ОПЫТЪ
ТЕОРШ
ОФВХФШВДВДЬ
С
НАУКЪ,
-г;
6Xо
•»* И»
—
погерпиутой юъ лугшихі, ел истогниковъ.
In arte dicendi non ideo insudabit vir
prudens, ut dicere et agere ad homines
possit, sed ut ea potius pro facilitate et
loqui. et facere, quae diis grata sint,
val eat. Plat. Phoed. pag. З78.
САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
ВТ» типогрАФШ вдовы БАЙКОВОЙ.
«WVftW^AWI
і85з.

Ошъ Санктпешербургскаго Духовнаго Цензурнаго
Комитета печатать позволяется. Сентября і дня
і83х года.
Цепрорч» Семинаріи Ректорь Архимандритч
Mакарій.
*
Г
М9
2011142618
ВВЕДЕНІЕ
ВЪ УЧЕНІЕ СЛОВЕСНЫХЪ НАУКЪ.
ПОНЯТІЕ о СЛОВЕСНОСТИ.
Словесность , по значенію слова , есть
способность слова, и также, по употре-
бленію онаго, наука о словѣ.
ОГРАНИЧЕИІЕ ПРЕДМЕТА
ЕЯ.
Предметь словесности есть слово че-
ловѣческое,— правильная совокупность чле-
новныхъ звуковъ , чрезъ которые выража-
ются мысли и чувствованія. Будучи излі-
яніемъ всесовершеннаго Слова, оно должен-
ствовало быть у человЪка въ' началѣ сво-

емъ въ полной мѣрѣ совершенным*. Злоупо-
шребленіе токмо и превращеніе всЬхъ сил*
и сдособностей могло отъять у него сіе
совершенство и заставить
достигать
онаго уже чрезъ постепенное въ семъ сло-
вѣ образованіе.
Степени сего образованія многочислен-
ны. Но для удобнѣйнгаго ихъ обозрѣнія мо-
жно заключить ихъ между двумя предела-
ми, изъ коихъ однимъ должно начинаться,
а другимъ может* кончиться сіе образо-
ваиіе. А такимъ образомъ самое слово —
ггредметъ
наукъ словесныхъ — можешь
быть разсматриваемо двояко: или а) въ
первоначальном* своемъ образованіи и от-
дельно отъ всего имъ въ сопряженіи сво-
емъ означаемаго ( abstracte ), или б) въ выс-
шем* образованіи и въ приложеніи къ озна-
чаемому ( concrete ). Бъ первом* случаѣ оно
извѣстно под* именем* языка , даруемаго
природою и изобрѣтаемаго иуждами чело-
вѣческими ; во втором* под* именем* Сло-
весности, образуемой BKJTOM*.
Когда слово разсматриваешся въ пер-
воначальном* своемъ образованіи, тогда въ
ученіи о нем* показываются различныя его
измѣненія, по различію означенія имъ ве-
щей , или ихъ свойств*, дѣйствій, страда-
ній, ихъ отношеній, времен*; открывают-
ся различныя свойства языка: богатство
или бѣдность, гибкость или негибкость,
и изъ сихъ частных* свойств* образую-
щееся его общее качество, или геній языка.
Когда слово разсматриваешся въ выс-
шем* образованіи : тогда изыскивается ,
какъ образовавшіяся и получившія свое
опредѣленное знаменованіе слова выража-
ют* не каждую вещь особливо, и не одну
мысль ; но совокупность мыслей и соста-
вляют* цѣлое сочииеніе. Здѣсь естествен-
но входятъ въ разсмотрѣніе: а) силы, дѣй-
ствіемъ коихъ оное непогрѣшительно со-
ставляется; б) предмет*,
который иэіѣ-
етъ въ виду составляющій оное, и в) раз-
личные образы, въ кои облекается исти-
на.
*'

Далѣе , въ первомъ отношеніи различ-
ныя измѣненія языка разсматриваются
или просто безъ причинъ, и притомъ въ
какомь либо особливомъ языкѣ, или съ при-
веденіемъ на сіе доказательства , заим-
ствованныхъ изъ опыта и разума, и при-
томъ во всеобщемъ поняшіи языка. Первое
есть дѣло ерамматики гастпой ; a послѣ-
днее аналитики слова , или всеобщей ФИ-
ЛОСОФСКОЙ грамматики.
Во второмъ отношеніи словесность
имЪетъ также двоякое знаменованіе : подъ
именемъ ея разумеется а) всякое употре-
бленхе слова въ сочиненіи — словесность
практическая, и б) правила для изящныхъ
сочиненій, которыя и извѣстны подъ име-
немъ наукб
словесныхь.
ЛримшаНіе.
Аналитика слова, по срод-
ству своему съ словесными науками, можешь
и, по важности изслѣдованіл, должна принад-
лежать къ высшему кругу оныхъ.
ОПРЕДЪЛЕНІЕ НАУКЪ СлОВЕСНЫХЪ.
Такимь образомъ подъ именемъ слове-
сныхъ наукъ разумѣть должно Методиче-
ское совокупленіе правилъ, утверждаемыхъ
на началахъ разума и опыта, изъясняю-
щихъ происхожденіе и свойство изящнйхъ,
посредствомъ слова изображаемыхъ, произ-
веденій свободномыслящаго человѣческаго
ума, а чрезъ сіе руководствующихъ къ
собственнымъ изящнымъ произведеніямъ.
ОТНОШЕНІЕ СЛОВЕСНЬІХЪ НАУКЪ КЪ
HАУIIAMЪ,
СОБСТВЕННО ТАКЪ
НАЗЫ-
ВАЕМЫХ ъ.
Словесныя науки, столь тѣсно соеди-
нены (*) съ науками, собственно такъ на-
зываемыми, умственными и нравственны-
(*) Etenim omnes artes, quae ad humanitatem
pertinent, habent qnoddam commune vincu-
lum, et quasi cognatione quadam inter se con-
tinentur. Cicer. pro Archia Poëta.

ми, что не можно достигнуть совершен-
наго образованія въ первыхъ безъ образова-
ла въ послѣднихъ и наобороті. Таковое
однакожъ взаимное ихъ соединеніе не пре-
пятствуешь имь имѣть многихъ особен-
ныхъ признаковъ, по которымъ однѣ отъ
другихъ могутъ ясно отличаться. Основа-
нія сего ихъ какъ взаимнаго соединенія ,
такъ и различія, надлежитъ искать въ со-
единеніи различныхъ началъ, отъ коихъ
шѣ и другія происходлтъ. Ci и начала суть
различныя дѣйствія способностей души :
разумѣніе истины, желаніе добра, чувство-
вате красоты. Какъ разумъ , воля и чув-
ствованіе въ человѣкѣ, какъ мудрость, лю-
бовь и блаженство въ Богѣ, какъ нача ло,
средство и цѣль въ природЪ; такъ истина,
добро и красота между собою неразлучны.
Однако же не суть одно и толю какъ са-
ми въ себѣ , такъ и въ своихъ послѣдстві-
яхъ. Истина есть свѣшъ, разливающійся
въ душѣ нашей ; добро есть теплота, ее
согрѣвающая и животворящая êy красота
есть движеніе, ее потрясающее. Посред-
ствомъ разумѣнія мы отличаемъ истріну
отъ лжи, посредствомъ воли влечемся къ
добру или отвращаемся отъ зла ; посред-
ствомъ чувствованія различаемъ изящное
отъ неизящнаго. Врожденное желаніе исти-
ны произвело всѣ науки, служащія къ обра-
зованно ума ; врожденное желаніе добра
произвело науки къ усовершенствованно
воли; сшремленіе къ красотѣ было мате-
рію всѣхъ изящныхъ искуствъ и наукъ
словесныхъ.
—
Къ ПЗЯЩНЫМЪ
ИСКУСТВАМЪ.
Словесныя, или, что тоже, изящныя
науки, или искуства говорящія, по близко-
му отиошенію съ изящными искуствами
такъ называемый, имѣютъ съ сими одно
основаніе — здравый вкусъ, и одну силу
ихъ производящую — Генія, и одну нѣль
непосредственную и ближайшую — изящное
изображеніе предмета и посредственную —
усовершеиствованіе иравствениаго достоин-

ства человѣка. (*) Таковое ихь по сим*
отнотеніямъ единство производить то,
что онѣ часто сообщают* друг* другу
свои качества. В* изящной словесности
находятся многія и неизмѣняемыя свой-
ства, заимствованныя ею от* искуств*
изящных*.
Так* Піитическій метр* есть
не что иное, как* пляска въ словах*, и,
можешь быть, от* того и произшелъ,
чщо поэзія издревлѣ соединялась съ пѣні-
емъ и плясаніемъ. Симонидъ называет* по-
эзію живописью говорящею , подобно как*
живопись порзіею живописующею.
Ора-
торское дѣйствованіе также имѣетъ близ-
кое сходство съ искуствомъ изящных*
шѣлодвиженій ; a произношеніе съ музыкою.
При таковомъ изящных* искуствъ съ сло-
весными науками соединеніи не можно по-
ложить между ними другаго различія ,
кромѣ того, которое происходит* от*
О Jngenuas didicisse artes - emollit mores пес
sinit esse feros.
различного способа изображенія ими пред-
метов* и различнаго образа дѣйствованія
ихъ на человѣка. Словесныя науки изобра-
жают* свои предметы словом*, а изящныя
иску ства очертаніями, движеніями и звука-
ми. Знаки первых* суть произвольные, вто-
рых* естественные. Тѣ постепенно, a ci и,
кромѣ музыки , въ совокупности изобража-
ют* дѣйствіе. Дѣйствіе первых* прости-
рается на внутреннія душевныя способно-
сти , болѢе чрез* слух*,
нежели зрѣыіе ;
дѣйствіе послѣдцихъ , изключая также му-
зыки, единственно чрез* орган* зрѣнія.
От НОШЕИIE ихъ МЕЖДУ СОБОЮ.
Словесныя науки имѣют* два главные
вида : словесность прозаическую, или кра-
спортьгіе, и словесность стихотворную,
или повзію. Онѣ, почерпая богатства свои
изъ одного чисточника — духовной природы
человѣка, употребляя одно орудіе - —
слово,
и вообще имЬя столь тѣсное сродство,

что нѣть истиннаго краснорѣчія,
гдѣ
нѣтъ поэзіи, и нѣтъ истинной поэзіи, гдѣ
нЬтъ краснорѣчія, — различествуютъ ме-
жду собою а) предметомъ , которымъ въ
краснорѣчіи должно быть всегда истинное,
а въ поззіи можетъ быть и вероятное,
баснословное, чудесное, возможное и невоз-
можное ; — б) цтълію ; ибо и(ѣль краснорѣчія
есть — научить съ пріятностію, а поэ-
зіи — увеселить съ назиданіемъ. Ораторъ
говоритъ болѣе для другихъ; забывая сама-
го себя, онъ живетъ и дѣйствуетъ болѣе
въ тѣхъ, коимъ старается перелить свои
чувствованія.
—
Поэтъ напротивъ,
бу-
дучи восхищенъ самъ, забываешь все ; мало
заботится о томъ, занимаются ли имъ
другіе, поетъ часто для себя;—в) способ-
ностями , коими онѣ болѣе руководству-
ются. Ііраснорѣчіе , можно сказать , есть
разсудокъ, облеченный нЪкоторыми цвѣта-
ми воображенія; a Поэзія есть воображе-
ніе, управляемое разсудкомъ. Краснорѣчіе
есть языкъ болѣе мыслей; Поэзія болѣе
чувсшвованій и страстей. Наконецъ е) фор-
мою израженія , не всегда внѣшнею ; ибо
бываютъ творенія, имѣющія наружность
піитическую, а внутренность прозаиче-
скую, и наоборотъ: но внутреннею.
Крас-
норѣчіе, все измѣряя умомъ и постоянно
слѣдуя его законамъ , тщательно держит-
ся искуственнаго порядка, и логическаго
теченія мыслей и словъ ; строго располага-
ешь и точно выражаешь доказательства
и убЪжденія. Не представляя истины въ
той наготЪ , въ какой ее изображаютъ
ФИЛОСОФЫ , оно не обременяетъ ее украше-
ніями ; открываешь въ живыхъ и сильныхъ
чувствованіяхъ, но не сокрываешь ее въ
живописныхъ изображеніяхъ. Напротивъ сіе
составляешь душу поэзіи. Она никогда не
показываешь себя строгою наставнингею
въ истинѣ, но всегда плѣняетъ ею, обле-
кая ее въ прелестнѣйшіе виды. Для сего,
слѣдуя за воображеніемъ , оставляя разумъ
наблюдать токмо за его стремленіемъ, печ
релетаетъ изъ одной области существъ

въ другую ; переносишь предметы изъ од-
ного міра въ другой; недовольствуясь обо-
ими , творитъ новый — Фаитастическій
міръ, и изъ онаго беретъ понятія, незабо-
тясь о строгомъ ихъ распоряжеиіи и изло-
женіи по правиламъ искуства; во всемъдѣй-
ствуетъ съ шакимъ самовластіемъ и смѣ-
лостію, которой краснорѣчіе подражать
не моягѵвтъ, не выходя изъ границъ сво-
ихъ.
ВОЗМОЖНОСТЬ ПРАВИЛЪ СЛОВЕСНОСТИ.
Нельзя отвергать въ насъ чувства къ
изящному и высокому; сіе чувство вроя;де-
но въ насъ : но оно, какъ семя, должно раз-
виться, взрасти, какъ и всѣ прочія способ-
ности духа, души и тѣла. Никто не ро-
дится совершеннымъ ФИЛОСОФОМЪ , Богосло-
вомъ, Ораторомъ и Піишомъ, хотя и имѣ-
еігіъ къ сему способность. Но съ развиті-
емъ внЬшнихъ чувствъ , когда онѣ вѣрно
будутъ доставлять душѣ впечатлѣнія, —
f.
съ благоустроеніемъ душевныхъ силъ, когда
каждая изъ нихъ содѣйствуетъ къ надле-
жащей щѣли подъ управленіемъ ума, — съ
опытомъ, при самопознаніи — развивается
въ насъ чувство изящнаго и высокаго. Лю-
ди, возвышенные въ своихъ чувствіяхъ, на-
выкнувшіе получать необманчивое удоволь-
ствіе отъ предметовъ прекрасныхъ чрезъ
внѣшнія и внутреннія чувства, — люди
опытные, и правильно судящіе о красотахъ
въ мірѣ Физическомъ и духовномъ, могутъ
предписать правила для вкуса, руковод-
ствующія его къ чувствованію изящнаго
и совершеннаго; такъ какъ предписали пра-
вила умствованія и воли , руководствухо-
щія ихъ къ познанію истины и блага.
Двоякіи В И Д Ъ ОІІЫХЪ.
Поелику сіи правила какъ изящнаго во-
обще , такъ и въ частности изящной сло-
весности, или заимствуются отъ поверх-
нодтнаго наблюденія и только искуствен-
наго раздробленія произведеній, обыкновен-

МО почитаемыхъ изящными; или извлекают-
ся изъ глубины человѣческаго существа и
изъ самой природы изящныхъ предметовъ:
то и суть двоякія. Первыя суть рабскіе
списки того хода мыслей, каковому лучшіе
писатели последовали въ своихъ твореніяхь.
Сдутая перваго оратора , наблюдательный
Геній замѣтилъ при нѣкоторыхъ мѣстахъ
его рѣчи необыкновенно пріятное волненіе
въ сердцахъ слушателей, — или, теряясь
въ очаровательныхъ зрѣлищахъ*, предста-
вленных! какимъ либо Поэтом!, онъ вдругъ
почувствовалъ сладость удивительной гар-
моніи, и потому тотчасъ постановилъ
правиломъ подражать имъ въ сихъ мѣстахъ.
Такимъ образомъ первыя правила произо-
шли изъ совокупленія многихъ наблюденій,
дѣланныхъ надъ образцовыми твореніями.—
Послѣднія — суть отважныя дѣйствія ума,
изслѣдывающаго источникъ собственныхъ
своихъ удрвольствій при воззрѣніи на изя-
щные предметы, указывающаго составныя
оныхъ начала, видящаго всѣ безчисленныя
измѣненія вкуса въ ихъ основаніи, измѣря-
ющаго и установляющаго обширные пре-
делы непостояннаго воображеніл и сердца.
Первыя суть плодъ историческаго примѣ-
чанія и дѣло памяти; вторыя суть произ-
ведете ФилоеоФСкаго духа, разсматриваю-
щаго предметы въ собственномъ кругѣ
ихъ дѣйствованія, недопускающаго ни чего
безъ достаточной причины, и соглашающа-
гося лучше знать мало, но основательно
въ началахъ, нежели много, но смѣшенно
въ послѣдствіяхъ. Тѣ извѣсіпны подъ име-
нем! риторигсскихъ
и піитмескихб
на-
ставлепій,
въ обыкновенном! разумѣ сихъ
словх; сіи составляют! философію наше-
го сердцаметафизику
удоволъствіщ me-
et pi ю прекрасной
словесности,
или эсте-
тику.
Необходим ОСТЬ.
Когда свЪтъ нерастлѣнной еще при-
роды озарялъ чистыя сердца, тогда доволь-
но было единаго воззрѣнія на творенія рукъ

Божіихъ къ тому, что бы въ полной мѣрѣ воз-
чувствовать ихъ величіе и красоту,—и сего
естественнаго чувствованія, чтобы высо-
кимъ и строинымъ гласомъ воспѣть могу-
щество и благость Творца, сіяющія въ
тваряхъ. Но когда человѣкъ сталъ укло-
няться отъ простой природы; когда стало
въ немъ затмѣваться купно съ прочими
способностями и чувство изящнаго и вы-
сокаго : тогда необходимы сдѣлались прави-
ла, которыя обращая паки взоръ его на
изящную природу, научили бы его откры-
вать невѣдомыя дотолЬ, или забытыя въ ней
красоты. И теперь трудно найти такого
даже Генія , который бы собственною ток-
мо силою остроумія могъ быть творцемъ
изящнаго, по крайней мѣрѣ столь же со-
вершенными , каковымъ былъ бы при руко-
водстве правилъ. Оставленный самому себЬ,
онъ обыкновенно, или слишкомъ мало обна-
руживаешь себя, или пріемлетъ худое на-
правленіе, Можетъ быть и Гомеръ не про-
стерся бы столь далеко,
если бы не
имѣлъ многихъ предшественниковъ, проло-
жившихъ ему путь своими опытами ; не
стоялъ бы на той степени совершенства,
которую занимаешь нынѣ, еслибы не згтвер-
ждался на положенномъ уже основаніи. Ес-
ли же Геній имеешь нужду въ правилахъ
для своего совершенства, то не болЬе ли
посредственные згмы ? — Сколь ни полезно
собственное зтражненіе въ сочиненіи, сколь
ни необходимо естественное чувство изя-
щнаго для того, чтобы получить право на
имя писателя: но неруководствуясь прави-
лами другихх, сколько надобно употребить
времени и трудовъ, чтобы быть только
еще посредственнымъ.
—
Правда и однѣ
правила и наблюденія не могутъ кого либо
сделать великими писателемъ : но онѣ , не
могши произвести дарованій, могутъ дать
имъ надлежащее направленіе; не доставляя
высокости и плодовитости мыслямиJ, пока-
зываютъ средства, какъ ихъ лучше распо-
ложить и изложить пріятнейшимъ для
слушателей и читателей образомъ.
з

Совершенствуя врожденное намъ чув-
ство изящнаго, — образуя вкусъ, и распро-
страняя область его, онѣ открывают*
намъ въ другихъ красоты, коимъ подра-
жать, — и недостатки, коихъ избѣгать
надлежит*. А симъ весьма многЬ сокраща-
ют* тот* путь, который пролояшли Ге-
ніи, и гораздо скорѣе могут* привести къ
тому совершенству, коего они достигли,
или еще къ высшемз^. Правила суть свѣ-
тильникъ дарованіямъ; слѣдовательно пра-
вила и дарованія совокупно должны дѣй-
ствовать, и къ совершенству человѣка
как* тѣ, такъ и другія равно необходимы.
Nec Studium sine diuite vena , говорит*
Горарій о піитической словестности ,
Nec rude quid prosit video ingenium: alterius sic
Altera poscit opem res, et coniurat amice.
ЦѢДЬ.
Цѣль, которую должен* имѣть въ ви-
ду занимающійся словесными науками, есть
двоякая: а) непосредственная
и блишай-
ишл—познаніе лучших* произведены изящ-
ной словесности , собственное изобрѣтеніе
изящных* мыслей и приличное ихъ располо-
яченіе и изложеніе; и б)
посредственная,
которую несправедливо и для творческих*
умовъ унизительно поставляюіпъ нѣкото-
рые в* доставленіи одного удовольствія.
Всѣ изящныя иСЕѵуетва, слѣдовательно и
искуство краснорѣчія, должны имѣть цѣ-
лію — усовершить нравственное достоин-
ство человѣка ; разительным* изображеяі-
ем* добра и зла возбудить любовь къ пер-
вому и отвращеніѳ от* послѣдняго. Под*
прекрасною въ изящных* искуствахъ и на-
уках* наружностію должно сокрываться
прекрасное средство или сила, влекущая
къ духовной дѣятельности. Сопутствуя
народному изобилію и образованности, вмѣ-
сто нѣги и роскоши, оиѣ должны возбу-
ждать вънасъ чувствованія правоты, бла-
годарности и человѣколюбія, устрояющих*
общественное благоденствіе ; — раждатч
въ душѣ удовольствіе, не минутное, но
*

продолжительное, питающее духъ, а не од-
но воображеніе. Сею только высокою цѣлію
освящаются изящныя искуства и изящ-
ныя науки»
НАЧАЛА СЛОВЕСНЫ ХЪ
НАУКЪ.
Словесность, какъ наука, должна имѣть
нѣкоторое положительное начало, дабы, из-
лагая правила изящнаго въ словѣ, вмѣсто
истинныхь и полезныхт, не изложить пра-
вилъ для безполезныхъ и Фантастическихъ
сочиненій» И такъ а) вещественное
наголо
(principium riristentiae) всего искуственнаго
есть изящная природа — все въ превос-
ходномъ степени существующее, т. е. или
на самомъ дѣлѣ Физически, нравственно и
политически,—или исторически, баснословно
и идеально существующее. Нагало же по-
знанія (principium cognitionis) всѣхъ иску-
ственныхъ, слѣдовательно и словесныхь
произведеній, есть всеобщій вкусь, выве-
денный изъ началъ разума и опыта, или
руководимое симъ вкусомъ чувство непо-
средственнаго удовольствія. Поелику же
каждый можетъ судить объ изящныхъ
твореніяхъ по своему образу мыслей и вку-
су, то въ изложенш словесныхъ наукъ дол-
жно указать еще в) изящный
образец»,
въ разсужденіи кошораго , сколько возмож-
но, согласовались бы суждеиія - всѣхъ , дабы
видно было, какому произведенію по спра-
ведливости можетъ быть приписано на^
именование изящнаго. ТаКовымъ не можетъ
назваться произведете, которое нравится
токмо известной сшранѣ, или вѣку , или
извѣстному роду людей, но токмо то, ко-
торое вездѣ и всегда [изящно» Такое произ-
ведете долженствуетъ соединять въ себѣ
здравый смыслъ, чистую нравственность,
приличное содержанію своему слововыраже-
ніе, и притомъ все сіе въ высшемъ степе-
ни. По мѣрЪ недостатка одной изъ сихъ
принадлежности, при избыткѣ другихъ;
или по мѣрѣ недостатка другихъ, при из-
быткѣ одной, твореніе бываешь болѣе или

іиенѣе несовершенно. Вообще сужденіе о
семь, долженствуешь здѣсь, такъ какъ и
ВЪ другихъ предметахъ, определяться сущ-
иостію самаго предмета.
ПОЛЬЗА
СЛОВЕСНОСТИ:
КромЬ того чистаго удовольствія, ко-
торое необходимо получается чрезъ собе-
сѣдованіе съ просвѣщеннѣйшими мужами
всѣхъ времени и всѣхь народовъ, познаніе
Словесности сопровождается еще многораз-
личною пользою, какъ въ отношеніи къ
каждому занимающемуся оною ; такъ и въ
ошнотеніи къ цѣдому обществу.
А) ВЪ ОТНОШІНІИ
КЪ КАЖДОМУ
ЗА.
НИ МАЮЩЕМУСЯ
ОНОЮ.
Во первыхъ она, образуя вкусъ въ сочи-
неніяхъ, утончая его и очищая , распро-
страняешь дЪйствіе его на всѣ упражне-
иія въ- жизни (*); ибо не возможно, чтобы
сердце, обыкшее чувствовать въ полной
мѣрѣ изящное, могло сносить несовершен-
ство и безпорядокъ во всемъ до него каса
ющемся.
Во вторыхъ она споспѣшествуетъ
всѣмъ знаніямъ вообще. Хотя разумъ, по
существу своему, можетъ посредствомъ
внутренняго созерцанія заимствовать свои
познанія извнутрь;
впрочемъ человѣкъ
большею часшію познанія свои заимству-
(*) Удовольсптвія вкуса безъ сомнѣнія cocma-
БЛЯЮШЪ благородптьйшіл удоволъствіл, гово-
ришь Снель. Изъ всѣхъ родовъ наслажде-
нія онЬ имѣютъ ближайшее сродство съ
нравственностью , а съ нравственными
ощущеніями во многихъ случаяхъ имѣютъ
удивительное сходство (на пр. прекрас-
ное и высокое нравятся, подобно какъ
и нравственно доброе, непосредственно
сами по себѣ, не имѣя въ -виду своекоры-
сгпія; сужденія вкуса, подобно нравствен-
нымъ сужденіямъ, могутъ быть обще-

етъ отвнЪ - изъ опыта. Исторія откры-
• ваетъ намъ, что всѣ науки произошли изъ
частных* наблюденій и опытов*, — и вмЪ.
стѣ показывает* , что словесныя науки,
как* въ своемъ началѣ, так* и въ возрождены
возникли прежде, нежели всѣ другія. Изъ
сего заключаем*, что словесность, сохра-
няя памятники долговременных* наблюде-
ній, раздробляя понятія, которыя въ сво-
емъ началѣ большею частію бывают* сли-
ты, и представляя оныя въ ясновіъ видѣ,
приличными и т. д.). Кромѣ того насла-
жденіе прекрасным* и высоким* в* при-
родѣ и искуствѣ необыкновенно много
содействует* къ образованию всѣх* ду.
шевных* сил*; оно отучает* дух* отъ
различных* потребностей грубой чув-
ственности, облагороживаеш* образ* мы-
ніленіл и чувствованій, утончает* вні-
шніе поступки и наклоняет* сердце к*
человеколюбію, прілзни и ко многим*
Дргуимъ добродетелям*.
Снель, о вкусѣ § бі.
^
служит* основаніемь всЪхъ наукъ и рас-
пространяетъ круг* оиыхъ. Отъ нея дѣя-
тедьносшь познавашельныхъ сил* стано-
вится обширнѣе , вообра жен іе ж ив Le, па-
мять острѣе, разум* глубокомысленнее ,
разсужденіе основательнѣе.
Наконец* дѣйствіе ея простирается и
на сердце. Если красивое слово, будучи из-
ліяніемъ совершенной мысли, плѣняетъ умъ:
то, будучи отголоском* души прекрасной,
поражаетъ и трогает* сердце. Такъ Де-
мосѳенъ и Цицеронъ не одни умы плЪняли
силою рѣчей своих*; не въ одних* умах*
остается и нынѣ слово Божіе, краснорѣчи-
выми устами Христіанскихь
ораторовъ
возвѣіцаемое. Высокія описанія высоких*
добродЪтелей, раждая въ душЬ восторгъ,
могут* воспламенить сердце каждаго къ
подобным* добродѣтелямъ ; такъ как* на-
противъ живыя описанія порока не могут*
не произвести отвраіценія отъ онаго и же-
ланія уклоняться отъ него. Пріобрѣтен-
ный навыкъ живо чувствовать впечашлЪ-

нія отъ изящнаго дѣлаетъ человека чув-
ствительнымъ и сострадательнымъ.
б) — ВЪ ОТНОШЕНІИ къ ЦЫЫМЪ
ОБ-
ЩЕСТВАМ Ъ.
Посему нельзя, кажется, сомнѣвашь-
ся, справедливо ли тотъ народъ почитает-
ся образованнѣйшимъ и просвѣщеннѣйшимъ,
у котораго въ высшемъ степени процвѣ-
таетъ Словесность. Ибо мѣра просвѣще-
нія народа обыкновенно определяется ко-
личествомъ людей, болѣе или менѣе просвЬ-
щенныхъ во всѣхъ родахъ наукъ и искуствъ.
Всѣ же науки и искуства возвышаются
по следамъ Словесности.— Правда не неспра-
ведливо и то, какъ замечаешь одинъ Писа-
тель, что цветущій векъ Словесности
бываетъ иногда векомъ неистиннаго про-
свещенія, векомъ народнаго ослабленія въ
силахъ и испорченности въ нравахъ; Римъ
свободный и добродетельный изгналъ, по
совету Катона , искусшва и науки Грече-
скія ; напрошивъ порабощенный соплескалъ
песнямъ Нерона: но сіе зависитъ не отъ
Словесности, которая не заключаешь въ се-
6Ъ основаній для политическаго міра. Рели-
гія и нравственность воздвигаютъ и укрЬ-
пляютъ на предвЪчныхъ основаніяхъ сіе
общественное зданіе. Изящная Словесность
только озаряетъ свЬтомъ своимъ, болЬе
или менЬе, смотря по чистоте света. Не-
изменное и естественное ея мЬсто есть,
такъ какъ и другихъ наукъ, мірь нрав-
ственный , где предвечный законъ есть
нравственный порядокъ, постоянная цЬль —
верховное благо , средоточіе — Богъ. Но и
здесь Словесныя науки служатъ только
украшеніемъ. Мірь нравственный можетъ
существовать и безъ нихъ , а онЬ напро-
тивъ снятыя съ сего безсмертнаго осно-
ванія остаются ничтожны. Безъ начала
нравственнаго, оне не имеютъ ничего
такого, чтобы поставляло ихъ выше раб-
скаго занятія трудиться для грубыхъ по-
требностей тЬла. Оставаясь же однемя
игрушками народной забавы, не имЬя на

себе печати безсмертія, не удивительно,
если онЪ не только останутся безполез-
ными, но и принесутъ вредъ.
—
Но не
должно определять по времени , мѣсту и
обстоятельствамъ цѣну сокровища, кото-
рое принадлежитъ всѣмъ вѣкамъ и наро-
дам®. Словесныя науки, вѣрныя своему на-
значенію, вѣрныя своему небесному началу,
всегда останутся полезными. Пусть онѣ
научать насъ побеждать и отвергать все
рабское и мертвое, украшать же только
то, что есть въ насъ свободнаго и Боже-
ствениаго ; пусть заставятъ гордый умь
и воображеніе познать устав® истинной
премудрости и порядокъ вещей, гораздо
превосходнѣйшій нашего ; пусть воскри
лятъ душу чувствомъ и надеждою выше
всѣхъ тлѣнныхъ и мгновенных® вещей: то-
гда воздЪйствуетъ безъ всякаго разногла-
сія та стройная игра всѣхъ нравствен-
ных® и умственныхъ силъ, которая одна
можетъ доставить вѣку и народу истин-
ное величіе.
ВСПОМОГАТЕЛЬНЫ я
ЗНАІІІЯ.
Словесность , споспешествуя ' другимъ
; наукамъ , требуешь также и ошъ других®
для себя помощи. Чѣмъ иснѣе и подробнѣе
мы познаемъ предметъ , тѣмъ удобнѣе и
живѣе можемъ изобразить оный. Но чтобы
узнать его подробно, представить раз-
дельно его части и показать взаимное
оныхъ отношеніе и цѣль, требуется зна-
I ніе того рода наукъ, къ которому онъ по
свойству своему принадлежишь. Сюда осо-
|ч бенно относится знаніе a) ученія религіи,
б) ФИЛОСОФІИ, в) исшоріи, г) древнихъ и но-
выхъ языковъ, и д) преимущественно язы-
ка отечественнаго.
ПОСОБІЯ СЛОВЕСНЫХЪ
НАУКЪ.
Для подробнаго познанія словесныхъ
наукъ могуть служить пособіемъ следу-
ющія- сочиненія :
Изъ
ДРЕВНИХЪ:
а) четыре разговора Платона объ изя-
щном® ; б) три книги Аристотелевой ре-

торики ; в) его же піишика ; г) книга Дими-
трия Фалерейскаго обь изложеніи ;ч д) трак-
шатъ о сочинеиіи словъ Діонисія Галикар-
насскаго; е) реторическія сочиненія Гермо-
гена; ж) реторическія сочиненія Цицерона ;
з) ораторскія насшавленія Квинтиліана ;
и) разсужденіе о высокомъ Д. Лонгина.
Изъ новъйшихъ:
а) ораторскія наставленія Воссія и б)
—
Ернеста ; в) словарь Сульцера; г) началь-
ный основанія словесности Баттё ; д)
опытъ реторики Блера; е) ФИЛОСОФІЯ рето-
рики Камбеля; ж) реторика и критика
Пристлея ; з) начала словесности Мармон-
теля ; и) курсъ древней и новѣйшей слове-
сности Лагарпа ; і) реторика Мааса ; к) —
Филлеборна; л) главное начертаніе теоріи
и литтературы
словесныхъ
наукъ Г.
Ешенбурга ; м) курсъ литтературы Леви-
сака; н) способъ учить и обучаться сло-
весными науками Ролленя ; о) основанія
словесныхъ наукъ Мейера; п) главное начер-
шаніе теоріи и исторіи словесныхъ наукъ
Мейнерса; р) опытъ о вкусѣ Жерарда; с)
обіція начала словесности Шторха; т) те-
орія словесныхъ наукъ Шотта ; у) эсте-
тика Бутервекка ; Ф) критика вкуса Кан
та;ипроч.ипроч.
РАЗДѢЛЕНІЕ.
Полный составъ наукъ словесныхъ сла-
гается изъ двухъ главныхъ частей: те-
оретической и практической. Первая пока-
зываешь всеобгція начала словесности въ ея
подлежаіцемъ и предлежаіцемъ : послѣдняя
излагаешь основанныя на сихъ началахъ ча-
стныя правила для различныхъ родовъ
стихотворныхъ и прозаическихъ сочине-
ній.

ТЕОРІЯ
ИЗЯЩНОЙ СЛОВЕСНОСТИ.
Возможность
ТЕОРІИ.
Хотя вкусъ, раскрытіемъ и образова-
ніемъ коего занимаются словесныя науки,
не есть теоретическое познаніе, но извѣ-
стное, основанное на непосредственномъ со-
^знаніи произведеннаго въ насъ предметомъ
впечатлѣнія, чувствованіе, которое при
извѣстномъ образованіи нашемъ и при
извѣстномъ состояніи предмета всегда
одинаково: впрочемъ изъ свойства его , ко-
торое въ самомъ совершенстве бываешь
весьма различно, и по причине совокупнаго
съ нимъ действованія разума, можно про-
изводить, какъ всеобщія шеоріи изящнаго,
пгакъ и частныя изящной словесности.
—
Въ шеоріи должны быть предлагаемы все-
общая правила: и теоретическое познаніе
правилъ словесности можешь быть также
всеобщимъ, то есть , объемлющимъ произ-
веденія всехъ временъ и народовъ; поелику
законъ — чувство изящнаго, которому
умъ следуешь въ своихъ произведеніяхъ,
есть всеобщій; ибо основывается на суще-
стве человека.
СоДЕРЖАЙіЕ.
Теорія покажешь слѣдующіе предметы:
А) способность чувствовать впечатленія,
производимыя въ душѣ изящнымъ, или
екусЪ; Б) приложеніе его къ произведеніямъ
изящнымъ, или критику ; В) силу> творя-
щую , или ееній; Г) предметы генія, кри-
тики и вкуса, или а) изящное, и б) высо-
кое.

НЕОБХОДИМОСТЬ.
Изложеніе шеоріи словесных* наукъ
необходимо пошолику , поколику необходи-
мо для произведенія изящнаго творенія,
или для надлежащаго сужденія об* ономз,
знаніе сихъ заключающихся вътеоріи пред-
метов*.
А.
ВКУСЪ.
Въ изслѣдованіи его показываются: а)
общее о немъ понятіе и частное въ отно-
шеніи къ словесности; б) составныя его
начала и начало общее ; в) внутреннія его
свойства и внѣшнія качества ; г) его за-
кон*, и наконец* д) способ* его усовершен-
ствованія.
«
ОБ ЩЕК ПОНЯТІЕ О ВКУСЪ.
Довольно ясное понятіе о вкусѣ можно
получить чрезъ сравненіе его съ извѣст-
нѣйшею способностію души — разумом* ,
который тоже въ ошношеніи къ наукамъ,
что вкусъ въ ошношеніи къ произведені-
ямъ искуства и природы. Разумъ и вкусъ,
будучи разсматркваемы, как* различныя
способности души,
имѣюшъ различные
предметы,— тот* истинное, а сей изящное.
Разумъ изыскивает* сущность
предме-
шовъ , безъ всякаго къ намъ отношенія ;
вкусъ разсмагприваешъ свойство предме-
шовъ , къ намъ единственно относитель-
ное.
По различному на предметъ дѣйство-
ванію разума, понятіе о семь предметѣ
бываетъ ясное и темное ; по различному
дѣйсшвованію вкуса и ощущеніе чего либо
бываетъ сильное и слабее. Вь первом* слу-
чай пріемлютъ иногда ложь за истину;
во втором* иногда ложно чувствуют* хо-
рошее или худое. Разумъ бываешь совер-
шен* ,
когда ясно представляет* себѣ
предметъ , отличает* ложь отъ истины,
достовѣрное отъ вѣроятнаго ; так* и
вкусъ бываешь совершен* тогда, когда яс-

но различаешь изящное ошъ неизящнаго,
хорошее ошь худаго, превосходное опть по-
средственнаTM, никогда ихъ не смешивая и
не принимая одного за другое.
Усовершенствован^ разума споспеше-
ствуешь наука разума или логика; къ усо-
вершенствовать} вкуса споспешесшвз^ешъ
наука вкуса или эстетика» Ибо, чтобы
уметь открывать въ вещахъ красоты су*-
щественныя и чувствовать ихъ со всею
живосшію, надобно учиться чувствовать,
такъ какъ мы учимся мыслить» Мы учимся
мыслишь двоякимъ образомъ : или, замечая
правила, посредсшвомъ коихъ истины сло-
жныя разрѣшаемъ на простѣйшія и приво-
дим® ихъ къ началу очевидности; или, за-
нимаясь разсматриваніемъ самой очевидно-
сти, т. е. истинъ простЬйшихъ , отъ ко-
ихъ восходим® къ поняшіямъ отвлеченнымъ.
Первый способ® есть умозрительный, а
вторый опытный. Соединеніе ихъ есть вер-
ное средство обрести истину» Тотъ же
способ® должно наблюдать и въ ученіи
изящныхъ наукъ. Нужно і) разрѣшать удо-
вольствія наши въ семь родѣ на первыя
ихъ начала ; и а) чрезъ упражненіе въ изя-
щном® утончить способность познавать
красоты и сообщить нашему духу сіѳ
тонкое и нежное осязаніе, которое не сме-
шанно , но раздельно чувствует® и разби-
рает® изящное, и которое мы называем®
добрым®« вкусом®.
ОпРЕДѢЛЕНІЕ ВКУСА ОБ 1ЦЕ Е ; —
Изъ сего общаго о в#усѣ понящія вид-
но, что он®, в® общем® знаменованіи
своем®, есть способность ощущать, или
созерцательно познавать изящное, и по-
средством® сего созерцательыаго дозна-
ния чувствовать от® того удовольсшвіе
какъ въ естественныхъ, такъ и въ иску-
ственныхъ произведеніяхъ.
—
ЧАСТНОЕ ВЪ ОТНОШЕНІН КЪ С Л О -
весности.
Следовательно въ произведеніяхъ сло-
весных®, та тонкая, скорая и безошибоч-

ная разборчивость , посредствомъ которой
открываются красоты и недостатки въ
мысляхъ , выраженіяхъ и словахъ, есть са-
мый вкусъ.
СоСТАВНЫЯ НАЧАЛА ВКУСА.
Органъ , коимъ пріемлется изящное, и
въ пріемлющихъ производишь удовольствіе,
есть, по числу изящныхъ гіредметовъ, ум-
ственныхх, нравствеыныхх, и Физическихъ,
троякій: умъ, сердце и чувственность,—
умъ здравый, сердце благородное и чув-
ственность образованная силою и дѣй-
ствіемъ двухъ первыхъ началъ. Изъ сего
заключить должно, что вкусъ не есть
особливая какая нибудь способность, но
составленная изъ другихъ способностей,
Какъ чувство, онъ состоитъ изъ чувсшвъ,
коихъ въ дѣлѣ изящнаго участвуешь три:
і) чувство эстетическое, 2) умственное, 3)
нравственное. Каждое изъ сихъ чувствъ ,
если имѣетъ надлежащую силу и совер-
шенство , есть родъ ксістпаео вкуса ; изъ
равносильнаго же и совершеннаго ихъ со-
I едипенія составляется вкусъ здравый и
совершенный. Познаніе сихъ началъ вкуса,
сверхъ того, что откроешь средство къ
усовершеиствованію его, покажетъ нѣко-
іпорымъ образомъ причину различныхъ вку-
совъ.
ЧУВСТВО
эстетическое.
Все изящное въ видимой природѣ и ис-
кз^сшвахъ, прежде нежели производить въ
душѣ нашей впечатлЬніе, ударяетъ на
внѣшнія наши чувства , и производить въ
нихъ перемѣну. Способность принимать
ci и непосредственныя впечатлѣнія назы-
вается ъувствомъ физиъескимъ.
И шакъ
Физическое чувство есть одинъ изъ необ-
ходимыхъ органовъ, пріемлющихъ впечатлѣ-
нія отъ изящныхъ предметовъ : но еще не
входитх> въ составь сама го вкуса. Для се-
го оно должно превратиться въ рстети-
ъеское,
которое состоитъ въ отцущеніи
безкорыстнаго удоволъствія отъ изящныхъ

предметовъ, и происходишь оіпъ свободна-
го къ оньшъ расположенія. Для полнаго
разумѣнія сихъ словъ, нужно знать: а)
свойство свободнаго расположенія, и б)
образъ, коимъ оно дѣлается эстешиче-
скимъ,
а) ЧеловЬкъ имѣеть врожденную на-
клонность къ чему нибудь стремиться,
то есть, чрезъ влеченіе своей собственной
природы, онъ желаетъ познавать и любить
что нибудь. Но поелику , какъ существо,
составленное изъ двухъ противополож-
ныхь частей — чувственности и духа,
увлекаемый первою можешь уклониться и
уклоняется на сторону оной: то, чгиобы
стремленіе его было истинное и достойное
существа духовыаго, оно должно сопрово-
ждаться свободным'* расположением!.
Тамъ, гдѣ онъ стремится къ предме-
ту , имѣя въ виду собственную пользу,
нѣшъ свободнаго расположенія. Ибо онъ
слѣдуетъ здѣсь необходимости, по зако*
намъ которой средство ведетъ къ цѣли.
Равно и тамъ нѣшъ онаго, гдѣ стремленіе
ограничивается удовлетвореніемъ страсти,
или однихъ внѣшнихъ чувствх. Когда же
человѣкъ , руководимый высшею своею ча-
стію,
непосредственно стремится къ
предмету , тогда его расположеніе столь-
ко же справедливо называется свободным!,
какъ и всякое состояніе души, находясь
въ кошоромъ человѣкъ владычеству етъ
надъ самимъ собою и природою. Такъ мы
стремимся непосредственно къ истинному
и доброму, когда истинное дюбимъ пото-
му, что оно истинно,—доброе потому, что
оно добро. Такъ человѣкъ долженъ стре-
миться къ высочайшему совертенсшву,
или, что тоже, къ Божеству, поелику Оно
ни что иное есть, какъ одно добро и одна
истина.
б) Хотя изъ вышёсказаннаго заклю-
чить можно, что всѣ свободный дѣйствія
души человеческой определенным! образомъ
имѣюшъ только троякое направленіе, то
есть , сшремденіе или къ истинному, или

доброму, или совершеннѣйшему ; впрочем*
человѣкъ, не нарушая естественнаTM поряд-
ка в* душевных* дѣйствіяхъ,
может*
имѣть къ какому нибудь предмету непо-
средственное стремленіе, то есть, такое
состояніе души, въ котором* сіи три
опредѣленныя стремленія могутъ не изче-
зать, но соединяться между собою , скры-
ваться одно въ діэугомь такъ , что чело-
вѣкъ, находясь въ семь состояніи, опредѣ-
лить не может* , къ чему он* преимзчце-
ственно стремится, къ истинному, илидо-
брому, или совершеннѣйшему. Сознаніе сего
всеобъемлющаTM дѣйствія души, неизъясни-
магощоощущаемаго, живаго и быстраго, есть
чувство эстетическое. Чувство, раждающе-
еся въ неомраченном* страстями человѣкѣ
при созеіэцаніи разцвѣшающей весны, когда
он* смотритъ на природу не изслѣдывая соб-
ственно ея сущесіпвованія — не ограничи-
вается одною истиною, не вникая въ цѣль
ея существованія — не ограничивается од-
ним* добром*, и не углубляясь собственно
въ Божество, дѣйствующее въ сіе время
оною — не ограничивается одним* . совер-
шеннѣйшимъ : но, разсматривая оную, весь
оживляется и возвышается н а дъириродою,—
чувство сіе есть эстетическое. Оно есть
непреложное начало вкуса,— начало, без* ко-
тораго чувствованіе изящнаго превращает-
ся въ холодное размышленіе : но не есть
самый вкусъ. Ибо многіе, имѣя первое, нѳ
имѣютъ послѣдняго. Притом* ,
различіе ,
какое усматривается при ощущеніи удо-
вольствія или отвращенія отъ однихъ и
іпѣхъ же предметові, при однихъ и тѣхъ
же законах* ощзтщенія, которые вообще во
всѣхъ людяхъ одинаковы, показывает*, что
сверх* чувства эстегпическаго, вкусъ имѣ-
етъ другое начало, которое есть
ЧУВСТВО
УМСТВЕННОЕ.
Чувство умственное,
то есть чув-
сіпвованіе истины, умственная способность
различать истину отъ лжи, сравнивать
между собою предметы, и ихъ качества,

или самый ум®, сопровождаемый высшими и
нисшими душевными силами. Посредсшвомъ
сего вкусь уразумѣваетъ свойство пред-
мета, снимаешь покрывало со лжи, и не по-
зволяешь себѣ обмануться внѣшними ея
видами. Посредством® сего вкус® усматри-
вает® достоинство искуственных® произ-
веден!^ которое состоит® въ правильном®
соединеніи частей, составляющих® цѣлое,
и въ надлежащем® употребленіи средств®,
нужных® къ достиженію предположенной цѣ-
ли. Такъ въ витійственныхъ и стихотвор-
ныхъ произведеніяхъ он® обнимает® все
цѣлое, и соображает® его части, разсма-
триваетъ удобность и приличіе матеріи
или вымысла, достоинство доводов® или
вводных® приключеній, ихъ красоту и си-
лу, вникаешь даже до извѣстной степени
во внѣшнее украшеніе истины. Впрочем®
сколь
ни велико дѣйствіе ума въ дѣлѣ
вкуса, первый составляешъ токмо часть
послѣдняго. Совершенное произведете ума
неудовлетворительно для вкуса, удовле-
піворяШщагося часто таким® изображені-
емъ истины, которое разум®, какъ произ-
ведете воображенія, почитаешь Фанта-
стическим®. Разум® въ дѣлѣ вкуса есть
орудіе въ руках® художника; дѣйсшвіе его
начинается за дѣйствіемъ чувсшвованія
и продолжается сообразуясь съ первым®.
ЧУВСТВО
НРАВСТВЕННОЕ.
Чувством* Нравственным*
называет-
ся способность ощущать впечатлѣнія до-
бра и зла. Судя по важности, какую нрав-
ственность имѣетъ въ оцѣнкѣ изящнаго, то
есть, что ею Должны украшаться не только
важныя, но и обыкновенный шворенія, что
ея избыток® заменяешь большею частію
недостаток® прочих® чувств®, въ случаѣ
же полноты послѣднихъ составляет® ве-
личайшее достоинство, и напротивъ ея
недостаток® при избыііікѣ первых® пока-
зывает® маловажность шворенія, — нрав-
ственное чувство есть преимуществен-

ное начало вкуса.
Посредствомъ онаго
шворенія обогащаются высокими и бла-
городными мыслями ,
а напротивь все
низкое и непристойное изключается изъ
оныхъ. Но сіе чувство есть токмо часть
. вкуса, а не самый вкусъ. Изящное вообще ,
котораго вкусъ ищешь въ произведеніяхъ
ума и воли, не есть токмо видоизмѣне-
1 ніе добраго. Есть изящное умственное
и изящное
Физическое ,
которыя не
измѣряю шея чувств омъ иравственнымъ.
Потому - то нравственное достоинство
еще не предполагаешь достоинства обра-
зова ннаго вкуса. Есть люди съ добрымъ
сердцемъ ,
но которые или мало, или
ничего не ощущають изящнаго. Правда
они и безъ сего любятъ истину и добро:
но если бы съ добротою ихъ сердца соеди-
нялся здравый вкусь ; они могли бы ихъ
любить сильнѣе. Добрый, но грубый, и съ
необразованнымъ вкусомъ человѣкь, хотя
достоинъ великаго уваженія: но онъ до-
стоинъ былъ бы еще большаго, былъ бы
подезнѣе для другихъ, и благополучнее
самъ въ себѣ, если бы къ достоинству
его сердца. присовокупилось достоинство
образованнаго вкуса. Посему понятіе изя-
щнаго обширнѣе понятія добраго, и чув-
ство нравственное содержится во вкусЪ,
какъ видъ въ родѣ.
ВСЕОБЩЕЕ НАЧАЛО
ВКУСА.
И такъ ни одно изъ сихъ трехъ на-
чалъ въ особенности не можетъ быть в с е-
общимъ началомъ вкуса. Ибо вкусъ , какъ
сказали выше, не есть способность про-
стая , но сложенная изъ многихъ, кои по
сходству своихъ силъ, по сходству своихъ
предметовъ, и по другимъ причинамъ сбли-
жаются и соединяются удобно однѣ съ
другими. Но и все сіе сопряженіе не до-
вольно къ тому, чтобы быть началомъ ео-
вершеннаго вкуса. Въ составленіяхъ всяка-
го рода и изъ полнаго числа частей, если
онѣ или сами въ себѣ будутъ неправильны,

или неправильно соединены и худо располо-
жены, удобно можешь произойти, вмѣсто
совершеннаго цѣлаго, что либо чудовищ-
ное. Одно какое либо начало вкуса , если
будетъ слишкомъ сильно, можетъ умень-
шить силу и действительность другихъ,
и, занимая насъ изключительно своими удо-
вольствіями, сдѣлашь холодными къ удо-
вольствіямъ тѣхъ, хотя бы оне были ра-
вной, или еще и большей важности. Следо-
вательно соединеніе началъ вкуса должно
быть соразмѣрное , правильное, еирмониъе-
ское ; и тогда уже оно можетъ быть нача-
ломъ его и началомъ всеобіщшъ. Правда
вкусь получаешь иногда удовольствіе и отъ
такихь предметовъ, которые несовершенно
удовлетворяютъ гармоніи чувствъ его ; но
они покрайней мерѣ тогда и не совершенно
противорѣчашъ оной. Некоторый недоста-
токъ гармоніи въ чувствахъ бываешь ино-
гда естествен!, и потому неизбѣженъ. На-
добно токмо , чтобы онъ не выходилъ изъ
предѣловъ, чтобы не состоядъ въ совер-
шеиномъ отсушсшвіи
гармоніи.
Тогда
вкусъ мо;кегпъ получать удовольсшвія : но
не потому, чтобы не имѣлъ въ началахъ
своихъ гармонической стройности ; но по-
тому , что въ самомь нестроеніи сохраня-
ешь известную степень гармоніи. Такъ
бываешь пріяшно для образован наго слуха
разгласіе въ гіѣніи или музыкЬ. Но удоволь-
ствіе вкуса всегда будешь шЬмъ^возвы-
шеннѣе и совершеннее, чЪмъ выше сте-
пень гармоніи между составными его нача-
лами, чЪмъ совершеннее удовлетвореніе
оной. Такимъ образомъ сіе подлежательное
начало всехъ удовольствій, получаемыхъ
отъ изящныхъ предметовъ, или, что то-
лю , всеобщее начало образованнаго вкуса
можетъ быть предлолюно въ сихъ сло-
вахъ : все, удовлетворяющее
гармоніи
ъувствъ, входящихъ
въ составъ
вкуса,
намъ пріятяо; такъ какъ и все пріятное
должно въ большей или меньшей мттрть
удовлетворять
сей еармоніи.
Удоволь-
ствія, непроистекающія изъ сего начала,
4

не могутъ принадлежать къ удовольсшві-
ям* образованнаго вкуса (*).
ВНУТРЕННІЯ
СВОЙСТВА.
Таковое начало вкуса предполагаешь
въ немъ слѣдующія внутреннія свойства:
і) удобопріемлемость, Q) тонкость и 3) пра-
вильность.
У ДОБОПРІЕМЛЕМОСТЬ.
Удобопріемлемость есть способность
живо и скоро ощущать . впечашлѣнія отъ
изящных* предметов*. Она есть дар* при-
роды, раскрываемый и управляемый разумом*
и опытом*, но ни чЪмъ незамѣняемый. Сама
природа, устрояя различным* образом* ду-
(*) Иѣкопгорые, как* на пр. Г . Дюбосъ въ со-
чиненіи : Reflexions sur la poésie et sur la
peinture— полагаешь началом* вкуса по-
требность, гувствуемую геловѣкомъ, въ ніъ-
которыхъ обстоятельствахъ, душевпыл си-
лы свои занимать работою и приводить
въ движеиіе свои гувствованія; — Нѣмецкіи
шевные и шѣлесные органы, полагаешь pas-
Annie и въ степенях* ея совершенства, такъ
что иногда при видѣ одного и того же изя-
щиаго произведет я один* приходит* въ
восторг* отъ удовольствія ; другой пре-
бывает* хладнокровен* и нечувствителен*
къ его достоинству. Впрочем* разность
ci я болѣе зависишь отъ навыка. Навык* j
или, чрез* многократное занятіе извѣстнымъ
предметом* пріобрѣтенная скорость дѣйс-
твованія, хотя и охлаждает*
живость
естественной удобопріемдемости отъяті-
емъ одного изъ естественных* источников*
удовольствія-новости ; но сіе замѣняетъ онъ
раскрытіемъ новых* красот* въ предметѣ,
без* него невѣдомыхъ. Необыкшій знать ФИ-
ЛОСОФСКИХ* истин* не может* чувствовать
красот* ФИлоеоФСкаго лучшаго творенія,
философ* Баумгаршенъ— темное
уразу'
мгвніе совершенства; — иные, несправедливо
основываясь на правилах* Баіпгпё,—подра-
жаніе изящной природѣ.

тогда какъ довольно упражнявшійся ЕЪ ФИ-
ЛОСОФІИ чувствуетъ оныя легко и живо.
Такимъ образомъ - по мѣрѣ свѣдеиія возра-
сшаешъ удобопріемлемость ; навыкъ, умѣ-
ряя первые восторги оной, раждаетъ но-
вые вь продолженіи, доставляя полное и
шочнѣйшее понятіе объ изящном®, усили-
вая наше внивіаніе и расиоложеніе къ пред-
метам® вкуса, и пріучая насъ къ скорѣйшему
соображенію
соприкосновенных®
главно-
му впечатлѣнію оіпъ изящнаго поняшій и
ощущеній. Удобопріемлемость
бываешь
чрезмѣрная, когда она, всѣмъ-самою мечтою
сильно поражаясь, заставляетъ одобрять
или хулишь шо, что не заслуживаешь ху-
лы или одобренія. Впрочем®, говоря соб-
ственно , сіе происходить не столько отъ
избытка удобопріемлемости, сколько от®
недостатка других® качеств®, составляю-
щих® добрый вкус®. Неудобопріемлемость
есть одна изъ важнѣйшихъ причин® ло-
жнаго
вкуса.
ТОНКОСТЬ.
Тонкость вкуса есть такое совершен-
ство, посредством® которого усматрива-
ются красоты или недостатки самые со-
кровенные во всѣхъ частях® цѣлаго. Она
есть плод® долговременнаго искуства, прі-
обрѣтаемый собственным® въ сочиненіяхь
упражненіемъ и тщательнымъ разбором®
других® писателей^ чрезъ постепенное сра-
вненіе ихъ между собою, — средствеыныхъ
съ хорошими, хороших® съ лучшими, луч"
шихъ съ образцовыми. По змѣрѣ сего вкус®
утончается, и, будучи на высоком® сте-
пени, видтпъ сокровеннѣйшее (*), разрѣша-
ешъ недоумѣваемое, не пропускаешь и ма-
лѣйшей красоты или недостатка, коихъ
открышіе тѣмъ для него пріяшнѣе,
что
('•) Quam multa vident pictores in nmbris et in emi-
nentia, quae nos non videmus? Quam mul-
ta, quae nos fugiunt in cantu, exaudiunt
in eo genere exercitati? — Cicero.

оно,з
г
пражняя его, подаешь случай къ дальней-
шему огакрыгаію. Высочайшій степень тонко-
сти вкуса бываешь тогда, когда онь, не доволь-
ствуясь твореніямидаже образцовыхъ писа-
' шелей, составляешь себѣ свой образецъ изя-
щнаго , превышающій все существовавшее и
существующее въ твореніяхъ (*). Вь дости-
(*) М. Antonius disertos ait se vidisse multos ,
eloquentem omnino neminem. Jnsidebat vide-
licet in ejus mente species eloquentiae, quam
cernebat animo, re ipsa non videbat. Multa
et in se et in aliis desiderans, neminem plane,
qui recte appellari eloquens posset, videbat.—
Habuit profecto coniprehensam animo quan-
dam formam eloquentis, cui quoniam nihil de-
erat, eos, quibus aliquid, aut plura deerant,
in earn formam non poterat includere. Jpse
Demosthenes, quanquam unus eminet inter
omnes in omni genere dicendi, tarnen non sem-
per implet aures meas; ita enim sunt auidae
et capaces, et semper aliquid immensum in-
finitumque desiderant.
—
Cicero de Orat.
женіи таковой тонкости надобно избѣгать
утонченности, или чрезмѣрной тонкости.
Заразившійся оною, подобно разслабленно-
му, который разстрогивается малымъпошря-
сеніемъ воздуха, малѣйшіе недостатки птво-
ренія почитаетъ неизвинительными порока-
ми. Отъ сей чрезмѣрной разборчивости про-
исходить принужденность въ сочиненіяхъ (*),
бывшая нѣкогда одною изъ причинъ повре-
жденія Греческаго и Латинскаго краснорѣ-
чія(**). —
Тотъ, кто< подобно дикому, съ
(*) Примѣръ принужденности : Dii coelo vin-
dicaverunt, ne quid post illud divinum et
immortale factum, mortale faceret. Deberi
quippe maximo operi hanc venerationem, ut
novissimum esset, auctoremque ejus statim
consecrandum, ut quandoque inter postero3
gereretur, an illud jam Deus fecisset. —
—
Plin. paneg. Trai. cap. X.
(**) Jn eloquendo corrupta pleraque atque eo per-
niciosissima, quod abundant duJcibus vitiis.—
Quint, inst. orat. Lib X. cap. I.

перваго раза поражается видимыми красо-
тами или недостатками, не заботясь о
внушреннихъ; кто въ твореніяхъ ищешъ
только блестящаго или увеличеннаго,—име-
ешь вкусъ грубый. Тонкій вкусъ держишь
средину между сими двумя крайностями.
Онъ ни съ простолюдинами не довольствует-
ся первыми впечатлѣніями, производимыми
іпвореніемъ ; ни съ утонченными умами не
теряется въ мечшательныхъ представле-
ніяхъ ложно изящндго: . но видитъ
тво-
реніе шаковымъ, каково оно въ себѣ есть,
съ истинными его достоинствами или не-
достатками.
ПРАВИЛЬНОСТЬ.
Правильность вкуса есть такое его
свойство, носредствомъ кошораго онъ, от-
личивь истинныя красоты отъ ложныхъ,
вѣрно назначаешь цѣну швореніямъ , безо-
шибочно определяешь самый степень до-
стоинства ихъ и относлтъ каждое къ сво-
ему роду. Сколь необходимо и вмѣстѣ
сколь трудно для BKj-ca иметь сіе совер-
шенство , показываешь и тесная смеж-
ность между красотами и недостатками,
которые онъ вѣрно разделять долженъ, и
нераздельность степеней изящнаго, кото-
рые онъ не долженъ между собою смеши-
вать. Есть безъ сомнѣнія различіе между
высокимъ Гомера и Пиндара, между тон-
кимъ Цицерона и Горація, и тонкимъ Се-
неки и Плинія, между красивымъ и цвѣти-
стымъ, между есшесшвеннымъ и нискимъ,
между сильнымъ и грубымъ, между твер-
дымъ и жесшкимъ , между обильнымъ и
расшянутымъ, между краткимъ и сжатымъ:
но иногда сіе различіе можешь укрыться
отъ самаго проницательнаго взора.
—
На
самомъ высокомъ степени правильность
вкуса является тогда, когда сей, по качес-
тву слога , но одному обороту выраженія,
вѣрно
узнаетъ
свойство
или и са-
мое имя писателя, по одному отрывку
весь составъ сочиненія.
Если можешь

быть вкусъ слишком* правильный, то он*
уже есть неправильный. — Правила для вку-
са покажет* критика.
ВНѢШНІЯ КАЧЕСТВА
ВКУСА.
Удобопріемлемость, тонкость и правиль-
ность вкуса суть такія его свойства, кото-
рый он*, будучи разсматриваемъ въ самомь
себѣ, въ большем* или меньшем* степени
имѣть должен*. Разсматривая его во всѣхъ
недѣлимыхъ, мы открываем*, чтовсѣ имѣ-
юшъ вкусъ и что токмо один* есть вкусъ
истинный. Таким* образом* внѣшнія его ка-
чества сушь: і) всеобщность и qJ одина-
ковость.
ВСЕОБЩНОСТЬ.
Душа наша по своей природѣ познает*
истину и любит* доброе. Мы не можем*
противиться впечатлѣніямъ ни первой, ни
послѣдняго, то есть, мы необходимо и
естественно познаем* истину и любим*
доброе. Изящное — предметъ вкуса,
со-
стоит* изъ соединенія истины и добра; по-
сему и изящное познаем* мы естественно.
Да и к* чему бы служило познаніе предме-
та, которое доставляет* намъ разум*,
если бы не было наслажденія оным*, ко-
торое доставляет* намъ вкусі? Есть ра-
зум*; должен* быть и вкус*. Разум* имѣ-
ют* всѣ существа разумный; слѣдователь-
но и вкусъ, как* способность естественная,
должен* быть всѣмъ общій. Не упоминая
о народах* образованных*, имѣющих* вкусъ
тонкій и правильный, способность сія усма-
тривается и въ диких* и въ дѣтяхъ, ко-
торые без* образованія чувствуют* удо-
вольствіе отъ тѣхъ или других* пред-
метов*.
ОДИНАКОВОСТЬ.
При безчисленныхъ
видоизмѣненіяхъ
вкуса, один* есть хороіиій вкус*. Необхо-
димость различных* вкусов* не противо-
рѣчитъ единству онаго.
Природа , неизчерпаемая въ богат-
ствѣ разнообразія, есть подлинник*,
на
который можно смотрѣть съ различных*

точек ъ зрѣнія. По леремѣнѣ иоложеніл
подлинника, новые представляются виды.
И какъ оно можетъ иеремѣняться до без-
конечности; шо съ сими перемѣнами мо"
гушъ умножаться и точки зрѣнія также
безконечно. Изъ сего слѣдуетъ, что одинъ
предмет® можетъ быть представлен® под®
безчисленными
видами совершенно разли-
чными , кои однакожъ всѣ будушъ правиль-
ны и сообразны съ природою и хорошим® вку-
сом®. Такъ одинъ и тотъже Катилина изоб-
ражается Цицероном® и Саллюстіемъ, сивіъ
какъ историком®, тѣмъ какъ оратором®.
Невозможность
объять одному всѣ
свойства даже одного естественнаго пред-
мета, которыя бы только егоразсѣяли, бы-
ла причиною того , что природа надѣлила
каждаго особым® вкусом® , который распо-
лагает® его къ одному извѣстиому предме-
ту. Пес ему-то одинъ любит® изображать
или ощущать важное, другой простое;
шотъ
глубокомысленное,
сей пріяшное ;
одинъ высокое , другой изящное ; іпотъ дѣ-
лается
Піишомъ, сей Оратором®.
—
Нсі-
конецъ различіе вкуса зависит® от® раз-
личных® стран®, и различнаго полишиче-
скаго состоянія и образованія народот,
от® различных® свойств® каждаго вну-
тренних® и внѣшних®, от® привычки, от®
воспишанія, и от® образцов®, по кото-
рым® судится изящное.
Но не смотря на безчисленное разли-
чіе вкусов®, вкус® каждаго не совсѣмъ за-
висит® от® воли каждаго. Есгпь вкус®
одинъ хорошій , господствугощій во всѣх®
временах® и во всѣхъ народах®; — есть
постоянная точка, въ которой соединя-
ются всѣ вк}гсы стран® и недѣлимыхт.
По мѣрѣ ошдаленія от® оной они бывают®
болѣе или менѣе справедливы или ложны.
Здравый вкус® есть тот®, который нахо-
дит® красоты там®, гдѣ находит® оныя
большая
часть
образованнаTM
народа,
утверя^дающаго эсгпетическія свои сзгжде-
нія на началах® здраваго разума и вѣрна-
го опыта. Опыт® увѣряеть нас®, что

есгпь такія красоты или недостатки въ
сочиненіяхъ, въ коихъ согласуются всѣ на-
роды, и которыя, если не во всѣхъ под-
робностяхъ, по крайней мѣрѣ во всеоб-
щемъ возбуждаютъ общее вниманіе,
не
только, какъ замѣчаетъ Цицероиъ, (*) му-
жей просвѣщенныхъ, но и самаго простаго
народа; подобно тому, какъ и ощутитель-
ное достоинство или недостатокъ въ му-
зыкѣ Еозбуждаютъ и въ искусномъ и въ
неопытномъ удовольствіе или оіпвращеніе.
Гомеръ и Виргилій, Димосѳенъ и Цицеронъ
сзгть образцовые писатели всѣхъ временъи
народовг.
Изъ всего сказаннаго видѣшь молшо,
что начала вкуса находятся въдзчнѣ чело-
веческой, и следовательно онъ есть все-
общій ; и что изъ всѣхъ различныхъ вку-
совъ долл^енъ просіявать одинъ истин-
ны й.
(•') De orat. Lib. III. cap. 5o.
ЗАКОНЪ
ВКУСА:
Вкусъ, какъ разумъ , имѣетъ свой не-
изменяемый законъ , которымъ руковод-
ствуется въ изобрѣтеніи и сужденіи обь
изящномъ. Сей законъ есть : Подрашаніе
природть,
ПОДРАЖАНІЕ ПРИРОДѢ.
,
Подражаніе предполагаетъ: а) подлин-
никъ, имѣющій черты, коимъ нужно подра-
жать, и б) списокъ, ихъ изображающій.
Образецъ всѣхъ искуствъ , а следователь-
но и говорящихъ, есть
природа,
то
есть,
все
существующее
внутри и
внѣ человѣка ,
или
а) міръ действи-
тельный, т. е. вселенная настоящая,—Фи-
зическая, нравственная и политическая;
б) міръ историческій, наполненный славными
дѣяніями; в)—баснословный —- богами и ге-
роями, и д) міръ идеальный, гдѣ всѣ суще-
ства живутъ неопредѣленнымъ образомъ,
и изъ коего воображеніе выводишь недѣли-

мыя, когпорымъ придаешь всЬ признаки
дЬйствительнаго бытія. Геній переносишь
изъ нихъ черты въ тѣ предметы, кото-
рымъ онѣ несобственны; а вкусъ распо-
лагаетъ ихъ, и наблюдаешь, чтобы пер-
вый неуклонялся ошъ своего образца. Такъ
•
живописецъ своими красками заставляешь
выходишь изъ полотна всѣ видимые предме-
ты;
шакъ
Піитъ и Ораторъ посред-
ствомъ своихъ вымысловт, описаній и гар-
моніи словь, наполняють нашъ разумъ
изобретенными изображеніями, а сердце
искуственными чувствованіями, кои часто
бываюшъ занимательнее н пріятнЬе истин-
ныхь. Сіе ученіе известно было и древ-
нимъ. Платонъ, изгоняя изъ своей респу-
блики поэзію, называешь ее подражатель-
ною (*). Аристотель въ самомъ началѣ
своей піитики говоришь, что все искус-
СО Plat, de rep, lib. X. 5^5.
—
Далѣе онъ
пространно изъясняешь, что разумѣегпъ
подъ именемъ сего подражанія.
шва сушь подражанія. (*) Горацій предла-
гаешь тоже правило, говоря:
Respicere exemplar vitae morumque jubebo
Doctum imitatorem, et. vivas hinc ducere voces.
—
Изящной.
Впрочемъ геній и вкусъ 'не должны по-
дражать [природе таковой, какова она
предъ нимислучится.
Сіе подражаиіе дол-
женствуетъ быть благоразумное, не спи-
сывающее ее рабски; но такое, которое, из-
бирая предметы и черты, представляетъ
ихъ со всемъ совершенсшвомъ, съ каковымъ
онѣ быть могутъ. Извѣстно, что зани-
мательнейшіе въ природе предметы сме-
шаны съ вещами обыкновенными,
коихъ
(<) Cap. I. Далѣе говорить, что произведенія
искуства занимаютъ духъ чрсзъ сходство
списка съ подлинникомъ ; ибо умножение
познанія пріятно не только мудрецу, но
и другимъ людямъ, когда они хотя не
много дѣлаются его учасшникомъ.
5
>

ѵ
искусшво не можешь употребить для своей
цѣли. Сверх* того нѣкоторые из* них*
производят* в* нас* впечатлѣнія, совер-
шенно пропгивныя чувству эстетическому.
Таким* образом* въ сем* смыслѣ изящная
природа будет* значить неистинное — су-
ществующее, но истинное могущее суще-
ствовать , то есть, изящное
истинное,
представленное так*,
как* бы существо-
вало въ самом* дѣлѣ и со всѣми совер-
шенствами , какія только получишь мо-
жет*. (*)
(*) Различіе природы Физической ошъ эсте-
тической можно видѣпгь въ сравненш ,
которое дѣлаетъ Аристотель, — исторіи
съ поэзіею. „Различіе, говорить онъ, со-
стоишь между ними не въ образѣ, или сло-
гі>, но въ самой матеріи. Ибо исторія опи-
сываешь то, что было; поэзія — что мог-
ло быть. Первая всегда держится истин-
наго, не творитъ ни дѣяній, ' ни дѣйству-
ющихъ лицъ, другая же—только правдопо-
добнаго; она самопроизвольно изобрѣліаепіъ
-
б7
-
УііРАШЕІПЕ ПРИРОД Ы.
Из* сего явствует*, что, поелику дол-
жно подражать природѣ не простой, но
изящной и идеальной, геній и вкус* дол-
жны украшать оную, и исправлять чув-
ству представляющіеся ея недостатки.
На сем* иравилѣ основано зтошребленіе
мѣрнаго языка и вымыслов*
въ поэзіи ;
также употребление смѣлыхъ Фигур* и
оборотов* въ краснорѣчіи. Первая наиме-
нована ЯЗЫКОМ6 боговЧ ; в* разсужденіи
же втораго Цицерон* требуешь, чтобы
оратор* был* почти Піитъ.
и описываешь изобрЬтенное ею. Исто-
рик* представляет* предметы такъ,
как* они суть, часто несовершенные ;
піитъ же — как* они должны быть;—и по-
сему поэзія научительнѣе испгоріи.
—
Poet. Cap. 5.
—

УСОВЕРШЕНСШВОВАІІІЕ
ВКУСА.
Хотя вкус® ест® врожденная всѣмъ
способность; ыо мы видим®, что он® воз-
растает® и умаляется, распространяется
и сокращается (*); видим® также, что на-
род®, имѣющій вкус® шонкій, преимущес-
твует® пред® имѣющим® вкус® грубый; —
что вкус® есть такая способность въ
человѣкѣ, без® коей здравый ум® не можетъ
\
сдѣлать на сердце сильнаго впечатлѣиія,
без® которой воображеніе силою своей жи-
вости превозмогает® силу ума и заводит®
своих® последователей въ Фантастическіе
міры, — способность, без® которой и са-
мый геній заблуя^даетъ и не чувствует®
С) Посему не совсѣмъ,
кажется, справе-
дливы слова Квинтиліана, если онѣ совер-
шенно отрицают® возможность усовер-
шенствования вкуса посредством® науки :
non mâgis arte traditur, quam gustus aut
odor.
/
своих® заблуждений : из® сего заключаем®,
что образоваиіе вкуса возможно и необ-
ходимо. Он® начинает® обнаруживаться
весьма рано, но в® началѣ своем® бывает®
груб® и несовершен® , и сшѣсненъ подобно
прочим® человѣческимъ способностям®. Ма-
ло по малу он® образуется тщательным®
разсматриваніемъ красот®, встрѣчающих-
ся въ сочиненіяхъ , которыя могут® зани-
мать, облагородить и утончишь чувство.
Правильное его упошребленіе истребляет®
естественные и пріобрѣтенные недостат-
ки, и открывает® ход® къ новым® совершен-
ствам®. Навык® есть одно из® лучших®
средств® усовершить оный. Частное же
усовершенствованіе вкуса состоит® в®
З^совершенствованіи составных®
его на
чал®, то есть, чувств® внѣшнихъ и вну-
тренних®. Но при быстром® спѣяніи вкуса
надобно остерегаться, чтобы он®, подобно
нѣжнымъ расіпѣніям®, или еще в® началѣ
не был® подавлен® худым® воспишаніем®,
привычками и предразсудками; или въ про-

долженіи не принялъ худаго направленія
ошъ худаго подражавія, отъ недостатка
опытности и размышленія ; или, будучи
уже совершенъ, не повредился отъ повре-
жденія ума, а наипаче сердца , огпъ чрез-
мѣрнаго желанія красоты въ сочиненіяхъ.
Сочиненіе есть лице сочинителя. Если въ
немъ открывается чрезмѣрная красота, то
она замѣняетъ какую нибудь существен-
ную и внутреннюю, подобно какъ чрезмѣр-
ное убранство въ тѣлѣ обыкновенно при-
крываетъ какой нибудь въ немъ недоста-
токъ. Если повреждено сердце сочинителя,
то и въ сочиненіи его усматриваются не-
благонамѣренныя и зловредныя мысли; если
изнемогаетъ разумъ, что неминуемо слѣ-
дуетъ за повреждеыіемъ сердца, которое
сообщаешь первому и добродѣтели и поро-
ки , тогда теряетъ силу и краснорѣчіе ,
управляясь разумомъ.
—
7і—
Б.
КРИТИКА.
ОТНОШЕИІЕ ЕЯ КО
ВКУСУ-
Упошребленіе
вкуса или приложеніе
его къ изящнымъ произведеніямъ , — вкусъ
въ шѣснѣйшемь разумѣ практическій есть
критика.
ПРЕДМЕТЫ
ИЗДОЖЕНІЯ ЕЯ.
Въ изложен!и ея представляются раз-
смошрѣнію: I) понятіе о ней, а) различные
ея виды, 3) долгъ, 4) предмешъ, 5) важ-
ность, 6) необходимость и 7) правила.
ПОИЯТІЕ О НЕЙ.
Критика
есть судъ, производимый по
закону, основанному на сущесшвѣ вещи,
надъ умсшв еннымъ твореніемъ, съ тѣмъ
иамѣреніемъ, чтобы истинныя
красоты
отличишь отъ ложныхъ, а чрезъ сіе по-
знать свойство писателя, и утвердить на-
чало правилъ для изящныхъ произведеній.

І
j
:
—
72—
Виды КРИТики.
Чтобы имѣть истинное поияіпіе о
кришикѣ, должно истинную критику раз-
личить отъ ложной, своенравной и небла-
гонамеренной: первая судитъ о произведе-
ніяхъ по ложному закону или правиламъ ;
вторая безъ правилъ и самопроизвольно;
последняя замечаешь только недостатки
шворенія, умалчивая о красотахъ онаго.
Правда , что замЪчать одни недостатки
полезнѣе для самаго сочинителя, который
чрезъ сіе исправляется ; напротивъ заме-
чая одне красоты можно возбудить въ
немъ самолюбіе. Истинно и то, что ша-
коваго замЬчанія требуютъ иногда самыя
обсшояшельсшва. Когда всЬ", или большая
часть,
и ногрѣшающаго писателя счи-
таютъ непогрѣшающимъ , тогда, при го-
сподствующемъ увереніи въ достоинстве
писателя, можно и должно открыть [недо-
статки, которыхъ обыкновенный умъ от-
і/ ..
крыть не можетъ , и, ко вреду своему, не
почишаешъ недостатками. Но всегда и съ
намереніемъ опускать безъ вниманія кра-
соты, останавливаясь наоднихъ недосшат-
кахъ сочиненія, и наоборотъ, подобно какъ
и въ общежитіи, есть несомненный знакъ
худой критики.
И, говоря вообще, всякая
односторонняя критика не заслуживаешь
одобренія. Знакомь ложной критики можетъ
служить и то, что она сама осмеивается
временемъ, тогда какъ достоинство истин-
ной не изменяется по различію временъ и на-
родовъ. Аристотель и Квинтиліанъ , отда-
ленные другъ ощъ друга временемъ, но вза-
имно соединенные духомъ, всегда будушъ
признаваемы истинными критиками.
По различію писаыій Божественныхъ
и человеческихъ истинная критика есть
двоякая: і) занимающаяся божественными
писаніями называется священною крити-
кою и принадлежишь къ богословскому
ученію , Q) занимающаяся сочиненіями че-
ловеческими называется просто критикою
и входить въ составъ наукъ словесныхъ.

Въ частном* приложены своемъ к* извѣ-
стному изящному произведенію она полу-
чает* имя разсмотртьпія (рецензіи). Ча-
стнѣе — когда замѣчаетъ отношенія мы-
сіей, въ каком* либо произведены заклю-
чающихся, къ законам* истины и нрав-
ственнссти, именуется цензурою.
Вооб-
ще же, судя по раздѣленію писателей на
древних* и новѣйшихъ, есть критика дре-
вняя и новтьйиіая.
ДОЛГ* ЕЯ-
Древняя критика, которая въ сем*
случаѣ называется филологіею,
пред* кри-
тикою новѣйшею имѣетъ особенный долг*.
Ояъ состоит* въ том*, чтобы показать
достовѣрность писателя, правильное чте-
те (*) и знаменованіе слов* ; ибо время и
(*) Enarrationem зіѵе interpretationem ргае-
cedat emendata lectio. Квинпшл. Кн. i.
глав. 4»
упоіпребленіе измѣнили оное; время же и пе-
реписываніе произвели различныя чтеиія; —
также время и желаніе — прославить свое
сочиненіе именем* какого нибудь знамени-
таго писателя — произвели подложныя со-
чиненія (*). Но та и другая критика дол-
жны разсмошрѣть : і) что содержится въ
сочиненіи, или сущность сочиненія (materiam),
то есть мысли ; Q) какъ изложена сія ма-
терія, или внЪшній образ* сочиненія (for-
mam)
__
слова -, 3) от& чего и для чего та-
кое внутреннее и внѣшнее свойство, или
начало слов* и мыслей (principium) — дух6
писателя.
—
Поелику слова суть изобра-
(*) Иногда корыстолюбіе производило ихъ.
Такъ,; по свидѣптельсшву Галена (comment.
1. in Hipp.J, еще во времена Пшоломеевъ,
когда ФидадельФъ, любившій читать тво-
ренія Аристотеля, щедро награждал*
приносивших* ему о ныл : то нѣкоторые
изъ желанія сей награды выдавали свои
сочиненія под* именем* онаго философа.

женія мыслей, то при разборе сочиненія
неоспоримо должно разсматривать оныя и
разсматривая судить, точно ли выражена
мысль словами. Но какъ слова суть ток-
мо одно тѣло, оживляемое духомъ и явля-
ющее бытіе духа: то онЬ сами въ себѣ
суть мертвы и, не заключая смысла, неудо-
бовразумительны; следовательно за разсма-
шриваніемъ словъ должно слѣдовать раз-
сматриваніе духа слова — мысли. Мысль
есть изліяніе духа, подобно какъ слово
есть изображеніе мысли, при разсматрива-
ніи коей должно судишь, свое ли она зани-
маешь мѣсто въ составѣ сочиненія и со-
образна ли духу писателя. Мысль хотя са-
ма въ себѣ вразумительна, но она есть
токмо часть нѣкоего цѣлаго, — чаешь непо-
стижимымъ для насъ образом® отделенная
от® недѣлимаго самаго в® себе духа, и
явленная нам® в® словѣ. Следовательно,
ни разсматриваніе словъ , ни даже разема-
шриваніе мыслей не дают® еще нам® полна-
го гіонятія о свойстве писателя, и полна-
го права судишь об® немт, но токмо поня-
шіе частное и поверхностное. Однакож®
истинное разумЬніе слов® и мыслей есть
единственное средство познать дух® пи-
сателя, a сіе познаніе есть единственное
средство судишь о писателЬ не по частям®,
но во всецЪлом®. РазумЬніе духа писателя
есть разумЬніе не только того , что со-
держится в® словах® и мыслях®, но и все-
го того, что представлялось писателю
при изображеніи его мыслей, то есть , от-
крышіе и разумЬніе в® писателе даже и
шЬхъ мыслей, которыя без® ведома, так®
сказать, и без® намЬренія его самаго, вну-
тренно сопровождали мысли открыты я въ
его тіореніи, и которыя по своему сход-
ству съ открытыми мыслями удобно мо-
гут® быть постигнуты глубокою и ос-
трою проницашельностію. Сверх® того,
при разсматриваніи духа писателя должно
смотреть, сообразен® ли он® с® духом®
времени и страны. И такъ въ дЬлЬ крити-
ки достоинство слов® состоит® въихъ со-

образности съ мыслями, достоинство мыс-
лен— въ ихъ сообразности съ духомъ писа-
теля; достоинство же духа писателя — въ
сообразности его съ духомъ страны и вре-
мени, въ которыхъ онъ жилъ, а паче всего —
въ сообразности съ вѣчнымъ и непремѣня-
емымъ закономъ исшиннаго , добраго и изя-
щнаго. Разсматривая твореніе въ семъ
шроякомъ ошношеніи — въ отношеніи къ
словамъ, мыслямъ и духу писателя, не до-
вольно только гюзнашь твореніе, и почув-
ствовать его красоты и недостатки, но
должно объяснять чувствованія свои дру-
гимъ, должно открывать въ семъ шроя-
комъ отношеніи изящное, показывая его
причину , и, если можно , усовершая оное 5
открывать недостатки, показывая сред-
ства исправить оные. Дабы достигнуть
сей цѣли, то есть, дабы съ пользою всту-
пить на поприще истинной критики, недо-
вольно имѣть тонкость и правильность
вкуса ; должно быть свѣдущимъ во всемъ,
что составляетъ человѣка просвѣщеннаго,—
быть богату словами и выраженіями писа-
теля, знать случай и цѣль сочииекія, спо-
собъ, коимъ оно составлено, —и тогда про-
износить судъ надъ нимъ.
ПРЕДМЕТА
Критика касается писателей образцо-
выхъ и средственныхъ, —
первыхъ для
того, дабы достойнымъ раскрытіемъ кра-
сотт, находящихся въихъ твореніяхъ, удо-
бнее внушить оныя ихъ подражашелямъ,—
вшорыхъ для того, дабы достойнымъ рас-
крытіемъ недосшатковъ удобнѣе откло-
нишь отъ подражанія симъ писашелямъ ;
ибо безъ сего разбора легко можетъ слу-<
читься, что и ихъ примутъ за образецъ и
будутъ подражать имъ. Посему несправе-
дливое шѣ имѣютъ понятіе о критикѣ, ко-
торые думаютъ, что она не должна ка-*
саться шѣхъ писателей, коихъ имена освя-
щены , такъ сказать, общимъ мнѣніемъ.
Первѣе всего и паче всего таковые писа-
тели заслуживаютъ оную, ибо они одни

могутъ устоять предъ судилиіцемъ здра-
вой критики. Мнѣніе сіе вѣроятно произо-
шло отъ того,
что некоторые критику
преде тавляютъ въ видѣ вражды, а потому
опасаются оною оскорбить знаменитыхъ
писателей. Но враждебная критика есть
V ложная критика. Можно правда иногда по-
чтить достоинство генія и однимъ только
удивленіемъ его высокости, (*) ибо и самый
шонкій критикъ ниже генія; сей творишь,
а тотъ
разсматриваетъ твореніе ; но
здѣсь остерегаться должно, чтобы сіе уди-
вленіе не превратилось въ безразсудное
изумленіе, (**) которое бываешь причиною
рабскаго и слѣпаго подрал^анія.
(*) Modeste et circumspecto iudicio de tantis
viris pronunciandum est, ne, quod plerisque
accidit, damnent, quae non intelligunt.
Квинпіил.
(**) Omnia, говоришь Лукреціи кн. і. stolidi
magis admirantur amantque inversis, quae
sub verbis latitantia cernunt.
ВАЖНОСТЬ.
И шакъ важность критики , вопреки
мнѣнію нѣкоторыхъ, утверждающихъ, что
критика есть дѣло легкое, усматривается
I) изъ свойства критика; ибо сколько по-
требно познаній и опытности, чтобы су-
дишь о знаніяхъ и опытности другихъ,
—
и даже 2) изъ опасенія, что сей судъ обви-
няешь или оправдываешь не столько тво-
реніе, которое остается таковымъ, каково
оно есть само въ себѣ,
сколько сужденіе
критика, которое оправдывается или осу-
ждается потомствомъ* Сужденіе о сочине-
ніяхъ, говоришь Лонгинъ , (*) есть послѣд-
ній, такъ сказать , плодъ долговременнаго
упражненія и опытности. Посему истин-
ный критикъ столько же долженъ быть
рѣдокь, какъ и истинно — образцовое шво-
реніе.
НЕОБХОДИМОСТЬ.
Таковая критика необходима для няро- ь
(*) О высок, глав. VI.
б

да , желающаго просвѣщенія ; ибо что мо-
жешь лучше вразумишь неопытыаго,
ис-
править погрѣшающаго, восхвалить до-
стойнаTM,
как* не критика? Появленіе
оной по существу своему послѣ произведе-
ній искуственныхъ (ибо она произошла изъ
разсматриванія оныхъ) , подобно как* ФИ-
ЛОСОФІИ послѣ ФИЛОСОФСКИХ* , политики по-
слѣ полишическихь, показывает* не то,
что она для них* безполезна, но то, что
дух* человѣческій имѣетъ въ своей приро-
дѣ такую силу, которая можешь творить
независимо
отъ изслѣдованій,
могущихъ
токмо усовершить оную. Поелику сей че-
ловѣческій духъ также по своей природѣ,
достигнувъ одного, стремится къ высшему
совершенству, и сіе безпредѣльно: то кри-
тика, при разсматриваніи совершеннаTM
іпворенія, не находя въ немъ совершеннѣй-
шаго, открыв аетъ другим* путь къ выс-
шим* совершенствам*.
Равньшъ образом*
не можетъ быть опроверженіемъ необхо-
димости критики и то , что съ умножені-
емъ числа критиков* умалялось число луч-
ших* писателей,
так* как* Греческое
стихотворство послЪ Аристотеля,
Ла-
тинское послѣ Горація сдѣлалось хуже то
гда, как* озарилось свѣтомъ ихъ критики.
Упадокъ Греческаго и Латинскаго стихо-
творства зависѣлъ не отъ
возвышенія
критики, а отъ других* причин* ; поелику
причина недѣятельности генія не можетъ
заключаться въ ясном* познаніи произве-
дены генія. Напротивх, мы также дознаемъ
опытом* , что критика производить ток-
мо соревнованіе въ писателях*.
Нынѣ прс-
свѣщенные народы большею частію взошли
на сей степень просвѣщенія посредством*
критики ; ибо иѣтъ , кажется , творенія ,
которое не было бы озарено свѣщомъ кри-
тики.
Впрочем* критика можетъ измѣнять-
ся въ своемъ видѣ , и нанести вред* сочи-
неніямъ, когда т. е. достигнувъ извѣстна-
го степени цвѣтущаго состоянія, вмѣсто
внутренняго достоинства, будет* доволь-

етвоваться наружным® блеском®, когда
сделается суемудрствующею. Первые кри-
тики, получившіе от® природы дар® осо-
бенный для сего, тщательно разсматрива-
ли искуственныя
произведенія.
Посему
ихъ замѣчанія и ихъ открытія имѣли на
себЬ печать основательности, хотя въ
своем® начале не составляли еще полнаго
и общаго ученія. Когда же критика по-
средством® таковых® замЪчаиій столь-
ко обогатилась правилами, что онѣ для
удобнейшаго употребленія приведены были
въ систему ; то она , сделавшись чрез® сіе
наукою, содЬлалась вразумительною для
умов® посредственных®. От® сего сіи по-
слѣдніе присвоили себе возможность и лег-
кость содѣлаться, подобно первым®, кри-
тиками , и познаніе оной ограничивали поз-
наніем® технических® словъ и правил®, за-
ключающихся въ критике. Таким® обра-
зом® то, что въ начале было плодом® ис-
тиннаго генія, сдЪлалось потом® обыкно-
венного наукою, которою занимались люди
без® дарованій и способностей, и самая
критика учинилась пусшословіемъ , въ ко-
ем® трудно было узнать ошкрытія, сде-
ланный истинными критиками.
Такую
участь
претерпела Греческая теорети-
ческая и практическая словесность от®
неискусных® последователей Аристотеле-
ва генія. От® таковых® критиков® без®
сомнѣнія повреждается и самое лучшее
красноречіе.
ПРАВИЛА
КРИТИКИ:
Поелику вкус®, какъ способность су-
щества ограниченнаTM , может® заблуж-
дать в® чувствованіи изящнаго; то для
непогрѣшительнаго его употребленія кри-
тик® должен® иметь сверх® всеобщаTM за-
кона , — истиннаго, добраго , и изящнаго,
которыя должны соединяться между со-
бою въ правильном® подражаніи природѣ,
закон® частный или правила , которыми он®
руководился быв® своих® сужденіях®,икото-
рыя показывали бы правильность его сужде-
ния. ГлавнЬйшія правила суть слѣдующія :

ОтНОСИТЕлЬНО КЪСАМОМУ
КРИТИКУ.
А. а) Сужденіе должно быть безпри-
страстное. Безпристрастіе не уменьшаешь
и rie увеличиваешь достоинства или недо-
статковъ, но даешь видѣть швореніе въ
шакомъ видѣ, въ какомъ оно есть. Напро-
тивъ страсть и хорошее' хз^дымъ, и худое
дѣлаеть хорошивіъ твореніемъ. Твореніе
въ дѣлѣ критики разсматривается одно
безъ писателя.
б) Сужденіе не должно быть поспеш-
ное. Поспешность есть источникъ заблу-
Ячденія. И такъ прежде нежели произнесенъ
будешь рѣшительный судъ надъ творені-
емь, должно мало по малу постепенно до-
ходить до онаго подобно природе, кото-
рая въ дѣлахъ Физическихъ и духовныхъ
неспѣшна. Поспѣшныя сужденія уподобля-
ются пгЬмь растеніямъ, коихъ плоды хотя
искуствомъ предугіреждаютъ природу въ
своемъ спѣяніи, но за сіе лишаются вну-
тренней доброты.
ОТНОСИТЕЛЬНО
КЪ РАЗсІЧАТРИБАЕ-
МОМУ
ТВОРЕНІГО,
Б. а) Должно разсматривашь сочиненіе
не только въ часшяхъ , но и въ цѣломъ.
Твореніе разсматривается въ цѣломъ, ког-
да части, оное составляющія, судятся не
особо, но въ совокупности; когда мысль не
ошдѣльно сама по себѣ разсматривается,
но въ связи съ предыдущими мыслями. Од-
на и таже мысль бываешь и истинною и
ложною, смотря потому, гдѣ она находит-
ся. Послѣ того, какъ откроется намѣреніе
сочинителя, или главный предметъ сочине-
нія, познать ошнотеиіе частей къ концу
всеобщему и частному, взаимное ихъ от-
ношеніе и связь, и наконецъ познать сред-
ства, коими достигается конецъ всеобщій
и частный, значить разсмотрѣть творе-
ніе по частямъ.
б) Должно смотреть на сочиненіе съ
одной точки зрѣнія съ сочинителемъ. А
для сего надобно представишь себя на мѣ-

curls писателя, войти въ его состояніе,
проникнуть въ его духъ, усвоить себѣ,
на сіе время, образъ его мыслей, чувство-
ваній и самыхъ выраженій, Ибо безъ сего
судъ критика ? самъ въ себѣ и правильный,
можешь быть ложенъ по отнощенію къ
писателю и его творенію.
в) Начинать съ важнѣйшихъ красотъ
или недостатковъ и постепенно нисхо-
дить къ малымъ. Въ противномъ случаѣ
оказывается умъ мѣлкій.
г) Малѣйшіе недостатки опускать
безъ вниманія, наипаче въ сочиненіяхъ
умовъ высок ихъ, гдѣ они при множествѣ
крас'ощъ цепримѣтны.
д) Не презирать красотъ, несходству-
ющихъ съ образомъ мыслей критика. Не-
справедливъ былъ бы судъ,
если бы ФИ-
ЛОСОФЪ , удовлетворяющійся одною Формою
доказашельствъ, различныя изображенія ис-
тины почелъ Фантастическими, потому
только, что не расположены силлогизма-
ми.
е) Въ случаѣ господствующаго пред-
разсудка держаться стороны истинной'
Ибо здравая критика не ограничивается ни
временем®, ни мѣстомъ. Внутренній за-
конъ ея находится въ глубинѣ души чело-
веческой, которая у всѣхъ одинакова.
ж) Остерегаться двухъ крайностей:
упорности и непостоянства.
Дѣйствіемъ
первой мы остаемся непреодолимыми въ
своемъ сужденіи хотя и ложномъ ; дѣй-
ствіемъ втораго сужденіе наше переме-
няется непрестанно. Первая происходить
отъ привычки и самолюбія; второе отъ
легкомыслія. Къ избѣжаніютой и другаго
необходима разсудительность.
ПРАВИЛА ДЛЯ ДРЕВНЕЙ КРИТИКИ.
Правила въ особенности для древней
критики могутъ бнть слѣдующія :
і) То только твореніе можно почи-
тать достовѣрнымъ , которое имѣеть въ
себѣ харакшеръ древности, которое сооб-
разно съ духомъ времени и народа, съ ду-

хом® писателя, съ образом® его мыслей и
выраженія, и которое наконец® находится
въ спискѣ древнихъ швореній.
2) Чтеніе почитать правильным® то,
которое сообразнѣе съ контекстом® рѣчи ,
и которое предпочитается лучшими кри-
тиками. Если же ни одно чтеніе несооб-
разно съ контекстом® рѣчи ; то должно
сіе мѣсто объяснить, если можно, подоб-
ным® мѣстомъ другаго писателя, — разу-
меется , что ФилосоФа должно объяснять
ФИЛОСОФОМ® , піита піитомъ, оратора ора-
тором®, того же или ближайшаго времени.
Если же сіе не возможно, то должно до-
полнить смысл® остроуміем®.
3) Значеиіе слов® Археологическое объ-
яснять значеніемъ того же слова,
встрѣ-
чающагося въ другом® месте того же
шворенія, или в® другом® твореніи того
же писателя, или въ другом® писателе
того же времени.
Если же оно нигдЪ не
встречается,
долито довольствоваться
догадкою.
В.
ГЕНI Й.
ПоПЯТIE о
ГЕНІИ.
Сила духа , происходящая как® бы от®
особенно
пгЬснаго
соедииенія умных®
сил® въ человѣкѣ , и потому познающая и
изобретающая съ особенною легкостію и
живостію , действующая съ особенным®
рвеніемъ и посшоянсшвомъ, творящая съ
особенным® искуствомъ — есть геній.
FIGЛИЧІЕ
ЕГО
ОТ® ВЕЛПКАГО
ХА-
РАКТЕРА.
Можно различать геній от® великаго
характера, который состоит® въ особен-
ной силе воли, а не ума. Но какъ для пол-
наго совершенства генія нужен® великій
характер®, такъ и для совершенства вели-
каго характера необходим® геній.
ПРОIIСXОЖДЕIIIЕ ЕГО.
ЧеловЪк® раждается съ геніемъ, ш. е .
деятельная сила души,
на которой осно-

вывается геній , есть даръ одной природы ,
искуствомъ непріобрѣшаемый. Есть люди,
которые при необыкновенных* усиліяхъ не
имѣютъ въ себѣ ничего необыкновеннаTM;
напротив* есть и . шакіе , которые без*
великаго труда производят* великія, не-
обыкновенныя дѣйствія. Изъ сего видимъ,
что геній есть даръ природы, но видимъ и
то, что он* не всѣмъ ниспосылается.
Природа не расточаешь высоких* даров*
своих*; она, кажется, приготовляет* цѣ-
лые вѣки произвести одного столь необы-
кновеннаTM духа; и сей, явившись, скоро
изчезаещъ. Притом* и не всѣхъ одинако-
вым* , но каждаго особым*, она радѣляешъ
даром* ; посему один* можетъ созерцать
вѣчныя идеи, как* Платон* ; другой углу-
бляться в* таинства природы, как* Бон-
нетъ; один* можещъ дробить лучи солнца,
как* Невтонъ ; другой любомудрствовать,
как* Кант* ; одиіг* быть оратором*, как*
Демосѳен* ; другой піитомъ, как* Гомер* ;
один* выражать свои мысли кистію, как*
РаФаелъ; другой рѣзцемъ, как* Фидій; один*
изобрѣтать и устрояшь, как* Петр*; дру-
гой поражать врагов* > как* Суворов*. От-
селЪ геній ФИЛОСОФСКІЙ,
машематическій >
стихотворный, орашорскій, искуственный ,
политическій^ воинственный. Такъ называ-
емый всеобіцій геній необходимо должен*
преимуществовать въ едином* ; иначе он*
поверхностный (*). Различныя дѣйствія
одного и піого же генія зависят* частію
отъ различной внимательности $ частію
отъ различнаTM возраста генія: ибо геній
с* лѣшами состарѣвается, слабѣеш* под*
вечер* жизни, и въ сем* состояніи подоб-
но заходящему солнцу освѣщая не согрѣ-
ваеш*. Поелику геніи являются болѣе въ
^
странах* образованных* > нежели въ ди-
ких* , такъ как* вѣкъ образованной Греціи
и образованнаго Рима , вѣкъ образованный
вообще Европы суть вѣки геніевъ: то мо-
(*) Сюда относится
присловіе : pluribus
intentus minor est ad singula sensus.

жно заключить, что искуство различными
средствами споспѣтествуетъ къ раскры-
шію геніевъ точно такъ , какъ сіе же ис-
куство извлекаешь изъ нЬдръ земли злато
или мраморъ, и образуешь изъ него героевъ
или драгоцѣнные сосуды. Необразованный
геній или остается въ неизвестности,
или, такъ какъ и образованный , но не соо-
бразно
съ цЪлію бытія человЪческаго ,
по своей чрезвычайной силе производить
чрезвычайный злодѣянія и делается бичемъ
человечества. Следовательно нужно обра-
зованіе генія и притомъ истинное.
ПРИHАДЛЕЖ.ПОСТИ.
Геній не составляетъ особенной прина-
длежности души , но господствуетъ надъ
ними. Онъ не есть ея особливая спосо-
бность , но всеобщее свойство всЬхъ ея спо-
собностей, Человекъ съ геніемъ имеетъвсе
шеже способности, какія и человекъ обы-
кновенный: но все сіи способности въ немъ
несравненно въ высшемь степени, нежели въ
человеке безъ генія. Особенно видныя изъ
нихъ суть : а) непреодолимое стремленіе
къ извѣстыому предмету, 6) остроуміе,
в) основательность сужденія, г) присут-
ствіе духа и д) крепость силъ душевныхъ
и шЬлесныхх.
И е преодолимое стремлеше.
Есть въ душЬ человеческой деятель-
ная сила — начало всехъ способностей.
Непрестанное, всеми ощущаемое, но едва
объясняемое, желаніе производить поня-
тая , умножать произведенный, распола-
гать ими, есть действіе сей первоначаль-
ной силы. Она, по свойству своему, разли-
чные имеешь степени, изъ коих^ъ высшій
составляетъ живость духа , которую Лу-
крецій (*) называешь vivida vis animae., ко-
торую и почитаешь за самый геній. Тако-
вая живосшь духа обнаруживается въ че-
ловеке шемъ непреодолимымъ стремлені-
емъ, которое онъ, не смотря на предлежа-
(*) Lib. I vers. 7З.

щія трудности и препяшсшвія, имѣетъ
къ извѣстному предмету. Впрочем* сіе
непреодолимое сшремленіе не сосшавляешъ
еще генія; но показывает* токмо его на-
чало и служит* основаніемъ различных*
геніевъ; ибо и при пламенном* расположе-
ны къ своему предмету многих* шѣоренія
бывают* обыкновенный.
Остроуміе.
Непреодолимое сшремленіе къ предме-
ту въ составлены генія должно сопровож-
даться остроуміемъ, под* именем* кошо-
раго разумѣется способность обозрѣвать
все
соприкосновенное разсмашриваемому
предмету* Посредством* онаго швореніе
обогащается множеством* понятій , имѣ-
ющихъ отношеніе к* главному предмету,
открывается все, могущее споспѣшесшво-
вать главной цѣли; вообще, посредством*
осшроумія, изобрѣтаюшся и соединяются
различныя машеріи и средства къ досши-
женію конца творенія. Недостаток* онаго
показывают* обыкновенные предметы и
средства, принужденное соединеніе частей,
или безполезныя части, неспоспѣшеству-
юіція дѣйствію цѣлаго. Правда и великіе ге-
ніи занимаются изложеніемъ обыкновенных*
предметов*; но тогда сіи предметы обновля-
ются. Чудодѣйственное перо генія и малое
представляет* великим*, и обыкновенное
необыкновенным*.
Основательность
сужденід.
Простое обозрѣніе всего соприкосно-
веннаTM недостаточно
для произведенія
творенія, которое было бы достойно генія;
обозрѣніе должно быть основательное. По-
елику каждый предметъ имѣетъ отноше-
ніе къ безчисленнымъ другим*, и поелику
сіе ошношеніе не всегда одинаково ;
то
должно избирать лучшее и приличнѣйшее,—
въ чем* и состоит* основательность су-
ждения. Посему способность судить об*
избраны необходима для составленія генія.
Дѣйствіемъ оной утверждается достоин-
7

сшво самаго предначертанія, порядка и
избранных® средств®, правильное и свобод-
ное соединеніе частей, и достигается одна
из® наилучших® принадлежностей шворе-
ній — простота, отметающая все излиш-
нее. При недостатке оной пламенное во-
ображеніе и живость духа, господствую-
щая въ сочиненіи, ослабляются неправиль-
ным® расположеніемъ цЬлаго, и безполезны-
ми украшеніями.
Присутствіе ДУХА.
Основательность сужденія зависит®
ошъ присутствія духа, которое, охлаждая
пламень воображенія, предостерегает® его
от® излишнсстей, и дает® свободу обо-
зреть целое. Человек®, имѣющій выстій
степень живости, чрезвычайно поражает-
ся всем® тем®, что представляется ему
средством® къ достиженію цЬли сочиненія.
Если он® не имЕешь присутствія духа,
т. * е. если он® вмЬсто того, чтобы въ сіе
время находиться въ кругу высших® спс-
собностей, находится въ области вообра-
женія; шо он® теряется во множестве
представляющихся ему иредметовъ ; раз-
сматривая одни, опускает® другіе и часто
важнейшіе.
Таким® образом® не познав®
преимущества одних® понятій пред® дру-
гими, он® увлекается въ заблужденіе. Если
напротив® он® имеет® оное, т. е. если,
при деятельной работе чувств® и вообра-
жения, бодрствует® дух® его: то разум®,
воскриляемый воображеніем®>, свободно пре-
летаетъ область духа, обозревает® там®
все средства для достиженія цели творе-
нія , и избирает® нужыЬйшія ; а воображе-
ніе, управляемое разумом®, дает® сим®
средствам® приличнЬйшій вид®, и перено-
сит® ихъ въ облаешь чувств®. Правда въ
минуту воодушевленія, свойственнаго ге-
нію, сей выходит® из® самаго себя; но по-
сле кратковременнаго сего состояния, он®
снова разематриваетъ швореніе и испра-
вляет® недостатки.
Сверх® сего присутствія духа, кошо-
*

рое геній сохраняешь при самомъ твореніи,
и которое каждый сохраняешь болѣе или
менѣе въ своемъ швореніи, присушствіе
духа открывается въ геніи еще предъ на-
чатіемъ творенія, и есть единственная
почти черта, отличающая его отъ людей
обыкновенныхъ.
Сіе присутствіе духа
есть та рѣшительная отважность, съ ка-
ковою геній вступаетъ въ предлежащій
ему подвигъ. Многіе, изъ сознанія своихъ
недостатковъ, или только отъ одной ро-
бости открыть свои дарованія , и отдать
ихъ на судъ другихъ > вѣчно находятся въ
узахъ рабсЕчаго подражанія. Является ге-
ній, и разрываешь сіи узы, открываетъ
путь, до него невѣдомый , и показываетъ ,
до какого совершенства вознестись мо-
жетъ творческая сила человѣка. Если, при
появленіи въ міръ генія, предметъ, къ ко-
торому онъ непреодолимое имѣетъ сшре-
мленіе, еще не возникалъ : то геній даешъ
ему бышіе ; а если находится въ нисшемъ
степени образованія; то возводишь его на
высшій. Если же накояецъ предметъ сей
совершенъ, то геній открываетъ новьт
совершенства , предопредѣленныя Безконеч-
нымъ для постепеннаго усовершенствова-
нія конечныхъ тварей.
КРЬПОСТЬ С И Л Ъ ДУШЕВНЫ ХЪ
ИТь-
лесныхъ.
Наконецъ, для иродолжительныхъ и ве-
ликихъ трудовъ, предпринимаемыхъ геніемъз
нужна ему крѣпосщь силъ душевныхъ и
тѣлесныхъ , безъ кошорыхъ онъ или не на-
У
чнетъ творенія, или не совершить нача-
таго.
ОБРАЗЪ ДѢЙСТВІЙ
ГЕНІІГ:
Образъ, коимъ дѣйствуетъ геній , мо-
жетъ быть разсматриваемъ двояко: или
а) въ отношеніи къ предмету, или б) въ
отношеніи
къ самому генію.
Поелику
преимущественное дѣйствіе генія усма-
тривается въ его творчествЬ, то пе-
рвое покажешь намъ состояніе, въ кото-

ромъ находится изображаемый предмет®
второе — то состояніе, въ котором® на-
ходится геній, изображая оный.
Въ отношеніи къ предмету.
Произведете генія не есть произведе-
те предмета из® ничего, свойственное Су-
ществу несотворенному , — но раскрытіе
или изображеніе существующаго. Следова-
тельно , произведете генія есть не соб-
ственное , но утверждающееся на основа-
нии сотвореннаго. Самый высочайшій иде-
ал®, составляемый геніемъ, имеет® свое
основаніе въ природЪ. Геній въ твореніи
своем® подобен® земле, которая не дает®
плода без® семени.
Но изображеніе существующаго, дела-
емое геніемъ, называется по превосход-
ству творческим® въ противуположность
историческому. Исторически изображает-
ся то, что есть; творчески—что быть мо-
жет®. Посему изображаемый геніем® пред-
мет® природы со всевозможным® совершен-
ствомъ, которое он® частію отвнЪ, ча-
стію извнутрь заимствует®, представ-
ляется въ новом® и лучшем® виде, возсо-
зидается, из® видимаго круга веществен-
ности переносится въ невидимое — идеаль-
ное , или лучше : из® необозримаго и вЬчна-
го идеальнаго, из® міра непременяемыхъ
существ®, посредством® такъ называема-
го идеала, переносится въ круг® видимой и
пременяемой вещественности,
въ міръ
явленій : ибо каждое, и совершеннейшее, по
нашему образу мыслей, твореніе, есть ток-
мо некій образ® (typus) и слабый отте-
нок® изображаемаTM им® предмета, коего
полное совершенство, сущность, не по на-
шему поняшію, но въ собственном® смы-
сле сего слова , изображены въ міре вечно
идеальном®. Таковое твореніе видим® в®
республике Платона, въ ораторе Цицерона;
въ изображены зимы Хераскова, въ изобра-
женном® Державиным® угощеніи Екатери-
ны — Таврическим®. — Но какъ всякій иде-
ал® , составляемый геніемъ, есть только

относительный,
то его составленіе мо-
жетъ простираться до безконечностщ его
предѣлы суть человѣческія мысли и жела-
нія. Такимъ образомъ твореніе генія, пока-
зывая въ себѣ соединеніе существующаго
съ возможнымъ , вещественнаго съ идеаль-
нымъ , временнаго съ вѣчнымъ, можетъ на-
зваться по превосходству твореніемъ.
Въ ОТНОШЕНІИ
къ САМОМУ
генію.
Дабы свое твореніе возвысить до та-
кого степени совершенства , геній долженъ
быть въ особенномъ состояніи. Не припи-
сывая сему состоянію , вмѣстѣ съ тѣми,
которые хотятъ симъ возвысить, но ло-
жно, произведете генія, или сокрыть тай-
ну его дѣйствованія, высокихъ наименова-
ній , какъ - то : небеснаго видѣнія, Боже-
ственнаго вдохновенія, пророческаго духа,
и не унижая его достоинства, назовемъ
его воодуиіевленіемъ.
Оно есть направле-
ніе всѣхъ силъ генія къ одной мысли, или
къ одному предмету , который - долженъ
быть основаніемъ новаго его творенія, и
происходить не отъ дѣйствія обыкновен-
ныхъ страстей, всѣмъ свойственныхъ, ко-
шорыя также суть не что иное, какъ
пламенное, но невольное направленіе силъ
къ извѣстному предмету, — но отъ дѣй-
ствія живаго представленія свободно и съ
благороднымъ побужденіемъ
избираемаго
нами предмета. Воодушевленный выходить
изъ самаго себя и вселяется въ сей пред-
метъ. Пламень , съ каковымъ онъ разсма-
триваетъ, и разсматривая творить его^
переходить въ твореніе, и сообщаешь ему
ту внутреннюю жизнь посредствомъ ко-
торой искуство называется второю при-
родою. Такъ если онъ желаетъ описать
сражаніе, то мысленно переносится на по-
ле сраженія, слышишь звукъ орудій и
вопль умирающихъ, — посредствомъ столь
живаго ощущенія онъ изображаешь дѣй-
ствительное сраженіе, вторую природу.
Упоенный симъ воодушевленіемъ Боже-
ственный Псалмопѣвецъ видитъ предъ со-

бою скачущіе холмы , движущуюся землю ,
преклоняющееся небо , солнце престолом*
Вседержителя. Посредством* сего вооду-
шевленія, Гомер* видит* колесницы и ко-
ней богов* своих* ; Виргилій слышит*
вопль Флегія, исходящій изъ ада (*). Сіе во-
одушевленіе есть даръ природы, но усо-
вершаемый долговременным*
познаніемъ
свойств* природы, и образцовых* произведе-
ыій генія. Могущіе имѣть даръ сей, дол-
жны имѣіпь особенную чувствительность,
и особенную, такъ сказать, гибкость серд-
ца, с* которым* можно, не быв* ни злоб-
ным* , гш гнѣвнымъ , живо изображать и
гнѣвъ и злобу, съ которым* можно превра-
щаться во всѣ лица', и во всѣ положенія.
Сіе воодушевленіе, необходимое для піитовъ,
нужно и для ораторов*.
Живое изображе-
ніе страстей человѣческихъ, быстрые пе-
(*) Discite justitiam moniti, et non temnere divos.
Uirg. Aeneid. L. VI. v. 5ба.
реходы, пламенные восторги , возвышен-
ность мыслей , суть плоды ораторскаго
воодушевленія.
Состояніе сіе бываетъ краіпковремен-
но ; ибо чрезвычайное и продолжительное
напряженіе сил* превышало бы человѣче-
скую природу. Посему и не удивительно,
что и великій геній снисходит* иногда въ
круг* обыкновеннаго. Сам* Гомер* засы-
пал* иногда, как* говорит* Горацій, среди
героев* и богов* своих*. Находясь же въ
собственной своей СФерЪ , то есть, въ со-
стояніи воодушевленія, он* небрежен* въ
вещах* обыкновенных*, ибо онѣ ниже его,
и его не трогают* ; не разборчив*, ибо,
влекомый силою, остановиться не может*,
и, въ случаѣ преобладанія воображеыія над*
разсудкомъ, погрѣшителенъ.
СВОЙСТВО ПРОИЗВѲ деиій.
Твореніе генія есть: а) первоначально-
новое или оригинальное, и б) образцовое.

а) Ни новое расположеніе творенія, ко-
торое зависишь токмо отъ воображенія ,
ни изобрѣтеніе, открывающее новый путь
искуству и показывающее самостоятель-
ность творческаго духа, не показываютъ
еще въ геиіи первоначально - новаго. Въ ге-
ніи должно быть все новое, новое въ изо-
брѣтеніи, новое въ расположеніи, въ мы-
сляхъ, въ чувствованіи , въ слогѣ, въ сло-
вахъ, и даже въ погрѣшностяхъ, Онъ тво-
рить не сообразуясь ни съ вѣкомъ, нисъ образ-
цами, ни съ правилами, вообще ни съ чемъ
шѣмъ, что не есть непосредственно сама
природа,—творитъ самостоятельно—ориги-
нально. Природа заключаешь въ себѣ все то,
что нужно для еготворенія. Онъ непосред-
ственно , такъ сказать, изъ ея сокровищ-
ницъ похищаешь тайны, которыя она ни
кому не повЪряла. Такъ ораторъ—геній не-
сомненно знаетъ тайны природы, когда
проникаешь въ наше сердце прежде, неже-
ли мы савіи въ него проиикнемъ, и откры-
ваешь намъ нась самихъ.
б) Твореніе должно быть образцовое;
имъ начинается вѣкъ извѣстной науки,
или искуства, утверждается правило , по-
казывается примѣръ вообще и въ частно-
сти для подражанія, между тѣмъ какъ
самый геній подражаешь одной природѣ.
ОТНОШѲНІЕ между геніемъ и в к у -
сомъ.
і) Хотя геній есть самодѣяшельнЬй-
тая сила души, не токмо изобретающая
машеріалы для своего шворенія, но и рас-
полагающая ими такъ, чтобъ составилось
правильное цЪлое; но онъ не можетъ. окон-
чить его безъ содЬйствія вкуса. Геній по-
стигаетъ всѣ отношенія, существующія
между вещами прикосновенными къ его
предмету, и опредѣляетъ имъ видъ и
образъ: но онъ бываешь болѣе обезпеченъ,
когда вкусъ изслѣдовалъ и позналъ поря-
докъ и свойство его мыслей. Вкусъ по-
лагаешь предЬлы своевольному вообрая^е-
нію, давая свое сужденіе, когда дѣло идетъ

об® одобреніи и оцѣнкѣ творенія и отме-
тая многія вещи , кои геній одобрил® бы,
если бы захотѣлъ действовать один®.
з) Геній не всегда сопровождается
вкусом® равным® и соразмерным®. Он® бы-
вает® иногда неисправен® при всей своей
обширности; смел®, не сообщая изящества
шворенію ; но он® не может® существо-
вать там®;, где нет® вкуса. Тоже вообра-
женіе, которое сообщает® генію живость
и пространство, должно имѣть вліяніе
на действія соображения, зависящія от®
вкуса, дабы геиій сдЬлался дЬятельнЬе
и проницательнее. Геній образцовых® пи-
сателей всегда шествовал® наровне с®
ихъ вкусом®. Творенія, ими оставлен-
ные столь хорошо обработаны,
столь
правильны, что общія правила словесно-
сти, сделанный критиками оных® творе-
ний , извлечены из® них®, и суть теже са-
мыя, кои они наблюдали, не зная их® мето-
дически.
3) Еще лучше открывается связь между
геніемъ и вкусом®, когда вспомним®, что
геній, сопровождающая остроуміем®, под-
полагаешъ чувствительность и тонкость
вкуса, как® существенный свои части.
ОнЪ - то делают® , что геній увлекается
какъ бы пронзив® воли к® своему предме-
ту , схватываешь, так® сказать, блисша-
тельнейшія его черты и дает® ихъ чув-
ствовать другимъ съ такою же живосшію,
съ какою сам® понимает®.
4) Равномерно и геній великое имеет®
участіе въ деле вкуса. Он® приводит® въ
сосшояніе человЬка объять
мысли и чув-
ствованія образцоваго писателя ;—судишь
о его швореніи съ тЬмъ же расположені-
емъ, съ каковым® он® сочинял®, и приме-
чать красоты съ таким® восторгом®, ко-
торый вовсе чужд® для хладнокровнаго
критика. ПримЬрами онаго могут® слу-
жить Лонгинъ и Квинтиліаы®.

Г.
ИЗЯЩНО Е.
Предметъ генія, критики и вкуса, или
удобнѣйшее и пріятное средство возбу-
дить въ человѣкѣ любовь къ добру и от-
вращеніе отъ зла, или предлежагпельный
источник* удовольствія есть изящное или
прекрасное.
РАЗЛИЧНЫЯ ЗНАМЕІІОВАНІЯ
ИЗЯЩ-
НАГО.
Поелику различныя сушь знаменованія
сего слова : то прежде всего нужно пока-
зать, какое мы здѣсь разумѣемъ изящное.
Здѣсь, не касаясь различнаTM об* изящном*
ученія, которое отъ Платона до Баумгар-
шена, а отъ него до наших* времен* изла-
гается по образу мыслей каждаго писате-
ля, покажем* различныя только знаменова-
нія сего слова и изберем* нужнѣйтее.
Сих* знаменованій, или лучше, степеней
изящнаго, вообще можно положить три :
Есть, во первых*, изящное высочай-
шее (puîcbrum absolutum) , по природѣ своей ,
как* говорит* Платон* (*),
чудное , не
имѣющее бытію своему ни начала, ни кон-
ца, не возрастающее и не умаляющееся, —
изящное во всѣхъ частях*, во всякое вре-
мя , во всяком* случаѣ, на всяком* мѣстѣ
и для всѣхъ , без* сравненія превосходящее
все прекрасное въ природѣ вещественной
и духовной, на землѣ и на небѣ, — изящ-
ное въ самом* себѣ и чрез* себя, едино-
образное, безвидное,
непремѣнное, всецѣ-
лое, чистое, простое, безтѣлесное, без-
смершное, божественное, блаженное. Тако-
вое изящное конечно въ едином* шокмо Богѣ
обрѣтается. До отношенію къ сему высочай-
шему изящному, Платон* . разсуждалъ и об*
изящном* въ природѣ и человЬкѣ, почитая
сіе за отблеск*,
или отраженіе изящнаго
божественнаTM, и опредѣляя степень его
мѣрою приближенія его къ оному.
(*) In convivio, pag. 247. et sequ.

Бо вторыхъ, подъ именемъ изящнаго
разумеется все то, что только можетъ
быть лучшаго въ свободныхъ произведені-
яхъ ума и воли человѣческой, и въ произ-
веденіяхъ природы. Сіе поиятіе объ изящ-
номъ объясняютъ всѣ писатели, разсужда-
ющіе объ изящномъ, хотя болѣе или менѣе
различно , потому что съ различныхъ то-
чекъ зрѣнія смотрятъ на оное. Въ семъ
поняшіи изящное усматривается въ про-
изведеніяхъ всѣхъ знаменитыхъ писателей,
древнихъ и новѣйшихъ, свѣтскихъ и духо-
вныхъ.
Наконецъ подъ именемъ изящнаго разу-
меется и шо, что въ общежитіи обыкно-
венно называется прекраснымъ,
все прі-
ятное.
Перваго рода изящное, въ существе
своемъ непостижимо, постижимое же со-
ставляетъ предметъ особливой науки; по-
следнее не заслуживаешь особеннаго внима-
нія: посему среднее изящное должно быть
предметомъ настоящаго изслѣдованія. Въ
изслѣдованш сего изящнаго разсмотримъ:
і) общее поняшіе объ изящномъ, Q) принад-
леяшости его, и 3) видоизмѣненія.
Поиятіе объ изящномъ:
Изящное не есть тоже, что истинное
и доброе: но то и другое должно въ немъ
заключаться. Можно сказать , что оно
есть истинное и доброе ,
являющееся
только въ особомъ нѣкоемъ видѣ отъ то-
го , въ какомъ является одно истинное
и одно доброе. Если предметъ сущес.тву-
етъ токмо,
по закону порядка,
то
онъ истиненъ ; если существуешь со-
образно съ цѣлію своего существованія,
то онъ имЬешь доброту ; если онъ нра-
вится
доброму вкусу, то изященъ. И
такъ изящное есть нравящееся или прія-
шное явленіе исшиннаго и добраго.
—
ПОДЛЕЖАТЕЛЬНОЕ;
Какъ явденіе, оно не есть что либо въ
себѣ самосхпоятельное, само по себѣ сущес-
твующее; но начинаешь существовать тог-
да токмо, когда предметъ ударяешь на наше

ЧувГШво и доставляетъ удовольствіе ; оно
'суще'ствуетъ шокмо въ отношеніи къ
намъ. Собственно говоря не предметъ изя-
щенъ, но откотейіе, которое -онъ къ намъ
ймѣетт,
образъ, ко имъ мы позиаеМъ его,
и удовольствіе, которое при воззрѣніи и
Нредставленіи онаго получаемъ. Изящное
есть всегда токмо сказуемое, не принадле-
жащее предмету необходимо, но завися-
щее единственно отъ образа дѣйсінвова-
нія онаго на ощутительную человеческую
способность. Впрочемъ действующее въ
насъ внечатленіе оОновывается на свойс-
тве ісамаго предмета: поелику віівчатлѣніе
одного и тогоже предмета , при множе-
стве пріемлющихъ оное, если не одинако-
вое, по крайней мѣрѣ не противное произ-
водишь дЬйствіе, и одинъ и тотъ же пред-
метъ можетъ быть изящнымъ для мно-
гихъ. Судя nomotay, что чувство эстети-
ческое, которому должно удовлетворять
изящное, во многихъ случаяхъ, имеющихъ
вліяніе на раскрытіе онаго, можетъ или
подавлено быть грубосшію, или дЪйствіемъ
привычки и предразсудка принять ложное
направленіе , а посему удовлетвореніе та-
ковому чувству можетъ заступить мес-
то изящнаго , какъ въ известныхъ недЪли-
мыхъ , такъ и въ цЪдомъ народе, — каза-
лось бы, что изящное ни чемъ другимъ
быть не можетъ, какъ игрою случая, при-
вычки и предразсудка. Но, не смотря на
сіе, оно столько, же постоянно, какъ ис-
тинное и доброе. Законъ его одинаков®
для всѣхъ вЬковъ и народовъ — задонъ
природы и разума, въ высшемъ знаменова-
ніи пріемлемый.. Законъ же природы и разу-
ма въ семь знаменованіи исполняется со-
вершенно тогда.,
когда челоБЬкъ, какъ че-
ловЬкъ, удовлетворяется впечатленіемъ
извЬсшнаго предмета. Посему шодпъ, кто
живешь сообразно съ природою, но мало
имЪетъ чувства эстетическаго, иди кто,
имЬя тонкій умъ, не имеешь чувства нрав-
ственнаго, или имеешь вкусъ, направлен-
ный къ одному извѣсшному предмету —

вкус® односгпоронній,—не имѣептъ уже чув-
ства истиннаго человека. Соединеиіе всѣхъ
возможных® совершенств® необходимо для
онаго ; и то, что удовлетворяет® челове-
ку , имЬющему такое чувство9 есть ис-
тинно изящное.
—
предлежательное.
Б® каком® же состояніи дол;кеиъ на-
ходиться предмет® , дабы произвести в®
насъ впечатленіе изящнаго? В® сем® пред-
лежательномъ смысле Аристотель пола-
гал® изящное въ определенной величинTM и
порясктъ а); Блаженный Августин® б), а
въ след® за ним® большая часть новЪй-
шихъ в) — с б единствTM цтьла&о при раз-
а) De arte Poët. Cap. VU.
б) Epist. i5i ad Nebridium, De vera relïgione
Cap. XXX et seq.
в) Первый Крузасъ, Л.озанскій Профессор® ;
за нимъ Сульцеръ , Меиьдельзонъ, Мей-
нерсъ и другіе.
нообразіи частей; некоторые, какъ - то:
ВОЛЬФ® И Баумгартенъ — в б совершенствть;
наконец® Пульи — въ том®, что чувства
и силы наши занимает* естественным6 и
легким* образомВсе
сіи определенія бо-
лее или меиЪе правильны: но ни одно из® них®
положительным® правилом® для изящнаго
быть не можетъ. Ибо не всякое произве-
дете
естественное или искуственное,
и въ частности словесное, имеющее на-
рочитую
величину и порядок*,
или со-
храняющее единство
въ разнообразіи ,
есть изящно. Не все также
совершенное
есть изящно. Всякая почти вещь сама в®
себЬ совершенна, но не всякая изящна.
ОпредЬленіе Пульи частно; он® определя-
ет® изящное страны и вЬка. Да и едва ли,
при безчисленномъ разнообразіи изящных®
предметов®, при безконечномъ различіи
ошношеній ихъ къ чувству, а наипаче при
непостижимом® разнообразіи самаго чув-
ства, пріемлющаго БпечашлЬшя от® изящ-
наго , — едва ли возможно дать точное

ему опредѣленіе въ семъ предлежательномъ
смысл Ъ , или по крайней мѣрѣ видѣть все-
общее въ ономъ согласіе , доколѣ на всЪ
предметы не веѣ въ одинаковом* разстоя-
ніи и одинаким* оком* взирать будут*.
Но и тогда первыя начала изящнаго, такъ
как* и всѣхъ вещей, останутся сокрытыми
отъ ограниченных* взоров* человѣческихъ.—
ПРИидДдежно оти изящиАго.
Впрочем* дабы, сколько возможно,
показать то, чѣмъ удовлетворяется чув-
ство человѣческое, нужно открыть нѣко-
торыя принадлежности ,
составляющія
свойство изящнаго. Зто сушь преимущес-
твенно: а) занимательное, б) правильное
и в) идеальное.
а) Все изящное должно быть занима-
тельным*, но не все занимательное есть
изящное. Занимательным* вообще назы-
вается все то, что обращает* на себя
наше вниманіе, но еще не удовлетворяет*.
Ни эстетическое, ни скоро, ни медленно
занимающее не есть изящное. Первое при-
влекает* людей, имѣющих* чувство эсте-
тическое, но не ймѣющих* вкуса; второе
легкомысленных* ; последнее удовлетворяю-
щихся одними глубокими изслѣдованіями,
без* участія в* сем* чувствоваиія. Все
незанивіательное не можетъ быть изящ-
ным*, как* - то : ни обыкновенное, не упра-
жняющее нашего вниманія; ни непріятное
для чувства Физическаго или нравственна-
го, хотя бы то было для ума заниматель-
но; ни скучное, которое чрез* продолженіе
маловажных* впечатлѣній отвращает* сво-
бодное вниманіе ; ни, наконец*, так* назы-
ваемый, цинизмъ топкій и грубый. Лучшія
произведенія генія,
оскорбляющія нрав-
стенность , как* плод* тонкаго цинизма,
не суть изящны, развѣ только по образу
выраженія мыслей.
6) Достоинство изящнаго состоит* въ
соединеніи правильнаго съ неправильным*.
Правильным* называется шо произведете,
которое образовано по извѣстному чертежу

или правилу, предписанному отъ извѣст-
ной науки. Таковое произведете нравится
намъ но тому, что расположеніе частей
его ясно, и следовательно умъ нашъ не
затрудняется въ его разумѣніи. Впрочемъ
і) поелику произведеніе, строго располо-
женное по правиламъ, болѣе носитъ на се-
бе отпечатокъ ума, нежели свободнаго
размышленія; a следственно болѣе можетъ
нравиться первому, нежели последнему;
также 2) поелику правильное произведете
показываешь токмо отсутствіе всѣхъ не-
достатковъ — имѣетъ достоинство от-
рицательное ; и наконецъ 3) поелику сіе
произведете открываетъ въ своемъ швор-
цѣ болѣе духъ подражаиія; ибо образовано
по правиламъ уже извѣстнымъ , и следова-
тельно содержишь въ себе почти все обы-
кновенное: то правильное токмо произве-
дете не заслуживаешь еще наименованія
истинно - изящнаго; ибо не имеешь еще
положителыіаго достоинства.
Главнымъ
основаніемъ произведенія должно быть раз-
мыиіленіе, не привязывающееся, для изобрѵЬ-
шенія красоты, къ известнымъ правилам ь,
но 'свободное, изъ котораго, какъ изъ неисчер-
паемаTM источника, проистекаетъ вся кра-
сота въ произведеніи. Въ шаковомъ произве-
деніи все новое, разнообразное , оригинальное,
и въ некоторых! случаяхъ къ зфазумЬнію
трудное. Ибо въ немъ мысль иногда ? такъ
сказать, намекается; полное же уразуменіе
ея предоставляется критику, дабы произве-
дете, основанное на размышленіи, разсматри-
вать также съ размышленіемъ. Таковое про-
изведеніе можно назвать
неправильными;
ибо оно составлено не по однимъ токмо пра-
вилам! извЬстыымъ въ науке. Впрочемъ сіе
неправильное произведете
въ существЬ
своемъ не противоречии!! правильному; ибо
части имѣютъ взаимное отношеніе, толь-
ко не столь, какъ въ правильном!, опре-
деленное и ясное ; и сіе также подлежишь
правилам! или,лучше закону, отъ котора-
го чрезъ развшшленіе происходишь прави-
ла, и который самъ въ себЬ есть сила дЪй-

ствующая разнообразно, но правильно; а
не простое вместилище правилъ.
в) Изящное не есть одно и тоже, что
идеальное; поелику понятіе перваго обшир-
нее понятія посдѣдняго, хотя высшее изя-
щное можетъ быть токмо тамъ, гдѣ есть
высшее идеальное. Идеалъ
происходить
отъ идеи и означаешь все то, что твор-
ческая сила генія произвести можетъ, —
всѣ изображёнія, какія душа въ себѣ мо-
жетъ вмѣстить безъ содѣйствія чувствъ.
Такъ употребляютъ сіе слово новѣйшіе
эстестики, противополагая идеалъ действи-
тельности. Поелику въ твореніяхъ не все-
гда усматриваются равныя изображенія,
но человѣкъ по мѣрѣ силъ своихъ болѣе
или менѣе возвышается надъ дѣйствитель-
ностію : то идеалъ бываетъ болѣе или ме-
нѣе возвышен®. Бысшій изъ оныхъ назы-
вается идеалъ изящнаго, или такой образъ,
по которому онъ располагаетъ свое тво-
реніе, и предѣлъ ,'далѣе кошораго въ произ-
веденіи простираться не можетъ. Здѣсь
самъ собою раждается вопросы какъ со-
ставляется сей идеалъ изящнаго?
Что онъ не можетъ быть заимство-
ванъ изъ природы действительной, явству-
етъ і) изъ того, что самое слово идеалъ
не означаешь дѣйствительсти, но такое
изображеніе, которое существуетъ токмо
мысленно, идеально, и следовательно по-
длинника въ природѣ имѣть не можетъ, —
а) изъ того, что конецъ, къ которому
стремятся всѣ искуственныя произведенія,
который есть изящное изображеніе , пока-
зываешь то , что сего нѣтъ въ природѣ ;
въ противномъ случаѣ искуство было бы
безполезно.
Не льзя сказать и того, чтобы идеалъ
изящнаго составлялся изъ соединенія мно-
гихъ красотъ, разсѣянныхъ по многимъ не-
делимым®. Ибо трудно вообразить, чтобы
цѣлое составилось изъ частей принадлежа-
щихъ къ другимъ цЬлымъ. Наилучшая чер-
та въ одномъ дѣлается неприличнѣйшею
въ другом®. Красота въ сочинепіяхъ подо-

бна красошѣ нѣкоторыхъ нѣжныхъ растѣ-
иій, которая, при всей тщательности, если
не при самом® перенесении их® на другое
мѣсшо, то иослѣ, на чужой землѣ увяда-
ет®. Если сіе возможно, то развѣ тогда,
когда дух® человѣческій, заимствуя части
от® других®, непримѣтнымъ для себя обра-
зом®, то увеличивая, то уменьшая, произ-
водит® цѣлое. Заимствованіе въ сем® слу-
чае есть только слабое приготовленіе къ
произведешь). Притом® уединенный ора-
тор® весьма удачно составляет® идеал*
добродетелей и порока.
Идеал® изящнаго есть изящнее въ су-
ществе своем® ; посему человЪческій дух®
творит® его также, как® творит® или,
лучше, раскрывает® существо всѣх® вещей.
Он®,происходя от® идеи словесно, происхо-
дит® ошъ ней и вещественыо.
Разум®, по свойству своему, заимствуя
от® внутренней природы предмета суще-
ственныя , непремѣняемыя черты его , из-
ключая из® него все, существенно иепринад-
лежащее сему предмету, составляет® пол-
ное и совершенное въ отношеніи к* нам*
понятіе.
Сообразное сему , разумом® про-
изведенному ионятію о предметѣ , изобра-
женіе, произведенное воображеніем®, или
осуществленная идея составляет® идеал®»
его. Дѣйствительно для человѣка суще-
ствуют® два міра : один® внутренній и
духовный; другой внѣшыій и вещественный;
въ первом® видит® он® возможыост® су-
ществ®, во втором® только явленіе оныхъ;
въ первом® видит® безпредѣльно, во вто-
ром® ограниченно. И такъ , чтобы изйбра-
зить предмет® во всем® его совершен-
сіпвѣ, то есть, чтобы составить идеал®
для сего предмета, не нужно прибѣгать
для сего къ міру виѣшнему, который со-
ставлен® по образцу мі]эа внутренняго,
'
г
котораго красоты уже извѣстны, и кото-
раго красоты за основаніе брать не безо-
пасно ; ибо внѣшность обмануть можетъ :
но должно ихъ заимствовать из® міра вну-

птреиняго, — міра возможностей и сущно-
стей, коего красоты новы и истинны. И
шакъ для желающаго составить идеал*,
довольно во глубинѣ души поразиться жи-
вою мыслію или идеею какого либо пред-
мета. Каждое образцовое твореніе есть
осуществленный идеал* изображеннаго въ
нем* предмета,
и каждое образцовое
твореніе
подтверждает*
таковое со-
ставленіе идеала; ибо оно не что иное
есть, как* раскрытіе одной идеи во все-
возможных* ея отношеніяхъ.
Впрочем*, чтобы идеал* не содѣлался
Фантастическим*, составляя его, должно
сообразоваться и съ дѣйствительнымъ мі-
ром*. Сообразность сія состоит* і) в*
выборѣ изображаемых* предметов*,
зави-
сящих* отъ страны, вѣка и образа мыслей;
а) в * Формах*, въ кои они облекаются, да-
бы сдѣлать глубокое въ других* впечатлѣ-
ніе. Отъ сей сообразности идеал*, имѣющій
основаніе въ мірѣ духовном*, который все-
гда и вездѣ непремѣняемъ, не одинаков*
въ различных* странах* и вѣкахъ. Идеал*
Греков* был* чувственный, прочих* наро-
дов* чудесный, вообще новѣйшихъ духов-
ный и нравственный.
Хотя идеал* въ швореніи составля-
ет* высшее изящное; впрочем* и неидеаль-
ное, естественное швореніе имѣетъ свое
достоинство. Онѣ между собою соединены
шакъ, что нѣтъ творенія, которое было бы
одно идеальное без* естественнаго; ибо оно
было бы Фантастическое: равно нѣтъ и та-
кого, которое не имѣло бы в* себѣ идеальнаго;
ибо оно было бы без* души, мертвое. Въ
заключеніе нужно сказать , что понятіе
идеальнаго, шакъ как* изящнаго, есть от-
носительное (*).
(*) Дидеропгь въ философическом* своемъ
изслѣдованіи изящнаго говорит*: мы от*
того имѣемъ нужду въ идеалах*, что не
знаем* точно всего святилища красоты
въ природѣ.

ВИДОІІЗМѢНЕНІЯ
ИЗЯЩНАГО.
і) Изящное, по числу способностей,
пріемлющихъ оное, есть троякое: веще-
ственное, умственное и нравственное.
ИЗЯЩНОЕ
ВЕЩЕСТВЕННОЕ.
Первое въ дѣлѣ словесности составляет-
ся изъ внѣшняго украшенія истины, какое
доставляют! ей : а) благозвучіе, б) строй-
ность , в) подражательная гармонія слога
и особенно г) различныя словоизвитія, извѣ-
сшныя подъ именемъ троповъ и Фигуръ.
БЛАГОЗВУЧІЕ.
а) Благозвучіе есть такое качество
слога, которымъ оно нравится слуху чрезь
послѣдованіе пріяітшыхъ звуковъ. ГІріягп-
ность, равно какъ и непріятпность звуковъ,
заключается или въ самохмъ свойствѣ оныхг,
или въ образѣ ихъ соединенія. Звуки, по
свойству своему , бываюшъ сильные или
слабые, острые или густые, гпонкіе или
-
•üb.
полные, нѣжные или грубые. Всѣ они въ
большемъ или меньшемъ количествѣ, въ
различных! степеняхъ, могугпъ исходить
изъ устъ всякого говорящаго, и бьипь уго-
дны или не угодны разборчивому слуху.
Если они слишкомъ слабы, то не поража-
ют! слуха столько, сколько нужно для
произведенія въ немъ пріятнаго [впечатлѣ-
нія ; если очень сильны, то заглушаютъ
его. Звуки, слишкомъ острые, раздираютъ,
такъ сказать, орудіе слуха: а когда они
слишкомъ густы, то впечатлѣніе дѣлають
очень глухое и тупое. Тѣ, которые очень
тонки и сжаты, пронзаютъ слухъ, не до-
вольно его разширяя, и не привлекаютъ
вниманія: напрогяивъ звуки полные, откры-
тые , занимая всю его вмѣстительность,
имѣютъ нѣкоторый родъ величія, не свой-
ственнаго первымъ. Звуки грубые, своею
жесткостію или неровностію слухъ ,огор-
чаютъ; нѣжные мягкостію и ліющеюся
плавностію услаждаютъ оный.
Изъ сего видно, что благозвучіе пред-
полагаешь извѣстную пріятность въ зву-
ках!, порознь взятыхъ: но собственно оно
*

происходить отъ ихъ соединенія. Всякая
рѣчь всякаго, однимъ языкомъ говорящего,
составляется изъ однихъ и т-ѣхъ же зву-
ков®: но не во всякой рѣчи, и обильной прі-
ятными звуками, ощущается пріятное
благОзвучіе. Слухъ, или лучше, душа чрезъ
слухъ находить и услаждается онымъ
тогда, когда не одинъ настоящій звукъ
слышитъ, который ее поражаешь, но и по*
нимаетъ или помнить предыдущій, и осо*
бенно, когда предчувствуетъ и слѣдующій;
то есть , когда слухъ и память и вообра-
женіе соединяются для представленія вну-
треннему чувству души пріятнаго послѣ-
дованія членовныхъ звуков®. Звукй въ сло-
ве суть тоже, что стихіи въ составѣ
тѣлъ, что краски въ живописных® йзобра-
женіяхъ. Перемѣнить ихъ природное свой-
ство не возможно : следовательно иску-
, ству нредоставляеіпся однимъ только вы-
боромъ, многообразнымъ соединеніемъ, смѣ-
шеніемъ, переложеніемъ оныхъ угождать
доброму вкусу, коего требованія въ сей
части, какъ и во многихъ других®, основы-
ваются на законах® простоты , порядка,
разнообразія и единства.
СТРОЙНОСТЬ.
б) Стройность слога есть такое его
качество, въ котором® слухъ услаждает-
ся соразмѣрностію звуковъ и цѣлыхъ про-
странств® , наполняемых® сими звуками.
Поелику не изъ одного звука, и не изъ од-
ного пространства, взятаго безъ отноше-
нія къ другим® и разематриваемаго, какъ
нѣчто единое •=— нераздельное,
но изъ
нѣкотораго количества звуковъ и про-
странств® , находящихся въ изящном® ме-
жду собою отношеніи, образуется сіе ка-
чество стройности въ слогѣ: то древніе
въ семь разумѣ справедливо называли его
ъисломб.
Къ употребленію стройности въ сло-
ге ведетъ насъ сама природа необходимо-
сти) и удовольствіемъ, Закон® порядка и
согласія положен® въ основаніе всему су-

щему въ мірѣ. Человѣкъ и потому , что
принадлежишь къ міру, но наипаче по-
тому, что въ самом® себѣ, какъ гово-
рят® мудрые , содержит® міръ , подчинен®
оному какъ во всем® сущестізѣ своем®,
такъ и во всѣхь шѣхъ способностях®, ко-
торыя содѣйствуюшъ к® образованію рѣ-
чи. Его ум® выводит® свои понятія одно
за другим® въ порядкѣ; слух® сам® в® себѣ
имѣешъ нѣкоторый род® мѣры, • которой
подчиняешь все, что от® него зависит®,
и которую въ самой нуждѣ не охотно пре-
ступать соглашается; дыхаыіе совершает-
ся во времена равныя; всѣ части уст®
образованы способными къ стройному зву-
ковыраженію (*). Впрочем®, не смотря на
таковую во всем® необходимость строй-
С) Intiieri licet arteriae, velut tibiam, palati, qua-
si iaminam seu tabulam, qua nervi inten-
duntur, modulationemque, quae fit per lingvara
et maxillas, et per os quasi per chordas.
S. Greg. Nysseni in Psalmos. cap. III.
ч
ности, свободное искуство краснорЪчія не
стало бы, можетъ быть, такъ прилѣжно
вникать въ ея свойство и открывать ея
законы, для образованія по ним® слова,
если бы сама - же природа, его руководи-
тельница, не сокрыла въ ней обильнаго
источника безкорыстнаго удовольствія.
Душа необходимо исполняется оным®, ко-
гда въ стрбйныхъ пространствах® рѣчи
слышит®" стройное звукотеченіе, наипаче
потому, что сія стройность приводит®
ее въ сознаніе самой себя, пробуждает®
въ ней сочувствіе собственной совершен-
нѣйшей стройности, и непримѣтно распо-
лагает® be къ сообразнѣйшей съ своею
природою и къ согласнѣйшей с® законом®
иравственнаго порядка дѣятельности. По-
сему самые богомудрые мужи въ своих®
божественных® гіисаніяхъ не отвергали ея.
Посему Св. Григорій ЬІисскій не усомнился
признать ее одною из® причин® той гото-
вности и удовольствія, съ каковым® прі-
емлются всѣми свяіценныя пѣсни Давидо-

вы, не смотря на строгость и таинствен-
ность содержащаяся вь них* ученія.
ПОДРАЖАТЕЛЬНАЯ
ГАРЛІОНІЯ.
в) Подражательная гармонія слога
есть такое его качество, въ котором*
слова свойством*
своих*
звуков* или
букв*, их* складом*, слогами, соединеніем*,
шеченіемъ медленным* или быстрым*, оста-
новками стоп*,
совершенное представля-
ют* подобіе вещи. Три рода предметов*
могут* быть изображаемы помощію звуко-
подражания: а) другіе звуки, которые сво-
им* отголоском* подобны словам*; б) дви-
жете, быстрота, медленность, сила , лег-
кость, пріятность, правильность и проч.
в душевныя страсти и порывы мыслей.
Первый вид* звукоподражанія усвояется
преимущественно поэзіи; послѣдніе прина-
длежат* и краснорѣчію. Основаніемъ удо-
вольствія, доставляемаго сим* видом* изя-
щества, служит* не свойство звуков*, но
согласіе ихъ съ выражаемыми вещами, мы-
\
елями, чувствованіями , шакъ что слова ,
по свойству звуков* своих*, самыя грубыя
могут* быть, по совершенству подража-
нія, самыми пріятными. Ибо не впечатлѣ-
вія слуха, но собственныя соображенія ра-
зума управляют* въ сем* елучаѣ душев-
ным* расположеніемь.
ТРОПЫ И фигуры.
г) Тропы и Фигуры суть отличныя
отъ обыкновенная образа рѣчи извитія
слова. Особенность ихъ происходит* отъ
особенная свойства изображаемых* ими
предметов*, или лучше — отъ особенная
сосшоянія души,
разематривающей или
ощущающей сіи предметы. Сколько каждая
изъ душевных* способностей — воображе-
ние , сердце, разумъ, можетъ принимать и
сама по себЬ и по взаимному одна на дру-
гую вліянію отличных* отъ обыкновенная
образов* дѣйствія : столько же можетъ
быть и тропов* и Фигур*. Изъ сего мо-
жно заключить, сколь обильным* источни-

комь украшеній въ словѣ служить сей
видъ изящества , принадлежащая частію
къ вещественному, но большею частію къ
изящному умственному и нравственному.
Ибо красота большей части Фигуръ и тро-
повъ зависишь не отъ
механическихъ
свойствъ израженія или языка, но отъ то-
чная ихъ соотвѣтствія или различным!
соображеніямъ ума, или представлениям!
воображенія, или чувствованіямъ сердца,
самимъ по себѣ пріятиымъ.
УМСТВЕННОЕ
ИЗЯЩНОЕ.
Умственное изящное бываешь тогда ,
когда произведеніе мыслящей способности
удовлетворяет! чувству эстетическому,
или когда мысль бываешь изящною. Тако-
вою она бываешь , когда представляется,
порознь или совокупно, а) живою, б) остро-
умною и в) простою.
Mы сЛЬ жИВАя.
Подъ именемъ живой мысли разумѣет-
ся яснѣйшее изображеніе истины. Ясность
есть двоякая: одна пріобрѣтаемая разсма-
шриваніемъ предмета, дѣйствіемъ котора-
го понятіѳ смѣшанное превращается въ
ясное , изъ ясная въ раздѣлы-юе, изъ раз-
дельная въ совершенное; вторая —чувство-
ваніемъ предмета, дѣйствіемъ кошораго
мысль общая раздробляется въ частныя,
или мысль сама въ себѣ безпредѣльная по-
ставляется въ опредѣленныя границы. Пер-
вая есть дѣйствіе ума, вторая — вообра-
жения; та составляетъ совершенство соб-
ственно наукъ, a сія произведений слове-
сныхъ ; та ограничивается точностію и
опредѣленностію , a сія , воодушевляя умъ
и воображеніе, нодаешъ случай къ подро-
бнѣйшему познанию предмета. Кратко скгі-
зать, мысль живая есть изображеніе исти-
ны шитическое. Таково изображеніе мета-
форическое'; таковы живыя оиисанія , усма-
триваемыя въ творенілхъ образцовых! пі-
итовъ и орашоровъ.—.Живость мыслей не дол-
.
жна превосходить нашей внимательности.
Живость мыслей безлрерывная развлекаешь

оную и силою своею обезсиливаетъ слуша-
теля или читателя. Для сего изящный пи-
сатель, подобно живописцу, соединяющему
въ своемъ изображеніи свѣтъ съ тѣнію ,
для возвытенія перваго, долженъ къ живо-
сти присоединить нѣкоторую степень
слабости, которая должна служить мѣс-
томъ отдохновенія, гдѣ духъ человѣческій,
утомившись отъ сильных® впечатлѣній,
успокоивается и собираешь силы къ при-
нятію новыхъ впечатлѣній. Посему сла-
бость, примЪчаемая въ знаменитых® писа-
телях®, не только извинительна, но и не-
обходима. Хорошее размѣщеніе свѣта и тѣ-
ни, или живости и слабости, требует®
многихъ предосторожностей.
—
ОСТРОУМНАЯ.
Мыслію остроумною можно назвать
искуственное и необыкновенное сопряже-
те понятій, кратко изложенных®. КромЪ
другихъ многихъ случаев®, сіе умственное
изящное усматривается въ противополож-
носшяхъ. Впрочем® не всякая противополо-
жность содерлтть въ себѣ мысль остро-
умную, но развѣ елѣдующія: а) когда пред-
мет® уподобляется im ому, чѣмъ онъ мог®
быть, но не есть ; такъ Цицеронъ гово-
рит® о Верресѣ: не вора^ но хищника, не
татя,
но врага святыни ; не бійцу,
но
люттъйшаго душегубца граждане и союз-
никовъ на судъ вашъ мы представили
—
б) когда изъ двух® противоположныхъ пред-
метов®, одному приписывается то, что дол-
л^енствуетъ имѣтъ другой. Такъ Плиній
противополагаешь Траяна полководцамъ ,
приписывая ему то, что долженствовали
они имѣть: lie для того ты
побеждаешь,
гтобы торжествовать,
но для того тор_
жествуеиіь , гто побеждаешь
—
в) когда
предмету приписывается противное по ви-
(*) Против® Верреса Кн. I. гл. о.
Флор® всЬ ошибки Аннибаловы выража-
ешь въ сихь словах® : cum victoria posset
uti, frui maluit.

димому свойство,
как ъ у Державина:
Бываетъ и порфира бремя ,
И пепрекрасиа
красота.
или :
Я Царь,—я рабь, — я червь,—я Боеъ.
ПРОСТАЯ.
З^мствеітое изящное преимуществен-
но составляет* мысль простая, которая
свободно, естественно, без* всякая со
стороны нашей усилія, проистекает* изъ
нѣдръ ума и открывается1 ясно. Она тѣмъ
для нас* привлекагпельнѣе, что как* свобод-
но и легко раждается въ умѣ писателя, такъ
свободно и легко и другими нріемлется; что
она открывает* истинное сердце писате-
ля, и что наконец*, будучи проста, быва-
етъ вмѣстЪ и величественна. Сія просто-
та отличается отъ той , которая проис-
ходит* отъ неспособности или небреженія
въ разумѣніи истинная изящнаго. Она
противополагается и принужденію и на-
пр яженнѣйшему усилію, который бывают*
скучны и утомительны.
—
14З —
ИЗЯЩНОЕ
НРАВСТВЕННОЕ.
Ни что так* тѣсно не соединено, как*
изящное и доброе; впрочем*, поелику есть
изящное вещественное, и есть изящное ум-
ственное, которыя заслуживают* сіе наиме-
нованіе не только тогда, когда въ них* го-
сподствует*, но и тогда, когда только не
оскорбляется чувство нравственное: то
посему понятіе изящнаго обтирнѣе поня-
та добраго, и последнее есть видоизмѣне-
ніе первая.
При разсматриваніи сих*
двух* понятій видим*, что не все доброе
есть изящное,— если под* ивіенемъ добраго
разумѣть только дѣйствіе сообразное съ
законом* нравственным*. ДЬйствіе сіе мо-
жетъ быть произведено или необходимо-
сти) повиновенія, или дѣйствіемъ стра-
сти, или свободно. Въ первых* двух* слу-
чаях* нѣтъ свободная расположенія, на
котором* основывается чувство эстети-
ческое — основаніе изящнаго. Изящным*
доброе бывает* тогда, когда оно дѣлается

предметом®, не требующим® от® насъ по-
виновенія, но предметом® любви и уваже-
нія ; — когда мы дѣлаемъ добро не потому,
что должно, но потому, что любим®.
Здѣсь самое повиновеніе перераждается въ
свободное желаніе исполнить повелѣніе.
Посему изящное нравственное дѣиствіе
есть не то только, которое сообразно съ
законом® нравственным®, — но то, кото-
рое сообразуется съ оным® свободно и чи-
стосердечно.
Q) Изящное, по двоякому образу на насъ
дѣйсшвованія, есть или собственно изя-
щное, (о котором® мы доселѣ говорили), или
изящное высокое. ч
д.
ВЫСОКОЕ.
РАЗЛИЧІЕ ВЫСОКАГО ОТЪ ИЗЯЩНАГО.
Изящное и высокое, будучи въ суще-
ствѣ своем® одно и тоже, — поелику и то
и другое основывается на удовлетворенш
чувства эстетическаго , различествуют®
между собою образом® дѣйствованія. Изя-
щное производит® въ насъ впечатлѣнія
пріятныя — легкія, высокое сильныя ; то
привлекает® и услаждает®, a сіе изумля-
ет® и поражает®; дѣйствіе перваго тихо
и спокойно, дѣйствіе втораго быстро и
стремительно; то продолжительно, a сіе
кратко; то свободным®, a сіе невольным®
образом® увлекает® душу нашу ; то по
крайней мѣрѣ во многих® случаях® бывает®
для нас® удобопостижимо и объясняемо, а
сіе всегда таинственно. Дѣйствіе изящнаго
можетъ быть пріуготовленное ; дѣйствіе
высокаго внезапное ; ибо производится не
іо

—
i4ß
иначе, какъ восторгомъ, и ощущается Съ
восхищеніемъ (*).
С) ДБухъ геніевъ, говорить Шиллеръ , дала
намъ природа вожатыми на житейскомъ
поприщѣ. Одинъ, дружелюбный и крогп-
кій, веселыми играми сокращаешь намъ
трудный путь, содѣлываетъ для насъ
легкими цѣпи необходимости, и ведетъ
насъ , между радостями и забавами , до
опасныхъ мѣстъ, гдѣ уже огіредѣлено дѣй-
ствовать намъ , какъ чистым® духамъ ,
сложа съ себя Есе плотское, — ведетъ
до познанія истины и до исполненія дол-
га. Тутъ онъ оставляешь насъ , ибо
только чувственный міръ есть область
его ; за рубежи онаго не можетъ преле-
тѣть бренное его крило. Но тогда за-
ступаешь мѣсшо его другой, строгъ и
безмолвенъ, и сильною мышцею перено-
сить насъ чрезъ бездонную пучину. Въ
первом® изъ сих® геніевъ узнаемъ чув-
ство изящнаго^или прекраснаго, во вто-
ром® чувство высокаго или возвышенна-
го. Разсужд. о высок.
—
і47 —
ПОНЯТІЕ II ОСНОВА HIE
ВЫСОКАГО:
а)
ПОДЛЕЖАТЕЛЬНОЕ;
Изъ дѣйствій высокаго усмотрѣть мо-
жно какъ то, что отличительная его чер-
та есть производимое им® изумленіе, такъ
и то, что оно для словесных® произведеній
необходимо. Цицерон® ни во что вмЪняет®
краснорѣчіе без® дѣйствія изумленія (*).
Сіе изумленіе, производимое величіемъ пред-
мета , не есть такое состояніе духа, в®
котором® онъ от® чрезвычайнаTM пораже-
нія совершенно лишается сил® размы-
шлять об® оном® ; въ таком® состояніи
предмет® не мог® бы намъ нравиться:
но такое , въ котором® онъ, не познавая
ясно предмета, силится однако познать
его. Всякое величіе предмета, сколь бы оно
ни превосходило человѣческое разумЬніе,
должно хотя отчасти вмѣщаться
въ
(*) Eloquentiam, quae admirationem non habet,
nullam judico. Ер. ad Brut.

нашемъ понятіи. Поелику величіе предме-
та тогда только можетъ изумлять насъ,
когда мы моЖемъ йзмѣряшь его сравнені-
емъ съ другими. Въ сіе время нашъ разумъ
и сердце возносятся ; душа принимаешь
выспреннее пареніе, дабы сравниться съ
созерцаемым! предметомъ.
Отсюда - то
происходить дѣйствіе, которое Лонгинъ
припысыв а ешь высокому.
„Истинно высо-
кое, говорить онъ, возносить душу, кото-
рая возвышаясь исполняется удовольстві-
емъ и величественными понятіями, какъ
будто бы слышанное ею было собствен-
нымъ ея произведет емъ'' (*). И такъ высо-
кое вообще есть все то , что изумляя и
возвышая духъ нравится оному.
Б) ПРЕДЛЕЖATEЛЬHOÉ.
Чтобы возбудить въ наСъ чувство
высокая ^ къ сему потребно величіе или
нарочитое пространство въ предметах!,
(*) О высок, гл. VII.
кои его щэинять на себя могутъ.
„Не ма-
лому ручейку,
говорить Лонгинъ (*),
сколько бы ни былъ онъ чистъ и прозра-
чен!, мы удивляемся, но Нилу, Дунаю, Рей-
ну , a тѣмъ паче Океану."
И такъ первое
качество высокая есть величина. Удоволь-
ствіе, получаемое нами при созерцаніи вы-
сокая предмета, основывается на вро-
жЪенпомъ стремленіи ко всему великому—
безконеъному. Душа наша смотритъ на
всѣ предметы съ тѣмъ расположеніемъ,
какое она заимствуешь отъ ихъ природы,
и какое съ ихъ естесщвомъ бываешь сход-
ственно. При воззрѣніи на предметъ вели-
кій она представляешь его еще большимъ
нежели каковъ онъ въ себЬ. Предмету без-
конечному не назначает! въ себѣ ника-
ких! предѣловъ, и посредствомъ сей не_
опредѣленности надѣется возвысишься до
его безконечности. Она составляетъ объ
немъ поняшіе, которое занимает! всѣ ея
Г*) Глав. XXXV,

силы, заставляегпъ ее войти щ> себя, все-
. ляетъ
сочувствіе
собственной
своей
дѣятельности и приводить въ изумленіе
отъ умиленія и ужаса.
—
Сей ужасъ не
есть опасеніе какого либо нещастія близ-
каго, или отдаленнаго ; сіе умиленіе не
есть печаль, которую производить въ
насъ чувствіе нашихъ скорбей, или воспо-
минаніе о какой нибудь потерѣ. Сей ужасъ
не возмущаетъ "души ; онъ происходить
отъ сравненія насъ съ огромными звѣнами
природы, которыя если и могутъ угрожать
чувствамъ и самому разуму своею необъ-
ятностію , однакожъ силу свободы всегда
оставяшъ неприкосновенною. Сіе умиленіе
необременительно и неболѣзненно ; оно со-
ставляется изъ радости, которую возбу-
ждаешь неопределенный видъ великаго или
безконечнаго , и изъ печали о томъ, что
мы не можемъ объять и постигнуть она?
го. СмЪшеніе ужаса и умиленія пріятно,
и сіе удовольствіе столько же превосхо-
дить всѣ прочія, сколько оно отлично от*
оныхъ. Оно есть естественное слѣдствіе
чувствія существа конечнаго, по своей
природѣ стремящагося къ безконечному.
Впрочем®, чтобы высокій предмет®
удобыѣе могъ произвести въ насъ чувство
высокаго ; то для сего , кромѣ величія или
обширности своей, онъ должен® имѣть
простоту или единство.
Простый предмет® есть тот®, коего
части составляют® нѣчто единое и ме-
жду собою подобное, такъ, что видъ одной
части, не останавливая души,удобно про-
вождаетъ ее къ другой, и такимъ образом®
даетъ ей вдруг® обозрѣть все простран-
ство предмета и всю его объемлемость, и
слѣдственно всю возможность умножать
и увеличивать его почти до безконечно-
сти. Безъ сей простоты предмет® великій
въ своем® цѣломъне покажется высоким®.
Каждая отдѣльная часть его вносит® свой
образъ въ душу; и мы тогда уже невидим®
предмета высокаго, но мноя^ество малых®,

По сей причинЪ мысли высокія теряюшъ
часть цѣны своей отъ украшеній.
Въ предметах* невещественных* из-
бытокъ количества и качества
произво-
дишь въ насъ чувсйіво высокая по тѣмъ
же законам* , по которым* избыток* ма-
теріи въ предметах* вещественных*.
Вѣ-
чность , хотя не имѣетъ пространства,
но великостію числа наполняет* вмѣсти-
тельность ума нашего, и даже превосхо-
дит* ее такъ, что одна мысль о ней про-
изводит* в* нас* трепет* и благоговѣніе.
Страсти, если разсмашривать ихъ не как*
простыя движенія души, но как* движе-
нія, управляемый различными началами, и
которых* предметы и наипаче послѣд-
ствія весьма важны, бывают* высокими.
Необыкновенный дарованія въ извѣстномъ
родѣ, величіе души, умѣющей обладать
бурными и порывистыми своими движенія-
ми, презирающей дары и неблаяпріятства
щастія , и даже самую смерть — все сіе
также, хотя не дает* нам* поняшія о ве- -
личинЬ и пространств^,
но замЪняетъ
ихъ избытком* качеств*.
Вспомним* при
сем* случаѣ мудреца, изображаемая Гора-
ціемъ. Весь міръ падаешь на главу его,
Но его не устрашаешь
С).
МатерІЯ ВЫСОКАГО.
Матеріею высокаго в* дѣлѣ словесно-
сти преимущественно могут* быть дѣй-
ствія разума, воображенія и сердца. Отсю-
да а) высокое въ мыслях*,
б) высокое въ
представденіяхъ, и в) высокое в* чувство-
ваніяхъ.
С) Тщетно на мужа праваго и непоколеби-
мая возстаетъ въ свирѣиомъ бѣшен-
ствЬ бунтующій народъ ; тщетно Ти-
раннъ хочепгъ вселить ужасъ въ него сви-
рѣпымъ своимъ взоромъ. Душа его пребу-
дет* неподвижна среди самых* бурь ,
что подъемлютъ море съ великая его
ложа, и сильным* порывом* стремят*

ВЫСОКОЕ Б Ъ МЫС ЛЯХ Ъ,
а) Высокое въ мыслях® есть то, кото-
рое важноетію истин® производйтъ въ
нас® нѣкоторое уваженіе къ ним®, соеди-
ненное с® изумлеыіемъ.
„Будучи произведе-
/
ніемъ чистаго разеудка, какъ замѣчает®
одинъ словесник®, сіи истины всегда быва-
ют® отвлеченнвдя. Но поелику, силою вы-
сокости своей потрясая и возвышая душу,
наполняют® и занимают® всЬ ея спосо-
бности: то рѣдко открываются не зани-
мая чего либо от® воображенія и без® со-
учасшія чувствованій. Чѣмъ болѣе, по
свойству своему, онѣ способны принимать
волны на брегъ. Ни что, ни самъ Юпи-
тер® во всем® рвеніи гнѣва своего изъ
тяжкой длани мещущій молніи и громы,—,
ничто его не поколеблет®. Если бы все-
ленная разрушившись на рамена его упа-
ла ; онъ палъ бы подъ развалины ея ; нр
пал® бы без® трепета. Кн. 3. од. 5.
видимый образ®, тѣмъ болѣе воображеніе
участвует®, облекая их® своими красота-
ми; чѣмъ ближе онѣ касаются сердца на-
шего , тѣмъ сильнЪе воспламеняются чув-
ствованія. Посему высокое въ мыслях® мо-
жетъ быть или такое, в® котором® чис-
тый математическій разеудокъ дѣйству-
ет® (*), какъ в® твореніяхъ Невтона ; или
такое, въ котором® воображеыіе принима-
ет® не малое учасшіе, как® в® сочиненіях®
Платона; или наконец® такое, въ котором®
истины
одушевляются
чувств ованіями
сердца, какъ въ рѣчахъ Демосѳена, Цицеро-
на , и т. п." Слѣдовательно высокое въ мы-
(*) Такъ въ ЗМессіадЬ (пѣсн. VI. стр. 4 .)
Елоа говорить къ Гавріилуг: — зрѣлъ ли
ты Его спграданіе ? о Гавріилъ ! Еще я
трепещу ! Ни единое небесное наименова-
ние , никакій Ангельскій языкъ не возмо-
жет® выразить того, что я чувство-
вал®! Ты самъЕго видѣлъ! Ичто же
Онъ еще постраждетъ ! ' Сч каждымч
мгновсніемъ соединена вѣиюстпъІ

еляхъ можетъ быть вмѣетѣ и высоким®
въ представ л еніяхъ и высоким® въ чув-
ствованіяхъ.
ВЫСОКОЕ ВЪ
ПРЕДСТАЕЛЕИІЯХЪ.
6) Высокое въ представленіяхъ есть
всякая величественная картина, возбуж-
дающая изумденіе. Источниками сего высо-
каго могутъ быть а) вообще все обшир-
ное и необозримое въ пространстве и
времени, какъ то: необозримыя долины,
безпредѣльныи океан®, сводъ небесный, вре-
мена глубокой древности и пр. б) необы
чайная сила, являемая существами въ дѣй
ствіяхъ (*); отъ сего описанія землетря-
сеній, огнедышущихъ гор®, волнующагося
моря, водопадов®, бурь, мрлніи и грома, во-
обще всдкаго чрезвычайнаго дѣйствія въ
природе, всегда возбуждают® въ насъ чув-
ство высокаго; в) всѣ предметы, которые
(*) См. изображеніе битвы Троянъ иГрековъ
въ ИліадЬ кн. XX. Ст. 56 — 65 . Или*, опи-
саніе величія и силы Зевеса, въ той же
поэмѣ.
производятъ въ воображеніи некоторый
родъ смятенія, возбуждающаго благоговей-
ный страха Таковы сверх® - естественныя
явленія , ночныя зрѣлища, темныя лѣса,
мрачныя пустыни, разбросайные обломки
скал®, развалины городов®, вообще всѣ тѣ
предметы, которые, йе представляя ничего
шочнаго и опредѣленнаго, тѣмъ самым®
открывают® безконечнсе поле понятій и
чуЁствій. ІІримѣромъ можетъ служить
Овидіево изображеніе хаоса (*).
ВЫСОКОЕ ВЪ
ЧУВСТВОВАЫІЯХЪ.
Б) Высокое въ чувствованіяхъ бывает®
тогда , когда изображеніемъ душевных®
дѣйствій возбуждается въ насъ къ нимъ
удивленіе, когда, то есть, необыкновенная
сила духа открывается въ существе огра-
ниченном®. Сюда принадлежать изображе-
нія мужестйа, ничЬмъ неодолймаго, — от-
важности,
не боящейся никакой опасно-
(*) См. также описаніе ночи у Юнга въ на-
чалѣ первой пѣсни.

сши",— твердости духа, не устрашающаго
ся ни бѣдствій, ни самой смерти,—не обы-
кновенных! дѣйствій страстей, великоду-
шія, вообще—изображенія дѣйствій ироиче-
скихъ. Такъ Горацій, изображая Катона, го-
ворить: вся вселенная
покорена
была,
кромть еордаго духа Ка?понова (*). Поели-
ку не одн'Ь только добродѣтели, но и вели-
( ) Et cuncta terrarum subacta, praeter atrocem
animum Catonis. Lib. II. od. 1.
См. также XXXI главу Цицероновой рѣ-
чи за Милона, гдѣ онъ обращается къ
священнымъ алтарямъ боговъ , приписы-
вая праведному ихъ мщенію смерть Кло-
дія.
Еще гл. XXXIV ст. gô и дал. гдѣ ора-
торъ влагаетъ Мило ну самыя жалост-
ыыя слова, сохраняя однакожъ^все досто-
инство и твердость его характера; и
такимъ образомъ соединяя противорѣча-
щія между собою качества, невольнымъ
образомъ возбуждаетъ въ чишателѣ вмѣ-
стѣ и удивленіе и умиленіе.
кія элодѣянія* открывая гнусность серде-
чныхъ склонностей въ невѣроятной сте-
пени, могутъ возбуждать въ насъ къ себѣ
удивленіе : то можетъ быть высокое и въ
описаъіи зла^ съ шѣмъ только различіемх>
что мы, удивляясь здѣсь необыкновенному
душевному дѣйсшвію, чувству емъ къ нему
ужасъ, соединенный не съ умиленіемъ, но
съ отвращеніемь (*). Таковое высокое за*
(*) Сюда принадлежитъ рѣчь ,
которую
Мильтонъ (потер, рай кн. і.) влагаетъ
въ уста сатаны въадѣ послѣ его паденія:
„ГГривѣтствую васъ, ужасы! васъ привѣт
ствую преисподняя и адъ глубокій! при-
мите въ нѣдра свои новаго обладателя, ко-
торый носитъ въ себѣ духъ ни ошъ мѣ-
ста, ни отъ времени неизмѣняющійся. Онъ
живетъ единственно въ своемъ духѣ, и
можетъ въ немъ превратить небо въ адъ,
и адъ въ небо. Здѣсь по крайней мѣрѣ мы
будемъ свободны, Всемогущій ни чего
не сотворилъ здѣсь, въ чемъ сталъ бы Онъ
намъ завидовать; ОнЪ не йзгонитъ насъ
отселѣ»"

ключаеіпся въ злодѣйскихъ словах* самоз-
ванца: о если бы со мной погибла вся все-
ленпа!
Поелику ни один* предметъ не можетъ
столько возвысить нашего ума, воспламенишь
воображенія, восхитить сердца, ни один* не
можетъ произвесть въ нас* такого изу-
мленія, какое производят* иепостижимыя
дѣйствія Божіи: то примѣры всѣхъ родов*
высокая въ высшем* степени нигдѣ ча-
ще [не встрѣчаются, как* въ GB. писаніи.
Въ иаъалть сотвори Богб небо и землю:
это высокое въ мыслях*.
Гдть былб ecu,
говорит* Бог* къ Іову, ееда основахб зе-
млю? возвтьсти ми, аще втьси разумъ? Кто
положи мтъры ея, аще втьсщ или кто наве-
дый вервь На пю? па ъемъ же столпы ел
утверждены суть ? Кто же есть положи-
вый камень краеугольный
наней? ипр.
Здѣсь съ тою же высокою мыслію соеди-
няется высокое въ представленіи. Іовъ,
послѣ наивеличайшихъ искушеній, говорит*:
як о Г осподеви изволися, так о и бысть: бу~
du имя Господне
благословенно во втьки.
Неизъяснимая высота в* чувсгпвованіяхъ !
Пророки изобилуют* примѣрами высокая.
См. Пс. XVII. 8
—
іб. СІІІ. I
—
8. Иса.
XVI. 5 — 28. XLIV. 24. 27. 28.
—
ФОРМА высокАго:
A) ВЫРАЖЕІІІЕ
КРАТЕОЕ,-*
Мысль высокая выражается кратко и
просто. Реъе Богъ: да будет б свтьтъ, —
и бысть свтьтъ. Если бы надлежало сію са-
мую мысль распространить и предложить
в* высоком* слогѣ; то можно было бы ска-
зать такъ: „Высочайшій Владыка творе-
ній, единым* словом* движущій природу,
рек*: да изъ нѣдръ тьмы возникнет* свѣті,—
и въ тоже мгновеніе свѣтъ разсѣкъ вѣчную
нощь довременная хаоса."
Но очевидно,
что при всем* великолепном* обиліи слов*
мысль уже не столь кажется высокою.
Часто довольно бываешь, для выраженія
Ii

высокаго, одного просшаго слова* Какъ по-
ступить съ тобою? вопрошаешь Александр®
плЪннаго Пора, Царя Индійскаго. По Цар-
ски , оптвѣтствовалъ он®. Иногда высо-
кое и совсѣмъ не имѣетъ нужды въ
словах® ; самое безмолвіе выражает® его.
Такова была рѣчь Массильйона, служившая
приготовленіемъ къ начатію надгробнаго
слова Лудовику XII/*, коей заключеніемъ бы-
ло его восклицаніе : Ecun/t> Богб великЪ ,
слушатели! О
Б) — СИЛЬНО Е.
Сила высокаго изображенія зависит®
отъ простоты и краткости: но предпола-
гает® еще нѣчто большее, говорить Блеръ.
Она требуешь выбора обстоятельств®,
которыя представляли бы предметъ во всей
полнотѣ и разительных® видах®. Пред-
метъ высокій моячетъ быть представлен®
(*) У Виргилія Аяксъ молчаніемъ ошвѣшству-
ешъ Улиссу, Дидонѣ и Енею.
—
подъ различными видами, судя по обстоя-
тельствам®, его окружающим®, и, судя по
свойству ихъ, бываешь болѣе или менѣе
возвышен®. Если изображеніе онаго бы-
ваешь слишком® обще , не имѣетъ обсто-
ятельств® частных®: то предмет® пред-
ставляется неясно , и производит® впеча-
шлѣніе слабое, или никакого. Если въ немъ
находятся обстоятельства постороннія,
или неумѣстныя : mo предметъ теряешь
свою высокость. Причиною сего бывает® свой-
ство чувствованій, возбуждаемых® высо-
ким® описаніемъ, которое, если стремитель-
но и быстро не увлекает® души нашей,
всегда кажется слабым® и нискимъ. Во-
ображеніе наше, слѣдуя за мыслями писа-
теля, обыкновенно возвышается, и, воспла-
менившись величіемъ оныхъ, принимаешь
высокій полет®. Если среди своего паре-
нія не будешь оно поддерживаемо, но вдругъ
оставлено: то нечаянное его паденіе при-
чинишь душѣ мучительное чувствованіе.

Виргилій, въ изображеніи бури (*), удачно вы-
. разил® всѣ ея обстоятельства ; но въ од-
ном® сщихѣ представляет® нѣчпго мало-
важное: Jngeminant Austri et densissimus imber.
ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ
ВЫСОКАГО.
Хотя слог® возвышенный не противо-
полагается высокому,—ибо сіе иногда изла-
гается слогом® возвышенным®, — но разли-
чается от® онаго; ибо случается, что
слог® возвышается , а мысль упадает® ;
как® мы видѣли въ вышеприведенном® при-
мѣрѣ : и рече Бог*: да будет* свгьт—
и
быстъ свтът*. Противополагаются высоко-
(*) Georg. Lib. î. vers. 3a8. . . et seq.
Ipse pater, media nimbdrorum in nocte, corusca
Fulmina molitur dextra; quo maxima motu
Terra tremit: fugêre ferae, et mortalia corda
Per gentes humilis stravit pavor; ille flagranti
Aut Atho, aut Rhodopen, aut alta Ceraunia telo
D eiicit: ingejninant Avstri, et densissimus imber.
му холодность и напыщенность.
Первая
бывает® тогда, когда предмет® самъ по себѣ
высокій унижается въ описаніи или тѣмъ,
что понимаем® его слабо, или тѣмъ, что
описываем® слогом® нискимъ и слабым®.
Сей недостаток® совершенно обнаружи-
ваешь отсутствіе генія, или, по крайней
мѣрѣ, великую в® немъ скудость.
Напыщенность бывает®, когда обыкно-
венный предмет® как® бы извлекается изъ
/ своего мѣста, дабы казаться высоким®,
или даже, когда высокій предмет® возно-
сится далѣе тѣхъ предѣловъ , жои предпи-
сывает® ему разум® и природа. Сія погре-
шность очень обыкновенна, и люди съ
великим®
геніем® не исключаются изъ
„
оной.
Такъ Мальзербъ, славный Французскій
Лирикъ, желая изобразишь скорбь Апостола
Петра, оплакивавшаго отверженіе свое отъ
небеснаго Учителя, говорить :
Тогда его восклицанія возшумѣли подобно
грому ; его воздыханія сдѣлались вѣіпрами

дубъ поражающими; его слезы, кошорыя те-
кли по ланшпамъ,
уподоблялись потоку,
стремящемуся съ высокихъ горъ, который
раздробляя и потопляя окрестныя поля, хо-
четъ превратить въ океаиъ всю вселенную.
Луканъ о Неронѣ : Aetheris immensi partem
si presseris unam , sentiet axis onus, et с. I . 65 .
Также: II. 92. 9З. V . 679.
ОПЕЧАТКИ.
Яапетатано :
гитать должно :
Стран.
Строк.
7
і5
называемых!«
называемымъ.
я
9
»7
одно »
и одно
і7
8
ни чего
ничего
і8
11-
кошорыя
которыя,
20
16
сдовесшности
словесности
22
17
познаніл
б) познаніл
35
18
творящую,
творящую изящное,
6о
20
песему - то
посему - то
65
.
19
А)
г)
92
it
пригошовляетъ
приготовляется
94
19
способностей,
способностей.
102
X
предметъ
предметъ;
10б
16
в
в;
і64
i5
nimbdroum
nimborum