Автор: Скворцов-Степанов И.И.
Теги: большевизм государственное издательство литературное наследство партийная деятельность
Год: 1930
Текст
ИНСТИТУТ ЛЕНИНА ПРИ ЦK В К П (б)
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
И.И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
ИЗБРАННЫЕ
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
ТОМ
I
ИНСТИТУТ ЛЕНИНА ПРИ ЦК ВКП(б)
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
ИЗБРАННЫЕ
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
ТОМ I
ПОД РЕДАКЦИЕЙ
П. А. КРАСИКОВА, Н. Л. МЕЩЕРЯКОВА,
М. А. САВЕЛЬЕВА, В. Г. СОРИНА,
П. Г. СЕННИКОВСКОГО
ПОДГОТОВИЛ К ПЕЧАТИ
Б. Н. ТИХОМИРОВ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
1930
Л. 3. Гиз Ns 43107
Ленинградский Областлит № 70120
251/4 л. Тираж 15000. 25. XI. 30. Зак. № 1372
ПРЕДИСЛОВИЕ
Настоящее собрание «Избранных произведений» И. И.
Скворцова-Степанова, выпускаемое Институтом Ленина, имеет
своей целью дать широкому кругу партийного и рабочего ак-
тива ту часть литературного наследства И. И., которая на про-
тяжении трех революций отображает его партийно-политиче-
скую деятельность и борьбу в рядах большевистской партии,
выражает его яркую индивидуальность, как стойкого и пла-
менного революционера-профессионала-большевика, в тече-
ние всей своей жизни ведшего борьбу за революционное
марксистское миросозерцание и не раз активно выступавшего
против оппортунистических шатаний и уклонов в партии. По-
литическая деятельность И. И. Скворцова-Степанова не была
лишена некоторых ошибок. Но эти политические ошибки
И. И. Скворцова-Степанова, отмечаемые и в настоящем со-
брании его произведений, отнюдь не умаляют значения его
личности и его литературно-политического наследства для
воспитания новых, подрастающих большевистских кадров
борцов и строителей социализма, — того значения, которое
так выразительно определено т. Сталиным в его, приводимой
ниже, характеристике И. И. Скворцова-Степанова.
Из поставленной основной задачи вытекает то обстоятель-
ство, что настоящее издание оставляет в стороне целый ряд
обще-экономических, исторических, естественно-научных, фи-
лософских и пр. работ И. И. Скворцова-Степанова.
Предлагаемые «Избранные произведения» составляют два
тома. Первый том содержит газетные и журнальные статьи
И. И. за период революции 1905 г. и за последующие годы
реакции, подъема и империалистической войны, вплоть до ре-
волюции 1917 г., объединяемые здесь в раздел «От револю-
ции к революции». Большинство (20) статей, входящих в этот
раздел, были уже напечатаны при жизни автора в сборнике
того же имени (Гиз, 1925 г., М.), остальные (12) перепеча-
тываются в настоящем издании впервые. Второй том, гораздо
больший по объему, представляет два раздела: «Революция
IV И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
1917 г.» и «Диктатура пролетариата и социалистическое строи-
тельство» (1918 — 1928 годы). Статьи периода 1917 г., в
количестве 47, перепечатываются впервые. Большая часть ста-
тей периода 1918—1928 гг. (81 статья из общего числа
97) уже были напечатаны год тому назад в сборнике «Сквор-
цов-Степанов— политический боец» (Гиз, 1930 г., М.).
Представляя, по сравнению с двумя названными сборни-
ками, гораздо более полное собрание политических статей
И. И. Скворцова-Степанова (176 статей против 101 статьи,
напечатанных в прежних сборниках), настоящее издание, как
собрание избранных, т. е. наиболее значительных, произведе-
ний, естественно, не могло включить полностью всех газетных
и журнальных статей И. И.: 106 статей (в том числе 93 ста-
тьи за период 1917 г.) остались вне данного собрания.
К каждому тому прилагается указатель встречающихся в
нем имен.
И, И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Самый поздний из известных снимков
ИВАН ИВАНОВИЧ СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
В лице Ивана Ивановича Скворцова-Степанова партия
имела стойкого большевика, профессионального революцио-
нера, посвятившего всю свою жизнь борьбе за дело рабочего
класса. Он стоял в первых рядах нашей партии, благодаря
своему крупному боевому темпераменту, большой научной
эрудиции и умению сочетать глубокие теоретические вопросы
с очередными задачами борьбы за правильную политическую
линию партии.
И. И. Скворцова-Степанова в его литературной, политиче-
ской и научной деятельности интересовал широкий круг во-
просов, среди которых значительное место занимали философ-
ские и естественно-научные вопросы. Эта сторона его литера-
турной и научной работы здесь затрагивается лишь мимоходом.
Иван Иванович родился в феврале 1870 г. в семье кон-
торщика, служившего на одной из подмосковных фабрик (близ
ст. Тарасовка Северной железной дороги). Детство его про-
шло в довольно тяжелых материальных условиях. С большими
усилиями, рано привыкая к самостоятельному труду, пробил
себе дорогу И. И. к учебе. В 1890 г. он окончил Московский
учительский институт с золотой медалью, после чего стал учи-
телем в Арбатском городском училище в Москве. С этого
времени начинается и его участие в революционном движении.
И. И. придавал огромное значение в деле формирования своего
мировоззрения голоду 1891—1892 г., захватившему ряд
районов России. Он писал впоследствии:
«Голодный 1891—1892 г. сыграл решающую роль в развитии
нашего поколения. Пассивно голодающая и молчаливо умирающая де-
ревня, — нет, это не тот рычаг, который мог бы двинуть общественное
развитие». *
Как известно, голод 1891—1892 г. способствовал зна-
чительному оживлению революционного движения, в част-
ности среди мелкобуржуазной интеллигенции. В поток этого
движения и был вовлечен И. И. Народнические взгляды
* И. Степанов, «Из воспоминаний», сборн. «На заре рабочего дви-
жения в Москве». М., Гиз, 1919 г., стр. 97.
VI
И. И.СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
несколько лет тяготели над И. И., прежде чем он сумел от них
освободиться, перевоспитав себя на практической работе в
рабочей среде. Свою первоначальную деятельность И. И. на-
чал в тех кружках московской молодежи, которые он потом
называл «элементарно-революционными». В них господство-
вали народнические настроения. Правда, марксистская литера-
тура уже и здесь была в ходу: читали «18 брюмера» К. Мар-
кса, «Происхождение семьи, частной собственности и государ-
ства» Энгельса и т. д., но из чтения марксистской литературы
делали вовсе немарксистские выводы. И. И. вспоминает:
«Господствующими были неопределенно, туманно, расплывчато на-
роднические идеи.. . Это обязывало и к особенному пониманию марксист-
ской литературы. Читали только затем, чтобы найти в ней обоснование
своих спутанных народнических воззрений».
Тогда же И. И. впервые познакомился с «Капиталом»
Маркса, переводу которого на русский язык он посвятил потом
так много труда. Первый том был большой редкостью в тог-
дашних революционных кружках. И. И. рассказывает:
«Я еще и теперь помню, каким великим счастьем для меня было,
когда удалось достать этот том на одну неделю».**
В 1893 —1894 гг. на «межземляческих» студенческих
собраниях шли ожесточенные споры между народниками и
марксистами. Считая себя народником, И. И. активно высту-
пал в качестве противника марксизма. Со свойственной ему
усмешкой, И. И. говорил впоследствии, как он, «разумеется,
«ниспровергал» марксизм». Эта критика марксизма подвела
И. И. к марксизму с отрицательной стороны, познакомив его
с теорией марксизма, усвоить и воспринять которую он мог,
лишь поработав в рабочих массах и избавившись от туманных
построений народничества. Практически работа И. И. в народ-
ническом кружке проходила в обычной для подобного рода
организаций атмосфере: главное сосредоточивалось вокруг
гектографа, на котором печатали прокламации и листки, рас-
пространявшиеся затем среди революционно настроенной ин-
теллигенции. Крупным событием в жизни этого кружка была
организация протеста против раболепной речи известного бур-
жуазного историка проф. В. О. Ключевского,*** которую он
* Там же (см. сноску на предыдущей странице), стр. 97.
** Там же, стр. 95.
*** Речь В. О. Ключевского помещена в «Чтениях Общества исто-
рии и древностей российских» за 1894 год.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
VII
произнес на заседании в Обществе истории и древностей рос-
сийских при Московском университете по поводу смерти Але-
ксандра III,
Студенты и учителя, участники кружка, в том числе и И. И.,
решили скупить несколько сот экземпляров издания речи Клю-
чевского и снабдить ее вклеенным листом, где была бы отпе-
чатана басня Фон-Визина «Лисица-кознодей». Преподнесен-
ная в таком виде на лекции Ключевскому, брошюра вызвала
шумный скандал, сопровождавшийся студенческой демонстра-
цией.
В ночь на 4 мая 1895 г. И. И. был арестован и привле-
чен по делу об обнаружении в Москве лаборатории для изго-
товления метательных снарядов. Сам И. И. причину своего
ареста объяснял таким образом:
«При содействии Гернгросс-Жученко мы были спутаны с нелепым
кружком И. С. Распутина, с которым у нас было личное знакомство, но
на было общего дела».*
При обыске у него были найдены февральская книжка
журнала «Социал-Демократ» за 1890 г., немецкое издание
«Эрфуртской программы» К. Каутского, «Что делать?» Чер-
нышевского и письмо И. И. к некоей Ольге Владимировне,
в котором он указывал, как устроить на фабрике книжный
склад и читальню для рабочих.** После следствия, которое не
дало полиции ничего особенно существенного, И. И. весной
1896 г. выслали в Тулу.
Здесь он встретился с известным социалдемократом Л. И.
Радиным, который из бесед с И. И. вывел заключение, что
он в то время был уже близок к марксизму. Здесь же в Туле
И. И. сблизился с А. А. Богдановым (Малиновским), из-
вестным работником русской социалдемократии, отошедшим
от нее в годы реакции. А. Богданов оказал очень значитель-
ное влияние на формирование взглядов И. И., влияние, ко-
торое чувствовалось и значительно позднее, в особенности в
работах И. И. научного и философского характера. Богданов,
проделавший в своих взглядах эволюцию от народничества к
марксизму, подметил аналогичный процесс выветривания на-
роднических иллюзий в мировоззрении И. И. Следуя советам
Л. Радина и А. Богданова, отвечавшим и его собственным
настроениям, И. И. приступил к работе в рабочих кружках.
* Сборн. «На заре рабочего движения в Москве», стр. 99.
•• «Известия ЦИК СССР» 1928 г., № 237.
VIII
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Об этом опыте И. И. всегда вспоминал, как о крайне важной
грани в своем развитии как революционера-большевика.
«Для меня начался период почти 3-летней деятельности в рабочих
кружках. Хорошее это было время! Летом мы собирались где-нибудь
в лесах и перелесках, под Старым Басовым, в Баташевском лесу, под
осень в Петровском парке... Зимой забирались под крышу...».*
В основу своих занятий в рабочих кружках И. И. положил
«Эрфуртскую программу». В то время очень остро чувство-
вался недостаток соответствующей популярной литературы для
рабочих. Идя навстречу этой потребности, Богданов составил
свой известный «Краткий курс экономической науки». В руко-
писи этот курс был у него готов уже в 1897 году. Уезжая
из Тулы в Харьков, Богданов просил И. И. взять на себя
редактирование этого курса. В это же время в Туле появился
еще один видный работник социалдемократического движе-
ния, В. Базаров (Руднев). Он также повел работу в рабочих
кружках, рассказывая в них об английском рабочем движении.
Базаров, Богданов и И. И. старались координировать свою
работу, вели ее сообща по определенному плану.
«Таким образом, в практической работе возникла брошюра, издан-
ная впоследствии за границей, а в 1906 г. у М. Малых под именем
Д. Седого. Я рассказывал о государственном строе Англии и России». * *
В общем, по словам И. И., в Туле у них «получился хоро-
ший «рабочий университет»». Пропагандистская работа явля-
лась основной в этих рабочих кружках Тулы. Хуже обстояло
дело с налаживанием связей с заводами, так как развернуть
настоящей массовой политической работы кружки оказались
не в состоянии. И. И. писал:
««Экономизм» нас не коснулся. Но и от практической политики мы
были далеки».***
Так же мало успешны были попытки наладить работу в
Москве через посредство тульского кружка, попытки, которые
шли со стороны харьковского социалдемократического круж-
ка, приславшего с этой целью в Тулу М. А. Кириллова и Че-
реванина.****
* Сборн. «На заре рабочего движения в Москве», стр. 100 — 101.
** Там же, стр. 102.
*** Там же, стр. 103.
* * * * О настроении И. И. во время его пребывания в Туле передают
нижеприводимые отрывки из его писем. Письмо 23 сентября 1896 г.:
«...Все эти недели приходилось работать без отдыха: выходят новые
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
IX
В феврале 1899 г, кончился срок ссылки И. И. Ему было
разрешено жить везде, кроме столиц, университетских и про-
мышленных городов. И. И. поехал вначале на 4 месяца за гра-
ницу, а по возвращении поселился в Калуге. Город довольно
глухой, захолустный, но зато близкий от Москвы. Иначе, по
словам И. И., «никуда не пускали». В это время Калуга попол-
нилась рядом видных социалдемократов, находившихся в
ссылке или под надзором полиции. Здесь жили В. Базаров,
А. Богданов, А. Луначарский, Б. Авилов. Отсутствие в Ка-
луге промышленного пролетариата, за исключением рабочих
железнодорожных мастерских, определило собой направле-
ние работы И. И. в Калуге. Здесь он был занят по пре-
имуществу литературной работой, в частности переводами.
Один местный калужский работник, Д. Разломалин, вспоми-
нает:
«Совершенно естественно, что очень скоро после того, как мы все
перезнакомились с перечисленными мною лицами, — они все, правда, в
разной степени втянулись в интерес местной жизни и стали принимать
в ней то или иное участие. Что касается А. А. Богданова и И. И. Сквор-
цова, то они уже очень осторожничали тогда и неохотно заводили широ-
кие знакомства, отдавая значительную часть времени литературным ра-
ботам. Все же и они допускали иногда побывать на собраниях нашего
многочисленного кружка где-нибудь на прогулке в лесу (чаще всего мы
углублялись в бор), где читались новые интересные статьи и оригиналь-
ные рефераты».
Автор этих воспоминаний помнит о докладе И. И. о рабо-
чем движении в XIX веке, прочитанном им в квартире А. Бог-
данова. Калужский социалдемократический кружок (так на-
зываемый кружок М. П. Доброхотова) в 1899 — 1900 гг.
значительно оживился отчасти благодаря наплыву в Калугу
крупных социалдемократических работников; он создает биб-
лиотеку, достает гектограф, устраивает нелегальную квартиру,
собирает средства. Однако есть сведения, что И. И. и А. В.
Луначарский относились очень скептически к перспективам
работы этого кружка. Повидимому, для них был очевиден
книги, приходится рецензировать их. Только по вечерам отдыхал за жур-
налами, за чтением для себя, для души, за немецкими книжками. Вошел в
колею прекрасно. Теперь выполнил срочные работы, сделал рецензии — а
дней через 5 опять за чтение гнусных книг, за пережевывание потрепан-
ных мыслей...». Письмо 1 октября 1896 г.: «... Послушаешь-послушаешь
городские разговоры, ссоры и споры, — расстроенные нервы и глупость, —
и уходишь опять в свой книжный мир, и кажется тебе, что только один
к сохраняешь полную объективность, и все кажется таким простым и в
то же время в действительности таким запутанным».
X
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
поверхностный интеллигентский характер кружка, не имев-
шего базы в рабочих массах.
Д. Разломалин вспоминает:
«Однако, когда особенно нетерпеливые члены кружка настаивали на
необходимости сейчас же начать широкую практическую работу среди
учащихся и рабочих, то И. И. Скворцов и А. В. Луначарский весьма
резко охлаждали наш пыл».*
В 1900 г. И. И. был вновь арестован и отвезен в Москву,
в связи с делом «харьковского кружка интеллигентов-про-
пагандистов». По этому делу привлекались, кроме И. И., еще
Богданов, Базаров, Авилов, Бобровский, Череванин, Кирил-
лов, Л. Никифоров и др.
Из них М. Кириллов, по словам И. И., на допросе
рассказывал полиции о таких подробностях партийной ра-
боты, о которых с успехом мог бы умолчать. В частности, он
упомянул о своем свидании с И. И. в Туле. Это указание и
послужило уликой для привлечения И. И. к допросу по этому
делу. И. И. решил все отрицать и требовать очной ставки с
Кирилловым. Полиции не удалось ничего выиграть на этом
деле, и И. И. оказался на свободе.
Осенью 1901 г., по истечении двухгодичного срока запре-
щения жить в промышленных городах, И. И. поселился в По-
дольске. Здесь же жил и Базаров. Тогда одной из основ-
ных задач, стоявших перед социалдемократией, была борьба
против зубатовщины. Необходимо было оформиться в более
крепкую и боевую конспиративную организацию для того,
чтобы повести решительную борьбу за завоевание рабочей
массы вокруг лозунгов партии и тем самым парализовать зу-
батовщину, которая именно в Москве нашла для себя довольно
благоприятную почву. С этой целью, после ряда предвари-
тельных совещаний, 27 сентября 1901 г. собрались на москов-
ской квартире Л. Никифорова (по Косому переулку) И. И.
Скворцов, Базаров, И. А. Давыдов, П. П. Куняев и В. Л.
Шанцер. Л. Никифоров, оставшийся к тому времени в составе
Московского комитета социалдемократической партии в един-
ственном числе, кооптировал собравшихся в состав Москов-
ского комитета. По воспоминаниям И. И., прошло не более
* Д. Разломалин, «Первые шаги партийной организации в Калуге»,
сборник «Из партийного прошлого», вып. 1, Калуга 1921 г., стр. 42 —
43; О. Чаадаева, «Развитие социалдемократического движения в Калу-
ге», сборник «Из партийного прошлого», вып. 2, Калуга 1923 г., стр. 8.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
XI
11/2 часов, как этот комитет был арестован жандармами. *
Из полицейского дела известно, что кто-то из присутствовав-
ших выкинул через окно на улицу сверток, в котором оказа-
лись две рукописи, принадлежавшие перу И. И.: «Зубатовская
тактика» и «Что такое демонстрация и для чего она нужна».
По сведениям полиции, И. И. распространял газету «Искра»
и ряд партийных брошюр в Иваново-Вознесенске в 1901
году. ** За участие в организации «социально-революционной
партии», как полиция назвала попытку организации МК,
И. И. с рядом товарищей был сослан в Сибирь. Годы, прове-
денные И. И. в сибирской ссылке, в г. Ачинске, способство-
вали его большевистской закалке и окончательному оформле-
нию его мировоззрения как марксиста-большевика. Товарищи
вспоминают, что и в сибирской ссылке И. И. сохранил свое
прежнее спокойствие, активность и интерес к партийным во-
просам.**
Революцию 1905 г. И. И. встретил уже как испытанный,
непоколебимый революционер-большевик. И. И. говорит в
своих воспоминаниях:
«В конце 1904 г., возвратившись из сибирской ссылки, я попал как
раз к «эре банкетов». И здесь, и в особенности при дальнейшем развер-
тывании движения я заметил, что у нас нет того «хорошего либера-
лизма», о котором Г. В. Плеханов мечтал уже с 1902 года...».
Антиреволюционные тенденции русской либеральной бур-
жуазии были ясны для И. И. уже до начала революции. Эту
точку зрения он проводил в своих Лекциях, которые читал с
весны 1905 г. в Москве, Серпухове и Подольске.**** С конца
1904 г. И. И. целиком ушел в большую организационно-про-
пагандистскую работу в московской большевистской организа-
ции. Он вошел в «литературно-лекторскую группу» МК, орга-
низовавшуюся в марте 1905 года. В это время в нее входили
М. Н. Покровский, Н. А. Рожков, В. М. Фриче, В. А. Обух,
С. И. Мицкевич, В. Я. Канель, П. Г. Дауге, К. Н. Левин,
В. М. Шулятиков, И. М. Херасков, М. Г. Лунц и С. Я. Цейт-
лин. По словам С. И. Мицкевича, «группа ставила себе задачей
* И. Степанов, «Из воспоминаний» (в сборнике «На зape рабочего
движения в Москве». Гиз, М. 1919 г., стр. 107).
** «Известия ЦИК СССР» 1928 г.. № 237.
*** См. Б. Позерн, «Воспоминания», «Известия ЦИК СССР» № 235
от 9 октября 1928 года.
**** И. Степанов, «От революции к революции», Гиз, 1925 г.,
стр. 18-19.
XII
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
прежде всего устраивать легальные и полулегальные лекции,
а затем использовать все «легальные возможности» для откры-
тых выступлений членов группы. Первое время в марте — мае
легальных лекций совсем не удавалось устраивать, они устраи-
вались нелегально обыкновенно на квартирах либеральной
буржуазии и зажиточной интеллигенции, которая тогда нахо-
дилась в оппозиции к правительству и предоставляла свои
квартиры для лекций и собраний». *
В числе докладчиков выступал и И. И. На этих собра-
ниях московские большевики встречались с представителями
партии меньшевиков, социалистов-революционеров и кадетов.
В ожесточенных дискуссиях с ними активное участие прини-
мал и И. И. Осенью 1905 г. доклады стали переноситься
в некоторые городские школы, в частные гимназии, а затем в
высшие учебные заведения. После октябрьской забастовки лек-
торская группа МК в особенности развернула свою работу.
И. И. стоял в центре этой оживленной партийной пропаганды
и агитации. Он работал в качестве редактора в издательстве
Скирмунта «Труд». Здесь при его ближайшем участии, боль-
шей частью в его переводах, выходили исторические работы
Маркса и Энгельса, «История Французской революции»
Блоса, «История революции в Австрии» Баха и т. п. В «дни
свобод» в рядах группы возник вопрос о необходимости со-
здать в Москве ежедневную легальную большевистскую газету.
Одним из главных инициаторов и организаторов этого боль-
шого дела был И. И. Он вошел наряду со Скирмунтом, Рож-
ковым, М. Н. Покровским и В. А. Десницким (Строевым)
в состав редакции нового органа «Борьба». Ответственным
редактором официально был Скирмунт, фактически же газе-
той руководили через посредство редакционной пятерки МК и
Центральный комитет. Первый номер «Борьбы» вышел
27 ноября 1905 года. Именно с этого периода и начинает раз-
вертываться оживленная творческая деятельность И. И. как
партийного литератора и журналиста. В «Борьбе» И. И. по-
местил, по его собственному признанию, ряд статей, но боль-
шинство из них не подписано. Для настоящего издания взята
его статья ««Русские Ведомости» порицают и начальство» из
№ 2 «Борьбы» от 29 ноября, как одна из первых его статей,
известная за его подписью. Она весьма характерна для того
* С. Мицкевич, «Лекторская группа при МК в 1905 — 1907 гг.»,
«Пролетарская Революция» 1925 г., № 9 (44), стр. 51.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК XIII
периода борьбы рабочего класса, когда стояла задача изоли-
рования влияния либеральной буржуазии и разоблачения ее
контрреволюционной сущности. Речь идет о политике в вой-
сках и о политической роли армии. Газета либеральной бур-
жуазной интеллигенции «Русские Ведомости» лицемерно осу-
ждала внесение политической агитации со стороны правитель-
ства в армию, говоря о том, что армия должна быть аполи-
тична. И. И., разоблачая эти лживые рассуждения буржуаз-
ной газеты, доказывал, что армия в руках господствующего
класса является органом государственного насилия и что она,
защищая интересы этого класса, не может быть аполитична.
Наступил канун московского вооруженного восстания. Да-
вая оценку современному положению, И. И. писал в своей
статье «Из истории феодального класса»:
«Феодальный класс и феодальный строй безвозвратно погибли. Идее
новых классов он может противопоставить лишь свои аппетиты. В своей
предсмертной борьбе он может еще наделать много зла, но все это не
спасет его, а лишь обострит условия его окончательного падения». *
В ноябре 1905 г. в кругах «лекторской группы» возник
проект выпуска сборника, где бы была дана оценка текущих
событий революции с точки зрения московской большевист-
ской организации. Сборник этот вышел из печати в январе
1906 г. под заглавием «Текущий момент». В нем среди статей
Фриче, Дауге (Пик), Канеля, Покровского, Рожкова и др.
были напечатаны статьи И. И. «О «свободе конкуренции»» и
«Издалека». В первой из них И. И. дает анализ экономиче-
ской и политической позиции русской либеральной буржуазии
и приходит к следующему заключению:
«Таким образом современный русский буржуа, независимо от харак-
тера выступлений рабочего класса, по самому своему хозяйственному
положению не может быть последовательным и решительным либералом
даже в таком элементарном вопросе, как свобода конкуренции. Только
пролетариат и является последовательным и стойким борцом за поли-
тические свободы. Его хозяйственное положение не оставляет для него
других выходов, как смерть — или свобода, вырождение под двойным
гнетом феодальной и буржуазной эксплоатации — или движение через
развитое буржуазное общество к социализму».**
* «Новая Жизнь» 1905 г., №№ 15, 19 и 24 (см. наст. т. стр. 20.
Ред.). Те же мысли И. И. проводит в заметке «Против хозяйственной
дезорганизации» («Новая Жизнь» 1905 г., № 16), направленной против
П. Б. Струве.
** См. наст. т., стр. 65. Ред.
XIV
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
В другой статье И. И. дает оценку позиции Г. В. Плеха-
нова в революции 1905 года. Это была развернутая критика
плехановского меньшевизма. В противовес плехановскому за-
явлению, что не нужно было браться за оружие, в противовес
надеждам Плеханова на революционность либеральной бур-
жуазии, И. И. показал четкую политическую линию борьбы
пролетариата и его руководящую роль в буржуазно-демокра-
тической революции. Он писал:
«При глубоком, а потому и затяжном характере русской революции,
которая по истечении года все еще не достигла высшей точки подъема и
все еще далека от парламентского периода, все отношения резко опреде-
лились у нас еще до наступления этого периода: буржуазия, которая в
Германии лишь в парламентах вполне раскрыла все противоречия, — и
главное, всю неустойчивость и ненадежность своего либерализма, у нас
успела сделать это уже на первых стадиях нашей революции».*
Это убеждение, что в конце ноября — в начале декабря
1905 г. революция стоит на линии подъема, прекрасно
характеризует И. И. и настроения московской большевист-
ской организации накануне декабрьского восстания.** В про-
тивоположность Плеханову, отстаивавшему теорию «ней-
тральности» профсоюзов, И. И. считал нужным усилить и
обеспечить политическое руководство ими со стороны партии
пролетариата. Наряду с этим И. И. подчеркивал революцион-
ную роль крестьянства в буржуазно-демократической рево-
люции, не забывая одновременно про то, что среди него
«отдельные группы окажутся надежной опорой реакции».
Вопрос о завоевании масс также отчетливо поставлен в этой
же статье И. И.:
«Утрачивая благодаря своим выступлениям сочувствие буржуа, со-
циалдемократия начинает приобретать этими же самыми выступлениями
широкие массы более надежных союзников».***.
Ставя вопрос о Государственной Думе, И. И. остроумно
полемизирует с Плехановым, подменявшим понятие бойкота
Государственной Думы понятием «бойкота выборной агита-
ции». Для И. И. ясно, что действительный бойкот как раз
и предполагает широкую агитацию, для которой можно и
должно использовать избирательные собрания. В этой же
* См. в наст. т., стр. 28. Ред.
** Тов. Н. Мещеряков вспоминает: «На фоне всеобщей уверенности
в грядущей победе т. Скворцов выделялся из всех нас какой-то своей
особенной твердостью» («Известия ЦИК» № 235 за 1928 год).
*** См. наст. т., стр. 43. Ред.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
XV
статье И. И. отразилась его недооценка роли Советов рабо-
чих депутатов. Впоследствии, конечно, эта ошибка стала со-
вершенно очевидной для самого И. И. Характерно также от-
метить отношение И. И. к Плеханову, отразившееся в его
статье. И. И. с большой душевной болью и с осторожностью
решается критиковать основателя группы «Освобождение
труда». Он сам признается в этом в своей статье. И. И. впо-
следствии так описывал свое тогдашнее отношение к Плеха-
нову:
«Я несколько дней не мог взяться за перо: слишком больно мне
было за Плеханова. И слишком тяжела была обязанность сказать горь-
кие истины Плеханову, в котором все мы видели «отца» нашей социал-
демократии, старого, заслуженного революционера, блестящего теоре-
тика... Теперь [в 1925 г.] для всех ясно, что в своей тактике он, дей-
ствительно, сделался с 1905 г. ревизионистом, а тогда это могло пока-
заться нелепой выдумкой «анархо-синдикалистов»».*
Несмотря на некоторые недочеты, которые, понятно,
именно теперь, спустя много лет, бросаются в глаза, статья
И. И. произвела в кругах большевистской партии большое
впечатление; в частности, она понравилась и В. И. Ленину.**
Издание сборника статей, в которых подводились итоги и на-
мечались перспективы революционной борьбы рабочего
класса с точки зрения московской организации большевиков,
не могло не интересовать Ленина. Московское вооруженное
восстание, в котором деятельное участие принимал И. И.,
будучи постоянным агитатором на заводских собраниях и пр.,
придало этому сборнику особенно актуальное значение. И. И.
вспоминает, что в то время Москва часто бывала в оппозиции
Петербургу и что в связи с этими обстоятельствами В. И.
Ленин в начале 1906 г. приезжал в Москву. На И. И. пала
ответственная задача организовать конспиративное совещание
с Владимиром Ильичем, которое благополучно состоялось за-
тем на одной частной квартире на Остоженке. В это время в
Москве уже господствовала жестокая реакция и расправа с
революционерами. Однако ни один член лекторской группы
МК пока еще не пострадал. И. И. продолжал вести литера-
турную работу, которая была источником его материального
существования. Он вошел в редакцию новой ежедневной боль-
шевистской газеты «Светоч», которая была преемником газеты
* И. Степанов, «От революции к революции», стр. 12.
** В. И. Ленин, «Победа кадетов и задачи рабочей партии», Соч.,
т. IX. стр. 83.
XVI И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
«Борьба» и выходила в мае и июне 1906 года. На средства,
собранные путем отчислений от гонораров, в июне 1906 г.
был издан второй сборник статей «Вопросы Дня», в котором
И. И. поместил статью «Конфискация или выкуп?»,* где дал
критику аграрной программы кадетов.
Осенью 1906 г. при ближайшем участии И. И. стал изда-
ваться еженедельник «Вопросы Дня». В нем он поместил за
своей подписью три статьи: «Самим бороться или уповать
на либеральных буржуа?», «Остановиться или развивать дви-
жение» и «О новом повороте Плеханова».** Все они связаны
единой нитью и объединены идеей борьбы за основные прин-
ципы революционной стратегии партии, против мелкобуржуаз-
ных взглядов, иллюзий и шатаний меньшевиков, ливших воду
на мельницу буржуазии. Написание этих статей совпало с
той внутренней борьбой, которая шла внутри социалдемокра-
тии в 1906 г. в связи с объединительными тенденциями. На
собраниях лекторской группы стали появляться представители
меньшевиков, в частности В. Г. Громан и Череванин, споры с
которыми не могли, однако, привести к каким-либо положи-
тельным результатам. Против Череванина была направлена
одна из статей И. И., касающаяся в особенности спорных во-
просов в связи с выборами в Государственную Думу. Однако
объединительные тенденции давали себя знать, и поэтому при-
ходилось полемизировать с меньшевиками в известных рам-
ках. Сдержанность тона этих статей отмечает сам И. И. В
1906 г. И. И. участвовал в качестве делегата московской орга-
низации на IV Объединительном съезде РСДРП в Сток-
гольме, под кличкой Федорова. На съезде он выступал
дважды. В одном из своих выступлений он «указал на тесную
связь между нашей оценкой современного момента и тем или
другим решением аграрной программы». И. И. был избран в
комиссию съезда по вопросам о Государственной Думе, вместе
с Плехановым, Аксельродом, Лениным, Даном, Воиновым
(Луначарским) и Руденко (Ерманским).*** Годы реакции
были временем крайне тяжелого материального положения
для газетных работников большевистской партии. И. И. рас-
сказывает:
* См. наст. т., стр. 65. Ред.
* * Две из трех названных статей — первая я последняя — напеча-
таны в наст. т., стр. 92 и 103. Ред.
*** «Протоколы Объединительного съезда РСДРП», Гиз. 1926 г.,
стр. 17,72, 193-194, 343.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
XVII
«С этого времени безгонорарность становится почти общим прави-
лом редакторской работы и сотрудничества в наших изданиях. Более
того: мы, редактора и сотрудники, должны были бегать по Москве, чтобы
добыть у кого-нибудь из состоятельных знакомых, в особенности у «ста-
чечных адвокатов», 25 — 50 руб. И велико же было мое торжество, когда
я однажды удачно попал к своему знакомому адвокату после выигран-
ного им дела, которое принесло ему хороший гонорар, и получил разом
то ли сто, то ли даже полтораста рублей. Так мы и изворачивались от
номера к номеру». *
Нужно было иметь огромный запас революционной энер-
гии и бодрости, стойкость революционера-большевика, чтобы
не пасть духом в условиях гнетущей реакции, беспрерывных
репрессий и тяжелых материальных лишений. И. И. сумел
вынести и это тяжелое испытание. В 1907 г. начала изда-
ваться газета «Истина». И. И. стал одним из главных и по-
стоянных ее работников. В ней он поместил ряд статей по
вопросам, связанным с выборами и работой II Государствен-
ной Думы. В особенности интересна статья в № 5 от
14 марта, где И. И. дал резкую критику ошибок социалдемо-
кратической фракции.**
Еще раньше, в январе 1907 г., И. И., по поручению В. И.
Ленина, к которому он ездил в Финляндию, в Куоккала, напи-
сал статью: «К вопросу о блоках и соглашениях». Статья по
вопросу о блоках вышла в петербургском сборнике «Очеред-
ные вопросы», появившемся в апреле 1907 года. В ней И. И.
все еще несколько связан с традицией Объединительного
съезда. Но это не мешало ему дать отчетливую критику пози-
ций меньшевизма:
«У бывшего меньшинства нет тактики, а есть только тактические
искания... Сегодня Кассандра хочет опереться на передовые слои проле-
тариата: революционные лозунги, самостоятельная социалдемократиче-
ская рабочая партия. Завтра Кассандра вспомнит о промежуточных слоях
и решит вывести их сознание из промежуточного положения, посоветует
подавать голоса за кадетов, признает, снисходя к промежуточности, что
и лозунг «Дума с учредительными функциями» не из плохих. Но после-
завтра Кассандру охватит мистическое стремление к слиянию с пере-
ходными слоями, — и она станет свысока третировать свою партию, про-
тивопоставляя ей идею беспартийного съезда». ***
Кроме этой статьи, И, И. в 1907 г, написал ряд статей для
газеты «Истина», где откликался главным образом на во-
просы, связанные с выборами и работой II Государственной
Думы.
* И. Степанов, «От революции к революции», стр. б.
** См. наст. т., стр. 149. Ред.
*** См. наст. т., стр. 126—127. Ред.
XVIII И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
В 1908 г. литературная деятельность И. И. сосредоточива-
лась вокруг органа Областного бюро Центрального промыш-
ленного района РСДРП «Рабочее Знамя». Первый номер этой
газеты вышел в марте, под редакцией С. Я. Цейтлина. И. И.
написал для него статью о К. Марксе, посвященную 25-й го-
довщине со дня его смерти. Лекторская группа МК находилась
уже в стадии своего отмирания. Однако силами Канеля, Ле-
вина, Цейтлина и И. И. удалось провести ряд довольно много-
людных собраний с докладами о роли К. Маркса в междуна-
родном рабочем движении. В апреле И. И. уехал на 2 месяца
за границу, где встретился с В. И. Лениным, Н. К. Крупской
и И. Ф. Дубровинским, жившими в Женеве. Вернувшись
в Москву, И. И. стал редактором «Рабочего Знамени» и раз-
вернул широкую деятельность, сам лично восполняя недоста-
ток в литературных силах, создавшийся к этому времени в
большевистской организации в Москве. По собственному при-
знанию И. И., для №№ 2 — 5 «Рабочего Знамени» им напи-
сано от 50 до 90% всего статейного материала. В другом
месте И. И. пишет:
«Хорошее это было время! Приходилось писать обо всем: о рево-
люциях в Персии и Турции, о катастрофе на рудниках, о Государствен-
ной Думе, о нарождающейся в то время группе «Вперед»».
В настоящее издание, на основании этих указаний И. И.,
включены следующие его статьи, им не подписанные: «Социал-
демократическая фракция в III Государственной Думе», «Кре-
стьяне и правительство», «К юзовской катастрофе», поме-
щенные в июле и в августе 1908 г. в №№ 3 и 4 «Рабочего
Знамени». Из них первая дает критику деятельности социал-
демократической фракции, указывая на ряд ошибок, ею допу-
щенных: на присоединение к октябристам, когда был поднят
вопрос о расширении бюджетных прав Думы; на воздержа-
ние фракции при голосовании ассигнования средств на содер-
жание попов при храме в память 1 марта 1881 года. Вторая
статья посвящена столыпинскому закону о выделе из общины.
Она правильно вскрывает тенденцию развития русского сель-
ского хозяйства по капиталистическому пути. В связи с этой
статьей следует вспомнить о наличии у И. И. недопонимания
вопроса о двух путях капиталистического развития — «прус-
ском» и «американском». Свидетельство об отличном от Ле-
* И. Степанов, «От революции к революции», стр. 7; см. также
сборник «На заре рабочего движения в Москве», стр. 114.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК XIX
нина понимании Скворцовым эволюции сельского хозяйства
в эпоху столыпинщины находим в письме В. И. Ленина к
И. И.*
Ленин долго не мог простить И. И. его ошибки, которая
усугубилась еще примиренчеством, проявленным Скворцовым
по отношению к «впередовцам».**
Несомненно, что в указанных ошибках И. И. сказывалось
в значительной степени влияние Богданова, с которым он был
все время в тесных дружеских отношениях.*** В особенности
это следует сказать в отношении примиренчества И. И. к «ле-
вому» уклону в лице группы «Вперед».
Сам И. И. впоследствии признавался:
«В те годы я лично склонен был думать, что складываются объек-
тивные и политические условия, при которых эти лозунги [«диктатура
пролетариата и революционного крестьянства»] «атрофируются от не-
употребления». А с другой стороны, и в эпоху революции пятого года я
и большинство товарищей мучились над одним громадным затруднением.
Пролетариат и крестьянство своим напором ликвидируют историче-
ский хлам и откроют возможность «американского» пути развития. Но
американский тип предполагает, что крестьянство отделяется от проле-
тариата. А мировая революция, которая предотвратила бы эту возмож-
ность— «неизбежность!», — дав опору российскому пролетариату, тогда
не мыслилась нами, как нечто непосредственно предстоящее, — не мы-
слилась так, как стала мыслиться с 1915 — 1916 и особенно с 1917
года». ****
Эти признания И. И. следует учесть при оценке его дея-
тельности в период между двумя революциями.
И. И. недолго пробыл редактором «Рабочего Знамени».
Вначале он устраивал редакционные совещания с П. Г. Сми-
дович и Ц. С. Бобровской-Зеликсон, представлявшими Мо-
сковский и Окружной комитеты. После их выбытия, И. И.
остался единственным редактором газеты. Ушел он из редак-
ции вследствие начавшихся недоразумений между представи-
телями Московского и Окружного комитетов: «Никифором»
(Орловским) (был объявлен вскоре провокатором) и «Ефре-
мом» (Сафоновым). По словам И. И., «получилась тягостная
нервозная атмосфера. Я заявил о выходе из редакции, и с
* См. «Пролетарская Революция» 1924 г., № 5, стр. 176.
** См. письмо Ленина к Горькому в январе 1913 г., «Ленинский
Сборник» I, стр. 130.
*** В эту пору И. И. совместно с Богдановым работал над I то-
мом «Курса политической экономии», который вышел в книгоиздатель-
стве «Знание» в Спб. в 1910 году.
**** «Пролетарская Революция» 1924 г., № 5 (28), стр. 174.
XX
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
№ 6 она перешла к Д. И. Курскому и В. М. Шулятикову».*
Вскоре полиция ликвидировала издание «Рабочего Знамени»,
которое расходилось по всей России в очень значительном для
подпольной газеты тираже (до 12 тыс. экземпляров). В ок-
тябре 1908 г. тайная типография была арестована. «Насту-
пило серое, печальное время», так определяет И. И, обста-
новку, создавшуюся в 1909 г. в московской организации. И. И.
насильственно оказался лишен той оживленной атмосферы,
которая всегда сопровождает собой редактирование партийной
газеты. И. И. пишет в своих воспоминаниях о 1909— 1910 гг.:
«А годы были трудные и тяжелые. Бесконечно легче было бы сосчи-
тать еще оставшихся в работе, чем ушедших и отошедших. В те годы мы
были литераторами-одиночками. Наши издания, получив фирму от ка-
кого-нибудь профсоюза или, еще чаще, безо всякой фирмы, выходили
как «общепрофессиональные органы». Мы чувствовали, что провокация
широко распространяет свою заразу. Однако мы тогда еще не знали, что
в лице Танина-Сладкова-Регекампфа она вплотную подобралась почти
ко всем нашим изданиям указанного периода. Средств на издание у нас
никаких не было: более прежнего приходилось бегать по Москве и до-
бывать их по «пятитке», по четвертному билету». * *
В 1909 г. И. И. написана замечательная статья, помещен-
ная в профессиональной газете «Вестник Труда» от 12 дека-
бря, под названием «Капитал и газеты». Характеристика про-
дажной буржуазной прессы дана здесь И. И. с необычайным
мастерством. Вскрыв причины распространения и развития
газетного дела в эпоху промышленного капитализма, И. И.
показывает действительный классовый характер газет, их слу-
жение интересам капитала и их продажность.
«Эти газеты — действительно беспартийные. О какой бы партии ни
вынырнул самый отвратительный, самый невероятный слух, они безо
всякой проверки пустят его в оборот и прикрасят чудовищными измы-
шлениями. Они — беспартийны, у них нет политических убеждений, вся
их программа — розница и подписка».
Как типичный пример этой прессы взята газета Рябушин-
ского «Утро России», которая распространяла ложные слухи
об исключении М. Горького из социалдемократической пар-
тии. Желая выказать свое негодование против разнузданности
буржуазных газет, желая дать им печатный отпор, И. И. под-
писал свою статью своей настоящей фамилией. До написания
ее И. И. посылал два письма в редакцию «Утра России», давая
* И. Степанов, «От революции к революции», стр. 13.
** Там же, та же страница.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК XXI
в них резкую характеристику гнусным инсинуациям по адресу
революционной социалдемократии. «Утро России», конечно,
и не подумало отказаться от своих сплетен и пересудов.
Однако было важно показать буржуазной прессе, что го-
лос революционной социалдемократии не умолк. Это нужно
было сделать еще и потому, что в «Утре России» уютно
устроились ренегаты из бывших большевиков, которые в
травле своей бывшей партии проявляли особое участие. Впо-
следствии И. И. писал:
«Теперь я спокойно могу признать, что мой бешеный выпад произ-
вел малое впечатление на «обозную сволочь» «Утра России» и ее до-
стойных сотоварищей, вернее сказать, не произвел никакого впечатления».
Для нас эта статья интересна, как показатель того, на-
сколько дорога и близка была для И. И. наша партия, ее неза-
пятнанность и авторитет в глазах рабочих.
В 1910 г, И. И. написал статьи для газеты «Наш Путь»
по поводу смерти Муромцева и Л. Н. Толстого. В них он по-
казал редкое искусство дать рельефные образы своих совре-
менников из социально-враждебного лагеря, вскрыв классо-
вую основу их взглядов. Особенно интересен в литературном
отношении очерк о Толстом. Статья же, посвященная Муром-
цеву, характерна, как новый вызов, брошенный И. И. либе-
ральной буржуазии. Дело в том, что Муромцев, как предсе-
датель I Государственной Думы, был окружен ореолом «свя-
тости» в глазах либеральной буржуазии. Она восхищалась
его «олимпийским» спокойствием, торжественным видом, важ-
ной манерой речи и т. п. Хвалебные голоса кадетов слива-
лись вместе с хвалебными отзывами социалистов-революцио-
неров и меньшевиков. Показать, что Муромцев был достой-
ным проводником идей либеральной буржуазии и врагом ре-
волюционного рабочего движения, — такова была задача, ко-
торую успешно разрешил в своей статье И. И. Известно, что
эта статья встретила одобрение со стороны В. И. Ленина.
В сентябре 1910 г. Ленин задумал издавать в России по-
пулярный социалдемократический журнал, где давались бы
статьи по партийным проблемам современности. С помощью
Л. Германова (Фрумкина М. И.) и некоего Танина было ор-
ганизовано издание задуманного журнала «Мысль». В нем
печатались статьи Ленина, Зиновьева, Плеханова и др. При-
нимал участие в подборе и редактировании материала также
и И, И. Однако за подписью И. И. не известно ни одной его
XXII И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
статьи в тех №№ 1 — 5 «Мысли», которые вообще увидели
свет. *
В этом же 1910 г. встал вопрос о выставлении кандида-
туры И. И. в члены III Государственной Думы. Это были до-
полнительные выборы, связанные с уходом Головина из Госу-
дарственной Думы в члены правления какого-то акционерного
общества. Открывшаяся вакансия на делегатское место от
Москвы должна была быть заполнена. В целях агитации,
большевистская московская организация с согласия ЦК вы-
ставила своим кандидатом И. И. Полиция, желая избавиться
от нежелательной кандидатуры в члены Государственной
Думы, а вместе с тем и от активнейшего работника больше-
вистской организации, произвела обыск и арест И. И., выслав
затем его на 3 года в Астраханскую губернию. Так закончи-
лась двухмесячная кампания, которую развила организация
вокруг выборов в Государственную Думу. В Астрахань И. И.
приехал 14 марта 1911 года.
И. И. вновь попал в тяжелые материальные и моральные
условия. Об астраханской ссылке И. И. нам известно очень
мало. Есть данные, которые говорят о его усиленной само-
образовательной работе в эти годы, а также о том, что он уси-
ленно стал интересоваться проблемами экономики империа-
лизма. В письме от 16 — 17 марта 1911 г. И. И. писал о ено-
таевском житье:
«Нравы здесь очень патриархальные, режим тоже. «Ссыльная ко-
лония», душ 45, как и повсюду, состоит из разнородных элементов. Но, к
счастью, эти элементы уже обособились настолько, что у «приличной»
части, душ 10-12, едва-едва поддерживается с остальной частью чисто-
шапочное знакомство. Приличная часть, действительно, вполне прилична.
Получается 18 — 20 газет и журналов: много больше, чем было бы не-
обходимо».**
В другом письме к своей жене Ольге Илиодоровне И. И.
просит ее прислать ему ряд книг; среди них находим Каут-
ского «Аграрный вопрос», Л. Кафенгауза «Синдикаты в рус-
ской машиностроительной промышленности», Кнаппа «Осво-
бождение крестьян», III и IV томы «Курса» Ключевского.
Весь свой вынужденный досуг И. И. употребил на проработку
«Курса политической экономии», который он писал вместе с
А. Богдановым. В одном из писем он просил прислать ему
* Редактором-издателем «Мысли» официально значился П. К.
Пирожков.
** Архив Института Ленина. Переписка И. И. Скворцова-Степа-
нова.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
XXIII
рукописи I и II томов этого курса. По возвращении своем из
ссылки в 1913 г., он посвятил именно этим проблемам не-
сколько своих статей, изданных в партийном журнале «Про-
свещение». Несколько раньше он писал по вопросам междуна-
родной политики и западно-европейского рабочего движения в
газете Рожкова «Новая Сибирь», выходившей в конце 1912 —
начале 1913 годов.
Противоречия между капиталистическими странами, выра-
жавшиеся в ряде политических и дипломатических конфлик-
тов между ними, не раз привлекали к себе внимание И. И. С
началом мировой войны интерес к этим проблемам у И. И.
естественно возрос. В 1913 — 1914 гг. И. И. продолжал ра-
ботать над вопросами империализма, в связи с «Курсом поли-
тической экономии», совместно с А. Богдановым. Резуль-
татом этой работы явились три статьи, где И. И, анализиро-
вал монополистические тенденции в новейшей стадии разви-
тия капитализма. В настоящее время эти статьи имеют боль-
ше исторический интерес, показывая, как складывались
взгляды партии по оценке империализма и его особенностей
у отдельных партийцев до появления знаменитой работы
В. И. Ленина. В этих статьях И. И. давал оценку германской
социалдемократии, как революционной партии. Впоследствии
он признал ошибочность этой своей оценки, замечая:
«Мы не могли тогда предвидеть, что при первых же суровых испы-
таниях рабочему классу всех стран, кроме России, придется заново со-
здавать действительно революционную партию».*
Несмотря на это, статьи И. И. и сейчас еще не потеряли
известного интереса. Особенно характерно указание И. И. (в
статье «Империализм») о том, что противоречия империа-
лизма носят не только внешний характер, но что они зало-
жены в самой его структуре и в антагонизме между пролета-
риатом и буржуазией. Это указание очень метко бьет по пра-
во-оппортунистическим теориям последнего времени, придавав-
шим решающее значение внешним конфликтам.
В июне 1914 г. И. И. вошел в редакцию нового больше-
вистского журнала «Рабочий Труд» вместе с В. Н. Лосевым
и В. И. Яхонтовым. Для первого номера журнала И. И.
написал передовую, где четко выставил следующие задачи
большевистской печати: 1) освещать важнейшие события в
политической жизни страны, 2) разоблачать милитаризм и
* И. Степанов, «От революции к революции», стр. 20,
XXIV
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
политику национальной травли в международных отноше-
ниях, противопоставляя ей международную солидарность труда,
3) осуществлять через журнал связь между отдельными проф-
союзами, выводя их из местной ограниченности и замкну-
тости, 4) освещать рабочее движение центра России, не забы-
вая о связи между городом и деревней.
«Руководящей идеей журнала будет единство великих исторических
целей рабочего движения. По отношению к ним разнородные формы, в
которых пролетариат организует свою общественную деятельность, яв-
ляются только средствами».*
В период империалистической войны И. И. постепенно за-
нял по отношению к ней позицию революционного интернацио-
нализма. В январе 1915 г. в Москве состоялось объединенное
совещание представителей московской и петербургской со-
циалдемократической интеллигенции. На нем от большевиков
присутствовали В. И. Яхонтов, В. П. Милютин, П. Г. Сми-
дович, В. Н. Лосев и И. И. На совещании меньшевики
хотели провести резолюцию о признании оставшейся фрак-
ции социалдемократов (меньшевиков) в IV Государственной
Думе — выразительницей РСДРП. Большевики, конечно, не
могли согласиться с этим предложением. Они потребовали
признания со стороны социалдемократической фракции импе-
риалистического характера войны, голосования против воен-
ных кредитов. Деятельное участие в выработке этих требова-
ний принимал И. И. Не меньшую роль играл И. И. в под-
готовке к известному общегородскому совещанию по борьбе
с дороговизной, которое собиралось в июле 1915 г. при Глав-
ном комитете Всероссийского союза городов. Рабочие деле-
гаты, выделенные на совещании, по сведениям полиции, ин-
структировались большевиками, — в частности, полиция назы-
вает фамилию И. И. По ее же сведениям, резолюция о дорого-
визне была написана Яхонтовым и Скворцовым.**
В декабре 1915 г. И. И. написал статью «О парламентском
блоке», которую ему удалось издать вместе с рядом статей
других московских большевиков В. П. Ногина («М. Фабрич-
ного»), В. П. Милютина («В. Павлова»), М. С. Ольминского
* «Рабочий Труд» 1914 г., № 1 от 14 июня. Об участии И. И. в
«Рабочем Труде» см. А. Усагин (А. Гин), «Большевистская печать в Мо-
скве в эпоху «Звезды» и «Правды»», «Пролетарская Революция» 1923 г.,
№2 (14), стр. 417.
* * И. Меницкий, «Революционное движение военных годов», т. I, M.
1925 г., стр. 228, 290, 294.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
XXV
(«Витимского») и др. в Саратове в начале 1916 года. В ней
он возвращается опять к судьбам русского либерализма.
«Либерализм, лишенный последовательности, склоняется к консер-
ватизму, а консерватизм в современной обстановке неизбежно сбивается
на реакцию. Та гамма либеральных настроений, которая дана в думском
блоке, это, можно сказать, — застывшая картина российского либера-
лизма, в которой отразилась вся его история за последнее десятилетие».
И. И. показал в этой статье, насколько буржуазия заинте-
ресована в мировой войне и как мобилизация промышленности
создает новые сферы для извлечения высоких доходов. Статья
И. И. была встречена очень недружелюбно со стороны эсеров
и меньшевиков. А. Ф. Керенский даже лично высказал И. И.
свое неодобрение. И. И. вспоминает об этом:
«При встрече со мною весной 1916 г. он обрушился на меня с ярост-
ными упреками за эту «нескромность»: по его мнению, я не имел права
рассказывать о том, что делается за кулисами блока. Конечно, я остался
при своем мнении».*
В годы войны И. И. работал в московском обществе потре-
бителей «Кооперация», где состоял товарищем председателя
правления.
В августе 1916 г. И. И. написал новую большую статью,
уже посвященную критике неонародничества Н. Суханова.
Н. Суханов (Гиммер) —социалдемократ, который пытался со-
четать марксизм с народническими взглядами на сельское хо-
зяйство и на пути его эволюции. Статья И. И. по этому во-
просу имеет и поныне определенный политический интерес, по-
скольку и теперь еще мы имеем дело с попытками возродить
народнические предрассудки в аграрном вопросе, и в особен-
ности в связи с установленной в последнее время причаст-
ностью Н. Суханова к раскрытой вредительской контррево-
люционной организации. Эта статья И. И. была помещена в
первом выпуске сборника «Прилив», который вышел в
1917 г., накануне революции.
С началом Февральской революции И. И. бросается в ки-
пучую газетную работу. Он становится редактором «Изве-
стий Московского Совета Рабочих Депутатов» и вместе с
тт. Н. Мещеряковым и В. Максимовским делает ее органом
революционного пролетариата. Социалдемократ-интернациона-
лист Новицкий, участвовавший в редакции, фактически скло-
нялся на сторону большевиков. В период марта — мая 1917 г.
* И. Степанов, «От революции к революции», стр. 303 — 304.
XXVI
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
И. И. написал ряд мелких статей, всегда дававших четкую
перспективу борьбы рабочего класса за свое освобождение.
Правда, повидимому, И. И., как и большинство партии, до
приезда В. И. Ленина в Россию, считал возможным стоять на
почве поддержки Временного правительства постольку, по-
скольку оно будет осуществлять революционные требования
рабочих и крестьян. Следы такого понимания сохранились
в статье И. И. «Народ и торгово-промышленный класс» от
22 марта. В ней он пишет, что народ и Совет рабочих депу-
татов не отказались признать новое Временное правительство,
«но лишь до той поры и постольку, поскольку оно не отречется
от революции, расчистившей для него место».
На первой Московской областной конференции большеви-
ков 2 — 4 мая И. И. делал доклад по аграрному вопросу, где
выдвигал требования национализации земли в деревне и му-
ниципализации городского землевладения и домовладения, со-
хранения образцовых хозяйств, проведения аграрной про-
граммы в интересах деревенского пролетариата и бедноты.*
Апрельские тезисы Ленина и апрельская конференция
РСДРП (б) прекратили всякую неясность в оценке револю-
ции. Из многочисленных статей И. И. за этот период в настоя-
щем издании напечатан ряд статей, содержание которых по-
священо оценке политики Временного правительства, роли
деревни и продовольственного вопроса и проблемам войны и
мира. Статьи И. И., насыщенные боевым большевистским
духом, не могли не вызывать ненависти со стороны меньше-
виков и эсеров. Они добились отстранения И. И. от редак-
тирования «Известий». Тогда партия послала И. И. в редак-
цию партийного органа «Социал-Демократ». Одновременно он
принимал деятельное участие в партийном журнале «Спар-
так», где поместил ряд крупных статей на темы текущего мо-
мента. Из них особенно интересна статья: «Где правда?».
С сентября, когда большевики завоевали Московский Со-
вет, И. И. сделался опять редактором «Известий Москов-
ского Совета», одновременно продолжая работу в редакции
«Социал-Демократа». 1917 г. был особенно кипучим и пло-
довитым периодом литературно-политической деятельности
И. И. Свыше 100 статей вышло из-под его пера, из них в на-
стоящем издании (т. II) напечатано около одной третьей
* См. «Пролетарская Революция» 1929 г., № 10, стр. 185 —187.
Доклад перепечатан во II т. наст. издания.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК XXVII
части, — статьи наиболее характерные для И. И. как борца
и революционера. Вопросы о мире, земле, правительстве и
правительственных комбинациях, о выборах в городские думы
и в учредилку, о роли профсоюзов и кооперации, об армии, о
корниловском мятеже и т. д., — все они затронуты И. И. в бы-
стро написанных, но всегда животрепещущих и партийно-вы-
держанных статьях. Видимо, некогда было думать о литера-
турной форме, о лучшей чеканке мнений, нужно было воспи-
тывать массы и руководить ими через правильно налажен-
ную, идейную, большевистскую газету. С этой задачей И. И.
справлялся блестяще. Этот период деятельности И. И. закан-
чивается его статьей «Власть Советов и «общенародная
воля»» от 28 декабря 1917 года. В ней он как бы проводит
водораздел, от которого начинается новый период деятельности
И. И., связанный с его работой по социалистическому строи-
тельству. Фактически этот водораздел положен победой про-
летариата в Октябрьской революции и разгоном учредилки.
Непосредственное участие и роль И. И. Скворцова в Октябрь-
ском перевороте в Москве очень ярко освещается следующей
характерной сценой, записанной А. Аросевым в его воспоми-
наниях. В ночь на 28 октября Московский Военно-револю-
ционный комитет ведет переговоры по телефону с полковни-
ком Рябцевым, засевшим со своими юнкерами в Кремле, пред-
лагая ему сдаться. Ногин и Муралов безрезультатно пыта-
ются склонить Рябцева к сдаче. Тот упорно отвечал контр-
предложением о сдаче восставших.
«Наступило краткое молчание. Но в нем звучал вопрос:
— Что же делать?
— А можно сказать только одно, — как бы отвечая на этот вопрос,
стал рубить слова Иван Иванович Скворцов, — кто боится смерти, пусть
покинет это здание. А остальное все пойдет...
И сразу все почувствовали облегчение. Скворцов сказал то, что надо,
а надо сражаться, победить или умереть».*
Участие И. И. в разгоне Учредительного собрания отме-
чено в настоящем издании речью, которую он произнес по
поручению фракции большевиков в заседании 5 января.**
В начале 1918 г. И. И. на ряду с другими виднейшими
большевиками разделял взгляды «левых» коммунистов. Как
* А. Аросев, «Октябрьские рассказы», изд. «Огонек», М. 1925 г.,
стр. 14.
** «Известия ВЦИК Советов» 1918 г.. № 5 (269). В настоящем
издании его речь напечатана во II томе. Ред.
XXVIII И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
известно, разногласия между партией и «левыми» коммуни-
стами шли в основном по двум руслам: по вопросам, связан-
ным с заключением мира с Германией, и по вопросам эконо-
мической политики при диктатуре пролетариата. По вопросу
о мире И. И. стоял на позиции необходимости вести рево-
люционную войну против империализма. В статье «Новые
условия мира» И. И. писал, анализируя требования Германии
и Австро-Венгрии:
«Значит, ценою отречения от самой себя, принятием всех новых усло-
вий революционная Россия не купит даже временной передышки, которая
позволила бы ей обратиться к творческой работе внутри».*
В марте «левый» коммунизм И. И. уже значительно пошел
на убыль. В статье от 14 марта «К всероссийскому съезду
Советов» он считает, что между партией и левыми коммуни-
стами существовали лишь тактические разногласия.
«Но практическое значение их не настолько существенно, чтобы
вести дело к расколу. И было бы грустно, если бы съезд поставил мень-
шинство в такие условия, что оно было бы лишено возможности бороться
за свои взгляды в рамках единой организации. Это нас не усилит, а еще
больше ослабит». **
Понятно, что И. И. в то время не мог еще со всей ясностью
оценить ошибок «левых» коммунистов. Они стали для него
очевидными лишь впоследствии. Взгляды «левых» коммунистов
отразились у И. И. и в вопросах экономики, но значительно
меньше, чем в вопросе о мире. Несколько статей об очередных
экономических задачах победившего пролетариата приведены
в настоящем* издании. В них следует отметить форсирование
со стороны И. И. вопроса о переходе от рабочего контроля к
рабочему управлению. В этом, несомненно, сказалось влияние
на И. И. настроений «левого» коммунизма. Несмотря на ука-
занные недостатки, статьи И. И. имеют и до настоящего вре-
мени значительный интерес, благодаря глубине постановки
проблемы взаимоотношения города и деревни при диктатуре
пролетариата. Из других статей 1918 г. интересны статьи
И. И., касающиеся контрреволюцинных выступлений попов-
щины и белогвардейщины.
Проблема диктатуры пролетариата и его экономической
политики продолжала и в последующие годы интересовать
И. И. В 1919 г. он дает статью об «Экономическом развитии
* «Новые условия мира», «Социал-Демократ» 1918 г., № 33 от
26 (13) февраля.
** «Социал-Демократ» 1918 г.. № 45.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК XXIX
и диктатуре пролетариата», где подвергает критике ревизио-
низм в его стремлении подменить социальную революцию ре-
формами путем соглашения с буржуазией. В 1920 г. он пишет
статьи о кооперации в условиях пролетарской диктатуры и
империалистического окружения.* И. И. попрежнему и в эти
годы занят по преимуществу литературной работой, в част-
ности, особенно усиленно работая в области антирелигиозной
пропаганды и кооперативного строительства. С последним он
оказывается тесно связанным по должности: с января 1919 г.
по июль 1920 г. И. И. состоял председателем Всероссийского
совета рабочей кооперации и членом Центросоюза. Затем в
1921 г. его назначают заместителем председателя редакцион-
ной коллегии Госиздата. Вопросы издательского дела, задачи
широкой популяризации среди рабочих и трудящихся масс
научно-технических знаний, активизация их через печать, все
более и более захватывают И. И. Им он посвящает несколько
своих статей.** В это же время И. И. по поручению В. И. Ле-
нина садится за большой труд по электрификации РСФСР.
Переписка между Владимиром Ильичем и И. И. по этому во-
просу очень интересна и свидетельствует о существовавших
между ними в то время дружеских отношениях. 17 июня 1921 г.
Владимир Ильич, будучи в Горках, запросил секретариат о
ходе работы И. И. В своем ответе И. И. указывал Ленину о
своей загруженности в Госиздате и необходимости иметь от-
пуск месяца на 2—3: «Без этого я мертв». 20 октября Ле-
нин писал в ЦК:
«В виду просьбы Ивана Ивановича Скворцова-Степанова, прошу от-
менить его командировку и сослать его вместо этой командировки в один
из подмосковных совхозов, на молоко, чтобы он в 1 —11/2 месяца, не
отвлекаясь другими делами, кончил предпринятую им литературную ра-
боту (совхоз найти через соответствующий московский орган)»,
Через некоторое время И. И. сообщает Ленину о ходе своей
работы:
««Электрифицирую» с остервенением. Обрисовывается общий план
работы. (Если есть пять минут, хотел бы рассказать его.) Литературы
мало. Пожалуйста, дайте Respondek, Electroindustrie. Надеюсь, к январю
книжка будет готова. ЦК дал отпуск на 11/2 месяца, значит, высылка из
Москвы излишня».
* «Союз Потребителей», М. 1920 г., №№ 1 и 2, а также бро-
шюры: «Потребительные общества и рабочий класс», 1920 г., и «Коопе-
рация и промышленность», 1920 год.
** См. «Положение и задачи Госиздата, «Печать и Революция»
1921 г., №13 — 14.
XXX
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
И. И. был глубоко захвачен интересной темой, выдвину-
той Лениным. В письме 20 января 1922 г. И. И. сообщает
Ленину, что у него выходит «не брошюра из разряда преслову-
той «производственной пропаганды», а более обстоятельная
работа, захватывающая и «вопросы переходного времени» и
«новый курс экономической политики» и т. д.». И. И. был
очень благодарен Ленину за то, что он поставил перед ним
такую интересную проблему. Он пишет ему:
«Надо увидать вас, когда будете в Москве, по обыкновению на 5 ми-
нут, чтобы подвинтить себя. Вы, как умный эксплоататор, превосходно
повышаете работоспособность. Крепко жму вашу руку. Спасибо вам за то,
что засадили за такую работу».*
Труд И. И. вышел, как известно, с предисловием В. И.
Ленина.** Окончив эту работу, И. И. принимается за истори-
ческие темы, которые уже давно его интересовали. В 1923 г.
он выпускает вторым изданием «Парижскую коммуну».
В 1924 г. И. И. был назначен членом редакционной кол-
легии «Правды», а с мая 1925 г. ответственным редактором
«Известий ЦИК СССР». Начиная с этого времени, И. И. по-
стоянно откликался в передовицах «Известий» на все основ-
ные вопросы политики партии и Советской власти. В своей
статье от 27 октября 1925 г. И. И. выдвигает идею создания
генерального плана технической реконструкции страны, кото-
рую он понимал не в духе узкого техницизма, а в смысле
все более возрастающей свободы пролетариата «самому на-
мечать свои собственные основные линии экономического
строительства: все более выпрямлять свой путь к социализму».
В своей другой статье (от 30 октября) «На новую техниче-
скую основу» И. И. в том же духе трактует поставленную им
проблему. Показав исторические причины технической отста-
лости русской промышленности, Скворцов пишет:
«Надо создавать такую технику, которая освобождала бы в рабочем
человека, которая обеспечивала бы для него подъем над европейским и
американским уровнем, которая делала бы для него доступными все куль-
турные достижения. Задача трудная, задача тяжелая. Но она столь вели-
чава, разрешение ее открывает такие сияющие дали, что рабочий класс,
идя к ее разрешению, сломит все трудности».
Для И. И. этот призыв очень характерен. Вся жизнь его
* «Два письма В. И. Ленина И. И. Скворцову-Степанову», «Проле-
тарская Революция» 1929 г., № 10 (93), октябрь, стр. 121 —122.
** «Электрификация РСФСР в связи с переходной фазой мирового
хозяйства», Гиз, 1922 год.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
XXXI
была борьбой партийца, преодолевавшего трудности, стояв-
шие на пути рабочего класса. Он прекрасно понимал, что про-
движение вперед немыслимо без преодоления трудностей на-
шего социалистического строительства. Говоря о трудностях
нашего роста, в частности, о причинах товарного голода, И. И.
пишет (в статье «Вперед от довоенных мерок»):
«Борьба за высокую технику все более будет выступать перед нами,
как одна из решающих форм борьбы между социализмом и капита-
лизмом».
Он указывает далее на роль того рубежа, который лежал
между восстановительным и реконструктивным периодами раз-
вития социалистического хозяйства:
«Но теперь, когда мы близки к тому, чтобы переступить через ру-
беж восстановительного периода, мы начинаем забывать, что какие-ни-
будь три-четыре года назад и довоенные размеры продукции маячили
перед нами, как какая-то бесконечно далекая цель. 6 настоящее время мы
подходим к этой цели. Мы скоро оставим позади довоенные мерки. Мы
должны поставить новые вехи для дальнейшего продвижения. И к этим
вехам мы подойдем. Ручательство за это — уже пройденный путь».
И. И. занимал строго партийную позицию в той борьбе на
два фронта, которую развернула наша партия за последнее
пятилетие. Троцкизм и правый оппортунизм имели в лице
И. И. одного из непримиримых, упорных и последовательных
врагов. Статья И. И., написанная им по поводу «Уроков Ок-
тября» Троцкого, есть образец того, как можно соединить лег-
кое популярное изложение с богатством и глубиной мысли.
Вместе с тем И. И. уже в августе 1925 г. ясно представлял
себе намечавшуюся генеральную линию партии. В статье «К
XIV съезду РКП (б)» от 18 декабря 1925 г. он подчеркивал
ведущую роль крупной промышленности, необходимость пере-
делки мелкого крестьянского хозяйства на социалистической
основе посредством электрификации, тракторизации и коопе-
рации. В противоположность правым, мечтавшим о мирном
врастании кулака в социализм, Скворцов писал:
«Не идиллическим мирным путем, а в борьбе с кулацкими элемен-
тами, активность которых тоже повысилась, поведет партия свою работу
в деревне. Работа предстоит тяжелая и большая. Но партия, ободренная
своими успехами, умалять которые нет никаких оснований, сумеет преодо-
леть и эти трудности».
Огромны заслуги И. И. перед партией в деле борьбы с
ленинградской оппозицией. В разгар борьбы XIV партий-
ный съезд поручает И. И. редактирование «Ленинградской
Правды». Это была ответственнейшая и труднейшая задача,
XXXII И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
требовавшая стальной большевистской закалки и вместе с тем
необычайного такта. Фракционная борьба оппозиционеров
против партии достигла величайшего напряжения. Дело дохо-
дило до угроз физическим насилием: оппозиционеры натравли-
вали отдельных рабочих на И. И., и ему приходилось много
времени тратить на терпеливую разъяснительную работу, не
говоря уже о том саботаже, который пытались организовать
оппозиционеры из редакции. Первая передовая И. И. в «Ле-
нинградской Правде», напечатанная 30 декабря 1925 г., оза-
главлена «За единство партии». Она ставит вопрос о разно-
гласиях во весь рост. И. И. справедливо спрашивает ленин-
градских рабочих, как могло случиться, что ленинградская
губпартконференция приняла резолюцию,
«в общем и целом одобряющую деятельность ЦК, а ленинградская
делегация на съезде потребовала для себя особого содокладчика по
отчету Центрального комитета». «Факт это или не факт? Вот над чем
должны задуматься ленинградские рабочие. И пусть впредь не говорят,
будто на ленинградскую организацию нападают, будто забывают, что
Ленинград был и остается красным Ленинградом, городом Ленина».
Этим отвечал И. И. на сплетню, пущенную оппозицией,
будто съезд нападает на лучшую организацию в стране, ко-
торую они расценивали, как руководительницу всей партии.
Скворцов дает отпор этим домогательствам местной ограни-
ченности,
«Руководителем партии была, остается и будет не московская, ленин-
градская, грузинская, азербайджанская, украинская и другие организации,
а все они вместе, составляющие в совокупности единую ВКП. Всякий,
кто потакает ограниченным местным иллюзиям, претензиям и предрас-
судкам — не коммунист, не ленинец, а всего лишь маленький областник,
с крошечным политическим кругозором мелкого буржуа».*
Особенно интересны статьи И. И. о комсомоле, написан-
ные им в связи с «левыми» загибами ленинградской комсо-
мольской организации. Тов. Енукидзе правильно заметил, что
«из старых большевиков едва ли кто умел так разговаривать
с молодежью и зажигать ее, как Иван Иванович». Действи-
тельно, И. И. относился очень любовно к молодежи. Левые
настроения среди нее он готов отнести за счет ее юности, пол-
ной энергии. Но он давал беспощадный отпор стремлению
руководителей ленинградского комсомола стать выше партии,
сделаться руководителем партии.
* «Коммунисты и областники», «Ленинградская Правда» 1926 г.,
№ 13 от 6 января.
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК XXXIII
«Партия всегда ясно и прямо говорила, что нормальные отношения
обратные: партия руководит комсомолом. Партия никогда и ни при каких
условиях не откажется от руководства и не пойдет по дорожке хвостизма,
сулящей быстрые и легкие демагогические успехи».
Многое из этих статей И. И. и доселе имеет актуальный
интерес. Борясь против мнения, будто методы военного комму-
низма «левее», правильнее и быстрее методов нэпа в продви-
жении по пути к социализму, И. И. разоблачает «леваков» в
их стремлении «толкать партию влево». При этом он дает та-
кую прекрасную формулировку взаимоотношений между пра-
вильной политической линией партии и квази-революционными
левыми «загибами», что она заслуживает нашего внимания и
изучения и в настоящее время:
«Быть «левее» ленинской партии невозможно. Во всякий момент
своего существования, на всех важнейших этапах своего пути она опре-
деляет на своих съездах ту линию, которая с минимальной затратой сил
обеспечивает возможно быстрые успехи нашей и мировой революции. А
если это так, — едва ли можно оспаривать, что это так, — то дело идет
не о «правой» или «левой» линии, дело идет о линии, которая в данных
условиях является единственно правильной и которая как единственно
правильная определяется и закрепляется каждым съездом нашей партии.
Всякая «левизна», по сравнению с линией коммунистической партии,
является мнимой «левизной». Всякие попытки «левого» исправления
нашей партии угрожали бы только серьезным срывом нашей и мировой
революции».*
«Ленинградская Правда», под руководством И. И., обра-
тилась в настоящий штаб по консолидации большевистской
организации Ленинграда. Передовицы И. И. сыграли круп-
нейшую роль в деле разъяснения решений XIV партсъезда,
разоблачения «левых» настроений комсомола и ошибок ленин-
градской оппозиции.
С 1926 г. И. И. стал во главе Института Ленина. Одно-
временно он состоял членом редакции ряда научных журна-
лов, в частности журнала «Под Знаменем Марксизма», чле-
ном президиума Коммунистической академии, вел огромную
политическую и научную работу, продолжая оставаться (до
конца жизни) редактором «Известий ЦИК СССР».
Из его политических статей этого периода (1926 —
1928 гг.) в настоящем издании взяты лишь те, где он откли-
кался на крупнейшие вехи развития пролетарской диктатуры
и на внутрипартийную борьбу. И. И. за последние годы его
* «Опять о комсомоле», «Ленинградская Правда» № 8 от 10 января
1926 года.
XXXIV И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
жизни неизменно встает перед нами, как боец за генеральную
линию партии, против правого и «левого» оппортунизма. Во-
просы индустриализации, реорганизации сельского хозяйства,
строительства совхозов и колхозов, проведения семичасового
рабочего дня, уроки хлебозаготовок, борьба с вредителями,
подготовка и выращивание новых кадров, — вот та сумма
крупнейших политических проблем, которым посвящены пере-
довицы И. И. в «Известиях ЦИК СССР». По всем этим акту-
альнейшим вопросам даны партийные решения, все эти труд-
нейшие задачи поставлены во всю ширь перед советской обще-
ственностью, для всех них намечены перспективы быстрейшего
и наиболее верного разрешения. В них доведена «ясность до
конца», говоря словами И. И. В этих статьях И. И. разъяснял
и популяризировал решения февральского пленума ЦК 1927 г.,
августовского пленума ЦК и ЦКК 1927 г., апрельского и
июльского пленумов ЦК и ЦКК 1928 года. Вскоре после
июльского пленума И. И. поехал отдыхать на Кавказ. Там,
в Сочи, 8 октября 1928 г. он умер от брюшного тифа.
Перед нами прошла жизнь революционера-профессионала,
полная лишений, арестов, тюремного заключения, ссылок, от-
нявших из его жизни свыше 8 лет. Однако никакие невзгоды
и трудности не помешали И. И. выполнять долг большевика,
последовательно боровшегося за дело рабочего класса под ру-
ководством ленинского Центрального комитета. Твердость
убеждений, непоколебимая уверенность в конечной победе, не-
смотря на временные поражения, сознание, что залогом успеха
является единая партия пролетариата, дисциплинированная и
сплоченная, — красной нитью проходят через все политиче-
ские статьи И. И., начиная с первой русской революции
1905 г. и кончая последними годами его жизни.
В формировании И. И. как марксиста сыграло большую
роль влияние А. Богданова. Оно сказалось, главным образом,
в области философских взглядов И. И., где он примыкал к ме-
ханистам. Но оно не могло не отразиться и на политической
физиономии И. И. Повидимому, влиянием «богдановщины»
следует объяснить примиренчество, обнаруженное Скворцовым
в годы реакции по отношению к впередовцам. Несомненно,
что в фразеологии «левого коммунизма» 1918 г. было также
достаточно отзвуков «богдановщины». Тов. Савельев вполне
правильно замечает:
«Влияние богдановской школы (поскольку И. И. Скворцов-Степанов
имел очень тесные личные отношения с Богдановым-Малиновским) не
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК XXXV
могло не сказаться на ряде его убеждений. И тут Владимир Ильич не мог
пройти мимо этих влияний, чтобы со всей решительностью не принять
мер к «сохранению» И. И. Скворцова-Степанова от влияния «эмпирио-
монистской скверны»».
Основную роль в формировании И. И. как большевика
сыграл Ленин, отзыв которого о нем известен.* Он видел
в нем преданнейшего партийца, прекрасного работника с бо-
гатством знаний, с большим талантом популяризатора. За
исключением нескольких моментов в своей политической дея-
тельности И. И. целиком стоял на ленинских позициях. Партия
оценила это, избрав И. И. членом ЦК ВКП(б) на XIV парт-
съезде. До этого избрания И. И. с X по XIII съезд партии из-
бирался членом Центральной ревизионной комиссии.
Обзор жизни и политической борьбы И. И. уместно закон-
чить словами т. Сталина, давшего в сжатых словах прекрас-
ную характеристику его как большевика:
«Смерть вырвала из наших рядов стойкого и твердого ленинца, члена
ЦК нашей партии, т. Скворцова-Степанова. Десятки лет боролся т. Сквор-
цов-Степанов в наших рядах и испытал все невзгоды жизни профессио-
нального революционера. Многие тысячи товарищей знают его как одного
из старейших и популярнейших литераторов-марксистов. Знают его и как
активнейшего участника Октябрьских дней. Знают его, наконец, как пре-
даннейшего борца за ленинское единство партии и за ее железную
сплоченности.
Б. Тихомиров.
* См. указанное выше письмо Ленина к М. Горькому («Ленинский
Сборник» I, стр. 130).
I. ОТ РЕВОЛЮЦИИ К РЕВОЛЮЦИИ
(1905 -1916)
ИЗ ИСТОРИИ ФЕОДАЛЬНОГО КЛАССА
СОВРЕМЕННЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ
I
Нелегко разобраться в основных силах русской революции,
пока революция еще не закончилась. Нейтральная позиция
невозможна. Немыслимо то хладнокровное отношение к делу,
которое всегда до известной степени необходимо для объек-
тивного наблюдателя.
Но, с другой стороны, не приходится выжидать, когда
уляжется революционный прилив. Жизнь требует, чтобы мы
теперь же, пока исторические события не завершились, пока
перелом еще не закончен, уяснили себе смысл этих событий,
чтобы мы внесли в свои действия всю сознательность, какая
только возможна в данный момент.
Мы должны оценить силы наших врагов и их тайных союз-
ников, мы должны учесть свои силы и силы своих искренних
и фальшивых друзей. Мы социологически должны разобраться
в современных событиях, т. е. вскрыть те общественные классы
и части классов, которые стоят за этими событиями.
Эта задача не представляла бы особой сложности, если бы
борьба шла только между двумя классами — феодально-поли-
цейским и буржуазным. В действительности она много слож-
нее. Оставим в стороне классы колеблющиеся, промежуточные
и бессознательные, оставим те элементы, которые господству-
ющей силе пока удается направлять на освободительное дви-
жение, но которые рано или поздно выступят против этой силы.
Все же и тогда содержание современной революции далеко
не исчерпывается борьбой между феодальным и буржуаз-
ным обществом: к ней присоединяется еще борьба за социа-
листическое общество. Носители этого общества ставят перед
собой совершенно самостоятельные цели, они организуются
в самостоятельную силу, отношения их к феодальному и бур-
жуазному строю совершенно иные, чем у носителей буржуаз-
ного строя.
Итак, перед нами борьба трех классов: феодального, бур-
жуазного, пролетарского; борьба трех общественных форм
4 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
или, если угодно, способов производства: феодального, капи-
талистического, социалистического.* У каждого свои особые
идеалы, особые цели, особые символы. Феодальное общество
символизируют «нагайка, пуля, ятаган». Буржуазное общество
символизируется фабричной трубой, конторской книгой и сче-
тами. Но, странное дело, символы предыдущего строя в нем не
исчезли, принуждение сохранилось; эти символы лишь не-
сколько задернуты покровом и получают толчок для своей дея-
тельности от фабричной трубы, конторской книги и счетов. На-
конец, символ социализма — красное знамя. Фабричная труба,
как выражение мощного развития производительности обще-
ственного труда, сохранилась. Сохранились и бухгалтерская
книга и счеты, как выражение рациональности в организации
общественного производства. Они даже выделяются рельеф-
нее, потому что лишь в социалистическом строе и получает осу-
ществление общественная рациональность общественного про-
изводства. Принуждение и его символы совершенно исчезли.
У социалистического строя наверху, разумеется, нет пред-
ставителей. В настоящее время наверху разыгрывается борьба
лишь между представителями феодального и буржуазного обще-
ства. В каждом из этих двух лагерей имеется своя центральная
фигура, свой герой. Феодальное общество нашло себе олицетво-
рение в мрачной пародии на мрачного герцога Альбу, в гене-
рале от полиции Трепове; в герои буржуазного общества про-
сится Фигаро-Витте, который решил, что он может сделаться
приказчиком буржуазного класса. В ближайшие недели все вни-
мание «общества» будет, вероятно, захвачено этой борьбой. Но
не в ней дело, не наверху решается исход борьбы. Здесь он
только получает себе выражение. Интриги и коллизии наверху,
это — лишь пена на поверхности явлений. «Олицетворения»
общественных сил слишком легко отрываются от сил, которые
они «олицетворяют», утрачивают всякую связь с ними. Все Фи-
гаро, как показывает история этого персонажа, неспособны быть
представителями одной идеи, одного принципа. Гибкость —
* Мы пока оставляем в стороне мир мелкобуржуазный. У него нет
собственной инициативы, он в течение известного времени следует (осо-
бенно в городах) за представителями феодального класса, с которым его
связывает его «докапиталистичиость». «Бей купцов (т. е. крупных пред-
принимателей), студентов и пролетариев»,— гласит одна весенняя черно-
сотенная прокламация. «Купец, студент, пролетарий» действительно
характерны для капиталистического мира в отличие его от докапиталисти-
ческого. В деревне дело с мелкобуржуазными элементами много сложнее.
Но об этом пока лишь мимоходом.
ИЗ ИСТОРИИ ФЕОДАЛЬНОГО КЛАССА 5
основное свойство их натуры. Они, действительно, могут быть
приказчиками капиталистического строя, но они без труда
уживаются и среди полуразрушенных феодальных отношений.
Останавливаясь лишь на случайных и временных вопло-
щениях феодального и буржуазного строя, невозможно решить,
на чьей стороне будет победа. Необходимо обратиться к той
области, где нет места случайности, нет места временным не-
предусмотримым приливам и отливам, — к той области, где
господствует строгая закономерность.
Короче говоря, мы должны перейти к самим общественным
силам с их идеями (в смысле Лассаля: идея феодального, идея
буржуазного класса и т. д.), с их принципами и стремлениями.
II
В русской истории на наших глазах повторился парадокс,
который уже не один раз имел место в западно-европейской
истории: в решительный момент у феодального режима ока-
залась лишь ничтожная кучка принципиальных сторонников.
Вчерашние друзья торопятся отречься от него, его «идеоло-
гами» выступают лишь заведомо продажные души, его глав-
ную материальную силу составляет пока бессознательная
масса, которую в бурные эпохи, как наша, лишь на короткое
время можно оберечь от искры сознательности.
Все реки крови, пролитые за последние дни издыхающим
старым режимом, не могут смыть того факта, что он держится
на голом насилии, опирающемся на бессознательность. Старый
строй утратил свою идею. Но никакой режим не может суще-
ствовать без идеи.
При каждом определенном общественном строе один опре-
деленный класс является господствующим классом: при фео-
дальном — поместное дворянство, при капиталистическом —
буржуазия. Идея господствующего класса стремится стать го-
сподствующей идеей данного общества. Она определяет строй
моральных понятий, общий характер юридических норм. Ис-
ходным пунктом в развитии господствующей идеи является
та форма производства, носителем которой служит господ-
ствующий класс. Так, и основная идея, и все производные
идеи буржуазии, «третьего сословия», родились в капиталисти-
ческом предприятии. «Принципом» этого предприятия является
присвоение прибавочного труда формально (юридически) сво-
бодных наемных рабочих. Стремясь сделаться господствующим,
6 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
этот принцип породил требование свободы промышленности,
а из него вытекли и требования всех буржуазных свобод.
Только осуществление их и обещает сделать капиталистиче-
ское предприятие господствующей формой производства (или,
говоря иначе, капиталистический способ производства — гос-
подствующим способом производства), а буржуазию — гос-
подствующим классом.
Теперь понятно, почему ни один режим не может существо-
вать без идеи. Смена господствующих идей является отраже-
нием смены господствующих способов производства. Режим
утратил идею,—это значит: соответствующий класс утратил
опору в экономических отношениях. Он не только осужден
на погибель, он уже погиб экономически. Режим утратил
идею, — это значит: политическое господство соответствую-
щего класса является пережитком, оно неминуемо рухнет от
первого же серьезного потрясения.
Конечно, эти методологические замечания еще не дают
анализа современных общественных сил, они дают лишь об-
щую схему анализа. Перейдем теперь к самому анализу.
III
История феодального строя неразрывно связана с историей
дворянско-поместного класса, история последнего — с историей
той экономической формы, которую мы назовем поместьем.
Кстати сказать, я беру термины «феодальный режим»,
«поместье», как ходячие термины, хотя, быть может, вклады-
ваю в них отчасти свое содержание. Я определяю и, по мень-
шей мере, описываю, какое значение придаю этим терминам.
При таких обстоятельствах для меня не имеют никакого зна-
чения бесконечные споры о том, существовал ли «феодализм»
в России и даже существовал ли он на западе Европы.
В своем чистом виде поместье характеризуется двумя основ-
ными особенностями: во-первых, вся хозяйственная жизнь в
нем построена на принудительном труде; во-вторых, все эко-
номические явления оцениваются с потребительской точки зре-
ния. Поместье существует для того, чтобы доставить феодалу
приличествующее прокормление. Если потребности феодала
расширяются количественно, — напр., вследствие возрастания
его семьи, — он просто увеличивает размеры оброков и бар-
щин. Так же поступает он и в том случае, когда его потребности
развиваются качественно, — напр., когда с развитием обмена
ИЗ ИСТОРИИ ФЕОДАЛЬНОГО КЛАССА
7
новые предметы входят в употребление, и, следовательно, по-
вышается тот минимальный уровень, который все еще счи-
тается «приличествующим» для феодала.
Из своей колыбели, из поместья с натурально-хозяйствен-
ным строем всех отношений, феодал несет с собой свою потре-
бительскую точку зрения через всю историю и остается вер-
ным ей даже среди капиталистического производства. Феодал
вообще символизируется желудком, но при товарном хозяй-
стве, когда обмен делает возможным быстрый (качественный)
рост потребностей, он символизируется уже непомерно разрос-
шимся, гипертрофированным желудком.
Из двух основных особенностей поместья — принудитель-
ный труд и исключительно потребительская точка зрения на
хозяйственные явления — вытекает еще одна характерная
черта как всего уклада экономической жизни поместья, так
и феодальной психики. Мы имеем в виду отсутствие расчет-
ливости, рациональности в хозяйстве поместья и отсутствие
соответствующих свойств в психике феодала. В этом отношении
поместье представляет полную противоположность капитали-
стическому предприятию. В последнем всякое хозяйственное
явление должно получить количественную оценку, все «фак-
торы» производства должны выступить в рациональном со-
отношении, отчетность должна быть поставлена так, чтобы во
всякий момент можно было учесть капиталистические резуль-
таты капиталистического хозяйствования. Лишь при такой по-
становке дела капиталистическое предприятие и может удовле-
творить своему капиталистическому предназначению: после
каждого оборота капитал будет возвращаться к предприни-
мателю, увеличенный приращением, — прибылью, созданной
неоплаченным трудом наемных рабочих. Словом, утверждая,
что предприниматель видит в своей собственности капитал, мы
тем самым уже утверждаем, что он стремится рационально
организовать свое производство. Потому-то символами капи-
талистического общества и являются, между прочим, бухгал-
терская книга и счеты.
Не такова хозяйственная позиция феодала. Поместье для
него — исключительно источник «прокормления» в самом ши-
роком значении этого слова. Все хозяйственные мероприятия
диктуются не головой, а желудком, не рассудком, а лишь ап-
петитом.
Воспитанная многими веками, в длинном ряду поко-
лений, психика феодала сохраняется и среди упрочившихся
8
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
капиталистических отношений. С развитием буржуазных эконо-
мических и политических форм аппетиты феодала вырастают
до колоссальных размеров. Но нерациональность, нерасчетли-
вость, как основные свойства феодальной психики, остаются
во всей своей силе. Из источника прокормления поместье зача-
стую незаметно для феодала превращается в фонд прокормле-
ния. Дворянин еще при наличности крепостного строя нередко
в буквальном смысле проедает свое поместье.*
Я не буду говорить о том, как возникло и развилось но-
вейшее полицейское государство. Скажу только, что оно сложи-
лось по образу и подобию поместья. Иначе оно и быть не
могло. Господствующим, правящим классом полицейского го-
сударства является феодальное сословие. Один из феодалов
становится главой государства, но, памятуя свое феодальное
происхождение, по крайней мере на первых порах, старается
разыгрывать роль лишь «первого между равными», — т. е.
просто главы феодалов. Феодал не мог выдумать новых Форм;
он просто перенес формы, сложившиеся в поместьи, в широкую
область государственных отношений. Поместье — колыбель
всех учреждений, всех норм, всех идей полицейского государ-
ства; потому-то это государство и можно назвать не просто
полицейским, а феодально-полицейским. Принуждение поместья
разрастается в полицейское принуждение государства. Потре-
бительская точка зрения на поместье восполняется потреби-
тельской точкой зрения на государство. «Поместье существует
для помещика» дополняется новой формулой: «Государство
существует для дворянского сословия», а в позднейшее время:
«для первого среди феодалов», «мое поместье, мои люди»,
«моя земля (территория), мой народ».
Ниже мы познакомимся с некоторыми последствиями фео-
дального происхождения монархии.
* Отметим кстати, что наша характеристика феодалов вполне совпа-
дает с прочно установившимися представлениями о дворянстве. Послед-
нее, как утверждают, «проело» выкупные суммы, «проело» и «проедает»
ссуды из дворянского банка. Но решится ли кто-нибудь утверждать, что
буржуа тоже вообще «проедают» свои фабрики, свои имения, свои субси-
дии и ссуды из банков? Таким образом и обыденное словоупотребление
отмечает выясненное коренное различие буржуазной и феодальной пси-
хики. Отметим еще, что в «Пошехонской старине» госпожа Затрапезная
в своем хозяйствовании руководствуется уже не феодально-потребитель-
ской, а буржуазно-приобретательской точкой зрения. Но любопытный
факт: Затрапезная — дочь купца. Художник как будто подчеркивает не-
способность дворянства отрешиться от потребительской точки зрения.
ИЗ ИСТОРИИ ФЕОДАЛЬНОГО КЛАССА 9
IV
Так называемая «крестьянская» реформа расшатала отно-
шения, основанные на принудительном труде юридически не-
свободных крестьян. Феодальное хозяйство стало немыслимо.
Отныне сельскохозяйственное производство возможно вообще
лишь или в форме мелкобуржуазного хозяйства, или в форме
капиталистического предприятия; крупное производство —
лишь в последней форме.* Крестьянская реформа, хотя и не-
полно, но все же выразила стремление распространить прин-
ципы буржуазного хозяйствования и на область земледелия.
Дворянство, если оно не хотело порвать связь с сельским
хозяйством, должно было построить хозяйство на новых, на
капиталистических началах.
Часть дворянского сословия сделала героическую попытку
вылезть из своей феодальной шкуры, приспособиться к отно-
шениям вольного найма, переродиться в рационально-хозяй-
ствующих буржуа. Дворяне начинают говорить о системах
земледелия, о рациональных методах удобрения, выписывают
сельскохозяйственные машины от Бутенопа, семена и туки из-
за границы, читают работы по агрономии. Как известно, для
большинства эти попытки окончились полным крахом. Исход —
как нельзя более естественный. Наследственно-потребитель-
ская психика делает дворянина органически неспособным к ра-
циональному хозяйствованию. У него нет «уменья считать».
Все хозяйствование «по английскому образцу» оказалось не
производственной деятельностью, а лишь новым направлением
вековой исключительно потребительской деятельности. Во-
ображая, что он хозяйствует, дворянин в действительности
лишь продолжал потребление, растрачивал средства на неудач-
ный каприз.
Лишь небольшая часть дворянства приспособляется к но-
вым условиям хозяйствования. Она организует свою сельско-
хозяйственную деятельность на капиталистических началах и
сливается по своим интересам с крупной сельской буржуазией.
Живучесть мелкобуржуазных форм производства в земледелии
дает возможность возродить отношения принудительного
труда, если не прямо, то косвенно (кабала—аренда и ссуды
под отработки). Посколько создаются таким образом формы,
* Да простят мне апостолы «артельных начинаний», что я резуль-
таты их деятельности приравниваю к нулю.
10
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
промежуточные между феодальными и развитыми капитали-
стическими, постольку и сельская буржуазия занимает проме-
жуточную позицию между собственно феодальным классом и
крупно-промышленной буржуазией. Во всяком случае эта часть
дворянства откалывается от ранее целостного дворянского со-
словия.
Другая часть дворянского сословия постепенно находит
себе место уже в чисто-капиталистических отношениях капита-
листического общества. Она более или менее решительно по-
рывает все связи с земледелием и, по меньшей мере, не в них
находит главный источник существования. Капиталистическое
развитие частью создает новые сферы для приложения ум-
ственного труда, частью до колоссальных размеров расширяет
старые сферы. В дореформенное время существовали лишь
слабые зачатки интеллигентских профессий; теперь предста-
вители умственного труда составляют громадную армию. Без
преувеличения можно сказать, что лишь капиталистическое
развитие превратило положение адвоката, литератора, инже-
нера, техника, банковского служащего и т. д. в профессию
относительно широких слоев населения. Все эти группы, как
целое, самым непосредственным образом заинтересованы в
дальнейшем развитии капиталистического способа производ-
ства, или, говоря иначе, в устранении всех помех развитию
буржуазного общества, всех пережитков феодальной эпохи
хозяйственного развития. Не только судьба ка?кдой из этих
профессий, но и судьба каждого отдельного их представителя
неразрывно связывается с судьбами буржуазного общества:
постараемся представить себе, напр., как всякое серьезное про-
мышленное потрясение отражается на положении инженеров,
управляющих фабрик и т. д. Коротко говоря, эти группы, по-
рожденные капиталистическим развитием, всецело втягиваются
в отношения буржуазного общества, их психика настраивается
на капиталистический лад. Здесь мы встречаем все оттенки
буржуазного либерализма: от невинной умеренной фронды и
до решительного буржуазного демократизма, — или до «поли-
тического радикализма», как выражаются его представители.
Среди интеллигентских профессий представители дворян-
ства занимают по численности не последнее место. Они тоже
откалываются от феодального мира и феодального класса и ре-
шительно примыкают к основным классам буржуазного обще-
ства. Если они еще не совсем утратили связь с землевладе-
нием, они принимают участие в делах своего сословия и соста-
ИЗ ИСТОРИИ ФЕОДАЛЬНОГО КЛАССА 11
вляют в нем либеральное крыло. Вообще говоря, ничто не бро-
сает более яркого света на корни либерализма дворянских
собраний в отдельных губерниях, чем статистические данные
о мобилизации дворянского землевладения.
Судьбы дворянского сословия могут послужить для нас
иллюстрацией того, какие перевороты претерпело «сословие»
в ходе исторического развития. В эпоху полной силы феодаль-
ного строя экономическое значение понятия «дворянин» было
вполне ясно и определенно. Это — землевладелец, глава фео-
дальной хозяйственной единицы, владелец земли и людей, вно-
сящий в хозяйствование потребительскую точку зрения. В
экономическом отношении один дворянин вполне равен дру-
гому. Все они объединены общностью психики, развившейся
на основе феодального способа производства. Понятие «дво-
рянское сословие» вполне совпадает с понятием «феодальный
класс».
Не то теперь. Звание «дворянин» превратилось в пустой
ярлык, который ничего не говорит об экономической сущно-
сти того, на кого он налеплен. Ярлык этот прикрывает самые
разнородные элементы: на ряду с чисто-буржуазными по сво-
ему классовому положению и стремлениям — элементы дей-
ствительно феодальные. Это — пустое название, которое слу-
жит лишь для того, чтобы на него, как мы скоро увидим,
могли опираться паразитические притязания. Под названием
«дворянин» чисто-искусственно соединяются представители
феодального и буржуазного классов.
Разложение феодального сословия, его раскол на классы
очевидны даже для такой буржуазно-феодальной помеси, как
[газета] «Слово». Весной оно удачно заметило, что у нас уже
невозможен созыв земского собора, в котором представители
выбирают и заседают посословно. В таком земском соборе по-
вторилось бы явление, имевшее место во Франции 1789 г.:
представители дворянского сословия перешли бы к представи-
телям буржуазии.
Итак, феодальное сословие — главная опора, правящая
сила феодально-полицейского государства — подточено эконо-
мическим развитием, разложилось, утратило крупную часть
своих элементов. Мы таким образом объяснили, почему это
государство в решительный момент оказалось так слабо, по-
чему от него отреклись недавние сторонники, почему у него
так мало принципиальных друзей. Но вместо того перед нами
встает новый, совершенно противоположный вопрос: да как
12
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
же держался полицейский режим до настоящего времени, и
существуют же силы, которые сознательно поддерживают его.
Ответ дадут ближайшие главы.
V
Группы дворянства, втянутые в чисто-буржуазные отноше-
ния буржуазного общества, не составляют всего дворянского
сословия. Большая и, возможно, большая часть его чисто-пара-
зитически приспособляется к капиталистическим отношениям.
Наследственно потребительская психика ставит перед ней та-
кую дилемму: или социальная и, пожалуй, даже физическая
смерть, или паразитическое приспособление. Припомните тра-
гедию обитателей «Вишневого сада». Здесь вся противопо-
ложность между чисто-потребительской психикой умирающего
слоя и капиталистической психикой нового класса обрисована с
такой силой, что нам, экономистам, лишь приходится конста-
тировать слабость своих приемов изображения действитель-
ности. Спасение для героев «Вишневого сада» так просто: им
стоит лишь отказаться от воззрения на свою собственность,
как на предмет потребления, стоит взглянуть на нее, как на ка-
питал; им самим не придется даже практически осуществлять
капиталистические принципы, потому что за это берется энер-
гичный представитель нового буржуазного мира. Но для вла-
дельцев «Вишневого сада» такой исход невозможен. Они гиб-
нут, как жертвы своей социальной психики.
Реформа нанесла серьезный удар дворянству уже по одной
той причине, что она значительную часть земли разом превра-
тила в деньги и облегчила передвижение той части, которая
осталась в дворянских руках. Получив выкупные суммы, не ма-
лая доля дворянства обошлась с ними так же, как обходилась
с поместьями. Поместье — фонд потребления, и деньги, упла-
ченные за часть поместья, — не капитал, а тоже фонд потре-
бления. Но поместье, земля, на известной границе, начинают
оказывать сильное сопротивление потребительской деятель-
ности. Напротив, деньги потребляются легко и безропотно, не
делая никаких заблаговременных предостережений вошедшему
в потребительский раж дворянину; притом у него нет «уменья
считать». В результате — выкупные платежи быстро «про-
едены». Но аппетит развился с едой, он возбуждается рос-
кошью презренных «купчишек», гордость не позволяет отста-
вать от них в потребительском размахе, потребительская пси-
ИЗ ИСТОРИИ ФЕОДАЛЬНОГО КЛАССА 13
хика не дает понять того, что потребление капиталистов не
затрагивает капитала и даже не останавливает накопления.
Добываются ссуды под землю, сдаются леса на сруб, про-
даются части именья,— и потребление идет дальше...
Дворянин действительно разоряется. Капиталистическое
развитие вытолкнуло его в мир, где царь — деньги, но исто-
рия не дала ему необходимых свойств для того, чтобы быть ми-
нистром капиталистического мира, чтобы фактически упра-
влять от имени царя-денег.
Сословие не может примириться с таким исходом, как уми-
рание. И вот здесь-то формула: «Государство принадлежит дво-
рянству» приобретает всю свою действенную силу, выступает
во всей своей цинической обнаженности. Она не может встре-
тить отпора, потому что правящие силы полицейского государ-
ства, включительно до самых вершин, и даже чем выше, тем
более, памятуют свое феодальное происхождение, сохраняют
в неприкосновенности потребительскую психику, объединяются
со всем дворянством общностью воззрений на цель государ-
ства. «Государство существует для дворянина», — и дворян-
ство превратилось в сословие государственных паразитов. Дво-
рянство не выполняет теперь никаких экономических функций,
которые лежали на нем в эпоху полной силы феодального
строя, и потребительская точка зрения решительно замени-
лась паразитической. Утопическому «праву на труд», выдвину-
тому западно-европейским пролетариатом более полустолетия
тому назад, дворянство противопоставило «право на приличе-
ствующее прокормление без труда». Это — идея дворянского
сословия, не приспособившегося к чисто-буржуазным отноше-
ниям буржуазного общества.
Я не стану приводить многочисленных адресов и хода-
тайств, в которых паразитическая психика нашла себе яркое
выражение. Напомню лишь в качестве иллюстрации прошло-
годний [1904 г.] адрес курского губернского дворянского со-
брания. Мы бедны и беднеем материально, но мы богаты искон-
ной верностью, — говорится в адресе. Можно ли представить
себе более красноречивый язык? Феодальное государство уже
почти год втянуто в разорительную войну, флот погиб, Порт-
Артур — накануне падения, финансы истощены, — и в такое-
то время дворянство считает позволительным упомянуть о
своей «бедности», т. е. специфически-дворянской бедности, о
феодально-потребительской бедности. В переводе на простой
язык это значит: Полицейское государство! Мы постараемся
14
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
выручить тебя из беды, но не думай, что материальными сред-
ствами, — нет, мы слишком бедны для того. Мы окажем тебе
моральную поддержку. Но за то помни, что меж нами суще-
ствует круговая порука: как только ты справишься, вспомни,
что мы обеднели.
Велика же должна быть сила паразитических аппетитов,
если они не могли помолчать даже в самое тяжелое время для
феодально-полицейского государства.
VI
Виды и формы расширения дворянского потребительского
фонда государством — общеизвестны. Прежде всего — прямые
воспособления. Здесь на первый план выступает дворянский
банк. Дворянство хочет пользоваться кредитом, который со-
здан развитием капиталистического общества, но оно не хочет
пользоваться им на капиталистических основаниях. Паразити-
ческий характер использования капиталистических отношений
выступает с полной определенностью: преувеличенная оценка
земли, повышение процентного отношения ссуды (а потом ссу-
ды и процентов) к стоимости земли, процент ниже обычного
в чисто-капиталистическом обороте, рассрочки и пересрочки
уплаты долга, всевозможные ухищрения с той целью, чтобы,
несмотря ни на что, удержать имения в дворянских руках, т. е.
спасти дворянина от неизбежной в капиталистическом обще-
стве расплаты за некапиталистическое хозяйничанье. Всею
своею тяжестью такое хозяйничанье в интересах «бедного» дво-
рянства ложится, конечно, на «податные сословия», на кре-
стьян и рабочих.
К видам прямого воспособления относится и устройство до-
рогих дворянских пансион-приютов, крупную долю расходов
по которым несут опять-таки податные сословия («общегосу-
дарственный счет»), и содержание специально-дворянских выс-
ших учебных заведений. Эти учреждения преследуют троякого
рода цели:* 1) Избавить дворянство от расходов на образо-
вание, которые в буржуазном обществе довольно высоки.
2) Изъять дворянство из-под действия «свободной конкурен-
ции». Хотя некоторые дворянские заведения обращают боль-
* Кстати сказать, в некоторых специально-дворянских заведениях
один питомец обходится раз в пять и больше и дороже), чем во «всесо-
словных» заведениях.
ИЗ ИСТОРИИ ФЕОДАЛЬНОГО КЛАССА 15
ше внимания на танцы и тому подобные изящные искусства,
чем на науку, они выдают питомцу такой же диплом, как учеб-
ные заведения в точном значении этого слова. В этом случае,
как и в предыдущем, дворянин некапиталистически приспосо-
бляется к капиталистическим отношениям, заменяя для себя
свободу конкуренции привилегией. 3) Искусственными мерами
укрепить феодальный дух в сословии, окончательно подточен-
ном экономическим развитием и утратившем былую однород-
ность своего классового положения и своей социальной пси-
хики.
Но прямое государственное воспособление, отличаясь осо-
бой демонстративностью, не имеет такого значения, как вос-
пособление косвенное. «Государство существует для дворя-
нина», — это значит прежде всего: все наилучше оплачиваемые
должности принадлежат дворянскому сословию, и все замеща-
емые преимущественно дворянами должности оплачиваются
выше всех остальных. Все высшие должности в армии, флоте,
государственном управлении замещаются дворянами. Буржу-
азному принципу, свободе конкуренции, не оказывается места
в государстве, получающем питание из буржуазного общества.
И на сравнительно неважных должностях дворянское звание
считается равносильным образованию: там, где от иносослов-
ного требуется окончание средней школы, для дворянина доста-
точно пресловутое «домашнее образование». Правящие силы
феодально-полицейского государства видят свою основную за-
дачу не в создании и охране общих условий капиталистического
производства, как того требует развитая буржуазия, а в обес-
печении дворянству приличествующего прокормления.
Потребительская точка зрения дает знать о себе в голово-
кружительных окладах, для которых нет никакого рациональ-
ного объяснения. Так, наши командующие войсками в Манч-
журии получали (да, кажется, и теперь получают) по 108
тыс. р. в год, т. е. по 300 (напишу буквами: триста) р. в
день. Постараемся представить себе, что значит эта цифра.
25 р. — эта сумма много превышает обычный ежемесячный
заработок русского рабочего даже в лучше оплачиваемых про-
фессиях. Но представим себе невероятного рабочего, который
начал получать подобную плату в начале царствования Ивана
Грозного. Он не должен ни пить, ни есть, ни одеваться, — сло-
вом, не должен тратить ни копейки, — и лишь к нашим дням,
живя и неустанно работая в течение 360 лет, он заработал бы
16 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
сумму, которую податные сословия уплачивают одному коман-
дующему в течение года.
Но этим оклады командующих еще не исчерпываются. Так,
для семьи одного командующего во все время войны снимался
дом, за что казна уплачивала 20 (двадцать) тыс. в год
не в зачет жалованья. Сюда не входят многие статьи доволь-
ствования натурой — пользование роскошными поездами, пре-
пятствующими передвижению войск, и т. д.*
Спуститесь вниз, к рядовым, которые вынесли всю тя-
жесть войны, которые больше всего поплатились своей кровью
и поплатятся достоянием, потому что они — почти сплошь
представители «податных сословий». На действительной служ-
бе — фантастически низкое «жалованье», цифру которого я,
к сожалению, так и не мог установить: два — три рубля в год.
Возвратился солдат искалеченным, — после бесконечных хло-
пот и оскорблений «пособие» в два — три десятка рублей и та-
ких же размеров «пенсия», — пенсия, на которой поколел бы
мопс, воспитанный в «порядочном» доме.
И так везде и повсюду. Наверху — маленькая кучка разви-
вает свою потребительскую деятельность; внизу — масса на-
стоящих работников (кто не знает, напр., фигуры почтового
служащего?) с нищенскими окладами.
Феодально - полицейское государство принадлежит дворя-
нину.
VII
В феодально-полицейском государстве многие должности
создаются не потому, что явилась нужда в соответствующей
деятельности, а затем, чтобы дать известным группам лиц при-
личествующее прокормление. Например, одним из мотивов при
'учреждении должности земских начальников было желание
приютить разоряющееся дворянство. Точно так же многие вы-
служившиеся высшие чиновники не выходят в отставку, — при-
чем им пришлось бы довольствоваться сравнительно скромной
пенсией, — а назначаются членами в сенат и государственный
совет, где они получают от 7 до 12 тыс. р. ежегодно, хотя о них
наперед известно, что они уже не способны ни к какой деятель-
* Что все это не оправдывается никакими рациональными соображе-
ниями, доказывает пример японцев. Их командующие, неизменно разби-
вавшие наших великолепных генералов, получали по 5 800 р. в год, т. е.
в полтора раза меньше, чем наши в месяц.
ИЗ ИСТОРИИ ФЕОДАЛЬНОГО КЛАССА 17
ности. Перед нами опять выступает чисто-потребительская
точка зрения на государство.
Еще ярче паразитизм выступает в следующих фактах.
В марте истекающего года сделаны надлежащие ассигнования
на облесение Квантунской области. В апреле получил утвержде-
ние детально разработанный штат, с приличествующими окла-
дами, лесничества той же области. В мае одно лицо назначено
членом суда в Порт-Артур и получило прогонные деньги за
проезд нескольких тысяч верст до места своей службы. Весь
анекдотический комизм таких назначений будет понятен, если
напомнить, что уже с мая прошлого года вся Квантунская
область, за исключением Порт-Артура, была в японских руках,
а в декабре прошлого года и Порт-Артур сдался японцам.
Таким образом должности явно превращаются в простой
предлог для получения «пропитания».
Сверху паразитическая психика распространяется вниз и
захватывает все ступени служилой иерархии, проявляется
везде, где только оказывается малейшая возможность для
этого. Феноменальное казнокрадство неотделимо от феодально-
полицейского строя. Здесь оно не представляет ненормального
явления, случайного уклонения. Нет, оно является нормой, оно
неразрывно связано с психикой феодального класса, с его по-
требительскими, паразитическими воззрениями на государство.
Народ существует для того, чтобы прокормить правящую
иерархию. Но получает ли она приличествующее прокормление
в форме установленного жалованья или же посредством не
предусмотренных прямо законом махинаций, — это ведь лишь
различие методов использования народа. Такие махинации —
не воровство, не казнокрадство; это — именно лишь действия,
не предусмотренные писаным законом, но открыто санкциони-
руемые «обычным правом» феодально-полицейского государ-
ства. Западные соседи далеко оставили за собой такой период
истории, и велико же было их изумление, когда при заказе
артиллерийских снарядов наши соотечественники прямо потре-
бовали приписать к счетам 10% в качестве вознаграждения за
«посредничество». Для них непонятен если не самый парази-
тизм, то такая феодальная откровенность паразитизма. По-
следствия известны: неразрывающиеся снаряды, «старые га-
лоши» вместо военных судов, гнилая и недостаточная пища,
гибель десятков тысяч солдат и матросов,
К этому присоединяется еще «неуменье считать». Нера-
циональность хозяйствования следует за феодалом, как тень.
18
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Он органически неспособен рационально организовать государ-
ственное хозяйство, да еще такое сложное, как хозяйство капи-
талистического общества.
Паразитическое хозяйничанье немыслимо без охраны, без
сложного аппарата для принуждения. Феодальное государство
на известной ступени развития капиталистического общества
неизбежно превращается в ярко выраженное полицейское го-
сударство. Создаются всевозможные охранные отделения, кор-
пусы жандармов, цензура, специальные газеты, бесчисленные
полицейские учреждения, которые все преследуют лишь одну
цель: гарантировать для паразитических классов паразитиче-
ское потребление. Армия получает такое же специфически-
охранное назначение.
Таким образом, паразитические классы создают вокруг себя
целую сеть учреждений, судьба которых неразрывно связы-
вается с существованием паразитических классов. Единство
интересов сплачивает все эти элементы в единое паразитическое
целое. При малейшей попытке нарушить безмятежный процесс
паразитического потребления, вся эта армия охватывается по-
истине паразитической злобой и приходит в движение. О ее
действиях в наши дни говорить не приходится: они у всех на
глазах.
Разумеется, паразитизм феодалов не стоит особняком в
истории. Последняя, в особенности в XIX веке, выдвинула на
сцену буржуазный паразитизм. Но исходные точки, экономи-
ческие и психологические предпосылки здесь совершенно
иные.
VIII
Политическая позиция феодалов так ясна и определенна,
с такой принудительной логикой диктуется их потребитель-
ским положением, что я могу ограничиться на этот счет са-
мыми краткими замечаниями.
Всякий общественный класс стремится к тому, чтобы сде-
латься господствующим классом, чтобы подчинить всю полити-
ческую жизнь своим интересам. Достигнув первых ступеней
самосознания, он уже стремится к тому, чтобы ему или его
представителям во всех делах принадлежало последнее, решаю-
щее слово.
Для пролетариата, сильного не только сознательностью,
но и численностью, средством является всеобщее избиратель-
ИЗ ИСТОРИИ ФЕОДАЛЬНОГО КЛАССА 19
ное право (восполняемое референдумом) и полнота верховной
власти парламента.
Для феодала такая организация политической власти рав-
носильна смертному приговору. Поэтому чистокровный фео-
дал, не поддавшийся капиталистическим влияниям, — сторон-
ник самодержавия, оставляющего решающий голос за фео-
далами.
Но среди феодального класса, как отмечено выше, суще-
ствуют группы, которые уже в значительной степени обуржуа-
зились. К ним примыкают те группы буржуазного класса, ко-
торые паразитически, некапиталистически приспособляются к
капиталистическим отношениям феодально-полицейского госу-
дарства (вспомним, напр., поставщиков казны!). Двойственно-
сти их экономического положения соответствует двойственность
политической позиции. Участие народных представителей в го-
сударственном управлении необходимо, с этим ничего не по-
делаешь. Но следует сословно организовать представительство
и предоставить ему лишь роль совещательного учреждения.
Решающий голос остается там же, где был и раньше. Буржуаз-
ному обществу делается уступка, но при известных условиях
лишь кажущаяся уступка.
Мне далека мысль утверждать, что наши современные «сла-
вянофилы»— Д. Н. Шипов, М. А. Стахович (по сообщениям
газет, летом к ним поразительно близко подходили гг. Стишин-
ский и Штюрмер, что после всего изложенного представляется
весьма вероятным), — итак, я не думаю утверждать, будто
гг. Шипов и Стахович совершенно сознательно руководству-
ются желанием укрепить разрушенное феодальное господство.
Меня интересует вообще социальная, а не индивидуальная пси-
хология, — вопрос, какие классы пойдут за данной программой,
а не вопрос, как ее обосновывают ее авторы.
В настоящее время программа эпигонов славянофильства
представляет чисто-исторический интерес. Критиковать ее не
приходится. Сами представители «славянофильства» признали,
что они не могли бы опираться на земства и думы, т. е. не
имеют широко разветвленных корней даже в тех учреждениях,
где представлены только феодалы и буржуа. Но если гг. Ши-
пов и Стахович невозможны, как министры буржуазного
класса, то они совершенно немыслимы, как министры совре-
менного русского общества.
Они были бы возможны лишь после первых побед контр-
революции, как — вопреки их воле — переходная ступень к
20 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
решительным зверствам реакции, как ширма, за которой втихо-
молку могли бы организоваться силы старого строя, не осо-
бенно провоцируя своих противников.
Возможна ли у нас такая же контрреволюция, ответ на это
может дать лишь изучение других классов русского общества.
В своей статье, посвященной феодальному классу, нам не
-приходится касаться политических программ, идущих левее про-
граммы «шиповцев». За ним стоят уже лишь немногочислен-
ные представители феодального сословия, еще решительнее
втянутые в буржуазный оборот: стоят дворяне, переставшие
быть феодалами, примкнувшие к буржуазному классу. Свою
окраску более левые программы приобретают уже не от этих
отрезанных от феодального класса ломтей, а от буржуазных
групп буржуазного класса. Выяснение этих программ должно
быть сделано в иной связи.
А теперь сделаем вывод. Феодальный класс и феодальный
режим безвозвратно погиб. Идее новых классов он может про-
тивопоставить лишь свои аппетиты. В своей предсмертной
борьбе он может еще наделать много зла, но все это не спасет
его, а лишь обострит условия его окончательного падения.
«Новая Жизнь» 1905 г. № 15 от 17 ноября, гл. I и II; № 19 от
23 ноября, гл. III, IV и V; № 24 от 29 ноября, гл. VI, VII и VIII.
«РУССКИЕ ВЕДОМОСТИ» ПОРИЦАЮТ
И НАЧАЛЬСТВО
«Русские Ведомости» хотят быть объективными. На-днях
они порицали крайние партии за пропаганду в войсках. Теперь
они делают легкий выговор начальству за внесение в войска
политики. Они с ужасом классной дамы, открывшей у своих
воспитанниц том Салтыкова, повествуют «о попытке вовлечь
армию в политику, исходящей не от представителей револю-
ционных партий, а (о ужас! до чего мы дожили!).. . от самого
военного начальства». Эта «попытка» (очевидно, первая, —
иначе почтенная газета не стала бы волноваться) сделана зна-
менитым приват-доцентом Б. Никольским, который получил
от не менее знаменитого полковника Мина «позволение обра-
титься к солдатам (лейб-гвардии Семеновского полка) с речью
политического содержания ».
«РУССКИЕ ВЕДОМОСТИ» ПОРИЦАЮТ И НАЧАЛЬСТВО 21
«Содержание речи сводилось к указаниям на незыблемость само-
державия. .. к возбуждению солдат против бунтовщиков».
Профессорская газета с истинно-профессорским глубоко-
мыслием делает выговор военному начальству:
«Если можно очень многое сказать против политики в армии вообще,
то особенно гибельна политика, насаждаемая воинским начальством...
Если еще могут быть разные ответы на вопрос о желательности участия
войск в политической жизни, то относительно принудительного участия,
относительно вовлечения войск в политику самим воинским начальником
различных ответов быть не может: это — действительно провокация или
недомыслие, но недомыслие, переходящее всякие границы».
Итак, у наших «друзей справа», у господ конституциона-
листов-демократов, разом оказывается целая армия сторонни-
ков: это — все офицеры, которые совершенно нейтрально отно-
сятся к политическим воззрениям солдат. Как кадеты, по их
уверениям, стоят вне классовой политики, так и офицеры, по
представлению «Русских Ведомостей», в подавляющей массе
стоят вне политики: иначе почтенная газета не забила бы тре-
воги по поводу «попытки вовлечь».
Но милый страус... т. е. дорогой Иван Иванович. .. т. е.
почтенная газета! Неужели вы настолько презираете своих чи-
тателей, что предполагаете у них «недомыслие, притом недо-
мыслие, переходящее всякие границы»? Неужели еще только
делается «попытка»? Неужели вы думаете, что ваши читатели
не знают хотя бы текста солдатской присяги? Или вы сами
искренно убеждены, что лишь теперь солдатам начинают го-
ворить о «незыблемости самодержавия», «возбуждать солдат
против бунтовщиков?».
Почтенные буржуа! Да ведь постоянная армия только одно
значение и имеет: быть орудием политики господствующих
классов, умиротворения «бунтовщиков», т. е. всех, кто начинает
борьбу против господствующих эксплуататоров. Некогда об
этом писал, между прочим, и г. И., ваш корреспондент из Бер-
лина. Это признают даже ваши родичи, буржуазные демо-
краты на Западе. Даже они предлагают ряд практических
мер, — несомненно, половинчатых, как оно и приличествует со-
временным буржуазным демократам, но для вашей теперешней
позиции достаточно радикальных: во внеслужебное время
воинские чины могут ходить в штатском платье; казарменную
систему следует заменить системой вольнонаемных квартир;
следует установить солдатский служебный день (8 — 10-часо-
вой), на подобие рабочего дня; и, само собой разумеется,
22
И.И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
специальные воинские законы действуют лишь в часы службы:
в остальное время солдат — такой же гражданин, как и все
граждане.
И смысл всех этих требований только один: не отрывать
солдата от общегражданской жизни, дать ему возможность
«вовлекаться в политику».
Это — характерный образчик различий в точке зрения
либерала и социалдемократа. Социалдемократия знает, что
армия всегда представляла и представляет одно из серьезней-
ших орудий внутренней политики, — и смело делает един-
ственно логический для настоящего момента революции вывод:
необходимо повернуть орудие в обратную сторону, необходимо
сделать ее из орудия порабощения орудием освободительной,
революционной политики. Либеральный буржуа тоже знает
это, — но он трусливо прячет голову, как страус, и начинает
лепетать: ах, это лишь исключительный случай, ах, это лишь
«недомыслие».
Не думает ли почтенная газета, что ее «представления»
излечат начальство от «недомыслия»? И не слыхала ли она,
уж не изменен ли, напр., прежний текст солдатской присяги?
И не изменились ли после ее выговора начальству поучения, с
которыми обращаются к старым и новым солдатам?
«Борьба» № 2, 29 ноября 1905 г.
ИЗДАЛЕКА
Последний (4) нумер «Дневника Социал-Демократа»
т. Г. В. Плеханова имеет форму письма к товарищу X. Отве-
чая на вопрос, что он думает о современном положении в Рос-
сии, т. Плеханов пишет:
«Я должен сознаться, что я не без некоторого колебания решаюсь
ответить на этот вопрос. Я боюсь, что мой ответ не понравится вам, и я
твердо убежден в том, что он не понравится огромному большинству дру-
гих товарищей. Мне скажут, что я вношу разногласия в ряды русских
социалдемократов в такое время, когда единодушие нам необходимо».
Тов. Плеханов прав: насколько я могу судить по своим
наблюдениям, его ответ — как и № 3 «Дневника» — «не по-
ИЗДАЛЕКА
23
нравился» огромному большинству товарищей. Но он оши-
бается, предполагая, что вносит «Дневниками» разногласие в
ряды русских социалдемократов. Я должен констатировать, что
идеи «Дневника» не вызывают внутрифракционных разногла-
сий и не возрождают умирающих межфракционных. Этот факт
уже сам по себе говорит многое, потому что в российской со-
циалдемократии не существует двух различных мнений отно-
сительно т. Плеханова: это — крупная интернациональная ве-
личина, которой могли бы гордиться и не такие молодые дви-
жения, как русское. Но даже такой ум, наблюдая непосред-
ственную жизнь издали, подпал после четвертьвековой эми-
грации под власть своего рода ошибок зрения, которые сыграли
известную роль и в повороте Бернштейна, далеко уступающего
т. Плеханову.
Ошибки «Дневника» слишком явные, они стоят в слишком
резком противоречии с современной действительностью, и по-
тому здесь нет повода к разногласиям. «Дневник» читают, но
о нем мало спорят. Более говорят о нем и ссылаются на него
лишь наши соседи справа.
Поднимая о «Дневниках» речь в печати, я не могу не испы-
тывать тяжелого чувства. Люди текущего десятилетия не мо-
гут представить себе, какую роль сыграл т. Плеханов для на-
шего поколения, вырабатывавшего свое миросозерцание в
90-х годах. Они не знают той атмосферы, в которой блуждала
пробудившаяся революционная мысль, создававшая какую-то
удивительную мешанину из Лассаля и Миртова, Маркса и Ни-
колая — она, обрывков Энгельса и В. В. Теперь они могут
наблюдать эту мешанину у социалистов-революционеров, но
уже в совершенно иной общественной атмосфере, а потому не
могут составить себе представления, чем были для нас, напр.,
книга Бельтова и ее продолжение.
С другой стороны, я превосходно сознаю те — не скрою
этого — неприятные последствия, которые может навлечь на
меня эта статья. Оставаясь прежним выдающимся теоретиком,
т. Плеханов является и несравненным полемистом, который при-
том и не пренебрегает и такими средствами «аргументации»,
как, напр., заключение слова «товарищ» в кавычки.
Но отвечать необходимо, потому что русские Брентано,
Максы Лоренцы и Науманы уже стремятся сделать из «Днев-
ника» такое же употребление, какое 7 лет тому назад их друзья
в Германии хотели сделать из известных выступлений Берн-
штейна.
24
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Я не буду говорить о том, что делала за последние месяцы
российская социалдемократия. Хотя я читал многочисленные
газетные сообщения об этом и во многих случаях имел возмож-
ность дополнить их ценными устными сообщениями, все же
материал до сих пор недостаточен. Скажу прямо, что даже в
сведениях относительно Петербурга за ноябрь и декабрь у
меня, как и у моих товарищей, остается много серьезных про-
белов. Вообще информационная часть поставлена у нас совсем
плохо, чтобы не сказать больше. В этом пункте, по общему
признанию, далеко не «все обстоит благополучно».
Увереннее я могу лишь говорить о Москве, жизнь которой
непосредственно наблюдал в течение последних 16 месяцев.
Согласен, что это слишком узкий район наблюдений. Но, во-
первых, начиная с октября Москва заняла в движении очень
видное место, и, во-вторых, едва ли в других районах отноше-
ния отличались в существенных пунктах от московских.
Вообще говоря, «Дневники», предостерегающие от «оши-
бок», приходят в Москву слишком поздно, когда все «ошибки»
уже сделаны. Но запоздалость «Дневников» лишь ярче демон-
стрирует, что движение было на верном пути.
В одном из первых нумеров «Освобождения» г. Струве глу-
бокомысленно рассуждал, что не следует преуменьшать исто-
рического значения конфликта между покойным Плеве и
здравствующим Витте. Помнится, он упрекал «преуменьшаю-
щих» в узости и догматизме.
И еще в ноябре истекшего года г. Струве с высоким пафо-
сом «бросал в лицо» своим противникам заявление: «Вы хо-
тите знать, о чем я беседовал с гр. Витте? Извольте: я беседо-
вал с ним о всеобщем избирательном праве». Выходило и воз-
вышенно, и благородно.
Но что было бы, если бы г. Струве сделал это заявление
во второй половине декабря? Его встретил бы гомерический
хохот не только противников, но и друзей, которые в ноябре
так трогательно выступили на защиту оскорбленного Позы.
Тов. Плеханов не делает из своих представлений о лично-
сти гр. Витте никаких практических выводов и никогда не
вступил бы с ним ни в какие переговоры. Но все же как
тоскливо было читать в конце декабря хотя бы такое место
из № 3 «Дневника»:
«В самом деле, что означает эта странная двойственность: г. Витте
дарит нам — «все свободы», а гг. Трепов и Каульбарс, да и не только
Трепов и Каульбарс, а первый встречный пристав, первый встречный
ИЗДАЛЕКА
25
казацкий эсаул расстреливает манифестантов и нападает на «жидов» без
всякого повода? Эта двойственность означает то, что влияние Витте да-
леко не всемогуще, что оно в значительной степени ослабляется влиянием
реакционной придворной клики» (стр. 6. Сравни также стр. 5 и 7).
В декабре даже для либеральных буржуа было ясно, что
в правительстве нет никакого дуализма принципов, что кама-
рилья и официальное министерство, Дурново и Витте ужива-
ются так же мирно и естественно, как обуржуазившийся поме-
щик уживается с буржуа, паразитствующим около феодально-
государственного пирога. Что касается социалдемократов, они
на этот счет не обманывались с самого начала, еще с октября.
Поэтому дальнейшие события не застали их неподготовлен-
ными. Ошибка т. Плеханова объясняется исключительно его
отдаленностью от русских общественных отношений.
Из того же источника вытекает и капитальнейшая ошибка
последних двух нумеров «Дневника»: неправильное представ-
ление о том, какую позицию заняла русская социалдемократия
по отношению к буржуазии, несоответствующая действитель-
ности общая оценка политической позиции современной рус-
ской буржуазии, «массовые выводы из единичных наблю-
дений».
Приведу выписки, характеризующие отношения т. Плеха-
нова к этому вопросу:
«Для успеха революции нам нужно уметь воспользоваться всем тем
неудовольствием, которое будет вызываться в среде буржуазии реакцион-
ными происками придворной камарильи, реакционными зверствами Тре-
повской компании. Чем лучше воспользуемся мы этими происками, тем
более помешаем мы осуществлению хитрого плана г. Витте» (III, стр. 7).
В настоящее время излишне повторять, что между кама-
рильей и г. Витте существовала лишь такая противополож-
ность, какая в пределах одной клики всегда остается между
стоящими у власти и претендентом на власть.
«Наша буржуазия уже достаточно созрела для того, чтобы не ужи-
ваться с царизмом. Поэтому смешно было думать, что она удоволь-
ствуется Булыгинской Думой, оставляющей неприкосновенными все пре-
рогативы царской власти» (III, стр. 6).
«Наш капитализм уже настолько развит теперь, что наша буржуазия
ни за что (курсив мой. И. С.) не помирится с самодержавием. Этого ей
не позволяют ее насущные экономические интересы. Царь должен будет
поделиться с ней властью. Теперь она еще не верит и не имеет основания
верить в искренность царских уступок. Но если она увидит, что царь
в самом деле решился пойти на уступки, то она сделается уступчивой
с своей стороны, и тогда уже нам нечего будет рассчитывать даже и на
слабое ее сочувствие. Тогда она сама будет требовать водворения порядка.
26
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Это тоже нужно знать, это нужно предвидеть, и этим не надо смущаться»
(III, стр. 17).
Из всего этого вытекает следующий практический совет:
«Нам надо дорожить поддержкой непролетарских оппозиционных
партий и не отталкивать их от нас бестактными выходками» (IV, стр. 9).
Совет опять-таки пришел слишком поздно; однако, если бы
«Дневники» появились даже весной, социалдемократии не
пришлось бы пересматривать свою общую тактику по отноше-
нию к буржуазии.
Прежде всего трудно согласиться с утверждением т. Пле-
ханова, будто «наша буржуазия ни за что не помирится с са-
модержавием». В такой общей форме утверждение это невер-
но. Русским социалдемократам постоянно приходится ставить
вопрос: да почему же буржуазия так легко и так быстро ми-
рится с самодержавием? Почему ее оппозиция в действитель-
ности оказывается легким оппозиционным налетом? Почему ее
либерализм не возвысился даже до такого уровня, на кото-
ром стоял либерализм немецкой буржуазии 1848 года? По-
чему она, едва лишь феодально-полицейскому государству на-
несен серьезный удар, всякий раз торопится предохранить его
от дальнейшего расшатывания и зовет к «мирной работе»
в Думу, которая является жалким феодально-буржуазным фи-
говым листком на прежнем самодержавии?
В статье, напечатанной в сборнике, я постарался дать ответ
(далеко не полный) на этот важный теоретический и практи-
ческий вопрос. Здесь же отмечу еще раз, что отличие нашей
буржуазии от западно-европейской не качественное, а коли-
чественное. На соответствующей ступени политического раз-
вития немецкая буржуазия тоже решила «принять и поддер-
жать конституцию, какова бы она ни была, — лишь бы без
промедления создать упорядоченное положение».44 Наша бур-
жуазия уже давно всеми своими силами старалась показать
самодержавию, что она готова оказать ему такие же услуги,
какие в свое время оказала немецкая буржуазия прусскому
самодержавию. Обратимся опять к Марксу.
«Учредительное собрание... и его большинство, состоявшее из пред-
ставителей буржуазных интересов, давным давно утратило всякий пре-
* К. Marx, Revolution und Kontre-Revolution in Deutschland. Немецкое
изд., стр. 111 [К. Маркс, Революция и контрреволюция в Германии.
Как было выяснено позднее, названная работа представляет коллектив-
ный труд Маркса и Энгельса, в большей части выполненный последним.
Ред.].
ИЗДАЛЕКА
27
стиж в обществе, подчинившись из страха перед более энергичными эле-
ментами населения всем интригам двора. Оно утвердило или, вернее, вос-
становило ненавистные привилегии феодализма и предало таким образом
свободу и интересы крестьянства».*
Я подчеркнул три слова в приведенной выдержке. За-
метьте, представители буржуазных интересов укрепили фео-
дальные привилегии. Неоспоримо, что у нас одной из осяза-
тельнейших феодальных привилегий является самодержавие,
и наша буржуазия давным давно утратила всякий престиж
в обществе потому, что ее буржуазности не хватает на после-
довательную борьбу с феодализмом. Не позволительно ли ска-
зать в этом случае, что она предает интересы буржуазного
общества и даже общие интересы буржуазного класса?
Или возьмем одну разновидность буржуазного либера-
лизма — профессорский либерализм, который играет у нас не
менее печальную роль, чем играл в Германии 1848 года. Вес-
ной истекшего года он возвысился до заявлений, что «студен-
чество не успокоится, пока не будет успокоено общество», т. е.
пока оно не получит конституции с гарантиями элементарней-
ших гражданских свобод. Осень принесла академическую
«автономию». В это время цензура свирепствовала, полицей-
мейстер Носков разгонял «собрания» из 13 земцев, полиция
избивала филипповских пекарей, как никогда еще не бывало
в Москве. Академической «свободе» предстояло сделаться ака-
демической «зубатовщиной»: она должна была внести раскол
в «оппозицию», отвлечь от нее немаловажную часть, — про-
фессоров и особенно студенчество. Собравшись с силами, по-
лицейские силы покончили бы и с академической автономией.
Весной это понимали и профессора, но осенью они все забыли
и начали уверять, что теперь все достигнуто, что теперь можно
учиться, что было бы даже преступно не отдаться «свободной
науке в свободном университете». Неужели и здесь непозволи-
тельно было констатировать, что профессора, филистерски-узко
понимая интересы своей группы, изменяют общему делу граж-
данских свобод и даже прежним своим собственным торже-
ственным заявлениям? Насколько я знаю, только о такой
измене и была речь, только о том и говорили профессорам, что
жалок же их либерализм, если он удовольствовался «автоно-
мией», оставляющей неприкосновенными решительно все пре-
рогативы полицейской власти.
* Там же, стр. 91 — 92.
28
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
При глубоком, а потому и затяжном характере русской ре-
волюции, которая по истечении года все еще не достигла выс-
шей точки подъема и все еще далека от парламентского пе-
риода, все отношения резко определились у нас еще до насту-
пления этого периода: буржуазия, которая в Германии лишь в
парламентах вполне раскрыла все противоречия и, главное,
всю неустойчивость и ненадежность своего либерализма, у нас
успела сделать это уже на первых стадиях нашей революции.
Вообще же говоря, современное русское «общество» совсем не
то, чем было оно в конце 70-х и в начале 80-х гг., и даже не то,
чем было оно еще в 1904 году. Революция так определила и
дифференцировала его, что теперь нельзя строить никаких
расчетов на сочувствии «общества» (или буржуазии) «крайним
партиям»: можно говорить лишь о сочувствии отдельных групп
или даже лишь отдельных представителей «общества». Но бу-
дет ли какое-нибудь противоречие, если пролетариат, присту-
пая к новому акту борьбы, несмотря на то, заявит, как это
сделал Петербургский Совет рабочих депутатов, что он «отстаи-
вает дело, в торжестве которого заинтересовано все общество,
и что поэтому он имеет право рассчитывать на поддержку всех
свободолюбивых элементов этого последнего» (IV, стр. 11)?
Ведь это же верно, ведь это — простая констатация факта.
Впрочем, т. Плеханов теперь, возможно, и сам признает,
что рассуждения на эту тему не представляют интереса совре-
менности. Недаром же он предвидит, что, как только самодер-
жавие пойдет на уступки и буржуазия увидит это, «тогда уже
нам нечего будет рассчитывать даже и на слабое ее сочувствие».
17 октября буржуазия думала, что уступки сделаны. И теперь
она уверяет, что правительство — вполне добровольно — дало
все, что было нужно, и что дело остается лишь за урегулиро-
ванием, т. е. ограничением дарованных свобод. В этом вся «так-
тика» партии правового порядка, союза 17 октября и тор-
гово-промышленной (или прогрессивно-экономической) пар-
тии, этих ярко выраженных реакционных организаций, из ко-
торых две последние объединили значительную часть нашей
крупной буржуазии. Возможно, что часть их членов с даль-
нейшим развитием революции опять приобретет оппозицион-
ный налет, но это совершится лишь благодаря новым высту-
плениям пролетариата и крестьянства, которые будут действо-
вать не при сочувствии, а при вполне определившейся и созна-
тельной ожесточенной вражде названных партий. А пока что
крупная буржуазия торопится капиталистически учесть де-
ИЗДАЛЕКА
29
кабрьскую «победу» реакции: отнимает все уступки, сделан-
ные в экономической области за осенние месяцы, и заявляет о
своем сочувствии к тем, кто дал ей возможность такого учета.
И в этом случае русская буржуазия поразительно напоми-
нает немецкую, которая после мартовских дней только и гово-
рила, что о необходимости оставаться на «почве самой строгой
законности», «на почве права». В ее устах «почва законности»
«означала просто, что революция не приобрела своей почвы и
старое общество не потеряло своей почвы, что мартовская ре-
волюция была лишь «событием», которое дало «толчок» к
давно подготовлявшемуся старым прусским государством «со-
глашению» между троном и буржуазией; о потребности в этом
соглашении будто бы уже давным давно заявляла сама корона
в своих высочайших указах, но только до марта не считала
ее «настоятельной». Одним словом, «почва законности» озна-
чала, что после марта буржуазия хотела вести с короной пере-
говоры на тех же основаниях, как и до марта, как будто не
произошло никакой революции, как будто соединенный ланд-
таг достиг бы своей цели и без революции... Буржуазия вы-
водила свои притязания из старопрусского законодательства,
чтобы народ не вывел никаких притязаний из новопрусской
революции».*
Необходимо, впрочем, заметить, что и до такого уровня
у нас возвышается лишь левая фракция либеральной бур-
жуазии. Она всецело стоит на почве теории «соглашения»:
первая Государственная Дума должна выработать избиратель-
ный закон «с утверждения монарха» (предложение, внесен-
ное на октябрьский земско-городской съезд членами конститу-
ционно-демократической партии). Это — откровенное призна-
ние теории соглашения. Программа (§ 16) дипломатически
прикрывает ее: без народного представительства не может
быть издан никакой закон. Но прямые, ребром поставленные
вопросы заставляют конституционалистов-демократов со-
знаться, что их программа все время предполагает утверждение
монархом решений народного представительства.
И только социалдемократия основывает притязания нового
общества не на старорусском законодательстве, не на свобод-
ной воле самодержавия, а на новорусской революции. Только
* «Bilanz der preussischen Revolution» в «Neue Rheinische Zcitung».
Цит. из «Aus dem Iiterarischen Nachlass von K. Marx» etr., 111,217 [«Баланс
прусской революции» в «Новой Рейнской Газете». Цит. из «Литератур-
ного наследства К. Маркса», III, 217 нем. издания. Ред.].
30 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
она решительно и прямо отвергает комедию «соглашения» и
борется за суверенное Учредительное собрание. И одного
этого было бы достаточно для того, чтобы отнять у нее сочув-
ствие буржуазии.
Остается сказать еще несколько слов об авангарде либе-
ральной буржуазии, — о конституционно-демократической
партии, — и о демократической буржуазии, организовавшейся
в некоторых (но далеко не во всех) «профессионально-полити-
ческих» союзах. Их, вероятно, прежде всего имеет в виду
т. Плеханов, когда говорит об отношении к буржуазии.
Но и здесь относительно г. Струве и его группы, — а она
немалочисленна в том конгломерате, который пока объеди-
няется кадетской партией, — нет места для разногласий.
Г-н Струве неизменно рвется на роль Георгия Победоносца по
отношению к социалдемократическому дракону, и этим исчер-
пывается все содержание его либерализма. Г-н Струве — это
антипролетарская и антиреволюционная точка зрения, и ничего
больше.*
Но несомненно, что среди кадетской партии немало людей,
не питающих особой вражды к социалдемократии и даже не
отказывающихся признать — post factum! — ее тактику един-
ственно правильной: «Бестактные выходки», если бы они и
случались, не могут их «оттолкнуть», потому что не ими опре-
деляется общая роль социалдемократии в современной рево-
люции. Конечно, в их «сочувствии» наблюдаются большие ко-
лебания. Им уже много раз, — когда казалось близким осуще-
ствление политических условий для классового господства бур-
жуазии, — представлялось, что революция достигла своих це-
лей», и они упрашивали «прекратить революцию». Но «рабо-
чий класс следовал единственно правильной для него тактике:
не позволять ни одному классу, поднявшемуся на его плечах
(как сделала буржуазия), упрочить свое классовое господство,
не открывая перед рабочим классом по меньшей мере свобод-
ной арены для борьбы за свои собственные интересы».**
Только так н развилось, напр., из требования «народного пред-
ставительства» (первый земский съезд и банкеты конца
1904 г.) требование всеобщего, равного избирательного права
* Энергия его призывов к борьбе «на два фронта», т. е. на практике
только против левых, начинает сокрушать даже его друзей из «Нашей
Жизни», см., напр., № от 25 января.
** К. Marx, Revolution etc., стр. 121. Я позволил себе одно отступле-
ние, выпустил в скобках слова «в 1848 году».
ИЗДАЛЕКА
31
с прямым и тайным голосованием, воспринятое кадетской пар-
тией. Борьба была не легка, и уже в ноябре 1904 г. социал-
демократам пришлось выслушать немало упреков за «бестакт-
ность». Так легко утрачивается сочувствие общества».
Но зато можно с уверенностью сказать, что если бы не
было принципиальной и выдержанной критики слева, либера-
лизм конституционно-демократической программы оказался
бы еще более слабым и бледным. Не простые обещания под-
держать либеральную буржуазию — в поддержке рабочим
классом борьбы за свободу она в действительности нисколько
не сомневается, — а именно постоянная критика слева толкала
либерализм влево и усиливала натиск на самодержавие.
Тактика социалдемократов давала не менее поводов к не-
удовольствиям либеральных буржуа, чем их программа-ми-
нимум. Вся тактика конституционалистов-демократов опреде-
ляется их страстною жаждой «соглашения». Давно уже утра-
тив всякую веру в возможность соглашения, превосходно по-
нимая, что возможно лишь устранить, но невозможно подпра-
вить феодальный политический строй, они тем не менее стара-
ются показать вид, будто верят в способность «бюрократии»
к «реформе», в искренность ее обещаний. Уже после 9 января
1905 г. они заявили через страницы «Освобождения», что
отныне конец всяким переговорам с самодержавием. По кате-
горичности заявление не оставляло желать ничего большего.
Но потребность мирного, полюбовного соглашения неискоре-
нима в душе буржуа, — и потому новые адреса, резолюции и
представления, «последняя» попытка переговоров в июне
1905 г., потом «самая последняя» попытка в октябре того же
года, потом приватные разговоры о «всеобщем избирательном
праве...» Презрительные пинки следовали один за другим, но
самоотверженные буржуа поднимались и оправлялись доста-
точно быстро для того, чтобы через какой-нибудь месяц полу-
чить следующий. Конфуз поражения они старались прикрыть,
уверяя, будто действовали так не в качестве конституционали-
стов-демократов, а в качестве членов земско-городского съезда,
который должен был пройти школу политического воспитания
в феодальных передних.
От такой «тактики» получилось бы расслабление всего дви-
жения, если бы социалдемократия не выдвигала своей револю-
ционной тактики и не предсказывала бы заблаговременно исхода
всех всепокорнейших представлений. Дух социалдемократии
32
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
веял уже над выборными в комиссию Шидловского, которые
поставили свой знаменитый ультиматум.
Для характеристики тактики российской социалдемократии
я обращусь опять — к Марксу.
«Чтобы развить призрачную, проникнутую важничаньем деятельность,
полное бессилие которой в сопоставлении с их высокопарными притяза-
ниями могло вызвать лишь сострадание и насмешку, они (мелкобуржуаз-
ные демократы) продолжали обращаться с резолюциями, адресами и пред-
ставлениями к имперскому правителю, который не обращал на них ни-
какого внимания, и к министрам, которые были в открытом союзе с вра-
гом. Когда же, наконец, Вильгельм Вольф, депутат от Штригау, и один
из редакторов «Новой Рейнской Газеты», единственный настоящий рево-
люционер во всем собрании, заявил, что, если они серьезно относятся
к своим словам, то должны положить конец пустой болтовне и прежде
всего объявить вне закона имперского правителя, этого первого измен-
ника народу, то все сосредоточенное добродетельное негодование этих
господ парламентариев прорвалось наружу с такой силой, какой ни разу
не обнаруживалось и следа, когда правительства наносили им оскорбле-
ние за оскорблением». *
Mutatis mutandis, русские либеральные буржуа делают то
же, что делали их немецкие сородичи, а социалдемократия сле-
дует примеру «бестактного» Вольфа и потому навлекает на
себя добродетельное конституционно-демократическое негодо-
вание. Добродетельные буржуа быстро превращаются в Sozia-
listenfresser'oв, пожирателей социалистов, и, по примеру Е. Рих-
тера и других своих западно-европейских собратий, но с мень-
шим талантом и с большим убожеством, начинают кричать о
* К. Marx, Revolution und Kontre-Revolution [К. Маркс, «Революция и
контрреволюция». Ред.] стр. 127 — 128. В пример действий буржуазии,
которые нам следует не только поддерживать, но и вызывать, т. Плеханов
приводит постановления Саратовской думы от 13 октября 1905 года.
Но, приглядываясь к этим постановлениям, нельзя не признать, что
Вильгельм Вольф часть их отнес бы к разряду «пустой болтовни»:
1) избрать комиссию для расследования этого печального случая; 2) воз-
будить ходатайство об удалении казаков из города; 3) обратиться с теле-
графным запросом... Более серьезное значение имели только два поста-
новления: 4) прекратить квартирное довольствие казаков; 5) избрать
комитет для заведывания всеми делами, вытекающими из настоящего
положения» (III, стр. 14—15). О дальнейшем ничего не говорится. Но я
убежден, что, в конце концов, дума квартирного довольствия не прекра-
тила — недаром же она «ходатайствует» об удалении, — и все в «лучшем»
случае завершилось тем, что казаков заменили драгунами, как было
в Москве в октябрьские дни, когда ходатайства об удалении казаков из
Москвы перешли в ходатайства о замене их в манеже другими частями
войск. — Замечу кстати, что наши думы ни разу не решились прибегнуть
к такой действительной мере, как отказ в выдаче средств на содержание
полиции. А без этого все остается пустой болтовней.
ИЗДАЛЕКА
33
грозящей диктатуре пролетариата. Но и сами они не верят
в свои пустозвонные декларации и никого не могут запугать
ими, потому что кто же в России не знает теперь, какое благо-
родство, какое великодушие, какое уважение к правам других
лиц проявляется во всяком движении, во главе которого идет
пролетариат.
Когда Вольф внес свое неудобное предложение, волны гер-
манской революции быстро падали. И однако Маркс говорит,
что это было «несомненно первое разумное слово, раздавшееся
в стенах церкви Павла».*
Насколько же разумнее соответствующая тактика является
в период, когда революция далеко еще не развила всех своих
сил, когда некоторые классы — и прежде всего крестьянство —
лишь начинают приводиться революционной борьбой к пони-
манию связи своих интересов с развертывающейся револю-
цией?
К чему же тогда ссылки на «истинных» немецких социали-
стов, о которых неоднократно упоминает т. Плеханов (III, 8;
IV, стр. 10)? Некоторые, впрочем, очень немногочисленные,
товарищи действительно полагают, что наша буржуазная рево-
люция может непосредственно перейти в социалистическую, так
что революционные бури улягутся лишь с осуществлением со-
циализма. Однако и они не «противопоставляют политическому
движению социалистические требования», и они не «расточают
традиционных проклятий либерализму, представительному
правлению, буржуазной конкуренции, буржуазной свободе
слова», и они не «проповедуют народной массе, что в этом
буржуазном движении она ничего не может выиграть, но ско-
рее рискует потерять все». Напротив, и они говорят «народной
массе», что все буржуазные свободы представляют высокую
* Не могу не продолжить цитаты. Маркс с истинно-марксовской си-
лой вскрывает причины, которые ведут к быстрой утрате сочувствия либе-
ральных и демократических буржуа. «Несомненно, это было первое раз-
умное слово. .. Несомненно потому, что Вольф требовал как раз того,
что требовалось. И такой прямой язык, прямо бивший в цель, должен
был явиться оскорблением для тех мягких душ, которые были реши-
тельны лишь в нерешительности и, слишком трусливые для того, чтобы
действовать, раз навсегда пришли к решению, что ничего не делать —
это именно то, что следует делать. Каждое слово, подобно молнии осве-
щавшее напускную туманность их умов, каждый намек, способный вы-
вести их из лабиринта, в котором они во что бы то ни стало хотели оста-
ваться как можно дольше, всякий ясный взгляд на действительное поло-
жение вещей был, конечно, преступлением против них». Там же, стр. 128.
Все это успела уже пережить и российская социалдемократия.
34 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
ценность и для рабочего класса, но что, — между прочим,
как раз по этой причине, — от буржуазии нельзя ожидать по-
следовательности в либерализме. Они говорят, что политиче-
ские задачи, осуществленные в свое время французским
«третьим сословием», в России главной своей тяжестью ложатся
на пролетариат. Следовательно, и они в современной борьбе
занимают позицию, напоминающую отнюдь не «истинных со-
циалистов», а рабочий класс в Германии 1848 г. и Вильгельма
Вольфа, как их изображает Маркс, Противоречия между ними
и либеральными буржуа вскрываются не только там, где речь
заходит о конечной цели социалдемократии, но уже там, где
ставится вопрос лишь о ближайших политических задачах,
выдвигаемых борьбой с абсолютизмом (ср. III, стр. 10— 11).
Тов. Плеханов, правда, приводит факт, который как будто
подтверждает его взгляды на деятельность русских социалде-
мократов. Дело идет о каком-то захолустном угле с неразви-
тыми капиталистическими отношениями. Все попытки развить
деятельность среди местных рабочих окончились неудачей, по-
тому что крупно-промышленного пролетариата не было, а со-
циалдемократы, в конце концов, «открыли энергичную кампа-
нию против... либералов» (III, стр. 9).
Тактика на первый взгляд безусловно нелепая, и, думается
мне, очень многие товарищи, в общем не согласные с идеями
«Дневников», были обескуражены этим эпизодом. Но это со-
вершенно напрасно. Тов. Плеханов ничего не говорит об
обстоятельствах дела, и потому у нас нет достаточных основа-
ний признать тактику захолустных товарищей правильной или
неправильной. Обстоятельства могли быть таковы, что эта, ка-
залось бы, прямо безумная тактика была не только правиль-
ной, но и единственно правильной. Такой способ действий,
пожалуй, вернее всего мог подчинить политическому руковод-
ству социалдемократии ремесленников-подмастерьев, портовых
рабочих (о которых упоминается в «Дневнике»), городскую
«разночинную интеллигенцию», сельских учителей и т. д.
(о которых не упоминается в «Дневнике»), а через последних
воздействовать на деревню. Словом, не зная обстоятельств
дела, мы никак не можем сказать, что товарищи, открывая
кампанию против либералов, не содействовали тому, чтобы
«сообщить местному рабочему (и не рабочему в собственном
смысле слова. И. С.) населению правильный взгляд на нашу
партию» (III, стр. 9), чтобы рассеять «погромную», «черно-
сотенную» атмосферу.
ИЗДАЛЕКА
35
Побивая либерализм его же оружием, вскрывая всю его
непоследовательность и беспринципность, социалдемократия
действительно подчиняет своему политическому руководитель-
ству широкие слои населения. Утрачивая «сочувствие» либе-
ральных буржуа, она привлекает к себе демократические массы.
В Москве уже весной прошлого года открытые митинги, на
которых главный контингент посетителей составляла «разно-
чинная интеллигенция», неизменно демонстрировали торже-
ство социалдемократических идей. Уже тогда будущие учреди-
тели кадетской партии по существу лишь оправдывались в
том, что они не следуют (по «педагогическим» и т. п. сообра-
жениям) социалдемократической тактике. А осенью дело кон-
ституционных демократов на публичных собраниях было окон-
чательно проиграно. Разумеется, не потому, что им не давали
говорить, — социалдемократы умеют уважать свободу слова,—
а потому, что в революционные эпохи революционная тактика
неизбежно окажется тактикой не только пролетариата, но и
буржуазной демократии. Следует, впрочем, заметить, что со-
циалдемократия захватывала демократию в свою сферу не
только тактикой, но и программой, которая неразрывно свя-
зана с тактикой. Создавались обширные кадры сочувствую-
щих, содействующих, формально связанных с социалдемокра-
тической партией. Правда, последние составляли меньшинство.
Но в революционные эпохи, как наша, организационный за-
хват социалдемократии вообще не поспевает за ее агитацион-
ным захватом.
«Кампания против либералов», таким образом, нисколько
не ослабляет натиска на реакцию, а производит прямо проти-
воположное действие. Во-первых, она заставляет либералов ста-
новиться несколько энергичнее. И, во-вторых, она отвлекает
широкие массы из-под трехцветного знамени либерализма
только за тем, чтобы сконцентрировать их вокруг красного
знамени.*
Поэтому конституционно-демократическая партия в глу-
бине души не может не радоваться тому, что ее конкурентам
пришлось уйти в подполье. Не далее как в декабре кадеты с
* Следовательно, в этой тактике нет никакого противоречия с спра-
ведливым указанием т. Плеханова: «Реакция стремится изолировать нас;
нам нужно употребить все усилия для того, чтобы изолировать реакцию»
(IV, стр. 13). Напротив, это самый верный способ для того, чтобы изле-
чить ее от иллюзии, будто у нее остается много сознательных и верных
друзей.
36 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
негодованием говорили о союзе 1 7 октября, который без вся-
ких затруднений и даже при содействии начальства развивал
свою агитацию, между тем как собрания кадетов разгонялись
вооруженною силой. Г-н А. Новиков обратился с страстным
открытым письмом к представителю союза («Народное Хо-
зяйство» №.7) :
«Вы говорили, проповедывали, распространяли свои идеи тогда,
когда у всех других партий рты были заткнуты самым беспощадным обра-
зом. В этом нельзя не усмотреть действия, совершенно несовместного с
каким бы то ни было конституционным направлением» (курсив мой. И. С).
Дальше идет язвительное и верное сравнение с действиями
г. Грингмута, который пользовался монополией свободы пе-
чати в то время, когда вся пресса ходила в наморднике. Но
«Вы, председатель столичной думы, член съездов земских и город-
ских деятелей, вы, который стоите под флагом 1 7 октября. . . вы ведь не
Грингмут... Не вправе ли.. . ожидать от вас по меньшей мере коррект-
ности?».
Таков энергичный язык последовательного либерализма, и
т. Плеханов будет вполне прав, советуя оказывать поддержку
таким либералам...
Но вот наступил январь, — и конституционно-демократиче-
ская партия получила возможность устраивать свои собрания,
как кадетская партия. Конечно, она потребовала такой же сво-
боды и для остальных партий? Нет, она преспокойно восполь-
зовалась возможностью «говорить, проповедывать, распростра-
нять свои идеи», не смущаясь гонениями на крайних.
На одном из первых собраний кадетской партии в Москве
г. В. Шереметевский выступил с заявлением, что его угнетает
мысль об отсутствии равенства условий агитации для кадетов
и для социалдемократов. Но этот неудобный вопрос постара-
лись замять и стали пользоваться «свободой (!) собраний»,
как в декабре пользовался союз 1 7 октября.
Значит ли это уподобляться «истинным» социалистам,
если мы скажем, что подобный образ действий абсолютно
несовместим с конституционным направлением, не говоря уже
о демократическом, что мы вправе бы ожидать от противни-
ков по меньшей мере корректности?*
Но это — не исключительный случай. Это сама натура
* Впрочем, г. Новиков, кажется, не входит в кадетскую партию.
Однако и кадеты по решительности негодования на союз 17 октября не
уступали и не уступают г. Новикову.
ИЗДАЛЕКА
37
либерального буржуа. Требование свободы в его устах равно-
сильно требованию привилегии. Он кричит о насилии, когда
привилегиями пользуются другие, но он умолкает, когда сам
получает такие же привилегии, и радуется в глубине души,
когда насилие устраняет с арены его конкурентов.
И какая же тут бестактность, если социалдемократ повто-
рит по адресу кадетской партии проникнутые благородным
негодованием слова г. А. Новикова (все из того же письма) :
«Если же вы действительно рассчитываете под покровительством по-
лиции воздействовать на бессознательные еще массы, которые не успели
еще разобраться в потребностях и желаниях народных, то поверьте, что
и здесь ваш расчет не оправдается. Только абсолютно чистыми сред-
ствами можно вести за собой массы!».
Но довольно об отношении к буржуазии. Многие това-
рищи, вероятно, скажут, что я и так слишком долго останав-
ливался на этом и без того ясном вопросе. Перейдем к дру-
гим очередным задачам, на которые, по мнению т. Плеханова,
следует обратить больше внимания, чем обращали до настоя-
щего времени.
Отмечая тот факт, что чернорабочие в некоторых местах
принимали участие в (октябрьских) избиениях революционе-
ров, т. Плеханов пишет:
«Чернорабочие должны быть с нами; им в черных сотнях не место:
они попали туда только в силу печального исторического недоразумения.
Это недоразумение необходимо рассеять» (III, стр. 19).
И одно из главных средств для этого — развивать стре-
мление рабочих «к деятельному и дружному отстаиванию
своих экономических интересов» (IV, стр. 6), призывать их к
созданию профессиональных организаций.
«Реакция стремится опереться, между прочим, на отсталые слои про-
летариата; нам нужно с удвоенной энергией взяться за развитие созна-
ния этих слоев, а главное — нам нужно немедленно обратить усиленное
внимание на профессиональное движение рабочих» (IV, стр. 13).
И притом т. Плеханов решительно высказывается за ней-
тральность профессиональных союзов по отношению к поли-
тическим партиям (IV, стр. 7).
Однако, хотя т. Плеханов и рекомендует обратить на эту
сторону дела усиленное внимание, он довольно безнадежно
смотрит на успех своих советов.
«Я знаю, что, когда гремят выстрелы и льется кровь, такая «мирная»
работа, как поддержка профессионального движения, может показаться
слишком мало увлекательным, слишком прозаическим занятием». «Очень
38 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
значительная часть наших товарищей слишком увлекалась мыслью о
вооруженном восстании, чтобы она могла заняться сколько-нибудь
серьезно поддержкой профессионального движения» (IV, стр. 7, 8).
В лицо социалдемократии бросается столь тяжкое обвине-
ние, что, как ни мало оно согласовано с действительностью,
на нем приходится остановиться.
Прежде всего о «нейтральности». Среди русских социал-
демократов существуют значительные разногласия по этому
вопросу. Но уже осенью они стали не межфракционными, а
внутрифракционными, с той только разницей, что среди мень-
шевиков преобладающим было течение за нейтральные со-
юзы, а среди большевиков — за союзы, стоящие в своих по-
литических выступлениях под руководством социалдемокра-
тии. И если принять во внимание, что в революционной атмо-
сфере, как современная, всякий союз, первоначально органи-
зованный с чисто-профессиональными целями, с первых же
шагов своей деятельности неизбежно переходит к политиче-
ским выступлениям, то мы признаем по меньшей мере, что
проблема «нейтральности» представляет в настоящий момент
огромные осложнения, неизвестные теперь Западу.
С другой стороны, чем шире захват профессионального
движения, чем более приближается оно к «чернорабочим» (не-
квалифицированным рабочим) и вовлекает их в свою сферу,
тем менее почвы оказывается для сильной и дееспособной
чисто-профессиональной организации. Русским социалдемокра-
там следовало с самого начала предвидеть это явление, не
представляющее ничего специфически русского (припомним,
напр., организацию английских докеров и выступление «нового
тред-юнионизма»). Это еще больше осложняет вопрос о «ней-
тральности».
Обратимся, однако, к деятельности московских социал-
демократов, к тому, как они спускались все более вниз, вска-
пывали чернорабочих, пробуждали сознательность в мелкой
буржуазии, выбивали почву из-под черносотенного движения.
Уже 20 октября, похороны т. Баумана, павшего жертвой
черносотенников, дало картину влияния социалдемократии.
Буржуазные и черносотенные газеты были поражены гран-
диозностью процессии. В ней участвовало, «конечно», много
больше 100 тыс.», «никак не менее 150 тыс.», «180 тыс. не бу-
дет преувеличенной цифрой». Торжественная процессия, с по-
разительным порядком прошедшая под красными знаменами
через весь город, имела огромное агитационное действие. Она
ИЗДАЛЕКА
39
не была чисто-пролетарской по своему составу, но она демон-
стрировала идею пролетариата: его силу, его дисциплину, его
сознательность. Можно сказать, что уже в этой процессии
пролетариат захватил мелкую буржуазию в сферу своего влия-
ния и пробудил в чернорабочих чувство принадлежности их
к великой пролетарской армии. И также можно сказать, что
деятельность следующих месяцев по существу представляла
разработку и углубление впечатлений 20 октября: не оста-
вляя агитационной деятельности, социалдемократия стреми-
лась превратить свой агитационный захват в организационный
захват.
Средством для этого служила в значительной степени
организация профессиональных союзов. Они росли, как
грибы. Уже в ноябре в Москве насчитывалось более 60 орга-
низованных союзов. В истории Запада трудно указать при-
мер, когда профессиональное движение развивалось бы та-
ким быстрым темпом. Во всяком случае знаменитая эпоха
конца 60-х гг. в Германии не идет ни в какое сравнение. И
далее, трудно указать еще пример, где профессиональное дви-
жение, с одной стороны, так быстро спускалось бы вниз, до
чернорабочих и даже ремесленников, а с другой стороны — так
быстро охватывало бы и пролетарские лишь в очень условном
значении сферы (всевозможные «служащие», соответствующие
тому, что немцы обозначают словом «Beamlen» или «Angestell-
ten»). Идейное влияние пролетариата и в этом случае рас-
пространилось далеко за сферу собственно рабочего класса.
Пролетарские профессиональные союзы возникали по ини-
циативе и при самом деятельном участии социалдемократов,
и я решительно не понимаю, что дало т. Плеханову повод для
таких выводов:
«Пока мы практиковали такие приемы борьбы, которые были бы
успешны только в том случае, если бы мы были в десять раз сильнее
(судя по контексту, т. Плеханов представляет себе дело таким образом,
как будто социалдемократы все свои силы ухлопывали на подготовку
крайней степени агрессивного выступления, Я. С.)» наши противники из
буржуазного лагеря не теряли времени и приобретали влияние на про-
фессиональные союзы. Это очень опасный для нас шаг, благодаря кото-
рому мы можем оказаться обойденными с тылу» (IV, стр. 7 — 8).
Ничего подобного не было, да и не могло быть по очень
простой причине: буржуа слишком неповоротлив и слишком не
любит рисковать своей особой. Между тем, такое, казалось бы,
вполне «мирное» дело, как организация профессионального
союза, требует, можно сказать, социалдемократической веры
40 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
в пролетариат и зачастую далеко не заурядного мужества.
Буржуазия отсутствовала в пролетарском профессиональном
движении, между тем как социалдемократы работали не по-
кладаючи рук.
Тов. Плеханов справедливо видит в профессиональной
организации одно из серьезнейших средств для того, чтобы
отвлечь от черносотенного движения элементы, попавшие в
него лишь по прискорбному историческому недоразумению.
Но именно так же и москвичи смотрели на дело.
Верные своим почти тридцатилетним традициям, мясники
в октябре шли во главе черносотенного движения. И притом
здесь можно было предполагать не только «недоразумение»,
но и некоторую сознательность, что значительно усложняло
задачу извлечь их из черносотенной армии. Но социалдемо-
краты не устрашились трудностей и решили профессиональ-
но организовать мясников, пробудить в них «стремление к
деятельному и дружному отстаиванию своих экономических
интересов».
И вот уже в ноябре устраивается митинг мясоторговых
служащих (более 300 чел.), перед которым выступил социал-
демократический агитатор. «Вы хотите избивать бунтовщи-
ков», — так приблизительно начал он речь. «Смотрите, я —
как раз такой бунтовщик». Крики: «долой», «вон», адский
шум... «Потом убивайте меня, если хотите, но сначала вы-
слушайте». Перерывы, яростные возгласы не смутили орато-
ра, — и уже скоро протесты стали смолкать, потом сменяться
одобрительными возгласами, а закончилась речь — социал-
демократическая речь — бурными аплодисментами. Начало
союзу было положено.
То же делалось и под Москвой, напр., в Мытищах. Там
другой социалдемократический агитатор выступил совершенно
так же перед собранием чернорабочих, составлявших главную
силу местной черной сотни. Дело окончилось тем, что слуша-
тели набросили ему в шапку медяков... в пользу социалде-
мократического комитета.
Из этих примеров — а я мог бы увеличить их число —
т. Плеханов может убедиться, что у него нет оснований упре-
кать своих товарищей.
Получился такой результат, какого следовало ожидать:
черносотенное движение было разгромлено.
Тов. Парвус в брошюре: «Настоящее политическое поло-
жение» (стр. 11) уверяет, будто «в начале движения (он ра-
ИЗДАЛЕКА
41
зумеет декабрьское движение) в Москве были большие патрио-
тические манифестации». Он сообщает, хотя и с оговоркой, что
пользуется известиями правительственных газет, будто на
патриотическом всенародном молебствии 6 декабря «присут-
ствовало до десяти тысяч народа».
Но все это неверно и только лишний раз показывает, как
трудно даже из Петербурга получать верные сведения о
Москве. В действительности применялись всевозможные меры,
чтобы напасть на «антиправительственное» движение с тылу,
чтобы создать против него массовое движение. Припомним
хотя бы правительственное сообщение, «предостерегающее»
железнодорожников, что в случае забастовки «местное насе-
ление» нападет на них, а у властей не окажется средств для
их защиты. Однако из всего этого получился лишь мыльный
пузырь, да и тот очень маленький. На молебствии, о котором
говорит т. Парвус, присутствовало не более трех тысяч че-
ловек, но и из этого числа не малая часть были просто люби-
пытствующие. Собственно патриоты-манифестанты (некото-
рые, как говорят, были дворники по наряду полиции) выдели-
лись, когда они направились по Тверской. Впрочем, и здесь
с ними смешались «контрманифестанты», чтобы при случае
прекратить черносотенные действия в самом зародыше. Вся
эта толпа, по сообщениям трех неправительственных газет,
составляла всего 800—1 000 — 1 500 человек.* Этим и
исчерпываются все черносотенные демонстрации начала де-
кабря. И после этого т. Парвус говорит о «больших» патрио-
тических манифестациях!**
* Крупная разница между низшей и высшей цифрами по всей вероят-
ности объясняется тем, что один из репортеров отбросил от толпы «контр-
манифестантов», выделившихся в конце манифестации.
* * На этом примере можно убедиться, какую осторожность приходится
соблюдать, пользуясь газетными сообщениями. Между тем, т. Плеханов,
обсуждая тактику социалдемократов, упоминает, что агентские теле-
граммы оповещают весь мир о том, будто революционеры во многих слу-
чаях первые стреляли в патриотических манифестантов. «Разумеется, это
злая клевета на революционеров», — замечает т. Плеханов и все же пишет
целую страницу на тему о том, что если бы это была правда, то пришлось
бы сказать, что мы сами вредим своему собственному делу» (III, стр.21).
С такими же основаниями т. Плеханов мог бы приурочить свои рассужде-
ния к сообщениям о мрачных обстоятельствах, при которых был убит
Войлошников, начальник сыскного и недавний чиновник охранного отде-
ления. Сообщения эти в единообразной форме обошли почти все газеты
(за исключением, помнится, «Жизни» № 11. Социалдемократические
газеты к этому времени были уже все задушены), даже такие, которые
42 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
В разгар декабрьских событий в Лефортовском районе,
главном центре октябрьского черносотенного движения, было
несколько попыток устройства «националистских» демонстра-
ций. Но характер их резко изменился. Во-первых, они пора-
жали малочисленностью участников. Во-вторых, не имели агрес-
сивного характера; здесь демонстрировал обывательский испуг
и, как сейчас увидим, нечто совершенно новое, если угодно,
уже родственное революции: значительная часть демонстран-
тов, не менее трети, шествуя под национальным флагом, кри-
чала: «Долой самодержавие!». Вопреки словам т. Плеханова
(III, стр. 21), в октябре — по крайней мере в Москве — ни-
чего подобного не было: это — не в малой доле результат того
революционного воспитания, которым, как показано выше,
после октябрьских событий занялась социалдемократия.
Наконец, в том же Лефортовском районе национальный
флаг послужил «демонстрантам» лишь прикрытием для того,
чтобы сделать патриотическое нападение на Сортировочную
станцию и разгромить вагоны с гусями и поросятами.
Как бы то ни было, декабрь показал, что черносотенное
движение в корень подточено. Если оно и возникнет вновь,
то в нем будут участвовать уже какие-нибудь новые элементы,
и во всяком случае на создание его теперь придется затрачи-
вать несравненно больше денег, чем затрачивалось в октябре.
Тогда было немало черносотенников за совесть, теперь будут
преобладать черносотенники за деньги.
Значение послеоктябрьской работы сказалось и еще в од-
ном факте. В декабрьские дни инициатива принадлежала про-
летариату, но за ним следовала и мелкая буржуазия. В этом
смысле очень недалеко от истины утверждение, что барри-
кады строила «вся Москва». В октябре под пролетарским
знаменем шла вся Москва, по крайней мере демократическая
Москва, хотя, вероятно, не сознавала всего значения этого
символа. К декабрю она стала понимать, что ей, действитель-
но, следовало встать под красное знамя. Этим и определилось
величие и огромный смысл московских декабрьских событий.
Пролетариат не только идейно, но и материально стал во главе
революции.
Но агитационный захват социалдемократии не ограничи-
вался городом, он распространился и на деревню. В ноябре де-
в общем стараются быть корректными. И однако, несмотря на едино-
гласие, все эти сообщения неверны!
ИЗДАЛЕКА
43
ревня выпрямилась и открыто проявила сумрачное отноше-
ние к властям. Казенные и земские платежи начали поступать
так неуспешно, как никогда до того времени. В декабре де-
ревня с затаенным дыханием следила за ходом новой волны
в городах, во многих местах откликнулась на нее усилением
аграрного движения. Поступление платежей почти совсем пре-
кратилось.
Но вот исход городского движения определился. При-
шлось волей-неволей склониться под старым ярмом. Со вто-
рой половины декабря, радостно констатируют власти, посту-
пление платежей пошло успешно, а с января кое-где превзо-
шло даже поступления прошлых лет.
Я, разумеется, превосходно знаю, что «деревня» почти так
же далека от однородности состава, как и город, что среди
так называемого «крестьянства» отдельные группы окажутся
надежной опорой реакции, и что пролетариат в своей полити-
ческой борьбе может рассчитывать на сочувствие и содействие
лишь некоторой части крестьянства, — к счастью, огромной
части. Но и за всеми этими оговорками смысл приведенных
сейчас фактов не допускает двоякого истолкования: у «де-
ревни» стали раскрываться глаза на связь ее положения с
пролетарским движением. Таким образом, утрачивая, благо-
даря своим выступлениям, сочувствие буржуа, социалдемо-
кратия начинает приобретать этими же самыми выступле-
ниями широкие массы более надежных союзников. И одна из
серьезнейших задач момента заключается в том, чтобы сде-
лать этот союз сознательным, расширить, углубить и, может
быть, организационно упрочить совершившийся агитационный
захват.*
Тов. Плеханов, может быть, заметит, что дело с органи-
зационным закреплением результатов агитационной работы
* Тов. Плеханов отчасти признает подобное действие за второй
забастовкой, когда рабочие протестовали против расстрелов, угрожав-
ших кронштадтским морякам, и против введения военного положения в
Польше. «Некоторые наиболее чуткие из нижних чинов армии и флота
должны были понять, благодаря забастовке, что пролетариат им не враг, а
самый искренний защитник. Это был большой плюс» (IV, стр. 4). Но
т. Плеханов полагает, что этим плюсом далеко не покрывался «колоссаль-
ный минус» (вторая забастовка была несравненно слабее, чем первая).
Я лично думаю, что колоссальный плюс второй забастовки более чем
уравновешивает ее минус, но не могу доказать правильности своего мне-
ния: точно так же, как и т. Плеханов не мог бы доказать своих утвер-
ждений.
44 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
вообще неблагополучно обстоит у социалдемократии. Он, мо-
жет быть, укажет, что из многих десятков профессиональных
союзов, сложившихся в конце прошлого года, в январе сохра-
нилось лишь несколько единиц.
Однако и за это едва ли можно упрекать социалдемокра-
тию. Напомню тот факт, что после десятилетней работы гер-
манских товарищей, направленной на организацию профессио-
нальных союзов, достаточно было исключительного закона
против социалистов, чтобы задушить все успевшие уже упро-
читься организации. С грехом пополам уцелел только союз
типографщиков, да и то в такой приспособительной к обстоя-
тельствам форме, что не мог уже считаться профессиональным
союзом, а был скорее кассой взаимопомощи. Вообще следует
признать, что профессиональные союзы — форма организа-
ции, совсем не приспособленная к сильным политическим по-
трясениям и в освоенности к революционным бурям.*
Послеоктябрьское профессиональное движение сопровож-
далось более или менее существенными экономическими завое-
ваниями: сокращением рабочего дня, увеличением заработной
платы. Напомню также, что в это же время было достигнуто
серьезное ограничение часов будничной и в особенности празд-
ничной торговли.
* То же относится, на мой взгляд, и к Советам рабочих депутатов.
Между тем, т. Парвус (в упомянутой брошюре, стр. 4 — 5) склонен при-
писать им какое-то чрезвычайное значение как раз для революционной
эпохи. «От него (С. Р Д.) ждали решения всех политических вопросов».
«Рабочим надо обратить все свое внимание на восстановление и развитие
Советов рабочих депутатов» (стр. 15). Я окончательно отказываюсь по-
нять, как можно до такой степени утратить надлежащую перспективу.
Впрочем, должен сознаться, что вообще очень многое в рассуждениях
т. Парвуса способно вызвать недоразумения. Вот пример: «Я понимаю
социалдемократию в ее мировом, западно-европейском смысле. Сюда вхо-
дят, следовательно, и социалисты-революционеры, раз они становятся на
точку зрения рабочего социализма» (стр. 4). Я до сих пор думал, что
социалдемократия в «западно-европейском смысле» — это политическая
партия, в которой пролетариат организует свою классовую борьбу. Если
это так, то «следовательно» т. Парвуса неуместно. А потом — что такое
«рабочий социализм?». До сих пор более принято было говорить о «про-
летарском» социализме. Может быть, «рабочий социализм» иносказание
«трудового социализма?». 1огда не остается места сомнениям на тот
счет, что «сюда входят и социалисты-революционеры». Но в таком слу-
чае незачем было начинать с «западно-европейского смысла». [И. И.
Скворцов-Степанов справедливо боролся против взглядов Парвуса, сто-
явшего на позициях теории «перманентной» революции. Однако в дан-
ном случае у него есть несомненная недооценка роли и значения Сове-
тов рабочих депутатов. Б. Т.]
ИЗДАЛЕКА
45
Крупное, принципиальное значение имело, наконец, при-
знание предпринимателями организаций рабочих. Одного
их существования было достаточно для того, чтобы капита-
листы пошли на уступки. С половины октября и до декабря в
Москве были только две значительных по размерам и по упор-
ству обеих сторон забастовки: на телефоне и во 2-м обществе
конножелезных дорог. Но и «общество» признавало здесь тре-
бования забастовщиков вполне справедливыми.
Тем не менее, предприниматели, хотя и шли на уступки,
превосходно понимали, какие сюрпризы готовит им разливаю-
щееся широкой волной профессиональное движение. Когда ра-
бочий класс октябрьской революцией опрокинул Думу 6 ав-
густа, это было хорошо, потому что открывало надежду на
большее приспособление государства к потребностям буржуа-
зии. Но уже и здесь было плохо и опасно именно то обстоя-
тельство, что это сделал рабочий класс. И уже совсем худо
стало, когда оказалось, что у принципов либерализма две сто-
роны, что рабочий класс хочет воспользоваться свободами в
своих интересах.
Наконец, затаенная буржуазная тревога за будущее про-
рвалась наружу. Поводом послужила почтово-телеграфная
забастовка. «Общество», за исключением решительно демо-
кратических элементов, отнеслось по меньшей мере неодобри-
тельно к перерыву почтово-телеграфных сношений. «Русские
Ведомости», признавая, с одной стороны, что положение по-
чтово-телеграфных чиновников отвратительно, не могли не
сказать, с другой стороны, что такая забастовка — вещь, во-
обще говоря, недопустимая. Они с горечью указывали, что
забастовка не позволяет отправить ассигновки в голодающие
губернии, страстно ждущие хлеба, — сопоставление, от ко-
торого остается лишь маленький шаг до упомянутого выше
сообщения, что местное население раздражено и, возможно,
начнет избивать забастовщиков.
Чем дольше затягивалась забастовка, — удивительная,
единственная в своем роде по стойкости забастовщиков, —
тем более хмурились буржуа. Россия здесь впервые узнала о
деятельности партии правового порядка, союза 17 октября
и других не менее почтенных организаций, члены которых —
академики, профессора, светские дамы, золотая молодежь,
46 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
промышленники, купцы и т. д. — начали с большим усердием
заменять забастовщиков.*
Реакция против «излишеств либерализма», которая уже
давно была подготовлена в буржуа всем рабочим движением,
всеми самостоятельными выступлениями пролетариата, вы-
ступила совершенно открыто уже в ноябре. Если свобода при-
водит к тому, что пролетарий не хочет больше оставаться
прежним безответным рабом, то нам нужна не свобода, а огра-
ничения свобод. Таким образом, вопреки нередким утвержде-
ниям, только что названные партии пустили довольно проч-
ные корни среди буржуазии уже в ноябре, а не после де-
кабрьских событий.
Однако буржуазия не решилась перейти в наступление про-
тив «эксцессов свободы». Инициативу взяло на себя прави-
тельство. И уже в начале декабря перед нами развернулась
вся картина репрессий, за исключением, пожалуй, только рас-
стрелов «в административном порядке».
При том уровне и широте захвата, каких достигло самосо-
знание пролетариата к декабрьским дням, он не мог не отве-
тить. Стачку нельзя «сделать», — как нельзя «сделать» и ре-
волюцию. Но зато стачку при известных условиях так же
нельзя остановить, как нельзя остановить революцию.
Что стачка в Москве не была «сделана», это лучше всего
доказывается ее необыкновенной дружностью и всеобщностью.
За истекший год Москва пережила три больших стачки: после
9 января, в октябре и, наконец, в декабре. Декабрьская стачка
по своему размаху и подъему оставила позади все предыдущие.
Правда, т. Плеханов говорит, что
«Стачка на Николаевской железной дороге не была всеобщей...
Если же всеобщая стачка не могла быть действительно всеобщей, то ее
не следовало и начинать» (IV, стр. 4).
* Лет 8 — 9 тому назад мне рассказывали об одном почтенном ака-
демике, который — тогда еще профессор — настолько сочувствовал первым
литературным выступлениям российской социалдемократии, что решил
во что бы то ни стало лично познакомиться с т. Плехановым. В быт-
ность в Швейцарии профессор какими-то окольными путями передал ему
просьбу притти на свидание по горным тропам в непроходимые дебри,
совершенно укрыться от недреманного ока начальства. Говорят, самоот-
верженный профессор все же для большей безопасности переоделся в
дамское платье и надел густой вуаль. Он ждал т. Плеханова много часов,
но тот, разумеется, не пришел на свидание. Теперь этот почтенный акаде-
мик — не называю его имени, чтобы не повредить его движению по
почтово-телеграфной службе при следующей забастовке — ваменял басто-
вавших чиновников, [Речь идет о проф. Янжуле. Б. Т.]
ИЗДАЛЕКА
47
Почему работала в декабре Николаевская дорога, я не
знаю, как до сих пор не знаю и того, почему во все время ок-
тябрьской забастовки работала Савеловская дорога и почти
на всех линиях от времени до времени прорывались поезда в
Москву, между тем как в декабре забастовка на них была
абсолютной. Замечу только, что на Николаевской дороге су-
щественную роль сыграла заблаговременно поставленная воен-
ная охрана станций и линии, а также усиленное использование
железнодорожных батальонов, почти целиком стянутых на эту
дорогу. С другой стороны, если даже признать, что можно
было «начинать» и «не начинать» стачку, — чтобы не «начи-
нать» декабрьскую стачку, социал-демократы должны были
бы отказаться от очерченной выше деятельности, — мы, по-
жалуй, придем к тому выводу, что никогда нельзя начинать:
ведь, никогда не может быть уверенности в том, что заба-
стовка действительно сделается всеобщей.
У т. Парвуса (названная выше брошюра, стр. 9) встре-
чается указание, которое противоречит только что изложен-
ному взгляду на московскую стачку. В Москве забастовка, го-
ворит он, «в первые же дни готова была пойти на убыль». В
действительности немногие предприятия, — которые совсем не
бастовали в январе и октябре, — в декабре начали работать
числа с 10 — 11. И, тем не менее, числа до 1 5 забастовка оста-
валась действительно всеобщей, она захватила даже ремеслен-
ные заведения.*
Я не буду останавливаться на том, с какой непредотвра-
тимой последовательностью декабрьская забастовка развилась
в декабрьские события. Скажу только, что, если оценивать по-
следние по колоссальному вреду, причиненному усмирителями
мирным гражданам, они ужасны. Если оценивать их с стра-
тегической точки зрения, со стороны тех перспектив, которые
открывает декабрьский опыт, они заставляют смело глядеть
на будущее. Наконец, если посмотреть на их общественное зна-
* Из всего этого следует, что воззрения социалдемократов на воз-
можность и целесообразность нового применения такого средства, как
всеобщая забастовка, не оказали сколько-нибудь существенного влияния
на решение объявить декабрьскую забастовку. Они и не могли оказать
такого влияния, так как уже в ноябре преобладающим среди социал-
демократов становится убеждение в недостаточности и т. д. новых повто-
рений забастовки. Таков смысл статей и заметок по этому вопросу,
появившихся в «Новой Жизни», «Начале», «Борьбе»
48 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
чение, то придется признать, что это — 9 января 1905 г., но
только подготовляющее еще более высокую и грозную волну.
«Горе побежденным!» восклицает фабрикант — и пере-
ходит с 9- на 10-часовой день. «Горе побежденным!» повто-
ряет его сосед — и сбавляет гривенник с ноябрьской расценки.
«Горе побежденным!» говорит земский начальник — и с преж-
ним величием въезжает в деревню.
Все они — и фабрикант, и торговец, и земский началь-
ник — продолжают работу социалдемократии, все они углу-
бляют понимание связи между борьбой за экономические инте-
ресы и борьбой за политические предпосылки этой борьбы,
все они помогают революционному инстинкту превратиться в
революционное сознание, которое быстро сплачивает всех
угнетенных в одну великую армию, следующую за самым энер-
гичным и сознательным борцом, за пролетариатом.
Может ли быть здесь место унынию, о котором упоми-
нает т. Плеханов?
Я далеко не исчерпал всех вопросов, поднимаемых «Днев-
ником». Но моя статья уже разрослась настолько, что я могу
отметить еще лишь одно недоразумение. Говоря об отноше-
нии к Государственной Думе, т. Плеханов заявляет:
«Не только в деревне, но и в городе участие наше в выборной агита-
ции даст нам возможность довести до максимума влияние наше на широ-
кие слои трудящегося населения. Поэтому я против бойкота» (IV,
стр. 15; сравни также III, стр. 19).
Но на это можно просто ответить, что «большевики», — о
которых в данном случае прежде всего идет речь, — никогда
не говорили о «бойкоте выборной агитации», а всегда лишь о
«бойкоте Государственной Думы», или, если угодно, о бойкоте
самых выборов. А это ведь совершенно различные вещи. Дей-
ствительный бойкот как раз предполагает широкую агитацию,
и нет решительно никаких оснований не использовать для нее
избирательные собрания. Без агитации, без объяснений, по-
чему широкие слои трудящегося населения не должны воз-
лагать никаких упований на Думу 6 августа — 11 декабря,
проведение бойкота абсолютно немыслимо.
Я вижу, что моя статья превратилась в апологию социал-
демократии. В действительности очень многое в социалдемокра-
тии далеко от «благополучия». Укажу, напр., на организацион-
ный вопрос. Ей до сих пор не удалось разрешить такую слож-
ную, но и насущнейшую задачу, как создание организации,
достаточно эластичной для того, чтобы следовать за револю-
О „СВОБОДЕ КОНКУРЕНЦИИ" 49
ционным агитационным захватом и в то же время сохранить
всю свою дееспособность, оставаться партией и в тяжелые мо-
менты, когда временно приходится снова наполовину уйти в
подполье.
Но я не мог останавливаться на этих сторонах дела, по-
тому что я следовал за т. Плехановым, а он видит дефекты
и упущения там, где их в действительности не имеется.
В заключение повторю еще раз, что все ошибки т. Пле-
ханова вытекают из одной основной причины: из того, что
ему приходится издалека наблюдать современную русскую
жизнь. Когда новая революционная волна даст ему возмож-
ность возвратиться в Россию, он на многое взглянет другими
глазами.
Сборник «Текущий момент», М. 1906 г.
О «СВОБОДЕ КОНКУРЕНЦИИ»
Среди марксизма господствующим является в настоящее
время мнение, что современная русская революция — буржуаз-
ная революция, и что основным ее содержанием служит борьба
за осуществление буржуазных свобод. Отношение к буржуаз-
ному строю общественной жизни или, выражаясь иначе, от-
ношение к условиям дальнейшего развития капиталистиче-
ского способа производства определяет политическую пози-
цию основных классов современного общества.
Если бы целый ряд промежуточных звеньев не перекиды-
вал переходных мостков от одного способа производства и со-
ответствующего ему класса к другому, картина современной
борьбы отличалась бы полной наглядностью и могла бы быть
выражена в такой простой схеме: феодализм, капитализм,
социализм; дворянство, буржуазия, пролетариат; консерва-
тивная партия, либеральная партия, социалдемократия.
В действительности различные группы внутри дворянства
и буржуазии приспособляются к развивающимся капитали-
стическим отношениям неодинаковыми способами. Каждая из
них стремится закрепить за собой свой привычный, излюблен-
ный способ использования капиталистических отношений. От-
сюда, между прочим, и вытекает бесконечная пестрота тех
50 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
политических партий, фракций и кружков, на которые разде-
ляются современные дворянство и буржуазия.*
I
Основной буржуазной свободой, из которой логически и
исторически вытекают все остальные свободы («неотчуждае-
мые права человека и гражданина»), является «свобода кон-
куренции», или «свобода промышленности». Всякому граж-
данину в принципе открыты все виды промысловой деятель-
ности. Всякий гражданин, организуя промышленное предприя-
тие, ставится в условия, одинаковые с остальными организато-
рами промысловой деятельности.
Таким образом последовательно проведенная «свобода
конкуренции» с самого начала предполагает «равенство усло-
вий конкуренции». «Свобода конкуренции» отсутствует, если
часть организаторов хозяйства пользуется кредитом из про-
цента, пониженного по сравнению с рыночным его уровнем
(дворянский банк) ; нет «свободы промышленности», если для
отдельных групп населения недоступен вексельный кредит,
если специально для них создаются особые препятствия сво-
боде передвижения (крестьянское сословие).
Свобода промышленности требует уничтожения сословий,
равенства всех перед законом, — коротко говоря, полного фор-
мального равенства. Развивающийся капиталистический спо-
соб производства, породивший требование свободы промыш-
ленности, породил и все новейшие декларации «вечных, не-
отчуждаемых прав». И уже в отношении буржуазии к основ-
ной буржуазной свободе, к свободе промышленности, ярко
отражается вся двусмысленность ее отношения к будто бы не-
отчуждаемым правам вообще.
У буржуа, взятого в отдельности, нет никаких особых сти-
мулов для того, чтобы требовать свободы промышленности.
Напротив, совершеннейшим из миров он признал бы такой,
в котором ему принадлежит исключительная привилегия,
* О мелкой буржуазии можно и не упоминать в этой связи: в совре-
менную эпоху хозяйственного развития она характеризуется именно про-
межуточностью, полным отсутствием самостоятельной хозяйственной,
классовой и политической позиции. Она — не «основной» класс современ-
ного общества. О политической позиции и расслоении феодального
класса — см. мою статью: «Из истории феодального класса», «Новая
Жизнь» 1905 г., №№ 15, 19, 24. [См. наст. т., стр. 3-20, Ред.].
О «СВОБОДЕ КОНКУРЕНЦИИ» 51
монопольное право на определенное производство. Исходной
точкой в развитии капиталистической промышленности (да и
торговли, — припомним всевозможные ост-индские и т. п. ком-
пании) во всех странах послужили исключительные привиле-
гии, королевские пожалования, которые устраняли для покро-
вительствуемых предприятий всякую конкуренцию.
Без преувеличений можно сказать, что идеал каждого
предпринимателя — полная свобода промысловой деятельности
для себя и величайшие препятствия, граничащие с прямым
воспрещением промысловой деятельности, для конкурентов.
Но приближение к этому идеалу мыслимо лишь для единич-
ных предпринимателей, да и для них — лишь при относитель-
ной неразвитости капиталистической промышленности. С ка-
ждым завоеванием капиталистического способа производства
возрастает количество обойденных, врагов всяких монополий
и привилегий. На первых порах они ведут борьбу из-за мо-
нополии, т. е. из-за того, кто именно займет привилегирован-
ное положение. Но такая борьба ничего не дает для массы
предпринимателей, и потому она неизбежно разрастается в
борьбу против монополии. Каждый предприниматель стре-
мится к монополии, и исходом таких стремлений может послу-
жить только компромисс между ними.
Ремесленные мастера в стремлении оградить сферу своей
промысловой деятельности от вторжений извне создали слож-
ное, запутанное по форме, но очень простое по идее цеховое
законодательство. Они монополизировали производство для
своего сословия, они регламентировали размеры и технику про-
изводства и принимали всевозможные меры с той целью,
чтобы ни один мастер не вытеснял с рынка других мастеров и
чтобы предложение товаров в общем не превышало спроса на
них. Они развивали и усложняли цеховое законодательство,
чтобы обеспечить для ремесленных мастеров сохранение sta-
tus quo, — неизменность исконного уровня жизни.
Но такой исход немыслим для капиталистических предпри-
нимателей. Капиталист в противоположность ремесленнику
хозяйствует не для того, чтобы прокормиться, а для накопле-
ния. Status quo, данная величина его капитала, сам по себе не
имеет в его глазах никакой ценности: капитал важен для него
именно, как капитал, как ценность, все жизненное предназна-
чение которой заключается в том, чтобы приносить новые цен-
ности. Всякое ограничение предпринимательского размаха
равносильно тому, что капитал лишь недостаточно выполнит
52 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
свое предназначение, не разовьет всей присущей ему силы, не
высосет из рабочих всей возможной суммы неоплаченного
труда. Нет, предприниматель в борьбе против монополии не
пойдет на такой компромисс, как ограничение размаха про-
мышленной деятельности.
Но этого мало: подобный компромисс и объективно невоз-
можен для капиталистических промышленников. Цеховая
регламентация предполагает устойчивость отношений рынка
и, что самое главное, почти полную неподвижность производ-
ственной техники. Между тем капиталист, лишь отказавшись
от накопления, т. е. отрекшись от своей капиталистической на-
туры, может отказаться от технических усовершенствований.
Капиталистическая промышленность немыслима без постоян-
ной технической революции. Но всякая регламентация бес-
сильна, а потому и бессмысленна, если она не может фиксиро-
вать технику предприятия на строго определенном уровне.
Из всеобщей борьбы предпринимателей за монопольное
положение возможен лишь один исход, тоже компромисный,
но зато как нельзя более соответствующий природе капитали-
стической промышленности. Исход этот — свобода промышлен-
ности, свобода конкуренции, т. е. полное отрицание всех при-
вилегий, всех извне установленных монополий. Пусть все всту-
пают в конкурентную борьбу при формально равных усло-
виях, пусть ее результат решается исключительно приспособ-
ленностью к капиталистическим отношениям: размерами капи-
тала, техническим совершенством, предпринимательской смет-
кой. Пусть победителями выходят капиталистически приспо-
собленнейшие, а не субъекты, которых силы, внешние для соб-
ственно капиталистических отношений, с самого начала поста-
вили в исключительно выгодное положение. Долой цехи с их
стеснительным законодательством, долой государственное вме-
шательство в промышленность!
Так буржуазия, почувствовавшая растущую мощь капи-
тала, выдвинула на политическую арену либерализм, который
должен был сделать власть капитала универсальной и «идею
буржуазного класса» — господствующей идеей всего общества.
II
В период первой борьбы против цеховых стеснений, против
привилегий королевских промышленников, против помещичьей
опеки, перенесенной дворянским государством на промышлен-
О «СВОБОДЕ КОНКУРЕНЦИИ» 53
ность, против феодализма в эпоху Великой французской рево-
люции либерализм с наибольшей категоричностью и реши-
тельностью формулировал свои требования. С того времени,
как выяснился революционный характер развертывающихся
событий, собственно буржуазия, т. е. капиталистические пред-
приниматели, постаралась незаметно уйти с политической
арены и по необходимости уступила место представителям
революционного крестьянства и еще более революционным
санкюлотам. Эта мелкобуржуазная демократия и придала та-
кой неумирающий блеск «идеям великой революции».* Соб-
ственно же буржуазия возвратилась к открытой политической
борьбе лишь позже, приблизительно с 1 795 года. Она выпол-
нила ту же роль, какую выполняла буржуазия позднейших
европейских революций: постаралась либерализмом убить де-
мократическую революцию.
Таким образом уже в революции XVIII века мы встре-
чаемся с поразительным парадоксом: главным деятелем бур-
жуазной революции, передовым борцом за буржуазные сво-
боды, за устранение всех помех развитию буржуазного обще-
ства является не собственно буржуазия. В позднейших рево-
люциях, и особенно в современной, этот кажущийся парадокс
еще сильнее бьет в глаза. Объяснений и в этом случае сле-
дует искать в хозяйственном положении современного пред-
принимателя, в способах использования капиталистических
отношений.
Вынужденный к такому компромиссу, как «свобода конку-
ренции», лишь горькой необходимостью, лишь всеобщностью
стремлений всех предпринимателей к монополии, каждый пред-
приниматель по мере возможности старается освободиться
от «свободной игры экономических сил» и создать для себя
если не монопольное, то во всяком случае привилегированное
положение. Капиталистический рынок, поскольку предприни-
мателю (или его заместителю) приходится считаться с «сво-
бодной игрой спроса и предложения», — неумолимый деспот,
абсолютный владыка. Он учитывает всякую отсталость в
* «... Где они (пролетариат и фракции бюргерства, не принадлежа-
щие к буржуазии) выступали против буржуазии, как, напр., в 1793 —
1794 гг. во Франции, они боролись за осуществление буржуазных инте-
ресов, хотя и не буржуазным способом. Весь французский терроризм был
не что иное, как плебейский прием покончить с врагами буржуазии,
абсолютизмом, феодализмом и мещанством» («Neue Rheinische Zeitung»
1848 г. Цит. по «Nachlass von К. Marx etc.», III, S. 211).
54 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
технике, всякий изъян в организаторских способностях. Он тре-
бует, чтобы на производство продукта затрачивалось времени
не более общественно-необходимого, и за всякое упущение ка-
рает капиталиста капиталистической смертью, выбрасывая его
из рядов предпринимателей, отдавая его место другим, кото-
рые отличаются более высокой приспособляемостью к капита-
листическим отношениям. Освобождение от такого деспота —
мечта всякого предпринимателя.
Способы освобождения отличаются величайшим разнообра-
зием. Здесь достаточно будет напомнить только важнейшие,
имеющие наиболее существенное значение для политической
позиции отдельных групп буржуазии.
На синдикате русских сахарозаводчиков нет нужды оста-
навливаться, это — пример общеизвестный. При любезном
содействии государственной власти — разумеется, на основе
эквивалентности «услуг» — создан чудовищный по своей анти-
капиталистичности комплот. Это — не трест, т. е. не монопо-
лия, возникшая как продукт собственно капиталистического
развития, не та монополия, которая, по Марксу, естественно
возникает из свободы конкуренции. Нет, это — сообщество,
которое юридически охраняется от всякой конкуренции и для
которого законом нормируются размеры производства. Саха-
розаводчики в союзе с силой, внешней по отношению к капита-
лизму, уничтожают для своих предприятий стремление к без-
граничному расширению, к нескончаемому развитию произво-
дительных сил. Выросшая из капиталистических отношений,
возможная в своих современных размерах лишь на базисе про-
изводительных сил и обширного рынка, созданных капитали-
стическим развитием, сахароваренная промышленность (точ-
нее говоря, промышленники) некапиталистически утилизирует
капиталистические отношения. Это — не паразитический капи-
тализм, как до сих пор уверяют эпигоны народничества;
это — капиталистический паразитизм, паразитическое образо-
вание, тормозящее рост капитализма вследствие того, что оно
изъемлется из-под власти законов капиталистического хозяй-
ства.
Не требует особых пояснений и еще один способ парази-
тического использования капиталистических отношений. Это—
система казенных поставок, казенных заказов, коммерческие
соглашения с органами местного самоуправления и тому подоб-
ные операции.
Свобода конкуренции неотделима от свободного рынка.
О «СВОБОДЕ КОНКУРЕНЦИИ» 55
При казенных и общественных заказах она полнее всего осуще-
ствляется посредством открытых торгов. Заказ на рельсы,
напр., отдается тому заводу, который при прочих равных усло-
виях соглашается выполнить его по наиболее низким ценам.
В конечном счете система прямой конкуренции обеспечивает
победу капиталистически приспособленнейшего, технически
совершенного. Она не позволяет заснуть заводчику, она по-
стоянно пришпоривает его капиталистическую предприимчи-
вость.
Уже этого вполне достаточно для того, чтобы заводчик все
свои силы направил на обход открытых торгов. Задача пред-
ставляла бы огромные трудности при широко проведенном
начале народовластия: при подзаконности и подконтрольности
всех действий администрации, при избрании всем народом или
его представителями всех ее членов, при ответственности их
перед судом присяжных на основаниях, общих для всех граж-
дан. Но все эти трудности устраняются, когда «администра-
ция», т. е. общественная организация заведывания обществен-
ными делами, превращается в «правительство», т. е. в силу,
формально независимую от управляемых. Тогда вопрос о том,
кому достанется заказ, решается не капиталистической при-
способленностью, т. е. не наименьшей при прочих равных усло-
виях ценой, а приспособленностью к «правительству», знанием
заднего крыльца, которое скорее приводит к цели, чем откры-
тый парадный вход, уменьем приобрести полезные знакомства,
«смазать» необходимые колесики правительственного меха-
низма, заинтересовать крупного чиновника долевым участием
в прибылях предприятия, во-время ввернуть хороший куртаж.
Многомиллионные сделки заключаются, в конце концов, не на
открытых торгах, — которые для приличия иногда все же
устраиваются, — а в зале ресторана, в министерском кабинете,
«за чашкою чаю», «за бокалом шампанского». Результаты из-
вестны: заказы и поставки сплошь и рядом остаются за тем,
кто хотя и назначает несуразно высокие цены, но зато не ску-
пится на взятки. А вдобавок ко всему этому впоследствии
оказывается, что рельсы — с дефектами, мосты рушатся, зда-
ния упорно дают трещины, цемент ничего не скрепляет.
Наиболее удобной сферой для паразитического приспособ-
ления являются поставки (и заказы) на флот и армию, в
особенности в военное время. Здесь с величайшей быстротой
должны быть доставлены огромные массы одежды, предметов
продовольствия, лошадей и боевых припасов. Дороговизна и
56 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
некоторая недоброкачественность продуктов покрываются бы-
стротою доставки. При таких условиях даже в государствах
с относительно демократическим строем действительный и
своевременный контроль оказывается трудно осуществимым. В
самодержавных же государствах ни о каком систематическом
контроле не может быть речи. А итоги — непригодная, по
признанию самого начальства, мука, которую из милости к
солдатам разрешено подмешивать к доброкачественной в коли-
честве не более 50%; неразрывающиеся снаряды, которыми
наши солдаты и моряки должны были разгромить японцев,
снаряженных «шимозами»; опрокидывающиеся по воле бо-
жией суда; пленники, томящиеся в Японии, пока всевозмож-
ные русские советники при корейском и прочих дворах не вы-
работают с капиталистами «справедливых» условий вознагра-
ждения за перевозку. .. А за кулисами создаются колоссаль-
ные, сказочные богатства у поставщиков и подрядчиков,
которые умеют пролагать себе ходы на закрытый, таинствен-
ный рынок русского государственного хозяйства. Некоторое
представление о выгодности некапиталистических операций
дает хотя бы такое взятое наудачу сообщение, которое не-
давно обошло почти все газеты: за пароходы, приобретенные
весной для потребностей морского ведомства и не бывшие с
того времени в употреблении, теперь не дают и 10% запла-
ченной за них суммы. Значит, продавцы «заработали» на этом
деле несколько сотен процентов.
Во всяком развитом буржуазном обществе подобные ме-
тоды приспособления оказались бы в «пределах досягаемости»
для Уголовного уложения. Развитое буржуазное общество
признает «чистым» и «законным» лишь капиталистическое
накопление, т. е. накопление как результат процесса, в кото-
ром капиталисты получают всю ценность, созданную классом
наемных рабочих, а рабочим дают из нее лишь такую часть,
без которой они не могли бы жить и сохранять работоспособ-
ность. Отдельный капиталист может увеличивать быстроту
накопления усовершенствованием техники, напряжением ком-
мерческих способностей, усилением давления на «свободных»
рабочих, — в этом его капиталистическое право. Но такие ме-
тоды накопления, которые стоят в близком сродстве с обма-
ном, грабежом, надувательством, кражей, развитое капитали-
стическое общество карает смирительным домом. В преобла-
дающей части это — не капиталистическое, а первоначальное
накопление, получившие в России такой неестественно затяж-
О «СВОБОДЕ КОНКУРЕНЦИИ» 57
ной характер и сохранившее за собой такую непомерно обшир-
ную область вследствие одной основной причины: вследствие
сохранения политических пережитков феодальной эпохи хо-
зяйства.
Капиталистическое накопление неотделимо от процесса со-
здания новых ценностей. Напротив, первоначальное накопле-
ние по существу тем и характеризуется, что оно представляет
присвоение и сосредоточение уже имеющихся ценностей вне-
хозяйственными методами. В истории хозяйства оно стоит
перед нами, как переходное звено к капиталистическому спо-
собу производства, который, развивая присущие ему силы,
создает необходимые предпосылки для перехода к социализму.
Но при наличности капитализма экономическое значение
первоначального накопления совершенно меняется: оно стано-
вится паразитическим образованием, тормозящим развитие
капитализма к высшей хозяйственной форме. Застойная тех-
ника и уродливость внутреннего рынка — таковы очевидные
последствия феодально-капиталистического паразитизма.
Разумеется, в настоящее время лишь теоретически-бесприн-
ципное и, несмотря на то, омертвелое в догматическом сне на-
родничество решится повторять, будто наш внутренний рынок
сокращается всей суммой поборов, высасываемых из народа на
прокормление огромной армии паразитов. В действительности
первоначальное накопление и теперь создает внутренний рынок.
Но это — до чрезвычайности своеобразный рынок. О харак-
тере его распространяться не приходится, потому что у всех
еще на памяти описания славных дней Порт-Артура и
Дальнего, Мукдена и Харбина, и многие не забыли еще рас-
сказов о таинственной связи между постройкой миноносцев и
процветанием петербургского балета.
Крестьянин не покупает железа, потому что он должен
оплатить бриллианты великолепной содержанки; батрак ходит
в лохмотьях и не покупает ситца, потому что он должен опла-
тить постройку увеселительной яхты; рабочий не может ку-
пить сапог, потому что на выколачиваемые из него подати по-
купают шампанское.
И требуется вся шаблонность мышления, весь догматизм,
вся некритичность «критически мыслящих личностей» для того,
чтобы и в настоящее время уверять, будто наш капитализм но-
сит «искусственный» характер, будто он рухнет с устранением
полицейского государства. Если что и имеет теперь «искусствен-
ный» характер, так это не капитализм, а капиталистический
58
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
паразитизм, феодальные помехи «нормальному» капиталисти-
ческому развитию. И устранение феодального государства
не устранило бы капитализма, а лишь сократило бы раз-
мах паразитизма и расширило бы рынок для предметов необ-
ходимости за счет рынка для предметов безумной феодально-
капиталистической роскоши, в которой соединяется все, что
только есть отвратительного в капитализме и феодализме.
III
Система прямых субсидий, во всех странах сопутствующая
периоду первоначального накопления, в России до сих пор опи-
рается на архаический политический строй и находит себе са-
мое широкое применение. Вероятно, у всех еще на памяти
истории с акционерным обществом «Сталь», с шараповскими
плужками «Пахарь», с лесными концессиями на Ялу. В одних
случаях рыцари первоначального накопления открывают
«патриотическую» кампанию против отдельных представите-
лей выродившейся и прогнившей системы — и получают «от-
ступное» в форме десятков тысяч рублей, выколоченных из
народа. В других случаях выродки-феодалы (и любопытная
вещь, что здесь далеко не последнюю роль играют князья,
пользующиеся в «обществе» репутацией либералов, как в свое
время принц Орлеанский во Франции) через подставных лиц
сами бросаются в грязные операции первоначального накопле-
ния и под флагом «развития отечественной промышленности»
производят сосредоточение огромных состояний. «Патрио-
тизм» и шантаж, обман и шарлатанство, насилие и запугива-
ние, феодализм и капитализм свиваются в отвратительный,
кроваво-грязный клубок. Буржуа несет феодалу свое предпри-
нимательство, феодал открывает перед буржуа все ресурсы
политической власти.
В настоящее время нет никакой возможности произвести
количественный учет капиталистического паразитизма, кото-
рый питается системой субсидий. Финансовые операции, свя-
занные с первоначальным накоплением, скрываются с боль-
шой тщательностью. Процессы харьковских банков, Мамон-
това и К0 раскрыли лишь крошечный уголок русского государ-
ственного хозяйничанья.
Капиталистическое значение таких операций совершенно
ясно: уродливое образование внутреннего рынка, капитали-
стическая отсталость, получающая выражение в величайшей
О «СВОБОДЕ КОНКУРЕНЦИИ» 59
нерациональности русской капиталистической промышлен-
ности. При свободе конкуренции выживает капиталистически
приспособленнейшее. Субсидии избавляют от естественной рас-
платы за нерациональность, — от капиталистической смерти.
Капиталистический паразитизм, устраняя свободную конку-
ренцию, препятствует капитализму исполнить его историче-
скую миссию, с такой силой обрисованную в «Коммунисти-
ческом манифесте».
Такое же экономическое значение, как субсидия для от-
дельных предпринимателей, таможенное покровительство имеет
для целых групп предпринимателей. Только «субсидия»
здесь не проходит через государственную казну, а взимается
самим предпринимателем с потребителей его товаров. Тамо-
женные пошлины — это премия, уплачиваемая «отечествен-
ным» предпринимателям за их техническую отсталость по
сравнению с иностранными. Вопреки ходячим народническим
представлениям, это — не покровительство капиталистической
промышленности, а некапиталистическая защита капиталисти-
чески-неприспособленных предпринимателей. Вопрос о покро-
вительственной системе в настоящее время есть вопрос не о
«быть или не быть» капитализму, а лишь о том, «быть или не
быть» капиталистическому паразитизму.
Наконец, чтобы показать, насколько разнообразны формы
паразитического приспособления, мы напомним еще об одном
способе, который обыкновенно не упоминается в данной связи:
о железнодорожных тарифах за перевозку товаров. Перевезти
хлеб в зерне от Саратова к западной границе стоит значи-
тельно дороже, чем хлеб в муке, хотя последняя транспорти-
руется с большими трудностями, чем зерно. За пробег тысячи
верст с вагона ситца от Лодзи берется много дороже, чем
за пробег от Москвы и Владимира. Таким способом при-
волжская техника мукомольной промышленности изъемлется
от конкуренции западной техники, и московско-владимирская
техника хлопчатобумажной промышленности ограждается от
конкуренции лодзинской техники. Железнодорожные ставки
играют для предпринимателей отдельных районов такую же
роль, как таможенные ставки — для предпринимателей всей
страны.*
* Указание на чудодейственную силу «справедливой» системы
железнодорожных тарифов: охранять существование капиталистически-не-
приспособленных предприятий, спасло на октябрьском земско-городском
съезде автономию Польши. Пусть Польша пользуется автономией, если
60 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Но довольно примеров. И приведенные достаточно показы-
вают, что далеко не все группы нашей буржуазии заинтере-
сованы в том, чтобы сделать свободу конкуренции, — идею
своего класса, — господствующей идеей всего общества. Они
предпочитают действовать в обход конкуренции. Если бы раз-
витой буржуазный способ присвоения — исключительно ка-
питалистическая эксплоатация наемных рабочих — распро-
странился на все общество, это было бы равносильно смерт-
ному приговору для паразитических групп буржуазии, как та-
ковых. Внекапиталистическая эксплоатация, во многих слу-
чаях обнаруживающая близкое родство с методами первона-
чального накопления, — вот главная основа существования
этих групп. В широких размерах она осуществима лишь при
постоянном содействии феодально-полицейского государства,
которое к тонким и «культурным» методам капитализма при-
соединяет прямое и ничем не прикрытое феодальное насилие.
Душой противоестественного (но и естественного в то же
время и наблюдавшегося во всех странах, как стадия развития)
союза между капиталистически недоразвившимися предприни-
мателями и хозяйственно мертвыми феодалами является «экви-
валентность услуг». Отношения между обеими сторонами пе-
реплетаются в такую сложную и неразрывную сеть, что фео-
дальное государство выступает перед нами как феодально-бур-
жуазное государство, — одна из отвратительнейших помесей,
какие только знает история. И психика обеих сторон взаимно
приспособляется. Правящий феодал проникается всей ненасыт-
ной жадностью, характеризующей период первоначального на-
копления; предприниматель заимствует от него презрение к
Уголовному уложению и любовь к методам голого насилия и
принуждения. Рабочий, подгоняемый полицейской нагайкой
под ярмо капиталистической эксплоатации, точнее всего симво-
лизирует феодально-буржуазное государство, между тем как
в развитом буржуазном обществе вполне достаточным при-
знается более тонкое средство — голод, не исключающее фор-
мальной свободы рабочего.
IV
Политическая позиция паразитических групп буржуазии
стоит в самой непосредственной связи с их хозяйственным по-
ложением.
русские промышленники получат возможность самодержавною властью
охранять отсталость своего капитализма!
О «СВОБОДЕ КОНКУРЕНЦИИ» 61
При своей тесной зависимости от феодального политиче-
ского строя они являются более или менее постоянными за-
щитниками самодержавия. Их политическое миросозерцание
достаточно характеризуется одним эпизодом, разыгравшимся
на петербургском съезде горнопромышленников весной истек-
шего [1905] года. Когда на съезде послышались требования
развитого буржуазного общества, г. Ауербах, влиятельный
представитель южного горнопромышленного района, получаю-
щего львиную долю казенных заказов, с тонким пониманием
паразитической психики провозгласил: «Чиновничье усмотре-
ние нам, горнопромышленникам, ничего не приносит, кроме
выгоды».
Однако в истории крушения политической системы феода-
лизма все же бывают моменты, когда и паразитические группы
буржуазии временно возвышаются до общих требований бур-
жуазного класса, когда их групповые интересы стушевываются
перед общими буржуазными требованиями, когда капиталисти-
ческие паразиты обнаруживают готовность поступиться своим
способом присвоения во имя чисто-капиталистического способа
присвоения. Казенные заказы имеют смысл лишь при том
условии, если они оплачиваются; система субсидий существует
лишь до тех пор, пока в государственной кассе имеются деньги;
капиталистический паразитизм предполагает наличность хотя
бы таких элементарнейших общих условий капитализма, как
некоторая личная и имущественная безопасность, относитель-
ная устойчивость системы кредита.
Ко второму году русско-японской войны феодальный класс,
который формально является единственным вершителем госу-
дарственной жизни России, достаточно ярко демонстрировал
свою полную неспособность руководить сложными отноше-
ниями развившегося буржуазного общества. Потрясенное де-
нежное обращение, исчерпанный государственный кредит, раз-
битая дальневосточная авантюра, угрожающая полным банк-
ротством, вытекающие из этого унизительные по своим усло-
виям торговые договоры, бессмысленно дикая борьба феодаль-
ного класса против буржуазного общества, сопровождаемая
варварским уничтожением многомиллионной собственности. ..
Раз государственное банкротство грозит сделать невозможным
паразитическое приспособление капиталистов к феодальному
государству, приходится помышлять о создании общих условий
капиталистического способа производства. Буржуазия начинает
фрондировать, выдвигает требование либеральных реформ.
62 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Но этот либерализм — самый шаткий. Пока у полицейского
государства не окончательно иссякли денежные ресурсы, оно
имеет полную возможность вызвать к жизни паразитические
инстинкты паразитических групп.
После августовского разгрома бакинские нефтепромышлен-
ники решительно заявили министру финансов на своем съезде:
при таких политических условиях невозможно продолжать дело.
Мы забастуем и будем бастовать, пока вы не устраните из со-
става администрации всех соучастников в убийствах и разгро-
мах, пока не привлечете их к действительной ответственности,
пока не реформируете всю администрацию и в особенности по-
лицию, пока не осуществите начал, при которых только и
мыслимо здоровое развитие капиталистической промышлен-
ности. . . Устами нефтепромышленников заговорили общие ин-
тересы буржуазного общества. Но г. Коковцов быстро заста-
вил бакинских буржуа пойти в феодальную Каноссу. Он не
стал аргументировать по существу. Но, — заявил он, — на
исполнение ваших требований пойдут многие месяцы; а пока вы
будете бастовать, вам нельзя будет выдавать субсидии, кото-
рые предназначены как раз на возобновление работ. И доста-
точно было этого заявления, чтобы буржуа-либерал с прежней
покорностью склонил свою выю перед казацкой нагайкой.
Согласно ходячим представлениям, буржуа, в особенности
промышленный и торговый предприниматель, либерален по
самой своей натуре, по тем требованиям, которые ему дикту-
ются самым существом капиталистического предприятия. Его
либерализм бледнеет, требование свобод сменяется требова-
нием ограничения еще неосуществленных свобод, он вступает
в союз с полуразрушенным полицейским государством лишь
вследствие испуга, который вызывает в нем самостоятельное
выступление рабочего класса. Лишь когда рабочий класс
резко обнаруживает стремление осуществить в буржуазной
революции свои особые классовые задачи, буржуазия из робко
«революционной» становится решительно реакционной. Из
таких взглядов на либерализм вытекают, между прочим, из-
вестные тактические советы, сводящиеся в формулировке Берн-
штейна к тому, что «не следует запугивать буржуазию».
Но такие представления в корень ошибочны. Свобода кон-
куренции — элементарнейшая и основная буржуазная свобода.
И, однако, многочисленные группы буржуазии с самого на-
чала, независимо от способа действий рабочего класса, стре-
О «СВОБОДЕ КОНКУРЕНЦИИ»
63
мятся к чему угодно, но только не к политическому строю,
который полнее всего обеспечивает свободу конкуренции.
Вообще говоря, самодержавная монархия — совершенней-
шая политическая форма для паразитически приспособляю-
щихся групп буржуазии. Но в развитии буржуазного обще-
ства наступает такой момент, когда откровенное самодержавие
становится явно немыслимым. Приходится сделать уступку,—
и на сцену выступает слегка подновленное славянофильство
с его «земскими соборами», созываемыми или не созываемыми
по усмотрению феодалов, с его «народным» (в действитель-
ности сословным) представительством, которому принадлежит
лишь совещательный голос.
Паразитические буржуа соединяются с потомками феода-
лов, втянутыми в буржуазный оборот буржуазного обще-
ства.* Так получается первая брешь в единой раньше зем-
ской оппозиции (выход группы г. Шипова с земского съезда,
6 — 9 ноября 1904 г.), так возникает феодально-буржуазная
газета «Слово», так слагаются эмбриональные зачатки сою-
зов 17 октября, партий правового порядка и тому подобных
феодально-буржуазных образований, так появляется Госу-
дарственная Дума 6 августа —11 декабря. И характерная
черта: даже эта Дума подает свои мнения при закрытых
дверях. Приходится согласиться и на другую уступку: «сво-
бода печати», но с хорошим намордником, надежно предохра-
няющим от «эксцессов» свободы. Словом, за феодалами сохра-
няется полная свобода действий и полная возможность бескон-
трольности, — а морское и военное ведомства, главная арена
паразитического приспособления, и совсем бесконтрольны, как
были раньше. Да здравствует субсидия, казенный заказ и
концессия в их старом масштабе!
Не ослабевающий, а, напротив, все растущий натиск
третьей силы, пролетариата, расторгает полюбовное соглаше-
ние буржуазных и феодальных групп. Приходится, скрепя
сердце, пойти на новые уступки. Чем менее данная группа втя-
нута в буржуазный оборот, чем сильнее существование ее свя-
зано с паразитическим приспособлением, чем страшнее для
нее свободная конкуренция на развитом капиталистическом
рынке, тем неохотнее расстается она с самодержавием. Даже
такая совершенно буржуазная, судя по названию, партия, как
* Сравни упомянутую статью в «Новой Жизни» [см. наст. т., стр.
3-20. Ред.].
64 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
«торгово-промышленная», в своей обширной «Объяснительной
записке к программе» ни словом не упоминает о законодатель-
ном и бюджетном правах народного представительства.
Список учредителей партии объясняет эту странность для
того, кто знаком с отношениями московского торгово-промы-
шленного мира. Горькая нужда заставила бы этих господ
примириться, в конце концов, с действительно конституцион-
ным строем, но лишь при условии сохранения одного далеко
немаловажного остатка самодержавия: абсолютного вето мо-
нарха, которое оставляет достаточный простор для закулис-
ных махинаций, является существенным предохранительным
приспособлением против развития свободной политической
жизни.
Собственно либеральной партии, которая возвысилась бы
хотя до уровня немецких национал-либералов, у нас до сих
пор нет. Есть лишь небольшой штаб либеральных офицеров,
у которых нет армии: конституционно-демократическая пар-
тия. Это — авангард русского либерализма, левее он не идет.
Но даже и эти крайние либералы (на октябрьском земско-
городском съезде) обусловливают создание основного закона
утверждением монарха. Следовательно, для области полити-
ческой борьбы и они отрекаются от «свободы конкуренции»,
при последовательном осуществлении которой всякая юриди-
ческая норма должна являться результатом «свободной игры
общественных сил». Да и в хозяйственной области они — про-
тивники свободы конкуренции. Своим требованием «справед-
ливого» вознаграждения землевладельцам они ясно показы-
вают, что даже и в мыслях не допускают того, чтобы соотно-
шение общественных сил, стоящих за спросом и предложе-
нием земли, в своем революционном развитии свело цену ее к
нулю. Во имя «справедливости» они — враги такого решения
нашего крестьянского вопроса.
Однако оставим в стороне конституционно-демократиче-
скую партию и возвратимся к правым партиям, незаметно сли-
вающимся с «черносотенными». Чем объяснить, что на поли-
тической арене у нас действуют теперь лишь слегка обуржуа-
зившиеся феодалы и связанные с феодализмом буржуа? Есть
же у нас буржуазия, которая хочет сделать всеобщим капита-
листический способ присвоения? Почему же она не выступает,
как политическая партия?
Пока еще остается хоть некоторая надежда на сохранение
феодально-полицейского государства, окончательно и открыто
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП? 65
порвать с ним рискованно для буржуа. Постараемся предста-
вить себе, какую власть получают над буржуа феодальные
силы вследствие самодержавного установления таможенных
пошлин, железнодорожных тарифов, вследствие огромного
влияния на кредитные операции. А ведь и эти средства пока-
жутся невинными по сравнению с орудийным расстрелом до-
мов и фабрик, превратившимся в один из элементов неписан-
ных основных законов современного российского государ-
ства.* Буржуа проявляет свой либерализм, лишь когда ре-
сурсы полицейского государства исчерпаны, когда близость
его гибели для всех очевидна, когда оно окончательно и бес-
поворотно расшатано. Но сам он не принимает участия в рас-
шатывании.
Таким образом современный русский буржуа, независимо
от характера выступлений рабочего класса, по самому своему
хозяйственному положению не может быть последователь-
ным и решительным либералом даже в таком элементарном
вопросе, как свобода конкуренции. Только пролетариат и
является последовательным и стойким борцом за политические
свободы. Его хозяйственное положение не оставляет для него
других выходов, как смерть — или свобода, вырождение под
двойным гнетом феодальной и буржуазной эксплоатации —
или движение через развитое буржуазное общество к социа-
лизму.
Сборник «Текущий момент», январь 1906 г.
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП?
Программа конституционно-демократической партии в §. 36
требует «увеличения площади землепользования населения,
обрабатывающего землю личным трудом»; средством для
* Иллюстрацией спасительности этих средств усмирения буржуа
служит «Русское Слово». В октябре — ноябре оно было решительно либе-
рально и навлекало на себя выговоры бестолковой «Вечерней Почты» за
энергию выражений, за неумение «разумно пользоваться свободой печати».
В январе даже партия правового порядка могла бы похвалить «Русское
Слово» за благонамеренность. И поворот этот, как уверяют в Москве,
стоит в непосредственной связи с судьбами огромной типографии издателя
[И. Д. Сытина. Б. Т.], подожженной усмирителями в декабрьские дни.
66
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
этого она признает, между прочим, «отчуждение за счет госу-
дарства. .. частно-владельческих земель с вознаграждением
нынешних владельцев по справедливой (не рыночной)
оценке». Примечание к § 36 поясняет, что разумеется под
«справедливой» оценкой:
«Цена земли определяется по нормальной для данной местности
доходности при условии самостоятельного ведения хозяйства, не прини-
мая во внимание арендных цен, созданных земельной нуждой».
Поясним на примере, что это значит. Допустим, у поме-
щика А есть имение в 200 десятин земли. Он не ведет ника-
кого хозяйства и потому не получает от имения никакого
дохода, — имение он приобрел «так себе», «на всякий случай»,
просто потому, что оказались «лишние деньги». Конститу-
ционно-демократическое министерство находит, что в данной
местности необходимо расширить площадь крестьянского
землепользования, и отчуждает за счет государства имение
у помещика А, Надлежащим конституционно-демократиче-
ским образом организованная комиссия начинает решать
вопрос о «справедливой» («по-божески») оценке. Если бы А
использовал земельную нужду крестьян и организовал в своем
имении кабальное хозяйство, он получал бы за свои органи-
заторские труды доход в 10 р. 50 к. с десятины. Но это не
будет для данной местности «справедливая», «нормальная»
доходность: «нормально» и «справедливо» лишь то, что выте-
кает из чисто-капиталистических отношений, не осложнен-
ных никакими «феодальными» или «кабальными» элементами
и придатками.
Итак, произведем «справедливую» оценку имения. При
условии самостоятельного (т. е. собственным инвентарем,
батрацким трудом, всецело за свой собственный счет) веде-
ния капиталистического хозяйства А получил бы с каждой
десятины чистого дохода 10 р., а со всего имения —
2 000 руб.
«Справедливой» оценкой будет такая, при которой А по-
лучит за имение сумму, дающую в год как раз 2 000 р. до-
хода. В настоящее время каждая сотня рублей приносит в год
не менее 6%. Следовательно, получив в качестве выкупа за
свое имение 331/3 тыс. р., помещик А имел бы ежегодный до-
ход как раз в 2 000 руб. Повторяем, и 331/3 тыс. р. предста-
вляли бы выкуп не за действительную доходность имения, а
за простой юридический титул, за голое право собственности,
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП? 67
за тот доход, который, быть может, стал бы получать А,
если бы он потрудился организовать в своем имении капита-
листическое сельскохозяйственное производство.
Но если помещик А последовательный конституционалист-
демократ, он будет протестовать против 331/3 тыс. руб. Мое
имение, скажет он, в действительности, пожалуй, не дает ни-
какого дохода. Но наша программа глубокомысленно говорит
не о действительной, а о «нормальной» доходности, т. е. о до-
ходности, как некоем атрибуте, не поддающемся непосред-
ственным восприятиям и, тем не менее, неизменно присущем
всему, что может делаться капиталом. Вы поэтому правы
даже в том случае, когда даете справедливую оценку несу-
ществующему доходу и справедливо капитализируете капита-
листический доход капитала, который вовсе не функционирует
как капитал и потому в действительности является не капита-
лом, а всего лишь потенциальным капиталом. Однако после-
довательность — прежде всего. В поисках за справедливой
оценкой вы исходили из нормальной для данной местности
доходности земли. Логика требует, чтобы исходили из нор-
мальной доходности и капитала: иначе справедливая оценка, в
конце концов, превратится в явное обирательство, в неспра-
ведливый грабеж. Я не отрицаю, что теперешняя доходность
капитала держится около 6%. Но причина лежит в ненормаль-
ных до исключительности условиях. До русско-японской
войны, до развития революционной дезорганизации хозяй-
ства, до подъема крестьянского движения, норма доходности
капитала была около 4%. Это и есть нормальная доходность
капитала в нашей стране. Но при такой нормальной доход-
ности я получу доход в 2 000 р. лишь с капитала в 50 000 руб.
Это и будет «справедливая (не рыночная)» оценка моего
имения.*
Так мог бы рассуждать помещик, оставаясь последова-
тельным конституционалистом-демократом. Мне чужда мысль
о том, будто составители конституционно-демократической
программы исходили из сознательного стремления гарантиро-
* Оценка действительно будет не рыночная: она будет выше рыноч-
ной. У нас за последние 11/2— 2 года в чрезвычайно резкой форме по-
вторилось явление, вытекающее из того, что цена земли представляет
капитализированную ренту и падает в том отношении, как повышается
заемный процент. Исходя при капитализации от пониженного процента,
землевладелец тем самым повышает оценку земли по сравнению с уста-
новившимся в настоящее время уровнем цен.
68
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
вать, хотя бы и бумажным способом, интересы крупного
землевладения от покушений революционного крестьянства.
Я охотно допускаю даже, что им присуща известная благоже-
лательность, известное стремление завербовать в свои ряды
крестьянство, сделав некоторые уступки его требованиям.
Фиалка благоухает, нисколько не стремясь к этому, и консти-
туционные демократы совершенно непроизвольно создают
программы, дающие охрану прежде всего буржуазным правам,
буржуазной собственности.
Из всего этого следует, что принцип «справедливой (не
рыночной) оценки» по меньшей мере—резиновый принцип:
его можно по произволу гнуть и растягивать, и легче всего
растягивается он в сторону буржуазных интересов.
Между тем конституционалисты-демократы выше всякой
меры восторгаются своей «крестьянской» программой: она и
соответствует общественным, в частности крестьянским, инте-
ресам, и реалистична, и справедлива. Напротив, социалдемо-
краты, предполагая для некоторых случаев экспроприацию
частновладельческих земель без всякого вознаграждения те-
перешних собственников, не считаются, по словам конститу-
ционных демократов, с реальным соотношением общественных
сил и с требованиями справедливости.*
В конце января г. М. Герценштейн посвятил в «Русских
Ведомостях» обширный фельетон критике идеи «конфиска-
ции» (так называет он требование экспроприации без возна-
граждения собственников). Фельетон вскоре вышел (кажется,
без всяких изменений) отдельной брошюрой под заглавием:
«Конфискация или выкуп?». Статья эта представляет наибо-
лее серьезную и, на первый взгляд, обоснованную критику
социалдемократической постановки современного крестьян-
ского вопроса в России. В виду этого не бесполезно остано-
виться на ней, чтобы рассеять некоторые ходячие заблужде-
ния.
Прежде всего несколько слов о ссылках г. Герценштейна
на Маркса, Энгельса, Вандервельде и т. д. Говоря с Энгель-
сом об экспроприации, как переходной ступени к социализму,
пишет г. Герценштейн, Маркс не раз высказывал мнение,
«что дело обошлось бы дешевле всего, если бы можно было
откупиться от всей этой банды» (от крупных собственников.
* Речь идет об экспроприации помещичьих земель, т. е. определенной
части частновладельческих земель. Б. Т.
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП?
69
Курсив мой. И. С). Точно так же Вандервельде заявляет
в своей работе: «Развитие к социализму» (имеется на русском
языке в издании «Молота»), что «экспроприация собствен-
ников без вознаграждения была бы, если принять в сообра-
жение сопротивление, смуту и кровавую борьбу, которых по-
требовала бы такая экспроприация, в сущности самою доро-
гою формою экспроприации».
Ссылки эти очень удачны, но только они имеют слишком
отдаленное отношение к современному крестьянскому вопросу
в России, или, говоря точнее, не имеют к нему никакого каса-
тельства. Если с чем и можно сравнить возможную у нас «кон-
фискацию», то отнюдь не с той экспроприацией, которая по-
служит непосредственной ступенью к социализму, а скорее
всего с той, которая была произведена во Франции конца
XVIII века. Конечно, если принять во внимание сопротивле-
ние, смуту и т. д., и эта конфискация обошлась очень не де-
шево. Но, как бы то ни было, она не могла совершиться на ка-
ких-либо иных условиях, чем совершилась. Если иметь в виду
тесную связь нашего старого строя с дворянством и дворян-
ства с землевладением, мы должны будем признать, что ре-
шительная ликвидация старого политического строя, по всей
вероятности, окажется неотделимой от ликвидации старых
отношений землевладения и землепользования. Защищая свои
землевладельческие права, землевладельцы будут отстаивать
(и отстаивают) старый режим; отстаивая старый режим, они
бесповоротно погубят вместе с ним и свои землевладельческие
права.
Еще одно замечание по поводу того, что «дело обошлось
бы дешевле всего, если бы можно было откупиться от всей
этой банды». Поскольку речь идет об осуществлении социа-
лизма, возможность проведения его на выкупных началах
представляется проблематичной. Социализм предполагает
уничтожение менового хозяйства, уничтожение производства
продуктов, как товаров. При таких условиях социализм, хотя
бы и «с выкупом», не может особенно улыбаться крупному
собственнику. Если социализм реализуется одновременно на
всем земном шаре, «выкуп» приобретет форму пожизнен-
ного права на получение от общества известного количества
предметов потребления, — и только. Если социализм реали-
зуется не во всех странах одновременно, выкуп в странах, ра-
нее перешедших к социализму, может приобрести форму «X»
70
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
пудов золота. Но в родной стране экспроприированного соб-
ственника золото утратит ту власть над людьми и обществен-
ными отношениями, которая в капиталистическом мире только
и превращает его в предмет страстных исканий. Чтобы реали-
зовать чудодейственную силу денег, недавний собственник
должен удалиться со своим выкупом в чуждые, пока еще капи-
талистические, культурно отсталые страны, которые тем не
менее тоже стоят на пороге к социализму. Получение выкупа
в этом случае равносильно изгнанию в страны, которые в
свою очередь готовятся приступить к такой же справедливой
операции с собственниками.
Словом, мы не можем представить себе, как мог бы осу-
ществиться социализм, хотя бы и с выкупом крупной собствен-
ности, и не вызвать сопротивления, смуты и т. д. Потому-то,
несомненно, Маркс и выражался так условно: «Если бы
можно было».
Но возвратимся к современной русской действительности.
Для г. Герценштейна центр тяжести вопроса о конфискации
лежит в сопротивлении не крупных, а мелких и средних земле-
владельцев. Поскольку дело идет о социалдемократии, защи-
щать этих землевладельцев от ее экспроприаторских посяга-
тельств совершенно излишне. Предоставим германским клери-
калам запугивать темную деревню безграмотными брошюр-
ками, под заглавием: «Социалдемократ — экспроприатор кре-
стьянства», «Социалдемократы хотят отнять у крестьянина
собственность!» и т. д. Насколько лживы такие беззастенчи-
вые брошюры, известно всякому, кто знаком хотя бы с
«Эрфуртской программой» Каутского. Не социализм, а капи-
тализм, не рабочий класс, а буржуазия экспроприирует мел-
ких собственников.
Несомненно, г. Герценштейн имеет в виду вовсе не социал-
демократов, когда пишет в своей брошюре:
«... У нас не останавливаются и перед крестьянскою собственностью,
и народилось немало реформаторов, которые требуют насильственной
передачи в руки государства или народа всех крестьянских земель как
надельных, так и благоприобретенных».
Я убежден, что г. Герценштейн выступает здесь против
своих сотоварищей по «Русским Ведомостям», которые лет
8 — 9 тому назад, защищая крестьянскую общину, увлеклись
настолько, что перешли от обороны к наступлению и в ряде
передовых статей потребовали превращения всех крестьян-
ских земель в собственность государства. Я еще живо вспоми-
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП?
71
наю, какое ошеломляющее впечатление произвели на читате-
лей редакционные статьи почтенной газеты, так легко рас-
правлявшейся с крестьянской поземельной собственностью.
Теперь я могу только выразить удовольствие, что «Русские
Ведомости», хотя и слишком поздно, хотя и в подписанных,
а не редакционных статьях, все же дали реванш престарелому
государственному социализму «Русских Ведомостей», подкра-
шенному невинным народничеством.
Более серьезного внимания заслуживает на первый взгляд
то повторяемое г. Герценштейном возражение, что несправед-
ливо предлагать конфискацию частновладельческих земель,
оставляя в то же время в неприкосновенности все виды соб-
ственности на капитал. Во-первых, справедливость требовала
бы выделить при конфискации «то, что составляет дар при-
роды, от того, что создано человеческим трудом и является
затратою капитала». Во-вторых, при современной организа-
ции хозяйства «земля превратилась наравне с капиталом в
имущество, приносящее доход». Было бы непоследовательно
конфисковать капитал только потому, что он вложен в име-
ние, и оставлять у прежних владельцев капитал, вложенный
в фабрики или заводы.
Несомненно, такие аргументы, как тот, что земля «не
создана человеческим трудом», «представляет свободный дар
природы», не имеют в глазах социалдемократа никакой цен-
ности. Историческое возникновение крупного землевладения
в свою очередь не делает требование конфискации более или
менее «справедливым». Возникло ли оно благодаря пожалова-
ниям верховной власти, или явилось вследствие «первона-
чального накопления», сопровождавшегося обезземелением
крестьян, первоначальных владельцев, или, наконец, имения
возникли путем приобретения на деньги, явившиеся результа-
том капиталистического накопления, — это, вообще говоря,
не имеет никакого отношения к современному крестьянскому
вопросу в России. В этом случае г. Герценштейн прав. Только
морализирующие экономисты и этические социал-политики
стали вы обращаться к истории для «оправдания» экспроприа-
ции или конфискации. Социалдемократ не нуждается в таких
невинных экскурсах. Для него, как для последовательного и
искреннего реалиста в политике, вопрос решается соображе-
ниями целесообразности и вероятным соотношением обще-
ственных сил.
Несколько лет тому назад такое заявление вызвало бы
72 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
бурю нравственного негодования со стороны наших народни-
ков, представителей «социально-этической» школы в полити-
ческой экономии и как они еще там называются. Теперь бури
не поднимется, но по меньшей мере затаенное негодование
все-таки будет.
Между тем возмущаться здесь решительно нечем. Все дви-
жение современного общества, все изменения в нем обусловли-
ваются как раз соотношением общественных сил. Только оно
и превращает те или иные социально-политические требова-
ния в достижимые, осуществимые, осуществляемые и «спра-
ведливые» меры. Только оно и является причиной бесконеч-
ного ряда экспроприаций и конфискаций, неизменно сопро-
вождающих каждый шаг в развитии буржуазного общества.
Развитие механических шелкоткацких фабрик в какие-ни-
будь 6 — 7 лет совершенно убило ручное ткачество в Бого-
родском и Московском уездах. Погибли целые старинные ма-
нуфактуры, владельцы которых не сумели приспособиться к
новым условиям и не накопили достаточных капиталов. Капи-
тал, вложенный в здания и станки, безвозвратно погиб. Искус-
ство, приобретенное старыми ткачами, — по воззрению неко-
торых глубокомысленных экономистов оно тоже представляет
«капитал» — утратило всякую ценность. Тысячи ткачей пре-
вратились буквально в нищих. Не лучше пришлось и неко-
торым фабрикантам старого типа, выбитым из наезженной
колеи. Словом, совершилась серьезная по размаху экспроприа-
ция, притом, разумеется, без всякого «вознаграждения» ста-
рых собственников и рабочих.
Проведение Сибирской железной дороги совершенно убило
извозный промысел по главному Сибирскому тракту. О его
размерах можно и теперь составить некоторое представление,
познакомившись с ямщицким инвентарем, бесполезно гнию-
щим в крестьянских дворах притрактовых деревень. Новая
экспроприация и опять без всякого вознаграждения.
Многие москвичи, вероятно, еще помнят временные торго-
вые ряды, построенные на Красной площади на тот срок, пока
строились новые ряды. Во временных рядах расположились
преимущественно средние и мелкие торговцы старинного, ре-
месленного типа. Постройка новых рядов закончилась; наем
помещений в них был под силу только крупным, современным
торговлям. Временные ряды снесены; старым торговцам при-
шлось приспособляться к новым условиям. Многие так и не
могли приспособиться. Одно время газеты стали приносить
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП? 73
в отделе «происшествий» такие сухие, но выразительные по
своей сухости известия:
«Купец Г. бросился в реку с Москворецкого моста. .. Он скончался, не
приходя в сознание. Причина — торговые затруднения вследствие уничто-
жения временных рядов». «Купец 2-й гильдии С. найден на своей квар-
тире повесившимся. Говорят, его дела совершенно расстроились после
того, как временные ряды перенесены на другое место».
Я привожу эти два примера, потому что только фамилии
двух несчастных и сохранились в моей памяти. Опять экспро-
приация, и опять никому и в голову не приходила мысль о
вознаграждении владельцев старых торговых предприятий и
их служащих, запросто выброшенных на улицу.
Когда развитие капитализма сравнивают с шествием ко-
лесницы Джаггернаута, это — вовсе не фраза. Все эти совре-
менные дома, современные магазины, современные трамваи,
современные фабрики — все это воздвигнуто действительно
на костях представителей ремесленных форм жизни, все это
своим развитием разрушало существование мелких и средних
собственников и многих десятков и сотен тысяч людей, свя-
занных с ними источниками своей жизни. Слезы и кровь вы-
зывает всякий шаг на пути капиталистического развития, вся-
кое техническое завоевание. Капитализм давит тысячи жизней,
действительно, как колесница Джаггернаута.
И странная вещь! Об этом обыкновенно молчат, не тре-
буют никакого «выкупа» — и, напротив, поднимают страш-
ный шум, когда зайдет речь об экспроприации крупных соб-
ственников. Как будто буржуазное общество возникло не пу-
тем экспроприации, как будто оно не совершает экспроприации
во всякий момент своего существования!
Но, возразят мне, в приведенных выше и подобных им
примерах экспроприация совершается стихийно и представляет
процесс, совершающийся помимо человеческой воли. Предпри-
ниматель устраивает ткацкую фабрику не затем, чтобы экс-
проприировать ткацкую мануфактуру. Экспроприация является
хотя и естественным, но вовсе не преднамеренным следствием
действий фабриканта. Словом, мы имеем перед собой пример
того, что называют «гетерогонией целей». Между тем конфи-
скация крупного землевладения — повторяем, только недобро-
совестные демагоги могли бы крестьян запугивать конфиска-
цией — будет произведена законодательным актом, в котором
все сознательно и все преднамеренно.
Однако, если приглядеться внимательнее, то мы увидим,
74 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
что даже некоторые из упомянутых выше примеров предпола-
гают законодательные акты или акты, близкие по своему ха-
рактеру к законодательным: постройка железной дороги, про-
ведение трамвая, наносящего удар извозному промыслу и
обесценивающему извозчичий инвентарь, стоящий десятки и
сотни тысяч рублей. Тем не менее справедливо, что и здесь
экспроприация представляет лишь косвенное, побочное, а не
прямое следствие законодательного акта.
Несколько лет тому назад состоялось воспрещение фабри-
ковать серно-фосфорные зажигательные спички. Все оборудо-
вание, все машины, предназначенные для этой фабрикации,
утратили свою ценность, поскольку они непригодны для фаб-
рикации шведских спичек. Вместо всякого вознаграждения,
помнится, был назначен лишь некоторый срок для оконча-
тельного перехода к новому производству.
Последовательность требовала бы, чтобы владельцы полу-
чили «выкуп» за обесцененную законодательным актом соб-
ственность. В этом, как и в предыдущих случаях, трудно ска-
зать, в какой именно цифре выражается сумма экспроприи-
рованной без вознаграждения собственности. Но даже для
спичечного производства она не из маленьких. В аналогичном
случае германскому рейхстагу было доложено, что на возна-
граждение собственников старых спичечных производств по-
требуется от 10 до 1 5 млн. марок, т. е. 5 — 7 млн. руб. Кстати
сказать, германские социалдемократы решительно высказались
против вознаграждения за утрату «права» отравлять рабочих
вредными газами. Напротив, буржуазные депутаты, как и
подобает буржуа, требовали «справедливой оценки» вредо-
носных приспособлений и выкупа за счет государства священ-
ных прав собственности спичечных фабрикантов.
Конечно, фактическая экспроприация, в общем итоге выра-
жающаяся в 5 — 7 млн. р., — сущий пустяк по сравнению
с конфискацией, которая захватит земельную собственность
в несколько сотен миллионов рублей. Но г. Герценштейн спра-
ведливо указывает, что «всякая мера должна покоиться на
каком-нибудь принципе,* а не на одном только разграниче-
* Он добавляет: «На каком-нибудь юридическом титуле». Но эта до-
бавка совершенно излишня. Во-первых, если требуется новый юридический
титул, за его созданием дело не станет: послужило же исходной точкой
развития законодательства по охране труда разграничение производств на
фабричные — от 20 рабочих и более» и т. п. — и нефабричные. Во-вторых,
если опираться на старое право, немыслимо будет и конституционно-демо-
кратическое принудительное отчуждение с его «справедливой оценкой».
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП? 75
нии между богатым и бедным». Интересы общественного раз-
вития, развития экономически и социально более совершен-
ного общества, чем существующее, это — достаточно почтен-
ный принцип, который может вполне оправдать конфискацию
частновладельческих земель, как санитарные соображения со-
вершенно оправдывают полное воспрещение (без всякого вы-
купа) фабрикации фосфорных спичек. Но где выступает такой
принцип, там было бы смешно отказываться от его примене-
ния лишь потому, что собственники потерпят урон не в пять
миллионов, а, напр., в 1 1/2 — 2 миллиарда.
Правда, здесь выдвигаются на сцену не принципиальные,
а чисто-практические возражения. Спичечные фабриканты
представляют такую ничтожную группу, что о «серьезном
сопротивлении, смутах» и т. д. не может быть речи. Не то с
крупными землевладельцами. Они являются внушительной
общественной силой, и когда их принудят защищаться когтями
и зубами, это окажется роковым для освободительного дви-
жения. В лагерь контрреволюции перейдут также и держатели
закладных листов и все группы, существование которых свя-
зано с сохранением современных отношений землевладения.
Уже одна угроза конфискацией изменяет соотношение обще-
ственных сил в благоприятную для реакции сторону.
При огромной задолженности землевладения, рассуждает
г. Герценштейн, законодательный акт относительно конфиска-
ции земли имел бы своим последствием полное обесценение
закладных листов и других обязательств.
«Если принять во внимание, что имения заложены в размере от 60
до 75% оценки, и предположить, что оценка приближается к действи-
тельной стоимости, то можно принять, что в случае конфискации земле-
владельцы потерпят убыток в размере около трети стоимости принадле-
жащих им имений, а владельцы закладных листов — гораздо больше
этого... Держатели закладных листов понесут гораздо большие потери,
чем сами землевладельцы, потерпят также владельцы вторых и после-
дующих закладных, кредиторы по вексельным долгам и другим долговым
обязательствам» и т. д.
Словом, землевладельцы потерпят от конфискации значи-
тельно меньше, чем кредиторы землевладельцев.
Еще больше осложняется вопрос о конфискации, если мы
посмотрим, кому принадлежат закладные листы земельных бан-
ков. Точного ответа на этот вопрос, говорит г. Герценштейн,
получить невозможно; тем не менее есть основания утверждать,
что они «далеко не всегда» принадлежат капиталистам. Так,
76 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
в наших сберегательных кассах к 1 января 1903 г. имелось
закладных листов земельных банков на 426 млн. руб.
«Что вкладчики наших сберегательных касс не принадлежат к самым
бедным классам населения, это верно, но они не принадлежат и к капи-
талистам. .. Те, которые легко относятся к факту разорения землевла-
дельцев, не должны были бы, казалось бы, относиться безразлично к
тому, что погибнут сбережения массы лиц, не принадлежащих ни к
землевладельцам, ни к капиталистам». «Конфискация земельной собствен-
ности без вознаграждения кредиторов была бы по отношению к ним ве-
личайшею несправедливостью».
Таковы наиболее решительные и, на первый взгляд, убе-
дительные места из брошюры г. Герценштейна, переданные по
возможности его собственными словами.
Я не буду останавливаться на деталях утверждений г. Гер-
ценштейна, — не стану, напр., обращаться к вопросу о том,
кто является вкладчиками сберегательных касс, кто приобре-
тает при их посредстве процентные бумаги и т. д. Примем фак-
тическую сторону рассуждений г. Герценштейна так, как она
есть.
Итак, конфискация земельной собственности при последо-
вательном проведении предполагает конфискацию имущества
кредиторов землевладения.* Но, как видно из данных сберега-
тельных, пенсионных и т. п. касс, к числу этих кредиторов
принадлежат и лица, которые отнюдь не являются крупными
землевладельцами или капиталистами. Хотя, согласно брошюре
г. Герценштейна, этим лицам принадлежит лишь небольшая
доля долговых обязательств, тяготеющих на землевладении (не
более 1/6 общей суммы этих обязательств), и хотя из этой
доли, конечно, лишь некоторая часть в свою очередь принадле-
жит мелким вкладчикам и т. д., мы, чтобы не усложнять дела,
допустим, вслед за г. Герценштейном, что конфискация серь-
езно затронет интересы и мелких держателей закладных листов.
* Но и сам г. Герценштейн видит, что можно бы обойтись без та-
кой дополнительной конфискации: если бы, напр., ипотеки, лежащие на
землевладении, были превращены в государственную собственность, и
платежи по ним были переведены на государство. Однако это приводит,
на его взгляд, к новой «несправедливости»: землевладелец, заложивший
свое имение, потеряет от конфискации какую-нибудь треть своей соб-
ственности, между тем как владелец имения, свободного от долгов, утра-
тит, благодаря законодательному акту о конфискации, решительно все.
На таких деталях я опять-таки не стану останавливаться и предположу
в тексте наиболее сложный случай: когда «конфискация» распростра-
нится и на кредиторов землевладения.
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП? 77
«Можно себе представить, какое потрясение принес бы в любой
стране с задолженным землевладением законодательный акт (курсив
мой. И. С.), который имел бы своим последствием окончательное обес-
ценение закладных листов и других обязательств».
Какими бы убедительными ни представлялись эти рассу-
ждения, все они целиком основаны на одном очень распростра-
ненном заблуждении, на своего рода юридическом утопизме.
Стоит рассеять его, — и от всех этих доводов против конфи-
скации ничего не останется.
Что г. Герценштейн представляет себе «конфискацию» как
какой-то акт, притом законодательный акт, видно и из других
замечаний его брошюры.
«При конфискации имений бумаги эти подверглись бы полному
обесценению». «Если так предлагают поступить с крупными собственни-
ками, то чем можно оправдать или мотивировать меру, которая нарушает
интересы обширных слоев населения» далеко не всегда принадлежащих
к богатым классам?».
Юридический утопизм вкладывает творческую силу в акты
законодательства, которые в действительности сами являются
результатом творческих сил жизни, творческой борьбы выдви-
гающихся на историческую арену общественных классов. Он
близко соприкасается с бюрократическим утопизмом, который
во всяком социал-политическом изменении видит результат
исключительно только властного «да будет», обладающего
творческой (или разрушительной) силой само по себе, незави-
симо от борьбы общественных классов. Для бюрократического
утописта не жизнь вызывает у «законодателя» те или иные
акты, а «законодатель» суверенно формирует отношения обще-
ственной жизни. Внося свою точку зрения в оценку поли-
тических партий, бессознательный бюрократический утопист
обращается к ним с вопросом, что они «дают» тому или дру-
гому классу, той или иной группе населения. Так, еще очень
недавно социалисты-революционеры злорадно спрашивали со-
циалдемократию: что вы «даете» крестьянам?
Для них непонятно, что пролетарская партия ничего не
«дает» ни крестьянству, ни кому-либо другому. Ей совершенно
чужда бюрократическая (или, если угодно, филантропическая,
барственная) точка зрения. Пролетариат не ждет, что ему «да-
дут» что-либо со стороны. Со стороны ему «дают» каторжные
законопроекты о стачках, временные правила о печати, тюрьмы
и виселицы за освободительную борьбу. Организованный в
78 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
политическую партию, он сам добивается осуществления своих
целей.
Крестьянство тоже не должно ожидать, что ему со стороны
«дадут» удовлетворение его требований. Оно само должно в
борьбе провести свои требования. И конфискацию крупного
землевладения может осуществить тоже только крестьянство.
Оно может рассчитывать при этом на самую энергичную под-
держку сознательного пролетариата, с задачами которого
вполне совпадают современные стремления подавляющей массы
крестьянства. Но, как бы то ни было, ликвидация старых
отношений землевладения главной своей тяжестью падает на
крестьянство.
Никакое законодательное учреждение, никакой законода-
тельный акт сам по себе не в состоянии ликвидировать этих
отношений. «Законодательный акт» может лишь констатиро-
вать тот факт, что конфискация в значительной степени уже
совершилась, придать ей всеобщий характер («generalisieren»,
как говорят немцы) и возвести фактически сложившиеся но-
вые отношения землевладения на степень права, на степень
отношений, пользующихся организованной защитой государ-
ственной власти.
Здесь я позволю себе маленькое отступление от брошюры
г. Герценштейна и сделаю несколько замечаний по вопросу,
который не имеет к ней прямого, непосредственного отношения.
Как известно, крестьяне во многих местах уж приступили
к ликвидации старых отношений землевладения и землепользо-
вания: таков смысл того сложного комплекса явлений, кото-
рый мы называем современным «аграрным движением». Не-
редко утверждают, будто, запахивая помещичьи земли, отка-
зываясь от взноса арендной платы или от исполнения заменя-
ющих ее повинностей, смещая старост и старшин, поставлен-
ных земскими начальниками, и т. д., крестьяне тем самым уже
создают новое «право», которое получило даже особое назва-
ние: «захватное право» или «революционное право»*
Нельзя не признать, что в термине «захватное право» есть
на первый взгляд нечто заманчивое, подкупающее. Но если
приглядеться к делу поближе, то окажется, что употребление
его свидетельствует или о неясности мышления или о некото-
рой теоретической беззаботности, которая слишком легко мо-
* Термины, употреблявшиеся в меньшевистской литературе того
времени. Б. Т.
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП? 79
жет привести (если уж не приводила) к серьезным промахам
В практической деятельности.
В самом деле, либо всякое право имеет «захватный» харак-
тер, но тогда противоположение какого-то особого «захватного
права» праву вообще утрачивает всякий смысл. Либо право
вообще не имеет «захватного» характера, но тогда «захватное»
право вовсе не право в строго-научном значении этого слова.
Где же истина?
Истина заключается в том, что фактические захваты суть
именно только фактические захваты, и фактически склады-
вающиеся на почве захватов общественные отношения суть
именно фактические отношения, но отнюдь не правомерные
отношения, — не отношения, существующие по праву. Смеще-
ние волостных властей, составление общественных приговоров,
санкционирующих совершившиеся захваты, и т. д., тоже далеко
еще не превращают новых фактических отношений в правомер-
ные отношения. Толковать о «захватном праве» и «захватных
правах», направлять все силы на их накопление, — это зна-
чит из-за деревьев не видеть леса, разменять революцию на
мелочи, ради частичных захватов отодвинуть на задний план
универсальный захват, который один только и может сооб-
щить частичным захватам особый смысл и значение.
Фактические захваты могут приобрести прочное, длитель-
ное значение, если они лягут в основу нового права, если фак-
тически сложившиеся отношения будут превращены в право-
мерные отношения. Но те же фактические захваты, каковы бы
ни были их число и размах, могут оказаться преходящими, эпи-
зодическими явлениями, которые исчезнут без всякого следа,
если эти фактические захваты не будут возведены на степень
права другим универсальным захватом, санкционирующим и
закрепляющим все предшествующие частичные захваты.
Вообще как-то странно повторять ту избитую истину, что
захват крестьянином земли у помещика еще не создает права
крестьянина на эту землю, и захват помещичьей земли миллио-
ном или десятью миллионами крестьян сам по себе тоже далеко
еще не создает права крестьян на захваченную землю. Разу-
меется, слово «право» я употребляю исключительно в его юри-
дическом, единственно допустимом значении. Иначе у нас по-
лучилась бы неразрешимая путаница, которая не двигала бы,
а на каждом шагу тормозила бы наше познание.
Иногда слово «право» употребляют в значении нравствен-
ного оправдания тех или иных действий. Но придумывание
80
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
«нравственных» оправданий следовало бы всецело предоста-
вить этическим социал-политикам. Для серьезного поли гика,
политика-реалиста, это — занятие совершенно бесплодное. С
другой стороны, «нравственное право» нисколько не сдвигает
нас с места. Так, если допустить на минуту, что крестьяне
имеют «нравственное право» на землю помещика, то придется
признать, что такое право получилось у них не благодаря за-
хвату, что оно существовало до захвата и в захвате лишь полу-
чило осуществление. Дело с «захватным правом» и здесь об-
стоит очень плохо.
Наконец, выражением «захватное право», может быть, хо-
тят сказать, что, кто захватил землю и т. д., тот и имеет на нее
право? Но это было бы уже совсем пустой словесной за-
бавой.
Пока существует буржуазное общество, пока существует
государство, до тех пор будет существовать и право в юриди-
ческом значении этого слова. При просто фактическом захвате
заинтересованные должны быть готовы каждый момент защи-
щать свое владение непосредственно своими силами; против
них каждый момент могут выступить не только пострадавшие,
но и организованная сила государства. Состояние фактического
захвата есть состояние постоянной борьбы, борьбы in Perma-
nenz, причем случайных изменений в соотношении сил борю-
щихся сторон вполне достаточно для того, чтобы снова утра-
тить недавно приобретенный объект захвата.
Говорить о захватных правах — это значит предаваться
невинным иллюзиям, которые слишком легко пускают корни в
деревне, в мире мелкобуржуазных отношений. Неспособный
по условиям своей жизни охватить отношения, выходящие за
пределы околицы, мелкий буржуа слишком легко становится
в своей политической практике уродливым федералистом, кар-
ликовым «кантоналистом», для которого вся политическая ре-
волюция целиком разыгрывается в его маленьком мире. Распа-
ханы захватным путем помещичьи земли, заменен угодный на-
чальству волостной старшина новым лицом, передана волост-
ная печать новому писарю, составлен общественный приговор,
снабженный печатью и надлежащим подписом, — и «кантона-
лист» прихода уже успокаивается: для него революция уже
завершилась, захват земли уже превратился в захватное «пра-
во», все вошло в норму, на горизонте ни облачка, остается
только в мире использовать новое «право». Все, что выходит
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП?
81
за пределы его маленького мирка, теперь не имеет к нему ни-
какого касательства.*
Пролетарская партия всеми силами должна бороться про-
тив такого антиреволюционного филистерства, выступающего
под мнимо-революционным флагом «захватное право» или даже
«революционное право». В интересах решительно демократи-
ческой революции она не должна допускать, чтобы революци-
онное крестьянство политически заснуло на лаврах произве-
денных захватов. Она должна неустанно указывать, что все
фактические захваты сделаются прочным завоеванием, постро-
енные на них новые отношения превратятся в правомерные от-
ношения лишь после того, как будет совершен основной за-
хват, которым будут санкционированы все предыдущие, —
после того, как революция овладеет политической властью.
Только после того на место фактического захвата и выступит
право, и на место непосредственной защиты новых отношений
самими заинтересованными — организованная защита их го-
сударственной властью. Революция в отношениях собствен-
ности завершается и приобретает устойчивость лишь в силу
политической революции, лишь благодаря захвату государ-
ственной власти теми классами, которые стремятся к перево-
роту в существующих отношениях.
При такой точке зрения фактические захваты сохраняют
* Замену волостных старшин новыми, избранными наперекор началь-
ству, теоретики «захватного права» нередко называют организацией «ре-
волюционного самоуправления». Но такое словоупотребление опять-таки
свидетельствует о неясности мышления, которая может повести к печаль-
ным практическим последствиям. Деятельность «самоуправления» (под-
разумевается местное самоуправление) предполагает более или менее спо-
койные, мирные, установившиеся, вошедшие в норму отношения. Поэтому
термин «самоуправление» сам по себе будит представление, как будто
революция уже победила, как будто пора обратиться к регулярной, по-
вседневной, «органической» работе. В результате новые волостные стар-
шины, писаря и т. д. зачастую отправлялись в лучшем случае в тюрьму
или в Сибирь, в худшем — на виселицу или под расстрел, иногда так и
не отдавая себе ясного отчета, что же это за преступление — работа в ор-
ганах местного «самоуправления». Необходимо помнить, что такие органы
вовсе не органы «самоуправления», а органы революционной власти, и
что основная задача их заключается вовсе не в «самоуправлении», а в
дальнейшем развитии революции. Лишь после завоевания революцией
политической власти, лишь после того, как новая государственная власть
санкционирует местные органы революционной власти, они могут пре-
вратиться в действительные органы «самоуправления». Органы мест-
ного самоуправления вообще не имеют собственной власти и прав: власть
делегируется им государственной властью.
82 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
свою высокую ценность; они являются необходимой предпо-
сылкой для создания «нового права». Без них никакое законо-
дательное учреждение не может осуществить не только «кон-
фискации», но даже и конституционно-демократического вы-
купа на началах «справедливой оценки».
Но эта точка зрения диаметрально противоположна той,
которая выступает под флагом возведенного в систему «захват-
ного права». Теоретики «захватного права» являются оппорту-
нистами самой чистой воды. Они действуют от случая к слу-
чаю, они стараются производить захват за захватом и тща-
тельно высматривают, где бы можно было произвести еще но-
вый захват. Захваченные захватной деятельностью и захватами,
они утрачивают представление об общей перспективе и забы-
вают, что все частичные захваты должны быть соподчинены и
координированы с одним великим захватом, к которому в ко-
нечном счете все сводится и из которого все исходит: с захва-
том политической власти. Все частичные захваты должны по-
лучить оценку с точки зрения этого основного захвата, в своем
отношении к нему. Иначе революции угрожает опасность раз-
меняться по мелочам, иссякнуть в песке.* Силы могут быть
растрачены на «захваты» вместо того, чтобы концентрировать
их для решительного «захвата».
Как ни далеко, повидимому, отклонились мы от брошюры
г. Герценштейна, в действительности мы косвенным путем уже
получили разъяснение ее основных недоразумений.
Лица, которых не пугает конфискация землевладения, исхо-
дят из предположения, что революция еще продолжается, что
она далеко еще не достигла зенита в своем развитии. Но точно
так же и лица, которые выдвигают принудительное отчуждение
на основе «справедливой оценки», исходят из невысказыва-
емого предположения, что революция продолжает свою разру-
шительную работу. Без напора революционных сил «принуди-
тельное отчуждение» в обычном значении этих слов абсолютно
немыслимо: тогда возможна или какая-нибудь «внутренняя
колонизация» по образцу прусской в ост-эльбских провинциях,
или известное расширение деятельности крестьянского банка.**
* По таким соображениям в начале ноября я высказался против
попыток проведения 8-часового рабочего дня «в революционном поряд-
ке», захватным путем.
** По вопросу о развитии русской экономики полезно вспомнить,
что писал Ленин в предисловии от 1907 г. (т. III) ко второму изданию
«Развития капитализма в России»: «На данной экономической основе
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП? 83
Социалдемократы решительно и прямо заявляют, что они
стоят на революционной почве; между тем кадеты более или
менее безуспешно стараются замять этот неприятный для них
факт, хотя их партия своим возникновением обязана револю-
ции и многие пункты их программы могут получить скорое осу-
ществление лишь в том случае, если они найдут опору в ра-
стущей революционной волне.
Но дальше открывается уже такая разница в степени, что
количественные различия между конституционалистами-демо-
кратами и социалдемократами переходят в качественные раз-
личия.
Требуя принудительного отчуждения на началах «справед-
ливой оценки» и выступая против грабительственной идеи кон-
фискации, кадеты заявляют тем самым: пусть растет револю-
ционное движение, но лишь до тех пор, пока оно не обеспечит
«справедливой оценки», т. е. до тех пор, пока революция не
начнет угрожать капиталисту, вложившему в землю свой ка-
питал, экспроприацией части или всего капитала. Пусть рево-
люция экспроприирует тех, для кого землевладение служит
просто юридическим титулом, на основе которого они полу-
чают некапиталистические доходы. Капиталист в собственном
смысле этого слова должен вынести из революции свой капи-
тал в полной неприкосновенности. Все, что идет дальше этого,
все сверх того — от лукавого, от диавола, от российского со-
циалдемократа, которому не чета ангельски кроткие и мило-
сердные западные социалисты.
Напротив, социалдемократ не видит никаких оснований,
почему бы ему не желать дальнейшего развития революции,
при котором она, покончив с докапиталистическими формами
русской революции объективно возможны две основные линии ее разви-
тия и исхода: Либо старое помещичье хозяйство, тысячами нитей свя-
занное с крепостным правом, сохраняется, превращаясь медленно в чисто-
капиталистическое «юнкерское» хозяйство. Основой окончательного пе-
рехода от отработков к капитализму является внутреннее преобразование
крепостнического помещичьего хозяйства. Весь аграрный строй государ-
ства становится капиталистическим, надолго сохраняя черты крепостни-
ческие. Либо старое помещичье хозяйство ломает революция, разрушая
все остатки крепостничества и крупное землевладение прежде всего.
Основой окончательного перехода от отработков к капитализму является
свободное развитие мелкого крестьянского хозяйства, получившего гро-
мадный импульс благодаря экспроприации помещичьих земель в пользу
крестьянства. Весь аграрный строй становится капиталистическим, ибо
разложение крестьянства идет тем быстрее, чем полнее уничтожены
следы крепостничества». Б. Т.
84
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
эксплоатации, в той или иной мере затронет и почтенный класс
«чистых» капиталистов. Он не видит решительно никаких ос-
нований, почему бы ему не сочувствовать, напр., конфискации
не только землевладения, но и кредиторов землевладения. С
одной стороны, конфискация сама по себе освободит обществен-
ное развитие от серьезных оков, наложенных на него старой
историей: платежи по ипотекам, которые взяло бы на себя
послереволюционное общество, представляли бы по существу
дань, уплачиваемую старой истории и старому обществу за то,
что оно сделало революцию неизбежной. С другой стороны, ре-
шительная конфискация старого землевладения будет симпто-
мом, что старое общество безвозвратно разрушено, что поли-
тическая революция приобрела глубокий, радикальный, истин-
но-демократический характер. На пути к конфискации револю-
ция должна будет выбить все опоры и подпорки из-под старого
строя и опрокинуть все внекапиталистические помехи капита-
листическому развитию. Крестьянство в своей преобладающей
массе будет союзником пролетариата при осуществлении этих
задач лишь потому, что оно с развитием революции ставит пе-
ред собой целью именно радикальную реформу, именно конфи-
скацию, а не какую-нибудь жалкую заплату на старой ветошке
(вроде, напр., пресловутой «справедливой оценки»). Одного
этого достаточно для того, чтобы в переживаемый момент рус-
ской революции оправдать такой лозунг, как «конфискация».
Но у нас еще остаются чисто-практические возражения:
соображение о «сопротивлении, смутах» и т. д., которые
должны возрастать по мере того, как растет размах и глубина
революции. Однако стоит только вдуматься в нашу формули-
ровку, чтобы тотчас же увидеть, что это вовсе не возражение,
а какая-то беспомощная тавтология.
Поскольку конституционалисты-демократы в своей про-
грамме ближайших неотложных реформ исходят из молчали-
вого предположения, что революция еще не достигла своих
целей, что она еще продолжается, они сами подрывают свои
практические возражения, вытекающие из соображений целе-
сообразности, достижимости, «реальной политики».
Революция продолжается, — это значит, что общество все
еще не может достигнуть политической конституции, соответ-
ствующей реальному соотношению общественных сил, что про-
цесс политического самоопределения классов, выросших в нед-
рах старой России, еще не закончился. Революция продол-
жается, — это значит, что, с одной стороны, оформливаются
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП?
85
и определяются требования, а с другой, — возрастает «сопро-
тивление». Это значит, что министры вчера вели переговоры с
конституционными демократами, сегодня устроили кровопро-
литие в небывалом масштабе, завтра возложат свои упования
на г. Гучкова с К0, послезавтра начнут укладывать пожитки
и справляться о состоянии путей в Западную Европу. Револю-
ция продолжается, — это значит, что конституционалисты-
демократы сегодня толкуют о необходимости осуществить в
первую очередь четырехчленную формулу избирательного
права и добиться признания учредительных функций за Го-
сударственной Думой, завтра заявят о неизбежности «в из-
вестных пределах» органической работы, потом признают наи-
лучшей тактикой ничего не говорить о будущей тактике — и
всеми своими усилиями остановить революцию раздуют рево-
люционный огонь. Революция продолжается, — это значит,
что все пришло в движение, что политическое положение изме-
няется каждый момент, что среди всех колебаний, всех при-
ливов и отливов волна настроений и требований неудержимо
растет! Но это значит также, что уже в настоящее время идет
ликвидация старых отношений, что уже теперь в грандиозных
размерах совершается конфискация собственности.
Как бы далеко ни заходила уступчивость наших конститу-
ционных монархистов, «старое общество» органически неспо-
собно сделать какие бы то ни было реальные уступки «новому
обществу» и своим вынужденным упорством должно расши-
рять и углублять революцию. Если угодно, конституционные
монархисты уже давно предлагали старому государству само-
ликвидацию, причем они заманивали его «справедливой оцен-
кой» его исторических прав. Но старое государство не может
пойти на такую сделку и энергично содействует ликвидации
этих прав без всякого вознаграждения. Новые попытки угово-
рить на производство «выкупной операции», которые будут
сделаны конституционными демократами в Государственной
Думе, несомненно, ожидает такой же исход. «Ликвидация без
вознаграждения» приобретает тем более шансов, чем более уто-
пичной оказывается ликвидация на началах «справедливой
оценки».
Благодаря таким же причинам становится вполне вероятной
и «конфискация» землевладения и его кредиторов.
Курс государственной ренты и т. п. бумаг упал почти
на 25% по сравнению с биржевыми отметками к началу
1904 года. Когда состоится новый заем на таких небывало
86 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
ростовщических условиях, как сообщают иностранные газеты,
биржевой курс понизится на новые 5 — 10%. Если старое го-
сударство найдет силы и средства для дальнейшей самоза-
щиты, оно еще более понизит курс своих кредитных обяза-
тельств. Где предел падению курса, сказать затруднительно.
Можно только отметить, что в Германии становятся господ-
ствующими довольно-таки мрачные воззрения на будущее (да
и современное) положение русских финансистов.* Даже канц-
лер Бюлов, еще очень недавно оптимистически настроенный
по отношению к русским финансам, теперь считает своевремен-
ным предостеречь германских капиталистов от участия в новом
русском займе.
Но не станем гадать о будущем, остановимся на тепереш-
нем курсе государственной ренты. Держатели ее уже потеряли
25% своей собственности, они уже понесли и большие потери.
Притом билеты государственной ренты многими держателями
приобретались при посредстве сберегательных касс; следова-
тельно, они в крупной сумме не принадлежат капиталистам,
они нередко «носят для публики характер сберегательной
кассы» и т. д., — словом, мы об уже совершившейся конфиска-
ции могли бы повторить почти все рассуждения г. Герцен-
штейна, которые он направляет против конфискации, как «по-
следствия законодательного акта».
В виду таких обстоятельств вся действительно, а не только
на словах либеральная пресса должна бы видеть свою задачу
в том, чтобы неустанно выяснять всем заинтересованным, ка-
ким великим, недосягаемым по своей бесцеремонности конфи-
скатором является старое государство, а не в том, чтобы раз-
жигать «сопротивление» указанием на грядущие опасности, ко-
торыми будто бы грозят борцы за свободу. Но, впрочем, либе-
рал не был бы либералом, если бы он не предпочитал уже со-
вершающуюся радикальную белую или черную конфискацию
мнимо красной конфискации посредством законодательного
акта.
Представляя общественные классы, экономически изжив-
шие себя, утратившие опору в хозяйственных отношениях,
упорно цепляющиеся за свои привилегии и юридические ти-
* R. Martin, «Die Zukunft Russlands» [P. Мартин, «Будущее Рос-
сии»]; G. Bernhard, «Armesreiches Russland» [Г. Бернгард, «Бедно-богатая
Россия»]; М. Friedmann, «Die russischen Finanzen» [M. Фридман, «Рус-
ские финансы»]. Все эти книги появились в марте — апреле 1906 года.
Сравни также ряд статей в журнале «Plutus» за те же месяцы.
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП? 87
тулы, которые утратили всякий внутренний смысл, превратив-
шись в пустую основу для паразитического существования,
правительство старого общества органически не способно про-
вести сколько-нибудь действительную крестьянскую реформу
и сделало неизбежным крестьянское движение в том виде, как
оно развивается, В результате закладные листы земельных
банков и т. п. бумаги уже теперь утратили до 27 — 30°/о своей
ценности, — несколько больше, чем вызвано общим состоянием
кредитного рынка. Продолжение революции означает дальней-
шее действие все тех же тенденций, которые уже проявились в
падении курса процентных бумаг, дальнейшую конфискацию
без всякого вознаграждения.
В начале текущего года «Русские Ведомости» напечатали
несколько передовых статей, из которых с несомненностью вы-
текало, что необходимость и неизбежность продолжения рево-
люции сделает более чем вероятным возврат к неразменно-
бумажному денежному обращению. Уже одно это обстоятель-
ство само по себе, независимо от других влияний, воздейству-
ющих на кредитный рынок, будет по своему значению равно-
сильно серьезнейшей «конфискации» собственности. В зависи-
мости от обстоятельств и судя по историческим прецедентам,
размеры потерь собственников, поскольку их собственность
находится в кредитно-денежной форме, могут выразиться
в 20 — 90%!
Коротко говоря, «законодательный акт» о конфискации сам
может быть лишь констатированием и юридической регистра-
цией фактически уже совершившейся в основных чертах кон-
фискации. История вообще не знает иного соотношения между
законодательным актом и конфискацией, и я прямо не в силах
представить себе это соотношение в том виде, как оно обрисо-
вывается у г. Герценштейна. Представлять себе конфискацию
последствием законодательного акта — это значит воображать
себе деятельность законодательного учреждения оторванною
от реальной борьбы общественных сил, творящею новые отно-
шения из себя, подобно творцу-вседержителю.
Возможно, что г. Герценштейну не чуждо предчувствие дей-
ствительно реалистической постановки вопроса о конфискации:
в решительном месте брошюры он с большой — хотя, пожалуй,
непреднамеренной — осторожностью говорит лишь об «оконча-
тельном обесценении», о «законодательном акте, который имел
бы своим последствием окончательное обесценение закладных
листов и других обязательств». Если бы г. Герценштейн сознал
88
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
источники своей, вероятно, бессознательной осторожности, он,
следует думать, просто не написал бы своей брошюры.
Представим себе, что в силу отмеченных выше причин курс
закладных листов упал до 10 — 15% их номинальной цены.
Предстоит созыв Учредительного собрания. У держателей за-
кладных листов еще тлеет надежда, что решительные борцы
против старого общества окажутся в меньшинстве, что боль-
шинство будет на стороне, напр., конституционных демокра-
тов, которые отстоят «справедливую оценку» по отношению
к землевладельцам, а попутно и «честную расплату» с их кре-
диторами, т. е. по курсу сто за сто. Только эта надежда еще
и будет удерживать держателей закладных листов от оклейки
ими комнат, только она и помешает курсу упасть до нуля.
В самом деле, было бы любопытно услышать, как станут
держаться конституционные демократы при так сложившемся
положении. Не к социалдемократу следует обращаться с вопро-
сом: неужели он не остановится перед конфискацией, которая
угрожает расшевелить муравейник мелких сберегателей? По-
зиция социалдемократа ясна и устойчива: идя впереди демо-
кратической революции, пролетарская партия никогда не при-
дет в конфликт с ней. Нет, не социалдемократа, а конституци-
онного демократа следует спросить: неужели в своей защите
капиталовладения он зайдет настолько далеко, что попытается
«законодательным актом» восстановить обязательства, анну-
лированные революцией, и вновь наложить на общество цепи,
которые оно сбросило с такими великими жертвами? Но ведь
в финансовом деле существует своя неумолимая логика. Что-
бы спасти собственность кредиторов, по меньшей мере от даль-
нейшей «конфискации», конституционный демократ безро-
потно должен будет признавать все новые займы, заключае-
мые самодержавием помимо «народного» представительства и
вызываемые требованиями войны с внутренним врагом само-
державия; он не должен допускать даже сколько-нибудь серь-
езных протестов против самых вопиющих нарушений не только
бюджетного права, но и всех божеских и человеческих прав:
ведь протесты обостряют положение, а следовательно, уско-
ряют и обостряют конфискацию. Словом, ему придется взять
пример с французских буржуа, которые, легкомысленно дове-
рив русскому самодержавию свои миллиарды, вынуждены
устраивать новые миллиардные займы, чтобы поддержать са-
модержавие и спасти таким образом старые займы от «конфи-
скации».
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП?
89
Буржуазная логика, буржуазный разум в революционные
эпохи неизбежно превращается в безумие. Охваченный страхом
перед «конфискацией», буржуа начинает поддерживать силы,
которые являются основным источником «конфискации».
В заключение несколько слов о «справедливости конфиска-
ции», которая главной своей тяжестью обрушится на одни
группы собственников и в значительной мере пощадит другие.
После предыдущих разъяснений, которые отводят надлежащее
место «законодательному акту», как завершению конфискации,
совершенно снимается вопрос о том, можно ли оправдать такой
акт. Крестьяне, запахивающие земли у помещиков и т. д., так
же не нуждаются в «оправдании», как «освобожденцы», кото-
рые в ноябре 1904 г. устраивали банкеты, а теперь местами
возвышаются в своем революционном экстазе до мысли о бой-
коте французских товаров (и французских кокоток, как легко-
мысленно добавляет одна дерзкая газета Германии).
Но допустим, что как-нибудь удалось бы провести конфи-
скацию «посредством законодательного акта». Будет ли она
«справедлива»?
«Справедливость» в случаях подобного рода — это допол-
нительная узда, которая накладывается господствующим клас-
сом на эксплоатируемых. И чем более расшатываются матери-
альные силы, которыми сдерживаются эксплоатируемые, тем
чаще начинают господствующие обращаться к «нравствен-
ным средствам», тем красноречивее говорят они о «справедли-
вом» и «несправедливом». Впрочем,
«и во всех обстоятельствах жизни — от всех лиц, менее покровитель-
ствуемых существующим строем собственности, богатые требуют не
только признания их прав состояния, но и такой внимательности и само-
пожертвования, которые сами богатые проявляют по отношению к этим
лицам лишь в чрезвычайно редких случаях».
Это говорит не какой-нибудь марксист или социалдемократ,
а сохранивший большой запас буржуазности ученый, лишь до
известной степени усвоивший учения социализма, Антон Мен-
гер, который именно по своей промежуточности, именно по
своей спутанности и зачастую банальности и должен быть убе-
дителен для наших идеологов либерализма.
Для Менгера представления о справедливом и несправедли-
вом — это лишь «отражения, которые оставляются в душе че-
ловека соотношением общественных сил».*
* A. Menger, «Neue Sittenlehre* [А. Менгер, «Новое учение о мо-
рали»], S. 6 — 7, 12, 16—17 и др.
90
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Для феодального общества, в котором господствующей си-
лой являются феодалы, несправедливо все, что угрожает унич-
тожением или хотя бы ограничением феодальной эксплоатации.
Когда с развитием буржуазного общества на очередь ставится
ликвидация феодальных отношений, феодалы признают един-
ственно справедливой лишь такую ее форму, при которой они
получат на основе «справедливой оценки» полный выкуп за все
свои исторические права. Такова суть реформы 19 февраля
1861 г., возмутившей идеологов развивающегося буржуаз-
ного общества не самым принципом выкупа, а феодальным его
применением не только к «капиталу» (земле), что вполне есте-
ственно для буржуа, но и к личности крепостного крестьянина,
что представляется ему верхом несправедливости.
В настоящее время борьба между феодалами и идеологами
развившегося буржуазного общества ведется на новом уровне.
Феодал признает одинаково справедливыми все свои наслед-
ственные и благоприобретенные права и все вытекающие из
них доходы, каков бы ни был их источник, каковы бы ни были
связанные с ними хозяйственные отношения. Для него спра-
ведлива только такая сделка, которая оставит в полной непри-
косновенности все его доходы, хотя бы они достигались более
или менее откровенным закабалением крестьян. Справедливую
оценку этих доходов, справедливую их капитализацию может
произвести только он сам, феодал. Поэтому дворянство твердо
стоит за реформу крестьянских отношений на основе «добро-
вольных соглашений» с крестьянами. Принудительное отчуж-
дение— явный грабеж, вопиющая несправедливость.
Для чистокровного буржуа справедлива лишь капиталисти-
ческая эксплоатация, основанная на отношениях вольнонаемного
труда, без всякой примеси элементов кабальной зависимости,
напоминающей феодальные времена. Справедлива всякая ре-
форма, которая отсекает эти элементы, несправедливо все, что
посягает на капитал и на доходы, вытекающие из «чистой» ка-
питалистической эксплоатации. Доходы эти могут еще не су-
ществовать, это дела нисколько не изменяет: речь идет о до-
ходах, теоретически возможных вследствие капиталистического
использования собственности. В этом — весь смысл конститу-
ционно-демократического принудительного отчуждения на на-
чалах «справедливой оценки».
Пролетариат, достигнув самосознания, одинаково отвергает
всякую эксплоатацию — и феодальную и буржуазную — и вся-
кую собственность, которая лежит в основе этой эксплоата-
КОНФИСКАЦИЯ ИЛИ ВЫКУП? 91
ции, — и феодальную и буржуазную собственность. Для него
не существует вопроса о том, какой из этих видов эксплоа-
тации «справедливее»: оба они в своем месте и в свое время
одинаково хороши. Для него вопрос постоянно сводится к
тому, назрели ли исторические условия для освобождения от
эксплоатации. И если исторические условия в известной стране
и в известный момент складываются так, что возможно и це-
лесообразно экспроприировать часть собственников, то будет
вполне «справедливо» использовать эту возможность.
Перед нами три разных класса: дворянство, буржуазия,
пролетариат, — три разных мира, три справедливости: фео-
дальная эксплоатация, капиталистическая эксплоатация, уни-
чтожение всякой эксплоатации. Но в современном обществе су-
ществует еще один класс, который, в соответствии с своим про-
межуточным положением, признает частную собственность на
средства производства, но отрицает капиталистическую экспло-
атацию, стоит перед опасностью превратиться в пролетария,
но не утрачивает и надежды сделаться истинным буржуа в со-
временном значении слова. Совмещая в себе такие противоре-
чия и «притупляя» их благодаря совместительству, деревенский
мелкий буржуа, крестьянин ремесленного типа, видит в част-
ной собственности результат труда и основу для пропитания.
Землевладение в его глазах получает оправдание и является
справедливым постольку, поскольку оно необходимо для лич-
ной трудовой деятельности собственника и служит базисом для
крестьянского пропитания. Разумеется, мелкобуржуазная пси-
хика легко развертывается в капиталистическую, буржуазную,
и в аграрном движении могут быть сильно представлены те-
чения, в основе которых лежит желание хозяйственного му-
жичка расширить свою сферу капиталистического накопления
(или даже первоначального накопления).
Как бы то ни было, «справедливость» деревенского мелкого
буржуа требует чего угодно, но только не капиталистической
справедливой оценки доходности крупного землевладения.
И тщетны будут все старания конституционалистов-демо-
кратов навязать крестьянской массе свою капиталистическую
психику.
Сборник «Вопросы дня». Написано в мае (сборник вышел в июне)
1906 г.
92
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
САМИМ БОРОТЬСЯ —ИЛИ УПОВАТЬ
НА ЛИБЕРАЛЬНЫХ БУРЖУА?
К ВОПРОСУ О СОГЛАШЕНИЯХ
I
В прошлую избирательную кампанию конституционно-де-
мократические или, как их называют, кадетские газеты сильно
порицали рабочих за то, что они в подавляющем большинстве
отказались от участия в выборах. Вы, говорили эти газеты,
играете на руку врагам свободы. На выборах вы могли бы по-
дать свои голоса за кадетов и, таким образом, обеспечить по-
беду над черносотенными партиями.
Значит, для «Жизни», «Пути» и т. п. газет участие рабо-
чих в выборах требовалось прежде всего затем, чтобы увели-
чить число либеральных буржуа в Государственной Думе.
В приближающихся выборах социалдемократическая пар-
тия примет участие. Но и это участие нисколько не радует
либеральных буржуа. Газеты кадетов полны увещаниями по
адресу социалдемократической партии: пусть последняя при-
нимает участие в выборах, но с величайшею осмотритель-
ностью. Пусть она выставляет своих кандидатов в уполномо-
ченные, выборщики и депутаты, но пусть в то же время по-
остережется от слишком широкого выставления собственных
кандидатов, пусть социалдемократы в некоторых случаях с са-
мого начала голосуют за кандидатов кадетской партии.
Такие рассуждения совершенно естественны для либераль-
ных буржуа: никогда и нигде им не нравилось, если рабочий
класс организовывал свою собственную партию. Когда же воз-
никает особая рабочая партия, либеральным капиталистам хо-
чется, чтобы она шла в хвосте за ними, чтобы она меньше поль-
зовалась собственными силами и больше надеялась на доброту
буржуа.
Но вот что удивительно: почти такие же рассуждения мы
встречаем и в некоторых товарищеских газетах. В этих рассу-
ждениях следует разобраться. Иначе у нас получится на выбо-
рах великая путаница, и партия не использует их для расши-
рения своего влияния, для упрочения своей организации.
II
Проще и прямее всех рассуждает Череванин в «Нашем
Деле». Нам, говорит он, нужны новые свободные условия,
САМИМ БОРОТЬСЯ-ИЛИ УПОВАТЬ НА ЛИБЕР. БУРЖУА? 93
чтобы стало возможным самое существование массовой социал-
демократической партии. На выборах будут бороться враги
правительства и его союзники. Правительству дозарезу нужна
послушная Дума. В некоторых случаях мы, выдвигая собствен-
ных кандидатов, разобьем голоса противников правительства
и обеспечим проведение в Думу его союзников. Это, надо пола-
гать, отодвинет создание свободных условий, необходимых для
существования социалдемократической партии. Поэтому нам
в известных случаях необходимо подавать голоса за кадетов
или за общий с ними список. Если, напр., в каком-нибудь го-
родском избирательном участке 500 социалдемократов, 1 000
кадетов и 1 200 гучковцев и прочих черносотенцев, то необхо-
димо соглашение с самого начала. Если же 500 социалдемокра-
тов подадут свои голоса за социалдемократических кандида-
тов, 1 000 кадетов будут голосовать за кадетов, двенадцать
черных сотен дружно будут голосовать за черносотенников, то
не пройдет ни одного социалдемократа, ни одного кадета: вы-
браны будут только черносотенники. Врагам правительства
следует объединить свои действия. Тогда 1 500 голосами они
проведут, напр., одного социалдемократа и двух кадетов, или
на худой конец ни одного социалдемократа, но зато трех каде-
тов. Черносотенники не проведут ни одного выборщика.
И это — все рассуждения Череванина. Кадет лучше черно-
сотенца, а потому при случае голосуйте за кадета; кадетская
программа — либеральная программа, а потому социалдемо-
краты должны всячески остерегаться таких действий, которые
могут уменьшить число кадетских депутатов в Государствен-
ной Думе.
Череванин ни разу не ставит вопроса, с какой целью со-
циалдемократия принимает участие в выборах, какое влияние
окажет ее поведение на кадетскую партию, какое значение
имеет социалдемократическое представительство в Государ-
ственной Думе, какую роль сыграет, наконец, сама Государ-
ственная Дума в освободительной борьбе. Но ведь в этих во-
просах— все дело. Всякая серьезная партия должна прежде
всего ответить на них. Она не может ограничиться точкой зре-
ния мелкого лавочника, который еще не освоился с политиче-
ской жизнью, не научился смотреть вперед, не привык окиды-
вать широким взглядом все сложные отношения общественной
жизни, и который довольствуется таким упрощенным рассу-
ждением: «Кадеты обещают свободу, — значит, надо голосо-
вать за кадетов».
94
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Социалдемократия быстро превращается в партию масс. Ей
пора оставить приемы работы, которые были пригодны в свое
время, когда она представляла ряд интеллигентских кружков,
обреченных на подпольное существование. Пора ей усвоить
тактику, единственно достойную такой партии, которой пред-
стоит великое будущее. Пора ей поверить в силу идеи рабочего
класса, в свои силы, пора подсчитать их, пора показать и себе
и другим, какие широкие массы охвачены идеями социалде-
мократии.
III
Я понял бы Череванина, если бы социалдемократия при-
нимала участие в выборах лишь с одной целью: провести в
Думу как можно больше своих депутатов. Я понял бы его,
если бы нам не было важно, как прошли эти депутаты в Думу,
какие результаты принес самый способ проведения их. Но со-
циалдемократы ни в какой стране не смотрят на участие в вы-
борах с такой упрощенной точки зрения. Социалдемократы
ценят выборы за то, что они дают возможность пробудить и
развить в широких массах сознание их классовых интересов,
понимание непримиримости их с интересами других классов.
Социалдемократы принимают участие в выборах затем, чтобы
развить и упрочить классовую организацию рабочего класса.
Выборы приобретают для социалдемократов особое значение
как могучее средство агитации в массах и организации масс.
Иначе не можем, не должны действовать и мы, если хотим
оставаться социалдемократами.
Выступая на городских собраниях, мы должны говорить,
напр., торгово-промышленным служащим и почтовым чиновни-
кам, что только социализм положит конец их рабской зависи-
мости. Мы должны говорить им, что, только соединив свою
борьбу с борьбой рабочего класса, они могут создать условия,
необходимые для победоносной борьбы за социализм. Пусть
они рассчитывают на свою собственную сознательность, свою
собственную сплоченность, свою собственную борьбу. Извне
им дадут только новые скорпионы. Наниматели-буржуа, хотя
бы они были кадетами, станут удлинять рабочий день, уни-
жать своих служащих, открывать гонения на их организации.
Только своей сплоченностью, организованностью, только свои-
ми собственными усилиями, только объединением своей борьбы
с борьбой всего рабочего класса все эти служащие завоюют
себе право на борьбу, возможность успешной борьбы. Капита-
САМИМ БОРОТЬСЯ-ИЛИ УПОВАТЬ НА ЛИБЕР. БУРЖУА? 95
листы, будут ли они кадеты или черносотенники, одинаково
уступают только организованной силе рабочих. Развивай свои
силы, не надейся на буржуа.
Мы скажем учителям, что, пока сохраняется разделение
общества на классы, так называемая народная школа останется
школой для бедных, для рабочих, для рабов современного
общества. А пока школа останется такой, капиталисты видят в
учителе только дрессировщика будущих рабов и требуют от
него такого же смирения и покорности, как от рабов. Мы на-
помним учителям, как гнали их кадетские управы, как они при-
способлялись к черносотенному духу дум и земских собраний,
отказывали в защите гонимым.
Словом, мы должны широко развить социалдемократиче-
скую агитацию, должны пробудить пролетарское сознание в
тех, кто еще не сознал в себе пролетария; мы должны пока-
зать широким слоям, как тесно связаны их судьбы с судьбами
пролетариата.
IV
А что предлагает нам Череванин? В известных случаях,
говорит он, выступайте с самого начала вместе с кадетами или
прямо за кадетов. Объединяйте в одном списке социалдемокра-
тов с кадетами; голосуйте просто за кадетские списки.
Значит, социалдемократ должен отбросить непримиримые
противоречия, которые разделяют либерализм и социализм,
буржуа и рабочего. Значит, он должен сказать избирателям:
кадет лучше черносотенца; а потому надейтесь на кадетскую
помощь, уповайте на либерального буржуа, выбирайте кадета.
Кадетская Дума даст вам свободу.
Выборы уже не служат средством социалистической агита-
ции. Они уже ничего не дают для того, чтобы широкие массы
поняли, что сила рабочего класса — в самом рабочем классе.
Выборы, напротив, замазывают то обстоятельство, что ра-
бочий работает, а другие кормятся на его счет; выборы зату-
манивают сознание рабочих, прикрывают, что, когда рабочий
и капиталист говорят о свободе, — слово одно и то же, да озна-
чает оно совершенно разные вещи.
Такое замазывание противоречий — на руку господам. Вот
почему все кадетские газеты и даже отчасти черносотенные так
хвалят статьи Череванина и Плеханова. Вот почему «Русские
Ведомости» (№ 269) с величайшею радостью отмечают, что
96 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
социалдемократы, «которые недавно еще думали только о про-
паганде своих идей», теперь исправляются. Вот почему «Това-
рищ» уже прямо захлебывается от восторга и предвидит на-
ступление блаженной минуты:
«Вся русская демократия должна сплотиться... не стесняясь своими
разногласиями».
Это значит: рабочие, забудьте о том, что отделяет вас от
буржуа; забудьте на время, что вы рабочие, а они — буржуа;
постарайтесь видеть в них на время не буржуа, а либералов,
и помните, что вы тоже заинтересованы в успехах либера-
лизма. И Череванин уже теперь только об этом и говорит в
своих статьях.
Но Череванин и другие могут получать лобзания от
буржуа «Нового Пути» и «Страны»; они могут обниматься с
либеральными буржуа в «Товарище»; они могут оставить
мысль о пропаганде идей социализма; они могут не стесняться
классовыми противоречиями рабочего и буржуа.
Рабочий чувствует эти противоречия на собственной шкуре,
его они стесняют на каждом шагу, их он не может забыть.
И он положит конец попыткам замазать эти противоречия,
впрячь его в колесницу либерального капитализма.
V
Итак, соглашения, как предлагает их Череванин, застав-
ляют отказаться от использования выборов с той целью, чтобы
развить широкую пропаганду идеи рабочего класса. За агита-
цией следует организация. Агитация приводит широкие массы
к пониманию их классового положения. Участие социалдемо-
кратии в выборах должно быть поставлено так, чтобы рабочие
массы, понявшие положение и задачи своего класса, вошли в
политическую организацию рабочего класса, в социалдемо-
кратическую партию.
Замазывая противоречия либерализма и социализма,
буржуа и рабочих, мы пришли бы лишь к одному результату:
широкие пролетарские массы не могли бы понять, для чего
нужна сплоченность, организованность рабочего класса. Кадет
либерален, нам нужен либерализм, содействуйте успеху каде-
тов — вот вся мудрость соглашений с кадетами.
Предлагая массам голосовать за кадетов, мы отказались бы
от расширения связей между массами и социалдемократиче-
ской партией. Связать массы с социалдемократической пар-
САМИМ БОРОТЬСЯ - ИЛИ УПОВАТЬ НА ЛИБЕР. БУРЖУА? 97
тией могут только социалдемократические кандидаты, которые
прямо и открыто выступают как кандидаты партии. Только
так и может социалдемократическая партия использовать вы-
боры для развития своей боевой силы.
Наконец, только отказавшись от чести итти на выборах
под руку с буржуа, социалдемократия может произвести под-
счет тому, что уже сделано ее агитацией и организацией. Гер-
манская социалдемократия дорожит выборами, между прочим,
как раз потому, что они дают превосходный случай произвести
смотр социалдемократической армии. 1 5 лет тому назад за со-
циалдемократов голосовало менее полутора миллионов, 8 лет
тому назад — уже больше двух миллионов, а 3 года тому на-
зад — больше трех миллионов. Какую гордость должны испы-
тывать германские социалдемократы после каждого такого
смотра! Какую силу придает им сознание, что они — растущая
сила! И какое уныние среди врагов рабочего класса распро-
страняют такие социалдемократические успехи!
Но если даже германские товарищи нуждаются в таких
смотрах, то еще больше нуждается наша партия. Ей пора
выйти из подполья; она должна показать, что ее нельзя за-
гнать в подполье, что она просто не уместится в подполье. Зна-
чит, она должна развернуть все свои силы, должна дать воз-
можность голосовать за нее всем гражданам, которые захва-
чены идеями рабочего класса.
Но если так, то она должна решительно отвергнуть согла-
шения, которые предлагает Череванин. Берем прежний пример:
избирательный участок, в котором по приблизительному рас-
чету предполагается 500 социалдемократов, 1000 кадетов и
1200 черносотенцев. Я оставляю в стороне совершенно непри-
личный случай, когда социалдемократы с самого начала взду-
мали бы голосовать только за кадетов. Я полагаю, что Чере-
ванин просто обмолвился. Беру лучший для него случай: ка-
деты пошли на соглашение с социалдемократами, составлен
общий список; в него вошли социалдемократ Иванов и кадеты
Петров и Васильев. За этих кандидатов подали свои голоса все
социалдемократы и все кадеты избирательного участка, — зна-
чит, за каждого кандидата по 1500 голосов. Но сколько из
этих 1500 голосов кадетских и сколько социалдемократиче-
ских, остается неизвестным, как было и раньше. Значит, со-
глашение сделает невозможным смотр социалдемократических
сил. Значит, у социалдемократических депутатов будет отнята
% И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
возможность составить себе представление о том, на какую
силу они опираются.
VI
Я еще допускаю, что можно бы говорить о соглашениях
с кадетами на прошлых выборах. Тогда они еще только да-
вали обещания, но не показали, как будут держать свои обе-
щания. Тогда некоторые товарищи еще могли сомневаться,
какую роль сыграют они в общественном движении.
Но ведь с того времени много воды утекло. Кадеты доста-
точно зарекомендовали себя. Они вырабатывали проекты та-
ких законов о печати, на основании которых и плохонький про-
курор сумел бы задушить газеты рабочего класса. Они состав-
ляли такие законы о собраниях, которые дают полицейским
огромную власть над собраниями. Они еще только готовились
усесться на министерские места, — и уже «честью упраши-
вали» народ успокоиться. Они усыпляли общественное движе-
ние, они вели торг с старою властью, они уговаривали ее пойти
на уступки только затем, чтобы она могла сохранить за собой
как можно больше политической власти. Я уже не говорю о
поведении кадетов после разгона Государственной Думы, об
их последнем съезде. Даже левые кадеты говорят и пишут, что
их партии следовало бы держаться приличнее.
Рекомендовать в настоящее время избирателям величай-
шую бережность по отношению к кадетам — значит одобрить
их прежнее поведение, значит поощрить их к такому же пове-
дению в будущем. Такой тактики не одобрили бы даже ан-
глийские рабочие в тот период своей истории, когда они пле-
лись в хвосте за буржуазными партиями.
Наказание — одно из самых действительных средств поли-
тической борьбы. Если избиратель обманулся в своих депута-
тах, он должен на следующих выборах отказать им в своем
голосе.
Но избиратель не станет вновь голосовать за кадетов лишь
при одном условии: если в избирательной борьбе рядом с ка-
детами выступит другая партия, которая действительно, твердо
и последовательно борется за свободу, которая не пойдет ни на
какие переговоры с врагом. Значит, самостоятельное выступле-
ние социалдемократии необходимо уже для того, чтобы изби-
ратель мог показать, что он не баран, что он умеет различать
слова и дела, названия и действительную сущность. И он по-
САМИМ БОРОТЬСЯ-ИЛИ УПОВАТЬ НА ЛИБЕР. БУРЖУА? 99
кажет это, если подаст свои голос не за кадетского, а за со-
циалдемократического кандидата.
Именно так проучивают своих либеральных буржуа герман-
ские избиратели. И германская социалдемократическая партия
дает полную возможность для того, чтобы наказать депутатов,
которые не оправдали надежд избирателей. Почему же россий-
ская социалдемократия должна действовать иначе? Почему Че-
реванин в некоторых случаях отнимает у избирателей возмож-
ность ясно сказать своим голосованием: господа кадеты, будьте
решительнее, последовательнее, не поступайтесь свободой, не
торгуйте правами народа, не вступайте в переговоры с врагом,
не превращайтесь на практике в партию мирного обновления;
в противном случае вы будете оставлены избирателями.
Вместо ответа на все эти вопросы Череванин предпочел
сделать нечто другое. Своими статьями он говорит массам, ко-
торые бунтуют против кадетской партии: в прошлый раз вы
голосовали за кадетов, — голосуйте за них и теперь, потому
что в известных случаях и мы, социалдемократы, будем голо-
совать за них.
Нельзя сказать, чтобы такое начало избирательной борьбы
было достойно такой партии, как социалдемократия.
VII
Но, скажет Череванин, без соглашений с кадетами мы про-
ведем какой-нибудь десяток своих депутатов, а соглашения да-
дут нам не менее тридцати мест в Государственной Думе.
Логика прямо убийственная по своей простоте: тридцать
депутатов лучше десяти; значит, надо устраивать соглашения.
Но стоит только приглядеться к делу — и мы сейчас же заме-
чаем в нем другую сторону, которой Череванин почему-то не
видит.
Разве социалдемократы когда-нибудь говорили, что суще-
ствующая избирательная система хороша? Разве они не утвер-
ждали, что избирательное право крестьян и рабочих — сущий
обман? Разве они не указывали, что сотня капиталистов и зе-
млевладельцев зачастую значит на выборах больше, чем
10 тыс. рабочих? Новейшие сенатские разъяснения еще уси-
лили неравноправность между капиталистами и рабочими.
Пусть выборы покажут на деле, что все слова о равноправии
крестьян и помещиков, капиталистов и рабочих — пустая бол-
товня. Пусть народ собственными глазами увидит, что он —
100 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
попрежнему раб, что его избирательные права лишь прикры-
вают его бесправие, что государство попрежнему остается го-
сударством господ. Какая же беда в том, что это будет ясно
до очевидности? Чем шире разольется негодование против те-
перешней избирательной системы, тем недолговечнее будет она.
Но какую силу придаст это народное негодование тому де-
сятку социалдемократических депутатов, который пройдет в
Государственную Думу! Обращаясь даже к кадетским депута-
там, социалдемократ получит возможность напомнить им во
всякий момент: вы, господа, представляете десятки тысяч изби-
рателей, я — сотни тысяч; и даже среди богатых, которые
главным образом голосовали за вас, за меня голосовали тысячи
избирателей. За вами горсть — горсть богатеев, за мной —
народная масса.
И положение социалдемократических депутатов в Государ-
ственной Думе будет определяться в первую очередь не их
численностью, а их связями с массой, поддержкой массы изби-
рателей, тем, что при их посредстве заявляют свою волю народ-
ные массы.
В конце концов уже не так важно, сколько у нас будет де-
путатов в Государственной Думе; важнее, каковы эти депу-
таты. На апрельском съезде Ленин заявил, что он был бы спо-
коен за представительство партии, если бы можно было про-
вести в Думу, напр., Дана и Плеханова; но он опасается, что
кавказцы, не особенно хорошо говорящие по-русски, и това-
рищи, проникшие в Думу вопреки постановленному партией
бойкоту, не дадут партии надлежащего представительства. От
такого представительства надо опасаться случайностей, неожи-
данностей. Надо было видеть, какое негодование среди бывших
меньшевиков разразилось против Ленина: он не признает чле-
нов партии равноправными, он оскорбляет кавказцев.
Опыт показал, что Ленин был прав. Теперь и Череванин
признал, что наша фракция даже вместе с кавказскими деле-
гатами не стояла на должной высоте, что необходимо в новой
Думе лучше представить ее, Я думаю, он теперь согласится,
что, пожалуй, партия ничего не проиграла бы, если бы в про-
шлой Думе у нее было не десятка два представителей, а всего
пять-шесть таких депутатов, как Дан, Плеханов, Ленин и лишь
немногие старые депутаты.
Итак, главное — не в числе социалдемократических депу-
татов, а в тщательном выборе их, в их связи с массами изби-
рателей.
САМИМ БОРОТЬСЯ—ИЛИ УПОВАТЬ НА ЛИБЕР. БУРЖУА? 101
VIII
У Череванина остается еще одно возражение. Хорошо, ска-
жет он, проучить кадетов полезно. Но вот беда: этот урок при-
несет свои плоды только на дальнейших выборах; ближайшая
же Дума получится у нас черносотенная, потому что мы ра-
зобьем голоса прогрессивных избирателей.
Я прежде всего поставил бы вопрос Череванину: много ли
можно найти таких случаев, когда социалдемократия само-
стоятельным выступлением совершенно не рискует разбить
голоса не черносотенных избирателей? Очень немного! Не сле-
дует ли из этого, что ей вообще с самого начала надо подавать
голоса за кадетов? Этого пока не говорит и Череванин. Зна-
чит, он не решается быть последовательным, значит, его рас-
суждения пока доказывают очень немного.
Идем дальше. Нам нужны новые свободные условия, гово-
рит Череванин. Поэтому нам необходимо употребить все меры,
чтобы Дума была не черносотенная.
Какая связь между этими мыслями, я решительно не пони-
маю. Да сомневаюсь, чтобы ясно понимал и Череванин. Черно-
сотенная Дума свободы не даст. Но разве даст ее либеральная
Дума? Разве кадетская Дума могла дать свободу хотя бы в
кадетских размерах?
Я боюсь, что если бы Череванин продумал свою мысль до
конца, он пришел бы к чисто-кадетскому выводу: дело изби-
рателей — создать либеральную Думу. Удалось составить дум-
ское большинство из противников правительства, — избира-
тели исполнили все, что от них требуется, могут пойти по до-
мам, должны успокоиться. Теперь очередь за депутатами.
Пусть их работают, пусть дают новые свободные условия.
Отныне долг избирателя — сидеть смирно и уповать на своих
представителей.
Весной кадеты еще до победы так и толковали, что стоит
только заговорить их депутатам — и русское самовластие рас-
сыплется, как Иерихон от звука трубы. А после победы на
выборах они только и делали, что трубили и успокаивали изби-
рателей. Избиратель успокоился, но тогда и Думу заставили
успокоиться.
Если мы будем на приближающихся выборах действовать
по-кадетски, и II Думу ожидает такая же судьба, как пер-
вую. Но мы не должны действовать так. Мы должны по-
казать избирателям, что их дело по отношению к Думе не
102
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
заканчивается, а только начинается выборами. Они должны
уже в выборах организоваться, чтобы в надлежащий момент
оказать энергичную, активную поддержку своим депутатам.
Удастся нам организовать избирателей в мощную боевую
силу, удастся связать их с нашими депутатами, удастся исполь-
зовать выборы, а потом и Думу для расширения и углубления
общественного движения, удастся прочно втянуть в политиче-
скую жизнь массы рабочего класса и крестьянства, — и нам не
страшна будет даже самая черносотенная Дума. Она не сумеет
заключить новых займов, она ничего не может сделать для ми-
нистерства. Такой Думы не боятся даже «Русские Ведомости»,
очень близкие к партии мирного обновления. Даже они гово-
рят, что общественное движение пошло бы не с такой Думой,
«а через нее, как вешние воды поверх плотины» (№ 267).
Почему же социалдемократ Череванин уже теперь так запуган
черносотенной Думой, что торопится отдать свой социалдемо-
кратический голос кадетам?
Но если мы будем усыплять избирателей, если мы будем
болтать, что все дело в том, чтобы создать новую оппозицион-
ную Думу, если мы не воспользуемся выборами для самой ши-
рокой социалдемократической агитации и организации, то мы
окажем плохую услугу делу свободы. Даже в кадетской Думе
к нашим депутатам будут относиться так же пренебрежи-
тельно, как в прошлой относились к трудовикам. И кадетская
Дума будет вырабатывать законы не о свободах, а о том, как
вернее ограничить свободы; она вообще будет стараться не о
том, чтобы дать землю крестьянам, а о том, чтобы дать выкуп
помещикам. И министерство при заключении займов сумеет
обойтись без Думы, если социалдемократия не сумеет исполь-
зовать выборы и деятельность в Думе для развития рево-
люции.
Что может дать какая бы то ни было Дума и при каких
условиях может дать, об этом я не стану говорить теперь. Во-
прос этот сам по себе очень большой и любопытный. Но уже
из сказанного следует, что его нельзя решать так упрощенно,
так по-кадетски, как это делает Череванин.
«Вопросы дня» №1,11 ноября 1906 г.
О НОВОМ ПОВОРОТЕ ПЛЕХАНОВА
РЕЦЕНЗИЯ НА БРОШЮРУ: Н. ЛЕНИН. СОЦИАЛ-
ДЕМОКРАТИЯ И ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ СОГЛАШЕНИЯ
Н. Ленин. Социалдемократия и избирательные соглаше-
ния. Книгоиздательство «Вперед». 30 стр. Ц. 6 коп.
Эта книжка должна бы положить конец россказням о
том, будто бывшие большевики склонны в интересах демокра-
тической революции смешать социалдемократию в одну массу
с мелкобуржуазным радикализмом. Ленин высказывается за
самостоятельное выступление социалдемократии, за решитель-
ное противопоставление ее программы и тактики всем мелко-
буржуазным течениям, как бы революционны последние ни
были в настоящий момент. — По характеру изложения книж-
ка рассчитана на более подготовленных читателей.
«Вопросы дня» № 2, 18 ноября 1906 г.
О НОВОМ ПОВОРОТЕ ПЛЕХАНОВА
С Плехановым еще раз случилась история, которая часто
случалась с ним за последнее время, которая неизбежно будет
случаться со всяким, кто судит о событиях издалека. Он вновь
дает социалдемократии запоздалый совет, который, если бы
даже он явился во-время, все равно не был бы принят социал-
демократией.
Недавняя общепартийная конференция, при всех проявив-
шихся на ней разногласиях, судя по отчетам, была едино-
душна в одном: социалдемократия должна выступать на изби-
рательную борьбу со всей своей программой, со всеми своими
лозунгами. Конференция решительно отвергла мысль о том,
чтобы социалдемократия выдвинула на первый план такие тре-
бования, которые общи ей с другими левыми партиями. Та-
кой способ действия был бы равносилен растворению социал-
демократии в демократии, разложению самостоятельной клас-
совой партии пролетариата.
До конференции Плеханов выступал в буржуазной пе-
чати (в «Товарище») с советами, которые не давали никакого
ответа на спорные вопросы, разбиравшиеся в социалдемокра-
тии. Он говорил: поддерживайте буржуазию, которая не ми-
рится с теперешним правительством; поддерживайте либера-
лов против черносотенцев.
104 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Но читатель тщетно искал решительного ответа на главный
вопрос, в чем должна выразиться эта поддержка. Советы Пле-
ханова были собственно не советами, а загадками. И разгады-
ванием их занимались не столько социалдемократы, сколько
кадетские «Товарищ», «Новый Путь» и т. д. Они предложили
читающей публике такую разгадку: социалдемократы должны
забыть о том, что отделяет их от демократических буржуа; ра-
бочий класс и демократические буржуа должны выдвинуть в
избирательной борьбе требования, которые общи им всем.
Социалдемократы должны слиться на выборах с наиболее
решительными конституционалистами-демократами.
После конференции один из читателей «Товарища» обра-
тился к Плеханову с письмом, в котором попросил дать опре-
деленный ответ. И Плеханов ответил в том же «Товарище»
(от 24 ноября). Ответ, как и полагается быть ответу на
письмо: без всяких доводов, безо всяких доказательств. От-
вет, как и полагается быть случайному ответному письму на
случайное вопросительное письмо: общие места, избитые фра-
зы, которые мы сотни раз слыхали из уст освобожденцев,
когда сражались с ними в эпоху банкетов конца 1904 г., в
мертворожденных интеллигентских союзах начала 1905 года.
Ответ, на котором никто не остановился бы, если бы под ним
не стояла подпись Г. Плеханов.
Плеханов дает своему вопросителю два ответа. Ответ пер-
вый. Так как у нас нет перебаллотировок, то соглашения
должны иметь место на первой же стадии; иначе они явятся
хорошей горчицей после скверного ужина.
«Горчица» — это почти все доводы Плеханова за согла-
шения на первой стадии. Ни слова не говорится даже о
том, следует ли вступать в соглашения только в городской
курии, или же они, вопреки единогласному постановлению кон-
ференции, допустимы и в рабочей курии; ни звука нет о том,
следует ли и в городской курии, вопреки даже решению боль-
шинства конференции, вступать в соглашения всегда или же
лишь в некоторых случаях и в каких именно. Это — новые
загадки Плеханова.
Ответ второй. Левые и крайние левые партии должны вы-
ставить общую избирательную платформу, т. е. в центре из-
бирательной борьбы должны поставить такое требование, ко-
торое обще им всем; и это требование выражается Плехано-
вым в двух словах: полновластная Дума.
О НОВОМ ПОВОРОТЕ ПЛЕХАНОВА 105
Плеханов уверяет, что эта формула, именно потому, что
она общая формула, позволяет всем партиям сохранить всю
полноту всех остальных своих политических и социальных тре-
бований. Пусть каждая партия разумеет под полновластной
Думой совершенно различные вещи. Название этих вещей для
всех одинаково, и потому кадет с чистой совестью может голо-
совать за социалдемократа, а социалдемократ — за кадета.
Ровно два года тому назад освобожденцы, предки тепе-
решних кадетов, обрушились на социалдемократов с ругатель-
ствами за бестактность. Социалдемократы не удовлетворялись
тем требованием, до которого освобожденцы возвысились на
земско-городском съезде. Либеральные буржуа коснеющим от
страха языком осмелились пролепетать на этом съезде, что
необходимо дать народному представительству некоторые пра-
ва в законодательстве и надзоре за расходованием государ-
ственных средств.
Социалдемократы с самого начала заявили, что они не мо-
гут присоединиться к такому слишком уж общему требованию.
Между прочим, они говорили, что народным представитель-
ством они признают только такое, в организации которого
примут участие на равных правах с господами все рабочие и
крестьяне; вместо того, чтобы просто поддерживать освобож-
денцев, они начали определять смысл общей формулы и вы-
двинули требование всеобщего, равного избирательного права
с прямым и тайным голосованием.
Освобожденцы обрушились на социалдемократов с яро-
стными ругательствами. Ваше доктринерство, говорили они,
поможет реакционерам вонзить нож в сердце нашей несчаст-
ной страны. Вы раздробляете освободительные силы, это —
страшная ошибка с вашей стороны. Это — преступление перед
делом свободы.
История быстро показала, на чьей стороне была правда.
С 9 января 1905 г. требования социалдемократии становятся
требованиями широких и все расширяющихся масс. Вокруг
ее политической и экономической программы организуется ве-
ликая сила. Определенные социалдемократические требования
не раздробляют освободительную борьбу, а привлекают к ней
все новые и новые силы.
Согласиться с Плехановым — это значит отправить на-
смарку весь тяжелый исторический опыт, вычеркнуть всю
работу социалдемократии, вытравить из памяти пролетариата
все, что он выстрадал на протяжении последних двух лет.
106
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
В отсталых городах капитализм еще не провел такой
резкой разграничительной грани между буржуа и рабочим,
как в крупных промышленных центрах; общественное созна-
ние отличается некоторой смутностью, невыясненностью;
оппозиционные и революционные партии не успели резко от-
граничиться одни от других. Кадеты там демократичнее, чем,
напр., в столицах, но зато и социалдемократы отличаются из-
вестным благодушием, мягкостью, совершенно невозможными
в центрах капиталистической промышленности.
В таких захолустных углах, несмотря на все указания пар-
тийных съездов, могут возникнуть и еще более противоесте-
ственные союзы, чем тот, который предлагает Плеханов. Там
сойдутся захолустные кадеты и захолустные социалдемократы
и просто поделят между собою места выборщиков: без всякого
обсуждения программы, без выставления общих требований
выставят общий список лиц, пользующихся сравнительной
популярностью.
Но рекомендовать развитой партии тактику отсталых
углов — это нечто непостижимое.
В центрах с развитой общественной жизнью тактика Пле-
ханова натолкнется на огромное сопротивление не только ра-
бочих, но и кадетской партии, совершенно и бесповоротно
определившейся как партия либеральной буржуазии.
Она не пойдет за общими формулами Плеханова. Через
свою газету «Речь» она прямо и ясно заявила Плеханову, что
тот, кто не понимает теперь полной негодности общих формул,
«положительно не может претендовать на роль серьезного по-
литического деятеля». «Речь» рядом ответных статей честно
и прямо выяснила Плеханову, что уверять, будто кадеты стре-
мятся к полновластной Думе, — значит обманывать избирате-
лей. По кадетской программе все постановления Думы требуют
утверждения верховной власти. Какое же здесь полновластие?
И кадеты в «Речи» честно, прямо и решительно заявили, что
от этого пункта своей программы они не отступят.
Рука Плеханова, дружески протянутая к кадетам, прене-
брежительно оттолкнута вождями кадетской партии. Вы глу-
боко симпатичны нам, как самый правый, умеренный из со-
циалдемократов; мы высоко ценим ваши постоянные усилия
замазать противоречия между рабочей партией и либераль-
ными буржуа. Но вы не понимаете современных отношений в
России, и потому вы — наивный политик: вот прямой смысл
ответа «Речи» на призывы Плеханова к объединению.
О ИОВОМ ПОВОРОТЕ ПЛЕХАНОВА 107
«Речь» права. Плеханов не может отделаться от предста-
влений о той России, какой она была более 20 лет тому назад,
когда он оставил ее, вынужденный удалиться в изгнание. Он
судит о современной России на основании частных сообщений
и отрывочных впечатлений. Удивительно ли, что он дает такие
советы, которые порой повергают в изумление его самых го-
рячих поклонников; удивительно ли, что он на протяжении
трех-четырех месяцев дает советы, которые прямо противоре-
чат друг другу.
Не кто иной, как Плеханов, писал в июле следующие слова:
«Дружная, планомерная, неутомимая широкая пропаганда... идеи
созыва Учредительного собрания является единственным достойным от-
ветом на разгон Государственной Думы. Кто откажется от пропаганды
этой идеи под тем или другим предлогом, тот даст ясно понять, что он
в сущности и не ищет достойного ответа на действия г. Столыпина и К0;
что он, хотя бы и скрепя сердце, примиряется с этими действиями; что
он восстает против них только на словах, только для виду».
Эти слова стоят в № 6 «Дневника», который в издании
М. Малых поступил в продажу в Москве лишь месяц тому назад.
С того времени, как были написаны эти слова, кадеты не
только не последовали совету Плеханова, но и совершили пря-
мое отступничество (в Гельсингфорсе). И, несмотря на то, Пле-
ханов теперь призывает нас к союзу с теми, кто, по его же сло-
вам, восстает против реакции только на словах, только для
виду. Мало того, он сам отступает от своего собственного ло-
зунга и подменяет свое прежнее энергичное требование рас-
слабленным, по своей неопределенности, требованием полно-
властной Думы.
Кадеты не пошли навстречу Плеханову, — Плеханов пошел
к ним навстречу, но получил от их главной газеты презритель-
ную отповедь. Пусть этот случай послужит ему уроком, пусть
он убедится на этом примере, что человек, оторванный от
почвы, не может претендовать на роль политического вождя.
Партия только выиграет, если проученный горьким опытом
Плеханов возвратится к своим теоретическим работам, в ко-
торых его главная сила, и которых партия никогда не забудет.
Но в деде есть еще одна сторона. Плеханов занимает извест-
ное официальное положение в партии, — он — должностное
лицо. Как социалдемократ, он должен бы поостеречься — в
особенности во время избирательной кампании — от такой
резкой, нетоварищеской критики единодушных (весьма немно-
гих) постановлений съезда и конференции, относящихся к
108
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
предвыборной работе социалдемократии. Демократическая
партия не может допустить, чтобы кто бы то ни было из ее
членов, каковы бы ни были его заслуги, делал всей партии
такие высокомерные выговоры за «смешной, жалкий грех»,
именуемый «доктринерством». Демократической партии, как
социалдемократии, не следовало бы допускать, чтобы долж-
ностными лицами в ней состояли товарищи, которые на стра-
ницах буржуазного «Товарища» презрительно опрокидывают
единогласные решения партийного представительства и сме-
няют свои лозунги с такой же быстротой, как перчатки. Иначе
смешное положение, в какое «Речь» поставила и, быть может,
еще не раз поставит Плеханова, распространится и на партию.
«Вопросы дня» № 4, 2 декабря 1906 г.
К ВОПРОСУ О БЛОКАХ И СОГЛАШЕНИЯХ
I
Резолюция Объединительного съезда об отношении к
Государственной Думе гласит в своей заключительной части:
«РСДРП, не вступая в блок с другими партиями, должна стремиться
провести своих кандидатов в Думу».
Резолюция общероссийской конференции заявляет, что:
«В своей избирательной агитации социалдемократия везде высту-
пает на основе самостоятельной избирательной платформы».
Но в известных случаях допускаются
«местные соглашения с революционными и оппозиционными демо-
кратическими партиями». «При этом совершенно недопустимо, однако,
связывание себя со стороны партийных кандидатов или организаций ка-
кими бы то ни было принципиальными уступками по отношению к дого-
варивающимся группам».
Резолюции конференции не должны противоречить резо-
люциям съезда. Конференция в своих постановлениях подчи-
няется директивам общепартийного съезда. Следовательно, до-
пущение избирательных соглашений нисколько не противоре-
чит воспрещению межпартийных блоков. Блок и соглашение —
разные вещи. Вот соображения, которыми, надо думать, руко-
водствовалось большинство, проводя на конференции резолю-
цию о соглашениях.
К ВОПРОСУ О БЛОКАХ И СОГЛАШЕНИЯХ 109
Авторы второй резолюции по всей вероятности полагают,
что соглашения сохраняют за договаривающимися сторонами
их полную самостоятельность. Каждая из сторон выступает
со своей самостоятельной платформой. Не может быть и речи
о выставлении общей платформы договаривающимися парти-
ями. В своей пропаганде и агитации каждая партия ведет себя
так, как если бы не было никакого межпартийного соглашения.
Все дело сводится к тому, что в известных случаях избиратель
социалдемократ вносит в свой избирательный бюллетень имя
кадетского кандидата, и наоборот. Соглашения—невинная вещь,
не налагающая на партию никаких длительных обязательств,
нисколько не изменяющая общего характера выступлений пар-
тии, не требующая никаких принципиальных уступок, не при-
водящая к тому, чтобы известные элементы социалдемократи-
ческой платформы стушевались перед другими. Во всех этих
отношениях соглашения — полная противоположность блокам.
Но вот в конце ноября выступает Плеханов со своим из-
вестным письмом «Об избирательных соглашениях» («Това-
рищ» № 122). И в заголовке, и на всем протяжении письма
речь идет только о соглашениях. Ни слова о блоках. Тем не
менее, на вопрос одного из читателей «Товарища»: «Какова
могла бы быть общая избирательная платформа левых и край-
них левых партий»,—Плеханов категорически заявляет: на
этот вопрос «нет и не может быть другого ответа», кроме как
«полновластная Дума».
Итак, для партий, которым предлагается вступить в согла-
шение, намечена общая избирательная платформа. И такой
общей платформой вступающие в соглашение кадеты и социал-
демократы должны сделать требование, которого до сих пор не
было в избирательных платформах ни кадетов, ни социалдемо-
кратов. В интересах согласия соглашающиеся кадеты должны
полеветь, а социалдемократы — сделать движение вправо.
Ходячие представления о разнице между блоками и согла-
шениями опрокидываются. Соглашения Плеханова предпола-
гают, что социалдемократы выдвигают не самостоятельную,
а общую с более правыми партиями платформу, так как
«полновластное народное представительство само есть предва-
рительное условие всех остальных политических и социальных
требований всех передовых партий» (курсив Плеханова).
Повидимому, на такой же точке зрения стоит Н. Валенти-
нов. В своей статье, написанной месяца за два до письма Пле-
ханова, он старается «выяснить ту политическую платформу
110 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
и те лозунги, на почве которых мыслимо избирательное со-
глашение». Начинает он «требованием всенародного Учреди-
тельного собрания», — «основным политическим требованием,
с которым мы выступим в избирательной кампании». Потом
быстро и не без легкости скатывается к одной «из наиболее
реальных перспектив; через Думу к Учредительному собра-
нию». Наконец, после некоторых «пояснений», как он выра-
жается, приходит к тому утешительному выводу, что «когда мы
говорим о всенародном Учредительном собрании, а кадеты го-
ворят о свободно избранном всенародном представительстве с
учредительными функциями, которое должно быть созвано Ду-
мой, мы можем пойти вместе».* Таковы, резюмирует он, «ми-
нимальные требования избирательного соглашения» (стр. 130).
Валентинов поставил себе задачей выяснить ту платформу,
на почве которой «мыслимо избирательное соглашение». Так как
социалдемократия до сих пор не стояла на почве кадетского ло-
зунга «Дума с учредительными функциями», то соглашение
кадетов с социалдемократами немыслимо. Социалдемократы,
надо полагать, должны стать на почву этого лозунга, пере-
двинуться вправо; тогда соглашения будут мыслимы.
Вот и говорите после этого, что при соглашениях «совер-
шенно недопустимо связывание себя со стороны партийных
кандидатов или партийных организаций какими бы то ни было
принципиальными уступками по отношению к договариваю-
щимся группам».
Казалось бы, люди, которые выступают за соглашения и
обрушиваются на блоки, должны бы дать определение поня-
тий, о которых они говорят. Но мы тщетно стали бы искать
такого определения. Вместо того мы встречаем толчею на
месте, как, напр., у Валентинова:
«Между временным соглашением и блоком заключается большое раз-
личие, и социалдемократия, признавая первые, решительно отвергает
последние.
Большое различие, — тем лучше, его легче определить. Но
вместо определения следует цитата из Дана; временное согла-
шение «имеет предметом один, точно определенный акт, зара-
нее обсужденный и взвешенный всеми участниками, и кон-
чается с окончанием этого акта». «Заранее обсужденный и
* Сборник «Политическое положение и тактические проблемы»,
стр. 126 —129. Слова: «Которое должно быть созвано Думой», неза-
метно вдвинуты Валентиновым в верноподданническую кадетскую форму-
лировку. Сравни стр. 128 — 129.
К ВОПРОСУ О БЛОКАХ И СОГЛАШЕНИЯХ 111
взвешенный всеми участниками соглашения», — это, очевид-
но, нельзя считать характерным признаком соглашений в от-
личие их от блоков. Что касается блоков с их «большим раз-
личием» от соглашений, то на этот счет мы находим у Вален-
тинова буквально лишь следующие слова: «Мы не признаем
никакого блока или союза по всей линии избирательного про-
цесса (таков странный курсив автора). Что это значит —
Валентинов предоставляет догадываться читателю.
В действительности между блоками и соглашениями нет
принципиальной разницы. Различие между ними относитель-
ное. Они связаны между собою рядом переходных ступеней.
Тот, кто постарался бы строго научно разграничить их, бы-
стро открыл бы, что ему пришлось бы проделать столь же
мучительную, сколь и мало плодотворную в практическом
отношении работу, какую проделали немецкие теоретики госу-
дарственного права, написавшие огромные томы о Staatenbund
и Bundesstaat, союзе государств и союзном государстве.
II
Если бы Объединительный съезд не запретил блоков,
слово «соглашение» не играло бы в партийном языке такой
роли, как в настоящее время. В момент съезда под блоками,
несомненно, разумелись всякие межпартийные союзы, какова
бы ни была степень их близости, как бы легки ни были обяза-
тельства, налагаемые ими на договаривающиеся партии. Со-
циалдемократия должна занять в избирательной кампании
безусловно самостоятельную позицию, свою платформу она
должна решительно противопоставить платформам других
партий. В избирательной кампании она должна развивать
классовое самосознание рабочих, указывая, что, хотя ближай-
шие цели рабочего класса и конечные цели некоторых групп
буржуазии до известной степени совпадают, но даже и здесь
буржуазия обставляет свою конечную цель всевозможными
«но» и «однако», которые должны превратиться в рогатки для
рабочего класса. Социалдемократия должна использовать из-
бирательную кампанию для развития классовой организации
пролетариата, для вовлечения в нее всех, кто стал на точку
зрения рабочего класса. Социалдемократия может использо-
вать избирательную кампанию для социалдемократической
агитации и для организации рабочего класса лишь при том
условии, если она выступит, как решительно антибуржуазная
112 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
партия, как партия, антагонистическая всему буржуазному
обществу.
Вот, очевидно, из каких идей исходил съезд, воспрещая
всякие блоки. Молодая социалдемократическая партия, дей-
ствующая в стране с только что пробуждающимся политиче-
ским самосознанием, должна в особенности дорожить полной
самостоятельностью своих выступлений.
Но уже соглашения в самой невинной форме налагают на
партии некоторые обязательства, лишают свободы движений.
Это совершенно ясно для соглашателей. Так, Валентинов,
одним из первых, раньше Мартова и Плеханова, выступивший
за избирательные соглашения, договаривается до такого со-
вета:
«Мы непременно должны различать кадетов и, если у нас будет
возможность оказывать давление на кадетскую партию в смысле выста-
вления ею более желательных нам кандидатур, это не должно остаться
неиспользованным. Левого кадета мы должны предпочесть правому»
(стр. 126).
Не может же не понимать Валентинов, что в соглашениях
все основано на взаимности, и что если кадеты допустят да-
вление на свою партию в интересах левого кадета, то лишь на
том условии, чтобы мы примирились с кадетским давлением
на нас и в угоду кадетам предпочли правого социалдемократа
левому, — напр., пользуясь для сравнения германскими отно-
шениями, тактичного, мягкого, симпатичного для буржуазии
эволюционного Генриха Брауна «бестактному», резкому, ре-
волюционному Ледебуру.
Вообще, познакомившись с тем, до чего уже договорились
некоторые довольно умеренные сторонники соглашений, многие
товарищи меланхолически воскликнут:
«Нет, уж лучше бы блоки, чем соглашения».
Я не сомневаюсь, что Валентинов идет навстречу затаен-
ным желаниям тех левых кадетов, которые чувствуют себя за-
тертыми и обиженными ЦК партии, твердо проводящим в ней
свою мирнообновленскую тактику. Многие читатели, вероятно,
еще живо помнят то комическое негодование, которое отрази-
лось на страницах «Века», когда разнеслись слухи, будто ка-
детская партия уже выставила по Москве партийные канди-
датуры, — все правые кандидатуры. Никогда еще до такой
степени не сказывалась в «Веке» смертная тоска по соглаше-
ниям с крайними левыми, как в эти дни; никогда еще так
К ВОПРОСУ О БЛОКАХ И СОГЛАШЕНИЯХ 113
красноречиво не рассуждала эта газета о блоке, который дол-
жен слить левых кадетов и социалистические партии в единую
силу, по образцу «объединенных социалистов во Франции,
лидерами которых являются Гэд и Жорес»; никогда еще так
сильно не проявлялась жажда содействия социалдемократии,
содействия, которое помогло бы совершить маленький пере-
ворот в кадетской партии, сбросить диктатуру Центрального
комитета.
Я полагаю, что таким затаенным стремлениям нет места в
социалдемократии, что ее правое течение не захочет опираться
на кадетов, чтобы оттеснить влияние левого. Но если так, то
зачем же Валентинов завел речь о соглашениях, которые де-
лают возможным для договаривающихся партий вмешиваться
в определение кандидатов?
Поднимая вопрос об избирательных соглашениях, «Век»
все время напоминал, что резкая критика кадетов социалдемо-
кратами сделает соглашения невозможными, «Век» ни разу
не ставил вопроса по существу: верна или неверна резкая кри-
тика. Принимая во внимание, что ни один социалдемократ не
стал бы подвергать кадетов такой критике, если бы он не был
убежден, что они вполне ее заслужили, мы приходим к ясному
выводу: по мнению «Века», соглашения предполагают, что
договаривающиеся стороны будут говорить перед массами
друг о друге не все, что, по их убеждению, является правдой.
Самостоятельность и прямота агитации терпят ущерб.
Такой взгляд на предварительные необходимые условия
соглашений не чужд, повидимому, и другой стороне. Иначе
трудно было бы объяснить, почему многие товарищи усваи-
вают менторский тон, составлявший раньше исключительное
достояние Плеханова, и все чаще приглашают соблюдать из-
вестную меру в критике кадетской партии.
Припомним, наконец, проект избирательной платформы,
внесенный Центральным комитетом на конференцию. Он ясно
и твердо говорит: не подавайте своего голоса за союз истинно-
русских людей, за союз 17 октября. Но когда в характери-
стике политических партий доходят до кадетов, то энергичный
язык сменяется беспомощным лепетанием. Идет длинное опи-
сание кадетской партии, но с своеобразной стыдливостью, не
свидетельствующей о непорочности, на ее название наклады-
вается фиговый листок. Сторонитесь такой-то и такой-то вещи,
она безобразна, она отвратительна. Но как она называется,
мы вам не скажем. Через 5 — 6 недель мы порекомендуем вам
114
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
использовать эту вещь, и потому помолчим пока о названии,
чтобы нас не уличили в противоречиях.
Таким образом одна мысль о желательности соглашений
в будущем, через 8 — 10 недель, уже теперь налагает извест-
ные ограничения на самостоятельность социалдемократической
агитации. И уже это одно налагает ограничения и на исполь-
зование выборов для расширения и укрепления партийной
организации.
Только год прошел с того времени, как раздавались речи о
фактическом, захватном осуществлении всеобщего избиратель-
ного права, об использовании выборов для сформирования ре-
волюционной армии, для создания революционного самоупра-
вления, рабочего парламента и т. д. А теперь с той же сто-
роны раздаются нетерпеливые призывы к смиренномудрию и
кротости, к «реалистическому» сообразованию своих действий
с действиями буржуазных партий.
Несмотря на огромную амплитуду качания — или, быть
может, благодаря огромности амплитуды — и та и другая так-
тика одинаково утопична. И та и другая тактика страдает
оторванностью от фактических отношений. Таких колебаний
не может быть в тактике, если она опирается на определенный
общественный класс, если интересы, стремления, самосознание
этого класса являются постоянным регулятором всех тактиче-
ских построений.
III
Выступая за соглашения, уговаривая социалдемократов
с самого начала голосовать за кадетов, левые кадеты ссы-
лаются в первую очередь на угрожающую черную опасность.
Теперь не время думать о противоречиях, разделяющих про-
грессивных буржуа и пролетариев; теперь нет необходимых
предварительных условий для того, чтобы пролетариат развил
свою классовую борьбу за свои идеалы. Общая опасность,
угрожающая либеральным буржуа и рабочему классу, пове-
левает пролетариату сосредоточить свои усилия на отражении
этой опасности. Разделение губит, разъединение ослабляет
отпор и облегчает победу врагу.
Несколько лет тому назад Вильгельм II при свойственной
ему разносторонности нарисовал ужасную картину. Народы
Европы раздираются междоусобной войной. А с Востока на-
двигается «желтая опасность». Пожар охватил уже весь гори-
К ВОПРОСУ О БЛОКАХ И СОГЛАШЕНИЯХ 115
зонт. Города охвачены пламенем, желтолицые, не встречая от-
пора, совершают свой страшный поход. Гибнет культура, гиб-
нет цивилизованный мир. «Народы Европы, охраняйте свое
достояние!». Общественные классы Германии! Перед лицом
общей опасности, угрожающей тому, что дорого и обще вам
всем, оставьте свою классовую борьбу, забудьте о том, что
вас разделяет, покорно сносите гегемонию прусского юнкера,
безропотно отдавайте свое достояние на развитие поработи-
тельного аппарата, на увеличение флота и армии.
Пролетариат России! Не время помышлять о своих классо-
вых задачах, когда приказный строй со своими черносотен-
ными бандами угрожает самому существованию всего буржуаз-
ного общества. Чтобы избежать раздробления сил, подчинись
гегемонии либеральной буржуазии.
Пролетариат Германии не позволил себя одурачить. Он не
забыл, что международные отношения — лишь производные
от внутренних классовых отношений, и что развитие классовой
борьбы — самое верное средство для отражения «желтой опас-
ности», и внешней, и внутренней.
Борьба против черносотенной опасности — тоже классовая
борьба. Рабочий класс борется за искоренение того строя,
идеологами которого являются лидеры черносотенцев. Либе-
ральные буржуа стремятся к смягчению феодально-полицей-
ского строя, к согласованию его с элементарнейшими требова-
ниями развивающегося буржуазного общества. Не устранение
господствующих классов старого строя, а лишь соучастие в их
господстве. Не народоправство, а лишь участие в законода-
тельстве (припомним признание права налагать вето). Не
конфискация, а выкуп. Не революционное отрицание, а лишь
«справедливая оценка» исторических прав. Целостная, прин-
ципиальная экономическая и политическая программа, потому
что ее целиком проникает принцип «справедливой оценки»
черносотенных исторических прав.
Сознательный крестьянин борется не за «справедливую
оценку», а за землю, т. е. в конечном счете за полную, без
всякой оценки, ликвидацию черносотенства. Развивать его
борьбу против «черной опасности» — значит развивать борьбу
именно за конфискацию, но не за «справедливую оценку».
Подчинить его гегемонии либеральных буржуа, подменить вы-
рабатывающиеся в его борьбе лозунги лозунгами либеральной
буржуазии, — значит вывести его из рядов активных борцов
против черной опасности.
116 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Сознательный пролетарий решительно отвергает все исто-
рические права господствующих сил черного строя. В частно-
сти, он стремится не к «справедливой оценке» функций поли-
ции, не к сведению их к размерам, необходимым для процве-
тания буржуазной эксплоатации, а к полному высвобождению
из-под власти полиции и носителей полицейского строя. В
связи с этим он стремится к Учредительному собранию, а не
к Думе с учредительными функциями, которая должна сыграть
роль прикрытия для старых господствующих классов. Борьба
против черной опасности для него именно борьба против чер-
ной опасности, а не за ее ограничения. И, вообще говоря, во-
прос о том, какой характер носит борьба различных обще-
ственных классов против черной опасности, есть вопрос, глав-
ным образом, факта, а не долженствования.
С этой точки зрения следует смотреть и на вопрос о согла-
шениях. В деревнях, где общественные отношения и соответ-
ственно этому общественное самосознание слабо дифференци-
рованы, — там сознание противоречий капиталистически-хо-
зяйственного землевладения и крестьянина может оттесняться
на задний план противоречиями помещика и крестьянина, не
освободившимися от скорлупы докапиталистических отноше-
ний. В этих областях крестьянское движение плетется в хво-
сте за буржуазным движением, гегемония принадлежит либе-
ральным помещикам. В таких областях общей платформой
легко может сделаться не конфискация, а выкуп из-под власти
старого строя, построенный по принципу буржуазно-справед-
ливого отношения ко всяким юридическим титулам, которые
служат основой для извлечения доходов.
Но было бы реакционным доктринерством навязывать та-
кую общую платформу в областях, где отношения дифферен-
цировались настолько, что крестьянин, ремесленник земледе-
лия, поставленный в революционную атмосферу, начинает вос-
принимать лозунги, выдвинутые сознательным пролетариа-
том: явление, которое в спокойно развивающейся Германии
наблюдается лишь в последние годы, и то главным образом
среди ремесленников промышленности. Это было бы утопиз-
мом уже потому, что в таких областях помещики быстро сли-
ваются в «одну реакционную массу», и что эта масса с немень-
шей быстротой превращается в «сплошную реакционную мас-
су» собственников вообще. Два мира, резко противополож-
ные, встают здесь друг против друга. Разрушаются всякие
посредствующие мостки.
К ВОПРОСУ О БЛОКАХ И СОГЛАШЕНИЯХ 117
Но стремление замазать зияющие противоречия какой-
либо общей платформой и реакционно. Полной победы над
черной опасностью можно ждать лишь от обострения обще-
ственного сознания, от его ясности, необходимой предпосыл-
кой которой является возрастающая дифференцировка. Не за-
труднять, а развивать следует социалдемократии начавшийся
в деревне процесс социального определения.
То же самое и в городах. Там, где капиталистическое раз-
витие не создало предпосылок для ясной и резкой классовой
группировки, революционные бури не могли смести патриар-
хальности, маскирующей реальную классовую основу обще-
ственных отношений; не осознанные, не отдифференцировав-
шиеся друг от друга классовые идеологии еще не успели закре-
питься в резко определившихся очертаниях антагонистических
партий. Кадеты в таких городах действительно демократичны.
Главным образом их представители ведут на съездах кадет-
ской партии упорную борьбу против контрреволюционной дик-
татуры Центрального комитета. И всякий раз, после каждой
новой победы Центрального комитета, в таких городах откры-
вается сильная утечка из кадетской партии: наиболее энергич-
ные члены уходят к социалистам-революционерам, к трудови-
кам, в последние месяцы к народным социалистам. В таких
городах, как бы ни воспрещала социалдемократическая партия
неоформленные соглашения, все же будут заключены самые
наивные, самые патриархальные соглашения, соответствующие
неразвитости экономических и политических отношений. В та-
ких городах, если партийное представительство разрешит со-
глашение при сохранении самостоятельных платформ, за чаш-
кою чаю будет выработана общая платформа; если Плеханов
рекомендует общую платформу, зародышевые партийные ор-
ганизации проведут выборы без всяких платформ, с беспар-
тийностью особого рода.
Не то в городах с более развитой экономической и поли-
тической жизнью. Стремительный, революционный процесс
размежевания отметает все демократические иллюзии. Проле-
тарская борьба с ее методами и лозунгами захватывает проме-
жуточные слои, неразвитость общественного сознания кото-
рых лишь медленно, эволюционно подтачивается экономиче-
ским развитием в странах с более зрелым капитализмом, как
Франция и Германия. Такие энергичные и уже в значитель-
ной степени окрашенные пролетарской идеей выступления поч-
тово-телеграфных и железнодорожных служащих, торговых
118 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
служащих и т. д., которые имели место за последние месяцы,
сделались возможными лишь благодаря революционной атмо-
сфере, достигшей наибольшего напряжения в центрах капита-
листической промышленности. И лишь революционные грозы,
ярко осветившие строй общественных отношений, сделали воз-
можными такие факты, как тот, что, напр., союз домашней
прислуги в Москве принимает постановление всеми силами
поддерживать в избирательной кампании социалдемократиче-
скую партию.
Идеология этих зачастую промежуточных, переходных
слоев, быть может, не столько отражает их современное поло-
жение, сколько антиципирует (предвосхищает) пролетарскую
судьбу, пролетарскую будущность этих общественных групп.
Поэтому идея соглашений, блоков, общих платформ, демокра-
тических туманов, бесформенных слияний натолкнется в этой
среде, пожалуй, на относительно слабое сопротивление. Но осу-
ществление этой идеи будет равносильно отказу от завоева-
ний, которые сделала социалдемократия. Запугивать эти слои
черной опасностью — значит тушить искры пролетарского са-
мосознания, которые вспыхнули в них, значит отбрасывать
их, быть может, на долгие годы, под гегемонию буржуазии.
Социалдемократия не может поступать так. Представляя
социально наиболее развитые слои рабочего класса, она смо-
трит вперед, она учитывает тенденции развития. В этом — ее
сила, ее реализм в отличие от статического буржуазного реа-
лизма, который смотрит назад, учитывает прошлое и потому
на практике превращается в реакционный утопизм.
Не выпускать промежуточные слои из-под своего влияния
должна социалдемократия, а закреплять, расширять и
углублять это влияние.
IV
П. Р—цев, рассуждая в «Вестнике Жизни» (№ 13) о
блоках и соглашениях и высказываясь против них, в заключе-
ние делает меланхолическое признание, которое на колеблю-
щихся товарищей произведет более глубокое впечатление, чем
все 16 столбцов его статьи:
«Как бы то ни было, — со вздохом заявляет Р — цев, — но почва для
блока с кадетами, по нашему мнению, явится у социалдемократов только
тогда, когда и они, как кадеты, признают, что «период штурма прошел»,
что «героический период борьбы — позади нас», что надо итти в Думу
для «положительной работы» и т. д.».
К ВОПРОСУ О БЛОКАХ И СОГЛАШЕНИЯХ 119
Это — все, что говорит по этому предмету Р — цев. Чита-
телю предоставляется догадываться, как «мы» пришли к этому
«нашему мнению». Читателю предоставляется ломать голову,
каким образом социалдемократы, отрицая блоки с кадетами
теперь, могут допустить блоки с кадетами после прекращения
этого «героического периода борьбы». Наоборот, именно тогда
для оправдания этих противоестественных блоков не будет
у социалдемократов и той тени доводов, которою пользуются
теперь сторонники соглашений. Ведь даже наиболее правый из
них, Плеханов, защищает блоки лишь ссылками на революцию.
Если Р — цев, как я не сомневаюсь, признает это, то он
должен будет признать, что написал непродуманные слова. В
самой общей формулировке задача социалдемократии одинакова
и в буржуазной революции и в движении к социальной рево-
люции. И в том и в другом случае пробуждай классовое само-
сознание, очищай от буржуазных шлаков идеологию тех слоев,
которые социально уже отрываются от буржуазии, противопо-
ставляй пролетариат буржуазному классу. И успешность бур-
жуазной революции, и успешность движения к социализму не-
разрывно связаны с процессом классового самоопределения.
Поэтому в предыдущей главе я построил рассуждения без-
относительно к тому, прошел или не прошел «период штурма».
И в том и в другом случае исходные, основные идеи социалде-
мократии останутся одинаковыми, — как они, к великому ко-
мическому негодованию левых кадетов, оставались одинако-
выми и в том случае, когда большевики высказались за бой-
кот выборов, и в том случае, когда они высказываются за уча-
стие в выборах. Но эти основные идеи социалдемократии го-
ворят против соглашений с кадетами, и если Р — цев не согла-
сен с этим, то ему следовало бы привести более серьезные
доводы, чем необходимость при известных условиях «положи-
тельной работы» в Думе.
Плеханов, настаивая на необходимости совместных действий
либеральной буржуазии и пролетариата, указывает, что в
борьбе со старым порядком интересы пролетариата не противо-
положны интересам буржуазии. Путем комических, по своей
натянутости и явному несоответствию внешней уверенности с
внутренним смущением, истолкований он старается показать,
что, напр., те или иные положения амстердамской резолюции,
не особенно одобряющей стремления к «сотрудничеству» про-
летарской и буржуазных партий, вступят в действие лишь
после того, как падет наш старый порядок. От критики своих
120
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
истолкований он с своей обычной манерой отпугивает рассуж-
дениями о «том уровне понимания, которым характеризуются
наименее понятливые представители читающей публики», не-
винными экскурсиями в область размышлений об ограничен-
ности Кукшиных, Ситниковых и т. п. литературных героев
(«Письма о тактике и бестактности», см. письмо пятое).
В своем «Дневнике», в особенности №№ 3 и 4, он на раз-
ные лады повторяет ту мысль, что, пока старый строй не сверг-
нут, наша буржуазия останется оппозиционной, и что пролета-
риат, заинтересованный в свержении старого строя, должен
поддерживать буржуазию.
В известном письме, появившемся в летних газетах и пе-
репечатанном в «тактике и бестактности», Плеханов, говоря о
протесте буржуазии против старого строя, возвысился до утвер-
ждения, что «буржуазия, преобладающая в Думе, требует сво-
боды для всех и земли для крестьянства». И, разумеется, ви-
новным за такой lapsus оказался отнюдь не Плеханов, а «Кук-
шина, эта дама, издавна относящаяся ко мне весьма неприяз-
ненно» («О тактике», стр. 60).
31 октября «Товарищ» принес письмо Плеханова, в кото-
ром он заклинает рабочих отказаться от «ложно понимаемой
непримиримости» и помнить, что кроме социалдемократии
«в России существуют еще и другие партии, готовые бороться
за политическую свободу». В известных случаях, во избежание
раздробления голосов, рабочие обязаны войти в соглашение
с этими другими партиями, в том числе с кадетской. Иначе
«мы покроем себя стыдом в глазах всех мыслящих и честных людей
в России и за границей».
Наконец, в письме, упомянутом в начале статьи («Това-
рищ», 24 ноября), Плеханов рекомендует заключить меж-
партийное соглашение на основе такой общей платформы, как
полновластная Дума.
«Полновластное народное представительство само есть предваритель-
ное условие осуществления всех остальных политических и социальных
требований всех передовых партий. Без него ни одно из них не осуще-
ствится. Когда оно будет налицо, тогда начнется борьба за подстановку
в общую алгебраическую формулу определенных арифметических вели-
чин, и тогда левые партии станут в боевой порядок против крайних ле-
вых» (все курсивы Плеханова).
Несмотря на некоторые колебания и отступления, нельзя
не признать, что в последнем письме лишь решительнее выра-
жена та же идея, которая звучит во всех литературных высту-
К ВОПРОСУ О БЛОКАХ И СОГЛАШЕНИЯХ 121
плениях Плеханова за последний месяц. Но как раз эта реши-
тельность, вероятно, заставит Плеханова рассказывать смеш-
ные истории из Глеба Успенского, жаловаться на Кукшину,
которая при своей непонятливости и неприязненном отноше-
нии к Плеханову читает его письма навыворот. Вероятно,
окажется, что надо быть Кукшиной или Ситниковым, чтобы
вычитать из письма Плеханова, будто даже в Германии теперь
еще не настало время для борьбы за подстановку в общую
алгебраическую формулу определенных арифметических вели-
чин. И, конечно, лишь глупая Кукшина может уверять, что,
так как в Германии нет полновластного народного представи-
тельства, то социалдемократия стала в боевой порядок против
партий не вследствие свойств последних, а вследствие доктри-
нерства, этого тяжелого, смешного и жалкого греха. И, разу-
меется, лишь эта бестолковая дама дойдет до того, что станет
уверять, будто Плеханов — лишь более последовательный
бернштейнианец, и для пояснения будет приводить цитаты из
прогремевшей книги Бернштейна, заменяя «либерализм» Берн-
штейна «буржуазией» Плеханова.
«Исторически буржуазия имеет задачей сломать оковы, которые на-
кладывают на дальнейшее развитие общества основанное на принужде-
нии хозяйство и соответствующие правовые учреждения средних веков»
(«Vorausselzungen» [«Проблемы (социализма)» , стр. 132). «В конце
концов следовало бы также рекомендовать соблюдать некоторый такт в
объявлениях войны либерализму» (стр. 129). «В настоящее время в
конце концов всякий знает, что имеется в виду, когда говорят о борьбе
с буржуазией и уничтожении господства буржуазии. Но что значит
борьба. .. с буржуазным обществом? Что значит это в особенности в
Германии, в крупнейшем и руководящем государстве которой, в Пруссии,
дело идет пока что лишь о том, чтобы освободиться от большого остатка
(grosses Stuck) феодализма, который стоит на пути буржуазного разви-
тия» (т. е. развития буржуазного общества) (стр. 128).
Ср. также 138—139, 169 — 170 стр., где Бернштейн де-
лает за направленную против него статью сердитый выговор
Плеханову и поучает последнего, что бессмысленно толковать
о «соединенной реакционной массе»; это, заявляет Бернштейн,
прикрываясь от Плеханова Марксом и Энгельсом, — еще бес-
смысленнее, чем толки об «одной реакционной массе», —
фраза, против которой всегда выступали Маркс и Энгельс.
Если Бернштейн всех своих противников обвинял в анар-
хизме и бланкизме, а Плеханов начинает третье письмо о так-
тичности обращением: «Товарищи-бланкисты» и сохраняет его
на протяжении десятка страниц, то, само собою разумеется,
122
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
надо быть вздорной, поверхностной Кукшиной, чтобы обра-
тить внимание на это чисто-внешнее обстоятельство и, сопо-
ставляя с другими явлениями, приписывать им симптомати-
ческое значение.
И, как ясно для всех разумных читателей, — а Плеханову
только с ними и приятно поговорить, только для них он и пи-
шет, — только все та же универсально-полезная для т. Пле-
ханова г-жа Кукшина будет виновна и во всех дальнейших со-
поставлениях и выводах. Бернштейн, скажет она, остановился
на полпути. От решительных выводов его остановила органи-
зованная мощная партия, с ее традициями, с ее философией,
которую Бернштейн называет доктринерством и жалким догма-
тизмом. Но его идею подхватили Науманы и Барты.* Основ-
ная задача, перед которой стоит теперь Германия, говорят они
(см. «Demokratie und Kaiserthum» [«Демократия и империя»]
Наумана), это — борьба капиталистического, буржуазного
общества против феодальных пережитков, против прусского
юнкерства. В этой борьбе у буржуазии и пролетариата общие
интересы. Бестактность социалдемократии препятствует про-
свещенному бюргерству развить всю энергию, на какую оно
способно в этой борьбе. Либерализм в настоящий историче-
ский момент и должен сочетаться с социализмом. Да здрав-
ствует социал-либерализм, осуществляющий блок буржуазии
и рабочего класса! И т. д. и т. п.
Подведем итог. Задачи, которые стоят перед рабочим клас-
сом России, принципиально не отличаются от задач рабочего
класса в Германии. Поскольку возможность и необходимость
соглашений, общих платформ и т. д. мотивируется ссылками
просто на наличность у нас пережитков старого строя, по-
стольку такая мотивировка не обладает никакой специфиче-
ской доказательной силой по отношению к России. Она не до-
казывает как раз того, что должна была бы доказать. И во
всяком случае она приводит нас к г. Прокоповичу, который
7 лет тому назад заявил в своем «Рабочем движении на За-
паде», что деятельность Лассаля по организации самостоятель-
ной рабочей партии была реакционной деятельностью.
* Если у Бернштейна есть его Науманы и Барты, то у Плеханова
есть его Васильев («Товарищ», 17 декабря, воскресенье). Васильева не
отвяжут от Плеханова никакие ссылки на отличие буржуазной революции
от социалистической.
К ВОПРОСУ О БЛОКАХ И СОГЛАШЕНИЯХ 123
V
Куропаткин, отправляясь в Манчжурию, заявил, что он
подпишет мир на развалинах Токио. В действительности он
после жестоких поражений отступал от Вафангоу к Ляояну, от
Ляояна к Мукдену. Телеграммы с издевательством над япон-
цами сообщали, что, если им и удалось захватить несколько
десятков наших орудий, то орудия эти мы успели отчасти при-
вести в негодное состояние.
Наивные люди долгое время повторяли, что борьба с ор-
ганизованным противником невозможна без организации, и
старались уверить, что организация наших сил составляет пер-
вую задачу Куропаткина. А потом, глубокомысленно доба-
вляли они, «на войне необходимо маневрировать. Нам нужно
поставить свои силы в такую обстановку, при которой они
могли бы нанести противнику наибольший урон» (ср. письмо
Плеханова в «Товарище» от 31 октября). И они долгое время
разбирали военные донесения не с точки зрения отступления к
Мукдену и за Мукден, а с точки зрения похода на Токио.
Надо отдать справедливость Плеханову, что он за послед-
ний год почти вовсе не говорил о подписании мира в Токио.
Если его и можно в чем упрекнуть, так только в том, что он
умалчивал о своих стратегических предположениях, хотя по
временам, как на Объединительном съезде, обнаруживал чрез-
мерную заботливость в первую очередь о том, чтобы обеспе-
чить линию отступления.
Но его фракционные единомышленники, отступая все
дальше и дальше, бросая орудия и знамена, все хотят уверить
себя и других, что они совершают поход на Токио. В Москве,
в горячих прениях о кооперативном движении, мне уже дове-
лось слышать такой довод:
«Революция продолжается, — и как раз по этой причине теперь и
необходимо приняться за устройство всяких кооперативов. Для победы
мало одной только боевой армии: необходимо устроить обозную часть,
организовать питание армии».
И у всех сторонников избирательных соглашений суще-
ствует такое же кричащее противоречие между выдвигаемой
ими большой целью и предлагаемыми рецептами для ее осу-
ществления. Политическое развитие движется к Учредитель-
ному собранию, — а потому трепещите черносотенцев и пода-
вайте голоса за кадетов. Я совершаю поход на Токио и потому
124 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
от Вафангоу отступлю к Ляояну. Необходимо использовать
самый процесс выборов для пробуждения и углубления рево-
люционного сознания в массах, для организации рабочего
класса, для расширения влияния пролетарской идеи, — а по-
тому ведите себя в избирательной агитации так, чтобы человек
с вспыхнувшим пролетарским самосознанием голосовал за ли-
берального буржуа. Я хочу разгромить Токио и потому бро-
саю обременительные при моем походе к Мукдену орудия.
Критика таких воззрений — довольно бесплодное дело.
Если вы укажете, что Ляоян есть Ляоян, вам процитируют
места, из которых следует, что мысль о походе на Токио совсем
не оставлена. Приблизительно к тому сводится статья Чере-
ванина («Наше Дело» № 9) в ответ на мою статью о согла-
шениях («Вопросы Дня» № 1).*
В № 6 «Дневника» (издание М. Малых) Плеханов писал:
«Дружная, планомерная, неутомимая, широкая пропаганда в народе
и в армии идеи созыва Учредительного собрания являются единствен-
ным достойным ответом на разгон Государственной Думы. Кто отка-
жется от пропаганды этой идеи под тем или другим предлогом, тот даст
ясно понять, что он в сущности и не ищет достойного ответа на действия
г. Столыпина и К0, что он, хотя бы и скрепя сердце, примиряется с
этими действиями; что он восстает против них только на словах, только
для виду».
Мир будет подписан на развалинах Токио.
«Гласным ответом» в «Товарище» 24 ноября всем партиям,
и левым и крайним левым, предложено объединиться на одной
общей формуле. Учредительное собрание по боку, да здрав-
ствует полновластная Дума.
Куропаткин начал маневрировать, сделал стратегическое
движение от Вафангоу к Ляояну и оставил японцам всего не-
сколько орудий и знамен — старых, потрепанных знамен.
Валентинов, совершив маленькие исправления в кадетской
формуле, заявляет, что «мы» можем пойти вместе с кадетами,
которые говорят о Думе с учредительными функциями.
После нескольких странных официальных телеграмм чи-
татели дождались, что Куропаткин, двигаясь в Токио, перенес
маневрирование от Ляояна к Мукдену.
Череванин почти ничего не говорит о том, что предста-
вляет кадетская партия. Он заставляет поверить на слово, что
лишь неблагоприятные условия маневрирования не давали
развернуться боевой натуре кадетов. Решительный поход будет
* См. наст. т., стр. 92. Ред.
К ВОПРОСУ О БЛОКАХ И СОГЛАШЕНИЯХ 125
организован кадетскою Думой, поэтому в известных случаях с
самого начала голосуйте за кадетов, не обнаруживайте особен-
ной придирчивости к их программе и тактике.
Куропаткин сжигает интендантские склады, бросает ору-
дия и стремительно движется на Токио через Харбин.
И Валентинов и Череванин предлагают социалдемократии
взять на себя ответственность перед избирателями не только
за то, что теперь обещают сами кадеты; нет, они еще берут
на себя обязательство, что при известных условиях кадеты
сильно полевеют и возвысятся до уровня некоторых револю-
ционных лозунгов. Соглашения приводят к тому, что социал-
демократия должна взять на себя ответственность не только
за свои собственные действия, но и за будущие действия ка-
детов. Избирательные соглашения в мотивировке Валентинова
и Череванина наперед предполагают, что социалдемократия
будет оказывать поддержку кадетской Думе, сделает требова-
ние кадетского министерства своим требованием. Вот и гово-
рите после того, что соглашение «имеет своим предметом один,
точно определенный акт и кончается с окончанием этого акта».
Нет, действительно, уж лучше бы откровенный грех, открытые
блоки, чем соглашения, существо которых приходится укрывать
никого не обманывающими словесными оборотами.
О том, чего в действительности можно ждать от кадетов,
насколько целесообразно для социалдемократии связывать
себя с кадетскими требованиями в Государственной Думе, мне
придется поговорить в другой раз. А теперь подведу некото-
рые итоги.
VI
«Я рекомендую вниманию читателя эти знаменательные строки: они
так чудовищны под пером известного своею непримиримостью социалде-
мократа, что, вероятно, у многих возникнет сомнение, да так или это,
неужели эти строки напечатаны черным по белому, неужели это не lapsus,
не простая обмолвка: потому что, ведь, к азбуке социалдемократической
тактики должно бы относиться, что одно дело поддержать либеральное
движение, направленное против существующего строя, и другое — под-
держивать требования, которые этому движению вздумалось бы выста-
вить на своем знамени» (курсив автора).
«У социалдемократии, как у демократического авангарда для настоя-
щего исторического периода, есть свое и совершенно определенное требо-
вание, от которого ей нет возможности отступаться ни по каким сообра-
жениям компромисса. Это — требование Учредительного собрания... И
еще менее может социалдемократия утешать себя иллюзией, что при дан-
ной разнородности ближайших задач ее деятельность и деятельность лю-
126
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
дей с вышеназванным политическим credo * в состоянии при каких бы
то ни было условиях (курсив мой) взаимно пополнять друг друга».
Эти слова написаны в 1904 г., но вошли в книгу, изданную
всего девять месяцев тому назад. Автор их— Старовер (А. Н.
Потресов, «Этюды о русской интеллигенции», стр. 235 — 236).
Прошло всего два-три месяца по выходе книги — и напра-
вление Старовера забросило «азбуку социалдемократической
тактики», начало уверять, что в настоящий исторический мо-
мент главное заключается в поддержке именно требований ли-
берального движения (кадетское министерство и т. д.). Про-
шло еще несколько месяцев — и фракционные единомышлен-
ники Старовера отступились от совершенно определенного тре-
бования социалдемократии, стали утешать себя и других ил-
люзией, что деятельность социалдемократа может прекрасно
пополняться деятельностью кадета, настолько прекрасно, что
при известных условиях социалдемократу не мешает помол-
чать о своих лозунгах и не следует соваться со своими канди-
датурами.
Старовер недурно вскрывает основной источник этих ша-
таний.
«Меньшинство, — говорит он, — хотело быть организационным ре-
форматором и, действительно, вырабатывало свои заслуживающие вни-
мания организационные реформы, но в то время уже, когда жизнь, от-
вергая реформы, признавала лишь одну революцию». Такие же неприят-
ности, как известно, постигли и политические лозунги бывшего мень-
шинства. «Оно было, все время своего существования, несмотря на свои
частичные успехи и отдельные исключения, более тенденцией, чем офор-
мленным движением... интеллигентски-кружковой Кассандрой, которую
слушают, но плохо разумеют и, желая послушать, действуют, тем не ме-
нее, по-старому» (стр. 310 — 311).
Эти слова стоят в самом конце статьи, помеченной 1905 —
1906 годами. Отрешитесь от некоторой вычурности выраже-
ний, постарайтесь материалистически осмыслить то явление,
которое Старовер описывает в ноющем тоне героев Чехова, —
и смысл этой цитаты будет ясен.
У бывшего меньшинства нет тактики, а есть только такти-
ческие искания. Не чувствуя под собою постоянной, неизмен-
ной опоры, оно лишено воздействий такого регулятора, каким
является определенный социальный слой с определившимися
интересами и стремлениями, и потому эта «Кассандра, которую
* «Credo»—латинский глагол «верую»; отсюда «credo» — система
убеждений. Б. Т.
ВЫБОРЫ ДЕПУТАТОВ В МОСКВЕ 127
слушают, но плохо разумеют и, желая послушать, действуют,
тем не менее, по-старому», мечется из стороны в сторону. Ее
лозунги — не лозунги сознательно избранной социальной
группы. Поэтому они могут быстро сменяться, в этой обла-
сти возможны большие уступки, компромиссы. Сегодня Кас-
сандра хочет опереться на передовые ряды пролетариата: ре-
волюционные лозунги, самостоятельная социалдемократиче-
ская рабочая партия. Завтра Кассандра вспомнит о промежу-
точных слоях и решит вывести их сознание из промежуточного
положения, посоветует подавать голоса за кадетов, признает,
снисходя к промежуточности, что и лозунг «Дума с учреди-
тельными функциями» не из плохих. Но послезавтра Кассан-
дру охватит мистическое стремление к слиянию с переходными
слоями, — и она станет свысока третировать свою партию, про-
тивопоставляя ей идею беспартийного съезда.
Только одна идея может положить конец всем этим шата-
ниям. Имя философии пролетариата — диалектика, а не ста-
тика. И тактика социалдемократии не оппортунистический
псевдореализм, а тот действительный реализм, который опи-
рается на тенденции развития.
«Очередные вопросы», сборник статей, № 7, Спб. 1907 г., Книго-
издательство «Новая Дума».
ВЫБОРЫ ДЕПУТАТОВ В МОСКВЕ
Торжество кадетов Москвы на выборах по городской курии
омрачилось единодушным требованием пролетариата: предо-
ставить два места в Государственной Думе представителям ра-
бочего класса. В борьбе против этого требования выступило
все презрение кадетов к рабочему классу. Послушать их вож-
дей, так выйдет, что пролетариат сам по себе никогда не до-
думался бы до таких требований, что он великодушно отка-
зался бы от своих прав и почтительно стал бы умолять господ
буржуа взять на себя защиту интересов рабочего люда. Г-н
Шершеневич так прямо и пишет в «Нови», газете кадетской
партии (№ 29): московские рабочие выставляют требование
двух мест «под влиянием социалдемократической агитации».
Рабочие сами по себе вверили бы господам буржуа защиту
своих интересов. Не доверяют кадетам не рабочие как тако-
вые, «а социалдемократическая партия, руководящая ими».
128 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Господин член партии «народной свободы» с большой лег-
костью и основательностью усвоил жандармскую точку зре-
ния на борьбу крестьян и рабочих. Мужик любит помещиков,
живет с ними как у христа за пазухой, верит им. Если же он
начинает бунтовать, виновником является «агитатор». Рабо-
чий благоденствует на фабрике, знает, что хозяева для него —
отцы-благодетели. А если он начинает бастовать и предъявлять
требования, так это все от смуты, которую сеют подстрекатели.
Надо изловить подстрекателей, скрутить им руки к лопат-
кам, — и ни мужик, ни рабочий никак не додумаются до «тре-
бований». Они почтительно будут ждать милостей от господ.
И если бы не эти агитаторы и подстрекатели, если бы не эти
социалдемократы, пролетариат Москвы смиренно сказал бы
кадетам: «Мы глупы, мы сами не знаем, чего нам требовать и
как требовать. А вы, кадеты, люди умные, образованные. Вы —
добрые господа. Мы верим, что вы нас не обидите. Подите,
похлопочите за нас. А нам — куда уж!».
4 февраля состоялось собрание кадетских выборщиков,
чтобы обсудить требование рабочих, уже отвергнутое Москов-
ским комитетом кадетской партии.
Это было кадетское собрание, а не собрание выборщиков
от Москвы. Несколько выборщиков от рабочих поверили со-
общениям газет, что назначено собрание выборщиков от Мо-
сквы, и явились на собрание. Их не пустили. Кадеты показали,
что Москва, население, народ Москвы — это только те цензо-
вики, которые выбрали их от городской курии.
Одним из своих постановлений собрание еще резче под-
черкнуло, что оно — сознательно кадетское собрание, но не
собрание лиц, которые видят в себе представителей москов-
ского населения. Собрание решило ходатайствовать об освобо-
ждении членов кадетской партии, арестованных за предвыбор-
ную агитацию. Если бы выборщикам не было чуждо созна-
ние, что они обязаны отстаивать интересы не своей партии, а
прежде всего населения, они не приняли бы такого неприлич-
ного решения. Если уж они считали возможным ходатайство-
вать об освобождении, то должны были ходатайствовать об
освобождении всех арестованных за предвыборную агитацию,
а не одних только кадетов. Или, быть может, «свобода агита-
ции» в кадетском истолковании именно такова? Быть может,
кадеты считают вполне правильными действия начальства,
когда оно сажает в каталажку социалдемократических агитато-
ВЫБОРЫ ДЕПУТАТОВ В МОСКВЕ
129
ров, когда оно скручивает за агитацию, ведущуюся в интере-
сах рабочего класса?
На собрании выяснилось, что кадетские выборщики раз-
дражены требованиями рабочих. По отчету «Утра», Н. Н.
Щепкин так-таки и заявил:
«Социалдемократия уже решила не просить, а требовать, — слы-
шите ли вы — требовать от кадетов двух мест в Думе!».
Кадеты очень быстро усваивают по отношению к рабочим
те повадки, которых держится начальство по отношению к на-
роду. Начальство признает за народом право только на почти-
тельнейшие представления и верноподданнейшие ходатайства:
предъявление требований — это бунт. Наказать рабочих за
то, что они осмелились не просить, а требовать!
Кадеты раздражены, что рабочие организуются в свою соб-
ственную партию, в социалдемократическую партию. Прения
ясно показали, что отказ в местах для рабочих—это кадет-
ская карательная экспедиция за принадлежность рабочих к
социалдемократической рабочей партии, это — применение
126 статьи кадетского Уголовного уложения, наказующей за
участие в партиях, нелюбезных кадетам.
При голосовании 100 голосами против 15 решено не да-
вать ни одного места рабочим.
6 февраля состоялись выборы депутатов в Государственную
Думу. На собрание явилось 154 кадетских выборщика и
19 выборщиков от рабочей курии. У кадетов хватило бестакт-
ности на то, чтобы предложить рабочим избрать из своей среды
счетчиков, которые должны были бы установить, что либераль-
ные буржуа хорошо сплотились против рабочего класса. Ра-
зумеется, рабочие отвергли предложение самодовольных побе-
дителей милостию Дурново-Витте и Столыпина-Крыжанов-
ского.
На состоявшемся вслед за тем общем совещании председа-
тельствовал г. Мануилов, который, по словам даже буржуаз-
ных газет, «как истинный кадет, совсем не давал говорить вра-
гам слева», социалдемократам. Его поддерживало собрание.
Требование от рабочих выборщиков было заявлено при-
близительно в следующей форме:
«Господа выборщики от городских избирателей! Здесь 160 предста-
вителей горожан цензовиков. Нас 19 человек от несравненно более об-
ширной массы рабочих. Социальные и политические стремления наши глу-
боко различны от тех, представителями которых являетесь вы. Если все
4 депутата от Москвы явятся депутатами конституционно-демократической
130 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
партии, то широкие пролетарские массы Москвы будут лишены всякого
представительства в Думе. Эти массы, как известно вам, идут под зна-
менем РСДРП. Рабочий класс — главная опора той части Думы, кото-
рая будет защищать без колебаний народное дело. Рабочий класс имеет
не меньшее, чем буржуазия, право послать своих представителей в Го-
сударственную Думу. Московский пролетариат, героической деятель-
ности которого наша страна столь многим обязана, имеет право послать
в Государственную Думу представителей своей пролетарской программы
и тактики. До сих пор мы предъявляли свои политические требования
только самодержавной власти. Теперь мы предъявляем вам, городскому
избирательному собранию, требование пролетариата на политическое
представительство. Из 4 депутатов от Москвы 2 должны быть назна-
чены выборщиками рабочими. Этого требуют интересы рабочего класса.
Этого требуют интересы борьбы за народное освобождение. Мы за-
являем вам требование московских рабочих. Два места вы должны предо-
ставить представителям рабочего класса».
Ответ г. Кизеветтера сводился к тому, что выборщики от
рабочих по своей темноте не могут и не должны брать на себя
решения, кого следует им послать в Государственную Думу.
«Депутаты партии народной свободы будут не только защищать
интересы рабочих, но защищать их гораздо лучше, чем сами рабочие,
которые не обладают высшим образованием и такими умственными си-
лами, какими располагает кадетская партия».
Это очень скромно звучало в устах г. Кизеветтера.
Но выборщики от рабочих не склонились перед «такой
умственной силой»; они заявили, что мало одного образова-
ния, — нужны еще искренность и добрая воля. Теперешние
чиновники — народ образованный, не уступят в этом отноше-
нии кадетам. Но ведь и кадеты не находят возможным вверить
чиновникам защиту интересов страны. Рабочий класс по тем
же основаниям не доверяет либеральным и образованным
буржуа.
Когда выборщики от рабочих хотели огласить свое заявле-
ние, раздались бурные крики:
«Не надо, не хотим слушать».
Вот это заявление, которого, по вполне понятным причи-
нам, не хотели слушать кадеты, но которое услышит рабочий
класс других городов, услышит вся беднота:
«Организованный пролетариат давно уже знает истинную цену бур-
жуазным защитникам народной свободы. Теперь вам представился слу-
чай обнаружить свою изнанку так ясно, что прозреют и последние
слепцы, прозреют те доверчивые, робкие души, что отдают вам голоса,
соблазненные лицемерными и лживыми криками о черной опасности,
которой на деле не было и следа. Вы боролись не с черными, а с красным
пролетариатом. Простодушные пособники «сплоченной оппозиции» обма-
нуты, карты раскрыты. Представители 21 тысячи горожан, вы присвоили
МОСКОВСК. ВЫБОРЫ В ФРАКЦИОННОМ ОСВЕЩЕНИИ 131
себе право явиться единственными представителями всей Москвы. Вы
обманули городскую демократию. Вы попрали права рабочего класса.
Это вам не забудется. От Москвы поедут не четыре народных предста-
вителя, а только четыре «кадета». В Думе ваши депутаты встретятся
с избранниками рабочего класса. Социалдемократические депутаты на-
помнят там о вашей славной московской победе. Предъявляя вам наши
требования, мы исполняем волю собрания рабочих уполномоченных и
целого ряда рабочих собраний. К тому дню, когда четыре кадета отпра-
вятся в Думу, пролетарские массы успеют по справедливости оценить
ваш отказ, а ко дню вашего возвращения домой, гг. депутаты кадетской
партии, вся рабочая, вся демократическая, вся свободолюбивая Москва
будет готова к достойной встрече московских победителей.
В добрый путь, господа депутаты партии «народной свободы»! Мы
удаляемся, нам нечего делать с вами. За вами уже обеспечено звание
похитителей народных прав».
Оставив это заявление, выборщики рабочие удалились.
По уходе беспокойных гостей кадетские выборщики по-
чувствовали себя как у себя дома, быстро избрали четырех
депутатов-кадетов и отправились обедать в Большую Москов-
скую гостиницу.
Скоро на их обед явились 4 депутата, избранные по губер-
нии; два социалдемократа, избранные от губернии, отказались
от высокой чести присутствовать на кадетском торжестве.
Повторим еще раз: в Москве кадеты отомстили рабочим за
организацию своей собственной партии. Тем дороже будет ра-
бочему классу эта партия, социалдемократическая рабочая
партия.
Еженедельник «Истина», 10 февраля 1907 г.
МОСКОВСКИЕ ВЫБОРЫ В ФРАКЦИОННОМ
ОСВЕЩЕНИИ
В последнем нумере «Дела Жизни» С. Семенов говорит о
некоторых итогах избирательной борьбы в Москве. Статья
носит резко-фракционный характер. В изображении Семенова
Москва посрамила тактику большевиков и дала блистатель-
ное оправдание меньшевизму.
Отмечу маленький курьез. Если я не ошибаюсь, на послед-
них предвыборных собраниях выступал и Семенов; и выступал
таким образом, что кадеты в частных разговорах обращались
132 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
ко мне с укоризной: большевики борются не с реакцией, а
только с кадетами.
Это, конечно, мелочь, но мелочь весьма характерная. Пока
меньшевики наблюдали кадетов издалека, они брали их в «На-
шем Деле» под свою защиту от нападок большевиков. За-
щита была так энергична, что некоторые нумера «Нашего
Дела» и его продолжателей были почти целиком посвящены
борьбе за кадетов против большевиков. Недаром у Троцкого,
стоящего ближе к меньшевикам, чем к большевикам, выры-
вается по поводу выступлений «Нашего Дела» остроумное за-
мечание:
«А т. Череванин слегка косит на правый глаз» («В защиту пар-
тии», стр. 67).
Меньшевики в московской избирательной кампании дол-
гое время не принимали никакого участия. На предвыборных
собраниях они начали появляться только с конца декабря.
В первое время они обнаруживали все признаки порока, отме-
ченного Троцким. Но непосредственные столкновения с каде-
тами повели к постепенному излечению, — и на последних со-
браниях меньшевики начали прозревать, что за люди стоят
справа.
Теперь они опять удалились в литературу и опять начи-
нают говорить о кадетах и с кадетским тоном, недостойным
социалдемократа. Возьмите, напр., Череванина. В том же ну-
мере «Дела Жизни» он убеждает кадетов уступить два места
от Москвы избранникам рабочей курии. Убеждает совершенно
в том же духе, как кадеты уговаривали, уговаривают и будут
уговаривать правительство «спасти то, что еще можно спасти»,
«уступить пока не поздно».
Череванин пишет:
«Безумцы, роющие себе яму, мы предлагаем вам остановиться, пока
не поздно. Во имя борьбы с ненавистным и нам и вам строем, во имя
необходимости поддержки Думы со стороны населения, мы предлагаем
вам не бросать вызова большинству оппозиции столиц, не разбивать
своими вызывающими действиями силы оппозиции».
Признаюсь, мне было бы приятнее встретить такой высо-
кий — и плаксивый в то же время — пафос в «Веке» и т. п.
кадетских газетах. Не дело социалдемократа предлагать каде-
там остановиться, когда кадеты собираются обнажить свою
истинную натуру. И не социалдемократу опасаться послед-
ствий такого обнажения. Пусть сами кадеты позаботятся о
том, чтобы сохранить свое влияние на массы горожан. Социал-
МОСКОВСК. ВЫБОРЫ В ФРАКЦИОННОМ ОСВЕЩЕНИИ 133
демократу нет никакого дела до этого. Пролетариат Москвы
требовал два места в Государственной Думе, нисколько не пе-
чалясь и не заботясь о том, что своим несомненным отказом
кадеты выроют себе яму. И социалдемократия и общие инте-
ресы революционного движения только выигрывают, когда ка-
деты разоблачают все лицемерие своего демократизма, когда
они открыто командуют «равнение направо», как наблюдалось
повсюду в заканчивающейся избирательной кампании.
Возвратимся к Семенову. В стремлении использовать мо-
сковские выборы в интересах фракции он утрачивает способ-
ность читать. Приведу только один пример, — на нем чита-
тели убедятся, как было бы утомительно распутывать все фрак-
ционные искажения Семенова.
Большевики, пишет Семенов, «покаялись в отказе поддер-
жать I Думу». Раскаяние проявилось в передовой статье № 2
«Истины», уверяет Семенов.
Обращаемся к тому месту, которое цитирует Семенов, — и
видим, что товарищ совершенно ясно говорит о поддержке
депутатов социалистических партий.
Скажите, Семенов, одно ли и то же это: поддержать Ду-
му — и поддержать социалистических депутатов? (Я предпо-
чел бы сказать прямее: социалдемократических депутатов.)
Нет, это — вещи разные. Если бы Дума была черносотенной,
вы не стали бы ее поддерживать.
С другой стороны, можете ли вы обещать поддержку ка-
детской Думе при всяких условиях? Это значило бы создать
невозможные условия для деятельности нашей думской фрак-
ции: во II Думе нашим депутатам старались бы зажимать
рот еще больше, чем это было в первой. Значит, мы можем
обещать поддержку Думе лишь в зависимости от тех отно-
шений, которые установятся между большинством Думы и
нашей фракцией. Продумайте это, — и вы увидите, что со-
знательный пролетариат и должен взять на себя лишь одно
безусловное обязательство поддерживать свою думскую фрак-
цию.
Только об этом и говорил товарищ, писавший передовую
статью в № 2 «Истины». И мне думается, что и меньшевикам
не чужда такая точка зрения. Я предложил бы С. Семенову
обратиться к статье Сем. Сем. в № 5 «Нашего Дела». Там
он найдет следующие слова, глубоко-симпатичные большеви-
кам:
134 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
«Но чтобы борьба была действительна, депутаты должны быть
крепкими нитями связаны со всем рабочим классом. Всякое выступление
наших депутатов должно быть немедленно поддержано рабочими, всякое
слово наших избранников должно найти себе отклик в пролетариате)
(курсивы мои).
Я полагаю, что Сем. Сем. сознательно писал эти слова и
потому сумеет втолковать С. Семенову, какая разница между
поддержкой Думы и поддержкой наших депутатов.
Перехожу к главной мысли статьи Семенова. На его
взгляд, большевики просто утешают себя в своем поражении,
когда размеры его объясняют, между прочим, таким обстоя-
тельством:
«Население было запугано черносотенной опасностью. Этим мы обя-
заны кадетам, и им на-руку играли меньшевики».
Прежде всего, московское поражение было бы поражением
большевиков лишь при одном условии, если бы меньшевиков
вовсе не существовало в Москве и если бы они вовсе устрани-
лись от избирательной кампании. Но они участвовали в ней,
ведя в «Нашем Деле» борьбу с большевиками и выступая до-
вольно дружно с ними на некоторых предвыборных собраниях.
Значит было бы правильнее не окрашивать фракционно мо-
сковские выборы, было бы правильнее говорить о поражении
не большевиков, а социалдемократов.
А теперь посмотрим, действительно ли запугивание черно-
сотенной опасностью сыграло свою роль в исходе московских
выборов и действительно ли позиция меньшевиков в этом деле
была так безупречна, как старается представить Семенов.
Обратимся в этом споре к третьему лицу, к Н. Гилину.
Он — несомненный меньшевик, сотрудник меньшевистских
сборников и газет. И, однако, он пишет в «Вечерней Заре» от
3 февраля следующее:
«В «Нашем Деле» московские меньшевики первые реагировали на
давление сплоченной реакции и первыми заговорили о черносотенной
опасности. Поставив на очереди вопрос о черносотенной опасности, мень-
шевики сделали, для себя по крайней мере, и тот единственный из поло-
жения вывод, что социалистическая демократия не должна останавли-
ваться перед боязнью нарушить чистоту своих принципов (курсив мой.
Ах, если бы меньшевики всегда так открыто называли вещи своими име-
нами!), и там, где она будет не в состоянии провести на выборах своих
кандидатов, она должна поддерживать кандидатов оппозиционной бур-
жуазии.
Вся без исключения кадетская печать стала сочувственно цитиро-
вать «Наше Дело» и с тех пор (курсив мой. Я не склонен умалять за-
слуги меньшевиков, хотя бы они изображались меньшевиком) она не
МОСКОВСК. ВЫБОРЫ В ФРАКЦИОННОМ ОСВЕЩЕНИИ 135
переставая говорила о черносотенной опасности, о необходимости для
всей оппозиции не дробить свои голоса на выборах.
Избирательная кампания во многих местах уже окончилась, во мно-
гих местах она близится к концу, и теперь уже можно подвести итоги
тому, чем являлись в устах кадетов разговоры о черносотенной опасности.
Выражаясь прямо, разговоры о черносотенной опасности в устах кадетов
были сплошным лицемерием.
Расписывая всячески эту опасность, запугивая ею оппозиционного
избирателя, кадеты старались побудить левые группы и партии отка-
заться от самостоятельных выступлений на выборах для вящшего торже-
ства кадетства...
Тверь непреложно свидетельствует, что на размалеванной черно-
сотенной опасности кадеты хотели построить выгодное дельце,. но... за
исключением Москвы, дело оборвалось» (последняя фраза несуразная, но
смысл ясен. И. C.).
Итак, по Гилину выходит, что победа кадетов в Москве
свидетельствует о блестящем успехе идей меньшевизма. Дело,
в изображении Гилина, было так: «Наше Дело» пустило в обо-
рот «черносотенную опасность», кадеты сумели построить на
ней «выгодное дельце» в Москве. Кто-то в изображении Ги-
лина оказывается простаком, которого очень удачно исполь-
зовали кадеты. Я, лично, не чувствую никакой склонности бо-
роться с таким представлением.
Но другой меньшевик, Семенов, не согласен расстаться с
черносотенной опасностью. По его мнению, социалдемокра-
тия должна была стать во главе борьбы с черной сотней. Со-
циалдемократы уступили передовое место кадетам и «таким
образом не только не шли во главе борьбы народа с реакцией,
но как раз наоборот».
«И «крайний» избиратель отходил от близкого ему красного знамени
и становился под зеленое кадетское. Этого требовала от него задача
момента». «И население, борясь против реакции, должно было итти за
партией, тактика которой наиболее верно обеспечивала поражение черной
сотни. Между тем тактика большевиков, направленная на одоление каде-
тов, могла дать победу октябристам». «Избиратель шел к урнам прежде
всего для того, чтобы победить реакцию, и когда ему указывали на
черносотенную опасность, он забывал все блестящие доводы большевиков
о необходимости прежде всего сразить кадетов» (курсивы мои).
До сих пор я полагал, что искажение лозунгов и задач
социалдемократической избирательной кампании — украше-
ние только кадетских газет. После выпадов Семенова («как
раз наоборот», «прежде всего») приходится убедиться в про-
тивоположном.
Это — кадетская неправда, будто большевики, выступая на
предвыборных собраниях, руководствовались таким принципом,
/56 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
который им приписывает Семенов: «Прежде, чем наступать
на реакцию, надо уничтожить кадетов». На наших собраниях
очень нередки были случаи, когда оппоненты-кадеты начи-
нали свои возражения нашим ораторам заявлением: «Я ни-
чего не имею добавить к уничтожающей критике черносо-
тенных партий». И критика эта действительно была уничто-
жающая, потому что это была не половинчатая, кадетская, а со-
циалдемократическая, принципиальная критика, ничего не ща-
дящая: ни в черносотенных партиях, ни в черносотенном по-
литическом строе.
Но, скажет Семенов, на собраниях вы все же боролись с
кадетами. — Верно, и даже больше: непосредственная борьба
была почти только с кадетами, потому что лишь в редких слу-
чаях судьба заносила нас на октябристские собрания и при-
носила на наши — социалистов-революционеров. И московские
социалдемократы не раскаиваются и не будут раскаиваться в
этой борьбе. Они действовали так, как в данном положении
только и должны действовать социалдемократы. Послушаем,
что говорит на этот счет Троцкий, очень близкий к меньше-
викам:
«Конечно, кадеты прогрессивная партия; конечно, г. Петрункевич не-
сравненно «лучше» г. Пуришкевича и даже г. Гучкова; конечно, кадеты
стоять за «землю и волю». Но мы, социалдемократы, должны предоста-
вить самим кадетам доказывать все эти несомненные истины: они в этом
достаточно заинтересованы, и у них для этого имеется огромный аппарат
легальной прессы и необходимое количество ораторов, располагающих пол-
ным каталогом всех заслуг и достоинств кадетской партии. Мы не должны
в эту либеральную агитацию вносить наш, социалдемократический, кор-
ректив. Конечно, скажем мы, г. Петрункевич лучше г. Пуришкевича
(«меньшее зло»), но суть дела в том, что тактика г. Петрункевича не
способна избавить нас, граждане, от государственной диктатуры г. Пу-
ришкевича. Конечно, кадеты стоят за «землю и волю», но их политиче-
ская гегемония (предводительство) не даст народу ни земли, ни воли»
(«В защиту партии», стр. 16—17).
Если бы социалдемократы так не боролись с реакцией, им
незачем было бы выступать самостоятельно в избирательной
кампании: они превратились бы в простой подголосок кадетов.
Понимание этого не чуждо Семенову; он и сам говорит, что
мы должны разрушить в избирателе «ту веру в силу бюлле-
теня и только его, которую внушают народу кадеты». Но ему
не удается свести концы с концами; «поражение черной сотни»
у него обсуждается в самой кадетской форме: поражение по-
средством избирательных бюллетеней. И постановка вопроса
получается как нельзя более приятная для кадетов: или
ВТОРАЯ ДУМА
137
борьба с кадетами, или борьба с реакцией. И вопрос, вы-
двинутый, по мнению Семенова, перед социалдемократией мо-
сковскими выборами, таков:
«Направит ли она вновь свои удары на кадетов, оставаясь тем самым
позади общенародной борьбы, или она станет во главе всенародной
борьбы с реакцией?».
Такого вопроса не существует для социалдемократии. Стре-
мясь развить и расширить борьбу с черносотенным полити-
ческим строем, социалдемократия должна развивать сознание
широких народных масс. Развивая их сознание, она тем самым
отрывает их от черносотенных партий. И, даже по признанию
некоторых кадетских газет, разгром черносотенных партий в
Москве — заслуга в значительной степени социалдемократии.
Но социалдемократ не может остановиться на этом. Так как
кадеты, руководя борьбой, не в состоянии освободить нас от
черносотенного строя, то социалдемократам приходится вести
борьбу за освобождение масс из-под влияния кадетов. Эта за-
дача пока не разрешена, да и не могла быть разрешена — на
последних выборах. Но социалдемократы не могут отказаться
от нее, если они хотят остаться социалдемократами.
В чем лежит действительная причина так называемого
«поражения» социалдемократов в Москве, Семенов мог бы
узнать у Горна, своего сотоварища по газете. Горн дает бес-
пристрастную оценку выборной кампании, и печально, что в
том же самом нумере появилась статья Семенова, проникну-
тая такой узкой фракционностью.
«Истина» № 3, 10 февраля 1907 г.
ВТОРАЯ ДУМА
Какой способ действий в Государственной Думе следует
признать наиболее целесообразным в настоящий момент? —
Этот вопрос возбуждал больше всего споров перед выборами
в Думу, возбуждает и теперь, когда Дума приступила к заня-
тиям.
«Надо вести себя в Думе так, чтобы начальство не разо-
гнало ее», с видом величайших политических умников убе-
ждают либеральные буржуа.
138 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Кадеты не церемонятся теперь с первой, кадетской, Думой:
шлют ей скорбные укоризны за близорукость, за страстность
речей, за робкую попытку оправдать свои действия перед на-
селением, за горячие обличения забрызганных кровью и
грязью преступников, которые использовали все средства
власти для организации грабежа, для устройства массовых
убийств, для варварского истребления борцов за свободу и
землю. Послушать их, так выходит, что не начальство разо-
гнало I Думу, а она сама уготовила себе такую участь.
Новая Дума не будет кадетской; народ послал в нее много
представителей партий, которые решительнее выражают его
интересы. И кадеты уже наперед возлагают на эти партии
вину за распущение II Думы.
Трудно представить себе что-либо более наглое и более
возмутительное, чем те увещания, с которыми позволяют себе
кадеты обращаться к крайним левым партиям, в особенности
к социалдемократам.
Вы, — говорят кадеты, обращаясь к представителям рабо-
чего класса, — должны сознать ту громадную ответственность,
которая лежит на вас; вы не должны доводить дела до раз-
гона Думы, вы должны оставить свои помышления о том,
чтобы «взорвать ее».
И десятки тысяч кадетских и кадетствующих газет еже-
дневно разносят эти фарисейские увещания, пропитанные
наглой клеветой на сознательную часть рабочего класса. Ка-
детская ложь не встречает достаточного отпора, потому что
полицейская лапа свернула шею всем ежедневным газетам
социалдемократии. И обыватель уже примиряется с мыслью,
что новая Дума будет скоро разогнана, и начинает думать, что
это совершенно естественно: можно ли терпеть Думу, в кото-
рой почти 70 представителей рабочего класса?
Вот какие идеи распространяют кадетские газеты, которые
ставят себе в особую заслугу политическое просвещение обы-
вателей. Стремясь выставить перед властями свою благонаме-
ренность и уступчивость, они не останавливаются перед тем,
чтобы расшатать Думу, облегчить работу разгонщиков, при-
учить обывателей к мысли о разгоне, как о чем-то само собою
понятном при данном составе Думы, как о чем-то идущем на-
встречу стремлениям социалдемократов.
Политическое недомыслие сливается с политическим неве-
жеством в писаниях кадетских газет о социалдемократах.
Видную роль играют в этих газетах люди, которые еще лет
ВТОРАЯ ДУМА
159
7 — 8 тому назад считали себя социалдемократами. С разви-
тием революции они порвали все связи с рабочим движением
и нашли теплый приют в буржуазных газетах. С ними слу-
чилось примерно то же, что с известным г. Меньшиковым. Он
писал сначала в сравнительно опрятных газетах, но потом
предпочел перейти в «Новое Время». Здесь г. Меньшиков
развернулся, как черносотенец, который за пояс упрячет вся-
кого прирожденного черносотенца. Так и отступники социал-
демократии, перейдя к либеральной буржуазии, по резкости
и злобности нападок на социалдемократию превзошли корен-
ных буржуа. Такова уж судьба всех отступников. Они как бы
всегда опасаются: а вдруг новая компания заподозрит их в
приверженности к старым идеям. Самые озлобленные «пра-
вославные» — старообрядческие начетчики, вдруг узревшие
«свет истины» и принявшие «православие».
Если бы кадетские литераторы писали только о том, что
они знают, они не получали бы пятачков и гривенников за
те строки, в которых они убеждают социалдемократов больше-
виков не «взрывать Думу».
В ноябре 1905 г. мысль о разносе Думы была не чужда
Г. В. Плеханову, который вскоре после того сделался признан-
ным лидером меньшевиков. Он обращал внимание российских
товарищей на составление крестьянских наказов, полагая, что
«от такого бойкота Булыгинская Дума разлетелась бы в
щепки» («Дневник», III, 19, курсив мой).
Меньшевики в России около того же времени предлагали
иной способ действий для того, чтобы устранить Булыгинскую
Думу. Одни из них говорили о захватном осуществлении на-
родом всеобщего и т. д. избирательного права. Другие —
о создании рабочего парламента, Всероссийского Совета ра-
бочих депутатов, который должен превратиться в орган рево-
люционного народа.
И в том и в другом случае совершается «взрыв Думы». Но
«взрывается» Дума мощным народным движением, которое
устраняет Булыгинскую Думу только затем, чтобы поставить
на ее место сильное народное представительство, организован-
ное на демократических началах. Между тем у кадетов выхо-
дит, будто социалдемократы намерены были «взорвать» Думу
только затем, чтобы целиком восстановить черносотенный
строй.
Итак, позиция социалдемократов была совершенно ясная:
они готовы отдать все свои силы демократическому движению
140
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
против бессильной и безвластной Булыгинской Думы, дающей
представительство только собственникам. Что скажут на это
кадеты? Или они стали бы защищать Булыгинскую Думу
против такого движения? Или они сказали бы народу: не
посягай на нашу Думу, на цензовую Думу, которая служит
успокоительным прикрытием черного строя и всех дел его?
Или кадеты хотят сохранить эту Думу наперекор народу, кото-
рый в борьбе за свое освобождение становится на прямой
путь? Но в таком случае от своего названия: «конституционно-
демократическая партия» им следует отбросить слово демо-
кратическая, — теперь оно никого не обманет.
Если мы обратимся к прениям последнего социалдемокра-
тического съезда, мы увидим, что и здесь вопросу об отно-
шении к существующей Государственной Думе давалась такая
же постановка. Еще знаменательнее, что в проектах резолю-
ций, внесенных на съезд обеими фракциями (и в резолюциях,
принятых съездом), нет и намека на стремление «взорвать
Думу во что бы то ни стало». Между тем в этих проектах в
наиболее ярком и чистом виде выразились политические воз-
зрения обеих фракций.
Но какое дело до всего этого публицистам кадетов! Они
выхватывают отдельную фразу, — и Плеханов, напр., пред-
ставляется простодушному обывателю каким-то анархистом,
который хочет «в щепки разнести» Государственную Думу. Да,
повторяет обыватель слова своих постоянных газет, Дума, ко-
торую семь десятков оголтелых людей всякую минуту готовы
«разнести в щепки», будет скоро, скоро разогнана и с этим
ничего не поделаешь.. .
Такова уж постоянная манера господ либеральных буржуа.
У них всегда так выходит: за декабрьское кровопролитие от-
ветственны крайние левые, которые борются за новый строй,
а не те паразиты, которые дрожат за свое паразитическое су-
ществование. И в разорении мелких сберегателей будут винов-
ны все те же крайние левые, а не старая власть, которая уже
отняла у сберегателей почти треть их сбережений (процентные
бумаги понизились с 100 до 70 руб.). И Дума будет «взо-
рвана» крайними левыми, а не разогнана полицейской селедкой.
Затуманивая так обывателя, кадетские газеты преследуют
одну цель: заставить социалдемократов плестись в хвосте за
либеральными собственниками. Они, может быть, не вполне
сознательно, поднимают обывателей, чтобы с их помощью
надеть намордник на социалдемократов.
ВТОРАЯ ДУМА
141
Пусть в Думе стоит на очереди крестьянский вопрос. Ка-
деты вносят свой проект закона: в случае необходимости надо
взять часть земли у помещиков, уплатив за нее необидную
для них «справедливую» оценку.
Черносотенцы заявляют, что помещичья собственность
священна и что всякое посягательство на нее преступно. Пусть
крестьяне, как хотят, покупают землю у помещика, — это их
частное дело.
Кадеты начинают обрабатывать обывателя. Государство
помещиков, уверяют они, согласится на кадетский закон. Не-
обходимо только, чтобы Дума единодушно высказалась в его
пользу. Значит социалдемократы должны голосовать дружно
с кадетами.
Как должны вести себя в подобных случаях социалдемо-
кратические депутаты? Они должны остаться социалдемокра-
тами.
Они должны заявить, что государство помещиков согла-
сится на кадетский закон только в том случае, если он будет
выгоден не крестьянину, а помещику. Но такой закон не ну-
жен крестьянину, потому что он лишь заменяет старые цепи
новыми. Просвет для крестьянина откроется только в том слу-
чае, если он получит помещичьи земли без всякого выкупа.
Разумеется, на социалдемократов обрушатся громы: они
пользуются Думой для того, чтобы волновать народ. Поме-
щики этого не потерпят, и начальство разгонит Думу. Чтобы
этого не случилось, социалдемократы должны наложить на
себя намордник.
Социалдемократы подадут свой голос против кадетского
закона, потому что он, оберегая помещичью собственность,
налагает новое ярмо на крестьянство. Черносотенцы будут
голосовать тоже против кадетского закона, но лишь потому,
что старые цепи им кажутся надежнее.
Кадеты постараются одурачить обывателя, станут кричать
ему, что социалдемократы голосовали «вместе с черносотен-
цами». Но социалдемократы не позволят, чтобы такие клевет-
нические приемы отклонили их от решительной защиты инте-
ресов народа. Они должны, во-первых, обставить дело так,
чтобы ясно было, что они голосуют против кадетского проекта
потому, что он охраняет интересы помещиков, а не крестьян-
ства; они должны, во-вторых, заставить кадетов голосовать
вместе с черносотенцами против социалдемократических пред-
ложений.
142 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Кадеты поднимут вопль, что социалдемократы дробят оп-
позицию, разбивают ее силы, ослабляют натиск на твердыни
реакции.
Социалдемократ может спокойно выслушивать такие обви-
нения. Да, голоса в Думе раздробятся, кадетский проект, мо-
жет быть, не пройдет в Думе. Но следует помнить, что при
данном положении без энергичной поддержки народа не сде-
лается законом ни одно предложение, имеющее в виду действи-
тельные интересы народа. Государственный Совет, это собра-
ние лиц, совмещающих в своих особах крупнейших помещиков
и важных чиновников, не утвердит ни одного проекта, ко-
торый серьезно урезывает экономическую и политическую
власть помещиков и чиновников. А ведь эти помещики и чинов-
ники — еще не последняя ступень в движении проекта, при-
нятого Государственной Думой.
Отсюда следует, что социалдемократы не станут увлекаться
кадетской «практичностью»: современные условия, в которые
поставлена деятельность Государственной Думы, таковы, что
даже самые скромные реформаторские стремления Думы встре-
тят у властей самый резкий отпор.
С другой стороны, как-то совестно возражать на то утвер-
ждение, будто социалдемократическая критика кадетских про-
ектов, дробление голосов в Думе разбивает силы оппозиции,
ослабляет натиск на силы реакции.
Разоблачая собственническую натуру кадетского проекта,
социалдемократ вовсе не толкает в ряды реакции тех слоев на-
селения, которые лишь по историческому недоразумению шли
до сих пор за кадетами. Напротив, он отрывает их от дряблых
политиков и двусмысленных демократов только затем, чтобы
сосредоточить их силы вокруг решительного и последователь-
ного демократизма. Теперь меньшевики открывают, что кадет-
ская партия — это партия «владельческого либерализма (ли-
беральных помещиков, капиталистов и близких им по социаль-
ному положению верхних слоев интеллигенции)», т. е. партия
либеральных, но не демократических, буржуа, партия, вопло-
щающая не политический радикализм мелкой буржуазии, вы-
битой из наезженной колеи, а трусливую либеральную оза-
боченность крупного собственника, который дрожит от одной
мысли о том, что революция шагнет «слишком далеко». Чем
скорее увидят это массы, тем энергичнее будет их натиск.
Таким образом, социалдемократическая фракция в Госу-
дарственной Думе должна сохранить полную самостоятель-
ВТОРАЯ ДУМА
143
ность. Она не последует примеру кадетов, которые делали
уступки октябристам, чтобы добиться единодушных постано-
влений, — и в конце концов получали презрительный октя-
бристский пинок. Она не перестанет вскрывать владельческую
суть кадетской души, не перестанет указывать широким мас-
сам, что, идя за кадетами, они не получат удовлетворения
своих требований.
Полную самостоятельность сохранят представители рабо-
чего класса и по отношению к действительным демократам,
каковыми являются прежде всего социалисты-революционеры.
Политические программы социалдемократов и социалистов-
революционеров в общих чертах почти одинаковы. В связи с
этим, вероятно, очень часто будет открываться возможность
согласованных действий. Но, вследствие своей мелкобуржуаз-
ной природы, социалисты-революционеры не всегда обнаружи-
вают достаточную устойчивость и слишком слабо противостоят
растворению в общебуржуазной оппозиции, как было в урод-
ливых политическо-профессиональных союзах. Разумеется, со-
циалдемократы и здесь выступят со своей критикой. И уж во
всяком случае они постараются рассеять те реакционные иллю-
зии, на которых построена крестьянская программа социали-
стов-революционеров.
В новой Думе партии определятся быстрее и резче, чем
было в старой. Это позволит с большой пользой использовать
время. Первая Дума выслушивала десятки ораторов, которые
не вносили ничего нового. В новой Думе партии могут придти
к соглашению и выдвигать от каждой партии по серьезным
вопросам одного-двух ораторов, а по менее важным вопросам
ограничиваться краткими заявлениями. Социалдемократы с
своей стороны позаботятся о том, чтобы новая Дума не расто-
чала время так, как первая.
Конечно, все прогрессивные партии одинаково понимают,
что было бы лучше, если бы решительное столкновение Думы
с черным строем произошло на таких вопросах, которые глу-
боко интересуют самые широкие массы. И почти все соглаша-
ются, что среди подобных вопросов одно из первых мест зани-
мает крестьянский вопрос.
Но напрасно кадеты уже наперед осыпают социалдемокра-
тию упреками за то, что она будто бы своим поведением пове-
дет к разгону Думы раньше, чем дойдет очередь до жизненных
и широких вопросов. Дело не в поведении социалдемократов.
Не они, а старая власть упразднила Думу на семимесячный
144 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
срок. И эта власть отсрочила бы еще на семь месяцев, на
семь лет, навсегда, если бы не проклятая необходимость, если
бы можно было достать денег без Думы. И только эта же про-
клятая необходимость заставила собрать Думу, несмотря на
ее резко-оппозиционное большинство. И теперешняя Дума бу-
дет существовать лишь до тех пор, пока существует эта при-
нудительная необходимость.
Но социалдемократы постараются использовать эту Думу
для того, чтобы впредь созыв народных представителей уже
не зависел от усмотрения старой власти, чтобы эта власть усту-
пила свое место органам действительного народного представи-
тельства.
«Истина» № 4, 22 февраля 1907 г.
ПЕРВЫЕ ЗАСЕДАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ
ДУМЫ
20 февраля открылись заседания II Государственной Думы.
Не успела она закончить необходимые предварительные ра-
боты, как г. Столыпин уже заявил: иду на вас! Завтра же рас-
скажу, как я осчастливил и еще осчастливлю народ!
Но ему пришлось поберечь свою боевую готовность. Пер-
вые дни Государственной Думы были заняты утомительной,
но неизбежной процедурой выборов председателей, секретарей
и т. д. Потом несколько дней ушло на предварительную про-
верку в комиссиях правильности избрания депутатов. Только
2 марта г, Столыпин получил извещение, что Дума ждет от него
открытия боевых действий. Но здесь рушился потолок Таври-
ческого дворца, в котором заседает Государственная Дума.
Много разврата, грязи, крови и лжи прошло мимо этого
дворца за его долгую жизнь. Достаточно сказать, что он был
построен Екатериной, которая много толковала о счастье на-
рода, — и раздавала десятки и сотни тысяч «людей» своим жад-
ным любимцам, превратила помещиков в безграничных владык
над жизнью и смертью забитых замученных, скрученных же-
лезной рукой крестьян. Достаточно сказать, что Таврический
дворец был подарен тому князю Потемкину, который устроил
для Екатерины днепровскую увеселительную поездку. Не-
ПЕРВЫЕ ЗАСЕДАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ 145
счастных крестьян палкой сгоняли к Днепру, заставляли стро-
ить по берегам счастливые деревни: избы из тесу, картона и
драни, готовые развалиться от хорошего порыва ветра, но зато
размалеванные, разукрашенные. А потом согнали к Днепру
окрестное население и заставили петь веселые песни и водить
веселые хороводы. Из-за домов же истинно-русский кнут над-
смотрщика угрожал тем, у кого в голосе не было достаточно
счастливых нот.
Екатерина со своим Потемкиным и гостями из Западной
Европы, для которых в значительной мере и устраивалась эта
комедия, плыла по Днепру на роскошных судах. Все они знали,
что эти счастливые крестьяне, эти сияющие счастьем дерев-
ни, — что все это ложь. Но они ехали и говорили о том, как
славно царствование Екатерины Великой, как облагодетель-
ствованы ею крестьяне, как счастлив народ. По возвращении
из поездки — нескончаемые балы и новые разговоры о счастье
народа.
И все это и многое другое видел и вынес Таврический дво-
рец. Но не вынес он, когда г. Столыпин захотел повторить
потемкинскую правду о действиях правительства и о жизни
народа. Потолок рухнул за пять часов до того заседания, на
котором г. Столыпин должен был поведать о том, как началь-
ство печется о благе народа.
Насколько удалось выяснить дело до настоящего времени,
причина обвала потолка — истинно-русская: бездарность на-
чальства и хищничество. Между прочим, депутатские конторки
считались дубовыми и за них, как за дубовые, было заплачено
84 тыс. руб. Потолок разбил их и бесцеремонно открыл, что
они сделаны из осины и покрыты лишь тонкой дубовой фане-
рой; красная цена за них 16 тыс. руб. То же, надо полагать,
было и со всеми работами для приспособления дворца к заня-
тиям Думы, на что было убухано больше миллиона рублей.
Словом, совершенно так же, как в екатерининские времена.
Тогда — картон, размалеванный под деревни, и крепостные
крестьяне, подделанные под свободных людей. Теперь —
осина, разукрашенная под дуб. И, следует думать, именно это
имел в виду г. Столыпин, когда он через четыре дня сказал в
конце своего заявления: «Правительство сознает свой долг хра-
нить исторические заветы России». Разоблаченные конторки
депутатов неопровержимо свидетельствовали о полной правди-
вости этих столыпинских слов. Да, правительство хранит исто-
рические заветы.
146 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Заседание Думы все же состоялось в одном помещении
Таврического дворца, совершенно неприспособленном для за-
седаний. Г-н Столыпин тоже пожаловал в заседание,—и одним
своим появлением заронил тревогу в кадетские сердца, — роб-
кие, мягкие, женственные. По крайней мере, в следующие дни
кадетские газеты много говорили о том, как г. Столыпин был
«спокоен», как он шел «с гордо поднятой головой», какой он
«видный, крупный мужчина». Можно представить, какое впе-
чатление произвел бы на кадетских дам обоего пола знамени-
тый палач Сеин, — по слухам, тоже «спокойный», «видный,
крупный мужчина».
Г-н Столыпин ни словом не выразил удовольствия по тому
поводу, что депутаты так счастливо избавились от смертельной
опасности. Зато кадеты выразили в своих газетах неудоволь-
ствие г. Столыпину. Как, начальство, выражающее неудержи-
мую радость в тех случаях, когда какой-нибудь начальник вый-
дет невредимым после покушения, произведенного с негодными
средствами (напр., с оловянным ножичком), или подозри-
тельно смахивающего на самопокушение, это начальство мол-
чит, когда от смерти избавились народные представители!
Трудно понять неудовольствие кадетских газет. Ясность,
искренность — прежде всего. А искренности было больше 2
марта, когда г. Столыпин молчал, чем 6 марта, когда он го-
ворил в Государственной Думе.
Кадетский дух веял над собранием 2 марта. Кадет г. Дол-
женков нашел-было надлежащий тон для характеристики про-
исшествия с потолком. Но он быстро вспомнил, что звание
кадета обязывает к почтительному молчанию, и поторопился
поймать выражения, выпущенные по адресу министерства.
Когда социалдемократ Алексинский попытался осветить
историю с потолком, его прервали на полуслове и предложили
перейти от существа дела к вопросу об отыскании новой квар-
тиры.
В этот день в Думе главенствовали кадеты. И Дума пока-
зала, что способна сделать она, если она пойдет за кадетами.
Такая Дума, поставленная лицом к лицу перед смертью, не
осмелится выдвинуть вопрос о том, как предотвратить смерть
и угрозу смерти, как вырвать с корнем самый источник опас-
ности. Она будет «сурово» молчать и покорно займется под-
готовкою гроба.
Следующие дни были заняты поисками новой квартиры.
Дело оказалось не легким. В Петербурге, с его грандиозными.
ПЕРВЫЕ ЗАСЕДАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ 147
пустующими дворцами, не находилось квартиры для Думы.
Дума открыла, что она попала в разряд тех подозрительных
квартирантов, которым дворники и управляющие, в союзе с
полицией, отравляют существование.
Наконец, к 6 марта отыскали временное помещение — пе-
тербургское Дворянское собрание. Сюда перекочевала Дума,
а за ней и вся внутренняя охрана: 84 души, т. е. по охранщику
на каждые 5 депутатов. А за внутренними охранщиками пере-
кочевала от Таврического дворца к Дворянскому собранию и
вся внешняя армия: архангелы охранного отделения, пехота,
жандармерия, полиция, кавалерия. Эти силы закупорили со
всех сторон все проходы к собранию «народных избранников».
Депутаты под надзором полиции, депутаты, отделяемые охран-
щиками от избирателей, волю которых должна выразить Ду-
ма, — такова была первая декларация г. Столыпина. Современ-
ная конституция ничем не уступит потемкинским деревням по
Днепру. Правительство хранит исторические заветы России.
6 марта было, наконец, прочитано заявление г. Столыпина.
О нем можно не распространяться. Это — утомительная кан-
целярская бумага, написанная казенным слогом, который пред-
ставляет сплошное оскорбление для русского языка. Только
безнадежная ограниченность полицейского участка и ложь чи-
новничьей канцелярии могли породить такой слог, носящий
отпечаток полной бездарности.
По существу же это — старые рассуждения о народных
свободе и благе, водворяемых властью кнута. Из декларации
г. Столыпина мы открываем, напр., что у нас уже существует
свобода собраний и союзов. Об этой свободе собраний могли
бы поведать нам деревни, подвергшиеся разгрому за первые
попытки крестьян собраться для обсуждения общественных
дел. Об этом могли бы поведать города, в которых существует
действительная свобода собраний для кнутобойных дел масте-
ров. О свободе союзов многое могли бы сказать фабрично-за-
водские рабочие и приказчики. Сколько союзов закрыто,
сколько членов правлений изгнано за Урал за свою организа-
торскую деятельность!
Г-н Столыпин грозит в своем заявлении обеспечить таким
же способом целый ряд других свобод: свободу исповедания,
неприкосновенность личности, переписки и т. д.
Или возьмем те места заявления, которые касаются кре-
стьянского вопроса. За последние месяцы удельное ведомство
(т. е. управление имениями царской фамилии) и помещики
148 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
продали крестьянскому банку, по замечательно хорошим для
них ценам, несколько миллионов десятин земли. Крестьянский
банк заставит крестьян купить эту землю по таким же ценам.
Эта операция, перекачивающая сотни миллионов рублей из
крестьянских карманов в дворянские, сгибающая крестьянство
тяжестью новых выкупных платежей, называется в заявлении
г. Столыпина попечением о благе крестьянства.
Или возьмем то, что обещает г. Столыпин рабочим. Г-н
Столыпин начинает с признания «безусловной необходимости
положительного и широкого содействия местной власти благо-
состоянию рабочих». Екатерина, закабаляя помещикам сотни
тысяч крестьян, тоже говорила, что она заботится о народном
благосостоянии. Г-н Столыпин видит в «рабочем движении
естественное стремление рабочих к улучшению своего положе-
ния». Он обещает устранить «стеснения этого движения», но
сейчас же добавляет: «поскольку оно не угрожает обществен-
ному порядку и общественной безопасности». Из-за потемкин-
ской избы выглянул истинно-русский кнут; он и в настоящее
время не щадит рабочих исключительно потому, что их борьба
за улучшение своей участи, как оказывается, всегда, реши-
тельно всегда, угрожает общественному порядку и обществен-
ной безопасности, — т. е. безмятежному существованию ту-
неядческих классов, ездящих на народном горбе.
И такова вся декларация. Заслуживают упоминания еще
несколько слов из заключительной части. Правительство, пред-
ставителем которого «являюсь я», заявил г. Столыпин, «чисто-
русское правительство».
А на министерских скамьях, отмечают газеты, выделялись
фигуры членов этого чисто-русского правительства: Шване-
бах, Редигер, Шауфус, Фредерике, Кауфман.
Но г. Столыпин был прав. Все эти гг. Шванебахи, Реди-
геры, Шауфусы и общественные группы, которые предста-
влены ими, все они во что бы то ни стало хотят сохранить исто-
рические заветы старой России.
Но выступает новая жизнь. Пробудился рабочий, пробу-
ждается забитый крестьянин. Историческим заветам старой
России — дворянской, полицейской, изуверской — они проти-
вопоставляют идеалы новой, свободной России.
И только вполне основательный страх перед этой новой
Россией заставляет гг. Столыпиных выступать со своими де-
кларациями.
«Истина» № 5, 14 марта 1907 г.
ДЕКЛАРАЦИЯ СОЦИАЛДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ 149
ДЕКЛАРАЦИЯ СОЦИАЛДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ
ФРАКЦИИ
В письме, напечатанном в этом же номере, Алексинский
достаточно подробно рассказал о думском заседании 6 марта
и о выступлении на нем социалдемократической фракции. Но
он не мог подробнее остановиться на том заявлении (деклара-
ции), которое было прочитано от имени всех социалдемокра-
тов. Между тем заявление это — акт в высшей степени важ-
ный. Оно показывает, как смотрят социалдемократические де-
путаты на обязательства, возложенные на них сотнями тысяч
пролетариата, какое положение намерены занять они по отно-
шению к депутатам других партий, в чем видят основные за-
дачи своей деятельности.
Сила интернациональной социалдемократии в том, что
она является представительницей тенденций развития, т. е.
революционных тенденций рабочего класса. Сила парламент-
ских фракций социалдемократии в том, что они являются по-
стоянными выразительницами этих социалистических рево-
люционных стремлений рабочего класса. Оторвавшись от ре-
волюционных классовых стремлений пролетариата, социали-
стические фракции перестают быть социалистическими, т. е.
перестают представлять рабочий класс, превращаются в мало-
почтенный придаток буржуазной демократии, как бывало во
Франции. Тогда анархисты и синдикалисты оказываются от-
части правыми в своей критике политической деятельности
социалистических партий. Если рабочий класс по тем или иным
причинам не в состоянии подчинить себе депутатов, говоря-
щих от его имени, он начинает отрицать плодотворность поли-
тической борьбы, становится жертвой синдикалистских и
анархистских утопий. Так называемые социалистические пар-
тии поражаются бессилием, энергия рабочего класса растрачи-
вается на попытки движения к социализму без планомерной
борьбы с государством.
Конечно, одно заявление еще не дает полного представле-
ния о том, как будет действовать социалдемократическая
фракция. Однако оно, несомненно, подвергалось тщательному
предварительному обсуждению, и потому с большой точностью
отражает, каковы господствующие течения во второй социал-
демократической фракции. Поэтому несомненный интерес пред-
ставляет хотя бы краткий разбор декларации и вступительной
150 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
речи Церетели, послужившей как бы объяснительной запиской
к сжатым положениям декларации.
Отмечу прежде всего, что выступление социалдемократиче-
ской фракции 6 марта было безусловно удачное. Даже «Речь»,
воплотившая в себе всю буржуазную злобу на социалдемокра-
тию, была вынуждена заявить с кисло-сладкой миной, что речь
Церетели дала серьезный и достойный торжественной минуты
итог того, что можно было бы ответить г. Столыпину. Однако
социалдемократические депутаты ждут и требуют не компли-
ментов, а критики, иначе они не были бы депутатами рабочей
партии.
Но прежде чем переходить к критике, отмечу один пункт
в речи Церетели: он показывает, что понимание классовой
основы нашей освободительной борьбы сделало некоторый шаг
вперед.
Прошлогодняя декларация уверяла, будто «в деле осво-
бождения России от политического рабства... равно заинте-
ресованы все классы населения». «Ненависть к нынешнему
государственному порядку объединяет подавляющее большин-
ство населения, без различия классов». (Стенографический
отчет, стр. 1403. Дальнейшие ссылки на первую декларацию
сделаны по тому же изданию.)
Такая освободительная маниловщина, такая демократиче-
ская наивность в понимании движущих классовых сил револю-
ции отчасти отвергнута новой социалдемократической фрак-
цией. Церетели в своей речи выражается несколько осмотри-
тельнее. Правда, сначала он тоже заявляет, что «страстным
стремлением к освобождению одушевляются все слои населе-
ния». Но это «все» тотчас же ограничивается перечнем: «Тор-
гово-промышленный и сельский пролетариат, широкие слои
мелкой и средней буржуазии, многомиллионное крестьян-
ство».
Хотя это тоже не верно и, в особенности, не точно, однако
все же много лучше, чем антимарксистское заявление прошло-
годней декларации.
Новейшая декларация об этом пункте совершенно умалчи-
вает. Одно это нельзя не поставить ей в заслугу.
Зато в некоторых очень существенных пунктах она пред-
ставляет значительный шаг назад по сравнению с прошлогод-
ней декларацией.
Намечая в своей речи политические задачи освободитель-
ного движения, Церетели взял исходною точкой прошлогодние
ДЕКЛАРАЦИЯ СОЦИАЛДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ 151
слова г. Набокова: «Исполнительная власть да подчинится
власти законодательной».
Это было неудачное, даже несчастное напоминание. Кадет-
ское подчинение исполнительной власти имеет очень либераль-
ный характер. Оно превосходно мирится с существованием
верхней палаты, которая отвергает постановления народного
представительства. Оно неизменно подразумевает, что корона
стоит во главе исполнительной и законодательной власти и
по своему усмотрению, одним росчерком пера может уничто-
жить все законодательные предположения народного предста-
вительства. В настоящее время кадетское подчинение испол-
нительной власти властью законодательною легко примири-
лось бы с существующим избирательным бесправием и с суще-
ствующим Государственным Советом. Пусть Дума выносит
резолюции об изменении избирательного права, об уничтоже-
нии Государственного Совета: последний будет отвергать эти
резолюции, — и все же, если министерство составлено из дум-
ского большинства, кадеты будут уверять себя и других, что
исполнительная власть подчиняется власти законодательной.
Кадетская формула предполагает, что освободительное
движение окончилось неудачей. Господство старых классов не
уничтожено. Движение не устранило их: им пришлось только
несколько более поделиться своим господством с буржуазией и
в соответствии с этим изменить политическую форму господ-
ства. Не победу, а поражение демократического движения
ознаменует осуществление кадетской формулы.
Но раз Церетели начал с кадетского требования, то и все
его следующие слова окрасились в кадетский цвет. Знамена-
тельно, что, когда Церетели произнес слова: «В единении с
народом, связавшись с народом, законодательная власть да
подчинит себе исполнительную», — его встретили протесты
справа — и аплодисменты всей Думы. Аплодируя Церетели,
кадеты совершенно обезвредили те невинные украшения, ко-
торыми Церетели снабдил набоковскую формулу. Кадеты
объединились с социалдемократами на общей — кадетской —
платформе, против чего так единодушно высказалась послед-
няя общепартийная конференция и потом еще раз не менее
единодушно высказалась партийная печать, когда Плеханов
предложил оппозиционным партиям объединиться в избира-
тельной кампании на общей платформе.
Предыдущее сказано не в упрек лично Церетели. Он бле-
стяще исполнил поручение, возложенное на него фракцией.
152
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Он не позволил себе никаких уклонений от декларации. Мало
того: только что приведенные слова Церетели еще допускают
маленькую возможность некадетского истолкования. Напро-
тив, декларация совсем уже по-обывательски говорит о под-
чинении исполнительной власти Государственной Думе. На
этом заканчивается изложение политических задач нашей ре-
волюции. Политический кругозор представителей революцион-
ного класса не идет дальше министерства, составленного из
гг. Головина, Березина, Познанского, Челнокова.
И в то же время верный выразитель мнений большинства
социалдемократической фракции заявляет, что зверства истек-
ших 7 месяцев — «последняя отчаянная попытка крепостниче-
ской бюрократии остановить историческое движение». В то же
время он совершенно определенно говорит, что это движение —
не кадетский черепаший ход, а революционное движение
(«.. .тем глубже растет революционное движение» и др. места).
Мы присутствуем при непостижимом зрелище: представители
революционного класса в революционный период пишут на
своем знамени только одно кадетское требование: подчинение
исполнительной власти Государственной Думе, созванной на
основе чудовищного избирательного закона, — и ничего
больше.
Было бы до известной степени объяснимо, если бы социал-
демократическая декларация выдвинула требование ответствен-
ного министерства, как промежуточное, переходное требова-
ние, если бы его осуществление изображалось бы, как один из
этапов в развитии революции, как временная точка опоры
в борьбе за народовластие. Можно было бы сомневаться в
реалистичности этого требования. Можно было бы сказать
в крайнем случае, что нецелесообразно одну из сомнительных
возможностей делать лозунгом, хотя бы и переходным, разви-
вающейся революционной борьбы.
Можно очень решительно восставать против этого лозун-
га, как лозунга, — но в конце концов можно бы терпеть его
именно как промежуточный лозунг. Между тем, в новой де-
кларации это — единственный политический лозунг.
Не удивительно, что соответствующему месту в речи Це-
ретели аплодировала вся Дума, за исключением крайних пра-
вых. Социалдемократия, выдвигая исключительно кадетский
лозунг, беспомощно плетется за кадетами, превращается в
простую поддерживательницу кадетов. Утверждение деклара-
ции, что пролетариат «играл, играет и будет играть главную
ДЕКЛАРАЦИЯ СОЦИАЛДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ 153
роль в деле всероссийского освобождения», звучит после этого
необоснованной фразой; его роль принижается до роли пушеч-
ного мяса в буржуазной революции, политические задачи ко-
торой исчерпываются созданием либерального министерства.
В этом пункте новая декларация представляет, по сравне-
нию с прошлогодней, серьезный шаг вправо, к либеральной
буржуазии, от революционного пролетариата. В прошлом году
фракция во всеуслышание заявила: «Однако органом, который
может осуществить все эти требования, может явиться не
нынешняя бесправная Государственная Дума, а полновласт-
ное Учредительное собрание» и т. д. Твердо наметив, таким
образом, условия решительной победы над старым строем, со-
циалдемократические депутаты действительно показали, что
пролетариат идет во главе освободительной борьбы. В то же
время победе Государственной Думы над министерством они не
придавали такого исключительного значения как новейшая де-
кларация. Эта победа «может явиться этапом борьбы народа за
Учредительное собрание» (Стенографический отчет, стр. 1404).
Следовательно, это лишь одна из возможностей, и только.
Совершенно непонятно, чем можно было бы оправдать от-
ступление новой декларации и от прошлогодней декларации, и
от тех директив, которые были даны последним общепартий-
ным съездом, и от подчинения которым мог бы освободить
социалдемократическую фракцию лишь новый, общепартий-
ный же съезд.
Но еще печальнее другое отступление. Прошлогодняя де-
кларация определенно и ясно говорила, что социалдемократи-
ческая фракция представляет рабочий класс, который ведет
борьбу «за свое полное освобождение от ига капитала». Она
прямо заявляла, что слияние рабочего класса с другими клас-
сами и слоями «не только ослабило бы борьбу рабочего класса
за неограниченную политическую свободу, но и сделало бы
невозможной борьбу пролетариата за конечную цель — со-
циализм». Она, к великому неудовольствию господ либераль-
ных буржуа, возвещала о пролетарской партии как самостоя-
тельной политической партии.
В новой декларации эти идеи, необходимый элемент вся-
кой социалдемократической декларации, совершенно отсут-
ствуют. О классовых стремлениях и задачах пролетариата, о
социализме — ни звука. Получилась не социалдемократиче-
ская, а общедемократическая декларация. Социалдемократия
154
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
растворяется декларацией в буржуазной демократии. Предста-
вители пролетариата не выдвигают специфически пролетарских
идеалов и требований.
Ревизионисты и реформисты уверяют, будто конечная
цель, социализм, — ненужная принадлежность в социалдемо-
кратических программах и декларациях. Конечную цель можно,
а в известных случаях и должно, припрятать.
Но рассуждать так может только буржуазная близору-
кость. Пролетариат, достигнув классового самосознания, вели-
кой целью борьбы ставит не ограничение, а уничтожение
эксплоатации. Все завоевания, которые он делает в своей по-
литической и экономической борьбе, являются для него в пер-
вую очередь лишь устранением препятствий, ослабляющих его
боевую позицию, лишь точкой опоры в его борьбе за социа-
лизм. В этом его классовое отличие от пошлых реформистов,
которые приветствуют всякую реформу, как нечто «положи-
тельное», т. е. как нечто устраняющее повод к пролетарской
борьбе, как нечто укрепляющее буржуазную собственность и
буржуазное общество.
Представители пролетариата должны были выразить в
своей декларации это великое отличие, эту великую идею ра-
бочего класса. Они этого не сделали. Они выступили с обще-
демократической декларацией.
Должен, впрочем, оговориться, что газетные отчеты о за-
седаниях Думы страдают крупными недостатками. Иногда
приходится пересмотреть несколько газет, чтобы установить
действительные слова, сказанные тем или иным депутатом.
Пожелаем, чтобы недостатки декларации оказались недостат-
ками не декларации, а газетных отчетов.
В заключение необходимо отметить, что последующие вы-
ступления социалдемократической фракции стояли в большем
соответствии с ее положением, как представительницы проле-
тариата. Рабочий класс может быть доволен своей фракцией
за ее роль, напр., при обсуждении продовольственного вопроса.
Но об этом в следующий раз.
Во всяком случае последующие выступления не уничто-
жат грустного впечатления, которое оставила декларация.
«Истина» № 5, 14 марта 1907 г.
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 155
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ
ВОПРОС О ВОЕННО-ПОЛЕВЫХ СУДАХ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ
Вопрос о военно-полевых судах принадлежит на первый
взгляд к числу тех элементарнейших вопросов, на которых
с самого начала объединяется вся оппозиция. Социалдемократ
при постановке этого вопроса, повидимому, может преспокойно
забыть на время, что он представитель рабочего класса, кото-
рый борется за уничтожение всякого насилия человека над
человеком, какие бы формы ни принимало оно; он может на
этот раз отбросить представительство нового, пролетарского,
социалистического мира и оказать полную и безусловную под-
держку идеологам буржуазного мира, не смущаясь зияющими
противоречиями, которые в других отношениях разделяют бур-
жуа и пролетариев, капитализм и социализм. Поставленный
лицом к лицу перед гнуснейшими, варварскими формами наси-
лия, социалдемократ может просто, как демократ, как человек
вообще, присоединиться к господам буржуа, осуждающим бес-
человечные формы насилия. Если не на продовольственном, не
на бюджетном вопросе, то на вопросе о военно-полевых судах
оппозиционная и революционная части Думы уж во всяком
случае могут и должны демонстрировать свое единство против
«крепостнической бюрократии».
При такой точке зрения социалдемократии не остается
ничего иного, как только поддержать либеральное предложе-
ние и, самое большее, в той или иной мере расширить его. Если
кадеты, напр., требуют отмены военно-полевых судов, то со-
циалдемократическая фракция вносит предложение о полном
уничтожении подсудности гражданских лиц военно-окружным
судам. Если кадеты присоединяются к этому предложению,
социалдемократы ставят вопрос об уничтожении всех положе-
ний об усиленной, военной и прочих охранах.*
Ничего не имея против расширения либеральных
* Повидимому, таков был смысл предложения, внесенного социал-
демократической фракцией на заседании 13 марта. Но оно было так
редактировано, как будто речь идет только о снятии исключительных
положений в тех губерниях, где они были объявлены. В официальном
Стенографическом отчете (стр. 420) вторая половина предложения от-
пала, но зато в первой говорится об уничтожении подсудности граждан-
ских лиц военно-полевым судам! При такой редакционной неряшливости
почему-то до сих пор не исправленной, социалдемократическое предложе-
ние по сравнению с кадетским представляется прямо бессмысленным.
156
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
предложений, все же нельзя не выступить против такого зату-
шевывания различий между буржуазией и пролетариатом. Раз-
личие между нами не только количественное — как предпола-
гает тактика исключительного расширения кадетских предло-
жений, — но и качественное. Поэтому оно может и должно
найти выражение не только в радикализме требований, но и в
особом способе их обоснования, в принципиальной социалисти-
ческой критике кадетских предложений и кадетской мотиви-
ровки.
При известных условиях буржуазные партии могут высту-
пить за проведение в законодательном порядке 9-часового ра-
бочего дня. При наличности опять-таки известных конкрет-
ных условий, социалдемократические депутаты, не оставляя
борьбы за 8-часовой день, при голосовании могут присоеди-
ниться к требованию 9-часового рабочего дня. Но никому из
социалдемократов не придет в голову утверждать, что пред-
ставители пролетариата демонстрировали свою солидарность
с представителями буржуазии в этом вопросе. Только анар-
хисты и синдикалисты будут утверждать такую нелепость, и
только мильеранисты и бернштейнианцы станут доказывать
представителям пролетариата, что они должны были демон-
стрировать полное единодушие «прогрессивной буржуазии» и
пролетариата в требовании 9-часового рабочего дня.
Для социалдемократа ясно, что не солидарность, а как
раз неискоренимый антагонизм, существующий в отношениях
буржуазии и пролетариата с самого выступления этих клас-
сов на историческую арену, привел их к тому, что они вре-
менно сошлись на 9-часовом дне. Просвещенный буржуа со-
глашается на 9-часовой день с той целью, чтобы устранением
«излишеств» капиталистической эксплоатации укрепить капита-
листическую эксплоатацию вообще, чтобы увековечить власть
капитала, искоренив «несправедливые эксцессы» этой власти,
чтобы, уничтожив «бесчеловечные» формы наемного рабства,
представить наемное рабство вечной, соответствующей челове-
ческому естеству формой производственных отношений.
Напротив, социалдемократ отстаивает сокращение рабо-
чего дня именно потому, что он враг капиталистической соб-
ственности, что он стремится повысить боевую способность
пролетариата, что он хочет расширить и углубить борьбу ра-
бочего класса против капитализма. На ограничение продол-
жительности рабочего дня он смотрит не с точки зрения уни-
чтожения «эксцессов» капиталистической собственности, а с
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 157
той единственно пролетарской точки зрения, что оно является
одним из средств, которые, устраняя помехи развитию самосо-
знания и организации пролетариата, ведут рабочий класс к
тому, что он вырвет власть у класса собственников и, уничто-
жив капиталистическую собственность, положит конец всякой
эксплоатации человека человеком.
Все это — самые элементарные социалдемократические
идеи. Это — азбука пролетарской теории и практики. Всякий
социалдемократ упрекнул бы представителя рабочего класса,
если бы тот при обсуждении законопроекта о 9-часовом дне не
демонстрировал антагонизма буржуазии и пролетариата, про-
тивоположности буржуазного и пролетарского мышления. Если
бы представитель пролетариата с самого начала поставил своей
задачей подчеркнуть мнимое тождество просвещенных буржуа
и сознательных пролетариев в борьбе против «эксцессов» ка-
питалистической собственности, — он по общему признанию
социалдемократов обнаружил бы глубокое непонимание совре-
менного строя и глубокое непонимание своих задач, как пред-
ставителя рабочего класса. Вместо того, чтобы использовать
свое положение в интересах развития социалистической
борьбы, он использовал бы его для замазывания противоречий
буржуазного и пролетарского мира, для консервирования ка-
питализма. Для всякого социалдемократа было бы ясно, что
такой депутат — не социалдемократ, а одна из разновидно-
стей огромной породы мильеранистов.
Но эта социалдемократическая ясность тотчас же исчезает,
как только изменяются условия той задачи, которую ставит
перед собою борющийся пролетариат. Пусть вместо «эксцес-
сов» капиталистической собственности, против которых высту-
пают умные буржуа, перед нами будут «эксцессы» не капита-
листической собственности, а собственности вообще. Для уп-
рощения временно назовем эти «эксцессы» особого рода —
пережитками феодальной собственности, а те идеологические
надстройки, которые основываются на них — юридические, по-
литические и т. д., — феодальными («крепостническими») пе-
режитками вообще.
В интересах укрепления собственности современный просве-
щенный буржуа по-своему борется против пережитков феодаль-
ной собственности, против пережитков феодального строя обще-
ственных отношений. Он отрицает феодальные формы эксплоа-
тации, как «эксцессы» в использовании права собственности, —
отрицает потому, что стремится укрепить капиталистическую
158 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
собственность. Этим — и только этим — определяется либе-
ральная позиция либерального буржуа в современной борьбе.
Казалось бы, положение совершенно ясное, казалось бы,
что оно не может создать затруднений для социалдемократа,
который и при такой обстановке останется представителем
классовых стремлений пролетариата.
На деле выходит не так. Мы уже видели, что только прак-
тика борьбы, только откровенное до цинизма поведение либе-
ральных буржуа заставили большинство социалдемократиче-
ской фракции * с значительной быстротой отказаться от де-
монстрации своей солидарности с либерализмом и сделать
серьезные шаги в том направлении, чтобы превратиться в
действительное классовое представительство пролетариата.
Разумеется, тактика меньшевизма объясняется в первую
очередь его социальной подоплекой, которою определяются и
его теоретические положения. Связанный больше всего с райо-
нами, где живуч патриархальный склад отношений, где капи-
талистическое развитие не успело провести резкой грани между
общественными классами, где общественные отношения капи-
тализма еще облекаются мелкобуржуазной, докапиталистиче-
ской скорлупой, меньшевизм не мог отразить в своей теории
кричащих противоречий развитого капиталистического обще-
ства, не мог построить своей тактики на тенденциях развития,
которые так ясно выступают в областях, передовых по эконо-
мическому развитию.
Но за такой оговоркой ошибки в теоретическом понимании
современных экономических и политических отношений все же
имеют свое значение. Поэтому приходится хотя бы вкратце
коснуться этой стороны дела.
Согласно довольно распространенному представлению, со-
временное правительство есть «правительство дворян, кре-
постников-помещиков» .
Поскольку такими выражениями хотят определить личный
состав, историческое происхождение современного правитель-
ства, они довольно точно обрисовывают положение. Но по-
скольку это определение правительства должно характеризо-
* Большинство социалдемократических депутатов во II Думе соста-
вляли меньшевики. Ред.
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 159
вать и направление деятельности старого государства, оно ста-
новится неверным, неточным, оно делает невозможным пони-
мание классовой основы наших политических партий.
Крепостническое государство безвозвратно погибло. 19 фе-
враля 1861 г. было констатированием этого факта. И харак-
терно то обстоятельство, что обряд погребения совершило само
правительство. Уже из этого видно, что даже для того вре-
мени определение нашего правительства, как дворянско-кре-
постнического, было бы неверно. Уже тогда носителями госу-
дарственной власти были не чистые крепостники, а дворяне,
втянутые в капиталистический оборот, вынужденные считаться
с требованиями буржуазного развития, в известной степени
обуржуазившиеся помещики.
Иначе оно и быть не могло. Крепостническое сословие,
встретившись с развивающимися капиталистическими мето-
дами присвоения, не могло не вкусить плодов от древа капи-
тализма и признало их сладкими и постаралось сочетать кре-
постнические, феодальные способы эксплоатации с капитали-
стическими, буржуазными, и таким образом утратило перво-
бытную крепостническую чистоту и невинность.*
Точно так же крепостническое государство с развивающи-
мися буржуазными отношениями, поставленное в мир капи-
талистических международных отношений, неизбежно должно
было внести буржуазные элементы в свою деятельность. Та-
ким образом объективные условия, требовавшие несколько
иного содержания от государственной деятельности, слагались
одновременно с субъективными условиями такой перемены, —
с преобразованиями в психике дворянского сословия, носителя
государственной власти.
Так могло случиться, что, несмотря на величайшую сла-
бость буржуазного класса, Россия пережила в 60-х гг. эпоху
буржуазных реформ, — обстоятельство, повергшее г. Струве в
такое удрученное состояние, что он уже 8 лет тому назад на-
шел исход из него лишь в благонамеренных буржуазных ре-
чах о государстве, как «организации порядка».
* «Die okonomische Struktur der kapitalistischen Gesellschaft ist hervor
gegangen aus der okonomischen Struktur der feudalen Gesellschaft. Die Auf
fosung dieser hat die Elemente jener freigesetzt». [„Экономическая стру-
ктура капиталистического общества выросла из экономической структуры
феодального общества. Разложение последнего освободило элементы пер-
вого"] (К. Marx, «Kapital», I, 4. Aufl., стр. 680).
160 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
К шестидесятым же годам (именно к 1863 г.) относится
и начало попыток внести некоторую планомерность в государ-
ственное хозяйство, средством для чего служит составление
«правильной» сметы на целый год. Это — симптом стремления
внести в государственное хозяйство принципы капиталистиче-
ского хозяйства.
Итак, уже в 60-х гг. не было чистого феодально-дворян-
ского режима.* Нет сомнения, мечты о восстановлении фео-
дального строя отношений в его чистом виде живут в пред-
ставителях феодального сословия, особенно на его верхушках.
Но верхушки вообще несравненно консервативнее того сосло-
вия, которое они представляют. Не соприкасаясь непосред-
ственно с буржуазными отношениями буржуазного общества,
формально занимая в современном государстве такое же по-
ложение, какое занимал старый помещик в старом поместьи,
они в своей идеологии неизбежно должны отражать в самом
чистом виде безвозвратно минувшую эпоху хозяйства, подто-
ченный и разрушенный строй экономических отношений.
Это — явление того же порядка, как явление, отмеченное
многочисленными историками семьи. В то время, как разви-
тие хозяйственных отношений привело к строгому воспреще-
нию браков между родственниками, правящие фамилии оста-
вались единственными верными хранителями традиций погиб-
шего мира и признавали для себя законными только браки
между ближайшими родственниками.
Но реакционный утопизм феодальных верхушек не может
овладеть всей государственной деятельностью; сила обществен-
ных отношений оказывается сильнее воли отдельных людей,
каким бы формальным всемогуществом они ни обладали. Их
тоска по утерянном строе, их злоба на заявившее о себе но-
* В интересах теоретической ясности следовало бы избегать тер-
мина «крепостнический». «Крепостнический» режим по самому своему су-
ществу не есть чисто-дворянский, феодальный режим. Это режим обур-
жуазивающихся дворян. Поэтому «крепостнический» режим (или самодер-
жавие «крепостнической бюрократии») можно бы противопоставлять бур-
жуазному режиму лишь как зародышевый, нечистый буржуазный режим —
развитому, чистому буржуазному режиму (режиму «самодержавной бур-
жуазии»). Это обыкновенно забывают и потому по временам ждут от
буржуазии вообще едва ли не «революционных» поступков и во всяком
случае стойкой, принципиальной «оппозиционности». В действительности
«крепостнический» режим есть лишь стадия в развитии «буржуазного»
режима. В тексте я принял ходячую терминологию, так как в данной
связи это не создаст недоразумений.
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 161
вое общество может выразиться лишь в организации бессмы-
сленных погромов и истреблений, которые не в силах возро-
дить экономические основы феодального строя. Они не могут
проникнуть всецело своим духом общее направление государ-
ственной деятельности, которая все же вынуждена считаться с
требованиями зародившегося буржуазного общества.
Крайние правые в Государственной Думе как нельзя лучше
подтверждают все сказанное. При своих тесных персональных
и денежных связях с феодальными верхушками, при полной
зависимости своего бытия от этих верхушек, они должны бы
с величайшей твердостью и принципиальностью выразить ар-
хаические стремления чистокровных феодалов. Но их дея-
тельность в Думе раскрыла секрет феодалов: чистокровные
феодалы так же изолированы в современном обществе, как
были изолированы в египетском обществе египетские фараоны
со своим особым семейственным правом. Их представители
в Думе не в состоянии выдвинуть какой-либо экономической
и политической программы, которая им самим представлялась
бы хотя сколько-нибудь реалистичной. Их оригинальность — в
их откровенных рассуждениях о таких средствах насилия, как
расстрелы и виселицы, и в их беспокойной нервозности, в их
непреднамеренном шутовстве, которые вытекают не из их лич-
ных свойств, а из трагизма их социального положения. Это —
беспочвенники в самом жестком смысле этого слова.
Незаметные оттенки и переходы связывают между собою
правые группы. Обща им потребительская точка зрения на
государство, которое обязано обеспечить им приличествующее
прокормление; обще им то обстоятельство, что они участвуют
в общественном производстве почти исключительно как по-
требители: получают арендную плату с земель, причем пер-
выми арендаторами этих земель в свою очередь нередко яв-
ляются посредники, получают ссуды из дворянского банка,
всевозможные виды явных и секретных пособий, жалованье за
занятие бесполезных должностей, создаваемых в значительной
мере для их прокормления. Роднит их общий для них способ
присвоения, который получил у Маркса меткое название «вне-
хозяйственного» способа присвоения. Роднит их одинаковая
ненависть к посягательствам на сословный строй и сословные
привилегии, так как это — необходимое условие и юридический
титул, на основе которых процветает самое бесшабашное вне-
хозяйственное присвоение.
Различия между ними вытекают из различия степени, в
/67 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
какой они втянуты в оборот буржуазного общества. Поскольку
наряду с внехозяйственными методами эксплоатации извест-
ную роль для них начинает играть и хозяйственная деятель-
ность, неразвитая капиталистическая эксплоатация, они пере-
двигаются от фантастических вожделений крайних правых к
более современным воззрениям октябристов. Все эти оттенки
представлены великолепными экземплярами на дворянских со-
браниях и съездах последнего времени.
В нашей литературе—в «Откликах Современности» № 1 —
была сделана попытка характеризовать союз 1 7 октября, как
партию «чистой» буржуазии. Уже это неверно, но редакция
«Откликов Современности» еще больше затемнила вопрос, вы-
сказав в примечании к статье ту мысль, что союз 1 7 октября
«есть организация не столько промышленной, сколько земельной
буржуазии и части бюрократии».
Несомненно, союз 1 7 октября не есть политическая орга-
низация чистой буржуазии. Для октябристов характерно,
напротив, то обстоятельство, что они представляют не чисто-
капиталистический способ производства, не чисто-капитали-
стические методы присвоения. Если угодно, это—типичная
буржуазия, но буржуазия того периода хозяйственного раз-
вития, когда еще нет чисто-капиталистического производства и,
следовательно, нет чистой, типичной буржуазии. Чтобы избе-
жать такой спутывающей игры словами, нам следует быть
справедливыми и отказать октябристской буржуазии в неосно-
вательных притязаниях на чистоту.
Однако бесспорно, что в союзе организуется буржуазия.
Просматривая списки членов союза 1 7 октября (и его покой-
ного брата, торгово-промышленной партии), мы видим, что
влиятельнейшие из них играют видную роль в капиталистиче-
ском производстве и в капиталистической торговле — в тор-
говле как товарами, так и деньгами. Мы видим также, что ок-
тябристы играют влиятельную роль на промышленных съез-
дах последнего времени и что октябризм является преобладаю-
щей политической окраской этих съездов. Таким образом в
союзе 17 октября, несомненно, представлены промышленный,
торговый и биржевой капитал.
Но октябристские промышленность и торговля — совер-
шенно особого рода. Собственно капиталистический способ
присвоения, непосредственно связанный с производственными
условиями предприятий, лишь один из источников октябрист-
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИИ 163
ских доходов. Октябрист — помесь буржуа и феодала, и ок-
тябристский метод присвоения — смесь капиталистического и
феодального методов. Октябристские доходы лишь отчасти
определяются «естественными законами производства». Они
повышаются внехозяйственными способами: тесными отноше-
ниями октябристского предпринимателя с государственной
властью.*
В зависимости от стремления обеспечить перевес феодаль-
ному или капиталистическому методу присвоения, мы получаем
различные оттенки октябризма: от братьев Гучковых, почти
сливающихся с черносотенцами, и до г. Капустина, прибли-
жающегося к конституционно-демократической партии.
В другом месте я уже указывал, при каких условиях
и от каких причин перевес в октябризме приобретает правый
или левый оттенок. Там же были намечены некоторые формы
специфически октябристского присвоения: получение доли тех
средств, которые государственный механизм выкачивает из на-
рода (казенные поставки, участие в выкачивании средств при
помощи государственных займов, прямые субсидии), чрезвы-
чайная таможенная охрана, чрезвычайное угнетение рабочего
класса, присоединяющее внеэкономическое принуждение к эко-
номическому принуждению.*** Все эти методы нераздельно
* «Fur den crewohnlichen Gangf der Dinge kann der Arbeiter den «Na-
turgesetzen der Produktion» uberlassen bleiben, d. h. seiner aus den Pro-
duktionsbedingungfen selbst entspringenden, darch sie garantirten und ver-
ewi^ten Abhangigkeit vom Kapital. Anders wahrend der historischen Genesis
der kapitalistischen Produktion. Die aufkommende Bourgeoisie braucht und
verwendet die Staatsgewalt, um den Arbeitslohn zг«reguliren»» и т. д.
[«При обычном ходе дел рабочего можно предоставить власти естествен-
ных законов производства», т. е. зависимости от капитала, которая со-
здается самими условиями производства, ими гарантируется и увекове-
чивается. Иное мы видим в ту историческую эпоху, когда капиталисти-
ческое производство еще возникало. Нарождающейся буржуазии нужна
государственная власть, и она действительно применяет государственную
власть, чтобы «регулировать» заработную плату»» и т. д.]. См. также о
таких методах накопления, как «колониальная система, государственные
долги, налоговое бремя, протекционизм, торговые войны», о методах, не-
разрывно связанных с применением «внеэкономической, непосредствен-
ной силы». Маркс замечает: «Es ist dies ein vvesentlicher Moment der
sog. ursprunglichen Akknmulation», [«В этом существенный момент так
называемого «первоначального накопления»»]. («Kapital»,I, 4. Aufl., стр. 703,
716-722).
** В сборнике «Текущий момент», статья «О свободе конкуренции»».
[см на ст. т., стр. 49. Ред.
*** «Der Ausgangspunkt der Entwicklung, die sowonl den Lohnarbeiter
wie den Kapitalisten erzeugt, war die Knechtschaft des Arbeiters. Der Fortgaag
164 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
связаны с применением внеэкономической силы, т. е. с давле-
нием силы, которая присоединяется к власти, непосредственно
порождаемой производственными отношениями. Все эти ме-
тоды характеризуют первоначальное накопление капитала,
ют процесс превращения феодальной эксплоатации в капита-
листическую эксплоатацию, о котором говорит последнее при-
мечание.
Октябристская буржуазия — это буржуазия периода пер-
воначального накопления.* Споры о том, организуется ли в
союзе промышленная или земледельческая буржуазия — со-
вершенно бесплодные споры. При такой постановке вопроса
вместо основного конститутивного признака класса — способ
присвоения ** — выдвигается более или менее внешний при-
знак: область производства, в которой хозяйствуют представи-
тели этого класса. В данном случае для подобного выделения
сельского хозяйства нет решительно никаких оснований. Ко-
нечно, в сельском хозяйстве переход от феодальной к капита-
bestand in einem Formwechsel dieser Knechtung, in der Verwandlung der
feudalen in kapitalistische Exploitation» [«Исходным пунктом развития,
создавшего как наемного рабочего, так и капиталиста, было рабство ра-
бочего. Развитие это состояло в том, что порабощение изменило свою
форму, в превращении феодальной эксплоатации в капиталистическую»
и т. д.] «Kapital», I, стр. 681.
* Раскрыть ее сущность очень не трудно: стоит только вчитаться
в ее литераторов и прислушаться к ее ораторам, которые характеризуются
удивительной топорностью, типичной опять-таки для «первого поколе-
ния» господ буржуа, для героев первоначального накопления. В Москве
мне довелось слышать одного видного октябриста, который восхвалял
необыкновенное рабочелюбие следующего программного пункта, особенно
подчеркнутых у меня слов: «Признание незаконным образования забасто-
вок рабочих в предприятиях, остановки в деятельности коих нарушают
важнейшие государственные или общественные интересы. Воспрещение
забастовок предпринимателей в таких отраслях труда». «Но что делать,—
спрашивал великолепный экземпляр октябризма, — если предпринима-
тель заявит, что он не может вести дело по его бездоходности, убыточ-
ности, и рассчитает рабочих, несмотря на воспрещение закона?». Собра-
ние затаило дыхание: положение, действительно, затруднительное; октяб-
ризм не дает защиты рабочим, у которых он отнял оружие забастовки.
После маленькой паузы, оратор торжествующе продолжал: «Мы, октяб-
ристы, заявляем, что предприниматель не имеет права закрывать фабрику
и оставлять рабочих без куска хлеба, что предприниматель должен полу-
нить от государства воспособление, субсидию, позволяющую без убытка
вести дело дальше». «Субсидия», «гарантия», «воспособления» — душа
октябризма, которая заявляет о себе в самых неожиданных случаях,
самым неожиданным способом.
** Здесь И. И. был неправ, считая «способ присвоения» «конститу-
тивным признаком класса. Б. Т.
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 165
листической эксплоатации совершается с большей медлен-
ностью, чем в промышленности. Однако и в промышленности
этот переход далеко еще не завершился, и потому известные
группы промышленных предпринимателей совершенно есте-
ственно примыкают к решительным черносотенцам, не говоря
уже об октябристах. На основании, — правда, по необходи-
мости отрывочных, — данных можно думать, что промышлен-
ная и торговая буржуазия играет в октябризме несравненно
более крупную роль, чем «земельная буржуазия». Это вполне
гармонировало бы с чрезвычайной отсталостью нашего сель-
ского хозяйства, еще не вылупившегося из феодальной скор-
лупы, и с состоянием промышленности и торговли, которые
лишь медленно, после отчаянного сопротивления, расстаются
с методами первоначального накопления.
В нашей литературе, как меньшевистской, так отчасти и
в большевистской, довольно распространено представление об
октябризме, как об организации крупной буржуазии, преиму-
щественно промышленной. Такое представление удобно для
меньшевизма с его воззрениями на кадетскую партию, как на
демократическую партию. Раз буржуазия будет использована
на построение союза 1 7 октября, на постройку кадетской пар-
тии не остается достаточного буржуазного материала, ее при-
ходится порождать от «демократической» мелкой буржуазии.
И такой способ объяснения кадетской партии удерживается
даже после вторых выборов, когда левые фракции оторвали от
кадетов большие массы действительно демократических изби-
рателей. *
Маркс и Энгельс (начиная с «Коммунистического мани-
феста» и кончая «Анти-Дюрингом») установили четыре основ-
ных способа присвоения: ремесленный, феодальный, капитали-
стический, социалистический, которым соответствуют четыре
же основных класса: мелкая буржуазия, феодалы, буржуазия,
пролетариат. Сочетание двух способов присвоения дает пере-
* На меньшевиков большое впечатление произвели московские
выборы, которые будто бы показали, что мелкобуржуазная демократия
все еще спаяна с «владельческим либерализмом». Но если обратиться к
выборам в провинции, то получается иное впечатление. Необходимо на-
помнить, что избирательный ценз в Москве и провинциальных городах —
несравнимые вещи. Например, в таких городах, как Тула, Нижний-Нов-
город, Саратов, даже домовладельческий ценз открывает мелкой буржуа-
зии доступ к избирательной урне. Между тем в столицах — это чрезвы-
чайно высокий, крупнобуржуазный, плутократический ценз. На эту сто-
рону дела до сих пор не обращали должного внимания.
166
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
ходный класс, как буржуазия периода первоначального на-
копления.*
Отдельные классы характеризуются именно способом при-
своения, а не тем масштабом, в котором совершается присвое-
ние. Феодальное производство может совершать присвоение в
таких же крупных размерах, как и капиталистическое, и тем не
менее одно из них остается феодальным, а другое — капитали-
стическим. Вообще говоря, если оставить в стороне мелкобур-
жуазное производство, размеры присвоения •— чисто-внешний
признак, лишь случайно, при известных условиях, дающий ха-
рактеристику способа присвоения.
Один грубый пример может сделать это до очевидности
ясным. Всероссийский г. Гурко, по газетным известиям, стоит
в довольно интимных отношениях с черносотенными организа-
циями. Это вполне соответствует его способу присвоения. Все-
российский г. Лидваль, если бы он представлял не мираж, а
действительно солидное торговое предприятие, для которого
казенный пирог служил бы лишь обычным подспорьем, непре-
менно вступил бы в союз 1 7 октября. Это тоже вполне соот-
ветствовало бы его способу присвоения, переходному от фео-
дальной к капиталистической эксплоатации.
Но ведь кроме всероссийского Гурко с неразлучным все-
российским Лидвалем, в губерниях, в уездах, при волостных
управлениях существуют свои господа Гурко со своими Лидва-
лями. Масштаб присвоения сокращается с миллионов до сотен
тысяч, до тысяч, наконец, просто до десятков рублей. Но спо-
собы присвоения остаются все те же, — и все так же опреде-
ляют принадлежность к тому или иному классу, тяготение к
той или иной политической партии.
Только идя таким путем, и можно выяснить экономические
основы политической дифференцировки собственников. Только
так мы и можем уяснить себе, напр., почему золотопромыш-
ленники в общем либеральнее горнопромышленников, и по-
* В противовес этому можно бы сослаться на заключительные
строки «Капитала», т. III, ч. 2, 2. Aufl., стр. 421. где говорится о трех,
а не о четырех общественных классах. Но возражение тотчас же отпа-
дает, как только мы подчеркнем, что речь идет о классах «der modernen,
auf der kapitalistischen Produktionsweise beruhenden Gesellschaft» [«совре-
менного общества, покоящегося на капиталистическом способе произ-
водства»!. Всякие сомнения устраняются идущими непосредственно
вслед за тем замечаниями. Что с развитием капиталистического обще-
ства мелкая буржуазия утрачивает классовую определенность, это Маркс
показал уже в «18 брюмера».
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 167
чему сами горнопромышленники, независимо от размеров их
производства, распределяются по различным политическим
партиям.
Итак, принадлежность к тому или иному классу опреде-
ляется тем или иным способом присвоения. Принадлежность
же к той или иной политической партии определяется стремле-
нием сделать известный способ присвоения господствующим
способом присвоения или сохранить условия его применения*
Октябрист, как буржуа переходного периода, характери-
зуется тем, что он не хочет исключительного господства ни
феодального, ни капиталистического способа присвоения; со-
четая в своей хозяйственной деятельности оба эти способа в
различной пропорции, он стремится сохранить именно их со-
четание. В зависимости от колебаний политической борьбы,
в октябристе берет перевес то феодальная, то капиталистиче-
ская душа, то обе заявляют о себе с одинаковой силой. Извест-
ная лживость октябризма вытекает не из личных свойств его
представителей, как склонны думать кадетские публицисты, но
* Таким образом принадлежность к тому или иному классу опреде-
ляется объективными условиями существования определенной обществен-
ной группы. Напротив, в политическом самоопределении известную роль
играет субъективный момент. Это никак не укладывается в головы глади-
аторов нашего либерализма, которые, с одной стороны, обиженно хныкают
в ответ на указания, что кадетская партия — буржуазная партия, и начи-
нают клятвенно заверять, что они — бедные, честные интеллигенты, которые
не приобрели никакого капитала; а с другой стороны, — торжествующе
ссылаются на «буржуа» Зингера, который является преданнейшим членом
германской социалдемократической партии. Справедливость требует отме-
тить, что и некоторые социалдемократы, напр., Н. И. [Иорданский. Ред.],
обнаруживают такую же глубину понимания материалистического метода,
как способа установить закономерность массовых, социальных явлений.,
Уже Лассаль довольно ясно показал, что политическая окраска, напр.,
принадлежность к буржуазной партии, определяется для каждого кон-
кретного случая не простым фактом капиталовладения, а стремлением
обеспечить для капиталовладения господство в общественной жизни
(Lassalle, «Reden etc.», Berlin 1893, II, В., S. 29. «Arbeiter-Programm»
[Лассаль, «Речи и т. д.», Берлин 1893, т. II, стр. 29, «Программа работ-
ников»]). Лассаль совершенно ясно, подчеркивая существенные слова кур-
сивом, говорит, что он для данного случая берет слово буржуазия, как
обозначение политической партии (там же, стр. 27). Но все это совер-
шенно ускользнуло от внимания Бернштейна, который считает необходи-
мым разъяснить несостоятельность признака, будто бы положенного
Лассалем в основу определения класса (там же, I. В., стр. 99). Это —
один пример заслуг Бернштейна, как редактора сочинений и истолко-
вателя идей и деятельности Лассаля.
168
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
из его исторической фальши, из фальши его экономического
положения.
После всего предыдущего не представят ничего неожидан-
ного дружественные отношения между союзом 17 октября и
«частью бюрократии», — обстоятельство, на которое указы-
вала редакция «Откликов Современности», воображая, будто
она этим дает что-либо для понимания природы союза. В дей-
ствительности в той связи, в какой сделано это указание, оно
лишь запутывает дело. Опиум усыпляет потому, что в нем есть
снотворное вещество. Союз 17 октября многим обязан под-
держке и прямому участию бюрократии. Вместо того, чтобы
двигать познание, такие глубокомысленные объяснения только
останавливают его, успокаивая на поверхностном описании
явлений. Задача заключается именно в том, чтобы выяснить,
как, почему сделались возможными дружественные отношения
между союзом 17 октября и бюрократией, какие черты при-
роды их представителей роднили их раньше, чем они объеди-
нились для совместной политической деятельности.
Союз 1 7 октября — организация буржуазии периода перво-
начального накопления. Но ведь и «самодержавная бюрокра-
тия» — правительство периода первоначального накопления.
Октябрист — буржуа, дополняющий методы капиталистиче-
ской эксплоатации методами феодальной эксплоатации. Но
ведь и носители государственной власти в стремлении расши-
рять свой потребительный фонд присоединяют к методам фео-
дального присвоения методы капиталистического присвоения
и чем дальше, тем более захватываются даже основным моти-
вом хозяйственной деятельности буржуа: стремлением к на-
коплению. Разница между ними лишь та, что в октябристе
сильнее говорит капиталистическая душа, в «самодержавном
же бюрократе» — феодальная душа. Один больше считается
с капиталистическим настоящим, другой более подчиняется
воспоминаниям феодального прошлого.
Салтыков, свидетель резкого поворота от феодальной к
капиталистической эксплоатации, уже более 30 лет тому назад
с редкой силой раскрыл существо нашей «самодержавной
бюрократии». Феодал, выбитый из наследственной колеи фео-
дального способа присвоения, долго не может пристроиться, —
и легче, естественнее всего пристраивается, как «элемент пра-
вительства». Здесь перед ним открывается широкая область
все того же феодального способа присвоения, дополняемого
участием в капиталистическом присвоении. Около этих эле-
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 169
ментов правительства, вносящих в государственную деятель-
ность новое направление, вьются стаи «героев наживы», рыца-
рей первоначального накопления. Различие между этими
двумя группами очень немногосложное. Одна из них является
носительницей власти, но осуществляет эту власть таким спо-
собом, что другая группа не имеет серьезных оснований быть
недовольной. Существеннее другое различие: одни присвояют
преимущественно для того, чтобы потреблять, другие — для
того, чтобы накоплять. Одни каждым своим шагом стараются
показать, что они — обломки славного сословного прошлого,
другие — свободны от всяких воспоминаний и живут исклю-
чительно настоящим.
Коротко говоря, Салтыков как крупный художник уже
несколько десятилетий тому назад разоблачил тайну истинно-
русского режима: формально — феодальный режим, по содер-
жанию— режим первоначального накопления.* И он же с та-
кой глубиной выяснил душу буржуа периода первоначального
накопления, что следует рекомендовать обращаться в первую
очередь к сочинениям Щедрина для уразумения современного
октябризма.**
* В этом отношении русская история не представляет ничего исклю-
чительного. Говоря о периоде первоначального накопления в Англии,
Маркс замечает: «Zudem war die neue Grundaristolaratie, die natiirliche Bun-
desgenossin der nеuеn Banhonratie, der eben aus dem Ei gekrochnen hohen
Finanz und der damas auf Schutzzolle sich stutzenden grossen Manufakturi-
sten». [«К тому же новая земельная аристократия была естественной со-
юзницей новой банкократии, только что вылупившейся из яйца финансовой
знати и крупных мануфактуристов, опиравшихся в то время на покро-
вительственные пошлины»] («Kapital», стр. 689).
** Впрочем, и кадет уже с исчерпывающей полнотой изображен
Салтыковым. Вот, напр., основная схема всех речей и писаний гг. Роди-
чева и Обнинского, «Русских Ведомостей» и «Речи», расшаркивающихся
перед принципом единоначалия и лишь отстаивающих против «Москов-
ских Ведомостей» необходимость народосодействия: ««Бреющее Шило»
исходною точкой своих разглагольствований ставит нагое единоначалие; мы
же, как читателям это достаточно известно, не имея ничего против еди-
ноначалия, как принципа дисциплинирующего и дающего нашей жизни
правильный устой, с своей стороны, в виде корректива, присовокуп-
ляем к нему излюбленное и вполне почтительное народосодействие. Вот
это-то, с одной стороны, благосклонно-внимательное, а с другой — почти-
тельно-любовное взаимодействие двух взаимно друг друга оплодотворяю-
щих сил и составляет основу нашей жизни». Дальше — как будто дослов-
ные цитаты из «Нови» и «Русских Ведомостей»: «Как ни непререкаем
принцип единоначалия, какие бы заслуги он ни считал за собой в про-
шедшем и в настоящем, тем не менее нельзя отрицать, что, отрешенный
от народосодействия, он скоро извращает свой благодетельный характер
170 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Установив опорную точку зрения на октябризм, мы уже
не увидим в его позиции тех противоречий, которыми так
благородно возмущаются либеральные публицисты. Как мог-
ли бы требовать октябристы, напр., ответственного министер-
ства? С одной стороны, октябристские интересы не остаются
не представленными и в кабинетах, чисто-феодальных по сво-
ему составу. С другой стороны, такой строй, при котором вер-
ховная власть формально принадлежит представителям фео-
дального сословия, является одним из существенных условий
октябристского метода присвоения. Октябрист не желает и не
может внести нового принципа в таможенную, тарифную по-
литику, в отношения государства к рабочему вопросу. Поэтому
мечтания октябризма до крайности скромные: он желает,
чтобы г. Лидваль из желанного гостя в кабинете того или
иного министра превратился в равноправного члена кабинета
министров. Такая перемена должна не внести, а просто уси-
лить влияние октябристской буржуазии на характер политики.
То же и в отношении октябризма к организации народного
представительства: две палаты, из которых в верхней обеспе-
чивается половина мест за потомками феодалов (члены по на-
значению) , остальная половина гарантирована октябристской
буржуазии (члены по избранию земских собраний, дум, бир-
жевого купечества и т. д., но не дворянских сословий). Все это
весьма характерно для октябристов: находя в феодалах необ-
ходимую опору, октябристы — все же буржуа, и потому боятся
решительного преобладания феодальных присвоителей. Соста-
и в самом даже благоприятном случае является как бы вращающимся
в пустоте. Лишенный здоровой известительной пищи, которою только
народосодействие и может снабжать его, он скоро не будет знать и сам,
над чем ему единоначальствовать предстоит». «Мы не только не про-
тивники единоначалия, но именно потому и присовокупляем к нему, в
виде придатка, народосодействие, что последнее нимало не подрывает
первого, а, напротив того, действуя с ним вкупе, даже подкрепляет его»
и т. д. А вот вам рассуждения гг. Струве, Кутлеров, Милюковых о бюд-
жетном праве Государственной Думы: «Права не даются даром; даже
прыщ на носу — и тот даром не вскочит, но сначала почешется. По-
этому мы не имеем основания пренебрегать никаким правом, хотя бы оно,
на первый взгляд, казалось нам ничтожным и даже плевым. Сперва одно
плевое право, затем другое тоже плевое, но уже в меньшей степени. И так
далее, в разумной постепенности, доходя до выеденного яйца» («В среде
умеренности и аккуратности», I, гл. IV).
Рискнут ли теперь гг. Изгоевы и К0 цитировать такие места из
Салтыкова? Они скоро утратят всякий вкус к сатире этого великого ху-
дожника, в которой, как в зеркале, отразилась, между прочим, и дряблая
природа идеологов нашей буржуазии.
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 171
вленная в то время, когда феодальному сословию угрожала
смертельная опасность, октябристская программа пустилась в
буржуазную демагогию и наметила организацию нижней па-
латы на основе едва ли не всеобщего избирательного права
(соответствующий пункт формулирован в октябристски-неяс-
ных выражениях). На практике октябризм не хочет ни монар-
хии без народного представительства, ни всеобщего избира-
тельного права, ни сословного представительства, которое
могло бы дать феодальному присвоению перевес, нежелатель-
ный с точки зрения октябристского присвоения. Октябризм
вынужден изворачиваться во все стороны, потому что нет та-
кой государственной формы, которая была бы единородна его
переходному, непрестанно изменяющемуся, неустойчивому су-
ществу, его стремлению сочетать капиталистические методы
эксплоатации, вытекающие непосредственно из «естественных
законов производства», с методами внеэкономического прину-
ждения.
Таких серьезных конфликтов между правительством и
октябристской буржуазией, которыми могли бы интересоваться
демократические партии, ждать не приходится. «Сделка»
между правительством и буржуазией первоначального нако-
пления давно существует, — существовала много раньше, чем
началась революция, чем появился союз 17 октября. Конечно,
октябрист всегда немножко фрондирует, противопоставляя
свое буржуазное трудолюбие феодальному тунеядчеству. Ко-
нечно, между ними возможны известные трения, как они бы-
вали и раньше. Но в отношениях правительства и октябрист-
ской буржзазии, если их взять сами по себе, независимо от
других общественных сил, нет таких элементов, которые могли
бы превратить эти трения в сколько-нибудь принципиальный
конфликт.
Если и возникнут серьезные конфликты между правитель-
ством и октябризмом, т. е. между феодальным сословием и
октябристской буржуазией, то это будут не самостоятельные,
а лишь отраженные конфликты, порожденные более глубокими
классовыми противоречиями, чем различия в тех пропор-
циях, в которых феодалы и октябристы хотели бы сочетать
феодальный и капиталистический способы присвоения. Следо-
вательно, социалдемократии пришлось бы использовать не эти
мелкие, отраженные феодально-октябристские ссоры, а те бо-
лее принципиальные столкновения, которые вызвали расхо-
ждение старинных друзей.
172
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
С развитием объективных и субъективных предпосылок
капиталистического способа производства — а развитие их
идет рука об руку, как в случае с предпосылками октябрист-
ского метода присвоения — начинается борьба за вытеснение
буржуазия первоначального накопления, за ее подчинение
естественным законам производства», за то, чтобы капитали-
стический способ присвоения де\ался господствующим спо-
собом присвоения. «Чистая» буржуазия обнаруживает неко-
торую воспримчивость к «переворотным», «революционным»
идеям и способность к оппозиционным шагам. Она открывает,
что представители феодального способа присвоения — празд-
ные тунеядцы, что построенный и направляемый ими государ-
ственный механизм — паразитический механизм, и что методы
первоначального накопления в корень подтачивают все усло-
вия хозяйственной жизни.*
Конституционно-демократическая партия, это — политиче-
ское представительство «чистой» буржуазии, которая стре-
мится отсечь от капиталистического способа производства до-
капиталистические придатки и надеется «свободой конкурен-
ции» вытеснить октябристскую буржуазию. В конституционно-
демократической программе капиталистическое накопление за-
являет о своих притязаниях на господство, объявляет войну
первоначальному накоплению.
На одном частном примере, на разборе кадетской аграрной
программы, я имел возможность показать, что кадетская пар-
тия, выступая против собственности, поскольку она служит
основой для применения внеэкономического, внехозяйствен-
* Маркс показал, каким образом эта борьба буржуазии за господство
отразилась в литературе о производительном и непроизводительном труде.
Так, он цитирует следующие места из А. Смита: «Сами монархи и ми-
нистры всегда и без исключения — величайшие расточители в обществе...
Труд некоторых влиятельнейших классов общества так же не производит
стоимости, как труд их прислуги. Так, напр., монарх со всеми судей-
скими чиновниками и армейскими офицерами, которые состоят у него на
службе, вся армия и флот — все это непроизводительные рабочие. Они
содержатся на часть продуктов труда других людей». — «Это — замечает
Маркс — язык еще революционной буржуазии, которая еще не подчи-
нила себе все общество, государство и т д». Но, продолжает Маркс,
когда буржуазия овладевает положением, «отчасти подчиняя себе госу-
дарство, отчасти вступая в компромисс с его прежними властями» — ее
воззрения на производительный и непроизводительный труд изменя-
ются, и она «экономически оправдывает то. с чем недавно критически
боролась» (К. Marx, «Theorien uber den Mehrwert», Stuttgart 1905, стр.
404 — 406) [К. Маркс, «Теория прибавочной стоимости», Штуттгарт
1905 г.].
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 173
ного принуждения, в то же время обнаруживает величайшую
почтительность к собственности, поскольку она служит осно-
вой для капиталистической эксплоатации: для власти человека
над человеком, вытекающей из «свободной игры экономиче-
ских сил», из «естественных законов производства».* Но это
же характеризует и все пункты кадетской программы, за не-
многими исключениями, которые лишь еще ярче обрисовы-
вают в конституционалисте-демократе идеолога и представи-
теля либерального буржуа, ко отнюдь не демократического
мелкого буржуа.
Требование всеобщего и т. д. избирательного права в ка-
детской программе более всего способно производить впеча-
тление решительного демократизма в противоположность осмо-
трительному либерализму. Но, во-первых, идеологи чистой
капиталистической буржуазии нуждаются в материальной
силе масс для того, чтобы сломить господство буржуазии
первоначального накопления. Во-вторых, было бы легко пока-
зать, что всеобщее избирательное право в тенденции лучше
всего обеспечивает преобладание чистой капиталистической
буржуазии. В-третьих, социалдемократам следовало бы пом-
нить, какое внешнее давление потребовалось для того, чтобы
кадеты раскрыли «свое» избирательное право в четырехчлен-
ной формуле. В-четвертых, в кадетской программе всеобщее
избирательное право обезвреживается на всякий случай рядом
предохранительных мер, — прерогативы короны и т. д.
Эти предохранительные меры бросают яркий свет на клас-
совую основу кадетской партии. Революционная мелкобур-
жуазная демократия с полной решительностью (хотя, в связи
с своей общей несамостоятельностью в современном обществе,
она в этом случае лишь следует за пролетариатом) безогово-
рочно формулирует политические требования, соответствующие
стремлениям капиталистического метода присвоения к полному
торжеству над феодальными пережитками, она отвергает все
юридические титулы, которые служат основанием для сохра-
нения феодальных методов присвоения среди капиталистиче-
ских отношений. **
Осмотрительность буржуазии, в противоположность этому,
* Статья «Конфискация или выкуп?» в сборнике «Вопросы дня»
(см. наст. т., стр. 65. Ред.). Социалдемократический депутат Серов
использовал статью — удачно или неудачно, дело другое — в думских
Прениях по аграрному вопросу.
** Это ясно показал Маркс в различных местах статьи «Bilanz der
174 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
не представляет ничего удивительного. Еще только вступая в
борьбу, она уже предвосхищает полезность для нее того ком-
промисса с прежними властителями государства, о котором
говорится в последней цитате из Маркса.
С другой стороны, если мы вдумаемся в признаки, харак-
теризующие у Маркса первоначальное накопление в отличие
его от капиталистического, мы откроем, что это различие для
него не абсолютное, не абстрактное, а лишь относительное,
историческое. «При обычном ходе вещей рабочий может оста-
ваться предоставленным «естественным законам производ-
ства», — это так. Но и в развитом капиталистическом обще-
стве наступают такие необычные для буржуа обстоятель-
ства, когда он убеждается, что недостаточно одного экономи-
ческого принуждения, вытекающего непосредственно из про-
изводственных отношений, что оно должно восполняться вне-
экономическим принуждением, которое осуществляется поли-
цией, войском, целесообразно организованной юстицией, всем
государственным аппаратом. Чисто-капиталистический режим,
буржуазное государство сами из себя порождают полицаю и
бюрократию, как орудия государственной власти, т. е. как
орудия внехозяйственного воздействия, присоединяющегося
к непосредственной власти экономических отношений. Уже
этого достаточно для того, чтобы социалдемократы некритиче-
ски не присоединялись к либеральным декламациям против
«самодержавной бюрократии» и «приказного строя».
Понимание классовой природы конституционно-демократи-
ческой партии сильно тормозится пустыми спорами о ее персо-
нальном составе и о составе общественных групп, подававших
свои голоса за ее кандидатов. Что касается последнего обстоя-
тельства, то следует подчеркнуть, что первые выборы следо-
вали за декабрьскими событиями, и было бы естественно, если
бы даже мелкая буржуазия, революционно настроенная в де-
кабре 1905 г., в марте 1906 г. проявила мелкобуржуазную
неустойчивость и пошла за либеральным буржуа.
Споры о социальном составе кадетской партии— сплошной
конфуз для материалистического метода, который при этом
обычно применяется таким способом, что исторический мате-
preussichen Revolution» («Aus dem Iiterarischen Nachlas»», III. В.) [«Баланс
прусской революции» («Из литературного наследства»), III т.] и Каутский
в «Klassengegensatze von 1789» [«Классовые противоречия в 1789 г.»] —
превосходной работе, с которой, кажется, знакомятся менее, чем она за-
служивает именно в настоящее время.
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 175
риализм Маркса превращается в вульгарный материализм
господ буржуа. Особенно отличился по этой части рьяный
меньшевик Н. И., который произвел статистический подсчет:
из числа депутатов крестьян — столько-то, «трудовых интел-
лигентов» — столько-то и потом, в посрамление большевизма,
торжествующе констатировал: «Большинство думских каде-
тов все-таки составляется из крестьян, врачей, сельских учи-
телей, журналистов, которых при всем старании нельзя при-
числить к капиталистической буржуазии» и т. д.*
Большевики, правильно понимая классовую природу каде-
тов, как политической партии, в способах аргументации нередко
следовали за меньшевиками. Напр., даже проект резолюции
к предстоящему ** съезду указывает, что «экономической
основой таких партий» (в том числе и кадетов) «является
часть средних помещиков и средней буржуазии, особенно же
буржуазная интеллигенция».
Прежде всего приходится отметить, что «экономическая
основа» так и не выяснена: перечислены лишь известные
социальные группы, опирающиеся на определенную экономи-
ческую основу. Далее, для характеристики этих групп взяты
признаки, не существенные в данной связи: либо особая
отрасль производства (помещики), либо размеры собствен-
ности (средние помещики, средняя буржуазия).
Размеры собственности и ее особая материальная форма —
признак внешний, случайный, не касающийся существа дела.
Важны не размеры, а характер собственности. Помещик и
буржуа, крупный и средний, одинаково становятся либераль-
ными буржуа, если в основе их существования лежит капита-
листическая собственность, — т. е. собственность, как основа
исключительно капиталистического присвоения. Несомненно,
средние размеры собственности у нас довольно часто совпа-
дают с ее капиталистическим характером. Но это явление —
вторичного порядка; само оно получает объяснение из общих
условий, как они складываются у нас для капиталистической
эксплоатации, для капиталистического накопления. К борьбе
за господство капиталистического способа присвоения толкают
не средние размеры собственности, а именно эти общие усло-
вия существования капиталистической собственности.
Но дальше тот же проект резолюции совершенно правиль-
* «Курьер» 1906 г., № 9. Дельный ответ Н. И. дал Шлихтер в
«Вестнике Жизни» 1906 г., № 8.
** Лондонскому. Ред.
176 И. И. СКВОРЦОВ СТЕПАНОВ
но отмечает, что «идеал этих партий не выходит за пределы
упорядоченного буржуазного общества». Это — чисто-мар-
ксистское указание. Для того, чтобы представлять капитали-
стическую буржуазию, нет никакой необходимости самому быть
непременно помещиком или капиталистом, вообще капитали-
стическим собственником. Профессор, врач, адвокат, раз усло-
вия их существования не выводят их мышления за пределы
буржуазного общества, становятся либералами, т. е. идеоло-
гами капиталистической буржуазии.*
Даже в прениях о военно-полевых судах, где, казалось бы,
классовая ограниченность могла стушеваться перед общечело-
веческим негодованием, идеологи буржуазии сохранили вер-
ность своему естеству. В данном случае только с такой точки
зрения эти прения и представляют для меня интерес.
* *
Салтыков, раскрывший существо режима первоначального
накопления, глубоко понимал и тенденции в развитии этого
режима и с поразительной проницательностью провидел,
какие средства защиты пустит он в ход, когда заявит свои
требования новое общество. Отставной корнет Петр Толсто-
лобое уже в 70 гг. сочиняет у него проекты, которые лишь в
наше время получили полное осуществление:
«Для того же, чтобы власть чувствовала себя вооруженною, необ-
ходимо повсюду оную децентрализовать.
Затем, уже руководствуясь такими соображениями, предлагаю:
1) Губернаторов назначать везде из местных помещиков, яко
* «... Не следует думать, что все представители демократии — ла-
вочники или поклонники лавочников. По своему образованию и индиви-
дуальному положению они могут быть далеки от них, как небо от земли.
Представителями мелкого буржуа делает их то обстоятельство, что их
мысль не в состоянии переступить тех границ, которых не переступает
жизнь мелкого буржуа, и потому теоретически они приходят к тем же
самым задачам и решениям, к которым мелкого буржуа приводят практи-
чески его материальный интерес и его общественное положение. Таково
и вообще отношение между политическими и литературными представи-
телями класса и тем классом, который они представляют» (курсивы
Маркса) (К. Маркс, «18 брюмера». Цитирую по переводу под редакцией
В. Базарова и моей: К. Маркс, «Собрание исторических работ», стр. 180).
Я был бы склонен сказать, что эти по обыкновению сжато и сильно вы-
раженные мысли Маркса превращают в груду макулатуры довольно
обширную и очень благонамеренную литературу меньшевиков, посвящен-
ную рыцарской защите буржуазной дамы, кадетской партии, от «пре-
увеличенных» и «преждевременных» нападок большевиков,
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 177
знающих обстоятельства. Чинами при сем не стесняться, хотя бы был
и корнет, но надежного здоровья и опытен.
2) По избрании губернатора, немедленно оного вооружить, осво-
бодив от всяких репортов, донесений, а тем более от советов с палатами
и какими-либо присутствиями.
3) Ежели невозможно предоставить губернатору издавать настоя-
щие законы, то предоставить издавать правила, и отнюдь не стеснять
его в мероприятиях к искоренению зла.
6) ... в каждом округе учредить из благонадежных и знающих
обстоятельства помещиков комиссию, под наименованием: «Комиссия для
исследования благонадежности».
7) Членам сих комиссий предоставить: а) определять степень бла-
гонадежности обывателей; б) делать обыски, выемки и облавы, и вообще
испытывать; в) удалять вредных и неблагонадежных людей, преимуще-
ственно избирая для поселения места необитаемые и ближайшие к Ледо-
витому океану.
8) В вознаграждение трудов платить всем сим лицам приличное и
вполне обеспечивающее их содержание».
Здесь уже имеется все: и современные «сатрапии», и
генерал-губернаторы из подполковников и ротмистров, и их
особое законодательство, и расширение полиции организаци-
ями союза русского народа.
Даже военно-полевые суды не были бы неожиданностью
для Салтыкова, своим художественным проникновением раз-
гадавшего мир, стоящий на меже феодализма и капитализма.
Вот заключение одного из проектов:
«А потому полагается небесполезным подвергнуть расстрелянию
нижеследующих лиц:
Первое, всех несогласно мыслящих.
Второе, всех, в поведении коих замечается скрытность и отсутствие
чистосердечия.
Третье, всех, кои угрюмым очертанием лица огорчают сердца благо-
намеренных обывателей.
Четвертое, зубоскалов и газетчиков» («Дневник провинциала в Пе-
тербурге», гл. II и III).
И речи правых в прениях о военно-полевых судах были
почти буквальным воспроизведением проектов салтыковских
отставных корнетов Толстолобовых и титулярных советников
Филоверитовых. Так, г. Шульгин открыто выразил пожела-
ние, чтобы на виселицу были отправлены те люди,
«которые пишут и говорят перед нами открыто, как известные у нас
писатели-убийцы, напр., «гуманный» и действительно талантливый писа-
тель В. Короленко».
Это — почти буквальное повторение щедринского: «Пола-
гается небесполезным подвергнуть расстрелянию зубоскалов и
газетчиков».
178 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Из других ораторов правых можно отметить, пожалуй,
только епископа Евлогия, отвечавшего на замечательно силь-
ную по своему идеализму и искренности речь священника-тру-
довика Тихвинского. Тихвинский отразил в своей речи дух хри-
стианства первых веков, когда оно оставалось религией угне-
тенных. Устами епископа Евлогия говорил позднейший пе-
риод, когда христианская церковь превратилась в существен-
ный элемент того аппарата, который принуждает эксплоати-
руемых к покорности. Да, дух христианства таков, как гово-
рил священник Тихвинский; но мы — не истинные христиане,
а потому нас не касается, какими нехристианскими средствами
организация господствующих классов защищает их классовое
господство: вот существенный смысл ответа епископа Евлогия.
Октябризм, в лице братьев Гучковых, участвовал в тор-
жестве московских победителей, впервые применивших в Цен-
тральной России неоформленный, неорганизованный, не по-
лучивший открытой законной санкции военно-полевой метод
героев щедринской сатиры. И даже еще минувшей осенью ок-
тябризм, в лице г. А. Гучкова, счел своим долгом оказать мо-
ральную поддержку этому методу, оформленному, организо-
ванному, получившему надлежащую санкцию. В обоих случаях
заявила о себе та душа октябризма, которая роднит его с фео-
далами.
В Государственной Думе, поставленный лицом к лицу с
представителями развившегося нового буржуазного общества,
октябризм услышал голос второй, капиталистической души и
высказался против узаконенных военно-полевых расправ.
Из многочисленных ораторов кадетской партии, высту-
павших в прениях 12 — 13 марта, наибольшее впечатление на
хроникеров буржуазных газет произвел г. Маклаков. С харак-
терной для них бестактностью они изображали эти прения,
как «блестящий ораторский турнир между Москвой и Петер-
бургом», и, захлебываясь от восторга, оповещали читателей,
что, по признанию самих питерцев, «рекорд» остался за моск-
вичами. Хороша же душа среднего буржуа, если он даже при
изложении прений по такому вопросу, как о военно-полевых
судах, не может отрешиться от конкурентной, от конско-ска-
ковой точки зрения. *
* С первых чисел сентября 1906 г. и до половины марта 1907 г.
казнено (по военно-полевому, военно-окружному обряду и, наконец, без
всякого обряда) более 750 человек.
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 179
Г-н Маклаков на несколько дней сделался героем либераль-
ных газет. Оно и понятно: г. Маклаков с замечательной вы-
пуклостью и, быть может, несколько наивной последователь-
ностью изложил развитые буржуазные воззрения на право и
государство.
Г-н Маклаков восстает против военно-полевых судов по-
тому, что это — «учреждение глубоко антигосударственное, что
одно номинальное существование этого закона уничтожает го-
сударство» как правовое явление, превращает его в простое со-
стязание физических сил».
Но что такое правовое явление?
«Государство может издать новый закон, т. е. издать общее правило,
увеличить уголовную кару для всех, кто совершит определенный просту-
пок. Да, вы могли постановить, что не только покушения на должност-
ное лицо, но даже словесное его оскорбление карается смертной казнью.
Это было бы свирепо, это было бы жестоко, но это было бы правовое
явление».
«Есть два государственных устоя: закон, как общее правило, для
всех обязательное, и суд, — как защитник этого закона. Когда целы эти
начала — закон и суд, стоит крепко и сама государственность». «Есть
нечто, что надо было щадить, что все вы (министры) должны ограждать;
это — государственность, суд и закон. Ударяя по революции, вы ударяли
не по частным интересам, а по тому, что всех нас ограждает, — по суду
и законности» и т. д. (Стенографический отчет, стр. 385—392).
В этих цитатах — вся суть речи г. Маклакова, неодно-
кратно прерывавшейся, как указывает отчет, «бурными», «оглу-
шительными» аплодисментами.
Надо отдать справедливость г. Маклакову: он был, дей-
ствительно, блестящим представителем капиталистической бур-
жуазии, он с большой силой выразил основания ее ужаса пред
военно-полевым законом, который отдает жизнь всякого чело-
века генерал-губернаторскому усмотрению, отнимает ее в сущ-
ности по одному росчерку начальственного пера. Этот закон
устрашает господ буржуа, потому что он раскрывает тайну
всякого государства, всякого права: государства — как орга-
низации господства, права — как системы общих принудитель-
ных норм, продиктованных господствующими в данный мо-
мент классами и охраняющих основные условия их гос-
подства.
При феодальном способе производства открыто приме-
няется непосредственное насилие: отношения двух сторон
прямо построены на их неравенстве, на зависимости, подчи-
ненности непосредственного производителя.
Все формы государства, приходящиеся на переходный пе-
№
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
риод от феодализма к капитализму, в большей или меньшей
мере сохраняют этот элемент открытого, ничем не затемняе-
мого насилия.
Душа капиталистического производства — формальное ра-
венство противоположных сторон. Выступая друг против
друга, как равные стороны, они как будто подлежат действию
каких-то особых надъисторических и надчеловеческих, вечных
законов. Рабочий, как человек и гражданин, кажется равным
капиталисту, и потому их экономическое неравенство предста-
вляется вытекающим из «естественных законов производства»,
т. е. из сил, стоящих над преходящими, историческими отно-
шениями собственности. Капиталистическая собственность,
как основа классового господства, эксплоатации человека чело-
веком, закутывается густой, непроницаемой завесой, на кото-
рой буржуа начертал пышное слово: «Равенство».
Таким же способом капиталистический буржуа хочет по-
строить и свое государство. Он хочет, чтобы государство и
право действовали автоматически, как действуют «естествен-
ные законы производства», — и самым автоматизмом своего
действия скрывали насильственную природу всякого государ-
ства и права: скрывали тот факт, что всякое государство и
всякое право порождается отношениями господства и подчи-
нения.
Он хочет, чтобы автоматизмом своих действий государство
и право производили впечатление «естественности», неотдели-
мости от самой природы человека. Он стремится к тому, чтобы
государство и право сделались фетишами для эксплоатируе-
мых, чтобы эксплоатируемые подчинялись им не просто потому,
что подчинение вынуждается соотношением сил в данный мо-
мент, а потому, что подчинения требует государство вообще,
право вообще: сила, стоящая над человеческими отношениями,
внушающая безусловное, нерассуждающее коленопреклонение.
Чувствуя растущую мощь капитала, сознавая, что она сама
по себе, без всякого внеэкономического принуждения, одной
«свободной игрой экономических сил», обеспечит ему власть
над эксплоатируемыми, капиталистический буржуа стремится
лишь к одному: прикрыть отношения господства, вытекающие
из капиталистической собственности, фетишизировать их, на-
делить их характером вечности при посредстве метафизических
«идей» государства и права.
Он инстинктивно стремится скрыть от людей тот факт, что
данные отношения господства, отливаясь в объективную форму
КЛАССОВАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ 181
государства и права, неотступно преследуют их на каждом
шагу, определяют подавляющую часть того, что они делают
и не делают. Он хочет, чтобы люди страдали, томились от
бедности, гибли от голода, сгибались под гнетом условных, но
деспотических при всей своей условности правил и не созна-
вали бы, что вся их жизнь формируется под давлением именно
данных отношений господства, а не каких-либо сил, стоящих
над преходящей, исторической формой человеческого обще-
ства. В этом — суть и смысл того создания буржуазного обще-
ства, которое называется «правовым государством».
Чрез г. Маклакова заявили о себе требования капиталисти-
ческого способа присвоения, сознающего свои силы. Октябрист
г. Капустин по существу вполне присоединился к соображе-
ниям г. Маклакова о государстве и праве. В общем присоеди-
нился к ним и г. Столыпин, председатель совета министров.
Он, в соответствии с перевесом феодального естества, только
полагал, что прямое, ничем не прикрытое насилие — в извест-
ных случаях необходимое средство для торжества идеи госу-
дарства и права. Он заявил, что правительство не отменит
военно-полевого закона, его действие продолжится до 20 ап-
реля, когда истекает срок его применения.* Как бы то ни
было, у всех представителей собственности, — и собственности
периода первоначального накопления и капиталистической, —
нашлась общая почва.
В заседании 13 марта социалдемократ депутат Алексин-
ский совершенно правильно указал, что «все аргументы, ис-
ходящие из точки зрения государственности, должны быть
отброшены», и дал верную оценку государственности вообще:
«Что такое государственность, к которой вчера взывали ораторы? —
говорил он. — Государственность есть известная форма общежития. Эту
форму общежития всегда приспособляют к своим интересам, к своим
нуждам, к своим потребностям господствующие классы» (Стенографиче-
ский отчет, стр. 463, 468).
Но дальше он, — быть может, подчиняясь демократическим
тенденциям большинства социалдемократической фракции, —
сузил постановку вопроса и дал критику — яркую, талантли-
* Повидимому. это была главным образом, просто демонстрация
феодального принципа: сила на моей стороне — и я открыто пользуюсь
ею для насилия. В действительности за последние недели, насколько
можно судить по газетным известиям, военно-полевые суды оставались
почти без применения.
182 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
вую — только старой, умирающей государственности, но не
той государственности, о которой мечтают идеологи развитого
капитализма.
Несомненно, социалдемократическая фракция еще успеет
наверстать упущения, неизбежные по новизне дела и общей
трудности положения. Она позаботится о том, чтобы глубже
внедрить в памяти пролетариата великие наглядные уроки ре-
волюции, она позаботится о том, чтобы господам буржуа фети-
шизацией государства и права не удалось поставить идеологи-
ческих помех борьбе рабочего класса за социализм.
Но, выдвинув такую задачу, социалдемократическая фрак-
ция должна демонстрировать не единство, не солидарность, а
глубокий антагонизм между неизменно революционным проле-
тариатом и оппозиционной в данный момент капиталистиче-
ской буржуазией: между стремлением пролетариата разрушить
буржуазное государство во имя социализма и стремлением бур-
жуазии укрепить буржуазное государство во имя капитализма.
Из брошюры (К. Никитин и И. Степанов) «Деятельность II Госу-
дарственной Думы», сборник статей, вып. I, 1907 г, (брошюра вышла
в первые недели II Государственной Думы).
«АНАРХИСТЫ», КАДЕТЫ И ВСЕОБЩЕЕ
ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ПРАВО
В № 6 библиографического издания «Новая Книга» г. Чер-
нышев поместил отзыв о брошюре, составленной К. Никитиным
и мною: «Деятельность II Государственной Думы». Г-н Чер-
нышев решительно недоволен этой брошюрой. Я охотно при-
знаю, что у него имеются для этого серьезные основания, как
у кадетов тоже имеются глубокие причины признавать бро-
шюру прямо «отвратительной». Когда они приводят мне свои
доводы, я быстро соглашаюсь, что психологически они вполне
правы. И в то же время прихожу к убеждению, что органиче-
ски не могу написать «неотвратительной» брошюры.
В конце своего отзыва г. Чернышев достаточно ясно рас-
крыл, чем его огорчила брошюра. Но в начале он предпочитает
«АНАРХИСТЫ», КАДЕТЫ И ВСЕОБЩЕЕ ИЗБИРАТ. ПРАВО 183
говорить о побочном, постороннем, о пустяках и потому только
затрудняет то взаимное понимание, которое вообще устанавли-
вается у меня с противниками. Он пеняет, напр., на то, что
в брошюре «не соблюдается даже простая хронологическая
последовательность», — хотя на первых же страницах преди-
словия, выясняющего задачи издания, читатель предупреж-
дается, что хронологической последовательности он не найдет
в брошюре. Курьезно, что г. Чернышев открыл нарушение по-
следовательности в такой главе, где его в действительности нет:
вопреки уверению г. Чернышева, во второй главе ни словом
не упоминается о продовольственном вопросе. Комично, когда
г. Чернышев жалуется на «загроможденность» изложения и
в подтверждение приводит перечень предметов, о которых го-
ворится в одном примечании. И, быть может, всего достопри-
мечательнее, что он ничего не говорит о действительном содер-
жании брошюры и даже ни словом не упоминает о том, есть ли
вообще в брошюре какое-нибудь целостное содержание. Что
в брошюре все-таки имеется общее содержание, и что изложе-
ние для многих совершенно по силам и не скрывает от них со-
держания, об этом г. Чернышев мог бы догадаться, исходя хотя
бы из того факта, что идеи брошюры оказали влияние на ре-
золюцию о буржуазных партиях, принятую Лондонским съез-
дом, и что в другой резолюции можно найти следы мыслей,
сформулированных в брошюре на стр. 37.*
Я признаю всю психологическую правоту тех людей,
которые до крайности недовольны тем, что большинство на
Лондонском съезде оказалось за отвратительными людьми,
с которыми в основных вопросах солидарны авторы брошюры
о Государственной Думе. Признаю и всю естественность того
положения, что недовольные во всю меру своих сил и способ-
ностей открыто борются с отвратительными идеями. Но г. Чер-
нышев предпочел занять иную позицию. Он ходит вокруг да
около и только в конце, совершенно непроизвольно, открывает
основную причину своего недовольства. На соответствующем
пассаже следует остановиться подольше.
Г-н Чернышев упрекает мое изложение в общей «беспоря-
дочности и парадоксальности» и продолжает:
* См. в наст. т. статью «Декларация социалдемократической фрак-
ции», стр. 151. Ред.
184 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
«Из парадоксов сборника характерен, напр., следующий, отдающий
анархизмом: «Было бы легко (!) показать, что всеобщее избирательное
право в тенденции лучше всего обеспечивает (!) преобладание чистой
капиталистической буржуазии»».
Не ограничиваясь убийственной критикой в скобках, г. Чер-
нышев беспощадно наносит мне новые уничтожающие удары:
«От этой фразы всего один шаг до утверждения известного немец-
кого «анархо-синдикалиста» Фридберга, что немецкий рабочий «не будет
плакать», если у него отнимут всеобщее избирательное право. Все по-
добные фразы свидетельствуют о глубоком непонимании их авторами
значения демократических учреждений для борьбы рабочего класса за
свое освобождение».
Обращаемся к «анархистской» брошюре. Преступная фраза
стоит на стр. 77.* Во всей соответствующей главе говорится
о борьбе различных фракций собственников: представителей
феодальной собственности, буржуазии первоначального нако-
пления, чистой капиталистической буржуазии. Исследование
уперлось в вопрос, как и почему могло случиться, что идеологи
чистой буржуазии, каковыми я считаю кадетов, в борьбе с дру-
гими фракциями собственников внесли в свою программу
4-членную формулу избирательного права. На этот вопрос я
отвечаю: потому, между прочим, что «всеобщее избирательное
право в тенденции лучше всего обеспечивает преобладание чи-
стой буржуазии».
Принимая во внимание комментарии г. Чернышева, я, оче-
видно, должен был бы сказать: «Кадеты сделали требование
всеобщего избирательного права своим требованием потому,
что оно имеет огромное значение для борьбы рабочего класса
за его освобождение».
Я знаю, что у г. Чернышева много единомышленников. Я
согласен, что если вместо «рабочего класса» подставить слово
«народ», то руку г. Чернышева с восторгом пожмут все пред-
ставители кадетской партии. Но. . . пожмут ли ее марксисты?
Вопрос о всеобщем избирательном праве в программе бур-
жуазных партий и сам по себе так любопытен, что я позволю
себе сказать о нем еще несколько слов, пользуясь поводом,
который дан мне г. Чернышевым.
Начну цитатой из одного старого автора, отца современ-
ного «анархизма».
* См. выше статью «Классовая основа политических партий»,
стр. 173. Ред.
«АНАРХИСТЫ», КАДЕТЫ И ВСЕОБЩЕЕ ИЗБИРАТ. ПРАВО 185
«В большинстве исторических государств права, предоставленные
гражданам, располагаются кроме того в соответствии с имуществом, и в
этом получает прямое выражение тот факт, что государство есть органи-
зация имущего класса для защиты против неимущего... Однако это по-
литическое признание различия собственности отнюдь не существенно.
Напротив, оно характеризует низкую ступень государственного разви-
тия. Высшая форма государства, демократическая республика, которая
среди наших современных общественных отношений все более становится
неизбежной необходимостью и которая представляет государственную
форму, в которой только и может разыграться последняя решающая
борьба между пролетариатом и буржуазией, — демократическая респу-
блика официально уже ничего не знает о различиях собственности; в
ней богатство осуществляет свою власть косвенно, но тем вернее» (um
so sichrer, — для знающих немецкий язык ясно, как близко это «sichrer» к
«обеспечивает» моей преступной цитаты).
Итак, в демократической республике со всеобщим избира-
тельным правом, с полным штатом буржуазных свобод, «богат-
ство осуществляет свою власть косвенно, но тем вернее». И
тем не менее демократическая республика представляется необ-
ходимой переходной ступенью к социалистическому обществу,
которое только и уничтожит власть капитала, а вместе с тем
и демократическую республику, так как уничтожит всякое го-
сударство. Причина понятна. Только демократическая рес-
публика может покончить со всеми докапиталистическими
придатками, которые маскируют капиталистическую эксплоа-
тацию, только она, произведя отсечение всего побочного, при-
входящего, тормозящего понимание основной пружины совре-
менного общества, открывает пролетариату возможность скон-
центрировать свою борьбу на существенном, основном. Ко-
ротко говоря, только в демократической республике, основанной
на полном формальном равенстве граждан, власть капитала
выступит в своем чистом виде. В ином способе выражения это
значит, что получит преобладание чистая капиталистическая
буржуазия. Надеюсь, что г. Чернышев подкрепит эти положения
достаточным количеством цитат, — разумеется, если только он
понимал то, что давал в своей «Справочной книжке». Но, к
несчастью, уменье препарировать какой-нибудь предмет для
справочного употребления зачастую совсем не означает уменья
справляться с предметом.
Цитирую дальше. Приведя различные способы, посредством
которых богатство косвенно осуществляет свою власть, все тот
же отец современного «анархизма» продолжает:
«Но что для такого братского союза правительства и биржи демо-
кратическая республика не является необходимым требованием, это
186 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
показывает, кроме Англии, новая Германская империя, где невозможно
сказать, кого всеобщее избирательное право вознесло выше: Бисмарка
или Блейхредера».
Буржуазный демократ с куриной душой бежит от борьбы
и, как бы ни бил в свой демократический барабан, всегда
высматривает тихую пристань, куда можно было бы уйти —
хотя бы в иллюзиях — от борьбы. Поэтому он озлобленно на-
брасывается на «анархиста», который имеет смелость заявить,
что даже всеобщее избирательное право не уничтожает борьбы,
так как оно не уничтожает господства буржуазии, перенося его
лишь с одних фракций буржуазии на другие. «Анархист» же на-
рушает его покой, раскрывая пролетариату глаза на тот, напр.,
факт, что всеобщее избирательное право вознесло в современ-
ной Германии не рабочий класс, а в первую очередь предста-
вителей господствующих классов: Бисмарка или Блейхредера.
Но здесь богатство осуществляет свою власть косвенно.
Этим дело не ограничивается.
«И, наконец, — продолжает наш «анархист», — класс собственников
господствует прямо посредством всеобщего избирательного права»
(«Und endich herrscht die besitzende Klasse direkt mitteist des allgemeinen
Stimmrechts»).
Стоит сравнить с этим мое скромное: «В тенденции лучше
всего обеспечивает преобладание», — и будет видно, что мое
утверждение — простой вариант положений цитированного
автора.
Имя этого автора, этого отца современного «анархизма» —
Фридрих Энгельс. Все цитаты взяты из 5 издания его «Ur-
sprung der Familie», стр. 181, книги, написанной в 1884 году.*
По своему человеколюбию, я хочу верить, что великолепный
г. Чернышев, прочитав эти строки, покраснеет и, покраснев,
захочет учиться.
На этот случай рекомендую ему прочитать продолжение
приведенных у меня цитат. Быть может, он поймет мысли Эн-
гельса и углубит свой взгляд на всеобщее избирательное право,
как орудие в руках рабочего класса.
Теперь несколько слов о последнем упреке г. Чернышева.
Он недоволен тем, что мои статьи «испещрены цитатами на не-
мецком языке, что делает их недоступными для массового чита-
теля. Но он сам же говорит, что цитаты «часто повторяют в
* «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Ред.
ЛИБЕРАЛЬН. ОБЫВА ТЕЛЬ И ВСЕОБЩЕЕ ИЗБИРАТ. ПРАВО 187
примечании то, о чем автор говорит своими словами в тексте».
Да, г. Чернышев, не только часто, но в большинстве случаев за
одним-двумя исключениями. Именно поэтому я и не переводил
их, хотя, к сожалению, не предупредил об этом читателей.
Но г. Чернышев полагает, что я мог бы избежать цитат как
раз потому, что мысли текста и цитат совпадают. Думаю, что
теперь он смотрит на этот вопрос иначе. Стоило мне оставить
одну мысль не подкрепленной цитатами, и г. Чернышев за-
кричал: «Караул! Анархисты!» и сам себя высек. Что было бы
с ним, какой вид приобрел бы его отзыв о брошюре, если бы я
не «испещрил» ее цитатами? Сколько раз открыл бы он у меня
«несомненнейшие» проявления синдикализма, анархизма, блан-
кизма? Вот именно для господ Чернышевых и приходится
снабжать свои работы цитатами, по существу, действительно,
иногда излишними: приходится принимать заблаговременные
меры с той целью, чтобы гг. Чернышевы не могли перед начи-
нающими выдавать свое кадетское понимание вещей за социал-
демократическое.
Сборник «Зарницы», вып. 1, 1907 г., 3 сентября.
ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ОБЫВАТЕЛЬ И ВСЕОБЩЕЕ
ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ПРАВО
В составленной мною и К. Никитиным брошюре: «Дея-
тельность II Государственной Думы» я, между прочим, по-
старался выяснить экономическую и социальную основу наших
главных политических партий. В главе VI говорится о борьбе
различных фракций собственников: представителей феодаль-
ной собственности, буржуазии первоначального накопления,
чистой капиталистической буржуазии. Конституционно-демо-
кратическую партию я характеризую как типичную либераль-
ную партию, ее программу — как программу идеологов и пред-
ставителей либеральных буржуа, но отнюдь не демократиче-
ских мелких буржуа.
«Требование всеобщего и т. д. избирательного права в
кадетской программе, — говорю я в соответствующем месте
(стр. 77 брошюры), — более всего способно производить
впечатление решительного демократизма в противоположность
188 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
осмотрительному либерализму. Но, во-первых, идеологи чи-
стой капиталистической буржуазии нуждаются в материаль-
ной силе масс для того, чтобы сломить господство буржуазии
первоначального накопления. Во-вторых, было бы легко по-
казать, что всеобщее избирательное право в тенденции лучше
всего обеспечивает преобладание чистой капиталистической
буржуазии. В-третьих, социалдемократам следовало бы по-
мнить, какое внешнее давление потребовалось для того, чтобы
кадеты раскрыли «свое» избирательное право в четырехчлен-
ной формуле. В-четвертых, в кадетской программе всеобщее
избирательное право обезвреживается на всякий случай ря-
дом предохранительных мер, — прерогативы короны и т. д.». *
В журнале «Новая Книга» г. Чернышев разразился не-
годующей рецензией на брошюру. Он выхватил мое «во-вто-
рых» и сопроводил его следующими комментариями:
«От этой фразы всего один шаг до утверждения известного немецкого
«анархо-синдикалиста» Фридберга, что немецкий рабочий «не будет пла-
кать, если у него отнимут всеобщее избирательное право. Все подобное
фразы свидетельствуют о глубоком непонимании их авторами значения
демократических учреждений для борьбы рабочего класса за свое осво-
бождение. Лучшим опровержением этих фраз служит решительная враж-
дебность буржуазии всех стран ко всеобщему избирательному праву и
особое пристрастие ее ко всякого рода избирательным цензам».
В своем ответе, напечатанном в сборнике «Зарницы»,** я
выяснил, в какое неумное положение попал великолепный
г. Чернышев. В самом деле, из моих «в-третьих» и «в-четвер-
тых» следует, что мне очень хорошо известно, что даже у
представителей чистой капиталистической буржуазии и даже
в революционную эпоху обнаруживается очень двойственное
отношение ко всеобщему избирательному праву. Из моих «во-
первых» и «во-вторых» следует, что в данной связи о рабочем
классе нет речи, что здесь говорится лишь о стремлении идео-
логов чистой капиталистической буржуазии использовать все-
общее избирательное право с той целью, чтобы сломить го-
сподство буржуазии первоначального накопления и обеспечить
преобладание над нею (сравни «Зарницы», стр. 124). *** Но
главное заключается в том, что, говоря о кадетской программе,
* См. наст. т., стр. 173 — 174. Ред.
** См. предыдущую статью ««Анархисты», кадеты и всеобщее изби-
рательное право», стр. 183. Ред.
*** См. наст. т., стр. 184. Ред.
ЛИБЕРАЛЬН. ОБЫВАТЕЛЬ И ВСЕОБЩЕЕ ИЗБИРАТ. ПРАВО 189
было бы нелепой клеветой на кадетов сказать, как требует от
меня г. Чернышев, будто они выдвинули всеобщее избира-
тельное право ввиду его важности «для борьбы рабочего
класса за свое освобождение» («Зарницы», стр. 125).*
Дело настолько ясно и просто, что надо обладать или по-
истине чрезвычайной наивностью или крайней степенью раз-
вязности, чтобы продолжать защиту того положения, в ко-
торое попал г. Чернышев. У развязного г. Чернышева не хва-
тило понимания для того, чтобы молча проглотить пилюлю.
Но характерно, что полемику, начатую на страницах органа,
который старается быть марксистским, ему пришлось пере-
нести на страницы «Товарища», органа беззаглавцев, каде-
тов и прочих предателей марксистов. Уже один этот факт сам
по себе достаточно свидетельствует о том, какую безнадежную
для марксиста позицию занимает г. Чернышев.
Появление ответа г. Чернышева в «Товарище», собственно
говоря, избавляет меня от необходимости отвечать ему. И
если я берусь за перо, то лишь по той причине, что г. Чер-
нышев за свои прошлые литературные выступления до не-
давнего времени пользовался репутацией марксистского или,
по меньшей мере, марксистообразного литератора.
В своем ответе («Товарищ» № 459, 28 декабря 1907 г.)
г. Чернышев по существу повторяет утверждения своей ре-
цензии и ни звуком не отвечает на мои вопросы, ребром по-
ставленные в «Зарницах». Волей-неволей, и мне приходится
останавливаться все на тех же элементарных вещах.
В своем ответе г. Чернышеву я выдвинул два положения:
1) всеобщее избирательное право не уничтожает господства
собственников в капиталистическом обществе; 2) всеобщее
избирательное право в тенденции обеспечивает преобладание
чистой капиталистической буржуазии над другими фракциями
собственников.
Г-н Чернышев старается игнорировать второе утверждение
и все свои способности сосредоточивает на опровержении пер-
вого. Возможно, что даже он почувствовал, как затрудни-
тельно было бы опровергнуть второе положение, которое очень
близко к простой тавтологии. Кто же не знает, что чисто-ка-
питалистическая эксплоатация неотделима в понятии от пол-
ного формального равенства антагонистических сторон? Кто
* См. наст. т., стр. 185. Ред.
190
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
не понимает того, что цензовое избирательное право является
нарушением и ограничением этого равенства?
И стоит ли доказывать, что чистое, развитое капитали-»
стическое общество немыслимо без полной свободы конкурен-
ции, и что необходимыми выводами, логическими следствиями
свободы конкуренции являются свобода печати, свобода
исповеданий и — всеобщее, равное и т. д. избирательное
право. Чистый капиталистический режим есть режим буржуаз-
ных свобод и полного формального равенства. Внеэкономиче-
ское принуждение сводится к минимальным размерам, власть
капитала выступает в своем чистом виде. Группы собствен-
ников, применявшие не чисто-капиталистические методы экс-
плоатации, оттесняются на задний план представителями
чисто-капиталистической эксплоатации.
В своем ответе г. Чернышев делает невинную передержку
и приписывает мне утверждение, что всеобщее избирательное
право «обеспечивает в тенденции преобладание буржуазии».
Трудно сказать, вытекает ли передержка из непонятливости
или развязности г. Чернышева; да это и несущественно. Су-
щественно, что г. Чернышев во второй раз с победоносным
видом ссылается на враждебность буржуазии ко всеобщему
избирательному праву. У кадетов открытой враждебности нет.
Следовательно, г. Чернышев? Скажите же прямо, что ка-
деты — не буржуазная партия.
Двусмысленность в отношении представителей чистой ка-
питалистической буржуазии ко всеобщему избирательному
праву не представляет ничего исключительного. Монархи во-
обще не любят представительных учреждений, но при извест-
ных обстоятельствах «даруют конституцию», чтобы укрепить
монархию. Буржуазия вообще ненавидит стачки рабочих, но
при известных обстоятельствах более дальновидные буржуа
вынуждаются согласиться на «свободу стачек». Буржуазия
вообще не любит постороннего вмешательства в свои пред-
приятия, но при известных обстоятельствах определенные
группы буржуазии выступают за фабричные законы, которые
должны положить конец «грязной конкуренции», оказываемой
другими группами буржуазии. Свобода стачек и фабричные
законы служат одним группам собственников средством для
того, чтобы их методы эксплоатации получили преобладание
над методами эксплоатации, которые применяются другими
ЛИБЕРАЛЬН. ОБЫВАТЕЛЬ И ВСЕОБЩЕЕ ИЗБИРАТ. ПРАВО 191
группами собственников. То же и в случае со всеобщим из-
бирательным правом.*
Не скрою, что я испытываю непобедимую скуку, когда
вижу себя вынужденным говорить с недавним марксистом
г. Чернышевым об этих элементарных вещах. К сожалению,
и по поводу первого положения приходится повторять зады.
Первое положение таково: всеобщее избирательное право
не уничтожает господства собственников.
Посмотрим, как опровергает его г. Чернышев.
«Таким образом по г. Степанову выходит, что Энгельс считал, будто
участие всех совершеннолетних граждан обоего пола в выборах законо-
дателей обеспечивает в тенденции преобладание буржуазии».
«Другими словами, — принимая во внимание, что в странах развитого
капитализма большинство населения состоит из пролетариев (курсив
мой. И. С). — г. Степанов решился утверждать, что по Энгельсу уча-
стие всего пролетариата в выборах законодателей в тенденции обеспечи-
вает преобладание буржуазии».
Я опять не буду останавливаться на тех фокусах, на кото-
рые пускается г. Чернышев, чтобы сохранить свое великоле-
пие. Я мог бы снова напомнить, что в брошюре идет речь о
преобладании не буржуазии вообще, а чистой капиталистиче-
ской буржуазии. Я мог бы ограничиться простым указанием,
что, вставив подчеркнутые мною слова, г. Чернышев уже по-
зорно бежал с поля сражения и обнаружил желание пере-
нести его в новую область. Я мог бы просто констатировать,
что спор шел о всеобщем избирательном праве в программе
кадетской партии, основавшейся в 1905 г. в России, а не в
какой-либо стране развитого капитализма, в которой «боль-
шинство населения состоит из пролетариев».
Но я не намерен упрощать спор. Я не вижу никаких осно-
ваний отказываться от положения, прямо и ясно высказанного
мною в ответной статье: «Всеобщее избирательное право не
уничтожает господства буржуазии» («Зарницы», стр. 126).**
* Почему я говорил о преобладании чистой капиталистической бур-
жуазии лишь как о тенденции, это г. Чернышев мог бы увидеть из стр.
78 брошюры [См. наст. т., стр. 174. Ред.]. Я говорю там. что чисто-
капиталистическая эксплоатация, не прибегающая к содействию внеэко-
номического принуждения, мыслима лишь логически, в истории же мы не
находим ее осуществления. К этому я мог бы добавить, что, согласно
распространенным среди немецких социалдемократов воззрениям, лишь
окончательное торжество пролетариата уничтожит в Германии все следы
полицейщины. Либеральный ум г. Чернышева не может вместить этого.
** См. наст. т., стр. 184 — 186. Ред.
192
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
В подтверждение этого положения я привел в «Зарницах»
ряд цитат из «Происхождения семьи» Энгельса и закончил
их следующими словами Энгельса:
«И, наконец, класс собственников господствует прямо посредством
всеобщего избирательного права».
Цитаты столь убедительны, что я писал в «Зарницах»:
«По своему человеколюбию, я хочу верить, что великолепный
г. Чернышев, прочитав эти строки, покраснеет и, покраснев,
захочет учиться. На этот случай рекомендую ему прочитать
продолжение приведенных у меня цитат. Быть может, он пой-
мет мысли Энгельса и углубит свой взгляд на всеобщее изби-
рательное право, как орудие в руках рабочего класса».
Из ответа в «Товарище» видно, что учиться г. Чернышев
захотел и прочитал продолжение цитат; но видно также, что
он ничего не понял и ничего не углубил. Хуже того: он не
только не проникся ко мне благодарностью за данный ему
урок, но и нашел в себе достаточно... смелости для того,
чтобы после всего предыдущего обвинять меня в подтасовке,
в «прекращении цитаты на произвольном месте». Посмотрим,
для кого было бы опасно продолжение цитаты.
«И, наконец, — пишет Энгельс («Ursprung der Familie», 6 Aufl., S.
181—182 [«Происхождение семьи», 6-е, изд., стр. 181—182]),—
класс собственников господствует прямо посредством всеобщего избира-
тельного права. Пока угнетенный класс, следовательно, в нашем случае
пролетариат, еще не созрел для самоосвобождения, он будет в своем
большинстве признавать существующий общественный строй, как един-
ственно возможный, и политически итти в хвосте класса капиталистов,
составлять его крайнее левое крыло. Но в той мере, как он созревает
для самоосвобождения, он конституируется в собственную партию, изби-
рает своих собственных представителей, не представителей капиталистов.
Таким образом всеобщее избирательное право есть показатель степени
зрелости рабочего класса. Чем-либо большим оно не может быть и ни-
когда не будет в современном государстве,* но и этого достаточно. В тот
день, когда термометр всеобщего избирательного права покажет точку
кипения у рабочих, как они, так и капиталисты будут знать, к чему они
пришли» («voran sie sind»).
Г-н Чернышев переводит последние слова так: «что им
делать». Нo, несмотря на эту неправильность, которая вы-
текает несомненно из непонимания всего смысла цитаты,—
* «Mehr kann und wird es nie sein im heutigen Staat». Г-н Чернышев
переводит: «Большего он не может и не будет в состоянии сделать в со-
временном государстве». Справившись с «Памятной книжкой» г. Черны-
шева, я убедился, что и там он дал всю эту цитату из Энгельса в либе-
рально-смягченном переводе-истолковании.
ЛИБЕРАЛЬН. ОБЫВАТЕЛЬ И ВСЕОБЩЕЕ ИЗБИРАТ. ПРАВО 193
дело все же обстоит неладно. Какой особый смысл во все-
общем избирательном праве для рабочих, раз капиталисты бу-
дут не хуже рабочих знать, «что им делать?». Чувствуя, что
попался, что цитата стала довольно бессмысленной, и во вся-
ком случае бесполезной, г. Чернышев отсекает слова: «как и
капиталисты». И после этого г. Чернышев, производящий та-
кие хирургические операции, нимало не стесняясь, обвиняет
меня в «прекращении цитаты на произвольном месте!».
Не поняв и вследствие непонимания совершенно исказив
цитату, г. Чернышев комментирует ее буквально лишь сле-
дующими словами:
«Так говорит Энгельс о «тенденции» избирательного права».
Но, как ни мало сказал г. Чернышев, и здесь он обнару-
жил силу своего разумения. Энгельс говорит здесь о тенден-
ции или тенденциях вовсе не избирательного права, а раз-
витие капиталистического общества, и о всеобщем избира-
тельном праве, просто как показателе той степени, до которой
развернулись эти тенденции.
Я сделаю последнюю попытку научить г. Чернышева по-
ниманию Энгельса и постараюсь растолковать ему злополуч-
ную для него цитату. «В тот день, когда термометр всеобщего
избирательного права покажет точку кипения у рабочих, как
они, так и капиталисты будут знать, к чему они пришли»»
Вы, г. Чернышев, очевидно, думаете, что они пришли к разви-
тию фабричных законов, разных видов страхования и т. д.?
Вы, быть может, склонны утверждать, что рабочие с этих
пор примут участие в господстве буржуазии или по меньшей
мере ограничат ее господство? Иного смысла не имеют и не
могут иметь ваши статьи, — иначе вам придется признать,
что они прямо бессмысленны, что, впрочем, очень недалеко от
истины.
Но вы, г. Чернышев, опять ошибаетесь. Если дело идет
о разного рода реформах в рамках существующего обществен-
ного строя, т. е. в рамках капиталистического общества, Эн-
гельс не стал бы говорить о «точке кипения у рабочих», об
их созревании к самоосвобождению. «Будут знать, к чему они
пришли» у Энгельса означает: и рабочие, и капиталисты бу-
дут знать, что они пришли к социалистической революции, к
захвату политической власти пролетариатом, к диктатуре ра-
бочего класса, к уничтожению капиталистического общества.
До этого же времени «класс собственников господствует прямо
194 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
посредством всеобщего избирательного права». Изменяются
политические формы господства буржуазии, но самое ее господ-
ство до этого времени остается неизменным. Общество остается
капиталистическим, — господство принадлежит буржуазии, —
сохраняется рабочий класс, — пролетариат остается подчинен-
ным классом: все это выражения почти тавтологические. Не-
ужели даже теперь г. Чернышев не поймет этого?
Но г. Чернышев приводит в «Товарище» против меня еще
одну цитату из Энгельса, из его предисловия к «Классовой
борьбе во Франции»:
«Всеобщее избирательное право из средства обмана превращается в
орудие освобождения пролетариата».
«Итак — заключает г. Чернышев — тенденция всеобщего избиратель-
ного права по Энгельсу как раз обратная тому, что говорит г. Степанов».
Какова же эта тенденция? И откуда это «итак»? Г-н Чер-
нышев молчит, хотя здесь-то ему и следовало бы говорить.
Обращаемся к упомянутому предисловию, в котором Эн-
гельс, как известно, с наибольшей решительностью и полно-
той высказался о значении всеобщего избирательного права
для рабочего класса. Всеобщее избирательное право дает
средство точно подсчитывать «наши собственные силы, равно
как и силы всех неприятельских партий» (т. е. отмечается то
же значение, как и в предыдущей цитате) ; этот подсчет сам
по себе является средством пропаганды; всеобщее избиратель-
ное право дает в избирательной агитации незаменимое сред-
ство для соприкосновения с широкими народными массами;
оно открывает социалдемократическим представителям парла-
ментскую трибуну, обладающую крупными преимуществами
перед прессой и собраниями: вот все, что говорит здесь Эн-
гельс о значении всеобщего избирательного права для проле-
тариата.* Но ведь все это не имеет никакого отношения к
моему утверждению: всеобщее избирательное право не уничто-
жает господства буржуазии. Вот если бы г. Чернышеву уда-
лось найти хоть одну фразу из Маркса и Энгельса, из которой
следовало бы, что от всеобщего избирательного права они ожи-
дают ограничения господства буржуазии, что от полного раз-
вития демократических учреждений они ожидают притупления
классовых противоречий и постепенного развития капитализма
в социализм, — я согласился бы, что по Марксу и Энгельсу
* См. К. Маркс, «Собрание исторических работ», пер. под ред. В. Ба-
зарова и моей, стр. 420 — 422.
ЛИБЕРАЛЬН. ОБЫВАТЕЛЬ И ВСЕОБЩЕЕ ИЗБИРАТ. ПРАВО 195
в развитии капиталистического общества должен наступить
период, когда буржуазии придется поделиться своим господ-
ством с пролетариатом. Неужели г. Чернышев и теперь не
соображает, куда он должен отправиться в поиски за такого
рода идеями? Ну, что же, подскажу ему: к Барту, Науману,
Бернштейну, г. Струве.
Положение обязывает. Герой «Тьмы» Андреева, отправив-
шись в публичный дом, сразу увидел необходимость вести
себя в соответствии с обычаями этого дома. И г. Чернышев,
отправившись с жалобами на причиненные мною обиды в
«Товарищ», разом взял тон, приличествующий этому учре-
ждению, — но в противоположность герою «Тьмы» взял его
совершенно естественно, без всякой натуги, без всякого наси-
лия над собой. Во всех буржуазных пристанищах для без-
заглавно-рожденных, для инвалидов марксизма и бывших
марксистов, от всех новых пришельцев наперед ожидают, что
они дебютируют восхвалениями Плеханова и ругательствами
против большевиков.
Г-н Чернышев начинает свой ответ в «Товарище» почти-
тельным поклоном в сторону Плеханова, продолжает рассу-
ждениями о «сродстве, существующем между большевизмом
и синдикализмом или анархо-социализмом», оповещает чита-
телей «Товарища» о том, какой прекрасный образчик раз-
рыва с марксистской азбукой дает большевистский сборник
«Зарницы», бормочет нечто весьма невнятное об этом сбор-
нике вообще и, наконец, сосредоточивается на моих анархо-
социалистических воззрениях на избирательное право.
Испытание выдержано г. Чернышевым блестяще даже в
том смысле, что он с самого начала не остановился перед пря-
мым извращением истины.
Да, г. Чернышев, вы извратили истину. По невежеству ли,
неразумию, или недобросовестности вы это сделали, этого
я не знаю и не имею достаточных данных для ответа на этот
вопрос.
Вы извратили истину, когда возвестили читателям «Това-
рища», что мои воззрения на всеобщее избирательное право,
изложенные в «Зарницах», составляют достояние исключи-
тельно большевиков. Вы сказали неправду о социалдемократах
вообще, когда общепринятые в социалдемократии воззрения
назвали «анархо-социалистическими». Вы сказали неправду о
меньшевиках, когда категорически утверждали, будто общие
социалдемократические воззрения составляют исключительное
196
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
достояние большевиков. Вы уподоблялись г. Изгоеву, который
свои воззрения удрученного либерала пытался выдавать за
воззрения «европейской» социалдемократии.
«Политические права экономически угнетенных классов отнюдь не озна-
чают ограничения классового господства эксплоататорских классов. Они
означают при классовом делении общества только обеспечение известного
простора для классовой борьбы. Пока общество делится на классы, «наро-
довластие» может означать только такую организацию господства буржуаз-
ных классов над классами эксплоатируемыми, в которой минимальную роль
играют средства прямого государственного принуждения и относительно
наибольшую — средства экономического давления. Только и всего».
Здесь выражена буквально та же мысль, как в централь-
ном положении моей статьи в «Зарницах»: «Всеобщее изби-
рательное право не уничтожает борьбы, так как оно не уни-
чтожает господства буржуазии, перенося его лишь с одних
фракций буржуазии на другие». Именно на те, для которых
относительно наибольшую роль играют средства экономиче-
ского давления, т. е. чисто-капиталистическая эксплоатация.
Т. е. на чисто-капиталистическую буржуазию, для которой та-
ким образом обеспечивается преобладание над другими груп-
пами собственников.
Автор этой новой «анархо-социалистической», «синдика-
листской» цитаты — Л. Мартов. Стоит она в апрельском
сборнике «Отголоски», стр. 65. Не менее убедительные цитаты
можно бы привести из той же статьи, стр. 64, 66, 68. Но и
этого достаточно.
Что же вы теперь будете делать, г. Чернышев? Своим
выступлением в «Товарище», своими нападками в нем на це-
лую фракцию вы уже обнаружили — как бы это выразиться
помягче? — большую степень «независимства» и «свободо-
действия». При таких качествах у вас, конечно, не хватит му-
жества для того, чтобы открыто признаться, что вы напи-
сали неумную, невежественную, полную искажений статью.
Ну, что же, продолжайте подвизаться, как будто ничего с
вами не случилось, продолжайте с глубокомысленным видом
потешать буржуазную публику россказнями о том, как мощ-
ное течение социалдемократии пропитывается бланкизмом,
анархизмом, синдикализмом. Впредь я не буду вам отвечать,
потому что имеются более важные дела, чем беседы по поводу
литературных упражнений беззаглавцев, независимцев и сво-
бододействующих.
Сборник «Текущая жизнь», 1908 г., 5 января.
СОЦИАЛДЕМОКРАТ. ФРАКЦИЯ В III ГОСУДАРСТВ. ДУМЕ 191
СОЦИАЛДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ФРАКЦИЯ
В III ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ
I
Есть ли какой-нибудь толк для российского пролетариата
от существования социалдемократических депутатов в III Го-
сударственной Думе? По нашему мнению, толк есть. Рабо-
чий класс в России может много пользы извлечь из деятель-
ности наших депутатов в III Думе даже при теперешних тя-
желых политических условиях.
Во время выборов в I Думу крестьяне ожидали, что их де-
путаты «возьмут» для них землю и волю. Во многих местах
так прямо и говорили избранным депутатам: «Лучше и не воз-
вращайтесь к нам без земли».
Ни воли, ни земли не достали ни I, ни II Дума. Депутатов
разогнали, отправили в ссылку, рассовали по тюрьмам. Дума
оказалась бессильной.
Многие ожидали, что Дума разобьет цепи, тяготеющие над
Россией, и передаст крестьянству земли, захваченные санов-
ными и несановными паразитами. Они скажут теперь, что не
было смысла участвовать в первых двух Думах, а от третьей
и подавно нечего ожидать.
Но социалдемократы ничего не ожидали и от I, и от
II Думы. Социалдемократические депутаты никогда не гово-
рили рабочим, что «дадут» им 8-часовой рабочий день, не го-
ворили крестьянам, что «возьмут» для них помещичьи земли.
Напротив, они всегда говорили: напрасно угнетенные классы
ожидали бы помощи от бога, царя и вообще от начальства, и
напрасно было бы смотреть на депутатов, как на каких-то но-
вых начальников и возлагать на них все свои упования. Ни
земли, ни свободы не дают, — их берут, вырывают в борьбе.
Избрание депутатов не избавляет крестьянство от необходи-
мости борьбы за землю; появление социалдемократических де-
путатов в Думе не избавляет рабочий класс от необходимости
организовываться, вести пропаганду и агитацию, пробуждать
спящих, открывать глаза на угнетение, вести постоянную
борьбу за осуществление своих требований.
В этом и заключается решительное отличие рабочей пар-
тии от буржуазных партий. Последние проводят своих депу-
татов в Думу, — и потом совсем замирают до следующих
198 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
выборов. Всякая связь избирателя с депутатом прекращается.
Кадетский, напр., избиратель предоставляет политическую дея-
тельность своим депутатам. На время, пока действует Дума,
он совершенно умирает для политической жизни. Лишь кое-где
в больших городах сохраняются комитеты, члены которых, со-
бравшись, с изумлением вопрошают друг друга: да зачем, соб-
ственно, собрались они?
Напротив, политическая жизнь ни на минуту не останавли-
вается в социалдемократической партии. Она пользуется
своими депутатами для того, чтобы расширить организацию,
пробудить политическую сознательность в равнодушных.
Вспомним о грандиозных митингах с участием депутатов
I Думы. Рабочий класс никогда не смотрит на депутатов, как
на своих начальников. Он никогда не отдает своей судьбы в их
руки. Он хочет наблюдать за каждым их шагом, он будет под-
вергать их промахи самой суровой критике, он всегда будет на-
правлять их деятельность. Вспомним горячие споры о тактике
нашей фракции во II Думе, вспомним тот град писем, резолю-
ций, требований и запросов, который сыпался тогда на наших
депутатов от партийных организаций, от заводских рабочих
собраний.
Рабочий класс не ждет от своих депутатов руководства, он
ждет от них лишь содействия в его собственной деятельности,
при его собственных выступлениях. С другой стороны, и де-
путаты сильны лишь силою рабочего класса. Полезны они
постольку, поскольку отдают свои силы развитию пролетар-
ской борьбы. Вредны в том случае, если затемняют созна-
ние рабочего класса, предают его интересы, обнаруживают
жалкую узость кругозора, недостойную класса с такими вели-
кими задачами, как пролетариат. Наконец, депутаты не по-
лезны и не вредны для рабочего класса, если их присутствие
в Думе остается незаметным, если они не проявляют своего
существования.
Отправляя своих представителей в Государственную Думу,
пролетариат говорит им: «Не на радость, не на торжество мы
посылаем вас. Вы идете в осиное гнездо. Вы найдете в Думе
только маленькую кучку представителей крестьянства, соб-
ственность которого едва лишь прикрывает его страшную ни-
щету. Далекие от того, чтобы войти во вкус собственности,
они сочувственно отнесутся к некоторым вашим требованиям;
но постоянных твердых союзников вы и в них не ищите. При-
кованные к участку земли, закабаленные и обманутые своею
СОЦИАЛДЕМОКРАТ. ФРАКЦИЯ В III ГОСУДАРСТВ. ДУМЕ 199
призрачною собственностью, они несут на себе отпечаток
узости деревенской жизни. С остальных же сторон вас будут
окружать представители собственников, которым собствен-
ность дает власть над чужим трудом. Вы идете в главный
лагерь наших врагов. Следите за каждым их шагом, раскры-
вайте их планы. Раскрывайте глаза угнетенным, рассказы-
вайте, какие новые способы угнетения готовят наши враги. А
врагам нашим скажите, что мы никогда не примиримся с та-
ким положением, когда из нас высасывают все соки, а потом
бросают на улицу, когда нас превращают в рабочий скот, когда
детей наших калечат с ранних лет. Им вы скажите, что глаза
наши открываются и человеческая гордость проснулась в нас,
что мы готовим силы для решительной борьбы за уничтоже-
ние всякого рабства, всякого произвола. Мы знаем, вас за это
будут гнать и преследовать. Но страдания миллионов рабо-
чего класса, муки миллионов крестьянства стоят того, чтобы
претерпеть гонения. Иначе вам незачем было итти в Государ-
ственную Думу и называться социалдемократическими депу-
татами».
II
Наша фракция в III Думе сделала несколько серьезных
промахов. Так, ей не следовало присоединяться к октябристам,
когда был поднят вопрос о расширении бюджетных прав Думы.
Следовало не воздерживаться от голосования, а голосовать
против, когда Дума ассигновала средства на содержание по-
пов при храме в память 1 марта 1881 года. Если бы Дума
помешала дать социалдемократическую оценку событию
1 марта, фракция обязана была по крайней мере не нарушать
нашей программы, которая требует отделения церкви от го-
сударства и таким образом прямо обязывает социалдемократов
голосовать против пособий для церкви из государственных
средств. Но таких промахов было в общем немного. Гораздо
чаще было так, что фракция не приносила ни пользы, ни вреда
для рабочего класса, ничем не обнаруживая своего существова-
ния или ограничиваясь мелкими выступлениями по второсте-
пенным вопросам.
Зато можно указать несколько блестящих выступлений, в
которых наши товарищи в Думе обнаружили себя достойными
представителями пролетариата. Таково выступление при обсу-
ждении отношений к Финляндии. Такова речь Покровского
200 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
по поводу предложения черносотенцев о казенных пособиях
жертвам «революционного террора». Он мужественно указал,
где сидят полные убийцы и погромщики, пользующиеся полной
безнаказанностью. Он раскрыл смысл той войны, которую
эксплоататоры ведут против пролетариата и крестьянства. Он
нашел надлежащие слова, чтобы выразить всю ненависть скру-
ченного временно пролетариата, все страдания подавленного
крестьянства. Прославлением революции и ее героев, прокля-
тием торжествующим теперь победителям была его речь.
Такими выступлениями более чем уравновешиваются про-
махи нашей фракции. При том ее выступления, хотя и попреж-
нему редкие, приобретают, видимо, более глубокий характер.
В течение долгого времени наши депутаты направляли свою
критику почти исключительно против правительства. Конечно,
министерство Столыпина вводит повсюду чрезвычайные и уси-
ленные охраны, дает губернаторам право по усмотрению штра-
фовать и закрывать газеты, увеличивает длинный ряд виселиц,
переполняет тюрьмы и ссылки. Ну, а кто рукоплескал Столы-
пину в Думе? Кадеты. А кто говорил в Думе, что министер-
ство Столыпина одушевлено конституционными намерениями?
Кадеты. Кто голосует за то, чтобы снова и снова снабжать это
министерство деньгами? Кадеты. Значит кто же несет огром-
ную ответственность за «конституцию», которая давит рабо-
чего и крестьянина? Кадеты. Наши депутаты должны были
использовать все упомянутые события, чтобы ясно и прямо
сказать это целой стране. До сих пор они не делали этого.
Конечно, столыпинские губернаторы и градоначальники за-
крывают профессиональные союзы рабочих, рассылают казац-
кие отряды, чтобы нагайками выбивать из крестьян последнюю
копейку. Конечно, столыпинские градоначальники действуют
таким образом: предприниматель урезывает и без того голод-
ную плату, а когда рабочие проявят недовольство, градона-
чальник арестует и высылает не виновников недовольства, т. е.
не предпринимателей, а рабочих. Ну, а кто ползает на животе
перед Столыпиным, виляет хвостом, подобострастно ловит
каждый жест? Октябристы. Кто отказался потребовать сня-
тия усиленных и других охран, которые дают губернаторам
власть над достоянием и жизнью крестьян и рабочих? Октя-
бристы. Кто прославляет Столыпина за успокоение, достигну-
тое нагайкой и виселицей? Октябристы. Значит, кто же несет
полную ответственность за страдания, разорение и кровь мил-
лионов крестьян и рабочих? Октябристы.
СОЦИАЛДЕМОКРАТ. ФРАКЦИЯ В III ГОСУДАРСТВ. ДУМЕ 201
Все это сказал наш депутат Белоусов в прениях о бюджете
министерства народного просвещения. Это — огромный шаг
вперед в деятельности нашей фракции. Она не должна оста-
навливаться на этом. Она постоянно должна показывать, что
ответственность за то, что творится в России, ложится теперь
не только на правительство, но и на всех, кто оказывает ему
прямую или косвенную поддержку. Критика не только пра-
вительства, но и партий, которые дают ему деньги, устраивают
займы, будет наилучшим содействием углублению и расшире-
нию классовой борьбы и нарастанию сознательной пролетар-
ской армии.
III
Нашим депутатам при каждом выступлении в Думе прихо-
дится преодолевать невероятные помехи и препятствия.
Председатель и его помощники — верные слуги черносо-
тенно-октябристской Думы. А так как эта Дума неизменно
пресмыкается перед министрами, то и председатель в этом
отношении делает все возможное.
Министр бросает в лицо октябристам и кадетам тяжкое
обвинение: их речи вытекают не из любви к ближнему, а из
желания сказать красное словцо. Молчит председатель, молча
проглатывает оскорбление послушная Дума.
Другой министр в Думе откровенно отрицает существова-
ние Думы: «Слава богу, у нас нет парламента». Председатель
быстро зажимает рот ораторам, которые хотят напомнить ми-
нистру, что его издевательство над жалкой и безвластной Ду-
мой по меньшей мере невежливо. Впоследствии председатель
спохватился и с полной почтительностью к начальству заявил,
что министру лучше было бы не говорить его слов. Поднялся
переполох. Столыпинское министерство требует, чтобы Дума
просто выслушивала министров и не делала им никаких заме-
чаний. Столыпин пригрозил отставкой, — и председатель, пе-
репуганный призраком этого всероссийского бедствия, принес
министрам униженные извинения.
Низкопоклонные пред министрами, председательствующие
с тем большим жаром проявляют истинно лакейскую незави-
симость по отношению к нашим депутатам. Уже из прошлого
номера товарищи знают, при какой обстановке приходится го-
ворить им в Государственной Думе. Черносотенцы кричат на-
шим депутатам базарные ругательства, которые заносятся в
протоколы. Но лакеи, занимающие председательское место,
202
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
делают вид, что они ничего не видят и не слышат. Но как
грозно и величаво выпрямляется министерская обезьяна, как
оглушительно гремит в ее лапах председательский звонок,
когда левые депутаты разражаются криками негодования про-
тив площадной брани. «Здесь не базар!» — отчеканивает
председатель.
И подхалимские газетки, как «Русское Слово», которое в
1905 г. заискивало перед революцией, а теперь лижет руки
палачам революции, захлебывается от восторга: «Как величава
III Дума! Это — не то, что первая и вторая. И какая она поро-
дистая! И как хорошо, что на местах для публики сидят все
чистые господа, а не какие-нибудь пролетарии, да студенты в
косоворотках!».
Недавний случай с т. Чхеидзе прекрасно показал, как тя-
жело положение наших представителей. В самом начале своей
речи Чхеидзе сказал несколько слов, которые черносотенцы
захотели истолковать, как оскорбление православия. Чхеидзе
достаточно убедительно показал, что у него не было и не могло
быть такого намерения. Во всех парламентах, сохраняющих
хотя бы некоторое самоуважение, весь случай после этого был
бы признан исчерпанным. Но председатель предложил исклю-
чить Чхеидзе на 15 заседаний, — и Дума согласилась на эту
высшую меру наказания.
И, несмотря па такую удручающую обстановку, социал-
демократическим депутатам удается иногда высказать то, что
они должны высказать как представители рабочего класса.
Выдвинутые нашей фракцией запросы и предложения
октябристы не допускают до обсуждения в Думе. Товарищи-
депутаты, напр., внесли запрос о разгроме профессиональных
союзов рабочих. Черносотенцы и октябристы признали, что
губернаторы действуют вполне правильно, захлопывая союзы ра-
бочих и покровительствуя предпринимательским организациям.
Настанет время, когда от неорганизованных, стихийных,
бурных по своим формам стачек рабочих, выведенных из себя,
опять поднимутся дыбом волосы на голове октябристов-пред-
принимателей. Мы вам напомним тогда, господа, что вы не
допустили до обсуждения в Думе социалдемократического за-
проса о гонениях на профессиональные союзы. Мы никогда не
забудем, что вы были верными пособниками полицейской
расправы с рабочими.
Таким образом наша фракция пока не может вносить в
Думу вопросов, которые она хотела бы внести и которые ближе
СОЦИАЛДЕМОКРАТ. ФРАКЦИЯ В III ГОСУДАРСТВ. ДУМЕ 203
всего для рабочего класса. Ей приходится ограничиваться уча-
стием в обсуждении вопросов не ею поставленных.
IV
Нельзя отрицать, что при более сильном составе наша
фракция могла бы в III Думе действовать энергичнее. Суще-
ствующая гнусная избирательная система тяжелее всего ло-
жится на рабочий класс. Всем группам собственников она поз-
воляет проводить в Думу именно тех, кого они хотят. При
всеобщем, равном избирательном праве черносотенцы, как и
теперь, постарались бы провести в Думу Бобринского и Пу-
ришкевича, октябристы — Капустина и Гучкова, кадеты — Ро-
дичева и Милюкова. Напротив, представительство рабочего
класса, за немногими исключениями, носит совершенно слу-
чайный характер. Приходится только удивляться, что, не-
смотря на случайность своего состава, наша фракция в общем
довольно стойко представляет интересы пролетариата.
Голосование сибирского депутата Чиликина за постройку
Амурской железной дороги, вопреки постановлению самой
фракции, остается единственным. И ему должен громко ска-
зать пролетариат, что он никогда не позволит, чтобы от его
имени давали народные деньги в руки народных врагов, чтобы
от его имени народ обременялся новыми займами и платежами,
которые не столько вызовут развитие производительных сил
на Амуре, сколько задержат их рост во всей России. И депу-
тату Чиликину, который ссылается на свои обязательства пе-
ред избирателями, пролетариат ответит: называйтесь же не со-
циалдемократическим, а амурским депутатом. Жалкие обыва-
тели, маленькие политики прихода не ко двору социалдемокра-
тической партии, которая руководствуется интересами всего
пролетариата, всего человечества.
Как бы то ни было, рабочий класс не потерпит долго такой
подлой избирательной системы, которая и количественно, и
качественно обессиливает его представительство.
Но и теперешняя фракция при других политических усло-
виях могла бы оказывать самые серьезные услуги пролетар-
ской борьбе. В настоящее время наши товарищи представляют
маленький отряд, попавший во вражеский лагерь и почти не
связанный с главной своей силой. Они заброшены и одиноки.
То, что говорят наши депутаты, редко идет дальше стен
Думы. Дружественных газет нет, большая часть газет
204 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
извивается перед торжествующим большинством, как побитая
собака перед хозяином.
Права не захватываются по частям. Частичное право всегда
оказывается сомнительным правом. Права подкрепляют друг
друга. Без такого подкрепления отдельное право не обнаружит
большой жизненности. Без свободы печати, собраний, союзов
деятельность нашей фракции, каков бы ее ни был состав, оста-
нется очень скромной и польза ее—очень ограниченной. Это—
не вина данной фракции.
Но этой ограниченной пользы все же отрицать не прихо-
дится. Этого мало. Наша жизнь не может остановиться на те-
перешнем положении. Наступит время, когда массы снова при-
дут в движение, тогда страх снова проникнет в ряды тепереш-
них победителей. Движение масс вдохнет новые силы в наших
представителей, и тогда они сумеют в Думе оказать неоценен-
ные услуги движению рабочего класса.
«Рабочее Знамя» № 3, июль 1903 г.
КРЕСТЬЯНЕ И ПРАВИТЕЛЬСТВО
ПО ПОВОДУ ЗАКОНА О ВЫДЕЛЕ ИЗ ОБЩИНЫ
Предсмертными мечтаниями министра Плеве было «укре-
пить обособленность крестьянского сословия и особливый по-
рядок управления крестьянами, упрочить у крестьян уваже-
ние к чужим правам (читай — собственности) и искоренить
взгляд на землю, как на общее достояние». Это все подлинные
слова Плеве, выработавшего поистине каторжный законопроект
закрепощения крестьян. И что же? Не прошло года, стал тре-
щать по всем швам старый самодержавный строй, и даже для
чиновной своры стало ясно, что прежними средствами не внед-
рить уважения к чужим правам, т. е. к интересам собственни-
ков. И вот правительство не щадит экзекуций, громит восстав-
шие деревни и, стремясь внести таким путем успокоение, при-
нимается в своих канцеляриях изготовлять закон за законом,
чтобы внести успокоение в деревни, создать прочный «право-
порядок» для оставшихся и не искорененных обитателей де-
ревни. Перед умственными взорами чиновной и нечиновной ка-
марильи стал вырисовываться крестьянин европейский, крепко
КРЕСТЬЯНЕ И ПРАВИТЕЛЬСТВО 205
держащийся за землю и уважающий и свою и чужую — по-
мещичью собственность. А какое же средство найти лучше, как
не создать побольше мелких помещиков из деревенских кула-
ков, закрепить за ними земли и дать им такой же правовой
строй, как и настоящим помещикам, конечно, только в граж-
данских законах, не уравнивая и не делясь с ними властью
в государстве. Для этого пришлось наскоро, наспех покончить
с прежними неуклюжими «положениями о крестьянах», раз-
рушить то, что так тщательно насаждалось раньше. В 70-х и
80-х гг. правительство все усилия употребило, чтобы взамен
крепостного права помещиков закрепостить крестьян семье и
общине. Нужно же это было для того, чтобы вернее выколачи-
вать те безумные деньги, которые нужны всяким царским пра-
вительствам для своего существования. И каждый рабочий на
своей шкуре испытал все прелести и круговой поруки, и власти
«домохозяина», и власти «сельского мира». Редкий рабочий не
отдавал одну треть, порой 1/2 своего заработка, чтобы поддер-
жать деревню. И все это шло на то, чтобы платить и платить
бесконечные недоимки выкупных и всяких других налогов и
платежей. Платили сначала старики, платила деревня, а когда
выколачивать здесь стало трудно, стали выколачивать в го-
роде, на фабриках и в мастерских у «членов семьи». Выкола-
чивали до тех пор, пока совершенно оказалось невозможным
взять что-либо в голодной деревне, а в городах рабочий стал
оказывать этому упорное сопротивление. И в 1905 г. прави-
тельство делает сначала первый робкий шаг «уравнения кре-
стьян» с другими сословиями. Оно во всеуслышание объявляет,
что отменяет выкупные платежи (последние годы фактически
не поступавшие), а с отменой их принимается насаждать
истинно-буржуазный строй в деревне, принимается расчищать
дорогу зажиточной сельской буржуазии. Такова цель закона
9 ноября 1906 г. о выделе из общины. Теперь каждый «до-
мохозяин» (но не каждый член семьи)., владеющий землей
на общинном праве, может во всякое время потребовать укре-
пления за собой в личную собственность причитающейся ему
части из общинной земли. Землю себе домохозяин выделяет
в личную собственность, т. е. получает право распоряжаться
выделенной землей, как каждый собственник, с одним ограни-
чением: надельную землю можно продать только крестьянину.
Но раз домохозяин землю выделит, ни общество (община),
ни члены семьи прав на нее не имеют, так как, получивши
документы на землю, так называемую данную, домохозяин
206 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
получает право и возможность продать, заложить, завещать ее
кому хочет, в силу общих законов при жизни родителя дети
не могут требовать себе земли от отца. Усиливши таким об-
разом право домохозяина распоряжаться землей, создавши
возможность оформить продажу надельной земли, чего рань-
ше нельзя было сделать, правительство своим новым зако-
ном расчищает путь для скупщиков надельной земли — мест-
ных кулаков. Последние получают возможность, кроме того,
и без покупки сосредоточить в своих руках в тех общинах, где
не было в течение 24 лет переделов, большие участки земли,
так как здесь домохозяин выделяет себе в личную собствен-
ность все те участки земли, которые оставили обществу обед-
невшие и ушедшие в города на заработки крестьяне и которые
общество передало в пользование оставшимся в деревне ку-
лакам. В интересах небольшой группы крестьян, главным об-
разом зажиточного слоя их, земли экспроприируются у боль-
шинства обедневшего крестьянства. В каждой общине в инте-
ресах домохозяев экспроприируется земля у членов семьи.
Насаждается уважение к чужой собственности и искореняется
взгляд на землю, как общее достояние! сказал бы Плеве. Но
на этот раз средство выбрано поумнее прежних мер особли-
вого управления крестьянами. Одно только упустило из виду
царское правительство, насаждая в деревне истинно-буржуаз-
ный строй, — упустило из виду, что этот строй в самом себе
таит свою гибель: «освобожденные» от земли пролетарии мно-
жатся с каждым днем и этому не мало будет способствовать
закон 9 ноября, а чем больше растут ряды пролетариев —
сознательных борцов за новый социалистический строй под
знаменем социалдемократии, тем ближе этот строй! В доб-
рый час!
«Рабочее Знамя» № 3, июль 1908 г.
К ЮЗОВСКОЙ КАТАСТРОФЕ
18 июня в Рыковской шахте, находящейся в Юзовке,
центре донецкой каменноугольной промышленности, произо-
шел страшный взрыв, который разрушил подземные галлереи
и преградил углекопам выход из шахты. Немедленно после
взрыва начался пожар. Большая часть углекопов, работавших
К Ю3ОВСКОЙ КАТАСТРОФЕ 207
в этой шахте, погибла. Кто не был убит первым взрывом, за-
дохся, потому что после взрыва в шахте остались вместо воз-
духа только ядовитые газы. Спасаясь от них, углекопы за-
крывали лицо одеждой, прятали его в рыхлую землю. В таком
положении нашли их трупы. Другие, которым удалось укре-
питься в галлереях, с пригодным для дыхания воздухом, по-
гибли от распространившегося по шахте пожара. Товарищи,
явившиеся на помощь, слышали отчаянные крики заживо
сгоравших людей. Но спасательные приспособления оказались
недостаточными. Жены и дети погибающих углекопов, собрав-
шиеся на поверхности, знали, что внизу, под ногами, сгорают
и задыхаются их мужья и отцы. Но помощь была невозможна.
Спасательные приспособления оказались недостаточными. Из
400 человек, спустившихся в шахту, спаслось лишь несколько
десятков. Погибло около 300 человек. Точная цифра погиб-
ших не установлена: не все рабочие, спустившиеся в шахту,
были отмечены. После погибших осталось полторы тысячи
вдов и сирот. Капиталисты выбросят им такие пособия, кото-
рые не обеспечат им даже голодного существования и не изба-
вят от необходимости нищенства. Шахту поправят настолько,
чтобы в нее можно было спустить новые сотни «рабочих рук»,
которые будут, как и покойные, извлекать барыши для капита-
листов, пока не разразится новая катастрофа. Истерся при-
водный ремень, его бросили, купили новый. Убиты сотни ра-
бочих, их похоронили, найдут новых.
Кто виновник несчастья? Из Петербурга давно выехала
особая комиссия для исследования этого вопроса. Поехал то-
варищ министра, поехали инженеры, поехали другие чиновные
люди. Наверное, наши юзовские товарищи уже заметили ре-
зультаты работ этой комиссии: ее члены получили хорошие
деньги на дорогу, хорошее вознаграждение за труды, хорошие
обеды и разные развлечения от заводчиков. Наверное, и оста-
новились-то они у заводчиков. В конце концов комиссия,
верно, скажет: да, некоторые упущения были, но без них ни-
какое дело не обойдется. Несчастье произошло по божьему по-
пущению и по вине какого-нибудь мелкого служащего, если не
самих рабочих. Чтобы положить конец таким несчастиям, не-
обходимо назначить новых чиновников, дать им хорошее жа-
лование и расшить золотом мундиры. Тогда все будет ладно.
В чем же причина несчастья? Будут говорить о том, что
Рыковская шахта выделяет огромное количество легко воспла-
меняющихся газов; станут толковать о невежестве и дикости
208 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
рабочих, которые, несмотря на строгие воспрещения, позволяют
себе курить в шахте. Мы, рабочие, не станем ломать себе го-
ловы над вопросом, почему случилось несчастье. Для нас здесь
нет вопроса. Капитал — везде капитал. На своей собственной
шкуре мы знаем, как легко он относится к здоровью и самой
жизни рабочих. Для нас юзовская катастрофа выделяется
только по огромному количеству жертв. Но разве такие
жертвы не приносятся ежедневно, ежечасно и в других отра-
слях производства? Разница лишь в том, что это — незамет-
ные жертвы, о которых знают только ближайшие товарищи
пострадавших. Возьмите металлургическое производство. Каж-
дый день — оторванные пальцы, руки и ноги, каждый день —
смертельные увечья. Возьмите такое, казалось бы, совсем без-
опасное производство, как прядильное или ткацкое. Каждый
день — жертва от приводных ремней, от зубчатых колес.
Но это все же еще заметные жертвы. Есть жертвы, кото-
рых долго не видят сами рабочие. Напомним типографии,
наполненные свинцовой пылью. Напомним отделения при
прядильнях, занятые очисткой хлопка. Мелкая пыль насыщает
воздух, законопачивает уши, рот и нос, режет глаза, проникает
в легкие. Молодой, жизнерадостный человек быстро превра-
щается в хилого старика. И скоро могильный холмик возвы-
сится над этой незримой жертвой капитала.
Про одно животное, похожее на летучую мышь, про вам-
пира, рассказывают, что по ночам оно влетает в раскрытые
окна, садится на грудь спящих и высасывает их кровь. Спя-
щий чувствует, что его давит гнетущая тяжесть, но не может
ни двинуть рукой, ни стряхнуть с себя мертвенный сон.
Все эти рассказы взводят на вампира напраслину. Но
если под вампиром они разумеют капитал, то это — сущая
правда. Капитал кормится кровью рабочих. Бледнеет и чахнет
рабочий, — капитал наигрывает красные щеки и покрывается
жиром. Рабочего бросают в преждевременную могилу, капи-
тал воздвигает себе дворцы за дворцами. И долго спит рабо-
чий тяжким сном и не может двинуть рукой, пока капитал со-
сет из него кровь. И больше всего любит капитал женскую и
детскую кровь, потому что с этой стороны он дольше всего не
встречает никакого сопротивления. И пока не проснется рабо-
чий, пока не взмахнет он могучей рукой, до тех пор капитал
будет высасывать его кровь по своей полной воле. Капитал
везде и всегда остается вампиром. Если бы рабочий попреж-
нему не шевелился, капитал до сих пор убивал бы малюток
К Ю3ОВСКОИ К АТАСТРОФЕ 209
таким же чрезмерным трудом, как и взрослых. Если бы ра-
бочий не сказал ему властно: «Довольно!»,—он до сих за-
ставлял бы всех мучиться над работой по 14 — 15 часов в
день. И только отпор рабочего класса положил конец таким
безобразиям, которые творятся в типографиях и рудниках, на
ткацких фабриках и металлургических заводах.
Капитал всегда и везде остается капиталом. Он уверял в
свое время, что ограничение женского и детского труда уни-
чтожит промышленность. Обуздали капитал, — и оказалось,
что это ограничение просто немного уменьшило предпринима-
тельские барыши. Капитал уверяет, что он не может отказать-
ся от своего священного права убивать рабочих свинцовой и
хлопковой пылью, увечить их зубчатыми колесами и передаточ-
ными ремнями. Если от него потребуют затрат на предохра-
нительные сооружения, это разорит отечественную промыш-
ленность.
Точно так же всегда говорили английские и немецкие фаб-
риканты. Рабочие заставили их пойти на уступки, — и про-
мышленность продолжала свой ускоренный рост. Только при-
быль немного понизилась. Вот пример для пояснения. Пусть
капиталист, затратив на свою фабрику 100 тыс. р., получает
6 тыс. прибыли в год. Это составит 6%. Пусть его заставили
оградить опасные машины, расширить помещения и т. д. До-
пустим, это потребовало 20 тыс. новых затрат. 6 тыс. на
120 тыс. составляет прибыль в 5%. Прибыль понизилась. Вот
из-за такого-то понижения и отстаивает промышленник свое
право увечить рабочих.
То же и в шахтах. Говорят, в Рыковских шахтах выде-
ляется слишком много взрывчатых газов. Значит, следовало
усилить вентиляцию. Правда, тогда стала бы тучами подни-
маться угольная пыль, которая сама из себя дает взрывы. Но
в таком случае следовало применять частую поливку шахт.
Могло случиться, что эти меры ни к чему не повели бы. Но
тогда необходимо было на время совсем оставить разработку
этой шахты. Все известия единогласно свидетельствуют, что
накануне рокового дня рабочие настойчиво указывали админи-
страции, что количество газов увеличилось до чрезвычайной
степени. Но вампир и его слуги не хотели отказаться от своей
дневной порции крови, — и спустили сотни рабочих в шахту,
которая стала для них могилой.
Однако недостаточно просто предписать ряд предохрани-
тельных мер. Необходимо, чтобы они соблюдались. Значит,
210 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
необходима правильно поставленная горная инспекция. Мы
знаем, каковы теперь инспектора. Они — слуги полиции и
рабы промышленников. Они днюют и ночуют у капиталистов.
Они всеми своими силами помогают капиталистам. Порядоч-
ный человек, который серьезно потребует соблюдения хотя бы
теперешних жалких законов, немедленно слетает с места. Так
не должно быть.
Но и этого мало. Инспектор из докторов или техников
мало понимает в заводской и фабричной жизни. Всякий ди-
ректор без труда сумеет водить его за нос. Значит, необходи-
мо, чтобы в состав инспекции входили люди, которые испы-
тали фабричную жизнь на своей шкуре, которые знают, что
значит целыми днями работать за какой-нибудь машиной или
станком, которые не побоятся спуститься в шахту, пробыть на
работах целую смену. Такие инспектора сумели бы показать,
как устранить несчастные случаи. Значит, необходимо, чтобы
по крайней мере часть инспекторов избиралась из рабочих и
самими рабочими.
И это не все. Говорят, взрывы в шахтах случаются иногда
от того, что какой-нибудь рабочий вздумает покурить, не-
смотря на строгие запрещения, и зажжет спичку. Промыш-
ленники и их холопы усердно раздувают такие случаи и кри-
чат о дикости, невежестве русского рабочего, о том, что он гиб-
нет просто по своей глупости, что капитал неповинен в этих
сотнях и тысячах жертв. Когда Каин убил Авеля и бог «биб-
лии» спрашивал у него, где его брат, тот отвечал: «Не знаю,
разве я сторож брату своему?». Так и капитал на вопрос:
«Что ты сделал с рабочими?» отвечал: «Не мое это дело. Не
могу же я приставить к каждому по надзирателю».
Блеск золота слепит глаза, жадность затемняет рассудок,
интересы заставляют скрывать истину. А между тем дело так
просто. Справедливо, что в шахтах жизнь сотен людей зави-
сит от того, насколько осторожен каждый отдельный рабочий.
Но какой из этого следует вывод? Только тот, что ни один
рабочий не должен приниматься без согласия остальных, с
которыми он будет работать. Теперь предприниматель, не
спрашиваясь рабочих, принимает и увольняет кого он захо-
чет. Кто дешевле запросит, того он и наймет. Немудрено, что
его выбор останавливается на безропотных, забитых, задав-
ленных, малосознательных. Неудивительно, что более требо-
вательные и сознательные увольняются в первую очередь.
Значит, чтобы от легкомыслия одного рабочего не поги-
К ЮЗОВСКОЙ КАТАСТРОФЕ 211
бали сотни их товарищей, необходим самый широкий простор
для рабочих организаций, необходимо, чтобы все распорядки
в рудниках, все наймы и увольнения производились в согласии
с этими организациями. Это, конечно, относится не только к
горнорабочим. Ведь трудно было бы указать такое производ-
ство, в котором здоровье, а иногда и жизнь каждого рабочего
не зависели от поведения всех остальных.* И еще одно за-
мечание. Вы, сытые господа, любите с сознанием своей просве-
щенности говорить о нашем невежестве. Постереглись бы, ми-
лостивые государи. Это — ведь, прямая ваша вина, что школ
недостаточно, что наши заработки не дают нам возможности
учить наших детей. Прямая ваша вина, что ваши убогие шко-
лы не дают знаний. Мы это знаем, между прочим по этой
именно причине и требуем 8-часового рабочего дня, чтобы
получить хоть некоторый досуг для расширения своего круго-
зора. И как раз по этой же причине мы требуем свободы со-
юзов, потому что через них сумели бы организовать курсы,
которые дали бы нам побольше, чем наши жалкие школы. Вы,
почтенные фарисеи, морщитесь? Вы теперь видите, как не-
удобно начинать разговор о нашем невежестве?
Мы кратко упомянем о некоторых других необходимых
мерах: о страховании рабочих, о такой организации ответ-
ственности предпринимателей, чтобы убийственная обстановка
работ не только не приносила им выгоды, но была бы прямо
убыточна. Не сердце, а карман — самое чувствительное место
капиталиста. Но теперь его карман мало затрогивают такие
катастрофы, как Юзовская. Расплачиваются за них исключи-
тельно рабочие.
Капитал везде остается капиталом. Только окончательная
победа рабочего класса, только торжество социализма даст
организацию производства в интересах всего общества, устра-
нит всякий вред, всякую опасность для рабочих. Уже совре-
менная наука дает для этого полную возможность. Но капи-
тал помышляет только о барышах и с легким сердцем давит
рабочих. Однако не малого можно достигнуть даже при капи-
* 9 июля на табачной фабрике Дунаева, в Ярославле, взрывом
дряхлого котла убило и изувечило 9 рабочих, в том числе 8 печников,
временно находившихся в котельном отделении. Если бы увольнение
машинистов не зависело исключительно от хозяина, машинист предупре-
дил бы товарищей о состоянии котла и отказался бы от работы, пока он
не будет заменен новым. Местная газета робко коснулась вопроса о
действительном виновнике взрыва. Губернатор оштрафовал ее за это на
250 рублей. Таким образом он выступил как укрыватель убийц.
212 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
талистическом строе. Вот один пример. У нас ежегодно проис-
ходит 25 несчастных случаев на каждую тысячу горнорабо-
чих. Было время, когда и в Англии такие случаи происходили
не реже. Но своей настойчивой борьбой, оказывая давление
на парламент, организуясь в мощные союзы, рабочий класс
Англии несколько обуздал ненасытную жадность капитала, и
число несчастных случаев понизилось до 11 на тысячу. Зна-
чит, русский капитал, пользуясь полной свободой, увечит
горнорабочих почти в 21/2 раза больше, чем английский. Не-
давно министр финансов заявил в Государственном Совете, что
рабочие заметно исправляются по сравнению с 1905 г.: «Те-
перь у рабочих есть потребность в труде, сознание необходи-
мости труда, желание трудиться».
Вы лжете, г. Коковцов. Послушать вас, так выходит, как
будто рабочий класс когда-нибудь отрицал необходимость
труда. Уж не вы ли, министры, стояли на паровозах в 1905
году? Уж не вы ли ткали те ткани, в которые одевалась вся
Россия? Уж не ваши ли чиновники добывали руду и камен-
ный уголь?
Вы лжете, почтеннейший фарисей. Рабочий класс никогда
не отрицал необходимости труда. Напротив, он всегда отри-
цал право на существование таких бездельников, которые,
как вы, живут без труда и отнимают результаты труда у тех,
кто работает. Он протестовал против такого строя, когда без-
дельники захватили себе все блага и поставили рабочих в по-
ложение, при котором бесконечный труд едва обеспечивает им
голодное существование, грозит преждевременной старостью,
увечьем, могилой.
Но от такого протеста мы никогда не откажемся. Такие
катастрофы, как юзовская, могут только вдохнуть новые силы
в нашу борьбу за наши собственные интересы, за будущее
наших детей, за создание нового общества, где не будет вампи-
ров, высасывающих кровь своих ближних.
«Рабочее Знамя» № 4, август 1908 г.
КАПИТАЛ И ГАЗЕТЫ
I
На наших глазах совершается необычайное явление. Капи-
тал все решительнее подчиняет себе литературное производство
КАПИТАЛ И ГАЗЕТЫ
213
и превращает его в такую же отрасль промышленности, как
фабрикация ваксы или сапог, водки или дамских нарядов,
колбасы или усовершенствованных подтяжек.
Капитал все глубже подчиняет себе деятельность литера-
тора и в ряде промежуточных ступеней превращает его в та-
кого же кустаря, как гвоздарь или портной, работающие на
магазин или скупщика, в такого же наемного рабочего, как
ткач крупной капиталистической фабрики.
Но есть огромная разница между наемным рабочим и
литератором. Рабочий продает фабриканту только свою рабо-
чую силу на 10 — 12 часов в день. Он сохраняет свою душу,
убеждениями он не торгует. Достигнув сознательности, он
твердо говорит фабриканту: там, где оканчивается условлен-
ная работа, — там кончается твоя власть надо мной.
И даже кустарь, как ни слаб он по своей обособленности,
обязуется доставить на магазин только дюжину пиджаков
или изготовить сотню замков. Душа его остается свободной,
ее он не выносит на рынок.
Писатель в совершенно ином положении. Несет он к лите-
ратурному фабриканту не сапог, а изложение мыслей, оценку
событий, свои воззрения на действительность. Для рабочего
совсем безразлично, как меняются моды, чего требует рынок,
сегодня он будет так же старательно производить одноборт-
ные пиджаки или башмаки с узкими носами, как вчера про-
изводил двубортный сюртук или башмаки с носками широ-
кими. Писатель, который с большой быстротой приспосо-
бляется к изменчивым вкусам, получает название «наемного
литератора». И это название звучит как пощечина именно по-
тому, что деятельность литератора неотделима от его души, от
его убеждений. Писатель, который позволяет капиталу подчи-
нить свою душу, становится не пролетарием, а жалким рабом.
II
Быть литературным пролетарием вовсе не Значит быть
литературным рабом; работать на литературный капитал во-
все не значит торговать убеждениями.
Белинский, один из величайших русских критиков, всю
свою жизнь оставался пролетарием или, точнее, кустарем,
который работал на скупщика, на Краевского, издававшего
«Отечественные Записки». Но здесь капиталист подчинялся
пролетарию, здесь пролетарий определял всю литературную
214 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
сторону. Краевский заведывал хозяйственной частью журнала
и получал барыши; Белинский пользовался журналом, как
средством пропаганды своих убеждений. В этом литератур-
ном пролетарии была душа, родственная сознательному про-
летарию физического труда.
И в 60-е и в 70-е гг. литературный пролетарий работал на
издательский капитал. Но этот пролетариат никогда не поз-
волил бы превратить журнал в лавочку на два раствора:
через один ведется пропаганда политических убеждений, —
через другой выносятся скандальные выдумки, картинки за-
зорного содержания и другие издания, которые среди бездель-
ников находят широкий и обеспеченный сбыт.
При таких обстоятельствах издателями идейных газет и
журналов были обыкновенно люди, близкие к сотрудникам по
общему складу своих убеждений; иногда издания организова-
лись на товарищеских началах.
Литераторы, зачастую бедные, как обычные пролетарии,
так же и горды, как сознательные пролетарии. Никакой капи-
тал не посмел бы посягнуть на их убеждения. Их деятель-
ность была борьбой за свои убеждения. Единственная сила, с
которой считались они, была сила внешняя для журнала,
цензура. Но перед нею были равны и пролетарий и капита-
лист, и литератор и издатель журнала.
III
Капитал как таковой глубоко равнодушен к тому, что он
производит и продает. Ему важно одно: получить высокую
прибыль. Таков же и капитал, поскольку он из-за прибыли
обращается к литературной промышленности. Велик спрос на
творения святых отцов, — он выпускает священные книги;
блестящие обороты обещает совсем другая литература, — он
ее выбрасывает на рынок. Капитал откровенно гонится за
наживой.
Такие откровенно-капиталистические газеты появились у
нас давно, еще в прошлом веке. Это — «листки» разных на-
званий. Об их «убеждениях» говорить не приходится. Их
задача — «занимать» свою публику. Это — преемники тех шу-
тов, гаеров и скоморохов, тех приживальщиков, сплетников
и богаделок, которые в крепостные времена проживали при
крупных барских усадьбах. Только в старину они должны были
потешать помещиков, а в 80-х гг. потешали их лакеев и за-
КАПИТАЛ И ГАЗЕТЫ
215
москворецких купчих. Только в старину они получали остатки
с барского стола и пудик мучки из барских амбаров. Теперь
все это устроено по-другому: издатель собирает деньги от
розницы и подписки и расплачивается с балаганщиками пост-
рочным и помесячным гонораром.
Помещичьи приживалки развлекали господ, копаясь в
личной жизни соседей, наушничая на крестьян, рассказывая
вперемежку о кровавых убийствах, рождениях двойней и трой-
ней, двухголовых и трехголовых телят. Переходя из дома в
дом, от благодетелей к благодетелям, они были газетами, жи-
выми «листками» своего времени.
Но стоит просмотреть содержание новейших «листков», —
и придется признать, что капитал создает из газеты печатного
приживальщика для своей публики.
IV
Таким образом капитал проникает в литературу уже с
прошлого века. С одной стороны, он материально подчиняет
себе литературного пролетария, но при всякой попытке идей-
ного подчинения встречает страшный отпор, он создает армию
чернильных рабов, которые должны завоевать для него ры-
нок, и от которых требуется одно: поставлять ходкий товар.
Издания первого и второго рода были в прошлом веке со-
вершенно раздельны. Литературный пролетарий терпел по
временам страшную нужду, граничащую с нищетой, — но он
не спустился бы до литературной лавочки, не унизился бы до
литературного скоморошества. И литературные нравы отлича-
лись значительной строгостью. Господа, считавшие литера-
туру товарным производством и ничем больше, и не мечтали
о том, чтобы перед ними когда-нибудь открылся доступ в
приличное общество.
Только нашему времени, только самым последним годам
суждено видеть, как капитал делает успешные попытки уни-
чтожить пропасть, разделявшую литераторов первого и вто-
рого рода. Результатом этих попыток являются газеты, кото-
рые называют себя «внепартийными органами прогрессивной
деловой мысли», «беспартийными прогрессивными газетами»
и т. д. Они заявляют, что их образец — «большие загранич-
ные издания». И они правы. Капиталистически развитой За-
пад давно знает такие газеты.
216 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
V
Новая газета хочет быть ходким товаром. Поэтому видное
место отводится так называемым «сенсациям», т. е. всему, что
пахнет скандалом, вызывает шум, возбуждает низкопробное
любопытство.
Случится убийство, выходящее из ряда вон по жестокости
или по обстановке, — на место отправляется «наш собствен-
ный корреспондент». Он с отвратительными подробностями
опишет вид трупа и комнаты, в которой находится труп,
побеседует с дворником и прислугой, раскопает подробности
из личной жизни покойника и его живых родственников, пере-
мешает правду с вымыслом, — и газета будет наполовину за-
полнена его «захватывающими» сообщениями. Розница обес-
печена.
Через несколько дней особо дрессированная собака помо-
жет раскрытию убийцы. «Наш собственный корреспондент»
мчится наводить справки о ее предках, о ее воспитании, о ее
прошлых заслугах. За невозможностью поместить беседу с
бессловесным животным помещается его фотография. Поме-
щик отпускал приживальщику «пудик крупки», «наш коррес-
пондент» зарабатывает построчные.
Потом случится какое-нибудь политическое событие, к
герою отправляется «наш собственный», подобострастно опи-
сывает его роскошный кабинет, его пуховой халат, его мягкие
туфли, его «породистую» фигуру, его «безукоризненный сюр-
тук». Вы чувствуете, что перед вами — не тот литературный
пролетарий прошлого века, который был глубоко равнодушен
ко всему внешнему. Вы чувствуете, что перед вами раб, кото-
рый сладко мечтает о «пуховом халате» и «безукоризненном
сюртуке».
Разумеется, описание служит просто введением к «интер-
вью», т. е. к беседе, в которой на пустые вопросы о разных
вещах даются столь же пустые ответы. Но все это преподно-
сится с таким важным видом, что простодушному читателю
кажется, будто перед ним открывается уголок того мира, в
котором «делается история».
Иногда выдаются ужасные полосы: политическое за-
тишье — и в то же время нет ни «захватывающих» грабежей,
ни скандалов. Тогда спасением является «слух», который из
какого-нибудь темного источника вылавливается одной из га-
зет. Остальные набрасываются на него. Одни пишут глубоко-
КАПИТАЛ И ГАЗЕТЫ
217
мысленные статьи, другие собирают справки, третьи отыски-
вают «сведущих лиц» для беседы, и все придумывают и присо-
чиняют, чтобы товар был покрасивее. Пища на несколько
недель обеспечена: и для издателя, и для сотрудников, и для
грамотных обывателей.
Эти газеты — действительно беспартийные. О какой бы
партии ни вынырнул самый отвратительный, самый невероят-
ный слух, — они без всякой проверки пустят его в оборот и
прикрасят чудовищными измышлениями. Они — беспартийны,
у них нет политических убеждений, вся их программа — роз-
ница и подписка.
VI
Но если бы «сенсации» составляли единственное содержа-
ние новейших «беспартийных газет», последние ничем не отли-
чались бы от «листков» прошлого и текущего века. На харак-
теристику их не стоило бы тратить времени.
Минувшие годы, всколыхнувшие все русское общество,
оставили глубокий след по себе. Возврат широких масс насе-
ления к политическому небытию невозможен. Прежний «ли-
сток», заполнявшийся сплетнями и неполитической болтовней,
оттесняется новой газетой, которая делает вид, что хотя она
и «внепартийная», но тем не менее политическая газета.
Новая газета правильно чует, где надо искать широкого
рынка для сбыта. Выборы последних лет показали, что даже
среди цензовиков с большой силой прорывается настроение
«левее кадетского». Издательская практика убедила, что у
нас невозможны новые чисто-кадетские издания наряду с уже
существующими: они не могут вытеснить старых, уже упро-
чившихся конкурентов. Следовательно, новый газетный товар
надо фабриковать для тех широких масс, которые не поль-
зуются избирательными правами и которым все более не по
нутру становится приспособляемость конституционно-демокра-
тической партии.
Новые газеты зовут себя «прогрессивными». Теперь они
порицают кадетов за лондонскую поездку. Во времена выбо-
ров они проявляют сочувствие к «левым кандидатам», т. е.
к кандидатам левее кадетов. Они хлопочут и суетятся, чтобы
объединить все левые группы. С глубокомысленным видом
они порицают одних за упрямство, других поощряют за уступ-
чивость.
218
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Но стоит вчитаться в эти статьи, — и из них выгляды-
вает такая бездарность и беспринципность, такой убогий про
винциализм и политическое безразличие, что становится боль
но за такую «поддержку». Это не политическая литература
а диктовка на политические темы; и даже не столько на поли-
тические темы, сколько вокруг да около, по поводу и для поли-
тических тем. Под видом политики новая газета больше всего
пичкает обывателя политической сплетней, — как, впрочем, и
театр и литература для нее прежде всего предлог для сплетни,
литературной и театральной.
Но и такая политика — просто приложение к пустым бесе-
дам с разными деятелями, к портретам собак и борцов.
Новая газета — газета не «прогрессивной политической
мысли», а прогрессивного политического разврата.
VII
В наше неустановившееся, бестолковое время даже такие
газеты нередко подвергаются административным преследова-
ниям. Простодушный обыватель умозаключает из этого, что
направление новых газет в общем действительно прогрессивно.
Соучастники таких лавочек в свою очередь получают возмож-
ность с гражданским самоудовлетворением указывать на те
ссадины и царапины, которые они получили будто бы за свою
неизменную левизну. Быть может, они не без некоторой
искренности становятся в позу, говорят о высоком призва-
нии литератора, о тягостном положении русской печати, о
равнодушии общества к судьбе литературных тружеников.
А если им укажут на отделы сенсаций и сплетен, на откровен-
ное распутство во всех направлениях, они и здесь начнут кри-
вляться и, быть может, почувствуют в себе мучеников за убе-
ждения. Они, видите ли, хотят как можно шире распростра-
нять свою прогрессивную газету, а читатели столь некуль-
турны, что требуют от газеты сплетен и скоморошества.
Так легко убаюкивается сознание этих господ, которые,
быть может, и сами не замечают, как низко они пали, как
проституировали свою профессию.
Только немногие пока еще чувствуют, что они втягиваются
в какой-то омут, — и обращаются к публике с воплем отчая-
ния, как было в прошлом году в литературно-художественном
кружке: «Читатели, спасите нас от нас самих! Мы. литера-
КАПИТАЛ И ГАЗЕТЫ
219
торы, чувствуем, что нас окружает со всех сторон литератур-
ная сволочь!».
Так говорил сотрудник новых газет, у которого, надо пола
гать, была возможность близко наблюдать литераторов но-
вого типа.
VIII
Остановлюсь на одной газете, как на частном примере, в
котором ярко обнаруживаются общие свойства новых газет.
Я не стал бы выделять ее из ряда однородных изданий, если
бы обстоятельства не позволили мне познакомиться с ней не
сколько ближе.
Эта газета — недавно возобновившееся «Утро России».
В первом же номере по возобновлении она принесла взятый
из иностранных газет слух, будто Горький исключен из одной
политической организации. Во втором номере газета, которая
«особое внимание обращает на постановку осведомительной
части», выпустила этот слух в обработанном и углубленном
виде. И весь этот товар выброшен под крикливым названием:
«Отлучение М. Горького». Одна статья написана г. Баги
рой, другая — г. Эком.
Г-н Багира изображает из себя человека, до тонкости по-
священного в дела этой политической организации. «Изгна-
ния Горького» мало — г. Багира заодно вышвыривает База-
рова, Богданова и Луначарского. Но и этого недостаточно:
он распространяется и еще о многих вещах, о которых нигде не
появлялось до сих пор ни одного печатного слова.
В том же номере напечатана беседа («интервью») г. Эка.
Г-н Эк уверяет читателей, что ему удалось получить свои све-
дения от очень видного московского адвоката, большевист-
ского генерала в «безукоризненном сюртуке». Собеседник
г. Эка так ограничен и туп, так самовлюблен и нелеп, так
невежествен и развязен, что, разумеется, для всякого ясно,
что он никогда не сделался бы ни видным адвокатом, ни вид-
ным большевиком: он может быть всего каким-нибудь сотруд-
ником «Утра России», напр., г. Эком. Ведь только такие го-
спода и могут интересоваться личной жизнью того или иного
политического деятеля, его обстановкой, содержимым его ми-
сок и кастрюль. Эти господа вообще воспринимают политику,
как и всю жизнь, лишь с одной стороны, — с запяток, как
выездные лакеи.
Сотрудники знали редакцию. Редакция напечатала эти
220 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
провокационные сообщения и тупоумные выдумки. Шум обес-
печен, розница повысится, пищи всем хватит на неделю —
другую.
Статья г. Багира начинается так:
«Слово «партия» обозначает группу рядовых людей, людей доста-
точно заурядных, чтобы подчиняться чужой индивидуальности, управ-
ляться и наставляться кем-нибудь сильным, от которого они получают
свою веру».
Это говорит чернильный холоп, который корчит из себя
свободного человека, чтобы понравиться тем, от кого он полу-
чает свои «пудики мучки». Духовные рабы беспартийны. Их
место не в партиях, а в новейших «прогрессивных» газетах.
IX
Мне стало невыразимо противно, когда я прочитал упомя-
нутые статьи. «Прогрессивные литераторы» в роли шпионов и
провокаторов — этому трудно поверить.
Мыслимо ли было, чтобы, напр., во время Плеве «прогрес-
сивные» газеты подхватывали темные слухи и оповещали все-
ленную, что такой-то деятельный член «Союза освобождения»
перессорился с ним? Сотрудникам этой газеты открыто и
прямо сказали бы, чтобы они перенесли свое «сотрудничество»
в учреждение совершенно иного рода.
И как даже теперь отнеслись бы к газете, которая подхва-
тила бы темные слухи, раздула и разукрасила их, — и начала
бы трепать и пережевывать: у такого-то члена суда, или у
такого-то учителя возникли нелады с комитетом народно-
социалистической партии, в которой он состоит членом.
Правильно или неправильно это сообщение, и состоял ли
член суда или учитель в упомянутой партии или нет, — совер-
шенно безразлично: всякий понимающий человек назвал бы
автора таких сообщений добровольцем-шпионом и провокато-
ром. Читающая публика быстро оценила бы такую газету и
подвергла бы ее заслуженной участи. Дело слишком ясное, —
не менее ясное, чем в случае с «Утром России».
Такие соображения я и высказал в письме, которое в тот
же день (17 ноября) было передано заведующему одним из
ответственных отделов «Утра России». Не называю его имени,
так как дело не в личности, а в общем облике новой газеты.
Не перепечатываю и письма. Я характеризовал гг. Багиру и
Эка совершенно так же, как здесь, но выражения много прямее
КАПИТАЛ И ГАЗЕТЫ
221
и энергичнее. Кроме того, как литератор, внимательно следя-
щий за литературой, относящейся к затронутой области, я в
том же письме категорически заявил: все слухи об исключе-
ниях—«сплошная, наглая, развязная ложь». Опровержение ее
«требуется самой элементарной литературной порядочностью».
В приписке я сообщал, что ничего не имел бы против того,
если бы гг. Багире и Эку сказали, что я и публично буду отзы-
ваться об их поведении «совершенно так же, как в том письме».
Ни ответа, ни возражений на это письмо не последовало.
Если бы раньше я и сомневался в своем праве называть
г. Багиру бессознательным «сотрудником» известного учреж-
дения, то молчание, как ответ на мое письмо, является прямым
признанием этого права.
Но через несколько дней я получил право на нечто боль-
шее: я получил право говорить уже не об отдельных сотруд-
никах «Утра России».
X
18 и 19 ноября «Утро России» не возвращалось к пущен-
ному в оборот слуху. 19 ноября в «Русских Ведомостях», в
отделе «Около Думы», появилось опровержение слуха из та-
кого источника, который выше всяких сомнений для каждого
опытного газетного работника.
Это не помешало «Утру России» в следующий день напе-
чатать беседу своего сотрудника с г. Сулержицким, режиссе-
ром Художественного театра. Не зная лично г. Сулержицкого,
я готов думать, что он поддался чувству раздражения, кото-
рое объяснимо в человеке, стоящем вне политики и принимаю-
щем за чистую монету самые глупые газетные выдумки. Но
возможно, что и здесь г. Сулержицкому приписано много та-
кого, чего он вовсе не говорил. Как бы то ни было, к 20 ноября
редакция «Утра России» не могла не знать, что все слухи
об исключении — сплошная ложь. И тем не менее она продол-
жает эту заведомую для нее ложь, — и печатает беседу, в ко-
торой выливаются потоки грязи на людей и теперь близких
для Горького так же, как несколько лет тому назад. Пусть то
* В той же беседе бесстыдно треплется «вопрос»: какой образ
жизни ведет тот или иной деятель и какой образ жизни он мог бы
позволить себе. И характерно, что в литературе до сих пор не раздалось
ни одного негодующего протеста против превращения газет в бар-
ские передние, в которых выездные лакеи отводят себе душу. — Или,
222 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
чувство боли и стыда, которое потом должен был испытать
г. Сулержицкий, послужит суровым уроком для него и дру-
гих, так неразборчиво открывающих свои двери разным «про-
грессивным сотрудникам».
В тот же день и тому же заведующему в «Утре России» я
отправил новое письмо, в котором, сославшись на сообщение
«Русских Ведомостей» и пр., продолжал:
«В погоне за сенсациями во что бы то ни стало Ваша га-
зета не только не опровергла той провокационно-шпионской
лжи, которую она пустила в оборот, но и вылила сегодня
ушаты отвратительнейшей грязи на людей, которые лишены
всякой возможности защищаться.
«Сим извещаю Вас и редакцию, что после этого я считаю
себя в праве опубликовать свои письма к Вам».
На следующий день в «Утре России» — тупейший фарс,
и карикатура все на ту же тему, следовательно, сознательное
продолжение лжи. Газета не может отказаться от розницы,
сотрудники — от гонораров за разработку заманчивой темы.
Вместо прямого и честного опровержения — в том же но-
мере «разъяснение», которое ничего не разъясняет и не испра-
вляет.
А на мои письма до сих пор (7 декабря) нет ни ответа, ни
возражений.
Следовательно, новые газеты уже опустились до того, что
деятельность их можно публично клеймить, как провока-
ционно-шпионскую, как беззастенчивую погоню за сенса-
циями, как распространение заведомой лжи, — редакции их
своим молчанием подтвердят, что им нечего возразить на та-
кую характеристику.
Я вообще не читаю газет новейшего типа. До таких грязе-
вых ванн я не охотник. Долго ли разрабатывало «Утро Рос-
сии» скандальную тему, построенную на заведомой лжи, мне
неизвестно. Я слышал, что в конце ноября оно напечатало ка-
кое-то опровержение. Ясно, что запоздалое опровержение не
быть может, мы присутствуем при зарождении новых способов борьбы
с политическими противниками? Быть может, со временем наша «про-
грессивная печать» будет выпускать такие же клеветнические, созна-
тельно-лживые россказни, как те, которые иногда фабрикуются наем-
ными писаками в предпринимательских газетах Германии об образе
жизни, напр., Бебеля? Наши «прогрессивные газеты» еще не вполне
определились; сознательный переход от сплетни для сплетни к стравлен-
ной политической клевете для них еще предстоит в будущем.
СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ, МУРОМЦЕВ 223
изменяет ни одного штриха в общем облике этого органа
«прогрессивной деловой мысли». «Деловой мысли» — это со
всем откровенно: деловой мысли о рознице и подписке.
«Вестник Труда» № 2, декабрь 1909 г.
СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ МУРОМЦЕВ
(СКОНЧАЛСЯ 4 ОКТЯБРЯ 1910 ГОДА.)
I
В С. А. Муромцеве воплотилась крупная полоса русской
истории. 7 октября, в день его погребения, широкие массы
обывателей, недавно проснувшихся к общественной жизни,
провожали к могиле свои несбывшиеся надежды, свои поли-
тические мечтания.
Шесть лет тому назад обыватель начал сознавать в себе
«существо политическое». Разъединенный по кабинетам, кан-
целяриям, конторам, магазинам и лавкам, средний городской
обыватель был лишен возможности оказать непосредственное
влияние на ход политических дел: для этого требовалось бы
массовое выступление, а все условия существования обыва-
теля таковы, что он действует изолированно, и может примы-
кать только к тем массовым выступлениям, которые органи-
зуются другими классами общества.
Пробуждение обывателя к политическому бытию вырази-
лось не столько в том, что он начал действовать, сколько в
том, что он стал творить себе политических героев. Он не ве-
рит в свои собственные силы. История для него делается «на-
верху». И только на верхи он возлагает все свои «чаяния».
Он ждет, что появится влиятельный человек, «доверием обще-
ственным облеченный», доведет до сведения верхов о «действи-
тельном положении вещей», верхи убедятся, герой сделается
главным министром, — и наступит желанный поворот во всем
направлении дел, и обыватель получит все, о чем он сладко
и неясно мечтает.
В мечтаниях обывателя о «политическом возрождении»
много чувствительности, много трогательных, мелодраматиче-
ских сцен, — и целые потоки слез умиления. Его героя не
слышат, не понимают, его героя подвергают опале, — и из
героя, которого ждали победные лавры, он превращается в
глазах обывателя в мученика с терновым венком на челе.
224 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Герой обывателя должен быть родовит, занимать высокое
общественное положение, — иначе он не получит доступа до
верхов. Такими героями были последовательно Д. Н. Шипов,
князь Е. Н. Трубецкой и его брат С. Н. Трубецкой (скон-
чался осенью 1905 года).
К настоящему времени обыватель и его газеты совершенно
забыли, что в 1905 г. они совершенно определенно прочили
именно С. Н. Трубецкого в председатели будущего «народ-
ного представительства». О Муромцеве тогда совершенно не
говорили. Обыватель сосредоточил на нем свои «упования»
только с весны 1906 года.
С течением времени обыватель начал находить своих ге-
роев несколько ближе к себе. Он оплакивал страдания свящ.
Григория Петрова, посланного в монастырь на послушание, он
страдал даже за разбитую карьеру Лопухина, недавнего ди-
ректора департамента полиции.
Но все же обыватель избирал героев вверху. Он внутренно
переживал мучения «Рюриковичей», которым улыбалось ми-
нистерское кресло — и которые вместо того за Выборгское воз-
звание попали в тюрьму на 3 месяца. Речами и цветами он
провожал их в тюрьму и встречал по окончании срока. Он
знал, что отсидка, лишение сана и т. д. не лишает их адво-
катской, профессорской, литераторской деятельности, не отни-
мает у них многотысячных доходов с имений, не поднимает
грозного вопроса об угле, о куске хлеба для себя и семьи. В
их разбитых государственных карьерах он оплакивал свои по-
литические мечтания, в их маленьких лишениях он чтил свои
политические мучительные метания в потемках.
Когда Муромцев вышел из тюрьмы, от толпы встречавших
его отделился молодой человек и приложился к его руке. И,
кажется, всем присутствующим это показалось только трога-
тельным.
Обыватель с жадным вниманием поглощал газетные сооб-
щения о камерах, в которых помещены высокие выборжцы,
о распорядке дня Григория Петрова, а теперь скорбит о
судьбе Лопухина, у которого в ссылке нет того роскошного
кабинета и пр., какой был у него в Петербурге. Но обыватель
только бегло просматривает короткие и сухие строки, в кото-
рых рассказывается о действительных невзгодах, иногда о му-
чительной борьбе с настоящим голодом всех этих Огневых,
Поярковых, Тихвинских и других священников I и II Думы,
лишенных сана, который был им дорог как искренним
СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ МУРОМЦЕВ 225
христианам, лишенных всякого заработка, разосланных по
северным углам, зачастую обремененных большими семей-
ствами. И совсем не вспоминает он о тех, для кого Дума была
лишь ступенью к каторге. Все это не его герои, все они вышли
из масс, и слишком тесно были связаны с этими массами.
Обыватель совершенно не видит того, что делается еще
ниже: он не знает о тех подлинных муках, о тех лишениях, с
которыми так часто связывается организация хотя бы профес-
сионального союза рабочих и деятельность в нем. И не подо-
зревает он, что организации этого рода представляют беско-
нечно более решительный разрыв с старой Россией, чем статьи
Е. Н. Трубецкого, или заявления Д. Н. Шипова, или торже-
ственные речи покойного Муромцева. Он не подозревает, что
именно здесь закладываются камни будущего новой России, —
между тем как деяния его героев все еще дышат духом старой,
барской России. Было бы вообще трудно сказать, порвет ли
когда-нибудь обыватель с преданиями этой России.
II
М. Ковалевский в своих воспоминаниях о Муромцеве
пишет:
«Мы (члены I Думы) охотно прощали ему некоторую излишнюю
торжественность при отправлении его высоких обязанностей».
Он не замечает, что председатель I Думы должен был вно-
сить эту «излишнюю торжественность»: иначе он не оправдал
бы ожиданий того либерализма, который господствовал в этой
Думе. Председатель I Думы должен был отличаться именно
такими внешними чертами, которыми характеризует Муром-
цева П. Новгородцев:
«Он как бы носил всегда святыню, которую оберегал от житейской
суеты», «чувствовалось, что с ним входит что-то важное, строгое, торже-
ственное».
Ведь это была та I Дума, о которой обыватель устами
своих вождей пророчил, что она уничтожит старый строй
«с легкостью, которая всех поразит»; что от первых же ее ре-
чей и постановлений немедленно «падут твердыни Иерихона».
Эта Дума, в глазах обывателя, шла просто для того, чтобы
предложить старым министрам уйти и потом поставить на их
место новых людей. И обыватель уже торжествовал победу,
когда убеждался, что его избранники по внешней торже-
ственности и величию не уступят старым министрам. Героем
226
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
обывателя был не борец, а такой кандидат в министры, кото-
рый был бы наиболее приемлем верхам.
Обстоятельства как будто благоприятствовали невинным
сладким мечтаниям. Всем было известно, что где-то за кули-
сами, в отдельных кабинетах одного ресторана, ведутся пере-
говоры о назначении министров из членов конституционно-
демократической партии. В кадетских газетах уже началась
грызня из-за министерских мест: одна из тех конфузных исто-
рий, о которых теперь так неохотно вспоминает кадетская пар-
тия. Запальчиво обсуждался вопрос, следует ли и Шипову
дать место, и с еще большей запальчивостью отрицались за
трудовиками те свойства, которые делали бы их пригодными
для министерского места: у них нет государственного ума, да
и манеры у них угловатые. Но, увы, приемлемые для обывате-
лей, кадеты в качестве министров были совершенно так же не
приемлемы для верхов, как трудовики для кадетов: «Русское
Государство», орган старого министерства, не переставало по-
вторять, что у кадетов нет ни государственного ума, ни изящ-
ных манер.
История с «кадетским министерством» до сих пор остается
не вполне выясненной. Но и того, что известно, достаточно,
чтобы видеть, что дело было далеко не так серьезно, как пред-
ставлялось членам конституционно-демократической партии.
Можно предполагать, что «переговоры о министерстве» велись
просто «на всякий случай», а потом и для того, чтобы смутить
фактических хозяев Думы, до известной степени связать их
и — выиграть время.
Как бы то ни было, в течение мая и значительной части
июня думское большинство видело в себе бесспорных преемни-
ков старого правительства, которое скоро уступит им место.
Муромцев был воплощением чаяний этого большинства: обы-
ватель неизменно мог видеть в нем достойного преемника ста-
рых министров не только по его внешним манерам, но и по
тем рамкам, в которые он твердо вводил думские прения.
Знаменательно, что статьи, посвященные памяти покой-
ного, умалчивают об этой стороне его председательской дея-
тельности. Эти воспоминания были бы до крайности неудобны
для его политических единомышленников: в III Думе, благо-
даря новой избирательной системе, они оказались в таком же
меньшинстве, в каком партии левее кадетов, благодаря ста-
рому избирательному закону, были в I Государственной
Думе.
СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ МУРОМЦЕВ 227
Уже во втором заседании Муромцев заявил:
«Никто не может делать упреков с этой кафедры Государственной
Думе по поводу сделанных ею постановлений. Ее авторитет выше на-
шего личного авторитета».
На четвертом заседании трудовик протестует против того,
что большинство одной думской комиссии умолчало об избира-
тельных правах женщины, и называет это умолчание преступ-
ным. Муромцев прервал его замечанием:
«Выражение «преступны» нельзя употреблять. Так к товарищам
относиться нельзя».
В том же заседании один депутат-крестьянин прерывается
председателем за осторожное и отдаленное указание на то, что
М. А. Стахович прошел в Думу милостью избирательного
закона, как представитель узкой, крупно-землевладельческой
группы.
Достаточно просто перелистать отчеты III Думы, — и вся-
кий увидит, что кадетам, политическим единомышленникам по-
койного, пришлось на каждом шагу нарушать те правила, ко-
торыми Муромцев постоянно ограничивал свободу слова левых
депутатов I Думы.
Либеральный буржуа, войдя в Государственную Думу, по-
лагал, что политический поворот уже совершился. Он уже счи-
тал себя призванным поддержать авторитет правительства, не-
обходимую опору вожделенного спокойствия и порядка: он уже
сам чувствовал себя элементом существующего правительства.
И в этом отношении Муромцев был точным выразителем
тех течений, которым избирательный закон обеспечил боль-
шинство в I Думе: «Государственная Дума, — провозгласил
он в заседании 24 мая, — сама — часть правительства». Впо-
следствии он несколько раз повторил это утверждение, совер-
шенно извращавшее и затемнявшее действительное политиче-
ское положение.
В заседании 1 5 июня один оратор сказал, что «суд, в дан-
ном отношении, сыграл позорную, печальную роль», — и был
остановлен Муромцевым:
«К суду, как учреждению, не могут быть обращены такие выра-
жения».
Большинство I Думы, в лице своего председателя, высту-
пило на защиту поколебленного авторитета судов. Оно тогда
не знало, что министерские места от него бесконечно далеки,
228 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
оно не предвидело, что умереннейший из кадетов. Маклаков,
близкий к октябристам, в III Думе повторит о судебных учре-
ждениях то же самое, но только в несравненно более резкой и
обобщенной форме.
Из этих примеров следует, что о «полном председательском
беспристрастии» Муромцева говорить не приходится. Он был
беспристрастен, — но только в тех рамках, которые определя-
лись политическими иллюзиями думского большинства.
III
Благодаря избирательному закону, I Дума оказалась бес-
конечно ниже тех требований, которые предъявлялись к ней
серьезностью исторического момента. Она не отражала страны,
большинство в ней было искусственное. Но Муромцев был
действительно достойным выразителем этого большинства.
В его лице Дума не склонялась перед министрами, не прихо-
дила к ним с повинной, что случилось со II Думой и ее
председателем Головиным. В этом смысле у кадетской партии
есть известные основания с удовлетворением вспоминать дея-
тельность председателя I Государственной Думы.
Впоследствии был в его жизни момент, когда даже перво-
думское большинство могло испытать некоторое разочарование
в своем председателе. Это было во время процесса о Выборг-
ском воззвании. С внешней стороны он прошел «торже-
ственно», «величаво». Но в процессе прозвучала и фальшивая
нота, — и этой нотой было последнее слово Муромцева. Объ-
ясняя мотивы, которыми руководствовались составители Вы-
боргского воззвания, он сказал:
«Когда идет могучий горный поток, то, чтобы спасти деревню, лежа-
щую на пути потока, бросаются строить плотину, чтобы поток остано-
вить, но кто думает, что поток нельзя остановить, тот ищет другие сред-
ства: он стремится прорыть каналы и отвести поток по этим каналам от
угрожаемых им жилищ. Члены Государственной Думы думали, что пра-
вительство отнесется именно так к акту воззвания».*
Проще говоря, составители воззвания, по словам Муром-
цева, надеялись спасти старое, отведя движение в фальшивую
сторону, и потому рассчитывали на благодарность правитель-
ства, которому они воззванием оказывали услугу. Воззвание
* «Дело о Выборгском воззвании», Стенографический отчет, Спб,
1908 год, типография т-ва «Общественная польза», стр. 146.
СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ МУРОМЦЕВ 229
оказалось той «голой костью», которую выбрасывают собаке,
чтобы обмануть ее.
Рабочий депутат Рамишвили сдержанно, но сильно проте-
стовал против такого истолкования Муромцева:
«Я — сказал он — хочу отметить, что, подписывая Выборгское воз-
звание, я лично, конечно, не имел в виду своим участием в воззвании
отвезти народное движение в сторону».*
По всему, что известно об обстоятельствах подписания воз-
звания, едва ли можно предполагать и у политических едино-
мышленников Муромцева ту нечистую политическую игру, тот
продуманный обман, который Муромцев приписал себе и своим
товарищам по процессу.
Среди тех сумерек, которые наступили после маленьких ре-
форм и починок 60-х гг., в прогрессивной печати сделались
обычными призывы «назад», к «славным преданиям 60-х гг.»,
к «великим государственным деятелям» того времени. Созда-
валась легенда о «великих реформах» и о «великих людях»
60-х годов. И, быть может, ни в чем так ярко не выразилось
торжество реакции, как в этих призывах «назад», исходивших
от людей, которые были очень прогрессивными для 70-х и
80-х годов.
В настоящее время повторяется то же самое. Усталый обы-
ватель ищет отдыха в воспоминаниях о I Думе и ее деятелях.
Около нее складывается легенда, как около 60-х годов. Печать,
почти сплошь кадетская, всеми силами поддерживает эту ле-
генду, — и ей начинают верить даже слои, по своему социаль-
ному положению далекие от либеральной буржуазии.
При таких обстоятельствах полезно было напомнить прош-
лое, которое еще так недавно, — и однако так быстро исчезает
из памяти. Это напоминание заставляет нас твердо сказать:
Муромцев был достойным представителем искусственного
большинства I Думы. Но I Дума не наш идеал, наши идеалы —
не в прошлом, не позади, а впереди нас.
Наш Путь» № 6, 24 октября 1910 г.
«Наш Пугь» № 6, 24 октября 1910 г.
230 И. И.СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ
(СКОНЧАЛСЯ 7 НОЯБРЯ 1910 ГОДА)
I
Бегство из Ясной Поляны, уход из семьи — все это оказа-
лось последним величавым аккордом, который с поразительной
силой и красотой закончил жизнь, раздиравшуюся внутрен-
ними и внешними противоречиями.
Когда уходит такая огромная и красивая жизнь, сознание
просто теряется перед незаменимостью этой утраты, спокойная
оценка значения этой жизни становится невозможной. Все
слова о великом художнике, об апостоле, об учителе жизни ка-
жутся мелкими, пошлыми, назойливыми, ненужными. Когда
хоронили Толстого, общим желанием собравшихся у могилы
было, чтобы не говорилось речей. Умер художник-гений, ху-
дожник-гигант, каких немного знает история человечества. Кто
же мог выразить те чувства, которые охватывают каждого при
мысли, что ушел художник, подобного которому видит не каж-
дое столетие, более того: ушла огромная, изумительно богатая
внутренним содержанием жизнь, которая, сложившись при
русских отношениях XIX века, останется единственной в исто-
рии человечества.
Но имеется в жизни и деятельности Толстого одна сторона,
спокойная оценка которой не представила бы затруднений.
Это — именно та сторона, которая окрасила последнее 25-летие
его жизни. Это — общественное миросозерцание покойного,
обозначенное словом «толстовство». Только об этой стороне
деятельности Толстого мы и скажем несколько слов.
и
Было время, когда Толстой стал для литературы прежде
всего «толстовцем» и когда его проповедь вызывала самые
страстные споры и в обществе, и в кругах учащейся молодежи,
и в органах тогдашней печати. Это было во второй половине
80-х и в начале 90-х годов. Выдающиеся демократические ли-
тераторы того времени, Н. К. Михайловский и Н. В. Шелгу-
нов, вели с общественными воззрениями Толстого серьезную
и настойчивую борьбу. Такая же борьба продолжалась в бел-
летристической форме (рассказы Каронина-Петропавловского:
«Учитель жизни» и «Барская колония»). Толстой был серьез-
ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ 231
ным противником: прогрессивная печать не отвешивала ему
почтительных поклонов, — она считалась с ним, как с вождем
серьезного общественного течения.
В этом отрицательном отношении к идеям Толстого, в этой
серьезной борьбе с ними было несравненно больше уважения
к нему, чем в тех некрологах и воспоминаниях, которыми по-
чтили его буржуазные газеты. Теперь выступили члены Госу-
дарственного Совета, действительные статские и тайные совет-
ники, не имеющие чина кадеты и в один голос провозгласили,
что любопытно было побеседовать со стариком, что разговоры
с ним освежали их после душной, многотрудовой жизни, что
он совершал в них «дезинфекцию души» (буквальное выраже-
ние А. Ф. Кони), — т. е. как бы карболкой поливал те ми-
кробы, которыми их душа пропитывалась в канцеляриях, ре-
дакциях и конторах.
Презрительно-снисходительное отношение к общественным
воззрениям Толстого явилось господствующим отношением ли-
беральных буржуа и чиновников за последнее 20-летие жизни
Толстого. Оно ясно сказалось 2 года тому назад, когда празд-
новалось 80-летие его жизни: буржуазные газеты, если и оста-
навливались на «толстовстве», то лишь как на милом чудаче-
стве, которое никому не вредит, а на сытых господ производит
освежающее впечатление. Оно ясно сказалось и в том огром-
ном успехе, который последние произведения Толстого имели
среди крупнейшей английской и американской буржуазии, и в
тех колоссальных гонорарах, которые предлагались ему в Аме-
рике, напр., за «Воскресенье».
После жестоких столкновений с рабочими, после ужасных
кровопролитий, произведенных вооруженною силой, вызванной
для охраны штрейкбрехеров, буржуа отдыхал на Толстом,
производил «дезинфекцию души» от микробов социальной
войны. Буржуа в часы отдыха, в воскресные дни становился
почитателем анархиста-Толстого. По верному замечанию
Н. Троцкого, буржуа освежался сознанием, что живет в Ясной
Поляне великий отшельник, который своим опрощением взял
на себя и искупает грехи всего класса эксплуататоров, всей со-
временной культуры.
III
Потомок крупного дворянского рода, который не знал
труда, жил не трудясь в течение «десяти поколений», граф
Толстой с молоком матери всосал барство, следы которого,
232
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
несмотря на борьбу, всю жизнь не оставляли его. Еще в 30-лет-
нем возрасте (родился он в 1828 г.) он был такой же поме-
щик, как и другие. Правда, это был прогрессивный, либераль-
ный помещик, но все же такой, каких тогда было много. Ко-
нечно, он не боролся за сохранение крепостного права, — на-
против, он выступил за освобождение крестьян государством.
Но требовал освобождения на таких же основаниях, как и дру-
гие помещики: на основаниях, безубыточных и даже очень не-
безвыгодных для дворянства.
В деревне протекла большая часть жизни Толстого, — и де-
ревня же дала главные образы его художественного творче-
ства. Троцкий верно заметил, что в центре почти всех произ-
ведений Толстого-художника стоят представители только двух
общественных классов: помещиков и крестьян. Их заботы,
интересы, цели, их жизнь и душа близки и понятны Тол-
стому, — точно так же, как близок и понятен Толстому весь
быт и строй старой деревни. В отношениях Толстого к фабрич-
ному рабочему, профессору, врачу сказывается не только бар-
ское презрение, но и барский страх перед представителями но-
вого строя: того строя, который идет на смену близким, род-
ным отношениям. Для него это — разрушительная сила, и ни-
чего больше. Здесь же лежит один из корней отрицательного
отношения Толстого к революции: ее носителями являются,
ведь, те новые общественные классы, которые сложились в
чуждом, непонятном и потому ненавистном ему городе.
Все условия жизни и воспитания по-барскому и по-деревен-
скому сузили кругозор Толстого — и повели к тому, что он мог
найти только «толстовский» выход из своего душевного кри-
зиса, из своего душевного перелома. Последний несомненно
возник на почве того явления, которое называется «пресыще-
нием» (см. «Исповедь»). Граф, богатейший человек, огромный
художественный талант, прогремевший на весь мир, — он по-
лучил от современного общества все блага, какие только может
дать современное общество. К чему же оставалось стремиться,
чего еще желать? Вознесенный рождением и своим творческим
гением на вершину современного общества, — он ощутил здесь
холод, неуютность и пустоту. В чем же цель, в чем смысл
жизни?
IV
Этого смысла давно уже не было в жизни того класса, с
которым так долго был кровно и духовно связан Толстой. Эко-
ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ 233
номически-мертвый класс, класс беструдовой потребитель, дво-
рянство быстро утрачивало даже ту внешнюю красоту быта,
которую можно было открыть в нем, пока деревенские отно-
шения были бесспорно господствующими.
В первой четверти прошлого века новый мир еще не угро-
жал существованию старой деревни, барство только начинало
задумываться над смыслом своего существования, потому что
новые отношения только еще нарождались и не ставили перед
барством неразрешимой задачи: дать общественное оправдание
своего бытия, убедить себя и других в общественной полезно-
сти своего класса. «Война и мир» (написана в 60-х гг.) — изу-
мительная по силе картина внешне-красивого быта, безмятеж-
ного, цельного, органического существования, сравнительно
редко и неглубоко сомневающегося в своей правоте и без осо-
бого труда находящего оправдание.
К 70-м гг. эта внешняя красивость барского бытия отошла
в далекое прошлое. Выбитое из своей многовековой колеи, оно
оказалось в обнаженно ясном и простом положении: в поло-
жении беструдового потребителя, простого присвоителя благ,
производимых другими. Левин (в «Анне Карениной») мучи-
тельно ищет общественного оправдания своего бытия и, харак-
терная черточка, одно время думает отыскать его, превратив-
шись из помещика-потребителя в предприимчивого помещика-
буржуа. Вся «Анна Каренина» (написана в 70-х гг.) про-
резывается полными сомнения, мучительными поисками смысла
жизни, вся она и почти все ее герои проникнуты беспокойством,
которое в «Войне и мире» едва лишь поднималось у немно-
гих героев (главным образом, у Пьера и отчасти у Николая).
В том общественном классе, существование которого ли-
шилось всякого экономического оправдания, превратилось в
историческую бессмыслицу, нельзя было найти ответа на во-
просы о цели, о смысле существования.
V
Но в той самой деревне, с которой связано своим многове-
ковым существованием старое барство, живет еще один класс,
более древний, чем оно, и более устойчивый, неизменный в
своем внешнем и внутреннем мире, чем старое барство. Веками
крестьянство работает, не покладаючи рук, веками живет, не
спрашивая о смысле существования, веками воспроизводится,
не способное даже понять самого вопроса о том, зачем оно
234 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
существует. Оно просто живет и работает и в этом — полное
оправдание его жизни. В поисках за ответами на мучительные
вопросы Толстой от барства переходит к крестьянству. Де-
ревенское существование становится для него идеалом челове-
ческого существования.
Уже в «Войне и мире» намечается поворот в таком напра-
влении. Среди огромного количества лиц, выведенных в этом
романе, там на короткое время мелькает фигура крестьянина
Каратаева. Только многовековая неволя, только крепостное
право, преемственно тяготевшее над многочисленными поко-
лениями, могли создать такого крестьянина. Среди жизни, пол-
ной мучительства, среди обстановки, при которой простая при-
хоть помещика может обрушить на крестьянина всевозможные
напасти, среди отношений, при которых организованное со-
противление невозможно, а единоличное — безрезультатно,
могут выживать только такие натуры, которые не удивятся ни
перед какими превратностями судьбы. Жизнь, целиком подчи-
ненная капризу помещика, отняла у них способность не только
к протесту, но и к безмолвному ропоту. Эта жалкая пассив-
ность, эта бездеятельная покорность судьбе, это безропотное
примирение со всяческими условиями, это отсутствие прочных
личных привязанностей — где им сложиться при жизни, когда
человек обменивался на собаку?—Это зоологическое, бессо-
знательное существование, чуждое гложущих душу вопросов,
должно было произвести на графа огромное впечатление,
когда перед ним выступил вопрос о смысле жизни.
Вот жизнь, которая протекает в полной гармонии со всеми
окружающими отношениями! Вот жизнь, которая в себе самой
несет свое оправдание! Вот жизнь, которая самой своей сти-
хийностью, естественностью, ограниченностью говорит, что она
полна глубокого смысла! Пресыщенность барской культурой,
общественная бессмысленность классового существования бар-
ства, деревенская ограниченность кругозора не оставляли пе-
ред графом никакого иного исхода, кроме самоубийства — или
«опрощения». Граф Толстой сделался проповедником мужиц-
кой «правды» существования.
VI
Проповеднику «опрощения» нечего было делать ни среди
крестьян, ни среди рабочих. Вся жизнь здесь — сплошной не-
скончаемый труд; все потребности — сведены к самому низ-
ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ 235
кому уровню, от «плодов просвещения» сюда попадают разве
только ничтожные крохи да голые кости. Выступая с пропо-
ведью опрощения, «толстовство» может играть здесь по пре-
имуществу консервативную роль: возводя крестьянское суще-
ствование в идеал человеческого существования, оно хочет
только превратить его в более сознательное, и внесением этой
сознательности оберечь его от «культуры», от тлетворных вли-
яний, вторгающихся извне, из города («Сказка об Иване-ду-
раке» и другие рассказы). Оно может призывать не к измене-
нию быта, не к радикальной перестройке всей жизни на каких-
либо новых основаниях, а всего лишь ко внесению любовности
во взаимные отношения («Упустишь огонь, — не потушишь»).
Вообще во всем, что касается внешнего характера деревенского
существования, необходима борьба, главным образом, с одним
из «плодов просвещения», с одним изображением сатаны;
именно с водкой, к которой впоследствии присоединяется та-
бак (целый ряд рассказов и статей на эту тему).
Выступая с проповедью «опрощения», Толстой ставил себя
в такое положение, что ему в сущности не с чем было пойти
к крестьянству: как раз к тому слою, с которым у него, после
внутреннего разрыва с барством, оставались самые тесные
связи.
Проповедь опрощения неизбежно направилась прежде всего
к представителям того класса, из которого вышел Толстой, а
потом вообще к тем, кто живет результатами чужого труда,
для кого только и существует культура. Она совершенно есте-
ственно становится проповедью опрощения, раскаяния. От-
прыск «десятка поколений», утопавших в роскоши в то самое
время, как их окружала отчаянная нищета, Толстой становился
ярким представителем того общественного типа, которому по-
койный Н. К. Михайловский еще в 70-х гг. дал меткое назва-
ние: «кающийся дворянин».
Он действительно как бы принимал на себя все грехи своих
предков и всего своего класса, он действительно как бы стре-
мился искупить своей личной жизнью их исторические грехи
и других призывал к искуплению.
VII
В призывах к раскаянию одной из опор для Толстого ста-
новится напоминание о том великом и неизбежном, что ожи-
дает всех одинаково и всех уравнивает и примиряет, перед чем
236 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
ничтожны все внешние блага и все наше существование: напо-
минание о смерти. Жизнь — это подготовка к смерти, жить —
это значит учиться умирать так, как умирают крестьяне.*
Для самого Толстого последних десятилетий страха смерти
не существовало. Более того: старость, процесс умирания, пре-
вращалась для него в пробуждение к жизни.
И этот способ «преодоления смерти» и та огромная роль,
которую мысль о смерти вообще играет в его произведениях
(см., напр., «Смерть Ивана Ильича»), — во всем этом опять-
таки сказалось мертвое влияние старого барства. Неотступ-
ная мысль о смерти — характерная черта умирающего, обще-
ственно уже мертвого класса. Представитель живого, юноше-
ски бодрого класса, вся историческая жизнь которого лежит
еще в будущем, живет для жизни и мыслями о жизни, а не
для смерти и не мыслями о смерти. Может ли, напр., старик
Бебель, перед которым — и он, и другие знают это — остается
лишь сравнительно небольшой кусочек жизненного пути, —
может ли он страшиться мысли о грядущем конце? Он совер-
шил свой жизненный труд, его жизнь продолжалась и продол-
жится в той великой армии, в том великом движении, подоб-
ного которому не знает новая история человечества. И для
него, и для всякого сознательного рядового этой армии, — ин-
дивидуальная, физическая смерть — такое ничтожное, пустяш-
ное происшествие по сравнению с той общественной жизнью,
которой они жили и будут жить в великом движении истори-
чески юного класса. Поскольку существование отдельной лич-
ности сливается с борьбой этого класса, для нее, для ее созна-
ния смерти не существует. Жизнь в исторически-жизненном
классе есть жизнь для жизни, а не для умирания.
По мере того, как разрушается старый строй деревни, и
крестьянин «разучается умирать».
* В последние годы эти мертвые, дальние, неестественные мысли по
временам получали у Толстого странное выражение. Так, в марте, 1908 г.
он пишет: «Нынче почему-то так живо почувствовалось мне то, что вся
жизнь наша, не говоря о моей стариковской, временно стоящей уже так
близко к концу, но всякая жизнь, как жизнь моей трехлетней внучки, жи-
вущей теперь у нас, есть не что иное, как постепенное умирание. Умира-
ние же есть не что иное, как то самое, что мы называем жизнью, т. е.
постепенное освобождение духовного от тела». Еще шаг — и ребенка
придется признать мертвецом, старика — человеком, полным жизненных
сил, смерть — началом жизни.
ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ 237
VIII
Историческая пассивность крестьянства приобретает в ми-
росозерцании Толстого вид «непротивления злу», — непроти-
вления насилием или вообще силой. По отношению к обще-
ственным делам «непротивление злу» становится в огромной
степени той особой формой противления, которую точнее было
бы назвать «пассивным сопротивлением», «пассивным бойко-
том» или «неучастием в зле». Повинуясь заповеди «не убий»,
человек отказывается итти в армию. Отрицая государство, как
организацию насилия, он отказывается от платежа податей и
налогов. Это — своеобразный мятеж «скрещенных рук», осо-
бая забастовка, которая, сделавшись всеобщей, положит конец
угнетению человека человеком.
Толстому осталось чуждо сознание, что, целесообразен или
нецелесообразен такой способ «неучастия во зле», проведение
его во всяком случае предполагает организованность и орга-
низацию. Он был чисто-«моральным проповедником», «учите-
лем жизни», который обращается с своей нравственной про-
поведью к отдельной личности и ждет перемен исключительно
от ее нравственного перерождения. Ему чужда мысль, что лич-
ность перерождается только в организации. И в этой стороне
учения он отрицал деревенскую, крестьянскую жизнь с ее обо-
собленностью существования, с ее неспособностью организо-
ваться. В его «неучастии в зле» — большое родство с мелко-
буржуазными течениями Запада: с анархической пропагандой
всеобщей забастовки, как единого средства борьбы, устраняю-
щего всякую необходимость организации, и с новейшим фран-
цузским антимилитаризмом: движением, которое обещает по-
ложить конец войнам исключительно индивидуальными отка-
зами от несения воинской повинности.
Анархическое отрицание политической борьбы, проповедь
«непротивления злу» — это как раз и были те элементы в уче-
нии Толстого, против которых вела решительную борьбу рус-
ская демократическая литература 20 — 25 лет тому назад. И
эти самые элементы примиряют с Толстым современную либе-
ральную буржуазию, поставленную лицом к лицу перед новым
общественным классом, перед которым жизнь не оставляла
иного выхода: или медленное, безропотное умирание в пассив-
ной рабской покорности, — или жизнь в победоносной борьбе.
238
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
IX
И крестьянство, и рабочий класс не сами творят зло, — их
заставляют творить зло другие, те, кто стоит над ними. Тол-
стой не раз с огромной художественной силой изображал ту
длинную цепь иерархического принуждения к злу, которой яв-
ляется в его глазах современное общество с его органами (см.,
напр., еще статьи 80-х гг., в связи с московской переписью).
Отсюда сам собой вытекал вывод: для того, чтобы жизнь чело-
веческая организовалась на новых началах, прежде всего не-
обходимо нравственное перерождение тех, кто принуждает ко
злу, кто является носителем зла, кто играет активную роль
в распространении зла, от кого зло исходит. Следовательно,
проповедь возрождения должна направляться не к подчинен-
ным, не к страдающим элементам общества, а к господствую-
щим, к подчинителям.
Так оно и было в действительности. В городе Толстой не
видит того класса-борца, который не просит, не умоляет, не
взывает к милосердию, а требует и берет. Уже этот способ
общественного возрождения сам по себе отталкивал Толстого
от этого класса, вселял антипатию к нему. Московская пере-
пись 80-х гг. впервые раскрыла перед графом низины город-
ской бедноты, ютящейся по углам и каморкам, по ночлежным
домам, — и поразила его сердце ужасом и состраданием. При-
зывы к состраданию, к милости власть имущих становятся од-
ним из существенных мотивов его литературной деятельности.
Он глубоко верит в действенную силу этих призывов.
Он верит, что, стремясь к душевному миру, власть имущие
обретут внутренний свет и во имя своих собственных интере-
сов отрекутся от собственности и от всех земных благ. Тогда
не будет ни господ, ни рабов, все люди будут братьями, на
всей земле воцарится трудовая крестьянская жизнь, не будет
ни войск, ни полиции, ни тюрем, ни судов, ни железных дорог,
ни городов, ни всей современной цивилизации.
А самый буржуа, видя, что его считают способным на та-
кое перерождение, возвышался в своих собственных глазах, и
отдыхал от будничной жизни, с улыбкой снисхождения почи-
тывая яснополянского чудака.
Это — одно из самых трагических противоречий в жизни
великого старика, — противоречий, которые окружают его имя
и в настоящее время. Не успело охладеть его тело, — как его,
отрицавшего государство, конституционно-демократическая
ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ
239
партия предлагает похоронить на государственный счет. Его,
с силой библейских пророков выступавшего против смертной
казни, чтит вставанием та самая Дума, которая упорно выска-
зывается за сохранение смертных казней. Ему, отрицавшему
все внешнее, всяких идолов, ему, красивому старику в мужиц-
ком полушубке, в простой серой блузе, который еще как живой
стоит перед нами, уже собираются воздвигать каменные мо-
нументы. Ему, до самой смерти мучительно искавшему правды,
страдавшему, горевшему этой правдой, — ему приписывается
великая честь: быть «дезинфектором души» сытых господ.
X
Призывы, обращенные в первую очередь к господствую-
щим, отрицательное отношение к классовой борьбе, общая ре-
лигиозная оболочка учения и даже тяготение к изжитым эко-
номическим формам, — все это делало Толстого родственным
и близким к так называемым «христианским социалистам».
Отрицательное отношение к политической деятельности и рав-
нодушие к организованным формам сопротивления роднили
его с анархистами. Но есть в его учении еще одна сторона, со-
общающая его последним произведениям величайшую силу,
которой не было бы и следа, если бы он был только анархи-
стом или христианским социалистом.
Великий художник, он переносился в свое будущее, чисто-
крестьянское общество — и взор его приобретал величайшую
изощренность по отношению к современному обществу. В этом
отношении он чрезвычайно близок к так называемым «уто-
пистам», в особенности к величайшим из них, к Томасу Мору
и Шарлю Фурье. Возвращаясь из своего «будущего общества»
в общество современное, каждый из них раскрывал в современ-
ности такие стороны, которых не видят, не чувствуют, к кото-
рым совершенно слепы люди, только и знающие, что свою со-
временность. Величайшая сила всех великих утопий — не их
положительная сторона, не их картины будущей жизни, а их
отрицательная сторона: их всесторонняя и глубокая критика
существующих общественных отношений, поразительно яркое
и новое освещение тех явлений, с которыми мы как бы роди-
лись, к которым притерпелись до того, что не замечаем их.
Эта сторона — наиболее сильная, неумирающая и в послед-
них произведениях Толстого. К сожалению, для широкой пу-
блики она известна меньше всего. Некоторое представление о
240
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
том, до какой силы возвышался здесь Толстой, с какой обо-
стренной силой чувствовал он все бесчеловечие современных
общественных отношений, может дать знаменитое «Не могу
молчать».
Именно эта сторона литературной деятельности Толстого,
а не только его чисто-религиозные воззрения, повела к из-
вестному отлучению Толстого от церкви. Она должна была бы
навлечь на него одинаково страстную ненависть всех опор кре-
постнического и капиталистического общества, — всех этих
истинно-русских и октябристов, черносотенцев и кадетов. И
давно навлекла бы ее, если бы не обезвреживалась другими сто-
ронами, благодаря которым наиболее жизненный и активный
класс современности остался равнодушным к «толстовству».
Великий покойник — не наш вождь, не наш мыслитель.
Наш идеал — не прошлое, наши средства достижения идеала —
не отрицание культуры, не отказ от великих завоеваний чело-
веческого ума, не проповедь личного самосовершенствования.
Только высшая культура преодолеет современное варварство,
только организованная борьба сделает эту культуру человече-
ской, только в ней развернутся все дремлющие или искажен-
ные способности человека.
В борьбе за свои идеалы мы вдохнем новую жизнь в бес-
пощадную толстовскую критику, — и великий художник, ко-
торый только перед смертью сделал последний решительный
шаг к окончательному разрыву с барством, ушел от него только
в могилу, будет так близок и дорог нам, как ненавистен он со-
временному барству.
«Наш Путь» № 7, 28 ноября 79/0 г.
ТОВАРИЩЕСТВА МЕЛКОБУРЖУАЗНЫХ
ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ *
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИХ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ТЕНДЕНЦИИ
ИХ РАЗВИТИЯ
Одно из любопытнейших явлений в русской деревне самых
последних лет — быстрое, иногда стремительное развитие кре-
стьянских товариществ разного рода. Игнорировать этот факт
* В 1911—1912 гг., отправленный в ссылку, я работал над II т.
«Курса политической экономии». Три следующих статьи представляют
главы из этого «Курса». Таким образом, хотя они появились в печати в
ТОВАРИЩЕСТВА МЕЛКОБУРЖ. ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ 241
невозможно. Познать же его — значит ответить на два основ-
ных вопроса: 1) Какие причины вдохнули жизнь в деревенское
кооперативное движение? 2) Какие перемены вносит оно в эко-
номический строй русской деревни? Предварительный ответ на
эти вопросы даст нам теория мелкобуржуазной кооперации.
*
Развитие товариществ мелкобуржуазных производителей
связано с вполне определенными экономическими предпосыл-
ками. Фанатики кооперации обычно не видят ее исторической
обусловленности и, не видя ее, приходят к убеждению, будто
кооператизм («артельное начало») и капитализм исключают
друг друга. На самом же деле известный, довольно высокий,
уровень развития капитализма является необходимым усло-
вием развития кооперативных организаций мелкобуржуазных
производителей. И экономическая прогрессивность этих орга-
низаций определяется не тем, что они устраняют капитализм,
а тем, что они ведут от эмбриональных к более развитым фор-
мам капитализма.
Особенно ясно обнаруживается это в области земледелия
и примыкающих непосредственно к нему промышленных про-
изводств.
Для старинного натурально-хозяйственного крестьянина
не было никаких побуждений к организации товариществ. Со
всех сторон окружаемый меновыми отношениями, он может
десятилетиями сохранять старинные принципы хозяйствова-
ния, если с рынком его связывают исключительно натурально-
хозяйственные избытки. Техника остается на примитивной
ступени, пока рыночная борьба с более совершенными техниче-
скими формами капитализма не приобретает такого значения
для крестьянина, что исход ее становится вопросом экономиче-
ской жизни и смерти. Очередь крестьянских товариществ для
совместной закупки семян, искусственных удобрений, сельско-
хозяйственных орудий и машин, для сбыта яиц, для производ-
ства сыра и масла наступает лишь с того времени, как кре-
стьянин прочно захватывается сетью торгово-капиталистиче-
ских отношений. Точно так же кредитные товарищества воз-
1913 и 1914 гг., они были составлены в основных чертах в предыдущие
годы. Обстоятельства до сих пор не дали мне возможности окончательно
обработать ту часть курса, к которой относятся эти главы. [Это приме-
чание автора относится к перепечатке трех ниже следующих статей в
сборнике «От революции к революции», изд. 1925 г. Ред.].
242
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
никают лишь после того, как общее экономическое развитие
создает достаточные предпосылки для перехода от отношений
натурального ростовщичества к денежно-кредитным отноше-
ниям. Эти товарищества и артели — не отпрыск «исконных
народных начал», не порождения «средневековья», еще не из-
житого деревней, а результат развивающихся новых, капита-
листических отношений.
На товариществах мелких промышленных производителей
мы не будем останавливаться в данной связи: основные при-
чины их гибели или быстрого перерождения в капиталистиче-
ские предприятия можно считать более или менее общеизвест-
ными. Укажем только на одно обстоятельство, которое часто
упускают из виду.
Наиболее распространенное из этих товариществ — това-
рищества домашних промышленников (или кустарей). Органи-
зация их и поощрение, равно как и вообще меры, направленные
к поддержке гибнущих и насаждению новых кустарных про-
мыслов, наиболее глубоко связаны не с промышленными, а с
земледельческими отношениями. Задача их очень часто — не
столько создание нового строя отношений в промышленности,
сколько разрешение аграрного рабочего вопроса: вопроса о
сохранении рабочих сил за поместьем. Новейшее поместье орга-
низуется таким образом, что оно низводит количество постоян-
ных, годовых рабочих до крайнего минимума. Ему необходимо
во что бы то ни стало сохранить запасной источник дополни-
тельной рабочей силы, каким на время разгара земледельческих
работ является население соседней деревни. Создание кустар-
ных промыслов, дающих заработок и на зимнее время, ослаб-
ляет «бегство из деревень в город» и обеспечивает для поместья
сравнительно повышенное предложение рабочей силы в летнее
время. Следовательно, вопреки ходячим воззрениям, не только
реакционная романтика объясняет те симпатии, с которыми
аграрные элементы относятся к кустарной промышленности:
при внимательном рассмотрении оказывается, что и сама эта
романтика получает питание от очень реальных интересов.
Относительно слабое развитие кооперации в сфере про-
мышленности представляет заметный контраст с теми усилия-
ми, которые затрачивались здесь для ее насаждения. Первые
проповедники кооперации видели в ней форму, которая дол-
жна принести новый строй отношений именно для промышлен-
ности. Но ее действительный рост начинается лишь с того
времени, когда она распространяется на деревню. В этом смы-
ТОВАРИЩЕСТВА МЕЛКОБУРЖ. ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ 243
сле в Германии говорят, что Райффэйзен (инициатор деревен-
ских товариществ) убил Шульце-Делича (инициатора коопе-
рации городской). И было бы любопытно проследить, как
первоначальные цели движения под давлением экономических
условий постепенно подменялись другими. Жизнь брала только
самую общую форму и вкладывала в нее свое содержание.
Кооперация повсюду упрочивается в форме товариществ
производителей, но не производственных товариществ (или
производительных артелей). Разница между этими формами
очевидна. В товариществах первого рода мелкие производи-
тели объединяются лишь некоторыми сторонами своего эко-
номического бытия: сообща организуют кредит, совместно по-
купают сырье, на общие средства приобретают машину
(напр., молотилку или паровой плуг), которой пользуются
на тех или иных основаниях, на общие же средства налажи-
вают переработку продуктов своего индивидуального произ-
водства. Они не утрачивают своей производственной самостоя-
тельности. Напротив, в производственных товариществах ко-
оперативным производством поглощаются производства объ-
единившихся членов.
В промышленности товарищества второго рода очень редки.
Притом многие из них, регистрируемые в качестве производ-
ственных артелей, в действительности оказываются тоже това-
риществами производителей, и это иногда даже в тех слу-
чаях, когда устраивается общая мастерская с некоторыми со-
обща приобретенными машинами (деревообрабатывающая и
мелкая металлургическая промышленность). Вообще говоря,
это — образования эфемерные; нередко они организуются не
мелкими формально самостоятельными производствами, а без-
работными рабочими, которые и смотрят на них просто, как на
средство пережить трудное время. По очевидным причинам,
они осуществимы в немногих отраслях промышленности — са-
пожные, портновские артели, — где капитал низкого органи-
ческого состава и небольшой общей величины еще не оконча-
тельно утратил способность к конкуренции. В связи с этим
такие отрасли характеризуются относительной застойностью
техники. Если они охватываются быстрыми техническими пе-
ременами, или если изменяются, капиталистически концен-
трируясь, условия сбыта готовых продуктов и приобретения
сырья, под артельными начинаниями утрачивается почва: един-
ственной приспособленной формой становится капиталистиче-
ское предприятие. Вообще же артельная форма сохраняется
244
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
главным образом в течение того времени, когда первоначаль-
ные затруднения еще не устранены: когда по недостатку
средств и опыта, по малочисленности заказов удается сводить
концы с концами только таким способом, что все условия
труда понижаются ниже уровня, обычного в чисто-капитали-
стических предприятиях. Расширение деловых связей и увели-
чение заказов, как общее прави\о, сопровождается «капита-
листическим перерождением» артелей: после многочисленных
внутренних трений они различными способами переходят в
капиталистические предприятия, хотя и в дальнейшем может
сохраняться внешняя видимость артельной формы. Если та-
кая артель была организована мелкими производителями, то
она фактически является переходною стадией от мелкобуржу-
азных к капиталистическим хозяйственным формам.
Производственные товарищества в земледелии — явление
тоже довольно редкое. Те случаи, которые в экономической
литературе нередко трактуются под этим названием, в боль-
шей своей части являются в действительности «товарище-
ствами производителей». Таковы, напр., многие северо-италь-
янские и русские земледельческие товарищества и артели.
Цели объединения исчерпываются, когда на общие средства
покупается или арендуется земля. Товарищеская обработка
земли вводится в тех случаях, когда арендаторы — сельско-
хозяйственные батраки, деревенские пролетарии, способные
только на общие средства приобрести для общего пользования
необходимейший инвентарь. Несравненно чаще земля с самого
начала распределяется между отдельными членами товарище-
ства. Явным образом не производственными, не земледель-
ческими артелями в точном значении этого слова, а товарище-
ствами земледельцев являются такие объединения крестьян,
которые снимают, напр., землю для покоса. И хотя бы послед-
ний производился сообща, это, очевидно, не затрагивает обще-
го строя экономических отношении в области земледелия."
* Пожалуй, несколько большее значение может приобрести органи-
зация различных отраслей земледельческого производства городскими
потребительными обществами. Английское общество оптовых закупок,
в котором английские кооперативы организуют приобретение товаров из
первых рук, уже с конца прошлого века устраивает на Цейлоне собствен-
ные плантации чайного дерева. С 1906 г. эти кооперативные фермы на-
чали давать прибыль. Одним из крупнейших препятствий к расшире-
нию собственного земледельческого производства кооперативов является
высокая цена земли. Хотя действительный земледельческий капитал не
высок по своему органическому составу и для целого ряда отраслей не
ТОВАРИЩЕСТВА МЕЛКОБУРЖ. ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ 245
Переходя к товариществам мелких производителей, мы
начнем с тех из них, которые организуют различные операции
в сфере обращения. Здесь по быстроте развития на первом
плане стоят кредитные товарищества. Мелкий производитель,
который может существовать, лишь прибегая к продоволь-
ственному (потребительному) кредиту, следовательно, лишь
потребляя необходимые условия воспроизводства своего хо-
зяйства, очевидно, может оставаться членом кредитного то-
варищества только на более или менее короткое время. Устой-
чивый базис кредитные товарищества получают с того вре-
мени, когда в деревне складываются группы, для которых опе-
рации производительного (коммерческого) кредита стано-
вятся необходимым приспособлением к новым экономическим
условиям. Это — те крестьяне, хозяйства которых могут нор-
мально воспроизводиться и развиваться лишь при условии
постоянных связей с рынком: которые покупают на рынке те
или иные средства существования и средства производства
(орудия, машины, удобрения, семена, скот и птицу на выкорм-
ку, корм для них) и которые столь же регулярно сбывают на
рынке продукты. Кредитными товариществами как раз и об-
служиваются в общем эти постоянные, регулярные, нормаль-
ные связи с рынком. Кредитные товарищества — организа-
ционная форма не тех широких масс деревенского населения,
которые захвачены процессом пролетаризации. Это — форма
организации среднего и крупного крестьянства.
Объединение в кредитные товарищества, очевидно, бес-
сильно изменить общее направление экономической эволюции.
Организация товарищества доставляет членам последних воз-
можность кредитоваться на условиях, приближающихся к тем,
на которых ссуды получали и получают помещики и капитали-
стические арендаторы. Значит, товарищества просто ослаб-
ляют то преимущество, которым в этом отношении обладает
крупное земледельческое предприятие, но не устраняют даже
этого преимущества. Между тем формы и характер кредита
определяются общим строем тех производственных отноше-
ний, которые складываются для того или иного хозяйства, и
кредит сам по себе не способен вдохнуть новую жизнь в
велик по своей абсолютной величине, однако он до чрезвычайности раз-
дувается для предпринимателя фиктивной стоимостью, которая выра-
жается в цене, уплачиваемой за землю. С национализацией земли, про-
веденною на решительно демократических началах, сфера кооперативного
(и муниципального) производства должна значительно расшириться.
246
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
технически и коммерчески не приспособленные экономические
формы (напомним, напр., судьбы дворянского землевладения
и хозяйства). Если общее изменение технических и рыночных
отношений неблагоприятно для крупно-производственной ор-
ганизации, ее не спасут и выгоднейшие условия кредита. Если
оно неблагоприятно для относительно мелкого производства,
то и объединение мелких земледельческих производителей в
товарищества не помешает тому, что кредит в своей возрастаю-
щей части будет приобретать характер продовольственного
кредита. Успешность кредитных товариществ сама по себе го-
ворит только о том, что условия, сложившиеся за последние
2 — 3 десятилетия для континентально-европейского земледе-
лия, давали некоторую устойчивость крупному и отчасти сред-
нему крестьянству, — тому крестьянству, которое значитель-
ную долю продукта производит для рынка, причем эта доля
представляет действительный избыток над его собственными
потребностями.
Другие формы товариществ приводят крестьянство в со-
прикосновение не с рынком денег, а с рынком товаров. Они
распадаются на две основных группы. В одних крестьяне орга-
низуются как покупатели, в других — как продавцы. Конечно,
первые, подобно потребительным обществам, устраняют роз-
нично-торговую, отчасти и оптово-торговую прибыль и приво-
дят к технически более совершенной организации рыночных
отношений; поэтому они часто и рассматриваются совместно
с потребительными обществами под расплывчатой рубрикой
«кооперация». Между тем одна специфическая особенность
ясно отграничивает рассматриваемые теперь деревенские това-
рищества от потребительных обществ: в крестьянские товари-
щества объединяются покупатели не средств существования, а
средств производства. Это — типичные товарищества произво-
дителей.
Предпосылкой их возникновения и развития является
интенсификация земледелия, какими бы условиями она ни вы-
зывалась и какие бы формы ни принимала: возникает ли она
вследствие развития средств транспорта, которое сталкивает
на рынке продукты, произведенные при разнообразнейших
условиях, и карает разорением за техническую отсталость; или
вследствие развития городов, которое требует разрыва с тради-
ционным трехпольем и перехода к специальным культурам с
травосеянием, возделыванием корнеплодов, интенсивным мо-
лочным хозяйством и т. д.; или же обусловливается возрастаю-
ТОВАРИЩЕСТВА МЕЛКОБУРЖ. ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ 247
щей необходимостью экономизировать рабочие силы — потому
ли, что возрастает потребность в них в самом земледельческом
производстве, потому ли, что растущая часть их отрывается от
крестьянского хозяйства и ищет приложения на стороне. Сло-
вом, почва для товариществ этого рода подготовляется капита-
листическим развитием, которое впервые делает рационализа-
цию производства вопросом экономической жизни и смерти
производителя.
Товарищества не создают побуждений к повышению земле-
дельческой техники: они просто дают и крестьянству возмож-
ность применить кое-что из тех более совершенных методов,
которые уже применяются в крупном земледельческом пред-
приятии. И достигают они своей цели единственно таким же
способом, как потребительные общества позволяют рабочим
несколько расширить свое потребление: удешевляя предмет,
низводя его цену до оптово-торговой или до фабричной цены.
Но и здесь товарищество при покупке искусственных удобре-
ний, металлических плугов, некоторых машин и т. д. просто
лишь приближается к тем условиям, на которых эти предметы
приобретает крупное сельскохозяйственное предприятие. Этим
удешевлением товарищество, конечно, в некоторой степени рас-
ширяет круг тех крестьян, которые в состоянии покрыть допол-
нительные расходы, сопряженные с повышением земледель-
ческой техники. Но главным образом оно ускоряет это повы-
шение для тех групп крестьянства, у которых уже имеются
необходимые средства для разрыва с деревенской рутиной. По-
добно кредитным товариществам, деревенские товарищества
покупателей развиваются преимущественно в областях с преоб-
ладанием среднего и крупного крестьянства и в особенности
арендаторов, приближающихся к нему по своему положению.
Напротив, они не находят почвы в областях старинного экстен-
сивного земледелия с преобладанием натурально-хозяйствен-
ных форм у мелких крестьянских собственников, с перевесом
различных отсталых форм издольной аренды, и в особенности
в странах, где пролетаризация крестьянства приобретает ярко
выраженный отпечаток пауперизации. Короче, развитие и этих
видов крестьянских товариществ связано с вполне определен-
ными экономическими и юридическими, в частности, полити-
ческими предпосылками: и они являются опорой для ускорен-
ного выделения более сильных элементов деревни, которые
и без того уже экономически возвышались над деревенской
массой.
248
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Крестьянские товарищества продавцов не получили такого
широкого распространения, как товарищества покупателей.
В важнейшей отрасли торговли земледельческими продуктами,
в хлеботорговле, значительное господство приобрели крупно-
капиталистические формы, единственно приспособленные к со-
временным рыночным отношениям. В Пруссии, Баварии и Сак-
сонии товарищества хлеботорговцев могли возникнуть лишь
при содействии государства, которое берет на себя оборудова-
ние хлебохранилищ (элеваторов) и передает их в распоряже-
ние товариществ. Но хотя товарищества избавляются таким
образом от крупнейшей статьи расходов, однако это — скорее
мелкокапиталистические объединения, чем организации мел-
ких производителей крестьянского типа. Еще чаще преоблада-
ние принадлежит крупному капиталу, который по тем или иным
соображениям пользуется формой товарищества просто, как
ширмами.
Капитал, необходимый для организации продажи овощей,
фруктов, отчасти яиц, откормленного скота и птицы, значи-
тельно меньше, и потому мелким производителям легче по-
строить это дело на товарищеских началах. Товарищества
этого рода естественно возникают в областях с интенсивным
земледелием, доставляющим в большие города перечисленные
продукты. Однако и здесь товарищеская организация не об-
наруживает особенного роста и остается на заднем плане по
сравнению с крупно-капиталистическими формами торговли.
С другой стороны, и в самой этой организации вполне опре-
деленно выражен характер капиталистического предприятия. В
самом деле, по своим экономическим функциям товарищества
для продажи овощей, фруктов и т. д. ничем не отличаются
от картелей в крупно-капиталистической промышленности, в
особенности в сфере «тяжелых индустрий». Крупнейшие ме-
таллургисты, углепромышленники и пр., чтобы устранить вза-
имную конкуренцию, учреждают общие конторы по продаже
угля, проволоки, кровельного железа и т. д. (напр., русские
«Продуголь», «Продамета», «Кровля») и обязуются, наконец,
совершать все операции по сбыту исключительно через эти
конторы. Такими же объединениями — столь же монополи-
стическими по своим тенденциям — являются и те товарище-
ства, которые устраиваются для устранения «посреднической
торговли» и взаимной конкуренции между производителями
земледельческих продуктов. Разница сводится исключительно
к тому, что в одном случае перед нами промышленные картели,
ТОВАРИЩЕСТВА МЕЛКОБУРЖ. ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ 249
в другом — сельскохозяйственные; в одном — отрасли произ-
водства, в которых концентрация капитала дошла до высших
ступеней, достигнутых в настоящее время, в другом — отрасли
на зачаточных ступенях этой концентрации, охватывающей
на первых порах преимущественно сферу обращения; в одном
случае — шаг к высшим формам капитализма, в другом — пер-
вые решительные шаги к капитализму вообще. Как бы то ни
было, перед нами и во втором случае несомненный картель. И
удивительными кажутся в настоящее время те упования, кото-
рые еще так недавно возлагались на товарищеское объедине-
ние крестьянства: на то, что оно медленно и незаметно осу-
ществляет «социализацию», постепенное врастание в социа-
лизм, который примет для деревни вид «экономического феде-
рализма»: союза автономных товариществ, которые позволят
мелким земельным собственникам сочетать в высшем единстве
преимущества крупного и мелкого производства.
Действительные тенденции товариществ этого рода лучше
всего демонстрируются случаем — пока единственным, —
когда объединение развивается с наибольшей успешностью и
доставляет крупные выгоды своим членам. Это — Molkereige-
nossenschaften, молочные товарищества, в особенности так назы-
ваемая Milchzenlrale [«Центромолоко»], молочный синдикат в
Германии. Он настолько взвинтил цены, что вызвал единодуш-
ный взрыв негодования. У покупателей молока остался лишь
один способ самозащиты: бойкот синдиката (так называемая
«молочная война» в Берлине, Мюнхене и целом ряде других
городов).*
Деятельность крестьянских товариществ не ограничивается
сферою обращения: она распространяется и на сферу произ-
водства. Но это главным образом сфера не земледельческого,
а промышленного производства: промышленной переработки
земледельческих продуктов. Старинное крестьянское производ-
ство было универсальным: хозяйство было самодовлеющим,
оно охватывало производство не только хлеба и мяса, льна и
* Нельзя не отметить, почему картелирование оказалось наиболее
успешным именно в молочной торговле: здесь производителям молока
принадлежит своего рода «естественная монополия», вытекающая из за-
труднительности транспорта на слишком дальние расстояния. Она делает
излишнею помощь искусственной монополии, создаваемой таможенными
пошлинами и облегчающей, как известно, картелирование в сфере про-
мышленности. Но это привело просто к тому, что в молочных синдикатах
лишь с наибольшею яркостью проявились тенденции, присущие и другим
деревенским товариществам продавцов.
250 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
кожи, но и производство сыра и масла, сукна и полотна,
одежды и обуви, не говоря уже о предметах несложного сель-
скохозяйственного инвентаря. В ходе развития переработка
сырья отделяется от его производства и дает начало различ-
ным промышленным отраслям. Некоторые из них, напр., тек-
стильная, совершенно обособляются не только от земледелия,
но и от деревни. Другие, напр., винокурение и сахароварение,
до сих пор не порвали своих связей с деревней, остались дере-
венскими отраслями. Наконец, третьи, напр., производство
масла и сыра, только в последние десятилетия выделяются из
универсального производства крестьянской семьи. Легко ви-
деть, что решающее значение для этих различий имеет разли-
чие общего технического уровня соответствующих отраслей.
Понятно также, что товарищеская организация промышлен-
ной переработки, подобно собственному производству город-
ских потребительных обществ, может захватить лишь отрасли
относительно невысокого технического уровня: отрасли с ка-
питалом низкого органического состава и сравнительно не-
большой абсолютной величины. Это те именно отрасли, кото-
рые еще далеко не обособились от хозяйства крестьянской
семьи. И уже теперь можно сказать, что их капиталистическое
будущее предвещается судьбами нашей второй группы произ-
водств, иллюстрированной примерами винокуренного и сахаро-
варенного дела.
Винокуренные и сахароваренные предприятия даже в конце
прошлого века еще принимали иногда форму крестьянских то-
вариществ (напр., в Бельгии). Но это была только фирма,
представлявшая то удобство, что законодательство оказывало
таким товариществам особое покровительство перед явно капи-
талистическими предприятиями. Крупный капиталист арендо-
вал для виду небольшой клочок земли, чтобы выступать в ка-
честве мелкого земледельца, забирал львиную долю паев, при-
влекал к делу какой-нибудь десяток действительных крестьян,
покупавших по одному 5-франковому паю, и «крестьянское»
винокуренное товарищество было готово. Такую же обманчи-
вую внешность крестьянских товариществ принимают иногда
и сахароваренные капиталистические предприятия. Не иначе
складывается положение и в мукомольном деле: с развитием
парового размола, оно быстро перерастает мелко-капиталисти-
ческую организацию; торговая же его организация уже давно
приняла крупно-капиталистический характер.
Главной областью деревенских товариществ для про-
ТОВАРИЩЕСТВА МЕЛКОБУРЖ. ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ 251
мышленной переработки сельскохозяйственных продуктов ос-
тается таким образом производство сыра и масла. Когда гово-
рят о товариществах этого рода, то имеют в виду прежде всего,
если не исключительно, маслодельные и сыроваренные артели.
Как ни малосложно оборудование соответствующих заведений,
выполняемое обычно при содействии кредитных товариществ,
оно знаменовало решительный переворот, полную техническую
революцию в производстве сыра и масла. Да и теперь в новых
и новых странах товарищество дает основную организацион-
ную форму, в которой совершается переход от старинно-кре-
стьянского к современному способу производства молочных
продуктов.
Однако и в данном случае товарищество часто является
просто внешней формой: обстоятельство, которое обычно со-
всем забывают, когда приводят голые цифры, свидетельствую-
щие о быстром росте артелей. Статистика в ее современной
постановке вообще не дает представления о внутренней струк-
туре артелей. Между тем здесь — как и в случае с товарище-
ствами по продаже сельскохозяйственных продуктов, и даже
с товариществами по совместной закупке удобрений и ма-
шин, — очень обычное явление таково: артель организуется
двумя-тремя средними и даже крупными капиталистами, кото-
рые привлекают к делу настоящих крестьян. Хотя капитали-
сты и являются меньшинством в составе номинального това-
рищества, однако их экономический удельный вес таков, что
артель фактически становится капиталистическим предприя-
тием. Артельная форма дает капиталу возможность заинтере-
совать главных поставщиков молока в успешности дела и по-
зволяет расширять его таким образом, что капиталисты изба-
вляются от затраты соответствующего дополнительного капи-
тала. То, в чем русская народническая литература с 70-х гг.
открывала великую приспособляемость «народного производ-
ства» к усложняющимся экономическим отношениям, при
внимательном рассмотрении свидетельствует о величайшей
приспособляемости капитала.
Несомненно, однако, что целый ряд товариществ маслоде-
лов и сыроваров являются крестьянскими товариществами в
точном значении, слова. При относительной новизне дела, при
зачаточной степени концентрации здесь сохраняет способность
к конкуренции и сравнительно небольшой капитал, составляе-
мый из паевых взносов членов и из ссуд от кредитных то-
вариществ. Но, как и в случае с товариществами мелких
252 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
промышленных производителей, артельная форма в сравни-
тельно чистом виде сохраняется до тех пор, пока приходится
преодолевать первые трудности: создавать широкий круг регу-
лярных поставщиков молока надлежащего качества, бороться с
недостаточной организованностью сбыта и финансовыми за-
труднениями. Однако даже в этих артелях есть одна сторона,
которая отличает их от промышленных артелей, как капитали-
стические по своему строю от более демократических организа-
ций. Именно, членами сыроваренных и маслобойных товари-
ществ являются крестьяне, разбирающие паи, доставляющие
молоко и распределяющие между собой прибыль от общего
предприятия. Рабочие же в них — наемные, получающие от то-
варищества заработную плату. И нет здесь той задержки, того
регулятора условий труда, каким в современных потребитель-
ных обществах и организуемых последними производствах яв-
ляется то обстоятельство, что члены там — рабочие, которые
не могут же отказать своим служащим в том, чего сами доби-
ваются от капиталистов. В артельных производствах деревни
отношения труда и капитала принимают такой же антагонисти-
ческий характер, как во всяком Капиталистическом предприя-
тии. Пожалуй, только артельные предприниматели-крестьяне,
вынужденные экономить каждую копейку и превращающие
свое существование в сплошную каторгу труда, обнаруживают,
подобно мастерам ремесла и мастерам кустарного производ-
ства, большие упорство и неуступчивость, чем чисто-капитали-
стический предприниматель. Следовательно, уже здесь, на пер-
вых ступенях своего развития, когда товарищество наиболее де-
мократично, оно вовлекает крестьянство не в сферу социали-
стических стремлений, а в сферу капиталистических интересов.
Когда товарищество, преодолев трудность первых шагов,
вступает в эру успехов, оно утрачивает и внешний налет демо-
кратизма. Период риска остается позади, старые пайщики на
собственные средства расширяют предприятие. Прием новых
пайщиков прекращается; окрестным крестьянам, которые не
вступили в артель при ее основании, предоставляется просто
продавать молоко в заведение. Прибыль от предприятия до-
стается исключительно членам. С дальнейшим развитием дела
оно обычно превращается в оформленную акционерную ком-
панию, каковою фактически становится уже при первых успе-
хах. Товарищество оказывается пионером капитализма, при-
способленного к деревенским отношениям, временной переход-
ТОВАРИЩЕСТВА МЕЛКОБУРЖ. ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ 253
ной стадией к такой совершенной форме капиталистического
предприятия, какою является акционерное общество.
Товарищества — как городские и деревенские товарище-
ства мелких производителей, так и потребительные обще-
ства — почти повсюду возникали под знаком политики. Со-
циально и политически консервативные элементы искали в них
точки опоры против классового движения пролетариата или
против распространения его по\итического влияния на обще-
ственно отсталые элементы: ремесленников, кустарей и кре-
стьян. В упрощенно-грубом виде обнажаются эти пружины в
современном товарищеском движении германской Познани и
особенно русской Польши (да и вообще черты оседлости). Так
как мелкая торговля и промышленность ремесленного типа
находятся здесь в руках главным образом евреев, которые в
Германии не поддерживают националистической политики по-
ляков, а в России представляют более активный в политиче-
ском отношении элемент, то развитие товариществ могло пре-
вратиться в одно из средств тупой националистической травли.
«Истинно-русские» и польская «народова демократия» в заме-
чательном единении провозглашают один и тот же лозунг:
«Ничего не покупайте у евреев! Не давайте никакого заработка
евреям!». И откровенно заявляют, что они основывают кассы
Райффэйзеиа, товарищества для приобретения искусственных
удобрений, семян, паровых плугов, артели портных, сапожни-
ков и сыроваров, потребительные общества и пр. исключи-
тельно с той целью, чтобы вытеснить евреев за Атлантиче-
ский океан. При обеспеченности казенных заказов, при посто-
ронних субсидиях из источников, которые вынужденное услов-
ное лицемерие называет таинственными, при той общей нацио-
налистической атмосфере, которую успешно создает современ-
ный империализм, товарищества растут, как грибы после
дождя. Пуст)> многие из этих образований очень непрочны,
пусть многие из этих начинаний оканчиваются своего рода
«интендантскими эпопеями» в малом масштабе: все же полу-
чается впечатление сильного «почвенного» движения. И во вся-
ком случае, кое-что от него остается.
В большинстве стран Запада самую крупную роль в орга-
низации товариществ — и в деле политической организации
крестьянства — сыграли крупные землевладельцы и клери-
калы. Товарищества должны были послужить средством для
мобилизации сил деревни против сил города: должны были
дать политическую опору сначала присвоителям перерожденных
254 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
средневековых форм дохода против новых форм капитала, по-
степенно захватывающего и деревню, а потом блокирующимся
аграриям и влиятельнейшим группам современной буржуа-
зии — против нарастающих сил социализма. То, что сделано
социалистическими партиями в области экономической и по-
литической организации мелких производителей, представляет
ничтожную величину по сравнению с тем, чего в Бельгии и
Италии, в Германии и Австрии достигли крупные землевла-
дельцы, католическое духовенство и христианские социалисты
(австрийские антисемиты).
Фанатики кооперации не закрывали глаз на такой способ
возникновения товариществ, особенно мелкобуржуазных по
составу своих членов. Они только с хитрым видом уверяли, что
намерения инициаторов товариществ — одно дело, а неумоли-
мая логика экономического развития — совершенно другое:
организуя деревню в надежде создать из нее консервативный
оплот против города, клерикалы и помещики, сами того не ве-
дая, закладывают широкий базис для того ближе не опреде-
ляемого процесса, который называется «социализацией». Он,
опять-таки ближе не выясняемым способом, идет навстречу
процессу «социализации производства и распределения», кото-
рый осуществляется развитием потребительных обществ и ко-
оперативного производства (или, кроме того, и тред-юнионов,
которые, федерируясь и переходя к управлению производством,
подготовляют экономический федерализм и в сфере промы-
шленности) . Таким образом, за спиною аграриев и клерика-
лов незаметно для них, но при их деятельном соучастии, скла-
дывается новое общество, если не социалистическое, то социа-
лизированное, объединяющее городские и деревенские трудя-
щиеся классы в высшем единстве.
Несомненно, объективный ход вещей часто опрокидывает
первоначальные цели инициаторов того или иного движения.
Больше того: в развивающемся движении нередко совершается
полное экономическое перерождение инициаторов и носителей
этого движения, настолько полное, что первоначальные задачи
утрачивают свою важность и незаметно подменяются другими,
иногда прямо противоположными. Нечто подобное соверши-
лось и в области товарищеского движения, хотя не совсем так,
как рассчитывали — и теперь рассчитывают, закрывая глаза
на действительность, — утописты кооперативного нейтрализма.
Товарищества сыграли и играют в деревне роль пионеров не
социализации, а капитализма, и прокладывают дорогу не гар-
ТОВАРИЩЕСТВА МЕЛКОБУРЖ. ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ 255
моническои эволюции, чуждой внутренних противоречий и
борьбы, а лишь быстрее отчеканивают противоречия, свой-
ственные всякому развивающемуся капитализму.
Кассы Райффэйзена — кредитные товарищества — не
только делают кредит доступным крестьянину не в ростовщи-
ческих, а в иных, более развитых формах, приближающихся
к коммерческому кредиту: они вообще вводят крестьянина в
сферу упорядоченных чисто-капиталистических кредитных опе-
раций. Крестьянин научается управлять теми крупными для
деревни суммами, которые проходят через кассу товарищества:
пускает их в оборот, приобретает и продает акции и облигации
банков и промышленных предприятий, приходит в непосред-
ственное соприкосновение с биржей и банками, начинает по-
нимать язык биржевых бюллетеней. Втягиваемый в этот мир,
он уже не может существовать вне регулярных с ним связей.
Он утрачивает вражду к «движимому капиталу», которая в
старой деревне могла питать антисемитскую пропаганду. Точно
так же, организуясь в товарищества для покупки удобрений,
семян, корма для скота, молотилок и т. д., он научается умело
использовать механизм капиталистического товарного обра-
щения и высвобождается из-под того почти мистического, по-
давляющего ужаса, который возбуждался в нем капиталисти-
ческими отношениями. Он, подобно кустарю или ремеслен-
нику, которым тоже иногда удается использовать товарище-
скую организацию кредита и отчасти совместных закупок
сырья, постепенно, но прочно ассимилируется капитализмом и
усиливает его армию. Эта перемена находит себе политическое
выражение в крахе антисемитизма.
Еще непосредственнее втягивается деревня в сферу новей-
ших капиталистических отношений товариществами для орга-
низованного сбыта различных сельскохозяйственных продук-
тов. Как представитель товарищества, крестьянин заседает в
совете хлебной биржи, получает голос в молочном синдикате,
в организации крупных торговцев фруктами и овощами. Здесь
он прямо вовлекается в сферу аграрно-протекционистских кар-
тельных интересов и научается распознавать своих союзников
в городе, в тех кругах современной буржуазии, которые на
почве протекционизма блокируются с крупно-аграрными эле-
ментами. Пусть мелкий и отчасти даже средний крестьянин
больше проигрывает от протекционизма, как покупатель кормо-
вых средств для скота, удобрений, машин и орудий, чем вы-
игрывает от него, как продавец хлеба и молочных продуктов:
256
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
должно пройти не малое время, пока он не усомнится в азбуке
протекционизма. А до тех пор и он успешно мобилизуется
против города и в особенности против рабочего класса, кото-
рый идет во главе борьбы против растущей дороговизны, уси-
ливаемой таможенными пошлинами и картелями.
Наконец, товарищества для промышленной переработки
продуктов земледелия — винокуренные, сахароваренные, крах-
мальные заводы и в особенности артели маслоделов и сырова-
ров — прямо сталкивают членов этих артелей с современным
рабочим движением. Пока крестьянин имеет дело только с зе-
мледельческим наемным рабочим, он сравнительно отдаленно
представляет себе, какое значение имеет для него, как нанима-
теля, борьба промышленного пролетариата. Теперь, когда он
сделался пайщиком промышленного предприятия, она затраги-
вает его с величайшей непосредственностью. Он сознательно
выступает против сокращения рабочего времени, увеличения
заработной платы, фабричного законодательства, против сво-
боды коалиций. Он требует, чтобы правительство положило
конец «всему этому»; он повторяет вслед за крупно-капитали-
стическими вождями, что «преувеличенные требования» рабо-
чих грозят гибелью национальной промышленности. Прозрев-
шими глазами он оглядывается вокруг и открывает, что го-
родское движение «деморализовало» и батрака: повысило его
требовательность, расшатало былое смирение и настолько
разредило ряды деревенских наемных рабочих «тягою к го-
роду», что средний качественный уровень батраков заметно
понизился, да и тех приходится нанимать по повышенным
ценам.
Коротко говоря, товарищества уже послужили превраще-
нию экономически сильных крестьян в маленьких аграрных
капиталистов. И это — в то самое время, когда полити-
ческие вожди их, феодально-клерикальные элементы, превра-
щаются в крупных аграрно-промышленных капиталистов (са-
хароваренные и винокуренные заводы при поместьях; сдача
земли промышленным компаниям для добычи руды и угля;
основание самими землевладельцами соответствующих про-
мышленных предприятий; приобретение промышленных и бан-
ковых акций и облигаций). Благодаря этому, экономическое
перерождение крестьян товариществами не вызывает полити-
ческого разрыва с аграриями, а, быть может, еще теснее спла-
чивает с ними; но сплачивает общностью уже не чисто-аграр-
ных, а аграрно-промышленных интересов.
ИМПЕРИАЛИЗМ
257
Крестьянские товарищества, несомненно, послужили сред-
ством мощного технического и экономического подъема де-
ревни. Но не того демократического, нерасчлененного, недиф-
ференцированного, сплошного подъема, о котором говорят
сантиментальные проповедники кооперации, а капиталистиче-
ского подъема, отделяющего сильные единицы от экономически
слабых масс чреватого всеми классовыми противоречиями капи-
тализма. И прав Вандервельде («Das landliche Genossenschafts-
wesen», в «Neue Zeit», 26 Jahrgang, Band II*), который так
резюмирует свои воззрения на роль деревенских товариществ
производителей: «Все заставляет признать, что эти товари-
щества, столь капиталистические уже в своем зародышевом
состоянии, с ростом значения и успешности еще более сдела-
лись бы таковыми». Когда он писал это, он еще не видал, что
с возрастающим процветанием товарищества усваивают форму
акционерных предприятий, — обстоятельство, которое конста-
тирует, между прочим, и Выгодзинский, типичный немецкий
профессор, возвышающийся над обычным уровнем только по
своему объективизму (W. Wygodzimki. «Das Genossenschafts-
wesen in Deutschland», 1911 **).
Товарищества не ведут к социализации, а, напротив, и в
деревне сламывают мелкобуржуазную оппозицию капита-
лизму. Но сламывают таким способом, что они подготовляют
почву для классовой борьбы против капитализма, подобной
той, которая уже давно развернулась в сфере промышленности.
«Просвещение» № 5, 1913 г
ИМПЕРИАЛИЗМ
КАРАТЕЛЬНЫЙ ПРОТЕКЦИОНИЗМ. - ЭМИГРАЦИЯ КАПИТАЛА. - КОЛОНИАЛЬНАЯ
ПОЛИТИКА
В русской литературе слово «империализм» получило права
гражданства еще в конце прошлого столетия, в особенности
в эпоху англо-бурской войны и возрождения протекционизма
в Англии. Но первое для нашей литературы систематическое
* «Сущность сельских товариществ», в «Новом Времени», 26 год
издания, часть 2. Ред.
* * В. Выгодзинский. «Сущность товарищества в Германии», 1911.
258 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
выяснение соответствующего комплекса явлений дает в сущ-
ности только книга Гильфердинга: «Финансовый капитал»,
вышедшая в свет в моем переводе летом 1912 года. Между тем
на Западе об империализме существует обширная литература.
Империализм был одним из вопросов, поставленных на про-
шлогоднем съезде германской социалдемократической партии,
и, несомненно, еще не раз будет ставиться на позднейших
съездах.
И это вполне естественно. В империализме лежит ключ к
объяснению не только современных международных отноше-
ний, которые снова и снова грозят обостриться в общеевропей-
скую войну небывалой широты и истребительности: империа-
лизм дает объяснение и переменам во внутренних политиче-
ских отношениях, и быстрой эволюции партий, и даже таким
явлениям, как русский «вехизм», и все направление «Русской
Мысли», которые лишь по недоразумению считаются специфи-
чески русскими течениями.
На следующих страницах я постараюсь дать общее теорети-
ческое истолкование империализма. В основу статьи положены
заключительные отделы упомянутой книги Гильфердинга, а
также журнальные статьи Каутского (и его «Der Weg zur
Macht»*), Ленша, Паннекука и австрийских публицистов мар-
ксизма: Отто Бауера и Карла Реннера. Чтобы без нужды не
пестрить статьи, я не делаю ссылок.
I
В системе первых проповедников нового протекционизма
он имел значение воспитательной, педагогической, — чисто-
переходной меры к свободной торговле. Молодую континен-
тальную промышленность следует временно поставить в своего
рода тепличную атмосферу: оградить ее умеренными ввозными
пошлинами, которые просто нейтрализовали бы преимущества,
вытекающие в первую очередь для Англии из того, что при
своем промышленном первенстве она успела накопить огромный
технический и коммерческий опыт. Когда благодаря пошли-
нам, охранительным в строгом значении этого слова» будут
смягчаться и уничтожаться различия между передовыми и от-
сталыми странами, пошлины должны понижаться. Таким об-
разом протекционизм ведет к самоупразднению, к свободной
* «Путь к власти»
ИМПЕРИАЛИЗМ
259
торговле, и конкуренция на национальной территории временно
ограничивается только затем, чтобы впоследствии свободная
конкуренция, не стесняемая никакими препятствиями, могла
развернуться в мировом масштабе и превратить все человече-
ство в единый производственный организм.
Действительная история протекционизма не знает постепен-
ного понижения пошлин, а видит, напротив, постоянное разви-
тие умеренных, охранительных тарифов в запретительные та-
рифы. Если бы усвоить аргументацию протекционистов, то
оказалось бы, что промышленно юные страны нисколько не
догоняют передовых, а, напротив, отстают от них больше и
больше. На самом деле, конечно, не так. Самые осторожные
вычисления неоднократно показывали, напр., что так называе-
мая себестоимость чугуна, стали, железа и пр. для Германии
не выше, а зачастую ниже, чем для Англии, и что такое же по-
ложение складывается для южно-русской горной и металлур-
гической промышленности. И что в особенности характерно: с
наибольшею силою протекционистские вожделения выражены
в тех отраслях, которые представляют наименьшие националь-
ные различия по своей технике, по своей общей способности к
свободной конкурентной борьбе. Значит, если протекционизм
и послужил когда-нибудь теплицей для национального про-
мышленного капитала, то теперь он приобрел какое-то иное
значение.
Если хозяйственная территория, на которой развертывается
свободная конкуренция, достаточно обширна и обладает благо-
приятными естественными условиями, то теоретически, дей-
ствительно, неизбежен тот результат, о котором говорят про-
текционисты: внутренняя конкуренция, побуждая к техниче-
скому прогрессу, станет приближать цены национального
рынка к ценам на мировом рынке. Тогда для национальной
промышленности будет бесполезен даже существующий уро-
вень охранительных пошлин, не говоря уже о его повышении:
для нее достаточны те преимущества, которые она почерпает
из своей близости к рынку (экономия на издержках транс-
порта), из широких кредитных и коммерческих связей на нем,
из особой приспособленности к вкусу своих потребителей.
Но для того, чтобы протекционизм в ходе развития сде-
лался бесполезным, необходима действительная свобода внут-
ренней конкуренции. Если охраняемая отрасль национального
производства, даже усвоив среднюю для мировых отноше-
ний технику, не в состоянии удовлетворить внутренний спрос,
260 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
внутренние цены останутся повышенными на всю величину
пошлин. Примером может служить земледелие, где повышение
цен к тому же закрепляется в земельной цене. Новые капи-
талы, притекающие к земледелию, должны принять ее как го-
товый факт, и уже она в дальнейшем будет диктовать прежние
высокие цены. Свобода конкуренции вообще производит свое
действие таким образом, что капиталы устремляются в отрасль,
которая дает норму прибыли выше средней (напр., благодаря
таможенному покровительству). Они увеличивают предложение
настолько, что ввоз сокращается, и что, наконец, сбыт стано-
вится возможным лишь по пониженным ценам. Напротив, если
известная отрасль ограждена от усиленного притока новых ка-
питалов, если она занимает монопольное положение, ничто не
мешает ей полностью использовать охранительные пошлины,
как бы высоки они ни были. Очевидно, в таком направле-
нии действует технический прогресс, поскольку благодаря ему
жизнеспособными становятся только производства огромных
размеров. Поэтому внутренняя конкуренция — ограниченная
даже в руководящих отделах текстильной промышленности. И
еще решительнее устраняется внутренняя конкуренция проч-
ным картелированием.
Протекционизм, предоставляя внутренний рынок в полное
распоряжение национальной буржуазии, явным образом облег-
чает первые шаги картелирования: он уменьшает число тех
капиталистов, соглашение которых достаточно для подчинения
рынка. Это обстоятельство в особенности важно для тех отрас-
лей производства, продукты которых интернациональны по
своему характеру и для которых, следовательно, не существует
такой охраны от иностранных конкурентов, какою является
приспособленность к местному вкусу. Таковы прежде всего гор-
ное дело и «тяжелые индустрии». Но как раз эти отрасли и по
своей технике (обусловливающей сосредоточение целой отрасли
в немногочисленных предприятиях колоссальных размеров), и
по своей экономической организации (господство акционерной
формы, тесная связь с банками, фактически объединяющая их,
прежде чем объединение будет оформлено соглашениями и до-
говорами) раньше всего созревают к картелированию; и как
раз они же быстро превращаются в руководящие для таких
промышленно молодых стран, как Соединенные Штаты и Гер-
мания. Потребность в протекционизме (т. е. в повышении при-
былей выше средней нормы) соединяется для них с растущей
силой, позволяющей диктовать протекционистскую политику.
ИМПЕРИАЛИЗМ
261
Но после того, как картели упрочатся, протекционизм пре-
вращается для них, по меткому выражению Рудольфа Гильфер-
динга («Финансовый капитал»), из оборонительного оружия
слабости в наступательное оружие силы. Первоначальный про-
текционизм должен был просто до известной степени оградить
национальный рынок для национального капитала. Последний
едва и сам верил, что для него наступит эпоха завоеваний на
внешних рынках. Его силы были недостаточны даже для пол-
ного снабжения внутреннего рынка. Постоянно увеличиваясь и
технически вырастая, молодой капитал удовлетворяет, наконец,
весь внутренний спрос и, при своей потребности в дальнейшем
расширении, сначала сам не доверяя себе, эпизодически, а по-
том все более часто и регулярно, появляется на иностранных
рынках, как равносильный конкурент промышленно старых, пе-
редовых стран. Для прежних протекционистов это — несомнен-
нейший симптом того, что протекционизм сделал свое дело:
воспитал молодую промышленность настолько, что цены миро-
вого рынка уже не страшны для нее, и что теперь она уже
не нуждается в искусственных барьерах.
В действительности как раз картелированная, наиболее спо-
собная к экспорту промышленность и выступает теперь в пере-
довых рядах протекционизма и требует постоянного усиления
таможенного покровительства. Причину этого открыть не
трудно. Организовавшись, парализовав внутреннюю конкурен-
цию, промышленность, разумеется, попрежнему вынуждена
подчиняться тем ценам, которые складываются на мировом
рынке, — но зато она получает большую свободу в устано-
влении внутренних цен: она может повышать их на всю вели-
чину таможенных пошлин. Следовательно, чем выше пошлины,
тем лучше, — тем большую дань собирают картелированные
предприятия с внутреннего рынка, тем большую норму при-
были получают они.
Но, разумеется, высокие цены сокращают внутренний сбыт,
ставят границы расширению производства, следовательно, пе-
реходу к высшим техническим формам, требующим огромной
концентрации средств производства, и за известным пределом
могут повести к понижению нормы прибыли. Во всяком слу-
чае в картелированных отраслях высокие цены, сокращая внут-
ренний сбыт, тормозят реальное накопление, т. е. превращение
извлекаемой прибавочной стоимости в производственный капи-
тал. Выход из этого положения дает все тот же постоянно уси-
ливающийся протекционизм.
262 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Высокие внутренние цены оставляют у картелированных
предприятий такую огромную прибыль, которая может послу-
жить боевым фондом для завоевания внешнего рынка. Картель
может организовать широкую заграничную агентуру; при этом
ему наперед обеспечено содействие протежирующих ему банков,
которые в ходе развития превращаются в учреждения, интерна-
циональные по сфере своего действия. Картель может назна-
чить особые премии тем предприятиям, которые вывозят про-
дукты и таким образом облегчают давление на внутреннем
рынке. Цены для вывоза могут быть понижены на всю вели-
чину премий: могут быть опущены ниже мировых цен, что в
особенности важно при первых походах на внешние рынки,
или же продукты будут продаваться по ценам мирового рынка,
но и тогда оставят среднюю прибыль плюс премия. Словом,
протекционизм обеспечивает картелированным отраслям вели-
чайшую свободу движения на мировом рынке и до чрезвычай-
ности повышает способность их к конкуренции: из оборони-
тельного оружия он действительно превращается в наступа-
тельное.
Таким образом политика русского сахарного синдиката,
который контингентирует внутренний сбыт (т. е. определяет те
предельные количества сахара, которые могут быть выпущены
на внутренний рынок), а излишки выбрасывает (и в особен-
ности выбрасывал до Брюссельской международной конвен-
ции) по низким ценам за границу, — эта политика экономиче-
ски не так-то уже отличается от политики западных синдика-
тов. И в том и в другом случае внутренний потребитель должен
восполнить то, чего промышленники не дополучили, по их
мнению, с заграничного потребителя. Не так-то велики эконо-
мические различия и в политике горно-промышленных и метал-
лургических синдикатов на Западе и в России. К общим дей-
ствиям высокого протекционизма в России, в связи с отста-
лым политическим строем, присоединяются еще прямые казен-
ные воспособления: делаются огромные заказы «Продуглю»,
заключаются с металлургическими заводами договоры о по-
ставке казне судовой брони, рельсов, бандажей и т. д. по це-
нам, на 25 и больше процентов превышающим существующие
даже на внутреннем рынке. Но эта разница преимущественно
количественная: и западные заводы при поставках в казну и
муниципалитеты успешно взвинчивают цены выше средних ры-
ночных. И в России и на Западе за это расплачиваются массы
населения не только таким способом, что для них цены увели-
ИМПЕРИАЛИЗМ
26J
чиваются на всю величину пошлин: они расплачиваются еще
и таким способом, что взимаемые с них налоги доставляют тот
фонд, который дает промышленникам повышенные прибыли от
некоммерческих, от казенных заказов, прямой целью которых
становятся, между прочим, и «покровительство национальной
промышленности».
Новое экономическое развитие в корень изменяет старую
проблему о соотношении внутренних рынков с внешними, как
она ставилась раньше. Пока руководящей отраслью промыш-
ленности оставалась текстильная, базисом промышленного раз-
вития была покупательная способность национальной хозяй-
ственной территории, непосредственно-потребительский спрос.
Текстильщик мог ревниво смотреть на всякую добавочную ко-
пейку, взимаемую казной с населения: на эту копейку сокра-
щался внутренний рынок для ситца, основной рынок тек-
стильной промышленности, в особенности в странах, выступив-
ших после Англии.*
Разумеется, экономически сильная хозяйственная террито-
рия, представляющая вотчину национального капитала, необ-
ходима и для тяжелой промышленности, в частности для ее
картелированных отраслей. Но она важна не потому, что ею
определяется непосредственная покупательная способность на-
селения, а потому, что с нею растет налоговая способность
населения. В самом деле, потребление каменного угля, напр.,
для отопления жилых помещений составляет ничтожную вели-
чину по сравнению с его промышленным применением: для
* Да и теперь он часто вспоминает, что для него потеряна всякая
крестьянская копейка, взятая казной. Он нередко будирует и вообще на-
строен оппозиционно. Ключ к пониманию известных московских сове-
щаний промышленников с профессорами в том, что на них представлен
преимущественно капитал центрального, главным образом текстильного,
района, и немногие металлургисты из того же района, которые имеют
основания чувствовать себя обделенными. Между тем из настроения
этой части буржуазии, утрачивающей былое влияние, у нас часто делают
выводы о переменах в настроении буржуазии вообще, забывая, что руко-
водящих, экономически и политически влиятельнейших групп ее следует
искать в иных областях. Неудивительно, что профессора, и в особенности
апостолы «великой России» (г. Струве и другие «вехисты»), т. е. импе-
риализма, соответствующего в первую очередь интересам металлургиче-
ского и горнопромышленного капитала, на каждом шагу открывают, что
промышленникам собственно нечего заимствовать от их либерализма.
Или новейшая иллюстрация: капитал Московско-Владимирского района
в общем поддержал известное нижегородское выступление г. Салазкина.
Южно-русский капитал, в лице влиятельнейших своих представителей,
отнесся к нему хуже, чем просто сдержанно.
264 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
производства чугуна и стали, для отопления паровых котлов на
фабриках, заводах, судах. Величина эта редко поднимается
выше 5 — 8°/0 общей добычи угля. Точно так же потребление
чугуна, железа и стали земледельческим населением на кровли
и сельскохозяйственные орудия нигде не дает более 10% общей
выплавки чугуна (на который обычно переводится железо и
сталь) и никогда не может прогрессировать в капиталистиче-
ском обществе с такой быстротой, как потребление этих метал-
лов для надобностей железных дорог, армии, флота и т. д. Но
здесь емкость внутреннего рынка и высокие цены, оставляющие
громадную прибыль, зависят не от того, насколько много поку-
пают товаров крестьянин или рабочий, а в первую очередь от
того, насколько крупные заказы делает государство на желез-
нодорожное строительство, армию, флот: т. е., в конце концов,
от энергии, с какою работает податной и налоговый аппарат.
Значит, вообще говоря, тяжелая картелированная промышлен-
ность чувствует себя тем лучше, чем выше протекционизм и чем
большая доля вновь производимых стоимостей переходит от
населения в распоряжение государства.
Но повышение цен картелем находит предел в ценах про-
дукта тех отраслей, которые получают от него материалы и
орудия производства. Вздорожание чугуна, напр., понижает
норму прибыли для стальных заводов. Выходом и здесь слу-
жит усиление протекционизма.* Оно и для этих отраслей уско-
ряет процесс картелирования, и им позволяет полностью ис-
пользовать запретительные пошлины. В то же время сламы-
вается их сопротивление протекционистским аппетитам добы-
вающей промышленности. Таким образом протекционизм и
картелирование концентрическими кругами распространяются
все шире, и в новых отраслях промышленности создают такое
положение, когда высокие цены внутреннего рынка должны
ускорить их созревание в экспортные отрасли.**
* В данной связи мы не останавливаемся еще на одном из возмож-
ных выходов, на комбинировании предприятий, которое осуществляется
таким образом, что или чугуно-плавильный завод приобретается сталь-
ным заводом, или же стальной переходит к чугуно-плавильному и т. д.
** К той же цели ведет возврат или зачет пошлин, уплаченных при
ввозе сырья. Он легко превращается в премию за вывоз. Эта система
чаще всего применяется в отраслях, производящих предметы массового
потребления, напр., в некоторых отраслях русской текстильной промыш-
ленности. В Германии зачет пошлин, уплаченных при ввозе хлеба, тоже
превратился в высокие премии за вывоз (в 1910 г. германские аграрии
получили таким образом от государства подачку в 1231/2 млн. марок) и
сделал возможным такой значительный экспорт хлеба из Пруссии в Рос-
сию и в особенности в Финляндию, что и русские аграрии требуют охра-
нительных пошлин. Возврат акциза при известных обстоятельствах играет
такую же роль. Но еще, недавно за вывозимый из России (и Германии)
сахар государство выдавало сахарозаводчикам и прямые и лишь не-
сколько замаскированные премии из государственных средств. Однако и
без премий разница между внутренними и экспортными ценами остается
огромная. Так, в Киеве средние цены 1 пуда сахарного песку (без акциза)
определялись по пятилетиям 1896—1900, 1901 —1905, 1906—1910 гг.
для внутреннего рынка в 280, 256, 237 к., а для экспорта—в 141, 129,
168 коп. Такие методы содействия экспорту отличаются лишь особенной
откровенностью: внутренний потребитель или плательщик налогов и
здесь должен вознаградить промышленность за «убыточные цены» экс-
порта. Разумеется, эти методы увеличения промышленной прибыли мо-
гут быть, в общем, тем примитивнее, чем архаичнее политический строй.
Но развитая картелированная промышленность легко обходится и без
них. Так, в начале XX века полосовое железо продавалось в Германии по
125 марок для внутреннего рынка и всего по 100 марок за тонну—для
заграницы; для кровельного железа соответствующие цифры были 150
и 102,5 марок; для проволочных гвоздей 250 и 140 марок. Многочислен-
ные данные для иллюстрации такой картельной политики цен можно
найти у К. Kautsky, «Handelspolitik und Sozialdemokratie», 2 Auflage,
Berlin 1911 [К. Каутский, «Торговая политика и социалдемократия»,
2 изд., Берлин 1911]. Для Австрии — Otto Bauer, «Die Teuerung», Wien
1910 [Отто Бауэр, «Дороговизна» — Вена 1910 год]. Это —одна из
содержательнейших работ, посвященных современной революции цен.
Очень близко к теоретическому объяснению роли протекционизма и кар-
телирования в завоевании внешних рынков подошел R. Liefmann «Kar-
telle und Trusts», 2 Auflage, 1910 [P. Лифман, «Картели и тресты»,
2 изд., 1910 год]. Но строгое, изящное по стройности завершения тео-
рия протекционизма и картелей получила лишь в книге Р. Гильфер-
динга, «Финансовый капитал». Ощупью приближается к такому истол-
кованию политики русских синдикатов Л. Кафенгауз в очень содержа-
тельной работе: «Синдикаты в русской железной промышленности», в
особенности стр. 145 — 146.
ИМПЕРИАЛИЗМ
265
II
Однако пусть в политике цен нет существенной разницы
между русскими синдикатами и западными. Все же, если срав-
нить современные страны, находящиеся на различных уровнях
экономического развития, то обнаружатся немалые различия
в том, кто и как несет главную тяжесть повышенных внутрен-
них цен. Там, где современный капитализм находит еще ши-
роко распространенные мелкобуржуазные формы, развитие
его носит ярко выраженный характер потребления этих форм,
в особенности мелкокрестьянских. Прямые налоги, поскольку
они играют известную роль, открыто являются обратно-про-
грессивными налогами: главною тяжестью обрушиваются на
266 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
мелких собственников. Разнообразие косвенных налогов и
роль их в государственном бюджете возрастают по мере того»
как разлагаются натурально-хозяйственные отношения де-
ревни. Наибольшие суммы доставляют налоги, взимаемые с тех
предметов потребления, которые деревне приходится приобре-
тать на рынке.* Словом, опорой высоких картельных прибылей
в сравнительно отсталых странах служит сословный строй,
представляющий несравненный механизм для ускоренной про-
летаризации и пауперизации деревни. В этом смысле можно
сказать, что периодически голодающая деревня — подоплека
южно-русской горной и металлургической промышленности с
ее бурным расцветом.**
Иное положение складывается в странах с более высоким
уровнем промышленно-капиталистического развития. Там зем-
ледельческое население составляет относительно небольшую,
притом постоянно понижающуюся долю его общей числен-
ности.*** Капитализм так далеко зашел в потреблении мелко-
буржуазных форм, что они уже не дают достаточно широкого
* В связи с этим понятно, почему русский бюджет получил репута-
цию «пьяного бюджета».
** При таких обстоятельствах быстрое развитие промышленности
может итти рука об руку с общим регрессом крестьянского хозяйства.
Упадок, хотя и в различной степени, распространяется на все категории
крестьянства; по всем его группам уменьшается, напр., количество скота:
растет число безлошадных, но в то же время уменьшается и число мно-
голошадных крестьян, слой зародышевой сельской буржуазии становится
все более тонким. Такие явления неоднократно отмечались в России.
Поскольку наблюдения верны, здесь с величайшей быстротой и в самых
решительных формах подготовляются и назревают классовые противоре-
чия, неотделимые от капитализма вообще: органический темп экспро-
приации, характеризующий уже сложившиеся и упорядоченные капита-
листические отношения, уступает место революционному, напоминающему
и по методам и по быстроте об эпохе первоначального накопления. Но
тогда с усилением пролетарского движения господствующие классы ви-
дят себя поставленными не перед такой сравнительно элементарной по-
литической задачей, как поддержка крепкого крестьянства, а перед
такой бесконечно более трудной, как его создание. И, создавая его за
счет самых слабых слоев, го существу лишь ускоряют назревание все
тех же противоречий, но на этот раз в их наиболее рельефных, чисто-
капиталистических формах: не в таких, когда национализация земли фак-
тически оказалась бы, может быть, кратковременной переходной сту-
пенью к разделу, а в таких, когда она займет свое место на ряду с дру-
гими переходными мерами к общественно организованному производству.
*** Так, в Германии оно составляло в 1882 г. 41,4%, в 1895 г.—
34,4% (17 800 000 из 51 800 000), в 1907 г.—27,4% (16 900 000 из
61 700 000).
ИМПЕРИАЛИЗМ
267
оазиса для налоговой и податной системы. С другой стороны,
процесс потребления этих форм является в то же время и
процессом их расслоения. Из численно сокращающегося земле-
дельческого населения кверху выделяются немногие элементы,
которые по общему укладу своего хозяйства приближаются к
аграрным капиталистам: извлекают доходы из своей собствен-
ности, превращающейся в капитал, в основу для присвоения
чужого неоплаченного труда. А вниз отбрасываются много-
численные элементы, для которых продажа своей рабочей силы
становится единственным источником существования (пролета-
рии, уходящие в город, и батраки, остающиеся в деревне) или
одним из важнейших источников (пролетаризующиеся кре-
стьяне, причем, как и в случае с домашней промышленностью,
продажа рабочей силы может долго замаскировываться кре-
дитными, арендными и т. п. отношениями). Порождаемый ка-
питалистическим развитием, пролетариат развертывает свою
классовую борьбу, отзвуки которой доносятся и до деревни.
Усиливать и даже просто удерживать откровенно-сословный
строй становится политически невозможным: господствующие
классы должны искать более широкой социальной опоры. Об-
наженно-сословные формы административного и финансового
управления должны уступить место таким, в которых находит
себе выражение не отживающее сословное, а новое классовое
расчленение капиталистического общества, и которые создают
иллюзию всеобщего равноправия, по меньшей мере потенциаль-
ного (ибо юридически ничто не препятствует несобственнику
превратиться в собственника). Всякое усиление пролетарской
борьбы побуждает господствующие классы к действительным
или иллюзорным, чисто-демагогическим уступкам деревне: не
деревне, как целому, которая теперь явно оказывается мира-
жем, а наиболее крепкой, хозяйственной ее части, сильнее всего
пропитанной собственническими инстинктами и при известных
обстоятельствах успешно увлекающей за собою стоящих под
нею средних крестьян. Открывается эра «забот о крестьян-
стве»: насаждения за государственный счет новых крепких кре-
стьян (напр., «внутренняя колонизация»), организация мел-
кого крестьянского кредита и товариществ государством, орга-
нами местного управления, буржуазными партиями и т. д. Но
классовый характер всех попечений о деревне ярче всего под-
черкивается тем обстоятельством, что ничего не делается для
изменений бесправного, приниженного положения продавцов
268 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
рабочей силы, многочисленнейшей категории современного де-
ревенского населения. Господствующие классы инстинктивно
чувствуют, что крестьянин, все чаще вынужденный продавать
свою рабочую силу, потерян для них, — и с тем большею ис-
ключительностью покровительствуют деревенским покупателям
этой силы.
По мере того, как пролетариат становится численно наи-
более значительной частью населения, изменяется социальное
значение косвенных налогов. Их доставляет уже не столько
крестьянство, сколько пролетариат. Мелкий крестьянин тоже
ничего не выносит на рынок, кроме своей рабочей силы, а по-
тому и покупает на рынке только на выручку от ее продажи, —
следовательно, служит объектом косвенного обложения, по-
добно пролетарию, тоже как ее продавец. Таким образом те
высокие прибыли, которые получает на внутреннем рынке охра-
няемая пошлинами картелированная тяжелая промышленность,
преуспевающая от военных заказов, от постройки доков и же-
лезных дорог в метрополии и колониях, в конечном счете при-
текают теперь из другого источника. Раньше бюджеты выра-
стали на основе хилеющих мелкобуржуазных форм (урезки
эмбриональной прибыли и ренты, расточение сил почвы, не по-
лучающей возмещения потребленных частиц, упадок сельско-
хозяйственного инвентаря и т. д.). Теперь их увеличение со-
вершается в возрастающей мере за счет урезок заработной
платы, — за счет понижения уровня жизни рабочего. Ярче
всего обнаруживается это в тех случаях, когда в известной
стране, как, напр., в Германии, вывоз аграрных продуктов сме-
няется в ходе промышленного развития их ввозом. Тогда про-
текционистские стремления тяжелой промышленности соеди-
няются с протекционистскими стремлениями крупных аграриев,
остававшихся до того времени решительными фритредерами.
Таможенная охрана должна повышать впредь не только капи-
талистическую прибыль, но и земельную ренту, Ранний про-
текционизм — протекционизм «воспитательного» характера —
был орудием классовой борьбы развивающейся промышленной
прибыли против земельной ренты. Новейший протекционизм,
промышленный и аграрный, одновременно «воспитывающий»
в особенности такие отрасли производства, которые дальше
всего ушли от детского возраста, все явственнее становится
орудием классовой борьбы прибыли и земельной ренты против
заработной платы. В борьбе прежних протекционистов с фрит-
ИМПЕРИАЛИЗМ
269
Редерами сталкивались капитализм и феодализм, буржуазная
и феодальная собственность. Теперь, с развитием рабочего
движения, специфические интересы различных видов собствен-
ности отступают на задний план перед ее общими интересами.
Кроме того, промышленная переработка аграрных продуктов
(винокуренные и сахароваренные заводы), кредитные отноше-
ния, акционерная форма предприятий приводят к тому, что
крупнейшие и влиятельнейшие аграрии все сильнее охваты-
ваются сетью капиталистических интересов, все значительней-
шую долю доходов получают от капиталистической промыш-
ленности. Борьба протекционизма и свободы капиталистиче-
ской торговли утрачивают былую принципиальную глубину.
Всякое действительно принципиальное движение против совре-
менного протекционизма, — напр., против обостряемого им
вздорожания жизни, — быстро развертывается из борьбы
против постоянного урезывания заработной платы в борьбу
социализма против капитализма.
III
Цены, постоянно повышаемые протекционизмом, косвен-
ными налогами и картелированием, конечно, соответственно
понижают спрос на внутреннем рынке. Прежде внешний рынок
был важен, между прочим, потому, что он облегчал восстано-
вление нарушенной пропорциональности между отдельными от-
раслями производства: капитал из тех отраслей, где наступало
его перепроизводство, усиленно вывозился в форме товарного
капитала, в виде товаров. Теперь новому капиталу вообще ста-
новится все затруднительнее находить применение в пределах
национальной территории. И это в то самое время, когда энер-
гия его роста усиливается и когда, в связи с техническим про-
грессом, повышается его производительная способность. Ем-
кость внутреннего рынка с повышением цен относительно па-
дает. Капиталу приходится эмигрировать.
Эмиграция капитала — явление не новое. Он исстари был
интернационален и устремлялся туда, где надеялся на повы-
шение прибыли. А так как, в связи с повышающимся органи-
ческим составом промышленного капитала, средний националь-
ный уровень прибыли в капиталистически передовых странах
ниже, чем в отсталых, то он всегда переселялся во вторые
страны из первых и пробуждал их к капиталистическому
бытию. Новейшее развитие лишь, во-первых, по изложенным
270 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
выше причинам, чрезвычайно усиливает побуждение к эми-
грации капитала и, во-вторых, увеличивает относительную
важность одних форм эмиграции перед другими.
Наименее интенсивно связывается страна экспортирующая
с страной импортирующей, когда капитал из первой вывозится
исключительно в форме товаров, товарного капитала. Ввоз из
первой непосредственно и полностью должен быть оплачен
вывозом из второй. Возможные размеры последнего при сно-
шениях Англии с континентом Европы определялись емкостью
английского рынка для хлеба, леса, шерсти, льна, пеньки
и т. д., а в новейшее время, при сношениях с экзотическими
странами, — емкостью передовых капиталистических рынков
для экзотических продуктов, представляющих в существенной
части предметы роскоши. Если бы отношения с колониями ис-
черпывались товарообменом, европейский капитал получил бы
в них лишь ограниченный выход.
Возможности его эмиграции до чрезвычайности расширя-
ются, когда он вывозится в качестве ссудного капитала. Если,
напр., Германия может потреблять китайских продуктов только
на 1 млн. ежегодно, то лишь на один же миллион может
она ввозить в Китай и своего товарного капитала. Напротив,
если германский капитал вывозится в качестве ссудного капи-
тала, — т. е. если, напр., германские капиталисты устраивают
Китаю заем, — то 1-миллионный китайский вывоз послужит
просто на уплату процентов. Если заем заключен из 5%, то
в Китае найдут место 20 млн. германского ссудного капитала.
Но и товарный вывоз из Германии в Китай не уменьшится, а
значительно возрастет, так как крупная доля займа пойдет,
несомненно, на покупку германских товаров. Развитие меновых
отношений в Китае сделает крупный шаг вперед и подготовит
почву для новых займов: для нового усиленного импорта евро-
пейского ссудного капитала, который опять-таки повысит ем-
кость китайского рынка для европейских товаров, и т. д.
Простой товарообмен и экспорт ссудного капитала, сначала
из Англии, потом из Франции, Бельгии и т. д., в свое время
сыграл, да и теперь играет, крупную роль в капиталистическом
развитии Северной и Южной Америки и европейского конти-
нента. Но протекционизм, связанный с усилением капитализма
в промышленно-юных странах, как Германия или Соединенные
Штаты, влечет для них то неудобство, что он вызывает ответ-
ный протекционизм в тех странах, в которые первые страны
ввозят товары. Таким образом новейший, высокий протекцио-
ИМПЕРИАЛИЗМ
271
низм не только сокращает сбыт на внутреннем рынке, но угро-
жает утратой и внешних рынков. Колоссальные прибыли, из-
влекаемые в картелированных отраслях, не могут превра-
щаться в дополнительный капитал этих отраслей: за недостат-
ком рынка предприятия не могут расширяться с такой быстро-
той, которая соответствовала бы темпу возможного накопле-
ния. Такое положение угрожает картелю взрывом: выходом из
него предприятий, которые, действуя самостоятельно, приобре-
тают свободу движений для собственного капитала и, понижая
цены, увеличивают сбыт и размеры собственного производ-
ства. И легко видеть, что это будут наиболее сильные и техни-
чески совершенные предприятия, без которых картель не мо-
жет ни устанавливать цены, ни регулировать размеры произ-
водства.
Связь банков с промышленностью создает предохранитель-
ный клапан от таких взрывов. Избыточные капиталы, не нахо-
дящие применения в той отрасли, в которой они созданы, при-
текают к банкам и, принимая форму ссудного капитала, усили-
вают его эмиграцию за границу. Устраивая займы для отста-
лых стран, банки могут содействовать сбыту покровительству-
емых ими предприятий. Так французские финансисты берутся
разместить сербский заем не иначе, как на условии, что Сербия
закажет пушки Шнейдеру (в Крезо), германские — лишь в
том случае, если заказ будет передан Круппу, австрийские —
если его получат заводы Скоды. Русский заем пройдет ус-
пешно, если правительство обязуется заказать таким-то ино-
странным заводам броню для судов, вагоны, паровозы и т. д.
Таким образом протекционизм Сербии и России парализуется:
достигается сложение пошлин на товары, ввозимые в них из
стран-кредиторов. Однако подобное устранение влияния запре-
тительных пошлин для вывозящих стран по самому существу
дела может иметь лишь эпизодический характер, дает лишь
временный выход из затруднений.
Но с течением времени вырабатывается и более радикаль-
ный способ преодоления чужого протекционизма, тормозящего
накопление капитала в передовых государствах. Этот спо-
соб — эмиграция капитала уже не как товарного и не как ссуд-
ного капитала, а как промышленного капитала. Капитал, нако-
пляемый, напр., в горной и металлургической промышленности
Бельгии и не находящий в ней применения, эмигрирует в
Россию и основывает там такие же производства, как у себя
272 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
на родине. Тогда, во-первых, способность его к дальнейшему
расширению — к производству новой и новой прибыли для
бельгийских капиталистов — определяется уже емкостью не
только бельгийского, но и русского рынка; и, во-вторых, рус-
ские таможенные границы, которые раньше были для него
барьером, теперь становятся его охраной. И получает бельгий-
ский капитал уже не только ссудный процент, как в том случае,
когда он эмигрировал в качестве ссудного капитала, но и при-
быль. Последняя же тем выше, чем больше разница между
рутинной русской техникой и бельгийской техникой, переноси-
мой в Россию, и чем выше русский протекционизм.
Благодаря акционерной форме предприятий, в современном
капитале одновременно выступают черты и ссудного, и про-
мышленного капитала. Сделавшись таким образом финансовым
капиталом (по терминологии Р. Гильфердинга), или «фондо-
вым» капиталом (по терминологии Лифмана), он приобретает
величайшую подвижность и способность быстро переходить от
сферы обращения к сфере производства, и наоборот. Все это
очевиднейшим образом облегчает его эмиграцию. Бельгийский
банк, участвовавший в заключении русского займа, добивается,
напр., концессии на устройство в России рельсопрокатного за-
вода и передает эту концессию зависимому от него бельгий-
скому заводу; потом он же берет на себя эмиссию акций и фи-
нансирование нового предприятия, устраиваемого в России, и
от каждой из этих операций получает снова и снова эмиссион-
ную и учредительскую прибыль.
IV
С величайшею характерностью развертываются процессы
эмиграции капитала в тех случаях, когда она направляется
в политически слабые страны, постепенно превращаемые в ко-
лонии не только в экономическом, но и в политическом значе-
нии этого слова. Подчинение их начинается займами, заключа-
емыми в капиталистически передовых странах. Между послед-
ними начинается соперничество из-за того, кому должно до-
статься размещение займа. И уже на этой ступени, когда капи-
тал эмигрирует в качестве ссудного капитала, исход борьбы
определяется не экономическими соображениями, а перевесом
политической силы: заем остается за финансовой буржуазией
той страны, дипломатий которой сумеет оказать наиболее вну-
ИМПЕРИАЛИЗМ
273
тигельное давление на заемщика, и условия его будут тем вы-
годнее для кредиторов, чем сильнее это давление.
Платежи по займам гарантируются таким способом, что
управление таможнями переходит к финансистам страны-кре-
дитора; они же часто захватывают и все финансовое управле-
ние (различные формы и степени такого подчинения осуще-
ствляются в Египте, Турции, Персии, Китае, Марокко; когда
финансистам различных стран приходится делиться добычей,
организуется международный контроль). Огромная доля зай-
мов получает, конечно, непроизводительное употребление. Она
уходит на подкуп номинальных суверенов с их министрами, на
упрочение того политического аппарата, который становится
орудием европейского капитала: прежде всего на такую реорга-
низацию армии, чтобы она стала пригодной для полицейской
службы, для охраны того механизма, при посредстве которого
европейский капитал начинает ускоренное потребление мелко-
буржуазных и вообще предкапиталистических форм во вновь
открывающейся для него стране. Конечно, и эти деньги воз-
вращаются к стране-кредитору в оплату за предметы роскоши
и снаряжения армии. Но известная часть займов получает и
производительное назначение: идет на постройку гаваней и
доков, на сооружение железных дорог, затрачивается в та-
ком направлении, что дает толчок ускоренному разложению
* О размерах банковских заработков на этих операциях дают неко-
торое представление следующие цифры. В 1910 г. долг Сербии составлял
735 млн. дин. (1 динар — около 55 к.), но фактически она получила
лишь 569 млн.; кредиторы выиграли на курсе 166 миллионов. В 1875 г.
долг Египта, размещенный, главным образом, в Англии (отчасти и во
Франции), достиг 68 млн. фунтов стерлингов, но из них в государствен-
ную кассу пошло всего 44 млн., а разница осталась у кредиторов в виде
провизионного вознаграждения, премий и пр. Из займа в 32 млн. фун-
тов стерлингов, заключенного в 1873 г., консорциум банков просто оста-
вил у себя 12 млн. в виде «гарантии» за исправность платежей. Египет
же должен был, разумеется, уплачивать проценты (от 7 до 9) на всю
номинальную сумму займов. Заем, заключенный в 1909 г. мароккским
султаном Абдул-Азисом во Франции, составлял 62 млн. франков номи-
нальных, а дал султану всего 48 миллионов. В следующем году его пре-
емник Мулай Гафид должен был уплатить Франции и Испании за усми-
рение Марокко и заключил новый заем в 110 млн. франков, который
оставил банкам одну только эмиссионную прибыль около 15%. Как
известно, финансовые реформы Шустера Моргана верным путем вели к
тому, чтобы освободить Персию от ее финансовой зависимости Рос-
сии,—и Россия поспешно поставила ультиматум (конец 1911 г.), требуя,
между прочим, удаления Шустера Моргана. Задолженность — испытан-
ное средство подчинения.
274 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
натурально-хозяйственного строя и подготовляет почву для но-
вых постоянно возрастающих займов. Картелированная же про-
мышленность страны-кредитора получает заказы на пушки и
рельсы, на вагоны и локомотивы. Тот самый финансовый ка-
питал, который недавно вышел на завоевание страны в виде
ссудного капитала, теперь как промышленный капитал углу-
бляет и расширяет ее подчинение.
Ясно, какие огромные выгоды представляет уже одно при-
знание протектората отсталой страной для страны-покрови-
тельницы. Французский финансовый капитал, напр., остается
теперь один лицом к лицу с туземным мароккским правитель-
ством и может развертывать свои операции, не опасаясь, что
их расстроит вмешательство равносильной державы. Ему при-
надлежит теперь монополия устройства мароккских займов, —
и ему же принадлежит монополия на заказы, оплачиваемые
этими займами. Он подчиняет своему контролю все средства,
выжимаемые из страны туземным правительственным меха-
низмом, — и, поддерживая видимость самостоятельности по-
следнего, некоторое время слагает с себя всякую моральную
ответственность за способы, которыми осуществляется выжи-
мание. Если они приводят к восстаниям, он с величайшим хлад-
нокровием выступает на охрану своих финансовых интересов,—
железных дорог, доков, таможен, — на защиту «цивилизации
против варварства», посылает карательные экспедиции и потом
заставляет страну оплачивать ее собственное «замирение»: за-
ключать новые тяжелые займы. Впервые в широком масштабе
были применены эти методы на границе XIX и XX веков при
подавлении боксерского восстания в Китае. С того времени
они много раз применялись в Марокко и Персии и, вероятно,
скоро найдут новое применение в Китае.
Понятно, до какой степени заинтересован финансовый ка-
питал в военной мощи своей метрополии: сферу своего хозяй-
ничанья он расширяет, непосредственно опираясь на диплома-
тию и стоящую за нею вооруженную силу.
Но фактический протекторат, как он совместно осуще-
ствляется державами в Турции или Китае, или даже офор-
мленный протекторат, как он устанавливается теперь в Персии
и Марокко, еще не дает полного удовлетворения монополисти-
ческим тенденциям современного капитала. Он — главный, но
не единственный хозяин в протежируемой им области. Торго-
вый капитал иностранцев обычно ставится здесь в одинаковые
с ним условия во всем, что касается ввоза и вывоза.
ИМПЕРИАЛИЗМ
275
Поэтому капитал страны-покровительницы стремится к
полной «аннексии» новых и новых областей: ко включению их
в состав своего внутреннего рынка в решительном значении
этого слова, — к расширению той хозяйственной территории,
дань с которой своим искусственным изобилием позволяет ему
усиливать наступление на новые и новые внешние рынки.
Каковы бы ни были формы колониального расширения, оно
далеко раздвигает сферу действия капитала. И больше всего
выигрывает картелированная, защищенная высокими пошли-
нами тяжелая промышленность метрополии. Всякую вновь за-
хваченную страну капитал прежде всего опутывает, как щу-
пальцами, железнодорожными линиями, которые должны или
ускорить разложение ее предкапиталистического, натурально-
хозяйственного строя (дороги коммерческого значения), или
закрепить ее подчинение и «замирение» (дороги стратегиче-
ского значения). И, разумеется, фритредеры старого стиля
совершенно правы, когда они доказывают, что ни одно госу-
дарство не получает от своих колоний того, что оно затрачи-
вает на них. Они только не видят, что дефициты государствен-
ного хозяйства как раз и превращаются в высокие прибыли
для картелированной промышленности, и в этом — величай-
шее, современно-капиталистическое оправдание колоний и их
постоянного расширения. Переведенное на язык империалист-
ской морали, оно приобретает такой вид, что в вопросах на-
ционального достоинства нет места торгашеским критериям
счета, меры и веса; что вопросы национальной чести и буду-
щего не решаются арифметикой.
Но свою-то эзотерическую арифметику империализм при-
меняет с редким искусством.**
* Таковы в основных чертах стремления не только империализма,
торжествующего на европейском континенте, но и английского, который
еще борется за такое предварительное условие своего торжества, как та-
моженное объединение всех британских владений, т. е. за превращение
их в колоссальную единую хозяйственную территорию.
** Подобное явление должно повториться, между прочим, с пресло-
вутой русско-индийской (и транс-персидской) железной дорогой (кстати:
в одном из рассказов Г. И. Успенского «управление русско-индийской
железной дороги» производило комическое впечатление именно своей
полной фантастичностью. Как далеко мы ушли с того времени!). Буду-
щая доходность ее в высокой степени проблематична, коммерческое зна-
чение для крупных групп русских промышленников (напр., для текстиль-
щиков) — отрицательное, и тем не менее она будет, вероятно, построена.
И характерно, что среди протестующих против этого предприятия не
слышно было голоса южно-русской промышленности. Отмеченные в
тексте явления объясняют, как могла возникнуть теория г. Туган-Бара-
новского, будто при капитализме производство существует для произ-
водства и может расширяться при застойном или даже понижающемся
потреблении. Он упустил из виду, что чрезвычайно широкая арена для
гипертрофированного производства средств производства открывается
не потому, что промышленный капитал уже овладел всем земным шаром,
а потому, напротив, что ему еще остается овладеть очень многим,
276 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
V
Эмигрируя в отсталые страны, промышленный капитал
метрополии находит в них не только сбыт, но и непосредствен-
ное приложение. Это — хлопковые плантации в Египте, золо-
тые и алмазные прииски в Южной Африке, железные руды в
Марокко, каучуковые леса в Конго. Новейший капиталистиче-
ский захват колоний ничем не отличается от методов коло-
ниального хозяйства в XVI веке, в эпоху великих открытий.
Дани и контрибуции, налагаемые и усиливаемые в наказание
за всякий мятеж против бесчеловечной эксплоатации, уско-
ренным темпом экспроприируют туземное население. Наибо-
лее ценные земли, в особенности рудоносные и золотоносные,
а также неизмеримые пространства каучуковых и пр. лесов,
передаются в бесконтрольное распоряжение колониальных
компаний; они даром или за бесценок получают право на без-
граничную власть и над естественными богатствами, и над ту-
земным населением. И власть эта постоянно поддерживается
за счет метрополии вооруженною силой, бесконечно более мощ-
ной по сравнению с военной организацией туземцев, чем то
было в XVI веке. Опять начинается такое же расхищение сил
природы, как в эпоху великих открытий и в ближайшие за
нею века, — с той только разницей, что, опираясь на совре-
менную технику, оно выполняет свое дело быстрее и основа-
тельнее: хищническая культура хлопка вконец истощает почву
Египта, каучуковые леса исчезают. И снова ширится беспощад-
ная эксплоатация диких и полукультурных племен, иногда в
какое-нибудь десятилетие уменьшающая их численность вдвое,
если не больше (гереро, кафры; то же ожидает, вероятно, воин-
ственных рифов в Марокко). Пролетариат, создаваемый в ко-
лониях прямою экспроприацией и обложением, которое не хо-
чет считаться ни с чем, даже с натурально-хозяйственным
строем, фактически превращается в рабов или в каторжников.
Для восполнения его быстро редеющих рядов и для ускорен-
ного развития колониального капитала, который на каждом
ИМПЕРИАЛИЗМ
277
шагу наталкивается на недостаток рабочей силы, исторически
подготовленной к капиталистической эксплоатации, вывозятся
из Китая тысячи кули, отделяемых там от средств производ-
ства деятельностью европейского капитала. Вывозимые из об-
ластей, где европейские и «азиатские», капиталистические и
феодальные методы эксплоатации дают в своем соединении
самую отвратительную амальгаму, забитые, беспритязатель-
ные, оторванные от родной обстановки, лишенные всякой за-
щиты, они фактически становятся невольниками капитала, с
той разницей, что он не покупает их, а дает им почти только
одно голодное пропитание.
Совершенно естественно, что финансовый капитал, разре-
шая такими варварскими методами свой «рабочий вопрос» в
колониях, многое от этого варварства приносит с собою и на-
зад, в метрополию. И здесь он хочет быть неограниченным
«хозяином в своем доме», и здесь обнаруживает величайшую
склонность к полицейскому и военному разрешению всех со-
циальных противоречий, к вооруженному подавлению всех про-
летарских движений. Возрастающая концентрация, организо-
ванность и объединение капитала (связи между предприя-
тиями, осуществляемые при посредстве банков; антистачеч-
ные организации промышленников; сосредоточение целых от-
раслей в немногих колоссальных предприятиях; различные
формы картелирования), повышая у капитала самосознание
силы, уже и сами по себе усиливают его неуступчивость. Ме-
тоды колониального хозяйничанья дают новое объяснение, по-
чему технически и организационно совершеннейшая отрасль
новой промышленности, картелированная тяжелая промыш-
ленность, всем бессильным речам социальных политиков о
«конституционной фабрике», о «промышленной демократии»
противопоставляет свое дело: промышленный феодализм. Гор-
ные и чугунные бароны и короли развиваются не в конститу-
ционных монархов, а скорее в азиатских деспотов.* Но зато
и рабочим в борьбе за осуществление своих требований при-
ходится все чаще и решительнее отбрасывать методы парла-
ментских соглашений и искать выхода в методах, которые по
* Знаменательно, что германский фабрикант Фрэзэ (Freese), кото-
рый более четверти века был горячим пропагандистом «конституционной
системы на фабрике», теперь превратился в самого заурядного Scharf-
macher'a, в решительнейшего абсолютиста. Добрые души в московском
«Музее труда» еще недавно пытались заинтересовать его опытом русских
предпринимателей.
278 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
внешности представляют много общего с формами первых ша-
гов рабочего движения, когда в каждом конфликте не та или
иная группа рабочих имела против себя соответствующую
группу предпринимателей, а рабочий класс в целом—всю обще-
ственную организацию. И это — даже в Англии, пока удержи-
вающей свободу торговли (напомним грандиозную забастовку
английских углекопов в 1912 г. и целый ряд позднейших заба-
стовок. Исторически она примыкает к забастовке транспорт-
ных рабочих в 1911 г., выросшей из таких же корней).
Но уже такова общая судьба капитализма: он может устра-
нять или отодвигать свойственные ему противоречия только
таким способом, что порождает целую сеть новых, еще более
острых. Всякий национальный капитал, стремясь расширить
колониальными приобретениями свою хозяйственную террито-
рию, свой внутренний рынок, сокращаемый протекционизмом
и картельными ценами, наталкивается не только на ответный
протекционизм, но и на такой же империализм, на такую же
мировую политику, на такие же стремления других наций. Он
должен постоянно усиливать флот и армию, затрачивать расту-
щую долю годового продукта на их ускоряющийся рост — и
вновь сокращать внутренний непосредственно потребительский
рынок на всю сумму тех налогов, которые уходят на развитие
современного милитаризма. Эта дань растет тем стремитель-
нее, что вооружениями вызываются ответные вооружения, что
и данная сфера захвачена новейшей капиталистической техни-
кой. Искусство истребления противников тоже ставится на на-
учный базис, технические перевороты непрерывно следуют
один за другим, обесценивая существующее вооружение
раньше, чем оно было использовано, — даже раньше, чем оно
было доведено до конца.*
* Наглядную иллюстрацию могут дать перевороты в военно-мор-
ской технике. Еще до русско-японской войны максимальным водоизме-
щением броненосцев было 17 —18 тыс. тонн. Первый «дредноут» —
броненосец водоизмещением свыше 20 тыс. тонн — был спущен в 1906
году. С того времени водоизмещение новейших броненосцев, все повы-
шаясь, перевалило за 25 тыс. тонн. Стоимость одного выстрела из совре-
менного 12-дюймового орудия (считая и снашивание) превышает 4 000 руб.
Общие расходы европейских государств на поддержание «вооруженного
мира» в конце первого десятилетия текущего века исчислялись в 18 млрд.
марок в год. Вычислено, что для Германии целый год войны обошелся
бы не дороже, чем 4 года «мирного страхования» от войны, т. е. регу-
лярных военных расходов. Все предыдущие данные относятся к концу
1912 года. С новым пароксизмом вооружений они решительно устарели.
ИМПЕРИАЛИЗМ
Но и здесь увеличение государственных расходов и возра-
стающее как лавина обложение, усиливающее дороговизну
жизни для масс, превращается в источник колоссальных дохо-
дов для тяжелой промышленности. Чем сильнее обостряются
международные отношения, чем быстрее следуют один за дру-
гим перевороты в военной технике, тем больше будет казенных
заказов, тем лихорадочнее станут работать заводы, произво-
дящие броню для судов и самые суда, орудия, снаряды и т. д.,
тем выше сбыт железа и стали, тем крупнее дивиденды по ак-
циям.* И чем энергичнее наступление европейского капитала
на отсталые страны, тем больше будут завалены заводы зака-
зами от этих стран, готовящихся к отпору.**
VI
В странах с старым сословным землевладением протекцио-
низм, облегчивший картелирование и указанным выше спосо-
бом ускоривший эмиграцию капитала, почти с самого качала
осуществился, как промышленно-аграрный протекционизм.
Усиленное стремление капитала к эмиграции, его потребность
в постоянном колониальном расширении в свою очередь укре-
пляет блок аграриев с тяжелой промышленностью. Увеличение
флота и армии, постройка железных дорог и гаваней в новых
колониях дает промышленности растущую прибыль; аграрные
же элементы вознаграждаются доходами от главных должно-
стей во флоте, армии и колониальном управлении. С течением
* В 1910 г. курс акций Stabilimento Tecnico, военного судострои-
тельного завода в Триесте, составлял 2 400 крон. В январе 1911 г. стало
известно, что австро-венгерское правительство задумало постройку 6
дредноутов, — и акции повысились до 4 700 крон. В феврале выясни-
лось, что согласие законодательных учреждений обеспечено, — и 11 фе-
враля курс сделал новый скачок до 6150 крон.
** Мировые фирмы, подобные Круппу, с одинаковой энергией и
коммерческой добросовестностью снабжают орудиями и германскую
армию, когда она подготовляется к походу в Китай, и китайские войска,
которые подготовляют европейцам достойную встречу. Это — постоянное
явление в колониальных войсках: каждый раз оказывается, что туземцы
«замиряемые» французами, успели получить хорошие ружья от фран-
цузских заводов, и что германские заводы успели точно также подгото-
вить энергичное сопротивление германским карательным экспедициям.
И, разумеется, чем совершеннее вооружение туземцев, тем выше издержки
умиротворения, тем крупнее отечественные заказы. Все это нисколько
не препятствует пушечным и т. под. королям быть самыми пламенными
патриотами.
280 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
времени складывается колониальная бюрократия, которая в
патриотизме не уступает тяжелой промышленности.*
Новая мелкая буржуазия (торгово-промышленные служа-
щие разных категорий, технический и коммерческий персонал
на железных дорогах, трамваях, в промышленных предприя-
тиях; должностные лица — счетоводы, бухгалтеры и т. д.—
в органах местного управления; вообще различные виды «слу-
жащих», — той группы, которую немцы называют Angestellten
и Beamten, и пр.), которой современное развитие все больше
угрожает пролетаризацией, от колониальной политики в свою
очередь ожидает расширения сферы своей деятельности: в
промышленности, в торговле, на железных дорогах, в корабле-
строительных верфях, в колониальном управлении. В надежде
на славное национальное будущее она мирится, как с неизбеж-
ным временным злом, с настоящим империализма, которое и
для нее приносит, главным образом, постоянное вздорожание
жизни (протекционизм, косвенные налоги, картельные цены).
Она выдвигает главные кадры идеологов того современного
национализма, который говорит о мировом историческом при-
звании своей нации, о ее особых державных правах, и дает
экономическое, культурно-этическое и философское освящение
разыгрывающимся аппетитам финансового капитала, его рас-
тущим колониальным захватам и циничному попранию прав
всех других наций. Не в малой мере неся на себе жертвы но-
вейшего капиталистического развития, она создает и с трога-
тельной убежденностью пропагандирует ту теорию классового
и индивидуального самоотречения, согласно которой нация
превращается в неумолимого Молоха, в равной мере требую-
щего от всех общественных классов и от всех своих членов
только постоянных жертв и страданий. Она уверяет по меткой
характеристике К. Реннера, что господствующие экономиче-
ские группы фактически уже отреклись от своих интересов,
что «промышленники уже не промышленники, аграрии — не
аграрии, лавочники — не лавочники, что все они, напротив,
одинаково немцы и не являются не чем иным, как только нем-
цами». Современные поколения, — те их группы, которые по-
давлены тяжестью империалистской политики,—она стремится
примирить с муками настоящего, утешая их перспективою
славного национального будущего, которое должно наступить,
* В Англию в виде одних только пенсий выслужившим чиновникам
ежегодно притекает из Индии свыше 150 млн. рублей.
ИМПЕРИАЛИЗМ
281
когда их не будет в живых. Таким образом она дает лозунги
для рати империализма, в которой за аграриями и финансо-
выми капиталистами следуют широкие слои не только круп-
ной, но и мелкой буржуазии (включая сюда и верхушки кре-
стьянства, и различные категории «служащих», и представи-
телей либеральных профессий). Эти лозунги иногда произво-
дят временные опустошения и в рядах рабочего класса, пока
он более инстинктивно чувствует, чем сознает, что националь-
ное расширение ничего не принесет ему, кроме новых тяго-
стей, — что его освобождение лишь в устранении капитализма,
а следовательно, и всяких колониальных захватов.*
Однако, подобно тому, как протекционизм каждой страны
вызывает ответный протекционизм в остальных, — так и ко-
лониальная политика подкапывает свой собственный базис.
Ее общею предпосылкой являются крупные различия в уровне
экономического развития: метрополия — страна развитого
промышленного капитала характеризующегося высоким ор-
ганическим составом, страна с пониженной нормой промышлен-
ной прибыли, с сильной промышленной (или переродившейся
в финансовую) национальной буржуазией, подчиняющей себе
государство и общество; колония — преобладающе земле-
дельческая страна, страна предкапиталистических или прими-
тивно-капиталистических форм, едва выходящая из торгово-
капиталистической стадии, с господством ремесла и домашней
промышленности, с едва складывающейся мануфактурой, с
высокой нормой предпринимательской прибыли, с малочислен-
ной и, что особенно важно, экономически и политически слабой
туземной буржуазией, теснимой феодальными и полуфеодаль-
ными элементами. Эмигрируя в отсталую страну, европейский
капитал дает толчок ее ускоренному экономическому развитию,
и тем самым в конце концов уменьшает и смягчает различия,
которые были условием его эмиграции. Но он оказывает и бо-
лее быстрое действие. Хотя бы он эмигрировал в форме ссуд-
ного капитала, в своих заботах о возврате ссуд он принимает
известные меры с той целью, чтобы в колонизуемой стране
* В Англии шовинизм во время англо-бурской войны (на рубеже
XIX и XX веков) сделал лишь кратковременные завоевания среди
крупно-промышленного пролетариата. Напротив, триполитанская аван-
тюра более глубоко и широко деморализовала и дезорганизовала италь-
янский пролетариат, вообще еще далекий от сплоченной классовой орга-
низации. Но и здесь империалистский угар стал проходить задолго до
окончания войны.
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
установились элементарнейшие условия гражданского оборота:
безопасность путей, обеспеченность складывающейся буржуаз-
ной собственности от грубейших форм феодального посяга-
тельства. Таким образом он содействует возникновению и ус-
коренному росту туземной буржуазии. С другой стороны, воз-
никшая лишь на базисе меновых отношений, задолженность
отсталых стран в свою очередь дает толчок ускоренному раз-
витию внешней торговли, и обслуживание ее растущего меха-
низма опять-таки создает опору постепенному подъему тузем-
ной буржуазии.
Все эти обстоятельства начинают обнаруживать еще более
интенсивное действие с того времени, как европейский капитал
эмигрирует затем, чтобы найти применение в промышленности
отсталой страны. Отсутствие элементарнейших гарантий бур-
жуазной собственности было бы постоянной угрозой много-
миллионным вложениям в железные дороги и судостроитель-
ные верфи, в угольные копи, чугуно-плавильные заводы и же-
лезнодорожные мастерские. В то же время возникновение этих
исполинских производств дает жизнь обслуживающим их и
питающимся ими многочисленным туземным производствам,
представляющим по своей организации различные ступени
от домашне-промышленных до примитивно-капиталистических
предприятий: ускоряется рост туземного капитала и приближе-
ние его от сферы обращения к сфере производства. Из тузем-
ной буржуазии, из внутренно ничем не связанных между собою
практиков капитала, начинает складываться национальная
буржуазия, объединяемый общим сознанием класс, носитель
новых для своей страны экономических и политических прин-
ципов. Она возмущается теми привилегиями, которыми наде-
ляется в ее стране торговый капитал европейцев. Она стре-
мится к созданию национальной хозяйственной территории: к
уничтожению феодальной автономии провинций и областей, к
таможенному объединению, к тому воспитательному протек-
ционизму, который ослабил бы подавляющую конкуренцию
европейского промышленного капитала. Она требует, чтобы
войско из охранной полицейской стражи богдыхана или шаха
превратилось в действительную армию, которая закрепила бы
централизацию и дала бы отпор направляющему европейские
армии европейскому капиталу, захватившему финансовое и та-
моженное управление и на каждом шагу оттесняющему ее на
последний план. Но она ничего не может достигнуть, пока не
разрушен туземный правительственный аппарат, превратив-
ИМПЕРИАЛИЗМ
285
шийся в послушное орудие европейского капитала. Она смело
бросает революционные лозунги и искусно овладевает низо-
вым, народным движением. Последнее возникает, как реак-
ция против беспощадного разрушения и потребления предка-
питалистических форм совокупной деятельностью феодальных
и капиталистических методов, и переживает быструю эволю-
цию от реакционных стремлений к простой реставрации без-
возвратно погибшего строя до аграрно-социалистических стре-
млений, до того туманного социализма, который в кресть-
янско-деревенской отсталости собственной страны видит осо-
бенно благоприятное условие для осуществления западно-со-
циалистических идеалов. А наряду с этим кое-где (напр., в
Индии и Турции) прорывается уже и современная пролетар-
ская борьба, почва для которой подготовлена эмиграцией евро-
пейской промышленности.
Восточные революции — персидская, турецкая, китай-
ская, — из-за которых уже выдвигается индийская и египет-
ская, — до чрезвычайности усложняют мировую политику
европейских держав и вносят в нее небывалую нервность и ли-
хорадочность. Европейский капитал чувствует, что он должен
действовать, пока не поздно, пока национальные революции
не достигли своих целей, не эмансипировали от него своих ис-
торически сложившихся хозяйственных территорий. И харак-
терно, что, как отмечает Р. Гильфердинг в одной из своих
журнальных статей, тревога европейского капитала резко об-
наруживается с японско-китайской войны, с того времени,
когда сказала свое первое слово Япония: капиталистически
самая молодая страна, которой раньше всего удалось освобо-
диться от самодержавия европейского капитала. Испано-аме-
риканская война, англо-бурская, резкое обострение англо-гер-
манских отношений, совместный поход европейцев на Пекин, —
все это свидетельствует о том, что международные отношения
в XX веке вступили в фазу постоянной тревоги. Но как ни
бурно пошли события со второй половины 90-х гг., темп их
далеко отстает от той стремительности, с которой после русско-
японской войны складываются и распадаются новые группи-
ровки держав, захватываются и делятся новые страны и об-
ласти. Капитализм, для которого нет ничего устойчивого и
застывшего, как будто и в область международной политики
вносит свое стремительное движение.
Каков бы ни был окончательный исход восточных револю-
ций, европейский (под ним в данной связи всегда разумеется
284 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
и американский) капитализм подходит к последним границам
своего экстенсивного расширения: того расширения, которое
позволяло ему расти за счет потребления мелкобуржуазных
форм в колонизуемых странах и не давало относительному
сокращению переменного капитала в метрополиях превра-
титься в абсолютное сокращение. Натолкнется ли он на гра-
ницы оформившихся и обновленных азиатских государств,
или же им будут поделены остатки земного шара: и в том
и в другом случае новые области он может вырывать впредь
только в тягостной борьбе с равносильным противником и
сумеет удерживать их только ценою колоссальных военных
расходов. А так как с капиталистическим развитием смягча-
ются экономические различия между странами, — или даже
превращаются в противоположные, потому что аграрная
страна в несколько десятилетий становится первоклассной
страной промышленного капитала, — то должны уменьшаться
и выгоды «аннексий», проводимых с возрастающими затра-
тами.*
Таким образом империализм будет требовать бесконечно
увеличивающихся жертв деньгами и людьми от масс населения
в метрополии, и в то же время станут блекнуть и развеиваться
те иллюзии и те радужные перспективы, которые он теперь
умело связывает с своей деятельностью. Империализм начнет
растеривать свою армию с еще большею быстротой, чем он ее
сплачивал и формировал. И наследником его будет идеология,
которая одна противостояла его заманчивым обещаниям: на-
перед оценила его действительное значение для широких масс
и его исторический, преходящий характер. В этом смысле круп-
ное симптоматическое значение имеют уже германские выборы
1912 г.: в рядах империализма началось дезертирство.
Когда совершится таможенное объединение британских
владений, что предстоит, возможно, в не особенно отдаленном
будущем, и Германия утратит колоссальный рынок в этих вла-
дениях, противоречия империалистской фазы капитализма ста-
нут назревать и развертываться с небывалою остротой. И это
будут, как и теперь, не только внешние, международные про-
тиворечия германского и британского, европейского и амери-
канского, западного (европейско-американского) и восточного
* Напомним, что русский капитал не прочь был бы присоединить
всю Финляндию, но опасается некоторых отраслей финляндской промыш-
ленности, напр., писчебумажной.
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ 285
(азиатского) империализма: т. е. не только противоречия на-
ционально расчлененных групп буржуазии, экономически и
политически подчиняющих своей финансовой мощи расширяю-
щиеся хозяйственные территории и стремящихся к новым и
новым «аннексиям», к новому и новому «исправлению» исто-
рически сложившихся границ. Это будут в то же время и вну-
тренние, социальные, классовые противоречия изживающего
себя капитализма, с одной стороны, и его выдержанных, прин-
ципиальных, развивающихся в мощную общественную силу
противников, — с другой.
«Просвещение» 1913 г., № 9, сентябрь, главы I и II, и № 10.
октябрь, главы III, IV, V и VI.
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ
ДВИЖЕНИИ
Стачка не без оснований считается первоначальной формой
и зародышем всех позднейших объединений пролетариата, в
которых он организует свою классовую борьбу. На заре рабо-
чего движения, хотя бы определенная забастовка преследовала
непосредственно экономические цели: добивалась регулярной
расплаты, отмены штрафов, повышения расценок и пр., — она
неизбежно каждый раз приобретала характер и политического
события. Пусть она, для сознания ее инициаторов и участни-
ков, направлялась исключительно против отдельного предпри-
нимателя: в современном централизованном государстве вся-
кий единичный конфликт быстро выходил по своему значению
за пределы отдельного предприятия и приобретал обобщен-
ную форму классового конфликта. За предпринимателем не-
медленно обрисовался несравненный репрессивный аппарат
современного государства с его полицией, армией, судами и
тюрьмами. Он действовал с одинаковой неуклонностью, имел
ли централизм демократическую внешность парламентаризма
или форму дворянско-полицейского абсолютизма. Каждая
стачка, действительно, была наглядным уроком, раскрывавшим
классовое строение капиталистического общества. И наиболее
последовательные синдикалисты, — они вообще хотят на выс-
ших ступенях рабочего движения возродить и удержать орга-
низационные формы и методы его первых шагов, — до сих пор
286 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
с величайшей исключительностью подчеркивают именно эту
сторону стачки, желают превратить ее прежде всего в школу
революционно-педагогической гимнастики.
В тех временных объединениях пролетариата, которые при-
нимают вид стачки, нетрудно открыть зародышевые формы
основных функций, с которыми выступают впоследствии раз-
витые рабочие организации. Здесь имеются свои кассы с си-
стемою сборов и обложения, — устраиваются собрания, на ко-
торых намечается общий план действий, выдвигаются массой
доверенные, делегаты, которые выражают требования и вно-
сят стройность и планомерность в ее действия, создаются все-
возможные примитивные формы и суррогаты газеты с целями
информации, пропаганды и привлечения индифферентных (Те
же собрания; устная передача их решений; новые песни, кото-
рые часто возникают в таких случаях и изо дня в день обога-
щаются новыми куплетами и вариантами, характеризующими
каждый поворот дела; рукописные листки, которые неизвестно
кем расклеиваются по ночам: всеми этими явлениями сопро-
вождались стачки, которые протекали без какого бы то ни
было внешнего руководительства, напр., знаменитая силезская
в 40-х гг. прошлого века. Но уже и листки, тисненные тем или
иным способом, иногда появляются при забастовках этого
рода, особенно когда они происходят в графических производ-
ствах) .
Исторически совершенно понятно, что в социально-полити-
ческой литературе Запада слово «коалиция» означает прежде
всего стачку, а потом и целую систему развитых организацион-
ных форм, без которых становится невозможным успешное
проведение стачки. «Право коалиций» в этом смысле предпола-
гает устранение всяких помех и для чисто-временных соглаше-
ний, типичной формой которых является стачка, и для дли-
тельных организаций: для устройства рабочих союзов, каковы
бы ни были их широта и их функции. Только при наличности
особой оговорки «право коалиций» употребляется в более уз-
ком значении, в смысле ненаказуемости собственно стачек.
На первых ступенях в развитии рабочих организаций им
чуждо разграничение политических и экономических задач и
не менее чуждо разделение труда между различными органи-
зационными формами. Правда, историки английского рабочего
движения долгое время сосредоточивали свое внимание на ра-
бочих организациях в том виде, какой они приняли с поло-
вины XlX века и сохраняли до конца его 80-х годов. Для них
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ 287
примитивные коалиции начала XIX века оказываются просто
неразвитыми формами тред-юнионов (профессиональных сою-
зов) второй его половины, когда они были организациями пре-
обладающе экономической борьбы (или даже организациями
различных видов взаимного страхования). Все дело сводится
будто бы к тому, что, вследствие страшных гонений, рабочие
союзы не могли развернуть своей истинной, чисто-экономиче-
ской природы, не могли с самого начала развить в полной мере
характерные черты «английского типа» движения, этой «нор-
мальной формы» рабочего движения вообще.
При такой концепции из всего английского движения пер-
вой половины прошлого века совершенно произвольно выдви-
гается одна сторона, — именно требования, направленные не-
посредственно против предпринимателей, — и совсем игнори-
руется другая сторона: именно, та общественная программа,
которая обрисовывалась уже в первых выступлениях рабочего
класса. В действительности первичные тайные союзы рабочих,
еще не отрешившихся от отношений мелкобуржуазного произ-
водства, стремились не только к количественным изменениям
в условиях найма: с большей или меньшей осознанностью они
ставили своей целью радикальный общественный переворот,
хотя этот переворот и носил бы реакционный характер, пред-
ставлял бы возврат к изжитому ремесленно-цеховому средневе-
ковью. В тайных союзах начала XIX века, возникавших из
бурных волнений рабочего класса и в значительной степени
руководивших ими, осуществлялось полное слияние экономи-
ческих и политических задач.
Такой же характер носило рабочее движение Англии и во
второй четверти XIX столетия. Здесь идут, отчасти перепле-
таясь с чартистским движением, отчасти независимо от него,
смелые попытки создать организации, охватывающие не рабо-
чих той или иной определенной профессии, а рабочий класс в
целом. Знаменательно самое название этих организаций: каж-
дая из них стремится сделаться не тред-юнионом (trade-union),
т. е. не союзом определенно отмежеванной профессии или спе-
циальности, а именно тред-юнионом (trades-union), — назва-
ние, смысл которого точнее всего передается словами «союз ра-
бочего класса». Союзы эти должны преследовать цели, общие
для всего рабочего класса; достигнуть их союзы надеются
только объединением всего пролетариата (или «трудящихся
классов», по обычной в 30-х гг. терминологии, сложившейся под
влиянием Оуэна) и обособлением его от господствующих (или
288 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
«праздных») классов, противопоставлением этим классам. Не
менее знаменательны ближайшие задачи и приемы борьбы
тред-юнионов. Так, уже в первой половине 30-х гг. выдви-
гается требование 8-часового рабочего дня, и является мысль
осуществить его в том порядке, который в России 1905 г. на-
зывался «фактическим» или «захватным» (предпринимателям
Англии иногда приходилось при этом полностью уплачивать и
за дни забастовки). Но тогда же развернулась и агитация за
проведение его в законодательном порядке и за другие законы
по охране рабочих: она подготовила фабричное законодатель-
ство следующего 10-летия. Большую популярность приобрели
в рабочих союзах 30-х гг. и стремления к полному преобразо-
ванию всех общественных отношений, к уничтожению классо-
вого расчленения общества и классового господства. Конечно,
здесь сохранялось еще много мелкобуржуазных иллюзий, —
так как и сам пролетариат еще не вполне обособился от мел-
кой буржуазии. Уничтожения классов некоторые союзы на-
деются, напр., достигнуть накоплением фондов, которые пой-
дут на скупку земли, главного и, пожалуй, единственного ба-
зиса господства праздных классов: воззрение, явно проникну-
тое мечтаниями о возврате к деревенскому прошлому, еще не-
далекому для промышленных пролетариев. Таким образом по-
литические тенденции рабочих союзов второй четверти
XIX века обрисовываются с полной определенностью. Это
бесконечно отдаляет их от тех тред-юнионов позднейшего вре-
мени, которые в общем не выходят и не хотят выходить из ра-
мок существующего строя и все свои задачи надеются разре-
шить путем соглашений с господствующими классами. О чар-
тистском движении, которое по временам превращалось в един-
ственное движение английского рабочего класса, и говорить
нечего: оно имело ярко выраженный политический характер.
Уже его основные требования: решительно-демократическая
избирательная реформа и 10-часовой рабочий день, его ме-
тоды борьбы—в особенности всеобщая забастовка — и его
общая идеология, которая во многих отношениях представляет
переход от Рикардо к Марксу, — все это достаточно ясно по-
казывает, насколько неправильно сведение всей истории рабо-
чего движения в Англии к истории тред-юнионизма.
Если учесть это, то окажется, что рабочее движение Англии
было более типичным для рабочего движения вообще не во
вторую, а скорее в первую половину XIX века, когда в нем
были многочисленные черты сходства с позднейшими конти-
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ 289
нентальньши формами. Так называемый «английский тип» —
не «форма» рабочего движения вообще, а скорее форма, более
или менее исключительная по своему общему характеру: ис-
ключительная в том самом смысле, в каком исключительным
является общий ход экономического развития Англии с ее
первенством промышленного развития, с ее многолетним пре-
обладанием на мировом рынке.*
Однако и во второй половине XIX века английские тред-
юнионы были организациями не только экономической, но и
политической деятельности. Здесь не было аполитизма, т. е.
воздержания от политики или хотя бы безразличного к ней
отношения. Все дело заключалось в особом характере, в осо-
бом методе политической деятельности: в том, что, выторговы-
вая и вынуждая уступки то у либеральной, то у консерватив-
ной партии, от случая к случаю поддерживая то буржуазию,
то аграриев, организованные рабочие не возвышались до вы-
держанной, принципиальной классовой политики и составляли
просто свиту то одного, то другого господствующего класса.
На практике это был не аполитический, а чаще всего либераль-
ный тред-юнионизм, по меткому выражению Каутского. Пре-
обладающе такой же характер носит пока современная ан-
глийская рабочая партия, построенная на базисе тред-юнио-
нов и воспринявшая от них тяжелый груз старых традиций.
Иначе складывались условия на континенте Европы: в Гер-
мании, Австрии, России. Здесь необходимые экономические и
юридические предпосылки прочных организаций экономиче-
ской борьбы и даже экономической взаимопомощи создавались
с большой медленностью: в процессе классового обособления
пролетариата, под влиянием его возрастающего давления.
Значительное первенство и по времени, и по успешности, и по
* Соединенные Штаты (и австралийские колонии) развивались тоже
при совершенно исключительных обстоятельствах. Быстро усваивая высо-
кую технику Старого Света, их промышленность с самого начала прини-
мала крупно-капиталистические формы, облегчающие организацию рабо-
чего класса. При их юной истории, охватывающей немногим более двух
веков, не было времени для отделения работника от земли, основного
условия производства, — для образования той вечно избыточной армии
пролетариата, которая в Старом Свете оказывает постоянное давление
на рабочий рынок. Промышленному капиталу долго не приходилось де-
литься прибавочной стоимостью с землевладельцами: рента, как особый
вид дохода, достигает полной выработанности собственно только в по-
следней четверти прошлого века. Все это в свое время усиливало пози-
цию рабочих, если даже они организовались всего лишь в профессио-
нально-обособленные союзы, и ослабляло сопротивление предпринимателей.
290
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
влиянию, и по уровню организованности приобретает полити-
ческая сторона борьбы. Здесь пролетариат с самого начала
выступает как класс, а не профессионально размежеванными
группами. В том же направлении действовали и еще два об-
стоятельства: 1) современное рабочее движение * вырастает на
континенте в эпоху, когда промышленно-капиталистическое
производство достигло более высокого уровня развития, чем в
Англии к половине прошлого века. Движение на континенте
быстрее освобождается от мелкобуржуазных иллюзий. 2) Кон-
тинентальные страны не знали той исключительной экономи-
ческой конъюнктуры, благодаря которой в Англии второй по-
ловины XIX века, несмотря на профессиональную узость и
ограниченность организационных форм, для довольно числен-
ных групп рабочего класса оказывались возможными серьез-
ные экономические и отчасти политические завоевания. На
континенте точка зрения класса получает решительный и проч-
ный перевес над точкой зрения отдельной профессии или от-
расли производства: социалистическое мировоззрение — над
ограниченным групповым, тред-юнионистским мировоззрением,
как оно сложилось в английских профессиональных союзах.
Все эти особенности закрепляются общим характером про-
мышленного развития таких стран, как Германия (отчасти
Россия и Австрия): его быстрым, революционным темпом,
представляющим противоположность «органическому» росту
английской промышленности. Капиталистическая промышлен-
ность рано, почти с самого начала, достигает здесь такого
уровня концентрации, который в Англии был достигнут лишь
в течение 2 — 3 поколений. Ассоциированный капитал (ак-
ционерная форма; связи, осуществляемые при помощи бан-
ков), лежащий в основе предприятий, до чрезвычайности об-
легчает и ускоряет сближение между ними. Союзы, объеди-
няющие рабочих той или иной отмежеванной специальности,
профессиональные союзы в точном смысле этого слова, были
бы подавлены таким капиталом. Интересы самосохранения
диктуют им объединение, выходящее за пределы их узкой
сферы: требуют опять-таки известного приближения к орга-
низационным формам и точке зрения класса, в противополож-
* «Современное» в отличие от движений 1848 г., которые остались
для Германии и Австрии изолированной волной, простым предвосхище-
нием сравнительно далекого будущего, связанным с ним преимуще-
ственно идеологической, но не организационной связью.
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ 291
ность чисто-профессиональным формам организации и социаль-
ного мышления.
По сравнению с английским, германское профессиональное
движение очень молодо: современная его фаза началась соб-
ственно с падения исключительных законов против социали-
стов, т. е. с 90-х годов. И тем не менее по совершенству и ши-
роте своих организационных форм (напр., союз — Verband —
рабочих по металлу в 1911 г. перевалил за полмиллиона чле-
нов, союз рабочих по камню за 200 000 членов), профессио-
нальные союзы Германии являются теперь образцовыми: де-
легаты английских тред-юнионов, ознакомившись в 1910 г.
с германскими организациями, прямо признали, что в деле
приспособления к современным формам промышленности и к
современным задачам они далеко отстали от немцев.* И гер-
манская социалдемократия, раскрывая во всяком конфликте,
непосредственно касающемся лишь отдельной профессии, ча-
стичный эпизод классовой борьбы пролетариата, постоянно
расширяя профессиональный кругозор в классовый кругозор,
тем самым сыграла крупную роль в создании такой концен-
трации сил рабочего класса. Упрощенно выражаясь, можно
сказать, что развитие рабочего движения в Германии шло от
класса к профессии; в Англии же оно только на наших гла-
зах с большой медленностью и колебаниями возвышается от
интересов отдельной профессии через общие интересы сово-
купности профессий к интересам всего рабочего класса.
Согласно очень распространенным воззрениям, тесная идей-
ная связь германских профессиональных союзов с социалде-
мократической партией, да и самый рост социалдемократии —
дело чистой случайности. Все это объясняется будто бы, во-
первых, чисто-индивидуальными ошибками первых вождей ра-
бочего движения: будучи политиками по преимуществу, они
смотрели на экономические организации исключительно как на
средство вовлечь в свою партию широкие массы и стремились
* Это бросается в глаза, между прочим, и при сравнении профессио-
нальных органов Англии и Германии. По богатству материала, по широ-
кой постановке вопросов, по своей роли для объединения всего движения
центральный орган социалдемократических профессиональных союзов
Германии («Correspondenzblatt der Generalkomission der Gewerkschaften
Deutschlands») далеко превосходит все, что имеется в этой области
в Англии. Притом это — не только интерпрофессиональный или обще-
профессиональный орган, но в значительной степени и интернациональ-
ный, который немедленно отмечает все видные явления в области рабо-
чей жнзни и социального законодательства.
292 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
сделать профессиональные союзы просто приготовительной
школой к социалдемократии. И, во-вторых, эти «ошибки» на-
ходили (и находят) опору в политическом строе Германии:
в господстве юнкеров с их феодальными замашками, в поли-
цейщине, в близоруких покушениях на завоеванные рабочими
права (исключительные законы и законопроекты, направлен-
ные против рабочих организаций; постоянные угрозы праву
коалиций, провокационные приговоры и решения судов), в
неосмотрительных речах императора и т. д. По наиболее от-
кровенной формулировке, германское рабочее движение — то
же, что английский чартизм; и хотя в Германии он затянулся
уже на полвека, изменение политического строя и возрастание
зрелости рабочего класса так же убьет его в Германии, как в
свое время уничтожило в Англии. Тогда здесь оправдается
положение, которое уже будто бы оправдалось в Англии:
«Профессиональное движение — смертельный враг социалде-
мократии» (как наиболее последовательной представительницы
революционного рабочего движения вообще).
Мы сейчас видели, что, в противоположность этому, гер-
манские формы движения гармонировали в действительности
с особым стилем экономических отношений Германии, и что
они вообще оказались более совершенным приспособлением к
новейшей фазе капитализма, чем английские формы рабочей
организации.
Эта новейшая фаза капиталистического развития суще-
ственнейшим образом изменяет общие условия экономической
борьбы. Чисто-профессиональные, тред-юнионистские методы
все чаще оказываются недостаточными, профессиональные
союзы все быстрее наталкиваются на «границы» своей деятель-
ности.* При тред-юнионистской (или «экономической», по
обычной у нас терминологии) борьбе в ее классических фор-
мах отдельному предпринимателю или ограниченной группе
предпринимателей противостоит рабочий союз соответствую-
щей профессии, и исход конфликта каждый раз определяется
изменчивым соотношением этих двух сил, при полном или
почти полном невмешательстве всех посторонних. Рабочий
союз может последовательно предъявлять требования то од-
ному, то другому предпринимателю. Добившись уступок, он
может иногда рассчитывать на молчаливую поддержку со сто-
* «Границы» эти следует понимать не в абсолютном, а в относи-
тельном смысле: силы сопротивления профессиональным союзам воз-
растают быстрее, чем увеличиваются силы последних.
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ 293
роны предпринимателей, хотя бы в той форме, что они поста-
раются использовать забастовку, направленную против кон-
курента, и переманить к себе покупателей и заказчиков.
Для руководящих отраслей промышленности время таких
партизанских схваток прошло, а при их растущем влиянии оно
быстро проходит и для отсталых промышленных отраслей. При
посредстве кредитных учреждений современный капитал с са-
мого начала выступает достаточно концентрированным. В этой
концентрации он находит благоприятные условия для даль-
нейшего сосредоточения своих сил: не только между предприя-
тиями одной и той же отрасли, но и между разнороднейшими
отраслями устанавливается глубокая связь и своего рода кру-
говая порука. На стачку в одном предприятии капитал отве-
чает закрытием всех сначала однородных предприятий, а по-
том и других, рабочие которых оказывают забастовавшим под-
держку, на всякую стачку отвечает локаутом, расчетом непри-
частных к конфликту рабочих. В сентябре 1910 г. в одной
ланкаширской прядильне был уволен доверенный от рабочих.
Ответом была забастовка в этой прядильне. А 3 октября
предприниматели, чтобы смирить забастовщиков, закрыли
700 фабрик с 150 000 рабочих. В апреле того же года при
сходных обстоятельствах в Германии подверглось локауту
187 000 строительных рабочих (с членами их семейств это
даст более 400 000 пострадавших от локаута). Некоторые из
предпринимателей не хотели соучаствовать в этой мере. На
помощь локаутчикам выступили продавцы и производители
строительных материалов: владельцы кирпичных заводов и
стальной синдикат. Отказ в доставке кирпича, стальных балок
и пр. должен был восстановить предпринимательскую соли-
дарность в строительном промысле. Около того же времени в
Вене подверглись локауту столяры; издержки же локаута были
покрыты, главным образом, крупнейшими австрийскими пред-
принимателями-металлургистами: Круппом и Шеллером. Летом
1909 г. в шведских предприятиях по производству мужского
платья рабочие, когда часть их забастовала в ответ на пониже-
ние заработной платы, подверглись локауту. Такие же кон-
фликты произошли в производстве бумажной массы (целлюло-
зы) и на некоторых водных и сухопутных сооружениях, обслу-
живающих транспорт. Борьба затронула первоначально менее
1 1/2 тыс. рабочих, ответный локаут разом распространился на
6 000 рабочих. Постепенно расширяясь, конфликт захватил тек-
стильную, лесопильную, чугуно-литейную, железо-делательную
294
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
и т. д. промышленности, и рабочие в необходимой самообо-
роне вынуждены были ответить (начало августа) массовой
забастовкой, охватившей почти всю промышленность (в зна-
чительной степени и транспортное дело). Из ничтожного
столкновения вырос колоссальный конфликт, в котором, по
официальным преуменьшенным данным, в течение целого ме-
сяца участвовало от 240 до 290 тыс. рабочих: подавляющие
цифры для шведской промышленности.*
Эти типичные для современной промышленности примеры,
взятые из стран, до такой степени различных по своему об-
щему укладу, показывают, что экономическое столкновение
имеет теперь тенденцию каждый раз развернуться в политиче-
ское столкновение: из эпизода, непосредственно затрагиваю-
щего сравнительно узкие группы рабочих и предпринимателей,
превратиться в борьбу всего рабочего класса с предпринима-
тельским классом. Вместе с тем количественная сторона предъ-
являемых требований стушевывается перед принципиальной
стороной столкновений. Рабочие требуют повышения почасо-
вой платы на 5 пфеннигов (или отмены ее понижения на та-
кую же величину), требуют сокращения рабочего времени на
полчаса, обратного приема уволенного делегата, — предприни-
матели отвечают локаутом, который должен надолго сломить
силы противника: до крайности истощить кассу, деморализо-
вать и терроризовать членов, дать примерный урок за заба-
стовку из солидарности, наказать за денежную поддержку за-
бастовавшим, распылить рабочие организации, искоренить со-
лидарность между рабочими. Следовательно, борьба разверты-
вается в такие формы, что с величайшею непосредственностью
выступают действительно «класс против класса». И не только
количественная сторона — число участников, — но и каче-
ственная, принципиальная сторона делает борьбу борьбой по-
литической.**
* По истечении месяца число участников стачки и затронутых ло-
каутом стало медленно уменьшаться, но еще в половине ноября локаут
распространялся на 26 000 рабочих, и еще в марте 1910 г. до 10000 ра-
бочих, подвергшихся локауту в предыдущем году, не могли найти работы
у шведских промышленников, как значащиеся в «черных листах».
** И победа становится в первую очередь политической: длитель-
ным ослаблением противника. В Швеции профессионально-организованных
рабочих к 1 января 1908 г. было 186 000, депрессия этого года понизила
эту цифру до 170 000, а поражение следующего года опустило ее до
108 000 (к 1 января 1910 г.) и оказало свое действие даже в 1910 г.
(к 1 января 1911 г. дальнейшее понижение— до 85 000).
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ 295
Итак, массовая забастовка не «выдумана» анархистами и
не «заимствована» от них социалдемократами: анархисты и
синдикалисты до сих пор инсценировали — и по количеству
участников, и в особенности по малой выдержке и продол-
жительности движения — только слабое подобие тех широ-
ких конфликтов, которые отчасти уже разражались, но еще
более назревают в странах, передовых по своему промышлен-
ному развитию. Массовая забастовка — необходимый про-
дукт новейшего экономического развития, внутренних отноше-
ний современной капиталистической промышленности. На-
сколько она не выдумана, не изобретена кем-нибудь, лучше
всего показывает одно обстоятельство: теперь опытный секре-
тарь всякого профессионального союза с самого начала вы-
нужден считаться с возможностью, что экономический кон-
фликт из его маленькой отрасли перекинется в другие и раз-
растется в столкновение в национальном масштабе.
Пока экономическая борьба могла сводиться к столкно-
вениям профессионально и локально ограниченных групп, она
оставляла сравнительно широкие слои «непричастных». Ко-
нечно, и тогда крупная стачка углекопов могла чувствительно
отразиться на всяком домохозяйстве, или забастовка пекарей
в большом городе создавала на несколько дней для всех ощу-
тительные затруднения. Но, вообще говоря, забастовки в от-
раслях, близких к индивидуальному потреблению, случались
довольно редко, и каждая из них затрагивала обычно только
одну сторону потребительского бытия. Все это коренным
образом изменилось, когда экономические конфликты утра-
тили прежнюю ограниченность. Столкновение из конфекцион-
ной промышленности (производство одежды) перебрасы-
вается на доменные печи, предприниматели отвечают репрес-
сиями строительным рабочим, последних поддерживают пе-
кари, и т. д.: такие неожиданные прыжки делают столкнове-
ния в современной промышленности, внутренне объединяю-
щейся во всех своих отраслях. Вследствие столкновения в
портновской промышленности «непричастный» остается в
конце концов без свежего хлеба, газет, без развитых средств
сношений, без электрического освещения, без театра, без
почты. Тогда он чувствует и свою причастность к конфликту.
Типичны в этом отношении обстоятельства, сопровождавшие
упомянутый выше шведский конфликт 1909 года. Буржуазная
молодежь организовалась в охранный корпус, который ста-
рался заменить бастовавших рабочих. Стокгольмский буржуа
296 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
мог нанять коляску, которой управлял чиновник; он мог
ехать на трамвае, и встречал там офицера в качестве вагоно-
вожатого; он мог читать свою газету, которую набирал и пе-
чатали инженеры, конторщицы и добровольцы из «общества».
Весь буржуазный мир объединился под лозунгом: «Массовая
стачка направлена против общества, и потому ее следует пода-
вить, чего бы это ни стоило».*
Следовательно, и массовая стачка, как одна из форм поли-
тической борьбы, не выдумана кем бы то ни было: всякая со-
временная забастовка имеет тенденцию развернуться в массо-
вую забастовку, а она неизбежно затрагивает все классы об-
щества, заставляет их определиться политически, приобретает
политический характер, безразлично, хотят того или не хотят
рабочие синдикаты. Можно даже сказать, что они вообще не
хотят этого, но так все чаще и чаще выходит благодаря общей
структуре современного капитализма.
Расширение масштаба столкновений делает недостаточными
те юридические нормы, в рамках которых могла развиваться
прежняя деятельность рабочих союзов, ограниченная профес-
сионально, обычно, кроме того, и локально. Между тем это
же расширение масштаба столкновений приводит к тому, что
облегчается мобилизация сил буржуазного мира и против уже
существующего права коалиций. Крупный промышленник и
домохозяйка из «общества», финансовый туз и маленький
мастер, — все в один голос заявляют, что нельзя оставлять
вне общественного контроля и регулирования такое опасное
оружие, как забастовка; иначе она во всякий момент может
парализовать все производство и обращение с внезапностью и
остротой, недостижимыми для какой бы то ни было военной
блокады. При попустительстве или прямой поддержке так на-
зываемого общества проводится ряд мер, фактически ограни-
чивающих право коалиций. Воспрещается так называемое «пи-
кетирование», т. е. расстановка около мест забастовки рабо-
чих, которые могли бы осведомлять о происходящем штрейк-
* Аналогичные явления имели место уже в России конца 1905 г.,
когда светские дамы, директора промышленных и торговых предприятий,
академики и профессора старались наладить функционирование почты.
Да и вообще, благодаря внутренней структуре русского капитализма,
события этого и следующего годов во многих отношениях оказались пред-
восхищением новых форм межклассовых отношений: как 1848 г. пред-
восхитил для континента формы борьбы в наживаемой теперь фазе капи-
тализма.
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ 297
брехеров по недоразумению. Под флагом охраны свободы ра-
бочих, желающих работать вопреки решению сотоварищей, в
распоряжение штрейкбрехеров дается полицейская и военная
охрана, которая позволяет им безнаказанно провоцировать
забастовщиков и беспощадно расправляться с последними за
всякое слово протеста. Забастовавшие рабочие заменяются
солдатами флота и армии и арестантами. Существующему за-
конодательству судами разных инстанций дается такое истол-
кование, при котором свобода коалиций превращается в чисто-
бумажную. В Соединенных Штатах та же цель достигается
специальными судебными приказами, за неисполнение кото-
рых, несмотря на их явную незаконность, постигает немедлен-
ное наказание. Извлекаются из архивной пыли законы, кото-
рые не были отменены только потому, что они не применялись
и никакое прежнее правительство не осмелилось бы их приме-
нять (напр., французский закон 1845 г., использованный Бриа-
ном против железнодорожной забастовки осенью 1910 года).
Наконец, снова и снова становится на очередь общий реак-
ционный пересмотр законодательства о коалициях и отсрочка
его каждый раз достигается только сосредоточением всех сил
рабочего класса. Или задумываются такие обходные движе-
ния, как обязательное третейское разбирательство промышлен-
ных столкновений, которое окажется равносильным воспре-
щению коалиций и в лучшем случае поведет к тому, что ра-
бочие, вынужденные переходить от одной третейской инстан-
ции к другой, постоянно будут упускать удобный момент для
выступления.
И каждый раз, как капитал вынуждает рабочих исполь-
зовать в сколько-нибудь широких размерах оружие коали-
ций, оказывается, что свобода их относится к числу тех при-
обретенных прав, которые приходится снова и снова завоевы-
вать постоянной борьбой. На высшей ступени промышлен-
ного капитализма возрождаются явления его первоначальных
ступеней, когда каждый акт экономической борьбы превра-
щался в политическое событие, когда организующиеся рабо-
чие, выступая против предпринимателей, почти всякий раз
открывали за ними мощные защитные органы современного
государства. И как тогда всякая коалиция фактически была
в то же время моментом в завоевании права коалиций, так
теперь каждая крупная стачка является не только осущест-
влением права коалиций, но и необходимым утверждением
298 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
политической позиции рабочего класса: обороной той сово-
купности прав, которые были завоеваны его предыдущей
борьбой.*
Мы уже видели, каким образом повышение органического
состава капитала ослабило сопротивление «тяжелых инду-
стрии» таможенным пошлинам на предметы первой необходи-
мости. Переменная часть капитала составляет здесь малую
часть всего капитала, и некоторое повышение заработной
платы, неизбежное при введении таможенных пошлин на хлеб,
не поведет к ощутительному увеличению общих капитальных
затрат. Не менее существенно и то обстоятельство, что почти
запретительные пошлины на продукты тяжелых индустрий
становятся для последних одним из методов не только пол-
ного подчинения себе внутреннего рынка, но и завоевания
внешнего.**
Так становится возможным современный протекционизм,
промышленный и аграрный одновременно: господин положе-
ния в Германии и Австрии, вероятный завтрашний госпо-
дин — в Англии (русские аграрии, несомненно, скоро тоже
получат аграрные пошлины; промышленники же давно уже
получили почти запретительные таможенные тарифы). К тому
вздорожанию аграрных продуктов, которое вытекает из об-
щих экономических причин, присоединяется вздорожание на
* Молодые в промышленном отношении страны, напр., Япония, при
своем быстром развитии, представляют своеобразное сочетание условий,
характерных для первых ступеней капитализма, с условиями, назреваю-
щими в его новой стадии. Право коалиций в них еще не могло быть завое-
вано,— и уже складывается фактический союз буржуазии с аграриями;
при своем колоссальном влиянии он успешно направляет государство про-
тив всяких проявлений самодеятельности рабочего класса. Задачи первых
ступеней рабочего движения переплетаются с современными задачами:
точно так же, как примитивные формы капитализма почти без промежуточ-
ных ступеней переходят в высшие из вообще достигнутых форм (но от-
части, в некоторых отраслях производства, до поры до времени и сохра-
няются рядом с последними). Для земледелия, при запоздалости его раз-
вития, при чрезвычайно медленном обособлении земледельческого проле-
тариата, в общем складывается такое же положение, как для промышлен-
ности молодых стран. Сельскохозяйственному пролетариату приходится
завоевывать право коалиций в экономическую эпоху, когда прекращаются
распри между буржуазией и аграриями, в свое время ослаблявшие сопро-
тивление рабочему классу, и когда буржуазия утрачивает былую веру в
нескончаемое господство капитала, питавшуюся слабостью и недостаточ-
ной идейной самостоятельностью рабочих организаций,
** См. И. Степанов, «Империализм», «Просвещение» 1913 г., №№ 9
и 10. [В наст. т., стр. 257. Ред.]
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ 299
всю величину неудержимо возрастающих пошлин. То, что ра-
бочие, организовавшись в профессиональные союзы, завоевы-
вают как продавцы рабочей силы, растущая дороговизна отни-
мает у них как у покупателей необходимых средств существо-
вания. За повышением номинальной денежной платы нередко
скрывается фактическое понижение реальной заработной платы.
И тот же самый союз аграриев с тяжелой промышлен-
ностью является главной опорой современного милитаризма и
новейшей колониальной политики. Одни получают блестящие
заказы на пушки и ружья, на броненосцы и миноносцы для
флота и армии, на рельсы и паровозы в колониях; другим до-
стаются высоко оплачиваемые должности в армии, флоте и
колониальном управлении. Платежи по счетам ложатся в пер-
вую очередь на широкие народные массы, покрываются, где
только есть какая-нибудь возможность, увеличением косвен-
ного обложения. Повышение денежной заработной платы
опять-таки лишь в некоторых случаях компенсирует ее фак-
тические урезывания. Профессиональный союз, как таковой,
своими специфическими методами ничего с этим поделать не
может: он и здесь наталкивается на «границы» своей деятель-
ности. (Здесь же, кстати сказать, встречаются с «границами»
своей деятельности и потребительные общества.)
Еще в 90-х гг. прошлого века объективная необходимость
не только экономической, но и политической деятельности ра-
бочего класса обосновывалась такими соображениями: 1) Про-
фессиональная организация и тред-юнионистские методы, по-
средством которых аристократия рабочего класса успешно от-
стаивает свою позицию, не осуществимы для рабочего плебса:
для чернорабочих, для рабочих домашней промышленности,
вообще для групп, не объединенных процессом труда, не за-
щищенных своим специальным искусством, страдающих от по-
стоянного давления армии безработных, от величайшей нерегу-
лярности и низкого уровня заработков. Благодаря тесной
взаимной связи различных профессий и техническому про-
грессу, обесценивающему специальную ловкость и выучку, ра-
бочая аристократия, утрачивая свое привилегированное по-
ложение, в ходе развития тоже вынуждается обратиться к
политическим методам. Только они и могут ослабить возра-
стающее давление, оказываемое беспритязательностью низов
рабочего класса на его общее положение (законодательное уре-
гулирование рабочего дня, вообще распространение фабрич-
ных законов и различных видов государственного страхования
300
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
на данные группы рабочих, и т. д.). 2) По мере того, как
целые отрасли производства монополизируются под единым
руководством и управлением (развитие в направлении к тре-
стам), профессиональные союзы утрачивают возможность про-
водить свои требования и вынуждаются просто принимать
условия, которые диктует им с этого времени воля предприни-
мателей: у последних исчезает такой мотив к уступчивости, как
боязнь конкурентов. В том же направлении действуют анти-
стачечные организации предпринимателей. Здесь возможен
только один исход: необходимо преобразовать общественно-
политический строй таким образом, чтобы новое государство
в интересах рабочих противопоставило свои превосходные силы
промышленным монополиям, и, наконец, превратило их в об-
щественную собственность, функционирующую в интересах
всего общества. Следовательно, экономическое развитие при-
водит к тому, что социализм становится единственным выхо-
дом из полного закабаления капиталом, и в то же время не-
обходимые условия для его осуществления создаются центра-
лизующимся капиталом: одновременно слагаются субъектив-
ные и объективные предпосылки социализма. 3) Такое же по-
ложение складывается, когда рабочим противостоят государ-
ственные (или муниципальные) предприятия, будут ли то
железные дороги, трамваи, рудники, каменноугольные копи
и т. д. Здесь уступчивость экономическим требованиям ра-
бочих стоит в самой очевидной связи с демократизацией го-
сударства и муниципалитетов.* С другой стороны, так как
эти предприятия обслуживают потребности капиталистиче-
ского общества и в конечном счете направляются в своей дея-
тельности интересами его господствующих классов, то уступ-
чивости вообще поставлены известные границы: здесь в ходе
развития рабочий класс оказывается перед задачами, тоже не-
разрешимыми в рамках капиталистического общества. Всякое
организованное выступление рабочих не только приобретает
* Отчасти по этой причине английские горнорабочие на интернацио-
нальных конгрессах 90-х гг. неоднократно высказывались за национали-
зацию (т. е. превращение в государственную собственность) шахт и рудни-
ков.Между тем как германские делегаты обнаруживали в этом пункте боль-
шую сдержанность: в Германии практика показала, что при известном
политическом строе предприниматель-государство с большей суровостью
подавляет всякую самодеятельность рабочих и менее восприимчиво к их
требованиям, чем предприниматель-капиталист или даже капиталистиче-
ский трест.
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ 301
непосредствено политический характер, но и становится борь-
бою против капиталистических рамок, против капиталисти-
ческого строя. В целом ряде производств общественного зна-
чения (пути сообщения, водопроводы, канализация, освеще-
ние городов, в значительной степени постройка домов, обору-
дование и сдача квартир и т. д.) интересы узких групп капи-
талистических монополистов вступают в конфликт с общими
интересами класса капиталистов. Превращение таких промы-
шленных монополий в государственные (или муниципальные)
монополии, следовательно, подчинение их совокупному кон-
тролю господствующих классов, как подчинены ему почта и
телеграф, становится необходимым условием дальнейшего раз-
вития капиталистического производства. Следовательно, уве-
личение числа случаев, упомянутых под 2), должно увеличи-
вать число случаев, отмеченных в последнем пункте.* Все
эти соображения относились и к Англии, где право коалиций
казалось прочно гарантированным от всяких административ-
ных, судебных и законодательных посягательств и ограниче-
ний. В других странах ко всему этому присоединялась еще
шаткость, необеспеченность, если не полное отсутствие сво-
боды коалиций.
Несомненно, необходимое осложнение тред-юнионистской
борьбы и неизбежность перехода ее к высшим формам — к
осознанно-политической, классовой, социалистической борь-
бе — намечены здесь совершенно правильно. Так объясняется,
между прочим, и серьезнейший кризис современного англий-
ского тред-юнионизма, не разрешаемый слабо оформленною
организацией «широкой» рабочей партии, и назревающий кри-
зис в северо-американском профессиональном движении. Но,
как видно из всего предыдущего, приведенные соображения
требуют теперь немалого дополнения. В новейшей стадии ка-
питализма чисто-профессиональная борьба становится все бо-
лее фактически невозможной. Выступление каждой отграничен-
ной группы рабочих, даже при отсутствии оформленных сою-
зов между предпринимателями, просто благодаря внутренней
* В этом же направлении ведут и фискальные соображения: тягост-
ные попытки изыскать новые источники доходов, не прибегая к обложе-
нию собственников. По чисто-фискальным соображениям национализации
обычно подвергаются производства (или продажа), не имеющие обли-
ственного значения, т. е. довольно безразличные для буржуазии в целом.
Такова, напр., водочная монополия в России, табачная — в Австрии.
302 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
экономической связи современного капитализма, быстро раз-
вертывается в конфликт, который захватывает почти весь про-
летариат и предпринимательский класс. Вместе с тем, дело
рабочих и предпринимателей превращается в дело всего обще-
ства и расслояет его на два антагонистических лагеря. На
высшей ступени капиталистического развития возрождаются
отношения первоначальной эпохи промышленного капитала.
Экономически и политически влиятельнейшая сила современ-
ности, — фактический, а иногда и оформленный блок тяже-
лых индустрий с аграриями, — опираясь на финансовый ка-
питал, подчиняет себе остальные группы буржуазии, ремес-
ленных и кустарных мастеров, верхушки крестьянства и
успешно мобилизует все эти слои против рабочего класса.
Возрождаются и обостряются нападения на свободу коали-
ций, и в то же время аграрный протекционизм и растущие
налоги угрожают превратить повышение денежной заработ-
ной платы в пустую иллюзию. Концентрация всех сил и коор-
динация всех методов борьбы становится для рабочего класса
элементарнейшей заповедью самосохранения. Политически
определиться означает для него уже не только предусмотреть
грядущие условия борьбы, но и осмыслить, осознать те явле-
ния, которые в новейшей фазе капитализма охватывают его
со всех сторон. Рассеиваются мечтания о постепенном, эво-
люционном возвышении рабочего класса, о сотрудничестве его
с частью буржуазных классов, о последовательном превраще-
нии промышленного капитализма в промышленную демокра-
тию, о развитии («врастании») его в социализм. Но в то же
время становятся архаической утопией и надежды на то, что
развитие рабочего движения в молодых странах повторит ор-
ганическую последовательность его форм и методов: сначала
организация в рамках отдельного предприятия; потом про-
фессиональный союз в целой отрасли; потом тот же союз в
национальном масштабе; наконец, федерация союзов и на ее
основе — рабочая партия, в процессе накопляемого и расши-
ряющегося опыта формулирующая классовую программу. Или
сначала профессиональная и кооперативная организация и по-
том, как надстройка над ними, широкое, лишенное почти вся-
кой определенности, политическое объединение. История в
действительности никогда не повторяется, и молодые страны
в современную капиталистическую эпоху вынуждены считаться
с современными экономическими и политическими отноше-
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ 303
ниями, а не с теми, которые существовали в Англии или
Бельгии второй половины XIX столетия.*
Разумеется, историческая, объективная необходимость по-
литического определения вовсе не означает, что рабочие син-
дикаты будут открыты только для политических единомы-
шленников. Это искони было азбукой организационного дела
для рабочих союзов, т. е. для союзов, в которых организуют
свою борьбу действительные рабочие: политические (и рели-
гиозные) воззрения не должны служить препятствием приему
в члены союза; успешность профессиональной борьбы возра-
стает по мере того, как уменьшается число рабочих, стоящих
вне организаци. ** Иной тактики придерживались организа-
ции, рабочие только по названию, а фактически — вспомога-
тельные отряды предпринимателей («желтые синдикаты»),
либерализма (гирш-дункеровские союзы в Германии) или
клерикализма (католические и интерконфессиональные, так
называемые христианские союзы). Здесь от поступающих тре-
бовалось обязательство непринадлежности к социалдемокра-
тической партии, принадлежность к той или иной христиан-
ской церкви, полное подчинение церковным авторитетам, из-
вестный довольно высокий уровень охранительных воззрений
и т. д. И, любопытно, как раз эти организации больше всего
и рекламируют свой нейтралитет.
* В связи с затронутыми выше вопросами, у нас в последние годы
разраслась обширная литература (об организационном строительстве,
о ликвидаторстве и пр.). Но в ней эти вопросы чаще всего ставятся как
тактические проблемы и решаются в зависимости от оценки политиче-
ского момента. Методологически твердую, материалистическую постановку
они получают как вопросы о том, какие организационные формы классо-
вой борьбы представляются (и уже оказались на практике) более совер-
шенным приспособлением к новейшим организационным формам капита-
лизма.
** В последние годы в большую моду у так называемых революцион-
ных синдикалистов вошла фраза: «В профессиональном союзе (или в
кооперативе) основа объединения — общность интересов, в партии —
общность мнений». Трудно представить себе что-либо более недалекое,
некритическое, наивное в теоретико-познавательном отношении, иногда и
лицемерное, чем это противопоставление «интересов» и «мнений». Ясно,
что «интересы» не даны непосредственно, и что только оценка интересов,
только «мнение» о наилучшем способе их защиты побуждает одних рабо-
чих вступать в действительно рабочий союз, других — в желтый синдикат
штрейкбрехеров, третьих оставаться вне всяких союзов: точно так же, как
одни рабочие подают голоса за кандидатов рабочей партии, другие —
за аграрных протекционистов, третьи же не принимают участия ни в
политических выборах, ни в собраниях.
304 И. И.СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Но, не видя препятствий в политических и религиозных
убеждениях вновь принимаемых членов, профессиональные
союзы не могут и отказаться от политического самоопределе-
ния. До какой отчетливости доходит оно, это меньше всего
зависит от воли «вождей» и решается в первую очередь об-
щими экономическими и политическими условиями каждой
страны: характером ее предшествующего развития и свойством
задач, которые каждая новая стадия выдвигает перед рабо-
чим движением. Так, при всем своем тяготении к политиче-
скому и религиозному нейтрализму секретари, редакторы и
организаторы германских профессиональных союзов всей со-
временной действительностью на каждом шагу вынуждаются
выходить из своего нейтрализма.* Затевается ли в связи с
моабитскими беспорядками поход на свободу коалиций, за-
думывается ли закрепление или повышение аграрных пошлин,
пересматривается ли законодательство о страховании, по-
является ли папская энциклика, заявляющая о притязании
Рима на властное руководительство рабочим движением, за-
тягивается ли прусская избирательная реформа, которая
должна нанести удар и общеимперскому господству аграриев:
каждый раз профессиональным союзам приходится опреде-
лять свою политическую позицию. Но ее определением пред-
полагается характеристика поведения свободомыслящих и ли-
бералов, консерваторов и клерикалов. И каждый раз оказы-
вается, что рабочий класс вполне может положиться только
на другую ветвь своего движения, на ту, в которой он же
организует свою политическую борьбу: так резко и явственно
определяются и отчеканиваются в настоящее время классовые
отношения и классовые антагонизмы. Естественным резуль-
татом являются не только солидарные и одновременные, но
и совместные выступления — общие воззвания, собрания, де-
монстрации профессиональных союзов и социалдемократиче-
ской партии.
С ходом развития, с дальнейшим определением и обостре-
нием классовых противоречий открытому признанию этой глу-
бокой практической солидарности перестают препятствовать
не только тактические соображения, но и утонченные сообра-
жения так называемого такта. Мало того, очевидная приспо-
* Каждый раз, как без особых оговорок упоминается профессиональ-
ное движение Германии, мы разумеем центральные или социалдемократи-
ческие союзы, единственную жизнеспособную организацию.
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ 305
собленность таких организационных форм к новым потреб-
ностям в конце концов верным путем ведет к действительному
объединению всего профессионального движения Германии,
притом к объединению как раз в этих наиболее приспособлен-
ных организациях. Целый ряд явлений: почти 40-летняя не-
подвижность численного состава, а теперь упадок в гирш-дун-
керовских союзах, аналогичное явление в тех частях конфес-
сиональных [вероисповедных] организаций, которые выра-
стают из обществ вспомоществования в действительные рабо-
чие синдикаты, и в особенности вынужденное усвоение теми
и другими тактических и организационных форм у противни-
ков, переход членов к последним и пр., — все это достаточно
ясно раскрывает тенденции развития. С дальнейшим обостре-
нием классовых противоречий, либеральным и конфессиональ-
ным организациям угрожает вполне определенная участь: они
или должны заимствовать организационные формы, приемы
борьбы и пр. у противников, при чем уничтожение разграни-
чительной черты угрожает им растворением в организациях
противников, или же в них останутся лишь рабочие группы,
вообще неспособные к выдержанной экономической борьбе, да
союзы штрейкбрехеров по профессии.
Знаменательно для новейшей стадии экономического раз-
вития: в Англии, которая считалась классической страной
выдержанного нейтрализма (мы уже видели, что это было
верно лишь с существенными оговорками), последовательные
защитники его остались только в рядах самых решительных
противников рабочего класса. Их властное выступление за
изгнание политики из тред-юнионов вызвало взрыв негодова-
ния в рабочих рядах.*
* Английская рабочая партия ставит своей задачей проведение пред-
ставителей рабочих в парламент и представляет слабо оформленное
объединение фабианцев, независимой рабочей партии (обе эти группы
близки к самому правому реформизму на континенте) и, как главной ши-
рокой основы, тред-юнионов. Расходы по выборам (в Англии они огромны
и почти целиком падают на кандидатов) и на содержание депутатов (в
Англии только недавно введены диэты, т. е. вознаграждение депутатов)
покрывались тред-юнионами, которые взимали дополнительные взносы со
своих членов. Несколько лет тому назад «рабочий» Осборн, член про-
фессионального союза железнодорожников, вчинил против последнего иск,
протестуя против насилия над своими политическими убеждениями, про-
тив взимания дополнительных взносов на рабочую партию. Перенося дело
из одной судебной инстанции в другую, этому «рабочему» в «борьбе за
право» удалось достать многие десятки тысяч рублей на покрытие судеб-
ных издержек, оплату выдающихся адвокатов и пр. В конце прошлого
306 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Несомненно, раздробление профессионального движения
на группы, идейно, а иногда и организационно связанные с
партиями, ослабляло и ослабляет экономическую борьбу, дает
готовые организационные формы для объединения штрейк-
брехеров. Но, когда указывают на это, обыкновенно игнори-
руют одно важное обстоятельство: раздробление профессио-
нального движения — в значительной степени просто симптом
фактических различий между группами рабочего класса, раз-
личий в степени их экономической зрелости, в тех производ-
ственных отношениях, которые формируют их психику. С этой
точки зрения, партийные и религиозные противоречия — не
причина, а идеологическая форма разъединения. Что послед-
нее наступило бы и без них, лучше всего показывает пример
тех английских и северо-американских тред-юнионов, которые
стараются строго держаться на почве политического нейтра-
лизма (о религиозном же там и говорить нечего), и одни
против других выполняют роль штрейкбрехеров в масштабе,
далеко превосходящем все, что известно Германии. Только
идеологическая форма здесь другая: разграничение сфер, огра-
ждение мнимого достоинства своей профессии и своего резко
отграниченного от других тред-юниона. И легко видеть, на-
сколько выше и какой великой объединяющей силой обла-
дает та точка зрения, которая интересам отдельной профессии
или тред-юниона противопоставляет не столь же ограничен-
ные стремления других групп, а общие интересы рабочего
класса, поставленные в перспективу всего общественного раз-
вития.
Итак, подойдя к делу с новой точки зрения, мы получаем
десятилетия палата лордов, как высшая инстанция, решила дело в его
пользу. Любопытны соображения этих судей. Тред-юнион стремится
ввести в свои ряды по возможности всех членов соответствующей профес-
сии, не обращая внимания на их религиозные и политические воззрения.
При приеме членов никого не спрашивали о его партийном направлении.
А теперь рабочая партия требует от тред-юнионов субсидий, которые по-
крываются экстренными взносами членов. Таким образом каждый член
вынуждается платить взносы в пользу определенной политической партии,
разделяет он ее взгляды или нет. Такое положение невыносимо, это —
подавление меньшинства большинством. Кажется, как будто это аргумен-
тируют не лорды, а нейтралисты из среды старинных тред-юнионов.
Предложенный либеральным кабинетом выход по существу стоит на
той же точке зрения: взносы на рабочую партию устанавливаются только
голосованием всех членов тред-юниона, да и тогда имеют не обязательный,
а факультативный характер. Голосовавшие против могут отказаться от
взносов, подав соответственное заявление.
ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА В РАБОЧЕМ ДВИЖЕНИИ 307
прежний вывод. Такие формы движения, как в Германии, про-
тивоположные английскому «органическому росту», по увере-
нию критиков, форсируют, опережают эволюционное развитие
классового самосознания, и потому страдают оторванностью
от рядовых рабочих, от масс. В действительности же, при
ближайшем рассмотрении, они приобретают иной вид: они
представляют необходимое, естественное приспособление к об-
щему стилю капитализма в молодых странах и к новейшей ста-
дии капиталистического развития — в странах старых.
Бесспорно, конечно, что между двумя ветвями рабочего
движения происходили, происходят и еще долго будут воз-
никать новые и новые трения. Но если приглядеться к их
источнику, то окажется, что они вообще далеко не имеют та-
кого фатального значения, как хотели бы уверить себя идео-
логи буржуазии. По всем условиям промышленного развития
Германии, политическая организация рабочего класса достигла
значительной выработанности в количественном и качествен-
ном отношении раньше, чем его экономическая организация:
точно так же, как, напр., в первоначальных организациях ра-
бочих с средними и малыми заработками политические ме-
тоды выдвигались на самое видное место, или как в эпохи
кризисов даже упрочившиеся тред-юнионы Англии приходили
в упадок, и рабочее движение в целом приобретало характер
преобладающе политического движения. Гегемония политиче-
ской организации, подчинение ей профессиональных союзов
было для Германии фактом, вытекавшим из всех экономиче-
ских и политических отношений. По мере того, как развива-
лась промышленность, и под давлением политической органи-
зации для широких групп складывались необходимые усло-
вия экономической борьбы, наступала эра быстрого роста
профессиональных союзов. Они опережали социалдемократи-
ческую организацию.* При медленном, органическом темпе
развития это обстоятельство могло бы угрожать длительным
и глубоким расхождением между партией и профессиональ-
ными союзами рабочих, находящихся в условиях особо благо-
приятных для чисто-тред-юнионистской борьбы. Но современ-
ный капитализм и экономическую борьбу делает возможной
только в классовом масштабе. Политическое и экономическое
* Но если учесть идейный захват социалдемократии, выражающийся
в увеличении числа голосов, подаваемых за ее кандидатов, то эти различия
стушевываются, иногда изменяются в обратном направлении.
308 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
движения оказываются не различными движениями, а всего
лишь двумя формами одного и того же рабочего движения:
конфликты и трения, эпизодически возникающие между ними,
становится выражением не принципиальных различий, а обыч-
ным явлением, сопутствующим всякому техническому разделе-
нию труда. Во всяком техническом разделении труда осуще-
ствляется сотрудничество. Точно так же политическая и эко-
номическая организации возрастающей необходимостью со-
трудничества связываются все в более сплоченное целое: в та-
кое внутренне-единое целое, что идея координации действий
не оставляет места идее внешнего руководства, подчинения
и пр. Да и сама идея подчинения могла возникнуть лишь
при старых, все более изживаемых, отношениях: при крупных
различиях в личном составе тех и других организаций и при
столь глубоком расхождении их методов, что они казались не
сотрудничающими, а конкурирующими организациями. По-
скольку при новых условиях борьбы всякое выступление тред-
юниона, независимо от его воли, все чаще приобретает поли-
тический характер, поскольку всякая стачка, начатая узкой
профессией, угрожает развернуться в массовую стачку, необ-
ходимо признать, что и «техническое разделение труда» все
менее перестает характеризовать действительные отношения
между политической и экономической организацией, и назва-
ние «профессиональный союз» все больше утрачивает свой
былой смысл.*
Усложнение условий экономической борьбы, возрастание
противодействий, которые она встречает, не осуждают ее на
бесплодность и безрезультатность. Профессиональная органи-
зация впредь, как и раньше, будет укреплять позицию проле-
тариата, расширять в нем сознание солидарности, пробуждать
стремление к полному освобождению. Борясь в первую оче-
редь за повышение заработной платы и сокращение рабочего
времени, профессиональные союзы, конечно, выполняют, глав-
ным образом, ту работу настоящего, которая в общем укла-
* Мы здесь не касаемся технико-организационных вопросов, и потому
просто отмечаем тенденцию к возрастающему единству рабочего движе-
ния. В данной связи не имеет значения, находит ли она выражение в орга-
низационных формах (делегирование представителей партии в профессио-
нальные союзы и обратно, как в Австрии и Сербии), или же политиче-
ская и профессиональная организации сохраняют формальную раздель-
ность. В Германии последняя возникла и упрочилась как приспособление
к реакционному законодательству и еще более реакционной судебной и
административной практике.
РЕЦЕНЗИЯ НА «РУССК. ИСТОРИЮ» М. Н ПОКРОВСКОГО 309
дывается в рамки существующего строя. Но, по верному заме-
чанию Ю. Дейча, эта работа настоящего обладает целью в
будущем, — будет ли то упрочение и расширение организа-
ции или отражение атаки противников, — знаменует усиление
способности к борьбе за будущее. Социальная реформа связы-
вается здесь с коренным преобразованием таким образом, что
первая является необходимой предпосылкой последнего.
Все предыдущее пришлось бы повторить по отношению и
к потребительным обществам рабочего класса — с теми изме-
нениями, которые обусловливаются особой сферой деятель-
ности последних.
Несомненно, значительная часть обстоятельств, усложняю-
щих экономическую борьбу, в равной мере осложняет и поли-
тическую борьбу, и здесь порождает потребность в концентра-
ции всех сил рабочего класса, в сознательном дополнении
старых методов новыми, которые уже складываются на прак-
тике под давлением новых общественно-экономических отноше-
ний, в использовании всех возможных ресурсов, в углублении
отношений сотрудничества с экономическими организациями
пролетариата: в том, чтобы разделение труда с ними не шло
дальше технически необходимых размеров.
«Просвещение» 1914 г. № 3, март.
РЕЦЕНЗИЯ НА ПЯТИТОМНИК М. Н. ПОКРОВСКОГО:
«РУССКАЯ ИСТОРИЯ С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН»
М. Н. Покровский. Русская история с древнейших
времен. При участии Н. М. Никольского и В. Н. Сторожева.
Томы I — IV (книга I — VIII). Изд. т-ва «Мир».
М. Н. Покровский давно пользуется лестным вниманием
университетских историков. Еще лет 6 — 7 тому назад, ко-
гда появились первые выпуски «Истории России в XIX веке»
(изд. т-ва Гранат), написанные Покровским для этого изда-
ния главы о Павле I, Александре I и декабристах вызвали
искреннее негодование кадетских историков.
И негодование это вполне заслуженно и психологически
совершенно понятно. Заслуженно потому, что Покровский бес-
пощадно отвергал все либеральные концепции, столь удобные
для газетных передовиц и прочно укоренившиеся, так как за
ними имеется давность многих десятилетий. Понятно потому,
310 И. И.СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
что на место легко усвояемой исторической беллетристики
Покровский ставил действительно научное исследование на-
шего прошлого. Воспитанники либерально-идеалистической
школы, критики были не в состоянии уразуметь того, что они
читали в работах Покровского. Он, напр., блестяще показал,
что в объективном смысле царствование Павла было одним
из эпизодов классовой борьбы, составляющей все содержание
русской истории. А его критики пришли в благородно-либе-
ральное негодование и патетически громили его за то, будто
бы в его изображении Павел I стал сознательным защитником
интересов крестьянства.
Или еще пример: Покровский решительно разрушил ту
сантиментальную легенду, которая хотела видеть в декабри-
стах светочей будущего даже для нашего времени. Он пока-
зал, что они выразили требования возникающего буржуаз-
ного мира, что они были детьми своего времени: и по своим
общественным стремлениям, и по всему своему душевному
складу стояли между разложившимся феодальным обще-
ством и мучительно рождавшимся буржуазным. Для тех, кто
уверяет, будто они принадлежат к внеклассовой и надклас-
совой партии, это было слишком сильно: это не только раз-
рушало привычные им исторические концепции, но и чувство-
валось ими, как непосредственно личное оскорбление. Не
ограничиваясь «самообороной» в газетах и толстых журналах,
они использовали и существовавшую тогда маленькую сво-
боду собраний для того, чтобы уничтожить Покровского как
историка. И характерно для того тяжелого, пережитого теперь
прошлого, когда разыгрались эти истории: ни один марксист
не мог вмешаться в споры и ослабить чувство личного раз-
дражения у критиков Покровского, разъяснив им, что их-то
недостаток вовсе не в том, что они продолжают дело декабри-
стов, а в том, что они слишком плохо продолжают это дело, и
потому не вправе считаться их историческими наследниками.
Однако университетские историки не были бы достойны
своего звания, если бы они просто критиковали Покровского.
Для некоторых критика послужила только для того, чтобы за-
тушевать источник «своих собственных» «свежих» идей. Но
эта цель была вполне достигнута тем шумом, который под-
нялся около первых статей Покровского, появившихся в гра-
натовском издании. О дальнейших его работах было удобнее
помолчать, хотя эти работы были посвящены капитальней-
шим отделам русской истории XIX века (внешние отношения,
РЕЦЕНЗИЯ НА «РУССК ИСТОРИЮ» М. Н. ПОКРОВСКОГО 311
крестьянская реформа, общие введения к отдельным периодам
и т. п.). Это замалчивание не помешало тому, что читающие
студенты начали открывать у своих профессоров какие-то
странные отзвуки общих концепций Покровского. Да, впрочем,
чего лучше: Покровскому уже посчастливилось открыть, как
один молодой ученый, подающий огромные надежды кадет-
ским профессорам, делая ссылки на кого угодно, только не на
Покровского, препарировал идеи Покровского для своей пуб-
лики. Но хотя и препарировал, а все же не настолько, чтобы,
несмотря на полное умолчание об их авторстве, последнее оста-
лось сокрытым (об этом эпизоде Покровский рассказал в № 1
журнала «Голос Минувшего»),
Хотя статьи Покровского в гранатовской истории и та
книга, заголовок которой выписан в начале заметки, принад-
лежат к крупнейшим литературным явлениям русского мар-
ксизма за последние годы, они прошли почти незамеченными
в русской марксистской литературе. О «Русской истории с
древнейших времен», насколько я знаю, из марксистов писал
только Н. А. Рожков. Но его рецензии дадут читателю самое
неправильное представление о книге Покровского. Несмотря
на комплименты, — которые в данном контексте звучат как
простые условности, — читатель подумает, — несомненно, во-
преки намерениям Рожкова, — что перед ним одна новая
«История» вдобавок к уже существующим. От него остается
сокрытым, что это в общем и целом удачное выполнение сме-
лого и грандиозного плана: впервые дать научное истолкова-
ние исторического развития России,—т. е. применить к его изу-
чению материалистический метод. Читателю останется неведо-
мым, что даже в Германии подобная задача все еще тщетно
ждет работников для своего разрешения, что там дело не
пошло пока дальше популярных работ, охватывающих притом
сравнительно ограниченный период времени (напр., Каутский,
в «Предшественниках социализма»; Кампфмейер, «История об-
щественных классов в Германии»; F. Mehring, «Deutsche Ge-
schichte von Ausgange des Mittelalters», вторая часть которой
представляет в сущности изложение его же «Истории герман-
ской социалдемократии», и немногие другие). Между тем По-
кровский закладывает солидный фундамент для будущих само-
стоятельных исследователей русской истории во всем ее целом
и дает надежную руководящую нить для популяризаторов,
какую бы эпоху они ни избрали.
Рожков останавливается преимущественно на частностях
312 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
и своих разногласиях с Покровским. Это само по себе затуше-
вывает общее значение работы Покровского; с другой сто-
роны, и в этой области далеко не всегда можно присоеди-
ниться к «поправкам» Рожкова. Так во II томе Покровский
решительно выступил против обычного представления (его до
того времени разделял и пишущий эти строки) о казачестве,
как о пролетаризованном общественном слое. Рожков реши-
тельно высказался против взглядов Покровского. В III томе,
где пришлось обстоятельнее говорить о казачестве, Покров-
ский солидно обосновал свои воззрения и показал, что они
даже и не так новы (для украинской литературы). Рецензи-
руя этот том, Рожков заявил, что Покровский отступил от
своих воззрений! Это — любопытная иллюстрация того, как
школа, бессознательно все еще владеющая человеком, осла-
бляет его восприимчивость к новым концепциям.
А у читателя должно было от этого и от других эпизодов
остаться впечатление, что если Покровский и хотел давать
новое, то, после критических замечаний, ему приходится воз-
вращаться к старому. Так выходило по рецензиям критика-
друга. А рецензенты-противники, — так те прямо обвинили
Покровского в стремлении к «оригинальничанью».
Между тем «оригинальничанье» это заключается в том,
что Покровский не оставляет без критики и проверки ни
одного исторического факта, ни одного объяснения, какие бы
внушительные авторитеты ни стояли за ними и как ни упро-
щало бы простое признание их задачу историка. Конечно, при
таких обстоятельствах от автора требовалась огромная работа.
Но и от читателя «История» Покровского требует постоянного
напряжения мысли. Это — не работа, составленная по либе-
ральным шаблонам, не легонький памфлет, в котором скорбная
кадетская душа ищет себе утешения, бичуя реакцию в про-
шлом и открывая страстотерпцев и мучеников в либеральных
цензорах и министрах. Материалистическое понимание не до-
пускает такого поверхностного отношения к истории.
Конечно, можно бы указать случаи, когда Покровский про-
изводил изыскания «для себя»; не потому, что такое-то явле-
ние необходимо было трактовать в пределах данной работы, а
потому, что оно представляло известные методологические за-
труднения, которые заставляли прежних историков отделы-
ваться от него какой-нибудь общею фразой или первой по-
павшей в голову догадкой. Это обстоятельство кладет на не-
которые главы, в особенности в I томе, отпечаток двойствен-
РЕЦЕНЗИЯ НА «РУССК. ИСТОРИЮ» М. Н. ПОКРОВСКОГО 375
ности. «История» — с одной стороны широко задуманная,
первая в литературе по методу и его выдержанности общая
работа, предназначаемая для довольно широкого круга чита-
телей. А с другой стороны, в нее вплетаются исследования по
сравнительно специальным вопросам. Но эта двойственность —
отчасти явление неизбежное: историку-марксисту не прихо-
дится брать готовые результаты специальных работ. Он — не
только архитектор, но по необходимости должен сам выкапы-
вать и обтесывать те камни, из которых воздвигает свое здание.
Но пусть работа Покровского требует от читателя боль-
шого труда: зато она и много дает.
Книга Покровского предполагает знакомство с важней-
шими фактами русской истории. Для тех, кто начинает впер-
вые интересоваться предметом, Ключевский, вероятно, еще
долго сохранит значение первоначального руководства. Но
для действительно научного углубления в предмет работа
Покровского является единственным пособием. Несомненно,
тайное пособие приобретут в ней и те профессора, которых еще
не окончательно заела рутина и которые с приобретением
ученой степени не утратили способности и охоты к работе.
Покровский умеет быть и художником. Замечательным по
глубине замысла и по силе вышел у него рассказ об 11 марта
1801 г. (смерть Павла I. В IV томе).
В свет вышло пока четыре тома книги из общего количе-
ства пяти предположенных томов. Четвертый том заканчи-
вается главой о декабристах. Таким образом конец его по
своему содержанию уже соприкасается с главами, написан-
ными Покровским для гранатовской «Истории XIX века».
Хотя воззрения автора остались в общем неизменными, они
приобрели еще большую стройность и выдержанность. Кроме
того, он использовал некоторые новые материалы, появив-
шиеся в последние годы. В результате автор во второй раз
сумел так рассказать об одном и том же предмете, что этот
новый рассказ приобретает самостоятельную ценность.
Последний V том уже давно напечатан, но по воле началь-
ства он дойдет до читателей лишь значительно позже и в
ином, а не в теперешнем виде.
«Просвещение» 1913 г., №11, ноябрь.
314
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
НАШИ ЗАДАЧИ
«Рабочий Труд» — одно из тех изданий, которые созданы
новым рабочим движением.
Выходя один раз в неделю, «Рабочий Труд» будет скорее
журналом, чем газетой. Он не в состоянии отмечать быстро
сменяющиеся «злобы дня», не может останавливаться на ряде
событий, отмечаемых в ежедневных газетах.
Так, напр., здесь не найдут себе места подробные отчеты
о заседаниях Государственной Думы; но зато со временем бу-
дут печататься общие обзоры ее деятельности за неделю.
Точно так же «Рабочий Труд» не будет останавливаться на
подробностях, касающихся рабочего страхования, но поста-
рается из недели в неделю подводить итоги страховой кампа-
нии, давать о ней сведения более или менее обобщенного свой-
ства. В «Рабочем Труде» не будет подробных отчетов о собра-
ниях профессиональных союзов, но зато он последовательно
станет отмечать важнейшие события, характеризующие раз-
витие их деятельности, перемены в ее направлении, общие
условия их существования. Что касается иностранной жизни,
«Рабочий Труд» не напечатает сообщений, переполняющих
страницы буржуазных газет: о свиданиях посланников и ми-
нистров, о тех торжественных тостах, которые они произносят
один за другого, о их заверениях в неизменности дружбы, об
угрозах, расточаемых генералами одной страны против дру-
гой, и т. д. В своих иностранных обзорах «Рабочий Труд» в
первую очередь постарается использовать богатый опыт про-
летарской борьбы на Западе. В области международных отно-
шений журнал всегда станет последовательно разоблачать ту
политику национальной травли, которая несет узким обще-
ственным группам возрастание барышей, взваливает на народ-
ные массы увеличение тягостей налоговой системы и рекрут-
чины, расточает общественные производительные силы, тор-
мозит экономическое развитие и угрожает пролитием потоков
народной крови. Национальной вражде, раздуваемой и раз-
жигаемой своекорыстными группами, «Рабочий Труд» будет
противопоставлять международную солидарность труда.
Все явления текущей жизни журнал будет освещать с
точки зрения марксизма.
НАШИ ЗАДАЧИ
315
Особое внимание будет он посвящать вопросам профес-
сионального движения. Он должен в возможной мере осуще-
ствить ту связь между профессиональными союзами, которая
позволит им взаимно обмениваться своим опытом. Он по-
старается внести идею профессиональной организации в такие
слои рабочего класса, которые захвачены ею пока в недостаточ-
ной степени. Он направит свои силы на то, чтобы, хотя до
некоторой степени, преодолеть ту местную ограниченность, на
которую осуждаются внешними условиями наши союзы, вы-
нужденные оставаться союзами московских печатников, ива-
новских текстильщиков и т. д.
В равной мере найдут себе место в «Рабочем Труде» и
факты из жизни потребительных и культурно-просветитель-
ных обществ. Руководящей идеей журнала будет единство ве-
ликих исторических целей рабочего движения. По отношению
к ним разнородные формы, в которых пролетариат организует
свою общественную деятельность, являются только средствами.
И только постоянное живое сознание этих целей помешает
тому, чтобы рабочий класс раздробился между профессиональ-
ными союзами, кооперативами и т. д., обособился в них и
обособлением ослабил бы свои силы.
Издаваемый «Рабочий Труд» будет в первую очередь об-
служивать рабочее движение в Москве и центрально-про-
мышленном районе с его пролетарским населением в сотни
тысяч человек. Он станет обслуживать идейные запросы этой
области, с ее огромными потребностями в организации, но
лишь с относительно слабыми зачатками организаций, с ее
великой нуждой в периодическом издании, но, за исключением
кратковременных перерывов, с отсутствием местных периоди-
ческих изданий общепролетарского содержания.
В центрально-промышленной области деревня все еще
оказывает несравненно более ощутительное влияние на про-
мышленный пролетариат, чем, напр., в петербургском районе.
Здесь промышленный пролетарий в меньшей мере расторгнул
свои связи с землей. Здесь еще существуют огромные фаб-
рики, на которых работает, главным образом, окрестное дере-
венское население. Здесь в некоторых профессиях рынок
труда все более переполняется крестьянами, отторгаемыми от
земли. «Рабочий Труд» отведет место изучению новых явле-
ний в жизни деревни.
«Рабочий Труд» № 1, 14 июня 1914 г.
316
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
О ЕДИНСТВЕ И «ЕДИНСТВО»
I
Вышло два номера газеты «Единство». В подзаголовке
она называет себя «марксистской рабочей газетой».
Несомненно, редакция хотела бы сделать свою газету «ра-
бочей», но пока эта цель не достигнута.
Поддерживают ли газету широкие рабочие массы, как они
создали своей самоотверженной борьбой газету «Правда». Не-
который ответ на вопрос дают «приветствия» «Единству», на-
печатанные в вышедших номерах: «Цюрих» — 55 р., «Жене-
ва» — 28 р., «Берн» — 17 р., «Брюссель» — 37 р., «Группа
марксистов из Москвы» — 7 р., «Мы, сторонники единого дви-
жения российского пролетариата из Киева», — 50 р., и
только два-три приветствия такого рода: «От объединенных
рабочих из Бердянска» —13 р. 38 к., «Мы, рабочие. Юга»
(из Керчи), — 2 р. 05 коп.
Из этого с непререкаемой убедительностью следует, что
новая газета не выдвинута организующимися в процессе
борьбы пролетарскими массами, а создана интеллигентскими
группами, по преимуществу заграничными.
Само по себе это обстоятельство еще ничего не говорит
против новой газеты. Бывают условия, когда газета, основан-
ная заграничным кружком, приобретает огромную роль у
себя на родине. Так было, напр., лет 15 тому назад, когда
«Искра» приобрела колоссальное значение: благодаря ей ра-
бочее движение, мощно развертывавшееся в России, быстро
созрело к организованности и сознательности.
Но в тех условиях, которые существуют в 1914 г., подоб-
ные начинания приобретают совершенно иное значение.
II
Редакция и сотрудники «Единства» усиленно подчерки-
вают, что они внутренно очень далеки от единства. Газета
чисто-внешне соединяет меньшевиков-плехановцев с самим
Плехановым во главе и тех, кто называет себя большевиками-
партийцами. Связкою для них является неустанное повторе-
ние о необходимости «полного единства всех российских мар-
ксистов».
О ЕДИНСТВЕ И «ЕДИНСТВО»
317
О том, что «объединение наших сил» необходимо, не мо-
жет быть споров. Об этом неустанно повторяют ликвидаторы
«Нашей Рабочей Газеты»; но широкое и быстро растущее
объединение осуществляют пролетарские массы, которые своей
борьбой выдвинули и поддерживают «Правду». Если бы
были указаны средства для того, чтобы еще ускорить это
объединение, чтобы освободить борьбу за него от многих от-
талкивающих, тягостных и вредных явлений, — оставалось бы
только обратиться к этим средствам.
Достигается ли что-нибудь, если Г. В. Плеханов заявляет,
что он стоит за единство и, в борьбе с существующими газе-
тами, основывает новую?
Конечно, достигается, —но лишь основание новой фрак-
ции вдобавок к теперь существующим.
Уже лет 10 так повелось, что жизнь неизменно проходит
мимо Плеханова, и вот он нашел, наконец, выход. Он уве-
ряет, что он сознательно стал вне жизни, и теперь предлагает
ей подойти к нему.
Трехлетняя история «Правды» и ее предшественниц, это —
история мощно поднимающейся жизни рабочего класса.
«Правда» неразрывно спаяна с ним, с его нескончаемыми
страданиями и с его редкими радостями. «День рабочей пе-
чати» был днем великой радости, великого торжества и рабо-
чего класса, и его газеты.
И вот приходит Плеханов и говорит: так как существует
не только «Правда», но и ликвидаторская газета, и так как они
ожесточенно борются одна с другой, то на какую бы из них
вы ни отдали свой взнос, вы будете способствовать увеличе-
нию средств междоусобной борьбы; а стало быть, и ее обо-
стрению, а стало быть, и усилению того зла, от которого мы
больше всего страдаем и которому давно пора бы положить
конец.
Только невероятная близорукость и безграничная само-
влюбленность могла продиктовать такие советы, следование
которым было бы убийственно для дальнейшего развития
пролетарской организации и борьбы.
III
Но как же представляют себе Плеханов и другие сотруд-
ники «Единства» способ осуществить «объединение наших
сил?».
318 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Плеханов стал во враждебное отношение и к ликвидато-
рам, и к действительно рабочей газете «Правда».
Бурьянов по совету Плеханова вышел из состава думской
семерки и, не примкнув к пятерке (бывшей до ухода Малинов-
ского шестеркой), заявил, что он устранил препятствие объ-
единению социалдемократов в Думе.
Бурьянов по совету Плеханова брал на себя роль внефрак-
ционного судьи, который должен был уладить все разногласия.
Бегства Малиновского было достаточно, чтобы опрокинуть
все эти планы и раскрыть глубокую наивность чисто-арифме-
тического взгляда на раскол думской фракции. Раньше се-
мерка была больше шестерки. Теперь оставшиеся за выходом
Бурьянова шесть опять больше пяти, сохранившихся за ухо-
дом Малиновского; — и Бурьянову приходится признать
свою задачу потерпевшей крушение.
Не такими хитроумными способами будет осуществлено
объединение.
Сотрудники «Единства» признают, что в единой органи-
зации меньшинство должно будет подчиняться большинству.
И единая организация, и это подчинение давно были бы осу-
ществлены, если бы теперешнее фактически подавляющее
большинство рабочих имело возможность властно проявить
свою волю. Оно призвало бы к подчинению всех отколовших-
ся, — или же объявило бы их стоящими вне пролетарской
организации.
Но теперешние условия таковы, что Г. В. Плеханов может
безнаказанно призывать к отказу в поддержке «Правды».
Не осуществление единства, не возрастающая организо-
ванность, а беспринципная склока и раскол и страшная дез-
организация борющегося пролетариата были бы результатом
его призывов, если бы они были услышаны.
IV
Сотрудники «Единства» заявляют, что их разделяют глу-
бокие разногласия в воззрениях на дальнейшее развитие по-
литической жизни России, на ближайшие задачи пролетарской
борьбы и т. д. Они соединяются в газете, не устраняя и не
затушевывая этих разногласий.
Едино для них — постоянные призывы к единству. Но
одного этого для газеты слишком мало, это не дает достаточ-
ного содержания. С течением времени, если она сохранит пол-
О ЕДИНСТВЕ И «ЕДИНСТВО»
319
ную свободу разноголосицы, она неизбежно превратится в
своего рода «почтовый ящик». В ней будет печататься все, в
особенности если авторы станут снабжать свои статьи
вставками о великой пользе единства.
Такая беспринципность лишний раз свидетельствует об
оторванности газеты от рабочего движения. И нельзя ожи-
дать, чтобы ее сотрудники, не столковавшиеся даже по основ-
ным вопросам, способствовали внесению возрастающей созна-
тельности в рабочее движение.
В сущности «Единство» стремится к созданию чего-то, по-
разительно напоминающего предреволюционный буржуазный
«Союз освобождения». В нем сливались буржуазные демо-
краты и либералы. Они говорили, что разделяющие их разно-
гласия не так важны, как борьба «с общим врагом». На этом
основании они приглашали к себе сторонников и противников
двухпалатной системы, сторонников полной и самой ограничен-
ной, фальшивой свободы печати, союзов, собраний и т. д. Они
призывали объединиться во имя общего дела, несмотря на эти
глубокие принципиальные разногласия.
Такие же призывы начинают раздаваться и на страницах
«Единства». Ольгин, напр., пишет:
«Наши междоусобицы поглощают, обескровливают пролетарское дви-
жение и гибельно отражаются на борьбе всей демократии против ига тех,
для кого представление об отечестве, по выражению Щедрина, соеди-
няется только с представлением о добыче».
Здесь даже язык напоминает блаженной памяти «освобож-
денцев». В благодушном стремлении к самому широкому
объединению Ольгин, подобно освобожденцам, склонен ума-
лять разногласия:
«Мы даже думаем — пишет он — что иной раз разногласия явля-
ются ни более, ни менее, как продуктом чрезмерного фракционного увле-
чения».
И, однако, он хочет объединять только тех, кто признает,
что пути тайного объединения не минуешь; т. е. объединяет
всех, — но без ликвидаторов.
А вот Плеханов и Марк Зоммер, хотя они признают на-
личность глубочайших разногласий, повидимому, хотят объ-
единить всех, в том числе и ликвидаторов. Говорим «повиди-
мому», потому что достаточной ясности в «Единстве» на этот
счет пока не имеется. Плеханов собственно требует, чтобы
отвергали и тех и других, и узурпаторов (так называет он сто-
ронников «Правды») и ликвидаторов: «Требуйте единства,
320 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
единства и единства, поддерживайте только его сторонников».
Т. е., надо полагать, только Плеханова. Но Марк Зоммер,
кажется, не признал бы такого объединения вокруг одной
личности, слишком уж «монархического» объединения. Но за-
то, должно быть, готов объединить правдистов и ликвидато-
ров как таковых.
Такая неясность и путаница, свидетельствующие о вели-
чайшем идейном разъединении, совсем не случайны.
Даже дальновидные буржуазные политики теперь знают,
что возрождение «Союза освобождения» было бы огромным
шагом назад: была бы утрачена та степень организованности
и сознательности, которые сохранились у буржуазных партий
от 1905 — 1906 годов.
И то растерянное единство, которое проповедует Плеханов
и другие со страниц новой газеты, было бы быстро достиг-
нуто, если бы пролетариат растерял свой политический опыт,
приобретенный им в последние годы.
Рабочий «Союз освобождения» и почтовый ящик, основы-
ваемый Плехановым и Бурьяновым, не двигают вперед, а от-
брасывают назад рабочее дело.
«Рабочий Труд» № 2, 21 июня 1914 г.
ОДИН ИЗ КРУПНЫХ ВОПРОСОВ СТАЧЕЧНОЙ
ТАКТИКИ
Около 11/2 лет тому назад, в связи со стачечным движе-
нием в мастерских международного общества спальных ваго-
нов, на заводе Новый Айваз и других бастующими рабо-
чими были приняты резолюции, отчасти воспроизведенные в
«Правде».
В этих резолюциях подвергались суровому осуждению те
из бастующих, которые искали заработка в других предприя-
тиях. Они обвинялись в том, что занимали одновременно как
бы два места: то, которое объявили под бойкотом в старом
предприятии, и то, которое нашли на новом заводе.
Отношение к ним мало чем отличалось от отношения к
штрейкбрехерам. Про них говорилось, что они дезорганизуют
забастовавших, подают пример не отказа от работы, а бы-
ОДИН ИЗ КРУПНЫХ ВОПРОСОВ СТАЧЕЧНОЙ ТАКТИКИ 321
строго согласия на работу, нарушают рабочую солидарность,
подготовляют беспорядочный возврат рабочих на старые ме-
ста на прежних условиях.
Эти мысли были развиты в нескольких статьях, напеча-
танных «Правдой» в отделе полемики. Некоторые из авторов
ссылались на практику западно-европейских союзов.
Пишущий эти строки тогда же показал в «Правде», что
ссылка на Запад основана на каком-то непонятном недоразу-
мении и что на Западе вопрос решается иным способом. В том
же смысле высказались в «Правде» и еще некоторые авторы.
Впоследствии мне сообщали, что решение, отклоняющееся от
прежнего петербургского, дали и те из западно-европейских
товарищей, у которых запросили мнения поставленному во-
просу. Но соответствующие номера «Правды» до меня не
дошли.
6 июня Н. Глебов вновь поставил в «Трудовой Правде»
тот же вопрос. Он спрашивает: «Допустимо ли поступать ба-
стующим рабочим на свободные места в своей профессии?»
и отвечает: «Нет, недопустимо».
Его соображения сводятся к следующему:
«Всегда, во всякой стачке есть рабочие, которые пошли на забастовку
только лишь под влиянием более организованной и сознательной части
рабочих. И как только узнали бы они о поступлении одной части рабо-
чих на работу в другие предприятия, так, не дожидаясь, когда-то им по-
могут нашедшие работу рабочие, он?: пойдут и станут на старые места,
совсем не считаясь с наложенным бойкотом. Нужна солидарная дисци-
плина, чтобы этого не случилось, а у нас как раз дисциплина-то и хро-
мает. .. С другой стороны, несознательная часть рабочих других фабрик,
пользуясь поступлением бастующих, может пойти и занять их места. И
здесь мы видим дезорганизацию».
Если дело вообще обстоит так, как уверяет Глебов, то оно
с самого начала проиграно, и никакими резолюциями, запре-
щениями и статьями его не спасешь. Если на забастовку идут
«только лишь под влиянием организованной и сознательной
части рабочих», и если положение остается таким во все время
забастовки, — то всякой стачке угрожает немедленная раз-
руха. Но удивительная длительность и выдержка многочи-
сленных стачек показывает, что сознательные и организован-
ные борьбою рабочие составляют огромное большинство. А в
таком случае простая ссылка на несомненный факт, что есть и
несознательные рабочие, не говорит решительно ничего. Зна-
чит, к делу надо подходить иначе.
Прежде всего приходится поставить вопрос, насколько
322
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
часто и при каких условиях бастующие рабочие могут найти
свободное место в других предприятиях своей профессии?
I. Если в бумаго-прядильной промышленности сокращается
производство, то на фабрики не нанимают новых рабочих, а
рассчитывают старых. Рабочие, начавшие стачку у Иванова,
как бы длительна она ни была, за редкими, совершенно еди-
ничными исключениями, не найдут места на бумаго-прядиль-
ных фабриках ни у Петрова, ни у Васильева и т. д.
Коротко говоря, бастующие рабочие довольно легко мо-
гут находить другие места в своей профессии лишь в такие
времена, когда их отрасль промышленности охвачена подъе-
мом: когда спрос на их рабочую силу очень высок по сравне-
нию с предложением, когда армия безработных сокращается
до самых малых размеров.
Тогда рабочие на каждом шагу убеждаются, что момент
благоприятен для них. Бастующие рабочие торопиться не бу-
дут. Они станут разыскивать другие места только в том слу-
чае, если стачка затягивается на многие дни, на недели. Но
только по отношению к таким случаям и ставится вопрос, до-
пустимо ли поступать бастующим на свободные места в своей
профессии.
И само собой разумеется: поступая на новую фабрику, ба-
стующий не должен понижать условий найма, — не должен
брать работу по расценкам, пониженным по сравнению с дей-
ствующими на новой фабрике. Иначе он, действительно, сыграл
бы роль штрейкбрехера по отношению к новым сотоварищам
по работе. Но это относится не только к забастовавшим, а ко
всем рабочим и во всех случаях.
II. Одного желания получить работу и одной наличности
свободных мест в других предприятиях далеко не достаточно
для того, чтобы рабочий, забастовавший в одном предприя-
тии, получил работу в другом. Вообще говоря, он может сохра-
нять надежду на это лишь до тех пор, пока предприниматели
слабо организованы.
Каждый заводчик и фабрикант не ломает головы над во-
просом, поставленным в Петербурге. «Допустимо ли рабочим,
забастовавшим в моем предприятии, поступать на свободные
места в других предприятиях? Что за вопрос? Разумеется, нет!».
И горем неорганизованных предпринимателей было, что,
если они не шли на уступки бастующим, от них уходили не
только прибыльные заказы, но и самые ценные для них, ис-
ОДИН ИЗ КРУПНЫХ ВОПРОСОВ СТАЧЕЧНОЙ ТАКТИКИ 523
кусные обученные рабочие, — уходили как раз к их конку-
рентам.
Набрать новых рабочих, казалось бы, такое легкое дело в
капиталистическом мире. Однако смена забастовавших рабочих
другими, хотя бы и частичная, неизбежно сопровождается по-
нижением барышей. Во всяком предприятии существует свой
налаженный технический строй. Пусть он только в мелочах от-
личается от строя в других предприятиях. Но даже самому
искусному и опытному рабочему требуется некоторое время,
чтобы освоиться с этими мелочами. Значит, пока вновь приня-
тые рабочие не войдут в новую обстановку, не приспособятся
к ней, производительность их труда все время будет понижен-
ная. Пониженными будут и барыши.
Известно, в чем нашли и находят предприниматели выход
из такого неприятного для них положения; в создании все
более сплоченных и широких организаций.
Против рабочей организации вырастает предприниматель-
ская организация и на всякую меру первой отвечает своими
собственными мерами.
Чтобы покарать за забастовку, предпринимательский союз,
получив списки забастовавших в одном предприятии, рассы-
лает их по другим и требует, чтобы забастовавшим нигде не
давали работы.
Та стачечная тактика, которая по временам рекомендуется
в Петербурге, странным образом возлагает на рабочие органи-
зации те самые задачи, которые со временем возьмут на себя
крепнущие предпринимательские союзы.
В профессиональных газетах Германии постоянно встре-
чаются такие сообщения: в Мюнхене, напр., у Миллера за-
бастовали формовщики. Стачка длится три недели. Семейным
выдается по 3 марки в день, одиноким выдаются путевые по-
собия, чтобы они могли уехать из Мюнхена и найти работу
в других городах. На бюро найма других городов в такое
время как раз ложится задача отыскать работу для стачечни-
ков, прибывающих из Мюнхена.
Предприниматели стараются создать собственные бюро
найма и захватить в свои руки бюро, устраиваемые городами.
Одна из задач этих бюро — лишить работы бастующих, по-
ставить их перед выбором или подчиниться прежнему пред-
принимателю, — или же умереть с голоду.
Найдя работу в другом месте, рабочие 1) сами уже не
нуждаются 9 пособиях и 2) более того, своими взносами в
324
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
кассу союза усиливают средства, из которых выдаются посо-
бия продолжающим бастовать.
Далее при возобновлении работ после забастовки, в осо-
бенности если она окончилась неудачно для рабочих, предпри-
ниматели стараются произвести фильтрацию и удалить наи-
более активных. Если искусные рабочие уже нашли другие
места, фильтрация ставится в более узкие рамки, и таким
образом у рабочих сберегаются активные силы для будущего.
Чтобы сломить рабочий союз, объединенные предприни-
матели прибегают к локауту, который, смотря по обстоятель-
ствам, иногда сначала распространяется на все однородные
предприятия одного города, потом области и, наконец, всей
страны, а иногда сразу захватывает огромную область и раз-
нороднейшие предприятия.
При таких локаутах рабочий не найдет места ни в своей
профессии, ни в других. И не только в своей области или
губернии, но и во всей стране: предпринимательский союз
широко оповестит, что в таких-то городах между предприни-
мателями и рабочими идет решительная борьба, и рабочим,
приходящим оттуда, нигде не следует давать заработка.
А вот в Петербурге некоторые говорят, что, не дожидаясь
развития сплоченной предпринимательской организации, рабо-
чие, участвующие в длительной забастовке, должны сами отка-
зываться от заработка, по крайней мере в своей профессии.
Трудно открыть, каким образом могло бы это усилить
боевую позицию рабочего класса, а не привести к обратным
результатам.
Для Глебова «дело с поступлением на место других про-
фессий» — совсем другое. Он и здесь ссылается на практику
Запада, которая «указывает нам случаи, когда такое поступле-
ние допускалось, но и то лишь организованно, при посредстве
союзов».
Оговорка, заключающаяся в подчеркнутых словах — сама
собою разумеющаяся для всех случаев. И стачки должны
начинаться организованно, и места должны объявляться под
бойкотом организованно, и прекращаться должны стачки орга-
низованно, и индивидуальные наймы должны уступить место
коллективной, организованной выработке условий найма при
посредстве союзов. Об этом надо постоянно и постоянно напо-
минать и в том случае, когда речь заходит о поступлении на
свободные места в своей профессии. А из слабой пока органи-
зованности вытекает отнюдь не тот вывод, что это поступление
ОДИН ИЗ КРУПНЫХ ВОПРОСОВ СТАЧЕЧНОЙ ТАКТИКИ 325
абсолютно воспрещается, а лишь тот, что необходима усилен-
ная борьба за развитие организации и за необходимые усло-
вия их развития.
Но и с этой самоочевидной оговоркой дело обстоит не так
просто, как представляется Глебову. Он говорит:
«Возьмем (бастующих) рабочих типографии Яблонского. Им предо-
ставили возможность, предварительно переговорив с союзом, напр., строи-
телей, поступать на строительные работы. Этим мы не вносим дезорга-
низацию в свои ряды и в то же время даем бастующим возможность
обеспечить себя заработком хотя бы чернорабочего» (курсив мой).
Глебов не замечает, что подчеркнутым словом он уничтожил
все свои рассуждения.
На строительных работах типографщик действительно мог
бы получить место только чернорабочего; он мог бы наняться
на земляные работы, таскать бревна, кирпичи, железные балки.
Но эти работы требуют такой мускулатуры, которую при-
носит с собою, вообще говоря, лишь недавний выходец из
деревни и которой типографщик, за редкими исключениями,
не обладает. Его или не возьмут на строительные работы, или
возьмут, но по самой пониженной расценке. Это во-первых.
А во-вторых — еще хуже! В типографском рабочем выра-
батывается особая нервная возбудимость, особая способность
изощрять внимание, в его пальцах—гибкость и способность
к быстрым и тонким движениям.
Что станется с этими способностями после одной-двух
недель таскания кирпичей или работы с тачкой и заступом?
Что будет с самим рабочим?
Он или надорвется, — или вся его организация приспосо-
бится к условиям грубой работы. И чем дольше останется он
на строительных работах, тем труднее возврат в типографию,
тем прочнее он закрепляется в положении чернорабочего.
В этом — одно из проклятий так называемых «обществен-
ных работ» (земляные работы, дробление камней и пр.), орга-
низуемых во времена безработицы. И в этом — одна из причин
того, что сознательные рабочие Запада требуют не обществен-
ных работ, а страхования от безработицы.
Можно еще упомянуть, что в области «черного труда», как
не требующего почти никакой подготовки, рынок всегда наи-
более переполнен: здесь почти никогда нет недостатка рабочей
силы. Уже по этой причине следовало бы остеречься всего, что
способно увеличить ее предложение.
В статье Глебова уже не повторяются прежние доводы в
326
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
пользу разобранного нами неудачного решения вопроса; да и
самое это решение уже урезано, приведено к половинчатой
форме, которая, впрочем, на практике еще хуже. Остался глав-
ный довод, в котором и заключается суть дела: ссылка на
малую сознательность и слабую организованность части рабо-
чих. Но этот довод и показывает, как должна быть поставлена
задача на самом деле: надо не запрещать то, что полезно и
нужно для бастующих, а поднимать уровень их сознательности
и организованности.
«Рабочий Труд» № 3, 28 июня 1914 г.
О ПАРЛАМЕНТСКОМ БЛОКЕ
I
Так называемый прогрессивный блок возник, по словам
лидера кадетской партии, в противовес «красно-черному
блоку». Для всех было ясно, что этот выпад — очередной
поклон г. Милюкова по адресу «сфер». Цель его — лишний
раз документировать свою годность в министры. Все преды-
дущие козыри не повели ни к чему. Пусть речи г. Милюкова
до неразличимости сливались по содержанию с речами г. Са-
зонова, пусть г. Шингарев держал свой известный «экзамен
на министра финансов»: портфели министров иностранных дел
и финансов и теперь все так же далеки о лидеров кадет-
ской партии, как они вообще были далеки за последние годы.
Г-н Милюков попытал счастья в иной области: в области
министерства внутренних дел. Словами о «красно-черном
блоке» он выразил совершенно простую и самоочевидную
мысль: допустите нас до кормила, — и вы убедитесь, что мы
примем самые решительные меры против левых. Конечно, эти
меры будут иные, чем ваши меры, но мы глубоко уверены, что
они окажутся более действительными.
Декларация Милюкова была размежеванием блока с край-
ними правыми. Но в то же время, по всем обстоятельствам
момента, она была объявлением решительной войны левым.
И это не было просто обмолвкой г. Милюкова. Дело не в той
или иной парламентской речи, а в общей линии поведения.
О ПАРЛАМЕНТСКОМ БЛОКЕ
327
Речь г. Милюкова не прошла незамеченной. В роли его истол-
кователя выступил кн. Евгений Трубецкой. Правда, кн. Тру-
бецкой числит себя внепартийным: недаром же он был одним
из основателей блаженной памяти «клуба независимых». Но это
во всяком случае — яркое светило российского либерализма,
неудобное для либеральных партий только в одном отношении:
он с полной непосредственностью и с большею наивностью
высказывает то, о чем их лидеры предпочли бы помолчать.
Правда, не парламентский блок тема его статьи, а работы сен-
тябрьских (1915 г.) земского и городского съездов. Но кто
же не знает, что эти работы стояли под знаком блока, и что де-
путаты, избранные съездами, должны были содействовать осу-
ществлению задач блока? А главное — полное совпадение мыс-
\ей, мимоходом высказанных г. Милюковым и обстоятельно
развитых кн. Трубецким. Едва закончились съезды, как кн.
Трубецкой в «Русском Слове», от 11 сентября 1915 г., посвя-
тил им статью, в которой, между прочим говорится:
«Быть может, самое важное в этом решении (послать депутацию)
заключается не в самом факте (подчеркнуто, как и в дальнейшем, кн. Тру-
бецким) обращения съездов к престолу, а в избранной ими форме обра-
щения. Враги России истолковывали события последнего времени после
роспуска Думы, как разрыв между страною и верховной властью. Они
видели в этом доказательство полного развала России, совершенного ее
внутреннего разложения. .. Решения съездов явились торжественным
опровержением этих слухов. Тот факт, что столь разнообразные полити-
ческие группы сошлись в общем обращении к монарху, уже сам по себе
доказывает, что в настоящее время в России нет революции. Если и были
в последние дни революционные настроения, то теперь над этими настрое-
ниями одержана полная победа».
Разумеется, это уж специфическая особенность кн. Трубец-
кого, если он без таких доказательств и до них не знал, что в
настоящее время в России нет революции. Для других то,
что совершается в России, давным давно называется по-дру-
гому. Но не из-за такого открытия взялся кн. Трубецкой за
перо. Он продолжает:
«К числу самых поразительных явлений последних дней относится
одно подготовительное совещание до съездов, в котором мне пришлось
участвовать. За одним столом в числе многих других видных обществен-
ных деятелей сидели, с одной стороны, П. Н. Милюков, а с другой —
А. И. Гучков, и оба делали одно и то же дело: оба настаивали на необ-
ходимости обращения к престолу через посредство депутации, и оба
вполне сходились в формулировке содержания этого обращения. Самая
возможность такого объединения между людьми, которые, казалось бы,
разошлись столь безнадежно, что самая встреча их не представлялась
возможною, представляет собою факт огромного значения. Ведь П. Н.
328 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Милюков и А. И. Гучков, как и все мы, за эти дни сошлись не только
в общем отрицании революции, но и в общей активной борьбе против
нее».
В оценке кн. Трубецкого блок — это новый союз активной
борьбы с революцией. Кн. Трубецкой сказал немногим больше,
чем г. Милюков, и, конечно, по мнению г. Милюкова, сказал
лишнее.
II
Но стоит ли теперь говорить о парламентском блоке? От-
носится ли он к современности или к истории? Жив ли он —
или уже умер? Вопросы не легко разрешимые; вопросы, от ко-
торых отмахиваются некоторые из участников блока.
Чисто-хронологические сопоставления приводят к неосо-
бенно обнадеживающим выводам относительно живучести
блока. В начале войны, в июльскую сессию 1914 г., все пред-
ставители цензовых элементов от Милюкова до Маркова II и
от Ефремова до Замысловского фактически представляли еди-
ное целое. Между ними не было разницы даже в оттенках. За
некоторыми оговорками с ними не так уже расходилась и
группа трудовиков.
Январская сессия 1915 г. не внесла в сложившееся дум-
ское положение сколько-нибудь существенных перемен. Кри-
тиковали направление внутренней политики, знали, какие де-
фекты обнаружились на войне, уже тогда ясно видели явле-
ния, которые через полгода сделались предметом длительного
изучения верховной следственной комиссии (Сухомлинов
и пр.). Но не столько критиковали, сколько указывали, обра-
щали внимание и т. д. И все это происходило исключительно
при закрытых дверях. Все явления, которые в июле 1915 г.
были развернуты перед пораженной страной, в основных чер-
тах были известны уже в январе. Но депутаты не вынесли их
за двери бюджетной и пр. комиссий и совещания лидеров пар-
тий с министрами. Господа из блока никак не могли бы оправ-
даться от обвинений, если не в соучастии, то в попуститель-
стве или, по меньшей мере, укрывательстве тех явлений, про-
тив которых они потом протестовали так громко.
Их интересы не позволяли им вести себя по-другому. То
был период, когда правительство как-будто показало свою
способность вести войну с известным, хотя и изменчивым, но
в конечном итоге удовлетворительным успехом. То был пе-
риод, когда либеральные круги присоединяли к будущей
О ПАРЛАМЕНТСКОМ БЛОКЕ 329
Польше Восточную и Западную Пруссию, чтобы обеспечить
экономическую самостоятельность Польши свободным выхо-
дом к морю. То было время, когда московское купечество вли-
вало в общеславянское море Богемию и Моравию, в своих
мыслях одевало в московские ситцы Армению, Балканы и
другие безгранично широкие рынки. То было время, когда,
несмотря на тяжелые жертвы, о которых превосходно знали
члены Государственной Думы и Государственного Совета, мно-
гим будущим участникам блока могло показаться, что бли-
зится осуществление старой славянофильской мечты, выра-
женной В. И. Гурко в заседании Государственного Совета
30 января 1915 года.
«И своды древние Софии вновь осенит алтарь. Пади перед ним, о,
царь России, и встань как всеславянский царь».
Положение начало коренным образом изменяться во вто-
рой половине апреля. Оставление русской армией Галиции,
Польши, литовских губерний, части белорусских, Курлянд-
ской — вот основные факты, которые вывели либерализм позд-
нейших членов блока и представляемых ими групп из его
бездеятельного, мертвенного состояния и положили времен-
ный конец содействию или полному непротиводействию су-
ществующему министерству. Обстановка была такова, что
этим группам пришлось опасаться за самые основы, за общие
условия своего цензового благополучия. Едва ли стоит вос-
производить в памяти главные этапы того движения цензо-
вых элементов, во главе которого с особой энергией выступали
торгово-промышленные организации и к которому непосред-
ственно присоединились городские думы. Ближайшими его
результатами была так называемая мобилизация обществен-
ных сил для дела снабжения и снаряжения армии, создание
военно-промышленных комитетов, участие общественных орга-
низаций в эвакуации Риги и т. д. Дальнейшими результатами
были созыв Думы и начавшиеся до него частичные перемены
в составе министерства: уход гг. Маклакова, Щегловитова,
Саблера и назначение подчеркивавшего свою решительную
правизну А. Н. Хвостова и двух членов совета объединенного
дворянства: г. Самарина и кн. Щербатова.
Такая перемена была своего рода ответом на требование
«общественного министерства», министерства, пользующегося
доверием общества. Знаменательно, что это требование было
прежде всего формулировано на съездах торгово-промышлен-
ного класса и в первую очередь такими его организациями,
330
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
как, напр., биржевые, а потом и военно-промышленные коми-
теты. Да и вообще в этот период либеральные партии шли
в хвосте непосредственно классовых организаций русской бур-
жуазии. Менее отставали от последних прогрессисты Государ-
ственной Думы: при своих близких связях с торгово-промыш-
ленными кругами они быстрее отражали перемены в их на-
строении. Всем, вероятно, еще памятны те комические исто-
рии, которые разыгрались в июльскую сессию, когда прогрес-
систы выдвинули требование ответственного министерства, —
и получили за то от лидеров кадетской партии упреки в де-
магогии, в забвении требований войны и т. п. Довольно по-
стоянный контакт сохранялся между торгово-промышленным
классом и городскими думами. И, наконец, безнадежно не
поспевала за развертывающимся движением кадетская пар-
тия. Потребовалось немалое давление в Государственной Думе
и извне для того, чтобы заставить ее подняться на уровень
требований, если не г. П. П. Рябушинского, то хотя бы
г. А. И. Гучкова.
Эта градация либеральных настроений не представит ни-
чего загадочного для того, кто помнит указанную выше связь
между ними и заботой об основных условиях цензового суще-
ствования. С наибольшей непосредственностью эта связь за-
трагивает, конечно, собственно буржуазию. Для идеологов бур-
жуазии, для буржуазной интеллигенции она — несколько более
отдаленная. Разумеется, в глазах этих идеологов умеренность
их либерализма является свидетельством большей политиче-
ской зрелости и более глубокого государственного понимания:
для данного случая — понимания непозволительности дезор-
ганизовать тыл выставлением решительных либеральных ло-
зунгов. Но дело, конечно, не в этом.
В тесной связи недавнего либерального движения с неуда-
чами на театре войны — коренной источник его внутренней
слабости. Оно только этими неудачами и оправдывало свои
выступления, — как будто либеральная программа, если либе-
рал убежден в ее общественной полезности, нуждается в
оправдании временными и преходящими обстоятельствами.
Тринадцатый месяц войны, когда неудачи приобрели демон-
стративный характер, был как раз временем зарождения и
расцвета думского блока, временем его наибольших успехов
среди всевозможных цензовых организаций в стране.
На четырнадцатом месяце частью обнаружились, частью
могли быть учтены теми, кому это было важно учесть, некото-
О ПАРЛАМЕНТСКОМ БЛОКЕ 331
рые результаты «мобилизации общественных сил». На театре
войны установилось известное равновесие. И повторилась
старая, но вечно новая история: мавр сделал свое дело — мавр
может удалиться. Соотношение сил изменилось. Дума была
распущена за ненадобностью, излишеством и — бессилием.
Надежды, возлагавшиеся на земский и городской съезды, ока-
зались иллюзиями. Начались новые перемены в составе ми-
нистерства. Ушел г. Самарин, кн. Щербатов был заменен
А. Н. Хвостовым.
Если раньше либерализм в обоснование своих требований
ссылался на неудачи, то в чем он мог теперь найти опору?
В объективном смысле его практика была чисто, типично, по-
раженческая. Блок родился с демонстративными неудачами, —
с прекращением таких неудач для него должно было насту-
пить — и наступило — состояние по меньшей мере анабиоза.
Я подчеркиваю слова: в объективном смысле тактика либе-
рализма была пораженческая. Я ни на минуту не сомневаюсь
в самом горячем патриотизме вождей и участников недавнего
либерального движения. Да и не могу сомневаться: слишком
уж ясны и солидны основы их патриотизма. Я хотел лишь вы-
яснить, что только во время неудач их патриотизм совпадает
с их либерализмом и ведет в одном направлении.
Общим условиям цензового существования теперь не угро-
жает непосредственной опасности. В настоящем дела склады-
ваются недурно. Требования войны все еще гонят прибыли
вверх, на фантастическую высоту. Мобилизация промышлен-
ности, военно-промышленные комитеты, снабжение и снаря-
жение армии, — все это создает новые сферы для извлечения
из капиталов высоких доходов. Промышленник и торговец —
самые узкие эмпирики. Они живут настоящим. А настоящее
теперь таково, что они удовлетворенно решают: «Однако,
оказывается, на наш век еще хватит».
III
Либерализм не может быть последователен: тогда он, пре-
вратился бы в демократию. «Чистая» демократия не может
быть последовательна: тогда она превратилась бы в демокра-
тию «предельного класса» современного общества, т. е. в со-
циальную демократию. Либерализм — политическая идеоло-
гия известной части цензовых элементов, и цензовые инте-
ресы являются той незримой, но прочною цепью, которая
332 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
удерживает его от уклонений влево, той силой, которая снова
и снова побуждает его к самопожертвованию направо.
Трагедия русского либерализма — в том, что он слишком
легко идет на эти самопожертвования. И еще больше в том,
что правые не удовлетворяются его жертвами, — слишком уже
с легким сердцем они приносятся, — продолжают свой натиск,
изображают либерализм тем, чем он был бы при условии по-
следовательности, т. е. изображают его демократией, — и до-
вершают его поражение, запугивая его погромно-демагогиче-
ской агитацией.
В парламентском блоке цензовые элементы с самого на-
чала отмежевались справа и слева. Отмежеванием справа они
показали, что им в данное время не по дороге с Lumpen-
аграрными элементами, с теми, бытие которых связано с кре-
постническими пережитками в государственном строе. Отме-
жеванием слева они показали, что их «мобилизация обществен-
ных сил» не есть мобилизация сил народа, что народу в их
политических стратагеммах предоставляется только одна роль:
народ безмолвствует и поддерживает, — и даже всего лучше,
если просто безмолвствует. Цензовые инстинкты и свежие вос-
поминания подсказывают им, что народ заговорит не на поли-
тическом языке блока.
Нельзя сказать, чтобы отмежевание справа было сколько-
нибудь ясное и отчетливое. Националисты, часть которых во-
шла в блок, «прогрессивные националисты» и группа центра
бесчисленными нитями персонально связаны с той самой си-
стемой, во имя борьбы с которой блок организовался. У них
есть свои люди и в дипломатическом корпусе, и в различных
департаментах, и на вершинах провинциальной администрации.
Что такой-то NN из группы центра или такой-то NN из
земцев-октябристов после совещаний блока спешит в министер-
ства и оправдывает там свое блокистское поведение, это —
секрет полишинеля в думских кругах. Даже те парламентские
удары, которые перед глазами простодушной публики с такой
сокрушительной силой наносил думский блок, в действитель-
ности встречали как бы толстый слой ваты: их смягчали те
многочисленные господа из блока, которые старались остаться
на дружественной ноге с министерствами. Неудивительно, что
их сокрушительности не заметили те, для кого они были пред-
назначены. Все в блоке знают это, — но не решаются по-
ставить вопрос ребром: ведь это угрожало бы превратить блок
из думского большинства в думское меньшинство. А если на-
О ПАРЛАМЕНТСКОМ БЛОКЕ
333
дежды возлагаются исключительно на парламентские комби-
нации, то это знаменовало бы крушение не только блока, но
и всех либеральных надежд. Сохранение блока, хотя бы он
превратился в пустую фикцию, неспособную обмануть того,
кому бы он должен был импонировать, становится самоцелью.
Либерализм, лишенный последовательности, склоняется к
консерватизму, а консерватизм в современной обстановке неиз-
бежно сбивается на реакцию. Та гамма либеральных настрое-
ний, которая дана в думском блоке, это, можно сказать, за-
стывшая картина российского либерализма, в которой отра-
зилась вся его история за последнее десятилетие.
Но если либерализм, не способный быть последовательным,
сбивается на консерватизм, то мелкобуржуазный демократизм
в современном обществе неудержимо скатывается к либера-
лизму. Поэтому отмежевание блока влево тоже не совсем от-
четливое. Трудовическая группа не попала в блок прежде
всего потому, что ее туда не позвали: не позвали даже на
предварительные совещания. А не позвали, конечно, по той
простой причине, что в такую компанию не пошли бы группы
В. Бобринского и В. Львова и земцы-октябристы. Правда, все
эти группы очень ненадежны. Но без них блок не предста-
влял бы парламентского большинства и, — что, быть может,
для блокистов самое важное, — лишился бы людей, которые
и в глазах «сфер» имеют известный удельный вес. Несо-
мненно, участие трудовической группы дало бы блоку некото-
рую видимость опоры в подлинной стране, а не только в так
называемом обществе. Но, рассчитывая единственно на парла-
ментские комбинации, творцы блока не могли придавать этому
обстоятельству такого существенного значения, как привлече-
нию лиц, обладающих некоторым удельным весом в глазах сфер.
Трудовики были глубоко обижены тем, что их не пригла-
сили к предварительным работам по созданию блока. Имеются
серьезные основания утверждать, что они не поставили бы
препятствий сформированию блока приблизительно с той са-
мой платформой, с какой он выступил перед публикой. Ко-
нечно, кое-что было бы выражено несколько решительнее и
определеннее, были бы внесены некоторые дополнительные
пункты. Но тем не менее трудовики не были желательным
элементом для блока. Тактика блока, как блока чисто-думских
сил, требовала, чтобы это был блок элементов, получающих
свой удельный вес от ценза, — чтобы это, коротко говоря, был
блок очень и очень «чистой публики». А трудовики — какая
334 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
же это «чистая публика?». Еще в эпоху I Думы, когда зашла
речь о парламентском министерстве, кадетские газеты с пол-
ной категоричностью заявили, что у всех этих Жилкиных,
Аладьиных, Аникиных нет «государственного понимания» и
потому им не место в чаемом министерстве. Искреннее и
проще было бы сказать, что они не дают гарантии достаточно
почтительного отношения к цензовым интересам, что, следова-
тельно, нет у них надлежащей внешней и внутренней салон-
ности.
Страх «Ахерона» сыграл свою роль в устранении трудо-
виков блоком. Пусть теперь с ними можно договориться. Но
можно ли поручиться за будущее? А вдруг они сделаются
органом этого приходящего в движение Ахерона, думским
рупором его требований?
Несмотря на обиду, трудовики обещали не чинить препят-
ствий парламентскому блоку. Фактически они пошли дальше.
Их внутри-думские отношения к блоку мало назвать даже
«благожелательным нейтралитетом!». В действительности это—
прямая, трогательная по своему политическому бескорыстию,
но и отталкивающая по тому же близорукому бескористию
поддержка думского блока. Формально не входя в блок, прямо
не участвуя в его совещаниях, трудовики фактически соуча-
ствуют в выработке его технических планов. Отталкивающими
я назвал эти отношения потому , что трудовики незаметно для
себя сливаются с цензовиками и забывают о тех внепарла-
ментских силах, о тех демократических интересах, для пред-
ставительства которых они посланы в Думу.
IV
Платформа блока определилась тактикой его организато-
ров. Последние должны были итти вправо до тех пор, пока
из групп, объединившихся на вырабатываемой платформе, не
составится большинство. Политика, именно потому, что она
исчерпывается парламентскими комбинациями, подменилась
арифметикой. Искать в платформе какого бы то ни было прин-
ципа, организующего ее в стройное, единое целое, — это зна-
чило бы вкладывать в нее то, чего в ней нет и быть не могло.
С самого начала приходилось приспособлять платформу к
тому, чтобы она не была совсем неприемлема для земцев-
октябристов: без них не составилось бы большинства. Но
земцев-октябристов нельзя было бы привлечь без группы
О ПАРЛАМЕНТСКОМ БЛОКЕ 335
центра и прогрессивных националистов (гг. Шульгин и гр.
В. Бобринский, получивший общеевропейскую известность по
мармарош-сигетскому процессу). Мало надежные и теперь,
земцы-октябристы не могли бы остаться без прикрытия
справа. Чтобы обеспечить им это прикрытие, сам блок по-
дался вправо. Нельзя сказать, чтобы подался значительно;
политическая гамма в этой части Государственной Думы по-
строена не на полутонах, а на четвертях тона, как музыка не-
которых восточных народов. Тем не менее блок с самого на-
чала оказался зданием, подозрительно покосившимся вправо.
Теперь же оно вправо как будто заваливается.
Итак, парламентской арифметикой определился состав
блока, а состав предопределил его платформу. Строго говоря,
во всей платформе только один пункт и имеет реальное зна-
чение, и не случайно он оказался первым пунктом. В акте со-
глашения говорится:
«Нижеподписавшиеся..., исходя из уверенности, что только сильная,
твердая и деятельная власть может привести отечество к победе, и что
такою может быть только власть, опирающаяся на народное доверие и
способная организовать активное сотрудничество всех граждан, пришли
к единогласному заключению, что ближайшая и насущнейшая задача —
создание такой власти — не может быть осуществлена без выполнения
нижеследующих условий: 1. Создание, объединенного правительства из
лиц, пользующихся доверием страны и согласившихся с законодатель-
ными учреждениями относительно выполнения в ближайший срок опре-
деленной программы».
Слова о «народном доверии», об «активном сотрудничестве
всех граждан»—просто для красоты стиля, что, впрочем, в
политике имеет немаловажное значение. Для того, чтобы буду-
щее правительство пользовалось доверием существующих за-
конодательных учреждений, необходимо, чтобы оно действо-
вало в согласии с этими учреждениями. Но какие же органы
имеются при действующей избирательной системе для того,
чтобы народ мог облечь новое правительство своим доверием,
это — тайна авторов документа. О создании таких органов,
точнее: о такой политической организации страны, которая
действительно обеспечивала бы перманентное «активное со-
трудничество всех граждан», в документе не говорится ни
слова. Политические привилегии цензовиков оставляются
цензовым блоком в полной силе.
Повторяем, «доверие страны» и т. д. — высокий стиль, не
выдерживающий прикосновения критики. По существу дело
сводится просто к требованию создания министерства, которое
336
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
опиралось бы на парламентский блок. Несколько членов в ми-
нистерство вошло бы из лиц, выдвинувшихся в организациях
торгово-промышленного класса, в военно-промышленных коми-
тетах, земском и городском союзах. Вот эти-то лица наперед и
считались выдвинутыми «страной», облеченными ее доверием.
Ответственное, парламентское министерство в государствен-
но-правовом значении этого слова отвергается, между прочим,
и потому, что в нем не было бы места лицам, стоящим вне за-
конодательных палат, — напр., Гучкову (пока он не был чле-
ном государственного совета) и кн. Львову.
Время выработки платформы было временем либеральных
иллюзий. Военные неудачи поселяли надежду, что ни с какой
стороны требование блока не встретит серьезного сопротивле-
ния. Плодом таких иллюзий было слишком легкое отношение
и к Государственному Совету. В платформе говорится о со-
глашении министерства не с большинством Государственной
Думы, а с «законодательными учреждениями», т. е. и с госу-
дарственным советом. Когда пишутся эти строки, до января
остается еще целый месяц. Но уже одна мысль о назначениях
к присутствованию в Государственном Совете, имеющих после-
довать в январе 1916 г., вызвала среди членов совета тре-
вогу и желание поскорее очиститься от подозрений в компро-
метирующей близости к думскому блоку.
Кардинальное требование платформы: «Создание объеди-
ненного правительства из лиц..., согласившихся с законода-
тельными учреждениями», оказалось построенным на песке.
Если в Государственной Думе здание блока подозрительно
заваливается направо, то в Государственном Совете из стен
блока вправо стали осыпаться камни и, вероятно, скоро рухнет
целая стена.
Что же будет тогда с условиями разрешения «ближайшей
и насущнейшей задачи?».
О других пунктах платформы можно не говорить. Они так
неопределенны, расплывчаты, что политически почти ни к чему
не обязывают. «Восстановление профессиональных союзов»,
«восстановление рабочей печати» — это пустые слова, раз в
платформе ни звуком не упоминается о создании тех условий,
при которых только и было бы обеспечено длительное суще-
ствование восстановленных газет и союзов. Вспомнив о де-
ревне, блок поставил для нее на очередь «введение волостного
земства», не говоря о началах, на которых земство будет по-
строено.
О ПАРЛАМЕНТСКОМ БЛОКЕ 337
Все эти и другие пункты преследуют только одну цель: за-
свидетельствовать для нового министерства право на жизнь,
показать, что оно выступило бы перед Думой с иной декла-
рацией, чем выступало старое министерство. Это не полити-
ческая программа, а именно лишь материал для декларации:
вещь, которая, как успел показать и русский опыт, может ничего
не говорить о грядущей повседневной политической практике.
Но раз расшатываются даже парламентские условия осу-
ществления важнейшего пункта платформы, то она вообще
утрачивает практический интерес. Беспринципная политиче-
ская арифметика, на которой только и мог строить либера-
лизм, потому что он хотел обойтись без страны, явным обра-
зом потерпела банкротство.
Либерализм с поразительной быстротой нашел на этот раз
свою Немезиду. Имя этой Немезиды — г-жа Степанова-Дезо-
бри и ее высокие покровители. Они как бы говорят думскому
блоку: «А, ты, говоря от имени народа, боишься народа? Хо-
рошо, мы воздвигнем против тебя «истинно-русский народ!».
А, ты боязливо отмежевываешься от демократии, торопишься
повернуться к ней спиной, активно проявить всю антидемокра-
тичность своих настроений, ты хочешь знать только свою цен-
зовую публику? Хорошо мы ответим тебе демагогией, размаха
и последствий которых никто не может предвидеть. Ты презри-
тельно говоришь о демократии, как об улице?». Мы покажем
тебе, какую улицу способна поднять погромная демагогия».
Несмотря на смехотворные формы, в каких выступает эта
демагогия, она способна не столько морально, сколько физи-
чески воздействовать на политические настроения цензовых
слоев, в которых блок находит опору. И блок обнаружил только
бессилие и растерянность перед лицом этой новой опасности.
Для последовательного демократа нет колебаний в выборе
действительных средств борьбы с этой опасностью. Вы, ска-
жет он, призываете к погрому против «вымогателей и нажива-
телей», взвинчивающих цены на все предметы первой необхо-
димости? Я приглашаю к борьбе не с лицами, а с общими
условиями, которые этих лиц только и делают господами жиз-
ни.* Выход — не в терроре, направленном против случайных
* В провинциальных городах все отношения выступают с особой
рельефностью. Вот картина того, как определяются предельные цены.
В комиссии по выработке таксы — торговец мукой Семен Петрович и тор-
говец солью Иван Лукич. «Ну, Семен Петрович, так как же мучка?». —
«А как, Иван Лукич, с солью?». Такса вырабатывается быстро, и без-
обидная для обоих.
338
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
козлов отпущения, а в решительной демократизации земств,
дум и законодательных учреждений.
Так демократия выбивает главный козырь из рук черно-
сотенных демагогов.
V
Удивительные настроения создались среди цензовых эле-
ментов, когда стало ясно, что блок с каждой неделей все
дальше отодвигается от осуществления своих надежд. Ну,
что ж, говорили они, неудача постигла в 1906 г. — и неудача
же вновь постигла, при совершенно новых условиях, в 1915
году. Но у последней попытки и цели были иные: ограни-
ченные, связанные только с войной. Важно было достигнуть
этих целей, а если их достигли другие и другими способами и
средствами, хотя и при нашем содействии, — не все ли равно?
И, дальше, разве жизнь остановилась от того, что осталось
прежнее объединенное правительство, не уступившее места
новому? В глубинах жизни совершаются молекулярные про-
цессы, которые медленно, но верно ведут к разрешению основ-
ной политической проблемы. Посмотрите, как ширится и ра-
стет вглубь кооперативное движение, как сеть кооперативов
захватывает деревню. Припомните создание народных домов,
постановления такого-то съезда и т. д. Это — застарелая ин-
теллигентская болезнь: сторониться от мелкой, незаметной
работы, в которой осуществляется творческий процесс жизни,
и томиться по таким актам, которые разом изменили бы лик
жизни.
Перед нами — возрождение сумерочных, мнивших себя де-
ловыми, практичными, настроений 80-х годов. Но, в отличие
от 80-х гг., это — самоутешения либеральной политики, потер-
певшей банкротство. Иная политика теперь еще не сказала
своего слова, и потому здесь нет ни таких настроений, ни
нужды в таких утешениях.
В среде самого думского блока — нежелание прямо взгля-
нуть на сложившееся положение. Блокирование убило дееспо-
собность соответствующих партий. Без конца обсуждается
(статья написана в начале декабря 1915 г.) и будет обсу-
ждаться вопрос о выходе членов блока из особых совещаний
при министерствах. И многие депутаты кадеты не отрицают,
что совещания, благодаря участию в них депутатов, сыграли
роль суррогата Думы и облегчили сентябрьский роспуск по-
О ПАРЛАМЕНТСКОМ БЛОКЕ 339
следней и ноябрьскую отсрочку ее созыва. Они приводят изу-
мительные факты, свидетельствующие о том, как на депутатов,
членов совещаний, перелагается ответственность за акты, в со-
вершении которых депутаты совсем не участвовали, — и по-
следним остается только протестовать поздним числом. Один
из этих кадетских депутатов характеризует общее положение
членов Думы в совещаниях словами: «Мы думали контролиро-
вать через совещания правительство, а вместо того депутаты
превращаются в исполнителей его предписаний, контролируе-
мых правительством». Они признают, что польза, приносимая
их участием в совещаниях, в высокой степени проблематична.
Казалось бы, вывод из всего этого — самый простой: вы-
ход из совещаний. Но здесь поднимаются возражения. Вы-
ходить,— но только разом всем членам блока: только тогда и
будет демонстрировано, что он еще существует. Обнаружение
же его развала доставит величайшее торжество нашим против-
никам. Как-никак, а Дума все же — народное представитель-
ство, и только на нее мы и можем возлагать наши надежды.
Если будет показано, что в этой Думе нет солидарного про-
грессивного большинства, способного выдержать общую линию
поведения в столь простых делах, то как же можно требовать
«создания объединенного правительства из лиц» и т. д.? Нет,
спасая самую идею народного представительства, мы должны,
во что бы то ни стало, демонстрировать для внешнего мира
полное внутреннее единство.
«Беречь блок» просто для блока становится лозунгом. И
как «бережение Думы» в свое время означало равнение напра-
во, так теперь «бережение блока» означает гегемонию в блоке
гг. Крупенского и Протопопова, гр. Бобринского и В. Львова.
Прогрессисты, которые своей тактикой уже неоднократно
ставили кадетов в конфузное положение, не выдержали и на
этот раз. Они отозвали своих представителей из особых сове-
щаний. Кадеты пока стараются уверить себя и других, что
этот шаг имеет очень отдаленное касательство к прочности
блока. Но для всех ясно, что блок дал крупную и, что осо-
бенно важно, для всех заметную трещину, которой ничем не
замажешь.
Развитие внедумских отношений решит, долго ли сохранит
свою силу лозунг «беречь блок» и какие продолжения получит
шаг прогрессистов.
340 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
Я не делаю выводов из своей статьи: они не представят
труда. Не могу только в заключение не остановиться на одном
соображении. Вот уже около трех месяцев со страниц «На-
шего Дела», «Рабочего Утра» и т. д. раздаются настойчивые
призывы: «Поддерживайте блок», «координируйте с ним свои
действия».
Те, кто пишет так, слишком далеко стоят от блока, слишком
мало знают его, судят о нем по его парадным выступлениям.
Они не хотят видеть, что с грехом пополам налаженный парад
ничего не говорит ни о воле, ни о способности к битве.
Сборник «Под старым знаменем», 2 изд., Петроград 1917 г.
Н. СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ
I
Говорят, что во время такой войны, как теперешняя, можно
писать только на военные темы или на темы, по меньшей мере
соприкасающиеся с войной. Я попробую говорить о предметах,
которые привлекали большое внимание до войны и будут поль-
зоваться еще большим вниманием после войны, но в настоя-
щее время сошли со страниц текущей литературы. Я последую
примеру Суханова, который «Нашими направлениями» выдви-
гает невоенные темы.
Согласно широко распространенному мнению, сложившееся
теперь разграничение в сфере общественной мысли имеет дли-
тельное значение, которое сохранится за ним и после войны.
И столь же распространено мнение, что Burgfrieden, граждан-
ский мир, фактически установившийся по одну сторону разгра-
ничительной черты, должен поддерживаться между теми, кто
стоит по другую сторону той же черты.
Бесспорно, эта черта прошла не случайно. Так, в литера-
турных выступлениях Плеханова за последние 10 — 12 лет
было много такого, что логически завершается его современной
позицией: недаром еще десять лет тому назад пишущий эти
строки отметил в Плеханове начало поворота, напоминающего
поворот Бернштейна во второй половине 90-х годов. Кто по-
мнит втородумское восклицание Алексинского, который обе-
Н. СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ 341
щал при случае «исполнить свой долг», того мало удивит его
воинственное объединение с Плехановым. И не так уж неожи-
данна и та энергия, с какою Алексинский, выхватив квач, вы-
павший из ослабевших рук недавнего инока Илиодора, про-
шелся им по украинским мазанкам.
Но при всем том было бы печально, если бы перед воен-
ными разделениями общественной мысли стушевались все про-
чие разделения: это знаменовало бы шаг назад. И было бы
печально, если бы уже в эпоху войны мы не готовились к миру:
это значило бы, что мир найдет нас совсем неподготовленными.
И внесло бы великую и прочную путаницу в умы, если бы мы
приняли правилом: кто теперь с нами, тот вообще наш.
Не только «Наши направления» Суханова, написанные на
темы мирного времени, но и его «военные выступления», в осо-
бенности «К кризису социализма» и «Почему мы воюем»,
способны показать, как необходимо размежевание: без него
утрачивается и та степень ясности, которая была достигнута
нашей общественной мыслью.
В брошюре «Наши левые группы и война» Суханову пер-
вому удалось дать представление о том, что систематически за-
малчивалось и искажалось русской литературой. Важность
того, что было сказано, отодвигала на задний план то, как это
было сказано.
Но к последующим брошюрам позволительно применить
повышенные требования. И вот тут-то и открывается, что Су-
ханов ведет споры с гг. Милюковым, Струве, Мигулиным, Из-
гоевым, становясь на их почву. Г-н Струве побивает у него
г. Милюкова, г. Мигулин — г. Изгоева, г. Гольдштейн —
г. Мигулина и т. д.
Невольно приходит на память, как семинарист, взяв ате-
истический тезис, защищает его перед семинаристами. Здесь
есть ссылки и на Конта, и на Спенсера, и на Дарвина. Но не
в этих именах «сокрушительная» сила аргументации, а в обыч-
ных для семинариста ссылках и текстах, только получающих
неожиданно необычное применение.
На первом десятке страниц последней брошюры Суханова,
являющихся общим введением к ней, имеются ссылки на «Фи-
нансовый капитал» Гильфердинга и даже попытка вообще из-
ложить его воззрения. Но как удивился бы Гильфердинг, если
бы он когда-нибудь узнал, что его притянули к «внеклассо-
вому» происхождению войны на стороне России!
На протяжении брошюры не раз упоминаются превосходные
342
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
статьи М. Н. Покровского из гранатовской «Истории России».
Но как изумится Покровский, когда он узнает, что ни один
класс русского общества не заинтересован в современной
войне, что она вытекает из отношений России к союзникам,
из сложившихся обязательств перед ними, что Россия была
только объектом в сфере международных отношений!
Покровский и Гильфердинг, это — Дарвин и Спенсер се-
минарского диспута. Центр тяжести аргументации — гг. Со-
болев, Гольдштейн, Мигулин и пр.
Тем не менее заслуги Суханова в области военной публици-
стики остаются бесспорными и большими. И в его оправдание
можно сказать, что аргументировать иначе пока лежит вне
круга возможностей широкой русской литературы. А, с другой
стороны, бывают такие исторические моменты, когда и семи-
нарские диспуты приобретают свою общественную полезность.
Они выводят мысль из инертного состояния, вырывают ее из
под власти традиционных идей.
Однако на этом нельзя останавливаться. Надо двигаться
дальше. С каждым новым выступлением Суханова становится
очевиднее, что внеклассовые туманы, которыми у него обвола-
кивается происхождение современной войны, не проясняют, а
затрудняют понимание задач, поставленных и обостренных
этой войной. Практика, которая взяла бы в руководство его
внеклассовую теорию, оказалась бы столь же эклектичной, рас-
терянной и беспомощной, как сама эта теория.
Оставляя в стороне военную публицистику Суханова, по-
лезно выяснить хотя бы отчасти источник ее теоретических
предпосылок. Небезынтересен в этом отношении недавно по-
явившийся сборник журнальных статей Суханова: «Наши на-
правления. Марксизм и народничество». Суханов этого сбор-
ника тот же, что и автор брошюр на темы войны.
II
Лет двадцать тому назад в «Русском Богатстве» появились
статьи г. Ратнера о рынках и кризисах. Они привлекли к себе
внимание марксистских кругов, в которых тогда усиленно трак-
товалась эта тема. Это внимание не находит полного объясне-
ния в содержании статей. То правильное и приемлемое, что
заключалось в них с точки зрения марксистов, уже неодно-
кратно излагалось в марксистской литературе. Но в них было
очень много и совсем неприемлемого. И тем не менее марксисты
Н. СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ 343
отнеслись к ним с большим и, в общем, с сочувственным инте-
ресом.
Самое знаменательное в статьях сводилось к тому, что они
были напечатаны «Русским Богатством». Грядущие судьбы
русского народничества тогда представлялись не совсем яс-
ными. «Старое народничество» идейно и организационно было
разбито и разложилось. «Новое народничество» еще не офор-
милось и не конституировалось ни идейно, ни организационно.
Единичные группы, возникавшие с целями практической ра-
боты, логикой жизни направлялись на обслуживание потребно-
стей марксистского движения. И даже издательская деятель-
ность получала в них уклон, который марксисты могли только
приветствовать.
Одно «Русское Богатство» сохраняло такой вид, как будто
ничего не случилось, как будто оно остается цитаделью преж-
него народничества. Правда, к концу прошлого века Н. К. Ми-
хайловский все более уклонялся от полемики с марксизмом,
вообще все более замыкался в области литературной критики.
Но его сменил, напр., А. В. Пешехонов. Русская самобытность
воззрений, проявленная им в борьбе с марксизмом, и достаточ-
ная беззаботность по части знакомства с литературой предмета
уже тогда прочно похоронили надежду, чтобы он когда-нибудь
понял критикуемые им воззрения.
Напечатанные в такое время статьи г. Ратнера произво-
дили впечатление неожиданной для «Русского Богатства» све-
жести. Оно обратилось к проблемам, которые тогда трактова-
лись только в литературе марксистской или близкой к мар-
ксизму. Оно дало возможность поставить их человеку, для
которого небесследно прошла марксистская литература пред-
мета. Кое-кто увидал в этом симптом: старое народничество,
представленное «Русским Богатством», почувствовало всю не-
прочность своей позиции и сделало первый шаг к разору-
жению.
Но эти статьи оказались преходящим эпизодом для «Рус-
ского Богатства», да и для самого г. Ратнера. Вскоре после
того появились так нашумевшие в свое время «Vorausseizungen
des Sozialismus» Бернштейна и «Agrarische Fragen» Герца.* На-
родничество нашло в этих ревизионистах то, чего ему не хва-
тало. Его слабой стороной до того времени было, что оно оста-
* «Проблемы социализма» Бернштейна и «Аграрный вопрос» Герца.
Ред.
344
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
валось чисто-самобытным русским течением. Желая опереться
на современную европейскую науку, оно вынуждено было
брать элементы своего миросозерцания у явно буржуазных
ученых и у них же заимствовать обоснование специфических
народнических пунктов программы.
Теперь, примкнув к ревизионистской критике, оно приоб-
ретало видимость одного из интернациональных течений. Оно
впервые нашло способ вести полемику с марксизмом совре-
менным оружием. То обстоятельство, что это оружие выковало
буржуазией, уже не так бросалось в глаза. Г-н Ратнер принял
участие в идейном оформлении «нового народничества»: в оты-
скании его родственников на Западе.
Если в «Русском Богатстве» и чувствовались какие-нибудь
колебания, то теперь они были закончены, журнал остался та-
ким же антимарксистским, как был раньше.
На новой ступени развития, при изменившихся условиях,
Суханов своими статьями «Наши направления» повторил то,
что в свое время сделал г. Ратнер. И опять значение статей
определилось в первую очередь тем, где они впервые печата-
лись. Появление их в журналах «Заветы» и «Современник»
свидетельствовало о новом глубоком кризисе в недрах народ-
ничества — или о продолжении старого кризиса, который
11/2 десятка лет тому назад кое-как удалось замазать при по-
мощи Бернштейна, Герца и Давида.
III
Самопознание народничества, выразившееся в статьях Су-
ханова, в некоторых случаях подкупает своей решительностью
и откровенностью. Взгляды современного народничества, по
его словам, нисколько не самобытны, а «конструированы по
образу и подобию западно-европейских ревизионистских воз-
зрений». Никакого народничества, как действенного направле-
ния, у нас в настоящее время не существует. У нас существует
лишь обычного типа «ревизионизм» ортодоксально марксист-
ской доктрины, «ревизуемой» совершенно в тех же пунктах, в
каких она «ревизуется» на Западе (стр. 19).*
Но ведь ревизия «совершенно в тех же пунктах» способна
* Здесь и ниже цифры в скобках обозначают страницы сборника ста-
тей Н. Суханова: «Наши направления. Марксизм и народничество». Ред.
И. СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ 345
компрометировать русских ревизионистов. Чувствуя это, Су-
ханов спешит внести оговорки в свое утверждение.
«На Западе теоретический ревизионизм, как правило, представляет
собой правое, «умеренное» крыло... В России ничего подобного ревизио-
низм с собой не принес... В общие тактические принципы наш ревизио-
низм не привнес ничего специфического и никогда не проявлял никаких
тенденций к реформизму и умеренности» (стр. 20).
Это «никогда» можно было написать лишь при полном
забвении очень недавнего прошлого. Видным представителям
народных социалистов долгое время принадлежала влиятель-
ная роль в рядах нового народничества. Умеренность и акку-
ратность, столь для них характерная, долгое время не встре-
чала никакого отпора. Более того: терпимость «нового народ-
ничества» простиралась так далеко, что не оно отмежевалось
от народных социалистов, а народные социалисты повернулись
к нему спиной и ушли от него. И здесь на первое время у пред-
ставителей «нового народничества» нашлись только слова по-
чтительного недоумения. Если бы с общими тактическими
принципами дело обстояло так, как рассказывает Суханов,
сразу нашелся бы достойный язык для разговора с народными
социалистами. Суханов просто отмахивается от истории пар-
тийных отношений (сравни стр. 41 —43).
Да и современное положение Суханов изображает таким,
каким хотел бы его видеть, а не в таком виде, как оно есть.
Страница 20 его книжки свидетельствует только об одном:
трудно ему признать, что его друзья отдали и отдают богатую
дань ревизионизму не только в теории, но и в своей практике.
Показательны были бы здесь и некоторые воспоминания о
II Государственной Думе.
Бернштейн, Давид, Герц и другие западные ревизионисты
недаром в свое время прошли школу Маркса. Это, хотя и не
всегда, спасало их хотя бы от некоторых методологических
наивностей. Они сохраняли живое представление о соотноше-
нии марксистской теории и практики. Им не приходило в го-
лову утверждать, что «экономическое учение» Маркса — одна
сторона дела, а «историко-философская», или «социологиче-
ская», или «социально-политическая» — другая сторона, логи-
чески с ней не связанная. В этом отношении они понимали
Маркса лучше, чем наше народничество. Ясной оставалась для
них и связь аграрного ревизионизма с ревизионизмом по-
литическим. Они с самого начала открыто признали, что их
аграрная программа превращает социалдемократию в «партию
346
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
демократических реформ». А вот для Суханова аграрный ре-
визионизм совершенно непринужденно совмещается с мар-
ксистскими тактическими принципами.
Глава «К вопросу о социологической природе крестьян-
ства» (стр. 44 — 62) свидетельствует, что и Суханов иногда
начинает схватывать некоторые элементарные истины. Он ви-
дит, что интересы крестьянства и пролетариата могут совпа-
дать, однако не на всем их пути, а лишь в пределах демокра-
тизма, и что, следовательно, никак нельзя говорить об их по-
всеместном совпадении.
«Во Франции — одно, в России — совсем другое. Теперь в России —
одно, через 20 — 30 лет может быть совсем другое». «Да и российское
крестьянство далеко не есть однородная масса» (стр. 59 — 60).
Если бы народничество усвоило эти общие положения и
до конца продумало их, ему не зачем было бы по-русски реви-
зовать Маркса. Но ведь тогда и Суханову не пришлось бы
свысока говорить о «нашей социалдемократии», о «русских
марксистах» и старательно отмежевываться от них в качестве
«убежденного и вполне последовательного марксиста» или
«более последовательного экономического материалиста» (стр.
4, 71—72, 75, 76, 83 и мн. др.).
Для тех, у кого на глазах происходили первые стычки мо-
лодого тогда марксизма с народничеством, в этой «истинно-
марксистской» позе Суханова нет даже прелести новизны.
Н. К. Михайловский, в особенности до появления книги Бель-
това (Г. В. Плеханова) «К вопросу о развитии монистиче-
ского взгляда на историю», не переставал заявлять о своем
глубоком уважении к «основоположникам» экономического ма-
териализма, и написал много пренебрежительных слов об их
«эпигонах», об их русских «учениках». Между строк постоянно
чувствовалось, что истинным истолкователем Маркса был
именно Михайловский, а «ученики» искажают его метод и дух.
Пережив это однажды, как-то не думалось, что народни-
чество в новом, критическом периоде своего бытия еще раз
попробует выдвинуть Маркса против марксистов и заговорит о
своем «вполне последовательном марксизме».
IV
Еще в то время, когда статьи Суханова печатались в жур-
налах, они вызвали несколько заметок в марксистских перио-
дических изданиях. В этих заметках меня удивило одно обсто-
Н. СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ 347
ятельство: чувствовалось, что авторам их становится просто-
на-просто скучно.
Теперь я этому не удивляюсь. Действительно, становится
скучно, когда встречаешься с позой, с приемами, аргумента-
цией, с недоразумениями, с полемическими приемами, кото-
рые наблюдались и применялись еще в 90-х гг. прошлого века.
Охватывает досадливое чувство. Неужели же опять надо на-
чинать с азов? Неужели прахом пошла вся предыдущая ли-
тература? Неужели же так необходимы такие частые повто-
рения?
Одним из китов старого народничества было кустарное
производство. Для народничества оно служило иллюстрацией
той силы сопротивления капитализму, которою обладает «на-
родное производство». В кустарном производстве Россия обла-
дала в глазах народников материальной основой для осуще-
ствления тех самых идеалов, к которым идет социализм на
Западе. Надо хранить, поддерживать, распространять, разви-
вать кустарное производство, надо совершенствовать его тех-
нику, в нем надо беречь те производственные отношения, ка-
кие будут налицо при социалистическом строе. Народники,
насаждавшие при содействии земства кустарные мастерские
и артели, чувствовали себя социалистами и не без сострадания
смотрели на Запад, где экономическое развитие уже разру-
шило все предпосылки для столь непосредственно социали-
стической деятельности, — на Запад, где экономика требует
окольных путей, где она опосредствована политикой.
Марксисты не отрицали, что деятельность по воспособле-
нию кустарям представляет несомненный плюс. Они только
указывали, что не следует преувеличивать ее количественного
значения: все эти начинания — ничтожно малая величина по
сравнению с той областью, которую уже тогда захватил про-
мышленный капитал. Они отмечали, что и объективное зна-
чение этих начинаний совершенно иное, чем полагали народ-
ники. Организация, распространение и техническое совершен-
ствование кустарных промыслов создают не опору для осуще-
ствления социализма, а некоторые необходимые предпосылки
для развития капитализма. Они не вызывают сплошного не-
дифференцированного подъема слоев, обслуживаемых зем-
скими начинаниями, а подготовляют возникновение капитали-
стических форм, со всеми социальными антагонизмами, при-
сущими капитализму, — но и со всеми социальными дви-
жущими силами капиталистической эпохи. Социалистическая
348
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
деятельность начинается с организации не кустарных артелей
и т. п., а с организации именно этих сил, которые только и спо-
собны вывести общество за пределы капитализма.
То, что для народничества было свидетельством необыкно-
венной живучести и жизненности «народного производства»,
для марксистов свидетельствовало о великой гибкости и при-
способляемости капитализма. И в то же время говорило о его
поразительной идеологической силе: делая его дело, уготовляя
ему пути, некоторые апостолы кустарничества искренно ве-
рили, что они борются с ним и идут, хотя иными путями, к той
же цели, как и социалисты на Западе.
Дальнейшее развитие показало, что в насаждении и под-
держании кустарных промыслов могут быть заинтересованы
и аграрии. Сезонный характер земледельческих работ ставит
перед помещиками проблему: как удержать вокруг поместья
крестьянское население, достаточно многочисленное для того,
чтобы обслужить во время страды потребности поместья в ра-
бочих руках, и достаточно свободное от работы на собственной
земле для того, чтобы быть вынужденным наниматься в по-
местье. Т. фон-дер-Гольц в поисках за разрешением этой за-
дачи обратился к помещикам с совершенно безнадежным при-
зывом: возвратиться к молотьбе цепами, что удержит рабочих
хотя бы на осень. Кустарное производство (домашняя про-
мышленность) обещает дать помещикам несравненно больше,
чем бессильная утопия фон-дер-Гольца. Идиллическое соче-
тание земледельческого труда с промышленным, о прелестях
и социалистических потенциях которого так красноречиво пи-
сали старые народники, оказалось для аграриев одним из
способов консервировать отношения кабальной зависимости.
Суханову может показаться обидным, что его книжка на-
помнила мне историю отношений к кустарному производству.
Он-то уж во всяком случае стоит здесь выше всяких подозре-
ний. Вопрос о кустарных промыслах и артелях, как элементе
«народного производства», да и самого вопроса о каком-то
«народном производстве» для него не существует. Суханов
признает этих двух китов старого народничества: кустарное
производство и артель, прочно похороненными (стр. 9 — 12).
Но признает это только затем, чтобы выдвинуть нового
кита, сельскохозяйственную кооперацию, и повторить о ней то
самое, что, по его словам, старое народничество говорило в свое
время о кустарных промыслах и артельных начинаниях рус-
ского народа.
Н. СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ 349
«Кооперация не только является первостепенным фактором развития
производительных сил; в деревне именно она способна создать те произ-
водственные отношения, какие будут налицо в социалистическом строе»
(подчеркнуто, как и ниже, мною). «Все это подтверждает взгляд на ко-
операцию, как на внедрение в современную деревню хозяйственных форм,
свойственных социализму». «Крестьянство уже вступило на путь коопе-
рации и едва ли сойдет с этого пути к избавлению от власти капитала»
(стр. 55—57).
С кооперацией в деревню внедряются хозяйственные формы,
свойственные социализму. Кооперация способна создать в де-
ревне те производственные отношения, какие будут налицо в
социалистическом строе.
В настоящее время было бы бесконечно тоскливо спорить
с этими воззрениями, взятыми из ревизионистской литера-
туры 90-х годов прошлого века. Я ограничусь тем, что про-
цитирую немногие общие положения из своей статьи: «Това-
рищества мелкобуржуазных производителей» («Просвещение»
1913 г., № 5).* Добавлю только, что каждое положение не-
трудно было бы подкрепить многочисленными цитатами, взя-
тыми не только из марксистской, но также из современной ре-
визионистской и чисто-буржуазной литературы. И что еще
важнее: было бы любопытно посмотреть, как сумел бы Суха-
нов оспаривать, что деревенские кооперации оказывают та-
кое влияние, как показано ниже.
«... Кредитные товарищества не только делают кредит доступным
крестьянину не в ростовщических, а иных более развитых формах, при-
ближающихся к коммерческому кредиту: они вообще вводят крестьянина
в сферу упорядоченных чисто-капиталистических коммерческих операций.
Крестьянин научается управлять теми крупными для деревни суммами,
которые проходят через кассу товарищества: пускает их в оборот, при-
обретает и продает акции и облигации банков и промышленных пред-
приятий, приходит в непосредственное соприкосновение с биржей и бан-
ками, начинает понимать язык биржевых бюллетеней. Втягиваемый в этот
мир, он уже не может существовать вне регулярных с ним связей».
«... Организуясь в товарищества для покупки удобрений, семян, мо-
лотилок, корма для скота и т. д., он научается умело использовать меха-
низм капиталистического товарного обращения. ... Он, подобно кустарю
или ремесленнику, которым тоже иногда удается использовать товарище-
скую организацию кредита и отчасти совместных закупок сырья, — по-
степенно, но прочно ассимилируется капитализмом и усиливает его
армию...».
«Еще непосредственнее втягивается деревня в сферу новейших капита-
листических отношений товариществами для организованного сбыта раз-
личных сельскохозяйственных продуктов. Как представитель товарищества,
крестьянин заседает в совете хлебной биржи, получает голос в молочном
* См. наст. т., стр. 255 — 257. Ред.
350
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
синдикате, в организации крупных торговцев фруктами и овощами. Здесь
он прямо вовлекается в сферу аграрно-протекционистских и картельных
интересов и научается распознавать своих союзников в городе, в тех кру-
гах современной буржуазии, которые на почве протекционизма блокиру-
ются с крупно-аграрными элементами...».
«Наконец, товарищества для промышленной переработки продуктов
земледелия: винокуренные, сахароваренные, крахмальные заводы, и в осо-
бенности артели маслоделов и сыроваров, прямо сталкивают членов этих
артелей с современным рабочим движением. Пока крестьянин имеет дело
только с земледельческим наемным рабочим, он сравнительно отдаленно
представляет себе, какое значение имеет для него, как нанимателя, борьба
промышленного пролетариата. Теперь, когда он сделался пайщиком
промышленного предприятия, она затрагивает его с величайшей непо-
средственностью. Он сознательно выступает против сокращения рабочего
времени, увеличения заработной платы, фабричного законодательства,
против свободы коалиций. Он требует, чтобы правительство положило
конец «всему этому», он повторяет вслед за крупно-капиталистическими
вождями, что «преувеличенные требования» рабочих грозят национальной
промышленности. . ».
«Товарищества уже послужили превращению экономически сильных
крестьян в маленьких аграрных капиталистов. Крестьянские товарищества,
несомненно, послужили средством мощного технического и экономического
подъема деревни. Но не того демократического, нерасчлененного, недиф-
ференцированного, сплошного подъема, о котором говорят сантименталь-
ные проповедники кооперации, а капиталистического подъема, отделяю-
щего сильные единицы от экономически слабых масс, чреватого всеми
классовыми противоречиями капитализма. . . Товарищества не ведут к
социализации, а напротив, и в деревне сламывают мелкобуржуазную оп-
позицию капитализму. Но сламывают таким способом, что они подгото-
вляют почву для классовой борьбы против капитализма, подобной той,
которая уже давно развернулась в сфере промышленности».
Суханов, конечно, полагает, что он бесконечно далеко ушел
от тех сладких иллюзий, которые старым народничеством
связывались с артелью и кустарными промыслами. Но пусть
он покажет в таком случае, какой же особый плюс перед арте-
лями представляет кооперация, которая для него избавляет
крестьянство от власти капитала.
По Суханову наш ревизионизм «никогда не проявлял тен-
денций к реформизму и умеренности». Но где же ему сохра-
нить надлежащую остроту взора, как мог бы он заметить ре-
формизм, когда процессы социализации он открывает там, где
другие находят капитализацию? Здесь было бы мудрено стол-
коваться.
V
Иногда можно прийти в отчаяние от того, что печатает
Суханов, — печатает во второй раз: сначала в журнале, а по-
Н. СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ 351
том в разбираемой книжке. Бывает, что положительно невоз-
можно фиксировать, что же именно утверждает Суханов: пред-
мет утверждения изменяется от строки к строке. Вот для при-
мера два десятка строк со стр. 76 — 79. Я привожу их без
всяких пропусков и только подчеркиваю отдельные места, что-
бы читатель оценил всю прелесть этого строго последователь-
ного ревизионистского мышления.
Суханов пишет:
«Типом земледельческого хозяйства, наиболее приспособленным к
развитым капиталистическим условиям, на Западе оказывается крупно-
крестьянское хозяйство. Повидимому, именно этот тип стремится захва-
тить в свои руки все сельскохозяйственное производство стран, наиболее
развитых в экономическом отношении. Ему уступает позицию за пози-
цией крупно-капиталистическое (юнкерское и буржуазное) хозяйство.
Оно же, крупно-крестьянское земледелие, стремится захватить и терри-
торию мелких и карликовых крестьянских хозяйств, владельцы которых
поглощаются стремительно растущей индустрией. Побеждающий тип
земледелия есть трудовое хозяйство; наемный труд оно эксплоатирует
в незначительной степени, расширяя трудовую норму землепользования
благодаря применению машин. Такому типу земледелия, повидимому, при-
надлежит будущее и у нас. Насколько данные статистики в настоящее
время позволяют судить о динамике сельскохозяйственных типов, надо
думать, что хозяйство гроссбауэров и в России должно явиться венцом
земледельческой эволюции в пределах буржуазного строя».
А вот, заодно, несколько строк из предисловия (стр. 4).
Говоря о задачах своей книги, Суханов указывает, что первое
из двух ее основных положений
«заключается в признании устойчивости и жизнеспособности мел-
кого хозяйства трудовых крестьян-собственников, которое расширяет
свои позиции за счет крупно-капиталистического, опирающегося на наем-
ный труд».
На стр. 84 Суханов с суровым осуждением говорит о «са-
мом беспочвенном доктринерстве» «нашей социалдемократии».
После приведенных цитат всякий признает, что Суханов, как
немногие другие, имеет право на такое осуждение. Он не за-
ражен доктринерством. У него на немногих строках крупно-
крестьянское хозяйство подменяется трудовым хозяйством, или
мелким хозяйством трудовых крестьян-собственников, а трудо-
вое хозяйство успешно сливается с хозяйством гроссбауэров
(т. е. крупных крестьян). Трудовое же хозяйство для него ха-
рактеризуется эксплоатацией наемного труда (потому-то оно,
должно быть, и трудовое), хотя бы и в незначительной сте-
пени, и расширяющимся применением машин.
352
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
После этого нисколько не удивительно, что Суханов пишет:
«Я считаю себя убежденным и вполне последовательным маркси-
стом».
Где же ему различить такие тонкости, как последователь-
ность? И говорит же он на стр. 80 о «процессе образования
гроссбауэровских трудовых хозяйств», т. е., в переводе на рус-
ский язык, крупно-крестьянских трудовых хозяйств. Народ-
ничество в его лице в открытую выступает идеологом хозяй-
ственного мужичка. Но мужичку этому оно дает название тру-
дового крестьянина.
По прямому признанию Суханова, русское народничество
своей идеологией обязано западному ревизионизму. Но из
него, как уверяет Суханов, оно взяло только аграрную про-
грамму. Он так и пишет:
«Наиболее влиятельный идеолог нового народничества В. М. Чернов,
при первом обосновании своих аграрных воззрений, пошел, как известно,
вслед за австрийским ревизионистом Герцем» (стр. 17).
Однако Чернов, продолжает Суханов, внес в теорию Герца
«существенные коррективы в марксистском духе». Конечно,
всякому, кто помнит аграрные статьи Чернова, было бы труд-
новато открыть, в чем заключались марксистские, по оценке
Суханова, коррективы. Но это и не важно. Достаточно просто
отметить, сколь злополучна судьба народничества в автори-
тетном изображении Суханова. Оно признало необходимым
отвергнуть марксистскую теорию аграрного развития и по-
шло за австрийским ревизионизмом. Но, едва пойдя за ним,
почувствовало, что может зайти слишком далеко. И было
право. Герц очень быстро проделал эволюцию, напоминаю-
щую, напр., г. Изгоева или г. Струве: и на Западе существует
большой спрос на борцов против социализма, прошедших
марксистскую школу. И вот, почувствовав, куда ведет реви-
зионизм, народничество ревизовало свои ревизионистские
воззрения: внесло в них «существенные коррективы в мар-
ксистском духе». Значит, против марксизма — ревизионизм,
а потом против ревизионизма — марксизм. *
* Открыто признавая учительство Герца, Суханов почему-то кон-
фузливо отрекается от Давида: вероятно, просто потому, что о тепереш-
ней воинственной позиции Давида упоминают очень часто, об эволюции
же Герца в России немногие знают, — и немногие теперь помнят и са-
мого Герца.
Суханов говорит: «За теми ревизионистскими взглядами на мелкое
земледелие, выразителем которых является Эд. Давид, наше современное
Н СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ 353
Путем таких-то шатаний и эклектических заимствований
составилась, по объяснению самого Суханова, ново-народни-
ческая программа, которую и он разделяет. Но у Суханова
есть один крупный козырь: большая самоуверенность. Клоч-
ковый характер аграрных воззрений народничества не препят-
ствует тому, что он достаточно-таки высокомерно относится к
аграрным воззрениям «наших марксистов», для него, впрочем,
сливающимся с народническими, — и, проникнутый сострада-
нием к их слепоте, приглашает марксистов признать, что в этой
области ничто не отделяет их от народников.
В особенности печалит его отношение «наших марксистов»
к крестьянской общине. Община, надо полагать, и есть тот
марксистский корректив, который внесло народничество в реви-
зионистскую аграрную теорию. Вопросу об общине Суханов
посвятил значительную часть своей книжки, и главная мысль,
из-за которой автор вообще принялся за работу, повидимому,
такова: пусть марксисты пересмотрят свое отношение к кре-
стьянской кооперации и общине, — и тогда окажется, что
между ними и народничеством нет существенных теоретиче-
ских разногласий.
Я уже показал, какое недоразумение случилось у Суханова
с кооперацией. Процессы, в которых выражается проникнове-
ние капитала (или его предпосылки, денежно-меновых отно-
шений) в деревню, он принял за процессы, которые непосред-
ственно упираются в социализм. С общиной и того хуже. По
отношению к ней Суханов одновременно и Дон-Кихот и Санчо-
Панса. Как Дон-Кихот, Суханов до крайности огорчен равно-
душием, которое в последние годы обнаружили народники по
отношению к общине. Из заключительной главы его книги сле-
дует, что, в качестве убежденного и вполне последовательного
народничество в общем (подчеркнуто мною) не последовало и восприняло
лишь отрицательную часть учения Давида» (стр. 20). Конечно, основная
работа Давида появилась в то время, когда народничество уже нашло
обоснования у западных ревизионистов. Но журнальные статьи и в осо-
бенности большую речь Давида, произнесенную на съезде германской
социалдемократии, народничество успело использовать. А потом: за
какими это ревизионистскими взглядами Давида не пошло наше народни-
чество? Не станет же Суханов утверждать, что оно равнодушно прошло
мимо «Sozialismus und Landwirlschaft» [«Социализм и сельское хозяй-
ство»; Давида, доказывающей жизнеспособность мелко-крестьянского хо-
зяйства. И, далее, не курьезно ли звучало бы такое, напр., утверждение:
имярек не последовал за г. Струве и воспринял только отрицательную
часть его критики Маркса?
354
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
народника, он такой же единственный среди современных на-
родников, как перед лицом «наших марксистов» — единствен-
ный убежденный и вполне последовательный марксист. Даже
среди народников он — последний рыцарь общины.
Но Суханов, поднимая копье, как Дон-Кихот, нет-нет да и
увидит предмет своего рыцарского служения столь же ясными
глазами, как Санчо-Панса. Он пишет:
«Мне уже пришлось высказать мое личное, очень пессимистическое
(курсив мой) мнение относительно судьбы общины. Закон 14 июня, да-
вая простор единичным домохозяевам в разрушении целых общин, дол-
жен был сделать свое дело. И едва ли большая часть общинного земле-
владения доживет до лучших дней».
И потом:
«Община — не casus belli * и не повод для сколько-нибудь существен-
ных практических трений» (стр. 84).
Но ведь в таком случае становится непонятной энергия, ко-
торую Суханов вкладывает в свою защиту общины, и то несо-
размерно большое количество страниц, которое он посвящает
этому делу.
Но недоумение читателя еще более возрастает, когда он
доходит до существа взглядов Суханова на общину и ее роль
в общественном развитии за пределы капитализма.
VI
Для Суханова община дорога потому, что ею осуще-
ствляется «отсутствие частной собственности на землю и при-
надлежность земли публично-правовой организации». «В этом
отношении, — пишет он, — право земельной общины соответ-
ствует праву социалистического государства» (стр. 74).
Суханов неоднократно повторяет эту мысль. Здесь для него
центр вопроса об общине. Но беда в том, что община повисла
у него в воздухе.
В самом деле «типом земледельческого хозяйства, наиболее
приспособленным к развитым капиталистическим условиям,
на Западе оказывается крупно-крестьянское хозяйство». И в
России крестьянское хозяйство «должно явиться венцом земле-
дельческой эволюции в пределах буржуазного строя» (стр.
78 — 79). В основе крестьянского хозяйства лежит семейное
* — предлог войны. Б. Т.
Н. СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ 355
производство. Но если семейное производство «должно явиться
венцом земледельческой эволюции в пределах буржуазного
строя», то, спрашивается, зачем нужна будет коллективная соб-
ственность на землю, к чему принадлежность земли публично-
правовой организации? Семейному производству соответствует
частная собственность на землю, и удержать «принадлежность
земли публично-правовой организации» при торжестве кре-
стьянского хозяйства было бы возможно лишь мерами вне-
экономического принуждения.
Да и к чему было бы удерживать общинное землевладе-
ние? Для Суханова община представляет ценность «с точки
зрения социалистического права», вследствие «явной возмож-
ности более легкого перехода от общины к тем формам земле-
владения, которые должны быть свойственны социализму».
Но ведь ясная вещь: только общественное производство
на известной ступени развития экономически требует коллек-
тивной собственности. И Каутский вполне прав, когда он и в
«Эрфуртской программе», и в «Аграрном вопросе», и в позд-
нейших работах предоставлял крестьянам, остающимся при
семейном производстве, сохранить свои участки земли в инди-
видуальном владении: обобществления средств производства
требует на известной ступени развития такое общественное
производство, как, напр., в капиталистическом предприятии.
Здесь частная форма присвоения вступает в явный конфликт
с общественной формой производства.
Если будущее принадлежит крестьянскому хозяйству, при-
меняющему наемных рабочих лишь изредка и спорадически,
то условия для развития такого конфликта столь же мало бла-
гоприятны, как в эпоху полной жизнеспособности ремесла. Зна-
чит, крестьянское хозяйство не выводит нас за пределы буржу-
азного общества, не требует и никогда не потребует «тех норм
землевладения, которые должны быть свойственны социа-
лизму». Но тогда какую ценность может иметь община, если
бы даже она, действительно, облегчала переход к этим фор-
мам?
Повидимому, разрешения этих недоумений надо искать
во взглядах Суханова на будущее крестьянской кооперации.
Говорю: «повидимому», потому что своим воззрениям на роль
кооперации он посвятил более двух страниц (55 — 58), а не
два десятка строк, как своему приговору над тенденциями
аграрного развития. И, разумеется, недоумений здесь полу-
чается соответственно больше. Выше уже было указано, что
356 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
с кооперацией для Суханова «внедряются в современную де-
ревню хозяйственные формы, свойственные социализму», что
кооперация — «путь к избавлению (крестьянства) от власти
капитала» и т. д. К этому можно добавить, что, по Суханову,
«народники, конечно, правы», если деревенскую кооперацию
они мыслят «как условие, как переходную ступень, как основу
будущих коллективистических форм. Кооперация и социализм
мыслятся как явления одинаковой природы. И именно по-
стольку ценится кооперация народниками. Говоря о развитии
и содействии сельскохозяйственной кооперации, представители
народничества видят в этом не что иное, как внедрение и со-
здание хозяйственных форм, свойственных социализму». И,—
говорит Суханов,—в этом случае «народники, конечно, правые
(стр. 55).
Но стоит перевернуть страницу, — и окажется, что «хозяй-
ственные формы» и «производственные отношения, свойствен-
ные социализму», надо понимать совсем по-другому. Во вся-
ком случае не так, как понимают «наши марксисты». Оказы-
вается, что это — те самые формы, которые уже теперь созда-
ны капиталом, уже теперь существуют в промышленном капи-
талистическом предприятии. Суханов так и пишет на стр. 56:
«Кооперация организует сельскохозяйственное производство в те самые
формы, какие будут иметь место в социалистическом строе; в те же формы
организуется производство частно-предпринимательским капиталом».
При полной беззаботности Суханова по части терминологии
читателю предоставляется самому решить, что хотел сказать
Суханов, говоря о тождестве капиталистических и социалисти-
ческих производственных отношений и хозяйственных форм.
Возможно, что, по его мнению, кооперация точно так же
делает земледельческое производство общественным, как ка-
питал делает общественным промышленное производство, и
что без общественного производства нельзя перейти к обобще-
ствленному производству. Однако, вопреки Суханову, обобще-
ствленное производство придет как отрицание капиталистиче-
ских производственных отношений, или, что для «наших мар-
ксистов» то же самое, как отрицание хозяйственных форм,
свойственных капитализму.
Но в таком случае требуется «последовательный марксизм»
Суханова для того, чтобы говорить о тождестве социалистиче-
ских хозяйственных форм с теми формами, которые создаются
деревенской кооперацией, и в которые производство органи-
зуется промышленным капиталом.
Н СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ 357
У Суханова все это безнадежно запутано. Если бы он ясно
поставил вопрос, как бы мог он утверждать, что «народники,
конечно, правы», «говоря о развитии и содействии сельско-
хозяйственной кооперации?». Чтобы быть последовательным,
ему было бы полезно перенести свои рассуждения в сферу дея-
тельности промышленного капитала. Но тогда пришлось бы
сказать: «Говоря о развитии и содействии капиталистической
промышленности, представители народничества видят в этом
не что иное, как внедрение и создание хозяйственных форм,
свойственных социализму».
Господа из «Вех», апостолы «великой России»,* упрекали
русскую интеллигенцию за то, что она конфузится прямо и от-
крыто признать одной из насущных общественных задач со-
действие капиталистическому развитию. Но тогда никому не
приходило в голову, будто г. Струве приглашал к социалисти-
ческой деятельности. А вот Суханов не останавливается перед
такими утверждениями по отношению к сельскохозяйственной
кооперации. Однако непосредственно за только что приведен-
ной цитатой Суханов указывает на такие особенности коопе-
рации, которые позволяют думать, что в ней среди капитали-
стического общества вырастают «элементы социалистического
права», и что в этом — ее отличие от промышленно-капитали-
стического предприятия».**
Он пишет:
«Но наряду с этим кооперация создает вполне определенные соци-
альные отношения внутри сельскохозяйственного производства. Промыш-
ленный капитал отделяет рабочего от орудий труда и от создаваемого
им продукта. Кооперация оставляет рабочего собственником орудий про-
изводства, укрепляет его собственность и делает рабочего обладателем
продукта его труда» (курсив автора).
Куда подевался наемный труд, который у Суханова приме-
няется, хотя бы и в незначительных размерах, даже трудовым
* Сборник реакционного характера, где представители либеральной
буржуазии выступили с проповедью захвата проливов, поддержки само-
державия в его борьбе с революцией, с целью создания империалист-
ской «великой России». Б. Т.
** Я просто беру выражения Суханова и не касаюсь вопроса о том,
нет ли внутреннего противоречия в сочетании слов: «социализм» и «пра-
во». Можно было бы указать, что понятие права необходимо связано с
понятием о внешне-принудительных нормах, в которых откристаллизо-
вываются и получают по внешности неперсональное и надклассовое вы-
ражение сложившиеся соотношения господства и подчинения. А если так,
то они предполагают общество, расчлененное на классы. Но в данной
связи этот вопрос можно оставить в стороне.
558 И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
крестьянством, это — секрет автора. И его же секрет, как воз-
можно без наемного труда возрастающее применение машин,
кооперативные маслобойки, сыроваренные заведения с их ме-
ханическими двигателями и с работниками, которые должны
обладать специальной подготовкой и, посвящая все свое время
этим заведениям, оторваны от земледельческого производства.
Из дальнейшего оказывается, что Суханову можно было бы
и не умалчивать о наемном труде в кооперативах: хотя таким
умалчиванием он и превратил рабочего в «обладателя про-
дукта его труда», однако это не спасает кооперативы от экс-
проприации, совершенно такой же, как экспроприация промыш-
ленных капиталистов.
Впрочем, раньше, чем экспроприировать крестьянские ко-
оперативы, Суханов указывает еще на одну их особенность, ко-
торая, надо полагать, отличает их от капиталистического пред-
приятия. «Кооперация, — пишет он, — превращает индивиду-
альную крестьянскую собственность в коллективную». Вот
здесь-то, должно быть, и лежит разгадка, какую же ценность
представляет для Суханова сохранение деревенской общины.
Если при содействии кооперации развитие аграрных отноше-
ний ведет к созданию коллективной собственности, то община,
как публично-правовой институт, лежит в направлении аграр-
ного развития.
Но Суханов не был бы русским ревизионистом, если бы
он, пойдя «вслед за австрийским ревизионистом Герцем», не
поспешил тотчас же внести «в его теорию существенные кор-
рективы в марксистском духе». Он говорит (стр. 56—57):
«Правда, кооперация превращает индивидуальную крестьянскую
собственность в коллективную. Но собственность эта остается частной.
И из этой собственности крестьянин может извлечь особые выгоды,—
в ущерб пролетарию. Следовательно, эту собственность крестьянин будет
развивать, укреплять и защищать, менее всего склонный от нее отка-
заться. .. Кооперации (или соединение их) остаются частно-правовыми
союзами. Для перехода к социализму владельцев кооперативных средств
производства надо будет экспроприировать. Это должен будет сделать
и это сделает пролетариат. Он превратит частные трудовые союзы земле-
дельцев в институты публичного права, а принадлежащие им средства
производства — в общественную собственность. Он сделает это в ущерб
крестьянству и, очевидно, против его воли».
Бесполезно распутывать, что означают здесь индивидуаль-
ная, а потом, как противоположность ей, коллективная соб-
ственность, которая в то же время остается частной собствен-
ностью. Достаточно сказать, что мы обманулись, если думали,
Н. СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ 359
что, наконец-то, откроем, какое место принадлежит общине в
схеме общественного развития у Суханова. В самом деле, если
и с максимальным развитием кооперации крестьянская соб-
ственность остается частной, и если кооператив оставляет не-
зыблемыми вырастающие на его основе собственнические стре-
мления крестьянина, то возникают два вопроса: во-первых, как
могла бы при таких обстоятельствах удержаться община в ка-
честве живого учреждения? И, во-вторых, каким образом она,
если бы и удалось номинально сохранить ее при отсутствии
в ней экономической необходимости, способна облегчить пере-
ход к социалистическому праву, раз этот переход все равно со-
вершится в ущерб членам «частных трудовых союзов земле-
дельцев» и, очевидно, против их воли?
И попрежнему остается вопросом, каким образом «народ-
ники, конечно, правы», если они мыслят «кооперацию и социа-
лизм, как явления различные, но лежащие в одной плоскости,
как явления одинаковой природы», и каким образом содействие
сельскохозяйственной кооперации является содействием вне-
дрению и созданию хозяйственных форм, свойственных социа-
лизму.
Все это Суханов держит в секрете от читателя. Но здесь
нет никакого секрета, а просто, прежде чем выступать в роли
объединителя наших направлений, Суханову было бы небеспо-
лезно притти к единству с самим собой.
VII
Суханов бывает великодушен. Отметив, как представи-
тели различных партий высказывались об общине в связи с
аграрным законодательством Столыпина, он говорит:
«Кадеты, либерально-буржуазное течение, отстаивают сохранение
земли в собственности коллективов, публично-правовых организаций.
Правда, они делают это не из принципиальных соображений, а для прак-
тического противодействия обезземелению и росту пролетариата, не нахо-
дящего приложения труду в промышленности. Но, как бы то ни было,
наряду с этим коллективисты порицают реакционное отстаивание кол-
лективной собственности на землю. Вместе с казенными публицистами
(подчеркнуто мною) они отстаивают более последовательно проводимые
принципы третьедумского большинства».
Однако великодушие берет верх и» приведя эти уничтожаю-
щие соображения, Суханов продолжает:
«Я меньше всего склонен выставлять это в качестве самостоятель-
ного аргумента против позиции, занятой по отношению к закону 14 июня
360
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
этой частью социалдемократии» (выше шла речь о превращении кре-
стьянских земель в объект купли-продажи, об устранении препятствий
свободной мобилизации земель). «В мои планы меньше всего входит де-
шевая полемика и сомнительные демагогические приемы аргументации»
(стр. 72 — 73).
Однако — сопоставление слишком эффектное, и трудна
удержаться от искушения и не использовать его еще раз.
«У нас (т. е. в России) — говорит Суханов на стр. 84 — во имя са-
мого беспочвенного доктринерства пролетарская партия занимает по отно-
шению к общине двусмысленную позицию, а в некоторой своей части
она готова идейно отделиться в данном вопросе от международной пози-
ций и стать на точку зрения юнкерства и реакционной буржуазии».
Свободный выход из общины и устранение препятствий за-
логу и мобилизации крестьянских земель вообще находят
страстного противника в Суханове (сравни стр. 92, 93 и
мн. др.). Борясь за сохранение ограничений в этой области,
он остался в полном одиночестве на своей «международной
позиции» (см. последнюю главу его книжки). Хотя он и го-
ворит: «Есть народники и народники», но даже из его изло-
жения видно, что никто из народников не сохранил столь не-
зыблемыми своих народнических воззрений на общину, как
Суханов.
Но, однако, положение Суханова вовсе не таково, как ему
представляется. Конечно, он одинок и среди марксистов, и
даже среди народников. И все же за поисками единомышлен-
ников ему незачем обращаться к Западу, к западным пред-
ставителям международности. Судьба сохранила ему союзни-
ков и в России, притом в очень влиятельных сферах. Вот из-
влечения из речи, произнесенной 3 июня 1916 г. в Государ-
ственной Думе, при обсуждении законопроекта об устранении
некоторых правоограничений крестьян.
«Главный фактор, который закрепощает и до настоящего времени
крестьянство, как таковое, это — прикрепление крестьян к земле. Это
несомненно. И раз в докладе (В. А. Маклакова) этот фактор обходится
весьма осторожно, то предложение вовсе уничтожить крестьян и превра-
тить их в граждан является неисполнимым. Это несбыточно. В самом
деле, прекратите всякое принудительное отношение крестьян к земле,
уничтожьте надельную землю с ее правами и запрещениями, предо-
ставьте крестьянам всю землю в частную собственность, с правом распо-
лагать этою землею, как им угодно, продавать, кому угодно, — тогда вы,
действительно, получите вместо мощной вековой фигуры нашего рус-
ского крестьянина с его великолепными качествами и родственными нам
всем недостатками, вы получите новый тип российского гражданина.
Я. СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ 361
Но перед тем, чтобы поднять руку на эту сторону вопроса, самую
существенную, на землю, остановились и докладчик, и даже все те, кото-
рые защищают точку зрения уничтожения сословия крестьян (голоса
справа: «Правильно»), потому что у всех нас есть еще опасение, что
при настоящем положении русского крестьянина, при его некоторой тя-
желовесности, добродушии, неразвитости, мы очень боимся, что предо-
ставлением ему права свободного обмена земли и продажи кому угодно
мы хотя и создадим тип гражданина, но гражданина не русской нацио-
нальности, а, может быть, национальности более космополитической»
(«Русские Ведомости» № 128, 4 июня 1916 года).
Вот какова связь отношений. Если хотите, чтобы были
уничтожены сословные ограничения, и крестьяне превратились
в граждан, — соглашайтесь на свободную куплю-продажу, на
свободу залога крестьянской земли. А если вы останавливае-
тесь перед свободной мобилизацией землевладения, то совер-
шенно естественно и последовательно, что вы не идете дальше
отмены только некоторых правоограничений. И кадетам нечего
против этого возразить.
Так ставится вопрос, если посмотреть только на его юри-
дическую и политическую сторону.
Союзник Суханова в его борьбе против свободной мобили-
зации надельных земель, только что цитированный думский
оратор, — виднейший и влиятельнейший деятель объединен-
ного дворянства, гр. А. А. Бобринский, тогда товарищ мини-
стра внутренних дел, а в настоящее время — министр земле-
делия.*
Суханов, не желая пользоваться сомнительными демагоги-
ческими приемами аргументации, мог указать только одно:
что «наши марксисты» в вопросе об общине заняли позицию,
в корень отличную от кадетов. Я тоже не хочу пользоваться
сомнительными демагогическими приемами аргументации. Но
при всем том не могу не признать, что в новом народничестве
Суханова есть нечто, родственное и гр. А. А. Бобринскому, как,
согласно Суханову (стр. 7), в старом народничестве было не-
что, родственное славянофильству.
На стр. 93 Суханов с горечью говорит об одном народнике, кото-
рый выступает «с горячей защитой свободы залога и мобилизации на-
дельных земель». На стр. 92 он с иронией резюмирует статью одной
либерально-народнической газеты: «Т. е., как правило, залог и мобили-
зация крестьянских земель не должны встречать препятствий и огра-
ничений» (подчеркнуто мною). Удивительно «последовательным» маркси-
стом надо быть для того, чтобы, написав эти слова, не почувствовать
всем организмом их невыразимо противного чисто-сословного вкуса.
362
И. И. СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ
VIII
Для Суханова «борьба старых направлений есть живой ана-
хронизм; она изжита, выродилась и фактически ликвидиро-
вана жизнью». «Старые рамки» группировки, понятия, тер-
мины уже сами собою отжили, разрушены, перемешаны,
стерты с лица земли.. . никакой стены (между народниче-
ством и марксизмом) уже давно нет; нам уже нечего ломать,
кроме вывески» (стр. 41 —42). Народники, по его словам,
уже стали обосновывать свою программу по Марксу, центр их
практической деятельности лежит в городе, и по существу она
не отличается от деятельности марксистов. Марксисты, в свою
очередь, выступают с такой аграрной программой, которая есть
народническая программа (стр. 34). Но им, по Суханову, сле-
довало бы еще «воспринять традиционную народническую под-
держку общины». Обоснованию этого пожелания посвящено
более половины книжки Суханова.
Но для Суханова это — именно простое пожелание, а не
ультимативное требование. В предисловии к «Нашим напра-
влениям», помеченном 24 февраля 1916 г., он говорит:
«Один из авторов, писавших по поводу предлагаемых статей, пра-
вильно (подчеркнуто мною) формулировал заключенную в них тенден-
цию — «не объединения, а поглощения». Или, я бы сказал, сначала раскол
(подчеркнуто Сухановым) народничества и отделение его от групп, за-
ведомо не имеющих ничего общего с международным движением, а затем
растворение остальных, вполне родственных, элементов с фиктивными
ярлыками, в родственной среде. И необходимо, чтобы другая сторона (т. е.
марксисты) отнеслась в высшей степени внимательно к этому процессу,
пошла бы ему навстречу и определила бы свое отношение к народничеству
так, как того требуют интересы движения, а не во вред ему» (стр. 6),
Из правильного положения надо сделать и правильные вы-
воды. Этому поможет и книжка Суханова. Из нее видно, что
«раскол» все еще находится на первой стадии развития. По-
рывая с народничеством, Суханов все еще штопает открываю-
щиеся провалы в своем миросозерцании то Герцем, то Дави-
дом. То он воображает, что возвращается к Марксу, а в дей-
ствительности старается спасти клочки старого, разлагающегося
миросозерцания. То, проникшись сознанием великой последо-
вательности своего экономического материализма, в качестве
одной из насущнейших задач выдвигает охрану правовой нор-
мы, не имеющей опоры в экономических отношениях. То, при-
няв позу представителя западной международности, пишет
слова, насквозь проникнутые восточной сословностью. То дает
Н. СУХАНОВ О НАШИХ НАПРАВЛЕНИЯХ 563
чисто-народническое истолкование марксистским воззрениям,
например, на национализацию земли, и с облегченным сердцем
находит, что нет ничего, что отделяло бы его от марксизма.
То — как в работах, посвященных войне, — с полным безразли-
чием заимствует доводы и из Покровского с Гильфердингом и
из буржуазных фритредеров и пацифистов — и дает происхо-
ждению современной войны объяснение, которое уже остается
только увенчать старинными народническими рассуждениями:
с одной стороны, экономический строй, с другой — политиче-
ский строй, как сила, оторванная в своих действиях от отноше-
ний господства, коренящихся в данном экономическом строе.
Дает объяснения, при которых удивительно внешний, «искус-
ственный», и во всяком случае внеклассовый характер приобре-
тают действия и стремления, продиктованные самыми реаль-
ными и определенными классовыми интересами (Балканский
полуостров и Дарданеллы, Персия, Армения и Монголия).
Пока народничество не закончило своих шатаний, было бы
слишком преждевременно поднимать вопрос о его растворении
в «родственной среде»: народничество еще слишком недалеко
ушло в своей самокритике.
Как проявление самокритики, начавшейся в недрах народ-
ничества, книжка Суханова имеет свое, в первую очередь,
симптоматическое значение. Но она же, как отчасти и его ра-
боты по вопросам войны, показывает, насколько трудно для
теперешних народников то «растворение», о котором говорится
в только что приведенной цитате. Должно быть, им суждены
растерянные шатания и барахтанье. В ином положении—- мо-
лодое поколение, вырастающее в период развала «нового на-
родничества». Для него самая беспомощность стараний Суха-
нова спасти кое-что от развала, пожалуй, будет небесполез-
ной. Народник, спасающий ревизионизм под флагом марк-
сизма,— это фигура сама по себе настолько выразительная
и красноречивая, что молодому поколению при взгляде на
нее, может быть, легче будет сделать свой выбор.
Написано в августе 1916 г. Напечатано в «Сборнике» I книгоизда-
тельства «Прилив», Москва 1917 г.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
А
Абдул-Азис — 273.
Авель — 210.
Аладьин А. Ф. — 334.
Александр I — 309.
Алексинский Г. А. — 146, 149.
182, 340, 341.
Альба-герцог — 4.
Андреев Л. — 195.
«Анна Каренина» — 233.
Аникин С. В.—334.
Ауербах — 61.
Б
Багира — 219, 220, 221.
Базаров В. (Руднев В. А.) — 176
194, 219.
Барт П. — 122, 195.
Бауэр О. (Bauer О.) — 258, 265.
Бауман Н. Э. -— 38.
Бебель А. —222, 236.
Безухов Пьер — 233.
Белинский В. Г. —213, 214.
Бельтов Н. — см. Плеханов Г. В.
Белоусов Г. Е. — 200.
Березин М. Е. — 152.
Бернгард Г. (Bernhard G.) — 86.
Бернштейн Э. — 23, 62, 121, 122,
167, 195, 340, 343, 344, 345.
Бисмарк — 186.
Блейхредер — 186.
Бобринский А. А. — 361.
Бобринский В. А. —203,333,334.
339.
Богданов (Малиновский) А. А. —
219.
Браун Генрих —112.
Брентано Л. — 23.
Бриан А —297.
Бурьянов А. ф. —318, 320.
Бутеноп — 9.
Бюлов — 86.
В
Валентинов Н. — 109, 110, 111,
112, 113, 124, 125.
Вандервельде Э. — 68, 69, 257.
Васильев— 122.
В. В. — см. Воронцов В. П.
Вильгельм II —114.
Витте С Ю. —4, 24, 23, 129.
Войлошников — 41.
Вольф В. — 32, 33, 34.
Воронцов В. П. (В. В.) — 23.
Вытодзинский В. (Wygodzinski
W.) —а257.
Г
Георгий Победоносец — 30.
Герц—343, 344, 345, 352,-358, 362.
Герценштейн М. Я. — 68, 70, 71,
74, 75, 76, 77, 78, 82, 86, 87.
Гилин Н.— 134, 135.
Гильфердинг Р. — 258, 261, 265,
272, 283, 341, 342, 362.
Глебов Н.— 321, 324, 325.
Головин Ф. А—152, 228.
Гольдштейн А. М. — 341, 342.
Гольц фон-дер — 348.
Горн — см. Громан В. Г.
Горький Максим (Пешков A.M.)—
219, 221.
Гранат — 309.
Грингмут В. А. — 36.
Громан В. Г. (Горн) — 137.
Гурко В. И. —166, 167, 329.
Гучков А. И. — 85, 136, 178, 20"
327, 328, 330, 336.
Гучковы братья (А. И. и Н. И.)—
163, 178.
Гэд Ж. —113.
Д
Давид Э. — 344, 345, 352, 362.
Дан Ф. И. (Гурвич) —100, 110.
Даниэльсон Н. Ф. (Николай —он)—
23.
Дарвин Ч. —341, 342.
Дейч Ю. — 309.
Джаггернаут — 73.
Долженков — 146.
Дон-Кихот — 353.
Дунаев — 211.
Дурново П. Н.-25, 129.
Е
Евлогий —178.
Екатерина И —144, 145, 148.
Ефремов И. А. — 328.
Ж
Жилкин И. В. —334.
Жорес Ж. — 113.
в
Замысловский Г. Г. — 328.
Затрапезная — 8.
Зингер П. —167.
Зоммер М. — см. Любимов А. И.
И
Иван Ильич — 236.
Иван Грозный — 15.
Изгоев А. С. (Ланде) — 170, 195,
341, 352.
Илиодор — 341.
Иорданский Н. И. — 167, 175.
К
Каин —210.
Кампфмейер — 311.
Капустин М. Я —163, 181, 203.
Каратаев — 234.
Каронин (Петропавловский)—230.
Кассандра — 126, 127.
Каульбарс — 24.
Каутский К. (Kautsky К.) — 70,
174, 258, 265, 289, 311, 335.
Кауфман —148.
Кафенгауз Л.— 265.
Кизеветтер А. — 130.
Ключевский В. О. — 313.
Ковалевский М. М.— 225.
Коковцов В. Н. — 62, 21 2.
Кони А. Ф.— 231.
Конт — 341.
Короленко В. Г. — 178.
Краевский — 213, 214.
Крупенский — 339.
Крупп —271, 279, 293.
Крыжановский — 129.
Кукшина —120. 121, 122.
Куропаткин А —123, 124, 125.
Кускова Е. Д. —195.
Кутлер Н. — 170.
Л
Лавров П. Л. (Миртов) — 23.
Лассаль Ф. — 5. 23, 122, 167.
Левин — 233.
Ледебур — 112.
Ленин (Ульянов) В. И. —82, 100,
102, 164.
Ленш П. —258.
Лидваль —166, 167, 170.
Лифман P. (Liefmann R.)—265, 272.
Лопухин — 224.
Лоренц Макс — 23.
Луначарский А. В. — 219.
Любимов А. И. (Зоммер М.)—319,
320.
Львов В. R —333, 339.
Львов Г. Е. — 336.
М
Маклаков В. А. — 179, 180, 181,
228, 360.
Маклаков Н. А. — 329.
Малиновский Р. В. — 318.
Малых М. А.—107, 124.
Мамонтов — 58.
Мануйлов А. А.— 129.
Марков Н. Е. —328.
Маркс К. (Marx К.) — 23. 26,
27, 29, 30. 32, 33, 34, 53, 54,
68,60, 121, 159, 161, 163,166,
169, 172, 173, 174, 175, 176,
194, 288, 345, 346, 353, 362.
Мартин P. (Martin R.) — 86.
Мартов Л. (Цедербаум Ю. О.)—
112, 196.
Менгер Антон (Menger A.) — 89.
Меньшиков М. О. — 139.
Меринг Ф. (Mehring F.) — 311.
Мигулин—341, 342.
Миллер — 323.
Милюков П. Н. —170, 203, 326,
327, 328, 329, 341.
Мин Г. А —21.
Миртов — см. Лавров П. Л.
Михайловский Н. К. — 230, 235,
343, 346.
Мор Т.-239.
Морган Ш. —273.
Мулай-Гафид — 273.
Муромцев С. А. —223, 224, 225,
226, 227, 228, 229.
Н
Набоков В. Д. —151.
Науман Ф. —23, 122, 195.
Немезида— 337.
Н. И.— см. Иорданский Н. И.
Никитин К. —183, 187.
Николай —он — см. Даниэльсон
Н. Ф.
Николай — см. Ростов Николай.
Никольский Б. — 20.
Никольский Н. М. — 309.
Новгородцев П. — 225.
Новиков А. — 36, 37.
Носков — 27.
О
Обнинский — 169.
Огнев — 224.
Ольгин — 319.
Орлеанский принц — 58.
Оуэн Р. —287.
П
Павел 1 — 309, 310, 313.
Паннекук А. — 258.
Парвус (Гельфанд А. Л.) —40,41,
44, 45, 47.
Петров Г. — 224.
Петрункевич И. И. — 136.
Цешехонов А. В. — 343.
Плеве В. К.— 24, 204, 206, 220.
Плеханов Г. В. (Бельтов Н.) —
22, 23, 24, 25, 26, 28, 30, 32,
33, 34, 35, 36, 37, 39, 40, 41,
42, 43, 46, 48, 49, 95, 100,
103, 104, 105, 106, 107, 108,
109, 112, ИЗ, 117, 119, 120,
t2l, 122, 123, 124, 139, 140,
151, 195, 316, 317, 318, 319,
320, 340, 341, 346.
Поэа маркиз — 24.
Познанский —152.
Покровский И. П. —199.
Покровский М. Н.— 309, 310,
311, 312, 313, 342, 362.
Потемкин Г. А. —144, 145.
Потресов А. Н. (Старовер)—126.
Поярков — 224.
Прокопович С. Н. — 122.
Протопопов А. Д. — 339.
Пуришкевич — 136, 203.
Пьер — см. Безужов Пьер.
Р
Рамншвилн И. — 229.
Раиффэйзев —242, 253, 255.
Ратнер — 342, 343, 344.
Редигер — 148.
Р^ннер Карл—258, 280.
Рикардо Д. — 288.
Рихте(р Е. — 32.
Родичев Ф. И, —169, 203.
Рожков Н. А. —311, 312.
Ростов Николай — 233.
Р —цев (Румянцев П. П.) —116,
119.
Рябушин^кий П. П. — 330.
с
Санчо-Панса — 353.
Сеин— 146.
Семенов С —131, 133, 134, 135,
136, 137.
Саблер — 329.
Сазонов — 326.
Салазкин А. С. — 263.
Салтыков М. Е. (Щедрин Н.) —
20, 169, 170, 177. 319.
Самарин — 329, 331.
Серов — 173.
Ситников — 120, 121.
Скода — 271.
Смит А.— 172.
Спенсер Г. — 341, 342.
Соболев — 342.
Старовер — см. Потресов А. Н.
Стахович М. А. — 19, 227.
Степанов И. И. —191, 194, 298.
Степанова-Дезобри — 337.
Стишинский А. С. — 19.
Столыпин П. А.—107, 124, 129,
144, 145, 146, 147, 148, 150,
181, 200, 201, 359.
Сторожев В. Н. — 309.
Струве П. Б. —24, 30, 159, 170,
195, 263, 341, 352, 353, 357,
Сулержицкий — 221, 222.
Суханов Н. (Гиммер Н. Н.) —
340, 341, 342, 344, 345, 346,
348, 349, 350, 351, 352, 353,
354, 355, 356, 357, 358, 359,
360, 361, 362, 363.
Сухомлинов М -~328.
Сытин И. Д. —65.
Т
Тихвинский — 178, 224.
Т#лстой Л. Н. —230, 231, 232,
234, 235, 236, 237, 238. 239,
240
Толстолобое Петр — 177, 178.
Трепов Д. Ф.— 4, 24.
Троцкий Л. Д. (Троцкий Н.) —
132, 136, 231, 232.
Трубецкой Е. Н.— 224, 225, 327,
328.
Трубецкой С. Н. — 224.
Туган-Барановский М. И. — 276.
У
Успенский Г. И.—121, 275.
ф
Фигаро — 4.
Филоверитов — 1 78.
Фредерике — 148.
Фрид берг—184, 188.
Фридман М. (Friedmann M.) —
86.
Фурье Ш.-239.
Фразе—-277.
X
X.-22
Хвостов А. Н.— 329, 331.
ц
Церетели И. —150, 151, 152.
Ч
Челноков М В. — 152.
Череванин (Липкин Ф. А.) — 92,
93, 94, 95, 96, 97. 99, 100,
101, 102, 124, 125, 132.
Чернов В. М. — 352.
Чернышев И.—183, 184, 185,
186, 187, 188, 189, 190, 191,
192, 193, 194, 195, 196.
Чехов А. П. —126.
Чиликин Ф. Н. —203.
Чхеидзе Н. С. — 202.
ш
Шауфус —148.
Шванебах — 148.
Шелгунов Н. В. —230,
Шеллер — 293.
Шереметевский В. — 36.
Шершеневич — 127.
Шидловский Н. В. — 32.
Шлихтер А. Г.—175.
Шингарев А. И. — 326.
Шипов Д. И.—19. 63, 224, 225,
226.
Шнейдер — 271.
Штюрмер Б. В.— 19.
Шульгин В. В. —178, 334.
Шульце-Делич Ф. — 243.
щ
Щегловитов И. Г. — 329.
Щедрин Н. — см. Салтыков М. Е.
Щепкин Н. Н.—129.
Щербатов —329, 331.
э
Эк — 219, 220, 221.
Энгельс Ф. — 23, 27, 68, 121,
166, 186, 187, 191, 192, 193.
194.
Я
Яблонский — 325.
Янжул И. И.—46.
СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
Предисловие III
ИВАН ИВАНОВИЧ СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ. Биографиче-
ский очерк, составлен Б. Тихомировым V
I. ОТ РЕВОЛЮЦИИ К РЕВОЛЮЦИИ (1905—1916)
Из истории феодального класса. Современные полити-
ческие партии 3
«Русские Ведомости» порицают и начальство 20
Издалека 22
О «свободе конкуренции» 49
Конфискация или выкуп? 65
Самим бороться - или уповать на либеральных буржуа?
К вопросу о соглашениях 92
Рецензия на брошюру: Н. Ленин. Социалдемократия и
избирательные соглашения 103
О новом повороте Плеханова 103
К вопросу о блоках и соглашениях 108
Выборы депутатов в Москве 127
Московские выборы в фракционном освещении 131
Вторая Дума 137
Первые заседания Государственной Думы 144
Декларация социалдемократической фракции 149
Классовая основа политических партий. Вопрос о военно-
полевых судах в Государственной Думе 155
«Анархисты», кадеты и всеобщее избирательное право . . 182
Либеральный обыватель и всеобщее избирательное право . 187
Социалдемократическая фракция в III Государственной Думе 197
Крестьяне и правительство. По поводу закона о выделе
из общины 204
К юзовской катастрофе 206
Капитал и газеты 212
Сергей Андреевич Муромцев. (Сконч. 4 октября 1910 года) 223
Лев Николаевич Толстой. (Скончался 7 ноября 1910 года) 230
Товарищества мелкобуржуазных производителей. Экономи-
ческие предпосылки их возникновения и тенденции
их развития 240
Империализм. Карательный протекционизм. — Эмиграция
капитала. — Колониальная политика 257
Экономика и политика в рабочем движении 285
Рецензия на пятитомник М. Н. Покровского: «Русская
история с древнейших времен» . . 309
Наши задачи 314
О единстве и «Единство» 316
Один из крупных вопросов стачечной тактики 320
О парламентском блоке 326
Н. Суханов о наших направлениях 340
Указатель имен . 364
Иллюстрация. Портрет И. И. Скворцова-Степанова