14. ЛЫСЕНКО
И. И. НУЖД И н
I
с кри я VIII, в ы п. I, № 14'15
ИЗД4ТЕЛЬ<ТВО --ЗНАНИЕ--
19 58
ВСЕСОЮЗНОЕ ОБЩЕСТВО
ПО РАСПРОСТРАНЕНИЮ ПОЛИТИЧЕСКИХ И НАУЧНЫХ ЗНАНИЙ
Академик
Т. Л. ЛЫСЕНКО
Член-корреспондент АН СССР
Н. И. НУЖД ИН
ЗА МАТЕРИАЛИЗМ
В БИОЛОГИИ
По материалам
публичных выступлений
в Центральном лектории Общества
в Москве
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЗНАНИЕ»
Москва
1958
СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
J. О материальных носителях наследственности	4
2.	Проблема направленной изменчивости .	.	22
3.	Живая природа развивается по своим законам .	30
4.	Законы живой природы на службе практики .	.	35
О гнездовом посеве и посадке леса н полезащитных лесных
полос .	.	...................... .35
О почвенном питании растений и удобрении полей	40
Повышение жирности молока у коров .	.	.	45
Б. Против метафизики и беспредметности в биологии	54
Использованная литература .	62
К ЧИТАТЕЛЯМ
Издательство «Знание» Всесоюзного общества
по распространению политических к научных
маний просит присылать отзывы об этой бро-
шюре по адресу: Москва, Новая площадь, д 3/4.
Авторы
Трофим Денисович Лысенко
Николай Иванович Нуждин
Редактор Н. И. Фейгиисов
Редактор издательства
М. М. Старпстенкова
Техи. редактор А. П. Берлов
Корректоры 3. С. Патеревская 
Н. М. Краснопольская
A0G518. Подписано к печати 19/VII 1958 г. Тираж 36 000 экз. Изд. № 5.
Ьумага 60X92'/is—2,13 бум. л. 4.25 п. л. Учетно-изд. 3,95 л. Заказ 1480.
Типография издательства «Знание», Москва, Новая площадь, д. 3/4.
Без материализма, без марксистско-ленинской философии
невозможно находить пути и подходы к управлению развитием
органического мира. И. В. Мичурин писал: «Естествознание
по своему существу материалистично, материализм и его корни
лежат в природе. Естествознание стихийно влечется к диалек-
тике. Для избежания ошибочного понятия в усвоении необхо-
димо знать единственно правильную философию, — филосо-
фию диалектического материализма».
Материалистическая направленность мичуринского биоло-
гического учения привлекает к нему симпатии как наших, оте-
чественных, так и зарубежных прогрессивных естествоиспыта-
телей — биологов и не биологов. Мичуринское учение ценят
и развивают миллионы работников сельского хозяйства. Наобо-
рот, реакционеры и консерваторы как биологи, так и не биологи
являются недругами мичуринского биологического учения. Они
не считают мичуринское учение наукой, а И. В. Мичурина име-
нуют «чистым практиком», «садовником», ничего общего не
имеющим с наукой.
Великий вождь трудящихся В. И. Ленин в первые же годы
после Октябрьской революции обратил внимание на работы
И. В. Мичурина, проявил большую заботу о нем. В. И. Ленин
открыл И. В. Мичурина и его учение для народа, для науки.
Без советского строя не было бы мичуринского биологического
учения, а сам И. В. Мичурин, как он об этом писал, остался бы
«незаметным отшельником экспериментального садоводства».
Колхозно-совхозное социалистическое сельское хозяйство
является неиссякаемым источником развития материалистиче-
ской, а это значит — подлинно научной биологии, которая в
тесном единстве с практикой вскрывает объективные законы
жизни и развития органического мира. В мичуринское биологи-
ческое учение входят, как неотъемлемая его часть, все подлин-
ные достижения науки и передового опыта. Мичуринское на-
правление в биологии развивалось и развивается в борьбе с
застоем и реакцией в науке. Оно отвергало и отвергает невер-
ные, ненаучные, не соответствующие объективной природе по-
ложения менделизма, вейсманизма и морганизма, так назы-
ваемой классической генетики. Мичуринское учение развивает
материалистические элементы дарвинизма как теории разви-
1480—2
3
тия органического мира, отвергает неверные или устаревшие
положения дарвинизма.
Естествоиспытатели, и в особенности биологи, в своем
теоретическом мышлении, хотят они этого или не хотят, не мо-
гут обойтись без философии, без философских обобщений.
Научной же философией, помогающей вскрывать объективные
законы развития природы и общества, является только диалек-
тический материализм. Без марксистской философии не только
нельзя правильно вскрывать объективные биологические за-
коны, но нельзя глубоко понять и уже вскрытые законы раз-
вития органического мира.
1. О МАТЕРИАЛЬНЫХ НОСИТЕЛЯХ НАСЛЕДСТВЕННОСТИ!
Нет необходимости освещать историю формирования пред-
ставлений о специальных носителях наследственности. Боль-
шинству она, хотя бы в общем виде, известна.
Напомним, что в современной генетической науке суще-
ствуют два взгляда на природу наследственности; один отстаи-
вается мичуринской генетикой, другой — так называемой фор-
мальной, классической генетикой.
В мичуринской генетике наследственность рассматривается
в качестве неотъемлемого свойства живого. Принимается, что
как нет наследственности вне живого, так нет и живого, не об-
ладающего свойством наследственности. Другими словами,
материальным носителем свойства наследственности в этом
случае признается само живое тело.
Иные представления отстаиваются в формальной генетике.
Ее основой является утверждение, что наследственность связа-
на со специальными носителями, которые, передаваясь из поко-
ления в поколение, и определяют развитие организма со всеми
его особенностями. В качестве таких элементарных носителей
принимаются гены, расположенные в хромосомах ядра клетки
в линейном порядке. «Каждая хромосома дифференцирована
по своей длине и состоит из большого числа дискретных еди-
ниц, носящих название генов; каждый из генов обладает своим
специфическим влиянием на развитие организма» (Бельговский
и Шапиро, 1957).
Поскольку ген принимается в качестве единицы наслед-
ственности, вполне понятно, что учение о гене и разработка
теории гена занимают центральное место в классической гене-
тике.
Введенное в 1909 году В. Иогансеном понятие гена как аб-
страктной единицы отличия одного генотипа2 от другого в
1 Главы I и 2 написаны Н. И. Нуждиным.
3 Генотип — наследственная конституция организма, т. е. совокуп-
ивсть генов (по морганизму).
4
ходе дальнейшего развития генетической науки перешло в ка-
тегорию вполне конкретных единиц наследственности, зани-
мающих определенные участки хромосомы. Высшей формой
выражения этой конкретности служит построение генетических
хромосомных карт.
Не перечисляя всех так называемых доказательств, позво-
ляющих рассматривать ген в качестве элементарной частицы
наследственного вещества, упомянем здесь о трех главных из
них.
1.	Результаты гибридологического анализа (т. е. анализа
потомств от скрещиваний), говорящие о дискретном (раздель-
ном) характере наследования признаков, рассматриваются
как доказательство наличия независимых единиц, передаю-
щихся от родителей и определяющих развитие признаков у
потомков.
2.	Из изучения перекреста хромосом (кроссинговера) сде-
лали вывод о том, что разрывы хромосом проходят только по
границам их специфических участков — генов. Данные по пере-
кресту легли в основу построения генетических карт хромо-
сом, на которых указаны последовательность расположения
генов вдоль хромосомы и расстояние между ними в условных
единицах — процентах перекреста.
3.	Результаты изучения мутационного процесса показали,
что мутирует (изменяется) элементарная частица наследствен-
ного вещества — ген, о чем свидетельствует последующий ха-
рактер наследования возникшего изменения. Мутации имеют и
еще одно важное значение: только в случаях возникновения
мутации фиксируется наличие нового гена, существование ко-
торого в хромосоме до этого момента не предполагается *.
Какова же подлинная ценность этих доказательств наличия
генов?
Без данных по перекресту хромосом и установления часто-
ты появления отдельных кроссоверных классов (разрывов в
отдельных участках) не имелось бы доказательств линейного
расположения генов в хромосоме, а вместе с этим не было бы
и хромосомных карт. Не случайно генетический анализ каж-
дого вновь возникшего наследственного изменения обязательно
включает определение группы сцепления, т. е. хромосомы, с
которой связано изменение, и места в хромосоме, занимаемого
новым геном.
Несмотря на все значение, которое придавалось данным по
перекресту хромосом, Гольдшмидт (Goldschmidt, 1955) совер-
шенно справедливо замечает, что кроссоверное определение ге-
на невозможно, поскольку разрывы хромосом проходят не
только по границам, отделяющим один ген от другого, но в
любом участке хромосомы.
Здесь не имеются в виду так называемые хромосомные мутации.
Б
Возьмем другой пример. Видное место в теории гена зани-
мают данные по мутированию. Первый анализ их значения
для этой теории был произведен Дельбрюком (Timofeeff-
Ressovsky, Zimmer, Delbriick, 1935), который исходил в своих
расчетах из «теории мишени». На основании этих расчетов
Дельбрюк построил модель гена как очень стабильной моле-
кулы и определил его размеры.
Шредингер в своих спекуляциях относительно физических
основ жизни придает большое значение взглядам, развивае-
мым Дельбрюком. «Следовательно, мы можем спокойно при-
знать, — пишет он, — что нет другой возможности помимо
молекулярного представления о наследственном веществе.
Взгляды современной физики не оставляют других путей для
понимания его постоянства. Если бы представления Дельбрюка
оказались несостоятельными, нам пришлось бы оставить даль-
нейшие попытки» (Шредингер, 1947. Курсив наш. — Авт.).
Нет необходимости вдаваться в критику развиваемых Дель-
брюком представлений о гене. Достаточно сказать, что сама
основа, на которой строились эти представления, — «теория
мишени», — не выдержала экспериментальной проверки
К настоящему времени накопилось много данных, противоре-
чащих попыткам истолковывать мутационный процесс, исходя
из простых физических принципов. Сошлемся лишь на некото-
рые из них.
Стон с сотрудниками (Stone и др., 1947, 1948) и Вагнер
(Wagner и др., 1950) показали, что облучение питательной сре-
ды до ее засева бактериями вызывает у последних мутации
Имеется серия данных, показывающих, что изменение усло-
вий или наличие тех или иных веществ меняет темп мутирова-
ния. Особенно большое значение имеет кислород (Hollaender
и др., 1951; Giles, 1952; Nilan, 1956). Теперь можно считать
доказанным, что мутации возникают не непосредственно под
влиянием облучения, а через промежуточную ступень химиче-
ских реакций. Это подчеркивают Меллер, Холден, Холлендер
и другие авторы (Muller, 1950; Haldane, 1954; Hollaender, Kim-
ball. 1956).
Особый интерес в этом отношении представляют данные по
длительности протекания мутационного процесса, начинающе-
гося под влиянием облучения. Как показал Кларк (Clark,
1956), процесс мутирования у дрозофилы после облучения рас-
тягивается до третьего поколения. Следовательно, начавший-
ся под влиянием ионизирующей радиации процесс, ведущий к
наследственным изменениям, не исчерпывается моментом облу-
чения, но продолжается и в последующих поколениях. Интерес-
но, что Ауэрбах (Auerbach, 1949, 1951) получила сходные ре-
зультаты по мутагенному действию горчичного газа.
Таким образом, из трех приведенных нами основных дока-
зательств наличия гена два последних уже оказались несо-
6
стоятельными. Но ведь столь же несостоятельно и первое. До-
статочно сказать, что явление разнообразия признаков наб-
людается не только в потомстве половых гибридов, но и у ве-
гетативных гибридов, а также в потомствах направленно-изме-
ненных форм растений и, наконец, у организмов, не имеющих
хромосом (вирусы, фаги).
Все сказанное не означает, что факты, на которые опира-
лась теория гена, ошибочны. Они были лишь неправильно ис-
толкованы и использованы для обоснования представлений,
которые не могли обосновать. В этом теперь отдают себе отчет
и многие прежние сторонники классической генетики. Итогом
этого явился отказ от логически хорошо разработанной и, ка-
залось, фактически обоснованной теории гена.
Необходимо специально подчеркнуть, что Гольдшмидт пер-
вым подметил несоответствие накапливаемых в формальной
генетике фактов с представлением о гене как единице наслед-
ственности. В 1938 году он (Goldschmidt, 1938) выступил с
критикой теории гена и с требованием отказаться от гена как
единицы наследственности. Правда, в своей критике Гольд-
шмидт ушел очень недалеко: он попытался заменить ген как
единицу наследственности хромосомой и все же, по выражению
Добжанского, «изумил своих коллег отрицанием гена» (Dob-
zhansky, 1953). Было чему изумляться. Старейший генетик,
автор количественной теории гена выступил против учения о
гене!
В 1942 году одним из авторов настоящей работы (Нуждин,
1942) были подвергнуты критическому анализу как теория ге-
на, так и попытки Гольдшмидта поставить на место гена хро-
мосому.
По мере развития генетических исследований все больше
увеличивалась пропасть между теоретической основой фор-
мальной генетики и накапливаемыми результатами эксперимен-
тальных исследований. Многие новые данные подрывали те
критерии, которые ранее служили основой для выделения ге-
на в качестве единицы наследственности. В результате созда-
лось нетерпимое положение. О наличии того или иного гена
обычно судили после того, как произошло изменение (мутация)
этого гена; новые же экспериментальные данные показали, что
отличать внутривенные изменения от внегенных оказывается
невозможным.
Это, конечно, заводило всю проблему в тупик.
Большое количество изменений, которые ранее были опи-
саны как генные мутации (на основании чего был постулиро-
ван и соответствующий ген в хромосоме), оказались или хро-
мосомными перестройками (эффект положения) или нехват-
ками, или ген оказался сложным образованием, состоящим из
серии своего рода подгенов (субгенов), отделимых друг от
друга путем перекреста.
К описанным затруднениям добавлялись новые. Все возра-
стало число случаев так называемой внехромосомной наслед-
ственности. Помимо ранее известных случаев цитоплазма-
тической наследственности,, описанных в свое время Коррен-
сом (Correns, 1908) у осота (Cirsium), Родсом (Rhoades, 1933)
у кукурузы, Михаэлисом (Michaelis, 1954) у кипрея и т. п., от-
мечен ряд случаев цитоплазматической наследственности осо-
бого типа. Для их объяснения пришлось допустить наличие
способных самостоятельно размножаться цитоплазматических
частиц, получивших различное наименование: геноиды, каппа-
частицы, плазмагены и т. п.
Не описывая подробно этих случаев, упомянем лишь неко-
торые из них. Сюда относится наследование чувствительности
к СО2 у дрозофилы, изученное Л’Эритье (L’Heritier, 1951);
мутации у дрожжей с появлением форм, лишенных фермента
цитохромоксидазы, природа которых подробно проанализиро-
вана Эфрусси и Слонимским (Ephrussi, 1950, 1951, 1953; Сло-
нимский, 1956); наследование «каппа-частиц» у инфузории, де-
тально исследованное Соннборном (Sonneborn, 1947, 1951).
Для объяснения случаев, выходящих за пределы ядерной
наследственности, было предложено много гипотез. Линдегрен
(Lindegren, 1946) предложил новое представление о строении
гена, в основу которого был положен принцип двойственного
гена, о котором впервые говорил Соннборн. Согласно этому
представлению, ген состоит из двух саморепродуцирующихся
единиц: хромосомной единицы — хромогена и цитоплазмати-
ческой единицы — цитогена, который связывается с хромоге-
ном. Цитоген размножается независимо от хромогена.
Эта новая гипотеза явилась попыткой перебросить мост
между учением о гене и фактами, которые выходили за теоре-
тические рамки этого учения.
Гипотезой Линдегрена не исчерпываются поиски объясне-
ний природы внеядерной наследственности. Появляются пред-
ставления о вирусах-генах, о симбиотических саморепродуци-
рующихся частицах клетки (Lederberg, 1952). Представление
о двойственной природе гена при этом сохраняется, бактерио-
фаги рассматриваются как свободно живущие гены бактерий,
которые, попадая в бактериальную клетку, прикрепляются к
соответствующему участку ее хромосомы. При всем различии
в характере этих спекулятивных построений итог их одина-
ков — все завершается геном. Возьмем в качестве примера
уже упоминавшийся случай с наследованием цитохромоксида-
зы у дрожжей. По представлениям Эфрусси и Слонимского
(Ephrussi, Slonimski, 1950), ядерный ген контролирует дея-
тельность цитоплазматических единиц — плазмагенов, которые
обеспечивают образование фермента цитохромоксидазы, но не
сами, а под влиянием внешнего воздействия — специфическо-
го индуктора, в данном случае кислорода.
0
Между тем, противоречия между теорией гена и фактами,
получаемыми в экспериментах в различных областях биоло-
гии, становились все более очевидными и не могли быть раз-
решены гипотезами, вроде приведенных выше. Поэтому все
большее число ведущих генетиков, «удивившись» сперва от-
казу Гольдшмидта от гена, позднее присоединяется к его
точке зрения (Stern, 1947; Demerec, 1955; Stadler, 1954
и Др-)-
Лернер (Lerner, 1953), подводя итоги IX Международного
генетического конгресса 1953 года, дал такую оценку состоя-
ния морганистской генетики: «Наиболее знаменательной тен-
денцией конгресса в Беляджио был фактический отказ от клас-
сического понятия гена, как предмета изучения».
Нельзя не подчеркнуть, что это «классическое понятие», ко-
торое так отстаивала морганистская генетика, Лернер объяв-
ляет наивным и упрощенческим. В связи с этим невольно вспо-
минаются упреки в адрес мичуринцев за недооценку результа-
тов, достигнутых классической генетикой. Но ведь учение о ге-
не рассматривалось всегда как важнейшее, центральное об-
общение, как наиболее ценное достижение хромосомной теории
наследственности. Поэтому, думается, что эти упреки было бы
правильнее переадресовать в адрес самой формальной генети-
ки, отказавшейся от представлений о гене и даже объявившей
эти представления «наивными» и «детскими». Мичуринцы же
в свое время правильно показали, что учение о гене, как не от-
ражающее объективных закономерностей природы, не может
сохраниться в науке.
Трудно предугадать, как бы выглядела генетическая тео-
рия после отказа от гена как единицы наследственности, если
бы не были достигнуты значительные успехи в других разде-
лах биологической науки, а также в изучении химии ядра и
нуклеиновых кислот.
Какие же это достижения, оказавшие на морганистскую ге-
нетику столь существенное влияние и, более того, явившиеся
основой построения новой теории гена?
Как на важнейшие из них укажем на следующие:
1)	данные о трансформации 1 у бактерий, наступающей в
результате действия специфической дезоксирибонуклеиновой
кислоты (ДНК) и о трансдукции1 2;
2)	результаты цитофизического и цитохимического изуче-
ния ДНК в клетках;
3)	новые представления о структуре молекулы ДНК.
Это, конечно, довольно грубая классификация, но она об-
легчит дальнейший анализ.
1 Трансформацией называют превращение одной формы бакте-
рий в другую в результате выращивания на экстрактах из этой второй
формы.
2 Трансдукция — перенос отдельных наследственных признаков от од-
иой формы бактерий к другой с помощью частиц бактериофага.
9
В 1928 году Гриффитц (Griffith, 1928) в опытах in vivo (т. е.
на живом) в организме мышей изменил авирулентную (неза-
разную) R-форму II типа пневмококка в вирулентную (зараз-
ную) S-форму III типа. Это изменение произошло под влияни-
ем убитых клеток S-формы, введенных мышам вместе с живы-
ми клетками R-формы. Затем Даусон и Сиа (Dawson, Sia,
1931) установили возможность такого же превращения in vitro
(т. е. вне организма, в искусственных условиях) при выращи-
вании клеток R-формы II типа на средах, содержащих анти-
R-сыворотку и убитые высокой температурой S-клетки III ти-
па. Эллоуей (Alloway, 1932, 1933) показал, что стерильные
вытяжки из S-клеток, лишенные форменных элементов, при
добавлении их к среде оказались столь же активными, как и
цельные клетки.
Эйвери, Мак-Леод и Мак-Карти (Avery, MacLeod, McCarty,
1944) опубликовали работу, в которой не только подтвержда-
лась возможность трансформации, но был выделен и тщатель-
но изучен трансформирующий агент; им оказалась ДНК.
Трансформирующая активность последней исключительно ве-
лика. Разведение 1 : 600 000 000 оказалось достаточным для
направленного, специфического превращения одного типа пнев-
мококков в другой.
Позднее Буавен (Boivin, 1947), а затем Эфрусси-Тейлор и
Хочкис (Ephrussi-Taylor, 1951; Hotchkiss, 1951) установили
специфичность действия ДНК, взятой из разных линий. В свя-
зи с этим Буавен писал, что каждому типу пневмококков (ко-
торых насчитывается около 100), как и каждому типу кишеч-
ных бактерий (их существуют сотни или тысячи типов) соот-
ветствует своя ДНК. Если в работе Эйвери и др. еще отмеча-
лась возможность того, что трансформирующее начало принад-
лежит не самой ДНК, а какому-то другому веществу, адсор-
бированному ею, то Буавен уже со всей определенностью под-
черкивал, что в случаях трансформации чистая ДНК способ-
на передавать наследственные особенности. Данные по транс-
формации стали оцениваться как прямое доказательство гене-
тической роли ДНК, а ген стал рассматриваться в качестве
молекулы ДНК-
Приведенными примерами далеко не исчерпываются экспе-
риментальные данные о трансформации. Это явление не огра-
ничивается только миром микроорганизмов. Судя по имею-
щимся сообщениям, многообещающие результаты получены
во Франции профессором Бенуа и его сотрудниками (Benoit,
Leroy и др., 1957). В результате многократных инъекций уткам
пекинской породы ДНК, выделенной из эритроцитов и из се-
менников уток породы Хаки, им удалось получить новую по-
роду, названную Белоснежка.
Независимо от истолкования природы трансформации, уже
сам факт ее обнаружения представляет исключительный прак-
1»
тический интерес. Но результаты работ по трансформации важ-
ны и для познания природы наследственности. Наука обо-
гатилась новыми неоспоримыми фактами получения направлен-
ных, адекватных изменений. Для мичуринской генетики подоб-
ные результаты не были неожиданными. Этим объясняется, в
частности, что появившаяся в 1944 году статья Эйвери и его со-
трудников была переведена и опубликована в журнале «Агро-
биология». Нам кажется не случайным, что французские га-
зеты, излагая опыты профессора Бенуа, дают им соответству-
ющую оценку. Так, газета «Монд» (27 июля 1957 г.) указы-
вает, что этими опытами, вероятно, нанесен смертельный удар
теории Моргана, Менделя и Вейсмана. По заявлению ежене-
дельника «Франс обсерватер» (1 августа 1957 г.), Мичурин и
Лысенко снова возведены на трон в ущерб Вейсману и неко-
торым другим классикам.
В классической генетике данным о трансформации также
придается большое значение. Считается, что наконец-то обна-
ружено то наследственное вещество, о котором на протяжении
ряда десятилетий писали в генетической литературе. Это от-
крытие особенно важно сейчас, когда рушатся устои класси-
ческой генетики. Разве это не выход из затруднительного по-
ложения: гена нет и в то же время он есть, им является мо-
лекула ДНК. Это утверждение не оговорка, а мнение очень
многих сторонников хромосомной теории наследственности.
Крылья фантазии с легкостью отрывают людей от почвы,
унося их в область беспочвенных спекуляций. Например, Хоч-
кис и Мермар (Hotchkiss, Marmur, 1954) обнаружили, что в
случае бактериальной трансформации один экстракт ДНК мо-
жет трансформировать одновременно два генетических свой-
ства. Авторы, не смущаясь, сравнивают это со сцеплением ге-
нов.
Пока нет никаких оснований не только строить генетиче-
скую карту ДНК, но и выдавать последнюю за наследственное
вещество. Прежде чем делать подобные обобщения, необходи-
мо объяснить ряд непонятных явлений в самой трансформации.
Отметим некоторые из них.
Прежде всего необходимо указать, что в работе по транс-
формации надежные результаты получены лишь у немногих
форм микроорганизмов. В большинстве же описанных случаев
это явление или не подтверждено другими исследованиями, или
трансформация носит редко воспроизводимый характер.
Нельзя не подчеркнуть, что трансформировать удается по-
ка лишь незначительное число свойств микробной клетки, ча-
ще всего как раз тех, которые легко изменяются и под дейст-
вием других влияющих на клетку факторов.
Различия в ходе трансформации наблюдаются не только
между различными группами микроорганизмов, но и в преде-
лах одной группы. Например, среди сотни типов пневмококков
1480—3
11
трансформация удается лишь у нескольких, да и у них транс-
формируются отдельные, особо чувствительные, или, как их
называют, «реактивные», клетки. В чем причина этого — пока
неизвестно. Браун (Brawn, 1953) считает, что необходим спе-
цифический генотип, чтобы клетки стали доступны для превра-
щения; другими словами, наследственное вещество в форме
специфической ДНК трансформирующего агента должно еще
дополняться соответствующим генотипом изменяемого орга-
низма. Пожалуй, от этого недалеко и до постулирования спе-
циальных генов трансформации (как были в свое время посту-
лированы гены мутабильности).
Далее, трансформация R-формы кишечной палочки Esche-
richia coli в S-форму под влиянием ДНК, выделенной из S-фор-
мы, происходит на обычной среде и даже может начаться на
среде, не обеспечивающей размножение клеток (Alexander,
Leidy, 1951). Для превращения же пневмококков необходим
уже ряд условий, и только при наличии их идет процесс транс-
формации. В этом случае одна ДНК не в состоянии обеспечить
трансформацию. Например, для превращения R-формы в
S-форму требуются, помимо ДНК, R-антитела, диализирую-
щийся фактор, присутствующий в плазме крови или серозной
жидкости, который может быть заменен пирофосфатом, а так-
же дополнительный фактор кровяной сыворотки, который мо-
жно восполнить альбуминовой фракцией бычьей сыворотки.
Нельзя не затронуть и вопрос о специфичности самого воз-
действия. Не во всех случаях имеет место столь строгая спе-
цифичность, какую нужно было бы ожидать, если бы ДНК
была «наследственным веществом». Ваурека (Vaureka, 1948)
показал, что некоторые штаммы стафилококков, устойчивые к
пенициллину, становятся чувствительными при совместном их
выращивании с другими микроорганизмами, и не только ста-
филококками но и дифтерийной палочкой (Corynebacterium
diphtheriae), стрептококками и пневмококками. Капокаччи
(Capocaccia, 1956) обнаружил у четырех из двадцати трех
штаммов сальмонелл переход R-форм в S-форму при воспита-
нии их на среде, содержащей не ДНК, а молоко и глицерин.
Имеется уже немало фактов, которые говорят о том, что
один и тот же эффект вызывает не только специфическая ДНК,
но и другие агенты. Хочкис (Hotchkiss, 1951) установил, что
устойчивость к пенициллину можно передавать с помощью
ДНК, выделенной из устойчивых пневмококков. Но устойчи-
вые к пенициллину формы пневмококков также легко возника-
ют при выращивании чувствительных форм на среде, содержа-
щей пенициллин. Чем отличаются эти две формы устойчиво-
сти, — неизвестно. Правда, сторонники хромосомной теории
одну форму связывают со специфическим влиянием ДНК, а
другую — с отбором готовых мутаций, но это, конечно, не объ-
яснение, а лишь уход от него.
12
Сходные результаты получили Хантер и Батлер (Hunter,
Butler, 1956) по индуцированному синтезу ₽-галактозидазы
у бактерии Bacillus megatherium при воспитании ее на среде,
содержащей РНК (рибонуклеиновую кислоту), выделенную из
В. megatherium, которая выращивалась на среде с лактозой.
Но такой же индуцированный синтез ₽-галактозидазы мож-
но получить и без воздействия специфической РНК, а при вы-
ращивании микроорганизмов на среде, содержащей соответ-
ствующий сахар (Ryan, 1952).
Балашша (Balassa, 1955, 1956), воздействуя ДНК, извле-
ченной из клеток клубеньковых бактерий люиерны (Rhizobium
meliloti), изменил штаммы клубеньковых бактерий, специ-
фичных для сои (Rhizobium sojae), которые приобрели способ-
ность образовывать клубеньки на корнях люцерны. Н. А. Кра-
сильников (1945, 1949, 1955) путем воспитания клубеньковых
бактерий одного вида на среде, содержащей фильтрат направ-
ляющей культуры, изменял их в сторону этой культуры.
Сходные явления удавалось получать и иным путем. Через
3—5 лет повторного выращивания сои на опытных делянках
или в сосудах, где в почве не было Rhizobium sojae, эти бакте-
рии появились. Красильников считает, что в этом случае «ин-
дуктором», изменяющим почвенные бактерии, являются кор-
невые выделения сои.
Наконец, необходимо преодолеть и те трудности, которые
неизбежно возникают при попытке представить механизм про-
никновения в бактериальную клетку гигантской (молекуляр-
ный вес 5—6 млн.) молекулы ДНК, которая в растворе пред-
ставляет собой развернутый завиток от 5 000 до 10 000 А в ди-
аметре *. Существующие в настоящее время представления о
мембранной проницаемости не позволяют устранить эти труд-
ности.
В качестве другого прямого свидетельства монопольной
по существу роли ДНК в наследственности называются резуль-
таты исследований Херши и Чейз (Hershey, Chase, 1952). На-
званные авторы заражали кишечную палочку (Escherichia coli)
фагом Т2, меченным радиоактивными изотопами фосфора и
серы. Они показали, что в бактериальную клетку проникает
только фосфор, меченая же сера, входящая в состав аминокис-
лот, в клетке не обнаруживается. Это позволило сделать за-
ключение, что в бактериальную клетку при ее заражении фа-
гом проникает только нуклеиновая кислота последнего, в ко-
торую входит фосфор, тогда как белковая часть фага, содер-
жащая серу, остается за пределами клетки. Несмотря на это,
проникшая внутрь бактериальной клетки ДНК обеспечивает
не только синтез ДНК, специфической для бактериофага, но
и синтез его белковой части. Тем самым демонстрировалась ве-
•
1 А—ангстрем — одна стомиллионная часть сантиметра.
13
дущая роль ДНК в синтетических процессах, обеспечивающая
построение фаговой корпускулы вместе с ее белковой частью.
Эти результаты произвели такое сильное впечатление, что
некоторые генетики до сих пор приводят их как прямое дока-
зательство генетической роли ДНК, несмотря на то, что Херши
в 1955 году внес существенную поправку к прежним наблюде-
ниям. Анализ, выполненный в более строгих условиях, пока-
зал, что в бактериальную клетку проникает не только ДНК, но
и меченый по сере и углероду белок фага, который Херши на-
звал «неосаждаемым». Попытка показать отсутствие связи это-
го белка с нуклеиновой кислотой пока не увенчалась успехом.
Нельзя не отметить и нерешенность вопроса о механизме
заражения бактериальной клетки фагом. Опыты Херши и Чей-
за в их первом варианте заслуживают внимания только при до-
пущении, что содержимое фага изливается через «хвост», ко-
торым он прикрепляется к бактериальной клетке, а его оболоч-
ка остается снаружи, как это описывается рядом исследовате-
лей. Однако Крисс и Тихоненко (1957), в результате прове-
денного ими электронно-микроскопического изучения строения
корпускулы бактериофага, оспаривают подобный механизм за-
ражения.
Ограничимся только сказанным; из этого видно, что «пря-
мые доказательства» генетической роли ДНК наталкиваются
на ряд вопросов, требующих ответа. Число таких вопросов
уже сейчас очень велико, а с расширением исследований будет
все увеличиваться.
Еще в работе Эйвери с сотрудниками (1944) указывалось
на то, что, возможно, не только ДНК отвечает за эффект транс-
формации. Необходимо подчеркнуть, что в настоящее время
нет ясности и в этом важнейшем вопросе. Так, по мнению Ма-
алое (1957), в случаях трансформации «химическая чистота
трансформирующего фактора настолько хорошо установлена,
что можно считать несомненным, что трансформацию произ-
водят молекулы ДНК, содержащие в себе детерминанты спе-
цифических наследственных признаков». В то же время этот
автор считает, что в случае трансдукции такая отчетливость от-
сутствует: «Нужно признать, что основания приписывать эту
функцию молекулам ДНК во втором случае (т. е. в случае
трансдукции. — Н. Н.) не столь вески, как в первом, так как
мы не можем инфицировать бактерию ДНК фага, которая бы-
ла бы искусственно освобождена от белка».
Мюллер (1957), будучи сторонником признания за ДНК
роли носителя наследственных детерминантов (определите-
лей), полагает все же, что не только в случае трансдукции, но
и в случае трансформации отсутствуют прямые доказательства,
которые позволяли бы считать трансформирующим агентом
чистую ДНК- «Таким образом, — пишет он, — различные дан-
ные указывают, что именно ДНК является носителем наслед-
14
ственных факторов. Но является ли она единственным вещест-
вом, которое запечатлевает наследственные свойства? Прямое
доказательство этого отсутствует...».
Даже после работ Френкель-Конрата и Вильямса (Fraen-
kel-Conrat, Williams, 1955) по ресинтезу 1 вируса табачной мо-
заики и Гершензона (1956) по ресинтезу полиэдренного виру-
са, исследований Гирера, Шрамма и др. (Gierer, Schramm,
1956; Schuster, Schramm, Zillig, 1956) по инфекционности чи-
стой РНК, выделенной из вируса табачной мозаики, вопрос не
стал яснее. При самой тщательной очистке РНК не удалось
освободиться от белка. Хотя содержание его остается незначи-
тельным (всего 0,25%), но нельзя забывать о том, что очищен-
ная РНК обладает всего лишь 2% инфекционности исходного
вируса.
Френкель-Конрат (в соавторстве с Сингером и Вильямсом,
1957) в докладе на совещании по происхождению жизни вы-
нужден был признать, что «белок, в конечном счете, может
иметь какое-то небольшое влияние на процесс воспроизведения
вируса». О роли белка в инфекционности вируса говорят и ре-
зультаты исследования Липпинкотта и Коммонера (Lippincott,
Commoner, 1956), которые показали, что белок и нуклеино-
вая кислота в отдельности обладают низкой инфекционностью,
а полимеризованная 1 2 их смесь в 3—10 раз более активна, чем
каждый компонент в отдельности.
Не слишком ли спешат сторонники хромосомной теории на-
следственности с новыми широкими обобщениями относительно
генетической роли ДНК?
Отметим, что Заменхоф (Zamenhof, 1956) в результате ана-
лиза экспериментальных данных по трансформации пришел к
выводу о том, что эти данные не дают пока оснований считать
ДНК единственным носителем генетических свойств клетки.
Помимо прямых доказательств, некоторые авторы приво-
дят также ряд косвенных данных, используемых для обоснова-
ния исключительной генетической роли ДНК. В числе этих дан-
ных можно назвать: концентрацию ДНК преимущественно в
хромосомах; постоянство количества ДНК и связь этого по-
стоянства с хромосомным набором; совпадение данных о наи-
большей частоте возникновения мутаций при облучении ульт-
рафиолетовым светом при длине волны 2 600 А с максималь-
ным поглощением (абсорбцией) нуклеиновыми кислотами лу-
чей с длиной волны 2 600 А и т. д.
1 В опытах вирус разлагали иа белковый компонент и РНК и заража-
ли организм хозяина сначала отдельными компонентами, а затем соединяя
«х вместе.
2 Полимеризацией называется процесс образования соединений с вы-
соким молекулярным весом из одинаковых молекул исходного вещества.
IS
Несмотря на интерес такого рода данных, они все же не
достаточны для выводов, которые из них делают.
Возьмем вопрос о количественном постоянстве ДНК.
Гольдшмидт пишет: «Первой и главной поддержкой утвержде-
ния, что ДНК является единственным генным материалом,
служит ее количественное постоянство в ядрах клеток дан-
ного вида и ее абсолютная зависимость от числа хромосом в
пределах вида» (Goldschmidt, 1955). Даже если бы факты не-
изменно подтверждали правильность этого положения, то и
тогда еще нельзя делать вывод о том, что только ДНК при-
надлежит функция носителя наследственных особенностей. Од-
нако и этого нет. Можно привести ряд данных, свидетельству-
ющих как в пользу количественного постоянства ДНК, так и
против. Обширный материал по этому вопросу приведен в об-
зорной статье Макарова (1956).
В процессе развития количественное содержание ДНК мо-
жет сильно меняться вплоть до ее полного исчезновения, как
это наблюдал Браше в неоплодотворенных яйцах морского
ежа или как наблюдали Крупно и Денли в ядре яйцеклетки
и зрелом зародышевом мешке у Aloe davyana (Krupko, Den-
ley, 1956). Разбирая опыты Дизона и Пастилса, проследивших
изменение содержания ДНК в ядрах развивающегося морского
ежа, Браше (1955) пишет: «Результаты этого исследования
(которое необходимо распространить и на другие виды) пока-
зывают также, что содержание ДНК в разных ядрах не обя-
зательно кратно ее содержанию в сперматозоидах, как это
предполагали раньше». Демяновская и Белозерский (1954),
Демяновская (1957), Пр-экофьева-Бельговская и Демяновская
(1957) показали, что на определенной стадии развития мице-
лия лучистого гриба Actinomyces globisporus streptomycin!
ДНК исчезает, а вместо нее появляется другая нуклеиновая
кислота, у которой вместо тимина иное основание.
При выяснении роли ДНК большое значение придается спе-
цифике воздействия ультрафиолетовых лучей на мутационный
процесс. Факты большей частоты мутаций при облучении уль-
трафиолетовым светом с длиной волны 2 600 А используются
как доказательство связи процесса мутирования с ДНК: по-
следняя как раз максимально адсорбирует лучи с этой длиной
волны. Однако необходимо подчеркнуть, что такой вывод силь-
но преувеличен. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить
данные Мак-Олей и Форда (McAulay, Ford, 1947) и Холлен-
дера (Hollaender, Emmons, 1941). Первые авторы показали,
что наивысшая эффективность облучения гриба Chaetomium
globosum соответствует спектру поглощения белка. Холлендер
и Эммонс нашли, что кривая частоты мутаций, вызванных ульт-
рафиолетовым облучением, имеет два максимума: больший сов-
падает с длиной волны 2650 А, меньший — 2280 А. Даже ма-
ксимум при 2650 А Холлендер и Эммонс не связывают только
с ДНК, хотя она и показывает наибольшую величину поглоще-
ния лучей этой длины. «Это не обязательно означает, — иишут
они, — что нуклеиновая кислота является единственным ком-
понентом клетки, ответственным за этот максимум. Белки и
некоторые энзимы, присутствующие в очень низких концентра-
циях, могут содействовать получению максимума при этой
длине волны». Второй же максимум, по мнению названных
авторов, обусловлен поглощением лучей ядерным белком.
Хочкис (1957) также не считает возможным рассматривать
совпадение данных о поглощении лучей с частотой мутаций
как доказательство того, что возникновение мутаций обуслов-
лено изменениями в молекуле ДНК, и видеть в этом подтвер-
ждение генетической роли последней. Он пишет: «Однако спе-
цифичность этого поглощения недостаточна для того, чтобы
считать полученные данные безусловным доказательством от-
сутствия эффективного поглощения также со стороны белка, и
действительно, мутагенное действие в области максимума для
белков значительно». И далее: «Эти соображения, а также то
обстоятельство, что добавленные вещества и факторы среды
могут существенно изменять число мутаций, обнаруживаемых
после облучения, заставляют подходить с осторожностью к
данным о действии облучения и не делать на основании этих
данных заключений о химической природе генов».
Приходится удивляться той легкости, с какой некоторые ав-
торы пытаются опереться на разобранные выше данные, как
на несомненное доказательство исключительной генетической
роли ДНК.
Выяснению физиологической роли ДНК за последние 15 лет
было посвящено большое количество исследований. Эти ис-
следования, давшие исключительно ценные выводы относитель-
но роли ДНК в синтезе белковой -молекулы и о структуре ДНК.
выдвинули и ряд новых проблем, ожидающих своего решения.
Касперсон (Caspersson, 1941) высказал предположение о том.
что ядро является центром синтеза белка, связывая этот син-
тез с ролью ДНК. Однако прямые исследования биосинтеза в
безъядерных фрагментах водоросли Acetabularia, выполненные
Геммерлингом, а затем Браше и другими исследователями
(Brachet, Feener, 1944; Hultin, 1950; Keller, 1951; Siekevitz,
Zamecnik, 1951), показали, что цитоплазматические белки син-
тезируются в микросомах (зернистых частичках, находящих-
ся в клетках). Так, Геммерлинг и Штих (Hammerling, Stich,
1956) установили, что скорость включения радиоактивного фос-
фора (Р32) в фрагменты Acetabularia mediterranea, содержа-
щие ядро и лишенные его, одинакова. Браше с сотрудниками
(Brachet, 1933; Brachet и др., 1955) изучали роль ядра в син-
тезе белка также у Acetabularia и установили, что синтез бел-
ка возможен и в отсутствии ядра, а включение меченых пред-
17
шественников в белки в безъядерных фрагментах происходит
на протяжении месяцев с нормальной скоростью. Браше счи-
тает, что «ядро контролирует синтез белка лишь косвенно»
(Браше, 1955). Шпигельман с сотрудниками (Baron, Spiegel-
tnan, Quastler, 1953) облучали бактерии летальными (смер-
тельными) дозами Х-лучей и нашли, что синтез ДНК нарушает-
ся сравнительно быстро, тогда как синтез протеина и РНК со-
храняется.
Много еще неясного и в синтезе нуклеиновых кислот. Осве-
щая работу III Международного биохимического конгресса, со-
стоявшегося в 1955 году, Н. М. Сисакян (1956) пишет: «Ока-
залось, что ферменты, связанные с обменом РНК и ДНК, ло-
кализованы главным образом в митохондриях Эти факты
явились неожиданными, поскольку сама ДНК локализована в
ядре, а РНК, хотя и присутствует во всех частях клетки, но
главным образом сконцентрирована в микросомах».
Следовательно, и примеры из области «косвенных доказа-
тельств» не дают оснований видеть в ДНК единственного, уни-
кального носителя наследственности.
Наконец, укажем еще на один довод, который усиленно ис-
пользуется для обоснования взглядов на ДНК как на наслед-
ственный материал. За последние десять лет достигнуты боль-
шие успехи в изучении химической структуры нуклеиновых
кислот. Исследованиями Гулланда (Gulland и др., 1947), Чар-
гаффа (Chargaff, 1952) и других было показано несоответствие
между имеющимися фактами и тетрануклеотидной теорией
строения нуклеиновых кислот. Результаты рентгеноструктурно-
го анализа, выполненного рядом исследователей, позволили
Уотсону и Крику (Watson, Crick, 1953) предложить модель
стереохимической структуры молекулы ДНК.
Нет возможности изложить здесь химическую основу гипо-
тезы Уотсона и Крика, как и дополняющих или изменяющих ее
новых вариантов, предложенных другими исследователями. В
этом и нет необходимости, так как имеется обстоятельное из-
ложение новых представлений о строении нуклеиновых кис-
лот, сделанное одним из лучших наших специалистов в этой
области А. Н. Белозерским (Белозерский и Спирин, 1956).
Подчеркнем лишь, что эти новые представления облегчили по-
нимание ряда вопросов (но не решили их), таких, как пробле-
ма удвоения хромосомы с точным воспроизведением ее каче-
ственной дифференцировки, проблема генетической специ-
фичности и ее неисчерпаемого многообразия и т. д. Молекула
ДНК с ее специфическим располо?кением пуриновых и пири-
мидиновых мононуклеотидов в гигантской поли нуклеотидной
цепи рассматривается теперь в качестве матрицы, на которой
осуществляется синтез белка.
1 Нитевидные образования в клетках.
18
При всем значении модели строения молекулы ДНК нет
еще достаточных данных, которые позволяли бы так широко
использовать эту модель для обоснования представлений о при-
роде «наследственного вещества», как это делают сторонники
хромосомной теории. Пока и в этом вопросе все еще продол-
жает оставаться порочный круг, из которого необходимо найти
выход.
В самом деле, в своих построениях представители класси-
ческой генетики опираются теперь на модель, предложенную
Уотсоном и Криком, как на нечто окончательно доказанное. В
то же время сами Уотсон и Крик для обоснования спра-
ведливости предложенной ими модели строения молекулы ДНК
ищут поддержки в данных генетики. Об этом говорят следую-
щие заключительные строки одной из их работ: «Во всяком
случае, фактические данные, подтверждающие как предложен-
ную нами модель, так и схему самовоспроизведения, будут зна-
чительно подкреплены, если удастся ясно показать, что гене-
тическая специфичность обеспечивается одной лишь ДНК и
будет выяснено с молекулярной точки зрения, каким образом
особенности структуры ДНК могут оказывать специфическое
влияние на клетку» (Уотсон и Крик, 1957). О последнем, т. е.
специфическом влиянии на клетку, в настоящее-время вообще
ничего сказать нельзя.. Что касается генетической роли ДНК>
то, как это видно уже из приведенного материала, нельзя счи-
тать, что только ей одной присуща генетическая функция.
Несмотря на недостаточность научных оснований, итогом
так называемых прямых и косвенных доказательств все же
явился вывод о генетической функции ДНК- По представле-
нию сторонников хромосомной теории наследственности, в мо-
лекуле ДНК сосредоточена, зашифрована генетическая инфор-
мация. Как иллюстрацию к этому приведем одно место из ан-
нотации, предваряющей статью Мюллера «Биохимия наслед-
ственных факторов» (Мюллер, 1957), перевод которой опубли-
кован в журнале «Химическая наука и промышленность». В
аннотации говорится: «Дезоксирибонуклеиновая кислота
(ДНК), по данным генетики, цитологии, химии и физики, яв-
ляется той структурой, через которую передается запись гене-
тической информации от родителей потомству. Хромосомный
аппарат ядра клетки, в котором локализуется ДНК, является
основным организатором синтеза белка и регулятором инди-
видуального развития».
Если раньше ген объявлялся альфой и омегой живого, то
теперь такие же свойства приписываются молекуле ДНК. Сле-
довательно, отказавшись от гена в его классическом понима-
нии как кусочка хромосомы, представители моргановской гене-
тики перешли на новые позиции, выдвигая в качестве гена мо-
лекулу ДНК-
За геном и в этой новой форме сохраняется все та же сущ-
1480—4
19
яость. Если «классический» ген объявляли «основой живого»,
«базисом жизни», «единицей жизни», то теперь в качестве та-
кой единицы жизни выдвигается тот же ген, но уже в форме
молекулы ДНК-
Следует отметить и еще один момент. Положив молекулу
ДНК в основу жизни, ее, как и «классический» ген, выключа-
ют из обменных процессов — основы основ живого. За ней со-
храняется лишь способность к «саморепродукции», которая
происходит в отрыве от остальных процессов, протекающих в
живой структуре. Штих (1957), например, утверждает, что
«ДНК можно рассматривать как стабильный компонент клет-
ки, не подвергающийся или мало подвергающийся обновле-
нию». По мнению Синшеймера (Sinsheimer, 1957), «... сейчас
в основном все сходятся на том, что ДНК в метаболическом от-
ношении инертна». В этой «метаболической стабильности»
ДНК названный автор усматривает постоянство или сохраняе-
мость физической основы гена. Мёллер (Muller, 1955) подчер-
кивает, что «сущность жизни заключается не в протоплазме
или процессах, которые в ней происходят и которые в совокуп-
ности называются обменом веществ». По его мнению, сущность
жизни заключается в способности гена удваивать свои изме-
нения. Учитывая подобного рода настроения, Поллистер (1955)
писал: «Этот взгляд логически приводит к заключению, что
ДНК представляет собой относительно инертный компонент
содержащего гены хроматина. Несколько вульгаризируя, мож-
но сказать, что с этой точки зрения ДНК является компонен-
том огромного динамического генного «завода» и, участвуя в
выработке разнообразных веществ, не истощается и не нуж-
дается в восстановлении». Но ведь такой же взгляд был харак-
терен и для «классической теории гена». Напомним о геноне
ме, которую рассматривали как часть хромосомы и которую
выключали из обменных реакций (Кольцов, 1938).
В биологической литературе стали появляться заявления о
том, что напрасно некоторые генетики пытаются запугивать
гермином «ген». Как бы в подтверждение этого тут же приво-
дится ссылка на И. В. Мичурина, который не боялся пользо-
ваться термином «ген», и т. д.
Подобные рассуждения не столь безобидны, как это мо-
жет показаться с первого взгляда. Они, во-первых, дезориен-
тируют читателя, внушая ему мысль о том, что мичуринцы по
важнейшему вопросу генетической науки ведут борьбу не по
существу, а только по вопросам терминологии. Во-вторых, та-
кие рассуждения скрывают от читателей метафизическую
сущность, скрывающуюся за термином «ген». Авторы подоб-
ных рассуждений, запутавшись в противоречиях, в которых
бьется современный морганизм, видят выход в том, чтобы воз-
вратиться к старому, предложенному еще В. Иогансеном по-
нятию гена как абстракции, нереальной единицы. Очевидно,
они рассчитывают на то, что отказ от конкретизации гена по-
зволит снять те противоречия, которые возникли в теории гена
в последнее десятилетие. Вряд ли следует особо доказывать,
что такие расчеты ни на чем не основаны.
Необходимо со всей категоричностью подчеркнуть, что на-
ша критика представлений о гене как молекуле ДНК ни в ка-
кой мере не означает не только отрицания, но даже умаления
поли последней в жизненных процессах, в том числе и в на-
следственности. Являясь важнейшим компонентом живого,
ДНК не может не играть большой роли как в наследственной
передаче, так и в становлении признаков организма. Но это
далеко не означает, что в ней и только в ней зашифрован «се-
крет» наследственности и что она, в конце концов, является
единицей жизни. А ведь именно это имеют в виду, когда гово-
рят о генетической роли ДНК и приравнивают ее к роли гена.
Поэтому нельзя не согласиться с Линдегреном (Lindegren,
1955), который, критикуя упоминаемые выше представления
Мёллера, пишет: «Сейчас трудно, если не невозможно, ссы-
латься на ген, как на чисто химическое соединение, и приписы-
вать ему загадочную способность к саморепродукции. Кажет-
ся несомненным, что ни одно химическое вещество не облада-
ет автономной способностью к саморепродуцированию, по-
скольку последнее зависит от окружающих это вещество ком-
понентов, а синтез осуществляется энзимом».
Оценивая значение новых представлений о биохимии нук-
леиновых кислот, Гольдшмидт (Goldschmidt, 1955). высказал
следующую интересную мысль: «Генетик, который с трепетом
ожидает от биохимика объяснения некоторых из его трудно-
стей, ухватится за эти новые идеи, хотя он редко подготовлен
к тому, чтобы взвесить биохимические данные». Очевидно,
именно это и произошло. Теперь уже биохимики вынуждены
предупреждать генетиков от ничем не оправданного увлечения.
Такие предупреждения мы находим в монографии А. И. Опа-
рина «Возникновение жизни на Земле» (1957), а также в неко-
торых докладах на недавно прошедшем совещании по проб-
леме возникновения жизни. В докладе Чаргаффа (1957), на-
пример, говорится: «Если бы научные факты были подвергну-
ты голосованию, то мнением большинства нуклеиновые кисло-
ты были бы, вероятно, помещены на вершину иерархии, в то
время как белки поставлены следующими, т. е. что-нибудь вро-
де:
ДНК -♦ РНК белок.
Но, по-моему, более честно признаться, что на самом деле
мы знаем очень мало об этих вещах, и сказать, что дорогу в бу-
дущее не надо загромождать искусственно построенными, а
часто и полностью безосновательными гипотезами».
К этому нет необходимости что-либо добавлять.
Мы рассмотрели одну из проблем, занимающую централь-
21
ное место в классической генетике. Представители этого на-
правления сосредоточили свое внимание на теоретическом обо-
сновании и экспериментальном доказательстве наличия в хро-
мосомах ядра клетки элементарных носителей наследственно-
сти — генов. На протяжении четверти века сторонники мичу-
ринского направления в генетике подвергали критике подоб-
ные представления. Итогом, как мы видели, явился крах этих
надуманных схем. Генетики моргановского толка сами отказа-
лись от установленных ими единиц наследственности.
Однако, отказавшись под напором фактических данных от
представлений о гене как кусочке хромосомы, сторонники хро-
мосомной теории наследственности заменили эти кусочки мо-
лекулой ДНК. Последней они приписали все свойства, ранее
приписывавшиеся гену в его «классической» форме; тем са-
мым сохранилась и вся метафизика, которая была связана с
учением о гене.
Еще в 1950 году один из авторов настоящей работы (Нуж-
дин, 1950) провел анализ учения о гене в связи с новым экспе-
риментальным материалом. В этой работе был поставлен во-
прос о том, не дошел ли морганизм в своем развитии до состо-
яния, когда вскрытые им факты заставят отбросить идеалисти-
ческое учение о гене и стать на правильные материалистиче-
ские позиции? На этот вопрос в работе давался отрицатель-
ный ответ. Прошедшие годы подтвердили правильность такого
ответа. Задача борьбы против метафизических построений, за
материалистическое понимание природы наследственности и
сегодня остается важнейшей в мичуринской генетике.
2.	ПРОБЛЕМА НАПРАВЛЕННОЙ ИЗМЕНЧИВОСТИ
Критическое отношение к хромосомной теории наследст-
венности с ее представлениями о наличии в организме специ-
альных носителей наследственности было в мичуринской гене-
тике тесным образом связано с отстаиванием принципа направ-
ленной изменчивости, определяемой в своем качестве условия-
ми развития.
Хромосомная теория наследственности несовместима с при-
знанием наследования приобретенных свойств. Ее сторонники
или отрицают возможность получения направленных измене-
ний, или допускают ее лишь в отдаленном будущем, только по-
сле вскрытия физико-химической структуры «наследственного
вещества» и овладения на этой основе мутационным процессом.
Эта мысль была высказана академиком В. А. Энгельгард-
том, который писал: «Расшифровать язык атомных и молеку-
лярных комбинаций — прямая задача науки ближайшего бу-
дущего. Задача эта чрезвычайно трудная. Но не нужно быть
беспочвенным оптимистом, чтобы верить, что через пятьдесят
лет «биологический код» — химическая зашифровка наслед-
2!
ственных свойств — будет расшифрован и прочтен. С этого
момента человек станет полным властелином живой приро-
ды. Изменяя расположение атомов в генах, хромосомах, он
даст растениям и животным такие полезные свойства, которые
те, подчиняясь воле человека, будут воспроизводить в после-
дующих поколениях» *.
Это утверждение далеко не отражает истинное положение
дел в генетике. Конечно, через 50 лет наука, при ее современ-
ных возможностях, сделает гигантский скачок вперед. Но, па-
мятуя об этом, нельзя забывать, что она уже овладела не иллю-
зорной, а реальной возможностью направленного получения
форм, нужных человеку. Об этом свидетельствуют результаты
работ И. В. Мичурина и огромной армии его последователей.
Об этом свидетельствуют обширные материалы по изменчиво-
сти микроорганизмов, о чем будет сказано ниже. В пользу это-
го говорят уже упоминавшиеся результаты работ профессора
Бенуа и его сотрудников по изменению уток.
Подлинное развитие генетики идет не от овладения физи-
ко-химической природой гена к получению направленных из-
менений, а от получения направленных изменений к критике
учения о монополии ядра в наследственности и тех представ-
лений о гене, которые отстаивались в течение последних трех
десятилетий сторонниками классической генетики.
В настоящей главе мы намеренно не будем говорить о фак-
тах направленного изменения растений, большое число которых
накоплено в исследованиях мичуринцев. Основное внимание
будет сосредоточено на тех данных, которые приводятся в ге-
нетической литературе относительно редко и которые получе-
ны не только исследователями, стоящими на мичуринских по-
зициях, но и исследователями, не относящими себя к мичурин-
цам или стоящими на противоположных позициях.
Дискуссия по вопросам генетики развернулась прежде все-
го вокруг проблемы управления природой животных и расте-
ний, возможности направленного их изменения. Это диктова-
лось интересами практики. Сторонники хромосомной теории
наследственности полностью отрицают мичуринский путь по-
лучения направленных изменений через управление условиями
развития, т. е. через изменения метаболических процессов (про-
цессов обмена веществ). Мёллер (Miiller, 1951), писал:
«Имеется масса прямых доказательств того, что в наследствен-
ном веществе не отражаются изменения, вызванные средой в
организме, содержащем это наследственное вещество». То же
утверждает и Гольдшмидт: «Часто можно слышать, что орга-
низм является продуктом наследственности и среды. Я не мо-
гу согласиться с этим... Только наследственность делает орга-
низм» (Goldschmidt, 1951).
«Комсомольская правда» от 9 июня 1957 года.
23
Подобные утверждения встречаются постоянно, несмотря
иа изменения, происходящие в биологической науке.
В первой главе у нас уже шла речь об явлении трансформа-
ции. Многие генетики прошли мимо открытия Гриффитца, так
как полученные им данные находились в резком противоречии
с теоретическими положениями, господствовавшими в генети-
ке. Это был период похода против «ламаркистских заблуж-
дений» в биологии, объявленного Томасом Морганом. Всякое
признание возможности направленных изменений, всякий экс-
перимент, показывающий такую возможность, объявлялись
антинаучными.
Иллюстрацией к сказанному может служить любой старый
учебник генетики. В нем обязательно имелись глава или раз-
дел, посвященные вопросу о том, наследуются ли приобретен-
ные признаки. Приводились опыты Каммерера с саламандрами
и жабой-повитухой, Броун Секара с перерезкой седалищного
нерва у морских свинок, Гюйера и Смита по наследованию де-
фекта хрусталика у кроликов в результате введения беремен-
ным крольчихам сыворотки курицы, иммунизированной белка-
ми хрусталика кролика, и др. Перечисленные работы служили
иллюстрацией несерьезных, методически ошибочных опытов
ламаркистов. Этим одновременно достигались две цели: ди-
скредитировались имена исследователей, пытавшихся экспери-
ментально доказать наследование приобретенных свойств, а
вместе с этим опорочивалась и сама идея возможности полу-
чения направленных изменений.
На чьей же стороне была истина?
Данные Гюйера и Смита экспериментально опровергались
многими исследователями (Huxley, Carr-Saunders, 1924; Fin-
lay, 1924; Ibsen, Bushnell, 1934), о теоретической же их несо-
стоятельности заявляли все представители классической гене-
тики. Но прошло 20 лет, и в опытах Франсуа (Francois, 1941)
они были подтверждены. Стертевант (Sturtevant, 1944) в ра-
боте, в которой он выдвинул гипотезу о возможности возник-
новения специфических мутаций под влиянием антител, говоря
об опытах Гюйера и Смита, писал: «...я информирован про-
фессором Р. Р. Хайдом, что его опыты, которые он успешно
продолжает, дали подтверждающие результаты». ‘Эмерсон
(Emerson, 1944) установил, что у культур плесневого гриба
Neurospora, обработанных антителами, которые содержатся в
сыворотке крови кролика, иммунизированного экстрактами из
мицелия (грибницы) гриба, наблюдается большая изменчи-
вость потребностей в питательных веществах по сравнению с
необработанными культурами.
Случай с опытами Гюйера и Смита был бы частным эпизо-
дом, если бы за последние 10—15 лет биологическая наука не
накопила огромного фактического материала по направтенной
изменчивости. В свете этих данные приходится говорить не о
ct
случайном эпизоде с отдельными непонятыми и недооценен-
ными опытами, а о принципиальной ошибке генетиков-морга-
нистов, ошибке, которую многие из них упорно отстаивают и в
наши дни, отрицая возможность получения направленных на-
следственных изменений.
За последнее время в биологической науке накопился ог-
ромный фактический материал по направленной изменчивости
у микроорганизмов. Нет возможности осветить даже незначи-
тельную часть этих фактов, которые группируются под разны-
ми наименованиями: индукция, трансформация, трансдукция,
адаптация и т. п. Отметим, что у нас опубликован ряд сводок
(Г. Н. Калина, 1949, 1952; С. Н. Муромцев, 1953; П. Е. Визирь,
1957) и сборники «Направленная изменчивость бактерий» и
«Адаптация у микроорганизмов», в которых приведен обшир-
ный экспериментальный материал. Поэтому ограничимся здесь
лишь общей характеристикой и отдельными примерами.
Прежде всего коснемся большой, исключительно многооб-
разной и довольно хорошо изученной группы явлений, связан-
ных со способностью микробной клетки синтезировать не свой-
ственные ей ферменты. Сущность явления сводится к тому,
что под влиянием субстрата (индуктора) изменяется обмен
в микробной клетке и она начинает образовывать новый фер-
мент, который способен гидролизовать (разлагать) несвой-
ственный ей сахар. Эта вновь приобретенная способность в
дальнейшем стойко сохраняется.
В качестве примера можно назвать серию исследований,
выполненных в Институте генетики Академии наук СССР
К- В. Косиковым (1951, 1952, 1956, 1957). У дрожжей Saccha-
romyces globosus была экспериментально выработана способ-
ность сбраживать несвойственные им сахара: мальтозу и саха-
розу, а у S. paradoxus — мальтозу и простые декстрины. Эта
способность вырабатывалась при выращивании дрожжей на
субстрате, содержащем соответствующие сахара.
Давно уже известно, что кишечная палочка (Вас. coli) при
выращивании на среде с лактозой (молочный сахар) становит-
ся способной ее гидролизовать, приобретая свойство обра-
зовывать фермент — лактазу. Интересные данные были по-
лучены Дином и Хиншельвудом (Dean, Hinshelwood, 1954) по
адаптации к лактозе неадаптированной культуры Вас. coll mu-
tabile, которую выращивали на синтетической среде, где ис-
точником углерода была лактоза. При первых пассажах (пере-
севах) образовывались мелкие колонии и лишь отдельные до-
стигли нормального размера. После 6—22 пассажей на лактоз-
ной среде подавляющее число клеток давало нормальные по
размерам колонии. Предварительное выдерживание неадапти-
рованной культуры в жидкой среде с лактозой резко сокра-
щало период приспособления. Возникшее приспособление проч-
но удерживалось бактериями.
Описаны случаи появления у паратифозной палочки вари-
анта, вырабатывающего фермент рафиназу под влиянием суб-
страта, содержащего сахар рафинозу; у тифозной палочки та-
ким же путем, т. е. при выращивании на средах, содержащих
соответствующие сахара, получены формы, вырабатывающие
ферменты лактазу, сахаразу, рамназу.
Можно было бы привести огромное число примеров таких
изменений. Сошлемся на характеристику, которую дает это-
му явлению Поллокк (1956): «Немногим более 10 лет назад
возможность образования микробами адаптивных ферментов
вызывала сомнения у ряда исследователей... В настоящее вре-
мя явление ферментативной адаптации четко отдифференциро-
вали от других типов специфической адаптации микробов и, в
особенности, от адаптации в результате отбора спонтанно обра-
зующихся или искусственно вызванных мутаций, возникающих
у очень ограниченного числа бактериальных клеток». Такой
точки зрения придерживается не только Поллокк. На этой же
позиции стоят крупнейшие ученые Запада, не говоря уже о
советских микробиологах.
Другую группу не менее интересных фактов составляют об-
ширные материалы по так называемому «привыканию» микро-
организмов к ядовитым и лекарственным веществам. Накопле-
ние этих материалов началось с конца прошлого века и уси-
ленно идет в наши дни. Последнее вполне понятно, так как про-
блема возникновения устойчивости в результате «привыкания»
имеет, помимо теоретического интереса, и большое практиче-
ское значение в борьбе за здоровье человека. «Привыкание»
микроорганизмов к антибиотикам, сульфамидным препаратам
и т. п. выдвигает ряд проблем в области медицины и ветери-
нарии.
Во многих случаях вопрос не исчерпывается только повы-
шением устойчивости к лекарственному препарату. Под воз-
действием того или иного вещества нередко возникают фор-
мы микроорганизмов, зависимые от него, для своего нормаль-
ного развития уже нуждающиеся в том веществе, которое для
«предков» этих организмов было ядовито.
В связи с этим следует указать на одно из важнейших по-
ложений мичуринской генетики о том, что «внешние условия,
будучи включены, ассимилированы живым телом, становятся
уже не внешними условиями, а внутренними, т. е. становятся
частицами живого тела и для своего роста и развития уже тре-
буют той пищи, тех условий внешней среды, какими в прош-
лом они сами были» (Т. Д. Лысенко, 1953). Такая формулиров-
ка раскрывает понимание наследственности, как свойства жи-
вого требовать для своего развития и роста определенных
условий; в этом заключается биологическая возможность упра-
вления наследственностью через управление обменом веществ;
наконец это определяет возможность наследования свойств.
26
приобретенных организмом в процессе его жизни. Приве-
денная выше формулировка в свое время вызвала немало иро-
нических улыбок. А теперь ее правильность с особой отчетливо-
стью показана в экспериментах по получению зависимых форм
микроорганизмов.
Возвращаясь к вопросу о «привыкании» микроорганизмов
к лекарственным и ядовитым веществам, необходимо отметить,
что степень «привыкания» широко варьирует в отношении как
быстроты процесса, так и устойчивости.
По данным А. А. Имшенецкого и К. 3. Перовой (1955),
адаптация дрожжей к ядам (сулема, фенол) протекает весьма
медленно. Для получения расы, устойчивой к сулеме, потре-
бовалось 398 пассажей, а устойчивой к фенолу — 400 пассажей.
Поллокк (Pollock, 1950) отмечает, что достаточен кратковре-
менный контакт бактериальных клеток с пенициллином, что-
бы вызвать у них способность образовывать пенициллиназу,
разрушающую пенициллин; это определяет устойчивость ста-
филококков к данному антибиотику. Высокоустойчивые к
стрептомицину штаммы золотистого стафилококка также мож-
но получить после одного или нескольких пересевов на средах,
со стрептомицином. Приобретенная устойчивость сохраняется
длительное время при культивировании на средах без стрепто-
мицина.
Не будем приводить других примеров, иллюстрирующих
возникновение устойчивости. Эти примеры в большом числе
можно найти в названных выше монографиях и сборниках.
Н. А. Красильников (1955) подчеркивает, что нет такого ми-
кроба, у которого нельзя было бы получить устойчивые формы
при воздействии антибиотиков.
Необходимо также отметить обширную группу изменений
у микроорганизмов, которую составляют случаи, получившие
названия «индуцирования» или «изменения путем наведения»,
«прививки», «трансформации», «трансдукции». Поскольку о ря-
де примеров такого рода изменчивости говорилось в первой
главе, здесь ограничимся лишь этим упоминанием.
Как же расцениваются в биологической литературе указан-
ные результаты по изменчивости микроорганизмов?
Н. Ф. Гамалея (1946) в предисловии к переводу работы Эй-
вери, Мак-Карти и Мак-Леода о трансформации пневмококков
отметил, что как эти результаты, так и другие упоминаемые
им данные по изменчивости бактерий могут рассматриваться
как результат вегетативной гибридизации. «Описанная бакте-
риальная изменчивость, — писал он, — является, мне кажется,
наглядным примером вегетативной гибридизации, так хорошо
описанной в работах И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко».
Советскими микробиологами и бактериологами проделана
огромная работа по изучению изменчивости микроорганизмов
и накоплен большой материал в этой области. Объяснение ему
1480—5
27
дается с позиций мичуринского учения. В этом не трудно убе-
диться на основании работ Н. Н. Жукова-Вережникова,
В. Д. Тимакова, Н. А. Красильникова и др. Обобщая данные
по изменчивости микроорганизмов, Н. А. Красильников (1955)
пишет: «Во всех этих случаях мы имеем ярко выраженную на-
правленность изменчивости. Изменяются организмы в соответ-
ствии с характером воздействия внешнего фактора или внешней
среды. Эти данные вполне созвучны с учением мичуринской
науки».
Особый интерес представляет оценка результатов экспери-
ментальных работ по изменчивости микроорганизмов зарубеж-
ными биологами.
В объяснении природы и путей изменений, возникающих у
микроорганизмов, существуют два диаметрально противопо-
ложных взгляда. Это расхождение во взглядах подчеркнул
Рейвин, выступая по докладу Дина и Хиншельвуда (1956) на
симпозиуме (совещании) по проблеме адаптации у микроорга-
низмов. «Принимая во внимание единство мнений участников
данного симпозиума в вопросе о механизме адаптации, было
бы очень нежелательно впредь признавать существование в
этой области противоположных школ: одной — объясняющей
адаптацию простым изменением в составе популяции и дру-
гой — рассматривающей адаптацию как прямую реакцию ча-
сти организмов на изменение внешних условий».
Это не столько констатация создавшегося положения,
сколько пожелание отказаться от одновременного существова-
ния столь противоположных точек зрения, которые сложились
по вопросам изменчивости. Но это пожелание не было удовле-
тйорено даже на самом симпозиуме.
Многие представители генетической науки — Лурия, Де-
мерец, Дельбрюк, Шпигельман и др. — все еще пытаются уло-
жить факты изменчивости микроорганизмов в рамки хромо-
сомной теории наследственности. Предлагаемое ими объясне-
ние весьма просто: отбор имеющихся в популяции готовых му-
таций, которые в силу их случайного соответствия новым усло-
виям быстро размножаются и вытесняют неприспособленные
формы. Трудности, связанные с этим объяснением, отводятся
путем наслаивания одного гипотетического допущения на дру-
гое. У организмов, которым не свойствен половой процесс и у
которых не доказано наличия ядра, описываются числа хромо-
сом, группы сцепления, кроссинговер, строятся хромосомные
карты и т. п. Вот куда может завести беспочвенная фантазия!
Поэтому совершенно естественно стремление биологов выйти
за пределы подобных генетических спекуляций и дать фактам
реальное объяснение.
С особой отчетливостью это выявилось в докладах и дис-
1 То есть отбором готовых мутаций.
28
куссии на упомянутом симпозиуме по проблеме адаптации у
микроорганизмов. Материалы симпозиума представляют не-
сомненный интерес, поскольку они отражают веяния, имеющие-
ся в западной науке.
Прежде всего следует отметить, что в ряде докладов и вы-
ступлений было указано на необоснованность попыток «откры-
тия» у бактерий полового процесса, а следовательно, и половой
гибридизации вместе с менделированием признаков. Это еще
раз свидетельствует о надуманности предлагаемых генетиче-
ских схем у бактерий с группами сцеплений, хромосомными
картами и т. п. Единственная ценность подобных построений
заключается разве в том, что они показывают, с какой легко-
стью можно составить карты хромосом и «точно» указать на
них месторасположение генов даже и в тех случаях, где нет
ни мейоза (редукционного деления), ни хромосом.
Показательно и подчеркивание того, что анализируемую
бактериальную изменчивость нельзя объяснить, исходя из ги-
потезы отбора готовых мутаций. Об этом говорили Хиншель-
вуд, Эбрахэм, Барбер и другие докладчики. Хиншельвуд, Бар-
бер и др. вскрыли причины, почему некоторые ученые отказы-
ваются искать других объяснений, помимо отбора готовых му-
таций. По этому поводу в докладе Дина и Хиншельвуда (1956)
сказано: «Некоторые исследователи утверждают, что лишь
теория мутаций и последующего отбора согласуется с общим
направлением развития биологической мысли. Большое волне-
ние поднялось по поводу утверждения о том, что адаптивные
изменения, сохраняющиеся в потомстве адаптированных кле-
ток, могут служить примером «наследования приобретенных
признаков».
Об этом же говорила в своем докладе и Барбер (1956), од-
новременно подчеркнувшая, что бактериальные клетки на неко-
торых стадиях бывают весьма чувствительными: «По-видимо-
му, мы можем «расшатать» наследственность микроорганиз-
мов... Токсичные вещества, как, например, пенициллин, приво-
дят к образованию клеток необычного типа с неустойчивыми
наследственными свойствами». И вывод: «Совершенно ясно,
что при данном состоянии наших знаний было бы неразумным
высказывать слишком категорические суждения по поводу воз-
можных механизмов наследственности у бактерий».
При всей осторожности приведенных выше формулировок
ясно, что фактические данные заставляют некоторых ученых
отказаться от теории неопределенной изменчивости и отбора
готовых мутаций. Мичуринской генетикой доказано, что на-
следственные особенности могут передаваться и неполовым пу-
тем. Примером этого служат вегетативные гибриды. Станиер
(1956) выделяет как особую форму наличие неполового меха-
низма передачи наследственных свойств у бактерий (хотя и не
говорит о вегетативной гибридизации) и рассматривает измене-
»
ние пневмококков под влиянием ДНК как пример передачи
генов неполовым путем.
Мы специально привели материалы по изменчивости у ми-
кроорганизмов, так как эти материалы и выводы, которые сле-
дуют из них, подтверждают правоту мичуринского учения.
Это лучший урок любителям во всех случаях апеллировать
к западной науке и только там искать подтверждение истинно-
сти тех или иных положений, вскрытых советской биологией.
Сделанный нами краткий критический разбор двух цен-
тральных проблем генетической науки — материальных носи-
телей наследственности и изменчивости органических форм —
показал, что развитие биологической науки все больше под-
тверждает правильность основных положений, разрабатывае-
мых и защищаемых мичуринской генетикой. Под напором фак-
тов представители классической генетики уже вынуждены от-
казываться от ряда своих позиций, которые еще недавно выда-
вались за важнейшие завоевания науки и которые они отстаи-
вали в борьбе с мичуринской генетикой. В великой битве за
материалистическую биологию, идущей на протяжении по-
следних десятилетий, победа на стороне мичуринской генетики.
3.	ЖИВАЯ ПРИРОДА РАЗВИВАЕТСЯ ПО СВОИМ ЗАКОНАМ1
Вся органическая природа состоит из отдельностей, из био-
логических видов. Как в неорганическом мире нет веществ, ко-
торые не были бы теми или иными химическими элементами
или их различными соединениями, так и в органическом мире
нет существ, нет живого тела вне биологических видов. В об-
щем, биологические виды представляют собой качественные от-
дельности в живой природе, как химические элементы — в не-
органическом мире. Принципиальное же отличие живого от не-
живого заключается в том, что живому свойственны ассимиля-
ция и диссимиляция, процесс уподобления, превращения ве-
ществ в свое тело. Из этого свойства вытекают и им обуслов-
ливаются все другие свойства живого тела, в том числе и такие,
как рост, развитие, размножение.
Способность живых тел ассимилировать и диссимилировать
обусловливает и так называемую целесообразность устройства
и реагирования живых тел. Но в природе, и в неорганической,
и в органической, целесообразности в прямом смысле слова
нет. Взаимосвязанная природа развивается сама по себе без
всяких извне идущих заданий и целей. Материализмом уже
давно доказано, что никакого мирового разума в природе не
существует. Это положение воспринято всеми прогрессивно
мыслящими людьми. Но в природе нет не только мирового ра-
зума, который поддерживал бы определенный порядок, но нет
1 Главы 3, 4 и 5 написаны Т. Д. Лысенко.
30
и хаоса. Природа развивается по своим законам, по законам,
которые присущи ее явлениям. Поэтому понятие так называе-
мой целесообразности органического мира можно принимать
только сугубо условно. Развитие живой природы шло и идет
на основе биологических законов. Эти законы и должна вскры-
вать биологическая наука.
Биологические виды органической природы — эти качест-
венные отдельности — живут и развиваются на основе единого
закона жизни видов.
Суть закона жизни биологических видов раскрывается в на-
правленности процессов жизни на увеличение массы живого,
но не вообще живого, а на увеличение массы данного конкрет-
ного вида. Поэтому у нормального, не патологического живого
тела все его строение и состояние, все свойства и процессы, все
многообразие потребностей в условиях жизни и разнообразие
реагирования на воздействие не требуемых, чуждых ему усло-
вий внешней среды,—все это так или иначе направлено на уве-
личение массы данного конкретного биологического вида, хотя
бы вместе с тем укорачивалась жизнь данного конкретного ин-
дивидуума или даже это приводило бы его к смерти.
На несомненно правильных фактах, на том, что любой фи-
зиологический процесс обычно идет в соответствии с потребно-
стями общего типа развития данного биологического вида, ос-
новывается глубоко ошибочное представление об изначальной
целесообразности. Такое неверное представление всегда было
и остается основой для различных разновидностей идеализма в
биологии.
Порядок, наблюдающийся в развитии органического мира
в целом, отдельных индивидуумов и их органов, идеализм всех
разновидностей и оттенков объяснял и объясняет посторонни-
ми, отдельными от материи, от тела, а поэтому и непостижимы-
ми для науки силами, духом и т. п. Но такое мистическое ис-
толкование жизни противоречит объективному существу науки
и практики. Поэтому прогрессивные ученые-биологи всегда бы-
ли противниками идеалистического понимания биологических
явлений.
Ч.	Дарвин, впервые поставивший биологию на научную поч-
ву, дал так называемой органической целесообразности мате-
риалистическое истолкование. Основой развития органического
мира Ч. Дарвин правильно считал наблюдаемую в живой при-
роде разнообразную изменчивость органических форм. Но так
как в то время конкретные причины изменчивости живых су-
ществ не были еще известны, то наследственная изменчивость,
по Ч. Дарвину, в его трактовке неопределенной изменчивости,
естественно возникала как случайность. Таким образом, в ос-
нову понимания развития органического мира Ч. Дарвином бы-
ла положена случайность, а не объективная необходимость, не
биологические законы изменения наследственности.
31
Вскрыв биологические законы наследственности и ее измен-
чивости, мичуринское учение показало, что в основе развития
органического мира лежит не игра случайностей, а исторически
складывающаяся необходимость, законы развития органическо-
го мира. Само собой понятно, что этим не отрицается бесчис-
ленное количество случайностей, всегда возникающих в процес-
се развития любого живого тела. Наоборот, только с позиций
развивающегося мичуринского учения стал понятен в развитии
живых тел переход случайности в необходимость, в наследст-
венные свойства, как закон их формирования.
Поясним это примером. Каждому живому телу, как уже го-
ворилось, присуща способность ассимилировать и диссимили-
ровать, являющаяся его неотъемлемым атрибутом. Конкрет-
ный же тип ассимиляции и диссимиляции, т. е. конкретный на-
бор условий внешней среды, уподобляемых себе данным те-
лом, обусловлен его наследственностью. Поэтому понятие на-
следственности и формулируется в мичуринской генетике как
свойство живых тел требовать для своей жизни, для своего
роста и развития определенных условий, а также определен-
ным образом реагировать при воздействии тех условий внеш-
ней среды, которые, не требуются для жизни и развития этих
живых тел. Всякое воздействие новым типом условий на опре-
деленную форму живого тела является для него случайным. Но
если такие новые случайные условия внешней среды, воздейст-
вующие на живое тело, им ассимилированы, если из них или
под их воздействием строится живое тело, то оно будет уже
иным. Биологически оно будет отличаться от старого своей на-
следственностью, т. е. новым, но определенным типом ассими-
ляции и диссимиляции, потребностью в новых, но тоже опре-
деленных условиях внешней среды. Этими определенными ус-
ловиями и станут те, которые впервые ассимилировались путем
случайного воздействия на исходное живое тело. Так в органи-
ческом мире осуществляется переход случайности в необходи-
мость, в наследственность. На этом основании в мичуринском
биологическом учении и утвердилось научное положение о том,
что ведущим, в развитии, в изменении органического мира бы-
ли, есть и будут изменения условий внешней среды.
Для создания организмов пластичных, податливых к вос-
приятию, к ассимиляции несвойственных им условий внешней
среды, к ассимиляции тех условий, которые имеется в виду пре-
вратить в живое тело с целью получения форм с требующими-
ся свойствами и качествами, необходимо нарушить консерва-
тизм, физиологическую слаженность тех или иных наследствен-
ных свойств организма. До настоящего времени по высшим
растениям наилучше разработаны способы, дающие возмож-
ность ослаблять консерватизм наследственной яровости и ози-
мости хлебных злаков и на этой основе превращать озимые
хлебные злаки в яровые и яровые — в озимые. Эти экспери-
QO
менты имеют и долго еще будут иметь большое теоретическое
значение для вскрытия общих закономерностей ослабления, ли-
квидации консерватизма тех или иных наследственных свойств
и получения новых органических форм с нужными наследст-
венными свойствами, которые создаются путем включения в
процесс развития новых условий внешней среды. Поэтому зна-
ние и дальнейшее уточнение вскрытых закономерностей превра-
щения яровых хлебных злаков в озимые и озимых в яровые, на
наш взгляд, крайне важно для биологов, работающих не толь-
ко с хлебными злаками, но и с самыми разнообразными объек-
тами.
Доказано, и это можно экспериментально подтвердить, что
Наследственность не есть особое от живого тела вещество, а
свойство самого живого тела. Поэтому бесцельно искать в жи-
вом теле некое специфическое вещество наследственности или
орган наследственности. И если уж говорить о носителе наслед-
ственности, то таковым при определенных обстоятельствах мо-
жет стать любая часть, любое вещество живого тела, в том чи-
сле и обычные растительные соки, пластические вещества, из
которых растения строят свое тело. Теперь уже общеизвестны
факты получения вегетативных гибридов, внутривидовых веге-
тативных помесей двух сортов или пород. Такие гибриды, поме-
си во многом сходны с гибридами, помесями, получаемыми по-
ловым путем. Вегетативные гибриды, внутривидовые помеси,
теперь легко получаемые не только у растений и микроорга-
низмов, но и у зоологических объектов (например, у птиц) не-
половым путем, были и будут непреодолимым препятствием
для всех сторонников механицизма и идеализма в науке, счи-
тающих наследственность не свойством живого тела, а каким-
то специфическим веществом, находящимся в живом теле и
управляющим его развитием.
Доказано, что изменение наследственности возможно толь-
ко в, процессе ассимиляции и диссимиляции, т. е. в процессе
построения и изменения самого тела. Найдены и создаются но-
вые способы ослабления консерватизма наследственных
свойств с целью изменения процессов ассимиляции и дис-
симиляции и, следовательно, для изменения наследствен-
ности.
Доказано, что изменение наследственности адекватно воз-
действию условий внешней среды. Разумеется, указанная аде-
кватность не тождественна с так называемой целесообразно-
стью устройства органического мира. Но без изменения на-
следственности, адекватного воздействию условий внешней сре-
ды, невозможна была бы и так называемая целесообразность
устройства органического мира.
Изменение наследственности, адекватное воздействию ус-
ловий внешней среды, заключается в возникновении у орга-
низмов, у живых тел новой потребности в ассимиляции именно
33
таких условий внешней среды, какие в недрах живого тела и
при его посредстве впервые превратились в данное живое те-
ло. В этом и заключается закон адекватного воздействию усло-
вий внешней среды изменения наследственности. Через закон
адекватного изменения наследственности идет в живой природе
превращение случайности в необходимость, в закономерность,
в наследственные свойства.
Нужно различать наследственные свойства, которые выра-
жаются в потребностях живого тела в тех или иных условиях
внешней среды, и наследственную приспособленность организ-
ма к тому, чтобы жить в данной внешней среде, относительно
безболезненно переносить воздействие тех или иных условий
внешней среды, которые не требуются для жизни и развития
данного организма. И первые и вторые свойства — наследст-
венные, возникшие и возникающие в процессе ассимиляции жи-
вым телом условий внешней среды. Но наследственные потреб-
ности есть результат действия закона, согласно которому жи-
вые тела изменяются адекватно воздействию условий внешней
среды. Наследственные же свойства приспособленности живых
тел к среде, в которой Они существуют, есть результат и закона
адекватной изменчивости и закономерных (а не случайных)
взаимосвязей различных условий самой внешней среды, воз-
действующих на данное живое тело. Именно наследствен-
ная приспособленность организмов к условиям внешней среды
и обусловливает так называемое целесообразное устрой-
ство как отдельных организмов, так и всего органического
мира.
Общеизвестно, что организмы, у которых наследственные
изменения (мутации) искусственно вызваны действием на них
различными, так называемыми мутагенными, химическими и
физическими факторами, как правило, бывают не приспособ-
ленными или менее приспособленными к жизни в сравнении с
обычными организмами с неизмененной наследственностью.
В этих случаях новые наследственные свойства получаются в
результате воздействия случайных внешних факторов, не нахо-
дящихся в закономерных взаимосвязях со всеми другими усло-
виями жизни данных организмов. Здесь действует только за-
кон адекватной изменчивости. Изменения наследственности по-
лучаются адекватными случайному воздействию тех или иных
факторов, но эти изменения не находятся в закономерных вза-
имосвязях со всеми остальными факторами жизни организма и
его потомства.
На многочисленных примерах экспериментального превра-
щения наследственно яровых культур в наследственно озимые,
т. е. на примерах превращения наследственно незимостойких
форм в наследственно зимостойкие, можно наглядно демон-
стрировать действие и закона адекватности изменений наслед-
ственности и закона возникновения наследственной пркспособ-
34
ленности организмов к их среде существования. Эти теоретиче-
ские достижения мичуринского учения имеют большое значе-
ние не только для сельскохозяйственной практики. Они закры-
вают лазейки для проникновения в науку различных мистиче-
ских, идеалистических трактовок таких важнейших биологи-
ческих явлений, как целесообразность устройства организма,
его органов и их функций.
Развивающееся мичуринское биологическое учение основой
развития органического мира считает не случайности, как это
еще вынужден был делать Ч. Дарвин, а необходимость, зако-
номерности превращения условий неживой природы в пищу
живых тел, тем самым в само живое тело. Познав эти законо-
мерности, мичуринское учение превратило дарвинизм в творче-
ский дарвинизм, в действенную теоретическую основу агроно-
мической и медицинской биологии.
4. ЗАКОНЫ ЖИВОЙ ПРИРОДЫ НА СЛУЖБЕ ПРАКТИКИ
О гнездовом посеве и посадке леса
и полезащитных лесных полос
Гнездовой посев и посадка леса имеют по только практи-
ческое значение, как наиболее рациональный способ выращи-
вания леса и лесополос, но и весьма большое теоретическое
значение, помогая познавать качественные отличия внутриви-
довых взаимосвязей от межвидовых.
Гнездовой способ посева и посадки леса и лесополос выз-
вал резко отрицательное отношение к нему со стороны против-
ников мичуринского биологического учения. Но так как проб-
лема вида и видообразования, в том числе и вопросы взаимо-
отношения индивидуумов внутри вида и разных видов, раз-
рабатывается мичуринской теорией совместно с практикой, то
нападки противников мичуринского учения на гнездовой спо-
соб посева не могли иметь длительного успеха.
Гнездовые посевы лесных пород, в основном дуба, есть сей-
час во всех краях и областях лесостепной и степной зон евро-
пейской части СССР. Они имеются во всех сельскохозяйствен-
ных исследовательских и учебных институтах, на опытных
станциях, сортоиспытательных участках. Многие десятки ты-
сяч гектаров полезащитных лесных полос и лесов, заложенных
гнездовым посевом желудей дуба, имеются в колхозах и сов-
хозах, лесхозах и государственных лесополосах этих областей
и краев. Почти в любом районе этих зон имеются гнездовые
посевы дуба.
Каждый может видеть собственными глазами и убедиться
в том, что гнездовой способ выращивания дуба и вообще лес-
ных пород (видов) наиболее соответствует их природе, биоло-
гическим особенностям. Этот способ наиболее соответствует и
хозяйственным требованиям, предъявляемым к выращиванию
35
леса вообще и полезащитных лесных полос, в частности. Каж-
дый может убедиться и в том, что во многих случаях экономи-
чески выгодно выращивать лесные полосы, и особенно полеза-
щитные, гнездовым способом совместно с различными сельско-
хозяйственными культурами и прежде всего с пропашными,
но неплохие результаты дает выращивание их и с непропаш-
нымн культурами. Этот способ выращивания полезащитных
лесных полос экономически самый выгодный и удобный для
колхозов и совхозов.
В печати велась так называемая дискуссия о гнездовом по-
севе леса. Но решающее слово в этой дискуссии остается за
практикой социалистического сельского хозяйства. Во многих
научно-исследовательских учреждениях, в тысячах колхозов и
совхозов полезащитные лесные полосы, посеянные гнездовым
способом, прекрасно растут и теперь уже сами агитируют за
себя.
Теоретической основой дискуссии по вопросам гнездового
посева и посадки леса является разное, прямо противополож-
ное понимание природы биологических видов, а отсюда и раз-
личное понимание и истолкование внутривидовых и межвидо-
вых взаимосвязей и взаимоотношений индивидуумов.
Материалистическое, мичуринское биологическое учение
понимает внутривидовые взаимосвязи индивидуумов такими,
какими они есть в натуре, в самой природе, а именно: вза-
имосвязи индивидуумов одного и того же биологического вида
не подходят ни под понятие борьбы или конкуренции, ни под
понятие взаимопомощи. В естественной природе все взаимосвя-
зи индивидуумов внутри вида, так же как и взаимосвязи орга-
нов в организме, направлены на увеличение в данных услови-
ях массы вида. Это является законом жизни любого биологи-
ческого вида в естественной природе.
С этих позиций становятся понятными и взаимосвязи инди-
видуумов разных видов. Взаимосвязи индивидуумов разных-ви-
дов могут быть конкурентными, симбиотическими или же вза-
имосвязями жертвы и хищника.
Противники мичуринского биологического учения в этом
вопросе исходят из надуманной реакционной схемы Мальтуса,
согласно которой растениям и животным свойственно рождать
потомства больше, нежели имеется условий для его жизни. По-
этому между индивидуумами — растениями, животными и ми-
кроорганизмами — внутри вида якобы и идет борьба за усло-
вия жизни. Правда, противники мичуринского учения, говоря о
внутривидовой перенаселенности, а отсюда с борьбе и конку-
ренции индивидуумов внутри вида, неоднократно заявляли, что
эта борьба (конкуренция) не имеет ничего общего с мальтузи-
анством. Они заявляют, что Мальтус относил свой «закон»
лишь к человеческому обществу, а не к биологическим объек-
там. Во всем этом правильно лишь то, что целью Мальтуса бы-
36
ло распространение выдуманного им «закона» именно на чело-
веческое общество. Но, измышляя свой человеконенавистниче-
ский «закон», Мальтус исходил из ложно трактуемых биоло-
гических явлений.
«Закон этот, — пишет Мальтус, — состоит в проявляющем-
ся во всех живых существах постоянном стремлении размно-
жаться быстрее, чем это допускается находящимся в их рас-
поряжении количеством пищи» ’.
Биологические законы нельзя переносить на человеческое
общество. Это правильно. Но в данном случае речь идет о том,
что неверен сам «закон» внутривидовой перенаселенности, при-
водящей к борьбе и конкуренции индивидуумов внутри вида.
Следовательно, суть дела не только и не просто в неправо-
мерном переносе биологических законов на человеческие отно-
шения, но и в том, что этот биологический «закон» является
измышленным. Как это доказано мичуринским учением, такого
биологического закона в природе нет; внутривидовым взаимо-
связям чужды борьба и конкуренция.
Это особенно наглядно можно видеть теперь на гнездовых
посевах и посадках леса, наблюдая поведение деревьев как на
участках, где в гнездах высеяна одна лесная порода, один вид
(что и рекомендуется делать па практике), так и на экспери-
ментальном участке, где в гнездах произрастают деревца од-
ного вида, а также смеси разных лесных видов (пород). Та-
кой экспериментальный участок заложен в 1549 году кандида-
том сельскохозяйственных наук 3. Ф. Томашевич в хозяйстве
Института генетики Академии наук СССР «Горки Ленинские»
под Москвой. Теперь деревья в гнездах на этом эксперимен-
тальном участке достигли 9-летнего возраста.
Для подкрепления своих взглядов сторонники теории вну-
тривидовой конкуренции довольно часто ссылаются на пример
густого молодого леса и заявляют, что здесь конкуренция и
борьба между деревьями идет независимо от того, принадле-
жат ли они к одному виду или к разным видам. Пусть сторон-
ники этой теории побывают на указанном экспериментальном
участке и постараются вникнуть во взаимоотношения и взаи-
мосвязи индивидуумов — лесных деревьев — в одновидовых
и некоторых разновидовых гнездах. Поведение деревьев на этом
участке необходимо изучать и мичуринцам, противникам тео-
рии внутривидовой конкуренции, противникам мальтузианства
в биологии. Здесь на этих посевах и посадках можно не толь-
ко видеть подтверждение правильности, объективности основ-
ных положений мичуринского учения, но и обнаруживать мно-
го нового, еще не известного биологической науке.
Если сравнить на этом участке состояние сосны или лист-
венницы, посеянных в гнезда в чистом виде (т. е. в гнездах, где
Т. Мальтус. Опыт закона о народонаселении, стр. 32, 1908.
37
произрастают только сосна или только лиственница), с посе-
вами сосны или лиственницы в смеси с березой или кленом
американским, то прежде всего бросается в глаза следующее.
В тех гнездах, где произрастает только сосна или только лист-
венница, много тени, мало света, так как деревья в гнездах
хорошо развиты, ветви их идут во все стороны и света в гнезда
проникает очень мало. В тех же гнездах, где сосна или лист-
венница растут совместно с березой или кленом американ-
ским, освещенность в десятки раз больше. Во время наблю-
дений в гнездах с чистой сосной или лиственницей осве-
щенность составляла примерно 800—1 000 люксов ', в гнездах
же, где сосна или лиственница растут совместно с кленом аме-
риканским, — 10—20 тыс. люксов. Для сравнения укажем, что
освещенность на открытой площади между гнездами в момент
наблюдений равнялась 80—100 тыс. люксов. Затенение в гнез-
дах чистой сосны или чистой лиственницы значительно сильнее,
чем в гнездах, где сосна или лиственница растут совместно с
березой или кленом американским. Состояние же сосны или
лиственницы, растущих совместно с кленом американским или
березой, чрезвычайно угнетенное. Развитие таких деревьев не
идет ни в какое сравнение с мощным развитием сосны или ли-
ственницы в гнездах, где имеется только сосна или только ли-
ственница.
В некоторых гнездах, где лиственница растет вместе с кле-
ном американским, верхушки отдельных лиственниц выше,
чем всех других деревьев в гнезде. Они не испытывают ника-
кого затенения и, несмотря на это, дали малый годичный при-
рост. Кроме того, хвоя на них имеет болезненный вид и отми-
рает.
Эти явления свидетельствуют о том, что между данными
биологическими видами лесных деревьев идет борьба, конку-
ренция; клен американский и береза буквал! но подавляют со-
сну или лиственницу, если они находятся в том же гнезде. То
же можно наблюдать и в лесу у дуба или сосны, растущих ря-
дом с березой.
В семенном хозяйстве «Дачное» Всесоюзного селекционно-
генетического института (Одесская область) на многих десят-
ках гектаров гнездового посева дуба были высеяны между
гнездами семена клена татарского. Пока дубки в гнездах были
небольшими, клен татарский рос между гнездами (на рассто-
янии 1,5 м от гнезд дуба в ряду и 5 м от следующих рядов
гнезд дуба) и везде развивался хорошо. Когда же дубки в гнез-
дах подросли, началась массовая гибель клена татарского.
В настоящее время хорошо развивающегося клена татарского в
этих лесополосах не осталось. Выпадение его ни в коем слу-
1 Люкс — используемая в физике единица освещенности; один люкс
соответствует освещенности поверхности, расположенной на расстоянии в
1 м от источника света в одну международную свечу.
38
чае нельзя объяснить затенением. Есть все основания предпо-
лагать, что какие-то вещества, выделяемые листьями и ветвями
деревьев одной лесной породы (вида), губительно действуют на
деревья некоторых других пород (видов). Особенно чувстви-
тельны к действию этих веществ верхушки деревьев, точки ро-
ста.
Как же можно рекомендовать производству, колхозам и сов-
хозам сажать полезащитные лесные полосы одиночными де-
ревьям разных видов вперемежку, на расстоянии 70 см одно
от другого в ряду или хотя бы чистыми рядами на расстоянии
1,5—2 м от ряда одной породы (вида) до ряда другой? И тео-
рия, и практика подтверждают, что так делагь нельзя. Никакие
мероприятия по осветлению главной породы в этом случае не
помогут, а труда и средств будет затрачено много. В общем, и
эти факты говорят в пользу гнездового способа посева лесных,
полос.
Физиологам, работающим над вопросами фотосинтеза, весь-
ма важно было бы заняться изучением интенсивности фотосин-
теза различных деревьев и отдельных их ветвей в гнездах на
экспериментальном участке в «Горках Ленинских». В самом
деле, в гнездах, где растут деревья только сосны или только ли-
ственницы, света в десятки раз меньше, чем в гнездах, где сос-
на или лиственница растут совместно с кленом американским
или березой. Несмотря на это, в одновидовых гнездах многие
из деревьев в десятки раз мощнее, имеют более здоровую, раз-
витую хвою, чем деревья сосны или лиственницы, растущие со-
вместно с другими упомянутыми породами (видами).
Хорошее развитие деревьев, в том числе и находящихся
внутри гнезда, где света очень мало, в значительной степени,
очевидно, обусловливается тем, что корневые системы деревьев
одного вида в гнезде, как правило, срастаются. Срастание кор-
ней деревьев одного и того же вида обнаружено уже многими
исследователями. В особенности следует отметить работы в
этой области, проделанные аспирантом М. И. Бескаравайным.
Корни отмирающих, отпадающих деревцев в одновидовых гне-
здах сохраняются живыми, так как они срослись с корнями ос-
тающихся деревьев. Более того, такие отпадающие деревья еще
задолго до отмирания перекачивают все свои энергетические
пластические вещества в остающиеся деревья, так же как от-
мирающие на нормальном, здоровом дереве сучья перекачи-
вают энергетические вещества в ствол дерева. Этим и объ-
ясняется то, что деревья лиственных пород, усохшие в лесу на
корню, или нижние ветви (сучья), усохшие на живом здоровом
дереве, при сжигании, как правило, дают мало тепла.
Где же здесь конкуренция или борьба индивидуумов вну-
три вида у лесных деревьев, на которую так часто ссылаются
сторонники теории внутривидовой борьбы и конкуренции, воль-
ные или невольные сторонники мальтузианства в биологии?
39
Вскрытый мичуринским учением закон жизни биологиче-
ских видов говорит о том, что как взаимосвязи органов в орга-
низме, так и взаимосвязи, обусловленность всех физиологиче-
ских процессов в организме, разнообразие взаимосвязей инди-
видуумов внутри вида — все это направлено на увеличение
массы вида в данных условиях жизни растений, животных или
микроорганизмов; удовлетворение всех потребностей индиви-
дуумов, как и каждой из них в отдельности, направлено толь-
ко на увеличение массы вида, хотя бы это укорачивало жизнь
индивидуума или даже приводило его к естественной смерти.
Поведение деревьев в гнездовых посевах дуба и других
лесных пород (видов) в различных климатических зонах на-
шей страны не оставляет сомнения в том, что будущее принад-
лежит гнездовому способу. В этом все больше будут убеждать-
ся миллионы колхозников, рабочие совхозов, агрономы и лесо-
воды. Противников же мичуринского учения, продолжающих
отстаивать теорию внутривидовой борьбы и конкуренции и на
ее основе отвергающих гнездовой (групповой) посев и посад-
ку леса, не будут слушать люди, убедившиеся в полезности
этого способа и заинтересованные в том, чтобы любое завое-
вание материалистической биологии служило интересам соци-
алистической практики, приумножало ее успехи.
О почвенном питании растений и удобрении полей
Разрабатывая проблемы вида и видообразования, мичурин-
ское учение показало, что биологические виды — это единицы
органического мира. Разновидности, подвиды, сорта, породы,
индивидуумы данного вида — это различные формы его суще-
ствования.
Теоретической основой гнездового одновидового посева и
посадки, как уже говорилось, является, во-первых, положение
об отсутствии в природе внутривидовой борьбы и конкуренции,
направленность всей жизни индивидуума, функций его органов
и физиологических процессов на увеличение массы данного ви-
да, и, во-вторых, положение о наличии в природе борьбы, кон-
куренции и симбиоза между индивидуумами разных видов.
Закономерности взаимосвязей разных биологических видов
в процессе биологического круговорота веществ в природе, а
также закономерности порождения одними биологическими
видами других под воздействием определенных условий внеш-
ней среды явились основой для разработки биологической тео-
рии почвенного питания растений и удобрения полей.
Вряд ли теперь кто-либо всерьез возьмется доказывать,
что нормальное питание растения из почвы через его корни
идет вне энзиматических процессов, без участия энзимов, вы-
рабатываемых почвенными микроорганизмами. В основе поч-
венного питания растений лежат закономерные взаимосвязи
40
процессов жизнедеятельности корней с процессами жизнедея-
тельности почвенных микроорганизмов, соответствующих этим
видам растений. В науке и практике уже накоплено вполне до-
статочно примеров таких взаимосвязей. Через закономерные
взаимосвязи одних биологических видов с другими и вместе с
тем через взаимосвязи биологических процессов с соответству-
ющими условиями неорганической природы и идет питание ми-
кробов, растений и животных.
В общем питание растений из почвы идет через корни при
посредстве ферментов, вырабатываемых различными почвен-
ными микроорганизмами. При посредстве таких ферментов не-
растворимые и неусвояемые для микроорганизмов и растений
формы, соединения химических элементов почвы и воздуха пре-
вращаются в формы воднорастворимые, усвояемые для микро-
бов и растений.
Непосредственные взаимосвязи корней растений через их
соки и выделения осуществляются не с любыми, а с определен-
ными, специфическими для этих растительных видов почвенны-
ми микроорганизмами. Последние, т. е. специфические для дан-
ных видов растений, микроорганизмы через продукты своей
жизнедеятельности вступают в закономерные связи с комплек-
сами других видов почвенных микроорганизмов.
Поэтому в процессе почвенного питания, в процессе подго-
товки усвояемых форм пищи для растений участвуют корни
(соки, выделения), специфические для данных растений виды
почвенных микроорганизмов и комплексы других видов почвен-
ных микроорганизмов, неспецифических, участвующих в поч-
венном питании ряда растительных видов.
Известно, что на поле в период вегетации культурных ра-
стений в том случае, если они хорошо растут (хорошо питают-
ся), концентрация пригодных для усвоения растениями форм
пиши в почвенном водном растворе весьма невысока (эти фор-
мы пищи имеются, как принято говорить, в виде следов). Но
эти запасы пищи пополняются по мере расходования на пита-
ние растений. Следовательно, биохимические ферментативные
процессы идут согласованно с потреблением пищи растениями
и микроорганизмами. Пока продолжается потребление пищи
микроорганизмами и растениями, она все время возникает, об-
разуется.
Легко себе представить, что если из этой сложно развет-
вленной и взаимообусловленной цепи процесса подготовки пи-
щи выпадает одно звено, то вся цепь окажется разорванной,
процесс может замереть или замедлиться. В таких случаях
культурные растения будут плохо питаться, почва для них бу-
дет малоплодородной или даже вовсе бесплодной.
Ясно, что причины малого плодородия или даже бесплодия
почвы для данных культурных растений могут быть разными.
Общим здесь будет только то, что сложный процесс биохимиче-
41
ских почвенных превращений нарушен. Для налаживания его
необходимо то или иное агротехническое вмешательство, в
том числе и внесение в почву различных органических и мине-
ральных удобрений, а нередко и внесение соответствующей ми-
крофлоры, например нитрагина, азотобактерина, фосфоробак-
терина, а также навоза и навозной жижи как микробной за-
кваски.
В практических рекомендациях о способах и дозах удобре-
ния полей мы исходим из биологической теории почвенного пи-
тания растений, которая весьма кратко здесь изложена *.
Эти рекомендации во многом отличаются от до сих пор рас-
пространенных рекомендаций, в основе которых лежит так на-
зываемая теория выноса и возврата, игнорирующая биологиче-
ские взаимосвязи, биологические закономерности процесса
почвенного питания растений. Она исходит только из химиче-
ских закономерностей, из законов минеральной химии. Но, оче-
видно, каждый агроном и биолог согласится с тем, что биоло-
гические объекты — микроорганизмы, растения и животные —
живут, питаются, развиваются в соответствии не с химически-
ми, а с биологическими закономерностями, хотя ясно, что все
биологические процессы идут через химические и физические
превращения. Химические и физические законы в биологиче-
ских явлениях — те же, что и в неживой природе, но в биоло-
гических явлениях они подчинены биологическим закономер-
ностям.
Если исходить из биологической концепции почвенного пи-
тания растений, то становится ясным, что, например, почва
на данном конкретном участке может быть малоплодородной
или даже вовсе бесплодной для определенных культурных рас-
тений не потому, что в пей (а также в воздухе) нет того сырья,
тех химических элементов или их соединений, из которых через
биохимические превращения образуется усвояемая для расте-
ний пища, а, как правило, потому, что в этой почве по тем или
иным причинам не происходит самого биохимического процесса
превращения неусвояемых форм пищи в усвояемые. Наиболее
часто этот процесс не происходит пли происходит слишком за-
медленно вследствие того, что недостает каких-то условий или
веществ для нормальной жизнедеятельности тех или иных ми-
кроорганизмов, являющихся звеном в цепи идущих в почве
биохимических процессов, в результате которых неусвояемые
формы пищи превращаются в усвояемые. Обеспечив агротехни-
ческим вмешательством, в том числе и внесением в почву тех
или иных веществ, жизнедеятельность этого микробного звена,
мы приведем в движение всю цепь биохимических, микробио-
1 Более подробно этот вопрос освещен в брошюре Т. Д. Лысенко
«Почвенное питание растений — коренной вопрос земледелия», 1957, а так-
же в статье А. А. Авакяна «Повышение эффективности удобрений». «Агро-
биология» № 4, 1957.
42
логических превращений неуовояемых форм пищи в усвояемые.
Благодаря этому бесплодная или мало плодородная для дан-
ного культурного растения почва превращается в плодород-
ную.
Вот почему практические рекомендации по вопросам удоб-
рения полей и сводятся к тому, чтобы агротехническими меро-
приятиями, в том числе и внесением в почву соответствующих
удобрительных веществ, наладить нормальный биохимический
процесс почвенного питания растений. Например, на кислых,
малогумусных подзолистых почвах мы рекомендуем вносить
под зерновые хлеба, многолетние травы и некоторые другие
растения на глубину 5—7 см удобрительную смесь, состоящую
(в дозе на 1 га) из 3—5 т перепревшего или полуперепревшего
навоза или торфонавозного компоста, или навознодернового
компоста, или хорошего торфа, политого навозной жижей, в
смеси с 3—5 ц веществ, содержащих известь и 1—2 ц фосфо-
ритной муки. В эту удобрительную смесь следует добавить 0,5 Ц
порошковидного суперфосфата. В ряде случаев, когда почва
отзывчива на калийные удобрения, в удобрительную смесь не-
обходимо добавлять хотя бы 0,5 ц калийных удобрений на 1 га.
В общем в составе удобрительной смеси, в зависимости от
почвенных и климатических условий, а также от того, под ка-
кие растения оно вносится, должны входить различные веще-
ства. В нее должны входить те вещества, в почве нужно созда-
вать те условия, без которых невозможна нормальная жизне-
деятельность полезных почвенных микроорганизмов. Обычно
же на кислых подзолистых малогумусных почвах, как показа-
ли многочисленные опыты в научно-исследовательских учреж-
дениях и в тысячах колхозов и совхозов, хорошие результаты
дает и внесение в указанных дозах только смеси органических
удобрений с веществами, содержащими известь, или смеси ор-
ганических удобрений с 1—2 ц фосфоритной муки на 1 га.
При рекомендуемом способе внесения удобрений дозы их,
по крайней мере органических и известьсодержащих, в 5—10
раз меньше, чем те дозы, которые рекомендуют при способах,
исходящих из химической, а не биологической теории почвен-
ного питания растений. Известно, что для получения высоких
урожаев на сильно кислых (pH=4,2—4,3) подзолистых мало-
гумусных почвах агрохимики рекомендуют вносить на 1 га по
20—40 т хороших органических удобрений и по 3—5 т известь-
содержащих веществ. От внесения такого количества удобрений
урожай значительно повышается. Но многочисленные, опыты
показывают, что внесение в кислую малогумусную почву од-
них только известьсодержащих материалов, хотя бы в количе-
стве 3—5 т на 1 га, очень мало повышает урожай почти всех
культур, за исключением многолетних бобовых трав. Для неко-
торых же культур, например для картофеля и льна, на таких
почвах внесение на 1 га 3—5 т извести без навоза может ока-
43
загься даже вредным. Наоборот, по всем сельскохозяйствен-
ным культурам получаются хорошие результаты, если в подзо-
листую кислую и малогумусную почву внести даже не 3—5 т
извести, а только 3—5 ц на 1 га, но обязательно в смеси хотя
бы с 3—5 т хорошего органического удобрения, и заделывать,
это удобрение в почву не под плуг, т. е. не глубоко, а мелко, на
глубину 5—7 см. Заделывать удобрительную смесь можно пу-
тем предпосевной культивации с боронованием.
На кислых подзолистых почвах многие культурные растения
плохо питаются по той причине, что в таких почвах мало каль-
ция в формах, усвояемых для полезных почвенных микроорга-
низмов и для растений. Но если вносить в малогумусную кис-
лую почву одну только известь, то, как уже говорилось, уро-
жайность многих сельскохозяйственных растений также не по-
вышается. Это объясняется тем, что микробиологические про-
цессы в этом случае не могут развиваться из-за отсутствия в
почве органического вещества, являющегося для микроорганиз-
мов, как принято говорить, энергетическим.
Вот почему нужно применять удобрительную смесь, чтобы
органическое вещество и известьсодержащие вещества, а еще
лучше и фосфорсодержащие вещества были вместе. Известно,
что если недостает какого-либо одного из жизненно важных
факторов, то весь жизненный процесс прекращается. Для ми-
кробиологических процессов, при посредстве которых неусвоя-
емые формы пищи превращаются в усвояемые, необходим
также доступ воздуха. Поэтому удобрения и следует заделы
вать на такую глубину, куда имеется доступ воздуха.
В том, что кислотность почвы, хотя бы порядка pH=4,4—5,
сама по себе не вредна даже для таких считающихся весьма
чувствительными к почвенной кислотности растений, как кле-
вер и люцерна, может легко убедиться каждый, проведя соот-
ветствующий опыт. Для этого надо внести в малогумусную, под-
золистую, кислую почву на один участок известь без органиче-
ского удобрения под плуг в количестве, нейтрализующем (т. е.
преодолевающем) кислотность (3—5 т извести на 1 га), а на
другой — в количестве, которое не может понизить кислотность
пахотного горизонта почвы (3—5 ц на 1 га). Но в последнем
случае эти 3—5 ц извести необходимо внести неглубоко и обя-
зательно в смеси хотя бы с 3—5 т хорошего органического
удобрения. Такой опыт покажет, что в последнем варианте кис-
лотность почвы почти не изменится, не понизится, а клевер или
люцерна будут развиваться не хуже, а даже лучше, чем в пер-
вом варианте, в котором внесением 3—5 т молотого известняка
или доломитовой муки кислотность почвы значительно по-
нижена.
На контрольном, неудобренном участке на корнях растений
клевера и особенно люцерны, как правило, не будет бактери-
альных клубеньков. Клевер и люцерна в этом случае будут
44
Плохо питаться, а поэтому и плохо расти. На участке, удобрен-
ном хотя бы 5 т органического удобрения на 1 га в смеси с 3—
5 ц известьсодержащих веществ с добавлением 1—2 ц фосфо-
ритной муки, на корнях растений клевера разовьются грозди
бактериальных клубеньков. Растения будут питаться нормаль-
но, хорошо расти и давать высокий урожай травы. Кислотность
почвы в этом случае будет такой же, как и на контрольном, не-
удобренном участке.
Проведя такой опыт, можно убедиться, что кислотность поч-
вы сама по себе не вредна для растений. В кислых малогумус-
ных подзолистых почвах мало усвояемого микроорганизмами и
растениями кальция, а также органического вещества (углево-
дов) . Вот почему внесение удобрительных смесей — органиче-
ских веществ с известковыми—дает хорошие результаты, улуч-
шает питание растений на кислых, бедных гумусом подзоли-
стых почвах.
Разработка биологической концепции в теории почвенного
питания растений имеет большое значение, позволяет создать
возможность для быстрого и резкого подъема урожайности в
колхозах и совхозах, в особенности в нечерноземной зоне с кис-
лыми подзолистыми почвами.
Биологическая теория почвенного питания растений имеет
немаловажное значение и для решения проблемы удобрения
полей и повышения эффективности удобрений в районах с кар-
бонатными, некислыми почвами. Понятно, что в органо-мине-
ральной смеси для карбонатных почв известь не нужна.
Повышение жирности молока у коров
Опубликованная в газете «Правда» от 17 июля 1957 года бе-
седа (с Т. Д. Лысенко) по вопросу о повышении жирности мо-
лока у коров вызвала многочисленные отклики и запросы со
стороны научных работников, зоотехников, колхозников и ра-
ботников совхозов. Практические результаты, достигнутые на
ферме экспериментального хозяйства «Горки Ленинские», по-
лучили и получают широкое признание. Высказанные же в ука-
занной беседе теоретические положения ряду специалистов пле-
менного дела показались неясными, непонятными или даже не-
верными. Между тем именно эти теоретические положения бы-
ли в свое время положены в основу начатых нами на этой фер-
ме опытов по выращиванию жирномолочных коров — от мате-
рей крупных жидкомолочных пород, скрещиваемых с быками
мелкой жирномолочной породы, в данном случае джер-
зейской.
На протяжении ряда лет коровы материнского стада на
ферме в хозяйстве «Горки Ленинские» давали молоко жирно-
стью 3,4—3,5%- У некоторых коров жирность молока была ни-
же 3%, а у небольшого количества—около 4%. Удои на ферме
45
за эти годы были высокими, а в среднем за год на фуражную
корову надаивали по 6 тыс. и больше литров молока.
Высокие удои говорят о том, что кормление коров на ферме
было хорошим, обильным. Обильное же кормление коров мо-
лочных пород, и чистопородных, и их помесей, как известно,
приводит к развитию крупных телят ко времени отела. На фер-
ме в хозяйстве «Горки Ленинские» средний живой вес телок
при рождении составлял 42 кг, бычков—44 кг. Ясно, что при
таком высоком среднем весе было немало телят, имевших и
больший вес—50—60 кг. Развитие столь крупных телят затруд-
няло отел, делало его тяжелым даже у коров с живым весом
550—700 кг. Во время отела часть коров или телят погибала,
некоторые же коровы при первом или последующих отелах ока-
зывались травмированными. Такие высокоудойные коровы, как
правило, недолговечны, их после 5—6-го отелов приходится за-
менять.
Закон жизни биологических видов говорит о том, что у здо-
рового нормального растительного или животного организма
все его строение, все процессы, происходящие в нем, так или
иначе направлены на увеличение массы вида. Исходя из суще-
ства закона жизни биологических видов, выраженного в этой
формулировке, некоторые научные работники задают войрос:
почему же тогда на ферме в хозяйстве «Горки Ленинские» те-
лята развивались в утробе матери до такого размера, что это
приводило их к гибели во время отела, а в некоторых случаях
даже к гибели и теленка и коровы? Подобные факты как будто
противоречат тому, что вытекает из приведенной формулировки
закона жизни вида.
Говорящие так научные работники забывают, что, помимо
одних биологических законов, есть и другие, более общие. По-
мимо закона жизни биологических видов, существует еще закон
превращения не живого в живое посредством живого.
Выше уже отмечалось, что изменение внешней среды было,
есть и будет ведущим в развитии органического мира. В раз-
бираемом здесь случае причиной развития в утробе коров круп-
ных телят и затруднения отела явился обильный приток пищи
к эмбриону, т. е. причиной переразвитости плода были условия
внешней среды. Само собой понятно, что при обилии пищи на-
рушается деятельность регулирующей системы организма ма-
тери в смысле распределения количества и качества пищи, по-
ступающей в организм, нарушается также избирательная спо-
собность самого эмбриона в отношении количества и качества
усваиваемой им пищи. Это и приводит к тому, что плод усилен-
но развивается и ко времени отела весит значительно больше
нормы.
Известно, что оплодотворенная яйцеклетка может разви-
ваться и по материнскому и по отцовскому типу или, вернее, по
смешанному в разной степени типу обоих родителей и их пред-
46
ков. Других внутренних возможностей развития эмбрион не
имеет. Согласно закону жизни вида, в данных конкретных
внешних условиях, вступивших в единство с развивающимся те-
лом, развитие пойдет в соответствии с теми из имеющихся вну-
тренних возможностей, которые в наибольшей степени обеспе-
чивают процветание данного биологического вида.
В разбираемом примере под воздействием внешних усло-
вий—обилия пищи—телята оказались настолько переразвиты-
ми, что затруднялся отел. Это, естественно, не способствует
увеличению массы вида, его процветанию.
Означает ли это, что здесь закон жизни вида не проявил
своего действия, или, иначе говоря, означает ли это, что не-
правильно понимается закон жизни вида, что он неверно фор-
мулируется? Нет, не означает. Мы убеждены, что любой круп-
ный вес теленка при рождении (50—60 кг) всегда будет
наименьшим из тех, какие возможны для потомка данной ро-
дительской пары. Крупность объясняется тем, что ни линия
матери (коровы), ни линия отца (быка) не давали возможно-
сти плоду развиваться при обильном кормлении так, чтобы
теленок получился более мелким, не таким крупным. Для тех
пород, коровы которых находятся на ферме в «Горках Ленин-
ских», нормальный вес телят составляет в среднем примерно
35 кг. При таком живом весе теленка отел коров крупных
пород протекает легко, и в то же время телята получаются не
мелкие, из них вырастают крупные, как это свойственно дан-
ной породе, животные.
Надо сказать, что на указанной ферме большинство коров
представляет собой помеси трех и больше крупных молочных
пород, таких, как костромская, остфризская, тагил-остфриз-
ская и некоторые другие. Имелись и чистопородные коровы
указанных пород. Использовались быки тех же пород. Это го-
ворит о том, что и по материнской и по отцовской линии у
телят были только те возможности развития, которыми обла-
дают крупные молочные породы. Для получения тех высоких
удоев, которые достигнуты на ферме, необходимо хорошо,
обильно кормить коров. В результате такого кормления жи-
вотные крупных пород становятся еще более крупными.
Исходя из этих соображений было начато скрещивание ко-
ров крупных пород с производителями мелкой джерзейской
породы. Коровы джерзейской породы весят обычно 350—
400 кг, а имеющиеся на ферме в хозяйстве «Горки Ленинские»
коровы крупных пород, как чистопородные, так и помеси,
весят по 550—700 кг. Было предположено, что зиготы, зачатки,
эмбрионы, полученные от скрещивания крупных коров с бы-
ками мелкой породы, будут при обильном питании иметь вну-
треннюю возможность развиваться по линии мелкой породы.
Но благодаря обильному питанию телята будут значительно
крупнее, чем у мелкой, т. е. джерзейской породы при нормаль-
47
ном питании. Их вес при рождении вместо 20 кг составит в
среднем 30 кг. При живом весе теленка в 30 кг отел коров
мелкой породы — джерзейской — был бы трудным. Но ко-
ровы крупных пород и при весе телят в 30 кг должны легко
телиться.
Вот те теоретические положения, исходя из которых при-
мерно шесть лет тому назад на ферме хозяйства «Горки
Ленинские» мы приступили к проведению данного опыта.
Оказалось, что телята от крупных коров и от быков мелкой
джерзейской породы действительно весят в среднем 30 кг (эта
средняя выведена из нескольких сот случаев). При таком весе
телят отел проходит легко. Телята в утробе крупных коров
при обильном кормлении развиваются по типу мелкой, в дан-
ном случае отцовской, породы, но, как уже говорилось, благо-
даря обильному питанию они получаются значительно круп-
нее нормы для мелкой породы. Ясно, что телята, весящие в
среднем 30 кг, будучи крупными для коров мелкой, джерзей-
ской породы, не являются крупными, затрудняющими отел для
коров крупных молочных пород.
Это уже экспериментально подтверждено на большом числе
отелов.
Была поставлена задача сформировать жирномолочное
стадо из дочерей жидкомолочных коров, и для достижения
этой цели мы пошли по пути, позволяющему ликвидировать
тяжелый отел. Поставленную в эксперименте цель можно
считать достигнутой. На 1 января 1958 года на ферме уже
имелось 58 дойных коров нового стада. Содержание жира в
молоке коров этой группы, по данным анализа, ежедневно
производящегося на молокозаводе, составило за год 5,1%.
Пока не было выбраковано еще ни одной коровы из-за низкого
процента жира в молоке; можно не сомневаться в том, что
и другие вступающие в строй коровы-первотелки от указан-
ного скрещивания будут давать молоко, содержащее примерно
5% жира.
Интересно отметить, что в излагаемых опытах не наблю-
дается никакой корреляции, никакой связи между процентом
жира в молоке коровы-матери и процентом жира в молоке
ее дочери. Жирность молока коровы-дочери не зависит от
того, было ли у ее матери молоко жирностью 2,8% или 4%.
А. ведь во многих случаях между показателями жирности мо-
лока у коровы-дочери и коровы-матери наблюдается прямая
корреляция. В описываемых опытах как бы исчезла зависи-
мость между процентом жира в молоке коровы-дочери и про-
центом жира в молоке ее матери. По показателю жирности
молока коровы в описываемом опыте почти полностью воспро-
изводят тип отцовской породы. Это связано с тем, что мы,
исходя из закона жизни видов, вынудили эмбрионы разви-
ваться по типу мелкой, в данном случае отцовской, джерзей-
48
ской породы. Коровам же джерзейской породы свойственна
высокая жирность молока (5—6%).
В ряде совхозов скрещивали и скрещивают коров крупных
молочных пород с джерзейскими быками в значительно более
широких масштабах, чем на ферме экспериментального хо-
зяйства «Горки Ленинские». На основе изложенного выше
рассуждения следует заключить, что живой вес телят при
рождении должен и там, как на ферме в хозяйстве «Горки
Ленинские», составлять в среднем около 30 кг. Насколько
известно, на некоторых совхозных фермах действительно рож-
даются телята примерно такого веса. Жирность молока коров
от такого скрещивания заметно повысилась и в совхозах, од-
нако не в такой степени, как на ферме в хозяйстве «Горки
Ленинские», где из 58 дойных коров, полученных от скрещи-
вания с джерзейским быком, нет ни одной, которая давала бы
молоко жирностью ниже 4,5%, а в среднем по всей группе
молоко содержит не менее 5% жира. В совхозах же имеется
гораздо больше коров от скрещивания с джерзеями, но толь-
ко очень немногие из них дают молоко жирностью 5% или
несколько выше.
Итак, телята от скрещивания коров крупных пород с джер-
зейскими быками и на совхозных фермах, и на ферме в «Гор-
ках Ленинских» имеют примерно одинаковый живой вес при
рождении — в среднем 30 кг. Почему же на ферме в «Горках
Ленинских» коровы от такого скрещивания дают молоко,
содержащее в среднем 5% жира, а на других фермах — со-
держащее примерно лишь 4% жира? Ведь вес телят при рож-
дении был одинаковым.
Сопоставляя эти факты, легко вскрыть причину различия.
И на< ферме «Горок Ленинских» и на других фермах рожда-
лись телята одинакового веса. Но на ферме хозяйства «Горки
Ленинские» эти 30-килограммовые телята были, так сказать,
крупными джерзейцами, а на других фермах — мелкими ост-
фризами. Это объяснение фигуральное и в значительной мере
утрированное. И на ферме в «Горках Ленинских» и на сов-
хозных фермах телки были не чисто джерзейскими и не чисто
остфризскими. Это были помеси двух названных пород. Все
дело тут в той степени, в какой эмбрион уклоняется при раз-
витии в сторону отцовской или материнской породы.
Благодаря обильному кормлению стельных животных те-
лята на ферме в «Горках Ленинских» значительно сильнее
уклонялись в отцовскую, в данном случае джерзейскую, по-
роду, которой свойствен высокий процент жира в молоке.
Поэтому в дочернем стаде на этой ферме процент жира в мо-
локе в среднем высокий. При посредственном же кормлении
коров, в особенности во время их стельности и сухостойного
периода, телята будут развиваться в сторону крупной породы,
а не мелкой. Если бы при посредственном, а тем более при
49
недостаточном питании развитие теленка в утробе крупной
коровы пошло по типу мелкой породы, в данном случае от-
цовской, то теленок получился бы слишком мелким, а это не
в интересах вида. Для крупных коров вес теленка при рож-
дении в 30 кг является нормальным. Плохо, если теленок
слишком крупный и это затрудняет отел, но плохо также,
если теленок слишком мелкий, недоразвитый. Вот почему, по-
лучая от одной и той же комбинации скрещивания коров
крупных пород с быками мелкой породы телок, имеющих в
среднем одинаковый живой вес и при обильном и при обыч-
ном кормлении коров в период стельности, можно заранее
предполагать, что жирномолочность коров, выросших из таких
телок, окажется различной. В случае обильного кормления
коров во время стельности жирномолочность потомства будет
выше, чем в случае обычного, а тем более плохого пи-
тания.
На ферме в «Горках Ленинских» живой вес телят от раз-
ных быков крупных пород был равен в среднем 42—44 кг,
а те же коровы, скрещенные с джерзейскими быками, дали
телят, весящих в среднем по 30 кг. На других фермах средний
вес телят от быков крупных пород и остфризских, т. е. также
крупных, коров составляет не 42 кг, а примерно 30—32 кг.
Те же коровы, скрещенные с джерзейскими быками, давали
телят в среднем по 29—30 кг, т. е. примерно такого же веса,
как и на ферме в хозяйстве «Горки Ленинские».
По разнице в живом весе телят, полученных от скрещива-
ния коров крупных жидкомолочных пород с быками мелкой
жирномолочной породы, в сравнении с весом телят при разве-
дении в себе, можно судить о проценте жира в молоке буду-
щих коров, выращенных из таких телят. Чем сильнее скре-
щивание с производителем мелкой, но жирномолочной поро-
ды уменьшает вес телят при их рождении в данном стаде
жидкомолочных крупных коров (конечно, при одинаковых
условиях содержания и кормления), тем больше повысится
жирность молока у потомства.
Для получения жирномолочного дочернего стада путем
скрещивания жидкомолочных коров с быками жирномолочных
пород необходимо, чтобы коровы материнского стада были
высокоудойными. А для этого требуется прежде всего хорошо
кормить их. Обильное же кормление коров крупных пород при-
нудит эмбрионы развиваться в сторону мелкой, в данном слу-
чае отцовской, жирномолочной породы. Это теоретическое
положение, важное для практики, надо считать эксперимен-
тально доказанным в опытах на ферме хозяйства «Горки
Ленинские».
Таким образом, мичуринское, материалистическое биологи-
ческое учение показало производству, что можно получать
жирномолочное потомство от любых жидкомолочных коров
60
крупных пород, скрещивая их с производителями жирномо-
лочных, но мелких пород и создавая им соответствующие усло-
вия содержания и кормления. Без соблюдения этих усло-
вий межпородное скрещивание не всегда дает хорошие ре-
зультаты.
Цель, поставленная в опытной работе на ферме эксперимен-
тального хозяйства «Горки Ленинские», достигнута. Выдвину-
тые теоретические положения получили подтверждение. Оче-
видно, мто такие же результаты, при соблюдении соответствую-
щих условий, можно получить и на других фермах. Но в про-
цессе этой работы дополнительно возник ряд вопросов, пред-
ставляющих еще больший интерес для теории и еще большее
значение для практики. На некоторые из этих вопросов ответ
получен, а некоторые можно будет решить лишь в ближайшие
1—4 года. Речь идет о следующем.
Коровы нового помесного стада крупнее чистопородных
джергейских, они весят на 100—200 кг больше. Многие из ко-
ров нэвого стада в 4-—5-летнем возрасте, как и их крупнопо-
роднве матери, достигают веса 600 кг и более. В общем, боль-
шинство коров нового стада — крупные, хорошо сложенные
живсгные; молоко их содержит высокий процент жира. От
скрецивания их как с быками мелкой джерзейской породы, так
и с (ыками крупных пород, при хорошем кормлении коров во
времт стельности, получаются телята, живой вес которых при
рождении в среднем составляет 30 кг, т. е. сравнительно не-
большой. Подчеркиваем, что и в случае скрещивания таких
корсз с быками крупных пород получаются также относитель-
но 1елкие телята. Иными словами, коровы этого стада приоб-
рел! способность при обильном кормлении их во время стель-
носи давать относительно мелких телят, независимо от круп-
носи быка-производителя. Они приобрели свойство мелкоплод-
носгч. Таким свойством, насколько нам известно, не обладает
ни элна порода молочного скота. Не обладает этим свойством
и дж'.рзейская порода. Правда, коровы этой породы дают при
обычюм кормлении 20-килограммовых телят, но относительно
веса татерей такой вес телят нельзя считать малым.
Мпкоплодность, приобретенная описанными выше полу-
кровными коровами в утробный период их развития, передает-
ся понаследству. Это доказывается тем, что они при обильном
корм-ении дают относительно некрупных телят. Полукровные
же бнси — братья этих коров — наследственным свойством
мелкалодности не обладают. Об этом говорит вес приплода,
получнного на ферме в «Горках Ленинских» от двух таких
полуновных быков — Сильного и Милого. Коровы материн-
ского:тада, скрещенные с этими быками, дали телят весом в
среднм около 40 кг; наибольший вес отдельных телят — 50 кг.
В бщем, от скрещивания коров различных крупных пород
и их гомесей с быками мелкой джерзейской породы при обиль-
Б1
ном кормлении стельных коров получаются телки, обладающие
свойством мелкоплодности; бычки же этого наследственного
свойства не приобретают.
Это интересное явление можно объяснить с позиций мичу-
ринского учения следующим образом. Полукровные коровы и
быки, полученные от коров, которым в период стельности дава
лось обильное питание, имели при рождении, как уже говори-
лось, живой вес в среднем 30 кг, т. е. относительно весе своих
матерей были некрупными, благодаря чему отел проходьл лег-
ко. Ясно, что согласно закону соотношения, закону корреляции,
все органы плода формируются пропорционально общим раз
мерам и весу всего организма. Соответственно формировались,
следовательно, зачатки и всех тех органов, которые у коровы-
матери будут формировать развивающегося теленка. Здесь
имеются в виду не одни только генеративные органы в пря-
мом смысле слова-. Поэтому, если телки (теперешние коровы-
полукровки) при обильном питании сформировались в утробе
матери так, что их вес и размер не затрудняют отела, то у них
соответственно сформировались зачатки всех органов размно-
жения, и далее во взрослом состоянии эти органы формгоуют
плод так, что и при обильном кормлении теленок рождются
относительно некрупным, хотя сама мать-корова крупная и
была скрещена с быком крупной же породы. Таким пути и
сложилось у телок (было приобретено ими) новое наследствен-
ное свойство мелкоплодности. У быков нет органов, в котсрых
формируется плод, поэтому, хотя они сами и сформировались в
утробе матерей относительно мелкими, но они не могли гри-
обрести свойства мелкоплодности, так как не имеют того 'ела
(органов), которое формирует плод.
Наследственность — это свойство живого тела. Для ее из-
менения необходимо, чтобы соответственно воздействию ушо-
вий изменилось само тело. В этом и заключается адекватность
изменения наследственности.
Новое наследственное свойство относительной мелкоплсд.ю
сти, приобретенное описанными полукровными жирномолоч-
ными коровами, надо считать весьма ценным для праюикн
Ведь если эти 500—600-килограммовые жирномолочные .оро-
вы, скрещенные с быками тоже крупных, но жидкомоланых
пород, например остфризской, и при хорошем кормлении гают
приплод относительно мелкий, в среднем по 30 кг, то, аедо-
вательно, телята развивались в утробе матери по типу жрно-
молочной материнской, а не по типу жидкомолочной снов-
ской породы, которой свойствен крупный вес телят. Млко-
плодность и обусловленная этим легкость отела при такомскре-
щивании уже подтверждены на практике (правда, пока в не-
большом количестве отелов). Жирномолочность приплод; еще
не проверена, поскольку коров от быков крупной жидкомлоч-
ной породы на ферме пока еще не выращено. Однако всяюво
62
купность биологических знаний позволяет с уверенностью счи-
тать, что опыты в этом направлении закончатся успешно, т. е.
что эти жирномолочные коровы будут давать от скрещивания
их даже с быками жидкомолочных пород жирномолочное по-
томство.
Мы уже нарушили, разорвали корреляцию между жирномо-
лочностью коров-матерей и их дочерей, заставив эмбрион раз-
виваться в сторону жирномолочной отцовской породы. Теперь
в опыте ставится задача добиться получения жирномолочных
коров-дочерей от жирномолочных матерей, скрещенных с бы-
ками жидкомолочной породы. Думаем, что наследственное
свойство мелкоплодности у этих полукровных коров можно
использовать для того, чтобы направить развитие эмбрионов
в сторону жирномолочной материнской, а не жидкомолочной
отцовской породы. Ясно, что и эти опыты необходимо прово-
дить при хорошем питании стельных коров.
Одновременно намечается и вторая задача. Полукровные
быки на ферме в «Горках Ленинских», как уже говорилось, не
обладают наследственными свойствами мелкоплодности, они
этого свойства не приобрели и не могли приобрести. Поэтому
они не могут стойко передавать и свойства жирномолочности.
В общем по нашей оценке такие полукровные быки как произ-
водители не идут ни в какое сравнение с чистопородными джер-
зейскими быками. Предполагается, однако, что быки трех чет-
вертей крови, т. е. от скрещивания полукровных коров фермы
в «Горках Ленинских» с чистопородными джерзейскими бы-
ками, уже будут обладать наследственным свойством мелко-
плодности, получат его от своих жирномолочных матерей.
Иными словами, полукровные коровы уже обладают этим свой-
ством, а быки трех четвертей крови приобретают его от своих
матерей. Поэтому на ферме полукровные коровы, обладающие
наследственным свойством мелкоплодности, скрещиваются в
основном с чистопородными быками-джерзейшами.
Если окажется, что быки трех четвертей крови, получаемые
на ферме, обладают наследственным свойством мелкоплодно-
сти, то можно предполагать, что они будут стойко передавать
потомству и наследственное свойство высокой жирномолочно-
сти. Ведь в данном случае наследственное свойство относитель-
ной мелкоплодности явится следствием всего типа утробного
развития. А этот тип развития в описываемом эксперименте и
должен обусловить следующие хозяйственно важные свойства:
1) легкий отел коров, даже при обильном их кормлении, имею-
щем целью получение высоких удоев, 2) относительную круп-
ность животных во взрослом состоянии, 3) высокий процент
жира в молоке.
Таковы некоторые практические вопросы животноводства,,
которые мы экспериментально решаем, опираясь на действие
биологического закона жизни видов.
51
5. ПРОТИВ МЕТАФИЗИКИ И БЕСПРЕДМЕТНОСТИ В БИОЛОГИИ
Теоретические достижения мичуринского биологического
учения вызывали, вызывают и впредь будут вызывать много-
численные отклики и дискуссии не только в нашей стране, но
и в других странах мира. Естественно, что одни биологи явля-
ются сторонниками мичуринского учения, а другие — его про-
тивниками.
Ученые-растениеводы, создавшие сорта зерновых, маслич-
ных, технических, плодовых и других культур, которые занимают
основные посевные площади, — В. Я- Юрьев, П. П. Лукьянен-
ко, Л. А. Жданов, П. Н. Константинов, И. В. Якушкин,
Ф. Г. Кириченко, К. Е. Бахтадзе, В. С. Пустовойт, С. С. Канаш,
И. С. Варунцян, П. Ф. Гаркавый, А. С. Мусийко, А. Л. Маз-
лумов, П. Н. Яковлев, М. А. Лисавенко, С. Ф. Черненко,
Ф. К. Тетерев, Е. И. Ушакова, А. В. Алпатьев и многие другие,
в своей плодотворной работе развивали и развивают основ-
ные положения мичуринского учения, в корне противоречащие
так называемой классической генетике. То же относится и к
работникам по племенному делу в животноводстве, например
М. Ф. Иванову, С. И. Штейману, Е. Ф. Лискуну, В. К- Милова-
нову, В. А. Бальмонту, В. М. Юдину, А. П. Редькину,
Л. К. Гребню и другим. Это говорит о большой практической
значимости вскрытых и вскрываемых мичуринским учением
объективных законов развития органического мира.
В разработке тех или иных сторон материалистического,
мичуринского учения принимали и принимают участие многие
биологи нашей страны. Достаточно указать на работы таких
ученых, как Д. А. Долгушин, А. А. Авакян, И. Е. Глущенко,
Н. И. Нуждин, А. И. Опарин, К- С. Сухов, М. В. Алексеева,
П. А. Власюк, И. Г. Эйхфельд, В. Н. Столетов, И. И. Самой-
лов, Н. Н. Жуков-Вережников, О. Б. Лепешинская, И. М. По-
ляков, Н. А. Красильников, П. А. Генкель, И. И. Презент,
X. Ф. Кушнер, Н. Г. Беленький, М. А. Ольшанский, Н. М. Сиса-
кян, В. И. Разумов, Б. А. Рубин, Ф. М. Куперман и многих
других.
Колхозники, рабочие совхозов, агрономы и другие специа-
листы сельского хозяйства были и остаются основными твор-
цами всего, на что опирается мичуринское биологическое уче-
ние. Многие тысячи опытников-колхозников и работников сов-
хозов явились проводниками теоретических биологических по-
ложений в сельскохозяйственное производство. Они же и созда-
тели нового материала, обобщение которого двигает биологи-
ческую науку вперед. Колхозный строй выдвинул замечатель-
ных исследователей-колхозников, как, например, Герой
Социалистического Труда, почетный академик ВАСХНИЛ
Т. С. Мальцев.
Приятно отметить, что мичуринское биологическое учетие
54
теперь уже широко развивается в Китайской Народной Респуб-
лике, в странах народной демократии, а также и в капитали-
стических странах—Японии, Франции и некоторых других.
Не правы те научные работники, которые делят биологиче-
скую науку на мичуринскую и немичуринскую в зависимости
от того, какие средства и факторы применяются в исследовании
для воздействия на живые объекты. Среди биологов как у нас,
так и за рубежом широко распространено, например, мнение,
что если экспериментатор воздействует на растительные и жи-
вотные организмы или на микроорганизмы лучистой энергией
либо химическими веществами, то тем самым он ставит себя в
ряды противников мичуринского учения. Такого эксперимен-
татора обязательно зачисляют в сторонники так называемой
классической генетики (вейсманизма-морганизма). В последние
годы и в зарубежной, и в отечественной научной литературе по-
лучили широкое распространение термины: «радиационная
генетика», «радиационная селекция», «химическая генетика и
селекция». Всех, кто работает в этой области, огулом относят
к вейсманистам-менделистам. Если же экспериментатор воз-
действует на биологические объекты обычными факторами, при
посредстве обычных агротехнических или зоотехнических прие-
мов, то его обязательно зачисляют в «подлинные мичуринцы»,
в «противники» вейсманизма.
Это, разумеется, совершенно примитивная и уже по одному
этому неправильная точка зрения.
То же относится и к другому примеру. Если применялось,
близкородственное разведение растительных объектов (инцухт)
или животных объектов (инбридинг), то работа объявляется
вейсманистско-морганистской, исходящей из лагеря противни-
ков мичуринской генетики. Это, в лучшем случае, — заблуж-
дение, оно вольно или невольно направлено на умаление все
растущего значения материалистического, мичуринского
учения.
Недруги прогресса в науке силятся доказать, что мичурин-
скому биологическому учению якобы принципиально чуждо ис-
пользование различных физических и химических факторов, а
также использование близкородственного разведения растений
и животных. Между тем именно с позиций мичуринского уче-
ния, на основе выявленных им биологических закономерностей
можно рационально и все с большей пользой для практики при-
менять как различные физические и химические средства воз-
действия на живые объекты, так и близкородственное разведе-
ние растений и животных. Ведь только мичуринское учение
смогло материалистически, правильно истолковать явление
жизнеспособности организмов, явление жизненного импульса,
который, как известно, понижается при близкородственном
разведении и повышается при относительно неродственном.
С тех же позиций стало понятным, почему может повышаться
65
или понижаться жизнеспособность растительных и животных
организмов, выращиваемых в соответствующих условиях.
Только мичуринское учение смогло материалистически, пра-
вильно истолковать явление экспериментальных мутаций, т. е.
изменений наследственности в результате действия так назы-
ваемых мутагенных факторов. Эти изменения наследственности
возникают не при самом действии мутагенных лучистых фак-
торов, которые только нарушают физиологическую слаженность
организма, а при последующих метаболических процессах, при
последующей ассимиляции и диссимиляции. Такое представле-
ние дает экспериментаторам возможность разрабатывать спо
собы получения направленных наследственных изменений и при
воздействии так называемыми мутагенными факторами.
В общем, деление работников биологической науки на раз-
ные лагери в зависимости от того, какие применяются факторы
воздействия на живые объекты, не научно. Тот, кто допускает
такое деление, путает подход к биологическим явлениям и их
истолкование со средствами или способами воздействия на
биологические объекты. Последние, т. е. способы воздействия,
как и вообще агротехника и зоотехния, не должны быть шаб
лонными, а всегда должны зависеть от места, времени и усло-
вий. Законы же природы постоянны и, исходя из этих законов,
можно и нужно применять в разных случаях те или иные агро-
технические и зоотехнические, а также чисто лабораторные спо-
собы и средства.
Не способы, не средства воздействия на растительные и
животные организмы служат, как уже говорилось, водоразде-
лом между материалистическим, мичуринским направлением в
биологии и противоположным ей направлением. Водоразделом
между материализмом и идеализмом в биологии служит метод,
подход к изучению живых тел, явлений живой природы и их
понимание, истолкование. Философия биологов-мичуринцев —
диалектический материализм, а философией противников ма-
териалистического, мичуринского учения является что угодно,
но только не философия последовательного материализма.
Чтобы не сбиться с материалистического пути, биологи-
мичуринцы при решении теоретических вопросов неизменно
исходят из интересов практики, ее потребностей, стремятся
создать возможности для решения тех или иных практически
важных вопросов. В этом проявляется единство теории и прак-
тики. Без такого единства теоретические биологические иссле-
дования теряют объективность и целенаправленность, а иссле-
дователи скатываются в болото идеализма и схоластики. Такая
схоластика запутывает и уже ясные теоретические вопросы,
она закрывает пути к дальнейшему действенному исследова-
нию, к познанию истины.
Справедливость сделанного вывода хорошо подтверждается
на примере журналов и других изданий, редактируемых ака-
56
демиком В. Н. Сукачевым. Выходящие под его редакцией «Бо-
танический журнал» и «Бюллетень Московского общества
испытателей природы», начав под флагом якобы материалисти-
ческой биологии весьма далекую от науки критику наших
научных работ, докатились до прямого отрицания всей кон-
цепции материалистической биологии. Теперь они отвергают
всякую специфику биологических закономерностей, сводят эти
закономерности к чисто физическим и химическим. Но так как
жизнь, биологические явления не укладываются и не могут
уложиться в химические и физические закономерности, то, со-
гласно взглядам противников материализма в биологии, жизнь,
жизненные явления якобы непостижимы, не могут раскрывать-
ся наукой. Такой подход расчищает поле для беспредметности,
метафизики и идеализма в биологической науке. Не случайно
все это в наших условиях маскируется, затуманивается бессо-
держательными, никому из читателей по-настоящему не понят-
ными, а на деле ничего не означающими словами и фразами,
которые лишь некоторым не искушенным в науке людям ка-
жутся глубоко научными.
Например, на стр. 1140 «Ботанического журнала» за 1957 год
(том 42, № 7) можно прочесть: «Математический анализ поз-
воляет связать квантованность органического мира с непрерыв-
ными процессами, протекающими в популяциях. Возникновение
прерывистости покоится на стохастических процессах, в част-
ности на генетико-стохастических процессах (явлениях генети-
ческого дрейфа), и на ограничении панмиксии по мере возра-
стания разнообразия генотипов».
Этот набор слов выдается за последнее достижение биоло-
гической мысли. На самом деле в приведенной цитате, как и
во всей большой статье, из которой она взята, нет ни малей-
шего смысла, она бессодержательна и направлена на торможе-
ние науки.
В самом деле, что означает, например, выражение «кван-
тованность органического мира»?
Мы не собираемся вступать с редакцией «Ботанического
журнала» в дискуссию по вопросам квантовой теории, так как
это область физики, а не биологии. Но ведь квантованность
означает дискретность значений физической величины в обла-
сти микромира, например энергетическое состояние атома. Са-
мо же строение атома физики не называют квантованным. Этот
термин в физике применяется для характеристики не строения,
а энергетического состояния физического тела. Как же после
этого устройство органического мира называть «квантованно-
стью органического мира»? Ведь органический мир состоит из
биологических видов, а не из квантов. Для какой научной цели
биологические виды, например пшеницу, корову, называть кван-
тами?
Вместе с тем там, где противники материалистического,
5Т
мичуринского учения выступают против основных его положе-
ний, они излагают свои мысли вполне понятным языком. На-
пример, в «Ботаническом журнале» в той же статье на
стр. 1142 мы находим неверное, антинаучное, но ясно изложен-
ное утверждение:
«В настоящее время для свойств, приобретаемых в про^
цессе индивидуального развития, такие механизмы не известны,
а потому гипотеза передачи по наследству подобных свойств не
имеет под собой почвы».
Как видим, отрицая важное положение материалистической
биологии о наследовании приобретенных признаков, авторы
«Ботанического журнала» обходятся без заумных слов, вроде
«квантованность органического мира», «генетико-стохастиче-
ские процессы», «генетические дрейфы» и т. п.
Все это — безответственные попытки увода биологической
науки с ясного материалистического пути. В наших условиях та-
кие попытки большого успеха, конечно, иметь не могут. Но они
все же тормозят развитие науки, затуманивают головы неко-
торой части молодых биологов, особенно учащейся молодежи.
Этим людям в их практической работе придется не легко.
Жизнь, практика заставит их переучиваться, а переучиваться в
биологической науке не легко, во всяком случае труднее, чем
учиться.
Несколько слов специально о разделе микробиологии.
В последние годы в биологических журналах все чаще пи-
шут, что главным объектом генетики становится не дрозофила,
а микроорганизмы.
Биология микроорганизмов представляет и для нас боль-
шой интерес, в частности в связи с разработкой биологической
концепции почвенного питания растений, в котором главную
роль играют почвенные микроорганизмы.
Чем глубже знакомишься с положением на этом участке
биологии, тем очевиднее становится, что многие наши ведущие
научные работники по микробиологии, даже считающие себя
сторонниками мичуринского учения, до сих пор стоят на пози-
циях так называемой адаптационной изменчивости микроорга-
низмов, по существу в ламаркистском ее истолковании.
Известно, что ламаркизм ближе к истине, чем вейсманизм
во всех его старых и новых вариациях. Отдавая должное в раз-
витии органического мира влиянию внешней среды, ламаркизм
отстаивает интересы науки, а вейсманизм, не признающий за-
висимости качества изменений наследственности от каче-
ства воздействия факторов внешней среды, ударяется в мисти-
ку, порывает с наукой. Но и прежний ламаркизм, и тепереш-
няя теория адаптационной изменчивости микроорганизмов не
могут правильно объяснить развитие органического мира, а по-
этому ламаркизм не мог и не может успешно противостоять
идеализму и механицизму в биологии. Об этом говорит и иду-
68
щая среди зарубежных биологов дискуссия по вопросу об адап-
тационной изменчивости.
Идеалисты и механисты в биологии считают, что качество
изменения наследственности не зависит от качества воздейст-
вующих факторов. Поэтому они говорят, что никакой адаптаци-
онной изменчивости не существует и что те формы, штаммы
микроорганизмов, которые устойчивы против тех или иных
антибиотических, лекарственных веществ, получены из неустой-
чивых не в результате их приспособительной изменчивости, а
путем отбора и размножения уже существовавших в популяции
устойчивых форм. В подтверждение этой точки зрения приво-
дятся многочисленные случаи обнаружения форм микроорга-
низмов, которые не подвергались воздействию того или другого
антибиотического вещества, но уже обладают против него ус-
тойчивостью.
Против таких доводов сторонники ламаркизма бессильны.
Это положение можно считать в настоящее время в какой-
то мере нормальным в зарубежной биологии, но оно совершен-
но ненормально у нас, при наличии развитого мичуринского
биологического учения, которое далеко не тождественно с ла-
маркизмом. Почему же нашим микробиологам, которые счита-
ют себя мичуринцами, не стать в этих вопросах на позиции ми-
чуринского учения?
Здесь прежде всего необходимо внести ясность в понятие
адаптационной, т. е. приспособительной, изменчивости.
В статьях по мичуринской генетике не раз указывалось, что
наследственные свойства живых тел существуют, во-первых,
как наследственные свойства, выражающиеся в потребностях
живого тела, организма в тех или иных условиях жизни, и, во-
вторых, как наследственное свойство приспособленности живых
тел, организмов к тому, чтобы выносить воздействие тех фак-
торов, которые им для жизни не требуются.
Наследственные свойства, выражающиеся в виде потребно-
стей в тех или иных условиях жизни, приобретаются живым
телом, организмом в силу закона адекватной изменчивости. Не-
адекватная изменчивость — это еще не приспособительная из-
менчивость. Приспособительная изменчивость наследственно-
сти, способность жить в данной среде возникает, как уже гово-
рилось, и в силу закона адекватной изменчивости, и одновре-
менно с этим в силу необходимой (а не случайной) взаимосвя-
зи воздействующих факторов со всеми остальными факторами
жизни организма в данной среде. Эта закономерность, как и
ряд других, выявлена нами при обобщении проведенных раз-
личными научными сотрудниками многочисленных опытов по-
превращению яровых, т. е. не зимующих, сортов пшеницы в
озимые, хорошо зимующие.
В свете законов адекватной изменчивости и приспособи-
тельной изменчивости становится совершенно ясным, что штам-
69
мы микроорганизмов, которые получены (превращены) микро-
биологами в искусственной среде из неустойчивых к тем или
иным антибиотическим веществам, становятся в ряде случаев
такими штаммами, которым для их нормальной жизни уже
требуется наличие в питательной среде данного антибиотика.
Это и есть результат того, что в мичуринской генетике назы-
вается адекватной изменчивостью. На средах в отсутствии дан-
ного антибиотика такие штаммы развиваются хуже, следова-
тельно, они уже стали неприспособленными для жизни в такой
среде, которая в прошлом была для них обычной, нормальной,
естественной. Когда же штаммы микроорганизмов изменяются
под воздействием антибиотиков не на искусственной питатель-
ной среде, а в организме своего хозяина, в результате и аде-
кватной изменчивости и через взаимосвязь воздействующего
фактора со всеми остальными факторами жизни микроорганиз-
мов, то они благодаря приспособительной изменчивости при-
обретают устойчивость. При этом, став устойчивыми против ан
тибиотика, они и без данного антибиотика в питательной среде
успешно живут и живут не хуже, а лучше.
Следует различать потребность в тех или иных условиях
внешней среды и устойчивость против воздействия тех или иных
условий. Озимая пшеница данного сорта может быть устойчи-
вой против сильных зимних морозов, но она их вовсе не тре-
бует для своего развития; без таких морозов растения
этой пшеницы будут жить и развиваться не хуже, а лучше.
В экспериментах по превращению яровых пшениц в озимые
показано и легко наблюдать, что превращение яровых в ози-
мые и вместе с этим приобретение устойчивости против зимних
•невзгод идет под воздействием не самих зимних условий, а
под воздействием предшествующих зиме раннеосенних и
осенних условий. Таким образом, устойчивость против
зимних невзгод приобретается не под воздействием самих этих
невзгод, а заранее, еще до того, как они наступили, под воздей-
ствием ассимиляции комплекса осенних условий, которые в го-
дичных циклах с необходимостью связаны с последующими
зимними. Вся же эта взаимосвязь в целом обусловлена специ-
фикой данного географического местоположения. Все сказан-
ное нужно обязательно учитывать и в отношении различных
случаев изменчивости микроорганизмов: в организме хозяина
и на искусственных средах.
Эти интересные для теории и важные для практики вопро-
сы неплохо разработаны мичуринским учением. Можно посове-
товать нашим микробиологам не замыкаться в своем узком
кругу, а глубже знакомиться с выявленными мичуринским уче-
нием и на других объектах общими биологическими закономер-
ностями.
Совершенно очевидно, что агрономическая и медицинская
биология, а это значит биологическая наука вообще, не может
60
успешно развиваться без дискуссий, без борьбы мнений. Но
борьба мнений только в печати и в аудиториях, без проверки
спорных вопросов на полях и на фермах, в эксперименте и на
практике, как правило, ничего полезного дать не может. По
этому вопросу совершенно справедливо сказал Н. С. Хрущев:
«Я считаю, теоретические и научные споры следует решать
на полях. Пусть тот или иной ученый скажет: товарищи, ваш
метод не годится, мой лучше, он научно обоснован. Вот давай-
те столько-то гектаров засеем по вашему, столько-то по нашему
способу, а арбитром будут колхозы, колхозники» ’.
В агрономической биологии это единственный критерий ис-
тины тех или иных научных мнений, предложений и теорий.
Только при таком способе научной работы в исследование и
проверку теоретических вопросов биологии наряду с научны-
ми работниками включаются массы специалистов, колхозников
и работников совхозов. Участие широких кругов научных ра-
ботников и массы практиков в исследованиях и одновременно
в проверке теоретических положений — верный путь развития
материалистической биологии.
Поэтому агробиологи должны еще теснее крепить единство
теоретической биологии с колхозно-совхозной практикой, а био-
логи-медики — с медицинской практикой. Необходимо еще
глубже, творчески познавать развиваемый Коммунистической
партией Советского Союза и ее Центральным Комитетом диа-
лектический материализм, который является незаменимым ору-
жием для правильного теоретического познания. Партия и пра-
вительство создали и создают в нашей стране все необходимое
для еще большего развития науки. Поэтому можно быть уве-
ренным, что будущее нашей биологической мичуринской науки
еще более светлое, еще более плодотворное, чем ее славное
прошлое.
' Н. С. X р у щ е в. Привести в действие все резервы увеличения про-
изводства мяса и молока, стр. 56. Господитиздат. 1957.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
Барбер М. Устойчивые к антибиотикам варианты стафилококков. Сбор-
ник «Адаптация у микроорганизмов». Изд-во иностранной литера-
туры, 1956.
Белозерский А. И. Бактериальные нуклеопротеиды и полинуклео-
тиды. «Вестник Московского университета» № 2, 1949.
Белозерский А. Н. О видовой специфичности нуклеиновых кислот
у бактерий. Сборник «Возникновение жизни на Земле». Изд-во АН
СССР, 1957.
Б е л о з е р с к и й А. Н., СпиринА. С. Современные представления о
строении нуклеиновых кислот и их специфичности. «Успехи современ-
ной биологии», т. 41, вып. 2, 1956.
Бе льгов с кий М. Л., Шапиро Н. И. Хромосомная теория наслед-
ственности. «Большая советская энциклопедия», изд. 2-е, т. 46, 1957.
Б р а ш е Ж. Роль ядра и цитоплазмы в процессах синтеза и в морфоге-
незе. Сборник «Современные проблемы цитологии». Изд-во иностран-
ной литературы, 1955.
Визирь П. Е. Индуцированная изменчивость бактерий. Изд-Во АН
УССР. 1957.
Гамалея Н. Ф. К вопросу об изменчивости микробов. «Агробиология»
№ 3, 1946.
Гершензон С. М. Воссоздание активного полиэдреиного вируса из
нуклеиновой кислоты и белка вне организма. «Допов1д1 АН УРСР»
№ 5, 1956.
Демяновская Н. С. Некоторые биохимические изменения в мицелии
Actinomyces globisporus streptomycin! Kras, в процессе его развития
и в связи с антибиотической активностью Автореферат диссертации,
М., 1957.
Демяновская Н. С., Белозерский А. Н. Дезоксирибонуклеино-
вая кислота Actinomyces globisporus streptomycin! Kras, в процессе
его развития. «Биохимия», т. 19, вып. 6, 1954.
Дин А., X и н ш е л ь в у д С. Наблюдения над адаптацией бактерий.
Сборник «Адаптация у микроорганизмов», 1956.
Имшенецкий А. А., Перова К. 3. Адаптация дрожжей к ядам.
«Микробиология», т. 24, вып. 2, 1955.
Калина Г. П. Изменчивость патогенных микроорганизмов. Госмедиздат
УССР. 1949.
К а л и и а Г. П. Вегетативная гибридизация и направленная изменчивость
бактерий. Госмедиздат УССР. 1952.
Кольцов Н. К. Структура хромосом и обмен веществ в иих. «Биологиче-
ский журнал», т. 7, № 1, 1938.
Косиков К. В. Направленная изменчивость ферментативных свойств
дрожжей под влиянием специфического субстрата. «Доклады АН
СССР», т. 80, № 1, 1951.
62
К о с и к о в К. В. Экспериментальное доказательство направленной измен-
чивости ферментативных свойств дрожжей под влиянием специфиче-
ского субстрата. «Труды Института генетики АН СССР» № 19, 1952.
Ко с и к о в К. В. О некоторых закономерностях направленной изменчи-
вости микроорганизмов. «Известия АН СССР», серия биологическая.
№ 5, 1956.
Кос иков К. В. Направленная наследственная изменчивость фермента-
тивных свойств дрожжей под влиянием специфического субстрата.
Изд-в» АН СССР, 1957.
Красильников Н. А. Изменчивость клубеньковых бактерий. «Докла-
ды АН СССР», т. 31, № 1, 1941.
Красильники Н. А. Прививка новых свойств вирулентности клу-
беньковым и некоторым иеклубеньковым бактериям. «Микробиоло-
гия», т. 14, вып. 4, 1945.
Красильников Н. А. Индуцированная изменчивость у бактерий.
«Успехи современной биологии», т. 40, вып. 2 (5), 1955.
Крисс А. Е., Тихоненко А. С. Структура корпускулы бактериофага
и его литическая активность. «Успехи современной биологии», т. 44
вып. 1(4), 1957
Л ы с е и к • Т. Д. О наследственности и ее изменчивости. «Избранные
сочинения». Изд-во «Московский рабочий», 1953.
Маалое О. Генетическое значение вирусной дезоксирибонуклеиновой
кислоты. Сборник «Проблемы цитофизиологии». Изд-во иностранной
литературы, 1957.
Макаров П. В. Теория постоянства дезоксирибонуклеиновой кислоты в
клетке и ее критика. «Успехи современной биологии», т. 41, вып. 1,
1956.
Муромцев С. Н. Изменчивость микроорганизмов и проблемы иммуни
тета. Сельхозгпз, 1953.
Мюллер В. А Биохимия наследственных факторов. «Химическая наука
и промышленность», т. 2, № 2, 1957.
Нуждин Н. И. Проблема гена в современной науке о наследственности.
«Журнал общей биологии», т. 3, № 1—2, 1942.
Нуждин Н. И. Критика идеалистической теории гена. Сборник «Против
реакционного менделизма-морганизма». Изд-во АН СССР, 1950.
«О разработке философских вопросов естествозна-
ния» (передовая статья), «Вопросы философии» № 3, 1957.
Опарин А. И. Возникновение жизни на Земле. Изд-во АН СССР. 1957.
Поллокк М. Стадийность в образовании адаптивных ферментов. Сбор-
ник «Адаптация у микроорганизмов», 1956.
По л листер А. У. Нуклеопротеиды ядра. Сборник «Современные про-
блемы цитологии», 1955.
Прокофьева-Бельговская А. А., Демяиовская Н. С. Ци-
тологические и биохимические изменения Actinomyces globisporus
streptomycin! Kras, при биосинтезе стрептомицина в условиях глубин-
ного культивирования. «Микробиология», т. 26, вып. 1, 1957.
Сисакян Н. М. Некоторые основные проблемы современной биохимии.
«Успехи современной биологии», т. 41, вып. 2, 1956.
Слонимский П Специфическая связь между образованием адаптив-
ных ферментов и цитоплазматическими мутациями. Сборник «Адап-
тация у микроорганизмов», 1956.
С т а н и е р Р. Эволюционная и физиологическая адаптация, или дарви-
низм в микробиологии. Сборник «Адаптация у микроорганизмов», 1956
63
У от со и Д., К р и к Ф. Структура дезоксирибонуклеиновой кислоты. Сбор-
ник «Проблемы цитофизиологии». Изд-во иностранной литературы,
1957.
Фреикель-Конрат Г., Сингер Б., Вильямс Р. Природа «по-
томства» вируса, реконструктиров'анного из белка и нуклеиновой кис-
лоты различных штаммов вируса табачной мозаики. Сборник «Возник-
новение жизни иа Земле». Изд-во АН СССР, 1957.
X о ч к и с Р. Биологическая роль дезоксипентозонуклеиновых кислот.
Сборник «Нуклеиновые кислоты. Химия и биология». Изд-во иностран-
ной литературы, 1957.
Чаргафф Э. Нуклеиновые кислоты как носители биологической инфор-
мации. Сборник «Возникновение жизни на Земле», Изд-во АН СССР.
1957.
Шредингер Э. Что такое жизнь с точки зрения физики? Изд-во ино-
странной литературы, 1947.
111 т п х Г. Строение и функция ядрышек. Сборник «Проблемы цптофизио-
логии», 1957.
Э б р а х э м Э. Развитие лекарственной устойчивости у микроорганизмов.
Сборник «Адаптация у микроорганизмов», 1956.
Alexander Н. Е„ Leidy G J. Determination of inherited traits
of H. influenzae by deoxyribonucleic acid fractions isolated from
type-specific cells. «The Journal of experimental medicine», 1951, v. 93.
№ 1.
A 1 low ay J. L. The transformation in vitro of R pneumococci into S forms
of different specific types by the use of filtered pneumococcus extracts.
«The Journal of experimental medicine», 1932, v. 55, № I.
A 1 1 о w a у J. L. Further observations on the use of pneumococcus extracts
in effecting transformation of type in vitro. «The Journal of experimental
medicine», 1933, v. 57, № 2.
Auerbach C. Chemical mutagenesis. «Biological reviews», 1949, v. 24.
№ 3.
Auerbach C. Chemical induction of mutations. «Proceedings of the 8-th
international congress of genetics». «Hereditas», Supplement, 1949.
Auerbach C. Problems in chemical mutagenesis. «Cold Sping Harbor
symposia on quantitative biology», 1951, v. 16.
О v e г у О. T., MacLeod С. M., McCarty А. М. Studies on the che-
mical nature of the substance inducing transformation of pneumococcal
types. «The Journal of experimental medicine», 1944, № 2.
Balassa R. In vivo Transformationen bei Rhizobien. «Die Naturwissen-
schaften», 1955, Bd. 42. № 14.
Balassa R. Durch Desoxyribonucleinsauren induzierte Veranderungen
an Rhizobien. «Die Naturwissenschaften», 1956, Rd. 43, № 6.
Baron L.. Spiegelman S., Quastler H. Enzyme formation in
поп-viable cells. «The Journal of general physiology». 1953, v. 36, № 5.
Benoit J., Leroy P., VendrelyC.. Vendrely R. Des mutations
somatiques dirigees sont-elles possibles chez les oiseaux? «Comptes
Rendus Academie sciences». 1957, v. 244. № 13.
Benoit J., Leroy P., Ve'ndrely C., Vendrely R. Modifications
de caracteres raciaux obscrvees sur des canetons issus de canes et de
canards Pekin prealablement soumis a des injections 1'acide desoxyri-
bonucleiques de canard Khaki. «Comptes Rendus Academie sciences»,
1957, v. 245, № 4.
Boivin A. Directed mutation in colon bacili, by an inducing principle of
deoxyribonucleic nature: its meaning for the general biochemistry of
64
heredity. «Cold Spring Harbor symposia on quantitative biology», 1947..
v. 12.
Bracket J. Recherches sur la synthese de 1’acide thymonucleique pen-
dant de developpment de 1’ouef d’Oursin. «Archives de biologie», 1933,
v. 44, № 3.
Brachet J. Chantrenne H., Vanderhaeghe F. Recherches sur
les interactions biochimiques entre le noyau et le cytoplasme chez les
organismes unicellulires. II. Acetabularia mediterranea. «Biochimica
et biophysics acta», 1955, v. 18, № 4.
Brachet J., Jeener K. Recherches sur des particules cytoplasmiques
de dimensions macromoleculaires riches en acide pentosenucleique.
«Enzymologia», 1944, v. 11, № 3.
Br awn W. Bacterial genetics. 1953.
Ca p ocacci a L. Ulterior! osser vazioi sull’uso di latte glicerinato nella
revesione R-»-S. «Archivio italiano di scienze mediche tropicale e di
parassitologia», 1956, v. 37.
Caspersson T. Studien fiber den Eiweissumsatz der Zelle. «Die Natur-
wissenschaften», 1941, Bd. 29, № 3.
Chargaff E. The nucleic acid of microorganisms. «2-eme Congres
internationale de biochimie», 1952.
Clark A. M. Genetic effects of X-rays in relation to dose-rate in Droso-
phila. «Nature», 1956, v. 177. № 4513.
Correns C. Die Rolle der mannlichen Keimzellen bei der Geschlechts-
bestimmung der gynodioecischen Pflanzen. «Berichte der deutschen-
botanischen Gesellschaft», 1908, Bd. 26a.
Da wson M. H., Sia R. H. P. In vitro transformation of pneumococcal
types. «The Journal of experimental medicine», 1931, v. 54, № 5.
Dean A. C. R, Hi nshe I woo d C. The adaptation of Bact. coli mutabile
to lactose. «Proceedings of the Royal Society», 1954, v. 142, series B,
№ 907.
Demerec M. What is a gene? Twenty years later. «The american natu-
ralist», 1955, v. 89, № 844.
DobzhansKy Th. The theory of the gene. «The american naturalist».
1953, v. 87, № 833.
Emerson S. The inductions of mutations by antibodies. «Proceedings
of the National Academy of sciences of the U. S. A.», 1944, v. 30, № 8.
Ephrussi B. Induction par I’acriflavine d’une mutation specilique chez la
levure. «Pubblicazioni della Stazione zoologica di Napoli», 1950,
Suppl. 22.
Ephrussi B. Remarks on cell heredity. «Genetics in the 20 th century*.
1951.
Ephrussi B. Nucleo-cytoplasmic relations in micro-organisms, 1953.
Ephrussi B„ Slonimski P. P. La synthese adaptative de cytochro-
mes chez la levure de boulangerie. «Biochimica et biophysica acta».
1950, v. 6, № 2.
Ephrussi-Taylor H. Genetic aspects of transformations of pneu-
mococci. «Cold Spring Harbor symposia on quantitative biology»,
1951, v. 16.
Finlay G. F. The effect of different species' lens antisera on pregnant
mice and rats and their progeny. «The British Journal for experimental
biology», 1924, v. 1, № 2.
Fraenkel-Conrat H., Williams R. Reconstitution of active tobacco
mosaic virus from its inactive protein and nucleic acid components.
«Proceedings of the National Academie of sciences of the U. S. A.».
1955. v. 41. Ns 10.
65
Francois J. L’influence des facteurs immunologiques stir la production
des opaciter crista lliniennes congenitales. 1941.
Gi er er A., Schramm G. Infectivity of ribonucleic acid from tobacco
mosaic virus. «Nature», 1956, v. 177, № 4511.
Giles N. H. Recent evidence on the mechanism of chromosome aberration
production by ionizing radiations. «Symposium of radiology», 1952.
Goldschmidt R. B. Physiological genetics. 1938.
Goldschmidt R. B. The material basis of evolution. 1940.
Goldschmidt R. B. The impact of genetics upon science. «Genetics
in the 20-th Century», 1951.
Goldschmidt R. B. Theoretical genetics. 1955.
Griffith F. The significance of pneumococcal types. «The Journal of
hygiene», 1928, v. 27.
G u 11 a n d J. M., Smith H. The constitution of yeast ribonucleic acid
Part XI. Synthesis of uridine-2’ phosphate. «Journal of the chemical
society», 1947, March.
G u 1 1 a n d J. M., J о r d a n D. О., T h r e 1 f a 11 C. J. Deoxypentose nuc
leic acids. Pare 1. Preparation of the tetrasodium salt oi the deoxy-
pentose nucleic acid of calf thymus. «Journal of the che’mical society».
1947, September.
H a 1 d a n e, J. B. S. The biochemistry of genetics. 1954.
H a m me r 1 in g J., Stich H. Ober die Aufnahme von P32 in kernhaltige
und kernlose Acetabularien. «Zeitschrift fiir Naturforschung», 1954.
Bd. 9.
Hammerling J., Stich H. Einbau und Ausbau von P32 im Nucleolus
(nebst Bemerkungen fiber intra- und extranucleare Proteinsynthese)
«Zeitschrift fiir Naturforschung», 19a6, Bd. 11, № 3.
Hershey A. D. An upper limit to the protein content of the germinal
substance of bacteriophage T2. «Virology», 1955, v. 1.
Hershey A. D., Chase M. Independent function of viral protein and
nucleic acid in growth of bacteriophage. «Journal of general physiology»,
1952, v. 36.
Hollaender A., Emmons C. W. Wavelength dependence of mutation
production in the ultraviolet with special emphasis on fungi. «Cold
Spring Harbor symposia on quantitative biology». 1941, v. 9.
Hollaender A., Baker W. K., Anderson E. H. Effect of oxygen
tension and certain chemicals on the X-ray sensitivity of mutation
production and survival. «Cold Spring Harbor symposia on quantitative
biology», 1951, v. 16.
Hollaender A., Stapleton G. E., Burnett W. J. The modifica-
tion X-ray sensitivity by chemicals. «Isotopes in biochemistry». 1951.
Hollaender A., Kimball R. F. Modification of radiation induced
genetic damage. «Nature», 1956, v. 177, № 4512.
Hotchkiss R. D. Transfer of penicillin resistance in pneumococci by
the desoxynbonucleate derived from resistant cultures. «Cold Spring
Harbor symposia on quantitative biology», 1951, v. 16.
HotckissR. D., MarmurJ. Double marker transformations as evidence
of linked factors in desoxyribonucleate transforming agents. «Procee-
dings of the National Academic of sciences of the U. S. А.»	1954,
v. 40, № 2.
Hu It in T. Incorporation in vivo of 15N-labeled glycine into liver fractions
of newly hatched chicks. «Experimental cell research», 1950, v. 1, № 3.
66
Hunter G. D., Butler J. A. V. Stimulation by ribonucleic acid of
induced f}=gafactosidase formation in Bacillus megatherium. «Biochi-
mica et biophysica acta», 1956, v. 20.
Huxley J. S., Carr-Saunders A. M. Absence of prenatal effects of
lens-antibodies in rabbits. «The British Journal for experimental biology»,
1924, v. 1, № 2.
Ibsen H. L., Bushnell L. D. The effects produced on parents and
descendants by the injection of calf lens material directly into the
rabbit parent. «Genetics», 1934, v. 19, № 4.
Keller E. B. Isotope study of turnover of protein of cell fractions of
adult rat liver in vivo. «Federation proceedings», 1951, v. 10, № 1.
Kr u pko S., D e п 1 с у A. Deoxyribonucleic acid deficiency in the mature
egg nucleus of Aloe davyana in South Africa. «Nature». 1956, v. 177,
№ 4498.
L ed er b erg J. Cell genetics and hereditary symbiosis. «Physiological
reviews», 1952, v. 32. № 4.
Lerner 1. M. The ninth international congress of genetics. «Science»,
1953, v. 118. № 3076.
L‘H e r i t i er Ph. The CO2 sensitivity problem in Drosophila. «Cold Spring
Harbor symposia on quantitative biology», 1951, v. 16.
Lindegren С. C. A new gene theory and an explanation of the pheno-
m non of dominance to mendelian segregation of the cytogene. «Procee-
dings of the National Academy of sciences of the U. S. A.», 1946,
v. 32, № 3.
Lindegren С. C. Is the gene a prime moverc’ «Nature», 1955, v. 176.
№ 4196.
Lippincott J. A., Commoner B. Reactivation of tobacco mosaic
virus infectivity in mixtures of virus protein and nucleic acid. «Biochi-
mica et biophysica acta», 1956, v. 19, № 1.
McAulay A. L., Ford J. M Saltant production in the fungus Chaeto-
mium globosum by ultra-violet light, and its relation to absorption
processes. «Heredity», 1917, v. 1, № 2.
Michaelis P. Cytoplasmic inheritance in Epilobium and its theoretical
significance. «Advances in genetics», 1954, v. 6.
Muller H. J. Some present problems in the genetic effect of radiation.
«Journal of cellular and comparative physiology», 1950, v. 35.
Muller H. J. The development of the gene theory. «Genetics in the 20-th
century», 1951.
Muller H. J. Life. «Science», 1955, v. 121, № 3132.
Nil an R. A. Factors governing plant radiosensitivity. «А conference on
radioactive isotopes in agriculture», 1956.
Pollock M. R. Penicillinase adaptation in B. cereus: adaptive enzyme
formation in the absence of free substrate. «The British Journal of
experimental pathology», 1950, v. 31, № 6.
Rhoades M. M. The cytoplasmic inheritance of male sterility in Zea mays.
«Journal of genetics», 1933, v. 27, J\° 1.
Ryan F. J. Adaptation to use lactose in Escherichia coli. «Journal of
general microbiology», 1952, v. 7.
Schuster H., Schramm G„ Z i 1 1 i g W. Die Struktur dcr Ribonuc-
leinsaure aus Tabakmosaikvirus. «Zeitschrift fur Naturforschung», 1956,
BI. I la, Afe 6.
Siekevltz P.. Zamecnik P. C. In vitro incorporation of l-CH-DL-
alanine into proteins of rat-liver granular fractions. «Federation procee-
dings», 1951, v. 10. № 1.
67
Sinsheimer R. L. First steps toward a genetic chemistry. «Science»,
1957, v. 125. № 3258.
Son п e bor п T. M. Recent advances in genetics of Paramecium and
Euptotes. «Advances in genetics», 1947, v. 1.
Sonneborn T. M. The role of genes in cytoplasmic inheritance. «Genetics
in the 20-th century», 1951.
Spiegelman S. Nuclear and cytoplasmic factors controlling enzymatic
constitution. «Cold Spring Harbor symposia on quantitative biology»,
1916, v. 11.
Stadler L. The gene. «Science», 1954, v. 120, № 3125.
Stern C. G. Nucleoproteins and gene structure. «The Yale Journal of
biology and medicine», 1917, v. 19. № 6.
Stone W. S., Wyss O., Haas F. The production of mutations in
Staphylococcus aureus by irradiation of the substrate. «Proceedings of
the National Academy of sciences of the U. S. A.», 1917. v. 33, № 3.
S t о n e W. S., Ha a s F., С I a г к J. B„ Wys s E. The role of mutation
and of selection in the frequency of mutants among microorganisms
grown on irradiated substrate. «Proceedings of the National Academy
of sciences of [he U. S. A.», 1948. v. 34, № 4.
Sturtevant H. Can specific mutations be induced by serological met-
hods? «Proceedings of the National Academy of sciences of the U. S. A.»,
1944, v. 30, № 8.
Timofeeff-Ressovsky N. W„ Zimmer K. G., D e 1 b г О с к H.
Uber die Natur der Genmutation und der Genstruktur. «Nachrichten von
der Gessellschaft der Wisscnschaften zu Gottingen. Mathematisch-
physikalische Klasse». Fachgruppe VI. Biologie. 1935. Neue Folge, Bd. 1,
№ 13.
Vaureka A. Sensitisation of penicillin-resistant bacteria. «The Lancet»
1948, v. 1(254). № 6489.
Wagner К. P., F u e r s t R.. S t о n e W. S. The effect irradiated medium,
evanide and peroxyde on the mutation rate in Neurospora. «Genetics»,
1950, v. 35 № 2.
W a t s о n J. D., C r i с к F. H C. Genetical implications of the structure
of deoxyribonucleic acid. «Nature», 1953, v. 171, № 4361.
Watson J. [>.. Crick F. H. C. The structure of DNA. «Cold Spring
Harbor cvmnosie on quantitative biology». 1953, v. 18.
Zamenhof S. Biology and biophysical properties of transforming princip-
les: «Progress in biophysics and biophysical chemistry», 1956, v. 6.
1 руб. 20 к.
К ЧИТАТЕЛЯМ—ПОДПИСЧИКАМ
НА БРОШЮРЫ-ЛЕКЦИИ
ИЗДАТЕЛЬСТВА «ЗНАНИЕ»
Издательство «Знание» информирует подписчиков,
что в 1959 году будут выпускаться следующие
10 серин брошюр-лекций:
Серия		Количе- ство брошюр	Цена за год	Цена за полугодие
Первая	Историческая	40	24 руб.	12 руб.
Вторая	- Философская	40	24 »	12 »
Третья	Экономическая	40	24 »	12 »
Четвертая	— Научно-техническая .	36	21 р. 60 к.	10 р. 80 к.
Пятая	— Сельскохозяйственная	32	16 р. 20 к.	8 р. 10 к.
Шестая	— По вопросам литературы			
	и искусства 		24	12 руб.	6 руб.
Седьмая	— Международная . . .	24	14 р. 40 к.	7 р. 20 к.
Восьмая	— По вопросам биологии			
	н медицины 		24	14 р. 40 к.	7 р. 20 к.
Девятая	По вопросам химии п			
	физики . .	28	16 р. 20 к.	8 р. 10 к.
Десятая	- Молодежная	12	7 р. 20 к.	3 р. 60 к.
Подписка принимается городскими и районными отделами «Союз-
печать», конторами, отделениями и агентствами связи, почтальонами,
а также общественными уполномоченными по подлиске на фабриках, за-
водах, в совхозах н колхозах, в учебных заведениях и учреждениях.
Одновременно издательство сообщает, что выпуск бро-
шюр-лекций в текущем году происходит с опозданием по
причинам, связанным с полиграфической базой (реконструк-
ция типографии, печатающей брошюры-лекции).
Принося свои извинения перед читателями, издательство
сообщает, что им приняты необходимые меры к полному
выполнению своих обязательств перед подписчиками на
1958 гот.
Издате \ьство «ЗНАНИЕ»
Всесоюзного общества по распрост-
ранению политических и научных
знаний