ИСІОРІЯ
ЕРШИ ЕРМИЧ1
ИЗОБРТ.ТАТЕЛЯ
ЕРОѲЕИЧА,
,
горькой водки.
ТВОРЕИІЕ
РОССІЙСКАГО АВТОРА,
ПРОЗВАНПАГО
СТАРЫЙ МНДЪМСКІЙ шътъ,
И3ддппок
ИВАНОМЪ КРЫЛОВЫМЪ.
Я памятпикъ себѣ поздвигъ чудесны
Дсротоипв.
МОСКВА.
ТИПОГРАФ I Я СЕРГЪН ОРЛОВА.
1863.

Одобрено Цензурою. Москва, 20 Октября ] 862 г
ММ?- о
0515047

ТВОРЕШЕ ЭТО ПОСВЯЩАЕТСЯ
тому,
кто первый опять еастоитъ у себя бутыль
ероѳепча и,вмѣстопростагоочищеинаго,
будетъ пить его и угощать имъ; чѣмъ и почтить па-
мять досель еще никѣмъ не оцѣпенваго и неблаго-
дарно забытаго Ероѳея Ероѳеича.

В1ЩЕІІІЯ.
Осеиній вечеръ или поэзія и ероѳеичъ.
Я памятннкъ себѣ воздвигъ чудесный, вѣчный!
Мѳталловъ тверже онъ и выше пираыидъ!
Ни вихрь его, ни громъ не сломить быстротечный,
И времени полетъ его не сокрушитъ-
Такъ весь
я не умру, но часть
моя большая,
Отъ тлѣиа убѣжавъ, по смерти станетъ
жить,
И слава возрастетъ моя не увядая,
Доколь Славяновъ родъ вселениа будетъ чтить.
Слухъ пройдетъ обо мнѣ отъ Бѣлыхъ водъ до Черныхъ,
Гдѣ Волга, Донъ, Нева,
съ Рифся льетъ Уралъ;
Всякъ будетъ помнить то въ народахъ неизчетныхъ,
Какъ изъ безвѣстиости я тѣмъ нзвѣстеиъ сталъ.
—
Знаю эти стихи, молодые люди, знаю, перебилъ
одного
изъ
насъ
юношей,
начавшаго
восторженно
читать ихъ, старикъ Власъ Александровичъ, съ кото-
рьшъ
і\іы спорили о народной поэтической славѣ и
хотѣли привести въ примѣръ безсмертной народности
поэта эти стихи Державина.
—
Не читайте ихъ мнѣ,
продолжалъ Власъ Александровичъ; — они прекрасны,
да только на дѣлѣ-то
-Ежадались
мечтою. Я былъ въ
знаменитомъ
помѣ^гш» ;'Дертадина, селѣ Званкѣ, гдѣ
этотъ славный
стймнія Екатерины Вели-
кой написалъ мнШ'я
оды свои, гдѣ долго

6
жилъ онъ и погребеиъ,— и что же думаете вы, моло -
дые мечтатели? даже въ этомъ собственномъ помѣстьѣ
Державина крестьяне иетолько не знали стиховъ его,
но и память объ немъ сохранили ни какъ объ сочи-
нителѣ, а какъ объ ліобимомъ министрѣ Императрицы
Екатерины Великой. Гдѣ же, скажите, надежда Дер-
жавина, что современемъ имя его будетъ жить среди
всего Русскаго народа?
Въ это самое время лакей, по приказанію отца мо-
его,
подалъ на подносѣ закуску, посреди которой
стоялъ граФинчикъ съ ероѳеичемъ.
—
То, что вы сейчасъ прочли изъ стиховъ Дер-
жавина, скорѣе могъ бы сказать про себя, современ-
никъ его, изобрѣтатель ероѳеича, проговорилъ Власъ
Александровичъ, показывая рукою на ероѳеичъ.
Споръ нашъ съ Власомъ Александровичемъ проис-
ходилъ
въ
осенній вечеръ,
лѣтъ
около
тридцати
тому назадъ, когда мы были еще юношами, пригото-
влялись
къ вступленію на поприще жизни и мечта-
ли о славѣ. Въ это время по всей необъятной Рос-
сіи ероѳеичъ былъ необходимъ: и въ бѣдныхъ ко-
моркахъ на убогихъ закускахъ; черномъ хлѣбѣ. Да
'русской солонѣйшей селедкѣ, приправленной лукомъ,
и въ великолѣпныхъ палатахъ на роскошнѣйшихъ за-
кускахъ, собранныхъ отъ всѣхъ странъ свѣта самымъ
утонченнымъ гастрономическимъ вкусомъ. Въ зажи-
точномъ
домѣ родителя моего,
московскаго старо-
жила, ведерная бутыль "съ ероѳеичемъ не переводи-
лась; ероѳеичъ былъ необходимою водкой при закускѣ,
предъ обѣдомъ и ужиномъ; въ одни только праздники
на закуску ставили въ пандаиъ къ ероѳеичу и гра-
финъ сладкой водки; но до иея мало было охотниковъ
между мущинами; большею частію только нѣкоторыя

7
деликатныя старушки пили ее по четверть рюмочки
предъ обѣдомъ для апетита и сваренія желудка. О про-
стомъ винѣ,
или, какъ называли его тогда, сивухѣ и
пѣнникѣ,
стыдились
въ
то
время и подумать:
его
считали приличнымъ пить только деревенскимъ муяш-
камъ. Ежели бы тогда кто нибудь, даже изъ небога-
тыхъ людей, подалъ,
какъ теперь, на закуску гостямъ
простое
или
самъ пилъ его;
то въ первомъ случаѣ
сочли бы это за смертельную обиду гостямъ,
и ни-
кто бы изъ нихъ не прикоснулся къ графину, узнавъ,
что
оиъ не съ сладкою водкой,
а съ сивухой; а во
второмъ случаѣ
человѣка
считали бы нотеряннымъ.
Конечно долгъ
истины заставляетъ
замѣтить,
что и
въ то время у многихъ небогатыхъ людей, ревностныхъ
потребителей ероѳеича,
онъ не много
отходилъ
отъ
сивухи, потому что едва успѣвалъ
одинъ день чуть-
чуть понастояться
и уже поступалъ въ дѣло,
а когда
5ы надлежало настояться
ему, какъ слѣдуетъ, то бу-
тыль была уже суха, и снова дѣлался на скорую руку
рвѣтленькій ероѳеичъ.
Такое принебреженіе къ про-
ртому кажется
теперь дико,
и невольно скаікетъ мо-
лодой читатель:
Соѣжо преданіе, а вѣрится съ трудомъ!
Такъ переходчивы нравы и обычаи-
Когда Власъ Александр овичъ сдѣлалъ вдругъ такой
неожиданный
переходъ отъ поэзіи
къ ероееичу, мы
всѣ
захохотали,
позабывъ, что
поэзія нѣкоторыхъ
гогдашнихъ поэтовъ была въ самомъ близкомъ родствѣ
съ еровеичемъ: онъ былъ отцомъ ея. Притомъжемы
рыли тогда еще неопытны; не могли понимать
всего
великаго, для уразумѣнія котораго требуется опытъ
жизни.
Тогда,
исключая
практическихъ,
холодныхъ
людей, опередившихъ свое время, еще всѣ вѣрили въ

8
поэзію, какъ въ ѳиміамъ, очищающій душу отъ нечи-
стыхъ страстей; вѣрили вліянію поэзіи на нравствен-
ность человѣка, а нравственности на жизнь; не знали
еще тогда, что и самая возвышенная
поэзія не болѣе,
какъ
хорошенькая
игрушка для празднаго времени,
ежели
только
она
возвышаетъ
чувства и помыслы
наши, а не приноситъ прямой практической пользы,
не рѣшаетъ практическихъ вопросовъ. По этому намъ
и показалось тогда чрезвычайно смѣшнымъ сравненіе
возвышенной поэзіи Державина съ практическимъ еро-
ееичемъ .
—
Чѣму вы смѣетесь молодые люди? сказалъ на нашъ
смѣхъ Власъ Александровичъ, наливая рюмку ероѳеича,
и, поднявъ ее выше плѣшивой головы своей, приба-
вилъ: — Вѣчная благодарность тебѣ изобрѣтатель еро-
ѳеича! Твореніе твое распространилось по всей Россіи
и уже около полувѣка пользуются
и упиваются имг
твои соотечественники люди Русскіе. Ты смѣло моп
бы сказать при жизни своей;
И слава возрастетъ моя нѳ увядая....
Слухъ проидетъ обо мнѣ отъ Бѣлыхъ водъ до Черныхъ,
Гдѣ Волга, Донъ, Нева, съ РиФея льетъ Уралъ....
—
Вы молодые люди мечтаете заслужить поэтиче-
скую,
безсмертную славу въ народѣ, думаете, чтс
тогда онъ будетъ знать ваше имя, станетъ украшай
вашими
портретами свои жилища? Мечта это все,
одна мечта!
Власъ Александровичъ, проговоря это, выпилъ рюмку
ероѳеича изакусивъ голландскою селедкой, продолжалъ:
—
Можетъ быть вамъ и удасться написать какую-
нибудь пѣсенку, которая счастливо положенная
на
музыку, сдѣлается на нѣсколько
лѣтъ народною; но

9
не надѣйтесь,
что народъ захочетъ узнать чьего со-
чинеиія поетъ онъ пѣсню.
Не только простолюдины,
но и большая часть такъ называемыхъ образованныхъ
людей, распѣвая пѣсни и романсы, скорѣе знаютъ кто
положилъ ихъ на музыку, нежели кто сочинилъ слова.
Повѣрьте мнѣ ни только пѣснямъ, но и ни одной ве-
ликой народной поэмѣ не будетъ такъ сильно сочув-
ствовать весь
народъ нашъ,
какъ онъ сочувствуетъ
ероееичу, да и ни одна поэма не явится столь народ-
ною, какъ явился
ероееичъ,
потому что ни одинъ
величайшій поэтъ не постигалъ такъ духъ и вкусъ
своего народа,
какъ постигъ
сочинитель
ероѳеича.
Однако же, посмотрите, и тутъ мы явились не бла-
годарны къ русскому человѣку: какъ народъ поетъ
пѣсни, не зная
чьего онѣ сочиненія, такъ пъетъ и
ероѳеичъ не зная чьего онъ изобрѣтенія. Почти пол-
вѣка по всей Россіи всюду повторялись и повторяются
безпрестанно слова: подай-ка ероѳейчу, или, друже-
ственно , ерошки; выкушайте или выпѣйте ероѳеичу;
угости ероѳеичемъ и прочіе, а между тѣмъ, ни одинъ
человѣкъ не пожелаетъ узнать, кто изобрѣлъ эту на-
родную настойку и почему она называется христіан-
скимъ
именемъ.
Я навѣрное знаю,
что и здѣсь ни
кто изъ васъ не знаетъ про изобрѣтателя ероѳеича,
почему ероееичъ названъ ероѳеичемъ и какимъ обра-
зомъ онъ нолучилъ
такую повсемѣстную народность
въ Россіи.
—
Въ самомъ дѣлѣ, намъ въ первый разъ только
теперь пришло въ голову подумать объ этомъ,
ска-
зали пожилые собесѣдники, подходя къ столу и при-
нимаясь за ероееичъ.
Тутъ смотря нанихъ, дерзающихъ ероѳеичъ, Власъ
Александр овичъ непремѣнно произнесъ бы въ укоръ

10
русскому народу стихи
нашего ныиѣшняго,
извѣст-
наго поэта,
ежели бы только онѣ существовали тогда;
онъ мысленно
обратился бъ къ изобрѣтателю ероѳеича
и вздохнувъ проговорилъ бы съ грустью:
Твой трудъ живетъ
и долго не умрстъ,
Аты
иезнаемъ!
Й съ дерева не вѣдомаго плодъ
Безпечные безпечно мы вкушаемъ;
Намъ дѣла иѣтъ,
кто позрастилъ его,
Кто посвящалъ ему и трудъ и время,
И о тебѣ не скажетъ ничего
Своимъ потомкамъ вѣтреное племя...
И съ каждымъ днемъ окружена тѣснѣй.
Затеряна давно твоя могила,
И па м я ть благодарная друзе»
Дороги къ ней не проторила... -
Но какъ въ то время не было
на свѣтѣ
этихъ
прекрасиыхъ стиховъ,
полныхъ
жизненной
правды,
поэтому Власъ Алексапдровичъ и не произнесъ ихъ,
а вмѣсто
того
я спросилъ у него:
—
Кто же это былъ творецъ ер о оеича , воздвигнув-
шій себѣ такой славный памятникъ
между всѣми сво-
ими
соотечественниками?
—
Я вамъ разскажу объ немъ. Въ молодости моей
я два раза видѣлъ знаменитаго изобрѣтателя ероѳеича:
одииъ
разъ
въ Петербурга,
а другой въ Москвѣ.
Тогда довольно многіе знали
кто выдумалъ
ероѳеичъ
и какимъ
образомъ онъ прославился и сталъ входить
во всеобщее употребленіе.
И Власъ Алексапдровичъ разсказалъ намъ объ этомъ
Вкратцѣ слѣдующую исторію, которую я разпростра-
нилъ и дополнилъ многими подробностями изъ другихъ
достовѣрныхъ источниковъ .

ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Зародышъ славы.
Въ царствованіе Императрицы Екатерины Великой,
въ холодный и сырой осенній день, въ одномъ велико-
россійскомъ селѣ,
лежащемъ
на югъ
отъ Москвы,
остановился
на постояломъ дворѣ, отдохнуть
и по-
обѣдать,
незначительный «чиновникъ,
возвращавшійся
въ Петербургъ, откуда былъ посыланъ, по небольшой
казенной надобности,
въ какой-то городъ. До Петер-
бурга оставалось еще нѣсколько сотъ верстъ. Кряхтя,
вылезъ чиновникъ изъ повозки, и, въ сопровожденіи
своего слуги, охая,
кашляя и слегка шатаясь, вошелъ
въ горницу постоялаго
двора.
Помолясь на иконы,
онъ
распоясался
и
снялъ
съ себя калмыцкій ту-
лупъ, крытый сукномъ.
Приказавъ слугѣ
припесть
изъ повозки погребецъ и съѣстное,
чиновникъ селъ
на скамью. Пе смотря на то, что
еще ни зима стояла
на дворѣ, на чиновникѣ
былъ легкій бѣличій тулуп-
чикъ,
а
на
погахъ большіе
теплые
сапоги.
Хотя
проѣзжему этому было только съ иебольшимъ сорокъ
лѣтъ,
но худое, продолговатое,
желтое,
изнуренное
лице, осунувшійся длинный hoctj , сѣдые, рѣдкіе во-
лосы и вообще . веяіі.изхудалая,
ослабѣвшая.
болѣз-

12
ненная
наружность дѣлали
его хилымъ
старикомъ.
Облокотись
обѣими руками на столъ,
онъ склонилъ
на нихъ голову и продолжалъ по временамъ кряхтѣть
и кашлять.
Когда слуга внесъ ногребецъ и съѣстное,
чиновникъ выпилъ четверть чарочки сладкой водки и,
закусивъ кусочкомъ бѣлаго хлѣба,
сказалъ слугѣ, что
больше ѣсть ничего не хочетъ, и приказалъ ему идти
обѣдать въ избу постоялаго двора.
Слуга ушелъ, а
чиновникъ, пославъ тулупъ на широкую лавку, прилегъ
было на него, но недолго належалъ, всталъ и^иачалъ
то ходить по комнатѣ,
то присаживаться
облокотись
у стола.
Такъ прошло слишкомъ полчаса, пока слуга
пообѣдавъ
вошелъ
къ нему, и не одинъ,
асъхо-
зяиномъ этого
постоялаго
двора, бодрымъ, свѣжимъ,
лѣтъ
слишкомъ
шестидесяти,
старикомъ, у котораго
лоснились полныя красныя щеки.
—
Вотъ, сударь,
сказалъ слуга барину, когда хо-
зяинъ отвѣшивалъ
чиновнику поклонъ въ поясъ: — я
въ избѣ разговорился
вотъ
съ нимъ,
съ здѣшнимъ
хозяиномъ.
Онъ сталъ меня распрашивать
чѣмъ вы
больны
и давно ль? Я говорю,
что
вотъ молъ ужь
который годъ вы стали хилѣть,
а теперь таите,
какъ
свѣчка.
Онъ говоритъ; дай я поговорю
съ твоимъ
бариномъ: у насъ
на селѣ есть
дока,
какія, какія
болѣзни не вылѣчиваетъ:
можетъ оиъ
и твоему ба-
рину поможетъ.
—
Да, батюшка баринъ, диковинный дока есть у
насъ, проговорилъ хозяинъ
постоялаго
двора,
снова
низко поклонясь чиновнику.
—
Э, дуракъ
ты
этакой; меня
въ
Петербургѣ
лѣчили самые лучшіе доктора, и русскіе и иностран-
ные,
а не одинъ не помогъ:
такъ гдѣ ужь вашему,
какому-то деревенскому, сиволапому докѣ помочь мнѣ.

Видно болѣзнь моя не излѣчима,
сказалъ
чиновникъ
и глубоко вздохнулъ.
—
Какъ знать,
батюшка баринъ:
ваши
лѣкаря
лѣчили спроста; а нашъ дока,
болтаютъ,
лѣчитъ
съ
приколдовкою. У насъ на селѣ и вокругъ
по дерев -
ыямъ онъ много
повылѣчилъ
народу.
—
Кто JKe онъ такой? спросилъ чиновникъ.
—
Да нашъ здѣшній мужикъ Ероѳей Ероѳеичъ.
—
Чѣмъ же онъ лѣчитъ?
—
Да однимъ
только
ероѳеичемъ,
отвѣчалъ
хо-
зяинъ .
Чиновникъ невольно засмѣялся,
закашлялся, и когда
кашель унялся проговорилъ съ улыбкою:
—
Это точно диво, прямое колдовство:
Ероѳеичъ
лѣчитъ ероѳеичемъ.
Какъ же это оиъ ухитрился лѣ-
чить больныхъ самимъ собою?
—
Не самиыъ собою, батюшка баринъ, а это по
немъ мы прозвали ероѳеичемъ настой его изъ какихъ-
то травъ на пѣнникѣ; однимъ только имъ онъ
и лѣ-
читъ больныхъ. Не людскія рѣчи говорю,
а на себѣ
самомъ испыталъ, батюшка баринъ. Опрежде я чуть
ноги таскалъ:
злые люди чтоль
изъ завидковъ
сшу-
тили
шутку — испортили, а ль въ крещенскіе морозы
въ дорогѣ больно промерзъ,
только
извелся я весь:
изхудалъ, что твоя щепка,
вся сила сгинула, позывъ
на ѣду сгибъ — ложись,
да умирай. И вздумалъ я,
что нашъ Ероѳеичъ самого себя, да того, да другаго
излѣчилъ
отъ
лютой боли какимъ-то
настоемъ, —
Знаемо всему нашему селу, что Ероѳеичъ съ измлада
съ своимъ
дѣдомъ всякія травы собиралъ:
дѣдъ-то
разныя боли излѣчивалъ,
и самъ съ залишкомъ
девять
десятковъ прожилъ.
— Болтаютъ у насъ на селѣ, что
онъ съ нечистымъ
знался, да,
кажись
мелютъ:
ста-

14
рикъ былъ предобрѣющій и такой набожный, ни одной
службы не пропускалъ.
—
Опосля дѣда Ероѳеичъ не
взялся лѣчиті,
азналъ только свое крестьянское дѣло;
а тутъ, какъ его самого 'пристигла немощь,
извелся
весь,
вотъ и принялся опять за травы, да и вылѣчилъ
себя ерофеичемъ, здоровый сталъ такой. Тутъ имъ и
учалъ лѣчить
оиъ народъ. Вотъ и потащился я къ
нему, и бухъ ему въ ноги; помоги, говорю, родной
отецъ, Ероеей Ероееичъ; вѣкъ за тебя богомольцемъ
буду. Онъ мнѣ
и далъ какихъ-то травъ,
и велѣлъ
ихъ на пѣнникѣ настоять на солнцѣ,
аль печи, да и
пить по чарочкѣ предъ ѣдою. Въ годъ я точно дру-
гой сталъ,
словно
десятка два
съ костей долой, и
ѣмъ какъ надо
и сила откуда взялась.
Ну?кды нѣтъ
что я теперь здоровехонекъ, авсепредъ ѣдокГвмѣсто
сивухи пью по чарки ероѳеичу; болѣзнь, вишь, лучше
не приключится, говоритъ Ероееичъ.
—
Что у него есть
продажный настоянный еро-
ѳеичъ? спросилъ чиновникъ.
—
«Сперва держалъ его много; готовый ероееичъ
давалъ инымъ больнымъ, да и въ избу къ нему хо-
дили лѣчиться задаромъ и мужики и бабы; а тутъ
баловство пошло:
трещитъ бывало
съ похмѣлья у
кого голова, а депегъ нѣтъ опохмѣлиться въ кабакѣ,
вотъ
и
лѣзитъ къ Ероееичу; батюшка, говоритъ,
отецъ родимый,
на силу притащился къ тебѣ: боль
совсѣмъ одолѣла: помоги
ероееичемъ. Такіе навяза-
лись къ нему эвтакіе болящіе, что весь день-деньской
у его избы, словно у кабака торчали,
все полѣчить
ихъ приставали къ Ероееичу. Надоѣло ему лѣчить
такой народъ на дню по десяти разъ и не сталъ онъ
никому давать настой, а учалъ травы давать всѣмъ

13
болящимъ, ступай, дескать,
да самъ купи пѣниику,
пастой ероѳеичъ и лѣчись,
аявина
не напасусь.
—
У тебя
есть
ероѳеичъ?
спросилъ
чиновникъ
хозяина.
—
Какъ не быть,
—
не
переводится,
отвѣчалъ
хозяипъ.
—
Принеси-ка мнѣ посмотрѣть,
что
это за цѣлеб-
ное такое лѣкарство проявилось у васъ.
—
Мигомъ принесу, батюшка барипъ? Изволька
попробовать,
такъ
опосля
пѣннику
и въ ротъ
не
возмешь, отвѣчалъ
хозяипъ и пошелъ за ероееичемъ.
—
Онъ, просто,
сударь,
чудеса мнѣ посказалъ:
сколько
народу поставилъ
на ноги
Ероѳеичъ еро-
ѳеичемъ,
сказалъ слуга, когда ушелъ хозяипъ.
— Вишь,
и пономарь здѣшпій, что твоя спичка
былъ, а какъ
сталъ лѣчиться ероѳеичемъ,
такъ теперь и не охва-
тишь его: онъ въ избѣ былъ, какъ я обѣдалъ. Хозяипъ,
сударь, импѣ предъ обѣдомъ поднесъ чарку ероѳеичу:
выходитъ
ужь это
не пѣннику чета,
не токмо
си-
вухи,
такъ
по животу
и
по
всѣмъ
жилочкамъ и
пошло .
—
Ну-у, Антипка, ѣхали мы съ тобой, ѣхали,
и
наѣхали
на
какой-то
еще
небывалый лазаретный
кабакъ, проговорилъ
съ улыбкою чиновникъ- своему
слугѣ.
Поскорости вернулся хозяипъ
и принесъ въ по-
луштоФѣ какой-то коричневый настой и чарочку.
Чиновникъ посмотрѣлъ па свѣтъ ероѳеичъ,
налилъ
въ чарку,
понюхалъ,
но выпить
побоялся,
и только
попробовалъ каплю
па языкъ,
да и то тотчасъ
вы-
плюнулъ.
—
Что жь ты не выкушаешь,
батюшка барипъ,
благодарить будешь,
сказалъ хозяипъ.

16
—
Нѣтъ, любезный, я
тебѣ не
повѣрю: твоей
болѣзни
можетъ ероѳеичъ и помогъ, а я, пожалуй,
тутъ и;е съ него и ноги протяну. У васъ мужиковъ
совсѣмъ другая натура, чѣыъ у насъ господъ.
Вы,
чортъ знаетъ, что съѣдите и выпьете, и все вамъ съ
рукъ сойдетъ: мы бы тотчасъ окачурились. Ты сту-
пай приведи ко мнѣ самаго Ероѳеича; я поговорю съ
нимъ, разскажу ему мою болѣзнь; можетъ онъ и не
возмется лѣчить меня.
—
Вѣстимо надо привесть самаго Ероѳеича: онъ
тебѣ и травъ дастъ, батюшка баринъ, проговорилъ
хозяинъ: — Живетъ онъ на концѣ села; я пойду по-
гоню за нимъ мою хозяйку. Пошли только Богъ, чтобъ
захватила его дома, аль на нашемъ селѣ, а то вѣдь
онъ ѣздитъ къ болящимъ по другимъ деревнямъ.
■
Хозяинъ, оставя на столѣ ероѳеичъ,
пошелъ по-
слать за изобрѣтателемъ этого иебывалаго лѣкарства,
а чиновникъ легъ на тулупъ и забылся съ полчаса.
Въ это время Антипка, видя,
что баринъ заснулъ,
подкрался на цыпочкахъ къ столу; прямо изъ
полу-
штоФа буль-буль...
и не останавливаясь выпилъ поло-
вину ероѳеича.
Проснувшись чиновникъ увидѣлъ, что ероѳеичъ
убавился въ полуштоФѣ, а разкраснѣвшійся слуга
преспокойно спалъ на голомъ полу у двери, подлежа
себѣ подъ голову однѣ только руки свои. Чиновникъ
насилу добудился .его и сердито спросилъ куда дѣва-
лось столько
ероѳеича.
—
Не могу знать; почемъ мнѣ знать: это лѣкарство
новое, незнаемое, отвѣчалъ слуга, и прибавилъ сурь-
езнымъ, таинственнымъ голосомъ: — Знать, сударь, оно
ужь такое диковинное свойство имѣетъ, что коль
не
спрячишь его подъ замокъ, такъ усыхаетъ.

47
—
Дуракъ! Настой на водкѣ чего хочешь, да оставь
ее не запертою, такъ онъ тотчасъ
вытрескаетъ,
не
побоится
и души опоганить.
Ты не подумалъ,
что
можешь умереть выдувши столько ероѳеича. Хорошо,
что
я разбудилъ,
а то бы ты, можетъ, съ него про-
спадъ до втораго пришествія; да и теперь ты заста-
вилъ меня, думать: пожалуй, ты на дорогѣ умрешь.
—
Зачѣмъ умирать сударь, не извольте безпокоиться;
еще больше выпью
этаго лекарства,
а не умру. Не
для того, чтобъ умереть оно лекарствомъ-то
назы-
вается, а значитъ потому оно лекарство,
что всякія
боли и тоски отъ него проходятъ.
Тутъ чиновникъ закашлялся
и присѣлъ къ столу,
а Антипка, смотря на него, молвилъ: — Напрасно, сударь,
не изволите выпить чарку, другую ероѳеичу: тотчасъ
бы кашлять, да охать перестали.
Въ это самое время дверь горницы
отворилась и
в о шел ъ хозяинъ,
а за нимъ, прославившійся въ селѣ
ихъ
дока,
Ероѳей Ероѳеичъ,
одѣтый въ простой
крестьянскій армякъ, подпоясанный подъ самое брюхо
поношеннымъ
краснымъ кушакомъ.
На ногахъ его
были лапти, а въ рукахъ холстинный,
чѣмъ-то
на-
полненный, довольно
порядочный величины, мѣшокъ
и шапочка, опушенная
черною
овчиной. Это былъ
старикъ лѣтъ слишкомъ шестидесяти,
не много по-
ниже средняго роста,
не толстый, а худощаво-плот-
ный,
съ
лицомъ,
какъ
бы позагорѣвшимъ,
ожив-
леннымъ умными, проницательными, но добродушными
темно -карими глазами и легкою доброю улыбкой. Въ
темно-русыхъ
житкихъ
волосахъ
и
въ
небольшой
бородкѣ клиномъ не было замѣтно у него
ни одного
сѣдаго волоска.
Вообще вся наружность Ероееича по-
казывала,
что онъ въ настоящее время пользовался
2

18
•самьшъ
крѣпкішъ
здоровьемъ,
хотя,
повторю, и не
былъ толстъ; но справедливо говорится, что толщина
еще не есть прнзнакъ здоровья и очень не рѣдко ху-
дощавые люди бываютъ здоровѣе толстыхъ.
Поставя палку въ уголъ у двери и положа
мѣ-
шокъ
и шапку
на лавку, Ероееичъ помолился
на
иконы, низко поклонился
на всѣ четыре стороны, и
за тѣмъ отвѣсилъ
поклоиъ
чиновнику, проговоря: —
Пошли Богъ тебѣ добраго здоровья.
—
Здорово, сказалъ чиновиикъ. — Ты это самый и
есть Ероѳеичъ?
—
Такъ по отцѣ теперь зовутъ добрые люди, а
;былъ мальчишкой — звали Ерпшнои, отвѣчалъ Ероѳеичъ,
съ пріятной открытой, доброю улыбкой,
какою улы-
баются умные, добрые, русскіе простолюдины.
—
Правда ли вотъ говорить онъ, сказалъ чиновиикъ,
махнувъ головою на хозяина: — что, вишь,
будто ты
разныя болѣзни вылѣчиваешь
этимъ настоемъ? Онъ по-
казалъ рукою на іюлштофъ?
—
Помогаетъ Богъ!
ништо
повылѣчилъ
много на-
рода; да и тебѣ баринъ поможетъ
этотъ
настой; я
по лицу твоему вижу, вишь какъ ты извелся
весь,
•. отвѣчалъ
Ероѳеичъ, приблизясь къ столу и разсмат-
ривая лице чиновника.
—
Таііъ и узналъ сей-часъ по лицу, прямой му-
жицкій лѣкарь, лроговорилъ чиновиикъ. — Ты прежде
рас проси у меня чѣмъ я болѣнъ,
а потомъ и говори
поможетъ
ли миѣ твой ероееичъ или иѣтъ.
—
Коль хошь разсказьшай,
а я и безъ того знаю,
•что мой настой тебѣ поможетъ.
Ты, знать, баринъ,
прежде молодцовато
жилъ,
здоровья
не берегъ, въ
разныя «немощи впадалъ — вотъ
онѣ всѣ и отрыгнулись

19
въ тебѣ,
какъ погірпчилось не на шутку
захворать
чѣмъ ни-на -есть.
—
Что правда твоя,
то правда, проговорилъ чпно-
виикъ и заохавъ
закашлялся.
—
То-то, же, баринъ. Вотъ я дадгь
тебѣ мѣшокъ
набора: какъ пріѣдешь ты домой
Ты гдѣ живешь?
—
Въ Петербургѣ служу.
—
Ну, вотъ какъ ты пріѣдешь въ Питеръ и на-
стой на пѣнникѣ моего набора. Клади верхомъ при-
горшни четыре на ведро, да дай настоиваться
съ не-
дѣлю на печи, а лѣтомъ
на солнышкѣ. Настаивай не
въ новомъ боченкѣ,
а въ обдержанномъ,
а лучше въ
стеклянной посудинѣ. Какъ настоится
густо,
такъ
слѣй настой и пей его но чарочкѣ,
четыре раза въ
день: по утру, предъ обѣдомъ,
полдникомъ, да "ужи-
номъ, и закусывай чѣмъ ни-на-есть.
Въ мѣсяцъ облег-
ченье
придетъ.
А теперь
я тебѣ готоваго
настоя
дамъ.
Ней
его г.ъ дорогѣ:
вишь ты время
стоить
холодное, да сырое и здоровому тяжко въ такую пору
въ пути, не токмо больному. — При послѣднихъ
сло-
вахъ Ероѳепчъ подоше.гь
къ принесенному имъ съ
собою мѣшку, развязалъ его и вынувъ изъ него обер-
нутый въ тряпку штофъ ,
снова
завязалъ
мѣшокъ,
поставилъ на столъ штофъ
и , положа подлѣ стола мѣ-
шокъ
на скамью, продолжалъ: — Я набору принесъ
тебѣ
съ полпуда:
съ залишкомъ
на годъ
хватитъ.
Богъ дастъ и выздоровѣешь,
а все пей предъ ѣдою
по чарочкѣ: лучше болѣзнь ни какая
не
привяжется
къ тебѣ. Выйдетъ наборъ весь, такъ проѣзжимъ отъ
васъ нзъ Нитера накажи
заѣхать
ко мнѣ:
я пришлю
съ ними еще этого набору тебѣ баринъ. Ней, какъ
говорю, мои травы, благодарить будешь Ероѳеича.

20
—
Послушай,
я
боюсь, чтобъ ты своимъ ероѳеи-
чемъ не уморилъ меня прежде времени, проговорилъ
Чиновникъ, сомнительно глядя на штофъ и мѣшокъ.
—
Пустаго не толкуй, баринъ: говорю, — благода-
рить опосля будешь,
возразилъ Ероѳеичъ. Не изъ
корысти лѣчу, а Господь открылъ мнѣцѣлебныя тра-
вы, такъ великій грѣхъ приму на душу,
коль не
стану помогать болящимъ.
Спроси хоть у нашего
Попа Ивана,
и онъ тебѣ скажетъ,
что его
попадья
излѣчилась отъ моего настоя,
да онъ и самъ
пьетъ
его.
—
Сколько же тебѣ заплатить за это твое лѣкар-
ство? спросилъ чиновникъ Ероѳеича.
—
Да что дашь, баринъ, я всѣмъ доволенъ буду.
Только,
какъ здоровъ станешь, такъ поминай Ероѳеича,
да коли встрѣтишь эвтакихъ же болящихъ,
какъ ты
теперьча, лѣчи ихъ моимъ настоемъ,
аятебѣеще
пришлю его, сколько хошь.
—
Будетъ тебѣ рубля?
—
Что ты, больно много, баринъ,
отвѣчалъ Еро-
ееичъ .
—
На, бери, сказалъ чиновникъ,
вынувъ изъ за-
груди кашель и подавая Ероѳеичу цѣлковый. Я пере-
платилъ
докторамъ,
особливо
нѣмецкимъ,
столько,
что и не сочтешь.
Почаянію я въ самомъ дѣлѣ выз-
доровлю съ твоего ероѳеича, такъ я тебя значительно
поблагодарю.
—
Право слово,
негоже
рубля брать; не стоить
того мое снадобье, проговорилъ Ероѳеичъ, совѣстясь
брать столько
денегъ.
Не забудьте: это было при
Екатеринѣ Великой, тогда все было дешево и потому
цѣлковый много значилъ въ то время.

21
—
Бери, повторилъ Чиновникъ, насильно
сунувъ
цѣлковый въ руку Ероѳеичу.
Ероѳеичъ низко поклонился и проговорилъ: — Много
благодаренъ твоею милостію, баринъ. Пошли Господи,
чтобъ мой настой пошелъ тебѣ на пользу.
—
Что у тебя жена, дѣти есть? спросилъ чинов-
никъ Ероѳеича.
—
Никого нѣтъ, опричь старухи жены.
Были два
сына: одного въ солдаты отдали,
годовъ
пятьнадцать
тому назадъ и убили его подъ Туркою, а другой лѣтъ
ужь съ десять въ дорогѣ утонулъ по веснѣ въ поло-
водицу. Оставалась одна дочь,
отдалъ ее въ замуж-
ство: глядь и она первыми же родами Богу душеньку
отдала.
Что дѣлать,
баринъ, воля Господня! Нѣтъ ни
токмо внуковъ, а и дѣтокъ:
одни
живемъ
съ моею
Старухой.
—
Ваше село барское иль казенное? спросилъ чи-
нбвникъ.
-—
Казенное, баринъ, отвѣчалъ
Ероѳеичъ.
Чиновникъ досталъ бумажникъ и, взявъ
изъ него
карандашъ, распроснлъ Ероѳеича: какъ прозывается это
село ихъ , какой губериіи и уѣзда и на какой дорогѣ,
и все это записалъ въ записную тетрадочку. Послѣ
этого
онъ приказалъ слугѣ
идти и велѣть
запрягать
лошадей,
потомъ
уложить
въ
кибитку погребецъ,
съѣстиое,
мѣшокъ
съ наборомъ и штофъ
съ ероѳе-
ичемъ, который велѣлъ обернуть сѣномъ
и, завернувъ
въ тряпку, обвязать веревкой,
чтобъ не разбить въ
дорогѣ.
—
Ты, баринъ, выпей на дорожку
чарочку моего
настоя, благодарить будешь, сказалъ Ероѳеичъ, показы-
вая на хозяйскій полуштофъ.

22
—
Я недавно
иилъ
сладкую водку,
такъ
выпью
твоего ероѳеича на другомъ постояло.дгь
дворѣ, нро-
говорилъ чиновникъ, все еще опасаясь пить это лѣ-
«арство и думая напередъ поговорить
объ
немъ съ
отцомъ Иваиомъ ,
какъ
съ
самымъ
образованнымъ
человѣкомъ въ этомъ селѣ. По этому то, когда Еро-
ѳеичъ ушелъ и лошади были готовы,
чиновникъ, ра-
зочтясь съ хозяиномъ, спросилъ у него, гдѣ живетъ
нхъ отецъ Иванъ, сѣлъ ііъ повозку и, подъѣхавъ къ
Церкви, стоявшей
на концѣ села,
велѣлъ извощику
остановиться предъ избою священника,
и выйдя
изъ
повозки,
вошелъ въ избу. Па вопросъ его;
дома
ли
отецъ Иванъ? дородная попадья, хлопотавшая _ по хо-
зяйству около русской печки, проговорила: — Милости
просимъ; я кликну его: опъ плетень на задахъ
чи-
нитъ, и, введя нашего чиновника въ горницу, пошла
за мужемъ.
По горницѣ ходилъ большими
шагами,
средняго
роста, худощавый
старикъ, съ сѣдою,
заплетенною,
жидкою косой, болтавшеюся назади стареиькаго, длин-
наго, простаго, темно-сѣраго каФтана, перетянутаго
подъ грудью широкимъ,
истрескавшимся,
чернымъ
ремнемъ. Это былъ какой-то странникъ; съ молода
семинаристъ, по словамъ
его,
исходившій всю
ма-
тушку Россію изъ конца въ конецъ и не обрѣтшій
нигдѣ,
ни града, ни села, ни веси краснѣе села сего
и благопріятиѣе здѣшиихъ обитателей, а по сему онъ
и пріютился въ немъ уже мѣсяца два у этихъ благо-
пріятныхъ обитателей При входѣ чиновника онъ оста-
новился и начавъ съ нимъ разговоръ, узнал ь что онъ
пріѣзжій Петербургскій житель,
и заѣхалъ къ
отцу
Ивану спросить: точно ли не вредно лѣчиться появив-
шимся въихъ селѣ лѣкарствомъ, именуемымъ ероѳеичъ.

23
—
Дивенъ Богъ въ дѣлахъ своихъ! утаилъ отъ
мудрыхъ и иремудрыхъ и открылъ иладенцамъ! вос-
кликнулъ вдругъ воодушевленно странникъ,
показы-
вая рукою на бутыль ероѳеича, стоявшую на печкѣ.
Всякому православному христіанину вѣдомо, что Гос-
подь сотворилъ разныя травы на пользу человѣка. fl
се, во
истину чудо совершилось въ наши
грѣшные
дни: ни сѣдовласый врачъ иреиспестренный науками,
а простой безграмотный пахарь собралъ травы и со-
творилъ сей цѣлебноносный ероѳеичъ! Имя его про-
несется
во всѣ страны вселенной,
яко имя великаго
Сократа!
Въ это время вошелъ
отецъ Иванъ,
пожилыхъ
лѣтъ, довольно полный изъ себя, одѣтый въ простой,,
крашешшный подряеникъ.
Онъ велѣлъ
страннику
выйдти изъ горницы и просилъ чиновника садиться .
На вонросъ его объ ероееичѣ, отецъ Иванъ отвѣчалъ;
—
Мать-попадья моя опосля родовъ съ полгода ели
съ постели вставать
возмогала:
на ладонъ дышала;,
да и самъ я былъ одержимъ простудною немочью во-
всемъ составѣ моемъ:
ероееичъ и мнѣ и матери-ію-
надьѣ оказалъ великую пользу; а ныыѣ онъ. подкрѣп-
ляетъ силы мои, когда воспришшаютъ они изнуреніе
отъ тяжкихъ деревенскихъ работь. Посему и вы не-
сомнѣвайтесь врачеваться имъ, стомага радиичастыхъ
иедугъ; но употребляйте его толико,
колико
пред-
иисуетъ Ероѳеичъ,
а буде посягнуть безмѣрно. уве-
личивать пріемы его,
то
взамѣнъ зщзавія В03М0Н!Ы0'
восиріять большую немощь, и будетъ она горше пер-
вой. Всякое врачевство въ пріемахъ преувеличенныхъ
противъ потребности порождаетъ не пользу а вредъ,
кольми же паче сіе спиртуозное лѣкарство ероѳеичъ.
Да и не лишая здравія и жизни, безмѣрное употреб-

24
леиіе ероѳеича ыожетъ человѣка, созданнаго по образу
и подобію Божію,
превращать на нѣсколько
чаеовъ
въ четвероногое животное,
какъ превращенъ былъ на
семь
лѣтъ Царь Навуходоносоръ. Такой человѣкъ,
ползая на четверенькахъ, падая и валяясь
будетъ по-
добенъ свиньѣ, валяющейся въ грязи и навозѣ.
—
Стало быть распространеніе ероѳеича можетъ
принести ни одну пользу,
но и вредъ,
сказалъ
чи-
новникъ.
—
Мало ли что необходимо и полезно
роду чело-
вѣческому, а вкупѣ и вредно: кто на что воспріимитъ
намѣреніе употреблять вещи порождающая добро и
зло, отвѣчалъ Отецъ Иванъ. Вотъ возримъ хоть на
топоръ: коликая
намъ
польза
отъ него; но имъ же
возможно и убить человѣка,
что и содѣлываютъ душе-
губцы и разбойники. Посему и цѣлебный ероѳеичъ
можетъ быть и полезенъ и вредоносенъ. Полезенъ,
аки лѣкарство и подкрѣпленіе слабыхъ силъ,
и вре-
доносенъ, аки піанство.
—
Поэтому мнѣ, безъ всякаго опасенія можно лѣ-
чится имъ? спросилъ чиновникъ.
—
Можно, тѣмъ паче, что зрится,
онъ поможетъ
вашимъ изнуреннымъ силамъ.
—
Выслушавъ васъ, отецъ Иванъ, я жалѣю что не
послушался Ероѳеича и не выпилъ теперь на дорогу
ероѳеичу: онъ далъ мнѣ штофъ
его и мѣшокъ травъ
для настоя въ Питерѣ. Съ благословенія вашего выпью
ероѳеичу на первомъ же постояломъ дворѣ,
сказалъ
чиновникъ,
подымаясь
съ скамьи и собираясь про-
ститься съ отцемъ Иваномъ.
—
Нѣтъ, постойте, съ благословенія Божія, нач-
ните-ка вкушать это цѣлебное лекарство у меня грѣш-
наго! воскликнулъ отецъ Иванъ. Мать, попадья! крик-

25
нулъ
онъ, — подай-ка
ероѳеичу, да закусить чего-
нибудь, хоть вчерашняго пирога.
Попадья тотчасъ же подала въ полуштоФѣ ероееичъ,
чарочку и на деревянной тарелкѣ вчерашиій пирогъ.
Отецъ Иванъ иалилъ чарочку ероееича и поднесъ
ее чиновнику.
—
Дерзайте убо люди ,
.
дерзайте ! воскликнулъ
Странникъ, вошедшій при этомъ словѣ въ горницу.
—
Да ты только
меньше дерзаіі Авакумычъ, ска-
залъ отецъ Пванъ страннику.
—
Стомага радиичастыхъ недугъ, отвѣчалъ стран-
никъ, умильно посматривая на полуштоФЪ.
Между тѣмъ чиновникъ перекрестился, выпилъ чарку
ероѳеича и закусилъ крошечнымъ
кусочкомъ пирога.
Тутъ онъ невольно
подумалъ,
самъ
про себя, что
слуга его говорилъ
правду: точно такъ и
пошла по
животу,
и по всѣмъ жилкамъ.
Онъ обѣщался отцу
Ивану,
когда выздоровѣетъ отъ ероѳеича,
прислать
изъ Петербурга на рясу, а ежели случится нужда до
Ероѳеича,
то просилъ позволенія у отца Ивана пи-
сать къ нему, потому что Ероѳеичъ человѣкъ без-
грамотный
Напутствуемый благословеніемъ отца Ивана, чинов-
никъ выѣхалъ изъ села, родины ероѳеича — ероѳеича, ко-
торому суждена была такая громадная будущность. До
самого Петербурга Чиновникъ употреблялъ по четыре
раза въ день по чарочкѣ ероѳеича, чувствовалъ себя
лучше и благополучно прибылъ:- — счастливецъ, первый
изъ смертныхъ, — съ наборомъ для ероѳеича въ сѣ-
верную
столицу,
въ объятія обрадованной жены и
малолѣтныхъ дѣтей своихъ.

ШВА IIТОІЧЯ.
Разцвѣтъ славы.
Почти ровно чрезъ годъ иослѣ разсказаипаго мною
въ предъидущей главѣ, ігь одно утро,
въ Петербургѣ,
въ великолѣпной нріемной, знаменитаго того времени
вельможи,
занимавшаго одну изъ важиыхъ должностей
въ
государствѣ, собралось множество просителей.
Между ними было инѣсколько человѣкъ пріѣхавшихъ
на локлонъ къ сильному вельможѣ и явившихся къ нему
по дѣламъ. Въ числѣ послѣднихъ находился и пашъ
знакомый
чиновникъ.
Но вы,
познакомившіеся
съ
пимъ за годъ
на постояломъ
дворѣ, рѣшителыю не
узнали бы его теперь. Довольно полный изъ себя, съ
свѣжгшъ, нѣсколько румянымъ лицомъ,
съ веселыми
глазами, полными жизни,
въ напудренномъ парикѣ,
въ шитомъ Французскомъ каФтаиѣ,
въ башмакахъ съ
серебряными пряжками,
съ трехъ-угольиою,
низень-
кою, корабликомъ, шляпой въ рукахъ, — онъ казался
теперь олицетвореннымъ здоровьемъ. Надобно ли го-
ворить, что , по тогдашней модѣ, и всѣ находившіеся
въ пріемной, исключая трехъ дамъ, были одѣты точно
также,
какъ
и нашъ знакомецъ,
но только на мно-
гихъ одежда была гораздо богаче его.
Всѣ ожидали

выхода вельможи; долго ждали,
и наконецъ.
вышелъ
секретарь его
и объявилъ,
что
его
сіятельство чув-
ствуетъ
себя иездоровѣе противъ обыкиовеныаго и
потому ныньче
самъ
никого не можетъ принять, а
велѣлъ узнать ему, что кому надобно.
Тутъ одни просители стали подходить
къ секре-
тарю, отдавать ему бумаги и еще словесно объяснять
свои просьбы; другіе же, желавіпіе просить вельможу
лично, ушли, не подходя
къ
секретарю. Нашъ зна-
комецъ
не
оставлялъ
пріемпой,
и въ свою
очередь
подошелъ
къ нему
и объявилъ, что,
по требованію
его
сіятельства,
онъ прислапъ отъ
своего начальника
съ частнымъ,
личнымъ
объясненіемъ
о
производя-
щемся въ ихъ присутствіи,
въ его столѣ, дѣлѣ си-
ротъ бригадира Шихобаенкова. Онъ вынулъ изъ кар-
ліана каФтана
бумагу и подалъ ее секретарю . Секре-
тарь разверпулъ ее, посмотрѣлъ и сказалъ чтобы, онъ
иодождалъ.
Нашъ знакомецъ отошелъ
въ сторону, и
сталъ подлѣ двери,
ведущей въ боковую, сосѣднюю
комнату.
Здѣсь надобно сказать,
что
чиновникъ иашъ, хотя
служилъ и въ довольно
высокомъ
присутствешюмъ
мѣстѣ,
по однако же не могъ надѣяться
составить въ
немъ себѣ большую карьеру, то-есть выйдти въ зна-
чительные люди; тѣмъ болѣе,
что не нмѣлъ ігокрови-
тельства
сильныхъ особъ. Поэтому онъ уже нѣсколько
лѣтъ
оставилъ наденіду сдѣлаться богатымъ
и знат-
пымъ человѣкомъ,
и положилъ довольствоваться
своимъ
пастоящймъ
положеіііемъ ,
доставлявиіимъ
ему
съ
семьею только
что
приличное содержаиіе въ Петер-
бургѣ. Конечно, въ послѣдніе годы, сильно разстроен-
ное здоровѣе его и не позволяло
ему помышлять со-
ставить
себѣ блестящую карьеру; но однако и теперь.

28
когда благодаря ероѳеичу,
—
единственно только одному
ероѳеичу,
—
здоровье его совершенно поправилось и
онъ
даже,
какъ-бы
помолодѣлъ,
—и
теперь онъ,
повторю, не имѣя
сильнаго
покровительства и ника-
кихъ видовъ и средствъ сдѣлаться,
хотя въ старости,
богатымъ и значительнымъ
человѣкомъ,
уже совер-
шенно не думалъ о блестящей карьерѣ.
Стоя у двери и дожидаясь,
когда потребуетъ его
секретарь,
знакомецъ нашъ, услыхалъ въ сосѣдней
комнатѣ тихій разговоръ.
—
Ну,
что,
Абрамъ Ильичъ, какъ
его сіятель-
ство? поправляется ли хоть сколько-нибудь въ здо-
ровьѣ? спрашивалъ кто-то.
—
Какой поправляться,
Василій Петровичъ, все
больше, да больше слабѣетъ и сохнетъ,
почти ничего
не кушаетъ . Вотъ ныньче и принять никого не могъ :
хуже себя чувствуетъ, отвѣчалъ
другой голосъ, — я
сей часъ
подавалъ его сіятельству кофсй , такъ слы-
іиалъ, какъ докторъ Карлъ Карлычъ говорилъ ему,
что, вишь, здѣсь вылѣчить
его нельзя никакими сред-
ствами,
а надо непремѣнно
ѣхать
ему лѣчиться
въ
Италію; тамъ, говоритъ, можетъ-быть,
онъ и попра-
вится.
Этотъ нѣмчура хочетъ самъ ѣхать
съ нимъ
лѣчить
его тамъ.
Извѣстное
дѣло
онъ
пропастину
денегъ сдеретъ съ его сіятельства.
— Да и то сказать,
вѣрио и взаправду здѣсь нельзя
помочь
его сіятель-
ству: что ни-на есть
первѣйшихъ
доктор овъ лѣчили
его, а толку все нѣтъ.
Кажется, чтобы за года Его
сіятельства:
шести- десятковъ
еще нѣтъ,
а узкь хи-
лымъ старикомъ сталъ.
Родитель -то
его прожилъ съ
залишкомъ девяносто лѣтъ,
а почти до самой смерти
здоровѣй и крѣпче былъ чѣмъ онъ теперь.

29
—
Что же думаетъ его сіятельство ѣхать въ Пта-
лію? спросилъ Василій Петрошічъ.
—
И не хочеться ему, да видишь ни одинъ Карлъ
Карлычъ, а и всѣ нѣмецкіе доктора
тоже говорятъ.
Умирать, братъ, не хочется, такъ и чертъ знаетъкуда
ноѣдешь,
не
токмо
въ
Италію,
отвѣчалъ
Абрамъ
Илыічъ.
•—
Онъ возметъ, вѣдь,
и тебя съ собою, снросилъ
Василій Петровичъ.
—
Извѣстное дѣло: ходь
и есть кромѣ меня дру-
гой камердинеръ Французъ, а и меня возметъ; почти
двадцать лѣтъ я камер диперомъ у него; такъ привыкъ
ко мнѣ.
Въ это самое время позвали камердинера въ каби-
нета къ вельможѣ. Разговоръ прекратился.
У слыша изъ
этого
разговора подробности о болѣзни
этого
могущественнаго
вельможи,
нашъ
знакомецъ
вдругъ подумалъ; болѣзнь его схожа съ моей,
и мнѣ
также не помогли
доктора, а вылѣчилъ русскій мужи-
чекъ
ероѳеичемъ.
Что если бы доложить
его
сія-
тельству про ероѳеичъ? Можетъ быть онъ поможетъ
и ему. Тогда я могу по милости ерофеича выйдти въ
болыніе люди.
Давно гютухшія мечты о блестящей
карьерѣ снова ожили и заиграли въ воображеніи на-
шего
чиновника.
Между тѣмъ секретарь, отпустя всѣхъ просителей,
пошелъ
въ кабинетъ къ вельможѣ. Нашъ знакомецъ,
оставался на прежнемъ мѣстѣ нодлѣ двери. Не прошло
и полчаса
времени,
какъ
секретарь вышелъ опять въ
пріемную и потребовалъ
нашего
чиновника, противъ
ожиданія его,
въ кабинетъ къ вельможѣ.
Невольный трепетъ пробѣжалъ по всему тѣлу чи-
новника при мысли явиться въ кабинетъ предъ лицемъ

30
такого
люгуществелшаго
человѣка.
Онъ позабылъ и
свой ероФеычъ,
и на цыгючкахъ шелъ за секретарелъ,
чрезъ иѣсколько обшнрныхъ и велпколѣниыхъ комнатъ
къ кабинету вельможи.
Еще болѣе объятъ онъ былъ
робостью,
когда вступплъ въ богатѣйшій, великолѣп-
нѣйшій кабинетъ его и ннзкэ поклонясь вытянулся и
остановился у двери.
Въ болыпихъ креслахъ полу-
сндѣлъ-нолулежалъ старикъ вельможа ,
одѣтый въ
соболій тулунчикъ, крытый зеленымъ,
венеціянскимъ
бархатомъ, съ золотыми шнурами. На сѣдой головѣ
былъ иадѣтъ теплый, бѣлый
колпакъ,
а на ногахъ
черные, бархатные, теплые сапоги.
Изхудалое, хотя
и круглое, съ крупными чертами лицо вельможи было
все
истомлено болѣзнеииою
слабостію,
которую въ
особенности выражалъ томный взоръ полусжатыхъ,
болыпихъ, голубыхъ, гордыхъ глазъ. Эта болѣзненная
слабость виднѣлась и }ю всемъ
корпусѣ его.
Вель-
можа изхудалою рукой подозвалъ
къ себѣ поближе
нашего
знакомца и слабымъ голосомъ
сдѣлалъ ему
иѣсколько вопросов!) на счетъ дѣла сиротъ бригадира
Шихобаенкова, на которые онъ отвѣчалъ, хотя и удо-
влетворительно но съ робостію. Ириказавъ ему, какъ
поступить въ рѣшеніи дѣла. Вельможа слабо прого-
ворилъ ему: — Ступай. Но нашъ знакомецъ не тро-
гался съ мѣста: онъ во время разговора съ вельмо-
жею увидѣлъ и Ііонялъ болѣзиеиное состряиіе его, и
когда тотъ велѣлъ ему идти,
то вдругъ откуда только
смѣлость взялась у пего, онъ проговорнлъ:
—'
Ваше сіятельство изволите быть больнымъ; го-
ворятъ,
что доктора не помогаютъ вамъ; я бы взялся
вылѣчить ваше сіятельство.
Вельможа пристально-гордо посмотрѣлъ на него и
проговорилъ: — Развѣ ты еще и докторъ?

31
—
Ни докторъ, Ваше Сіяхельство,
а самъ я былъ
болѣнъ иѢсколыіо лѣтъ болѣзнею,
схожей съ болѣзнею,
которою иы изволите страдать ваше
сіятельство; док-
тора мнѣ тоже не помогли, а вылѣчилъ
меня русской,
простой, деревенскій мужикъ-старикъ. Вотъ благово-
лите посмотрѣть,
ваше
сіятельство,
какой я
сталъ,
словно и болѣиъ никогда не бывалъ.
—
Это любопытно ,
ежели
ты
только
говоришь
правду,
сказалъ вельможа:
—
да я что-то
не
вѣрю
ііъ этихъ мужиковъ лѣкарей. Чѣмъ же
ты
лѣчился
у него?
—
Ероѳсичемъ, ваше сіятельство!
Ежели бы такой
отвѣтъ
далъ могущественному
вельможѣ знакомецъ нашъ лѣтъ тридцать спустя послѣ
того
времени, то
вельможа
счелъ бы его за горькаго
пьяницу, прошшшаго
иослѣдній разсудокъ,
и велѣлъ
бы тотчасъ
выгнать
его вонъ
не только
пзъ своего
дома,
но и изъ службы; но въ то время, при словѣ
сроѳе.нчъ,
еще не возставали
въ воображеіііи картины
разпообразныхъ
сцепъ, соединенныхъ съ этимъ, па-
мятнымъ для земли русской, словомъ.
Оно было тогда
дѣвственно,
какъ
лѣса Америки для Европѣйцевъ,
когда открылъ ее Колумбъ. Тогда въ русскомъ нарѣ-
чіи оно еще не означало
ничего
болѣе,
какъ только
отчество
смертнаго
человѣка,
и
потому
вельможа
сказалъ;
—
Ты слушай хорошенько: я спрашиваю тебя ни
о томъ, какъ зовутъ твоего лѣкаря-мужика,
а чѣмъ
онъ лѣчилъ тебя.
—
Ероѳеичемъ, ваше сіятельство!
—
Да что
ты
оглохъ
чтоль? спросилъ
гнѣвно
вельможа.

32
—
Нѣтъ-съ, ваше сіятельство;
я
и докладываю
вамъ чѣмъ онъ лѣчилъ меня.
—
Да я, какъ живу на свѣтѣ, не видывалъ, чтобъ
какой-нибудь лѣкарь лѣчилъ больнаго человѣка чело-
вѣкомъ же; правда я недавно слышалъ, что
за гра-
ницей, кто-то нридумалъ лѣчить больныхъ нрикосно-
веніемъ человѣка, будто бы надѣленнаго отъ природы
какою-то
необыкновенною силой; но то Ііѣмцы
Никакъ, никакъ я не думалъ, чтобы и наши русскіе
мужики могли сами собою выдумать такой же снособт.
лѣченья ,
какъ
и
Нѣмцы.
Это очень
любопытно.
Что жь лѣкарь-то заставилъ этого Ероѳеича колотить
чтоль
тебя? И вѣрио онъ выколотилъ
изъ
тебя
болѣзнь.
Пока говорилъ вельможа, нашъ знакомецъ не смѣлъ
перебивать его; но когда онъ замолчалъ, то отвѣчалъ:
—
Это, ваше сіятельство, ероаеичъ, смѣю доло-
жить вашему сіятельству,
ни человѣкъ,
а на пѣн-
никѣ настойка изъ какихъ-то травъ.
Лѣкарь велитъ
больньшъ пить ее по рюмкѣ нѣсколько разъ въ день.
Зовутъ его Ероееемъ Ероееичемъ, такъ но немъ про-
звали и настой его ероѳеичемъ.
—
А-а-а, произнесъ протяжно и суріозно вель-
можа.
Такъ вотъ чѣмъ
лѣчилъ тебѣ твой мужикъ-
лѣкарь. Это со всѣмъ не въ родѣ нѣмецкаго лѣкарства,
а что-то чисто русское.
—
А-а-а, раздалось карикатурное передразниванье
въ отворенныхъ дверяхъ, ведущихъ въ другую ком-
нату, и оттуда выскочилъ , съ разинутымъ, какъ пасть,
ртомъ,
низенькаго роста, старикъ, шутъ вельможи,
въ папудренномъ парикѣ, одѣтый во Французскій каФ-
танъ, сшитый иэъ разиыхъ яркихъ лоскутьевъ. Оста-
новясь противъ вельможи шутъ продолжалъ :

33
—
А-а-а,
тютъ ты
меня
называешь дуракомъ,
а
я давно лажу,
что
дуракъ-то
ты, а я умный чело-
вѣкъ.
У меня языкъ усталъ
ругавши тебя: зачѣмъ
ты привязался лѣчиться у этихъ колдуновъ Нѣмцевъ.
Я давно говорилъ тебѣ; дай приведу колдуна, русскаго
мулшка полѣчить
тебя.
Нѣмецкіе колдуны нарочно
испортили тебя, чтобъ деньги у дурака обирать. Рус-
скій колдуиъ одинъ перетянетъ всѣхъ твоихъ нѣмец-
кихъ.
Онъ давно бы снялъ
съ тебя ихъ проклятую,
нѣмецкую порчу. Вотъ и этотъ умный человѣкъ
Вишь ты, какъ онъ вытянулся, словно
аршинъ нрогло-
тилъ, — вотъ
и онъ
говоритъ тебѣ тозке,
что я.
Го-
воря это шутъ ноказалъ рукою
на нашего
знакомца.
—
Молчи безмозглый дуракъ! врешь чепучу, про-
говорилъ,
какъ
бы гнѣвно
вельможа
и
тотчасъ
же
улыбнулся.
—
Я дуракъ, а ты умный человѣкъ на что похожъ?
Сущая Фараонова
корова
ты
сталъ,
точно
сѣномъ
тебя съ полгода не кормили; а раскисъ-то,
какъ ты:
мякина мякиной сталъ,
сказалъ
шутъ, смотря коми-
чески-жалобно
на
вельможу. Слушай вотъ этого
умнаго
человѣка:
онъ кладъ
нашелъ,
а не лѣкаря.
Ваши дохтура, колбасники Нѣмцы, водой выдумываютъ
лѣчить: желудокъ только вамъ наливаютъ, чтобъ тамъ
пѣтухи у васъ пѣли,
авыбы,
какъ курицы, золотыя
яйца несли имъ Нѣмцамъ; а вотъ нашъ братъ, ру-
сакъ Ероееичъ, самое пользительное
лѣкарство при-
думалъ — ероѳеичъ.
Оно дядя и пронесетъ и закрѣнитъ;
отъ
него
не заноютъ
въ животѣ пѣтухи. Ероѳеичъ
знаетъ,
что вы,
баре для русака
не станете - нести
золотыхъ
яицъ .
—
Ври, ври дурачина вѣрно не выспался, молвилъ
вельможа.
3

34
—
Что л;ь,
что
пе выспался,
все-таки
хожу не
сплю, а другіе, ваши братья-ушішки, всю жизнь спятъ
ходя.
Ты вотъ дѣло-то слушай дядя, Духтора твои,
Нѣмцы въ литалію тебя посылаютъ: тамъ ты и сдѣла-
ешь взлеталію воиъ туда, только и видѣлъ тебя, дядя.
Онъ покаЗалъ
рукой къ верху. А мнѣ безъ тебя
скучно будетъ: некому будетъ дуракомъ называть
меня, всѣ, глядя на себя, и меня
стаиутъ называть
умиымъ. Такъ ты слушай, дядя,
чѣмъ отправляться
тебѣ въ взлеталію,
начника лѣчиться
ероѳепчемъ у
Ерооеича: онъ свой братъ, русакъ; . какъ разъ ио-
вернетъ тебя изъ. Фараоновой коровы въ сороковедер-
ную бочку. И меня
съ собой полѣчи у него, дядя.
Я лѣкарства хоть и не люблю,
все
едино,
какъ мой
задъ крапивы,
а
ероееичемъ непременно лѣчиться
стану.
—
Да замолчишь ли ты дуракъ! мѣшаешь говорить
мнѣ объ такомъ
серіозиомъ дѣлѣ,
какъ
ероѳеичъ,
воскликну лъ уже сердито могущественный вельможа: —
иошелъ воиъ!
Мало ли мѣшаютъ тебѣ въ своихъ аптекахъ Нѣмцы,
а вотъ ты ихъ
не выгоняешь
а еще посылаешь за
ними, да болыиія имъ деньги платишь за то, а толку-
то ни на грошъ нѣтъ. Отъ меня хоть толкъ есть: я
велю тебѣ лѣчиться ероееичемъ. Давай мнѣ за визитъ;
я тебѣ рецептъ на язьшѣ прописалъ.
—•
Воиъ сію минуту, дурачина! когда занимаюсь
дѣломъ не смѣй болтать!
еще сердитѣе закричалъ
Вельможа, дая?е Стиснулъ зубы и нахмурилъ брови.
—
Ну,
ну,
ну,
я мѣшать тебѣ небуду, а какъ
Нѣмцы твои начиутъ тебѣ мѣшать лѣчиться ероееичемъ,
такъ ты ихъ
выгони,
какъ теперь меня;
чтобъ они
такого же стрѣчка дали, какъ я, то-есть
вотъ
эта-

каго. II при иослѣдиемъ словѣ шутъ, взмахнувъ ру-
ками, вспрыгнулъ къ двери и выбѣжалъ пзъ кабинета;
однакоже ту жъ минуту, тихо, незамѣченный вельможею,
вошелъ опять въ кабинетъ, и передразнивая больнаго
вельможу,
важно развалился въ креслахъ близъ двери.
Во все это время нашъ знакомецъ стоялъ на вытяжкѣ
предъ вельможею,
не смѣя шевельнуть губами; но
нисколько
не терялъ смѣлости говорить такому важ-
ному лицу про ероееичъ,
цѣлебную силу котораго
онъ испыталъ
на
себѣ, поэтому когда шутъ выбѣ-
жалъ и вельможа
спросилъ: — Долго ли ты
лѣчился
ероееичемъ? Знакомецъ нашъ отвѣчалъ:
—
Почти годъ лѣчился имъ отъ болѣзни, а теперь
по приказу Ероѳеича постоянно пыо его для здоровья
предъ обѣдомъ и ужиномъ, чтобъ лучше болѣзнь ни-
какая не приставала, говоритъ Ероѳеичъ.
—
Слышишь, дядя! вотъ это
лѣкарство,
такъ лѣ-
карство! Ни чета вашимъ нѣмецкимъ! воскликнулъ,
не
могши вытерпѣть, шутъ. — Безпремѣыно примусь лѣ-
читься
безцѣнііымъ
ероѳеичемъ для
предохраненія
себя отъ
всякихъ
болѣзней и нѣмощей; а можетъ
отъ него и дураки становяться умными, а
умные —
дураками.
Это выходитъ, дядя: не вѣкъ
живи, вѣкъ
учись, а вѣкъ живи, вѣкъ лѣчись — ероѳеичемъ! Та-
кого мудраго изрѣченія ие скажутъ тебѣ и лысые, гре-
ческіе мудрецы, которыхъ бѣлые болваны стоятъ въ
твоей библіотекѣ.
—
Ты опять
здѣсь, дуракъ,
скотъ!
воскликнулъ
вельможа.
—
Я не скотъ, потому что дуракъ, на дуракахъ ни
ѣздютъ,
ѣздютъ только на умныхъ: они двухжиль-
ные — вывозятъ.

36
—
Послушай,
сказалъ нашему знакомцу вельможа,
не обращая выиманія на слова
своего
шута, стало
быть твой мужикъ Ероѳеичъ живетъ подъ Петербур-
гомъ,
что продолжаетъ давать тебѣ ероѳеичъ.
—
Никакъ нѣтъ-съ,
ваше сіятельство, оиъ лшветъ
за иѣсколько
сотъ
верстъ
отсюда у себя въ селѣ.
Когда я въ нрошломъ году былъ посыланъ
по казен-
ной надобности,
то проѣздомъ чрезъ то село узналъ
о чудномъ,
цѣлебномъ
ероѳеичѣ,
и слыша
сколько
тамъ
народа имъ вылѣчилось,
я понялъ
вполиѣ
всю
драгоцѣнную
пользу
ероееича,
и
потребовалъ себѣ
этого лѣкарства у Ероееича. Онъ ынѣ тогда же далъ
мѣшокъ набору и научилъ, какъ настаивать его. На-
боръ ведется у меня еще и теиерь, хоть ужь и не-
много
его осталось.
Баше сіятельство! я берегу его
пуще золота:
боюсь,
чтобъ не умеръ старикъ Еро-
ѳеичъ,
тогда гдѣ возмешь его набора.
—
Экого дурака вылѣчилъ тебя Ероѳеичъ, закрнчалъ
на чиновника
шутъ: — ишь чтомелитъ:
боится, чтобъ
Ероѳеичъ не умеръ;
гдѣ ему скоро умереть,
коль
выдумалъ ероѳеичъ\
Но теперь серіозно занятый ероѳеичемъ
вельможа
уже не обращалъ
никакого
вниманія на слова шута
и, весь погруженный въ глубокую думу объ ероѳеичѣ,
сказалъ нашему знакомцу.
—
Ежели ты говоришь
правду про удивительное,
цѣлебное
свойство
ероѳеича,
то
изобрѣтеніе его и
кѣмъ же? русскимъ мужикомъ,
составитъ замѣчатель-
ное событіе не только у насъ,
но и во всейпросвѣ-
щенной Европѣ. Послѣдствія этого важнаго изобрѣ-
тенія могутъ быть неизчислимы.
Какъ знать,
можетъ
быть ероѳеичъ
въ будущемъ станетъ
предохранять
людей отъ
болѣзней и чрезъ
то
уменьшится
число

37
больныхъ
на свѣтѣ. Тогда будетъ требоваться не-
сравненно
меньше
больницъ, и поэтому умалятся
расходы на нихъ въ государствѣ. Для большей части
больныхъ заведутся простыя ероѳеича — лѣчебницы. Мы
не будемъ платить болынія суммы за границу ино-
странцамъ за чужеземныя аптекарскія лѣкарства; у
насъ
будетъ свое русское лѣкарство — ероѳеичь.
Сверхъ всего этого ероѳеичъ дастъ новую вѣтвь обо-
гащенія государству, когда иностранцы введутъ нашъ
ероѳеичъ въ употребленье у себя за границею и по-
тому необходимо должны
будетъ покупать у насъ
огромное количество бочекъ
пѣнника для снабженія
всей просвѣщенной Европы и другихъ странъ свѣта
ероѳеичемъ. Это принесетъ новый огромный доходъ
государству и славу русскому человѣку. — Отправляйся
иге сію минуту домой и тотчасъ доставь мнѣ для раз-
смотрѣнія полштоФа ероѳеича и наборъ его.
—
Слушаю-съ, ваше сіятельство,
только заѣду въ
присутствие передать моему
начальнику приказъ ва-
шего
сіятельства по дѣлу сиротъ бригадира Шиха-
баенкова и сей часъ же буду имѣть
счастіе явиться
къ вашему сіятельству съ ероѳеичемъ и наборомъ.
—
Нѣтъ,
нѣтъ,
сказалъ
поспѣшно
вельмояга,
такихъ
важныхъ дѣлъ,
какъ
обозрѣніе мною
еро-
ѳеича, не должно смѣшивать съ незначительными дѣ-
лами; они еще не уйдутъ, и потому, не заходя въ при-
сутствіе ступай, скорѣй за ероФеичемъ,
—
Слушаю-съ, ваше сіятельство,
отвѣчалъ нашъ
знакомецъ и низко поклонясь
могущественному вель-
можѣ,
вышелъ
изъ
кабинета и поспѣшно
во весь
опоръ поскакалъ домой за ероѳеичемъ.
Дорогою онъ почти не вѣрилъ себѣ, • чтобы такъ
долго и благосклонно разговаривалъ съ нимъ въ ка-

38
бинетѣ такой могущественный вельможа,
точно все
это
онъ
видѣлъ
во
снѣ. — Пошли Господи,
чтобы
этакой великій человѣкъ вылѣчился ероѳеичемъ, тогда,
какая широкая дорога откроется мнѣ; чрезъ ероѳеичъ я
могу выйти въ большіе люди думалъ онъ.
Удивительно, 'что знакомецъ нашъ мечтая о блестящей
карьерѣ не подумалъ ни разу, что ежели его ероѳеичъ
вмѣсто пользы принесетъ такому могущественному че-
ловѣку страшный вредъ, то онъ, рекомендатель его, мо-
жетъ совершенно погибнуть, и вмѣсто блестящей карь-
еры попасть туда, куда Макаръ телятъ не гоняетъ. Но
мы видимъ въ исторіи, что когда судьба хочетъ, что-
нибудь двинуть впередъ или пазадъ, то людямъ .
на-
значеннымъ сдѣлать это движеніе, ие приходитъ на умъ
самыхъ обыкновенныхъ мыслей, могущихъ удержать
яхъ отъ этого движенія или же не съ должною рев-
ностію совершить его. Такъ точно было и съ нашимъ
знакомцемъ.
Мечтая о блестящей карьерѣ онъ не разъ думалъ
дорогой; Понять немогу откуда это только смѣлость
взялась у меня доложить лично такому могуществен-
ному лицу про ероееичъ?
Одна старуха вдова,
бѣдная чиновница,
которой
мужъ былъ страстнымъ поклонникомъ ероееича , и когда
вступалъ отъ него
въ наѳосъ,
то разыгрьшалъ
надъ
ней сцены геройства своего, отъ котораго у нея по-
чти не сходили синяки
съ лица, — слушая во второй
разъ мое чтеніе этой исторіи, перебила меня на этомъ
мѣстѣ, воскликнувъ: — Откуда смѣлость взялась у него?
Пзвѣстное дѣло, самъ пакостникъ дъяволъ, врагъ рода
человѣческаго, постарался," для соблазна и муки насъ
грѣшныхъ, напустить на него эту проклятую смѣлость.

39
Смѣшонъ таком односторонній взглядъ. Но чего же
можно
ожидать отъ глупой бабы-егоистки,
которая
не хотѣла, ради пользы приносимой ероѳеичемъ,
вели-
кодушно
сносить
ругательствъ и побой муяіа; чув-
ствовала и видѣла
только
одну внѣшность,
анехо-
тѣла заглянуть во
внутренній смыслъ, и потому не
понимала и не понимаетъ,
что ероѳеичъ и надъ нею
оказывалъ
благодѣтельное вліяніе: и теперь она — свар-
ливая
старушонка, а по всей теорін вѣроятиостей,
до геройствованія надъ ней мужа, она была въ тысячу
разъ хуже,
что
и
подтверждаютъ
ея
сверстники,
говоря, что она молодая была съ страшнымъ норовомъ,
любила
потрястись, да на своемъ
поставить,
и даже
прибавляютъ, что самъ чертъ бы не ужился съ нею, —
чертъ, котораго проискамъ она пришюываетъ неожи-
данную смѣлость
нашего знакомца.
Можетъ быть и
точно, что чертъ, озлобленный на подобныхъ ей бабъ,
подпустилъ смѣлость въ нашего
знакомца;, однако же
я не рѣшаюсь положительно утвержать этого, и лучше
стану продолжать мою исторію.
Не прошло и часа, какъ могущественный вельможа
послалъ нашего чиновника за ероееичемъ,
и онъ уже
торжественно предстадъ предъ- нимъ въ кабинетъ съ
полуштоФомъ ероѳеича и иаборомъ на цѣлую ведерную
бутыль нѣнника.
Въ то время,
въ кабинетѣ у вельможи сидѣло нѣ-
сколько
вельможъ
менѣе
значнтельныхъ, чѣмъ онъ,
иріѣхавшихъ навистить его и по дѣламъ. Могуществен-
ный вельможа уже объявилъ имъ,
что нынче утромъ
ему было донесено объ удивительномъ дѣлѣ; русскій,
деревенскій мужикъ, изобрѣлъ какой-то. чудный, цѣ-
лебный ероѳеичъ; имъ уже вылѣчилось много людей,
и здѣсь есть на лицо одинъ изъ нихъ,. петербургскій

4.0
чиновникъ,
которому не могъ помочь ни одинъ луч-
шій докторъ.
Когда ероѳеичъ и наборъ явились предъ
вельможною
компаніей,
то,
какъ
больной
хозяинъ,
такъ и гости занялись
тщательнымъ
разсмотрѣніемъ
того и другаго ; однако же боялись проглотить и каплю
ероееича, и только пробовали его на языкъ и тотчасъ же
выплевывали и полоскали
ротъ водою.
Шутъ отпу-
скалъ
остроты и шутки па счетъ
вельможъ и еро-
ѳеича;
но когда въ доказательство
ихъ сіятельствамъ
безвредности ероѳеича,
стоявшій на вытяжкѣ у дверей,
нашъ знакомецъ, на котораго всѣ смотрѣли,
какъ на
чудный плодъ
ероѳеича,
выпилъ рюмку его, не смѣя
попросить чѣмъ-нибудь закусить , — то шутъ побоялся
послѣдовать
его примѣру, какъ не приглашали его къ
тому нѣкоторые изъ гостей. Онъ на отрѣзъ отвѣчалъ
имъ.
—
Нѣтъ сами попробуйте, пузаны ; авось ноги про-
тянете,
я плакать
по васъ не буду.
При разсматриваніи набора шутъ объявилъ, что
тутъ между прочими травами есть мята
и анисъ, съ
чѣмъ никакъ не хотѣлъ
никто
согласиться,
потому
только, что это говорилъ человѣкъ, прозванный дура-
комъ.
Положено
было на другой день
опять
всѣмъ
собраться къ могущественному вельможѣ для полнаго
изслѣдоваиія ероѳеича,
и больной,
вельможный
хо-
зяинъ послалъ пригласить къ этому завтрашнему со-
храню первѣйшихъ иностранныхъ докторовъ столицы.
Онъ велѣлъ,
чтобъ
и нашъ
знакомецъ,
брося всѣ
дѣла въ присутствіи, непремѣшю былъ бы завтра на
этомъ
собраніи,
какъ живое
свидѣтельство
чудной,
цѣлебной силы ероѳеича.
Но желая
удостовѣрйться,
что это живое свидѣтельство
не продувной ли бестія,
надувало-шарлатанъ или не злонамѣреыный ли человѣкъ

4.1
въ отгюшеніи яшзни его могущественнаго Вельможи,
онъ тотчасъ же потребовалъ къ себѣ начальника на-
шего знакомца, и когда узналъ отъ него, что знако-
мецъ точно
неожиданно вылѣчился
отъ изнуритель-
ной болѣзни; то велѣлъ начальнику ныньче же нроиз-
вестп лично строжайшее изслѣдованіе въ дому нашего
чиновника:
точно
ли онъ вылѣчился одкимъ
только
ероееичемъ и не принималъ ли какихъ-нибудь дру-
гихъ лѣкарствъ. Это слѣдованіе онъ
нриказалъ на-
чальнику
произвести безотлагательно,
оставя
всѣ,
далее нужныя,
по присутствію дѣла, и велѣлъ явиться
съ вѣрнымъ отвѣтомъ къ нему завтра въ собраніе,
иезначенное для изслѣдованія ероѳеича.
На другой день во второмъ часу собрались къ мо-
гущественному вельможѣ всѣ приглашенные на изслѣ-
дованіе ероѳеича, даже было ыѣоко.іько и не пригла-
шей^ьіхъ господъ. Они узнали накаиунѣ объ этомъ
изслѣдоваиіи , отъ своихъ знакомыхъ,
приглашенныхъ
на него, и имѣя счастіе быть коротко знакомыми съ
могущественными вельможею,
пожелали
присутство-
вать на такомъ
важномъ
и
любопытномъ собраніи,
думая увидать, какъ тутъ же русскій мужикъ начнетъ
лѣчить больнаго вельможу ероѳеичемъ. Начальникъ съ
нашимъ знакомцемъ явился къ вельможѣ раньше всѣхъ
и донесъ ему, что но строжайшемъ личномъ изслѣдо-
ваніи, оказалась совершенная правда,
что подчинен-
ный ему чиновникъ, подавшій предложеніе о ероееичѣ,
лѣчился однимъ только имъ,
употребляя его четыре
раза въ день
по рюмкѣ; причѣмъ закусывалъ чер-
нымъ хлѣбомъ съ огурцами или селедкою, и продол-
?каетъ и въ настоящее время постоянно употреблять
ероФеичъ ежеднеііио предъ закускою, обѣдомъ и ужи-
номъ.
Наборъ же для ероѳеича оиъ за годъ предъ.

42
этимъ привезъ съ собой
изъ дороги,
будучи посы-
ланъ
по казенной надобности
въ такой-то
городъ.
Настаиваетъ
же онъ ероѳеичъ
на самомъ
лучшемъ
пѣнникѣ. Получа такое обстоятельное донесеніе, вель-
можа былъ доволенъ
начальником!^
и изъявилъ
ему
свою благодарность.
Когда собрались всѣ модные, иностранные старики
доктора, бывшіе въ столицѣ,
ипоставленъ былъ предъ
ними полуштоФъ ероѳеича и около
него положеиъ
на-
боръ, то все смолкло; воцарилась
глубокая тишина;
всѣ присутствующіе приняли серіозный видъ л
гото-
вясь приступить
къ такому
важному изслѣдованію.
Послѣ минутнаго молчанія больной, вельможный хозяинъ
показывая
рукою
на
полштофъ
ероѳеича,
открылъ
изслѣдованіе рѣчыо
къ докторамъ, въ которой объ-
яснилъ имъ, что вотъ русскій, деревенскій мужикъ
выдуліалъ какой-то ероѳеичъ,
излѣчивающій, какъ го-
воритъ, отъ неизлѣчимыхъ болѣзией, и здѣсь на-лицо
человѣкъ
вылѣчившійся
ероѳеичемъ,
поэтому и ре-
комендуется господамъ докторамъ
произвести теперь
же изслѣдованіе ероѳеича:
ему предлагаютъ лѣчиться
имъ; но онъ опасается
безъ изслѣдованія
предаться
этому лѣченію, потому и проситъ господъ докторовъ
изслѣдовать
ероѳеичъ
и объявить
ему полезенъ онъ
или вреденъ?
Выслушавъ вельможу иностранцы доктора
прежде
всего
объявили ему, что просвѣщеннымъ
особамъ
стыдно лѣчиться у неуча русскаго мужика, и что надъ
такимъ
извѣстнымъ
вельможею,
какъ
онъ,
будетъ
смѣятьск вся просвѣщенная Европа; что
и не видано
въ медицинѣ,
чтобъ, вмѣсто микстуръ, лѣчить
нѣи-
никомъ, настоеннымъ на травахъ: это могло
придти
въ голову только одному деревенскому мужику,
лѣ-

43
карю-самоучкѣ. Но видя, что
всѣми этими доводами
они не могутъ убѣдить вельмогку оставить изслѣдова-
ніе ероѳеича; иностранные доктора приступили къ
изслѣдованію его и набора. Попробовавъ ероФеичъ и
разслютря наборъ, доктора съ презрѣніемъ объявили,
что это лѣкарство русскаго мужика заключаетъ
въ
себѣ ядовитое
вещество,
и
какъ
только
человѣкъ
выпьетъ его,
то долягенъ тотчасъ умереть.
Слыша такой отзывъ Нѣмцевъ, вельможа подозвалъ
къ
себѣ нашего знакомца и, показывая на него, объ-
явилъ
имъ, что вотъ этотъ самый человѣкъ,
пред-
ставившій ему ероѳеичъ, для удостовѣренія безвред-
ности его, самъ вынилъ вчера тутъ, въ
присутствіи
всѣхъ, рюмку ероѳеича и даже не закусилъ ничѣмъ,
а вотъ, какъ они видятъ онъ, не умеръ, и здорове-
хонекъ нриздоровехонекъ.
Ыѣмцы доктора положительно утверждали, что, нѣтъ
никакого сомнѣнія, что этотъ человѣкъ, гіыощій еро-
ѳеичъ, заранѣе принимаетъ нротивоядіе,
отъ чего и
пе умираетъ. При этомъ Нѣмцы коверкали, и чертъ
знаетъ какъ, драгоцѣнное русское слово ероѳеичъ:
одни называли
его героѳенчъ, другіе ерефеи и даже
ерфе'и.
Иашъ знакомецъ предъ всѣмъ собраніемъ клялся,
на чемъ свѣтъ стоить, что онъ употребляя ероѳеичъ
не принимаетъ никакого противоядія, и снова тутъ же
выпилъ рюмку ероѳеича, закусивъ только
собствен-
нымъ языкомъ.
Но извѣстное дѣло,
что Нѣмцы не
вѣрятъ никакой божбѣ русскаго человѣка, — не повѣ-
рили они ей и тутъ. Не только всякій мужикъ,
но
и третій гильдіи купцы знаютъ,
что Нѣмцы изъ по-
конъ-вѣка не любили русскихъ изобрѣтеній и всегда
старались уничтожать ихъ, замѣшшъ,
хотя худшими.

и
да иностранными, — и теперь эти Иѣмцы успѣли посе-
лить въ собраніи вельможъ
понятіе объ "ероѳеичѣ,
какъ о самомъ ядовитомъ питьѣ. Одинъ только шутъ
возставалъ противъ этого своими шуточками и остро-
тами; но на слова его, какъ на слова дурака, не обра-
щали никакого
вниманія.
Наступала для ероееича
рѣшительная минута, это Шекспировское:
Быть иль не быть
ероееичу: заглохнуть ли ему и погибнуть на вѣки
въ селѣ, гдѣ онъ изобрѣтенъ или разлиться по всей
необъятной Россіи, покрывшись такою могучею, не
бывалою для водки славой. Наступала эта рѣшитель-
ная минута, и теперь сердце обливается кровію, когда
подумаешь, что русскій народъ могъ бы не узнать ни-
когда ероѳеича и сколько
бы разнообразныхъ сценъ
порожденныхъ имъ, сценъ достойныхъ пера геніаль-
наго поэта и кисти великаго
живописца, — не суще-
ствовало
бы на свѣтѣ . Наступала эта рѣшительная
минута: уже могущественный вельможа проговорилъ:
—
Вѣрю вамъ, господа доктора: ероѳеичъ надобно
выкинуть
изъ
головы.
Вотъ ежели бы близкій и
преданный мнѣ человѣкъ выпилъ его въ
глазахъ мо-
ихъ и не умеръ, тогда бъ я не повѣрилъ вамъ, хотя
вы и иностранцы, я принялся бъ лѣчиться
ероѳеи-
чемъ.
Но можно ли отъ кого-нибудь требовать та-
кой великой жертвы: выпить рюмку ероееича,
когда
вы сей часъ изслѣдовали
его
и говорите,
что отъ
него человѣкъ долженъ тотчасъ же умереть.
Въ эту самую роковую минуту для ероееича шутъ,
отстаивавшій противъ Нѣмцевъ русскій ероѳеичъ,
по-
тому что сильно любилъ вельможу,
и ничего такъ не
желалъ въ жизни своей, какъ видѣть его опять
со-
вершенно здоровымъ, — явилъ подвигъ самопожертво-

45
ванія,
превосходящій подвигъ Римлянина Сцеволы,
прославляемый десятки
вѣковъ: тотъ
сжегъ
только
руку свою для спасенія отечества,
а этотъ рѣшился
пожертвовать своею жизнью для изслѣдованія ероѳеича.
Не говоря ни слова, шутъ подскочилъ
къ столу,
и
налилъ не рюмку,
а цѣлый стаканъ ероѳеича.
—
Что ты хочешь дѣлать? воскликнулъ
съ испу-
гомъ вельможа.
—
Выпить, отвѣчалъ рѣшительно шутъ,
взявъ въ
руки стаканъ ероееича.
—
Ни пей, ни пей "несчастный; ты слышалъ,
что
говорятъ доктора: ты тотчасъ умрешь.
Мнѣ жалко
тебя: у меня не будетъ дурака, вскричалъ поспѣшно
вельможа, любиыщй шута своего.
—
Экъ какую дичь сморозилъ ты дядя,
отвѣчалъ
шутъ: — не будетъ дурака; да этого добра не початой
уголъ и русскихъ, и нѣмецкихъ,
и Французскихъ,
и
англійскихъ, итальянскихъ и какихъ душѣ угодно. Бала-
хиревъ, хоть и съ трудомъ, да и сто плѣшивыхъ на-
бралъ, а дураковъ-то ты наберешь, сколько душѣ твоей
угодно, далеко и не ходи за ними.
А вотъ, какъ ты
умрешъ не лѣчась ероѳеичемъ, да, пожалуй, меня по-
шлютъ искать умнаго, такъ гдѣ я найду? Ни одну пару
сапогъ
изобьешь ,
пока
сыщешь умнаго человѣка.
Проговоря это скороговоркою шутъ вынилъ
на лобъ
стаканъ ероѳеича.
Все собраніе ахнуло!
Это важное событіе случилось
въ сорокъ двѣ ми-
нуты и четыре секунты третьяго часа по полудни.
Благословимъ этотъ мигъ времени: въ него былъ спа-
сенъ драгоцѣнный ероѳеичъ. Участь его была рѣшена:
онъ восторжествовалъ надъ всѣми происками нѣмец-
кихъ докторовъ!

4.6
Шутъ , осушивъ стаканъ ероееича, только крякиулъ,
схватилъ какое-то пирожное и сталъ закусывать,
го-
воря; Ай-да лѣкарство,
вотъ такЪ ужъ лѣкарство не
вашимъ чета нѣмецкимъ микстурамъ; такъ
по киш-
камъ
и пошло,
косточки
всѣ перебираетъ, а ноги
такъ и подергиваетъ — сей часъ пущусь трепака.
Эта неожиданная
выпивка
мигомъ обратила мысль
ыогущественнаго вельможи
въ
пользу
ероееича,
и
несмотря,
что доктора восклицали, показывая
руками
на приплясывающаго шута: — онъ
умирать долженъ !
Онъ долженъ умирать! — вельможа
сталъ думать про-
тивное,
и ежели
еще
не совершенно
склонялся въ
мысляхъ въ пользу ероееича; то это только отъ того,
что ему приходила на мысль, что вѣроятно нѣмецкіе
доктора, по своему обыкновенію , пріувеличили ско-
рость смерти отъ
ероееича; что,
можетъ-быть, п
правда ихъ,
что умираютъ отъ
него,
но только
не
такъ
скоро. — Увижу, что дальше будетъ съ моимъ
шутомъ, думалъ вельможа.
Однако основаніе мыслей
его
въ пользу ероееича уже было положено, — этого
было довольно!
—
Посмотрю, господа доктора, правда ли ваша, что
умираютъ отъ ероееича; увижу, умретъ ли мой шутЪ
отъ него, сказалъ вельможа.
Увѣряя,
что у шута натура дурацкая, оттого опъ
сей часъ и не умеръ, а еще вотъ
и пляшетъ
надъ
своею могилой, доктора рѣшительно объявили, что онъ
не проживетъ дольше вечера.
Говоря это они стали
подыматься домой; но только они привстали съ кре-
селъ, какъ со всѣхъ съ нихъ слетѣли назадъ парики
и засіяли ихъ плѣшивыя головы.
Шутъ тихонько устроившій эту штуку, привязавъ
парики шести лысыхъ
иностранныхъ докторовъ къ

47
заду креселъ, ѵ,ъ эту минуту стоялъ напротивъ нихъ
и пдругъ,;поспѣшио разтоиыря руки и ноги
и заки-
нувъ голову не много назадъ, воскликнулъ обрадован-
нымъ, протяжнымъ голосомъ,
какъ бы при встрѣчѣ
давно не виданныхъ друзей:
—
А-а-а, мое почтеніе! Нѣмецкія плѣши-плѣшав-
ницы, всѣхъ русскимъ плѣшамъ наставницы!
Въ это жь
мгновеніе
и попугай, въ богатѣйшей
клѣткѣ
закочался на кольцѣ и заговорилъ; — Эка шту-
ка, эка штука,
эка штука.
Общій хохотъ
раздался въ комнатѣ, даже нашъ
знакомецъ, стоявшій на вытяжкѣ, какъ ни силился, не
могъ не улыбнуться и чувствовалъ какое-то отрадное
торжество, смотря на эту шутку, сдѣланную надъ
гонителями ероѳеича, который излѣчилъ его отъ бо-
лѣзни и сулилъ ему блестящую будущность. Одни
только плѣшивые Нѣмцы доктора бѣсились, ругали по
нѣмецки шута и злясь
требовали свои напудренные
парики, висѣвшія
за стульями; а одинъ изъ докто-
ровъ,
у котораго плѣшь была въ полномъ
смыслѣ
плѣшъ: — не было ни одного волоска на всей головѣ,
бросился къ шуту и замахнулся на него палкой своею
съ богатымъ набалдашникомъ; но шутъ ловко увер-
нулся, сдѣлалъ ему пальцами длинный носъ
и вос-
кликнулъ :
—
Это ни я, ни я, а русскій ероѳеичъ оплѣши-
вилъ васъ мейнгеры!
Могущественный вельможа сталъ бранить шута за
дерзкую шутку надъ почтенными, умными людьми.
—
Я и показалъ всѣмъ, что эти Нѣмцы люди по-
чтенные и умные, отвѣчалъ шутъ: Изъ разговоровъ
ихъ и не узнаешь этого, а какъ взглянешь на плѣшь,.

48
такъ
и вспомнишь,
что отъ умной главы
отымутся
власы.
Вельможа
не
былъ
въ
состояніи много бранить
шута, потому что онъ только
за нѣсколько
минутъ
предъ этимъ, нисколько
не задумавшись жертвовалъ
для
него
своей жизнью,
осушивъ цѣлый стаканъ
ероѳеича!
Между тѣтъ одинъ изъ плѣшивыхъ докторовъ-Нѣм-
цевъ громко сказалъ,
что въ просвѣщенныхъ, ино-
странныхъ государствахъ давно иѣтъ шутовъ
и что
пора бы перевести ихъ и въ Россіи.
—
Гдѣ же быть у васъ
въ иностранныхъ госу-
дарствахъ шутамъ: какъ только заведется тамъ шутъ,
такъ сей часъ и ѣдетъ къ намъ въ Россію лѣчить, иль
другимъ какимъ манеромъ, деньги съ иасъ обирать, ска-
залъ серіозно шутъ. Вѣдь у насъ всякаго иностранца
за умнаго человѣка
считаютъ:
сами-то мы учиться,
да работать головушкою лѣнивы, такъ и ради каждой
иностранной головѣ, прибавилъ шутъ,
когда всѣ,
кромѣ иностранцевъ, засмѣялись остротѣ его.
Тѣмъ временемъ парики были опять надѣты на по-
чтенныя, нѣмецкія плѣши,
и главы,
которыя
споьа
украсились ими, начали еще больше язвить
и ругать
русскій ероѳеичъ.
Однако могущественный вельможа
уже не обращалъ вниманія на слова
озлобленныхъ
Нѣмцевъ, и ждалъ какой результатъ произведетъ еро-
ѳеичъ надъ шутомъ.
Всѣ разъѣхались. Вельможа приказалъ нашему г гт а-
комцу, чтобы
завтра утромъ онъ опять явило
^
нему.
;ас
Прошелъ вечеръ, — шутъ не умиралъ. Наступило
утро другаго дня и вельможа
проснувшись увидѣлъ

49
у постели
своей шута здоровехоыькаго,
приздоро-
иехонькаго .
—
Ты не умеръ? Какъ ты себя чувствуешь, спро-
силъ шута обрадованный вельможа.
—
Лѣчись
ероѳеичемъ,
дядя, отвѣчалъ
шутъ: — у
меня который день животъ
болѣлъ,
сладу не было,
не успѣвалъ бѣгать,
а какъ вытшлъ ероѳеичу, — все
прошло.
Окончательное рѣшеніе лѣчиться
ероѳеичемъ
вель-
мо/ка возъимѣлъ
тогда,
какъ
явившійся
къ нему съ
дѣлами его секретарь дололшлъ,
что
онъ из'ь предан-
ности къ нему, своему благодѣтелю,
вчера вечеромъ
нарочно ѣздилъ на домъ къ рекомендателю . ероѳеича,
райспрашивалъ тамъ всѣхъ, даже младенцевъ, про еро-
ѳеичъ; провелъ цѣлыйвечеръ тамъ, съ цѣлыо подмѣтить
пѣтъ
ли обмана про необыкновенную цѣлебную силу
ероѳеича,
и въ заключеніе предъ закускою самъ вы-
пилъ двѣ рюмки ероѳеича,
и теперь можетъ
свидѣ-
тельствовать
предъ его сіятельствомъ
всю неоцѣнен-
пую пользу ероѳеича,
потому
что
болѣвшая у него
нисколько дней поясница за ночь же прошла съ этихъ
двухъ рюмокъ.
Послѣ
этого
не
оставалось
болѣе
никакого
сомнѣнія въ цѣлебной
силѣ ероѳеича
и мо-
гущественный вельможа рѣшился никого не слушать
и приняться лѣчиться
ероѳеичемъ.
Мы видимъ въ Исторіи, что во всѣ вѣка люди сна-
чала никогда не вѣрили великимъ открытіямъ и даже
смѣялись
надъ ними, а нѣкоторые простолюдины счи-
.
т"
ихъ слѣдствіемъ
колдовства:
вспомнимъ открыТіе
Kt лбомъ Америки, изобрѣтеніе Фультономъ порохом
дс
какихъ усилій и трудовъ стоило имъ уговорить
люДей осуществить ихъ мысли.
Этой общей участи
великихъ
изобрѣтеній не избѣгъ,'
какъ мы видѣли и

50
ероѳеичъ, изобрѣтепіе которого произошло между от-
крытіемъ Америки и изобрѣтеиіемъ шроходовъ. Воз-
дадимъ же благодарность людямъ, которые
старались
энергически поддерживать великія изобрѣтеиія при ихъ
рожденіи и давать
имъ
ходъ.
Поэтому воздадим'ь
должную благодарность и шуту,
такъ
энергически
отстаивавшему ероѳенчъ отъ Ыѣмцевъ. Озлобленные
доктора Иѣмцы даже говорили потомъ между собою : —
Русскій человѣкъ не любитъ защищать
свое русское
изобрѣтеніе и только
скажи
иносгранецъ,
что это
изобрѣтеніе дрянь, такъ Русскій тотчасъ оставитъ его,
а вотъ на счетъ ерооеича вышло
пе то: ты Пѣмцы
тутъ шишь съѣли. Вѣрно это изобрѣтеніе пришлось
больно по сердцу русскому человѣку,
когда онъ не
повѣрилъ иностранному мнѣнію объ немъ. Это выхо-
дитъ, что мы покушаясь уничтояшть ероѳеичъ, задѣли
за живое русскаго человѣка.
Рѣшась лѣчиться ероееичемъ могущественный вель-
можа хотѣлъ,
чтобы
его лѣчилъ
самъ Ероѳеичъ,
и
потому на другой же день утромъ былъ посланъ пашъ
знакомецъ отъ вельможи,
на тройкѣ перемѣнныхъ,
за
русскимъ мужикомъ, Ероѳеемъ Ероѳеичемъ, знамени-
тымъ изобрѣтателемъ ероѳеича!
Чрезъ восемь сутокъ,
въ то самое утро, когда за
ночь выпалъ первый сиѣгъ
въ Петербургѣ въ тотъ
годъ,
возвратился нашъ знакомецъ
въ Петербургъ,
привезя съ собою генія, изобрѣтшаго ероѳеичъ,
и
сѣвериая столица узрѣла въ стѣнахъ своихъ этого
памятыаго землѣ русской человѣка.
По ^іриказаііію вельможи
знакомецъ нашъ,
не за-
ѣзжая даже домой,
провезъ прямо въ великолѣпиый
домъ его, старика Ероѳеича. Надобно сказать, что въ

51
эти восемь
дней вельможа
сталъ
чувствовать
себя
еще хуже.
Какъ только переодѣлся Ероѳеичъ въ захваченный
имъ съ собою праздничный нарядъ свой: рѣшинской
армякъ, который иодпоясалъ
краснымъ кумачнымъ
кушакомъ,
и
надѣлъ
сапоги,
подбитые большими
гвоздями,
то
тотчасъ
же
нашъ
знакомецъ
явился
съ
этимъ
великимъ
изобрѣтателемъ
въ
кабинетѣ
вельможи.
Больной, могущественный вельможа обласкалъ Еро-
ееича, разсказалъ ему болѣзнь свою и наконецъ снро-
силъ,
можетъ-ли
онъ
помочъ
ему
своимъ
еро-
ѳеичемъ?
Выслушавъ вельможу и пристально
посмотря на
него, Ероѳеичъ рѣшмтелыю
объявилъ
что вылѣчитъ
его ероѳеичемъ.
Вельможа хотѣлъ,
чтобы въ началѣ
лѣченія Ероѳенчъ жилъ у него въ домѣ и самъ изго-
товлялъ для него ероѳеичъ,
поэтому и приказалъ от-
вести
ему внизу особенную комнату съ лежанкою,
на которой оиъ могъ бы
настаивать
ероееичъ. Въ
тотъ
же день предъ обѣдомъ Вельможа началъ курсъ
лѣченія ероѳеичемъ,
взятымъ
отъ нашего
знакомца,
въ пронорціи, которой хватило, пока настоялась
двухъ-
ведерная бутыль собственнаго ероѳеича.
Надобно ска-
зать,
что
Ероѳей Ероѳеичъ привезъ съ собою въ
Петербурга пуда три своего набора.
Употребляя четыре раза въ день
по рюмкѣ еро-
ееича.
Вельможа, бросившій всѣ лѣкарства,
началъ
чувствовать
себя день ото дня все лучше и лучше,
и чрезъ мѣсяцъ
онъ такъ много понравился въ здо-
ровьѣ, что молва о чудесномъ цѣлебномъ
ероееичѣ,
отъ котораго поправляется могущественный вельможа,
пошла по всему высшему петербургскому обществу;

52
тѣмъ болѣе,
что иѣкоторые
и другіе . больные вель-
мо/ К іі стали приглашать къ себѣ Ероѳеича и съ успѣ-
хомъ лѣчиться у него ероѳеичемъ;
а здоровые,
слыша
отъ него,
что
ероѳеичъ
иолезеиъ
и многимъ здоро-
выыъ для предохраненія отъ болѣзней,
начали брать
у него наборъ, настаивать
ероѳеичъ и пить его, вмѣсто
сладкой водки и ликера, иредъ закускою,
обѣдомъ и
ужиномъ, и всѣ нахбдили что ероѳеичъ
несравненно
здоровѣе сладкой водки
и ликера.
Разумѣется,
что
бравшіе наборъ у Ероѳеича
щедро награждали его.
Когда же,
ио
ирошествіи съ
иеболъшимъ полугода,
могущественный вельможа сдѣлался
совершенно здо-
ровъ и началъ
полнѣть,
то ероѳеичъ
уже прослав-
лялся,
не
только
по
всему Петербургу,
но
ивъ
высшемъ обществѣ Москвы.
Разсказы о томъ, что ероѳеичемъ
излѣчились
отъ
тяжкихъ
болѣзней могущественный вельможа и мно-
гія другія особы, ходили, по обыкновенно , съ прикра-
сами и преувеличеньями, по Петербургу и Москвѣ.
Пе только люди высшаго
общества, но даже средняго
сословія,
оставили
пить
сладкую водку,
принялись
употреблять ероѳеичъ и были отъ него въ восхище-
ніи; да
и могло
ли
быть иначе,
потому что при
Дворѣ, у князя Потемкина и у всѣхъ
вельможъ еро-
ѳеичъ
вошелъ
въ
моду,
вмѣсто
сладкихъ
водокъ.
Высшее общество Петербурга насило русскаго му-
жика Ероѳеича,
какъ
говорится, на рукахъ;
въ то
время онъ просто производилъ Фуроръ въ сѣверной-
столицѣ,
однимъ словомъ былъ ІіЪ модѣ.
Отдадимъ честь русскимъ докторамъ: они, видя, что
миогіе больные излѣчились ероѳеичемъ, оцѣнили пользу
его
прежде иностранныхъ докторовъ,
и
какъ
тѣ,
такъ и другіе удивлялись, что
не
пришло имъ на

53
мысль прежде русскаго мужика
выдумать для
мно-
гихъ полезную, лѣкарственную настойку на пѣнникѣ,
столь
свойственную русскому человѣку и климату.
Они начали сами для нѣкоторыхъ больныхъ составлять
ероееичъ, изъ разныхъ лѣкарственныхъ травъ, сообра-
зуясь въ. выборѣ ихъ съ свойствомъ болѣзней и въ
послѣдствіи безсознательно развивая изобрѣтеиіе рус-
скаго мужика Ероѳеича,
стали давать многимъ
боль-
нымъ
пить
разные
декокты
на пѣиникѣ,
какъ-то:
сасапарель и проч.
Здѣсь нельзя пройдти молчаніемъ про замѣчательный
Фактъ.
Когда господа
начали
лѣчиться Ероѳеичевымъ
ероѳеичемъ
и отдавать ему предпочтете
предъ апте-
карскими лѣкарствами,
то во всѣхъ домахъ, гдѣ вве-
денъ былъ ероееичъ въ лѣкарство, то и дѣло начали
дѣлаться больными слуги. Эта епедимическая болѣзнь
па слугъ начиналась въ каждомъ
домѣ съ того,
что
управляющій на вопрос7> наприм. его
сіятельства: —
Отчего не видать другой день Васьки, да Петрушки? —
обыкновенно отвѣчалъ.
—
Васька, да Петрушка больны, ваше сіятельство.
—
Чтожь, Ииканоръ, полѣчщъ ихъ ероѳеичемъ,
го-
ворилъ серіозно управляющему
своему старикъ,
его
Сіятельство .
П управляющій начиыалъ Ваську,
да Петрушку
лѣчить ероееичсмъ. Они, какъ-то не скоро поправля-
лись. Не успѣвали они еще совсѣмъ выздоровѣть,
какъ
занемогали
Ванька, да Фомка, а тамъ Ларивошка, да
Тимошка и другіе прочіе, и всѣхъ лѣчили ероееичемъ.
Только что выздоравливаютъ новые больные, смотришь,
занемогаютъ опять прежиіе. Однимъ словомъ, всѣ слуги,
то выздоравливаютъ, то опять занемогаютъ.
Иаконецъ
управляющіе видя, что ероееичъ только на время из-

лѣчиваетъ
эту епедимпческую болѣзнь
слугъ, приду-
мали другое лѣкарство.
Г раФскій управляющій сошелся съ кияжескимъ.
—
Ну,
что Никаноръ Нванычъ, все ли въ домѣ у
васъ
обстоиіъ благополучно?
спросилъ
княжескій
графскаго.
—
Какой благополучно, Семенъ Нльичъ,
просто
измучился: какая-то повальная болѣзнь напала у насъ
на лакеевъ, поваровъ, кучеровъ и весь мужской полъ
то
и
дѣло
всѣ
заиемогаютъ ,
отвѣчалъ Никаноръ
Нванычъ.
—
Что за диво! и у насъ тоже, да и по другимъ
домамъ жалуются на эту болѣзнь.
У васъ, Никаноръ
Нванычъ, чѣмъ лѣчатъ этихъ больныхъ?
—
Новымъ
лѣкарствомъ — ероѳеичемъ ,
Семенъ
Нльичъ.
—
Ну насъ тоже,
даиувсѣхъ
тѣмъ же.
Эта
повальная болѣзнь на слугъ, Никаноръ Нванычъ, вѣрно
въ воздухѣ завелась.
На это Никаноръ Нванычъ отвѣчалъ рѣшительнымъ
тономъ.
—
Не знаю, какъты, Семенъ Нльичъ, а я измучился
лѣчить ихъ ероѳеичемъ и придумалъ другое, старинное
лѣкарство: съ завтрашняго же дня
оставлю
лѣченье
ероѳеичемъ,
а примусь
лѣчить этихъ больныхъ зеле-
ною
кашек:
она по моему скорѣе прекратить
эту
повальную болѣзнь.
—
И я думаю объ этомъ лѣкарствѣ; тоже хочу по-
пробывать лѣчить
ихъ имъ, отвѣчалъ
Семенъ Нльичъ,
II съ другаго же "дня Никаноръ Нванычъ и Семенъ
Нльичъ отмѣнили въ своихъ домахъ
лѣченье ероѳеи-
чемъ и начали лѣчить больныхъ
зеленою
кашеіі. Н
диковинное
дѣло: — епидимичес'кая болѣзнь слугъ тот-

53
часъ у нихъ прекратилась.
Съ нихъ взяли прийѣръ
и другіе управляющіе, и эта
повальная болѣзнь между
слугъ
пзчезли
въ Петербургѣ; даже,
удивительное
дѣло,
между слугами водворилась
давно
небывалое
здоровье,
потому что занемогающіе другими легкими
болѣзнями,
боясь лѣкарства
зеленой
каши, перемо-
гались,
не говорили, что больны и выздоравливали на
ногахъ.
Надобно
также
сказать,
что
въ то время
одинъ
горячій прожектеръ того времени, постигнувъ ероееичъ
и предвидя его громадную будущность, возъимѣлъ
тогда
мысль опередившую его вѣкъ,
именно;
когда
сталъ
прославляться ероееичъ въ Петербургѣ, то онъ хотѣлъ
вступить въ товарищество
съ Ероѳеемъ Ероѳеичемъ,
испросить въ родѣ двадцатилѣтией привелегіи, по ко-
торой составлять и продавать ероѳеичъ позволено было
бы только единственно имъ. Когда была бы получена имъ
такая привилегія, то онъ
полагалъ учредить компанію
на паяхъ, или, по нынѣшнему, акціяхъ, и она основала
бы въ Петербургѣ и Москвѣ
въ родѣ центральныхъ
аптекъ
ероѳеича,
который
снабжали бы
имъ
всю
Россію. По русскій человѣкъ
Ероѳеичъ не
понялъ
ничего этого: когда прожектеръ,
навязываясь къ нему
ВТ) товарищи, объяснялъ эту мысль свою, и говорилъ,
что чрезъ осуществленіе ея они съ нимъ въ двадцать
лѣтъ наживутъ себѣ огромное состояиіе ероѳеичемъ,
изобрѣтатель его махнулъ рукою и нроговорилъ про-
жектеру.
—
Выдумай ты
самъ,
баринъ,
свой ероѳеичъ и
какъ знаешь
наживай отъ него
деньги, а я тёбѣ не
товарищъ съ моимъ
ероѳеичемъ.
Мнѣ много деыегъ
не надо: сытъ бы, да одѣтъ только былъ.

56
Въ послѣдствіи,
когда
мысль прожектера осуще-
ствилась еще въ несравненно обширнѣйшихъ размѣ-
рахъ,
чѣмъ преднолагалъ онъ, —-к огда,
нетолько въ
Петербургѣ и Москвѣ, но и по всѣмъ городамъ,
се-
ламъ и деревнямъ русскаго царства устроились аптеки
ероѳеича въ питсйныхъ домахъ , и откупщики нажи-
вали
отъ
него милліоны, — этотъ
про/кектеръ,
уже
старикъ,
рвалъ на себѣ
остатки
сѣдыхъ волосъ и
клялъ
Ероѳеича, что онъ не согласился на его геиі-
альный проектъ.
—
Помилуйте, говорилъ всѣмъ про;кектеръ — я бы
имѣлъ теперь отъ ероѳеича кучу милліоиовъ: вы сами
видите, какой огромный дивидентъ приносилъ бы еро-
ѳеичъ акціонерамъ. Предъ пимъ завидный дивидентъ
Страховаго отъ огня
общества ПФу,
ноль.
Сами по-
судите, тамъ страхуютъ дома, а у меня бы страховали
здоровье,
а оно всего дороже людямъ.
Эхъ, подлинно
русскій человѣкъ въ кои-то
вѣки
выдумаетъ
самъ
безъ иностранцевъ,
что-нибудь важное, и тутъ не
умѣетъ своею выдумкой нажить милліоиовъ, даже не
хочетъ послушать умныхъ людей. Скажите же, по-
жалуйста, за что мои милліоны достались
откупщи-
ка мъ? Развѣ за то, прпбавлялъ онъ, съ ѣдкою улыб-
кой, съ сверкающими отъ злости
глазами: — развѣ за
то, что они испортили ероѳеичъ: настаиваютъ его не
лѣкарственными травами,
а какою
то дрянью. Они въ
шестидесяти-ведерныя бочки сыплютъ, чертъ знаетъ,
какой наборъ, только-бъ подешевлѣ; сыплютъ прямо изъ
кулей, а на куляхъ спятъ на дворѣ рабочіе и разныя
неблагопристойности прямо на кули съ наборомъ такъ
и
дѣлаютъ; а
въ
бочки-то,
въ
ероѳеичъ,
крысы
по четверть аршину попадаютъ; — крысы, знаете, лю-

57
бятъ простое вино и ероѳеичъ
не меньше грѣшнаго
русскаго человѣка .
Все это послѣднее прежектеръ говорилъ съ цѣлыо,
чтобы отвращеніемъ уменьшить доходъ отъ ероѳеича
у ненавистныхъ для него откунщиковъ, воспользовав-
шихся его милліонамн.
—
Какъ вы полагаете, сколько бъ милліоновъ у васъ
теперь было отъ ероѳеича? спросилъ съ полоулыбкою
молодой человѣкъ, которому старикъ прожектеръ, въ
отрепаныхъ
панталонахъ,
въ истасканномъ,
худомъ
фракѣ,
сь чужаго
плеча, разсказывалъ
съ досадой о
не сбывшемся для
него,
за пятьдесятъ
лѣтъ
предъ
тѣмъ,
его великомъ проэктѣ на счетъ ероѳеича.
Трясясь отъ старости на ногахъ,
на которыхъ изъ
худыхъ
сапогъ
высматривали пальцы, онъ отвѣчалъ
потирая лысину свою:— Я самъ постоянно,
ежедневно
слежу за ходомъ
пріуспѣванія ероѳеича въ Россіи и
за добротою его,
и скажу, что ежелн
такимъ
дрян-
нымъ ероѳеичемъ
откупщики
нажили сотни милліо-
новъ,
то я своимъ
настоящимъ Ероѳеичевымъ еро-
ѳеичемъ
нажилъ бы
столько,
что вамъ и въ голову
не приходнтъ .
—
Однако же скажите,
сколько бы именно вы те-
перь имѣли
состоянія
отъ
ероѳеича?
спросилъ на-
стоятельно
молодой человѣкъ.
—
Я отъ
ероеенча былъ бы теперь богаче
Род-
шильда: мнѣ всѣ государства были бы должны, отвѣ-
чалъ
рѣшительнымъ,
серіознымъ тономъ,
поправляя
большія старыя очки свои, старикъ прожектеръ, теперь
ничего не имѣющій отъ ероѳеича.
Ыо я отклонился
отъ моего
разсказа,
продолжаю
опять его.

58
Сдѣлавшпсь здоровъ съ ероѳеича, могущественный
вельможа
щедро наградйлъ его изобрѣтателя и даже
хотѣлъ
вьшесть его въ купцы. Но Ероѳеичъ не по-
желалъ
этого,
говоря,
что
родился онъ мужикомъ ,
состарился мужикомъ и умереть хочетъ мужикомъ:
дѣтей у него нѣтъ , такъ не къ чему у гробовой доски
выходить ему въ купцы.
Въ благодарность за щедрую награду Ероѳеичъ,
собираясь домой къ себѣ въ деревню, открылъ вель-
можѣ и другимъ изъ какихъ
травъ составляетъ оиъ
наборъ ероѳеича и по скольку кладетъ каждой изъ
гшхъ.
Ероѳеичъ, проѣздомъ въ свое село
чрезъ Москву,
въ которой его уже давно опередила слава его еро-
ѳеича,
прожилъ
въ
Бѣлокамешюй болѣе
мѣсяца,
потому что и здѣсь, узиавъ объ
его пріѣздѣ, стали
приглашать его къ себѣ разные богатые
больные и
являться
къ нему за ероѳенчемъ небогатые. Собравъ
ивъ
Москвѣ порядочно
деньжоиокъ
отъ
богатыхъ
больных'ь ,
Ероѳеичъ возвратился въ село свое бога-
тымъ крестьяшшомъ.
Надобно ли говорить,
что могущественный вель-
можа, выздоровя отъ ероѳеича, не только попомнилъ,
ио даже полюбилъ нашего знакомца и помѣстилъ его
въ такую должность,
которая открыла ему широкую
и быструю карьеру; такъ что чрезъ двадцать лѣтъ,
когда ероѳеичъ,
выведшій его въ люди, распростра-
нился уже по всей Россіи, знакомецъ пашъ былъ въ
болынихъ чинахъ и обладалъ богатымъ состояніемъ,
одниі\іъ словомъ — сделался богатымъ, чиновньшъ рус-
скимъ
бариномъ.
Въ великолѣпномъ
кабинетѣ
его
находился до
самой
его
смерти портретъ Ероѳея
Ероѳеича въ богатой золотой рамѣ. Этотъ
чрезвы-

59
чайно схожій портретъ, писанный масляными красками,
благодарный къ Ероѳеичу зиакомецъ нашъ
заказалъ
списать
съ него, предъ
отъѣздомъ его изъ Петер-
бурга, одному изъ лучшихъ того времени петербург-
скихъ художнйковъ. Разумѣется, е:кели бы Ероѳеичъ
былъ не мужикъ, то, по тогдашнему вкусу, живописецъ
непремѣнно изобразилъ бы его въ греческой хламидѣ
Эскулапа, и заставилъ бы генія изъ облаковъ спускать
предъ нимъ штофъ ероѳеича. Но благодаря тому, что
Ероѳеичъ былъ мужикъ, живописецъ, считая русскаго
мужика недостойнымъ такого
украшенія,
срисовалъ
его просто, не забьшъ помѣстить предъ нимъ на столѣ
штофъ ероѳеича, рюмку и связку набора, какъ объ-
ясненіе, за что мужикъ удостоинъ былъ снятіемъ съ
него портрета.
Вѣроятио съ мыслею
показать,
что
ероѳеичъ изобрѣтенъ въ деревнѣ, онъ помѣстилъ на
портретѣ и картину изображающую деревенскій лан-
шаФтъ.

ШТ) швы
дальнейшая псторія еровеича.
П пошелъ съ той поры писать ероѳеичъ
по всей
необозримой землѣ русской. Ни одна водка пи прежде,
ни нослѣ
него, никогда
не достигала
у насъ такой
всеобщей,
народной, долговременной,
славы
какой
достигъ ероѳеичъ.
— Какимъ образомъ онъ распростра-
нился во всемъ иародѣ? спросятъ читатели.
— Отвѣтъ
не труденъ: среднее сословіе всегда подражаетъ выс-
шему, нисшее
среднему. Поэтому когда въ Петер-
бургѣ, при Дворѣ и у вельможъ стали подавать вмѣ-
сто одной сладкой водки
и ероѳеичъ,
то
ежели не
сами
вельможи хотѣли
облагодѣтельствовать
откры-
тіемъ рецепта ероѳеича
господъ меиѣе пхъ значитель-
ныхъ, то эти господа вывѣдывали рецептъ этотъ отъ
управляющихъ или секретарей вельможъ.
Отъ этихъ
господъ, чрезъ ихъ управляющихъ
гке и экономокъ,
выспрашивали рецептъ еровеича господа
еще
меиѣе
значительные.
Чиновники узнавали его отъ господскихъ
дворецкихъ и отъ нихъ же почерпали эту тайну бо-
гатые купцы. Всѣ начали
говорить тогда
въ Петер-
бургѣ и Москвѣ, что стыдно не имѣть въ домѣ еро-
оеича, когда онъ въ большой модѣ у ізсѣхъ
вельможъ
и зиачительныхъ господъ.

61
—
Эй, Матрена Карповна, говорилъ какой-нибудь
богатый
купецъ,
съ
окладистою
бородой,
толстой
женѣ своей, пріѣхавъ домой и кладя
на столъ
иа-
боръ для ероееича: — вотъ
изволька
настоять
траву
эту на трехъ ведрахъ пѣниику. Все господство ньетъ
ероѳеичъ,
а у насъ чтоль денегъ нѣтъ? И ыы обза-
ведемся
ероѳеичемъ;
тѣмъ
паче,
что
ахтителыюе
питье
выходитъ,
наше россійское,
ни какая-нибудь
эта нѣмецкая,
сладкая водка. Я у граоскаго дворецкаго
пилъ ероѳеичъ, инепожалѣлъ: десять цѣлковиковъ далъ
ему за науку мастерить ероѳеичъ.
Матрена Карповна уже мѣсяца
два испивала
съ
мужемъ ероѳеичъ,
не нахвалясь имъ,
когда иришла
къ ней ея небогатая
нріятельница,
а мужа .дома не
было.
По обыкновенію собравъ закуску, Матрена
Карповна сказала
тихимъ,
таинственнымъ голосомъ
пріятелыіицѣ:-
— Постой милая моя, я угощу тебя еро-
ѳеичемъ;
я думаю
ты сроду не
пивала
его.
Насъ
самъ граФскій управляющій научилъ, какъ дѣлать его.
Все господство
въ Питерѣ и Москвѣ пыотъ ероѳеичъ.
А знаешь
ли диво какое: вѣдь его выдумалъ русскій
мужичекъ. Матушка царица енераломъ его пожаловала.
Пріятелышца, въ компаніи Матрены Карповиы, вы-
пила рюмочекъ шесть ероѳеича,
была въ привеликомъ
удовольствіи отъ него и стала чуть не въ ноги кла-
няться
Матренѣ Карповнѣ научить
ее, какъ дѣлать
ероѳеичъ.
Матрена Карповна облагодѣтельствовала
ее
этимъ секретомъ, имужъ пріятельницы пришелъ даже
въ иступленіе, -когда выпилъ новомоднаго ероѳеича.
Тѣ же несчастные, которые нигдѣ не могли
до-
стать рецепта ероѳеича, обращались въ сѣменныя лавки.
Тамъ продавали травы для настоя его, и здѣсь поло-
жена была,
изъ низкой корысти, первая основа порчи

62
ероѳеича: одни торговцы поначалу не
знали
рецепта
набора, а упустить покупателей не хотѣли, и потому
набирали разиыхъ травъ, подходящихъ
къ ероѳеичу;
другіе /ке
торговцы
желая
продать больше
травъ
удвоивали настоящую препорцію подлиннаго набора п
даже прибавляли къ нему другихъ травъ.
Дешевизна
моднаго ероѳеича противъ сладкихъ водокъ болѣе всего
способствовала къ распростраиенію его в'ь тѣхъ не-
богатыхъ сословіяхъ народа,
въ которыхъ уже счи-
тали
неприличнымъ
пить
гіѣнникъ
и
пили сладкую
водку,
стоившую
гораздо дороже ероѳеича.
Въ сѣ-
менпыхъ
лавкахъ
въ Петербургѣ и Москвѣ пошелъ
такой спросъ на травы, идущііі въ ероѳеичъ,
что ііъ
первый годъ даже миогихъ
изъ нихъ
не хватило
въ
наличности;
но
зато
па
другой годъ всѣ сѣменныя
лавки наполнились
этими цѣлебными травами. Ииого-
родные купцы, покупая разные товары въ Москвѣ для
продажи въ своихъ городахъ,
стали
покупать пудами
и
травы для моднаго
ереѳеича.
Спросъ на мяту въ
Петербургѣ и Москвѣ
сдѣлался
такой сильный,
съ
которымъ не можетъ сравниться требовапіе ея даже
во время первой холеры,
и разумѣется, по русскому
обыкгювенію, цѣны на мяту
и прочія произрастенія,
идущія въ ероѳеичъ,
сильно возвысились.
Сладкая водка была ничто иное,
какъ подражаніе
иностранному; распрострапеніе же въ народѣ еро-
ѳеича
показывало
обращеніе къ своей народности. Съ
каждымъ годомъ
ероѳеичъ, который нѣкоторые стали
называть
ероѳеичь,
алегоргічесіси
горьиан
водна,
все
больше
и
больше разнространялся
въ народѣ,
хотя все болѣе и болѣе терялъ первоначальный со-
ставъ свой: многіе самоучки лѣкаря, врачующіе себя
сами,
стали прибавлять въ него полынь или какія-ни -

03
будь другія лѣкарстпеиііыя травы, а пѣкоторые соста-
вители подбавляли въ пего запашистыя,
сладкія тра-
вы и другія произрастенія,
чтобы
оиъ былъ пріят-
пѣе
и
все это
стряпаиье свое
называли
ероѳеи-
чемъ.
Благодѣтельпые
откупщики , изстари рѣвно-
вавшіе о преуспѣваиіп пьянства
въ
иародѣ,
впдя,
что
миогіе стыдятся пить пѣнпикъ,
а пе пмѣютъ
до-
статка
постоянно
настаивать
у себя ероѳеичъ,
отчего
и не пыотъ ничего, а тѣмъ дѣлаютъ ущербъ пхъ сбо-
раліъ, — придумали сдѣлать для бѣдныхъ
доступъ къ
ероѳеичу во іюякое время, какъ только попадутся иыъ
деиьжонки, точно,
какъ бы у каждаго
бѣдияка
не
переводилась
дола бутыль съ шшъ на печкѣ. Для
этого откупщики лѣкарственный ероѳеичъ
повернули
въ кабацкой: начали настаииать
его
и продавать по
кабакамъ.
Поначалу откупщики дѣлалп ероѳеичъ до-
бросовѣстно,
придерживаясь довольно близко рецепта
нзобрѣтателя,
и
даже одинъ ыосковскій откуищикъ
настаивалъ
ереѳеичъ
такимъ
отличиымъ
иаборомъ,
что надолго
увѣковѣчилъ Фамилію свою
въ москов-
сгіоыъ Сѣлепиомъ ряду. Когда этотъ откуищикъ уже
давно тлѣлъ въ могилѣ,
въ Сѣменномъ ряду продол-
жали продавать, какъ одинъ изъ самыхъ
лучшихъ и
не дорогихъ наборов!) ероѳеича,
тотъ наборъ его, иа-
зывавшійся по его Фамиліи. Съ нимъ сопернпчалъ толь-
ко одинъ наборъ, ішѣвшій названіе ни но Фамиліи, а
по званію лица, употреблявшаго ероѳеичъ этого набора
для здоровья. Эти два набора можно
было
покупать
въ Сѣмеиномъ ряду даже въ тритцатыхъ годахъ ны-
нѣшняго
столѣтія.
Наборы эти любило большинство
просвѣщенной
публики и потому
по большой
части
ими настаивали ероѳеичъ по домамъ.
Въ начальныхъ двадцатыхъ годахъ нынѣшняго вѣка

64.
ероѳеичъ достигъ самой высоты, апогеи своей славы.
Отъ моря Балтійскаго до Восточиаго океана,
отъ Бѣ-
лаго моря до т Іерііаго и стѣнъ Китая пили ереееичъ.
Слово сроѳеичъ гремѣло по всей Россіп, а между тѣмъ
первоначальный иаборъ его, изобрѣтеныый Ероѳеемъ
Ероѳеичемъ, уже былъ забытъ.
Ежели вы читатель не
ровестникъ иамъ, людямъ пятидесяти- лѣтнимъ,
то вы
не поймете всей восхитительной поэзіи слова ероѳеичъ.
Онъ былъ едоломъ подьячихъ , квартальныхъ и почтен-
наго купечества.
Ероѳеичъ слитъ съ воспоминаніемъ
милаго дѣтства нашего, первыхъ дней нашей юности.
Въ воображеніи нащемъ при словѣ ероѳеичъ воскре-
шаютъ сцены, которыя не могутъ воскреснуть въ ва-
Шемъ. Какъ только
мы начали помнить себя, мы ви-
дѣли на закускѣ граненый граоинъ съ ероѳеичемъ,
окруженный
чудною ,
точно
смѣтана ,
салФеточ-
ною икрой, голландскими
селедками,
швейцарскимъ,
сочнымъ сыромъ и дивною калбасой изъ самаго луч-
шаго
италіянскаго, гастронолшческаго
магазина.
Мы
помннмъ, какъ економка, или іім Ѣ ст Ѣ съ нею и наша
матушка, клали въ ведерную бутыль изрѣзанныя тра-
вы,
сыпали туда сухіе померанцы, анисъ. Какъ сей-
часъ чувствую благоухающій запахъ травъ ероѳеича.
Яне
сравню
этого
благоухаиія съ благоуханіемъ
лимонныхъ
рощъ Италіи.
Что мнѣ въ тебѣ Италія!
ты не слита съ воспоминаніемъ моей
юности,
моей
молодости;
я не былъ въ тебѣ въ тѣ цвѣтущіе годы
жизни моей, и ежели ты мнѣ теперь пріятна Италія,
то не потому что въ тебѣ теплый, благоухающій, бла-
гословенный воздухъ,
что ты сокровищница дивныхъ
произведеній изящныхъ искуствъ; но единственно по-
тому только,
что на изумрудныхъ поляхъ твоихъ цвѣ-
тутъ померанцовыя деревья,
съ которыхъ высушенные

65
померанцы шли въ ероееичъ, — въ ероѳеичъ, который
и среди сѣвернаго хлада зимы, въ трескучіе морозы,
могъ переносить человѣка не только
въ твой теплый
южный климатъ,
но и въ волшебный край, гдѣ явля-
лись черти и разные небывалые звѣри.
—
Въ пору самой высоты славы ероѳеича разцвѣла
жизнь
моя.
Съ отрадою переношусь воображеніемъ
въ тѣ года и вижу: вотъ весь наборъ положенъ въ
бутыль; ее наливаютъ пѣнникомъ, (которымъ всегда
успѣвали предъ этимъ тихонько
воспользоваться
п-
квасному стакану два лакея
нашихъ;
потомъ заты-
каютъ бутыль пробкой съ тряпкой, болтаютъ,
иако-
нецъ кладутъ на пробку въ двое сложенную тряпку,
обвязываютъ
ее на горлышкѣ бутыли веровочкою и
притянувъ плотно концы веревочки на тряпку) на верху
пробки, капаютъ на нихъ краснымъ сургучемъ и при-
печатываютъ именною печатью,
изъ
опасенгя
похи-
щепгя. Вотъ бутыль поставлена въ мою комнату: лѣ-
тодіъ на окно
на солнце,
а осенью и зимою на ле-
жанку. Проходить недѣля, двѣ; економка разпечаты-
ваетъ
бутыль,
наливаетъ
изъ нея чрезъ кисейку и
воронку полный большой. граФинъ и снова запечаты-
ваетъ ее и покрываетъ верхъ бутылки пожелтѣвшею,
мокрою кисейкой. Тутъ, когда ероѳеичъ пошелъ въ
дѣло, начинаются
сцены,
которыхъ
теперь уікь не
увидишь: ныньче бутыль
съ очищенгіымъ занерта въ
кладовую, чуланъ или шкаФЪ и не соблазняетъ при-
слугу,
какъ тогда соблазнялъ ероееичъ,- который на-
добно было
настаивать
въ теплѣ,
что производили,
въ жилой, теплой, не запертой комнатѣ,
и только
не
навистная
для прислуги печать охраняла ероѳеичъ.
Вотъ, когда я лежу въ полуснѣ, какъ
бы сплю,
или
тихо сижу въ сосѣдней комнатѣ, смотрю — кто-нибудь-
5

66
изъ старинныхъ слугъ нашихъ,
съ полотенцемъ
въ
рукѣ, будто идетъ стереть пыль съ мебели, проби-
рается, какъ
котъ
за мышью
къ бутыли, думаетъ
онъ: не забыла ли по счастью запечатать
ее економка,
что
иногда,
хотя
и очень
рѣдко,
да случается.
Но
увы! бутыль крѣпко
припѣчатана
злодѣйкою.
Онъ
осматриваетъ бутыль со всѣхъ сторонъ, даже поню-
хаетъ пробку, и выругавъ шепотомъ економку вѣдь-
мою,
новолыю
вздохнетъ
и съ печальнымъ
лицемъ
удаляется отъ соблазнительной бутыли. Только рѣдко,
какой-нибудь вновь нанятый, смѣлый лакей, у кото-
раго нѣтъ денегъ и еще кредита, по новости мѣста,
дерзаетъ хищническою рукой сломать пѣчать и, пос-
пѣшно
наливъ прямо изъ бутыли въ принесенный съ
собою большой стаканъ,
торопливо
выпиваетъ
его,
глотая вмѣстѣ съ ероѳеичемъ и траву,
снова завязы-
ваетъ тряпку, покрываётъ кисейкою и скрывается изъ
комнаты.
Какой же крикъ бывало подымитъ економка, когда,
подойдя
къ
бутылѣ наливать хозяевамъ
ероееичъ,
узритъ печать
сокрушенною.
Подымится переборка
въ домѣ: кто сломалъ печать и отлилъ ероееича? По-
хититель самъ таинственнымъ
голосомъ
наводитъ на
мысль економку, что похищеніе содѣлалъ непремѣнно
старикъ Кузьма, погребный ключникъ, который хо-
дитъ топить печки въ комнатахъ. Пристаетъ економка
къ Кузьмѣ,
а онъ отвѣчаетъ
ей безъ сердца, что онъ
почестнѣе
ее и дольше живетъ въ домѣ и никогда съ
рожденія въ воровствѣ хозяйскаго ероѳеича
не замѣ-
ченъ, а пьетъ свой купленный, да хозяйское пиво.
Въ пивѣ,
что
онъ грѣшенъ,
такъ грѣшенъ,
инеза-
пирается, и самъ хозяинъ про то знаетъ, и смѣется
надъ нимъ, и когда идетъ мимо погреба,
такъ спра-

67
шиваетъ: — Кузьма чѣмъ ты, братецъ, пьешь пиво? —
А вотъ ковшичкомъ,
батюшка,
ковшичкомъ,
и хо-
аяинъ пуще засмѣется.
Это шумное слѣдствіе о изломанной печати всегда
кончалось
тѣмъ,
что только того,
да другаго остав-
ляла подъ подозрѣніемъ, исключая самаго похитителя,
принимавшаго съ економкою
дѣятельное
участіе въ
этомъ слѣдствіи,
потому,
говорилъ онъ,
чго могутъ
подумать на него какъ па ыоваго человѣка.
Вотъ лѣтомъ
въ праздпикъ, въ хорошую
погоду,
пообѣдавъ,
ѣдетъ
паше
семейство,
съ
родными и
знакомыми,
гулять
на
одну изъ
привлекательныхъ
окрестныхъ московскихъ дачъ; берутъ и насъ дѣтей съ
собою. Гуляемъ тамъ много,
много, рвемъ полевые
цвѣты,
ищемъ подъ кустами грибы, а въ небѣ поютъ
надъ рожью жаворонки.
Напьемся чаю
на чистомъ
воздухѣ,
походимъ еще
и наступитъ лѣтній вечеръ.
Мы ужинаемъ на травѣ: на ней разостлана скатерть,
вокругъ разложены подушки изъ экипажей. На по-
душкахъ сидятъ дамы, дѣвицы,
и мы дѣти, а мущины
полулежатъ
на
травѣ подъ деревьями.
Но рукамъ
мущинъ обходить оплетенная Фляга съ ероѳеичемъ,
—
и рюмка, двѣ, ероееича, предъ ужиномъ на чистомъ
воздухѣ,
послѣ большой прогулкѣ,такъ
благодѣтелыю
дѣйствуютъ
на
желудокъ
и
нервы.
Всѣ
веселы.
Солнце сѣло и только
алая полоса лежитъ
на западѣ
небосклона,
и рисуются на ней отдаленныя
поля,
лѣса и деревеньки, а иидѣ бѣлая сельская
церковь и
господскій домъ,
съ обширнымъ темнымъ
вѣковымъ
садомъ. Вечерній воздухъ полонъ
сладостпымъ, свѣ-
жимъ благоуханіемъ травъ и деревьевъ, а не вдалекѣ,
въ кустахъ на склонѣ къ рѣкѣ, такъ чудно заливается
соловей. Климъ, лакей пашъ, подзуншваетъ насъ дѣ-

68
тей: — «Важно" бы,» говоритъ,
«поймать этого со-
ловья, да посадить
въ клѣтку.» Мы
сами
ужь объ
этомъ давно думаемъ,
намъ хочется хоть бы посмо-
трѣть на соловья,
да боимся идти одни къ темнымъ
кустамъ.
—
Всякую птичку ты можешь
поймать, говоритъ
ынѣ пріятель отца моего: — Это очень легко;
стоить
только
ей на хвостъ посыпать
соли; и она не уле-
титъ, такъ руками и возмешь ее.
И я вѣрю. И въ слѣдующій разъ, отправляясь
за
городъ,
я
беру съ собою
въ
бумажку соли
и
клѣточку. Тамъ съ щепоточкой соли подкрадываюсь
къ птичкамъ,
но никакъ
не успѣваю посыпать имъ
на хвостъ соли. Только подкрадусь — птичка вспор-
хнетъ и перелетитъ дальше
отъ
меня.
И опять я
тихо крадусь къ пей— защебечитъ и полетитъ птичка
еще дальше....
и всѣ на меня хохочутъ.
Вечеромъ,
когда предъ ужиномъ Фляга
съ еро-
ѳеичемъ
обходить
мущинъ, тотъ же
пріятель отца
дразнить меня: — «Эхъ плохой ты птицеловъ, » гово-
ритъ онъ: — «только
понапрасну клѣтку провозилъ
съ
собою. »
Другая, зимняя сцена,
востаетъ
въ моей памяти.
Дѣвушки подговариваіотъ меня дѣтю попросить у ба-
ловавшаго
меня отца моего купить гадательную книгу.
И вотъ мнѣ купленъ Полный Оракулъ, и я гадаю по
немъ всей нашей прислугѣ. Подходишь и ты нашъ
сторожъ конторскій,
отставной матросъ Сергѣичъ,
простоватый, но добрый, сѣдой, оригинальный ста-
рикъ, въ старомъ, темнозеленомъ,
съ бѣлыми выпу-
сками, отставномъ вицъ-мундирномъ сюртукѣ изъ тол-
стаго
сукна.
П ты просишь меня,
папина,
твоимъ

69
мягкимъ,
оригииалыіымъ
голосомъ,
загадать тебѣ:
Отчего ты умрешь?
—
Изволь СергЬвъ,
сей часъ
загодаю,
б ліко съ
улыбкою говорю
я тебѣ, оставляя
просьбу молодой
горничной Танюши загадать ей: споро ли она аыкдетъ
ламу чсъ? Я поснѣшно пріискиваю кружокъ
на твой
вопросъ; бросаю на кружокъ восковой шарикъ,
живо
листую книгу,
ища отвѣта,
и выходитъ
тебѣ: ты
умрешь отъ опт и травы. Самъ ты и всѣ недоумѣ-
иаютъ, не могутъ понять,
что это за такую м/дреную
смерть сулитъ тебѣ Новѣйшій Оракулъ? Но я, зная
любовь твою" къ ероееичу, тотчасъ ?ке разрѣшаю все-
общее недоумѣніе: я утвердительно говорю:
—
Это значитъ, Сергѣвъ, что ты умрешь отъ еро-
ѳеича: въ иемъ
пѣнникъ,
все равно,
что
огонь,
и
трава въ немъ, и выходитъ,
что ты умрешь отъ о?ня
и травы. Всѣ хохочутъ надъ тобою, Сергѣичъ, и въ
одинъ голосъ хоромъ подтверждаютъ тебѣ слова мои.
Ты дѣлаешься
мраченъ,
задумываешься
на минуту,
потомъ улыбаясь, говоришь: — « В отъ ѣдятъ тебя мухи!
Ужь и взаправду не бросить ли мнѣ
ероѳеичъ?» Но
это колебаиіе мыслей твоихъ мгновенно:
ты уйдя отъ
меня тотчасъ ;ке забываешь предсказаніе Новѣйшаго
Оракула и остаешься по прежнему вѣренъ ерооеичу.
Отрадны мнѣ эти и другія,
подобный имъ восио-
минанія, соеднненныя
съ ероэеичемъ: они слиты съ
годами дѣтства моего и нервыхъ лѣтъ моей юности!
А вамъ иыиѣшніе почтенные купцы,
съ золотыми
медалями, ужели непріятно вспомнить, какъ вы, почти
дѣтьми еще, похищали ключъ у толстой маменьки ва-
шей, тихонько
отпирали завѣтный шкафчйкъ, гдѣ хра-
нился у ней графинъ съ ероѳеичемъ,
п пропускали
по рюмочкѣ и даже по двѣ ероѳенча?

70
А наш.
теперь уже лысымъ,
почти
безноп-шъ
старикамъ, бывшитъ въ дни вашей молодости подь-
ячими и пономарями, не ужели не отрадно вспомнить,
какъ вы, придя въ купеческій домъ по дѣлу, не вы-
ползали изъ этого гостепріимнаго дома, пока не осу-
шали
до дна предложенный вамъ,
почти квасной,
граФинъ ероѳеича?
И многимъ много подобныхъ отрадныхъ воспомп-
наній изъ ихъ милаго давно -ирошедшаго пробуждаешь
ты драгоцѣнное слово ероѳеичъ.
Невольно скорбитъ сердце, что въ то время, время
блестящей славы ероѳеича, народъ русскій, упиваясь
всею очаровательною поэзіей ероѳѳича, не хотѣлъ даже
вспомнить
о изобрѣтателѣ его,
не
только
почтить
память этого геніалыіаго человѣка, подарившаго оте-
честву ероѳеичъ. Ежели бы на мѣстѣ нашемъ были
иностранцы,
то они
великаго изобрѣтателя Ероѳея
Ероѳеича и его геніальное изобрѣтеніе непремѣнно
почтили бы пятидесяти-лѣтнимъ юбилеемъ и при этомъ
торжествѣ увѣнчали бы бюстъ Ероѳея Ероѳеича вѣн-
комъ изъ травъ, идущихъ въ наборъ ероѳеича; даже
выбили бы медаль въ память этого торжества и роз-
дали бы ее присутствовавшимъ па пемъ любителямъ
ероѳеича, а тѣмъ, которые не могли
присутствовать
на немъ,
за
неимѣніемъ уже движенія въ ногах'ь
отъ ревностнаго занятія предметомъ торжества, медаль
эта была бы послана.
Нѣмецкіе ученые написали бы
къ этому торжеству цѣлыя толстыя книги объ вели-
комъ изобрѣтателѣ и его изобрѣтаній,
въ которыхъ
доказали бы, что ероѳеичъ не былъ
извѣстенъ въ
древиемъ мірѣ, что его совершенно не знали Ассп-
ріяне. Вавилоняне, Персы, Египтяне, Греки и Рим-
ляпе, потому что среди египетскихъ іероглиФовъ и

71
во всей древней литературѣ не встрѣчается
слова
ероѳеичъ-
даже и самые Китайцы, узнавшіе прежде
насъ порохъ и комнасъ, не знали ероѳвта, который,
въ нѣкоторомъ смыслѣ,
также норохъ и комнасъ, на-
нравляющій человѣка къ землѣ; — что
самые Китайцы
впервые узнали и очень
полюбили
ероѳеичъ
только
на Кяхтѣ, посѣщая, для торговыхъ дѣлъ, дома тамош-
нихъ русскихъ купцовъ,
и что
поэтому
вся честь
изобрѣтенія ероѳеича не оспоримо принадлежитъ Еро-
еею Ероѳеичу. Какой-нибудь нѣмецкій ученый мате-
ріялистъ написалъ
бы даже общепонятное всѣми-из -
слѣдованіе,
основанное
на силѣ
и матеріи, въ ко-
торомъ
показалъ
бы
степень
вліянія ероееича
на
умственныя способности
человѣка,
даже назвалъ бы
ероѳеичъ
подогрѣвательною
машиной ума человѣче-
скаго и математически
вывелъ бы количество вліянія
ероѳеича въ продолженіи пятидесяти лѣтъ на развитіе
общественной жизни,
то-есть
изчислилъ
бы степень
этого вліянія на изящныя искусства, на поэтическія и
ученыя произведенія,
на правосудіе въ судахъ,
въ
лицѣ подьячихъ,
на полицію,
въ лицѣ квартальныхъ,
писарей и будочниковъ,
и наконецъ
на комерцію и
Фабрикацію, въ лицѣ бородатыхъ купцовъ
и Фабри-
кантовъ,
съ лицами постоянно
горѣвшими багряною
зарей отъ ероѳеича.
Я, вѣроятно,
не доживу, а вы
увидите,
что Иѣмцы непремѣнно
почтятъ
пятидеся-
тилѣтнимъ юбилеемъ своего мужика Присница, когда
мшіетъ
пятьдесятъ лѣтъ отъ изобрѣтенія имъ лѣченія
водою; а мы, не только
никогда и въ головѣ не дер-
жели почтить
память
нашего
изобрѣтателя
лѣченія
ероѳсичемъ;
но, повторю, даже
не хотѣли и узнать,
кто выдумалъ
ероѳеичъ,
какъ будто онъ
изъ земли
выросъ. Сознайтесь, что это очень
не благодарно съ

нашей стороны,
а также не дѣлаетъ чести
и нашей
любознательности. Ероѳеичъ пятьдесятъ лѣтъ господ-
ствовалъ у насъ на закускахъ, приносилъ намъ толи-
кое наслажденіе, а откупщикамъ толикую пользу. Не
стыдно ли тогдашнимъ откупщикамъ владѣвшимъ мил-
ліонами, что
они не устроили на свой счетъ юбилея
Ероѳею Ероѳеичу, принесшему своимъ изобрѣтеніемъ,
въ продолженіи полувѣка,
какъ предшествовавшимъ
собратамъ ихъ, откупщикамъ,
такъ и имъ
самимъ,
столько милліоновъ, потому что въ ероѳеичъ,
на ко-
торый былъ такой огромный спросъ по кабакамъ,
можно было лить гораздо больше воды, чѣмъ въ пѣн-
никъ и полугаръ: травы скрывали на вкусѣ воду и
слабость.
Тѣмъ болѣе непростительно откупщикамъ
такая неблагодарность къ памяти своего благодѣтеля,
что уже въ то время они,
не довольствуясь огром-
ными
барышами отъ
ероѳеича ,
замышляли
начать
настаивать его не на травахъ,
стоющихъ все-таки
цѣны,
а на пареныхъ вѣникахъ, какъ выражался рус-
скій народъ въ послѣдствіи, когда сталъ
продаваться
по кабакамъ дрянной ероееичъ.
Неблагодарность наша къ великому изобрѣтателю и
его изобрѣтенію простиралась даже до того, что стыдно
сказать и трудно повѣрить: — мы не только не унѣли
правильно писать, но даже и печатать слово ероѳеичъ;
употребляли букву ф , вмѣсто ѳ , чѣмъ
какъ бы еще
болѣе затемняли память изобрѣтателя, то -есть произ-
водили слово ероѳеичъ точно отъ
чего
другаго,
а
не
Ероѳел,
или
Іеровел,
слова
греческаго;
а
извѣстно,
что,
изпокоиъ вѣка,
въ каждой русской
грамматикѣ говорится для всѣхъ, — не только не знаю-
щихъ писать
по
гречески,
латыни и Французски,
по даже и не иоиимающихъ эти языки, — что всѣ слова

73
греческаго происхожденія, какъ собственныя,
такъ и
означающія высокіе предметы, пишущіяся по-латынѣ и
французски чрезъ th, по-русски пишутся чрезъ ѳ.
Нельзя безъ негодованія вспомнить,
что знатоки и
учители русскаго языка тѣхъ годовъ
не вразумили
народъ русскій, что такое
драгоцѣнное слово, какъ
ероѳеичъ, должно писать правильно, именно ероѳекчъ,
а не ерпфеичъ. Даже журналисты того времени, ро-
зыскивая
ігь разбираемыхъ ими сочиненіяхъ лишнія
запятыя,
не обращали внимаиія на такую важнѣйшую
ошибку,
какъ неправильно
напечатанную въ словѣ
ероѳеичъ, букву ф , вмѣсто ѳ .
Сказавъ
о такой не-
благодарности нашнхъ ученыхъ и журналистовъ къ
ероѳеичу,
почтимъ яге
здѣсь
благодарностію имена
тѣхъ поэтовъ, которые,
хотя
и не воспѣвали самого
изобрѣтателя , но однако же
въ поэтическихъ созда-
ніяхъ своихъ воспѣвали ероѳеичь. Воспомянемъ тебя,
какъ
главу
нхъ,
Измааловъ:
ты
пѣлъ ероѳеичъ,
вмѣстЬ
съ селедкою
и
лукомъ,
какъ
необходимою
принадлежность міра подьячихъ и кварталыіыхъ твоего
времени. Тебя даже называли въ то время пѣвцомъ
ерооеича,
селсдонъ
съ
лукомъ
и
кварталыіыхъ.
Помянемъ и тебя, вѣчно-памятный нашему поколѣнію,
Алексапдръ Апѳимовичъ Орловь! (*) Ты въ неизчи-
сленныхъ нравственно-состирическихъ романахъ сво-
ихъ, изображая идеалъ прекраснаго
чиновника,
ста-
вилъ ему всегда въ одно
изъ лучшахъ достоииствъ
его, что онъ по утру, возставъ отъ сна, вмѣсто того,
чтобы засѣсть распивать чаи и кофіа, какъ его і\юд-
(') Смотри о нель сочипеніе Оушиіпіи: Торжество дружбы
или оправданным Александре Лштмоаичв Орлове-

74.
пая
женушка и дочка,
выгашалъ
рюмку ероееича,
закусывалъ круто-посолешіымъ кускомъ чериаго хлѣба,
и поспѣшно шелъ въ присутственное мѣсто,
въ ко-
торомъ служилъ,
—
шелъ (Объ этомъ не ннсалъ
Александръ Аненмовнчъ Орловъ) — шелъ чтобы драть
съ живаго
и съ мертваго на чам и кофіи
и нрочія
разный разности, модной женушкѣ съ модною дочкой,
которая была питомочкой матушкиною,
какъ
та въ
свою очередь была ннтомочкой дворянскою? Восгю-
мянемъ и тебя, къ сожалѣнію не сказавшій міру свое
имя, безвѣстиый ноэтъ, нанисавшій посланіе отъ Вы-
пивалина къ ероееичу,
начинавшееся помнится такъ:
О, ты неизмѣнная
Ни съ чѣмъ песравнешшя,
Печатью покрытая
Бутыль знаменитая..
.
Примите благодарность и всѣ прочіе поэты, воснѣ-
вавшіе ероѳеичъ,
даже и съ ероѳеича.
Хотя васъ
всѣхъ
и немного,
но нынѣшнее
молодое поколѣніе
не знаетъ васъ и творенія ваши преданы забвенію.
Можетъ быть, вскорѣ какой-нибудь трудолюбивый
изыскатель, ревностный 6 и 6 ліофилъ отыщетъ въ рус-
ской литературѣ всѣ сочиненія, гдѣ находится,
хотя
одно слово ерпоеичъ и помѣститъ объ нихъ въ жур-
налѣ большую статью
подъ заглавіемъ литература
ероѳеича. Можетъ быть другой изыскатель пойдетъ
въ трудахъ своихъ
еще далѣе, глубже: положить
основаніе науки: «что было причиною
сочинепія? »
и тогда въ послѣдствіи этой новой науки соберетъ и
тѣ сочиненія, гдѣ хотя и не упомянуто ни разу слово
ероѳеичъ,
но несмотря на то, онъ дастъ своей статьѣ
объ
нихъ
заглавіе: «Литература,-
съ
ероѳеича.»

75
Можетъ быть современемъ какой-нибудь любознатель-
ный труженнкъ сдѣлаетъ еще болѣе: розыщетъ сколько
ізъ нятьдесятъ
лѣтъ производилось
въ судахъ кляуз-
ныхъ дѣлъ, норожденныхъ
стряпчими отъ
Воскре-
сенскнхъ воротъ,
что въ Москвѣ, и имъ подобными,
писавшими для начала этихъ дѣлъ-прошенія за пол-
штофа сроѳсича. Но все это еще отрадное будущее,
обратимся къ грустному прошедшему, да, къ груст-
ному, горестному прошедшему, потому что мы дол-
жны
говорить
о томъ,
какъ
начала
склоняться
къ
западу п накоиецъ
совсѣмъ
закатилась
слава еро-
ееича.
Иѣсколько лѣтъ ероѳеичъ стоялъ
на высотѣ своей
славы
и въ концѣ двадцатыхъ годовъ нынѣшняго вѣка
слава его начала
склоняться
къ западу. Тзкъ-какъ
въ эти годы уже былъ совершенно
потер янъ иасто-
ящій рецентъ ерооенча,
а въ кабакахъ стали прода-
вать ероѳеичъ настоянный,
по выражение народа,
на
пареиныхъ вѣникахъ,
съ обплыіымъ примѣсомъ воды,
хотя на печатиыхъ ярлыкахъ, налеплеииыхъ на штофы
и полуштофы,
и продолжало красоваться слово еро-
ѳеичъ: — то и началось паденіе славы его.
Тамъ же,
гдѣ разцвѣла слава ероѳеича,
началось и паденіе ея,
то-есть въ Петербурга,
въ высшемъ обществѣ. Въ
немъ породилась
тогда мысль,
вѣроятио вслѣдствіе
миогихъ примѣровъ и онытовъ,
что не здорово нить
ероѳеичъ, настоенный и шутъ знаетъ на чемъ, потому
что почти
во всякомъ
домѣ былъ
свой особенный
наборъ; каждый настаивалъ ероѳеичъ на такихъ тра-
вахъ, которыя были ему по вкусу или здоровью, какъ
папримѣръ на польшѣ, треФоли и другихъ. По этому
В7> высшемъ обществѣ и рѣшплись покинуть ероѳеичъ.
Но желая въ этомъ дѣлѣ не только поддержать народ-

76
пость, представителемъ которой здѣсь быяъ ероѳеичъ,
но даже совершенно слиться
съ нею, признавая де-
ревенскаго мужика , потребляю щаго сивуху, такимъ
же человѣкомъ, какъ и всѣ,
—
начали пить, вмѣсто
ероѳеича, свмый лучшій, хлѣбный пѣнникъ, то-есть
попросту сивуху. Тогда начало мало-по-малуизчезать
и самое слово ероѳеичъ; его стали называть травии-
іхомъ и настойкою,
а пѣнникъ, въ отличіе отъ него:
простыми виномъ, патуралыіымь, или дружественно:
простякомъ, простячиомъ,
сивушкою,
или на Фран-
цузскій манеръ сивуплясомъ и сивупле.
Покидая русскій ероѳеичъ высшее общество въ то
время и не могло обратиться ни къ чему иначе, какъ
къ простому русскому хлѣбному вину,
потому что
время то совпадало съ временемъ борьбы въ литературѣ
классицизма съ романтизмомъ и началомъ пробудив-
шагося
повсюду стремленія къ
своей народности.
Вслѣдствіе этого,
по духу времени, уже невозможно
было просвѣщениому обществу опять обратиться къ
старому Французскому классицизму, то-есть къ слад-
кой водкѣ. То время, какъ бы стояло съ полуштоФомъ
сивухъ въ рукѣ предъ нашимъ обществомъ, уже не-
довольнымъ тогдашиимъ ероѳеичемъ, и повелительно
говорило намъ: — «Ежели вы не хотите пить ероѳеичъ,
такъ выбирайте одно изъ двухъ, средины нѣтъ вамъ:
или не пейте ничего, или вотъ вамъ — пейте сивуху:
кромѣ неяуменя нѣтъ ничего для васъ!»— Горько бъ,
горько бъ намъ было избрать первое и мы не рѣши-
лись
на то, и поскорѣй выхватили себѣ изъ
рукъ
времени полштоФа сивухи! По этому всякій ясно ви-
дитъ, что тогдашнее обращеніе нашего общества къ
сивухѣ было не случайностью, но оно
вытекало изъ
разумной необходимости.

77
Когда въ Петербургѣ господа начали пить, выѣсто
ероѳеича, сивуху, то пріѣзжіе въ Москву, петербургцы
начали и въ Москвѣ
вводить въ употребленіе вмѣсто
ероѳеича
сивуху. Но въ Москвѣ это казалось
тогда
какъ то еще дико,
слишкомъ
просто.
—
«Помилуйте,
на что это похоже:
богатые образованные люди пыотъ
сивуху, точно деревенскіе мужики, какъ это не стыдно
имъ», — говорили деликатные
москвичи,
еще строго
придерживаясь
ероѳеича
и смотря на сивуху,
какъ
на неприличную вольность.
Но шелъ
годъ за годомъ и по всему Петербургу
и по всей Москвѣ
вошло
въ употребленіе простое
вино, а смотря на столицы
оно
вошло
въ употреб-
леніе и по
всей Россіи. Тѣмъ же
путемъ, какимъ
распространился въ Россіи ероѳеичъ, распространилось
въ ней и потребленіе простаго вина, а съ этимъ изчезъ
и памятный,
и
нѣкогда
столь
любезный русскому
народу ероѳеичъ.
Еще нѣсколько
лѣтъ
въ
однихъ
кабакахъ
сохранялось
на
ярлыкахъ завѣтное
слово
ероѳеичъ; но наконецъ и въ нихъ оно изчезло и за-
мѣнилось
названіемъ травткъ, настойка,
и потомъ
появилось
современное,
нынѣшнее
названіе: желу-
дочная водка. Память объ ероѳѳичѣ оставалась
един-
ственно
только
въ питейныхъ
конторахъ, гдѣ назы-
вали подвалъ, въ которомъ дѣлали желудочную водку —
ероѳеичнымъ .
Стаканъ
новомоднаго,
дорогаго
откупщицкаго ви-
на
не
удовлетворялъ
выпивалъ,
и они,
за неимѣ-
ніемъ больше денегъ,
продавали за безцѣнокъ
все,
что попало, и спѣшили
нести выручку въ дань откуп-
щикамъ, и такимъ
образомъ
старинная русская по-
говорка: съ міру по питкѣ голому рубашка, превра-

78
тилась въ новомодную съ міру по ругіашкп. — от нуп-
щнкамг) мчляіоиы! — но все это не касается моего со-
чшіенія, носвящепнаго исторіи изобрѣтателя ероѳеича
и дальнѣйшей судьбѣ этого геніальнаго изобрѣтателя.
Наступили сороковые годы нынѣшняго столѣтія,
и
въ иачалѣ ихъ ероѳенчъ
совершенно
окончилъ свое
славное,
слишкомъ
нолувѣковое бытіе, устуня мѣсто
свое очі гценііоліу! Только кой-гдѣ, и то очень, очень
рѣдко, встрѣтншь ш.шѣ избранниковъ,
которые не
могутъ нить очищеннаго и держатъ у себя въ доыѣ
ероѳенчъ. Но эти люди, большею частію, старики,
и
ихъ
такъ шало,
такъ
шало,
что
невольно
забьется
сердце отрадою, когда неожиданно попадешь къ шшъ
въ домъ и вмѣсто очищеннаго подадутъ предъ обѣ-
домъ ероееичъ. И воскрешаетъ тогда былое въ душѣ
моей: какая-то очаровательная теплота нанолнясіъ все
бытіе мое, на очахъ моихъ выступаютъ слезы; я за-
бываюсь: ероееичъ нереноситъ меня въ годы юности
моей, въ былые невозвратные, милые годы юности,
О моя юность,
о моя_свѣжесть!
—
Полноте мечтать о вашемъ прошедшемъ, лучше
скажите-ка: отчего это нѣтъ любви въ вашемъ сочи-
неніи? вдругъ снрашиваютъ меня молодые читатели.
Какъ нѣтъ? вы ошибаетесь,
молодые друзья мои:
это мое сочиненіе
основано
все на любви: въ немъ
разсказано,
какъ породилась и развилась самая силь-
ная,
самая
страстная,
самая не обузданная любовь
русскаго народа къ ероееичу, любовь уже изчезнув-
шая теперь; но съ которой не можетъ сравниться ни
одна нынѣшняя пламенная любовь пылкаго юноши къ
очаровательной дѣвѣ. Вамъ, молодые читатели, пока-

79
жется теперь не вѣроятньшъ,
какъ
русскій народъ
любилъ ероѳеичъ.
«Ахъ, онъ .побилъ, какъ в-ь наши лѣта
«Уже не любятъ: какъ одна
«Безумная любовь
-Еще любить осуждена»,
Осуждена была любить дрянное, откупщицкое очп-
щеипое,
друзья мои!
коне ц ъ.

ОГЛАВЛEHIE.
Стран.
Посвящепіе
3
Вмѣсто преднсловія, осснпій вечсръ, иди поэзія и сроѳсіпъ . . .
5
Глава первая. Зародышъ славы
11
Глава вторая. Разцвѣтъ славы
26
Бсзъ главы, дальпѣйщая исторія ероѳспча
00