/
Автор: Морозов М.Э. Кулагин К.Л.
Теги: водные средства транспорта плавучие средства судостроение биологические науки в целом военное дело военная наука советский союз флот подводные лодки военная история морской флот советский подводный флот
ISBN: 5-17-034862-2
Год: 2006
Текст
М.Э. МОРОЗОВ, К.Л. КУЛАГИН
СОВЕТСКИЙ ПОДВОДНЫЙ
ФЛОТ
1922-1945 гг.
О ПОДВОДНЫХ ЛОДКАХ И ПОДВОДНИКАХ
ТРАНЗИТКНИГА
МОСКВА
2006
УДК 629.58(47+57)
ББК 68.54
М79
Серия «Неизвестные войны» основана в 2005 году
Серийное оформление Л.А. Кудрявцева
Компьютерный дизайн Ю.А. Хаджи
Подписано в печать 10.03.06. Формат 60x90 'Л,..
Усл. печ. л. 55. Тираж 3000 жз. Заказ № 462 1059.
Морозов, М.Э.
М79 Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках
и подводниках / М.Э. Морозов, К. И. Кулагин. — М.: ACT; ACT
МОСКВА; Транзиткнига, 2006. — 877, (3] с. — (Неизвестные
войны).
ISBN 5-17-034862-2 (ООО «Издательство АСТ»)
ISBN 5-9713-2004-1 (000 Издательство «АСТ МОСКВА»)
ISBN 5-9578-3457-2 (ООО «Транзиткнига»)
Настоящее исследование, основанное на обширном документальном
материале, посвящено истории создания и развития советского подводного
флота, уровню его боеготовности и эффективности накануне и в годы
Великой Отечественной войны.
Книга снабжена комментариями и приложениями, предназначается как
для специалистов, так и для любителей военной истории.
УДК 629.58(47+57)
ББК 68.54
© М.Э. Морозов, K.J1. Кулагин. 2000
© ООО «Издательство АСТ», 2006
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРОВ
Идея написать эту книгу родилась у авторов совершенно вне-
запно. Это вовсе не значит, что тема оказалась выбрана случайно.
Напротив, написанию данной книги предшествовало более десяти
лет исследовательской работы в архивах и библиотеках. Мы, каж-
дый самостоятельно, для удовлетворения своего познавательного
интереса изучали подводное кораблестроение и боевое примене-
ние отечественного подводного флота в годы войны. По этим воп-
росам авторы неоднократно публиковались на страницах журна-
лов «Флотомастер», «Подводный флот», альманахов «Подводник
России» и «Тайны подводной войны». У М.Э. Морозова вышли в
свет и две небольшие монографии с описанием боевых походов
подводных лодок Балтийского и Черноморского флотов в 1941—1945 гг.
Параллельно с основным скапливался материал, который невоз-
можно привязать к конструкции того или иного проекта, связать с
боевой службой конкретной подлодки. Он касался всего нашего
подводного флота того периода в целом. В конечном итоге мы по-
няли, что без систематизированного и довольно подробного изло-
жения информации по вопросам, обозначенным в оглавлении кни-
ги, невозможно донести до читателя правильное понимание тех
проблем, на фоне которых мы воевали на море в годы войны. Вое-
вали и победили.
Мы, конечно же, не писали свой труд на голом месте. За шесть-
десят лет со дня окончания Великой Отечественной войны свет уви-
дели многочисленные мемуары и исследования. Тем более удиви-
тельным кажется, что комплексно все эти вопросы в свое время пы-
тался осветить лишь один автор. Речь идет о книге В. И. Дмитриева
«Атакуют подводники», вышедшей двумя изданиями в 1964 и 1973 гг.
По вполне понятным причинам эта работа содержала ряд серьез-
ных фактических искажений и еше больше умолчаний, продикто-
ванных необходимостью прийти к выводу, что у нас все было за-
5
мечательно. Другие фундаментальные труды — трехтомник «Бое-
вая деятельность подводных лодок Военно-Морского флота СССР
в Великую Отечественную войну 1941—1945 гг.» и исследование
Л.А. Емельянова «Советские подводные лодки в Великой Отече-
ственной войне», вышедшее в 1981 году, — абстрагировались от воп-
росов, не связанных непосредственно с боевой деятельностью, от
чего качество их выводов неизбежно снижалось. Так, созданию
нашего подводного флота и его подготовке к войне в вышеупомя-
нутом трехтомнике посвящено всего 12 страниц! Другая группа ра-
бот, а к ним следует отнести труды: Г.М. Трусова «Подводные лод-
ки в русском и советском флоте» (Л., 1963), П.З. Голосовского
«Очерки по истории ЛПМБ “Рубин”». Т. II: «Проектирование и
строительство подводных лодок» (Л., 1979), В.И. Дмитриева «Со-
ветское подводное кораблестроение» (М., 1990) и коллективная
«История отечественного судостроения». Т. IV: «Судостроение в
период первых пятилеток и Великой Отечественной войны
1925— 1945 гг.» — концентрировала внимание на конструировании
и строительстве кораблей. Оценка проектов при этом осуществля-
лась путем сопоставления табличных характеристик с зарубежны-
ми аналогами. Вместе с тем эксплуатационные характеристики, их
влияние на боевые, а также эффективность комплексов корабель-
ного оружия сознательно или невольно замалчивались. Правильно
оценил создавшееся положение А.В. Платонов, однако его работы
«Советские боевые корабли 1941—1945 гг.». Т. III: Подводные лод-
ки» (СПб., 1996), «Советские боевые корабли 1941—1945 гг.». Т. IV.
Вооружение» (совместнос С.В. Апрелевым иД.Н. Синяевым; СПб.,
1997) и «Командиры советских подводных лодок 1941—1945 гг.» (со-
вместно с В.М. Лурье; СПб., 1999) родили больше вопросов, чем
ответов, фактически обозначив лишь направления для дальнейших
исследований.
Настоящая работа не является энциклопедией советского под-
водного флота в периоде 1922 по 1945 г. Материал, который содер-
жат архивы по данному вопросу, поистине огромен. Мы не станем
брать на себя смелость утверждать, что хотя бы по разу пролистали
каждое дело, связанное с подводной тематикой. Тем не менее мы
постарались изучить основные документы и считаем, что их ана-
лиза вполне достаточно, чтобы дать цельную и правдивую картину
состояния нашего подводного флота к началу войны, а также из-
менения этой картины в 1941—1945 гг. Мы искренне нвдеемся, что
6
отдельные моменты нам удастся подробнее изложить в последую-
щих изданиях настоящего труда, но и на сегодняшний день мы счи-
таем его достаточно зрелым, чтобы вынести на суд.
Кроме очевидной познавательной цели, мы при написании ра-
боты преследовали и еще одну — мировоззренческую. Мы сами
имеем непосредственное отношение к Вооруженным Силам и счи-
таем себя их патриотами. С учетом этого наша святая обязанность
показать, к чему приводят характерные нарушения в их строитель-
стве. Между современными недостатками и теми, что существова-
ли 60—80 лет назад, оказалось поразительно много общего. Очень
часто авторам оставалось лишь с горечью констатировать, что опыт
Великой Отечественной войны, оплаченный человеческой ценой
сверх всякой меры, ничему не научил тех, кто командует и руково-
дит нами сегодня. Своей непосредственной обязанностью эти люди
отчего-то считают стирание всякой памяти об этом негативном
опыте, заслонение его мишурой аляповатых торжеств, грошовыми
подачками ветеранам, кичем в киноискусстве и т.д. Современные
Вооруженные Силы России, судя по телеэкрану, тоже «прогресси-
руют», хотя нужно быть очень наивным россиянином, чтобы не
видеть в обыденной жизни факты, свидетельствующие о прямо про-
тивоположном. Мы с нашими руководителями по-разному пони-
маем любовь к Родине и считаем, что учиться на своих ошибках мы
все-таки должны. А для этого их необходимо знать.
В заключение мы хотели бы оговорить свои позиции по еще трем
важным моментам.
Во-первых, сразу хотелось бы подчеркнуть, что авторы хотя и
имеют отношение к Вооруженным Силам, но моряками не явля-
ются. Авторы — профессиональные историки и по образованию, и
по роду основной деятельности, а из подводных лодок бывали толь-
ко на кораблях-музеях: «Д-2», «К-21» и «Лембит». Хорошо это или
плохо судить, читатели, вам. С нашей точки зрения — хорошо. Мы
не пишем инструкций по эксплуатации и учебников по тактике.
Наш интерес имеет сугубо исторический характер. К положитель-
ному, с нашей точки зрения, можно отнести то, что нас в изложе-
нии не связывало ложное толкование понятия «честь мундира», ко-
торое, к сожалению, очень часто закрывает рот даже очень поря-
дочным и компетентным морякам.
Во-вторых, среди читателей этой книги наверняка найдется
пара-тройка специалистов, разбирающихся в военно-морской тер-
7
минологии. Поверьте, мы ее тоже знаем, но пользуемся в тех объе-
мах, которыми считаем для себя возможными в научно-популяр-
ной работе. Прекрасно знаем мы и то, что в рассматриваемый пе-
риод (да и сейчас по отношению к этому периоду) не употребля-
лось терминов «подводный флот» и «подводные силы». Тем не ме-
нее их пришлось ввести. В наших интересах, чтобы читатели нас
понимали, а в интересах читателя, чтобы мы выражались понят-
ней. Этим принципом мы руководствовались и в других аналогич-
ных случаях.
В-третьих, после некоторых раздумий мы решили выполнить
работу без ссылок. Причин тому несколько, главная — нам никого
не хотелось бы подставлять под удар. Речь идет о некоторых вете-
ранах-подводниках, которые были готовы поделиться личными
воспоминаниями только при условии, что они не будут опублико-
ваны с указаниями их фамилий. Есть информация и из личных ар-
хивов и из других источников, которые не представляется возмож-
ным назвать. В то же время за истинность всех изложенных фактов
мы готовы ручаться своей репутацией. Короче говоря, чтобы не
создавать диссонанс между фактами без ссылок и фактами со ссыл-
ками, мы решили отказаться от них вообще. В конце концов мы
старались, когда это возможно, называть цитируемый источник, и
любой желающий может его найти и проверить. Сам объем цитат
был несколько увеличен. Кроме подтверждения достоверности
материала, это способствует и передаче неповторимой атмосферы
тех лет. Преследовалась и еще одна цель — дать возможность каж-
дому желающему сделать из приведенной цитаты свой самостоя-
тельный вывод, пусть и отличный от авторского. Вместе с тем прак-
тика показывает, что люди, не готовые по тем или иным причинам
принять то, что написано в книге, не поверят ей даже в том случае,
если ссылками будет подкреплено каждое слово.
Искренне надеемся, что каждый из вас найдет в нашей работе
пищу, занимательную для ума и полезную для души. Впоследствии
мы предполагаем развить тему еще несколькими книгами, в кото-
рых подробно расскажем о боевых действиях подводных сил каж-
дого из флотов в 1941—1945 гг., опишем боевой путь всех подвод-
ных лодок и их командиров.
Мы будем весьма признательны каждому, кто пришлет свои
конструктивные замечания и пожелания по адресу электронной по-
чты: red-sub@inail.ru.
8
Авторы выражают признательность за помощь, оказанную при
сборе материалов, а также за ценные советы, позволившие улуч-
шить качество рукописи, следующим товарищам: Н.И. Ануфри-
евой, М.М. Барабанову,Л.И. Березницкой, Л.И. Вихровой, Н.И. Гав-
рилкину, С.А. Гоглову, Н.А. Гоц, В.И. Жуматию, Д.Ю. Козлову,
А.А. Комарову, Т.В. Кузнецовой, А.Я. Кузнецову, В.М. Лурье,
А.А. Лучко, А.Ю. Миронову, О.Ю. Митрониной, В.Д. Овчинни-
кову, П.В. Петрову, А.В. Платонову, В.Г. Реданскому, А.А. Смаги-
ну, К.Б. Стрельбицкому, Л.А. Токаревой, К.А. Тулину, АА. Шс-
лснкову, И.В. Щетину.
МОРОЗОВ Мирослав Эдуардович,
кандидат исторических наук
КУЛАГИН Константин Леонидович,
соискатель ученой степени кандидата исторических наук
ГЛАВА 1
ИСТОРИЯ КОНСТРУИРОВАНИЯ
СОВЕТСКИХ подводных лодок
1.1. КОНСТРУИРОВАНИЕ подводных лодок
В ПЕРИОД ВОССТАНОВЛЕНИЯ ФЛОТА
И ПЕРВОЙ ПЯТИЛЕТКИ (1922-1933 ГГ.)
Предъявление военными моряками требований к определен-
ным подклассам кораблей, после — разработка и утверждение про-
екта, а затем — строительство: таковы основные этапы создания
любого корабля. Наиболее важным этапом является разработка
проекта. Именно при проектировании определяется возможность
увязки всех предъявленных требований в единое целое. Очень час-
то и заказчику и проектировщику приходится идти на определен-
ные компромиссы, которые, как известно, бывают хуже, чем лю-
бой из крайних вариантов. Случается и так, что великолепный по
параметрам проект оказывается на практике невыполним по про-
изводственным причинам. Таким образом, от конструктора кораб-
ля требуются не только общая инженерная грамотность и широкая
техническая эрудиция, но и опыт работы с производством в усло-
виях существующей технологической базы.
К началу рассматриваемого периода в СССР оставалась един-
ственная организация, способная самостоятельно проектировать
субмарины, — отдел Подводного плавания Балтийского судостро-
ительного и механического завода. Фактически руководил работа-
ми отдела, номинально оставаясь на должности цехового помощ-
ника главного инженера-механика, Б.М. Малинин. Этот человек,
ставший одной из наиболее заметных фигур в отечественном под-
водном кораблестроении, в 1914 году окончил кораблестроитель-
ное отделение Санкт-Петербургского политехнического институ-
10
та, а в предшествовавшие революции годы работал наблюдающим
инженером на достройке подлодок типа «Барс».
Из-за отсутствия заказов во второй половине 1924 года отдел
Подводного плавания был расформирован, часть его персонала
уволилась, а оставшиеся конструкторы перешли в возглавляемое
К. И. Руберовским механическое бюро завода, где занимались воп-
росами ремонта подводных лодок. В 1925 году был организован На-
учно-технический комитет Морского ведомства (НТКМ). В его сек-
ции подводного плавания проводились первоначальные проработ-
ки требований и проектов новых лодок. Возглавлял секцию опыт-
ный и известный офицер-подводник А. Н. Гарсоев. В годы Первой
мировой войны он командовал субмаринами «Почтовый», «Мино-
га» и «Львица», получив при этом изрядный практический опыт.
Своих проектантов в НТКМ не было, и для разработки проектов
привлекались в вечернее время бывшие сотрудники отдела Под-
водного плавания Балтийского завода. 01.11.1926 г. на этом заводе
сформировали Техническое бюро № 4, которому отныне поруча-
лось возглавить проектирование и строительство первых советских
подводных кораблей. Заведующим бюро был назначен Б.М. Мали-
нин. Секретные документы он подписывал как начальник отдела
Подводного плавания. Бюро испытывало острый кадровый голод.
Помимо начальника, имелось два специалиста — морской инже-
нер Э.Э. Крюгер и корабельный инженер А. Н. Щеглов, три конст-
руктора-практика — А.И. Коровицин, Ф.З. Федоров, А.К. Шлюп-
кин, а также четыре молодых специалиста без опыта работы — А. В.
Зайченко, ВЛ. Михайлов, А.С. Торошенко, И.М. Федоров. Позже
в бюро были приняты инженеры С.А. Базилевский и П.З. Голосов-
ский. Этот небольшой коллектив и разработал проект первой суб-
марины нового поколения.
Арестованные инженеры Техбюро № 4 (о причинах арестов см.
ниже) были направлены в созданное в июле 1930 года на Балтий-
ском заводе Особое техническое бюро Экономического управления
при полномочном представительстве ОГПУ в Ленинградском во-
енном округе (сокращенно — ОТБ ОГПУ при Балтийском заводе),
именуемое в дальнейшем ОТБ. Техническим руководителем ОТБ
назначили также находившегося в заключении А.Н. Асафова. Этот
способный инженер до революции являлся ближайшим соратни-
ком И.Г. Бубнова в строительстве подлодок на заводе «Ноблесс-
нер» в Таллине, но после 1917 года длительное время не работал по
11
специальности. Находясь в заключении, проектанты продолжали
принимать участие в испытаниях подлодок 1 серии, а также вести
новые проектные разработки. Через год-полтора ведущих инжене-
ров за успешную работу «условно-досрочно» освободили, и они
продолжили работу в составе Техбюро.
В начале 1931 года в системе объединения «Союзверфь», кото-
рому подчинялись судостроительные заводы, произошла органи-
зационная перестройка. В ходе нее возникло Центральное конст-
рукторское бюро по специальному судостроению (ЦКБС). Новая
организация, объединив разрозненные конструкторские бюро, за-
нимавшиеся военным кораблестроением, подчинялась непосред-
ственно правлению «Союзверфи». 3-й отдел ЦКБС (начальник Н.И.
Казанский), куда полностью вошло Техбюро № 4, вел проектиро-
вание подводных лодок.
В результате некоторое время существовали две параллельные
организации (ОТБ и 3-й отдел ЦКБС), между которыми неизбеж-
но возникали противоречия, особенно когда они вели работы по
одному и тому же проекту.
В апреле 1931 года эти конструкторские организации объеди-
нили в одну, назвав ее Особым конструкторским техническим бюро
№2 (ОКТБ-2) для отличия от уже существующего «Остехбюро»,
имевшего официальную аббревиатуру ОТБ и подчиненного ОГПУ.
А.Н. Асафова назначили техническим руководителем этого бюро.
«Вольные» и заключенные инженеры стали работать совместно.
Через год ОКТБ-2 вновь разделилось на два бюро: гражданское
ЦКБС-2, предназначенное для проектирования субмарин в систе-
ме объединения «Союзверфь», и ОКТБ-2, по-прежнему находив-
шееся в ведении ОГПУ.
К сожалению, советские конструкторы, при наличии высшего
технического образования и опыта работы на кораблестроительных
заводах, до того времени не построили ни одного корабля по соб-
ственному проекту. До 1926 года они по вечерам разрабатывали
проекты «в стол», а днем строили или ремонтировали корабли чу-
жих конструкций. Поэтому все подводные лодки, разработанные в
период 1-й пятилетки, имели ряд недостатков, часть из которых
выявилась только на уже построенных кораблях. Позже, с накоп-
лением собственного опыта и широким ознакомлением с опытом
иностранным (см. гл. 14), отечественное подводное кораблестрое-
ние действительно начало строить лодки с заданными параметра-
12
ми. Другое дело, кто и для чего эти параметры задавал. Если моря-
ки не «угадывали» тенденций мирового подводного кораблестрое-
ния, то вряд ли в составленных по их заданиям неудачных проек-
тах следует винить конструкторов. Досаждала и нехватка подготов-
ленных инженерных кадров, усугублявшаяся постоянной спешкой.
В итоге изготовить требуемое для постройки даже одной подлодки
количество чертежей (около 12 тыс.) в срок конструкторские бюро
оказывались просто не в состоянии, и их разработка шла параллель-
но со строительством корабля.
К моменту окончания Гражданской войны и начала восстанов-
ления флота отечественные кораблестроители подошли с относи-
тельно небольшим багажом. Лодки, оставшиеся в составе флотов,
разрабатывались еще до Первой мировой войны и никаким совре-
менным требованиям нс соответствовали. Проектирование в рам-
ках программы 1915 года было сосредоточено на двух подклассах:
большие позиционные подводные лодки со смешанным вооруже-
нием (проекты И.Г. Бубнова, фирм «Голланд» и «Фиат»), предназ-
начение которых формулировалось как «защита определенных по
общему оперативному плану данного театра районов моря», и быст-
роходные крейсерско-эскадренные субмарины как с дизельными,
так и с паротурбинными установками (проекты Балтийского и Ре-
вельского заводов). Для них предусматривалось «участиелодок при
всех операциях надводного флота, т.е. совместные действия с эскад-
рой». Ни один из разработанных проектов не обрел реального воп-
лощения, хотя позиционные лодки даже успели заложить. Именно
эти требования и разработки послужили основой для нового про-
ектирования. Учет опыта войны, а с тем и ознакомление с конст-
рукциями иностранных субмарин в силу очевидных обстоятельств
тогда были просто невозможны.
Таблица 1.1.1.
Проектные тактико-технические элементы (ТТЭ)
лодок программы 1915 года
Наименование ТТЭ Позиционные лодки | Эскадренные лодки
Пр-т Бубнова Пр-т «Фиат» 1 Пр-т Балтийского з-да Пр-т Ревельского з-да
Водоизмещение, т
надводное I 971 I 920 I 2800 I 3000
подводное | 1264 | И 46 | 3700 I 4400
13
Окончание таблицы
Наименование ТТЭ Позиционные лодки Эскадренные лодки
Пр-т Бубнова Пр-т чФиат» Пр-т Балтийского з-да Пр-т Ревельского з-да
Размерения, м
длина 80,5 74 113 120
ширина 7 6,5 10,6 11,2
осадка 4 4,27 5.5 4,7
тип машин ДУ ДУ ДУ ПТУ
МОЩНОСТЬ. Л.С. 2x1320 + 1х 550 4x550 4х2000 + 2х 2000 2x7500
мощность электродвига- телей, лх. 2x370 2x450 ? 2x945
Скорость хода полная, уз
надводная 17 16 21 25
подводная 9 9 ? ?
Радиус плаваш1Я.миль/скоростыо,уз
надводный 1200/17 3000/10 ? 2000/25
3000/Ю 3780/20
подводный 22.5/9 100/5 ? ?
100/5
Вооружение
торпедных аппаратов 450 мм 533 мм
носовых 4 4 4 4
траверзных 4 4 8 4
бортовых 6 6 — 4
кормовых 2 2 2 2
запас торпед 20 20 ?
мин — 10 ? —
минных устройств - 1 труба 2 мбн -
орудий - калибр, мм 2-102.1-57 ЗА 2-75 ЗА 2-120,2-75 ЗА 2-102,1-75 ЗА
пулеметов - 2 1 2
Экипаж 49 50 ? 102
Глубина погружения, м 45.8 45.8 ? 50
Время непрерывного пребывания под водой,ч 40 24 ? ?
Автономность, £YL 14 15 ? ?
14
В конце 1921 года Морская подкомиссия по восстановлению
военной промышленности определила перспективные задания для
строительства подводных лодок. Было признано целесообразным
строить: торпедные подводные лодки водоизмещением до 1000 т,
подводные минные заградители, а также подводные крейсера с
сильным артиллерийским вооружением.
Почему-то внимание конструкторов больше всего привлекло
последнее задание. Группа морских инженеров, куда входили
Н.И. Казанский, В.Л. Поздюнин и В.Ф. Попов, предложила под-
водный крейсер водоизмещением 5750 т.
С ними конкурировал Б.М. Малинин, предлагавший подвод-
ный крейсер водоизмещением 4570 т и подводный минный загра-
дитель водоизмещением 2000 т. Был у него еще один проект —
«Максимум», подводный крейсер водоизмещением в несколько
десятков тысяч тонн. Вооружение: 15 торпедных аппаратов, шесть
8-дюймовых орудий в трех башнях, шесть 100-мм зенитных ору-
дий. Предусматривалась бронированная палуба толщиной в три
дюйма (76,2 мм). Двигательная установка паротурбинно-электри-
ческая, скорость надводная до 30 уз, подводная — 15 уз в течение
пяти часов!
Рассмотрим проекты Б.М. Малинина более подробно. Крей-
сер в 4570 т представлял собой двухкорпусную лодку, разделенную
палубами на несколько ярусов. На верхнем ярусе в носовой части
находились каюты экипажа и две кают-компании, в трюмах — раз-
деленная на несколько групп по отдельным отсекам аккумулятор-
ная батарея. Следующий отсек вмешал траверзные торпедные ап-
параты в нижнем ярусе и центральный пост наверху. Выше распо-
лагался основной центр управления кораблем — боевая рубка. Да-
лее — отсеки с дизель-генераторами и отсек с паровыми котлами и
турбинами, а затем гребными электродвигателями. Для удобства
работы орудийных расчетов верхняя палуба имела ширину 7,5 м.
Для уменьшения силуэта лодки дымовые трубы планировалось сде-
лать убирающимися.
Особенностью проекта подводного минного заградителя было
расположение механизмов и винта в носовой части, так как корму
целиком занимали четыре минные трубы. По мысли конструкто-
ра, такой «способ размещения мин в заградителе дает возможность
постановки всего запаса мин без перерывов и весьма упрощает как
обращение с минами под водой (никаких перегрузок не требуется), так
15
и дифферентование лодки». Трубы имели длину 45 м (каждая на 30
мин) и закрывались крышками со специальными приводами. Вода
подавалась в трубы непосредственно перед постановкой мин, а само
минное устройство конструировалось так, чтобы при постановке
мин нс могло бы получиться дифферента. Подводный заградитель
имел двухкорпусную архитектуру и делился прочными переборка-
ми на шесть отсеков. Предусматривалось размещение командного
состава в каютах, каждому матросу выделялась отдельная койка.
Таблица 1.1.2.
ТТЭ предэскизных проектов Б. М. Малинина 1922—1924 гг.
Наименование ТТЭ Подводный крейсер Минный заградитель Средняя лодка
Водоизмещение, т
надводное 4570 I 2000 | 755
подводное 6700 1 1 2947 1 1 981
Размерения, м
длина 143 106 72,8
ширина 12 8,8 6,7
осадка 6 4,2 3.6
Тип машин ПТУ + ДУ ДУ ДУ
мощи ость, л.с. 2 х10000 + 2 х 1320 2 х 1320 2x550
мощность электродвигате- лей, л.с. 2x1450 2 x 500,1 х40 2x750
Скорость хода полная, уз
надводная 1 1 25 1 1 12 1 1 14
подводпая 1 10 1 7 12
Радиус плавания, миль/скоростыо. уз
надводным 1740/25 (ПТУ) 1200/12 1600/14
15500/10 (ПТУ) 2500/8 2500/11
25000/8 (ДУ)
подводный 25/10 21/7 12/12
125/5 180/2 180/2
Вооружение
торпедных аппаратов 10 2 9
носовых 4 2 3
траверзных 4 — 6
кормовых 2 — —
запас торпед 28 2 9
запас мин — 120 —
минных труб — 4 —
орудий - калибр, мм 5-130 1-100 ЗА 1-100 ЗА
4-100 ЗА 1-76 ЗА
16
Окончание таблицы 1.1.2.
Наименование ттэ Подводный крейсер Минный заградитель Средняя лодка
Экипаж 150 ? 45
Автономность. CVT 150 14 15
Глубина погружения, м 66,6 61 61
Скорость погружения, с 60 ? 45
Построить такие громадные, даже по современным меркам,
подводные корабли промышленность разоренной Гражданской
войной страны физически не могла: не имелось ни средств, ни ма-
териалов, ни предприятий, ни инженеров. Последний крупный
специалист И.Г. Бубнов скончался в 1919 году, не оставив инже-
нерной школы. При этом отчетливого представления о том, как
будут использоваться эти явно по инерции разработанные корабли
молодым Рабоче-Крестьянским флотом, и нужны ли они ему во-
обще, у сотрудников Морской подкомиссии не было.
19.08.1923 г. командование Военно-Морских Сил РККА созда-
ло комиссию для подготовки оперативно-тактических заданий
подводных лодок. Ее возглавил главный подводник Штаба РККФ
Н А. Зарубин. В комиссию были включены начальник отдельного
дивизиона подводных лодок Балтийского флота Я. К. Зубарев и на-
чальник отдела Подводного плавания Технического управления Во-
енно-Морских Сил (Мортехупр) Н.И. Казанский. В своей работе
комиссия пыталась максимально использовать опыт подводников,
прошедших Первую мировую и Гражданскую войны. Проводились
также консультации с представителями Балтийского судострои-
тельного и Обуховского заводов, ряда других предприятий и ве-
домств. Комиссия признала целесообразным строить позиционные
подводные лодки водоизмещением менее 1000—1100 т в первую
очередь для Балтики, затем — для Черного моря.
К концу сентября 1923 года были подготовлены оперативно-
тактические задания для торпедной подлодки и подводного мин-
ного заградителя. Подводным лодкам считалось необходимым
иметь полную надводную скорость 16,5 уз, подводную — 9 уз, а даль-
ность плавания экономическим ходом — не менее 3500 миль в над-
водном и ПО миль в подводном положениях. Предельную глубину
17
погружения считалось целесообразным довести до 120—140 м, вре-
мя срочного погружения — до 30 с. Вооружением торпедной суб-
марины должны были стать четыре носовых, шесть траверзных и
два кормовых торпедных аппарата калибром 533 мм (всего на бор-
ту — 22 торпеды), а также два 102-мм орудия. Подводный минный
заградитель, сохраняя такое же артиллерийское вооружение и два
носовых торпедных аппарата с четырьмя торпедами, должен был
принимать не менее 42 мин, размещенных в минных трубах внутри
прочного корпуса. Реализация всех вышеперечисленных требова-
ний виделась в создании лодок с двухкорпусной архитектурой и с
обязательным делением на водонепроницаемые отсеки. В 1924 году
СНК СССР принял решение о начале проектирования и последу-
ющем строительстве субмарин.
Эскизный проект торпедной подлодки разрабатывали на Бал-
тийском заводе. При этом старались максимально учесть и опыт
Первой мировой войны, и выводы из эксплуатации субмарин типа
«Барс». Авторы проекта — руководитель отдела Подводного плава-
ния Б.М. Малинин и технический директор завода В. К. Скорчел-
летти — считали необходимым приступить к постройке предлагае-
мой лодки немедленно, чтобы сохранить накопленный Балтийским
заводом опыт подводного судостроения и обеспечить его дальней-
шее развитие, а также сохранить кадры специалистов. Новая лодка
должна была, кроме основного назначения, стать опытным образ-
цом, с учетом создания которого впоследствии предполагалось осу-
ществлять массовое строительство.
При выборе оружия, двигателей, материала корпуса принима-
лись уже освоенные в отечественном производстве образцы. Так,
для надводного хода предполагалось использовать дизели фирмы
«Виккерс», которые были начаты постройкой на Балтийском заво-
де в 1916 году, но так и остались в недоделанном состоянии. Из-за
отсутствия реального финансирования новый проект принят для
строительства не был.
31.01.1925 г. наморси В.И. Зоф направил в Научно-технический
комитет директиву, содержавшую очередную подборку заданий для
подводных лодок перспективных подклассов. Таковых выделялось
три: эскадренная подводная лодка для службы вдали от баз и взаи-
модействия с эскадрой, подводный минный заградитель для манев-
ренных постановок, в том числе и на шхерных фарватерах, а также
океанский крейсер для действий на отдаленных коммуникациях.
18
Последний, по требованию моряков, делался с учетом возможнос-
ти ведения боя с легкими силами противника.
В качестве общего требования выдвигались простота и надеж-
ность конструкции. Обводы корпусов следовало оптимизировать
для достижения наибольшей скорости хода. Сами корпус и меха-
низмы должны были выдерживать взрыв глубинной бомбы с заря-
дом 160 кг на расстоянии 22 м. Время погружения из крейсерского
положения не могло превышать 45 с. Мины планировалось разме-
щать в равнопрочных корпусу трубах. Для наблюдения за поверх-
ностью на лодке устанавливались два перископа и один перископ-
дальномер. Впервые прозвучало требование установки современ-
ных средств связи, гидроакустики, приборов управления торпед-
ной и артиллерийской стрельбой. Предлагалось проработать
вопрос размещения самолетов. В заключение оговаривалась же-
лательность сокращения тоннажа, но не в ущерб остальным за-
данным элементам.
Таблица 1.1.3.
ТТЗ заданий на подводные лодки 1925 года
Наименование ТТЭ Океанский крейсер Эскадренная лодка Минный заградитель
Скорост ь хода полная,уз
надводная __ _ 24 1 20/19 | 1 15
подводная 15 1 12/11 1 10
Радиус плавания, миль/скоростью, уз
надводный 3000/24 2000/20(1000)(19)5000 (2500) 2000(1000)15 5000(3500)
подводный 15/15 24/12 150/3-4 24/12 22/11 30(20) 10 200(190)
Вооружение
533-м м торпедных аппаратов 8 6 4
носовых 6 4 4
кормовых 2 2
запас торпед 22 14 8
мпп 30 — 60/100
орудий 3—4" умно. 2—4" уняв. 2-4" уннв.
самолетов 7 1
Бронирование, мм 75-20
Примечание. Курсивом выделены карандашные правки в тексте до-
кумента.
19
Главный подводник Штаба РККФ Н.А. Зарубин в феврале
того же года дополнил эту директиву своими соображениями. Он
констатировал необходимость принципиально новых техниче-
ских решений и отсутствие их на данном этапе развития отече-
ственного подводного кораблестроения. Конкретно Н.А. Зару-
бин предлагал внедрить заваливающиеся носовые горизонталь-
ные рули (для повышения надводной скорости). Кроме того, в
«дополнениях» он высказал ряд идей, ставших впоследствии не-
рушимыми принципами нашего подводного кораблестроения.
Лодка заданного водоизмещения должна иметь двухкорпусную
архитектуру, с расчетом на предельную глубину погружения. В
прочной рубке никаких приборов нс устанавливается, посколь-
ку допускалась возможность се отрыва в результате таранного
удара вражеского корабля. При затоплении любого отсека лодка
сохраняет непотопляемость. Время погружения не должно пре-
вышать 30 с. Непременным требованием стала установка средств
регенерации. В торпедном оружии главными параметрами дол-
жны являться нс калибр и вес заряда, а скорость и наличие не-
контактных (магнитных) взрывателей, а также возможность уп-
равления прибором Обри (см. гл. 3). Необходимо устанавливать
стабилизаторы глубины без хода.
В «дополнениях» Н.А. Зарубин добавил важные детали кТТЗ
на конкретные подклассы. Так, подводная скорость эскадрен-
ных лодок должна была позволять производить несколько атак
кораблей, идущих в пределах видимости 18-узловым ходом. Но-
совой залп при этом состоял бы из шести торпед, а общий за-
пас обеспечивал бы два таких залпа. Желательно установить ар-
тиллерию так, чтобы она могла действовать в позиционном по-
ложении. Для защиты от самолетов требовалась установка зе-
нитки. Водоизмещение при этом увеличивалось до 1160 т. В
отношении минного заградителя указывалось на преимуще-
ственное значение дальности плавания подводным и надвод-
ным ходом. Для подводного крейсера, наоборот, важнейшим
параметром являлась максимальная скорость. При этом корабль
должен обладать двумя универсальными орудиями калибром до
130 мм, для возможности боя с небольшими эсминцами. Жела-
тельным представлялся и гидросамолет — разведчик или истре-
битель.
20
Таблица 1.1.4.
Дополнения Н.А. Зарубинок ТТЗ (февраль 1925 года)
Наименование ТТЭ Океанский крейсер Эскадренная лодка Минный заградитель
Скорость хода полная, уз
надводная | 22-23 IB I | 15-18
подводная 12 12 | 1 12
Радиус плавания, мпль/скоростыо, уз
надводный 2500/22,4500/?, 10000-12000/? 1600/18,4500/10 1500/18, 4500/10
ПОДВОДНЫЙ 24/12,150/3 18/12,200/3-4 12/12. 200/3-4
Таким образом, к началу разработки плана судостроения на 1-ю
пятилетку были выработаны общие требования к основным подклас-
сам субмарин. Первоочередное внимание сосредоточили на создании
эскадренной подлодки, которая после нескольких метаморфоз превра-
тилась в большую торпедную субмарину типа «Декабрист» (I серия).
Разработка проекта больших позиционных лодок (1 серия)
В январе 1926 года в Научно-техническом комитете Управления Во-
енно-Морских Сил (НТКМ) приступили к разработке проекта подвод-
ной лодки I серии. Руководство осуществлял председатель секции под-
водного плавания НТКМ А.Н. Гарсоев. В научно-исследовательской ра-
боте, продолжавшейся в течение года, принимали участие Н.А. Зару-
бин, Н.И. Казанский, профессор П.Ф. Папкович, инженер-механик
Л.А. Белецкий, инженеры-судостроители Б.М. Малинин, К.И. Рубе-
ровский, А.Н. Щеглов, инженер-электрик В.И. Говорухин, конструк-
торы К.В. Кузьмин, Ф.З. Федоров и А.К. Шлюпкин.
Ввиду сложности реализации тактического задания и проблем,
связанных с выбором энергетической установки, проект разрабаты-
вался в двух вариантах — водоизмещением 890 и 1440 т. 19 сентября
оба варианта эскизного проекта были вынесены на совещание в Во-
енно-морской академии под председательством нового наморси
Р.А. Муклевича с участием начальников управлений УВМС, коман-
дования морскими силами и бригады подводных лодок Балтийского
моря. Совещание остановилось на первом варианте в 890т как наибо-
лее предпочтительном для Балтики, где лодкам предстояло участво-
вать в оборонительных действиях в Финском заливе и пользоваться
21
шхерными фарватерами. При этом пришлось поступиться возможно-
стью совместных действий с эскадрой, что обеспечивал только более
крупный и быстроходный вариант. Было также решено окончательно
перейти к 533-мм торпедам (предлагались и 600-мм), которые обес-
печивали поражение линкоров с модернизированной противоторпед-
ной защитой. 15 октября Наркомвоснмор К.Е. Ворошилов утвердил
отобранный вариант как проект для строительства шести подводных
лодок новой программы (см. гл. 5).
Общий проект составлялся под руководством Б.М. Малинина Тех-
ническим бюро № 4 Балтийского завода. Главные проблемы доставил
выбор двигательной установки и торпедных аппаратов. 19 октября
поступило предложение наморси установить на корабле шесть носо-
вых пневматических торпедных аппаратов вместо ранее предлагавших-
ся гидравлических. К декабрю проработку выполнили, но водоизме-
щение возросло до 910 т. В январе 1927 года окончательно «созрели»
заказать дизели у немецкой фирмы «MAN». По соображениям остой-
чивости заменили одно 102-мм орудие на 37-мм зенитный автомат,
но при этом их подняли на мостик. Стоимость одной субмарины, по
расчетам, составляла 3 миллиона рублей.
Таблица 1.1.5.
Проектные ТТЭ подводных лодок I серии
Наименование ТТЭ Проекты НТК Утвержденные РВС 17.02.1927
1-й вариант | | 2-й вариант
Водоизмещение, т
надподнос 1440 890 910
подводное 1946 1193 1290
Вооружение
533-мм торпедных аппаратов 6 6 8
носовых 4 4 6
кормовых 2 2 2
запас торпед 14 10 14
орудий - калибр, мм 2-102/45 2-102/45 1-102/45,1-37
Мощность главных двигателей, л.с. 4400/2000 2200/1000 2400/1000
Глубина погружения предельная,м 90 90 90
Примечание. Мощность двигателей. В числителе — для надводного
положения, в знаменателе — для подводного.
22
По конструктивному типу лодки представляли собой финаль-
ный этап развития проектов «Программы строительства подводных
лодок» 1915 года. Ряд решений, как. например, прочный корпус
веретенообразной формы, был весьма самобытен и нс применялся
никогда впоследствии.
Официальная закладка первых трех подводных лодок I серии
состоялась на Балтийском заводе 05.03.1927 г. Три черноморские
лодки заложили в Николаеве 14 апреля того же года. Строитель-
ство всех шести подлодок заняло 55 месяцев, а считая от начала ра-
боты НТ КМ над проектом — около шести лет. Стоимость одной
лодки Балтийского завода в ценах 1926—1927 гг. составила 2 млн.
685 тыс. руб., николаевского — 2 млн. 470 тыс. руб.
Лодки типа «Декабрист», начинавшие проектироваться как
большие позиционные, по мощи торпедного залпа оказались рав-
ны крейсерским субмаринам. Беспрецедентно массовым оказалось
использование многочисленных импортных механизмов и уст-
ройств (см. гл. 14). Допустив ряд ошибок (см. гл. 2), советские кон-
структоры получили то, что не могли приобрести никаким иным
путем, — опыт конструирования и постройки современной подвод-
ной лодки: от разработки первых ее элементов до ввода корабля в
строй с устранением выявленных недостатков.
Разработка лодок «комбинированного» типа
Ранее говорилось о том значении, которое придавалось у нас
проектированию подводных минных заградителей. Тем не менее
опасения совершить крупные конструкторские просчеты привели
к тому, что в марте 1927 года НТКМ принял решение назначить в
качестве приоритетного строительство не заградителей, а так на-
зываемых лодок «комбинированного» типа, которые при сохране-
нии мощного торпедного вооружения имели бы возможность осу-
ществлять постановки минных банок. Именно такие лодки реши-
ли запустить в производство под наименованием II серия. Разра-
ботка проекта должна была вестись в максимальной степени
унифицировано с 1 серией, что ускоряло и удешевляло все работы.
Задание предопределяло возможность приема 15—25 мин с заря-
дом 112— 128 ил и 240 кг. Проект требовалось завершить к 1 октября
того же года.
Самые жаркие споры развернулись по вопросу конструкции
минного устройства. Имелся только один вариант, опробованный
23
на практике, — система Налстова, примененная на заградителе «Ра-
бочий». Достоинствами се были простота конструкции, сравнитель-
но малый вес устройства, большой минный магазин. Недостатка-
ми считались «мокрое» хранение мин, при котором они могли кор-
родировать, отсутствие зашиты от подводных взрывов и низкая ос-
тойчивость заградителя с таким устройством. Несмотря на
указанные недостатки, сторонниками этой системы являлись на-
чальник Технического управления ВМС Власьев и директор Бал-
тийского завода Рубсровский.
Тем нс менее НТКМ разработал и два других варианта минного
устройства. Оба они использовали прочные трубы: в варианте Щег-
лова овальной формы на 40 мин, в варианте Малинина — круглой
формы на десять мин. Погрузка производилась с кормы, передви-
жение мин внутри труб обеспечивалось механическими устройства-
ми. Система Щеглова позволяла осматривать мины до сброса и при
необходимости изменять глубину постановки, система Малинина
таких возможностей нс предоставляла. Недостатками обеих систем
были загромождение кормы лодки и необходимость введения спе-
циальных заместительных цистерн. В итоге избрали устройство
Малинина как обеспечивающее большую простоту, а следователь-
но, и надежность.
В конструкции новая лодка учитывала как опыт строительства
«Декабриста», так и решения, заимствованные с поднятой со дна
Копорского залива английской подлодки «L-55». Образования
прочного корпуса сделали прямыми, по технологическим причи-
нам архитектурный тип изменился на полуторакорпусной. Форш-
тевень стал вертикальным, носовая часть легкого корпуса получи-
ла развал. Батарею разместили в трюмах 2-го и 4-го отсеков под лег-
косъемными щитами. Для повышения остойчивости орудие было
опущено на верхнюю палубу. Носовые горизонтальные рули стали
стационарными с размещением в нижней части корпуса. Головные
лодки нового проекта закладывались на стапелях Балтийского за-
вода 06.09.1929 г. В марте — апреле 1930 года на николаевских вер-
фях заложили черноморскую группу. Головной «Ленинец» вступил
в строй 22.10.1933 года, а последняя лодка на Черном морс «Карбо-
нарий» из-за затянувшихся испытаний дизелей с системой турбо-
наддува вступила встрой в мае 1935 года.
Практически одновременно с проектом «Щука А» (см. следую-
щий подраздел) началась разработка усовершенствованной лодки,
24
обозначавшейся «Щука Б» (VIII серия). Оперативно-тактическое
задание было утверждено наморси Орловым 06.01.1932 года. Об-
щий проект, на основании эскизного проекта (НИ ВК), выполняло
ЦКБС-2, руководил работой К.К. Перцев. Предполагалось создать
усовершенствованную лодку среднего тоннажа со значительно
улучшенными против базового проекта параметрами. Форма кор-
пуса, особенно булей, приобретала более выгодные очертания с
точки зрения гидродинамики и остойчивости при погружении.
Прорабатывалась возможность цельносварной лодки, однако в
окончательном варианте прочный корпус делался клепаным. В со-
став вооружения включались десять мин заграждения нового типа
с зарядом 250 кг. Для их размещения использовалась минно-балла-
стная цистерна по итальянскому образцу. Лодка стала трсхвальной,
так как в наличии не имелось дизелей необходимой мощности. В
подводном положении работали бортовые валы, связанные с элек-
тродвигателями .
Проект лодки, несмотря на его утверждение РВС 25.01.1933 г. и
разработку рабочих чертежей, в строительство так и не попал. Пос-
ле ознакомления с германским проектом «Е-1» разработку, дове-
денную до уровня общего технического проекта, прекратили. При-
чиной стали явные преимущества германского проекта, а также
радикальные отличия конструкции «Щ-Б» от базового проекта (об-
щими остались только главные механизмы и часть систем). Мин-
но-сбрасывающес устройство и мины к нему в приемлемом вари-
анте так и нс были разработаны.
Таблица 1.1.6.
Проектные ТТЭ проектов лодок «комбинированного» типа
Наименование ТТЭ Пр-т Щеглова « Леиинец» «Щука-Б»
Эскизный 4-й вариант Общий пр-т
Водоизмещение, т
OfOBLIC 6 6 6
— 2
.мдподное 1050 989 623 647.7
Иодводное 1520 1276 853 822
P-iJMepeii пи. м
Длин;, максимальная 77,8 78 67.4 68,4
Ирина m.i кснмалиная 6,65 7 5.9 5.5
ос адка г килем 3.72 3,82 3.65 3.81
25
Окончание таблицы 1.1.6
Наименование ТТЭ Пр-т Щеглова «Ленинец* «Шука-Б»
Эскизный 4-й вариант Общий пр-т
Вооружение
533-мм торпедных ап паратон 6 6 6
запас торпед 12 12 10
минных устройств 1 труба 2 трубы 1 МБЦ
запас мин 32 ПЛТ или 40 нов.обр. 20 ПЛТ 10 (в перегруз)
орудий — калибр, мм 1-102, 1-37 ЗЛ 1-102.1-37 зл 2-76.1-12,7 1-100,1-45, 1-12,7
Скорость максимальная, уз
НИЛВОДНАЯ 14.5 | 1 15,5 1 1 17'5 1 1 П.5 .
подводная ю 1 9 1 9.5 | 8.5
Радиус плавания ми/ ь/скоростью, уз
надводный 1000/14,5, 5680/9 1000/15,5, 5000/9,5 1800/17,5, . 6600/8,5 2600/17.5. 7300/8,5
подводный 13,5/9,150/3 13/9,150/3 9/95,110/3 8,5/8,5,110/3
Двигателей мощность, л.с. ДУ 2 х 1000, ГЭД 2 х 650 + 2 хЗО ДУ 2х 1000, ГЭД 2 х 650 + 2х 30 ДУ 3x800, ГЭД 2 х 400
Глубина погружения рабочая, м 75 75 75
Время пребывания иод водой, ч 72 72 72
Экипаж 52 55 7
Любопытно пронаблюдать, какие метаморфозы претерпел
«комбинированный» тип впоследствии. Строительство полнокров-
ных минных заградителей по финансовым причинам так и нс раз-
вернулось. В итоге наиболее рациональным оказалось (как уже это
делалось ранее с «Ершом» и «Форелью») добавить в уже имеющий-
ся проект позиционной лодки минное устройство с небольшим
боекомплектом. Впоследствии такие субмарины назвали минны-
ми заградителями, прекрасно зная о том, что минные заградители
зарубежных флотов имеют магазин на 40—60 мин.
Поскольку от подлодоктребовалосьдлительное время находить-
ся в морс, выбрали минные устройства с сухим хранением мин, а
из них — наиболее простое. Вся последующая история конструи-
рования подлодок с комбинированным вооружением шла по пути
перехода к «мокрому» хранению мин с более или менее новатор-
ским принципом постановки — «в хвост» или «под себя». Послед-
ний совершенно необоснованно считался очень опасным, что за-
держало развитие наших систем постановки мин относительно за-
падных аналогов примерно на 20—30 лет.
26
Разработка малых позиционных лодок
К началу 1926 года были разработаны требования к малым лод-
кам для Балтийского моря. Назначением таких лодок являлись по-
зиционная служба в Финском заливе и Балтийском море, плава-
ние в шхерах. Чтобы иметь возможность атаковать линкоры, глав-
ным вооружением субмарин должны были стать четыре носовых
торпедных аппарата калибра 533 мм. 76-мм универсальная установ-
ка обеспечивала бы самооборону корабля от сторожевых катеров и
авиации. Надводное водоизмещение нс должно было превышать
350—400 т при осадке не более 4 м. Глубина погружения — до 100 м.
Интересно отметить, что подводной скорости отдавалось предпоч-
тение перед надводной — 12—14 против 10—12 уз соответственно.
Надводная дальность плавания при автономности 17 сут задавалась
в 4000 миль, подводная — в 30 миль. В задании опять же подчерки-
валась важность установки устройств для лежания на грунте, гид-
роакустической и связной аппаратуры.
Разработка детального проекта велась с 1928 года силами спе-
циалистов НТКМ и Балтийского завода под руководством Б.М.
Мадинина. Первоначальный вариант эскизного проекта, несмот-
ря на одобрение начальника Морских Сил Р.А. Муклсвича, ока-
зался забракован РВС. Одобрение этой высшей в тот момент ин-
станции он получил только 23.01.1930 г. 5 февраля на Балтийском
заводе заложили три головные лодки III серии, получившие обо-
значение — тип «щука».
Большое влияние на проект оказала обследованная английская
лодка «L-55». Обводы корпуса были перенесены с линейным пре-
образованием, также использовался архитектурный тип: однокор-
пусный с булевыми цистернами главного балласта. За счет боль-
шей простоты обводов и технологических решений обеспечивалось
удешевление всей конструкции. Пять отсеков разделялись плоски-
ми прочными переборками с овальными дверями. Вооружение со-
ставляли четыре носовых и два кормовых торпедных аппарата.
При строительстве в проект внесли ряд дополнительных изме-
нений. Четвертый отсек разделили легкой переборкой на два —
дизелей и электромоторов. Для улучшения мореходности устано-
вили палубные цистерны и носовую цистерну плавучести. С уче-
том всех изменений, приведших к увеличению водоизмещения про-
екта, к моменту вступления в строй «щуки» переклассифицирова-
ли в средние.
27
Строительство кораблей III серии шло полным ходом, когда
приняли решение о создании Морских Сил Дальнего Востока (см.
5-ю главу). Несколько ранее, в конце 1931 года, развернулась рабо-
та над новым проектом, первоначально обозначавшимся как
III -бис серия, а в дальнейшем «Щука А» (тип «Карась»). 23 декаб-
ря наморси В.М. Орлов утвсрлил тактико-техническое задание на
эти лодки. Для экономии веса в максимально широких масштабах
предлагалось применять электросварку и легкие сплавы, менялась
форма легкого корпуса, как с целые увеличения скорости заполне-
ния цистерн, так и для повышения гидродинамических качеств кор-
пуса. Усиливались переборки центрального поста, боевая рубка рас-
ширялась для использования в качестве шлюзовой камеры. Запас
воздуха высокого давления увеличивался на 20% при более равно-
мерном размещении резервуаров по кораблю. Подводная остойчи-
вость увеличивалась приятием твердого балласта. За счет установ-
ки более мощных дизелей ожидали прирост надводной скорости
до 14— 15 уз. Все эти требования (17 пунктов) следовало выполнить,
не изменяя установленного водоизмещения в 570 т.
Таким образом, проект, первоначально предназначавшийся
только для ограниченного морского театра, стал прототипом для
большой серии подлодок. Поскольку лодки продолжали строиться
на ленинградских заводах, а сборка осуществлялась на Дальнем
Востоке, проект пришлось доработать под требования перевозки
по железной дороге. Основные изменения внесли во внутреннее
расположение. Второй отсек разделили переборкой на два, а носо-
вую переборку передвинули вперед на две шпации. Кормовую пе-
реборку шестого отсека сместили с 58-го на 61-й шпангоут для раз-
мещения камбуза. Аккумуляторная батарея разделилась на две груп-
пы. Форштевень стал наклонным, форму рубки изменили, введя
обтекаемые щиты на орудиях, калибр которых, кстати, по сравне-
нию с прототипом, менялся. Ожидаемого прироста надводного хода
тем не менее не произошло, даже несмотря на увеличение мощно-
сти дизелей с 500 до 685 л.с.
Следующая серия V-бис (первоначально VII) особых конструк-
тивных отличий не имела. В основном улучшали некоторые конст-
рукции и устраняли уже выявившиеся дефекты по опыту предыду-
щих серий. В очередной раз изменили формы надстройки и рубки,
но особых улучшений не добились. Методы расчета прочности
28
корпуса и непотопляемости еще только разрабатывались, и многое
приходилось изменять по результатам испытаний.
Проектирование малых позиционных лодок продолжилось и
после начала строительства субмарин типа «Щ». 09.05.1930 г. на-
мерен утвердил новое «Оперативно-тактическое задание для ма-
лой позиционной подлодки Балтийского театра». Задачи сохраня-
лись прежние: действия на позициях против боевых и торговых су-
дов в узостях и шхерах Балтийского театра. Вооружение сокраща-
лось до двух пар 533-мм торпедных аппаратов в носу и корме без
запасных торпед. Артиллерия — один 37-мм универсальный полу-
автомат. Ход: надводный — 10—12 уз, подводный — 8—10 уз. Даль-
ность плавания планировалась до 1000 миль экономическим ходом,
автономность — 10 сут, рабочая глубина погружения — до 50 м.
Считалось, что реализация всех этих требований доведет надвод-
ное водоизмещение подлодки до 200 т при осадке до 2,1 м. Особо
оговаривалась обязательность наличия «устройства для лежания и
ползания по грунту», сетепрорсзателсй и приспособления для про-
хождения минных полей в погруженном состоянии.
НТКМ разработал несколько вариантов эскизного проекта. В
наибольшей степени к заданным требованиям подошел третий ва-
риант. Практически в это же время, в начале 1932 года, состоялось
решение о создании МСДВ, для чего проект малой подлодки, ко-
торую можно было бы без разборки транспортировать по железной
юрогс, оказался весьма кстати. В сентябре 1932 года его утвердил
В.М. Орлов.
Субмарина предназначалась для действий против боевых и тор-
говых кораблей противника на всех морских театрах. Электросвар-
ка и легкие сплавы с целью уменьшения веса должны были приме-
няться в широком масштабе при проектировании и постройке. Раз-
меры и вес лодки должны укладываться в железнодорожные габа-
риты и веса, допуская переброску субмарины по железной дороге
на любой из морских театров. Водоизмещение не более 130—140 т.
Оставалась только одна линия вала. Скорость хода: надводная —
13—15 уз, подводная — 8 уз. Дальность плавания без учета расхода
топлива на зарядки батарей экономическим надводным ходом со-
ставляла 1000 миль. Рабочая глубина погружения достигала 50 м.
Время на разработку проекта оказалось предельно ограничен-
ным. Разработку вело Техбюро №4 под руководством А.Н. Асафо-
ва- Помимо указанных выше требований, необходимо было разра-
29
ботать предельно технологичный и простой в производстве проект.
С поставленной задачей удалось справиться достаточно успешно.
Первые субмарины заложили на Николаевском судостроительном
заводе им. А. Марти в конце августа 1932 года. Строительство и сдача
всей серии из 30 лодок продолжались ровно три года.
Лодки типа «М» (малые, именовавшиеся также «малютками») име-
ли однокорпусную архитектуру. Полностью сварной прочный корпус
в короткие сроки спроектировать не удалось, поэтому часть соедине-
ний выполнили клепаными. Ограждение прочной рубки и мостик вы-
полнили из дюралюминия. Корпус разделялся тремя плоскими пере-
борками на четыре отсека. Палубные цистерны, носовая цистерна пла-
вучести и аккумуляторные ямы были выполнены по образцу «ГЦ». Для
предотвращения всплытия носа лодки при торпедном залпе была вве-
дена специальная цистерна с полуавтоматическим заполнением.
Испытания первых «малюток» VI серии на Черном морс выя-
вили серьезные конструктивные недостатки, для устранения кото-
рых пришлось создать комиссию под председательством самого
наморси СССР В.М. Орлова. В комиссии участвовали А.Н. Аса-
фов, В.П. Вологдин, П.Ф. Папкович, В.Ф. Попов и Ю.А. Шиман-
ский. Комиссия выявила причины основных недостатков (недо-
бор скорости хода, плохая мореходность, медленное погружение):
влияние шероховатости заклепочных соединений на скорость хода,
повышенное волновое сопротивление корпуса в надводном поло-
жении, отрицательная роль палубных цистерн в обеспечении мо-
реходности, заниженная плошадь проходного сечения кингстон-
ных решеток, отдельные отступления заводов от технологии в ходе
постройки. Некоторые переделки позволили увеличить подводную
скорость с 5,3 до 6,3 уз. Но в надводном положении скорость все же
не превышала 11 уз вместо 13 уз по спецификации. При торпедном
залпе лодка всплывала, показывая верхнюю часть радиомачты, а
иногда и мостик. Обшсе время погружения составило около 2 мин.
Из-за плохой мореходности волна накрывала ограждение рубки,
вызывая заливание аккумуляторной батареи.
В августе 1933 года было принято решение о продолжении по-
стройки малых лодок по улучшенному варианту, получившему обо-
значение Vl-бис серия (20 единиц). Эти лодки стали первыми ко-
раблями отечественного подводного флота с цельносварными проч-
ными корпусами. Строительство в марте 1934-го — октябре 1936 г.
вели заводы «им. А. Марти» и «им. 61 коммунара» в Николаеве, а
30
также ленинградский завод «Судом ех». Все лодки, построенные на
юге и переброшенные на Балтийское море, достраивались и вво-
дились в строй на «Северной верфи» (завод №190). 50 субмарин
стоили около 90 млн. рублей (стоимость постройки одной лодки на
разных заводах оценивалась от 1452 до 1800 тыс. руб.). В отличие си-
лодок VI серии на кораблях VI-бис серии были улучшены обводы
кормовой оконечности (плавный переход надстройки от огражде-
ния рубки к корме лодки), поставлены новые гребные винты, уст-
роены цистерны быстрого погружения и изменено ограждение
прочной рубки. Эти меры позволили повысить скорость в надвод-
ном и подводном положениях.
Таблица 1.1.7.
Реальные и проектные ТТЭ малых позиционных лодок
1 Иннмпюпвине ТТЭ Ш серна, проектные V серая, проектные V-6«c серна Пр-т НТКМ з-д МрММНТ VIсерна, проектные Vl-бнс серим
Водоизмещение, т
надполное 1 578 1 1 592 1 1- 24G 1 1 157 1 I 161
подводное L Z05 715 L зоо 1 197 201
Р.ммегжния, м
клина наибольшая 57,0 585 58,8 435 369 37,8
ширина наибольшая 6.2 6.2 6.2 5 3.1 3.1
осадка максимальная 3.8 3.9 3.9 2.44 2.6 2.6
Вооружение
533-мм торпедных tn паратое 4 НТА + 2КТА 2НТА + 2КТА 2 НТА
1ИНОПЫХ 4 2 2
кормопых 2 2
lanac торпед 10 4 2
орудии — калибр, мм 1-37 1-75.1-37 I 2-45 1-37 1-37 1 I 1-45
С|«>]юсть максимальная, уз
на.’Шолная 1 ИД I 1 115 । I 123 1 1 1 *°'7 1 I 13,2
иодполная 1 85 I L 8 65 7.2
Гanivr плавания. миль/скооостью. уз
надводный 3130/8.5 4500/85 400/10.8 1375/7 690/8,6 1065/8.6
иолводный 9/85 112/2,8 9/8.5 100/2,8 9/85 100/2.5 8/8 75/3 48/2 55/2.5
Двигателей МОЩНОСТЬ, Л.С. ДУ 2 х 500 ГЭД 2 х 400 ДУ 2 х 685 ГЭД 2x400 ? ДУ 1 х 685 ГЭД 1 х 235 ДУ 1 х 685 ГЭД 1 х 240
Глубина '1огруЖен11Я |)..бочая..м 75 50
31
Окончание таблицы 1.1.7.
Наименование ТТЭ III серим, мросктиые V серия, проектные V-бис Пр-7 нткм з-п иарнант VI серим, проектные VI-бис серин
Время непрерывного пребывания под поло 11.ч 72 72 48
Аптономиост!.. evr 20 10
Экипаж и 1 1 37 19
I КН 11.1 Ж___ 'll I_________________________________1Я____________
Проектирование малых позиционных лодок повторило путь боль-
ших. Усиление торпедного вооружения перевело «щуки» фактически
в разряд больших позиционных. Копирование английского образца
дало ряд сомнительных конструктивных решений, исправить кото-
рые при серийной постройке, без коренной переработки проекта было
невозможно. Новый проект малой лодки, по вышеуказанным обстоя-
тельствам, переработали в транспортируемую по железной дороге лод-
ку прибрежной обороны баз. Опыт такого рода разработок имелся как
отечественными проектантами («Минога» Бубнова), так и иностран-
ными (тип «В-27» фирмы «Голланд»). Проект Асафова развивает эту
же идею, но на новом техническом уровне, с рядом совершенно само-
бытных решений. Как «щуки», так и «малютки» оказались теми про-
ектами субмарин, которые успешно и в необходимых количествах
могла строить отечественная промышленность.
Крейсерские и эскадренные подводные лодки
Как уже отмечалось, построенные лодки типа «Д» фактически
соответствовали требованиям к эскадренной лодке по всем пара-
метрам, кроме скорости хода. Оперативно-тактическое задание для
эскадренной подлодки Балтийского и Черного морей было разра-
ботано в мае 1930 года в 1-м Управлении штаба РККА. Задачи лод-
ке ставились следующие: участие в эскадренном бою, атака двига-
ющегося в море десанта противника как самостоятельно, так и во
взаимодействии с другими лодками или легкими силами. Воору-
жение: шесть носовых и четыре кормовых торпедных аппаратов
калибра 533 мм, шесть запасных торпед к носовым аппаратам. Ар-
тиллерия: одна 102-мм и одна 37-мм полуавтоматические пушки
(для стрельбы по морским и воздушным целям), два пулемета. Во-
доизмещение: 1200—1300 т. Скорость является основным элемен-
том. Надводный ход: полный — 22—23 уз, эскадренный — 14—
15 уз. Подводный ход: полный — 11 уз, экономический — 3 уз. Даль-
32
ность плавания надводным ходом: полным — 1000 миль, 14-узло-
вым — 2000 миль, 10-узловым — 4000 миль. С учетом возможности
приемки топлива в перегрузку — до 8000 миль. При нормальном
запасе топлива предусмотреть восемь полных зарядок. Подводная
дальность плавания: полным ходом — 1 ч, 8-узловым — 2 ч, 3-узло-
вым — 50 ч.
Лодка должна находиться в море в любую погоду. Рабочая глу-
бина погружения — 75 м. Должны быть предусмотрены: возмож-
ность плавания в битом льду, сстепрорезатели и приспособления
для прохождения минных полей в погруженном состоянии, при-
способления для лежания на грунте, шлюпка с подвесным мото-
ром для сообщения с берегом на открытых рейдах, буксирные при-
способления для буксировки в надводном положении со скорос-
тью 8 уз, две радиостанции и гидроакустические приборы для груп-
повой и эскадренной связи. Желательно предусмотреть
возможность постановки дымозавес для укрытия подлодки с воз-
духа. Регенерация — 72 ч. Автономность — 30 сут. Экипаж — не
более 50 человек, из них 8 — комсостав. Размещение: оперативная
каюта — она же комвндирская. Шифровальная каюта — она же для
комиссара. Остальной комсостав размещается в общем помещении.
Команда — на рундуках и подвесных койках. Управление носовы-
ми и кормовыми рулями должно производиться одним человеком.
Для обеспечения непотопляемости необходимо заново прора-
ботать вопрос о системе и числе водонепроницаемых переборок.
Для выхода артприслуги должен быть предусмотрен специальной
люк. Дополнительно требовалось иметь скорость подводного хода
порядка 15 уз, хотя бы на одну атаку, то есть на 30—40 мин. Следова-
тельно, необходимо было максимально сократить вес главных двига-
телей, чтобы освобождающееся водоизмещение использовать для
электромоторов и аккумуляторных батарей повышенной мощности.
Одновременно в 1-м Управлении штаба РККА составили дан-
ные для расчета крейсерской подлодки. Ее задача — действия на
торговых коммуникациях в отдельных районах. Район плавания —
12 000 миль. Автономность — из расчета 22 дня крейсерства и пере-
ходов и 22 дня нахождения на позиции. Вооружение: восемь (шесть
носовых и два кормовых) 533-мм торпедных аппаратов, шесть (по
возможности восемь) запасных торпед. Мины заграждения в проч-
ном — 20 штук. Два 102-мм универсальных орудия; запас снарядов
из расчета десять стрельб потри минуты — 150 выстрелов на пуш-
2 М У’.ороюи
33
ку; один пулемет. Желательный тоннаж — не свыше 1500 т. Пол-
ный надводный ход — около 12 уз, крейсерский — 10, полный под-
водный — 8 уз на 3 ч (из расчета шесть атак по полчаса). Экономи-
ческий ход — сколько выйдет. Отдельно должен был просчитывать-
ся вариант на оснащение лодки складным самолетом-разведчиком.
Начальник УСУ УВМС РККА М.А. Петров 29.07.1930 г. ут-
вердил минимальные тактические задания для крейсерской под-
водной лодки. Водоизмещение — 1350 т. Вооружение: шесть но-
совых торпедных аппаратов плюс два кормовых палубных, во-
семь запасных торпед, 20 мин в трубах в прочном корпусе. Ар-
тиллерия: два 102-мм, одно 37-мм орудия. Дальность плавания
надводная: ходом 12 уз — 3000 миль, экономическим 10 уз —
12 000 миль; подводная: полным 8 уз — 24 мили, экономическим
3 уз — 165 миль. Двигатели — те же, что на лодках II серии
мощностью 1220 л.с. Автономность — 45 сут. Глубина погружения:
рабочая — 75 м, предельная — 90 м. Признавалось желательным
повысить скорость хода до 14 уз и установить ангар для самоле-
та, что вызывало рост водоизмещения до 2000 т.
Проектирование вело подчиненное ОГПУ ОКТБ-2 в Ленин-
граде, укомплектованное арестованными по делу «Промпартии»
инженерами во главе с давним сотрудником Н. Г. Бубнова А.Н. Аса-
фовым. Требования к проекту получили следующий вид. Надвод-
ная скорость, отвечающая крейсерским ходам линейных судов.
Максимально возможная подводная скорость, которая позволяла
бы быстро уйти в случае атаки со стороны неприятеля. Минималь-
но возможная осадка для того, чтобы проходить на мелководных
фарватерах и над минными полями. Сильная артиллерия, не усту-
пающая по калибру современным эскадренным миноносцам. Наи-
больший район плавания, чтобы иметь возможность совершать
дальние походы. Возможно более сильное торпедное вооружение,
которое допустимо при условии выполнения заданий по скорости
и артиллерийскому вооружению.
Проект был разработан в трехмесячный срок. Получилась двух-
корпусная семиотсечная субмарина. Переборки прочного корпуса
рассчитывались на предельную глубину погружения. В конструк-
ции прочного и легкого корпусов использовались сварка и клепка.
Впервые шпангоуты прочного корпуса были расположены снару-
жи в междубортном пространстве. Обводы корпуса оптимизирова-
ли для достижения максимальной надводной скорости, в связи с
34
чем выбрали не характерное для подводных лодок большое отно-
шение длины кширине(1 1:1). Для достижения минимальной осад-
ки была увеличена ширина корпуса, а запас плавучести доведен до
92,2%. В состав силовой установки включили вспомогательный
дизель для зарядки аккумуляторов и использования электромото-
ров для экономического или форсированного надводного хода.
Главные дизели и электромоторы располагались в одном отсеке.
Аккумуляторная батарея — под щитами во втором отсеке. Погруз-
ка запасных торпед должна была производиться через съемные ли-
сты корпуса. Артиллерийское вооружение оказалось весьма мощ-
ным: два 130-мм 45-калиберных орудия. Особое внимание уделено
обтекаемости корпуса: прочная рубка и орудия были объединены в
один блок. Для защиты винтов горизонтальные рули установили
перед ними. В ограждении носовых горизонтальных рулей и верх-
ней части форштевня должны были размещаться сетерезы.
Научно-технический комитет и Техническое управление рас-
смотрели предварительный вариант проекта в течение сентября-
октября 1930 года. Сразу выявилось заложенное в задании проти-
воречие между требованиями к собственно эскадренной лодке (вы-
сокая скорость хода, мошное вооружение) и возможностью дей-
ствия в шхерах и на мелководье. Следствием этого стал высокий
надводный борт, превращавший лодку в удобную, медленно погру-
жающуюся мишень для артиллерии противника. Отмечались не-
достаточный торпедный залп (для корабля, наносящего удары по
противнику в период его развертывания), избыточно мощное ар-
тиллерийское вооружение (ненужное для лодки, действующей со-
вместно со своими надводными кораблями). Указывались недостат-
ки в размещении отдельных устройств и систем. Высказывались
сомнения в точности произведенных расчетов и достижимости за-
явленных параметров. В целом проект признавался интересным,
но нуждающимся в значительных доработках.
Начальник ВМС РККА, докладывая о проекте наркому оборо-
ны Ворошилову, отмечал, что данная лодка сочетает в себе каче-
ства эскадренной и крейсерской подлодок. 23.11.1930 г. постанов-
лением РВС СССР эскизный проект был утвержден. «Союзверфь»,
ЭКО ОГПУ, ВМС РККА должны были совместными усилиями
организовать строительство лодок на Балтийском заводе. С
16.01.1931 г. приступили к постройке одновременно трех подлодок
IV серии: «Правда», «Звезда» и «Искра». Параллельно шла дора-
35
ботка проекта. Возникли две основные проблемы: прочность кор-
пуса и перегрузка.
А.Н. Асафов, согласно с концепцией «ныряющего миноносца»
(по которой и выдавалось задание н а проектирование), полагал, что
лодка будет в основном находиться на поверхности, а потому рабо-
чая глубина 50 м — достаточна, при предельной — 75 м. Моряки
возражали, справедливо указывая на возможность появления при
погружении и всплытии больших кренов, что может привести на
лодке длиной 90 м к проскакиванию оконечностей за предельную
глубину. Проверка расчетов в НТКМ привела к расхождению ре-
зультатов в разы.
Было принято решение построить и испытать на Балтийском
заводе в док-камсрс опытный отсек. 24.09.1932 г. испытание было
проведено, деформации начались при давлении, соответствовавшем
глубине 68 м, при давлении, соответствовавшем 73 м, началось раз-
рушение конструкции. Асафов с результатами испытаний согласил-
ся нс вполне, считая, что отсек был изготовлен недостаточно под-
робно. Тем нс менее пришлось выполнить большую работу по под-
креплению связей корпуса, что повлекло за собой перегрузку.
Поскольку главным тактическим элементом для данных лодок
считалась скорость, началась всемерная борьба за облегчение ве-
сов. Эго было особенно сложно делать с учетом постоянно уточ-
нявшихся массогабаритных параметров различного оборудования
и систем. В итоге с лодки убрали вспомогательный дизель, орудия
уменьшили калибр до 100 мм (создать приемлемую 130-мм артсис-
тему завод «Большевик» все равно нс смог). Изменено было и внут-
реннее расположение лодки.
Мнения моряков о строящихся субмаринах отличались диамет-
рально. Одни, как, например, командующий Морскими Силами
Черного моря Орлов, считали их вполне пригодными для дальней-
шего строительства с увеличением рабочей глубины погружения до
60 м, а также с упрощением и доработкой ряда систем. Другие, как
командир бригады подлодок Балтийского моря М.Ф. Стороженко
и начальник НИВК Н.В. Алякрицкий, требовали прекратить стро-
ительство нецелесообразных тактически и совершенно неудачных
технически кораблей. Выдержка из рапорта последнего: «Лодка
конструктивно плоха. Это и не могло быть иначе. Чтобы решить
трудную задачу. поставленную конструктору, нужно было применить
нечто новое, нужно было какое-нибудь техническое достижение (поп-
36
черкнуто в документе. — Примеч. авт.). Этого не сделано, автор про-
сто ухудшил все основные технические характеристики лодки для до-
стижения большой скорости, мощной артиллерии и ограниченного во-
доизмещения. Этот путь не мог быть успешным. Без упорной работы
победы не даются. Мы имеем типичный случай технической халтуры.
которая сбивает подлинно творческую упорную работу по созданию
наших подводных кораблей».
Тем не мснсс РВС СССР 7.10.1932 г. утвердил общий проект
IV серии с изменениями и доработками. К этому времени общая го-
товность головной лодки достигла 25%. Достройка и сдача лодок
проходили уже без скончавшегося в начале 1933 года конструктора.
12.09.1935 г. было проведено погружение «Правды» без экипажа на
гинях судна «Коммуна» до глубины 72,5 м (больше нс получалось по
техническим причинам). После почти двухчасового пребывания на
пой глубине остаточных деформаций нс обнаружилось. Характерис-
тики сданных флоту в 1936 году (с опозданием на два года) субмарин
оказались гораздо ниже заявленных, что в сочетании с целым букетом
разнообразных дефектов сводило их ценность к минимуму. Плани-
ровавшееся продолжение серии — с цельносварным прочным корпу-
сом и доработанными конструкциями систем — не состоялось.
Проект субмарин типа «Правда» послужил основой для разра-
ботки новых вариантов больших лодок. От разделения их на крей-
серские и эскадренные, ввиду близости характеристик, отказались,
и они теперь обозначались как «Большие подводные лодки водо-
измещением свыше 1000 т». Разрабатывали их для строительства в
первую очередь на Черном море. Перед ними ставились следую-
щие задачи: совместные с надводными кораблями и самолетами
атаки десанта и боевых кораблей противника; уничтожение в бою,
совместно с надводным флотом в море и на рубеже (позиции) сил
противника в период развертывания своих сил и при отходе про-
тивника после боя; действия на морских коммуникациях в райо-
нах, отдаленных от своих баз и берегов; постановка активных мин-
ных заграждений; разведка в отдаленных районах. Добавлялась не-
обходимость размещения минного устройства (в балластных цис-
тернах) и складного самолета в ангаре.
Еще в ОКТБ-2 инженерами Малининым и Гойнкисом был раз-
работан эскизный проект подводного крейсера. Основной идеей
этого проекта являлось стремление соединить торпедное вооруже-
ние и скорость погружения обычной подводной лодки с большой
37
скоростью надводного хода и мощным артиллерийским вооруже-
нием эскадренной. При этом авторы проекта стремились не пре-
восходить водоизмещение современных эскадренных миноносцев.
Лодка двухкорпусная, дсвятиотссчная, переборки рассчитаны на
предельную глубину погружения. В отличие от базового проекта ак-
кумуляторная батарея разделена на три группы, две — во втором и
третьем отсеках, а одна — в шестом отсеке. Вспомогательный ди-
зель-генератор в 1200 л.с. нетрадиционно расположен в четвер-
том отсеке. Главные дизели предусмотрены такого же типа, как
изготовленные заводом «MAN» для «карманного линкора» «Дойч-
ланд», и отличались от них лишь числом цилиндров. Носовые
торпедные аппараты — гидравлические беспузырные и бездиф-
ферснтныс.
К.И. Рубсровским была предложена инициативная разработка
лодки принципиально новой конструкции. Принципиальным от-
личием ее являлось наличие двух прочных корпусов, расположен-
ных параллельно друг другу. Цистерны главного балласта разме-
шались между прочными корпусами, причем все они разделялись
продольной переборкой, установленной в диаметральной плоско-
сти лодки. Все механизмы и устройства располагались в обоих проч-
ных корпусах симметрично. Центральный пост, в котором сосре-
доточено все управление лодкой, выносился в прочный цилиндр,
расположенный между двумя корпусами. Такая конструкция дол-
жна была обеспечить: простоту и скорость процесса погружения,
без возникновения кренов; почти полную непотопляемость лодки
при авариях, вследствие автономности корпусов, и возможность
всплытия с несколькими затопленными отсеками; количество тор-
педных аппаратов на лодке могло быть доведено до 12—16 (носо-
вых восемь — десять, кормовых четыре — шесть) с запасом торпед
до 20—28 штук; установку мощных дизелей, с учетом адвое боль-
шей площади отсеков.
Такие чересчур экзотические предложения, как и проект про-
фессора Фламма, имевший сердцевидный в сечении прочный кор-
пус, 20-мм бронированную палубу и 6-дюймовую артиллерию, с
никогда не использовавшимися на подлодках V-образными дизе-
лями, были скорее техническими курьезами, чем основой для про-
ектирования новых кораблей.
38
Разработав несколько эскизных вариантов крейсерских лодок
с различным составом вооружения, использованием отечественных
и импортных дизелей, с наиболее выгодным соотношением скоро-
стей хода и радиуса действия субмарин, советские кораблестрои-
тели последовательно приближались к оптимальному сочетанию
требуемых моряками качеств.
Таблица 1.1.8.
Проектные ТТЭ проектов больших лодок
Наименование ТТЭ ОКТБ-2 ЦКБС-2 НТК
Пр-т IV серки крейсер 1 вариант | 1 2-Й вариант вариант | 2-й аариаит
Водоизмещение, т
налкидное 932 1400 I 1 1350 I 1356 I 1050 I | 1150
подводное 1682 1931 | 1871 1873 | I 1520 | 1 1415
Размерения .максимальные, м
длина 90 1095 92,1 77,8 953
Шигина 8 8 7.52 6.65 7
огадка 2.7 4 4.2 3.72 3.8
Вооружение
533-мм торпедных аппаратов 10 10
НОСОВЫХ 4 6 6 6 4
кормовых 4 2 2 4 2
палубных трубчатых - - - 2x2
Запас торпед 10 14 16 16 14
минных устройств - - МБЦ - -
Запас мин 30 — —
орудий — к:-либр, мм 2-130.1-37 ЗА 2 х 2-100 "Минизмни" 2-102.1-37 ЗА 1-102.1-37 ЗА
пулеметов 1 2 1
< ам одетов - - 1 - -
Скорость максимальная, уз
надводная 1 24.3 I 1 26 I 1 15.7 I 1 19.9 | 1 23
подводная 10 9.4 8,8 Н
Радиус плавания, мпль/скоростью. уз
надводный 1950/24.3 6200/10,5 1350/26 7000/115 1800/15,7 13400/10 1000/19.9 13700/10 1490/23 6450/10
подводный 5/10 100/5 10/10 150/3 4.7/9,4 235/3 4.4/8.8 175/3 11/11 170/3
Двигателей х м ощность, л.с. ДУ 2 х 2700 + 1 х 685 ГЭД 2 х 555 ДУ 2х 5150+ 1 х 1200 ГЭД 2 х 875 + 2 х 42 ДУ 2х 1100/1700 ДУ 2 х 2700/ 3800 ДУ 2 х 3500/3000 + 1 хбОО
39
Окончание таблицы 1.1.8.
Наименование ттэ ОКТБ-2 ЦКБС-2 НТК
Пр-т IV серим крейсер *-* 1 вариант | 2-й вариант 1-й вариант 2-Й вариант
Глубина погружения рабочая, м 50 75
Время пребывания пол водой.ч 72
Экипаж 57 1 65 | 1 2 1 ? 1 1 ? 1 2
Примечание. В дизельных установках через косую черту указаны ва-
рианты мощности двигателей.
Создать успешный проект «ныряющего миноносца» советским
конструкторам не удалось. В отечественном варианте все усугубил
недостаток опыта как у заказчиков, так и у проектировщиков. В этом
нет особой вины конструкторов — они работали как умели, исходя из
имеющегося технического задела (скорее всего проектов «программы
1915 г.»). Аналогичные попытки в других странах дали тот же резуль-
тат. Проблема заключалась в порочности самой концепции.
Транспортные лодки
На базе «щук» должна была разрабатываться и первая транспорт-
ная лодка ВМФ СССР. Утвержденное заместителем начальника
Морских Сил РККА Лудри 20.05.1934 г. тактико-техническое зада-
ние предусматривало дооборудование лодок V серии в заправщики
гидросамолетов. Предполагалось, что лодка будет снабжать бензи-
ном и смазочным маслом летающие лодки МБР-4 и поплавковые
разведчики Р-6А. Для этой цели создавалась особая система, вклю-
чавшая: цистерны на 6 т авиационного бензина, расположенные в
легком корпусе, металлическую магистраль для подачи топлива на
корму, два отростка с запорными клапанами, гибким шлангом дли-
ной 24 м, оканчивающимся «заправочными» приспособлениями.
Для поддержания шлангов на корме закреплялись два выстрела дли-
ной 14 м, заваливающихся в походном положении к носу лодки.
Концы выстрелов поддерживались поплавками. Подача бензина
обеспечивалась сжатым воздухом со скоростью до 300 л в минуту.
Масло хранилось в 30 стандартных 16-литровых бидонах и подава-
лось для налива вручную. Общего запаса должно было хватить для
40
заправки трех Р-6А или семи МБР-4. Оговаривалось требование
снятия всей системы, применение которой резервировалось для
специальных операций. Несомненно, подобная лодка-заправщик
была бы крайне полезна на Севере и Тихом океане. Но реальных
рабоч так и не произвели.
За первое десятилетие своего развития советское подводное
кораблестроение прошло большой путь. Сформировались две клас-
сификации субмарин, одна но водоизмещению — большие (свыше
900 т), средние (от 900 до 500 т), малые (менее 500 т); другая по на-
значению — крейсерские, эскадренные, большие и малые позици-
онные, минные заградители, «комбинированные». Определилась
взаимосвязь между подклассом ложи и ее конструктивным типом.
Большие лодки выполнялись двухкорпусными, средние и «комби-
нированные» — полуторакорлусными, малые — однокорпусными.
Была заложена основа использования сварки, в корпусах малых
лодок удалось перейти к цельносварным конструкциям. Объем
прочного корпуса стали разделять прочными переборками, рассчи-
танными на предельную глубину погружения. Запас плавучести
составлял 20—30% водоизмещения независимо от конструкции
корпуса. Был введен «одноотсечный» стандарт непотопляемости
(лодка сохраняет непотопляемость при условии затопления любо-
го из отсеков). Использование новых сталей повышенной прочно-
сти, разработка методов расчета и норм прочности увеличили ра-
Сюч\ю глубину погружения до 75 м при предельной — 90 м. Глав-
ный балласт стал размещаться в концевых и бортовых цистернах с
заполнением самотеком через кингстоны. Для всплытия из подвод-
ного положения в позиционное предусматривалось продувание
«средней» цистерны, а для срочного погружения — цистерны «бы-
строго погружения». Для плавания в позиционном положении пред-
назначались «палубные» цистерны. Управление кингстонами и кла-
панами вентиляции балластных цистерн, системами продувания
б;ъ (ласта, воздухом высокого давления было механизировано и осу-
июс I влялось централизованно из центрального поста. Вес эти меры
сократили время погружения лодок в подводное положение. Акку-
муляторные батареи размещались первоначально в герметичных
ямах, затем в трюмах отсеков нодлегкос’ьемными щитами. Торпед-
ное оружие лодок состояло из торпед калибра 533 мм, боекомплект
41
которого увеличился до 10—14. Появились универсальные орудия
102-мм калибра. Была введена система регенерации воздуха, уве-
личившая время пребывания под водой до 72 ч.
1.2. КОНСТРУИРОВАНИЕ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
В ПЕРИОД 2-Й ПЯТИЛЕТКИ (1934-1938 ГГ.)
Заключение контракта на разработку проекта и строительство
новой подводной лодки с немецкой фирмой «Дешимаг» (см. гл. 14)
привело к образованию 04.04.1934 г. отдельного подразделения
ЦКБС-2 — СКБ (специального конструкторского бюро). Началь-
ником был назначен С.Г. Турков, его помощниками стали В.Ф. Крит-
ский (механизмы), В.Н. Перегудов (корпусная часть) и Д.В. Судрав-
ский (электротехника). Главной задачей бюро являлась разработка
рабочих чертежей субмарин типа «Е-2», или по новому обозначе-
нию — «Н» (немецкая), с участием немецких инженеров. От фир-
мы в работе участвовали специалисты по корпусу, механизмам, си-
стемам и электрооборудованию.
Советским конструкторам также удалось поработать в конст-
рукторском бюро фирмы «Дешимаг». В начале 1934 гола инженеры
В. В. Перловский и А. Г. Соколов разрабатывали под руководством
немецких инженеров учебный проект подводной лодки водоизме-
щением 1250 т. Рабочие чертежи визировались представителями
фирмы «Дешимаг».
К февралю 1935 года задачи СКБ оказались полностью выпол-
нены, и его расформировали.
01.10.1935 г. ЦКБС-2 было переподчинено Балтийскому заво-
ду. Главным инженером конструкторского бюро оставался Б.М.
Малинин.
Кадровый кризис был успешно преодолен, и советские кораб-
лестроители вели работы по проектированию второго поколения
субмарин.
Вянваре 1937 года, в ходе очередного изменения структуры конструк-
торских бюро, ЦКБС-2 получило новое обозначение — ЦКБ-18.
Германские проекты
Тактико-технические задания для немецких конструкторов
были составлены А.К. Сивковым еще на пути в Германию
18.11.1932 г. Требования выдвигались к лодкам водоизмещением
700 и 1200 т. Характеристики устанавливались максимальные, од-
42
нако нс превосходящие, по нашему мнению, технических возмож-
ностей того времени. Главным элементом признавалась скорость,
я 1я достижения которой предлагались двигатели с минимальным
весом («авиационного типа»). Указывалось на необходимость по-
вышения скорости и глубины погружения, а также остойчивости
субмарины. 22.11.1932 г. задания были вручены представителям
фирмы, и 7 декабря она представила два проекта по заданным тре-
бованиям.
В сопроводительной записке указывалось следующее.
«Обе лодки разработаны согласно высказанных Вами 22.Х1. 1932 г.
пожеланий, приведенных в приложении (не прилагается, т.к. они выс-
юны в Москву раньше). Маленькому типу (600— 700 т.) больше всего
соответствует построенная по нашим чертежам на верфи Эчивар-
риета в Кадиксе подлодка, которая с таким же, примерно, вооруже-
нием, как указано в Вашей программе, на ходовых испытаниях разви-
та надводную скорость добрых 20узл. — не при большей, чем допуска-
ется MANom, перегрузке двигателей. Лодка достигла при нормальной
максимальной мощности двигателей скорости около 19 узлов. Эта
лодка — самая быстроходная из существующих теперь лодок этих
размеров.
Все-же мыслимы еще большие данные в отношении надводной ско-
рости; но такие лодки необходимо было-бы рассматривать как лод-
ки, т.к. потребные особо быстроходные дизеля еще на практической
работе не показали, что они обладают тай живучестью и надежнос-
тью. которая по нашим взглядам должны быть предъявлены для усло-
вий подводной службы. Также имеется сомнение, удовлетворят ли эти
двигатели требованиям, которые должны предъявляться относитель-
но бесшумности работы. Может случиться, что шум, производимый
двигателями при надводном ходе, обнаружит лодку на слишком боль-
ши \ расстояниях; может также случиться, что и для подводного хода
до юкны быть применены зубчатые передачи и последние не смогут
иыть сделаны с достаточно спокойным ходом. Это обозначала-бы, что
лодку можно будет услышать на слишком больших расстояниях и при
подводном ходе. Поэтому мы обосновывались на применении 4-х такт -
пых двигателей современной конструкции и, в связи с этим, получили
{>граниченные максимальные скорости». (Здесь и далее в цитируемых
Документах сохранена орфография оригинала. — Ред.)
По отдельным вопросам указывалось на громоздкость и нсудоб-
С1во предлагаемых 100-мм и 45-мм орудий, обращалось внимание
43
на необходимость дополнительных исследований носовых обводов
большой лодки. Районы плавания указывались исходя из нормаль-
ного, а нс максимального запаса топлива. В расположении орудий
и перископов ориентировались на требования германского флота.
В заключение отмечалось, что для детальной разработки проектов
необходимы данные по торпедному и артиллерийскому оружию.
Оценка материала была произведена уже к следующему дню. В
сделанных В.Н. Перегудовым выводах по проектам, в частности,
указывалось.
«3. Скоростные показатели как для лодки в 755 тн., так и для
ПООтн. позволяют утверждать, если их данные достоверны, что одна
из главнейших областей строительства подлодок — ходкость — не
имеет значительных достижений. Это, в свою очередь, указывает на
то, что вопросы, связанные с ходкостью, а именно: а) обводы наруж-
ного корпуса; б) обводы, размеры и относительное расположение руб-
ки; в) винта-рулевая проблема, — не имеют значительных, по сравне-
нию с нашими, положительных показателей.
В качестве примеров можно привести п/л «Правда» и эскизный
проект эскадренной лодки водоизмещением Д — 1150 тн. составление
в НТК в 1930—31г. Последняя имела запроектированную максималь-
ную скорость V=23узла, т.е. на 2, Оузла больше предлагаемой ф. «1VS».
Показатели подводного хода были также выше чему п/л Д = ПООтн.
Вооружение — тоже выше. В остальном — тоже, что и проект «1VS».
4. Из устных разговоров с директорами Фирмы «1VS» Техелем и
Блюмом было выяснено, что вопросы, связанные с остойчивостью ими
решаются элементарным путем, т.е. непутем изыскания особыхформ
прочного корпуса, а путем принятия значительного количества твер-
дого балласта. Примером может служить построенная по проекту
«1VS», подлодка для Испании водоизмещением около 750 тн, которая
несет твердого балласта около 55 тн., что значительно выше цифр
принятых в нашей практике. Это обстоятельство не может являться
показателем высокого технического уровня в области серьезнейшей
проблемы строительства подлодок — как остойчивость.
5 В области применения э/сварки в корпусах подлодок мы идем
впереди немцев. Последняя построенная ими лодка (Испанская) име-
ет электросварными лишь набор легкой надстройки, оконечности и
др. неответственные части корпуса.
6. В связи с изложенным считаю, что серьезные разговоры с фир-
мой «1VS» могут продолжаться лишь в том случае, если они предста-
44
вят нам достоверный, последней новизны материал. Представленные
основные тактические элементы подлодок Д = 755 и ПООтн. не мо-
гут быть признаны удовлетворительными в части скоростных пока-
зателей».
Искомый материал советские представители получили очень
скоро. Им также представили возможность детального ознакомле-
ния с заканчивавшей испытания лодкой «Е-1» (см. гл. 14).
11ослс ес осмотра тон советских инженеров сменился на проти-
воположный- Обнаружилось, что вес корпуса больше, а механиз-
мов меньше, чем у отечественных лодок. Сварка применяется толь-
ко в легком корпусе и в неответственных частях.
«Произведя краткий анализ... можно сделать следующие выводы
е части тактических элементов лодки:
I. Максимальная скорость надводного хода при нормальной мощ-
ности двигателей 2800л.с. относительно выше, чему «ЩБ», что до-
стигнуто соответствующим выбором обводов наружного корпуса и
лучшим подбором гребных винтов.
2. Относительно большой запас топлива и масла внутри прочного
корпуса, что соответственно, увеличивает дальность плавания.
3. Большая глубина погружения, равная 100м., что для лодки сред-
него водоизмещения является ценным тактическим свойством.
4. Хорошая подводная остойчивость, равная 22 см., при удовлет-
ворительной надводной — равной 48 см
Наши лодки имеют большую остойчивость на поверхности и ма-
лую под водой. Например:
а) п/л. «ПРАВДА».
Надводная остойчивость равна —57см. Подводная — 17см.
б) п/л. «ЛЕНИНЕЦ».
Надводная остойчивость равна — 66 см. Подводная — 15 см.
Чем больше величина надводной остойчивости, тем резче качка
на волнении. Это ухудшает использование артиллерии, а значит по-
нижает тактические свойства лодки. Кроме этого, при резкой качке
понижается деятельность личного состава.
Кроме вышеперечисленных тактических преимуществ на лодке име-
ются положительные качества в решении технических вопросов, кото-
рые в конечном счете улучшают тактическое использование лодки.
Основные качества эти следующие:
1 Остроумное техническое решение вопросов, связанных с
всплытием лодки. На испанской лодке нет компрессоров НД. и их роль
45
выполняют главные двигатели Дизеля. Подобное решение вопросов ос-
вобождает лодку от весов и дает выигрыш в объеме, что улучшает
обитаемость и маневренные качества лодки.
2. Осуществленное ограждение прочной рубки, вследствие уби-
рающейся передней части, получается обтекаемое и требует мень-
шей мощности на подводных ходах, что влечет за собой увеличе-
ние подводного максимального хода.
3. Осуществленная система воздухопровода высокого давления,
вследствие того, что баллоны сжатого воздуха в количестве 12 шт.
(на наших лодках число баллонов порядка 80 шт.), размещены в
легкой надстройке, более проста и легче нашей. Указанные пре-
имущества улучшают обитаемость и маневренные качества лодки.
4. Принятое на лодке размещение дифферентных систерн (они
размешены в нижних частях концевых отсеков) улучшает обитае-
мость и маневренные качества лодки.
5. Вследствие вышеизложенного и в результате более рациональ-
ного решения вопросов по системам, устройствам и оборудованию
внутренние помещения лодки более свободны, чем на наших лод-
ках, что улучшает бытовые условия личного состава, а обслужива-
ние механизмов и устройство становится более легким, а следова-
тельно и более надежным».
Оценивая предложенные фирмой проекты субмарин, комиссия
также нс могла удержаться от использования превосходных степеней.
«Проект подлодки в 1.200тонн с теми элементами, которые при-
ведены выше (см. таблицу 1.2.1. — Примеч. авт.), будет представ-
лять собою проект отличного подводного корабля с такой скорос-
тью и вооружением, которые для тоннажа в 1200тн не реализованы
ни в одной стране. Подчеркиваю, что немецкий проект должен быть
признан безусловно значительно более высоким по своим такти-
ческим качествам, чем проект нашей быстроходной подлодки
«Правда». При той же скорости (23 узла) торпедное вооружение
подлодки «1VS» больше на 33%, а именно она имеет 8 аппаратов
против б у нашей лодки, глубина погружения немецкой лодки 100
метров, а у «Правды» всего 70 метров.
Проект подлодки в 750— 770 тонн. Оба проекта лодки, как со-
вершенно новой подлодки, так и несколько переделанной Е-1 («ис-
панской» — под наше оружие) представляют собой отличные про-
екты подводных кораблей. Однако проект испанской подлодки, пе-
ределанный под наше оружие, представляет собой большие сроко-
вые преимущества, так как подача «строительных» чертежей (т.е.
46
чертежей, по которым можно начинать постройку) может быть на-
чата через 15 дней после утверждения эскизного проекта, на разра-
ботку которого они требуют всего лишь 4 недели».
Предложение о сотрудничестве было принято, с фирмой зак-
лючили договор (см. гл. 14), и работа началась.
Таблица 1.2.1.
ТТЗ Сивкова, проектные ТТЭ подводных лодок,
разработанных фирмой «/VS» и ТТЭ Е-1
Наименование ТТЭ ТТЗ Сивкова Проекты TVS1 Е-1
большая средняя большая | средняя
Водоизмещение, т
1ГЛ.11И.Д11ОС 1700 700 I 1200 I 750 1 755
ПОДПОДЧОС - - I 1560 1 960 1 965
Вооружение
533-мм торпедных аппаратов В 6 В 6 6
ЦОС овъгх 6 4 6 4 2
KCipMOUIilX 2 2 2 2 4
Запас торпед 16 12 16 12 10
мни в перегрузку — — 16 10 —
орудий - калибр, мм 1-100,1-45.1-12,7 2-76,1-12,7 1-100,1-45, 1-12,7 1-100. 1-20-12,7 1-105, 1-20
Скорость максимальная, уз
надводная 1 23-24 1 20-21 1 23 1 20 1 19,2
1 одводная 9 9 9-10 9-10 93
Радиус плавания, мпль/гкоростью, уз
надводный 1700-1800/23-24 8000/10 2000/20-21 8500/8,5 1000/23 12000/10 1000/20 10000/10 1100/19,2 10500/10
подводный 9/9 150/3 9/9 120/3 13,5/9 150/3 10/9 150/3 9.3/9.3
Глубина погружения м
рабочая — 75 __ —
предельная 100 90 100 90-100 100
.Зкипаж — - 40 32 32
Средние подводные лодки
Разработка рабочих чертежей новой лодки была закончена СКБ
к началу 1935 года. Все чертежи получили визу как советских, так и
немецких специалистов. Лодка типа «Н» (IX серия) имела полуто-
ракорпусную архитектуру. Ее прочный корпус выполнялся клепа-
ным, а легкий — сварным. Прочный корпус разделялся на семь от-
секов, при этом центральный пост и концевые торпедные отсеки
были отсеками-убежищами со сферическими переборками, раосчи-
47
танными на предельную глубину погружения. Прочная рубка оваль-
ного сечения служила для размещения главного командного пунк-
та. Там же находились перископы, что обеспечило большую высо-
ту их в поднятом положении. Цистерн главного балласта было де-
вять, палубных цистерн не имелось, уравнительная и цистерна бы-
строго погружения помещались вне прочного корпуса. Первая пара
лодок получила по два дизельных мотора фирмы «МАН» (запроек-
тированные отечественные дизели 47-ЛН8 для последней лодки
серии к сроку произвести не успели), разобщительные фрикцион-
ные муфты фирмы «Бамаг», по два гребных электродвигателя заво-
да «Электросила». Аккумуляторная батарея состояла из двух групп
по 62 элемента фирмы «AFA», расположенных в герметических ямах
второго и четвертого отсеков. Гидравлические приводы использо-
вались для управления рулями, кингстонами и клапанами венти-
ляции, а также подъема перископов. Продувание ЦГБ производи-
лось газами дизелей или воздухом высокого давления, хранившимся
в 14 баллонах увеличенной емкости.
Головная лодка IX серии была заложена балтийцами
25.12Л 934 г. 3] декабря того же года на заводе заложили осталь-
ные. «Н-1» и«Н-2» вступили в строй Краснознаменного Балтий-
ского флота в сентябре 1936 года. Сметная стоимость постройки
одного корабля составила 5,2 млн. руб. (в ценах 1926—1927 гг.).
Готовность «Н-3» по указанным выше причинам задержалась до
июля 1938 года.
Испытания выявили недобор надводной скорости хода (19,5 уз
вместо 20) и надводной дальности плавания (9860 миль вместо 10 000),
а также некоторую перегрузку (840 т вместо 828).
Вес это, однако, перекрывалось высоким качеством двигатель-
ной установки, особенно аккумуляторов, удобством внутреннего
расположения, коротким сроком погружения 60 с вместо 80—120
на отечественных лодках, высокой точностью хода выпущенных из
аппаратов торпед, минимальным воздушным пузырем от залпа.
Лодки показали хорошие мореходные качества в надводном поло-
жении. Сильное торпедное и артиллерийское вооружение и высо-
кую надводную скорость хода удалось вместить в относительно не-
большое водоизмещение.
В целом субмарины типа «Н» вполне отвечали требованиям,
предъявленным РККФ, находясь на уровне достижений подвод-
ного судостроения своего времени.
48
Продолжались работы по усовершенствованию (с использова-
нием немецкого опыта) разработанных ранее типов. Новая серия
<(щук» получила обозначение V-бис-З. В очередной раз перерабо-
талИ теоретический чертеж и форму рубки, что подняло скорость
надводного хода на 0,5 уз и улучшило мореходность. Кормовую пе-
реборку второго отсека сделали ступенчатой, что позволило хра-
нить торпеды в собранном виде. Переборки центрального поста
усилили до давления 6 кг/см. Цистерны главного балласта приспо-
собили для приема дополнительного топлива. Передачу электро-
мотора экономического хода изменили с шестеренчатой на ремен-
ную, сделавшую ее работу бесшумной. Система продувания глав-
ного балласта дизелями стала штатной.
V-6hc-2 серия послужила основой для серий X и Х-бис (разра-
ботанной в 1938 году для загрузки промышленности на период ос-
воения лодок типа «Н», которые с октября 1937 года получили обо-
шачение «С» (средняя)). На X серии попытались улучшить под-
водную обтекаемость введением новой формы рубки (так называе-
мый лимузин), что не дало ожидаемых результатов, но привело к
сильному заливанию мостика. Были установлены новые дизели
марки 38К-8 мощностью 800 л.с., что позволило поднять надвод-
ную скорость до 14,1—14,3 уз. Для борьбы с крутильными колеба-
ниями на линии гребного вала заменили фрикционную муфту гид-
равлической с ограниченным эффектом (осталась одна запретная
зона). Аварийное продувание главного балласта стало производить-
ся непосредственно воздухом высокого давления, в результате вре-
мя всплытия сократилось с 10 до 3 мин, исчезли крены. Улучшили
систему регенерации воздуха, добавив в нее кислородную магист-
раль. Ограждение носовых горизонтальных рулей сделали сплош-
ным по всему периметру.
На Х-бис серии отказались от ряда не опраадавших себя реше-
ний предыдущего проекта, в частности от гидромуфт. Ограждение
рубки сделали обычного типа, но более высокое, первое орудие
опустили на палубу. Подверглись некоторым изменениям системы
воздуха высокого давления и водяная, улучшили средства связи и
наблюдения, сняли подводный якорь. Стоимость одной лодки со-
ставила от 5,6 до 7,7 млн. рублей.
ЦНИИ-45 в 1937 году вело на базе «щук» разработку первого
мобилизационного (т.е. для строительства в военное время) про-
CKia субмарины водоизмещением 564 т. Требовалось добиться
49
уменьшения веса корпуса на 28 т за счет сварки, прочный корпус
должен был получить прямые образования, все цистерны выноси-
лись из прочного корпуса. Наибольшую глубину погружения со-
бирались довести до 100 м. Носовая часть подлодки должна была
стат\двухкорпусной. Для повышения скоростных характеристик
увеличивалось отношение длины к ширине до 11:1, а также уста-
навливались насадки Корта на винты (кольца). Рассматривалась
возможность применения турбонаддува дизелей для увеличения
скорости хода, что давало 17,5 уз вместо 15,5. Группы аккумуля-
торной батареи разносились по разным отсекам по обе стороны
центрального поста. Скорость погружения следовало довести до 50 с.
Количество запасных торпед увеличивалось до шести. Орудия ус-
танавливались на палубе. Особо оговаривались секционная сборка
и постройка, перевозка секций по железной дороге. Разработка ве-
лась на перспективу и практической проверки не получила.
Германский технический опыт оказался для советских кораб-
лестроителей исключительно своевременным. Громадный объем
информации по всем стадиям проектирования и строительства под-
водных лодок позволил преодолеть намечавшийся кризис в разра-
ботке проектов. Новые идеи тут же были использованы в следую-
щих сериях субмарин. Но полученные материалы и комплектую-
щие для судостроительной промышленности были «одеждой на
вырост». Производить всю необходимую «начинку» для новых ло-
док наши заводы смогут только три года спустя.
Подводные лодки «комбинированного» типа
Для Морских Сил Дальнего Востока требовались не только сред-
ние и малые, но и большие подводные лодки. Поскольку субмари-
ны типа «Л» 11 серии в определенной степени соответствовали тре-
бованиям к крейсерским лодкам (см. гл. I, раздел I), а кроме того,
освоены в производстве, было принято решение разработать про-
ект 11-бис серии или XI серии, 02.02.1934 г. постановлением СТО
СССР было утверждено строительство шести кораблей. Темп ра-
бот оказался высок. Уже к марту были готовы строительные черте-
жи, и строительство пошло полным ходом.
При разработке проекта учитывались опыт 11 серии и требова-
ния к перевозке секций на Дальний Восток. Был изменен теорети-
ческий чертеж в носовой оконечности: носовую часть удлинили и
форштевень сделали наклонным. Прочная рубка стала горизонталь-
50
нЫм цилиндром со сферическими переборками, выгнутыми внутрь.
дккумуляторные ямы получили постоянный настил. Произведена
внутренняя перекомпоновка отсеков, их стало семь. Палубные ци-
стерны были упразднены, кормовая балластная цистерна сделана
бес кингстонной. Продувание главного балласта стало производить-
ся дизелями. Переконструированы воздушная и электрическая си-
стсмы. От применения арматуры трубопроводов и торпедных ап-
паратов из стали отказались. Запас торпед увеличен до десяти. Ус-
тановлены новые 100-мм орудие Б-24ПЛ и 45-мм — 21-К. Сто-
имость строительства одной субмарины составила 13 млн. рублей.
Сданные флоту в 1936—1938 гг. лодки оказались в целом удач-
ными кораблями. Отмечались недобор скорости и дальности хода
в 1 юдводном и надводном положении, а также шумная работа штан-
гового устройства в минных трубах.
Параллельно в НИВК был разработан новый проект «комби-
нированной» лодки на основе свежеполучснных немецких матери-
алов. Лодка, получившая обозначение «Э-14», должна быладейство-
вать против боевых надводных кораблей противника, его транспор-
тов и конвоев, охраняемых легкими силами. Предполагалось, что
лодка поставит на пути соединения противника минную банку и
после подрыва кораблей противника, пользуясь образовавшейся
суматохой, будет атаковать торпедами. Лодка должна была иметь
средний тоннаж для удешевления массовой постройки. Конструк-
I и иная основа — лодка типа «Н». Мин нос устройство — на 14 мин в
минно-балластной цистерне (под центральным постом). Аккуму-
ляторная батарея вдвух группах по обе стороны ЦП. Для повыше-
ния подводной скорости носовые горизонтальные рули должны
были выполняться заваливающимися.
Начинать на новом уровне проект «Щ-Б» не стали. Вместо это-
го в ЦКБС-2 разработан проект, представляющий собой сочетание
прочного корпуса, теоретических обводов и двигательной установ-
ки «Н» с вооружением и минным устройством «Л». Для улучшения
ходовых качеств в надводном положении длина лодок была увели-
чена, обводы носовой части заострили. Для удобства перевозки го-
товых секций на Дальний Восток максимальный диаметр прочно-
1 о корпуса уменьшили и разделили его на две секции (вместо трех
для лодок X! серии). Конструкция смешанная: клепаная для проч-
ного и полностью сварная для легкого. Для повышения надводной
скорости хода планировалась установка дизелей 47ЛН8. Но эти
51
дизели так и не попали в производство. Пришлось использовать
прежние — марки 42БМ6, что позволило обеспечить только 15 уз
надводного хода. Вооружение было усилено установкой двух тор-
педных аппаратов в кормовой части надстройки. Цанговую систе-
му передвижения мин заменили на цепную или тросовую, что
значительно повысило ее надежность и уменьшило шумность. Коли-
чество принимаемых мин снизилось с 20 до 18 из-за необходимости
размещения барабанов для тросов или цепей. Общий объем дорабо-
ток по системам и механизмам оказался весьма значителен. Удалось
создать хорошие (по меркам 30-х годов) бытовые условия экипажа.
Практически это означало создание нового проекта, обозначенного
как XI1] серия. Строительство лодок протекало без осложнений.
Шесть субмарин серии XII1-38 года были заказаны для Балтийс-
кого и Черного морей. Главным отличием последних лодок «комби-
нированного» типа была установка дизелей проектной мощности.
Кормовую часть перекомпоновали. Минные трубы были удлинены,
и количество мин вновь стало равно 20. Устанавливалась только тро-
совая система. На «ленинцах» последней серии впервые вводилась
амортизация вспомогательных механизмов. Построенные лодки по-
лучили положительную оценку моряков, считавших их вполне спо-
собными справляться с поставленными перед ними задачами.
Таблица 1.2.2.
Проектные и реальные ТТЭ «комбинированных» подводных лодок
Наименование ТТЭ Тип "Ленинец" Э-14
XI серия | XIII серия |ХШ-38 серия
Водоизмещение, т
Надводное 1040 1120 1 1108 825
Подводное 1340 1425 1 1 1400 1076
Размерения, м
длина максимальная 79,9 85.3 83.3 76,75
ширина максимальная 7 7 7 6.2
осадка с килем 4 4.05 4.05 3.65
Вооружение
533-мм торпедных аппаратов 6 8 8 6
Носовых 6 6 6 4
Кормовых - 2 2 2
запас торпед 16 18 18 12
52
Окончание таблицы 1.2.2.
Наименование ПЭ Тия "Ленинец" Э-14
XI серия XIII серия XIII-38 серия
7^,111,14' \ С Г рой стн 2 трубы 2 трубы 2 трубы 1 МБЦ
20 18 20 14
ii.il — калибр. мм 1-100,1-45 1-100.1-45 1-100,1-45 1-100.1-45
Цалпй чпая | 14.5 15 18 19.5
II/. .riD'ZlbU) 1 8.5 1 1 9 _ ] 2 J 1 8,8
гТЛА < п чапал nil, мп ль/с ко put тыо, ул
11.1’1 ВОЛНЫ» 3400/14,5 7500/10 2750/15 10000/10 3100/18 10000/10 2300/19,5 1000/10
Пгдио.ппыи 12,5/8,5 154/2,5 IJ,5/9 150/2,5 13,5/9 150/2,5 9/8,8 125/3
ЛИПНИt'-'iCll X мощность, л с. ДУ 2x1100 ГЭД 2 х 650 ДУ 2 х 1100 ГЭД 2 х 650 ДУ 2x2000 ГЭД 2 х 650 ДУ 2 х 2000 ГЭД 2 х 550
Г лубниапогружения рабочая, м 75 75 75 80
.)/ нглж 55 55 56 -
Использование немецкого опыта дало второе дыхание «комби-
нированным» лодкам. Кораблестроители смогли последовательно
доработать конструкцию субмарин этого типа и избавить их от боль-
шинства «детских болезней». Мощное минно-торпедное вооруже-
ние, большая дальность плавания, хорошая мореходность делали
□ I и лолки весьма удачной временной заменой в период затянувше-
гося ожидания подводных крейсеров.
Крейсерско-эскадренные лодки
Шедший весь 1934 год перебор вариантов завершился с предо-
ставлением в начале следующего года начальником Отдела подвод-
ного кораблестроения НИВК М.А. Рудницким проекта «КЭ-9» —
крейсерско-эскадренной подводной лодки. При его разработке учи-
тывались и неудачный опыт«Правды», и новые оперативно-такти-
ческие задания.
Лодка должна была решать следующие задачи. Атаковать бое-
вые корабли и силы десанта противника при действиях в одиноч-
ку, группой и совместно с надводными силами в открытом море и
океане. Действовать на коммуникациях в отдаленных районах. Не-
сти разведывательную и позиционную службу, проводить диверси-
онные операции. Оружие лодки должно обеспечивать проведение
комбинированных минно-торпедных атак и постановку маневрен-
ных минных заграждений.
53
Разработанный предэскизный проект был представлен на ут-
верждение начальнику Морских Сил В.М. Орлову 26.02.1935 г. и
одобрен 15 апреля того же года постановлением СТО с включени-
ем в программу строительства. 25.01.1936 г. утвердили эскизный
проект, разработка которого поручалась ЦКБС-2, но под контро-
лем автора предложения. К декабрю 1936 года было разработано
два варианта технического проекта — ЦКБС-2 и самого Рудницкого.
Двигательные установки обоих проектов оказались весьма схо-
жи. Использовались двухтактные дизели новых типов и вспомога-
тельные двигатели для увеличения радиуса подводного хода, фор-
сирования надводного хода и зарядки аккумуляторов. Топливо в
перегрузку принималось в главные балластные цистерны. Конст-
рукция корпуса оказалась различной: «КЭ-9» — двухкорпусная,
проект ЦКБС-2 — полуторакорпусный. Различалось расположение
торпедных аппаратов: в первом случае в кормовой части легкого
корпуса устанавливались два аппарата, во втором — использова-
лись спаренные поворотные установки. Минные устройства име-
ли кардинальные различия: в «КЭ-9» — минно-балластная цистер-
на, в проекте ЦКБС-2 — две минные трубы (из-за них пришлось
устанавливать аппараты в надстройке, что стесняло расположение
приводов в корме). От размещения самолетов отказались, так как
это вело к увеличению водоизмещения на 60 т и снижало подвод-
ную скорость на 1 уз, а дальность плавания под водой — на 20 миль.
Победу одержал проект М.А. Рудницкого. Он имел более вы-
годные обводы корпуса, удачное и простое расположение торпед-
ного и минного оружия, лучше проработанную систему погруже-
ния — всплытия.
Казалось весьма заманчивым получить корабль, совмещающий
в себе все виды оружия субмарин, своего рода «универсал». Строи-
тельство XIV серии (проект41) началось с конца декабря 1936 года,
всего заложили 12 кораблей.
Подводные лодки были двухкорпусными, прочный корпус под-
разделялся на семь отсеков — тремя сферическими переборками и
одной плоской (между третьим и четвертым отсеками). Легкий кор-
пус полностью сварной. Из 14 цистерн главного балласта три были
бескингстонными, пять были приспособлены для хранения топли-
ва. Одна из цистерн — минно-балластная, в ней помещалось уст-
ройство для постановки 20 мин заграждения типа ЭП-36, заполня-
лась она через люки для сбрасывания мин. Главные двигатели
надводного хода — дизели типа 9ДКР — соединялись с линиями
54
валов гидравлическими муфтами. В шестом отсеке вместе с глав-
ными гребными электродвигателями размещался дизель-генератор.
Аккумуляторная батарея состояла из двух групп и обеспечивалась
обтсямовой и индивидуальной для каждого элемента вентиляци-
ей с приборами для дожигания водорода. Аккумуляторные ямы
были устроены со сплошным металлическим настилом и проходом
для обслуживания элементов. Это привело к уменьшению высоты
вышерасположенных жилых и служебных помещений. В то же вре-
мя были обеспечены лучшие условия обитаемости (с учетом воз-
можного длительного действия в море): для офицеров оборудова-
ны каюты, для каждого старшины и краснофлотца имелась отдель-
ная койка. Впервые на отечественных лодках появились душевые
для личного состава и рефрижераторная установка.
В ходе строительства начали обнаруживаться непредвиденные
сложности. Изготовленные заводом «Русский дизель» двигатели
имели центр тяжести на метр выше проектного. Выявилась и стро-
ительная перегрузка по ряду разделов. В итоге пришлось увеличи-
вать ширину корпуса и всемерно облегчать конструкцию лодки.
На испытаниях удалось достичь заявленных параметров скорости
хода и дальности плавания. Но выявились недостаточная мореходность
на большом волнении, неудобство внутреннего расположения из-за
с. липком большой высоты аккумуляторных ям. Как самый значитель-
ный параметр, отмечаласьбольшая, для лодки такого водоизмешения,
насыщенность артиллерийским и минно-торпедным оружием. Ори-
ентировочная стоимость постройки составила 23 млн. рублей.
Таблица 1.2.3.
Проектные ТТЭ крейсерских подводных лодок и ОТЗ на них
Наименование ТТЭ ОТЗ КЭ-9 Пр-тЦКБС-2
£рлои.хмещс||||с,т
пашодпос 1 1340 1 1440 | | 1593
подводное | 1943 2018 2230
ij.iMt рения, м
dl!Hia максимальная 94 97.5 102.15
’«пряна ^^•К'-цмадьная 7,2 7.2 7,58
££iviK«; с килем 3.8 3.96 3.99
1Д()РУЖСПЦС
” ММ юрпедпых «"’’аратов — 8 10 10
55
Окончание таблицы 1.2.3.
Наименование ТТЭ отз КЭ-9 Пр-т ЦКБС-2
ЮСОВЫХ 6 6 6
кормивых 2 2 —
кормовых надстроечных - 2 -
поворотных надстроечных - 2x2
запас торпед 18 24 24
минных устройств — 1 МБЦ 2 трубы
запас мнн 20 20 20
орудий - калибр, мм 2-100,2-45 2-100,2-45 2-100,2-45
Скорость максимальная, уз
надводная 1 22 1 1 22 1 I 22,5
ПОЛВОДП.1Я £ 1 9,5
Радиус плавания, миль/скоростыо, уз
надводный 15000/10 15000/10 —
подводный 1G0/3 160/3 —
Двигателей х мощность, л.с ДУ 2x4000 +1 x800 ГЭД 2x1100 ДУ 2x4200+ 1 x800 ГЭД 2x1100 ДУ2х4900+ 1х 1300 ГЭД2х1200
Глубина погружения предельная,м 100 100 100
Автономность, сут 50 50 50
Вторая попытка создания крейсерско-эскадренной лодки по-
казывает, насколько вырос уровень как заказчиков, так и исполни-
телей проектов субмарин в СССР. Оперативно-тактические зада-
ния оказались вполне совместимыми с инженерными расчетами
проектантов. Главные сложности пришли со стороны промышлен-
ности, которая не смогла выдержать требования к комплектующим,
что привело к необходимости определенных доработок проекта. У
ВМФ СССР появилась реальная возможность получения давно же-
лаемой «универсальной» большой лодки.
Малые подводные лодки
Необходимость коренной переработки проекта малой позици-
онной лодки стала очевидной уже в 1934 году. В первую очередь
требовалось увеличение скорости хода и дальности плавания. Тща-
тельные расчеты показали, что по сравнению с лодками VI-бис се-
рии длина корпуса может быть увеличена на 20%, ширина на 10%,
а водоизмещение на 40%, при безопасной перевозке на транспор-
тере, с учетом прохождения закруглений железнодорожного полот-
на, мостов и тоннелей.
56
К началу 1934 года в ЦКБС-2 С.А. Базилевским был разработан
гооектулучшенной «малютки» — «МБ».
Параллельно инженер НИВК П.И. Сердюк создал проект
«М-Ш”- Для предотвращения появления дифферента после вы-
пуска торпед конструктор разместил торпедные аппараты в над-
стройке, по обеим сторонам рубки. Был разработан и второй ва-
риан'1 — с размещением торпедных аппаратов в носовой части
корпуса — «М-111-2».
Преимущества оказывались явно на стороне второго проекта.
Вариант с надстроечными торпедными аппаратами имел незначи-
тельные преимущества в радиусе плавания. Однако отмечалась заг-
роможденность центрального поста приводами аппаратов, стрель-
ба в позиционном положении становилась невозможной, как и ос-
мотр торпед, сами аппараты требовали установки дополнительных
обогревателей из-за опасности обмерзания. Подвариант с установ-
кой поворотного аппарата имел те же недостатки.
23.08.1934 г. начальник УВМС В.М. Орлов направил наркому
обороны К.Е. Ворошилову доклад с указанием ТТЭ эскизных про-
ектов малых лодок, предлагая утвердить проект «М-111-2». Поста-
новлением СТО от 29.12.1934 г. этот проект был утвержден и по-
ставлен в серийное производство.
Начальник УВМС В.М. Орлов считал необходимым построить
одну лодку с надстроечными поворотными торпедными аппаратами
для получения опыта эксплуатации и сравнения с существующими
системами. Однако таких аппаратовтак и не создали. После доработ-
ки силами ЦКБ-18 проекту присвоили номер 40 и обозначение
XII серия.
Подводные лодки этой серии принадлежали к однокорпусно-
му архитектурному типу. Прочный корпус цилиндрической фор-
мы, подразделенный на шесть отсеков, легкие оконечности с дву-
мя цистернами главного балласта, проницаемая надстройка и ог-
раждение рубки. Три цистерны главного балласта помешались внут-
ри прочного корпуса. Конструкция лодки была цельносварной.
Главный двигатель надводного хода — дизель 38К-8 — соединялся
с линией вала фрикционной муфтой «Бамаг». Аккумуляторная ба-
г«*рся из двух групп водном отсеке. Всплытие обеспечивалось про-
дуванием средней цистерны воздухом высокого давления и откач-
кой за борт остального балласта с помощью центробежного турбо-
n-icoca. Торпедные аппараты заряжались «мокрым» способом че-
57
рез передние крышки краном или со специального плотика. Пе-
рископ находился в прочной рубке.
Результаты испытаний показали, что заявленные проектировщи-
ками параметры достигнуты. Из недостатков отмечали чрезмерное
заливание мостика, что было устранено повышением его высоты, боль-
шую шумность работы дифферентовочного насоса, искрение глуши-
телей и большое время продувания средней цистерны.
Каждая «малютка» обходилась стране в 3,8 млн. рублей.
Таблица 1.2.4.
Проектные ТТЭ усовершенствованных
малых подводных лодок разработки 1934 года
Наименование ТТЭ «МБ» । | «М-JJJ-l» , | «М-Ш-2»
Водоизмещение, т
падводпос 177 205 204
подводное 212 249 255
Размерения, м
длина максимальная 42.6 42,5 43,5
ширина максимальная 3,2 3.3 3,3
осадка с килем 2,56 2,95 2,83
Вооружение
торпедных аппаратов
НОСОВЫХ 2 — 2
надстроечных — 2 —
Запас торпед 2 2 2
орудии - калибр, мм 1-45 1-45 1-45
Скорость максимальная, уз
надводная 13.5 13 13,5
подводная 6.5 8 8
Радиус плавания, м пль/скоростью, уз
надводный 500/13,5 1000/8 600/13 1500/8 550/13,5 1500/8
подводный 6.5/6.5 70/2,5 8/8 100/2.9 8/8 90/2,9
Двигателей х мощность, Л.С. ДУ 1 х 685 ГЭД 1x240 ДУ 1 х 685 ГЭД 1 х 240 ДУ 1x685 ГЭД 1 х 240
Глубина погружения предельная, м 60 60 60
Автономность, сут 10 10 10
Последовательная и упорная работа над проектом малой транс-
портируемой подводной лодки дала требуемый результат. Совет-
58
скис инженеры смогли создать самую миниатюрную из подводных
лодок своего времени с торпедными аппаратами калибра 533 мм.
Улучшения были проведены как по конструкции корпуса лодки
/обводы, внутреннее расположение), так и по комплектующим
(двигатели, вспомогательные механизмы).
Сверхмалые подводные лодки
Одним из направлений мировой военно-технической мысли в
межвоенный период было использование для проникновения в
защищенные гавани противника или ближней обороны своих ко-
рабельных стоянок перевозимых на кораблях сверхмалых, или «кар-
ликовых», подлодок. Первые советские подводные «москиты» по-
явились в проекте тяжелого крейсера с 220-мм артиллерией, разра-
батывавшегося в 1934 году В.П. Римским-Корсаковым.
Проектированием сверхмалых подводных лодок с начала 30-х
годов занималось Остсхбюро, руководимое В.И. Бскаури. Главным
конструктором 1-го отдела Остехбюро (группа проектирования
подводных лодок) в 1935—1937 гг. являлся инженер Ф.В. Щукин.
Раболы были связаны с созданием систем телеуправления подвод-
ными лодками и выполнялись под наблюдением Научно-исследо-
вательского морского института связи (НИМИС). Были выбраны
следующие направления: телемеханическая субмарина; автоном-
ная или управляемая с самолета, аэротранспорггабельная; радиоуп-
равляемая субмарина с телевидением.
В 1934—1936 гг. были спроектированы телемеханическая под-
водная лодка АПСС (автономное подводное специальное судно) и
АПЛ (автономная подводная лодка) «Пигмей».
Однокорпусная АПСС при водоизмещении 7,2/8,5 т была воору-
жена одним 450-мм торпедным аппаратом и управлялась одним чело-
веком. В телемеханическом варианте в носовой части лодки помещался
3^ряд массой 500 кг. Проведенные испытания показали техническую
Достижимость управления лодкой (на глубине 3 м) по рацио — как с
1 вводного корабля, так и с самолета. Для транспортировки по возду-
ху предполагали использовать гидросамолет М К-1
27.06.1936 г. заместитель начальника ВМС РККА флагман 1 ранга
И-М. .Пудри утвердил проект АПЛ «Пигмей». Лодка была построена
под руководством А.Н. Щеглова на заводе «Судомех» (№ 196) в Ле-
к,1нградс. В августе 1936 года она проходила испытания на Черном
м°рс. По конструкции «Пигмей» являлся также однокорпусной
59
лодкой, вооружался 450-мм бортовыми торпедными аппарата-
ми. Двигательная установка лодки была полностью электри-
ческой.
Испытать АПЛ в телемеханическом варианте так и не смогли.
В 1937 году Остехбюро было ликвидировано, большая часть конст-
рукторского состава, включая все руководство, репрессировано.
Работы по телеуправляемым лодкам прекратились.
С 1934 года курсант Военно-морского инженерного училища
(ВМ ИУ) им. Дзержинского Б.П. Ушаков вел разработку оригиналь-
ного проекта летающей подводной лодки (Л ПЛ), который впослед-
ствии был переработан и представлен в нескольких вариантах для
определения остойчивости и нагрузок на элементы конструкции
аппарата. Признавалось, что идея интересна и заслуживает безус-
ловной реализации. Детальные проработки Л ПЛ велись с участием
специалистов НИВК, куда был направлен и автор проекта.
10.01.1938 г. во 2-м отделе НИВКа состоялось рассмотрение эски-
зов и основных тактико-технических элементов летающей субма-
рины. Она предназначалась для уничтожения кораблей противни-
ка в открытом море и в акватории морских баз, защищенных мин-
ными полями и бонами. При отсутствии целей в заданном районе
действия лодка могла, определив с воздуха курс противника, сесть
за горизонтом и ожидать появления целей на вероятном курсе под
водой, используя стабилизатор глубины. Возможность повторной
атаки цели представлялась как существенное преимущество. Тео-
ретически три таких аппарата создавали на пути противника завесу
шириной до 10 миль. Л ПЛ могла проникать в темное время суток в
гавани и порты противника, погружаться, а днем вести наблюде-
ние, пеленгование фарватеров и при удобном случае атаковать.
Конструкция — однокорпусная, чстырехотсечная, клепаная, с
использованием алюминиевых сплавов. Авиационные двигатели
АМ-34 и системы охлаждения размещались в герметизируемых от-
секах. Для подводного хода использовались электромотор и акку-
муляторная батарея. Обшивку крыльев и хвостового оперения пред-
полагалось выполнить из стали. Планер и оперение при погруже-
нии заполнялись морской водой, поступавшей самотеком через
шпигаты. Торпеды размешались под консолями крыла на специ-
альных держателях авиационного типа. Процесс погружения про-
ходил в четыре этапа: задраивание моторных отсеков, перекрыва-
ние воды в радиаторах, перевод управления на подводное и пере-
60
экипажа из кабины в центральный пост управления. Такой нео-
бычный мягко говоря, аппарат был технически не реализуем, и к
созданию рабочего проекта так и не приступили.
Руководство ВМФ СССР всегда считало карликовые лодки со-
вершенно ненужными для решения тех задач, которые стояли пе-
ред подводным флотом в будущей войне, в первую очередь из-за
низких тактико-технических элементов. Характеристики этих тех-
нических курьезов только укрепляли это мнение.
Таблица 1.2.5.
Проектные ТТЭ сверхмалых подводных лодок
Наименование ТТЭ 1 | АПЛ | I ЛПЛ
ВО.ЧОП.1МСЩСПИС.Т ,
Н.’ДНОЛИГС 18.6
взлетный вес — 15
PXJMCpClfHB.M
длина максимальная 16 ?
ширина максимальная 2,6 ?
Вооружение
аппаратов 2 —
запас торпед 2 2
пулеметов - калибр, мм 1-7,62 2-7,62
Скорость максимальная, уз
надводная 6 100
подводная 5 2-3
Радиус плавания, миль/скоростыо, уз
падводпын 290/6 7
подводный 18/5 5-6/2-3
Двигателей х мощность, л.е. ? А в над в иг. 3 к 1200 ГЭД 1x10
Jjvomia погружения предельная, м 30 45
ЦИемя пребывания под водой, ч ? 48
Экипаж । 4 3
Итоги развития подводного кораблестроения подвела комиссия
под руководством наркома обороны маршала К.Е. Ворошилова, ра-
ботавшая с 29 июля по 9 августа 1937 года. Ее заключение было утвер-
ждено постановлением СТО СССР от 15.08.1937. Отмечалось освое-
ние промышленностью массового производства подводных лодок.
Указывалось на необходимость разработки плана строительства ло-
4ОК в военное время с учетом освоенных в производстве типов лодок
61
и их механизмов. Высказывалось требование «увеличить масштаб и
ускорить работы по опытным подводным лодкам и конструкциям
(подлодки «ЕД», применение пара, бездифферентные и беспузырныв
торпедные аппараты, ультраакустической связи и измерения рассто-
яния, стабилизаторы и автоматика управления под водой), а также
работы по обесшумливанию подлодок и их механизмов». Предлага-
лось вести противопульное бронирование надстроек и мостиков суб-
марин для защиты от обстрела самолетами. Отмечалась необходимость
одновременно со строительством лодок развернуть строительство
плавбаз, способных обслуживать по одному дивизиону каждая.
Устанавливались пять типов лодок, развитие которых целесо-
образно вести в дальнейшем Первый — подводный крейсер, ос-
новным назначением которого указывались длительные, до трех-
четырех месяцев, самостоятельные крейсерские операции в отда-
ленных районах и на океанских коммуникациях противника. Из
строящихся лодок ему соответствовали лодки типа «К».
Второй тип — эскадренная подводная лодка, предназначенная для
совместных действий с эскадрой («маневренным соединением
флота»). Частично способным решать такие задачи признавался
также тип «К».
Третий тип — подводный минный заградитель, выполняющий са-
мостоятельные заградительные операции у берегов и баз противника, в
удаленных районах и на путях сообщения, где действия надводных ко-
раблей окажутся затруднены либо невозможны. Такого корабля еще нс
было, оговаривалась необходимость начала проектирования.
Четвертый тип — средняя подводная лодка с основным назначени-
ем: самостоятельные действия в море и у берегов противника, во взаимо-
действии с надводными и воздушными силами преимущественно на сво-
ем театре. Этот тип был представлен лодками «Н» и «Л» новых серий.
Последний тип — малые лодки, предназначенные для действий
в своей операционной зоне, в обороне берегов и укрепленных рай-
онов, совместно с надводными кораблями и авиацией. Этим тре-
бованиям отвечала новая «малютка».
1.3. КОНСТРУИРОВАНИЕ подводных лодок
В ПЕРИОД 3-Й ПЯТИЛЕТКИ (1938-1941 ГГ.)
Начало строительства «большого морского и океанского фло-
та» не внесло серьезных изменений в структуру проектных органи-
заций подводного флота. ЦКБ-18 с 01.04.1938 г. стало напрямую
подчиняться 2-му Главному управлению Народного комиссариата
62
оборонной промышленности (НКОП). В 1939 году НКОП был раз-
°;н на специализированные наркоматы, и ЦКБ-18 перешло в
ДС чинение новообразованного Наркомата судостроительной про-
мышленности (НКСП). В ОТКБ-2 НКВД СССР, переименован-
ном в ОКБ-196, располагавшемся на заводе «Судомех» (№196), со-
средоточились опытные работы по единым двигателям. Разработ-
ки по-прежнему велись силами арестованных инженеров. Сфор-
мировалось два направления проектных работ: модернизация
освоенных в производстве проектов с учетом новых требований и
создание субмарин новых типов, в том числе с двигательными ус-
тановками нового поколения.
Крейсерско-эскадренные подводные лодки
Строящиеся подводные лодки типа «К», как уже отмечалось,
вполне соответствовали требованиям к крейсерским лодкам. В за-
дании на новые эскадренные лодки (водоизмещение 1300 т, десять
торпедных аппаратов (16 торпед), два зенитных автомата) главным
требованием была высочайшая скорость хода: надводная 27—28 уз
и подводная 10— 11 уз. Разработка проекта велась иа базе осваивае-
мой в производстве лодки типа «К», с введением цельносварного
корпуса, установки дизелей 10 ДКР мощностью 6000 л.с. и устра-
нением всех выявившихся недостатков (в первую очередь по ос-
тойчивости) в ЦКБ-18 под руководством З.А. Дерибина. Предпо-
лагалось установить на части лодок самолет в герметическом анга-
ре. Оказалось, что установка новых дизелей влечет за собой почти
полную переработку исходного проекта. Окончание эскизного про-
екта, обозначенного «КУ», было запланировано на 1941 год, а тех-
нического — на 1942 год, с закладкой первых двух лодок на стапе-
лях завода №196.
Средние подводные лодки
Начало строительства новых подводных лодок задерживалось
До получения результатов испытаний IX серии, подтверждающих
тактико-технические элементы, заложенные в проекте. Уже в про-
цессе строительства выявилось, что следует внести ряд изменений
конструктивного порядка. В результате проект был полностью пе-
реработан, и все оборудование в нем теперь предусматривалось оте-
чественного производства. Новому проекту было присвоено назва-
Нис 1Х-бис серия.
63
Самым большим изменениям подверглась дизельная установ-
ка. Вместо дизелей фирмы «MAN» устанавливался новый дизель
марки 1Д, имевший не механический, а газотурбинный наддув си-
стемы Бюхи. Применительно к новому дизелю изменили схемы
топливной, масляной, водяной и воздушной систем. Ограждение
рубки было переделано на обычную конструкцию мостика закры-
того типа. Все основные тактико-технические элементы субмари-
ны остались без изменений, за исключением максимальной над-
водной скорости 19,5 уз, которая стала не кратковременной, как на
подводных лодках IX серии, а длительной, и водоизмещения, ко-
торое удалось снизить до 837 т.
Подводные лодки IX-бис серии строились на заводах №189
(Балтийский им. С. Оржоникидзе), №112 («Красное Сормово»),
№194, 196 и 198. Стоимость лодки в зависимости от завода со-
ставляла 9,7—10,3 млн. рублей. Часть лодок IX-бис серии в ра-
зобранном виде, отдельными секциями, на специальных
транспортерах отправлялась на Дальний Восток, где они до-
страивались на заводе №202 (Дальзавод), что повышало цену до
12 млн. руб.
Работы над дальнейшим развитием IX-бис серии начал ЦНИИ-45
(бывший НИВК), выполнив в нескольких вариантах предэскизную
разработку нового проекта «СУ» («С» улучшенная). Одновременно
шло обобщение опыта эксплуатации лодок типа «С» как в мирное
время, так и в период войны с Финляндией. Разработанный Уп-
равлением кораблестроения список изменений по модернизации
был утвержден 29-02.1940 г. Предлагалось:
1. Проработать вопрос о размещении 14 торпед.
2. Предусмотреть установку приборов УЗПС и УЗПН.
3. Предусмотреть установку автоматического управления руля-
ми и стабилизатора без хода.
4. Установить БТС на ТА.
5. В максимальной степени добиться рационального размеще-
ния в отсеках, начиная с крупных механизмов и кончая мелкими
запасными частями.
6. Предусмотреть установку вспомогательных механизмов и ус-
тройств на обесшумливающую амортизацию.
7. В максимальной степени упростить существующие системы
и устройства, обеспечить возможность скоростного строительства
подводных лодок.
64
8 Устранить все дефекты, выявленные в процессе эксплуата-
ции сданных пл.
9. Водоизмещение пл оставить существующим 840 т.
10. Сделать лодку сварной.
11 Сделать ледовый пояс в носовой оконечности.
12. Усилить набор и часть обшивки в надстройке.
13. Повысить подводную остойчивость (примерно) до 20 см.
14. Дизели установить в двух вариантах: 4Д и 1Д.
15. Подкрепить на 2 атм внутренние топливные цистерны.
16. Переделать монтаж трубопроводов по опыту 1Х-бис.
17. Ввести амортизацию для важнейших электроизмерительных
приборов и приборов управления.
18. Заводу №103 проработать вопрос об обеспечении стрельбы
торпедами с глубины до 30 м.
Ознакомившись с этими требованиями, ЦКБ-18 в марте 1940
года своим письмом в адрес ВМФ и НКСП сообщало, что считает
нецелесообразным создавать новый тип лодки и предлагает все из-
менения и улучшения выполнить путем модернизации IX-бис се-
рии без увеличения основных размерений и с сохранением основ-
ных тактике-технических элементов. УК ВМФ согласилось с мне-
нием конструкторского бюро.
Новый проект получил номер 97 (или XVI серия), а также обо-
шачение «СМ» (сварная массовая). Главным конструктором про-
екта был вначале назначен Ф~А. Каверин, затем его сменил В.П. Фу-
ников. Фактически КБ было вынуждено произвести эскизную про-
работку и лишь затем приступило к разработке технического про-
екта в июле 1940 года, а представило его на рассмотрение уже в
ноябре.
В отличие от подводных лодок IX-бис серии вместо дизелей
марки 1Д с газотурбинным наддувом устанавливались новые дизе-
ли марки 4Д с механическим наддувом. Впервые устанавливалось
устройство БТС системы инженера Наумова. Обращено особое вни-
мание на бесшумность работы механизмов. Механизмы и агрегаты
Устанавливались на «мягкие» фундаменты. В целях предохранения
от вибрации и сотрясений при взрывах последние устанавливались
на специальных амортизаторах. При разработке рабочих чертежей
основное внимание было уделено совершенствованию конструк-
ции устройств и систем, а также упрощению технологии их изго-
товления и монтажа.
65
Учитывая опыт проектирования малых лодок, ЦКБ-18 добилось
разрешения осуществить макетирование в натуральном размере
всех отсеков подводной лодки. Это давало возможность оператив-
но дорабатывать чертежи по макету и тщательно проработать все
вопросы размещения по кораблю, а Также учесть пожелания лич-
ного состава и опыт боевых действий. В рассмотрении результатов
макетирования участвовали также технологические службы заво-
дов, строителей подводных лодок типа «С».
Разработку и выпуск рабочих чертежей до войны закончить не
успели. Их продолжали выпускать и после эвакуации КБ в Горь-
кий, вплоть до 1942 года, строительство заложенных в первой по-
ловине 1941 года на заводах №196 и 198 шесть субмарин (потри на
каждом) ввиду начавшейся войны было прекращено.
Проект лодки для ускоренного строительства в военное вре-
мя разрабатывало и другое конструкторское бюро, находившее-
ся на заводе № 112 в Горьком. Проект средней подводной лодки
получил индекс «ОМ» (открытого моря) и номер 98. Предвари-
тельное оперативно-тактическое задание на такую лодку было
выдано 30.11.1939 г. Задачей ставилось действовать в пригранич-
ных морях СССР, самостоятельно и совместно с эскадрой. Дол-
жно было размещаться шесть торпедных аппаратов (оговарива-
лась возможность вынесения двух носовых аппаратов в надстрой-
ку), четыре запасных торпеды, одно 76,2-мм орудие Ф-35 (бое-
комплект— 150 выстрелов), два 12,7-ммДШК(6тыс. выстрелов).
Надводная скорость — 22—24 уз, подводная — 9—10 уз. Радиус
плавания — 5,5 тыс. миль, автономность — 30 сут. Скорость по-
гружения — 30 с, глубина предельная — 100 м.
Задание на предэскизное проектирование, выданное 22.05.1940 г.,
конкретизировало эти требования. Водоизмещение 500—600 куб. м,
надводная скорость при волнении до 3 баллов — не ниже 20 уз. От-
сутствие запретных зон крутильных колебаний на валу. Погруже-
ние под перископ за 35 с. На ходу не должно происходить зарыва-
ния носовой оконечности, должен быть статический дифферент на
корму. Носовые горизонтальные рули — заваливающиеся. Предус-
мотреть установку стабилизатора глубины и автомата управления
горизонтальными рулями. Лодка должна быть рассчитана на пла-
вание в битом льду. Для каждого члена экипажа — постоянная кой-
ка. Требовались целиком сварная конструкция, сжатые сроки по-
стройки. Должно было предусматриваться противопульное бро-
66
нИрование рубки. По внутреннему расположению и обводам ко-
рабль походил на «С» IX-бис серии: семь отсеков, аккумуляторная
батарея в двух группах по сторонам центрального поста.
ЦКБ-18, получив на отзыв материалы проектирования, сочло,
что субмарину с такими параметрами сконструировать невозмож-
но. По их мнению, получался ненужный промежуточный тип меж-
ду улучшенной «М» (XV серия) и улучшенной «С» (XVI серия).
Тем не менее конструкторское бюро завода № 112 разработало
к марту 1941 года эскизный проект; технический проект по плану
разрабатывался со сроком окончания к концу текущего года. Но с
1 (ачалом войны завод № 112 оказался переориентирован на выпуск
совершенно другой продукции, и работы по проекту 97 свернули.
Малые подводные лодки
К малым лодкам предъявили новые требования: установка двух
линий вала и увеличение торпедного залпа. Эти требования были
отражены в тактико-техническом задании на разработку нового
проекта малой подводной лодки, по которому велись работы как в
ЦКБ-18, так и в ЦНИИ-45.
28 -29 января 1939 года на заседании совместной комиссии
(представителей НКСП и ВМФ) под председательством начальни-
ка 2-го отдела Управления кораблестроения инженер-капитана
1 ранга Н.В. Алексеева были рассмотрены следующие проекты.
Двухвальная малая подводная лодка с четырьмя торпедными аппа-
ратами внутри прочного корпуса (вариант «М-Vl») инженера
ЦНИИ-45 Я.Е. Евграфова и проект лодки «М-П» с двумя валами, с
парой торпедных аппаратов внутри прочного корпуса и парой в над-
ci ройке инженера ЦКБ-18 Ф.Ф. Полушкина. Ни один из вариан-
тов комиссия не сочла приемлемым. 08—10.04.1939 г. снова состо-
ялось заседание этой комиссии (с привлечением плавсостава), на
котором был рассмотрен вариант «М-Vll» Ф.Ф. Полушкина, раз-
работанный ЦКБ-18 с учетом предыдущего решения по «М-VI».
Этот вариант полностью удовлетворял требованиям тактического
задании, кроме величины остойчивости в надводном положении.
Комиссия, отметив основательность и глубину разработки про-
екта> рекомендовала увеличить водоизмещение до 280 т и сделать
були съемными. Разработанный эскизный проект «М-VIb был ут-
вержден постановлением СТО от 23.07.1939. С августа того же года
он стал называться XV серия, или проект 96. К октябрю закончили
67
технический проект. Было произведено макетирование всех отсе-
ков в натуральную величину. ЦКБ-18, не дожидаясь утверждения
технического проекта, приступило к разработке рабочих чертежей.
Главным конструктором проекта был назначен Ф.Ф. Полушкин.
Субмарины XV серии были полуторакорпусными с булями.
Лодка имела шесть отсеков. Все прочные переборки, в том числе
переборки ЦП, были плоскими. Внутреннее расположение — очень
компактное и отличалось продуманностью как в части технологии
постройки, так и в части удобства эксплуатации. В качестве двига-
телей надводного хода применялись новые дизели 11Д, которые
представляли собой модификацию дизеля 38К-8. Они имели шесть
цилиндров вместо восьми таких же размеров, других различий не
имелось. Все судовые устройства и системы были сконструирова-
ны заново и полностью отражали опыт проектирования, строитель-
ства и эксплуатации построенных подводных лодок типов «Щ», «Л»
и «С». Головная лодка завода № 196 («М-200») была заложена
31.03.1940 г., а завода «Красное Сормово» («М-214») — 03.04.1941 г.
Стоимость строительства должна была составить 5,5 млн. рублей.
Таблица 1.3.1.
Проектные ТТЭ подводных лодок «большого флота»
Наименование ТТЭ КУ СМ пр. 97 | 1 ОМ 1 отз | пр. 98 Пр. 96
Волоизм ещен не. т
надводное 1550 853 I 500-600 | 1 607 1 281
подводное I 21 650 | 1 1106 1 1 ? 1 1 ? 1 | 351
Вооружение
533-мм торпедных аппаратов 10 6 6 6 4
носовых G 4 1 i 4
кормовых 2 2 2 2 —
кормовых надстроечных 2 - - - -
запас торпед 21 14 12 12 4
минных устройств 1 МБЦ — — — —
запас мин 20 — — — —
орудий — калибр, мы 2-100.2-12.7 1-100, 1-12.7 1-76, 2-12.7 1-76, 2-12,7 1-45
Скорое ТВ максимальная, V3
надводная 1 24 1 19.5 1 20 I 17.8 I 15.5
подводная 10 1 8.7 1 9-10 1 8.8
Радиус и лап а н и я, мнль/скоростыо. Уз
надводный | 15000/10 | 8200/10 1 6000/ | 10-12 |6300/ | 4500/8
68
Окончание таблицы 1.3.1.
Наименование ТТЭ КУ СМ пр. 97 ОМ Пр. 96
отз пр. 98
160/3 135/3 120/2.6-3 130/3 85/2,9
Дипru-п .icii х моиин’11 ь.-п.е. ДУ 2 X 6000 ГЭД 2 х 1200 ДУ 2 х 2200 ГЭД 2x550 ? ? ДУ 2 х 600 ГЭД 2x218
погр\ жеппя м
palip1)/**’ — 80 80 80 80 60
п редсчы1»1*1 100 100 100 100 70
А131 ОНОМ ПОГТЬ, гут 60 30 30 30 15
Эктпик 64 45 ? ? 32
Подводные минные заградители
Работы над лодками, способными выставить значительное по про-
тяженности минное заграждение, начались еще в 1936 году. Минный
магазин должен был составлять 80—100 мин, хранящихся до поста-
новки в сухом виде. Прочее вооружение два — четыре носовых тор-
I гедн ых аппарата с запасом в четыре торпеды, одно 100- мм орудие. Два
зенитных автомата и два пулемета. Район плавания — 8—10 тысяч
миль. При плавании экономическим ходом и запасе топлива в пере-
грузку, автономность по запасам — один месяц. Должно было быть
обращено особое внимание на условия обитаемости экипажа и разме-
щения всех запасов на постоянной основе.
К маю 1937 года уже проработали несколько вариантов минно-
го заградителя. Инженеры ЦКБ-18 выполнили целую гамму раз-
личных проектов.
С.А Базилевским был предложен проект «ОБ» (минный загра-
дитель стратегического назначения). Корабль обладал большим
запасом мин: 140 шт. Устройство для постановки мин находилось
внутри прочного корпуса, обеспечивало сухое хранение и осмотр
их вплоть до момента постановки. Сбрасывание мин осуществля-
лось за корму. В то же время конструкция сбрасывающего устрой-
ства отличалась большой сложностью. Принятые в проекте скоро-
сти хода (надводного — 16 уз и подводного — 8 уз), дальность пла-
вания (надводная — около 20 000 миль, подводная — 11 миль пол-
ным ходом и 100 миль экономическим) обеспечивали выполнение
поставленной задачи. С.А. Багилевским был представлен и другой
вариант — проект «ОБ-1» (быстроходный заградитель тактическо-
го назначения). По мнению автора проекта, корабль мог прини-
мать участие в тактических операциях надводного флота, а также
69
выполнять самостоятельные задания по постановке активных заг-
раждений. Для этого при водоизмещении около 840 тдолжна была
обеспечиваться надводная скорость 20 уз. По конструкции минно-
сбрасывающего устройства (48 мин) этот проект нс отличался от
предыдущего.
В.И. Васильевым был предложен проект минного заградителя
водоизмещением около 590 т при запасе мин до 30. Он отличался
простотой минного устройства и использованием существующих и
испытанных механизмов и приводов. Главный недостаток этого
проекта — сброс мин под корпус. Осмотр мин как в надводном, так
и в подводном положениях был невозможен. В другом варианте
проекта количество мин было увеличено до 48, водоизмещение при
этом возрастало до 620 т. Особенность его состояла в том, что мины
располагались в специальных вращающихся барабанах, располо-
женных в минно-балластных цистернах прочного корпуса. По тре-
тьему варианту предлагалось создать корабль с большим запасом
мин (144 шт.) и дальностью плавания 10 000 миль при максималь-
ной скорости надводного хода 19 уз. Минносбрасывающее устрой-
ство — по образцу подводных лодок XIV серии.
Ф.Ф. Полушкиным предлагался проект комбинированной мин-
но-торпедной подводной лодки среднего водоизмещения с запа-
сом 80 мин. Они располагались в двух минно-балластных цистер-
нах группами по 20, с проходом между рядами. По бортам цистерн
находились прочные коридоры овальной формы, служившие для
сообщения между отсеками лодки в подводном положении. Сбра-
сывание мин предусматривалось под корпус. Лодка разделялась на
три части минно-балластными цистернами, находившимися меж-
ду вторым отсеком и центральным постом, а также между четвер-
тым отсеком и дизельным.
Представили свои разработки сотрудники НИВК. С.А. Егоров
предложил проект минного заградителя «МЗ-2» водоизмещением
950 т с 104 минами, расположенными вокруг прочного корпуса в
бортовых минно-балластных цистернах. Минное устройство было
сделано в виде жесткого барабана, вращающегося вместе с минами
вокруг прочного корпуса лодки. Предусматривалось шесть торпед-
ных аппаратов с запасом в десять торпед. Наибольшая надводная
скорость — 19,2 уз, дальность надводного плавания экономической
скоростью — 10 000 миль, наибольшая подводная скорость —
9 уз, дальность подводного плавания экономической скоростью —
70
145 миль. Руководство НИВК всячески поддерживало проект С.А
Егорова и добилось того, что ЦКБ-19 (бывшее ЦКБС-3) разрабо-
тало Проект минного устройства для «МЗ-2».
У всех предложений была одна общая черта — использование кон-
струкции прочного корпуса, дизелей, гребных электромоторов и ак-
кумуляторной батареи, примененных на подводных лодках типа «О.
В своем заключении от сентября 1937 года Управление кораб-
лестроения (УК) ВМФ сообщило, что оно считает наиболее отве-
чающими предъявленным требованиям варианты минного загра-
дителя В.И. Васильева (144 мины) и Ф.Ф. Полушкина (60 мин). В
ноябре 1938 года заместитель наркома ВМФ И.С. Исаков утвердил
тактико-техническое задание на разработку проекта подводного
минного заградителя. В декабре того же года оно обсуждалось на
техническом совещании в ЦКБ-18 с участием представителей ВМФ.
Создание мощного подводного минного заградителя с ограничен-
ным водоизмещением по этому ТТЗ оказалось трудной задачей.
Предложений проектов по данному заданию не последовало.
В июне 1940 года И.С. Исаковым было утверждено новое ТТЗ
на подводный минный заградитель. В основу задания была поло-
жена эскизная проработка, сделанная конструкторским бюро за-
вода № 196 при непосредственном участии и под руководством НТК
по схеме, предложенной 2-м отделом УК ВМФ. При выдаче ТТЗ
заместитель наркома ВМФ И.С. Исаков сообщил заместителю нар-
кома судостроительной промышленности А.М. Редькину, что счи-
тает целесообразным разработку предэекизного проекта поручить
КБ завода № 196 ввиду загруженности ЦКБ-18 проектами 96 и 97.
Наркомат судостроительной промышленности с этим предложени-
ем нс согласился. В дальнейшем было решено выдать заказ на про-
ектирование минного заградителя (проект 99) как ЦКБ-18 (предэе-
кизный проект), так и КБ завода № 196 (эскизный проект).
Предэскизный проект был разработан ЦКБ-18 в нескольких
вариантах. По первому из них на подводной лодке имелись четыре
кормовые минные трубы, размещенные вне прочного корпуса:
попарно в надстройке и в междубортном пространстве. В вари-
анте 1 -А внутри прочного корпуса размещались только казенные
части минных труб. Корпус в этих местах имел специальные вык-
ружки. В варианте 1-Б внутрь прочного корпуса были выведены
только приводы минносбрасывающего устройства. По второму ва-
рианту все четыре минные трубы проходили внутри прочного кор-
71
пуса. Все минные трубы выходили на один общий кормовой тра-
нец. Основные материалы проекта 99 были разработаны примени-
тельно к варианту 1-А, поскольку он считался ЦКБ-18 оптималь-
ным для дальнейших стадий проектирования.
Параллельно проект минного заградителя по тому же ТТЗ в
объеме эскизного разрабатывался КБ завода № 196. Основные так-
тико-технические элементы этого проекта получились близкими к
полученным ЦКБ-18 и заданным ТТЗ. Минное устройство имело
остроумную особенность: чтобы не загромождать корму и придать
ей более плавные обводы, минные трубы примерно на одной трети
длины объединялись попарно в одну на каждом борту. Внутренние
рельсы для мин имели стрелки для перевода мин Нижнего ряда на-
верх. В отличие от конкурентов обеспечивалась одновременная по-
грузка мин и торпед. В заключении ЦКБ-18 по проекту указыва-
лось, что конструкция минного устройства ненадежна в эксплуата-
ции, несмотря на то что в ЦКБ-19 был разработан его технический
проект и устройство проверяли на береговом стенде завода. УК
ВМФ все же отдавало предпочтение варианту проекта, разработан-
ного КБ завода № 196, указывая на большую защищенность мин и
лучшую маневренность корабля на заднем ходу.
Подводный минный заградитель представлял собой двухкорпус-
ную, сварную, восьмиотсечную лодку. Первый отсек проектировался
аналогично проекту 97, но с увеличенной длиной. По сравнению с
проектом 97 увеличивались и другие отсеки. Верхние минные трубы
располагались на верхнем стрингере балластных цистерн параллель-
но основной линии корабля, нижние имели уклон от кормы в нос 1 ”50*.
Трубы проходили через две балластные цистерны. Минное устрой-
ство принималось проверенной в эксплуатации конструкции XIII се-
рии. Погрузка мин втрубы производилась с кормы, сбрасывание так-
же в корму. Способ хранения мин сухой. Мины хранились в минных
трубах в окончательно приготовленном виде. Торпедные аппараты
предусматривались с применением устройства БТСсистемы Ф.И. На-
умова. В части главных дизелей, главных электромоторов, аккумуля-
торной батареи и остального оборудования лодка нс отличалась от
проекта 97. Личный состав —52 человека. Руководили разработкой
проекта главный инженер ЦКБ-18 З.А. Дерибин и его заместитель
В.Ф. Критский. Технический проектпо плану должен был быть окон-
чен в 1941 году. Начавшаяся вскоре война прекратила дальнейшие
работы по проекту 99.
72
Таблица 1.3.2.
ТТЗ и проектные ТТЭ минных заградителей
разработки 1938—1941 гг.
Наименование ТТЭ ТТЗ на М3 КБ-196 | ЦКБ-18
п (, ч 111 f 3.yeiiiennv.T
n.i полное 1200 | 1204 1230
по..полное 1621 I 1 1586
>33 мм торпедных , ,ц и. тр.ттоп носовых 4 4 4
..IH.IC торНел 8 10 10
минных устройств — 2 4
1.111,1. мин СО-80 СО 60
II п мл ini - калибр, мм 1 х 100 1 х 100 1х 100
С ко рост!> максимальная, уз
Н.1,(П11,ЧН«1Я 19-5- L , 18.5
11 < 1. । п 11 л пая « 'iZ 1 1 8.25
I ’ а л 1t v с 11 лапания, мнль/скоростью.уа
игл видны» 6000/10 2200/195 CG00/10 200/18,5 6000/10
nt iiitiaHb'ii 120/2.5 8/8 100/2.5 8.25/8,25 90/2,5
Диш ателеп х MlHIUKlCIb. л.с. - ДУ 2x2200 ГЭД 2 х 550 ДУ 2 х 2200 ГЭД 2 х 550
J tvoiiHa погружения 1111.пая. м 100 100 100
А HHIHOMHOCTL.cyr 30 40 35
>|.ипаж — 51 52
Транспортно-десантная подводная лодка
Если не считать упоминавшийся ранее проект дооборудова-
ния «щуки» в заправщик гидросамолетов, то можно сказать, что
советский флот не проявлял интереса к транспортным подвод-
ным лодкам. Но во второй половине 1938 года в 1-м отделе Глав-
ного морского штаба были разработаны основания для состав-
ления тактико-технических требований к транспортной подлод-
ке. Основным назначением определялась скрытая перевозка гру-
зов, дополнительным — высадка десанта. Водоизмещение — 1200 т;
скорость полного хода: надводная — 16 уз, подводная — 8 уз; во-
оружение: одно 100-мм, орудие, одно 45-мм. один 12,7-мм пуле-
мет; четыре 533-мм торпедных аппарата (запас снарядов, патро-
нов и торпед не оговаривался). Предполагался и вариант под-
иодного минного заградителя с боекомплектом в 70 мин.
Лодка должна была быть полноценным подводным кораблем,
принимающим без стеснения внутреннего расположения и ухуд-
73
шения боевых качеств 200 т груза. Предполагалось перевозить: су-
хие грузы, как в таре, так и без нее, в том числе и строительные
материалы, жидкие грузы, такие, как топливо и смазочные масла, в
таре и в цистернах самой лодки, с возможностью передачи и при-
ема их в море; артиллерийский, торпедный, минный боезапас, глав-
ным образом используемый подводными лодками для их снабже-
ния, самолеты, естественно, в сложенном виде — истребители, бом-
бардировщики и разведчики.
Десант предполагался в трех вариантах. Первый — стрелковая
рота со всем штатным вооружением и снаряжением (200 человек).
Второй — батарея 76-мм полевых пушек на механической тяге (че-
тыре орудия). Третий — рота танков-амфибий с двумя вспомога-
тельными автомобилями (заправщик и мастерская) (18 машин).
Личный состав десанта должен был иметь нормальные условия раз-
мещения и возможность безопасной высадки. Безусловно необхо-
димыми были погрузочные и высадочные средства. 17.11.1938 г.
«Основания» утвердил начальник ГМШ флагман флота 2 ранга Л. М.
Галлер.
После консультаций с Научно-техническим комитетом НК.ВМФ
и доработок в Управлении кораблестроения 25.02.1939 г. был состав-
лен второй вариант, предложенный к утверждению начальником
ГМШ. Основные положения нового ТТЗ были следующие:
«/. Назначение.
/. Основным оперативно-тактическим назначением подлодки яв-
ляется скрытная перевозка грузов и прорыв блокады, для доставки
снаряжения, боезапаса, строительных материалов, топлива, смазоч-
ных материалов и других грузов, для питания боевых кораблей в море
и блокируемых базах.
2. Дополнительным назначением транспортно-десантной под-
лодки является скрытая перевозка десанта и высадка его в различ-
ных пунктах побережья.
3. Транспортно-десантная подлодка предназначена для операций
на Балтийском, Тихоокеанском, Северном и Черноморском театрах.
Для выполнения перечисленных задач к транспортно-десантной
подлодке предъявляются следующие требования.
И. Общие требования.
1. Корабль должен иметь все качества полноценной п/л, т.е. воз-
можность уходить под воду со скоростью достаточной для современ-
ной подлодки соответствующего водоизмещения, движение и манев-
74
нН0С1Пь под водой, требующейся от обычной подлодки, глубина по-
? ужения 80—100метров, подводные ходовые и маневренные качества
с00тветствующие подлодкам данного водоизмещения.
Лодка должна иметь возможность плавать в мелкоразбитом льду,
о так же переносить без повреждений легкие удары о грунт.
2. На корабле должны размещаться для перевозки грузы весом до
200тонн, без ущерба для управления подводной лодкой, использования
оружия и бытовых условий личного состава корабля.
3 Для груза должны быть предусмотрены специальные помеще-
ния, допускаются следующие варианты их использования:
а) Сухие грузы в таре или без таковой и в том числе строительные
материалы (лесные материалы, сортовая и листовая сталь, рельсы,
цемент и др.);
6) Жидкие грузы — топливо и смазочные материалы, как в таре,
так и в корабельных цистернах и отсеках, оборудованных для подачи
топлива на корабли в море;
в) Мины, торпеды, артбоезапас существующих на вооружении
типов и калибров;
г) Самолеты складные до разведчиков включительно.
Для приема и выгрузки грузов в море должны быть предусмотрены
погрузочные средства в виде стрел, кранов, сходен, трапов и т.п.
Для перевозки грузов с корабля на берег и обратно должны быть пре-
дусмотрены плавсредства в виде резиновых надувных понтонов и шлюпок.
4. Помещения для грузов должны быть так же приспособлены, или
дополнительно быстро переоборудуемы для перевозки десанта в сле-
дующих вариантах:
а) Рота танков амфибий с командной и двумя вспомогательными
автомашинами к ним — всего 18 штук;
б) Стрелковая рота со снаряжением и штатным вооружением — 200
человек;
в) Батарея полевой артиллерии 76 мм. калибра на механической
тяге — 4 орудия.
Для личного состава десанта должны быть предусмотрены дос-
таточные удобства для жизни в условиях плавания в течение 5 суток
пребывания на подлодке.
Питание десанта должно быть предусмотрено горячей пищей.
Для приема десанта и высадки у открытого морского берега дол-
жна быть предусмотрены достаточные погрузочно-разгрузочные и
° Осадочные средства.
75
Должна быть обеспечены вполне безопасная, как для подлодки, так
и для людей, высадка десанта (выход, посадка на высадочные сред-
ства).
5. Должны быть приняты все меры к максимальному сокращению
времени срочного погружения лодки в момент погрузочных или разгру-
зочных операций, или высидки или посадки десанта.
6. Должна быть предусмотрена возможность использования ко-
рабля в качестве минного заградителя, с количеством мин 70—80
штук, для скрытного подхода к месту постановки мин, с производ-
ством постановки мин в надводном положении.
Желательно, но не в ущерб основному назначению корабля,
предусмотреть возможность постановки некоторого количества
мин под водой, банками по 4—6 штук».
Предполагалось, что главные механизмы (дизели, электродви-
гатели, аккумуляторные батареи), вооружение (торпедное и артил-
лерийское), средства связи и наблюдения (перископы, гидроакус-
тические и радиоэлектронные приборы) будут соответствовать при-
нятым на лодках остальных типов. Прочная рубка должна была
получить противоосколочное бронирование. Предлагалось оснас-
тить лодку пневматическим сстепрорезателем «Краб» и автоматом
управления курсом.
Последний вариантТТЗ от 30.07.1940 г. был утвержден. Назна-
чение лодки изменялось на десантное, го есть предполагалась
скрытная высадка десанта с последующим его снабжением бое-
припасами и продовольствием. Численность десанта сокращалась
до 120 человек, время пребывания его на борту субмарины — до 3
сут. По-прежнему предполагалось принимать до 200 т груза, но в
основном горючее и смазочные масла — как в таре, так и в цистер-
ны. Артиллерийское вооружение сокращалось до двух пулеметов,
торпедное исключалось вовсе. Специально оговаривались наличие
минимальной осадки для удобства высадки десанта, устройств,
обеспечивающих погрузочно-разгрузочные работы, буксировка
лодки в любом положении, стабилизатор глубины «Спрут», уста-
новка в носовой и кормовой частях лодки спасательных камер. От
конструкции лодки требовалась максимальная простота в произ-
водстве с учетом широкого использования сварки.
Работы по проектированию десантной субмарины были пере-
даны в ОТБ-196, с присвоением проекту номер 93. По плану про-
ектирования эскизный проект должен был быть закончен в 1941
году.
76
Таблица 1.3.3.
Проектные ТТЭ заданий на транспортные подводные лодки
Наименование ТТЭ ТТЗ от 25.02.1939 ТТЗ от 30.07.1940
Водоизмещение надводное, т 1200-1300 1500
(’ко рость максимальная, уз
1ыдродпая 16 10
п< >д водная 8 4
Ради ус плавания, мпль/скоростыо,уз
надводный 6000/10-12 3000/10
подводный 100/3 75/4
Г лубпиа погружения предельная.м too 80
Вооружение
юрпедных аппаратов — калибр, мм 4-533.8 -
орудий — калибр, мм 1-100.1-45 —
г\лсметов — калибр, мм 2-12,7 2-12.7
Принимаемые внутри прочного корпуса грузы, т 200 200
Д train, чел. 200 120
Аптоном ность, сут 25-30 10
Подводные лодки с единым двигателем
С самого момента зарождения подводных лодок конструкторы
пытались выбрать тип двигателя, одинаково хорошо пригодного к
работе в подводном и надводном положении. Долгое время это ока-
зывалось технически и экономически нецелесообразно. С1935 года
в системе Наркомата оборонной промышленности начались рабо-
ты по созданию единого двигателя. Постепенно определились два
1 вправления: паротурбинные установки и дизели с так называемым
замкнутым циклом. Первыми техническими заданиями предлага-
лось разработать паротурбинные установки для лодок типа «Прав-
да», а также «малюток» Vl-бис, XII серий.
По поручению председателя подводной секции НТК.М ВМС
А Н. Гарсоева инженер-механик РК.К.Ф М.А. Рудницкий обобщил
”се имевшиеся сведения о единых двигателях. Изучив и проанали-
зировав все известные варианты, он предложил использовать в ка-
честве единого двигателя паротурбинную силовую установку, в топ-
ках котлов которой вместо жидкого топлива сжигать алюминий в
c’lpye газообразного кислорода. М.А. Рудницкий обосновывал свое
решение тем, что при активном соединении алюминия или магния
1 кислородом выделяется значительное количество тепла и совср-
77
шенно не выделяются вредные для человека газы. Проект был адап-
тирован к лодке типа «Н» и получил индекс «МТ». Особая слож-
ность установки заключалась в системе подачи порошкообразного
топлива и удаления твердых продуктов сгорания из парогенерато-
ра. Из-за чрезвычайно высокой в то время стоимости алюминия от
разработки проекта пришлось отказаться.
Конструктором В.К. Станкевичем был предложен комплекс,
состоящий из паровой турбины и теплового аккумулятора, запол-
няемого расплавленным алюминием, имеющим температуру плав-
ления около 660°С, кипения — 2500°С, одна тонна алюминия, на-
гретая до 800°С, выделяет 240 кВт/ч энергии, что в 16 раз больше
аккумуляторной батареи. Установка оказалась дорогостоящей, кон-
структивнотрудноисполнимой и малоэффективной. Особую слож-
ность составляла высокая химическая агрессивность расплавлен-
ного алюминия.
В тот же период прорабатывались и другие варианты тепловых
аккумуляторов, в которых в качестве теплоносителей применялись
соли щелочей едкого калия и натрия, соли других, в том числе ред-
коземельных, элементов, графит. Здесь также основными пробле-
мами были высокая агрессивность компонентов и большой вес са-
мой установки.
Только в 1941 году, после тщательного анализа полученных ре-
зультатов проработок единых двигателей с паротурбинными уста-
новками, от продолжения работ в этом направлении отказались.
Второе направление казалось более перспективным. Еще в 1933
году инженер А.П. Пугач предложил заменить карбюратор бензино-
вого двигателя внутреннего сгорания газовым смесителем с подачей
газообразного водорода. Работа двигателя оказалась весьма шумной.
Главную проблему составляли взрывоопасность смеси, представляв-
шей фактически «гремучий газ», и полная невозможность разместить
большой запас водорода на борту лодки в сколько-нибудь приемле-
мых по массогабаритным параметрам хранилищах.
Инженер Е.Н. Гурфейн сделал попытку создать «унитарное»
топливо, то есть смесь горючего с каким-либо окислителем. К со-
жалению, составы оказались склонны к самовозгоранию с после-
дующим взрывом.
Была попытка использовать пероксид водорода, но высокая
химическая агрессивность, взрывоопасность и сложность регули-
ровки процесса заставили отказаться и от этого направления.
78
С.А. Базилевский предложил использовать на подлодке чистый
кислород в сжиженном виде при атмосферном давлении и темпе-
ратуре 180вС, хранящийся в цистернах. Основная идея заключалась
в том, что продукты сгорания любого теплового двигателя содер-
жат углекислоту, водяной пар, азот и избыточный кислород. Если
охладить газы, удалить из них воду и углекислоту, довести содер-
жание кислорода до 20—22%, то восстановленную газовую смесь
можно вновь использовать для работы двигателя. К весне 1936 года
коллектив бюро завершил разработку двух вариантов эскизного про-
екта двигателя, получившего сокращенное обозначение РЕДО (ре-
генеративный единый двигатель особый). В первом варианте пре-
дусматривалось использование паросиловой турбинной установки
с высоконапорным котлом типа «Велоко, второй вариант предпо-
лагал применение в качестве двигателя любого дизеля.
Принципиальная схема работы установки РЕДО с дизелем выг-
лядела следующим образом. В надводном положении выхлопные
газы направлялись в холодильник предварительного охлаждения и
отводились за борт; при работе двигателя по замкнутому циклу газы
попадали в сепаратор, где отделялась сконденсированная в холо-
дильнике вода, а осушенные газы вновь поступали во всасываю-
щий коллектор дизеля. Избыток продуктов сгорания направлялся
через холодильник в сепаратор для удаления водного конденсата.
Остаток газообразных продуктов сжимался компрессором до 70—
100 атм и подавался через вымораживающий холодильник в сепа-
ратор, откуда сжиженная углекислота отводилась в емкости для
хранения, а очищенная и осушенная газовая смесь направлялась в
главный газопровод для дальнейшего использования. Кислород
поступал в газообразном виде к диффузору, где смешивался с очи-
щенными газами и поступал во всасывающий коллектор дизеля.
В марте 1936 года на заводе № 196 («Судомех») в Ленинграде
смонтировали специальный стенд для испытаний единых двигате-
лей различных конструкций. 01.12.1937 г. начались стендовые ис-
пытания установки РЕДО с дизелем 38-КРНС-8 (модификация се-
рийного двигателя 38К-8, 800 л.с., 600 об/мин). До 24.01.1938 г. ус-
тановка проработала в общей сложности 34 ч 57 мин, из них 22 ч 17
мин в замкнутом цикле. Испытания продолжались более двух лет.
Удалось устранить ряд конструктивных недостатков. Самой слож-
ной задачей оказалась регулировка дозирующего кислородного кла-
пана — при увеличении подачи кислорода свыше 22% от газового
79
объема наблюдались взрывы топливной смеси в цилиндрах двига-
теля.
На совещании в УВМС РККА в августе 1937 года было принято
решение включить в план судостроения на 1938 год строительство
четырех малых лодок с едиными двигателями различных конструк-
ций. Для продолжения опытов с РЕДО выделили лодку типа «М»
XII серии (строительный номер С. 92), закладка которой состоя-
лась 05.09.1938 г. Длину дизельного отсека увеличили на 0,5 м, пе-
редвинув носовую водонепроницаемую переборку. 4 августа, на
следующий день после спуска, начались погрузка и установка ме-
ханизмов и агрегатов под руководством С.А. Базилевского. Все мон-
тажные работы завершились через два месяца, и экипаж присту-
пил к швартовным испытаниям.
В дальнейшем лодку в служебной документации обозначали
«РЕДО» и «Р-1». Заводские испытания проходили с большими пе-
рерывами, связанными с устранением возникавших неисправнос-
тей материальной части энергоустановки, поэтому швартовные и
заводские ходовые испытания «Р-1» продолжились до начала Ве-
ликой Отечественной войны. После окончания войны к установке
РЕДО не возвращались.
Установленная на«Р-1» система РЕДО имела производительность
5200 кг/ч. Система состояла из: главного двигателя 38-КРНС-8, кон-
денсационного, кислородного и углекислотного трубопроводов, пос-
ледний из которых предназначался для отбора части выхлопных га-
зов, сжижения водяных паров и углекислоты, вымораживающего хо-
лодильника предварительного охлаждения (размещен в надстройке ря-
дом с глушителем), сдвоенного вымораживающего холодильника, двух
газовых фильтров, промежуточного сепаратора, компрессора высокого
давления (16 л/мин, 225 атм), двух трубчатых конденсаторов, сжижав-
ших СО2 охлаждаемым [азообразным кислородом, и оконечного се-
паратора. Отобранная из оконечного сепаратора углекислота при на-
хождении лодки в подводном положении направлялась по углекис-
лотному трубопроводу в баллоны, 40 штук из которых находились в
коробчатом киле, а остальные 12 — в прочном корпусе. При всплы-
тии лодки на перископную глубину углекислота из баллонов отводи-
лась за борт, практически бесследно растворяясь в морской воде.
Жидкий кислород хранился в трюмах второго и четвертого от-
секов, где вместо аккумуляторов установили две цистерны вмести-
мостью по 4 т, снабженные автономными трубопроводами с испа-
80
pi i гелем и подогревателем, использовавшими тепло выхлопных га-
зов, конденсаторами углекислого газа, вспомогательным газифи-
катором и радиатором охлаждения воздуха в дизельном отсеке. Раз-
дел ьные трубопроводы позволяли подавать кислород из каждой
цистерны в отдельности или из двух вместе.
Далеко не сразу удалось разработать эффективную конструк-
цию хранилищ. Правильную погрузку и подачу кислорода, без воз-
никновения происшествий, организовать удалось тоже не сразу.
Наличие на борту большого запаса кислорода существенно улуч-
шило условия работы экипажа и увеличило время нахождения лод-
ки в подводном положении.
В кормовом отсеке для получения дополнительного жидкого
кислорода смонтировали кислородную станцию Московского ав-
тогенного завода (производительность 40 кг/ч), сжатый воздух по-
давался в нее компрессором высокого давления. Вспомогательные
электромеханизмы питались от установленного на гребном валу
оператора (40 кВт), который использовался для зарядки резерв-
ной аккумуляторной батареи. Отсутствие реверса машины потре-
бовало установки винта регулируемого шага. Для максимального
уменьшения шумности в подводном положении широко исполь-
зовались амортизаторы. На них установили практически все глав-
ные и вспомогательные механизмы, чем добились значительного
снижения уровня шума.
25.10.1938 г. начались ходовые испытания «Р-1», проводивши-
еся вначале на мелководье. Экипаж опробовал дизель на разных
режимах, осваивал перекачку жидкого кислорода из цистерны в
цистерну, аварийное стравливание его за борт. Регулировка двига-
теля производилась «на глаз», поскольку каких-либо быстродей-
ствующих газоанализаторов и исполнительных механизмов для ав-
томатизации работы просто не существовало, и испытатели созда-
вали их самостоятельно. 11 ноября при увеличении подачи кисло-
рода до 40% в дизельном отсеке произошел взрыв и возник пожар,
нс причинивший, впрочем, серьезных повреждений. В следующем
1 оду ходовые испытания продолжались главным образом в надвод-
ном положении (было только одно погружение).
Во время одного из выходов дизель проработал по замкнутому
циклу около 10 ч, что более чем вдесятеро превысило подводную
лальность плавания обычной «малютки» на полном ходу. Ходовые
испытания подтвердили перспективность системы РЕДО. Однако
81
полностью герметизировать дизель так и не удалось. Через 10—15
мин из-за утечки газа через сальники рабочих клапанов и испаре-
ния топлива с нагретых поверхностей и грелки пускового подогре-
ва содержание углекислоты в воздухе доходило до 6—7%, дизель-
ный отсек заполнялся дымом, от которого не спасала даже венти-
ляция. Обнаружилась ускоренная эрозия поршней и цилиндров
двигателя, а также углекислотной арматуры.
БД. Златопольский предложил в 1936 году установку ИВР (ис-
кусственный воздух с растворением углекислою газа). В отличие
от установки РЕДО СО2 удалялся из выхлопных газов различного
рода поглотителями. Процесс мог быть физическим (растворение
углекислого газа водой) или химическим — его поглощение щело-
чью. Е.Н. Гурфейн предлагал применять жидкие этаноламины, спо-
собные выделять поглощенную углекислоту при нагревании. В ва-
рианте, предложенном БД. Златопольским, использовалась заборт-
ная вода. Выхлопные газы после холодильника-глушителя и сепа-
ратора поступали в абсорбционную колонку, куда через
распыляющие головки подавалась забортная вода. Происходило ин-
тенсивное промывание газов и растворение углекислоты. Образо-
вавшийся раствор насосом откачивался за борт. Нерастворившая-
ся часть, в основном азот, сепарировалась и направлялась к смеси-
телю, куда через дозирующий клапан подавался газообразный кис-
лород. Полученная искусственная регенерированная газовая смесь
поступала во всасывающий коллектор дизеля.
Стендовую установку с дизелем 38-КРНС-8 на заводе № 196
создали в апреле 1940 года, получив при работе по замкнутому циклу
устойчивую мощность около 500 л .с. Для эффективной работы тре-
бовалось пропускать через абсорбер объем воды, значительно боль-
ший объема цилиндров двигателя. Это предъявляло высокие тре-
бования к точности и надежности системы регулировки. Дальней-
шие испытания прервала война. Однако в ее ходе на этом принци-
пе была разработана система регенерации воздуха подводных лодок
(см. гл. 3).
Установку ЕД-ВВД (единый двигатель — выхлоп в воду — ди-
зельный) предложил в 1939 году И.П. Янкевич. Схема работы уста-
новки отличалась от РЕДО незначительно: из замкнутого цикла
исключили конденсатор углекислоты и баллоны высокого давле-
ния. Как и в РЕДО, основная часть выхлопных газов, пройдя газо-
охладитель и сепаратор, поступала к газовому смесителю, где в нее
82
добавлялся кислород, и далее в дизель. Избыточная часть отрабо-
танных газов отбиралась компрессором и через специальные рас-
I ] ыляюшие устройства выбрасывалась за борт, где происходило ин-
тенсивное перемешивание и растворение газа. Начавшиеся стен-
довые испытания установки ЕД-ВВД с использованием дизеля ма-
лом мощности прервались на время войны.
Энергоустановку с единым двигателем, работающим по схеме
ЕД-ХПИ (единый двигатель с химпоглотителем известковым),
предложил находившийся в заключении в ОКБ-196 НКВД конст-
руктор В.С. Дмитриевский. По схеме ЕД-ХПИ в системе замкну-
того цикла устанавливался газофильтр с химическим поглотителем
для углекислого газа. Поэтому при замкнутом цикле дизель рабо-
тал на газокислородной смеси, состоящей в основном из инертно-
го азота выхлопных газов и искусственно добавляемого газообразно-
I о кислорода, запас которого хранился в жидком состоянии. С ап-
реля по ноябрь 1940 года на стенде проверяли возможность работы
по циклу ЕД-ХПИ авиационного дизеля АН-1 мощностью 850 л.с.
Дизели М-50Р, предполагавшиеся для установки на подводной лод-
ке, имели ресурс работы всего 150 ч. Группа конструкторов ОКБ-196
под руководством А.С. Кассациера сконструировала эксперимен-
гальную подводную лодку проекта 95. Договор на ее строительство
был заключен между НКВД и заводом № 196. Одновременно с по-
стройкой подводной лодки «М-401» велась стендовая отработка
конструкций и узлов энергоустановки, для чего на заводе создали
натурный испытательный стенд, представлявший собой дизельный
отсек с главным двигателем и всеми механизмами, устройствами и
системами, обеспечивающими его работу по замкнутому циклу.
Строительство лодки, получившей литерно-цифровое обозначение
«М-401», начатое в конце 1939 года, проходило ускоренными тем-
пами, и 01.06.1941 субмарину спустили на воду.
Подводная лодка «М-401» была полугоракорпусной, четырехот-
ссчной. Она имела пять цистерн главного балласта (ЦГБ), обеспе-
чивавших запас плавучести 37%. Для управления кингстонами и
клапанами вентиляции ЦГБ и для подъемника перископа приме-
нялись гидроприводы. Приводы управления вертикальным и кор-
мовыми горизонтальными рулями (носовые горизонтальные рули
отсутствовали) были электрическими. Управление рулями осуще-
ствлялось одним манипулятором из центрального поста. Вооруже-
ние состояло из двух носовых торпедных аппаратов без запасных
83
торпед. Предусмотренные проектом 45-мм орудие и съемный пу-
лемет на ограждении рубки не устанавливались.
Энергоустановка ЕД-ХПИ располагалась в третьем и четвертом
отсеках и включала в себя: два четырехтактных, бескомпрессорных
12-цилиндровых дизеля М-50Р с наддувом, нереверсивных, соеди-
нявшихся с гребными валами посредством реверсивно-редукцион-
ных муфт; цистерну с жидким кислородом (емкость 1,65 т), распо-
ложенную в специальной выгородке у кормовой переборки четвер-
того отсека; два расположенных в каждом из дизельных отсеков
газовых фильтра с твердым известковым химпоглотителем (по 2 т в
каждом); расположенный в третьем отсеке вспомогательный дизель
«Геркулес-Рустон» (48 л.с., 1600 об/мин), который также мог рабо-
тать в подводном положении по циклу ЕД-ХПИ; главный электро-
генератор МП-510 мощностью 1 ] кВт, соединенный с одного кон-
ца вала через муфту с дизелем третьего отсека, а другим концом вала — со
вспомогательным дизелем; вспомогательный электрогенератор
МП-507 (6,9 кВт), соединенный с дизелем четвертого отсека и с
компрессором воздуха высокого давления; во втором отсеке рас-
полагалась стартерная аккумуляторная батарея 6 СТК-135 напря-
жением 110 В. Кроме того, имелись газовые охладители дизелей,
испаритель и подогреватель кислорода, аккумуляторы для сети ос-
вещения напряжением 24 В.
Дизельные отсеки отделялись от второго отсека газонепрони-
цаемой поперечной переборкой. Для прохода в дизельные отсеки
на переборке между вторым и третьим отсеками со стороны второ-
го отсека был установлен тамбур-шлюз. Пребывание людей без изо-
лирующих дыхательных аппаратов в дизельных отсеках категори-
чески запрещалось. При работе обоих дизелей М-50Р по замкнуто-
му циклу третий и четвертый отсеки лодки сообщались друг с дру-
гом, становясь необитаемыми, так как рабочая газовая смесь для
дизелей подавалась непосредственно в отсеки и уже оттуда посту-
пала во всасывающие коллекторы дизелей. Поэтому все механиз-
мы и устройства, расположенные в дизельных отсеках, имели дис-
танционное валиковое управление. Пульт управления всей энер-
гоустановкой располагался во втором отсеке и обслуживался одним
оператором. Экономический подводный ход обеспечивался рабо-
той по замкнутому циклу вспомогательного дизеля, который, вра-
щая главный электрогенератор, через реверсивно-редукционную
муфту дизеля, вращал правую линию вала. При этом генератор
84
М П-510 питал вспомогательный генератор МП-507, который в ре-
жиме электромотора через муфту дизеля в четвертом отсеке вра-
щал левую линию вала.
В августе 1941 года «М-401»? погрузили на баржу и переправили
1) Горький на завод № 112 «Красное Сормово» для окончания дост-
роечных работ и проведения швартовных испытаний. До наступ-
ления зимы их завершить не удалось, и в ноябре «М-401» перебази-
ровалась в Баку. Обеспечение испытаний и проведение наладоч-
ных работ возложили на судоремонтные мастерские Каспийской
военной флотилии. Швартовные и заводские ходовые испытания
М-401» из-за аварийных происшествий и поломок, связанных,
главным образом, с работой энергоустановки по замкнутому цик-
лу, проходили с большими перерывами и продолжались до середи-
ны 1945 года. Не хватало расходных материалов и запасных частей,
слабой в производственном отношении была и сдаточная база в
Баку. Главные трудности заключались в регулировании подачи га-
зообразного кислорода в газовый смеситель при изменении режи-
мов работы дизелей и расхода топлива. Автоматических регулято-
ров и газоанализаторов для постоянной фиксации процентного
содержания кислорода в газовой среде дизельных отсеков не было.
Подача кислорода регулировалась вручную в зависимости от изме-
нения давления, а также температуры и цвета газовой среды этих
отсеков (цвет среды третьего отсека можно было видеть из второго
отсека через небольшие иллюминаторы в поперечной переборке).
Такой метод был косвенным и замедленным по времени, что тре-
бовало от оператора большого опыта и искусства.
В процессе испытаний при работе энергоустановки по замкну-
тому циклу имели место случаи небольших взрывов («хлопков»)
газовой среды в машинных отсеках. Подобные явления наблюда-
лись ранее во время испытаний подводной лодки «Р-1». В то время
эти явления объясняли исключительно избыточным содержанием
кислорода.
23.11.1942 г. на «М-401» произошла тяжелая авария энергоус-
тановки, едва не закончившаяся гибелью корабля. При нахожде-
нии лодки в подводном положении с энергоустановкой, работаю-
щей по замкнутому циклу, в результате неисправности клапана
подачи кислорода в первом дизельном отсеке возник пожар.
Находившийся на борту В.С. Дмитриевский, видимо опасаясь
• <агрсва и взрыва кислородной цистерны, неожиданно открыл кла-
85
пан на трубопроводе стравливания кислорода во второй отсек, что
вызвало распространение пожара в этот отсек.
Ошибку сумел исправить оператор пульта управления энерго-
установкой Н.С. Иссерлис, закрывший клапан стравливания кис-
лорода в отсек и уже после всплытия лодки открывший клапан
стравливания в атмосферу. Экипаж покинул лодку, перейдя на обес-
печивающий корабль. «М-401» осталась на плаву, и пожар на ней
благодаря герметизации корпуса погас после выгорания всего кис-
лорода, содержащегося в аварийных отсеках.
От полученных тяжелых ожогов погиб В.С. Дмитриевский. Не-
сколько членов экипажа получили ожоги, но после лечения продол-
жали службу. Лодка на длительное время вышла из строя, но после
проведения восстановительных работ испытания были продолжены.
Результаты испытаний энергетической установки с ЕД-ХПИ при-
знали вполне удовлетворительными, и в 1946 году «М-401» приняли в
состав Военно- Морского флота. Из основных недостатков подводной
лодки проекта 95 отмечались следующие: высокая испаряемость жид-
кого кислорода, что уменьшало автономность и продолжительность
пребывания лодки в высокой степени готовности в пункте базирова-
ния; большая шумность дизелей при их работе в подводном положе-
нии; необитаемость дизельных отсеков при работе энергоустановки
по замкнутому циклу, что снижало живучесть подволной лодки; низ-
кий уровень обитаемости корабля.
Несмотря на то что эксплуатация опытных образцов энергоус-
тановок с использованием газообразного кислорода показала их
меньшие (по сравнению с дизель-электрическими) надежность и
безопасность, продолжались работы по использованию чистого
кислорода для получения больших скоростей и увеличения даль-
ности плавания в подводном положении. В конце 30-х годов инже-
нер ОКБ-196 В.Л. Бжезинский разработал проект погружающего-
ся торпедного катера «Блоха» с единым двигателем. Какого рода
энергетическая установка предполагалась автором, не совсем ясно,
так как большинство из них не вмещалось в малые размеры катера.
Ныряющий катер торпедный должен был ожидать противника в
определенном квадрате моря, произвести его атаку, затем всплыть
и уходить на полной скорости.
В 1939 году на заводе №196 начали строительство опытного об-
разца катера, получившего обозначение «М-400». При артиллерий-
ских обстрелах и бомбежках завода корпус катера получил серьез-
86
ные повреждения, оборудование частично пришло в негодность.
Работы прекратили в 1942 году при готовности около 65%. Многие
конструкторы указывали на многочисленные недоработки в про-
екте: слабую разработанность процесса погружения и всплытия,
полную противоречивость требований к обводам торпедного кате-
ра и подводной лодки, явную неэффективность органов управле-
ния в подводном положении.
Таблица 1.3.4.
Тактико-технические данные (ТТД)
экспериментальных подводных лодок
Наименование ТТД Р-1 М-400 М-401
Водоизмещение нормальное, ч
ладводпос 208,9 35,3 101,9
подводное 260 74 140
Размерения максимальные, м
длина 44,5 21,36 37,3
ширина 3,3 3,41 3,3
осадка 2,9 1,26 1,73
Запас плавучести, % 24 51 37
Вооружение
носовых торпедных аппаратов — калибр, мм 2-533 2-450 2-533
юрпсд 2 2 2
Орудий — калибр, мм 2-45 1-12,7 1-45
боекомплект, выстрелов 290 1000 195
Скорость максимальная, уз
надводная 13 35 19.1
подводная 9,75 И 12,5
Радиус плавания, миль/скоростыо, уз
надводный 900/13 2750/8 ? 900/14,5
подводный 115/9,75 315/5 ? 350/4
Энергетическая установка РЕДО ? ЕД-ХПИ
нп дизелей 38-KPI1C-8 ? М-50Р
•Мощность номинальная, л.с. 1 х 800 ? 2x900
обороты номинальные, он/мнп 600 ? 1640
Лщас.т
1£щдпва нормальный 5.2 ? 5.5
^ндкого кислорода 8 ? 1.65
87
Окончание таблицы 1.3.4.
Наименование ТТД Р-1 М-400 М-401
химического поглотителя — ? 4
Глубина погружения, м
рабочая 50 — 50
предельная 60 30 60
Время пребывания под оодоГг, ч 80 7 80
Экипаж 16 ? 9
Советским конструкторам, без сомнения, удался «прорыв в бу-
дущее». Они смогли выработать несколько вполне работоспособ-
ных, по крайней мере на экспериментальных кораблях и стендах,
систем единых двигателей, или, по современной терминологии,
анаэробных установок. Конечно, они еще были далеки от совер-
шенства, но несколько направлений работ «послезавтрашнего дня»,
таких, как полное обесшумливание механизмов, автоматизация уп-
равления двигательной установкой, создание систем контроля га-
зовой среды, вполне отчетливо проявили себя.
27.08.1940 г. в Управление кораблестроения ВМФ начальником
4-го отдела 5-го Главного управления НКСП Антипиным была на-
правлена докладная записка «О перспективном проектировании
подводных лодок». Во вступительной части говорилось:
«До сих пор нами не велось подлинно перспективного проек-
тирования. Как правило, существует такое положение, когда про-
ект еще находится в начальной стадии, а уже в плане судострои-
тельных заводов значится постройка кораблей по этому проекту. В
результате этого возникает спешка в проектировании, приводящая
или к уродливым типам лодок (VI и IV серии), или, в лучшем слу-
чае, к новым типам лодок, не обладающим в тактическом отноше-
нии сколько-нибудь существенными преимуществами перед свои-
ми предшественниками (XI серия, X серия и др.).
Спешка вызывает, естественно, низкое качество проектов и ра-
бочих чертежей, что осложняет постройку и в конечном итоге зна-
чительно удлиняет сроки строительства. Кроме того, недоработан-
ные и недоброкачественные чертежи открывают широкое поле дея-
тельности для работников судостроительных заводов, контрольно-
приемного аппарата и личного состава кораблей в отношении
88
различного рода изменений на кораблях под видом улучшений. Эти
«улучшения» приводят к тому, что корабли одной и той же серии, по-
ручаются разными не только на разных заводах, но даже построен-
ные одним и тем же заводом».
Отмечалось» что на разработку проекта лодки требуется около
трех лет. Проект 96 представлялся первым образцом удачно прове-
денной перспективной проектной работы. Высказывалась убежден-
ность в прохождении проекта 97 без особых сложностей. На бли-
жайшие пять лет предлагалось ограничиться строительством суб-
марин по этим двум проектам, так как они в наибольшей степени
адаптированы к скоростной массовой постройке и имеют освоен-
ные в производстве механизмы и комплектующие.
Отдельным подклассам подлодок указывались следующие на-
правления развития.
Малые лодки (проект 96). Сохранение возможности перевоз-
ки по железной дороге без ограничения водоизмещения. Возмож-
ное удлинение лодок для введения либо двух кормовых торпед-
ных аппаратов, либо четырех запасных торпед к носовым аппа-
ратам. Устанавливать дизели типов*] 1Д» с наддувом, либо «17Д»
в шести- или восьмицилиндровом варианте (1800—2000/2800 л.с.).
Перспективной целью указывалось: «Полученная подлодка, обла-
дающая основными тактика-техническими элементами, близки-
ми к элементам подлодок типа «Щука», но перевозимая по желез-
ной дороге, будет простой и дешевой и действительно мобилизаци-
онной».
По подводным минным заградителям отмечалось отсутствие
прогресса в разработке проекта, несмотря натри года, прошедших
с момента начала работ. Указывались три возможных направления
развития этого подкласса. Первое — минзаг с минами, ставящими-
ся из торпедных аппаратов, который должен вытеснить заградите-
ли с минами ЭП и ПЛТ. Второе направление — доведение минно-
го магазина до максимального размера с использованием всех име-
ющихся систем, включая бортовое сбрасывание, при водоизмеще-
нии, не превосходящем 1300—1500 т. Последним вариантом
указывался несамоходный заградитель.
Для средних и крейсерских лодок обозначался новый рубеж
с корости — 28—30 уз, за счет применения наиболее мощных дви-
'ателей (до 10 000—12 000 л.с.).
89
Москитные лодки, до того не привлекавшие внимания, пред-
полагались предельно упрощенными кораблями, с водоизмещени-
ем 50—100 т, вооруженными парой торпедных аппаратов калибра
533/450 мм.
Высказывался интересный взгляд на конструкцию и использо-
вание транспортных лодок. «Простота выполнения самой десант-
ной операции. По сравнению с задачами торпедной подлодки не тре-
бует длительной боевой подготовки личного состава и длительного
освоения самой лодки. Содержание в мирное время десантной лодки,
оснащенной всей современной лодочной техникой, не может быть при-
знано целесообразным. (...) Десантные лодки по своему техническому
оформлению должны представлять нечто подобное барже, приспособ-
ленной для специальных целей, т.е. быть предельно простыми и деше-
выми, и ровно настолько самоходными, насколько это вызвано край-
ней необходимостью при подходе к берегу». Фактически предлагалась
одноразовая лодка, так как из-за неизбежных повреждений при
высадке вернуть ее все равно не удастся.
Из предложенных систем единых двигателей перспективными
признавались четыре. Для дизельных двигателей — РЕДО, для па-
ровых турбин — тепловые аккумуляторы, металлическое топливо
и высоконапорные котлы с циклом РЕДО. Паротурбинную уста-
новку, в виде опыта, с учетом возможной неудачи, предлагалось
установить на одной из лодок типа «С». Для всех типов лодок ука-
зывалось на необходимость максимального упрощения продувания
цистерн при всплытии конструкции корпуса систем и механизмов,
сокращения времени погружения до 15—20 с, установка палубных
или надстроечных торпедных аппаратов за счет запасных торпед,
широкого внедрения бескингстонных цистерн главного балласта.
На проводившемся Сборе командующих флотами и флотилия-
ми по обобщению опыта войны и итогов боевой подготовки за 1940
год в докладе начальника Управления кораблестроения Военно-
Морского флота инженер контр-адмирала Н.В. Исаченкова в от-
ношении подводных лодок отмечалось.
«В проектах строящихся лодок учтен весь предшествующий
опыт и в пределах возможного (не изменяя проекта в целом) ис-
правлены все выявленные ранее дефекты и внесены улучшения.
Так, например, на лодках типа «Л» улучшено размещение в кормо-
вых отсеках, принята зарекомендовавшая себя лучшая система сбра-
сывания мин, вспомогательные механизмы поставлены на обес-
90
lU умливающие амортизаторы и т.п. На лодках типа «Щ» принята
новая конструкция кормовых горизонтальных рулей, устанавлива-
ются 9-метровые перископы, сокращено время погружения, вспо-
могательные механизмы устанавливаются на обесшумливающие
амортизаторы и т.п. Подводные лодки типа «М» XII серии по всем
тактико-техническим элементам имеют более высокие показатели
по сравнению с подлодками типа «М» VI серии. Подводные лодки
типа «С» IX бис серии, в отличие от таких же подводных лодок «С»,
но IX серии, строятся исключительно из отечественных материа-
юв и механизмов. При переходе на отечественные механизмы на
подводных лодках типа «Со получено незначительное снижение
л ачества в части нагрузки и остойчивости. [...]
II. Проектирование новых подводных лодок.
Исходя из следующих особенностей:
а) разнохарактерности окружающих СССР морских театров;
С) опыта использования подводных лодок различных типов; в) эконо-
мических расчетов по строительству подводных лодок различных ти-
пов; следует считать твердо установившимся наличие пяти типов
подводных лодок в составе ВМФ СССР, а именно:
1) Подводные крейсера, водоизмещением 1500—1600 т.
2) Подводные минные заградители, водоизмещ. 1100—1200 т.
3) Большие подводные лодки, водоизмещением 800— 900 т.
4) Средние подводные лодки, водоизмещением 500—600 т.
5) Малые подводные лодки, водоизмещением 200—300 т.
Численность подводных лодок каждого типа может быть раз-
лична, — как правило, крупные лодки строятся в меньшем количе-
(шве, но каждый из этих типов занял свое определенное место в со-
(таве ВМФ. Изложенное положение и принято УК ВМФ как осно-
вание в проектировании новых подводных лодок.
Исходя из уровня современной техники, в проектировании но-
вых подводных лодок проводятся следующие принципиальные тре-
бования:
I. Обеспечение максимальной надежности корпуса и всех ме-
ханизмов, устройств и оборудования подводных лодок.
2. Максимально возможное повышение тактических свойств ко-
рабля.
3. Максимально возможное упрощение и стандартизация кор-
пуса, механизмов и оборудования подводных лодок в целях скоро-
стного их строительства.
Первое требование осуществляется путем проведения следую-
щих мероприятий:
91
а) Повышение прочности и живучести прочного корпуса подлодок,
путем перехода на электросварку. Проведенные опыты бомбежки
отсеков показали, что нарушение непроницаемости сварного корпуса
и фильтрация воды наступает значительно позже, нежели у клепа-
ного корпуса, полное разрушение сварного и клепаного корпуса проис-
ходит практически при равных условиях бомбежки. Во всех новых про-
ектах подводных лодок «КУ», «М3», «СМ», «ОМ» и «М» корпуса зап-
роектированы полностью сварными.
б) Повышение мореходных качеств подводных лодок за счет по-
вышения остойчивости и обводов кораблей. Так, например, под-
лодки типа «М» XV серии доведены до максимального тоннажа
(280 т) с сохранением возможности перевозки их по ж.д. без раз-
борки прочного корпуса. Для последней цели строится специаль-
ный ж.д. транспортер грузоподъемностью в 240 т.
в) Повышение надежности винтомоторной группы. Так, напри-
мер, на новых подводных лодках типа «М» XV серии осуществлена
двухвальная установка; на всех новых лодках устанавливаются дем-
пфера, снимающие запретные зоны чисел оборотов дизелей и т.д.
г) Повышение непотопляемости лодок в надводном положении.
На всех новых подводных лодках надводная непотопляемость
обеспечивается при наличии топлива в бортовых балластных ци-
стернах.
д) Усиление средств аварийного продувания главного балласта.
е) Повышение надежности электрических аккумуляторов и сро-
ка их службы.
ж) Повышение прочности и надежности отдельных механизмов и
систем подводных лодок (кингстоны балластных цистерн, клапана
вентиляции, компрессора ВД, насосы, рулевые приводы и т.п.).
Второе требование осуществляется по следующим направлениям:
/. Усиление вооружения подводных лодок. На подлодках типа
«М» XV серии установлено 4 торпедных аппарата, вместо 2 имее-
мых на предыдущих сериях. На подводных лодках типа «СМ» при-
нято две дополнительных торпеды. На новом минном заградителе
«М3» запас мин доводится до 60-ти штук. Для средних подлодок при-
нята новая 76-мм пушка «Ф-35». На всех новых подлодках устанав-
ливаются крупнокалиберные пулеметы.
2. Увеличение скорости надводного хода. Это мероприятие про-
водится не за счет дальнейшего совершенствования теоретических
чертежей подводных лодок, а, главным образом, за счет создания
новых, более мощных двигателей дизеля. Так, например, на лодках «М»
92
у Г серии надводная скорость повышена за счет установки двух новых
двигателей «11-Д» по 600л.с. каждый. В настоящее время по заказам
УК ВМФ изготовляются новые двигатели: 10ДКР— мощностью 6000
нс., 4ДВ- 2200л.с., 25 Д — 3300л.с., 17Д— 1400л.с., 30Д— 2000
л.с. Кроме того, для подводных крейсеров запроектирован двигатель
«ДДА» мощностью 10000л.с., что дает возможность повысить ско-
рость лодки в 1500—1600 т до 28 узлов.
3. Снижение шумности подводных лодок. В настоящее время
испытан и на ряде подводных лодок осуществлен метод снижения
шумливости подводных лодок путем установки механизмов и уст-
ройств на резиновые амортизаторы. Последние предусмотрены на
всех подводных лодках.
4. Снижение видимости погруженных подводных лодок с самоле-
тов. Разработанный ГОИ совместно с НТК способ окраски подвод-
ных лодок значительно снижает видимость подводных лодок с
воздуха.
5. Снабжение подводных лодок приборами автоматического уп-
равления вертикальным и горизонтальными рулями на ходу и ста-
билизаторами, дающими возможность пребывания подлодки под
водой без хода. Все подводные лодки по новым проектам снабжа-
ются этими приборами.
6. Снабжение подводных лодок приборами ультразвуковой под-
водной связи и наблюдения, дающими возможность бесперископ-
ной стрельбы торпедами. На всех новых подлодках предусмотрены
песта установки этих приборов, опытные образцы которых прохо-
дят стадию испытаний.
7. Снабжение подлодок приборами беспузырной торпедной
с трельбы. На всех новых подлодках предусмотрена установка этих при-
боров.
8. Повышение длительности пребывания лодок под водой за
(.чет усиления регенеративной установки. Закончены испытания
регенерационных патронов «РПК-5», исключающих необходимость
в хранении на лодках баллонов с кислородом.
9. Обеспечение форсирования лодками противолодочных сетей.
В текущем году заканчиваются войсковые испытания сетепрорезате-
‘вй типа «Краб» и механических пил на подводных лодках типа
' С» и т.п.
Третье требование обеспечивается тщательной и подробной
проработкой технических проектов, изготовлением деревянныхма-
> став отсеков в натуральную величину, введением стандартных
сталей и оборудования, секционной сборкой корпуса с применением
' 'сктросварки, тщательной разработкой технологического процесса ско-
93
ростного строительства подводных лодок. Как неоднократно под-
тверждено на опыте работы завода № 196, весь цикл постройки и
сдаточных испытаний подлодки типа «М» (XII серии) укладывает-
ся в 6—11 месяцев».
Как видим, моряки и инженеры были солидарны в правильно-
сти и реализуемости основных направлений развития подводных
лодок на ближайшую и дальнейшую перспективы. Общее настрое-
ние соответствовало лозунгу: «Цели — ясны, задачи — определены.
За работу, товарищи!». Вот только чужой опыт уже два года идущей
войны, показавшей нежизнеспособность многих идей, под кото-
рые проектировались и строились наши субмарины, во внимание
не принимался. Скоро в этом пришлось убедиться на собственном
опыте...
1.4. КОНСТРУИРОВАНИЕ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК В ХОДЕ войны
В годы войны конструкторские бюро оказались оторванными
от производственной базы. ЦКБ-18 эвакуировали в Горький, но
находившийся там завод №112 был переориентирован на выпуск
совершенно не судостроительной продукции. ОКБ-196, эвакуиро-
ванное в Зеленодольск на завод №340, оказалось в несколько луч-
шем положении. Завод по крайней мере занимался судостроени-
ем, вот только строил он малые боевые корабли и катера. Строи-
тельство лодок, как и достройка сдерживались полным нарушени-
ем производственных связей, и те субмарины, что сдавались в годы
войны, достраивались из довоенного задела. Так что проектиров-
щикам делать было практически i счсго.
Лодки «военного времени»
Проекты лодки, пригодной для массовой постройки в военное
время, разрабатывавшиеся еще с 1937 года, в сложившихся к авгус-
ту 1941 года обстоятельствах стали непригодны. Требовались такие
конструкция и комплектующие, которые бы позволили делать суб-
марины на любом судостроительном заводе (хотя бы и речном) в
массовых количествах. Наркомат судостроительной промышлен-
ности поручил ЦКБ-18 разработать проекты малой и средней под-
лодок такого вида. Принципиальные требования: торпедные аппа-
раты для торпед калибра 450 мм, поперечные переборки устанав-
ливать исходя из условий размещения механизмов и обитаемости,
94
максимальная упрощенность всех систем и механизмов. Надвод-
ная непотопляемость (о подводной и речи не было) при затопле-
нии некоторых отсеков не гарантировалась. Лодки должны были
транспортироваться по железной дороге.
Уже в октябре разработанные проекты ЦКБ-18 представило в
свой наркомат, где он получил одобрение, и в Управление кораб-
лестроения ВМФ. Фактически проекты должны были стать умень-
шенной вариацией малой лодки (проект 105) типа «М» и средней
лодки (проект 106) типа «Щ». По расчетам, использование 450-мм
торпед должно было дать выигрыш в общей массе залпа при боль-
шей дешевизне «изделий». Также обращалось внимание на то, что
основными целями являются транспорты и малые боевые кораб-
ли, для которых 533-мм торпеда избыточно мощна. По архитектур-
ному типу лодки были полуторакорпусными, с бескингстонными
цистернами главного балласта. В обоих проектах поперечные пе-
реборки — легкие, рассчитанные только на условия надводной не-
потопляемости. Часть трубопроводов выполнялась из стали. Для
лодки проекта 106 предлагались варианты с 533-мм торпедами. По
водоизмещению лодки вплотную подошли к прототипам.
12.09.1942 г. ЦКБ-18 докладывало руководству о разработке
предэекизного проекта малой лодки. Предназначение — оборона
побережья или дальних подступов к нашим базам. Водоизмещение —
76 т, скорость надводная —11,5 уз, подводная — 6 уз, вооружение —
две торпеды или восемь — десять мин. Образования корпуса вы-
полнялись сочетанием цилиндров и конусов с плоскими поверх-
ностями, кормовая оконечность имела крестовидное оперение по
типу торпеды. Дизель и гребной электромотор устанавливались по
продольной оси корпуса, на винт для повышения эффективности
устанавливалась кольцевая насадка.
Все вышеуказанные проекты адаптировались к максимальной
скорости постройки на волжских верфях с тем, чтобы к началу кам-
пании 1943 года иметь около 100(1) единиц. Моряки оценивали эти
проекты по боевым характеристикам, а они были не высоки. Кро-
ме того, введенные упрощения и облегчения, особенно по непо-
топляемости, оценивались как не приемлемые, а это уже подрыва-
ло саму идею упрощенной лодки. Проекты развития не имели.
Во второй половине 1942 года, осознав невозможность строи-
тельства полноценных лодок в упрощенном варианте, руководство
Н КСП обратилось к сверхмалым субмаринам. Здесь опять прояви-
95
лась та же тенденция, что и с «малютками» VI-серии, — требова-
лось разрабатывать полноценный боевой корабль, но, так сказать,
в масштабе 1:2.
Проект 606 (СМ-30) разрабатывался по инициативе ЦКБ-18 и
в соответствии с решением наркома судостроительной промышлен-
ности от 01.08.1942 г. Лодка предназначалась для действий на ком-
муникациях противника в прибрежных морских районах в тех слу-
чаях, когда они проходят по мелководью, в шхерах, где действия
катеров и надводных кораблей с малой осадкой не возможны в свя-
зи с малой дальностью плавания, а действия обычных подводных ло-
док затруднены мелководьем. По мнению проектантов, необходимость
таких лодок вызывалась сложившейся в то время (1942 год) военной
обстановкой на всех наших морских театрах. Декларировались воз-
можность массовой постройки в условиях военного времени на лю-
бых судостроительных заводах, малые сроки постройки, небольшая
себестоимость вследствие кардинального упрощения систем и уст-
ройств и технологии изготовления конструкций, возможность эффек-
тивного использования в боевых действиях. Руководство НКСП ут-
вердило эскизный проект и предложило построить опытную лодку на
заводе №345 в Ярославле. Но ВМФ от заказа воздержался.
В 1943 году конструкторы предложили улучшить качество про-
екта 606 путем повышения скоростей хода: полной надводной — с
8 до 11,5 уз, подводной — с 1,8 до 6,5 уз, при этом водоизмещение
возрастало на 2,5 т. Двигательную установку должны были соста-
вить два танковых дизеля В-3 (серийно промышленностью еще не
выпускаемые). Проект именовался 606-бис.
Со стороны 5-го ГУ НКСП последовал целый ряд замечаний и
пожеланий, после устранения которых появился новый вариант —
проект 610. Водоизмещение выросло до 40 т. Двигатели опять были
выбраны не серийные — марки 44-16,5/21 производства завода
«Двигатель Революции», которых было 2 экземпляра, а производ-
ство их завод прекратил. Торпедные аппараты — решетчатые, рас-
положенные в проницаемой части булей пббортно. Выход торпед
осуществлялся самоходом. На лодке предполагалось установить ста-
билизатор глубины «Спрут».
ЦКБ-18 уже в мае 1943 года представило в оборонный отдел
Горьковского обкома ВКП(б) план постройки лодки по проекту 610
на заводе № 342 в Навашино. В августе 1943 года технический про-
ект 610 был рассмотрен и одобрен 5-м Главным управлением
96
Н КСП. Однако нарком ВМФ, опираясь на заключения ГМШ и УК
ВМФ, отклонил проект по следующим причинам: нереальная по
условиям выносливости личного состава автономность (для дей-
ствий на позиции одинакового размера в один и тот же период вре-
мени требовалось восемь лодок проекта 610 или одна «малютка»),
обеспечить удовлетворительную мореходность при указанном во-
доизмещении нереально, глубина погружения недостаточна, невоз-
можна атака в ночное время в надводном положении, так как тор-
педные аппараты расположены выше крейсерской ватерлинии,
сомнительна возможность массовой постройки при отсутствии зап-
рограммированных дизелей.
Мнение ВМФ о проектировании сверхмалых субмарин было
изложено Н.Г. Кузнецовым в письме И.И. Носенко от 21.08.1943 г.:
целесообразно достраивать уже заложенные малые подводные лод-
ки, на заводах № 638 и № 402 находились в постройке пять лодок
XV серии, которые через шесть месяцев могутбыгь введены в строй.
Сверхмалые лодки менее ценны, чем субмарины проекта 96. Чем
разворачивать новое строительство, лучше быстрее достроить 28
подлодок, имеющих техническую готовность от 20 до 97%. Так была
поставлена точка в проектировании сверхмалых ПЛ.
Таблица 1.4.1.
ТТЭ проектов лодок «военного времени»
Наименование ТТЭ 1 ТТЗ Пр. 10S 1 Вар. 1 I L Вар. 2 1 I Пр. 106 | ТТЗ I Вар. 1 |Вар.2 I Пр. 1 60в I 1 П₽- 1 [606-бнс I Пр. 61«
Водоизмещение.т
н «и полное 1100-И0 1 152 1 1 105 1500-600 I 590 I 600 34 1 36.5 | I 60
подводное 1125—140 1 202 1 1 138 840-790 770 790 ? 87
Вооружение
торпедных ли п о ра го в — качибр, мм 450 450 450 450 450 533 450 450 450
HOI Illi LIX 4 4 4 6 6 4 — —
UhpTuDLlX 2 2 2
С'Ч'МОПЫХ 2 2 2 2
Орудий — КЛ-ТПбр, мм 1-12,7 1 12,7 1-12.7 1-76, 1 12,7 1-12,7 1-12,7 - - 1-12.7
j_M>putTbмаксимальная, уз
,!:'Л1И)дная макс. DO3M. 12.5 12 макс. 11ОЗМ 15 15 8 11,5 11.3
“одяидная 7 6.5 6.5 8 8 1.8 6.5 6
Hi'-uivc плавания.миль
«адвилный 1000- 1200 2500 14000 3000- 4500 3500 3500 700 1000 1800
цодпндный 70 75 60 — 100 100 20 40 40
' М Морсиш
97
Окончание таблицы 1.4.1.
ТТЭ Пр. 105 Пр. 106 Пр. 606 Пр. 606-бис Пр. 610
ТТЗ Ввр. 1 Вар. 2 ТТЗ Вар. 1 Вар. 2
Глубина погружения предельная,м 60 60 60 100 100 100 35 35 50
Автоном- ность, сут 15-20 15-20 15-20 30 30 30 5 8-10 10
Экипаж 6-8 И 10 20-25 35 35 4 6 6
Попытка обойти ограничения военного времени за счет исполь-
зования комплектующих с пониженными характеристиками при-
водила к созданию проектов лодок, априорно уступавшим по бое-
вым и эксплуатационным качествам субмаринам довоенной пост-
ройки. Использование «правильных» двигателей, вооружения, си-
стем конструкции корпуса убивало идею в принципе — ничего этого
не было. Миниатюризация не спасала, для маленьких лодок сырья
и комплектующих тоже не было. Построенные «с запасом» по чис-
ленности в довоенное время субмарины вполне обеспечивали ре-
шение стоящих перед флотами задач.
Подводные транспорты
К созданию подводных транспортов обратились в связи с необ-
ходимостью снабжения осажденной немцами главной базы Черно-
морского флота — Севастополя. Сначала решили пойти простей-
шим путем. По аналогии с надводными кораблями решили зака-
зать подводную баржу, оперативно-тактическое задание для кото-
рой адмирал И.С. Исаков утвердил 21.02.1942 г. Предполагалось,
что такие суда можно будет построить в короткие сроки в необхо-
димом количестве. Назначение указывалось следующее: транспор-
тировка грузов (в габаритах большой торпеды) и топлива, в над-
водном и подводном положениях, при буксировке баржи больши-
ми и средними подлодками. Все оборудование и системы должны
были устанавливаться в минимально потребном объеме. Предлага-
лось проработать два варианта: грузоподъемностью в 200—300 и в
500—600 т, с глубиной погружения 50 и 100 м соответственно. Про-
ект получил номер 605.
ЦКБ-18 завершило работы к 19.05.1942 г. Конструкция баржи
была полуторакорпусной, сварной, образования корпуса и булей
максимально спрямленные, внутреннее расположение — симмет-
98
ричное относительно центрального поста. Расчетные скорости и
дальности плавания баржи проекта 605 при ее буксировке подвод-
ной лодкой типа «К» составил и: в надводном положении 7— 10 уз, а
в подводном — 2,5—8 уз (последняя только в течение часа). Разра-
ботки были доведены до стадии эскизного проекта. Проблема бук-
сировки в подводном положении оказалась настолько сложной и
малоизученной (имелся только опыт буксировки «малютки» VI-бис
серии эсминцем на Черноморском флоте в 1939 году), что УК ВМФ
вынуждено было отказаться от дальнейших работ по несамоходным
подводным баржам.
20.07.1942 г. нарком ВМФ утвердил ТТЗ на технический про-
ект малого подводного самоходного транспорта. Принципы огова-
ривались те же, что для проекта 605, грузоподъемность указывалась
250—300 т. Для ускорения строительства предлагалось использо-
вать двигательную установку, электрооборудование и другие сис-
темы с подлодок VI серии. Главным конструктором проекта под-
водного транспорта (проект 607) был назначен Я.Е. Евграфов.
В декабре 1942 года технический проект подводного транс-
порта был завершен. Лодка имела пять отсеков, первые два —
грузовые, с разделением горизонтальными водонепроницаемы-
ми настилами. Центральный пост рассчитывался как отсек-убе-
жище. Энергетическая установка была одновальная. Все требо-
вания ТТЗ были полностью выполнены, а некоторые параметры
даже превышены.
Управление кораблестроения ВМФ 15.01.1943 г. одобрило про-
ект, указав на необходимость проработки варианта, рассчитанного
на перевозку 100—120 человек пассажиров, с размещением 50 на
временных койках. Все люди должны были обеспечиваться водой
и питанием из расчета на 5 сут. Торпеды разрешалось транспорти-
ровать в ящиках в разобранном виде, в связи с чем исключался тор-
педопогрузочный люк.
В апреле того же года ЦКБ-18 приступило к выпуску рабочих
чертежей. Но острая нужда в подводных транспортах прошла. На-
чалось «улучшение» проекта из соображений службы лодки и в
мирное время: введение двухвальной установки, улучшение обво-
дов, усиление вооружения. От первоначального замысла вскоре
ничего не осталось. К началу 1944 года общая готовность рабочих
чертежей составляла 50%. Стало очевидно, что такой корабль фло-
ту не нужен, и проект был закрыт.
99
В целях ускорения и удешевления строительства Я.Е. Евграфовым
06.11.1942 г. было предложено переделать под подводные транспорты
лодки VI серии. Суть проекта заключалась в замене первого отсека на
транспортные трюмы и установке булей на бортах для транспорти-
ровки топлива и компенсации добавленных объемов. Части корпус-
ных конструкций могли быть построены на любом заводе и перевезе-
ны по железной дороге к месту сборки. Грузоподъемность — 120 т.
Тсхсовет ЦКБ-18 признал эту идею заслуживающей внимания, такие
транспорты могли бы послужить дополнением к проекту 607, после
чего была произведена предэекизная проработка, получившая обозна-
чение проект MT-V1. Летом 1943 года материалы были направлены в
УК ВМФ, которое не поддержало этого предложения.
В это же время ОКБ-196 по выданному ТТЗ разработало ини-
циативные проекты подводных транспортов. Надо сказать, что за-
дание послужило только поводом. А на выходе оказались субмари-
ны водоизмещением от 1200 т (одновальная, 450 т груза) до 4000
(двухвальная, 1800 т груза). По конструкции они повторяли проект
Рубсровского начала 30-х годов: лодка с двумя параллельными проч-
ными корпусами. Объяснением выбранных расчетов служила вы-
годность эксплуатации судна на определенных регулярных марш-
рутах при перевозке различных типов грузов. Здесь, видимо, сказа-
лась довоенная специализация завода №340 (куда было эвакуиро-
вано ОКБ-196) — строительство речных судов.
Управление кораблестроения ВМФ в категорической форме
отказалось от столь экзотического предложения, отметив его пол-
ную неприменимость из-за большой осадки и высоты корпуса, ука-
зав, что подводный транспорт — «корабль периодического действия,
необходимый только для эксплуатации в совершенно особых, ис-
ключительных условиях, может быть на короткий период времени».
Этот-то период времени и прошел. Транспортные лодки повто-
рили судьбу лодок массовой постройки.
Таблица 1.4.2.
ТТЭ проектов подводных транспортов
Наименование ТТЭ | I Пр. МТ-VI | Пр. 607
Водоизмещение,!
надводное 500 740
надводное с топливом 600 865
подводное ? 986
100
Окончание таблицы 1.4.2.
Наименование Г ГС Пр. MT-VI Пр. 607
[1,1.1М<,• рения максимальные, м
i hi на 48 64
ширина 5.8 6.4
осадка ? 3/3.46
Гр узополъсм нос сь. т 250 350
О и у д । и» - калибр, мм 145 2-12.7
( ко рост 1> максимальная, уз
надводная 10=11 I 9,5/8
п одводная 5 4.5
Ради ус плавания, мпль/скоростыо. уз
надводный 2000/9 4000/7 2500/9 3000/8
подводный 5/5 35/2.5 4,5/4.5 50/2.5
Глубина погружения предельная, м 50 65
A bi оном пость. сут 10 15
Скипах 15 16
Разработка проектов новых подводных лодок с учетом опыта войны
Надо отметить, что опыт войны применительно к воевавшим
лодкам учитывался, образно говоря, «на месте», в периоды ремон-
тов. Для обобщения в общефлотском масштабе проводились кон-
ференции с участием подводников и проектировщиков.
На проводившейся ЦКБ- ]8 в январе ] 942 года в Горьком прак-
тико-технической конференции начальником кафедры тактики
подводных лодок и противолодочной борьбы ВМА им. Ворошило-
ва капитаном 1 ранга А. В. Томашевичем был сделан любопытный'
доклад. Согласно его основным тезисам, предвоенные взгляды на
многие вопросы требовали корректировки. Запас топлива, разме-
щаемый в бортовых цистернах, оказался избыточен для закрытых
морей. Количество торпед на борту лодки также оказалось избы-
точным. Лодки типа «М» и «С» имеют слишком маленький носо-
вой залп. Практика подтвердила необходимость кормовых торпед-
ных аппаратов. Артиллерия субмаринами почти не используется,
но на те случаи, когда она может потребоваться, необходимо вве-
дение установок калибром не менее 76-мм (две) или 100-мм (одна),
иначе для уничтожения цели требуется слишком большое время.
На закрытых театрах (Балтийское и Черное моря) выявилась ост-
рая необходимость в малых минных заградителях, с запасом мин —
20 штук. На минзагах следует увеличить количество мин за счет
Уменьшения торпедного вооружения. Необходимо довести до при-
101
нятия на вооружение мины, ставящиеся из торпедных аппаратов.
Скорость надводного хода особого значения не имеет, 15 уз вполне
достаточно для закрытых театров. Приборы стабилизации глубины
очень хороши (опыт «Щ-323»).
По отдельным типам лодок делались следующие выводы. «Под-
лодки типа «С» не нужны, так как являются промежуточным ти-
пом, не имеющим определенного оперативного назначения»... «Прак-
тика показала, что создание подводных лодок прибрежного действия
(береговой обороны) нерентабельна. Фактически все эти подводные
лодки использовались значительно шире». Малые лодки должны бло-
кировать коммуникации противника и оборонять свое побережье.
Вооружение — четыре носовых и два кормовых торпедных аппара-
та, без запасных торпед. Лодка должна быть двухвальной, водоиз-
мещение — 200—300 т, скорость над водой — 16—14 уз, под водой —
8 уз. Радиус плавания — соответствующий Балтийскому, Черному и
Японскому морям, то есть 2500—3000. миль. Средние лодки долж-
ны быть двух типов: для действий на коммуникациях противника и
для несения службы у баз противника. По сути, это те же крейсер-
ские лодки начала 30-х годов; мощный торпедный залп, большой
запас торпед, высокая надводная скорость для быстрого псрераз-
вертывания. Все это требовалось вбить в 600—800 т стандартного
водоизмещения. Большие океанские лодки соответствовали типу,
выработанному перед войной: скорость 24—26 уз, торпедное воо-
ружение из десяти аппаратов в корпусе и один-два строенных над-
строечных поворотных аппарата, дальность плавания 15 000—20 000
тыс. миль. Тут уже требовалось водоизмещение «Катюши». В тре-
бованиях к минным заградителям впервые появляется возможность
«полусухого», то есть замачиваемого при погружении, хранения мин
и сброса их подлодку. Большой заградитель, поТомашевичу, прак-
тически повторяет проект 99, а вот о малом — речь заходит в пер-
вый раз. Это должна была быть субмарина с двумя — четырьмя но-
совыми аппаратами, 20 минами, скоростью надводного хода 14—
16 уз и водоизмещением 300—350 т.
Назначенный в марте 1942 года временно исполняющим обя-
занности начальника кафедры тактики подводных лодок и проти-
володочной борьбы контр-адмирал К.О. Осипов солидаризировался
с идеями Томашевича: «Происходящая война и особенно Великая
Отечественная война полностью подтвердила большую ценность
подводных заградителей при действии их на близких пересеченных
102
театрах, где действия торпедных лодок затруднены сильной проти-
володочной обороной противника. Кроме того, этот же опыт под-
твердил целесообразность строительства не комбинированных тор-
педно-минных лодок, а узко специализированных заградителей “мино-
возов”». Справедливо отмечалась возросшая роль авиации в проти-
володочной борьбе, но выводы из этого делались довольно
неожиданные. Необходимо вводить противопульное бронирование
мостиков, а также зенитных автоматов. Необходимо усиливать зе-
нитную артиллерию: тип «М» — двумя пулеметами ДШ К, большие
и средние лодки — одиночными и спаренными 20-мм автоматами.
(Немцы в это время тоже увеличивали число зениток на«и-богах».)
Другие рекомендации были удачней: сократить время погружения
лодок, увеличить время пребывания под водой за счет приема до-
полнительных запасов средств регенерации и кислорода.
Проектные работы пошли по трем направлениям: проекты
модернизации существующих субмарин под указанные требова-
ния (разработка минных заградителей), логическое развитие до-
военных проектов лодок с учетом новых требований (работы ве-
лись на базе проектов 96 и 97) и разработка проектов на новой
технической базе.
Создание минных заградителей на базе подлодок XII и XIII се-
рий развернулось уже в январе 1942 года. Использовалось минное
устройство «Ленинца» с тросовым приводом, но без прочной тру-
бы. Главное требование — быстрота и легкость переоборудования.
Первый проект получил номер 604 и представлял собой «малютку»
с добавочными бортовыми булями, в которых и находилось мин-
ное устройство. Большой заградитель (проект 609) получался заме-
ной надстроечных аппаратов на два минных устройства по десять
мин, что доводило совокупный боекомплект до 40 единиц. Приво-
ды соединились с уже существующими, обеспечивалась и возмож-
ность ручного сброса. Надстройка соответствующим образом под-
нималась и расширялась. Водоизмещение возрастало всего на 12 т.
Ходовые качества исходного проекта сохранялись, ухудшалась толь-
ко управляемость под водой на заднем ходу.
Предполагалось, что заводы смогут изготовить первые комплек-
ты для дооборудования подлодок к третьему кварталу 1942 года, а
переоборудованные лодки можно будет испытать в кампании сле-
дующего года. Действительность оказалась много прозаичнее. Заг-
радитель по проекту 609 так и не переоборудовали, а«М-171», кон-
103
вертированная по проекту 604, вступила в строй только в 1944 году
и в боевых условиях проверена не была.
Первые задания, учитывавшие опыт войны, разрабатывались
применительно к проекту 96 малой лодки, получившему обозначе-
ние проекта 602, и средней лодки проекта 97 с обозначением про-
екта 601. В течение 1942—1943 гг. шли проектные проработки. В
итоге от прямого развития довоенных конструкций отказались. ТТЗ
очередного проекта малой подводной лодки специалисты ВМФ
подготовили в мае 1944 года. Водоизмещение ограничивалось
300 т, вооружение могли составлять как носовые (четыре), так и до-
полнительные кормовые (два) аппараты.
Основываясь на этом задании, ЦКБ-18 проработало три вари-
анта предэекизного проекта 612. При заданном вооружении водо-
измещение возросло до 325 т, были усилены бортовые цистерны и
увеличена глубина погружения по сравнению с лодками XV серии.
Тактико-техническое задание на разработку уже технического про-
екта 612 со стандартным водоизмещением не более 350 т утвержде-
но наркомом ВМФ 02.12.1944 г. Вооружение предусматривало тор-
педы 53-38 (53-39), электроторпеды ЭТ-80, мины ПЛТ-3 («борто-
вое минное устройство»), спаренную 23-мм артиллерийскую уста-
новку (вскоре замененную 25-мм системой). Разработку вели
ускоренными темпами, минуя стадию эскизного проектирования.
На заводе № 196 был изготовлен полномасштабный макет подвод-
ной лодки. Подлодка получилась двухкорпусной, двухвальной, се-
миотсечной. Использовалась новая аккумуляторная батарея типа
СМУ с утонченными пластинами и сепарацией. Предусматрива-
лась система РДП, обеспечивавшая работу дизеля под водой при
зарядке аккумуляторных батарей. Под руководством главного кон-
структора Ф.Ф. Полушкина технический проект 612 закончили в
1946 году, но еще в течение года в него вносились изменения и до-
полнения. До строительства подводных лодок по проекту 612 дело
не дошло.
В 1942 году ЦКБ-18 получило от УК ВМФ заказ на разработку
проекта подводной лодки среднего водоизмещения для массового
послевоенного строительства (проект 608). Главным конструкто-
ром проекта 608 был назначен В.Н. Перегудов. Ввиду того, что ТТЗ
на такой проект было утверждено еще в 1939 году и к 1942 году ус-
тарело, ЦКБ-18 с согласия НКВМФ разработало сначала лишь эс-
киз подводной лодки и составило на основе этого эскиза и учета
104
опыта войны новое ТТЗ. В нем предусматривались увеличение во-
доизмещения на 100—110 т при снижении наибольшей надводной
скорости лодки с 20 до 18 уз, повышение глубины погружения на
20 м, установка радиолокации и т.п. Однако оба варианта ТТЗ под-
водной лодки проекта 608, представленные ЦКБ-18 (водоизмеще-
нием 770 и 820 т), УК ВМФ отклонило по причине превышения
заданного водоизмещения, недобора скорости в подводном и над-
водном положении.
Задание было пересмотрено и заменено новым, утвержденным
народным комиссаром ВМФ в сентябре 1943 года. Требовалось
вместить боевые качества «Эски» в водоизмещение «Щуки». При
разработке эскизного проекта ЦКБ-18 пыталось реализовать тех-
нические нововведения и усовершенствования, вытекающие из
боевого опыта. Установка гребных электродвигателей и аккумуля-
торной батареи осуществлялась на амортизаторах. Основной запас
топлива размешался в прочных цистернах вне прочного корпуса
ниже ватерлинии. Оговаривалась установка спаренных 25-мм ав-
томатов на открытой турели с обеспечением кругового обстрела при
любом угле возвышения. Лодка оснащалась новейшими средства-
ми связи и наблюдения, в том числе радиолокационными. Для обес-
печения связи по радио в перископном положении предлагалась
установка выдвижной антенны. Торпедные аппараты реконструи-
ровались для обеспечения глубоководной торпедной стрельбы до
30 м. В широком объеме вводились гидравлические приводы (рули,
подъемники перископов, кингстоны цистерн главного балласта,
клапаны вентиляции, передние крышки торпедных аппаратов,
подъемник мачты радиолокации). Оборудование лодок размагни-
чивающим устройством против магнитных и индукционных мин.
Предельная глубина погружения увеличивалась до 120 м. Удалось
добиться улучшения мореходности лодки в сравнении с существо-
вавшими типами. При ограниченном водоизмещении особенно
актуальным было разработать рациональное и удобное размещение.
Впервые в практике ЦКБ-18 были проведены обширные сравни-
тельные испытания на мореходность моделей подводных лодок
типа «Щ», «С» и проекта 608.
В 1944 году были разработаны два варианта эскизного проекта,
представленные на рассмотрение в УК ВМФ и НК СП. По сравне-
нию с основным вариантом во втором варианте эскизного проекта
были дополнительно проработаны следующие вопросы: повыше-
105
на прочность поперечных переборок; проведены более полные ис-
следования скоростных элементов и мореходных качеств, приво-
ды вертикального и горизонтального рулей предположены в гид-
равлическом и электрическом вариантах.
Основной вариант проекта в марте 1944 года подвергся всесто-
роннему рассмотрению в УК ВМФ, НКВМФ и на Северном флоте
с участием офицеров-подводников. Командиры высказали следу-
ющие пожелания. З.М. Арванов («К-21»): необходимы схемы, объе-
диняющие приборы торпедной стрельбы с автоматами торпедной
стрельбы, механизмы заваливания носовых горизонтальных рулей
должны быть максимально надежны. Орудие следовало перене-
сти в корму для уменьшения противления в подводном положе-
нии. Герой Советского Союза командир дивизиона подлодок СФ
А.В. Трипольский, ссылаясь на опыт англо-американских союзни-
ков, считал необходимым увеличить высоту перископов до 14 м.
Предпочтительно устанавливать два — четыре спаренных 20-мм зе-
нитных автомата «Эрликон», используемых союзниками (он пред-
лагал установить их на лодки «С» ТОФ во время пребывания в Ан-
глии, но не встретил поддержки у сотрудников военной миссии).
Вески нгстонные цистерны вполне удачны. Нужно устанавливать
надстроечные торпедные аппараты, как это принято у англичан, и
это позволит увеличить количество торпед, размещенных на лод-
ке. Использование РЛС демаскирует лодку. К мнению Триполь-
ского о достоинствах бескингстонных цистерн и недостатках РЛС
присоединялся командир «Щ-402» А.М. Каутский. И.Ф. Кучерен-
ко (командир «С-51») выдвинул требование увеличить высоту мос-
тика и газоотводных и воздухозаборных шахт дизелей. В отноше-
нии РЛС указал на ее безусловную полезность.
В связи с постоянным увеличением водоизмещения против ТТЗ
проект 608 неоднократно возвращался в ЦКБ-18 (с согласия пос-
леднего) для доработок. При этом УК ВМФ должно было по обо-
снованным предложениям проектанта согласиться на увеличение
стандартного водоизмещения до 660 м3. По новому варианту водо-
измещение получалось около 687 м3, а с учетом всех замечаний до-
стигнуло около 725 м3.
Конструкторы ЦКБ-18 с 1943 года инициативно вели предэе-
кизные проработки большой подводной лодки — проект 611. Пер-
воначально рассматривались пять различных вариантов. Специа-
листами ВМФ подготовлено ТТЗ, утвержденное 29 января 1944 года
106
адмиралом Н.Г. Кузнецовым. Основное назначение подлодки со-
стояло в действии на океанских путях против транспортов и бое-
вых кораблей противника, а также в прикрытии своих конвоев на
океанских коммуникациях. Надводное стандартное водоизмеще-
ние предполагалось меньшим, чем у подлодок типа «К» (не более
1100 т), требовалось сохранить мощь торпедного залпа. На новой
лодке размещались только одно 100-мм универсальное орудие и
четыре 25-мм автомата. В боекомплект входили мины типа ПЛТ-3,
ставящиеся из торпедных аппаратов и хранящиеся на стеллажах
запасных торпед- В дополнение к ним могли устанавливаться БМУ.
Максимальная скорость надводного хода — 22 уз, подводного — 9—
10 уз. дальность плавания экономическим ходом в надводном поло-
жении — 15 000 миль, в подводном — 200 миль; предельная глубина
погружения — 150 м, автономность—45 сут. Полностью сварной кор-
пус, широкое использование легких сплавов, облегченных корпусных
конструкций и малогабаритных вспомогательных механизмов, а так-
же установка главных дизелей с малым удельным весом.
НТКМ ВМФ дал отрицательное заключение по трем вариан-
там, разработанным бюро. Они не удовлетворяли требованиям по
водоизмещению, дальности плавания, метацентрической высоте и
другим элементам. Было предложено принять материалы проекта
как основание для разработки нового ТТЗ большой подлодки. Об-
разовался замкнутый круг, инженеры утверждали, что лодка с за-
данными боевыми качествами требует большего водоизмещения, а
моряки требовали сокращать водоизмещение, не снижая при этом
других требований.
Выход из тупика образовался совершенно неожиданным путем.
В руки советских моряков благодаря удачному стечению обстоя-
тельств попала немецкая средняя подводная лодка «U-250» VU-C
серии. Субмарина, вошедшая в состав кригсмарине в конце 1943
года, имела множество приборов и систем, сконструированных с
учетом опыта войны. Тактико-технические элементы превосходи-
ли проект 608 (вариант 2) по всем статьям. Из рук судостроителей
оказались выбиты все козыри: находящийся в Кронштадтском доке
трофей наглядно показывал возможность реализации требований
ВМФ к новым проектам. Нарком Военно-Морского флота принял
решение №014 от 27.01.1945 г.: впредь до подробного ознакомле-
ния с материалами по «U-25O» дальнейшие работы по проекту 608
прекратить.
107
В поверженной Германии обнаружились в значительных коли-
чествах новейшие подлодки XXI серии, а также комплектующие
для перспективных лодок, в том числе и с турбинами Вальтера. Все
это богатство начали осваивать ударными темпами. Работы по вы-
данным ранее ТТЗ на большие и средние лодки полностью остано-
вились. Поначалу собирались достраивать немецкие лодки с ми-
нимальными изменениями, присвоив им проектный номер 614.
Позже решили, используя полученные материалы, переработать за-
дания и начать проектирование заново.
Но здесь мы вплотную подходим к проектам подлодок, разра-
батывавшихся в послевоенный период, что выходит за рамки дан-
ного исследования.
Таблица 1.4.3.
ТТЭ проектов средних и малых подводных лодок 1943—1944 гг.
Наименование ТТЭ Пр. 608 | | Пр. 612
ТТЗ Вар, 1 | 1 Вар.2 | 1 ТГЗ | Эскизный пр-т
Водоизмещение
надводное, т | | 500- 600 | 1 770 1 I 800-820 1 1 зор I I 323
Вооружение
533-ым торпедных аппаратов 6 6 6 6 6
носовых 4 4 4 4 4
кормовых 2 2 2 2 2
запас торпед 10 10 14 6 6
ЕМУ 25-30 ПЛТ 40 ПЛТ 40 ПЛТ 12-16 ПЛТ 12-16 ПЛТ
Орудий — калибр, мм 1-76.1-25 1-76,1-25 1-100,1-25 1-45.2-12.7 1-45.2-12,7
Скорость максимальная, уз
надводная 20 18.5 18-18,5 | 1 16 165
подводная 9-10 9 S 8 7.5
Радиус плавания, миль
надводный 6000 6000 6000 3000 3000
подводный 120 160-180 160-180 140 110
Глубина погружения предельная, м 100 120 120 100 100
Автономность, сут 30 30 30 15 15
Таким образом, однозначного вывода из истории конструиро-
вания подводных лодок в СССР в рамках рассматриваемого перио-
да не получается. Безусловно, велась весьма впечатляющая по сво-
108
ему размаху конструкторская работа по различным заданиям ВМФ
в рамках конкретных подклассов подводных кораблей. Удалось раз-
работать и запустить в серийное производство восемь («декабрист»,
«ленинец», «шука», «правда», одновальная «малютка», «эска», «ка-
тюша», двухвальная «малютка») базовых проектов кораблей, на ко-
торых советские подводники воевали в годы войны и топили суда
противника. Качество данных проектов можно оценивать по-раз-
ному, но при этом следует учесть, что создавались они в рамках за-
даний заказчика — ВМФ, который формулировал их в меру своей
(прямо скажем, не всегда высокой) компетентности.
Вместе с тем нельзя не обратить внимания на несколько неса-
мостоятельный характер нашего проектирования. За рассматрива-
емый период мы можем говорить как минимум о трех крупных «под-
питках» наших конструкторов зарубежным опытом: изучение под-
нятой со дна Финского залива «L-55», в результате сотрудничества
с фирмой «IVS» и как следствие ознакомления с подводным фло-
том Третьего рейха в конце Великой Отечественной. Это представ-
ляется закономерным, если учесть, что к 1917 году в отечественном
подводном кораблестроении фактически отсутствовала какая-либо
школа и имелись лишь отдельные одаренные инженеры без прак-
тического опыта. Представляется, что период 1922—1945 гг. как раз
и стал периодом формирования самостоятельной школы, которая
в последующие, после 1945 года, десятилетия и принесла заслужен-
ную славу отечественному подводному кораблестроению.
ГЛАВА 2
ОПИСАНИЕ КОНСТРУКЦИЙ
СЕРИЙНЫХ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
2.1. НАСЛЕДИЕ ЦАРСКОГО ФЛОТА: «БАРС», «АГ»
Тип «Барс»
Проект подводной лодки, способной действовать как на путях
сообщения противника, так и производить торпедные атаки кораб-
лей на позиции, И.Г. Бубнов разработал по заданию Морского ге-
нерального штаба еще в 1909 году. Строительство их велось по про-
граммам усиления Черноморского и Балтийского флотов тремя
имеющими незначительные различия подсериями: «Морж» (три
лодки), «Барс» и «Лебедь» (четыре). Хотя заказы на первые две се-
рии были выданы еще в 1911—1912 гг., сдача лодок флоту происхо-
дила уже в ходе Первой мировой войны. Главным их недостатком
оказалось применение нештатных двигателей значительно мень-
шей мощности (из-за срыва заказа в Германии), что не позволяло
рассчитывать на проектную надводную скорость.
Лодка — однокорпусная, без деления на отсеки. В носу и корме
прочный корпус ограничивали двойные сферические переборки,
между которыми помещались дифферентные цистерны. Средняя
часть легкой проницаемой надстройки над прочным корпусом
представляла собой палубную цистерну, имевшую клапаны венти-
ляции. Главные балластные цистерны располагались в оконечнос-
тях, заполнение их при погружении производилось помпами. В
средней части, внутри прочного корпуса, помещались две цистер-
ны — так называемая отрывная (заменяющая отрывной киль) и
уравнительная, обе — цилиндрической формы. В позиционном по-
ложении заполнялись концевые цистерны главного балласта при
закрытых клапанах вентиляции палубной цистерны. Для последу-
ющего перехода в подводное положение последняя заполнялась
НО
самотеком с открытием клапанов вентиляции. Расчетное время
погружения — 3 мин. Всплытие осуществлялось либо продувани-
ем всех цистерн главного балласта (аварийное), либо средней цис-
терны с откачкой воды из концевых цистерн.
Надводный ход обеспечивался двумя 250-сильными дизелями
Коломенского завода. Для обеспечения подводного хода на лодках
установили по два электродвигателя постоянного тока расчетной
мощностью по 500 л.с. каждый при напряжении 120 В. Разобщение
гребных валов осуществлялось в двух местах посредством фрикци-
онных и кулачковых муфт. В режиме зарядки электродвигатели дей-
ствовали как генераторы. Два трехлопастных гребных винта имели
приспособление для изменения шага. Аккумуляторная батарея, со-
стоявшая из 240 элементов, размещалась под съемными щитами в
носовой части корпуса. Вентиляция—общеямовая. Устанавливался
вспомогательный двигатель (дизель-динамо) мощностью 45 л.с. для
зарядки батареи и обеспечения работы кормового электрокомпрес-
сора.
Сжатый воздух под давлением 200 атм хранился в баллонах об-
щим объемом 1,77 м3. Для пополнения его запасов устанавливались
два электрокомпрессора (носовой — фирмы «Элуил», производи-
тельностью 200 л/ч, кормовой — завода Людвигсберга, 500 л/ч).
Управление системой сжатого воздуха находилось в центральном
посту. Для заполнения и осушения цистерн главного балласта были
установлены два центробежных водоотливных насоса производи-
тельностью около 500 т/ч и один вспомогательный — 45 т/ч. Сис-
тема вентиляции состояла из отдельных вентиляторов, обеспечи-
вавших циркуляцию воздуха внутри лодки. Управление вертикальным
рулем — ручное, осуществлялось из центрального поста, носовыми и
кормовыми горизонтальными рулями — с соответствующих постов
в носу и в корме. Два перископа системы Герца устанавливались в
прочной рубке. На крыше легкого ограждения рубки находился
нактоуз для съемного магнитного компаса, главный магнитный
компас размещался в центральном посту. Экипаж; четыре офице-
ра, 43 унтер-офицера и матроса. Д ля офицеров имелись отдельные ка-
юты, матросы размещались на постоянных койках (не все). Автоном-
ность — 10 сут. Время непрерывного пребывания под водой — 24 ч.
В отличие от «моржей» уравнительная цистерна «барсов» вы-
полнялась в виде цилиндра, который кольцом охватывала «отрыв-
ная» цистерна. Пространство между сферическими переборками в
111
оконечностях разделено горизонтальной диафрагмой на две части:
в верхней осталась дифферентная цистерна, в нижней появилась
цистерна пресной воды. Диаметр кингстонов палубной цистерны
увеличен. Для ускорения заполнения концевых цистерн устроили
самотечное заполнение и установлено на всех субмаринах (кроме
«Змеи» и «Кугуара») по четыре центробежных насоса производи-
тельностью 900 т/ч каждый. Изменено устройство отвода воздуха
от клапанов вентиляции концевых цистерн, так как при погруже-
нии фонтаны воды демаскировали лодку. В итоге удалось сокра-
тить время погружения до 2 мин против 2 мин 50 с.
Двигатели штатной мощности 1320 л.с. («Л. Нобель») были толь-
ко на «Змее» (позже «Пролетарий»), На«Волк» («Батрак»), «Вепрь»,
«Гепард», «Тигр» («Коммунар»), «Львицу», «Пантеру» («Комис-
сар»), «Леопард» («Красноармеец»), «Тур» («Товарищ») и «Ягуар»
(«Краснофлотец») поставили 250-сильные дизели Коломенского
завода или «Л. Нобель», как и на «Нерпу» («Политрук») типа
«Морж». Такая установка, несколько увеличившая район плавания,
привела к потере почти половины надводной скорости. Мощность
гребных электродвигателей сократилась до 450 л.с. Оптимальный
для дизелей шаг винта оказался невыгодным электромоторам, в
результате чего подводная скорость снизилась.
Приводы управления носовыми и кормовыми горизонтальны-
ми рулями были выведены в центральный пост. Появились паро-
вое отопление и пробковая изоляция внутренней поверхности кор-
пуса. Прочный корпус снабдили также деревянным килем для по-
кладки на грунт. На лодках установили радиотелеграф со съемной
антенной, колокола громкого боя, электрический лаг, переговор-
ные трубы внутрикорабельной связи. Изменилась численность эки-
пажа: пять офицеров и 40 унтер-офицеров и матросов. На «Тигре»,
«Рыси», «Пантере», «Ягуаре» и «Туре» к сентябрю 1917 года устано-
вили по паре гидроакустических приборов подводной сигнализа-
ции (системы Фессендена, производства американской фирмы
«Субмарин сигнал»).
Вооружение лодок состояло из двух носовых и двух кормовых
трубчатых торпедных аппаратов завода «Г.А. Лесснер» для 450-мм
торпед образца 1912 года. Наружные решетчатые аппараты в 1921—
1922 гг. были сняты, и ниши под них заделаны, артиллерийское
вооружение заменено на две 75-мм пушки, с сохранением имев-
шихся 37-мм зенитных орудий.
112
Подводный заградитель «Ерш» («Рабочий») был переоборудо-
ван из строящейся лодки типа «Барс». В кормовой части легкой
надстройки в два ряда в шахматном порядке размещались 42 мины
типа ПЛ. Для фиксации и перемещения мин на путях служили на-
правляющие аппарата и ведущие ролики якорей. Мины передви-
гались по рельсам с помощью червячного вала, вращаемого элект-
ромотором. Частота вращения червяка могла изменяться от 600 до
1000 об/мин, что обеспечивало постановку мин с заданным интер-
валом 30,5 м в диапазоне скоростей 4—12 уз. По соображениям ос-
тойчивости отказались от кормовых торпедных аппаратов и запас -
I [ ых торпед. Были установлены главные дизели фирмы «Нью Лондон»
мощностью 420л.с. Артиллерийское вооружение включало 75-мм ору-
дие, 37-мм зенитное орудие и пулемет. Для предотвращения воз-
можной гибели лодки при затоплении рубки был введен нижний
рубочный люк, а управление лодкой переведено в центральный
пост. Высоту уравнительной цистерны пришлось уменьшить.
Для своего времени эти лодки были мощными и современны-
ми кораблями. Однако уже к концу Первой мировой войны их бо-
евая ценность стремительно падала. Однокорпусная и одноотсеч-
ная лодка водоизмещением почти 800 т ни надводной, ни тем бо-
лее подводной непотопляемостью не обладала. Нештатные дизели
не позволяли развить проектную 18-узловую скорость. Разнобой в
системах дизелей (см. гл. 3) затруднял их эксплуатацию. Время за-
рядки батареи доходило до 15 ч из-за недостатка мощности дизе-
лей. Опыт войны привел к отказу от решетчатых торпедных аппа-
ратов, что сократило торпедный залп лодки в три раза (с 12 торпед
до четырех). Система погружения требовала слишком много вре-
мени для ухода лодки под воду — от 2 мин 43 с до 3 мин 34 с. Кроме
того, расположение цистерн главного балласта в оконечностях де-
лало субмарины крайне чувствительными к изменению дифферен-
тующего момента. Управляемость лодок в подводном положении
оказалась плохой, требовалась установка приводов рулей. Разме-
щение аккумуляторной батареи признавалось крайне неудачным,
поскольку не обеспечивался должный уход за ней в повседневной
эксплуатации. После проведенных в 1922—1923 гг. и 1925 году кап-
ремонтов лодки типа «Барс» удавалось поддерживать только в снос-
ном техническом состоянии. Постоянные мелкие аварии механиз-
мов и устройств срывали учебную подготовку.
113
В начале 30-х годов флагманский инженер-механик Бригады
подводных лодок МСБМ Г.Г. Саллус предложил провести корен-
ную модернизацию оставшихся в составе флота лодок типа «Барс».
Научно-исследовательский институт военного кораблестроения
считал это нецелесообразным, поскольку стоимость ее должна была
составить около 2 млн. 150 тыс. руб. Тем не менее отдел корабле-
строения Военно-Морских Сил принял решение о модернизации
одной подводной лодки, и в конце 1933 года Балтийский завод по-
лучил наряд на модернизацию подводной лодки № 13 (бывшая
«Пантера»). Проект и техническую документацию на модерниза-
цию разрабатывало ЦКБС-2, руководил этим П.В. Белкин.
Модернизация заключалась в следующем. Установлены две
поперечные водонепроницаемые переборки, выделившие цент-
ральный пост, с получением трех отсеков. Установлены дизели
типа 38В-8 мощностью 685 л.с. Сменены гребные винты. Уста-
ревшие системы и механизмы (разобщительные муфты, упорные
подшипники, трюмные насосы) заменены современными образ-
цами. Установлены люки, допускающие шлюзование и выход
команды из лодки под водой. Смонтированы спасательные уст-
ройства (подъемные рымы, шпигаты для мягких понтонов, сис-
темы продувания цистерн воздухом, поданным с поверхности, и
т.п.). Сделано новое ограждение рубки по типу подводных ло-
док типа «Щ». Дополнительно установлен 45-мм полуавтомат. В
результате переделок полная надводная скорость увеличилась до
15,5 уз и несколько улучшились живучесть и обитаемость лодки,
но заметного улучшения основных тактико-технических элемен-
тов не получилось. После оснащения техникой новейших образ-
цов лодка вполне могла некоторое время справляться с обязан-
ностями учебной, во всяком случае, до поступления новых суб-
марин в массовом количестве.
Тип «АГ»
Лодки типа «Голланд» были приобретены у американской фир-
мы «Электрик боут компани» в 1915—1916 гг. Фирма поставляла
корабли в разобранном виде, сборка осуществлялась на верфях в
Николаеве. Считалось, что лодки могут применяться для самосто-
ятельных действий в море, а после войны использоваться в каче-
стве учебных. Данный тип получил обозначение «Американский
Голланд», или сокращенно «АГ».
114
Конструкция лодок — однокорпусная. Внутри корпус разделен
поперечными переборками на четыре отсека. Поверх прочного кор-
пуса располагалась проницаемая надстройка с палубным настилом,
переходящим к корме в гребень. Внутри размещались механизмы
складывания носовых горизонтальных рулей, шпили, надводный
якорь, глушитель и газоотводы дизелей, сигнальный буй с телефо-
ном. Надстройка с возвышенным мостиком — над центральным
постом. Прочная рубка, изготавливавшаяся из немагнитного мате-
риала, благодаря наличию верхнего и нижнего люков могла слу-
жить и спасательной камерой.
Надводный ход обеспечивали два дизеля фирмы «Нью Лондон».
На одном валу с ними устанавливались двухступенчатые компрессо-
ры. Подводный ход обеспечивали два электродвигателя (они же —
динамо-машины), развивавшие при перегрузке в течение часа по 310
л.с., а при экономическом режиме — 160 л.с. каждый. Все приводы
вспомогательных механизмов были электрическими. Аккумуляторная
батарея (120 элементов суммарной мощностью около 720 000 Вт/ч при
трехчасовой разрядке) находилась в двух водонепроницаемых ямах,
перекрытых сверху деревянными щитами с резиновым покрытием.
Дня удаления электролита устанавливались ручные насосы.
Система погружения включала восемь заполнявшихся самоте-
ком балластных цистерн, снабжавшихся кингстонами большого
диаметра и клапанами для выпуска воздуха. Главные носовые и
кормовые цистерны главного балласта соединялись через короб-
чатый киль, а остальные — вспомогательным осушительным тру-
бопроводом. Продувание цистерн сжатым воздухом производилось
через распределительную коробку в центральном посту только до
глубины 51,8 м. Для осушения цистерн главного балласта исполь-
зовались центробежный трюмно-балластный (7,64 м/ч) и поршне-
вой (0,76 м/ч) насосы. Воду можно было откачивать с любой глуби-
ны. Также имелись три вспомогательных и два ручных насоса.
Сжатый воздух хранили в цельнотянутых стальных баллонах. В
носовой части лодки размещались четыре бронзовых 450-мм торпед-
ных аппарата. Снаружи они закрывались вращающейся литой крыш-
кой с двумя отверстиями для стрельбы, причем такая конструкция
позволяла вы пускать только две торпеды: из левого нижнего и право-
го верхнего аппаратов и наоборот. Боекомплект составлял четыре тор-
педы, имелась возможность хранения в носовом отсеке еще четырех,
но это сильно ухудшало бытовые условия. Первоначальное вооружс-
115
ние состояло из 47-мм орудия Гочкиса на измененном станке, позже
замененного стандартной установкой 45-мм 2] - К.
Экипаж составляли три офицера и 34 унтер-офицера и матро-
са. Носовое отделение служило помещением для офицеров (три
складные койки), остальная команда размешалась в районе носо-
вой и кормовой аккумуляторных батарей в подвесных койках на 16
человек. Имелись электрокамбуз, четыре переносные электрогрел-
ки — по 300 Вт каждая. Перископом фирмы «Галилео» длиной 7 м
пользовались в боевой рубке. Во время ремонтов устанавливались
отечественные электродвигатели типа П ГВ, радиостанции «Бухта»,
«Дозор», КУБ-4М, гирокомпасы, система регенерации воздуха.
В советском флоте имелось пять подлодок типа «АГ», имевших
к началу войны названия «А-1» — «А-5».
Лодки типа «АГ» отличались удачной конструкцией и высоким
качеством постройки. Механизмы и системы субмарин оказались про-
стыми и надежными в эксплуатации. Мореходные качества для лодки
такого водоизмещения нареканий также не вызывали, кроме конст-
рукции мостика, не защищавшего при сильном волнении рубочный
л юк от попадания воды. К боевым повреждениям подлодки этого типа
оказались довольно устойчивыми, «А-5» даже смогла вернуться в базу
после подрыва на противотральной трубке мины UMB у Одессы.
Таблица 2.1.1.
ТТЭ подводных лодок постройки 1914—1923 гг.
Наименова- ние ТТЭ «Пролетарий» «Рабочий» «Политрук» и остальные типа «Барс» «АГ»
Водоизмещение нормальное, т
надводное 650 655 630 355,7
подводное 780 750 760 467
Размерения максимальные, м
длина 68 68 67,06 45,8
ширина 4,47 4,5 4,47 4,81
осадка 3,94 3,9 3,91 3,8
Запас плавучести, % 20 20 21,5 22,25
Вооружение
533-мм торпедных аппаратов
НОСОВЫХ 2 2 2 4
кормовых 2 2
116
Продолжение таблицы 2.1.1.
Наименова- ние ТТЭ «Пролетарий» «Рабочий» «Политрук» и остальные типа «Барс» «АГ»
торпед 4 2 4 8
минных устройств 1
тапас мин 42
Орудий — калибр, мм 2-75,1-37 2-75 2-75 1-47
nV Il'MClOB 1 1 — —
С ко рость максимальная, уз
палполная 18 13 10,8 12.8
подводная 9.6 8.5 92 8.5
Радиус плавания, мнль/скоростыо. уз
надводный 1000/18 2250/10 1000/13 1400/10.8 2250-2600/10 1460/12.8 2700/7,5
подводный 28,5/9,6 130/4 30/8,5 130/4 28/8,5 130/4 8,5/8.5 100/2.5
Энергетическая установка
Тип дизелей «Л. Нобель» «Пью Лондой» Коломенский з-л «Л. Нобель» «Пыо Лондон»
Мощность номинальная, -ТС. 2 х 1320 2x420 2x250 2x480
Тин электродвн- тслси ПГВ
Мощность поминальная, л.с. 2x450 2x450 2x450 2x480
Тип аккумулятор- ной батареи «Лебедь» «Лебедь» «Лебедь» «АГ»
Количество элементов/ ГРУПП 240/4 240/4 240/4 144/2
Запас топлива, т 54.4 54.4 54.4 16.5
•Запас сжатого ь”«духа, м3 1.77 1.77 1.77 3.5
Г 'тбппа погружения, м
Ц^бомая | 46 1 « 1 1 45.5 | | 40
117
Окончание таблицы
Наименова- ние ТТЭ «Пролетарий* «Рабочий»- « Политрук» и остальные типа «Барс» «АГ»
предельная 91 91 91 50
Автономность, сут 14 14 Ю 13
Время пребывания ПОД ВОДОЙ. *1 30 30 24 48
Экипаж 45 45 47 32
2.2. КРЕЙСЕРСКИЕ ЛОДКИ
Тип «Правда»
Лодка двухкорпусная, семиотсечная. Прочный корпус круго-
вого сечения. Переборки рассчитаны на наибольшую глубину по-
гружения, сварные. Водонепроницаемые двери из алюминия. Фун-
даменты под механизмы частично сварные. Прочная рубка имеет
форму цилиндра со сферической крышей и выполнена из маломаг-
нитной стали Цистерны главного балласта — десять междуборт-
ных и две концевых. Кингстоны двухсторонние (68 захлопок с об-
щей площадью около 11 м2), имеют дистанционные электрические
приводы с гибкими элементами в виде пружинных муфт. Цистерна
быстрого погружения не предусматривалась. Клапаны вентиляции
цистерн приводятся в действие при помощи пневматических
приводов. Управление всеми приводами производится цент-
рализованно.
Для надводного хода на лодке установлены два нефтяных мо-
тора системы Дизеля постройки германской фирмы «MAN» (Гер-
мания), отличавшихся относительно малым для того времени удель-
ным весом (около 13 кгс/л.с.). Для движения лодки под водой ис-
пользуются ходовые электромоторы, по одному на каждом гребном
валу. Аккумуляторная батарея, состоящая из 336 элементов, уста-
новлена под настилом второго отсека. Вентиляция общеямовая.
Установлено два турбокомпрессора фирмы « Броун-Бовери», про-
изводительностью 60 м3 каждый, которые вырабатывают воздух дав-
лением 1,4 атм, используемый для продувания цистерн главного
балласта. Откачка водяного балласта производится двумя насоса-
ми системы Рато, производительностью 250 т/ч. Также имеются два
118
поршневых трюмных насоса, аналогичных установленным на I и
П сериях. Прочее оборудование IV серии мало отличалось от под-
водных лодок II серии. Лодка снабжена двумя радиопередатчика-
ми — длинноволновым типа «Шквал» мощностью 0,5 кВт и корот-
коволновым типа «Мираж» — и двумя отдельными приемниками
для длинных и коротких волн с двумя отдельными антеннами. Тор-
педных аппаратов для 533-мм торпед шесть: четыре носовых и два
кормовых, кроме того, в первом отсеке находятся четыре запасных
торпеды. Орудия Б-24ПЛ установлены на поворотных платформах
с обтекаемыми полущитами. Зенитное орудие 21-К размещено на
палубе ограждения рубки, по бортам которого находятся гнезда для
выносных пулеметов.
По данному проекту построено три лодки — «П-1», «П -2», «П-3»,
входившие в состав Балтфлота.
Лодки IV серии имели плохую управляемость в подводном по-
ложении, для удержания на глубине требовалась скорость не менее
4 уз. Это объяснялось, с одной стороны, неудачными обводами с
наличием «горбов» на верхней палубе, создававших топяшие мо-
менты на подводном ходу, а с другой — недостаточной площадью
горизонтальных рулей. Большой запас плавучести привел к чрез-
мерно большому времени погружения, проводившегося в несколь-
ко этапов. Большая зона запретных чисел оборотов линии вала, в
связи с крутильными колебаниями, ограничивала маневрирование
лодки. Чрезмерное удлинение волнорезов торпедных аппаратов
привело к задеванию хвостовой частью торпеды нижней платфор-
мы торпедной ниши. Уже после сдачи лодок пришлось переделать
их носовые оконечности, обрезав их настолько, чтобы длина вол-
норезов верхних торпедных аппаратов была не более 3,2 м. После
этого торпеды выходили из аппаратов без застревания. Укороче-
ние носовой оконечности вызвало уменьшение полной надводной
скорости на 0,8 уз. Отмечались сложность, малонадежность и труд-
ность в эксплуатации электропривода кингстонов ЦГБ, располо-
женных в труднодоступных местах.
Тип «К» XIVсерия
Лодки двухкорпусные, прочный корпус разделен поперечны-
ми переборками на семь отсеков. Концевые переборки — сфери-
ческие из литой стали. Переборки первого отсека, центрального
поста и между пятым и шестым отсеками — сферические, рассчи-
119
тайные на 10 кгс/см2. Кормовое убежище состояло из двух отсеков —
шестого и седьмого. Переборка между третьим и четвертым отсе-
ками — плоская и рассчитана на давление 10 кгс/см2. Переборки
между четвертым и пятым, а также между шестым и седьмым отсе-
ками — плоские, рассчитанные на 2 кгс/см2. Легкий корпус, над-
стройка, все фундаменты выполнены сварными, за исключением
мест их крепления к прочному корпусу. На лодке имелось 14 цис-
терн главного балласта, из них цистерна № 14 (минно-балластная)
расположена внутри прочного корпуса и рассчитана на полное за-
бортное давление. Цистерны №2, 12 и 13 бескингстонные. Мин-
но-балластная цистерна № 14 заполнялась через крышки люков
сбрасывания мин, имевших электрический привод. Цистерны
№ 3,4,7,8,9 были приспособлены для хранения топлива. При этом
надводная непотопляемость гарантировалась при приеме запаса
топлива во все цистерны, кроме № 7. С полной загрузкой надвод-
ная непотопляемость не гарантировалась. Цистерны главного бал-
ласта № 5 и 6 играли роль средних цистерн. Приводы кингстонов и
клапанов вентиляции — групповые, пневматические, с самотормоз-
ными пневматическими машинками. Дистанционное управление —
из центрального поста.
Главные дизели 9ДКР — двухтактные, простого действия, ре-
версивные, бескомпрессорные с приводными ротативными проду-
вочными насосами. Между дизелем и главным гребным электро-
двигателем была установлена гидравлическая муфта типа 9ГМ-7
(она же «С-6»), реверсивная необратимая (не давала возможности
пуска дизелей от электромотора). На заднем ходу муфта допускала
передачу на линию вала мощности до 1200 л.с. Гидромуфта работа-
ла на воде. Утечки воды из гидромуфты поступали в цистерну гид-
ромуфт, общую для обоих бортов, и откачивались оттуда за борт
при помощи насоса, производительностью 30 м3/ч. Запретные зоны
оборотов дизелей отсутствовали. Вторая муфта — между гребным
электромотором и упорным валом — была фрикционная типа «Ба-
маг». Был установлен дизель-генератор (дизель 38К-8 + генератор
типа ПГ84/42), при помощи которого можно было осуществлять
экономический надводный ход и зарядку аккумуляторной батареи,
а также давать ток на главные станции для электродвижения при
совместной работе на гребные валы главных дизелей и главных
электродвигателей во время максимального надводного хода. Греб-
ные электродвигатели типа ПГ11 — двухъякорные, с якорями рав-
120
ном мощности, имели поворотную станину, дававшую возможность
менять любую катушку возбуждения без поднятия и разборки элек-
тродвигателя- На лодке была установлена аккумуляторная батарея
типа «О- Группы соединялись между собой только параллельно.
Имелся вывод средней точки от каждой группы для получения эко-
номического подводного хода. Аккумуляторные ямы имели посто-
янный настил и размещались во втором и четвертом отсеках. Вен-
тиляция батарей была смешанного типа: обшеямовая, от общесу-
довой системы вентиляции, и индивидуальная каждого элемента,
осуществлявшаяся одним батарейным вентилятором производи-
тельностью 3000 м3/ч, общим для обеих ям. Предусматривалась ус-
тановка приборов К-5 и фильтров — поглотителей электролита
(ФПЭН).
Для продувания главного балласта при всплытии предусматри-
вались два турбокомпрессора производительностью 45 м3/мин каж-
дый. В качестве водоотливных средств предусматривались один
центробежный насос М-125 и три трюмных поршневых насоса ТП-18
(из них один был дифферентовочный). Для пополнения запаса
сжатого воздуха имелось два компрессора высокого давления про-
изводительностью 15 л/мин каждый. Общесудовые системы водя-
ного и дифферентовочного трубопроводов, сжатого воздуха высо-
кого давления, трубопровода низкого давления обшей вентиляции,
спасательные устройства и прочее были выполнены такими же, как
и на подводных лодках типа «О. Для пополнения запасов питье-
вой воды предусматривались два электроопреснителя производи-
тельностью 40 л/ч каждый. Установлена рефрижераторная фрео-
новая установка для провизионных цистерн. Предусматривался
стабилизатор глубины без хода. Носовые горизонтальные рули —
складывающиеся, которые в сложенном виде располагались вдоль
борта надстройки. Привод вертикального руля имел винт Дэвиса.
В прочной рубке устанавливались командирский и зенитный пе-
рископы, которые имели оптическую длину 8,5 м и ход 4 м. Для
первых шести лодок были закуплены немецкие командирские пе-
рископы с постоянным местом наблюдения, не зависящим от по-
ложения головки перископа (Standseherohr). Однако в эксплуата-
ции они себя не оправдали и были потом заменены на отечествен-
ные. В импортных перископах оптика оказалась очень чувствительна
к замачиванию, а сами перископы, особенно их нижние головки, —
недостаточно герметичны. Запасные торпеды принимались толь-
121
ко к носовым торпедным аппаратам. Мины перемещались в мин-
но-балластной цистерне при помощи электролебедок по рельсам,
оканчивающимся в кормовой части откидным устройством над лю-
ками, через которые мины сбрасывались. Сбрасывание произво-
дилось вручную при помощи рукоятки, выведенной на пост управ-
ления сбрасыванием мин. Орудия Б-24ПЛ устанавливались на спе-
циальных поворотных площадках, имевших с трех сторон фальш-
борт, в котором размещались кранцы первых выстрелов. Для
улучшения углов обстрела кормового 45-мм орудия в бортах име-
лись откидывающиеся панели, которые в ходе войны были замене-
ны постоянными вырезами с фальшбортами. Связные системы
представлены станциями «Скат», «Окунь», «Дозор», 45-ПК-1 и
«Рейд». Радиопеленгатор — «Градус-К». Шумопеленгатор — «Марс-16».
Звукоподводную связь обеспечивала аппаратура «Сириус».
К началу войны заводы №189 и №194 успели сдать флоту «К-1»,
«К-2», «К-3», «К-21», «К-22» и «К-23», которые к осени 1941 года
все оказались в составе Северного флота. В 1942—1943 гг. на Бал-
тике вступили в строй «К-51», «К-52», «К-53», «К-56», успевшие
принять участие в боевых действиях на этом театре в конце 1944-го —
начале 1945 г. «К-55» вступила в строй 25.12.1944 г., но в боях учас-
тия не приняла, а недостроенную «К-54» после войны разобрали
на металл.
Комиссия, проводившая в 1940 году испытания головной лод-
ки «К-1», отмечала в приемном акте: «Подводная лодка находится
на современном техническом уровне и по своим тактическим элемен-
там значительно превосходит зарубежные лодки этого типа, в осо-
бенности, по вооружению и скорости. Самая крупная, самая быстро-
ходная, самая мощная. Хорошие маневренные качества в надводном и
подводном положении. Поворотлива и устойчива на курсе. Главные
электромоторы и дизели реверсивны, что дает возможность быстро
погасить инерцию. Заданные курс и глубину удерживает легко как на
полных, так и на экономических скоростях хода. Из крейсерского по-
ложения в перископное лодка погружалась за 60 сек. вместо 50сек. по
спецификации. Однако при натренированной команде время погруже-
ния будет не более спецификационного. Система погружения позволя-
ет производить погружение силами одной вахты, что весьма важно в
боевой обстановке. Время всплытия из подводного положения в
крейсерское составляет 10 мин., что отвечает современным
требованиям».
122
О высоких боевых и маневренных качествах подводных лодок
XIV серии указывалось и в докладе наркома ВМФ флагмана флота
2 ранга Н.Г. Кузнецова на имя Председателя Комитета Обороны
при СНК СССР В.М. Молотова. «Подводные лодки типа «К» явля-
ются мощным оружием РКВМФ, по своим тактико-техническим эле-
ментам стоящие на одном из первых мест среди подлодок иностран-
ных флотов... При базировании на Мурманск подлодки «К» смогут дей-
ствовать в Средиземном море в течение 20 сут., не считая хода туда
и обратно. При базировании на Камчатку подлодки «К» смогут хо-
дить к Филиппинским островам, Новой Гвине и и Борнео или к Запад-
ным берегам Америки вплоть до Сан-Франциско с пребыванием на по-
зиции в течение 20 суток».
Прошло всего чуть больше года, и в августе 1941 года по результа-
там первого боевого похода «К-2» командир БПЛ СФ Н.И. Виногра-
дов записал следующий вывод: «Опыт боевого похода ПЛ «К-2» выявил
практическую автономность ПЛ данного типа. В частности специфи-
кационные данные, определяющие автономность в 50 суток не реальны.
Действительная автономность (по топливу) не превышает 30—35 су-
ток при средней напряженности боевых действий».
В ходе приемо-сдаточных испытаний выявились некоторые
недостатки в мореходных качествах лодок и корабельной технике.
Лодки не всходили на большую волну, «зарывались» в ней. Из-за
этого волны перекатывались через мостик, унося с собой все не-
закрепленные предметы. Страдала не только верхняя вахта. Через
открытый рубочный люк (через него поступал воздух к дизелям,
поскольку короткие штатные шахты заливались еще сильней)
обильные порции воды попадали в центральный пост, постоянно
рискуя замкнуть расположенное там электрооборудование. Затем
вода стекала в шахты перископов, где замачивала их нижние го-
ловки. Чтобы избежать заливания, командирам приходилось кор-
ректировать курс в зависимости от направления движения ветра и
н°лн, двигаться генеральным курсом галсами, что не могло не от-
ражаться на решении боевых задач. При волнении свыше восьми-
Дсвяти баллов по шкале Бофорта движение под главными дизеля-
ми против волны становилось невозможным, и быстроходные крей-
сера были вынуждены переключаться на вспомогательный дизель,
который обеспечивал им скорость не более 3—4 уз.
Мореходные качества пытались повысить, но без особого успе-
ха. Часть лодок получила носовую оконечность с увеличенной высо-
123
той и развалом бортов («К-3», позднее «К-51», «К-52» и «К-56»).
Некоторые лодки Северного флота («К-21», «К-22») приобрели
специальные наделки треугольной формы для предохранения но-
совых горизонтальных рулей от ударов волн. Палубный настил над-
стройки меняли на мелкоячеистые решетки, мешавшие волне дос-
тичь мостика, на самом мостике устанавливали импровизирован-
ные вол ноотбой ники.
Отмечалась и слабость конструкции легкого корпуса. Иногда,
под воздействием штормовых волн, он смещался, палубные люки
продавливались, заклинивало привод складывания носовых гори-
зонтальных рулей. Неудачно были размешены топливные цистер-
ны в междубортном пространстве: при взрывах глубинных бомб
сварные швы давали течь, и след топлива демаскировал лодку. Вол-
норезные щиты торпедных аппаратов деформировались от ударов
льда и волн и заклинивались, что привело к их снятию и снижению
скорости лодки. Высота и протяженность вентиляционных шахт и
выхлопов дизелей были совершенно недостаточны. Вода, попав-
шая через шахту подачи воздуха к дизелям, на переключатель элек-
троподстаннии в пятый отсек «К-21», 12.02.1943 г. стала причиной
серьезнейшего пожара (см. раздел 13.3). В другом случае накипь из
морской соли на клинкетах выхлопов дизелей заставила команди-
ра субмарины Н.А. Лунина послать матросов на работы внутри над-
стройки — из-за чего «катюша» чуть не попала под таранный удар
немецкого эсминца.
В ходе эксплуатации был выявлен крупный дефект минного
устройства: деформация рельсов, по которым передвигались мины,
в связи с чем временами мины заклинивались и не выходили. Рель-
сы и направляющие впоследствии подкреплялись, но полностью
дефект не был устранен, так как в подводном положении имела
место деформация прочного корпуса (вот где сказалось переоблег-
чение), к которому крепились рельсы. В связи с неудачной конст-
рукцией приводов крышек минно-сбрасываюших люков их време-
нами заклинивало. В этом случае заполнение минно-балластной
цистерны могло значительно отставать от заполнения остальной
части главного балласта, и тогда в процессе погружения лодки мог-
ла иметь место нулевая и даже отрицательная остойчивость со все-
ми вытекающими последствиями. Для обеспечения нормального
и безопасного процесса погружения срочно разработали систему
блокировки открытия клапанов вентиляции цистерн главного бал-
ласта № 5 и 6 (средние цистерны) с открытием крышек минно-сбра-
сываюших люков и клапана вентиляции минно-балластной цис-
124
терны № 14 таким образом, что клапаны вентиляции цистерн № 5
и 6 открывались лишьтогда, когда был и полностью открыты крыш-
ки минно-сбрасывающих люков и клапан вентиляции цистерны
14. Добиться же устойчивой работы минного устройства так и
нс удалось (см. раздел 3.4).
Другим важным недостатком оружейного комплекса «катюш»
являлось пренебрежение к установке на них системы беспузырной
торпедной стрельбы (БТС). Считалось, что такая крупная лодка
после выстрела сама удержится под водой, следовательно, на уста-
новке БТС можно сэкономить (см. раздел 3.4). И действительно,
после выстрела крейсера подвсплывали меньше, чем другие типы
лодок, но их залп при наличии пузырей на поверхности не стано-
вился менее заметен. Зная об этом, командиры «катюш» стали стре-
лять с предельных дистанций, что весьма негативно отразилось на
результатах стрельбы. Фактически из шести североморских подвод-
ных крейсеров лишь один — «К-3» — имел подтвержденные попа-
дания торпедным оружием.
Табличные данные крейсерских лодок впечатляют. Но в усло-
виях боевых действий быстро выяснилось, что все достигнутые на
испытаниях показатели не исчерпывают боевых качеств лодки.
Советские подводные крейсера слишком многим пожертвовали для
достижения высоких скоростей хода, атребовалась и мореходность.
Большой торпедный залп нивелировался отсутствием БТС, силь-
ная артиллерия оказалась излишней для мотоботов, но недостаточ-
ной для борьбы с силами ПЛ О (гибель «К-23»). Минное устрой-
ство, предмет гордости инженеров, превратилось в источник по-
стоянных проблем. Вообще же в ходе войны перед ВМФ СССР не
возникло задач, для решения которых были бы необходимы такие
большие лодки.
Таблица 2.2.1.
ТТЭ крейсерских подводных лодок
- Наименование ТТЭ 1 I IV серим (тип I I XIV серия (тип «К* )
Волоизмсшсинс нормальное, т
надводное 1 1 931 1 | 1500
подводное 1685 2117
£дзмсрспия максимальные, м
d’niiia 87.7 97,8
liiiipiina 8 7.4
1’С4ДК.1 2,9 4
lan.ic плавучести. % 77 41
125
Окончание таблицы 2.2. J
Наименование ТТЭ IV серия (тип «П») | I XIV серия (тип <К»)
Вооружение
533-мм торпедных аппаратов
носовых 4 6
кормовых 2 2 ~
кормовых надстроечных 2
запас торпед 10 24 ~~
минных устройств 1 МБЦ
запас мин 20
орудий — калибр, мм 2-100,1-45 2-100.2-45
боекомплект, выстрелов 227.460 400,1100
пулеметов 2 2
Скорость максимальная, уз
надводная 202 И Г 22.5
подводная 83 т
Радиус плавания, милъ/скоростыо. уз
надводный 1818/202 8500/7,4 2400/22,5 16 500/9
подводный 8,6/8,6 96/4.1 10,4/10,3 175/3
Энергетическая установка
Тип дизелей M10V 49/48 9ДКР51/55
мощность номинальная, л.с. 2x2700 2 х 4200
обороты номинальные 465 400
тип дизсль-генсратора 38К-8
мощность поминальная, л.с. 1 х800
обороты номинальные, об/мин 600
Запас топлива, т
Полны н/нормальпый 89/- 242/45,9
Тип электродвигателей ПГ21 ПГИ
мощность номинальная, л.с. 2x550 2x1200
обороты поминальные, об/мин 275 235
Тин аккумуляторной батареи «Лебсль-Э» «С»
количество элсмснтов/групп 224/2 240/2
Продолжитсльность зарядки батареи полная/частичпая разрядка, ч
нормальная 13-20
сЬгнхгнропанпая
Запас воды.т 345
Запас ВВД.м3 11,67 _
Глубина погружения, м _
рабочая 50 80
предельная 70 100
Автономность, сут 28 50
Время пребывания под водой, ч 72 72
Экипаж 53 64
126
2.3. «КОМБИНИРОВАННЫЕ» ЛОДКИ
Подводные лодки II серии имели полуторный корпус. Межот-
сочные переборки разделяли лодку на шесть отсеков, из пяти перебо-
рок четыре были сферические, рассчитанные на давление 6 кгс/см2, и
одна — плоская, надавление I кгс/см2. Переборочные двери — оваль-
ной формы, как на сферических, так и на плоских переборках. В
легком корпусе размещались цистерны главного балласта, палуб-
ные цистерны и цистерна быстрого погружения. Кингстоны и кла-
паны вентиляции цистерн имели дистанционные пневматические
и местные ручные приводы. На значительной части трубопроводов
морской воды вместо меди и бронзы была применена сталь. Одна-
ко вскоре после сдачи лодок, в связи с выявившейся сильной кор-
розией, эти трубопроводы переделали и трубы изготовили из меди,
а арматуру — из бронзы. Для продувания главного балласта приме-
нялись турбокомпрессоры низкого давления типа « Броун- Бовсри».
Главные двигатели типа 42БМ6 — бескомпрессорные, неревер-
сивные. Гребные электродвигатели — двухъякорные, мощностью
якорей одинаковая. Для экономического подводного хода приме-
нялись отдельные электродвигатели мощностью 30 л.с., работав-
шие на гребной вал через зубчатую передачу. Аккумуляторная ба-
тарея состояла из трех групп по 112 элементов типа «ЛС» в каждой.
Напряжение тока вспомогательных электромеханизмов — 220 В. В
целях получения выигрыша в габаритах помещений аккумулятор-
ная батарея была установлена в открытых ямах, закрывавшихся
сверху съемными деревянными щитами, служившими одновремен-
но полом жилых помещений. Батарейная вентиляция — общеямо-
вая. Для регулирования напряжения электрического тока, идуще-
го на судовое освещение, а также на работу некоторых электроме-
ханизмов, установлен вольтопонижающий агрегат, поддерживаю-
щий постоянное напряжение тока независимо от напряжения
аккумуляторной батареи. Воздушные баллоны были емкостью 78 л,
Аля пополнения запаса сжатого воздуха использовались компрес-
соры К-6 (два), производительностью 8 л/мин. Водоотливные сред-
ства: центробежный насос Рато — 250 т/ч, два поршневых трюм-
11ых насоса — 15 т/ч. Системы водяного и дифферентовочного тру-
бопроводов, сжатого воздуха высокого давления, сжатого воздуха
низкого давления, общесудовой вентиляции, спасательные устрой-
ства и прочее были выполнены такими же, как и на подводных лод-
ках типа «Д».
127
Впервые на отечественных подлодках были применены сталь-
ные трубы торпедных аппаратов, которые имели жесткое крепле-
ние с концевыми переборками. Запасные торпеды располагались в
первом отсеке. Трубы минных устройств были бронзовыми. Мины
грузились в полностью приготовленном для постановки состоянии.
Погрузка осуществлялась через крышку минной трубы в кормовой
оконечности, где устанавливался погрузочный лоток. В носу мин-
ная труба имела глухую (монтажную) крышку, и доступ внутрь тру-
бы из ПК был возможен лишь через специальный лаз, закрывав-
шийся сбоку трубы. При подготовке минных устройств к постановке
мин в подводном положении ПМЗ перед открыванием наружных
крышек минная труба заполнялась водой из цистерны кольцевого
зазора, и давление внутри трубы сравнивалось с забортным давле-
нием воды. С целью уменьшения объема воды кольцевого зазора
стенки минной трубы были облицованы деревом, пропитанным
парафином. По мере выхода мин из трубы освобождавшийся объем
внутри трубы замешался забортной водой через специально пре-
дусмотренную для этой цели всасывающую трубу. Мины имели
малую отрицательную плавучесть, компенсация которой осуществ-
лялась приемом воды из-за борта в кормовую дифферентную цис-
терну. 102-мм орудие Б-2 размещалось на палубе надстройки перед
рубкой, прикрытое для лучших условий обтекаемости фальшбор-
том. Новые 100-мм орудия и 45-мм автоматы лодки получали в пе-
риод капитальных ремонтов. «Л-5» проплавала всю войну с уста-
новкой Б-2. Средства связи: радиостанции «Дозор», 45-ПК-1,
«Шквал-М», «Бухта», «Рейд», шумопеленгатор «Марс».
Три головные лодки нового проекта закладывались на стапе-
лях Балтийского завода 06.09.1929 г. В марте — апреле 1930 года на
николаевских верфях заложили черноморскую группу. Головной
«Ленинец» вступил в строй 22.10.1933 г., а последняя лодка на Чер-
ном море, «Карбонарий», из-за затянувшихся испытаний дизелей
с системой турбондддува вступила в строй в мае 1935 года. С сен-
тября 1934 года балтийские лодки получили «имена» «Л-1», «Л-2»,
«Л-3», черноморские — «Л-4», «Л-5», «Л-6».
В приемном акте головной субмарины серии отмечалось: «Под-
лодки И серии являются хорошими подводными минными заградите-
лями, обладающими не только мощным минным, но и торпедным воо-
ружением. Они мореходные, с огромным (ок. 7500миль) районом пла-
вания, имеют хорошую остойчивость и отличную обитаемость».
128
Наряду с этим государственная комиссия обнаружила и пред-
ложила конструкторам и строителям устранить ряд недостатков в
оборУДовании и системах- В результате трубы воздушной системы
низкого давления для продувания главного балласта, проложенного
в бортовых цистернах, перенесли внутрь прочного корпуса. Вен-
тиляцию аккумуляторных батарей исключили из обшеобменной и
заменили на индивидуальную. Из-за значительных эксплуатаци-
онных неудобств, создаваемых открытыми аккумуляторными яма-
ми (для ухода за батареей необходимо было снимать щиты и даже
часть оборудования жилых отсеков, а также из-за взрывов с чело-
веческими жертвами), в 1934 году началась переделка аккумулятор-
ных ям на изолированные. Одновременно была усилена вентиля-
ция батареи. Тогда же были созданы приборы для сжигания водо-
рода типа «КП». Прибор основан на каталитическом окислении
водорода кислородом воздуха отсека при помощи платинового ка-
тализатора. Количество приборов рассчитывалось таким образом,
чтобы содержание водорода в отсеках во всех случаях не превыша-
ло 2,5%, то есть было ниже уровня образования гремучей смеси.
Основные изменения, внесенные в подводные лодки XI серии.
Скорректирован теоретический чертеж — удлинена носовая часть
с наклонным форштевнем. Улучшена обитаемость лодки за счет
изменения компоновки жилых отсеков (кормовой отсек разделен
на две части, лодка стала семиотсечной). Прочная рубка сделана в
виде горизонтального цилиндра. Оба перископа вынесены в руб-
ку, благодаря чему увеличилась глубина погружения лодки при ходе
под перископом и уменьшилась опасность таранных ударов по руб-
ке надводными кораблями. На носовое орудие был сделан обтека-
емый шит, но он сильно стеснял действия расчета, и от него отка-
зались. Кингстоны балластных цистерн сделаны по типу диффе-
ренциальных захлопок; кормовая балластная цистерна — бес кинг-
стон нал. Исключены палубные цистерны. Улучшена конструкция
пневматических машинок открывания кингстонов. Время погру-
жения под перископ — 70—75 с, всплытие при продутой средней
Цистерне при продувании балласта дизелями — 5 мин 55 с, аварий-
ного продувания на перископной глубине — 3 мин 47 с. Стальная
арматура трубопроводов забортной воды заменена на бронзовую.
Аккумуляторные ямы сделаны изолированными. Кулачная муфта
между электромотором и упорным валом заменена муфтой «Бамаг»,
что обеспечивало быстрое ее выключение при переходе от зарядки
батареи на работу дизеля на винт. Сняты электромоторы экономи-
ческого хода под водой; экономический ход теперь достигался при
работе главных электромоторов. Продувание главного балласта ста-
ло производиться дизелями. Полностью переработана система сжа-
того воздуха и аварийного продувания балласта. Число запасных
торпеддоведено до десяти. Установлен электроопреснитель. Уста-
новлен отдельный дифферентовочный насос производительностью
6—8 т/ч.
Всего построили шесть кораблей XI серии («Л-7», «Л-8», «Л-9»,
«Л-10», «Л-11», «Л-12»), все они служили в составе Тихоокеанского
флота.
Субмарины ХШ серии имели новые обводы корпуса. Диаметр
прочного корпуса уменьшили с 4,85 до 4,6 м, глубина погружения
возросла. Вся конструкция корпуса была всемерно упрощена и под-
чинена удобству перевозки на Дальний Восток и ускорению дост-
роечных работ. Для обеспечения выхода торпед нос корабля обре-
зали на 2,5 м. Переборки прочной рубки развернули выпуклостью
наружу, чем расширили внутреннее пространство. В целом ряде
судовых устройств и систем — погружения, продувания балласта
сжатым воздухом, общесудовая вентиляция, перископное устрой-
ство, рулевые устройства и др. — были применены более совершен-
ные и технологически более простые конструкции по образцу IX се-
рии. Лодки XIII-38 серии отличались дизелями новой марки 1Д.
Значительную часть механизмов установили на резиновые амор-
тизаторы, в том числе насосы охлаждения дизелей и воздухоохла-
дителей гребных электродвигателей, судовые вентиляторы, диффе-
рентовочный насос, агрегат гирокомпаса. Вентиляция аккумуля-
торной батареи была смешанной: общеямовая для охлаждения ба-
тареи и индивидуальная по элементам. Баллоны воздуха высокого
давления вынесли за борт в надстройку, благодаря чему улучши-
лись условия обитаемости. Было добавлено два торпедных аппара-
та в кормовой части надстройки. Минное устройство имело два типа
конструкции привода сбрасывания мин: цепную и тросовую (см.
гл. 3.4), устанавливались два компрессора: ЭК-15 производитель-
ностью 15 л/мин и К-6 — 8 л/мин. Водоотливные средства: цент-
робежный насос Р-130 производительностью 250 т/ч, два трюмных
насоса ТП-15, по 15 т/ч каждый. Оптическая длина перископов:
командирского — 8,5 м, зенитного — 8 м. Кнопки управления
подъемом и опусканием командирского перископа находились не-
130
посредственно на головке перископа. Оба перископа управлялись
как из рубки, так и из центрального поста. Имелись средства ра-
диосвязи: «Окунь», «Щука», «Дозор», «Метель», радиопеленгатор
«Бурун», шумопеленгатор «Марс», станция звукоподводной связи
«Сириус».
Как и предыдущие субмарины, вся XIII серия («Л-13» — «Л-19»)
ушла наДальний Восток. Серия XII1-38, напротив, строилась для уси-
ления «западных флотов»—потри корабля для КБФ («Л-20»—«Л-22») и
ЧФ («Л-23» — «Л-25»). Война распорядилась по-своему: «Л-20» и «Л-22»
воевапи в составе Северного флота, а «Л-25» всю войну оставалась не-
достроенной, пока в декабре 1944 года ее не утопили при межбазовом
переходе.
Государственная приемная комиссия дала положительную
опенку подводным лодкам XIII серии и отметила, что они, обладая
мощным минно-торпедным вооружением, большими районами
плавания, хорошими мореходными качествами и улучшенными
бытовыми условиями личного состава, являются вполне современ-
ными подводными кораблями, способными решать задачи актив-
ных операций в отдаленных от базы районах. «Не уступает англий-
скому подводному заградителю типа «Кашалот» и итальянскому типа
«Атропо». Хорошо слушается горизонтальных рулей и хорошо управ-
ляется в подводном положении. На полных подводных ходах вибрация
поднятого командирского перископа небольшая, а при поднятых двух
перископах вибрация их усиливается, но использовать перископы воз-
можно. Перископная глубина 9,5— 10м».
К существенным недостаткам лодок XIII серии относили: низ-
кое качество элеватора подачи артбоезапаса, отсутствие сетепро-
резателей, трудность в использовании двух торпедных аппаратов в
надстройке в зимнее время и малую остойчивость в подводном по-
ложении, что при резких маневрах приводило к большим кренам и
дифферентам.
Война вскрыла и ряд других недостатков, о которых на сдаточных
исг 1 ытаниях никто и не догадывался. Главным из них, безусловно, яв-
лялась столь характерная для всех советских подлодок того времени
плохая мореходность. Командир «Л-15» В. И. Комаров, которому в
1942—1943 гг. довелось совершить переход через Тихий и Атланти-
ческие океаны, в своем отчете не побоялся написать следующие стро-
ки: «Я проклинал конструктора ПЛ, который, видимо, ни разу не был
в море, конструировал ПЛ в кабинете. ПЛ на большой волне плохо
131
управляется, зарывается носом в воду, вследствие чего на палубу и мос-
тик поступает много воды. Мостик сделан для плавания в озерах, а не в
море и океане, необходимо мостик поднять на 1 метр».
Специфическим недостатком первых серий «ленинцев», кроме
того, являлась неудачная конструкция дистанционного управления
горизонтальными рулями, в котором тяги устройства проходили
через цистерны главного балласта. При разъединении тяг, что в
боевой обстановке случалось, приходилось всплывать в крейсер-
ское положение и посылать в цистерну низкорослых членов эки-
пажа, которые лишь с большим трудом могли туда протиснуться.
Что могло произойти в случае обнаружения подлодки в ходе такого
ремонта противником — в комментариях не нуждается.
Таблица 2.3.1.
ТТЭ «комбинированных» подводных лодок
Наименование 1 it» 11 серия | XI серия [ ХП1 серия [ Х111-38 серия
Водоизмещение нормальное, т
надводное 1025 | | 1040 I 1120 1 1108
подводное I 1 1312 | 1 1340 1 1425 1 1400
Размерения макснмальпыс.м
длина 78,3 79,9 853 853
ширина 7 7 7 7
осадка 4 4 4,1 4,1
Запас плавучести, % 29 28 27 27
Вооружение
533-мм носовых торпедных аппаратов 6 6 6 6
кормовых надстроечных 2 2
запас торпед 12 16 18 18
минных устройств 2 2 2 2
запас мни 20 20 18 20
орудий - калибр, мм 1 102 1-100,1-45 1 100,1-45 1-100.1-45
боекомплект, выстрелов к орудиям 122 122,250 150.500 150,500
пулеметов 2 2 2 2
Скорость максимальная.уз
надводная 1 | 14.2 1 145 1 15 I 18
подводная 1 8,5 8,5 J 1 9 | 1 9
Радиус плавания, миль/скоростыо, уз
надводным 3600/14,2 7400/9 3400/14,5 7500/10 2750/15 10000/10 3100/18 10 000/Ю
подводный 12,7/8.5 154/2,5 12,8/8,5 135/2,5 13,5/9 150/2.5 13,5/9 150/23
Тип дизелей 42БМ6 42БМ6 42БМ6 1Д
мощность номинальная, л с. 2x1100 2х 1100 2x1100 2 x 2000
обороты номинальные, об/мин 425 425 425 470
132
Окончание таблицы 2.3.1.
Наименование 1 гЭ 11 серия | XI серия | XIII серия | XIII-38 серия
тинтпва.т
7^77|тыГ|/||0Р>|аль||Ми 106/3GS 106/36.9 143.2/37,8 143,2/37,8
Тип ллсктродвнгатслсн ПГ84/5 + 84/50 ПГ84/5 + 84/50 ПГ-9 ПГ-9
мощное! Ь номинальная, л.с. 2 x 650 + 2x30 2x650 2x650 2x650
обороты номинальные, об/мин 340 340 340 340
Тин аккумуляторной батареи ЛС ЛС КСМ-2 КСМ-2
Количество элементов / групп 336/3 336/3 224/2 224/2
Пподо тжнтсльностьзарядки батареи полная/частнчная разрядка, ч
нормальная 12/8 12/8 11/8 11/8
(Ьорснрнванпая 8/6 8/6 8/6 8/6
Запас воды.т 7,9 7,9 6.2 6.2
Запас ВВД, 7 7 6,65 6,65
Гчтбмни погружения, м
рабочая 75 75 80 80
предельная 90 90 100 too
Лв гоном пост|>|сут 28 28 30 30
Время пребывания под водой.ч 72 72 72 72
Экипаж 54 52 52 52
2.4. БОЛЬШИЕ И СРЕДНИЕ ПОЗИЦИОННЫЕ ЛОДКИ
Тип «Декабрист»
Лодки были двухкорпусные, клепаные. Сферические перебор-
ки, рассчитанные на 9 кгс/см2, разделяли лодку на семь отсеков.
Прочная рубка — цилиндрическая (диаметр 1,7 м) со сферической
крышей. Двери в переборках — круглые, диаметром 800 мм. Глав-
ный балласт размешался в шести бортовых и двух концевых цис-
гернах. Бортовые балластные цистерны № 5, 6, 7,8 были рассчита-
ны на прием топлива. Кроме того, имелись палубные цистерны для
плавания в позиционном положении. Цистерны главного балласта
обладали кингстонами с ручным приводом. Палубные цистерны за-
полнялись через шпигаты. Управление клапанами вентиляции было
Дистанционное пневматическое (имелись и местные ручные при-
в°ды). Внутри прочного корпуса размешались цистерны уравни-
!сльная и быстрого погружения, рассчитанные на 9 кгс/см2. Сред-
няя цистерна находилась в междубортном пространстве.
133
В качестве главных двигателей применялись дизели типа 42Б6.
Между дизелем и гребным электродвигателем была установлена
фрикционная муфта «Бамаг», а между гребным электродвигателем
и гребным валом — кулачная муфта. Гребные электродвигатели
двухъякорные: один якорь на 500 л.с., второй, для экономического
хода, на 25 л.с. Аккумуляторная батарея расположена в герметич-
ных ямах. Система вентиляции — общеямовая и индивидуальная
по элементам. Для всплытия из позиционного положения в крей-
серское применялись компрессоры низкого давления фирмы « Бро-
ун- Бовери» типа V4-03, производительностью 45 мл/мин. Главный
водяной балласт, помимо продувания воздухом низкого давления
(нормальное всплытие) или высокого давления (аварийное всплы-
тие), могтакже откачиваться за борт осушительным центробежным
насосом Р-130, производительностью 250 т/ч. Два трюмных порш-
невых насоса производительностью 15 т/ч могли быть использова-
ны для осушения отсеков.
Рули имели электроприводы. Вертикальный руль — схемы Вард-
Леонарда, горизонтальные рули — контроллер. На приводе верти-
кального руля применялись винтовое устройство Дэвиса и диф-
ференциальная муфта Федорицкого, служащая для быстрого перехо-
да с электрического управления на ручное. Ручное управление верти-
кальным рулем находилось в центральном посту, электродвигатель
привода вертикального руля размещался в кормовом отсеке. Носо-
вые горизонтальные рули были складывающиеся. Электродвигате-
ли приводов носовых и кормовых горизонтальных рулей размеща-
лись в центральном посту у постов управления рулями. Вертикаль-
ный руль имел ось баллера, наклоненную в нос на 7 град. Предпо-
лагалось, что при перекладке на борт такой руль будет одновременно
действовать и как горизонтальный, переложенный на погружение,
благодаря чему можно удержать лодку от всплытия во время цир-
куляции на подводном ходу. Однако на практике это предположе-
ние не оправдалось. Средствами радиосвязи являлись станции
«Окунь», «Скат», «Рейд», «Дозор», 45-ПК-1.
Как уже говорилось ранее, серия включала три подлодки для
Балтийского моря («Декабрист», «Народоволец», «Красногварде-
ец») и три — для Черного («Революционер», «Спартаковец», «Яко-
бинец»), которые с сентября 1934 года получили литерно-цифро-
вые обозначения «Д-1» — «Д-6» соответственно. С 1933 г. все бал-
тийские «декабристы» находились на Севере, причем «Д-1» погиб-
134
ла в 1940 году, а «Д-2» из-за затянувшегося капремонта встретила
начало войны в Ленинграде и впоследствии воевала в составе КБФ.
В апреле 1930 года на сдаточных испытаниях головных лодок
начались проблемы. При пробных погружениях «Революционера»
и «Декабриста» в доках обнаружились недопустимые крены, уста-
новить причины которых не удалось. Размер их колебался от 7 до
15 град, причем переход с борта на борт происходил мгновенно.
Произошедшее оказалось полной неожиданностью для конструк-
торов. Перед погружением «Декабриста» 14.06.1930 г. между кон-
структором лодки Малининым, представителем Комитета по на-
блюдению за постройкой кораблей Сердюком, с одной стороны, и
сдаточными капитаном Шишкиным и механиком Трусовым — с
другой произошел спор: достаточна величина остойчивости или
нет? После погружения «Малинин и Сердюк, признавая, что все их
уверения на основе расчетов оказались ошибочными, — объяснить про-
исшедшее ничем не могуггц тогда как все остальные компетентные в
деле подводного плавания участники «погружения» дают заключение,
что, помимо грубейших «ошибок» в конструкции лодки, лодка еще и не
обладает остойчивостью».
Под вопросом оказалась сдача флоту первых шести лодок оте-
чественной постройки. Меры были приняты в духе времени.
В 20-х числах июля 1930 года начальник Морских Сил РА. Мук-
левич посетил Ленинград и Кронштадт для ознакомления с поло-
жением дел по сдаче «декабристов». В течение двух дней он лично
по отдельности побеседовал с представителями как моряков, так и
промышленности, а также ОГПУ. Арестованы: строитель лодки
Малинин, проектировщики Крюгер и Базилевский, директор Бал-
тийского завода Руберовский. Все к этому моменту уже созна-
лись во вредительстве.
Муклевич лично совершил несколько выходов в море на «Д-1»
обшей продолжительностью 8 ч, из них 2 ч 17 мин — в подводном
положении. Движение проходило на разных глубинах и ходах. По
его мнению, лодки оказались вполне безопасны, хотя и имеются
некоторые сложности с управлением и остойчивостью. Личный
состав не умеет управлять лодкой. Разработанный «вредителями»
проект повышения остойчивости за счет перераспределения гру-
зов требовал месяц и 12 дней на переделку каждой лодки и должен
был стоить 50—60 тыс. руб. Причиной того, что придется исправ-
лять уже построенные корабли, Муклевич считал чрезмерное до-
135
верие к расчетам Руберовского и Малинина, а также неопытность,
самоуверенность и недостаточную техническую грамотность конт-
рольно-приемного аппарата. Непременно было «...нужно более серь-
езно и систематически ознакомиться с достижениями иностранной тех-
ники» , что, надо сказать, осуществляли еще до того (см. гл. 14).
Причины недостаточной остойчивости оказались следующие.
Во-первых, существовавший на лодке начальный кренящий момент
из-за неравномерного распределения грузов. Во-вторых, наличие
общей вентиляции правых и левых цистерн главного балласта, при
имеющемся общем кингстоне вело к свободному переливанию воды
при погружении, а следовательно, кренению лодки.
Разработка мер по устранению недостатков велась в теснейшем
сотрудничестве Балтийского завода, НТКМ ВМС и самих «вреди-
телей», включенных в состав «Особого технического бюро» Эко-
номического отдела ОГПУ в Ленинграде. Для уменьшения верхне-
го веса предлагались радикальные меры, вплоть до снятия артил-
лерии и носовых горизонтальных рулей. В итоге необходимые Ют
получили снятием оказавшегося неудачным свинцового подводного
якоря и кормового шпиля, а на балтийских ложах еще и размести-
ли в ограждении рубки семь цилиндров плавучести. Цистерны глав-
ного балласта были разделены побортно с установкой отдельных
бортовых клапанов вентиляции.
04—05.09.1930 г. «Революционер» совершил успешные погру-
жения. Выявленные по результатам испытаний: недобор скорости
хода, длительное время погружения (1 мин 15 с, всплытие носа при
складывании носовых горизонтальных рулей — после устранения
главных неприятностей были сущими пустяками.
Постепенно в период службы и поддерживающих ремонтов уда-
лось добиться исправного действия техники. К концу 30-х годов
лодки уже порядком поизносились, и был разработан проект капи-
тальной модернизации. Провести ее успели на всех лодках, кроме
«Д-5» и «Д-6». На субмаринах демонтировались палубные цистер-
ны, цилиндры плавучести, устанавливалось новое ограждение проч-
ной рубки, форма носовой оконечности изменялась на более мо-
реходную. Устаревшая артсистема Б-2 заменялась на Б-24ПЛ, ус-
танавливался 45-мм полуавтомат. Оборудование, выработавшее ре-
сурс, заменялось новым.
Однако морального устаревания лодок это не устранило. В годы
войны морякам досаждали поломки отдельных устройств и систем,
136
особенно рулей и их приводов. Неудачными оказались конструк-
ции кингстона цистерны быстрого погружения (открывался внутрь
цистерны и в случае неисправности мог отжиматься давлением;
возможно, из-за этого в ноябре 1940 года погибла «Д-1») и клинке-
тов выхлопа дизелей. Из-за образовывавшегося нагара клинкеты
переставали закрываться и при погружении начинали течь. Объем
поступления воды зависел от глубины погружения, следовательно,
возможность маневра лодки по глубине ограничивалась.
Тип «щука»
Лодки типа «Щ» имели полуторакорпусную клепаную конст-
рукцию с бортовыми булями. Прочный корпус разделен на семь
отсеков шестью сварными плоскими переборками. Носовой и кор-
мовой торпедные отсеки, а также центральный пост оборудованы
как отсеки-убежища. На каждой переборке стояли водонепрони-
цаемые двери овальной формы. Прочная рубка, сделанная из ма-
ломагнитной стали, выполнена в виде прямого кругового цилинд-
ра, крыша — сферическая. Основная часть цистерн главного бал-
ласта располагалась в булях круговой формы. Палубные цистерны
ликвидировались в процессе капитальных ремонтов. Для заполне-
ния цистерн главного балласта, средней, двух дифферентных и од-
ной уравнительной служили кингстоны с ручными приводами, тру-
бопроводы и клапаны вентиляции с пневматическими машинка-
ми, управляемыми манипуляторами из центрального поста и руч-
ными приводами. Цистерны №3 и 4 управлялись отдельно от
остальных — с учетом возможности принятия усиленного запаса
топл ива. Концевые цистерны оснащались кингстонами с двумя зах-
лопками, одна из которых открывается внутрь, а другая наружу.
Кингстоны бортовых цистерн имели по одной захлопке, открывае-
мой наружу (№3 и 4 внутрь).
На лодках типа «Щ» устанавливались по два дизеля. Между ва-
лом дизеля и валом гребного электродвигателя имелась соедини-
тельная муфта «Бамаг». На подводных лодках X серии между валом
Дизеля и валом гребного электродвигателя устанавливалась соеди-
нительная гидромуфта. Гребной вал и электродвигатели соединя-
лись при помощи кулачковой муфты. Главные гребные электро-
двигатели служили для следующих целей: работа на винт, в каче-
СТве генераторов на зарядку аккумуляторной батареи, на вращение
Дизелей при продувании балласта. Аккумуляторная батарея распо-
137
лагалась под легкосъемными щитами во втором отсеке. Вентили-
рование батареи производилось по принципу индивидуального вен-
тилирования каждого аккумулятора.
Главный балласт продувался сжатым воздухом низкого давле-
ния, подаваемым дизелем, приводимым во вращение главным элек-
тродвигателем. Быстрое всплытие подводной лодки осуществлялось
продуванием главного балласта воздухом высокого давления. Тру-
бопроводы — из труб красной меди с бронзовой арматурой. Для
пополнения запаса сжатого воздуха на лодке имелось два компрес-
сора типа К-7 производительностью 6 л/мин. Водоотливные сред-
ства состояли из турбонасоса Р-130 производительностью 250 т/ч,
осушительные — из двух помп ТП-15 производительностью 15 т/ч.
Для вентилирования внутреннего объема лодки устанавливалось
десять электровентиляторов: вдувной, семь вытяжных и два вытяж-
ных аккумуляторной батареи.
Подводные лодки снабжались шестью 533-мм торпедными ап-
паратами с трубами из стали: четыре носовых, два кормовых. Че-
тыре запасных торпеды хранились на стеллажах в первом отсеке.
Фальшборт ограждения рубки имел части, откидывающиеся при
помощи ручной лебедки. Субмарины вооружались одним 45-мм
полуавтоматом 21-К, начиная с V серии — двумя. Площадкой для
расчета кормового орудия служили опущенные фальшборты в кор-
мовой части ограждения рубки. На отдельных лодках уже в ходе
войны их сняли и заменили круглой площадкой с леерами или по-
стоянными трубчатыми релингами. У лодок Х-бис серии первое
орудие было установлено на палубе надстройки, а кормовое ору-
дие — на площадке ограждения рубки. В средней части огражде-
ния рубки установлены два вертлюга для двух съемных пулеметов.
Пилу на форштевне, оставшуюся после установки сетепрорезате-
лей «Сом» и «Краб», закрывали металлическими листами. Подвод-
ные лодки имели два перископа, командирский и зенитный, дли-
ной 7,5 м (тип «Е»), позднее замененные на 9-метровые (тип «П»),
И высота от ватерлинии соответственно 7,3 и 9,45 м. Наблюдение в
оба перископа велось только из центрального поста. Подъем и опус-
кание перископов осуществлялись тросами электрической лебед-
ки либо вручную. Средства связи состояли из радиоаппаратуры
«Шквал», «Бухта», «Дозор», КУБ-4. Часть лодок получила радио-
пеленгаторы «Бурун» и «Пассат». Для осуществления подводной
138
связи устанавливались шумопеленгатор «Фоноскоп» или «Марс-12»,
установки звукоподводной связи «Вега» или «Сириус».
Субмарины типа «щука» оказались самыми массовыми средни-
ми лодками ВМФ СССР в рассматриваемый период. 111 серия вклю-
чала четыре лодки для КБФ («Щ-301» — «Щ-304»), V серия — 12
идя ТОФ («Щ-101» — «Щ-112»), V-бис — 13 кораблей («Щ-113» —
«Щ-120» для ТОФ, «Щ-201» — «Щ-203» для ЧФ, «Щ-305» и «Щ-308»
чля КБФ), V-6HC-2 — 14 кораблей («Щ-121» — «Щ-125» для ТОФ,
«Щ-204»—«Щ-207»для ЧФ,«Щ-30б»,«Щ-307»,«Щ-309»-«Щ-311»
для КБФ), X серия — 32 корабля («Щ-126» — «Щ-134» для ТОФ,
«1Ц-208» - «Щ-215» для ЧФ, «Щ-312» — «Щ-320», «Щ-322» — «Щ-324»
(с названиями «Щ-313», «Щ-314», «Щ-315» в разное время суще-
ствовало по две разных лодки; в 1937 и 1939 гг. все субмарины, на-
чиная со «Щ-312» по «Щ-316», перебазировались на Север и по-
лучили названия «Щ-401» — «Щ-404» и «Щ-421»—«Щ-424»), Х-бис—
девять кораблей («Щ-135» — «Щ-138» для ТОФ, «Щ-216» для ЧФ,
«Щ-405» — «Щ-408» для КБФ). Кроме того, еще две субмарины
последней серии («Щ-411» и «Щ-412») вступили в строй после Ве-
ликой Отечественной войны.
Поначалу освоение в производстве и эксплуатация уже постро-
ен ных кораблей шли не слишком удачно, но по мере накопления
опыта основные проблемы были решены. Оборотной стороной ста-
ло моральное старение проекта, разработанного еще в начале 30-х
годов. Ремонтопригодность и устойчивость к боевым повреждени-
ям оказались соответствующими требованиям военного времени.
Вооружение лодки для такого водоизмещения вполне достаточное,
обращает на себя внимание совершенно нс эффективная артилле-
рия, которой так и не нашли замены.
Отмечалась недостаточная прочность наружных топливных
цистерн, при взрывах лопались сварные швы. Имело место силь-
ное искрение глушителей, что демаскировало субмарины ночью,
газовыхлопные коллекторы часто приходили в негодность из-за
коррозии. Гидромуфты лодок X серии оказались ненадежны в экс-
плуатации и в войну постепенно заменялись муфтами «Бамаг». При
большой волне в рубочный люк попадала вода (особенно от этого
страдали «щуки» X серии). Часто отказывали приводы кормовых
горизонтальных рулей. 7,5-метровые перископы не обеспечивали
скрытности лодки при сильном волнении. Были претензии и к мо-
Рсходным качествам. В июльском 1941 года отчете БПЛ СФ отме-
139
чалось, что «на ПЛ ПЛ типа «Щ» и «К» из-за низко расположенных
выхлопов газоотводных труб не обеспечено позиционное положе-
ние под дизелем, вследствие чего лодка над водой остается с высо-
ким бортом (то есть вынуждена всплывать в крейсерское положе-
ние) и далеко заметна».
И тем не менее, по отзывам наших моряков, «щуки» У-бис-2 и
Х-бис серий оказались наиболее мореходными среди прочих ти-
пов советских субмарин.
Тип «С» IX и IX-бис серий
По архитектуре субмарины IX и IX-бис серий представляли со-
бой полуторакорпусные подводные лодки смешанной конструкции,
прочный корпус был клепаным, а легкий — сварным. Прочный
корпус разделялся на семь отсеков; три из них являлись отсеками-
убежищами и отделялись сферическими водонепроницаемыми пе-
реборками, рассчитанными на давление 10 атм (такая компоновка
корпуса в отечественном флоте применялась впервые). Прочная
рубка была овальной. Палубные цистерны не предусматривались.
Девять цистерн главного балласта объединялись в три группы, из
которых ЦГБ № 1.2, 3 — составляли кормовую, №4,5- среднюю
и № 6, 7, 8 и 9 — носовую (по германским правилам, нумерация
шпангоутов, отсеков и цистерн велась с кормы). Цистерны урав-
нительная и быстрого погружения были вынесены в междубортное
пространство. Внутри прочного корпуса располагались лишь диф-
ферентные цистерны. Все цистерны главного балласта, кроме кор-
мовой, оснащались кингстонами оригинальной схемы: в виде урав-
новешенных захлопок, одна часть которых входила внутрь балласт-
ной цистерны, а другая выходила наружу. Кингстоны имели пнев-
матический привод. На вентиляционных трубах балластных
цистерн, предназначенных для приема топлива, устанавливались
разобщительные клинкеты. Чтобы избежать повреждения цистерн
при уходе на глубину с закрытыми кингстонами и клапанами вен-
тиляции, предусматривались специальные трубы для уравнивания
давления в цистерне с забортным. Балластные цистерны осушались
отработанными газами дизелей или сжатым воздухом системы про-
дувания.
Главные двигатели надводного хода на лодках «С-1» и «С-2» —
дизели M6V немецкой фирмы «MAN» с системой механического
наддува. На остальных субмаринах серии IX-бис применялись ди-
140
зели 1Д. оснащенные системой газотурбинного наддува «Бюхи».
Монтаж отечественных двигателей потребовал полностью изменить
топливную, масляную, водяную и воздушную системы моторов.
Глазные электродвигатели на всех «зеках» были двухъякорного типа
и обеспечивали малые хода при последовательном включении яко-
рей. На каждой линии вала устанавливались две фрикционные ра-
зобщительные муфты «Бамаг».
Аккумуляторная батарея включала в себя 124 элемента 38-МАК-760
немецкой фирмы «AFA» (IX серия) либо элементы типа «С» отече-
ственного производства (IX-бис). Представители фирмы справед-
ливо утверждали, что батареи типа 38-МАК-760 выделяют незна-
чительное количество водорода и надобности в приборах, ограни-
чивающих состав водорода в воздухе отсеков, не имеется. Немец-
кая батарея выделяла водорода в два раза меньше, а мощность ее
была на 16% больше. На всех подводных лодках IX серии были впос-
ледствии установлены приборы сжигания водорода отечественной
конструкции типа «К-5». Для осмотра элементов в аккумулятор-
ных ямах (второй и четвертый отсеки) применялись специальные
подвесные тележки, перемещаясь на которых, электрик мог дотя-
нуться до любого аккумулятора. Такое решение позволило умень-
шить объем аккумуляторных ям и за счет этого увеличить высоту
находящихся выше жилых помещений. Вентиляция элементов —
первоначально индивидуальная, позже замененная наобшеямовую.
В электрической системе отсутствовали распределительные и от-
сечные подстанции. Система общесудовой вентиляции обслужи-
валась всего лишь двумя вентиляторами — вдувным и вытяжным.
Причем схема вентиляции позволяла одновременно вентилировать
этими же вентиляторами и аккумуляторные батареи, а также про-
изводить перемешивание воздуха внутри лодки в подводном поло-
жении.
Управление вертикальными и горизонтальными рулями было
двойным — электрическим (системы Вард-Леонарда) и ручным.
Переход с электрического управления на ручное осуществлялся
пневматическим приводом. Запас воздуха высокого давления хра-
нился в баллонах, расположенных в проницаемой надстройке. Для
пополнения его использовались два компрессора ЭК-8 произво-
дительностью 8 л/мин. Водоотливные средства: по одному на-
сосу М-125 (84 т/ч) иТП-18 (18 т/ч); осушительные средства: один
трюмный насос ТП-18 производительностью 18 т/ч.
141
Торпедное вооружение — шесть 533-мм аппаратов: четыре но-
совых и два кормовых, запасные торпеды только к носовым аппа-
ратам. Артиллерийское вооружение: 100-мм артустановка Б-24ПЛ
и зенитный 45-мм полуавтомат 21-К.
Перископы — командирский ПА-7,5 и зенитный ПЗ-7,5 — на-
ходились в прочной рубке. Это создавало определенную стеснен-
ность при пользовании обоими перископами одновременно. Для
подъема перископов служил гидравлический привод — надежный
и бесшумный. Магнитный компас размешался вне прочного кор-
пуса в ограждении боевой рубки, а его показания передавались в
центральный пост с помощью специальной оптической трубы.
Средства связи — радиостанции «Окунь», «Щука», «Дозор», «Ме-
тель», «Рейд», на части лодок установлены «Вихрь» и «Пурга»; шу-
мопеленгатор — «Марс»; приборы звуковой подводной связи —
«Сириус» или «Вега».
Вступление подлодок типа «Н» (с октября 1937 года тип «С») в
состав ВМФ СССР происходило с 1936 по 1948 г. До войны вошли
«С-1» — «С-10», «С-101», «С-102» на Балтике, «С-31» — «С-34» на
Черном море и «С-54» на ТОФ. В ходе войны вступило в строй 16
субмарин данного типа (см. раздел 5.3, приложение №3), после ее
окончания — восемь.
На испытаниях головной «Н-1» отмечалось, что: «Торпеды, вы-
шедшие из аппаратов, идут точно по курсу, без отклонений в верти-
кальной и горизонтальной плоскости. На наших же подлодках имеет
место некоторое рассеяние». Стрельба из торпедных аппаратов дает
очень небольшой пузырь из-за коротких труб аппаратов и проду-
манной конструкции ниш. При приеме полного запаса торпед быто-
вые условия экипажа не ухудшаются. Большая высота перископов
обеспечивает возможность атаковать в свежую погоду, без риска по-
казать рубку. Двигатели не имеют запретных зон частоты вращения.
Отмечалась продуманная и надежная конструкция аккумуляторных
батарей. Вынос баллонов ВВД и трубопроводов в надстройку привел
к улучшению внутреннего расположения и обитаемости лодок. По-
гружение осуществляется быстро и просто, время 60 с.
Наиболее серьезные недостатки «эсок» выявились уже после
начала войны, точнее, с прибытием подлодок этого типа на Север-
ный флот. Выяснилось, что субмарина обладает очень резкой и не-
приятной качкой, в связи с чем личный состав, особенно с не-
привычки, сильно укачивается. В своем первом боевом походе в
142
октябре 1941 года «С-102» потеря ла дивизионного штурмана, смыто-
го с мостика волной, и 50 мин шла вообще без верхней вахты. Штур-
ман нес вахту в одиночку именно потому, что никто, кроме него, вый-
ти на мостик физически не смог. После этого командир «эски» Л. И.
Городничий попросил разрешения укрыться в бухте у берегов полу-
острова Рыбачий, но получил радиограмму из штаба флота: «Малют-
ки» находятся в море». Впоследствии в конструкцию мостика внесли
изменения, сделав его закрытым. Но даже после этого плавание в по-
зиционном положении в свежую погоду на лодках этого типа явля-
лось небезопасным из-за возможности заливания волнами рубочного
люка. В1941 году при подобных обстоятельствах чуть не погибла бал-
тийская «С-9» (см. раздел 13.3). Закрыть же люк было нельзя — имен-
но через него осуществлялся забор воздуха дизелями, так как штатные
шахты подачи воздуха к дизелям располагались еще ниже и залива-
лись еще сильней. Волноотбойники на рубки «эсок» установили только
после войны. Другим недостатком лодок этого типа можно считать
сравнительно крупные размеры, мешавшие им действовать в мелко-
водных районах Балтики и Черного моря.
Таблица 2.4.1.
ТТЭ больших позиционных подводных лодок
Наименование ТТЭ Тип «Д» Тнп«Щ» Тип «С»
I серия III серия V. V- бис серия V-бис-2 серия X серия Х-бис серия IX серия ГХ-бис серия
Водоизмещение нормальное, т
ндпондное 934 | 1 572 1 592 I 593 1 584 | 590 I 840 1 1 837
mi,диодное 1361 672 715 705.7 707,8 705 1068.7 1090
f измерения макснмал1лые. м
x'inita 78,2 57 585 588 58.8 588 77.7 77,7
H'lipilHU 6.4 6.2 62 6.2 62 62 6Л
осадка 3.8 3.8 3.9 3,9 4 4 4 4
Запас плаиучегтн.% 45 22 20 19 19 19 28 28
Вооружение
^33-мм носовых торпедных <Ц| паратон 6 4 4 4 4 4 4 4
мрмооых 2 2 2 2 2 2 2
iljiiac торпед 14 to 10 10 10 10 12 12
1 рудпй - bJ-'ntCip. мм 1-102 1x45 2x45 2x45 2x45 2x45 1 х 100,1 х45 1 х 100,1 х45
Боекомплект, LbHipcnot) к орудиям 120 500 1000 1000 1000 1000 200500 200500
143
Окончание таблицы 2.4.1.
Наименование ТТЭ Тип «Дь Тип «Щь Тип «С»
I серия III серия V. V- бис серия V-6HC-2 серия X серия Х-бис серия IX серия 1Х-бис серия
пулеметов 2 2 2 2 2 2 2 2
Скорость макси мал иная, уз
надводная 153 Н.6 115 1 123 1 1 111 1 Г. .14,4 1 ,9Д ! 1 19.5
иилнодная 85 85 8.5 | 1 83 | 1 85 1 1 «S 1 1-9,1 1 1—^7
Радиус плавания миль/скоростью. уз
надводный 2570/15,3 8950/83 1350/11,6 3130/83 1100/11,9 4500/8,5 1280/12,3 4500/83 1200/14,1 4500/85 ПОО/14Л 4500/85 2500/193 9860/10 2700/195 8200/10
ПОДВОДНЫЙ 17/85 158/2,9 9/83 112/23 9/8,5 100/28 9/83 100/23 9/8.5 100/2Д 9/8,5 100/25 9,1/9,1 148/3 10,1/8,7 139/25
Тип дизелей 42Б6 38В8 38В8 38В8 38К8 38К8 M6V 49/48 1Д
МОЩНОСТЬ номинальная, л.с. 2x1100 2x500 2x685 2x685 2x800 2x800 2x2000 2 x 2000
обороти номинальные, об/мин 425 450 600 600 600 600 465 470
Запас топлива, т
Полный/нор- мальный.т 114/36 26 63,5/26 635/27.1 635/27.1 635/265 120/40.8 120/40,8
Тми электродви- гателей ПГ-20 ПГ&8 ПГВ-8 ПГВ8 ПГВ8 ПГВ-8 ПГ 72/35 ПГ 72/35
мощность поминальная, п.с. 2x525 2x400 2x400 2x400 2x400 2x400 2x550 2x550
обороты номинальные, об/мин 340 390 450 450 425 425 275 275
Тип аккумулятор- ной батареи дк КСМ-2 КСМ-2 КСМ-2 КСМ-2 КСМ-2 38-МАК- 760 «С>
количество элементов/ групп 240/4 112/2 112/2 112/2 112/2 112/2 124/2 124/2
Продолжительностьзарядкибатареи I олная/частичная разрядка, ч
нормальная 12/9 12/9 12/9 12/9 12/9 12/9 12/8 12/8
форсированная 8/6 8/5 8/5 8/5 8/5 8/5 8/6 8/6 _
3aiuc воды, т 6.2 6 6 25 25 3,25 3.81 331
Запас ВВЛ. м3 б 18 43 48 48 48 6 6 _
Глубина погружения, м
рабочая 75 75 75 75 75 75 80 80
предельная 90 90 90 90 90 90 100 100
Автономность, сут 28 20 20 20 20 20 30 30
Время пребывания под ВОДОЙ, ч 72 72 72 72 72 72 72 72
Экипаж 47 41 37 37 37 37 40 42
144
2.5. МАЛЫЕ ПОЗИЦИОННЫЕ ЛОДКИ
Тип «М» VI, VI-бис серии
Лодка — однокорпусная, корпус цельносварной (первые шесть
лодок имели клепаные прочные корпуса). Прочная рубка — из мало-
магнитной стали, клепаная, как и ее ограждение. Ограждение рубки и
мостик сделаны из дюралюминия. Три переборки делили лодку на
четыре отсека. Переборки—легкие, рассчитанные на давление 1 кг/см2.
Главный балласт размещался в двух концевых цистернах снаружи
прочного корпуса и в одной бортовой цистерне внутри прочного кор-
пуса. Цистерны имели кингстоны в виде захлопок, открывающихся
наружу, с ручными приводами. Имелись палубные цистерны, а также
цистерна плавучести в носовой оконечности для предотвращения за-
рывания на ходу. Предусматривалась специальная цистерна с кинг-
стоном, имеющим пневматическое управление. Главная задача — по-
гасить положительную плавучесть при стрельбе. Коробчатый сварной
киль одновременно служил магистралью судового водяного трубопро-
вода: в него спускалась вода из цистерн главного балласта или из отсе-
ков лодки, которая откачивалась насосом «Рато» за борт.
Субмарина — одновальная. Главный двигатель — дизель марки
38В-8 соединялся с гребным электродвигателем муфтой «Бамаг», и
тот, а свою очередь, передавал вращение на гребной вал с помо-
щью кулачковой муфты. Для подводного экономического хода к
главному гребному электродвигателю подводилось половинное на-
пряжение аккумуляторной батареи, которая располагалась в цент-
ральном посту. Аккумуляторная яма закрывалась разборными де-
ревянными щитами. Вентиляция батареи — только общеямовая.
Имелись приборы для сжигания водорода. Устанавливалась одна
помпа «Рато» производительностью 250 м3/ч. Электродвигатель
трюмного насоса (производительность 15 т/ч) был общий с компрес-
сором воздуха высокого давления (системы Людвигсберга, 6 л/мин).
Перекачка воды из одной дифферентной цистерны в другую про-
изводилась вручную насосом Гарда. Водяной трубопровод был из-
готовлен из стальных труб и арматуры. Погрузка торпед была «мок-
рой», то есть торпеды засасывались в аппарат при открытой перед-
ней крышке и закрытой задней при помощи трюмной помпы. 45-мм
°рулие устанавливалось на верхней палубе. Управление вертикаль-
ным и кормовыми горизонтальными рулями производилось как
электроприводом (система Вард-Леонарда), таки вручную. Управ-
ление носовыми горизонтальными рулями только ручное из цент-
рального поста. Время погружения лодки из крейсерского положе-
145
нмя под топ перископа при заранее открытых кингстонах цистерн глав-
ного балласта без хода составляло 2 мин. Время осушения цистерн
главного балласта — 11 мин. Перископ — один 7 м, зенитный. Сред-
ства радиосвязи — «Бухта», «Дозор», КУБ-4М. Шумопеленгатор —
«Марс-8», звукоподводная связь — система «Сириус».
VI серия насчитывала ровно 30 кораблей. 28 («М-1» — «М-28»)
из них служили на ТОФ и два — «М-51» и «М-52» — на ЧФ.
По сравнению с подводными лодками VI серии на Vl-бис се-
рии были внесены следующие изменения: улучшены обводы кор-
мовой оконечности, добавлена цистерна быстрого погружения,
улучшена конструкция клапана вентиляции цистерны торпедной
стрельбы и схема управления им, разработан новый гребной винт,
система управления вертикальным рулем заменена на контакторную,
ручное управление вертикальным рулем перенесено из центрального
поста в электромоторный отсек, предусмотрено электрическое управ-
ление носовыми горизонтальными рулями при помощи электромо-
тора брашпиля, предусмотрена принудительная циркуляция масла в
упорном подшипнике Митчелла, улучшена конструкция перископ-
ной лебедки. Все эти мероприятия значительно улучшили скорост-
ные и маневренные качества лодки. Время перехода из крейсерского
положения в подводное при открытых кингстонах и использовании
цистерны быстрого погружения составляло 80 с.
По проекту Vl-бис серии построили 20 кораблей («М-54» — «М-56»
для ЧФ, «М-71» — «М-86» для КБФ; впоследствии часть лодок с
обоих театров переведена на ТОФ, см. раздел 5.2).
Очевидными достоинствами первых «малюток» были железно-
дорожная транспортабельность, прочность или даже грубость по-
стройки. На ТОФ во время ходовых испытаний «М-6» несколько
часов било о камни, но трещин в корпусе и сварных швах не было.
«М-13» столкнулась с пирсом, «М-7» ударилась в борт плавбазы, в
обоих случаях носовые оконечности оказались смяты, но без раз-
рывов и трещин. «К подводным лодкам типа «М» как обладающим
малым водоизмещением нельзя предъявлять требования, как к боль-
шим подлодкам. Для своих размеров они обладают мощным торпед-
ным вооружением — 2 современных торпеды, достаточно мореходны
и хорошо управляются», — так подвел итог испытаний председатель
Постоянной приемной комиссии Векман.
Из недостатков подводных лодок VI серии, которые отмечались
приемными комиссиями, следует упомянуть следующие: малая
надводная скорость, значительная зона запретных чисел оборотов
дизелей в связи с крутильными колебаниями линии вала, трудность
146
удержания лодки от всплытия при торпедных залпах, не совсем
продуманная конструкция комбинированных приводов компрес-
соров и трюмных помп, недостаточная производительность бата-
рейной вентиляции, заливание аккумуляторной батареи через ру-
бочный люк, стесненность расположения механизмов и устройств,
затруднявшая обслуживание и ремонт, тяжелые бытовые условия.
Позднее, кроме того, выяснилось, что качество марки стали, из кото-
рой строили корпуса «малюток» VI серии, плохое. Из-за усиленной
коррозии приказом НК ВМФ №094 от 04.02.1941 рабочую глубину
погружения этих кораблей снизили до 40 м, предельную — до 50 м.
Тип «М» XII серии
Серийная подводная лодка XII серии конструктивно состояла
из прочного корпуса, легких оконечностей, проницаемой надстрой-
ки и рубки с ограждением. Прочная рубка — цилиндрической фор-
мы . ограждение рубки собиралось из дюралюминиевых листов. Все
соединения выполнялись сварными. Внутренний объем прочного
корпуса разделялся тремя плоскими и двумя сферическими пере-
борками на шесть отсеков. Цистерны главного балласта размеща-
лись в оконечностях. Цистерны главного балласта №3,4, цистерна
быстрого погружения и уравнительная располагались внутри проч-
ного корпуса. Весь объем главного балласта принимался за 15 с са-
мотеком через кингстоны, имевшие пневматические и ручные ава-
рийные приводы. При заполнении средней цистерны № 3 лодка за
15 с уходила на перископную глубину.
В качестве главного двигателя надводного хода использовался
дизель увеличенной мощности, соединенный с линией вала ана-
логично предшествующему типу «малюток». Аккумуляторная ба-
1 арся размешалась двумя группами в трюмах второго и четвертого
О1 соков. Аккумуляторные ямы закрывались разборными металли-
ческими щитами, способными сохранить герметичность при дав-
лении воды 0,1 кгс/см2. Необходимый для всплытия запас сжатого
воздуха хранился в шести баллонах в первом отсеке и в двух в над-
ройке. Запас воздуха пополнялся компрессором (производитель-
ность 6 л/мин), соединенным с коленчатым валом дизеля. При
всплытии цистерна № 3 продувалась за 50 с, а в позиционном по-
ложении остальной балласт откачивался за борт центробежным тур-
бонасосом (Р-130, производительность 250 т/ч) за 14 мин. Предус-
матривалось использование дизеля, приводимого в действие греб-
147
ным электромотором и работающего как компрессор низкого дав-
ления, для продувания главного балласта. Дифферентовка выпол-
нялась с помощью отдельного ротативного насоса Д-4 (производи-
тельность 4 т/ч). Вода откачивалась через доковый киль, служив-
ший главной осушительной магистралью. Вооружение и средства
связи по сравнению с предшествующим типом не изменились. Все
лодки, имевшие первоначально рубку малой высоты, постепенно
получили новое ограждение, гораздо лучше защищавшее вахту и
рубочный люк при плавании на волнении.
Данная серия стала наиболее многочисленной в истории «ма-
люток» — их построили 45. Из построенных до войны «М-31» —
«М-36», «М-58» — «М-60» и «М-62» служили на ЧФ, «М-87» —
«М-99», «М-102» и «М-103» — на КБФ (в 1939 году «М-87» — «М-89»
и «М-91» — «М-93» перешли на Север, где их названия изменились
на «М-171» — «М-176»), «М-30», «М-49» и «М-63» — на ТОФ. Ос-
тальные 17 кораблей вступили в строй уже в годы войны (см. раз-
дел 5.3, приложение №3).
Положительными качествами этих лодок по-прежнему счита-
лись железнодорожная транспортабельность, дешевизна и корот-
кий срок постройки, а следовательно, потенциальная возможность
массового строительства. Однако за это пришлось заплатить пони-
женной мореходностью, автономностью, обитаемостью и живуче-
стью. Торпедное вооружение оказалось явно недостаточным — с
переходом к залповой стрельбе его хватало только на одну атаку.
Главные проблемы были вызваны постоянным выходом из строя
муфт сцепления, которых за время строительства и эксплуатации
разработали пять типов, но так и не смогли выработать оптималь-
ного. В отчете БПЛ СФ за июль 1941 годаотмечались«6Ьльшоя шум-
ность перископных лебедок, моторов и валопроводов рулей, пение вин-
та на ПЛ ПЛ 12-й серии, отсутствие амортизации».
Увы, к началу войны эти недостатки были для наших подлодок
общими. Другого решения задача создания транспортируемой лод-
ки ближней обороны, исходя из имевшихся в середине 30-х годов,
возможностей нс имела.
Подводные лодки X Г серии
Эти субмарины имели полуторакорпусный архитектурный тип
с булями. Переборки всех шести отсеков, включая прочные пере-
борки ЦП, были плоскими. В качестве главных двигателей нддвод-
148
ною хода применялись новые дизели марки 11Д, и так как на лод-
ке устанавливались два дизеля, то общая мощность двигателей над-
водного хода возросла в полтора раза. Наибольшая скорость над-
водного хода также повысилась на 1,1 уз. Аккумуляторная батарея
сосюяла из двух групп, расположенных во втором и четвертом от-
секах, по обе стороны центрального поста. Новые гребные элект-
родвигатели обеспечивали, несмотря на значительно возросшие
размеры лодки, сохранение скорости подводного хода. На подвод-
ных лодкахХУ серии отказались от комбинированного электропри-
вода для компрессора воздуха высокого давления и трюмного на-
соса. Были установлены отдельно компрессоры типа К-1 произво-
дительностью 6 л/мин и трюмный насос ТП-18 (18 м3/ч). Запас сжа-
того воздуха увеличился. Размешенные в носовой части торпедные
аппараты не имели запасных торпед и заряжались через передние
крышки. Перископ перенесли в прочную рубку. Средства связи со-
стояли из радиостанций «Бриз-МК» и «Вихрь». Имелись шумопелен-
гатор «Марс-8» и установка ЗПС «Сириус». «М-201», кроме того, об-
ладала опытной гидроакустической установкой «Антарес-3».
Головные лодки XV серии сдавались ВМФ астраханским заво-
дом № 638. Приказом наркома ВМФ от 31.08.1943 был утвержден
приемный акт на «М-200». В нем отмечалось: «На ПЛ не установле-
ны штатные вентиляторы производительностью 1500м3/ч, приборы
БТС имеют клапаны малого сечения, установлены опытные приводы
приборов установки глубины и приборов Обри на торпедных аппара-
тах (ПУГ и ПУПО)». Комиссией отмечены положительные каче-
ства новой лодки: удвоение торпедного залпа, повышение живуче-
сти машинной установки, увеличение глубины погружения и авто-
номности плавания, лучшая обитаемость. Кроме того, повышена
остойчивость в надводном положении, улучшена живучесть глав-
ных электромоторов за счет выполнения их двухъякорными, уста-
новлен авторулевой «Угорь», все механизмы, работающие в погру-
женном положении субмарины, амортизированы.
Были проведены натурные испытания двух вариантов гребных
ьинтов, которые, по расчетам, должны были обеспечить надвод-
иУю скорость 15,5 уз. При испытаниях без волнорезов на «М-201»
1 ’олучсна скорость 12,76 уз, а на «М-200» — 14,14 уз, с волнорезом —
•5,85 уз. Первый вариант винтов признан непригодным, второй
(«М-200») рекомендован в серию. Внутреннее расположение лод-
149
ки было очень компактным и отличалось продуманностью как в
вопросах удобства эксплуатации, так и в связи с технологией пост-
ройки.
Новые «малютки» получили положительный отзыв и с флотов.
В первый боевой поход в декабре 1943 года «М-200» ходила под ко-
мандованием известного и талантливого командира В.А. Тураева.
В своем боевом донесении он писал:
«5. ПЛ XVсерии в этом штормовом походе показала хорошие мо-
реходные качества, может плавать и управляться в любых штормо-
вых условиях до 10—12 баллов, хорошо держится на любой волне, мо-
жет идти под любым углом к волне. Легко погружается и всплывает
на любой волне.
4. В подводном положении как недостаток — имеет минималь-
ный ход, при котором лодка управляется поглубине — 2,5узла. Требу-
ется увеличить площадь горизонтальных рулей.
5. Открытый мостик себя оправдал — делать его закрытым нет
надобности».
Увы, этот удачный тип насчитывал к концу войны в строю со-
ветского ВМФ всего четыре корабля («М-200» — «М-203»), а по-
давляющее число двухвальных «малюток» — 53 лодки — вступило в
строй уже после 1945 года, когда проект уже не мог считаться со-
временным.
Таблица 2.5.1.
ТТД малых позиционных подводных лодок
Наименоваиие ТТД | VI серия Vl-бис серия XII серия Пр. 604 XV серия
Водоизмещение нормальное, т
надводное 1 157 1 I 161 1 1 206 1 | 235 ] 1 281
подводное 197 1 201 1 285 | 286 | 1 351
Размерения максимальные, м
длина 36,9 37,8 44,5 44,5 49,5
ширина 3,1 3,1 3,3 4,7 4.4
осадка 2,62 2,58 2,84 2.85 2,84
Запас плавучести, % 25 25 25 22 25
Вооружение
533-мм торпедных аппаратов
носовых 2 2 2 2 4
торпед 2 2 2 2 4
запас минных устройств - - - 2 —
мин - - - 18 —
150
Окончание таблицы 2.5.1.
Наименование ТТД VI серия Vl-бис серия XII серия Пр.604 XV серия
Тпудий - калибр, мм 1-45 1-45 1-45 1-45 1-45
боекомплект, выстрелов 195 195 195 195 200
пулеметов 1 1 1 1 1
С корость максимальная, уз
надводная И.1 13,2 14,4 13,5 15,5
подводная 6.4 7,2 L8 7,5 7,9
Paauve плавания, мнль/скоростью, уз
надводный 400/11,1 690/8,6 545/13,2 1065/10 650/14,4 3380/8.6 1700/8.5 965/15.5 4500/8
подводный 5,2/6,4 48/2 5,9/7,2 55/2.5 9.8/7,8 108/2.9 100/2,5 7.9/7,9 85/2,9
Тин дизелей 38В8 38В8 38К8 38К8 пд
мощность номинальная, л _с. 1x685 1x685 1x800 1x800 2x600
обороты номинальные, об/ мни 600 600 600 600 600
Запас топлива, т
лолпый/нормаль- нын.т 5.75 5,75 14.61/6,8 14,61/6,8 13,9
Тип •лсктродвигатслсй ПГ 60/34 ПГ 60/34 ПГ12 ПГ12 ПГ17
мощность номинальная, л.с. 1x240 1x240 1x400 1x400 2x218
обороты номинальные, об/МН|( 390 390 450 450 385
Тип аккумуляторной батареи МЛ МЛ МЛ МЛ МС
количество элементов и групп 56/1 56/1 112/2 112/2 120/2
Продолжительность запялкн батареи полпая/частичиая раз рядка,ч
нормальная 12/9 12/9 12/9 12/9 11,5/8.5
^н’ренроваииая 8/6 8/6 6/5 6/5 9/7,5
Запас воды.т 1,15 1.15 1,35 1,35 2.1
ЗацасВВП. м2 1.5 1.5 1,75 1.75 2,15
Глубина погружения м
рабочая 50 50 50 50 60
1LDL дельная 60 60 60 60 70
ДЦТОПОМПОСТЬ, сут 10 10 10 10 15
Время пребывания под водой, ч 48 48 48 48 48
З.кнпаж 15 15 18 18 28
151
2.6. ИНОСТРАННЫЕ ЛОДКИ: «L-55», «РОНИС»,
«ЛЕМБИТ», БРИТАНСКИЙ ТИП «U»
Подводная лодка «L-55»
«L-55» относилась к полуторакорпусному архитектурно-конст-
руктивному типу. Наружные були, являвшиеся цистернами глав-
ного балласта, имели поперечные сечения круговой формы. Кингсто-
ны цистерн имели ручное управление, а клапаны вентиляции — гид-
равлическое. Носовая оконечность имела прямой вертикальный
штевень. Все межотсечные переборки — плоские, с дверями оваль-
ной формы. Аккумуляторы размещались в открытых ямах, закры-
вавшихся сверху съемными деревянными щитами, служившими од-
новременно полом жилых помещений. Батарейная вентиляция —
общеямовая. Трубы торпедных аппаратов — стальные, сварные из
листов. Задние крышки аппаратов задраивались откидными бол-
тами. Блокировки открывания передней и задней крышек торпед-
ных аппаратов не было.
Главными двигателями надводного хода — дизели фирмы «Вик-
керс», бсскомпрессорныс. Глушители дизелей — однотельные с
инжекционным охлаждением. Охлаждение дизелей производилось
автономными циркуляционными насосами. В качестве гребных
электродвигателей были применены двухъякорные электродвига-
тели. Для подводного экономического хода имелись специальные
электромоторы экономического хода малой мощности, связанные
с гребным валом зубчатой передачей.
Для регулирования напряжения тока, идущего на судовое осве-
щение, а также для вспомогательных электромеханизмов приме-
нялся вольтопонижаюший агрегат «бустер», поддерживающий по-
стоянное напряжение независимо от напряжения аккумуляторной
батареи. К отсечным распределительным станциям подавался сжа-
тый воздух трех давлений: высокого — непосредственно от возду-
хохранителей, среднего — получаемый от высокого после редуци-
рования, и низкого — от компрессоров низкого давления. От от-
сечных распределительных станций воздух направлялся к местным
потребителям. Управление рулями, подъемными устройствами пе-
рископов — гидравлическое. Для удаления из лодки накопившего-
ся мусора имелись специальные эжекторы. Значительная часть
трубопроводов (осушительный, дифферентовочный, вентиляция
балластных цистерн, замещения топлива и др.) выполнена из ста-
152
j] л. Штатные 102-мм артиллерийские установки были заменены на
75-мм Кане, как на «барсах». Средства радиосвязи и навигации в
ходе восстановительного ремонта заменили на отечественные.
В составе РККФ имелась единственная лодка данного типа,
ставшая с начала 1940 года опытовым кораблем при Научно-иссле-
довательском морском институте связи и телемеханики.
Подводные лодки «Ронис» и «Спидола»
Субмарины — однокорпусные, клепаные, французского типа.
Прочный корпус разделялся плоскими переборками на пять отсе-
ков. Управление кингстонами и клапанами вентиляции цистерн
главного балласта — ручное. В надстройке, расположенной на проч-
ном корпусе, располагались поворотные двухтрубные торпедные
аппараты. Главные двигатели—дизели марки 6-Q-23, шестицилин-
дровые, двухтактные, реверсивные, компрессорные. С электромо-
торами дизели соединяются при помощи муфт «Бамаг». Имеется
одна зона запрещенных оборотов из-за наличия крутильных коле-
баний. Главные электродвигатели соединяются с гребными вала-
ми кулачковыми муфтами. В приводах надстроечных торпедных
аппаратов, горизонтальных и вертикальных рулей, вспомогатель-
ных механизмов, перископов использованы электромоторы. Часть
приводов — комбинированная. Аккумуляторная батарея размеще-
на открыто, в трюме второго отсека. Вентиляция — общеямовая.
Особенностью лодок этого типа было расположение 2/3 торпедно-
го оружия вне прочного корпуса. Орудие устанавливалось в кормо-
вой части палубы за рубкой.
Состояние полученных в 1940 году лодок было далеко от иде-
ального. Все механизмы оказались крайне запущены и грязны, ре-
сурс главных двигателей и аккумуляторной батареи выработан в
значительной степени. Срок капитального ремонта, установленный
еще в латвийском флоте, был назначен на 1941 год. Сточки зрения
военных специалистов, никакого интереса, кроме поворотных тор-
педных аппаратов, для ВМФ СССР «Ронис» и «Спидола» не име-
ли. Эксплуатация лодок в советском флоте не производилась в связи
с постановкой подлодок в капитальный ремонт.
Подводные лодки «Калев» и «Лембит»
Лодки — полуторакорпусные, конструкции корпуса соединя-
лись клепкой. Плоские прочные переборки делили корпус на пять
153
отсеков. Прочная рубка выполнена в виде цилиндра. В огражде-
нии рубки, кроме того, располагались рассчитанные на предель-
ную глубину погружения шахта 40-мм зенитного автомата и спаса-
тельная камера, служашая также для выхода артрасчета к орудию.
В бортовых булях помещались цистерны главного балласта и мин-
ное устройство. Конструкция легкого корпуса в районе ватерли-
нии усилена для плавания в ледовых условиях. Носовые горизон-
тальные рули — складные.
Главные дизели — реверсивные, шестицилиндровые, бескомпрес-
сорные. Для соединения дизеля с электромотором и электромотора с
гребным валом использованы кулачковые муфты. Запретных зон по
крутильным колебаниям двигатель не имел. Вспомогательные меха-
низмы — с электрическим и приводами. Аккумуляторная батарея рас-
полагалась в двух герметических изолированных ямах в трюмах вто-
рого отсека и центрального поста. Для доступа имелись по три люка
на батарею. Вентиляция — общеямовая. Аккумуляторы — трубчатого
типа. Для пополнения запасов сжатого воздуха были установлены два
компрессора «Равель» производительностью 3,7 л/мин. Для продува-
ния главного балласта использовались два компрессора низкого дав-
ления производительностью 12,75 м’/мин. Два центробежных насоса—
по 10 т/ч — совмещали функции трюмных и дифферентовочных.
Подъем перископов, управление рулями, открывание крышек торпед-
ных аппаратов и артиллерийской шахты, стопорами минно-сбрасы-
вающего устройства, подъемом и опусканием радиомачт, клапанами
и кингстонами цистерн главного балласта осуществлялись гидравли-
ческими приводами. Арматура и трубопроводы всех систем изготов-
лены из меди и бронзы.
Торпедные аппараты — пневматические, которые имели про-
стейшую систему беспузырной торпедной стрельбы с выпуском
воздуха в отсек. Посредством специально установленных вклады-
шей можно было производить стрельбу 457-мм английскими тор-
педами. Мины размещались по две в каждой шахте, по пять шахт
на борт. Верхняя часть шахт закрывается откидными листами, ниж-
ние крышки отсутствовали. Зенитный автомат — «скрывающий-
ся», то есть убирался в специальную прочную шахту при помощи
электропривода с червячными винтами. Для связи с берегом на
перископной глубине имелись две заваливающихся 10-метровых ра-
диомачты. Складывание производилась изнутри корпуса. В систе-
ме регенерации воздуха для удаления углекислого газа использова-
154
лись содовый раствор, а также перекачивание испорченного воз-
духа в баллоны и выпуск кислорода из других баллонов.
«Калев» и «Лембит» оценивались как вполне современные под-
лодки. обладающие достаточно мощным для своего водоизмеще-
ния комплексом оружия. Указывалось на недостаточную надвод-
ную скорость и малую глубину погружения. Отмечались удобство
и рациональность компоновки механизмов и систем внутри проч-
ного корпуса и по отдельным отсекам, бесшумность работы гидро-
приводов, общее высокое качество постройки корабля и изготов-
ления механизмов. Война подтвердила хорошие эксплуатационные
характеристики бывших эстонских субмарин.
Британские подводные лодки типа « U»
Данные подводные лодки по своей архитектуре относились к
однокорпусному типу, прочный корпус разделен пятью плоскими
переборками на шесть отсеков. Поверх корпуса расположена про-
ницаемая надстройка, простирающаяся на 2/3 корпуса и огражде-
ние рубки. У лодки «В-4» носовая часть надстройки расширена, и в
ней расположены два торпедных аппарата. Соединения корпуса и
надстройки — клепаные. Прочная рубка — цилиндрическая, свар-
ная, с литой крышей. Ограждение рубки — короткое и сравнитель-
но высокое, частично изготовлено из немагнитной стали. Носовые
горизонтальные рули — заваливающиеся.
Энергетическая установка — электрогенераторная. Дизели шести-
цилиндровые, четырехтактные, бескомпрессорные не имели прямой
связи с гребными валами, а приводили в действие электрогенераторы,
от которых либо питались электромоторы, либо заряжалась батарея.
1 енераторы постоянного тока — мощностью 270 кВт при напряжении
230—310 В, частота вращения 825 об/мин. Электродвигатели—двухъя-
корные. Полное электродвижение обеспечивало высокую маневрен-
ность подлодки, полностью исключало проблемы с установкой муфт
и появлением запретных зон крутильных колебаний. Аккумулятор-
ная батарея, расположенная на амортизаторах, находилась в трюмах
третьего отсека и центрального поста, под постоянным настилом со
съемными металлическими щитами. Вентиляция — общеямовая. Ак-
кумуляторы, установленные на «В-4», — трубчатого типа.
Приводы вспомогательных механизмов—электрические. Амор-
тизация использовалась только на ограниченном числе измеритель-
ных приборов и осветительных устройств. Управление кингстона-
ми и клапанами вентиляции цистерн главного балласта, рулями,
155
перископами, мачтой РЛС — гидравлическое. Трубопроводы и ар-
матура водяной и воздушной систем изготавливались из меди. Для
пополнения запасов сжатого воздуха устанавливались два компрес-
сора «Равель» ТС-31/2 производительностью 5,35 л/мин. Баллоны
ВВД были небольшого веса и выдерживали давление 245 кг/см2.
Водоотливные средства — два трюмных насоса, производительно-
стью 50 т/ч каждый. Радиоэлектронное вооружение: радиолокато-
ры «тип 291станции опознавания «тип 253» или «тип 242», гидро-
локатор«тип 129», шумопеленгатор «тип 170», радиостанции «тип 55»,
«В-28», «В-29», радиопеленгатор «FM-1».
В наших документах отмечались неплохие эксплуатационные ха-
рактеристики британских лодок, исключая разве что систему отопле-
ния, не соответствовавшую требованиям плавания в северных широ-
тах. После прибытия кораблей в СССР на всех этих лодках пришлось
смонтировать отечественную систему парового отопления. Дело здесь
было не столько в заботе об экипаже, сколько в необходимости под-
держания заданной температуры для надежной работы механизмов,
поскольку в противном случае конденсировавшаяся на стенках проч-
ного корпуса влага рано или поздно попадала на электрогенераторы,
вызывая тем самым пробои изоляции и короткие замыкания.
Таблица 2.6.1.
ТТД подводных лодок иностранной постройки
Намменовамме ТТД | । «Ъ-55» | «Ронмс» | «Лембпт*- Тип «С»
| «В-2>. «В-3» 1 | «В-Ь
Водоизмещение нормальное, т
налполное 1 1 945 1 1 390 I G65.4 1 632 1 630
иодподное I 1 113» I 514 I 853,4 | 1 735 I I 729
Размерения максимальные, м
длина 72 55.48 59.51 60.35 60.05
ширина 7Л w 7,49 4,9 4,9
ога.цка 4.1 3.9 3.48 4Д5 4,48
Запас иланучести,% 20 30 28 15 1G
Вооружение
калибр торпедных <ц||1лратоп. мм 533 450 533 533 533
носовых ТА 6 2 4 4 4
надст|к>ечных ТА 2
надстроечных иопоротных ТА 2x2
торпед 12 6 8 8 10
ынас минных устщИц'тп 10
• MIMC мин 20
ipv.'liiii — калпбп. мм 2-75 1-76 1-40.1-20 1 76 1 76
156
Окончание таблицы 2.6.1
Наименование ТТД «L-55» «Ронио «J Тип «U»
1ембит» «В-2», «В-3» «В-4»
боекомплект — выстрелов к орудиям ? ? 500-1000 102 102
пулеметов 3 1 2 2
Скорость максимальная, уз
надводная 13.9 15,8 1 1 135 1 12.5 I | 12.4
подводная 9 Т 8.45 1 8,45
Радиус плавания, миль/скоростью, уз
надводный 5550/7,4 1600/10 2000/10 6000/85 5000/7,6
ПОДВОДНЫЙ 20/9 100/2,9 8/5 80/4 133/8,45 129/25 13,3/8,45 129/25
Эпентетическая установка
Тип дизелей «Виккерс» «Зульцер* «Виккерс» «6RXS» «Паксман- Рикардо»
мощность номинальная, лс. 2x1100 2x650 2x600 2 х 400 2x400
обороты номинальные, об/мин 410 825 825
Запас топлива, т
Полны fi/нормал ьн ы н 20/10,87 2235/ 575/39,6 58.7/41.7
Тип электродвигателей «Дженерал электрик» «Метро Виккерс электрик» Инглиш электрик («В-2») «Дженерал электрик» («В-3») Инглиш электрик
мощность номинальная, л.с. 2 х 400 + 2x24 2x350 2x395 2x450 2x450
обороты номинальные, об/мин 300 417 515 515
Тип аккумуляторной батареи «Лебедь Э» «тип 4105» EI SKI 1.41 («В-2») HSI4750 («В-3») E1.4410.I
количество элементов/ групп 336/3 140/2 120/2 224/2 224/2
Продолжительность зарядки батареи чолная/частичиая раарядк а,ч
нормальная 20/? 83/? 16/10 15/9
форсированная 14/85
Запас воды, г 7,5 7.5
Запас ВВД.м3 2,7 2,7
Глубина погружения, м
рабочая 45 75 45 45
предел <»ная 50 50 90 61 61
Автономность, сут 30 14 20 36 36
В)м.-мя пребывания под водой. 48 108 108
Экипаж 56 28 38 39 41
Примечание. Через косую черту указаны отличия лодок «В-2» и «В-3».
157
ГЛАВА 3
СИСТЕМЫ И УСТРОЙСТВА ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
3.1. ЭЛЕМЕНТЫ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ УСТАНОВОК ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
Энергетические установки подводных лодок рассматриваемо-
го периода были классическими дизель-электрическими. Для
надводного хода использовались дизели, они же обеспечивали
зарядку аккумуляторной батареи, вращая электродвигатели в
режиме электрогенераторов. Для подводного хода использова-
лись электродвигатели постоянного тока напряжением ПО В
разных типов. Аккумуляторные батареи (далее — АБ) имели одну
или две группы, напряжение 90—160 В и обеспечивали электро-
энергией гребные электродвигатели и другие потребители при
подводном ходе.
Дизели
На лодках типов «Барс» и «АГ» устанавливались различные ди-
зели производства как отечественных заводов (петербургский «Люд-
виг Нобель», Коломенский завод), так и иностранного («Нью Лон-
дон»). Моторы в 250 л.с. («Людвиг Нобель», Коломенский завод)
1908 года зарекомендовали себя надежными машинами, несмотря
на нетипичную конструкцию и случайность установки на ПЛ. В
1915 году как развитие предыдущего образца появились моторы
ВДС Коломенского завода. Они оказались не вполне удачными. Из-
менения были внесены в компрессор, топливные насосы, системы
регулировки и смазки.
240-сильные дизели фирмы «Нью Лондон» были специально
лодочные, устанавливались на лодках типа «АГ» и зарекомендова-
ли себя простыми и надежными в работе; отмечались удобство рас-
положения вспомогательных механизмов, надежность системы
смазки.
158
А вот с созданием моторов в 420 л.с. фирма потерпела фиаско.
Прототипом послужил немецкий образец нюрнбергских заводов,
конструкция которого оказалась излишне сложной и малоремон-
топригодной. Мелкие аварии и поломки происходили в течение
всей службы. Личному составу требовалось затратить много труда,
чтобы поддерживать дизели в исправном состоянии.
Также не вполне удачными оказались разработанные фирмой
«Людвиг Нобель» в 1916 году дизели в 1320 л.с. С появлением этих
двигателей лодки типа «Барс» наконец-то получили механизмы
проектной мощности, но их обслуживание в дизельных отсеках
оказалось сильно затрудненным, а к некоторым узлам добраться в
корабельных условиях оказалось вообще невозможно. Насосы, ком-
прессоры и приводы управления были «разбросаны» по мотору, что
сильно осложняло эксплуатацию. Отмечалась неудачная конструк-
ция систем охлаждения и смазки, что приводило к попаданию воды
в смазочное масло. Данные дизели были выпущены в количестве де-
сяти штук, после революции это производство оказалось утрачено.
Таблица 3.1.1.
Характеристики дизелей подводных лодок
дореволюционной конструкции
Наименование характеристики «Л. Нобель», Колом, з-д Колом, з-да ЕДС «Нью Лондон» «Л. Но- бель»
Год принятия в эксплуатацию 1908 1915 1915 1915 1916
М ощпость, л.с. 250 250 240 420 1320
Частота вращения, об/мин 350 350 370 350 350
Число тактов 4 4 4 2 2
Направление вращения Правое Правое Правое Правое и левое Правое и левое
Число цилиндров 4 4 8 6 8
Реверс пет ист нет есть есть
Компрессор 1 ступ. 1 ступ. 2 ступ. 2 ступ. 4 ступ.
Разработка первых советских дизелей шла с большими трудно-
стями. Еше в 1922 году Коломенским заводом им. Куйбышева был
заключен договор с немецкой фирмой «MAN» сроком на десять лет
об оказании технической помощи в организации производства ди-
зелей. Для первых советских подлодок типа «Декабрист» моторы
159
марки F6V (четыре штуки) были закуплены у той же фирмы, при-
чем одновременно в Коломне развернули их производство под мар-
кой 42Б/БМ6. На подводной лодке «Л-6» «Карбонарий» проводи-
лись испытания дизеля 42БМ6 с наддувочным устройством «Бюхи».
Расчетных параметров увеличения мощности достичь не далось,
обслуживание моторов в отсеке оказалось невозможным, темпера-
тура воздуха сильно возросла. От устройства пришлось временно
отказаться. С использованием технических решений 42Б/БМбдля
лодок среднего и малого водоизмещения в начале 30-х годов раз-
работали дизель 38 В8 в 685 л.с., впоследствии форсированный
до 800 л.с. и выпускавшийся под маркой 38К8.
Первые образцы этих моторов обладали радом дефектов: 42Б/БМ6
имел быстро изнашивающуюся шестеренчатую передачу распреде-
лительных валиков.и часто выходившие из строя клапаны цирку-
ляционных насосов; у 38В8 через 200—300 ч работы выкрашивался
баббит из подшипников, из-за быстрой изнашиваемости пружин,
рычагов и втулок клапанов расстраивалось газораспределение по
цилиндрам, быстро ржавели форсунки. Позже в производстве эти
дефекты изживались, но на их устранение на уже сданных двигате-
лях заводы шли с неохотой. Для подлодок типа «Правда» дизели
опять-таки закупили у фирмы «MAN».
Разработка нового проекта средней подводной лодки в сотруд-
ничестве с фирмой «Дешимаг» позволила продолжить ознакомле-
ние с германским дизелестроением. Разработка отечественного
аналога двигателя M6V Коломенским заводом (марки 47ЛН8) от-
стала от графика. Начатая в 1935 году под руководством Н.М. Ур-
ванцева, она спустя год не дала желаемого результата, и только в
1938 году, после серьезной переработки конструкции, под обозна-
чением 1Д новый образец был запущен в массовое производство.
В 1937 году завод «Русский дизель» (бывший «Л. Нобель») под
руководством В.А. Вайнштедта начал работы над проектировани-
ем и освоением в производстве нового мощного дизеля 9ДКР для
крейсерских подводных лодок. На базе его планировалось создать
еще более мощный мотор 10ДКР в 6000 л.с., но помешала война. В
ходе ее на Коломенском заводе на базе 38К8 был разработан дизель
11Д для малых подводных лодок.
Новое семейство дизелей оказалось не лишено ряда недостат-
ков. Моторы 1Д страдали от невысокого качества изготовления тур-
бинных нагнетателей воздуха системы «Бюхи», что не позволяло
160
развивать полную мощность. Быстро срабатывались шарикопод-
шипники и шестерни масляных и топливных насосов.
9ДКР имел свои проблемы: быстрый износ втулок рабочих ци-
линдров, способствовавший поломкам поршневых колец; обрывы
шпилек рубашек рабочих цилиндров; трещины на поршнях рабо-
чих цилиндров; разрушение клапанов; возникновение крутильных
колебаний в приводе нагнетателя. Работа водяной, топливной и
масляной систем дизеля оценивалась как хорошая.
В целом же советское дизелестроен ие при активной эксплуата-
ции зарубежного опыта смогло обеспечить флот машинами, соот-
ветствовавшими заданным требованиям в достаточном количестве.
Таблица 3.1.2.
Характеристики дизелей подводных лодок 1922—1945 гг.
Наименование характеристики 42Б/Б Мб 38В8 38К8 ИД M10V M6V 47ЛН8 !Д 9ДКР
Гол принятия 0 зкеплуатацию 1930 1933 1936 1943 1936 1936 - 1939 1940
Мощность, л.с. 1100 685 800 600 2700 2000 2000 2000 4200
Частота крашения, об/мин 450 600 600 600 465 465 475 470 400
Число тактов 4 4 4 4 4 4 4 4 2
Направление вращения Правое и левое Правое Правое Правое Правое Правое Правое Правое н левое Правое и левое
Число цилиндров 6 8 8 6 10 6 8 8 9
Реверс нет нет нет нет есть есть нет нет есть
11.UUIVB нет нет нет нет нет нет | механ. Бюхи нет
Электродвигатели
Производство всех типов электродвигателей обеспечивали два
предприятия: ленинградский завод «Электросила» им. С.М. Киро-
ва и Харьковский электромеханический завод. Принципиальная
конструкция двигателей была у больших и средних лодок двухъякор-
ной (на I серии с якорями разной мощности, на последующих — рав-
ной), лодки «Щ» и «М» имели одноякорные двигатели. Реверсиро-
вание двигателей осуществлялось соответствующим монтажом схе-
мы питания, обеспечивающей перемену полюсов обмоток. Двига-
тели, закупленные за границей в 20-е годы, показали, что ничем
выдающимся от отечественных они не отличаются. В результате
производство электромоторов было организовано без иностранной
помощи. Качество их оказалось вполне удовлетворительным, если
ие считать сильно досаждавших личному составу своим быстрым
изнашиванием угольных щеток и медных коллекторов, которые
161
приходилось часто чистить, заменять и подтачивать во избежание
снижения или пробоев изоляции. Проблем с производством доста-
точного числа двигателей для новых лодок не возникало.
Таблица 3.1.3.
Характеристики электромоторов советских подводных лодок
Наимено- вание характе- ристики пгв пг- 20 пг 84/5 + 84/50 ПГВ-8 пг 60/34 ПГ-21 ПГ 72/35 ПГ- 12 ПГ-9 ПГ-11 ПГ-17
Год при- нятия в эксплуа- тацию 1930 1930 1933 1933 1933 1936 1936 1937 1938 1939 1943
Мощность номиналь- ная, лх. 480 525 650 400 240 550 550 400 650 1200 218
Обороты номина- льные, об/мин 340 340 390 390 275 275 450 340 235 385
Аккумуляторные батареи
Собственное производство аккумуляторов в дореволюционной
России не соответствовало потребностям флота. Использовалась
продукция французских фирм «Мате», «Тюдор» и «Рекс». Две пос-
ледние открыли собственное производство в России. Организован-
ное в 1913 голу отечественное предприятие «Акционерное обще-
ство электрической обработки металлов “ТЭМ”» располагалось в
Петербурге. Нормальный срок службы аккумуляторных батарей,
изготовленных из импортных материалов (свинец, глет и сурик)
высшего качества и высокой химической чистоты, составлял от двух
до четырех лет. В военные годы из-за неизбежного падения каче-
ства и чистоты материалов происходило разрушение отдельных
элементов и целых групп батарей. В послереволюционный период
приходилось обходиться такими аккумуляторами. Но к 1924 году
вопрос со снабжением субмарин АБ стал особенно остро. Выход
был найден как в закупках сырья и аккумуляторов за рубежом, так
и в развертывании отечественного производства.
Бывший завод «ТЭМ» получил имя лейтенанта Шмидта. К на-
чалу 30-х годов на этом предприятии было развернуто производ-
162
ство аккумуляторов для подлодок первых серий. Быстро выясни-
лось, что отечественные батареи имеют ряд серьезных недостатков.
Уже сданные флоту АБ отличались разбросом по параметрам от-
дельных элементов, не выдавали указанной мощности, быстро те-
ряли емкость, обладали коротким сроком службы (два с полови-
ной, три года вместо пяти лет по заданию), нагревались при заряд-
ке, что приводило к ускоренному испарению электролита. Самым се-
рьезным недостатком оказалось повышенное выделение водорода —
в четыре-пять раз по сравнению с иностранными образцами. Это
приводило к взрывам («Л-4», «Л-2») и пожарам (9 декабря 1935 года
на «Щ-110» пострадало шесть человек). Пришлось разрабатывать
специальные устройства для сжигания водорода, устанавливать не
только общеямовую, но и поэлементную вентиляцию в батареях.
Назначенная приказом начальника Морских Сил РККА от
8 октября 1934 года специальная комиссия для обследования со-
стояния аккумуляторов на флоте пришла к весьма неутешительным
выводам. Причинами низкого качества батарей были как произ-
водственные (низкое качество и высокая загрязненность сырья,
неудачная конструкция самих элементов, неудовлетворительное
качество сборки, отсутствие должного ухода за батареями на заво-
дах), так и эксплуатационные (неправильный выбор режимов за-
рядки, недозарядка и перезарядка батарей) причины. К сентябрю
1935 года в составе ВМФ числилось с неисправными батареями: на
МСДВ — одна, МСБМ — три, МСЧМ — три подлодки; с некондици-
онными батареями: на МСДВ — шесть, МСБМ — три, МСЧМ — че-
тыре, СВФ — три корабля.
Главной проблемой оказалась неспособность завода им. лейте-
нанта Шмидта и Саратовского завода свинцовых аккумуляторов
перестроить производство в соответствии с современными техно-
логиями. Первая попытка ленинградцев освоить новые методы дала
семь бракованных батарей, ко всем недостаткам предшественниц
имевших режим полной зарядки продолжительностью 24—30 ч с
перерывами для остывания электролита. Это самым серьезным об-
разом отражалось на боевых характеристиках корабля, поскольку
один день действий на позиции с заряженной батареей пришлось
бы чередовать с двумя-тремя ночами, затраченными на ее зарядку.
Возвращение к старому способу дало на такую же партию только
три бракованные батареи. Пока шло разбирательство, снабжение
строящихся лодок батареями оказалось сорванным — вместо зап-
163
лакированных шестидесяти двух АБ флоту поставили только тридцать
четыре. Дело дошло до Совета народных комиссаров и Комиссии со-
ветского контроля. Руководство заводов было сменено Вновь исполь-
зовали палочку-выручалочку в лице иностранцев. С немецкой фир-
мой «AFA» был заключен договор по оказанию помощи Саратовско-
му заводу, официально — в производстве мирной продукции. В итоге
к началу войны кризис с аккумуляторами удалось преодолеть.
Война спутала все карты. Ленинград был блокирован, а саратовцы
восновном производили аккумуляторы для малых лодок. К началу 1942
года оказались исчерпаны возможности для маневра, и перемещатьба-
тареи с лодки на лодку удавалось только в определенных пределах, а
некоторые батареи были просто невзаимозаменяемы. Пришлось о по-
ставках батарей договариваться с союзниками (см. подробнее гл. 14).
Всего со второй половины 1942 года до момента окончания войны было
получено 42 английских и 40 американских комплектов батарей, что
позволило преодолеть кризис до того момента, как к удовлетворению
нужд флота подключилась отечественная промышленность.
С лета 1942 года для повышения живучести батарей при близ-
ких взрывах глубинных бомб их стали устанавливать на импортные
амортизаторы, а 03.06.1944 г. вышел приказ НК ВМФ №0439, ко-
торый объявлял такую установку обязательной. Кроме того, тем же
приказам предписывалось оснащать батареи механической систе-
мой перемешивания электролита и дополнительной системой об-
щеямовой вентиляции.
По причинам военного времени выполнение этого указания
осуществлялось довольно низкими темпами. По состоянию на весну
1945 года системой для механического перемешивания электроли-
та было оснашено всего восемь подлодок, а еще на 38 ее собира-
лись установить в ближайшие месяцы.
Таблица 3.1.4.
Характеристики аккумуляторных батарей советских подводных
лодок, разработанных в период 1-й и 2-й пятилеток
Число элемеи- то в Число групп Общий вес.т Продол- житель- ность разрядки. Разряд пый ток, А Емко- сть А, ч Удель- ная емкость, А-ч/кг Удель- ная энергия, Вт-ч/кг
120 2 51 20 300 G000 14,14 26,65 .
1 2300 2300 5,41 9,33
164
Окончание таблицы 3.1.4.
Тип батареи Число элемен- тов Число групп Общий вес,т Продол- житель- ность разрядки, ч Разряд- ный ток, А Емко- сть А, ч Удель- ная емкость, А-ч/кг Удель- ная энергия, Вт-ч/кг
Тдёбсдь» 240 4 112 20 325 6'400 13,77 27
3 1600 4770 10,27 19,20
- «л к» 240 4 120 50 155 7750 15,50 30,57
— 2 2200 4400 8.81 16
<.Д-55» 333 3 138 50 124 6200 14,34 28.25
2 1750 3500 8,11 14,69
«ЛС» 336 3 127 50 105 5670 13.42 2959
13 1880 2444 6,48 11,14
«Дгбедь- 224 4 102 20 365 7300 16,02 3155
2 2160 4320 9,51 17,39
<КСМь 112 2 61,6 40 225 9000 16,78 32,11
1 3750 3750 6,82 11,91
«м л» 56 1 14,6 20 205 4100 15,76 31
0,66 2130 1400 5,39
3.2. СРЕДСТВА НАБЛЮДЕНИЯ, ОБНАРУЖЕНИЯ И ЦЕЛЕУКАЗАНИЯ
Перископы
Перископы долгое время были единственным устройством для
наблюдения из подводной лодки, находящейся в погруженном по-
ложении. Большие и средние подлодки имели по два перископа
(командирский и зенитный), малые — по одному зенитному. Ко-
мандирские, кроме непосредственно функции наблюдения, служи-
ли также для определения расстояния до цели, пеленга и курсового
угла на цель, курсового угла цели и ее скорости. Устройство зенит-
ных перископов было идентично командирским и отличалось от
последних большим углом вертикального наведения (до 90°) и боль-
шей светосилой, что делало их предпочтительными при наблюде-
нии в сумерках и ночью.
Сам перископ состоял из следующих основных элементов:
1. Длинной прочной трубы с заостренной частью, внутри кото-
рой монтировалась оптика.
2. Подъемного приспособления, позволяющего поднимать пе-
рископ на любой промежуток времени.
3. Приспособления «неподвижная линия в пространстве», слу-
жащего для определения скорости цели.
165
4. Дальномерного устройства для определения расстояния до
цели и ее курсового угла.
5. Азимутальных кругов, служащих как для штурманских целей,
так и для расчетов при торпедной атаке.
Всего командирские перископы серии ПА имели три азиму-
тальных круга, один из которых являлся картушкой репитера ги-
рокомпаса, и два окуляра: наблюдательный и измерительный.
Измерительный окуляр включал в себя дальномерное устройство,
которое служило для определения расстояния до цели и ее кур-
совых углов. Расстояние до цели вычислялось по ее высоте, взя-
той из справочника или определенной на глаз и по вертикально-
му параллактическому углу, определенному непосредственно
дальномерным устройством. Измерение курсового угла произ-
водилось по известной длине цели и горизонтальному параллак-
тическому углу.
Для измерения скорости цели перископ имел устройство «не-
подвижная линия в пространстве». Это устройство состояло из вер-
тикальной нити, проектирующейся в поле зрения и связанной с
принимающим мотором, работающим синхронно с гирокомпасом.
Измерение скорости цели при известной ее длине сводилось к оп-
ределению времени, необходимого для прохождения ею пути, рав-
ного собственной длине. Для отсчета значений с азимутальных кру-
гов без отрыва глаз от окуляра перископ имел специальную опти-
ческую систему, проектирующую участок шкалы среднего азиму-
тального круга в поле зрения наблюдателя.
Лодки дореволюционной постройки в подавляющем большин-
стве оснащались перископами системы Герца, изготовленными
итальянской фирмой «Галилео». В советское время производство
перископов осуществлял Ленинградский оптико-механический
завод (ЛОМО). Поначалу, как обычно, не обошлось без иностран-
ных закупок. Несколько десятков перископов были приобретены в
1931—1933 гг. в Италии у фирмы «Галилео» и в Германии у фирмы
«Карл Цейс». От отечественных они отличались системой измере-
ния дистанции, не требовавшей знания размеров цели (оптиче-
ский дальномер, основанный на совмещении верхней и нижней
половинок изображения), и возможностью подсоединения фо-
токамеры.
Примерно с этого времени удалось наладить производство
перископов на ЛОМО. Первые модели имели длину оптической
166
трубы 7 м (малые лодки) или 7,5 м (средние и большие лодки).
Перед войной для вооружения больших лодок стали изготовлять-
ся 8,5-метровые перископы. Одновременно в производство за-
пустили 9-метровые перископы для подлодок типа «Щ», на ко-
торых боевой пост командира во время торпедной атаки нахо-
дился не в рубке, а в центральном посту. Ими успели оснастить
те лодки, которые прошли средний ремонт в 1940 году. Рост дли-
ны перископов был вызван необходимостью увеличить значение
перископной глубины и, таким образом, увеличить скрытность
подводного движения (у первых серий субмарин при движении
на перископной глубине даже образовывались буруны от антен-
ных стоек). Позже была поставлена задача — удлинить периско-
пы для возможности свободного прохождения кораблей над лод-
ками в подводном положении.
Трубы отечественных перископов изготавливались из брон-
зы. Такой материал был достаточно прочен и не коррозировал в
морской воде, но оказался слишком тяжел, хорошо передавал
вибрацию и имел высокую стоимость. Отечественная промыш-
ленность долго не могла обеспечить производство труб из нержа-
веющей стали. Имелись проблемы и с повышенной шумностью
цепной системы (цепь Галля) подъема перископов. У тросовых
систем иногда происходило соскакивание троса с ведущих ро-
ликов.
Производство стальных перископов по немецкой технологии
начали осваивать непосредственно перед самой войной. Снача-
ла, в 1940 году, купленные в Германии перископы с успехом ис-
пытали на «К-3». 24 марта 1941 года, после производства опыт-
ных экземпляров стальных перископов на ЛОМО, вышел при-
каз НКВМФ №0236, в соответствии с которым перископы ПС-7
и ПЗС-7 должны были испытываться на одной из «малюток» XII се-
рии КБФ с 15 мая 1941 года. Даже если испытания и успели про-
вести, никакого практического результата они не дали — нача-
лась война.
В целом отечественная оптическая промышленность справля-
лась с поставленными перед ней объемами производства. В годы
войны производство перископов резко сократилось, но это не от-
разилось на вводе в строй новых кораблей благодаря довоенному
заделу.
167
Таблица 3.2J.
Характеристики перископов отечественного производства
Наименование характеристики Перископы атаки Зенитные перископы
ПА-75 ПА-85 1 | ПА-9 ПЗ-7 I ПЗ-75 I | ПЗ-85 1 I ПЗ-9
Унелпчсипс, крат 1.5 м 6 1,5 к 6 1 1 1.5 и G 15 и 6 1 1 15 н 6 | 1 1,5 и 6 1 1 15 п 6
Поле зрения, град
окуляр наблюдения 40 к 10 40 и 10 | I40U10I | 40 и 10 1 | 40 и 10 I 1 40 и 10 | | 40 и 10
окуляр дальномера 20н5 20н5 | 1 20 и 5 | 1 20н5 1 1 20 и 5 1 1 20н5 1 1 20и5
Пределы наводки, град
горизонтальной 360 360 | 1 360 I 1 360 | I 360 1 I 360 | I 360
вертикальной -30 -зо 1 1 -30 1 1-5 -+901 -5 - +901 1-5 —+90 1 -5 - +90
Пргдс.чы измерения
курсового угла цели, град 5-90 5-90 5-90 5-90 5-90 5-90 5-90
листании!!, кбт 2,5-60 2,5-60 25-60 25-60 25-60 25-60 25-60
Пределы шкалы, м
высоты цели 5-50 5-50 5-50 5-50 5-50 5-50 5-50
длины цели 10-300 10-300 10-300 10-300 10-300 10-300 10-300
Оптическая длина, мм 7500 8500 9000 7000 7500 8500 9000
Свободный вылет, мм 4050- 4200 3990 3170 4200 4200 3990 2380- 3170
Диаметр трубы, мм
в сроднен части 160 160 160
V 1Х1ЛОВКН 36 36 36 60 60 60 60
Диаметр головки, мм 38 38 38 82 82 82 82
Вес трубы, кт 480 544 565 475 500 550 579
Гидроакустическая аппаратура
Шумопеленгаторы и станции звукоподводной связи
В Первую мировую войну в русском флоте отраниченно исполь-
зовались звуковые приборы американской фирмы «Субмарин сиг-
нал» для связи с ПЛ в подводном положении. Советскому Союзу
пришлось создавать промышленность гидроакустических прибо-
ров практически на голом месте. В 1927 году были проведены опы-
ты по шумопеленгованию подлодки «Коммунар» МСБМ. Во вре-
мя командировки в 1930 году в Германию комиссии во главе с вид-
ным ученым А.И. Бергом были оформлены контракты на приоб-
ретение шумопеленгаторов для первых отечественных подлодок
(такие поездки и закупки регулярно производились и в дальней-
шем). На «декабристах» установили шумопеленгаторы фирмы «Ат-
лас верке» с 16 приемниками и эллиптической базой, а также не-
мецкую аппаратуру звукоподводной связи. Участие в дальнейших
работах по созданию гидроакустических приборов принимали как
168
исследовательские учреждения «Остехбюро» и сформированный в
1932 году НИМИС (с 1938 года НИМИСТ, Научно-исследователь-
ский морской институт связи и телемеханики), так и производ-
ственное — ленинградский «Радиотелеграфный завод им. Комин-
терна».
К 1932 году на базе отечественных предприятий с использова-
нием полученных немецких гидроакустических приборов были раз-
работаны:
1. Приборы звуковой подводной связи (ЗПС): двухвибраторные
(шифр «Орфей»), четырехвибраторные (шифр «Вега») для малых и
средних подлодок (вибраторы располагались на специальных об-
текаемых стойках); для подлодок типа «Правда» с вибраторами,
расположенными на бортах легкого корпуса (шифр «Сириус»).
2. Шумопеленгаторные станции (ШПС) с линейной базой
«Меркурий» (на четыре и двенадцать приемников) и с эллиптиче-
ской базой «Марс» (типов «А», «ДМ» и «ШМ» с числом приемни-
ков до восьми).
К производству подключился завод «Водтрансприбор» (№206).
В течение 30-х годов изготовление гидроакустических станций на
нем велось полукустарным способом, небольшими темпами, при
наличии большого числа образцов. Качество же самих образцов не
всегда соответствовало даже нашим весьма скромным требовани-
ям. В качестве недостатков существующих приборов ЗПС отмеча-
лись: малая скрытность связи, так как приборы работали в звуко-
вом диапазоне, невозможность использования на ходу больше
3—4 уз, малая дальность действия, высокая погрешность в опреде-
лении пеленга: от 2 до 3 град.
Не меньше замечаний высказывалось и по ШПС. Флагманский
связист 2-й БПЛ КБФ старший лейтенант Захаров 15 марта 1940
года докладывал командиру 2-й бригады ПЛ КБФ: «Установлен-
ные шумопеленгаторы типа «Марс» на ПЛ 2-й бригады за исклю-
чением ПЛ «Щ-318» показали неудовлетворительные результаты,
даже в зимних условиях, расстояние до шумящего объекта, при зас-
топоренных машинах своей ПЛ — достигают максимально 10—
20 каб., а при ходе своей ПЛ — вообще ничего не слышно, а на
ПЛ «Щ-324» и того хуже, тогда как шумопеленгатор, установ-
ленный на ПЛ «Щ-318» типа «Марс-ДМ-2», показал удовлетво-
рительные результаты в точности и дальности пеленгования.
Следовательно, если такое же положение с шумопеленгаторами
на ПЛ первой и третьей бригад, необходимо ПЛ вооружить уни-
фицированными шумопеленгаторами типа «Марс-ДМ-2». В слу-
169
чае отсутствия таковых, необходимо выслать квалифицированных
специалистов из Связьмортреста, закончить установку имеемых и
сдать в постоянную эксплуатацию».
Не удовлетворяло не только качество, но и количество. Вкупе с
закупками за рубежом промышленность могла обеспечить шумо-
пеленгаторными станциями не более половины вступавших в строй
подлодок. Кроме всего прочего, проявлялся значительный процент
монтажного брака. За период с 1939-го — январь 1940 г. из строя
вышло восемьдесят восемь приемников, из них: 40% — по причине
некачественной укупорки при монтаже «Связьмортрестом»; пять
приемников — по причинам некачественной сборки на заводе
№206; десять приемников — по причинам некачественных работ,
производимых судостроительными заводами. Инструкции по эк-
сплуатации приборовне имелось, в учебных отрядах изучение их прак-
тически не велось из-за отсутствия тренировочной аппаратуры.
В 1940 году в конструировании ШПС удалось достичь опреде-
ленного успеха — на вооружение флота поступили модернизиро-
ванные образцы шумопеленгаторных станций «Марс-8», «Марс-12»
и «Марс-16» (цифрами обозначалось число гидрофонов-приемни-
ков) для малых, средних и больших подлодок соответственно. Вы-
росло и производство, которое за 1940 год дало флоту пятьдесят три
комплекта ЗПС и шестьдесят четыре — ШПС. Это позволило в ходе
средних ремонтов в 1940 году установить шумопеленгаторы на боль-
шинство лодок типа «Щ», изначально их не имевших. Всего же к
началу войны шумопеленгаторами обладали пятьдесят одна под-
лодка КБФ, двадцать семь — ЧФ, пятнадцать — СФ и шестьдесят
четыре — ТОФ. В общей сложности имелось сто пятьдесят семь
комплектов ШПС при потребности в двести двенадцать. Напри-
мер, на кораблях боевых дивизионов подводных сил КБФ на 22
июня 1941 года ШПС отсутствовали на «М-96», «М-102», «М-77» и
«Щ-309», а лодки «Щ-305», «Ш.-307», «Щ-308», «Щ-317», «Щ-318»
и «Щ-320» имели станции устаревших типов. То же самое можно
сказать про черноморские «Щ-204», «Щ-205», «Щ-207», «Щ-214»
и «Щ-215». На подлодках действовавших флотов установку шумо-
пеленгаторов завершили в 1942 году, на ТОФе — к 1943 году. В то
же время из ознакомления с немецкой гидроакустикой в 1939 году
было известно, что германские ШПС укомплектованы гидрофона-
ми не электродинамического, а кристаллического или магнито-
стрикционного типа, имевшими большую чувствительность. Даль-
170
ность обнаружения транспорта, движущегося со скоростью 10—
11 уз, немецкими станциями GHG (с эллиптической базой) и KDB
(с поворотной базой) составляла 80—100 кбг, подлодки под дизе-
лем — 25—27 кбт при большей точности пеленгования. Достига-
лось это, помимо качества, и числом приемников — от 24 до 48 на
станциях различных типов. Под влиянием этих примеров к сере-
дине 1944 года КБ завода «Водтрансприбор» были сконструирова-
ны станции «Спика-24», «Марс-16к» и «Марс-24к». Испытания
«Спики» на тихоокеанской «Ш-131» прошли неудачно, и этот при-
бор так и остался в единственном числе. «Марс-16к» и «Марс-24к»
испытывались на «Щ-132» и «С-52» соответственно с 15 декабря
1944 года по 15 февраля 1945 года. Приказом НК ВМФ №0269 от
19.05.1945 данные ШПС приняли на вооружение ВМФ, хотя по
своим характеристикам они не превосходили испытывавшийся одно-
временно гидролокатор «Тамир-5Л» в режиме шумопеленгования.
Гидролокаторы
В 1936 году был разработан и прошел испытания первый отече-
ственный образец гидролокационной станции (ГЛС; тогда их на-
зывали ультразвуковыми приборами подводного наблюдения —
УЗПН). Принципиальное отличие этого прибора от шумопеленга-
тора — возможность измерять расстояние до обнаруженного объек-
та, исходя из расчета времени возвращения отраженного эха. Как
показала практика, эхопосылками могли быть обнаружены не толь-
ко надводные корабли и подводные лодки, но даже вражеские якор-
ные мины. С учетом этого важность прихода ГЛС на вооружение
подлодок трудно переоценить.
Испытания первой отечественной станции проходили на «А-1»
ЧФ. Целью служила однотипная «А-3». Дистанция устойчивого эха
составила 3,3 кбт, на дистанции 4,5 кбт контакт терялся. Позже
создали макетный образец ГЛС«Маяк», испытывавшийся на ПЛ
«Д-5». Дистанция эха составила 8—10 кбт, точность пеленгования —
2—5 град. Тогда же началась разработка опытного образца «Орион»
для оснащения подлодок типа «Шука». Испытания опытных об-
разцов продолжались в 1937—1939 гг., но без особого успеха. В сле-
дующем году новые приборы УЗПН были изготовлены и испыта-
ны на «Щ-208» и «Щ-210». Впервые использовался магнитострик-
ционный преобразователь вместо применявшегося ранее пьезоэлек-
трического вибратора. Достигнута дистанция эхопеленгования — 10 кбт.
171
связь в телеграфном режиме — 60—80 кбт, в телефонном режиме —
35—40 кбт. Прибор не приняли на вооружение из-за низкого каче-
ства изготовления. Испытания проводились и на балтийской
«Щ-304» в 1939 году с более высокими результатами. Удалось изба-
виться от мешавшего донного эха, повысить точность и дальность
пеленгования. Был сделан вывод, что прибор отвечает требовани-
ям флота. В 1936—1939 гг. специалистами НИМИСТ были разра-
ботаны ГЛ С «Антарес-1», «Антарес-2» и «Антарес-3» для вооруже-
ния соответственно больших, средних и малых подводных лодок.
«Антарес-1» смонтировали на «К-1», но уже первые испытания в ап-
реле 1941 года показали, что станция совершенно не защищена от
мощной реверберационной помехи, делавший этот прибор в реаль-
ных условиях практически бесполезным. Таким образом, в Великую
Отечественную войну наш флот вошел без гидролокаторов.
Представившаяся уже летом 1941 года возможность ознакомить-
ся с английскими образцами гидроакустической техники была ис-
пользована в полном объеме. Специально разработанный для суб-
марин британский гидролокатор «Аздик-129» имел характеристи-
ки, существенно опережавшие наши самые удачные разработки:
дальность обнаружения в активном режиме — 4—12 кбт, шумопе-
ленгования — 30—40 кбт, звукоподводной связи — 40—50 кбт, ошиб-
ка определения: дистанции — I % расстояния, курсового угла в ак-
тивном режиме — 5 град, шумопсленгования — 2 град. Всего за годы
войны было заказано по ленд-лизу девяносто шесть комплектов
«Аздик-129», получено семьдесят. В нашем флоте они получили
обозначение «Дракон-129». После определенных доработок, свя-
занных с адаптацией корабельных электрических сетей (на сред-
них лодках требовалось устанавливать умформер, поскольку на-
пряжение их внутренней сети составляло 110 В, а прибор требовал 220 В),
началась установка заказанных приборов на лодки.
Таблица 3.2.2.
Оснащение советских подводных лодок ГЛС «Дракон-129» в 1942—1945 гг.
Флот 1942 г. 1943 г. 1944 г. 1945 г.
СФ «Щ-403», «К-3». «К 22» «Л-20». «Л-22», «Л-15», «С-54», «С-55», «1Ц-404», «С-102» «С-56», «Щ-402», «С-101», «С-19» «С-17»
172
Окончание таблицы 3.2.2.
Флот 1942 г. 1943 г. 1944 г. 1945 г.
КБФ - «Л-3», «Щ-318», «Щ-407» «Л-21»,«С-13», «Щ-303» «Д-2», «Щ-310», «С-18»
ЧФ - - «Щ-202», «Щ-205» -
ТОФ «Л-8», «Л-11», «Л-12», «Л-14», «Л-17», «Л-19» «Л-7»,«Л-9», «Л-18», «Щ-107»- «Щ-115», «Щ-121», «Щ-124», «Щ-136»
Примечание. Кроме того, в состав СФ в 1944 году влились бывшие
британские ПЛ «В-2», «В-3» и «В-4», также имевшие ГЛС «Дракон-129».
По состоянию на 15 октября 1945 года на лодках ТОФ «Л-7», «Л-9»,
«Л-18», «Щ-108», «Щ-112» — «Щ-115» монтаж ГЛС не закончен.
Одновременно инженеры КБ завода №206 при участии специ-
алистов НИМИСТ не оставляли попыток оснастить корабли и под-
лодки ГЛС отечественного производства. Еще в 1940 году для воо-
ружения катеров «МО» была принята станция «Тамир-1». Она об-
ладала весьма посредственными характеристиками, главной из ко-
торых являлась слабая помехозащищенность от шумов своего
корабля — при скорости катера более 3 уз станция глохла. Даль-
ность обнаружения подлодок, что в режиме эхо, что в режиме шу-
мопеленгован ия не превышала 5 кбт. Тем не менее в конце 1942
года на Северный флот прибыло пять комплектов «Тамир-4» для
испытания на подводных лодках. Ими планировалось оснастить
«малютки», которые по своим габаритам не могли вместить стан-
ции типа «Дракон». К11 ноября первый комплект собрал и на «М-174», а
остальные планировалось смонтировать после завершения испы-
таний. Надо думать, что они не дали положительного результата —
на остальных субмаринах «Тамир-4» так и не был собран.
Невозможность размещения на малых подлодках станции «Дра-
кон» заставила наших изобретателей еще раз взяться за создание
гидроакустической станции обнаружения якорных мин. В ней были
использованы детали от эхолотов и станции «Тамир». Так называе-
мый спецприбор обнаружения мин представлял собой пять магни-
тострикционных излучателей-отражателей, смонтированных в но-
совой части лодки. Он давал обзор в секторе 70—0—70 град и якобы
173
мог обнаруживать якорную мину на дистанции до 3,5 кбт. Просмотр
всего сектора можно было осуществлять за 7,5 с. «Спецприбор» в
феврале 1944 года испытывали на тихоокеанской «М-114», но на
вооружение по неизвестной причине он так и не поступил.
Параллельно продолжались работы над более крупной и мощной
станцией «Тамир-5», которая имела модификации для крупных над-
водных кораблей и подводныхлодок. В1943—1944 гг. станция несколько
раз выносилась на сравнительные испытания с «Драконом», но каж-
дый раз не выдерживала их и отправлялась на доработку. В конце кон-
цов 12.04.1944 года наркомы ВМФ и СП издали совместный приказ «О
вооружении кораблей отечественными УЗПН». В соответствии с ним к
15 сентября 1944 года требовалось изготовить два комплекта станции и
предъявить ее на госиспытания. Сами испытания прошли весной 1945
года на тихоокеанских «С-52» и «С-53». Их результаты признали поло-
жительными, 19 мая 1945 года «Тамир-5Л» приняли на вооружение.
Великая Отечественная война закончилась десятью днями раньше.
В мае 1943 года было предложено установить на подводных лод-
ках трансляционное устройство, позволяющее командиру, находяще-
муся в боевой рубке или центральном посту, лично слышать сигналы,
получаемые от ШПС или гидролокатора. Устройство, получившее
обозначение ПУ-2, было предельно простым в виде дополнительного
отвода с динамиком или наушниками. Установку получили: «Л-4», «Л-6»,
«Л-23», «С-31», «Щ-207», «Щ-216», «М-35, «М-111». Планировалось
установить устройство на «Д-4», «Л-6», «С-33», «Щ-209», «М-62»
и «М-117», но успели ли это сделать до конца войны, неизвестно.
Таблица 3.2.3.
Характеристики отечественных
гидроакустических станций подводных лодок
Шифр прибора Краткие ТТД Вес, кг Мощность, кВт Место установки
ЗПС «Сириус», «Вега» Телеграфная связь на дистанциях: зимой - до 70 кбт, летом - до 20 кбт 660 2 ПЛ всех типов
Шумопеленгатор «Марс-8» Пеленгование на ходу своего корабля до 3—4 уз с точностью 3-5 град па дистанциях: зимой - до 25 кбт, летом — до 15 кбт 300 0.4 ПЛ типа «М»
174
Окончание таблицы 3.2.3.
Шифр прибора Краткие ТТД Вес, кг Мощность, кВт Место установки
III у мопслснгатор «Марс-12» Пеленгование на ходу своего корабля до 3—4 уз с точностью 2,7 —5 град на дистанциях: зимой — до 30 кбт. летом - до 15 кбт 380 0,4 ПЛ типа «Щ» и «С»
Шумопеленгатор «Марс-16» Пеленгование па ходу своего корабля до 4 уз с гочпостыо 2,5—5 град на дистанциях*.зимой - до 30 кбт. летом — до 15 кбт 420 0,4 ПЛ типа «Л» и «К»
Шумопеленгаторы «Марс-16к», «Марс-24к» Пеленгование па ходу своего корабля до 10 уз с точностью 2.5 град на дистанциях: зимой — до 25 кбт ? ? «Марс-16к» — ПЛ типа «М». «Марс-24к» - большие и средине ПЛ
Гидролокатор «Тамир-5Л» В режиме «эхо»: обнаружение корабля класса ЭМ па дистанции до 12,5 кбт с точностью 3—4 град, в режиме шумопслснговация: обнаружение корабля класса ЭМ на стопе - до 60 кбт. па малом ходу — до 40 кбт. на полном ходу - до 25 кбт с точностью 2 град ? ? средние н болыпис ПЛ
Радиолокационные станции
Несмотря на значительные теоретические достижения в об-
ласти радиолокации, к началу войны СССР значительно отста-
вал от своих противников и союзников по ее внедрению в армии
и на флоте. Лишь в 1939 году прошли первые испытания назем-
ной радиолокационной станции РУС-2 («Редут») и только в на-
чале 1941 года первый корабельный комплект «Редут-К» посту-
пил для испытаний на КРЛ «Молотов». Данная станция с дли-
ной волны 4,3 м имела достаточно громоздкую антенную систе-
му и не могла быть размещена на кораблях классом меньше
крейсера. Конструирование радиолокационных станций для
нужд подводного флота было делом далекой перспективы, тем
175
более что наступила война. С 1942 года началась поставка РЛС
по ленд-лизу, но считалось, что в первую очередь их должны
получить надводные корабли. Первые радары на советских под-
лодках «Л-15» и «С-54» появились весной 1943 года в ходе их ре-
монта в Англии. Это были установки типа 286М, которые сами-
ми англичанами считались устаревшими и могли обнаруживать
цели на дистанциях меньше дальности визуальной видимости в
надводном положении. В следующем году начали поступать но-
вые станции типа 291W. При аналогичной длине волны (1,5 м)
они имели механический привод вращения антенны (286М — не-
подвижная антенна) и гораздо более мощный излучатель. Все
субмарины, полученные от англичан в счет раздела итальянско-
го флота в 1944 году, обладали такими станциями. Из станций,
полученных «россыпью», по состоянию на 9 мая 1945 года ни одна
смонтирована не была. Есть сведения, что в конце 1945-го — нача-
ле 1946 г. РЛС типа 291 и поставили на тихоокеанской «С-52».
Впрочем, даже те лодки, на которых РЛС имелись, их не ис-
пользовали. Объяснялось это двумя причинами: во-первых, отсут-
ствием центров по подготовке радиометристов для подводного фло-
та и, во-вторых, отрицательным отношением командиров подло-
док к радарам. Командиры считали, что работа РЛС может быть
легко обнаружена противником, после чего сама лодка превратит-
ся из охотника в жертву. В январе 1945 года «В-2» и «В-3» в сумме
трижды выходили для радиолокационного поиска субмарин про-
тивника в условиях полярной ночи у входа в Кольский залив, но
каждый раз по различным причинам находили повод вернуться в
базу, не выполнив задания.
Все это время отечественная наука пыталась вооружить флот
станциями советской разработки. 20 марта 1944 года вышло поста-
новление ГКО №5425сс «О проектировании и изготовлении в
НИИ-20 Наркомэлектропрома образцов и опытных серий РЛС для
авиации и ВМФ». В числе прочего этим постановлением предпи-
сывалось разработать, изготовить и представить на полигонные
испытания не позже июля 1944 года опытный экземпляр РЛС
«Гюйс-2» (конструктор К.В. Голев) для обнаружения кораблей и
самолетов с подводных лодок, находящихся в надводном положе-
нии или под перископом. По заданию станция должна была иметь
176
следующие тактико-технические характеристики (ТТХ): дальность
обнаружения самолета — до 30 миль, минимальная дальность об-
наружения эсминца — 7 миль, ошибки в определении расстояния —
не более 1000 м, ошибка по направлению — не более 3 град. По-
скольку это же КБ занималось разработкой станций «Гюйс-1» для
крупных надводных кораблей и «Гюйс-3» для торпедных катеров,
справиться с заданием в срок оно не смогло. Еще весной 1944-го на
эсминце «Громкий» прошли госиспытания РЛС «Гюйс-1», на ко-
торых она не смогла показать заданных параметров. В октябре на
балтийском эсминце «Строгий» прошли испытания «Гюйс-IM»,
после чего приказом НК ВМФ №0023 от 27 января 1945 года ес при-
няли на вооружение.
Времени на конструирование специальной станции для подло-
док не было, и тогда для этой цели решили приспособить «Гюйс-1М».
Для установки требовались специальные тумбы с устройствами
выдвигания антенны. Заказать их в числе пятидесяти штук решили
в Англии, причем шесть даже успели получить к июню 1945 года.
Одновременно конкурент НИИ-20 — НИИ-10 — начал разработку
РЛС для подлодок «Мираж» с длиной волны 10 см («Гюйс-1М» —
1,43 м), но практического результата в рамках рассматриваемого пе-
риода это не имело.
Таблица 3.2.4.
Характеристики английских РЛС,
установленных в годы войны на советских подводных лодках
Марка РЛС Объект обнару- жения Рабочая частота, МГц/см Мощность, кВт Дальность обнаружения, миль Ошибки определения координат целн
по дистанции, % по КУ, град
286М ВЦ и МЦ 214/140 10 ВЦ па выс. 5000 м до 20. ПК-8, ПЛ-2.2; Д мип-0,2 5 + 15
291W ВЦпМЦ 214-240/ 140-125 80-100 ВЦ па оме. 3000 м до 16, КР-4 + 1-4 ±2-5
Примечание. ВЦ — воздушная цель; МЦ — морская цель; НК — над-
водный корабль; КР — крейсер.
177
3.3. СИСТЕМЫ НАВИГАЦИИ И СРЕДСТВА СВЯЗИ
Штурманские приборы
На субмаринах устанавливались следующие штурманские при-
боры:
— гирокомпас ГУ М-1 модель 2 (на лодках ранних серий име-
лись также импортные гирокомпасы фирм «Сперри» и «Аншютц»);
— магнитные компасы 127-мм ГОН (герметический оптический
нактоуз), установленные на мостике с передачей изображения кар-
тушки в рубку и центральный пост;
— лаг электромеханический ГО марка 3;
— эхолоты ЭЛ, ЭМС-2;
— стационарный радиопеленгатор «Бурун-П», установленный
на подлодках типов «К», «Л» и «С», а также выносной радиопелен-
гатор «Картушка» на лодках типа «Щ».
Опыт использования модели отечественного гирокомпаса во
время войны подтвердил уже ранее сложившееся о нем мнение как
о выносливом навигационном приборе, дающем достаточную для
целей кораблевождения, по тогдашним меркам, точность (± 1 град)-
В отчетах флотов приводилось большое количество примеров, ха-
рактеризовавших хорошую работу этого прибора. Пожалуй, един-
ственным замечанием к нему было чересчур громкое, с точки зре-
ния подводников, жужжание умформера (преобразователя напря-
жения электрической сети). При преследовании противолодочных
кораблей после атаки гирокомпас часто выключали или накрыва-
ли телогрейкой или матрацем. После повторного включения гиро-
компас входил в меридиан в течение 2—5 ч, и в течение этого вре-
мени лодка не имела надежной ориентировки.
Все типы магнитных компасов (127-мм и «герметический оп-
тический нактоуз» ГОН) у подводников популярностью не пользо-
вались и считались у них резервными приборами. Такое отноше-
ние не было случайным. Компас требовал регулярного уничтоже-
ния девиации (отклонение стрелки под влиянием магнитного поля
самого корабля) и, кроме того, из-за конструктивных недостатков
при движении в подводном положении сильно запотевал. После
бомбометания и взрывных контузий ГОН мог давать погрешность
до 35—50 град, что также не повышало доверия к нему. Впрочем,
история знает примеры успешного возвращения в базу после бое-
вых повреждений по данным магнитного компаса и даже успеш-
178
ных патрулирований на позиции («Д-З» в ноябре — декабре 1941
года). Как обычно, все зависело от квалификации личного состава,
в руках которого самые ненадежные приборы могли превращаться
в дееспособные и наоборот.
Отношение к лагу — прибору для измерения скорости и прой-
денного кораблем расстояния — было еще менее доверительным.
Дело в том, что использовавшиеся в то время механические лаги
даже при движении на одной скорости в разных случаях имели раз-
личную поправку, отличавшуюся на 5—10%. Штурману, если он
хотел пользоваться лагом, приходилось постоянно сверять сосчи-
танное им расстояние с реально пройденным (проверялось по бе-
реговым ориентирам) и поправлять лаг, надеясь, что после этого
он начнет давать более точные показания. При получении нового
обсервованного места все повторялось. Неудивительно, что штур-
маны переставали пользоваться лагом, предпочитая рассчитывать
пройденное расстояние как произведение от времени движения и
скорости корабля. Последняя считалась, исходя из числа оборота
винтов, для чего на каждой лодке должна была иметься таблица
соответствия числа оборотов реальной скорости (составлялась в
период испытаний при пробегах на мерной миле). В результате воп-
росы учета пройденного расстояния и расчета местоположения
постоянно являлись головной болью штурманов, если определение
по береговым ориентирам или астрономическим способом было
невозможно. К концу войны для подлодок «КБ» завода №128 раз-
работало первый образец гидродинамического лага ЛПЛ, но при-
каз о его испытаниях (№0155; испытания планировалось провести
на «М-201» СФ, которая почти одновременно получила приказ
перебазироваться по железной дороге в состав КБФ) вышел толь-
ко 5 апреля 1945 года.
Опыт эксплуатации эхолотов показал, что ЭМС-2 начинает ус-
тойчиво работать с глубин 5—10 м под килем, ЭЛ — с 0,5—3 м. Точ-
ность показаний во многом зависела от правильного и тщательно-
го выполнения монтажа прибора на корабле. Тем не менее важность
эхолотов на подлодках трудно переоценить. Опыт плавания в вой-
ну показал, что определенные при помощи эхолота характерные
глубины могут быть ориентирами почти столь же надежными, как
и береговые. В одном из отчетов командир североморской «М-172»
Герой Советского Союза И.И. Фисанович писал: «Эхолот оказывает
большую помощь в кораблевождении, и при пребывании на позиции
179
себя вполне оправдал. Это был образец с уменьшенным усилителем,
впервые установленный на малой подводной лодке. При бомбежке (име-
ется в виду бой 16 мая 1942 года. — Примеч. авт.) вышел из строя
гирокомпас, в показаниях магнитного компаса никакой уверенности
не было, и весь переход от м. Кибергнес до м. Вайтолахти был осуще-
ствлен по глубинам».
Радиопеленгаторы имели характеристики, вполне отвечавшие
основным требованиям эксплуатации, и обеспечивали возможность
пеленгования портовых, судовых, базовых, маячных и широкове-
щательных радиостанций, работавших в средневолновом и длин-
новолновом диапазоне с точностью до 1,5 град. Тем не менее в годы
войны их потенциал использовался недостаточно. Происходило это
по целому ряду причин. Во-первых, установка радиопеленгаторов
на лодках началась перед самой войной, они не были изучены лич-
ным составом, а штурманы не имели привычки ими пользоваться.
Во-вторых, радиопеленгаторы требовали постоянной работы по
уточнению радиодевиации, что тоже мало кто умел. В-третьих, за
обслуживание радиопеленгатора отвечала боевая часть связи, а ра-
ботала на нем штурманская БЧ. На лодке обязанности командира
обеих частей выполнял один и тот же человек, но флагманские свя-
зисты, которые были обязаны оказывать помощь БЧ-1 -4 кораблей,
радиопеленгаторами практически не интересовались. В результате
овладеть прибором смогли лишь штурманы отдельных лодок.
В заключение хотелось бы отметить, что лодочные штурман-
ские приборы периода Великой Отечественной войны небыли вер-
хом совершенства, но в целом позволяли решать все задачи кораб-
левождения с должным качеством. В подавляющем большинстве
все грубые невязки и навигационные аварии имели в своей основе
нс отказ приборов, а отсутствие должной профессиональной под-
готовки штурманов или самодурство командиров (см. раздел 13.3).
Таблица 3.3.1.
Характеристики штурманских приборов подводных лодок
Наименование характеристики Гирокомпас ГУ М-1 модель 2
Время иормалыгого приготовления к действию, ч 1 4
Время ускоренного приготовления,мин 1 30-40
Точность показаний, град
ни прямых курсах ± 0.5 - ± 1.0
па маневрировании ± 2.0 - + 4.0
при качке корабля ± 2.0 - ±3.0
180
Окончание таблицы 3.3.1.
Наименование характеристики Гирокомпас ГУ М-1 модель 2
1 |ормальнос напряжение корабельной сети. В I 110
Потребляемый ток, А
при пуске до 25—30
при нормальной работе С-10
Потребляемая мощность, кВт
при пуске доЗ
при нормальной работе 0.7-1,1
Общий вес. кг 600-700
Наименование характеристики Лаг ГО-Марка 3
Тип вс рту темпы ii
11ачал<» работы при скорости, уз 1-2
Диапазон измеряемых скоростей, уз 1 -22.5 (мод. 1), 1 -45 (мод. 2)
Время включения, мин 3-5
Напряжение сети. В 110-220
Потребляемый ток, А 12-15 при пуске, далее 2—3
Потребляемая мощность, Вт 220-330
Общин вес установки, кг 160
Особенности эксплуатации смена масла каждые 5 дней, доливка — через 2 дня
Наименование характеристики ЭЛ ЭМС-2
Диапазоны измеряемых глубин, м 0-100,0-500 0-100.0-1000
Рабочая частота, кГц 21 16,3
Принятая стандартная скорость звука в поде, м/с 1500 1450
Точность измерения глубин:
до 100 м — более 100 м 4%-2% 4%-2%
11редСЛЫ|ЫС значения скорости, уз / углов качки, обеспечивающих устойчивую работу, град до 25/10-15 до 25/до 10
11ормалыюс судовое напряжение. В 110-120 110-120
Потребляемы!} ТОК, А 12—15 при пуске, далее 2 до 45 при пуске, далее 4,5
Потребляемая мощность. кВт 0.21 5 при пуске, далее 0,5
Общий вес установки, кг 200 366
Наименование характеристики Тип радиопеленгатора
Бурун-П Картушка
Диапазон воли, м 400-6300 150-1800
Точность пеленгования, град ±15 ±2.0
Длительность непрерывной работы, ч 10
Компенсатор раднодсонацпп электрический электрический
Показания направления курсовой угол, радиопеленг курсовой угол, радиопеленг
181
Системы управления движением подлодки и авторулевые
С ростом размеров, скорости и глубины погружения подлодок
и без того требовавшая постоянного контроля работа рулевых се-
рьезно осложнилась. В связи с этим началась разработка автомати-
ческих систем управления движением ПЛ по курсу и глубине, на
ходу и без хода. Работы по решению данной проблемы в конце 30-х
годов были поручены НИИ-49.
Для обеспечения автоматической стабилизации движения под-
лодки по заданному курсу в 1938—1939 гг. разработали аппаратуру
под шифром «Угорь». Рулевой мог выставить желаемое значение
курса, а далее команды на компенсацию отклонений корабля вы-
давались автоматически от гирокомпаса. После натурных испыта-
ний ее приняли на вооружение лодок типа «Щ» и «К». До начала
войны было изготовлено несколько десятков комплектов аппара-
туры «Угорь», часть из которых попала на лодки. В эксплуатации
«Угорь» находился до 1946 года.
Для автоматической стабилизации подлодок по глубине на ходу
в 1938 году была создана аппаратура под шифром «Минога». В ян-
варе 1941 года для испытаний ее установили на «М-71», «М-79»,
«М-81» и «М-83» VI-бис серии, затем на черноморских «ЕЦ-215» и
«М-60». Практика показала, что устройство устойчиво удерживает
лодку на заданной глубине, но громоздко по конструкции и слож-
но в эксплуатации. Кроме того, в напряженной обстановке воен-
ного времени командиры лодок не доверяли автоматике, в связи с
чем необходимость в использовании автоматических стабилизато-
ров хода отпала.
Работы по стабилизаторам глубины погружения подводной лод-
ки без хода начались в Остехбюро в 1928 году. Первый образец, раз-
работанный С.А. Базилевским и М.А. Рудницким, установили на
лодках «А-1» и «Большевик». Отладить и запустить его в действие
удалось только на «А-5» двумя годами позже. После длительных
испытаний добились следующих результатов: при заданной глуби-
не 30 м субмарина удерживалась на ней с амплитудой в 9 м, перио-
дически то проваливаясь, то всплывая.
Отчаявшись создать автоматическую систему, в 1933—1935 гг.
инженеры сосредоточили свои усилия на создании стабилизатора
глубины ручного управления, действовавшего на принципе пере-
качки балласта помпой и с подпором воздуха среднего давления в
специальной и уравнительных цистернах. Эта система испытыва-
182
«ась на «М-85» и«Щ-115», но, несмотря на свою громоздкость, она
не давала существенного выигрыша по сравнению с работой руле-
вого на малом ходу.
После перерыва, в 1938 году, возобновились работы над авто-
матическими стабилизаторами. Предлагались два варианта: один — с
чувствительным элементом в виде сильфона, другой — с примене-
нием трубки Бурдона. Под воздействием забортного давления чув-
ствительный элемент выдает команду на прием или сброс водяно-
го балласта в уравнительной цистерне. Таким образом, лодка скрыт-
но и бесшумно удерживается на месте, не затрачивая энергии бата-
реи. При этом можно находиться в пределах рабочей глубины в
районах, исключающих по кладку на грунт. Натурные испытания,
проведенные в 1939 году, показали, что оба варианта способны удер-
живать ПЛ на глубине с достаточной точностью. Созданной на базе
сильфонного элемента системе присвоили наименование «Спрут».
Была введена жесткая обратная связь для погашения колебаний по
глубине.
22 мая 1941 года нарком ВМФ отдал приказ о проведении ис-
пытаний стабилизатора глубины на балтийских «Щ-323» и «М-83».
Вряд ли последнюю лодку, базировавшуюся к моменту появления
приказа на Либаву, успели оснастить «Спрутом» до войны, но на
«Щ-323» он эксплуатировался. В походе в октябре — ноябре 1941
года к берегам Швеции командир корабля Ф.И. Иванцов отмечал
его прекрасную работу и значительную экономию энергоресурсов
за счет стабилизации без хода.
Тем не менее в 1942 году был разработан новый вариант с гиб-
кой обратной связью. К тому времени начатое было в Ленинграде
производство пятнадцати комплектов стабилизатора перевели в
Свердловск. В июне три первых комплекта «Спрута» прибыли на
Северный флот для продолжения испытаний. Первой лодкой, по-
лучившей новый автомат, стала «1Ц-404» (в сентябре), затем в сле-
дующем месяце — «М-171» и «М-172». Прибор снова дал заданные
характеристики (отклонения по заданной 1лубине без хода 0,25—
0,5 м, на малом ходу— 0,3—0,6 м) и приказом НК ВМФ №01026 от
5 декабря 1942 года его приняли на вооружение под названием
«Спрут-1» для оснащения лодок типов «Щ» и «М». В апреле 1943
года появился приказ об установке опытных стабилизаторов глу-
бины на подлодки IX-бис и XIV серий. Уже в следующем месяце
«Спрут» установили на североморской «С-51», где он снова под-
183
твердил заданные характеристики. В результате 24 июля 1943 года
появился приказ №0563, которым «Спрут-1» переименовывался в
«Спрут» и принимался для оснащения субмарин всех типов. В те-
чение 1943 года им были оснащены «Щ-403», «Щ-402», «М-119»,
«М-108» (СФ) и«Щ-407», «Щ-318», «М-96»,«М- 102»,«Щ-309»,«Щ-310»
(КБФ), в 1944 году — «М-200», «М-201», «М-104», «М-105», «М-107»,
«С-56», «С-101», «Л-15», «С-19», «С-103» (СФ; данных по ЧФи КБФ
нет). В 1945 году большинство приборов подавалось на Тихоокеан-
ский флот. До 1 октября «Спрут» получили «Щ-101», «Щ-102», «Щ-104»,
«Щ-109», «Щ-111», «Щ-118», «Щ-121», «Щ-124», «Щ-129», «Щ-130»,
«Щ-133» — «Щ-136», «Л-11», кроме того, в стадии монтажа на эту же
дату находились «Щ-113»- «Щ-116», «Щ-137», «С-52», «Л-7»,
«М-21», «М-22». К концу войны большинство из остававшихся в
строю лодок имели стабилизаторы глубины данного типа.
Тем не менее работы над стабилизаторами глубины продолжа-
лись и в дальнейшем. Основным направлением их было упроще-
ние конструкции при сохранении заданных параметров. Увы, это-
го добиться не удалось. 29 сентября 1943 года нарком приказал ис-
пытатьдва опытных образца стабилизатора СГЛМ конструкции КБ
завода №215, но они закончились неудачно. 13 января 1945 года
приказом №017 были назначены испытания стабилизатора «Меду-
за». Его установили на тихоокеанских «Щ-125», «Щ-128» и «М-8».
Прибор работал удовлетворительно только на «Щ-125», а на осталь-
ных давал отклонения от заданной глубины до 9 м. В результате в
производство он не попал.
В целом принятие на вооружение стабилизатора глубины
«Спрут» имело большое положительное значение, поскольку за счет
сокращения числа зарядок экономился ресурс аккумуляторных ба-
тарей, а срывы торпедных атак по причине разряженной батареи
стали происходить реже. Особенно приятно, что стабилизатор был
разработан нашими конструкторами самостоятельно, без копиро-
вания иностранных идей и технических решений.
Средства связи
Приемо-передающая радиоаппаратура
Это наиболее светлая страница истории отечественной техни-
ки применительно к подводному флоту в рассматриваемый пери-
од. Благодаря ученым И.Г. Фрейману и А.И. Бергу уже в 1927 году
создастся Научно-исследовательский полигон связи, который со-
184
вместно со специалистами Военно-морской академии на рубеже 30-х
годов разработал первую научно обоснованную систему радиовоо-
ружения флота «Блокада-1». Эта система дала подводному флоту
коротковолновый приемник КУБ-4М, длинноволновый «Дозор»,
коротковолновый передатчик «Бухта», передатчик КВ/ДВ-диапа-
зона «Шквал-ЕЦ» и приемо-передающую станцию УКВ-диапазона
«Рейд». Последняя служила для внутриэскадренной связи и связи
с десантными партиями. Для отправки приказаний с базы на лодку
основной считалась длинноволновая связь, дублирующей — корот-
коволновая. Лодки же, наоборот, связывались с базой на коротких
волнах и только при выходе из строя К В-передатчика — на длин-
ных. Этим и определялся состав радиовооружения на лодках: по
одному длинноволновому («Дозор») и коротковолновому (Куб-4М
или армейский 45-ПК-1) приемнику, а также передатчики «Бухта»
и «Рейд» на всех подклассах, плюс передатчик «Шквал-ЕЦ» наболь-
ших и средних.
В 1937 году на флоте приняли систему радиовооружения кораб-
лей «Блокада-2», включавшую приемники и передатчики, сконст-
руированные с учетом последних достижений науки и техники. В
результате радиовооружение всех кораблей, в том числе и подвод-
ных, должно было полностью обновиться. На смену приемникам
«Дозор» и КУБ-4М пришли супергетеродинные «Гроза» и «Пурга»,
а для малых лодок разработали универсальный «Вихрь». Передат-
чики средних и больших лодок менялись на «Окунь» ДВ-диапазо-
на; «Бриз-МК», «ЕЦука» и «Скат» — KB-диапазона ставились на ма-
лые, средние и большие субмарины соответственно, универсаль-
ный КВ/ДВ-диапазона «Шквал-М» предназначался для больших и
средних ПЛ.
Однако производство новых радиосредств осваивалось про-
мышленностью с большим трудом. В начале войны для нужд всего
ВМФ смогли изготовить л ишь двести приемников новых типов. Из-
за этого в период проведения средних и капитальных ремонтов на-
кануне войны многие подлодки были вынуждены сохранить ста-
рые радиосредства или установить нештатные. Так, на подводный
флот «проник» регенеративный приемник «Метель», предназначен-
ный для вооружения вспомогательных и мобилизуемых судов и
имевший худшие характеристики чувствительности. Правда, в ос-
новном его получили те лодки, на которых ранее стоял КУБ-4М —
с еще более низкими характеристиками.
185
На протяжении всей войны радиовооружение лодок оставалось
неизменным и заслужило вполне удовлетворительную оценку.
Лишь в июне 1945 года на флот поступили новые модификации
передатчиков «Бухта-И» (для малых лодок) и «Скат-И» (для боль-
ших и средних), отличавшиеся от своих предшественников мень-
шими габаритами и лучшими эксплуатационными характеристи-
ками.
Таблица 3.3.2.
Характеристики приема-передающей радиоаппаратуры
Тип Подкласс ПЛ Мощность. Вт Диапазон, м Дальность, миль Род работы
НЗТ 1 | ТОН 1 ТЛФ
Передатчики
«Шкпид-Щ» большие и средние 300-375 55-90. 300-650 500.200
«Бухта» все 60-90 30-120 300- 350
«Шкпал-М» большие и средние 400—600 35-120, 400-2400 2000, 350 + + +
«Щука» псе 500-650 30-120 1000-2000
•Окунь* псе 60-75 200-1200 80-100 + +
«Скат» большие 1000-2000 20-120 2000-4000 + + +
«Брнз-МК» малые 60-180 20-200 350-500 + + +
«Бухта-И» малые 150-200 18-120 400 + +
«Скат-И» большие и средние 400-1400 16-120 2000-2500 + + +
«Рейд»* все 4-6 4,75-5.2 4—15 + +
Примечание. НЗТ — незатухающие колебания, ТОН — тональная,
ТЛФ — телефонная связь.
* Приемопередатчик.
п риемники
Приемник Подкласс ПЛ Диапазон, м Чувствительность, мкВ
«Дозор» все 200-25000 15-20
КУБ-4М вес 10-200 300-400
45-ПК-1 большие и средине 15-220 5-10
«Метель» все 15-200 10-20
«Гроза» большие и средние 200-25000 1-10
«Пурга» большие и средние 15-220 4-6
«Вихрь» малые 20-10000 6-12
Антенные устройства
Задача по обеспечению связи с подводной лодкой, находящей-
ся на перископной глубине, была поставлена перед нашими уче-
ными еще в начале 20-х годов. Говорить о важности ее решения не
186
приходится — в погруженном состоянии (то есть с раннего утра до
позднего вечера) лодка глуха, и оперативно руководить ее действи-
ями с берегового штаба невозможно. Именно отсутствие техниче-
ских предпосылок, а именно связи с лодкой, находящейся в под-
водном положении, являлось главным тормозом попыток их груп-
пового использования.
В 30-е годы проводились эксперименты с так называемыми па-
раванными антеннами — проводом, поднимаемым к поверхности
специальным параваном, и с проводами, выносимыми на поверх-
ность перископом. Однако такие устройства дальше испытаний не
прошли, поскольку провода часто запутывались в конструкциях ог-
раждения рубки.
С 1939 года после ознакомления с достижениями германской
радиотехники на базе НИМИСТ начались испытания с выдвиж-
ными телескопическими антеннами. В 1940 году макет выдвижной
коротковолновой антенны был с успехом испытан на переданной
институту бывшей английской «Л-55». Оставалось сделать элект-
рическую часть и приступить к заключительным испытаниям, но
этому помешала война.
В 1941 — 1942 гг. специалисты НИМИСТ продолжали разраба-
тывать телескопически выдвигаемую из корпуса лодки антенну
«Груша» с механическим приводом. Внезапно в 1942 году Управле-
ние кораблестроения распорядилось работы по «Груше» прекра-
тить, возможно, в связи с работами по антенне «Шток» (точных дан-
ных о разработчиках и результатах испытаний этой антенны нет,
известно только, что она испытывалась на ТОФ весной 1943 года).
Позднее разработки по «Груше» возобновились, и 5 июня 1943 года
нарком ВМФ приказал испытать эту антенну на «Щ-107». Испыта-
ния прошли с удовлетворительным результатом, но практика по-
казала, что для полного выдвижения антенны требуются усилия двух
краснофлотцев в течение 10 мин, кроме того, работа ручного при-
вода создает большой шум.
Примерно в то же время испытания антенны других типов про-
шли на Черноморском флоте. Общий итог этих испытаний подвел
в своем решении от 9 сентября 1943 года заместитель наркома ВМФ
Л.М. Галлер:
«Из трех разрабатываемых в ЦКБ-18 вариантов конструкции
выдвижных антенн ни один не может быть признан полноценным,
так как:
187
7. BAH- / — легок в изготовлении, но недостаточно продуман воп-
рос о хранении заваливающейся мачты.
2. ВАН-2 — наиболее труден в изготовлении и не обеспечивает
надлежащего вылета (0,5 м над головкой перископа) на ПЛ типа “М”.
3. ВА Н-3 — труден в изготовлении и не обеспечивает надлежаще-
го вылета на ПЛ типа “С” и “М”».
Несмотря на это, приказом НКВМФ №0805 от 25.10.1943 «Об
обеспечении ПЛ ВМФ выдвижными антеннами для радиосвязи»
Управлению кораблестроения предписывалось к 1 маю 1944 года
развернуть производство механической части антенн, а начальни-
ку Управления связи силами мастерской НИМ ИСТ — электриче-
ской части. Типы антенн при этом не назывались, но практически
путевку в жизнь получили ВАН-1 (заваливающаяся легкая мачта) и
ВАН-3 (телескопически выдвигающаяся мачта с электроприводом).
Последующим решением нарком ВМФ определил точное количе-
ство антенн, которое требуется установить на лодках к 1 июня 1944
года: пять ВАН-1 и одиннадцать ВАН-3 на СФ, три ВАН-1 и один-
надцать ВАН-3 на КБФ, пять ВАН-1 и десять ВАН-3 на ЧФ, два
ВАН-1 и три ВАН-3 на ТОФ.
Тем не менее наличными силами ВМФ вряд ли бы справился с
изготовлением этих антенн и в течение года, не говоря уже о том,
что даже запланированного количества совершенно не хватало для
удовлетворения насущных потребностей. По-видимому, Н.Г. Куз-
нецову удалось успешно доложить данный вопрос высшему руко-
водству страны, поскольку 11 марта 1944 года появилось постанов-
ление ГКО №5358сс «Об обеспечении НКВМФ средствами связи
для вооружения ПЛ». Согласно ему, производство механических
частей возлагалось на Наркомсудпром, а электрических — на Нар-
комэлектропром. Поставки готовых антенн должны были начать-
ся с мая и к концу декабря, по плану, составили бы сто двадцать
пять комплектов, сорок из которых требовалось установить на ко-
раблях. Основные усилия сосредоточивались на производстве ВАН-3, ко-
торой в перспективе планировалось оснастить семь северных, двад-
цать одну балтийскую, шестнадцать черноморских и восемь тихо-
океанских лодок. ВАН-1 оснащались только «малютки» — семь СФ,
три КБФ, шесть ЧФ и два ТОФ.
Фактически одновременно с этим «историческим» решением
НИМ ИСТ предложил к испытаниям новую антенну — ВАН-ПЗ.
Ее идея оказаласьдо смешного простой: совместить электрическую
часть ВАН-3 с зенитным перископом. Поднятый на ббльшую, чем
188
обычно, высоту перископ обеспечивал необходимый вылет антен-
ны. Первые перископные антенны был и установлены на черномор-
ских субмаринах перед Крымской операцией весной 1944 года и
показали в целом неплохие результаты. На них подлодки «С-31»
и «С-33», оставаясь на глубине 7,5 м, смогли принять шестьдесят
два радиосообщения от наших разведывательных самолетов, в то
время как оснащенная ВАН-1 «Л-4» — только четырнадцать. Прав-
да, на имевших ВАН-ПЗ «Щ-201» и «Щ-202» на третьи сутки похо-
да слышимость совершенно пропала из-за потери изоляции. Для
пользования антенной лучше всего подходила штилевая погода,
поскольку уже при волнении 3—4 балла в антенну попадала вода и
слышимость полностью пропадала. Большие электропомехи давал
стабилизатор глубины «Спрут». Вообще же дальность приема на пе-
рископные и выдвижные антенны даже при самых благоприятных
условиях не превосходила 150—200 миль, что, как правило, было
меньше расстояния до базы и требовало задействования самолетов-
ретрансляторов.
Тем не менее 12 июня 1944 года нарком, в дополнение к поста-
новлению ГКО, подписал приказ, в котором требовалось оснастить
в 1944 году антеннами ВАН-ПЗ двадцать подлодок и до 15 июля
провести еще один тур испытаний на Северном флоте. Поскольку
к тому моменту флот уже давно пытался проводить операции раз-
нородных сил на коммуникациях противника, но все еще не имел
ни одной выдвижной антенны, ВАН-ПЗ установили сразу на шес-
ти лодках. Испытания подтвердили работоспособность нового ус-
тройства, в связи с чем 12 сентября 1944 года Н.Г. Кузнецов подпи-
сал приказ №0733, которым фактически подвел итог многолетним
блужданиям в данном вопросе:
«Порезультатамуспешныхиспытании ВАН-ПЗ не уступает по ТТД
ВАН-1, ВАН-3, и резко превосходит их по быстроте изготовления и ус-
тановки на ПЛ. Приказываю: одновременно с ВАН-1, ВАН-3 вооружить
часть ПЛ с двумя перископами ВАН-ПЗ: на СФ 12 ПЛ к 1 ноября (кроме
тех, что уже оснащены раньше), КБФ— 10 ПЛ к 15 ноября, ТОФ— 10
ПЛ к 30 ноября. Прекратитьдальнейший запуске производство ВАН-1 и
ВАН-3, закончив изготовление в количестве: ВАН-1 — 27, ВАН-3 — 43
комплекта. Закончить их установку на 10 ПЛ».
К 1 декабря Управление подводного плавания собрало данные
о выполнении всех отданных приказов. Было изготовлено к 31 де-
кабря 1944 года одиннадцать комплектов ВАН-1, тридцать девять
ВАН-3 и девятнадцать ВАН-ПЗ.
189
Таблица 3.3.3.
Оснащение советских подводных лодок выдвижными антеннами
Период СФ КБФ ЧФ ТОФ
Весна1944-го - 30.11.1944 «С-14», «С-15», «С-51», «С-56». «С-103», «С-104», «Л-20», «Щ-402» «Щ-411»" «Л-1»*,«С-31», «С-33», «Щ-201», «Щ-202», «Щ-205», «Щ-20Э». «Ш-215», «М-62». «М-105» «Щ-109»**, «Щ-135»**
01.12.1944 — 15.10.1945 7 «Щ 303», «Щ- 307», «Щ-310». «Щ-407», «Д-2», «С-13», «К-56», «Л-21» ? «Л-11», «С-52», «С-53», «Щ-101», «Щ-102», «Щ-104», «Щ-107», «Щ-108», «щ-по»- «Щ-112», «Щ-120», «Щ-121», «Щ -123» — «Щ-125», «Щ-128». «Щ-130»- «Щ-132», «Щ-136»
* Антенна ВАН-1.
** Антенна ВАН-3. На остальных подлодках — антенна ВАН-ПЗ.
Последние указания Н.Г. Кузнецова по поводу установки ан-
тенн относились к июню 1945 года. В своем приказе №0332 он еще
раз подчеркивал недостатки ВАН-1 и ВАН-3 («подъем 3—5 минут,
трудоемки в установке и создают шум при подъеме и опускании») и в
дальнейшем предписывал придерживаться следующих принципов
при вооружении лодок антеннами: ВАН-1 устанавливать на субма-
рины типов «М» и «АГ», ВАН-3 — на средние и большие, имеющие
нестандартные перископы, ВАН-ПЗ — на все остальные корабли с
двумя перископами. В целом же оснащение подлодок перископ-
ными антеннами произошло на самом последнем этапе войны и
потому практически не дало ожидаемого эффекта.
Прочие устройства связи
Кроме обычной звуковой, ультразвуковой и радиосвязи, в годы
войны велась разработка устройств, позволявших связаться с под-
лодками, находящимися набольшей глубине или расстоянии. Речь
идет о т.н. аппаратуре «Вьюн», «Сазан» и «Налим».
Аппаратура «Вьюн» предназначалась для вызова глубоко погру-
зившейся подлодки на перископную глубину для срочного сеанса
190
связи через выдвижную антенну. Конкретно она представляла со-
бой специальные сигнальные бомбочки весом по 3—3,5 кг, кото-
рые сбрасывались с самолета в пределах позиции лодки. Сначала
сбрасывалась бомбочка, означавшая «внимание», затем два раза сле-
довал основной сигнал. Он производился взрывами четырех бом-
бочек через заранее установленные интервалы. Для того чтобы сбра-
сывать их через эти самые интервалы, на самолете имелась специ-
альная аппаратура. Считалось, что лодка сможет услышать подоб-
ного рода вызовы при помощи шумопеленгаторов на дистанции до
45 миль.
Производство бомбочек началось в сентябре 1944-го, а в фев-
рале следующего года на СФ произвели их испытания. Они закон-
чились полным провалом — ни на одной лодке ни разу не удалось
принять сигнал уверенно (услышать все четыре взрыва). Связисты
винили во всем подводников, а те изначально весьма скептически
относились к этой блажи — мало ли сколько и каких отдаленных
взрывов им приходится слышать за сутки нахождения на позиции
в боевом походе. В конечном итоге решили испытать бомбочки,
сбрасывая их с крана у пирса. Проведенный эксперимент показал,
что примерно 50% изделий не взрывается. Тому виной были и пло-
хой взрыватель, и низкое качество взрывчатки. Несмотря на это, в
апреле 1945-го специальным постановлением ГКО ставилась зада-
ча по изготовлению бомбочек в количестве 30 тыс. штук и объяв-
лялся новый срок и место испытаний — КБФ в июне 1945 года. Что
дали эти испытания, трудно сказать, но по крайней мере до конца
1945 года систему на вооружение не приняли.
Две другие системы обеспечивали связь погруженной подлод-
ки с надводным кораблем (аппаратура «Сазан») или между двумя
субмаринами (аппаратура«Налим»). Обе они имели в своей основе
использование специальных сигнальных буев, которые после сбра-
сывания или выстреливания через торпедный аппарат в течение
определенного времени передавали ультразвуковую кодограмму
емкостью до 800 условных фраз. Первые испытания системы «Са-
зан» проводились в октябре 1944 года на Ладожском озере, повтор-
ные — на Балтике с 20 июня по 20 июля 1945 года. Приказ о госис-
пытаниях «Налима» Н.Г. Кузнецов подписал 24 августа 1945 года.
Их следовало провести на Тихом океане, где официально еще не
закончилась война с Японией. В любом случае на лодки в период
войны ни одна из этих систем попасть не успела.
191
3.4. ОРУЖИЕ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
Торпедное оружие
Торпеды
С момента выделения субмарин в самостоятельный класс ко-
раблей торпеды являлись их главным оружием. Во-первых, на тот
момент они были единственным видом оружия, применение кото-
рого могло осуществляться из-под воды, во-вторых, попадание даже
одной торпеды нередко решало судьбу крупного корабля. В тече-
ние Первой мировой войны и межвоенного периода живучесть ко-
раблей значительно выросла, но и конструирование торпед не сто-
яло на месте. Основными направлениями их совершенствования
являлись:
— увеличение скорости и дальности хода;
— увеличение массы боевого зарядного отделения (БЗО), в пер-
вую очередь за счет перехода с калибра 18 дюймов (457-мм; в отече-
ственном флоте торпеды этого класса традиционно имели 450-мм
калибр) на калибр 21 дюйм (533-мм);
— бесследность движения, которая у нас реализовывалась за счет
создания электрических торпед;
— увеличение разрушающего воздействия за счет применения
неконтактного взрывателя;
— увеличения вероятности попадания за счет установки на тор-
педе приборов маневрирования или самонаведения.
Рассмотрим эти направления последовательно.
Первыми торпедами советского подводного флота стали 450-мм
парогазовые торпеды образца 1915 года (по отечественной систе-
ме обозначений — 45-15). Они имелись в достаточном количестве,
единственным недостатком их была малая с точки зрения тогдаш-
них требований дальность хода. Остехбюро — организация, с 1924
года занимавшаяся работами в области минно-торпедного оружия, —
смогло в 1925—1926 гг. приспособить торпеды для надводных ко-
раблей образца 1912 года для стрельбы из лодочных аппаратов. Об-
разец получил обозначение 45-12Л, заказ составил сто двадцать
штук. Их собирали из комплектующих, оставшихся с царских вре-
мен на заводе «Двигатель» (бывший «Лесснер»). Именно такими
торпедами и стреляли советские подводники на учениях вплоть до
середины ЗО-х годов, причем как из торпедных аппаратов калибра
450-мм, так и из 533-мм. Для этого использовались специальные
192
вкладные решетки, конструкцию которых мы «подсмотрели» у ита-
льянцев. Решетки для части аппаратов были непременной принад-
лежностью субмарин первых серий советской постройки: по три
на каждый «декабрист» и по четыре — на «ленинец». Роль
практических 45- 12Л в боевой подготовке 30-х годов трудно переоце-
нить — подавляющее большинство учебных торпедных стрельб
вплоть до начала войны осуществлялось именно этими торпеда-
ми, поскольку практических 53-27 почти не производилось. Тем
не менее у подводников имелись серьезные претензии к 45-12Л,
в первую очередь — «гуляние» по глубине, обусловленное старой
конструкцией гидростатического аппарата. Так, 50% 450-мм тор-
пед, выпушенных черноморскими подводниками на учебных
стрельбах в 1940—1941 гг., после выстрела выскакивали на поверх-
ность и далее шли по ней.
Первая советская 533-мм торпеда разрабатывалась Остехбюро
как торпеда для всех классов кораблей. По конструкции она явля-
лась конструктивно увеличенной копией 45-12. Новая торпеда по-
лучила обозначение 53-27 и по своему устройству являлась парога-
зовой, с горизонтальной двухцилиндровой машиной двусторонне-
го действия и подогревательным аппаратом. В боевом зарядном
отделении торпеды устанавливались лобовой и инерционный удар-
ники, приходящие в опасное положение по прохождении торпе-
дой расстояния около 150 м. Конструкция торпеды со временем
претерпела некоторые изменения, в самой многочисленной 200-й
серии вес заряда увеличили с 200 до 250 кг.
Характеристики торпеды 53-27 далеко не полностью соответ-
ствовали требованиям, которые к ней предъявлялись. В отличие от
своего прототипа торпеда 53-27 имела один режим хода, а устарев-
шая конструкция подогревательного аппарата не позволила полу-
чить высоких тактико-технических характеристик по дальности.
Фактически она ограничивалась 3700 м, в связи с чем не годилась
для вооружения надводных кораблей. Кроме того, торпеда имела
ряд серьезных производственных дефектов, из которых в первую
очередь следует отметить ненадежное зажигательное приспособле-
ние, плохой ход по глубине и направлению, частое нарушение гер-
метичности при нахождении в заполненных водой торпедных ап-
паратах подводных лодок. В отчетах отмечалось низкое качество
I М Мороза
193
изготовления торпед, обусловленное отсутствием опыта серийно-
го производства. Фактически каждая торпеда обладала собствен-
ными «особенностями».
Собиравшаяся с начала 30-х годов 53-27 уже к 1935 году по ре-
зультатам сигналов с флотов была снята с производства. Тем вре-
менем количество носителей торпедного оружия — главного ору-
жия флота для «малой войны на море» — стремительно росло. Этим
и объяснялась закупка в Италии в 1932 году для нужд РККФ боль-
шой партии торпед фиумско! о завода. Помимо непосредственного
вооружения лодок, эти торпеды должны были послужить прототи-
пом для копирования. Общее техническое руководство созданием
торпед было поручено минно-торпедному институту ВМФ (НИМТИ).
Первой «разрабатывалась» торпеда калибра 450 мм — на основе
итальянской торпеды 45F. Чертежи торпеды были переданы заво-
ду «Красный прогресс» в апреле 1934 года, но первый образец но-
вой торпеды, получившей обозначение 45-36Н, появился только
через четыре года. В процессе освоения и эксплуатации на флотах
в конструкцию торпеды пришлось вносить целый ряд изменений.
В 1939 году появилась модификация этой торпеды 45-36НУ — с
увеличенным до 284 кг зарядом при сохранении прежних дально-
стей и скоростей хода на двух режимах. В целом конструкция этой
торпеды оказалась довольно удачной, но считалась не удовлетво-
ряющей требованиям из-за малого веса БЗО — даже на «усилен-
ной» 45-ЗбНУ он был меньшим, чем на обычной 533-мм торпеде.
В 1933—1936 гг. в Остехбюро осуществлялись попытки разра-
ботать новую торпеду калибра 533-мм, которая должна была заме-
нить торпеду 53-27. У итальянских образцов позаимствовали регу-
лятор давления, подогревательный аппарат, гидростат и другие ме-
ханизмы. Производство нового образца — торпеды 53-36 — из-за
совершенно неудовлетворительных эксплуатационных характери-
стик прекратили на уровне установочной серии, в Остехбюро в 1937
году была проведена «чистка» специалистов, после чего его ликви-
дировали. Тем временем заводам пришлось возобновить производ-
ство 53-27, поскольку наши лодки в случае войны могли оказаться
совершенно безоружными. Недостатки этой торпеды были всем
прекрасно известны, и потому НИМТИ поручили в кратчайший
срок представить на испытания новое изделие. Пошли по прове-
ренному пути, и в мае 1938 года на вооружение флота поступила
торпеда 53-38, являвшаяся копией фиумской торпеды 53F. В 1939
194
году вес заряда торпеды 53-38 увеличили до 400 кг без изменения
скорости и дальности хода. Эта модификация торпеды получила
обозначение 53-38У. По сравнению с 53-38 длина новой модифи-
кации увеличилась на 25 см, что не позволяло разместить торпеду в
собранном виде на стеллажах подводных лодок типа «Щ» III и V
серий. Следует отметить, что торпеды с таким большим БЗО не было
на вооружении ни у одного из европейских флотов — в других стра-
нах проблему увеличения разрушительной мощи решали не за счет
увеличения размеров, а применением новых типов взрывчатых ве-
ществ.
Короткий срок разработки 53-38 обусловил наличие ряда недо-
статков, проявившихся в ходе пристрелки на пристрелочной стан-
ции и эксплуатации на флотах. Устранение их затянулось до нача-
ла войны, а часть дефектов исправляли уже в ее ходе. К наиболее
серьезным относилось травление сжатого воздуха через донышки
воздушных резервуаров, особенно оно наблюдалось у изделий, из-
готовленных заводом «Дагдизель». Пропорционально уменьшению
запасов воздуха уменьшалась и дальность хода торпеды. Имелись
дефекты и в системе запуска. Так на стрельбах черноморских суб-
марин в 1940 году из двухсот восьмидесяти одной выпущенной тор-
педы двадцать имели так называемый холодный ход, то есть упали
камнем на дно сразу после выстрела. В первой половине 1941 года,
несмотря на принятые меры, таких торпед оказалось восемь из ста
семидесяти трех выпущенных.
В 1939 году приступили к разработке модификации 53-38 с по-
вышенной скоростью хода. Как и в случае с 53-38У, улучшения ТТХ
добились не за счет качества механизмов и материалов, а за счет
увеличения их количества — торпеда имела такую же длину, как и
53-38У, но место дополнительной взрывчатки заняли конструктив-
но увеличенная главная машина, дополнительные запасы воздуха,
керосина и масла. Скорость торпеды выросла до 51 уз. Во всех на-
ших изданиях подчеркивается, что 53-39 на момент своего появле-
ния являлась чуть ли не самой скоростной торпедой в мире. Это не
так. Еще в 1935 году на вооружение японского подводного флота
поступила 533-мм торпеда «тип 95». При длине 7,15 м и весе 1665 кг
она несла к цели 405 кг боевого заряда. При этом она развивала ско-
рость 49—51 уз на дистанции 9000 м или 45—47 уз на дистанции
12 000 м, перекрывая показатели еще не родившейся тогда 53—39
(см. таблицу 3.4.1) по всем параметрам. Секрет «японского чуда»
195
заключался в использовании в качестве окислителя вместо воздуха
чистого кислорода. Работы по созданию торпеды, в которой бы ис-
пользовалась воздушно-кислородная смесь, проводились и у нас,
но к 1941 году они были весьма далеки от завершения. В чем наши
подлодочные торпеды действительно не имели себе равных, так это
в длине и весе.
Впервые 53-39 вынесли на госиспытания в 1940 году, но торпе-
да их не выдержала. По докладу начальника Минно-торпедного
управления ВМФ Н.И. Шибаева, на сборах в конце того же года
основными причинами снятия торпеды с госиспытаний стали тен-
денция к выскакиванию на поверхность и обрыв головок поршней
главной машины. Недостатки устранили в кратчайшее время, и в
начале следующего года торпеду вновь предъявили госкомиссии.
Ее работа завершилась приказом НК ВМФ №00201 от 15 июля 1941
о принятии 53-39 на вооружение. С учетом того, что приказ появил-
ся в первый месяц Великой Отечественной, нет никакой гарантии,
что на сей раз программа испытаний была выполнена до конца и
изделие на самом деле избавилось от всех «детских болезней». Впро-
чем, вряд ли это имело серьезные последствия, поскольку в годы
войны 53-39 составили чуть более 1% от торпед, выпущенных на-
шими подлодками (см. таблицу 3.4.3).
Завершая разговор о парогазовых торпедах советских подлодок,
нельзя не упомянуть о том, что вместе с субмаринами иностранной
постройки (типов «Лембит», «Ронис» и «Юнити») к нам на флот
попало некоторое количество иностранных торпед. Основным ти-
пом была британская Mk VIII (см. таблицу 3.4.1), которая в коли-
честве нескольких штук прилагалась к «Калеву» и «Лембиту», в ко-
личестве 100 штук — к лодкам, переданным нам в 1944 году. Кроме
того, в акте обследования бывших эстонских подлодок упоминает-
ся, что к ним имелись и британские 18-дюймовые торпеды, но тип
их не известен. К «Ронису» и «Спидоле» прилагалось не более двух
десятков старых французских 450-мм торпед образца 1912-го или
1918 г., но боевого применения они не получили.
С 1936 года велись усиленные работы по созданию еще более
скоростных торпед на принципиально новых видах энергии. Даль-
ше всего продвинулись в создании азотно-скипидарной торпеды
ACT (41—45 уз на дистанцию 11 000 м) и кислородно-водородной
торпеды «Вода» (50 уз на дистанции 4000 м). Основные трудности
же возникли при конструировании турбинного двигателя для та-
196
ких торпед, который должен был бы поддерживать в течение до-
вольно длительного времени мощность не менее 600 л.с. в услови-
ях высоких температур. Кроме того, по первой торпеде дело ослож-
нялось токсичностью паров азотной кислоты, по второй — взрыво-
опасностью кислородно-воздушной смеси. С началом войны все
эти работы остановились естественным порядком.
Еще одна попытка создания необычной торпеды относилась к
1943—1944 гг. На основе успешного боевого применения реактив-
ного оружия возникла идея создания торпед с использованием
принципа реактивного движения. 30 июля 1943 года НКВМФ от-
дал приказ №00206, которым предписывал к 1 января 1944 года из-
готовить пять опытных экземпляров реактивной торпеды и предъя-
вить их для испытаний. Еще в 1942 году группа конструкторов тор-
пед откомандировывалась в Государственный институт реактивной
техники для изучения сути вопроса. Ожидаемые ТТХ новой торпе-
ды, получившей обозначение РТ-45 (в данном случае 45 — калибр
в сантиметрах), составляли скорость 70 уз на дистанциях до 2000 м.
На испытаниях 1944 года произвели пять выстрелов, в ходе кото-
рых «торпеда выходила на поверхность воды, а частично даже лете-
ла по воздуху». В следующем году выдали задание на конструирова-
ние новой торпеды на жидком топливе, что получило завершение
только в послевоенный период. Но даже тогда на вооружение суб-
марин реактивные торпеды не попали — с учетом дальности хода
всего в 520 м их применение сочли целесообразным только с само-
летов.
С увеличением боевых возможностей сил противолодочной
обороны (ПЛО) в конце Первой мировой войны и в ходе межвоен-
ного периода пришли к выводу о необходимости увеличить дис-
танции атаки подлодок. В результате риск быть обнаруженным и
уничтоженным у подводного корабля уменьшился, но одновремен-
но и увеличились возможности корабля-цели по уклонению. При
должной организации наблюдения и при благоприятных погодных
условиях (волнение менее 3 баллов) пузырьковый след, образуе-
мый парогазовой торпедой, обнаруживался на большом расстоя-
нии, и уклониться от нее не составляло большого труда. Сохранить
эффективность своего оружия подводники могли переходом к зал-
повой стрельбе веером (см. гл. 12) или созданием торпед, не остав-
ляющих пузырькового следа при движении. В разных странах этот
вопрос решался по-разному, но большинство пошло по пути со-
197
здания изделий, в которых движение осуществлялось за счет при-
менения электрической энергии.
Работы по созданию специальной электрической батареи и
электродвигателя, предназначенных для торпед калибра 533 мм,
начали в 1932 году. В результате была создана аккумуляторная ба-
тарея В-1. Одновременно с ней разработали и изготовили два элек-
тродвигателя, лабораторные испытания которых прошли в 1935
году. В течение 1937—1938 гг. изготовили две опытовые электри-
ческие торпеды ЭТ-45 (электрическая торпеда с 45 аккумулятор-
ными элементами) с электродвигателем ПМ-45 мощностью 45 кВт.
В ходе проведения морских испытаний этих торпед выявился ряд
конструктивных недостатков. Двигатель ПМ-45 нормального ис-
полнения с вращающимся якорем и неподвижной магнитной сис-
темой обладал низким КПД, нуждался в установке дифференциа-
ла для передачи вращения на два гребных винта и не обеспечивал
торпеде приемлемых динамических характеристик.
На основе анализа результатов испытаний в 1938 году разрабо-
тали новый электродвигатель ПМ 5-2 с вращающимися в противо-
положные стороны якорем и магнитной системой. Этот двигатель
при сравнительно малых габаритах имел достаточно высокий КПД
и мощность в 80 кВт. Он работал одновременно на два винта про-
тивоположного вращения. Параллельно разработали новую акку-
муляторную батарею В-6, состоявшую из восьмидесяти свинцово-
цинковых элементов. На базе ее разработали и 200-элементную ба-
тарею. Дело в том, что ожидаемая скорость торпеды с 80-элемент-
ной батареей составляла всего 32 уз, что категорически не
устраивало моряков. Ожидалось, что торпеда с 200-мм элементами
«вытянет» 43 уз при дальности хода в 4000 м и массе БЗО в 300 кг.
Точных данных о габаритах этой торпеды нет, но сомнительно, что-
бы она могла уместиться в стандартных аппаратах тогдашних под-
лодок.
Первые образцы новых электрических торпед изготовили в 1940
году и сразу же испытали. ЭТ-200 имела крупные недостатки, от-
носившиеся прежде всего к укупорке и вентиляции батареи. ЭТ-80
более соответствовала эксплуатационным требованиям, но и она
имела мелкие дефекты. Испытания затянулись, и только после еще
двух туров приказом НК ВМФ №00330 от 20.09.1942 года ЭТ-80 при-
няли на вооружение.
198
Таблица 3.4.1.
ТТХ торпед, состоявших на вооружении подводных
лодок ВМФ СССР в 1922—1945 гг.
Образец торпеды Год принятия на вооружение Калибр, мм Длина, м Общий вес, кг ВесВВ, кг Дальность и скорость хода, км - уз
45-10/15 1915 450 5.2 665 100 1-38
2-34
3-29
4-25
45-12Л 1926 450 1 5.58 I 810 1 100 2-43
5-30
6-28
53-27 1927 533 7,0 1710 265 3.7-45
53F (италь- янская) 1932 533 7,2 1650 300 3-45,5
4-43,5
10-31,5
53-36 | | 1936 | I 533 । 1 7.0 ! | 1700 1 | 300 4-43,5
8-33
45-36П | I 1936 | 450 | 1 5.7 | 935 | 200 3-41
6-32
53-38 | I 1938 | I 533 | 1 12 1 | 1615 | ( 300 4-44,5
8-34,5
10-30,5
45-36ПУ | [ 1939 | L 450 J 1 fi.<U | 1028 | । 284 3 41
6-32
53-38У | 1939 | | 533 | L7AI | 1725 | I 400 4-44,5
8-34,5
10-30,5
53-39 | 1941 | I 533 | 1 7.5 | | 1780 | | 317 4-51
8-39
10-34
ЭТ-80 1942 533 15 1800 400 4-29
MkVIII (английская) 1944 533 6,7 1505 340 4.57-45,5
6,4-40
Примечание. ВВ — взрывчатое вещество.
Производство новой торпеды разворачивалось медленно, но
еще медленнее ее осваивали на флотах. В конце 1943 года, то есть
через год после начала производства, три первых торпеды переда-
ли на Северный флот. В январе или феврале 1944-го они попали в
БПЛ, в апреле две первые подлодки («С-51» и «С-101») оснастили
199
подзарядными щитками, которые требовались для обслуживания
торпед в длительных походах. 22 мая 1944 года с «Л-20» произвели
первый на флоте выстрел боевой ЭТ-80 по скале. Торпеда взорва-
лась, как ей и было положено, но при движении наблюдались «гу-
ляние» по глубине и периодически возникавший бурун на поверх-
ности. Поскольку снабжение щитками совмещалось с текущим ре-
монтом, сроки которого регулярно затягивались, первые корабли,
оснащенные ими, начали ходить в боевые походы только во второй
половине года.
С июля по октябрь на «С-15», «С-51», «С-101», «С-102», «С-103»,
«Л-15» и «Щ-402» подавалось 42 ЭТ-80 (всего флот получил в 1944
году 55 электроторпед), но только четыре лодки («С-15», «С-51»,
«С-101» и «С-103») смогли применить торпеды в боевых условиях.
Первой 23 аагуста 1944 года тремя ЭТ-80 стреляла «С-103». По не-
мецким данным, атаке подвергся одиночно шедший каботажный
танкер «Гретхен», который смог своевременно обнаружить идущие
на него торпеды и отвернуть от них. Поскольку ЭТ-80 не оставляли
следа, не приходится сомневаться, что причиной их обнаружения
стал плохой ход по глубине, по-видимому, с выскакиванием на по-
верхность. Из четырех последующих атак реального успеха удалось
добиться только «С-15», торпедировавшей 24 августа 1944 года не-
мецкий транспорт «Дессау». Несмотря на это, и без того невысокая
популярность электроторпеды (в отличие от парогазовой она нуж-
далась а периодическом извлечении из аппарата и подзарядке!) упа-
ла еще ниже после того, как 29 октября 1944 года у заряженной в
аппарат «С-101» ЭТ-80 разорвалось аккумуляторное отделение.
Причиной происшествия стало попадание внутрь торпеды воды при
заполнении аппарата. Вода вступила в контакт с электролитом, что
привело к реакции с выделением тепла и серии мелких взрывоа,
разрушивших стенки изделия. Впоследствии два аналогичных слу-
чая произошли в мастерской береговой базы с торпедами, сняты-
ми с лодок. Хотя проведенные эксперименты показали, что взры-
вы элементов не могут привести к детонации БЗО, командиры ло-
док всячески уклонялись от приема ЭТ-80. Всего в боевых действиях
на Севере использовали четырнадцать электроторпед, а на других
флотах их не приняли вовсе, хотя на КБФ щитками оборудовали
«Л-3», «Щ-303», «Щ-310», «М-90», «М-96», «М-102», на ТОФ ле-
том 1945 года — «Щ-121», «Щ-124» и «Щ-136». После случаев взры-
вов пришлось срочно придумать систему вентиляции аккумулятор-
200
ных отделений торпед (приказ наркома ВМФ об обязательном мон-
таже системы вытяжной вентиляции электроторпед на всех под-
лодках — №019 от 13.01.1945), что еше больше усложнило их эксп-
луатацию.
Однако послевоенные практические стрельбы показали, что
вскрытыми в 1944 году проблемами дело далеко не исчерпывалось.
В 1947 году впервые массовые стрельбы практическими ЭТ-80 про-
водились лодками 2-й БПЛ ЧФ. Из тридцати четырех выпущен-
ных торпед примерно треть затонула или прекратила движение
(практическая торпеда имеет по прошествии дистанции положи-
тельную плавучесть), не пройдя заданного расстояния. Расследо-
вание показало, что это произошло в результате усиленного само-
разряда и сульфации пластин батарей В-6 из-за высокой темпера-
туры внешней среды. Батарея теряла штатную емкость и постепен-
но переставала давать ток. Из-за понижения мощности даигателя
торпеда уходила на глубину и, поскольку та в районе стрельб со-
ставляла всего 18—22 м, застревала в грунте.
В 1948 году стрельбы 2-й БПЛ проводились с учетом прошлого
опыта. Из первых восьми выстрелов лишь два имели удовлетвори-
тельный результат. В трех случаях торпеды утонули в точке выстре-
ла, в двух — при движении выскочили на поверхность (одна зато-
нула, не пройдя заданной дистанции), а одна шла с грубыми ошиб-
ками по направлению. Стрельбы остановили и назначили рассле-
дование. Оно вскрыло грубые производственные дефекты при
монтаже системы управления и электросистемы изделий, халатное
выполнение своих обязанностей личным составом торпедного скла-
да, а также механические повреждения, нанесенные рулевым уст-
ройствам торпед при заряжании в торпедные аппараты. Лишь пос-
ле тщательного разбора и наложения наказаний на виновных
стрельбы продолжили — уже с положительным результатом. Из это-
го примера можно представить, что происходило в войну, когда у
подводников лишь в единичных случаях имелась возможность на-
блюдения за ходом движения торпед после выстрела!
Начало работ по созданию неконтактных взрывателей (НВ) тор-
пед в СССР относится к 1923 году. К тому времени на основании
изучения опыта Первой мировой войны специалисты всех стран
пришли к выводу, что наибольшее разрушающее воздействие на
конструкции корабля подводный взрыв производит не в эпицент-
ре, а на расстоянии 2—4 м. Формируемая взрывом на этом расстоя-
201
нии, мощная гидродинамическая волна была способна даже пере-
ломить киль корабля. Таким образом, вопрос ставился о конструи-
ровании взрывателя, который бы срабатывал не при непосредствен-
ном контакте, а на заданном расстоянии, например, под воздей-
ствием какого-либо физического поля цели.
В результате изучения и обработки экспериментального мате-
риала по измерению магнитного поля кораблей в 1925 году разра-
ботали первый опытовый образец магнитостатического НВ гене-
раторного типа для торпед 45-12. Этот взрыватель реагировал на
абсолютную величину вертикальной составляющей напряженнос-
ти магнитного поля корабля при достижении ею определенного
уровня. Испытания взрывателя на Копейском озере подтвердили
аозможность создания НВ и применения его в торпедах. В 1927 году
был разработан магнитостатический неконтактный взрыватель, по-
лучивший обозначение НВО-1. На его базе с небольшими изме-
нениями в 1930 году изготовили опытовую партию взрывателей НВО-2.
После лабораторных исследоааний и заводских испытаний эти об-
разцы прошли государственные испытания. НВО-2 приняли на
вооружение а 1932 году, но в ходе апробирования их на флотах вы-
явился целый ряд недостатков, связанных со сложностью обслу-
живания (требовалась настройка торпед в зависимости от характе-
ристик магнитного поля в самом районе действий подлодки) и неус-
тойчивостью действия (низкая чувствительность и малая помехоус-
тойчивость). С ликвидацией Остехбюро работы над неконтактными
взрывателями на два года прекратились.
В 1939 году инженеры А.К. Верещагин и В.Т. Сухоруков на базе
взрывателя НВО-2 разработали более чувствительный и помехоус-
тойчивый магнитодинамический НВ генераторного типа для тор-
пед 53-38, получиаший название НВС (неконтактный азрыватель
со стабилизатором). Н ВС реагировал не на величину, а на скорость
изменения вертикальной составляющей напряженности магнитно-
го поля корабля водоизмещением не менее 3000 т на расстоянии до
2 м от днища. Его чувствительность не зависела от уровня магнит-
ного поля в районе стрельбы. В 1940—1941 гг. НВС успешно про-
шел испытания, на которых было произведено большое количество
выстрелов торпедам и образца 53-38, после чего приказом НК ВМФ
№00201 от 15.07.1941 года его приняли н^вооружение ВМФ. Прав-
да, из-за начала войны на развертывание производства взрывате-
лей ушло много времени.
202
Боевое применение НВС началось на Северном и Черномор-
ском флотах в самом начале 1943 года. Полученные от промыш-
ленности торпеды имели латунные корпуса БЗО и уменьшенный
примерно на 30 кг заряд азрывчатого вещества, но, кроме некон-
тактного взрывателя, оборудовались и стандартным инерционным.
Вначале НВС оснащались только 53-38 и 53-38У, но впоследствии
появились и «облегченные» БЗО с НВС для торпед 53-39 и ЭТ-80.
На Севере флотские минеры первоначально устанавливали 50%
торпеде НВС на глубину 8 м (по приказу №00201-41 гидростаттор-
педы с НВС следовало устанавливать на 2 м больше значения осад-
ки ожидаемой цели), а 50% — на 4 м. Не прошло и нескольких ме-
сяцев, как с обоих флотов стали поступать доклады, где высказы-
валась неуверенность в том, что взрыватель срабатывает под раз-
магниченными кораблями. На СФ провели дополнительные
испытания. Они показали, что НВС надежно замыкается на рас-
стоянии до2 м отдниша размагниченного корабля водоизмещени-
ем от 2000 до 5000т, а магнитного поля транспорта водоизмещени-
ем свыше 5000 т достаточно для надежного срабатывания НВС на
расстоянии до 3 м от днища. Тем не менее с лета установку глуби-
ны хода неконтактных торпед изменили на 5 и 6 м. В мае 1944 года
ее в очередной раз сократили: 50% торпед стали устанавливать
на 3 м, 50% — на 4 м.
По официальным данным, за войну подлодки СФ применяли
неконтактные торпеды в 59 из 260 атак (29 — только неконтактны-
ми торпедами, 30 — смешанные залпы), израсходовав при этом 120
торпед с НВС. Попали в цель якобы 66 неконтактных торпед, из
которых 47 сработали благодаря инерционному ударнику, и только
19 — благодаря неконтактному.
На Черном море неконтактному взрывателю доверяли меньше.
Из 21 неконтактной торпеды, выпущенной а течение первого по-
лугодия 1944 года, 12 имели установку на глубину хода 2 м, девять— 1 м,
то есть при стрельбе по транспортам все они были обречены срабо-
тать как обычные контактные торпеды. Впрочем, не исключено,
что неконтактный взрыватель все-таки сыграл положительную роль
при стрельбе по быстроходным десантным баржам (за время вой-
ны на Черном море наши подаодники потопили шесть БД Б), имев-
шим осадку 1,5—1,7 м.
Самый же большой конфуз произошел с НВС в октябре 1944 года
на Балтике. 5 октября 1944 года в первой же атаке после годичного
203
перерыва «Щ-407» не смогла торпедировать одиночно идущий гер-
манский транспорт. Причиной этого стала торпеда с НВС, которая
взорвалась, пройдя полоаину дистанции. Впоследствии об анало-
гичных отказах доложили несколько командиров дру1 их субмарин.
Происходило это из-за плохой герметичности взрывателя — попа-
давшая в него аода замыкала цепь. Кроме того, на «М-102» отмети-
ли случай самопроизвольного включения дистанционного предох-
ранителя НВС, из-за чего торпеда теоретически могла взорваться
сразу после выхода из аппарата.
По результатам докладов, с конца октября командующий КБФ
В.Ф. Трибуц принял решение прекратить использование торпед с
неконтактным взрывателем. Об этом стало известно наркому ВМФ
Н.Г. Кузнецову. По его требованию специалисты НИМТИ улуч-
шили конструкцию предохранительного устройства. Своим прика-
зом №0892 от 7.12.1944 нарком озвучил суть проблемы, принятые
им меры и предписал Военному совету КБФ продолжить исполь-
зование прибора НВС. Сам факт, что о проблемах взрывателя ста-
ло известно лишь почти спустя два года после начала его использо-
вания в боевых услоаиях, говорит© многом. Ясно, что ни програм-
ма его испытаний, ни применение на СФ и ЧФ в 1943—1944 гг. в
условиях сильной ПЛ О противника не позволили вскрыть важные
недостатки, которые наверняка стали причиной срывов многих атак
и ряда «успешных» докладов. Всего же за годы войны советский
ВМФ использовал 243 неконтактные торпеды. По-видимому, все
они были выпущены с подлодок (120 на СФ и как минимум 56 с
середины 1943 года до середины 1944-го на ЧФ), так как данные о
применении их торпедными катерами отсутствуют. Тем не менее
даже в самом благоприятном случае неконтактный взрыватель име-
ли всего 15% выпущенных нашими подводниками торпед.
В ходе войны продолжались работы по созданию новых видов не-
контактных взрывателей. Это были неконтактный индукционный
взрыватели (НИВ), который предполагалось применять в торпедах со
стальными боевыми зарядными отделениями, и неконтактный опти-
ческий взрыватель (НОВ), состоявший из фотоэлемента, замыкавше-
го цепь взрывателя при попадании в тень под корпусом корабля. Од-
нако сложности военного времени не позволили довести конструк-
цию этих НВ до требуемого совершенства, и ао время войны изгото-
вили только опытные образцы онтаческого взрывателя — на
основании постановления ГКО №7781сс от 11.03.1945.
204
Отсутствие в торпедах нашего подводного флота необходимого
количества надежно работающих неконтактных взрывателей име-
ло крайне негативные последствия. И дело совсем не в том, что
корабли противника получали при контактном взрыве меньшие
разрушения, чем могли бы получить при неконтактном. Суть в дру-
гом — без неконтактного взрывателя значительно снижалась веро-
ятность попадания из-за обнаружения идущих торпед противни-
ком. Связь между этими вещами не очевидна, и потому объясним
свою мысль подробнее.
В главе 4 мы подробно расскажем о том, к борьбе с какими це-
лями готовился наш подводный флот в межвоенный период. Преж-
де всего в качестве них виделись линкоры, крейсера и транспорты
с десантом флотов Антанты. Когда выяснилось, что торпеды 45-12Л и
53-27 имеют точность хода по глубине ± 2 м, из-за чего установку
их гидростатического устройства следует осуществлять не менее чем
на 4 м, это не вызвало у наших моряков особых эмоций. Дело в том,
что даже стандартный эсминец постройки межвоенного периода
имел осадку не менее 3,5 м, так что прохождения торпед под киля-
ми более крупных целей можно было не опасаться. С того момента
установка гидростата на 4-метровый ход стала у нас стандартной.
Испытания на этой глубине новых торпед 45-36Н и 53-38 с гидро-
статом итальянской конструкции показали, что точность хода уве-
личилась до ± 1 м, и это вполне удовлетворяло тогдашним требова-
ниям. С учетом таких отклонений Минно-торпедное управление
(МТУ) ВМФ разрешило устанавливать глубину хода новых торпед
в любых пределах с 2 до 14 м.
Первые сомнения в удовлетворительности таких характеристик
появились в ходе войны с Финляндией. Располагая старыми тор-
педами 53-27, наши подводники не могли позволить себе выйти а
атаку на финские канонерские лодки (осадка 2,9—3,6 м), минный
заградитель «Лоухи» (2,7 м) и каботажные суда, которые широко
использовались противником для стратегически важных перевозок.
Последние даже для новых торпед с 2-метровой установкой и кон-
тактным взрывателем являлись крепким орешком. Встал вопрос о
проведении испытаний новых торпед с установками гидростата
менее 2 м.
Руководство и инженеры КБ торпедных заводов НКСП сразу
заняли по отношению к этому резко отрицательную позицию. Ос-
новными аргументами являлись недостаточная чувствительность
205
пружины гидростатического аппарата, которая при малых значе-
ниях установки теряла свою чувствительность, и опасение, что при
глубине установки на 1,5 м и отклонении ± 1 м торпеды начнут
выскакивать на поверхность. Как показали последующие события,
эти опасения не являлись беспочвенными. С заводских инженеров
за такого рода инциденты спросить могли очень жестко.
В результате многочисленных искусственных затяжек испытания
на базе 1-й бригады торпедных катеров ЧФ и торпедопристрелочной
станции а Феодосии начались лишь весной 1941 года. Произвели в
общей сложности двадцать пять выстрелов с установками глубины хода
отО до 2 м. Помимо прочего, проведенные испытания позволили сде-
лать два важных вывода. Во-первых, глубина установки в 1 м является
минимально возможной, поскольку при меньших установках торпеда
выскакивает на поверхность, зачастую меняет направление, а ее мате-
риальная часть получает повреждения. Во-вторых, след торпеды с ус-
тановкой 1 м значительно лучше заметен на поверхности, чем след
торпеды с установкой 4 м, а сама мелкопостааленная торпеда при боль-
шом волнении имеет тенденцию к выскакиванию на поверхность. По
результатам испытаний 29 октября 1941 года появился циркуляр на-
чальника МТУ №023, которым разрешалось осуществлять установку
гидростатического аппарата торпед на глубины 1,5—2 м. В отдельных
случаях при штилевой погоде циркуляр разрешал проводить боевую
стрельбу с установкой в 1 м.
Весной 1942-го испытания продолжились на базе пристрелоч-
ной станции завода №182 в Махачкале. Было произведено двад-
цать выстрелов торпедами 53-38 с установками гидростата в диапа-
зоне от 0,5 до 2 м. Подавляющее большинство выстрелов провели
при штилевой погоде или волнении моря в 1 балл. Почти все они
получили положительную оценку. И, наоборот, все выстрелы, ко-
торые проводились при волнении моря от 4 баллов и более закан-
чивались выскакиванием торпед на поверхность и уходом вправо.
При этом нередко наблюдались прекращение горения и «холодный
ход». Во всех случаях, когда торпеды устанавливались на 0,5 м, при
их движении на поверхности образовывался далеко заметный бу-
рун. Сами же стрельбы, осуществлявшиеся практическими, а не
боевыми торпедами, не позволили сделать еще одного важного
вывода, который вытекает из немецких материалов, — возможно
самопроизвольное срабатывание ударников на двигающихся по
поверхности торпедах, по-видимому, в результате воздействия волн.
206 )
13 июня 1942 года вышел циркуляр №06 начальника МТУ, ко-
торым положения предыдущего циркуляра несколько уточнялись.
Стрельба торпедами с установкой гидростата на 2 и более метров
разрешалась без ограничений, с установкой 1—2 м — только при
состоянии моря не более 3 баллов и при глубине в точке залпа не
менее 10 м. Ко всему этому следует добавить, что до середины 1944
года промышленность не дала флоту ни одного прибора установки
гидростата (ПУГ), который позволял бы изменять текущие значе-
ния без извлечения торпеды из аппарата.
Что же происходило на флотах? Согласно отчету по примене-
нию торпедного оружия Северным флотом, которому вторят отче-
ты других флотов, в начале войны установка гидростатов торпед на
лодках колебалась в пределах от 4 до 5 м, но после появления
циркуляра №023-41 их переустановили: 50% — на глубину 1,5 м, 50% —
на 2 м. С весны 1942 года часть торпед в кормовых аппаратах пере-
установили на глубину в 1 м — для контратаки противолодочных
кораблей. В частности, из четырех торпед, выпущенных подлод-
кой «К-21» 5 июля 1942 года по германскому линкору «Тирпиц»,
две имели именно такую установку. При этом волнение моря со-
ставляло 2 балла. Немцы в тот раз не заметили залпа «катюши», но
очень часто все происходило как раз наоборот. При малом волне-
нии ход наших торпед хорошо наблюдался со значительных дис-
танций из-за пузырькового следа и образующегося на поверхности
буруна, при большом волнении — из-за выскакивания одной или
нескольких торпед залпа на поверхность. Понятно, что всего этого
удалось бы избежать при оснащении всех торпед надежным некон-
тактным взрывателем, но практически получилось, что установка
гидростатов изделий с НВС почти не отличалась от установки кон-
тактных.
Довольно большое внимание у нас уделялось совершенстаова-
нию приборов управления движением торпед. В принципе в каж-
дой торпеде имеется собственный такой прибор — гироскоп, кото-
рый по фамилии изобретателя первого торпедного гироскопа по
традиции именовался прибором Обри. Данный прибор связан с
рулями и отвечает за точность хода торпеды по направлению, но,
манипулируя им, можно заставить торпеду двигаться не по прямой,
а с поворотом или даже по сложной траектории. Это, в свою оче-
редь, придает субмарине с такими торпедами новые тактические
возможности — например, стрелять веером, перекрывая им значитель-
ную площадь, или стрелять маневрирующей торпедой, многократно
207
пересекающей курс цели. И в том, и в другом случае вероятность
попадания значительно возрастает. Пределом же мечтаний подвод-
ников того времени являлись самонаводящиеся торпеды, в кото-
рых бы прибор Обри работал в тесной взаимосаязи с прибором са-
монаведения. Такие торпеды требовали бы только грубого прице-
ливания и выпуска в сторону цели, а далее находили бы ее сами. Как
обстояло дело с конструированием таких умных изделий у нас?
Первоначально обходились теми конструкциями приборов
Обри, которые применялись на торпедах императорского флота. В
1936 году на вооружение приняли гироскопический прибор ПО-36.
Устойчивое управление движением торпеды по направлению на нем
увеличили с 8 до 12 мин; кроме того, новый прибор позволял про-
изводить установку для угловой стрельбы с шагом в 5 град. Правда,
приборов для установки прибора Обри (ПУ ПО) без извлечения тор-
педы из торпедного аппарата тотда не появилось. Извлечение тор-
педы перед выстрелом — достаточно трудоемкая операция, и про-
извести ее в ходе торпедной атаки, как правило, не представляется
возможным. Таким образом, без ПУ ПО сам прибор ПО-36 фактиче-
ски никакой роли не играл.
Пока ПУ ПО конструировался (об этом — в подразделе «прибо-
ры управления торпедной стрельбой»), были предприняты первые
попытки разработать методы торпедной стрельбы с использовани-
ем его возможностей. Речь идет о так называемой угловой стрельбе —
стрельбе, где торпеды выпускались бы не по курсу подлодки, а пер-
пендикулярно ему. Торпеда при такой стрельбе выпускалась из тор-
педного аппарата нормально, но по прошествии нескольких мет-
ров поворачивала на 90 град и дальше шла как обычная прямоход-
ная торпеда. Благодаря этому лодки получали возможность атако-
вать цели, идущие параллельным курсом или контркурсом на
небольших дистанциях, когда на осуществление поворота просто
не оставалось времени. Такая ситуация возникла, например, в ходе
атаки «К-21» на немецкий линкор«Тирпиц», но «катюше», не имев-
шей ПУПО, пришлось разойтись с целью и лечь на курс отхода, с
которого и были выпущены торпеды. Что же касается «угловой
стрельбы», то эксперименты по ней проводились на черноморской
«Щ-215» в апреле 1941 года. Они закончились полным успехом, и
6 июля 1941 года Н.Г. Кузнецов отдал приказ о составлении таблиц
и правил угловой стрельбы, но начавшаяся война помешала осу-
ществить это намерение.
208
В процессе испытаний ПО-36 выяснилось, что механизм угло-
вой установки действовал ненадежно. К тому же шаг установки
прибора был очень грубым, что не обеспечивало залповую стрель-
бу веером (см. раздел 12.3). В следующей конструкции — МО-3,
принятой на вооружение в 1941 году, этот недостаток устранили и
точность установки для угловой стрельбы увеличили до 1 О’. В связи
с наличием сомнений в точности отработки прибором МО-3 ма-
лых углов расхождения торпед весной 1943 года провели дополни-
тельные стрельбы на специально оборудованном полигоне двадца-
тью четырьмя торпедами с угловой установкой от 1 до 4 град. Эти
испытания полностью подтвердили высокую надежность работы
прибора, но, поскольку к этому времени ПУ ПО на вооружении фло-
та так и не появился, возможности МО-3 долгое время оставались
неиспользованными. Лишь в конце 1943 года появился метод
стрельбы «искусственным веером», когда части торпед еще до по-
грузки на субмарину задавались различные углы (от 1,5 до 2,3 град)
поворота после выстрела. За 1943—1944 гг. подлодки СФ получили
175 торпед, оснащенных прибором МО-3, а к концу войны он был
установлен примерно на 50—70% торпед. Результаты торпедной
стрельбы, пусть даже «искусственным веером», возросли.
Еще в 20-е годы, до появления приборов Обри нового поколе-
ния, наши конструкторы задумались над созданием маневрирую-
щих торпед. Первый прибор образца 1923 года, названный «ВС»
(водяная спираль), в конце 1924 года прошел морские испытания и
был принят на вооружение для торпед 45-15. Суть идеи заключа-
лась в повышении вероятности попадания при многократном пе-
ресечении курса корабля или отряда кораблей ходящей по спирали
торпеды. Спираль могла иметь постоянный радиус (тогда торпеда
ходила по кругу) или быть «раскручивающейся», то есть с посте-
пенно увеличивающимся радиусом. Второй прибор под шифром
«ВС-25» устанавливался в хвостовой части торпеды 45-12. При по-
мощи механических передач оба указанных прибора связывались с
валом гребных винтов торпеды, прибором Обри и вертикальными
рулями. Ощущение того, что наши конструкторы движутся в вер-
ном направлении, возникло после подъема британской «L-55» —
на ее торпедах якобы обнаружили приборы, которые обеспечивали
движение только по кругу. Заказ на ВС-23 составил 138 штук и на
ВС-25 — 292 штуки. В эксплуатации приборы показали себя чрез-
мерно капризными, быстро ржавели и выходили из строя. Кроме
209
того, нельзя было игнорировать тот факт, что при стрельбе торпе-
дами с «ВС» опасности поражения подвергалась и сама подлодка.
В конечном итоге от использования их на подлодочных торпедах
отказались, оставив только на авиационных.
В дальнейшем задача повышения эффективности торпедного
оружия решалась путем создания приборов, управляющих ходом
торпеды по сложным траекториям, и систем самонаведения тор-
пед на цель. Разработанный перед войной для корабельных торпед
прибор маневрирования УО-1 обладал следующими функциями по
управлению траекторией торпеды: стрельба с углом отворота от
О до 90 град от угла наводки торпедного аппарата и с прямым ходом
торпед; дистанция прямого хода торпед могла быть установлена от
0 до 10 000 м с интервалом в 100 м; после прохождения заданного
прямого участка пути торпеда автоматически начинала выполнять
зигзаг, ось симметрии которого располагалась в направлении, пер-
пендикулярном к прямому пути торпеды; можно устанавливать сто-
рону и вид зигзага (длинный или короткий), шаг зигзага при этом
оставался постоянным и зависел только от вида зигзага и радиуса
циркуляции торпеды, а это ограничивало возможности по измене-
нию скорости распространения зигзага только числом скоростных
режимов движения торпеды; можно было задать траекторию дви-
жения торпеды по квадрату.
Конструктивно прибор маневрирования УО-1 являлся автоном-
ным. Он приводился в действие специальной воздушной турбинкой,
и для устаноаки его в серийные торпеды старых образцов не надо было
производить их существенных переделок. Однако механизм прибора
работал не синхронно с системой движения торпеды, что приводило
к большим ошибкам в дистанции прямого хода торпед и к наруше-
нию параметров сложных траекторий. В конечном итоге сложность
организации стрельбы маневрирующими торпедами приводила к тому,
что командиры кораблей предпочитали выполнять стрельбу торпеда-
ми в прямоидущем режиме. Боевого применения УО-1 не имел.
Параллельно разворачивались работы по конструированию са-
монаводящихся торпед. Специалисты Н ИМТИ на основе изучения
теоретических и экспериментальных материалов пришли к выво-
ду, что самым рациональным для систем самонаведения торпед
является использование шумов корабля. В 1936 году началась раз-
работка пассивной акустической системы самонаведения. Эта си-
стема состояла из приемного устройства (два магнитострикцион-
210
ных приемника направленного действия), дифференциальной схе-
мы с поляризованными реле и релейно-исполнительной схемы, раз-
работанной Остехбюро для радиоуправляемой торпеды. В 1938 году
начали испытания данной системы, но до конца их довести не уда-
лось из-за потери опытовой торпеды в море.
В 1938 году начали разработку нового варианта пассивной аку-
стической системы самонаведения торпед под шифром «САТ» («са-
монаправляюшаяся акустическая торпеда»). Для испытаний выде-
лили три 53-38. Уровень собственных шумов парогазовой торпеды
оказался настолько высоким, что «забивал» полезный сигнал ап-
паратуре самонаведения. Поэтому в 1944 году начали работы по
установке системы на электроторпеде ЭТ-80. Особенно активно эти
работы пошли после того, как в сентябре 1944 года удалось полу-
чить три немецких самонаводящихся торпеды T-V с германской
подводной лодки «U-250» (см. раздел 14.2), но завершить разработ-
ки удалось только после войны.
Отдельно хотелось бы осветить вопрос обеспеченности нашего
подводного флота торпедами в годы войны и те меры, которые пред-
принимались руководством ВМФ для решения связанных с этим
проблем.
Как мы уже отмечали, на протяжении большей части межвоенно-
го периода положение с обеспеченностью торпедами оставалось весь-
ма тяжелым. В 1927—1930 гг. на заводе «Двигатель» удалось изгото-
вить всего 52 изделия 53-27. Впоследствии темп производства несколь-
ко вырос (так, в 1934 году изготовили 629 53-27 для подлодок), но с
1935 года оно прекратилось. Только в 1938 году развернулось произ-
водствоторпед 53-38. Первоначально они поступали на флоты в крайне
незначительных количествах: (в 1938 году — тридцать четыре (по дру-
гим данным, сто тридцать), в 1939 году—восемьсот девяносто восемь,
в 1940 году — одна тысяча триста девяносто восемь, в первой полови-
не 1941 года — девятьсот восемьдесят пять), причем в первую очередь
53-38 доставались совершенно безоружным в торпедном отношении
новым эсминцам и лидерам. Потому все торпеды, выпущенные под-
лодками входе Советско-финляндской войны, относились к типу 53-27.
Только в отчетах о БП в конце 1940 года подводные силы флотов до-
ложили, что «торпеды 53-38 освоены личным составом» (из отчета по
БП (боевая подготовка) подводных лодок КБФ за 1940 год).
Поэтому неудивительно, что к началу Великой Отечественной
войны на торпедных складах береговых баз БПЛ оставалась еще масса
211
торпед 53-27 и 45-36 (таблица 3.4.2). Например, на 22 июня 1941 года
торпеды 53-38 имелись только на четырех лодках СФ из пятнадцати.
В носовых торпедных аппаратах субмарин типа «Д» 1-й БПЛ ЧФ име-
лось по три, а на типа «Щ» — по две решетки для стрельбы торпедами
45-36. Причем некоторые черноморские «туки» имели в своем бое-
комплекте и торпеды 53-27, а «ленинцы» — 53-36. Боекомплект 2-й
БПЛ выглядел и того хуже: десять изделий 53-27, двадцать три 45-36
(могли использоваться только с лодок типа «АГ») и семь 53-38, в том
числе четыре практические. С началом боевых действий торпеды с
флотских складов были поданы, а в августе 1941 года пришло запре-
щение применять торпеды 53-27, которые на тот момент составляли
примерно 30 % торпедного боезапаса флотов. Начинаяс 1942 года тор-
педы данного типа использовались только с бывшей эстонской под-
лодки «Лембит», поскольку более длинные отечественные торпеды в
ее аппараты попросту не помещались.
Таблица 3.4.2.
Наличие корабельных торпед на 22 июня 1941 года
Образец торпеды СФ КБФ ЧФ ТОФ Всего
53-27 68 350 222 1272 1912
45-36-11,-ПУ 99 327 398 468 1312
53-38, -У 458 950 649 950 3007
Итого 625 1627 1269 2710 6231
Дальнейшую динамику вопроса можно проследить из анализа
таблиц 3.4.3, 3.4.4 и обобщающей их таблицы 3.4.5. При этом сле-
дует учитывать, что корабельные торпеды расходовали не только
подлодки, но и торпедные катера, и, кроме того, значительное ко-
личество торпед утрачивалось не в результате использования по
прямому назначению, а по причинам, с ним нс связанным (потери
при оставлении баз, боевая подготовка, разукомплектоаание тор-
пед на различные нужды и т.д.).
Таблица 3.4.3.
Количество торпед, израсходованных подводными лодками ВМФ
СССР в годы Великой Отечественной войны по образцам
Флот Год 45-36 53-27 53^38 53-39 ЭТ-80 Mk VIII Всего
Северный 1941 — — 99 — - — 99
1942 — — 193 - — — 193
212
Окончание таблицы 3.4.3.
Флот Год 45-36 53-27 53-38 53-39 ЭТ-80 Mk VIII Всего
1943 — — 279 — — — 279
1944 — — 97 4 14 15 130
Всего: — — 668 4 14 15 701
Балтийский 1941 2 9 15 — — — 26
1942 — 6 150 — — — 156
1943 — — 4 — — — 4
1944 12 8 111 10 — — 141
1945 12 — 148 — — — 160
Всего: 26 23 428 10 — — 487
Черноморский 1941 12 — 22 — — — 34
1942 16 — 60 — — — 76
1943 10* — 192* — — — 202*
1944 27 — 69 8 — — 104
Всего: 65 — 343 8 — — 416
Всего 1941 14 9 136 — — — 159
1942 16 6 403 - — — 425
1943 10 — 475 — — — 485
1944 39 8 277 22 14 15 375
1945 12 — 148 — — — 160
Итого выпущено 91 23 1439 22 14 15 1604
Примечание. * Учтены только торпеды 45-36Н, выпущенные подвод-
ными лодками типа «АГ». Число израсходованных торпед 53-38 получе-
но через вычитание известных случаев атак с использованием 45-36 из
общего числа использованных торпед.
1 Таблица 3.4.4.
Сдача корабельных торпед промышленностью в 1941—1945 гг.
Период 45-36-НУ 53-38 53-39 ЭТ-80 Всего
План Сдано План Сдано План Сдано План Сдано Плац Сдано
III кв. 100 155 650 620 40 — — 790 775
IV кв. — 12 280 312 60 340 324
Итого за 1941г. 100 167 930 932 100 - - - ИЗО 1099
1 кв. 1942 — — 240 183 — — — — 240 183
11 кв. — 12 230 205 — — — 230 217
III кв. — 1 112 76 35 4 — — 147 81
IV кв — — — 10 — - 10
Итого за 1942 г. - 13 582 474 35 4 - - 617 491
I кв. 1943 - — 15 47 — — 15 47
II кв. - 5 100 73 3 2 5 — 108 80
III кв. — 10 48 73 40 — 25 — 113 83
213
Окончание таблицы 3.4.4.
Период 45-36-НУ 53-38 53-39 ЭТ-80 Всего
План Сдай План Сдано План Сдано План Сдано План Сдано
IV кн 1943 г — 45 39 85 23 17 9 230 76
И ты и a;t 1943 г. - 20 208 232 128 25 47 9 383 286
I кв. 1944 г. — — 75 22 95 26 25 12 195 60
II кв. 1944 г. — — 50 33 120 6 24 18 194 57
III кп. 1944 г. — - 45 34 110 10 39 27 194 71
IV кп 1944 г. — — 75 30 75 43 39 19 189 92
Итого зн 1944 г. - - 245 119 400 85 127 76 772 280
I кв. 1945 г. — — 81 85 57 39 52 38 190 162
II кп. 1945 г. — — 75 53 50 41 42 42 167 136
Итого за 1945 г. - - 156 138 107 80 94 80 357 298
Итого за войну 100 200 2121 1895 670 194 268 165 3159 2454
Таблица 3.4.5.
Динамика изменений корабельного торпедного боезапаса
ВМФ СССР в 1941—1945 гг.
Годы войны Калибр, мм Наличие к началу года Получено от промышленности Расходи потерн Баланс
1941 533 4919 1320 1012 + 308
450 1312 179 191 -12
1942 533 5227 212 819 -607
450 1300 6 46 -40
1943 533 4620 206 800 -594
450 1260 15 235 -220
1944 533 4026 461* 579 -118
450 1040 — 150 -150
Итого 533 4008 2199 3210 -1011
450 890 200 622 -422
Примечание. По несколько отличающимся данным, за время войны
расход и потери торпед составили: пятьсот тридцать пять 45-36Н и НУ
(очевидно, здесь не учитываются переделки части торпед 45-ЗбН в авиа-
ционные торпеды 45-36АН), двадцать пять45-12, тринадцать45-см фран-
цузских, двести четырнадцать 53-27, одиннадцать 53-F, девять53-36, две
тысячи девятьсот шестьдесят пять 53-38, сорок шесть 53-39, девятнад-
цать ЭТ-80 и двадцать три британских Mk VII1.
* Кроме того, еше сто британских торпед Mk VIII получены летом 1944
года вместе с подлодками «В-1» А «В-4».
214
Несложно заметить, что, за исключением второго полугодия
1941 года, баланс между производством и использованием торпед
носил отрицательный характер. Объяснялось это в первую очередь
эвакуацией торпедных заводов с территории, которой грозил зах-
ват врагом. Первым еще в июле 1941-го на восток выехал завод «Крас-
ный прогресс» (№175), специализировавшийся на производстве всех
типов 45-см торпед. Его путь лежал из Большого Токмака в районе
Днепропетровска в Махачкалу, где находился созданный еще в 1938
году завод «Дагдизель» (№ 182). В следующем месяце началась эвакуа-
ция ленинградских заводов «Двигатель» (№181) и им. К.Е. Вороши-
лова (№231). Первый из них с 20-х годов являлся основным предпри-
ятием по производству 533-мм парогазовых торпед, второй — цент-
ром по разработке и производству торпед с использованием новых
видовэнергии, втом числе и электрических ЭТ-80. Выехать в Уральск
удалось лишь последнему предприятию, вто аремя как большая часть
«Двигателя» осталась внутри блокадного кольца. Командованием КБФ
он был переключен на выпуск неконтактных тралов, которые на тот
момент были намного нужнее флоту. Фактически торпедное произ-
водство на нем начали восстанавливать лишь в конце 1944 года, а две
первые ЭТ-80 он должен был сдать по плану в феврале 1945-го. Полу-
чили иные заказы и другие заводы: №175 — по производству новей-
ших неконтактных мин АМД-500 и ЛМД-1 000, противолодочных бом-
бометов БМБ-1; № 182 — мин к 82-мм минометам и малых глубинных
бомб БМ-1; №231 — компрессоров и запчастей к ним.
В 1942 году начался очередной тур переселения: заводы №175 и
182 из оказавшейся вблизи фронта Махачкалы «переплыли» через
Каспийское море и обустроились в Алма-Ате. В результате серийное
производствоторпед 53-39 удалось наладитьтолько с последнего квар-
тала 1943 года. Немалую путаницу вносили и противоречивые указа-
ния из Центра. Так, в 1944 году без особой к тому необходимости «Даг-
дизель» отправили назад в Махачкалу, а производство торпед 53-38У
и 53-39 временно перепоручили заводу №175, который не имел для
этого ни соответствующей документации, ни опыта.
При всем при том продолжалась обычная «накачка». «Государствен-
ный Комитет Обороны — писалось в приказе НК ВМФ №00230 — по-
становлением №6703сс от 14 октября 1944года отмечает, что торпед-
ные заводы Наркомсудпрома систематически в течение всего 1943 года
и первого полугодия 1944 года планов по торпедам не выполняют и про-
должают работать плохо».
К счастью, командование ВМФ достаточно быстро осознало,
что торпеды надо экономить и своевременно перераспределять. На
215
мероприятиях, осуществлявшихся на флотах, мы остановимся
ниже, сейчас же заострим внимание на решениях наркома по пе-
редаче торпед с Т ихоокеанского флота на действующие флоты. Пер-
вое решение — №0076 от 28.07.1943 г. — касалось отправки 200 из-
делий 53-38 с ТОФ на центральные склады для последующего рас-
пределения между СФ, КБФ и ЧФ. Второе состоялось более чем
через год, 26.09-1944 г. Согласно ему ТОФ должен был отправить
пятьдесят 53-38 на СФ, 100 — на КБФ и 50 — на центральный склад
№145. Кроме того, на центральный склад следовало подать двести
53-27, но впоследствии этот пункт отменили.
Теперь коротко об использовании торпед на флотах.
Северный флот
Считался приоритетным в плане снабжения торпедами. С на-
чалом войны все 53-27 были изъяты с лодок и ни разу в боевых ата-
ках не использовались. Тем не менее в приказах с утверждением
приемных актов на «Л-20» и «Л-22» в сентябре 1942 года нарком
ВМФ Н.Г. Кузнецов уже указывал, что завод №402 должен сдать
бригаде ПЛ СФ две решетки для стрельбы 45-см торпедами. Впро-
чем, до этого дело не дошло. Поступление 53-38 и 38У в 1941—1944 гг.
превышало их расход, и только в 1944 году флот получил двести
шестьдесят девять 533-мм торпед (сто четыре 53-38 и 38У, десять
53-39, пятьдесят пять ЭТ-80 и сто английских), а израсходовал три-
ста тридцать одну (двести семьдесят шесть 53-38 и —38У, семь 53-
39, три 53-27, тридцать ЭТ-80, пятнадцать английских), что было
связано в пераую очередь с резкой активизацией действий торпед-
ных катеров. Единственной реакцией командования стало распо-
ряжение о том, что со второй половины 1944-го подлодки типа «С»
перестали брать в поход запасные торпеды к кормовым аппаратам.
Краснознаменный Балтийский флот.
В кампанию 1941 года подлодки «Щ-301», «Щ-305», «Щ-307» и
«Щ-311» израсходовали девять 53-27 и две 45-36, причем одной из
53-27 была потоплена германская субмарина «0-144». В кампании
1942 и 1943 гг. все субмарины, кроме «Лембита», принимали на борт
исключительно 53-38 и 53-38У. Постепенно их запасы сокращались.
Еще в июне 1942 года на ТОФ решили провести эксперимент по
переоборудованию старых «щук», которые не могли принимать
запасными новые, 7,5-метровой длины торпеды (53-38У, 53-39
и ЭТ-80), под 45-36Н. Переделка заключалась не только в уста-
новке решеток во все торпедные аппараты, но и в замене четырех
стеллажей для размещения запасных 533-мм торпед на шесть для
216
45-см. Таким образом, общий торпедный боезапас переоборудован-
ных «шук» увеличивался с десяти до 12 изделий. К апрелю 1943-го
подобным образом переоборудовали «Щ-113», к январю 1944-го —
«Щ-102».
Руководство ВМФ признало результаты эксперимента положи-
тельными, но полностью распространить на весь подводный флот
не спешило. Тем не менее в начале 1944 года и на Балтике занялись
перепланироакой стеллажей на подлодках типа «Щ», после чего на
них стало возможно разместить дополнительно две 45-36 Н при со-
хранении четырех 53-38. Последовало несколько приказов ©соста-
ве торпедного боезапаса подлодок, финальный из которых от
31.07.1944 г. мы приводим в таблице 3.4.6.
Таблица 3.4.6.
Торпедный боезапас подводных лодок КБФ,
установленный 31.07.1944 г.
пл Торпеды в трубах Торпеды на стеллажах
вК-51», «К52». «К-53» шесть 53-39, четыре 53-38 (из десяти 9 l МО -3,3 с НВС) три 53-39. шесть 53-38 (из девяти 3 с ИВС)
«К-56» шесть 53-39. четыре 53-38 (из десяти 9 с МО-3,3 с НВС) десять 53-38 (п т.ч. 5 с НВС)
«Л-3» три 53-38У. три 53-38 (из шести 4 с МО-3 и 3 с НВС) три 53-38У. три 53-38 (из шести 4 с МО-3 и 3 с НВС)
«Л-21» четыре 53-38У, четыре 53-38 (из восьми 4 с МО-3 и 3 с НВС) пять 53-38У, пять 53-38 (из десяти 6 с МО-3 и 3 с НВС)
«Д-2» восем ь 53-39 с М 0-3 (в т.ч. 3 с НВС) шесть 53-39 с МО-3 (пт.ч.ЗсНаС)
«Лгмбнт» четыре 53-27 четыре 53-27
«С-4». «С-13» три 53-38У, три 53-38 (из шести 2 с МО-Зи2сНВС) три 53-38У, три 53-38 (из шести 2 с МО-3 и Зс НВС)
«Щ-303» три 53-38У. три 53-38 (из шести 2 l МО-Зи2сНВС) четыре 53-38 (в т.ч.2 с НВС)
«Щ-307», «Щ-309», «Щ 310» четыре 53-38 (в т.ч. 2 с МО-3,2 с НВС). две 45-36НУ четыре 53-38 (в т.ч. 2 с М 0-3.2 с НВС). две 45-36НУ
«Щ-318». «Щ-407» четыре53-38У (в т.ч. 2 l МО-3.две сНВС).лве45-36Н четыре 53-38 (в т.ч. 2 с М0-3,2 с НВС),две45-36НУ
«М-90». «М-96», «М-102» одна 53-38У, одна 53-38 (обес НВС) -
Кроме уже упоминавшегося отказа от использования взрыва-
теля НВС, в последние месяцы войны на Балтике необходимо от-
метить крайне неудачный опыт применения торпед 53-39 с «К-51»
в ноябре — декабре 1944 года. Лодке, действовавшей преимуше-
217
ственно по ночам из надводного положения, не удалось добиться
ни одного попадания, в результате чего два обнаруженных немец-
ких траулера пришлось топить артиллерией. По-видимому, это при-
вело к отказу от использования 53-39, поскольку в 1945 году ни од-
ной такой торпеды не израсходовали. Торпеды 45-36 замечаний не
имели, но, как показывает современный анализ, ни одного подтверж-
денного попадания ими добиться не удалось.
Черноморский флот
Начиная с 1941 года командование флотом и, по-видимому,
ВМФ решили расширить использование на черноморском театре
торпед 45-36Н. Формальным основанием служило использование
здесь противником большого числа небольших плавсредств типа
дунайских теплоходов, буксиров, барж и т.д. Еще в 1941 году чер-
номорские «Щ-211», «Щ-214», «Щ-215» и «Д-4» использовали две-
надцать 45-36Н. В середине 1942 года последовал приказ, в соот-
ветствии с которым «щукам» следовало нести в аппаратах три 53-38
и три 45-36, а на стеллажах — только 45-36. Указанием от 23 марта
1944 года 53-38 на них оставили только в кормовых аппаратах, а с
СФ доставили еще девять решеток. Поскольку торпедный кризис
продолжался, к апрелю 1945 года решетки уже стояли в половине
торпедных аппаратов «малюток» XV серии, кормовых аппаратах
С-31, всех носовых и одном кормовом аппарате «С-33». ЭТ-80 на
этот флот не попали совсем, а 53-39 — только в конце 1943 года. В
первом квартале 1944-го черноморские «С-31», «С-33», «М-117» и
«Л-4» принимали такие торпеды 19 раз и восемь из них даже ис-
пользовали в боевых действиях. Точных данных об их попаданиях
нет, хотя возможно, что именно 53-39 с «Л-4» повредила танкер
«Фредерик» 11 мая 1944 года в ходе операции по освобождению
Крыма.
Тихоокеанский флот
На протяжении всей аойны фактически являлся запасником
действующих флотов. Как уже говорилось, в 1943—1944 гг. с флота
забрали четыреста 53-38, что отразилось в первую очередь на под-
водниках — им пришлось вернуться к заряжанию 53-27. По дан-
ным А. В. Платонова, на 5 августа 1945 года флот располагал ста се-
мью 53-39, двадцатью тремя ЭТ-80, девятьсот семьюдесятью восе-
мью 53-38, семьсот девяносто четырьмя 53-27 и триста двадцать
одной 45-36Н. Тем не менее все 53-39 и большинство 53-38 нахо-
дились на надаодных кораблях и катерах, в то время как лодки имели
от 20 до 60% 53-27. Ни одна из субмарин, получивших в ходе ре-
218
монтов оборудование для эксплуатации электроторпед, к началу
Советско-японской войны не успела отойти от стенки судоремон-
тного завода. Сами ЭТ-80 попали на флот только в середине 1945-го,
и до войны а ходе боевой подготовки лодки успели выпустить по це-
лям лишь два таких изделия. В результате все десять примененных в
этой войне торпед относились к типу 53-38 с приборами МО-3.
Таблица 3.4.7.
Наличие корабельных торпед на флотах на J июня 1945 года
Образец торпеды СФ КБФ ЧФ ТОФ Всего на флотах На центральных складах Всего
45-36-11,-ПУ 106 162 184 374 826 ок. 100 ок. 930
53-38.53-39, ЭТ-80 300* 414 228 1111 2113 ок. 150 ок. 2250
Итого 466" 576‘" 412 1485 2939 ок. 250 ок. 3200
Примечание. Кроме того, на флотах и центральных складах имелось
около одной тысячи семисот запрещенных к применению торпед 53-27.
* Из них шестнадцать 53-39, двадцать шесть ЭТ-80.
* * Кроме указанных, на СФ имелось восемьдесят пять британских тор-
пед Mk VIII.
♦♦♦ с учетом полученных от финнов семидесяти одной трофейной тор-
педы 53-38 и 45-36.
С учетом вышеизложенного очевидно, что к концу Великой
Отечественной войны наш подводный флот стоял на грани очень
серьезного торпедного кризиса. Из таблиц 3.4.2 и 3.4.7 видно, на-
сколько снизился уровень торпедного боезапаса флотов в течение
войны. При этом за счет массового строительства катеров количе-
ство носителей торпедного оружия из-за боевых потерь снизилось
лишь незначительно. Например, имея двести двадцать восемь 533-мм
торпед на 1 июля 1945 года, вряд ли корабли Черноморского флота
могли одновременно зарядить торпедами все аппараты и заполнить
запасные стеллажи. Ведь только числившимся в списках флота под-
лодкам (без учета трофейных и типа «АГ») для этого потребовалось
бы сто семьдесят шесть 533-мм торпед!
В ходе самой же войны использования «плохих» торпед 53-27 и
45-36Н удалось практически избежать — их расход в боевых атаках
составил всего 7% от общего числа. В тоже время из-за трудностей
219
с производством торпеды новых типов (53-39 и ЭТ-80) составили
всего 2,2% от числа израсходованных. В ходе их более чем скром-
ного боевого применения отчетливо проявились и просчеты при
конструировании, и производственные дефекты. Подавляющий
процент расхода — 89,7% — составили торпеды образца 53-38 и его
модификации 53-38У, которые являлись отечественным «ремей-
ком» итальянской торпеды начала 30-х годов. Из-за отсутствия на-
дежного неконтактного взрывателя торпеды устанавливались на не-
большое углубление хода, вследствие чего давали хорошо заметный
след или выскакивали на поверхность. Вряд ли с таким оружием
следовало ожидать от наших подводников впечатляющих успехов.
Торпедные аппараты
Доставшиеся в «наследство» вместе с лодками дореволюцион-
ной постройки аппараты для 450-мм торпед не отличались каки-
ми-либо выдающимися качествами. Для выстрела использовалась
энергия сжатого воздуха. При этом на поверхность всплывал воз-
душный пузырь и демаскировал лодку.
Такую же принципиальную конструкцию имели и первые 533-мм
аппараты советского производства. Их трубы сначала изготовля-
лись из бронзы, а с 1934 года — из более легкой и дешевой стали. В
конструкции аппаратов использовалась традиционная схема: на
трубе располагались боевой баллон с запасом сжатого воздуха, бое-
вой и ординарный клапаны, приводы открывания и закрывания
передней крышки аппарата.
Торпедные аппараты подводных лодок постройки более поздне-
го периода в основном отличались расположением и кинематикой
механизмов стрельбы, усовершенствованием приводов открывания
передних крышек, расположением и креплением труб и волнорез-
ных щитов.
В 1935—1936 гг. для строящихся подводных лодок Х111 и XIV
серий создали наружные торпедные аппараты, трубы которых ус-
танавливались в надстройке, а большая часть механизмов управле-
ния находилась внутри прочного корпуса. Все эти аппараты обес-
печивали безаварийный пуск торпед с глубин до 15 м, что в межво-
енный период считалось вполне удовлетворительным показателем,
поскольку перископная глубина, с которой, как правило, осуще-
ствлялась стрельба] имела меньшее значение.
220
В годы войны перед подводниками встала задача по переходу к
бесперископной стрельбе по акустическим пеленгам (см. гл. 12).
Чтобы гарантированно избежать выброса лодки на поверхность
после выстрела, подводники попытались увеличить глубину погру-
жения в момент залпа, и что же выяснилось? 13 мая и 8 сентября
1943 года С-51 выпускала торпеды с глубины 20 и 19 м соответствен-
но, при этом наблюдался ненормальный выход торпед. 20 сентяб-
ря 1943 года командир «Щ-404» Г.Ф. Макаренков довел глубину
стрельбы до 22 м. Из трех выпускаемых торпед аппараты покинули
только две. Третья торпеда наполовину вышла из трубы и в таком
положении заклинила. Двигатель изделия отработал в аппарате, и
лодке пришлось уйти с позиции в бухту Цып-Наволок, где торпеду
разоружили. 4 марта 1944 года Г.И. Щедрин на «С-56» атаковал не-
мецкий конвой в условиях сильных снежных зарядов. Поскольку
лодка могла попасть под случайный таран, командир решил стре-
лять с глубины 25 м. Из двух торпед, выпущенных из кормовых ап-
паратов, вышла только одна. Вторая отработала в аппарате, и из-
бавляться от нее пришлось повторным выстрелом уже в ходе ожес-
точенного преследования охотников.
После этого был проведен ряд экспериментов по глубоковод-
ной стрельбе. Они продемонстрировали, что теоретически это де-
лать можно при условии, что давление в боевых баллонах будет
предварительно увеличено на 2—3 атм по сравнению с обычно
применявшимся. При дальнейшем повышении давления воздуха в
баллонах возникала угроза повреждения рулей самой торпеды. Любо-
пытно отметить, что полученные нами от англичан в 1944 году под-
лодки типа «В» могли спокойно выпускать торпеды с глубин до 30 м.
С самого начала перед нашими инженерами ставилось требо-
вание обеспечения беспузырной и бездифферентной стрельбы.
Значение реализации этих принципов очевидно — и воздушный
пузырь, и появившиеся после атаки на поверхности внешние уст-
ройства (или даже корпус субмарины) не только раскрывают про-
тивнику факт торпедной атаки, но и дают ему точный ориентир для
бомбометания. Первая система беспузырной торпедной стрельбы под
шифром «Слон» была изготовлена заводом им. Карла Маркса в 1931
году, но испытаний не прошла. Для лодок типа «М» первых серий
разработали специальную систему замещения торпед водой при
выстреле, так как с учетом незначительного водоизмещения «ма-
лютки» при выпуске даже одной торпеды резко приобретали отно-
221
сительно большое значение положительной плавучести. Нос суб-
марин при этом почти всегда оказывался на поверхности. Добить-
ся эффективной работы системы тогда не удалось, и на вооруже-
ние ее не приняли.
В 1937—1939 гг. инженером Ф.И. Наумовым создается новая
система беспузырной торпедной стрельбы. Принцип ее действия
заключался в следующем: после того как торпеда приобретала не-
обходимую скорость движения в аппарате (по прохождении 2/3
длины трубы), автомаг ически открывался выпускной клапан и про-
изводился перепуск воздуха из торпедного аппарата внутрь проч-
ного корпуса подводной лодки. При этом давление в трубе аппара-
та падало ниже забортного, и вода заполняла освободившееся от
воздуха пространство. После заполнения трубы торпедного аппа-
рата часть воды поступала через выпускной клапан в специальную
торпедозаместительную цистерну в количестве, компенсирующем
отрицательную плавучесть выстреленной торпеды. Закрывание вы-
пускного клапана происходило автоматически в тот момент, когда в
торпедозаместительную цистерну поступало необходимое количество
забортной воды, и регулировалось в зависимости от поведения под-
водной лодки при выстреле. С конца 1940 года это устройство БТС
стало устанавливаться на подлодках типа «М» и «Щ», плавучесть
которых при выстреле изменялась в наибольшей степени.
В 1943 году МТУ ВМФ издало бюллетень №6, открывавшийся
статьей инженер-майора Ф. Полаева «Беспузырная торпедная
стрельба подводных лодок». В статье подробно излагалось устрой-
ство отечественной системы БТС, но при этом делался ряд инте-
ресных замечаний.
«Принципиальноерешение вопроса беспузырной стрельбы с подвод-
ных лодок, — писалось в бюллетене, —может осуществляться раз-
личными путями. Основная задача заключается в том, чтобы исклю-
чить непосредственное воздействие сжатого воздуха на торпеду или
применить вместо воздуха другое рабочее вещество. В первом случае
могут применяться механический толкач, поршень (именно такие
устройства использовались в германском и британском флотах. —
Примеч. авт.), соленоид и др., во втором случае могут применяться
такие вещества, как перегретый пар, гремучий газ, вода и др.
Указанные способы осуществления беспузырной стрельбы неодно-
кратно разрабатывались и испытывались, но практического приме-
нения не нашли, так как все они имеют большие недостатки, как то:
222
а) невозможность применения на существующих подводных лод-
ках без капитального переоборудования их;
б) сложность устройства;
в) громоздкость и большой вес;
г) сравнительно малую надежность в работе.
Исходя из этого, решение проблемы беспузырной стрельбы
было признано наиболее целесообразным осуществлять при сохра-
нении существующего способа стрельбы сжатым воздухом, так как
при этом достигаются простота устройства и обслуживания оружия,
малый вес и надежность действия».
Поскольку именно отвергнутые типы устройств и нашли при-
менение на всех мировых флотах, в вышеперечисленных недостат-
ках нельзя не усомниться. Ни немцы, ни англичане никогда не жа-
ловались на отказы механических поршней. Сохранение же в ка-
честве рабочего вещества воздуха и кажущаяся простота БТС обо-
рачивались отказом системы с прорывом воздушного пузыря на
поверхность.
Предоставим слово другому документу — одному из обзоров,
составленных отделом Подводного плавания СФ. В этом обзоре пе-
речислялись эксплуатационные недостатки системы БТС:
«1. Резиновый буфер на поршеньке перепускного клапана выс-
какивал из своего гнезда и не производил перекрытие канала, иду-
щегоот перепускного клапана к регулятору впуска. В результате при-
бор БТС не отрабатывал и стрельба происходила с пузырем. Кроме
пузыря при стрельбе без отработки приборов БТС выявилась вторая
неприятность — выбрасывание ПЛ до 3—4 метров от поверхности.
2. Недостаточная прочность (хрупкость) пружины стопора ру-
коятки аварийной захлопки и грубая их обработка. Сломанная пру-
жина рукоятки может свести на нет работу приборов БТС». Это
происходило потому, что при сломанной рукоятке в момент выст-
рела аварийная захлопка самопроизвольно закрывалась и вода в
БТС не поступала.
Кроме перечисленных дефектов конструкции, БТС нуждалась
в тщательной настройке, добиться которой удалось далеко не сра-
зу. В результате в 1941—1942 гг. число отказов системы достигало
30—50% от общего числа выстрелов. Надо ли говорить, что днев-
ная торпедная атака с неотработавшей БТС была обречена на про-
мах? Однако даже к середине войны часть наших подводников знала
о существовании БТС только понаслышке.
223
К 22 июня 1941 года из 167 подводных лодок типа «М» и «Щ»
систему БТС имели 109, но только на 16 ее сдали в эксплуатацию
личному составу. Это объяснялось сложной программой испыта-
ний, предусматривавшей производство стрельб ходовыми торпеда-
ми. С началом войны приемку системы БТС производили путем
отстрела аппаратов воздухом и болванками. Это позволило в пер-
вые же месяцы войны завершить установку и сдачу систем БТС на
всех малых подводных лодках. На лодках типов «С», «Д», «Л» и «К»
систему БТС начали устанавливать с 1942 года.
О том, как осуществлялся этот процесс, можно проследить на
примере Северного флота. Работы здесь развернулись в самом конце
1940 года из-за позднего прибытия заводских бригад. К началу вой-
ны приборы были смонтированы только на аппаратах «Щ-401»,
«Щ-403», «М-171» и «М-174» — всего шестнадцать комплектов. В
последующие месяцы 1941-го остававшиеся на флоте тридцать че-
тыре комплекта разместили на аппаратах остальных «щук» и «ма-
люток». Прибывшим с Балтики «С-101» и «С-102» дали последние
четыре комплекта — на нижние носовые торпедные аппараты. В
марте 1942-го на флот дал и еще восемнадцать комплектов БТС. Они
достались К-21 и К-22 (по четыре штуки на носовые аппараты),
«К-1», «К-2», «К-3», «С-101» и «С-102» (по два комплекта). 31 мар-
та 1942 г. К-21 под командованием Н.А. Лунина произвела первый
на флоте шеститорпедный залп. О поведении лодки в этот момент
Лунин в своем отчете писал так: «Выбрасывание после залпа ПЛ на по-
верхность еще раз доказывает несерьезность "авторитетных” подвод-
ников, доказывавших (на КБФ) нецелесообразность установки БТС на
ПЛ типа “К”». Тем не менее «катюши» получали системулищъв пос-
леднюю очередь. Из приказов наркома, утверждавших приемнЛмсгы
на балтийские подводные крейсера в 1943—1944 гг., известно, чтоЬсе
они вступили в строй без БТС, которые Н.Г. Кузнецов требовал уста-
новить при проведении гарантийных ремонтов (то есть через год).
Удалось ли это сделать — неизвестно. Надстроечные аппараты под-
водных крейсеров и заградителей не могли быть оснащены БТС в
принципе. Даже по состоянию на весну 1945 года БТС отсутствовала
на черноморской «Д-5» и на некоторых только что вступивших встрой
средних подлодках Северного флота. На черноморских «зеках» и «зе-
ках», пришедших на Север с Тихоокеанского флота, БТС появились
только в 1943 году, чем, в частности, и объясняются вышеописан-
ные эксперименты «С-51» по глубоководной стрельбе.
224 Л
Таким образом, процесс оснащения основной массы лодок вою-
ющих флотов системами беспузырной стрельбы затянулся до кон-
ца 1943 года, а до того времени многие торпедные атаки наших суб-
марин своим единственным результатом имели обнаружение их
противником.
Приборы управления торпедной стрельбой
После появления в отечественном флоте подводных лодок на
них длительное время не было приборов управления торпедной
стрельбой. Командир отдавал команду «Пли!» голосом, и далее она
репетовалась в концевой отсек, где торпедист дергал за спусковую
рукоятку торпедного аппарата. Расчет элементов атаки командиры
производили табличным способом (см. раздел 12.1), осуществляя
стрельбу одиночной торпедой с весьма небольших дистанций —
днем из-под воды или с поверхности ночью. Считалось, что все это
останется неизменным и в следующей войне.
Залповая стрельба до конца 30-х годов у нас предусматривалась
лишь в одном-единственном случае — при встрече с крупным бое-
вым кораблем с большой живучестью. Поскольку при одновремен-
ном выстреле всех носовых торпедных аппаратов лодка попросту
всплыла бы на поверхность, при залповой стрельбе предусматри-
вался небольшой интервал. Организовать такую стрельбу голосо-
выми командами было бы сложно. Еще в начале 30-х годов первые
подлодки советской постройки получили механические автомат-
коробки стрельбы, обеспечивавшие одно-, двух- и трехторпедные
носовые залпы и одно- или двухторпедные кормовые. В 1937 году
на подводных лодках установили электрические «автоматические
коробки торпедной стрельбы» (АКТС), обеспечивающие возмож-
ность производства торпедной стрельбы из боевой рубки с интер-
валом времени между выстрелами до 5 с. В войну все эти приборы
показали себя недостаточно надежными. Например, в знаменитой
«атаке века» «С-13» на лайнер «Вильгельм Густлов» 30 января 1945
года одна из четырех торпед так и не покинула свой аппарат из-за
неисправности автомат-коробки и непрохождения дистанционной
команды. Впрочем, на судьбе лайнера это никак не отразилось.
Кроме того, автомат-коробки не обеспечивали технической воз-
можности стрельбы с интервалами, рекомендованными А. В. Тома-
шевичем в таблицах стрельбы по методу «с временным интервалом»
(см. раздел 12.3; как правило, эти интервалы превышали 5 секунд).
Я М Moptnuu
225
Практически командиру все равно приходилось диктовать свое ре-
шение на залп в концевой отсек голосом, где находился командир
БЧ-2-3 или командир торпедной группы, непосредственно орга-
низовывавший боевую работу торпедистов.
Надежды на то, что в будущей войне подлодки будут стрелять и
поражать цели одиночными торпедами, окончательно развеялись
в ходе Советско-финляндской войны. Окончательно потому, что
еще с первой половины 30-х годов было известно: в большинстве
ведущих стран мира на вооружение подводных лодок поступили
счетно-решающие приборы (СРП) залповой торпедной стрельбы.
Такой СРП являлся мозгом всех приборов управления торпедной
стрельбой (ПУТС) и в зависимости от своего качества мог в автома-
тическом или ручном режиме учитывать данные, поступающие от
приборов наблюдения и целеуказания (перископа, надводного ви-
зира) и от штурманских приборов (гирокомпаса), а также дистан-
ционно управлять установками приборов Обри и гидростатов тор-
пед в аппаратах. Механически вырабатывая все данные, необходи-
мые для атаки, СРП мог учесть гораздо больше факторов, чем вме-
щала в себя таблица, существенно облегчить работу командира,
подстраховать его от субъективных ошибок и сократить время рас-
четов. Грубо разницу между таблицей торпедной стрельбы и СРП
можно представить как разницу между таблицей умножения и каль-
кулятором.
Нельзя сказать, что разработки ПУТС и СРП велись у нас на
голом месте. Еще с середины 20-х годов аналогичные приборы на-
чали разрабатываться для надводных кораблей, но на подлодках,
видимо, решили сэкономить. Только 03.03.1940 г. начальник МТУ
ВМФ выдал тактико-техническое задание на разработку ночного
прицела для подводных лодок под шифром «Трос» и СРП само-
ход-автоматом, получившего шифр «Трап».
Прицел «Трос» должен был обеспечивать стрельбу торпедами с
фиксированными значениями угловой установки гироскопических
приборов. Однако прицел оказался чересчур сложным по конст-
рукции, и на вооружение его не приняли.
«Трап» создавался для/решения следующих задач: определение
элементов движения цели по пеленгу и дистанции (2—3 замера),
полученным через перископ или от гидроакустических средств;
выработка текущих значений угла упреждения и гироскопическо-
го угла для стрельбы с угловой установкой торпед; выработка авто-
226
матных данных стрельбы; обеспечение бесперископного выхода в
атаку. Курс и скорость цели в приборе «Трап» определялись графо-
аналитическим методом по относительному пути цели.
До начала войны сконструировать прибор не успели, а после ее
начала работы над ним несколько замедлились. Техническое со-
вещание с рассмотрением эскизного проекта «Трапа» состоялось
7 января 1942 года, технического проекта — 17 августа 1942 года.
Большая часть 1943-го ушла на изготовление опытного прибора. С
28 августа по 10 сентября 1943 года прошли заводские испытания
(завод №251 НКСП), а 2 октября того же года появился приказ НК
ВМФ №0756, предписывавший провести госиспытания «Трапа» в
ноябре — декабре на подлодке «Л-14» Тихоокеанского флота. Ис-
пытания сильно затянулись, но еще до их окончания в феврале 1944-го
появилось постановление ГКО №5191 сс, в соответствии с которым
заводу №251 НКСП поручалось изготовить по четыре прибора в
третьем и четвертом кварталах 1944 года, и 50 штук в 1945 году.
Приказом №0283 от 11.04.1944 «Трап» под шифром «ТАС-Л» (тор-
педный автомат стрельбы — лодочный) наконец-то приняли на
вооружение.
Приказ зафиксировал основные ТТХ прибора. Он определял
скорость и курс цели в пределах: скорость — от 0 до 46 уз, курс —
0—360 град; вырабатывал дистанцию до нее в пределах от 2 до 60 кбт,
КУц — 0—180 — 0 град, угол упреждения для прямоходных торпед —
0—60—0 град, углы установки приборов Обри для угловой стрель-
бы — 0—90—0 град. Сами значения установок приборов Обри ТАС-Л
в торпеды не вводил, поскольку с аппаратами он связан не был.
Этот СРП имел вес 400 кг и габариты 835 х 450 х 1100 мм (т.е. не
проходил в рубочный люк). Последнее обстоятельство стало реша-
ющим — установить его можно было только через капитальный
ремонт со снятием прочной рубки. До конца войны промышлен-
ность успела изготовить десять ТАС-Л, которые начали устанавли-
вать на «К-21», «Л-20» и «Л-5». Первая из них — «Л-5» — отошла от
стенки завода в октябре 1945 года, так что проверки войной прибор
не имел. Упоминавшимся постановлением ГКО перед заводским
КБ поставили задачу конструирования СРП «Трюм», который по
своим массогабаритным характеристикам подходил бы для воору-
жения подлодок среднего и малого водоизмещения. Опытный об-
разец прибора«Трюм» (принятна вооружение псдшифром«ТАС-Л2»)
изготовили только в 1946 году.
227
В 1943 году в ВМФ поступила партия СРП «Торпедодиректор»,
находившихся на вооружении английских подводных лодок. Этот
прибор позволял по глазомерно установленным параметрам дви-
жения цели решить торпедный треугольник и выдать угол упреж-
дения для прямоидущей торпеды и торпеды с установкой угла по-
ворота 90 град. По мнению отечественных специалистов, он решал
только те задачи, которые решал отечественный ночной прицел
«Трос», и не выдерживал никакого сравнения по полноте и каче-
ству решаемых задач с прибором ТАС-Л. При этом совершенно не
учитывалось, что сравнение шло между британским прибором кон-
струкции конца 20-х — начала 30-х годов и советскими проборами,
которые «в металле» на тот момент еще не существовали. Между
тем английский СРП имел вес всего 52 кг, скромные габариты и,
поскольку был механическим, не требовал подвода питания (прав-
да, имел электрическое сопряжение с гирокомпасом). Оснастить
лодку им можно было за несколько дней, при этом ее боевые воз-
можности существенно повышались. К декабрю 1943 года «Тор-
педодиректор» установили как минимум на «Щ-404», «Щ-402» и
«Л-15». Тем не менее сведения о том, что наши подводники этим
прибором пользовались, обнаружить не удалось. Традиционное от-
сутствие описаний, инструкций по эксплуатации, тактических на-
ставлений, а главное — интереса при и без того «высокой», казав-
шейся 80-процентной, результативности атак не способствовало ос-
воению новой техники.
В предыдущих подразделах, а также разделе 12.3 рассказывает-
ся, как страдали наши подводники из-за отсутствия приборов уста-
новки гидростата (ПУГ) и установки прибора Обрн (ПУПО). Хотя
торпеды уже «умели» ходить по сложным траекториям и на шаных
глубинах, отсутствие устройств, которые позволяли бы из\вять
установки без извлечения торпед из аппаратов, не давало возЖж-
ности реализовать наличный потенциал. Трудно объяснить тот
факт, что ТТЗ на конструирование этих, с одной стороны, элемен-
тарных, а с другой — крайне необходимых приборов утвердили толь-
ко 26 июня 1941 года. Занимались выполнением заказа инженеры
И.М. Иоффе и В.В. Колосов из КБ завода №709 НКСП. Сложнос-
ти военного времени привели к тому, что на госиспытания опыт-
ные ПУГ и ПУ ПО попали только в конце 1943-го (приказ НК ВМФ
№0908 от 25.11.1943). Ими оснастили «М-107» СФ и «М-62» ЧФ.
Первое боевое применение ПУГ получил 7 апреля 1944 года, когда
228
в ходе атаки с использованием неконтактных торпед «М-107» из-
менила глубину их хода с 4 на 3 м. Спустя пять дней после этого
появился приказ Н.Г. Кузнецова №0282, которым ПУГ и ПУПО
принимались на вооружение. Впоследствии завод №709 получил
план выпуска этих приборов.
Несмотря на то что оснащение ими торпедных аппаратов не
требовало корпусных работ, установка новых приборов осуществ-
лялась медленно. На ЧФ, который считался приоритетным в плане
обеспечения ПУГ и ПУПО, к весне 1945 года приборы имелись на
«М-62», «М-107» (ктому времени «переехала» сюда с СФ по желез-
ной дороге), «М-203», «Щ-207», возможно, на «М-119» и устанав-
ливались на С-33.
На СФ приборами к августу 1944 года обладали «С-15», «С-101»,
«Л-22», «К-21», «М-200» и «М-201». Если ПУГ североморские подвод-
ники еще пользовались, то ПУПО остался невостребованным, посколь-
ку одновременный залп «веером» из носовых аппаратов здесь считался
опасным из-за перспективы выбрасывания лодки на поверхность.
Данных об установке приборов на субмаринах КБФ пока обна-
ружить не удалось, но точно известно, что все торпедные вееры,
осуществленные ими, являлись искусственными (см. раздел 12.3).
На ТОФ лодки стали оснащаться ПУГ и ПУПО только с мая
1945 года. Их получили «Щ-109», «Щ-Ill», «Щ-115», «Щ-116»,
«Щ-121», «Щ-124» и «Щ-136». Ни одна из перечисленных подло-
док в войне с Японией не участвовала, так как даже к моменту ее
окончания не успела покинуть акваторию судоремонтного завода.
Еще раньше, чем началась разработка ручных приводов ПУГ и
ПУПО, 3 марта 1940 года, начальник МТУ выдал задание на конст-
руирование системы периферийных приборов «Топаз», предназна-
ченной для обеспечения автоматического ввода в гироскопические
приборы торпед угловых установок и производства торпедной
стрельбы из боевой рубки с постоянным временным интервалом и
с любым вариантом набора торпед в залпе. Та же система обеспе-
чивала дистанционную установку гидростата торпед. «Топаз» кон-
струировало КБ завода №251, и на испытания он вышел одновре-
менно с «Трапом». В процессе испытаний систему сочли ненадеж-
ной, и дальнейшую разработку прекратили в связи с окончанием
работ по ручным ПУГ и ПУПО.
В 1937—1938 гг. капитан 3 ранга Овсянников предложил линей-
чатый ночной прицел Л Н для стрельбы в условиях малой видимос-
229
ти при надводном положении подводной лодки. Прицел позволил
решать разовый угол упреждения по глазомерно определенным и
установленным элементам движения цели. По конструкции он на-
поминал нечто среднее между логарифмической линейкой и чер-
тежной рейсшиной. Прицел крепился на поручни мостика по обе-
им сторонам рубки. Его испытания начались летом 1938 года и по
непонятным причинам завершились лишь 10 апреля 1941 года при-
казом НКВМФ №0286, которым он был принят на вооружение.
Установочную партию прицелов изготовили в 1940 году на
Кронштадтском морзаводе, и накануне или в первые месяцы вой-
ны оснастили ими все подводные лолки. Этим и объяснялось то
обстоятельство, что многие командиры субмарин не умели пользо-
ваться прицелом, предпочитая в боевой обстановке стрелять «на
глаз», а часто при погружении даже забывали прицелы на мостике.
В ходе войны эти прицелы подтвердили надежность работы, не-
плохо решали свои задачи и были просты в использовании.
С учетом всего вышеизложенного в целом ситуация с нашим
торпедным оружием представляется довольно безрадостной. Оно
отставало по своему развитию от современных ему зарубежных об-
разцов примерно на 10—15 лет и позволяло осуществлять торпед-
ные атаки чуть модернизированными методами конца Первой ми-
ровой войны. Являясь мощнейшим тормозом в развитии тактики,
качество нашего торпедного оружия вкупе с зачастую невысоким
уровнем подготовки командных кадров как раз таки и является глав-
ной причиной той невысокой результативности, которую проде-
монстрировал наш подводный флот в годы войны.
Минное оружие
Еще со времен Крымской войны, когда отечественный флот
впервые продемонстрировал миру боевые возможности минно-
го оружия, наши моряки и конструкторы считали себя непрев-
зойденными специалистами в данном вопросе. Опыт Первой
мировой войны, казалось бы, подтвердил эю. Считая свои по-
зиции крепкими, наши моряки в межвоенный период мало ин-
тересовались развитием минного дела за рубежом. Основными
направлениями совершенствования мин для отечественного под-
водного флота стали:
— увеличение веса ВВ для поражения современных кораблей,
живучесть которых за межвоенный период возросла;
230
— создание минных устройств и мин, которые могли бы разме-
щаться на обычных торпедных подводных лодках;
— создание специальных мин для маневренных минных заграж-
дений.
В то же время отечественные специалисты просмотрели важ-
нейшее направление в развитии минного оружия за рубежом —
повышение их противотральной стойкости за счет снабжения якор-
ных контактных мин индивидуальными противотральными при-
способлениями, а также конструирования неконтактных мин, сра-
батывающих под воздействием различных полей корабля. Для по-
вышения противотральной стойкости неконтактных мин широко
применялись приборы срочности (приход в боевое положение не
сразу, а спустя определенное количество дней после постановки) и
кратности (срабатывание под определенным по счету кораблем).
Для полного вытраливания такого заграждения требовался еже-
дневный труд нескольких тральщиков в течение одной-двух недель.
В конечном итоге главным фактором, определявшим успех поста-
новок, стала не скрытность, как раньше, а массовость, когда траль-
ные силы просто не успевали бороться с постоянно подновляемы-
ми минными полями. Наше лидерство в области минного оружия
оказалось утраченным, в чем советские моряки могли со всей оче-
видностью убедиться уже в первые недели Великой Отечественной
войны.
Мины
В качестве «наследия царизма» нашему флоту досталось неко-
торое количество якорных контактных мин ПЛ-100 (100 — вес за-
ряда взрывчатого вещества в кг), принятых на вооружение в 1915
году для минного заградителя «Краб». Они являлись адаптирован-
ной для размещения на подлодке модификацией мины 1912 года с
ударно-механическим взрывателем и автоматическим гидростати-
ческим стопором, обеспечивавшим постановку на заданное углуб-
ление при всплытии с грунта. Именно их мог принимать единствен-
ный наш заградитель 20-х годов — подлодка «Рабочий» (бывший
«Ерш»). Разработанные в 1933 году новые мины с усиленным до
150 кг зарядом (развитие ПЛ-100) на заградитель не попали в связи
с гибелью последнего в 1931 году.
В 1927 году Остехбюро начало разработку мины для подводных
заградителей типа «ленинец». Как и в иных разработках этого бюро,
231
несмотря на явное заимствование конструкции у чужих прототи-
пов, дело двигалось очень медленно. В принципе новая мина ПЛТ
(подлодочная трубная) являлась повторением старых ПЛ-100 и ПЛ -150
с той лишь разницей, что вес ВВ в ней увеличили до 230 кг. Не-
сколько нарастили и дли ну минрепа, благодаря чему она могла ста-
виться в районах с глубиной моря до 130 м. Никаких противотраль-
ных устройств мина не имела.
Испытания начались в 1935 году и закончились только в 1940-м.
Выяснилось, что мины не могут выдержать взрыва соседней ПЛТ
при заданном минимальном интервале между ними в 55 м. Швы
расходились, и мины тонули. Конструкцию корпуса усилили, но
тут выяснилось, что заданный интервал выдержать все равно не
удается из-за низкой живучести ударного приспособления взрыва-
теля. Минимальный интервал пришлось увеличить до 80 м, что, с
точки зрения моряков, не обеспечивало заданной плотности заг-
раждений. Лишь накануне войны удалось усилить конструкцию
взрывателя настолько, чтобы он выдерживал заданный 55-метро-
вый интервал.
Несмотря на то что мину долго не принимали на вооружение,
промышленность начала ее изготовление, и к началу войны на фло-
тах и складах имелось более 2500 ПЛТ, что более чем в два раза пре-
высило расход мин этого типа за всю войну. Однако промышлен-
ность продолжала выпуск ПЛТ и ее глубоководной модификации
ПЛТГ в течение всей войны, изготовив 3439 штук (180 в 1941-м,
858 в 1942-м, 1048 в 1943 году, 1185 в 1944-м, 168 в 1945 году).
Якорная мина ЭП (эскадренная подлодочная) для вооружения
крейсерско-эскадренных подлодок типа «К» начала конструировать-
ся в 1936 году. Эта мина также являлась контактной, но с гальвано-
ударными колпаками, выдвигавшимися из корпуса мины пружинами
после установки ее на заданное углубление. ЭП имела заряд тротила
массой 300 кг, на заданное углубление устанавливалась петлевым спо-
собом, всплывая с грунта, а максимальная глубина моря, допускав-
шая постановку, составляла 160 м. Минимальный минный интервал—
50 м, в качестве противотрального устройства мог использоваться при-
бор «Чайка», благодаря которому мина при затраливании ее парава-
ном отделялась от минрепа и вместе с параваном подтягивалась к кор-
пусу тралящего корабля, вызывая его подрыв.
Конструирование КБ завода №239 также заняло немало време-
ни, в результате чего ЭП попала на госиспытния только в ноябре —
232
декабре 1940 года. Лишь 07.02.1941 г. появился приказ НК ВМФ
№009, которым мина принималась на вооружение, но при этом ее
испытания предписывалось провести повторно с минами серий-
ного изготовления. Поступление первых ЭП на флоты планирова-
лось организовать только с третьего квартала 1941 года. Именно
поэтому на 22 июня 1941 года ВМФ располагал всего 16 практиче-
скими ЭП без гидростатических коробок и пороховых замедлите-
лей выдвижных гальваноударных колпаков. Вес они находились на
складе БПЛ СФ. Таким образом, в плане минного оружия подвод-
ные крейсера встретили войну безоружными.
К счастью, до октября, когда завод №239 (г. Москва) начал эва-
куацию, удалось выпустить 200 ЭП, попавших на Северный и Бал-
тийский флоты. Это позволило «катюшам» с сентября 1941 года
включиться в минную войну и иметь при этом определенный успех
до того, как противник наладил систематическое траление на теат-
ре. Во втором квартале 1942 года выпуск мин удалось возобновить,
благодаря чему до конца войны ВМФ получил еще 1514 изделий
типов ЭП и ЭПГ (729 в 1942-м, 560 в 1943 году, 225 в 1944 г.).
Опыт первых же постановок на Севере показал, что существу-
ющие длины минрепов удовлетворительными считаться не могут.
В марте 1943 года модернизированные мины попали на испытания,
а 28 октября 1943 года их приняли на вооружение под шифрами
«ПЛТГ» и «ЭПГ» (глубоководные). Теперь ПЛТГ можно было ста-
вить на глубинах до 260 м, ЭПГ — до 400 м. Секрет таких «внутрен-
них резервов» оказался очень прост — толщину минрепов мин
уменьшили до 8,5 (ЭПГ) и 6,2 мм (ПЛТГ) против ранее использо-
вавшихся 10,2 мм. В ходе испытания выяснилось, что петлевой спо-
соб постановки ЭПГ в условиях приливно-отливных течений в рай-
онах моря с глубинами свыше 100 м не обеспечивал установку мин
на заданное углубление с нужной точностью. Тем не менее с пос-
леднего квартала 1943 года новые модификации мин полностью за-
менили старые в производстве. Еще до конца года СФ успел по-
лучить 19 ЭПГ и 40 ПЛТГ, в следующем году еще 200 и 140 соответ-
ственно.
Несколько слов хотелось бы сказать об эксплуатационно-бое-
вых достоинствах наших якорных мин, поскольку этот вопрос обыч-
но обходится в литературе молчанием. Во второй половине 1944 года
18 подлодочных мин (по пять ПЛТГ и ЭПГ и по четыре ПЛТ и ЭП)
решили установить на полигоне у побережья Кольского полуост-
233
рова. Спустя четыре с половиной месяца подвели итоги. Из 18 мин
на месте остались только две. Четыре ЭП и ЭП Г отделились от якоря
спустя 53—60 дней после постановки из-за поломки петлевого уст-
ройства. У четырех ПЛТ и ПЛТГ через 40—121 день оборвался мин-
реп, остальные восемь мин пропали в течение названного периода
бесследно. Таким образом, фактическая живучесть минных заграж-
дений, выставленных с наших подлодок в данном регионе, состав-
ляла от двух до четырех месяцев, что очень сильно уступало расчет-
ным характеристикам и аналогичным показателям мин противни-
ка (у него даже через год на месте оставалось не менее 25% мин).
Второй недостаток из-за плохой организации наблюдения за
полигоном описать намного затруднительней. Речь идет о само-
взрыве мин сразу или спустя несколько часов после постановки.
Ряд таких случаев был зафиксирован самими командирами подло-
док, но чаще происходило иначе — оставшись в районе постанов-
ки на несколько часов, командир докладывал об одном или более
взрывах в направлении заграждения, которые иногда сопровожда-
лись выбросами пламени, столбами дыма и т.д. Тогда это воспри-
нималось как верный признак успеха, но теперь, при наличии ис-
черпывающих документов противной стороны, можно сказать, что
ни один из подобных взрывов не имел никакого отношения к под-
рыву кораблей противника и, как правило, даже не был замечен
им. Не исключено, что восемь мин, пропавших на полигоне, по-
просту взорвались.
Кроме ПЛТ и ЭП, на вооружении нашего подводного флота
состояло еще три типа якорных мин. Речь идет о двух типах мин
для подлодок «Калев» и «Лембит» и мине ПЛТ-3.
«Большая германская лодочная мина» — БГЛ, как она называ-
лась в нашем флоте, — была по своей конструкции интернацио-
нальной. На самом деле она представляла собой немецкую якор-
ную мину для надводных кораблей — ЕМА образца 1912 года, со-
вмещенную со специальным якорем конструкции завода*Виккерс»,
где и строились эстонские подлодки. Дело в том, что булевое мин-
ное устройство этих субмарин допускало заряжание только мин с
особой конструкцией якоря, напоминавшей по своей форме ци-
линдр. Мина имела вес ВВ 200 кг и, по различным данным, могла
ставиться на глубинах 90 или 120 м. По конструкции БГЛ являлась
гальваноударной миной, устанавливавшейся на заданное углубле-
ние с грунта при помощи гидростатического стопора. Эстонцы за-
234
купили у англичан 40 якорей, хотя мин ЕМА на их складах еще ос-
тавалось около400. В 1939 году командование эстонских ВМС зак-
лючило договор с местным заводом на поставку 171 якоря по типу
«виккерсовских». Заключение в сентябре того же года договора о
«взаимопомощи» с СССР и превращение Таллина в базу КБФ со-
рвали выполнение этого заказа, хотя какое-то количество мин все-
гаки было переделано.
В начале 1941 года «Калев» и «Лембит» перешли для базирова-
ния в Либаву, куда из Таллина доставили десять практических и 80
боевых БГЛ. При оставлении базы в июне 1941-го было потеряно
якобы только семь мин. В августе обе лодки совершили по одному
походу, выставив 40 изделий. После похода корабли вернулись в
Таллин, где снова зарядили минные устройства. По-видимому, дру-
гих БГЛ из этой базы вывезти не удалось, поскольку после израсхо-
дования и утраты их («Калев» погиб со своими минами в октябре
1941 года, «Лембит» выставил свои в ноябре) других БГЛ на КБФ
не оказалось. Заказывать мины пришлось по ленд-лизу у самой
фирмы «Виккерс».
Они пришли в конце 1943 года и оказались серийными британ-
скими подлодочными Т Мк IV. Как и их предшественницы, мины
были якорными, гальваноударными, на заданное углубление уста-
навливались автоматически гидростатическим стопором, всплывая
с грунта. Общий вес мины с якорем составлял 970 кг, вес ВВ — 233 кг.
Длина минрепа позволяла ставить их в районах моря с глубиной до
150 м с углублением до 50 м. Время прихода в боевое положение —
15—18 мин. Якорь — цилиндрической формы с четырьмя верти-
кальными стойками. В трех боевых походах с октября 1944 года по
март 1945 года «Лембит» выставил еще 60 таких мин. Поставки же
по ленд-лизу составили 48 Т Мк IV в 1943 году и 304 — в 1944-м.
К идее создания мины, которую можно было бы ставить с под-
лодки из штатных торпедных аппаратов калибра 533 мм, отечествен-
ная военно-морская мысль пришла еще в 20-е годы. Считалось, что
появление таких мин позволит превратить в заградитель любую
подводную лодку и необходимость в строительстве специализиро-
ванных кораблей данного подкласса отпадет.
Разработка мины началась еще в 1940 году, после решения Глав-
ного военного совета ВМФ №002. В этом решении начальнику МТУ
ВМФ предлагалось «немедленно приступить к разработке мины для
постановки с подводных лодок через трубы торпедных аппаратов.
235
для чего Главному Морскому штабу выдать оперативно-техническое
задание к 25января с.г.».
К началу 1942 года мина была готова. Затем она прошла всесто-
ронние испытания на одной из лодок типа «С» на Каспийском море,
и совместным приказом НК ВМФ и НКСП №00188 от 28.07.1942
ее приняли на вооружение. С начала 1943 года серийное производ-
ство ПЛТ-3 начал осваивать завод №239, КБ которого, возглавляе-
мое Е.З. Брауном, и разработало данный боеприпас.
Мина предназначалась для постановок из торпедных аппара-
тов в надводном и подводном положениях при глубине погруже-
ния не более 20 м. Вес мины в полном сборе составлял 500 кг, вес
ВВ — 100 кг, длина — 2230 мм. ПЛТ-3 допускала автоматическую
постановку петлевым способом в районах моря с глубинами не ме-
нее 14 и не более 130 м. Тип взрывателя — гальваноударный, что
обеспечивалось четырьмя выстреливаемыми после постановки
гальваноударными колпаками. Мина приходила в боевое положе-
ние через 3—10 мин после выстрела из торпедного аппарата. Для
упрощения конструкции в мине ПЛТ-3 заимствовался целый ряд
узлов из уже освоенных в серийном производстве мин: гцдроко-
робка, щеколда, предохранительный прибор, гальваноударные кол-
паки, механический предохранитель — от авиационной АМГ-1,
ртутный разъединитель — от АГ; запальный стакан — от КБ.
Несмотря на то что со второго квартала 1943 года мина произ-
водилась серийно, до ее боевого применения дело так и не дошло.
Еще на госиспытаниях комиссия отметила необходимость доработ-
ки устройства установки на заданное углубление. В октябре 1943 г.
нарком приказал провести контрольные испытания ПЛТ-3 усовер-
шенствованной конструкции. Они прошли в том же месяце на чер-
номорской «Щ-215» и показали, что 32,1 % мин не встали на задан-
ное углубление.
Со временем появились и сомнения в тактической пригоднос-
ти ПЛТ-3 и целесообразности ее создания. Так, в бюллетене МТУ
№5 за 1943 год, добрая половина которого уделялась описанию но-
вейшей мины, сообщалось: «Основным недостатком мин ПЛТ-3яв-
ляется то обстоятельство, что конструкция мины и торпедного ап-
парата допускают использование только одной мины из каждой тру-
бы и требуют для следующей постановки мины перезарядки трубы
минами, хранящимися внутри лодки». Кроме весьма трудоемкой
переделки аппаратов, доработки требовали и стеллажи для хране-
236
ния торпед, где планировали разместить запасные мины. Без этого
подлодка могла принимать лишь по две мины на каждый нижний
стеллаж, то есть восемь для типа «С» или четыре для типа «Щ». При
установке дополнительных опорных подушек и бугелей на любой
стеллаж могло приниматься по три мины. С учетом такой передел-
ки подлодка типа «С» вместо 12 торпед могла нести 24 мины (6 в
аппаратах и 18 на стеллажах), а типа «Щ» — вместо десяти торпед
18 мин. Для подлодоктипа«М», не имевших стеллажей, число мин
и торпед получалось равным — два. Такой размен не мог быть при-
знан выгодным и никогда бы не осуществился.
Длина минрепа новых мин также не удовлетворяла тогдашних
потребностей ВМФ. Но самым главным недостатком ПЛТ-3, бе-
зусловно, был малый вес В В. Фактически он в 2,3—3 раза уступал
любым другим современным якорным минам ВМФ СССР и даже
на 15 кг проигрывал мине образца 1908 года! Такова была плата за
наличие якоря, гидростатического и замедлительного устройств при
относительно скромных размерах. Ни один из европейских флотов
не пытался сконструировать якорных контактных мин для поста-
новки через торпедные аппараты. Все «торпедные» мины являлись
исключительно донными неконтактными. Имевшая примерно те
же размеры (длина 2,31 м при том же калибре) германская «торпе-
до-мина» ТМВ содержала около 580 кг ВВ при общем весе 740 кг.
Хотя глубина ее постановки не превышала 30 м, можно не сомне-
ваться в том, что на этих глубинах она была гораздо более эффек-
тивным средством, чем ПЛТ-3. Совершенно очевидно, что попыт-
ка увеличить вес ВВ у якорной минуло приемлемого увеличивала
бы ее до размеров торпед, использованию которых всегда отдава-
лось предпочтение по вполне очевидным причинам. В результате
всех вышеизложенных соображени й приказом №00174 от 16.10.1945
ПЛТ-3 сняли с вооружения. Следует подчеркнуть, что, несмотря
на то что к этому времени завод №239 произвел уже 490 таких изде-
лий, они ни разу не использовались в боевой обстановке.
ПЛТ-3 оказался не единственным химерическим минным про-
ектом советского ВМФ. Речь идет о создании плавающих мин для
маневренных минных постановок по курсу прорывающихся через
наши минно-артиллерийские позиции эскадр вражеских надвод-
ных кораблей (см. гл. 4). Почему-то считалось, что вероятность их
подрыва станет выше, если впереди по их курсу выставить не якор-
ные, а именно плавающие мины. Такие мины не могли вытрали-
237
ваться тральщиками и, поскольку плавали на небольшом углублении,
не могли обнаруживаться с поверхности. В качестве базы для разрабо-
ток использовались якорные мины образцов 1908,1912 и 1926 гг. Для
поддержания их в приповерхностном слое воды использовались буй-
ки. Однако это направление развития плавающих мин признали бес-
перспективным из-за демаскирования буйком места ее нахождения.
В 1935 году в Остехбюро разработали конструкцию мины с при-
бором плавания, работавшим на сжатом воздухе. Мина получила
шифр «П-35», но ее не приняли на вооружение ввиду того, что для
начальной дифферентовки она всплывала на поверхность воды и
демаскировала постановщик заграждения — подводную лодку.
Наконец в 1939 году слушатель ВМА Ф.М. Миляков изобрел
прибор, обеспечивающий надежное автоматическое плавание мины
на заданном углублении, удовлетворяющий требованию скрытно-
сти постановки мин подводными лодками с глубины до 60 м. Пос-
ле этого дело пошло быстрыми темпами — конструкторы взяли за
основу штатную ПЛТ (правда, при этом ее оснастили гальваноудар-
ными взрывателями и увеличили вес ВВ до 300 кг) и заменили на
ней якорь прибором плавания. На первых испытаниях в 1940 году
он смог обеспечить мине всего четверо суток плавания вместо за-
данных 6—10. С прибором долго бились, но ожидаемых значений
так и не получили.
В сентябре 1943 года на СФ прошли госиспытания ПЛТ-2, а в
декабре нарком утвердил ее ТТХ, где максимальный срок плава-
ния ограничивался пятью сутками. Производство установочных
партий ПЛТ-2 началось в первом квартале 1943 года, и до дня По-
беды их успели сделать 1267 штук (406 в 1943-м, 581 в 1944-м, 280 в
1945 году).
В октябре с «Л-22» состоялось первое боевое применение ПЛТ-2 —
лодка попыталась заминировать подходы к Альтен-фьорду, где в
это время находился германский линкор «Тирпиц». Противник не
заметил плававших на глубине 3 м мин, и через 5 сут они самолик-
видировались. В 1944 году «Л-20» и «Л-15» произвели еще три мин-
ные постановки. Первая из них — 28.06.1944 г. — также ставилась
для заграждения района со сроками самоликвидации от 2 сут 6 ч до
5 сут. При этом одна из ПЛТ-2 взорвалась спустя 4 мин после вы-
хода из минной трубы, но субмарина повреждений не получила.
Подумав немного, командование пришло к выводу, что такое
применение не является рациональным, и впредь предписало лод-
238
кам ставить мины только непосредственно по курсу конвоев, так
как это и задумывалось в далекие 20-е годы.
08.08.1944 г. «Л-20» вывалила свой минный магазин непосред-
ственно по курсу каравана, но взрывы при этом зафиксированы не
были. Ничего не заметив, немецкий конвой пошел курсом на Кир-
кенес, а командира лодки Е.Н. Алексеева по возвращении в базу
упрекнули в том, что он поставил мины слишком близко к врагу и
они не успели прийти в боевое положение. Спустя неделю поста-
новку произвела «Л-15». Ее командир В. И. Комаров начал ставить
мины, увидев на горизонте дымы, но и его действия командование
сочло неправильными, так как он предварительно не выяснил ни
истинный курс, ни состав конвоя. Следует подчеркнуть, что при-
боры самоликвидации в обеих постановках устанавливались на 18
и 8—9 ч, по-видимому, чтобы исключить случайный подрыв под-
лодки, остававшейся на позиции, на собственных минах. В резуль-
тате исключили не только его, но и подрыв кораблей противника,
вероятность чего была бы все-таки больше, если бы мины плавали
дольше. В любом случае ПЛТ-2 представляется весьма специфи-
ческим оружием, а плавающих мин у берегов Норвегии хватало и
без наших дополнительных усилий.
Таблица 3.4.8.
ТТХ мин отечественного производства, состоявших на вооружении
советских подводных лодок в 1922—1945 гг.
Параметр ПЛ-100 ПЛТ плт-г ПЛТ-2 ПЛТ-3 ЭП эп-г
Год принятия па вооружение 1915 1935 Л943 1941 1942 1941 1943
Общий все. кг 420 820 960 765 500 1050 1050
Вес заряда, кг 100 230 230 300 100 300 265
Наименьший минный интервал, м 30.5 55/80 55/80 50 35 50 50
Глубина места постановки, м
максимальная 130 130 260 любая 130 155 155
минимальная 10 14.5 14.5 Задан- ное углуб- ление + 4 14 25 25
Углубление, м
максимальное 6.1 9,1 9.1 9 9 9.1 9,1
минимальное 1,2 1.2 1.2 3 2 1.2 1.2
239
Окончание таблицы 3.4.8.
Параметр ПЛ-100 ПЛТ | ПЛТ-Г ПЛТ-2 ПЛТ-3 | ЭП | ЭП-Г
Способ установки па заданное углубление с глубины, гидроста- тический стопор С грунта гидростати- ческий стопор Ппсв- мат. прибор С грунта, петлевой способ
Тип взрывателя Ударно -механический Гальваноударпый
Время прихода п боевое положение, мип 5-15 4 3-12 2-5
Примечание. У мин ПЯТ, ПЛТ-Г указан в числителе вариант интер-
вала с новыми ударными приборами, в знаменателе — со старыми.
Минные устройства
Первым минным заградителем советского ВМФ оказался пе-
рестроенный излодкитипа«Барс»заградитель«Рабочий». Его мин-
ное устройство было сконструировано на основе и с учетом опыта
эксплуатации первого отечественного подводного минзага «Краб».
Мины располагались в проницаемой надстройке и передвигались
по рельсам с помощью червячного вала, вращаемого электромото-
ром, частота вращения которого менялась в зависимости от скоро-
сти лодки. Это обеспечивало постановку мин с заданным интерва-
лом. Для фиксации и перемещения мин на путях служили направ-
ляющие аппарата и ведущие ролики якорей. Общая масса «аппара-
та для выбрасывания мин» (без учета дополнительной массы
надстройки и рельсов) составляла 2,5 т. Минный магазин состав-
лял 42 мины ПЛ-100.
Для «комбинированных» лодок типа «Л» вариант устройства
подобрали не сразу. В итоге было принято оригинальное и нигде
ранее не встречавшееся устройство с минными трубами, мины в
которых находились в сухом состоянии до момента постановки.
Погрузка мин производилась через крышки труб в кормовой час-
ти, носовые части были глухими. Передвижение мин внутри труб
первоначально осуществлялось с помощью цангового механизма,
приводимого в действие электромотором. Позже система была до-
работана: наXIII серии привод заменен цепным (три единицы по-
стройки завода № 198), а у остальных — тросовым. Из-за установ-
ки барабанов и систем регулировки натяжения торса размер мин-
ного магазина сократился с 20 до 18 мин. Сравнительные испыта-
240
ния выявили преимущества тросовой системы, и постепенно все лод-
ки типа «Л» разных серий получили ее. На лодках XIII-38 серии уда-
лось восстановить первоначальное количество мин за счет удлинения
труб. В целом особых нареканий, кроме сложной системы погрузки
со специальными лотками у труб, на эту систему не было.
Для эскадренных лодок в 1932—1936 гг. разработали другой ва-
риант минного устройства. Мины схожим с итальянской системой
инженера Каваллини образом располагались в минно-баластной
цистерне, где перемещались по рельсам с помощью тросового при-
вода. При постановке мины сбрасывались в специальные люки в
днище цистерн. При каждом погружении и всплытии мины оказы-
вались в воде. Испытания устройства провели на недостроенном
минном заградителе «Форель», а серийные образцы установили на
лодках типа«К»ХГУ серии. Минный магазин составлял 20 мин типа
«ЭП». В процессе эксплуатации обнаружились быстрое ржавление
направляющих и роликов мин, а также перекашивание и сход мин
с направляющих при деформациях корпуса лодки на волнении и
при погружении. Попытки доработать систему с помощью устрой-
ства дополнительных роликов и направляющих не давали резуль-
тата. В итоге североморские «катюши» мучились со своими устрой-
ствами всю войну (из 21 похода на постановки только в 12-ти мин-
ные устройства работали безупречно), а на балтийских «К», дост-
раивавшихся уже в ходе войны, его устанавливать не стали.
На заградителях «Калев» и «Лембит» было установлено минное
устройство английского образца, аналогичное с использовавшим-
ся в Первую мировую войну на лодках типа «L». По бортам корпуса
располагались булевые цистерны, в которых находились вертикаль-
ные шахты на две мины каждая^В минном устройстве эстонских
подлодок таких шахт было по пять с каждого борта. Для удержания
мин использовались стопора с гидравлическим приводом, отдава-
емые из прочного корпуса. Хранение было «мокрое», т.е. шахты по-
стоянно сообщались с забортным пространством. При постановке,
после отдачи стопоров, мины выпадали из шахт под действием от-
рицательной плавучести. Устройство отличалось простотой и на-
дежностью конструкции, что было положительно оценено плавсо-
ставом.
Отечественные конструкторы питали глубочайшее предубеж-
дение к «мокрым» системам, считая затруднительным обеспечить
сохранность мин, постоянно находящихся в морской воде, а также
241
предполагая, что при атаке глубинными бомбами заряд мины мо-
жет сдетонировать. По этому поводу надо указать, что взрыв заря-
да, от которого точно произойдет детонация мин на необходимом
минимальном расстоянии от лодки, также наверняка разорвет проч-
ный корпус. Насчет агрессивности морской воды можно отметить,
что наши конструкторы использовали надстроечные торпедные
аппараты, для изделий много «нежнее» мин. Высказывались также
серьезные опасения, что при постановке «под себя» поток воды
может заклинить или сломать мину, выходящую из шахты, а в слу-
чае несрабатывания предохранительных устройств мина может по-
дорвать свою же лодку. Однако подорваться на мине с отрицатель-
ной плавучестью лодка, идущая самым минимальным ходом, про-
сто не в состоянии, так как за время, необходимое для срабатыва-
ния лебедки минрепа, лодка уже уйдет с места постановки.
Варианты усиления боевой мощи обычных торпедных субма-
рин минами предлагались постоянно. В середине 1941 году тех-
ническое бюро завода №202 им. К.Е. Ворошилова («Дальзавод», г. Вла-
дивосток) в короткое время разработало технический, а затем и
рабочий проект «бортового минного устройства» (БМУ), с возмож-
ностью установки на подводной лодке любого типа. В качестве при-
мера использовалась средняя подводная лодка типа «Щ» V серии.
По мысли разработчиков их система обеспечивала возможность
приема 40 мин типа ПЛТ. Конструкция была предельно простой:
мины закреплялись на бортах лодки специальными тросовыми бу-
гелями, одновременно удерживающими от выпадения грузы в ми-
нах, приводящие их в боевое положение. Длина бугелей могла ре-
гулироваться винтовыми талрепами. Для отдачи мин внутри лодки
перемещались специальные рукоятки, которые через систему ко-
нических шестерен поворачивали вал, освобождая верхние концы
бугелей. Мины, группами по пять, самостоятельно отделялись от
лодки и приводились в боевое положение.
Особую ценность должна была предоставлять возможность ус-
тановки и демонтажа устройства силами экипажа, постоянным яв-
лялся только вал сбрасывающего устройства, закрытый кожухом.
Подушки и бугели предполагалось монтировать за 1 — 1,5 ч, запас
мин принимать не больше, чем за 5 ч. Съемные части могли хра-
ниться как на береговой базе, так и на лодке. Чтобы скрыть мины
от посторонних глаз, предлагалось закрывать их окрашенным бре-
зентом. Для улучшения обтекаемости в носовой и кормовой частях
242
устанавливались небольшие обтекатели. Общий вес устройства со-
ставлял: съемных частей — 2,2 т, привода с кожухом — 3,7 т, комп-
лекта мин — 33,6 т. Утверждалось, что мины будут безопасны при
любых кренах и дифферентах лодки в надводном и подводном по-
ложении. До постановки не рекомендовалось ходить самым пол-
ным надводным ходом, предельная величина волнения устанавли-
валась в 10 баллов по шкале Бофорта.
Работа над проектом закончилась 28.07.1941 г. Предложение
получило одобрение, и сами проектировщики, уже в качестве стро-
ителей, в 1942 году обеспечили изготовление деталей и узлов бор-
тового минного устройства, монтаж его на подводной лодке
«Щ-101», проведение швартовых, заводских и ходовых испытаний.
09.02.1943 г. приказом НК ВМФ №0049 бортовое минное устрой-
ство конструкции завода №202 было принято на вооружение. К
октябрю 1943-го им оснастили лодки ТОФ «Щ-133» и «М-30» (на
«Малютке» «усеченная» версия БМУ на 24 мины), после чего 04.11 —
06.12.1943 г. провели повторные испытания, полностью подтвер-
дившие ранее заявленные характеристики. Постепенно БМУ уста-
новили и на других подлодках ТОФ — «Щ-131» (к январю 1944-го),
«Щ-125», «Щ-128» (к январю 1945-го), «Щ-108» (к сентябрю 1945-го),
«Щ-115», «Щ-116», «Щ-122» и «Щ-123» (в начале 1946 года). Увы,
БМУ так и осталось чисто дальневосточным «ноу-хау» и на лодках
«западных» флотов не устанавливалось и не применялось. Для них
родное командование предназначило другое минное устройство.
В начале 1942 года, с учетом первых выводов из опыта войны,
ЦКБ-18 взялось за разработку своих бортовых устройств с «мок-
рым» хранением. Тем не менее на постановку мин «под себя» наши
инженеры не решились. В проекте 604 минного заградителя на базе
«Малютки» XII серии использовалосьто же устройство, что и в XIII
серии, но без прочных труб. Направляющие рельсы и тросовый
привод размешались в булях. Сброс мин осуществлялся в вырезы в
кормовой части булей. Вместо электрического (по условиям воен-
ного времени не смогли найти нужный двигатель) использовался
ручной привод. В каждой из булевых цистерн могло размещаться
по девять мин ПЛТ.
Совместный приказ наркомов ВМФ и СП №00217/0141-сс вы-
шел 26.06.1942 г. Им предписывалось с 15 августа того же года на-
чать работы по переоборудованию одной подлодки XII серии Се-
верного флота в заградитель по проекту 604. Первоначально для
243
модернизации выбрали «М-122», заканчивавшую в этот момент
достроечные работы на заводе №402 в Молотовеке, затем —
«М-104», но завод №340 НК СП своевременно не справился с из-
готовлением деталей минного устройства, и лодки вступили как
обычные торпедные. Выполнение приказа наркомов стояло на ме-
сте год, пока летом 1943-го для работ не выбрали «М-171», требо-
вавшую к тому моменту как минимум среднего ремонта. Работы по
переоборудованию начались в октябре и завершились к концу сле-
дующего лета. Испытания лодки и минного устройства проходили
в августе 1944-го. В ходе них «Малютка» без замечаний выставила
87 мин, но, несмотря на это, тогда минное устройство принято не
было. В октябре субмарина совершила два боевых похода, но мин в
ходе них не ставила.
С этого месяца боевые действия на коммуникациях противни-
ка на Севере прекратились, что позволило возобновить программу
испытаний. Наконец приказом №0912 от 15.12.1944 «минно-сбра-
сывающееустройство на 18мин ПЛТпроекта №604 ЦКБ-18» было
принято на вооружение подводных лодок XII серии. Этим же при-
казом Н.Г. Кузнецов предписывал начальнику Управления кораб-
лестроения организовать изготовление трех комплектов устройства
в 1945 году и его монтаж во второй половине года, но, насколько
известно, никакого практического результата этот приказ не имел.
В 1943-м командир 2-го дивизиона БПЛ ЧФ Р.Р. Гуз предло-
жил устанавливать на палубах лодок типа «Щ» в носовой и кормо-
вой частях мины Р-1 (14—20 штук) без сахарных разъединителей с
креплением тросовыми или цепными стопорами, отдающимися
изнутри лодки. Главной целью таких постановок должны были стать
мелкосидящие корабли противника, в первую очередь быстроход-
ные десантные баржи. В декабре того же года испытание успешно
провели на «Щ-215». Отдача одной мины занимала 1—1,5 минуты.
Несмотря на положительные результаты испытаний, на лодки зга
система установлена не была.
В том же году один из офицеров-подводников Северного флота
предложил «подводный миномет» собственной конструкции, яв-
лявшийся не чем иным, как минным устройством для постановки
небольших по размерам (вес ВВ 2 кг) плавающих мин по курсу пре-
следующих лодку противолодочных кораблей. По замыслу конст-
руктора, один факт подрыва на такой мине должен был сковать
маневр противника и заставить его отказаться от преследования.
244
Идея была встречена отделом Подводного плавания СФ доста-
точно прохладно, тем более что установка такого «миномета» была
явно связана с серьезными корпусными работами, но имела бы
сомнительный эффект. Однако идею подхватили конструкторы ЦКБ-18,
которые в апреле 1945 года добились утверждения проекта плаваю-
щей мины ПЛТ-4. При том же назначении мина имела калибр 533-мм и
могла ставиться как из специальных труб, проложенных адоль кор-
пуса субмарины, так и через торпедные аппараты. Вес ее заряда
составлял 30—40 кг, глубина постановки — от 10 до 100 м, срок пла-
вания на глубине 1—2 м — до полутора суток. Монтаж и испытания
устройства БСПК (борьба с преследующими кораблями) затяну-
лись до 1949 года.
Таблица 3.4.9.
Количество мин, выставленных советскими
подводными лодками в 1941—1945 гг.
Флот Год ПЛТ, плтг, ПЛТ-2 ЭП.ЭПГ БГЛ,ТМк1У Всего
Северный 1941 — 147 — 147
1942 100 192 — 292
1943 236 40 — 276
1944 152 20 — 172
Всего 488 399 — 887
Балтийский 1941 40 — 50 90
1942 40 — — 40
1944 36 — 40 76
1945 52 — 20 72
Всего 168 — 110 278
Черноморский 1941 262 — — 262
1942 176 — — 176
1943 120 — — 120
Всего 558 — — 558
Итого 1214 399 110 1723
Считать минное оружие советских подлодок соответствующим
уровню Второй мировой войны не приходится. В то время как фло-
ты противников и союзников перешли к постановке донных и якор-
ных неконтактных мин с магнитными, акустическими и комбини-
рованными взрывателями, мы продолжали пользоваться якорны-
ми контактными минами примерно тех же типов, которые эксплу-
атировались в конце Первой мировой. Обнаружив минную банку,
245
противник без особого труда в течение 1—2 сут вытраливал ее, бла-
го мины противотрапьных устройств не имели. В таких условиях
подрывы судов противника происходили только при условии вы-
хода за пределы контролируемого фарватера либо при встрече с
плавающей миной. Случались в немецкой службе траления и не-
простительные промахи, когда при уничтожении минного заграж-
дения одна-две мины оставались пропущенными. Полностью ис-
ключить подрывы на наших минах противник не смог, но в том,
что эти подрывы могли быть более массовыми при наличии совре-
менных взрывателей, приборов срочности и кратности, сомневаться
не приходится.
Артиллерийские установки
«Барсы» и восстановленная «L-55» были вооружены 75-мм ору-
диями Кане на станках Обуховского завода, лодки типа «АГ» — уко-
роченными 47-мм скорострельными пушками Гочкиса образца 1892
года. Толку от таких орудий в современных условиях было мало —
они имели небольшую дальность стрельбы и не обладали возмож-
ностью поражать воздушные цели. С 1927 года началась разработка
универсальной пушки калибра 102-мм на базе орудия, применяв-
шегося на эсминцах типа «Новик». Ствол орудия укоротили с 60 до
45 калибров, создали новый станок и ввели уравновешивающий
механизм. Установка, получившая индекс Б-2, оказалась не слиш-
ком удачной: малая скорострельность, неудобное заряжание, воз-
растание усилия на штурвалах наводки при увеличении угла воз-
вышения, неудачное расположение компенсатора, большая числен-
ность прислуги. Тем не менее все лодки I и II серий за неимением
лучшего получили Б-2. В ходе капитальных ремонтов эти орудия
заменяли на Б-24ПЛ, но в войну Б-2 еще стояли на черноморских
«Д-5», «Л-4» и «Л-5». Приказ об окончательном снятии ее с воору-
жения вышел только 8 июня 1945 года.
Новое орудие крупного калибра для вооружения лодок начали
разрабатывать с 1932 года, и спустя три года произвели первую
партию 100-мм установок Б-24ПЛ. В целом эта артсистема оказа-
лась удачной, позволяя вести огонь как по морским, так и по воз-
душным целям, что позволяло использовать лодки для ПВО баз.
Моряки давали высокую оценку как боевым качествам (скоро-
стрельность, меткость, мощность огня), так и эксплуатационным.
Отмечались единичные случаи смещения лейнеров при длитель-
246
ной стрельбе и несрабатывания полуавтоматики при низких тем-
пературах, Другим недостатком данной системы можно считать до-
вольно большие массогабаритные характеристики, позволявшие
разместить их только на лодках типов «К», «Л», «Д» и «С».
Желание иметь на подлодках даже небольших размеров мощ-
ную артиллерию привело к появлению некоторых экзотических
проектов. Речь идет о безоткатных динамо-реактивных пушках
(ДРП) инженера Курчевского. После успешно проведенного испы-
тания первого образца 76,2-мм ДРП—КПК (корабельная пушка
Курчевского) на Днепровской флотилии новый этап решили про-
вести на море. В качестве носителя использовали субмарину «Мар-
ксист» типа «АГ». По результатам проведенного 28.09.1932 г. ис-
пытания (включавшего погружения и стрельбы) было решено, что
76-мм система Курчевского, с боекомплектом в 70 патронов может
быть с небольшими доработками установлена вместо штатной 47-мм
пушки и использована для стрельбы по надводным целям.
19.01.1934 г. на подводной лодке «Чартист» (с сентября 1934
года — «Л-5») ЧФ испытал уже 152-мм ДРП. Систему установили в
носовой части надстройки, прикрепив ее к палубному настилу бол-
тами. Оценка идеи была в целом положительной, отмечалась необ-
ходимость усиления листов легкого корпуса в зоне действия сопло-
вых газов орудия, а также в будущих разработках учитывать дей-
ствие воды на установку в подводном положении лодки. А вот сама
артсистема нуждалась в большом числе доработок.
Получаемые от промышленности 76-мм КПК планировалось
установить: из первых десяти систем (февраль 1934 года) пять на
лодках типа «АГ», четыре — на лодках типа «М» Черноморского
флота. Также предполагалось установить по одной КПК на 28 «ма-
лютках» VI серии МСДВ, но позже решили увеличить количество
орудий на лодку до двух. Такое же довооружение должны были
пройти и черноморские «агешки». Тем не менее низкие тактико-
технические характеристики (особенно на фоне предлагавшихся
изобретателем) и специфические особенности конструкции при-
вели к быстрому охлаждению интереса к ДРП. На субмарины они
так и не попали.
Анализ опыта Советско-финляндской войны ясно продемон-
стрировал более чем скромные возможности 45-мм 21-К по борьбе
с надводными целями. А ведь именно эти пушки являлись глав-
ным калибром наиболее массовых в нашем подводном флоте «щук»
247
и «малюток». Еще в ноябре 1939 года возглавляемое известным кон-
структором В. Г. Грабиным ОКБ № 92 в инициативном порядке
начало разрабатывать лодочную 76-мм неуниверсальную пушку Ф-35.
Ее качающаяся часть была заимствована от дивизионной пушки Ф-22
с длиной ствола 51 калибр. Максимальный угол возвышения ство-
ла составлял 36 град, вес снаряда — 6,2 кг, начальная скорость —
около 700 м/с, скорострельность — 12 выстр./мин, общая масса
артустановки — 0,79 т, расчет — четыре человека. В начале 1941 года
единственный экземпляр Ф-35 был установлен для испытаний на
черноморской «Щ-204» и погиб вместе с ней. По версии, изложен-
ной в мемуарах В.Г. Грабина, решение отказаться от производства
новой пушки принял начальник вооружения РККА маршал Г.И. Ку-
лик, старавшийся не загружать артиллерийские заводы выполне-
нием «лишних» заказов.
Тем не менее попытки получить 76-мм артсистему предприни-
мались и впоследствии. В начале 1943 года установку с использова-
нием качающейся части от армейского (по-видимому, полкового)
76-мм орудия с укороченным до 16,5 калибра стволом на станке
21 - К получила «Щ-310». Результаты испытаний оказались обнаде-
живающими, но массового перевооружения не произошло. В де-
кабре 1944 года Н.Г. Кузнецов приказал испытать на черноморской
подлодке типа «Щ» (для испытаний отобрали «Щ-207») 76-мм пуш-
ку С-35, которая, по всей вероятности, являлась все той же Ф-35,
переобозначенной по-новому. С апреля 1945 года испытания про-
должились с новым экземпляром орудия, имевшим антикоррози-
онную цинковую цементацию. Несмотря на это, в связи с пересмот-
ром взглядов на роль лодочной артиллерии после войны С-35 на
вооружение не приняли.
В 1944 году вместе с переданными англичанами подлодками в
наш подводный флот попали два незначительно отличавшихся друг
от друга 76-мм орудия (так называемые 3-дюймовое 20-центнеро-
вое на «В-4» и 12-фунтовое 12-Нентнеровое на «В-2» и «В-3»), Пос-
леднее имело следующие ТТХ: длина ствола — 41 калибр, макси-
мальный угол возвышения — 70 град, начальная скорость снаряда —
681 м/с, дальность стрельбы горизонтальная — 10 740 м, потолок —
5790 м, скорострельность 10—12 выстр./мин, масса снаряда —
5,87 кг, масса заряда — 0,95 или 1,247 кг, общая масса — 2,5 т. Еще
раньше вместе с бывшими латвийскими субмаринами «Ронис» и
«Спидола» у нас оказались две 76-мм пушки (в справочниках С.С.
248
Бережного ошибочно указано 102-мм орудие) производства чеш-
ского завода «Шкода» времен Первой мировой войны. Их точные
данные не известны, впрочем, участвовать в боевых действия им
не довелось.
Еще в период строительства первых советских субмарин для их
вооружения были начаты работы по созданию малокалиберных
универсальных артсистем. Зенитный автомат 11-К калибра 37-мм
создавался в 1927—1929 гг. путем перестволения 40-мм автоматов
«Виккерс», закупленных еше в годы Первой мировой войны. Сам
37-мм ствол, по-видимому, брался от орудия 4-К, которое одно-
временно пытался производить завод №8 по немецкой лицензии.
Из-за крайней ненадежности работы автоматики ни один из выпу-
щенных образцов не был принят военной приемкой и на лодки не
попал.
В результате малые лодки оказывались вообще без артиллерии.
Первые «щуки» и «малютки» вступали в строй с пустыми фунда-
ментами. Выход был найден в использовании 45-мм противотан-
ковой полуавтоматической пушки 19-К на морском станке. По сво-
ей конструкции знаменитая сорокапятка представляла собой вос-
произведенную на отечественной технологической базе 37-мм про-
тивотанковую пушку немецкой фирмы «Рейнметалл», закупленную
у рейхсвера в начале 30-х годов. Система получила обозначение 21-К
и стала самой массовой артсистемой советских подлодок. С августа
1943 года в производстве она была заменена модификацией 21 - КМ
с длиной ствола 68 калибров. 21-К оказалась плохой зениткой (ма-
лая скорострельность, отсутствие дистанционного взрывателя у
снаряда), а для стрельбы по кораблям имела слишком слабое фу-
гасное действие снарядов. Однако за неимением лучшего именно
эта артсистема получила наиболыиее-распространение, попав на
все подлодки советской постройки.
Накануне войны на вооружение Красной Армии поступили зе-
нитные пушки калибров 37- и 25-мм. Первая считалась для воору-
жения подлодок слишком крупной, работы по второй затормози-
лись из-за начала войны и эвакуации завода №8. Лишь в январе
1944-го удалось развернуть ее серийное производство на морском
станке под индексом 84-КМ. Эксперименты по установке автома-
та на подлодках проводились летом 1944 года на «С-19», затем в
1945-м на черноморской «Ш-215». На вооружение субмарин он тог-
да не попал, но стал прародителем спаренных башенных автоматов
249
для кораблей 611 и 613 проектов. Кроме того, разрабатывались ва-
рианты установки на лодках автоматических пушек калибра
23—25-мм в одиночных и спаренных установках, но до конца вой-
ны ни одну из них так и не смогли довести до испытаний.
Накануне войны проводились исследования по созданию скры-
вающихся шахтных установок зенитных автоматов, по образцу тех,
что обнаружили на «Калеве» и «Лембите». Очень быстро обнару-
жились трудности как компоновочного (установки имели значи-
тельные габариты), так и технического характера (сложность со-
здания приводов, обеспечивающих необходимую скорость подъе-
ма/опускания установки и герметичное закрытие крышек после ее
спуска). Сами 40-мм автоматические артустановки бывших эстон-
ских субмарин имели следующие ТТХ: длина ствола — 36 калиб-
ров, максимальный угол возвышения — 90 град, начальная скорость
снаряда — 700 м/с, дальность стрельбы горизонтальная — 4000 м,
потолок — 8000 м, скорострельность 120 выстр./мин, масса снаря-
да — 0,9 кг, масса патрона — 2 кг. Проблемы с эксплуатацией из-за
отсутствия запасных частей и принадлежностей были в 1944 году,
после обнаружения трещины в стволе пришлось подбирать подхо-
дящий из числа трофейных финских.
С 1940—1941 гг. на лодках типов «Д», «Л», «С» и «Щ» начали
установку 12,7-мм пулеметов ДШК. Во всех случаях пулемет ста-
вился вместо кормового 45-мм орудия. В ходе войны процесс пере-
вооружения продолжился, но полностью завершить его на всех лод-
ках к 1945 году не удалось. Главной причиной, по-видимому, стало
прекращение производства пулеметов из антикоррозионных марок
стали — Красную Армию в годы войны вполне устраивали и про-
стые ДШК, лишь бы их было больше. В 1943 году начались прора-
ботки усиления вооружения лодок спаренными установками круп-
нокалиберных пулеметов: по две на «катюши» и по одной на про-
чие лодки. Размещать их предполагалось в корму от рубки в специ-
альном барбете (на «К» одна вместо 45-мм орудия в носовой части).
Единственная лодка, получившая такую установку (правда, одиноч-
ного ДШК) — «Щ-215».
Штатно на субмаринах еще с 30-х годов числилось по два съем-
ных пулемета «Максим», вертлюги для которых размещались на
поручнях мостика. Кроме того, на каждой подлодке имелся руч-
ной пулемет ДП, который также зачастую использовался для уси-
ления зенитного вооружения при стоянке в базе.
250
Таблица 3.4.10.
ТТЛ артсистем отечественного производства, находившихся
на вооружении советских подводных лодок в 1922—1945 гг.
Наименование характеристики Кайе Б-2 Б-24ПЛ Гочкис 21-К 84-КМ ДШК
Год принятия на вооружение 1891 1931 1938 1892 1933 1940 1940
Калибр, мм 75 102,4 100 47 45 25 12,7
Длина ствола, калибр 50 45 51 43 46 76 79
Максимальный угол возвышения, град 20 60 45 25 85 85 85
Начальная скорость снаряда, м/с 823 755 875 701 760 910 850
Дальность стрельбы,км 8 16,6 21,8 4.6 4,5 4.5 3,5
Скорострельность, ВЫ стр./м III! 10-12 8-10 10-12 15 25-30 200 250
Емкость магазина, лепты — — — — - 7 50-100
Масса, кг
снаряда, пули 4,9 17.51 15,8 1.5 1.41 0.281 0,052
заряда 1,5 4,8 5,3 0,35 0,36 0.09 0,0193
Ж ивучесть ствола, выстр. 600 500 800 3000 2000 10 000
Примечание. У установок 21-К, 84-КМ, ДШК вместо горизонталь-
ной дальности стрельбы указан потолок.
Анализ артиллерийского вооружения советских субмарин показы-
вает, что полностью удовлетворительным считать его тоже нельзя. Ни
до, ни в ходе войны подлодки так и не получили автоматическихзенит-
ных пушек, которые только и могли считаться эффективными против
современных самолетов противника. Задаче борьбы с морскими целя-
ми соответствовали только орудия Б-24ПЛ, устанавливавшиеся на боль-
ших подлодках и средних типа «С». Наиболее массовые ПЛ — «малют-
ки» и «щуки» — затрачивали на потопление даже каботажного судна до
ста пятидесяти 45-мм снарядов, что ни парасходу боекомплекта, ни по
продолжительности обстрела не могло считаться удовлетворительным.
В1942 году командир черноморской «Щ-214» предлагал выдать на лод-
ки обычные ранцевые огнеметы, считая их гораздо более действенным
оружием против шхун, чем штатные сорокапятки.
3.5. ТЕХНИЧЕСКИЕ МЕРОПРИЯТИЯ ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ
СКРЫТНОСТИ ПОДВОДНЫХ лодок
Маскировочная окраска
Стандартная окраска лодок в шаровый цвет делала их легко за-
метными с воздуха при движении на глубинах от перископной до
251
30—40 м в зависимости от прозрачности воды. В качестве меры про-
тиводействия сотрудники Государственного оптического институ-
та (ГОН) профессор А.А. Гершин и И.Б. Левитин разработали цве-
та маскировочной окраски, получившие название «маскировка по
методу ГОИ». Цвет краски стал темно-зеленым с серо-голубым от-
ливом. Горизонтальные поверхности красились более темным ко-
лером, вертикальные — более светлым, наклонные — промежуточ-
ным. Испытания в Баренцевом море и на Тихом океане в конце
1940 года показали, что лодка при такой окраске легко теряется,
начиная с перископной глубины. На поверхности эта окраска выг-
лядела более темной, чем стандартная шаровая.
Проблемой стали подбор и хранение краски в соответствии с
эталонным оттенком цвета. Со временем часть пигмента вымыва-
лась, и защитные свойства окраски снижались. 30.06.1941 г. вышел
приказ НК ВМФ №0574, которым военным советам КБФ и ЧФ
предписывалось в самые сжатые сроки произвести маскировочную
окраску подлодок по методу ГОИ по эталонам, утвержденным для
СФ. По-видимому, в горячке первых дней Великой Отечественной
приказ остался невыполненным, поскольку 21.04.1943 г. нарком по-
вторно приказал красить балтийские и черноморские субмарины
вместо шаровой краски в колеры по методу ГОИ.
Обесшумлнвание
Работы по замеру и снижению акустического поля, несмотря
на понимание важности этого вопроса еще в 20-е годы, развернули
только накануне войны. В августе 1940 года в порядке эксперимен-
та составили паспорт шумности у балтийской «Щ-322». Быстро
выяснилось, что отечественные лодки обладают повышенной шум-
ностью. 20.01.1941 г. появился приказ наркома №043 в соответствии
с которым к 1 июля на каждом флоте полагалось создать полигон
паспортизации подлодок. Вряд ли к началу войны его удалось вы-
полнить.
В июле — августе 1941 года ЦНИИ-45 получил задачу науч-
ного обеспечения снижения шумности подводных лодок. Без ма-
териальной базы эти работы не могли дать особого результата,
но 20.01.1943 г. вышел приказ Н.Г. Кузнецова №0028 «Об орга-
низации работ по обесшумливанию кораблей ВМФ и проведе-
нию контроля их шумности». В соответствии с этим указанием
ученым предлагалось разработать методику проведения паспор-
252
тизации подлодок на гидроакустических контрольных станциях
(ГКС), а также заказать по ленд-лизу четыре комплекта гидро-
акустической измерительной аппаратуры ГКС. Такие станции
удалось создать лишь к началу 1944 года.
Самым мощным источником шума оказалась винтомоторная
группа. На лодках XII серии выявилась кавитация гребных винтов,
сопровождавшаяся специфическим «пением». Были разработаны
специальные малошумные шестилопастныс винты с повышенным
КПД, но наладить их производство смогли только к концу войны.
14.06.1945 г. вышел совместный приказ НК ВМФ и НК СП №0313/0207,
в соответствие с которым субмарины VI и XI-fyic серий должны
были получить малошумные винты к 15 июня, XV серии —
к 15 июля, V, Х-бис, XI, XII и XIII серий — к 1 ноября 1945 года. В
войну же поступали просто: подрезали кромки существующих вин-
тов. Для снижения шума дизелей и электродвигателей требовались
капитальные переделки их фундаментов, совершенно невозмож-
ные в военное время.
Следующей по шумности группой устройств оказались элек-
троприводы вспомогательных механизмов, вентиляции и систем
управления рулями и перископами. Шумели как сами двигате-
ли, так и их зубчатые и цепные передачи. Выпускать шестерни и
червячные винты с нешумящей нарезкой из стойкого в эксплуа-
тации металла отечественная промышленность не могла, пото-
му единственным способом понижения уровня шума этих при-
боров стала их установка на амортизаторы. Амортизация требо-
валась и для защиты оборудования лодок от повреждения при
взрывах глубинных бомб. На защитные резиновые амортизато-
ры в виде резиновых брусков на фундаментах, скоб или полос
резины были установлены вспомогательные механизмы, их при-
воды, аккумуляторные батареи, приборы, электроаппаратура, ар-
матура, электрические приборы. Первые эксперименты по ус-
тановке механизмов на импортные амортизаторы начались ле-
том 1942 года, в массовом порядке — с зимы 1942/43 г., а
16.04.1943 г. амортизацию ввели как обязательную приказом
№00111 «Об организации борьбы с шумностью ПЛ».
Дополнительным источником шума являлась вибрация листов
надстройки и легкого корпуса, ограждения рубок, дверей, крышек
палубных люков, откидных щитов и фальшбортов, трубопроводов,
леерных стоек, различных предметов, хранившихся в ограждении
253
рубки и надстройке. Конструкцию надстройки и ограждения руб-
ки усиливали, число люков сокращали, а часть из них заменили
решетками (по английскому образцу), другою часть просто завари-
ли наглухо, все ненужное сдали на берег. Определенных результа-
тов в снижении акустического поля добиться удалось.
Размагничивание
О том, что за рубежом созданы мины, реагирующие на магнит-
ное поле корабля, нам стало известно еще в 1919 году, когда пер-
вые неконтактные мины были использованы против нас англича-
нами на Северной Двине. В 1936 году в Ленинградском физико-
техническом институте под руководством профессора А. П. Алек-
сандрова начались разработки методов размагничивания кораблей.
Существовали сомнения в возможности доведения магнитного поля
под кораблем до нужных минимальных значений. Исследования
начинали с определения методики измерения магнитных полей ко-
рабля, используя собственную аппаратуру повышенной чувстви-
тельности. Затем разработали метод снижения магнитного поля ко-
рабля с помощью специальных обмоток и наконец уже после нача-
ла войны с иностранной помощью освоили безобмоточное размаг-
ничивание подводных лодок. Поскольку разместить на лодках
обмотки практически невозможно, как по условиям веса (2—4 т) и
расходу заряда батареи, так и по условиям живучести, безобмоточ-
ный способ для них является единственно возможным. В июле 1941
года с участием британских специалистов на Черном море попыта-
лись размагнитить «Л-5» ЧФ, но первый блин оказался комом. В
сентябре английские методы проверили на балтийской «Щ-302» —
на этот раз с полным успехом. До конца года с использованием бе-
зобмоточного размагничивания обработали «Щ-318» и «Щ-407».
При таком способе на лодку накладывается специальная обмотка,
которая создает магнитное поле, противоположное к существую-
щему у субмарины. До конца войны описанная процедура неукос-
нительно исполнялась в период подготовки каждой лодки к боево-
му походу. Необходимо учитывать, что с течением времени эффект
размагничивания снижался, что требовало повторения процедуры
через каждые 40—50 сут. Кроме этого, изменение магнитного поля
корабля вело к резкому изменению девиации магнитных компасов,
но на их работу в годы войны никто особо не полагался.
254
3.6. ПРОЧИЕ СИСТЕМЫ И УСТРОЙСТВА
Системы регенерации воздуха
Необходимость в системе регенерации воздуха возникла в свя-
зи с требованием увеличения длительности непрерывного пребы-
вания под водой новых лодок до 3 сут вместо одних на «барсах». На
германских лодках для этой цели применялись специальные пат-
роны Дрегера, батарея которых включалась в систему общесудовой
вентиляции. Патроны заполнялись твердым химическим поглоти-
телем углекислоты. Образцы таких патронов были приобретены за
границей и освоены в производстве. В дальнейшем они применя-
лись для индивидуальных спасательных приборов.
Оригинальную машину для удаления углекислоты предложил
Л.А. Белецкий. Она состояла из автономного поршневого электро-
компрессора и бака, заполненного раствором едкой щелочи, сквозь
которую и пропускался воздух, забираемый компрессором из ма-
гистрали вытяжной вентиляции лодки. Устройство было менее гро-
моздким, чем батарея патронов Дрегера, но и для него места на лод-
ке не нашлось. Оба варианта, кроме слишком больших даже для
«декабристов» габаритов, имели главный недостаток: так как вся
система получалась централизованной, следовательно, обитаемость
всех отсеков лодки ставилась в зависимость от состояния того из
них, где устанавливался данный агрегат.
По существовавшим во время войны нормативам допустимая
концентрация в воздухе подводной лодки углекислого газа — не
более 3%, а содержание кислорода — не менее 17%. Все расчеты на
длительное пребывание под водой производились для содержания
углекислого газа 2%, а кислорода — 18%. Без применения средств
регенерации такой состав воздуха образовывался в подводных лод-
ках типа «К» через 12 ч, типа «Д» и «Л» через 11 ч, типа «С» через
10 ч, типа «Щ» через 9 ч и типа «М» через 6 ч. До внедрения средств
регенерации из положения выходили подачей кислорода из кис-
лородных баллонов, которая на лодках типа «Щ» начиналась че-
рез 14 ч после погружения — из расчета расходовать один стандарт-
ный баллон давлением 70 атм в сутки.
Поэтому к середине 30-х годов С.А. Базилевским была разра-
ботана автономная система регенерации. В каждом отсеке разме-
щались индивидуальные машинки регенерации (ЭМРВ), состояв-
шие из центробежного вентилятора мощностью в 40 Вт, соединен-
ного с прямоугольным коллектором, к которому подключались до
255
шести патронов типа РВ-2, РВ-3, РВМП, достаточных для регене-
рации воздуха на шесть человек. Количество таких машинок в от-
секе определялось числом находящихся в нем по боевому расписа-
нию подводников и не превышало двух штук. Основной запас пат-
ронов хранился в том же отсеке.
Для полной регенерации воздуха требовалось еще добавление в
него свежего кислорода. Эта задача решалась просто: сжатый до 160 атм
кислород хранился в стандартных 40-литровых баллонах и расхо-
довался по мере надобности через редукционные клапаны с калиб-
рованной шайбой. Применение этой шайбы ставило в зависимость
расход газа от его давления, что позволяло с большой точностью
регулировать подачу кислорода в отсек. Таким образом, обеспечи-
валось нахождение под водой малых подводных лодок до 48 ч, а
больших — до 72 ч. Основными недостатками системы, в целом за-
рекомендовавшей себя положительно, были значительные габари-
ты и шумность.
Таблица 3.6.1.
Нормативы снабжения лодок установками ЭМРВ
и патронами РВ-2, РВ-3, РВПМ
Тип ПЛ Количество машинок Количество патронов Количество кислородных баллонов Время непрерывной работы, ч
«АГ» 10 400 8 12
«Д» 10 1300 17 70
«Л» 11 серин 13 1396 17 70
«Л» ХШ-бнс серии 11 1240-1300 15-23 70
«Щ» V-бис серин 9 1000 12 —
«Щ» X серии 9 900-1000 12 —
«Щ» Х-бис серии 9 1920 14 68
«С» 10 1300 15 70
«К» 14 1840 30 —
«М? VI-бис серии 5 250 4 —
«М» Х11 серии 6 360-500 5 12
На основании приказа НК ВМФ №00258 от 23.09.1943 наТихо-
океанском флоте в декабре 1943-го были проведены эксперименты
по использованию морской воды в качестве поглотителя углекис-
лоты из воздуха. Использовался принцип, предложенный Б.Д. Зла-
топольским для установки ИВР (см. раздел 1.3). На «Л-14» воздух
пропускали через распыленную морскую воду, а на«М-15» — через
256
одну из цистерн главного балласта. Системы оказались работоспо-
собны, но имели серьезный недостаток: повышенную шумность из-
за использования насосов для перекачивания воздуха.
В 1942 году сконструировали новые регенерационные установ-
ки конвекционного типа РУКТ-3 и регенерационные патроны РВ-5 к
ним. Принцип действия основывался на способности патронов
поглощать двуокись углерода и пары воды из воздуха с выделением
кислорода. Одна машинка, снаряженная шестью патронами, мог-
ла обеспечить дыхание 36 человек в течение часа. Система не по-
требляла энергии, работала бесшумно и могла продлить пребыва-
ние подводных лодок под водой до 15 сут. На основании приказа
№030 от 14.04.1943 для испытаний установками РУКТ-3 снабдили
одну подлодку типа «Щ» на КБФ, одну типа «С» на СФ и одну типа
«М» на ЧФ. По-видимому, проведенные испытания не дали отве-
тов на все вопросы, поскольку в феврале 1944-го их проводили по-
вторно на борту североморской «С-102». Лишь 06.04.1944 г. состо-
ялся приказ №0263, которым установка РУКТ-3 и регенерацион-
ные вещества О-2 и О-З были приняты на вооружение флота.
15.07.1944 г. нарком установил нормы снабжения подлодок регенера-
ционными установками и патронами, приведенные в таблице 3.6.2.
В конце 1944 года создали усовершенствованный образец РУКТ-4,
эффективность установки возросла на 17%, и появилась возмож-
ность прерывать регенерацию воздуха, что снижало расход патро-
нов. 18.12.1945 г. на снабжение ВМФ приняли газоанализатор уг-
лекислоты «Карбоскоп» (ГМУ-2), позволявший постоянно конт-
ролировать состояние этого важного параметра воздушной среды.
Таблица 3.6.2.
Нормы снабжения подводных лодок регенерационными
установками РУКТ-3 и патронами РВ-5, установленные
приказом наркома
ВМФ №0570 от 15.07.1944
Тип ПЛ Количество машинок Количество патронов РВ-5 Количество кислородных баллонов Время непрерывной работы, ч
«К» 15 360 30 ?
«Л», «Д» 12 290 17 70
«с» 10 225 15 70
*Ш», «Лембит» 9 170 12
<М» XII, XV серий, «АГ» 5 70 7 ПО
«М» VI серии 4 50 4 ?
9 М .Мири М>0
257
Ледобуры
Еще до Советско-финляндской войны старший лейтенант А.В.
Лепешкин предложил «прибор для наблюдения с подводной лодки
из-подо льда». 17.02.1940 г. Главный военный совет ВМФ, заслу-
шав доклад изобретателя, одобрил конструкцию устройства и рас-
порядился создать комиссию для его испытаний на подводной лодке
«М-90».
Работы по переоборудованию велись на заводе № 196. На тумбе
перископа смонтировали так называемый гидробур, на палубе над-
стройки установили две фермы с шипами в верхней части для пре-
дохранения лодки от удара о лед при всплытии. «Гидробур» пред-
ставлял собой перевернутый «вверх ногами» водометный крыльча-
тый двигатель Фойт-Шнайдера, который создавал струю воды, раз-
мывавшую во льду отверстие, достаточное для прохода перископа.
В ходе испытаний весной 1940 года устройство показало свою
дееспособность. Главный военный совет ВМФ на заседании
15.05.1940 г. признал, на основании доклада комиссии, прибор удач-
ным, предложив устранить отдельные недостатки. Следовало вы-
полнить предохранительные опоры — заваливающимися для сни-
жения сопротивления движению лодки в подводном положении.
Из-за суровых условий зимы 1940/41 г. и замерзания рейда ВМБ
Ханко, где базировалась «Малютка», продолжить испытания не
удалось, а накануне войны, по-видимому, в связи с переводом флота
на готовность №2, устройство демонтировали. Дальнейшего раз-
вития опыт не получил.
Сетепрорезателн
Задание на конструирование устройств для прохождения суб-
марин через противолодочные сети было выдано еще в 1928 году.
Разработка их велась в НИМТИ, в результате к 1936 году было со-
здано две системы. Одна из них — «Сом» — основывалась на пере-
жигании нитей сетей электрической дугой. Ее авторами были до-
цент Александров и инженер Гаев. Другая — «Краб» — использова-
ла для перерубания тросов пневматический молот. Ее автором яв-
лялся военинженер 2 ранга Гейро.
Макетные образцы системы «Сом» испытывались на Черном
море в 1935 году на лодке «А-5». Устанавливалось семь приборов:
три на форштевне, два в наделках перед носовыми горизонтальны-
ми рулями и по одному на антенной стойке и на рубке. Уже по пер-
вым результатам было принято решение об установке устройств
258
«Сом-1» на лодках V-бис и У-бис-2 серий. Головным кораблем на-
значили балтийскую «Щ-305». Не ожидая результатов испытаний,
сделали заказ на первую партию 30 приборов «Сом-1». Установить
их планировалось на 15 лодок ТОФ. На «Щ-310» отрабатывалась
установка одного прибора в форштевне, вместе со специальной
наделкой (система «зуб»), что уменьшало число приборов с семи
до пяти.
Однако в феврале 1938 года производство приборов этого типа
было прекрашено. Причинами стали: вполне вероятное возникно-
вение замыканий на корпус с последующим перегоранием предох-
ранителей и возможным пожаром, а также необходимость введе-
ния дополнительного агрегата для понижения напряжения.
С декабря 1936 года по май 1937 года на «А-3» ЧФ проходили
испытания системы «Краб». Три прибора устанавливались на фор-
штевне, два — на носовых горизонтальных рулях и один — в специ-
альной наделке на рубке. Приборы оказались капризны, приходи-
лось заменять зубила или даже приборы целиком. Прохождение
сети не всегда проходило без замечаний. Общее число прохожде-
ний составило 42, из них неудачей окончилось 14.
В конце октября 1937 года на Балтийском море комиссией под
председательством начальника 7-го отдела штаба КБФ капита-
на 1 ранга Жимаринского было проведено сравнительное испыта-
ние сетепрорезателей«Сома», установленного на«Щ-310», и «Кра-
ба» на «Щ-321», а также пил немецкой конструкции на«С-1» и «С-2».
Лодки должны были проходить сети с ячейками размером 12 х 12
футов (3,6 х 3,6 м) на глубине 6 и 15 м. Сети были как из пеньковых,
гак и из стальных тросов. Последние этапы испытаний проводи-
лись с сетями 6x6 футов (1,8 х 1,8 м).
Самой неудачной оказалась конструкция с пилами. Прорезая
отдельные горизонтальные тросы, она не могла резать вертикаль-
ные, и лодки застревали в сети. Для эффективной работы требова-
лось выдерживать скорость 3 уз.
Заключение по «Крабу» оказалось в целом более благоприят-
ным, несмотря на то что при прохождении с острым углом к сети
прибор не успевал перекусить все попавшие тросы. Отмечались
травление воздуха и демаскирующий стук при работе приборов. Но
подкупали простота конструкции, однотипность магистралей с уже
используемыми на подлодках, возможность замены приборов в
море. У «Сома» отмечалась сложность конструкции, требовавшей
259
подключения к аккумуляторной батарее. Высказывались резонные
опасения, что в случае пробоя изоляции может произойти корот-
кое замыкание на корпус. Скорость движения составляла 3—6 уз и
не влияла на эффективность работы приборов. Успешность 70% у
«Краба» и 54% у «Сона» соответственно. Отмечалось, что наиболее
выгодным углом для подхода к сети является 60—90 град.
Основной маркой сетепрорезателей-стал «Краб-3». В соответ-
ствии с приказом НК ВМФ №0070 от 26.12.1938 им планировалось
оснащать все лодки — как строящиеся, так и уже сданные флоту во
время их капитальных ремонтов. Были выработаны проекты раз-
мещения приборов на лодках различных серий. Предполагалась
установка десяти приборов на больших и средних ПЛ и семь — на
малых. Для успешного прохождения сетей требовалось тщательно
сглаживать корпус, не допуская даже малейших выступов и щелей
с острыми кромками. До войны приборами «Краб» оснастили «К-3»,
«Щ-208» — «Щ-210», «Щ-310», «Щ-311» и «Щ-424». Опыт их бое-
вого применения в 1941 году оказался достаточно противоречивым —
имелось несколько случаев, когда прибор помогал лодке избавить-
ся от зацепившегося минрепа якорной мины, но в случае неисп-
равности прибора шанс зацепиться за минреп увеличивался.
06.06.1942 г. приказом наркома ВМФ №0495 приборы «Краб»
были сняты с вооружения флота. В приказе отмечалось, что они
«не нашли практического применения» и, кроме того, имели серьез-
ные недостатки, к которым относились коррозия пневматических
молотков, пропуски воздуха и отказы электросигнализации систе-
мы. Этим же приказом аннулировался заказ на разработку улучшен-
ного сетепрорезателя «Краб-4».
После кампании лета 1943 года на Балтике, где одним из глав-
ных препятствий стали противолодочные сети, капитан 3 ранга
Барсуков, командир БЧ-5 с «К-52», предложил новое устройство
электрических сетерезов. Главным элементом были два длинных
электрода ножевидного сечения, расположенные на стойках от носа
до рубки параллельно друг другу на расстоянии 10 см. Питание ус-
тройства осуществлялось от АБ. При пересечении противолодоч-
ной сети ток замыкания мгновенно пережигал тросы до 7 мм диа-
метром. Испытания проводились в декабре 1943 года в бухте Золо-
той Рог на «Щ-134». Устройство оказалось вполне работоспособ-
ным, но имело все те же недостатки, что и «Сом».
260
Одновременно на «Л-14» испытывали камеру на выходном люке
второго отсека для выхода водолаза, который мог, пользуясь руч-
ными ножницами, разрезать тросы сети. На создание прохода в 8 м
по высоте у водолаза ушло 1,5 ч. Предлагалось использовать элект-
рорезку для ускорения процесса. Тем не менее это решение не име-
ло практического выхода, поскольку по тактическим соображени-
ям возвращение водолаза на корабль нельзя было гарантировать.
19.01.1944 г. появился приказ №041 «О проведении испытаний
сетепрорезателей подрывного типа на ПЛ типа «С» Каспийской
военной флотилии». В соответствии с ним с 1 марта по 1 апреля
систему предстояло испытать на «С-19». По-видимому, полностью
выполнить программу испытаний не удалось, так как в апреле ко-
рабль начал переход на Север по внутренним водным системам.
В июне 1944 года сетепрорезатель подрывного типа смонтиро-
вали на балтийской «С-4». Точная конструкция его не известна, но
по заявленным характеристикам он мог обеспечивать преодоление
двойной сети с ячейками 1 х 1 м, сплетенной из тросов в 10—20 мм
диаметром. Результаты испытаний пока обнаружить не удалось, но
даже если они завершились положительно, особой необходимости
в установке подобных сетепрорезателей к моменту их завершения
не было — благодаря успехам сухопутного наступления немецкое
сетевое заграждение в устье Финского залива оказалось в наших
руках.
Охранители от антенных мин
В течение почти всего межвоенного периода Остехбюро пы-
талось сконструировать противолодочную антенную мину АГ. Ее
принципиальная конструкция была довольно проста и известна
еще с Первой мировой войны. Принцип действия заключался в
навивании токов в трансформаторе взрывателя при прикосно-
вении корпуса субмарины к нижней или верхней антеннам мины.
В роли антенн выступали 30-метровые медные тросы, причем
нижний заменял собой участок минрепа, верхний — удерживал-
ся над миной при помощи специального буйка. В отличие от
обычной якорной мины, которая представляет опасность для
подлодки только при непосредственной встрече, антенная мина
делала опасной 60-метровую толщу воды. Ожидалось, что имен-
но такие мины будут использованы противником против совет-
ских лодок в будущей войне.
261
Выше мы уже высказывались по поводу различий взглядов на
развитие минного оружия наших специалистов с зарубежными.
Важнейшее направление — повышение противотральной стойкос-
ти заграждений за счет применения индивидуальных противотраль-
ных приспособлений — у нас оказалось незамеченным. В герман-
ском флоте в качестве такого приспособления для якорных мин
применялась гофрированная трубка КА, надетая на верхнюю часть
минрепа. При попадании в трал и натяжении трубка начинала пе-
ремещаться по минрепу вверх и в конечном итоге замыкала меха-
нический взрыватель, размещенный в донной части мины. Проис-
ходил взрыв, уничтожавший трал. Длина трубок КА зависела от типа
мины. Для противолодочных типа UMB (вес ВВ 40 кг) она состав-
ляла 18,3 м, для тяжелых противокорабельных типа ЕМС (вес ВВ
280 кг) — 27,5 м. Минеры противника наверняка знали, что трубка
опасна не только для тралов. При встрече с выступающими на кор-
пусе подлодки частями трубка пересучивалась и точно так же на-
чинала смещаться вверх, как и при встрече с тралом. Изнутри проч-
ного корпуса картина подрыва полностью соответствовала встрече
с антенной миной — скрежет минрепа по борту и взрыв над лод-
кой. В результате последовал «соответствующий» вывод: нам сроч-
но нужно разработать индивидуальные охранители подлодок от
антенных мин.
Для борьбы с антенными минами было предложено несколько
различных систем, но до стадии практического использования до-
шла только ПАМ-К (ПАМ — подрыв антенных мин). Она состояла
из трех расположенных на корпусе лодки параллельных обмоток,
создающих магнитное поле, приводящее к срабатыванию взрыва-
телей антенных мин на безопасном расстоянии. Первые испыта-
ния устройства проводились на Тихоокеанском флоте осенью 1942
года, причем 28 сентября удалось зафиксировать достаточное для
замыкания взрывателей поле на расстоянии 105 м от субмарины. В
январе 1943 года начальник МТУ составил ТТЗ на разработку об-
разца для промышленного производства. Основной сложностью
было выделение достаточного количества дефицитного медного
кабеля. На один комплект охранителя требовалось 480 м кабеля
марки СРМ 1 х 150 мм2 и 350 м марки СРМ 2 х 1 мм2. 31.03.1943 г.
состоялся приказ наркома №0097 «О принятии на вооружения уст-
ройства, подрывающего антенные мины впереди ПЛ». Согласно
приказу, устройство имело следующие характеристики: дальность
262
действия по курсу — 65—100 м, ширина протраливаемой полосы —
140—180 м. В первую очередь ПАМ-К планировалось оснастить
подлодки КБФ, после них в порядке очередности—СФ, ЧФ и ТОФ,
всего до конца года 150 кораблей. Уже 13 апреля 1943 года в дей-
ствие ввели временное наставление по использованию устройства.
К началу летней кампании ПАМ-К успели получить «С-9», «С-12»,
«Щ-303», «Щ-318» и «Щ-408».
Следует отметить, что балтийские подводники с самого начала
с сомнением относились к эффективности нового устройства. «Щ-303»
и «Щ-408» сразу же ушли в боевые походы («Щ-408» погибла), но
на задержавшейся на рейде острова Л авенсари «С-12» с 3 по 8 июня
балтийцы по собственному почину провели испытание устройства.
Выяснилось, что из-за слабой изоляции его реальная дальность дей-
ствия не превышает 30—50 м, что не являлось безопасным расстоя-
нием взрыва для самой подлодки. Обнаружился и целый букет по-
бочных эффектов: слабая живучесть электросхемы, большая утеч-
ка тока, недопустимое намагничивание корпуса, отказ магнитных
компасов. Мины, находящиеся на грунте, устройство не уничто-
жало, пользоваться им на перископной глубине также было невоз-
можно. Комиссия, тестировавшая это устройство, рекомендовала
до проведения тщательных испытаний в боевых условиях ПАМ-К
не применять и на лодки не устанавливать, после чего 24.06.1943 г.
Военный совет КБФ решил дальнейшую установку охранителей на
подлодки прекратить. Узнав об этом, Н.Г. Кузнецов приказал про-
вести повторные испытания на Тихоокеанском флоте. Они завер-
шились в декабре, причем лучший результат не превышал 30 м. В
июне 1944-го нарком распорядился провести контрольные испы-
тания ПАМ-К улучшенной конструкции Адмиралтейского завода.
Они прошли на борту «Щ-303», но вновь потерпели фиаско. Лишь
только после этого от идеи активного охранителя отказались окон-
чательно.
Параллельно было разработано и испытано на лодках пассив-
ное устройство для защиты от антенных мин. Оно выполнялось из
обшитых резиной деревянных брусьев и стальных труб, установ-
ленных на выступающих частях лодки в несколько рядов. Для ма-
лых лодок предназначалось покрытие специальной изолирующей
мастикой на базе мела и цемента, перемешанных с лаком. Провер-
ка этого способа дала положительные результаты: мины, если они
попадали на изоляторы, не срабатывали. Таким способом к июню
263
1943 года обработали «С-9», «С-12», «Щ-303», «Щ-318», «Щ-406»,
«Щ-407», «М-90», «М-96» и «М-102», позднее «Л-3» и «С-13». В
походах быстро обнаружилось, что трубы и брусья создают допол-
нительное сопротивление, лодки стали инертно реагировать на пе-
рекладку горизонтальных рулей на перископной глубине. П.Д.
Гришенко, по-видимому, со слов своего преемника на должнос-
ти командира «Л-З» В.К. Коновалова, так описывал процесс по-
гружения подлодки: «Следует отметить, что применение на корпу-
сах подводных лодок специальных деревянных брусьев, как изо-
лирующее средство от антенных мин, себя не оправдало. Находясь
в прибрежном районе севернее Мемеля, подводная лодка «Л-З»
имела ряд касаний с минрепами, вызывавших взрывы (на самом деле
мин в данном районе не было, подлодка же касалась рыбацких се-
тей или буев, а взрывались бомбы, сброшенные нашей авиацией.
— Примеч. авт.). Срочное же погружение подводной лодки при нали-
чии «изолирующих брусьев» затягивалось до 2 минут. Подводная лод-
ка совершенно не уходила под воду, пока не создавался дифферент по-
рядка 10° на нос. Только после этого на восьмиузловом ходу и при за-
полнении цистерны быстрого погружения подводная лодка уходила под
воду». Экипажи стали самостоятельно снимать данное устройство
с лодок.
Самое обидное, что от немецких трубок КА все это не помога-
ло, да и не могло помочь.
Дымаппаратура
В 1941 году была завершена разработка дымаппаратуры для ус-
тановки на подводных лодках (ДА-ПЛ). Установка и испытания ее
прошли в следующем году на «С-104». Баллон с дымообразующей
смесью устанавливался в кормовой части прочной рубки, форсун-
ка — в кормовой части мостика, пульт управления — внутри рубки.
Общий вес аппаратуры составлял 405 кг, дымообразующей смеси —
210 кг. Этого хватало на постановку двух-трех дымзавес в течение
6—7 мин. Высота завесы при этом составляла 15—20 м, что счита-
лось вполне достаточным, чтобы укрыть субмарину. 31.03.1943 г.
появилось решение НК ВМФ №019, в соответствие с которым
дымаппаратуру следовало установить на всех подлодках типа «К» и
«С». В первую очередь ее должны были получить балтийские «К-52»,
«К-56» и «С-13». Точно известно, что ДА-ПЛ установили на «К-21»,
но опробовать аппаратуру в бою лодка не успела — весной 1944-го
она стала в капитальный ремонт.
264
ГЛАВА 4
К КАКОЙ ВОЙНЕ ГОТОВИЛСЯ НАШ ПОДВОДНЫЙ ФЛОТ?
4.1. РОЛЬ И МЕСТО ПОДВОДНОГО ФЛОТА В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЕННО-
МОРСКОЙ ДОКТРИНЕ В НАЧАЛЕ 20-Х - СЕРЕДИНЕ 30-Х ГОДОВ
Оговоримся сразу: никакого документа с названием «Военно-
морская доктрина» в межвоенный период в СССР, как и в других
ведущих мировых державах того времени, не существовало. С од-
ной стороны, имелась «принятая в государстве на данное время си-
стема взглядов на цели и характер возможной войны, на подготов-
ку к ней страны и вооруженных сил, а также способы ее ведения»
(определение «Военной энциклопедии». — Примеч. авт.). С дру-
гой — наличествовали военно-морские теоретики, которые в сво-
их трудах могли предлагать как определенные способы ведения
будущей войны, так и альтернативные системы взглядов доктри-
нального уровня. Научно-технический прогресс и изменения внеш-
не- и внутриполитического характера, опыт войн и военных конф-
ликтов постоянно стимулировали теоретиков на новые исследова-
ния. Будучи изданы, эти труды нередко будоражили умы морских
офицеров и высших руководителей, оказывая большое влияние на
состояние и развитие системы официальных взглядов. В большей
или меньшей мере теоретические идеи закреплялись документами
правительства и военного ведомства, совокупность которых и яв-
лялась в нашем случае военной доктриной. В зависимости от це-
лей и характера будущей войны, а также способов ее ведения раз-
личные виды вооруженных сил, рода войск и сил могли в разное
время приобретать более или менее приоритетное значение. Для
начала разберемся, какими же были роль и место Военно-Морско-
го флота в рамках военно-морской доктрины СССР?
В первые годы советской власти не ощущалось потребности в
наличии подобной системы взглядов, да и по поводу необходимос-
ти содержания самого военного флота имелись большие сомнения.
265
«... Перед нами сейчас же вслед за задачами военными, задачами охра-
ны республики, встает задача хозяйственная», — говорил в октябре
1920 года В.И. Ленин. Как это понимал «вождь мирового пролета-
риата», иллюстрирует выдержка из написанного тогда же письма
Председателю ВСНХ А. И. Рыкову: «Не поставить ли вопрос о боль-
шем обращении материалов и технических средств Морского ведом-
ства на нужды производства средств производства ? К чему нам но-
вые броненосцы и пр. ? Ко двору ли теперь ?» Такого же мнения о фло-
те В.И. Ленин фактически придерживался до конца своей актив-
ной деятельности. В ноябре 1922 г. он писал И.В. Сталину: «Ядумаю,
что флот в теперешних размерах хотя и является флотишкой, по
справедливому замечанию г. Склянского, все же для нас непомерная
роскошь. Крейсер «Нахимов» надо достроить, ибо мы его продадим с
выгодой, а в остальном я убежден, что наши морские спецы все же
увлекаются непомерно. Флот нам не нужен...»
Кроме того, являвшийся председателем РВС Л.Д. Троцкий не
сомневался, что будущая война будет носить характер агрессии коа-
лиции капиталистических государств против СССР и, в свою оче-
редь, послужит прологом «мировой пролетарской революции». Роль
флота в глобальной революционной войне представлялась ему весь-
ма неясной.
Не диктовал, казалось бы, потребности во флоте и опыт Граждан-
ской войны. «...Управительства — писал помглавкомора В.И. Зоф, —
не было определенного, конкретного взгляда на флот... главным
образом потому, что вся политическая и военная обстановка за все
четыре года (Гражданской войны. — Примеч. авт.) не вызывала
острой необходимости существования вооруженных сил на море, а
требовала лишь наличия подсобной небольшой силы вооруженных
судов на реках и озерах».
В результате руководители и военного ведомства, и государства
в большинстве своем смотрели на флот как на пустое место, неспо-
собное решить никаких задач в условиях очевидного подавляюще-
го превосходства вероятного противника — флотов стран Антан-
ты. Именно отношением как к пустому месту только и возможно
объяснить такое положение, при котором никто из высшего руко-
водства не пытался поставить перед РККФ мало-мальски важных
задач. В результате эти задачи пришлось придумывать себе самим
морякам.
266
Описанное положение дел привело к серии оргштатных мероп-
риятий по сокращению численности Морского ведомства, масш-
таб и значение которых по своим результатам можно сравнить раз-
ве что с развалом флота в 90-х годах того же XX века. Они не сопро-
вождались мерами по сохранению боеготовности, что привело к ее
утрате, падению дисциплины, а в некоторых случаях и к потере
управления. В наиболее ярко выраженном виде это показало вос-
стание гарнизона Кронштадта 28.02 — 18.03.1921 г. Вскоре пос-
ле X съезда РКП(б) были приняты решения об упразднении долж-
ности командующего Морскими Силами Республики и о расфор-
мировании Морского Генерального штаба.
Окончательно ликвидировать ВМФ воспрепятствовал М.В. Фрун-
зе, ставший наркомвоенмором в 1924 году после смещения Л.Д.
Троцкого. Проведенное тогда же инспектирование РККА и РККФ
показало, что послевоенными сокращениями Вооруженные Силы
страны доведены до небоеспособного состояния. На февральском
1924 года Пленуме ЦК ВКП (б) приняли решение о проведении в
стране глубокой военной реформы, которое развили на состояв-
шемся в мае того же года XIII съезде ВКП(б). На реформу армии
требовались немалые средства, и некоторые деятели считали, что
часть их можно изыскать за счет дальнейшего сокращения РККФ.
Новому наркому Фрунзе хватило несколько месяцев, чтобы оце-
нить важность морского направления защиты республики. Уже в
начале 1925 года, подводя первые итоги военной реформы, он, в
частности, сказал: «У некоторых товарищей... является мысль, что
лучше сосредоточить все наше внимание на сухопутной армии. Та-
кая точка зрения крайне ошибочна. Ставить крест над своим мор-
ским строительством нам нет никаких оснований... Перед нами вста-
ет во весь рост необходимость немедленно приступить к постройке
новых судов». Вместе с тем М.В. Фрунзе четко ограничил пределы,
в которых в ближайшие годы следовало планировать применение
РККФ: «В связи с отсутствием у нас желания вести агрессивную
морскую политику мы, по всей вероятности, даже при самых благо-
приятных бюджетных условиях ограничимся программой постройки
мелких судов оборонительного характера». Уже в октябре 1925 года
Фрунзе не стало, но данное мнение помешало развалить флот
преемникам Михаила Васильевича. Хотя новый наркомвоенмор
К.Е. Ворошилов регулярно бывал на кораблях и флотах, от реше-
ния принципиальных морских вопросов он всегда старался укло-
267
няться, отдавая все на откуп начальнику Штаба РККА М.Н. Туха-
чевскому.
Тухачевский не скрывал, что его взгляды на роль и место флота
в системе Вооруженных Сил являлись весьма радикальными. В сво-
их работах с присущей ему убедительностью он старался доказать,
будто главная причина военного поражения Германии, Австро-Вен-
грии и России в Мировой войне 1914—1918 гг. состояла в том, что
сухопутные силы данных государств не удалось должным образом
подготовить к войне. А это случилось якобы только из-за того, что
неоправданно много средств выделялось на строительство военных
флотов, которые, по мнению М.Н. Тухачевского, существенного
влияния на ход и исход вооруженной борьбы не оказали. Поэтому
он настойчиво призывал «...правильно определить наиболее решаю-
щие пути развития вооруженных сил и сосредоточенно и смело напра-
вить по ним главную часть тех сил и средств, которые страна броса-
ет на дело своей обороны».
Даже позже, когда уже были определены основные элементы
единой военной доктрины СССР, Тухачевский продолжал смот-
реть на морское направление как на второстепенное, а на флот —
как на непозволительную роскошь. На судьбоносном для РККФ
заседании Реввоенсовета в мае 1928 года он заявил: «Мы находимся
в положении прямо противоположном Японии и Англии. Морскими
операциями, даже самых мощных мировых империалистов, нельзя на-
рушить ни нашей экономической, ни политической целости. У нас нет
такой внутренней коммуникации, которой могли бы угрожать мор-
ские силы противника. Правда, нам может угрожать десант. Но, во
всяком случае, не морская операция угрожает нашим тылам, а те су-
хопутные действия, которые будут развиваться в результате десан-
та...» Чуть больше полгода нахождения на должности потребова-
лось Михаилу Николаевичу, чтобы протолкнуть через Реввоенсо-
вет приказ №390 от 22.07.1926 о преобразовании Управления ВМС
СССР в Управление ВМС РККА, то есть лишить флот статуса вида
Вооруженных Сил и включить его в состав сухопутной армии. Этим
же решением ликвидировался Штаб РККФ, а его функции переда-
вались 2-му отделу 1-го Управления Штаба РККА. Тогда же про-
изошла очередная смена наморси республики: вместо В.И. Зофа им
стал другой политработник — Р.А. Муклевич, в прошлом комиссар
Военно-морской академии. В таком состоянии и оставались орга-
ны руководства флотом до учреждения самостоятельного наркомата
268
в декабре 1937 года. Какими же виделись в 20-е — ЗО-е годы основ-
ные элементы нашей военно-морской доктрины?
Цели будущей войны
Мировая коммунистическая революция официально провоз-
глашалась в качестве одной из главных целей государства победив-
ших рабочих и крестьян. Попытка экспорта ее на штыках Красной
Армии в 1920 году успехом не увенчалась и обозначила необходи-
мость тщательной подготовки к следующему подобному броску.
Страны Антанты, организовавшие интервенцию в 1918—1919 гг.,
не испытывали большой любви по отношению к большевикам и
прекрасно понимали ту опасность, которую влекли за собой их со-
циальные идеи. Истощение после Первой мировой войны, отсут-
ствие единства, а затем и мировой экономический кризис конца
20-х — начала 30-х годов помешали им предпринять какие-либо во-
енные попытки изменить установившийся в России политический
режим. В то же время они не пожалели сил, чтобы окружить СССР
кольцом государств-недоброжелателей, вооружить и обучить их
армии.
Постепенно идея мировой революции для высшего советского
руководства трансформировалась в интересы великой державы, что
неизбежно вело к столкновению с интересами других таких же дер-
жав. Короче говоря, в различных вариантах того или иного кризиса
(крупное революционное выступление в Европе или, наоборот,
контрреволюционное — в СССР, крупный пограничный спор и тл)
в качестве нападающей могла выступить любая из сторон. Вне за-
висимости от этого Советскому Союзу скорее всего пришлось бы
оказаться перед лицом коалиции соседей (Финляндия, прибалтий-
ские государства — так называемые лимитрофы, Польша, Румы-
ния и, возможно, Турция), которую явно или неявно поддержива-
ли Англия и Франция, а возможно, и США с Италией и Японией.
Некоторые страны — например, веймарская Германия, Китай и,
возможно, та же Турция — воспринимались нами в случае войны в
качестве потенциальных союзников. Целью такой войны виделось
крушение мировой капиталистической системы, которое должно
было произойти через серию зарубежных революций и военные
победы Красной Армии. В дальнейшем, в связи с вышеупомяну-
той сменой акцентов, ставились более традиционные и скромные
цели — военная победа над противником, территориальные при-
269
обретения (так называемое пополнение семьи братских советских
республик) и соответственно улучшение геополитических позиций
СССР. При любом раскладе не вызывало сомнений, что действия-
ми флотов противоборствующих сторон стратегические цели вой-
ны не достигались.
Характер будущей войны
Поскольку силы Советского Союза и гипотетической антисо-
ветской коалиции, которые, как казалось, будут ослабляться внут-
ренними выступлениями, не имели решающего превосходства друг
над другом, война представлялась в виде достаточно продолжитель-
ного противоборства, в котором экономика сыграла бы явно не
последнюю роль. Главным театром военных действий должна была
стать Европа, где, с одной стороны, под гнетом капитала пребывал
многомиллионный рабочий класс, с другой — находились основ-
ные и наиболее многочисленные противники СССР. Все это пре-
допределяло сухопутный характер войны. Основным видом стра-
тегических действий Красной Армии на суше считалось наступле-
ние, на море — активная оборона, поскольку не возникало сомне-
ний в том, что на стороне вероятных противников будет
подавляющее превосходство на морских театрах военных действий.
Задачи РККФ в будущей войне
Прежде чем рассказать о данных задачах более подробно, хоте-
лось бы сделать небольшую ремарку. Собственно, все общие зада-
чи, которые решали военные флоты любых стран в новое и новей-
шее время, всегда оставались одними и теми же. Просто в зависи-
мости от конкретной боевой обстановки, физико-географических
условий и т.п. те или иные задачи приобретали или теряли свою
приоритетность. Принципиально они делились на собственно мор-
ские (самостоятельные) и совместные с сухопутными войсками. К
морским традиционно относились: поражение береговых объектов,
уничтожение флота противника, нарушение вражеских и защита
своих коммуникаций. К совместным — поддержка приморского
фланга армии, десантные и противодесантные действия, оборона
военно-морских баз и т.д. Разные рода сил флота по-разному при-
нимают участие в решении различных задач.
Руководство РККФ видело свои задачи, исходя из общих целей
и характера войны, сформулированных руководством страны и
270
Вооруженных Сил. Впервые четко, конкретно и для всех театров
они изложены в проекте «5-летнего плана усиления РККФ». Этот
документ, подписанный начальником Морских Сил В.И. Зофом и
начальником Штаба РККФ С.П. Блиновым, был направлен в Рев-
военсовет СССР 31.03.1925. В вводной части отмечалось, что стра-
тегические задачи флоту со стороны правительства до сих пор не
поставлены. «Для того чтобы подойти к определению реальных воз-
можностей, — писалось в документе, — необходимо дать идейную
предпосылку: для каких целей строить флот. В этом случае... могут
быть два положения: либо флот достаточный лишь для целей узко
активно оборонительных, для защиты существующих границ СССР,
либо флот наступательно активный (хотя бы на некоторых избран-
ных театрах), могущий решать задачу помощи международной рево-
люции, могущий сыграть в нужный момент на нужном театре реша-
ющую революционную роль...» Тем не менее командование РККФ
считало возможным наметить ряд задач, которые при осуществле-
нии соответствующих мероприятий флот мог бы решать с 1930 года.
Сильнейшую группировку предлагалось развернуть на Балти-
ке, поставив ей следующие задачи: «...активная оборона, осуществ-
ленная блокадой Бельтов, и господство на Балтийском море с возмож-
ностью отхода на тыловую позицию, гарантирующую оборону непос-
редственно границ СССР в Финском заливе». Подчеркивалась необ-
ходимость разгрома военно-морских сил Польши и содействия
войскам Красной Армии в занятии территории прибалтийских го-
сударств. Черноморский флот предполагалось применять для бло-
кады Босфора и поддержки группировки сухопутных войск на Бал-
канах. На Севере считалось желательным создание «крейсерского
подводного флота с большим радиусом действия, для возможности
крейсерских набегов, нарушающих переброски сил, торговлю против-
ника». Дальневосточный театр оценивался как «наиболее интерес-
ный», откуда «морские силы открытого моря... в связи с международ-
ной тихоокеанской проблемой могли бы оказать давление на судьбу
международной революции своевременной помощью колониальным на-
родам...»
Проверка необходимости и реальности выполнения этих задач
проводилась на июньских и сентябрьских маневрах 1925 года, при-
чем в первых принимадучастие наркомвоенмор М.В. Фрунзе. Дей-
ствия флота получили положительную оценку, а намеченные зада-
чи были сочтены весьма важными.
271
Увы, моряки недолго наслаждались вниманием к своим про-
блемам. Назначенный в ноябре того же года начальником Штаба
РККАМ.Н. Тухачевский поручил своим подчиненным разработать
справку, озаглавленную «Разногласия Штаба РККА и Штаба
РККФ». В ней излагались альтернативные взгляды на флотские
задачи. На Балтике: «до прибытия флота Антанты борьба с флота-
ми лимитрофов и вспомогательный десант на побережье Эстонии с
целью непосредственного содействия сухопутным силам», в случае по-
явления на театре британского флота — «оборона подступов к Ле-
нинграду, опираясь на Кронштадт». На Черном море: «а) борьба с
флотами Румынии и Турции и вспомогательный десант на румынский
или турецкий берег; б) в случае появления флота Антанты оборона
побережья Черного моря, опираясь на Севастополь и группы береговых
батарей». Ни о блокаде проливов, ни тем более действиях на ком-
муникациях речи Не велось. Единственное, что действительно вол-
новало сухопутчиков применительно к морскому направлению, так
это высадка десантов на советское побережье в тыл наступающей
Красной Армии и перспектива отвлечения значительной части сил
на борьбу с ними. В то, что флот сможет прикрыть побережье, им
верилось слабо.
Ярко выраженная борьба между «сухопутной» и «морской» точ-
ками зрения продолжалась фактически до самого освобождения
М.Н. Тухачевского от должности начальника Штаба РККА в мае
1928 года. Буквально за несколько дней до этого — 8 мая — состоя-
лось расширенное заседание РВС, призванное окончательно оп-
ределить судьбу флота. Поводом к нему послужил направленный
начальнику Управления ВМС на согласование проект новой ко-
раблестроительной программы, разработанный операторами Штаба
РККА. Внимательно изучив его, начальник Учебно-строевого уп-
равления М.А. Петров сделал вывод, что «...Весь план составлен с
определенной тенденцией исключения и во всяком случае пренебреже-
ния военно-морскими силами... в форме, исключающей возможность
получить ясное представление о Военно-Морских Силах в общем пла-
не строительства...»
После докладов М.Н. Тухачевского и М.А. Петрова, а также
состоявшихся дебатов удалось принять компромиссное постанов-
ление. В части, касающейся общих стратегических задач и замысла
применения флота, оно гласило:
272
«/. Признать необходимым укрепление и развитие Военно-Мор-
ских Сил в общем плане военного строительства...
3. Учитывая роль морских операций на Балтийском и Черноморс-
ком театрах в общем ходе будущей войны, считать основными зада-
чами Военно-Морских Сил РККА: а) содействие операциям сухопут-
ной армии в прибрежных районах; б) оборону берегов в условиях совме-
стного разрешения этой задачи средствами морских сил и сухопутной
армии; в) действия на морских коммуникациях противника; г) выпол-
нение особых морских операций.
Успешное выполнение вышеуказанного Военно-Морскими Силами
возлагает на флот, береговую оборону и морскую авиацию следующие
задачи: а) на флот: 1) содействие сухопутным операциям при выпол-
нении поставленных задач; 2) непосредственную огневую поддержку
прибрежных укреплений; 3) ведение активной обороны на море путем
операций малой войны; б) на береговую оборону: оборону пунктов, име-
ющих важное стратегическое значение (баз флота, политических и
экономических центров); в) на морскую авиацию: обеспечение Военно-
Морских Сил в их операциях против флотов, а также против военно-
морских и воздушных сил и баз противника».
В дальнейшем эти же положения были документально закреп-
лены в статьях подготовленного М.А. Петровым «Боевого устава
Военно-Морских Сил» 1930 года (БУМС-30).
Уточнение общестратегических задач и частных задач на теат-
рах происходило и в дальнейшем, например, при разработке про-
ектов пятилетних программ военного кораблестроения. Причина-
ми таких уточнений служили как материалы состоявшихся манев-
ров, так и смена конкретных лиц в руководстве РККФ. По мере
смены «старой школы» представителями «молодой» (подробнее об
этом ниже) на первый план все более выходили задачи совместных
действий с РККА, а собственно морские отступали на второй план.
Так, в соответствии с «Основными соображениями по разви-
тию Военно-Морских Сил РККА на вторую пятилетку (1933—1937 гг.)»
в полном объеме достигалась «надежная и активная оборона мор-
ских границ СССР на четырех основных морских театрах (Балтий-
ское и Черное моря. Дальний Восток, Север)», а также «полностью
обеспеченная обороноспособность на Каспийском море, на Амуре и
Днепре».
273
При этом замыслом применения Военно-Морских Сил предус-
матривалось следующее.
На Балтике — оборона Ленинграда с морского направления;
надежная противодесантная оборона всего советского побережья,
содействие приморским группировкам Красной Армии, включая
высадку морских десантов на побережье Финляндии, Эстонии и
острова Финского залива; борьба против сил флота вероятных про-
тивников, включая противодействие прорыву группировки воен-
но-морских сил врага в Финский залив; действия на морских ком-
муникациях.
На Черном море — исключение прохода через проливную зону
соединения коалиционного англо-французского флота; в том слу-
чае, если этого избежать не удается, — уничтожение соединенного
флота противника «последовательными, активными и решительны-
ми действиями»; при любом развитии обстановки — обеспечение
надежной противодесантной обороны советского побережья в пре-
делах всего театра; оборона крупных промышленных и политиче-
ских центров на побережье от ударов с моря; нанесение ударов по
базам флота противника; действия на морских коммуникациях.
На Севере — оборона районов Мурманска и Архангельска от
ударов с моря и высадки морских десантов; противодействие про-
ходу сил флота противника через горло Белого моря; действия на
важнейших морских коммуникациях вероятного противника.
На Дальнем Востоке — оборона района Владивостока с морского
направления и противодесантная оборона советского побережья в
Приморье и в Татарском проливе; борьба с военно-морскими си-
лами противника в Японском море; нарушение важнейших мор-
ских коммуникаций Японии с целью затруднения переброски войск
в Корею и Маньчжурию, а также их снабжения морем; нанесение
ударов по базам японского флота и объектам военной промышлен-
ности на Японских островах; содействие сухопутным войскам Крас-
ной Армии, действующим на реках Амур и Сунгари.
При том, что почти все вышеперечисленные задачи по своему
характеру относились к оборонительным, решать их планировалось
весьма активными способами. Говоря с трибуны XVII съезда В КП (б)
в 1934 году о развертывании военно-морских сил на Севере и Даль-
нем Востоке наркомвоенмор К.Е. Ворошилов подчеркивал, что«...у
нас нет там линкоров и авианосцев, этих средств морского нападе-
ния. На ведьмы и не собираемся ни на кого нападать на море, так же
274
как и на суше. Мы хотим только защитить наши берега и границы и
убеждены, что те легкие силы и береговая оборона, которые мы там
уже имеем, и главным образом наша морская авиация и подводные лод-
ки основательно покалечат нападающего врага».
Взгляды на способы применения сил РККФ
С учетом многочисленных негативных факторов (состояние
экономики, разделение флота по четырем изолированным театрам
силой вероятных противников и т.д.) РККФ был изначально обре-
чен искать «асимметричный ответ» линейным флотам Антанты. В
этом же направлении подталкивал обнаружившийся в ходе Первой
мировой войны кризис классической теории «владения морем».
Хотя мощный британский линейный флот и осуществил морскую
блокаду Германии, которая в конечном итоге привела к продоволь-
ственному кризису и ноябрьской революции 1918 года, он не смог
оказать никакого влияния на весьма драматическую борьбу на са-
мих английских морских коммуникациях, весьма успешно нарушав-
шихся кайзеровскими подводными лодками. Наличие подводной,
а к концу войны и воздушной угрозы оказывало большое сковыва-
ющее влияние на действия надводных флотов всех стран и в отдель-
ных случаях заставляло полностью отказаться от их использования.
Состоявшиеся в 1921 году в США эксперименты по бомбардиров-
ке кораблей с воздуха были восприняты некоторыми специалиста-
ми как конец эры надводных кораблей. В то же время опыт войны
свидетельствовал, что многие задачи на море решались так называ-
емыми легкими силами (эсминцы, сторожевики, тральщики, тор-
педные катера), которые на фоне кризиса, переживаемого линко-
рами, быстро совершенствовались, в первую очередь за счет улуч-
шения маневренных характеристик и повышения ударной мощи.
Все это не укрылось от глаз отечественных военно-морских те-
оретиков, среди которых особенно хотелось бы выделить Б.Б. Жерве
и М.А. Петрова. Последний получил весьма высокую оценку даже
со стороны главного противника строительства РККФ М.Н. Туха-
чевского, который называл Михаила Александровича Петрова «вы-
дающимся стратегом». /
Первоначально обсуждение ключевых проблем военно-морской
теории происходило в форме публичных дискуссий, результаты
которых широко освещались в военной периодике. Первая такая
дискуссия «Какой РСФСР нужен флот?» состоялась в 1922 году. В
275
ходе нее впервые был поставлен вопрос о разработке теоретиками
РККФ собственной концепции «малой войны на море» в качестве
если не альтернативы классической англо-американской теории,
то серьезного дополнения ее.
Идею впервые высказал профессор Военно-морской академии
Б. Б. Жерве в докладе, сделанном в 1923 году на заседании Военно-
морского научного общества. Жерве рассматривал «малую войну
на море», как «операции против неприятельского флота, производи-
мые миноносцами, подводными лодками, минными заградителями и
воздушными силами, имеющие целью, в своей совокупности, всемерное
ослабление главных сил противника, дабы этим добиться более выгод-
ного соотношения между ними и главными силами своего флота, под-
готовляя таким образом обстановку для перехода последнего к борьбе
за спорное владение морем». М.А. Петров предлагал рассматривать
«малую войну» как альтернативу генеральному сражению в усло-
виях превосходства неприятельского флота. Он предложил отка-
заться от борьбы за «общее владение морем» и сосредоточиться на
достижении оперативного господства у своего побережья с исполь-
зованием легких сил флота, подводных лодок, авиации и мин. Воз-
можность подобного господства была к тому времени уже неодно-
кратно практически доказана в ходе Первой мировой войны. И все
же оба теоретика «старой школы» считали, что«становым хребтом»
флота остаются линейные корабли, без которых флот не может быть
эффективным военным и политическим инструментом. Фактиче-
ски, в их понимании, «малая война» являлась концепцией приме-
нения небольшого, но сбалансированного по своему составу фло-
та. Первой (и, возможно, единственной) фазой этой «войны» явля-
лась активная оборона берегов, в ходе которой предполагалось вы-
ровнять численный баланс по крупным кораблям, второй —
оспаривание «владения морем» в его классических формах. Впро-
чем, в благоприятных условиях (в зависимости от развертывания и
задач противника) РККФ изначально был готов действовать и по
другим сценариям.
В августе 1927 года М.А. Петров возглавил Учебно-строевое
управление УВМС, которое в создавшихся условиях фактически
играло роль Штаба РККФ. Назначение на эту должность дало ему
возможность сыграть решающую роль в спорах с «армейцами» и
принятии положительного в целом для флота постановления рас-
ширенного заседания РВС 08.05.1928 года. Этим же постановлени-
276
ем «малая война на море» была утверждена в качестве официаль-
ной концепции применения ВМС РККА в будущей войне.
Данная победа не спасла «старую школу» от последовавшего
очень скоро поражения в борьбе с внутренней оппозицией — «моло-
дой школой», представленной «моряками-коммунистами» К. И. Ду-
шеновым, АП. Александровым, AM. Якимычевым и др. Они ярост-
но критиковали старых «военспецов» за приверженность буржуаз-
ным идеям Мэхэна и Коломба (американского и английского со-
ответственно военно-морских теоретиков) и доказывали, что
основное назначение РККФ состоит не в оспаривании «владения
морем» в какой-либо операционной зоне, а в «защите завоеваний
революции» (то есть политических и экономических центров) от уда-
ров с морского направления. В конечном счете военно-морским
теоретикам «старой школы» была инкриминирована идеологиче-
ская диверсия — сознательное извращение положений марксист-
ского учения о войне и армии. Взгляды «молодой школы» рассмат-
ривалась как единственно верное воплощение «линии партии в воп-
росах военно-морского строительства», а их оппонентов — как про-
иски «реставраторов идеологии старого царского флота».
Приверженность взглядам «молодой школы» стала расценивать-
ся как один из главных критериев политической лояльности. По-
этому все, кто прямо или косвенно поддержал Б.Б. Жерве и М.А. Петро-
ва, а также они сами под различными предлогами были удалены из
органов управления ВМС и учебных заведений. Вскоре последова-
ли чистки и аресты (подробнее о них в 7-й главе). Свой пост в но-
ябре 1931 года был вынужден оставить даже сам наморси Р.А. Мук-
левич. Его сменил В.М. Орлов. Как вспоминал позднее В.А. Бел-
ли, «в погоне за раскрытием вредительства оголили все учреждения,
высшие учебные заведения, т.е. всюду, где находились старые специа-
листы».
После ареста Б. Б. Жерве лидер «моряков-коммунистов» АП. Алек-
сандров возглавил цикл (тактогда назывались кафедры) стратегии и
оперативного искусства ВМА и одновременно теоретический орган
РККФ, журнал «Морской сборник». Он был «окружен ореолом ра-
зоблачителя вредных теорий, — вспоминал В.А. Бёлли — новатором
в военно-морской науке... В теории и практике ведения морских
операций А.П. Александров не имел никакого представления. Знал
он только критику теории владения морем...» Своим следующим
шагом свежеиспеченный теоретик видел разработку новой револю-
277
ционной концепции применения флота, основанной на формах и
методах сухопутной войны. В связи с этим он планировал привлечь
ученых ВМА к разработке капитального теоретического труда
«Морской Триандафиллов».
Из этой затеи ничего не вышло, и тогда по инициативе А.П. Алек-
сандрова в 1932 году пишется труд «Операции подводных лодок».
Фактически Александров заставил своих соавторов В.А. Белли и
И.С. Исакова сделать работу, отрицавшую необходимость крупных
надводных кораблей. Помимо некоторых точных наблюдений и
оригинальных выводов, в книге содержится немало натяжек, яв-
ных противоречий, отступлений от принципа объективности и т.д.
К ним можно отнести, например, заключение о том, что задержку
в строительстве подводных лодок накануне и в начале Первой ми-
ровой войны обусловила пресловутая теория «владения морем», а
не отсутствие материально-технических предпосылок. Безоснова-
тельно декларировалось, что развитие «подводного и воздушного
оружия окончательно дискредитировало оперативную сущность
доктрины владения морем», что «несмотря на колоссальное разви-
тие средств противолодочной борьбы, подводная лодка осталась
непобежденной в операциях мировой войны... нарушив законы
числа в войне на море» и что «одна подлодка может вывести из строя
линкор и угрожать большим маневренным соединениям, а несколь-
ко лодок — стеснить действия целых флотов».
Все это стало теоретическим фундаментом для переосмысле-
ния содержания «малой войны на море». Задачи РККФ фактиче-
ски сузились до обороны побережья с его важнейшими политиче-
скими и экономическими центрами, а единственными необходи-
мыми классами кораблей считались торпедные катера и подвод-
ные лодки. О том, что эти «идеальные боевые средства» сами могут
нуждаться в обеспечении, тогда не думалось. Кульминацией про-
тивоборства с вражеским флотом предполагался бой на заблаго-
временно развернутой минно-артиллерийской позиции в виде
«комбинированного» либо «сосредоточенного удара». Под «комби-
нированным ударом» понималась одновременная атака противни-
ка надводными кораблями различных классов, подводными лод-
ками и авиацией с использованием по возможности артиллерии бе-
реговой обороны и минно-позиционных средств. «Комбинирован-
ный удар» признавался основным, но наиболее трудным способом
ведения боя. «Сосредоточенный удар» предусматривал совместные
278
атаки различных родов сил по одному и тому же объекту с отказом
от обязательности одновременности этих атак. Отработка подоб-
ных «ударов» становилась основным содержанием всех флотских
маневров 20-х — 30-х годов.
Бурные теоретические дискуссии 20-х годов к концу десятиле-
тия сменились застоем. В октябре 1930 года в «Морском сборнике»
была опубликована статья В. Улановского, который с тревогой от-
мечал, что«...работа на военно-морском исследовательском фронте...
пребывает в полном затишье». Основную причину этого он усмат-
ривал в том, что произошло «ослабление академических кафедр»,
породившее «вялый рост молодых научных работников... малое учас-
тие довольно мощного преподавательского кадра военно-морских учеб-
ных заведений и Военно-Морской Академии... ничтожное количество
диссертантов при ВМА, еле заметную научную общественность и...
отсутствие военно-морского научного центра». В следующем номе-
ре появилась статья В. Новицкого с красноречивым названием «В
ожидании нового Коломба». Ее автор приходил к неутешительно-
му выводу: «Кризис стратегической мысли наступил... но нет еще
нового Коломба, который дал бы новую стратегию...» Эти статьи мож-
но сравнить разве что с последними гребками тонущего в трясине.
Концепция «малой войны на море» в ее худшем толковании — без
действий на коммуникациях и попыток нанесения ударов по груп-
пировкам противника вдали от своих берегов — утвердилась в боль-
шинстве флотских документов того времени и практике оператив-
но-тактической подготовки флотов вплоть до начала войны.
Роль подводных лодок в рамках доктрины и концепции их приме-
нения
Без преувеличения можно сказать, что подводная лодка была
естественным выбором РККФ среди средств «асимметричного от-
вета». Точно так же в ходе Первой мировой войны ставку на нее
сделал германский флот. Праада, немцы использовали ее в первую
очередь для нарушения вражеских коммуникаций и лиц!ь во вто-
рую очередь для «малой войны» против линейного флота против-
ника. Потопление крейсеров «Кресси», «Хог» и «Абукир» в 1914 году
не только продемонстрировало потенциал нового боевого средства,
но и заставило лихорадочно искать способы по его нейтрализации.
Очень скоро выяснилось, что при надлежащей организации про-
тиволодочной обороны (ПЛ О) успех подводных лодок против круп-
279
ных надводных кораблей весьма проблематичен. Поэтому при опе-
рациях кайзеровского флота в Северном море немецкие лодки лишь
оперативно взаимодействовали с эскадрами надводных кораблей,
пытаясь добиться успеха при благоприятных стечениях обстоя-
тельств. Периодически это удавалось. Так, в августе 1916 года при
неудачной попытке перехватить Хохзеефлотте англичане потеря-
ли от действий подлодок крейсера «Фалмут» и «Ноттингем». Ин-
тересно отметить, что в этой же операции британская субмарина
«Е-23» повредила германский дредноут «Вестфалей». Таким обра-
зом, подводный меч оказался обоюдоострым — им мог пользовать-
ся более слабый флот, оспаривая «владение морем», и более силь-
ный — в той зоне, где слабый флот благодаря средствам «малой вой-
ны» вроде бы чувствовал себя в безопасности. К сожалению, все
это не было в должной мере оценено нашими теоретиками, кото-
рые фактически ставили знак равенства между флотами вероятных
противников и линейными флотами.
Речь о приоритете строительства подводных лодок велась еще
тогда, когда возникли первые планы восстановления морской мощи
республики. Осенью 1921 года тогдашний наморси А.В. Немитц
пытался реанимировать план строительства РККФ, предложенный
авторами проекта «Декрета СНК о воссоздании Морских Сил
РСФСР». Вскоре после этого он был отстранен от должности, а в
проект протокола заседания Комиссии от 28.10.1921 г. было внесе-
но требование «вновь обратить внимание Морской подкомиссии,
что ее задача заключается в том, чтобы создать программу мер обо-
роны, в первую очередь в отношении [строительства] подводных
лодок». Руководству страны импонировали их кажущаяся дешевиз-
на и возможность массового строительства, позволяющая в корот-
кие сроки создавать многочисленные по составу группировки сил
в своих пограничных морях. Тем не менее и для их строительства
средств долгое время не находилось. Необходимость же первооче-
редного создания субмарин ни у кого сомнений не вызывала. Так,
в 1925 году в протоколе заседания РВС по 5-й программе корабле-
строения значилось: «В части постройки подводных лодок исхо-
дить из необходимости обеспечения Балтийского и Черномор-
ского флотов к 1930 г. количеством подводных лодок, имеющихся в
этих флотах в настоящее время». Следует подчеркнуть, что закладка
новых надводных кораблей при этом реально не планировалась, хотя
280
признавалось, что флот должен оставаться сбалансированным по
классам кораблей.
Для чего нам были нужны субмарины, недвусмысленно гово-
рилось в пункте «г» 11 -й статьи БУ МС-30: «Основное назначение под-
водных лодок — действия против боевых сил (выделено нами. — При-
мем. авт.) противника как самостоятельные, так и совместные с
кораблями других классов».
Резкий крен в сторону подводного кораблестроения обнаружил-
ся в начале 30-х годов после окончательной победы «молодой шко-
лы» и соответствующего присвоения подводным лодкам звания
«идеального оружия». Интересную оценку всему этому ретроспек-
тивно дал Н.Г. Кузнецов. В его домашнем архиве в папке «Матери-
алы по теориям войны на море» содержалась, в частности, следую-
щая запись: «Правда, иногда эти новые средства борьбы (имелись в
виду подводные лодки и торпедные катера. — Примем, авт.) даже
переоценивались. Эта переоценка, при правильных в основном взгля-
дах на важную роль этого нового оружия, заключалась в том, что под-
водным лодкам приписывались такие качества, которыми они в те
годы не обладали. Так, например, им приписывались качества совер-
шенно неблокируемых кораблей, что было опровергнуто опытом вой-
ны, когда наши лодки были фактически закупорены в Ленинграде и
Кронштадте и не могли преодолевать созданные препятствия в виде
плотных минных заграждений. Им также приписывались способнос-
ти борьбы с надводными кораблями и конвоями транспортов, кото-
рыми они уже не обладали. В конце первой мировой войны успешность
их была невысокой, а поиски средств подслушивания (АСДИК) позво-
лили англичанам вести успешную борьбу с ними в годы вуброй мировой
войны. Правильно критикуя теорию владения морем, мы, однако, в те
годы перегнули палку, стараясь изъять из употребления сами слова
«господство в море» даже на ограниченном участке и на короткий
срок».
Но все это было написано сильно «потом», а в 20-е — 30-е годы
применение подлодок виделось прежде всего в «сосредоточенном
ударе» по крупным вражеским надводным кораблям на минно-ар-
тиллерийской позиции или на подступах к ней, несении дозоров у
своих баз и побережья, выполнении разведывательных действий,
минных постановок у вражеских баз, высадке тактических десан-
тов и лишь в последнюю очередь при действиях на коммуникациях
противника. Все это отрабатывалось в ходе оперативно-боевой под-
281
готовки. Так, в 1935 году флотами и флотилиями отрабатывались
маневры со следующими темами: КБФ (Краснознаменный Балтий-
ский флот) — «Оборона восточной части Финского залива», ЧФ —
«Набеговая операция», ТОФ — «Отражение десанта одновременно
в двух УРах» и «Оборона базы в зимних условиях», СВФ (Северная
военная флотилия) — «Оборона Кольского залива».
Почти все ставившиеся перед подводными силами задачи ре-
шались на небольшом удалении от своих баз, что, как тогда каза-
лось, позволяло обходиться подводными лодками малого водоиз-
мещения. Их строительство в наибольшей мере соответствовало
фактическому девизу того времени — «дешевизна, универсальность
и темп», в соответствии с которым в период первых пятилеток в
Советском Союзе делалось буквально все.
Особое внимание обращалось именно на умение вести бой на
минно-артиллерийской позиции (он постоянно отрабатывался на
маневрах). Над тем, как более качественно применить в нем на-
личные силы, ломали головы многие командиры. Очень быстро
выяснилось, что при классическом использовании подводных ло-
док позиционным методом, даже при наличии большого числа суб-
марин, вражеский флот в ходе «сосредоточенного удара» будет
иметь боевые соприкосновения максимум с двумя-тремя подвод-
ными кораблями. Все это повернуло мысль моряков в направле-
нии поиска новых тактических приемов, основанных в первую оче-
редь на групповом использовании подлодок и организации их так-
тического взаимодействия со своими надводными кораблями в ходе
боя. Именно этим объяснялось столь большое внимание к разра-
ботке средств звукоподводной связи в ЗО-е годы в нашем флоте.
Чем были заняты головы наших военно-морских руководите-
лей, лучше всего выразил в своем выступлении на Военном совете
РККА в 1936 году наморси В.М. Орлов. Ставя задачи на боевую
подготовку в 1937 году, он говорил: «Следующая задача — переход к
массированному использованию подводных лодок, к групповому их ис-
пользованию. До сих пор мы, главным образом, сосредотачивали уси-
лия на одиночном использовании подлодок. Следует перейти в отра-
ботанных соединениях, прошедших школу автономного плавания, к
групповым действиям подлодок, сосредотачивая их на определенных
участках в большем количестве, чем мы это делали до сих пор. В
этом вопросе надо проявить, разумеется, большую осторожность
и, в частности, большую осторожность надо проявить в использо-
282
вании подводных лодок в сосредоточенном ударе. В проекте Боевого
Устава говорится о том, что подводные лодки следует использовать
для сосредоточенного удара до или после удара надводных кораблей и
торпедоносной авиации. Торпеды и бомбы, идущие с воздуха, могут
поражать свои собственные лодки. Поэтому в вопросе о взаимодей-
ствии с подлодками надо проявить величайшую осторожность и вы-
работать четкую систему участия подводных лодок в сосредоточен-
ном ударе до или после нанесения удара по данному объекту авиацией
и надводными кораблями. В противном случаемы можем скомпроме-
тировать идею взаимодействия подводных лодок с авиацией. Правда,
мы предусматриваем в дальнейшем ставить на лодках перископы бо-
лее высоко, чем даем возможность миноносцам проноситься над лод-
ками, не нанося им вреда. Но это сложный технический вопрос, кото-
рый требует тщательной проработки и проверки, а здесь эксперимен-
тов допускать нельзя».
Дополнял взгляды своего начальника командующий Черномор-
ским флотом И. К. Кожанов, являвшийся, по существу, пионером
ночных торпедных атак подводных лодок из надводного положе-
ния. «Особняком стоит вопрос, — докладывал он на том же совете,—о
групповом использовании подводных лодок. Не знаю, как к этому от-
носятся на других морях... В этом году мы провели и дневные (хотя
дневные атаки проводили и в прошлом году), и ночные групповые ата-
ки подводных лодок. Я считаю, что самое страшнейшее оружие но-
чью — ночные атаки подводных лодок при групповом их использова-
нии. Ночные атаки миноносцев и крейсеров, особенно при нормальной
видимости, мало успешны по сравнению с атаками подводных^бдок
(особенно когда они используются дивизионами). Это действительно
грознейшее оружие, которое неожиданно появляется в 7—8 кабель-
товых, т.е. тогда, когда цель уже атакована. Причем ночные группо-
вые атаки мы проводим с разведкой и наведением авиации. Авиация
производит ночью поиск противника, наводит подводные лодки, и пос-
ледние группами атакуют цель».
Тем не менее не стоит переоценивать результаты этоготворческо-
го поиска. Торпедные атаки ночью из надводного положения — так-
тический прием, обеспечивший немалые успехи германским под-
водным лодкам в ходе битвы за Атлантику, был вряд ли успешно
применим против эскадр крупных надводных кораблей с их мощ-
ной ПЛО. Что касается дневного применения групп подводных
лодок, атакующих из подводного положения, то следует заметить,
283
что оно не обеспечивалось ни тогдашним развитием средств связи,
ни ТТХ подводных кораблей. В результате задача отработки груп-
повых действий субмарин каждый раз ставилась в приказе на бое-
вую подготовку на следующий год и столь же стабильно не выпол-
нялась. Во всем, естественно, винили рядовых исполнителей на
местах, но ни в коем случае не тех, кто приписал подводным лод-
кам несвойственные им функции и отсутствующие возможности.
Пока велся творческий поиск, основным тактическим приемом
все-таки оставались дневные торпедные атаки одиночных лодок из
подводного положения. Сами лодки развертывались на позициях раз-
мером 10 х 10 миль. Столь небольшие размеры позиций допускались
сознательно — они гарантировали практически 100%-ное обнаруже-
ние кораблей противника из подводного положения в условиях хоро-
шей видимости и большое число контактов врага с субмаринами при
попытке проникнуть внутрь нашей позиции. При таком использова-
нии сама лодка становилась неким эквивалентом мины, а задача ко-
мандира сводилась исключительно к выходу в торпедную атаку.
Гипертрофированная роль субмарин подтверждается и анали-
зом наших кораблестроительных программ (подробнее об этом в
следующей главе). Если в сумме по 6-летней программе 1926—1932 гг.
с добавлениями 1929 года планировалось построить три эсминца,
18 сторожевиков, пять охотников за ПЛ, 63 торпедных катера и 23
подлодки, то в утвержденном председателем РВС 25 февраля 1932
года «Плане мероприятий по сформированию МСДВ (Морских Сил
Дальнего Востока)» планировалось иметь натеатретри минных заг-
радителя и девять тральщиков, 42 торпедных катера и 42 подводные
лодки (12 средних и 30 малых). Примерно такое же соотношение между
надводными кораблями и подводными лодками сохранялось и в ут-
вержденном 11 июля следующего года плане строительства кораблей
во 2-й пятилетке — при восьми крейсерах, 50 лидерах и эсминцах, 42
тральщиках планировалось построить 69 больших, 200 средних и 100
малых субмарин. Хотя все эти планы столь же регулярно не выпол-
нялись, в выполненной их части удельный вес подлодок оказался
еще большим. Всего в 1933—1937 гг. Военно-Морской флот полу-
чил от промышленности только 25 надводных кораблей (не считая
торпедных катеров), но 137 подводных лодок.
С чувством глубокого удовлетворения В.М. Орлов в 1936 году кон-
статировал: «Главные достижения морских сил Рабоче-Крестьянской
Красной Армии. Прежде всего, касаюсь подводного флота потому, что
284
мы сосредоточили особые усилия именно на строительстве подводного
флота в соответствии с решениями партии и правительства, и в связи с
тем, что наш подводный флот уже сейчас представляет крупную бое-
вую силу. Если взять количественный состав нашего подводного флота
на 1-е октября текущего] года, то по количеству подводных лодок мы
уже перегнали все без исключения государства, в том числе и Северно-
Американские Соединенные Штаты, Англию, Японию, Францию и Ита-
лию. По суммарному тоннажу подлодок мы обогнали Италию, которая
имеет большой подводный флот, обгоняем в ближайшее время Англию и к
концу этого года близко подойдем к Северно-Американским Соединенным
Штатам. Впереди нас по тоннажу подводного флота будут, следова-
тельно, только две страны: Япония и Франция». Некоторая переоценка
роли подлодок наступила только перед войной.
В заключение раздела еще раз подчеркнем один важный аспект:
флот для «малой войны» строился как ударный флот против крупных
надводных кораблей. Его основным оружием являласьторпеда, а клас-
сами кораблей — вооруженные торпедами эсминцы, сторожевики,
катера и подводные лодки. Сосредоточив свое внимание на их строи-
тельстве, руководство РККФ очень мало внимания уделяло классам
кораблей, призванным обеспечивать действия ударных сил: тральщи-
кам, охотникам за подлодками, сторожевым катерам. Еше меньше
внимания уделялось вспомогательному флоту — транспортам, танке-
рам, плавбазам и тд. Флот получался не сбалансированным по клас-
сам кораблей. Такое положение дел допускалось сознательно. Счита-
лось, что важно в первую очередь построить ударные корабли, оста-
вив все остальное на потом. А «потом» наступала новая пятилетка, и
все повторялось вновь: одни классы строились десятками и сотнями,
другие — почти не строились вообще.
4.2. УТОЧНЕНИЕ ВОЕННО-МОРСКОЙ ДОКТРИНЫ И КОНЦЕПЦИИ
ПРИМЕНЕНИЯ ПОДВОДНОГО ФЛОТА НАКАНУНЕ ВОЙНЫ.
ВЛИЯНИЕ ОПЫТА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В ИСПАНИИ, СОВЕТСКО-
ФИНЛЯНДСКОЙ И ПЕРВОГО ГОДА ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
1933 год стал важным рубежом в развитии международной об-
становки. Приход Гитлера к власти в Германии означал глубокие
качественные изменения в мире, прежде всего — крушение Вер-
сальско-Вашингтонской системы. Ее формальная ликвидация стала
вопросом времени. Агрессивные устремления Германии, Италии
и Японии обусловили новый виток гонки вооружений.
285
Все это в корне меняло основы взаимоотношений Советского
Союза с демократиями Запада и ближайшими соседями. Уже к 1935
году произошла полная смена вероятных противников на всех мор-
ских театрах: на Балтике и на Севере в качестве такового рассмат-
ривалась нацистская Германия, на Черном море — фашистская
Италия, на Тихом океане — милитаристская Япония. С бывшими
главными врагами — Англией и Францией — теперь, наоборот, за-
ключались договоры. Так, в 1935 году СССР подписал договор о
взаимопомощи с Францией, а в 1937 году — морское соглашение с
Великобританией.
Характер будущей войны виделся примерно таким же, как и
раньше. Осталась незамеченной гитлеровская концепция «блиц-
крига» — стремление сокрушить противника мощным военным уда-
ром до того, как в силу вступит экономический фактор. Интересно
отметить, что старым осталось и видение морского аспекта. Если
сравнить списочную численность корабельного состава РККФ на
Балтике и кригсмарине в 1934—1935 гг., то можно легко заметить,
что противник имел лишь небольшой численный перевес в круп-
ных надводных кораблях при том, что он явно уступал нам в тор-
педных катерах и подводных лодках. Качественное превосходство
было более ощутимым: у нас надводный флот по-прежнему пред-
ставлялся «наследием царского режима», у немцев, за исключени-
ем двух старых броненосцев, он состоял из кораблей современной
постройки. Самое же любопытное заключалось в том, что немцы в
20-е годы сами воссоздавали свой флот как флот для «малой вой-
ны» с сохранением возможности ведения «крейсерских операций»
в Мировом океане. Мы же механически присваивали ему формы и
методы действий британского флота! По-другому, наверное, и быть
не могло с учетом того, что все настоящие военно-морские теоре-
тики уже были отлучены от науки и преподавания. Таким образом,
содержание задач флотов осталось старым.
Таблица 4.2.1.
Сравнение корабельного состава КБФ и кригсмарине на 01.ОМ935
Класс корабля КБФ Кригсмарине
Линкоры и броненосцы 2 линкора типа «Севастополь», спущены па воду в 1912 г. 2 - типа «Карманный линкор», спущены па воду в 1931—1933 гг. (третий вступил 06.01.1936); 2 броненосца, спущены па воду в 1905 г
286
Окончание таблицы 4.2.1.
Клвсс корабля КБФ Кригсмарине
Крейсеры — 5 легких, спущены на волу в 1923—1929 гг. (шестой вступил 02.11.1935)
Эсминцы 7 — типа «Новик», спущены на волу в 1911 — 1916 гг. 12 — типа «Альбатрос».спущены на волу в 1926—1928 гг.
Полволные лолки 17 — 3 типа «Л». 5 типа «Щ», «Л-55», 8 типа «Барс» (в т.ч. 3 учебных) —
Торпедные катеры ок. 50 8
Война в Испании
Пока в СССР шло массовое строительство подлодок, в Европе
разразился первый после окончания Мировой войны военный кон-
фликт. Речь идет о Гражданской войне в Испании. Вероятные про-
тивники послали туда своих военных специалистов, а Германия с
Италией — даже регулярные воинские контингенты. Среди не-
скольких десятков наших военных моряков в Испании в разное
время побывало шесть командиров-подводников — И.А. Бурмист-
ров, И.В. Грачев, Н.П. Египко, В.А. Егоров, Г.Ю. Кузьмин и С.П.
Лисин. Чтобы понять, какой опыт мы могли вынести из Граждан-
ской войны в Испании, расскажем об их действиях поподробней.
Первым из наших подводников — в феврале 1937 года — в Ис-
панию попал бывший командир «А-2» И.А. Бурмистров. Ктому мо-
менту в составе республиканского флота оставалось четыре уста-
ревших и неисправных подводных лодки типа «В» и такое же коли-
чество более новых типа «С». Последние строились в Испании в
конце 20-х годов по американской лицензии и принадлежали к
принципиальной конструкции Голланда. По своим паспортным
ТТХ (надводное/подводное водоизмещение — 916/1290 т, макси-
мальный надводный/подводный ход — 16/8,5 уз, одно 75-мм ору-
дие, четыре носовых и два кормовых торпедных аппарата калибра
533-мм) и внешнему виду лодки достаточно сильно напоминали
наши «зеки», строительство которых тогда только разворачивалось,
но находились в несоизмеримо худшем техническом состоянии.
Лодочные торпеды были куплены в Италии в 1928 году и, за ред-
ким исключением, оказались в неисправности. Младшие и рядо-
вые специалисты экипажей в основной массе имели достаточную
подготовку, но реалии Гражданской войны привели к тому, что
часть из них ушла на берег, а дисциплина оставшихся зачастую была
неудовлетворительной.
287
Как вспоминал в своей книге «На далеком меридиане» Н.Г. Куз-
нецов, первоначально перед Бурмистровым ставилась задача разоб-
раться в причинах неудачных действий республиканских лодок и,
если потребуется, взять на себя командование одной из них. Так и
получилось. Уже в качестве командира «С-1» Иван Алексеевич со-
вершил несколько походов в Средиземное море (лодка базирова-
лась на Картахену), затем дальний поход к главной базе мятежного
флота — Эль-Ферролю — через Гибралтарский пролив. Успехов в
ходе этих походов добиться нс удалось, главным образом, из-за не-
удовлетворительного состояния матчасти.
Весной того же года Бурмистров оказался на северной террито-
рии республики, где к тому времени вели боевые действия три из
четырех лодок типа «С» — «С-2», «С-4» и «С-6», возглавляемые все
еще испанскими командирами. В то время, когда корабли находи-
лись в относительно исправном состоянии, они играли роль базо-
вого дозора, пытаясь препятствовать ближней блокаде портов Биль-
бао, Хихон и Сантандер, куда прибывали транспорты с военными
и гуманитарными грузами, а также эвакуировалось гражданское на-
селение. В связи с изношенностью аккумуляторных батарей под-
водные лодки выходили в море не более чем на 3—4 сут. 12 мая на-
ходившаяся в Бильбао «С-6» получила серьезные повреждения при
налете авиации националистов и вышла из строя до июля. Бурмис-
тров организовал ее ремонт.
К моменту его окончания из СССР прибыл новый командир
подлодки Н.П. Египко. Его послужной список к тому времени
включал поход на полную автономность в качестве командира ти-
хоокеанской «Щ-!17» (за него Египко получил орден Ленина), а
также 1-й курс Военно-морской академии. В один из июльских дней
состоялся выход в море с целью опробования механизмов при при-
емке лодки новым командиром. «По сути дела, — вспоминал в сво-
их мемуарах Н.П. Египко, — это был мой первый боевой поход в Ис-
пании. Находились в 15—20 милях от берега, в надводном положении.
Было темное время суток, рядом с нами проходила международная
трасса, где хорошо видны яркие огни и флаги курсировавших кораблей.
Находясь вдвоем на мостике, мы вдруг увидели на фоне огней силуэт
мятежного крейсера «Альмиранте Сервера». Боевая тревога. В мыс-
лях — понимание того, что это настоящие боевые действия и жела-
ние оказаться в них на высоте. Иван Алексеевич дает команду: «Ап-
параты 1 и 3, товсь!» Я ему советую подойти поближе к фашистско-
го
му крейсеру. Но Бурмистров считает, что пора и командует: «Аппара-
ты, пли!» Мы идем над водой по направлению стрельбы и видим, как
одна из торпед вылетела из аппарата, и, оставляя за собой яркий фос-
форесцирующий след в прозрачной воде моря, вдруг неожиданно по-
вернула и пошла на циркуляцию вокруг нашей лодки. Хорошо, что
радиус циркуляции оказался не очень малым и торпеда, наблюдаемая
нами, прошла примерно в 50 м от кормы. Наше внимание было при-
ковано и ко второй торпеде, которая сразу же после залпа сделала рез-
кий поворот и через несколько секунд взорвалась, ударившись под
нашим кораблем в грунт».
Таков был результат стрельбы некондиционными торпедами.
В последующие месяцы Египко неоднократно выходил в море для
несения дозора и как минимум еще один раз выходил в атаку на
«Альмиранте Сервера», но из-за неправильных действий рулевого-
горизонталыцика атака сорвалась. 18 октября лодка в очередной раз
получила серьезные повреждения в результате близкого разрыва
авиабомбы. Надежды на то, что ее удастся отремонтировать, не
было, поскольку противник вел бои уже на ближних подступах к
базе. На следующий день корабль затопили в 3 милях от Хихона, а
сам Египко был эвакуирован самолетом во Францию.
К тому времени во французских портах Ле-Вердон и Брест уже
находились «С-2» и «С-4», приведенные туда еше в августе испан-
скими командирами. Французское правительство Народного фрон-
та с большой симпатией относилось к республиканцам, и потому
оба корабля не были интернированы. В начале 1938 года Египко и
Бурмистров (последнего вскоре сменил Г.Ю. Кузьмин) получили
назначения на должности командиров этих лодок. Больших уси-
лий стоило привести их в боеспособное состояние и подготовить к
переходу в главную базу республиканского флота — Картахену. По-
ход оказался весьма нелегким испытанием для экипажей и коман-
диров. Так, на «С-2» вскоре вышли из строя оба перископа, а затем
и гирокомпас. Единственным прибором, по которому лодка могла
относительно ориентироваться при форсировании Гибралтарско-
го пролива, остался эхолот. В конечном итоге за восемь суток суб-
марине удалось достигнуть Картахены. Поход «С-4» под командо-
ванием Кузьмина также оказался весьма драматичен из-за неодно-
кратных аварий дизелей. Эту субмарина прибыла в пункт назначе-
ния 23 июня — надвое суток раньше, чем «С-2». По возвращении в
Советский Союз И.А. Бурмистров и Н.П. Египко первыми из во-
енных моряков были удостоены звания Героя Советского Союза.
10 14 Mtipmnn
289
Базировавшаяся в течение всей войны на Картахену «С-1» вско-
ре после перевода Бурмистрова на «С-6» получила нового коман-
дира. Им стал И.В. Грачев. По-видимому, изначально он присы-
лался в качестве советника, поскольку послужной список данного
командира был более чем скромен. Он закончил ВМУ им. Фрунзе
в 1936 году, после чего служил штурманом на балтийской «малют-
ке». На рубеже 1937-го и 1938 г. командиром лодки стал Г.Ю. Кузь-
мин. Его послужной список включал службу минером, обучение в
УОПП, а также непродолжительное время командования «М-21»
Тихоокеанского флота. Под его командованием субмарина совер-
шила несколько походов к Балеарским островам и 26.04.1938 г. про-
извела безуспешную торпедную атаку вездесущего крейсера «Аль-
миранте Сервера» — якобы единственную атаку республиканской
подводной лодки с советским командиром, зафиксированную про-
тивником в течение всей войны. Вскоре Кузьмин был переведен на
«С-4», а «С-1» стала в длительный ремонт. В октябре ее потопила
авиация в Барселоне. В июле, вскоре после прорыва «С-2» в Карта-
хену, Н.П. Египко убыл на Родину, а эки паж лодки возглавил при-
бывший из СССР В.А. Егоров. Примерно тогда же уехал и Г.Ю.
Кузьмин, передавший командование «С-4» своему недавно на-
значенному помощнику С.П. Лисину. Егоров и Лисин оставались
командирами подлодок всего в течение трех-четырех месяцев — в
конце ноября 1938 года советские военные специалисты были ото-
званы в СССР. До этого времени «С-2» успела совершить 16 бое-
вых походов и провести в море в общей сложности 48 сут. Несколь-
ко раз она пыталась выходить в атаки на блокирующие крейсера
мятежников, но каждый раз атаки срывались то из-за технического
состояния, то из-за неправильных действий или невыполнения
приказов экипажем.
Насколько известно, по возвращении в Советский Союз под-
водники ограничились написанием простых отчетов, которые ни-
кем из крупных специалистов не обобщались. Лишь встретив на
одном из совещаний И.А. Бурмистрова, И.В. Сталин предложил
написать ему докладную записку с предложениями относительно
будущих конструкций подлодок. Опыт действий подлодок в войне
не обобщался, а сами побывавшие в Испании командиры ни по
своим должностям, ни по знаниям не были готовы к его анализу.
Очевидно, считалось, что из-за специфичности самих условий
Гражданской войны, технического состояния лодок и дисципли-
290
ны экипажей никаких выводов из действий наших подводников
сделать невозможно. С нашей же точки зрения, война в Испании
ясно продемонстрировала весьма сомнительные шансы тогдашних
субмарин на успешную атаку быстроходных и маневренных над-
водных кораблей даже вблизи от собственных баз. В то же время
лодки франкистов и итальянцев добились определенных результа-
тов при действиях на коммуникациях.
Второй вывод, который тоже напрашивался сам собой, заклю-
чался в несоответствии реальных результатов заявленным успехам.
По крайней мере один из наших подводников — Н.П. Египко —
докладывал о потоплении в конце 1937 года канонерской лодки
мятежников. Ни по каким каналам эта информация не подтверди-
лась, хотя и во время и уж тем более после окончания Гражданской
войны немногочисленный по своему составу испанский флот был
полностью прозрачен для сторонних наблюдателей.
«Большой флот» и подводные лодки
Пока наши моряки-добровольцы сражались в Испании, а фло-
ты продолжали отрабатывать«сосредоточенный удар», руководство
страны решило приступить к строительству «большого флота». В
качестве обеспечивающих мер в конце 1937 года создали Народ-
ный комиссариат ВМФ, в начале 1938-го — воссоздали Главный
морской штаб (ГМШ) и учредили Главный военный совет ВМФ.
Оставим за скобками причины, обусловившие такой поворот в от-
ношении к флоту, и прения относительно вариантов кораблестро-
ительной программы на 3-ю пятилетку. Для нас важно отметить др>>
гое: во-первых, в концептуальном плане ничего нового на смену
«малой войне на море» так и не пришло.
Во-вторых, «большой флот» являлся все тем же ударным фло-
том, но только с преобладающей ролью крупных надводных кораб-
лей. Сбалансированностью по классам в нем тоже не пахло. Не-
смотря на то что пальму первенства при строительстве получали
новые суперлинкоры и тяжелые крейсера, в финальном варианте
плана от 06.08.1939 г. значилось, что через десять лет в составе на-
шего флота будет 88 больших подлодок (включая заградители), 225
средних и 120 малых! Подобного количества субмарин одновремен-
но не имела даже Германия в ходе Второй мировой войны. При за-
метном снижении относительной доли подводного кораблестрое-
ния в общем объеме капиталовложений в строительство кораблей
291
абсолютная цифра с каждым годом росла. Поскольку построить
крупные корабли к началу войны не успели, на выходе наше ко-
раблестроение продолжало оставаться почти таким же «подвод-
ным», как и раньше. Всего же в 1938—1941 гг. наш ВМФ попол-
нился 74 надводными кораблями (подавляющее большинство из
них было заложено еше по программам 2-й пятилетки) и 63 под-
лодками.
Попытки переосмысления концепции применения подводного фло-
та накануне войны
Нельзя сказать, что к середине 30-х годов роль подводных ло-
док оценивалась так же, как в конце 20-х. Достаточно сопоставить
определение роли подводных лодок из БУМС-30 с аналогичным
из БУМС-37. В 10-й статье последнего документа говорилось бук-
вально следующее:
«Подводные лодки способны к длительным боевым операциям и
нанесению мощного и скрытного торпедного и минного удара по бое-
вым кораблям и транспортам противника, независимо от численного
соотношения сил в бою.
Подводные лодки служат надежным средством скрытной и дли-
тельной разведки, главным образом, у побережья и баз противника и в
то же время являются мощным средством для обороны подходов к сво-
им базам, к укрепленным районам, к позициям и участкам побережья,
угрожаемым в отношении высадки десанта противника.
Они приобретают особое значение в самостоятельных действиях
на морских сообщениях (коммуникациях) противника, определяемых
«Наставлением по боевой деятельности подводных лодок».
При ограниченности радиуса действия подводных лодок, скорос-
ти хода их под водой, а также небольшой дальности видимости через
перископ особое значение имеет взаимодействие подводных лодок с
надводными кораблями и авиацией».
Таким образом, несмотря на определенное отрезвление отно-
сительно боевых возможностей субмарин и признание их значения
в борьбе на коммуникациях, основное предназначение — борьба с
боевыми кораблями, в первую очередь у своего побережья, — оста-
валось прежним.
Дальнейшее переосмысление происходило уже под влиянием
опыта начавшейся Мировой войны. Накануне ее был заключен пакт
о ненападении с Германией, который тем не менее не привел к
292
смене вероятного противника. Напротив — чем больших успехов
добивался вермахт, тем более реальной становилась война с Треть-
им рейхом. Вопросом оставалось лишь дата начала вооруженного
столкновения.
Мы же тем временем сами попытались извлечь выгоду из со-
здавшейся ситуации. «Освободительный поход» в Западную Укра-
ину и Белоруссию, договоры о взаимопомощи с прибалтийскими
государствами и их последующее присоединение привели к значи-
тельным территориальным приобретениям. Заминка получилась с
Финляндией, которая не хотела ни нашей «взаимопомощи», ни тер-
риториальных уступок. Мы решили заставить ее принять наши тре-
бования силой, и 30.11.1939 г. части РККА перешли финскую гра-
ницу. То, что планировалось как легкая прогулка, затянулось бо-
лее чем на три зимних месяца и стоило нам около 130 тыс. убитых,
замерзших и пропавших без вести. Краснознаменный Балтийский
и Северный флоты тоже приняли участие в боевых действиях, и их
подводные силы не стали исключением. Задачи, поставленные пе-
ред ними, как и сам план действий КБФ, сильно отличались от всего
того, что на протяжении многих лет отрабатывалось на флотских
маневрах. Враг не пытался высадить десант в районе Ленинграда,
а, наоборот, старался защитить свои побережье и коммуникации.
Для их нарушения в море были развернуты наши подводные лод-
ки, ранее подобные действия никогда не отрабатывавшие. Конк-
ретно об этом мы расскажем в 8-й главе, здесь же нас интересуют
только выводы доктринального характера.
Их формированию с учетом опыта первого года «Второй импе-
риалистической войны» было посвящено совещание представите^
лей ГМШ и Военно-морской академии, состоявшееся ОТ-
ИЛ 0.1940 г. Что нового относительно действий подводных лодок
там было сказано?
В основном докладе доцента кафедры оперативного искусства
ВМА В.И. Рутковского «Выводы и предложения по использованию
подводных лодок на основе опыта второй империалистической и
Советско-финляндской войн» говорилось, что, судя по действиям
зарубежных флотов, «подводные лодки подтвердили свое огром-
ное значение и особенно на коммуникациях... кроме того, лодки при-
влекались эпизодически к действиям против неприятельских боевых
кораблей для обеспечения операций надводного флота». В то же вре-
мя докладчик отметил, что «небольшое количество потопленных над-
293
водных боевых кораблей доказывает, что... подводные лодки решали в
основном задачу экономической войны». В других местах доклада ос-
торожно подмечалась малая эффективность подводных лодок при
их действиях в условиях сильной ПЛО. Все это являлось тихой кра-
молой по отношению к заявлениям, которые в свое время делались
в труде А.П. Александрова «Операции подводных лодок» и на ос-
нове которых формировались планы действий наших флотов. Бо-
лее решительную атаку на содержание этих планов повел высту-
пивший в прениях научный сотрудник исторического отдела ГМШ
А.Н Лебедев. Он заявил: «Первый вопрос — по итогам войны на за-
падном театре... это вопрос о наметившейся малой эффективности
действий подводных лодок в обороне широкого района». Далее он обо-
сновывал свой вывод на конкретных примерах из действий флотов
в ходе германо-польской войны и Норвежской кампании и заяв-
лял: «Подводные лодки являются силой более пригодной для активных
операций, и это необходимо учитывать как при планировании нового
строительства (камень в огород сторонников строительства малых
подводных лодок. — Примеч. авт.), такие плане боевой подготов-
ки. Однако это совершенно не значит, что подводные лодки нельзя ис-
пользовать для целей обороны. Их можно и нужно использовать, но
нельзя, по-видимому, ставить на них ту ставку, столь солидную и
решительную, как это у нас часто делается».
В выступлении заместителя начальника В МА по научной рабо-
те В.А. Петровского прозвучала рекомендация разработать методы
массирования подводных лодок «взамен группового метода исполь-
зования... последнее представляется весьма сложным при совре-
менных данных техники». Начальник управления боевой подготов-
ки Ю.Ф. Ралль критиковал применение позиционного метода раз-
вертывания: «Я полагаю, что мы мало думаем над вопросом более
активного использования подводных лодок. Подводные лодки,
ждущие в своих квадратах, являются какими-то пауками, которые,
сидя в центре паутины, дожидаются очень долго, причем иногда
ни одна мушка к ним может и не попасть. Следовательно, выгод-
нее подводную лодку использовать во взаимодействии еще с каки-
ми-то средствами для того, чтобы заманить, привлечь противни-
ка». Тем не менее он же настойчиво призывал к строительству эс-
кадренных подводных лодок и отработке способов их совместных дей-
ствий с надводными эскадрами, хотя опыт первого года Второй
мировой войны ясно демонстрировал отсутствие фактов подобного
применения в зарубежных флотах. Много говорилось об оптималь-
294
ной организации подводных сил в рамках одного театра, боевом
управлении. По большинству вопросов делались правильные, от-
вечающие современным условиям выводы.
Итог подвел заместитель наркома ВМФ И.С. Исаков. Он в ос-
новном подтвердил справедливость всего говорившегося, но в то
же время отметил; «О том, что лодка у берегов, в обороне берега еще
стеснена больше, чем раньше, — спорить не приходится. Это безус-
ловно, но с этим тезисом нужно обращаться очень осторожно... Лод-
ка в Данцигской бухте (имелись в виду действия польских субмарин
в сентябре 1939 года. — Примеч. авт.) будет себя хуже чувствовать,
чем в открытом море, здесь придется труднее драться, но это надо.
Сейчас надо работать над мыслью, как помочь лодке действовать в
этих условиях, и здесь на помощь приходит взаимодействие под[вод-
ных] лодок с авиацией и надводным флотом. Факт усложнения дей-
ствий подводных лодок остается фактом и ничего здесь не подела-
ешь, тем более поэтому надо этой проблемой заниматься, чтобы по-
мочь [подводным] лодкам действовать в стесненном районе».
Эта цитата тем более интересна, если сопоставить ее с опреде-
лением назначения подлодок во «Временном наставлении по ве-
дению морских операций» (НМО-40), вступившего в действие по
приказу наркома от 26.11.1940. В статье 23 писалось: «Подводные
лодки являются родом морских сил, предназначенным для действий,
главным образом, на морских сообщениях. В тех случаях, когда основ-
ной задачей флота являются действия на морских сообщениях, под-
водные лодки при достаточном их числе составляют основной род сил
флота. -
В остальных операциях использование подводных лодок должно
быть основано на оперативном взаимодействии с надводными кораб-
лями, морской авиацией и береговой обороной». Та же мысль выска-
зывалась в приказе наркома ВМФ №00300 «По боевой подготовке
на 1941 г.»: «Опыт современной войны на море подтверждает боевую
значимость подводных лодок и особенно при действиях их на ком-
муникациях».
Таким образом, лишь накануне войны удалось прийти к тому
пониманию стоявших перед подводным флотом задач, которые ему
пришлось реально решать в 1941—1945 гг. Но это в общем, а в част-
ностях задачи подводных сил в планах боевых действий флотов в
будущей войне зачастую звучали иначе. Эти задачи отдавались на
откуп штабам флотов, которые формулировали их в зависимости
295
от наличия боевого опыта и компетентности операторов. Так, вве-
денная с началом войны на Балтике нарезка позиций предусмат-
ривала лишь базовый дозор у Либавы (ликвидирован уже через не-
сколько дней в связи с занятием базы противником) и по одной
позиции на входах в Рижский и Финский заливы, зато 11 позиций
у побережья противника и на немецких коммуникациях вдоль швед-
ского побережья. В этом наверняка сказался опыт «финской» вой-
ны, в которой нарушения коммуникаций являлись для подводни-
ков единственной решаемой задачей. Хуже обстояло дело на дру-
гих флотах, которые подобного опыта не имели. Так, на Севере две
из шести обслуживаемых позиций относились к дозорным у своего
побережья, на Черном море — восемь из одиннадцати. Две дозор-
ные позиции на случай высадки вражеских десантов содержались
перед Поти и Батуми до середины января 1942 года, когда немец-
кие войска уже стояли у стен Севастополя и под Ростовом-на-Дону!
Еще более необъяснимым вы глядит развертывание лодок на вось-
ми дозорных позициях у наших баз на Тихом океане в августе 1945
года. К этому времени существовал не только большой опыт ис-
пользования субмарин в Великой Отечественной войне, свидетель-
ствовавший о бессмысленности подобного применения, но и име-
лись довольно точные данные о состоянии японского флота, кото-
рый вообще не мог уже восприниматься как сколько-нибудь серь-
езная военная сила. Получалось, что за все годы с 1941-го по 1945-й
планы развертывания ТОФ вообще не пересматривались ни тамош-
ними штабными операторами, ни соответствующими «направлен-
цами» из ГМШ. После выявления подобных фактов говорить о ком-
петентности сотрудников наших высших штабов как-то совсем не
хочется.
4.3. ЧТО МЫ ЗНАЛИ О ПРОТИВНИКЕ?
О том, что для правильного планирования своих действий не-
обходимо знать состав сил и задачи противника, говорить, навер-
ное, излишне. В стандартном боевом приказе или директиве этому
пункту отводится первое место. Тем парадоксальнее кажется то со-
стояние, в котором оказался советский ВМФ к началу войны. Что-
бы четче разобраться в этом вопросе, разделим его на знания о кон-
цепциях — планах — задачах и знания о силах вероятного против-
ника.
296
Представление о характере действий н задачах флота противника
в будущей войне
Поскольку любые планы являются строго охраняемыми секре-
тами каждого государства, сведения о них в мирное время обычно
поступают от тайной агентуры, донесений военно-морских атташе
и отчетов различных делегаций о характере морских маневров, изу-
чения военно-теоретических работ, выступлений различных пред-
ставителей морского ведомства в печати и перед различными ауди-
ториями, а также из анализа кораблестроительных программ и ре-
альных боевых действий в прошедших войнах. Для того чтобы по-
ставитьэту работу на необходимую высоту, требуется специальный
разведывательно-аналитический орган. РККФ за всю историю сво-
его существования его не имел. В составе Штаба РККА существо-
вало Разведывательное управление, включавшее четыре отдела.
Морские вопросы находились в нем на «заслуженном» тридцать
пятом месте. После создания Наркомата ВМФ СССР было сфор-
мировано Разведывательное управление ВМФ, подчинявшееся не-
посредственно наркому. Лишь в середине 1940 года его подчинили
начальнику ГМШ, после чего наконец-то возникла возможность
использования добываемой им информации в интересах военного
планирования и оперативного руководства флотами. Также обособ-
ленно долгое время существовали разведотделы флотов. Естествен-
но. ликвидировать образовавшиеся за два десятка лет лакуны не
успели. Таким образом, на протяжении почти всего межвоенного
периода моряки могли составлять представление о характере дей-
ствий вероятного противника, как кому заблагорассудится.
За отсутствием штатного органа брошенное знамя подхватили
профессора-«военспецы» из ВМА. Увы, как оказалось, не все из
них работали над повышением уровня профессиональных знаний.
О том, какое представление закладывалось в головы выпускников
академии о вероятном противнике — британском флоте, можно
почерпнуть из записей домашнего архива Н.Г. Кузнецова: «Поэто-
му естественно, что наши теоретики прежде всего стали более под-
робно знакомиться с принципами ведения войны на море своего наибо-
лее вероятного противника — англичан... Англичане жили тогда
впечатлениями о могуществе своего флота и влиянии этого флота на
историю Англии. Американский теоретик Мэхэн и английский — Ко-
ломб, пользуясь старыми приемами из войн XIX в., подвели тео-
ретическую базу под теорию владения морем и возвели это в фетиш,
297
за который охотно ухватились английские моряки. Господство на море
с генеральным морским сражением как венцом войны на море прони-
зывало всю теорию и практику подготовки английского флота. Даже
очевидные выводы о непригодности этой теории в такой мере, как
было в XIXв., после появления во время первой мировой войны подвод-
ных лодок и авиации не поколебали консервативных взглядов англий-
ского Адмиралтейства. Наличие крупного надводного флота со всеми
традициями «владычицы морей» тормозило пересмотр уже устарев-
ших положений».
Самое интересное, что данная критика вовсе не помешала ад-
миралу Кузнецову стоять во главе создания «большого флота», ко-
торый должен был включать в себя 15 суперлинкоров типа «Совет-
ский Союз». Скорее всего высказанные взгляды являлись естествен-
ной данью той эпохе и той атмосфере, в которой учился в академии
будущий нарком. Он находился в стенах ВМА с октября 1929-го по
май 1932 года и «вживую» наблюдал разгром «старой школы» и тор-
жество хулителей теории «владения морем».
Следует сразу и решительно сказать, что изложение взглядов
английских теоретиков «от Кузнецова» соответствовало в большей
степени состоянию перед Первой мировой войной, но уж никак не
в межвоенный период. Британцы действительно не отказались в
целом от теории «владения морем», но произвели ее значительную
модернизацию в соответствии с требованиями времени. Весьма ха-
рактерно, что имена британских теоретиков XX века — Д. Корбет-
та и Д. Кресуэлла — остались совершенно неизвестными нашим
руководителям (книга Кресуэлла «Война на море» была издана на
русском языке в начале 1941 года). В частности, в книге Кресуэлла
писалось: «Мысль о том, что линкор не оправдает затрачиваемых на
него средств, высказывалась очень часто с тех пор, как появились под-
водная лодка и авиация; временами эти высказывания были столь ка-
тегоричны, что, казалось, следовало бы немедленно разоружить все
линкоры... Однако уже было указано, что во время последней вой-
ны линкоры сохраняли свое господствующее положение незави-
симо от того, что могли сделать против них подводные лодки. К
концу войны они, пожалуй, были в лучшем положении в этом от-
ношении, нежели в начале ее, если только соблюдались два основ-
ных условия: наличие охранной завесы из миноносцев и большая
скорость хода... Поэтому нет оснований полагать, что при равных
затратах флот, состоящий, главным образом, из линкоров, можно
298
будет заменить флотом, состоящим из подводных лодок. Что каса-
ется авиации, то этот вопрос не совсем ясен... Если будет доказано,
что авиация может сделать отдельные важные районы моря недо-
ступными для линкоров, и в то же время она сумеет осуществить
продолжительный контроль над судоходством в этом море, то тог-
да можно будет сказать, что в линкоре нет больше нужды...»
Параллельно с линкорами англичане строили и подводные лод-
ки (красные военные моряки не побрезговали позаимствовать це-
лый ряд технических решений из трофейной «L-55»), и авианос-
цы, и торпедные катера. Все они применялись в соответствующих
условиях обстановки — вспомним налет торпедных катеров на
Кронштадт в 1919 году или налет палубных торпедоносцев на ита-
льянский флот в гавани Таранто в 1940 году, — и их действия по
своим результатам вполне могли бы рассматриваться как альтерна-
тива генеральному сражению линейных флотов. Все это не укры-
лось от внимания нашего лучшего военно-морского теоретика меж-
военного периода М.А. Петрова, который в своем докладе на зна-
менитом заседании РВС 08.05.1928 г. заметил, что наиболее круп-
ными кораблями, присланными Англией в Финский залив в 1919
году, были легкие крейсера, которые даже не ходили дальше мери-
диана Таллина. С советским Балтийским флотом противник пред-
почел бороться теми самыми средствами «малой войны» — легки-
ми силами, подводными лодками и самолетами с авианосцев «Фью-
риес» и «Виндиктив». Активно и небезуспешно применяли англи-
чане против нашего слабого флота и мины — на них в одном из
выходов погибло три из четырех наших эсминцев. Мы же непре-
менно ждали от британцев прорыва линейными силами в восточ-
ную часть Финского залива, артиллерийского удара по Кронштад-
ту и Ленинграду, высадки десанта. Понятно, что в случае удачи по-
добного предприятия мы понесли бы серьезное поражение с боль-
шими политическими и экономическими последствиями, но цена,
которую пришлось бы заплатить за подобный прорыв, никогда не
была бы сочтена британскими адмиралами приемлемой.
Чтобы окончательно разобраться в данном вопросе, достаточ-
но вспомнить опыт Дарданелльской операции 1915—1916 гг., ког-
да многочисленный англо-французский флот оказался бессильным
перед устаревшими береговыми орудиями и минами заграждения.
Понеся большие потери, он вернулся на исходные позиции. Выса-
женный впоследствии десант не смог далеко продвинуться и через
299
несколько месяцев безрезультатной борьбы и многотысячных по-
терь был погружен на корабли. С этого момента у англичан наблю-
далась явная «фобия» в отношении десантных операций, послед-
ствия которой были преодолены только входе Второй мировой вой-
ны с заокеанской помощью. Теме десантных операций в Велико-
британии не было посвящено ни одной работы; в трудах же
доктринального характера о них говорилось коротко и сквозь зубы.
Классическим здесь может служить мнение того же Кресуэлла, ко-
торый, хотя и не отрицая важности и возможности десантных опе-
раций, писал:« Поэтому совершенно ясно, что задачи высадки при со-
противлении противника в будущем будут, по-видимому, гораздо бо-
лее сложными, чем они были в 1915 г. С этой точки зрения такая опе-
рация может показаться почти невозможной». С учетом всего
вышесказанного можно констатировать, что, разразись война между
СССР и Антантой в 20-е — 30-е годы, наш флот сразу же обнару-
жил бы, что его оборонительные планы имеют мало общего с за-
мыслами противника. Наносить«комбинированный удар» было бы
не по кому!
Еще меньше общего наше представление о характере будущих
морских баталий имело с реальными планами германского флота,
который стал нашим вероятным противником в 1934—1935 гг. Да,
по крупным надводным кораблям он нас несколько превосходил,
но это вовсе не означало, что противник собирается бессмысленно
жертвовать ими при прорыве минно-артиллерийских позиций —
не для того эти корабли создавались. В 1941 году Военно-морская
академия подготовила сборник материалов под обшим названием
«Оперативно-тактические взгляды германского флота». В этом
сборнике содержались выдержки из доктринальных трудов О. Гро-
оса и В. Вегенера, из которых весьма недвусмысленно вытекала
антибританская направленность германской морской стратегиче-
ской мысли, а в качестве главной задачи флота фигурировало нару-
шение коммуникаций.
Тем нелепей смотрелась наша оценка оперативных замыслов
нового противника. Тема общефлотских маневров КБФ на 1939 год
была утверждена начальником ГМШ Л.М. Галлером в директиве
№9761сс и звучала так: «Расширение, укрепление и удержание опе-
ративной зоны КБФ в Финском заливе с одновременным содей-
ствием флангам наступающей Красной Армии в заливе и Ладож-
ском озере при длительных операциях ПЛ у баз противника и на
300
всем протяжении Балтийского моря по нарушению коммуника-
ций». Флот вероятного противника представлялся как объединен-
ные флоты Германии (два «карманных линкора», два легких крей-
сера, две флотилии эсминцев, флотилия подлодок), Эстонии, Фин-
ляндии и Польши. Дело было в августе, буквально за несколько
недель до начала германо-польской войны, и при этом наши «про-
свещенные» флотоводцы «в упор» не замечапи конфликта из-за
Данцигского коридора, британских гарантий Польше и т.п., счи-
тая Германию и Польшу союзниками! Центральным событием ма-
невров стало так называемое Большое отрядное учение № 1 с зада-
чей отработать «дневной артиллерийский бой линкоров с линкорами
противника на открытом плесе совместно с авиацией и легкими си-
лами флота в условиях широкого применения дымов при использова-
нии быстроходных подводных лодок».
Самое интересное, что наблюдавший за ходом маневров замес-
титель наркома И.С. Исаков сам был в свое время командующим
КБФ и тогда придерживался совершенно иного мнения относитель-
но характера будущей войны на Балтике. Оценивая состояние и
задачи кригсмарине в 1937 году, он писал, что «сверхлинкоры и боль-
шие подлодки абсолютно не нужны для войны против нас». Исаков
справедливо считан, что в случае возникновения конфликта одной
из важнейших задач германского флота будет защита коммуника-
ций, по которым осуществляется «подвоз шведской руды, финского
леса...» Для выполнения этих задач «германский флот... будет стре-
миться заблокировать Красный флот в Финском заливе... уничтожить
его атаками легких сил и авиации...» Однако привычка не перечить
«генеральной линии» оказапась сильнее здравого смысла у этого,
безусловно, способного, но недостаточно принципиапьного фло-
товодца. Наркома ВМФ «озарение» посетило много позже оконча-
ния войны. В 1971 году в своем частном письме Ю.А. Пантелеев
(занимал должность начальника штаба КБФ в 1941 году) пытался
высказать свое мнение по поводу той части мемуаров бывшего глав-
кома, где излагался ход боевых действий на Балтике в начапьный
период войны.
«Все, что Вы напечатали уже в журналах, — писал бывший нач-
штаба, — очень высоко оценено военной общественностью и вообще
мыслящими людьми... Возможно, все, что я пишу, Вы уже знаете и со
всем не согласитесь, но я говорю о том, что знают многие балтий-
цы тех лет... Судьба поставила КБФ на одно из важнейших страте-
301
гических направлений фашистов: Пруссия — Ленинград через Прибал-
тику. Оно намечалось гитлеровцами как сухопутное или приморское,
но не морское. Флот же готовился годами к войне на море, прежде
всего:
а) к действиям на коммуникациях (простим адмиралу Панте-
лееву передергивание задним числом порядка приоритетности за-
дач ВМФ. — Примеч. авт.);
б) к бою на минно-артиллерийской позиции в устье Финского за-
лива;
в) к обороне военно-морских баз с моря;
г) к противодесантной обороне островов Моонзунд.
Получилось все наоборот и по вариантам, которые никогда не рас-
сматривались ни в Академии, ни в Главморштабе, ни на флоте:
а) Гитлер в первые месяцы 194 / г. прекратил сознательно торго-
вое судоходство по открытой части моря. Транспорты ходили швед-
скими шхерами. Наши подводные лодки не имели целей. Да и вообще о
«колоссальном» значении коммуникаций для немцев больше мы сами
кричали и собирались их громить. Стратегического значения, решаю-
щего, они для Германии не имели (к истинному значению балтийских
коммуникаций для Германии мы вернемся в соответствующей гла-
ве. — Примеч. авт.);
6) фашистский флот не собирался вторгаться в Финский залив.
Наоборот, он намеревался нас в нем блокировать. Мы же выставили
«историческую» минно-артиллерийскую позицию и на этой операции
потеряли нос крейсера «Максим Горький» и один эсминец;
в) противник ни одну военно-морскую базу не собирался брать с
моря, а брал их с т ыла, где не было никаких укреплений и флот не имел
своих войск. Сухопутная оборона берегов поручена была армии, но ар-
мия в Прибалтике к этому не была готова. Укрепленные районы не
были достроены. Части не развернуты. Плохо, что мы этого не пре-
дугадали;
г) десанты в тыл фашисты не собирались высаживать, и вся наша
противодесантная оборона флота тоже оказалась ненужной.
Таким образом, проблема морской войны на Балтике решалась
фашистами на суше. Это было совершенно новое обстоятельство.
Флот остался как бы без противника на море, начав последователь-
но терять все свои базы, занимаемые фашистами с суши. Слова
«отход» и «эвакуация» вообще не существовали ни в учебных пла-
нах академии, ни в директивах Главного морского штаба. А ведь
302
это очень сложная операция. К ней никто никогда не готовился и рас-
четов не производил».
К сожалению, ответ Н.Г. Кузнецова автору письма нам неизве-
стен.
Из всего вышеизложенного можно сделать лишь один вывод:
ни реальных концепций применения, ни оперативных планов про-
тивной стороны наши высшие военные чины не знали. Вместо этого
рисовался какой-то совершенно надуманный образ действий вра-
га, наиболее опасный для нашей страны, но связанный для него с
большими потерями и потому для противника не приемлемый.
Неумение и нежелание поставить себя на его место являлось есте-
ственным результатом избавления от наиболее грамотных военно-
морских специалистов и провала с подготовкой новых военных
кадров. В результате основные задачи на оперативно-тактическую
подготовку оказались нежизненными, некоторые тактические при-
емы — неприменимыми. Подводники фактически не готовились к
атакам тихоходных целей, не имели практических рекомендаций,
как действовать на коммуникациях противника. Все это не могло
не отразиться на действиях наших подводных сил в первые месяцы
Великой Отечественной войны.
Представление о силах противника и знание театроа
Ежегодное издание справочника «Военные флоты», составляв-
шегося преподавателем ВМА Е.Е. Шведе, этакого русифицирован-
ного издания известного справочника Джейна, стало безусловным
и наиболее крупным успехом в данной области информации. Бла-
годаря этим справочникам штабы флотов и командиры кораблей
могли составить достаточно верное представление о ТТХ и числен-
ности кораблей того или иного типа большинства зарубежных фло-
тов. С ежегодника все начиналось, но, к сожалению, им все и огра-
ничивалось. Еще нв заседании Военного совета РККА в 1935 году
тогдашний наморси В.М. Орлов подметил, что «изучение против-
ника ведется в основном по линии изучения его корабельного со-
става, не изучена тактика и оперативное искусство соединений
флота вероятных противников. В 1936 г. изучение тактики и опе-
ративного искусства должно явиться главным объектом при изуче-
нии противника». Однако основные недостатки крылись не толь-
ко и не столько в этом. Лишь когда штаб КБФ впервые приступил
к разработке конкретного плана боевых действий против Финлян-
303
дни, обнаружилось, что у него отсутствуют очень многие необхо-
димые данные. 19.06.1939 г. начальник штаба Балтфлота А.П. Шер-
гин дал задание начальнику Разведывательного отдела КБФ выяс-
нить следующие данные о противнике: I) дислокацию и движение
в море флотов Германии, Польши, Швеции и Финляндии; 2) на-
личие вооружения и воинских гарнизонов на островах Финского
залива, особенно в восточной части; 3) сухопутные карты островов
Суурсаари, Суур-Тютярсаари, Лавенсаари, Сейскаари и подробное
описание мест высадки десанза на них; 4) время и место минных и
сетевых постановок в Финском, Рижском и Ботническом заливах;
5) план борьбы противника с нашими подлодками; 6) узлы движе-
ния торговых судов противника в Балтийском море и пр. Все эти
сведения были подготовлены только к 21 декабря, то есть спустя
три недели после начала Советско-финляндской войны, да и то
многие из них оказались недостоверными. Острота положения в
данном вопросе лишний раз подчеркивалась в приказе наркома
№00300 «По боевой подготовке на 1941 г.».
«Главнейшими недочетами БП прошедшего года считаю следующие...
3. Все виды разведки работают еще неудовлетворительно из-за
слабой целеустремленности их штабами, плохого взаимодействия раз-
ведывательных сил и средств и медленности передачи сведений в час-
ти. Особенно плохо обстоит дело с использованием данных разведки
штабами.
4. Знание своего театра недостаточное, а изучение районов и уча-
стков, используемых вероятными противниками, — неудовлетвори-
тельное. Состав сил и средств, тактика и организация флотов, авиа-
ции и береговой обороны наших «соседей» изучаются слабо».
Так чего же конкретно не знали наши подводники о противнике?
А. Не знали тактики противолодочных сил.
Практика уже первых боевых походов показала, что многие ко-
мандиры воспринимали одиночный транспорт как судно-ловуш-
ку, любой поворот корабля охранения в сторону подводной лодки —
как признак ее верного обнаружения. Совершенно нс учитывалась
возможность применения противником поисково-ударных групп
охотников за ПЛ. Обычно, обнаружив группу из нескольких моби-
лизованных боевых кораблей, командир группы считал ее группой
тральщиков и нередко выходил в атаку. «Тральщики» легко укло-
нялись от торпедной атаки и устраивали длительное преследова-
ние субмарины.
304
Б. Не могли правильно классифицировать цель, если она являлась
малым боевым кораблем спецпостройки или кораблем, мобилизован-
ным из числа судов торгового или рыболовного флота. То же относи-
лось и к торговым кораблям.
Невинное, казалось бы, «переименование» тральщика в эсми-
нец на практике приводило к неверному определению элементов
движения цели и дистанции до нее. Лучше всего по этому поводу
высказался на совещании в октябре 1940 года доцент кафедры так-
тики ПЛ и ПЛО А.В. Томашевич: «Следующей причиной неуспешных
атак является ошибка в определении элементов движения цели... Мы
тренируемся по миноносцам, по крейсерам, это хорошо, но вместе с
этим необходимо нам учиться проводить атаки и по транспортам.
Мало того, что необходимо учиться проводить атаки, нужно дать
командирам возможность определять высоту отдельных частей ком -
мерческого корабля. Как показала практика, наши командиры совер-
шенно не знают торговые корабли своих противников. Нужно добиться
положения, чтобы командиры имели возможность изучить
транспортный флот противника» (полный текст выступления см. в
приложении №1). Ситуация не изменилась и входе Великой Оте-
чественной войны, что являлось одной из главных причин много-
численных безуспешных торпедных атак в 1941—1945 гг.
В. Не знали истинных возможностей противолодочной техники
противника.
Сознание того, что большая часть технической начинки совет-
ских субмарин пришла к нам из-за границы, нс могло не порож-
дать у многих подводников ощущения значительного техническо-
го превосходства врага. Особенно тяжело было молодым, недавно
выпущенным из училищ командирам до того момента, как они по-
бывали в первом серьезном боевом контакте. Ночные вспышки
прожекторов на берегу плюс пара пролетевших самолетов могли
производить впечатление, что за лодкой ведется неотрывное наблю-
дение. Когда в июле 1941 года субмарина «М-172» при движении в
подводном положении села на камни недалеко от входа в Кольский
залив и ее не остановленный своевременно электродвигатель на-
чап искрить, у командира лодки Д.Я. Лысенко началась настоящая
истерика, при которой он кричал, что «немцы вытягивают лодку на
поверхность сверхмощными магнитами». В тех случаях, когда лодки
подвергались преследованию, многие командиры приказывали ос-
тановить гирокомпас и накрыть его телогрейкой или матрацем, по-
305
скольку были уверены, что вражеские гидроакустики могут слы-
шать его жужжание на расстоянии нескольких сотен метров через
многометровую толщу воды. Подобные анекдотические примеры
можно было бы продолжить, но факт остается фактом — из-за не-
знания истинных боевых возможностей кораблей противника мно-
гие отнюдь не склонные к трусости и паникерству подводники вели
себя чрезмерно осторожно.
Г. Крайне слабо знали театры, на которых им предстояло дей-
ствовать.
Точнее, они хорошо представляли ту часть театра, где отраба-
тывали свои «комбинированные удары», но когда выяснилось, что
действовать предстоит не у своих берегов, а у вражеских, то оказа-
лось, что там все в диковинку. Штурманы не знали характерных
ориентиров и гидрографии районов, командиры — режима плава-
ния судов, особенностей хозяйственной деятельности в прибреж-
ных водах и многого другого. Положение несколько изменилось в
лучшую сторону в 1939—1940 гг., когда в ходе Советско-финлянд-
ской войны и развертывания черноморских подлодок летом 1940
года у Босфора и румынского побережья удалось накопить опреде-
ленные сведения об этих водах. Вог красноречивое свидетельство
из отчета 1-й БПЛ ЧФза 1941 год: «Вероятного противника на Чер-
номорском театре командный состав бригад знал слабо. Это объяс-
няется тем, что разведотдел ЧФ материал для изучения вероятного
противника на Черноморском театре почти не имел. Имевшаяся
же литература и материалы были устаревшими, не отражали совре-
менного состояния сил и экономической мощи вероятных против-
ников и, вполне понятно, вызвать у нач. состава интерес к изуче-
нию этих вопросов не могли.
Театр вероятных боевых действий большинство нач. состава зна-
ло плохо. Так же мало было изучено Кавказское побережье. Хорошо
нач. состав знал Крымское побережье и северо-западную часть Чер-
ного моря.
Плохое знание театра военных действий и Кавказского побе-
режья произошло исключительно по тем причинам, что в мирное
время подводные лодки всю боевую подготовку проводили в райо-
не ГБ (главной базы. — Примеч. авт.), Крымского побережья и ча-
сти в северо-западном районе Черного моря. Отсутствие в системе
БП мирного времени дальних походов с целью изучения отдален-
ных районов Черного моря не могло способствовать хорошему зна-
нию Черноморского театра начсоставом».
306
В результате несколько первых месяцев войны подводные силы
флотов были вынуждены затратить на «разведку на себя».
В заключение хотелось бы отметить еще один аспект, не имев-
ший, праада, отношения к силам противника, но также оказывав-
ший известное негативное влияние на действия подводников —
полную «девственность» наших командиров в отношении знания
международных договоров относительно правил ведения войны на
море. Поскольку в течение 20-х — 30-х годов действия на коммуни-
кациях фактически не планировались, то и необходимости в по-
добных знаниях никто не ощущал. Все изменилось с реалиями
«финской» войны. 10 декабря 1939 года одновременно три наших
лодки в разных районах Балтики уничтожили три нейтральных суд-
на. Одно из них было потоплено в пределах официально объявлен-
ной зоны блокады, другое за ее пределами, хотя командир лодки
искренне считал, что в пределах (координаты границы зоны бло-
кады были переданы из штаба КБФ со значительными ошибками).
Самым же вопиющим фактом стало потопление эстонского кабо-
тажного судна «Кассари» подлодкой «Щ-323» (командир Ф.И.
Иванцов). Лодка действовала на позиции близ маяка Утё, но в ночь
на 10 декабря командир решил отойти к острову Хиума, чтобы оп-
ределиться по маякам. Около 3 ч утра, когда лодка находилась в 20
милях южнее блокадной зоны, примерно в 30 милях севернее мыса
Ристна, был обнаружен одиночный транспорт, двигавшийся в вос-
точном направлении. Иванцов решил досмотреть пароход, но тот
на запрос не ответил, после чего якобы увеличил ход. Субмарина
незамедлительно открыла огонь и за полчаса успела выпустить 160
снарядов. Изрешеченный транспорт затонул, причем во время об-
стрела один член команды был убит. Не удовлетворившись резуль-
татом, Иванцов приказал освещать море факелами, после чего, не
обнаружив шлюпки с командой, дал несколько пулеметных очере-
дей наугад. Капитан парохода и кочегар получили пулевые ране-
ния, к счастью, не опасные для жизни. Шлюпка пристала к берегу
Хиумы, так что название жертвы и подробности потопления вско-
ре стали известны в эстонских газетах и штабе КБФ. В прессе на-
звание и государственная принадлежность подводной лодки, есте-
ственно, не назывались, но в штабе быстро сопоставили данный
факт с донесением Иванцова об успехе. Находившийся при штабе
КБФ представитель ГМШ В.А. Алафузов назвал действия Иванцо-
ва «дикими» и «зверскими», что тем не менее не воспрепятствова-
307
ло награждению командира лодки орденом Красной Звезды. Един-
ственной реакцией наркома стала шифровка №653 от 12.12.1939 г.,
в коюрой Н.Г. Кузнецов приказывал подлодкам «точно придержи-
ваться в своих действиях объявленных нами районов блокады». Стоит
напомнить, что еще в 1936— 1937 гг. Советский Союз присоединился
к Лондонскому протоколу и подписал «Правила о действиях под-
водных лодок по отношению к торговым судам в военное время».
Насколько действия наших подводников противоречили данным
документам, можно понять из простого изложения их текста. Вы-
держка из текста Лондонского протокола:
«/) в своих действиях по отношению к торговым судом (имеются
в виду нс только нейтральные, но и вообще все торговые суда, в
том числе и суда противника, идущие без охраны военных кораб-
лей. — Примеч. авт.) подводные лодки должны сообразовываться с
нормами международного права, которыми руководствуются надвод-
ные суда:
2) в частности, за исключением случаев упорного отказа остано-
виться после надлежаще сделанного предложения или активного со-
противления осмотру или обыску, военный корабль как надводный, так
и подводный не может потопить торговое судно или лишить его воз-
можности плавания до тех пор, пока оно не доставит пассажиров,
экипаж и судовые бумаги в безопасное место. В этой связи шлюпки
кораблей могут рассматриваться как безопасное место только в том
случае, если при существующем состоянии моря и при существующих
условиях погоды, ввиду близости земли или присутствия другого суд-
на, имеющего возможность принять пассажиров и экипаж, обес-
печена их безопасность».
Относительно блокадных зон существовали следующие указа-
ния: «Нейтральное судно, захваченное за попытку прорвать «внут-
реннюю» или «внешнюю» блокаду, не должно быть уничтожено, а дол-
жно быть приведено в ближайший доступный порт страны-взятеля
для того, чтобы можно было надлежащим образом возбудить против
него преследование в призовом суде».
Чтобы окончательно развязаться с этим вопросом 14.05.1940 г.
нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов утвердил «Инструкцию по ведению
подводной войны применительно к нормам международного
права». О том, насколько она соответствовала вышеизложенным
нормам, каждый читатель может сделать вывод самостоятельно.
308
«I. Все суда, идущие под флагом противника или вообще без флага,
подлежат уничтожению без предупреждения.
2. Госпитальные суда противника подлежат остановке и осмот-
ру. В случае обнаружения использования этого судна не по назначе-
нию, оно уничтожается.
3. Торговое судно нейтрального государства, идущее под конвоем
военного корабля противника, подлежит уничтожению без предуп-
реждения.
Примечание: Целесообразность последовательности уничтожения
объектов решается командиром.
4. Торговое судно противника, идущее под конвоем военного ко-
рабля нейтрального государства, подлежат уничтожению без предуп-
реждения.
5. Торговое судно нейтрального государства, конвоируемое воен-
ным кораблём нейтрального государства, уничтожению не подлежит.
6. Ночью все встреченные корабли, за исключением кораблей, не-
сущих огни госпитальных судов, — уничтожаются без предупрежде-
ния в пределах 100-мильной зоны от берегов противника.
7. Всякое торговое нейтральное судно, если оно не выполняет тре-
бование лодки остановиться для осмотра или оказывает сопротивле-
ние этому осмотру, — подлежит уничтожению.
8. Подлежат остановке и осмотру, в зависимости от обстанов-
ки, все нейтральные торговые суда, направляющиеся в порты против-
ника, с целью обнаружения контрабандных грузов. При обнаружении
контрабанды судно — уничтожается. Предварительно должны быть
приняты меры для обеспечения безопасности команды судна.
9. В нейтральных водах остановка, осмотр и уничтожение тор-
говых судов запрещается.
10. Вооруженные торговые суда, независимо от национальности,
направляющиеся в порты противника и вышедшие из них. подлежат
уничтожению без предупреждения.
11. Во всех случаях способ уничтожения кораблей выбирается в
зависимости от обстановки и целесообразности использования того
или иного оружия.
12. Во всех случаях уничтожение торгового судна преследует
цель уничтожения его, но не его экипажа и пассажиров. Поэто-
му не может иметь место обстрел шлюпок со спасающимися с
судна людьми».
309
В ходе Второй мировой войны все страны отказались от выпол-
нения норм Лондонского протокола, но не все сделали это столь
явно еще до вступления в войну. Даже тс же немецкие подводники,
на которых редкая собака не повешена, ввели блокадную зону толь-
ко через месяц после начала войны — 4 октября 1939 года и лишь
после объявления войны США, то есть 10 декабря 1941 года, пол-
ностью перешли к «неограниченной подводной войне». К этому
времени их советские коллеги уже давно ее вели. Впрочем, отказ от
выполнения норм международного права не помог улучшить ре-
зультативность действий наших подлодок, крайне низкую из-за
бессчетного количества ошибок, допущенных в ходе подготовки к
войне.
ГЛАВА 5
ОРГАНИЗАЦИОННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО ПОДВОДНОГО
ФЛОТА В МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД. ПЛАНЫ ВОЕННОГО
КОРАБЛЕСТРОЕНИЯ В ОТНОШЕНИИ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
5.1. КАК ИСЧИСЛЯЛАСЬ И РЕАЛИЗОВЫВАЛАСЬ ПОТРЕБНОСТЬ
В ПОДВОДНЫХ ЛОДКАХ?
Сколько государство строит кораблей, танков, самолетов, фор-
мирует дивизий? Пока не устанет и деньги не кончатся — возмож-
но, думают некоторые. Столько, сколько сможет прокормить, —
считают другие. Столько, сколько у вероятного противника плюс
еще немножко, — утверждают наиболее «продвинутые». При этом
применительно к кораблям часто вспоминаются примеры из исто-
рии британского флота, который в XVIII — XIX вв. строился по
формуле: «Иметь столько кораблей, сколько их имеют две следую-
щие посписку морские державы, вместе взятые». Когда после окон-
чания Русско-японской войны началась «дредноутная гонка», а в
качестве главного вероятного противника Великобритании обо-
значилась кайзеровская Германия, прозвучал лозунг «two keels to one» —
то есть на каждый заложенный на стапеле киль германского дред-
ноута англичане собирались отвечать двумя. Вскоре выяснилось,
что подобное соревнование весьма изнуряюще и для самой «мас-
терской мира», в результате чего лозунг сменился на «three keels to
two», что означало: британское адмиралтейство согласно снизойти
до всего лишь полуторакратного превосходства над противником.
Все это в принципе понятно и объяснимо, но остается вопрос: ис-
ходя из чего рассчитывали потребное количество линкоров нем-
цы? Как рождались судостроительные программы других флотов,
где изначально четко определялось количество кораблей того или
иного класса?
311
Осознанные, можно сказать, даже научные методы расчета по-
требного количества кораблей стали рождаться в десятые и двадца-
тые годы XX века. Основаны эти методы были, с одной стороны,
на четком определении потенциальных задач, которые могли бы
встать перед флотом в будушей войне, с другой — на накопленном
и обобщенном опыте предшествующих войн, что позволяло выра-
ботать определенные тактические нормативы.
РККФ в период восстановления было нс до научных расчетов.
Подобнотому, как это происходит сейчас, состав флота определялся
нс задачами, а объемом финансирования, ежегодно отпускаемого
на его содержание. Численность подводных лодок складывалась
достаточно случайно — то, что осталось от старого режима, плюс
недостроенные и затопленные на мелководье субмарины. Впрочем,
всего этого оказалось даже больше, чем мы в состоянии были со-
держать. Так, на начало 1920 года на Балтике имелось 12 подвод-
ных лодок, которых объединили в три дивизиона. 3-й дивизион
(«Вепрь», «Кугуар» и «Угорь») являлся резервным, и его лодки лич-
ным составом укомплектованы не были. В результате весной при
таянии льда «Угорь» затонул. Вскоре его подняли и сдали в порт на
хранение, несмотря на то что его корпус находился в лучшем со-
стоянии, чем у лодок действовавших дивизионов. Вскоре та же
участь постигла и «Вепрь» с «Кугуаром», и ее вполне могла разде-
лить вся подводная дивизия. В 1921 году РВС Морских Сил Бал-
тийского моря (МСБМ) своим решением сократил штат дивизии с
936 до 611 человек, одновременно предложив командованию ди-
визии поставить лодки на длительное хранение. Комдив Я.К. Зу-
барев оказался подлинно государственным человеком и отрицатель-
но отреагировал на предложение РВС, резоннозаметив, чтолодкилуч-
ше сохраняются в строю, и даже с сокращенным и экипажами он обя-
зуется обеспечить плавание и хорошее содержание кораблей.
Классический пример по удовлетворению нужд флота дает док-
лад начальника Военно-Морских Сил СССР заместителю предсе-
дателя РВС СССР от 28.05.1924: «Постановлением президиума РВС
СССР от 5 мая 1924 г. (протокол № 212/17) сумма заграничных зака-
зов для морведа (Морского ведомства: так тогда часто именовали
РККФ. — Примеч. авт.) определена в размере 1000000рублей. Меж-
ду тем, последняя, сильно сокращенная программа заказов, предпола-
гавшая приобретение лишь самых необходимых для флота матери-
алов, была рассчитана на 9000000рублей. Эта смета была рассмот-
312
рена в военном бюро Госплана и особых возражений не встретила как
составленная чрезвычайно скромно (полноеудовлетворение нужд фло-
та путем приобретения за границей нужных материалов истребова-
ло бы затраты 69000000рублей). Вполне очевидно поэтому, что пре-
доставленного /000000руб. никоим образом не хватит на удовлетво-
рение даже насущнейших потребностей флота... Несомненно, такое
чрезвычайное сокращение ассигнования на заграничные заказы против
заявленных было следствием отсутствия на заседании представите-
ля морведа, который дал бы полную и исчерпывающую картину на-
сущнейших потребностей флота. В заключение высшее морское ко-
мандование считает своим долгом донести, что такое чрезвычайное
сокращение заграничных заказов может повлечь за собой катастро-
фические последствия для флота, вплоть до потери им боеспособнос-
ти в той или иной мере».
Не менее любопытно, что из выделенного I млн. большая часть —
756 тыс. руб. — предназначалась на расходы в интересах «подводного
плавания»: закупку 14 комплектов аккумуляторных батарей для всех
находившихся на тот момент в строю подлодок РККФ и двух новей-
ших английских перископов фирмы «Барр энд Струд» (см. гл. 14).
Когда руководство РККФ поднимало вопрос о новом корабле-
строении, ему пытались навязать «дешевый и сердитый» способ
пополнения корабельного состава за счет судоподъема. В подготов-
ленной в январе 1926 года докладной записке зампредседателя
ОГПУ Ягоды в адрес зампредседателя РВС писалось следующее:
«Организованная по Вашей инициативе и при Вашем непосред-
ственном участии, экспедиция подводных работ на Черном и Азов-
ском морях (ЭПРОН) имела своей важнейшей задачей оказание помо-
щи восстановлению РККФ, путем подъема военных кораблей, зато-
нувших на Черном море в период гражданской войны.
Несмотря на то, что деятельность экспедиции развивается весь-
ма удовлетворительно, осуществление указанной основной задачи ее,
особенно за последнее время, тормозится по причине отсутствия дол-
жного внимания со стороны Морведа к ее работам... Считаю необхо-
димым изложить ряд фактов, иллюстрирующих изложенное.
1) В 1924 году экспедиция самостоятельно возбудила вопрос о це-
лесообразности подъема целиком подлодки «Пеликан», затонувшей в
1918 году в Одесском порту.
Неоднократные попытки Госсудподъема поднять лодку не приве-
ли ни к каким результатам. В НКПС было выдвинуто предложение
313
убрать подлодку с фарватера, мешавшую прохождению судов, путем
подрыва ее, т.е. уничтожения. Морское ведомство, не имея данных о
состоянии подлодки, все же формально санкционировало ее уничто-
жение. Как Вам известно, после успешного подъема подлодка была
обследована комиссией с участием Морведа и по своему состоянию
признана вполне пригодной для восстановления, причем как дельная
вещь она была оценена в сумме 1000000руб., а по стоимости отдель-
ных частей и металла после разборки — около 100000 руб. Горячее
желание экспедиции увидеть эту лодку встрою оказалось напрасным,
так как морское ведомство в конечном счете разрешило вопрос о ее
восстановлении в отрицательном смысле по причине будто бы плохих
тактических средств лодок этого типа.
Необходимо отметить, что ПЛ «Пеликан» предполагалась к вы-
пуску в 1917 году и является лодкой недостроенной.
2) В начале 1925 года, по предложению экспедиции, морское ве-
домство заключило с последней соглашение на предмет розыска для
дальнейшего подъема для нужд РККФ подлодок, затопленных в 1918
году англичанами около Севастополя. Желательная последователь-
ность подъема подлодок в договоре указывалась следующая: «Орлан»,
«Гагара», «Кит», «Кашалот», «Нарвал» и «АГ 21». После усиленных
розыскных работ экспедиции удалось найти подлодку «Орлан», како-
вая путем глубоководного снаряда ЕГД была обследована представи-
телями подплава Черноморского флота, причем была выявлена жела-
тельность немедленного начала работ по подъему.
После сообщения о нахождении подлодки морскому ведомству эк-
спедиция сверх своих ожиданий была уведомлена, что подъем подло-
док типа «Орлана» необходимо отнести в последнюю очередь, а глав-
ное внимание обратить на розыски лодок типа «Кит». Несмотря на
начатые в 1925 году работы по подъему «Орлана», благодаря посто-
янным указаниям морведа на ненужность этих работ и необходимость
усиления работ по розыску, экспедиция не смогла закончить подъема
«Орлана» в сезон 1925г., продолжая усиленные поиски остальных под-
лодок.
По имеющимся у меня сведениям, подлодка «Орлан» является лод-
кой сравнительно новой и была самой быстроходной из всех подлодок
Черного моря ввиду наличия на ней проектных дизелей до 1320 сил, в
то время как на других подлодках дизеля их становилисьменьшей мощ-
ности. Можно предполагать, что некоторые менее ценные такти-
ческие свойства этой лодки вполне окупались ее быстроходностью...
314
Все изложенное заставляет меня обратиться к Вам с просьбой
теперь же выяснить основной вопрос: имея в виду, что перед
ЭПРОНом была поставлена основная задача — подъем военных ко-
раблей, нужно решить, остаютсяли на ней эти обязанности на пред-
стоящее время, если да, то следует теперь же обеспечить экспеди-
ции отпуск необходимых средств и полное содействие Морведа.
Если же морское ведомство не нуждается в услугах экспедиции по
подъему для усиления РККФ вполне годных, как показал опыт, боевых
судов, то самым правильным выходом является ее расформирование,
так как несмотря на большие организационные, технические и фи-
нансовые успехи ЭПРОНа, наврядли целесообразны его нынешние орга-
низационные формы для достижения только коммерческих целей. На-
блюдающаяся же практика взаимоотношений Морведа и экспедиции
показывает, что Морвед своей инициативы и заинтересованности к
этому делу не проявляет, а только «уступая» настойчивым предло-
жениям и уговорам ЭПРОНа, «нехотя» соглашается на те или иные
работы, которые не склонен ни своевременно обеспечить финансиро-
ванием, ни вообще их искренне поддержать». В конечном итоге, как
известно, морякам удалось предотвратить пополнение флота мо-
рально и физически устаревшими кораблями, а судоподъем дал нам
только две подлодки — «АГ-21» американской конструкции, под-
нятую в мае, и британскую «Ь-55», поднятую в августе 1928 года.
Кроме того, в период с 1926 по 1935 г. на Черном море подняли
субмарины «Орлан», «Судак», «Налим», «Лосось», «Кит» и «Краб»,
но от восстановления их отказались.
Отсутствие средств на новое кораблестроение отнюдь не озна-
чало отсутствия планирования желательного состава флота. В уже
упоминавшемся проекте «5-летнего плана усиления РККФ», со-
ставленного в марте 1925 года, высказывались следующие сообра-
жения. К 1930 году минимальный потребный состав МСБМ оце-
нивался в четыре линкора «новейшей постройки»,двалинкора типа
«Севастополь», восемь крейсеров, 28 эсминцев и четыре монитора.
Состав подводных сил на Балтике определялся в 17 подлодок — 15
единиц для несения непрерывного «боевого дозора... у Бельтов» в три
смены (первая линия: две позиции 20 х 20 миль на меридиане Смюге-
хук, вторая линия: три позиции на линии мыс Сентхемерен — остров
Борнхольм — Кольберг) и еще не менее двух подводных лодок-заг-
радителей для скрытых постановок минных заграждений.
315
Состав боевого ядра МСЧМ представлялся следующим. Два
линейных корабля «новейшей постройки», два линкора типа «Се-
вастополь», четыре крейсера и 12 эсминцев. Число подводных ло-
док определялось, исходя из расчета — одновременно иметь у вхо-
да в проливную зону не менее пяти подлодок, развернутых на двух
линиях дозора. Чтобы обеспечить непрерывное несение службы в
три смены по 10 сут, требовалось не менее 15 субмарин. В дополне-
ние к ним для ведения скрытных минно-заградительных действий
предлагалось иметь не менее двух подводных лодок-заградителей,
способных за один выход осуществить постановку 100 мин.
На Северном театре, который рассматривался как второстепен-
ный, группировке сил РККФ предлагалось поставить задачи веде-
ния беспокоящих действий на вражеских коммуникациях в Немец-
ком и Средиземном (!!!) морях, а также в Северо-Западной Атлан-
тике и поддержку действий МСБМ подводными лодками против
корабельных соединений вероятного противника, прорывающих-
ся через проливы в Балтийское море. В соответствии с этим замыс-
лом боевое ядро группировки ВМС РККА на Севере должны были
составить девять крейсерских подводных лодок из расчета непре-
рывного нахождения в Скагерраке трех единиц в три смены. Для
Дальнего Востока в тот период предполагалось только ограничить-
ся постройкой кораблей для охраны промыслов.
Как известно, все эти планы так и остались на бумаге, а в июле
1926 года флот был лишен статуса вида Вооруженных Сил. Возгла-
вивший в конце 1925 года Штаб РККА М.Н. Тухачевский поставил
целый ряд вопросов о механизации и моторизации армии, и нара-
щивание сил флота в его планы явно не входило.
Тем не менее уже тогда сформировались определенные прави-
ла расчетов потребного числа подлодок. Из вышеописанного при-
мера ясно, что для обслуживания одной удаленной позиции («ма-
лая война на море» в тот период воспринималась шире, чем только
оборона своего побережья) требовалось три больших или средних
субмарины с автономностью в 20 сут. При этом каждая лодка нахо-
дилась бы на позиции 10 сут, до 10 сут тратила бы на переходы на
позицию и назад и имела бы не менее 10 сут на планово-предупре-
дительный ремонт и боевую подготовку. Правда, данная схема не
предусматривала возможных боевых потерь и потребность в более
серьезном — аварийном или ежегодном текущем — ремонте. В этом
случае для обслуживания позиции потребовались бы уже четыре
316
подлодки. Однотипные лодки, предназначенные для обслужива-
ния одной позиции, сводились в дивизион. Позднее, когда было
развернуто строительство «малюток», предназначенных для пози-
ционной и дозорной службы у своих берегов, эти нормы претерпе-
ли некоторые изменения. Поскольку время перехода измерялось
несколькими часами, для обслуживания одной позиции требова-
лось всего две лодки типа «М». В дивизион, как правило, входило
по шесть лодок данного типа. Дивизионы сводились в бригады. Вна-
чале бригады представляли фактически все подводные силы на од-
ном театре, но по мере развертывания массового строительства под-
лодок возникла объективная потребность в их разукрупнении.
Бригады стали включать от трех до шести дивизионов, но наиболее
традиционным числом было четыре. Такая организация просуще-
ствовала до января 1941 года, когда острая нехватка командных кад-
ров заставила вдвое укрупнить дивизионы больших и средних под-
лодок. Впрочем, мы немного забежали вперед, зато ухватили глав-
ное: подводные лодки включались в кораблестроительные програм-
мы дивизионами, то есть планировалось увеличить количество
обслуживаемых позиций на театре — в программу добавляли соот-
ветствующее количество дивизионов или пар «малюток».
Теперь попытаемся выяснить, как к началу Великой Отече-
ственной войны у нас оказалось 218 подлодок.
Из изучения архивных документов совершенно ясно, что во-
зобновление строительства подлодок в конце 20-х годов первона-
чально осуществлялось под флагом замены устаревших кораблей.
Так, в докладе председателя подкомиссии Морской комиссии РВС
СССР заместителю председателя РВС СССР© стоимости судостро-
ительной программы на 1925/26 — 1927/28 гг. (документ зарегист-
рирован 31.01.1926 г.) говорилось, что к 01.10.1928 г. планирова-
лось вывести из боевого состава десять подлодок типа «Барс» (де-
вять на Балтике и одну — бывшую «Нерпу» — на Черном море), из
которых четыре направлялись в учебный отряд, а еще такое же ко-
личество сдавалось в порт на длительное хранение (фактически —
мобзапас на случай войны). По поводу строительства новых лодок
писалось следующее: «Комиссия в целом признала необходимым
включить в трехлетнюю программу постройку 6-ти новых подвод-
ных лодок с тем, чтобы ввести их в строй не позже 1 октября 1928года.
По финансовым возможностям, однако, выходит, что к / октября 1928
317
года можно построить только 4 подводные лодки, а 2 — к 1 мая 1929
года».
Именно эти расчеты и были положены в основу принятой в
ноябре того же года «6-летней» кораблестроительной программы.
В ее первой очереди (1926/27 — 1929/30 финансовые года) плани-
ровалось построить шесть больших подводных лодок (типа «Д») и
еще такое же количество во второй очереди. Любопытно отметить:
несмотря на то что лодки строились на замену «барсам», а 90% «бар-
сов» служило на Балтике, «декабристы» распределялись поровну
между Баптийским и Черным морями. В финале же балтийские «де-
кабристы» вообще ушли служить на Север, что стало возможным
благодаря тому, что командование флота воздержалось от обещан-
ного вывода из состава флота «барсов». Последние служили до
1935— 1936 гг., когда их сменили куда более многочисленные «щуки»
и «мапютки». В данном примере очень хорошо просматривается
всегда существовавший у нас разрыв между планированием и ре-
альностью, который постоянно допускался даже без воздействия
внешних факторов.
Внешние же факторы тоже имели место быть. Программу по-
стоянно лихорадило то в одну, то в другую сторону. В июле 1927
года при окончательном утверждении Реввоенсоветом в нее доба-
вили четыре подводных минзага и три малые лодки, которые впос-
ледствии трансформировались в проект средней «щуки». Строи-
тельство кораблей первой очереди еще не завершилось, когда план
вновь переиграли в связи с началом 1-й пятилетки. 04.02.1929 г.
Советтруда и обороны СССРутвердил новую «5-летнюю» програм-
му, куда переходило все предыдущее строительство и добавлялся
еще ряд кораблей, в том числе три большие и одна малая лодки.
Срок выполнения программы назначался на 1932/33 финансовый
год, а ее суммарная стоимость оценивалась в 321 млн. руб., из кото-
рых 174,3 млн. ассигновывались на первые три года.
Но морякам недолго пришлось радоваться этому увеличению.
В постановлении «О состоянии обороны СССР», принятом Полит-
бюро ЦК ВКП (б) 15.07.1929, указывалось, что РККА должна «...по
численности не уступать... вероятным противникам на главнейшем
(Западном. — Примеч. авт.) театре войны...», а «...по технике —
быть сильнее по трем решающим видам вооружения, а именно: по воз-
душному флоту, артиллерии и танкам». Корабли сюда не входили,
и потому тем же постановлением из 174 млн. руб. у моряков этби-
318
ралось 84 млн. (48,3%)- Несмотря на бурный протест наморси
Р.А. Муклевича, программа подверглась очередной корректиров-
ке, и из нее, помимо прочего, исключили шесть субмарин. Тем не
менее в конце 1929-го заложили три первых «ленинца», в начале
1930-го — еще три «Л» и четыре «Щ».
Резкое сокращение пятилетнего плана, по мнению Р.А. Мук-
левича, вело к неизбежной утрате Военно-Морскими Силами «опе-
ративной целостности» и способности к решению свойственных им
задач. Очередное обращение имело конкретный результат:
13.06.1930 г. РВС СССР по докладу нового начальника штаба РККА
Б.М. Шапошникова принял решение не только восстановить план
образца февраля 1929 года, нои дополнить его рядом кораблей. Ими
применительно к подводному флоту являл ись три эскадренные (за-
ложены в конце 1931 года) и одна опытная субмарины для Балти-
ки, шесть средних для Дальнего Востока и три большие для Севера.
К этому моменту внутриэкономическое положение в стране
начало резко меняться. Коллективизация деревни избавила госу-
дарство от необходимости закупать продовольствие для города на
внутреннем рынке, а также позволила экспортировать сельхозпро-
дукцию по демпинговым ценам. Вместе с тем Великая экономи-
ческая депрессия заставила Запад искать новые рынки сбыта, и он
их нашел в лице Советской России. Нельзя сбрасывать со счетов и
первые успехи по индустриализации страны. В результате основ-
ным сдерживающим фактором при строительстве флота «для ма-
лой войны» стало не отсутствие средств, а ограниченность стапель-
ных мест. Эта проблема решалась за счет резкого свертывания про-
граммы гражданского судостроения.
22.02.1932 г. СТО принял постановление «По строительству
Военно-Морских Сил РККА на 1932 год», согласно которому вне
связи с уже существовавшими программами в течение года пред-
стояло заложить 25 средних («щуки» V серии) и 30 малых («малют-
ки» VI серии) подводных кораблей. При этом отменялась закладка
более чем 40 гражданских судов. За исключением 13 средних, все
лодки первоначально предназначались для создаваемых Морских
Сил Дальнего Востока, где сразу предполагалось создать две брига-
ды — «щучью» и «малюточную». Указанным количеством лодок
можно было бы обслуживать три-четыре позиции на коммуника-
циях или у баз противника, а также 10— 15 у своего побережья. Имея
319
в виду протяженность японских коммуникаций и побережья При-
морья, такое количество позиций вряд ли можно назвать иначе, чем
минимальным. В этом заключался еще один парадокс нашего под-
водного флота — при наличии сравнительно большого числа ко-
раблей (стоит вспомнить, что к началу Второй мировой войны Ан-
глия и Германия имели по 57 субмарин) уверенности в том, что они
смогут решить поставленную задачу, не возникало.
С этого довольно амбициозного плана в нашей стране начался
«подводный бум», продолжавшийся с чуть большей или меньшей
интенсивностью до начала Великой Отечественной войны. Про-
изводственники оказались не готовы выполнить решение партии и
правительства, в связи с чем до конца 1932-го удалось заложить лишь
19 «щук» и шесть «малюток». Вообще же, говоря о производствен-
ном комплексе того времени, следует заметить, что он, как и само
кораблестроение, не успевал осваивать выделяемые капиталовло-
жения. Так, в 1932 году сметные ассигнования на реконструкцию
судостроительных предприятий Северной и Южной группы, а так-
же «Дальзавода» увеличили на 50,6%, но к концу 1-й пятилетки было
освоено только 104 млн. руб. из 301,1 млн., выделенных на эти цели.
Благодаря возникшим затяжкам конструкторам удалось внести
в конструкцию 13 «щук» некоторые полезные модификации, полу-
чившие название V-бис серия. По ходу постройки изменилось и
распределение лодок по театрам. Вместо 12 средних субмарин
МСДВ получали 20, а три и две вступали в строй МСЧМ и МСБМ
соответственно. На Черном море для выполнения программы ис-
пытаний задержались две «малютки», которые так и остались там
навсегда.
Несмотря на резкое увеличение объема подводного корабле-
строения, начиная с 1932 года высшее руководство РККФ лелеяло
еще более масштабные планы. Еще в конце 1931-го начал верстаться
перспективный «Комплексный план строительства ВМС РККА на
1932— 1935 гг.». Согласно ему, с учетом предыдущих программ 1926
и 1929 гг. планировалось к концу 1935-го ввести в строй в числе
прочего 170 подлодок — 50 больших, 90 средних и 30 малых. На
финансирование всей программы испрашивалось 1400 млн. руб.,
что в четыре раза превышало еще не так давно казавшуюся гигант-
ской сумму программы 1-й пятилетки. Тогда Комиссия обороны
при Совете Народных Комиссаров воздержалась от утверждения
этой программы, ограничившись вышеуказанным постановлени-
320
ем. К вопросу вернулись в начале 1933 года при формировании
«Основных соображений по развитию ВМС РККА на вторую пя-
тилетку (1933—1937 гг.)». В них четко говорилось, что «основа про-
граммы строительства ВМС — развитие флота (в первую очередь и
главным образом — подводного) и тяжелой авиации, обладающих мощ-
ными маневренными свойствами», а «основой программы строитель-
ства подводного флота должны остаться подводные лодки среднего
тоннажа (600— 750т). Одновременно необходимо развернуть в извест-
ных пределах постройку больших подлодок (900—1000 т) для эскад-
ренного их использования (совместно с надводным флотом), для дей-
ствий в значительном удалении от своих берегов, для операций на
морских путях сообщения противника. В отношении малых подло-
док (150 т), имеющих назначением непосредственную оборону на-
ших баз, следует ограничиться принятым уже количеством (30)».
Конкретно «Соображениями» предусматривалось иметь встрою
РККФ к концу 1938 года с учетом предшествующего строительства
(к 1938 году из находившихся в строю на 01.01.1933 г. планирова-
лось сохранить только «декабристы» и «Л-55») 298 подлодок. Как
исчислялась эта цифра?
На Севере предполагалось развернуть группировку из 29 боль-
ших (девять позиций в Норвежском и Северном морях, а также две
лодки в резерве командования) и 18 средних подводных лодок
(шесть позиций на подходах к Кольскому заливу и горлу Белого
моря).
Состав МСБМ должен был насчитывать семь больших подвод-
ных лодок (шесть для действий в Балтийском море на позициях или
при эскадре и одна — в резерве командования) и 36 средних (12 пози-
ций в Финском заливе и в восточной части моря).
На МСЧМ предполагалось иметь 30 больших (девять позиций
«на Босфорском направлении» и три подлодки в резерве командова-
ния) и 55 средних подводных лодок (шесть позиций у Босфора и
баз флота противника, четыре — на подходах к побережью Крыма
и Северо-Западного Причерноморья и, кроме того, 25 лодок «на
Кавказском направлении»).
МСДВ должны были получить девять больших (три позиции),
84 средних (десять позиций в Корейском проливе, шесть — у про-
ливов Лаперуза и Цугару, шесть — на коммуникациях в Японском
море и еще 18 лодок для обороны баз, разведывательных действий
и в резерве командования) и 30 малых подводных лодок (девять — для
Нм Mopo-iuii
321
обороны подходов к Владивостоку, 12 — подходов к Де-Кастри и
Советской Гавани, девять — в резерве командования). Таким об-
разом, в течение пятилетки промышленности предстояло достроить
и построить 291 субмарину, в том числе 68 больших, 193 средних и 30
малых. Девять больших, 29 средних и 30 малых уже находились в раз-
личных стациях строительства, остальные 223 предстояло заложить.
В июле, спустя месяц после того, как «Соображения...» подписал
В.М. Орлов, их рассмотрели на Реввоенсовете и затем, после коррек-
тировки, утвердили постановлением СТО от 11.07.1933 г. Корректи-
ровка вотношении подводных лодок оказалась достаточно значитель-
ной. В связи с тем что вступления больших и средних субмарин в дос-
таточных количествах не приходилось ожидать раньше конца 1936
года, РВС предложил продолжить строительство «малюток» для всех
театров, исключая Север. Незначительно изменялось и планируемое
количество больших и средних подлодок. При этом пошли на отказ от
строительства ряда надводных кораблей.
Таблица 5.1.1.
Планируемое количество ПЛ в составе ВМС РККА к концу 1938
года в соответствии с «Соображениями...» (цифра вне скобок)
и по постановлению СТО от 11.07.1933 (цифра в скобках)
Подкласс ПЛ СВФ МСБМ мечм мсдв Всего
большие 29(31) 7(6) 30(27) 9(12) 75* (76)*
средние 18(18) 36 (43) 55(55) 84 (84) 193 (200)
малые — -(30) -(20) 30(50) 30(100)
Итого 47 (49) 43 (79) 85(102) 123(146) 298* (376)*
Примечание. * Учитывая семь больших ПЛ (шесть типа «Декабрист»
и «Л-55»), уже входивших в состав РККФ.
Таблица 5.1.2.
Планируемое число закладок (цифра в скобках) и вводов в строй
(цифра вне скобок) по постановлению СТО от 11.07.1933 (план
военного кораблестроения на 2-ю пятилетку) и уточнению
постановления в ноябре 1933 года
Подкласс ПЛ 1933 г. 1934 г. 1935 г. 1936 г. 1937 г. 1938 г. Всего
большие ()6 (8)1 (15)5 (26)15 (13)18 24 (62)69
средние (23) 13 (33) 30 (43)35 (55)43 (24) 55 24 (178)200
322
Окончание таблицы 5'1.2.
Подкласс ПЛ 1933 г. 1934 г. 1935 г. 1936 г. 1937 г. 1938 г. Всего
малые (-)20 (20) 20 (20) 20 (30) 30 (-) ю - (70)100
Итого по плану (23)39 (61)51 (78)60 (111)88 (37) 83 48 (310)369
Реапыю (31*)17 (52)39 (15)28 (14)46 <25)7 16 (137) 153
Примечание. * Превышение реального количества закладок над зап-
ланированным в 1933 году произошло из-за невыполнения плана закла-
док в 1932 году.
Все вышеописанные планы были приняты волевым решением,
исходя исключительно из оперативных расчетов руководства ВМС
РККА. Увязка их с промышленностью произошла лишь позднее и
сразу приняла характер «холодного душа». Производственники бра-
ли нв себя обязательство сдать к концу 1937 года «лишь» 246 субма-
рин, из них 157 в 1933—1935 гг. Фактически же получилось намно-
го меньше. Как выяснилось, для нашей промышленности легкость
постройки лодки была прямо пропорциональна ее размерам. По-
лучилось, что план строительства «малюток» выполнили на 57%, в
то время как по средним лодкам — на 38,5%, а по крупным — на
27,5%. В целом же план 2-й пятилетки оказался выполненным чуть
больше, чем на 40%. Это объяснялось рядом причин, среди кото-
рых в первую очередь следует отметить постепенное переключение
нашего судостроения на строительство надводного флота и репрес-
сии среди инженерно-технического и руководящего состава пред-
приятий начиная с 1936 г.
Третьей причиной являлась традиционная лихорадка в долго-
срочных планах, выпавшая на тот же 1936 год. 27 апреля СТО при-
нял постановление «О программе морского судостроения на 1936 г.».
Им дополнительно включалась постройка 25 эсминцев и полнос-
тью прекращалась закладка новых торговых судов. Отчасти про-
грамма строительства эсминцев осуществлялась за счет подводно-
го кораблестроения. Последнее планировалось качественно улуч-
шить в результате перехода на новые проекты кораблей: больших
XIV серии (тип «КЭ», позднее переобозначен как тип «К»), сред-
них IX серии (тип «Н», затем переобозначен как тип «С») и малых
XII серии. Строительство по предыдущим проектам, за исключе-
нием уже заложенных кораблей, прекращалось.
26 июня СН К утвердил «10-летнюю» кораблестроительную про-
грамму, которая фактически прекращала программу 2-й пятилет-
323
ки. По замыслу составителей к 1 января 1947 г. советский подвод-
ный флот должен был выглядеть следующим образом.
Таблица 5.1.3.
Состав советского подводного флота к 01.01.1947 согласно
«10-летней» программе, утвержденной 26.06.1936
Тип ПЛ СВФ КБФ ЧФ ТОФ Всего
«Д» 3 — 3 — 6
«л» — 3 3 13 19
«п» — 3 — — 3
«к» 17 6 4 35 62
4 22 15 34 75
«с» 20 14 9 46 89
«М» (VI п VI-бис серии) - 16 6 28 50
«М» (XII серия) — 14 14 12 40
Итого 44 78 54 168 344
Если сравнить планы 1933 и 1936 гг., видно, что число субмарин
даже несколько снизилось (344 по более позднему плану по сравне-
нию с 376 в более раннем) в основном за счет абсолютно оправданно-
го сокращения подводных сил Черноморского флота. Численность
лодок в составе КБФ и Северной военной флотилии (преобразована в
Северный флот в мае 1937 года) осталась фактически неизменной, в
то время как ТОФ продолжал «разрастаться». Удельный вес больших
субмарин несколько повышался за счет более мелких подклассов.
Но и эти долгосрочные планы существенно корректировались
ежегодными планами закладок и ввода в строй, которые уже не-
посредственно увязывались с производственниками. Последние в
начале 1938 года фактически навязали возвращение к несколько
улучшенным проектам XII1 и X серий (ХП1-38 и Х-бис серии) в
связи с тем, что типы «К» и «С» якобы «сложны в освоении». Про-
мышленность постоянно пыталась уговорить моряков отказаться
или по крайней мере сократить количество крупных кораблей за
счет увеличения числа мелких. Так, крейсера заменялись подлод-
ками, а крейсерские подлодки — «малютками». Игравшее в этих
непростых отношениях роль третейского судьи правительство не-
редко заставляло руководство ВМФ идти навстречу пожеланиям
судостроителей. Аргументы при этом бывали разные, включая: «А
вы что, хотите лишить рабочие массы премии ?»
324
Тем временем долгосрочные программы продолжали жить сво-
ей жизнью. Почти каждый год они выносились на рассмотрение
высших руководителей государства и столь же стабильно не при-
нимались. О них можно было бы и не вспоминать, если бы в них
вновь не обнаружилась тенденция к заметному увеличению чис-
ленности подлодок. Так, согласно «Плану строительства боевых
кораблей Морских Сил РККА.» образца сентября 1937 года, чис-
ленность подлодок планировалось довести до 375 (84 больших, 175
средних и 116 малых), а в представленном спустя два года Н.Г. Куз-
нецовым «10-летнем» плане до 433 к концу 1948 года. Утверждение
(09.01.1940) получил лишь «5-летний» план на 1938—1942 гг. При-
менительно к подводным силам им планировалось строить 201 но-
вую субмарину (30 больших, 93 средних и 78 малых), из которых
ввести в строй к 01.01.1943 г. 131 (27, 44 и 60 соответственно). С
учетом того, что на 01.01.1938 г. флот уже обладал 150 подводным
кораблем, становится ясно, что к исходу пятилетки их должно было
стать 281, а еще через пять лет для удовлетворения всех аппетитов —
около 420. Все это реализовывалось лишь отчасти, но в 1938—1940 гг.
отмечалось почти двукратное увеличение числа закладываемых суб-
марин по сравнению с 1935—1936 гг.
Нам приходилось сталкиваться и с более амбициозными про-
жектами. Так, в хранящихся в Российском государственном архи-
ве ВМФ «Ориентировочных расчетных материалах по решению
отдельных задач флотов на Дальневосточном, Балтийском и Север-
ном морских театрах» (дело начато 25.05.1938 г.) потребное число
субмарин для ТОФ определяется в 130. Балтфлоту же требовалось
не менее 186 (!!!) подводных кораблей, из которых 24 средние и 42
малые лодки обеспечивали бы «организацию плацдарма разверты-
вания Балтийского флота по военному времени и оборону морских под-
ступов к Ленинграду и Кронштадту», восемь средних и 24 малых
прикрывали бы приморский фланг Красной Армии на эстонском,
финляндском и литовском направлениях, 40 больших, четыре сред-
них и 12 малых оперировали бы на морских сообщениях, а еще 24
больших и восемь средних участвовали бы в «нападениях на морские
силы и базы противника с целью недопущения базирования в заливах и
Балтийском море». После этого уже не так впечатляют 56 подло-
док, выделяемых для обороны подступов к Мурманску и горлу Бело-
го моря, 16 для обеспечения приморского фланга Красной Армии со
стороны Баренцева моря и 44 для «ликвидации морских коммуникаций
325
Финляндии в Северном Полярном море и на подходах к Печенгскому заливу и
коммуникаций Норвегии на подходах к Варангер-фьорду, и нарушение мор-
ских сообщений Англии в северной части Атлантического океана и в Север-
ном море между Англией и Норвегией». КуцаужтугДеницусеготремястами
подлодками для полной блокады Англии!
Последней довоенной корректировкой являлось постановление
СНК СССРот 19.10.1940«О плане военного судостроения на 1941 г.».
В соответствии с ним уточнялся и сокращался объем надводного
кораблестроения, отменялась закладка новых линкоров, тяжелых
крейсеров, лидеров и эскадренных тральщиков. Строительство же
субмарин, наоборот, получало приоритет. В течение года планиро-
валось заложить 36 (21 типа «С», 13 «М» новой XV серии и две «Щ»
Х-бис серии) и сдать 40 подлодок. Любопытно отметить, что за-
кладку своих «крейсеров» подводные судостроители прекратили
еще с 1938 года. И если в плане закладок постановление было вы-
полнено, то в плане сдачи лишь в незначительной степени. Даже с
учетом сокращения программ испытаний во втором полугодии
1941-го удалось ввести 23 корабля.
Таблица 5.1.4.
Реальное строительство подводного флота
в мирные годы 3-й пятилетки (1938—1941 гг.)
Подкласс ПЛ 1938 1939 1940 1941 (до22Л6) Всего В постройке на 22.06.1941
большие (П)6 (-)5 . ()4 (-)- (11)15 12
средине (И)5 (9)4 (16)10 (Ю)3 (46)22 48
малые (8)5 (11)6 (20)13 (8)2 (47)26 32
Итого (30)16 (20) 15 (36)27 (18)5 (104)63 92
Примечание. В скобках - число заложенных кораблей, без скобок —
вступивших в строй. Без учета двух опытовых ПЛ, заложенных в 1939 году
и находившихся в постройке на 22.06.1941 г., и еще одной опытовой ПЛ,
находившейся на испытаниях с 1938 года.
Какие же выводы можно сделать относительно развертывания
нашего подводного флота в 1932—1941 гг.?
Во-первых, основой планирования являлись долгосрочные про-
граммы. Они формировались исходя из задач, которые должен был
решать флот в будущей войне, начнись она после определенной
даты. При этом практически никогда не учитывались экономиче-
326
ские (стоимость содержания) и производственные (сложности
выполнения) факторы. Последний фактор учитывался только при
формировании согласованных с промышленностью ежегодных
планов по закладке и сдаче кораблей.
Во-вторых, саму систему расчета потребного количества лодок
можно признать в целом приемлемой, но с многочисленными ого-
ворками. Так, не учитывалось увеличение боевых возможностей
отдельного корабля при наличии четко организованного взаимо-
действия и обеспечения боевых действий. При соответствующем
разведывательном обеспечении лодкам следовало переходить от
несения службы на позиции 10 х 10 миль к крейсерству в ограни-
ченном районе. Оперативная емкость театров, в первую очередь
закрытых, не давала возможности нарезать слишком много таких
районов. Опыт войны показал, что на Балтике нельзя нарезать бо-
лее 10—15 районов, на Черном море — 8—10. В то же время много-
численные довоенные маневры ясно показали весьма ограничен-
ные возможности подводных лодок по защите своих баз и побере-
жья. Как средство разведки, субмарина имеет очень небольшой ра-
диус наблюдения, ее маневренность в подводном положении
значительно уступает надводным кораблям. Данный факт осозна-
ли еще в 1936 году, когда пытались ограничить число «малюток»
теми тремя десятками, которые были заказаны для нужд Дальнего
Востока по программе 1932 года, но промышленность вынудила
клонировать эти «одноразовые» (в смысле — для одной атаки) ко-
рабли еще в течение очень долгого времени. С учетом вышесказан-
ного на Балтике и Черном море вполне можно было бы ограни-
читься 40 и 30 субмаринами соответственно, добавив к этому еще
40—50 кораблей для Дальнего Востока. Примерно такой же, исхо-
дя из решаемых задач, надлежало быть группировке и на Северном
морском театре, но при существовавшей там инфраструктуре и 15—
20 подлодок для Севера было много. Таким образом, с нашей точ-
ки зрения, следовало ограничиться ста тридцатью — ста пятидеся-
тые субмаринами, пустив остальные средства на совершенствова-
ние их устройств, приборов и механизмов, а также на развитие си-
стемы базирования. У нас же вместо этого к концу 40-х годов
планировалось иметь в составе флота около четырехсот пятидеся-
ти подводных кораблей, и нет никакой гарантии, что составители
последующих планов сочли бы это число достаточным! Чем может
обернуться для страны бесконтрольное потакание требованиям
327
Министерства обороны, мы с вами уже хорошо знаем по истории
развала СССР.
В-третьих, игнорирование реального состояния судостроитель-
ной промышленности приводило к стабильному невыполнению и
долгосрочных, и ежегодных планов. Сроки проходили, а корабель-
ный состав даже в пропорции не напоминал тот, который плани-
ровался программой. Любопытно отметить, что, несмотря на более
чем десятилетний опыт планирования, наши специалисты не ста-
ли подходить к составлению прожектов более реалистично.
В-четвертых, сами военморы регулярно подрывали выполнение
своих же замыслов. Они постоянно корректировали количество и —
время от времени — типы кораблей. Вместо того чтобы последова-
тельно добиваться выполнения однажды принятого плана, они за-
долго до его реализации вносили на рассмотрение правительства
новый. Это не могло не порождать у производственников несерь-
езного отношения к планирующим документам. «Яе спеши выпол-
нять — отменят!» — этот хорошо известный в армии принцип по-
лучил при строительстве подводного флота особое звучание.
Таблица 5.1.5.
Изменение численности подводных лодок на флотах в 1922—1941 гг.
Год КБФ ЧФ ТОФ СФ
+ — — 4 — + —
1922
на 3112.1922 9 4 - -
1923 «Л-4»
на 31.12.1923 9 5
1924
на 31.12.1924 9 5
1925
на 31.12.1925 9 5
1926
на 31 121926 9 5
1927
на 31.12.1927 9 5
1928
на 31.12.1928 9 5
1929 № 11($)
на 31.12.1929 9 4
328
Продолжение таблицы 5.1.5.
Год КБФ ЧФ ТОФ СФ
1930 «Д-1» «Д-4». «Л-5»
ни 31.12.1930 10 С
1931 «Д-2», «Д-З,, «Л-55» Рабочий «Д-5». «Д-6» •Л-5» (*)
ка 31 12.1931 12 7
1932 •Л-5»
ка 31 12.1932 12 в
1933 «Л-1», «Л-2», «Л-3», «Щ-ЗОЬ, «Щ-302». •Щ-303, «Д-1», «Д-2,, «Д-З» (все на СФ) «11^5», •Д-5». «Д-0» «Щ-101», «Щ-102». «Щ-103», «щ-ки». «Щ-105», «Щ-106», «Щ-107», «Щ-108» «д-ь. «Д-2», «Д-з.
ка 31 12 1933 15 11 8 3
193d •Щ-304». «Щ-305. «М-51», «М-52» «Щ-108», «Щ-1102», •Щ-111», •Щ-112», «Щ-113». «Щ-114», «Щ-115», «Щ-117», «М-1-М- 27»
на 31.12.1934 17 13 43 3
1935 «Щ-306», «Щ-307», «Щ-308», «М-71», ♦М-72», «М-73*, ♦М-74», ♦М-75», ♦М-76», «М-82», ♦М-83», «М-84», «М-85», ♦М-86» Б-3(+) «Б-1», «Б-5», «&6» (всс$) ♦Щ-201», «Щ-202», «Щ-203», ♦Щ-204», ♦М-53» «Щ-116», «Щ-118», ♦Щ-119», «Щ-120», ♦Щ-121», «Щ-122», ♦Щ-123», «Щ-124», «М-28» «Щ- 103» (+)
IU 31.12.1935 27 18 51 3
1936 ♦П-1», «П2», «П-3», «Щ-309»,«Щ-310», «Щ-311»,«Щ-313», «Щ-314», «Щ315», «Щ-316», «Щ-317», ♦Щ-318»,«Щ-319>, ♦Щ-320», «Щ321», ♦Щ-322», «Щ-323», «Б-4», «Б-7», ♦Б-8» (всс$) Щ-205, ♦Щ-206», «Щ-207», ♦Щ-209», «Щ-210», «М-54», ♦М-55», «М-56» ♦Л-7», «Л-8», «Л-9», ♦Щ-125», «Щ-126», «Щ-127», «Щ-128», «Щ-129»,
329
Окончание таблицы 5. 1.5.
Год КБФ ЧФ ТОСТ 1 СФ
•Щ-324». «С-Ь, •С-2», «М-77», «М-78», «М-79», «М-80», «М-81» ♦Ш-130». «Щ-131», «Ш-132». «Щ-133». «Ш-134»
на 31.12.1936 49 26 64 3
1937 ♦Щ-313». «Щ-314». • Щ-315», «М-87», «М-88» •ш- 313».«П1 314». «Ш 315». «Щ 316»(псе наСФ) •Щ-208» «Л-10» •Ш-401». •Щ-402». ♦Щ-403», ♦щ-404»
на 31.12.1937 50 27 65 7
1938 «С-3». «М-89», «М 90», «М-91». «М- 92», «М-93» «Щ-211», «Ш-212», «Ш-213», «Щ-215» «Л-11», «Л-12», «Л-13», «Л-14». «Л-15». «Л-16»
на 31.121938 56 31 71 7
1939 «К-1». «К-2», «С- 4». «С-5», «С-Б», «М-94». «М-95», «М-96», «М-97» • Щ- 313»,«щ 314»,«81 315». «Щ 321».«М- 87»,«М- 68»,«М- 89». «М- 9!».«М- 92». «М- 93»(иге иаСФ) «М-82», «М-84», «М -85». «М-8Б» (ТОФ) «Щ-214», «М-57», «М-58» • М-53», «М-56», «М-57» •Л-17», «Л-18». «Л-19», «М-43». «М-44». «М-45», «М-46», «М-47», •М-48», «М-49» «111-421». «1Ц-422», «111-423», <Щ-424», «М-171», «М-172», • М-173», «М-174», • М-175», «М-176» «ад- 424» (+)
и а 31.12.1939 51 31 81 16
1940 • К-3». «К-21».«К- 22», «К-23.. «С-7». •С-8». «С-9». «С- 10» «С-101»,«С- 102». «М-63». «М- 98», «М-99». «М- 102». «М-103». «Калев», «Лембит», «Рииис». «Спидола» «К-1», «К-2» {пбе на СФ) «С-2» (♦) «JI- 55» ($). «М-63» (ТОФ) •С-31», •С-32», •С-33». «М-31». «М-32», «М-33». «М-34», «М-59». «М-60», •М-62» «С-54», «М-30», «М-63» «Щ-423» • К-1», • К-2» «Л-1» (+). •HI- 423* (ТОФ)
ИА 31 12.1940 G5 41 85 16
1941 • 1Ц-405», «Щ-406» «С-34». «М-35», •М-36»
ИА 22 6.1941 67* 44 85 16*‘
330
Примечание. * Без учета «Л-55», являвшейся опытовым кораблем, но
включая «К-21» и «К-23», осуществлявших переход на Север по Бело-
морско-Балтийскому каналу (ББК).
** Включая «Д-2», завершавшую капремонт в Ленинграде.
(+) — затонула.
($) — выведена из состава флота.
5.2. ОРГАНИЗАЦИОННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО
ПОДВОДНОГО ФЛОТА В 1922-1941 ГГ.
Как же выглядело организационное строительство подводных
сил на морских театрах? Рассмотрим это для каждого флота в от-
дельности.
МСБМ, с 11.01.1935 г. - КБФ
На 01.01.1922 г. на театре имелось соединение подводных ло-
док—дивизия ПЛ Балтийского моря (начальник дивизии военмор
Я.К. Зубарев). Соединение включало три дивизиона субмарин типа
«Барс». В первый дивизион входили «Пантера», «Леопард», «Волк»,
«Тур» и плавбаза «Тосно», во второй — «Рысь», «Тигр», «Ягуар»,
«Ерш», «Змея», плавбаза «Воин» и учебное судно «Верный».
«Вепрь», «Кугуар» и «Угорь» составляли резервный дивизион. Кро-
ме того, дивизия располагала спасательным судном «Волхов». Ко-
рабли соединения базировались на Петроград. С начала 1921 года
на рубках подводных лодок стали наноситься белой краской при-
своенные им порядковые номера.
20.05.1922 г. дивизия подводных лодок Балтийского флота была
переформирована в отдельный дивизион (ОДПЛ), включавший две
группы кораблей: в одну входили пять лодок и транспорт «Тосно»,
в другую — четыре лодки, суда «Верный» и «Волхов». Командира-
ми групп подлодок назначались командиры плавбаз. Плавбаза
«Воин», три подводные лодки резервного дивизиона из боевого
состава МСБМ исключались. «Угорь» до 1925 года находился на
хранении в порту, «Кугуар» до 1926 года использовался в качестве
блокшива, а «Вепрь» служил кабинетом боевой подготовки при
Школе подводного плавания.
Приказом РВС МСБМ от 17.01.1923 подводным лодкам диви-
зиона были присвоены новые названия: «Коммунар» № 1 («Тигр»),
331
«Батрак» № 2 («Волк»), «Товарищ» №3 («Тур»), «Красноармеец» № 4
(«Леопард»), «Комиссар» №5 («Пантера»), «Пролетарий» № 6
(«Змея»), «Большевик» №7 («Рысь»), «Краснофлотец» №8 («Ягу-
ар») и «Рабочий» №9 («Ерш»), Транспорт «Тосно» был переимено-
ван в плавучую базу «Смольный», учебное судно«Верный» — в плав-
базу «Петросовет» (впоследствии «Ленинградсовет»), спасатель
«Волхов» — в «Коммуну».
30.07.1924 г. очередным приказом ОДПЛ преобразовывался
в бригаду двухдивизионного состава. Новым соединением по-прежне-
му командовал Я. К. Зубарев, дивизионы возглавляли АЛ. Ждан- Пуш-
кин и Г.В. Васильев. Лодки по дивизионам распределялись в по-
рядке номеров: с нечетными номерами — в 1-й, с четными — во
2-й. В апреле 1929 года Я.К. Зубарев был переведен в состав По-
стоянной комиссии по испытаниям и приемке вновь построен-
ных и капитально отремонтированных кораблей (ППК), а ком-
бригом стал бывший комдив-1 А.А. Иконников. Под его командова-
нием бригада находилась до января 1931 г., когда И конников был уво-
лен сфлота. 20.06.1931 г. онбыл арестован органами ОГПУ (подробнее
судьбы репрессированных будут рассмотрены в 7-й главе). Следую-
щим комбригом временно стал комиссар Б ПЛ М.Ф. Стороженко, ко-
торого в связи с плохим состоянием здоровья уже в марте сменил быв-
ший начальник штаба БПЛ E.FC Самборский.
Единственным организационным изменением в период коман-
дования Иконникова стало формирование в ноябре 1929 года 3-го
дивизиона подлодок (командир ДПЛ М.П. Скриганов), включавшего
строящиеся подлодки типа «Декабрист». 22.05.1931 г. бригада лиши-
лась одного подводного корабля — в результате столкновения погиб
«Рабочий». Вместо него в августе того же года вступила поднятая и
восстановленная «L-55» (с 10.12.1932 г. <Л-55»).
В период командования Е.К. Самборского на бригаде произош-
ли многочисленные организационные изменения. С 14.11.1931 г.
субмарины получили новые тактические номера, наподобие тех,
которые еше с начала 20-х годов носили черноморские подлодки.
Первая цифра номера обозначала номер дивизиона, вторая — но-
мер лодки в дивизионе. Подобная нумерация зачастую ставит в ту-
пик исследователей фотографий начала 30-х годов, незнакомых с
этой системой.
332
10.12.1932 г. «Батрак», «Пролетарий» и «Красноармеец» были
временно переданы из состава бригады вновь сформированно-
му УОПП, после чего они получили названия «У-1», «У-2» и «У-3»
соответственно. В мае следующего года «Декабрист» и «Народо-
волец» вместе со штабом 3-го дивизиона ушли по Беломорско-
Балтийскому каналу на Север, в июле за ними последовал «Крас-
ногвардеец». Новым 3-м дивизионом стали получаемые от про-
мышленности «ленинцы», 4-м — «шуки» Ill серии. В течение
следующего года было сформировано еще семь дивизионов из
строящихся лодок.
Столь большое количество кораблей с различными названия-
ми могло легко приводить к путанице, вследствие чего 15.09.1934
появился приказ, дававший всем субмаринам привычные литер-
но-цифровые названия, остававшиеся уже неизменными до конца
рассматриваемого периода. Те же названия стали наноситься на
рубки вместо двухзначных номеров.
Забегая вперед, отметим, что с этого времени была предприня-
та попытка ввести определенные правила присвоения новых на-
званий подводным кораблям в зависимости от их проекта и театра,
на котором предстояло служить. В окончательном виде данная си-
стема регламентировалась документами Управления ВМС РККА,
принятыми в начале 1937 года.
Таблица 5.2.7.
Перспективное распределение названий подводных лодок по флотам,
принятое в начале 1937года
Тип ПЛ СВФ КБФ ЧФ ТОФ
«К» «К-1»- «К-20» «К-21» — «К-40» «К-41» — «К-50» «К-51» — «К-100»
«щ» « Щ-401» - «Щ-404» «Щ-301» - «Щ-323» «Щ-201» - «Щ-215» «Щ-101»- «Щ-134»
«с» «С-101» - «С-120» «С-1» - «С-30» «С-31» - «С-50» «С-51» - «С-100»
«м» — «М-71» - «М-100» «М-51» - «М-70» «М-Ь - «М-50»
Ранее построенные подлодки типов «Д» и «Л» (а также «ленин-
цы» XI11-38 серии) сохраняли «сплошную» нумерацию, не зависев-
шую от театра. Лодки же других проектов при перемещении с од-
ного театра на другой зачастую меняли свои номера в соответствии
333
сданными указаниями. Так, новые «щуки» Х-бис серии получили
соответствующие флотские «префиксы» (первую цифру в трехзнач-
ном номере), а при перебазировании на ТОФ в конце 1939 года
«малютки» КБФ и ЧФ получили номера, начинавшиеся с четвер-
ки. Чуть раньше, после перевода на Север дивизиона «малюток»
КБФ, все они получили трехзначные номера с «М-171» по «М-176».
Система просуществовала до начала Великой Отечественной вой-
ны, хотя известно немало исключений из нее. Так, подлодки IX,
ХП и XV серий, строившиеся накануне войны, уже имели «сплош-
ную» нумерацию вне зависимости от театра, на котором их плани-
ровали использовать. За исключением единственного примера (пе-
реименования совершившей переход Северным морским путем
«Щ-424» в «Щ-139»), не было подобных переименований и в годы
войны.
Вернемся к рассмотрению подводных сил Балтфлота. По состоя-
нию на 01.01.1935 г. БПЛ МСБМ выглядела следующим образом:
1-й ДПЛ — «Б-1», «Б-2», «Б-3», «Б-4», «Б-8», «Л-55»;
2-й ДПЛ (учебный) — «Б-5», «Б-6», «Б-7»;
3-й ДПЛ — «Л-1», «Л-2», «Л-3»;
4-й ДПЛ — «Щ-301», «Щ-302», «Щ-303», «Щ-304»;
5-й ДПЛ (строящийся) — «Щ-305», «Щ-306», «Щ-307», «Щ-308»;
6-й ДПЛ (строящийся)—«М-71», «М-72», «М-73», «М-74», «М-75»;
7-й ДПЛ (строящийся) — «Щ-309», «Щ-310», «Щ-311», «Щ-321»;
8-й ДПЛ (строящийся) — «Щ-313», «Щ-314», «Н-1»;
9-й ДПЛ (строящийся) — «П-1», «П-2», «П-3»;
10-й ДПЛ (строящийся) — «М-76», «М-77», «М-78», «М-79»,
«М-80»;
11-й ДПЛ (строящийся) — «М-81», «М-82», «М-83», «М-84»,
«М-85», «М-86».
В связи с тем что один комбриг вряд ли мог командовать таким
количеством подчиненных кораблей и командиров, объективно
возникла необходимость в разукрупнении соединения. В соответ-
ствии с решением НКО СССР директивой начальника штаба РККА
от 25.03.1935 г. бригада разделялась на две. 1-я, командиром кото-
рой оставался Е.К. Самборский, базировалась на Кронштадт и, судя
по ее составу, планировалась для действий в отрыве от своих баз —
на коммуникациях и у баз противника. В эту бригаду вошли 11-й
334
(бывший 9-й), 12-й (быв. 3-й), 13-й (быв. 8-й), 14-й (быв. 4-й) и 15-й
(быв. 5-й) ДПЛ. Чуть позже состав дивизионов несколько измени-
ли. 13-й ДПЛ объединил в своем составе три первых субмарины IX
серии, в то время как «щуки» X серии образовали 16-й и 17-й диви-
зионы. Нетрудно заметить, что при нумерации дивизионов исполь-
зовался тот же принцип, что раньше при формировании тактическо-
го номера подлодок — первая цифра обозначала бригаду, вторая —
номер дивизиона в бригаде.
2-я БПЛ предназначалась для действий у своих баз и базирова-
лась на Ленинград. В ее состав входили 21-й (быв. 7-й), 22-й (быв. 1-й),
23-й (быв. 6-й), 24-й (быв. 10-й) и 25-й (быв. П-й) ДПЛ. В том же
году «Б-1» была выведена из состава флота (также вывели учебные
«Б-5» и «Б-6»), а «Б-3» погибла в катастрофе. Дивизион был попол-
нен «щуками» — «ЕЦ-322», «Щ-323» и «ЕЦ-324». Первым времен-
ным командиром бригады стал П.А. Штейнгаузен, которого в сен-
тябре сменил А.А. Пышнов.
В 1936 году в связи со вступлением новых лодок структурные
изменения продолжились. В марте из состава флота исключили все
остававшиеся подлодки типа «Барс», кроме «Б-2». В апреле учеб-
ный дивизион, числившийся до того при 1 -й БПЛ, преобразуется в
отдельный. Поскольку лодок в нем, за исключением «Б-2», не ос-
тавалось, в августе принимают решение использовать в качестве
отдельного учебного 14-й ДПЛ. Тогда же отдают приказ о развер-
тывании третьей по счету бригады подводных лодок. Сделали это
не совсем обычным способом. 2-я бригада во главе с АЛ. Пышно-
вым получает 3-й номер, в то время как 2-я формируется заново
(формирование закончено 10.10.1936 г.). Она включает четыре «щу-
чьих» дивизиона (16, 17, 21 и 22-й), в то время как 3-я становится
чисто «малюточной». Первым командиром новой 2-й БПЛ стано-
вится А.Г. Булавинец. Меняется и базирование. 2-я БПЛ теперь
базируется на Кронштадт, 3-я — на Ораниенбаум.
В 1937 году 16-й ДПЛ отправляют по ББК на Север. Вместо него
формируется новый дивизион с тем же номером из «щук», получа-
емых от промышленности. Одновременно в составе 3-й бригады
формируются 26 и 27-й дивизионы из «малюток» XII серии.
1938-й год стал годом больших организационных изменений и
кадровых потрясений. 15.04.1938 г. на базе отдельного учебного ди-
335
визиона разворачивается 4-я БПЛ, предназначенная для обеспече-
ния подготовки кадров в УОПП имени С.М. Кирова. В ее состав,
кроме ранее выделенного 14-го ДПЛ, вошли 11 и 15-й дивизионы.
Первым комбригом-4 стал В.Д. Виноградов (не путать с более из-
вестным однофамильцем Н.И. Виноградовым').
Кадровые потрясения были связаны с прокатившейся по фло-
ту волной репрессий. В феврале арестовали командира 1-й БПЛ Е.К.
Самборского. Вскоре его выпустили, но в августе перевели в со-
став ППК. Новым командиром стал Г.А. Иванов. 13 мая А.Г. Була-
винец ушел «от греха подальше» на преподавательскую работу в
УОПП, а на его место назначили А.П. Шергина. В феврале арес-
товали и А.А. Пышнова. Ему не удалось доказать следователям свою
невиновность, и 8 марта его в связи с получением длительного сро-
ка исключили из кадров ВМФ. Преемником Пышнова стал быв-
ший комдив-11 А.П. Васильев.
В следующем году все бригады вновь сменили командиров, при-
чем 2 и 4-я дважды. Вместо снятого 07.08.1939 г. за халатное испол-
нение служебных обязанностей Г.А. Иванова командиром 1-й БПЛ
стал только что вернувшийся из отсидки К.М. Кузнецов. 9 февраля
А.П. Шергина перевели в штаб КБФ (с 5 мая он ненадолго стал
начальником штаба флота), а командиром 2-й бригады назначи-
ли Д.М. Косьмина. 27 декабря в разгар финской кампании сня-
ли и его, заменив срочно вызванным из академии Н.П. Египко.
Командиром 3-й бригады с 29 июля стал закончивший полный
курс ВМА Н.И. Виноградов. С 5 мая кобригом-4 назначили пе-
чально известного Д.А. Павлуцкого, которого 3 ноября сменил
А.И. Матвеев.
В 1939-м состоялись и другие значительные изменения. Летом
на Север перевели по дивизиону «щук» и «малюток». Новый 16-й
ДПЛ, сформированный из трех первых «эсок» IX-бис серии, во-
шел в состав 1-й бригады. После отправки в октябре четырех «ма-
люток» Vl-бис серии на ТОФ 25-йДПЛ расформировали, а «М-81»
и «М-83» перевели в 24-й дивизион. В октябре — ноябре, после зак-
лючения договоров о взаимопомощи с прибалтийскими республи-
ками, боевые соединения подводных сил КБФ были выдвинуты на
запад: 1-я БПЛ в Либаву, 2-я — в Таллин, 3-я — в Палдиски. В этом
состоянии их и застало начало Советско-финляндской войны (бо-
336
лее подробно дислокация подводных сил КБФ к началу войны из-
ложена в 8-й главе). Подлодка «С-2» удостоилась сомнительной
чести стать наиболее крупным боевым кораблем КБФ, погибшим
в ходе краткосрочного конфликта. Но эта потеря оказалась с лих-
вой покрыта последующим строительством, по мере которого ре-
организация подводных сил флота продолжилась.
Так, в 1-й БПЛ «С-4», «С-5» и «С-6» были переведены в 13-й
ДПЛ, а 16-м стал формируемый в составе Отряда вновь строящих-
ся подводных кораблей (ОВСПК; отряд включал все строящиеся
на заводах Ленинграда и горьковском заводе «Красное Сормово»
субмарины, с марта 1940 года им командовал В.Д. Виноградов, с
октября — А.Т. Заосгровцев) новый дивизион «эсок» («С-11» и «С-12»).
Еще одним дивизионом кораблей этого же типа стал 18-й ДПЛ
(«С-7», «С-8», «С-9», «С-10», «С-101» и «С-102»). Новейшие «ка-
тюши» — «К-21», «К-22» и «К-23» — образовывали 19-й ДПЛ
ОВСПК, в то время как «К-3», которую планировали задержать на
Балтике для различных испытаний, временно причислили к 12-му
ДПЛ. В августе в состав флота зачислили подводные лодки из быв-
ших флотов прибалтийских государств: «Ронис» и «Спидола» — в
1 -ю БПЛ, «Калев» и «Лембит» — во 2-ю. При этом, очевидно, исхо-
дили не из назначения субмарин, а из мест их базирования (Либава
и Таллин соответственно), которые вряд ли удалось бы сменить до
окончания организационного периода. Единственным изменени-
ем в структуре 2-й бригады (с мая 1940 года вместо вернувшегося в
академию Египко ее возглавил А.Е. Орел) стал перевод «Щ-322» в
21-й дивизион, поскольку в состав 22-го планировалось ввести но-
вейшие «щуки» Х-бис серии — «Щ-405» и «Щ-406». 3-я БПЛ (в де-
кабре 1940 года командовавший ею Н.П. Виноградов переведен на
равнозначную должность на Северный флот) пополнилась четырь-
мя новыми «малютками», которые вошли в состав 26-гоДПЛ. Со-
став 4-й бригады остался без изменений, если не считать пере-
вода «Л-55» в разряд опытовых кораблей при Научно-исследова-
тельском морском институте связи и телемеханики (НИМИСТ).
По состоянию на 01.01.1941 сильно разросшийся ОВСПК включал
1-й («К-51», «К-52», «К-53»), 16, 19, 27-й («М-114» — «М-117»),
28-й («М-118» — «М-122») и 41-й («С-13» — «С-16») дивизионы, а
также 43 подводные лодки, по дивизионам не распределенные.
337
Дислокация бригад и дивизионов просуществовала без значи-
тельных изменений почти до самого начала войны. 20.03.1940 г.
приказом Н.Г. Кузнецова была сформирована военно-морская база
Ханко (полуостров был получен в аренду у Финляндии по услови-
ям мирного договора), в оперативное подчинение которой пере-
шел 26-й ДПЛ. Два других дивизиона 3-й бригады также базирова-
лись на Ханко. В декабре 1940-го один из них почти в полном со-
ставе отправили в средний ремонт.
23.01.1941 г. Главный военный совет ВМФ распорядился про-
извести полное переформирование подводных сил всех флотов и
перевод их на новые штаты. Основной целью данной реорганиза-
ции было укрупнить дивизионы, сократив при этом количество их
управлений, и за счет высвободившегося личного состава закрыть
максимально возможное число вакансий на кораблях. После при-
каза наркома ВМФ № 0010 от 11.02.1941 подводные силы КБФ
выглядели следующим образом: 1-я БПЛ (предназначена для дей-
ствий в южной части театра):
1-й ДПЛ - «С-1», «С-3» - «С-9»;
2-й ДПЛ — «С-10», «С-101», «С-102»; в постройке «С-15», «С-19»,
«С-20», «С-ЮЗ», «С-104»;
3-й ДПЛ — «Л-3», «Калев», «Лембит»; в капремонте <Л-1», «Л-2»;
в постройке «Л-20» — «Л-22»;
4-й ДПЛ — «М-71», «М-77» — «М-81», «М-83».
2-я БПЛ (предназначена для действий в северной части театра):
6-й ДПЛ — «Щ-309», «Щ-310», «Щ-311», «Щ-317», «Ронис»,
«Спидола»; в капремонте «Щ-303», «Щ-304»;
7-й ДПЛ - «Щ-318» - «Щ-320», «Щ-322» - «Щ-324»; на ис-
пытаниях «Щ-405», «Щ-406»; в постройке «Щ-407»;
8-й ДПЛ — «М-90», «М-94» — «М-99», «М-102», «М-103».
ОУДПЛ (бывшая 4-я БПЛ — учебное подразделение при
УОПП):
«П-1», «П-2», «П-3», «Щ-301», «Щ-302», «Щ-305» — «Щ-308», «Б-2».
Учебная БПЛ (бывший ОВСПК) объединяла 59 строящихся и
капитально ремонтирующихся подлодок, распределенных по 9,11,
12, 13, 14, 15-му и Отдельному сормовскому ДПЛ (в него входили
16 и 17-й ДПЛ).
В мае 1941-го состоялись и последние перед войной кадровые
изменения. Вместо назначенного заместителем начальника Управ-
338
|ения боевой подготовки К.М. Кузнецова командиром 1-й БПЛ
стал Н.П. Египко. Тогда же на должности командира ОУДПЛ
А.И. Матвеева сменил Н.Э. Эйхбаум.
МСЧМ, с 11.01.1935 г. - ЧФ
Отдельный дивизион подлодок на Черном море был сформи-
рован еще 21.10.1920 г. На 01.01.1922 г. он включал ремонтирую-
щуюся «Нерпу» (типа «Морж»), «АГ-23» и «АГ-24» встрою, а также
«АГ-25» и «АГ-26» в достройке. Они вступили 26.05.1922 г. и
11.07.1923 г. соответственно. В начале 1923-го все лодки получили
новые названия и тактические номера на рубки: «Нерпа» — «По-
литрук» (№ 11), «АГ-23» — «Шахтер» (№ 12), «АГ-24» — «Комму-
нист» (№ 13), «АГ-25» — «Марксист» (№ 14), «АГ-26» — «Политра-
ботник» (№ 15), а входившую в состав дивизиона плавбазу «Геор-
гий» переименовали в «Березань».
Первым командиром дивизиона являлся А.А. Иконников, за-
тем в 1924—1931 гг. Н.Н. Головачев, А.Н. Бахтин, Н.А. Жимарин-
ский и Г.В. Васильев.
Состав подразделения оставался неизменным до ноября 1929
года, когда «Политрук» из-за ветхости пришлось вывести из боево-
го состава. Спустя год, в декабре 1930-го после восстановительного
ремонта, в строй вошел «Металлист» № 16 (бывшая «АГ-21»), под-
нятый со дна моря в мае 1928 года. Он пробыл в составе флота чуть
больше полугода, когда в результате катастрофы снова погиб. Лод-
ку вторично подняли и 01.01.1932 г. ввели в строй.
В мврте 1931 года, накануне вступления в строй первых черно-
морских «декабристов», отдельный дивизион переформируется в
бригаду. «Декабристы» становятся 1-м ДПЛ, «агешки» — 2-м, всту-
пившие в строй в конце 1933-го «ленинцы» — 3-м. В течение пяти
последующих лет за ними последовали 4,5 и 7-й дивизионы «щук»
и 6-й дивизион «малюток». С сентября 1934 года все лодки получа-
ют литерно-цифровые названия.
В ноябре 1936 года на театре разворачивают 2-ю бригаду подло-
док. В 1-й бригаде остались крупные субмарины: 1 l-й ДПЛ («де-
кабристы»), 12-й («ленинцы»), 13-й («Щ-204» — «Щ-207») и 14-й
(«Щ-208» — «Щ-211») дивизионы «щук». 2-я бригада объединяла
менее крупные подлодки: 21-й ДПЛ («агешки»), 22-й («малютки»
VI и Vl-бис серии) и 23-й («щуки» V-бис серии). Ее первым коман-
диром стал Ю.А. Пантелеев.
339
В данном составе бригады просуществовали до конца 1937 года.
В ноябре того же года органы НКВД арестовали Г.В. Васильева. Его
преемники.К. Моралёв продержался только до июня 1938-го, когда
его постигла та же участь. Ю.А. Пантелеев ушел в ППК, и с августа
командирами обеих бригад стали герои Гражданской войны в Ис-
пании И.А. Бурмистров и Н.П. Египко.
В том же году сформировали еще по одному дивизиону «щук» и
«малюток» (15-й и 22-й), после чего в апреле 1939-го подводные
силы ЧФ претерпели крупную реорганизацию. 1-я БПЛ теперь со-
стояла из 11,12 и нового 13-го (строящиеся «С-31» — «С-33») диви-
зионов. 2-я БПЛ по-прежнему включала малые субмарины: 21-й
ДПЛ (бывший 22-й; в конце года «М-53» и «М-56» убыли на Даль-
ний Восток), 22-й ДПЛ («малютки» XII серии «М-57» — «М-62»;
«М-57» и «М-61» убыли на Дальний Восток, где стали «М-49» и «М-30»
соответственно), 24-й (бывший 21-й; «агешки») и 25-й («малютки»
«М-64» — «М-69» XII серии, строившиеся на заводе «Красное
Сормово»; впоследствии получили «тихоокеанские» названия «М-31» —
«М-36») ДПЛ. 3-ю бригаду образовывали 31-й (бывший 13-й), 32-й
(бывший 14-й) и 33-й («Ш-212» — «Щ-215»; бывший 15-й) ДПЛ, вто
время как бывший 23-й ДПЛ стал Отдельным учебным дивизионом
подлодок при Черноморском УОПП (30.04.1940 г. туда же времен-
но прикомандировали «М-51», «М-52» и «А-5»). Первым команди-
ром 3-й бригады стал А.С. Фролов. В октябре Н.П. Египко отпра-
вился учиться в ВМА, и командиром 2-й БПЛ назначили ее быв-
шего начальника штаба М.Г. Соловьева.
В 1940-м бригады оставались в том же составе. 25-й ДПЛ реши-
ли не отправлять на Тихий океан, и еще в конце 1939-го — начале
1940 г. его лодки доставили на николаевский завод № 198 для до-
стройки. По мере готовности их зачисляли в 21-й ДПЛ, ослаблен-
ный после передачи в ОУДПЛ «М-51» и «М-52». Во второй поло-
вине года сюда же прибыли сормовские «М-111» — «М-113», кото-
рые в перспективе должны были стать основой для нового дивизи-
она. В сентябре А.С. Фролов стал начальником штаба ЧФ. а на его
место назначили вернувшегося из «мест не столь отдаленных» Г.Н.
Холостякова.
В феврале 1941 года на основании приказов НК ВМФ № 006 от
27.01.1941 и № 0026 от 26.02.1941 подводные силы флота снова пе-
реформировали. Теперь они выглядели следующим образом.
340
1-я БПЛ (предназначена для действий в отрыве от своих баз):
1 -й ДПЛ — «Л-4», «Л-5»; в капремонте «Л-6»; в постройке «Л-23» —
«П-25»;
2-й ДПЛ — «Д-5», «С-31» — «С-33»; в капремонте «Д-4» и «Д-6»; в
постройке «С-34»;
3-й ДПЛ - «Щ-204» - «Щ-210»;
4-й ДПЛ — «Щ-211» — «Щ-215»; в постройке «Ш-216».
2-я БПЛ (для действий у своих баз и побережья):
6-й ДПЛ — «А-1» — «А-5»;
7-й ДПЛ — «М-31» — «М-34», «М-58» — «М-60», «М-62»;
8-й ДПЛ — «М-35», «М-36»; в постройке «М-111» — «М-113»,
«М-117», «М-118», «М-120».
ОУДПЛ (учебное подразделение при УОПП): «Щ-201» — «Щ-203»,
«М-51», «М-52», «М-54», «М-55».
ОД ПЛ (дивизион строящихся ПЛ): 14 строящихся подлодок,
включая, кроме упомянутых выше, «С-35» — «С-37».
Командиром 1-й БПЛ стал П.И. Болтунов, ОУДПЛ — Л.Г. Пет-
ров, а ОДПЛ — И.А. Бурмистров.
МСДВ (с марта 1932 года), с 11.01.1935 г. — ТОФ
В организационном плане подводные силы ТОФ ведут свое на-
чало с сентября 1932 года, когда появился приказ о формировании
2-й морской бригады МСДВ, включавшей первоначально 12 под-
лодок типа «Щ» V серии. К этому моменту даже первые из них еще
не спущены на воду. В результате ударного труда производствен-
ников и экипажей тихоокеанских «щук» уже к концу 1933-го во-
семь первых субмарин вступило в строй, в связи с чем 23.09.1933 г.
приказом было объявлено, что бригада считается сформированной.
Ее первым командиром являлся К.О. Осипов. Соединение вклю-
чало четыре дивизиона: 11-й («Щ-101» — «Щ-104»), 12-й(«Щ-105» —
«Щ-108»), 13-й(«Щ-109»~ «Щ-112»)и 14-й («Щ-113» — «Ш-116»).
Первоначально имевшийся 5-й дивизион («1Ц-117» — «Ш-120»)
послужил впоследствии основой для формирования 5-й морской
бригады.
Вторая по счету — 4-я морская бригада МСДВ — формирова-
лась такими же ударными темпами. В декабре 1933-го на Черном
море создали управление и политотдел соединения. В течение зимы
1933/34 г. построенные на николаевском заводе №198 «малютки»
341
VI серии перевезли по железной дороге во Владивосток и в апреле
спустили на воду. В связи с этим приказом командующего ВМС
РККА от 17.04.1934 бригада считалась сформированной. Первым
командиром соединения стал А.И. Зсльтинг, а базой — бухта Ма-
лый Улисс. Бригада первоначально включала три, а затем пять дивизи-
онов: 21-й («М-1» — «М-6»), 22-й («М-7» — «М-12»), 23-й («М-13» —
«М-18»), 24-й («М-19» — «М-24») и 25-й («М-25» — «М-28»).
29.04.1935 г. очередным приказом командующего ТОФ объяв-
лялось о формировании 5-й морской бригады, укомплектованной
«щуками» V-бис и У-бис-2 серий. Первым командиром стал Г.Н.
Холостяков, а базой — бухта Находка. В завершенном виде соеди-
нение включало четыре дивизиона: 31-й («Щ-117» — «Щ-120»), 32-й
(«Щ-121» - «ГЦ-124»), 33-й («Щ-125» - «Щ-128») и 34-й («Щ-129» -
«Щ-132»).
О формировании 6-й морбригады было объявлено приказом по
флоту от 19.08.1936. Ее состав образовывали тихоокеанские «ленин-
цы». Первоначально соединение включало два, затем по мере вступ-
ления лодок в строй четыре дивизиона: 41-й ДПЛ («Л-7» — «Л-9»), 42-й
(«Л-10» — «Л-12»), 43-й (<Л-13» - «Л-16») и 44-й («Л-17» — «Л-19»).
Первым командиром бригады являлся М.П. Скриганов. Эта органи-
зация в основном сохранилась до начала 1941 года.
В 1934 году в результате катастрофы затонула «М-8», но ее под-
няли и вновь ввели в строй. В следующем году погибла «Щ-103»,
вследствие чего в состав 11-го ДПЛ включили «щуки» X серии —
«Щ -133» и «Щ-134». Командный состав бригад оставался неизмен-
ным до августа 1937 года, когда арестовали А. И. Зельтинга. Его пре-
емником стал И.Д. Кулишов, которого арестовали в мае 1938-го. В
этом же месяце по той же причине со своими должностями расста-
лись командир 2-й морбригады К.М. Кузнецов (назначен в декаб-
ре 1937 года) и Г.Н. Холостяков. М.П. Скриганов тогда же стал по-
мощником командующего ТОФ по материально-техническому
обеспечению (МТО), а новыми комбригами стали соответственно
А.И. Матвеев, П.Н. Васюнин, Е.А. Воеводин и А.Т. Заостровцев. В
октябре вместо арестованного Матвеева командиром 2-й морбри-
гады стал ее бывший начштаба С. Б. Верховский. В июне того же
года 31-й ДПЛ перевели в Советскую Гавань.
В октябре 1939-го Е.А. Воеводина сменил И.И. Байков. В том
же году произошли и определенные изменения в оргштатной
342
структуре. 4 октября приказом командующего ТОФ была сформи-
рована Северная Тихоокеанская флотилия с главной базой в Со-
ветской Гавани. В оперативное подчинение командующего флоти-
лией передавались 31-й и 25-й ДПЛ (в него вошли также «М-23» и
«М-24»), на базе которых приказом от 21 декабря формировалась
5-я бригада подводных лодок ТОФ (приказом от 3.09.1939 2, 4, 5 и
6-я морбригады переименовывались в 1, 2, 3 и 4-ю БПЛ соответ-
ственно). Кроме 31-го и 25-го ДПЛ в состав 5-й БПЛ вошел и но-
вый 26-й ДПЛ («М-43» — «М-48»), сформированный из подлодок
VI-бис серии, присланных с КБФ и ЧФ. Командиром бригады стал
С.Е. Чурсин. 24-й ДПЛ вместо «М-23» и «М-24» пополнился «М-49»
(бывшая черноморская «М-57»). Примернотогдаже41-й ДПЛ стал
отдельным с дислокацией в Петропавловске-Камчатском.
В июне 1940 года 22-й ДПЛ вывели из состава 2-й бригады и
переподчинили командиру Владимиро-Ольгинской ВМ Б. В следу-
ющем месяце сформировали ОУДПЛ при УОППТОФ, куда вошли
«Л-13», «Щ-134», «М-21» и «М-22». «Щ-133» перевели в 34-й ДПЛ,
а перешедшая Северным морским путем «Щ-423» вошла в состав
33-го ДПЛ. Тогда же сформировали управление 15-го ДПЛ, в кото-
рый должны были вступать завершавшиеся строительством тихо-
океанские «эски». Первая из них — «С-54» — вошла в состав флота
31 декабря. В августе состав 24-го ДПЛ пополнился привезенными
с Запада «М-30» и «М-63». Перетерпело изменения и командова-
ние бригад: 2-й БПЛ с апреля стал командовать АТ. Чабаненко, 4-й — с
aBiycra А.Ф. Кулагин.
На основании приказа наркома ВМФ № 0011 от 11.02.1941 под-
водные силы ТОФ коренным образом переформировали. Теперь
они выглядели так.
1-я БПЛ (Владивосток бухта Золотой Рог):
1-й ДПЛ — «Щ-101», «Щ-102», «Щ-104»; в капремонте «Щ-105» —
«Щ-107»;
2-й ДПЛ — «Щ-109» — «Щ-113»; в капремонте «Щ-108»;
3-й ДПЛ — «С-54»; в постройке «С-51», «С-55», «С-56».
2-я БПЛ (бухта Малый Улисс):
5-й ДПЛ — «Л-7», «Л-8», «Л-10», «Л-17» — «Л-19»;
6-й ДПЛ — «М-1» — «М-6», «М-13» — «М-15»;
7-й ДПЛ — «М-17» — «М-20», «М-30», «М-49», «М-63»; в кап-
ремонте «М-16».
343
3-я БПЛ (Советская Гавань):
8-й ДПЛ — «Щ-119», «Щ-120», «Щ-133», «Щ-423»; в среднем
ремонте «Щ-117», «Щ-118»;
9-й ДПЛ — «М-23» — «М-28», «М-43» — «М-45»;
10-й ДПЛ — «М-46» — «М-48»; в постройке «М-114» — «М-116».
1-й ОДПЛ (бухта Находка):
11-й ДПЛ - «Щ-121» —«Щ-126»;
12-й ДПЛ - «Щ-127» — «Щ-132».
2-й ОДПЛ (залив Владимира, Влади ми ро-Ольгинская В МБ):
«Щ-114» — «Щ-116», «М-7» — «М-12».
3-й ОДПЛ (Петропавловск-Камчатский): «Л-9», «Л-11», «Л-12»,
«Л-14» — «Л-16».
ОУДПЛ (Владивосток): все строящиеся, капитально и средне-
ремонтирующиеся подлодки, включая «Щ-135» — «Щ-138», «С-52»
и «С-53».
ОДПЛ при УОПП (бухта Малый Улисс): «Л-13», «Щ-134», «М-21»,
«М-22».
18.03.1941 г. в приказ были внесены изменения. Теперь «Щ-114»
и «Щ-115» передавались 8-му ДПЛ 3-й БПЛ, вместо них во 2-й
ОДПЛ включались «Щ-133», «Щ-134», «Щ-423», а в ОДПЛ при
УОПП — «Щ-116». Чуть позже «Щ-114» и «Щ-115» включили в со-
став 3-го ОДПЛ, а «Л-14», «Л-15» и «Л-16» передали 5-му ДПЛ 2-й
бригады.
Командирами бригад, согласно новой организации, являлись
И.И. Байков, А.Т. Чабаненко и С.Е. Чурсин, командирами боевых
отдельных дивизионов — А.Ф. Кулагин (с 07.06.1941 г. Л.А. Еме-
льянов), В.И. Миронов и В.В. Киселев соответственно.
Северная военная флотилия (с августа 1933 год а), с 11.05.1937 г. — СФ
В 1933 году с Балтики на Север по Беломорске-Балтийскому
каналу были переведены два отряда кораблей, положивших начало
Северной военной флотилии. Вместе с надводными кораблями в
Заполярье прибыли первенцы советского подводного кораблестро-
ения «Декабрист», «Народоволец» и «Красногвардеец», составив-
шие Отдельный дивизион подводных лодок (командир М.П. Скри-
ганов). С ноября 1933 года командиром дивизиона стал К.Н. Гри-
боедов. Летом 1937-го с Балтики по ББК перешел дивизион подло-
док типа «Щука» («Щ-313» — «Щ-316», ставшие «Щ-401»—«Щ-404»),
344
после чего приказом от 04.02.1938 в составе СФ сформировали
бригаду двухдивизионного состава. 17 мая Грибоедов ушел на пре-
подавательскую работу в УОПП (чуть позже его арестовали и рас-
стреляли), а командиром соединения стал П.В. Максимов.
Летом 1939 года подводные силы флота увеличились более чем
вдвое—с Балтики перешло по дивизиону «щук» («Щ-313» — «Щ-315»,
«Щ-321»; стали «Щ-421» — «Щ-424») и «малюток» («М-87»—«М-89»,
«М-91» — «М-93»; стали «М-171» — «М-176»), ставшие соответ-
ственно 3-м и 4-м ДПЛ. Не успел флот получить это пополнение,
как 20 октября в катастрофе погибла «Щ-424». Командир бригады
был снят, и на его место 03.11.1939 г. назначили Д.А. Павлуцкого с
Балтики. Летом 1940-го бригада получила пополнение в виде «ка-
тюш» «К-1» и «К-2» (вместе с ними по ББК перешла и окончившая
капремонт «Д-З»), но почти сразу же потерпела и новую утрату — 13
ноября погибла «Д-1». Д.А. Павлуцкого, имевшего непосредствен-
ное отношение к катастрофе, отдали под суд, а на его место назна-
чили Н.И. Виноградова. Еще раньше — 5 августа — с театра убыла
«Ш-423», совершившая беспримерный по тем временам переход на
Тихий океан Северным морским путем. Реорганизация, состояв-
шаяся на основе приказа наркома ВМФ №005 от 27.01.1941, затро-
нула подводные силы СФ, пожалуй, в наименьшей степени.
БПЛ (Полярное):
1-й ДПЛ — «Д-З», «К-1», «К-2»; в капремонте на Балтийском
заводе в Ленинграде «Д-2»;
3-й ДПЛ — «Щ-401» — «Щ-404», «Щ-421», «Щ-422»;
4-й ДПЛ — «М-171» — «М-176».
В течение года планировалось сформировать 2-й ДПЛ из под-
лодок типа «С», прибывающих с Балтики (сюда же переводились
ПЛ типа «Д») и учебный ДПЛ из вводимых в строй лодок в Моло-
тове ке.
5.3. ПЛАНЫ ВОЕННОГО КОРАБЛЕСТРОЕНИЯ 1941-1945 ГГ.
И СТРОИТЕЛЬСТВО ПОДВОДНЫХ ЛОДОК. ПЕРЕВОД ПОСТРОЕННЫХ
ПОДЛОДОК НА ФЛОТЫ
Начало войны послужило законным основанием для пересмотра
всех довоенных планов строительства флота, а планы эти были не-
малыми. На 22 июня в различных стадиях постройки находилось
как минимум 95 подлодок (см. приложение № 3). Уже 26.06.1941 г.
345
Н.Г. Кузнецов и И.И. Носенко представили заместителю предсе-
дателя СНК Н.А. Вознесенскому согласованный план строитель-
ства кораблей на 2-е полугодие 1941 года и 1942 «военный» год. В
документе говорилось, что «настоящий план составлен исходя из сле-
дующего: I. Форсированного строительства сторожевых кораблей
проекта 29, эсминцев проекта 30, охотников за подлодками и подвод-
ных лодок IX-й серии типа “С”, XV-й серии типа “М"иХ-й серии типа
“Щ”». Одновременно с этим намечалось полностью приостановить
строительство линкоров и частично — крейсеров, зато сроки сдачи
многих малых кораблей переносились с 1942-го на 1941 год. Конк-
ретно планировалось сдать флоту во 2-м полугодии 1941-го 12 ло-
док типа «С», шесть типа « К», пять — «Щ», четыре — «М» XV серии
и 12 — «М» XII серии. В 1942 году флот должен был пополниться
еще 63 субмаринами: 31 типа «С», 12 «Щ», 18 «М» XV серии и двумя
«М» XII серии. Соответствующими были и планы закладок: 20 —
типа «С», 12 — «Щ», 13 — «М» XV серии до конца 1941 года и 27, 14
и 24 соответственно по типам в 1942 году.
10.07.1941 г. постановлением ГКО № 86 этот проект был утверж-
ден только в отношении 3-го квартала 1941 года, причем он пре-
терпел значительные изменения. В частности 4-м пунктом поста-
новления предписывалось прекратить закладки новых кораблей
(кроме катеров) на ленинградских и южных заводах. Кроме того,
Наркомсудпрому «разрешалось» загрузить судостроительные заво-
ды заказами НКО на изготовление снарядов, бомб и ремонтными
работами. Конкретные цифры выглядели так: в течение квартала
требовалось сдать «К-51», «К-52», «К-56», «Л-20», «Л-22», «Л-23»,
«Л-24», «С-12» — «С-14», «С-51», «С-56», «Щ-136», «Щ-137», «М-114» —
«М-120» и заложить четыре «зеки» на заводе «Красное Сормово».
Однако ситуация на фронте так стремительно менялась не в нашу
пользу, что уже спустя девять дней постановлением ГКО №203
закладка лодок отменялась, а находившиеся в строительстве
«С-45» — «С-49», «С-58» — «С-60» консервировались. Не менее
масштабное, хотя и мало что давшее на выходе планирование ве-
лось по вопросам эвакуации и рассредоточения недостроенных
кораблей. Еше 09.07.1941 г. постановлением ГКО № 78сс утверж-
дался план перевода недостроенных кораблей из Ленинграда по
внутренним водным системам на восток страны. Конкретно эва-
куации подлежали корпуса недостроенных или капитально ремон-
тирующихся «К-53»—«К-55», «Л-1», «Л-21», «Щ-407», «Щ-408», «С-20»,
346
«С-21», «М-200» — «М-203» и «М-401». Затем точка зрения на дан-
ный вопрос частично изменилась, в связи с чем приказом НК ВМФ
№00234 от 31.07.1941 «К-53» — «К-55», «Л-1», «Л-21» «Щ-407» и
«Щ-408» решили оставить в Ленинграде, обеспечив, таким обра-
зом, будущее пополнение подводных сил КБФ. Не прошло и Двух
недель, как ГКО принимает решение о переводе большинства и не-
достроенных, и боеготовых подлодок КБФ на Север по Беломор-
ско-Балтийскому каналу (постановление № 434сс от 08.08.1941, при-
каз Н К ВМФ № 00254 от 12.08.1941). Д ля этого формировалась экс-
педиция особого назначения, ЭОН-15, во главе с контр-адмиралом
А.А. Кузнецовым. Контроль за выполнением решения должен был
осуществлять находившийся в штабе Северо-Западного направле-
ния замнаркома ВМФ И.С. Исаков. Планом предусматривалось с
августа по октябрь четырьмя эшелонами перевести в состав СФ сле-
дующие субмарины:
1-й эшелон — управление 12-го ДПЛ, лодки «К-3», «К-22»,
«Л-20», «Л-22», «С-12», «С-13»;
2-й эшелон — управление 14-гоДПЛ, лодки «С-101», «С-102»,
«С-7», «С-9», «К-51», «К-52»;
3-й эшелон — управление 1-го ДПЛ, лодки «Л-1», «Л-21», «С-4»,
«С-8», «Д-2»;
4-й эшелон — управление 11-го ДПЛ, лодки «К-53», «К-54», «К-56».
Выполнить это решение удалось менее чем на треть. 30.08.1941 г.,
после прохода по Неве «К-3», «К-22», «Л-20», «Л-22», «С-101» и «С-102»,
противник вышел к реке в районе Ивановских порогов, а с 8 сен-
тября Ленинград попал в тиски блокады, выбраться из которых смог
только через девятьсот дней. 13 сентября штаб ЭОН-15 был рас-
формирован.
Не успели выполнить последнее указание, как 24.09.1941 г. пос-
ледовало новое: сформировать во главе с А.А. Кузнецовым штаб
ЭОН-16, которому поручить рассредоточение недостроенных под-
водных кораблей по реке Волге и Каспийскому морю. Делалось это
не только из-за приближения фронта к Москве, но и в связи с пе-
редачей завода «Красное Сормово» Наркомату танковой промыш-
ленности. Согласно приказу, требовалось перевести на Каспийское
море для завершения достройки и испытаний «С-14», «С-15», «С-103»,
«С-104», «М-119», «М-121», «М-122» (три упомянутых «малютки»
еще в июле должны были перейти для испытаний в Астрахань, но
до ледостава это успела сделать только «М-121»), «М-401». В райо-
347
не Зеленодольска отстаивались «С-16» — «С-18», в затоне Шелко-
вом — «М-200» — «М-203», в затоне «Парижской Коммуны» — «С-19» —
«С-21», в различных затонах по Нижней Волге — недостроенные кор-
пуса (техническая готовность 27—37%) «С-22» — «С-26». 04.10.1941 г.
в дополнение старого решения вышел совместный приказ руко-
водителей НК ВМФ и Наркомата речного флота (НКРФ) о приня-
тии в достройку Астраханским судостроительным заводом
им. Сталина (предприятие подчинялось НКРФ) подлодок «С-19» —
«С-21», «М-200» и «М-201», эвакуированных с питерского завода
«Судомех».
Фактически же с 22 июня по 31 декабря 1941 года ряды ВМФ
пополнили 23 подлодки — больше, чем за любой другой полный
год войны. Никакого волшебства здесь искать не приходится —
почти треть из этих лодок должны были вступить в строй еще в те-
чение первого полугодия, но из-за многочисленныхдефектов, до-
пущенных при постройке, попросту задержались со сдаточными
испытаниям и. Так было с «Щ-216», «Щ-135», «С-11», «С-55», «М-111» —
«М-113». А субмарины «Л-23», «С-12», «С-13», «С-51», «С-56», «Щ-407»,
«Ш-408», «Щ-136» — «Щ-138», «М-114»—«М-118», «М-120» находились
как минимум на заводских испытаниях и имели не менее 80% техни-
ческой готовности. Принять их в состав флота можно было воле-
вым решением, что во многих случаях и произошло. Ударными тем-
пами с опережением графиков достроили только дальневосточные
«С-51» и «Щ-138».
Последующие годы войны можно охарактеризовать как вяло-
текущую достройку подлодок из довоенного задела. Да разве могло
быть иначе? Все свои силы страна направляла на сухопутный фронт,
где именно и решался исход войны. Флот же достраивал корабли
на голом энтузиазме, не покрывая, естественно, новыми поступле-
ниями боевых потерь.
В 1942 году утвержденным 02.05 планом военного кораблестро-
ения предусматривалась достройка 26 подлодок. Сдать удалось ров-
но в два раза меньше. В их число вошли практически готовые еще в
1941-м и оказавшиеся на Каспии «С-14», «С-15», «С-103», «С-104»,
«М-119», «М-121» и «М-122». Еще 11 апреля вышло решение НК
ВМФ № 0034, которым определялось, что в мае — июне «С-14»,
«С-103» и «малютки» должны перейти на Север водным путем. «С-15» и
«С-104» могли бы последовать за ними в случае подачи аккумуля-
торных батарей, отсутствие которых задерживало выполнение про-
348
। раммы испытаний и ввод в строй. Изучение состояния водной си-
стемы и наличие льда из-за суровой зимы привело к тому, что спу-
стя 11 дней этот план был отменен. 23.04.1942 г. приказом № 00116
формировалась ЭОН-17 во главе с А.А. Кузнецовым, которой
предписывалось перевести «малютки» из Астрахани и Камышина
в Горький, откуда им предстояло убыть в Молотовск по железной
дороге. Это удалось выполнить, но четыре «эски» застряли на Кас-
пии до следующей навигации. Другими субмаринами, пополнив-
шими флоты, стали «К-52» и «К-56» (КБФ), «Л-24» (ЧФ), «Л-20» и
«Л-22» (СФ) и «С-53» (ТОФ), находившиеся на местных судостро-
ительных предприятиях.
План 1943 года предусматривал постройку 16 подлодок и за-
кладку трех XV серии на заводе № 402 в Молотовске. С последним
пунктом произошла какая-то неувязка: по отчетным документам
якобы лодки заложили, но точно известно, что между 1941 и 1947 гг.
никаких закладок субмарин данной серии не осуществлялось. Ввес-
ти на флотах уд алось: «К-51», «К-53» и «Л-21» (КБФ), «М-104» — «М-108»
(СФ; их перевезли по железной дороге из Горького еще летом 1942
года) и «С-52» (ТОФ). Весной четыре готовые с 1942 года «эски»
перешли с Каспийского моря на Север вместе с двумя первыми
подлодками XV серии («М-200» и «М-201»), вступившими в строй
в начале года. Всего, таким образом, в строй удалось ввести 11, а не
16 субмарин, как планировалось.
Довоенный задел заканчивался, и это самым серьезным обра-
зом отразилось на выполнении плана 1944 года. Ожидалось, что в
этом году флот пополнят 12 лодок, но в реальности он не получил и
половины — пять. Срыв плана произошел главным образом из-за
отсутствия возможностей осуществлять серьезные достроечные
работы на заводе № 402 в Молотовске (там находилось шесть двух-
вальных «малюток») и занятостью завода «Красное Сормово» стро-
ительством танков. Таким образом, в состав флота вступили толь-
ко «К-55» (КБФ), «С-16», «С-19», «М-202» и «М-203». Все четыре
последние лодки были закончены астраханским заводом № 638 из
доставшегося ему «задела» заводов № 112 и 196. Весной «С-16» и
«С-19» ушли на Север вместе с недостроенной «С-17» из Горького,
а «М-202» «уехала» по железной дороге в Поти. Планами 1-го полу-
годия 1945 года предусматривался ввод в строй шести субмарин, но
единственным успехом стала достройка уже упоминавшейся «С-17».
«С-20» была принята в состав флота и в апреле пошла из Астрахани
349
в Ленинград, но до дня Победы попасть туда не успела. То же про-
изошло и с «М-203». Еще приказом НК ВМФ № 00250 от 11.11.1944
ей предписывалось начать перебазирование в состав КБФ (своим
ходом до Сарепты, затем в Ленинград по железной дороге). Ровно
через месяц новым приказом № 00259 кораблю предлагалось «ехать»
в Поти. Столь кардинальная смена пункта назначения никак не
отразилась на переброске — лодка начала движение по железной
дороге лишь 11 февраля и прибыла на место 30.05.1945 г.
В результате за годы войны наш подводный флот получил 54
подлодки. Весьма характерно, что наименьшую техническую готов-
ность из них на 22.06.1941 имели дальневосточные «С-52» и «С-53»,
к которым еще до войны успели послать все необходимое с Бал-
тийского завода. В состав «западных» флотов в 1941—1943 гг. всту-
пали только те корабли, главные механизмы которых были смон-
тированы до начала войны. Достройка отдельных субмарин в 1944—
1945 гг. требовала гигантских усилий по добыванию устройств и ме-
ханизмов для них и все равно не дотягивала до запланированных
цифр. Война еще раз доказала нам, что континентальной державе,
если она хочет иметь во время войны флот, строить его следует до
начала, а не в ходе боевых действий.
Таким образом, к началу Великой Отечественной войны совет-
ский подводный флот, по крайней мере номинально, представлял
собой достаточно внушительную силу — 212 подводных лодок, све-
денных в девять бригад и восемь отдельных дивизионов. Увы, они
оказались разбросаны по четырем разным театрам, сообщение меж-
ду которыми в военное время было если и не полностью невозмож-
но, то весьма затруднительно. Реальное распределение подлодок
не соответствовало ни одному из предвоенных планов. Наиболее
многочисленные подводные силы Тихоокеанского флота, включав-
шие 85 подводных кораблей, оказались в стороне от событий. В
действующих флотах 41 из 127 субмарин относилась к подклассу
малых подводных лодок, которые могли использоваться лишь на
небольшом удалении от баз. 23 (три северных, 13 балтийских и семь
черноморских) подлодки находились в капитальном или среднем
ремонте. Все это не могло не отразиться на реальном боевом по-
тенциале подводного флота, что ясно продемонстрировали итоги
кампании 1941 года.
350
Строительство в годы войны велось исключительно из довоен-
ного задела, поскольку с 22.06.1941 по 09.05.1945 г. не было заложе-
но ни одного нового подводного корабля. Большинство из тех 54,
что мы ввели в строй, при мирном развитии событий пополнили
бы флот до конца 1941 года. Достройка их в годы войны шла с боль-
шим напряжением в основном на не приспособленных для этого
речных заводах центральной части страны и покрыла чуть больше
половины боевых потерь.
ГЛАВА 6
ПОДГОТОВКА И КОМПЛЕКТОВАНИЕ КАДРОВ
ПОДВОДНОГО ФЛОТА
6.1. ПОДГОТОВКА КАДРОВ В МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД
Прежде чем начать описывать подготовку кадров для советско-
го подводного флота, следует обрисовать то положение, которое
сложилось к началу восстановительного периода. Лозунг эпохи —
«кадры решают все» — звучал тем более остро, что по вполне по-
нятным причинам преемственность с прежним императорским
флотом оказалась полностью разорванной, и такой наукоемкий и
сложный в техническом отношении род сил ВМФ, как подводные
корабли, нс мог этого не почувствовать. Подавляющему большин-
ству офицеров-подводников царского флота оказалось не по пути
с новой властью, и они пополнили ряды белой эмиграции. Остав-
шиеся на флоте не являлись какой-то сплоченной массой и услов-
но подразделялись на бывших кадровых офицеров из дворян и офи-
церов военного времени, многие из которых узнали о Февральской
революции раньше, чем получили погоны мичманов.
Первая группа, часто называвшаяся за глаза «военспецами»
(хотя все они, как правило, стояли на командных должностях), пер-
воначально представляла собой достаточно значительную прослой-
ку. Их роль в современных исследованиях традиционно оценива-
лась строго положительно, но в свое время имелись и другие мне-
ния. В романе «Морская душа» бывший офицер, а впоследствии
писатель-маринист Л. Соболев характеризовал эту группу коман-
диров как «в большинстве своем усталых, безразличных, надорванных
многими годами войны и болезней флота». Служили советской влас-
ти многие из них не за совесть, аза страх и статьи довольствия. Свой
выбор они сделали еще в Гражданскую войну, когда понятие
«сражаться за Родину» не имело однозначного толкования. Часть
352
из них презирало новую власть и всерьез верило, что вслед за нэ-
пом последуют и другие шаги, превращающие Советскую Россию
в буржуазную республику.
Такое отношение не могло не отражаться на их службе. Вице-
адмирал Г.Н. Холостяков описал весьма характерный эпизод из
жизни подлодки «Коммунар» в 1926-м или 1927 году:
«Помню торпедные стрельбы — первые за мою службу. Лодка на-
чалаатаку, прозвучала уже команда «Товсь!». И вдруг старпом Шлит-
тенберг взволнованно сказал:
— Товарищ командир, мы же не попадем! Угол упреждения взят
неправильно...
— Не попадем, — равнодушно согласился командир (лодкой в тот
период командовал М.К. Назаров, окончивший школу прапорщи-
ков в 1917 г. — Примеч. авт.) и скомандовал:
— Пли!
Торпеда прошла далеко в стороне от корабля-цели...
Понимаю, как странно выглядит все это для нынешних наших
офицеров. Однако так было».
Имелись и другие негативные проявления «старой школы». В
своем докладе о результатах обследования Балтфлота летом 1926
года комиссия под руководством зампредседателя РВС СССР
И.С. Уншлихта зафиксировала:
«Наличие во флоте на высших должностях... бывших кадровых
офицеров... породило и способствует сокрытию во флоте целого ряда
отрицательных явлений. Главнейшие из них:
1) стремление высшего комсостава кораблей и их соединений к
кастовой замкнутости, высокомерное и даже презрительное отно-
шение его к краснофлотцам;
2) неприязненное отношение старых специалистов к выдвижен-
цам революции и краскомам (красным командирам. — Примеч. авт.),
стремление — «затирать» и подрывать авторитет последних;
3) попытка со стороны высшего комсостава сохранить и «куль-
тивировать» во флоте многочисленные патриархальные традииии
(рассаживание в кают-компании по рангу, церемониалы с подъемом и
спуском флага, разделение приставней к правому трапу — только ком-
состава от 3-го ранга и выше, а к левому — все прочие, церемониал
ношения пробы пищи в сопровождении 7 человек и т.д.). Полная не-
жизненность, бесцельность и даже вредность коих четко обознача-
ется наиболее сознательной частью краснофлотцев;
353
1 ? М Моро лш
4) высокомерное отношение к армейским частям и работникам...»
Справедливости ради следует заметить, что «выдвиженцы ре-
волюции и краскомы» с готовностью впитали в себя большинство
«старорежимных» традиций, которые сохраняются на флоте (осо-
бенно на надводных кораблях) и по сей день.
Естественные причины, а также различные чистки и репрес-
сии постепенно свели количество «военспецов» к минимуму. Их
последним «стратегическим» оплотом как раз таки и оставались
военно-учебные заведения. Кто-то наверху решил, что вдали от
кораблей и боевых флотских соединений их «вредительская дея-
тельность» нанесет меньший ущерб, а фундаментальные знания,
полученные еще при царе-батюшке, перекочуют в головы новых
кадров. Такое мнение, наверное, имело право на существование,
но оправдалось оно лишь отчасти, о чем мы подробнее расскажем
чуть позже.
Молодых офицеров, получивших свой первый чин в 1916—1917 гг.,
можно было считать таковыми лишь по званию, но не по содержа-
нию. Они, как правило, не имели дворянского происхождения, а
на их профессиональной подготовке неизбежно сказалось ослаб-
ление качества обучения в военные годы. Как и первым команди-
рам, прошедшим обучение исключительно в советский период, в
должностях командиров лодок им зачастую не хватало опыта и зна-
ний, хотя в нашей литературе словосочетание «бывший офицер цар-
ского флота» всегда считалось синонимом большого опыта и от-
личной подготовки. Именно к этой когорте в основном принадле-
жали те, кто стоял у истоков советского подводного флота:
А.Н. Бахтин, К.Н. Грибоедов, Я.К. Зубарев, А.А. Ждан-Пушкин,
А.А. Иконников, Ю.В. Пуарэ, Л.М. Рейснер, Б.А. Секунов и мно-
гие другие.
Тем не менее, даже несмотря на широкое привлечение «воен-
спецов» и малочисленность подводных сил РККФ, в 20-е годы
имелся весьма значительный некомплект специалистов. В 1926 году,
например, не имели специальной подготовки ни один из штурма-
нов подводного флота, каждый второй минер, 66,6% механиков,
причем некомплект штурманов достигал 88,8%, минеров — 33,3%.
Комиссия, проверявшая в начале 1926 года состояние советского
подводного флота, в своем докладе отметила: «Крупный некомплект
командного и некомандного состава лодок, недостаточная квали-
354
фикация их вредно отражаются на боеспособности подлодок и могут
привести к катастрофическому положению».
Ситуация с младшим комсоставом оказалась не намного луч-
ше. Экипажи подводных лодок на 70% состояли из моряков, не
имевших специальной подводной подготовки.
Хуже всего было то, что заполнять кадровые лакуны было прак-
тически некем. Первая мировая и последовавшая за ней Граждан-
ская войны вычеркнули из общеобразовательного процесса целое
поколение. Часть этого генофонда безвременно погибла, часть ока-
залась в эмиграции. Сословные ограничения, введенные на при-
зыв в РККА, закрыли дорогу в военно-учебные заведения для мно-
гих тысяч наиболее образованных молодых людей. Если хотя бы на
минуту представить, что в наши годы в какую-нибудь руководящую
голову пришла бы идея запретить поступление в военные училища
детям военных, то можно не сомневаться — в подавляющее боль-
шинство таких учреждений не только не было бы конкурса, но и не
удалось бы осуществить набор. Прежнюю дворянскую замкнутость
сменило стремление принимать только представителей «трудового
народа». Формальное снятие ограничений в 1939 году на практике
обернулось всевозможными нормами на прием рабочих, крестьян,
военнослужащих срочной службы, а в отдельные периоды — огра-
ничениями и отбором по национальному признаку.
Кстати, подавляющее большинство молодых рабочих и тем бо-
лее крестьян вовсе и не мечтали профессионально связывать свою
жизнь с военной службой. Из плохих традиций прочно прижилась
«семейственность» в виде исключений из общих правил приема и
различных привилегий для детей и родственников высокопостав-
ленных командиров и чиновников. И этот недостаток весьма ха-
рактерен и для военных училищ сегодняшнего дня.
Еще одним фактором, оказавшим большое влияние на подго-
товку кадров для ВМФ, являлась деятельность органов руководства
флота, и в первую очередь его организационно-мобилизационных
органов. Служивший в них начальствующий состав выпестован
системой подготовки кадров, которая, как показали события, вос-
производила сама себя. Слабость теоретической подготовки, весь-
ма характерная для наших военно-морских учебных заведений
(ВМУЗов) того периода, очень часто приводила к отсутствию уме-
ния и желания заглянуть в завтрашний день, определить необходи-
мое число специалистов на перспективу.
355
Не все было в порядке и с умением разобраться с насущными
требованиями. Вот лишь частный пример из выступления замес-
тителя наркома ВМФ по кадрам корпусного комиссара С.П. Игна-
тьева, сделанного на совещании руководящего состава ВМФ в де-
кабре 1940 года: «Огромный некомплект младших командиров был со-
здан, кроме других причин, еще и тем, что флоты плохо учитывают
потребность. Мы запросили КБФ, сколько нужно им подготовить
младших командиров для покрытия убыли 1940г. Из Балтики нам при -
слали такие данные: требуется старшин рулевых подводников 11 че-
ловек. Когда же мы проверили, то оказалось, что один отряд строя-
щихся кораблей имеет некомплект в 50 человек. В целом для Балтики
нужно не 11 старшин рулевых подводников, а около 200 (имелось в
виду общее потребное количество младшего начсостава. — Примеч.
авт.). Вот так исчисляется потребность на флоте». Начальник уп-
равления ВМУЗов К.И. Самойлов признавал, что «все ВМУЗы ком-
плектовались исходя не из потребностей в командных кадрах, а из
вместимости зданий».
Таким образом, не только к началу, но и в ходе всего восстано-
вительного периода кадровая проблема стояла перед подводными
силами РККФ достаточно остро.
Мероприятиями обеспечивающего характера стала партийная
и комсомольская мобилизации. В соответствии со специально со-
ставленными списками в 1921—1922 гг. на флот удалось вернуть 935
коммунистов — бывших моряков, которые после окончания Граж-
данской войны демобилизовались или оказались в других ведом-
ствах. В первой половине 1922 года из армии на флот было переда-
но еще 965 молодых коммунистов, только что призванных для про-
хождения службы.
Параллельно прошла и комсомольская мобилизация, а
16.10.1922 г. комсомол принял шефство над Красным Флотом. По-
чти 89% призванных в том году во флот составили комсомольцы.
Призыв следующего года уже на 90,4% состоял из комсомольцев. В
марте 1923 года в Школу подводного плавания было направлено
130 призывников комсомольского набора, а в мае того же года —
280. В 1924 году выпускники Школы первого комсомольского на-
бора пополнили ряды балтийских и черноморских подводников.
Другой стимулирующей мерой являлось введение для подвод-
ников различных льгот, в нецелесообразности которых пытается
убедить нас наше нынешнее правительство. Стоит подчеркнуть, что
356
в период восстановления флота страна находилась в худшем эко-
номическом положении, чем сейчас, и не являлась вторым по объе-
му продаж экспортером нефти. В 1920 году для личного состава под-
водных лодок устанавливается повышенное денежное содержание
и вводятся дополнительное обмундирование и повышенные нор-
мы пайка. 05.03.1921 г. приказом Реввоенсовета Республики нор-
мы продовольственного пайка, установленные для летчиков, были
распространены и на подводников. Впрочем, и без того военные
кадры молодого государства на тот период являлись одной из наи-
более благополучных в материальном плане групп населения.
Обеспечивая вышеописанными мероприятиями приток канди-
датов на военную службу, руководство РККФ одновременно забо-
тилось о создании системы ВМУЗов. Стройной и высокоэффек-
тивной, применительно к описываемому периоду, ее назвать вряд
ли возможно, но на то были и свои объективные причины.
Во-первых, сами кандидаты имели весьма неоднородное общее
образование. Проигнорировать стремление всех «неучей» попасть
в ВМУЗы было нельзя — они имели то же самое рабоче-крестьян-
ское происхождение, что и сама новая власть. Известный впослед-
ствии подводник И.А. Колышкин в своих мемуарах с определен-
ной долей самоиронии писал:
«Образование у меня по тому времени было солидное: не считая
учебного отряда, четыре класса сельской школы. Для старшины-руле-
вого или старшины посыльного катера, которым я потом стал, его,
может быть, и хватило бы. Но я уже мечтал стать настоящим ко-
мандиром настоящего корабля... Однако для того чтобы твердо сту-
пить на путь, ведущий во флотские командиры, требовалось завер-
шить среднее образование, после чего можно было попытать счастья
на экзаменах в военно-морское училище. С образованием же почти у
всех нас было бедновато.
Для таких парней, как я, и открылись вечерние Кронштадтские
общеобразовательные курсы, или, как их у нас называли, морфак. Обу-
чение там было рассчитано на два с половиной года. Принимались крас-
нофлотцы и с четырех- и с пятиклассным образованием. Учили нас
основательно. Математику, например, начинали с четырех действий
арифметики, а заканчивали тригонометрическими функциями и би-
номом Ньютона. Возможность осилить такую плотную программу
мы получали за счет того, что количество изучаемых наук было све-
дено к минимуму. Математика, физика, химия, русский и литерату-
357
ра, обществоведение — вот, пожалуй, и все предметы, которые про-
ходили на морфаке».
В последующем с каждым годом общеобразовательный уровень
абитуриентов повышался, но даже к концу рассматриваемого пе-
риода он не стал безупречным. Выступая на совещании в ПУРе в
феврале 1935 года начальник Военно-политической академии (она
выпускала политработников высшего ранга и для флота), Б.М.
Иппо заявил: «Значительная часть слушателей не отвечает требо-
ваниям. Мы в наших академиях вынуждены обучать людей ариф-
метике, самому элементарному правописанию. Ведь он еще пишет
не «донесение», а «донисение», он еще пишет не «взвод», а «звод».
В конце 1939 года вышел специальный приказ наркома обороны, в
котором регламентировалось, сколько классов образования долж-
ны иметь абитуриенты при поступлении в военно-учебные заведе-
ния. Наличие законченной 10-летки предусматривалось только для
поступавших в десять ведущих артиллерийских училищ. В осталь-
ные артиллерийские училища и училища специалистов для техниче-
ских ролов войск (бронетанковые, авиация, связь, химические и т.д.)
принимали с девятью классами. В командные училища принимали с
восемью. При этом оговаривалось, что для тех, кто поступает из войск,
ценз в любую категорию училищ снижается на один класс.
Аналогичного рода приказы наверняка существовали и для
РККФ/ВМФ. Изучение послужных карт командиров подводных
лодок Великой Отечественной показывает, что большинство из них,
поступавших с «гражданки», имело за плечами семь, реже восемь
классов образования. Те, кто поступал с флотов, могли иметь и по
четыре-пять классов и даже меньше. Так, первый Герой Советско-
го Союза в ВМФ И.А. Бурмистров окончил до поступления в ВМУ
три класса церковно-приходской школы и два класса городского
училища. Герой-подводник № 2 Н.П. Египко имел за плечами три
класса ремесленной школы и школу повышенного типа, окончен-
ную в период срочной службы на ЧФ. Оба окончили ВМУ в 1932-м
и 1931 году соответственно.
Лишь выпускники ВМУ имени Фрунзе 1936 года и последую-
щих лет, как правило, имели 10-летнее школьное образование. Увы,
и оно само по себе нс гарантировало качества. Начальник управле-
ния ВМУЗов контр-адмирал К.И. Самойлов докладывал на состо-
явшихся в конце 1940 гола сборах высшего руководящего состава
ВМФ: «В этом году набор проводился исключительно по системе
358
индивидуального набора. Мы имели 48000кандидатов, а из них приня-
ли только около 3000. Несмотря на это, мы все же вынуждены были
принять довольно большое количество лиц, не выдержавших конкурс-
ные испытания (!!!). Это говорит о слабой работе тех школ Нарком-
проса, в которых учились эти люди. Особенно слабо, видимо, дело об-
стоит в провинциальных школах... В частности, плохо обстоит дело
с подготовкой по русскому языку, физике и химии».
Во-вторых, само строительство флота осуществлялось без дол-
госрочных программ и продуманных перспектив. Темпы его в раз-
личные годы были далеко не одинаковыми. Очень скоро выясни-
лось, что построить десятки или даже сотни небольших кораблей
значительно проще, чем подготовить кадры командиров и специа-
листов для них.
В-третьих, энергия руководства по созданию новых ВМУЗов
могла соперничать разве что с энергией по их переформированию
и ликвидации. В целом все эти факторы представляют систему под-
готовки кадров для подводного флота как крайне запутанную.
Относительно просто выглядела система подготовки специалис-
тов рядового и младшего начсостава. Электрики, торпедисты, мото-
ристы и рулевые готовились в Учебном отряде подводного плава-
ния (УОПП), созданном еще в марте 1906 года. 22.12.1921 г. Учеб-
ный отряд был преобразован в Школу подводного плавания. Шко-
ла вошла в состав Учебного отряда Балтийского моря,
организованного в январе 1922 года. Позже учебные отряды были
созданы и в составе морских сил других морей, но они своих соб-
ственных школ подводного плавания не имели.
Вышеупомянутая комиссия, обследовавшая состояние подвод-
ных сил в 1926 году, предложила сконцентрировать подготовку под-
водников командного и некомандного состава в едином учебном
центре, воссоздав Учебный отряд, который готовил бы кадры для
подводных сил всех морей. Данное решение состоялось лишь пя-
тью годами спустя. 14.11.1931 г. на основе Школы был создан Учеб-
ный отряд подводного плавания РККА (УОПП), в состав которого
вошли учебный дивизион подводных лодок, подводный класс Выс-
ших специальных курсов командного состава флота (подробнее о
нем ниже) и сама Школа. УОПП подчинялся непосредственно
Управлению ВМС. 13.01.1935 г. отряду присвоили имя С.М. Киро-
ва, а 10.06.1939 года наградили орденом Красного Знамени. По
штатам 1939 года УОПП включал Курсы командного состава под-
359
водного плавания (50 слушателей) и Школу подготовки младшего
начсостава и рядового состава для подводных лодок (650 курсан-
тов). Однако и такого количества новых кадров не хватало. В 1937
году сформировали свой УОПП на Тихоокеанском флоте, в декаб-
ре 1939 года — на Черноморском флоте (правда, последний отряд
был расформирован уже в 1940 году). К началу войны общая штат-
ная численность УОПП им. Кирова составляла 2601 человек по-
стоянного и переменного состава, УОПП ТОФ — 544 человека.
В школы подводного плавания УОПП направлялись молодые
моряки после курса начального обучения во флотских экипажах.
Срок подготовки в зависимости от специальности составлял от пяти
до одиннадцати с половиной месяцев. После теоретического обу-
чения и практического плавания ученики сдавали экзамены, полу-
чали звание специалиста и направлялись на лодки. Выпускники,
рекомендованные на должности младшего командного состава,
продолжали обучение в классах старшин еще девять — одиннад-
цать месяцев. Кроме того, сюда же попадали изъявившие желание
краснофлотцы с кораблей, прослужившие нс более года, из числа
тех, кто окончил школу специалистов или получил специальную
подготовку до призыва на службу. Весной все курсанты сдавали
экзамены. Те, кто проходил его, считались сдавшими по 1 -й кате-
гории. Остальные оправлялись на доподготовку и осенью сдавали
по 2-й категории. Наличие подобных «трех категорий свежести»
являлось одной из наиболее негативных черт подготовки кадров для
РККФ и РККА на протяжении всего межвоенного периода. С уче-
том того, что общий срок службы призывного контингента в РККФ
составлял четыре года (с сентября 1939 года — пять лет), флот все-
ми силами старался удержать старшинский состав на сверхсрочную
службу.
Реальные потребности флотов, особенно начиная со 2-й пяти-
летки, сильно отличались от тех, что планировали организацион-
но-мобилизационные органы. Это заставило создать механизмы
пополнения кадров младших специалистов без их отрыва от служ-
бы на кораблях. Так, в частности, осуществлялось комплектование
РККФ главными старшинами. Оно производилось исключитель-
но из числа старшин-специалистов, прослуживших нс менее двух
лет в этих должностях и остававшихся на сверхсрочной службе. При
присвоении званий главных старшин производилось проверочное
испытание комиссией при штабах морских сил данного моря. Из-
360
за большого некомплекта специалистов на лодках в те годы широ-
ко вошло в практику замещение должностей среднего комсостава
младшим, младшего — рядовым. В последнем случае из рядового
состава можно было официально перейти в разряд младших спе-
циалистов, если сдать экзамены в УОПП или непосредственно ко-
миссии флота экстерном.
Одним из самых крупных недостатков в подготовке младших
специалистов для подводного флота являлосьто, что планирующие
органы и руководство ВМФ очень медленно разворачивались в сто-
рону освоения новой техники и особенно новых технических
средств. Речь идет в первую очередь о гидроакустике, которая по-
явилась на нашем флоте в начале 30-х годов, но в течение всего
последующего довоенного периода так и не обрела органа по под-
готовке специалистов по ее эксплуатации. Так, в отчете 2-й БПЛ
КБФ за 1940 год отмечалось: «Подготовка акустиков недостаточ-
на, начаты регулярные занятия, трудности встречаются из-за от-
сутствия тренировочных акустических приборов». К этому следует
добавить, что готовить специалистов для себя бригаде пришлось
самой. Далее и в отчете этого соединения, и в отчете всех подвод-
ных сил КБФ высказывалось настоятельное пожелание организо-
вать в Таллине школу по подготовке акустиков, что могло бы ре-
шить проблему освоения приборов, которые уже находились на
большинстве подлодок, но которые никто не умел эксплуатировать!
Система подготовки среднего и старшего командного соста-
ва для подводного флота в принципе содержала три ступени:
военно-морское училище — курсы командного состава — ака-
демия. Впрочем, в целом ряде конкретных примеров отдельные
ступени могли выпадать. Причины этому были все те же, что и при
строительстве подводных лодок: экономия, универсальность и
темп. Поэтому рассмотрим вначале саму систему, а затем факторы,
негативно воздействовавшие на нее.
Первой ступенью являлись училища и их более дешевые и уско-
ренные аналоги — параллельные и краткосрочные курсы.
В системе военно-морских училищ в рассматриваемый период
ведущее положение занимало Военно-морское училище им. М.В. Фрун-
зе. В основе его был Морской корпус императорского флота, пере-
формированный после Февральской революции в Морское
училище. Оно продолжало работу до марта 1918 года, когда было
расформировано в соответствии с Декретом о роспуске старого
361
флота и создании РККФ. К счастью, прозрение наступило доста-
точно скоро. Уже 15.09.1918 г. специальным приказом было объяв-
лено о создании в Петрограде Курсов командного состава флота на
300 слушателей. Официальное открытие курсов состоялось 10 ок-
тября в помещении бывшего Морского училища, где сохранились
материальная база и основной состав преподавателей. Слушатели
набирались главным образом из матросов-специалистов, которых
рассчитывали подготовить к исполнению обязанностей средних
командиров всего за четыре месяца. 30.06.1919 г. курсы были реор-
ганизованы в Училище командного состава флота со сроком обу-
чения три с половиной года. Первый выпуск командиров состоял-
ся 18.06.1922 г. Он включал 82 командира набора 1918 года, из ко-
торых на пополнение подводного флота отобрали 26. В число вы-
пускников входили весьма известные в последующем деятели флота —
адмирал Г.И. Левченко, вице-адмирал И.И. Грен, контр-адмирал
К.О. Осипов и др. 22 октября училище было переименовано в Во-
енно-морское училище, которому 07.01.1926 г. присвоили имя
М.В. Фрунзе.
Первоначально в состав этого ВМУЗа входили два отдела: во-
енно-морской, который готовил штурманов, артиллеристов, мине-
ров, и технический — предназначенный для подготовки механи-
ков, электромехаников и радиотелефонистов. Учебные программы
оставались дореволюционными и предусматривали достаточно ос-
новательную специализацию по конкретному профилю. Старый
учебный план, в частности, предусматривал усвоение слушателя-
ми минной специализации целого ряда отдельных дисциплин:
«Взрывчатые вещества», «Подрывное дело», «Мины заграждения»,
«Тралы», «Средства борьбы против подводных лодок», «Тактика
мин» и тщ. Для таких специальных дисциплин были разработаны
свои учебные программы, причем теоретический курс каждой из
этих дисциплин читал специально подготовленный преподаватель,
практические занятия со слушателями проводили специально под-
готовленные инструкторы.
Осенью 1922 года все изменилось. Теперь целевая установка
заведения предусматривала подготовку командира-единоначальни-
ка (то есть члена ВКП(б) для военно-морской службы без прежне-
го разделения по специальностям: вахтенного начальника на ко-
рабли 2—3 ранга, плутонгового командира корабельной артилле-
рии, ротного командира на корабле (в соответствии с органнзаци-
362
ей службы по корабельному уставу того времени), командира взво-
да корабельного десанта или штурмана корабля.
Был введен новый учебный план. Основные требования,
предъявляемые к выпускнику военно-морского училища, были
сформулированы в нем следующим образом:
«I. В отношении знания морской службы и выполнения связанных
с ней задач и работ слушатели должны получить достаточную тео-
ретическую и практическую подготовку для возможности назначе-
ния на должности вахтенного офицера на большом корабле.
2. В отношении изучения специальных дисциплин слушатели дол-
жны иметь достаточный запас знаний для выполнения самостоятель-
но простейших, наиболее часто встречающихся на практике работ
по той или другой специальности и занятия должности помощника
младшего специалиста в той или другой области».
Применительно к упоминавшемуся выше минному делу это
выглядело так: самостоятельные специальные дисциплины минно-
го отдела были исключены из программы. Все слушатели училища
обучались теперь по единой программе, которая включала все от-
расли минного дела (подрывное дело, мины заграждения, тралы,
средства борьбы с подводными лодками, тактика мин и тщ.) в ка-
честве разделов одной учебной дисциплины «Минное дело». На-
чался переход от урочной системы обучения к лекционно-репети-
ционной, которая в большей степени отвечала требованиям обуче-
ния в высших учебных заведениях. Окончательный же переход к
лекционной системе произошел только в 1936—1939 гг. Срок обу-
чения остался прежним: один год — подготовительный (по его про-
грамме занимались краснофлотцы, планировавшие поступать с дей-
ствительной службы) и три года — обучение по программам выс-
шего учебного заведения.
В ноябре 1925 года при училище были сформированы параллель-
ные классы (затем курсы) комсостава флота. Трехлстний курс классов
предусматривал подготовку в объеме программы военно-морского
училища командиров в возрасте до 35 лет, уже находившихся на соот-
ветствующих должностях, но не получивших ранее военного образо-
вания, а также старшин-сверхсрочников с законченным средним об-
разованием. В 1926 году штатом предусматривалось обучение 825 кур-
сантов и 75 слушателей параллельных классов.
В начале 20-х годов ВМУ им. Фрунзе вкупе с Военно-морским
инженерным училищем им. Ф.Э. Дзержинского дало флоту не-
363
сколько сотен командиров, в число которых вошли известные впос-
ледствии подводники: К.Я. Шлиттенберг, А.Г. Булавинец,
Г.Н. Холостяков, М.П. Скриганов, Д.М. Косьмин, А.П. Васильев,
Ф.В. Сакун, М.В. Лашманов, К.О. Осипов, П.Н. Васюнин и др.
Особенно большое пополнение из училищ пришло на подвод-
ный флот в 1931 году. В начале года в бригаду подводных лодок
МСБМ были назначены 33 выпускника Военно-морского учили-
ща имени М.В. Фрунзе и Военно-морского инженерного училища
имени Ф.Э. Дзержинского. Среди них— В.А. Касатонов, И.И. Бай-
ков, С-Е. Чурсин, Н.П. Египко, И.Г. Миляшкин, С.Б. Верховский,
В.П. Карпунин. Осенью того же года к ним присоединилась еще
одна группа выпускников, куда входили В.Н. Котельников,
Л.П. Хияйнсн и П.Д. Грищенко.
В начале 30-х годов в связи с перспективой развертывания мощ-
ного подводного флота была предпринята очередная попытка вве-
сти специализацию внутри учебного процесса. На состоявшемся
летом 1931 годасовещании руководителей военно-морских училищ
и центрального аппарата приняли решение о введении в Военно-
морском училище им. М.В. Фрунзе дифференциации обучения кур-
сантов путем выделения в особый сектор тех, кто после выпуска
планировался для службы на подводных лодках. Эти курсанты под-
разделялись на два дивизиона по штурманской и минной специ-
альностям. Дивизионы делились на учебные группы (по два класса
в группе). Кроме подводного, в училище имелись также надводный,
авиационный и гидрографический сектора. Однако довольно быс-
тро выяснилось, что в условиях интенсивного строительства ВМФ
кадровые органы не могут правильно распорядиться подготовлен-
ными кадрами. Попадая не по адресу, выпускники подводного сек-
тора требовал и дополнительной подготовки, предоставить которую
было возможно только через возвращение в учебное заведение. В сен-
тябре 1936 года подводный сектор (с начала 1936 года — отдел) был
расформирован, однако выпуски 1937 и 1938 годов производились
с сохранением подводного уклона.
В соответствии с постановлением РВС СССР от 17.05.1932 чис-
ленность курсантов ВМУЗов была увеличена более чем в два раза;
в связи с расширением училищ в течение ряда лег проводились
спсцнаборы по направлениям партийных и комсомольских орга-
низаций. В 1933 и 1934 годах подводный сектор дал флоту 175 ко-
мандиров штурманской и минно-торпедной специальностей. Вес-
364
пой следующего года училище произвело первый выпуск коман-
диров-подводников. которые в течение всех четырех лет обучались
по специальной программе. Среди выпускников были: К.А. Стал-
бо, В.К. Коновалов, В.Г. Стариков, С.П. Лисин, И.И. Фисанович,
Е.Я. Осипов, И.В. Травкин, И.С. Кабо, А.И. Мыльников, И.В. Гра-
чев. Н.К. Мохов, М.Ф. Хомяков. В 1937 году пришли на подводные
лодки выпускники училища: А.Т. Кучер, В.М. Прокофьев,
Н.П. Белоруков, М.В. Грешилов, А.Н. Кесаев, М.С. Солдатов,
А.Д. Девятко, Г.А. Кукуй. В числе выпускников 1938 года были
П.И. Парамошкин, Я.К. Иосселиани, И.Я. Трофимов. Всего же
ВМУ им. Фрунзе в 1928—1932 гг. окончило 970 командиров,
в 1933-1937 гг. - 1824.
С 1936 года училище вновь перешло на подготовку вахтенных
командиров, которая теперь велась по четырехлстней программе.
Тогда же руководство страны приняло постановление «О работе
высших учебных заведений», в котором отмечалось, что уровень
обучения в ряде высших учебных заведений мало чем отличается
от обучения в средней школе. Для повышения качества обучения в
училище с 1937 года преподавательский состав вывели из строевых
подразделений и распределили по одиннадцати циклам. Затем цик-
лы преобразовали в кафедры, как это было принято во всех выс-
ших учебных заведениях страны.
С 03.08.1938 г. при училище начали работать курсы ускоренной
подготовки младших лейтенантов и младших воентехников из спе-
циалистов сверхсрочной службы.
Постановлением Совета Народных Комиссаров № 683 от
19.05.1939 г. ВМУ было переведено в разряд высших учебных заве-
дений 1 категории. Несмотря на то что в новом Корабельном уста-
ве ВМФ, утвержденном 16.10.1939 г., боевые функции на корабле
распределялись между боевыми частями, объединявшими личный
состав по соответствующим специальностям, все выпускники учи-
лища и вдальнейшем получали одинаковый диплом — диплом вах-
тенного офицера. В 1940 году предприняли очередную, уже третью
по счету, попытку организовать профильное обучение курсантов,
Теперь оно осуществлялось в форме двухмесячной подготовки уже
после окончания училища в соответствии с состоявшимся распре-
делением. Развернуть подобную подготовку помешала начавшаяся
вскоре война.
365
По штату 1940 года в Высшем военно-морском училище им.
М.В. Фрунзе насчитывалось 435 военнослужащих постоянного со-
става (в том числе 280 старших и средних командиров-офицеров),
1850 курсантов, 150 слушателей параллельных классов, 500 чело-
век вольнонаемного персонала. В 1938—1940 гг. училище дало ВМФ
1433 командира. Авторитет профессии моряка и репутация ВМУ
имени М.В. Фрунзе были довольно высокими. В 1940 году на 300
вакантных мест поступило 3900 заявлений от абитуриентов.
ВМУ имени М.В. Фрунзе было основным, но далеко не един-
ственным учебным заведением, готовившим средний начсостав для
подводного флота.
С осени 1922 года подготовка по специальностям «инженер-
механик» и «инженер-электрик» была переведена в свежесформи-
рованнос Морское инженерное училище (с 25.01.1925 г. Военно-
морское инженерное училище, с 29.04.1927 г. им. Ф.Э. Дзержин-
ского). Штат училища изначально включал 265 слушателей, кото-
рым предстояло обучаться в течение четырех лет и восьми месяцев
(позднее срок увеличен до 5-летнего) по 34—50 общенаучным, об-
щетехническим, специальным и военным дисциплинам. 7 ноября
следующего года состоялся первый (ускоренный) выпуск, давший
флоту 18 (!!!) специалистов. Постепенно темпы выпусков увеличи-
вались, в результате чего к концу 1928 года на флот ушло 115 инже-
неров-механиков, 57 инженеров-электриков и 30 инженеров-ко-
раблестроителей. Сумма выпусков за 1928—1932 гг. составила 203
специалиста, за 1933—1937 гг. — 446, за 1938—1940 гг. — 1220. Тем
не менее даже этого числа не хватило для покрытия растущих по-
требностей флота. В начале 30-х годов при ВМИУ создали курсы
ускоренной подготовки инженеров-механиков (КУПИМ) из при-
зывавшихся на флот выпускников гражданских вузов с годичным
сроком обучения.
К 1941 году подготовка инженеров корабельной службы в
ВМИУ им. Ф.Э. Дзержинского осуществлялась по четырем основ-
ным специальностям на факультетах (до 1940 года — отделах): па-
росиловом, дизельном, электротехническом и кораблестроитель-
ном. Внутри они имели более узкие специализации. Дошло до того,
что к концу 1940 года обучение в училище велось по 56 учебным
планам. Нарком Н.Г. Кузнецов повелел ликвидировать этот, по его
выражению, «универмаг» и перейти к единому плану. В октябре 1932
года на базе училища сформировали Школу связи ВМС РККА, ко-
366
торую в марте 1933 года преобразовали в Военно-морское училище
связи (с 1937 года — ВМУ связи им. Г.К. Орджоникидзе).
Директивой Генштаба РККА от 19.11.1936 г. было предусмот-
рено дальнейшее расширение сети военно-морских училищ. В 1937
году началось формирование 2-го военно-морского училища в Се-
вастополе (с 1939 года — Черноморское ВМУ) и 3-го военно-мор-
ского училища во Владивостоке (с 05.05.1939 г. — Тихоокеанское
ВМУ). Весной 1939 года создается Военно-морское училище в Баку
(с 25.06.1939 г. — Каспийское ВМУ). Целевые установки новых учи-
лищ предусматривали подготовку вахтенных командиров широко-
го профиля — по аналогии с ВМУ им. М.В. Фрунзе. Оно послужи-
ло и основной базой для создания этих училищ, куда из Ленингра-
да были переведены сотни курсантов и десятки преподавателей.
Причем сразу обнаружилась острая нехватка последних. Так, в 1940
году в Каспийском ВМУ некомплект преподавателей составлял 50—
60%’ Немалую роль в этом некомплекте сыграли репрессии 1937—
1938 гг. Всего же из четырех училищ 1936 года к концу 1940-го раз-
вернули 12.
На подводный флот попали служить и некоторые выпускники
других училищ — например, Политического им. С.Г. Рошаля (су-
ществовало в 1922—1928 гг.; повторно создано в 1939 году) и Гид-
рографического (существовало в 1922—1926 гг.; воссоздано в 1939
году). В связи с тем что комиссары не готовились к несению вахты
или выполнению каких-либо иных специальных обязанностей на
подводных кораблях, их с успехом заменяли выпускниками армей-
ских политучилищ или даже просто мобилизованными на флот
коммунистами.
Помимо основных курсов, при всех училищах в 30-х годах дей-
ствовали по сокращенной программе очные параллельные классы
для подготовки среднего комсостава из числа младших специалис-
тов. Чуть позже на флотах были созданы аналогичного характера
курсы ускоренной подготовки командного состава флота —
КУП КС, на которых по сокращенной программе готовились сред-
ние командиры. Их выпускники заполняли те же самые клетки, что
и командиры, окончившие ВМУ им. Фрунзе.
С 1939 года, когда отменили сословные ограничения на призыв
в Вооруженные Силы, на флот в качестве краснофлотцев было при-
звано некоторое количество лиц с высщим образованием «из быв-
ших». Указаниями кадровых органов их также следовало направ-
367
лять на краткосрочные курсы, после чего принимать экзамен на
звание командира запаса. В случае успеха на экзаменах такой спе-
циалист ставился на командирскую должность, и его всеми силами
старались удержать на сверхсрочной службе.
Второй ступенью подготовки командных кадров флота в пред-
военные годы являлись Специальные курсы комсостава (СККС),
основной целью которых являлось придание соответствующей спе-
циализации выпускникам ВМУЗов общего профиля, а также обу-
чение командиров боевых частей на должность помощников ко-
мандиров подводных кораблей. В дальнейшем помощники, конеч-
но же, при наличии положительных характеристик могли выдви-
гаться на должности командиров уже без какой-либо специальной
доподготовки.
Свою историю курсы вели от Офицерских классов, существо-
вавших еще в старом флоте. В апреле 1920 года Соединенные клас-
сы специалистов командного состава произвели первый выпуск (119
человек, в том числе 14 подводников). В октябре 1921 года в связи с
общим сокращением флота классы расформировали, а их посто-
янный состав и имущество передали Морской академии. При ут-
верждении штатов академии в марте 1922 года при отделе военно-
морского оружия учредили специальный подводный класс. При-
казом РВС СССР № 2303 от 17.10.1923 класс подводного плавания
выводился из состава ВМА и одновременно включался в состав
формируемых Высших специальных курсов командного состава
РККФ (с 29.01.1925 г. Специальные курсы усовершенствования
командного состава РККФ, с 29.09.1927 г. Специальные курсы ко-
мандного состава ВМС РККА, с 1939 года — Высшие специальные
курсы). Занятия первого набора слушателей начались 01.12.1923 г.
В составе курсов имелись классы: артиллерийский, минный, штур-
манский и подводного плавания. В дальнейшем были образованы
и новые классы: авиационный, хозяйственный, химический, свя-
зи, береговой артиллерии. Начальником и комиссаром курсов яв-
лялись по совместительству начальник и комиссар ВМУ им. М.В.Фрун-
зе. На курсы зачислялись средние командиры, имевшие двухгодич-
ный стаж службы (в класс подводного плавания слушатели прини-
мались и непосредственно после ВМУ), которые проходили обучение
по учебным программам, рассчитанным на год. 07.02.1925 г. состоял-
ся первый выпуск обновленных курсов, включавший 13 артилле-
ристов, девять минеров, 15 штурманов и 12 подводников. До конца
368
1928 года курсы дали еше 235 командиров корабельного состава, в
том числе 41 подводника, 62 штурмана и 56 минеров.
Как уже отмечалось ранее, в ноябре 1931 года класс подводного
плавания передали во вновь сформированный УОПП. Тогда же был
произведен первый набор слушателей подводного класса УОПП, а
в мае 1932 года — первый выпуск командиров-подводников, на-
считывавший 72 человека. В числе первых выпускников были:
В.А. Касатонов, А.Т. Чабаненко, Н.И. Виноградов, Л.А. Курников,
Н.П. Египко, А.М. Стеценко, П.И. Болтунов, А.И. Родионов,
Н.И. Морозов, С.Б. Верховский, М.И. Гаджиев, М.Ф. Хомяков,
И.А. Бурмистров. В начале 1935 года командирский класс окончи-
ли 62 человека, в том числе А.Е. Орел, И.А. Колышкин, Л.С. Пота-
пов, К.И. Малафеев, в 1938 году — Г.Е. Карбо веки й, С.К. Павлен-
ко, И.Н. Киселев.
Тем не менее подводному флоту требовалось гораздо больше
средних командиров, чем могли обеспечить ВМУЗы и СККС. С
1933 года по решению партии и правительства были проведены
спецнаборы коммунистов из числа капитанов и помощников ка-
питанов судов Народного комиссариата водного транспорта. Без
прохождения какой-либо училищной или равнозначной подготов-
ки они сразу направлялись в командирский класс УОПП, где полу-
чали образование, считавшееся достаточным для занятия коман-
дирских должностей на подлодках после одного-двух годов служ-
бы в качестве командира боевой части или старпома. Так пришли
на флот Г.И. Щедрин, М.П. Августинович, Н.А. Лунин, Б.А. Алексе-
ев, А.И. Маринеско, А.М. Матиясевич, Ф.В. Константинов, В.А. По-
лещук и другие известные впоследствии командиры-подводники.
Практическая подготовка будущих командиров и членов эки-
пажей подводных лодок осуществлялась на субмаринах отдельно-
го учебного дивизиона ПЛ (ОУДПЛ), входившего в состав УОПП.
Оказавшийся к началу войны на должности начальника штаба
ОУДПЛ В.А. Касатонов вспоминал: «Как правило, во время подго-
товки подводных лодок экипажи обучались тому, что они должны были
бы делать на войне, правда, отрабатывался в основном позиционный
метод их использования, в том числе групповой. Уделялось внимание
организации рейдовой службы, взаимодействию с тральщиками и
охотниками за ПЛ. Но главным, конечно, были стрельбы — торпед-
ные и артиллерийские. Не все, к сожалению, шло гладко. Мешала сла-
бость учебной базы, недостаточная подготовка многих командиров
369
лодок, особенно в море, а поэтому плохое знание ими театра и особен-
ностей плавания, а также практически полное незнание вероятного
противника. Были, конечно, и конструктивные недостатки у самих
подводных лодок».
На протяжении всего этого периода подготовка штурманов и
минеров для подводных лодок оставалась на СККС. В 1932—1934 гг.
на курсах создаются кафедры, одновременно набор увеличивается
более чем в два раза. Ежегодные учебные планы включали следую-
щие циклы, специальных дисциплин (до 60% учебного времени),
организационно-тактических дисциплин (до 30%), социально-эко-
номических дисциплин (до 8%) и физподготовки (до 2%). Во вто-
рой половине 30-х годов на СККС действовали отделы (до 1932 года —
курсы, в 1932—1936 гг. — сектора): штурманский, морской артил-
лерийский, минно-торпедный, связи, береговой артиллерийский,
химический, шифровально-штабной службы и другие, большин-
ство которых имело подразделения с более узкой специализацией.
В числе прочих специализаций в течение 1932—1936 гг. существо-
вали так называемые подводные группы для штурманов и мине-
ров. В 1928—1940 гг. СККС окончили более 2,5 тыс. коман-
диров.
Высшей, третьей ступенью подготовки кадров в масштабе рас-
сматриваемой проблемы являлась Военно-морская академия. На
ее командном факультете готовились флотские командиры к само-
стоятельной оперативной работе на высших командных и штабных
должностях, в том числе и в бригадах подводных лодок (срок обу-
чения — два с половиной года). Пять специальных факультетов —
артиллерийский, минно-торпедный, связи, военного кораблестро-
ения и гидрографический подразделялись на отделы и готовили
флагманских специалистов и инженеров для службы в штабах со-
единений и береговых частях ВМФ по соответствующим профи-
лям. Сроки обучения на данных факультетах составляли от двух до
четырех лет. В 1936 году в академии были выделены ведущие дис-
циплины, приняты меры к устранению многопрсдметности, уточ-
нены целевые установки факультетов.
Академия возобновила свою работу в марте 1922 года. Перво-
начально ее штат предусматривал 166 слушателей, а к 1939 году он
выросло 500. Штат академии, утвержденный 14.06.1940 г., предус-
матривал 414 человек профессорско-преподавательского и посто-
янного строевого состава и уже 650 слушателей.
370
До 1928 года академия дала флоту 154 выпускника, в том числе
десять подводников, успевших закончить подводный класс до того,
как он был переведен в состав СККС. За первыедве пятилегки ВМ А
произвела еще 23 выпуска слушателей по основным факультетам —
всего около 600 специалистов, занимавших в период Великой Оте-
чественной войны ответственные должности в центральных управ-
лениях и на флотах. Общее число выпускников академии за 1928—
1940 гг. составило около 1000 человек. Среди них были: М.А. Бибе-
ев, М.И. Гаджиев, П.Д. Гришенко, Н.П. Египко, В.А. Касатонов.
А.В. Крестовский, Л.А. Курников, П.П. Маланченко, И.Т. Мор-
ской, И.А. Сидоренко, В.А. Тураев и многие другие подводники.
Тем не менее при кажущейся обшей многочисленности в конце
межвоенного периода ежегодное число выпускников командного
факультета было весьма небольшим. В 1938 году факультет закон-
чили 29 слушателей, в 1939 году — 47, в 1940 году — 34. Такое коли-
чество, конечно же, не могло удовлетворить потребности ВМФ.
При академии с ноября 1925 года с перерывами существовали
Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава
(КУВНАС), первоначально предназначенные устранить отсутствие
академического образования у тех, кого революция выдвинула на
высшие руководящие должности. Обучение осуществлялось по со-
кращенным программам, а иногда даже в форме экстерната. Кро-
ме того, курсы закончили и некоторые другие старшие команди-
ры, начальники которых не хотели отпускать своих подчиненных в
академию. После некоторого перерыва с осени 1940 года деятель-
ность курсов была возобновлена. Теперь они являлись высшей сту-
пенью подготовки командных кадров, в определенном смысле аль-
тернативой обучению в Академии Генерального штаба.
6.2. СОСТОЯНИЕ КАДРОВ ПОДВОДНОГО ФЛОТА НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
Успехи и неудачи нашего подводного флота в годы войны не-
возможно рассматривать в отрыве от вопросов деятельности по под-
готовке кадров. Картина здесь к началу войны складывалась при-
мерно следующая.
Укомплектованность. После ряда сокращений к концу 1922 года
весь РККФ налицо насчитывал 36 929 человек. С этого момента
штатная численность флота увеличивалась практически каждый год.
Особенно стремительный рост наблюдался начиная со 2-й пятилет-
371
ки, причем на некоторых флотах этот процесс происходил почти в
геометрической прогрессии. На заседании Военного совета РККА
в конце ]934 года помощник командующего МСДВ
Г.П. Киреев докладывал, что если взять численность личного со-
става МСДВ на 01. 11.1932 г. за 100%, то через год она составляла
уже 227%, а на 01.11.1934 г. — 674%’ К концу 1937 года РККФ вы-
рос настолько, что возникла объективная необходимость выделе-
ния его в отдельный наркомат. На 23.03.1939 г. штатная числен-
ность фло1 а достигла 213 329 человек, но и она не оказалась преде-
лом. Решениями Политбюро и Комитета Обороны в феврале 1940года
была установлена новая штатная численность личного состава мир-
ного времени — 300 315 человек, военного времени — 450 000 чело-
век. Штатная численность начсостава росла так же стремительно:
3040 человек на 1.1.1930 г., 13 562 — на 01.01.1937 г., 19 455 — на
01.01.1938 г., 28 753 - на 01.10.1939 г., 35 977 - на 01.12.1940 г. На
01.02.1941 г. в рядах ВМФ реально служили 352 тыс. человек (7,7%
численности всех ВС СССР), в том числе 40 662 командира катего-
рий среднего, старшего и высшего начсостава и 56 027 младшего
начсостава. Из них 18 632 командира и 25 579 младших специалис-
та относились к корабельному составу. Много это или мало?
К началу Великой Отечественной войны ВМФ в целом имел
стопроцентную укомплектованность кадровыми специалистами
рядового и младшего начсостава, но в ряде случаев должности млад-
шего начсостава были заняты рядовыми специалистами. Укомплек-
тованность же непосредственно младшим начсоставом к началу
войны составляла: на кораблях — 77%, Береговая оборона (БО) и
ПВО — 69%, ВВС — 40%, сухопутные части ВМФ — 90%, строи-
тельные части —53%. В среднем по ВМФ укомплектованность млад-
шим начсоставом составляла 53%. При этом сам младший начсос-
тав только на 6% состоял из сверхсрочнослужащих.
Штаты средних и старших командиров корабельного состава
были закрыты только на 72%. Вакантные должности либо испол-
нялись по совместительству, либо замещались лицами младшего
начсостава. В абсолютной цифре общий некомплект командиров
флота на 01.12.1940 г. составлял около 10 тыс. человек, несмотря на
то что в тот же год из всех источников пополнения флот получил
4,3 тыс.
Нет оснований считать, что на подводном флоте положение дел
было иным. Целый ряд лодок не имел тех или иных должностных
372
лиц начсостава, в том числе и командиров. Уже упоминавшийся
Г.П. Киреев в 1934 году сообщал Военному совету, что «нам прихо-
дится с подлодок, которые уже плавают, снимать личный состав и
укомплектовывать новые единицы, правда, при очень активной помо-
щи наших основных старых театров... Морским силам ДВ приходит-
ся довольно быстро осваивать значительное количество новых боевых
кораблей, поставляемых ударными темпами нашей промышленнос-
тью». В 1937 году член Военного совета КБФ А.А. Булышкин док-
ладывал, что некомплект средних командиров в подводных силах
флота составляет 24%. Такая ситуация сохранялась и в последую-
щие годы вплоть до начала войны. В «Отчете по боевой подготовке
ПЛ КБФ за 1940 г.» приводились следующие факты:
«3. Причины, понижающие успешность испытаний (ПЛ, постро-
енных промышленностью. — Примеч. авт.):
а) Запаздывающее и неполное комплектование личным составом,
особенно командирами ПЛ и командирами БЧ-5 («М-102» и «М-103»
без личного состава);
б) Назначение командиров, не управляющих кораблем данного типа
или не плававшим командиром БЧ-5, создают особенные трудности и
заставляют личный состав изучать технику не в период постройки,
монтажа, а в период ходовых испытаний, требуя длительного повсед-
невного обеспечения и наблюдения, особенно на лодках, готовность на
которых доходит до 60—70%».
В общих выводах на первом месте стояло: «Большой некомплект
комсостава в связи с уходом командиров на учебу, снизил боеспособ-
ность ПЛ». В «Отчете» 2-й БПЛ (подписан комбригом А.Е. Орлом)
высказывались скромные пожелания в адрес командования: «Уком-
плектовать БПЛкомначсоставом к 1.2.41 на 100%, возвратить всех
подводников из штабов и учреждений на корабли. Для командиров ПЛ,
не окончивших УОПП (оказывается, были и такие. — Примеч. авт.),
создать краткосрочные курсы по теории торпедной стрельбы и так-
тике». Некоторые лодки 3-й БПЛ, например, «М-75» и «М-76»,
вообще не осуществляли боевую подготовку в 1940 году из-за от-
сутствия командиров.
Основных причин такого положения дел видится три: стреми-
тельный, иногда нс прогнозируемый заранее рост флота во 2-й и 3-й
пятилетках, слабая работа организационно-мобилизационных ор-
ганов и кадровые чистки, разговор о которых пойдет в следующей
главе. Способов борьбы с некомплектом было два: увеличение числа
373
выпускаемых ежегодно командиров и пересмотр штатов. Именно
последняя цель преследовалась при произошедшей в начале 1941
года реорганизации подводных сил, когда количество бригад и ди-
визионов ПЛ сократилось примерно в два раза. В ряде случаев по-
пытки сократить штаты приводили к сомнительным решениям —
например, ликвидировать должности инженеров-механиков на
подводных лодках типа «М». Начавшаяся вскоре война помешала
осуществить это мероприятие.
Качество подготовки. В мемуарах подводников, изданных в со-
ветский период, далеко не всегда содержался материал, освещав-
ший их подготовку в 20-е и 30-е годы. Когда же это делалось, тон во
всех случаях был превосходным. Вот лишь характерный пример из
мемуаров Г.Н. Холостякова:
«Специальная комиссия начала принимать от всего личного соста-
ва экзамены по устройству лодки и правилам эксплуатации техники.
Каждый член экипажа должен был сдать «пять программ»:мы вспом-
нили опыт освоения «L-55» и перенесли его на «щуки» (к тому време-
ни Г.Н. Холостяков командовал дивизионом подлодок ТОФ. —
Примеч. авт.). Программы, конечно, были другие, но охватывали, при-
менительно к лодкам иного типа, тот же круг сведений и навыков —
все самое главное, что надо знать и уметь подводнику любой специ-
альности.
«Пять программ» по освоению «щук», разработанные сперва для
нашего дивизиона, были распространены на всю бригаду, а затем и на
новые соединения дальневосточного подплава. Нашли применение эти
учебные программы и на других флотах.
Экзаменовала комиссия строго. Если кто-нибудь получал тройку,
не говоря уже о двойке, сразу назначался срок пересдачи. Мы считали,
что знать свой корабль посредственно подводник не имеет права. Чет-
верка же предполагала, в частности, умение по памяти вычертить
любую лодочную магистраль при теоретическом экзамене, а при прак-
тическом — найти в отсеке любой клапан, произвести все возмож-
ные манипуляции и переключения с завязанными глазами.
Находились люди, способные и на большее. На лодке Заостровцева
непревзойденным знатоком устройства «щуки» зарекомендовал себя
старшина трюмных машинистов Александр Бердников. Однажды он
демонстрировал свои познания даже на вечере самодеятельности. На
сцену вынесли классную доску, и ведущий объявил:
374
— Сейчас трюмный Бердников с завязанными глазами начертит
одну из важнейших магистралей подводной лодки. Какую именно —
вы сами увидите!
Старшине завязали глаза, подвели к доске. Он ощупал ее, взял
мел и начал вслепую чертить схему главной осушительной магист-
рали со всеми ответвлениями и клапанами. Не прошло и пяти ми-
нут, как Бердников, изобразив последний клапан, сорвал с глаз
повязку.
Приглашенный на сцену инженер-механик Филиппов внима-
тельно просмотрел чертеж и вывел мелом в углу доски оценку —
«пять с плюсом». Придраться действительно было не к чему. Под-
водники, вскочив с мест, аплодировали товарищу.
Это была не забава, не аттракцион. Подводник, который и с за-
вязанными глазами «видит» каждый изгиб и клапан переплетаю-
щихся в отсеках трубопроводов, не растеряется, если вдруг на са-
мом деле окажется в темноте. А на лодке это всегда возможно.
Передового младшего командира Александра Бердникова знал
потом весь флот. Он стал депутатом тихоокеанцев в Верховном Со-
вете СССР первого созыва».
В то же время служивший на том же дивизионе в последующем
Герой Советского Союза Н.П. Египко вспоминал прямо противо-
положные случаи, отнюдь не свидетельствовавшие о знании лич-
ным составом своей специальности. «Будучи старшим помощни-
ком на подводной лодке «Щ-102» я оказался непосредственным уча-
стником следующего случая. Были мы в море, когда после обеда
командир лодки (лодкой командовал А.Т. Заостровцев. — Примеч.
авт.) вышел на мостик и решил неожиданно дать «Боевую тревогу».
Лодка стала погружаться, и я находящийся в центральном посту
услышал шум вливающейся через открытую шахту вентиляции
воды. Я схватился за маховик клапана закрытия шахты, тот не под-
давался, еле-еле со стоявшим рядом матросом мы закрыли клапан,
и вода перестала поступать в корабль. Глубина уже 10метров, трюм
залит полностью водой. Только аварийное продувание цистерн
спасло нас от дальнейшего погружения лодки. Второй случай был так-
же на Дальнем Востоке. Это затопление аккумуляторной батареи и
выделение отравляющего газа. После учебного плавания подводная
лодка вошла в бухту Суходол вблизи Владивостока и стала на якорь.
Командир сошел на берег, а я, его помощник, остался на корабле.
Инженер-механик решил откачать воду из аккумуляторных выгоро-
док. Но из-за неправильно установленного клапана вода стала посту-
315
пить внутрь лодки, попала в аккумуляторы, и началось интенсивное
выделение ядовитого газа. Я почувствовал удушливый запах хлора,
срочно приказал включить вентиляцию аккумуляторной ямы и произ-
вести откачку помпой воды из аккумуляторов. К несчастью, проти-
вогазов на подводной лодке не оказалось, пришлось пользоваться пер-
чаткой, смоченной в содовом растворе. Все обошлось благополучно,
хотя многие лечились в госпитале в результате сильного отравления».
Естественно, что знакомство с подобными свидетельствами застав-
ляет сильно усомниться в том, что нормой подготовки УОПП и
ВМУЗ были знающие люди вроде Бердникова.
Весной 1922 года в Военно-морском училище им. М.В. Фрунзе
состоялись первые выпускные экзамены. Для их приема была на-
значена специальная комиссия, в состав которой в качестве пред-
ставителя флота по минной части вошел известный специалист
минного дела Н.Ф. Чернов. В своем отчете о работе в комиссии он
отмечал: «Общая подготовка слушателей слаба, нет фундаменталь-
ной основы, нет твердости в математической подготовке... не уме-
ют выразить свои мысли, путаются в чертежах. Степень подготов-
ленности выпускаемых такова, что по своим знаниям они стано-
вятся гораздо выше бывшего звания кондуктора, но все же ниже
бывшего младшего офицера. Мало знаний по тактическим вопро-
сам, по военно-морским... Считаю, что вновь выпущенные не мо-
гут сразу занять и быть назначены на ответственные должности, а
должны пополнять свои знания практикой, в чем особенно чувству-
ется недостаток».
Заключение подтверждалось отзывами командиров кораблей и
частей флота о подготовке выпускников училища, пришедших на
флот в 1922 году. В отзывах отмечалось, как правило, что выпуск-
ники по специальностям подготовлены в достаточной мере (если
не считать слабых знаний электротехники и радиотелеграфа), од-
нако плохо подготовлены как моряки (опять же имелась в виду так-
тическая подготовка) и штурманы. Хотелось бы верить, что после
вскрытия этих недостатков они были устранены. Но так ли полу-
чилось? На заседании Военного совета РККА в конце 1937 года ко-
мандующий КБФ И.С. Исаков так охарактеризовал положение:
«Морская подготовка командиров никуда не годится. Я ответствен-
но зто заявляю. Мы держим рекорд в части того, что наши курсан-
ты меньше всех плавают, даже финны плавают в три раза больше,
чем наши командиры. Приходит теоретически подготовленный
человек (имелся в виду выпускник ВМУ. — Примеч. авт.). Он пропа-
гандист, теоретик, он все что угодно, только не моряк. Он боится
погоды, его укачивает ион делает такие аварии, что сажает корабль
на мель, в штиль, среди бела дня, когда рядом стоит буй».
Программы преподаваний училищ, курсов и академии за меж-
военный период неоднократно менялись, в том числе и с целью
повышения качества подготовки. Несмотря на острейший кадро-
вый голод в 1936—1939 гг., в командных училищах пришлось пе-
рейти с трех- на четырехлетнее обучение. И все же уровень подго-
товки оставался не вполне удовлетворительным. Лучше всего его
охарактеризовал в своем докладе заместитель наркома ВМФ по кад-
рам корпусной комиссар С.П. Игнатьев: «Что касается качествен-
ной стороны подготовки выпускаемых ВМУЗами командиров, то в
этом вопросе есть еще много недочетов. ВМУЗам нужно много пора-
ботать для того, чтобы удовлетворить требования флота, предъяв-
ляемые к выпускаемым командирам». Выступавший чуть позже на-
чальник Управления ВМУЗов К.И. Самойлов признал критику
справедливой, но сам предпочел к ней ничего нс добавлять: «Если
суммировать отзывы командиров с мест, то по училищу им. Фрунзе
больше всего жалоб на слабое развитие командирских качеств у моло-
дых командиров, неумение командовать и управлять. Жалуются на
слабость стрелковой подготовки и недостаточное знание методики
боевой подготовки... По училищу Дзержинского отзывы таковы: не-
умение управлять шлюпкой. Знания уставов и наставлений недоста-
точны, недостаточное воинское воспитание».
Еще большие проблемы вырисовывались с теми, кто вместо
училищ заканчивал различные краткосрочные курсы, параллель-
ные классы или призывался из гражданских ВУЗов. В процентном
отношении таких лиц было около 50% от всего начальствующего
состава флота. Вот, что докладывал С.П. Игнатьев по поводу комп-
лектования начсостава в 1940 году: «Мы имели следующие источни-
ки пополнения флота командным составом. В 1940 году из ВМУЗов мы
имели пополнение в 2160 человек. Остальное пополнение шло из следу-
ющих источников. За 1940 г. зачислено в средний командный состав из
младших командиров — 219 человек... Из командиров запаса в 1940 г.
взято в кадры 270 человек; из Наркомата обороны получили 666 чело-
век. Всего за 1940г. принято в кадры флота из этих источников 2156
человек начальствующего состава».
Об ущербности подготовки упомянутых 50% корпусной комис-
сар говорил открыто: «Я уже сказал, что в прошлом году (в 1939 году
377
из младшего начсостава в средний было произведено около 1,5 тыс.
человек. — Примеч. авт.) мы значительно больше зачислили из
младших командиров в средний командный состав. Почему же в
этом году только 279 человек младших командиров произведено в
средний начсостав? Потому что на опыте работы этих командиров
мы убедились в ненужности больших переводов. Эти командиры
имеют слабую подготовку и, во-вторых, переводом младших коман-
диров в начсостав мы теряем много младших командиров, — цен-
ных специалистов своего дела. Кроме того, начиная с 1941 г. наши
военно-морские училища будут давать такое количество команди-
ров, которое не потребует организации краткосрочной подготов-
ки, к какой необходимо было прибегать в последние годы... Мы
сейчас... отказались от такого метода комплектования военно-мор-
ских училищ, как специальный набор из ВУЗов. Мы брали студен-
тов со 2—3 курса вуза и посылали в училище, а через два года вы-
пускали их командирами. Этот набор не давал должных результа-
тов, сейчас мы от этого отказались».
Какие же факторы негативно сказывались на качестве нашего
военно-морского образования? С нашей точки зрения, они стояли
в следующей последовательности.
А. Слабый общеобразовательный уровень большинства аби-
туриентов. Эта проблема частично объяснялась наличием сослов-
ных ограничений на прием в ВМУЗы. Острая необходимость по-
полнения флота новыми кадрами вела к излишней терпимости
многих преподавателей и постановке положительных оценок «за
рабоче-крестьянское происхождение». Весьма характерно, что эта
ироничная формулировка жива в наших военных училищах и по-
ныне.
Вот как вспоминал свои вступительные экзамены В.В. Прав-
дкж: «Училище им. Фрунзе, наверное, никогда не наполнялось та-
ким числом абитуриентов, как в мае 1933 года. Здесь проходили
строгий медицинский осмотр и сравнительно щадящие экзамены
для поступления в три военно-морских училища (им. Фрунзе, ин-
женерное им. Дзержинского и вновь организуемое училище свя-
зи). В таком скоплении нетрудно было сдавать экзамен за другого,
тем более что анкета поступающего в те годы еще не имела фото.
Лишь впоследствии, уже в процессе учебы, обнаруживались анек-
дотические образцы безграмотности, вроде четырехбуквенного со-
четания в слове «еще» или в алгебраическом примере а2 изображался
в виде буквы «а», помещенной в четырехугольник».
378
Б. Недостаточная подготовленность и оторванность от флота про-
фессорско-преподавательского и строевого состава ВМУЗов. Фактиче-
ски эта категория состава стала своеобразным «кладбищем» для лю-
дей, которые по политическим мотивам и деловым соображением
нс могли быть использованы на кораблях и в штабах. Обращаясь к
своему заместителю по кадрам и представителям военных советов
флотов на сборе высшего состава в конце 1940 года, нарком Н.Г.
Кузнецов сказал: «Как люди не могут понять, что нельзя начальни-
ком Электромеханической школы назначать человека, не плававшего
никогда на корабле, ничего не понимающего в механизмах?Я не знаю,
может быть, вы придерживаетесь какой-нибудь другой системы, но
я лично считаю, что хороших специалистов может подготовить спе-
циалист данного дела, а не конюх. Неоднократно указывалось, что не-
обходимо поставить начальниками школ ответственных людей, специ-
алистов.знающихэтодело. Однакодосихпорэтонеучитывается. Мною
дважды указывалось на это. Майор сухопутной службы, может быть,
он и прекрасный человек, не может готовить радистов для флота. Я в
это дело мало верю».
Даже те из преподавателей, которые когда-то являлись весьма
уважаемыми командирами флота, по прошествии десяти — пятнад-
цати лет безвылазного сидения в училищах и академиях превраща-
лись в свою противоположность. «Я должен отметить, — честно
признавал К.И. Самойлов, — что, к сожалению, еще многие из на-
ших преподавателей, как сказал Народный комиссар, «живут Цуси-
мой»... Нам приходится вести упорную борьбу с рядом преподавате-
лей, которые упорно не хотят переходить на более современные ме-
тоды преподавания, не хотят переводить преподавание специальных
предметов на базу высшей математики, не знают современной тех-
ники флота... Нам необходимо основательный упор сделать на под-
готовку преподавательского состава, на подтягивание его до уров-
ня современных требований».
В. Политические репрессии среди профессорско-преподавательского
состава. К сожалению, точной статистики поданному вопросу нет,
но не приходится сомневаться, что училища и академия, бывшие к
1937 году «кладбищами» для тех, кто «из бывших», пострадали от реп-
рессий в первую очередь. Достаточно сказать, что в период репрессий
были расстреляны пять человек, побывавших начальниками ВМА в
1930— 1937 гг.: К.И. Душенов, Д.С. Дуплицкий, Г.С. Окунев, П.Г. Ста-
севич и И.М. Лудри. Однако порожденный репрессиями некомп-
379
лект преподавателей был только «надводной частью айсберга».
Огромный удар получило само качество преподавания. Вот лишь
два примера из практики военных академий РККА.
В сообщении начальника Особого отдела ГУ ГБ НКВД СССР
В.М. Бочкова «О результатах госэкзаменов в Военной электротех-
нической академии РККА в 1939 году» констатировались чудовищ-
ные по сути нарушения учебного процесса: «Преподаватель, поста-
вивший по своему предмету менее 75% отличных и хороших оценок,
считается плохим... Преподаватель, поставивший слушателю от-
метку «посредственно», считается как бы виновником в том, что не
сумел научить для более хорошей оценки. Слушатель, получивший от-
метку «посредственно», перестает здороваться с этим преподава-
телем. Последний окружается холодком и при случае «прорабатыва-
ется» в газете, поддержки же у своего начальства он не встречает.
Такое положение приводит к тому, что преподаватели начинают
«побаиваться» своих слушателей и, чтобы не наживать себе непри-
ятностей, избегают ставить отметки «посредственно», а тем бо-
лее «неудовлетворительно» в тех случаях, когда это является спра-
ведливым и необходимым». Для того чтобы до конца понять, в каком
положении находился преподаватель, следует добавить, что он в
любой момент мог стать жертвой тайного доноса или даже откры-
того выступления со стороны слушателя на партсобрании.
К чему приводило подобное обучение, рисует другой пример.
31.07.1940 г. председатель Государственной экзаменационной ко-
миссии генерал-лейтенант М.С. Хозин представил «Отчего каче-
ственной подготовке слушателей Академии Генерального штаба
Красной Армии». Всего держали экзамен 48 человек приема 1938
года. В представленных перед госэкзаменами годовых оценках не
было ни одной неудовлетворительной и лишь изредка встречались
посредственные, подавляющее же большинство — «отлично» и «хо-
рошо». При проверке все эти высокие показатели развеялись как
дым. В результате письменных и устных экзаменов по оперативно-
му искусству оценку «отлично» получили только два человека, «хо-
рошо» — 19, «посредственно» — 16, а одиннадцать — «неудовлет-
ворительно». Чуть лучше было с основами марксизма-ленинизма.
По этой важной дисциплине отличные оценки получили пять че-
ловек (по годовым — 30), хорошие — 19, посредственные — 20 и
неудовлетворительные — четыре. По решению ГЭК, из общего чис-
380
ла 48 слушателей 11 выпускались из академии без дипломов. Окон-
чивших курс с отличием не было ни одного.
Г. Частая смена без достаточных оснований целевых установок,
программ и штатов ВМУЗов.
Д. Неверное толкование известного лозунга наркомвоенмора
М.В. Фрунзе «учить тому, что необходимо иа войне». Вместо при-
оритетности прикладных дисциплин перед остальными — факти-
чески произошла отмена последних, в первую очередь общеобра-
зовательных гуманитарных, без киюрых командиры, особенно стар-
шего и высшего звена, не имели необходимой творческой широты
мысли и культуры.
Е. Всяческие послабления и нарушения со стороны кадровых ор-
ганов при иазиачеииях иа вышестоящие должности людей, не имев-
ших соответствующего военно-морского образования. Подобная прак-
тика приводила в подавляющем большинстве случаев к отсутствию
потребности в повышении своих знаний со стороны самих коман-
диров. Требования многочисленных спущенных сверху разнарядок
о направлении людей на различные курсы, как правило, воспри-
нимались командирами частей и соединений по известному армей-
скому принципу «возьми, Боже, что самому нс гоже». Напрасно их
пытался усовестить С.П. Игнатьев: «С командиров соединений и ко-
мандиров частей флота не снимается ответственностьза подготовку
командиров. Но эта задача у нас не всегда выполняется. Я беру такой
вопрос, как посылка командиров на высшие специальные курсы, на кур-
сы усовершенствования при училищах. Здесь мы всегда сталкиваемся
с известным сопротивлением, с нежеланием отпустить хорошего ко-
мандира на учебу.
Чувствуется давление сегодняшнего дня на командиров частей
и соединений. Командиры соединений иногда так рассуждают, что
ему лучше иметь сегодня хорошего командира, чем посылать его
на учебу на год и таким образом лишаться его в данное время. Та-
кие настроения у многих командиров соединений еще имеются. За
прошлый год мы имели на специальных курсах посланных... (одно
слово в стенограмме неразборчиво. — Примеч. авт.) командиров,
не отвечающих требованиям, недисциплинированных и недоста-
точно подготовленных. Часто посылают людей, которые не нужны
в частях».
Тот же принцип в еще более крайних проявлениях наблюдался
при подготовке младшего начсостава: «...Командиры соединений
и командиры кораблей плохо относились к посылке на учебу красно-
381
флотцев для подготовки из них младших командиров. Ежегодно нуж-
но посылать в школу младшего командного состава определенное ко-
личество хороших специалистов, чтобы подготовить из них полно-
ценных младших командиров. Чаще всего посылали людей, которые не
нужны на корабле, недисциплинированных, малограмотных. Считали
так: недисциплинированный человек, надо от него как-нибудь изба-
виться.
Приходит случай и посылают таких людей в учебный отряд... В
результате приходилось или досрочно выгонять людей из учебного
отряда, или выпускать их, но что это были за командиры?.. Есть
уже сигналы в этом году, показывающие, что с отбором краснофлот-
цев для посылки их в учебный отряд вопрос остается по-старому —
плохо... Мне докладывали из учебного отряда подводного плава-
ния, что туда послали людей недисциплинированных, с большим
количеством дисциплинарных взысканий».
Ж. Слабость учебно-материальной базы учебных отрадов,
училищ и курсов. Неудовлетворительная обеспеченность учебным
оборудованием объяснялась также и тем, что довольствующие орга-
ны, да и само руководство РККФ/ВМФ не уделяли этому вопросу
должного внимания. Указанные обстоятельства привели к тому, что
до 1940 года школы ВМФ обучали учеников главным образом в те-
оретической области, то есть по схемам и плакатам, и не имели воз-
можности даже в качестве наглядных пособий использовать совре-
менную материальную часть.
В 1940 году, после всесторонней проверки школ ВМФ специ-
альной комиссией Госконтроля СССР, они начали лучше обеспе-
чиваться учебным оборудованием. В связи с этим в промышленно-
сти был размещен заказ на артустановки, приборы управления
стрельбой, котельные установки и другое оборудование. Однако
начавшаяся война помешала дооборудовать школы, основная часть
заказанного для них оружия и технических средств не попала по
назначению, а была использована при мобилизации судов граждан-
ских ведомств. Более того, на флоты и флотилии отправили значи-
тельную часть имевшегося в школах оборудования, что окончатель-
но обескровило учебный процесс.
Аналогичная ситуация сложилась при прохождении морской
практики. Пока страна строила мощный подводный, а затем над-
водный флот было не до учебных кораблей. Характеризуя их со-
стояние, К. И. Самойлов сообщал сбору высшего руководящего со-
става: «Вот все наши корабли, вернее пароходы. На этих пароходах
382
мы можем дать курсантам навыки в морской практике, навигации,
штурманском деле, но приучить там к организации военного ко-
рабля, привить командные навыки им вряд ли в полной мере суме-
ем. Я уже не говорю об отсутствии на наших УК новой техники.
Отрицательным является и то, что на большие корабли «Комсомо-
лец», «Нева», «Днепр» мы сажаем по 600 курсантов. Если 600:6, то
получается 100, т.е. один раз в 100 дней курсант может стоять на
каждом данном вахтенном посту, или один раз в 3,5 месяца. Где же
он будет набирать практические навыки командования, если он
один раз в 3,5месяца стоит на вахте ?»
Положение с подводными учебными кораблями — лодками
ОУДПЛ — было несколько лучшим, но не настолько, чтобы при-
знать его удовлетворительным. «Определенные трудности в коман-
довании нашим дивизионом, — признавал будущий адмирал
В.А. Касатонов, — в планировании боевой подготовки кораблей и орга-
низации учебы прибывающих к нам будущих специалистов-подводни-
ков заключались в том, что входившие в его состав ПЛ были не толь-
ко разнотипными, но и весьма устаревшими, взять, к примеру, Б-2 и
Л-55, спущенные на воду еще в годы первой мировой войны». Осталь-
ные подлодки принадлежали к неудачной IV серии («П-1», «П-2»,
«П-3»), морально устаревшим III и V-бис сериям («Щ-301»,
«Щ-302», «Щ-305», «Щ-308»). Только «Щ-306» и «Щ-307» У-бис-2
серии принадлежали к типу, который находился на вооружении бо-
евых дивизионов ПЛ КБФ и ЧФ, и потому не случайно, что уже в
июне — июле 1941 года их выдернули из учебного процесса и на-
правили на пополнение 2-й бригады ПЛ КБФ.
Попробуем просуммировать вышесказанное следующим обра-
зом: правительство, партия и руководство РККФ/ВМФ в межво-
енный период делали очень многое для того, чтобы обеспечить флот
достаточным количеством военных кадров, обладавших необходи-
мым уровнем военно-морского образования, но данная-задача так
и осталась нерешенной. Последствия этой нерешенности достаточ-
но очевидны: недовыполнение или даже срывы боевой подготов-
ки, высокая аварийность и низкая результативность большинства
подводных лодок в ходе Великой Отечественной войны. Очень
многое в вопросе формирования профессиональных знаний зави-
село от самого командира, точнее, от его желания заниматься са-
мообразованием непосредственно в ходе службы, а не от той базы,
которая закладывалась в училищах. Оттого-то и получилось, что
383
многие командиры лодок, пришедшие из торгового флота, оказа-
лись более соответствующими своим должностям, чем «професси-
оналы», окончившие ВМУЗы и академии.
б.З. ПОДГОТОВКА КАДРОВ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ
Любая длительная война является непростым испытанием для
системы подготовки военных кадров. Обусловлено это двумя глав-
ными причинами: необходимостью восполнения потерь и потреб-
ностью в учете опыта войны, освоении нового оружия, которое в
военные годы развивается намного более интенсивно, чем в мир-
ное время. Для отечественного ВМФ имелась и еще одна важная
проблема — примат требований сухопутного фронта, на котором,
собственно, и решался исход великой битвы. С учетом всего выше-
сказанного можно констатировать, что наша система подготовки
кадров справилась с поставленными перед ней задачами почти удов-
летворительно.
Подготовка начальствующего состава (с 1943 года — офицеров)
Коренных изменений система не претерпела, в ней по-прежне-
му оставались училища, курсы и академия.
С началом Великой Отечественной войны, в июле 1941 г., Нар-
комат ВМФ принял решение о переводе ВМУ имени М.В. Фрунзе
из Ленинграда в Астрахань с размещением на базе Астраханского
института рыбной промышленности. Училище перешло на подго-
товку вахтенных офицеров по сокращенным программам военно-
го времени. Однако полностью осуществить этот план не удалось,
и к концу августа 1941 года весь состав училища оказался разбит на
три группы. Одна группа курсантов, в основном первый и второй
курсы, была направлена в Баку и продолжала обучение в составе
Каспийского высшего военно-морского училища. Вторая, самая
большая группа курсантов и преподавателей училища, была эваку-
ирована в Астрахань, а в 1942 году — в Баку. Небольшая часть кур-
сантов второго курса оставалась в Ленинграде и продолжала обуче-
ние в стенах училища. Учебный процесс этой группы носил эпизо-
дический характер, так как личный состав училища принимал уча-
стие в обороне города. Только летом 1944 года училище вернулось
в Ленинград. Побывали в эвакуации и другие училища, дислоци-
384
ровавшиеся ранее в европейской части страны. Продолжалась под-
готовка кадров и на специальных курсах офицерского состава, а
высшего состава — в Военно-морской академии.
В годы войны значительная часть курсантов участвовала в бое-
вых действиях на суше, в частности, курсанты 1-го и 2-го курсов в
составе батальона морской пехоты защищали главную базу КБФ
Таллин. В 1941 —1942 гг. старшие курсы училищ произвели досроч-
ные выпуски командиров для Красной Армии. Часть курсантов
младших курсов также передавались туда же младшими команди-
рами. И тем не менее в училищах сохранились довоенные сроки
обучения. Сохранение их являлось непозволительной роскошью в
условиях войны. Вынужденно направляя выпускников училищ в
армию, ВМФ сам испытывал недостаток в командных кадрах и дол-
жен был готовить младших лейтенантов на ускоренных шестиме-
сячных курсах. Лишь в 1942 голу была начата подготовка команди-
ров ВМФ по программам военного времени. Последний выпуск по
такой программе состоялся 07.05.1944 г.
Первоначально сохранились довоенные учебные планы. Про-
мышленность поставляла флоту почти исключительно подводные
лодки и боевые катера, а офицерский состав готовился во ВМУЗах
для линкоров и крейсеров. Курсанты по-прежнему изучали линко-
ровские радиостанции, центральные автоматы стрельбы, гироком-
пасы и артиллерийские системы крупного калибра. Необходимый
перелом в этом вопросе наметился только в конце 1942 года. Чтобы
повысить качество учебы и приблизить ее к требованиям войны,
на преподавательскую работу старались назначать офицеров, имев-
ших боевой опыт. Одновременно ряд преподавателей училищ и ака-
демии получили назначения на руководящие должности. С изме-
нением обстановки в 1943—1944 гг. они вернулись в ВМУЗы. По-
мощь в улучшении качества учебного процесса оказывали также
учебные практики курсантов, стажировки и служебные команди-
ровки преподавателей на действующие флоты, а также издаваемые
ГМШ и центральными управлениями описания, инструкции, по-
ложения, наставления, разработанные с учетом накопленного опы-
та. На их основе пересматривались учебные планы, программы,
курсы лекций, методические материалы.
Даже в самое тяжелое время — летом 1941 года — подготовке
командного состава подводного флота уделялось серьезное внима-
ние. 09.07.1941 г. вышел приказ НК ВМФ № 00176, в котором уста-
I 3 М Mnpoiou
385
навливался порядок подготовки кадров командиров-подводников
на период военного времени. В нем говорилось, что выпускники
ВМУ Зов, отобранные для службы на лодках, должны направляться
в КУОПП или специальные курсы при УОПП ТОФ на двухмесяч-
ный срок. Полученное там образование считалось достаточным для
занятия должностей командиров групп и в перспективе даже бое-
вых частей. Командиров, проплававших на подлодках один-два года
в должностях командиров БЧ-1-4 или БЧ-2-3 и достойных выдви-
жения, следовало направлять, согласно разнарядке командного
управления ВМФ, на ВСК при КУОПП и спецкурсы при УОПП
ТОФ на четыре месяца, с перспективой последующего замещения
должностей помощников и командиров лодок. Анализ выполне-
ния данного приказа показывает, что фактически его выполнили
только кадровые органы ТОФ и отчасти СФ. Два других флота ока-
зались в горниле таких драматических событий, что организовать
нормальное прохождение службы офицерам удалось не раньше 1943
года.
В августе 1943 года впервые за время войны разнарядка по ко-
личеству направляемых на курсы отдавалась приказом наркома. На
Высшие СККС в г. Самарканд предлагалось прислать 270 офице-
ров с должностей командиров групп и БЧ, отслуживших не менее
двух лет после окончания ВМУ, в возрасте не старше 35 лет. В это
число входили 40 слушателей штурманского отдела и 36 — минно-
торпедного, которые после окончания курсов могли распределять-
ся как на надводные корабли, так и на подводные лодки. Для обу-
чения на командном отделении КУОПП (г. Аральск, затем Махач-
кала) требовалось прислать 15 человек из числа перспективных стар-
помов или командиров, не имевших иного образования, кроме
училищного. Еще 30 обучаемых было готово принять отделение спе-
циалистов-подводников — командиров групп БЧ-1-4 и БЧ-2-3,
которых готовили на командиров БЧ. При наличии положитель-
ной аттестации выпускники отделения могли направляться и для
занятия должностей старпомов.
Данный приказ был в основном выполнен, и присланные канди-
даты приступили к учебе. Закончивший командирское отделение
КУОПП в 1944 году Г.М. Егоров, впоследствии Герой Советского
Союза, адмирал флота и начальник Главного штаба ВМФ, вспоми-
нал: «И вот Махачкала. Учебный отряд размещался за городом, в зда-
нии сельхозинститута. Командовал им контр-адмирал Максим Пет-
386
рович Скриганов — один из старейших подводников. До войны он возглав-
лял бригаду подводных лодок на Тихоокеанском флоте. А нашим непос-
редственным начальником, командиром офицерскихклассов по подготовке
командиров подводных лодок и противолодочных кораблей был капитан
I ранга Александр Вацлавович Витковский.
Без раскачки принялись за учебу. В состав учебных групп входили
подводники и противолодочники — офицеры с трех действующих фло-
тов: Северного, Балтийского и Черноморского. Совместная учеба и в
процессе ее обмен боевым опытом принесли всем большую пользу. Вре-
мя летело незаметно. Науку боевого применения подводных лодок мы
постигали уже с учетом опыта Великой Отечественной войны. С этой
целью большинство преподавателей классов побывали на действую-
щих флотах, где собрали и обобщили боевой опыт. Так, капитан 1 ранга
А. А. Ждан-Пушкин творчески использовал в своих лекциях практику
боевых действий балтийских подводников, капитан 3 ранга К.Д. До-
ронин не раз к тому времени побывал на Северном флоте, а капитан 3
ранга П.Е. Савицкий — на Черноморском. Некоторые преподаватели
сами участвовали в боевых действиях, были награждены орденами и обо-
гатили свои недюжинные знания бесценным практическим опытом.
Особое внимание обращалось на практику выхода в торпедные
атаки с применением новых приемов по уклонению от противолодоч-
ных сил противника. В самых различных ситуациях мы выполняли сот-
ни атак с использованием приборов торпедной стрельбы... Учебный
процесс был очень насыщенным, а требования — жесткими. Ничего не
поделаешь — война. Хотя сам факт организации таких классов, бес-
перебойно функционировавших в суровые военные годы, являлся нагляд-
ным свидетельством мощи нашего государства, непоколебимой уверен-
ности народа в своем будущем, в победе над врагом. В августе 1944 года
состоялись выпускные экзамены».
Ну это, так сказать, парадная сторона медали, а вот выдержки
из приказа НК ВМФ №0498 от 23.06.1944 «О подборе кандидатов
на СКОС (Специальные курсы офицерского состава; так с октября
1943 года именовался бывший СККС) ВМФ»: «Результаты проводив-
шихся наСКОСгосударственныхэкзаменов показали, что приказ остал-
ся невыполненным. Для обучения на СКОС было послано значительное ко-
личество офицеров со слабой общеобразовательной подготовкой, недис-
циплинированных и не имеющих опыта практического плавания на ко-
раблях... Особенно слабыми кандидатами являлись офицеры, прибывшие
с Черноморского и Северного флотов». Примерно такая же ситуация
387
сохранялась с послевмузовской подготовкой офицеров в оставшиеся
месяцы войны. В сентябре 1944-го началось возвращение КУОПП в
Ленинград.
Довоенные проблемы с комплектованием начальствующим со-
ставом до некоторой степени потеряли свою остроту в силу того,
что в годы войны наша промышленность дала незначительное ко-
личество кораблей. Несмотря на потери (ВМФ потерял за всю вой-
ну убитыми и умершими 5371 офицера, пропавшими без вести 5358),
на протяжении почти всей войны укомплектованность корабель-
ного состава офицерами находилась на уровне 86—89%. Лишь в те-
чение 1945 года, в связи со значительным увеличением объема ка-
теростроения и поступлением кораблей и катеров по ленд-лизу,
укомплектованность штатов понизилась до 79%.
В то же время многие проблемы, связанные с качеством подго-
товки кадров, сохранились. В первом периоде войны кадры под-
водников старались не перемешать, но довольно часто это прихо-
дилось делать помимо воли. Кое-кто оказался не способен служить
на подводном флоте по морально-деловым качествам либо по здо-
ровью, некоторых способных и образованных командиров забрали
служить в штабы. Продолжался ввод в строй новых подводных ко-
раблей (всего за войну вступило в строй 54 новые лодки), на кото-
рых направляли наиболее способных офицеров со старых кораб-
лей. В то же время старые также продолжали воевать — потери были
столь велики, что не могло быть и речи об исключении из состава
флота даже субмарин типа «АГ» и «малюток» VI серии. 12 команди-
ров лодок погибли при различных обстоятельствах, не связанных с
гибелью своих кораблей. Наконец, с 1943 года возобновилась подго-
товка кадров в офицерском классе УОПП и ВМА. Все это обусловило
постоянный некомплект и довольно ощутимую текучку кадров. Для
того чтобы отправить подводную лодку в море, ее экипаж приходи-
лось доводить до штатной численности за счет флагманских специа-
листов и офицеров с лодок, оказавшихся на ремонте.
Интересные признания сделал в плену бывший командир «Щ-403»
капитан-лейтенант С. И. Коваленко. В частности, он показывал, что
с постановкой лодки в текущий ремонт в конце 1941 года ее эки-
паж был фактически расформирован, а из офицеров остались только
он и командир БЧ-5. Перед походом экипаж укомплектовали вновь,
но лишь часть из них служила на этой подводной лодке раньше. Не
в этом ли причина тех неслаженных действий в февральскую ночь
388
1942 года, которые закончились пленением командира и чуть было
не привели к гибели самого корабля?
Балтийский флот не являлся исключением. Вот что вспоминал
флагманский механик одного из дивизионов ПЛ КБФ В.Е. Корж:
«У нас новый командир бригады — капитан 1 ранга А.М. Стецен-
ко. Раньше мы с ним не были знакомы, и я удивился, когда он,
встретив меня, сразу пригласил к себе. Разговор был очень крат-
ким.
— Товарищ Корж, я знаю, что вы только что вернулись из очень
трудного похода (В.Е. Корж обеспечивал поход «С-7» в июле — ав-
густе 1942 года. — Примеч. авт.) и заслуживаете отдыха. Но обстоя-
тельства складываются так, что я вынужден просить вас снова от-
правиться в плавание.
От изумления я не сразу нашел слова. Потом ответил:
— Я готов. На какой лодке ?
— На «С-12».
Вот тебе и на!..
— Но там же есть командир боевой части пять...
— Старший инженер-лейтенант Гагарин тяжело болен. Он
скрывал, что у него туберкулез. Тихон Алексеевич Кузьмин, наш
флагманский врач, все выяснил и категорически запретил посы-
лать его в море...
— Когда лодка выходит в море?
— Через четыре дня. Учитывая трудность предстоящего плавания,
мы стараемся усилить офицерский состав этой лодки. На ней пойдет
дивизионный штурман капитан-лейтенант Ильин и капитан-лейте-
нант Лошкарев (последний официально числился командиром «Б-2»,
а в поход на «С-12» пошел в качестве старпома. — Примеч. авт.)».
Кстати, наличие большого количества дублеров и обеспечива-
ющих и до войны, и в ее ходе являлось лишним подтверждением
того, что командование прекрасно отдавало себе отчет об истин-
ном уровне подготовки кадров. Особенно плачевным было состоя-
ние подготовки командиров боевых частей и групп, штаты кото-
рых закрывались офицерами, ранее не служившими на подводном
флоте, либо старшинами и краснофлотцами с высшим образова-
нием. Трудно удержаться оттого, чтобы не привести еще несколь-
ко ярких цитат.
Капитан 1 ранга К.М. Сергеев вспоминал:«Инженер-лейтенант
Константин Сергеев (то есть я) был в октябре 1941 года досрочно
выпущен из Училища им. Дзержинского, назначен сначала дублером ко-
389
мандира группы движения на строящуюся ПЛ «С-15» в Баку, но за-
тем переброшен в Сталинград, где в должности инженер-механика
дивизиона катеров-тральщиков Отдельной бригады траления ВВФ
принимал участие е тралении Волги. С начала Сталинградской бит-
вы был на переправе 54-й, 62-й и других армий, перевозя с левого берега
на правый войска, а с правого на левый — раненых и жителей Сталин-
града.
По окончании Сталинградской битвы я был назначен инженер-
механиком на строящуюся в г. Молотовске (теперь Северодвинск) ПЛ
«М-214» (XVсерии). Однако через два месяца, в апреле 1943 года, был
назначен на ПЛ «К-21» на должность командира группы движения».
Весьма характерно проходило обучение этого офицера. «Это было
очень непростое дело — изучить устройство лодки, да еще такой боль-
шой, как «катюша». Надо было не просто узнавать каждый меха-
низм и устройство, знать, где они стоят, но и знать их конструк-
цию, уметь пускать в действие, останавливать, определять состоя-
ние, неисправности, способы и сроки ремонта. Надо было изучить и
освоить все общелодочные системы, особенно погружения и всплытия,
воздуха высокого, среднего и низкого давления, осушительную и диф-
ферентовочную магистрали и т.д. А ведь были еще дизеля, громадная
аккумуляторная батарея, вся электросистема с главными электро-
двигателями и т.д., всего не перечесть... Тем более, никто не мог ска-
зать, когда лодка пойдет в поход, каким временем я располагаю.
В общем, мною овладело не то чтобы отчаяние, но в опреде-
ленной мере уныние и безнадежность. Как я смогу пойти в море,
стоять вахту инженер-механика, командовать этими людьми — ма-
стерами своего дела, у каждого из которых орденов и медалей, как
говорится, «от уха до уха» ?
В таком настроении я пошел к своему начальнику Липатову и
поведал ему о своих сомнениях в пригодности к должности. Иван
Иванович терпеливо выслушал все мои речи и сказал:
— Ну что же, только горючей слезы в жилетку не хватает! Ты
чего ко мне пришел, плавать, что ли, не хочешь? Так и скажи!
— Господь с тобой, Иван Иванович!С чего ты это взял?Я только
боюсь, что не справлюсь!— сказал я с дрожью в голосе. — Как ты мог
такое подумать?!
— А вот так и мог, — сказал мне мой начальник. — Ты что, пола-
гаешь, что тебе не знали цену, когда назначали на должность?Небось
начальники знали и знают тебе цену. Не ты первый и не ты после-
390
дний. Ты четыре года ел государственный хлеб в училище? На прак-
тике в 1940году на «щуке» плавал ? В Баку на «С-15» служил ? В Моло-
товске на «М-214» служил (на обеих упомянутых лодках К.М. Сер-
геев служил до их вступления в строй, причем «М-214» даже не была
спушена на воду. Ее техническая готовность на 22.06.194! г. состав-
ляла около 19% и к апрелю 1943 года мало изменилась. — Примеч.
авт.)? Ну так и нечего прибедняться и заниматься глупыми рассуж-
дениями! Иди и работай!
— А может быть, ты меня лично, так сказать, будешь учить, для
скорейшего и качественного овладения... — робко заметил я.
— Слушай, не морочь мне голову, — сердито сказал мой начальник. —
Неужели ты думаешь, что у меня есть время водить тебя за ручку по
лодке и читать тебе лекции ?Да и смешить народ я не намерен. Учти,
что у тебя учителя — вся БЧ-V, и не только Б Ч- V. Все заинтересованы в
том, чтобы ты соответствовал должности. Чтобы боевой экипаж не
имел слабых звеньев и недоучек... И они все понимают, что в Сталингра-
де ты не мог выучить устройство «катюши», зато обязан сделать это
здесь, и как можно быстрее. И они с тебя не слезут».
Однако подготовка специалистов рядового и младшего начсоста-
ва в целом по ВМФ была такой, что они немного могли дать своим
неподготовленным командирам.
Из-за крайне сложной обстановки на сухопутных фронтах и
вызванного этим массового формирования частей морской пехоты
фактически уже в самом начале войны основные учебные отряды
западных флотов были лишены возможности нормально готовить
кадры для флота. Другие же школы и учебные отряды (кроме ТОФ)
не имели достаточного опыта подготовки специалистов и надле-
жащего оборудования.
Потери в специалистах рядового и младшего начсостава, осо-
бенно в начальный период войны, потребовали пересмотреть учеб-
ные планы и ускорить подготовку специалистов в школах и учеб-
ных отрядах. Директивой НКВМФ от 07.07.1941 сроки школьной
подготовки рядовых специалистов флота были сокращены до че-
тырех с половиной — пяти месяцев. Однако такое сокращение же-
лаемых результатов не дало. Подготовка же командиров отделений
и старшин групп в 1941 году была вовсе прекращена.
В связи с этим на 01.01.1942 г. на флотах и флотилиях образо-
вался большой некомплект младшего начсостава. В целях быстрой
его ликвидации директивой НКВМФ от 24.03.1942 г. предыдущая
391
директива отменялась и была начата подготовка младшего начсос-
тава во всех школах ВМФ. Предполагалось курсантские классы, как
они стали называться, укомплектовать за счет личного состава ко-
раблей, а также отобрать часть курсантов из числа лучших учени-
ков школ, окончивших учебу весной 1942 года. Однако первона-
чально подготовка младшего начсостава в школах проводилась
крайне неудовлетворительно и не соответствовала требованиям
флотов и флотилий. В январе 1943 года приказом наркома ВМФ
было разрешено производить в категорию младшего начсостава
непосредственно на кораблях. В дальнейшем это стало основным
источником комплектации штатов данной категории. Так, за во-
семь месяцев 1943 года по ВМФ в целом было подготовлено в шко-
лах 1124 младших командира, а на кораблях и в частях было выдви-
нуто из рядового состава без школьной подготовки 7254 младших
командира. Ввиду отсутствия опыта в подготовке кадров на кораб-
лях и в частях, а также по причине недостаточного внимания к это-
му мероприятию со стороны командиров кораблей и частей каче-
ство внешкольной подготовки старшинского и сержантского соста-
ва было низким. Значительная часть произведенного на кораблях
младшего начсостава имела за плечами только флотский экипаж.
Общее состояние характеризовалось следующими цифрами: всего
в ВМФ, в том числе в БО и ПВО флота, за период Великой Отече-
ственной войны поступило 231 158 призывников, школьной под-
готовке из них подлежало только 165 508 человек. Реально же в
школьной сети ВМФ за время войны подготовили лишь 95 508 спе-
циалистов, а остальной контингент призывников получил соответ-
ствующее образование внешкольным порядком.
В первую очередь специалистов для подводного флота в годы
войны готовили УОПП имени С.М. Кирова и Учебный отряд гид-
роакустиков. УОПП за годы Великой Отечественной войны под-
готовил 5620 специалистов. На качестве их подготовки негативно
сказалась неоднократная передислокация отряда — в Махачкалу
(август 1941-го), Баку и Аральск (октябрь 1942-го), Махачкалу (де-
кабрь 1943-го) и снова в Ленинград (апрель 1944-го). Учебный от-
ряд гидроакустиков был сформирован лишь в сентябре 1944 года
на базе Специальной школы связи ВМФ. До этого «слухачей» пы-
тались готовить в указанной школе и учебных отрядах флотов, но
качество подготовки на флотах, в условиях отсутствия специаль-
ной учебной базы, оставляло желать много лучшего. В решении НК
392
ВМФ № 060 от 16.06.1944, которым этот отряд создавался, отмеча-
лось: «Подготовка кадров гидроакустиков и обучение офицерского
состава тактике использования новых гидроакустических прибо-
ров («Аздик», «Тамир») — отстает от потребностей и находится на
низком уровне». В качестве основных причин указывались: отсут-
ствие единого центра подготовки, неудовлетворительное обеспе-
чение учебными пособиями, отсутствие учебных кораблей, слабая
подготовка офицерского состава и малая пропускная способность
школ. Учебный отряд создали, но в декабре 1944-го нарком прика-
зал ему к 1 марта перебазироваться в Кронштадт. Нормальную под-
готовку кадров этой категории специалистов удалось наладить толь-
ко к самому концу войны. В результате в итоговом отчете Управле-
ния подводного плавания по боевой подготовке боевых частей свя-
зи по всем флотам и флотилиям за 1945 года говорилось: «...В.
Подготовка гидроакустиков для ПЛ.
10. Личный состав гидроакустиков % на 50—60 прибыл на ПЛ в
годы войны, школьную подготовку получил слабую. За 1945 год от-
дельно занятий с молодым составом не проводилось, обучение в
основном проходили в боевых походах.
11. Гидроакустики матчасть ШП типа «Марс» знают вполне
удовлетворительно, слабо усвоили станцию «Дракон-129».
12. Гидроакустики выполняют нормативы и умеют работать на
ШП типа «Марс» и в режиме шумопеленгования на приборе «Дра-
кон-129». В режиме «эхо» на приборе УЗ ПН не отработаны (кроме
БПЛ СФ, где гидроакустики подготовлены удовлетворительно).
13. Гидроакустики не умеют исправлять простейшие повреж-
дения на своих гидроакустических станциях. На соединениях их
этому никто не учит.
14. Недостаточно гидроакустики тренированы по шумопелен-
гованию объекта цели при торпедной атаке и определению скорос-
ти по количеству оборотов винта».
Для службы на подводном флоте в годы войны направлялись
нс только специалисты, окончившие УОП П, но и выпускники школ
и учебных отрядов флотов, то есть не имевшие подводной специа-
лизации. Всего за период Великой Отечественной войны школы
Учебного отряда КБФ подготовили 24 281 специалиста рядового и
старшинского состава, из них 20 804 рядовых специалиста и 3477
старшин.
393
Все школы Учебного отряда ЧФ в начале войны были эвакуи-
рованы на Кавказское побережье. При эвакуации все оборудова-
ние школ погибло. За период с осени 1941 -го до лета 1944 года шко-
лы ЧФ передислоцировались по четыре-пять раз, непрерывно за-
нимаясь подготовкой специалистов. Естественно, что отсутствие
учебного оборудования и частые передислокации значительно сни-
жали качество подготовки. Всего школы Учебного отряда ЧФ за
период с ноября 1941-го по конец 1945 года выпустили 10 970 спе-
циалистов рядового и старшинского состава, в том числе 9175 ря-
довых и 948 командиров отделений.
Учебный отряд СФ удалось создать лишь в 1940 году. До начала
войны он сделал всего два выпуска специалистов. Фактически шко-
лы отряда еще не были полностью оборудованы и выпускать пол-
ноценных специалистов не могли. Оборудование учебных кабине-
тов и создание учебных пособий производились уже в период вой-
ны. Все школы СФ за годы войны подготовили 19 408 специалис-
тов, в том числе 3438 старшин.
За то же время в школах ТОФ подготовлено 29 133 специалис-
та, из них 4147 старшин.
Школьная подготовка специалистов ВМФ в целом складыва-
лась из специальной, политической, общевойсковой, военно-мор-
ской и физической подготовки. Сроки подготовки специалистов
постоянно изменялись — сначала в сторону сокращения, затем, с
1943—1944 гг., — в сторону увеличения. Подготовка рядовых спе-
циалистов для подводного флота по программам 1940 года состав-
ляла 33 недели, в 1941 году ее сократили до 21 недели, но к 1945
году увеличили до 36—38 недель. Дополнительная подготовка на
командира отделения составляла 25 недель до войны, восемь — в
1942 году и 17 — в 1944 году, на старшину группы — 36, 12 и 14 не-
дель соответственно.
Как и раньше, общее качество подготовки балансировало на
грани «неуда». Помимо указанных выше «довоенных» проблем, на
это повлияли и другие причины. В июле 1941 года в школы и учеб-
ные отряды ВМФ поступили призывники запаса 2-й категории. Это
были военнообязанные в возрасте 30—35 лет, как правило, мало-
грамотные, некоторые с судимостями. Большая часть этого попол-
нения уже через два-три месяца после начала обучения была рас-
писана по вновь формируемым экипажам кораблей и частям ВМФ.
И впоследствии образовательный уровень призывников имел
394
тенденцию к снижению. Только в школы радистов и артэлект-
риков удавалось набрать призывников, имевших образование
семь-восемь классов. На другие военно-учетные специальности
зачислялись призывники, окончившие, как правило, всего по
четыре-пять классов.
Лишь начиная с 1943 года, благодаря принятым экстренным
мерам, удалось начать процесс улучшения учебно-материальной
базы учебных отрядов и школ ВМФ, обеспечить их необходимыми
учебниками и пособиями. Лучше других была обеспечена подго-
товка таких флотских специальностей, как комендоры, минеры,
радисты и дальномерщики. Неудовлетворительно обстояло дело с
оборудованием электромеханических школ и подготовкой маши-
нистов всех профилей. В годы Великой Отечественной войны в
школах учебных отрядов ВМФ в значительной мере произошло
обновление обучающего состава, который зачастую не обладал опы-
том учебно-педагоги ческой работы.
Комплектование и качество подготовки рядовых специалистов
и младшего начсостава для подводных сил сохраняло те же недо-
статки, что и офицерского состава, только требования к этой кате-
гории предъявлялись еще менее жесткие. В 194! году ценнейший
фонд подготовленных специалистов был частично растрачен на
формирование частей морской пехоты, что, кстати, не осталось
незамеченным противником. Пополнение же зачастую осуществ-
лялось из любых источников, в том числе береговых баз бригад ПЛ
и тыловых частей флота. Исследуя судьбу случайно попавшего в
плен в апреле 1943 года члена экипажа луни некой «К-21», норвеж-
ский писатель Б. Братбак записал со слов самого бывшего пленно-
го следующее: «За день до того, как «К-21» покинула Полярное, то
есть 3 апреля 1943 г., 19-летний рядовой Алексей Лабутин был опре-
делен в экипаж лодки в качестве вестового и матроса на камбузе.
Никогда прежде он не бывал на борту подводной лодки. Он родился и
вырос в маленьком поселке Костромской области к северо-востоку от
Москвы. В сентябре 1942 г. был призван в армию, где в одной из воин-
ских частей получил профессию плотника. В октябре того же года
его направили в Коми близ Архангельска на строительство электро-
станции. Однако вскоре перевели в Мурманск, где он в течение двух
месяцев работал на стройке. Здесь же в Мурманске он прошел двухне-
дельный курс молодого бойца и дважды побывал на стрельбище, затем
его зачислили юнгой на буксирный катер в Полярное. Кроме того, он
395
входил также в вахтенную команду, и его обязанностью было несение
караульной службы на провиантских складах. Так выглядел его по-
служной список, когда 2 апреля капитан-лейтенант отдал приказ
матросу Лабутину прибыть на борт «К-21». Кое-кто, возможно,
возразит, что вестовому не обязательно знать премудростей под-
водной службы, но как тогда быть с аксиомой, что неправильные
действия даже одного члена экипажа способны привести к гибели
подводного корабля?
6.4. СРАВНИМ С ПРОТИВНИКОМ?
Специальных исследований по подготовке командных кадров
и боевой подготовке кригсмарине у нас никто не производил, а за-
рубежная литература, написанная, как правило, историками-лю-
бителями, зациклена исключительно на смаковании боевых успе-
хов германских подводников. Тем не менее из доступных источни-
ков рисуется следующая картина.
Как и в СССР, первичная подготовка офицерского состава осу-
ществлялась в военно-морских училищах, в частности в Военно-
морском училище во Фленсбурге. Точная продолжительность до-
военного обучения неизвестна, сокращенная программа военного
времени — около полутора лет, из которых не менее трети занима-
ли практические плавания и стажировка в действующих частях
ВМФ. Выпускники получали звание фенрихов (мичманов) и на-
правлялись на действующие лодки либо во флотилии боевой под-
готовки, где им предстояло стать частью экипажей вводимых в строй
новыю-кораблей. Вне зависимости от назначения фенрихи стано-
вились дублерами немецких аналогов командиров боевых частей и
в этом качестве принимали участие в двух-трех боевых походах в
Атлантику. Лишь после этого они направлялись в учебные центры
подводных сил на Балтике, где проходили подготовку, по своему
целевому назначению весьма напоминавшую наши СККС.
Герберт Вернер — один из командиров подводных кораблей
кригсмарине, начал подготовку в учебном центре в декабре 1941
года. После войны он вспоминал: «Для наших напряженных учений
имелись серьезные препятствия. Бухта Пиллау была покрыта льдом,
в ряде мест он достигал 30 сантиметров толщины. Постоянно рабо-
тали ледоколы, чтобы пробивать фарватеры для ограниченного дви-
жения судов и проходы для выхода подлодок в море. Мы выходили днем
396
и ночью, попеременно выполняя функции старшего механика и коман-
дира. Наши преподаватели, опытные подводники, учили нас всем пре-
мудростям атаки в надводном положении ночью и в погруженном — днем.
Погружение производилось в искусственно созданных нештатных си-
туациях, так что мы доходили до изнеможения в попытках выров-
нять лодку. Вскоре мы могли даже во сне совершать действия, необ-
ходимые в обычной, боевой и аварийной обстановке. Отдыхать не уда-
валось даже для того, чтобы восстановить силы после напряженной
учебы предыдущего дня... В январе 1942 года мы продолжали интен-
сивную учебу в Пиллау. В начале февраля меня направили в Военно-
морское училище во Фленсбурге совершенствовать знания в торпед-
ной атаке. Шесть недель теоретических занятий и практики в
стрельбе раскрыли передо мной последние секреты торпедного дела.
Вслед за ослаблением зимних холодов пошли занятия по тактике под-
водной войны и радиосвязи. С наступлением весны, когда я уже прохо-
дил курс артиллерийской подготовки, меня произвели в лейтенанты».
После окончания курса подготовки в учебном центре офи-
церы получали назначение на должности первых вахтенных офи-
церов (нечто среднее между должностью старпома и командира
БЧ-2-3 в советском подводном флоте) на «фронтовые» или «вво-
димые в строй» субмарины. В этом качестве им предстояло по-
участвовать еще в двух — четырех боевых походах, после чего
следовало направление в учебный центр подготовки команди-
ров лодок в Нойштадте.
Впечатляет количество средств, вложенных в подготовку коман-
диров. «В Нойштадте земли Гольштейн, — вспоминал бывший ко-
мандир «П-977» Хайнц Шеффер, совершивший в 1945 году 66-су-
точный переход через Северную Атлантику под «шнорхелем», — я
проходил обучение на тренажере атак F-Gerdt (Fahigerat (нем.) — при-
бор управления маневрами корабля. — Примеч. авт.). Он предназ-
начался для выполнения учебных атак транспортов и противолодоч-
ных кораблей. Возможность многократного повторения упражнений
ускоряла подготовку будущих командиров подводных лодок. Обучае-
мый поднимался в рубку, которая точно соответствовала реальной
боевой рубке подводной лодки как по своим размерам, так и по соста-
ву и размещению приборов: репитера гирокомпаса, рулевого штурва-
ла, счетно-решающего прибора и так далее. Ведя наблюдение в перис-
коп, можно было видеть взволнованную поверхность моря и даже сле-
пящее солнце над горизонтом.
397
Сначала отрабатывались атаки одиночных транспортов, а за-
тем конвоев противника. Тренажер имитировал шлейфы дыма из труб
и буруны у форштевней. Обучаемый подавал команды: «Обе машины
полный ход!Лево на борт!» При этом рубка вращалась, имитируя цир-
куляцию лодки, а расстояние до цели сообразно маневру увеличивалось
или уменьшалось. Одним словом, все происходило, как на самом деле. В
ходе атаки надлежало оценить дистанцию до цели, ввести необходи-
мые данные в счетно-решающий прибор, лечь на боевой курс и выпол-
нить стрельбу. При нажатии педали залпа прибор останавливался и
определялись допущенные ошибки. Обучение было исключительно эф-
фективным, а сам тренажер, по-видимому, единственным устрой-
ством такого рода во всем мире.
Затем нас отправили в Данциг для практической подготовки на
подводных лодках. Здесь нужно было продемонстрировать полученные
знания и навыки при выполнении дневных и ночных атак в море. Под-
готовка велась очень интенсивно. Не хватало времени на сон. Каж-
дый из нас выпустил большое число практических торпед». После это-
го следовало назначение на «фронтовую» лодку с крепко сколочен-
ным экипажем или еще несколько месяцев боевой подготовки на
Балтике в составе флотилии вводимых в строй субмарин.
Таков был классический вид системы, обеспечивавшей немец-
ким «волчьим стаям» умопомрачительные успехи в ходе Битвы за
Атлантику вплоть до весны 1943 года. Следует подчеркнуть, что
немцы начали строить свой подводный флот только в 1934 году —
всего за пять (!!!) лет до начала Мировой войны, но по части подго-
товки кадров достигли впечатляюших результатов. Однако насту-
пивший в мае 1943-го перелом, сопровождавшийся гибелью в те-
чение одного лишь месяца 43 субмарин, а также заметное усиление
темпов строительства новых лодок поставили на повестку дня не-
медленное увеличение притока кадров. Тогда и начались всевоз-
можные упрощения и сокращения сроков. Командиров подводных
лодок начали готовить из офицеров эсминцев, командиров траль-
щиков и даже летчиков торпедоносной авиации. Попав в январе
1944 года на курсы подготовки командиров, Г. Вернер с удивлени-
ем узнал, что «только двое из нас, будущих командиров, пришли с под-
водного флота, другие же не принимали участия ни в одном боевом
походе, что отличалось от обычной практики прежних лет... Нович-
кам предоставлялся год на усвоение уроков, которые были препо-
даны мне в течение трех лет боевой службы. В них отсутствовало глав-
398
ное из того, что можно было приобрести только в боевой обстановке:
мгновенная реакция, предвосхищение очередного хода противника, зна-
ние того, когда нужно уходить под воду и когда оставаться на поверх-
ности и атаковать, как управлять лодкой под бомбардировкой глу-
бинными бомбами, как действовать в тысяче случаев чрезвычайной
ситуации. У этих новичков, которым уже через несколько недель бу-
дут доверены лодки, почти не была шансов выжить, и у команд их
подлодок тоже».
Подготовка рядовых специалистов осуществлялась также дос-
таточно серьезно. После обучения во флотском экипаже (один ме-
сяц) они направлялись в учебные дивизии подводного плавания. К
концу войны таких дивизий насчитывалось четыре, а кроме них,
существовало еще три отдельных батальона (Abteilung). Каждая
дивизия состояла из штаба, двух батальонов шестиротного состава
и учебной флотилии подводных лодок. Кстати, те пресловутые «70
экипажей подводных лодок», которых на лайнере «Вильгельм Гус-
тлов» топил А.И. Маринеско, принадлежали ко 2-му батальону 2-й
дивизии. Погибло тогда 406 из 918 курсантов. Однако вернемся к
организации учебного процесса. Курсанты проходили специальную
подготовку сроком от двух до четырех месяцев в зависимости от
специальности, а затем еще месячную практическую подготовку.
Лодки, входившие в состав дивизии учебной флотилии, фактиче-
ски выполняли роль плавучих кабинетов боевой подготовки и учеб-
но-тренировочных станций, на которых каждый специалист мог
овладевать своей индивидуальной воинской специальностью в об-
становке, максимально приближенной к боевой. Необходимо
учесть, что в подавляющем большинстве их выпускники шли на
укомплектование новых экипажей и соответственно их ожидал еще
курс боевой подготовки из четырех — шести месяцев на Балтике.
Подготовка фельдфебелей (аналог наших старшин) — а их на стан-
дартной немецкой подводной лодке VII серии было четверо: штур-
ман, боцман, старшины дизелистов и мотористов, и унтер-офице-
ров — осуществлялась дополнительно из рядовых специалистов,
зарекомендовавших себя, служа на «фронтовых лодках» на про-
тяжении года и более. Для такого рода подготовки они возвра-
щались в учебные дивизии на срок от двух до четырех месяцев.
По некоторым специальностям, как правило, связанным с не-
обходимостью освоения новой техники (торпедисты, дизелис-
ты, радиометристы и т.д.), существовали курсы, повышавшие
399
профессиональный уровень младшего начсостава в перерывах
между боевыми походами.
С учетом вышеизложенного понятно, почему у нас не очень-то
любили освещать подробности подготовки кадров в зарубежных фло-
тах — наша система уступала им по многим, если не по всем статьям.
Ссылки на то, что мы воевали в каких-то особых условиях, здесь не-
уместны, поскольку именно немцы находились по другую сторону
барьера. Требования «сегодняшнего дня» давили на обе стороны, но у
нас они изначально перевешивали, а у противника — только в самом
конце войны. Хотя и есть в русском языке поговорки «скупой платит
дважды» и «быстро только кошки родятся», на подготовку военных
кадров они у нас никогда не распространялись.
ГЛАВА 7
ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ,
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕРРОР И ЧИСТКИ
Прежде чем перейти к анализу достаточно обширного матери-
ала по данному вопросу, необходимо разобраться с понятиями, ко-
торые зачастую применяются не в точном соответствии с содержа-
нием. «Словарь русского языка» С.И. Ожегова объясняет понятие
«репрессия» как «наказание, карательная мера, применяемая государ-
ственными органами». Нетрудно заметить, что в данном определе-
нии не рассматриваются ни правовые, ни нравственные критерии
данного вопроса. Иными словами, наказания, примененные к уго-
ловным преступникам, тоже являются репрессиями. Лишь отчасти
соответствует сути происходивших в 20-е — 30-е годы событий тер-
мин «террор» — «физическое насилие вплоть до физического уничто-
жения, убийства, по отношению к политическим противникам», по-
скольку террор может осуществляться как государственным режи-
мом, так и вооруженной оппозицией ему. Не всегда меры, прини-
мавшиеся к инакомыслящим, носили характер физического
насилия. Иногда ограничивались увольнением из рядов ВМФ и
исключением из партии. Кроме того, основная масса людей, осуж-
денных по различным пунктам 58-й статьи тогдашнего кодекса, на
самом деле не являлась политическими противниками режима, хотя
многие действительно не имели оснований быть довольными им.
На самом деле наряду с политическими репрессиями, то есть уст-
ранением действительно инакомыслящих, в мясорубку попало ог-
ромное количество людей случайных, невиновных даже с точки
зрения драконовских законов того времени. В этом как раз таки и
заключался страшный феномен данного явления.
Вторым понятием, употребление которого следует оговорить, —
это «кадровые чистки», то есть увольнение со службы лиц, не выс-
401
профессиональный уровень младшего начсостава в перерывах
между боевыми походами.
С учетом вышеизложенного понятно, почему у нас не очень-то
любили освещать подробности подготовки кадров в зарубежных фло-
тах — наша система уступала им по многим, если не по всем статьям.
Ссылки на то, что мы воевали в каких-то особых условиях, здесь не-
уместны, поскольку именно немцы находились по другую сторону
барьера. Требования «сегодняшнего дня» давили на обе стороны, но у
нас они изначально перевешивали, а у противника — только в самом
конце войны. Хотя и есть в русском языке поговорки «скупой платит
дважды» и «быстро только кошки родятся», на подготовку военных
кадров они у нас никогда не распространялись.
ГЛАВА 7
ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ,
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕРРОР И ЧИСТКИ
Прежде чем перейти к анализу достаточно обширного матери-
ала по данному вопросу, необходимо разобраться с понятиями, ко-
торые зачастую применяются не в точном соответствии с содержа-
нием. «Словарь русского языка» С.И. Ожегова объясняет понятие
«репрессия» как «наказание, карательная мера, применяемая государ-
ственными органами». Нетрудно заметить, что в данном определе-
нии не рассматриваются ни правовые, ни нравственные критерии
данного вопроса. Иными словами, наказания, примененные к уго-
ловным преступникам, тоже являются репрессиями. Лишь отчасти
соответствует сути происходивших в 20-е — 30-е годы событий тер-
мин «террор» — «физическое насилие вплоть до физического уничто-
жения, убийства, по отношению к политическим противникам», по-
скольку террор может осуществляться как государственным режи-
мом, так и вооруженной оппозицией ему. Не всегда меры, прини-
мавшиеся к инакомыслящим, носили характер физического
насилия. Иногда ограничивались увольнением из рядов ВМФ и
исключением из партии. Кроме того, основная масса людей, осуж-
денных по различным пунктам 58-й статьи тогдашнего кодекса, на
самом деле не являлась политическими противниками режима, хотя
многие действительно не имели оснований быть довольными им.
На самом деле наряду с политическими репрессиями, то есть уст-
ранением действительно инакомыслящих, в мясорубку попало ог-
ромное количество людей случайных, невиновных даже с точки
зрения драконовских законов того времени. В этом как раз таки и
заключался страшный феномен данного явления.
Вторым понятием, употребление которого следует оговорить, —
это «кадровые чистки», то есть увольнение со службы лиц, не выс-
401
луживших установленные сроки. Анализ фактуры показывает, что
такое увольнение могло осуществляться не только по политиче-
ским, но и по иным мотивам, как то: по состоянию здоровья, не-
удовлетворительным деловым качествам, так называемой «бытовой
распущенности» и т.д. Таким образом, полностью отождествлять
кадровые чистки с политическими репрессиями оснований нет. С
другой стороны, иногда увольнение с вышеприведенными форму-
лировками на самом деле означало избавление от неугодного. Все
это придает рассматриваемому вопросу запутанность и крайнюю
неоднозначность.
Уйдем от рассмотрения причин, обусловивших политические
репрессии и государственный террор в СССР в межвоенный пери-
од. Они требуют отдельных специальных исследований, далеко
выходящих за рамки настоящего труда. Интересующимся темой
можно порекомендовать труд О.Ф. Сувенирова «Трагедия РККА
1937— 1938», выпущенный в 1998 году издательством «Терра», и ста-
тью С .А. Зонина «Теория и практика перманентного уничтожения»,
опубликованную в № 9 журнала «Звезда» за 1994 год. Мы же попы-
таемся по мере сил обрисовать хронологию и масштабы процесса
именно применительно к подводному флоту, а также показать его
истинные последствия.
7.1. МАСШТАБЫ ЧИСТОК И ПОЛИТИЧЕСКИХ
РЕПРЕССИЙ НА ФЛОТЕ В 20-30-Х ГОДАХ
Отсчет репрессиям против политических противников совет-
ской власти принято вести с августа 1918 года, когда в ответ на по-
кушение на В.И. Ленина вышло постановление о «красном» тер-
роре. Тем нс менее и ранее зафиксированы многочисленные слу-
чаи судебных и внесудебных приговоров против тех, кто более или
менее активно сопротивлялся новой власти. С окончанием Граж-
данской войны проблема видоизменилась, но окончательно своей
остроты не потеряла. Дело в том, что не только на территории мо-
лодой республики, но и на службе в ее Вооруженных Силах остава-
лось немало людей, которые новой власти отнюдь не симпатизи-
ровали. Эти люди, как правило, служили за «харч» и в случае ново-
го военного столкновения с Антантой действительно могли сыграть
рол ь«пятой колонны» внутри РККА. Имеются в виду некоторые пред-
ставители в прошлом господствующих классов и социальных групп,
402
в первую очередь дворяне и бывшее офицерство. Все это не явля-
лось тайной для органов ВЧК/ГПУ/ОГПУ. Так, в докладе ОГПУ
«О состоянии Военно-морского флота», датированном 01.03.1924 г.,
констатировалось: «Смерть т. Ленина на весь личный состав флота
произвела удручающее впечатление. Военно-морская масса, несмотря
н а злорадство некоторого неблагонадежного элемента по поводу смер -
ти т. Ленина, ответила тесной сплоченностью вокруг коммунисти-
ческой партии, о чем свидетельствует целый ряд коллективного и
индивидуального вступления воен, моряков в РКП (б).
К наиболее неблагонадежному элементу, который выявил себя
во время траурной демонстрации, относятся следующие лица: пом.
нач. академии Винтер и преподаватели академии Гончаров, Пет-
ров, Клодо, Удимое и Винблат, которые открыто радовались смер-
ти т. Ленина, сочиняли всевозможные анекдоты, а также говори-
ли: «теперь посмотрим, чья возьмет, так как власть исключительно
держалась на т. Ленине, а теперь, раз его не стало, остальные раз-
бегутся как бараны». Подобные проявления не были единичными.
Таким образом, можно считать, что у чисток начала 20-х годов с точки
зрения государственной логики еще имелось рациональное зерно.
С другой стороны, ошибки конкретных представителей совет-
ской власти на местах порождали новых противников и новые воо-
руженные выступления, в частности — кронштадтский мятеж 1921
года. Случилось так, что к концу Гражданской войны моряки, яв-
лявшиеся до того верными «солдатами революции», вдруг в глазах
правительства стали политически неблагонадежным элементом.
После состоявшегося в том же 1921-м X съезда РКП(б) были при-
няты решения об упразднении должности командующего Морски-
ми Силами Республики и расформировании Морского генераль-
ного штаба. Потому одновременно с реорганизацией была прове-
дена «фильтрация» личного состава РККФ, в ходе которой более
четырехсот командиров флота из числа бывших офицеров было
«вычищено» из его рядов. 15.06.1925 г. наморси РККФ докладывал
председателю РВС: «Со времени приведения РККФ на мирное поло-
жение центральным местом внимания высшего морского командова-
ния была очистка начальствующего состава от всего элемента, не
соответствующего службе по техническим, моральным и политиче-
ским мотивам. В настоящее время после произведенных в течение
ряда лет периодических сокращений оставшийся состав является, не-
сомненно, самым отборным элементом во всех отношениях, позволяю-
403
щий ожидать самых лучших результатов в деле развития и укрепле-
ния боевой мощи флота».
Бдительные чекисты старались честно отрабатывать свой хлеб.
Некоторые из уволенных арестовывались, получали длительные
сроки, а в отдельных случаях даже высшую меру. Так, в 1924 году
был арестован командир I-го дивизиона БПЛ МСБМ Ю.В. Пуарэ,
который погиб в заключении в 1931 году. В 1926-м ОГПУ «раскры-
ло» контрреволюционную монархическую организацию на Балтий-
ском флоте. Из 23 арестованных 20 получили длительные сроки
заключения. Особенно «неудачной» оказалась должность коман-
дира черноморского ОДПЛ. Его первый командир АЛ. Иконни-
ков около года пробыл под арестом в 1921—1922 гг., но затем был
освобожден и восстановлен в кадрах. В 1926 году арестовали ком-
дива Н.Н. Головачева, а в феврале 1927-го — его преемника А.Н. Бах-
тина. Нелишне напомнить, что А.Н. Бахтин являлся тем самым
командиром подлодки «Пантера», которая совершила первую в ис-
тории советского подводного флота успешную атаку на вражеский
корабль, потопив 24.07.1919 г. английский эсминец «Витториа». Это
ли не лучшее доказательство преданности? В конечном итоге
А.Н. Бахтина выпустили, но, с учетом предыдущего, его смерть в
1929 году в возрасте 35 лет выглядит неслучайной.
Если в 20-е годы политические репрессии носили характер бо-
лее или менее вялотекущего процесса, то в начале нового десяти-
летия по стране и Вооруженным Силам прокатилась настоящая
волна. План 1-й пятилетки, выполненной якобы за четыре года, на
самом деле по целому ряду показателей вряд ли удалось бы выпол-
нить к моменту окончания 2-й. Возьмем хотя бы реальные темпы
выполнения программы военного кораблестроения. Руководство
партии и правительства не могло быть довольно таким положени-
ем дел и потому направило свой «карающий меч» на борьбу с «вре-
дителями». Те не замедлили «обнаружиться» — «Шахтинское дело»
и «процесс Промпартии» прозвучали тогда очень громко. Нельзя
сбрасывать со счетов и внутрипартийную борьбу в самой РКП(б), в
результате которой всех своих постов лишился Л.Д. Троцкий. Быв-
ший наркомвоенмор имел в армии немало своих сторонников, «вы-
корчевывание» которых стало на долгие годы одной из главных за-
дач ОГПУ/НКВД.
С 1929 года различные «заговоры» стали «обнаруживаться» и в
рядах РККА. Только с 01.11.1929 по 31.10.1930 со службы было уво-
404
ясно 4473 человека кадрового состава, из которых примерно 3 тыс.
подверглись арестам. Число арестованных по РККФ точно не ус-
тановлено и колеблется в пределах от 120 до 200 человек. Наиболее
крупным из дел, «раскрытых» в ВМС РККА, являлся «процесс бе-
реговой обороны» — поиск виновных в крайне низкой боеспособ-
ности этого рода сил ВМС, лишь незадолго до этого переданного
из подчинения сухопутного командования. Причем «военспецам»
припомнили и их дискуссию относительно военно-морской докт-
рины конца 20-х годов. В обобщающем обвинительном заключе-
нии, подготовленном следователями ОГПУ, суть дела излагалась
так: в 1924—1930 гг. «ответственными лицами» Управления ВМС,
Технического управления, НТКМ и Остехбюро была составлена
«вредительская программа» восстановления и строительства фло-
та, направленная «на отрыв средств от главной силы — сухопутной
армии, тормоз постройки доступного нам флота». Береговая обо-
рона на Балтике и Черном море действительно находилась в не-
удовлетворительном состоянии, но вопрос о ее улучшении Управ-
лением ВМС не ставился. В этом легко просматривалась рука пред-
ставителей «молодой школы», которые если и не писали явных до-
носов, то в своих печатных работах постоянно клеймили
оппонентов как апологетов «вредительской теории владения мо-
рем». По данному делу проходил ряд высших на тот момент коман-
диров РККФ — начальник Учебно-строевого управления ВМС М.А.
Петров, бывший начальник ВМА Б. Б. Жерве, председатель НТК
ВМС Н.И. Игнатьев, бывший начал ьник Технического управления
ВМС Н.И. Власьев, руководящие работники УВМС В.П. Римский-
Корсаков, А.А. Тошаков и многие другие. За редким исключени-
ем, все они подписали «признательные» показания. Секрет этих
признаний оказался очень прост. М.А. Петрову они стоили 36 ч
«конвейера» — перекрестного допроса без перерыва на еду и сон. В
июне 1931 года «за дружбу с врагами и непринятие мер» был от-
странен от руководства наморси ВМС РККА Р.А. Муклевич.
Политические репрессии 1929—1931 гг. не ограничились цент-
ральным аппаратом. С июля 1930 года по май 1931-го Особым от-
делом ОГПУ МСЧМ был арестован 21 человек за участие в контр-
революционной организации, якобы существовавшей в Морских
Силах Черного моря. Все обвиняемые по этому делу были выход-
цами из дворянской среды или других привилегированных сосло-
вий старого режима и в большинстве своем служили в император-
405
ском флоте. Среди арестованных оказались: командир дивизии
крейсеров Г.Г. Виноградский, командир дивизиона эскадренных
миноносцев Ю.В. Шельтинг, главный корабельный инженер Се-
вастопольского главного военного порта С.Н. Котылевский, коман-
диры подводных лодок: «Коммунист» — В.С. Сластников, «Марк-
сист» — К.К. Немирович-Данченко, «Политработник» — В.К.
Юшко и др. Кратковременно арестовывались комбриг Г.В. Васи-
льев и новый командир «Коммуниста» С.М. Жонголович.
Вес они на следствии показывали только i о, что, собираясь вме-
сте у кого-то на квартире в семейной обстановке, занимались рас-
питием спиртных напитков, танцами и вели разговоры на бытовые
темы (в том числе об очередях за дефицитными товарами, о случа-
ях некультурного обслуживания покупателя, о взаимоотношениях
на службе с начальниками и т.п.). Особый отдел расценил это по-
своему — как обсуждение мероприятий партии и правительства с
враждебных позиций и контрреволюционную пропаганду. Делал-
ся вывод о наличии контрреволюционной организации. У 15 чело-
век арестованных удалось выбить «признательные показания». По
постановлению коллегии ОГПУ от 06.06.1931 трое были пригово-
рены к расстрелу, 12 человек — к заключению на десять лет каж-
дый. Позднее это постановление было пересмотрено, 15 человек
досрочно освободили из заключения.
Еще большие кадровые изменения пережили в 1931 году
МСБМ. В результате арестов и чисток из восьми командиров со-
единений сменились пять, из восьми командиров дивизионов —
шесть, из 20 командиров кораблей 2 ранга — 17 (в том числе из де-
вяти командиров подлодок — пять). Кроме того, арестовали, но
вскоре освободили командира БПЛ АЛ. Иконникова и команди-
ров двух из трех существовавших на тот момент дивизионов ПЛ —
Н.А. Горняковского и А.Н. Гарсоева. Несмотря на то что большая
часть репрессированных вскоре была выпущена на свободу и даже
возвращена в кадры РККФ, бывшим арестантам старались не до-
верять командные должности, а использовали на преподаватель-
ской или административной работе.
Далее в течение нескольких лет процесс, как говорится, «ушел
вглубь», чтобы обрушиться девятым валом в 1937—1938 гг. Вызре-
вал этот вал постепенно. 01.12.1934 г. при не вполне понятных об-
стоятельствах террористом-одиночкой в Смольном был убит 1-й
секретарь Ленинграде кого обкома ВКП(б) С.М. Киров. Сразу вслед
406
за этим был принят целый ряд законов и постановлений, существен-
но упростивших судопроизводство и приведение приговоров в ис-
полнение. Тогда же армейские особые отделы были выведены из
подчинения РВС и стали простым филиалом ОГПУ в Вооружен-
ных Силах. Нарком внутренних дел Г.Г. Ягода, допустивший, по
выражению И.В. Сталина, опоздание с выкорчевыванием «врагов
i |арода» на пять лет, в сентябре 1936-го был заменен куда более энер-
гичным Н.И. Ежовым. В начале 1937 года, после серии политиче-
ских процессов над некоторыми высокопоставленными партийны-
ми чиновниками, началось расследование «военно-фашистской
организации» в РККА. После ареста в конце мая группы из восьми
высших командиров во главе с маршалом М.Н. Тухачевским и их
расстрела уже 12.06.1937 по Вооруженным Силам, в том числе и
РККФ, прокатилась волна политических чисток и репрессий. Впер-
вые они были направлены не только против «военспецов» из числа
бывших офицеров царского флота, нои против«краскомов» — крас-
ных командиров, выращенных под «неустанным вниманием» боль-
шевистской партии. Уже 28 мая был арестован заместитель нарко-
ма оборонной промышленности (наморси в 1926—1931 гг.)
Р.А. Муклевич, 13 июня — старший руководитель кафедры ВА ГШ
РККА (наморси в 1921—1924 гг.) Э.С. Панцержанский, 10 июля —
наморси РККА В.М. Орлов, начальник ВМА (бывший заместитель
наморси) И.М. Лудри, в августе командующий КБФ А.К. Сивков,
5 октября — командующий ЧФ И.К. Кожанов. Лучше всего о чист-
ке говорят слова тех, кто стоял непосредственно во главе флотов.
На Военном совете РККА в конце 1937 года они докладывали сле-
дующее.
Член Военного совета КБФ А.А. Булышкин: «Товарищ Народ-
ный комиссар, считаю необходимым доложить, что, несмотря на бе-
зусловно очень сложную обстановку в Краснознаменном Балтийском
флоте благодаря тому, что враги народа сумели вести работу и охва-
тить буквально все участки, — мы сумели разделаться с врагами и
привести Балтийский флот к Пленуму Военного Совета окрепшим,
оздоровленным и вполне боеспособным, о чем здесь докладывал коман-
дующий флотом т. Исаков... Нужно сказать, что переломным мо-
ментом в истекшем году в боевой подготовке, на котором мы сосре-
доточили все внимание, это была ваша июльская директива флоту,
которая обязывала нас к тому, чтобы быстрее ликвидировать послед-
ствия вредительства, провести работы по проверке личного состава
407
и удалению враждебных элементов и поднять огневую и тактическую
подготовку нашего флота... В области чистки флота и кадров, уда-
ления враждебных и неустойчивых элементов нами изъято из флота
264 командира на сегодняшний день, из них арестовано около 100 че-
ловек, оказавшихся врагами народа, шпионами, диверсантами и тер-
рористами, которые готовили даже террористические акты. В этой
обстановке мы все-таки сумели справиться с теми огромными зада-
чами, которые были поставлены перед Балтийским флотом».
Командующий ЧФ П.И. Смирнов-Светловский: «Товарищи, к
выкорчевыванию врагов на Черноморском флоте и выполнению задач
по боевой подготовке мы приступили в несколько особых условиях. Во-
первых, враги народа до нашего прибытия сюда уволили 366 человек,
из которых 119 человек подали жалобы. Это послужило указанием
для проверки этого увольнения. Из детального просмотра материа-
лов, вызова, личных бесед мы увидели ряд неправильных увольнений. Мы
рассмотрели предварительно около 90 жалоб. 22 жалобы нашли осно-
вательными и выдвинули ходатайство перед Народным комиссаром о
возвращении их в армию. Согласно проверке личного состава, мы уже
представили к увольнению еще 57 человек. Таким образом, уволенных
во флоте 423 человек, из коих 118 арестованы органами НКВД».
Командующий СФ К.И. Душенов: «За это время (втечение года. —
Примеч. авт.) непрерывно шел процесс проверки начальствующего со-
става, отсев людей враждебных и ненадежных выразился в общей
сложности к наличному составу — 6,3%. Примерно такой же про-
центный отсев произошел на Балтийском море, на Черном море —
больше, по Тихоокеанскому флоту не знаю... Чистка начсостава фло-
та, которую мы производили, еще не закончена».
Начальник ВМС РККА М.В. Викторов: «Преждевременно, ко-
нечно, было бы говорить, что на флоте нет крупнейших недочетов,
над которыми нужно работать, но факт остается фактом, что сме-
на руководства, очистка от врагов народа дали положительные ре-
зультаты на флоте. Надо отметить, что с флота было уволено око-
ло 1400 человек».
Член Военного совета ВМС РККА П.И. Лаухин: «Тов. Викто-
ров докладывал здесь о засоренности кадров Морских Сил. Особенно
засоренными оказались кадры в центральном аппарате Управления
Морских Сил, в институтах, где особенно засели враги народа, на по-
лигоне, и из флотов больше всего засоренным оказался Черномор-
ский флот. Причем линия врагами народа была взята на засоренность
408
Черного моря под предлогом всяких людей, которые имели за собой по-
цинические или моральные факты, они направляли, как говорили, во
внутренние моря. Поэтому со всех флотов они направляли на Черно-
морский флот все, что есть худшего. Отсюда и засоренность Черно-
морского флота оказалась самой большой. Центральный аппарат Уп-
равления Морских Сил настолько засорен, что большинство началь-
ников отделов арестованы, оказались вредителями. В этих отделах,
кроме того, арестован ряд работников, которые были связаны с вре-
дительством... Засоренность Управления связана с тем, что многие
работники Управления Морских Сил имеют родственников за грани-
цей. Центральный аппарат был специально укомплектован людьми,
которые помогали бы во всей враждебной, вредительской деятельнос-
ти врагам народа, возглавлявшим Морские Силы».
Несмотря на все эти верноподданнические речи, большинство
выступавших — М.В. Викторов, К.И. Душенов и П.И. Смирнов-
Светловский — вскоре сами пополнили списки репрессированных.
Анализ связанного с темой фактического материала позволяет
выявить четыре основных типа дел, приводивших человека в зас-
тенки НКВД:
а) принадлежность к «социально чуждым» по отношению к тру-
дящимся массам, группам и иностранное происхождение;
б) доносы со стороны злонамеренных или чересчур бдительных
сослуживцев, а также оговор ранее арестованными и сломленны-
ми коллегами;
в) высказывания недовольства отдельными решениями совет-
ской власти, которые классифицировались как антисоветская про-
паганда;
г) аварии, совершенные по вине личного состава, которые час-
то трактовались как вредительство или даже диверсии.
Два первых типа больше касались высшего и старшего начсос-
тава, последние — рядового, младшего и среднего. При этом сле-
дователи Особых отделов и НКВД не останавливались не только
перед выбиванием признаний и оговоров методами физического
насилия, но и перед прямой фальсификацией дел по отношению к
людям, которые ни с какой точки зрения инакомыслящими не яв-
лялись.
В принципе механизм работал так: чистка рядов РККА осуще-
ствлялась на основании двух руководящих документов. Первым
таким документом являлось решение ЦК ВКП(б) № 1147 от
409
29.03.1937, предписывавшее немедленно увольнять из армии всех
лиц, исключенных из рядов партии «за связь с заговорщиками» (име-
лись в виду и родственные связи) и вообще по «политическим мо-
тивам». Исключение из партии по подобным мотивам могло со-
стояться совершенно неожиданно не только для самого обвиняе-
мого, но и для большинства членов партсобрания. Вот как вспоми-
нал об одном таком мероприятии бывший курсант ВМУ им. Фрунзе
В.В. Правдюк: «Кажется, осенью 1934 года проходила кампания по
очередной чистке партии.
«Чистка» начальника училища проходила в зале Революции при
скоплении сотен курсантов и командного состава. По кандидатуре
Татаринова (начальник училища. — Примеч. авт.) в числе других
выступил сперва один, а затем еще несколько курсантов старшего
курса.
Хорошо помню одно выступление, в котором курсант, не стесня-
ясь в выражениях, буквально отчитывал начальника училища, срав-
нивал его с Иваном Грозным. Вслед за этим выступлением под гул одоб-
рения зала стали выступать в этом же ключе другие (наверное, полу-
чавшие весомое наказание лично от начальника училища). Буквально
прервав одного, не в меру распалившегося, слово попросил преподава-
тель морпрактики (один из наиболее уважаемых всеми курсантами)
Никита Дементьевич Харин. В своей горячей речи в защиту Татари-
нова он пристыдил предыдущих ораторов, показал его заботливость о
курсантах, отметил необходимость строгости на военной службе и
справедливую требовательность начальника, выразил сомнение в пра-
вильности, самого принципа подобного обсуждения начальника под-
чиненными». А ведь все могло закончиться и по-другому...
Директива НКО № 200/ш от 24.06.1938 требовала немедленно-
го увольнения лиц начсостава «неблагонадежных» национально-
стей — немцев, поляков, финнов, румын, латышей, литовцев, эс-
тонцев, то есть тех, кто был этнически связан со странами, с кото-
рыми Советская Россия вела вооруженную борьбу в годы Граждан-
ской войны. По официальной статистике, в 1937—1938 гг. на
основании двух вышеназванных документов из рядов РККА и
РККФ было уволено около 25 тыс. командиров, из которых около
12 тыс. восстановили в кадрах в 1939—1941 гг. Подо этого восста-
новления еще предстояло дожить, а в 1937—1938 гг. органы НКВД
имели официальные указания изучать дела таких людей. Некото-
рые местные начальники «органов» ставили своей целью аресто-
410
вать 100% уволенных. В конце 1937-го — начале 1938-го в апогее
репрессий они шли еше дальше и производили массовые аресты,
не дожидаясь разбора персональных дел в партийных организаци-
ях и на общих собраниях частей.
Так, например, было, когда в мае 1938 года бдительные чекис-
1 ы раскрыли «военно-фашистский заговор» на Северном флоте. По
докладу начальника Политуправления СФ полкового комиссара
Д О. Корниенко в адрес курировавшего флот секретаря ЦК ВКП(б)
А.А. Жданова к октябрю на флоте было арестовано 79 врагов наро-
да, список которых начинался с бывшего командующего флотом
К.И. Душенова. Кроме того, «досрочной демобилизации» подверг-
лись 24 старших и средних командира, девять политработников и
81 младший командир и краснофлотец (в том числе 24 за «иност-
ранное» происхождение), а также 226 вольнонаемных. Еще боль-
шему разгрому одновременно подверглись кадры Тихоокеанского
флота.
Технологию того, как это происходило, воочию наблюдал сам бу-
1ущий нарком ВМФ, а тогда командующий флотом Н.Г. Кузнецов:
«В назначенный часу меня в кабинете собрались П.А. Смирнов (нарком
ВМФ после отстранения от должности в конце декабря 1937 года
М.В. Викторова. — Примеч. авт.), член военного совета Я.В. Волков,
начальник краевого НКВДДиментман и его заместитель по флоту Ива-
нов. Диментман косо поглядел на меня и словно перестал замечать. В
разговоре он демонстративно обращался только к наркому.
Я впервые увидел, как решались тогда судьбы людей. Диментман
доставал из папки лист бумаги, прочитывал фамилию, имя и отче-
ство командира, называл его должность. Затем сообщалось, сколько
имеется показаний на этого человека. Никто не задавал никаких воп-
росов. Ни деловой характеристикой, ни мнением командующего о на-
званном человеке не интересовались. Если Диментман говорил, что
есть четыре показания, Смирнов, долго не раздумывая, писал на лис-
те: «Санкционирую». И тем самым судьба человека была уже решена.
Это означало: человека можно арестовать. В то время я еще не имел
оснований сомневаться, достаточно ли серьезны материалы НКВД.
Имена, которые назывались, были мне знакомы, но близко узнать этих
людей я еще не успел. Удивляла, беспокоила только легкость, с ко-
торой давалась санкция.
Вдруг я услышал: «Кузнецов Константин Матвеевич». Этобылмой
однофамилец и старый знакомый по Черному морю. И тут я впервые
411
подумал об ошибке. Командира бригады подлодок К. М. Кузнецова я
отлично знал и в честности его не сомневался. Когда Смирнов занес
перо, чтобы наложить роковую визу, я обратился к нему:
— Разрешите доложить, товарищ народный комиссар!
Все с удивлением посмотрели на меня, точно я совершаю ка-
кой-то странный, недозволенный поступок.
— Я лично знаю капитана первого ранга Кузнецова много лет,
и у меня не укладывается в голове, что он «враг народа».
Я хотел подробнее рассказать об этом человеке, о его службе,
но Смирнов, сердито посмотрев на меня и отложив перо, сказал,
возвращая лист Диментману:
— Раз командующий сомневается, проверьте еще раз.
Тот бросил на меня быстрый недобрый взгляд и прочитал сле-
дующую фамилию...
В следующий вечер, когда процедура получения санкций на
аресты продолжалась, Смирнов и Диментман разговаривали под-
черкнуто лишь друг с другом и все решали сами...
Прошел еще день. Смирнов посещал корабли во Владивостоке,
а вечером опять собрались в моем кабинете.
— На Кузнецова есть еще два показания, — объявил Димент-
ман, едва переступив порог.
Он торжествующе посмотрел на меня и подал Смирнову бумаж-
ки. Тот сразу же наложил резолюцию, наставительно заметив мне:
— Вы еще молодой командующий и не знаете, как враг хитро
маскируется. Распознать его нелегко. А мы не имеем права рото-
зействовать!
Это звучало как выговор. Скажу честно, он меня смутил. Я по-
думал, что был не прав. Ведь вина Кузнецова доказана авторитет-
ными органами! Я молчал и обвинял себя в недостаточной полити-
ческой зрелости. «Почему Константин Матвеевич стал врагом на-
рода — вот только о чем думая я, не предполагая еще ничего оши-
бочного, тем более умышленного...
В день отъезда П.А. Смирнова мы собрались, чтобы выслушать его
замечания. Только уселись за стол, опять доложили, что прибыл Ди-
ментман.
— Вот показания Кузнецова, — объявил он, обращаясь к Смир-
нову. Смирнов пробежал глазами бумажку и передал мне. Там была
всего одна фраза, написанная рукой моего однофамильца: «Не счи-
таю нужным сопротивляться, признаюсь, что я являюсь врагом на-
рода».
412
— Узнаете почерк?— спросил Смирнов.
— Узнаю.
— Вы еще недостаточно политически зрелы, и вам следует быть
более бдительным, — зло выговорил мне нарком, бросая на меня серди-
тые взгляды.
Признание Кузнецова совсем выбило почву у меня из-под ног. Те-
перь я уже не сомневался в его виновности. Но внутри что-то грызло
меня...
Весной 1939 года я приехал во Владивосток из Москвы вместе с
А.А. Ждановым. Мы сидели в бывшем моем кабинете. Его хозяином
стал уже И.С. Юмашев, принявший командование Тихоокеанским
флотом после моего назначения в наркомат. Адъютант доложил:
— К вам просится на прием капитан первого ранга Кузнецов.
— Какой Кузнецов? Подводник? — с изумлением спросил я.
— Он самый.
Я прервал разговор и, даже не спросив разрешения Жданова, сказал:
— Немедленно пустите!
Константин Матвеевич тут же вошел в кабинет. За год он сильно
изменился, выглядел бледным, осунувшимся. Ноя ведь знал, откуда он.
— Разрешите доложить, освобожденный и реабилитированный
капитан первого ранга, командир бригады Кузнецов явился, — отра-
портовал он.
Жданов с недоумением посмотрел на него, потом на меня. «К чему
такая спешка ?» — прочитал я в его глазах.
— Вы подписывали показания, что являетесь врагом народа? —
спросил я Кузнецова.
— Да, там подпишешь. — Кузнецов показал свой рот, в котором
почти не осталось зубов.
— Вот что творится, — обратился я к Жданову. В моей памяти
разом ожило все, связанное с этим делом.
— Да, действительно, обнаружилось много безобразий. Это дело
Ежова, — сухо отозвался Жданов и, добавив, что все будет исправ-
лено, не стал продолжать разговор».
Что происходило в застенках НКВД, рисует другой материал,
изложенный в исследовании О.Ф. Сувенирова: «В июне — июле 1939г.
военный трибунал войск НКВД СССР Ленинградского округа под пред-
седательством бригвоенюриста Марчука рассмотрел дело 16 по
обвинению 14 сотрудников особого отдела Краснознаменного Бал-
тийского флота. На суде выявилась весьма неприглядная картина
413
беспредельного разгула произвола особистов во главе с награжденным
значком почетного чекиста начальником особого отдела КБФ капи-
таном госбезопасности М.М. Хомяковым и его заместителем стар-
шим лейтенантом ГБ И. Ф. Якуниным. Хомяков на совещаниях гово-
рил, чти сотрудники отдела плохо работают, поскольку мало арес-
товывают. Он давал указания, что все уволенные из флота лица не-
русской национальности — враги народа и их надо арестовывать. Сам
Хомяков в судебном заседании признал, что в особом отделе были не
только невинно арестованные, но и невинно расстрелянные. Из спис-
ка, приобщенного к делу, видно, что в особом отделе пришлось освобо-
дить из-под стражи 224 необоснованно арестованных человека.
Один из осужденных по этому делу — В.Д. Силов свидетельство-
вал: «...По возвращении из отпуска я встретил картину массового
избиения арестованных, наличие комнате ДПЗ, где обвиняемые... на-
ходились в количестве 10—30 человек на так называемой «стоянке»,
которая прекращалась только тогда, как арестованный «признавал-
ся» в своих преступлениях и подписывал составленный ему следовате-
лем протокол допроса...» А вот свидетельство другого осужденного
особиста — К. И. Гарбузова: «Хомяков говорил следователю Чернову в
отношении обвиняемого: «Вы его лупите по голове поленом, тогда он
даст показания». Я лично получил от Хомякова санкцию на избиение
арестованных не менее 15 человек». После подписания признаний в
кратчайшие сроки организовывалось подобие суда, после которо-
го человек немедленно расстреливался (кассационные жалобы не
принимались по решению правительства) или получал длительный
срок.
Разгул террора прекратился так же внезапно, как и начался, —
на рубеже 1938-го — 1939 г. Очевидно, И.В. Сталин был уже удов-
летворен его результатами, в смысле сложившейся в народе и ар-
мии атмосферы, кроме того, ему следовало как-то отреагировать
на многочисленные сигналы о явных безобразиях, поддержав в на-
роде веру в «доброго царя». Было полностью сменено руководство
НКВД, и теперь уже охотились на тех, кто еще вчера с таким рве-
нием выкорчевывал «вражье семя». Своими должностями, а затем
и жизнями поплатились и два наркома ВМФ, специально «по-
ставленные» туда партией для чистки кадров, — армейский комиссар
1 ранга П.А. Смирнов и командарм 1 ранга М.П. Фриновский. По
свидетельству Н.Г. Кузнецова, Смирнов теперь «признавался», что,
«являясь врагом народа, сознательно избивал флотские кадры». Надо
414
думать, что к нему применялись те самые методы, которые теперь
официально объявлялись преступными. Таким образом, репрессив-
ный аппарат вовсе не прекратил своего существования — он про-
сто сменил маску. В 1939—1941 гг. аресты влиятельных военных
руководителей, хотя уже и не в таких масштабах, продолжались, но
по странному стечению обстоятельств ВМФ они практически не
затрагивали. Продолжалась чистка кадров, но в 1939—1941 гг. она
уже не несла ярко выраженного политического характера.
Каковы же были масштабы политических репрессий и чис-
ток 1937—1938 гг. в ВМФ в целом? На 01.01.1938 г. начсостав от
среднего и выше насчитывал около 19,5 тыс. человек. По офи-
циальным данным, составленным после XX съезда КПСС, в пе-
риод между маем 1937 года и сентябрем 1938-го увольнениям из
рядов РККФ подверглось от 3 до 3,7 тыс. командиров и полит-
работников. Часть из них арестовывалась до увольнения, часть
после. Если попытаться вывести пропорцию между числом «вы-
чищенных» и арестованных по РККА, по которым имеются бо-
лее подробные сведения, получается, что арестам подверглось от
трети до половины всех уволенных. По категориям начсостава
репрессированные распределялись крайне неравномерно. Наи-
большие в процентном отношении потери понесло высшее зве-
но. Были расстреляны два из двух флагманов флота 1 ранга (на-
морси В.М. Орлов и нарком М.В. Викторов), три флагмана фло-
та 2 ранга (командующий ТОФ Т.П. Киреев, командующий ЧФ
И.К. Кожанов, заместитель наркома ВМФ П.И. Смирнов-Свет-
ловский), пять из шести флагманов 1 ранга (шестой посажен),
четыре флагмана 2 ранга (еще три посажено, один из них умер).
Были добиты почти все руководители флота, временно амнис-
тированные после предыдущей волны репрессий.
Официальная статистика по старшему комсоставу отсутствует,
но там репрессии не имели столь впечатляющего масштаба. Арес-
там подверглось как минимум 19 капитанов 1 ранга, из которых 13
расстреляли, а двоих уморили в тюрьме.
Какой же размах имели репрессии непосредственно среди под-
водников? На весну 1937 года в подводном флоте насчитывалось
девять бригад. В феврале 1938-го создали десятую — в составе Се-
верного флота. Число бригад в точности совпало с количеством реп-
рессированных комбригов.
415
Таблица 7.1.1.
Командиры бригад ПЛ, подвергшиеся репрессиям в 1937—1938 гг.
Комбриг Бригада Месяц и год смещения с должности Дальнейшая судьба
Васильев Г.В. 1-я БПЛ ЧФ 11.1937 Получил срок, умер в заключении о 1943 г.
Грибоедов К.Н. БПЛ СФ 05.1938 Переведен преподавателем о УОПП, но вскоре арестован, о феврале 1940-го расстрелян
ЗельтннгА.И. 2-я БПЛ ТОФ 08.1937 Получил срок, освобожден после войны
Кулишов ИД. 2-я БПЛ ТОФ 05.1938 Получил срок, в сентябре 1939-го освобожден и восстановлен о кадрах ВМФ
Кузнецов К.М. 1-я БПЛ ТОФ 05.1938 Получил срок, в июне 1939-го освобожден и восстановлен в кадрах ВМФ, назначен командиром 1-й БПЛ КБФ
Матвеев Л.И 1-я БПЛ ТОФ 12.1938 Уволен, затем арестован. В 1939 году освобожден, восстановлен в кадрах ВМФ. в ноябре 1939-го назначен командиром 4-й БПЛ КБФ
Морадев Н.К. 1-я БПЛ ЧФ 06.1938 Арестован и в ноябре 1938-го расстрелян
Пышиоп АЛ. 3-я БПЛ КБФ 02.1938 Получил срок, освобожден в 1956 г.
Самборскцн Е.К. 1-я БПЛ КБФ 08.1938 Арестован в феврале 1938-го, но сразу освобожден. Переведен в ППК
Холостяков Г.Н. 3-я БПЛ ТОФ 05.1938 Получил срок, в августе 1940-го освобожден н восстановлен в кадрах ВМФ. назначен командиром 3-й БПЛ ЧФ
Увы, исчерпывающие данные по другим должностным катего-
риям подводников отсутствуют. По сведениям автора статьи «Под-
водники — жертвы политических репрессий в 1920—1940 гг.» (Ин-
формационно-исторический альманах Союза подводников России
«Подводник России». 2002. № 1) А.А. Смагина, репрессированы
были:
Начальники штабов бригад: Кельнер И. В. (1-я БПЛ ТОФ; аре-
стован в январе 1938 года и расстрелян), Мещеряков Б.Н. (БПЛ СФ;
арестован в 1938 году, впоследствии освобожден и восстановлен в
кадрах ВМФ), Рублевский И.А. (2-я БПЛ ЧФ; арестован в апреле
1938 года и расстрелян).
Командиры дивизионов (на 01.01.1938 г. в ВМФ 41 дивизион
подлодок; репрессировано восемь командиров ДПЛ — 19,5%): Бук
А. В. (ТОФ; арестован в августе 1938 года, до августа 1939 года в зак-
лючении, восстановлен в кадрах ВМФ), Воробьев В.С. (КБФ; аре-
стован в 1938 году, умер в заключении), Ивановский Н.С. (ТОФ;
арестован в июле 1938 года, получил срок, в августе 1940-го восста-
416
новлен в кадрах ВМФ), Ижбулатов Р.А. (ЧФ; арестован в сентябре
1937-го и расстрелян), Курников Л.А. (ТОФ; арестован в августе
1938-го, в феврале 1939-го освобожден и восстановлен в кадрах
ВМФ), Лавинский М.Н. (ЧФ; арестован в марте 1938-го и расстре-
лян), ШлиттенбергК.Я. (КБФ; арестован в 1937 году и расстрелян),
Штейнгаузен П.А. (КБФ; арестован в 1937 году и расстрелян).
Командиры подлодок (на 01.01.1938 г. в ВМФ в строю 149 под-
водных лодок; репрессировано 16 командиров ПЛ — 10,7%): Бо-
гуш В.Н. (ЧФ; в июле 1938-го уволен, арестован, впоследствии вос-
становлен в кадрах ВМФ), Герасимов В.Н. (ТОФ; арестован в 1938
году, дальнейшая судьба неизвестна), Гуткин М.Е. (ТОФ; аресто-
ван в мае 1938-го и расстрелян), Ефимов И.Е. (СФ; в сентябре 1937-го
арестован, расстрелян), Зайдулин И.М. (ТОФ; в заключении с ав-
густа 1938-го по август 1939 года, восстановлен в кадрах ВМФ),
Зброжек С.П. (КБФ; в 1938 году уволен, арестован, расстрелян),
Клюквин Н.И. (ТОФ; арестован в мае 1938-го и расстрелян), Ко-
жанов В.Е. (ТОФ; арестован в мае 1938-го и расстрелян), Кочетков
А Н. (ТОФ; арестован в мае 1938-го и расстрелян), Линденберг Р.В.
(ЧФ; арестован в июле 1938-го, впоследствии освобожден и в апре-
ле 1940-го восстановлен в кадрах ВМФ), Лунин Н.А. (СФ; аресто-
ван в октябре 1938-го, впоследствии освобожден и в декабре 1939-го
восстановлен в кадрах ВМФ), Морской И.Т. (ТОФ; арестован в сен-
тябре 1937-го, впоследствии освобожден и в сентябре 1939-го вос-
становлен в кадрах ВМФ), Наринян Г.А. (ТОФ; арестован в мае
1938-го и расстрелян), Павлов В.А. (ТОФ; арестован в мае 1938-го
и расстрелян), Рейснер Л.М. (СФ; арестован в мае 1938-го, умер в
заключении), Чистозвонов В.В. (КБФ; арестован, впоследствии
освобожден).
Кроме того, были репрессированы преподавательУОПП Икон-
ников А.А. (бывший командир БПЛ МСБМ; арестован в 1938 году,
дальнейшая судьба неизвестна), инспектор подводного плавания
Сурин В.С. (арестован в 1938 году и расстрелян), а также несколь-
ко десятков средних командиров в должностях командиров боевых
частей и групп. В процентном выражении их доля составляла, по-
видимому, не более 5%. Неизвестное число командиров было уво-
лено с флота в соответствии с вышеуказанными постановлениями,
но не арестовывалось. В их число вошли, например, будущие Ге-
рои Советского Союза А.И- Маринеско и Е.Я. Осипов. Также не-
ведомым остается количество репрессированных краснофлотцев.
14 М Морозов
417
Если подвести общий итог, то получится, что в результате чисток и
репрессий 1937—1938 гг. подводный флот потерял около 10—12%
среднего и старшего комсостава, из которых не менее трети впос-
ледствии были восстановлены в кадрах ВМФ.
7.2. ПОСЛЕДСТВИЯ РЕПРЕССИЙ
Традиционно принято считать, что репрессии фактически обез-
главили Красную Армию, сделав ее небоеспособной настолько, что
это стало чуть ли не главной причиной «временных неудач» в 1941—
1942 гг. В доказательство нередко приводятся свидетельства из ста-
на бывших противников. Так, 22.04.1938 г. военный атташе Герма-
нии в СССР генерал Э. Кёстринг докладывал своему руководству:
«Благодаря ликвидации большого числа высших офицеров, совершен-
ствовавших свое искусство десятилетиями практики и теоретиче-
ских занятий, Красная Армия парализована в своих оперативных воз-
можностях. Отсутствие старших и вообще опытных командиров бу-
дет отрицательно влиять на обучение войск в течение длительного
времени... Армия не представляет существенный фактор обороны». К
сожалению, те, кто оперирует подобными цитатами, вроде как за-
бывают, что сами высшие руководители вермахта чуть позже не-
однократно признавали свою недооценку РККА. Дело доходило до
смешного. Например, Геринг в 1942 году заявил, что миф о слабос-
ти Красной Армии был нечем иным, как гигантской провокацией
Советов.
Применительно к РККФ/ВМФ, как мы уже говорили, речь идет
об увольнении в период 1937—1938 гг. примерно 3,5 тыс. из 19,5
тыс. командиров. Из этих 18% примерно треть уже в 1939—1940 гг.
восстановили в кадрах флота. Как уже отмечалось в предыдущей
главе, на 01.02.1941 г. командирские должности на кораблях были
«закрыты» на 72%. В то же время количество комначсостава по шта-
ту увеличилось с 13 562 человек на 01.01.1937 г. до 40 662 на
01.02.1941 г. Таким образом, репрессии не могут рассматриваться в
качестве основной причины неукомплектованности флота коман-
дирами.
Гораздо более сложным для рассмотрения является вопрос о
качестве потерянных кадров. Обычно они представляются как цвет
армии, имевший не только большой опыт руководящей работы, но
и боевой опыт Первой мировой и Гражданской войн. С этим вряд
418
ли приходится спорить, вот только наличие опыта Мировой войны
на младших офицерских должностях вряд ли свидетельствует о том,
что репрессированные военные соответствовал и тем высоким долж-
ностям, которые занимали в РККА. «Выдающийся военный теоре-
тик», «красный Бонапарт», а в годы Первой мировой войны коман-
дир роты (и то большую часть войны просидевший в плену) М.Н.
Тухачевский до конца своей службы так и не понял роли флота в
системе обороны страны. Его концепция «глубокого боя» лишь в
самых общих чертах может рассматриваться в качестве основы опе-
ративного искусства наших сухопутных войск в годы войны. Окон-
чивший в 1917 году Гардемаринские классы В.М. Орлов на долж-
ности наморси фактически сорвал выполнение указаний правитель-
ства по развертыванию сил флота для обеспечения перехода транс-
портов в порты республиканской Испании. Он и его преемник (а
до того командующий МСБМ и ТОФ) старший лейтенант царско-
го флота М.В. Викторов вообще не имели собственных теоретиче-
ских взглядов, а когда первые лица государства предложили им стро-
ить «Большой флот», не смогли предложить сколько-нибудь обду-
манной концепции его применения.
С другой стороны, вне репрессий осталось немало их коллег.
Кто им мешал успешно воевать в июне 1941-го? Не арестовывались
в 30-е годы такие крупные деятели ВМФ, как И.С. Исаков и Л.М. Гал-
лер. В отличие от ВВС на флоте к началу войны на высших руководя-
щих постах не оказалось «героев» Гражданской войны в Испании —
И.А. Бурмистров и Н.П. Египко дослужились только до комбри-
гов, в то время как их коллеги И.И. Кобец и Г.П. Кравченко явля-
лись командующими ВВС округов. Среди репрессированных было,
конечно же, немало людей талантливых, но почему мы должны
отказывать в признании аналогичных талантов тем, кто выиграл войну?
Если коснуться подводного флота, то на смену репрессирован-
ным комбригам (кстати, половину из них восстановили в кадрах
ВМФ не позже 1940 года) пришли люди, имевшие вполне достой-
ный послужной список. У шести комбригов СФ, КБФ и ЧФ, сто-
явших на должностях на 22.06.1941 г., средний стаж нахождения в
должности составлял 22,5 месяца — без малого два года! Вряд ли
кто-то посчитает его недостаточным. Несколько иной была карти-
на по командирам подводных лодок (см. приложение № 2), но и
там она объяснялась репрессиями в наименьшей степени. С нашей
419
точки Зрения, истребленные кадры были также компетентны, или,
точнее сказать, малокомпетентны, как и те, кто остался на свобо-
де. Тому виной слабая подготовка, имевшая место на протяжении
всего межвоенного периода. Учиться военному делу нашим адми-
ралам и офицерам пришлось уже в горниле боев Великой Отече-
ственной, на большой крови. Но как же в таком случае отразились
репрессии на ВМФ?
По нашему мнению, эти последствия действительно были, и
если не катастрофические, то по крайней мере весьма тяжелые. К
ним следует отнести:
а) тяжелый удар по системе подготовки кадров, о чем мы гово-
рили в предыдущей главе;
б) развал системы боевой подготовки, которую с большим тру-
дом начали восстанавливать лишь с 1940 года (см. гл. 9);
в) страшный удар по политико-моральному состоянию и дис-
циплине.
Рассмотрим последний тезис подробнее. Часть личного соста-
ва и даже командиров, конечно, ничего не понимала и свято вери-
ла в правильность проводимых партией и правительством меро-
приятий. Как ни странно, эту когорту, по собственному призна-
нию, возглавлял сам нарком Н.Г. Кузнецов. Поверить в это дей-
ствительно тяжело, поскольку даже курсанты ВМУЗов понимали,
что вокруг происходит «что-то не то».
«Вообще государственные экзамены, — вспоминал выпускник
ВМУ им. Фрунзе 1937 года В.В. Правдюк, — закончились для всего
выпускного курса успешно. Но наше ликование омрачалось царив-
шей в те времена атмосферой всеобщей подозрительности. Один
из моих близких друзей в доверительной беседе дал понять, что ему
предложили внимательно прислушиваться к разговорам товарищей,
информировать об их настроениях. Комсорг класса Толя Волков
по-видимому, получив соответствующий инструктаж по своей ли-
нии, завел со мной разговор о необходимости изучать друг друга,
предложил подробно рассказать биографию (хотя каждый учебный
год у нас начинался с написания подробной автобиографии), а так-
же о возможно известных мне «не наших» настроениях среди кур-
сантов и старшин. Парторг роты Гриша Рябухин, побывавший на
партактиве ленинградского гарнизона, с упоением рассказывал о
выступлении начальника Политуправления РККА Гамарника и
привел его слова: «Сегодня враг будет выступать перед вами с три-
буны, его нужно уметь распознать...» Буквально через несколько
420
дней все прочли правительственное сообщение: «Запутавшись в своих
связях с врагами народа, застрелился Ян Гамарник».
Отличных от наркома точек зрения придерживались и многие
командиры. Глядя на то, как арестовывают их ни в чем не винов-
ных товарищей, они понимали — нет никакой гарантии, что завтра
не арестуют их самих. В попытках хоть как-то избежать произвола
они коренным образом меняли свое повеление и совершали порой
немыслимые, с точки зрения нормальных людей, поступки. Слу-
живший тогда на Северном флоте В.И. Платонов вспоминал, что
«люди перестали доверять друг другу, боялись навещать своих зна-
комых, в каждом офицере подозревали заговорщика, в каждом ру-
ководителе — кандидата на арест». Замкнувшиеся в себе, они жили
в состоянии перманентного стресса, который порой находил вы-
ходы в самоубийстве, а чаще — на дне бутылки. Только в 1936 году
и только на Тихоокеанском флоте было зафиксировано 3584 слу-
чая пьянства, из которых 380 приходились на членов ВКП(б) и 1308
на комсомольцев. В дальнейшем эти явления еще больше усили-
лись. Дело дошло до того, что 28.12.1938 г. наркому обороны при-
шлось издать специальный приказ «О борьбе с пьянством в РККА».
По-видимому, аналогичный документ тогда появился и на флоте,
поскольку в приказе наркома ВМФ № 010 от 17.01.1939 «О боевой
и политической подготовке на 1939 г.» указывалось: «Медленно
ликвидируются последствия вредительства. Вопросы боевой под-
готовки до сих пор не занимают центрального места в работе полит-
аппарата и партийных организаций, а вопросы дисциплины и борьбы с
пьянством почти совершенно выпали из их поля зрения. Пьянство стало
бичом флота».
Обратно пропорционально пьянству изменялись активность и
инициативность командиров. Любое неудачное решение (а гения
от сумасшедшего отличает, как известно, только величина достиг-
нутого успеха) могло стать основанием для разбора на партсобра-
нии, увольнения и ареста. Особенно калечилась психика людей,
побывавших в застенках НКВД. Став штурманом подлодки, В.В.
Правдюк сохранил не слишком теплые воспоминания о своем пер-
вом командире: «Командир «С-9» капитан-лейтенант Рогачевский
С.А., моряк торгового флота, помощник капитана судна, был при-
зван для пополнения командного состава ВМФ в 1936 году. После
окончания курсов переподготовки некоторое время служил помощ-
ником командира подводной лодки, но спустя некоторое время был
421
репрессирован (польская фамилия). Через год освобожден и вскоре по-
лучил назначение командиром строящейся лодки. По рассказам знав-
ших его до ареста, это был довольно спокойный, уравновешенный че-
ловек. Теперь же характер Сергея Антоновича резко изменился — он
стал неуверенным, нерешительным, неоправданно грубым с подчинен-
ными и панически боялся начальства. Заискивал перед замполитом
(впоследствии еще больше — перед комиссаром). Особенно нервничал
при управлении лодкой в сложных условиях плавания и швартовке,
любоваться которой всегда собирались многочисленные зрители на
бере?овой базе. В военное время неуверенность переросла в трусость...»
Увы, такие случаи не были единичными.
Страшно расшаталась и дисциплина личного состава. «Вся эта
вакханалия арестов, — вспоминал командовавший весной 1938 года
12-м ДПЛ ТОФ В.А. Касатонов, — проходила на глазах команди-
ров, сверхсрочников, краснофлотцев. Забирали, уводили, срывая
нашивки и ордена. Кому-то еще повезло: просто увольняли со служ-
бы вчистую, в том числе и тех, кто несколько месяцев назад полу-
чил орден Ленина. Проводили затем собрания, на которых гневно
говорили речи о только что разоблаченных «врагах народа»». Не-
удивительно, что после такого многие краснофлотцы начинали вос-
принимать своих командиров как кандидатов на новые аресты,
смотреть на них с подозрением и не воспринимать их требования
всерьез. Были и такие, которые «сигналами» «помогали» своим ко-
мандирам отправиться в «места не столь отдаленные». В политдо-
несениях неоднократно отмечались случаи, когда пьяные красно-
флотцы в открытую угрожали своим начальникам доложить «куда
следует» об их «вредительских требованиях» или даже физически
расправиться с ними на месте. Многие командиры делали из этого
свои выводы и переставали требовать с подчиненных. Именно в
таком положении застало флот начало Советско-финляндской вой-
ны, вскрывшей многочисленные «безобразия». В последний пред-
военный год Н.Г. Кузнецов немало сделал для укрепления дисцип-
лины, но провалы, связанные с подготовкой кадров и боевой под-
готовкой, ликвидировать оказалось не так-то просто. Для этого нуж-
ны годы, а их-то история нам как раз и не предоставила.
Попытаемся подвести общий итог всему вышесказанному.
Во-первых, с нашей точки зрения, прямые последствия репрес-
сий — физическое устранение конкретных лиц — вовсе не имели
того решающего значения в наших военных неудачах, как это зача-
стую принято подавать. Репрессированные — примерно 10% от
422
обшсго числа командиров — были ничуть не более компетентны,
чем те, кому предстояло встретить июнь 1941-го с оружием в руках.
Версия о «фактическом обезглавливании армии» представляется
нам одной из легенд, придуманных накануне XX съезда партии,
чтобы скрыть главную истинную причину неудач — неудовлетво-
рительное качество подготовки военных кадров в СССР на протя-
жении всего межвоенного периода. Корни такого положения скры-
вались в потере преемственности со старой военной школой, то есть
и самой идее революции. «Весь мир насилья (текст «Интернациона-
ла» — гимна коммунистической партии; «мир насилья», что харак-
терно, обозначал не насилие как таковое — его более чем хватало в
советской жизни 20—30-х годов, — а использовался в качестве си-
нонима капитализма) мы разрушим до основанья, а затем...» Неслу-
чайно репрессии против военспецов с различной интенсивностью
велись на протяжении всего межвоенного периода. На признание
этой причины руководство партии не могло пойти даже в период
«оттепели».
Во-вторых, гораздо большие результаты имели косвенные по-
следствия репрессий — страшный удар по политико-моральному
состоянию армии, который, в свою очередь, добил систему подго-
товки кадров, развалил боевую подготовку и дисциплину. И все же
о влиянии репрессий на политико-моральное состояние нельзя го-
ворить в отрыве от рассмотрения тогдашней идеологии. Этому воп-
росу будет посвящена отдельная глава.
ГЛАВА 8
БОЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОДВОДНЫХ СИЛ КБФ
И СФ В СОВЕТСКО-ФИНЛЯНДСКОЙ ВОЙНЕ 1939-1940 ГГ.
«Зимняя война» стала первым крупным экзаменом для совет-
ского подводного флота, подлинной проверкой для новых кораб-
лей, кадров, доктрины и многого другого. Результаты этого экза-
мена оказались поистине ошеломляющими, вследствие чего о са-
мой войне замолчали на многие десятилетия. Для нас же уроки ! 05-днев-
ной «финской» войны представляются настолько важными, что без
них невозможно понять многое из того, что происходило в 1941-м.
Международная обстановка, сложившаяся к осени 1939 года,
простотой не отличалась. I сентября нападением на Польшу Гер-
мания начала Вторую мировую войну. Англия и Франция, формаль-
но объявив войну немцам, отсиживались на укрепленной линии
Мажино. Советский Союз после заключения пакта о ненападении
и серии других договоров с Третьим рейхом фактически превра-
тился в его стратегического партнера. История показала, что это
решение оказалось не самым удачным, но кто в августе 1939-го мог
знать, что Франция падет всего за 43 дня и никакой войны на исто-
щение между империалистическими хищниками не будет? Пока же,
воспользовавшись свободой рук в Восточной Европе, И.В. Сталин
занялся расширением «стратегического предполья». В конце сен-
тября — начале октября, после «освободительного похода» в Запад-
ную Украину и Белоруссию, СССР навязал договоры о взаимопо-
мощи всем трем прибалтийским республикам. Следующей на по-
вестке дня стояла Финляндия, государственная граница с которой
проходила всего в 32 км от Ленинграда. На открывшихся перегово-
рах СССР предлагал пакет предложений, куда, кроме «взаимопо-
мощи» и создания советской ВМБ на Ханко (она нам была нужна
для создания классической минно-артиллерийской позиции в ус-
424
тьс Финского залива), входил и территориальный обмен. Финнам
предлагалось отдать нам Карельский перешеек в обмен на вдвое
большую, но слабо экономически развитую и заселенную террито-
рию в Карелии. При этом наша сторона совершенно игнорировала
тот факт, что на перешейке находилась укрепленная линия Ман-
нергейма, в строительство которой финны «вбухивали» большую
часть своего оборонного бюджета на протяжении всего межвоен-
ного периода. Обе стороны оказались глухи к пожеланиям оппо-
нента, и, кроме того, финское правительство решительно отказы-
валось верить вто, что Советский Союз, неоднократно во всеуслы-
шание заявлявший о своем миролюбии, решится на неспровоци-
рованную агрессию.
Подводные силы Балтфлота не могли оказаться в стороне от
происходивших событий. С середины сентября они несли ближ-
ние и дальние дозоры в Финском заливе, в конце месяца развора-
чивались у эстонского и латвийского побережья. В следующем ме-
сяце началось передислоцирование бригад в арендованные у при-
балтов базы.
В конце октября 17-й («Щ-317» — «Щ-320») и 22-й («Щ-322» —
«Щ-324») ДПЛ 2-й бригады перешли в Таллин. Уже тогда коман-
дование КБФ было готово отправить их к финскому побережью для
ведения «неограниченной войны» в ответ на заявление финского
правительства о постановке минных заграждений в своих террито-
риальных водах, но высшее руководство тогда эту инициативу не
поддержало. В середине ноября ко 2-й БПЛ присоединились 12-й
(«Л-1», «Л-2»; «Л-2» уже 28 ноября вернулась в Ленинград, где ста-
ла в капитальный ремонт, «Л-3» находилась в капремонте с 1938
года) и 13-й («С-1» — «С-3») ДПЛ 1-йбригады. 16-й дивизион, вклю-
чавший новейшие «С-4», «С-5» и «С-6», накануне начала военных
действий успел перейти в Либаву. Лодки 21-годивизиона («Щ-309» —
« Щ-311»), недавно закончившие текущий ремонт, остались сдавать
вступительные задачи в Кронштадте. Поскольку в составе 1-й бри-
гады насчитывалось всего четыре субмарины, подготовленные для
выполнения боевых задач, с началом боевых действий этот диви-
зион временно подчинили ей. 15 октября 24-й ДПЛ («М-71», «М-76»,
«М-78» — «М-81»; «М-79» нс участвовала в боевых действиях из-за
неисправности кулачной муфты) базировался на эстонский порт
Палдиски. Лодки двух других дивизионов — 23-го («М-72» —
«М-75», «М-77», «М-83») и 26-го («М-90», «М-94» — «М-97») были
425
разбросаны между Ленинградом, Кронштадтом и Ораниенбаумом.
При этом субмарины 23-го завершали текущий ремонт («М-73» и
«М-83» так И не успели закончить его до ледостава и потому учас-
тия в боевых действиях не принимали), а 26-го (кроме «М-90») —
сдаточные испытания. Там же дислоцировалась и 4-я учебная бри-
гада: 11-й («П-1» — «П-3»), 14-й («Щ-301» - «Щ-304») и 15-й
(«Щ-305» — «Щ-308», «Л-55», «Б-2») ДПЛ. При этом «щуки» 15-го
дивизиона проходили испытания после среднего ремонта, а
«Щ-303» и «Щ-304» только стали на капремонт на Адмиралтейском
заводе. Таким образом, из 49 субмарин по списку к боевым дей-
ствиям могло быть привлечено только 24 (одна большая, 13 сред-
них и десять малых) подлодки, причем в это число вошли и «щуки»
21-го ДПЛ, и пять «малюток», находившихся в Ораниенбауме, от-
куда они не могли достигнуть запланированных позиций. При этом
директивой командующего КБФ № 1оп/606сс от 12.11.1939 под-
водным лодкам для ведения боевых действий против Финляндии
предстояло занять 19 позиций.
Качественное состояние подводных сил КБФ к началу войны
дополняют сведения об их укомплектованности командным соста-
вом. По архивным данным, на 08.10.1939 г. с учетом строящихся
кораблей и штабов бригад в наличии состояло 263 человека ком-
начсостава на 358 штатных должностей (73,5%). Из специалистов
больше всего не хватало штурманов (26 на 81 должность) и мине-
ров (22 на 57 должностей). Должности командиров боеготовых под-
лодок были укомплектованы на 100%, но уже первые походы пока-
зали, что некоторых из них необходимо срочно менять.
Задачи на предстоящую войну ставились подводным силам при-
казом Военного совета КБФ. Конкретно они выглядели так:
«а) с началом военных действии уничтожить броненосцы берего-
вой обороны, не допустив их ухода в Швецию;
б) вести разведку за развертыванием и деятельностью шведского
флота, не нарушая терводы Швеции;
в) прекратить подвоз снабжения через Балтийское море в Фин-
ляндию и из портов Швеции в Ботническом заливе;
г) лодкам занять позиции согласно прилагаемой кальке».
На позициях лодкам предписывалось находиться до полного
израсходования автономности. Если иметь в виду, что смену при
таком большом числе позиций обеспечить бы не удалось, стано-
вится ясно — с Финляндией планировали «покончить» в пределах
426
сроков этой самой автономности. При действиях на позициях лод-
ки должны были соблюдать нормы международных соглашений
(действовать в соответствии с «призовым правом»*), а уничтожать
разрешалось только финские корабли и суда. Поскольку допуска-
лась вероятность вмешательства в конфликт Швеции и западных
союзников (над невозможностью прохода их флота через Балтий-
ские проливы в условиях войны с Германией как-то не задумыва-
лись), заранее оговаривали возможность ведения «неограниченной
подводной войны», но указывалось, что это произойдет «только
после правительственного объявления о зонах действий наших подло-
док и получения особых указаний». Приказом Военного совета КБФ
№ 5/оп от 23.11.1939 задачи бригадам подлодок уточнялись. Кроме
ранее излагавшихся пунктов, теперь они включали — «не допус-
тить высадки иностранных войск на Аландские острова». Прика-
зом, отданным Военным советом КБФ в 22.10 28 ноября, началось
развертывание подлодок, а утром 30 ноября части Красной Армии
перешли государственную границу.
Уже первая неделя боевых действий опрокинула планы нашего
сухопутного и морского командований. Войска завязли в предпо-
лье линии Маннергейма, а флот — «уперся в пустоту». Враг, если
не считать береговых батарей, противодействия на море практиче-
ски не оказывал, но задачи, поставленные перед КБФ, оставались
не выполнены. Естественно, нельзя корить подводников за то, что
они не уничтожили отстаивавшиеся в шхерах броненосцы и не смог-
ли предотвратить занятия финнами демилитаризованных Аланд-
ских островов — действовать в столь мелководных и сложных в на-
вигационном отношении районах не сумели бы и субмарины дру-
гих флотов, но понять и поверить в то, что они физически не могли
* Установленные серией международных соглашений правовые нормы,
в соответствии с которыми остановленное военным кораблем для досмотра
нейтральное торговое судно в случае подозрения в военной контрабанде на-
правляется в ближайший порт воюющей страны, где находится под арестом
до вынесения решения «призового» суда. В случае доказанности обвинения
суд может принять решение о конфискации судна у судовладельца и переда-
че его захватившей стороне.
Действия по «призовому праву» широко практиковались командова-
нием кригсмарине на Балтике и в балтийской проливной зоне в 1939—1940 гг.
В частности, с сентября по ноябрь 1939 года решениями германского «при-
зового» суда было конфисковано 20 финских транспортов, перевозивших ipy-
зы в порты Англии и Франции. — Примеч. авт.
427
прервать морские коммуникации Финляндии, было сложно. Что-
бы развязать руки подводникам, скованным, как казалось, требо-
ванием не нарушать международные соглашения, 8 декабря пра-
вительство объявило о введении блокадной зоны, внутри которой
с 12.00 следующего дня лодки могли действовать неограниченно.
Зона охватывала 20-мильную полосу вдоль западного побережья
Финляндии до точки с координатами: 60 град 41 мин с.ш., 20 град
30 мин в.д., далее на восток до 60 грвд 41 мин с.ш., 21 град 00 мин
в.д., далее на юг до пересечения с широтой 59 град 27 мин с.ш. и
затем на восток до пересечения с долготой 23 град 50 мин в.д. Та-
ким образом, блокадная зона включала побережье материковой
Финляндии, но не включала Аландский архипелаг. Эта очевидная
ошибка была устранена только 16 декабря объявлением о расши-
рении блокадной зоны. Как показали события, введение зоны фак-
тически не отразилось на увеличении успехов подводников, но ста-
ло причиной нескольких безвинных жертв.
Что же представляли собой финские коммуникации? Основной
питательной артерией, связывавшей Финляндию с внешним ми-
ром, являлась коммуникация; балтийские проливы — Турку. Фин-
ские суда, вышедшие из портов Западной Европы (в первую оче-
редь Англии и Франции; Германия соблюдала в этом конфликте дру-
жественный по отношению к СССР нейтралитет и потому с 10 де-
кабря прекратила торговлю с финнами), одиночным порядком шли
в порты Южной Норвегии, затем через территориальные воды Нор-
вегии, Дании и Швеции проходили балтийскую проливную зону и
следовали к проливу Южный Кваркен. Данный пролив стал стра-
тегически важным узлом во всей морской части «Зимней войны»,
но наше командование, к сожалению, так и не смогло этого понять.
20-мильный Южный Кваркен отделял Швецию от финских
Аландских островов и соединял Балтийское море с Ботническим
заливом. В зависимости от обстановки и порта назначения суда
могли пересекать пролив и далее идти шхерным фарватером до Тур-
ку, либо следовать шведскими водами, чтобы там пересечь Ботни-
ческий залив в его узкой части и прибыть в порты Раума, Пори,
Васа или Кристина. В конце концов финские суда вообще могли
разгружаться в дружественно настроенной Швеции, которая обес-
печивала транзит грузов по железной дороге до пограничной реки
Торнио, правда, при этом терялось несколько дней.
428
Основным маршрутом являлся тот, что проходил через Южный
Кваркен. Западная часть пролива являлась территориальными во-
дами Швеции, а остальную часть (16 миль от острова Меркет до
сборного пункта Финбо) транспорты могли пересечь всего за 2—
2,5 ч, после чего шли шхерным фарватером. Переход этого участка
обеспечивался финскими эскортными кораблями, мобилизованны-
ми из ледоколов и яхт, а также сторожевыми катерами, которые вели
противолодочное патрулирование района. Финские и шведские
гидросамолеты осуществляли разведывательные полеты. С 8 декаб-
ря была установлена система, согласно которой ежедневно утром
на выходе из шхерного фарватера собирался конвой (как правило,
он состоял из трех-четырех транспортов и двух эскортных кораб-
лей), который затем шел на запад. У кромки шведских тервод эс-
кортные корабли встречали примерно такое же число судов, иду-
щих в Финляндию. Нередко те уже находились под защитой швед-
ского эскорта, который передавал суда финнам из рук в руки. За
вечернее время конвой успевал войти в шхерный фарватер, по ко-
торому каждое судно шло в порт назначения уже самостоятельно.
Лишь единожды конвой подвергся атаке советской подлодки, о чем
мы расскажем отдельно.
В декабре, после появления советских субмарин в Ботническом
заливе, финны учредили конвойную службу и вдоль побережья за-
лива. Суда доходили до Мсренкуркку (район Васа), откуда повора-
чивали на северо-запад, пересекали Северный Кваркен и шли в
шведский Умео. Оборот этих конвоев был значительно меньше, но
они встреч с противником и вовсе не имели. Всего же с 8 декабря
до 20-х чисел января, когда залив сковало льдом, в составе фин-
ских конвоев по всем маршрутам прошло 349 торговых судов. По-
терь при этом не было, но несколько судов получили повреждения,
а одно шведское впоследствии затонуло на шхерном фарватере в
результате атак советской авиации.
Таким образом, чтобы прервать финские коммуникации, нам
следовало развернуть как можно больше подлодок в Южном Квар-
ке не и Ботническом заливе, но и при этом успех не мог бы гаран-
тироваться. Во-первых, разведывательное обеспечение этих дей-
ствий отсутствовало. Наша авиационная группировка в Эстонии к
началу боевых действий была крайне малочисленна, а пролив фак-
тически находился за пределами дальности полета основного типа
разведчика ВВС КБФ — летающей лодки МБР-2. Во-вторых, суда
429
ходили в составе конвоев, пусть с символическим охранением, но
вполне достаточным для того, чтобы серьезно затруднить действия
слабо подготовленных подводников — ведь атак по кораблям с ох-
ранением почти никто из них нс отрабатывал. В-третьих, 6 декабря
Швеция и Финляндия объявили о минировании Южного Кварке -
на и вод, омывающих Аландский архипелаг. Шведы выполнили
свою угрозу незамедлительно, финны — в два приема: 9—14 декаб-
ря и 10—12 января. Кроме того, 11 января сетевой заградитель
«Фрей» выставил противолодочную сеть длиной 2 км. Минные и
сетевые постановки не могли не оказать сковывающего воздействия
на подводников, а также почти наверняка явились причиной един-
ственной боевой потери — гибели «С-2». Связи с лодкой не име-
лось с 03.01.1940 г., а спустя восемь дней нарком ВМФ Н.Г. Кузне-
цов запретил дальнейшую посылку лодок в Ботнический залив. На
самом же деле советское морское командование имело широкий
выбор средств для ликвидации финских морских коммуникаций
через Южный Кваркен: от минных постановок и организации там
постоянного корабельного дозора до высадки десанта на Аландские
острова — демилитаризованные по условиям договора 1921 года и
занятые финнами в первые дни «Зимней войны», они не имели се-
рьезной противодесантной обороны. Кстати, финское командо-
вание всерьез опасалось советского десанта и до начала ледостава
держала в шхерах архипелага оба броненосца береговой обороны.
Однако вместо всего этого был выбран самый малоэффективный в
данных конкретных условиях способ — действия подводных лодок.
Доктринально не готовое к решительным действиям наступа-
тельного характера советское морское командование мучалось от
сознания собственного бессилия в борьбе со слабым противником.
То, что «происходит что-то не то», понимало даже высшее государ-
ственное руководство. «Так, помню, — писал в своих опубликован-
ных после смерти записках Н.Г. Кузнецов, — во время войны с фин-
нами в зиму с 1939 на 1940год Сталин однажды вызвал меня и предло-
жил использовать подлодки на подходах к Або (название порта Турку
до 1918 года. — Примеч. авт.) у самого порта. Когда я ему указал,
что это почти невозможно, ибо нужно пройти большое расстояние
узкими шхерами, и только тщательная подготовка отдельных лодок
могла бы позволить пойти на подобный риск, то, видя его неодобрение
моих высказываний, все его помощники «хором» набросились на меня с
упреком, дескать, «что зто за лодки у наших моряков, которые не
430
могут плавать шхерами» и т.д.». Николай Герасимович тем самым
пытался показать «морскую компетентность» И.В. Сталина и его
ближайшего окружения. Слов нет, она была не высока, но и ком-
петентность самого Н.Г. Кузнецова не шла дальше объяснений того,
почему сложно плавать шхерами — никаких эффективных альтер-
нативных способов выполнения поставленной перед флотом зада-
чи он так и не предложил. С учетом вышеизложенного понятно,
что в целом действия наших подводников в «Зимней войне» были
обречены на неуспех. Но как действовали конкретные лодки и их
командиры?
8.1. БОЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
КРАСНОЗНАМЕННОГО БАЛТИЙСКОГО ФЛОТА
«Л-7»
Единственный находившийся в строю «ленинец» КБФ имел
весьма опытного командира (капитан-лейтенант С.С. Могилев-
ский) и сравнительно высокий уровень боевой подготовки экипа-
жа. Корабль вышел в море вечером 29 ноября и спустя сутки занял
отведенную ему по плану позицию в северной части Аландского
моря. Некоторая задержка с выходом была связана с тем, что перед
отплытием Могилевский вызывался в штаб КБФ, где ему постави-
ли задачу на постановку первого в истории советского подводного
флота боевого минного заграждения. По плану штаба флота его сле-
довало выставить в 3 милях юго-западнее о. Лемланд, там, где в
мирное время находился узел коммуникаций, ведущих из Швеции
вТурку и порты Финского залива. Кроме того, предполагалось, что
этим же путем в Швецию могут «драпануть» броненосцы «Ильма-
ринен» и «Вяйнемяйнен».
Могилевский выполнил указание весьма старательно: вечером
30 ноября и утром 1 декабря он несколько раз уточнил счисление,
после чего выставил минное заграждение в указанном месте. Мины
ставились в подводном положении при движении на глубине 20 м,
поскольку командир опасался, что их может заклинить из-за силь-
ной качки, ощущавшейся даже на перископной глубине. После
постановки Могилевский в течение нескольких часов наблюдал в
перископ: не появилось ли всплывших мин? Все эти старания по-
шли прахом — ни до, ни после постановки командир не наблюдал
431
в этих водах никакого движения, что неудивительно. Сохранить
маршруты мирного времени после начала боевых действий против
численно превосходящего на море противника могли только дура-
ки, а финны дураками не были. Зато ночью из надводного положе-
ния командир неоднократно наблюдал интенсивное движение су-
дов вдоль опушки стокгольмских шхер. На шестой день Могилев-
ский решил приблизиться к побережью Л емланда и сразу же обна-
ружил небольшой конвой, шедший непосредственно под берегом.
От атаки пришлось отказаться из-за опасности, которой подверга-
лась большая лодка, маневрируя на мелководье. Как мы уже знаем,
с 8 декабря финны установили движение через северную часть
Южного Кваркена и ходить вдоль южного побережья Аландских
островов и вовсе прекратили. Могилевский напрасно ждал появ-
ления новых целей до 12 декабря, когда его отозвали в базу. На сле-
дующий день «Л-1» прибыла в Либаву. Лишь тогда командир 1-й
БПЛ К.М. Кузнецов затребовал в этот порт партию мин ПЛТ. Мины
прибыли 3 января, спустя четыре дня после того, как штаб КБФ
приказал «усилить минное заграждение, поставленное подводной лод-
кой «Л-1». Таким образом, речь шла о постановке в том же районе,
который уже около месяца не использовался финнами для судо-
ходства. К этому времени форсировавшими Южный Кваркен под-
лодками была собрана уже достаточно полная информация о марш-
руте движения транспортов. Тем не менее штаб флота предложил
штабу 1-й БПЛ разработать план новой постановки в старом райо-
не. Командир бригады выполнил указание и представил на утверж-
дение план постановки у острова Логшер — еще дальше к югу от
Аландских островов. В штабе флота этот план забраковали как из-
за его явной бесцельности, так и из-за исчезновения связи с «С-2»,
после чего посылка новых субмарин к архипелагу была отменена
самим наркомом ВМФ.
В результате единственный на флоте подводный минный за-
градитель совершил лишь единственный совершенно бесполезный
выход.
«С-1»
Служба«С-1» (капитан-лейтенант А. В. Трипольский) оказалась
весьма интенсивной. Вечером 28 ноября она покинула Таллин и
вскоре заняла дозорную позицию в устье Финского залива. Спустя
432
сутки был получен сигнал «Факел» (война началась, разрешено
применять оружие), однако его смысла никто не понял — по недо-
разумению таблицу условных сигналов просто забыли получить. О
начале войны на борту «С-1» узнали лишь вечером 1 декабря из
оперативной сводки штаба КБФ. Утром, когда Трипольский еще
пребывал в полном неведении относительно войны, чуть было не
приключилась катастрофа. «Эеку», находившуюся в надводном
положении, обнаружили сигнальщики крейсера «Киров», прибыв-
шего для бомбардировки батареи на острове Руссарэ. Задержка с
передачей ответного опознавательного сигнала, как выяснилось
впоследствии, чуть было не стоила подводникам жизней — крей-
сер уже приготовился расстрелять субмарину.
Вечером 2 декабря «С-1» отозвали в Таллин. Утром следующих
суток лодка прибыла в порт, но уже спустя несколько часов, сроч-
но пополнив запасы, направилась на подходы к порту Раума в Бот-
ническом заливе. Миновав на перископной глубине пролив Юж-
ной Кваркен, 5 декабря «С-1» прибыла на позицию № 13. Несмот-
ря на отсутствие в данном районе финской ПЛО, Трипольский дер-
жался на довольно большом удалении от берега. Такое поведение
определялось боевым приказом, предписывавшим не покидать пре-
делы позиции, имевшей размеры всего 10х 10 миль. В течение пер-
вых пяти дней сигнальщики обнаружили как минимум восемь па-
роходов и один парусник, однако все они, как назло, проходили
слишком далеко от лодки, а выйти за пределы квадрата командир
не решался. Наконец 10 декабря, как показалось, подводникам
улыбнулась удача. В 15.24 в поле зрения появился одиночный транс-
порт, шедший под германским флагом. Трипольского смутило то
обстоятельство, что название транспорта на носу и корме казалось
вроде бы закрашенным- Лодка по штурманской прокладке в этот
момент находилась в 25 милях от ближайшей точки финского бе-
рега (по финским данным, в 28 милях), то есть за пределами 20-миль-
ной блокадной зоны, но Трипольский, очень долго ожидавший это-
го часа, решил реализовать свой шанс. «С-1» полтора часа манев-
рировала и лишь затем в 16.53 выстрелила одиночную торпеду из
подводного положения. В перископ было видно, как торпедный
след достиг корпуса судна, но взрыва не последовало.
Объектом атаки действительно оказался германский транспорт
под названием «Больхайм» — 3324 брт. Это судно прибыло в фин-
ский порт Мянтюлуото еще до введения блокады с грузом для Фин-
433
ляндии. Узнав 8 декабря о введении советским правительством с
12.00 следующих суток блокадной зоны, капитан парохода Хиль-
десхайм решил немедленно прекратить разгрузку и уйти в фатер-
лянд. Но не тут-то было — портовые власти запретили выход в море
на том основании, что груз имеет для Финляндии жизненно важ-
ное значение. 48-часовая задержка стала для «Бельхайма» роковой.
Утром 10-го он, загруженный строевым лесом, покинул Мянтюлу-
ото в составе небольшого конвоя под охраной двух финских сторо-
жевых кораблей. Выйдя за пределы блокадной зоны, конвой рас-
средоточился, и капитан парохода взял курс на юго-запад. Ни тор-
педного выстрела, ни следа торпеды на судне никто не заметил, так
что когда в 16.55 на поверхности показалась всплывающая субма-
рина, немцы испытали настоящий шок. Он перерос в ужас, когда
без каких-либо предупредительных сигналов комендоры лодки от-
крыли артиллерийский огонь.
Проявив настойчивость, Трипольский решил всплыть и рас-
стрелять пароход артиллерией. На пятом выстреле 100-мм орудие
вышло из строя — патрон застрял в казеннике. Ручным экстракто-
ром удалось вытащить гильзу, но сам снаряд заклинило в стволе.
Тем не менее и первых четырех снарядов хватило, чтобы предре-
шить судьбу «Больхайма». Промахнуться с такой дистанции было не-
возможно. Два первых снаряда попали в носовую часть, третий — в
корму, а четвертый — в мостик. Взрывом был убит радист и тяжело
ранен капитан Хильдесхайм. Принявший командование помощник
приказал экипажу спустить шлюпки и немедленно покинуть обре-
ченное судно.
Несмотря на то что с этого момента ничто не мешало Триполь-
скому расправляться с немецким пароходом, прошло еще не менее
полутора часов, прежде чем он счел свою миссию выполненной. В
17.10 «С-1» погрузилась, но спустя 19 мин всплыла в позиционное
положение. После этого в 17.33 лодка произвела выстрел из тор-
педного аппарата № 6. Торпеда образца 53-27 ушла с курса на 40
град вправо и прошла перед носом транспорта. Лишь еще через
полчаса раздумий Трипольский решился пожертвовать для потоп-
ления парохода третьей торпедой. Она ушла точно по направлению,
но взрыва не последовало. Как предполагалось, «рыбина» прошла
под целью, что было неудивительно с учетом того, что еще до вой-
ны у торпед данного образца часто отмечалась неправильность хода
по глубине. Наконец в 18.17 лодка открыла огонь из сорокапятки.
434
Пораженный в район ватерлинии большинством из 35 выпушен-
ных снарядов, «Больхайм» начал медленно погружаться. Посчитав
его участь предрешенной, Трипольский погрузился и покинул рай-
он атаки. На самом деле из-за характера перевозимого груза паро-
ход тонул очень неохотно, и спустя какое-то время был обнаружен
финнами, которые попытались отбуксировать его в порт. В конеч-
ном итоге «Больхайм» все-таки затонул недалеко от берега на мел-
ководье. Шторм разметал спасательные шлюпки, и им потребова-
лось двое суток, чтобы достичь берега. За это время тяжело ранен-
ный капитан умер. Поскольку конфликт с СССР в тот момент не
входил в интересы нацистов, случай не имел дипломатических по-
следствий. Получив сведения о нахождении в данном районе рус-
ской субмарины, финны прекратили свободное плавание, в резуль-
тате чего других контактов до 15 декабря «зека» не имела. В этот
день она убыла с позиции и уже на следующие сутки оказалась в
Либаве.
Не успела «С-1» принять запасы снабжения, как 22 декабря ей
снова пришлось взять курс на Ботнику. Крейсерство проходило
весьма драматично. Сначала, 24 декабря, при пересечении под пе-
рископом пролива Южный Кваркен «С-1» вылетела на мель близ
острова Меркет. В этот момент, по наблюдению Трипольского, ее
заметила финская канонерка и устремилась на таран. На самом деле
финские канлодки в этот момент действовали в совсем других рай-
онах*, и обнаруженным кораблем скорее всего являлся шведский
миноносец. В последние минуты «эске» удалось соскочить с мели
и уклониться от удара. Плавание близ порта Кристина (позиция № 12)
проходило в постоянно ухудшавшихся ледовых условиях суровей-
шей зимы 1939/40 г. За 22 дня «С-1» обнаружила на большом рас-
* Из четырех финских канонерских лодок «Турунма» и «Карьяла» на
протяжении всей войны действовали в Финском заливе в районе Котки,
«Уусима» и «Хяменмаа» эскортировали прибрежные конвои в Ботническом
заливе. Фактически во всех случаях корабли, идентифицированные совет-
скими подводниками как канонерские лодки, являлись шведскими мино-
носцами типа «Врангель».
«Боевой успех», а также мужественное поведение экипажа лодки при
переходе в базу были оценены командованием. Подлодку наградили орде-
ном Красного Знамени, капитан-лейтенанта Трипольского — званием Ге-
роя Советского Союза. 28 февраля, еще до окончания войны, он получил
назначение на должность командира 13-го ДПЛ вместо погибшего на борту
♦С-2» Г.Н. Тутышкина. Новым командиром «С-1» стал капитан 3 ранга И.Т. Мор-
ской.
435
стоянии лишь один конвой (небольшой транспорт в сопровожде-
нии вооруженного ледокола), атаковать который не удалось из-за
плававшего у берега льда. 16 января поступил приказ возвращаться
в базу, однако приступить к его выполнению удалось только спустя
три дня из-за повреждения вертикального руля. Дойдя до маяка
Грундкаллен, лодка попала в сплошной лед. Единственным выхо-
дом было продолжение прорыва в подводном положении. Пробыв
под водой около 4 ч, лодка смогла всплыть с большим трудом —
при первых попытках пробить 20-см лед оказался погнут зенитный
перископ. Остававшиеся до чистой воды 75—80 миль предстояло
пройти, лавируя между льдинами. В этот критический момент суб-
марину атаковала пара финских поплавковых гидросамолетов «Рай-
пон». Как показалось, артиллеристам удалось сбить один из них из
45-мм пушки, но финскими данными это категорически опровер-
гается. Но опасности еще не закончились. Время от времени льди-
ны сдавливали корпус. Вскоре лодка вышла на чистую воду (здесь
ее встретил лидер «Минск»), но и это не принесло облегчения — на
Балтике свирепствовал шторм. Волны сорвали семь листов обшив-
ки, все леера и антенны. Из-за задержки на позиции и тяжелых ус-
ловий плавания топливо было на исходе. Когда 20 января «С-1»
ошвартовалась в Либавс, на ней оставалось всего 300 кг соляра.
«С-2»
С утра 28 ноября лодка (капитан 3 ранга И.А. Мороз) вышла на
позицию № 16 у северной оконечности острова Готланд. Посколь-
ку было очевидно, что финские корабли и суда после начала войны
здесь плавать не станут, позиция предназначалась для наблюдения
за шведским флотом и возможного противодействия кораблям Ан-
танты. За несколько дней «С-2» довелось обнаружить только гер-
манские транспорты. 6 декабря лодка была отозвана в Л ибаву. При
возвращении выявились мелкие неполадки в работе одного из вин-
тов, что, с учетом плохой подготовленности базы, затянуло ремонт
до 24 декабря. Однако и после этого лодка не сразу смогла выйти в
море. Дело в том, что 17 декабря в должность командира вступил
капитан-лейтенант И.А. Соколов, ранее возглавлявший экипаж
строящейся «С-8». М.А. Мороз, как оказалось, страдал болезнью
436
сердца, но по непонятным причинам до войны это оставалось нс
выявленным.
Продолжая наращивать усилия на финских коммуникациях в
Ботническом заливе, командование Балтфлота 1 января направи-
ло туда «С-2». Вечером следующего дня лодка достигла Аландских
островов и получила разрешение на форсирование Южного Квар-
кена. Пришедшая в ответ в 04.20 3 января квитанция стала послед-
ним известием от субмарины — единственного боеаого корабля,
потерянного советским флотом в «Зимней войне». В число 50 по-
гибших подводников вошел и командир 13-го дивизиона капитан
3 ранга Г.Н. Тутышкин. С большой долей уверенности можно ут-
верждать, что лодка погибла на минном заграждении, выставлен-
ном финским минзагом «Лоухи» 9—14 декабря между островом
Меркети банкой Санкан. Это подтверждается и сообщением фин-
ского берегового поста наблюдения, который днем 3 января якобы
заметил «проплывающий» мимо перископ, а затем взрыв в направ-
лении его движения. Тем не менее точку в судьбе пропавшей лодки
может поставить только ее водолазное обследование на дне, а его-
то как раз пока и не было, поскольку сам остов остается необнару-
женным. До этого времени будет существовать и другая, крайне
маловероятная, но теоретически возможная версия развития собы-
тий. Дело в том, что 14 января находившаяся в Либаве плавбаза под-
лодок «Смольный» трижды приняла слабые радиосообщения на
волне субмарин 1-й БПЛ. Отчетливо разбирались лишь позывные
и знак конца работы. Если предположить, что коротковолновый
передатчик «эски» вышел из строя и пришлось пользоваться мало-
мощным длинноволновым, все как будто становится на свои мес-
та. 18 января на «С-2» был передан приказ оставить позицию и вер-
нуться в базу. И хотя ответа не последовало, уже упомянутый нами
лидер «Минск», находясь южнее Ханко, в ночь на 21 января донес:
«ПЛ«С-2» слышу, связи не имею». Попытки наладить связь, продол-
жавшиеся еще двое суток, не дали результата.
Что же могло произойти с лодкой, если все-таки допустить, что
сигналы в эфире были чем-то бдльшим, чем простыми атмосфер-
ными помехами? Поскольку финны не признают свою причаст-
ность к уничтожению корабля 18—21 января, напрашиваются лишь
две версии — либо лодка погибла на минах, но уже при возвраще-
нии, либо стала жертвой льдов, что могло легко произойти как при
надводном, так и при подводном плавании.
437
«С-3»
Согласно плану КБФ, «С-3» (капитан-лейтенант К.И. Мало-
феев) с началом военных действий следовало занять позицию у
южного входа в пролив Кальмарзунд. Поскольку входить в терри-
ториальные воды Швеции запрещалось, лодка не имела шансов
обнаружить целей. Как и в случае с «С-2», крейсерство оказалось
безрезультатным, и 8 декабря субмарина прибыла в Либаву.
После короткого отдыха «С-3» вновь вышла в море. На этот раз
ей отводилась позиция юго-западнее Аландских островов, которая
и была занята 14 декабря. В первый же деньбыло обнаружено шесть
транспортов, из которых удалось догнать только два, оказавшихся
немецкими. Утром 16-го и 17-го Малофеев дважды обнаруживал
«канонерские лодки», но каждый раз отказывался от атаки из-за их
малой осадки. С 17 декабря северо-восточная часть позиции № 7,
которую занимала «С-3», была включена в зону блокады, что силь-
но облегчало условия деятельности. Тем не менее, встретив оче-
редной транспорт под немецким флагом, Малофеев удержался от
соблазна немедленно его потопить. Судно было остановлено выст-
релом из 100-мм орудия (при этом само орудие вышло из строя),
досмотрено и отпущено. Через час показался новый транспорт. На
сигналы, произведенные «эской» с дистанции 3 миль, он не отреа-
гировал, и тогда командир приказал открыть огонь из 45-мм пуш-
ки на поражение. Из 48 выпущенных снарядов ни один в цель не
попал, что неудивительно, если учесть дистанцию стрельбы. Уви-
дев, что судно застопорило ход, Малофеев прекратил огонь и вско-
ре разглядел немецкий флаг и название порта приписки — Гамбург.
К этому моменту шедший в шведский порт Эвле пароход «Пин-
нау» уже лежал в дрейфе, а его команда пересела в шлюпки. Инци-
дент завершился внезапным появлением на горизонте боевого ко-
рабля, после чего субмарина погрузилась, а незадачливый экипаж
«купца» вернулся на борт. До конца суток Малофеев встретил тре-
тий немецкий транспорт, но и в отношениях с ним решил соблюс-
ти призовое право. По возвращении в базу в боевом донесении он
писал: «От атаки немецкого транспорта отказался потому, что счи-
тал, что наше правительство не должно наносить ущерба герман-
скому судоходству в данном районе, где идут потоки руды в Герма-
нию». Командир как в воду глядел — буквально на следующий день
лодке дали указание о запрете атак германских судов (до этого ис-
438
ключение делалось лишь для американских). В последующие дни
«С-3» досмотрела еще несколько немецких транспортов, после чего
23 декабря начала возвращение в Либаву. Ее действия (в первую
очередь подготовку комендоров) нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов оха-
рактеризовал как «позорные», но наказывать никого не стал.
«С-4», «С-5», «С-6»
Заключительными походами «эсок» в войне стали выходы но-
вейших «С-4» (капитан-лейтенант Д.С. Абросимов), «С-5» (капи-
тан-лейтенант Б.Н. Паскин — 17.12.1939 переведен оператором в
штаб 1-й БПЛ из-за язвы желудка; командиром назначен капитан-
лейтенант А.А. Бащенко) и «С-6» (капитан-лейтенант В.Ф. Куль-
бакин). В течение января все три лодки поочередно выходили для
несения дозора у Либавы. Поскольку субмарины IX серии счита-
лись наиболее подходящими подлодками для действий в зимних
условиях, 30 января «С-4» и «С-5» послали соответственно к бере-
гам Швеции и в устье Финского залива для наблюдения за действи-
ями шведского и финского флотов. Однако субмаринам даже не
удалось дойти до позиций — невиданное распространение льда сде-
лало продолжение похода невозможным. Обе лодки попали в ле-
довый плен и были вызволены исключительно благодаря усилиям
канонерки «Красное Знамя» (прибыли в Либаву 8 февраля). Наи-
более тяжелые повреждения получила «С-5», у которой оказалась
деформирована верхняя палуба, сильно помяты легкий корпус, бал-
ластные цистерны, искривлены оба гребных вала. Лишь после это-
го дальнейшие выходы «эсок» были отменены.
«Щ-309»
Подлодка (командир — капитан-лейтенант С.С. Веселов) по-
кинула базу еше в ночь на 29 ноября. Ее маршрут пролегал через
Финский залив в район восточнее небольшого острова Форэ (по-
зиция № 17), находящегося северо-восточнее Готланда. Главными
задачами на такой сравнительно удаленной от берегов Финляндии
позиции должны были стать наблюдение за шведским флотом и
Дальняя блокада. Первые же дни патрулирования показали полное
отсутствие каких-либо действий со стороны противника. Факти-
чески в районе действий «Дельфина» ходили только немецкие па-
439
роходы, которые командир решил недосматривать. Лишь вечером
2 декабря мимо лодки курсом на север прошел шведский военный
корабль, переоборудованный из рыболовного судна. Вечером 5 де-
кабря — даты, когда нейтралитет Швеции уже перестал вызывать
сомнения, подлодка получила приказ вернуться в Таллин. Туда она
прибыла на следующий день, но, не успев пройти положенного
ремонта. 12 декабря была переведена в Либаву, где к тому времени
собралась уже практически вся 1-я БПЛ. Несмотря на резкое ухуд-
шение погодных условий, 14 января «Щ-309» вновь вышла в море
для несения блокады в районе юго-восточнее Аландских островов
(позиция № 8). К моменту прибытия на позицию лодка под влия-
нием шторма и 30-градусного мороза превратилась в уменьшенную
копию айсберга. Антенны и антенные стойки под воздействием
штормовых волн оборвались. Краснофлотцы, посланные для об-
колки льда, дважды смывались волной за борт, и их с большим тру-
дом удавалось вытягивать на палубу. Такое патрулирование в лю-
бой момент грозило закончиться аварией либо даже катастрофой.
Осознав это, командование отозвало 17 января лодку в Таллин.
Больше она в море не выходила.
Любопытно отметить, что сразу после возвращения Веселов был
списан с подводного флота с диагнозом острого желудочного забо-
левания, развившегося на почве морской болезни. Получается, что
до войны болезнь нс давала о себе знать, во что можно поверить
только в том случае, если лодка не выходила в море при более-ме-
нее сильном волнении. Это много говорит об условиях, в которых
у нас осуществлялась боевая подготовка. С февраля вместо назна-
ченного командиром плавбазы «Смольный» Веселова на «Щ-309»
был переведен И.С. Кабо, бывший до того командиром М-81.
Подлодка «Белуха» (командир — старший лейтенант Н.М. Овеч-
кин) вышла из Кронштадта одновременно с «1Ц-309» с теми же це-
лями, однако районом ее действий должны были стать западные
подходы к острову Сааремаа. Единственным объектом, который
видели подводники на позиции, был пролетевший над их голова-
ми 4 декабря М БР. Утром 7 декабря лодка уже была в Таллине, от-
куда ее в тот же вечер направили на позицию в районе шведского
маяка Ландсорт (южная опушка стокгольмских шхер). Второй по-
440
ход также не принес долгожданной встречи с противником. Фин-
ским судам не было необходимости ходить в достаточно удален-
ном от берега районе действий «Белухи», поскольку симпатизиро-
вавшие финнам шведы предоставляли в их распоряжение собствен-
ные территориальные воды. Если прибавить к этому большое ко-
личество квитанций, которые лодкам приходил ось давать на любую
радиограмму из штаба, то можно предположить, что места нахож-
дения подлодок были примерно известны финской разведке. 16 де-
кабря Овечкин начал «проситься» с позиции из-за неисправности
кингстона цистерны главного балласта № 1 и острых болей у него в
желудке. Вечером следующих суток «Щ-310» вошла на либавский
рейд. Врачи поставили Овечкину диагноз «язва», и вскоре он был
списан с подводного флота оператором в штаб флота. Потому как
скорой замены командиру не нашлось, лодка больше в море не вы-
ходила.
«1Ц-ЗП»
Поскольку с начала военных действий 21-й дивизион должен
был базироваться наЛибаву, 6 декабря «Кумжа» (командир — ка-
питан-лейтенант Ф.Г. Вершинин) вышла из Кронштадта на запад.
Переход осуществлялся в условиях плохой видимости, и неудиви-
тельно, что уже спустя пару часов лодка села на мель в районе Де-
манстейнских банок. Вызванный на помощь, эсминец «Карл
Маркс» снял субмарину с мели и сопроводил обратно в Кронштадт,
где произвели осмотр подводной части. К счастью, он не выявил
сколько-нибудь серьезных повреждений, и уже 9 декабря подлодка
прибыла в Таллин, а 12-го — в Либаву. Поскольку «Кумжа» была
единственной из состава дивизиона, кто еще не совершал боевых
походов, и потому состояние ее механизмов не вызывало опасений,
именно на нее пал выбор командования, когда потребовалось по-
слать очередную субмарину для действий в Ботнический залив.
Утром 24 декабря лодка вышла из базы (поход обеспечивал ком-
див капитан-лейтенант А.Е. Орел, знаменитый подводник и в бу-
дущем командующий Балтийским флотом) и сразу же попала в
9-балльный шторм по шкале Бофорта. Несмотря на очевидные
трудности, субмарина уже на следующий день без происшествий
достигла Аландского моря, где задержалась, пропуская через Юж-
ный Кваркен «С-1». В этот же вечер состоялась первая встреча с
441
противником. Им оказалась «канонерская лодка», которая, обна-
ружив всплывшую «Кумжу», при свете луны с дистанции 15 кбтдала
свои опознавательные. Понимая, что сблизиться на дистанцию зал-
па в таких условиях не удастся, Вершинин решил уйти в надводном
положении. По наблюдениям командира, «канлодка» начала пре-
следование, но скрывшаяся в тучах луна разлучила противников.
Днем следующих суток «Щ-311» форсировала пролив в подводном
положении (при этом она ударилась о грунт и ненадолго выскочи-
ла на поверхность) и 28 декабря заняла позицию № 14 у финского
порта Васа. Поскольку именно здесь— через пролив Северный Квар-
кен — пролегала вторая судоходная финская трасса, добыча не зас-
тавила себя долго ждать. Незадолго до полуночи тех же суток Вер-
шинин обнаружил пересекающий курс «щуки» транспорт в 3—4 тыс.
т без огней. Он шел к берегам Финляндии. Лодка увеличила ход и
уже спустя 8 мин с дистанции 10— 12 кбт открыла огонь из носовой
пушки. После первых же выстрелов судно, которое к тому времени
уже пересекло курс лодки, «показало корму» и направилось к мая-
ку Норршер. С мостика субмарины наблюдались многочисленные
попадания, какие-то белые вспышки, а затем даже якобы спуск
шлюпок. Пройдя мимо маяка, судно адруг резко повернуло на вос-
ток и вошло в зону плавающих льдов. Субмарина прошла за его
кормой, продолжая обстрел уже из двух орудий (всего за время без
малого часового боя лодка выпустила 67 снарядов). Несмотря на
видимый крен, транспорт не хотел тонуть и продолжал уходить
прежним курсом. В конце концов Вершинин продолжил пресле-
дование, лавируя между льдинами, но вскоре из опасений столк-
новения с ними прервал погоню и отошел мористей. Гибели судна
он так и не увидел, но счел ее предрешенной. Кого же атаковала
«Щ-311»? Принято считать, что обстрелу подвергся германский
транспорт «Зигфрид». Известный германский историк Ю. Ровер
уточняет, что на самом деле судно называлось «Сигрид» и имело
тоннаж 1224 брт. Корабль с таким названием и тоннажем действи-
тельно существовал, но не в германском, а в финском торговом
флоте (это подтверждается наблюдениями Вершинина, видевшего
над судном финский флаг), причем классифицировался он как мо-
торный танкер. Насколько удалось выяснить, в 1941—1944 гг. тан-
кер находился в немецком фрахте, а после выхода Финляндии из
войны в сентябре 1944-го — в советском. Что он не погиб в резуль-
442
тате атаки «Щ-311», очевидно, но то, что при этом, как утверждает
Ю Ровер, не получил повреждений — крайне сомнительно.
Не успели пушки «Кумжи» остыть после предыдущего боя, как
на западе был обнаружен новый транспорт. Вершинин быстро опи-
сал циркуляцию и лег на параллельный курс. Огонь был открыт в
04.48 уже новых суток — 29 декабря. Несмотря на зигзаг цели, вскоре
последовали попадания (в этом бою лодка выпустила 140 снаря-
дов). Примерно через 45 мин судно снизило ход и, повернув к мая-
ку Норршер, выбросилось на прибрежные камни. Точно выпущен-
ная торпеда переломила цель пополам. Над водой остались только
мостик и полубак финского парохода «Вильпас» (775 брт), перево-
зившего в Васу пшеницу из шведского порта Мальмё.
Последующие дни, как и следовало ожидать, не сопровожда-
лись встречами с противником. Прорывавшиеся в финские порты
пароходы без труда обходили небольшую по размерам позицию
«Кумжи». В такой ситуации встреча могла состояться разве что слу-
чайно, и именно такой случай произошел 5 января. В этот день в
условиях густого снегопада Вершинин обнаружил судно, двигав-
шееся курсом к финским берегам. Пароход находился за предела-
ми зоны блокады, и командир решил дождаться, когда судно вой-
дет в зону, где оружие разрешалось применять без предупрежде-
ния. Поскольку с подлодки были хорошо заметны белые полосы
поперек корпуса (они означали принадлежность к шведскому тор-
говому флоту), название на корме и стоявшие на палубе бочки,
можно предположить, что субмарина находилась на небольшой
дистанции. По версии Вершинина, пароход внезапно повернул на
север и увеличил ход. На самом же деле если судно и изменило курс,
то весьма незначительно — шведский пароход «Фенрис» (484 брт)
совершал рейс по перевозке штучных грузов из шведского Ерншельд-
свика в шведский же Хольмзунд, но, по-видимому, из-за плохой
видимости слишком отдалился от находившегося неподалеку за-
падного берега залива. Увидев, что цель пошла на отрыв, Верши-
нин в 14.40 приказал выстрелить по курсу судна. После этого оно
вроде бы застопорило ход, но стоило «Кумже» начать сближение —
снова рвануло с места в карьер. Подобной мотивировки оказалось
достаточно, чтобы перейти к огню на поражение. Позднее экипаж
«Фенриса» утверждал, что субмарина была обнаружена лишь после
предупредительного выстрела, но, вместо того чтобы остановить-
443
ся, шкипер решил, что поднятого государственного флага Швеции
окажется достаточно, чтобы избежать атаки. Как же он ошибался!
Пока команда садилась в шлюпку, подводная лодка неизвестной
ему государственной принадлежности превратила судно в пылаю-
щий костер. Прервав огонь на время ухода шлюпки, командир «Щ-311»
выпустил в цель торпеду. Пройдя несколько метров по прямой, та
резко повернула в сторону и прошла перед носом обреченного суд-
на. Вскоре тяжело поврежденный каботажник сел на отмель в рай-
оне плавучего маяка Зюйдсростброттен, но прошло еще не менее
часа, прежде чем «Кумжа» окончила обстрел (выпущено 127 снаря-
дов). Если данный эпизод и не прибавил славы нашему флоту, то
по крайней мерс нс сопровождался человеческими жертвами. 7 ян-
варя лодка была отозвана в базу, вечером следующих суток форси-
ровала Южный Кваркен и 10-го прибыла в Либаву. Переход осу-
ществлялся в условиях шторма, о силе которого говорит тот факт,
что ударом волны в ходовой рубке «Кумжи» были выбиты толстен-
ные стекла. «Щ-311» оказалась единственной субмариной КБФ
добившейся нескольких побед, в число которых входил и финский
транспорт (все остальные «победы» были одержаны над нейтраль-
ными судами). Указом Президиума Верховного Совета 7 февраля
Ф.Г. Вершинин был удостоен звания Героя Советского Союза, в
тот же день «Кумжу» наградили орденом Красного Знамени.
Интересно проследить дальнейшую судьбу командира «Щ-311».
26 мая он стал командиром 21-го ДПЛ, а в конце года был зачислен
слушателем ВМА. 30.04.1942 г. после окончания академии Верши-
нина назначили заместителем начальника штаба БПЛ КБФ. В штабе
Федор Григорьевич почему-то не прижился, и в августе 1943-го он
попадает «в распоряжение Военного совета КБФ». В октябре, ког-
да дальше держать за штатом заслуженного разведчика уже не было
возможности, Героя Советского Союза назначают... командиром
«Л-1». Этот подводный минный заградитель к тому времени уже
почти два года лежал на дне ленинградского торгового порта, по-
топленный снарядами осадной артиллерии. Только в августе 1944
года Вершинин получает назначение на должность начальника 2-го
отделения отдела Подводного плавания КБФ, где и служит до кон-
ца войны. Увы, это лишь один из многих примеров того, как мы
умели использовать кадры, зарекомендовавшие себя в боях и
походах.
444
«Щ-317»
Подлодка (из-за болезни командира ПЛ старшего лейтенан-
та А. Г. Андронова в походах кораблем командовал комдив 17-гоДПЛ
и участник войны в Испании капитан 3 ранга В А. Егоров) еще днем
29 ноября вышла в район южнее Утё (позиция № 6). Позиция оказа-
лась нарезана крайне неудачно — на трассе движения судов в мирное
время. Впрочем, достигнуть успеха все равно вряд ли удалось бы из-за
пол ного пренебрежения штаба КБФ и штаба бригады подлодок к воп-
росам радиомаскировки. На каждую полученную радиограмму они
требовали передавать квитанцию, в результате чего за первые пять су-
ток лодка выходила в эфир 38 раз, причем 14 — в течение только пер-
вой ночи. Необходимо отметить, что боевое патрулирование оказа-
лось не только бесцельным, но и опасным для самого корабля. Из-за
разыгравшегося шторма крен субмарины приобретал столь большие
значения, что вечером 3 декабря из баков вылился электролит и со-
противление изоляции батареи упало до нуля. Не успел личный со-
став устранить последствия этой аварии, как из строя вышел левый
главный электромотор. В создавшейся ситуации командование решило
вернуть «щуку» в Таллин, куда она и прибыла 5 декабря.
19 декабря, сразу вслед за окончанием ремонтных работ, лодка
вновь вышла в море. На этот раз ее путь лежал в Ботнический залив на
подходы к порту Раума (позиция № 13). Днем 21-го при форсирова-
нии Южного Кваркена субмарина в подводном положении три раза
садилась на камни, но, к счастью, не пострадала и осталась не заме-
ченной противником. Само же патрулирование успехом не сопровож-
далось. Ни одного судна обнаружить так и не удалось, по асей вероят-
ности, из-за того, что небольшая по размерам позиция находилась на
значительном удалении от порта и не перекрывала используемые фар-
ватеры. 3 января «щука» отправилась в обратный путь. Утром 5 января
на подходах к проливу Егеров обнаружил вражеский конвой и начал
выход в атаку, но выскочил на камни, был обнаружен сопровождаю-
щими шведскими миноносцами и счел за лучшее отлежаться на грун-
те. Вечером субмарина успешно форсировала пролив в позиционном
положении и 8 января прибыла в Таллин.
«Щ-318»
В начале войны лодка (командир — капитан-лейтенант Н.Н. Ку-
ликов) оказалась в оперативном резерве. 28—29 ноября она посы-
445
лилась в дозор в устье Финского залива, но из-за начала разверты-
вания КБФ для действий против Финляндии ее отозвали в Таллин.
Снова она вышла в море лишь утром 4 декабря, направляясь к про-
ливу Южный Кваркен (позиция № 11). Данная позиция фактиче-
ски являлась единственной, через которую осуществлялось интен-
сивное движение финских судов и где можно было добиться реаль-
ных боевых успехов. Увы, этого не произошло.
В район патрулирования «щука» прибыла в ночь на 6 декабря.
В течение последующих суток субмарина неоднократно обнаружи-
вала шведские дозорные миноносцы, которые, как выяснилось
позднее, обеспечивали минную постановку вспомогательного крей-
сера «Дроттнинг Виктория» западнее острова Меркет. Столкнув-
шись с противолодочным дозором, который не атаковал, но не-
сколько раз, несомненно, обнаруживал подлодку, Куликов начал
просить указаний о смене позиции. Командование решило иначе
и утром 7-го отозвало «щуку» в Таллин. После объявления швед-
ского МИДа о минировании западной части пролива позиция № 11
была закрыта. Вот так элементарные меры ПЛО, осуществлявшие-
ся намного более слабым флотом при поддержке невоюющего со-
юзника, почти полностью лишили наших подводников каких-либо
шансов на успех.
Следующий боевой поход субмарина должна была произвести^
в Ботнический залив к порту Кристина (позиция № 12). 20 декабря
«Щ-318» вышла в море, но буквально сразу же на ней сломался один
из главных электромоторов. Командование решило перенаправить
подлодку на позицию № 8 южнее Аландских островов. Как мы зна-
ем, с середины декабря финны старались избегать появления в этих
водах, в результате чего крейсерство успеха не имело. 27 декабря
лодка вернулась в Таллин, откуда до конца военной кампании уже
больше не выходила.
«Щ-319»
Вечером 29 ноября «щука» (командир — капитан-лейтенант
Н.С. Агашин) ушла на позицию № 11 в южной части Кваркена.
Оказавшись на главной коммуникации, связывавшей Финляндию
с остальным «цивилизованным» миром, Агашин, должно быть, ис-
пытал глубокое разочарование: наблюдая ежедневно движение 10—
20 пароходов, он не мог атаковать их, поскольку все они шли под
446
нейтральными флагами в сопровождении боевых кораблей швед-
ского флота. Действовать в этих условиях по «призовому праву», как
того требовал боевой приказ, командир, естественно, не решился. Не-
известно, чем бы разрешилась данная ситуация, если бы не указа-
ние наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова о развертывании двух подвод-
ных лодок на позициях в Ботническом заливе. Не имея под рукой
свободных субмарин, командование КБФ решило послать туда
«Щ-319», ставшую первой подлодкой, проникшей в этот ранее «за-
поведный» для нас район. В ночь на 4 декабря «щука» форсировала
Южный Кваркен в надводном положении и уже днем заняла пози-
цию у порта Кристина (позиция № 12). К сожалению, воспользо-
ваться результатами скрытного прорыва было не суждено — из-за
неудачного расположения небольшой по размерам позиции лодка
лишь однажды встретила судно, атаковать которое не удалось из-за
большого курсового угла. Днем 12 декабря «щука» совершила об-
ратное форсирование Южного Кваркена — на этот раз из-за при-
сутствия многочисленных дозорных кораблей в подводном поло-
жении. Лодка несколько раз ударялась о подводные скалы и, в конце
концов, потеряв ориентировку, прошла западнее Меркета через
шведское минное поле, коснувшись при этом минрепа. 14 декабря
субмарина ошвартовалась в Таллине. Не принес успеха и второй
поход (23 декабря — 11 января), совершенный в район южнее Утё
(позиция № 6). Как уже отмечалось, противник в этих водах не появ-
лялся, зато экипаж субмарины претерпел немалые испытания в пери-
оды штормовой погоды. Остаток зимы лодка провела в Таллине.
«Щ-320»
Подлодка (командир — капитан-лейтенант Т.Г. Мартемьянов)
покинула рейд Таллина в числе первых в ночь на 29 ноября. Ее путь
лежал в район южнее шведского маяка Ландсорт, где, по расчетам
командования КБФ, лодка должна была действовать не только про-
тив финских судов, но в случае вступления Швеции в войну и про-
тив кораблей королевского флота. Хотя этого, как известно, не про-
изошло, в симпатиях нейтралов сомневаться не приходилось. В
дневное время движения судов в районе позиции фактически не
происходило, зато ночью осуществлялось довольно интенсивно,
зачастую в сопровождении боевых кораблей. Действовать по «при-
зовому праву» в таких условиях не представлялось возможным,
447
поэтому до конца патрулирования (8 декабря) Мартемьянов огра-
ничился разведкой. В конце похода лодка попала в сильный шторм,
расплескавший из аккумуляторных баков большую часть электро-
лита. Поскольку произвести осушку и щелочение ям в условиях
большого волнения было крайне затруднительно, Мартемьянов
получил разрешение вернуться в базу. 9—23 января субмарина вы-
ходила на смену «Щ-319» в район южнее Утё (позиция Ms 6). Вмес-
то борьбы с противником экипажу «щуки» пришлось противосто-
ять штормам и льду, толстой коркой покрывшему надстройку, ору-
дия и ограждение рубки. Антенны длинноволновой связи оборва-
лись, и когда 20 января наконец-то был получен приказ
возвращаться в Таллин, то выяснилось, что пробиться через льды в
Финский залив невозможно. Доложив обстановку, командир по-
лучил указание идти в Либаву, куда и прибыл 23 января.
«Щ-322»
Этот подводный корабль (командир — капитан-лейтенант ВА. По-
лещук) оказался единственной средней лодкой, действовавшей в
ходе войны в Финском заливе. Вечером 29 ноября она вышла на
позицию южнее Хельсинки. Патрулирование осуществлялось толь-
ко в дневное время, поскольку ночью, опасаясь встречи в момент
зарядки с дозорными кораблями, субмарина отходила к эстонско-
му побережью. Патрулирование продолжалось до утра 2 декабря,
когда приказом командующего КБФ корабль отозвали в базу. При-
чиной отдачи данного указания стал рейс германского парохода
«Донау», перевозившего из Хельсинки в Таллин персонал совет-
ского посольства. Как показали дальнейшие события, подобные
предосторожности оказались далеко не лишними...
8 декабря Советский Союз объявил о блокаде побережья Фин-
ляндии, и в тот же день «Щ-322» вновь вышла на подходы к Хель-
синки. Как выяснилось впоследствии, доведенные до Полещука
границы блокадной зоны из-за ошибки связистов не соответство-
вали действительности и включали район его позиции, чего на са-
мом деле не было. На практике это означало, что в районе крейсер-
ства продолжалось плавание нейтральных судов, в то время как
командир «Щ-322» был обязан руководствоваться жесткими пра-
вилами «неограниченной подводной войны». Хотя, как показали
448
последующие события, командир не спешил воспользоваться пре-
доставленными ему правами, это все же отразилось на результатах
похода.
В первую же ночь Полещук попытался остановить шедший в
западном направлении транспорт, но из-за невыгодного курсового
угла и обмерзания пушек потерпел неудачу. Остановленный утром
9-го транспорт оказался немецким и был отпущен. Очередной кон-
такт, пришедшийся на вечер 10 декабря, обернулся трагедией. Не
добившись от судна (как выяснилось впоследствии — германский
пароход «Райнбек», 2804 брт, совершал рейс из Ленинграда (!!!) в
шведский Оскархамн) ответа, «щука» начала погоню. Кстати, здесь
следует подчеркнуть, что до «Зимней войны» советский подводный
флот никогда не готовился к действиям по «призовому праву» и не
имел необходимых по мощности сигнальных прожекторов и фона-
рей, которые могли бы гарантировать обнаружение подаваемого
подлодкой сигнала с дистанции даже в 2—3 мили. Подозрение, что
обнаруженный пароход принадлежит противнику, усилилось, ког-
да на глазах у подводников преследуемый не ответил на запрос, сде-
ланный с шедшего встречным курсом германского транспорта. Со-
вершенно очевидно, что верхняя вахта «Райнбека» несла службу
спустя рукава, что окончательно предопределило трагический фи-
нал. С большим трудом «щуке» удалось обогнать шедшее 11-узло-
вым ходом судно и занять позицию для залпа. Торпеда, выпущен-
ная с дистанции 6—7 кбт, разворотила правый борт парохода, пос-
ле чего он менее чем через 2 мин скрылся под водой. Спасшихся не
было. Кто стал жертвой «Щ-322» выяснилось только неделю спус-
тя, когда эстонские рыбаки обнаружили спасательные шлюпки и
тела немецких моряков. Из трех выловленных трупов один был в
нижнем белье, что подтверждает тот факт, что атака «щуки» оказа-
лась для экипажа судна совершенно внезапной. Спустя два дня бо-
евой счет «Щ-322» чуть не пополнился подобной «победой». Не
добившись от транспорта (германский «Хельга Беге») ответа, Поле-
щук выпустил торпеду, прошедшую мимо цели. Тогда командир ре-
шил расстрелять жертву артиллерией, но осуществить это оказалось
весьма сложно. Замки орудий замерзли, и отпаривать их пришлось
принесенным с камбуза кипятком. В конечном итоге «щука» открыла
огонь и успела всадить в незадачливого немца четыре снаряда, прежде
чем он застопорил ход. Инцидент был исчерпан, но 15 декабря ко-
мандование КБФ предпочло отозвать субмарину с позиции.
449
15 М. Мерою»
Между 27 декабря 1939-го и 14 января 1940 года «Щ-322» посы-
лалась на позицию № 8 в районе Логшера. Пребывание здесь ока-
залось бесплодным. Остаток войны лодка провела в Таллине, где
2 февраля открывала огонь из сорокапятки по появившемуся над
рейдом неизвестному самолету. Несмотря на то что она оказалась
одной из четырех субмарин КБФ, осуществивших результативные
атаки в ходе данной войны, ни сам корабль, ни его командир на-
град не получили, что, очевидно, стало своеобразным наказанием
за огрехи начальства.
«Щ-323»
Лодка (командир — старший лейтенант Ф.И. Иванцов) вышла
в море только 5 декабря. Ее путь лежал в район, расположенный
южнее острова Утё (позиция № 6). В первый же вечер «шука» пере-
хватила германский транспорт «Олива», ставший первым за время
«Зимней войны» нейтральным судном, по которому был открыт
огонь. Не сумев остановить пароход световыми сигналами, Иван-
цов приказал начать стрельбу из 45-мм пушки (израсходовано че-
тыре снаряда). Хотя прямых попаданий не было, прежде чем оста-
новиться, «Олива» получила несколько мелких осколочных про-
боин. Самое интересное заключалось в том, что транспорт направ-
лялся в финский порт Мянтюлуото (10 декабря он вышел оттуда в
одном конвое со злополучным «Больхаймом») и, следовательно, мог
быть захвачен за военную контрабанду. Иванцов же либо не разоб-
рался в бумагах (этому наших подводников не учили!), либо побо-
ялся вызвать политические осложнения с новоиспеченным союз-
ником. Так или иначе он позволил «Оливе» беспрепятственно дви-
гаться в порт назначения. Несмотря на это, без «победы» он не
остался.
Субмарина патрулировала у Утё до вечера 9 декабря, когда Иван-
цов решил отойти к острову Хиума, чтобы уточнить счисление по
маякам. Около 3 ч утра был обнаружен одиночный транспорт, дви-
гавшийся в восточном направлении. Как выяснилось позднее, суд-
но называлось «Кассари» (396 брт), принадлежало Эстонии и воз-
вращалось в Таллин из шведского Сундсвалля. Иванцов решил до-
смотреть пароход, но на запросы тот не ответил, после чего якобы
увеличил ход. Субмарина незамедлительно открыла огонь из кор-
мового орудия (носовое покрылось льдом) и до 04.30 выпустила 160
450
снарядов. Изрешеченный транспорт скрылся под водой в точке,
находившейся в 20 милях от южной границы блокадной зоны и в
28,5 мили севернее мыса Ристна. Во время обстрела один член
команды (70-летний механик) был убит, два других получили ра-
нения от пулеметного огня, уже когда находились в спасательной
шлюпке. Шлюпка пристала к берегу Хиумы, так что название жерт-
вы и подробности потопления вскоре стали известны в эстонских
газетах, а из них и в штабе КБФ. Заместитель командующего фло-
том В.А. Алафузов назвал действия Иванцова «дикими» и «звер-
скими», что тем не менее не воспрепятствовало награждению ко-
мандира орденом Красной Звезды. Надо думать, что Иванцов сде-
лал определенные выводы из инцидента, поскольку встретив вече-
ром 19 декабря на позиции (та полностью находилась внутри
блокадной зоны) шведское судно, он ограничился лишь уточнени-
ем его национальности. Утром 21 декабря «щука» ошвартовалась в
Таллине.
Второй поход начался 4 января. Позиция № 7, в пределах кото-
рой действовала лодка, была расширена, что позволило осуществ-
лять поиск целей вдоль всего южного и юго-западного побережья
Аландских островов. Иванцов обнаружил несколько судов за пре-
делами блокадной зоны, одно из которых — немецкое — остановил
несколькими выстрелами для досмотра. 7 января ему представился
уникальный шанс открыть боевой счет по-настоящему. Встречен-
ный днем в северной части Аландского моря «2000-тонный оди-
ночный транспорт» шел курсом 320 град и почти наверняка являл-
ся мобилизованным военным кораблем финских ВМС. К сожале-
нию, выпущенная с дистанции 8 кбт торпеда прошла мимо цели.
Транспорт же даже не заметил атаки и вскоре вышел за пределы
визуальной видимости. Днем 10-го Иванцов досмотрел еще один
немецкий пароход, на чем его контакты с судами завершились. В
последующие дни «щука» немало пострадала от штормовых волн и
обледенения. Как назло, пробило еще и обмотку одного из глав-
ных электродвигателей. Когда 15 января «Щ-323» прибыла в Тал-
лин, она требовала достаточно серьезного ремонта.
«Щ-324»
Накануне войны «щука» (комаццир — капитан-лейтенант А.М. Ко-
няев) высылалась в дозор в Финский залив к острову Тийскери, но
451
29 ноября ее отозвали в базу. 4 декабря подлодка вышла в район
острова Логшер (позиция № 8). Уже вечером 5-го Коняеву пред-
ставился редкостный шанс атаковать субмарину противника. Ею
оказалась финская «Ветехинен», вышедшая с якорной стоянки Хусё
в район Либавы для охоты на ледокол «Ермак» (4 декабря он про-
шел через балтийские проливы, о чем финны получили информа-
цию от шведов). Зная о том, что в районе может оказаться послан-
ная в Ботнический залив «С-1», Коняев воздержался от атаки. Надо
признать, что в той обстановке это решение оказалось вполне оп-
равданным — спустя сутки через позицию «1Ц-324» прошла «Щ-318»,
которая, прояви Коняев меньше осмотрительности, легко могла бы
попасть «под нож».
Впрочем, незадолго до полудня 9 декабря командиру предста-
вился новый шанс добиться успеха. На этот раз возвращавшаяся в
базу «Ветехинен» (она обнаружила «Ермак», но не смогла выйти в
атаку, потеряв цель в тумане) была надежно опознана, но атака все
равно не состоялась. Дело в том, что торпедисты, привыкшие стре-
лять на учениях воздухом, в боевой обстановке растерялись и за-
полнили торпедный аппарат не из носовой дифферентной цистер-
ны, а из-за борта, что придало субмарине отрицательную плавучесть.
Лодка глубоко нырнула, а когда вынырнула, цель уже прошла угол
упреждения. «Щука» проследила ничего не подозревавшую «фин-
ку» до входа в шхерный фарватер, у которого безуспешно продежу-
рила четверо последующих суток. (Неудача Коняева спустя три года
обернулась гибелью «Щ-305» — та затонула в результате боя имен-
но с субмариной «Ветехинен».)
Несколько новых возможностей открыть боевой счет оказалось
упущено 17 декабря, в день, когда район Аландских островов был
включен советским правительством в зону блокады. Сначала лод-
ка обнаружила один из ледоколов финской ледокольной флотилии,
но при попытке сблизиться с ним, очевидно, была замечена. Ледо-
кол повернулся к лодке кормой и увеличил ход. Спустя несколько
минут показались два транспорта (по наблюдению командира —
лесовоза), двигавшихся по опушке шхер в восточном направлении.
На этот раз подготовка к выстрелу прошла без нарушений, но пер-
вая же выпущенная торпеда начала описывать циркуляцию, и Ко-
няев счел за благо погрузиться на 15 м. Всплыв через 14 мин, ко-
мандир попытался атаковать второй транспорт, но на этот раз тор-
педа прошла у судна за кормой. Атака осталась не зафиксирован -
452
ной противником. На следующий день «щука» покинула позицию
и вернулась в Таллин.
Сразу после окончания навигационного ремонта, утром 31 де-
кабря, Щ-324 вышла в Ботнический залив. Ее целью должен был
стать не занятый из-за поломки электромотора на «Щ-318» район
возле Кристины, но в пути следования лодку перенаправили на пози-
цию № 10, нарезанную у северного побережья острова Аланд — как
раз там, где проходила основная водная магистраль между Финлян-
дией и Швецией. Днем 2 января субмарина в подводном положе-
нии успешно форсировала Южный Кварксн. В ходе патрулирова-
ния Коняев неоднократно обнаруживал вражеские корабли и суда,
но, считая их мелкосидящими, каждый раз отказывался от атаки.
Обидно сознавать, что дважды (2 и 8 января) Коняев наблюдал в
сетке перископа финский минзаг «Лоухи», выставивший вскоре
дополнительную линию мнн на южном входе в пролив. Удобный
случай подвернулся только пополудни 13 января. В этот день в се-
верной части пролива командир обнаружил конвой, состоявший
из пароходов «Аннсбсрг», «Хсбе», «Боре I» в охранении вспомога-
тельных сторожевых кораблей «Аура II» (бывшая яхта президента
Финляндии) и «Турсас». Несмотря на то что выстрел осуществлял-
ся с 4 кбт, Коняев опоздал с залпом (см. приложение № 1), и торпе-
да прошла за кормой 2544-тонного «Аннеберга». В довершение ко
всему лодка показала рубку, замеченную эскортом. Последовавшая
контратака стала бы тяжким испытанием для экипажа «Щ-324»,
если бы глубинная бомба, заряженная в правый кормовой бомбо-
мет «Ауры II», нс взорвалась при выстреле. От взрыва у корабля раз-
воротило корму (на находившейся под ним «щуке» перегорело не-
сколько лампочек), и он стремительно затонул вместе с команди-
ром лейтенантом Терё и еще 25 моряками. Ни до, ни после нашим
подводникам нс доводилось одерживать столь курьезной победы.
В последующие дни основными врагами «щуки» стали разбуше-
вавшееся морс и низкие температуры. Так, 15 января волнение
по 12-балпьной шкале Бофорта достигло 11 баллов при температу-
ре 18 град. Даже несмотря на шторм, море продолжало покрывать-
ся ледовым панцирем, который к 18 января распространился уже
на 11—16 миль от берега. Утром 19 января лодка наконец-то полу-
чила приказ на возвращение. Надо отметить, что данное указание
было отдано с очевидным опозданием, ставившим подводников в
исключительно трудные условия. С рассветом впереди по курсу
453
наблюдался сплошной лед с небольшими разводьями. Определив-
шись около 9 ч утра, Коняев погрузился и начал движение подо
льдом. Командир не знал ледовую обстановку впереди по курсу, не
имел лоции Южного Кваркена и даже эхолота, позволявшего уточ-
нить счисление по характерным глубинам. Как поразительный
факт, можно отметить то, что «щука» не выскочила на мель и не
встретилась с минами. Установив по счислению, что пролив остал-
ся позади, Коняев придал лодке небольшую положительную пла-
вучесть и, сломав 10—12-сантиметровый лед, в 18.19 всплыл юго-
западнее маяка Гислан. Попытку продолжить движение в надвод-
ном положении пришлось оставить через час — после обнаруже-
ния впереди по курсу неизвестного корабля. Субмарина
продвигалась подо льдом еще 10 миль (всего лодка прошла подо
льдом 31,3 мили), после чего в районе маяка Свенска-Бирн она
наконец-то вышла на чистую воду. Путь в Таллин был перекрыт
толстыми льдами, и вечером 21 января «Щ-324» ошвартовалась в
Либаве. Бупевые цистерны, надстройка и барбеты орудий оказались
деформированы, антенные стойки — сломанными. Тяжелейший
поход закончился победой наших подводников над сложными по-
годными условиями, в которых они оказались по вине недально-
видного командования. 21 апреля того же года командир лодки был
удостоен звания Героя Советского Союза, а корабль награжден ор-
деном Красного Знамени.
Весьма характерным кажется тот факт, что после окончания
«Зимней войны» и этот герой оказался вдалеке от действующего
подводного флота. С июля 1940-го Коняев служил в разведотделе
КБФ, а с весны 1942-го стал инспектором Управления боевой под-
готовки ВМФ. Не пробыв там и четырех месяцев, Анатолий Ми-
хайлович получил назначение на должность командира 16-го ди-
визиона строящихся подлодок Волжской военной флотилии (на
горьковском заводе «Красное Сормово»). Там он пробыл до апреля
1945 года, когда занял аналогичную должность на КБФ.
«М-71»
Участие в войне для этой субмарины (командир — старший лей-
тенант Л.Н. Костылев) стало весьма непродолжительным. В ночь
на 30 ноября она вышла из Палдиски к острову Бенгтшер (позиция
№ 5). На переходе лодка попала в шторм, который вкупе с «талан-
том» штурмана привел к тому, что в ранние часы 2 декабря корабль
454
оказался на камнях юго-западнее Турку на удалении 50 миль от сво-
ей позиции. Поскольку точные координаты оставались неизвест-
ными, сниматься с камней пришлось самостоятельно. При этом
«малютка» повредила килевую коробку и несколько раз пробила
цистерну главного балласта. К счастью, ни в этот момент, ни на
переходе она не была замечена противником, что скорее всего при-
вело бы к трагическому финалу. В ночь на 5 декабря «М-71» верну-
лась в Палдиски, а 19—20 декабря перешла для ремонта в Крон-
штадт, где и находилась до момента окончания боевых действий.
Эта авария стала первой, но, увы, далеко не последней в длинной
череде неудач, преследовавших все без исключения «малютки» на
протяжении «Зимней войны».
«ЛУ-72»
Лодка (командир — капитан-лейтенант Н.Н. Кулыгин) в со-
ставе 23-го дивизиона 4—5 декабря перешла из Ораниенбаума в
Палдиски. В декабре и январе, базируясь на этот порт, ей довелось
совершить четыре безуспешных и крайне изнурительных похода на
различные позиции в Финском заливе. Первый (8—9 декабря) про-
должался всего около 26 ч, в ходе которых лодка даже не успела
дойти до позиции. Прогорел газовый коллектор дизеля, из-за чего
обратный путь в базу пришлось проделать под электромотором.
Коллектор заварили за несколько часов, и уже вечером 9-го Кулы-
гин вновь взял курс к острову Калбодагрунд на юго-восточных под-
ходах к Хельсинки. Там он патрулировал до вечера 15 декабря, ког-
да при зарядке батареи неожиданно загорелся электромотор. Кро-
ме того, на лодке кончилась пресная вода. Последующее расследо-
вание установило, что командир сам приказал продуть часть запаса
пресной воды за борт, когда субмарина совершала дифферентовку
в гавани Палдиски. Утром «малютка» прибыла в базу, но на этот
раз ремонт занял уже пять суток.
25 декабря «М-72» вновь вышла к Калбодагрунду. Сразу по при-
бытии на позицию она попала в жестокий шторм, продолжавший-
ся несколько суток. Никогда раньше «малютки» при такой погоде
не плавали. Ударами волн кормовые горизонтальные рули оказа-
лись заклинены в положении на погружении, что делало корабль
при попытке погрузиться фактически не управляемым. Жестоко
страдавший от качки экипаж мужественно устранял возникавшие
455
повреждения, но утром 29-го Кулыгин все-таки решил укрыться в
одной из эстонских бухт. Оттуда он доложил о состоянии корабля,
после чего был отозван в базу. 12 января командование вновь по-
слало «М-72» в море, на этот раз в район между островами Юссаре
и Бенгтшер. Неприятности начались сразу же после выхода — на
внешнем рейде Палдиски подлодка отстала от ледокола, столкну-
лась с льдиной, свернула форштевень и повредила волнорезный щит
торпедного аппарата № 1. Потеря половины торпедного залпа не
заставила Кулыгина вернуться в базу. Не встретив за время войны
ни одной даже потенциальной цели, он страстно желал найти и
потопить врага. Первые двое суток «малютка» энергично патрули-
ровала на позиции, причем оставалась на ней даже после того, как
вахтенные несколько раз фиксировали подозрительный металли-
ческий скрежет по борту. Вполне возможно, что его причиной были
минрепы мин финского заграждения, выставленного у Юссаре еще
25 октября. Увы, окончание и этого похода мало отличалось от пре-
дыдущих. 15 января начался 9-балльный шторм, которым были сло-
мана антенная стойка, оборваны антенны, выведен из строя гиро-
компас, выбит из нактоуза магнитный компас, разбита цистерна
плавучести и погнута верхняя часть ограждения рубки. Командо-
вание отозвало лодку в базу, пробиваться в которую пришлось в
обеспечении ледокола на протяжении полутора суток. Со 2 февра-
ля субмарина находилась в Таллине, где до конца военной кампа-
нии ее экипаж при помощи рабочих плавучей мастерской «Серп и
Молот» пытался устранить многочисленные повреждения.
«М- 74»
Подлодка (командир — старший лейтенант Д.М. Сазонов) при-
была в Палдиски 5 декабря и уже спустя трое суток вышла в первый
боевой поход на позицию в устье Финского залива близ острова
Бенгтшер. Поход продолжался до 14 декабря, когда командир был
вынужден запроситься в базу из-за нехватки топлива. Как и нехватка
пресной воды на «М-72», она оказалась вызвана тем, что с лодок
23-го ДПЛ забыли снять дополнительный твердый балласт, приня-
тый для повышения остойчивости на время перехода из Ораниен-
баума. Пытаясь произвести «вывеску» лодки, командир «М-72» про-
дул воду, командир «М-74» — часть топлива. И то, и другое приве-
ло к преждевременному возвращению. Следующий поход на пози-
456
цию близ Юссаре (18—22 декабря) также завершился безуспешно.
С самого начала лодка попала в сильный шторм, который сорвал
антенны и повредил антенные стойки. Несмотря на то что коман-
диры других находившихся в море «малюток» уже попросились в базу,
Сазонов продолжал стоически нести службу на позиции. При этом
ему приходилось нести вахту круглосуточно, поскольку штурман так
«укачался», что нс мог стать на ноги. Из-за обрыва антенн подлодка
перестала отзываться на вызовы из базы, что вызвало в штабе закон-
ное беспокойство. Утром 22-го «М-74» смогла принять приказ о не-
медленном возвращении, что и выполнила к вечеру тех же суток.
После ремонта лодка Сазонова была выбрана командованием
для выполнения весьма ответственного задания — попытки про-
никновения на внутренний шхерный фарватер в районе Порккала
юго-западнее Хельсинки. Выйдя из базы в ранние часы I января,
«М-74» к середине следующих суток почти достигла заданной точ-
ки. При этом сам поход явно напоминал сложную форму самоубий-
ства — только так можно охарактеризовать движение в подводном
положении в крайне сложном в навигационном отношении и сла-
бо разведанном районе в условиях шторма и сильного тумана. Са-
зонову повезло — он не выскочил на камни и не стал жертвой сти-
хии. В этих условиях командир принял не менее мужественное ре-
шение — без согласования со штабом отказаться от прорыва и вер-
нуться на«чистую воду». К счастью, после его доклада об обстановке
командование утвердило решение Сазонова и отозвало «малютку»
в базу. Последний, четвертый, поход, начавшийся 12 января, про-
исходил в период ледостава в Финском заливе и завершился очень
быстро. Лед, стремительно образовывавшийся на самой лодке, пре-
пятствовал нормальному перемещению даже на мостике корабля.
Когда Сазонов принял решение погрузиться для «оттайки», выяс-
нилось, что лед мешает герметически закрыть рубочный люк. Но
главная неприятность заключалась в том, что «малютка» потеряла
возможность слышать базу из-за обрыва под тяжестью льда всех
антенн. 15 января «М-74» вернулась в Паддиски, где стала в ава-
рийный ремонт.
«М~ 75»
Несмотря на то что к началу боевых действий эта «малютка»
(командир — старший лейтенант П.С. Тарасов) находилась в Ора-
457
ниенбауме, она стала единственной балтийской субмариной, ус-
певшей совершить за время военных действий пять боевых похо-
дов. Впрочем, как и у остальных лодок 3-й БПЛ, все они оказались
безуспешными.
8 декабря, после перебазирования в Палдиски, субмарина
вышла в Финский залив в район маяка Порккалан-Калбода (по-
зиция № 3). Еще не дойдя до позиции, Тарасов обнаружил, что
не работает электрическое управление горизонтальными руля-
ми. Рули, конечно же, можно было перекладывать вручную, но
это требовало постоянных и немалых физических усилий, так что
командир решил, что данного повода достаточно, чтобы лечь на
обратный курс. Каково же было удивление командования, когда
после возвращения в Палдиски выяснилось, что вся неисправ-
ность устранялась простой заменой перегоревшего предохрани-
теля в цепи питания. 12 декабря «М-75» вышла к Юссаре, но и
здесь не продержалась до конца намеченного срока. На лодке
вышел из строя гирокомпас и, что еще хуже, перестала включать-
ся кулачная муфта — извечная болезнь всех «малюток» VI-бис
серии. Плавать с такой неисправностью было нельзя, и 17 де-
кабря субмарина вернулась в Палдиски. Третий выход (20 декаб-
ря) продолжался около суток и завершился тем, что командова-
ние разрешило Тарасову вернуться в базу в ответ на его сообще-
ние о сильном шторме. 24 декабря субмарина вышла в район
Порккалан-Калбода (позиция № 3), который патрулировала до
вечера 28-го, когда ее снова отозвали ввиду сильного штор-
ма. По той же причине преждевременно завершился и пятый
поход. 5 января «М-75» вышла в район южных подходов к Хель-
синки, но уже спустя четверо суток на ней при 8-балльном вол-
нении оказались сломана антенная стойка, сорваны листы об-
шивки барбета, кормовая антенна и погнута надстройка в носо-
вой части. При всем при этом Тарасов, жестоко страдавший от
морской болезни (летом 1940 года и его списали с подплава), как
и в предыдущих походах, не наблюдал в море никакого движе-
ния. Финны этим водами не плавали с момента начала военных
действий, нейтральные шкиперы тоже не рисковали появлять-
ся. 10 января, в связи с полученными повреждениями и ледоста-
вом, командование в очередной и, как оказалось, в последний,
раз отозвало «малютку» с позиции. До заключения перемирия она
находилась в ремонте.
458
«М- 76»
Субмарина (командир — лейтенант Г.А. Жаворонков) в первый
раз вышла на позицию в район Порккалан-Калбода в ранние часы
30 ноября. На ней она находилась около 2 сут, после чего была ото-
звана в базу в связи с проходом через Финский залив немецкого
парохода «Донау» с персоналом бывшего советского посольства в
Финляндии на борту. Во второй раз лодка Жаворонкова была по-
слана в район Бенгтшера, где находилась с 15 по 18 декабря и вер-
нулась в базу из-за поломки кулачной муфты. 25 декабря, после
окончания аварийного ремонта, ее вновь послали на ту же пози-
цию. Там она пробыла четверо суток, после чего была отозвана в
связи с сильным штормом.
Найти объяснений, почему лодка не высылалась в море в янва-
ре, нам не удалось. Возможно, это было связано с морально-дело-
выми качествами командира, которого, несмотря на отсутствие за-
мены, с октября 1940-го зачислили в распоряжение Военного сове-
та КБФ, а затем назначили с понижением штурманом на строящу-
юся «М-103». Впрочем, впоследствии Жаворонков успел ненадолго
стать командиром этой лодки. На ней он и погиб в августе 1941-го...
«М- 77»
Первый боевой поход «М-77» (командир — старший лейтенант
А. Е. Чемоданов) оказался сорван по той же причине, что и у «М-72» и
«М-74», — наличие неснятого твердого балласта. Разница заклю-
чалась только в том, что командиры этих лодок все-таки произвели
«вывеску» перед выходом на позицию, а Чемоданов — нет. Это, бе-
зусловно, являлось грубейшим упущением не только со стороны
командира, но и со стороны контролировавших выход командова-
ния 23-го дивизиона и 3-й бригады. Первое же погружение показа-
ло, что даже с полностью продутой уравнительной цистерной суб-
марина имеет отрицательную плавучесть, и только аварийное про-
дувание всего водяного балласта спасло «М-77» от падения на дно.
9 декабря с помощью экипажа плавбазы «Кронштадт» твердый бал-
ласт был выгружен, после чего «малютка» ушла на позицию у ост-
рова Юссаре. Перед поспешным выходом не успели пополнить за-
пасы еды и топлива, из-за чего уже 12-го пришлось возвращаться в
459
Палдиски. Следующий поход продолжался не дольше — всего
с 17-го по 19 декабря. Попав в сильный шторм на позиции у Калбо-
дагрунда, Чемоданов потерял часть электролита из батареи. Изоля-
ция аккумуляторов оказалась нарушенной, и для того, чтобы ее вос-
становить, требовалось организовать щелочение и сушку аккумуля-
торных ям. Произвести это в надводном положении в условиях штор-
ма было практически невозможно, а погрузиться с неработающей
батареей командир побоялся. В результате «М-77» вернулась в базу.
Из очередного похода в район Юссаре (24—29 декабря) командо-
вание бригады догадалось само отозвать субмарину, когда узнало
прогноз погоды. Последний поход (7—8 января к Калбодагрунду)
стал единственным, в котором лодка имела соприкосновение с про-
тивником. Утром 7-го на подходах к позиции Чемоданов обнару-
жил одиночный финский самолет (по наблюдению — одномест-
ный биплан типа Бристоль «Бульдог»), который попытался про-
штурмовать подлодку пулеметным огнем. Поскольку 45-мм пушка
была покрыта густым слоем незамерзающей смазки, отстреливать-
ся пришлось из установленного на поручне ограждения рубки пу-
лемета «Максим». Впрочем, из-за обмерзания он мог стрелять толь-
ко одиночными выстрелами — за 20 мин боя выпустить из него уда-
лось только два десятка патронов. К этому моменту удалось ввести
в строй орудие. После того как комендоры открыли артиллерий-
ский огонь, самолет попытался сбросить на «М-77» бомбу, взор-
вавшуюся в 100—120 м за кормой, и улетел. По-видимому, един-
ственным результатом боя для обеих сторон стало пулевое отвер-
стие в ограждении рубки «малютки». Тем не менее из-за стреми-
тельного распространения льда в центральной части залива «М-77»
отозвали в базу — как выяснилось, до конца военной кампании.
«М- 78»
Эта «малютка» (командир — старший лейтенант В.Д. Афонин)
за время войны успела сделать всего три боевых похода. Утром
30 ноября она вышла к Юссаре (позиция № 4), где сразу попала в
сильный шторм и расплескала часть электролита. Афонин решил
укрыться на внешнем рейде Палдиски, куда «М-78» прибыла вече-
ром 3 декабря. Там ее задержали до утра 5-го в связи с проходом
транспорта «Донау». Вернувшись на позицию, Афонин в разное
время заметил два неизвестных транспорта, догнать которые «ма-
460
лютка» попросту не смогла. Вечером 6 декабря подлодка вернулась
в Палдиски. Второй поход (16—20 декабря) прошел примерно так
же, за исключением того обстоятельства, что подлодка выходила в
район Порккалан-Калбода и укрывалась от шторма в бухтах эстон-
ского побережья. Когда терпеть качку стало невмоготу, командир
запросился в базу и сразу получил разрешение. В третий раз — к
Калбодагрунду — «М-78» вышла 1 января. Она сразу попала в жес-
токий шторм, но на этот раз Афонин возвращаться в базу сразу нс
стал. 4 января при 5-балльном ветре субмарина сильно обмерзла и
теперь на погружение приходилось затрачивать от 10 до 18 мин. На-
конец 6 января, при очередном всплытии, «малютка» ударилась о
плавающую льдину и погнула свой единственный перископ. При
наличии такого повреждения оставаться на позиции было нельзя,
и в ночь на 7 января «М-78» вернулась в Палдиски, где ремонтиро-
валась до конца месяца.
«М-80»
Первый выход подлодки (командир — старший лейтенант
Д.К. Ярошевич) в район Калбодагрунд продолжался с 30 ноября
по 2 декабря и был прекращен в связи с проходом транспорта
«Донау». По всей видимости, после возвращения выявилось не-
сколько неисправностей, поскольку следующий поход начался
лишь 15 декабря. «Малютка» сменила южнее Хельсинки «Щ-322», но
в отличие от предшественницы не смогла обнаружить в данном
районе никаких судов. Поиск осуществлялся до 19-го, когда из-
за сильного шторма подлодка укрылась в бухте Хара-Лахт, а ее
командир получил разрешение вернуться. Из следующего похо-
да (1—2 января) командование само отозвало «малютку» из-за
шторма. Перед выходом 5 января Ярошевич получил в штабе за-
дачу осуществить то, что до него не удалось «М-74», — разведать
шхёрный фарватер в районе Порккала-Удд. К счастью, экипажу
«М-80» не пришлось бессмысленно рисковать собой — встретив
у берега сплошной лед, Ярошевич прекратил движение на север.
Он перешел в район острова Мякилуото, где утром 8-го «малют-
ка» дважды обнаруживалась по перископу финской береговой
батареей, сделавшей шесть безрезультатных залпов. Вечером 9-го из-
за ледостава командование отозвало «М-80» в базу и больше в
море не посылало.
461
«М-81»
В 03.00 30 ноября субмарина (командир — старший лейтенант
И.С. Кабо) вышла в район Хельсинки. Спустя семь часов при пер-
вом же погружении командир не справился с управлением, и «М-81»
с силой ударилась о каменистый грунт. Из-за деформации пере-
стал перекладываться вертикальный руль, узнав об этом, Кабо зап-
росил помощи. Тем же вечером эсминец «Гордый» привел «малют-
ку» на буксире в Таллин. К счастью, устранение повреждения не
заняло много времени, и уже 8 декабря «малютка» вышла на пози-
цию у Порккалан-Калбода. На ней она находилась до 16 декабря,
поставив, таким образом, чуть ли не рекорд продолжительности
боевого похода для «малютки» Vl-бис серии. Уместно заметить, что
до войны три подлодки 23-го дивизиона умудрились непрерывно
пробыть в море 22 дня, но этот рекорд, как и многие другие дости-
жения того времени, оказался дутым — достигнутым в результате
длительной специальной подготовки в тепличных условиях — и
потому не имел практической ценности. Может, «М-81» и смогла
бы пробыть в море дольше, если бы не неисправность разобщитель-
ной муфты «Бамаг». 25 декабря командование послало субмарину
в район Хельсинки. Спустя двое суток при движении в подводном
положении Кабо зафиксировал металлический скрежет о борт и
предположил, что попал на минное поле. Это полностью подтвер-
дилось полученными после окончания войны финскими данны-
ми, а тогда командование поспешило отозвать подлодку с позиции.
Очередной выход 5 января был связан с запоздалой попыткой
командования КБФ проникнуть на шхерные фарватеры вдоль фин-
ского побережья. По замыслу штабных операторов, Кабо (в этом
походе его обеспечивал командир 24-го ДПЛ капитан-лейтенант
С.И. Матвеев) предстояло действовать у юго-восточного побере-
жья полуострова Ханко. Прорыв чуть было не завершился катаст-
рофой. Двигаясь на перископной глубине в районе маяка Сегель-
шер, «малютка» несколько раз касалась грунта, пока в 15.50 не выс-
кочила на мель. Глубиномер центрального поста в этот момент по-
казывал всего 3,5 м глубины, следовательно, рубка и антенные
стойки находились над водой. В этот момент, несмотря на густой
туман, Кабо сумел разглядеть в перископ проходивший неподале-
ку финский катер. К счастью, тот не заметил лодки, которая смог-
ла вскоре сняться с мели и через 2 ч покинуть шхерный район. Ко-
462
мандование переразвернуло «М-81» в район Юссаре, где 6 и 8 ян-
варя субмарина несколько раз касалась минрепов финских мин. В
довершение ко всему при зарядке в ночь на 9 января прогорел газо-
вый коллектор дизеля, что заставило возвращаться в Палдиски под
электромоторами. 2 февраля ледоколы сопроводили «М-81» на ре-
монт в Таллин. В том же месяце Кабо получил назначение команди-
ром на «Щ-309», а его преемником на борту «М-81» стал бывший ко-
мандир строившейся «М-31» капитан-лейтенант Ф.А. Зубков.
«М-90>
Эта «малютка» (командир — старший лейтенант П.А. Сидорен-
ко) оказалась единственной подлодкой XII серии, принявшей уча-
стие в боевых походах «Зимней войны» на Балтике. К началу вой-
ны она находилась в Кронштадте, и именно оттуда 16 декабря вышла
в поход с целью разведки шхерного фарватера у островов Оренг-
рунд и Каунисаари (район Котки). Целью данного похода являлся
сбор разнообразной, в том числе и навигационной, развединфор-
мации на предмет возможной высадки десанта. В течение полутора
суток плавания в подводном положении подлодка пыталась про-
никнуть на шхерный фарватер. Причем она неоднократно ударя-
лась о подводные скалы и буквально переползала через каменис-
тые гряды, нередко имея при этом глубину погружения всего в 5,5 м
Ни одного корабля противника обнаружить не удалось, и, когда
вечером 17 декабря видимость стала стремительно ухудшаться из-
за снегопада, Сидоренко лег на обратный курс. К счастью, корабль
не получил в ходе этого «ползания» серьезных повреждений и уже
21—22 декабря в составе 26-го дивизиона перешел в Палдиски.
Сидоренко же в глазах командования приобрел репутацию специ-
алиста по плаванию в шхерах, чем и объяснялась та задача, кото-
рую он получил 5 января. На этот раз «М-90» предстояло проник-
нуть на внутренний шхерный фарватер у юго-западного побережья
полуострова Ханко. Можно не сомневаться в том, что командир
выполнил бы и данную задачу, если бы на подходе к указанному
району не встретил сплошной лед. Штаб переразвернул «малютку»
в район Бенгтшера, где она без какого-либо успеха находилась до
9 января, когда получила приказ на возвращение. До конца воен-
ных действий она в море не выходила.
463
8.2. БОЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК СЕВЕРНОГО ФЛОТА
Поскольку Финляндия имела узкий выход к Баренцеву морю
через порт Петсамо, с началом «Зимней войны» Северный флот
тоже вошел в состав действующей армии. Впрочем, его непосред-
ственное участие в боевых действиях ограничивалось всего двумя
днями, потребовавшимися на то, чтобы части Красной Армии дош-
ли до порта Петсамо от границы. После чего главной задачей для
Северного флота стало наблюдение за флотами третьих стран в Ба-
ренцевом море. Подводные лодки, как водится, приняли в этом
самое деятельное участие.
К началу войны бригада ПЛ СФ насчитывала 16 подводных ко-
раблей, распределенных по четырем дивизионам. 1-й ДПЛ имел в
своем составе лишь одну Д-1, поскольку оба других «декабриста»
находились в капитальном ремонте в Ленинграде. Из четырех по
списку «щук» 2-го ДПЛ в боевых действиях могли принять участие
только «Щ-402» и «Щ-404», так как остальные лодки еще до войны
успели начать средний ремонт. «Щуки» 3-го ДПЛ требовали теку-
щего ремонта, причем «Щ-423» настолько остро, что начало работ
на ней не отложилось даже со вступлением в войну. У всех «малю-
ток» 4-го ДПЛ одновременно вышел срок гарантийного ремонта, а
успевшая начать его до начала войны «М-171» так и не смогла всту-
пить в строй из-за отсутствия перископа.
С началом войны на театре было нарезано четыре позиции: три
у норвежского побережья (между мысом Нордкап и Тана-фьордом,
у мыса Маккаур и у порта Вардё), контролировавшихся большой и
средними субмаринами, и одна дозорная (у мыса Цып-Наволок,
расположенного на полуострове Рыбачий), обслуживавшаяся «ма-
лютками». На эти позиции до момента заключения перемирия с
Финляндией подлодки совершили 22 похода.
«Д-1» в январе 1940 года 14 сут патрулировала у Нордкапа, а в
следующем месяце — 10 сут у Вардё. В первом походе командир
лодки Ф.М. Ельтищев наблюдал два транспорта неизвестной госу-
дарственной принадлежности, во втором — вообще никого не об-
наружил. Девять походов североморских «щук» не привели к кон-
тактам с противником, но сопровождались целым рядом мелких
происшествий, из которых стоит вспомнить чуть было не состояв-
шуюся 05.02.1940 г. атаку «Щ-402» (командир — старший лейте-
464
нант Н.Г. Столбов; обеспечивающий — командир 2-го ДПЛ капи-
тан 3 ранга И.А. Колышкин) на норвежский броненосец береговой
обороны «Норге» (принят за пресловутый «Вяйнемяйнен») и ава-
рию «Щ-421» (командир — 1 капитан-лейтенант П.И. Егоров). Эта
лодка при возврашении в базу 19.02.1940 г. из-за значительной не-
вязки, возникшей во время шторма, внезапно выскочила на камни
у полуострова Рыбачий. Спасательная операция завершилась 6 мар-
та полным успехом, но «щуке» предстоял длительный аварийный
ремонт.
Как и на Балтике, многочисленные походы «малюток» не име-
ли каких-либо заслуживающих внимания результатов, но сопро-
вождались весьма драматической борьбой с погодными условиями
и собственной техникой. На лодках плавились упорные подшип-
ники, выходили из строя муфты, ломались кингстоны, срывались
антенны и т.д. Можно уверенно сказать, что повреждений было бы
еще больше, если бы командование не воздерживалось от посылки
«малюток» в море в период штормов (например, с 25 декабря 1939-го
по 2 января 1940-го и с 20 февраля по 8 марта 1940 года).
К каким же выводам можно прийти на основе вышеизложен-
ного материала?
Главная задача, стоявшая перед подводными силами в войне,
осталась не выполнена. В статистическом выражении все выгляде-
ло так: из 349 транспортов, прошедших финские порты и из них в
составе конвоев, не пострадал ни один. На эти конвои состоялось
одно нападение подводной лодки, отражая которое от взрыва соб-
ственной глуби иной бомбы погиб эскортный корабль. Из неизвест-
ного числа финских судов, прошедших одиночным порядком, по-
гибло одно («Вильпас») и еше одно («Сигрид») получило повреж-
дения. Движение судов в Финляндию продолжалось вплоть до ус-
тановления ледового покрова, после чего с 12 февраля черезСеверный
Кваркен была проложена ледовая автомобильная трасса — финская
предтеча нашей «Дороги жизни». Кроме того, погибло четыре ней-
тральных транспорта*, из которых три не имели никакого отноше-
* Немецкие «Больхайм» и «Райнбек», шведский «Фенрис» и эстонский «Кас-
сари». Кроме того, косвенными жертвами нашей подводной войны стали еще
два немецких транспорта: «Август Тиссен» (2342 брт), погибший 18.01.1940 г. в
результате подрыва на шведском минном заграждении в Южном Кваркене, и
парусно-моторная шхуна «Дитрих Хассельдик» (172 брт), подорвавшаяся
465
ния к конфликту между СССР и Финляндией. Все они подверг-
лись нападениям за пределами зоны блокады из-за того, что ко-
мандиры подлодок неправильно представляли себе полномочия,
предоставлявшиеся им в соответствии с «призовым правом».
Одной из причин невыполнения поставленных перед нашими
подводными силами задач представляется общая неготовность со-
ветского ВМФ к борьбе на коммуникациях противника, которая
произрастала из характера нашей тогдашней военно-морской док-
трины. Но нельзя не отметить и то, что не очень-то удались и дей-
ствия, направленные на решение таких традиционных задач, как
поддержка приморского фланга армии и десантных действий. И в
том, и в другом направлениях деятельности четко проявились мно-
гочисленные недостатки в подготовке военных кадров на всех уров-
нях: от наркома до командира корабля. Такие кадры не могли не
только двигать вперед теорию, но и грамотно спланировать и осу-
ществить даже частный замысел. Особенно «убивают» случаи, ког-
да подлодки посыпались в сложные в навигационном отношении
районы для решения задач, с которыми куда лучше справились бы
другие рода сил, например, авиация. То же можно сказать и о пат-
рулировании Финского залива в условиях ледостава. Создается впе-
чатление, что командование не выбирало лучшие из боевых средств
для выполнения конкретных заданий, а специально придумывало
эти задания, исходя из наличия подчиненных.
Кстати, к самим кадрам отношение было соответственное. Если
с награждением за истинные или мнимые успехи все обстояло еще
более-менее нормально, то с использованием их знаний и опыта
наблюдался полный «завал». Из трех подводников Героев Совет-
ского Союза за «финскую войну» на КБФ к июню 1941 года оста-
вался лишь один, а для остальных так и не нашли достойного при-
менения на протяжении всей войны. Из 24 командиров подводных
лодок, имевших опыт боевых походов 1939—1940 гг., к началу вой-
ны на командирских должностях оставалось только восемь. Подо-
зрительно много в ходе «Зимней войны» выявилось и таких коман-
диров, кто не мог служить на подводных лодках по состоянию здо-
ровья. Такое впечатление, что понятия «медкомиссия» в те време-
11.01.1940 г. на минной постановке финской субмарины «Весихииси» близ Пал-
диски. Фактически германский торговый флот понес в ходе «Зимней войны»
довольно чувствительные потери - ощутимо больше, чем он потерял от дей-
ствий наших лодок на Балтике в 1941 году (одно судно).
466
на вообще не существовало. С учетом всего этого «перманентная
неопытность» наших командиров перестает вызывать удивление.
Боевая подготовка до «Зимней войны» (подробнее о БП в сле-
дующей главе) не смогла дать подводникам знания и навыки, не-
обходимые для выполнения задач современной войны. Особенно
это бросалось в глаза при анализе торпедных атак и действий в слож-
ных погодных условиях, что, конечно, не отрицает мужества и изоб-
ретательности экипажей многих подводных кораблей, но такие
факты лишь подчеркивают тот общий уровень, которым мы обла-
дали к концу межвоенного периода.
Наша техника тоже оказалась не на высоте. Это касалось как
отдельных устройств, механизмов, так и целых проектов кораблей.
«Ленинцы» и «эски» оказались слишком крупными для действий в
мелководных районах, а скорости «щук» едва хватало, чтобы до-
гнать транспорт при среднем волнении. «Малютки» же, по край-
ней мере те из них, которые принадлежали к VI-бис серии, вообще
теряли при таком волнении боеспособность. А поскольку столь важ-
ные механизмы и устройства, как дизель, электромотор, винт и пе-
рископ, имелись на таких лодках лишь в единственном числе, даже
малейшая их неисправность вызывала возвращение подлодки в
базу.
Немало нареканий вызвало и оружие. Из 11 выпущенных тор-
пед 53-27 в цель попали только две. Поскольку большинство атак
происходило почти в полигонных условиях, было замечено, что
четыре торпеды изменили направление движения, а как минимум
одна — глубину движения. В двух случаях имели место промахи, и
еще два раза ход не наблюдался. Не удовлетворила подводников и
имевшаяся в наличии артиллерия. 100-мм пушка обладала сравни-
тельно крупными габаритами, а 45-мм — оказалась малопригодной
как при стрельбе по транспортам, так и по самолетам. Автомати-
ческих орудий не было. По итогам войны кормовую сорокапятку
на больших и средних подлодках решили заменить на крупнокали-
берный пулемет ДШК.
Часть этих недостатков, в первую очередь в области боевой под-
готовки и техники, была справедливо вскрыта высшим руковод-
ством во главе с наркомом ВМФ и учтены в ходе 1940-го и 1941-го
учебных годов. Увы, ни один из этих учебных годов не стал пол-
ным — первый из-за необходимости ремонта кораблей после «Зим-
ней войны», второй — из-за начала Великой Отечественной. Тем
467
не менее даже тот небольшой практический опыт, который был
вынесен нами из 105-дневного конфликта, оказался поистине бес-
ценен. Штабы получили опыт планирования и контроля за выпол-
нением решений, командиры подлодок «оморячились» и Научились
без дрожи в голосе отдавать приказы в боевой обстановке. Ведь труд-
но даже представить, что могло бы произойти, если бы наш флот в
июне 1941-го не отличался в лучшую сторону от образца ноября
1939-го!
ГЛАВА 9
БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА ПОДВОДНОГО
ФЛОТА В МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД
9.1. БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА В 1920-1932 ГГ.
«Армия воюет либо готовится к войне» — этот известный афо-
ризм достаточно точно отражает суть армейской службы на все вре-
мена. Готовится же армия к войне, осуществляя боевую подготов-
ку. «Тяжело в учении — легко в бою»: суворовская методическая
рекомендация по ее организации. Данные мысли достаточно три-
виальны и не нуждаются в доказательствах. С этих позиций мы и
рассмотрим боевую подготовку подводных сил ВМФ СССР в меж-
военный период.
В первой половине 20-х годов боевая подготовка осуществля-
лась без определенной системы и особого размаха. Причинами тому
являлись ветхое состояние сохранившихся подлодок и отсутствие
подготовленных кадров. Последний фактор был весьма многогран-
ным: некому оказалось написать современный курс боевой подго-
товки для подводных лодок, некому его отработать — подводные
корабли не имели специалистов необходимого количества и каче-
ства. Осуществлялась боевая подготовка в то время на основе част-
ных распоряжений командования дивизионов, инициатив коман-
диров лодок, а также участия в различных показательных занятиях,
отрядных учениях и флотских маневрах. Организация боевой под-
готовки предусматривала три периода обучения:
— первый, длившийся от одного до двух месяцев, когда прово-
дилась подготовка одиночной подводной лодки;
— второй, длительностью два-три месяца, предусматривавший
подготовку однородного тактического соединения (дивизиона);
— третий, который включал подготовку тактического соедине-
ния подводных лодок в составе флота.
469
Как правило, кампания начиналась в мае с очищением ото льда
восточной части Финского залива. Отработка задач первого и вто-
рого периода осуществлялась до сентября, а в октябре следовали
обшефлотские маневры. Последовательность обучения была поло-
жительным моментом, но сроки пребывания в каждом периоде за-
тягивались, и готовность соединения к выполнению возложенной
задачи почти всегда запаздывала. В ноябре на всех флотах писались
отчеты по БП, корабли становились до весны в ремонт, а кадровые
органы резко активизировали свою деятельность по перемещению
командиров. Происходила демобилизация рядового состава, после
которой флот становился на несколько месяцев почти полностью
небоеспособным. В своем исследовании один из командиров ле-
гендарной «Пантеры» И.А. Быховский писал: «Осень 1924года была
для пантеровцев трудным временем вследствие огромного некомплек-
та личного состава. Вся команда лодки в течение нескольких месяцев
состояла всего из четырех сверхсрочников и шести молодых подвод-
ников, лишь недавно прибывших из школы подводного плавания. И вот,
наконец, в ноябре из школы прибыло на лодку долгожданное комсомоль-
ское пополнение— 24 молодых специалиста. Встреча была радостной
и дружелюбной». На Черном море климатических причин для пере-
рыва в БП не было, но по вышеизложенным причинам она прекра-
щалась и там. Тем не менее до окончания 1-й пятилетки, когда на-
чалось резкое увеличение численности подводного флота, уровень
подготовки весьма стабильных по своему кадровому составу эки-
пажей старых лодок неуклонно рос, хотя сама БП все более ослож-
нялась техническим состоянием кораблей. Наиболее рельефно ее
ход в 1920—1932 гг. можно оценить на примере подводных сил
МСБМ/КБФ.
В октябре 1920 года, впервые после Гражданской войны, пять
подводных лодок совершили в Финском заливе совместный шес-
тидневный поход под флагом начальника дивизии. 28 ноября бал-
тийские подводники торжественно отметили праздник своего со-
единения. На Неве при огромном стечении народа состоялся па-
рад подводных лодок, причем одна из них — «Тур» под командова-
нием Ч.В. Мацеевского — погрузилась и прошла по реке под
перископом.
Из-за длительности ремонтных работ и позднего вступления
подводных лодок в кампанию торпедные стрельбы в 1922 году смог-
ли вы полнить только четыре субмарины. В сентябрьских маневрах
470
приняло участие пять лодок, продемонстрировавших сравнитель-
но высокую выучку личного состава. «Пантера», добившаяся выс-
шей оценки, получила разрешение на небольшой штурманский
поход. Весьма характерно, что данный поход, совершавшийся по
тем маршрутам, которыми корабль ходил в 1919 году — то есть не
дальше острова Гогланд и Коп орского залива, — получил название
дальнего. В октябре три лодки приняли участие в походе кораблей
Балтийского флота по Финскому заливу. По плану они должны
были дойти до меридиана Таллина, но, встретившись с сильным
волнением, повернули в Кронштадт, даже не дойдя до Гогланда.
В маневрах 1923 года по техническим причинам смогли при-
нять участие только две лодки — «Леопард» и «Ягуар». С учетом
□того и других фактов у наблюдавшего за ходом маневров помглав-
комора (главкома РККФ) Э.С. Панцержанского возникли сомне-
ния в возможности наличными силами противодействовать флоту
вероятного противника. В маневрах 1924 года участвовали подлод-
ки «Большевик», «Красноармеец», «Пролетарий», «Краснофлотец»,
«Рабочий» и «Товарищ». Правда, на этот раз проводивший манев-
ры начальник Оперативного управления штаба РККФ Г.А. Степа-
нов отметил слабую подготовку подводных лодок, а также необхо-
димость вооружения их, как, впрочем, и кораблей других классов,
гидроакустическими и радиопеленгаторными средствами.
В 1925 году бригада впервые вступила в кампанию в полном со-
ставе — все девять подводных лодок были в строю. Этому способ-
ствовало активное участие подводников в ремонте своих кораблей —
они выполнили более 50% ремонтных работ. Интересно отметить,
что семь субмарин «воевали» на стороне оборонявшихся «красных»,
а две — нападавших «синих». И тем не менее в докладе наморси
председателю РВС «О состоянии и перспективах развития РККФ»
от 15.06.1925 отмечалось: «В Балтийском и Черном морях числит-
ся: в первом — 9 подлодок, во втором — 5. Указанные подлодки
вступали в строй начиная с 1915г. По сроку службы их и по техниче-
ской изношенности и устарелости с 1929г. их следует последовательно
исключать из списка флота. Устарелость заключается в малой ско-
рости ухода под воду, в недостаточной глубине погружения и в орди-
нарности корпуса, невозможности сопротивляться действию подвод-
ных взрывов и в малой надводной скорости. Торпедное вооружение их
не соответствует требованиям современной тактики».
471
Тем временем экипажи подводных лодок настойчиво повыша-
ли свою боевую выучку. В кампанию 1928 года суммарная продол-
жительность учебных выходов для одной лодки возросла до 53 сут,
а время непрерывного пребывания на грунте — до 43 ч. Корабли
бригады совершили два похода в южную часть Балтийского моря,
отрабатывая действия на коммуникациях. В том же году состоялось
совещание подводников, одним из вопросов которого стало «про-
хождение службы на ПЛ». Серьезной проверкой боевой выучки под-
водников являлись дальние походы в составе эскадры, начавшиеся
с кампании 1928 года.
С апреля 1929 года в связи с приходом на должность командира
БПЛ МСБМ А.А. Иконникова боевая подготовка заметно оживи-
лась. По его инициативе лодки начали отрабатывать срочное по-
гружение, совместное плавание с одновременным погружением
и всплытием по сигналу. За зимний период 1929 по 1930 г. в брига-
де прошли четыре тактических игры с командным составом в учеб-
ных классах. Под непосредственным руководством Иконникова
был разработан целый ряд частных тактических наставлений, в том
числе по организации атаки одиночной ПЛ, «неуправляемой» ата-
ке двух ПЛ (имелись в виду одновременные атаки двух свободно
маневрирующих лодок по одной цели), переходу морем и пребы-
вании на позиции, разведке, постановке минных заграждений, ук-
лонению от сил ПЛ О и т.д. За кампанию 1930 года командирами
лодок и слушателями СККС было выпушено 316 практических тор-
пед. В августе балтийские подлодки совершили свой первый загра-
ничный поход. Под флагом командира бригады А.А Иконникова
подводные лодки «Товарищ» (командир — А.А. Пышнов) и «Крас-
ноармеец» (командир — А. Г. Булавинец) побывали в столице Да-
нии Копенгагене. Общая продолжительность похода составила 12суг,
количество пройденных миль — 1450. 28—29.08-1931 г. подлодки
бригады совершили плавание в составе эскадры к устью Финского
залива, при этом отрабатывались учебные торпедные атаки на лин-
кор «Марат». В конце следующего года корабли МСБМ ходили в
южную часть Балтийского моря, где совершали боевые упражне-
ния в присутствии наркома по военным и морским делам К.Е. Во-
рошилова.
С самого начала боевая подготовка подводных лодок осуществ-
лялась с большим количеством всевозможных упрощений и услов-
ностей. Уже в ходе одного из первых своих посещений маневров
472
МСБМ Ворошилов отметил, что имеет место «некоторая упрощен-
ность постановки задач тактического маневрирования и эволюций;
так, например: подлодки атакуют линкоры по внешнюю сторону ли-
нии охраняющих эсминцев». Делалось это, естественно, не от непо-
нимания важности сближения на минимальную дистанцию залпа,
а из банального опасения столкновения кораблей. На заседании
Военного совета РККА в 1935 году командующий Северной воен-
ной флотилией К.И. Душенов так описывал ограничения на про-
ведение БП «старых» подводных сил (то есть Балтийского и Чер-
номорского флотов): «Во время учебных стрельб предусмотрено, что
мы должны видеть перископ ПЛ и если не видишь — нужно прекра-
щать маневр... У нас предусмотрено, что торпедой можно стрелять
при волне в три балла, иначе можно потерять торпеду...» Получался
форменный каламбур — на маневрах старались как можно меньше
маневрировать! Как правило, корабли-цели не имели никакого ох-
ранения, поскольку подныривание подлодки под надводный ко-
рабль считалось крайне ответственной и очень рискованной опе-
рацией. На военном совете в 1936 году командующий ЧФ И. К. Ко-
жанов признавал, что атаки целей с охранением не отрабатывались
подводниками на протяжении четырех лет. Всплытие и погруже-
ние старались отрабатывать при волнении моря не более 5 баллов — а
вдруг лодка начнет опасно крениться или волной захлестнет рубоч-
ный люк? Само «срочное» погружение отрабатывалось так: «Все
делалось поэтапно по отдельным последовательным командам, —
вспоминает рассказ Н.А. Лунина К.М. Сергеев, — для того, чтобы
невзначай не утопить лодку в абсолютно мирной обстановке. Есте-
ственно, никто особо не спешил, никто никого не подгонял, главным
были аккуратность и последовательность выполнения этапов». Вы-
ходы в море на несколько суток осуществлялись только в составе
отряда или эскадры, а одиночные выходы для отработки индиви-
дуальных задач БП — на несколько часов с обязательным возвра-
щением в базу. В своем выступлении И. К. Кожанов так вспоминал
о том времени: «В самом деле, когда подводные лодки работали в
«квадратах», они выходили в 8 часов утра и возвращались в 18 часов,
пока дойдут до квадрата —11 часов, погрузятся, пообедают, полто-
ра часа поныряют и уходят в базу обратно». При такой организации
командиры субмарин чувствовали себя постоянно опекаемыми стар-
шими товарищами. Многих это устраивало, некоторых — нет. Любо-
пытно отметить и другой факт: командующие флотами сами пре-
красно знали цену такой подготовки, высмеивая ее на военных со-
ветах, но фактически ничего не делали, чтобы повысить ее каче-
ство. Объяснялся этот парадокс достаточно просто — действуя по
старинке, было гораздо меньше шансов «получить» аварию, зато
заработать более высокую оценку по БП. Руководство Наркомата и
Управления Морских Сил, где было не так много профессиональ-
ных моряков, в данные вопросы долгое время не вникало, считая,
что командующим на месте видней, а те, в свою очередь, не хотели
ничего менять, пока не последует команда сверху.
Эти и другие вещи сильно давили на ход отработки задач БП,
проведение маневров. Прочувствовать в концентрированном виде,
как это было, можно из анализа фрагмента мемуаров Г.Н. Холос-
тякова, участвовавшего в осенних 1932 года маневрах МСБМ в
должности командира подлодки «Большевик»:
«Погода стояла свежая, ветер и волнение все усиливались. Когда я
поднимал перископ, чтобы осмотреть горизонт, в окуляре то и дело
темнело — перископ накрывало волной.
— Пять баллов небось уже есть!.. — ворчал посредник от руковод-
ства маневрами, заглядывая в перископ вслед за мною.
— Пять не пять, а четыре верных, — отвечал я.
С посредником приходилось немножко хитрить: при волнении свы-
ше пяти баллов стрельба торпедами не предусматривалась. А отка-
зываться от нее не хотелось — я знал, как готовились к учениям люди,
верил в их и свое умение.
Когда «противник» приблизился к нашей позиции, было уже на-
верняка больше пяти баллов. Номы все же атаковали линкор, кото-
рый шел под флагом Наркомвоенмора.
На линкоре же, должно быть, решили, что при такой погоде тор-
педные атаки не состоятся. Во всяком случае, на фалах не появилось
сигналов, подтверждающих обнаружение нашего перископа или следа
выпущенной торпеды.
Ни у меня, ни у посредника не было сомнений в том, что атака
прошла успешно. Это подтвердилось, когдамы, всплыв, отыскалисре-
ди вспененных волн свою учебную торпеду. Ее смятое и отделившееся
после удара о борт линкора зарядное отделение мелькало красным по-
плавком в стороне. Удостоверившись, что попали в цель, мы дали ра-
дио о том, что флагман «синих» торпедирован в таком-то квадрате.
Как потом выяснилось, торпеду выпустил только «Большевик». Ос-
тальные лодки от атаки отказались.
474
Учебная торпеда стоит дорого, и лодка, как положено, осталась
ее караулить, пока не подойдет специальное судно — торпедолов. Он
почему-то задерживался, а погода все ухудшалась, и мы сделали по-
пытку выловить торпеду собственными средствами. Может быть,
это и удалось бы, не лопни штуртрос вертикального руля. Лодка ста-
ла неуправляемой...
Авария произошла не по нашей вине — штуртрос не менялся с де-
вятьсот шестнадцатого года, когда «Рысь» (так называлась ПЛ с
момента вступления в строй до 1923 года. — Примеч. авт.) начала
плавать. Однако от этого легче не было, и нам не оставалось ничего
иного, как скрепя сердце заняться ремонтом. Двое краснофлотцев и
боцман полезли в кормовую балластную цистерну — штуртрос, про-
ходивший через нее, лопнул именно там.
Над заливом сгущались ранние осенние сумерки. Боясь потерять
торпеду из виду, мы остановили семафором корабль, проходивший мимо
в Кронштадт, и попросили извлечь ее из воды стрелой. Самолюбие
мешало попросить, чтобы корабль взял на буксир подводную лодку —
еще верилось, что справимся с бедой сами.
Но штуртрос, как видно, свое отслужил. Сколько ни сращивали
концы, он лопался опять, не выдерживая передававшегося ему нажи-
ма волны на руль. Не удавалось и закрепить руль в «нулевом» положе-
нии, при котором можно удерживать лодку на курсе машинами. А мы
находились еще далеко от своей базы и близко к чужим берегам. Трез-
во оценив обстановку, я вынужден был донести по радио командиру
бригады, что нуждаюсь в корабле-буксировщике. Впервые за службу
пришлось просить в море помощи.
Прибывший на рассвете эсминец повел лодку в Кронштадт. На-
строение было, конечно, неважное. Не таким представлялось возвра-
щение с маневров, на которых наш экипаж все-таки показал себя не-
плохо!.. В то утро К.Е. Ворошилов посетил береговую базу бригады
подлодок в Кронштадте. Нарком объявил встретившему его комбри-
гу Е.К. Самборскому, что хочет вручить золотые часы командиру,
атаковавшему вчера линкор. У Ворошилова, когда он присутствовал
на флотских учениях, было в обычае отмечать те или иные успешные
действия еще до общего подведения итогов.
Не знаю, докладывали ли наркому, что торпедная атака произве-
дена с некоторым нарушением существовавших правил. Но доложить
об отсутствии лодки в базе и об аварийном происшествии с нею Сам-
борскому, разумеется, пришлось. Причем он еще не мог сказать, что
475
экипаж в аварии не виноват. Ворошилов показал комбригу предназна-
чавшиеся мне часы, спрятал их и уехал в другое соединение».
Надо ли говорить, что после таких «уроков» у части команди-
ров пропадало желание к инициативным действиям? С отдельны-
ми «плодами» подобного обучения Г.Н. Холостякову пришлось
столкнуться позднее, когда он уже командовал 5-й морской брига-
дой ТОФ.
«Этот капитан-лейтенант прибыл в бригаду уже командиром
«щуки». Ему нельзя было отказать ни в знаниях, ни в организаторских
способностях. Как будто и тактически подготовлен, и любую задачу
понимает правильно, а в море — теряется... Когда дошло до торпед-
ных стрельб, получился просто конфуз.
Целью служил присланный из главной базы миноносец. Я находил-
ся на его борту. На море свежело, волнение превысило уже пять бал-
лов, но все стрелявшие в тот день лодки успешно выходили в атаку. А
эта «щука» даже не погрузилась. Запросили семафором, в чем дело, и
получили неожиданный ответ: «Погрузиться не могу, большая волна».
Надеясь, что командир возьмет себя в руки, я приказал кораблю-цели
развернуться и начать маневр заново. Однако лодка опять не погрузи-
лась. Последовал еще один запрос, ответ на который был просто не-
достойным: «Погружение считаю опасным». Не оставалось ничего
иного, как вернуть эту «щуку» в базу».
Для командира лодки дело кончилось рапортом о переводе в
береговую базу «по собственному желанию».
И тем не менее в целом к концу рассматриваемого периода уда-
лось заложить достаточно твердый фундамент по вопросам БП.
Командиры лодок и их экипажи в подавляющем большинстве ос-
воили эксплуатацию вверенной им техники, выполнение большин-
ства простейших задач одиночной подготовки ПЛ. Таким был уро-
вень боевой подготовки к концу 1932 года — началу развертывания
массового подводного флота.
9.2. БП В ПЕРИОД 1933-1939 ГГ.
Этот период ознаменовался многократным увеличением чис-
ленности подводного флота — с 20 кораблей к концу 1932 года до
163 к концу 1938 года. В то же время рост подводных сил некоторых
флотов, в первую очередь ТОФ, значительно перекрывал общие
темпы. За четыре года с 1933-го по конец 1936 года МСДВ (ТОФ),
476
не имевшие ранее ни одной субмарины, получили 65 подводных
кораблей, из которых сформировали четыре бригады. Для укомп-
лектования огромного числа внезапно возникших вакансий потре-
бовалось переместить множество имевшихся кадров КБФ и ЧФ. В
числе первых убыли с КБФ Г. Н. Холостяков, А.Т. Заостровцев, И.И. Бай-
ков, а за ними — еще несколько десятков наиболее подготовлен-
ных лиц среднего комсостава. Бригада «малюток» для МСДВ вооб-
ще изначально формировалась на Черном море из местных кадров.
В 1935—1937 гг. много лодок получили «старые» флоты, например,
на КБФ их количество фактически удвоилось. Все это не могло от-
разиться на ходе боевой подготовки.
В 1933—1934 гг. она еще проводилась более-менее в соответ-
ствии с общим замыслом. Подводные силы КБФ и ЧФ пополни-
лись первыми современными кораблями, заменившиими в составе
боевых соединений устаревшие «барсы». Это сделало возможным
постановку некоторых задач, о которых раньше можно было лишь
мечтать, — например, длительное скрытое плавание в подводном
положении, а также отработка приемов преодоления вражеской
ПЛО. В 1934 году два «декабриста» Северной военной флотилии
совершили первый поход к Новой Земле. Тем не менее отработка
глааной «идефикс» нашей военно-морской доктрины, ради кото-
рой, собственно, и создавался массовый подводный флот, — груп-
повое применение подлодок в сосредоточенном ударе по против-
нику на минно-артиллерийской позиции — все еще находилась в
зачаточном состоянии. За год лодки не успевали отработать эле-
ментарные задачи, а к групповому маневрированию могли привле-
каться лишь подготовленные экипажи. Основным препятствием
тогда виделась организация БП по периодам, при которой нередко
дойти до последнего не удавалось.
К концу 1935 года вводится деление подводных лодок по своей
подготовке на три линии:
— в 1-ю линию включались подводные лодки и их соединения,
не имевшие перерыва в подготовке (за исключением зимнего пе-
риода) и выполнившие все задачи БП;
— ко 2-й линии относились лодки, уже отработавшие элемен-
тарные задачи, связанные с плаванием в обоих положениях и по-
гружением, но не успевшие сдать все задачи с положительными
оценками;
477
— к 3-й линии (позднее термин «3-я линия» был заменен тер-
мином «организационный период», ОП) относились вновь пост-
роенные и имевшие перерыв в подготовке (ремонт, значительная
смена личного состава) подлодки, которым еще предстояло отра-
ботать элементарные задачи.
Перевод из линии в линию оформлялся приказом командую-
щего флотом на основании рапорта командира бригады ПЛ, в ко-
тором указывались фактические задачи, которые отработал экипаж
субмарины. Приемку задач осуществляли командиры дивизионов
и бригад. Лодки 1-й линии после зимнего периода имели сокра-
щенные сроки отработки задач одиночной подготовки, что благо-
приятно сказывалось на подготовке соединения в целом, посколь-
ку та начиналась раньше и была более продолжительной. Однако
новое деление не устраняло запаздывания в подготовке соедине-
ний, так как попасть в 1-ю линию и удержаться в ней было крайне
тяжело. То ремонт, то перемещение командного состава постоян-
но путали карты.
На Военном совете РККА в конце 1934 года наморси В.М. Ор-
лов докладывал: «Как обстоит дело с подготовкой однородных со-
единений?.. Если взять, скажем, подготовку подводных лодок, то под-
готовка их к одиночным торпедным атакам в сравнительно простых
условиях, без преодоления активно действующего и маневрирующего
охранения противника — дала удовлетворительные результаты на
всех наших основных театрах. Кроме того, подводные лодки освоили в
этом году на Балтийском и частично Черном морях еще одну важную
задачу, которая была поставлена в приказе № 0101 (приказ нарком-
военмора об организации БП в РККА на 1934 год. — Примеч. авт.),
скрытый переход морем и совместное использование с надводным фло-
том и авиацией». Уже спустя год его доклад на аналогичном меро-
приятии оставил менее радужное впечатление: «Нужно сказать, что
в основном тактическое взаимодействие шло именно по линии авиа-
ции и надводного флота; только на Тихоокеанском флоте и Северной
военной флотилии осуществлялось взаимодействие с ПЛ. На Балтий-
ском и Черноморском флотах, где кадры подводников были наиболее
омоложены, соединения подлодок к тактическому взаимодействию
почти не привлекались и проводили подготовку по своим особым пла-
нам». И еще: «На Черноморском и Балтийском флотах вследствие
молодости командных кадров (много командиров командуют лодками
478
первый год) подлодки значительно отстали во всех отраслях БП, осо-
бенно — тактической».
В целом качество отработки задач БП лимитировалось на тот мо-
мент в первую очередь наличием необходимого опыта у командиров и
краснофлотцев. «Мы имеем, например, командиров-подводников, —
докладывал на том же заседании командующий ТОФ М.В. Викто-
ров, — которые всего пятълет служат, только пять лет, как выпу-
щены из училища, поэтому были и неприятности, в частности ава-
рия подводной лодки, которая села на камни (подразумевалась ка-
тастрофа «Щ-103». — Примеч. авт.). Эту мысль развил в своем пос-
ледующем выступлении командующий КБФ Л.М. Галлер: «Если
в Тихоокеанском флоте имеются командиры подлодок с пятилетним
стажем по окончании морского училища, то в Балтийском флоте боль-
шинство командиров подлодок типа «малютка» окончили училища в
1931, 1932 и даже 1933 гг.».
В то же время не следует переоценивать уровень боевой подго-
товки субмарин ТОФ. Хотя ими командовали относительно более
опытные командиры, львиная доля их времени уходила на органи-
зацию достройки и приемо-сдаточных работ, а также обучение
младших специалистов и сколачивание экипажей. Не успели пер-
вые тихоокеанские «щуки» вступить в строй, как их привлекли к
несению дозорной службы на подходах к главной базе — военный
конфликт с Японией ожидался со дня на день. В этих условиях ярко
обнажилось то, что наши командиры-подводники непривычны к
морю, а многие попросту боятся самостоятельно плавать в отрыве
от базы даже те 8—9 сут, которые длился дозор. Все это не осталось
незамеченным флотским руководством. «Первая задача, по моему
мнению, — говорил на Военном совете 1935 года В.М. Орлов, —зак-
лючается, прежде всего, в повышении уровня морской подготовки всего
нашего личного состава. Я считаю этот вопрос настолько важным
для нашего флота, что выдвигаю его в порядке очередности на первое
место. Под морской подготовкой я понимаю усиление длительных,
далеких походов с отрывом от баз, пребывание в море на максималь-
ном пределе, выход в море в шторм, в тяжелых условиях погоды, т.е.
все то, что вырабатывает настоящего моряка, владеющего своим ко-
раблем и оружием в любых условиях». Все это очень удачно в пропа-
гандистском плане ложилось на развернувшееся в стране стаханов-
ское движение, и потому начавшиеся вскоре продолжительные
походы субмарин получили название «стахановских».
Принято считать, что история «стахановских» походов ведется
с похода «Щ-117» под командованием Н.П. Егиттко в январе — фев-
рале 1936 года. Это не совсем так. Первые походы на длительную
автономность, с продолжительным пребыванием под водой имели
место еще в 1935 году. Их совершили экипажи «Щ-102» (пробыла в
море 20 сут — полная автономность по техническому формуляру
того времени, в то числе 143 ч и 21 мин под водой), «Щ-111» (поход
продолжительностью в 9 сут, из них в общей сложности 5 — в под-
водном положении), «Щ-116» (пробыла непрерывно под водой в
течение 73,5 ч), «М-23» — (11-суточный поход, более 4 сут под во-
дой) и «М-25» — (непрерывное пребывание под водой в течение 50 ч).
Ничего подобного раньше не было.
В следующем году В.М. Орлов уже не без гордости докладывал
военному совету: «Из общего количества подводных лодок, нахо-
дившихся в строю на / октября 1936 г., до 35% перевыполнили за-
дачу по автономному плаванию с превышением установленных тех-
нических норм. Приведу несколько цифр, характеризующих рабо-
ту подводных лодок по автономному плаванию и по перевыполне-
нию технических норм. Подлодка ТОФ «Щ-И7» (командир
Н.П. Египко. — Примеч. авт.), находясь в автономном плавании с
выполнением задач по разведке и дозору, была в море непрерывно
40суток 7часов. Подлодка Т0Ф«Щ-122» (А.В. Бук. — Примеч. авт.)
находилась в походе 50 суток 19 часов с выполнением тех же зада-
ний. Подлодка ТОФ «Щ-123» (И.М. Зайдулин. — Примеч. авт.)
находилась в плавании 64 суток 20 часов, поставив к настоящему
времени рекорд автономного непрерывного плавания подводных
лодок типа «Щ» (при норме 20 суток). Параллельно с ростом дли-
тельности автономного плавания лодок типа «Щ» росло также вы-
полнение требования Народного комиссара о тренировке лодок в
подводном положении. Если подлодка «Щ-117» за время своего
автономного плавания пробыла под водой 14 суток 4 часа, то под-
лодка «Щ-122» пробыла около 27 суток, а «Щ-123» уже 38 суток 7
часов, т.е. значительно больше 50% времени. Непрерывность в дан-
ном случае не превышала установленной нормы 72 часа, т.е. 3 су-
ток непрерывного пребывания под водой... Не касаясь походов дру-
гих подводных лодок типа «Щ» Тихоокеанского, Черноморского и
Балтийского флота, необходимо особо отметить, что на Тихооке-
анском флоте подводная лодка «Щ-113» (М.С. Клевенский. — При-
меч. авт.) пробыла в опытном порядке 9 суток непрерывно под во-
дой». На этом дело не остановилось, и до конца года один за дру-
480
гим последовало еще два рекорда: в августе — октябре «Щ-119»
В.В. Киселева совершила почти трехмесячное плавание сначала в
Охотское море, а затем на позиции у Владивостока. При этом, не
пополняя запасов топлива (перед выходом соляр приняли в боль-
шинство цистерн главного балласта), она прошла свыше 5 тыс. миль.
Почти одновременно — с 14 сентября по 25 декабря — «Щ-113»
Клевенского совершила 102-суточное патрулирование. Как и в пре-
дыдущих случаях, лодка несла обычный дозор, лишь периодиче-
ски посещаясь флагманскими специалистами и врачами, без по-
полнения запасов топлива и продовольствия. «Западные» флоты
старались не остаться в долгу и поставили ряд новых рекордов, среди
которых следует в первую очередь отметить 70-суточное автоном-
ное плавание 12-го дивизиона «ленинцев» и 50-суточное 23-го ди-
визиона «щук» по Черному морю, 22-суточное плавание дивизио-
на «малюток» КБФ Vl-бис серии; а также непрерывное нахожде-
ние под водой «М-82» КБФ втечение 66 ч и 51 мин, «Л-6» (В.Л. Шат-
ский) ЧФ— втечение 14сут, что, по-видимому, оставалосьнепобитым
рекордом до начала плавания атомных субмарин. «Д-2» (Л .М. Рейс-
нер) Северной военной флотилии совершила 50-суточный поход
по маршруту: Полярное — пролив Маточкин Шар — Карское море —
м. Нордкап — о. Медвежий — Лофотенские острова — Полярное.
За поход лодка прошла 5803 мили в надводном и 501 милю в под-
водном положениях. Проводились эксперименты по плаванию ло-
док подо льдом.
За заслуги в освоении новой техники, боевой и политической
подготовке в 1935—1936 гг. более 300 подводников (в том числе все
члены экипажей «Щ-117», «Щ-122» и «Щ-123») были награждены
орденами и медалями. Ордена Ленина удостоились: А. В. Васильев,
Г. М. Трусов, П.Н. Васюнин, А.Т- Заостровцсв, А И. Зельтинг, К.М. Куз-
нецов, К.О. Осипов, М.П. Скриганов, Г.Н. Холостяков, Ф.Ф. Пав-
лов, И.И. Байков, Н.П. Виноградов, К.Н. Грибоедов, А.В. Бук,
М.И. Гаджиев, Н.П. Египко, И М. Зайдулин. С.Е. Чурсин, Е.Г. Шу-
лаков, Н.И. Шибаев, Б.А. Секунов, Д.Г. Водяницкий, Л.М. Рейс-
нер, В.Ю. Браман, В.Ф. Черный, Г.Г. Саллус и многие другие.
Подводя итог по данному вопросу, В.М. Орлов справедливо
отмечал: «При проведении автономных плаваний повысились резуль-
таты одиночной подготовки лодок, освоения механизмов и оружия
лодок, в значительной степени удалось поднять морскую подготовку
подводников». Среди недостатков, по его мнению, на первом мес-
1в М Мирозои
те стояло «отставание оперативно-тактической подготовки». Ко-
мандующий ЧФ И.К. Кожанов считал одной из причин такого от-
ставания то, что «мы на морях свободны в отношении боевой под-
готовки, как все равно китайские дубани, что хотим, то поделаем,
никакого руководства настоящей боевой подготовкой». В то же вре-
мя он выражал уверенность в том, что достижение удовлетворитель-
ного уровня БП подводных сил не за горами. «Совершенно естествен-
но, — говорил он, — что с таким фундаментом, с фундаментом 1936
года, мы можем в 1937 году, если с умом и толком будем проводить
подготовку, значительно двинуться вперед. Однако я должен доло-
жить, что, несмотря на то что мы провели и скрытые атаки, и атаки
с охранением, и атаки с неправильными зигзагами, и групповые днем и
ночью, — нет все же твердого фундамента. Видимо, придется еще год-
два поработать для того, чтобы создать настоящие боевые подвод-
ные лодки». Увы, этим надеждам не суждено было сбыться... Ни В.М.
Орлов, ни И.К. Кожанов не сохранили свои должности к следую-
щему Военному совету. Волна репрессий, прокатившаяся по Воо-
руженным Силам, смыла не только их, но и многих из тех, кто дол-
жен был стать образцовыми подводниками в 1937—1939 гг. Вместо
этого указанный период стал очередным периодом деградации БП,
сдачей многих, с таким трудом завоеванных позиций.
Начавшаяся «охота на ведьм» разрушала боевую подготовку по
следующей схеме: после арестов лиц высшего эшелона, командо-
вания флотов, бригад и дивизионов ПЛ всемерно возрастала «бди-
тельность» со стороны оставшихся на свободе. На место арестован-
ных пришли молодые, не всегда опытные в морском деле, но сде-
лавшие большие выводы в житейском плане командиры. Большин-
ство понимало, что любая плохая оценка по БП, авария да и просто
ответственное решение могли дорого обойтись его инициатору. Вот
что писал своему брату в ноябре 1939 года из места заключения
бывший командир 3-й БПЛ ТОФ Г.Н. Холостяков: «Вменялось
вредительство в боевой подготовке. Нов то время в 1936,1937и 1938гг.
(1 квартал) у меня была боевая подготовка лучше, чем у других, и сам
комфлот Кузнецов в апреле 1938 г. отметил это в приказе. Вреди-
тельство в плавании во льдах — ложное, так как теперь все бригады
так плавают». Высокая требовательность к подчиненным могла
легко прекратиться после анонимного доноса в НКВД и ареста тре-
бовательного командира. Именно в этот период революционный
радикализм, энтузиазм, которыми еще так недавно горел команд-
482
ный состав РККФ, сменились на боязнь любой ответственности и
безынициативность. Опасения типа «как бы чего не вышло» зас-
тавляло искать убежиша у стенок судоремонтных заводов, а если
все-таки приходилось выходить в море, то всемерно упрощать вы-
полнение задач. Именно в это время получило широчайшее рас-
пространение «торпедная стрельба воздухом», то есть в пустой тор-
педный аппарат подавался воздух из боевого баллона, а о результа-
тах атаки судил находившийся на подлодке принимающий. Помимо
прочего, это происходило еще и потому, что родная промышлен-
ность не производила практической модификации торпеды 53-27 с
«мнущимся» боевым зарядным отделением.
Такие вещи, когда о них становилось известно, тоже могли по-
лучить оценку «вредительство». Вот как в духе времени описывал
это явление командующий ЧФ П.И. Смирнов-Светловский на Во-
енном совете РККА в 1937 году: «Особенно нужно отметить вопро-
сы подводного плавания Черноморского флота. Мы имели в этом году
свыше двух десятков так называемых принятых подводных лодок.
Однако в середине кампании действующих лодок подводныхбыло толь-
ко четыре, остальные подводные лодки были в ремонте. Враги народа
всю систему ремонта подвели так, что в самый разгар кампании ко-
рабли постоянно находились в ремонте: то у них не действует бата-
рея, то у них не действуют дизеля, то у них не действуют еще какие-
нибудь механизмы. Мы поставили перед заводом и перед своими мас-
терскими задачу — как можно скорее привести в порядок наши под-
водные лодки. Мы поставили перед командованием бригады
конкретную задачу по отработке и переходу к решению боевых задач,
ибо мы видели топтание на месте. Люди искали малейшего повода,
цеплялись за малейший недостаток, чтобы не выйти в море, не идти,
например, на погружение. Мы потребовали ответа за такую безот-
ветственность в работе. Уже к началу отчетной операции мы имели
восемь подводных лодок, которые могли принять участие в такти-
ческих упражнениях, а 10октября — после демобилизации, после при-
ема новых учеников, мы проверили боевую подготовку уже одиннадца-
ти подводных лодок, которые выполнили штатные задачи, каковые
им были положены в этом году».
Тем не менее сомнительно, чтобы положение дел с БП в следу-
ющем году в подводных силах ЧФ изменилось к лучшему. Вот как
вспоминал о сложившейся в конце 1938-го — начале 1939 года си-
туации командир 2-й БПЛ ЧФ Герой Советского Союза Н.П. Егип-
483
ко: «Более года продолжалась «ежовщина». Нервозность в коллекти-
вах приводила ко многим нежелательным последствиям. Командова-
ние 1-ой бригады подводных лодок решило не допускать наши лодки к
своим пирсам для зарядки аккумуляторных батарей от своей берего-
вой злектроподстанции. У нас такой возможности подзарядки не
было. Были и другие трудности...» В дополнение к этому следует от-
метить, что лодки 2-й бригады к своим пирсам не допускал не кто-
нибудь, а вчерашний боевой товарищ Египко по войне в Испании
командир 1-й БПЛ Герой Советского Союза И.А. Бурмистров!
Флоты буквально лихорадило от работы различных комиссий,
прибывших для оказания «практической помощи» в борьбе с «вре-
дителями». «Последний вопрос, на который я прошу обратить вни-
мание, товарищ Народный комиссар, — говорил на заседании Воен-
ного совета в 1937 года ЧВС КБФ А.А. Булышкин. — Нас замучили
комиссии. Ликвидировать последствия вредительства надо, но этим
ли методом, на который встало Управление Морских Сил. Для иллюс-
трации перечислю несколько цифр, показывающих, сколько всевозмож-
ных комиссий у нас работало. Ни много ни мало работало 190 комис-
сий, причем в этих комиссиях было занято начальствующего состава
1504 человека. Была затрачена рекордная цифра времени — 19144 ра-
бочих дня на работу этих комиссий. Когда подсчитали эти цифры,
жутко стало. Наши флагманские специалисты не вылезают из ко-
миссий и не руководят своими отраслями боевой подготовки, рабо-
тая сразу в 3—4 комиссиях».
При этом на саму боевую подготовку составлялись «наполе-
оновские» планы. Хотя наморси М.В. Викторов признавал, что
«в этом году подводные лодки не разрешили задачи подготовки к
скрытой атаке», в следующем году он считал, что «необходимо
лучшие части допускать к групповым атакам, усилить маневрен-
ное использование подводных лодок». По-видимому, он возлагал
большие надежды на новые Боевой устав Морских Сил (БУМС-37) и
«Курс подготовки подводных лодок» (КПЛ-38). Последний до-
кумент представлял собой не просто рекомендуемую методику
обучения командиров и личного состава, а перечень обязатель-
ных задач с краткими указаниями по их проведению, которые в
определенной последовательности должны были выполняться
подводными лодками. Имеет смысл привести полный перечень
задач «Курса»:
484
«Задача 1. Управление ПЛ при надводном плавании.
Учение 1а. Съемка и постановка ПЛ на швартовы и на якорь в над-
водном положении.
Учение 16. Маневрирование подлодки в надводном положении.
Задача 2. Управление ПЛ при погружении, подводиом маневриро-
вании и всплытии.
Учение 2а. Пробное погружение ПЛ (вывеска и дифферентовка).
Учение 26. Маневрирование ПЛ в подводном положении.
Учение 2в. Постановка ПЛ на грунт (твердый и жидкий), на под-
водный якорь.
Учение 2г. Срочное погружение ПЛ.
Задача 3. Совместное плавание подлодок в надводном положении
днем и ночью.
Учение За. Совместное плавание ПЛ в надводном положении.
Задача 4. Проверка торпедного вооружения.
Учение 4а. Стрельба из торпедных аппаратов воздухом на ходу.
Учение 46. Стрельба торпедой-болванкой на швартовых.
Учение 4в. Поверочная стрельба торпедами.
Задача 5. Атака прямыми торпедами в условиях больших началь-
ных дистанций корабля, идущего постоянными курсом и скоростью.
Учение 5а. Атака носовыми аппаратами с достижением посто-
янства пеленга изменением скорости ПЛ.
Учение 56. Атака носовыми аппаратами с достижением посто-
янства пеленга изменением курсового угла ПЛ.
Учение 5в. Атака кормовыми аппаратами с выходом на курс про-
тивника.
Учение 5г. Атака носовыми аппаратами с выходом на курс про-
тивника (с поворотом ПЛ).
Учение 5д. Атака носовыми аппаратами с больших курсовых углов.
Задача б. Атака торпедами с приборами угловой стрельбы в усло-
виях больших начальных дистанций корабля, идущего постоянными
курсом и скоростью.
Учение 6а. Атака носовыми аппаратами торпедами с приборами
угловой стрельбы на контркурсах.
Учение 66. Атака носовыми или кормовыми аппаратами торпеда-
ми с приборами угловой стрельбы на параллельных курсах.
Задача 7. Атака в условиях начальных средних дистанций до
корабля, идущего постоянными курсом и скоростью.
485
Учение 7а. Атака в условиях начальных средних дистанций со сред-
них курсовых углов.
Учение 76. Атака в условиях начальных средних дистанций с
больших курсовых углов.
Учение 7в. Атака в условиях начальных средних дистанций сме-
лых курсовых углов.
Учение 7г. Атака с малых дистанций.
Задача 8. Атака в надводном положении (ночью, в тумане).
Учение 8а. Подготовка к атаке в надводном положении (ночью, в
тумане).
Учение 86. Атака в надводном положении ночью.
Задача 9. Минная постановка (для минных заградителей).
Учение 9а. Отработка минных механизмов и постановка мин-бол-
ванок.
Учение 96. Приемка и постановка мин.
Задача 10. Скрытая атака корабля, идущего постоянными кур-
сом и скоростью.
Задача 11. Подныривание ПЛ под корабль.
Учение Па. Подныривание ПЛ под условный объект.
Учение 116. Подныривание ПЛ под стоящий на месте корабль.
Учение 11в. Подныривание ПЛ под движущийся корабль.
Задача 12. Скрытая атака корабля, идущего с охранением посто-
янными курсом и скоростью.
Учение 12а. Атака в условиях больших начальных дистанций ко-
рабля. идущего с охранением постоянными курсом и скоростью с про-
рывом охранения с носа для атаки торпедами с приборами угловой
стрельбы.
Учение 126. Атака прямыми торпедами вусловияхбольшихначаль-
ных дистанций корабля, идущего с охранением постоянными курсом и
скоростью с прорывом охранения с фланга.
Задача 13. Атака в условиях больших начальных дистанций ко-
рабля, идущего переменными курсами.
Учение 13а. Атака в условиях малых начальных дистанций.
Учение 136. Атака корабля, идущего закономерным зигзагом в ус-
ловиях больших начальных дистанций.
Учение 13в. Атака корабля, идущего незакономерным зигзагом, в
условиях больших начальных дистанций.
Задача 14. Скрытая атака в условиях больших начальных ди-
станций корабля, идущего с охраной неременными курсами и
постоянной скоростью.
486
Учение 14а. Скрытая атака в условиях больших начальных дистанций
корабля, идущего переменными курсами постоянной скоростью.
Задача 15. Маневренная минная постановка.
Учение 15а. Маневренная минная постановка против корабля, иду-
щего постоянными курсом и скоростью.
Задача 16. Действие одиночной ПЛ против берега.
Учение 16а. Комендорские стрельбы.
Учение 166. Высадка на берег диверсионной партии.
Задача 17. Артиллерийский бой одиночной ПЛ с надводным тор-
говым судном.
Задача 18. Уклонение ПЛ от самолетов и противолодочных ко-
раблей и отражение их атаки.
Учение 18а. Уклонение ПЛ от противолодочных кораблей и отра-
жение их атак.
Учение 186. Уклонение ПЛ от самолета и отражение его атаки
зенитным огнем.
Задача 19. Разведка одиночной ПЛ.
Учение 19а. Разведка одиночной ПЛ в р-не своей базы.
Учение 196. Разведка одиночной ПЛ в р-не, отдаленном от своей
базы.
Задача 20. Взаимодействие одиночной ПЛ с надводными и воздуш-
ными кораблями.
Учение 20а. Наведение подлодки самолетом.
Учение 206. Наведение подлодки надводным кораблем.
Задача 21. Совместное плавание группы подлодок при уклонении
от противника.
Учение 21а. Погружение и всплытие подлодок при совместном пла-
вании.
Учение 216. Совместное плавание подлодок в подводном положе-
нии под перископом.
Учение 21в. Совместное плавание подлодок в подводном положе-
нии на глубине».
В криминальных случаях «Курс» фигурировал как документ, на
основании которого предъявлялось обвинение в том или ином нару-
шении. В наступившей атмосфере апатии и формализма КПЛ-38 фак-
тически сыграл противоположную по смыслу роль. Командиры
бригад, независимо от индивидуальных качеств командира и под-
готовленности остального личного состава лодки, требовали выпол-
нения всего длинного перечня задач. Громоздкость «Курса» не по-
487
зволяла отработать его за одну кампанию. Осторожные же комбри-
ги и в новом году начинали «Курс» с самого начала. В случае пере-
мещения командира лодка отбрасывалась в организационный пе-
риод и начинала курс обучения с первых задач. В результате экипа-
жи ежегодно и чрезвычайно долго задерживались на элементарных
задачах, а к сложным не приступали вообще. А общие задачи перед
подводными силами ставились действительно сложные. Из прика-
за наркома обороны № 0112 «Задачи Боевой подготовки МС РККА
на 1938 год»:
«Подводные лодки.
1. Отработать тактическое взаимодействие с надводным фло-
том и авиацией при нанесении ударов по всей глубине построения про-
тивника; использовать подводные лодки в передовых отрядах, широ-
ко применяя методы маневрирования позициями.
2. Действия в удаленных районах моря (400—600миль) на комму-
никациях по морским перевозкам и десанту противника отработать
в самостоятельных операциях и совместно с воздушными силами в ус-
ловиях сильной системы конвоев с преодолением противолодочной и
противовоздушной обороны противника (БУМС-37, статьи 237—249).
В течение кампании еще раз как следует проверить установлен-
ную автономность для отдельных лодок всех типов и на всех морях.
3. Подводные лодки 1-й линии тренировать в выполнении скры-
тых атак по быстроходным целям с преодолением противолодочного
охранения на прямом курсе. К групповым атакам и на зигзаге цели и
охранения, допускать наиболее подготовленные и проверенные лодки.
4. Отработать и закрепить методы преодоления сильных проти-
володочных преград как самостоятельно, ток и во взаимодействии с
надводным флотом и авиацией (БУМС-37, статьи 297).
5. Разведку у баз противника отработать в условиях сильной про-
тиволодочной обороны.
6. Окончательно отработать постановку мин с подводных лодок
типа «Л» в отдаленных районах моря.
7. Для мало подготовленных лодок с молодыми командирами боевую
подготовку проводить в строгой методической последовательности.
8. Военным советам флотов иметь под своим непосредственным
наблюдением вопросы борьбы за живучесть и безаварийность подвод-
ных лодок».
С незначительными изменениями эти же задачи ставились на
подготовку подводных сил вплоть до начала войны. В приказе на
488
1939 год к указанным задачам добавились: организация обеспече-
ния выхода в море и возвращения в базу в условиях сильного про-
тиводействия, рассредоточение в базе при налете авиации против-
ника, ночные торпедные атаки одиночных лодок, срочное погру-
жение одной вахтой, установка и освоение звукоподводной связи,
артиллерийские стрельбы по морским и воздушным целям. Под-
черкивалось, что боевая подготовка должна строиться в строгой пос-
ледовательности, а к выполнению скрытых атак по быстроходным
зигзагирующим целям с преодолением охранения могут допускать-
ся только лодки 1-й линии.
К 1938 году относятся и попытки создать особые органы, кото-
рые контролировали бы боевую подготовку подводных лодок в мас-
штабе всего ВМФ. Правда, нельзя сказать, что до этого ничего по-
добного не существовало. В УВМС имелось Управление боевой
подготовки (при образовании ГМШ в марте 1938 года управление
стало отделом), в котором имелось 3-е отделение (подводных ло-
док). Его начальником с июля 1938-го являлся А.М. Стсценко, с
именем которого обычно связывают командование балтийской
БПЛ в кампанию 1942 года. Тогда же он являлся молодым капита-
ном 2 ранга, только что пришедшим с должности командира ДПЛ
и не имевшим подразделений или людей, непосредственно подчи-
ненных ему на флотах. В штабах флотов до января 1939 года были
так называемые подводные отделы, но они занимались нс столько
вопросами БП, сколько брали на себя функции оперативных отде-
лов в планировании боевой деятельности лодок. Чтобы усилить
руководство БП, приказом НК ВМФ № 0181 от 20.07.1938 при Глав-
ном морском штабе образовывалась Постоянная подводная комис-
сия ВМФ. Ее основными задачами являлись:
— разработка вопросов по техническому совершенствованию и
тактико-технических данных подводных лодок;
— разработка вопросов по совершенствованию методов боево-
го использования, боевой организации и боевой подготовки под-
водных лодок;
— обсуждение прочих вопросов, связанных с боевой деятель-
ностью подводных лодок.
В состав комиссии вошли в качестве председателя — замес-
титель начальника ГМШ В.А. Алафузов, его заместителей — AM. Сте-
ценко и командир КУОПП П.С. Броневицкий. Членами ППК
489
являлись командиры бригад и отдельных дивизионов подлодок:
И.А. Бурмистров, П.Н. Васюнин, В.Д. Виноградов, Е.А. Воево-
дин, М.М. Долинин, Н.А. Жимаринский, А.Т. Заостровцев,
П.В. Максимов. А.И. Матвеев, Е.К. Самборский, Ф.С. Седель-
ников, Я.А. Солдатов и А.П. Шергин. В данном случае коллеги-
альность оказалась не лучшим из возможных принципов фор-
мирования — в полном составе собраться комиссии ни разу не
удалось. Серьезных решений, требовавших оперативности, ни
обсудить, ни принять она не могла. В результате после несколь-
ких лет фиктивного существования 30.01.1943 г. приказом НК
ВМФ ее расформировали.
Однако вернемся к далекому 1938 году. Боевая подготовка в те-
чение него осуществлялась с большими отклонениями от «Курса»
и нарушениями последовательности, а скрытые атаки почти не от-
рабатывались. Из дальних походов того периода можно вспомнить
разве что участие подлодок СФ в спасении папанинцев в феврале
1938 года и 44-суточный поход Д-1 (М.П. Августинович) в конце
кампании. В ходе него субмарина прошла 4841 милю в надводном
и 1001 в подводном положении, а также провела успешный экспе-
римент по 24-часовому пребыванию под водой без задействования
средств регенерации. Впрочем, состоявшийся в 1938 году настоя-
щий разгром штабов флота и бригады ПЛ СФ сильно сократил раз-
мах подобных экспериментов. В следующем году самым продол-
жительным стал 20-суточный выход четырех подлодок для обеспе-
чения беспосадочного перелета В.К. Коккинаки через Северный
полюс. 29 апреля, в то время как лодки еще находились в море, по-
становлением Совнаркома на должность наркома ВМФ был назна-
чен флагман 2 ранга Н.Г. Кузнецов, с именем которого связывают
не только участие флота в войне, но и попытку резко поднять уро-
вень боевой подготовки в 1939—1941 гг.
Здесь необходимо сказать несколько слов о качественном улуч-
шении береговой учебно-тренировочной базы БП, точнее, учебных
тренажерах торпедных атак для подготовки командиров подлодок.
К сожалению, нам удалось обнаружить лишь самые общие данные
по этому вопросу, четче всего сформулированные в «Краткой справ-
ке о развитии советского минно-торпедного оружия за 30 лет (1917—
1947 гг.)», опубликованной за подписью инженер-контр-адмирала
К.И. Сокольского в секретном выпуске журнала «Морской сбор-
ник» № 1 за 1949 год:
490
«Одним из первых простейших тренировочных приборов для обу-
чения командиров выходам в торпедные атаки являлся учебный при-
бор «полуавтомат», разработанный и изготовленный в 1929— 1930гг.
В 1932—1934 гг. НИ МТИ ВМС разработал учебный прибор, но с
«полуавтоматом» улучшенной конструкции и остальными прибора-
ми, входящими в оборудование кабинета для обучения одиночным вы-
ходам в торпедные атаки надводных кораблей и подводных лодок. В
1936— 1937гг. необходимое количество таких приборов было изготов-
лено на заводе «Водтрансприбор» ив мастерских ВИМУ(Высшее ин-
женерное морское училище. — Примеч. авт.), и оборудовано ими
7 кабинетов в базах флотов и во В МУЗах.
В 1937— 1939 гг. один из заводов по заданию НИ МТИ ВМС разра-
ботал и изготовил более совершенные учебные приборы для одиночных
торпедных атак, для надводных кораблей и подводных лодок. В 1939г.
приборы установлены в кабинетахСКОС ВМС (имеются в виду СККС
ВМФ. — Примеч. авт.) и КУОПП им. Кирова.
Кроме того, в 1937—1938 гг. НИ МТИ ВМС разработал черте-
жи, по которым в базах флотов и во ВМУЗах изготовили и смонти-
ровали несколько тренировочных приборов упрощенного образца
для обучения офицеров выходам в торпедные атаки подводных ло-
док. В 1938—1940 гг. капитан 3 ранга Казанцев создал на Тихооке-
анском флоте упрощенный учебный прибор для подводных лодок.
В 1940—1941 гг. этот прибор при участии автора подвергся перера-
ботке в заводских условиях. Изготовленная в период 1942—1946 гг.
серия была установлена на базах флотов и во ВМУЗах».
Наиболее совершенными приборами являлись два, находивши-
еся с 1939-го в СККС и УОПП. Косвенно информацию о них мож-
но получить из записей походного дневника командира «С-56» Г.И.
Щедрина, сделанных при посещении учебного тренажера анало-
гичного назначения в британском подводном учебном центре в
Данди. «Наблюдал учебную атаку в торпедном кабинете. Прежде
всего: прибор, по-моему, хуже нашего. Принцип относительного
курса, очевидно, и у них. Дистанцию измеряют вручную. Что хоро-
шо — это то, что модель или, вернее, макет корабля выводится на
улицу, и эффект получается полный... В боевой рубке в основном
те же приборы, что и у нас, за исключением fruit machine (фрукто-
вой машины — жаргонное название в британском флоте счетно-
решающего прибора «торпедодиректор». — Примеч. авт.)». Таким
образом, для того чтобы практиковаться в учебных торпедных
стрельбах, командирам лодок было не обязательно выходить на
491
корабле в море и выпускать практические торпеды. Теоретиче-
ски опыт, максимально приближенный к боевым условиям, они
могли получать и в специальном классе. Дело оставалось за ма-
лым — организовать занятие в классе УОПП или СККС, собрать
командиров лодок и командный состав, привлекавшийся к не-
сению вахты (вахтенные командиры должны были уметь стре-
лять торпедами на тот случай, если ситуация не позволит до-
ждаться прибытия командира на мостик), и организовать их до-
ставку к месту проведения занятия. Увы, такие мероприятия пла-
нировались крайне редко.
Год начала Второй мировой войны в плане боевой подготов-
ки оказался явно не самым удачным. Более-менее успели отра-
ботать первые задачи КПЛ, как на всех морях субмарины оказа-
лись привлечены к несению дозорной службы. Выходы на БП
резко сократились. В 1939 году 15 подлодок бригады ПЛ СФ при
отработке задач БП наплавали всего 1627,7 ходовых часа, про-
шли в сумме 5013,7 мили, что, по-видимому, являлось самым
низким показателем с 1935 года. Субмарины КБФ в сентябре
1939-го развертывались у побережья Эстонии и Латвии на слу-
чай боевых действий, которые должны были начаться, в случае
если прибалтийские республики откажутся от советской «взаи-
мопомощи». Республики нс отказались, и с октября началось
перебазирование части сил КБФ в арендованные базы. Сразу
после этого началась война с Финляндией. ТОФ все это время
ожидал развития конфликта на Халхин-Голе в полномасштаб-
ную войну с японцами. Только Черноморский флот имел воз-
можность заниматься БП более-менее стабильно.
С учетом всех послаблений и упрощений в 1939 году при подго-
товке подводного флота удалось выйти на следующие показатели: об-
щий процент отработки задач КПЛ-38 составили 82,5% (полностью
«Курс» не отработала ни одналодка ВМФ), асредний балл их выполне-
ния — 4,2 (без учета подлодок СФ). Торпедные атаки были отработаны
лишь на 63% относительно плана, с тем же баллом. Артиллерийская
стрельба по надводным целям была отработана на 83% со средней оцен-
кой 3,7. Лишь по минным постановкам план удалось выполнить на 82%
со средней успешностью 4,6. Если сравнивать результаты, достигнутые
подводными силами разных флотов, то на первом месте по-прежнему
оставался ТОФ. на последнем — Северный флот, подготовка подвод-
ников которого, можно сказать, почти вообще не осуществлялась.
492
Таблице 9.2.1.
Показатели зачетных торпедных стрельб, произведенных
подводными лодками в кампанию 1939 года
Наименование показателя КБФ ТОФ ЧФ СФ
Количество ПЛ па 31.12.1939 51 81 31 16
Открытые атаки 89 177 62 8
Скрытые атаки 25 46 9 —
Скрытые атаки цели с охранением — — — —
Всего атак 114 223 71 8
Число зачетных стрельб на одну ПЛ 2,2 2,75 2,3 0.5
Выполнение по плану БП, % 66 88 64 35
Средний балл 4 4,35 4.3 4
Фактический же уровень подготовки, вскрывшийся в ходе Со-
ветско-финляндской войны, оказался ощутимо ниже выставлен-
ных оценок. В наибольшем «завале», как и следовало ожидать, ока-
зались вопросы использования оружия и тактическая подготовка
самих командиров. «Итогимирного времени, — писал в своем при-
казе о задачах БП на 1940 год нарком Н.Г. Кузнецов, — из-за погони
за нормативами, достигаемыми в «полигонных» условиях, оказались
совершенно недостаточными в условиях противодействия противни-
ка и тяжелой метеобстановки».
9.3. АВАРИЙНОСТЬ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК В 1922-1941 ГГ.
При изучении журналов «Зарубежное военное обозрение» в 80-е
годы наш взгляд задержался на нескольких материалах, связанных
с аварийностью в ВМС и ВВС армий развитых капиталистических
государств. К нашему удивлению, выяснилось, что даже в профес-
сиональных армиях почти половина аварий происходит не из-за
отказа техники, а по вине личного состава. «Вина» эта тоже может
сильно дифференцироваться: от разгильдяйстаа самого низкого
пошиба до неправильных решений, принятых в экстремальных си-
туациях, когда просто нет времени просчитать все последствия того
или иного шага. Хотя официальной статистики по аварийности
нашего подводного флота в межвоенный период обнаружить не
удалось — если исходить из известных фактов, получается, что
«ошибки личного состава» лежали в основе чуть ли не 90% всех ава-
рий и катастроф.
493
Первой крупной аварией стало затопление подводной лодки
«Угорь», стоявшей на консервации, на Неве 27.03.1920 г. После
подъема ПЛ спасательным судном «Коммуна» выяснилось, что вода
проникла в корпус через правый кормовой торпедный аппарат, а
на поверхности субмарина удерживалась исключительно за счет
упиравшихся в лед горизонтальных рулей. Причем ответить на воп-
рос, как давно вода проникла внутрь лодки, никто не мог — осмотр
законсервированных кораблей осуществлялся крайне нерегулярно.
О других серьезных авариях в 20-е годы известно только то, что в
результате не погиб ни один боевой подводный корабль. Произошло
это, по-видимому, благодаря достаточно хорошей обученности эки-
пажей и «скромности» отрабатываемых задач БП. По мере того как
боевая подготовка набирала обороты, вероятность возникновения
аварийных ситуаций объективно росла.
1931 год был ознаменован двумя крупными катастрофами с уча-
стием подводных лодок. В ночь на 22 мая при отработке совмест-
ного плавания в Финском заливе подлодка «Рабочий» получила
таранный удар в корму от мателота — однотипного «Красноармей-
ца». Как известно, «барсы» не имели водонепроницаемых перебо-
рок внутри корпуса, а сама пробоина оказалась в не доступном для
заделки месте. Уже спустя пять минут «Рабочий» затонул, похоро-
нив в своем стальном чреве 45 подводников. 21.07.1933 г. «Комму-
на» подняла и эту субмарину, после чего ее сдали на слом.
Не прошло и трех недель, как подводный флот понес новые ут-
раты, и снова в результате столкновения. 8 июня черноморская
подлодка «Металлист» (М.И. Бебешин) в результате неправильно-
го маневрирования при учебных торпедных стрельбах получила
таранный удар от эсминца «Фрунзе». Субмарина быстро затонула,
а через рубочный люк успели спастись шесть краснофлотцев. По-
скольку «Металлист» лишь пол года назад вступил в строй после
капитального ремонта (до 1928 года лодка покоилась на дне после
затопления интервентами в 1919-м) и на его борту еще могли оста-
ваться живые люди, спустя 42,5 ч ПЛ вновьподняли (при этом были
спасены три подводника, находившиеся в кормовом отсеке) и вве-
ли в строй уже в третий раз. Погибло 23 человека, включая коман-
дира субмарины и флагманского инженера-механика В.А_ Иокка.
Хотя в обоих этих случаях нашли конкретных виновников, в целом
можно считать, что подобные происшествия неизбежны при осу-
ществлении БП.
494
Следующая крупная авария имела несколько иной характер.
05.09.1934 г. на борту подлодки «Сталинец» (с 15 сентября — «Л-2»),
отрабатывавшей форсирование в подводном положении Финско-
го залива, произошел взрыв аккумуляторной батареи. При взрыве
погибло шесть человек, в том числе комдив Г.Г. Таубе, еще шесть
человек получили ранения различной тяжести, включая переломы
обеих ног. Поскольку незадолго до того похожие происшествия
произошли еще на двух «ленинцах» — 14 августа пожар аккумуля-
торной батареи на «Фрунзенцс» (с 15.09.1934 «Л-3») и 28 августа
взрыв батареи на черноморском «Гарибальдийце» («Л-4»; погибло
пять человек), — можно считать, что в данных случаях причиной
возникновения аварий являлась техника.
Тем не менее еще до конца года личный состав «подправил»
статистику в свою пользу. Речь идет о гибели тихоокеанской под-
лодки «М-8». Утром 21 сентября при учебном погружении нару-
шилась герметичность забортного клапана дифферентной магист-
рали. Субмарина (командир — М.М. Евгеньев) срочно всплыла на
поверхность. Созданием противодавления поступление воды уда-
лось прекратить, однако последующие действия командира и лич-
ного состава, по выражению командующего МСДВ М.В. Викторо-
ва, были «грубо ошибочными, характеризовали растерянность, непо-
нимание, недооценку создавшейся обстановки и в итоге привели под-
лодку к потоплению». Вместо того чтобы забить отверстие имевшейся
пробкой, Евгеньев приказал личному составу выходить на верхнюю
палубу. Вопреки его указанию переборочные двери остались не-
задраенными, и спустя 11 ч после аварии подлодка затонула у бере-
га в тот момент, когда ее буксировали в бухту Золотой Рог. Потерь
среди личного состава, к счастью, не было, а корабль вскоре под-
няли и ввели в строй. В целом же по РККФ в 1934 году произошло
16 крупных аварий и катастроф. В следующий год их число сокра-
тилось до десяти, но в эту цифру вошли две катастрофы подводных
лодок.
25.07.1935 г. во время учений КБФ линкор «Марат» буквально
разрезал пополам «Б-3». Погиб весь экипаж лодки и находившиеся
на практике курсанты ВМУ им. Фрунзе — всего 55 человек. На Во-
енном совете указывалось, что катастрофа произошла по причине
«неправильного маневрирования «Марата» и ПЛ, а также вследствие
совершенно неудовлетворительно подготовленной организации совме-
стного учения лодок и линейного корабля». Ответственность за про-
495
изошедшее возложили на начальника штаба КБФ И.С. Исакова,
которому пришлось на непродолжительный срок сделаться препо-
давателем ВМА. На самом же деле катастрофа произошла по вине
наркома обороны КЕ. Ворошилова, который, находясь на мости-
ке линкора, счел необходимым вмешаться в управление кораблем.
Последующие крупные аварии и катастрофы, за редчайшим
исключением, являлись прямым следствием снижения уровня под-
готовки экипажей подводных лодок в условиях развертывания мас-
сового флота и производившихся одновременно чисток. 4 ноября
оказалась выброшена штормом на камни тихоокеанская «Щ-103».
На военном совете достаточно подробно разбирались обстоятель-
ства этого дела. Лодка попала в шторм во время нахождения на до-
зорной позиции на подходах к Владивостоку. Вместо того чтобы
штормовать в море, молодой командир Е.Е. Полтавский стал жать-
ся к берегу и пошел в Уссурийский залив. Там он нс смог правиль-
но учесть скорость волн и ветра и очень скоро оказался на камнях.
После получения многочисленных пробоин корабль начал запол-
нятся водой и был оставлен личным составом. К счастью, обошлось
без жертв. В марте следующего года лодку сняли с камней и отбук-
сировали во Владивосток, где спустя несколько лет разобрали на
запчасти.
1936-й и 1937 годы обошлисьбез катастроф, количество же мел-
ких аварий обнаружило явную тенденцию к росту. Определенную
роль здесь сыграла и более интенсивная эксплуатация техники, в
том числе и в ходе «стахановских походов». Насколько известно,
далеко не все субмарины, посылавшиеся в такие походы, смогли
выполнить задачу, поставленную командованием. Происходившие
аварии заставляли лодки возвращаться в базы, а командование —
делать оргвыводы. Тем нс менее в целом тогдашнее руководство
флотом правильно понимало неизбежность подобного хода собы-
тий при отсутствии опытных кадров. Когда на военном совете 1936
года начальник Генерального штаба РККА А.И. Егоров поинтере-
совался у выступавшего В.М. Орлова вопросом сохранности меха-
низмов, последний ответил: «Я полагаю, что сохранению механиз-
мов корабля не может быть подчинена задача подготовки наших
людей в плавании. Весь наш флот представляет базу для отработки
кадров... Мы тут не можем идти по линии сокращения плавания, а
должны всячески идти на его увеличение».
496
Вскоре В.М. Орлова, как и многих других организаторов БП,
нс стало, а аварийность еще больше возросла. 15.11.1938 после стол-
кновения с посыльным судном «Якобинец» затонула только что
вступившая в строй подлодка КБФ «М-90» (командир — А.В. Кли-
мов). Погибло четыре человека. На следующий день спасательное
судно «Коммуна» подняла очередную «утопленницу», после чего
сс вновь авели встрой. Эта и другие катастрофы послужили причи-
ной той обеспокоенности, которую в своем приказе «О боевой и
политической подготовке на 1939 г.» выразил очередной нарком
ВМФ М.П. Фриновский: «Аварийность во флоте и морской авиации
возросла до недопустимо больших размеров, унеся с собой драгоценные
жизни многих бойцов и командиров. Эти аварии произошли вследствие
недисциплинированности, невыполнения требований и незнания при-
казов, наставлений и инструкций, слабой штурманской и морской под-
готовки, безответственного отношения командиров и комиссаров к
управлению кораблем и передоверия его второстепенным лицам...»
Фриновского вскоре ликвидировали, а на назначенного новым
наркомом Н.Г. Кузнецова почти сразу обрушился шквал проблем,
связанных с подготовкой флотов и оперативным руководством ими
в ходе Советско-финляндской войны. В процессе этих событий
«молодые командиры» и их подчиненные явно «продемонстриро-
вали» свою техническую подготовленность, искусство кораблевож-
дения и многое другое.
20.10.1939 г. в результате безграмотных действий капитана ры-
боловного траулера «РТ-43» А.Л. Дружинина и командира«Щ-424»
К.М. Шуйского лодка получила таранный удар и через 2 мин зато-
нула. Погибло 32 человека. В ходе разбирательства выяснилось, что
это был уже третий на протяжении месяца случай столкновения
подлодок СФ с различными судами, причем во втором — от удара
«М-174» пошел на дно портовый буксир №11. Сталкивались лод-
ки и на Балтике. 21.12.1939 г. при группоаом переходе через Фин-
ский залив «М-95» (Н.П. Нечаев) «поцеловала» «М-97», из-за чего
на последней был поврежден дизель, а 27.01.1940 г. «М-77» (А.Е. Че-
моданов) при швартовке в Палдиски столкнулась с «М-80».
Под стать знаниям ППСС (правила предупреждения столкно-
вения судов) была и штурманская подготовка. Вышедшая из Пал-
диски в свой пераый боевой поход «М-71» (Л.Н. Костылев) уже
02.12.1939 г. села на камни на опушке шхер в районе финского порта
Турку. Лишь позднее выяснилось, что при пересечении Финского
497
залива с юга на север лодка получила невязку в 50 миль. К счастью,
субмарине удалось сняться с камней и самостоятельно вернуться в
базу, но из дальнейшего участия в боевых действиях она выпала. С
похожего случая начала свою боевую карьеру в будущем Красно-
знаменная «Щ-311» (Ф.Г. Вершинин). При переходе из Кронштадта
в Таллин 6 декабря она села на мель в районе Деманстейнеких ба-
нок. Для снятия с мели потребовалась помощь эсминца «Карл
Маркс». Наиболее же громкий случай произошел с северной «Щ-421»
(П.И. Егоров), которая 19.02.1940 г. при возвращении с позиции
близ Нордкапа имела 52-мильную невязку, в результате которой
села на камни у побережья полуострова Рыбачий. Лишь благодаря
счастливому стечению обстоятельств лодка не была разрушена
штормами, и 6 марта ее с большим трудом сняли с камней.
Обслуживание механизмов в целом ряде случаев тоже оказалось
на неудовлетворительном уровне. Достаточно сказать, что ни одна
из балтийских «малюток» Vl-бис серии не показала и половины
автономности 1936 года — каждый раз что-то выходило из строя и
требовало возвращения в базу. Особенно неудобно, наверное, было
наркому ВМФ за действия своих подводников перед немецкими
«товарищами». 10.12.1939 г. близ порта Раума«С-1» (А.В. Триполь-
ский) открыла огонь по немецкому судну «Больхайм». Уже на пя-
том выстреле 100-мм орудие заклинило. Спустя полчаса командир
выстрелил по остановившемуся судну торпедой, но она отклони-
лась на 40 град. Следующая торпеда пошла четко по направлению
к судну, но взрыва не последовало. От окончательного конфуза
спасла сорокапятка, 35 выстрелов из которой отправили «Больхайм»
на дно. Спустя неделю нечто похожее произошло с «С-3» (К. И. Ма-
лофеев), действовавшей южнее Аландских островов. При попытке
остановить для досмотра немецкое судно решили дать несколько
предупредительных выстрелов из «сотки». Уже на втором выстреле
изъеденный ржавчиной спусковой крючок не сработал. При раз-
борке стреляющего приспособления в спешке крючок уронили за
борт, так что с остальными пароходами пришлось «общаться» при
помощи 45-мм пушки.
Происходили вещи и похлеще. 04.02.1940 г. возник пожар в ка-
юте командира «М-97» А.И. Мыльникова. Его причиной был... не-
затушенный окурок, брошенный командиром «М-96» А. И. Мари-
неско в заваленный бумагами угол каюты. Покурив, командиры
ушли из каюты, предоставив возможность тушить пожар постор^н-
498
ним. Комбриг Н.И. Виноградов по этому поводу в приказе заме-
тил, что командиры превратили свои каюты в «свалки мусора» и
вообще «потеряли навыки культурного отношения к жилым помеще-
ниям».
Итоговую оценку творившимся безобразиям дал в своем при-
казе № 020 «О задачах боевой и политической подготовки ВМФ
СССР на 1940 год» нарком Н.Г. Кузнецов: «Подготовка Военно-
Морского Флота на реальном боевом опыте выявила следующие сла-
бые стороны... Значительное количество катастроф, аварий, поло-
мок и отказов материальной части, вынуждавших подлодки преж-
девременно уходить с позиций, самолеты — задерживаться с выле-
том или иметь вынужденные посадки, корабли — задерживаться в
базах, причем подавляющее число этих происшествий, как при про-
верке выяснилось, происходили по вине личного состава, т.е. по причи-
не плохой эксплуатации.
Таким образом, наши слабые места не в недостатке тактических
приемов или несоответствии техники, а в недостаточной выучке ов-
ладении этими приемами и техникой и в слабом управлении (выделе-
но в приказе. — Примеч. авт.)».
После окончания войны с Финляндией подводные силы фло-
тов вернулись к обычной жизни, но количество аварий все равно
оставалось большим. Вот список происшествий на подводных лод-
ках СФ за первые десять месяцев 1940 года.
«К-1» — 16 августа задир пальца и подплавление упорного под-
шипника.
«К-2» — 14 июля авария вспомогательного дизель-генератора,
20 июля столкновение с эсминцем «Карл Либкнехт» по вине ко-
мандира эсминца.
«М-171» — 9 мая столкновение с эсминцем «Сокрушительный».
«М-172» — 10 января задир пальца главного подшипника, 1 фев-
раля пробита изоляция якоря электромотора.
«М-173» — 28 октября задир поршня цилиндра дизеля.
«М-174» — 26 августа задир поршня цилиндра дизеля.
«М-176» — 7 июля затоплен трюм VI отсека.
«Щ-404» — 27 сентября задир поршня цилиндра дизеля.
«Щ-421» — 19 февраля посадка на камни, 29 апреля пожар в от-
секе.
Не отставали от этой статистики подводные силы КБФ, где за
аналогичный период произошло 22 аварии, четыре происшествия
499
и 28 поломок, погибло два краснофлотца. 36 из общего числа слу-
чаев произошли по вине личного состава.
Однако самое крупное и вызвавшее далеко идущие негативные
последствия происшествие произошло в ноябре, уже после подве-
дения годовых итогов БП, — катастрофа «Д-1». Вкратце дело выг-
лядело так: после Советско-финляндской войны, в которой субма-
рина приняла достаточно активное участие, ряда других походов и
учебных задач с 22 августа по 10 октября корабль проходил теку-
щий ремонту борта плавмастерской «Красный Горн». До этого лод-
ка отработала только задачи № 1 и 2, последнюю лишь частично
без выполнения упражнений bfe 2г и 2д. В это же время командир
БПЛ Д.А. Павлуцкий неоднократно писал рапорты о переводе под-
лодки в I -ю линию и даже раз выводил ее на сдачу задачи № 13. На
время ремонта «Д-1» ее командир Ф.М. Ельтищев ездил в отпуск.
Лодка вышла из ремонта в его отсутствие, и потому принимавший
ее командир не проверил надежность работы кингстонной тарелки
цистерны быстрого погружения. А к ней имелись серьезные пре-
тензии — при погружении 12 июня цистерна самопроизвольно за-
полнилась водой (на лодках I серии тарелка ЦБП открывалась
внутрь цистерны и не прижималась, а, наоборот, отжималась за-
бортным давлением), и только аварийное продувание цистерн смог-
ло предотвратить катастрофу. 13 ноября в свой роковой поход — на
отработку пропущенной задачи № 2д — субмарина вышла с вер-
нувшимся только что из отпуска Ельтищевым, но без командира
БЧ-5. В 13.30 подлодка дала радиосигнал о начале погружения, ко-
торое стало для нее последним. Хотя в ходе поисковых работ «Д-1»
так и не была обнаружена, командование флота и ВМФ пришли к
выводу, что субмарина погибла в результате провала на запредель-
ную глубину (глубины в районе полигона колебались от 190 до 216 м).
В ходе разбирательства вскрылись не только грубые нарушения в
организации БП и судоремонта, но и то, что механизмы на трех дру-
гих лодках бригады — «Щ-404», «М-175» и «М-176» — содержались
в неудовлетворительном состоянии. Командира БПЛ Д.А. Павлуц-
кого сняли с должности и отдали под суд, из которого он, впрочем,
вышел практически без потерь.
Данный случай громко прозвучал в выступлении наркома Н.Г. Куз-
нецова на Сборе высшего руководящего состава ВМФ в конце 1940
года. При этом нарком указал натри главных, по его мнению, при-
чины аварийности:
500
1. «...мы (имелось в виду командование флотов и флотилий. —
Примеч. авт.) сами своими необдуманными, неразумными указа-
ниями толкаем людей на аварии и катастрофы». Таким образом,
нарком фактически признавал низкое качество подготовки людей,
командовавших соединениями и объединениями ВМФ.
2. «...очень большое количество аварий и катастроф происходит
по незнанию, по неумению справиться с обстановкой». То есть нар-
ком имел в виду отсутствие знания техники и неумение ее практи-
чески эксплуатировать.
3. «Я мог бы десятки примеров привести, которые показывают,
где все дело зависело от недисциплинированности и халатности».
Ясно, что все три причины относились к проявлявшемуся по-
разному «человеческому фактору». В качестве панацеи предлага-
лись жесткие дисциплинарные меры. «Если мы коснемся цифр — за
что мы наказываем, то вы увидите, что за недисциплинированность,
которая повлекла за собой аварии и катастрофы, мы как следует не
наказываем. Я требую от Военных советов самым решительным об-
разом ударить по разгильдяям и, как ни в каком другом вопросе не бо-
яться переборщить здесь со строгостью наказания. Это я вам заяв-
ляю ответственно, это я требую от вас и этим положением буду ру-
ководствоваться сам». Дополняло фактическую картину выступле-
ние начальника Политуправления ВМФ И.В. Рогова, в котором
объявлялись цифры погибшего в катастрофах и аварийных проис-
шествиях личного состава: 229 человек на весь ВМФ в 1939 году и
438 — за 1940 год.
Увы, ни поднять дисциплину, ни научить обслуживанию меха-
низмов до начала войны уже не оставалось времени.
9.4. БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
Что же удалось сделать за 15 мирных месяцев между Советско-
финляндской и Великой Отечественной войнами? С каким уров-
нем подготовки вошел наш флот в войну? Для ответов на эти воп-
росы для начала проанализируем руководящие документы, затем
отчеты с флотов и после вскроем систему факторов, негативно вли-
явших на состояние БП накануне войны.
Свои первые указания по организации боевой подготовки Н.Г. Куз-
нецов сделал, не дожидаясь нового учебного года, еше 19.11.1939 г.
в директиве № 12319с. Основными требованиями документа явля-
501
лисы «БП проводится круглый год без деления на периоды и в любых
условиях обстановки, в том числе и в военное время» и «БП в новом
году проводится с того уровня подготовки, которого достиг флот,
флотилия к концу истекшего года, а не начиная каждый год сначала».
Подчеркивалась важность полноценной подготовки в объеме зна-
ний командира его заместителей (старпомов), уточнялся и ограни-
чивался объем планирующих и отчетных документов по БП. В 1940
году, в соответствии с указаниями наркома, был пересмотрен в сто-
рону упрощения сам КПЛ, чтобы появилась возможность отрабо-
тать его за одну кампанию. Однако обновленный КПЛ-41 не успел
поступить на флоты до 22 июня и фактически отрабатывался уже в
ходе войны.
Не упустил из виду Н.Г. Кузнецов и вопрос о реформировании
органов контроля за БП подводного флота. Своим приказом № 069
от 28.01.1941 он объявил о формировании в штабе каждого флота
отдела Подводного плавания (ОПП). Поскольку одновременно с
этим осуществлялась крупная реформа соединений подводных ло-
док, трудностей с укомплектованием ОПП квалифицированными
кадрами удалось избежать. Начальником ОП П штаба СФ стал быв-
ший командир дивизиона и выпускник ВМА В.П. Карпунин, КБФ —
только что окончивший академию А.М. Стеценко (специальный
подводный отдел УБП был расформирован; вместо отделов по ро-
дам сил появились отделы, сформированные по территориально-
му признаку), ЧФ — бывший комбриг-3 Г.Н. Холостяков. Вместе с
тем оставался нерешенным вопрос о централизованном руковод-
стве этими отделами, поскольку, как показала практика, в УБП да-
леко не все вопросы, связанные с подводным флотом, нашли долж-
ное внимание.
Однако молодой нарком не смог избежать и некоторых сомни-
тельных или мертворожденных инициатив. Так, в 6-м пункте при-
каза указывалось: «Корабли 1 линии должны сохранять наибольшее
количество отработанного стабильного л[ичного] состава, причем
начсостав кораблей / линии должен быть закреплен на этих кораблях
не менее 2—3лет». Тем самым, с одной стороны, тормозилось выд-
вижение наиболее достойных командиров на вышестоящие долж-
ности, с другой — резко сокращалось количество кораблей-претен-
дентов на перевод в 1-ю линию. Нахождение втой или иной линии
было, конечно же, не самоцелью, а необходимым условием для от-
работки тех учебных задач, которые стали боевыми начиная с 22 июня.
502
Еше раньше приказами наркома определялось: «Подводные лодки
1-й линии тренировать в выполнении скрытых атак по быстроходным
целям с преодолением противолодочного охранения на прямом курсе. К
групповым атакам и на зигзаге цели и охранения допускать наиболее
подготовленные и проверенные лодки». Неоднократно подчеркивалась
строгая последовательность в отработке задач КПЛ. Короче, по сово-
купности всех указаний получалось, что не менее чем 90% подлодок
предстояло «довольствоваться» лишь отработкой торпедных атак в
простейших условиях обстановки. При этом сам же нарком подчер-
кивал, что «боевая подготовка на флотах и флотилиях продолжает
протекать с большими условностями», а «фактическое использование
оружия, как условие, обеспечивающее приближение подготовки к боевой
действительности, практикуется совершенно недостаточно» (цитаты
из приказа № 0878 от 21.11.1940 «О ликвидации условностей в БП
и приближении ее к боевым условиям»). Той же рукой, но чуть поз-
же он подписал «положения об обеспечении безопасности боевой
подготовки ПЛ и КПЛ-41, в которых накладывались серьезные ог-
раничения на условия, в которых могла осуществляться отработка
задач БП.
Каковы же реальные результаты БП в 1940 году? Задачи «Кур-
са» оказались выполнены: подлодками КБФ на 88% со средним
баллом 3,7, ТОФ — на 79% с баллом 4,1; ЧФ — на 72,8% с баллом
4,0; СФ — на 58% с баллом 3,8. Полностью отработали весь КПЛ
лишь одна лодка ТОФ и три субмарины ЧФ. В 1-й линии числи-
лось восемь подлодок КБФ, 34 ТОФ и 13 ЧФ. Во 2-й линии нахо-
дились 16,29,12 и 13 подлодок СФ соответственно. Уместно заме-
тить, что на 31 декабря ВМФ располагал 205 подводными корабля-
ми и, следовательно, 80 недостающих лодок числились в «органи-
зационном периоде», то есть не отработали даже двух первых задач
КПЛ. Положение с зачетными торпедными стрельбами отражено
в таблице, положение с орудийными стрельбами и минными по-
становками было еще менее благоприятным. Постановки отраба-
тывались только на ТОФ и ЧФ со средним баллом 4,0, при стрель-
бе по надводным целям средний балл составил 3,6, воздушным —
3,45. Учения по преодолению ПЛО производились лишь на ТОФ и
ЧФ — десять и четыре соответственно. По флотам на первое место
вырвался ЧФ, зато последнее «прочно удерживал» Северный флот,
выполнивший меньше всего задач и торпедных стрельб. По послед-
нему параметру до него скатился КБФ, что объяснялось медлен-
503
ным налаживанием нормальной жизнедеятельности флота в новых
прибалтийских базах.
Таблица 9.4.1.
Показатели зачетных торпедных стрельб, произведенных
подводными лодками в кампанию 1940 года
Наименование показателя КБФ ТОФ ЧФ СФ
Количество ПЛ на 31.12.1940 65 84 41 16
Открытые атаки (задачи № 5,7 и 13) 95 195 ЮЗ 29
Скрытые атаки (задача № 10) 16 19 22 —
Скрытые атаки прямоидущен пели с охранением (задача № 12) 5 3 10 -
Скрытые атаки зпгзагнрующеп цели с охранением (задача№ 14) - - 9 —
Всего 116 217 144 29
Число зачетных стрельб па одну ПЛ 1,8 2,6 3,5 1.8
Выполнение по плану БП, % 84 76,6 73 82,6
Средний балл 4,0 4,8 4.6 4.5
Но все эти цифры могут показаться мертвыми, поскольку не со-
держат информации о подготовке конкретных лодок и командиров.
Возьмем в качестве примера наиболее «благополучный» в смысле тор-
педных стрельб Черноморский флот. Вот как выглядела ситуация с
подготовкой командиров средних и больших подлодок здесь.
Таблица 9.4.2.
Торпедные стрельбы, выполненные командирами больших
и средних ПЛ ЧФ в 1940 и 1941 гг.
Командир (ПЛ) Число практиче- ских торпед, выпушен- ных для про- верки тор- педного ору- жия (задача № 4) Общее число стрельб по последую- щим задачам КПЛ, включая стрельбы воздухом В т.ч. число зачетных стрельб по задачам КПЛ с выпуском практиче- ских торпед Всего выпустил практи- ческих торпед Приме- чания
Поляков Е.П. («Л-4») 8 43 И 19
Жданов А.С. («Л-5») 54 66 22 76
504
Продолжение таблицы 9.4.2.
Командир (ПЛ) Число практиче- ских торпед, выпущен- ных для про- верки тор- педного ору- жия (задача № 4) Общее число стрельб по последую- щим задачам КПЛ, включая стрельбы воздухом Вт.ч. число зачетных стрельб по задачам КПЛ с выпуском фактиче- ских торпед Всего выпустил практи- ческих торпед Приме- чания
Буль С.П. («Л-6») 12 - - 12
Израйлсвнч И.С. («Д-4») 74 6 6 80 СТ1Х‘ЛЯЛ па «Д-6»
Савицкий С.Т. («Д-5») 15 - 15
Фаргушиын И.Ф. («С-310) 17 29 9 26
Павленко С.К. («С-32») 12 12 5 17
Алексеев БА. («С-33») 4 25 6 10
Хмельницкий ЯМ. («С-34») 10 — - 10
Гриценко I4.M. («Щ-204») 4 49 14 18
Дропнп П.С. («Щ-205») 5 43 18 23
Каракай СА. («Щ-206») 3 30 9 12
Панов НА. («Щ-207») 3 32 7 10
Болотов Н.М. («Щ-208») 4 23 5 9
Киселев НН_ («Щ-209») - 51 14 14
Михайлов ГА («Щ-210») 1 39 И 12
ДсвяткоАД. («Щ-211») - 15 6 6
Бурпсшюв И.К («Щ-212») 1 35 10 И
Денежно Д.М. («Щ-213») 8 70 14 22
505
Окончание таблицы 9.4.2.
Командир (ПЛ) Число практиче- ских торпед, вылущен- ных для про- верки тор- педного ору- жия (задача № 4) Общее число стрельб по последую- щим задачам КПЛ, включая стрельбы воздухом В т.ч. число зачетных стрельб по задачам КПЛ с выпуском практиче- ских торпед Всего выпустил практи- ческих торпед Приме- чания
Власов В.Я. («Щ-214») 2 26 2 4
Апостолов Г.П. («Щ-215») 24 - - - 24
Карбовский Г.Е. («Щ-216») 6 42 13 19 Стрелял па «Щ-211»
Какие выводы можно сделать из приведенных в таблице данных?
Во-первых, наибольшее количество практических торпед вы-
пустили те командиры, лодки которых вышли из среднего, капи-
тального или гарантийного ремонта и постройки, причем торпеды
эти выпускались в подавляющем большинстве для проверки тор-
педного вооружения. Хотя такие стрельбы могли успешно приви-
вать навыки личному составу БЧ-3 в подготовке к выстрелу из тор-
педного аппарата, они мало что давали командиру в плане повы-
шения его тактической подготовки.
Во-вторых, лишь около трети учебных стрельб КПЛ выполня-
лись с фактическим выпуском торпед. Из приведенной статистики
несложно высчитать, что в среднем за год один командир совер-
шал по пять-шесть атак с фактическим выпуском, что, с нашей точ-
ки зрения, как минимум в два раза меньше удовлетворительной нор-
мы. При этом следует учитывать, что не менее 70% зачетных стрельб
осуществлялись по условиям, весьма далеким от боевых (см. таб-
лицу 9.4.2). Получалось, что лишь раз в течение года командир под-
лодки имел возможность выпустить практическую торпеду, отра-
батывая более-менее сложную задачу.
В-третьих, все учебные атаки с фактическим выпуском осуще-
ствлялись с выпуском одной торпеды.
Но главный вывод по нашей предвоенной боевой подготовку
нельзя извлечь из голых статистических выкладок. Он звучит так:
506
боевая подготовка осуществлялась настолько формально и упрощен-
но, что из ее практики не вытекало никаких выводов по части совер-
шенствования тактики вообще и методов торпедной стрельбы в част-
ности (подробнее об этом в 12-й главе). В Великую Отечественную
войну мы вошли с методами торпедной стрельбы образца Первой
мировой войны, и нам потребовалось полгода, чтобы это понять,
но так и не хватило военного времени, чтобы полностью ликвиди-
ровать подобного рода отсталость.
Исходя из вышесказанного положение с боевой подготовкой
представляется далеко не блестящим. Основными факторами, тор-
мозившими ход БП подводного флота и снижавшими ее качество на-
кануне войны, являлись:
А. Некомплект старшего и младшего начсостава.
На этом мы подробно останавливались в 6-й главе.
Б. Отсутствие необходимых знаний и особенно практического опы-
та у данных категорий.
Как и раньше, это было связано с продолжавшимся вступлени-
ем новых лодок и избавлением от кадров, не соответствовавших
требованиям морально-делового характера. Не всегда продуманной
являлась работа кадровых органов. Все это вызывало большое ко-
личество перемещений и «дикий» кадровый рост у оставшихся ко-
мандиров. Так, Ю.С. Руссин вспоминал, что он, окончивший учи-
лищедосрочно в начале 1940 года (ускоренный выпуск объяснялся
Советско-финляндской войной), получил назначение на должность
командира БЧ-1 подлодки «М-62». После того как в июне субма-
рину отправили служить на Черное море по железной дороге, Рус-
син, считавшийся уже бывалым подводником, стал старпомом на
«М-102». Командирами же «малюток», вступавших в строй на КБФ
и ЧФ в конце 1940-го — начале 1941 года (13 единиц), являлись
выпускники ВМУ 1937—1938 гг. В отчете 2-й БПЛ ЧФ ее командир
М.Г. Соловьев признавал, что большим препятствием в осуществ-
лении БП являлся «малый стаж командования, в результате чего
много времени уходит на специальную подготовку».
Пример с Ю.С. Руссиным явно не являлся единичным. ЧВС
КБФ М.Г. Яковенко приводил на Сборе следующий пример: «Унас
на Балтийском флоте по-прежнему продолжается организационный
зуд. Очень часто мы формируем, переформировываем части, и вот из-
за этого организационного зуда мы не можем привести наши части
в такое состояние, чтобы знать, что эти части сформированы и бу-
507
дут выполнять свою задачу. Достаточно сказать, что за 1939/1940
гг. с осени, мы переместили 8821 командира. Тут, правда, имели мес-
то и новые формирования, тут были и правильные перемещения, но
когда перед Главным Военным советом мы все это проанализировали,
то оказалось, что у нас было много неправильных, непродуманных пе-
ремещений. Частая смена командиров привела к ряду упущений в
боевой и политической подготовке частей кораблей флота». К это-
му следует добавить, что на тот момент налицо в КБФ числилось
около 12 тыс. командиров. Получалось, что в течение года при-
мерно три четверти от всего среднего начсоства получали новые
назначения.
Самое интересное, что руководство ВМФ не видело в этом ни-
какой проблемы, а, наоборот, фактически приветствовало такое
«броуновское» движение. «У нас задерживается рост и продвиже-
ние молодых кадров, — восклицал на Сборе И.В. Рогов. — Посмот-
рите, чпю в армии получается. В армии, если посмотреть на коман-
дующих, то это вчерашние командиры дивизий, если посмотреть на
командиров дивизий и корпусов, то это вчерашние командиры бата-
льонов. У нас очень медленный рост, очень медленное продвижение
молодых кадров. У нас есть свои особенности, свои трудности, пото-
му, что некоторое отличие, некоторая сложность в этом деле име-
ется».
В. Большие затраты времени и сил иа осуществление судоремонта.
Подробнее об этом в 11-й главе. Здесь отметим лишь то, что
после «финской» войны большинство подводных лодок КБФ и СФ,
кроме недавно вступивших, разом потребовали как минимум уси-
ленного текущего ремонта, что ни в коей мере не обеспечивалось
существовавшей судоремонтной базой. Те, кто не смог попасть на
заводы, а таких было большинство, вяло ремонтировали матчасть
силами личного состава в течение всей кампании, перемежая это с
выходами на отработку задач КПЛ. Качество такого ремонта, как,
впрочем, и заводского, имело множество нареканий. «Успешность
БП, — писал в своем отчете командир 1-й БПЛ ЧФ И .А. Бурмист-
ров, — резко снижает недоброкачественный ремонт, как правило,
затягивающийся по времени».
Г. Большой отрыв от БП на выполнение боевых задач в мирное
время.
Под этим подразумевается несение дозоров и развертывание на
позициях вблизи побережья вероятного противника: 09—22.06.1940 г.
508
блокада эстонского и латвийского побережья субмаринами КБФ,
с 15.06 по 28.07.1940 г. патрулирование подводных лодок ЧФ вбли-
зи румынского побережья и перед выходом из Босфора. Несли до-
зоры подлодки других флотов. Так, например, в отчете о БП брига-
ды ПЛ СФ значилось, что 66% от общего числа ходовых суток в
1940 году было затрачено на несение дозора, позиционную служ-
бу (до мая подлодки продолжали выходить на патрулирование у
норвежского побережья), дежурство на якорных стоянках по го-
товности и т.д.
Д. Плохое материальное обеспечение боевой подготовки.
Сосредоточив все свое внимание и средства на строительстве
новых кораблей, руководство НК ВМФ не сумело обеспечить их
ни надлежащей ремонтной базой, ни имуществом и расходными
материалами для осуществления БП. Ярче всех на Сборе по этому
поводу высказался командующий Северной Тихоокеанской фло-
тилией М.И. Арапов: «Наряду с тем, что имеются драгоценные при-
боры по управлению артиллерийским огнем, по торпедной стрельбе,
мы не имеем таких вещей, как тросы для буксировки самолетов, не
имеем сетей, цепей для бонов, лопат не имеем. Наряду с этим строим
прекрасные дорогие корабли, большие деньги вкладываем в технику, а
такие мелочи тормозят боевую подготовку».
На подготовку подводных сил все это распространялось в пол-
ной мере. На Северном флоте до августа 1940 года отсутствовал ко-
рабль-торпедолов, что заставляло в подавляющем большинстве слу-
чаев стрелять воздухом. Выделяемые штабом флота корабли-цели
тоже далеко не всегда соответствовали предъявляемым требовани-
ям. В своем отчете И.А. Бурмистров указывал: «Атака по тральщи-
ку, имеющему в охранении 2 катера МО, также не может готовить
командира к современной войне». То же творилось и на КБФ, где от-
мечалось большое число срывов торпедных атак из-за отсутствия
кораблей-мишеней. Например, для отработки этих задач 1-я БПЛ
за всю кампанию лишь один раз получила эсминец сроком на пять
суток. Среди причин, понижающих успешность испытаний новых
подлодок на Балтике, указывались:
«в) Отсутствие минимально необходимого обеспечения ходовых
испытаний со стороны штаба флота (обеспечение корабля при погру-
жениях);
г) Отсутствие бензина для катеров не позволяет даже обеспе-
чить нормальную вывеску лодки в гавани или на рейде;
509
д) Отсутствие индивидуальных спасательных приборов застав-
ляет лодки выходить в море на испытания без таковых, нарушая
приказ НК ВМФ».
Уважаемый читатель, вам это ничего не напоминает?
Нарком отреагировал на просьбы подводников. При реоргани-
зации подводного флота в январе — феврале 1941 года в состав бри-
гад подлодок впервые были включены надводные корабли, кото-
рые могли обеспечивать торпедные стрельбы субмарин в качестве
целей или торпедоловов:
БПЛ СФ — эсминец «Валериан Куйбышев», сторожевой ко-
рабль «Гроза»;
1 -я БПЛ КБФ - - эсминец «Энгельс», тральщик «Т-299» («Иманга»);
2-я БПЛ КБФ — эсминец «Артем», тральщик № 55 «Мороз»;
УБ ПЛ и ОУДПЛ — сторожевой корабль «Пурга» и тральщик № 83
«Сом»;
1-я БПЛ ЧФ — эсминец «Шаумян»;
2-я БПЛ ЧФ — эсминец «Незаможник», сторожевой корабль
«Шквал»;
1-я БПЛ ТОФ — эсминец «Сталин»;
2-я БПЛ ТОФ — эсминец «Войков»;
3-я БПЛ СТОФ — сторожевой корабль «Зарница»;
1-й ОДПЛ ТОФ — сторожевой корабль «Гром»;
2-й ОДПЛ ТОФ — сторожевой корабль «Бурун»;
ОУДПЛ ТОФ — тральщик «Патрокл».
Естественно, что эта реорганизация, произведенная за пять ме-
сяцев до начала войны, практически не сыграла никакой роли в
преодолении многолетних упущений.
Е. Отработка торпедных стрельб исключительно по крупным бое-
вым кораблям.
Наши командиры буквально бредили атаками на немецкие, ита-
льянские и японские линкоры, не считая остальные цели достой-
ными своего внимания. Тон направленности флотских маневров
задавал начальник Управления БП ВМФ Ю.Ф. Ралль. «В настоя-
щее время, — заявил он на Сборе, — когда подводное оружие приоб-
ретает все большее значение, необходимо в наших условиях отраба-
тывать ордера, в которые включены быстроходные подводные лодки.
Совместный переход эскадры с подводными лодками позволит в слу-
чае надобности создать при их помощи позицию, за которой можно
укрыться при отрыве эскадры от сильнейшего противника, или наве-
510
сти его на свои подводные лодки». Это же направление мысли четко
прослеживалось и у подавляющего большинства комбригов. «Зна-
чительно понижает ценность подготовки использование атак ПЛ
базовых тральщиков, не обладающих нужным ходом и необходимой
дальностью открытия» (из отчета 1-й БПЛ ЧФ); крупный недоста-
ток БП — «выполнение КПЛ(торпедных атак) по кораблям со скоро-
стью 14— 18узлов и лишь 2раза за год при скорости 24узла» (из отче-
та 3-й БПЛ ЧФ). Лишь имевший опыт «Зимней войны» командир
2-й БПЛ КБФ А.Е. Орсл в своем отчете скромно упомянул, что сле-
дует тренироваться и в атаках на тихоходные цели.
Казалось бы, в чем проблема? Может показаться, что если ко-
мандир умеет атаковать быстроходные цели, то атака тихоходных
не вызовет у него никаких затруднений. Ан нет! И то, и другое име-
ет свою специфику, свои особенности маневрирования и расчета
выхода в атаку. Тренируясь в определении «на глаз» элементов дви-
жения боевых надводных кораблей, командиры оказались совер-
шенно не знающими характеристик торговых судов, их архитекту-
ру, размерения, водоизмещение и многое другое, исходя из чего
рассчитывались дистанция, курсовой угол и скорость цели.
В создавшихся условиях в более выгодном положении оказа-
лись командиры, пришедшие из торгфлота. Не в этом ли причина
их относительно более успешных действий в годы войны?
Ж. Сосредоточение внимания на вопросах применения оружия в
ушерб решению тактических задач.
Из вышеприведенного перечня задач КПЛ и фактических по-
казателей по их отработке ясно вытекает, что наиболее часто отра-
батывались так называемые открытые атаки — задачи № 4, 5, 7 и
13. Ясно, что в ходе них можно было в лучшем случае отработать
действия командира подлодки и экипажа, начиная с того момента,
когда выгодная позиция для торпедной атаки уже занята. Само же
умение определить выгодную позицию и, скрытно маневрируя,
достигнуть ее почти не отрабатывалось. Большинство срывов вы-
ходов в атаки в годы войны приходится именно на отсутствие у ко-
мандиров умений по этой части.
3. Сохранение большого числа упрощений н условностей, усугуб-
ленное некоторыми ошибочными указаниями наркома ВМФ по орга-
низации БП.
Вот лишь несколько цитат и фактов: «Учения ПЛ с фактическим
преодолением средств ПЛОпри противодействии противника не прово-
511
дились» (из отчета БПЛ СФ), из 248 торпедных атак ПЛ СФ только
20 были совершены с фактическим выпуском торпед, остальные —
воздухом. Отчасти это объяснялось отсутствием торпедолова, но на
КБФ, где они имелись в необходимом количестве, 3-я БПЛ стреляла
торпедами в течение года 30 раз. а воздухом — 165.
Имелась и богатая практика подбора тепличных условий для
выполнения остальных задач КПЛ: «Недостатком оперативно-так-
тической подготовки необходимо считать недостаточное приближе-
ние всех учений и выполнение задач к действительно боевым услови-
ям» (из отчета 1-й БПЛ ЧФ). Подписавший отчет начальник штаба
3-й БПЛ ЧФ А.В. Крестовский честно признавался, что «не было
достаточной тренировки в преодолении средств ПЛО, особенно в ча-
сти преодоления сетевых преград». А.Е. Орсл по этому же писал сле-
дующее: «Ученияпо преодолению средств ПЛО... на БПЛне проводи-
лись из-за отсутствия оборудованных полигонов и эта задача зачте-
на ПЛ БПЛ за участие в боевых действиях и преодолению ПЛО... в
действительно боевых условиях». А вот один из выводов отчета о БП
подводных лодок КБФ: «б. Необходимо действия ПЛ не ограничи-
вать простыми условиями (дистанции, плавание с огнями и т.п.), а
проводить в усложненных условиях введя в практику отработку за-
дач больше всего в туман, ночью и плохую видимость».
Увы, крупную ложку дегтя добавил сам нарком, подписав в кон-
це 1940 года после катастрофы «Д-1» «Положение об обеспечении
безопасности боевой подготовки ПЛ». В нем черным по белому
было написано: «ПЛ на глубинах моря больше рабочей глубины лодки
не погружаться». Если для Балтийского и Черноморского флотов
это решение не имело особых последствий, то Тихоокеанскому и
особенно Северному пришлось немало озадачиться поиском но-
вых учебных полигонов.
Обстановку, сложившуюся с боевой подготовкой БПЛ СФ пос-
ле катастрофы «Декабриста», достаточно точно изложил в своих
мемуарах назначенный тогда на должность командира бригады
Н.И. Виноградов: «Когда я принял командование бригадой, обста-
новка в ней не могла порадовать. Из-за вынужденного перерыва в
боевой учебе выучка подводников находилась на низком уровне.
Ухудшилась и воинская дисциплина. Но более всего огорчала со-
вершенно несвойственная коллективам подводников атмосфера
какой-то хандры, неуверенности в своих силах.
512
Разрешение на первый после трехмесячной паузы выход в море при-
шлось запрашивать в Главном морском штабе. Что это был за выход!
«Щ-421», а отобрали для почина именно ее, разрешили плавать лишь в
надводном положении и не далее десяти миль от берега... Тем не ме-
нее дело с мертвой точки сдвинулось. Вслед за «Щ-421» начали вы-
ходить в море и другие лодки. Мало-помалу стала налаживаться бое-
вая учеба.
На Север были присланы из Москвы Курсы боевой подготов-
ки, переработанные с учетом выводов тех многочисленных комис-
сий. Увы, в этих документах явственно проявились элементы пе-
рестраховки. Нам, скажем, категорически предписывалось отработ-
ку первоначальных задач по управлению кораблем в подводном
положении (пробное погружение, маневрирование под водой, а
также срочное погружение и всплытие) проводить в районах, глу-
бины которых не превышали бы так называемые рабочие глубины
погружения — 70—80 метров для больших и средних лодок, 50 —
для «малюток». Но все фьорды и заливы вблизи нашего побережья
имели значительно большие глубины. Можно было использовать
только тесные бухточки и губы.
Такого рода запреты ставили нас просто-таки в безвыходное по-
ложение. О каком мастерстве командира-подводника могла идти
речь, если, к примеру, не разрешалось отрабатывать такой важный
для боя прием, как подныривание под корабль охранения? Спору
нет, думать о безопасности людей в ходе боевой подготовки необ-
ходимо. Недопустимо, когда в мирное время за чью-то халатность,
непредусмотрительность приходится расплачиваться бессмыслен-
ными человеческими жертвами, гибелью дорогостоящих кораблей.
Но ведь не ведет к добру и другая крайность — стремление избе-
жать какого-либо риска, вести боевую учебу в предельно упрощен-
ных, тепличных условиях. Научить людей боевому мастерству мож-
но только в обстановке, максимально приближенной к реальному
бою. Тому же, кто чрезмерно перестраховывается во время учебы,
может статься, очень дорогой ценой придется расплачиваться за это
на войне». К данной цитате следует сделать небольшое пояснение.
Н.И. Виноградов был назначен на должность командира БПЛ СФ
приказом наркома от 14.12.1940, а катастрофа «Д-1» произошла 13
ноября. Даже если предположить, что служивший до того на Балтике
Виноградов попал на Север через месяц после приказа, то перерыв в
БП североморских подводников мог составить не более двух месяцев,
что вряд ли объясняло зафиксированный новым комбригом «низкий
17 М Мора юп
513
уровень». На самом деле, как показали отчеты о БП за 1939 и 1940 гг.,
подготовка подводных сил Северного флота находилась на неудов-
летворительном уровне задолго до катастрофы «Декабриста».
Н.Г. Кузнецов, несомненно, понимал, к чему могут привести
подобные упрощения. Его оправдания в мемуарах прекрасно рас-
крывают суть отношения наших командиров к методу обучения
«пешими по-конному»:«Больше всего ограничений устанавливали для
подводных лодок. Сложные маневры с их участием часто чреваты про-
исшествиями, порой тяжелыми. Не один командующий поплатился
за них званием и должностью. В результате подводников ограничива-
ли в маневрировании при выходе в атаку. Надводные корабли-цели ста-
рались позировать им на меньших скоростях и при постоянных кур-
сах, хотя все понимали, что на войне будет по-другому.
Как-то я беседовал на эту тему с А.А. Ждановым. Доказывал, что
чрезмерная боязнь аварий мешает нам готовить настоящих, смелых
подводников, а на войне мы поплатимся за это. Разговор шел вскоре
после гибели подводной лодки на Северном флоте.
Жданов рассердился:
— Так вы хотите, чтобы я одобрил безнаказанность за аварии и,
значит, поощрял их ?
Убедить Андрея Александровича мне не удалось, да и, честно гово-
ря, сам я был не очень готов отказаться от практики, которая проч-
но установилась. Понимал, какими «фитилями» это грозит мне са-
мому».
И. Отсутствие в ряде случаев необходимого внимания к вон-
росам БП со стороны штабов флотов и БПЛ.
Легко рассмотреть этот вопрос на примере бригады ПЛ СФ.
Несмотря на то что все исправные лодки бригады несли позицион-
ную службу в течение всей Советско-финляндской войны, лишь у
шести из 15 командиров к началу года имелись допуски к самосто-
ятельному управлению кораблем. Это не значит, что остальные де-
вять не умели командовать подлодками. Просто у командования
бригадой не нашлось времени для того, чтобы оформить докумен-
тально необходимые допуска. Лишь к концу года такой допуск по-
явился у всех командиров.
В целом же командование в наибольшей мере интересовалось
совсем другими, нежели БП, вещами. На первом месте, как это все-
гда было в нашей армии, стояли вопросы воинской дисциплины,
на втором — безаварийная эксплуатация техники, далее выполне-
514
нис планов ремонтных, строительных и различных хозяйственных
работ и лишь затем все остальное. Эта система живет и побеждает в
наших Вооруженных Силах и поныне.
Другой крайностью, порожденной как раз таки недоверием к
умению подчиненных правильно эксплуатировать технику, явля-
лась чрезмерная опека командиров подлодок командованием бри-
гад и дивизионов. Фактически без них обходился редкий выход
лодок даже на отработку какого-либо упражнения, не говоря уже о
сдаче задачи на зачет. Многие командиры так привыкли к «стар-
шему товарищу» за плечами, что с трудом мыслили себе, как без
него можно было обойтись. Назвать такое поведение заботой или
вниманием просто не поворачивается язык — командиры подраз-
делений и соединений очень часто даже не пытались воспитывать
подчиненных им командиров субмарин, а попросту подменяли их.
В то же время далеко не все комдивы и флагманские специалисты
являлись хорошими учителями и воспитателями для своих подчи-
ненных. Многим из них было легче не научить, а заменить коман-
дира при выполнении той или иной операции.
В последние месяцы перед началом Великой Отечественной вой-
ны боевая подготовка осуществлялась достаточно интенсивно на всех
флотах, за исключением, пожалуй, только Северного. Ряд лодок, всту-
пивших в состав КБФ и ЧФ, успели перейти из организационного
периода во 2-ю линию, зато многие откатились туда же из 1-й.
Таблица 9.4.3.
Изменение состояния БП подлодок КБФ,
ЧФ и СФ между октябрем 1940 года и июнем 1941 года
Состояние ПЛ КБФ, год ЧФ, год СФ, год
1940 1941 1940 1941 1940 1941
1-я линия 8 2 13 19 — —
2-я линия 16 46 12 11 13 8
Органпиацноннын период 28 21 11 17 3 7
На том, как осуществлялась боевая подготовка субмарин Се-
верного флота после катастрофы «Д-1», мы уже останавливались.
07.05.1941 г. «М-176» первой из подлодок СФ вышла для несения
дозора у входа в Кольский залив. Вслед за ней за оставшиеся мир-
ные недели в море успели побывать «Щ-401», «Щ-422», «Щ-404»
и «Щ-421». Их походами все фактически и ограничивалось.
515
Боевая подготовка подводных сил КБФ в зимние и весенние
месяцы наиболее активно осуществлялась лодками 1-й БПЛ, бази-
ровавшейся на Либаву. Из-за затяжной зимы и холодной весны
находившаяся в Таллине 2-я бригада приступила к систематическим
выходам на БП только в начале мая. За зиму в очередной раз час-
тично поменялся командный состав. Более 20 командиров, в ос-
новном из числа недавно назначенных, не имели допусков к само-
стоятельному управлению кораблем. Вскоре последовало указание
развернуть дозоры, а во второй половине мая — перебазировать
1-ю бригаду в Усть-Двинск. В Либаве остались только дивизион «ма-
люток», а также лодки, осуществлявшие различные ремонтные ра-
боты на заводе «Тосмаре».
Более интенсивно боевая подготовка осуществлялась на Чер-
номорском флоте. Каждая из находившихся в строю лодок провела
от 15 до 30 учебных атак, в том числе от четырех до 11 зачетных. За
этот же период лодками только 1-й БПЛ было выпущено 173 прак-
тические торпеды. В мае и на этом театре развернули базовые дозо-
ры. С 11 по 19 июня подлодки принимали участие в маневрах фло-
та, в интересах которых командование бригад с большими натяж-
ками осуществило перевод большого числа лодок в 1 -ю линию. До
начала войны оставались считанные дни...
В большинстве послевоенных исследований по боевой деятель-
ности нашего подводного флота в голы войны делалось заключе-
ние, что к июню 1941 года БП наших подлодок еще не успела до-
стичь необходимого уровня. Те, кто это писал, не понимали сути
предмета или сознательно лукавили — при указанных выше нега-
тивных факторах, влияющих на БП советского подводного флота,
наши подводники никогда бы не научились тому, что необходимо
на войне. Тяжкий груз довоенных упущении давил на них в тече-
ние всей войны, поскольку большинство командиров подлодок, ди-
визионов и бригад имели в основе довоенную подготовку.
И все же оценить однозначно уровень подготовки нашего под-
водного флота к началу Великой Отечественной войны невозмож-
но, поскольку однородным он как раз таки и не был. На вступив-
ших в строй до 1939 года лодках, как правило, имелся достаточно
подготовленный младший начсостав. Там, где он дополнялся ко-
мандиром, прослужившим в данной должности (пускай и не на этой
лодке) втечение нескольких лет, субмарина могла считаться впол-
516
не подготовленной к действиям в простых условиях обстановки.
Там, где опытный командир попадал служить на новый корабль,
ему во всех случаях предстояло осуществлять многомесячную ра-
боту по обучению подчиненных и сколачиванию экипажа. Такая
лодка к числу подготовленных явно не относилась. Около полови-
ны подводных лодок (см. приложение № 2) имели неопытных ко-
мандиров, а значительное число из этих ПЛ — еще и несплаванные
экипажи. К сожалению, многие из них очень быстро пополнили
списки погибших. Если брать направления подготовки, то по срав-
нению с остальными лучше всего обстояло дело с техническими спе-
циалистами и штурманами, хотя и из-за них возникало немало ава-
рий. Намного хуже обстояли дела с подготовкой командиров ло-
док, причем следует заметить, что это во многом определялось оши-
бочностью самих взглядов на применение подводного флота и
слабой разработкой целого ряда вопросов тактики.
Ни одна подлодка ВМФ не была готова к осуществлению тор-
педных атак в действительно сложных условиях. То, что три таких
атаки все-таки завершились успехом в 1941 году, является большой
удачей и личной заслугой А.Д. Девятко («Щ-211») и Н.Е. Егорова
(«М-174»), причем сами эти исключения, как говорится, лишь под-
черкивали общее правило.
К числу немногочисленных положительных моментов нашей
БП в предвоенные годы следует отнести отработку дальних и про-
должительных походов, многочасового плавания в подводном по-
ложении и скрытого форсирования рубежей ПЛО. (Хотя из тех ко-
мандиров, кто отрабатывал эти задачи в 1934—1936 гг., мало кто
задержался на своих должностях к лету 1941-го.) Без подобного
опыта были бы невозможны аналогичные действия в годы войны
И тем не менее обшей оценкой достигнутого к началу Великой Оте-
чественной войны уровня БП нашего подводного флота может быть
только твердый «неуд».
ГЛАВА 10
ОРГАНИЗАЦИЯ СЛУЖБЫ НА ПОДВОДНЫХ ЛОДКАХ
В МИРНОЕ И ВОЕННОЕ ВРЕМЯ
В этой главе мы попытаемся кратко осветить основные момен-
ты службы и быта подводников в боевых походах и на берегу. Без
подобной информации очень трудно воспринять описание конк-
ретных ситуаций, в которые попадали экипажи подводных лодок,
а также различные житейские проблемы, которые постоянно дов-
лели над моряками в тех или иных условиях.
10.1. ОРГШТАТНАЯ СТРУКТУРА ЭКИПАЖА ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ.
ОБЯЗАННОСТИ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ. СЛУЖЕБНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
ВНУТРИ ЭКИПАЖА
Штатная организация экипажа подлодки постепенно склады-
валась на протяжении всего межвоенного периода. Наиболее круп-
ные изменения в ней произошли в связи с введением в 1932 году
нового «Корабельного устава рвбоче-крестьянского ВМФ Союза
ССР» (КУ-32). До того внутренняя организация продолжала линию,
начатую еше в царском флоте, когда личный состав расписывался
по различным флотским экипажам, которые с началом кампании
распределялись по числящимся в строю кораблям. Экипажи дели-
лись на роты, роты на два — четыре отделения по специальностям,
те, в свою очередь, — на сектора. К подводным лодкам такая орга-
низация подходила меньше всего, поскольку штатная по проекту
численность личного состава большой субмарины примерно соот-
ветствовала роте сокращенного состава, но из той же роты можно
было укомплектовать экипажи трех-четырех «малюток». Как при
этом распределялись по кораблям строевые командиры и вахтен-
ные начальники, оставалось вопросом сложным и малопонятным.
518
Техническим специалистам, введенным в состав рот, отделений и
секторов для обслуживания конкретных устройств и механизмов,
рядовой личный состав не подчинялся, что создавало большие про-
блемы в обучении и воспитании матросов.
Основным документом, отражавшим боевую организацию ко-
рабля, являлось боевое расписание, которое распределяло личный
состав по боевым постам и командным пунктам для управления
оружием и техническими средствами в бою и для их обслуживания.
Типовое боевое расписание составлялось еще при постройке голов-
ных кораблей проектов специалистами УВМС с участием предста-
вителей промышленности.
Первым и на длительное время единственным специальным
документом, отражавшим специфику подводной службы и ее орга-
низации, являлись изданные в 1922 году «Правила службы на под-
водных судах». Они были составлены под руководством командира
балтийской дивизии Я.К. Зубарева и регламентировали организа-
цию службы и эксплуатацию вооружения и технических средств на
ПЛ. Правила состояли из трех частей: «Управление подводной лод-
кой», «Боевая служба подводной лодки и боевое маневрирование»,
«Уход за боевым вооружением, механизмами и обращение с ними.
Обязанности личного состава».
Появление КУ-32 резко изменило ситуацию. Главнейшей от-
личительной особенностью нового устава являлись изложенные в
1-й части («Боевая служба корабля») отказ отделения личного со-
става по ротам, ликвидация должностей старших корабельных спе-
циалистов и старшего вахтенного начальника. Теперь личный со-
став сводился в шесть боевых частей (БЧ):
— штурманскую (БЧ-1);
— артиллерийскую (БЧ-2);
— минную (БЧ-3);
— наблюдения и связи (БЧ-4);
— электромеханическую (БЧ-5);
— авиационную (БЧ-6)
и три службы (С): химическую, хозяйственную и санитарную.
На небольших кораблях боевые части заменялись секторами, а
службы — командами. На подводных лодках допускалось объеди-
нение боевых частей под единым командованием — как правило,
БЧ-1 с БЧ-4 и БЧ-2 с БЧ-3 (такие боевые части получали названия
БЧ-1-4 и БЧ-2-3).
519
«Низшим организационным подразделением на кораблях, — гово-
рилось в Корабельном уставе, — является отделение, представляю-
щее собой первичное объединение личного состава вместе с обслужи-
ваемыми им средствами.
Однородные отделения по признаку целесообразности единого уп-
равления ими сводятся либо в батареи (в артиллерии), либо в группы
(в прочих боевых подразделениях), либо в команды (в службах)».
Количество подразделений определялось боевым расписанием
и устанавливалось по классам кораблей в штатном порядке. Для их
составления отдельным приложением к Корабельному уставу из-
давались «Правила составления корабельных расписаний».
Уставом вводились должности старшего помощника и помощ-
ника командира корабля. Если прежде старшие корабельные спе-
циалисты подчинялись помощнику командира корабля, то при
новой организации командиры боевых частей подчинялись непос-
редственно командиру корабля. Исключение составляла боевая
часть наблюдения и связи, которая подчинялась старпому. Ему же
подчинялись и начальники служб.
Весь личный состав как по боевой, так и по повседневной орга-
низации был разделен на три равные части — боевые смены. Бое-
вая смена, которая в данный момент несла вахту, называлась вах-
тенной, смена, готовившаяся к вахте, — вступающей, а отбывшая
вахту — подвахтенной. Личный состав во всех отношениях подчи-
нялся только командирам своих боевых частей и начальникам
служб. В зависимости от состояния, в котором находились ору-
жие и технические средства корабля, обслуживающий их и уп-
равляющий ими личный состав, устанавливались три степени
боевой готовности корабля. Готовность № I (боевая тревога)
позволяла кораблю немедленно вступить в бой. При готовности
№ 2 на боевых постах и командных пунктах находилась только
одна боевая смена, но оружие и технические средства корабля
были готовы к немедленному использованию. Обе другие сме-
ны отдыхали непосредственно на боевых постах или поблизости
от них. По готовности № 3 личный состав кораблей занимался
повседневной боевой подготовкой, поддерживая оружие и тех-
нические средства в установленной степени готовности. К не-
медленному действию подготавливалась только часть боевых
средств, выделенных специальным приказом.
520
Вторая часть «Корабельного устава» называлась «Повседнев-
ная служба на корабле» и содержала пять отделов: «Обшис поло-
жения», «Обшая организация службы и жизни на корабле»,
«Обеспечение боеспособности корабля», «О приветствиях» и
«Порядок жизни личного состава на корабле». Отдельным при-
ложением к уставу являлись «Правила службы корабельных на-
рядов (ПСКН-32)».
КУ-32 несколько раз переиздавался. В третьем издании (1937
год) в организационную структуру корабля были внесены некото-
рые изменения — командиру корабля стали подчиняться нс только
командиры боевых частей, но и начальники служб. В связи с этим в
подчинении помошника командира корабля осталась только боц-
манская команда. Боевая часть наблюдения и связи (БЧ-4) по-преж-
нему замыкалась на старшего помошника командира корабля. Этот
пункт был изменен лишь в 1939 году в связи с изданием КУ-39. В том
же документе химическая служба переводилась в разряд боевых
частей и получила 7-й номер. Впрочем, к подводным лодкам это нс
относилось — в тот период химиков на них не было, а их обязанно-
сти исполняли фельдшеры. В 1943 году появился КУ-43. Он по-
прежнему состоял из двух частей, а основные проверенные боевой
практикой положения сохранились без изменений. Наряду с этим
появились дополнительные статьи, стимулировавшие боевую ак-
тивность и наступательный дух личного состава корабля. Произош-
ли некоторые мелкие изменения и в организационной структуре
управления боевыми и техническими средствами. Старший помощ-
ник теперь получил право отдавать приказания от имени команди-
ра корабля помощнику командира корабля, командирам боевых
частей и начальникам служб.
Прежде чем непосредственно перейти к рассмотрению штатов
подлодок, следует отметить еще одну деталь. Периодически обнов-
ляемыми приказами наморси (наркома ВМФ) «в целях упорядоче-
ния организации службы, норм снабжения и прохождения службы на-
чальствующим составом РКВМФ» регламентировалось деление всех
кораблей ВМФ на четыре ранга. В годы войны действующим яв-
лялся приказ наркома ВМФ № 0625 от 18.11.1939. В соответствии с
ним подлодки большие («К», «Л», «Д», «П»), средние («С», «Щ») и
«Л-55» относились к кораблям 2 ранга, а подлодки типов «М» и
«АГ», а также «Б-2» относились к кораблям 3 ранга.
521
Штаты экипажей подводных лодок
Таблица 10.1.1.
Штат «АГ» ♦д» «Л» «П» «М» XII серии «С» «К» «Лем- бит»
Командиры (офицерский состав) 7 10 10 10 7 4 8 10 6
командир 1 t 1 1 1 1 t t .1
комиссар 1 i 1 1 1 — 1 1 1
старпом 1 i I 1 1 1 1 1 1
к-p БЧ-1-4 1 t 1 1 1 1 1 1 1
к-p рулевой группы — i t 1 — — — 1 —
к-p БЧ-2-3 1 t 1 1 1 — 1 1 1
к-p торпсдпоп группы - t 1 1 - - - 1 -
к-p БЧ-5 t t 1 1 1 1 1 1 1
к-p группы движения t 1 1 — — t 1 —
ооснфсльдтер t t 1 1 1 — t 1 —
мл. ком- ры/краснофлотцы 13/13 16/27 17/28 16/30 15/17 10/15 16/21 19/36 15/16
Младшие кохмпдпры
БЧ-1-4
Боцман 1 1 1 1 1 1 1 1 1
к-ротл-иня рулевых 1 1 1 1 1 1 1 1 1
рулевой 3 4 4 3 3 t 4 4 1
к-p отд-ння штурманских электриков 1 1 1 t 1 1 1 1 -
шт. электрик — 1 1 1 — — 1 1 1
ст-на группы радистов 1 1 1 t 1 - 1 t 1
к-p отд-ння радистов — 1 t t t t t 1 —
радист 1 1 1 1 1 — 1 1 1
к-p отд-ння акустиков - - - - - 1 - 1 1
акустик - 1 1 1 — — — 1 —
к-р отл-нпя СКС (НП1<|)])ОВ<1ЛЬП1ПК) 1 1 1 1 1 - 1 1 1
БЧ-2-3
ст-на q>ynnu комендоров - - - - - - 1 -
к-p отд-ння кимепдорив - 1 1 1 t - t 2 1
комендор - t t 3 - 1 2 -
ст-на п>уппы торпедистов t 1 t 1 1 t 1 1 1
к-p отл-нпя торпедистов 1 1 1 1 t - 1 1 1
торпедист t 2 2 4 2 1 2 4 2
522
Окончание таблицы 10.1.1.
Штат «АГ» «д» «Л» «П» «щ» «М» XII серии «С» «К» «Лем- бит»
к-ротл-ння минеров — — 1 — — — — — —
минер — — 2 — — — — 1 —
БЧ-5
ст-на группы мотористов 1 1 1 1 1 1 1 1 1
к-p отд-пия мотористов 1 2 2 2 1 1 2 2 2
моторист 4 7 6 7 4 1 4 10 4
ст-па группы электриков 1 1 1 1 1 1 1 1 1
К-p ОТЛ-НИЯ элсктрпков 1 1 1 1 1 - 1 1 1
электрик 1 4 4 4 3 1 4 7 2
ст-па группы трюмных 1 1 1 1 1 - 1 1 1
к-p отд-ипя трюмных 1 1 1 1 1 1 1 1 1
трюмный 1 4 4 4 2 1 2 5 2
Службы п проч.
санинструктор 1
кок 1 1 1 1 1 — 1 1 1
строевой краснофлотец 1 1 1 1 1 - 1 1 1
Всего мл.к-ров 12 16 17 16 15 10 16 19 15
Всего краснофлотцев 13 27 28 30 17 5 21 36 16
Центральной фигурой на подводном корабле, безусловно, яв-
лялся командир. В соответствии с КУ-39 он отвечал за:
«а) боеспособность и безопасность корабля;
б) боевую и политическую подготовку личного состава корабля и пра-
вильное для этой цели распределение сил и средств и руководство ими;
в) готовность корабля во всех отношениях;
г) своевременную и всестороннюю мобилизационную подготовку
корабля;
д) руководство действиями корабля в боевой обстановке, целесо-
образное использование сил и средств корабля и приданных ему кораб-
лей или частей (подразделений) других родов войск, четкое и беспере-
бойное управление и взаимодействие;
е) политико-моральное состояние всего личного состава корабля,
состояние воинской дисциплины и сохранение военной тайны».
Вторым лицом являлся комиссар или заместитель по полити-
ческой части, о котором мы расскажем отдельно в 15-й главе. Ос-
523
новными обязанностями старпома считались контроль за распо-
рядком жизни и службы на корабле, а также организация процесса
боевой подготовки. Личную ответственность за боевую и специаль-
ную подготовку моряков, состояние дисциплины и правильную
эксплуатацию и содержание всех средств своего заведывания нес
командир БЧ, а в своих рамках — и командиры входивших в состав
БЧ групп. Старшины групп и командиры отделений отвечали за
свой личный состав и выполнение отданных ими приказов.
В заключение раздела кратко охарактеризуем реальную роль лиц
тех или иных должностных категорий и взаимоотношения между
ними в боевой обстановке.
Наиболее подготовленной и потому ценной категорией экипа-
жа являлись старшины групп. Как правило, это были сверхсрочни-
ки в старшинских или мичманских званиях, которые очень хоро-
шо знали все технические и эксплуатационные вопросы, связан-
ные со своим заведыванием. Очень часто именно они вносили пред-
ложения, как разрешить ту или иную аварийную ситуацию,
ликвидировать последствия боевых повреждений. На практическую
подготовку хорошего старшины в условиях корабля (ранее мы пи-
сали о недостатках в подготовке кадров, которые не позволяли обу-
чать полноценных специалистов в учебных отрядах) ухолило по не-
скольку лет, и потому неудивительно, что данная категория явля-
лась наиболее стабильной и уважаемой на подводном флоте. В то
же время старшинам, имевшим весьма скромное общее образова-
ние и культуру, очень часто не хватало сознательности и дисцип-
линированности.
Гораздо менее стабильной и потому менее знающей категори-
ей являлись командиры боевых частей. В лучшую сторону по сво-
им профессиональным данным отличались командиры БЧ-5 (ме-
ханики), поскольку они, в соответствии со сложившейся на флоте
традицией, крайне редко выдвигались на занятие наиболее очевид-
ных очередных должностей — старпома и командира. Их дальней-
ший служебный путь — инженер-механик дивизиона, флагмех бри-
гады — очень резко «сужался» кверху, что, с одной стороны, спо-
собствовало накоплению опытных специалистов, с другой — под-
рывало у многих желание делать военную карьеру. Командиры
БЧ-1-4 и БЧ-2-3, наоборот, являлись претендентами на выдвиже-
ние «наверх», в результате чего многие из них, особенно в период
массового строительства флота, задерживались на своих должное-
524
тях по году или даже менее того. В своей работе им постоянно при-
ходилось опираться на старшин, которые, как могли, пользовались
этим.
Кадрами для пополнения старшин и командиров БЧ являлись
соответственно командиры отделений и командиры групп. Боль-
шую стабильность, а соответственно и знания имели командиры
отделений. Командирами групп назначались молодые лейтенанты
сразу после окончания ВМУ им. Фрунзе, и, как правило, уже через
год они поступали на СККС или становились командирами БЧ на
месте. От рядовых краснофлотцев вообще мало чего ожидалось,
поскольку их контингент мог очен^сильно меняться в промежут-
ках между боевыми походами. Они являлись основной физической
силой на лодке, а потому, если безукоризненно выполняли про-
стые приказы командиров и начальников, уже могли считаться об-
разцовыми моряками.
Командир, комиссар и старпом находились на особом положе-
нии. Штурман «С-9» В.В. Правдюк вспоминал свой уход с подвод-
ного флота весной 1942 г.: «Прощание с командирами прошло фор-
мально — на флоте, в том числе и подводном, сложилась традиция
обособленности командира от остальных офицеров, своеобразная ка-
стовость, не располагающая к нормальному, не говоря уже о друже-
ском, общению, пусть и со старшим по чину, но все же человеком. В
нашем дивизионе приятное исключение составляли командир «С- 7»
Сергей Прокофьевич Лисин (выпускник 1936 года, повоевавший в Ис-
пании) и его комиссар Гусев». Командиры и комиссары в годы вой-
ны менялись сравнительно мало (многие лодки, которым посчаст-
ливилось уцелеть в войне, имели двух, максимум трех командиров
за 1941 — 1945 гг.), и именно они создавали основную погоду в эки-
паже. Командиры старались держаться на определенной дистан-
ции от офицеров и тем более рядового состава подлодки. В экипа-
же они вели себя как «гости», которым всегда было с кого спросить
за любой беспорядок на корабле. «Спрашивали» они за все со стар-
пома, по специальным вопросам — с командиров боевых частей.
Старпом являлся основным «погонялой» для всего личного соста-
ва лодки, непосредственным выразителем воли командира по всем
вопросам. Отношения между командиром и старпомом зачастую
тоже простотой не отличались, и при особом напряжении этих от-
ношений младшему по должности приходилось искать себе место
в другом экипаже. Несмотря на это, старпомы, как правило, явля-
525
лись наиболее очевидными преемниками командиров на их долж-
ности.
В целом же отношения внутри экипажа были достаточно тес-
ными (чем меньше лодка — тем теснее), что объяснялось специфи-
кой подводной службы, и формировались на трех различных мак-
роуровнях: старшины и краснофлотцы, офицеры во главе со стар-
помом, командир и комиссар (в базе последние общались в основ-
ном с командирами других лодок и комсоставом дивизиона). Как
бы последние ни старались держать себя обособленно, в походе они
круглосуточно находились перед глазами десятков подчиненных,
которые постоянно оценивали поведение командира и комиссара
и ничего не забывали.
10.2. ДОКУМЕНТЫ, ВЫДАВАЕМЫЕ В БОЕВОЙ ПОХОД
И ЗАПОЛНЯЕМЫЕ В ХОДЕ НЕГО
Документы, выдаваемые в поход
С начала войны к ним относились: боевой, приказ, калька по-
зиций, указания по связи и таблица условных сигналов. Кроме того,
на Балтике и Черном море лодкам регулярно выдавалась и плано-
вая таблица на переход. Коротко рассмотрим, что представляли
собой эти документы.
А. Боевой приказ. Как правило, состоял из нескольких пунк-
тов, характеризующих:
— действия противника на театре, решаемые им задачи, дисло-
кацию дозоров;
— задачи, решаемые флотом и бригадой подводных лодок;
— задача подлодки в данном походе.
На Балтике, где подводные корабли выходили в море менее
часто по сравнению с другими морями, штаб БПЛ относился к
разработке боевого приказа достаточно творчески, но на других
морях боевые приказы довольно быстро приобрели формальный
характер. Верх этого формализма был достигнут в 1-й БПЛ ЧФ,
где из похода в поход боевая задача лодки излагалась стереотип-
но: «Решительными, смелыми и дерзкими действиями, идя на ра-
зумный риск, действуя на коммуникациях противника, уничтожать
его военные корабли и транспорта всеми имеемыми средствами.
Оружие использовать неограниченно». Точно так же учить наи-
зусть можно было и другие пункты — от похода к походу они не
526
менялись. Лишь в начале 1943 года в связи с объединением бри-
гад в одну и смену их руководства боевой приказ заменили бое-
вым приказанием, куда, кроме трех вышеперечисленных пунк-
тов, стали включать:
— сведения о соседях (подлодках на соседних позициях);
— данные об обстановке в районе позиции;
— способы действий, рекомендуемые подводной лодке;
— указания по разведке;
— особые указания.
Подобные изменения произошли в боевых приказах (на СФ он
стал называться боевой инструкцией) и на других флотах.
С середины 1943-го в соответствии с рекомендациями А.В. То-
машевича, высказанными в «Сборнике материалов по опыту бое-
вой деятельности ВМФ Союза ССР. Использование подводных
лодок СССР на коммуникациях противника за 21 месяц войны»,
на флотах установили следующую форму приказов:
— действия противника;
— сведения о соседях;
— задача соединения.
Далее после слова «приказываю» шли: время выхода, позиция,
время прибытия на нее, рекомендуемые приемы и приоритетность
целей, указания по разведке и связи, время оставления позиции,
время прибытия в точку рандеву с силами, обеспечивающими воз-
вращение в базу.
С целью соблюдения скрытности командир доводил содержа-
ние боевого приказа (в части касаемой) до офицеров и всего эки-
пажа лодки после того, как экипаж утрачивал связь с берегом: обыч-
но сразу после выхода за пределы внешнего рейда базы.
Б. Калька позиции. Представляла собой кальку, накладываемую
на определенную штурманскую карту. На кальке графически ка-
рандашом наносились границы позиции, а также сеть существую-
щих фарватеров. Кроме того, операторы штаба, готовившие каль-
ку, должны были нанести на нее с основной оперативной карты,
ведущейся в штабе БПЛ, всю обстановку в районе позиции: пози-
ции дозоров противника, маршруты полетов самолетов ПЛО, гра-
ницы выявленных минных полей и т.д. Увы, это происходило да-
леко нс всегда. Не раз бывали случаи, когда данные об изменениях
в обстановке, выявленные подлодками, не переносились на основ-
ную карту БПЛ и, следовательно, нс попадали на кальки выходив-
527
ших в море лодок. Хотелось бы привести лишь два примера из быт-
ности БПЛ СФ.
В августе 1943 года оснащенная ленд-лизовским гидролокато-
ром «Л-15» произвела минную разведку в районе Конге-фьорда, в
результате чего было выявлено, что мины в этом районе стоят го-
раздо ближе к берегу, чем в других местах, — в пределах 5-мильной
прибрежной полосы, считавшейся в штабе бригады свободной от
заграждений. Эти данные небыли учтены штабом, в результате чего
в этом районе последовательно погибли «Щ-403», «М-108», «С-54»
и «Щ-402».
07.01.1944 г. на камни у м. Маккаур во время шторма был выб-
рошен немецкий транспорт «Наталь». Между 19.01.1944 и 16.06.1944 гг.
подлодки СФ пять раз выходили в торпедные атаки на остов транс-
порта, поскольку ни на одной из выдававшихся им калек этот ос-
тов нанесен нс был. Кстати, аналогичные случаи происходили и на
Балтике, и на Черном море.
В. Указания по связи. Под этим понимались указания — как,
когда и с кем связываться, на каких волнах и с какими позывными.
На всех флотах лодки после всплытия были обязаны разворачивать
вахту на прием на длинных волнах (в случае выхода из строя при-
емника — на коротких волнах), передачу осуществлять — на корот-
ких. После приема сообщения с лодки база всегда отправляла под-
тверждающий сигнал — квитанцию. Отсутствие квитанции явля-
лось для командира субмарины извещением, что ему следует по-
вторить свою передачу еще раз. Лодки на сообщения баз никогда
не посылали квитанции. Чтобы максимально обеспечить прохож-
дение передачи на подлодку, базовый передающий центр радиро-
вал свои сообщения в течсниетрех ночей по три-четыре раза за ночь.
Такой порядок вполне удовлетворительно обеспечивал двусторон-
нюю связь на протяжении всей войны.
Поскольку любой выход в эфир нарушал скрытность пребыва-
ния подлодки в районе, вопрос об условиях этого выхода разрешался
на каждом флоте по-разному.
Северный флот. Указания по связи здесь оставались довольно
стабильными на протяжении всей войны. Лодке разрешалось де-
лать сообщение в одном из трех случаев:
«а) Об обстановке, которая важнее, чем обнаружение своего мес-
та (себя);
б) О боевом столкновении с противником;
528
в) Об аварии, не позволяющей выполнять поставленную задачу».
Исчерпав запасы топлива или торпеды, командир субмарины
докладывал «об обстановке», после чего всегда получал приказ воз-
вращаться в базу. Такой приказ мог последовать и раньше, если, по
расчетам штаба БПЛ, корабль израсходовал плановую автоном-
ность. В этом случае от субмарины требовали квитанции. Если ее
не было, то одновременно с новыми вызовами в штабе начинали
готовить проект приказа об исключении субмарины из списков
флота как погибшей...
Следует подчеркнуть, что до января 1943 года подлодки СФ в
походе поддерживали связь не со штабом БПЛ, а со штабом флота,
который и управлял их действиями в море. Побывав на СФ, нар-
ком ВМФ Н.Г. Кузнецов счел такой порядок неправильным, ли-
шающим и командиров, и штаб бригады инициативы. С этого мо-
мента управление лодками полностью перешло к штабу бригады
до того момента, как через год начались операции разнородных сил
флота под кодовым наименованием «РВ». С мая 1944-го штаб бри-
гады вновь получил оперативные права по руководству подлодка-
ми в море. Одновременно в связи с изменением общей оператив-
ной обстановки на театре в нашу пользу подлодки стали проводить
больше времени в надводном положении, получать данные о дви-
жении конвоев от самолетов-разведчиков и чаше выходить в эфир,
сообщая о результатах своих наблюдений.
КБФ. В начале войны балтийские подлодки имели право выхо-
дить в эфир по тем же трем пунктам, что и североморские. С сен-
тября 1941-го этот порядок дополнили несколькими пунктами: те-
перь субмаринам следовало докладывать и об окончании (при дви-
жении на позицию) или начале (при движении в базу) форсирова-
ния Финского залива. В 1944—1945 гг. скрытность стала
соблюдаться в меньшей степени. Теперь лодки стали фактически
доносить о каждом контакте с конвоями или крупными кораблями
противника, что теоретически давало возможность операторам вы-
носного пункта управления (ВПУ, находился в Паланге, Литва)
наводить на цели другие подлодки. Практически этого не получа-
лось, хотя неоднократно ВПУ наводил субмарины на конвои, пред-
варительно обнаруженные авиацией.
Черноморский флот. В начале войны указания по связи вклю-
чали те же три пункта, что и на СФ. Лодка оставляла позицию по
529
приказу из штаба бригады, на что давала квитанцию. В конце 1941-го
этот порядок изменили: субмарина оставляла позицию в соответ-
ствии со сроком, указанным в боевом приказе, и после выхода за
пределы позиции давала сообщение об ее оставлении. В конце 1943-го —
начале 1944 г. ввели и обязательное донесение о прибытии на по-
зицию. С апреля 1944 года, то есть с начала Крымской операции, и
здесь субмарины начинают доносить фактически о каждом контакте
с конвоями противника, тем более что на части черноморских под-
лодок впервые появляются антенны, позволяющие осуществлять
радиопередачу с перископной глубины.
г) Таблица условных сигналов (ТУС). Весьма распространен-
ный в армии и на флоте способ скрытой связи, когда наиболее важ-
ные и часто повторяемые слова или даже целые фразы заменяются
одним кодовым словом. Например, в сентябре 1941 года вТУС БПЛ
КБФ содержались следующие кодовые слова.
«П аркет» — «Прошел меридиан 24 градуса рекомендованным
курсом».
«Зерно» — «Вышел в Балтийское море».
«Букст» — «Отряд боевых кораблей противника» и т.д.
Д. Плановая таблица перехода. Таблица, в графах и столбцах
которой содержались время, курс, скорость и географические ко-
ординаты точек поворотов при движении на позицию и возвраще-
нии в базу.
Документы, заполняемые на подводной лодке в течение боевого
похода
Важнейшим из них являлся вахтенный журнал (ВЖ) — офи-
циальный документ, ведущийся на всех кораблях и вспомогатель-
ных судах ВМФ с момента вступления их в строй и до исключения
из состава флота. В ВЖ записываются все основные события, свя-
занные с жизнью корабля: данные о расходовании запасов, данные
навигационного характера (курсы и скорости корабля, начало и
конец выполнения того или иного маневра), хронометрируются вы-
полнение наиболее важных команд, объявление готовностей,
выполнение наиболее важных элементов распорядка дня и т.д. Вах-
тенные журналы представляли собой стостраничные книги в твер-
дой обложке, каждая страница которой являлась бланком для за-
полнения. За заполнение ВЖ отвечал вахтенный офицер, за пра-
вильность ведения — старпом. С учетом этого вахтенный офицер,
530
как правило, заполнял журнал не в ходе несения вахты, а после ее
окончания на основе рабочих записей, которые он в течение вахты
вел в своей рабочей тетради.
Небольшой книжкой типографского исполнения являлся на-
вигационный журнал, заполняемый штурманом. Он содержал запи-
си о координатах нахождения подлодки в различное время, курсах,
количестве оборотов винтов, расчетах проходимых расстояний и тщ.
События жизни корабля в нем практически не отражались, другие
корабли упоминались, только если они создавали навигационную
опасность.
Примерно с 1943 года на кораблях начали вести журналы бое-
вых действий (ЖБД). Этот документ велся в обычной 48-листовой
ученической тетради, расчерченной на три столбца; время, содер-
жание записи и примечания. По идее ЖБД тоже должен был вести
вахтенный офицер, но практически очень часто оказывалось, что
его писали на берегу уже после возвращения из похода. От вахтен-
ного журнала ЖБД отличался гораздо более компактными разме-
рами, поскольку в нем отсутствовали записи о маневрах самого под-
водного корабля, зато были более подробные данные о наблюдае-
мом противнике и его действиях. Копия ЖБД прилагалась к боевому
донесению командира о походе (см. главу 13), представлявшемуся
в штаб бригады.
103. ОРГАНИЗАЦИЯ НЕСЕНИЯ ВАХТЕННОЙ СЛУЖБЫ
В походе
Вахтенная служба организовывалась в соответствии с положе-
ниями КУ-32 (позднее КУ-39 и КУ-43), а также НПЛ-39 (позднее
НПЛ-42). Как уже говорилось ранее, в боевой готовности № 2 и 3
вахта неслась составом одной смены, то есть примерно третью лич-
ного состава корабля. Смены осуществлялись в 0, 4, 8 и т.д. часов
через каждые четыре часа. Число боевых постов для несения вахты
устанавливалось боевым расписанием в зависимости ст типа ко-
рабля. Поскольку боевые посты распределялись по различным от-
секам корабля, вахтенные разных постов одновременно были вах-
тенными отсеков: в 1, как правило, — вахтенный торпедист, во II —
вахтенный акустик или радист, III отсеком являлся центральный
пост, о котором ниже, IV — вахтенный моторист, V — вахтенный
электрик и т.д. В центральном посту народу было больше: вахтен-
531
ные рулевые и трюмный во главе с вахтенным командиром, кото-
рым заступал один из командиров боевых частей (кроме БЧ-5) или
старпом. На лодках типа «С», где в БЧ-5 было два офицера, из них
назначался вахтенный механик, а на более крупных (типов «Л», «Д»
и «К»), кроме того — и вахтенный штурман. Вот как описывал вах-
тенную службу в подводном положении участник походов на под-
водном крейсере «К-21» К.М. Сергеев: «Когдалодка ведет поиск в
подводном положении, идя вдоль вражеского берега экономическим
ходом Зуз, это самое спокойное время для подводников. Бдят вахтен-
ный командире боевой рубке, рулевые — вертикальщик и горизонталь-
но, вахтенный инженер-механик, вахтенный гидроакустик, вахта
по отсекам — по одному вахтенному на отсек, вахтенный трюмный в
центральном посту, а все остальные с удовольствием спят или про-
сто коротают время. Только в случае необходимости кое-кто возит-
ся с механизмами, если была подмечена какая-то неисправность или
возникли сомнения. Вахте клевать носом не рекомендуется, чтобы не
прозевать скрежета минрепа о борт или еще какой-либо внезапной
неприятности, вроде журчания воды, на которые так богата жизнь
подводника. Всякий посторонний звук должен быть зафиксирован, о
нем обязательно нужно докладывать в центральный пост. Вахтен-
ный гидроакустик прослушивает горизонт и регулярно докладывает о
результатах. Вахтенный командир каждые 15— 20 минут команду-
ет всплытие, осматривает горизонт в перископ. Если ничего не от-
мечено, командует погружение на 20—30м, лодка идет дальше по на-
меченному курсу».
При движении подлодки в надводном положении вахта неслась
несколько иначе. Вахтенный командир переметался из боевой руб-
ки на мостик, там же выставлялись сигнальщики. «В состав верх-
ней вахты, — вспоминал К.М. Сергеев, — входили вахтенные ко-
мандиры — старпом, командир БЧ-2-3, командир торпедной группы
этой части и наблюдатели, по 3 человека на смену, всего 9 человек —
из рулевых, комендоров, торпедистов. В боевой рубке на вертикаль-
ном руле боцман и командир отделения рулевых-сигнальщиков, на ма-
шинном телеграфе — старшина группы комендоров и старшина тор-
педной группы. В боевой рубке посты двухсменные, они не на мостике,
волна и ветер до них не достают».
Описанная организация несколько отличалась от рекомендуе-
мой НПЛ-39 (статьи 165—167), где весь горизонт делился на шесть
532
секторов (№ 1 от 5 град левого борта до 75 град правого борта, № 3
между 70 и 110 град правого борта, № 5 между 105 и 180 град право-
го борта; четные сектора — аналогично с левого борта) и в каждом
ставился наблюдатель, сменяемый через каждые два часа. Сектора
№ 5 и 6 считались менее опасными, и наблюдение в них могло осу-
ществляться одним вахтенным комендором, находившимся у кор-
мовой пушки (на средних и больших подлодках).
В базе
В соответствии с ПСКН-32 служба корабельных нарядов под-
разделялась на вахту, дежурство и дополнительные наряды (кара-
ульная служба и др., носившие временный характер). В состав лиц
общекорабельного дежурства входили дежурный по кораблю (на
малых подлодках назначался только на якоре) и дежурные по бое-
вым частям и службам.
Дежурный по кораблю нес ответственность за безопасность ко-
рабля, исключая безопасность кораблевождения во время похода,
и поддержание на нем установленного порядка. На ходу (маневри-
рование на рейде) верхняя вахтенная служба исключалась из ком-
петенции дежурного по кораблю.
Вахтенная служба являлась особым видом дежурства, для не-
сения которого выделялась часть личного состава на определен-
ных постах по нескольку часов в сутки, но не более 6 ч. Смена
суточного наряда дежурной и вахтенной службы осуществлялась
в 19.00.
10.4. ОСНОВЫ ОРГАНИЗАЦИИ БОРЬБЫ ЗА ЖИВУЧЕСТЬ
Основными руководящими документами поданному вопросу
являлись «Наставления по борьбе за живучесть подводных лодок
ВМФ», вводившиеся приказами НК ВМФ № 366 от 19.07.1941
(НБЖПЛ-41)и№ 143от28.04.1943 (НБЖПЛ-43). Приведем клю-
чевые моменты этих документов.
В бою общее руководство борьбой за живучесть и непосред-
ственное руководство аварийными группами принимал на себя
инженер-механик подлодки с боевого поста БЧ-5 Первый член
экипажа, заметивший поступление воды внутрь прочного корпуса
или возникновение пожара, был обязан немедленно громко доло-
533
жить голосом о возникновении аварии в центральный пост и при-
нять меры по ее ликвидации. По получении доклада вахтенный
центрального поста был обязан дать сигнал аварийной тревоги по
всей лодке и одновременно объявить по переговорным трубам о
месте и характере аварии. Личный состав при объявлении тревоги
осуществлял установленный для конкретной ситуации комплекс
первичных мероприятий. В случае невозможности попасть на свой
боевой пост каждый член экипажа был обязан остаться в том отсе-
ке, где он находился в момент объявления тревоги. Непосредствен-
ное руководство борьбой за живучесть в аварийном отсеке прини-
мал на себя внештатный командир отсека из числа офицеров или
старшин.
При пожаре личному составу аварийного отсека без приказа-
ния следовало остановить судовую и батарейную вентиляцию, вы-
нести из отсека все пожароопасные материалы, после чего задра-
иться в отсеке, принимая все Аеры по тушению пожара. В крайнем
случае, по приказанию из ЦП, личный состав мог покинуть ава-
рийный отсек — для тушения пожара способом герметизации по-
мещения.
Несколько иначе осуществлялась борьба с поступлением воды
внутрь прочного корпуса. Еще перед походом лодка «проверялась
на вакуум», то есть на герметичность. При помощи внутрилодоч-
ного компрессора ВВД внутри герметически закрытой подлодки
давление понижалось до 55 мм ртутного столба. Если,через 2 мин
после этого давление вырастало не более чем на 2 мм, корпус счи-
тался герметичным. По сигналу «Пробоина в таком-то отсеке» лич-
ный состав аварийного отсека немедленно герметизировал его и вел
борьбу с поступлением воды. Без приказания личный состав отсе-
ка должен был путем подачи ВВД создавать воздушное противо-
давление. Одновременно готовились водоотливные средства и обе-
сточивались системы, которые могли быть затоплены водой и ко-
торые не влияли на ход и управление подлодкой. В случае если в
отсеке находились аккумуляторные баки, личному составу следо-
вало работать в изолирующих противогазах, поскольку при соеди-
нении с морской водой электролит начинал выделять хлор. Коман-
диру лодки по возможности рекомендовалось немедленно всплыть,
при невозможности в силу причин боевой обстановки — удержи-
вать подлодку на глубине 20—30 м.
534
10.5. БЫТОВЫЕ УСЛОВИЯ ПОДВОДНИКОВ, РАСПОРЯДОК ДНЯ
На подводной лодке
Строки общсвои некого устава «мужественно переносить все
тяготы и лишения военной службы» имели к подводному флоту са-
мое прямое отношение. Кто-то из французских писателей, побы-
вав впервые в корпусе французской субмарины, очень точно под-
метил, что человек может создать часовой механизм, но жить внут-
ри него человеку противоестественно. Под этим подразумевались
прежде всего крайняя суженность внутреннего пространства, по-
стоянно встречающиеся на пути (в том числе и на уровне головы)
приборы и механизмы. Если добавить к этому резкую качку, обус-
ловленную малыми размерами и специфической формой корпуса
корабля, отсутствие искусственного отопления (подлодки отапли-
вались при помощи специальных рукавов, подаваемых с судов-ото-
пителей или котельной береговой базы только при стоянке у пир-
са) и вентиляции в подводном положении, современному человеку
такие условия могут показаться и вовсе невыносимыми. Вот как
описывал бытовые условия на наиболее крупной по своим разме-
рам подлодке XIV серии, в данном случае «К-21», К.М. Сергеев:
«Но тяжело приходится не только верхней вахте. Внизу, в прочном
корпусе лодки, тоже практически негде укрыться от пронизывающе-
го холода, особенно при зарядке аккумуляторной батареи и полном
ходе. Три дизеля общей мощностью около 9200л.с. засасывают мороз-
ный воздух в V и VI отсеки через все шахты и люки, вентилируются
аккумуляторные ямы, а также все отсеки. Немного теплее только во
IIотсеке в индивидуальных каютах комсостава при включенных элек-
трогрелках, но бывать там приходится мало — служба...
Ненамного меняется картина и в подводном положении — темпе-
ратура воды за бортом на глубине близка к нулю, теплоизоляция проч-
ного корпуса малоэффективна, влага из воздуха осаждается на кор-
пусе и капает на головы... Единственное по-настоящему теплое мес-
то, даже парное — это Vотсек, где тепло от остановленных главных
дизелей невозбранно идет в отсек. Здесь собираются все свободные от
вахты и блаженно греются, а на горячих крышках дизелей сушится
мокрая одежда верхней вахты.
Более или менее тепло бывает и в VI отсеке, если до погружения
работал дизель-генератор. Во всех остальных отсеках — очень холод-
но и неуютно. И еще на лодке очень мало воды для мытья. В крайнем
535
случае моются только руки и лицо, а все остальное — до бани на базе,
после прихода в Полярное. Правда, стало традицией бриться после
захода лодки в Кольский залив, поскольку лодку, как правило, встре-
чало на пирсе высокое начальство. Но вид был при этом, скажем так,
неубедительный — лицо чистое, а все остальное...»
Ненамного лучшими оказывались условия на других флотах,
особенно зимой. «Вприморье зима 1933 г. была суровой, морозы дос-
тигали 20—25° С, — вспоминал Н.П. Египко. — Мы решили, прежде
всего, создать благоприятные условия внутри корабля для экипажа.
Некоторые переделки системы вентиляции позволили обеспечить пе-
редачу теплого воздуха от работающих электродвигателей к жилым
помещениям. Инициатива личного состава корабля заключалась в улуч-
шении условий обитаемости при дальних походах в зимнее время года.
С этой целью в шестом наиболее теплом отсеке устраивали баню. Это
было необходимо при длительном пребывании в море. Мылись по двое,
горячая вода носилась в кастрюлях с камбуза. На настиле палубы стоял
большой поддон из-под компрессора. Был целый ряд и других предло-
жений по улучшению самочувствия экипажа и повышению автоном-
ности плавания подводной лодки».
Отдельно хочется сказать по поводу воздушной среды внутри
прочного корпуса. Воздух там был сырым и тяжелым, впитавшим в
себя запахи соляра, кислоты, выделяемой электролитом батарей при
зарядке, гниющих продуктов, немытого человеческого тела и ис-
пражнений (по готовности № 1 пользоваться гальюнами запреща-
лось). Курить разрешалось только при движении в надводном по-
ложении в боевой рубке или на мостике, одновременно нс более
того количества человек, которое разрешал командир.
Контроль за состоянием воздуха в отсеках осуществлял фельд-
шер, который докладывал о процентном содержании кислорода
(минимально допустимым значением считалось 17%) командиру.
Последний на основании доклада принимал решение о включении
регенерационных машинок или использовании регенерационных
патронов (см. раздел 3.5). Впрочем, экономные командиры всегда
использовали средства регенерации в последнюю очередь, зачас-
тую нс раньше, чем состояние воздуха (а следовательно, экипажа)
достигало критической отметки. Это стало предметом рассмотре-
ния наркома ВМФ, который в приказе № 0631 от 20.08.1943 отме-
тил, что на большинстве лодок даже при непрерывном прсбыва-
536
нии под водой на протяжении 18—22 ч средства регенерации не за-
действуются. Расход патронов не превышал 10—15% от существо-
вавших норм, а до 85—90% привозились назад в базу. Контроль за
использованием средств регенерации возложили на флагманских
химиков и ОПП флотов, после чего средства регенерации стали
использоваться более интенсивно.
Распорядок дня на лодках различных флотов планировался
по-разному. В обязательном порядке он состоял из следующих
элементов: побудка, завтрак, утренняя приборка, обед, чай (ко-
рабельный устав рекомендовал готовить чай к концу каждой вах-
ты), ужин и раздача коек (отбой). В походах все это увязывалось,
кроме того, с необходимостью постоянного несения вахты. При-
емы пищи приурочивались к пересменкам (завтрак в 8.00, обед — в
12.00, чай — в 16.00, ужин — в 20.00) так, чтобы в первую смену
поели те, кто заступает на вахту, во вторую — тс, кто сменился.
Если лодка длительное время по какой-то причине ходила в над-
водном положении, число приемов пиши сокращалось, и се ста-
рались принимать после погружения — морская болезнь на суб-
маринах переносилась особенно тяжело. Еще в 1936 году на ТОФ
в ходе так называемых «стахановских походов» прошел весьма
успешный эксперимент по изменению распорядка дня. Вот как
о нем вспоминал командир 5-й морской бригады Г.Н. Холостя-
ков: «“Щ-117” несла обычную позиционную службу: днем — под во-
дой, ночью — на поверхности. Только распорядок жизни экипажа
был сдвинут на двенадцать часов. Ночью, в надводном положении,
требуется наибольшая готовность к разным неожиданностям. В
это же время производится зарядка батарей, подкачка воздуха в
баллоны, приборка в отсеках, а нередко и скалывание льда с палу-
бы. Словом, дела хватает для всех, а днем практически занята лишь
ходовая вахта. Поэтому Египко с Пастуховым (командир и ко-
миссар «Щ-117». — Примеч. авт.) и решили поменять местами день
н ночь; в 19 часов — побудка, в полночь обед, а рано утром — ужин.
Днем, после погружения, когда в отсеках наступала тишина и пре-
кращалась качка, свободные от службы ложились спать. Такой
распорядок обеспечивал и боевую готовность лодки, и отдых эки-
пажа, и люди быстро к нему привыкли». В «западных» флотах такой
распорядок дня не практиковался — считалось, что наибольшая
готовность экипажа должна поддерживаться днем.
537
В базе
Личный состав проживал в казармах береговой базы, оставляя
на корабле лишь дежурную вахту. Офицерскому составу и сверх-
срочникам разрешалось снимать квартиры на берегу и привозить
семьи. У кого семей не было, жили в каютах на береговой базе или
плавбазе. Личный состав прибывал на подлодку после завтрака,
затем подтягивались старпом и офицеры. Экипаж строился, встре-
чал командира, поднимался флаг. Далее до ужина с перерывом на
обед осуществлялись работы по плану навигационного ремонта,
реже занятия по плану БП. В выходные дни после обеда командир
(а в его отсутствие — старпом) мог разрешать экипажу (одновре-
менно нс более 50%, но, как правило, составом одной боевой вах-
ты) «сход на берег». Рядовые могли увольняться до 24.00, а к семь-
ям — до начала утренней приборки. Практически же в годы войны
личный состав постоянно находился в той или иной степени го-
товности и на берег почти «нс спускался», если только субмарина
не становилась в заводской ремонт. Офицеры увольнялись ежеве-
черне, за исключением тех, кому приказом командира подлодки или
боевой части предписывалось «жить на железе». Как правило, это
практиковалось по отношению к молодым командирам групп,
которым требовалось как можно скорее овладеть лодочной мат-
частью.
Не было в начале войны и отпусков. Л ишь 30.11.1943 г. появил-
ся приказ наркома ВМФ № 0930, которым «для обеспечения пла-
номерного отдыха в целях сохранения здоровья личного состава
подводных лодок действующих флотов» вводились различные виды
обязательного после походного отдыха. Для офицеров они включа-
ли два (для старшин и рядовых — один) ежегодных выезда в дом
отдыха подводников (созданы на каждом флоте на 50 штатных коек
приказом наркома № 0689 от 10.09.1943) на срок 10 сут. Весь лич-
ный состав после каждого похода получал три выходных дня в базе
с сохранением при этом норм пайка, установленных для боевого
похода. Кроме того, 50% офицерского состава в течение года пре-
доставлялся отпуск с выездом за пределы флота. Эти меры явля-
лись необходимыми, но их принятие запоздало как минимум на
полтора года. Для сравнения скажем, что «коллеги» наших подвод-
ников из кригсмарине после примерно двухмесячного похода име-
ли восемь дней для подведения итогов и отдыха в базе и столько же
времени для краткосрочного отпуска на родину.
538
10.6. ПИТАНИЕ ПОДВОДНИКОВ
В походе
Важность хорошего питания подводников в походе осознава-
лась еще до войны, благодаря чему в 30-е годы были установлены
нормы пайка, обеспечивавшие довольно неплохое по тому време-
ни питание организма.
Приводим небольшой материал под названием «Боевое меню
советских подводников», опубликованный в информационно-ис-
торическом альманахе «Подводник России» (2003. № 3), любезно
разрешенный к перепечатке его автором К.Б. Стрельбицким.
«Каково же было питание наших подводников в боевых похо-
дах в суровые годы Великой Отечественной войны?
Ответить на этот вопрос нам помогли хранящиеся ныне в фон-
дах Архивного отдела Центрального военно-морского архива в Мо-
скве отчеты по нескольким боевым походам двух черноморских под-
водных лодок-«малюток» — «М-54» и «М-55» — за период с августа
1943 года по январь 1944-го. За это время обе лодки совершили 8 похо-
дов на боевые позиции, пробыв в море в целом 89 дней, на каждый из
которых сохранилось отдельное меню экипажа, подписанное лодоч-
ным коком.
Советским подводникам в море полагалось трехразовое питание — зав-
трак (именуемый также утренним чаем), обед и ужин. Первый в сутки
прием пищи был наиболее легким из всех. Обязательными элементами
завтрака были чай с сахаром и белый хлеб со сливочным маслом. При
этом на практике могли быть отступления от этих правил: редко
(лишь в 3 случаях) чай заменяло какао, а масло — паштет (Зраза) или
даже омлет (1). Чаще —14 раз — вместо свежего хлеба выдавали
галеты. В дополнение к такому легкому завтраку черноморским
подводникам в боевом походе могли иногда выдавать различные «им-
портные консервы» (включая овощные; 8раз), яйца (3), сыр (2); по
разу в их боевом рационе на завтрак появлялись маринованая сельдь
и варенье.
Самым обильным был второй в сутки прием пищи. Обязатель-
ным его элементом были 250 грамм (по нормам, установленным
наркомом ВМФ, о чем ниже, 200 г. — Примеч. авт.) вина. Тради-
ционным первым блюдом был флотский борщ — со свежей капус-
той или с мясом (заправленный «импортными мясными консерва-
ми»). Вместо него готовились также супы — фасолевый (12раз),
картофельный (3) и рисовый (3) с теми же консервами; частой была
539
замена борща супом из концентратов (10раз). Обязательным эле-
ментом вторых блюд были все те же различные «импортные мясные
консервы», включая сюда сосиски, ветчину (бекон), колбасу и сало
шпик. Основным гарниром для черноморских подводников был рис, вме-
сто которого по 6раз давали гречневую кашу, фасоль и картофельный
соус или пюре. В редких случаях на второе блюдо полагалась манная
или сладкая рисовая каша на сгущенном молоке (4 и 3 раза соответ-
ственно), а иногда — один только гарнир: рис со сливочным маслом (4),
картофельный соус (3) или фасолевое лобио (2 раза) Третьим блюдом
был обязательный флотский компот, хотя 4раза он заменялся какао,
а однажды — киселем.
Самым разнообразным по ассортименту был ужин. Традицион-
ным его элементом было какао, вместо которого выдавали также
компот (10раз) или чай с печеньем (1). На гарнир преобладал в раз-
личных видах картофель — соус (13 раз), пюре (10), отварной (7),
жареный (4). Вместо него все к тем же «импортным мясным кон-
сервам» (30раз) или к рыбным консервам (26; в основном — мари-
нованная сельдь) подавался также рис (14), гречка (2), по разу —
фасоль и солянка. Редко на ужин готовились сладкая рисовая каша
на сгущенном молоке (2 раза) и омлет или открывались овощные
консервы (по 1 разу).
При анализе этих меню выявился ряд закономерностей. Так, ужин
обычно представлял из себя повторение второго обеденного блюда.
Обычно к концу боевого похода подводники переходили со свежего бе-
лого хлеба (запас которого был ограничен) на галеты, более обильны-
ми становились вечерние приемы пищи. Самый же большой ужин при-
ходился на последний день похода — именно накануне возвращения в
базу в вечернем меню появлялись такие блюда, как, например, «сосис-
ка с рыбными консервами», «омлет с рыбными консервами» или «кар-
тофель жареный с рисом и ветчиной», каковых не готовилось в «бое-
вые будни».
Конечно, с точки зрения современного читателя, боевое меню черно-
морских подводников 60-летней давности не отличалось разнообразием
и высокой калорийностью. Однако необходимо помнить, что речь здесь
шла о 1943-м — годе Великого Перелома в войне, когда вся Советская
страна продолжала испытывать на себе тяжелейшие последствия пер-
вых двух военных лет. В этой связи обращает на себя внимание значи-
тельный объем импортного продовольствия, которое потребляли в бое-
вых походах советские подводники — те самые «импортные консервы»
(знаменитый «второй фронт»), без которых не обходился ни один день
540
в море. Не следует также забывать, что в ограниченном внутреннем
пространстве «малюток» нелегко было бы разместить большое коли-
чество «разносолов» всех сортов. Так, исходя из обеденной нормы в
250 грамм вина в день, нетрудно подсчитать, что, уходя в 10-суточ-
ный боевой поход, экипаж «малютки» должен был найти в отсеках
место для пяти ящиков с бутылками. Приплюсуйте сюда мешки с ри-
сом, картофелем и капустой, коробки с консервами и галетами — в
общем, все те предметы ежедневного рациона черноморских подвод-
ников на третьем году войны, с боевым меню которых вы только что
ознакомились».
Один из ветеранов североморского подплава вспоминал: «Всю
войну кормили очень хорошо. В рацион входили колбасы, масло, сало-
шпик, соленая семга. Были и консервы, особенное походе. В море выда-
вали фрукты, консервированные компоты, по 100-граммовой плитке
шоколада в сутки и по 50граммов вина к ужину». Другой подводник
вспоминал, что хотя в походе питались консервами, однако моря-
ки ежедневно получали по тараньке, которая тогда была большим
дефицитом.
О том, как влияло на организм подводников это питание, гово-
рит фрагмент из мемуаров И.А. Колышкина: «Приезжала к нам на
флот медицинская комиссия во главе с профессором Прикладовицким
для обследования здоровья подводников. Каждого моряка взвешивали,
выслушивали, обмеряли до похода и после. Из многочисленных выводов
комиссии мне особенно запомнился один. В боевом походе наибольшая
нервная нагрузка ложится на командира лодки и на акустиков. Они
даже в весе теряют. У остальных членов экипажа вес не меняется, а
иногда даже увеличивается — дает себя знать малоподвижный образ
жизни».
В заключение необходимо добавить, что за получение продук-
тов в базе отвечал военфельдшер, а за их приготовление — штат-
ный кок. На «малютках» штатного кока не было, и его обязанности
выполнял кок внештатный — тот, кто лучше всех умел готовить,
как правило, из торпедистов, поскольку камбуз на «малютках» на-
ходился именно в 1 отсеке.
Здесь нельзя промолчать о еще одной проблеме, связанной с
питанием, — организации хранения продуктов на лодке. Пробле-
ма заключалась в том, что в период проектирования подлодок —
начале 30-х годов — наши специалисты не вполне представляли себе
541
нормы автономности подводных кораблей и требования, которые
предъявит к ним боевая обстановка. Очень скоро — с началом
«стахановских» походов — выяснилось, что самые маленькие запа-
сы на корабле были не соляра и топлива, а именно продовольствия.
Уже в конце 1936 года командующий СВФ К.И. Душенов на Воен-
ном совете РККА пытался заострить на этом внимание наркома
обороны К.Е. Ворошилова: «...Я должен доложить Народному ко-
миссару следующее: мы имеем на подводных лодках, так сказать, кла-
довую. В эту кладовую вмещается провизии на 10суток, а мы берем с
собой в плавание на 70суток, и отсюда заполняем провизией все поме-
щение лодки, так что нельзя даже как следует ухаживать за лодкой.
И если я даю приказ, выньте торпеды, накачайте 180 атмосфер, за-
мените части, то все это сделать трудно... Я сам пробыл, не вылезая,
на подводной лодке в океане 16 суток. И если в первый отсек попада-
ет пробоина, то как вы справитесь с этой пробоиной, ведь у вас в лод-
ке все завалено... Товарищ Народный комиссар, когда строим подвод-
ную лодку, в спецификации должно быть предусмотрено помещение
на то число автономных планов, которое намечено и заставить заво-
ды это выполнить». Выход из ситуации был найден весьма харак-
терный для нас — указать военнослужащим на их обязательство
стойко переносить все тяготы и лишения военной службы. В ре-
зультате значительное число продуктов принималось в отсеки.
Много было этих продуктов или мало? Сохранившиеся документы
по походу балтийской «К-53» в ноябре — декабре 1944 года указы-
вают, что перед походом на «катюшу» погрузили 3400 сутодачи про-
довольствия, суммарный вес которого составил 6,2 т. Практически
никак произвольное размещение не отражалось на консервах, но
столь необходимые любому организму витамины находились в све-
жих овощах и других продуктах, а размеры кладовых не позволяли
вместить их в достаточном количестве. В результате до 30% кар-
тошки, капусты и т.д. морякам с «К-53» в течение похода пришлось
выбросить, как пришедшие в негодность из-за того, что данные
продукты хранились, по сути, где придется.
На берегу
«На базе, — вспоминал одни из рядовых подводников, — пита-
лись в столовой на берегу: борщи, каши, рыба, мясо. С хлебом про-
блем не было. Картофель в основном был сушеный, но лук, морковь
542
были... Кое-какие продукты попадали нам от американцев (хлеб) и
англичан». Подобные отзывы приходилось читать практически по
всем флотам. Единственным исключением стала ситуация, сложив-
шаяся в подводных силах КБФ зимой 1941/42 г. Большинство ко-
мандиров имело в городе семьи, «иждивенческий» паек большин-
ства членов которых (детей и стариков) составлял 125 г хлеба в сут-
ки. Подводникам в итоге пришлось заботиться и о своих семьях, и
о семьях погибших товарищей, и о заводских рабочих, осуществ-
лявших ремонт субмарин. В результате многие из моряков посали-
ли на голодный паек самих себя. «Вследствие скудного питания, —
вспоминал штурман балтийской «С-9» В. В. Праалюк, — у многих
матросов и старшин появились признаки цинги, опухали ноги. Меди-
цинская служба бригады наладила снабжение лодок хвойной настой-
кой, а лекпом скрупулезно следил, чтобы каждый из нас выпивал в день
положенный ему литр настойки в день. Серьезныхзаболеваний на лодке
не было. Несмотря на тяжелые физические нагрузки и постоянное чув-
ство голода, моральное состояние экипажа было здоровое». Тем нс
менее к началу летней кампании 1942 года значительная часть эки-
пажей имела те или иные стадии дистрофии, другие болезни. Ре-
шением командования флота тогда же были созданы первые сана-
тории, призванные поправить здоровье моряков перед отправле-
нием в боевой поход.
Выдача алкоголя
Выдача так называемых наркомовских 100 граммов была вве-
дена в Красной Армии и ВМФ решением СНК № 9231-РС от
30.08.1941. Впоследствии эти нормы, а также порядок их выдачи
неоднократно уточнялись. Приказом наркома ВМФ № 0441 от
16.05.1942 выдача водки продолжалась только частям, «имеющим
успехи в боевых действиях против немецких захватчиков», но при
этом размер порции увеличивался до 200 г. Такая расплывчатая
формулировка таила в себе угрозу многочисленных нарушений, в
связи с чем уже через месяц появился приказ № 0510. которым
100-граммовую порцию сохранили «только военнослужащим частей
передовой линии, которые ведут наступательные операции». Этим же
приказом указывалось, что «водку, положенную согласно настояще-
го приказа личному составу подводных кораблей, заменять виноград-
ным вином в равном весе». Выдача наркомовской нормы остальным
543
частям производилась только в дни праздников, а именно; Новый
год (только I января), День Красной Армии и ВМФ (23 февраля),
День международной солидарности трудящихся (I и 2 мая), День
физкультурника (19 июля), День ВМФ (26 июля), Всесоюзный день
авиации (16 августа), День Великой Октябрьской социалистической
революции (7 и 8 ноября) и День сталинской конституции (5 де-
кабря), а также в установленный приказом наркома день части.
16.11.1942 г. в связи с наступлением зимы выдача водки была
возобновлена повсеместно (частям передовой линии по 100 г, ос-
тальным — по 50 г в день), за исключением подводных сил, кото-
рым по-прежнему полагалось по 100 г вина на человека вдень. Спу-
стя месяц — 10.12.1942 вышел приказ № 01040, уточнявший поря-
док выдачи алкоголя. Согласно ему, выдача должна была прово-
диться в обед. Запрещалась передача водочной порции от одного
бойца другому, а для непьющих вводилась денежная компенсация.
Также запрещалась выдача водки задним числом за пропущенные
дни. Впервые разрешалась выдача «до 100 граммов водки личному
составу подводных лодок действующих флотов по усмотрению Во-
енных Советов флотов, в зависимости от местных условий, взамен
вина».
Весной 1943 года, как и год назад, выдача 100-граммовой пор-
ции осталась только в частях первой линии. Остальным водка по-
лагалась только по праздникам. 19.11.1943 последовал очередной
приказ № 0888, вводивший выдачу 50-граммовой порции осталь-
ным частям действующей армии, которые нс находятся на передо-
вой линии. Такую же порцию можно было выдавать раненым в гос-
питалях по назначению врача. Личному составу передовой линии
Черноморского флота вместо 100 г водки выдавалось по 200 г креп-
леного или 300 г столового вина, тыловым частям этого флота вме-
сто 50 г водки — 100 г или 150 г вина соответственно. Этот приказ
оставался действующим до конца войны, а о том, как он реально
выполнялся, мы расскажем отдельно в 15-й главе.
ГЛАВА 11
БАЗИРОВАНИЕ И ОРГАНИЗАЦИЯ
ЭКСПЛУАТАЦИИ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
В конце XIX века военно-морские теоретики сумели раскрыть
суть системы, которая обеспечивает победу флота в войне. Как и все
великое, эта формула выглядит весьма просто: «корабли — люди —
базы». Под «кораблями», понятное дело, подразумевается количе-
ство и качество кораблей, а в более общем смысле — всей боевой
техники и оружия флота. «Люди» — это все, что связано с подго-
товкой кадров, а «базы» — количество, качество и расположение
баз. Те, кто просто занимается описанием морских сражений, иног-
да упоминают о значении расположения баз, но, как правило, упус-
кают из виду важность их качества. Как бы само собой разумеется,
что базы вмещают нужное количество кораблей, MOiyr их своевре-
менно ремонтировать и снабжать всем необходимым. В большин-
стве флотов все именно так и происходит, но за этим скрывалась
гигантская работа тыловых органов. Попытаемся раскрыть данный
вопрос применительно к советскому подводному флоту межвоен-
ного и военного периодов.
11.1. СИСТЕМА БАЗИРОВАНИЯ ПОДВОДНОГО ФЛОТА
В МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД И В ГОДЫ ВОЙНЫ
Мы не станем останавливаться на общем развитии системы тыла
флота в межвоенный и военный периоды. Тому, кого это интере-
сует более подробно, можно порекомендовать труды: Золотарев
В.А., Шломин В.С. «Каксоздавалась военно-морская мощь Совет-
ского Союза» (М. — СПб., 2004) и (соответствующие разделы) Зо-
лотарев В.А., Козлов И.А., Шломин В.С. «История флота Государ-
ства Российского» (М., 1996). Мы же сосредоточим свое внимание
IQ 545
1 о М Морозов
на двух аспектах: становление тыловых органов подводного флота
и специфические проблемы, с которыми приходилось сталкивать-
ся подводникам при решении вопросов тылового обеспечения.
Изначально подводный флот никакими своими тыловыми орга-
нами не располагал. Поскольку подлодки не обладали собствен-
ным корабельным хозяйством и по штату не имели специалистов-
тыловиков, посредниками между ними и тыловыми органами пор-
та служили специалисты и работники штабов подразделений или
соединений. Свои минимальные нужды — небольшие запасы ин-
струментов и приборов (далее — ЗИП), боеприпасов, продоволь-
ствия и т.д. — подводники могли удовлетворять на специальных
кораблях — плавучих базах, входивших в состав соединений под-
лодок еще со времен Первой мировой войны. Там же в перерывах
между боевыми или учебными походами проживали и экипажи суб-
марин. Таким положение дел оставалось и в первые годы советской
власти. С одной стороны, небольшое количество устаревших под-
водных лодок вроде бы и не требовало улучшения системы базиро-
вания, с другой — штаты флота были ужаты сокращениями до пре-
дела.
Положен ие дел на флоте с решением тыловых вопросов до конца
20-х годов оставалось достаточно напряженным. Вот что, напри-
мер, писалось в секретном докладе ОГПУ «О состоянии Военно-
Морского Флота СССР» от 01.03.1924.
«Экономическое состояние.
Продовольствием части Балтийского флота снабжались свое-
временно и доброкачественно, за исключением отряда траления
1-го Балфлотского экипажа, Минной дивизии, и Морской академии.
В первом полученные продукты — крупа и свекла оказались недобро-
качественными и в пищу не употреблялись; во втором — полученное
растительное масло оказалось также к употреблению непригодно,
причиной явилось то, что последнее находилось в керосиновых бидо-
нах. В двух последних не выдается иждивенческий семейный паек, а
выдаваемая за последний компенсация в размере 6 р. 50 коп. золотом
далеко не соответствует действительным рыночным ценам, на по-
чве чего среди команд вышеуказанных частей наблюдается недоволь-
ство.
Обмундированием части флота снабжены плохо по причине того,
что начавшаяся выдача такового по сроку 1924 года далеко неудов-
546
летворяет всей потребности, которая в данный момент ощущается
в последнем. Полученное же по сроку 1923 года совершенно изно-
силось, вследствие чего на некоторых судах, в частности в школе
подводного плавания, отмечаются случаи обмораживания ног, ко-
торые выражаются в 4%размере, кроме того, необходимо отметить,
что из получаемых предметов обмундирования по сроку 1924 года,
некоторые вещи, как напр. бушлаты, изготовлены из некондици-
онного материала и установленной табелем срока носки, безуслов-
но, не выдержат.
Денежное довольствие выдается своевременно, за исключением
случая, отмеченного в минной дивизии, где жалованье было получено
военморами с 25% скидкой береговой нормы, что вызвало среди лично-
го состава недовольство.
Санитарное состояние.
Жилищное условие команд хорошее, занимаемые помещения содер-
жатся в чистоте, за исключением 1-го Балфлотского экипажа, где
благодаря порче паропровода, температура в помещении очень низка.
Медперсонал и медикаменты имеются в достаточном количестве.
Эпидемических заболеваний нет, другие же заболевания отмечают-
ся, в частности, в 1-м Балтфлотском экипаже в отчетном месяце
заболеваемость достигла до 724 человека, из коих большой процент
падает [на] простудных. Простудные заболевания происходят отча-
сти из-за низкой температуры, как это указано выше, и благодаря
полному отсутствию теплого обмундирования».
Тыловое снабжение подводников несколько отличалось влучшую
сторону, но до полностью удовлетворительного было еще далеко.
Осенью 1928 года балтийская бригада подлодок подверглась инс-
пектированию командования МСБМ. Инспекция отметила тяжелое
материально-бытовое обеспечение бригады, которое в первую очередь
обусловливалось неудовлетворительным состоянием ее плавбаз
«Смольный» и «Коммуна». В акте отмечалось: «Базы не обеспечива-
ют, а иногда и обременяют лодки. Недостаточно укомплектованные,
они заставляют обслуживать себя личный состав лодок. Укомплекто-
ванные худшим составом, они разлагающе действуют на личный со-
став лодок. Жизненные условия весьма тяжелые. Необходимо обра-
тить внимание на превращение баз в базы, где личный состав лодок
мог бы получить действительный отдых и жизненные удобства, ком-
пенсирующие трудности и тяжелые условия службы на лодках».
547
В то время, когда на судостроительных заводах только присту-
пали к осуществлению I-й кораблестроительной программы, вряд
ли приходилось рассчитывать на строительство новых плавбаз или
капитальный ремонт старых. Выход мог быть найден только в стро-
ительстве подобных им по назначению береговых объектов. Еще
28.06.1928 г. РВС МСБМ утвердил проект строительства специаль-
ной береговой базы БПЛ. В постановлении указывалось:
«1. Базу ПЛ оборудовать в Купеческой гавани г. Кронштадта.
2. При строительстве исходить из общего числа ПЛ — 24.
3. Вероятная организация соединения — дивизия, включающая в
себя несколько дивизионов по 3—4лодки в каждом».
По замыслу, береговая база должна была не только обеспечи-
вать базирование и снабжение лодок, размещение их личного со-
става, но и при помощи ряда специальных объектов обеспечивать
планово-предупредительный и текущий ремонты (об этом ниже),
а также за счет стационарных компрессорных и зарядовых станций
сберегать субмаринам ресурс систем и механизмов аналогичного
назначения. Естественно, что все хозяйство базы обслуживал свой
собственный личный состав во главе с командиром. Последний под-
чинялся командиру бригады наравне с командирами дивизионов
подлодок, а в специальном отношении, кроме того, командиру во-
енного порта (военно-морской базы).
Строительство первой в истории отечественного флота берего-
вой базы соединения подводных лодок в Кронштадте завершилось
к концу 1931 года. Примерно в то же время аналогичная береговая
база была построена в Севастополе на берегу Южной бухты. По ходу
строительства проекты баз неоднократно уточнялись, и приобре-
тенный опыт в конце концов позволил сформировать типовой спи-
сок объектов. К ним относились:
— причалы, устройства для транспортировки и погрузки боеза-
паса и система отопления стоящих у причала подлодок в зимний
период;
— мастерские текущего ремонта и хранилища ЗИП;
— зарядовая станция;
— компрессорная станция;
— аккумуляторная мастерская и хранилище;
— торпедная мастерская и хранилище;
— хранилища горюче-смазочных материалов (ГСМ);
548
— служебные и жилые помещения для личного состава: штаб,
казармы, столовая, санитарная часть, баня, клуб и подсобное хо-
зяйство.
Таким образом, в начале 1932 года, когда было принято реше-
ние о развертывании морских сил на Дальнем Востоке, у нашего
командования, органов тыла и базового строительства уже имелся
определенный опыт в этом вопросе. Тем не менее по ряду причин
базовое строительство в Дальневосточном регионе затянулось на
достаточно продолжительный срок и не позволило рассматривать
МСДВ/ТОФ как эффективную морскую силу вплоть до 1939—1940 гг.
Наиболее подробно все связанные с этим вопросы рассмотрены в
работе Зайцева Ю.М. «Инфраструктура Тихоокеанского флота в
системе морской обороны Дальневосточных рубежей СССР (1932—
1941 гг.). Военно-исторический анализ» (Владивосток, 2003). Вот
лишь некоторые факты, приводимые в этом труде.
В 1932 году началось строительство двух береговых баз — в бух-
тах Золотой Рог (Владивосток) и Малый Улисс, причем из 5,5 млн.
руб., запланированных на строительство этих объектов, в сумме
выделялось около 2,1 млн. По проекту база в бухте Золотой Рогмогла
обеспечить базирование 12 подлодок типа «Щ» и девяти типа «М»,
Малый Улисс — восьми типа «Щ» и 22 типа «М». Первоначальный
срок ввода объектов в строй — конец 1932 года — выдержать не уда-
лось. Когда два года спустя, в ноябре 1934 года, нарком К.Е. Воро-
шилов докладывал И.В. Сталину о завершении строительства баз,
на них все еще отсутствовали зарядовые и компрессорные станции,
аккумуляторные мастерские, не хватало емкостей для хранения
топлива. Следует напомнить, что к этому моменту подводные силы
МСДВ насчитывали уже 43 подводных корабля, которым, если не
считать «помощи» единственной на тот момент плавбазы «Сара-
тов», приходилось самим обеспечивать себя ВВД и электроэнерги-
ей. Лишь к июлю 1935 года на базе Малый Улисс ввели в строй хра-
нилище торпед, торпедную мастерскую, системы подачи воздуха
высокого давления и пара к трем пирсам, четыре стационарных
крана для погрузки торпед и батарей, рельсовые пути. Еще год по-
требовался на окончание монтажа зарядовой станции. Задание на
аккумуляторную мастерскую и мастерские текущего ремонта утвер-
дили только в 1937 году. Доклад о полном окончании строитель-
ства базы Золотой Рог последовал в ноябре 1936 года, но и она к
549
тому времени могла обеспечить лишь самые минимальные потреб-
ности субмарин. Элементы боевого обеспечения подлодок в необ-
ходимом объеме на этих двух базах появились лишь к концу перио-
да бурного роста подводных сил ТОФ, то есть к 1939—1940 гг.
Несколько слов о качестве баз с точки зрения бытовых усло-
вий. Оперативно-тактическое задание на строительство базы Ма-
лый Улисс выдавал начальник штаба МСДВ О.С. Солонников.
Одним из основных требований проекта была экономия матери-
альных и денежных средств. В результате капитально строились
только элементы боевого обеспечения подлодок, а строительство
объектов социальной инфраструктуры носило полу капитальный
характер. Так. жилые сооружения делались каркасно-засыпного
типа, а при строительстве использовались более дешевые и зачас-
тую некачественные стройматериалы (например, лес, пораженный
грибком). Часть объектов базы Золотой Рог планировалось полу-
чить за счет старых объектов Владивостокского военного порта, но
не тут-то было. Казармы Сибирского флотского экипажа оказа-
лись заняты спиртоводочным заводом, а старые торпедные мас-
терские — общежитиями «Дальзавода». В конце концов их уда-
лось освободить, выплатив в ряде случаев компенсацию граж-
данским организациям.
Еше более драматичным выглядело строительство следующей
по счету береговой базы подводных сил МСДВ в бухте Находка. Вот
как описывал начало этой эпопеи командир сводного отряда под-
водного плавания (позднее его развернули в 5-ю морскую бригаду)
Г.Н. Холостяков: «Известно было, что и бухту, и просторный залив,
в который она выходит, не нанесенные до того ни на какие карты,
открыл в прошлом столетии экипаж русского военного пароходо-кор-
вета... С тех пор бухтой пользовались лишь рыбаки, но их жило тут
немного. Склоны спускающихся к морю сопок покрывала дремучая тай-
га. Место было глухим, почти безлюдным. И вышло так, что строи-
телями первого здесь каменного здания, первой бани, даже первого
родильного дома и еще многого другого стали тихоокеанские подвод-
ники.
А начиналось это так. Декабрьским утром 1934 года в пустын-
ную бухту, к которой почти вплотную подступала тайга, вошел «Са-
ратов». Ошвартоваться было негде, и наша плавбаза отдала якорь
посреди бухты. На берегу виднелось несколько деревянных доми-
550
ков да засолочные чаны — поселок и заготовительный пункт Даль-
рыбтреста.
Мы с командиром «Саратова» М. М. Резником отправились на кате-
ре на разведку. Рыбаки показали место, где глубина позволяла подвести
плавбазу к отвесному берегу. Боцманская команда соорудила из смо-
листых лиственниц массивный трап. Еще до того как стемнело,
можно было сойти с кормы «Саратова» прямо на скалы и мерзлую
землю. У бортов плавбазы встали пришедшие вслед за нею подвод-
ные лодки.
Здесь мы и встретили Новый год — 1935-й. И начали заново нала-
живать обеспечение боевой готовности кораблей, учебу и быт лично-
го состава.
Новоселье было трудным. Ни причалов, ни берегового жилья, ни
электростанции, ни мастерских... Да что мастерские! Недоставало
тут даже пресной воды.
Источник, которым пользовались рыбаки, не мог обеспечить и нас.
А мутная вода в устье ближайшей реки для питья не годилась. И как
ни экономили ту воду, что привезли в цистернах «Саратова», она ис-
сякла быстро.
Пришлось посылать маленький тральщик «Ара» (два таких суде-
нышка доставляли нам из Владивостока продовольствие и горючее)
за водой в одну из соседних бухт. А тем временем в разных местах
копали землю, добираясь до водоносных слоев. Вода, которую качали
насосы, была мутной, отдавала болотом. Убедившись, что более чис-
той близко не найдем, стали конструировать песочно-угольные филь-
тры. Опыта по этой части никто не имел, однако в конце концов по-
лучили воду вполне чистую... Прибывали новые «щуки», а на «Сара-
тове» не оставалось уже свободных кубриков. Нескольким экипажам
пришлось до весны жить на своих лодках, а затем перебираться в па-
латки. А личный состав первых подразделений нашей береговой базы в
палатках и зимовал».
Следует добавить, что на самом деле на борту «Саратова» уме-
щались экипажи только четырех «щук», а остальные подводники
зимой жили на своих кораблях, а летом — на берегу в палатках из
расчета десять человек в одной. В этом нет ничего удивительного,
поскольку первый денежный транш на строительство базы в бухте
Находка был выделен только в июле 1934 года в размере всего 1,2
млн. руб. Данная сумма позволяла только развернуть фронт работ.
551
но до конца года даже ее не смогли реализовать. Мало что измени-
лось и к октябрю 1935 года, когда на борту «Саратова» состоялось
специальное заседание штаба ТОФ, командования бригады и стро-
ителей. Отпущенные деньги оказались израсходованными, а рабо-
ты невыполненными. Дали еще денег, но по состоянию на
01.01.1937 г. 5-я МБРвсе еще не имела функционирующих зарядо-
вой и компрессорной станций, аккумуляторной и торпедной мас-
терских. торпедного склада.
Примерно в таком же ключе протекало строительство берего-
вых баз подлодок в заливе Владимира (развертывалась на основе
береговой базы отдельного дивизиона торпедных катеров в 1937—
1939 гг.) и бухте Постовая (Советская Гавань; единственная база,
которую начали возводить до начала базирования на ней боевых
подразделений, строилась с 1935-го по 1939 г.). С ноября 1939 года
отдельный дивизион подлодок типа «Л» базировался в Петропав-
ловске-Камчатском. Его потребности на протяжении длительного
времени обеспечивал все тот же «Саратов», и только весной 1942
года приказом наркома ВМФ было объявлено сформировании и в
этом пункте береговой базы.
Положение с береговыми базами на Тихом океане накануне
войны лучше всех обрисовал сам командующий ТОФ И.С. Юма-
шев в своем выступлении на сборе командующих флотами в конце
1940 года: «Относительно береговых баз. Мы имеем некоторое коли-
чество баз на Тихом океане, однако эти базы имеют только наимено-
вание баз и совершенно никакого оборудования не имеют. Практиче-
ски это не базы, а тихие заводи, Де-Кастри и Николаевск, Петро-
павловск не имеют не только оборудованных мастерских, но даже
мест стоянки кораблей. Поэтому пользоваться ими как базами чрез-
вычайно трудно. И если мы говорим о мокром треугольнике немцев
(имелись в виду германские базы в Северном море, которые с на-
чалом войны блокировались британским флотом. — Примеч. авт.),
то Владивосток тоже, по сути дела, мокрый треугольник, а, учиты-
вая, что японские базы окаймляют все наше побережье и по сути дела
блокируют наше побережье, нужно в этом отношении предпринять
шаги, ускоряющие устройство этих баз. Таким образом, отсутствие
оборудования баз сказывается и на ход боевой подготовки, и на подго-
товку театра. Отсюда я считаю необходимым доложить Главному
Военному Совету о необходимости срочных мероприятий, направ-
552
ленных к ускорению оборудования этих баз, потому что без оборудо-
вания их флоту уже сейчас трудно базироваться на Владивосток, а в
дальнейшем обстановка будет просто невозможной».
В тех же традициях — присылка кораблей на голое место — осу-
ществлялось и формирование Северной военной флотилии (с
11.05.1937 г. — Северный флот). Общеизвестно, что корабли, вхо-
дившие в состав экспедиций особого назначения (ЭОН-1 и ЭОН-2),
перешли на Северный театр по Беломорско-Балтийскому каналу
летом 1933 года. В их число вошел отдельный дивизион подлодок
(«Д-1» — «Д-З»). Для обеспечения его базирования срочно моби-
лизовали товаропассажирский пароход «Умба», который вместе с
лодками временно дислоцировался на Мурманский торговый порт.
Только 07.06.1934 г. СТО принял постановление «О развитии во-
енно-морских баз и аэродромов морских сил Севера», в соответ-
ствии с которым приступили к строительству базовых объектов (в
том числе и береговой базы ПЛ) в Екатерининской гавани. Офи-
циально перебазирование ядра флота — дивизионов эсминцев и
подлодок — в новую базу состоялось 06.11.1936 г. С того момента
до начала Великой Отечественной войны подводные силы СФ вы-
росли ровно в пять раз. Тем не менее в «Кратком обзоре боевой де-
ятельности бригады подводных лодок Северного флота с 22 июня
1941 г. поЗ! декабря 1941 г.» можно узнать, что береговая база бри-
гады имела причальный фронт, рассчитанный на один дивизион
подлодок типа «Д», склад аккумуляторных батарей, рассчитанный
на один комплект батареи, очень слабую аккумуляторную мастер-
скую и емкости для хранения топлива и масла, рассчитанные всего
на четыре зарядки всех лодок бригады. Торпедный склад вмешал
25 изделий, что равнялось лишь пятой части боекомплекта брига-
ды. Устранять все эти недостатки пришлось уже в ходе войны.
Подводя итог рассмотрению вопроса базового строительства на
Севере и Дальнем Востоке, перечислим основные причины его
постоянных срывов:
— недостаток рабочей силы в регионах;
— нехватка кадров инженерно-технических работников;
— нехватка стройматериалов и отсутствие некоторых их видов
в районах, где осуществлялось строительство;
— крайняя скудность парков строительной техники и транс-
порта;
553
— недостаточное финансирование работ отчасти из-за непра-
вильных расчетов, выполненных неподготовленными специалис-
тами, отчасти из-за постоянного желания сэкономить и связанно-
го с ним сознательного занижения расценок;
— неоднократные изменения строительных планов как из-за
необходимости устранения ошибок при проектировании, так и из-
за изменения заданий (увеличении числа ПЛ в базе против изна-
чально ожидавшегося).
Полное состояние системы базирования советского подводного
флота накануне начала войны рисуется из приказов наркома ВМФ о
реорганизации подводных сил флотов, отданных в январе — феврале
1941 года (таблица 11.1.1).
Таблица 11.1.1.
Система базирования соединений советского подводного флота
накануне начала Великой Отечественной войны
Соединение Место базирования Береговая база Плавбазы
БПЛ СФ Полярное (Екатерининскаягавань) В Полярном «Умба». «Двина»
1-я БПЛ КБФ Усть-Двинск, Лвбава В Либаве «Смольный», «Иртыш»
2-я БПЛ КБФ Таллин — «Полярная Звезда», «Ока», спасательное судно «Коммуна»
УБПЛ КБФ Ленинград. Кронштадт В Кронштадте —
ОУДНЛ КУОПП Ораниенбаум В Ораниенбауме -
1-я БПЛ ЧФ Севастополь В Севастополе «Волга», «Эльбрус»
2-я БПЛ ЧФ Севастополь. Поти В Севастополе и Поти -
О УД ПЛ УОППЧФ Иопоросд и иск - «Очаков»
ОДПЛ ЧФ Николаев берегопая база в Николаеве -
1-я БПЛ ТОФ Владивосток(бух. Золотой Рог) В бух. Золотой Рог -
2-я БПЛ ТОФ бух. Малый Улисс В бух. Малый Улисс «Приморье», «Теодор Нетте»
3-я БПЛ ТОФ Советская Гавань (бух. Постолая) В Советской Гавани -
1-й ОДПЛ ТОФ бух. Находка В бух. Находка -
2-ii ОДПЛ ТОФ зал. Владимира В зал. Владимира -
554
Окончание таблицы 11.1.1.
Соединение Место базирования Береговая база Плавбазы
зТодпл ТОФ Петропавловск- Камчатский - «Саратов»
ОУДПЛТОФ Владивосток(бух. Золотой Рог) В бух. Золотой Рог —
Изменение системы базирования в годы войны будет рассмот-
рено позднее, вместе с боевой деятельностью подводных сил фло-
тов. Сейчас лишь дадим этим изменениям самую общую характе-
ристику.
Система базирования подлодок Северного флота претерпела
наименьшие изменения. Фактически они заключались лишь в по-
степенном развертывании возможностей береговой базы для обес-
печения всем необходимым кораблей БПЛ, число которых в годы
войны максимально достигало 29 единиц.
На Балтике система базирования начала трешать по швам с пер-
вых дней войны. После потери береговой базы в Либаве единствен-
ным полноценным пунктом базирования остался Кронштадт. Од-
нако в начале сентября 1941-го, после выхода немцев к побережью
Финского залива в районе Стрельна — Петергоф, Кронштадт ока-
зался в радиусе корректируемого огня береговой артиллерии. Лод-
кам единственной к тому времени бригады пришлось разместить-
ся у набережных Невы и ее притоков. Здесь неоценимую помощь
подводникам оказали плавбазы, число которых к концу 1941 года
на Балтике почти удвоилось. Они же обеспечивали и основные по-
требности подлодок в конце 1944-го — начале 1945-го после пере-
базирования ядра бригады в порты Финляндии.
Почти такая же картина наблюдалась и на Черном море. Уже в
первую неделю войны в связи с минированием противником с воз-
духа Севастопольской бухты, штаб ЧФ был вынужден рассредото-
чить дивизионы подлодок по различным бухтам и портам, не пред-
назначенным для базирования субмарин. В октябре 1941-го после-
довало перебазирование подводных сил в порты и бухты Кавказ-
ского побережья, откуда черноморские субмарины отправлялись в
боевые походы вплоть до окончания военных действий на театре.
Во всем этом плавбазы играли исключительную роль. Новые бере-
говые базы — № 1 в Очамчире и № 2 в Поти — были введены в
555
эксплуатацию только к концу 1942 года и к осени 1943 года соот-
ветственно.
Об обеспечении подводного флота всеми видами специаль-
ного имущества, оружием, боеприпасами и т.д. мы уже писали в
главе 3. Осталось сказать пару слов о продовольствии, обмунди-
ровании и ГСМ
По поводу последнего сразу хотелось бы оговориться, что и в
документах межвоенного периода и периода войны нам не доводи-
лось встретить ни одной жалобы на недостачу соляра, масел или
дистиллированной воды. Все это, конечно же, подлежало строжай-
шей экономии, но ни разу лодки не задерживались с выходом в бо-
евой поход из-за их нехватки.
Несколько иным было положение с продовольствием. С конца
20-х годов, то есть со времен коллективизации, РККФ обеспечи-
вался продовольствием по всем существующим нормам. Но одно
дело кормить людей на берегу и совсем другое — выдать им продо-
вольствие на длительный автономный поход. Вот что по этому по-
воду говорил помощник командующего МСДВ Г.П. Киреев на за-
седании Военного совета РККА в конце 1934 года: «Мы пытаемся
из подводных лодок выжать полную возможность в смысле увели-
чения оперативного радиуса их действия и автономности, но нас
лимитируют следующие причины: для того, чтобы подводные лод-
ки вышли на 10—20 суток плавания в море вне своих баз, нужно по
тем нормам и сортам, которые существуют в ВХУ (Военно-хозяй-
ственное управление. — Примеч. авт.), снабдить такой продукцией,
которую не погрузишь на подлодки. Когда мы это провели на практи-
ке, то получилось: для того, чтобы иметь максимальный радиус дей-
ствия подлодки, выходившей в море, хозяйственники привезли 18
баранов, 12 пудов квашеной капусты, 11 пудов муки, 10 мешков кар-
тофеля и проч. Это на подводную лодку, где не то что за каждый
кубический метр, но за каждый сантиметр нужно бороться, где элект-
роэнергия является основной движущей силой под водой и затрачи-
вать ее в таком количестве на приготовление такого вида продукции
нецелесообразно. Нельзя такой продукцией снабжать подводные лод-
ки. Выходит, нужно две запасных торпеды выбросить из подлодки,
чтобы разместить эту продукцию». В дальнейшем выпуск концентра-
тов удалось наладить, что уже с 1935—1936 гг. сделало возможными
дальние и продолжительные походы, описанные нами в главе 9. Фак-
тически накануне войны на флотских складах продовольствия ока-
556
залось столько, что его невозможно было разместить. Так, в начале
1941 года в Палдисском порту (там в течение Советско-финлянд-
ской войны базировалась 3-я БПЛ КБФ) пришлось уничтожить как
пришедшие в негодность 2 т галет, 2,5 т ржаного хлеба, 2,2 кг шоко-
лада, 8,5 кг паюсной икры, 4,2 кг сыра и т.д.
В годы войны кормить подводников концентратами помогал
ленд-лиз. В целом же питание личного состава подводныхсил фло-
тов в годы войны можно признать удовлетворительным за исклю-
чением конца 1941-го — начала 1942-го на Балтике по причинам,
указанным в разделе 10.6.
Хуже всего дело обстояло с вещевым довольствием — никакого
специального обмундирования для службы на подводных лодках
наши моряки так и не получили. Все ограничилось выдачей кожа-
ных регланов начсоставу и брезентовых плащей для верхней вахты
по типу тех, которыми пользовались рыбаки. Под них надевались
полушубки или телогрейки. «Не соответствует своему назначению, —
докладывал в 1934 году Г.П. Киреев, — и вещевое снабжение — полу-
шубки овчинные, валенки портят в подводной лодке воздух, тогда как
каждый грамм кислорода является очень важным для подводника, тем
более, что в военное время подводным лодкам не дадут плавать над
водой». Конечно же, подлодки не плавали над водой из-за спертого
воздуха в отсеках, но вряд ли вонь от прелых полушубков, ватников
и валенок положительно влияла на боевую готовность. Сразу на ум
приходят бессмертные строки классиков: «В дворницкой стоял за-
пах гниющего навоза, распространяемый новыми валенками Тихона.
Старые валенки стояли в углу и воздуха тоже не озонировали». Легко
понять, с каким чувством подводники читали строчки подготов-
ленного в конце 1941 года разведотделом штаба СФ бюллетеня, от-
носительно боевой деятельности и быта своих британских коллег:
«Теплое обмундирование состоит: шерстяное нижнее белье, белые
шерстяные свитера, кальсоны, носки и чулки. Темно-синие шерстя-
н ые шлемы и шарфы. Сверху шерстяного командный состав носит свое
положенное обмундирование и прорезиновый непромокаемый темно-
желтого цвета плащ с капюшоном. Обувь кожаная или резиновые са-
поги. Матросы сверх шерстяного обмундирования носят синие комби-
незоны (полученные у нас). Ботинки, низкие кожаные или резиновые
сапоги. Имеют все грубошерстные темно-желтого цвета пальто-рег-
пан с капюшоном».
557
11.2. ПЛАВУЧИЙ ТЫЛ ПОДВОДНОГО ФЛОТА
Несмотря на решительный поворот в базировании с плавбаз на
береговые базы, полностью отказываться от первых никто не соби-
рался. При соответствующем оборудовании плавбазы могли обес-
печить рассредоточение и межбазовый маневр подводных сил. При
стоянке в порту плавбаза выгодно отличалась от береговой базы
компактным нахождением всего личного состава и соответственно
меньшим временем подъема базирующегося на нес подразделения
по боевой тревоге.
В 1930-е годы неоднократно поднимался вопрос о проектиро-
вании и строительстве плавбаз подлодок. В мае — июне 1932 года
Учебно-строевое управление УВМС разработало тактическое зада-
ние на типовые суда подобного назначения. Согласно ему, плавба-
за должна была обеспечивать «полное материальное, техническое и
бытовое обслуживание» шести больших и восьми средних или 12
малых подводных лодок, их текущий ремонт, снабжение боезапа-
сом и топливом. При стандартном водоизмещении около 5000 т и
скорости 14—16 уз плавбаза обладала бы 345 койко-местами, тор-
педной, механической, кузнечной, аккумуляторной мастерскими,
спортзалом, клубом, лазаретом, баней, прачечной и хранилищем
на 48 торпед.
И все-таки строить подобные суда не стали. Ответ на вопрос
«почему?» содержался в выступлении на совещании высшего ру-
ководящего состава ВМФ в октябре 1940 года первого заместителя
наркома ВМФ И.С. Исакова:
«Плавбазы нужны больше, чем в ту войну. Я с этим согласен. Но
нельзя забывать, что мы находимся на том этапе большого строи-
тельства, строительства большого флота, когда нет ни одного сво-
бодного стапеля в Союзе... Большие стапеля заняты линейными ко-
раблями, затем идут крейсерские стапеля, а плавбаза — по размерам
требует крейсерский стапель.
Кто согласится снять со стапеля крейсер и заменить его плавба-
зой? По тем же причинам мы очень заузили базу нашего торгового
флота. Если просто подойти к этому, то получается, как будто это
неправильно. Но в современных условиях международной обста-
новки очевидно надо использовать все возможности, чтобы скорее
построить боевой флот. Значит, пришлось узурпировать все стапе-
ля торгового флота, не строя ни одного торгового судна. Торговые
558
корабли легче приобрести со стороны... Значит, мы идем на то, что-
бы все стапельные возможности отдать боевому кораблестроению.
Мы рады бы иметь много плавучих баз, но мы не можем все это
поднять сразу. Значит, с того момента, как это будет нужно, необ-
ходимо забирать торговые суда и приспособлять под базы подводных
лодок, нужно мобилизовать все корабли, которые для этого подхо-
дят. Но беда в том, что, как только предлагается переоборудовать
такой корабль, начинают туда запихивать все, что есть на класси-
ческой плавбазе, начинают все перекраивать, что приводит к срокам
до 2-х лет и стоимостью до 4-х и более миллионов».
События показали, что заместитель наркома оказался прав да-
леко не во всем. Международная обстановка, так, как ее трактова-
ли у нас, никогда простотой не отличалась. Сроки окончания под-
готовки страны к будущей войне никто не определил. Планы стро-
ительства так называемого Большого флота (см. главу 5) не предус-
матривали ни соответствовавшего ему базового строительства, ни
планов создания большого флота вспомогательных судов. Попол-
нить его из-за границы тоже не удалось—у немцев не имелось лиш-
них плавбаз, да и если бы были, реально пополнять ими Красный
Флот они не собирались. Таким образом, диспропорция между бо-
евым и вспомогательным флотом все более увеличивалась. С нача-
лом войны и мобилизацией судов гражданских наркоматов коли-
чество плавбаз действительно увеличилось, но в соответствии с
предостережением замнаркома на них не стали «запихивать все, что
есть на классической плавбазе». Как правило, на таких судах (быв-
ших товаропассажирских пароходах) имелись лишь каюты и куб-
рики для личного состава, мелкие механические и столярные мас-
терские. Большинство плавбаз могло использоваться в качестве
отопителей, но далеко не все в качестве зарядовых и компрессор-
ных станций. Удалось составить следующий список судов вспомо-
гательного флота, входивших в рассматриваемый период в состав
соединений и подразделений подводных сил флотов.
СВФ/СФ
ПБ «Двина» (1927 год, 11 165 т) — бывший товаропассажирс-
кий пароход испанской постройки. В 1939 году мобилизован и
переоборудован в плавбазу подводных лодок. Плавбаза БПЛ
(1939-й — июль 1942 г.). С августа 1942 года передан Северному
559
государственному морскому пароходству для использования в
качестве транспортного судна.
ПБ «Память Кирова» (1896 год, 3153 брт) — бывшая приемно-
транспортная рыболовная база британской постройки. 22.08.1941 г.
мобилизована и переоборудована в плавбазу подводных лодок.
Плавбаза УДПЛ (1941-1943 гг.), БПЛ (1944-1945 гг.).
ПБ «Умба» (1910 год, 1400 т) — бывший товаропассажирский па-
роход британской постройки. В 1933 году мобилизован и переобору-
дован в плавбазу подводных лодок. Плавбаза БПЛ (1939—1945 гг.).
МСБМ/КБФ
ПБ «Амур» (1907 год, 2926 т) — минный заградитель спецпост-
ройки. В 1918—1938 гг. использовался в качестве блокшива и учеб-
ного корабля, в 1938 году переоборудован в плавбазу и передан на-
чальнику ВМУЗ. Плавбаза 2-й БПЛ с 20.05.1941 г. 28.08.1941 г. за-
топлена в Таллине для заграждения входа в гавань.
ПБ «Аэгна» (1904 год, 617 брт) — бывший товаропассажирский
пароход германской постройки. 23.06.1941 г. мобилизован и пере-
оборудован в плавбазу подводных лодок. Плавбаза 5-го ДПЛ БПЛ
(сентябрь 1941-го — ноябрь 1944 г.). 23.11.1944 г. села на камни у
северного побережья о. Аэгна и затонула.
ПЗС «Б-2» (1916 год, 650 т) — бывшая подводная лодка «Панте-
ра» («Комиссар»). В августе 1942-го — мае 1943 г. находилась на
консервации, затем введена в строй в качестве плавучей зарядовой
станции ДСиКРПЛ.
ПЗС «Б-4» (1916 год, 650 т) — бывшая подводная лодка «Ягуар»
(«Краснофлотец»), В 1936 году переоборудована в плавучую заря-
довую станцию подводных сил КБФ и 14.05.1941 г. включена в со-
став КУОПП.
УК «Верный» (с 31.12.1922 г. «Петросовет», с 24.03.1924 г.
«Ленинградсовет»; 1895 год, 1287 т) — учебное судно спецпострой-
ки. В 1918—1921 гг. находилось на хранении, в 1921—1928 гг. исполь-
зовалось в качестве плавбазы подводных лодок, впоследствии — по
назначению.
ПБ «Воин» (1893 год, 1285 т) — учебное судно спецпостройки.
В 19) 8— 1922 гг. использовалось в качестве плавбазы подводных сил
МСБМ, затем переоборудовано в отопитель.
СС «Волхов» (с 31.12.1922 г.« Коммуна»; 1913 год, 2400 т) — спа-
сательное судно спецпостройки.
560
ПБ «ДУС» («Волхов») - УДПЛ БПЛ (1942 год), ДСиКРПЛ
(1943—1944 гг.), БПЛ (1945 год) — характеристики неизвестны.
ПБ «Красная Газета» (с 21.08.1934 г. «Кронштадт», с 25.09.1940 г.
«Иртыш»; 1931 год, 5882 т) — бывший товаропассажирский паро-
ход. В 1933 году мобилизован, в 1934—1936 гг. переоборудован в
плавбазу подводных лодок. Плавбаза 3-й БПЛ (1939— 1940 гг.), плав-
база2-гоДПЛ 1-й БПЛ (1941 год), 2-го ДПЛ БПЛ (1942-1945 гг.).
ПЗС «Л-55» (1918 год, 954 т) — бывшая подводная лодка. В ав-
густе 1942-го — сентябре 1943 г. находилась на консервации, затем
введена в строй в качестве плавучей зарядовой станции БПЛ.
ПБ «Ока» (1911 год, 1982 т) — бывший военный транспорт, за-
тем учебный корабль. В 1928—1932 гг. использовался как блокшив.
В 1932 году переоборудован в плавбазу подводных лодок. Плавбаза
3-й БПЛ (1939 год), 2-й БПЛ (1940-1941 гг.), 4-го ДПЛ БПЛ (1942
год), 3-го ДПЛ БПЛ (1943 год), ДСиКРПЛ (1944-1945 гг.).
ПБ «Полярнаязвезда» (1890 год, 3949 т) — бывшая император-
ская яхта. В 1920—1930 гг. находилась на хранении, в 1930—1936 гг.
прошла капитальный ремонт и переоборудование в плавбазу под-
водных лодок. Плавбаза 2-й БПЛ (1939—1941 гг.), 3-го ДПЛ БПЛ
(1942-1945 гг.).
ПБ «Тосно» (с 31.12.1922 г. «Смольный»; 1907 год, 5200 т) —
бывший транспорт английской постройки, в 1916 году мобилизо-
ван и переоборудован в плавбазу подводных лодок. Плавбаза 1-й
БПЛ (1939 год), 3-й БПЛ (1940 год), 1-го ДПЛ 1-й БПЛ (1941 год),
1-гоДПЛ БПЛ (1942-1945 гг.).
МСЧМ/ЧФ
ПБ «Березань» (1870 год, 5177 т) — бывший товаропассажир-
ский пароход, с 1893 года — учебный корабль, с 1909 года — тран-
спорт. В 1921—1929 гг. использовался в качестве плавбазы подвод-
ных сил МСЧМ, затем выведен в резерв и сдан на слом.
ПБ «Волга» (1928 год, 12 975 т) — бывший товаропассажирский
пароход испанской постройки. Мобилизован в 1939 году и пере-
оборудован в учебный корабль, с 24.06.1941 г. в плавбазу подводных
лодок. Плавбаза 1-й БПЛ (1941—1942 гг.), 1-го ДПЛ БПЛ (1942-го —
июнь 1944 г.), 1-го ДПЛ 1-й БПЛ (с 09.06.1944).
ПБ «Георгий» (1886 год, 412 брт) — бывший товаропассажир-
ский пароход. В 1915 году мобилизован в качестве военного транс-
порта. С сентября 1920 года до марта 1922 года использовался в каче-
561
стве плавбазы подводных лодок, затем передан народному хозяй-
ству.
ПБ «Котовский» (1928 год, 1652 т) — бывший товаропассажир-
ский пароход германской постройки. Мобилизован 23.06.1941 г. в
качестве санитарного транспорта, с 21.02.1942 г. по 09.06.1944 г.
плавбаза 4-го ДПЛ БПЛ. Передана в состав бригады сторожевых
кораблей ЧФ.
ПБ «Львов» (1933 год, 2470 т) — бывший товаропассажирский
пароход испанской постройки. Мобилизован 23.06.1941 и пере-
оборудован в плавбазу подводных лодок. Плавбаза 7-го ДПЛ 2-й
БПЛ (11.07.1941 — 21.02.1942). Переоборудована в санитарный
транспорт, с 09.06.1944 г. вновь стала плавбазой 4-го ДПЛ 2-й
БПЛ.
ПБ «Нева» (1914 год, 13 300 т) — бывший транспортный паро-
ход британской постройки. Куплен у Испании в 1935 году, мобилизо-
ван и в 1936—1939 гг. переоборудован в учебный корабль. С 24.06.1941 г.
плавбаза 1-й БПЛ (1941—1942 гг.), 2-го ДПЛ БПЛ (1942-й — июнь
1944 г.), 2-го ДПЛ 1-й БПЛ (с 09.06.1944 г.).
ПБ «Очаков» (1896 год, 1273 т) — бывший товаропассажир-
ский пароход, с 1935 года — учебный корабль, с 28.04.1938 г. плав-
база подводных сил ЧФ. Плавбаза УД ПЛ (1941 год), впоследствии
использовалась в качестве плавбазы торпедных катеров и ото-
пителя.
ПБ «Эльбрус» (1916 год, 2800 т) — плавбаза подводных ло-
док спецпостройки, начатая постройкой в 1916 году. Достроена
в 1934 году. Плавбаза 1-й БПЛ (1941 год), 8-го ДПЛ 2-й БПЛ
(1942 год), 5-го ДПЛ БПЛ (1942-й — июнь 1944 г.), 3-го ДПЛ 2-й
БПЛ (с 09.06.1944).
МСДВ/ТОФ
ПБ «Приморье» (1903 год, 1449 брт) — бывший товаропасса-
жирский пароход германской постройки. В 1933—1934 гг. моби-
лизован и переоборудован в гидрографическое судно. В 1936 году
передано подводным силам ТОФ и переоборудовано в плавбазу.
Плавбаза 4-й БПЛ (1939-1941 гг.), 2-й БПЛ (1941-1945 гг.).
П Б «Саратов» (1930 год, 6140т) — бывший товаропассажирский
пароход. В 1933 году мобилизован и переоборудован в плавбазу
подводных лодок. Плавбаза 3-й БПЛ (1939 год), 41-го ОДПЛ (1939—
1941 гг.), 3-го ОДПЛ (1941—1945 гг.).
562
М3 «Теодор Нетте» (1912 год, 4350 т) — бывший товаропасса-
жирский пароход. В 1933—1934 гг. мобилизован и переоборудован
в минный заградитель. С 20.04.1939-го по 09.07.1941-го использо-
вался в качестве плавбазы 4-й БПЛ, с февраля 1941 года — 2-й БПЛ.
С 09.07.1941 г. возвратен в класс минных заградителей.
Как уже отмечалось в конце предыдущего раздела, вместе с бе-
реговыми базами плавбазы смогли в целом удовлетворительно обес-
печить базирование подводных сил флотов, хотя неоднократно
вынуждали командование отрывать подводников от боевой подго-
товки для их собственного ремонта и обслуживания.
11.3. ОРГАНИЗАЦИЯ СУДОРЕМОНТА ПОДВОДНОГО ФЛОТА.
СУДОРЕМОНТНЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ. ТЕХНИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ
ПОДВОДНЫХ ЛОДОК ФЛОТОВ НАКАНУНЕ войны
РККФ в основном унаследовал систему ремонта, устоявшуюся
в царском флоте, но к середине 30-х годов она получила дальней-
шее развитие за счет включения в число обязательных видов ре-
монта планово-предупредительного. Поскольку мы постоянно бу-
дем обращаться к вопросам судоремонта, дадим краткие определе-
ния всех его видов.
Аварийный ремонт. Имел своей целью устранение значитель-
ных аварийных повреждений, при наличии которых корабль не мог
оставаться в строю. Как правило, в ходе его проводились только
первоочередные работы, необходимые для скорейшего ввода ко-
рабля в строй.
Планово-предупредительный (навигационный) ремонт. Заклю-
чался в разборке и очистке вспомогательных механизмов, осмотре
деталей, определении степени их износа, замене уплотнений и про-
кладок, настройке и регулировке механизмов в работе. Данный вид
ремонта осуществлялся после возвращения из каждого боевого по-
хода.
Текущий ремонт. Предусматривал изготовление и замену из-
ношенных деталей, а также докование — осмотр и обслуживание
подводной части в доке. Как правило, данный вид ремонта осуще-
ствлялся силами личного состава с привлечением специалистов
судоремонтных заводов. Иногда в период проведения ремонта не
Удавалось получить свободный док, и тогда докование проводилось
отдельно. Текущий ремонт производился ежегодно.
563
Средний ремонт. Предусматривал корпусные работы, капиталь-
ный ремонт вспомогательных, а в отдельных случаях и главных
механизмов, валопроводов, систем и устройств корабля. Отдельные
механизмы и устройства заменялись на изделия аналогичного на-
значения, но более новых типов. Так, на балтийских «щуках» X се-
рии в ходе среднего ремонта в 1940 году 7,5-метровые перископы
заменялись на 9-метровые, переделывались гидромуфты и глуши-
тели дизелей, устанавливались шумопеленгаторы, система бсспу-
зыриой торпедной стрельбы и новая радиоаппаратура. Средний
ремонт производился, как правило, судоремонтными заводами
(СРЗ) флота или судоремонтными подразделениями заводов-стро-
ителей с участием личного состава подлодки. Периодичность сред-
него ремонта устанавливалась раз в три года.
Капитальный ремонт. Проводился для полного восстановления
корпуса, механизмов и оборудования корабля при достижении
износов, близких к предельно допустимым значениям. Вся внут-
ренняя начинка корабля демонтировалась и менялась на новую,
проводились весьма объемные корпусные работы. Нередко к ка-
питальному ремонту приурочивались серьезные модернизацион-
ные работы. При капитальном ремонте корабль передавался заво-
ду-строителю по акту, большинство экипажа переводилось, и он
формировался вновь только за несколько месяцев до вступления
корабля в строй. Периодичность капитального ремонта первона-
чально устанавливалась раз в пять лет, но позднее срок вырос до
шести лет. Как правило, подлодка проходила его лишь раз за все
время своей службы.
Гарантийный ремонт. Служил для устранения неисправностей,
возникших из-за допущенного предприятиями брака при постройке
или капремонте и выявившихся в процессе годичной эксплуата-
ции. Как правило, гарантийный ремонт совмещался с очередным
текущим ремонтом.
По существовавшим положениям капитальный и гарантийный
ремонты должны были производиться судостроительными завода-
ми (ССЗ). Средний ремонт, как правило, осуществлялся судоре-
монтными заводами (флота или НКСП), планово-предупредитель-
ный — силами экипажей подводных лодок. Основной объем ме-
роприятий текущего ремонта также осуществлялся силами лично-
го состава с участием специалистов мастерских береговых баз,
564
плавбаз или плавмастерских, но обязательное докованис с осмот-
ром подводной части могло производиться только на судоремонт-
ных заводах. Вне всех видов ремонтных работ оказывалась смена
аккумуляторных батарей. На них велся собственный формуляр, и
смена АБ осуществлялась только после выработки установленного
ресурса. В результате нередко получалось так, что едва завершив-
шая, например, средний ремонт подлодка все равно не была пол-
ностью пригодной к выполнению боевых задач из-за изношенной
батареи.
Основные судостроительные предприятия нами уже кратко опи-
сывались, теперь дадим характеристику основным судоремонтным
предприятиям на театрах — только тем, что принимали участие в
ремонте подлодок.
Северный морской театр
ССЗ НКРП в Мурманске — небольшое предприятие с уста-
ревшим станочным парком. Имел слип для подъема подлодок. Осу-
ществлял средний, текущий ремонт подлодок среднего водоизме-
щения (в том числе слипование), а также аварийный ремонт под-
лодок малого водоизмещения.
СРЗ Главного управления Северного морского пути
(ГУСМП) в пос. Роста — крупное предприятие, начавшее стро-
иться с 1935 года. К началу войны в строй введена 1 -я очередь заво-
да. Располагал двухкамерным сухим доком (введен в строй весной
1941 года) и одним плавучим доком грузоподъемностью 2500 т. Осу-
ществлял средний и текущий ремонты подлодок большого водоиз-
мещения. В мае 1943 года решением СНК передан Северному фло-
ту (СРЗ № 35). В годы войны серьезно пострадал: в 1941 году на
территории завода взорвалось 42 т авиабомб, имелось восемь пря-
мых попаданий в заводские здания, в 1942 году — 86,5 т бомб и 73
попадания. При этом погибло 33 рабочих, а 111 получили ранения.
СРЗ НКМФ «Красная Кузница» в Архангельске — неболь-
шое предприятие, ограниченно привлекавшееся к текущему и ава-
рийному ремонту подлодок, действовавших или осуществлявших
боевую подготовку в составе Беломорской военной флотилии
(БВФ).
Плавмастерская «Красный Гори» (до 31.12.1922 г. «Кама»; 1910
год, 1982 т) — в 1935 году перешла на Север с Балтики. В годы вой-
ны находилась в Пала-губс (Полярное), обеспечивая текущий и ава-
рийный ремонты подлодок среднего и малого водоизмещения.
565
Дополнение: в 1943—1944 гг. к гарантийному ремонту подлодок,
прибывших с Каспийской военной флотилии (КВФ), привлекался
ССЗ № 402 в г. Молотовске.
Балтийский театр
Кронштадтский морской завод (ВМФ) — старейшее и крупней-
шее судоремонтное предприятие ВМФ. Завод располагал пятью
сухими доками, способными обеспечить доковый ремонт кораблей
всех классов. До войны обеспечивал средний ремонт и докование
подлодок любого водоизмещения. В годы войны серьезно повреж-
ден противником (натерритории завода взорвалось 115 авиабомб и
2727 снарядов), в связи с чем с сентября 1941 года постановка под-
лодок на ремонт на заводе прекращена до лета 1944 года. С лета
1944 года привлекался к аварийному ремонту субмарин.
СРЗ в Таллине (ВМФ) — осуществлял текущий ремонт и доко-
вание средних и малых подлодок в 1940—1941 гг. (до начала Вели-
кой Отечественной войны).
СРЗ «Тосмаре» в Лнбаве (ВМФ) — осуществлял средний, теку-
щий ремонт и докование подлодок всех типов в 1940—1941 гг.
Плавмастерская «Серп н Молот» (до 31.12.1922 г. «Ангара»;
1900 год, 5920 т) — осуществляла текущий ремонт подлодок любого
водоизмещения. К началу войны находилась на Ханко, 01.07.1941 г.
переведена в Кронштадт, в середине июля возвращена в Таллин.
Тяжело повреждена авиацией противника 29.08.1941 г. при проры-
ве КБФ из Таллина в Кронштадт, затонула на мелководье у о. Гог-
ланд, не восстанавливалась.
Финские заводы — «Вулкан» в Турку, СРЗ в районе Турку, завод
«Балтион-металл-тейкала» в Хельсинки, доки в Турку, Хельсинки
и Свеаборге — осуществляли текущий, аварийный ремонты и до-
кование подводных лодок, базировавшихся на финские порты с
ноября 1944 года до мая 1945 года.
Дополнение: основной объем среднего, текущего и аварийного
ремонта подлодок в годы войны выполнялся на ССЗ «Балтийском»
(№ 189), «Адмиралтейском» (№ 194) и «Судомех» (№ 196). Докова-
н ие больших подлодок осуществлялось в плавучем доке № 508 (Ле-
нинград; грузоподъемность 2100 т), средних и малых — в Ленин-
граде в деревянных доках баржевого типа, принадлежавших ранее
Северо-Западному речному пароходству и Свирьстрою (грузо-
566
подъемностью 1050 и 950 т соответственно) с использованием бе-
реговых водоотливных средств.
Черноморский театр
СРЗ НКСП «Севморзавод» (№ 201) в Севастополе — основное су-
доремонтное предприятие на Черном море, осуществлявшее до вой-
ны все виды ремонта подлодок любого водоизмещения. Имел три су-
хих дока. В ноябре — декабре 1941 года эвакуирован в Туапсе, в авгус-
те 1942 года — в Поти (филиал в Батуми). В годы войны располагало
двумя плавучими доками грузоподъемностью по 5000 т, осуществлял
все виды ремонтов субмарин, включая капитальный. Первоначально
плавдоки не могли эксплуатироваться, поскольку глубины на внут-
реннем рейде оказались меньше их осадки в нагруженном состоянии.
Дополнение: основной объем среднего и значительный объем
текущего ремонтовдо войны выполнялся на ССЗ: им. А Марти (№ 198),
им. 61 коммунара (№ 200) в Николаеве и № 532 в г. Камыш-Бурун.
В годы войны текущий ремонт подлодок осуществлялся мастерской
береговой базы № 1 в Очамчире, а также судоремонтными мастер-
скими технического отдела ЧФ № 1 (Поти) и № 4 (Батуми). В Бату-
ми в 1943 году было создано специальное устройство для подъема
оконечностей подлодок типа «Ш». Кроме того, в 1942 году в Очам-
чири большую помощь с текущим и гарантийным ремонтом под-
лодок типа «М» оказала сдаточная команда ССЗ № 112.
Дальневосточный театр
СРЗ НКСП № 263 в г. Советская Гавань — привлекался к капи-
тальному ремонту подлодок VI-бис серии в 1943—1945 гг. Доков не
имел.
СРЗ НКСП № 368 в Хабаровске — привлекался к капитальному
ремонту подлодок VI серии в 1942—1945 гг. Доков не имел.
Дополнение: основной объем всех видов ремонта подлодок в
течение всего рассматриваемого периода осуществлялся ССЗ № 202
(«Дальзавод») во Владивостоке. С1941 года к проведению капиталь-
ного ремонта субмарин также привлекался ССЗ № 199 в Комсо-
мол ьске-на-Амуре.
Волжско-Каспийский бассейн
ССЗ НКРФ (№ 638) в Астрахани — в годы войны осуществлял
текущий ремонт подлодок, входивших в состав КВФ.
567
ССЗ НКСП (с 1941 года — НКТП) «Красное Сормово» (№ 112) — в
годы войны осуществлял отдельные работы по гарантийному ремон-
ту подлодок КВФ, атакже аварийно-восстановительный ремонт под-
лодки «М-32» в 1943 году.
В заключение очень кратко осветим положение дел в системе
судоремонта до войны и влияние этого положения на техническое
состояние подводных кораблей к 22.06.1941 г.
Оставшаяся в наследство от царского флота система судостро-
ительных и судоремонтных предприятий в целом могла бы обес-
печивать имевшийся в 20-е годы флот, если бы не нехватка ин-
женерно-технических кадров и финансирования. Еще одним не-
достатком являлось несоответствие этой базы современным по-
требностям флота. Из доклада начальника Морских Сил РККА
председателю РВС СССР «О состоянии и перспективах разви-
тия РККФ» от 15.06.1925. г.: «Флота превышают отпускаемые
средства (на судоремонт. — Примеч. авт.), а процент удовлетво-
рения не превышает 50%. Несмотря на все старания, госпромыш-
ленность не идет на понижение накладных процентов, но нена-
лаженность портовых мастерских не дает возможность перенес-
ти на них полностью ремонт судов... Техническое оборудование
мастерских требует значительного ремонта, т.к. помимо своей
устарелости оно совершенно не отвечает своему назначению.
РКК Флот не располагает ни одним портом, способным ремон-
тировать турбинные корабли и подлодки». В результате основ-
ным средством судоремонта в тот период являлись руки экипа-
жей субмарин, полукустарные мастерские на берегу и плавбазах —
их усилиями выполнялось более 50% от общего объема работ.
К началу нового десятилетия положение постепенно начало
выправляться — появились и специалисты, и денежные средства,
налаживался выпуск современного и соответствующего нашей мор-
ской технике станочного парка. Но этот баланс сохранялся весьма
недолго. Решения по развертыванию Морских Сил на Дальнем Во-
стоке и на Севере, как мы это показывали в предыдущем разделе,
крайне слабо обеспечивались параллельным развертыванием бере-
говой инфраструктуры. До начала войны Северный флот просто не
имел собственных судоремонтных предприятий и был вынужден зак-
лючать договора с заводами других ведомств на осуществление сред-
568
него ремонта и докования подлодок. Капитальный ремонт мог осу-
ществляться только на ленинградских заводах. Поскольку число
субмарин на ТОФ было в несколько раз ббльшим, там сложилась
еще более критическая ситуация. Все виды ремонтов и докование
осуществлял «Дальзавод», который одновременно был загружен
планом строительства новых кораблей. Строительство судоремонт-
ного завода в Хабаровске велось с начала 30-х годов, но он в пер-
вую очередь предназначался для ремонта кораблей Амурской фло-
тилии. С 1938—1939 гг. развернулось строительство судоремонтно-
го завода в Советской Гавани, но оно осуществлялось весьма мед-
ленными темпами, что позволило загрузить его судоремонтом
только с 1942— 1943 гг. В результате к 22.06.1941 г. капитальный ре-
монт не успела пройти ни одна тихоокеанская подлодка (на «Дальза-
водс» в капремонте находилось только четыре: «Щ-105» — «Щ-108»),
хотя по существовавшим положениям его требовали еще 38 субма-
рин, вступивших встрой до 01.01.1935 г. Планы среднего и текуще-
го ремонтов выполнялись не более чем на 50%.
Следует подчеркнуть, что массовое строительство кораблей по
планам 1 -й и 2-й пятилеток не было в полной мере обеспечено су-
доремонтом и на старых театрах — Балтике и Черном море. На Бал-
тике наиболее напряженное положение к началу войны сложилось
с капитальным ремонтом кораблей, которые отплавали к 1941 году
установленные пяти-шестилетние сроки. Из-за загрузки судостро-
ительных заводов программой «Большого флота» до начала войны
удалось отремонтировать капитально только три большие («Д-1»,
«Д-З», «Л-3») подлодки. Еще шесть подлодок («Д-2», «Л-1», «Л-2»,
«Щ-303», «Щ-304», «М-75») стояли на заводах. Причем все, кроме
«Л-1» и «М-75», находились там с осени 1939 года, то есть ремонти-
ровались более полутора лет. Отсутствие мощностей не позволило
поставить в ремонт большинство субмарин VI-бис серии, из-за чего
четыре из них оказались на длительном хранении в акватории Крон-
штадтского морзавода. По той же причине не проходили ремонта
«Щ-301» и «Щ-302», которым, если бы не война, пришлось бы очень
скоро закончить свою карьеру учебными кораблями.
Положение со средним и текущим ремонтом было в основном
удовлетворительным, во многом благодаря задействованию мощ-
ностей судоремонтных заводов бывших прибалтийских предприя-
тий, которые увеличили общие возможности Балтфлота поданным
569
видам примерно на треть. Интересно отметить, что нормализация
положения с текущим и средним судоремонтом была воспринята
некоторыми высшими руководителями флота неоднозначно. Член
Военного совета (ЧВС) КБФ М.Г. Яковенко на Сборе руководя-
щего состава флота в феврале 1941 года изрек следующее: «Давно
установилась на Балтике хорошая традиция, что большая часть ре-
монта делается личным составом и делается неплохо. А вот сейчас
должен прямосказать: мы разбаловались и нас разбаловали. Гайку про-
вернуть составляем ремонтную ведомость, кубрики, каюты подкра-
сить — ремонтная ведомость. Эта вредная антигосударственная
тенденция привела и приводит к такому положению, что командир,
зная заранее, что пойдет ремонтироваться, перестает смотреть за
кораблем и запускает его до неузнаваемости».
Намного более худшим было положение дел на Черном море.
Дело в том, что там ВМФ не располагал собственными судоремонт-
ными предприятиями и в основном опирался на Севастопольский
«Севморзавод». Однако создатели программы «Большого флота» о
нем тоже не забыли, загрузив планом по строительству тральщиков
проектов 58 и 59- В результате до начала войны ни одна черномор-
ская лодка (кроме типа «АГ») не успела пройти капитальный ре-
монт. Находившиеся в высоких степенях готовности «Д-4» и «Л-6»
(капремонт лодок занял 33 и 34 месяца соответственно) вступили в
строй в сентябре и октябре 1941 года. «Д-5» и «Л-4» вместо капи-
тального в 1940 и 1941 гг. прошли средний ремонт, а все-таки по-
ставленная в конце 1940-го в капремонт «Д-6» так и погибла в Се-
вастополе. В отчете 1-й БПЛ ЧФ за 1940 год прямо писалось: «4. Ус-
пешность БП резко снижает недоброкачественный ремонт, как
правило, затягивающийся по времени («Д-4», «Л-6», «Л-5», «Д-5»)».
Из-за отсутствия свободных мощностей «Щ-201» — «Щ-206» в
1939—1940 гг. вместо капитального прошли средние ремонты, а
«Щ-207» находилась в среднем ремонте на момент начала войны.
При этом общая продолжительность работ на ней составила без
малого 12 месяцев (с сентября 1940 года по август 1941-го), что ров-
но вдвое превышало аналогичный показатель у одновременно ре-
монтировавшихся балтийских «щук». Еще более несопоставимы-
ми казались сроки ежегодных текущих ремонтов: полтора-два ме-
сяца у балтийцев и до семи — девяти месяцев у черноморцев («Щ-
209» с 22.08.1940 по 26.05.1941 и «Щ-211» с 11.11.1940 по 20.06.1941)!
570
Постоянное затягивание сроков ремонтов стала настоящей
притчей во языцех. Чтобы не допустить снижения боеготовности
флота, своим приказом № 0897 от 26.11.1940 нарком ВМФ разре-
шил командующим флотами одновременно ремонтировать не бо-
лее трети корабельного состава соединений. По положению о су-
доремонте, введенному приказом № 0200 от 04.03.1941, постанов-
ка в капитальный, гарантийный, средний и текущий ремонты осу-
ществлялась только по утвержденным в Москве годовым планам с
обязательным запрашиванием подтверждения за 15 дней до отправ-
ки корабля на завод. Данные решения, конечно же, воспрепятство-
вали тому, чтобы в ремонте одновременно оказались все подлодки.
Обратной же стороной медали стало значительное увеличение меж-
ремонтных сроков (например, черноморские субмарины стали про-
водить текущий ремонт не ежегодно, а раз в два года) и соответ-
ственно ухудшение состояния кораблей, номинально числивших-
ся в строю.
Фактическое состояние подводных лодок СФ, КБФ и ЧФ на
22.06.1941 г. показано в приложении № 2. Подводя же обший итог,
хочется сказать, что, несмотря на провальное положение с судоре-
монтом, в целом к началу войны техсостояние наших подводных
лодок находилось, как ни странно, на вполне удовлетворительном
уровне. Дело в том, что составлявшие костяк боевых соединений
подводные корабли IX-бис, X, Х-бис, XII, ХШ-бис-38 и XIV серий
были построены в ходе 2-й и 3-й пятилеток и в большинстве не ус-
пели «прожить» свои межремонтные сроки. Что же касается ста-
рых серий, то некоторые из них (например, IV, VI и VI-бис) имели
малую боевую ценность при любом техническом состоянии, а по-
ловина больших лодок двух первых серий все-таки успела пройти
капремонт или завершить его в первые месяцы войны.
11.4. ИЗМЕНЕНИЕ ТЕХНИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ ПОДЛОДОК
В ГОДЫ ВОЙНЫ
С первых же недель война приняла такой драматический харак-
тер, что все довоенные положения и судоремонтные планы оказа-
лись аннулированными. Фактически из всех видов ремонтов уце-
лели только планово-предупредительный и аварийный. Постанов-
ка кораблей «западных» флотов в капитальный и средний ремонты
прекратилась, а те лодки, что уже ремонтировались и требовали
571
работ более чем на два-три месяца, законсервировали. Корабли,
которые далее не могли эксплуатироваться по условиям техниче-
ского состояния, просто ставили на прикол до окончания войны.
Текущий ремонт со временем возобновился, но качество работ, и
до войны не высокое, еще более ухудшилось. Вот классический
пример отношения инженеров-механиков подводных кораблей с
начальниками судоремонтных мастерских береговых баз, предста-
вителями технических отделов флотов и судоремонтной промыш-
ленности.
«Поскольку в этом походе кораблю крепко досталось, — вспо-
минал командир группы движения «К-21» К.М. Сергеев, — нужно
было подумать о ремонте, причем не только о ремонте главных ме-
ханизмов, но и о проверке великого множества так называемых
«мелочей», неисправность которых в походе могла привести к се-
рьезной беде или к необходимости ремонта в море, что было тяже-
ло, а порой и опасно. Это отлично понимали все — и офицеры, и
старшины, и матросы, поэтому каждый очень тщательно осматри-
вал свое заведование, скрупулезно и придирчиво проверял все его
части. Поэтому наши ремонтные ведомости заполнялись и «сверху»,
и «снизу», в соответствии с нашими офицерскими размышлениями
и докладами старшин и матросов... Мыс Пеаном Ивановичем Липа-
товым (командир БЧ-5 «К-21». — Примеч. авт.) сидели за этими ве-
домостями и ломали себе голову, как сократить объем работ без
ущерба для будущего похода. Все дело было в скромных возможно-
стях нашей бригадной ремонтной мастерской, которой командо-
вал наш общий друг (только между ремонтами!), выпускник наше-
го Училища и бывший инженер-механик ПЛ Александр Жижин.
Саша был другом (и настоящим) именно между ремонтами, пото-
му что наша дружба прекращалась в тот миг, когда мы входили к
нему в мастерскую с ведомостями в руках. С этого момента он пре-
вращался в лютого начальника, видевшего нас и наши ведомости
насквозь, отвергавшего все наши дружеские «заходы» и «подходы»,
всегда наперед знавшего, что личный состав может и обязан сде-
лать сам. Мало того, он всегда знал возможности каждого экипажа,
его специалистов». Естественно, при таком подходе личному со-
ставу приходилось все глубже «знакомиться» со своей матчастью,
выполняя вместе с представителями промышленности (или вмес-
то них) все виды ремонтных работ. Не раз происходили случаи,
когда «промышленники» самовольно исключали из ремонтных ве-
572
домостей различные виды работ, в первую очередь связанных с
предписанными «Наставлением» по судоремонту профилактикой
и плановой сменой механизмов, выработавших установленный ре-
сурс. Конечно, это отчасти объяснялось отсутствием необходимо-
го ЗИПа, но надо ни дня не прослужить в армии, чтобы не знать
психологии начальников ремонтных служб и складов, в любой си-
туации говоряших одно и то же: «У нас ничего нет!»
Что же происходило с судоремонтной базой флотов в годы вой-
ны и как она обеспечивала восстановление мощи подводных сил?
Северный флот
В годы войны подлодки Северного флота не имели полноцен-
ного технического обслуживания. Оба привлекавшихся к их ремон-
ту завода получили серьезные разрушения во время бомбежек Мур-
манска в 1942 году, а главное, не располагали соответствующими
кадрами специалистов для полноценного ремонта лодок. Отсутство-
вали и некоторые специфические виды запасных частей и сменно-
го оборудования, например, винты, перископы и аккумуляторные
батареи. Несмотря на потери в годы войны, корабельный состав
флота вырос в несколько раз, что еще более увеличило нагрузку на
заводы и соответственно сократило их возможности по ремонту
субмарин.
Стремясь обслуживать заданное количество позиций, коман-
дование неоднократно посылало в море лодки с различными непо-
ладками, например, неисправными шумопеленгаторами, биением
линии вала, неправильно подобранными винтами и т.д. Это вело к
снижению характеристик и боевых возможностей кораблей, отра-
жалось на их боевых успехах. Однако, несмотря на все ухищрения
командования, начиная со второй половины 1942 года количество
лодок в море снизилось с пяти-шести до двух-трех. Вновь увели-
чить их число удалось лишь к лету 1943 года в связи с приходом
новых лодок с Тихоокеанского флота и Каспийской флотилии. Тем
нс менее к началу 1944 года из 23 подлодок СФ восемь находились
в ремонте, а шесть проходили испытания после завершения ремон-
тов. Коэффициент оперативного напряжения на протяжении всей
войны снижался.
Из-за тяжелых потерь к ноябрю 1943 года в строю оставалось
всего три из тех 15 подлодок, с которыми флот начинал войну. В
573
отчете БПЛ СФ по поводу «Щ-402» указывалось: «Полквартала
(III квартала 1943 года. — Примеч. авт.) в усиленном навигацион-
ном ремонте. Материальная часть сильно изношенная, ПЛ требует
капитального ремонта». В таком же состоянии находилась «Щ-404»,
на которой сильно корродировала красномедная арматура систе-
мы ВВД. Обе лодки были поставлены в «углубленный» средний ре-
монт на заводе НКРП, а в апреле 1944 года начальник отдела Под-
водного плавания докладывал в УПП, что до этого месяца никаких
работ на «Щ-404» не велось, поскольку рабочие были сняты на раз-
грузку прибывших в Мурманск союзных транспортов. В результате
«Щ-402» вышла из ремонта 05.06.1944 г. (в сентябре погибла), а
«Щ-404» — только 01.12.1944 г., уже после окончания боевых дей-
ствий на коммуникациях противника. Третья субмарина — «М-171» —
еще в июне 1943 года встала под переоборудование в подводный
минный заградитель по проекту 604. Вместо двух месяцев работ,
как это предусматривал техотдел флота, «малютка» вступила в строй
лишь 31.07.1944 г. С апреля 1944 года на прикол стала и Краснозна-
менная «К-21». Пришедшие на Север в конце 1941 года «С-101» и
«С-102» смогли к концу войны сохранить боеспособность, причем
первая прошла средний ремонт с ноября 1943-го по сентябрь 1944 года,
а вторая — «углубленный» текущий ремонт с апреля по сентябрь
1944-го. Вне всякого сомнения, сохраниться в строю им позволила
сравнительная новизна постройки — оба корабля вступили в строй
только в конце 1940 года. Остальные находившиеся в списках фло-
та на 09.05.1945 г. подлодки были еше «моложе», за исключением
разве что вступившей в строй в 1938 году «Л-15», которая прошла
ремонт, сопоставимый по объему со средним в течение первой по-
ловины 1943 года в Англии. Таким образом, фактически боеспо-
собность подводных сил СФ обеспечивалась постоянным влива-
нием свежей крови взамен пролитой в борьбе с врагом.
Краснознаменный Балтийский флот
Здесь ситуация оказалась несколько иной. Незначительное по-
ступление новых кораблей от промышленности и тяжелые потери
привели к концу войны к тому, что численность лодок сократилась
более чем в три раза. С другой стороны, наличие мощных судостро-
ительных заводов, даже несмотря на их разрушения и сокращение
численности рабочих, позволило поддерживать техническое состо-
яние оставшихся подлодок на вполне удовлетворительном уровне.
574
Третьим фактором являлась сезонность боевых действий — то есть
длительный зимний период, позволявший спокойно производить
ремонт кораблей, которые из-за ледостава не могли использовать-
ся в боевых действиях. Весьма значительным был объем работ, про-
веденных самими экипажами субмарин. Так с января 1942 года до
начала летней кампании личный состав подводных сил отработал
на ремонте 182 670 человеко-часов, что составило примерно 80%
от всего ресурса времени, выделявшегося на все виды работ. Все
это позволяло неплохо готовиться к очередной летней кампании,
проводя ремонтные работы, объемы которых приближались в ряде
случаев к среднему ремонту. Например, по состоянию на 01.04.1942 г.
в заводском текущем ремонте с трехмесячным сроком окончания
числилась «Щ-309», а в средних ремонтах на Балтийском и Адми-
ралтейском заводах — «Щ-305», «Щ-306», «Щ-307», «Щ-310» и
«Щ-311». Ни одна из балтийских лодок в годы войны не проходила
капитального ремонта, но некоторым (например, «Л-3», «Щ-310»,
«Щ-323») «посчастливилось» пройти аварийно-восстановительный
ремонт, весьма солидный по объему. В результате получалось, что
на один-два боевых похода подлодки за время летней кампании
приходился один углубленный текущий или средний ремонт.
Картина несколько ухудшилась во время самого длительного
по времени периода беспрерывной эксплуатации — с октября 1944-
го по май 1945 года. На лодках старой постройки происходило дос-
таточно много мелких поломок в ходе боевых походов. Финские
судостроители, славившиеся своей основательностью, не смогли
обеспечить желаемые командованием БПЛ сроки ремонта, в резуль-
тате чего к концу войны количество одновременно находившихся
в море подлодок сократилось по сравнению с началом вышеука-
занного периода с десяти до трех — пяти.
Таким образом, можно прийти к выводу, что на Балтике ремонт-
ная база обеспечивала боевую деятельность подводных сил во мно-
гом благодаря довольно специфическим условиям военной обста-
новки.
Черноморский флот
Наиболее неудовлетворительная ситуация с судоремонтом из
всех воевавших флотов сложилась на ЧФ. В августе 1941 года были
потеряны судостроительные заводы Николаева, а в ноябре — де-
кабре в Туапсе и Поти эвакуировались цеха Севастопольского мор-
575
ского завода. Активное участие надводных кораблей в поддержке
приморского фланга сухопутных войск, десантных действиях и за-
щите конвоев в Севастополь обусловило их большое напряжение и
многочисленные повреждения. Лишь после потери Севастополя в
июле 1942 года активность надводного флота пошла на убыль, что
позволило уделять ремонту субмарин большее внимание. В то вре-
мя пришлось пожинать плоды неудовлетворительного состояния
судоремонта в предвоенные годы. Лодки начали становиться на
прикол в том же порядке, в котором они проводили средние ре-
монты взамен капитальных. Вышли из строя по техсостоянию: «Щ-
202» (углубленный средний ремонт с декабря 1941-го по ноябрь 1942
г.), «Щ-201» (углубленный средний ремонт с апреля 1942-го по ап-
рель 1943 г.), «М-51» (углубленный средний ремонте июня 1942-го
по апрель 1943 г.), «Щ-209» (средний ремонте июля 1942-го по март
1943 г.), «Щ-203» (углубленный средний ремонт с августа 1942-го
по март 1943 г.), «Щ-205» (капитальный ремонт с октября 1942-го
по октябрь 1944 г.), «Л-5» (капитальный ремонт с ноября 1942-го
по октябрь 1945 г.), «Д-5» (капитальный ремонте марта 1943-го по
1948 г.), «Щ-207» (углубленный средний ремонт с мая 1943-го по
март 1949 г.), «А-4» (углубленный средний ремонт с мая 1943-го по
июнь 1944 г.). С окончанием боевых действий на Черном море
«Щ-201», «Щ-202», «Щ-209» с 28 06.1945 г. законсервировали (ожи-
дали свободных ремонтных мощностей), «А-5» исключили из со-
става флота, а на «Л-4», «С-31», «С-33» и«Щ-215» начали капиталь-
ный ремонт, затянувшийся на срок до шести лет (у «Щ-215»). Фак-
тически к концу 1944 года подводные силы флота не располагали
ни одной большой или средней лодкой с удовлетворительным тех-
ническим состоянием. Для боевых действий, если бы они продол-
жились, могли использоваться только «М-202» и до 15 подлодок XII
серии и «А-4» типа «АГ».
Затормозить процесс износа подлодок не помогли даже беспре-
цедентные меры но привлечению экипажей к ремонту своих ко-
раблей. Фактически после завершения любого похода, особенно в
1943—1944 гг., морякам приходилось ежедневно ремонтировать
свой корабль по 12—14 ч в сутки на протяжении двух-трех недель,
чтобы сразу по завершении работ уйти на нем в море. Из-за этого
примерно на 80% срывалось проведение всех мероприятий по бое-
вой подготовке, не говоря уже об отдыхе подводников. Несмотря
576
на то что с января 1943 года на флоте имелось два судоремонтных
батальона, численностью примерно по 900 человек в каждом, в кон-
це года командование ЧФ было вынуждено пойти на формирова-
ние сводных судоремонтных отрядов из личного состава эскадры
именно для ремонта субмарин. В 1944 году к ремонту остававших-
ся в строю лодок также широко привлекался личный состав кораб-
лей, «застрявших» в капитальном ремонте. И все же такое исполь-
зование малоквалифицированной рабочей силы давало слабую
отдачу — фактически моряки и судоремонтники даже не могли в пол-
ном объеме эксплуатировать весьма немногочисленный сохранив-
шийся станочный парк базовых мастерских.
Таким образом, по целому ряду объективных и субъектив-
ных причин восстановление боевой мощи подводных сил ЧФ в
годы войны не было обеспечено, в результате чего начиная с
1943 года до половины списочной численности подводных кораб-
лей находилось в ремонте, а к середине 1944 года подводные силы
в значительной мере утратили свой ударный потенциал. Предпри-
нятые весной 1944 года наркомом ВМФ меры по укреплению под-
водных сил ЧФ за счет перевода 14 подводных лодок VI и XII
серий с Северного и Тихоокеанского флотов могли дать огра-
ниченный эффект, поскольку подлодки этих серий имели низ-
кие ттх.
Тихоокеанский флот
Тихоокеанский флот оставался единственным, на котором
продолжилась постановка кораблей в плановые капитальные и
средние ремонты. Правда, самими этими планами межремонт-
ные сроки кораблей не выдерживались, и некоторым подлодкам
пришлось проплавать в ожидании капремонта по девять-десять
лет вместо шести. Хотя планы по-прежнему систематически не
выполнялись, как и до войны, в целом процент их реализации
повысился за счет разгрузки мощностей заводов № 202 и 199 пос-
ле окончания строительства эсминцев и подводных лодок, а так-
же вступления в строй первых очередей заводов № 263 и 368.
Всего с июня 1941-го по декабрь 1945 года на заводах Дальнего
Востока закончили или находились в капитальном или углублен-
ном среднем ремонте две подводные лодки типа «Л», 22 — типа
«Щ» и 31 — типа «М». На момент начала войны с Японией сло-
19 М. Морозои
577
жилась следующая картина: флот располагал 78 подлодками. Из
них 17 находились в капитальном или среднем ремонте. Из ос-
тавшихся 61 семь «щук» осуществляли текущий ремонт и уста-
новку различных новых технических устройств (бортовые мин-
ные устройства, ГАС «Дракон»), а «Л -9» и «Щ-120» не могли при-
нять участия в боевых действиях из-за изношенных батарей. Пять
лодок находилось в оргпериоде. Следовательно, в боевых дей-
ствиях могли принять участие 47 подлодок, но не менее 15 из
них по техсостоянию требовали капитального ремонта. Особен-
но большим был процент изношенных кораблей среди подвод-
ных минных заградителей типа «Л» — ни один из участвовавших
в войне ПМЗ не проходил капремонта, хотя все они вступили в
строй между 1936 и 1939 гг. Таким образом, подводные силы ТОФ
можно было считать технически подготовленными к войне лишь
с большой натяжкой. Скорее всего при длительных боевых дей-
ствиях, даже при отсутствии потерь, уже через год в строю оста-
валось бы не более половины средних лодок и не более трети
больших.
На основании вышеизложенного можно прийти к выводу, что
в межвоенный период и в годы войны состояние системы бази-
рования и судоремонта в целом не соответствовало предъявляе-
мым требованиям. Накануне войны расхождение требований с
реалиями достигло своего пика, но продолжало бы расти, если
бы планы строительства «Большого флота» не оказались прерва-
ны. В годы войны береговая инфраструктура понесла ощутимые
потери, но все-таки значительно меньшие, чем сам подводный
флот. Все это позволило затормозить темпы «заржавливания»
кораблей, но не прекратить их вовсе. Во время войны по сравне-
нию с мирными годами гораздо больший процент работ выпол-
нялся силами одних экипажей лодок без привлечения техниче-
ских специалистов, докования стали более редкими. Из-за от-
сутствия ЗИПа выслужившие свои сроки детали и механизмы не
заменялись, а ремонтировались и очень часто выходили из строя
в первые же дни похода. В итоге к началу 1945 года подводные
силы КБФ и ЧФ находились фактически на грани постановки
на прикол, а ТОФ — были готовы менее чем на 50%. С одной
стороны, это стало результатом того, что наша промышленность
578
в годы войны сосредоточила свои усилия на обеспечении нужд
сухопутного фронта, но нельзя забывать и о другом — до войны
высшее руководство ВМФ сознательно допускало и даже уве-
личивало дисбаланс между судостроением и строительством флот-
ской инфраструктуры. Всему виной недальновидность, а точнее —
слабая подготовка командных кадров, которые волей обстоя-
тельств оказались на самом верхнем уровне.
ГЛАВА 12
БОЕВЫЕ ДОКУМЕНТЫ И ТАКТИКА ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
НАКАНУНЕ И В ГОДЫ ВОЙНЫ
Эта глава имеет особое значение, поскольку, как показывает
практика, мало кто, за исключением профессиональных моряков,
имеет представление о тактике подводных лодок в годы Второй
мировой войны. Большинство предпочитают рассуждать на «стра-
тегическом уровне» и механически сравнивать результаты, которые
были достигнуты, например, советскими и немецкими подводни-
ками. Тактические моменты при этом совершенно игнорируются.
«А что в них может быть интересного? — спрашивают многие. —
Подводная лодка скрытно подкралась к конвою, выпустила торпе-
ды, после этого ее контратакуют противолодочные корабли. Вот и
все сражение. То ли дело бой надводных кораблей! Маневрирова-
ние, обмен артиллерийскими залпами, лихие торпедные атаки ми-
ноносцев — вот это да!» Сравнивать таким образом — все равно что
говорить, будто бейсбол интереснее гольфа. На самом деле и в том,
и в другом противоборстве есть возможность продемонстрировать
все таланты, которыми природа наделила человека, несмотря на то
что формы их проявления могут быть разными. Поэтому данная
глава будет раскрывать не только те конкретные положения бое-
вых уставов и наставлений, которыми следовало руководствовать-
ся подводникам, но и в максимально популярной форме даст азбу-
ку тактики и очертит основные проблемы подводной войны того
времени. Сделаем мы это с помощью анализа действовавших в те
годы документов.
Кратко о них. Насколько известно, первым подготовленным в
советское время документом, регламентировавшим некоторые воп-
росы тактики подлодок, являлся «Устав службы минной части на
подводных лодках РККФ», утвержденный в 1926 году. В 1932 году
580
А.Н. Лебедевым пишется теоретический труд «Позиционная служ-
ба подводных лодок», а уже в следующем году в действие вводится
«Наставление по боевой деятельности подводных лодок 1933 года»
(НПЛ-33). Опыт флотских маневров начала 30-х годов, а также тре-
бования группового использования подлодок против эскадр про-
тивника привели к появлению в 1936-м «Временной инструкции
по производству торпедных атак подводными лодками». Оба этих
документа отменялись «Временным наставлением по боевой деятель-
ности подводных лодок 1939 года» (НПЛ-39). которое и являлось
основным документом, регламентирующим все вопросы боевого
применения наших субмарин в первом периоде войны. Приказ нар-
кома ВМФ № 0219 от 10.03.1942 утвердил новые «Правила стрель-
бы торпедами подводных лодок», которыми вводился метод стрель-
бы «с временным интервалом». Наконец в мае 1944 года появляют-
ся «Правила маневрирования подводных лодок при торпедных ата-
ках», которые отменяют часть статей НПЛ-39 и «Правила стрельбы».
Именно разницей между новыми и старыми документами и опре-
деляется реальное развитие тактики наших подводных лодок в годы
войны.
12.1. ТАКТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ НА БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ
ПОДВОДНЫХ ЛОДОК К НАЧАЛУ ВОЙНЫ.
«ВРЕМЕННОЕ НАСТАВЛЕНИЕ ПО БОЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ПОДВОДНЫХ ЛОДОК 1939 ГОДА»
Рассмотрим основные вопросы тактики в том порядке, в кото-
ром они излагались в НПЛ-39.
Общие основы оперативно-тактического использования подвод-
ных лодок
Нвзывавшаяся таким образом l-я глава НПЛ-39 содержала 12
статей и умещалась всего на двух страницах. В силу исключитель-
ной важности мы приведем эти статьи почти полностью.
«1. Основным свойством подводных лодок является их способность
производить дневные скрытные атаки противника торпедами и ми-
нами по всей глубине его боевых порядков. Подводные лодки поэтому
могут:
а) действовать в значительной мере независимо от соотношения
сил на театре и
581
б) на основе точного расчета наносить удары противнику смело,
дерзко и внезапно для него.
Крайне малая заметность лодок в темноте и наличие на них зву-
котехнических средств наблюдения позволяют широко использовать
их в ночных условиях и в тумане».
Мысли достаточно банальные. Интересно отметить две детали.
Во-первых, формулировка «независимо от соотношения сил на те-
атре» достаточно точно повторяет то, что высказывал А.П. Алек-
сандров в труде «Операции подводных лодок». Тем самым еще бо-
лее очевидной кажется связь между работами теоретиков молодой
школы (см. главу 4) и нашими наставлениями. Во-вторых, декла-
рировавшееся на словах «широкое использование в ночных условиях и
тумане» наделе фактически не рекомендовалось (об этом позже) и
в ходе зачетных упражнений не отрабатывалось.
«2. Основные задачи подводных лодок:
А. Самостоятельно или в совместных действиях уничтожать
торпедами и минами те объекты противника, в тех районах и в те
моменты, которые определяются оперативными задачами флота и
планами войны и операций. Объектами могут быть:
а) боевые корабли;
б) транспорты с десантом;
в) транспорты, обеспечивающие морские сообщения и перевозки.
Б. Самостоятельно или совместно — в общей системе флота —
нести дозор и вести разведку объектов противника для обеспечения
удара по ним самими подводными лодками или маневренными соедине-
ниями флота».
Эта статья в очередной раз подтверждает, что к действиям на
коммуникациях и против тихоходных целей наши подводники го-
товились в последнюю очередь.
«3. На подводные лодки, кроме этого, может быть возложено:
а) высадка небольших десантных групп;
б) транспортировка людей и грузов через зону, охраняемую про-
тивником;
в) внезапный обстрел артогнем слабовооруженных кораблей и бе-
реговых объектов противника.
4. Поручаемые подводным лодкам задачи могут ими решаться ме-
тодами:
а) позиционным,
582
б) маневренным.
5. Позиционный метод представляет собой ожидание появления
противника в заранее назначенном лодкам ограниченном районе и при-
меняется в тех случаях, когда неприятель не может обойти район
расположения позиции лодок или когда маневренные действия их нео-
существимы.
6. Маневренный метод предусматривает возможность для лодки
или нескольких лодок действовать в широком водном районе и приме-
няется для активного поиска противника, нанесения ударов против-
нику при его движении в открытых районах вдали от берегов, или для
преследования тихоходных и подбитых неприятельских кораблей».
Данная констатация бьет наповал один из главных тезисов, ко-
торый высказывали специалисты по военно-морскому искусству
нашего флота в годы войны относительно направления развития
тактики. Вог что, например, писал в 1981 году в своем труде «Совет-
ские подводные лодки в Великой Отечественной войне» Л.А. Еме-
льянов: «Великая Отечественная война явилась не только серьез-
ным и всесторонним испытанием боевых качеств советских подвод-
ников, нои важным этапом в развитии тактики использования под-
водных сил. В начале войны практиковался в основном позиционный
метод использования подводных лодок, позднее советское военно-мор-
ское командование стало планировать крейсерство в ограниченных
районах и переразвертывание лодок по методу маневрирования пози-
циями». А вот что писал в 1943 году в «Сборнике материалов по опы-
ту боевой деятельности Военно-Морского Флота Союза ССР № 6»
начальник кафедры тактики подводных лодок ВМА А.В. Томаше-
вич: «Еще до войны позиционный метод использования подводных ло-
док, характерной особенностью которого являлось ожидание лодки,
когда противник придет в отведенный ей квадрат, был осужден. На
Балтийском море и на Севере подводным лодкам, направляемым для
действия на коммуникации противника, были отведены довольно зна-
чительные районы». В реальности подавляющее большинство пози-
ций (ни один оперативный документ времен войны не делал раз-
личий между «позициями» и «районами»; во всех случаях писалось
«позиция»), нарезанных на театрах с июня 194! года, за редким ис-
ключением, по своим размерам и замыслу применения подлодок,
являлись районами для действий маневренным методом. В этом
легко убедиться, просто взглянув на схему нарезки позиций. Дру-
583
гое дело, что многие командиры подводных лодок держались в этих
районах чересчур пассивно и не занимались активным поиском
противника. Изменения в такой модели поведения действительно
произошли только в ходе войны.
« 7. Подводные лодки могут быть использованы одиночно или груп-
пами, самостоятельно или во взаимодействии с надводными, воздуш-
ными силами и береговой обороной.
8. Одиночно подводные лодки используются, как правило:
а) для уничтожения боевых и торговых кораблей противника;
б) для разведки;
в) для дозора;
г) для постановки минных банок;
д) для высадки десантных партий;
е) для обстрела объектов на берегу;
ж) для гидрографических целей.
9. Групповые действия организуются для мощного торпедного,
минного и артиллерийского удара по противнику.
10. Групповые действия получают особую гибкость и устойчивость
при взаимодействии лодок с надводными и воздушными силами.
11. Совместно с надводными и воздушными силами подводные лод-
ки могут действовать:
а) при выполнении операций против боевых, десантных и торго-
вых кораблей противника;
б) при эскортировании надводными кораблями своих лодок;
в) при борьбе флота с противолодочной обороной противника в зоне
действия своих подводных лодок:
г) при уничтожении рыбных промыслов противника;
д) при защите своих коммуникаций и рыбных промыслов.
12. Организация взаимодействия подводных лодок с воздушными и
надводными силами приобретает особое значение при маневренном
использовании лодок.
В этом случае задачей взаимодействующих сил является своевре-
менное сообщение лодкам данных о месте и движении противника и
подавление мешающих атакам лодок сил прикрытия и охранения про-
тивника».
Таким образом, становится ясно, что еще задолго до войны у
нас понимали важность организации взаимодействия субмарин с
другими силами флота. Практически же, за исключением несколь-
ких удачных эпизодов на Севере в 1944 году, лодкам на протяже-
584
нии всей войны так и не удалось наладить взаимодействия ни с над-
водными кораблями, ни с авиацией. Получается, что наши пробле-
мы лежали вовсе не в области теории, а наоборот — в области прак-
тической реализации, читай — в подготовке кадров.
Боевое управление
В этой главе (статьи 13—78) в достаточно подробном виде изла-
гались требования по планированию боевого использования, про-
ще говоря — составлению плана-графика обслуживания позиций,
а также выделения резерва для участия в операциях флота. Уста-
навливались готовности к выходу в море, а также на переходах и
позиции.
«30. Переход на позицию подводная лодка, как правило, долж-
на стремиться выполнить в надводном положении, как обеспечи-
вающем большую скорость хода, переходя в позиционное положе-
ние и погружаясь лишь в тех случаях, когда ее к этому вынуждает
необходимость уклониться от обнаружения силами противника».
Чуть ниже по тексту авторы «Наставления» разрешали коман-
диру подлодки на переходе еще большие «вольности». «109. При
встрече на переходе со сторожевыми катерами или другими слабо во-
оруженными кораблями противника командир лодки должен оценить,
насколько важно сохранить скрытность нахождения в данном районе
лодки, возможности отгона противника своей артиллерией, как ско-
ро может быть противнику оказана помощь корабельными и воздуш-
ными силами и в соответствии с этим решить вопрос о необходимос-
ти погружения. При этом надлежит учитывать, что уход под воду
от слабого противника обезоруживает лодку». Возможно, именно
данной статьей «Наставления» руководствовался командир 1-го
дивизиона БПЛ СФ М.Н. Гаджиев, вступая в бой с немецкими про-
тиволодочными кораблями в декабре 1941 года, но попытка раз-
витьудачный опыт первого боя привела к трагическим последстви-
ям — в мае 1942 года«К-23» погибла вместе с находившимся на борту
комдивом.
«31. На позиции лодка, как правило, должна находиться под во-
дой». (Здесь и далее в данной главе все выделения в цитатах при-
надлежат авторам документа.)
Никаких оговорок по поводу применения этого требования в
«Наставлении» не было. Интересно сравнить данную установку с
585
инструкциями, содержавшимися в «Наставлении командиру под-
водной лодки» кригсмарине в аналогичной ситуации:
«26. В сильно охраняемых с моря и воздуха районах, где можно рас-
считывать на внезапное появление противника, особенно при позици-
онной службе, подводная лодка должна с самого рассвета и до суме-
рек оставаться под водой.
27. В тумане или при появлении дымки можно также оставаться
под водой. Приближение кораблей противника в таких случаях легче
установить под водой с помощью аппаратов прослушивания (имее юя
в виду гидроакустическая станция. — Примеч. авт.), чем наблюде-
нием в надводном положении.
28. Под водой аппарат прослушивания не должен бездействовать.
Однако использование аппаратов прослушивания для обнаружения
кораблей противника должно ограничиваться только случаями, ког-
да подводная лодка должна оставаться под водой. Он является вспо-
могательным средством и не больше и никогда не может заменить
глаз и наблюдения за поверхностью воды. Как только разрешат усло-
вия видимости, подводная лодка снова должна всплывать, т.к. в про-
тивном случае можно потерять удачный момент для атаки.
29—35...
36. Самолет можно своевременно обнаружить только при хоро-
шей видимости. Правильно, если в районах, опасных в смысле возмож-
ного нападения с воздуха, командир оставляет лодку на поверхности
и сохраняет наблюдение.
В надводном положении можно больше увидеть. Кроме того, ос-
таваясь на большой глубине, можно пропустить удачный для атаки
момент».
Таким образом, командир немецкой подлодки не был обязан
находиться на позиции под водой в светлое время суток при любых
обстоятельствах, как советский командир. Напротив, в условиях
хорошей видимости ему предписывалось всплывать, чтобы увели-
чить радиус наблюдения. При этом командование верило и в то,
что он сумеет правильно определить и правомерность всплытия, и
организовать эффективное наблюдение за обстановкой. Получает-
ся, что те, кто писал наше «Наставление», своим командирам дове-
ряли куда как меньше.
Далее в данной главе «Наставления» излагались основы орга-
низации связи с командованием и соседями. Радиовахга неслась
586
на прием непрерывно (естественно, только в надводном положе-
нии), на передачу работали в соответствии с частными инструкци-
ями штабов флотов только ночью. Завершалась глава достаточно
банальными положениями по организации рандеву в море, мето-
дов расчета продолжительности боевого похода и организации смен
на позициях.
Основы обеспечения боевой деятельности подводных лодок
Первый раздел главы (статьи 79—96) содержал описание видов
возможного противодействия со стороны противника и основы
борьбы с ними. Подчеркивалась важность отработки карт по части
нанесения на них всей важной информации, а также разведки «на
себя». В описании боевых возможностей ПЛО допускалось нема-
лое сгущение красок. Так, например, составители «Наставления»
утверждали, что при хороших условиях видимости противник мо-
жет обнаруживать средние подводные лодки в крейсерском поло-
жении на удалении 12 миль — при высоте глаз наблюдателя 30 м и
20 миль — при высоте 120 м. Считалось, что в аналогичных услови-
ях большой корабль может обнаружить лодку на удалении 10—15
миль, эсминец — 8—10 миль. Районы с глубинами 11—24 м (при
меньших глубинах лодки вообще не действовали) считались «не
допускающими уклонения от таранного удара», и их командирам
предписывалось по возможности избегать. На самом же деле осад-
ка немецких эсминцев не превышалв 4 м, а из транспортов 10-мет-
ровую осадку имели лишь те, чья вместимость превышала 7500 брт.
Высота средней подлодки типа «Щ» от киля до верхней части тумб
перископов составляла около 8,5 м, таким образом, под таран эс-
минца можно было не попасть уже в точке с 15-метровой изобатой.
Второй раздел главы (статьи 97—154) назывался «Скрытность
нахождения подводных лодок в море», но фактически он содержал
указания обо всей «системе поведения» подлодки при несении по-
зиционной службы. Как уже говорилось ранее, за исключением за-
рядок и некоторых особых ситуаций, лодке предписывалось нахо-
диться под водой. Для полного кругового осмотра района перис-
коп следовало поднимать не более чем на I мин через каждые 3—5
мин. В войну в связи с широким применением гидроакустического
наблюдения частными указаниями командования интервалы меж-
ду подъемами перископа разрешили иметь не более 15 мин. Перед
587
рассветом и перед закатом лодке следовало погружаться на безо-
пасную от таранного удара глубину «до момента увеличения види-
мости до 30—40 каб» (на практике по часу). Всплытие требовали
производить в два этапа. На первом, находясь на глубине 20 м, под-
лодка, двигаясь самым малым ходом, осуществляла гидроакусти-
ческое наблюдение. На втором этапе, убедившись в отсутствии
шумов, командир всплывал под зенитный перископ для осмотра
горизонта и воздуха. Лишь после этого он мог всплыть.
Самой скрытности было уделено большое внимание. Во имя ее
«для зарядок надлежит отходить в безопасные от встреч с против-
ником районы или под защиту своих сил в заранее обусловленный рай-
он. Если возможно нахождение в районе шумопеленгаторных прием-
ников или сторожевых сил противника, место для зарядки должно
выбираться не ближе 15 миль от места их вероятного нахождения.
Даже в тех районах, где есть уверенность, что противник шумопе-
ленгаторных станций не имеет, приближаться для зарядки к берегу
ближе 6 миль не следует. При слабом ветре на берег расстояние это
надлежит увеличить до 8миль.
Исключения из этих правил могут допускаться в штормовую по-
году, когда шум ветра и волн заглушают шум работы двигателей лод-
ки и организация противником выслушивания невозможна». Посколь-
ку маршруты судов противника, как правило, располагались непос-
редственно под берегом, данные указания фактически запрещали
поиск целей на позиции в ночное время, когда субмарина заряжа-
ла аккумуляторы.
Пользоваться перископом следовало очень осторожно. Вблизи
кораблей противника поднимать его разрешалось не более чем на
минуту с интервалами не менее 3—5 мин. Считалось, что при шти-
левой погоде перископ можно обнаружить с дистанции 20—25 кбт
с крейсера, 15—20 кбт — с эсминца, 10—12 кбт — со сторожевого
катера. Показавшее себя практически бесполезным в годы войны
шумопеленгование (по терминологии «Наставления» — «выслуши-
вание») подлодок считалось возможным с надводных кораблей на
дистанциях 7—10 кбт на ходу 2—3 уз и 15—20 кбт на стопе. Совер-
шенно неясно, каким путем были получены эти цифры, если при
испытании отечественных шумопеленгаторов «Цефей» и «Посей-
дон» часто не удавалось запеленговать лодки, проходившие под
килем пеленгующих катеров! Движение кораблей строем фронта и
588
их периодические остановки считались признаками «выслушива-
ния». Но ведь точно так же себя могут вести и тральщики при тра-
лении! Для борьбы же с «выслушиванием» надлежало применять
«обход опасных районов». Ясно, что подобные рекомендации не спо-
собствовали активизации действий командиров субмарин. Все это
натуральное запугивание корректировалось лишь одной фразой из
98-й статьи: «Командиры лодок, трезво учитывая обстановку, долж-
ны проявлять упорство и настойчивость в выполнении поставленной
задачи». По этому же поводу в германском наставлении писалось
следующее: «Командире операции является полностью самостоятель-
ным при выборе того или другого решения, если не было специальных
указаний, но он не должен:
— переоценивать противника;
— видеть во всем и всюду опасность;
— долго размышлять над действиями противника;
— не должен думать, что все события в районе операции вызва-
ны его присутствием.
Такие размышления являются признаком неуверенности, приво-
дят к неверной оценке обстановки, препятствуют принятию правиль-
ного решения и ставят под сомнение успех операции».
Третий раздел — «Самооборона подлодок» (статьи 155—232) —
содержал требования по организации всех видов наблюдения, атак-
же основные рекомендации и приемы противолодочной, противо-
минной, противоторпедной (вынесено в отдельный подраздел),
противовоздушной и противохимической оборон. От лодок и тор-
пед следовало уклоняться резким изменением курса на или от про-
тивника (в зависимости от курсового угла цели в момент обнару-
жения), а на больших дистанциях — погружаться. Мины предпи-
сывалось расстреливать огнем 45-мм пушки с дистанции не менее
0,5 кбт. В артиллерийский бой с воздушным противником вступать
запрещалось, за исключением случаев, когда он обнаруживался на
дистанциях менее 40 кбт и лодка не успевала бы погрузиться до его
атаки. В этой ситуации командиру следовало уклоняться в надвод-
ном положении и отстреливаться, а после пролета самолета над суб-
мариной — немедленно уходить под воду.
Статьи четвертого раздела (с 233-й по 257-ю) содержали реко-
мендации по уклонению от преследования. При бомбардировке
глубинными бомбами подлодке надлежало погружаться на предель-
589
но возможную глубину, а если глубина моря составляла менее 35 м,
то оставаться на перископной глубине и развернуться относитель-
но преследующего корабля контркурсом. После этого и во всех ос-
тальных случаях преследующих рекомендовалось удерживать в ди-
апазоне курсовых углов 135 град на оба борта. Покладка на твер-
дый или жидкий грунт разрешалась на глубинах не менее 60 м и
только при уверенности, что лодка не выделяет масла, соляра или
воздуха. Основанием для такой уверенности могло быть только от-
сутствие близких разрывов бомб на предшествующем этапе пресле-
дования. И наоборот, если командир имел серьезные сомнения в
герметичности топливных цистерн, ему следовало организовать
акустическое наблюдение и двигаться малым ходом на предельной
глубине, через каждые 3—5 мин поворачивая на 30—45 град.
В последнем разделе 3-й главы (статьи 258—284) излагались
правила преодоления рубежей ПЛО вообще и минных или сетевых
заграждений в частности. При форсировании последних рекомен-
довалось находить слабые места, под которыми подразумевались
существующие фарватеры, мелководные фланги, глубоководные
проходы, слабозагражденные или поврежденные (разреженные)
места, места с сильным течением. Весьма характерно, что районы
моря с глубинами 4—10 м считались труднозаграждаемыми всеми
типами мин, что говорит о том, что о существовании донных не-
контактных мин составители «Наставления» не подозревали. Рай-
оны с глубинами до 25 м считались свободными от антенных мин,
что также не соответствовало характеристикам немецкого минно-
го оружия. Само форсирование следовало осуществлять на макси-
мально возможной глубине, «прижимаясь» к грунту. В некоторых
случаях рекомендовалось форсировать заграждения ночью в крей-
серском положении в момент прилива с расчетом пройти нал ним,
в остальных — вплотную к грунту с включенным сетепрорезателем.
«С появлением у борта характерного звука трущегося металла следу-
ет застопорить ход и, двигаясь по инерции, ожидать прекращения
шума. Если трение металла о борт продолжается или лодка уклоня-
ется от курса, но взрывов никаких не было слышно, следует, удержи-
ваясь на том же курсе и глубине, дав задний ход, попытаться выдер-
нуть из основы полотнище сети или оторваться от минрепа». Дан-
ные рекомендации оказались правильными и сыграли положитель-
ную роль в годы войны.
590
4-я глава (статьи 285—347) была посвящена переходу подводных
лодок морем. В ней еще раз подчеркивалось требование совершать
переход на позицию в надводном положении и важность скрытно-
сти. Для увеличения автономности переход рекомендовалось осу-
ществлять под одним дизелем. Остальные статьи оговаривали пра-
вила перехода в составе соединения подлодок или в составе эскад-
ры надводных кораблей, что, впрочем, практически не применя-
лось в военные годы.
Далее излагались требования к разведочной службе подвод-
ных лодок (5-я глава; статьи 348—385). Среди достаточно триви-
альных требований содержалось и несколько важных:
«354. Донесение результатов разведки надлежит составлять
коротко, точно и конкретно, четко разграничивая достоверное
от собственных предположений командира подлодки».
Давались и некоторые тактические нормативы. Так, ширина
зоны, наблюдаемой с одной субмарины, принималась за 60 кбт,
дальность наблюдения за крупными кораблями — 80—100 кбт, ма-
лыми кораблями — 40—60 кбт. Вообще же чтение статей «Настав-
ления», посвященных разведке, заставляет вспомнить некоторые
цитаты из мемуаров гросс-адмирала К. Дёница: «Подводная лодка
имеет незначительный обзор и небольшую скорость хода даже в над-
водном положении. За определенный отрезок времени она может ос-
мотреть сравнительно небольшой район, что делает ее непригодной
для тактической разведки. Это обуславливает необходимость взаи-
модействия подводных лодок с другими родами сил, в большей степени
пригодными для разведки. Наилучшее средство разведки — самолет».
Другими словами, немецкий адмирал полагал, что не лодки долж-
ны обеспечивать флот разведданными, а, наоборот, другие силы
флота должны были передавать данные ПЛ. У нас это поняли толь-
ко в годы войны.
Центральное место в «Наставлении» занимала 6-я глава «Атака
подводными лодками кораблей противника» (статьи 386—763).
Прежде чем перейти к анализу положений этой главы, рассмотрим
саму суть атаки торпедной подводной лодки.
Сравнивая торпедный залп подводной лодки Второй мировой
войны, например, с выстрелом из артиллерийского орудия, следу-
ет учитывать три момента. Во-первых, дальность стрельбы орудия,
за редким исключением, превышала расстояние до видимого гори-
зонта, то есть, увидев противника, можно было немедленно откры-
591
вать огонь. У подводной лодки в большинстве случаев, наоборот —
цель обнаруживалась на дистанциях больших, чем требовалось для
выпуска торпед, то есть в этих случаях командиру субмарины тре-
бовалось сблизиться с целью.
Во-вторых, скорость подлодки в подводном положении не-
сколько уступает скорости движения торговых судов и во много
раз — боевых кораблей. Таким образом, даже обнаружив против-
ника, командир подлодки далеко не всегда мог произвести ата-
ку. Для этого он в момент обнаружения должен был оказаться
внутри некоего сектора, располагающегося на носовых курсовых
углах цели (см. схему).
Схема 1. Метод оценки возможности атаки по «Наставлению»
Луч = К — курс цели. Угол Q назывался в «Наставлении»
критическим углом атаки, угол Qnp — предельным углом атаки. Ве-
личины углов не были постоянными, а определялись скоростью
цели и максимальной подводной скоростью субмарины. Естествен-
но, сектора располагались симметрично относительно курса цели
на оба борта.
1 сектор (малые курсовые углы) — оказавшись в пределах этого
сектора, лодка могла атаковать цель любым оружием и с любой по-
зиции.
592
11 сектор (средние курсовые углы) — оказавшись в пределах это-
го сектора, лодка могла атаковать цел ь тол ько со стороны открыто-
го борта, то есть без пересечения его курса.
III сектор (большие курсовые углы) — оказавшись в пределах
этого сектора, лодка все еще сохраняла возможность атаки, но залп
ей приходилось давать с дистанции не менее 10 кбт.
IV сектор — оказавшись в пределах этого сектора, лодка могла
атаковать противника только артиллерией, да и то без предвари-
тельного скрытого сближения с ним на малую дистанцию.
Простое нахождение внутри сектора само по себе проблемы
достижения успеха атаки не решало. Сближение на дистанцию при-
менения оружия должно было производиться скрытно — в против-
ном случае цель меняла курс, и лодка сразу же оказывалась вне из-
менившегося сектора. Препятствовал же достижению скрытности...
сам командир субмарины, который время от времени должен был
поднимать перископ, чтобы уточнить дистанцию и элементы дви-
жения пели.
В-третьих, в отличие от артиллерийского снаряда скорость тор-
педы сопоставима со скоростью цели. На земле подобная ситуация
возникает только при стрельбе по скоростным самолетам. Коман-
диру лодки требуется вычислять упреждение, строить так называе-
мый торпедный треугольник, вершинами которого являются по-
ложение подлодки в момент залпа, положения цели в момент зал-
па и в момент встречи с торпедой. Кроме того, в отличие от стрель-
бы по самолетам, за время движения торпеды у корабля зачастую
оказывается вполне достаточно времени для совершения маневра
уклонения. Наконец, за редким исключением, в случае промаха
субмарина не имеет шансов повторить залп. Тому препятствуют
действия противолодочных кораблей и ограниченность боекомп-
лекта торпед. При надводной торпедной атаке ночью часть этих
проблем (например, связанных со скоростью лодки) отпадает, но
сама субмарина становится намного более уязвимой для такого
эффективного оружия, как артиллерия и таран. Все это рисует нам
подводную атаку как весьма сложное мероприятие, успех которого
напрямую зависит от мастерства командира.
Какой же конкретикой наполняло «Наставление» эту теорию?
В разделе «Общие основы нападения подводных лодок» (ста-
тьи 386—407), в частности, говорилось, что «при самостоятельном
выборе объекта атаки командир должен руководствоваться не аб-
593
Схема 2. «Торпедный треугольник»
ИК - истинный курс цели, КУц - - курсовой угол цели, П — пеленг на цель,
БК — боевой курс подводной лодки, 6 — угол упреждения, <р —угол встречи.
солютной ценностью объекта, а его значением в выполняемой опера-
ции». Устанавливалось количество попаданий торпед, которого сле-
довало добиться, чтобы уничтожить или сильно повредить цель. Для
потопления линкора или тяжелого крейсера считалось достаточ-
ным попадание трех-четырех торпед, легкого крейсера, большого
или среднего транспорта — двух-трех торпед, кораблей от мино-
носца и меньше, а также малого транспорта — одной-двух торпед.
Таким образом, залповая стрельба считалась целесообразной толь-
ко при встрече цели определенного размера, требовавшей для сво-
его потопления попадания более чем одной торпеды. При этом
подчеркивалось, что «достижение такого количества попаданий при
атаках одиночных лодок возможно лишь при стрельбе с минимально
допустимых дальностей стрельбы около 2—4 каб. Стрельба торпедами
с дистанций свыше 16 каб. по движущемуся противнику не допускает-
594
ся». Знаюший и внимательный читатель наверняка обратит внима-
ние, насколько это положение противоречило реалиям нашей до-
военной боевой подготовки и практике времен войны. Имелись и
другие важные уточнения:
«399. Стрельба торпедами не допускается:
а) если осадка корабля, представляющего значительную оператив-
ную ценность, меньше установленной глубины хода торпед и нет вре-
мени на ее изменение;
б) если осадка корабля, не имеющего большой оперативной ценно-
сти, меньше чем установка глубины хода торпед плюс один метр;
в) если глубина от киля лодки до грунта меньше 5 м...
402. Ограниченность боезапаса на лодке, особенно торпед и мин,
ограничивает число возможных атак с использованием оружия. В силу
этого атаке должны подвергаться лишь те объекты, оперативная
ценность которых может оправдать расход требуемого для нападе-
ния боезапаса. Это особенно относится к торпедному и минному ору-
жиям, позволяющим лодке осуществлять нападение на самые ценные
корабли противника. Из этих соображений всегда, когда имеется воз-
можность достичь требуемых результатов, используя иные средства
(артиллерию, подрывные патроны, механическое повреждение), тор-
педы и мины должны быть сохранены.
Оценка целесообразности нападения лодки на обнаруженный
объект должна производиться с учетом возможности встречи до воз-
вращения в базу с более ценными объектами и благоприятности дан-
ных условий для успешной атаки.
403. Принимая решение об атаке, командир лодки должен учиты-
вать, что артиллерийская атака всегда, а торпедная атака при со-
стоянии моря ниже 4 баллов обнаруживают точное местонахожде-
ние лодки в районе. В силу этого атака малоценных кораблей может
быть допущена лишь когда нельзя рассчитывать на встречу в данном
районе с более ценными кораблями противника».
Переведя все это на язык практики, мы получим причины
многочисленных отказов наших командиров подлодок от атак
вражеских судов в 1941 году. Ориентированные командованием
на атаки крупных боевых кораблей или по крайней мере круп-
ных транспортных судов противника, они в течение многочис-
ленных походов ожидали встреч «с более ценными кораблями», но,
не дождавшись их, возвращались в базы с неизрасходованным
боекомплектом.
595
Конкретика излагалась в разделе «Торпедные атаки одиночных
подводных лодок» (статьи 408—625), который содержал 11 подраз-
делов. Очень важная информация содержалась в «Общих положе-
ниях». 408-я статья определяла общий алгоритм действий коман-
дира:
«408. Обнаружив противника и атакуя его, командир должен вы-
полнить последовательно следующие задачи:
а) определить сторону движения противника;
б) если дистанция до противника в момент его обнаружения
свыше 40каб., лечь на курс для сближения с противником (курс сбли-
жения).
в) во время сближения, а если дистанция до противника меньше 40
каб., то сразу по обнаружении противника:
I) оценить свое положение относительно атакуемого с учетом
скорости его хода;
2) на основании этой оценки выбрать наиболее выгодный способ
атаки;
3) определить элементы движения противника;
4) наметить выгодную по обстановке позицию стрельбы;
г) занят ъ выбранную позицию для торпедной стрельбы, решительно
прорываясь, когда это возможно, за линию непосредственного охра-
нения атакуемого;
д) произвести торпедный залп (выстрел);
е) оценить создавшуюся после выпуска торпед обстановку и в со-
ответствии с ней занять новую позицию для атаки того же или дру-
гого корабля или уклониться от преследования сил противника, когда
повторная атака невозможна».
Там же содержалась и классификация атак с точки зрения ди-
станций торпедной стрельбы. 2—6 кбт считались малой дально-
стью, 6—12 кбт — большой, 12—16 кбт — предельной. Далее го-
ворилось об определении элементов движения цели (ее курса и
скорости). «417. Умение быстро и правильно определить курсовой
угол, скорость и расстояние до противника имеет решающее зна-
чение на успешность выполнения атаки. Командир должен посто-
янно тренировать себя с целью научиться быстро и правильно оп-
ределять эти элементы.
418. Приближенно дистанция всегда определяется на глаз. При
атаке можно руководствоваться таблицей дальности видимости в
перископ частей корпуса кораблей.
596
419. На дистанциях свыше 60 каб. оценка на глаз является един-
ственным способом определения расстояния.
На глаз же следует оценивать расстояние до противника и на
малых дистанциях, т.е. меньше 10—15 каб., когдо особенно важна
кратковременность подъема перископа.
Чтобы не ошибиться в оценке дистанции на глаз в процессе ата-
ки, как правило, не следует пользоваться увеличением.
420. С того момента, когда видна ватерлиния, т.е. с дистанций
порядка 50 каб., становится возможным определение расстояний с
помощью дальномерного приспособления перископа. При этом ошибки
в измерении дистанций зависят от точности знания высоты частей
цели, принимаемых за базу, от тренировки командира, от величины
измеряемой дистанции и от рефракции...
Командиры лодок еще в мирное время должны тщательно изучить
силуэты кораблей вероятных противников; при выходе же в море иметь
вписанными в таблицах маневрирования необходимые размеры кораб-
лей противника, с которыми возможна встреча в походе.
Перед выходом лодки в поход командиры бригад обязаны проверить
выполнение командирами лодок настоящего требования.
421. На тех же основаниях определяется дистанция с помощью
сетки перископа. При наличии дальномерного приспособления сеткой
надлежит пользоваться при измерении малых дистанций порядка 15—
25каб. для сокращения на этих дистанциях времени подъема периско-
па. На каждой ПЛ должна быть таблица определения дистанций по
сетке перископа».
А вот вам и важность тренировки торпедных атак по транспор-
там противника! Перед войной наши подводники слабо знали ар-
хитектуру торговых судов, не тренировались в определении рассто-
яний до них на глаз. Вписать необходимые размеры в таблицы ма-
неврирования было бы можно, если бы у нас на флоте существовал
справочник по торговым кораблям мира, но его не имелось. В ре-
зультате расстояние оказывалось определенным весьма приближен-
но, а скорость рассчитывалась исходя из величины носового или
кормового буруна.
Следующие четыре подраздела назывались «определение сто-
роны движения противника», «курс сближения с противником» и
«оценка положения подлодки относительно атакуемого, определе-
ние возможности и способа атаки» и «определение элементов дви-
жения противника». Часть из рекомендаций была достаточно ба-
597
нальной, часть носила сугубо специальный характер, и мы воздер-
жимся от их подробного пересказа. Вкратце же все это выглядело
так: определив сторону движения противника по силуэту или ха-
рактеру изменения пеленга на цель, командир должен был лечь на
курс сближения, равный перпендикуляру относительно последне-
го пеленга. По достижении примерно 40 кбт от цели командиру
следовало определить, в каком именно секторе он оказался. Выбор
приема атаки зависел от наличия торпед в носовых или кормовых
аппаратах, возможности угловой стрельбы (то есть возможности
задать угол поворота гироскопа торпед непосредственно перед зал-
пом), скорости движения противника, условий района, условий
погоды и освещения, наличия и расположения эскортных кораб-
лей. При этом давались следующие рекомендации.
В атаках на крупные корабли рекомендовалось стрелять носо-
вым залпом. То же следовало делать и при первой атаке на любую
цель. Когда же число торпед в носу и корме становилось равным,
рекомендовалось по возможности расходовать кормовые торпеды,
так как в принципе атака кормовыми аппаратами более сложна по
характеру маневрирования и не всегда возможна. Любопытно от-
метить, что авторы «Наставления» считали атаку с угловой стрель-
бой менее успешной по сравнению с прямым выстрелом и реко-
мендовали без серьезной на то необходимости от нее воздерживать-
ся. Впрочем, технически возможность изменения угла поворота ги-
роскопа (прибора Обри) в ходе атаки у нас так и не была реализована
до конца войны. По условиям погоды и освещения рекомендова-
лось по возможности стрелять с наветренного или солнечного бор-
та цели, поскольку с наветренного борта перископ маскируется
гребнями волн, а солнце светит в глаза вражеским сигнальщикам и
снижает качество наблюдения. При определении элементов дви-
жения цели еще раз подчеркивалась важность тренировки в опре-
делении на глаз, а далее рекомендовалось пользоваться одним из
двух методов: определение скорости и курсового угла по двум пе-
ленгам и двум расстояниям либо определение скорости или курсо-
вого угла методом постоянства пеленга после нахождения каким-
либо способом одного из двух аргументов.
Три следующих подраздела именовались «борьба с охранением
противника в первой фазе атаки», «выбор позиции для торпедной
стрельбы и маневрирование для выхода иа нее» и «прорыв ближне-
го охранения противника». В них командиру еще раз напоминали,
598
каким образом может быть обнаружена подводная лодка разными
силами и средствами ПЛО и как этого избежать. Относительно по-
зиции говорилось следующее: «515. Для обеспечения большей успеш-
ности торпедной стрельбы командир обязан добиваться минимально
возможной, по обстановке, дальности стрельбы. Только убедившись в
невозможности прорваться внутрь непосредственного охранения про-
тивника или не успевая сблизиться с атакуемым на малую дистан-
цию, командир по большим и ценным кораблям может стрелять с боль-
ших и предельных дальностей». То есть с учетом предыдущих статей
получалось, что все атаки, кроме атак больших и ценных кораблей,
следовало производить с дистанций не более 6 кбт. Наиболее вы-
годными углами встречи торпеды с целью считались 60—70 град или
110 град, а углы встречи менее 50 град и более 120 град не допуска-
лись.
Кульминацией атаки считался расчет боевого курса, поскольку
именно этим способом осуществлялось прицеливание неподвиж-
ных торпедных аппаратов лодки на точку встречи торпеды с целью.
Расчет этот выполнялся при помощи специального комплекта при-
лагавшихся к «Наставлению» таблиц, составленных для различных
скоростей кораблей противника и желаемых дистанций стрельбы.
Выбрав соответствующую таблицу, командир должен был найти в
ней строку с дистанцией до цели в момент последнего измерения,
а в строке — значение курсового угла цели. После этого сверху таб-
лицы считывались значение боевого курса, скорость подлодки на
боевом курсе, значение угла встречи торпеды с целью, угол упреж-
дения и приблизительное время до залпа в секундах. Необходимо
заметить, что во флотах ведущих стран мира все эти задачи реша-
лись при помощи специальных счетно-решающих приборов типа
британского «торпедодиректора», описание которого находится в
3-й главе настоящего издания. В идеале, если элементы движения
цели были определены правильно, командиру оставалось только
развернуть перископ на значение угла упреждения в сторону цели
и ждать, когда она «вползет» в перекрестье. После чего давалась
команда «Пли!» и включался секундомер. Поскольку все это суще-
ствовало лишь в идеале, авторы «Наставления» далее излагали мно-
гочисленные рекомендации по корректировке курса и скорости в
зависимости от выявленных в ходе атаки погрешностей. Примене-
ние этих методов казалось достаточным, чтобы обеспечить попа-
дание с указанных дистанций даже одиночной торпедой.
599
Подраздел «производство торпедной стрельбы» определял ме-
роприятия окончательной подготовки к залпу и производство са-
мого залпа. Готовить торпедные аппараты к выстрелу надлежало и
в носу, и в корме, причем не позже поворота на боевой курс. Уста-
новка глубины хода торпед с контактным взрывателем должна была
быть на 2 м меньше, а при неконтактном — на 1 м больше осадки
пели, но не менее 2 м от поверхности. «603. При атаке больших жи-
вучих кораблей (линкоров, крейсеров, авианосцев и мониторов) коли-
чество торпед в залпе должно быть максимальным. При атаке боль-
ших, менее живучих кораблей (вспомогательных крейсеров, больших
ценных транспортов, заградителей) — 2—3 торпеды. При стрельбе
по малоценным большим кораблям дистанция стрельбы не должна пре-
вышать 5-6каб. Стрелять следует, как правило, одиночной торпе-
дой. При стрельбе по малым военным кораблям (миноносцам, сторо-
жевым кораблям, подводным лодкам, канонерским лодкам) дальность
стрельбы не должна превышать 5—6 каб. Залп следует производить
двумя торпедами». «607. За исключением атак с малых дистанций,
стрельба на циркуляции не разрешается».
Подраздел «атака с малых дистанций» давал командиру реко-
мендации по атаке целей, открывшихся на дистанциях менее 16 кбт,
когда полный комплекс расчетов просто не удавалось выполнить
по времени. Поскольку точность расчетов существенно снижалась,
стрелять следовало полным залпом, но атака малых быстроходных
кораблей при этом запрещалась.
Последним шел подраздел «переразвертывание для новой ата-
ки или отрыв от противника». В нем говорилось, что после залпа
командир обязан был установить результаты атаки и после оценки
обстановки атаковать повторно или уклоняться от преследования.
По поводу установления результатов говорилось следующее: «617.
Во всех случаях, особенно при атаке ценных боевых кораблей против-
ника или транспортов с войсками, установление результата атаки
имеет важное значение. В силу этого, при стрельбе с поднятым пе-
рископом, его следует опускать до истечения срока попадания в цель
торпеды лишь при наличии непосредственной угрозы со стороны сто-
рожевых сил противника. Услышав взрыв, но не видя его, командир
должен принять все меры к выяснению: действительно ли имело мес-
то попадание торпеды, насколько серьезны повреждения противника
и каковы его дальнейшие действия.
600
618. Современные боевые корабли обладают настолько большой
живучестью, что при атаке одиночной лодки они с первого раза вряд
ли могут быть уничтожены. Поэтому командир в случае попадания
торпед должен настойчиво стремиться добить подорванный корабль,
а при невозможности выполнить это должен вызвать в район подби-
того корабля соседние лодки или донести командованию, для высылки
воздушных или надводных сил. При атаке тихоходных кораблей (осо-
бенно идущих строем кильватера) возможность повторить атаку
может представиться и в случае промаха торпед при первой атаке.
В силу этого послезалповое маневрирование при атаке неохраняемого
или слабо охраняемого противника должно быть ориентировано на
выполнение повторной атаки». Увы, как мы знаем, в войну эти тре-
бования регулярно не выполнялись. «Впечатление» от близкого
знакомства с противником было таким, что зачастую командиры
лодок предпочитали не только опускать перископ, но и уходить на
глубину даже вне зависимости от того, имели ли суда противника
вообще какое-либо охранение. Наблюдение в перископ за резуль-
татами залпа стало практиковаться с лета 1944 года у северомор-
ских подводников втот момент, когда сила вражеской ПЛО не толь-
ко не снизилась, а, напротив, многократно возросла. Так что и в
этом вопросе главный камень преткновения оказался в людях, точ-
нее в их подготовке. Что же касается приемов уклонения от эскорт-
ных кораблей после атаки, то командиру лодки рекомендовалось
погрузиться на глубину 50—60 м, перейти на другой борт конвоя у
него за кормой и, удерживая противника на кормовых курсовых
углах, оторваться.
«Атака кораблей, идущих переменными курсами» (статьи 626—
639), и «атака стесненного в маневрировании противника» (статьи
640—660) выносились в отдедьные небольшие разделы, содержав-
шие узкоспециальную информацию. Наличие раздела «атака про-
тивника, ведущего бой в море» (статьи 661—670), еще раз подчер-
кивало, что наших подводников готовили к взаимодействию с эс-
кадрами надводных кораблей, но в реальности никаких подобного
рода действий, как известно, не было. При «торпедной атаке не-
подвижных и малоподвижных объектов» (статьи 671—675) рекомен-
довалось сближаться с целью до дистанции 4—5 кбт. а при залпе
иметь угол встречи от 70 до 90 град.
Следующий раздел назывался «надводные атаки» (статьи 676—
691). С одной стороны, авторы «Наставления» подчеркивали: «617.
601
Крайне малая заметность лодки ночью и в тумане, возможность ис-
пользования в благоприятных условиях шумопеленгаторов, лучшие
условия наблюдения ночью для низко расположенных наблюдателей и
чрезвычайная трудность организации преследования противником лод-
ки создают весьма выгодные для лодки условия атаки». С другой сто-
роны, напоминали о важности соблюдения скрытности: «Работа
дизелей в штилевую погоду и при небольшом ветре в сторону против-
ника, — писалось в «Наставлении», — может быть услышана им на
значительных дистанциях, порядка 50 каб., почему в этих условиях,
если позволяет плотность аккумуляторной батареи и срочность пе-
рехода, лодка должна двигаться под электромоторами». Атака под
дизелями разрешалась только в свежую погоду и при выгодном на-
правлении ветра. Это заявление в корне расходилось с германским
наставлением, где говорилось, что «шум двигателей подводной лод-
ки в надводном положении практически не слышен противнику, в осо-
бенности под влиянием шумов на его собственном корабле» и«нив коем
случае при ночной атаке не следует переоценивать возможностей
подслушивания противника и отказываться от решительной атаки
на малой дистанции». Также совершенно иначе трактовалось пове-
дение подлодки после атаки. По нашему «Наставлению» в случае
попадания торпед командиру следовало уйти на глубину 20 м и ото-
рваться, в немецком — отрываться в надводном положении. «Над
водой командир подводной лодки, — писали наши немецкие оппо-
ненты, — является господином положения. Если же подводная лодка
погружается, то в подводном положении она становится слепой и ма-
лоподвижной и дает возможность противнику менять свое положе-
ние и действовать свободно». Руководствуясь именно этими реко-
мендациями, немцы и достигли столь впечатляющих успехов при
ночных атаках конвоев в Атлантике.
Предельной дистанцией залпа у нас считались 10 кбт. Прице-
ливание при этом должно было осуществляться при помощи спе-
циальных выносных ночных прицелов Л Н (см. гл. 3), которые кре-
пились по обеим сторонам ограждения рубки.
Отдельный раздел (статьи 692—721) выделялся под «минно-тор-
педные атаки подводных лодок», но он целиком оказался мертво-
рожденным. Последним являлся раздел «торпедно-артиллерийские
атаки подводных лодок» (статьи 722—763). В общих положениях
главы по поводу артиллерийских атак говорилось следующее: «391.
Артиллерийское вооружение подводных лодок ввиду малого калибра и
602
малого числа пушек на лодке может быть использовано для уничто-
жения, повреждения и сковывания только маложивучих и слабовоо-
руженных кораблей, а также слабозащищенных береговых объектов
противника.
Для достижения действительного огня дальность артиллерий-
ской стрельбы не должна превышать 30—40 каб... 401. Артилле-
рийское оружие лодки не должно применяться против боевых ко-
раблей, имеющих более сильное артиллерийское вооружение, кроме
особых условий обстановки (невозможность погрузиться, преиму-
щество лодки в скорости хода, демонстративные действия)». В
среднем начальную дистанцию боя рекомендовалось иметь не
более 15—20 кбт, курсовой угол цели 0—30 град (при этом всплы-
вать все-таки рекомендовалось за кормой цели, чтобы затруднить
ей применение тарана и глубинных бомб), свой курсовой угол
должен быть таким, чтобы можно было немедленно использо-
вать торпедные аппараты. Подходить к цели ближе, чем на 15
кбт, тоже не рекомендовалось во избежание пулеметного огня
противника. Даже к спущенным шлюпкам не разрешалось под-
ходить на дистанцию менее 10 кбт.
7-я глава. «Заградительные действия подводных лодок» (ста-
тьи 764-792).
Целью заградительных действий объявлялось как «уничтоже-
ние или повреждение боевых кораблей и транспортов противника»,
так и «сковывание действий противника». Причем последнее пла-
нировалось обеспечить такими курьезными методами, как поста-
новкой холостых мин (то есть мин без ВВ), подогнанных по весу к
нормальным и постановкой банок по одной-две мины. Минные
интервалы в «сковывающих» банках планировалось иметь по 50—
60 м на пути вражеской эскадры и 3 кбт, чтобы добиться объявле-
ния какого-либо района моря закрытым для плавания. Углубление
рекомендовалось ставить на 2 м меньше, чем осадка корабля, про-
тив которого эта мииа ставится, либо на 3 м от поверхности воды
при неопределенном противнике (не менее 1 м при отливе). Выбор
места постановки определялся так: «774. Командир подводного заг-
радителя перед выходом в боевой поход обязан получить от командира
соединения исчерпывающие указания, где должно быть поставлено заг-
раждение или в каких районах разрешается постановка мин, о степени
срочности донесения о постановке, разрешаются ли в этом районе тор-
603
педные атаки, о необходимости наблюдения за результатами поста-
новки.
715. Придя в район постановки, командир лодки должен про-
извести доразведку района с целью уточнения имеющихся данных
и выявления произошедших изменений в обстановке. Если место
постановки не обусловлено точно заданием, командир лодки на
основании доразведки должен наметить окончательно место поста-
новки». Мины рекомендовалось ставить в узостях (при этом учи-
тывалась малая живучесть подобных заграждений) или в маневрен-
ных районах (в узловых точках фарватеров, вблизи маяков и зна-
ков). Подчеркивалась важность точного определения своего места
перед постановкой. Сами постановки рекомендовалось произво-
дить в надводном положении, чтобы четче контролировать нали-
чие всплывших мин и при обнаружении таковых уничтожать их
артогнем.
8-я глава называлась «Расчет атаки и заградительных действий
подводных лодок» (статьи 793—898) и фактически была посвяще-
на вопросам группового использования субмарин и обеспечения
их со стороны своих кораблей и самолетов. Все эти расчеты дела-
лись, исходя из непоколебимого намерения противника прорвать-
ся в операционную зону нашего флота через минно-артиллерий-
ские позиции, и потому их содержание можно опустить.
Более интересным для нас является содержание 9-й главы —
«Действия на коммуникациях противника» (статьи 899—1025).
Раздел общих положений (статьи 899—905) начинался с определе-
ния: «899. Действия лодок на коммуникациях противника имеют
целью прекращение или нарушение движения кораблей между
неприятельскими портами или неприятельскими и нейтральными
портами, что достигается нападением на транспорты и боевые ко-
рабли противника и захватом нейтральных пароходов с контрабанд-
ным грузом». Командира правильно нацеливали, что «действия на
коммуникациях, как правило, будут сопряжены с преодолением
лодками мощных противолодочных рубежей противника и будут
требовать максимально допускаемого автономностью лодок пре-
бывания их на путях сообщения противника». В статье 904-й гово-
рилось, что «для облегчения лодкам действий в борьбе с неприя-
тельской торговлей, когда стратегическое положение на театре до-
пускает, командованием флота могут устанавливаться военные зоны,
в пределах которых всякий встреченный чужой торговый корабль дол-
жен рассматриваться, как неприятельский». Ниже, в статье 938-й,
604
прямо говорилось, что, «если нет специальных указаний командова-
ния, всякий встреченный лодкой корабль в пределах охраняемой про-
тивником зоны должен рассматриваться как неприятельский и под-
лежать уничтожению».
Второй раздел определял указания на «самостоятельные дей-
ствия лодок против морской торговли и сообщений противника»
(статьи 906—1015). Они могли вестись, согласно «призовому пра-
ву» в соответствии со специальными инструкциями (такая инст-
рукция появилась только в мае 1940 года; ее текст см. в гл. 4) или
неограниченно. Торпеды надлежало использовать только при не-
возможности уничтожить судно подрывными зарядами или ар-
тиллерией. «Имея в виду необходимость всемерно экономить торпе-
ды, — говорилось в статье 912, — стрелять надлежит одиночными
торпедами. Только при нападении на большие быстроходные ко-
рабли (ляйнеры — так в документе. — Примеч. авт.) надлежит про-
изводить стрельбу залпом из 2—3 торпед». Атаки следовало произ-
водить с дистанций 2—4 кбт, и только при невозможности сбли-
зится с большими судами разрешалось стрелять с 4—10 кбт. Углуб-
ление торпед надлежалоустанавливать на 2 м, за исключением атак
танкеров и больших товаропассажирских судов, при стрельбе по
которым предписывалось иметь 4-метровое углубление. 921-я ста-
тья разрешала использование ручного огнестрельного оружия «для
подавления сопротивления личного состава кораблей, не имеющих
артиллерийского вооружения (рыбачьи боты, фелюги и т.п.)».
«При непосредственном охранении противником ценных одиночно
следующих торговых кораблей, лодки должны уничтожать их торпе-
дами. При этом всякий корабль, идущий под охраной военного корабля
воюющей с нами страны, должен рассматриваться, как неприятель-
ский». Ночью любые суда без огней можно было атаковать без пре-
дупреждения. Также разрешалось поступать по отношению к опоз-
нанным судам противника, размер которых был таков, что оправ-
дывал расходование торпеды. Если судно оказывалось меньшим или
его национальная принадлежность вызывала сомнения, надлежа-
ло всплыть за кормой транспорта и поднять сигнал о немедленной
остановке. Если сигнал не выполнялся, открывался огонь. Тоже де-
лалось в случае, если обнаруженное судно оказывалось вражеским,
при этом командир предварительно приказывал вражеской команде
покинуть транспорт. В целом осмотр торговых кораблей лодками
605
запрещался, за исключением случаев, на которые имелись прямые
указания командования. Для осмотра сигналом вызывались капи-
тан судна с документами и механик, которым следовало прибыть
на шлюпке. Если у командира лодки оставались сомнения в харак-
тере груза или он оказывался контрабандным, то на этой же шлюп-
ке отправлялась подрывная партия (помощник командира подлод-
ки и три-четыре вооруженных краснофлотца), а капитан транспорта
и механик оставались на борту субмарины в качестве заложников.
Только после сигнала командира партии о том, что пароход не яв-
ляется замаскированным судном-ловушкой, лодка могла прибли-
зиться к нему ближе, чем на 15 кбт. Если контрабандист являлся
нейтралом, то лодка могла сопровождать его на расстояние до 50
миль от своей позиции, где передавала своим надводным кораб-
лям. Впрочем, такое судно разрешалось топить сразу после осмот-
ра в том случае, если по условиям обстановки конвоирование ис-
ключалось. Захват и передачу надводным силам разрешалось де-
лать и по отношению к неприятельским судам, если они или их груз
представляли ценность.
Третий раздел «действия подводных лодок совместно с воздуш-
ными и надводными силами» содержал всего десять статей с 1016-й
по 1025-ю. В них декларировалась важность взаимодействия с авиа-
цией, а также в общих чертах говорилось о возможностях наведе-
ния подлодок на конвои лодкой-разведчиком. По-видимому, ла-
коничность данного раздела определялась отсутствием реальных
технических предпосылок для взаимодействия лодок и, уж во вся-
ком случае, неразработанностью данных положений на учениях.
Последняя 10-я глава посвящалась «особым действиям подвод-
ных лодок» (статьи 1026—1089). Под ними подразумевались артил-
лерийский обстрел береговых объектов, высадка диверсионных
партий, борьба с подлодками противника, транспортные перевоз-
ки и использование субмарин для гидрографического обеспечения.
Каждой из этих задач посвящался небольшой раздел, содержавший
не слишком много конкретного. Так, обстрел береговых объектов
с дистанций свыше 50 кбт считался малоэффективным, но ближе
25—30 кбт — опасным из-за ответного артиллерийского огня. Ата-
ковать вражеские субмарины следовало двумя торпедами с дистан-
ций не более 5—6 кбт, при этом сами позиции наших лодок нареза-
лись непосредственно вблизи портов базирования субмарин про-
тивника. Установленные авторами «Наставления» нормы исполь-
606
зования подлод ок как перевозчиков грузов и диверсионных партий ока-
зались намного перекрыты в годы войны. «Гидрографическое исполь-
зование» предусматривалось с целью обеспечения ночных действий
надводных кораблей, в том числе десантов и минных постановок.
К «Наставлению» имелось пять приложений: образец графика
обслуживания позиции, типовая схема готовностей подлодок к
выходу в море, график расчета продолжительности подводного хода,
форма записей наблюдений при торпедной атаке и проект настав-
ления по производству групповых атак. Таблицы расчета боевого
курса при торпедной стрельбе печатались отдельно.
В целом «Наставление» являлось достаточно полным «катехи-
зисом» командира, содержавшим указания .на все случаи жизни.
Оно явилось определенной чертой, подведенной под развитием
тактики нашего подводного флота в межвоенный период, и соот-
ветственно отражало все ее достоинства и упущения. По сути, оно
отражало доведенную до совершенства тактику лодок Первой ми-
ровой войны, к которой добавлялись смутные ощущения грядущих
изменений, связанных с появлением новых технических средств, в
частности гидроакустических приборов. Следует подчеркнуть, что
по большинству моментов «Наставление» продолжало действовать
втечение всей Великой Отечественной войны. К его недостаткам,
помимо ряда мертворожденных положений, связанных с несовер-
шенством концепции применения, относились частые повторы,
приводившие в отдельных случаях к противоречиям, а главное —
явная переоценка боевых возможностей сил и средств ПЛО. Это,
как и примитивность методов торпедной стрельбы, являлось зако-
номерным результатом формального характера боевой подготовки
и экономии на полномасштабных испытаниях оружия и техники.
В конечном счете все это привело к крайне малоуспешным дей-
ствиям нашего подводного флота в 1941 году и недостаточной его
эффективности на протяжении последующих лет войны.
12.2. КОЕ-ЧТО О БОЕВЫХ ВОЗМОЖНОСТЯХ И ТАКТИКЕ
ПРОТИВОЛОДОЧНЫХ КОРАБЛЕЙ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Казалось бы, этот вопрос несколько выпадает за рамки рассмат-
риваемой в настоящем издании проблемы, однако при более глу-
боком анализе становится ясно, что без него не обойтись. Ведь без
знаний боевых возможностей противника командиру субмарины
607
трудно определить тот порог, где разумный риск и здоровая агрес-
сивность переходят в свои противоположности — авантюризм и
сумасбродство. Не зная тактики сил ПЛО, трудно не только опре-
делить их дальнейшие действия в отношении обнаруженной под-
водной лодки, но даже понять, обнаружена ли она. Последний воп-
рос для подводников гораздо более важен, чем для представителей
других роде® сил и войск, поскольку скрытность в действиях лодок —
важнейшая гарантия и успеха, и выживания.
Несмотря на наличие подлодок во флотах всех ведущих держав
к началу Первой мировой войны, ни специальных средств, ни тем
более кораблей для борьбы с ними фактически не существовало.
Шоковый эффект от ударов из-под воды уже в первые месяцы бое-
вых действий заставил адмиралтейства разных стран взяться с ут-
роенной энергией за заполнение лакун. В результате уже в 1915—
1916 гг. появились глубинные бомбы и ныряющие снаряды, про-
тиволодочные сети с подрывными патронами и первые образцы
противолодочных мин. Весьма эффективным против субмарин яв-
лялся и сохранявшийся с античных времен таранный удар. Да и само
техническое несовершенство подводных кораблей того времени
очень часто ставило их в невыгодные условия (а то и предопреде-
ляло гибель лодки) даже без внешнего воздействия. Так, например,
04.10.1918 г. погибла «ОВ-68» капитан-лейтенанта К. Деница, ког-
да внезапно стала проваливаться на запредельную глубину в момент
уклонения от преследования, сразу после атаки союзного конвоя.
Будущему главкому кригсмарине и последнему канцлеру Третьего
рейха пришлось отдать приказ об аварийном всплытии, что озна-
чало расстрел лодки артиллерийским огнем и сдачу экипажа на
милость победителям.
В общем и целом флотам удалось получить на вооружение бое-
вые средства, способные уничтожить субмарину. Дело оставалось
за малым: лишить ее важнейшего тактического свойства — скрыт-
ности, но не только уметь обнаруживать присутствие лодки, а на-
учиться прицеливаться настолько точно, чтобы хотя бы близким
взрыаом бомбы повредить прочный корпус. Однако приборов, оп-
ределяющих местоположения лодки под водой, в то время разра-
ботать не удалось. Сконструированный в 1917 году гидрофон мог
фиксировать шум движущейся подлодки и грубо определять на-
правление на нее, но только при благоприятных условиях гидро-
логии моря и на самом малом ходу корабля. Постоянные помехи, в
608
том числе и от собственных винтов, неравномерность распростра-
нения звука в слоях воды с различной температурой и плотностью
в значительной мере обесценивали этот прибор.
Потому самым надежным способом обнаружения ПЛ оставал-
ся визуальный — если над водой показывались перископ или раз-
личные выступающие части лодки при ее сближении с целью или
выстреле, когда подводный корабль приобретает положительную
плавучесть. Дальность стрельбы торпедами того времени была так
мала, а скорость погружения субмарины так медленна, что оказав-
шийся поблизости эсминец вполне мог успеть протаранить или в
крайнем случае сбросить серию глубинных бомб точно в место об-
наружения. Нередко это заканчивалось успехом, но вот шансы об-
наружения, а следовательно, и потопления маневрирующей на глу-
бине лодки ничем не отличались от вероятности найти черную кош-
ку в темной комнате.
Однако еще в конце 1914 года, до изобретения специальных
видов оружия и приборов, выяснилось, что уничтожать субмарины
в общем-то и не обязательно. В конце концов, кому мешает пушка,
которая все время стреляет мимо, или наводчик, которой не успе-
вает прицелиться? Выяснилось: для того чтобы лишить грозные
подлодки эффективности, требуется выполнение некоторых дос-
таточно несложных, хотя, может быть, и изнуряющих своим посто-
янством мероприятий. К ним относились:
1) усиленное наблюдение. Количество сигнальщиков верхней
вахты на кораблях увеличивалось, и теперь они стали наблюдать не
только за линией горизонта, но и за ближайшей к кораблю поверх-
ностью моря;
2) высокие скорости хода. Показанный на схеме № 1 сектор, в
котором должна находиться подлодка к моменту начала атаки, при
этом значительно сужается. Кроме того, существенно сокращается
время атаки, что затрудняет командиру лодки принятие верного
решения, производство необходимого маневра, лишает времени на
изготовку к бою;
3) придание кораблю-цели охранения, особенно со стороны
носовых курсовых углов. Такое охранение затрудняет действия
командира лодки по двум причинам. Если оно вынесено от кораб-
ля-цели на дальность, сопоставимую с дальностью хода торпеды, в
момент залпа подлодке придется занимать позицию где-то рядом с
кораблем охранения, что резко повышает ее шансы стать обнару-
609
20 м. Мордой
женной. Если эта дальность превышает дистанцию хода торпеды
или если командир субмарины хочет бить по цели наверняка, то
ему придется совершать прорыв охранения. При правильных дей-
ствиях конвоиров в ходе этого прорыва субмарине неизбежно при-
дется совершать подныривание под эскортный корабль. Глубина
погружения при выполнении данного маневра лишь немногим пре-
восходит осадку корабля — лодка под угрозой выскакивания на
поверхность не может после подныривания всплыть на перископ-
ную глубину слишком быстро, а всплывая слишком медленно, она
рискует пропустить момент залпа. А что, если в момент подныри-
вания ее обнаружат? Гибель почти неминуема. Учитывая вышеиз-
ложенное, далеко не каждый командир подлодки отваживался на
выполнение подобных атак;
4) противолодочный зигзаг. Движение корабля галсами очень
сильно затрудняет командиру лодки расчет маневрирования для
сближения с целью. Приняв какой-то галс за генеральный курс и
поздно обнаружив поворот цели, он лишается возможности выйти
в атаку;
5) профилактическое бомбометание. Сбрасывание глубинных
бомб через определенные промежутки времени производит пугаю-
щее впечатление на неопытных подводников. Если в момент сбра-
сывания бомб с корабля наблюдение за ним в перископ не велось,
командир лодки может решить, что он обнаружен и вместо сбли-
жения с целью начать маневр уклонения;
6) включение в состав охранения летательных аппаратов. На-
блюдатели привязных аэростатов имели лучшие условия для наблю-
дения за водной поверхностью, особенно в районах с большой про-
зрачностью воды, например, в Средиземном и Черном морях. Са-
молеты, кроме того, могли атаковать подлодку пушечно-пулемет-
ным огнем или бомбами практически сразу после ее обнаружения,
что повышало шансы на успех атаки.
Вся совокупность этих мер получила очень емкое название «про-
тиволодочная оборона» и с того времени прочно заняла одно из
ведущих мест среди видов боевого обеспечения флота. Ныне она
называется «противолодочная борьба», но тогда надводные кораб-
ли еще толком не умели бороться с субмаринами, хотя и научились
от них обороняться.
Теперь рассмотрим, как именно развились средства ПЛ О к на-
чалу новой Мировой войны в германском флоте. Если охарактери-
610
зовать их кратко, то можно сказать, что ничего принципиально но-
вого у немцев не появилось. В качестве основного средства пора-
жения подлодок под водой оставались глубинные бомбы: большие
типа WBD для быстроходных боевых кораблей и малые типа WBF
для тихоходных и мобилизованных. Некоторый прогресс претер-
пела техника обнаружения и целеуказания. Еше с начала 30-х го-
дов боевые корабли стали оснащаться шумопеленгаторными стан-
циями типа GHG, имевшими приемники кристаллического или
магнитострикционного типов. Для более точного пеленгования
источника шума германские инженеры разработали шумопеленга-
тор KDB, гидрофоны которого размещались на вращающейся рам-
ке. К концу 30-х годов был запущен в серийное производство и пер-
вый немецкий гидролокатор S-Gerat. Все эти приборы могли об-
наруживать подводные лодки, но, как и их предшественники, стра-
дали от низкой помехозащищенности. Немецкая техника в данном
вопросе стояла на голову выше нашей (об этом знали советские спе-
циалисты, в связи с чем регулярно закупали акустику в Германии), но
значительно отставала от акустики союзников. Первый экземплярбри-
iанского гидролокатора «Аздик» появился в 1918 году — почти на
20 лет раньше немецкого аналога — и ко времени начала Второй
мировой войны успел претерпеть солидные изменения. Нам анг-
личане в 1941 году дали прибор второй модификации, в то время
как сами эксплуатировали третью, а с 1943 года — четвертую. Та-
ким образом, германская противолодочная техника была лучше на-
шей, но далеко не самой передовой.
Это отчетливо подтверждается результатами применения про-
тиволодочного оружия с надводных кораблей в годы Второй миро-
вой войны. На сегодняшний день можно более-менее уверенно го-
ворить о 16 союзных (десяти английских, четырех советских, гол-
ландской и французской) подлодках, потопленных противолодоч-
ным оружием германских кораблей. В то же время надводные
корабли союзных флотов уничтожили 240 германских «U-ботов» и
сше 42 во взаимодействии с палубной или базовой авиацией. В это
число вошли и две подлодки, потопленные кораблями ВМФ СССР.
Тем не менее вышеприведенные данные отнюдь не означают,
что германские силы ПЛО нс могли эффективно защищать свои
конвои. Стандартные, разработанные еще в предыдущую войну
меры мешали командирам лодок выходить на дистанцию залпа, а в
начале войны одних взрывов профилактически сбрасываемых бомб
611
было достаточно для того, чтобы многие командиры принимали
решение о покладке на грунт и выключении всех механизмов. С
течением войны помехи со стороны сил охранения как причина
отказа от выхода в атаку сократились, но не исчезли совсем. Подан-
ным отчета СФ о применении торпедного оружия, из 260 извест-
ных торпедных атак наших подлодок только 32 совершались с про-
рывом охранения цели (правда, ряд атак в 1941-м — начале 1942 г.
был совершен по одиночно идущим судам). Даже в 1945 году на
Балтике по причине помех сил охранения сорвалось 56 из 281 ата-
ки (20%), но даже в тех случаях, когда торпеды удавалось выпус-
тить, добиться успеха оказывалось совсем не легко.
Двойной кордон охранения с охотниками во внешней линии
заставлял субмарины стрелять с большой дистанции. При прохож-
дении между кораблями торпеды часто замечались, но еще чаще
замечались, применительно к нашим подлодкам, воздушный пу-
зырь от несрабогавшей или отсутствовавшей системы БТС, появив-
шаяся из воды рубка или носовая оконечность. В любом из выше-
перечисленных случаев первый заметивший опасность корабль
охранения выпускал в направлении ее белую ракету, после чего суда
конвоя совершали поворот «все вдруг» так, чтобы повернуть на ра-
кету ближайшей оконечностью. После этого торпеды, выпущенные
прицельно или с временным интервалом, в 99% случаев проходили
мимо цели. Попасть в охраняемый плотным кольцом кораблей
транспорт днем являлось трудноразрешимой задачей, хотя иногда
удавалось случайно поразить конвоира. Ответные меры немцев
были таковы: ближайший охотник или противолодочный самолет
полным ходом летели кточке обнаружения и сбрасывали в нее боль-
шую серию глубинных бомб. Расчет при этом делался на повреж-
дение близким разрывом топливно-балластных цистерн легкого
корпуса. Если так и происходило, то далее противолодочная груп-
па отделяласьот конвоя для преследования субмарины, которое осу-
ществлялось по соляровому следу. Охотники поочередно выходи-
ли в «голову» следа, брали упреждение в зависимости от скорости и
расчетной глубины погружения подлодки и сбрасывали серии бомб.
Это могло продолжаться до появления признаков безусловного
уничтожения субмарины (трупы, предметы обмундирования, ли-
тература на русском языке, характерные деревянные предметы и
т.д.) или до полного израсходования бомбовых запасов. Насколько
такое преследование могло быть удачным, зависело от глубины и
612
характера маневрирования лодки. Во всяком случае, история на-
шего подводного флота знает многочисленные случаи ожесточен-
ных многочасовых преследований, которые тем не менее далеко не
всегда причиняли лодкам серьезные повреждения. Если первая се-
рия глубинных бомб не наносила повреждений цистернам подлод-
ки, охотники расходились для гидроакустического поиска, но из-
вестно лишь несколько примеров, когда он давал результат. Вы-
числив местоположение, курс и глубину цели, охотник выходил в
атаку и сбрасывал большую серию бомб. Расчет снова делался на
повреждение цистерн. Если этого не происходило, то, как прави-
ло, через полчаса-час охотники, отчаявшись искать свою жертву,
возвращались к конвою. Это достаточно простая тактика обеспе-
чивала сравнительно неплохую оборону конвоям, когда они под-
вергались атакам лодок, действовавших приемами конца Первой
мировой войны. Лодки же, стрелявшие многоторпедным веером —
пусть и с больших дистанций, часто добивались успеха, а сами при
этом практически не подвергались никакому риску. Именно так с
середины войны дело обстояло у союзников, но у нас, увы, этого
не имелось и ко дню Победы.
12.3. РАЗВИТИЕ ТАКТИКИ
НАШИХ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК В ГОДЫ ВОЙНЫ
За истекшие с момента окончания войны 60 лет по данному
вопросу было написано несколько десятков коллективных трудов,
монографий, учебных пособий, статей и тл. 99% из них исследуют
развитие тактики на основе боевых примеров, то есть специально
подобранных показательных случаев из боевой карьеры наиболее
заслуженных кораблей и командиров. В качестве контраста им иног-
да приводятся отдельные «антигерои» и неудачные боевые приме-
ры из реалий тяжелого 1941 года. После чтения подобной литера-
туры у неподготовленного читателя может возникнуть впечатление,
что развитие тактики у нас осуществлялось «явочным» порядком,
когда кто-то из командиров опробовал в боевом походе различные
собственные идеи (например, по части способов торпедной стрель-
бы), а затем, по возвращении в базу делился удачными находками с
коллегами за «рюмкой чая». Надо ли говорить, насколько такая точ-
ка зрения противоречит порядку, принятому в военной организа-
ции? При се нормальном функционировании обобщением боево-
613
го опыта занимаются специальные отделы и управления, которые
затем готовят на подпись высшему руководству соответствующие
документы. В подписанном виде эти документы превращаются в
наставления и инструкции, обязательные для исполнения в тех ус-
ловиях обстановки, для которых они предусмотрены. Таким об-
разом, творчество командиров отдельных субмарин сводится лишь
к максимально точному выполнению рекомендаций вышестоящих
органов (а для этого нередко требуется большее мастерство, чем для
придумывания новых идей), а также выработке предложений по со-
вершенствованию тактики и практической их проверке в боевых
условиях. Исходя из этого главным и наиболее объективным выра-
жением развития тактики являются отнюдь не отдельные боевые
примеры (зная материал, легко подобрать их таким образом, что
они, наоборот, будут свидетельствовать о деградации нашей такти-
ки в годы войны), а сопоставление документов, регламентировав-
ших тактические вопросы в 1941—1945 гг. А много ли у нас изуча-
лись эти документы?
Как и следовало ожидать, результаты подводной войны первых
месяцев 1941 года произвели обескураживающее впечатление на
руководство ВМФ. По данным военного времени, которые, как
оказалось впоследствии, были весьма далеки от реальности, до кон-
ца года субмарины КБФ произвели 23 торпедные атаки (десять счи-
тались успешными), ЧФ — 25 атак (десять успешных). При этом
субмарины КБФ совершили 82 боевых похода, а черноморские —
100 только на коммуникации противника. Флоты потеряли 21 и
семь субмарин соответственно. Такие показатели ни в коей мере
не соответствовали имевшимся в предвоенное время ожиданиям.
На этом фоне резким контрастом выглядели действия северомор-
ских подводников, которые зато же время без потерь произвели 81
поход, 52 торпедные атаки, из которых 33, по докладам, считались
успешными. Следует отметить, что до начала сентября подлодки
СФ произвели только 13 атак, в том числе пять успешных. Что же
стало причинами резкого повышения успешности атак в конце
года? Помимо сбора разведывательной информации о вражеских
коммуникациях и приобретения боевого опыта командирами, на
первое место выходили новые, более прогрессивные методы тор-
педной стрельбы.
Первое, с чем пришлось столкнуться подводникам в реальных
торпедных атаках, так это со сложностью сближения с целями на
614
дистанции залпа, предписанной авторами «Наставления». Поми-
мо кораблей охранения, этому препятствовали и малые глубины под
берегом — там, где ходили суда противника. Командиры крайне
неохотно заходили в районы глубин, «не допускающие уклонения от
таранного удара», и потому им нередко приходилось лишь махать
кулаком вслед проходящему под берегом судну. Когда же приходи-
лось стрелять, дистанция редко составляла желанные «не более 6ка-
бельтовых». Во-вторых, слабое знание типов торговых судов и от-
сутствие тренировки в выходе на них в атаку приводили к весьма
грубым ошибкам в определении элементов движения целей. По-
пасть в таких условиях одиночной торпедой можно было разве что
случайно.
Впрочем, по словам А. В. Томашевича, все это было очевидно
еше до войны. «Надо отметить, — писал он в 1943 году в «Сборни-
ке материалов № 6», — что еще в мирное время, особенно после
финской воины, был предусмотрен иной метод стрельбы с наших
подводных лодок, а именно стрельба торпедами залпом, с расче-
том движения их расходящимися курсами — веером. Это должно
было достигаться рассогласованием установок в торпедах прибо-
ров Обри. К началу войны возможность быстрой перестановки при-
бора Обри в торпеде при нахождении ее в аппарате оказалась все
еще необеспеченной». Приходилось стрелять старым методом, а он
нс давал нужного результата.
Выход был найден довольно неожиданно — через обмен опы-
том с британскими специалистами-подводниками (см. раздел 14.2).
Апробацией нового метода поручили заняться Северному флоту,
благо в его составе еще с августа 1941 года действовали субмарины
«Тайгрис» и «Трайдент». Впоследствии североморские мемуарис-
ты стали перетягивать на себя одеяло заслуг в этом вопросе, и не
без успеха. Вот как описывал одно из совещаний подводников тог-
дашний командир БПЛ СФ Н.И. Виноградов: «Подводники нача-
ли высказываться (по поводу путей повышения результативности
торпедных атак. — Примеч. авт.). Предложения посыпались одно
за другим. Вот только дельных среди них, к сожалению, не было. Тог-
да-то и взял слово молчаливый доселе В.П. Карпунин (начальник ОП П
штаба СФ. — Примеч. авт.).
— Хочу обратить всеобщее внимание на то, как стреляют анг-
личане, — сказал он...
615
Когда одна из английских лодок... вышла в боевой поход, она доби-
лась успеха, вернулась в базу, огласив простор над гаванью громкой
сиреной в знак потопления вражеского транспорта... В.П. Карпунин
занялся изучением этого опыта и пришел к выводу, что кое-что у со-
юзников можно взять на заметку. В частности, метод торпедных
стрельб.
Суть английского метода заключалась в выпуске нескольких
торпед последовательно, с определенными временными интерва-
лами, которые зависели от длины и скорости цели. Метод требовал
довольно сложного расчета залпа, при котором командиру надо
было пользоваться тремя весьма громоздкими таблицами. Когда
Карпунин продемонстрировал эти таблицы нашим командирам и
специалистам штаба, флагманский минер капитан-лейтенант Вол-
ков не удержался От восклицания:
— Ну и намудрили!
— Согласен, — кивнул головой Карпунин. — Метод сложный в прак-
тическом применении. Но я и не предлагаю копировать его. Нам надо
разработать свой метод, более простой и эффективный».
Так это все происходило или нет, сейчас сказать трудно, но ос-
тается фактом то, что в сентябре 1941 года подлодка «Д-З» (коман-
дир — Ф.В. Константинов, обеспечивающий — комдив 3-го ДПЛ
БПЛ СФ И.А. Колышкин) вышла в боевой поход, имея на борту
полный комплект британских таблиц стрельбы с временным ин-
тервалом. Что же они собой представляли?
Сразу следует огоаориться, что новый метод в полном смысле
новым не являлся. Элементы движения цели определялись так же,
как и раньше, а для получения боевого курса и скорости использо-
вались все тс же таблицы из приложения к «Наставлению», что и до
войны. (Англичане вместо этого, как известно, применяли счетно-
решаюший прибор «торпедодиректор».) Изменилось лишь число
выпускаемых торпед, и между ними появились временные интер-
валы, которых раньше при залповой стрельбе по одной цели (на-
пример, по линейному кораблю) не предусматривалось. Фактиче-
ски речь шла о модернизации принятого ранее метода примени-
тельно к неизбежным ошибкам, возникающим при определении
элементов движения цели. Вот как характеризовал суть «англий-
ского» метода А.В. Томашевич:
«Выпуская торпеды последовательно одна за другой, англичане
производили стрельбу в течение времени, потребного атакующему
616
кораблю на прохождение расстояния, равного одной, двум или трем
его длинам. Получалось три варианта стрельбы. Первый носил назва-
ние сосредоточенной стрельбы, второй — рассеиванием А, третий —
рассеиванием В. При сосредоточенной стрельбе, если элементы дви-
жения противника были определены правильно, все выпущенные тор-
педы должны были попасть в цель. При наличии же ошибок в опреде-
лении элементов движения цели попадание будет лишь в том случае,
когда ошибки будут вызывать смещения цели в ту или другую сторону
за время хода торпеды, не превышающее половины длины цели. Точкой
прицеливания назначался форштевень корабля. Следовательно, сред-
няя торпеда должна была попасть в середину корабля. Этот вариант
стрельбы предписывалось применять, когда атака производилась с
малых дистанций и когда элементы движения цели были определены,
но мнению командира, точно.
В случае точного определения элементов движения цели при
стрельбе рассеиванием А в корабль должно было попасть 50% из
всех выпущенных торпед. Если же имелись ошибки, попадание
могло быть лишь в том случае, когда вызываемое ими смещение
цели за время хода торпеды не превышало длины корабля (в ту или
другую сторону). Точка прицеливания должна была переноситься
вперед от форштевня корабля на полкорпуса. Этот вариант должен
был применяться, когда элементы движения противника не могли
быть определены достаточно точно.
При правильном определении элементов движения цели при
стрельбе рассеиванием В должно было попасть 33% из всех вы-
пущенных торпед. При ошибке в определении элементов движе-
ния цели попадание могло быть, если ее смещение не превышало
полутора длин корабля. Точка прицеливания переносилась впе-
ред от форштевня на корпус корабля. Этот вариант стрельбы
должен был применяться при атаке с больших дистанций, ког-
да в определении элементов движения цели могли быть допуще-
ны большие ошибки.
При всех вариантах определялось лишь минимальное количество
торпед, которое должно было выпускаться: при сосредоточенной
стрельбе — не менее двух, при рассеивании А —не менее трех, при рассе-
ивании В — не менее четырех. Эта норма в представлении англичан оп-
ределяла обязательное попадание одной торпедой. Командиру предостав-
лялось самому определять в зависимости от обстановки, сколько выпус-
кать торпед в каждом отдельном случае.
617
Расчет стрельбы производился по трем таблицам. Первая табли-
ца определяла, какой вариант стрельбы должен быть применен в дан-
ной обстановке, вторая позволяла рассчитать величину получающе-
гося как бы торпедного интервала при том или ином числе выпускае-
мых торпед и при различных длинах цели, третья таблица позволяла
определить в зависимости от полученного торпедного интервала и
скорости цели временные интервалы между выстрелами торпед».
По донесениям Ф.В. Константинова и И.А. Колышкина, ис-
пользуя новый метод, субмарина в течение похода четыре раза вы-
ходила в атаку и каждый раз добивалась успеха (после войны ни
один из этих успехов не подтвердился). Подлодка вернулась в По-
лярное 17 октября, и уже в том же месяце «английский» метод с
разрешения командующего Северным флотом был введен в каче-
стве основного метода стрельбы БПЛ СФ. По данным А.В. Тома-
шевича, по январь 1942 года включительно североморские подлод-
ки выпустили, применив новый метод, 86 торпед, потопив и по-
вредив 27 кораблей и судов (реально подтверждаются два случая).
При этом, по его же данным, командиры подводных кораблей жа-
ловались на сложность пользования тремя таблицами и просили
«вернуть» точку прицеливания на корабль. С их участием в начале
1942 года, по-видимому, самим же А. В. Томашевичем был разрабо-
тан наш метод стрельбы с временными интервалами по единой таб-
лице. Отказаться от британских сложностей удалось за счет... про-
извольного округления всех ошибок командиров подлодок в опре-
делении элементов движения цели до ± 2 уз в скорости и ± 10 град
в определении курсового угла цели. В боковике таблица имела пять
диапазонов скоростей (от 8 до 32 уз через каждые 5 уз), каждый из
которых подразделялся на четыре фиксированные дальности
стрельбы (5, 10, 15 и 20 кбт). В «шапке» стояли шесть длин цели в
метрах (от 50 до 200 м через 25 м). В соответствующем пересечении
строк и столбцов можно было найти рекомендуемое число выпус-
каемых торпед и временной интервал. В правой части таблицы от-
дельным блоком давались поправки угла упреждения в зависимос-
ти отдельности, фактического числа выпускаемых торпед и длины
цели. Прилагавшиеся к таблице рекомендации определяли поря-
док действий командира в том случае, если его исходные данные
не совпадали с фиксированными значениями. Среди прочего не-
обходимо выделить последний 9-й пункт: «Стрельба с дистанции
16—20 каб. по движущемуся кораблю допускается лишь при углах
встречи не более 90 градусов». Таким образом, максимальная дис-
618
танпия торпедной стрельбы по сравнению с НПЛ-39 выросла с 16
до 20 кбт. Уже в феврале новый метод был введен на Северном фло-
те, а 10.03.1942 г. своим приказом № 0219 его утвердил сам нарком
ВМФ в документе под названием «Правила стрельбы торпедами с
иппводных лодок». Разработавшие метод североморцы пользовались
им до конца войны, балтийцы — с конца 1942-годо середины 1944
года, черноморцы — с лета 1942-го до конца 1943 года. На лодках
малого водоизмещения всех флотов он так и остался единственным
методом залповой стрельбы. При этом необходимо отметить, что в
конкретных условиях обстановки командиры подводных лодок
(особенно балтийских) все равно стремились экономить торпеды
и полностью от прицельной стрельбы одиночными торпедами так
и не отказались.
• Сейчас уже можно дать точную оценку влияния метода стрель-
бы «с временным интервалом» на повышение нашей результатив-
ности. Вне всякого сомнения, он сыграл положительную роль, но
не раньше, чем командиры наших подводных лодок приобрели
настолько богатый опыт в определении элементов движения це-
лей, чтобы их погрешности вписывались в вышеуказанные рамки.
При грубых ошибках, как и раньше, следовали промахи. Оценить
это в ходе боевых действий, как правило, не имелось возможности,
и потому на голову командования сыпались доклады с мест, свиде-
тельствовавшие о том, что проблема успешности торпедной стрель-
бы фактически решена. Сходное впечатление возникло и у коман-
дования (см. приложение № 4). Определенным диссонансом зву-
чало лишь донесение командира 2-й БПЛ ТОФ А.Т. Чабаненко в
Управление подводного плавания (У ПП) ВМФ о результатах зачет-
ных торпедных стрельб подлодок бригады, состоявшихся летом 1943
года. В прилагавшейся к донесению статистике ясно демонстриро-
валось, что при учебных торпедных стрельбах в обстановке, макси-
мально приближенной к боевой, командиры часто «мазали», по-
скольку их ошибки выходили за пределы допущений, сделанных
Томашевичем. Также выяснилось, что применяемая таблица не
обеспечивает попадания в тех случаях, когда командир одновремен-
но ошибся и на 2 уз в скорости, и на 10 град в курсовом угле. Кроме
того, данная таблица не учитывала объективно существовавшего
времени запаздывания залпа с момента подачи команды «Пли!». К
донесению Чабаненко прилагал собственноручно составленный
комплект таблиц, который по своему оформлению и содержанию
619
имел очень много обшего... с британскими таблицами образца 1941
года. В сопроводительном письме начальник отдела Подводного
плавания ТОФ Н.С. Ивановский комментировал: «Предлагаемые
таблицы капитана / ранга тов. Чабаненко возвращают нас к «анг-
лийскому способу стрельбы» и обеспечивают большую вероятность по-
паданий торпед в цель».
Нам не удалось обнаружить в архиве реакции на эту докладную
записку, но в любом случае можно уверенно утверждать, что она не
имела никакого практического результата. Главной причиной это-
го представляется то обстоятельство, что «на подходе» уже нахо-
дился более совершенный метод торпедной стрельбы «веером».
21.11.1942 г. приказом наркома ВМФ № 01000 было введено в
действие «Наставление по боевой деятельности подводных лодок»
(НПЛ-42), Этот Документ номинально отменял Н ПЛ-39 и являлся
квинтэссенцией из боевого опыта наших подводников за первый
год войны. Поскольку следующее по счету «Наставление» появилось
лишь в 1948 году, остановимся на НПЛ-42 поподробнее.
В общем плане сразу следует оговориться, что НПЛ-42 твердо
«стояло на плечах» предыдущего «Наставления». Большинство по-
ложений сохранялось, но при этом текст был переработан таким
образом, что его общий объем по числу знаков сократился пример-
но в два раза, а по числу статей с 1089 до 496. «Под нож» пошли
многочисленные обшие моменты, повторы, а также статьи, посвя-
щенные групповым действиям субмарин против эскадр надводных
кораблей противника.
1-я глава, как и раньше, называлась «Общие основы оператив-
но-тактического использования подводных лодок» (статьи 1—7). В ней
при сохранении старых методов решения задач подлодками — по-
зиционным и маневренным — вводился метод крейсерства.
«6. Крейсерство представляет свободное маневрирование подвод-
ных лодок в большом водном районе с целью поиска кораблей против-
ника. Этот метод дает наибольший эффект при действиях на ком-
муникациях противника». Несмотря на это нововведение, реальный
характер использования наших подводных лодок на всех трех вою-
ющих флотах так и не изменился: как и раньше, они продолжали
крейсировать в пределах достаточно крупных по размерам пози-
ций — каждая в своей. Такой метод позволял равномерно воздей-
ствовать на коммуникации противника на всем их протяжении, вы-
зывать напряжение вражеских эскортных сил в разных местах, а
620
главное — гарантировал командира подводной лодки от ошибки
прп опознании цели — любой встреченный ими корабль принад-
лежал неприятелю.
2-я глава «Боевое управление» (статьи 8—61) в более сжатой фор-
ме повторяла старые требования, но при этом указывала на необ-
ходимость при планировании похода выделять время командиру
подводной лодки для разведки «на себя», а также давала общие ре-
комендации о порядке эскортирования субмарин обеспечивающи-
ми силами. «26. При расчете этапов и времени эскортирования под-
водной лодки следует учесть, что выгодно:
а ) к наступлению темноты выводить лодку как можно дальше за
линию дозора противника, преодолевая его сопротивление открытой
силой, и отпускать лодку далее для самостоятельного ночного пере-
хода полным ходом в надводном положении;
6 ) встречать возвращающуюся лодку после восхода солнца, оттес-
нив к этому времени как можно дальше дозорные силы противника».
Больше нового содержала глава «Основы обеспечения боевой
деятельности подводных лодок» (статьи 62—180). Вкратце новизна
заключалась в следующих положениях:
— значение глубины, безопасной от таранного удара, снижено
с 24 до 20 м;
— в разделе «борьба с выслушиванием» удалены панические
сщтьи и завышенные показатели технических средств обнаруже-
ния противника, перечислены факторы, снижающие эффектив-
ность шумопсленгования и гидролокации, сделаны рекомендации
о том, как действовать, если корабли ПЛО оснащены гидролокато-
рами;
— изменены правила уклонения от атак самолетов — увеличе-
на глубина погружения (до 30—45 м), но сокращен временной ин-
тервал между атакой самолета и всплытием под перископ (через 10—
15 мин, против 20—30 мин в НПЛ-39);
— изменены правила маневрирования при уклонении подлод-
ки от преследования. Теперь время лежания на галсе при бомбар-
дировке глубинными бомбами не должно было превышать време-
ни, за которое масло всплывает с глубины, на которой маневриру-
ет субмарина. В «Наставление» включена таблица с указанием вре-
мени, за которое масло и воздух всплывают с различных глубин.
621
Покладка на грунт разрешена только в случае крайней необходи-
мости;
— исправлены характеристики минных заграждений противни-
ка в разделе «Преодоление заграждений», конкретно учтены некон-
тактные мины.
Глава «Переход подводных лодок морем» (статьи 181—200) по
сравнению с аналогичным текстом НПЛ-39 уточняла требования
по организации встречи субмарин.
«Разведывательная служба подводных лодок» (статьи 201—217),
как и раньше, регламентировалась 5-й главой. В 204-й статье го-
ворилось, что «донесения о результатах разведки командир под-
водной лодки должен составить коротко, точно и конкретно
(выделено в документе. — Примеч. авт.}, со своими выводами, чет-
ко разграничив достоверное от собственных предположений». Вве-
дения этой статьи потребовал опыт многочисленных срывов за-
дач и неправильного информирования командования команди-
рами лодок в 1941 — 1942 гг.
Центральное положение по-прежнему занимала 6-я глава «Ис-
пользование оружия подводными лодками» (статьи 218—339), кото-
рая включала в себя материалы 6-й и 7-й глав предыдущего «На-
ставления». Важное положение занимала статья 223: «Большие бое-
вые корабли и большие транспорты способны выдержать до 4—6 по-
паданий торпед, вследствие этого стрельбу по таким кораблям
следует производить максимально возможным числом торпед с мини-
мальных дистанций.
При стрельбе по другим боевым кораблям и транспортам коли-
чество торпед в залпе определяется «Таблицей для торпедной
стрельбы с временными интервалами».
Для повышения успешности стрельбы и для сокращения расхода
торпед следует и в этом случае стремиться к стрельбе с минимально
возможной дистанции.
Стрельба торпедами допускается с дистанций в пределах 2—20 ка-
бельтовых и при углах встречи не менее 50 и не более 120 градусов».
Далее повторялись старые рекомендации по оценке положения
лодки вначале атаки, определению элементов движения цели, при-
нятию решения и расчету боевого курса. Несколько более конк-
ретными стали правила прорыва охранения противника, но при
этом сохранились старые указания о необходимости уклонения от
622
«параван-мин», в отсутствие которых на вооружении германского
флота за год войны можно было многократно убедиться. Ссылка-
ми на буксируемые мины значительно сковывался маневр подлод-
ки вблизи от кораблей охранения и подныривание. Повторялось
требование о необходимости определения точного результата ата-
ки в связи с чем «уход лодки на глубину до истечения срока попада-
ния торпеде цель следует допускать лишь при наличии непосредствен-
ной угрозы со стороны сторожевых сил противника». Как мы знаем,
до середины 1944 года командиры наших подлодок полностью иг-
норировали это требование и нередко дезинформировали свое ко-
мандование относительно успешности торпедных атак, основывая
факт попадания исключительно на услышанных взрывах.
Разделы «использование минного оружия», «использование
артиллерийского оружия по морским целям» и «артиллерийский
обстрел береговых объектов» содержали мало нового, сохраняя та-
кие «странные» для конца 1942 года формы, как «минная атака от-
ряда надводных кораблей» и артиллерийский бой со слабовоору-
женными сторожевыми кораблями и катерами противника.
Глава «Наведение подводных лодок» (статьи 340—389) включала
в себя основные статьи 8-й главы НПЛ-39. Как и раньше, подчер-
кивались важность разведывательного обеспечения подлодок со
стороны других сил, потенциальные возможности групповых дей-
ствий. Как это можно конкретно реализовать в условиях уже иду-
щей войны, авторы нового «Наставления» представляли себе сла-
бо. Например, они писали: «При разработке и выполнении операции
необходимо обеспечить подводным лодкам возможность разверты-
вания на новые позиции в надводном положении. Прежде всего тре-
буется обеспечить их от нападения с воздуха». И это в то время,
когда наши ВВС не могли надежно защитить от нападения с возду-
ха отряды надводных кораблей, с которыми не в пример подвод-
ным лодкам имелась гораздо более устойчивая радиосвязь.
Увы, глава «Действия подводных лодок на коммуникациях про-
тивника» (статьи 390—456) также не имела принципиальных отли-
чий от старого «Наставления». Авторы по-прежнему представляли
себе борьбу на коммуникациях как действия против одиночных
торговых судов, что уже давно нс соответствовало действительнос-
ти. Например, они писали: «413. Атаку торпедами надлежит про-
изводить с малых дистанций (2—4 кабельтовых). Только при не-
623
возможности сблизиться с транспортом на малые дистанции стрель-
бы разрешается производить стрельбу по большим торговым кораб-
лям с дистанций от 4 до 20 кабельтовых». К счастью, на флотах не
придерживались этого «ценного» указания, в противном случае из
большинства походов наши лодки возвращались бы с неизрасхо-
дованными торпедами — большие торговые корабли на наших те-
атрах были достаточной редкостью. Подробно расписывались пра-
вила остановки и досмотра торгового судна, хотя ни до, ни после
Н ПЛ-42 наши подводники не досматривали ничего крупнее, чем
бот или шаланда. Последние статьи главы были посвящены атакам
конвоев, при этом в противоречие 3-й и 6-й главам заявлялось, что
«более выгодна атака конвоя ночью». В последующих статьях в об-
щих чертах описывалась ночная атака, весьма напоминавшая тот
прием, которым пользовались немецкие подводные лодки в Атлан-
тике. Например, говорилось, что «командиру следует, обнаружив
конвой в светлое время, если обстановка допускает, идти зо ним до
наступления темноты. С темнотой он должен, не теряя соприкос-
новения с противником, занять выгодную позицию для торпедной
атаки». Вот только для того, чтобы выполнить эти требования, ко-
мандиру пришлось бы нарушить кучу других статей «Наставления».
В этой же главе появился новый раздел «Действия подводных ло-
док совместно с воздушными и надводными силами», но излагав-
шиеся в нем рекомендации и требования были так же далеки от
реалий Великой Отечественной, как декабристы от народа.
Последняя 9-я глава — «Особые действия подводных лодок»
(статьи 457—496) — повторяла старые разделы «Высадка диверси-
онных партий на побережье противника», «Использование подвод-
ных лодок в борьбе с подводными лодками противника», «Исполь-
зование подводных лодок как транспортного средства» и «Гидро-
графическое использование подводных лодок», ничего принципи-
ально нового не содержавшие. То же можно сказать и о
приложениях. Из шести новыми были только два, выполненные в
табличной с^юрме: «Данные, определяющие момент перехода са-
молета на боевой курс» и «Время всплытия на поверхность моря
масляных и воздушных пузырей».
Нельзя сомневаться в том, что авторы НПЛ-42 стремились дать
подводникам четкий и лаконичный документ, который содержал
бы последние веяния с морского фронта Великой Отечественной,
но эта задача удалась им лишь частично. Наряду с положительны-
624
ми моментами новое «Наставление» продолжало содержать непри-
менимые в боевых условиях рекомендации — как старые, уже от-
вергнутые войной, так и новые, не обеспеченные пока соответству-
ющим уровнем развития техники. Сохранялись противоречия меж-
ду отдельными разделами и статьями. Фактически НПЛ-42 содер-
жало не так много нового, чтобы опраадать свое появление на свет.
Подводники на флотах это хорошо поняли и продолжали пользо-
ваться НПЛ-39, которое с весны 1942 года приказом наркома было
разрешено брать на корабли, выходящие в морс. Не случайно, ког-
да в мае 1944 года специальным приказом вводились «Правила ма-
неврирования подводных лодок при торпедных атаках», они заме-
няли собой соответствующие статьи НПЛ-39, а не НПЛ-42. Как уже
отмечалось ранее, новое «Наставление» оставалось действующим
до конца войны, а дальнейшее развитие тактики сконцентрирова-
лось на совершенствовании методов торпедной стрельбы.
Еще в июле 1941 года на вооружение ВМФ под обозначением
МО-3 был принят новый образец прибора Обри (см. раздел 3.4). В
отличие от старой модификации он имел возможность установки
любого значения угла поворота торпеды после начала движения с
точностью до 10 минут градуса. По вполне понятным причинам
производство нового прибора удалось развернуть далеко не сразу,
но в январе 1943 года на основании предложений командования
СФ нарком ВМФ обязал Управление боевой подготовки ВМФ раз-
работать метод стрельбы «сектором», который позднее стал более
широко известен как метод стрельбы «веером».
Уже отмечалось ранее, что желание получить на вооружение
подобный метод появилось еще после Советско-финляндской вой-
ны, когда руководство ВМФ наконец-то начало догадываться о бес-
перспективности стрельбы одиночными торпедами. К методу
стрельбы «с временным интервалом» всегда относились как к вы-
нужденной мере, поскольку было очевидно, что при нарушении
скрытности залпа и наличии времени до пересечения торпеды с
курсом цели у последней имелось достаточно много возможностей
уклониться поворотом. Именно в этом, по донесениям команди-
ров, заключалась основная причина промахов. Для предвосхище-
ния подобных маневровеще со времен Первой мировой войны над-
водные корабли начали стрелять веером, то есть так, чтобы выпу-
щенные торпеды шли не параллельно, а с некоторым растворени-
ем, перекрывая весь сектор возможного нахождения цели. Для этого
625
трубы их поворотных торпедных аппаратов перед залпом механи-
чески раздвигались на определенный угол. Для подводных лодок
подобное конструктивное решение не являлось приемлемым, так
как их аппараты неподвижно закреплялись в прочном корпусе.
Выход мог быть найден только в повороте самих торпед. Торпеда с
установленным в ней прибором МО-3 могла использоваться для
стрельбы веером, но при этом оставалась еще одна проблема — как
установить угол поворота, не извлекая торпеду из аппарата непос-
редственно перед производством залпа? К сожалению, над этим
задумались фактически одновременно с принятием на вооружение
самого МО-3 — только 26.06.1941 г. начальник Минно-торпедного
управления ВМФ утвердил тактико-техническое задание на про-
ектирование прибора ПУПО для подводных лодок. Когда посту-
пило указание наркома разработать метод стрельбы «сектором»,
создание ПУПО еще не завершилось.
Данный метод был разработан опять же в виде таблицы, весьма
напоминавшей ту, которая использовалась при стрельбе с времен-
ным интервалом. В боковике размешались диапазоны скоростей и
фиксированные дальности, в шапке — длина цели. На пересечени-
ях строк и столбцов можно было найти количества рекомендуемых
для стрельбы торпед и углы растворения их относительно друг дру-
га. Пока же ПУПО не поступил на вооружение, специалисты УБП
и УПП рекомендовали стрелять «искусственным веером», то есть
еще до погрузки торпед на подлодку устанавливать на части из них
углы растворения, исходя из значений, рекомендуемых для стрель-
бы на дистанции 5—8 кбт.
Эксперименты по стрельбе «искусственным веером» проводи-
лись летом 1943 года на Черном морс. 7 июля впервые веером стре-
ляла «С-31», затем до конца года еще четыре черноморские под-
лодки. Это позволило выработать конкретные рекомендации. Сле-
довало стрелять четырехторпедным залпом, в котором первая тор-
педа поворачивала на 2,2 град в сторону противника (в зависимости
от обстановки, первым мог оказаться аппарат, заряженный как «ле-
вой», так и «правой» торпедой), вторая шла прямо, третья повора-
чивала на 2,2 град от противника, четвертая — прямо. Интервал при
стрельбе делался минимально возможным, при котором можно
было удержать (или как говорят подводники — «одержать») субма-
рину на перископной глубине. Пользуясь этими правилами, под-
водные лодки ЧФ до конца 1943-го совершили как минимум семь
626
торпедных атак (нет данных по атакам погибшей «Д-4»), в которых
реально отправили на дно небольшой транспорт и две быстроход-
ные десантные баржи.
Другим направлением работы специалистов УПП стала разра-
ботка методов стрельбы по акустическим пеленгам в тех случаях,
когда по условиям обстановки пользоваться перископом не пред-
ставлялось возможным. Насколько известно, первую «бесперископ-
ную атаку» в истории советского подводного флота 05.04.1943 г. со-
вершила «М-171» В.Г. Старикова, а уже 12 мая была утверждена
«Временная инструкция по производству торпедных атак подводных
лодок с использованием гидроакустических приборов». Утвержден-
ный ею метод «бесперископной» стрельбы не был таковым в пол-
ном смысле этого слова. Для того чтобы пользоваться таблицей по-
правок для «акустического угла упреждения», все равно требова-
лось знать хотя бы грубо определенные в перископ элементы дви-
жения цели. Поправка прибавлялась к углу упреждения из обычных
таблиц (для стрельбы с временным интервалом или веером), после
чего осуществлялся залп.
Боевой опыт, накопленный за три года Великой Отечествен-
ной войны, и свежеразработанные методы стали основой для «Пра-
вил маневрирования подводных лодок при торпедных атаках», утвер-
жденных приказом наркома ВМФ № 0400 от 19.05.1944. За каждым
словом этого достаточно лаконичного (всего 21 страница без при-
ложений) документа стоял опыт десятков боевых столкновений, а
сам он являлся венцом развития нашей тактики торпедных атак.
«Правила» содержали девять коротких главок, включавших в об-
щей сложности 114 статей, но, согласно приказу, отменяли статьи
386—721 НПЛ-39 и «Правила стрельбы» 1942 года. Что же новые
«Правила» собой представляли?
Во 2-й статье 1-й главы «Основные положения» (статьи 1—26) к
использованию разрешались все три метода торпедной стрельбы, а
именно:
«а) веером, с растворением торпед установкой прибора Обри;
б) последовательными выстрелами с временным интервалом;
в) одиночными торпедами».
Как и раньше, стрельба разрешалась в пределах от 2 до 20 кбт и
при углах встречи от 50 до 120 град. Одновременно подчеркивалось,
что наиболее предпочтительными являются дистанции до 6 кбт и
углы встречи 90—110 град, поскольку с этих позиций эскортные
627
корабли, находящиеся на носовых курсовых углах цели, не могут
воспрепятствовать атаке. В начале атаки рекомендовалось на мак-
симально возможной скорости выйти на курс цели, а уже затем на
малом ходу заняться определением элементов ее движения. Вооб-
ще же подчеркивалось, что при атаке судна, имеющего надежное
охранение, командир должен учитывать, «чтобы риск, связанный с
форсированием охранения, оправдывался надежностью поражения
ценного объекта». Одновременно говорилось, что «если в процессе
атаки будет установлено, что прорыв охранения скрытно произвес-
ти не удается, то надлежит стрелять торпедами без прорыва охра-
нения», при этом стрельба должна производиться максимально воз-
можным числом торпед. «При движении кораблей противника
строем уступа в двух и более кильватерных колоннах, — говорилось в
15-й статье, — позицию стрельбы надо выбирать так, чтобы корма
ближайшего корабля створилась (или возможно ближе проектирова-
лась) с носом сзади идущего корабля в строе уступа или во второй ко-
лонне». Всячески подчеркивалась важность совершения атаки в
кратчайшее время, поскольку затягивание атаки часто приводило
к обнаружению подлодки противником до залпа. При подъеме пе-
рископа скорость следовало снижать до минимально возможного
хода, а вообще частоту подъема рекомендовалось снизить за счет
использования гидроакустики.
Многие указания касались торпедного оружия. Как говорилось
еще в НПЛ-42, торпеды следовало устанавливать на углубление на
1 м меньше осадки ожидаемого объекта атаки. 50% торпедных ап-
паратов следовало иметь готовыми к стрельбе с глубин около 20 м
(повышенное давление в боевых баллонах), а их крышки держать
закрытыми (в войну многие командиры боялись заклинивания вол-
норезных щитков торпедных аппаратов и плавали с открытыми
крышкам, рискуя деформировать или даже потерять торпеду). Сама
стрельба в «бесперископных» атаках разрешалась с глубин: для но-
совых аппаратов до 15 м, для кормовых —18 м. Разница в глубинах
объяснялась тем, что торпедам, выпущенным из носа, приходилось
преодолевать сопротивление набегавшего потока воды. Разреша-
лось использовать в одном залпе торпеды разных типов, но только
в том случае, если на дистанциях до 2000 м они имели бы одинако-
вые скорости.
Главы 2 («Определение стороны движения цели») и 3 («Сбли-
жение подводной лодки с целью») содержали четыре и три статьи
628
соответственно и в основном повторяли рекомендации, дававшиеся в
«Наставлении». То же можно сказать и о 4-й («Оценка положения и
выбор способа атаки») и 5-й («Определение элементов движения
цели») главах, содержавших статьи с 34-й по 49-ю и с 50-й по 60-ю. В
них еше раз содержались указания по пользованию теми самыми ме-
зодами определения дистанции и курсового угла и таблицами расчета
боевого курса и скорости, которые давались в «Наставлении».
Кое-что новое содержала 6-я глава «Выбор н занятия позиции
для стрельбы торпедами» (статьи 61—80). В частности, в 71-й ста-
тье говорилось: «При движении на боевом курсе не следует прини-
мать поворот одного из кораблей охранения в сторону подводной
лодки за свидетельство того, что она обнаружена противником, так
как корабли охранения обычно идут мелким противолодочным зиг-
загом. В таких сомнительных случаях следует, не прекращая атаки,
затупить угол встречи. Этим самым будет выиграно время, и пози-
ция стрельбы подводной лодки окажется больше за кормой кораб-
ля охранения». Иными словами, авторы «Правил маневрирования»
призывали командиров действовать хладнокровнее, не переоценивая
боевых возможностей противника. Как этого не хватало раньше!
7-я глава «Расчет стрельбы торпедами» (статьи 81—95) со-
держала методические указания относительно пользования таб-
лицами стрельбы с временным интервалом или таблицами ра-
створения углов поворотов при стрельбе веером. Подчеркива-
лось, что «при недостаточной уверенности определения элемен-
тов движения цели количество выпускаемых торпед должно быть
увеличено», а «экономия торпед может быть достигнута лишь
уменьшением дальности стрельбы и тщательным определением
элементов движения атакуемого корабля». При стрельбе по
«створящимся» кораблям следовало выпускать все торпеды, даже
если таблицы рекомендовали выпустить меньшее их число, чем
имелось заряженных аппаратов на лодке. То же рекомендовалось
делать при «бесперископной» стрельбе.
8-я глава была посвяшена «Надводным атакам» (статьи 96—106).
К сожалению, сдержанность в отношении к ним продолжала сохра-
няться. В 96-й статье говорилось, что «надводные атаки производятся
в условиях такой видимости, когда наблюдение в перископ невозмож-
но (в темное время, в тумане)». Увы, это приводило к тому, что, обна-
ружив цель лунной ночью, командир лодки вместо того, чтобы энер-
гичным маневром занять позицию в темной части горизонта, по-
629
гружался под перископ, а убедившись, что цель из-под воды не вид-
на, всплывал, часто упуская за время погружений и всплытий воз-
можность атаки. В остальном сохранялись старые рекомендации
«Наставления».
В заключительной 9-й главе говорилось о «Действиях подвод-
ной лодки после торпедной стрельбы» (статьи 107—114). После оцен-
ки результатов атаки и при невозможности ее повторения коман-
дир должен был увести подлодку на глубину, перейти на противо-
положный борт цели и отрываться от охранения. При прослушива-
нии кораблями толщи воды лодке следовало идти малым ходом,
поддерживая на борту режим тишины, при бомбометании — на-
против — идти полным ходом с применением зигзага. При надвод-
ных атаках рекомендовалось уходить в надводном положении и
только при невозможности оторваться — погружаться. Последняя
114-я статья звучала философски: «Успешностьуклонения в большой
степени зависит от правильной оценки обстановки, принятия пра-
вильного решения, и указанные приемы не могут служить рекоменду-
емыми рецептами на все случаи жизни». Приложения состояли из
трех уже хорошо знакомых нам таблиц — расчета стрельбы с вре-
менным интервалом, расчета стрельбы веером и таблицы «акусти-
ческих» поправок.
В дополнение к вышеизложенному следует лишь рассказать о
том, как выполнялись «Правила маневрирования» подводными
силами флотов в течение последнего года войны.
Большие и средние подлодки Черноморского флота решитель-
но перешли к «искусственному вееру». Возможность стрелять «нор-
мальным веером» так и не появилась, поскольку оборудование пер-
вой черноморской субмарины — «М-62» — ПУ ПО завершилось
только к августу 1944-го. Лодка вышла в боевой поход и дважды
обнаруживала цели, но каждый раз условия атаки были таковы, что
командир предпочел торпед не выпускать.
На субмаринах Северного флота к началу августа имелось уже
шесть установленных комплектов ПУПО, но командиры подвод-
ных кораблей, несомненно, по согласованию со штабом бригады и
ОП П, воздержались от перехода на новый метод, поскольку их впол-
не устраивал старый, а уверенность в том, что субмарину удастся
удержать на перископной глубине после четырехторпедного залпа,
отсутствовала.
630
Данных о количестве установленных ПУПО на балтийских
лодках обнаружить не удалось, но даже если некоторые из них и
успели получить прибор до окончания войны (по распоряжению
наркома в первую очередь ПУПО подавались на Черноморский
флот, во вторую — на Северный), то точно не успели воспользо-
ваться им в ходе боевых действий. Вместо этого 25.04.1944 г. и
31.07.1944 г. специальными указаниями в масштабе флота уста-
навливался торпедный боекомплект лодок (см. раздел 3.4) и да-
вались предписания по стрельбе. Вкратце они сводились к сле-
дующему:
— подлодки типа «М» продолжают стрелять методом «с времен-
ным интервалом»;
— подлодки типов «Д», «Л» и «К» имеют в носовых аппаратах
по два «искусственных веера», подготовленных по «черноморско-
му рецепту» с той поправкой, что с углом поворота 0 град выпуска-
лись не две, а одна торпеда. Аналогичные установки имели торпе-
ды, хранившиеся на стеллажах;
— подлодки типов «Щ» и «С» имели в носу один «искусствен-
ный веер» и одну прямоходную торпеду, которую командир лодки
имел право использовать по своему усмотрению, например, для
стрельбы по преследующему противолодочному кораблю, чтобы
сковать его действия. То же на стеллажах;
— кормовые торпедные аппараты больших и средних лодок
предназначались для стрельбы двухторпедным «искусственным
веером», при котором левая торпеда уходила на 1,5 град влево, пра-
вая — аправо.
Крометого, частным порядком, несомненно, отдавались какие-
то указания относительно активизации ночных действий в надвод-
ном положении. Так, в 1944 году подводники Балтики совершили
13 дневных и 51 ночную торпедные атаки, в 1945 году — 11 и 40
соответственно. Такое количество ночных атак в сумме перекры-
вало аналогичный показатель всех трех воевавших флотов за весь
предшествующий октябрю 1944-го период. По методам торпедной
стрельбы их атаки делились так: 23 «веером» (четыре дневных и 19
ночных), 30 «с временным интервалом» (семь дневных и 23 ноч-
ных) и 11 «прицельных» (две дневных и девять ночных). Посколь-
ку все эти атаки были осуществлены большими и средними субма-
ринами, очевидно, что вышеприведенные требования НПЛ и «Пра-
631
вил маневрирования» применялись далеко не всегда — как из-за
нехватки торпед с установленными МО-3, так и из-за неумения или
нежелания отдельных командиров осваивать новые методы.
Подведем краткий итог вышеизложенному.
Во-первых, тактика нашего подводного флота в годы Великой
Отечественной войны действительно развивалась. При этом в наи-
большей степени ее прогресс заметен в методах торпедной стрель-
бы. В подавляющем большинстве остальных тактических элемен-
тов сохраняли свое действие рекомендации довоенного «Настав-
ления», подвергшиеся частичной корректировке в ходе войны.
Во-вторых, в сравнении с зарубежными флотами ведущих мор-
ских держав наша тактика являлась одной из наиболее примитив-
ных. Нам не удалось применять на практике групповые действия
подлодок, попытки же организовать взаимодействие ПЛ с надвод-
ными кораблями и, главным образом, с авиацией в 1944—1945 гг.
не имел и стабильного результата. Но высшим достижением по этой
части стал «искусственный веер», в то время как германские под-
водные лодки стреляли настоящим веером еще в 1939 году.
В-третьих, из вышеизложенного материала можно вывести систе-
му факторов, сдерживавшую дальнейшее развитие нашей тактики.
Первой группой факторов, несомненно, являлась техника. Подробно
о ней мы говорили в главе 3. Здесь же еще раз хотелось бы подчерк-
нуть, что неудачи при отработке группового использования и взаимо-
действия на 90% объяснялись отсутствием надежных средств связи, а
главным тормозом при переходе к более совершенным методам тор-
педной стрельбы — отсутствие современного комплекта приборов
управления торпедной стрельбой, включавшего счетно-решающий
прибор, ПУПО, ПУГ и т.д. Все это прекрасно осознавалось специа-
листами в области подводной войны и руководством ВМФ в ходе вой-
ны и даже до ее начала. Один только беглый взгляд на таблицу 12.3.1
свидетельствует, что командир британской субмарины при определе-
нии элементов движения цели (ЭДЦ) и выработке данных для стрель-
бы больше пользовался объективными показателями и был лучше за-
щищен от субъективных ошибок, чем командир советской подлодки.
В результате шанс попасть в цель у него был объективно выше, что и
подтвердил весьма короткий опыт боевой деятельности субмарин типа
«В» в нашем флоте (см. раздел 14.2).
632
Таблица 12.3.1.
Способы расчета данных, необходимых при торпедной атаке, и
методы перекрытия ошибок, допущенных при расчетах
Наименование данных СССР Великобритания
эдц Определение ЭДЦ
дистанция до цели в начале и холе атаки на глаз либо дальномерным устройством перископ» при условно знаний ТТД (длины и высоты) цели вычислялась «торпелпли|>ектором ь, исходя из изпестной по ТТД высоты мачт пели и считываемому с перископа значению вертикального угла их возвышения.уточнялась по показаниям ГАС: позднее также при помощи оптического дальномера перископа
скорость цели на глаз либо методами «но двум пеленгам и двум расстояниям» или «постоянством пеленга при известном курсовом угле» на глаз; по числу оборотов ппнтоп, фиксируемому оператором ГАС. либо методами «ко двум пеленгам и диум расстояниям» и «ПОСТОЯНСТВОМ пеленга при известном курсовом угле»
истинный курс цели специально не рассчнты палея вычислялся, исхидя из известной дистанции и длине (расстоянию между мачтами) цели, известными поТТД
ip.tntpjiioe (хкетояние специально нс риссчптыпалось вычислялось «торнедолпректором» из ранее введенной дистанции и взаимного положения ПЛ и пели
курсовой угол цели ни глаз либо методами «по двум пеленгам и двум расстояниям» пл и «постоянством пеленга при известной скорости» вычислялся «торнедолпректором» по введенным пеленгам, дистанции, траверзному расстоянию и истинному курсу цели
Рассчитываемые значения Способ расчета значений
бпевоп курс вычислялся по таблице вы числился «торнедолпректором »
скорость ПЛ набоепом курс*. вычислялась ио таблице вычислялась «торнедолпректором»
уг ол нст]>ечн вычислялся по таблице вычислялся «торнедолпректором»
У* од упреждения вычислялся ни таблице вычислялся «торнедолпректором»
ку|к-<11!оП угол цели в момент залил специально не рзггчктипллгя пычцслялся «торпелолиректором»
курс овой угол ПЛ п момент залпа специально не риссчитылался вычислялся «торнедолпректором»
время до залпа ВЫЧИСЛЯЛОСЬ ПО таблице спецпдтыш не рассчитывалось
Год Метод перекрытия ошибок
ИЙ1 отсутствовал стрельба с временным пнтервж'юм по комплекту таблиц, варьирующихся п зависимости от оценки командиром погрешностей, допущенных в определении ЭДЦ
633
Окончание таблицы J2.3.J.
Наименование дав пых СССР | Великобритания
эдц Определение ЭДЦ
1942 стрельба с временным Интерполом ни единой таблице, рассчитанной на погрешности в определении скорое ти цели ± 2 уз и курсового угла± 1 Оград стрельба с временным интервалом, реком ендуем ы м «ториедодире ктором »
1943 стрельба с временным интервалом.:! также «искусственный веер» с заранее заданным растворением угла поворота прибора Обри торпед в одном залпе
1944 -1945 э стрельба веером с вводом углов поворота приборов Обри торпед непосредственно перед залпом
Вторым сдерживающим фактором являлась низкая успешность
действий нашей военно-морской разведки, точнее, ее военно-тех-
нической составляющей, по раскрытию истинных боевых возмож-
ностей вражеских сил и средств ПЛО. Бытовавшее еще до войны
преувеличенное представление о них впоследствии подвергалось
пересмотру очень медленно, в результате чего действия наших ко-
мандиров стали адекватны степени реальной угрозы только со вто-
рой половины 1944 года.
Третьей группой факторов, безусловно, являлись недостатки в
подготовке кадров командного звена. Проявлялись они на самых
разных уровнях: от неумения авторов боевых документов («Правил»,
«Наставлений» и пр.) выполнить их в едином ключе, без противо-
речий и мертворожденных положений, до игнорирования отдель-
ными командирами лодок и дивизионов выстраданных войной тре-
бований данных документов. С другой стороны, все это лишь под-
черкивает мастерство тех командиров, которые творчески развива-
ли тактику и на протяжении войны неоднократно добивались
успехов в торпедных атаках.
ГЛАВА 13
МЕТОДИКА ПОДВЕДЕНИЯ ИТОГОВ ПОХОДОВ,
УСТАНОВЛЕНИЯ БОЕВЫХ УСПЕХОВ, А ТАКЖЕ БОЕВАЯ
ПОДГОТОВКА ПОДВОДНИКОВ В ГОДЫ ВОЙНЫ
Данная глава весьма важна для понимания одной из основных при-
чин недостаточно высокой результативности нашего подводного фло-
та в годы войны. Главными причинами, безусловно, являлись недостат-
ки в технике, а также в тактике и в мастерстве командиров. Процесс
совершенствования техники, как мы уже отмечали, шел медленно из-
за целого ряда объективных причин. Тактика и мастерство команди-
ров — субъективныесубстанции. Их можно и нужно развивать под вли-
янием накопленного боевого опыта. Вотздесь и возникает главная слож-
ность: этот опыт нужно правильно собрать и обобщить. Некоторые вы-
воды (типа «в танке гораздо холодней зимой, чем летом») лежат на
поверхности, но синтез других может вылиться в большую проблему.
Одной из наиболее сложных в годы войны являлся сбор данных об ущер-
бе, наносимом противнику, а применительно к подводному флоту — о
результативности торпедных атак и минных постановок. Эти показате-
ли являлись обратной связью, лакмусовой бумажкой, которой прове-
рялись тактика и боевое мастерство. Если результативность отдельных
командиров оказывалась ниже ожидаемых значений, то с ними прово-
дили «индивидуальную воспитательную работу», если — целых соеди-
нений, то разрабатывались новые тактические приемы, которые затем
следовало совершенствовать в ходе боевой подготовки. Так все выгля-
дело в идеале, а как оно было у нас на самом деле?
13.1. СИСТЕМА ОТЧЕТНЫХ ДОКУМЕНТОВ. МЕТОДИКА ПОДВЕДЕНИЯ
ИТОГОВ ПОХОДОВ И УСТАНОВЛЕНИЯ БОЕВЫХ УСПЕХОВ
24.08.1942 г. специальным приказом наркома ВМФ №00304
были окончательно регламентированы виды и периодичность пред-
635
ставляемой отчетности подчиненными штабами соединений и
объединений в адреса высших инстанций. В соответствии с ним
штабы бригад подлодок после утверждения отчета Военным сове-
том флота должны были направлять свои ежеквартальные отчеты в
УБП (с февраля 1943 года — в Управление подводного плавания)
ВМФ. в Главный морской штаб и Исторический отдел ГМШ.
Об Управлении подводного плавания (УПП) следует сказать
несколько слов отдельно. В 9-й главе мы писали о тех коллизиях,
которые переживали центральные и флотские органы контроля за
боевой подготовкой подлодок в предвоенные годы. Воссозданные
в феврале 1941 года на флотах отделы Подводного плавания подчи-
нялись флотским начальникам штабов и в ходе войны фактически
превратились в лишнюю промежуточную инстанцию между шта-
бом флота и штабом БПЛ. Они контролировали и оказывали по-
мощь в осуществлении БП, но сами ее не планировали и никакими
правами не обладали. Энергичный Н.Г. Кузнецов, посетив в конце
1942-го — начале 1943 г. все флоты и их подводные силы, обратил
на это внимание. Результатом стало появление 18.01.1943 г. прика-
зов № 028 и № 029. Первым — объявлялось о формировании в ВМФ
УПП, подчиненного непосредственно наркому, вторым — вводи-
лись положения о начальнике Подводного плавания ВМФ, об УПП
и о начальнике Подводного плавания флота. Согласно этим при-
казам, УПП объявлялось центральным органом НК ВМФ по руко-
водству подводным плаванием и ПЛО в ВМФ. «Под определением
подводное плавание ВМФ, — писалось в приказе, — следует пони-
мать комплекс вопросов организации и подготовки к боевой деятель-
ности ПЛ и противолодочной обороны». Управление состояло из от-
делов: организационного, подготовки и инспектирования ПЛ и
подготовки и инспектирования ПЛО. На отдел подготовки возла-
гались: руководство БП подлодок и их соединений, разработка так-
тических приемов, разработка приемов использования оружия, учет
и передача опыта боевого использования, инспектирование БП,
направление деятельности флагманских специалистов, изучение и
учет боеготовности лодок, а также руководство деятельностью ОПП
флотов. Начальнику подводного плавания флота предписывалось
непосредственно руководить организацией и подготовкой соеди-
нений ПЛ, соединений и кораблей ПЛО и ПЛО театра. Команди-
ры БПЛ и командиры ПЛО военно-морских баз отныне подчиня-
лись ему в специальном отношении.
636
Первым начальником ПП ВМФ стал А.С. Фролов, его преемни-
ком с 02.12.1943 г. — Н.И. Виноградов, которого 09-03.1945 г. сменил
временно исполнявший обязанности А.П. Шергин. Начальниками
флотских ОПП в годы войны являлись: СФ — В.П. Карпунин
(22.06.1941 — январь 1943 г. и 22.11.1943—09.05.1945 г.) и Н.И. Вино-
градов (23.02—22.11.1943 г.); КБФ — А.М. Стеценко (с марта 1942-го
по февраль 1943 года с перерывом, когда он командовал БПЛ и долж-
ность начальника ОПП оставалась вакантной), ЧФ — Г.Н. Холостя-
ков (до сентября 1941 года), А. В. Крестовский (январь 1942-го —фев-
раль 1943 г.), П.И. Болтунов (05.02.1943 — январь 1945 г.) и
С. Б. Верховский (с апреля 1945 года).
С формированием УПП система контроля за боевой деятель-
ностью и подготовкой соединений подлодок приобрела закончен-
ный вид, а насколько она стала после этого эффективной, мы по-
юворим ниже.
Система отчетности подводных лодок, вернувшихся из похо-
дов. в основном сложилась еще в ходе Советско-финляндской вой-
ны. В годы Великой Отечественной она постепенно развивалась.
Вот как рисует се по состоянию на вторую половину войны участ-
ник боевых походов на Краснознаменной «К-21», автор книги «Лу-
нин атакует «Тирпиц»!» К.М. Сергеев:
«Эта система, одобренная командованием флота, заключалась в
следующем:
1) Командир лодки собственноручно писал донесение о походе — об
основных событиях, о боевых столкновениях, своих действиях, обо-
сновывал свои решения, оценивал боевые итоги похода, обстановку в
районе действий лодки и на переходе, боевое воздействие противника
на лодку и его последствия, характеризовал действия экипажа.
2) Помощник командира писал легенды (так назывался этот до-
кумент) о боевых столкновениях, с подробным журналом боевых дей-
ствий. Штурман вычерчивал кальки маневрирования лодки во время
боевых столкновений.
3) Войсковой разведчик (из офицеров лодки; как правило, штур-
ман. — Примеч. авт.) в соответствии со специальной инструкцией
писал подробное донесение о всех действиях лодки и особенностях об-
становки, замеченных вахтенными командирами и могущих пред-
ставить интерес для разведки штаба бригады и штаба флота.
4) Комиссар лодки (затем — замполит) писал политическое донесе-
ние в политотдел бригады о политико-моральном состоянии команды,
637
давал свою оценку действий командиров, старшин, краснофлотцев в
сложных и опасных ситуациях, называл наиболее отличившихся, опи-
сывал имевшие место отрицательные факты и явления, случаи тру-
сости и т.д.. подводил политико-моральные итоги похода.
Командиры боевых частей при необходимости писали доклады и
ремонтные ведомости о неисправностях материальной части по сво-
ему заведованию, повреждениях и необходимом объеме ремонта, по-
требности в запчастях и т.д.».
К этому необходимо добавить следующее: на сегодняшний день
в фондах Центрального военно-морского архива из вышеперечис-
ленного сохранились только боевые донесения командиров с при-
лагавшимися к ним с 1943—1944 гг. выписками из вахтенных жур-
налов, кальками маневрирования за каждый день похода и калька-
ми маневрирования в ходе боевых столкновений. Политдонесения
военкомов субмарин отсутствуют, но суть их можно почерпнуть из
политдонссений начальников политотделов бригад ПЛ.
Как подводились итоги походов? Слово К.М. Сергееву: «Эти
документы рассматривались и обсуждались командиром дивизиона
лодок вместе с дивизионными специалистами, и на основании этого
обсуждения командир дивизиона писал свое заключение о походе. Пос-
ле этого итоги похода обсуждались в штабе бригады с участием штаб-
ных специалистов и всех командиров дивизионов и свое заключение
писал командир бригады. Но это еще не все. Итоги похода рассмат-
ривались отделом Подводного плавания штаба Северного флота с уче-
том данных разведки флота. Только после такого тщательного рас-
смотрения итогов похода окончательное решение по ним принимал
командующий флотом».
Письменным выражением оценки командованием того или
иного похода являлись «Выводы», которые последовательно
накладывали на боевое донесение прямые начальники командира
лодки — сначала командир дивизиона, затем командир бригады. С
письменными заключениями командующего флотом на боевых до-
несениях нам сталкиваться нс доводилось — только на ежекварталь-
ных отчетах бригады. Комбриг же ставил оценку командиру за по-
ход по четырехбальной системе от «неудовлетворительно» до «от-
лично». Если быть точным, то свои «выводы» командиры дивизио-
нов делали сначала весьма нерегулярно, и только со второй
половины 1943 года их можно найти в каждом боевом донесении.
Рукописное боевое донесение и «выводы» перепечатывались в шта-
638
бс бригады на машинке, как правило, в трех экземплярах, один из
которых направлялся в штаб флота, другой — во флотский отдел
Подводного плавания (ОПП), третий — оставался в бригаде. В ОПП
начальник отдела писал на боевое донесение свои «выводы», кото-
рые, как правило, были еще жестче, чем выводы прямых начальни-
ков. По всей вероятности, они доводились до сведения командова-
ния бригады и командира лодки, но при вышеописанной системе в
их документацию письменные выводы начальника ОПП не попа-
дали.
Если говорить о качестве подведения итогов походов, то его дей-
ствительно можно признать детальным и весьма жестким, а иногда
даже несправедливо жестким по отношению к командиру подлодки и
ее экипажу. Огня критики избегали только те командиры, которые
возвращались из походов с двумя-тремя победами, что бывало далеко
не часто. Касательно остальных, командованием вскрывались те или
иные причины, которые «мешали» добиваться успеха. На поверку эти
причины оказываются когда справедливыми, когда нет. И уж особен-
но доставалось командирам, которые сходили в море «вхолостую» не-
сколько раз подряд. После нескольких таких походов командиру под-
лодки «подвешивали» обеспечивающего в ранге командира дивизио-
на или даже бригады, который должен был сделать окончательный
вывод относительно его дальнейшей командирской судьбы. За отсутствие
результативности в конце 1941-го — начале 1942 г. на СФ лишились сво-
их должностей командиры: «Д-З» — Ф.В. Константинов, «К-21» —
А.А. Жуков, «М-173» — И.А. Кунец. Из ряда вон выходящий случай
произошел летом 1942 года с командиром «Щ-422» А. К. Малышевым,
который после двух безрезультатных походов был снят, арестован, со-
знался в трусости и вредительстве, за что был по приговору трибунала
расстрелян. Убедившись в том, что новые командиры далеко не все-
гда оказываются лучше, чем старые, впоследствии командование пе-
рестало проявлять подобный радикализм. Например, в конце 1943-го —
начале 1944 г. два безуспешных похода совершила североморская
«С-103» под командованием Н.П. Нечаева. В третий поход в апреле
1944-го она пошла уже с комбригом И.А. Колышкиным на борту. «В
походе стараюсь получше присмотреться к Николаю Павловичу Не-
чаеву, — вспоминал Колышкин. — Командир он со стажем, но на Се-
вере новичок... Всех на лодке объединяет стремление встретиться с
врагом. Два безрезультатных похода переживаются здесь очень креп-
ко. И то ведь: на бригаде столько лодок со звездами на рубках, в кото-
639
рые вписаны внушительные цифры боевого счета. Нечаев без страха за-
ходит в фиорды, заглядывает в самые укромные бухточки. Ищет он про-
тивника настойчиво и методично, очень по-деловому, с хорошо вырабо-
танным навыком... И все-таки все наши старания остаются втуне: так
мы никого и не встретили в этом походе...» Несмотря изданные стро-
ки, где говорится о старании командира «С-103», он все равно полу-
чил только «удовлетворительно» — максимальную оценку за поход,
не завершившийся потоплением хотя бы одного судна.
Наибольший же прессинг со стороны командования в тот период
довелось выдержать командиру «С-14» В.П. Каланину. «Эека» воева-
ла на театре с января 1944-го, дважды выходила в торпедные атаки:
первый раз по остову сидевшего на камнях транспорта «Наталь», вто-
рой — 13.07.1944 г. с дистанции 23—25 кбт по конвою. Как диплома-
тично написал командир, «из-за свиста в переговорных трубах взрыв
[торпеды] слышали [внутри подводной лодки лишь] 2 человека». Че-
рез 10 мин при пересчете конвоя не увидели одного тральщика, кото-
рый и был засчитан «поврежденным». При этом командиром почему-
то совершенно не принимался во внимание тот факт, что в идеальных
условиях полностью исправная торпеда 53-38 на использовавшемся
44,5-узловом режиме проходила только 4000 м, или 21,6 кбт. Донесе-
ние командира не произвело должного впечатления на его руковод-
ство, и после следующего «холостого» похода, завершившегося
04.10.1944 г., непосредственный начальник Каланина комдив П.И.
Егоров в своих «выводах» записал: «1. Это седьмой боевой поход ПЛ
на СФ. По результатам похода он, так же как и предыдущие, не может
считаться удачным». Командир бригады И.А. Колышкин поставил
«неуд» и «предупредил командира ПЛ о недопустимости повторения
подобных действий впредь». В очередной поход «С-14» вышла уже 13
октября. После него Капанин доложил о двух атаках и потоплении
транспорта и двух тральщиков. Оценка сразу поднялась до «отлично»,
хотя ни одна из описанных в донесении командира атак не нашла сво-
его подтверждения в документах противника.
Как же вообще устанавливался факт потопления вражеского
судна в результате торпедной атаки?
В начале войны четкие рекомендации по этому вопросу отсут-
ствовали. Командиры лодок излагали объективные данные и свои
предположения, которые командование было вправе утвердить,
скорректировать или отвергнуть. Четкое определение, по крайней
мере из уст наркома ВМФ. появилось лишь в приложении к прика-
640
зу №0408 от 03.06.1943 «Об установлении денежных наград лично-
му составу подводных лодок, торпедных катеров, катеров-охотни-
ков и экипажей самолетов ВВС ВМФ за потопление кораблей про-
тивника». Во вводимых им «Указаниях по установлению фактов по-
топления кораблей противника» говорилось следующее:
«Установить следующие признаки, свидетельствующие факт по-
топления корабля противника:
/. Для подводных лодок
/. Зафиксированные звуки взрыва выпущенных торпед в соответ-
ствии с временем прохождения торпедой своего пути, дальности тор-
педной стрельбы, количеством торпед в залпе (вероятность попадания),
размером и аргументами движения цели, с подтверждением гибели ко-
рабля противника разведывательными и агентурными данными.
2. Визуальное наблюдение факта потопления корабля против-
ника командиром подводной лодки после залпа, как при атаке из
подводного, так и надводного положения, с указанием времени на-
блюдения и краткой характеристикой поведения и действий ко-
рабля противника.
3. Разведывательные и агентурные данные, подтверждающие до-
несение о факте потопления корабля противника».
Наиболее востребованным оказался первый пункт указаний. Как
уже говорилось в предыдущей главе, командиры подлодок регулярно
нс выполняли требования статей 617-й НПЛ-39и 254-й НПЛ-42. Еще
раз изложим их. Обе статьи начинались фразой: «Во всех случаях, осо-
бенно при атаке ценных боевых кораблей противника или транспортов с
войсками, установление результата атаки имеет важное значение». Да-
лее в Н ПЛ-39 писалось: «В силу этого, при стрельбе с поднятым перис-
копом, его следует опускать до истечения срока попадания в цель торпе-
ды лишь при наличии непосредственной угрозы со стороны сторожевых
сил противника. Услышав взрыв, но не видя его, командир должен при-
нять все меры к выяснению: действительно ли имело место попадание
торпеды, насколько серьезны повреждения противника и каковы его даль-
нейшие действия». В НПЛ-42 редакция стала иной. Вместо последних
предложений там было.* «Вследствие этого уход лодки на глубину до ис-
течения срока попадания торпед в цель следует допускатьлишь при на-
личии непосредственной угрозы со стороны сторожевых сил противни-
ка». То есть командир, оставаясь на перископной глубине, мог опу-
стить перископ на время движения торпед, но, услышав взрыв, дол-
21 М Морозен
641
жен был поднять его, чтобы выяснить — действительно ли попада-
ние торпеды имело место и что стало с судном.
Данные требования регулярно не выполнялись, нестрого коман-
диров никто не судил. Люди рисковали не только своими жизнями,
но и жизнями членов экипажа, кораблем, и это понималось командо-
ванием . Уход на глубину сразу после залпа стал стандартным приемом,
тем более что система БТС часто подводила подводников. Чтобы не
показать после выстрела на поверхности нос или тумбы перископов,
одновременно с выпуском торпеды по приказу командира в уравни-
тельную цистерну принималась вода, а рули перекладывались на по-
гружение. После таких действий при всем желании лодка не могла
всплыть под перископ раньше, чем через 5—7 мин, ас учетом времени
на гидроакустическое наблюдение перед всплытием — через 15—20
мин. За это время цель могла выйти за пределы видимости, да и вооб-
ще разобраться, в какой объект ты стрелял, если целью атаки были
суда, идущие в составе конвоя, да еще при большой дистанции, что
представляло целую проблему. В результате на первое место среди
объективных свидетельств успеха выходили именно взрывы «в соот-
ветствии с временем прохождения торпедой своего пути».
Вот что писал по этому поводу в своих мемуарах один из наи-
более заслуженных наших подводников времен войны И.А. Ко-
лышкинг «Тут следует сказать о большой щепетильности, с ко-
торой наши командиры оценивали результаты своих атак. Труд-
но, порой очень трудно было точно установить, что сталось с ата-
кованным судном. Отмечались почти невероятные случаи, когда
никто в лодке, даже гидроакустик, не слышал взрыва. А в перископ
было совершенно ясно видно, как транспорт тонет. Что ж, зако-
ны, по которым звук распространяется в водной среде, капризны.
Но гораздо чаще случалось наоборот. Взрыв слышали все, а увидеть,
что произошло после этого взрыва, не удавалось никому. Мешали
корабли охранения, или снежный заряд, или плохая видимость, или
и то, и другое, и третье вместе.
Тут на помощь приходил гидроакустик. Он докладывал, слы-
шен ли шум винтов атакованного корабля или нет. Но поскольку
кораблей в конвое бывало много, акустик легко мог ошибиться. А
если он и безошибочно сообщал, что шум винтов прекратился, это еще
не означало наверняка, что судно утонуло. Оно могло остаться на пла-
ву и, исправив боееые повреждения, прийти домой своим ходом. Его, на-
конец, могли отбуксировать до ближайшей базы. Другое дело, если гид-
642
роакустик улавливал звуки, свидетельствующие, что судно действи-
тельно погружается. Но при тогдашней конструкции акустических
станций такое случалось нечасто.
Казалось бы, что, по крайней мере теоретически, для тщеславно-
го, честолюбивого командира не исключена возможность заняться
«приписками», относя к числу потопленных поврежденные корабли.
Чаще всего взглянуть в перископ на результаты атаки успевал толь-
ко командир. Если же судить обэтихрезул ьтатах приходилось по гид-
роакустическим данным и по сопоставлению многих косвенных призна-
ков. то и тут вряд ли кто-нибудь из членов экипажа стал бы отрицать
полную победу, когда командир утверждает, что она достигнута. Тут
сыграли бы роль и авторитет командира, и по-человечески понятная го-
товность каждого верить всему, что подтверждает успех, а не наобо-
рот — ведь победа была желанна всем.
На деле же такого рода умышленные «приписки» исключались.
Командиры наши были настоящими коммунистами и высоко доро-
жили своей партийной и профессиональной честью. Они твердо ру-
ководствовались правилом: докладывать о результате атаки, как о со-
мнительном, если не удалось пронаблюдать за целью или получить
другие, заслуживающие доверия данные о ее потоплении. Личная
убежденность тут не бралась в расчет, если ее нельзя было подтвер-
дитьфактами».
Эти мысли развивает упоминавшийся ранее К.М. Сергеев. Опи-
сав методику подведения итогов похода, он добавляет: « Такой поря-
док рассмотрения и обсуждения итогов похода опытными специали-
стами дивизиона, бригады и флота в максимальной степени исклю-
чал возможности ошибок или, скажем так, преувеличения некоторы-
ми командирами лодок их боевых успехов. Порой командиры и в шутку, и
всерьез жаловались, что им было легче ходить в море и воевать, чем от-
стаивать реальность своих боевых побед под огнем такой точной,
острой, можно сказать, беспощадной критики. В процессе рассмот-
рения вскрывались неверные решения, ошибки и недостатки, допу-
щенные командиром, вахтенными командирами, командой лодки».
И все же, прочитав все сохранившиеся в архивах боевые донесе-
ния командиров подлодок СФ, с выводами командиров бригад и на-
чальника отдела подводного плавания В.П. Карпунина, возьмем на
себя смелость утверждать, что описанная методика подведений ито-
гов походов и атак не исключала возможности ошибок. Правильнее
сказать даже по-другому — эта система оказалась бессильной против
многократно завышавшейся в докладах командиров результативнос-
643
ти, что в конечном итоге привело к почиванию на лаврах, которое
продолжается в официальных исторических трудах по сей день.
Методику исторического анализа результатов конкретной атаки
мы изложим позднее, сейчас просто хотелось бы отметить, что в на-
шем распоряжении имеются документы германского Бундесархива, до-
вольно подробные материалы по боевой деятельности финского и ру-
мынского флотов, при помощи которых можно в деталях уточнить об-
стоятельства примерно 75% торпедных атак советских подводных лодок
на всех трех морских театрах. Что касается Северного флота, тотугкарти-
ну расхождений между результативностью по докладам и реальной ре-
зультативностью могут охарактеризовать следующие таблицы:
Таблица 13.1.1.
Исследованность результатов торпедных атак ПЛ СФ на основе
архивных документов и мировой научной литературы по состоянию
на конец 2003 года
Показатель 1941 г. 1942 г. 1943 г. 1944 г. Итого
Число торпедных атак 51 78**** 86**** 44 259
Из них отражены в документах противника 19 39 54 26 138
Общее число атак с точно установленными ]и?зультатами * 32 58 62 35 187
Количество успешных атак по докладам командиров 32’**** 68**** 81 42 223
Из них
подтвержденные успсшныс/'мпимыс успспи1ыс, ***/не оценены по зарубежным материалам 4/22/7 7****/ 44****’ /17 17/40/ 24 7/27/8 35/133 /56
Примечания:
* Под атаками с точно установленными результатами подразумеваются
зафиксированные атаки, а также атаки, цели которых точно установлены из
анализа документов противоборствующих сторон.
* * Имеются в виду именно доклады командиров без учета их корректи-
ровки в вышестоящих штабах.
* ** Зафиксированные и незафиксированные атаки, но с точно установ-
ленным результатом.
* *** Включая атаки погибших ПЛ.
* **** Кроме того, в данную цифру не вошла еще одна атака, безуспешная по
докладу, но успешная фактически (поражение цели невзорвавшейся торпе-
дой).
644
Таблица 13.1.2.
Результативность торпедных атак ПЛ СФ
Показатель 1941 г. 1942 г. 1943 г. 1944 г. Итого
Число торпедных атак - число успешных атак (% успешности атак) по материя там исследования автора 51 -4(7,8%) 78-7 (9%) 86-17 (19,7%) 44-7 (16%) 259 - 35 (13.5%)
Тс же показатели по официальному труду * Боевая деятельность ПЛИ 52-29 (55,7%) 75-58 (773%) 81-72 (88.8%) 41-35 (85.3%) 249 - 194 (77.9%)
* Полное название: Боевая деятельность подводных лодок Военно-Мор-
ского Флота СССР в Великую Отечественную войну 1941—1945 гг. Том I.
Подводные лодки Северного флота в Великой Отечественной войне. М.,
1969.
По другим театрам расхождения меньше. Так, черноморские
подводники произвели 189 торпедных атак, из которых 90 (47,6%)
считались успешными. На сегодняшний день можно уверенно
сказать, что с успехом завершились лишь 34 из них. Хуже обсто-
ит дело с Балтикой, поскольку отсутствие германских докумен-
тов с января 1945 года не дает возможности окончательно разоб-
раться с результативностью балтийцев в последние месяцы вой-
ны. Существующая картина выглядит так: 211 торпедных и ар-
тиллерийских атак — всего, 131 (62%) — успешная по докладам,
52 — успешные в действительности. Получается, что по сравне-
нию с реальностью успешность действий БПЛ СФ оказалась
завышена в 5,5 раза, балтийских БПЛ — в 2,5 раза, черноморских — в
2,6 раза. Как такое оказалось возможно?
Дело в том, что в установленных наркомом «объективных свиде-
тельствах потопления» было слишком мало объективного. Разбе-
рем их по пунктам.
Взрывы торпед. Прочитав несколько сотен боевых донесений
обеих сторон, осмелимся утверждать, что взрывы доказательством
попаданий на 100% не являлись. Во-первых, торпеды могли взры-
ваться не только при ударе о борт корабля, но и при ударе о другие
предметы, например, скалы и отмели, и такие случаи периодиче-
ски отмечались противником.
645
Во-вторых, торпеды могли взрываться и без внешнего воздей-
ствия. В конце 1941-го — начале 1942 г. в связи с отсутствием круп-
ных кораблей противника на наших театрах циркуляром Минно-
торпедного управления глубину установки хода торпед рекомен-
довалось снизить с 4 До 1 м. Проведенные перед принятием этого
решения испытания показали в целом удовлетворительный ход тор-
пед, но в условиях свежей погоды в ряде случаев торпеды выскаки-
вали из воды и шли по поверхности. Согласно немецким данным,
не раз отмечались самовзрывы таких торпед, очевидно, в результа-
те ударов о встречные волны. Кроме того, тенденцию к самовзрыву
имели и торпеды с неконтактными взрывателями НВС. Это наблю-
далось и на испытаниях, и в процессе боевой эксплуатации. На-
пример, в октябре 1944 года две атаки балтийских подлодок сорва-
лись именно из-за взрыва торпед с неконтактным взрывателем на
полпути к цели. После этого решением командования флота не-
контактная схема взрывателей была выключена. Основной причи-
ной преждевременных срабатываний являлось попадание воды
внутрь взрывателя, из-за чего электросхема замыкалась самостоя-
тельно. Это происходило, несомненно, по причине некачествен-
ной сборки. Если вспомнить, кто в годы войны остался работать на
заводах, то станет ясно, что улучшить качество было вряд ли воз-
можно.
В-третьих, услышанный внутри подлодки взрыв не обязатель-
но принадлежал торпеде. Не раз причиной «альтернативных» взры-
вов являлись глубинные бомбы, сброшенные противником на саму
подводную лодку. В ряде случаев ситуация развивалась так: появив-
шийся из воды в момент залпа нос субмарины обнаруживался с бар-
ражировавшего над конвоем вражеского противолодочного само-
лета. Тот выстреливал в направлении точки обнаружения белую
ракету (как уже отмечалось выше, по немецкой инструкции сразу
после этого судам конвоя следовало осуществить поворот «все
вдруг» с такиmjxiсчетом, чтобы точка обнаружения оказалась точ-
но за кормой или перед носом), после чего сбрасывал на субмари-
ну свои две глубинные бомбы. На выполнение всего этого затрачи-
валось около минуты, что примерно соответствовало бы взрыву тор-
пед на дистанции 7—8 кбт от лодки. Если это примерно совпадало
с расстоянием до цели, определенным командиром субмарины на
глаз в перископ, то «объективное основание» для победного докла-
да уже имелось.
646
и все-таки вышеуказанные причины являлись не более чем ча-
стными случаями, на которые в сумме приходилось менее полови-
ны оснований для «ложных» побед. Гораздо чаше картина была
иной: слабые отдаленные глухие взрывы, которые прослушивались
только в некоторых отсеках подлодки, а зачастую лишь акустиком
по прошествии 2,5—3 мин после выстрела. Честно говоря, мы не
сразу поняли природу возникновения этих взрывов, которые часто
венчали собой безуспешные атаки, включая и те, что не фиксиро-
вались противником. Ответ нашелся неожиданно — в рапорте бри-
танского кэптена Фокса на имя командира 2-й БПЛ ЧФ М.Г. Со-
ловьева, датированном 25.09.1941. Обстоятельства подачи рапорта
были таковы: кэптену Фоксу как представителю британского Ад-
миралтейства было разрешено принять участие в боевом походе на
борту подлодки «М-34» 2-й БПЛ ЧФ. Поход в район Констанцы
состоялся с 18 по 23.09.1941 г. Утром вторых суток пребывания на
позиции подлодка обнаружила выходивший из Констанцы конвой,
который атаковала одной торпедой. Вот как описывал результаты
атаки в своем рапорте сам Фокс: «Спустя 45 секунд после выстрела
послышался взрыв. Возможно, это был взрыв торпеды, попавшей в цель,
ибо он отличался от последующих взрывов, сброшенных глубинных бомб.
Я считаю, что, если торпеда не попала, мы бы услышали ее взрыв при
падении на грунт, пройдя свою дистанцию. Английские ПЛ ПЛ зачас-
тую, при выстреле нескольких торпед, слышат взрывы торпед, по-
павших в цель и спустя некоторое время взрывы остальных торпед,
при падении их на грунт». Содержание вышеизложенного можно
понять двояко. С одной стороны, англичанин вроде бы не сомне-
вается в успехе, с другой — оставляет хитрое слово «возможно». С
учетом этого «возможно» смысл данного, весьма дипломатичного,
абзаца может быть понят и так: лодка промахнулась (что полнос-
тью подтверждается румынскими данными), а торпеда могла взор-
ваться при ударе о грунт после прохода ею предельной дистанции.
Кстати, в действительности услышанный через 45 с после выстре-
ла взрыв к торпеде никакого отношения не имел. По боевому до-
несению, через 30—35 с после первого взрыва послышалось еше два
(при третьем взрыве подлодку сильно тряхнуло, вышли из строя пе-
рископ и дифферентовочная помпа), затем в течение получаса — еще
три. Все эти взрывы являлись прямым следствием бомбометания,
осуществлявшегося румынскими миноносцами, а торпеда скорее
всего вообще не взорвалась, зарывшись в илистый грунт.
647
Таким образом, можно с большой долей уверенности утверж-
дать, что большинство отдаленных взрывов, происходивших через
промежутки времени после зал па, примерно равные реальному вре-
мени хода наших торпед (многочисленно отмеченный в докумен-
тах дефект торпед 53-38 — травление сжатого воздуха через доныш-
ки — вел к заметному снижению дальности хода), являлись взры-
вами торпед при падении на каменистый грунт. Весьма характер-
но, что на Севере такие взрывы слышались после большинства атак
(иногда командиры с удивлением фиксировали взрывы в тех слу-
чаях, когда визуально наблюдался промах), а на Балтике и на Чер-
ном море, где преобладают более мягкие грунты, — гораздо реже. В
тех же случаях, когда подлодки добивались реальных попаданий,
взрывы всегда были сильными, а очень часто слышались и другие
шумы, свидетельствовавшие о гибели судна. Так, торпедировав
21.12.1941 г. транспорт «Эмсхёрн», командир «М-174» Н.Е. Егоров
слышал взрыв котлов судна, а на следующий день к берегу Рыбачь-
его прибило шлюпку, принадлежавшую транспорту. Треск ломаю-
щихся под напором воды переборок слышали на «Щ-421» после тор-
педирования «Консула Шульте» 05.02.1942 г. и на «М-171» после
попадания двух торпед в пароход «Куритиба» 29.04.1942 г. Очень
сильный взрыв слышали на «М-122» после того, как с дистанции
всего 2.5 кбт влепили торпеду в борт транспорта «Йоханнисбергср».
Мощный затяжной взрыв, а затем еше один, меньшей силы, зафик-
сировали на «С-101» при потоплении «Аякса» 29.03.1943 г. Торпе-
дировав 17.05.1943 г. танкер «Ойрштадт», командир «С-56» Г.И.
Щедрин при всплытии под перископ спустя семь часов после ата-
ки (раньше это было невозможно из-за преследования) наблюдал в
перископ столб дыма высотой до 1,5 км, который сфотографировал.
Есть ответ и на возможный вопрос, почему в 1941 году коман-
диры гораздо чаше фиксировали собственные промахи, чем в пос-
ледующие годы. Отгадка заключается в интенсивности использо-
вания гидроакустики. Дело в том, что примерно 50% наших подло-
док на момент постройки гидроакустикой не располагало, получив
ее лишь в ходе средних ремонтов 1940—1941 гг. На тех лодках, на
которых гидроакустика была, отсутствовали подготовленные кад-
ры, гак что аппаратура оставалась мертвым грузом, пока в конце
1941 года в ходе многочисленных разборов походов и боевой под-
готовки командиров не обязали и не приучили ею пользоваться.
648
До этого некоторые, даже весьма прославившиеся впоследствии ко-
мандиры шумопеленгаторами почти не пользовались. Проиллюс-
трировать это можно следующими цифрами: совершив два боевых
похода на коммуникации противника в 1941 году общей продол-
жительностью 25 сут, знаменитая балтийская «Л-3» (П.Д. Грищен-
ко) несла гидроакустическую вахту в общей сложности в течение
68 ч, «Лембит» (А.М. Матиясевич; три похода, 20 сут) — 71 ч,
«Щ-320» (И.М. Вишневский; один поход, 35 сут) — 40 ч, «Щ-309»
(И .С. Кабо; три похода, 69 сут) — 50 ч и т.д. Без акустики фиксиро-
вались только те взрывы, которые происходили на не слишком боль-
шом удалении от подлодки в приповерхностном слое. Не все из них,
как мы уже отмечали ранее, относились к взрывам торпед — пусть
даже и при ударе о скалы, но реальная картина нашей результатив-
ности в 1941 году нам была известна гораздо лучше, чем в последу-
ющие годы.
Взрывы через время, потребное торпеде на прохождение свое-
го пути -- здесь, казалось бы, все просто: дистанция измерена в пе-
рископ, скорость торпеды известна, в момент залпа включается се-
кундомер, через определенное количество секунд донесся взрыв,
и, если расчетное время прохождения совпадает со временем по
секундомеру, можно считать цель пораженной. На практике все
сложней. В предыдущей главе мы уже показывали, какое значение
в Н ПЛ уделялось умению командира определять дистанцию до цели
ла глаз. Фактически пользоваться дальномерным приспособлени-
ем перископа следовало только в исключительных случаях: с од-
ной стороны, когда расстояние было достаточно малым, чтобы ви-
деть ватерлинию цели, с другой — достаточно большим, чтобы от
командира не требовалось немедленных действий и он мог спокой-
но заняться расчетами. Справочника с силуэтами торговых судов
противника на нашем флоте не было, так что в качестве базы для
вычислений могли браться такие расстояния от ватерлинии до вер-
хушки мачт, какие казались командиру наиболее реальными. Точ-
ность подобных определений не могла быть высокой, что коман-
диры понимали и потому, как правило, не тратили времени на это
бесполезное занятие.
Какова же была точность определения дистанции на глаз? Как
представляется из результатов стрельб, в большинстве случаев да-
леко не идеальной. Да и как она могла быть другой, если справоч-
649
ников не имелось, а подобные тренировки в ходе боевой подготовки
не проводились? Даже большого числа торпедных атак и наблюдений
в перископ для этого было недостаточно — обратная связь ведь отсут-
ствовала. Кто знал, какова дистанция на самом деле, чтобы сравнить
ее с определенной командиром? Представьте, что вы учитесь, отвеча-
ете на уроках, а оценки за весь период обучения узнаете только после
окончания школы. Можно ли при такой системе обучения стать от-
личником?
Что же было в реальности? В реальности было по-другому; дис-
танция до цели определялась на глаз, а в боевом донесении корректи-
ровалась... исходя из показаний секундомера, остановленного в мо-
мент услышанного взрыва. Мы никогда не написали бы этого, если
бы не прочли в документах. Вот, например, как излагал ход атаки
04.10.1943 г. в своем боевом донесении командир подлодки «М-105»
СФ В.Н. Хрулев: «В 01.15 произвел торпедный залп. Командир и по-
мощник старший лейтенант Петренко примерно через 1 минуту на-
блюдали большой столб воды в районе мостика и фок-мачты. Произ-
ведено срочное погружение. Через 50 секунд после залпа услышано
два сильных взрыва, через 7 минут отдаленный глухой взрыв. По вре-
мени дистанция (до цели. — Примеч. авт.) 6 кабельтовых». И ни слова
о том, какова была дистанция, определенная до выстрела! Что касает-
ся результатов атаки, то немецкий конвой, шедший по Варангер-фьор-
ду ночью в штормовых условиях, этой атаки даже не заметил, а столб
воды и два сильных взрыва почти наверняка свидетельствовали о са-
мовзрыве торпеды при ударе о волны, просто всплеск в этот момент
проецировался на фоне транспорта.
Вероятность попадания исходя из объективных данных атаки (ди-
станции до цели, количества торпед в залпе, размеров и аргументов
движения цели') — да, нам приходилось сталкиваться с примерами,
когда, исходя из этих соображений, командование пыталось «срезать»
часть «успеха» командира. Вот какой «вывод» наложил на донесение о
боевом походе «Л-15» (командир В.И. Комаров) и атаке 22.11.1943 г.
(командир утверждал, что шестью торпедами потопил минный загра-
дитель, минойосец и сторожевой корабль с дистанции 10 кбт) коман-
дир 1-го ДПЛ СФ Герой Советского Союза Н.А. Лунин: «...Можно
согласиться с утверждением командира о потоплении трех судов, но ве-
роятнее считать, что утоплен только один минный заградитель, а ос-
тальные взрывы были глубинными бомбами». В этих строках просле-
650
живается и еще один стандартный лейтмотив выводов командова-
ния в отношении атак, доложенных как успешные: не отрицать того,
что было возможно хотя бы теоретически. А вот еще несколько при-
меров из бытности БПЛ СФ.
Днем 19.06.1942 г. гвардейская «М-171» атаковала в Варангер-
фьорде вражеский конвой, состоявший из транспорта и трех сто-
рожевиков. По боевому донесению, торпеды были выпущены с
дистанции 16—18 кбт, что превышало дальность, разрешенную
НПЛ-39 и «Правилами торпедной стрельбы» 1942 года. Взрывов
слышно не было, но, подняв спустя 6 мин перископ, командир под-
лодки Герой Советского Союза В.Г. Стариков и обеспечивающий
командир 4-го ДПЛ Н.И. Морозов смогли увидеть только один сто-
рожевик. В донесении Стариков написал: «Командир 4-го ДПЛ,
осмотрев горизонт, засчитал транспорт утопленным». С таким же
успехом можно было засчитать потопленными и два пропавших из
виду сторожевика, но зачем нам приписки! Командир БПЛ Н.И.
Виноградов пишет следующий «вывод»: «Таким образом, не исклю-
чена возможность попадания торпед в транспорт, но факт его тор-
педирования и утопления нуждается в проверке и дополнительном
подтверждении». В результате судно попало в длинный список «не
вполне достоверно потопленных» (официальная формулировка) и
было окончательно исключено из него только в конце 50-х годов
при составлении справочника по потерям флота противника в годы
Великой Отечественной войны.
Другой классический случай — «торпедирование» линкора
«Тирпиц» самим Н.А. Луниным на «К-21» 05.07.1942 г. Торпеды
выпускались по линкору с дистанции 18—20 кбт при угле встречи,
определенным Луниным в 100 град. При этом скорость цели опре-
делялась в 22 уз. При сопоставлении с немецкими материалами
выясняется, что истинный курс цели был определен со значитель-
ной ошибкой и реальный угол встречи составлял не 100, а около
130 град. До точки встречи торпедам предстояло пройти около 24
кбт, что превышало дальность их хода. Понятно, что, находясь в
прикрытии союзного конвоя, командир лодки был обязан исполь-
зовать любую возможность для атаки цели, появление которой близ
каравана означало бы его разгром. Это объясняет нарушение Лу-
ниным мартовского приказа с «Правилами торпедной стрельбы»,
где в последнем 9-м пункте говорилось, что «Стрельба с дистанции
651
16—20 каб. по движущемуся кораблю допускается лишь при углах
встречи не более 90 градусов». Вряд ли авторы приказа бросались
словами, не понимая их смысла. По-видимому, они считали стрель-
бу с таких дистанций вдогонку пустой тратой торпед, не говоря уже
отом, что в данном случае линкор развивал скорость в два раза боль-
шую, чем стандартная цель — транспорт. Так и произошло на са-
мом деле. Через 2 мин 15 с в отсеках и акустиком было услышано
два взрыва, через 29, 30 и 36 мин — еще три раскатистых взрыва.
Германская эскадра, не заметив атаки, проследовала на северо-во-
сток, но после перехвата и расшифровки посланного Луниным ра-
диодонесения, обнаружения британской подлодкой «Аншейкн»
(эта подлодка в отличие от «К-21» была сама обнаружена и контр-
атакована эскортом линкора при попытке выйти в атаку) и разве-
дывательной авиацией повернула в базу. Что же пишет в своем до-
несении Лунин? «6. Несомненность попадания 2-х торпед при атаке
ЛК «Тирпиц» достоверна, что должно установиться разведкой, но
в то же время допускаю возможность, что головной миноносец, по-
вернувший в момент выстрела на контркурс с ЛК, перехватил торпе-
ды на себя, в пользу этого предположения свидетельствуют последу-
ющие большие взрывы». Смысл этого в доступной форме можно пе-
ресказать так: считаю, что во что-то попал, скорее всего в лин-
кор, но, может, вместо него — в миноносец. А вот «выводы»
Виноградова: «Точноустановить характер попадания и размеры по-
вреждения ЛК «Тирпиц» пока не удалось. Можно предполагать (в со-
ответствии с наблюдениями командира ПЛ «К-21» и последующими),
что ЭМ охраны обнаружил залп и, не успев подать сигнал об отворо-
те ЛК и атаковать ПЛ, перехватил торпеду на себя, второй взрыв
мог быть попаданием в «Тирпиц», что заставило его отказаться про-
должать операцию». Вот так: вместо критического анализа манев-
рирования субмарины в ходе атаки (оно было небезупречным) и
хладнокровного анализа вероятности попадания в конкретных ус-
ловиях — увеличение успеха с одной пораженной цели до двух!
Бывали случаи и похлеще. Чуть раньше, 28.05.1942 г., другая «ма-
лютка» — «М-176» — провела весьма драматический «бой» с «под-
водной лодкой противника» (материалы противника отрицают сам
факт подобного боя, скорее всего подлодка встретилась с китом или
касаткой) в подводном положении. Подробное описание этого по-
луфантастического по всем параметрам эпизода мы дадим позднее,
652
сейчас нам интересна только реакция командования. «28 мая ПЛ
«М-176», — писал Н.И. Виноградов, — произведя зарядку аккумуля-
торных батарей, имела боевое соприкосновение с ПЛ противника типа
« (1-25», не имевшее прецедента в действиях наших ПЛ. Атаки торпе-
дами со стороны ПЛ противника на глубинах больше перископной дают
подтверждение имеющимся данным о наличии на вооружении герман-
ских ПЛ неконтактных взрывателей и возможность установки глу-
бины и направления хода торпеды непосредственно перед выстрелом...
Количество наблюденных (так в документе. — Примеч. авт.) личным
составом ПЛ «М-176» торпедных выстрелов не соответствует воо-
ружению современных немецких ПЛ (без перезарядки торпедных ап-
паратов 10 выстрелов ПЛ типа «U-25» сделать не может). Сомни-
тельно, чтобы в течение короткого срока пока происходила стрель-
ба, имелась одновременная возможность перезарядки аппаратов. Ско-
рей можно предположить, что т.к. никому не приходилось слышать,
как звучит под водой выстрел из торпедного аппарата другой ПЛ, то
один выстрел мог быть принят за два при каком-либо взаимном поло-
жении лодок. Не исключена и такая возможность, что имеются все
же способы быстрой перезарядки торпедных аппаратов». Честно го-
воря, по прочтении этого материала вспомнился анекдот: вернув-
шийся под утро домой муж на вопрос жены «Где был?» отвечает:
«Дорогая, придумай что-нибудь, ты ведь умная женщина!» Смех этот
— сквозь слезы. Ведь имея такое «изобретательное» командование,
наши подводники не получали заслуженной в данном случае кри-
тики и поневоле остановились в своем развитии.
Визуальное наблюдения Факта потопления — наиболее объек-
тивное доказательство успеха. Увы, как мы отмечали ранее, наши
подводники не «злоупотребляли» сбором подобных свидетельств.
Насколько известно, на Северном флоте лишь трижды командиры
предпринимали попытки фотографировать цели до и после атаки.
Две таких попытки на счету командира «С-56» Героя Советского
Союза Г. И. Щедрина. К сожалению, далеко не во всех случаях даже
наблюдение в перископ страховало от ошибки в определении ре-
зультата. Ошибочные доклады имели место и при ночных атаках
из надводного положения, и при дневных из-под воды, особенно в
сложных метеоусловиях и при больших дистанциях. И.А. Колышкин
так описывает один произошедший с ним случай: «Вот в перископе
показалось диковинных размеров и очертаний судно. Что это — океанс-
кий лайнер, решившийся со слепой отвагой идти здесь днем в одиноч-
653
ку? Нет, крохотный мотобот, формы которого до неузнаваемости
исказила морская рефракция — явление, родственное миражу. Ее шут -
ки безграничны — то превратит корабль в дом, то знакомый берег
сделает незнакомым».
Днем 20.06.1944 г. «С-104» под командованием В.А. Тураева ата-
ковала с дистанции 12 кбт входивший в состав конвоя транспорт,
который частично перекрывался находившимся на расстоянии все-
го 3—4 кбт сторожевым кораблем. Командир, воевавший с первого
дня войны, относился без лишнего пиетета к немецкой ПЛО и ос-
тался под перископом после залпа. Через 38 с он наблюдал взрыв
на сторожевом корабле, через 95 с — на транспорте, через 110 с —
на находившемся с противоположного борта транспорта тральщи-
ке. По немецким данным, два торпедных следа были замечены на
небольшом удалении от охотника «Uj-1209», который почти сразу
вслед за этим получил попадания двух торпед и очень быстро зато-
нул с большими потерями среди экипажа. Единственный входив-
ший в состав конвоя транспорт «Рейнхардт Л.М. Русс», как и ко-
рабли на противоположном фланге ордера, уцелели. Это неудиви-
тельно, если учесть, что при сопоставлении немецкой и советской
схем атак получается, что Тураев ошибся с определением истинно-
го курса цели на 26 град (считал его 286 град вместо 312). На такие
погрешности наши «Правила торпедной стрельбы» рассчитаны не
были. То, что он «увидел», объяснялось крайне плохими в этот день
метеоусловиями, из-за которых наши ударные самолеты так и не
смогли оторваться от взлетных полос. Фактически же попадания
имели место только потому, что в момент залпа ближайшая цель —
охотник — находилась от лодки на дистанции винтовочного выст-
рела и просто не могла избежать торпед. В данном случае мастер-
ство командира, по сравнению с его коллегами, заключалось в сбли-
жении с кораблем эскорта на минимально возможную дистанцию,
чего зачастую не позволяли себе другие командиры. Тем не менее
поражение трех разноудаленных целей одним залпом с временным
интервалом — событие настолько же маловероятное, как пораже-
ние одним залпом ружейной дроби трех зверей разных пород. В
своих «выводах» командир дивизиона П.И. Егоров и комбриг И.А.
Колышкин оставили этот факт без внимания. Высказаться решил
только начальник отдела Подводного плавания В.П. Карпунин:
«Атакаконвоя 20.6.44и потопление ТР, СКРи ТЩ (транспорт, сторо-
жевой корабль и тральщик. — Примеч. авт.) четырьмя выпущенны-
654
ми торпедами — событие исключительное, но возможное в отдель-
ных случаях как явление случайное, т.к. торпеды выпускались по од-
ному направлению... В связи с тем, что командир ПЛ визуально на-
блюдал потопление кораблей противника, необходимо зачесть ТР 8000
т, СКР 800 т и ТЩ 800 т на счет командира ПЛ
«С-104». Вот таким был у нас «критический анализ».
Подтверждение гибели корабля противника разведывательны-
ми и агентурными данными — важный, но, к сожалению, давший
крайне мало практических результатов источник. Небольшие по
штатам разведотделы флотов сосредоточили свое внимание на сборе
данных об оперативной обстановке и намерениях противника, уде-
ляя выяснению результатов прошедших боев сравнительно мало
внимания. На Северном флоте в этом смысле дело обстояло луч-
ше, чем где-либо. В отличие от других флотов здесь разведотдел имел
собственную агентурную сеть войсковых разведчиков и береговых
наблюдателей из числа специально подготовленных норвежских
патриотов. Благодаря их сообщениям по радио штаб СФ получал
информацию о проходе примерно половины вражеских караванов.
К лету 1943 года деятельность наблюдателей приобрела такой раз-
мах, что германскому командованию пришлось проводить специ-
альную операцию по «зачистке» якобы безлюдной береговой чер-
ты. С учетом этого непонятно, почему так мало делалось для сбора
информации по результатам атак, которая иногда просто валялась
под ногами. Мы имеем в виду, в частности, местные норвежские
газеты, где в годы оккупации печаталась различная информация, в
том числе и о погибших норвежских и некоторых немецких судах.
Практически любой интересующийся войной на Севере слышал о
рейдах немецких подводных лодок в Карское море, об организа-
ции там тайных пунктов базирования, захватах советских зимовий,
радио- и метеостанций. Ответа на вопрос, почему наши подводни-
ки не предпринимали аналогичных действий, обнаружить не уда-
лось. Если не считать почти бесполезных в информационном пла-
не норвежских рыбаков, которые дважды захватывались нашими
лодками, единственными пленными за все время подводной вой-
ны на Севере оказались шкипер и механик с норвежского танкера
«Веско», который был потоплен британской подлодкой «Силайон»
18.11.1941 г. Он и смогли дать любопытную информацию о системе
655
охраны коммуникаций и о потерях, которые понесли немцы на
минной постановке «К-1» в проливе Магерей-сунд.
Представляется, что намного большие результаты могло бы
иметь сотрудничество с англичанами в области обмена разведдан-
ными. У англичан было чем поживиться — с лета 1941 года они
выборочно «читали» германский радиообмен (небезызвестная опе-
рация «Ультра»), превратив это мероприятие с 1944 года в сплош-
ной поток эксклюзивной информации. Свои источники англича-
не держали в секрете, но нам они были и не нужны: главное — со-
держание! Наши разведчики проявляли мало интереса к получе-
нию от союзников информации оперативного плана, поскольку за
время ее передачи она успевала устареть. Но информация о резуль-
татах прошедших боев была всегда актуальна.
Фактически в годы войны все «подтверждение разведорганов»
сводилось к нескольким случаям опроса разведчиками местного
норвежского населения и обнаружения обломков кораблей на бе-
регу. Из реально имевших место потоплений подтверждалось при-
мерно одно из пяти. Зато произошло несколько случаев из области
«слышал звон, да не знает, где он». Например, в марте 1943 года
разведотдел СФ подтвердил потопление в районе м. Харбакен (се-
веро-западнее Вардё) двух транспортов: с мукой и со стройматери-
алами. Успех засчитали подводной лодке «Щ-402», которая
20.03.1943 г. произвела в этом районе атаку конвоя. По немецким
данным, сторожевик «V-5907», охранявший транспорты «Эдна»,
«Вейсзес» и «Герман Фрицен», наблюдал след, похожий на след тор-
педы, но самой подводной лодки обнаружить не смог. Поскольку
никаких потоплений и попаданий не было, до сих пор непонятно,
что могло послужить источником для «подтверждения». Любопыт-
но отметить, что и по донесению командира «Щ-402» А.М. Каут-
ского конвой шел в западном направлении, то есть из заполярного
Киркенеса вокруг Скандинавии на юг. Трудно поверить, что муки
и стройматериалов в Киркенесе оказалось столько, что их можно
было вывозить оттуда в порты Германии или полуголодной Норве-
гии. Наоборот, в течение всей войны подобные грузы ввозились в
Киркенес, а в обратном направлении шла железная и никелевая руда
с местных рудников. Увы, эти мысли, достаточно очевидные даже
с точки зрения бытовой логики, не являлись столь очевидными для
наших аналитиков из разведотдела, которые были обязаны по край-
ней мере усомниться в такого рода информации.
656
Короче говоря, возможности агентурной, войсковой и техни-
ческой разведки, в смысле уточнения результативности, реализо-
вывались разведотделом СФ крайне слабо, но другиефлоты не име-
ли даже этого. На Черном море ситуацию несколько выправлял без-
вестный разведчик, заброшенный в Стамбул, — от него можно было
получить информацию как о проходе судов «оси» через черномор-
ские проливы, так и о результатах большинства торпедных атак у
Босфора. Впрочем, находившиеся там жежурналисты нейтральных
стран в силу своей профессии, иногда делали из мухи слона и при-
думывали несуществующие факты, что немало искажало реальную
картину событий в глазах разведотдела ЧФ. Ту же роль на Балтике
играла шведская пресса, первой написавшая, что на лайнере «Виль-
гельм Густлов» погибло 9000 подводников (на самом деле 418, а
обшее число потерь экипажа и пассажиров судна составило около
5500 человек).
Таким образом, все перечисленные в «Указаниях» «факты, сви-
детельствующие о потоплении корабля», сами по себе еще ни о чем
нс свидетельствовали. Требовался специальный, не зависимый от
штаба бригады, а желательно и флота орган, который бы занимал-
ся сбором и анализом всей имеющей отношение к делу информа-
ции. Только в этом случае можно было рассчитывать на получение
результатов — более-менее приближающихся к действительности.
Именно по такому принципу создавались подобные органы у на-
ших союзников. Примеры создания аналогичных структур были и
у нас. Так, например, в 1941 — 1942 гг. в сухопутной армии сформи-
ровали институт офицеров Генерального штаба. Эти офицеры на-
ходились при штабах объединений и соединений и могли, не опа-
саясь для себя неприятных последствий, доложить «наверх» о ре-
альных боевых успехах своих «подшефных». Хотим мы это признать
или не хотим, но без таких офицеров скорее всего было бы невоз-
можно оперативное управление войсками фронтов из Ставки, где
постоянно формировалась и обновлялась картина положения сто-
рон на всем советско-германском фронте.
Наркомат ВМФ на такие меры не пошел. Правильнее было бы
Даже сказать, что никто подобных мер не предлагал. Не вносились
такого рода предложения, вот они и не рассматривались. Попытки
навести порядок с донесениями имелись, можно даже сказать, что
велась постоянная работа в этом направлении (вот только ее ре-
657
зультаты не помешали в конечном итоге завысить успехи подвод-
ников в несколько раз).
Все началось с директивы наркома № 602/ш от 21.11.1942. «В
оперативные сводках, — писал Н.Г. Кузнецов, — допускаются фло-
тами сообщения о потерях противника, недостаточно проверенные и
подтвержденные фактами. Недостаточная строгость к донесениям
нижестоящих инстанции вызвала и недостаточно ответственное
отношение к своим докладам. Приказываю всякие донесения давать
только после проверки, возложив персональную ответственность за
правдивость на начальников штабов».
Далее последовал запрос временно исполнявшего должность
начальника ГМШ контр-адмирала Ю.А. Пантелеева в адрес началь-
ника штаба СФ от 19.01.1943: «Прошу сообщить для доклада НК ВМФ
на основании каких наблюдений, или каких-либо данных — шта-
бом СФ в оперсводке №188-41 доносилось, что ПЛ «М-174» по-
топила 2 транспорта противника в районе Петсамо». К запросу
прилагались показания военнопленного из состава 55-го противо-
танкового дивизиона вермахта, подразделение которого в сентябре
1941 года выполняло роль противокатерной батареи на рейде Ли-
нахамари. Согласно этим показаниям, атака советской подводной
лодки 26.09.1941 г. оказалась безуспешной. В своем ответе в адрес
ГМШ начальник Штаба флота указал, что данные в оперсводку
были внесены «на основании устного доклада командира ПЛ Его-
рова». В результате произошедшего масштабного разбирательства
15.07.1943 г. начальник Штаба СФ дал указание командиру брига-
ды ПЛ об «исключении из списка торпедированных в Петсамо в
1941 году транспортов подводными лодками «М-171», «М-172»,
«М-174». Транспорты исключили, цифры в звездочках на рубках
исправили. После приказа наркома ВМФ № 0408 от 03.06.1943 для
победного доклада в обязательном порядке стали требоваться и
взрывы, и результаты наблюдения за целью в перископ. Без такого
наблюдения цель засчитывалась не потопленной, а только повреж-
денной. В успехе же «атак с взрывами» все равно никто не сомне-
вался. В начале 1944 года командиров уже стали резко критиковать
за погружение после залпа и отказ от последующего наблюдения.
20.06.1944 г. Тураев в вышеописанной атаке первым на СФ осуще-
ствил непрерывное наблюдение за целью с момента залпа до момента
попадания торпед, а в последующие месяцы это стало стандартной
процедурой, предписанной всем командирам. Точность наблюдений
658
повысилась, но, поскольку в последние месяцы боев на Севере под-
водники совершали сравнительно немного атак, на общих резуль-
татах это мало отразилось, тем более что теперь вместо «потоплен-
ных» увеличивалось число «поврежденных».
Пытались навести порядок и с ежеквартальными отчетами бри-
гад и прочих соединений. 28.08.1943 вышел приказ наркома ВМФ
№ 0656 «О новых сроках и повышении качества представляемых
отчетов о боевой деятельности воюющих флотов». В нем Н.Г. Куз-
нецов без обиняков заметил, что сроки и качество направляемых в
ГМШ отчетов остаются неудовлетворительными. Далее он писал:
«Основными причинами такого положения являются:
...2. Установившаяся в штабах флотов (флотилий) вредная прак-
тика «исправлять» отчеты перед их представлением, производя ко-
ренную переделку содержания выводов, стиля изложения и т.д...
4. Не высокая культура отчетов как донесений, обобщающих бое-
вой опыт. Из-за «боязни» объективно показать и отрицательные сто-
роны боевой деятельности, штабы представляют часто отчеты не-
полноценными, через-чур «приглаженными» и, что хуже всего, как
правило, к отчетам не прилагаются копии основных оперативных до-
кументов...»
Доставалось за непроверенные успешные доклады не только
Северному, но и другим флотам. Так, в приказе наркома № 00260
от 20.12.1944 «О проверке боевой деятельности Краснознаменного
Балтийского флота» имеются следующие строки: «в) Результаты
торпедных атак подводных лодок не проверяются, а это приводит к
ложному представлению об эффективности их использования. Рази-
тельным примером является официально зафиксированный случай по-
топления одним четырехторпедным залпом подводной лодки «Щ-307»
одновременно трех транспортов противника, стоявших на глубинах
8—10метров у входа в Виндаву, по которому абсолютно никакой про-
верки ни аэрофоторазведкой, ни другими средствами сделано не было».
После таких фраз невозможно поверить в то, что Н.Г. Кузнецов сам
не сомневался в правдивости поступавшей с флотов статистики ус-
пехов. Но если сомневался, почему не предпринимал ничего кар-
динального, чтобы поднять качество этой статистики?
Фактически задумываться над тем, чтобы критически осмыс-
ливать и ставить под сомнение «успешные» по докладам атаки, ста-
ли только в начале 1945-го. Н.И. Виноградов, ставший к тому вре-
мени начальником Управления подводного плавания ВМФ, в сво-
659
ей директиве № 124669с от 09.04.1945 писал: «...Отмечено, что раз-
бор боевых действий, особенно торпедных атак, не является подроб-
ным и детальным анализом действий командира ПЛ, и что такой раз-
бор действий маскирует все допущенные ошибки командира ПЛ при
выходе в атаки, в частности это отмечено по действию командира
ПЛ «С-5/» /0.10.1944г., где отмечено, что командир нервничал и был
не уверен в своих действиях и знаниях...» Попытка такого разбора
натолкнулась на яростное сопротивление с мест. Обеспечивавший
в том походе командира «С-51» К.М. Колосова комдив И.Ф. Куче-
ренко направил в адрес УПП докладную записку, в которой кате-
горически не соглашался с мнением Виноградова и доказывал, что
и действия во время атаки, и послепоходный разбор осуществля-
лись правильно. А дальше война закончилась, и все «встало» на свои
места. «Победителейне судят», — написала в свое время Екатерина
Великая, и эта идея в разных редакциях довлеет над нами и по сей
день.
В заключение раздела хотелось бы осветить еще один неболь-
шой, но очень важный вопрос: почему именно происходили столь
значительные завышения результативности, или какова в этом доля
ответственности самих командиров лодок, представлявших «черес-
чур оптимистические» доклады?
Сразу хотелось бы оговориться: намеки со стороны некоторых
современных исследователей на «шкурнические» соображения ко-
мандиров (то есть преднамеренные ложные доклады ради наград
или денежных премий, которые были введены все тем же прика-
зом №0408 от 03.06.1943) нс находят практического подтвержде-
ния в документах. Политотдел тщательно следил за политико-мо-
ральным состоянием подводников, и. если бы что-то такое име-
лось. оно нашло бы свое отражение в попитдонесениях. После бе-
сед с некоторыми ветеранами выяснилось, что по поводу
нескольких командиров такие подозрения со стороны их коллег все
же имелись. Имена этих командиров (не более чем по одному-два
на флот) мы до более углубленной проверки оглашать не станем. В
любом случае такие явления были единичными. Другое дело, что
своей жесткостью при разборах походов командование фактически
третировало командиров-неудач ни ков, заставляя их любой ценой
повысить свой статус. Испытывали давление командиры и со сто-
роны подчиненного личного состава (обэтом подробней в 15-й гла-
ве). И нет никакой гарантии, что в таких вот условиях некоторые
660
командиры действительно не находили другого выхода, как до-
бавить к докладу некоторую долю фантазии (вышеописанный
пример с атакой «С-14» В.П. Каланина 13.07.1944 г.). И все-таки
это было скорее исключением из правил, но что тогда являлось
правилом?
Давайте на секунду задумаемся над вопросом: почему сами фут-
болисты не судят ход своего футбольного матча? Ответ очевиден:
они — заинтересованные лица. Командир подводной лодки да в
общем-то и отвечающие за его действия командиры дивизиона и
бригады тоже могут быть отнесены к данной категории. Можно
много и долго рассуждать о честности, партийном долге и ответ-
ственности за доклады, но это не изменит сути проблемы. Коман-
диры всеми силами старались нанести ущерб ненавистному врагу,
и для того, чтобы убедить их, что все старания экипажа подлодки
пошли прахом, требовалась серьезная аргументация, а ее ни у кого
не имелось. Более того, в своем боевом донесении командир лодки
не только имел право, но и был обязан сам доложить свои сообра-
жения по поводу успеха или неуспеха произведенных торпедных
атак. Прочитав, пусть даже и не очень похожее на правду донесе-
ние, командование становилось перед нелегким выбором: «пове-
рить» в успех и продолжить работу по обучению и воспитанию ко-
мандира или высказать свое несогласие, а значит, и недоверие ему.
Последнее, по логике, должно было привести к снятию командира
с должности и поиску новой кандидатуры. Специального резерва
готовых командиров на флотах не имелось. Следовало подобрать
такого человека из числа помощников или — реже — флагманских
специалистов бригады, обучить его, но при этом не имелось ника-
кой гарантии, что новый командир после проверки боем окажется
лучше старого. Неудивительно, что командование старалось дер-
жаться за командиров и с середины 1942 года шло на радикальные
шаги только в случае крайней на то необходимости. В итоге пози-
цию командования при разборе результатов атак часто можно было
характеризовать пушкинской фразой: «Ах, обмануть меня не труд-
но, я сам обманываться рад!» Более принципиальную позицию за-
нимали начальники флотских отделов Подводного плавания, но ко-
мандиры бригад подлодок были подчинены им только в специ-
альном, а не в прямом отношении. Начальники ОПП имели право
высказывать и высказывали свое мнение по каждому боевому по-
ходу, но определяющей силой были не они, а непосредственные
661
начальники комбригов — командующие флотами. У последних бри-
гады подводных лодок являлись важным, но далеко не единственным
компонентом сил. Систематическая боевая деятельность, которую
вели подводный силы флотов, не требовала к себе такого напряжен-
ного внимания, как, например, операции по встрече союзных карава-
нов или десантные операции. К вопросам действий на вражеских ком-
муникациях командующие обращались периодически, в результате
чего бригады подводных лодок большую часть времени «варились в
собственном соку». Некоторые вопросы «неожиданно» всплывали
только при посещении флота высоким начальством в лице наркома
Н.Г. Кузнецова. О каком уровне руководства бригадой подлодок ЧФ
со стороны командования флотом могут говорить следующие замеча-
ния, высказанные наркомом при посещении бригады в марте 1943
года?
«37. Разборы боевой деятельности ПЛ никогда в масштабе брига-
ды ПЛ не проводятся (ни с командирами ПЛ, ни с командирами ди-
визионов ПЛ). По оперативным вопросам с командирами ПЛ не бе-
седуют. Из-за отсутствиядостаточного количества боевой подготовки
командиры ПЛ начинают отставать в своей подготовке.
32. Некоторые ПЛ отправляются в поход слабо подготовленными
(проводя лишь 10 учебных атак) с непроверенной девиацией; шумо-
пеленгаторы не на всех ПЛ содержатся в порядке. БП со стрельбами
ПЛ проводится только в Очемчири, между тем командир БПЛ там
почти не бывает.
33. Дисциплина среди начсостава БПЛ и соблюдение уставного
распорядка дня не на должной высоте. Командование бригады при
этом не показывает положительного примера.
34. Общее впечатление от БПЛ осталось плохое. Начсостав БПЛ
не сплочен (взаимные обвинения). На дивизионах ПЛ (типа «М») со-
здались совершенно ненормальные взаимоотношения политсостава
с командирами ПЛ. Командир БПЛ контр-адмирал Болтунов не вел
вперед БПЛ, в море пошел только после получения прямого указания
об этом. Новому командиру БПЛ необходимо начать самому с похо-
дов в море. Военному Совету ЧФ необходимо провести ряд меропри-
ятий по улучшению организации взаимодействия ПЛ с другими сила-
ми ЧФ и в первую очередь с ВВС.
35. На Чф, не в пример другим флотам, нетерпимо мало заботы про-
явлено о командном составе ПЛ (награждения, бытовые вопросы, нор-
мальный отдых в базе). Личный состав ПЛ необходимо разгрузить от
662
чрезмерной работы после похода (по 12—14 ч). Время на БП перед по-
ходом увеличить. Лучше иметь 5—4 ПЛ в море, при условии проведе-
ния ими полной БП. Надо не лишать командиров ПЛ необходимой ини-
циативы в походе. Вредное настроение, будто «ничего ПЛ на ЧФ
сделать не могут» — необходимо ликвидировать».
Справедливости ради надо заметить, что постоянные завыше-
ния достижений в докладах командиров — не отечественное изоб-
ретение. Одной из наиболее качественно поставленных служб кон-
троля за донесениями обладали англичане, которые еще с 1936 года
вели ежедневный контроль за местоположением и состоянием каж-
дого крупного надводного корабля флотов «оси». Результаты атак
по ним целенаправленно проверялись при помощи аэрофотосъем-
ки, агентурной разведки, радиопеленгования и расшифровки со-
общений. Сбор и анализ материалов осуществлялся в специальном
отделе Оперативного разведывательного центра Адмиралтейства.
Так вот, несмотря на то что возможности англичан в данном отно-
шении превосходили наши на порядок, а то и на два, они завыша-
ли успешность своих торпедных атак по вражеским кораблям ос-
новных классов почти в два раза. В одном из документов, передан-
ных англичанами нам в конце войны, содержались весьма любо-
пытные данные по результатам торпедных атак их субмарин с
начала Второй мировой войны до 30.06.1943 г. Оценить, насколько
они завышали свои результаты, можно из следующей таблицы:
Таблица 13.1.3.
Расчетная и реальная результативность британских подводных
лодок по боевым кораблям основных классов флотов «оси» за
период с 03.09.1939 по 30.06.1943
Класс корабля Число торпедных атак Число атак, определенных как успешные в годы войны, % Реальное число успешных атак, определенное по послевоенным данным, % Кратность завышения
Линкор 9 3 (33%) 2(22%) 1.5
Крейсер 36 30 (83%) 14 (38%) 2.1
Эсминец, мииииосец 38 24 (63%) 13(34%) 1.85
, Подлодка НВ 41 (35%) 24 (20%) 1.7
Biero 201 98 (49%) 53 (26%) 1,85
Примечание. Так называемые карманные линкоры учтены нами как
крейсера, хотя в английских материалах указание на это отсутствует.
663
Состояние дел с проверкой донесений характеризует и выше-
описанный пример с атакой Н.А. Лунина на линкор «Тирпиц».
После атаки 05.07.1942 г. представители британского Адмиралтей-
ства неоднократно поздравляли командование СФ с одержанным
боевым успехом, параллельно же предпринимались шаги по уста-
новлению реальности. Все британские усилия, включая наблюде-
ние за линкором членов норвежского сопротивления, однозначных
результатов не дали, тем более что в конце 1942-го корабль прохо-
дил докован ие в Тронхейме. Несмотря на это, вернувшийся из дли-
тельной командировки в Англию в феврале 1943 года Герой Совет-
ского Союза Н.П. Египко жаловался, что еще до его отъезда один
из британских офицеров поинтересовался подтверждением успеш-
ности атаки Лунина, поскольку, по их данным, линкор «целый и
невредимый вернулся в порт». Египко ответил — «поживем, уви-
дим!» Окончательно отсутствие попаданий британским специали-
стам удалось установить лишь в конце 1945 года, после изучения
трофейных документов. С того момента за рубежом стали открыто
писать, чю попаданий в «Тирпиц» нс было, но эти заявления у нас
объяснялись наступлением «холодной войны». Лишь на рубеже
1960—1970-х годов, после знакомства с копиями документов, ко-
торые несколько раз частным порядком направлялись зарубежны-
ми историками нашим, факт отсутствия попаданий был признан в
«закрытых исследованиях», но не на «ветеранском» и «народном»
уровнях.
Вообще же очень быстро, примерно в течение пяти — десяти лет
с момента окончания войны, наши бывшие союзники и противни-
ки проверили свои боевые счета по данным противоположной сто-
роны. Возможно, для кого-то это было не слишком приятным ме-
роприятием, связанным с «некоторым неудобством» за получен-
ные кресты и звезды. Так, например, очень мало подтвердилось по-
бедных рапортов у германского подводного «аса», кавалера
рыцарского Креста с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами
(всего 27 награждений данной степенью в вермахте и только два —
в подводном флоте) Альбрехта Бранди. При жизни (Бранди умер в
1966 году) боевой счет героя-подводника был проверен, в резуль-
тате чего «ас» даже не вошел в список 52 германских командиров-
подводников, потопивших корабль с суммарным тоннажем более
50 000 т. И чю? Да ничего, особенно просто в послевоенное время
историки стали уделять больше внимания тем, у кого боевой счет
оказался выше. У нас же подобная работа на официальном уровне
664
ло сих пор не проделана, в результате чего мы сами поставили себя
в крайне уязвимое положение не только в глазах историков всего
мира, но и в глазах самих россиян, которые благодаря возможнос-
ти доступа к альтернативным источникам информации не знают,
чему верить и как все это объяснить! Вообще же тема современной
методики установления боевых успехов и полученные благодаря ей
результаты требуют отдельного разговора, к которому мы обязатель-
но вернемся позднее.
Возможно, кому-то из читателей, особенно ветеранам войны,
вес вышеизложенное покажется «чернухой», специальной подбор-
кой компромата. Увы... Победы, конечно же, были, был героизм,
было высокое воинское мастерство у целого ряда командиров. Мы
этого не отрицаем, наоборот, готовы вместе со всеми радоваться
каждому вновь обнаруженному в архивных документах факту дей-
ствительного успеха. Но это все эмоции, а реальность заключается
в 1 ом, что наши достижения, как отмечалось ранее, оказались мно-
юкратно завышены: подлодок СФ — в 5,5 раза, подлодок КБФ и
ЧФ примерно — в 2,5 раза. Факты — упрямая вещь, и они требуют
своих объяснений. Пускай и не всегда лицеприятных. Сейчас пока
заострим внимание только на одном моменте: методика подведе-
ния итогов боевых походов в целом и торпедных атак, в частности,
оказалась далеко не идеальной и давала мало практического мате-
риала для совершенствования тактики подводных лодок и повы-
шению уровня конкретных командиров.
13.2 . БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА В ГОДЫ ВОЙНЫ
Мы уже писали о влиянии, которое оказали первые недели вой-
ны на внутренний уклад жизни подводного флота. Боевые походы,
прочие боевые действия с участием подводников моментально
аннулировали порядки мирного времени, в том числе и боевую
подготовку. Вот как этот период ретроспективно описывался в при-
казе наркома ВМФ № 050 от 18.01.1943: «В начальный период войны
боевой подготовкой на воюющих флотах перестали заниматься
(если не считать незначительной подготовки мобилизуемых судов
11 входящих в строй новых кораблей), мотивируя это якобы достаточ-
ностью практики, получаемой флотом в процессе его боевой деятель-
ности, отчасти — помехами, возникшими для БПсо стороны противни-
ка (особенно его ВВС); вместе с этим и органы БП на флотах (отделы
665
БП) стали использоваться не по назначению. Да и время, запланиро-
ванное на БП вводимых в строи кораблей, использовалось большей ча-
стью, вместо того, на их ремонтные работы. В ряде случаев корабли
отправлялись на выполнение боевой операции неподготовленными и
только там, учась в бою, обнаруживали свои недочеты и за это рас-
плачивались дорогою ценой».
Но дело было не только в том, что слабо готовились экипажи
новых кораблей. Уже первые боевые столкновения выявили такое
гигантское расхождение между уровнем БП, достигнутым в мир-
ное время, и требованиями войны, что пришлось принимать экст-
ренные меры. Одной из них был приказ наркома ВМФ № 0733 от
09.08.1941 «О боевой подготовке Военно-Морского Флота СССР
на военное время». Вот его основные положения:
«В целях повышения подготовленности соединений, кораблей и ча-
стей к выполнению боевых задач ПРИКАЗЫВАЮ:
/. Боевую подготовку соединений, кораблей и частей проводить
повседневно с учетом боевой обстановки, построив ее в соответствии
с требованиями военного времени.
2. В обучении особое внимание обращать на подготовку соедине-
ний, кораблей и частей к успешному выполнению ближайших боевых
задач.
3. Личный состав обучать и тренировать в первую очередь дей-
ствиями по боевому использованию оружия и механизмов с учетом
полученного боевого опыта.
4. Начальствующий состав учить и тренировать в использовании
боевых средств в бою... Командирскую учебу строить на основе разбо-
ра проведенных боевых действий своего соединения, изучения такти-
ки противника и выработки новых тактических приемов в разреше-
нии поставленных боевых задач.
5. ...
6. Изыскивать все возможности для фактического проведения
минимума огневых задач перед выходом корабля, части в операцию.
7....
8. Опыт боевой подготовки лучших соединений, кораблей и частей
и опыт боевых действий немедленно переносить на другие соединения,
корабли и части.
9. Обобщать материал по боевой подготовке и опыту боевых дей-
ствий по использованию оружия и техники по мере его поступле-
666
ния и обработки штабом флота, флотилии высылать в УБП для вне-
дрения на другие флоты.
10. Руководство и контроль БП, обобщение боевого опыта по
использованию оружия, технике и тактике, осуществлять через от-
делы боевой подготовки и отделы подводного плавания».
Эти указания оставались в силе на протяжении всей войны, а
последующие приказы и директивы несколько раз указывали, что
положения приказа № 0733 выполняются не в должной мере или
даже игнорируются.
В качестве общих недостатков отмечалось следующее:
— слабая практическая отработка всех упражнений и задач КПЛ
(особенно торпедных стрельб), связанных с использованием поли-
гонов БП, что в большей или меньшей степени было связано с
объективно существовавшей угрозой со стороны противника;
— недостаточно изучалась новая техника, ее боевые возможно-
сти и связанные с этим тактические приемы;
— «наблюдается общее нежелание командирскую учебу на кораб-
лях, в частях и на соединениях проводить в форме игр и групповых уп-
ражнений (что требует подготовительной работы)» — цитата из
приказа № 0050 от 18.01.1943. Основной формой занятий коман-
шрекой подготовки были лекции и беседы (пассивные формы), а
менее распространенными являлись занятия на тренажерах. Про-
водилось мало или не было вообще самостоятельных подготовок и
семинаров. Тактические игры и групповые упражнения медленно
прокладывали себе дорогу и окончательно вошли в практику БП
подводного флота только в 1943—1944 гг. Особой формой занятий
являлось подведение итогов боевых походов, содержание которых
описывалось в предыдущем разделе. На разборе материалов похо-
да должны были присутствовать все командиры лодок, но выска-
зывались они, за исключением «виновника торжества», исключи-
тельно по желанию;
— ни теоретически, ни практически не отрабатывались груп-
повые действия подлодок;
— не отрабатывались или слабо отрабатывалось взаимодействие
подлодок с другими силами флота (надводными кораблями и ВВС),
даже тогда, когда эти силы непосредственно обеспечивают действия
подлодок;
— кроме того, в первую половину войны (например, в приказе
№ 050) отмечалось, что «отстает тактическая подготовка команда -
667
ров подводных лодок, их умение оценить создавшуюся обстановку и
принять на основе этого правильное решение поставленной боевой за-
дачи». Те, кто проводил занятия, больше склонялись к вколачива-
нию в головы командиров готовых схем действий, чем к творче-
скому подходу — поиску и обучению нескольким возможностям
выполнить поставленную задачу. Впоследствии этот недостаток, по
мнению командования, был в основном изжит. В конце войны в
качестве постоянных задач на отработку в холе БП подводных сил
флотов фигурировали (из приказа НК ВМФ № 0210 от 27.04.1945
«Итоги боевой подготовки за зимний период 1944—1945 гт. и зада-
чи на летний период»):
«а) отработать тактическое взаимодействие как для совмест-
ных действий в море между собой, так и с надводными кораблями;
б) отработать взаимодействие с авиацией для взаимного наве-
дения;
в) отработать выходы в атаку и торпедные стрельбы по тихо-
ходным и быстроходным кораблям с использованием радиолокаторов
и гидроакустики».
Получается, что задача подготовки командиров и экипажей под-
лодок к атакам с использованием обычных перископов нарком счи-
тал выполненной...
Как же проходила боевая подготовка подводных сил воевавших
флотов?
Северный флот
В первые месяцы войны плановая боевая подготовка БПЛ СФ
была прекращена и возобновилась л ишь с августа — сентября 1941
года. Во второй половине года из 20 занятий с командирами по БП
проведены всего семь групповых упражнений и одна тактическая
игра, а остальные прошли методом лекций и бесед. Что касается
тематики занятий, то она в основном отвечала требованиям теку-
щего момента, если не считать отсутствие в течение длительного
времени внимания к вопросам противоминного обеспечения дея-
тельности субмарин. Например, такой важный вопрос, как действия
подлодки после касания минрепа якорной мины, стал отрабаты-
ваться только с начала 1943 года, уже после тяжелых потерь, поне-
сенных в течение предыдущей кампании.
Основным направлением БТ экипажей стала подготовка к дей-
ствиям на морских сообщениях противника. Планирование шло по
668
упрощенной схеме, на короткие промежутки времени. На бригаде
составлялся недельный, а на подводных лодках — суточный план
боевой подготовки. Было разрешено несколько сокращать перечень
упражнений, подлежащих отработке. Сроки сдачи курсовых задач
устанавливались сжатые. В сутки личный состав работал по 14—16 ч.
При этом обязательно отрабатывались упражнения по управлению
лодкой в надводном и подводном положении, при погружении и
всплытии, а также по уклонению от таранного удара. Некоторые
1адачи, особенно по использованию оружия, засчитывались по ре-
1ультатам боевых действий. В 1941—1942 гг. на флоте так было зач-
тено около 40% курсовых задач. Вместо учебных торпедных стрельб
производилась только прострелка торпедных аппаратов торпедо-
болванками и воздухом, да и то в основном подводными лодками,
вышедшими из ремонтов. Только с 1943 года перечень обязатель-
ных задач курса был дополнен, а огневые зачетные упражнения ста-
ли проводиться с фактической стрельбой торпедами на полигоне.
За год удалось отработать 106 (84 дневных и 22 ночные) учебных
торпедных атак, в том числе 61 с фактическим выпуском торпед.
Но даже после этого боевая подготовка тормозилась из-за не-
достатка средств обеспечения, включая корабли-цели и Торпедо-
ловы. На флоте за 1944 г. из 88 запланированных выходов на тор-
педные стрельбы в полигоны по этой причине не состоялось 34.
Для безопасности охраны полигонов в районе о. Кильдин требова-
лось выделять три-четыре самолета для предварительного поиска
вражеских подводных лодок, два-три катера типа МО для непос-
редственного охранения подводной лодки в полигоне, корабль-цель
и торпедолов. Кроме того, на аэродроме в готовности к вылету де-
журило звено самолетов с задачей отражения налета германской
авиации. Из-за необходимости выделять столь значительное обес-
печение эти полигоны задействовались только в крайних случаях.
Обычно подводные лодки пользовались стесненными полигонами
в Кольском заливе. В результате в боевой подготовке значительное
место занимали учебные торпедные атаки на приборах торпедной
стрельбы в специальном кабинете. О том, насколько интенсивно
использовался такой кабинет, говорит следующий факт: в конце
1944 года его начальник мичман А. Круль был награжден орденом
Красной Звезды за проведение в течение войны 500 занятий с офи-
церами, на которых было выполнено около 2700 учебных атак.
669
С 1942 года укоренилась практика разборов боевых походов с
различными категориями офицеров. Доклад делал сам командир
лодки, вернувшейся с задания. С замечаниями и предложениями
выступали командиры и офицеры других подводных лодок, коман-
диры дивизионов. Заключал разбор командир бригады. Организо-
вывались встречи по обмену опытом между офицерами, старшина-
ми, матросами, уже участвовавшими в боевых походах, и теми, кто
к ним еше только готовился.
Основным направлением в специальной подготовке офицеров
являлись изучение и внедрение опыта эксплуатации материальной
части в боевых походах, освоение нового оружия и технических
средств, новой техники, всесторонний анализ аварий и поломок,
ремонтная подготовка. Занятия, как правило, велись в масштабе
дивизиона или бригады под руководством флагманских специали-
стов, которые непосредственно перед боевыми походами на сбо-
рах командиров боевых частей ставили конкретные задачи и дава-
ли рекомендации по использованию материальной части в море.
Завоевали признание технические конференции и сборы офице-
ров по специальности. К сожалению, на флоте катастрофически не
хватало учебных приборов, пособий, практического и учебного бое-
запаса, особенно тех образцов, которые были приняты на вооруже-
ние уже в ходе войны. Так произошло, например, с торпедами
ЭТ-80 и 53-39, поступившими на флот в 1943 году. Порой не име-
лось даже плакатов и чертежей нужных образцов. Мало подавалось
на соединения и учебных мин.
Большое значение придавалось борьбе за живучесть. В специ-
ально оборудованном учебно-тренировочном отсеке моряки учи-
лись бороться с водой и пожарами. Если в 1942 году таких учений
было 47, то в 1944 году — уже 150. Ими обычно руководил помощ-
ник флагманского механика инженер-капитан 2 ранга Л. Мирош-
ниченко.
С 1943 года на СФ возобновилась такая важная форма БП, как
учения в море. Например, в январе того года «К-3» (командир —
К.И. Малофеев) и «К-22» (командир — В.Ф. Кульбакин) участво-
вали в двухсуточном тактическом учении, в ходе которого отраба-
тывали совместное плавание днем и ночью в надводном и подвод-
ном положении, двухстороннюю связь в подводном положении при
помощи ГАС «Аздик», совместные торпедные атаки и уклонение
от противолодочных сил противника. Вопросы для отработки выб-
670
ради не случайно — 3 февраля подлодки ушли в групповое крей-
серство к берегам противника, но. поскольку это был первый опыт
подобного использования подводных лодок, маловероятно, чтобы
за двое суток все эти вопросы оказались освоены в достаточной мере.
Для надежного взаимодействия с авиацией организовывались
совместные занятия командиров подводных лодок и летчиков с
отработкой практических вопросов на тактических учениях в море.
В январе и феврале 1944 года на флоте проводились две операции
«РВ», когда лодки пытались действовать против конвоев против-
ника по наведению с разведывательных самолетов. Из-за отсут-
ствия опыта подобного взаимодействия, нерешенности вопро-
сов боевого управления и плохой работы связистов в ходе опера-
ций не удалось добиться ярко выраженных успехов, даже с уче-
том обычных их завышений. В марте и апреле субмарины
действовали старыми методами, что совершенно не устраивало
ни командование флотом, ни командира бригады И.А. Колыш-
кина. Решили провести специальное учение. «Начали мы с того, —
вспоминал Колышкин, — что провели с летчиками штабную игру
на картах. Наши штабы прикидывали и уточняли варианты совме-
стных действий. Им была поручена разработка двустороннего уче-
ния с участиемлодок, авиации, надводных кораблей. И хоть на море
ни на час не утихала война — обстановка все время оставалась на-
пряженной, на учете была каждая лодка, каждый самолет и надвод-
ный корабль, — учение было проведено. Ведь дело-то замышлялось боль-
шое, требовавшее очень четкого согласования и взаимодействия, и под-
готовиться к нему надо было основательно, чтобы не «наломать дров».
В конце апреля конвой «противника» вышел в море. В состав охра-
нения, прикрывавшего транспорт, входили надводные корабли разных
классов, вплоть до эсминца. Мы с главным штурманом ВВС как раз и
расположились на этом эсминце.
Путь наш, естественно, пролегал вдоль своих берегов. Но обста-
новка учения была, как говорится, максимально приближенной к бое-
вой. И это без всякой натяжки. Ведь каждую минуту в воздухе могли
появиться не условно вражеские, а самые настоящие немецкие само-
леты. В водах, по которым мы проходили, могли таиться фашистс-
кие подводные лодки. Да, может быть, они и действительно находи-
лись там. Словом, все виды обороны мы осуществляли фактически и в
полной мере.
671
На переходе конвой несколько раз обнаруживали самолеты-раз-
ведчики противостоящей стороны. Данные о нашем месте, курсе, ско-
рости и порядке построения в ордере они сообщали в базу и на лодки,
развернутые на позициях ожидания. После этого лодки шли на сбли-
жение с нами, прорывали охранение и «атаковывали» транспорт. Де-
лали они это здорово. Душа радовалась, когда наблюдал я за их дей-
ствиями со стороны.
Учение это было тщательно разобрано. Оценку оно получило вполне
хорошую. Обнаружились и отдельные шероховатости, «узкие места»,
на устранение которых были потом направлены усилия обоих шта-
бов. Польза от этого была большая». К сказанному необходимо до-
бавить, что учения действительно помогли значительно улучшить
взаимодействие между разведывательной авиацией и подлодками,
но, поскольку вопросы, непосредственно связанные с тактикой
торпедных атак, остались на прежнем уровне, существенного уве-
личения потерь противника в последующих операциях серии «РВ»
добиться не удалось.
С ноября 1944 года подлодки СФ фактически прекратили учас-
тие в боевых действиях, в связи с отсутствием коммуникаций про-
тивника в зоне оперативной ответственности флота. С 20.05.1945
по 05.06.1945 флот инспектировался представителями Главного
морского штаба, по результатам чего появился приказ наркома
№ 00125. В «положительной» части приказа упоминания о БПЛ СФ
отсутствовали, чего, правда, нельзя сказать о разделе недочетов.
«Тактическиеучения, — гласил приказ, — практические торпедные
атаки и минные постановки в 1945г. не производились, а поэтому при-
обретенный боевой опыт начинает утрачиваться. Боевая подготов-
ка на подводных лодках проводится преимущественно методом игр,
групповых упражнений и тренировок в кабинетах.
На подготовку вновь прибывшего на подводные лодки офицер-
ского состава не уделено должного внимания и в первую очередь
по изучению устройства подводных лодок и их материальной час-
ти. (Смотрите цитату из мемуаров К.М. Сергеева, приведенную
нами в разделе 6.3. — Примеч. авт.)» Таким было состояние уровня
БП на флоте к концу войны.
Краснознаменный Балтийский флот
Здесь занятия по БП были восстановлены только с наступле-
нием зимы 1941/42 г. В связи стем, что корабли в этот момент вмерз-
672
л it в лсд Невы, боевая подготовка на первом этапе осуществлялась
по категориям и специальностям.
Командирская учеба нацеливалась на изучение опыта действий
лодок в 1941 году. При этом особое внимание обращалось на мето-
ды и тактику форсирования минных заграждений, представлявших
главную опасность в условиях Финского залива. Теоретические за-
нятия с командирами проводили преподаватели Военно-морской
академии, что весьма и весьма положительно отразилось на их ка-
честве. Начиная с 15 марта на восстановленном своими силами
учебном приборе торпедных атак (по-видимому, в документах речь
идет о приборе, находившемся в учебном корпусе УОПП им. Ки-
рова; УОПП в 1941 году был в основном эвакуирован, но прибор в
1942 году воссоздали с использованием запасных деталей) коман-
диры приступили к тренировкам. С начала года до конца кампа-
нии было проведено 2012 тренировочных атак в дневных и в ноч-
ных условиях. Это составляло примерно по 25 учебных торпедных
атак на каждого командира подводных сил КБФ, допущенного к
самостоятельному несению вахты. Командиры боевых частей за-
нимались под руководством флагманских специалистов по 4,5 ч в
неделю.
Весной 1942 года проводились совместные групповые упраж-
нения с командным составом Охраны водного района (ОВР) по
эскортированию лодок и отрабатывалось взаимодействие сил ОВР
при движении их от Ленинграда до Кронштадта и о. Лавенсари.
В подготовке старшинского и рядового состава главное внима-
ние обращалось на отработку действий на боевых постах, борьбу за
живучесть подводных лодок, за материальной частью и взаимоза-
меняемость. В типовом недельном распорядке дня назиму 1942 года
для ремонта отводилось 34 ч, на учебу по планам командиров ко-
раблей — 10 ч, на политическую подготовку — 2 ч. Правда, до фев-
раля 1942 года подавляющее число часов, выделявшихся для заня-
1ий по планам командиров, уходило на обучение подводников су-
ХО|Ц (ному бою — фронт был рядом, и угроза штурма Ленинграда
сохранялась. Отличным изучением материальной части подводной
лодки стали ремонтные работы, выполнявшиеся с ноября 1941-го
но июнь 1942 года, хотя и с участием заводских специалистов, но
почти исключительно силами экипажей субмарин.
С окончанием ремонтных работ в начале апреля 1942 года была
начата отработка задач КПЛ-41. Курсовые задачи планировались
673
22 м Морпюв
для каждой лодки не в полном объеме, а дифференцированно — в
соответствии с опытом, подготовленностью конкретного команди-
ра и личного состава. Одновременно с этим были приняты меры к
возвращению опытных специалистов, попавших в 1941 году в бри-
гады морской пехоты и армейские части.
Сама сдача курсовых задач выливалась в немалую проблему.
Подводники отрабатывали маневрирование (втом числе и подвод-
ное) на Неве между Литейным, Охтинским и Железнодорожным
мостами, где глубины нигде не превышали 20 м. После перехода в
Кронштадт перед боевым походом лодка могла успеть осуществить
пару выходов на Большой Кронштадтский рейд. Планировалось
использовать и полигоны к западу от маяка Толбухин, однако прак-
тически это сделать было нельзя из-за невозможности обеспечить
там безопасность кораблей от мин, авиации и катеров противника.
Поэтому командование приняло решение отрабатывать задачи КПЛ
№ I (управление подводной лодкой в надводном положении) и № 2
(управление подводной лодкой при погружении, в подводном по-
ложении и при всплытии) в сокращенном варианте. Стрельбо-
вые задачи засчитывались по результатам атак, выполненных на
приборе торпедных атак. Из боевых упражнений производилась
только прострелка торпедных аппаратов торпедоболванками и воз-
духом. Остальные элементы отрабатывались уже непосредственно
в ходе боевого похода в устье Финского залива в районе о. Богшер,
где командирам разрешалось задержаться на срок ст 2 до 4 сут.
В качестве примера можно рассмотреть БП в будущем Красно-
знаменной подлодки «С-13» (П.П. Маланченко), которая вступи-
ла в строй только 31.07.1941 г. К 13 августа экипаж субмарины сдал
вступительные задачи по ускоренной программе, и лодка перешла
во 2-ю линию. В течение апреля — июня экипаж сдал первые две
задачи КПЛ. Начальствующий состав изучал правила проводки за
тралами и стрельбы по тихоходной цели. Кроме того, при стоянке
на швартовых было проведено четыре практических занятия по
дифферентовке подводной лодки и несению вахты в подводном по-
ложении. В этих условиях с рулевыми-сигнальщиками прошло пять
учений по управлению рулями, с торпедистами — три учения по
прострелке торпедных аппаратов воздухом, с трюмными — два уче-
ния по погружению и дифферентовке, а также учение по срочному
погружению. За июнь «С-13» совершила четыре выхода на полиго-
ны Невы.
674
В июле с начальствующим составом состоялись занятия по изу-
чению и анализу результатов боевых действий подводных лодок,
выходивших в море в 1942 году, повтор НПЛ и инструкции по ухо-
ду за аккумуляторными батареями в боевом походе. Продолжались
тренировки личного состава на боевых постах. В течение пяти су-
ток отрабатывались элементы по задаче № 2 в масштабе корабля.
Проверка показала, что теоретические знания членов экипажа впол-
не удовлетворительны.
В течение августа с командирами «С-13» проводились заня-
тия по изучению материалов боевых походов подводных лодок
первого эшелона, а также выполнялись учебные торпедные ата-
ки в кабинете торпедной стрельбы. Матросы и старшины изуча-
ли боевые инструкции и занимались окончательным приготов-
лением материальной части корабля к выходу. В боевом походе
со 02.09 по 19.10.1942 г. экипаж подводной лодки потопил три
вражеских транспорта, однако, поскольку курсовые задачи на
практике раньше не отрабатывались, оказались сорванными не-
сколько атак из-за ошибочных действий рулевых-горизонталь-
щиков, торпедистов и трюмных.
Несмотря на беспрецедентно тяжелые условия проведения БП,
ее результаты можно оценить как на удивление успешные. В самом
деле, если в 1941 году балтийские подводники в 23 торпедных и ар-
тиллерийских атаках смогли добиться только двух подтвержденных
успехов (8,7%), то в 1942 году — успехов в 81 атаке (33%), то есть
улучшили свою результативность почти в четыре раза! Это объяс-
нялось, конечно же, не только успехами эрзац-БП, но и подъемом
политике-морально го состояния, а также более качественной ра-
ботой штабов, которые наконсц-то смогли собрать и обобщить до-
статочное количество разведданных. Основной же секрет успеха
заключался в том, что в отличие от предвоенного периода коман-
дование флота и сами командиры подлодок теперь уже точно зна-
ли, с чем им придется столкнуться в море. Жаль, что не всем дове-
лось дожить до этого момента истины.
С конца 1942-го — начала 1943 г. как форма обучения появи-
лись тактические игры, проходившие с участием офицеров обес-
печивающих сил. Проводились: односторонние и двусторонние
тактические игры на темы «Эскортирование подводных лодок си-
лами ОВР», «Форсирование Финского залива в условиях белых
ночей»; групповые упражнения на темы «Прорыв Готландского
675
противолодочного рубежа», «Использование оружия и борьба с
ПЛО противника при действиях на коммуникациях»; двусторон-
няя тактическая игра по взаимодействию с разведывательной авиа-
цией и др. Умение вести борьбу за живучесть корабля приобрета-
лось офицерами на групповых упражнениях на тему «Управление
подводной лодкой в сложной обстановке аварии в результате воз-
действия сил и позиционных средств противника».
В конце 1942 года еще один кабинет торпедной стрельбы начал
функционировать в Кронштадте. В 1943 году ленинградский каби-
нет обеспечил 1588 подводных и 543 надводных учебных торпед-
ных стрельб, кронштадтский — 320 подводных и 234 надводных.
Были внесены коррективы и в подготовку командиров боевых
частей по специальности. Начали проводиться сборы с обобщени-
ем опыта передовых командиров БЧ, иногда даже в общефлотском
масштабе. Штурманы собирались в гидрографическом отделе, а
командиры минно-торпедных БЧ — в арсеналах флота. Завоевали
признание и технические конференции. Сборы по специальности
были организованы и для рядового, и для старшинского состава.
Весной 1944 года обменялись опытом радисты, штурманские элек-
трики, гидроакустики, торпедисты и даже коки. Развернулось со-
ревнование за звание лучшего специалиста.
Увы, но ни весной 1943-го, ни весной 1944-го балтийским суб-
маринам не суждено было вырваться за пределы перегороженного
двойной противолодочной сетью Финского залива. Обстановка
изменилась только в сентябре 1944-го в связи с выходом Финлян-
дии из войны. Тем временем боевая подготовка продолжала разви-
вать свою тематику. Теперь она была направлена на совершенство-
вание тактических приемов торпедных атак (отработка стрельбы
веером), преодолений рубежей ПЛО, способов уклонения от про-
тиволодочных сил, организации взаимодействия с надводными
кораблями и авиацией.
Опыт боевых действий в 1943 году на Ладожском озере подвод-
ными лодками «М-77» и «М-79» показал возможность проведения
там и БП. В июне 1944 года на озеро перешли «М-90», «М-96» и
«М-102», затем в августе — «Щ-307», «Щ-309» и «Щ-310». В Вол-
ховском заливе отрабатывались задачи по управлению кораблем,
применению торпедного оружия в различных условиях, а также спо-
собы ведения разведки. Экипаж каждой подводной лодки сдал по
шесть курсовых задач. На «щуках», кроме того, тренировались в уп-
676
равлснии и торпедных атаках командиры других подводных кораб-
лей КБФ. Любопытны замечания, сделанные командирам подло-
док при отработке учебных торпедных атак. «Матиясевич (коман-
дир подлодки «Лембит». — Примеч. авт.) силуэты кораблей и само-
летов знает. Осмотр горизонта (в ходе торпедной атаки. — Примеч.
авт.) совершенно не производит. Упустил возможность атаки авиа-
носца (интересно, к атаке какого авианосца могли готовить Матия-
ссвича в 1944 году? — Примеч. авт.). Результаты атаки не пронаб-
людал». Последнее замечание также относилось к командиру
«Щ-412» П.П. Маланченко, а командиры «М-102» Н.С. Лесковой
и «Щ-309» НА. Филов пытались осуществлять атаку на полном под-
водном ходу (при подъеме перископа на полном ходу вслед за ним
образуется большой и хорошо заметный бурун).
На последнем этапе, с октября 1944 года, когда подлодки КБФ
резко активизировали свои боевые действия, базируясь на финские
порты, в их боевой подготовке наметился резкий спад. С одной сто-
роны, увеличилась интенсивность боевых действий, с другой —
бригада оторвалась от своей ленинградской учебной базы и рассре-
доточилась подивизионно по разным портам. Лично побывав на
КБФ в начале апреля 1945 года, нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов обра-
тил внимание на боевую подготовку экипажей подлодок и в своем
приказе № 0048 отметил: «Боевая подготовка соединений флота име-
ет следующие недостатки:
/....
2. ...Командиры и вахтенные офицеры ПЛ ПЛ совершенно не про-
водят тренировок на приборах торпедной стрельбы.
3. Подготовка старшинского и рядового состава всех специально-
стей на ПЛ ПЛ недостаточная и отстает от требований, предъяв-
ляемых обстановкой. Слабым местом является отработка команд-
ных пунктов и боевых постов. Контроль за ходом БП неудовлетвори-
тельный».
Часть недостатков расшифровывалась в приказе №0541 от
11.10.1945 «О результатах инспектирования Краснознаменного Бал-
тийского флота» (с 15.09 по 01.10.1945). «...Выявлены следующие круп-
ные недочеты:
3. По боевой подготовке.
Бригада подводных лодок.
Боевая подготовка проводится в упрощенных условиях, поэто-
му сложные приемы атак подводных лодок, отработанные за годы вой-
677
ны, не совершенствуются, — на лицо угроза растерять накопленный
опыт.
План торпедных стрельб выполнен лишь на 50%, всего выпу-
щено 23 торпеды, из них — 2 утоплено.
В результате слабой подготовки и безграмотных действий коман-
дира ПЛ «К-51» капитана 2 ранга Дроздова, последняя на тактиче-
ском учении 13 сентября с. г. попала под винты ЭМ «Грозящий» и только
благодаря случаю избежала катастрофы, отделавшись потерей от-
тяжки носовой антенны.
Научении 27 сентября с.г. ПЛ «Щ-303» донесения о курсе против-
ника дала с ошибкой в 40 градусов, чем ввела в заблуждение команду-
ющего стороной «А».
ПЛ «Л-3» вышла в атаку по кораблям «противника» с недопусти-
мо большим углом встречи, равным 140 градусам.
Подготовка подводных лодок к несению дальнего морского дозора
находится на низком уровне, что подтверждается безобразным слу-
чаем попадания дозорной подводной лодки «М-90» 28 августа с.г. в
тралы шведских кораблей, в результате чего командир вынужден был
всплыть на поверхность, показать флаг шведам и попросить их дать
слабину на трал, чтобы освободиться от него».
Черноморский флот
В первые месяцы войны боевая подготовка была почти совсем
прекращена. Как и на других театрах, внимание уделялось лишь
подводным лодкам, вступавшим в строй после капитального ремон-
та или постройки. Кроме вступительной и первых четырех задач
КПЛ-41, они выполняли по одной дневной и ночной торпедной и
артиллерийской стрельбе. В качестве мишеней, как правило, ис-
пользовались буксиры и катера.
После завершения курса боевой подготовки лодки обычно по-
сылались на дозорную позицию у базы. Там экипажи отрабатыва-
ли несение позиционной службы. Первый боевой поход на враже-
ские коммуникации, как и на других флотах, совершался в обеспе-
чении командира дивизиона.
БП возобновилась в начале августа после вышеуказанного при-
каза наркома. В свободное от походов и ремонтных работ время
стали организовывать учебу с командным и рядовым составом.
Флагманским специалистам дивизионов и бригад предлагалось
больше помогать в организации боевой подготовки личного соста-
678
на подводных лодок и меньше заниматься только инспектирова-
нием.
В соответствии с этими требованиями ежедневно проводились
обшекорабельные или частные учения непосредственно на боевых
постах. Личный состав тренировался в эксплуатации техники, ору-
жия, а также в борьбе за живучесть корабля.
С командирами боевых частей учебу проводили флагманские
специалисты. Основным ее направлением было повышение спе-
циальных знаний, грамотное использование боевых средств и ору-
жия, правильное управление подчиненными в бою. Большое вни-
мание уделялось изучению положительных и отрицательных фак-
тов, имевших место в боевых походах, для чего проводился разбор
походов. Детально разбирались допущенные ошибки, промахи в
эксплуатации механизмов и управлении подводной лодкой. В то
же время обмен боевым опытом между 1-й и 2-й бригадами осуще-
ствлялся недостаточно.
Командиры и их помощники под руководством командиров
дивизионов в кабинете торпедной стрельбы (функционировал в
Севастополе до начала обороны города) или графически на картах
проводили тренировки в торпедной и артиллерийской стрельбах.
В какой-то степени это восполняло отсутствие торпедных и артил-
лерийских стрельб в море. Основная причина отсутствия таких
стрельб — не имелось средств их обеспечения на существовавших
полигонах ЧФ. Новые полигоны уже тогда можно было бы органи-
зовать на базах Кавказского побережья, но из-за сложившейся опе-
ративной обстановки этот вопрос оказался вне фокуса командова-
ния флота.
В сентябре — октябре 1941 -го обе бригады перешли в базы Кав-
казского побережья, которое в тот момент являлось достаточно
безопасным районом базирования. Тем не менее и после этого под-
готовка оставалась в основном теоретической. Проводилась она в
помещениях береговых баз, плавбаз или непосредственно на ко-
раблях. Личный состав тренировался на боевых постах по исполь-
зованию оружия, техники и в борьбе за живучесть и непотопляе-
мость корабля. Командный состав уделял большое внимание изу-
чению боевого опыта и занимался теоретическим освоением ново-
го способа торпедной стрельбы с временным интервалом, для чего
на ЧФ командировывался его «крестный отец» — начальник кафед-
ры тактики подлодок ВМА капитан 1 ранга А. В. Томашевич. Важ-
679
ное значение имела тренировка командиров, помощников и вах-
тенных командиров на приборе торпедной стрельбы, который был
смонтирован в Поти в апреле 1942 года. Прибор был нс лодочным,
а катерным, в связи с чем более-менее полноценно на нем могли
отрабатываться только атаки из надводного положения. Выходы же
в морс на БП в первом полугодии 1942-го были весьма редким яв-
лением. Большую изобретательность в этом вопросе проявило ко-
мандование 2-й БПЛ во главе с М.Г. Соловьевым. Оно использова-
ло любые возможности для проведения торпедных атак с выпус-
ком практических торпед. В качестве целей использовались любые
буксиры, шхуны и прочие суда, заходившие в порт Очамчирс. По
договоренности с их капитанами на последующем переходе в Су-
хуми или Поти они шли в охранении сторожевых катеров и служи-
ли мишенями для подводных лодок. Такую практику командова-
ние бригады старалось дать каждой подлодке перед ее выходом в
боевой поход. Всего в первом полугодии командиры выстрелили
53 практические торпеды.
Для экипажей подводных лодок, вступавших в строй после
окончания постройки или ремонта, перечнем подлежащих отработ-
ке задач КПЛ предусматривались упражнения по управлению ко-
раблем, отражению пулеметным огнем атак самолетов и торпедных
катеров, а также выполнение части артиллерийских стрельб. На-
пример, боевая подготовка личного состава «Л-24» после вступле-
ния ее в состав флота (29.04.1942 г.) протекала следующим обра-
зом. В течение 20 сут была отработана и сдана вступительная задача с
одновременным приемом на корабль всех видов запасов. Затем эки-
паж сделал пять выходов в море для отработки задач по управлению
кораблем и сразу после этого ушел в первый боевой поход.
В августе 1942 года обе бригады объединили в одну. Ес коман-
диром стал бывший комбриг-1 П.И. Болтунов. В отличие от СФ и
КБФ дивизионы продолжали базироваться рассредоточенно, так
что единого уровня проведения БП в них добиться не удавалось. К
тому времени жизнь ЧФ в кавказских базах начала нормализовы-
ваться, правда, из-за отсутствия нормальных возможностей ремонта
подлодок на первое место все больше стали выходить вопросы, свя-
занные с восстановлением боевой мощи. Восстанавливалась она в
первую очередь усилиями самих экипажей, которые были вынуж-
дены трудиться «на железе» по 12—14 ч в сутки. И все же в этот пе-
риод боевой подготовке с выходом в море стало уделяться несколь-
680
ко больше внимания, хотя торпедные стрельбы с выпуском торпед
по-прежнему проводились редко: всего было сделано 176 учебных
атак, выпущено 36 практических торпед. Тем не менее по результа-
там инспектирования ЧФ Н.Г. Кузнецовым (смотрите цитату в кон-
це предыдущего раздела) уровень БП бригады был признан неудов-
летворительным, а П.И. Болтунов был переведен с должности ком-
брига на место начальника флотского ОП П.
По объективным причинам, на которые смена комбригов нс
оказывала никакого воздействия, новому командиру БПЛ А. В. Кре-
стовскому при всем желании существенно поднять уровень БП не
удалось. Продолжительность послспоходовых навигационных ре-
монтов продолжала расти, плановые сроки нс выдерживались, а
сразу после окончания работ командованию приходилось немед-
ленно посылатьлодку в море. Вданной ситуации фактический уро-
вень БП стал снижаться, хотя бы в связи со сменой части команди-
ров, имевших довоенную подготовку, на новых, выдвинутых уже в
ходе войны.
Перед боевым походом каждый экипаж сдавал задачу по ма-
неврированию лодки в подводном положении и выполнял одну-
две учебные торпедные атаки со стрельбой «пузырем» и артил-
лерийскую стрельбу. Одновременно проверялась организация
службы и готовность материальной части. Разрешалось занимать-
ся обучением личного состава в боевом походе — на переходе или
в специально отводимых районах до начала выполнения боевой
задачи.
Мало уделялось внимания тренировкам командиров в прове-
дении торпедных атак на приборе и карте, а выходы для стрельбы
практическими торпедами в морс стали еще более редким явлени-
ем, чем раньше. Дело в том, что большинство полигонов находи-
лось вблизи баз, в районах интенсивного движения наших кораб-
лей. С целью предотвращения атак собственными кораблями под-
водным лодкам приходилось поднимать на перископах флаги для
опознавания. Полигоны в открытой части моря использовались
редко, так как на переходы туда и обратно требовалось длительное
время. К тому же необходимо было прикрывать подводные лодки
и корабли обеспечения от воздействия сил противника. В осенне-
зимний период выходы срывались из-за штормов. В сложных по-
юлных условиях возникали естественные трудности при поиске и
подъеме практических торпед.
681
Второй причиной являлась уже многократно описанная сла-
бость сил, выделявшихся для обеспечения БП. Систематически не
выделялись и корабли-цели, и торпедоловы, и охранение. По этой
причине было сорвано около 100 запланированных выходов на учеб-
ные торпедные стрельбы. Например, подводная лодка «Л-4» из ^зап-
ланированных выходов в морс выполнила только 12, «Щ-202» — из 19
только девять. Еше более красноречивы временные затраты на про-
ведение БП на полигонах. На них «Л-4» провела за весь 1943 год
всего 17 ч, а «Щ-209» — 24 ч. А вот показатель реальной подготов-
ки, полученной командиром: В.И. Иванов («Щ-209») за год выпол-
нил 56 учебных торпедных атак. Из них со стрельбой «пузырем» — 30,
на приборе торпедной стрельбы — восемь, на карте — 17, а с вы-
пуском торпеды — одну.
Весьма характерно, что все это очень хорошо осознавалось са-
мим командованием бригады. Не желая отвечать за упущения шта-
ба флота, комбриг А.В. Крестовский в отчете за 2-й квартал 1943
года писал:
«Обеспечение командиров ПЛЛЛ необходимым минимумом трениро-
вочных торпедных атак в море перед выходами на боевые позиции — про-
должает оставаться неудовлетворительным.
А. «Щ-201» вышла на позицию в июне в первый боевой поход после
длительного ремонта с молодым командиром ПЛ, не сделав ни одной
практической атаки.
Б....
В. Показательно большое число безрезультатных атак по кораб-
лям противника совершили командиры ПЛ «Л-6», «Щ-209», не имев-
шие возможности пройти нормально практические атаки, из-за от-
сутствия средств обеспечения.
Конвои противника ходят сейчас сложно, с достаточно круп-
ным бессистемно маневрирующим охранением из надводных ко-
раблей различных классов — ЭМ, ММ, ТКА, СКА (эсминец, ми-
ноносец, торпедный катер, сторожевой катер. — Примеч. авт.) и
авиации. Командир сейчас атакует в трудных условиях и такой вид
боевого обеспечения, как постоянство тренировок в практических
атаках перед выходом на позицию ему необходим».
Летом 1943 года командование БПЛ нашло возможность для
проведения нескольких дневных и ночных учебных торпедных
стрельб в море с целью проверки нового метода залповой стрельбы
веером (см. раздел 12.2). Поскольку проверка нового способа осу-
682
шсствлялась в условиях, максимально приближенным к боевым,
командование бригады ожидал ряд неприятных открытий. В ряде
случаев лодки после залпа вынужденно привсплывали, обнажая
верхние выступающие части. При состоянии моря в 1—2 балла
слишком хорошо были видны следы торпед с малой установкой
глубины хода. Делался справедливый вывод, что на дистанциях
стрельбы свыше 10 кбт небольшие подвижные цели (корабли, суда)
могли достаточно легко уклоняться от выпущенных торпед.
В течение последнего квартала 1943 гола командирами лодок и
вахтенными офицерами было проведено всего 210 учебных торпед-
ных атак, в подавляющем большинстве — на картах. Если учиты-
вать, что на БПЛ насчитывалось около 100 человек (командиров и
вахтенных офицеров), то на каждого приходилось в среднем толь-
ко по две атаки за три месяца. Приведем заключение по данному
вопросу оперативного управления ГШ ВМФ по боевой деятельно-
сти БПЛ ЧФ за четвертый квартал 1943 года: «Боевая подготовка на
БПЛ была организована плохо. Выходы кораблей на БПпроизводились
редко, так как средства, необходимые для обеспечения лодок, шта-
бом флота не выделялись. Из-за отсутствия охранения и кораблей-
мишеней за три месяца проведено только 13 торпедных атак, из них с
фактическим выпуском торпед только 3».
В теоретической подготовке офицерского состава с 1943 года
больше внимания обращалось на анализ и обобщение боевого опыта
подводников других флотов, на изучение обстановки на театре.
Стали чаще проводиться сборы по специальности. Так, штурманы
изучали вопросы обеспечения кораблевождения в боевых походах,
использования технических средств кораблевождения, атакже тре-
нировались в решении астрономических задач. Усиленная штур-
манская подготовка позволила повысить точность плавания по
счислению и определения координат места астрономическим спо-
собом. Командиры минно-торпедных БЧ, помимо изучения бое-
вого опыта, осваивали на сборах стрельбу «веером», приготовление
новых образцов мин и тщ. Целенаправленно велась подготовка
офицеров электромеханических подразделений. За год было про-
ведено 70 занятий по обмену опытом эксплуатации материальной
части в походах, девять по анализу поломок и аварий материаль-
ной части, 15 — по борьбе за живучесть. Центральное место отво-
дилось привитию практических навыков по борьбе за живучесть
всем категориям личного состава. В течение года на каждой под-
683
водной лодке в среднем прошло: тренировок по первичным меро-
приятиям — 96, учений отсечных — 107, по борьбе за живучесть ору-
жия и технических средств — 45 и корабельных по живучести — 20.
В 1944 году ситуация стехническим состоянием лодок стала еще
хуже. Для того чтобы накопить резерв исправных лодок для опера-
ции по освобождению Крыма, с февраля систематическая деятель-
ность бригады на коммуникациях противника была значительно
сокращена. В этих весьма сложных условиях удалось относительно
увеличить число учебных торпедных атак исправных подлодок с
фактической стрельбой, хотя абсолютное их количество по срав-
нению с предыдущим годом сократилось Продолжая испытывать
трудности с полигонами, подводники часть курсовых задач, как и
прежде, отрабатывали в боевых походах. Так, экипаж «С-31» девять
курсовых задач, в Том числе значительную часть тактических, от-
работал на позиции, «Щ-202» отработала II курсовых задач в бо-
евом походе. В командирской и специальной подготовке офицер-
ского состава по сравнению с предыдущими годами увеличилось
количество тактических игр и групповых упражнений. Однако изу-
чение новых образцов оружия осложнялось из-за отсутствия его
учебных образцов.
В марте и в августе 1945 года ЧФ дважды подвергался инспек-
тированию представителями ГМШ, по результатам чего увидели
свет два приказа НК ВМФ. В первом (№0039) указывалось, что под-
лодки не готовятся к взаимодействию с надводными кораблями и
авиацией, групповым действиям, а «опыт одиночных атак, в связи с
отсутствием тренировочных стрельб, утрачивается. Так, например,
ПЛ «М-115» на проведенном инспекторском учении 9 февраля атаку
по эсминцу «Сообразительный» провела неудовлетворительно». Далее
нарком делал интересный вывод, касавшийся флота в целом: «Боль-
шинство недостатков является следствием того, что руководящий
офицерский состав не ведет повседневной борьбы за высокую боевую
готовность вверенных им кораблей, частей и подразделений, несмот-
ря на то, что вопросы войны для Черноморского флота еще не сняты.
Причиной этого является зазнайство некоторых «больших» и «малых»
начальников, «вынесших на своих плечах всю тяжест ь войны», отсут -
ствиеу них большевистской скромности и преждевременное «почива-
ние на лаврах». В сентябрьском приказе №0487 отмечалось, что
«торпедные стрельбы проводятся в упрощенных условиях — по тихо-
ходным целям, без прорыва охранения цели». Словно и не было лоза-
684
ди четырех лет жесточайшей борьбы, в ходе которой за упроще-
ния мирного времени неоднократно приходилось рассчитывать-
ся кровью.
Тихоокеанский флот
С началом войны боевая подготовка на ТОФ осуществлялась
без какого-либо перерыва или серьезных изменений. Основными
задачами, которые отрабатывали подводные лодки, были самосто-
ятельные действия на коммуникациях противника, несение дозо-
ра на подходах к своим базам и проведение разведки у баз против-
ника. Приказ №0733 уточнил ее направления, заставил уделить
больше внимания индивидуальной подготовке каждого подводни-
ка на своем боевом посту.
Первые же месяцы Великой Отечественной войны выявили се-
рьезные недочеты в боевой подготовке наших лодок, поэтому на
ТОФ опыт действующих флотов тщательно обобщался, анализи-
ровался и внедрялся в БП. Штаб флота специальными бюллетеня-
ми доводил материалы по боевому использованию наших ПЛ до
всего командного состава. В 1942 году изучение опыта действую-
щих флотов стало основной темой командирской подготовки, за-
нятий с личным составом. Большую работу по внедрению опыта
боевых действий, в частности метода стрельбы с временным ин-
<ервалом, провел командировавшийся на ТОФ в 1942 году началь-
ник кафедры тактики подводных лодок ВМА капитан I ранга А.В,
Томашевич.
Основной упор со второй половины 1941 года был взят на отра-
ботку огневых задач, при этом от выполнения «нереальных» упраж-
нений (открытая стрельба по прямоидущей цели без охранения)
старались максимально отказываться в пользу реалистичных. Так,
если в 1940 году было проведено скрытных торпедных атак 12, то в
1941 году —37, торпедных атак по зигзагируюшей цели в 1940 году —
17, в 1941 году—40, выпущено практических торпед в 1941 году — 273,
и 1942 году — 516. Командный состав подводных лодок в корне из-
менил взгляд на роль и значение гидроакустики, намного чаше и
правильнее начал использоватьес. С 1942 года при отработке и при-
еме задач создавалась обстановка, в максимальной степени прибли-
женная к боевой (например, все подводные лодки подвергались
фактическому бомбометанию кораблями ПЛО). К числу недостат-
ков огневой подготовки можно отнести малое внимание к ночным
685
торпедным атакам из надводного положения, в которых в 1941—
1942 гт. не было выпущено ни одной практической торпеды. Объек-
тивно существовавшим недостатком являлась большая текучесть
личного состава в связи с передачей части людей в действующие
армию и флоты.
Вообще же с началом войны интенсивность боевой подготовки
подводных лодок Тихоокеанского флота резко возросла, несмотря
на то что условия для ее проведения стали значительно сложнее.
Тихоокеанский флот перешел на повышенную оперативную готов-
ность № 2, выставил минные заграждения у своих баз, что значи-
тельно сузило размеры полигонов. Серьезные затруднения вызы-
вались также недостатком сил обеспечения, которые теперь при-
влекались к несению дозорной и конвойной службы.
Начиная с 1942—1943 гг. подводные лодки готовились к оди-
ночным и групповым действиям на коммуникациях как самостоя-
тельно, так и во взаимодействии с воздушными силами в условиях
противодействия противника; к тактическому взаимодействию с
авиацией и надводным флотом в нанесении совместного удара по
кораблям противника; к несению разведки, преодолению ПЛО и
т.д. С 1944 года на отработку групповых действий подводных лодок
во взаимодействии с авиацией и надводными кораблями делался
особый упор.
В 1943 году значительная часть предыдущих недостатков была
устранена. Увеличилось количество ночных атак (из 464 зачетных
атак подводных лодок 37% было проведено ночью с фактическим
выпуском торпед), атак на зигзаге (71 против 49 в 1942 году), зна-
чительно больше было выпушено торпед (823). Резко возросла роль
гидроакустики при торпедных атаках. Если в 1942 году число за-
четных стрельб с использованием шумопеленгаторов составляло 90,
то в 1943 году оно возросло до 220. Это значительно повысило скрыт-
ность. Но, несмотря на достигнутые успехи, взаимодействие под-
водных лодок с авиацией и атаки охраняемых кораблей огработа-
ны были недостаточно — из-за слишком малого лимита горючего
для авиации и трудностей в обеспечении кораблями-мишенями.
В 1944—1945 гг. упор в боевой подготовке сделали на отработку
именно этих задач. В качестве мишеней атак подводных лодок чаще
стали привлекаться транспорты торгового флота, за 1944 год было
выделено 11 транспортов, по которым подводные лодки выпусти-
ли 82 торпеды. Для создания обстановки, близкой к боевой,
686
транспорты имели право свободного маневрирования и уклонения
от подводных лодок и торпед. Использование гидроакустики стало
обязательным. Отдельные субмарины выполняли атаки только по
данным гидроакустики с фактической стрельбой с глубины 15—18 м.
Была освоена стрельба торпедами с неконтактными взрывателями
и залповая стрельба веером. За год было произведено 35 выстрелов
торпедами с неконтактным взрывателем и 56 выстрелов торпедами
с прибором МО-3.
Подводные лодки упорно учились преодолевать сильную про-
тиволодочную оборону, прорываться к охраняемым объектам, на-
ходящимся на ходу и на якоре, и атаковывать их. Так, 10 августа
1944 года ПЛ «Щ-130» преодолела ПЛО «противника», прошла в
залив Америка и атаковала крейсер «Калинин», стоявший на якоре
в бухте Врангеля.
В результате интенсивной БП в 1944— 1945 гг. абсолютное боль-
шинство подводных лодок отработало одиночные скрытные тор-
педные атаки. Часть лодок была подготовлена для действий в со-
ставе группы как самостоятельно, так и во взаимодействии с авиа-
цией. Групповые атаки (две-три ПЛ в группе) подводные лодки
проводили по транспортам и по боевым кораблям. В 1944 году на
основе собственного опыта, а также боевого опыта наших и иност-
ранных флотов было разработано наставление по групповым дей-
ствиям подводных лодок на коммуникациях противника.
Кроме задач боевой подготовки, значительная часть подводных
лодок ТОФ привлекалась для испытания новых видов оружия и бо-
евых средств (гидроакустики, выдвижных антенн, мин, обесшум-
ливающих устройств и др.). Только в 1945 году в испытаниях новой
техники участвовало 56 подводных лодок. Благодаря этому значи-
тельная часть командиров и личного состава неплохо изучила но-
вое оружие и технические средства, хотя тс из них, которые серий-
но поставлялись флоту, попадгши на ТОФ в последнюю очередь.
С 1944— 1945 гг. подводные силы ТОФ стали участвовать в уче-
ниях разнородных сил. Сначала все учения по взаимодействию с
авиацией ограничивались лишьразведкой противника и наведени-
ем подводных лодок самолетами, но затем стало отрабатываться и
взаимодействие с ударной авиацией по конвоям в море. Правда,
сама тематика учений в большинстве своем исходила из задач фло-
та, сформулированных еще в довоенное время, — оборона поберс-
687
жья, противодесантные операции и т.д. Это объясняло, почему в
августе 1945 года, в обстановке на Тихом океане, весьма отличной
от той, когда создавались МСДВ, подводным лодкам и авиации не
довелось осуществить ни одной подобной совместной операции.
Инспекторская проверка, проведенная Главным штабом ВМФ
перед началом боевых действий с Японией (в период с 12 июля
по I августа 1945 года), отметила, что основные соединения под-
водных лодок ТОФ подготовлены к действиям на коммуникациях
противника одиночными подводными лодками и группой, само-
стоятельно и во взаимодействии с авиацией, несению разведки и
дозорной службы, а также решению других задач.
13.3. АВАРИЙНОСТЬ подводных лодок в годы войны
Вроде бы не имея непосредственного отношения к БП, этот
важный аспект являлся прекрасным показателем истинного уме-
ния личного состава подводного флота грамотно управлять своими
кораблями и эксплуатировать матчасть. В разделе 9.3 мы уже писа-
ли, что подавляющее число аварий и катастроф по своим причи-
нам подразделяется на произошедшие по вине личного состава или
по техническим причинам. В ЗО-е годы большинство происшествий
подобного рода происходило по вине личного состава, а как обсто-
яло дело в годы войны?
В своих приказах и директивах нарком ВМФ неоднократно
высказывался по вопросам аварийности в том смысле, что она дос-
тигла нетерпимо высокого уровня. Особое внимание Н.Г. Кузне-
цова вызывала навигационная аварийность, выросшая по сравне-
нию с мирным временем чуть ли не на порядок. Непосредственно
аварийности и чрезвычайных происшествий в подводном флоте
касались приказы: № 0253 от 21.03.1942 «О случаях потери и гибе-
ли личного состава верхней вахты на подлодках в боевых походах»,
№0511 от 14.06.1942 «О принятии мер по изжитию аварий навига-
ционного характера на кораблях ВМФ» и № 0816 от 24.09.1942 «Об
аварийности в Военно-Морском Флоте и мероприятиях по ликви-
дации ее». В последнем приказе нарком давал расширенный спи-
сок причин, приводивших к навигационным авариям: «Анализ ава-
рий показывает, что все они произошли не потому, что при этом
были сложные условия плавания, а лишь вследствие недисципли-
688
нированности личного состава кораблей, неорганизованности, грубых
нарушений правил и инструкций, халатного или нерадивого отноше-
ния к служебным обязанностям и снизившейся требовательности ко-
мандиров, а также вследствие отсутствия действительных мер по
предупреждению аварий». В том же году начал выходить «Сборник
характерных аварий кораблей ВМФ», который готовился УБП
ВМФ. В нем рассматривались наиболее характерные случаи ава-
рий навигационного характера, а также давалась сводная статисти-
ка. Если сравнивать показатели за разные годы, картина получает-
ся безрадостная. Так, в 1942 году, когда вышли вышеупомянутые
приказы наркома, в целом в ВМФ произошло 177 навигационных
аварий (в том числе 76 посадок на мель, 67 столкновений), в кото-
рых погибло шесть кораблей. Казалось, что после грозных внуше-
ний и суровых наказаний виновников катастроф аварийность дол-
жна была пойти на убыль — ан нет! В 1943 году очередной бюлле-
тень констатировал 174 аварии, в том числе 96 посадок на мель и 46
столкновений. Резко увеличилось число аварий при швартовке (12
в 1942 году и 32 в 1943-м). Во введении к сборнику отмечалось, что
«процент аварийности по вине штурманов значительно снизился
и, наоборот, по вине командиров кораблей заметно возрос». Далее
осуществлялся разбор всех случаев посадки на мель по категориям
виновных, в результате чего получалось, что из общего числа слу-
чаев штурманы ответственны в 7% посадок, лоцманы — в 5% и ко-
мандиры в оставшихся 88%.
В 1944 году число навигационных аварий выросло до 200 случа-
ев. Посадки на мель составляли 120 случаев, столкновения — 50 слу-
чаев. Впервые из общего числа случаев вычленялась статистика по
подводным лодкам. Они садились на мели шесть раз (два случая на
СФ, один — на ЧФ, три — на ТОФ), сталкивались — пять раз (два —
на СФ, три — на ТОФ). «Прочие случаи» с лодкам происходили
трижды — один раз на ЧФ («Щ-209» случайно заплыла в турецкие
<срводы и была обстреляна с берега) и два — на ТОФ. Подобного
документа по технической аварийности пока обнаружить нс уда-
лось, но она, исходя из анализа известных примеров, по числу слу-
чаев была много распространенней.
Перечислим случаи наиболее крупных катастроф, аварий и ава-
рийных происшествий, произошедших с подводными лодками
ВМФ СССР в годы Великой Отечественной войны. В наш пере-
689
чень мы решили включить только наиболее значительные случаи
повлекшие за собой преждевременное оставление боевых позиций
или/и ремонтные работы сроком от одного месяца и более.
Северный флот
20.07.1941 — «М-172». При возвращении из боевого похода из-
за невязки в 30 миль в подводном положении села на мель. Посколь-
ку команда на остановку электромотора отдана не была, подлодка
начала ползти по каменистой гряде. Повреждены волнорезные
щитки торпедных аппаратов, легкий корпус в носовой части. Как
упоминалось выше, в создавшейся обстановке командир Д.Я. Лы-
сенко поддался панике, кричал, что немцы пытаются вытянуть ко-
рабль из-под воды при помоши сверхмощных магнитов. После раз-
бора материалов похода командир снят с должности и осужден во-
енным трибуналом к семи годам заключения (в октябре 1941 года
восстановлен на флоте в офицерском звании, уволен в запас в 1953
году). Корабль вышел из строя на месяц.
06.08.1941 — «М-171». При стоянке в акватории мурманского
завода НКРП при сильном отливе и ветре лодку навалило на угол
плавучего дока. От удара была пробита ЦГБ №2 по левому борту.
Корабль вышел из строя на месяц.
09.11.1941 — «Щ-401». В боевом походе произошел обрыв всех
болтов, крепящих фланец гидромуфты к коленчатому валу левого
дизеля, — дизель полностью вышел из строя, под правым дизелем
лодка вернулась в базу. При расследовании выяснилось, что состо-
яние крепления гидромуфты к дизелю ни разу не проверялось ни
при подготовке к походу, ни в ходе самого похода. Командир под-
лодки А.Е. Моисеев и механик подвергнуты процедуре товарище-
ского суда чести. Корабль вышел из строя на месяц.
18.12.1941 — «М-172». В боевом походе лопнули кулак соеди-
нительной муфты (муфта заклинена) и змеевик охлаждения под-
шипника Митчеля, сместилась линия вала. Подлодке пришлось
преждевременно вернуться с позиции. После заводского ремонта
корабль вступил в строй 22.03.1942 г.
По поводу аварии командир подлодки, в будущем Герой Со-
ветского Союза, И.И. Фисанович в боевом донесении писал: «Го
состояние линии вала, которое вынудило лодку вернуться преждевре-
менно с позиции, не выполнив задания, явилось результатом того, что
690
штабные специалисты, призванные решать способность подводной
лодки выполнять задание в море, необходимость и способы ремонта,
боятся принять ответственное решение по этому вопросу и заявить
о неготовности ПЛ.
ПЛ «М-172» перед последним походом простояла в гавани и в гу-
бах 29 суток. Несмотря на серьезные повреждения линии вала, ука-
занные мной в донесении за предыдущий боевой поход, вопреки моим и
лодочного механика заявлениям, на соответственно техническим
требованиям и в условиях, которые ухудшили состояние линии вала.
Ненормальность в работе после этого ремонта во внимание приняты
не были, хотя времени для их устранения было больше чем достаточ-
но. В результате ПЛ вернулась в главную базу раньше срока и требу-
ет месячного ремонта, тогда как раньше было 8—10 дней доковых ра-
бот». Интересный «ответ» в своих «выводах» дал комбриг Н.И. Ви-
ноградов: «7. ПЛ «М-172» 14.12.41 вышла в боевой поход с изношен-
ной линией вала, но отремонтированной настолько, чтобы лодка
смогла провести операцию и встать на ремонт. Вывод командира ПЛ
о безответственности штабных специалистов БПЛнеправилен, так
как ни одна лодка БПЛ, в том числе и ПЛ «М-172» безответственно с
негодной техникой в боевой поход не посылались». Одним словом, это-
го не может быть, потому что не может быть никогда!
06.02.1942 — «К-2». При нахождении на заводе ГУСМП в Рос-
те, где подлодка проходила текущий ремонт, при очистке уравни-
тельной цистерны произошел взрыв легковоспламеняющегося чи-
стящего раствора — один краснофлотец погиб, другой получил
ожоги. Подлодка вступила в строй 27.03.1942 г.
05.05.1942 — «Щ-402». В боевом походе осуществляла плава-
ние в подводном положении при наличии крупнобитого дрейфу-
ющего льда на поверхности. Несмотря на запрет командира, по
команде вахтенного командира всплыла до глубины 7 м и столкну-
лась с льдиной. В результате столкновения поломан зенитный пе-
рископ и срезаны антенные стойки. По приказу командования ото-
звана с позиции в базу.
13.08.1942 — «Щ-402». В боевом походе ночью из-за грубого
нарушения личным составом правил эксплуатации АБ (вентиля-
ция батарей в момент наиболее интенсивного выделения водорода
переключена вахтенным по просьбе сослуживцев на вентиляцию
отсеков) произошел сильный взрыв в носовой группе батарей. На-
691
холившийся во втором и третьем отсеках личный состав (19 чел.,
включая командира лодки Н.Г. Столбова, военкома ст. политрука
Н.А. Долгополова, помощника командира капитан-лейтенанта
К.Н Сорокина и штурмана лейтенанта А.Я. Семенова) погиб. В
результате взрыва была полностью разрушена носовая группа АБ,
повреждены многие магистрали, трубопроводы, механизмы и элек-
троизмерительные приборы отсеков. В командование кораблем
вступил командир БЧ-5 капитан-лейтенант А.Д. Большаков, кото-
рый сумел привести субмарину в Полярное. Подлодка вступила в
строй 30.11.1942 г.
Проведенное расследование вскрыло не только систематиче-
ские грубые нарушения правил эксплуатации батарей на подлодке,
но и многочисленные упущения по части корабельной службы. В ча-
стности, командир, даже несмотря на замечания командования
БПЛ, не препятствовал курению в отсеках корабля, причем в каче-
стве эпицентра произошедшего взрыва была определена его каюта.
09.11.1942 — «М-172» и«М-174». При стоянке у борта ПЛМ«Крас-
ный Горн» в Пала-губе из-за свежей погоды «М-172» несколько раз
ударилась о борт «М -174», в результате чего первая получила пробои-
ну в прочном корпусе в районе 67—68 шпангоутов, было смято ограж-
дение рулей и перо носовых горизонтальных рулей с правого борта,
сдвинут баллер рулей. На «М-174» оказались сломаны 67-й и 71-й
шпангоуты прочного корпуса, 70-й вогнут внутрь, образовались тре-
щина на 71—72-м шпангоутах и многочисленные вмятины. Наруше-
на установка привода вертикального руля и центровка линии вала.
«М-172» вступила в строй 14.12.1942, «М-174» — 07.01.1943 г.
06.01.1943 — «М-171». При возвращении в базу из боевого по-
хода на входе в Кольский залив у м. Чевруй в густом тумане села на
мель. Повреждена дифферентная система, разбит киль, образова-
лись вмятины в легком корпусе. Корабль вышел из строя почти на
месяц.
12.02.1943 — «К-21». В боевом походе 12 февраля в результате
короткого замыкания на клеммах переключателей подстанции №5
в дизельном отсеке возник пожар — вышли из строя горизонталь-
ные и вертикальный рули, перегорели электрокабели всех вспомо-
гательных механизмов. Полтора часа лодка находилась без хода в
надводном положении (личный состав из V отсека эвакуирован,
отсек герметизирован). В результате пожара сгорела подстанция
№5, обгорела изоляция прочного корпуса, нарушилось электропи-
692
такие механизмов отсека и управления кормовыми горизонталь-
ными рулями. Спустя 10 ч после пожара введено в строй элект-
рическое управление рулями, спустя сутки — пущены главные
дизели. Подлодка осталась на позиции до завершения срока ав-
тономности, но после возвращения две недели ремонтировалась.
Основной причиной пожара признана неудачная конструкция под-
станции.
09 и 12.06.1943 — «К-1». В боевом походе при погружении в
штормовую погоду ударами волн погнут кронштейн топового огня,
огонь упал и разбил стекло верхней головки зенитного перископа.
12.06.1943 г. из-за неисправности в цепи питания командирский
перископ упал в шахту с высоты 4 м. Разбилось стекло нижней го-
ловки, и сместилась оптическая система. Из-за выхода из строя
обоих перископов подлодка досрочно вернулась в базу, не выста-
вив минного заграждения.
27.06.1943 — «К-21». При выходе из Кольского залива на пози-
цию произошло короткое замыкание на станции правого гребного
электродвигателя. Подлодка зашла для устранения повреждений в
Ваенгу и спустя несколько часов повторно вышла на позицию. Че-
рез час при срочном погружении из-за поломки упорного подшип-
ника кормовых горизонтальных рулей они заклинились, и лодка
погрузилась с дифферентом 25 град на корму. Из-за невозможности
устранить повреждения рулей в море вечером вернулась в Полярное.
Боевой поход оказался сорван. 16.07.1943 г. вступила в строй.
08.09.1943— «Л-15». При учебном погружении в Кольском за-
ливе сильно ударилась о грунт носовой частью. Вступила в строй
30.10.1943 г.
Конец ноября 1943 года — «М-201». Во время стоянки в губе Пала
в условиях свежей погоды несколько раз с силой ударилась о пирс.
Пробита и помята ЦГБ №3. Вступила в строй 29.12.1943 г.
25.05.1944 — «Л-15». При учебном погружении в Кольском за-
ливе сильно ударилась о грунт обтекателем ГАС «Дракон» и была
вынуждена встать в док. Ремонт занял более месяца.
08 н 20.07.1944 — «С-101». 08.07 при переходе из пос. Роста в
Мурманск из-за выхода из строя электрического управления вер-
тикальным рулем столкнулась с ТЩ № 45, в результате чего полу-
чила пробоину в легком корпусе длиной 7 м и повреждение винта.
20.07 на переходе через Кольский залив села на мель. За высокую
аварийность командир лодки Е.Н. Трофимов и командир БЧ-1 сня-
693
ты с должностей (командир ПЛ, кроме того, понижен в воинском
звании на одну ступень) и назначены с понижением. Вступила в
строй 05.09.1944 г.
31.10.1944— «В-3». В боевом походе обнаружено сильное ис-
крение коллектора правого дизель-генератора — нарушена изоля-
ция якоря, генератор вышел из строя. Лодка прервала поход и под
левым дизель-генератором вернулась в базу. Вступила в строй
02.01.1945 г.
Краснознаменный Балтийский флот
30.07.1941 — «М-96». Авария в боевом походе — лопнул обод
кулачной муфты. Разобщительная муфта вышла из строя, из-за чего
подлодка была вынуждена досрочно вернуться в базу.
02.08.1941 — «М-102». При следовании на позицию выявлено
пропускание воды клинкстом выхлопа дизеля. Подлодка досрочно
вернулась в базу.
11.08.1941 — «Щ-405». При возвращении из боевого похода
командир лодки И.А. Сидоренко решил перейти из крейсерского в
позиционное положение под дизелями при скорости 11 уз и волне-
нии моря 6—7 баллов. Из-за нарушения инструкции по погруже-
нию и неисправности дистанционного управления клапанами вен-
тиляции ЦГБ № 6 субмарина начала погружаться с дифферентом
на нос. При аварийном погружении командир лодки, помощник
командира ст. лейтенант Е.С. Настин, старшины Черкасов и Мед-
ведев не успели спуститься в рубочный люк и погибли. Лодка с диф-
ферентом 15—20 град погрузилась и ударилась о грунт на глубине
125 м. При погружении были раздавлены средняя цистерна глав-
ного балласта и носовой спасательный буй. Вступила в строй
16.10.1941 г.
26.09.1941 — «К-52». При маневрировании на Неве врезалась в
опору Литейного моста — поврежден форштевень. Вышла из строя
примерно на месяц.
26.09.1941 — «Щ-408». При переходе из Кронштадта в Ленин-
град получила серьезные повреждения в результате столкновения с
сетевым заградителем «Онега». Пробит прочный корпус в районе
ЦГБ № 3,4, погнута тумба зенитного перископа. Введена в строй к
весне 1942 года.
27.09.1941 — «Щ-302». У входа в Лесную гавань (г. Ленинград)
столкнулась с ТЩ № 53, в результате чего разрезано правое перо
694
кормовых горизонтальных рулей и погнут их баллер. Вышла из
строя примерно на месяц.
16.10.1941 — «Л-3» и «Щ -310». При стоянке в бух. Суркюлля
(о. Гогланд) во время шторма из-за неправильной швартовки
«Л-3» нанесла несколько ударов по корпусу «Щ-310». «Л-3» полу-
чила повреждения топливных и балластных цистерн, на «Щ-310»
перестал перекладываться вертикальный руль. Обе субмарины были
вынуждены вернуться в Ленинград для ремонта. «Щ-310» вступила
в строй 06.11.1941 г., «Л-3» — в конце этого месяца.
20.10.1941 — «М-102». На переходе в Ленинград в Морском ка-
нале столкнулась с транспортом «Пятилетка» и получила пробои-
ну ниже ватерлинии в районе 18—19 шпангоутов. Вступила в строй
к лету 1942 года.
27.10.1941 — «Щ-318». При следовании на позицию села на кам-
ни у южной оконечности о. Гогланд. Получила серьезные повреж-
дения: погнут баллер носовых горизонтальных рулей, деформиро-
вана носовая часть киля, образовалась вмятина в прочном корпусе,
разлит электролит. Введена в строй к весне 1942 года.
03.11.1941 — «Щ-317». Прибыла к о. Гогланд и погрузилась в
ожидании конвоя на Ханко, с которым должна была совершать пе-
реход через Финский залив. Вечером при всплытии по ошибке ата-
кована сторожевыми катерами из состава охранения конвоя. На
лодку было сброшено шесть глубинных бомб, а затем выпущено 15
45-мм снарядов. Один снаряд пробил прочный корпус в районе 28—
29 шпангоутов в 1,5 м выше ватерлинии. На лодке возникло возго-
рание во 2-м отсеке, была повреждена запасная торпеда. При по-
пытке войти в бух. Суркюлля из-за отсутствия света в ЦП выскочи-
ла на камни и получила повреждения корпуса в подводной части.
Введена в строй к весне 1942 года.
07.11.1941 — «С-9». В боевом походе при нахождении на грунте
ВО время шторма повреждена ударами о камни (лопасти правого
винта отломлены или загнуты, заклинены вертикальные и горизон-
тальные рули). Днем после всплытия из-за неправильных действий
командира (в нарушение инструкции не продут весь балласт, лод-
ка шла кормой к штормовой волне) накрыта волнами. Погиб весь
состав верхней вахты: командир лодки С.А. Рогачевский, вахтен-
ный командир и сигнальщик. Из-за большого количества воды,
влившейся в ЦП через открытый рубочный люк, лодка получила
отрицательную плавучесть, погрузилась (рубочный люк в послед-
695
ний момент удалось закрыть) и ударилась о грунт на глубине 56 м.
Ударом волн повреждены оба перископа. В командование лодкой
вступил помощник командира старший лейтенант Н.В. Дьяков, ко-
торому удалось довести корабль до базы. Вступила в строй к лету
1942 года.
1 23.11.1941 — «К-52». При буксировке по Неве получила повреж-
дения при ударе о бык Республиканского (ныне Дворцового) мос-
та — деформирована верхняя часть тумбы перископов, погнуты
перископы, сорваны антенны и сстсотводы. Выход на позицию со-
рван.
22.12.1941 — «К-51». Совершала переход на позицию в обеспе-
чении ледокола «Ермак». В течение дня несколько раз сильно сжи-
малась льдом, в результате чего были получены значительные по-
вреждения: выведены из строя 100-мм орудия, погнуто левое перо
носовых горизонтальных рулей, сорваны антенны и леера, образо-
вались многочисленные вмятины и пробоины в легком корпусе.
Возвращена на завод для ремонта.
28.05.1942 — «Щ-309». При подъеме на гинях спасательного
судна «Коммуна» для осмотра подводной части — из-за неправиль-
ного расчета лопнула часть строп. Сохранившимися стропами про-
резана 11ГБ № 2, образовались вмятины в ЦГБ № 2 и 5. Вышла из
строя на два месяца.
08.07.1942 — «Щ-310» и «Щ-407». При швартовке в ковше Ад-
миралтейского завода «Щ-310» навалилась на «Щ-407». Обе лодки
получили повреждения винтов. «Щ-407» вышла из строя на месяц,
а «Щ-310» — на два месяца.
12.08.1942 — «Щ-302». Из-за ошибки личного состава (непра-
вильно осуществлен запуск дизеля сжатым воздухом) произошла
авария дизеля. Вышла из строя на полтора месяца.
19.08.1942 — «С-9». При стоянке на рейде о. Лавенсари попала
в нашу противолодочную сеть и получила повреждения от взрыва
подрывного патрона (пострадали приборы и механизмы в 5-м и 6-м
отсеках). Выход на позицию сорван. Вернулась в Кронштадт для
ремонта, продолжавшегося почти месяц.
23.08.1942 — «Щ-304». На переходе к о. Лавенсари произошла
поломка цилиндра правого дизеля, которая в результате неправиль-
ных действий личного состава (пуск разобранного для ремонта ди-
зеля сжатым воздухом) привела к разрушению всего блока цилинд-
696
ров. Выход на позицию сорван. Вернулась в Кронштадт для ремон-
та, продолжавшегося два месяца.
30.09.1942— «С-9». В боевом походе при утреннем погруже-
нии через неплотно закрывшийся рубочный люк (закрыться люку
помешал антенный стопор, сорванный со своего места при случай-
ном столкновении в подводном положении с судном противника
двумя днями раньше) внутрь лодки стала поступать вода. Продутие
цистерны быстрого погружения не смогло остановить погружение
ПЛ, среднюю группу цистерн главного балласта не удалось осушить
из-за неисправности клапана. На глубине 44 м лодка легла на грунт.
Центральный пост оказался почти полностью затопленным. Под-
лодку спас командир БЧ-5 Г.А. Сафонов, сумевший организовать
продутие кормовой группы ЦГБ из концевых отсеков. Через 34 мин
<-С-9» всплыла. Все оборудование и документы ЦП были уничто-
жены или вышли из строя. Отказали гирокомпас, эхолот, лаг, мо-
тор одного из перископов, механизмы управления рулями (к вече-
ру исправлены). Осталась на позиции до выхода из строя второго
перископа 15.10.1942, после чего вернулась в базу.
13.10.1942 — «Щ-318». При выходе на учебный полигон в устье
Невы в подводном положении ударилась о бык Володарского мос-
та. Повредила рули, винты и корпус. Выход на позицию в кампа-
нию 1942 года оказался сорван.
30.04.1943 — «С-4». В 23.10 на подлодке, стоявшей на шварто-
вых у Калашниковской набережной в Ленинграде, при неправиль-
ном включении системы вентиляции произошел взрыв водорода,
выделяемого при зарядке аккумуляторной батареи. Три красно-
флотца погибли. Корпус лодки, ряд приборов и механизмов полу-
чили серьезные повреждения. До августа 1943 года находилась в
ремонте. Приказом наркома ВМФ командир подлодки А.А. Башен-
ко и замполит сняты с должностей, командир ДПЛ Е.Г. Юнаков
назначен командиром этой же лодки, а командир БЧ-5, старшина
группы электриков и вахтенный электрик преданы суду военного
трибунала.
03.10.1944— «Щ-ЗОЗ». При проходе ворот Купеческой гавани
в Kpoi пдтадте ударилась о стенку, в результате чего погнулись крон-
штейн вала и правый гребной вал, ограждение и баллер кормовых
горизонтальных рулей. Вступила в строй 23.11.1944 г.
22.10.1944 — «К-56». На боевой позиции при выходе в атаку
ночью на неустановленное судно (которое на поверку оказалось
697
береговыми створами у южной оконечности о. Элацд) ненадолго
села на мель. Повреждена обшивка топливно-балластных цистерн.
25.10.1944 обнаружив демаскирующий лодку соляровый след, ко-
мандир И.П. Попов принял решение о досрочном возвращении в
базу.
Черноморский флот
29.06.1941 — «А-4». При возвращении с позиции из-за трещи-
ны вала потерян правый гребной винт. Вступила в строй 01.09.1941 г.
07.08.1941 — «Щ-204». Во время нахождения на позиции обна-
ружилась неисправность кормовых горизонтальных рулей и зенит-
ного перископа, лодка начала досрочное возвращение в базу.
20.08.1941 — «Щ-201». Во время нахождения на позиции по вине
личного состава вода попала в цилиндр правого дизеля — дизель
вышел из строя. Начала досрочное возвращение в базу.
02.09.1941 — «М-34». Во время нахождения на позиции при за-
рядке АБ из-за неправильного вентилирования произошел взрыв
водорода и небольшой пожар в 4-м отсеке — подлодка получила
легкие повреждения, разрушены три бака батареи, потерь в лич-
ном составе нет. Досрочно вернулась с позиции в базу.
23.11.1941 — «Щ-203». Во время нахождения на позиции при
включении батарейного автомата, из-за образовавшейся электро-
дуги командир отделения мотористов получил сильный ожог. Для
спасения раненого вернулась в базу.
06.12.1941 — «М-62». При возвращении с позиции из-за ошиб-
ки в счислении в условиях сильного шторма села на мель в районе
устья р. Гагида. Кормовая часть лодки, вертикальный и кормовые
горизонтальные рули получили сильные повреждения. 17.12.1941 г.
снята с мели и отбуксирована в Поти, где находилась в аварийном
ремонте до начала июля 1942 года.
08.12.1941 — «Щ-207». Во время нахождения на позиции из-за
штормового повреждения кормовых горизонтальных рулей начала
досрочное возвращение в базу.
10.12.1941 — «М-54». При следовании на позицию из-за выхо-
да из строя гирокомпаса в условиях сильного шторма выброшена
на камни. 30.06.1942 г. снята с мели и отбуксирована в базу. Всту-
пила в строй 01.07.1943 г.
10.01.1942 — «Л-6». На переходе Новороссийск — Поти из-зв
ошибки в предварительной прокладке (неправильно определена
698
точка поворота) села на мель в районе м. Геленджикский. Получи-
ла серьезные повреждения корпуса, рулей и винтов. Утром 11.01
снята с мели и отбуксирована в базу. Вступила в строй 03.12.1942 г.
За аварию ВТ приговорил командира лодки С.П. Буля к десяти
годам заключения (в сентябре 1942-го восстановлен в офицерском
звании, умер в 1953 году), командира БЧ-1 Маркелова приговори-
ли к восьми годам, дивизионного штурмана Керенского к семи го-
лам исправительно-трудового лагеря, с отсрочкой наказания и на-
правлением в штрафную роту.
27.02.1942 — «М-111». На переходе из Очамчирс в Севастополь
произошел взрыв водорода в 1-й группе батареи (два человека по-
лучили ожоги и пять — ушибы). Из-за начавшегося пожара лич-
ный состав покинул и герметизировал отсек. Приборы и механиз-
мы во 2-м отсеке получили большие повреждения. Разбито 43 бака
батареи, погнут валопровод ручного управления носовыми гори-
зонтальными рулями. Вернулась в Очамчире, где в течение месяца
проходила аварийный ремонт.
12.03.1942 — «А-5». Во время нахождения на позиции ударами
волн в штормовую погоду сломано перо кормовых горизонтальных
рулей, погнут баллер. Досрочно вернулась с позиции в базу, всту-
пила в строй в конце мая 1942 года.
28.03.1942— «М-35». Во время нахождения на позиции при
погружении сильно ударилась о грунт — вышел из строя вертикаль-
ный руль. Отбуксирована в Севастополь.
22.06.1942— «М-60». Во время стоянки в Новороссийске при
приеме бензина с танкера «Передовик» от искры рубильника про-
изошел взрыв бензиновых паров. Во 2-м и 4-м отсеках продавило
палубный настил, обгорела деревянная обшивка. Пожар, возник-
ший среди ящиков с минометными минами, был потушен благода-
ря самоотверженным действиям личного состава. Шесть человек
получили ожоги и ранения. Вступила в строй 04.07.1942 г.
23.06.1942 — «М-32». После доставки груза бензина в Севасто-
поль во время дифферентовки в Стрелецкой бухте в 3-м отсеке про-
изошел взрыв бензиновых паров и кратковременное возгорание.
Получили серьезные повреждения некоторые приборы и механиз-
мы, в том числе компрессор и радиостанция, шесть человек полу-
чили ожоги 1 -й и 2-й степеней. В связи с невозможностью выхода в
море до наступления темноты легла на грунт. Из-за усталости, кис-
лородного голодания и отравления парами бензина весь личный
699
состав, кроме главного старшины Н.К. Пустовойтснко, вышел из
строя. В назначенное время Пустовойтснко обеспечил всплытие
подлодки, однако при попытке выйти из бухты субмарина села на
камни, отчего был сломан вертикальный руль. Запустив дизель,
лодка снялась с камней и смогла вернуться в Новороссийск. Всту-
пила в строй 01.08.1942 г.
23.06.1942 — «М-33». После откачки бензина в Новороссийске
(лодка возвращена из рейса в Севастополь приказом командова-
ния, поскольку перевозка бензина признана крайне опасной) во
время пуска вентиляции в 3-м отсеке произошел взрыв бензино-
вых паров, вызвавший пожар. Приборы и механизмы лодки полу-
чили серьезные повреждения, семь человек получили ожоги 1-й и
2-й степеней, один из них умер. Вступила в строй 04.07.1942 г.
26.06.1942 — «Л-4». При стоянке на внутреннем рейде Ново-
российска откачала остатки бензина из внешних цистерн в аквато-
рию рейда. Случайная искра из глушителя сторожевого катера выз-
вала возгорание. Начавшийся пожар угрожал охватить носовую над-
стройку подлодки, на которой находились ящики с боеприпасами.
Решительными действиями экипажа, который в отсутствие офи-
церов возглавил боцман мичман И.С. Перов, взрыв был предотв-
ращен (три горящих ящика выброшены за борт), лодка перешла на
другое место. В результате пожара обгорела краска на надстройке,
один человек получил легкие ожоги.
26.11.1942 — «С-31». При следовании на позицию из-за ударов
штормовых волн по корпусу лодки в кормовой части надстройки
по правому борту оторвались три листа обшивки. Кромкой одного
из оторвавшихся листов была перетерта оклетневка гребного вала,
которая, намотавшись на вал, заклинила его. Вернулась в базу.
22.09.1943 — «М-51». Во время испытаний на внешнем рейде
Очамчире из-за неправильного расчета по принятию воды в урав-
нительную и дифферентные цистерны при переходе из крейсер-
ского положения в позиционное погрузилась с открытым рубоч-
ным люком и легла на грунт на глубине 12 м. Погибло восемь чело-
век, в том числе командир М.М. Голубев. Шесть человек под руко-
водством старшины 1-й статьи Н.И. Скрипчснко вышли на
поверхность через люк кормового отсека, пять человек — через но-
совые торпедные аппараты. В ночь на 25.09 поднята и стала в ава-
рийный ремонт, в котором находилась до конца 1944 года.
700
21.02.1944 — «М-120». Во время нахождения на позиции из-за
ударов штормовых волн нарушилось управление вертикальным
рулем. Начала возвращение в базу. Утром 23.02 рулевое управле-
ние полностью вышло из строя, на следующий день на буксир бы-
строходным тральщиком — БТЩ-409 — и приведена в базу. Всту-
пила в строй 14.08.1944 г.
27.09.1944 — «А-2». При маневрировании на внешнем рейде
Батуми попала в противолодочную сеть и, подорвавшись на под-
рывном патроне, вышла из строя на шесть месяцев.
20.12.1944 — «Л-25» (не достроена, но находилась в высокой
степени построечной готовности). 18.12 вышла на буксире из Очам-
чире в Поти, попала в шторм. После обрыва буксира в течение двух
суток дрейфовала, пока не затонула в результате попадания воды
внутрь прочного корпуса, предположительно через крышки носо-
вых торпедных аппаратов.
20.02.1945 — «ТС-2». Затонула в порту Поти в результате взры-
ва боевого зарядного отделения немецкой торпеды G7a при извле-
чении ее из торпедного аппарата, погибло 14 человек. Поданным
комиссии, взрыв произошел из-за преждевременного убирания
продольной торпедной балки. Торпеда резко задралась носовой
частью вверх и ударилась БЗО о выступающие части корпуса. Хотя
лодка находилась в порту, из-за растерянности личного состава
борьба за живучесть нс велась, и через 65 минут после взрыва она
легла на грунт на 6-метровой глубине. 01.03.1945 поднята, отбукси-
рована в Севастополь и поставлена в аварийный ремонт, но в строй
нс вводилась. Начальник МТО ЧФ, флагманский минер ЧФ и ко-
мандир дивизиона Герой Советского Союза Б.А. Алексеев сниже-
ны в воинских званиях на одну ступень, начальник ОПП контр-
адмирал П.И. Болтунов снят с должности, командиру и начальни-
ку штаба бригады объявлены строгие выговоры. Командир лодки
А.С. Алиновский за систематическое пьянство, развал дисципли-
ны и организации службы предан суду военного трибун ал в. В 1950
юду исключена из состава ВМФ.
Тихоокеанский флот
Аварии подлодокТОФ в 1941 — 1945 гг. не сопровождались сры-
вам и боевых задач, потому их число по объективным причинам
меньше, чем на воевавших флотах. С учетом этого список аварий
701
ТОФ выглядит короче, что не совсем точно отражает ситуацию с
аварийностью на данном флоте.
Июнь или июль 1941 — «Л-9». У входа в Авачинскую губу села
на не обозначенную на карте мель. Приказом НК ВМФ № 0669 от
22.07.1941 наказан начальник Гидрографического отдела ТОФ.
23.03.1942 — «Л-14». В густом тумане села на мель в районе бух.
Малый Улисс — повреждена килевая коробка.
25.04.1942 — «Л-8» и «Л-17». Столкнулись, получили незначи-
тельные повреждения. Командир «Л-17» Роменский, считая себя
виновником столкновения, застрелился.
12.08.1942 — «Щ-120». На испытаниях после среднего ремонта
села на мель в районе м. Аскольда — повреждена килевая коробка.
17.10 вступила в строй.
04.09.1942 — «Щ-126». В походе для дальней разведки Япон-
ского моря произошел взрыв водорода в кормовой группе аккуму-
ляторной батареи. Один человек получил ожоги, повреждено 38
баков кормовой группы и три бака носовой. В связи с тем, что ко-
мандир корабля Е.Н. Алексеев не доложил об аварии, лодка оста-
лась на позиции до возвращения в базу 06.10.1942 г.
07.01.1943 — «Л-14». Столкнулась с тральщиком ТЩ № 20 —
тральщик получил серьезные повреждения.
23.08.1943 — «М-19». Села на мель в бух. Разбойник, снята мин-
ным заградителем «Томск».
31.08.1943 — «Щ-130» и «Щ-128». На ночных учебных стрель-
бах из-за неправильного маневрирования командира «Щ-128» А.Т.
Кучера лодка нанесла таранный удар в борт «Щ-130», которая пос-
ле этого затонула. При столкновении погибло два человека, 02.09
«Щ-130» поднята. Вступила в строй 15.12.1943 г.
22.05.1944 — «Щ-109». Из-за штурманской ошибки села на мель
в районе м. Поворотный, получила серьезные повреждения. Ко-
мандир лодки Н.И. Тюрин снят с должности.
09.08.1945 — «М-48». На переходе на позицию столкнулась со
сторожевым катером «БО-314» — треснула обшивка ЦГБ № 3, вог-
нут валопровод кормовых горизонтальных рулей. Вернулась в базу,
но спустя 2 сут вновь вышла на позицию.
В вышеприведенных примерах отсутствуют описания аварий
лодок из-за неправильных действий личного состава в боевых стол-
кновениях. Наиболее характерными были случаи неперекрытия
702
клапанов топливных магистралей между топливно-балластными
цистернами и топливными цистернами внутри прочного корпуса
при срочных погружениях. От избыточного забортного давления
стенки топливных цистерн вспучивались (при этом происходило
разрушение расположенных рядом баков аккумуляторных батарей),
а затем лопались. Образовывавшаяся в аккумуляторных ямах смесь
соляра с электролитом могла приводить к коротким замыканиям и
возгораниям. В нескольких случаях при уклонении от преследова-
ния лодки получали повреждения при ударах о нс обозначенные
на картах подводные скалы. В результвте грубой штурманской
ошибки «С-101» в апреле 1942 года оказалась на пути движения со-
юзного конвоя и несколько раз подверглась бомбометанию с его
кораблей.
В целом же картина аварийности показывает недостаточную
подготовку всех категорий личного состава подводных сил. Отчас-
ти большое количество аварий (особенно на КБФ с августа по но-
ябрь 1941 года) в начале войны объяснялось, по-видимому, стрес-
совым состоянием командиров лодок в условиях крайне тяжелой
обстановки на фронте. Во второй половине войны относительно
возросло количество аварий технического характера, что было
связано с изношенностью лодочных механизмов и неспособностью
отечественного судоремонта обеспечить восстановление боевой
мощи подводных кораблей.
13.4. БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА ЭКИПАЖЕЙ
ПОДВОДНЫХ ЛОДОК КРИГСМАРИНЕ
«Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянье», — на-
писал великий русский поэт С. Есенин, и мы, последовав его совету,
обратим свой взор на организацию боевой подготовки на флоте
нашего главного противника — нацистской Германии. По сравне-
нию с нами эта подготовка имела ряд особенностей принципиаль-
ного характера. Во-первых, намного большее внимание уделялось
боевой подготовке экипажей вводимых в строй кораблей. Во-вто-
рых, гораздо меньшим был объем БП, осуществлявшейся между
боевыми походами. Насколько известно, со второй половины 1941
года, когда число находившихся в строю субмарин уже перевалило
за 150, командование германским подводным флотом во главе с
адмиралом К. Дёницем по возможности старалось придерживать-
703
ся правила «3 х 8», что практически означало распределение вре-
мени экипажей подлодок, вернувшихся из похода: восемь дней на
подготовку и рассмотрение отчетных материалов о походе, а также
отдых в базе, восемь дней на отпуск на родину и восемь дней на
подготовку к очередному походу. Под последним прежде всего по-
нимались приемка корабля у представителей судоремонтного пред-
приятия, устранение возникших замечаний, прием всех видов за-
пасов. Сомнительно, чтобы в этот короткий период немцы отраба-
тывали какие-либо курсовые задачи, разве что изучали новые уста-
новленные на субмарине приборы или принимали зачеты у новых
членов экипажа (из практических примеров можно прийти к вы-
воду, что на «фронтовых» подлодках в промежутках между похода-
ми могло меняться не более двух-трех человек).
Что же представляла собой подготовка вводимых в строй эки-
пажей? Об этом сохранилась масса свидетельств, но мы приведем
лишь некоторые из них.
«Все без исключения молодые подводники, — писал об этом после
войны сам К. Денин, — теоретическую подготовку проходили в под-
чиненных Фридебургу (адмирал, отвечавший в годы войны за БП и
материально-техническое обеспечение германского подводного
флота. — Примеч. авт.) учебных дивизиях подводного флота, прак-
тическую же специализацию они получали на кораблях учебных фло-
тилий, входивших в состав дивизионов. Будущие командиры подвод-
ных лодок проходили курс торпедной стрельбы, а инженеры-механики
тренировались на подводной лодке. Подводные лодки, но которые за-
числялись эти офицеры после окончания учебы, проходили основатель-
ный курс боевой подготовки. Кульминационным пунктом этой подго-
товки были заключительные учения, на которых отрабатывалась
тактика «волчьей стаи» против сильно охраняемого конвоя в услови-
ях, близких к боевым.
Во время стажировки молодые подводники отрабатывали в усло-
виях, максимально приближенных к боевым, технику погружения и
всплытия подводной лодки, различные варианты нарушения работы
материальной части, включая случаи выхода из строя двигателей и
управления горизонтальными рулями при нахождении лодки в подвод-
ном положении, как это могло иметь место во время боевых действий,
когда лодка подвергалась атакам противолодочными бомбами кораб-
лей и самолетов. Экипажи подводных лодок должны были выходить в
свой первый боевой поход с чувством уверенности в том, что они
704
преодолеют любые осложнения и опасности, с которыми они могут
столкнуться в районе боевых действий, так как в период обучения они
практически и теоретически прорабатывали различные варианты об-
становки».
Командир подводной лодки «U-977» X. Шеффер: «После окон-
чания курсов (имеются в виду курсы командиров подводных ло-
док, описанные нами в разделе 6.4. — Примеч. авт.) я был откоман-
дирован в Пиллау в распоряжение командира 21-й учебной флоти-
лии. Она насчитывала тридцать шесть лодок и была предназначена
для подготовки молодого поколения подводников.
Кроме нашей учебной флотилии, существовала подобная и в
Готенхафене, где обучали большое число подводников: матросов,
оберфельдфебелей, унтер-офицеров и офицеров всех специально-
стей. Программа подготовки была насыщенной и превосходной во
всех отношениях. В специальных классах на берегу осуществлялось
теоретическое обучение, а на учебных лодках отрабатывались прак-
тические навыки. Постоянные экипажи на лодках находились в
очень стесненных условиях. Неделю за неделей все новые контин-
генты обучаемых под контролем постоянного персонала отрабаты-
вали приемы обслуживания механизмов своего заведования. Толь-
ко по достижении полной самостоятельности действий, умения док-
ладывать и подавать команды, обучаемый личный состав переводил-
ся на лодки комплексной подготовки. Знания и навыки окончательно
совершенствовались во время полугодовой подготовки в Балтийском
море, которую обучаемые проходили на лодках новой постройки, ста-
новясь при этом их экипажами.
Затем следовала серия итоговых проверок. При контрольном
погружении, например, бывалые инженеры-механики, исходя из
опыта боевых повреждений подводных лодок, давали вводные о
выходе из строя машин, системы освещения, других устройств и
механизмов. Повреждение освещения действительно было одним
из самых типовых на аварийных подводных лодках. Поэтому и при
контрольных проверках экипаж выполнял все работы чаще всего в
полной темноте. Если лодка успешно выдерживала испытания, ее
передавали во флотилию боевой подготовки для заключительной
проверки. В случае неудачных результатов курс подготовки повто-
рялся, как это принято в школе.
Теперь дело оставалось только за итоговым тактическим учени-
ем. Ему придавалось особое значение. В течение четырнадцати дней
лодка и экипаж подвергались весьма серьезным испытаниям. При этом
23 М Морозов
705
не исключались потери, однажды флотилия в ходе учения потеряла
две из двенадцати подводных лодок, а еще три из них вернулись, имея
аварийные повреждения.
Тактическое учение было мероприятием большого размаха.
Проводилось оно в дальней зоне Балтийского моря. Подводные
лодки занимали назначенные им позиции и далее действовали точ-
но так же, как если бы бой происходил в Атлантике. Многочислен-
ный конвой с сильным охранением следовал на зигзаге. По мень-
шей мере пятьдесят самолетов вели дальнюю разведку и доносили
о каждой обнаруженной подводной лодке.
Ранее, во флотилии огневой подготовки, учебные стрельбы выпол-
нялись практическими торпедами. Эти торпеды отличались от бое-
вых только тем, что не имели заряда взрывчатого вещества весом
около двухсот килограммов и устанавливались на такую глубину хода,
чтобы пройти под кораблем-целью. С обстреливаемого корабля мес-
то прохода торпед наблюдалось в светлое время по следу, образуемо-
му всплывающими пузырьками выхлопных газов, а в темное — с помо-
щью встроенного в торпеды светового прибора.
На тактическом же учении стрельба выполнялась условно, без
выпуска торпед, но с передачей данных стрельбы на корабль-цель. По
этим результатам устанавливалось наличие или отсутствие попа-
дания условными торпедами и оценивались действия экипажа.
Гросс-адмирал Дёниц прибывал к нам на флотилию для инспекти-
рования обучения один раз в три месяца. После официальной проверки
он оставался на флотилии до следующего дня и старался провести
вечернее время с командирами учебных лодок. Я неоднократно сидел
за столом рядом с ним».
Выполнение подготовительных и зачетных упражнений бо-
лее подробно описывает помощник командира субмарины «U-230»
Г. Вернер: «Вначале ноября (1942 года. — Примеч. авт.) «11-230» от-
правилась в восточную часть Балтийского моря на учебные ар-
тиллерийские и торпедные стрельбы... Мы произвели пуски не-
скольких десятков торпед для проверки нового стрельбового обору-
дования и боевой выучки. Срочные погружения при воображаемой
угрозе атаки противника чередовались с учебными стрельбами из
88-миллиметровой пушки и зенитных установок. Повторялись бес-
конечные, утомительные пробные глубоководные погружения». А
вот как ему запомнились финальные учения: «Главным экзаме-
706
ном в этом учебном плавании стала для нас недельная «воина» на
море. Условный конвой, приблизительно из 20 транспортов и не-
скольких эскортов, был направлен в Северную Балтику. Ему была
придана эскадрилья люфтваффе для противолодочной защиты. Мо-
розным декабрьским днем «U-230» и другие подлодки сосредоточи-
лись в бухте Пиллау. Через проходы в ледяном покрове мы пробра-
лись к выходу из бухты и направились на север с целью обнаружить
и уничтожить конвой. Когда «U-230» вышла в открытое море, хо-
лодные волны, гонимые ветром, накрывали надстройку лодки, по-
крывая ее толстым слоем льда. Через 16 часов мы обнаружили в
темноте конвой и сразу же атаковали его. Атаки продолжались
днем и ночью. Капитан использовал различные приемы, а я произво-
дил пуски торпед с разных углов и неоднократно поражал цели. По-
стоянная «угроза» нападения с воздуха требовала от наших вах-
тенных смен неослабного внимания из-за возможного появления са-
молетов условного противника. Боевые игры завершились за пять
дней до Рождества. «U-230», обогнув маяк Кильской бухты и прой-
дя через узкий проход, проделанный ледоколом, присоединилась к другим
подлодкам у пирса Тирпица. Лодка и ее экипаж показали высокие резуль-
таты и были признаны пригодными для первого боевого похода».
Таким образом, после завершения курса обучения в учебных
отрядах (по немецкой терминологии — учебных дивизиях под-
водного плавания) подводники направлялись в существовавшие
при отрядах учебные флотилии, где получали индивидуальную
практику в зависимости от специальности. Из подводников, ус-
пешно закончивших обучение, формировался экипаж, который
принимал лодку у промышленности. Дальше следовала полуго-
довая подготовка в составе экипажа. Лодка последовательно при-
креплялась к различным флотилиям боевой подготовки, в каж-
дой из которых она отрабатывала курсовые задачи по строго оп-
ределенной тематике — маневрирование в надводном и подвод-
ном положении, торпедные и артиллерийские стрельбы и т.д.
После сдачи всех этих задач группа подготовленных подлодок
привлекалась к учениям, столь драматически описанных X. Шеффе-
ром и Г. Вернером. На все это уходило солидное время (от девя-
ти до шести месяцев) даже в конце войны, когда, казалось бы,
учиться было совсем некогда.
707
Очевидно, в этих примерах и заключается разница в нацио-
нальных подходах к решению одной и той же проблемы. Н.Г. Куз-
нецов не раз высказывался на тему, что «лучше иметь [только] 5 —
4 ПЛ в море, при условии проведения ими полной БП», но ни разу не
дал этой рекомендации в приказной форме. Почему? Точного от-
вета мы уже никогда не узнаем, но определенные предположения
сделать можем.
Во-первых, из-за дутой статистики по результативности он на-
верняка переоценивал состояние дел, хотя, как следует из докумен-
тов, кое-какие сомнения у него имелись.
Во-вторых, он старался доверять командующим флотами и счи-
тал, что им на месте виднее, кого, сколько и с каким уровнем под-
готовки посылать. Увы, дело обстояло далеко не так.
В-третьих, он сам являлся продуктом этой же системы, подспуд-
но привык с ней мириться и скорее всего просто не представлял,
как ее можно коренным образом реформировать. Ведь стоило толь-
ко закончиться войне, как направленные в ВМФ капиталовложе-
ния вновь потекли в традиционном русле — судостроения, в то вре-
мя как флотская инфраструктура, судоремонт и боевая подготовка
остались на том же убогом уровне, до которого они опустились в
годы войны.
Что же касается БП подводников, и в особенности команди-
ров подводных лодок, то хотелось бы поделиться следующими
мыслями.
Командиров и экипажи подлодок, имевших боевую подготовку
хотя бы в течение двух-трех кампаний до начала войны, можно было
считать довольно неплохо подготовленными. Главные причины
безуспешности их действий в 1941 году заключались в области не-
совершенства нашей тактики, ошибочности решений командова-
ния и отсутствия данных разведки. К кампании 1942 года эти недо-
статки в значительной степени удалось искоренить, чем, в частно-
сти, и объяснялся «балтийский феномен» того года. Боевой подго-
товки по полной программе большинство экипажей подлодок 1942
года не требовали — им следовало только понять свои ошибки, до-
пущенные в ходе предыдущей кампании. К Северному флоту это
замечание относилось в наименьшей степени, поскольку тамош-
708
нле командиры и экипажи не имели нормальной БП ни в один из
годов до войны.
Начиная с 1943 года на всех воюющих флотах стало увеличи-
ваться число командиров подлодок и членов экипажей, подготов-
ленных к выполнению своих обязанностей исключительно в воен-
ное время. Это и явилось одной из главных причин снижения ре-
зультативности подлодок Северного и Черноморского флотов в 1944
году. Тот уровень БП. который имелся на СФ, КБФ и ЧФ в годы
войны, нс мог нормально подготовить их к выполнению своих от-
ветственных обязанностей. Результаты боевых действий показыва-
ют, что командиры подлодок, выращенные на действующих фло-
тах из бывших стврпомов, добились гораздо меньших успехов, чем
командиры, переведенные с ТОФ и прошедшие перед этим нор-
мальный курс БП. Было бы много лучше, если бы выдвигаемые
помощники действующих флотов назначались командирами под-
лодок ТОФ, в то время как командиры-тихоокеанцы переводились
бы в обратном направлении. Это позволило бы одновременно ре-
шить задачу насыщения ТОФ людьми с опытом войны, а западных
флотов — неплохо подготовленными командирами субмарин. Тем
не менее ТОФ как резерв опытных командиров использовался со-
вершенно недостаточно.
Давайте взглянем на цифры. Через должности командиров суб-
марин «западных» флотов с 22.06.1941 г. по 09.05.1945 г. прошло
268 человек, однако только 207 из них приняли участие в боевых
походах. Кто же составил последнюю категорию? 116 (56%) — это
те, кто находился в должности командира номинально боеготовой
подлодки на 22 июня. 21 (10%) — те, кто имел довоенный опыт ко-
мандования подводным кораблем, хотя сам корабль находился в до-
стройке. Еще больше опыта имели семь (3,5%) назначенных в пе-
риод войны командиров лодок, которые на 22 июня уже прошли
ступень командире корабля и находились на штабных должностях
или командовали дивизионами. Из оставшихся 63 только 15 (7,2%)
ранее являлись командирами подлодок ТОФ, а оставшееся число
48 (23 или 53% от всего пополнения) — это офицеры, служившие
перед тем на должностях старпомов или флагманских специалис-
тов дивизионов.
Одной из причин такого положения дел, конечно же, было опа-
сение снижения боеспособности подводных сил ТОФ перед лицом
возможного столкновения с Японией. Если же попытаться проана-
709
лизировать цифры, то серьезное кадровое ослабление вряд ли уг-
рожало ТОФ. С 22.06.1941 г. по 02.09.1945 г. через его списки ко-
мандиров субмарин прошло 158 офицеров. В действующие флоты
из них был направлен только 31 (19,5% от общего числа), при этом
почти половина — 15 — перешли вместе со своими кораблями, не
создав, таким образом, «дырок» в штатных расписаниях. По годам их
перемещение выглядело таю в 1942 году — один командир, в 1943-м —
13 (в том числе пять вместе с ПЛ на СФ), в 1944-м — 17 (в том числе
десять вместе с ПЛ на ЧФ). Приняли участие в боевых походах, как
мы отмечали, только 15: шесть — на СФ, пять — на КБФ и четыре —
на ЧФ. Остальные 16 прибыли на ЧФ между маем и декабрем 1944
года, что называется, к «шапочному разбору».
Получается, что в качестве учебной базы для действующих
флотов полигоны Дальнего Востока использовались совершен-
но недостаточно. В отличие от немецкого наше командование
мало интересовалось проектами, которые давали отдачу только
через шесть — девять месяцев. Считалось, командиры и так ус-
пешно воюют, что с избытком «подтверждалось» их докладами.
Получался замкнутый круг, разорвать который многие не хотят
и по сей день.
ГЛАВА 14
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА
В СТРОИТЕЛЬСТВЕ И ПОДГОТОВКЕ ОТЕЧЕСТВЕННОГО
ПОДВОДНОГО ФЛОТА В 1922-1945 ГГ.
Данной теме можно было бы посвятить несколько глав, по-
скольку она слишком многогранна. Наши специалисты черпали за
рубежом новые идеи и по части техники, и по части тактики. Кро-
ме того, там же закуплены многие устройства и механизмы для ус-
тановки их непосредственно на подводные корабли или же орга-
низовано их производство на отечественной базе. О многом уже
говорилось в предыдущих главах, и потому не станем повторяться.
Главная цель настоящей главы кратко напомнить о ранее сказан-
ном, добавить то, что оказалось обойденным вниманием, и на ос-
нове всего этого сделать выводы об истинной роли заграничного
опыта.
14.1. СОТРУДНИЧЕСТВО В МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД
Использование иностранного технического опыта не является
в мировом судостроении чем-то особенным. Между развитыми
странами идет постоянный технический обмен, способствующий
подбору наиболее оптимальных технических решений. Несмотря
на очевидность этих процессов, в отечественной литературе долгое
время отрицалось или замалчивалось какое-либо воздействие ино-
странного опыта на советское подводное кораблестроение. Возмож-
но, потому что одно лишь перечисление количества обращений к
31 ому опыту могло ставить под сомнение престиж наших судостро-
ителей и высшего руководства флотом.
Поскольку далее речь пойдет о весьма большом по объему ма-
гериале, его имеет смысл структурировать. Накопление и исполь-
711
зование зарубежного опыта осуществлялись в весьма разнообраз-
ных формах. Эго и деятельность советских закупочных комиссий и
военно-морских атташе, и приглашения зарубежных специалистов
в СССР, и визиты крупных должностных лиц на зарубежные фло-
ты. Протекали данные контакты с разной интенсивностью в усло-
виях изменчивой внешне и внутриполитической обстановки. Ус-
ловно весь межвоенный период, по заявленной в главе теме, мож-
но разбить на три подпериода: 20-е годы до начала крупнейшего
международного экономического кризиса, когда связи с зарубеж-
ными фирмами были минимальны; 1929—1934 годы, давшие наи-
большие результаты; 1935—1941 гг., когда привязанность к загра-
нице ослабла, но отнюдь не прекратилась совсем.
При анализе всего иностранного опыта, который аккумулиро-
вался нашими различными организациями и представителями, явно
вырисовываются четыре основных направления:
а) использование иностранного опыта при конструировании
подводных лодок;
б) воспроизводство на отечественной промышленной базе
различных устройств, механизмов и оружия для нужд подводно-
го флота;
в) закупка устройств, механизмов и оружия непосредственно для
установки на наши корабли;
г) изучение тактики подводных лодок зарубежных флотов.
Рассмотрим эти направления последовательно в порядке вы-
шеперечисленных подпериодов.
1922—1928 гг.
Царская Россия имела достаточно широкие международные
контакты в области подводного судостроения и техники подвод-
ного флота. Треть доставшихся РККФ подлодок, принадлежавших
к типу «АГ», была разработки и производства американской фир-
мы «Голланд». За годы Гражданской войны и без того небольшой
потенциал собственного производства, кадров инженеров и рабо-
чих был в значительной степени утрачен. В то же время находив-
шиеся в строю подлодки никто не собирался исключать из состава
флота. Наоборот — теория «малой войны» делала на них весьма
важную, если нс сказать, главную ставку в борьбе с флотом Антан-
ты. Для того, чтобы поддержать в боеспособном состоянии немно-
гочисленные наличные корабли, пришлось... пойти на поклон к
самой Антанте.
712
В одном из многочисленных документов того времени — док-
ладе начальника Военно-Морских Сил СССРЭ.С. Панцержанского
заместителю председателя РВС СССР от 28.05.1924 говорилось сле-
дующее:
«7. Из всех нужд флота острее всего стоит вопрос с подводными
лодками. Материалы для изготовления аккумуляторных батарей для
14-ти подлодок, состоящих в строю — свинец, глет, сурик, всего в
количестве 43000 пудов добываются в республике в весьма незначи-
тельных количествах, целиком забронированных Главвоенпромом для
артиллерийских нужд; не имеется вовсе специальных заводов для их
рафинировки; существующие предприятия ВСНХ (лако-краски) не в
состоянии справиться, несмотря на произведенные опыты с изготов-
лением свинцового сурика и глета надлежащего качества.
В довоенное время морвед выписывал эти материалы целиком из-
за границы; при этом нормальный срок службы батарей, изготовлен-
ных из заграничных материалов наивысшего качества и наивысшей
химической чистоты (2—4 года). Всякие отклонения в направлении
качества и чистоты заканчивались катастрофами 1915—1917 гг.
(разрушением целых групп и отдельных элементов батарей).
Перископы для подлодок собираются из готовых частей на госу-
дарственном оптическом заводе в Ленинграде. В данном случае необ-
ходимо предусмотреть приобретение двух образцовых перископов уд-
линенного типа с трубами диамагнитной стали (30—50 фут. длины,
диаметр 15 дюймов). По имеемым сведениям, английские образцы пе-
рископов (Барр -и-Струда) во многих отношениях совершеннее наших,
состоящих ныне на вооружении подлодок; между тем подводный мин -
ный флот нуждается в дальнейшей проработке конструкции и усо-
вершенствования перископа как аппарата, дающего подлодке /воз-
можность] определять тип судна и расстояние до него, не выдавая
своего присутствия.
Все вышесказанное заставляет приобрести полностью намечен-
ные девятимиллионной сметой материалы для подводного флота, что
потребует израсходования 756000рублей.
2. Приобретение материалов по техническо-шкиперской части
было рассчитано на 250000 рублей. При отпуске на загранзаказы
1000000 руб. представляется возможным отпустить на этот род
снабжения лишь 20000 руб. Между тем приобретение патентован-
ных составов для окраски подводной части судов для предохранения ее
от ржавчины и обрастания, сильно влияющих на одно из первостепен-
713
пых тактических качеств корабля — скорость; стальных особо гиб-
ких тросов и цепей Галля для артиллерийских снарядных подъемников
и других установок; линолеума и пр. — представляется крайне необ-
ходимым. Упомянутые материалы или вовсе в СССР не производятся,
или производятся плохого качества.
3. Производство по части навигационных инструментов особенно
развито в Англии, и на 90% издавна приобретались там и в Швеции.
Флот испытывает в настоящее время острую нужду в такого рода
приборах и инструментах, главным образом в гидрофонах, слуховых
приемниках и мощных слуховых отправителях типи Фессендена, как
с навигационной, так и с чисто военной точек зрения...
Таким образом, одномиллионная смета будет развиваться на сле-
дующие отделы:
1. Подводное плавание 756.000руб.
2. Техническо-шкиперское снабжение 20.000руб.
3. Гидрографические приборы 100.000руб.
4. Минная часть 30. 000 руб.
5. Артиллерийская часть 60.000руб.
6. Химическая часть 34.000руб.
Г. ООО. 000 руб.
В эту смету не вошли, за отсутствием средств, крайне нужные
материалы, приборы и инструменты по частям: механической, элек-
тротехнической, радиотелеграфной и топливной... В заключение выс-
шее морское командование считает своим долгом донести, что такое
чрезвычайное сокращение заграничных заказов может повлечь за со-
бой катастрофические последствия для флота, вплоть до потери им
боеспособности в той или иной мере».
В конечном итоге нужды флота были удовлетворены, но час-
тично. Известно, что благодаря закупкам за рубежом аккумуля-
торных батарей в 1925—1926 гг. все находившиеся в строю под-
лодки смогли поменять их. Хуже оказалось с налаживанием про-
изводства на отечественных заводах перископов и штурманских
приборов.
Тем временем наши моряки горели желанием приступить как
можно быстрее к строительству подводного флота. При этом их не
останавливало ни отсутствие в родном отечестве необходимых для
этого инженерных кадров, ни жестокая политика экономии, про-
водившаяся высшими государственными органами в то время.
714
Ешс в 1923—1924 гг. советские военно-морские атташе начали
сбор информации о возможных заказах подводных лодок на вер-
фях известных европейских фирм: «Виккерс», «Норман», «Ансаль-
,1О», «Този», «Фреенорд». Быстро обнаружилось, что молодое со-
ветское государство не могло выделить запрашиваемых сумм, а,
кроме того, фирмы не стремились предложить самые современные
(по мнению советских моряков) образцы субмарин. Во всех флотах
в этот период шло обобщение опыта Первой мировой войны, и со-
здать какие-либо проекты нового поколения конструкторская
мысль ешс не успела.
В октябре — декабре 1925 года в Европу отправилась граждан-
ская комиссия Судотреста под руководством А.Н. Крылове. Во
Франции им дали весьма поверхностно осмотреть строившиеся по
заказу Польши три подводных минзага типа «Вилк». В комиссии
находился единственный специалист по подводному кораблестро-
ению — инженер Балтийского завода Б.М. Малинин. Ознакомить-
ся сколько-нибудь подробно с подводным судостроением Италии
и Франции не удалось: был разрешен только осмотр верфей без
допуска на корабли. В Германии не удалось и этого. Смогли при-
обрести некоторое количество общедоступной литературы, в том
числе и капитальный труд французских инженеров Лобефа и Стро
«Подводные лодки, торпеды и мины», изданный в Париже в 1923
юлу (на русский язык его перевели в 1933-м). Каким-то образом
Малинину удалось заполучить чертеж общего расположения ита-
льянской субмарины «Балилла». Несмотря на то что название ее
известно, нам не вполне ясно, о каком именно корабле идет речь.
Весьма сомнительно, что Малинину достался чертеж недавно за-
ложенной большой подводной лодки. Скорее всего это была быв-
шая немецкая «С-42», заказанная в 1913 году и конфискованная
при вступлении Италии в Первую мировую войну. Поскольку лод-
ка погибла еще в 1916-м, документация ее не представляла ни-
какого секрета и, следовательно, могла быть продана без соблю-
дения обычных мер секретности. Для проектирования первых со-
ветских подводных кораблей типа «Декабрист» она могла пред-
ставлять интерес разве что с точки зрения отдельных
конструктивных решений.
Стремление начальника Технического управления УМС РККА
Н.И. Власьева «заказать за границей тепер ь же одну-две малых п од-
-юдки и одно-два сторсудна, при ассигновании соответствующих
715
средств — весьма целесообразно» — осталось только благим намере-
нием. Денег на такого рода покупки не оказалось, да и предполага-
емые проекты нашу сторону не устраивали. Правда, весьма перс-
пективным виделось сотрудничество с рсйхсмаринс налаживающе-
гося военно-морского флота республики. 16.04.1922 г. в Рапалло
между СССР и Веймарской республикой был заключен небезызве-
стный договор «о нормализации политических и экономических
отношений». На самом деле договор являлся лишь прологом для
осуществления других, далеко идущих интересов обеих стран. Нас
интересовала передовая, по меркам того времени, германская тех-
ника, их — возможность на нашей, не контролируемой третьими
странами территории заниматься разработкой и испытаниями
средств войны, запрещенных статьями Версальского договора. Со-
ответствующее соглашение стороны заключили 29 июля того же
года. В апреле 1925 года начал функционировать немецкий учеб-
ный центр ВВС в Липецке, в 1928 году — учебный центр химиче-
ских войск под Саратовом, весной 1929 года — танковая школа в
Казани.
В отличие от летчиков и сухопугчиков сотрудничество моряков
развивалось далеко не так успешно. Еще в 1923 году советская сто-
рона запросила немцев о продаже чертежей подводных лодок, мор-
ских мин гидросамолетов и т.д. Немцы ответили на это без энтузи-
азма, а в 1925 году даже не пустили комиссию А. Н. Крылова на свои
верфи. В марте следующего года в Берлин прибыла комиссия под
руководством заместителя председателя РВС И.С. Уншлихта, в со-
став которой входил председатель Научно-технического комитета
(НТК) УВМСП.Ю. Орас. 26.03.1926 они встретились с группой не-
мецких высокопоставленных офицеров, куда в числе прочих вхо-
дили экспертно проблемам подводной войны контр-адмирал А Шпинд-
лср и управляющий делами департамента флота капитан цур зее (эк-
вивалент капитана 1 ранга ВМС СССР) В. фон Лёвенфсльд. Совет-
ская сторона высказала заинтересованность в установлении тесного
сотрудничества в военно-морских делах. Наши не скрывали, что
их привлекает немецкий опыт кораблестроения, в первую очередь —
подводного. Для реализации этих пожеланий предлагалось создать
объединенное советско-германское конструкторское бюро, кото-
рое занялось бы проектированием субмарин на базе германских
проектов конца Первой мировой. После этого на советских верфях
планировалось развернуть постройку подлодок, которые могли бы
716
пополнить ряды не столько РККФ, но в перспективе и рейхсмари-
нс. Одновременно высказывалась заинтересованность в направле-
нии немецких специалистов для преподавания во ВМУЗах СССР
и стажировке советских военморов в Германии. Но главнокоман-
дующий рейхсмарине адмирал А. Ценкер отклонил все эти пред-
ложения. Дело втом, что в памяти адмирала слишком свежими ока-
зались события ноябрьской революции в Гермвнии 1918 года, на-
чавшейся, как известно, с восстания матросов Хохзсефлотте. Нем-
цы предпочли вообше не иметь никаких конструкторских и
кораблестроительных центров, чем открыть дверь «большевистской
заразе». Ценкер предложил Орасу съездить в Голландию и посетить
небезызвестное проектно-конструкторское бюро подводного ко-
раблестроения IVS, являвшееся прикрытием немецкой фирмы
«Дсшимаг». В начале апреля Орас побывал там и заказал проект
бПО-тонной подлодки.
Поскольку наша сторона продолжала засыпать немцев различ-
ными предложениями, со 2 по 18 июня ответный визит в СССР
нанес Шпиндлер. Ему дали побывать на нескольких объектах в
Ленинграде и Кронштадте (где он посетил подлодку «Батрак»), пос-
ле чего Шпиндлер встречался с Уншлихтом и наморси В.И. Зофом.
Последний раскритиковал присланный из IVS проект, охаракте-
ризовав его как устаревший и неконкретный, одновременно ука-
зав, что Италия делает СССР куда более заманчивые предложения.
От Германии Зофу хотелось бы увидеть проект субмарины, выпол-
ненный для Турции (тип «Иноню»), проекты субмарин, выполнен-
ные самими немцами в конце Мировой войны, от германской сто-
роны также требовались предложения по концепции подводного
флота, необходимого СССР, государственная поддержка отноше-
ний советских закупочных комиссий с немецкими частными фир-
мами и группа инструкторов для обучения советских подводников.
Всего-то! Под давлением своего правительства командование рейхс-
марине в июле согласилось передать русским техническую доку-
ментацию по четырем проектам серийно строившихся лодок кон-
ца Первой мировой, но не потем, что планировалось строить. Наи-
более интересным среди них оказался проекта средней субмарины
< UB-1I1», сходившей со стапелей начиная с середины 1915 года. В
декабре новый наморси Р.А. Муклевич известил главу германской
торговой миссии, что нашу сторону не устраивают подобные уста-
ревшие планы. Одновременно он еще раз попросил новые проек-
717
ты и предложил создать в одном из черноморских портов советско-
германский учебный центр подготовки подводников. Ценкер от-
ветил отказом и на это.
Тем не менее результаты Рапалло для нашей стороны трудно
переоценить. Удалось приобрести: дизели у «MAN» (фирма прода-
вала их как двигатели для тепловозов), муфты у «Бамаг», насосы у
«Рато» и швейцарской «Броун-Бовери», баллоны ВВД у «Маннес-
ман», шумопеленгаторы у «Атлас верке», электромоторы у «Сименс-
Шукерт» и т.д. Лишь с приобретением комплектов аккумулятор-
ных батарей и радиостанций наши тогда потерпели фиаско. В сле-
дующем подпериоде при помощи германских инженеров все эти
устройства удалось воспроизвести на отечественной производствен-
ной базе. Что же касается конструирования, то неожиданно для себя
мы получили в свое полное пользование иностранную подлодку,
причем совершенно бесплатно.
В конце 1926 года при проведении траления в Копорском зали-
ве была обнаружена погибшая в 1919 году английская подводная
лодка«L-55». Советские инженеры и моряки получили возможность
свободно ознакомиться со сравнительно новой (1918 года сдачи)
субмариной «потенциального противника». О том, какое этому уде-
лялось значение, можно понять из фразы из докладной записки Р.А.
Муклевича в РВС: «...Нашими водолазами установлено, чтоэталод-
ка имеет самые незначительные повреждения и принадлежит к клас-
су лучших английских подводных лодок». Втечениелета 1928 года были
осуществлены подъем и постановка «англичанки» в Кронштадтский
док. 5 августа приказом начальника Морских Сил РККА Р.А. Мук-
левича для осмотра лодки была образована комиссия, в состав ко-
торой вошли: начальник отдела Подводного плавания Мортехупра
Л.А. Белецкий (председатель), А.Н. Гарсоев, П.И. Сердюк, А.М.
Красницкий, Я.К. Зубарев (командир бригады ПЛ МСБМ). Рабо-
ты по разборке внутренних помещений лодки выполнял личный
состав подлодки №6 «Пролетарий» под руководством ее команди-
ра В.С. Воробьева и инженера-механика М.А. Рудницкого. В зак-
лючении комиссии отмечалось: «Восстановление имеет огромное
значение для конструирования наших лодок. Проектирование судов
второй очереди необходимо задержать до полного изучения дета-
лей». Солидарен с этим мнением оказался и начальник Техупра
Н.И. Власьев: «Проектирование подлодок 2-й очереди больших и
малых считаю совершенно необходимым поставить в зависимость от
718
изучения «L-55», почему с закладкой подлодок 2-й очереди надлежит
повременить и отнести таковую на весну 1929 г».
Привлекли внимание и в дальнейшем были использованы при
конструировании следующие применяемые в «Англии ранее» тех-
нические решения:
1. Форма и конструкция корпуса. Субмарины II и III серий
получили прямые форштевни, полуторакорпусную конструкцию
(у III серии — масштабно уменьшенная копия, у II серии — сочета-
ние конструкции и обводов с 1 серией).
2. Конструкция аккумуляторных ям — негерметичные с обше-
ямовой вентиляцией (следует заметить, что английская лодка вво-
дилась в строй с отечественной батареей).
3. Установка отдельных электродвигателей экономического хода
с зубчатой передачей на гребной вал.
4. Использование в сети питания вспомогательных механизмов
и освещения бустеров — электроагрегатов, повышавших напряже-
ние в корабельной сети при понижении заряда батареи и понижав-
ших его в конце зарядки.
5. Широкое использование менее дефицитного черного метал-
ла как для труб торпедных аппаратов, так и для трубопроводов во-
дяной и воздушной системы.
«Помогла» «L-55» и решить часть проблем с лодками типа «Д».
Как сообщал начальник Технического управления А.К. Сивков
начальнику УМС РККАР. А Муклевичу 23 августа 1930 года:«Расчет
инженеров Балтийского завода дал для английской подлодки «L-55»
при одновременном заполнении всех цистерн минус тридцать санти-
метров остойчивости. Ясно — наш способ расчета неверен».
Подводя итог данному подпериоду, необходимо отметить не-
сколько факторов, определивших его результаты. Во-первых, это
продолжавшаяся международная изоляция Советской России. Ус-
тановление дипломатических отношений с ведущими странами
Запада растянулось на десятилетний период (с США — только в
1933 году), но даже после этого на государственном уровне мало
кто хотел вести дела с «большевиками» — открытая пропаганда «ми-
ровой революции» и непризнание долгов царского правительства
превращали нас в не самых желанных партнеров. В результате, за
исключением Германии, все контакты носили не государственный,
а частный характер.
719
Во-вторых, сам Красный флот не получал необходимых финан-
совых средств для развертывания закупок на широком фронте.
Фактически удовлетворялись лишь самые насущные и необходи-
мые требования и лишь по случаю — приобретение отдельных уст-
ройств или чертежей.
В-третьих, большое военное напряжение у большинства стран
в конце Первой мировой войны и кризис теории «владения морем»
привели к тому, что новые послевоенные проекты кораблей стали
запускаться а постройку не раньше середины 20-х годов, то есть
фактически к концу рассматриваемого подпериода.
1929-1934 гг.
Данный подпериод, как уже отмечалось, стал наиболее продук-
тивным в плане получения опыта из-за рубежа. Заметное измене-
ние отношения иностранных фирм к СССР диктовалось в первую
очередь двумя факторами: серьезное увеличение советского экспор-
та, в первую очередь сельскохозяйственной продукции и лесной
промышленное™ благодаря коллективизации и индустриализации,
а также мировой экономический кризис, заставивший многих част-
ных предпринимателей пойти на большое понижение цен и занять-
ся расширением рынка, хотя бы и за счет Советской России. В ряде
стран подобные устремления предпринимателей нашли государ-
ственную поддержку.
Весной 1930 года Германию посетила комиссия У ВМС РККА
во главе с В.М. Орловым, тогда — командующим Морскими Сила-
ми Черного моря. Немцы, продолжавшие соблюдать условия Вер-
сальского договора, при всем желании не могли поделиться очень
многим из того, что нас интересовало. Комиссии удалось изучить
отдельные вопросы по тактике и организации надводного флота, а
УВМС размсстало в Германии заказы на некоторые виды радио-
оборудования и механизмов, но в целом результаты работы комис-
сии оказались гораздо скромнее наших ожиданий. По поводу со-
здания немецкого центра конструирования подлодок и подготов-
ку! подводников в СССР новый глава рейхсмарине адмирал Э. Ре-
дер разделял позицию предшественника.
Однако у этого не вполне удачного начала имелось неплохое
продолжение. 2 августа 1930 года в Риме было подписано соглаше-
ние между правительствами СССР и Италии о нормализации эко-
номических отношений, напоминавшее по общему духу Рапалль-
ский договор. Речь шла о закупках продукции итальянской про-
720
мышленности на общую сумму около 200 млн. лир, чтобы хоть от-
части погасить весьма неприятный для итальянской стороны тор-
товый дефицит, образовавшийся в результате поставок крупных
партий советского зерна. В ходе подготовки договора представите-
ли НКВТ (Наркомата внешней торговли) получили согласие ита-
льянского правительства, а также военного и морского министерств
на ознакомление с итальянской военной промышленностью с це-
лью последующих закупок. Морской министр Италии Д. Сириани
заявил в Риме заместителю наркома внешней торговли СССР
И. Любимову о готовности поделиться имеющимися в Италии боль-
шими достижениями в области машиностроения, подводных ло-
док, морской артиллерии и артиллерийской стрельбы, а также раз-
решить советским военно-морским специалистам посетить любые
шводы, верфи и ознакомиться с их устройством и оборудованием.
В определенной степени такая открытость итальянцев объяснялась
известным афоризмом — «враг моего врага — мой друг», а в каче-
стве вероятных противников перед флотами СССР и Италии в то
время рисовались эскадры союзников по Антанте.
Перед группой наших военно-морских специалистов, коман-
дированных для работы в Италии, ставились как задачи общего ха-
рактера: «Изучение техники итальянского флота, военного судостро-
ения и производства морского оружия в Италии для определения воз-
можности размещения наших заказов и получения итальянской тех-
нической помощи. Ознакомление с оперативно-тактическим
искусством и организацией флота Италии для использования его опы-
та и достижений в строительстве Морских Сил СССР», так и спе-
циально посвященные подводному флоту: «Изучение основных эле-
ментов и устройств, а так же методов постройки итальянских под-
лодоц новейших типов, в том числе двухкорпусных». Позже эти зада-
чи дополнялись указаниями конкретного характера — обратить
внимание на скорости хода итальянских субмарин, используемые
дизели, средства связи в подводном и надводном положении, оби-
таемость, плавбазы и их оборудование, тактику действия подлодок
против боевых кораблей и на минно-артиллерийских позициях.
Руководителем морской группы в составе советской комиссии
был назначен начальник ТУ ВМС А.К. Сивков. В нее вошли А.П.
Платонов (председатель минной секции Научно-технического ко-
митета У ВМС), А. В. Леонов (начальник артиллерийского отдела
ТУ), Г.Я. Комаровский (помощник начальника электромеханичс-
721
ского отдела ТУ), А.И. Азаров (помощник начальника отдела Под-
водного плавания ТУ), АИ. Берг (председатель секции связи НТК)
и В.Н. Перегудов (член кораблестроительной секции НТКМ). Всего
в Италии группа провела два месяца (23.09 — 25.11.1930 года). Уда-
лось посетить в четырех поездках Ливорно, Специю, Геную, Ми-
лан, Флоренцию, Фиуме, Триест, Монфальконе, Венецию, Неаполь
и Таранто, осмотреть 37 заводов, посетить 22 боевых корабля, в том
числе подлодки: большие крейсерские «Балилла» и «Антонио Ши-
еза»; «малые патрульные» «Веттор Пизани», «Дсс Дженис» (Des
Gencys), «Фрателли Бандиера» и «Лючано Манара», проходившую
сдаточные испытания румынскую «Дельфинул» и достраивавшую-
ся на плаву «Нарвало».
По лодкам типа «Балилла» отмечались: раздельная вентиляция
цистерн главного балласта, наличие участка отрицательной остой-
чивости при погружении, но при этом погружение лодки, по сло-
вам ее командира, проходило без крена, лишь при всплытии на вол-
не образовывался небольшой крен.
У лодок типа «Пизани»/«Сеттембрини» отмечалась интересная
конструкция корпуса, в частности, дополнение полуторакорпусной
конструкции в оконечностях двойным корпусом в средней части
лодки, при использовании на более поздних лодках типа «Нарва-
ло» булей для увеличения остойчивости. В целом отмечалась чет-
кая взаимосвязь между размерами лодки и конструкцией корпуса:
большие лодки (свыше 1 000 т) двухкорпусные, средние (1000—800т) —
полуторакорпусные (система инженера Бернарди: полуторакорпус-
ные оконечности и двойной корпус в средней части), малые (ме-
нее 800т) полуторакорпусные с булями. Такой выбор осуществлялся
под влиянием трех факторов: уменьшение веса корпуса, достиже-
ние наилучшей остойчивости и получение наиболее выгодных для
заданной скорости обводов. Вывод А.К. Сивкова: «...Не пред-
ставляется возможным опыт Италии автоматически перенести
на наши подлодки. В связи с этим считаю необходимым получить в
Италии технические консультации по вопросу исправления наших
лодок, а также по установлению полной ясности в вопросах, свя-
занных с остойчивостью двухкорпусных лодок», — нельзя не при-
знать верным.
Руководителю группы удалось сделать еще одно важное наблю-
дение: «На примерах многочисленных итальянских устройств я убе-
дился в наличии того качества итальянских руководителей, которого
722
нам недостает. Это качество состоит в умении отказаться от це-
лого ряда требований, которые вообще желательно предъявить той
или другой, например артиллерийской установке, если благодаря та-
кому образу действий (отказу) достигается простота, легкость и на-
дежность конструкции».
В собственно судостроительной части никаких новинок не
обнаружили: сварка итальянцами не использовалась, обесшум-
пиванием механизмов они также не занимались. Отмечено при-
менение 450-мм торпед при помощи вкладных решеток как на
старых субмаринах, так и на новых. Все типы торпед были изу-
чены представителями комиссии, после чего было принято ре-
шение закупить крупную партию 450-мм торпед и небольшую —
533-мм последнее — в качестве временной меры до поступления
на вооружение новой торпеды отечественной разработки конст-
рукции Остехбюро.
Пока шло изучение кораблей, в СССР, не дожидаясь результа-
тов работы комиссии, начали определяться со списком заказов. В
20-х числах октября того же года прошел ряд совещаний, по резуль-
татам которых было предложено в числе прочего приобрести одну
малую подводную лодку, 200 450-мм и 50 533-мм торпед, а также 15
перископов фирмы «Галилео». Главную проблему, естественно,
составляли средства, которых явно не хватало на все желаемое. Ут-
вержденные ассигнования НКВМ (Наркоматом по военным и мор-
ским делам) на закупки в Италии составили: для флота — 5 млн.
100 тыс. руб., вооружение — 2 млн. руб., общая сумма по всем от-
раслям — 12 млн. 112 тыс. рублей. Оставался нерешенным только
один вопрос: выделять эти средства в рамках уже отпущенных смет
или сверх них? В конечном итоге до сведения наркомвоенмора К.Е. Во-
рошилова довели решение Политбюро: «Сумму заказа определить в
4 млн. сверх существующих контингентов без валютных платежей в
текущем году».
Для осуществления закупки в конце апреля 1931 года в Ита-
лию была отправлена новая комиссия. В ее состав были включе-
ны председатель НТКМ УВМС П.Ю. Орас (руководитель), по-
мощник начальникаТехупра А.В. Леонов, председатель минной
секции НТКМ А.П. Платонов, инженер НТКМ Я.П. Яксон и по-
мощник начальника IVсектора Техупра А.И. Азаров. Задачей ко-
миссии было определение условий и заключение договоров на
поставку в СССР образцов оружия и техники, от покупки лодки
723
решили отказаться. Но тут вмешалась политика: итальянское
правительство сократило ввоз советского хлеба, поэтому НКВТ
приказал задержать выдачу всех заказов в Италии с целью заста-
вить ее вновь увеличить объем импорта пшеницы из СССР. Для
улаживания противоречий пришлось потратить немало времени
и усилий, и лишь через год ситуация начала меняться. Все наме-
ченные приборы и торпеды были куплены.
В начале 1932 года в Италию отправилась очередная комис-
сия под руководством К.И. Душенова, включавшая Берга, Пере-
гудова, Ораса, Рахмарова, Кудзи. Задача комиссии определялась
так: проектирование в Италии подлодок по нашим техническим
заданиям с последующим оказанием технической помощи в стро-
ительстве их в СССР. Лодки должны были быть двух типов: над-
водным водоизмещением 600 т и 950 т. Не исключалось'приоб-
ретение уже строящихся или сдающихся флоту лодок. Основное
внимание следовало уделить верфям Монфальконе (средние лод-
ки) и Орландо (большие).
Собственно, определенные предложения о перепродаже дела-
лись еще комиссии Сивкова. Предлагались не итальянские лодки
(это было запрещено статьями Вашингтонского договора о морских
вооружениях), а заказы третьих стран, которые по каким-либо при-
чинам не могли быть выкуплены странами-получателями своевре-
менно. 11.03.1932 начальник Морских Сил РККА В.М. Орлов пред-
ложил К.Е. Ворошилову организовать приобретение трех строящих-
ся для Аргентины больших подводных л одоктипа «Санта-Фе». А.И.
Берг и В.Н. Перегудов осматривали такую лодку, и им говорили о
ее стоимости в 2 мл н. руб. Данные подлодки хотели приобрести для
Тихоокеанского флота, программа усиления которого как раз про-
рабатывалась. Уже через четыре дня представитель фирмы инже-
нер Белл они вышел на военно-морского атташе П.Ю. Ораса с пред-
ложением о продаже указанных лодок. По его словам, аргентин-
ское правительство само предложило ему найти покупателя, так как
вопрос о текущих платежах за постройку зашел в тупик: контракт
заключен в британских фунтах стерлингов, курс которых падает,
что не устраивает итальянскую сторону. Контрактная стоимость
одной лодки составляла 2,5 млн. руб., но с учетом неустоек, необ-
ходимости перезаключения контрактов, дозаказа некоторого
оборудования цена составит 2,8 млн. руб. Лодки могли быть дос-
724
тавлены в любой указанный советской стороной порт, включая
Владивосток.
Наданное предложение советские специалисты сделали следу-
ющее заключение:
«1. Купить 3 аргентинских лодки типа «Сеттембрини».
2. Заказать новый тип лодки — «уменьшенной Сеттембрини»
на заводе в Монфальконе.
3. Заключить договор на техническую помощь со стороны Адриа-
тического Объединения нашим заводам. (Принципиальное согласие за-
вода получено.)
4. Ассигновать одновременно средства на покупку 3-х аргентин-
ских подлодок по 28.000.000лир за каждую, т.е. 84.000.000лир (в
переводе на рубли — около 8.500.000 руб.) и на постройку 2-х под-
водных лодок типа «уменьшенной Сеттембрини» по 15.455.000лир
за каждую, т.е. 30.910.000 лир. К последней сумме надо прибавить
стоимость кредита в среднем 20—25%. В результате стоимость 2-х
подлодок водоизмещением около 650 тонн выражается в суше
38.637.500 лир.
Увеличение стоимости «уменьшенной Сеттембрини» за каждую
единицу на 1.000.000 лир объясняется увеличением скорости этих
лодок на 1,5—2 узла».
В середине июня 1932 года советская сторона была уведомлена
представителем верфи Беллони, что аргентинское правительство
отказалось от продажи лодок. Такой оборот событий не повлиял на
наши планы: на приобретение лодок правительством средств вы-
делено не было. Забегая несколько вперед, скажем, что итальян-
ская сторона еще раз пыталась выступить с предложением о при-
обретении у нее готовой субмарины. 17.01.1934 Беллони предло-
жил советскому военно-морскому атташе П.Ю. Орасу румынскую
субмарину «Дельфинул», проходившую сдаточные испытания уже
четвертый год! Хорошо информированный атташе отказался от
столь сомнительного с технической стороны предложения. Про-
должались только консультации с инженерами (очень поверхност-
ные) и закупка заказанных торпед и перископов.
Последний тур переговоров с итальянцами состоялся в 1934
году, после того как другая наша делегация не смогла решить свои
задачи во Франции. На этот раз предметом разговоров в основном
стали чертежи крейсеров и эсминцев, а также заказ части механиз-
мов и устройств для них. Итальянское подводное кораблестроение
725
нас теперь сильно не интересовало, поскольку считалось, что ра-
нее мы с ним уже достаточно ознакомились.
Столь активное желание разместить заказ за границей не оста-
лось незамеченным конкурентами итальянских корабелов. В ини-
циативном порядке желание сотрудничать с СССР выказало уже
упоминавшееся конструкторское бюро IVS. Руководил бюро в то
время бывший подводник капитан Блюм, техническим директором
являлся доктор Тсхсль, сотрудник известного доктора Фламма. Для
переговоров в Москву в сентябре 1932 года был направлен бывший
морской офицер и командир подводной лодки Шипе. Одновремен-
но с Шипсом там же вел переговоры и Тсхсль, причем у советской
стороны создавалось впечатление конкуренции между ними. Так
или иначе предложение от фирмы, строившей и проектировавшей
лодки для Финляндии, Швеции, Голландии, Турции, Испании,
Японии, обещало быть крайне полезным.
08.11.1932 группа советских морских специалистов в составе:
начальника отдела кораблестроения ВМС А.К. Сивкова (руково-
дитель), председателя НТКМ П.Ю. Ораса и сотрудника НТКМ В.Н.
Перегудова, а также руководителя технической и конструкторской
служб объединения «Союзверфь» инженера В.А. Никитина от-
правилась в новую зарубежную командировку. Задачи перед ними
К.Е. Ворошилов ставил следующие:
«I) Самым тщательным образом обследовать конструкторские и
производственные возможности фирмы «IVS» и выяснить все условия
приобретения проектов больших и средних быстроходных подлодок
(600—700 и 1.000—1.200тонн водоизмещения), а также техничес-
кой помощи фирмы при реализации этих проектов и при развертыва-
нии подводного судостроения на заводах СССР.
2) Ознакомиться с германскими заводами (МАИ, Зульцер и др.),
производящими мощные быстроходные дизеля (с весом 12 кг/силу),
трюмные помпы высокого давления, электрические опреснители, бес-
шумные злектримотиры, бесшумные зубчатые передачи, сурик для
аккумуляторов, трубчатые аккумуляторы и другие механизмы для
подлодок, с целью определения условий приобретения подходящих об-
разцов и получения техпомощи для постановки производства в СССР
наиболее необходимых из них.
Свяжите переговоры о техпомощи по этим объектам с заключе-
нием договора о техпомощи по судостроению.
726
3) Найти в Германии несколько специалистов, вполне компетент-
ных в современном подводном и надводном судостроении, и выяснить ус-
ловии, на которых они могли бы быть привлечены на службу на судостро-
ительных и машиностроительных заводах в СССР.
4) Вступить в переговоры с профессором Фламмом и Началь-
ником Опытового Бассейна в Гамбурге доктором Кемпфом, с це-
лью приглашения их в СССР для прочтения ряда лекций нашим
специалистам по теории подлодок и ходкости корабля.
5) Во время Вашего пребывания заграницей вступить в переговоры
с фирмами Италии — Ансальдо, Франко-Този, Адриатическими Вер-
фями и на основе ранее произведенного Вами изучения итальянской
судостроительной промышленности и тактико-технических заданий,
предъявляемых нами к легким крейсерам, лидерам, эсминцам и подлод-
кам, предъявить указанным фирмам требования на разработку своих
предложений по приобретению у них проектов лидера, эсминца, под-
юдок и легкого крейсера и оказанию нам технической помощи по ко-
раблестроению и постановке производства турбин, котлов, поковок
роторов и отливок корпусов турбин и других наиболее сложных меха-
низмов и устройств».
9 ноября группа прибыла в Германию, а 22 ноября представи-
тели IVS получили проект тактико-технических заданий на подвод-
ные лодки водоизмещением 700 т и 1200 т, разработанные А.К.
Сивковым. Уже к концу декабря советские представители осмот-
рели интересовавшие их германские предприятия и провели пере-
г опоры с представителями этих предприятий о возможных постав-
ках и условиях технического консультирования. Переговоры шли
довольно жестко: немцы не желали предъявлять каких-либо серь-
езных материалов без твердых гарантий оплаты, советская сторона
желала убедиться в том, что материал действительно качественный.
В начале следующего 1933 года комиссия оказалась в Голлан-
дии. 2 и 3 января П.Ю. Орас и В.Н. Перегудов изучали материалы
(чертежи и расчеты) непосредственно в самой фирме «IVS». Нем-
цы предложили для подтверждения заявляемых ими характерис-
тик лодки и ее оборудования осмотреть построенную по аналогич-
ному проекту испанскую подводную лодку «Е-1». 8 января ее об-
следовал А.К. Сивков, а 13 февраля и вся группа вместе. При ос-
мотре на лодке находился испанский экипаж. Консультации давал
непосредственно автор проекта Техель. Мнение о германских пред-
727
вожениях установилось устойчиво-положительное. Сравнение са-
мого передового проекта «Щ-бис» с «Е-1» оказалось явно в пользу
последней (см. раздел 1.2). В докладе А.К. Сивкова по итогам его
зарубежной командировки отмечалось:
«Реализация немецких проектов подлодок потребует от промыш-
ленности СССР:
а) — прокатки современного, необходимого для подводного судо-
строения ассортимента листовой и сортовой стали;
б) — постановки производства в СССРмощных быстроходных ди-
зелей порядка 1.500—2. 000 и 3.500—4. 000 л.с. морского легкого типа с
помощью MAN;
в) — разработки нового легкого типа главных и вспомогательных
подлодочных электромоторов и постановки их производства в СССР.
г) — постановки производства достаточно легких и вместе с тем
стойких подлодочных аккумуляторов.
Все эпю создаст у нас в стране, в СССР, настоящую культуру со-
временного подводного судостроения.
Совершенно ясно, что мы должны следить за тем, чтобы немец-
кие проекты базировались на таких материалах, конструкциях и ме-
тодах, которые вполне доступны для массового промышленного про-
изводства, стоящего на современном уровне техники.
Мною в переговорах неоднократно подчеркивалось это решающее
обстоятельство. В проекте договора имеется специальный параграф,
подчеркивающий необходимость максимального приближения к нашим
ОСТам (общим строительным требованиям. — Примеч. авт.) и
ВЕСТам (весовым строительным требованиям. — Примеч. авт.).
Однако мы должны считаться с тем, что наш судостроительный
сортамент стали напр. в 2 раза беднее, чем германский и американ-
ский сортамент.
Я считаю необходимым покупку у «IVS» всех чертежей, включая и
все рабочие чертежи, так как только в этом случаемы сумеем полу-
чить от них весь объем техпомощи.
Что касается сроков, то я предполагаю, что «IVS» их еще умень-
шит на 1 месяц.
Кроме того, эти сроки отвечают нашим производственным и фи-
нансовым соображениям.
Наша судостроительная программа 1933 года предусматривает
фактическое начало работ по постройке больших подлодок только
в 1934 году.
728
Кроме того, вполне возможен заказ главных механизмов и дру-
гих устройств подлодок еще до окончательного рассмотрения об-
щего проекта.
Стоимость всех чертежей подлодок и условия платежа не сле-
дует считать окончательными.
Мне кажется, что здесь еще возможно улучшить положение. [...J
Общие выводы.
/. «IVS» — солидное, передовое конструкторское бюро, стоящее
рачительно впереди нас.
2. Необходимо заказать «1VS» эскизный, общий проекты и рабо-
чие чертежи подлодки в 1.200 тонн.
3. Необходимо купить у «/VS» чертежи «испанской» подлодки,
переделанные под наше оружие и строить эту лодку вместо намечен-
ной к постройке лодки «Щ-Б».
4. Немедленно пригласить в Москву руководителей фирмы
<1VS» гг. Стапфельда, Нефа, Техеля и Блюма для заключения дого-
воров на проектирование подлодки в 1.200 тонн и покупки черте-
жей «испанской» подлодки «/УБ».
5. В соответствии с данными о дизелях, электромоторах и неко-
торых вспомогательных механизмах, которые будут выяснены в про-
цессе окончательных переговоров, необходимо будет в дальнейшем по-
ставить вопрос о покупке техпомощи по некоторым из них для по-
становки их производства в СССР и заказе первых экземпляров загра-
ницей».
В апреле 1933 года, спустя три месяца после прихода А. Гитлера
к власти, между «Союзверфью» и фирмой «Дешимаг» был заклю-
чен договор. Стоимость контракта составила (округленно) 400 тыс.
долларов. Фирма самостоятельно разработала эскизный проект на
базе «Е-1», общий проект разрабатывался под наблюдением совет-
ских инженеров, технический проект разрабатывался в СССР под
наблюдением и с консультациями представителей фирмы. Она же
предоставила сведения об устройствах и системах, для подлодок,
производимых другими иностранными фирмами, и поспособство-
вала заключению контрактов на поставку этого обследования в
СССР, исходя при оценке количества из нужд строительства двух
субмарин. В процессе строительства германские представители
обеспечивали техническое консультирование по возникавшим воп-
росам. Под угрозой денежного штрафа гарантировались: скорость
хода (надводная и подводная), остойчивость (надводная и подвод-
729
ная), быстрота погружения и всплытия, глубина погружения. Пре-
дусматривалось, что фирма окажет помощь в получении различ-
ных технических новинок подводного судостроения из других
стран, но ничего ценного таким путем узнать не удалось. Ход реа-
лизации полученного проекта и характеристики полученных суб-
марин изложены в гл. 1.2 и 2.4.
Для детального изучения «Е-1» и проведения ее испытаний, а
также для того, чтобы убедиться в реальности даваемых фирмой
гарантий, в мае 1933 года в Германию выехала специальная комис-
сия в составе: А.И. Зельтинга (командир дивизиона подводных ло-
док), В.Н. Перегудова (НИВК), С.Г. Туркова (НИВК). В.И. Гово-
рухина (ОК ВМФ), В.Ф. Критского (ОК ВМФ). З.А. Дерябина
(ЦКБС-2), АА. Толчинского (Главэлектропром) и А.Г. Соколова
(НКБС-2). По окончании предварительных переговоров комиссия
выехала для проведения испытаний подводной лодки в Картахену.
На «Е-1» было всего 12 человек команды, которые не могли обес-
печить надлежащего ухода за ней. Во время испытаний произошли
две аварии: пожар в носовой аккумуляторной яме и выход из строя
электрического управления горизонтальными рулями. Обе аварии
последствий не имели. Результаты испытаний подтвердили заяв-
ленные фирмой «1VS» параметры, и от лодки в целом у комиссии
осталось хорошее впечатление. С 12.08.1933 договор с фирмой «Де-
шимаг» вступил в законную силу.
Пригласить кого-либо из немецких знаменитостей для чте-
ния лекций не удалось. Условия, особенно по оплате, советской
стороне явно не подходили, и ссылки на опыт нескольких деся-
тилетий не помогли. Отказались и от приобретения новаторско-
го, но совершенно не реализуемого по производственным и тех-
ническим условиям проекта подводного крейсера профессора
Фламма. За комплект документации эскизного проекта брони-
рованного подводного крейсера он хотел 250 тысяч золотых руб-
лей! Тем не менее именно немецкий опыт оказал самое сильное
воздействие на подводное кораблестроение СССР во второй по-
ловине 30-х годов. Полученная информация служила основой для
проектирования следующего поколения средних подводных ло-
док (больших позиционных, эскадренных и комбинированных).
В начале 1934 года советские инженеры В.В. Перловский и А.Г.
Соколов разрабатывали под руководством инженеров фирмы
730
< Дешимаг» в ее конструкторском бюро учебный проект подвод-
ной лодки водоизмещением 1250 т.
Контактами с итальянцами и немцами дело не исчерпывалось.
В конце 1933 года появилась возможность ознакомиться с субма-
ринами на их «исторической родине» — во Франции. Прибывшая
в декабре в СССР небольшая делегация предложила в порядке об-
мена принять у себя аналогичную делегацию советских представи-
телей. Французы готовы были принять заказ на проектирование
подводных лодок для СССР, но наши представители сначала же-
лали ознакомиться с французским флотом и промышленностью в
целом, как в Италии и Германии. С французской стороны перего-
воры вел Дюпре, с нашей — Сивков.
В январе 1934 года комиссия под руководством А.К. Сивкова,
включавшая Н.В. Алякрицкого (начальник НИВК) и М.А. Рудниц-
кого (инженер-механик, сотрудник НИВК) прибыла во Францию.
Объектом интересов были: проектирование больших подлодок,
система ПУТС СЕР ЗМ, палубные поворотные торпедные аппара-
ты и аккумуляторы. Высказывалось желание осмотреть подводные
лодки: большие «Агоста», «Казабьянка» (тип «Редутабль») и под-
водный минный заградитель «Перль». Посмотреть же удалось толь-
ко недостроенную лодку «Ле Конкеран», но без подробных черте-
жей и расчетов. Вообще французы не показали ни одного образца
техники в собранном виде, даже на заводах демонстрировали толь-
ко находящиеся в разных стадиях сборки устройства, например,
перископы. Подобное отношение привело к тому, что на размеще-
ние заказов во Франции перестали надеяться. В контактах с иност-
ранцами образовался пятилетний перерыв.
После краткого ознакомления с деятельностью советских заку-
почных позиций целесообразно подвести отдельный итог по уст-
ройствам, механизмам и оружию нашего подводного флота, заку-
павшимся за рубежом или имевшим в своей основе иностранные
прототипы:
— дизели фирмы «MAN», воспроизведенные у нас под маркой
42-В-6 на Коломенском заводе им. Куйбышева;
— аккумуляторные батареи фирм «AFA» и «Тюдор», легшие в
основу конструкций АБ, производившихся заводом им. лейтенан-
та Шмидта в Ленинграде;
— разобщительные фрикционные муфты фирмы «Бамаг»;
731
— упорные подшипники Митчелла;
— осушительные центробежные насосы фирм «Рато» и «Бра-
ун-Бовери»;
— компрессоры ВВД фирмы «Браун-Бовери» и баллоны ВВД
фирмы «Маннесман»;
— воздуходувки системы воздуха низкого давления фирм «Бра-
ун-Бовери» и «Бюхи»;
— командирские и зенитные перископы фирм «Галилео» и
«Цейс», производившиеся Ленинградским оптико-механическим
объединением под марками ПА-7,5 и ПЗ-7,5. Кроме того, на мно-
гих лодках, построенных до середины 30-х годов, стояли периско-
пы, произведенные за границей;
— шумопеленгаторы и станции звукоподводиой связи фирмы «Ат-
лас верке», воспроизведенные под наименованиями «Марс» и «Си-
риус» соответственно на заводе № 206 («Водтрансприбор»);
— штурманские приборы (гирокомпасы фирм «Сперри» и «Ан-
шютц», лаг Форбса и эхолоты фирмы «Аншютц»);
— торпеды 45F и 53F фирмы «Уайтхед», воспроизведенные у нас
под индексами 45-36Н и 53-38 соответственно;
— универсальные 45-мм полуавтоматические орудия 21-К,
имевшие в своей основе технический проект 37-мм орудия фирмы
«Рейнметалл».
Закупка всей этой «начинки» в гораздо большей степени, чем
заимствование конструкторских идей, способствовала строитель-
ству в кратчайшие сроки мошного подводного флота страны Со-
ветов.
Меньше всего мы преуспели в изучении тактики иностранных
субмарин, и это не случайно. Дело в том, что старые тактические
методы нас мало интересовали, а новые относились к категории
наиболее тщательно охранявшихся секретов. Кроме того, в отли-
чие от технических вопросов тактику трудно оценить в денежном
эквиваленте. Так, в ходе своего двухмесячного визита в Италию в
конце 1930 года А К. Сивкову удалось попасть на боевые корабли
лишь незадолго до отъезда, 12 ноября. По его просьбе, в план по-
казных маневров включил и атаки двух субмарин на тяжелый крей-
сер «Тренто». Лодки атаковали четырьмя практическими торпеда-
ми с дистанции около 22 кбт (?!) и, естественно, не добились успе-
ха. В другой день наши специалисты должны были выйти в морс на
732
подлодке «Балилла» — итальянцы согласились продемонстрировать
возможности своих шумопеленгаторов, но. прибыв в порт, кораб-
ля там не обнаружили. Позже им сказали, что субмарины не оказа-
лось на месте из-за накладок в противоречиво отданных указани-
ях. Были и совместные заседания специалистов по тактике исполь-
зования подлодок. Вопросы задавала советская сторона, а италь-
янская стремилась свести Ответ к «да» или «нет». Например, наши
спрашивают: как вы оцениваете перспективы применения подло-
лок совместно с легкими силами флота в бою на минно-артилле-
рийской позиции? Итальянцы отвечают — «положительно». Вско-
ре стало ясно, что без применения методов, практикуемых на доп-
росах ЧК, на более пространные ответы рассчитывать не стоит.
В Германии нашим представителям не показали даже этого,
однако и оттуда мы извлекли кое-что для себя полезное. Выше уже
указывалось, что в конце 1932 г. для переговоров к нам прибыл пред-
ставитель фирмы «1VS» — бывший командир подводной лодки
Шипе. Как частное лицо, к тому же желавшее заключить выгод-
ный контракт, он довольно охотно ответил на все вопросы, в том
числе и имеющие отношение к тактике. Заместитель начальника
ВМС РККА И.М. Лудри сначала довольно скептически отнесся к
информации, даваемой Шипсом: «По вопросам боевой подготовки,
на что напирал особенно тов. Оксман, я думаю, никакого класса они
(имелись в виду немцы. — Примеч. авт.) не покажут. Все-таки 14
лет они не плавают и не командуют; а те кустари одиночки, кото-
рые командуют сейчас в Чили, на Балканах и т.д., погоды не сдела-
ют». И тем не менее в последующие дни комиссия под председа-
тельством Лудри с Шипсом побеседовала. В центре внимания на-
ших военморов оказались вопросы, связанные с организацией вза-
имодействия подлодок и надводных кораблей, приемы уклонения
от преследования кораблей ПЛО, тактическое использование ло-
дочной артиллерии и даже целесообразной организации подвод-
ных сил на театре, включая рекомендуемые штаты лодок, управле-
ний бригад и дивизионов! Последний вопрос был наиболее стран-
ным: «Какова дисциплина на подлодках, разнится ли от надводных
кораблей?» Шипе ответил: «Исполнительность возведена на высо-
ту, за неисполнительность — списание с лодки, что считалось выс-
шим наказанием. По сравнению с надводными кораблями строе-
вая выправка отставала, так как никаких строевыхзанятий не было».
733
1934-1941 гг.
По ряду причин последний подпериод оказался менее интен-
сивным, чем предыдущий, и соответственно не столь результа-
тивным.
Во-первых, после довольно плодотворных контактов с италь-
янцами и немцами возникло достаточно устойчивое мнение, что
отставание в области техники в основном удалось преодолеть. То
же отставание, которое все еще признавалось, объяснялось отнюдь
не нашим незнанием сегодняшнего дня иностранных флотов, а
слабостью отечественной исследовательской и производственной
базы.
Во-вторых, начиная с 1934 года работа наших закупочных ко-
миссий приобрела ярко выраженный «надводный характер» — стра-
на начала строить крейсера проекта 26 и эсминцы проекта 7, кото-
рые еще до войны сменились на стапелях проектами 68 и 30 соот-
ветственно. Проектирование крупных надводных кораблей потре-
бовало таких «интеллектуальных вливаний», что подлодкам в
работах комиссий практически не оставалось места.
В-третьих, начало — с 1937 года — нового витка гонки военно-
морских вооружений сопровождалось во всех странах ужесточени-
ем мер секретности, что осложнило работу наших комиссий по всем
направлениям.
Неожиданное и любопытное знакомство с иностранной тех-
никой состоялось в 1937 году через командировку советских «доб-
ровольцев» в Испанию. О составе испанского подводного флота
мы уже писали в разделе 4.2. Относительно новыми там явля-
лись субмарины типа «С», построенные в стране по лицензии
известной американской фирмы «Голланд». Весьма характерный
вывод по их конструкции и ТТХ сделал один из добровольцев,
Н.П. Египко: «За 7—8 лет я был командиром наших подводных ло-
док «Щ» и «С» (вообще-то Египко ни одной советской «эской»
никогда не командовал. — Примеч. авт.) и испанских лодок типа
«С», т.е. средних по водоизмещению. Интересно, что испанские
подводные лодки С-2 и С-6 по своим оперативно-техническим харак-
теристикам оказались очень похожими на наши средние подводные
лодки типов «Щ& и «С»... Испанские подводные лодки С-2 и С-4 были
построены в 1927—29 годах. Наши — в начале 30-х годов. Примерное
совпадение характеристик подводных лодок, построенных в Совет-
734
ской России и Испании говорит об одинаковых научно-технических
возможностях при строительстве подводного флота».
В этом абзаце автор, возможно, невольно, но скорее сознательно,
допустил два важных искажения истины. Во-первых, советские лод-
ки типа «С» были спроектированы нс у нас, а за границей, а об их срав-
нении с отечественными «щуками» мы уже писали. Во-вторых, ис-
панские лодки вступили в строй в 1928—1929 гг., а наша «С-1» только
в сентябре 1936 года. Таким образом, лодки наших «добровольцев»
явно не являлись демонстрацией современного уровня иностранной
конструкторской мысли, но вопреки очевидному именно такой успо-
каивающий вывод сделали наши специалисты. Весьма характерно, что,
выучив только первые уроки, у нас уже стали считать себя умнее учи-
телей. По крайней мере именно такой вывод напрашивается из при-
веденной цитаты, а также из того факта, что в достаточно большой
комиссии под предводительством И.С. Исакова, отправившейся вес-
ной 1939 года для проведения серии переговоров и закупок в США, не
оказалось ни одного специалиста-подводника.
Следующая возможность ознакомиться с иностранным опытом
представилась в 1939 году. В Германию на основании советско-гер-
манского хозяйственного соглашения, заключенного вслед за пак-
том Молотова — Риббентропа, отправилась комиссия под руковод-
ством наркома судостроительной промышленности И.Т. Тевося-
на. Ни кого, кто имел бы отношение к подводному флоту, в ее со-
ставе не оказалось, если не считать таковыми начальника
Минно-торпедного управления ВМФ Н.И. Шибаева и специалис-
тов по корабельной артиллерии. Полномочия комиссии были ши-
рочайшие, и осмотреть все желаемое в германском флоте и про-
мышленности ей удалось вполне. Прибыв 26 октября в Берлин,
комиссия начала поездки 29 числа того же месяца, а завершила
их 17 ноября, посетив Киль, Гамбург и Бремен. Она осмотрела стро-
ившиеся подлодки «U-35» — «U-45» и «П-65» — «U-72» в разных
стадиях готовности, а также знаменитую субмарину Гюнтера При-
на «0-47» VII серии, проект которой также был представлен. Чле-
нам комиссий они отметили: широкое применение сварки при вы-
соком качестве выполнения работ и ручные приводы систем. По
интересовавшим советских специалистов единым двигателям и
обесшумливанию механизмов ничего узнать не удалось. В итоге к
закупке были предложены только отдельные образцы: 88-мм лодоч-
ные пушки (две штуки, с принадлежностями и рабочими чертежами),
735
аккумуляторные батареи фирмы «AFA» (четыре комплекта), перис-
копы с оптическим дальномером (три штуки), гидравлический при-
бор для тренировки рулевых — горизонталыциков фирмы «Аскания»
(четыре, плюс два комплекта запчастей; такой прибор был закуплен
еше в 1936 году, но находился за исчерпанием ЗИП в нерабочем со-
стоянии). Ничего ошеломляюще нового, как шесть лет назад, совет-
ские представители разглядеть не сумели.
Мнение о том, что загранице нас удивить уже нечем, еще боль-
ше возросло в связи с изучением попавших к нам в руки в августе
1940 года субмарин флотов прибалтийских республик — латвий-
ских «Ронис» и «Спидола» и эстонских«Калев» и «Лембит». На быв-
ших латвийских лодках наших специалистов заинтересовали толь-
ко поворотные торпедные аппараты, которые, впрочем, ранее изу-
чались на самих французских лодках. Бывшие эстонские лодки
вступили в строй весной 1937 года и потому вызвали больший ин-
терес. В целом особого впечатления они не вызвали, но сумели при-
влечь внимание целым рядом новшеств, не практиковавшихся у нас.
К ним относилась система общеямовой вентиляции АБ, минное
устройство с «мокрым» хранением мин в булевых балластных цистер-
нах (см. 3-ю главу), гидравлические приводы устройств, антенное ус-
тройство для связи из подводного положения (из-за отсутствия в со-
ставе комиссии специалиста по связи его истинное назначение не было
раскрыто), размещение всех топливных цистерн внутри прочного кор-
пуса и тросовые отводы минрепов. Любопытно отметить, что раздел
«В» доклада комиссии назывался «Тактические приемы использова-
ния ПЛ и их оружия» и содержал в себе достаточно пространный ма-
териал не только по методам торпедных атак, но и по формам обуче-
ния офицерского состава и организации боевой подготовки. Создает-
ся впечатление, что накануне войны мы нуждались в информации по
тактическим вопросам куда больше, чем по техническим. Ощущение,
что мы отстали именно в тактических областях, нас не обмануло —
июнь 1941-го ясно это показал.
14.2. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА В ГОДЫ ВОЙНЫ
В контексте рассматриваемого вопроса начало войны ознаме-
новалось, с одной стороны, резким сворачиванием всех отечествен-
ных проектов по части техники и, понятное дело, прекращением
сотрудничества с Германией, с другой — внезапно открывшейся
736
возможностью глубоко заглянуть в арсеналы «владычицы морей»
Британии.
Фактически англичане сами предложили нам это. Еще
12.06.1941 британское правительство во главе с Черчиллем отдало
указание министерству обороны и Адмиралтейству о подготовке во-
енной миссии, которая могла быть послана в Москву без задержки
в случае ожидаемого вторжения Германии. Благодаря этой прозор-
ливости личный состав миссии оказался в Москве уже 25 июня.
Первое заседание наших и британских представителей по военно-
морским вопросам состоялось в конце июня, второе — I июля. Со-
вещания были посвящены наиболее животрепещущим для нас тогда
вопросам — методам борьбы с неконтактными минами и конструк-
циям тралов для борьбы с ними. Кроме того, англичане по собствен-
ной инициативе сообщили о наличии у них весьма совершенного
гидролокатора «Аздик» и предложили советской стороне послать в
Британию специалистов для более детального ознакомления с ним.
Наши представители сразу поинтересовались наличием в составе
английской миссии специалиста-подводника, но такового там из-
начально не оказалось. Лишь 5 июля глава миссии контр-адмирал
Майлс сообщил, что такой специалист прибыл, а на следующий
день он впервые принял участие в переговорах.
Специалистом оказался лейтенант-коммандер Г. Дэвис (G.P.S.
Davies). Его должность в британском флоте неизвестна, предполо-
жительно — командир флотилии или преподаватель учебного цен-
тра в Данди. Спрашивающим от советской стороны являлся заме-
ститель начальника УБП по подводному флоту капитан 1 ранга
К.М. Кузнецов. Имеет смысл кратко осветить содержание заседания.
Первым почему-то обсуждался вопрос организации защиты
гаваней от проникновения вражеских подводных лодок. Очевид-
но, прорыв подводной лодки Г. Прина в Скапа-Флоу с потопле-
нием линкора «Ройал Оук» произвел на наших специалистов
большое впечатление (о нем неоднократно упоминалось на Сбо-
ре в конце 1940 года), и у нас, должно быть, опасались повторе-
ния нечто подобного в Кронштадте. Дэвис подробно ответил и
пообещал предоставить позднее более развернутые данные тех-
нического характера. В архиве до сих пор хранится весьма пух-
лое дело с описанием ПЛ О ВМБ Скапа-Флоу, датированное 1943
годом (по-видимому, около года ушло у нас на перевод всех ма-
гериалов с английского), но, судя по всему, к тому моменту, когда
737
24 М Морспов
оно появилось, этот вопрос уже никакого интереса для наших
специалистов не представлял.
Вторым предметом обсуждения стала английская тактика ук-
лонения подводной лодки от преследования противолодочных ко-
раблей и глубинного бомбометания. При преследовании англича-
нин рекомендовал оставаться на перископной глубине, периоди-
чески наблюдая за действиями кораблей, а в случае начала бомбо-
метания — погрузиться на глубину 300 футов (около 90 м),
уменьшить скорость до малого хода и выключить все ненужные
механизмы. Уже в начале сентября 1941-го все эти рекомендации
были обобщены в документ под названием «Меры предупрежде-
ния против влияния глубинных бомб и тактика борьбы с противо-
лодочными средствами». В начале января 1942 года документ раз-
множили и разослали по флотам. Впоследствии большинство из его
рекомендаций вошло в НПЛ-42.
Третий вопрос вытекал из второго: как англичане оценивают
немецкую гидроакустику? Дэвис ответил, что немецкие приборы
очень чувствительны, но не настолько хороши, как британский «Аз-
дик». В этом лейтенант-коммандер не ошибался. Фактически же
мы были даже более сведущи в немецкой гидроакустике, чем союз-
ники: наши шумопеленгаторы «Марс» были родными братьями гер-
манских GHG, а гидролокаторы «Тамир» — немецких S-Gerat.
Единственное, чего наши специалисты не могли знать, так это ре-
альной эффективности данных средств в боевой обстановке, а она
оказалась невысокой. В чем мы убедились только в 1943—1944 гг.
после серии сравнительных испытаний нашей и британской гид-
роакустики.
Этой теме был посвяшен и следующий вопрос: а можно ли осу-
ществлять бесперископные атаки при помощи «Аздика»? Дэвис
ответил, что такие атаки теоретически возможны, но поскольку
ошибки при определении направления на цель этого прибора со-
ставляют около 1—2 град, то лучше все-таки пользоваться перис-
копом. В дальнейшем, как известно, бесперископные атаки стали
навязчивой идеей наших командиров бригад, начальников отделов
и Управления подводного плавания. Справедливости ради следует
признать, что у нас были к тому свои особые побудительные моти-
вы, а именно: сравнительно короткие перископы и весьма нена-
дежная система БТС. После залпа лодки очень часто показывались
738
из-под воды, что приводило не только к срывам атак, но и к пре-
следованиям противолодочными силами. И все-таки практика вой-
ны продемонстрировала, что время бесперископных атак еше не
наступило. На сегодняшний день можно говорить лишь о един-
ственном подобного рода успехе — атаке североморской «М-201»
(командир — Н.И. Балин) 19.08.1944, когда выпушенные им по
транспорту торпеды попали в сторожевик «V-6I12».
Следующий вопрос звучал так: «На ваших подводных лодках име-
ется прибор для выхода в торпедную атаку, сделанный на репиторе
гирокомпаса. Можно ли будет получить его описание? Такой прибор
имеется на наших подлодках, которые строились в Англии». Речь, бе-
зусловно, шла о счетно-решающем приборе «торпедодирекгор»,
который достался нам вместе с эстонскими субмаринами «Лембит»
и «Калев». В главе 12-й мы уже касались назначения данного при-
бора и того, как сильно он упрощал жизнь британским подводни-
кам. В нашем же флоте задание на разработку аналогичного СРП
появилось лишь 03.03.1940. Дэвис пообещал, что уже следующий
самолет доставит в СССР и сам прибор и его описание. С 1943 года
британские СРП стали устанавливаться на наших подлодках — сна-
чала на тех, что зашли в Англию при переходе с ТОФа на СФ, затем
на находившихся в наших базах. К сожалению, информации о том,
пользовались ли наши подводники этим прибором, обнаружить не
удалось. Весьма вероятно, что английские СРП так и остались мерт-
вым грузом, поскольку централизованного обучения пользованию
ими не проводилось, а кажущаяся результативность наших атак не
побуждала к совершенствованию имеющихся методов. Даже в 1952
году в бюллетене № 2 Минно-торпедного управления отмечалось,
что «в настоящее время развитию приборов управления торпедной
стрельбой для ПЛ уделено большое внимание. Однако осваиваются
приборы личным составом очень медленно. Объясняется это тем, что
еще значительная часть офицеров-подводников недооценивают это-
го вида боевой техники...»
Следующая группа вопросов касалась тактики подводных ло-
док. При этом любопытно отметить, что нашу сторону интересова-
ла тактика не британских субмарин, которые действовали против
того же противника в сходных условиях, а тактика немецких
«U-ботов». Таким образом, отдавалась определенная дань уваже-
ния успехам, которых достигли немцы на английских комму никани-
739
ях в Атлантике, а то, что они действовали в совершенно иной об-
становке (отсутствие минной угрозы, полетов самолетов береговой
авиации, крайне слабое охранение конвоев в связи с нехваткой эс-
кортных кораблей), во внимание почему-то не принималось.
К.М. Кузнецов, поинтересовавшись теми тактическими при-
емами, которые используют немцы, в ответ получил достаточно
подробное изложение тактики «волчьих стай». При этом Дэвис упо-
мянул и о попытках немецких подводников наладить взаимодей-
ствие с разведывательной авиацией, и о ночных торпедных атаках
из надводного положения. С этого момента идея организовать не-
что подобное на немецких коммуникациях постоянно витала в воз-
духе на уровне УПП, ВМА и Главного морского штаба. Мысль о
том, что на закрытых или прибрежных театрах такое вряд ли реали-
зуемо (кстати, ни на одном из наших театров немецкие подлодки
не пытались действовать «волчьими стаями»), нас не посещала. С
1943 года начались упорные попытки организовать взаимодействие
подлодок с авиацией. На Черном море и Балтике они окончи-
лись полной неудачей в силу очевидных причин (субмарины не
могли принимать информацию и тем более выходить на пере-
хват конвоев в светлое время суток из-за отсутствия перископ-
ных антенн и помех со стороны авиации противника), и только
во втором полугодии 1944 года на Севере, где группировка вра-
жеской авиации сократилась до минимума, удалось добиться оп-
ределенных результатов.
Следующим вопросом переговоров стал — «Как ведется наблю-
дение за самолетами противника с ПЛ?» Ничего оригинального в
ответ мы не услышали: субмарина может вести наблюдение с пе-
рископной глубины при помощи зенитного перископа. В случае,
если лодка была замечена с противолодочного самолета в надвод-
ном положении, для потери им лодки достаточно уйти под воду на
5 мин — из-за низкой облачности, преобладающей в Северном и
Норвежском морях, самолеты летают низко, так что дальность и
качество наблюдения с них невелики.
«Какова тактика германских подлодок в прибрежной полосе
моря?» Дэвис ответил, что в этих районах германские подлодки не
действуют. И действительно, с марта 1940 года из-за усиления бри-
танской ПЛО немцы прекратили посылать субмарины непосред-
ственно к берегам Великобритании, так что изучать методы их дей-
740
ствий в прибрежных водах мы могли... только на собственной шку-
ре. Следует заметить, что по сравнению с нашими собственными
методами немецкие ничего принципиально нового не содержали:
тс же нарезка позиций, дневное пребывание под водой, ночью —
зарядка аккумуляторной батареи на позиции. Что же касается ус-
пехов, которых периодически добивались против нас германские
подводники, то они обусловливались отнюдь не тактикой, а более
совершенной техникой и подготовленными экипажами.
Два последующих вопроса носили несколько отвлеченный ха-
рактер. Сначала К.М. Кузнецов поинтересовался, какой должна
быть окраска подлодок для маскировки от самолетов. Англичанин
сказал, что на основании многочисленных опытов и боевых дей-
ствий в северных водах следует красить подлодки в темно-серый,
на Черном море — в темно-синий цвета. Эти рекомендации оказа-
лись не востребованы, поскольку у нас накануне войны провели
собственные эксперименты по окраске лодок, которые были при-
знаны вполне удачными, и составленные на их основе правила эк-
сплуатировались на протяжении всей войны.
На вопрос, как организуется у англичан радиосвязь субмарин с
базами и надводными кораблями, Дэвис ответил, что у них практи-
куется безквитанционный метод, причем база через каждые 4 ч по-
вторяет свое сообщение по три-четыре раза, а лодка принимает его
на телескопически выдвигаемую мачту. Работы по созданию таких
мачт, как известно, велись у нас еще с 30-х годов и завершились
тем, что в 1944 году вместо них на вооружение приняли антенну,
встроенную в зенитный перископ (антенна ВАН-ПЗ).
Затем Кузнецов снова вернулся к тактике. «Сколько необходимо,
по вашему мнению, иметь торпед в залпе, когда атакуете подлодку
противника ?» Ответ: «Я, лично, нормально выпускал бы четыре. Залп
делается по времени, обычно через 5 секунд». Именно тогда, а не дву-
мя месяцами позже на Северном флоте, как у нас об этом часто
пишут, мы узнали о существовании метода стрельбы «с временным
интервалом». О его сути и распространении в нашем подводном
флоте подробно рассказано в 12-й главе. Здесь лишь отметим, что
данный метод стал, пожалуй, наиболее ценным заимствованием из
британского опыта, сделанным нашими подводниками.
Последний вопрос касался поведения подводных лодок у баз
противника. Лейтенант-коммандер подтвердил, что отправлять
741
подводные корабли для действий у баз противника можно, но при
этом им следует выделять достаточно большой район, поскольку
из-за противодействия непосредственно у базы позицию занять вряд
ли удастся. Командиру следует в этом случае предоставлять боль-
ше самостоятельности, а сам он должен максимально соблюдать
скрытность. Тут следует заметить, что с начала 1942 года, когда про-
тивник серьезно усилил свою противолодочную оборону на всех
трех театрах, желание посылать подлодки на ближние подступы к
базам или в сами базы у нашего руководства улетучилось.
К сожалению, нам не удалось обнаружить в архиве другие ма-
териалы, связанные с обсуждением подобных вопросов с учас-
тием специалистов британской миссии. Вполне возможно, что
описанное заседание 06.07.1941 г. было первым и последним. До-
подлинно известно, что в начале августа Дэвис уже находился в
главной базе СФ Полярное, где принял на себя обязанности ко-
мандира группы британских подлодок, выделенных для действий
в составе СФ
Обоевых действиях субмарин «Трайдент», «Тайгрис», «Силай-
он» и «Сивулф» в составе Северного флота довольно много писа-
лось и в исторических исследованиях, и в мемуарах. В результате
10 боевых походов британские подводники потопили семь транс-
портов (17 888 брт), два охотника за подлодками и еще одно судно
повредили артиллерийским огнем. Успешность их торпедных атак
составила 28%. В то же время более многочисленные подлодки СФ
потопили лишь три транспорта (6447 брт) и один охотник — ус-
пешность торпедных атак 8%. Однако дело было не только в конк-
ретных боевых результатах, но и в возможности непосредственно
на месте продемонстрировать нашим подводникам современные
тактические методы одного из ведущих мировых флотов. Опреде-
ленные попытки в этом плане предпринимались. Командир под-
лодки «Трайдент» Слейден (G.M. Sladen) выступал перед совет-
скими командирами с лекцией, а затем принимал участие в показ-
ных занятиях с торпедной и артиллерийской атаками. Вот как опи-
сывалась учебная торпедная атака в нашем отчете:
«18/Х (1941 год. — Примеч. авт.) в море в район Хильдина на
торпедные атаки по СКР «Смерч» и арт. стрельбы по щиту.
ПЛ вышла из «Полярное» в 9 час. 30 мин., пришла в район, по-
грузилась и начала маневрировать для выхода в атаку по СКР. ПЛ
742
произвела три атаки без выпуска торпед. Момент залпов ПЛ пока-
зывала выпуском сигнальных дымовых ракет. Залпы производились
с дистанции 10—12 каб. При угле встречи = 120а. Все атаки скры-
тые. С СКР во время атак подлодку не видели. После залпа коман-
дир уходил на глубину 60 фут. и через 15 минут всплывал под пе-
рископ, осматривал горизонт и всплывал. Курс и скорость СКР
командир определил без ошибок.
Метод выхода в атаку такой же, как у нас. С большой дистанции
командир от пеленга отворачивал на 90, с малой дистанции — на 60.
Метод торпедной стрельбы — последовательный выпуск тор-
пед с временными интервалами (имеется специальная таблица). Для
торпедной стрельбы имеется специальный прибор вычислитель,
таблиц торпедной стрельбы на ПЛ нет. Для получения угла упреж-
дения и угла встречи пользуются приборами, состоящими из кру-
гов скорости торпеды и скорости корабля.
При торпедной атаке уделяется большое внимание скрытнос-
ти. В основном командир ориентируется по акустике. На больших
дистанциях командир пользуется зенитным перископом очень ос-
торожно, поднимая его на короткое время, который имеет боль-
шое поле зрения и большое увеличение и дальномер.
Перед подъемом перископа стопорит ход.
Со средних дистанций командир пользуется командирским пе-
рископом, поднимая его на короткое время.
Во время торпедной атаки офицер-навигатор на особом целлу-
лоидном планшете ведет прокладку».
Один из офицеров штаба БПЛ СФ — капитан-лейтенант М.А.
Бибеев — участвовал в боевом походе «Тайгрис» с 06 по 16.10.1941 г. в
район устья Порсангер-фьорда. Несмотря на три торпедные атаки,
реального успеха британской субмарине тогда добиться не удалось,
что не осталось не замеченным нашим представителем.
Подверглась тщательному осмотру и техника союзника. На
субмаринах типа «Т» наше внимание остановилось прежде всего на
Ю-торпедном носовом залпе, гидравлических приводах устройств
и механизмов, отсутствии приборов для сжигания водорода, конст-
рукции открытого мостика, бескингстонных цистернах главного бал-
ласта, гидролокаторе «Аздик», телефонных аппаратах межотсечной
связи (у нас для этого использовались переговорные трубы) и выд-
вижной радиоантенне для приема радиосообшений с перископной
глубины.
743
Здесь нельзя не сказать пару слов и о той атмосфере, которая
была создана вокруг англичан нашими «компетентными» и не очень
компетентными органами. Еще 09.08.1941 начальник Главпура
ВМФ И. В. Рогов подписал директиву № 54сс, в которой давал ука-
зания по воспитательной работе с личным составом РКВМФ в свя-
зи с заходом союзных кораблей в порты СССР. В ней политорга-
нам СФ предписывалось «укреплять и развивать в каждом коман-
дире и краснофлотце чувство советского патриотизма, сознание до-
стоинства и чести воинов Советского государства», хранить
государственную тайну, соблюдать вежливость, но главное — «не
увлекаться незначительными боевыми успехами союзных войск, но и
не умалять значение серьезных операций, подчеркивая, однако, мысль
о том. что наши союзники, располагающие богатой и совершенной тех-
никой и боевым опытом, мо.гли бы более активно выполнять свои до-
говоры с СССР .» В ретроспективном плане следует признать, что
такая постановка вопроса, возможно оправданная с воспитатель-
ной точки зрения, настраивала наших моряков на излишне кри-
тический лад и мешала им положительно оценивать то, что сле-
довало бы взять на вооружение. Ведь в создавшейся обстановке
следовало руководствоваться не известной строкой В. Маяков-
ского — «у советских собственная гордость, на буржуев смотрим
свысока», — а, на время позабыв о своей «национальной исклю-
чительности», брать как можно больше полезного. В результате
же «умело поставленной» воспитательной работы внимание ко-
мандиров и краснофлотцев сконцентрировалось не на технике,
тактике и подготовке личного состава, а на вещах, весьма дале-
ких от этого. Вот классический пример восприятия британских
подводников глазами очевидца.
«Все мы, — вспоминал И.А. Колышкин, — вольно или невольно
сравнивали порядки на английских кораблях с нашими. В глаза броса-
лось то, что наши лодки выглядели чище, опрятнее. Да и в смысле дис-
циплины мы отличались от англичан, выделяясь в лучшую сторону.
Подводники наши были подтянуты, соблюдали форму одежды, при-
ветствовали друг друга, отдавая честь, чего нельзя было сказать об
англичанах».
Но даже этого кому-то показалось мало. Обшсние с иностран-
цами вообще было поставлено под строгий контроль политорганов
и флотской контрразведки. Реалии отношения к союзнику прекрас-
но характеризует другой случай, описанный в мемуарах К.М. Сер-
744
i сева* «25 октября (1941 года. — Примеч. авт.), на второй день после
перехода нашей лодки из Архангельска в Полярное, меня (К.М. Серге-
ев на «К-21» в 1941 году еще не служил. Рассказ записан им со слов
и ведется от лица его товарища — командира торпедной группы лей-
[снанта В.М. Терехова. А.Е. Носачев являлся в тот момент коман-
диром БЧ-2-3. — Примеч. авт.) и Алексея Носачева внезапно пригла-
сили к себе на лодку английские офицеры. Их лодка « Тайгрис» стояла в
нашей базе по другую сторону нашего пирса. Я не смог пойти, был за-
нят по делам службы, а Носачев у них побывал. Вернувшись, он рас-
сказал, что у них в отсеках много грязи, везде расклеены неприличные
открытки. Англичане, видимо, рассчитывали на обратное приглаше-
ние к нам на лодку. Но мы почти сразу ушли в губу Оленья. Дальше
произошло следующее. О визите Носачева тут же стало известно
« компетентным органам». Посещение английских лодок в «неофици-
альном» порядке, оказывается, было строжайше запрещено. Только
уход лодки в губу Оленья и ее форсированная подготовка к походу сде-
лали невозможным немедленное снятие Носачева с должности. Он
пошел в поход ничего не подозревая о своем будущем... По возвращении
юдки Носачев был с должности снят... «Неофициальный» визит на
а нглийскую лодку обернулся для него «легким испугом», всего лишь двух-
месячным «просвечиванием»».
Все это не осталось не замеченным англичанами. Вот как ри-
сует конец пребывания союзных подлодок на Севере современ-
ный британский историк Д. Браун: «Прибытие по каналу имени
Сталина еще восьми подводных лодок (имеется в виду перевод в
июне — августе 1941 года по Беломорско-Балтийскому каналу
из Ленинграда на Север «К-3», «К-21», «К-22», «К-23», «С-101»,
«С-102», «Л-20» и «Л-22». — Примеч. авт.) дало русскому ВМФ
так необходимое ему подкрепление. Вследствие этого с октября
стало не хватать позиций для эффективного использования имев-
шихся субмарин. Две британские лодки (вторая смена) покинули
Полярное в декабре 1941 г. К тому времени они потопили еще че-
тыре судна. Русские, казалось, не проявили особого сожаления по
поводу их ухода. Старший британский офицере Полярном считал,
что они испытывали зависть к англичанам, и дружба, которая
обычно возникает между представителями «черного искусства»,
так и не состоялась, возможно, из-за тщательного политического
надзора, осуществлявшегося в советском ВМФ».
745
То, что Д. Браун оказался совершенно прав, лишний раз под-
тверждает история пребывания группы британских специалистов
на Черноморском флоте. Группа включала представителя британ-
ской миссии коммандера Уайберда, специалиста-подводника кэп-
тена Гая Фокса (G.B.H. Fawkes) и специалиста по минному делу
коммандера Эмброуза. По мнению наблюдавших за ними сотруд-
ников 3-го Управления ВМФ (контрразведка), все трое являлись
разведчиками (раз бывают на наших кораблях и задают вопросы’),
а их специальности являлись лишь прикрытием. Особенно доста-
лось Уайберду. «Держал он себя очень высокомерно, — говорилось в
донесении, — все его разговоры носили ярко выраженный антисовет-
ский характер и безусловно оказывали влияние на окружающих офи-
церов. Уайберд, например, заявил, что его и других английских офице-
ров держат в Севастополе, как в тюрьме, как на Лубянке, [им] нику-
да нельзя ходить. Он также высказывал свое неудовольствие сводка-
ми Информбюро и некоторыми мероприятиями советских органов
(«Почему держат народ в полном неведении о действительном поло-
жении на фронтах — захвачен или нет тот или иной город немцами»,
«Почему отобрали радиоприемники» и т.п.)». Другим подтвержде-
нием их «разведывательной деятельности» являлось отсутствие ин-
тереса к внутриполитической жизни в Англии и восторженных оце-
нок в адрес СССР. Фокс неоднократно заявлял, что в Великобри-
тании вооруженные силы находятся вне политики, хотя и не смог
отказаться от написания заметки в боевой листок подлодки «М-34».
С обвинениями в шпионаже, по крайней мере в отношении
Фокса, трудно согласиться. Рапорты, составленные сопровождаю-
щим переводчиком лейтенантом Тарасовым, свидетельствуют, что
Фокс сделал немало рекомендаций по вопросам тактики подлодок
и ПЛО. В архиве сохранился даже его рапорт на имя командира 2-й
БПЛ ЧФ М.Г. Соловьева (Фокс находился при штабе этой брига-
ды) с предложениями по организации блокады порта Констанца
подводными лодками и легкими силами ЧФ. С 18 по 23.09.1941 г.
он принимал участие в боевом походе к Констанце на борту под-
лодки «М-34». 21 сентября лодка выходила в безрезультатную тор-
педную атаку на румынский конвой и подверглась столь же безус-
пешному бомбометанию. В составленном по результатам похода
рапорте Фокс неплохо отзывался о советских подводниках, но был
не вполне удовлетворен нашей техникой, создававшей большую
746
шумность. Хотя, по свидетельству командира «С-33» Б.А. Алексее-
ва, «кзптен Фокс является весьма посредственным офицером-под-
водником или в течение продолжительного времени на лодках не
плавал (его наивные вопросы, передвижение по палубе корабля и
пр.)», британское Адмиралтейство придерживалось иного мнения
о профессиональных качествах данного офицера. После возвраще-
ния из СССР с июля 1942-го по ноябрь 1943 года кэптен Гай Фокс
командовал британской 8-й флотилией подводных лодок, базиро-
вавшейся на Гибралтар и Алжир и сыгравшей большую роль в бло-
каде и последующем разгроме остатков армии Роммеля в Тунисе.
Что же касается окончания пребывания офицеров британской
миссии на ЧФ, то оно наступило не позже начала октября 1941-го.
По донесению контрразведчиков, «Фокс систематически выража-
ет возмущение неправильным его использованием и жалуется на
то, что ему не дана возможность близко познакомиться с команди-
рами штаба флота, что он мало знаком с общей обстановкой на Чер-
номорском театре. Однажды Фокс даже заявил, что если в ближай-
шие дни его не начнут использовать, то он сообщит адмиралтей-
ству об отзыве из Советского Союза, так как в таком положении он
не оправдывает своего назначения». Видимо, все так и получилось.
Но и это был еще не самый плохой этап советско-британского
сотрудничества. Точка замерзания пришлась на период с июля 1942- го до
осени 1943-го, после печально известного разгрома каравана
PQ-17 и визита в августе 1942 года Черчилля в Москву, на котором
он заявил, что «второй фронт» на северо-западе Европы не будет
открыт ни в 1942-м, ни в 1943 году. С этого момента действиям бри-
танских миссий в Москве и на Севере стали чиниться такие пре-
пятствия (отказ в выдаче паспортов и разрешений на въезд для сме-
ны персонала, ограничения перемещений по городу), что одно вре-
мя в британском правительстве даже рассматривался вопрос об их
сворачивании. К счастью для обеих сторон, этого нс произошло,
но с конца 1941 года единственным форматом взаимодействия с
союзниками стали наши запросы, которые осуществлялись через
советские миссии в Великобритании и США.
Поскольку мы считали, что с освоением метода стрельбы с «вре-
менным интервалом» британская тактика для нас уже ничего инте-
ресного не представляет, наши запросы в основном сводились к
747
просьбам поставить различные устройства, приборы и механизмы.
Принято считать, что в отличие от надводных кораблей и катеров
зарубежная помошь по ленд-лизу нашему подводному флоту прак-
тически ничего не дала. Это большое заблуждение. Что же мы кон-
кретно получали из-за границы и какова была роль этих поставок?
Мы получали следующие устройства, механизмы и снабжение:
— гидролокационные станции (в войну именовались «ультра-
звуковыми приборами наблюдения» — УЗПН) «Аздик-129» (у нас
приняты на вооружение под обозначением «Дракон-129»). С их по-
мощью можно было более точно измерять дистанцию и пеленг на
цель, а главное — обнаруживать минные заграждения противника.
В годы войны установлены на 17 подводных лодках СФ, на восьми —
КБФ, 16 — ТОФ (К октябрю 1945 года) и по меньшей мере на двух
черноморских. Следует подчеркнуть, что до конца войны ни один
из отечественных гидролокаторов на вооружение подводного фло-
та так и не был принят — приказ НК ВМФ № 0269 от 19.05.1945 о
приеме на вооружение гидролокатора «Тамир-5Л»сосгоялся спус-
тя десять дней после салюта Победы;
— радиолокационные станции типа «291W». Говорить о том,
как расширяет боевые возможности любого корабля РЛС, навер-
ное, излишне. Первые британские РЛС наш флот получил в начале
1942 года, но прошло еще два года, прежде чем из-за рубежа посту-
пили первые станции, предназначенные для установки на подвод-
ных лодках. До конца выяснить судьбу двух первых комплектов не
удалось. По всей вероятности, их переслали с Севера на ТОФ, где
им предстояло пройти серию различных испытаний, представляв-
ших большой интерес в первую очередь для наших ученых. По край-
ней мере согласно историческому журналу «С-52» с ноября 1945 года
на ней начался монтаж британского радара. С чем была связана столь
длительная задержка в испытаниях, неизвестно. В конце 1944-го — нача-
ле 1945 г. было принято решение об установке на наших лодках оте-
чественных РЛС «Гюйс-1». Одновременно с этим вдруг почему-то
выяснилось, что заказ на тумбы для данных станций разместить
можно только в Англии. Наши заказали там 50 тумб, из которых к
июню 1945 года получили лишь шесть. Ни одна РЛС советской раз-
работки в годы войны на наши подлодки поставлена не была;
— амортизаторы для установки на них механизмов и баков ак-
кумуляторной батареи. Отсутствие амортизаторов, во-первых, зна-
748
чительно увеличивало шумность подлодок, во-вторых, приводило
к так называемым контузиям механизмов даже при отдаленных раз-
рывах глубинных бомб. Амортизаторы типа «Лорд» (так писалось в
документах; по-видимому, «Лорд» — название фирмы, производив-
шей амортизаторы) были поставлены нам в течение первой поло-
вины 1942 года, что позволило в ходе зимнего судоремонта 1942/43 г.
установить их на большинстве субмарин. Отечественные аморти-
заторы типа КАС были приняты для использования на кораблях
ВМФ приказом НК ВМФ № 0127 от 16.03.1945;
— счетно-решающие приборы «торпедодиректор» (DTM). О них
уже написано в этой главе. В начале 1943 года СРП были установ-
лены на североморских «Щ-402» и «Щ-404» и получили достаточ-
но высокую оценку наших специалистов. В том же году мы попы-
тались заказать в Англии дополнительно 70 комплектов СРП, но
представители британского Адмиралтейства, ссылаясь на загружен-
ность своих предприятий, предложили переадресовать заказ в США.
Заказ там вроде бы разместили, но по состоянию на конец 1944 года
он еще не был выполнен. Хотя отечественный СРП ТАС-Л был
принят на вооружение в апреле 1944 года до конца войны ни на
одной лодке его смонтировать не успели;
— пищевые консервы и концентраты. О проблемах питания
наших подводников в межвоенный период и в годы войны мы уже
писали. Штатные кладовые подлодок, спроектированные сше в 30-е
годы, могли вместить на средних подлодках не более 20 сутодач
продовольствия для всего экипажа. Остальные продукты размеша-
лись по всему кораблю и неизбежно гнили, из-за чего до 30% не-
консервированных продуктов в течение похода приходилось выб-
расывать за борт. В то же время производство консервов у нас в стра-
не тогда не могло обеспечить потребности Вооруженных Сил. По-
скольку по всем статьям нужды Красной Армии превалировали над
потребностями ВМФ, можно представить, что проблема питания
подводников без зарубежной помоши могла заметно усложниться.
И на самом деле по сохранившимся меню можно определить, что
американская тушенка, консервированная колбаса, яичный поро-
шок и т.д. составляли заметную часть рациона экипажей в боевых
походах;
— но все это не имело такого жизненно важного значения по
сравнению с проблемами аккумуляторных батарей. В 3-й главе мы
749
уже писали, что собой предел являли отечественные АБ. Техноло-
гия производства батарей не позволяла увеличить продолжитель-
ность их эксплуатации со 115—130 условных циклов заряда-разря-
да. Такое количество зарядок интенсивно воюющая подлодка со-
вершает за восемь—десять месяцев, после чего батарею нужно ме-
нять. На «Калеве» и «Лембите» наши специалисты с удивлением
обнаружили, что, по паспортным данным, их батареи выдержива-
ют 500 циклов заряда-разряда. Но дело не только в том, что наши
батареи по своим эксплуатационным характеристикам сильно ус-
тупали зарубежным, — с началом войны производство батарей для
нужд ВМФ отечественными аккумуляторными заводами упало до
нулевой отметки. Основной производитель — завод им. лейтенан-
та Шмидта в Ленинграде — из-за блокады города и отсутствия сы-
рья практически прекратил производство. Особенно плохо было с
батареями для подлодок типов «С» и «К», сравнительно недавно
запушенных в производство и потому отсутствовавших в запасах
флотов.
Таблица 14.2.1.
Состояние аккумуляторных батарей ПЛ СФ на 12.03.1942
пл Тин батареи Наработка в циклах
«К-1» 2С 49
«К-2» начата погрузка повой
«К-3» 121
«К-21» 90
«К-22» 122
«К-23» 102
«Д-З» дк 97,5
«С-101» 2С 88
«С 102» V 95
«Щ-401» 2КСМ 27
«Щ-402» 2КСМ новая
«Щ-403» 125
«Щ-404» начата погрузка повой ‘
«Щ-421» » 97
«Щ-422» 94.5
«М-171» 2МС 40
«М-172» 73
«М-173» 99
«М-174» 66,5
«М-176» » 62,8
750
Ситуация с батареями стала приобретать угрожающий харак-
тер уже с весны 1942 года. Применительно к подлодкам СФ ее ха-
рактеризует таблица 14.2.1. Не случайно первым приказом нарко-
ма за 1942 год стало распоряжение о производстве АБ для нужд под-
водного флота. В нем цитировалось правительственное постанов-
ление, где ставилась задача произвести 57 комплектов батарей на
заводе № 364 в Комсомольске-на-Амуре и 121 на заводе № 236 в
Саратове. Кроме того, в течение года следовало построить аккуму-
ляторный цех на заводе № 389 в Черняхове, где уже в том же году
следовало произвести 20 комплектов. Поскольку ранее эти заводы
для нужд ВМФ практически не работали, не вызывает удивления
тот факт, что данный план остался невыполненным. 15 мая увиде-
ло свет постановление ГКО № 17б1сс, которое обязывало
Наркомэлектропром затри последних квартала выпустить в обшей
сложности 99 комплектов батарей, но впоследствии не удалось ре-
ализовать и его. Приказом НК ВМФ №0360 от 22.04.1942 доклады
о состоянии батарей с флотов стали требовать в Техупр ВМФ не
ежеквартально, а ежемесячно, но от этого батарей не стало больше.
На Северном флоте из-за отсутствия запасных батарей в апреле
временно на прикол стала «К-3», в июне — «С-102», в конце июля —
«К-22». Из-за отсутствия сменной батареи ремонт знаменитой «К-
21», начатый в сентябре, затянулся почти на четыре месяца. Пер-
вое время из положения выходили тем, что передавали батареи с
одних, например, недостроенных подлодок на находившиеся в
строю. Так, уже в марте 1942 года сняли АБ с почти готовых «Л-20»
и «Л-22», чтобы установить их на «Щ-403» и «Щ-404», благо бата-
реи субмарин обоих проектов были однотипны, но в результате ввод
в строй этих «ленинцев» задержался на полгода. Летом 1942 года с
находившихся на Каспии «С-14», «С-15», «С-ЮЗ» и «С-104» сразу
после окончания государственных испытаний сняли по одной груп-
пе АБ, чтобы смонтировать их на североморских «С-101» и С-102.
Батарею для «К-3» в августе — сентябре 1942 года везли из блокад-
ного Ленинграда, сняв с почти готовой «К-53». В некоторых случа-
ях не останавливались и перед тем, чтобы установить батареи с
подлодок других типов. Например, черноморская «Щ-202» пос-
ле окончания усиленного среднего ремонта в январе 1943 года
плавала с батареей от лодки типа «АГ», из-за чего ее подводная ско-
рость уменьшилась до 5,6 уз. До прибытия батареи с Каспийского моря
751
«С-102» с июля 1942 года по январь 1943 года воевала с батареей суб-
марины типа «Д».
Если верить приведенному в мемуарах К.М. Сергеева рассказу
сотрудника технического отдела СФ Н.Н. Козлова, выход из поло-
жения был найден случайно, в период пребывания британских суб-
марин в Полярном. Якобы англичане пригласили наших на «Тайг-
рис», где стороны обменялись своими взглядами и познаниями по
вопросам безопасной эксплуатации батарей. На вопрос Козлова, а
что союзники будут делать, если батарея прилет в негодность по
какой-либо причине, инженер-механик британского дивизиона от-
ветил, что нет ничего проще — «по нашему запросу наша английская
фирма пришлет новую батарею с первым же конвоем». В данном слу-
чае советская сторона продемонстрировала редкую для себя пред-
приимчивость, решив заказать той же фирме батареи не для анг-
лийских, а для своих подлодок. Насколько соответствует истине
этот рассказ, мы не знаем, но в архивных документах удалось обна-
ружить, что уже 22 сентября 1941 года британской миссии в Моск-
ве были переданы спецификации по всем типам отечественных АБ.
Судя по документам, первые батареи прибыли в СССР на судах со-
юзного конвоя в марте 1942 года. Приказом НК ВМФ № 0506 от
12.06.1942 был установлен порядок приемки батарей. Благодаря
ленд-лизу самый сложный период до развертывания производства
АБ на отечественных заводах к середине 1943 года оказался пре-
одолен. К концу войны ситуация с батареями уже не внушала опа-
сения, в связи с чем приказом НК ВМФ № 0348 от 29.06.1945 еже-
месячные доклады о состоянии АБ отменялись.
(По-видимому, впервые на судах каравана PQ-11, прибывших
в Мурманск 23.02.1942 г., в описи грузов которых значится 123,8 т
«различных» грузов ВМФ. В предыдущих караванах вес грузов по
данной статье нс превышал 3 т).
Чем же занимались в это время представители наших военных
миссий в Великобритании и США? В связи с тем что они являлись
сотрудниками Развсдуправления ВМФ, полностью ответить на это^,
вопрос на сегодняшний день не представляется возможным. Зато
по фондам флотов и Главного морского штаба можно сказать, ка-
кие документы по тематике ПЛ Разведуправление направляло в их
адрес, так сказать, для практического использования в повседнев-
ной боевой деятельности.
752
Увы, их количество не впечатляет. Возможно, это было связано
с тем, что все интересное, казалось, союзники передали нам уже в
1941-м. Весьма любопытна с данной точки зрения выдержка из от-
чета сотрудника военной миссии в Великобритании (а в прошлом
командира БПЛ КБФ) Героя Советского Союза Н.П. Египко о пре-
бывании его на подлодках британского флота метрополии с 17.05
по 16.07.1942. Что же интересного нашел для себя наш именитый
подводник?
«Основной вид использования ПЛ ПЛ, это несение позиционной
службы в квадратах в море и у берегов противника. С наступлением
белых ночей все подлодки, действовавшие возле берегов Норвегии, сня-
ты, и в исключительно-крайних случаях [их теперь] посылают на под-
ходы к норвежским портам, если английское командование получает
какие-либо сведения о предстоящем движении больших военных ко-
раблей. По всей организации видно, что эта посылка не носит настой-
чивого характера по нанесению удара по кораблям противника, а [име-
ет] случайный характер — атаковать корабли противника по обста-
новке. Такие указания дают командирам подлодок. Во время возвра-
щения поврежденного ЛК «Тирпиц» в Нарвик (имелось в виду
повреждение, полученное якобы в результате атаки «К-21». — При-
меч. авт.) английский адмирал подлодок (британский командующий
подводными силами адмирал М. Хортон. — Примеч. авт.) послал
две лодки к Вестфиорду, которые должны были поочерёдно дежурить
на позиции у входа и сменять друг друга для ухода одной из них в море
на зарядку батарей. Когда эти лодки пропустили корабли противни-
ка, не заметив его (реально корабли германской эскадры вернулись
не в Нарвик, а в Альтен-фьорд. — Примеч. авт.), одна из них была
послана к порту Тронхейм, и только всего на восемь часов. При нали-
чии белых ночей, и нахождения подлодок вблизи берегов, ни одна из них
не подверглась преследованию со стороны патрульной службы против-
ника. На мой вопрос, что, на основе этого опыта не думает ли анг-
лийское командование изменить свой взгляд на оперативное ис-
пользование подлодок у берегов Норвегии при наличии белых ночей, я
получил отрицательный ответ. Мое личное мнение, — англичане ра-
ботают с большой перестраховкой и боятся потерь, а также есть
элементы боязни, как и на надводном флоте. Перед подлодками анг-
лийское командование не ставит задачу прорыва в базы, порты про-
тивника и нанесения удара по кораблям, так как считают, что «не на-
столько они богаты в отношении подлодок, чтобы рисковать ими». По-
153
становке мин подлодками уделяется слишком мало внимания. В незна-
чительной степени [английские подводники]этим занимаются в Сре-
диземном море». В качестве комментариев к данному анализу нуж-
но добавить следующее. Во-первых, при посылке своих подлодок
к портам англичане пользовались результатами дешифрования
германских радиосообшений (нашумевшая операция «Ультра»), так
что организовывать постоянное дежурство у вражеских баз у них
действительно не было необходимости. В течение 1942 года бри-
танские подлодки у берегов Норвегии как минимум три раза выхо-
дили в атаки на немецкие крупные надводные корабли, причем в
одном из случаев — 23.02.1942 у Тронхейма — субмарина «Трай-
дент» торпедировала и серьезно повредила тяжелый крейсер
«Принц Ойген». Во-вторых, подлодки активно использовалисьддя
прикрытия союзных северных конвоев — как непосредственно в
их составе, так и для развертывания на позициях прикрытия вдоль
норвежского побережья.
Таким образом, мы снова сталкиваемся с чересчур критическим,
если не сказать недалеким, подходом к иностранному опыту. Наше
командование в 1941—1942 гг. потерь не боялось и неоднократно
ставило задачи проникновения на якорные стоянки и во фьорды,
зачастую не обеспечивая такие задания даже необходимыми раз-
ведданными. Но разве такой подход к делу не был осужден в иссле-
дованиях по изучению опыта войны еще в 50—60-е годы? Любо-
пытно отметить, что две копии докладной записки Египко в апре-
ле 1943 года были направлены в ОПП и штаб БПЛ КБФ с рекомен-
дацией «материал детально изучить с командным составом Бригады
до командира ПЛ включительно». Можно представить, как к нему
отнеслись балтийские подводники, которых в мае 1943 года отпра-
вили на прорыв двойного сетевого заграждения на Нарген-Поркал-
лаудском противолодочном рубеже!
И в последующие годы войны мы относились к флотам союз-
ников, их тактике и технике без особого интереса и даже с некото-
рым пренебрежением. Весьма характерен другой пример, приве-
денный на этот раз уже в мемуарах Н.П. Египко: «Мое пребывание
на различных кораблях (в том числе только вступающих в строй), об-
щение со специалистами позволили иметь некоторую информацию об
отдельных технических и организационных вопросах. Знал я устрой-
754
ство и многие характеристики радиолокационных станций, их нуме-
рацию. По форме антенны я узнавал тип и номер той станции, кото-
рую я видел на очередном корабле. В знакомстве с радиолокационной
техникой мне помогали канадские офицеры, служившие в английском
флоте. При желании изложить собранные мною данные по радиоло-
кации Н.М. Харламов (военно-морской атташе и глава военной и
военно-морской миссии СССР в Великобритании. —Примеч. авт.)
сказал мне, что они не представляют сейчас для нас интереса, и реко-
мендовал посмотреть «Морской сборник», кажется за прошлый год.
Я был несколько удивлен, но постарался ознакомиться с материала-
ми. Оказалось, что в сборнике была приведена обзорная статья наше-
го специалиста по радиолокации на коммерческих судах США. При-
шлось ослабить внимание к радиолокации». Но интерес был ослаб-
лен не только к ней. Весьма характерно, что сборник материалов
по боевой деятельности британских субмарин, переданных нам
англичанами в 1943-м или 1944-м, вышел у нас в качестве секрет-
ного бюллетеня только в 1947 году.
Последнее крупное событие, связанное с сотрудничеством с
союзниками в области подводного флота, состоялось весной —ле-
том 1944 года в связи с передачей нам четырех британских подло-
док в счет раздела итальянского флота. «Санфиш» («Sunfish»), «Ан-
броукен» («Unbroken»), «Юнисон» («Unison») и «Урсула» («Ursula»)
были не новыми, но весьма известными кораблями, немало послу-
жившими делу победы союзников на море. «Санфиш» имела на сво-
ем счету, по двусторонне подтвержденным данным, четыре потоп-
ленных и два поврежденных судна; «Анброукен» — два потоплен-
ных судна, тральщик, буксир, поврежденными — итальянские крей-
сера «Больцано» и «Атгендоло», три транспорта; «Юнисон» — шесть
потопленных и один поврежденный транспорт; «Урсула» — три
потопленных судна и два сторожевика, поврежденными — два суд-
на. В нашем флоте далеко не все гвардейские и краснознаменные
подлодки могли похвастаться такими послужными списками. Тех-
ническое состояние субмарин, учитывая их время постройки («Сан-
фиш» — 1936 год, «Урсула» — 1938 год, две остальных — 1941 год),
оказалось неплохим. В «Отчете о приеме от английского флота ко-
раблей и переводе их в Советский Союз» значится, что подводные
лодки находились в лучшем техническом состоянии, чем линкор
«Архангельск» и эсминцы, но несколько запушены (имелась в виду
755
традиционная «грязь»), кроме того, всем им было необходимо до-
кование. «Санфиш» имела батарею с малым остаточным ресурсом,
и на всех кораблях отмечались мелкие неисправности вспомога-
тельных механизмов. Все замечания, высказанные нашей стороной,
были без возражений устранены англичанами, в том числе уже после
того, как корабли официально передали ВМФ СССР (новую бата-
рею на «В-I» установили к 15.06.1944 г.). Приемка лодок нашими
подводниками происходила 10—28.05.1944 г., а торжественная це-
ремония передачи — 30 мая. Подлодки получили наши традицион-
ные литерно-цифровые обозначения («В-1» — «В-4» соответствен-
но), но старые британские имена в устной речи команды и различ-
ных документах сопровождали их до конца карьеры в нашем фло-
те. 10 июня весь дивизион, кроме «В-I», перешел из Розайта в
Данди, где буквально со следующего дня приступил к отработке
учебных упражнений в береговых классах и на кораблях. Так, каж-
дый офицер, допущенный к несению вахты, отработал в кабинете
торпедной стрельбы по 15—20 торпедных атак с использованием
СРП «торпсдодиректор». Субмарины совершили по четыре («В-1» —
три) выхода в море, причем в двух первых выходах кораблями уп-
равляли британские экипажи, а наши офицеры и старшины нахо-
дились на боевых постах и наблюдали за их действиями. В двух пос-
ледующих выходах стороны поменялись местами — работали наши,
а англичане в качестве инструкторов наблюдали. За время нахож-
дения в учебном центре в Данди дивизион выпустил 20 практиче-
ских торпед, каждый корабль отработал артиллерийские стрельбы.
В отчете указывалось, что «все вопросы о ПЛ решены без трений
при содействии командующего подводными силами английского
флота контр-адмирала Берри на базе 9-го ДПЛ Великобритании»,
и «следует отметить, что в вопросах обеспечения БПангличане ока-
зали значительное содействие и пунктуально выполнили все при-
нятые на себя, по нашей просьбе, обязательства». 24—25 июля диви-
зион перешел из Данди в Лервик, откуда с суточным интервалом
субмарины по очереди («В-1» — 25-го, «В-2» 26-го, «В-4» — 27-го и
«В-3» — 28 июля) взяли курс на Полярное. К сожалению, утром
27.07.1944 «В-I», которой командовал Герой Советского Союза
И.И. Фисанович, была потоплена противолодочным самолетом
«Либерсйтор» 86-й эскадрильи британского Берегового командо-
вания. По донесению экипажа самолета, он атаковал подлодку в 80
милях от границы 60-мильного коридора, выделенного для пере-
756
хода наших кораблей. Несмотря на эту трагическую случайность,
переход остальных лодок прошел без происшествий, и с сентября
они начали ходить в боевые походы. К сожалению, это продолжа-
лось всего в течение месяца, поскольку в конце октября в связи с
Петсамо-Киркенесе кой операцией и последующей эвакуацией всех
немецких войск из Финмарка их суда и надводные корабли пре-
кратили движение в операционной зоне Северного флота. Несмотря
на весьма короткий срок, в первых же походах «В-2» под командо-
ванием А.С. Щекина потопила германский охотник «Uj-1220», а
«В-4» под командованием Героя Советского Союза Я.К. Иоссели-
ани — охотник «Uj-1219». Тот факт, что успеха смог добиться не
только именитый подводник, но и молодой командир, впервые воз-
главивший командование подводным кораблем — именно «В-2» —
только21.08.1944 г. и не проходивший подготовки вДанди (Ще-
кин в это время заканчивал обучение в КУОПП), подтверждает
предположение, что, несмотря на кажущуюся сложность британ-
ской техники, боевая работа командира на ней благодаря «ум-
ным приборам» оказывалась проще и, следовательно, эффектив-
нее. Какова же была реакция нашего командования и оценка им
поступившей техники?
26.08.1944 нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов отдал приказ № 0698 «О
назначении комиссии для изучения ПЛ типа “В”». Председателем
назначался известный подводник А.П. Шергин, членами комис-
сии— представители управлений кораблестроения, минно-торпед-
ного, связи и технического. В тексте приказа говорилось: «На ука-
занную комиссию возлагаю следующие задачи:
1. Изучить устройство корпуса, механизмов, устройств, систем
и вооружения ПЛ.
2. Оказание помощи личному составу в переводе необходимых ин-
струкций и описаний.
3. Определение технического состояния ПЛ и сроков производ-
ства их ремонта.
4. Составление описания ПЛ типа «В» по корпусу, механизмов,
систем, устройствам и вооружению.
На основе материалов работы комиссии, начальнику Управ-
ления кораблестроения и Управления подводного плавания сде-
лать заключения и выводы по отдельным системам, устройствам,
механизмам, вооружению и корпусным конструкциям с целью
757
внедрения опыта в постройку и проектирование отечественного
подводного судостроения.
Комиссии начать свою работу с / сентября и закончить 20 сен-
тября 1944 г. Материалы по пункту 4 представить мне не позднее 15
октября 1944 г.».
Точные выводы комиссии и ее доклад наркому обнаружить не
удалось, но в их характере можно не сомневаться. В «Бюллетене
военного кораблестроения НКВМФ» № 1 за 1945 год содержалось
очень подробное описание субмарин типа «О». Весьма любопыт-
но, что общая оценка проекта в бюллетене отсутствовала, зато каж-
дая глава, посвященная отдельному вопросу, содержала частные
выводы. Так, выводы по конструкции корпуса содержали следую-
щие пункты: «/. Тактико-технические элементы подводных лодок
«Unity» следует считать низкими. Особенно это относится к наиболь-
шей скорости надводного хода (10,5 узла) и к предельной глубине по-
гружения лодки (60,5 м).
2. Конструкция корпуса не имеет особенностей, заслуживающих
внимания, кроме формы надстройки в кормовой части лодки. Отсут-
ствие надстройки в корме и короткое ограждение рубки создают ма-
лую видимость (малый силуэт) лодки в надводном положении, но, с
другой стороны, швартовка на этих лодках с кормовой части вызы-
вает ряд трудностей, особенно в ночное время».
Выводы по электрооборудованию: «Несмотря на относитель-
ную несложность схемы, дизель-электрическая гребная установка в
целом чрезвычайно громоздка и с точки зрения габаритов и весов не
выдерживает никакой критики». Положительную оценку заслужи-
ли только гидравлическая система, в принципе отсутствовавшая на
наших подлодках в то время, и установка для кондиционирования
воздуха, правда, с оговоркой, что она целесообразна только для ко-
раблей, плавающих в южных широтах. Комплексы торпедного ору-
жия, систем обнаружения и целеуказания наши специалисты пред-
почли нс заметить.
Таким было наше сотрудничество с англичанами. Кое-что от
них мы взяли с пользой для себя, но огромный положительный
потенциал этого сотрудничества остался невостребованным. И если
последними техническими новинками союзник, возможно, и не
стал бы с нами делиться, то, как мы видели, он охотно занимался
обучением наших подводников в своих учебных центрах. Ведь, ка-
758
запось бы, ничего не стоило отправить часть офицеров, отобран-
ных для обучения в КУОПП, в Данди, где они могли бы осваивать
современные методы торпедных атак на качественно иной по срав-
нению с нашей материальной базе. Но где уж там! Даже команды
кораблей, передававшихся нам по ленд-лизу, находились за грани-
цей минимально возможный срок. Помимо необходимости быст-
рее использовать их в боевых действиях, это диктовалось и опасе-
нием «тлетворного влияния Запада». Да к тому же при таких «ви-
димых успехах» зачем нам у кого-то учиться?!
Чтобы окончательно завершить освещение вопросов, связанных
с влиянием опыта западных союзников, скажем пару слов о США.
Исходя из найденных в архивах документов, можно отметить,
что подводный флот данной державы в годы войны вообще не рас-
сматривался советскими специалистами в качестве объекта изуче-
ния. Все внимание нашей морской миссии там сосредоточилось на
контроле за ленд-лизовскими поставками по линии надводного
флота, приемке кораблей, обеспечению проживания и обучения
личного состава тральщиков и больших охотников, прибывавших
принимать корабли в Америку. О том, что за годы войны эта страна
построила мощный подводный флот, внесший немалый вклад в
победу над Японией, по-видимому, стали догадываться только пос-
ле окончания войны. Ставший к тому времени представителем во-
енно-морской миссии в США В. В. Правлю к, по собственному при-
знанию, впервые посетил американскую подлодку лишь в конце
1945 года — да и то на правах туриста. Вот как он вспоминал это
посещение: «Как бывший подводник, я не упускал возможности посе-
тить любую, лучше новейшую, лодку. Там запретных надписей про-
сто уже некуда вешать, а разглядывать большей частью приходилось
один из многочисленных клапанов, о который только что больно ушиб-
ся. Но есть и приборы, которые на виду, но желательно не показы-
вать. К таким можно отнести указатель глубины погружения: по-
хож на манометр, но значительно крупнее. Красную черту, обозна-
чающую предельную черту погружения, тоже не заклеить, а эта ве-
личина на новыхлодках представляла интерес. Хозяева просто завесили
прибор сигнальным флагом. Вот его-то можно случайно задеть, тог-
да и увидишь цифру 1200у красной черты. Значит, предельная глуби-
на погружения лодок этого типа 400 метров. Да, техника шагнула
вперед: до войны — 100метров».
759
О запоздалом признании говорит и факт перевода Военизда-
том трудов американских историков: в 1957 году — Т. Роско «Бое-
вые действия подводных лодок США во Второй мировой войне» и
в 1968 году — У. Холмса «Победа под водой». А ведь в 1942-м —
начале 1945 г. всю эту информацию, причем более подробно, с мас-
сой деталей тактического и технического характера, можно было
получить у американцев из первых рук. Так что трудно нс согла-
ситься с мнением В.В. Правдюка, который написал: «Казалось бы,
что в годы войны, имея довольно большой штат советских сотрудни-
ков, в том числе армейских и флотских офицеров, в дипломатических
и торговых представительствах нашей страны, можно было бы соби-
рать богатый информационный материал о стране пребывания и нуж-
ные сведения по конкретной тематике. На самом деле все обстояло
не так. В США направляли прежде всего специалистов в различных
областях техники, с которой они досконально знакомились. Все, что
выходило за рамки непосредственной деятельности, их интересовало
мало». Таким образом, если Москва не присылала специалиста с
четко поставленной целью, сама миссия не имела возможности со-
брать никакой информации, даже если ее сотрудники и считали,
что некоторые важные вопросы нс получают необходимого осве-
щения.
На последнем этапе войны, примерно с конца 1944 года, для
нас открылась возможность глубоко погрузиться в опыт еше одной
крупной морской державы. Речь идет о Германии, которая, несмот-
ря на поражение в борьбе с союзниками и на суше, и на море, все-
таки оставалась в фокусе внимания руководства нашего ВМФ. Тому
было несколько причин. Во-первых, и мы об этом уже несколько
раз говорили, еще до начала Великой Отечественной войны, под
влиянием событий начала Второй мировой, у наших руководите-
лей и специалистов сложилось твердое убеждение, что не только
немецкая армия, но и флот применяют самые прогрессивные и ре-
волюционные методы вооруженной борьбы. Во-вторых, с июня
1941 года наш ВМФ сам стал объектом применения этих методов, в
связи с чем их эффективность стала еще более наглядной. В-треть-
их, от союзников мы знали о том, что Германия содержит самый
многочисленный в мире подводный флот, который доставляет им
немало хлопот в битве за Атлантику. В американском и особенно
английском флотах о подводных «волчьих стаях» складывали на-
760
стоящие легенды. Германские «С-боты» массированно применя-
лись против союзных северных конвоев и по сравнению с другими
силами кригсмарине нанесли им наибольший урон. Все это обус-
ювливало то огромное внимание, которое приковывало к себе изу-
чение всего немецкого, что попадало нашим специалистам в руки.
Отправной точкой стали подъем и обследование потопленной
30.07.1944 г. в Финском заливе, в районе Койвисто. германской под-
подки «U-250». В сентябре она была введена в один из кронштадт-
ских доков. В изучении лодки и разоружении ее торпед помощь ока-
пывал сам пленный командир — обер-лейтенант В. Шмидт. После
того как с субмарины были успешно выгружены и разоружены аку-
стические торпеды Т-5 «Цаункёниг» 06.11.1944 последовал приказ
Н К ВМФ№ 0824«Об изучении германской подводной лодки «U-250»
и определении дальнейшего ее использования». Приказ утверждал
состав комиссии (ее председателем стал главный конструктор «ка-
тюш» М.А. Рудницкий) и требовал доложить наркому к 01.01.1945
( необходимость и реальные возможности восстановления подлод-
ки «U-250» в боевой корабль, а также целесообразность переноса
германской техники в отечественное кораблестроение». На осно-
вании представленных документов 27.01.1945 вышло решение НК
ВМФ № 014 «Об использовании трофейной немецкой ПЛ “U-250”».
В нем говорилось, что в связи с большими разрушениями, полу-
ченными подлодкой при атаке советского охотника, ес корпус вос-
становлению не подлежит. Тем не менее, «поскольку германская
лодка по году своей постройки («U-250» была построена в 1943 году. —
Примеч. авт.) принадлежит к наиболее современным кораблям дан-
ного класса», до се разделки специалистам Управления корабле-
строения надлежит разработать полный комплект основных черте-
жей подлодки. Далее говорилось: «По типу ПЛ «U-250» в 1945году
спроектировать эскизный проект ПЛ среднего водоизмещения и
представить мне на рассмотрение. Впредь до разработки указанно-
го проекта работы в ЦКБ-18 НКСП над проектом №608 (см. 2-ю
главу. — Примеч. авт.) прекратить». Далее следовал длинный спи-
сок устройств, механизмов, материалов и даже методов, которые
нашей промышленности следовало в кратчайшие сроки скопиро-
вать с немецких. К ним относились: марка судостроительной стали,
метод проверки сварных швов с помощью рентгена, антикоррозий-
ная краска, глушители дизелей и система сварочного оборудования,
761
запитываемая от главных электродвигателей. Следовало более деталь-
но изучить и принять решение о воспроизводстве на отечественной
промышленной базе: дизелей, компрессоров, главного осушитель-
ного насоса, холодильной машины, рулевого устройства, системы
погружения и всплытия, а также всех воздушных систем, гидрав-
лических подъемников перископов, гребных винтов, газоотводных
клапанов, амортизаторов, гребных электродвигателей, главных
электростанций, вспомогательных электродвигателей, вентилято-
ров, безбатарейных телефонов межотсечной связи, баков АБ и стан-
ции радиотехнической разведки.
Однако уже в начале 1945 года выяснилось, что «U-250», при-
надлежавшая к строившейся с 1934 года VII серии, отнюдь не яв-
ляется последним словом германской технической мысли.
30.03.1945 г. советские войска взяли город Данциг (Гданьск), а
уже спустя 13 дней вышел приказ НК ВМФ № 0179, которым
объявлялось о формировании 6-го отдельного дивизиона ПЛ
КБФ, включавшего в свой состав девять недостроенных подло-
док XXI и две VI1 серий (в нашем обозначении — «ТС-5» — «ТС-15»).
19апреля в состав 1-го ДПЛ 1-й БПЛ ЧФ включили поднятую со
дна гавани Констанцы потопленную при налете нашей авиации
«U-9», хотя ей к тому моменту уже исполнилось десять лет. Но
самым любопытным в этом ряду представляется приказ Н К ВМФ
№ 0086 от 03.05.1945 «О выводе недостроенных немецких ПЛ с
верфей Гданьска и Гдыни». Согласно ему, в Ленинград на завод
№ 196 «Судомех» с верфей фирмы «Шихау» планировалось пе-
ревести восемь корпусов и 83 отдельные секции подлодок XXI
серии, с «Дойче верке» (Гдыня) — 37 секций, из Гданьского пор-
та — три почти готовых подлодки VII серии. Изучение новей-
ших германских субмарин пришлось уже на послевоенный пе-
риод, но результат его хорошо известен. С широким использо-
ванием зарубежного опыта наши конструкторы спроектировали
корабли 611 и 613 проектов.
Отдельный блок приказов касался торпедного оружия.
03.03.1945 г. вышел приказ № 097/053 (совместный с наркомом су-
достроительной промышленности И.И. Носенко) «О проведении
работ по созданию самонаправляющейся акустической бесследной
электроторпсды на базе отечественной ЭТ-80 и трофейной немец-
кой торпеды Т-5». Приказом предписывалось в кратчайшие сроки
762
скопировать аппаратуру наведения Т-5 и испытать ее совместимость
с ЭТ-80.02.10.1945 в его развитие последовал приказ № 0533/0310,
в котором значилось: «...в) Монтаж аппаратуры акустического уп-
равления и неконтактный взрыватель типа Т-5, регулировку и ис-
пытания на стенде 3-х экспериментальных торпед закончить к 15.2.46г.».
В 1946 году испытания торпеды, названной САЭТ, с успехом про-
шли на Каспийском море, но в серию ее не запустили, поскольку к
тому времени промышленность уже переходила с выпуска торпед
ЭТ-80 на ЭТ-46. Последняя по значительному числу технических
решений являлась копией германской электроторпеды G7e. По-
скольку именно она лежала в основе «Цаункёнига», можно конста-
тировать, что отечественная промышленность справилась с зада-
чей воспроизведения Т-5 к 1950 году, когда на вооружение ВМФ
была принята созданная на базе ЭТ-46 самонаводящаяся торпеда
САЭТ-2. Впрочем, все это относилось уже к глубоко послевоенно-
му периоду.
Какие же выводы можно сделать из вышеизложенного?
То, что использование зарубежной технической помощи и опы-
ia играло весьма важную роль в создании и становлении нашего
подводного флота, сомнения не вызывает. Да и могло ли быть ина-
че? Ведь в результате революции и Гражданской войны мы лиши-
лись той небольшой прослойки технических и военных кадров,
которую удалось накопить к 1917 году. К середине 30-х годов наше
конструирование в основном достигло удовлетворительного уров-
ня, но тем резче обозначилось отставание во внутренней начинке
кораблей — конструкции устройств и механизмов, а также в совре-
менных тактических приемах и методах. Мы имели возможность
ликвидировать данное отставание благодаря помощи союзников в
годы войны, но использовали свои возможности лишь отчасти. При
этом отчетливо проявилось двойственное отношение русских лю-
дей к иностранцам и иностранному: с одной стороны, признание
того, что у них отличная техника и более качественная профессио-
нальная подготовка, чем наша, с другой — поиску иностранцев та-
ких фактов и явлений, которые позволили бы утверждать, что мы
лучше, поскольку храбрее, умнее, опрятнее, дисциплинированнее
и т.д. Продолжается все это на определенном уровне и сейчас —
763
вспомним хотя бы постоянную «тему» сатирика М. Задорнова о
«дураках-американцах». Не хотелось бы думать, что в основе тако-
го отношения лежит обыкновенная зависть. Мы отнюдь не счита-
ем, что нашему народу следует преклоняться перед Западом и во
всем его копировать — западный уклад жизни в нашей стране про-
сто невозможен. Но если бы к нашим мозгам и изобретательности
прибавить хотя бы половину присущего для «западного» ментали-
тета трудолюбия, разве мы жили бы так, как сейчас?
ГЛАВА 15
ПОЛИТИКО-МОРАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ И ДИСЦИПЛИНА
ЛИЧНОГО СОСТАВА ПОДВОДНОГО ФЛОТА
Отечественная военная школа донесла до нас немало высказы-
ваний, в которых говорилось о том, что на войне побеждают не си-
лой оружия, а силой духа. На самом деле противопоставлять друг
другу эти вещи не имеет смысла — для победы над сильным про-
тивником необходимо если не количественное, то как минимум
качественное превосходство и в оружии, и в боевом духе воинов.
Последнее на языке военных именуется политико-моральным со-
стоянием (ПМС).
Рука об руку с ним идет воинская дисциплина — строгое и точ-
ное соблюдение всеми военнослужащими порядка и правил, уста-
новленных законами и воинскими уставами. Дисциплина всегда
считалась одним из важнейших условий боеготовности и боеспо-
собности Вооруженных Сил. В настоящей главе мы рассмотрим,
из чего складывалось политико-моральное состояние личного со-
става нашего подводного флота накануне и в годы войны, реаль-
ный уровень его дисциплинированности.
Для начала кратко остановимся на задачах и структуре органи-
заций, непосредственно отвечавших за эти вопросы, — политиче-
ских органов ВМФ.
15.1. СИСТЕМА ПОЛИТИЧЕСКИХ ОРГАНОВ И ПАРТИЙНЫХ
ОРГАНИЗАЦИЙ В ПОДВОДНОМ ФЛОТЕ
Политорганы в советском флоте вели свое начало с Октябрь-
ской революции 1917 года. Главная их задача очевидна — в услови-
ях вынужденной опоры на старые офицерские кадры обеспечить
выполнение боевых задач, поставленных революционным коман-
765
дованием. Для того чтобы ее решить, к каждому командиру объе-
динения, соединения и корабля прикреплялся комиссар — член
РСДРП/РКП(б). На кораблях кадры комиссаров, как правило, ком-
плектовались из числа матросов — членов партии, в высших ин-
станциях — из профессиональных революционеров. Комиссары
весьма активно вмешивались во все аспекты деятельности, и при-
каз командира не имел юридической силы, если под ним не было
подписи комиссара. В критической ситуации комиссар даже имел
право отстранить командира от командования. Столь обязательное
для любой военной организации единоначалие отсутствовало, но в
условиях Гражданской войны 1918—1922 гг., когда военные спе-
циалисты не раз переходили из одного противоборствующего лаге-
ря в другой, иного решения, очевидно, не существовало.
Переход к единоначалию в армии в целом стал возможен после
того, как были подготовлены и воспитаны кадры командного со-
става, способного возглавить военное и политическое руководство
войсками. Директивой РВС СССР № 4763/51008 от 12.01.1925 и
приказом № 234 от 02.03.1925 в Красной Армии вводилось едино-
началие для тех частей, где командирами являлись члены РКП(б),
имеющие опыт партийно-политического руководства. При беспар-
тийных командирах частей и соединений военные комиссары ос-
тавались, но освобождались от повседневного контроля над строе-
вой и административно-хозяйственной деятельностью. На них воз-
лагались функции партийно-политического руководства и ответ-
ственность за морально-политическое состояние личного состава.
Приказом РВС СССР № 800 от 30.07.1925 было объявлено «Вре-
менное положение о военных комиссарах армии и флота и помощ-
никах командиров по политчасти», регламентирующее их функции
и обязанности. В ноябре 1928 г. его сменило постоянное положе-
ние «О комиссарах, командирах-единоначальниках и помощниках
по политической части». В дальнейшем, по мере насыщения флота
командирами-коммунистами, сохранились лишь отделы полити-
ческой пропаганды в объединениях и соединениях, которые вы-
полняли пропагандистские и воспитательные функции в массовой
работе с краснофлотцами. Периодически инструкторы политотде-
лов выходили в море на подводных лодках, в холе чего могли не
только заниматься индивидуально-вое питательной работой, но и
знакомиться с истинными настроениями экипажей.
766
Постоянными представителями коммунистической партии
на кораблях являлись секретари партийных организаций. На
больших и средних подводных лодках (кораблях 2 ранга) созда-
валась самостоятельная парторганизация по образцу цеховой с
неосвобожденным секретарем. Как правило, им избирался один
из командиров боевых частей, реже — командир группы или стар-
ый на-сверхсрочник. На малых подлодках (кораблях 3 ранга)
парторганизация создавалась в дивизионе. Партсобрания про-
водились ежемесячно, их темы в большинстве случаев были непос-
редственно связаны с жизнью корабля или соединения, реже — с со-
бытиями в стране и партийными съездами. Контролировал дея-
тельность рядовых партийных организаций все тот же отдел по-
литпропаганды.
Все изменилось в печально известном 1937 году. 27 июня уви-
дел свет приказ наркома обороны К.Е. Ворошилова № 085 «О вве-
дении в штаты всех соединений РККА должностей военных комис-
саров и начальников политотделов». Чуть позже должности воен-
комов были введены также в частях и подразделениях, примени-
тельно ко флоту — и на кораблях 1 и 2 рангов. При этом должности
начальников отделов политической пропаганды со своими функ-
циями сохранялись. Приказом НКО № 165 от 20.08.1937 вводилось
положение о военных комиссарах РККА. Согласно ему, комиссар
вместе с командиром отвечал за «воспитание красноармейца и всего
начальствующего состава в духе беззаветной преданности Родине и
Советской власти и беспощадной борьбы с врагами народа», а также
за «политико-моральное состояние части, за выполнение воинского
долга и проведение военной дисциплины всем личным составом части
снизу доверху, за боевую, оперативную и мобилизационную готовность,
за состояние вооружения и войскового хозяйства части (соединения,
управления, учреждения и пр.)».
О том, как этого следовало добиваться, весьма прозрачно гово-
рилось в других пунктах положения: «Военный комиссар совместно
с командиром обязан оградить вверенную ему воинскую часть (соеди-
нение, управление, учреждение и пр.) от проникновения и появления в
ней врагов народа, шпионов, диверсантов, вредителей, пресекая не-
медля и решительно всякие действия, могущие нанести вред РККА...
Невоенного комиссара возлагается обязанность строжайше следить
за точным исполнением всеми работниками части (соединения, уп-
равления, учреждения и пр.) всех приказов, инструкций и положений.
767
относящихся к сохранению военной тайны... Военный комиссар дол-
жен повседневно и всесторонне изучать личный состав своей части
(соединения, управления, учреждения и пр.), знать настроения, нуж-
ды и запросы красноармейцев и начальствующего состава». С учетом
того, как тогда трактовались такие понятия, клк«врагнарода» м. «вре-
дитель», можно не сомневаться, что комиссары сыграли большую
и весьма негативную роль в шельмовании военных кадров в 1937—
1938 гг. Впрочем, политорганы и сами понесли немалый урон входе
политических чисток. Были расстреляны члены военных советов:
ВМС РККА (должность ЧВС введена в июне 1937 года) — Н.И.
Ильин, СФ — П.П. Байрачный, КБФ — Г.А. Зиновьев, ЧФ — Г.И.
Гугин, С.И. Земсков и Ф.С. Мезенцев, ТОФ — Г.С. Окунев, атак-
же начальники политуправлений: ВМФ — М.Р. Шапошников, ЧФ —
П.М. Фельдман. Покончил жизнь самоубийством (объявлен «вра-
гом народа» посмертно) начальник политуправления КБФ А.С.
Гришин и т.д.
Увеличение штата флотских политработников более чем в два
раза начиная с июня 1937 года и репрессии в одночасье создали ги-
гантскую кадровую проблему по этой категории военнослужащих.
В своем приказе № 0179 от 17.11.1937 нарком обороны К.Е. Воро-
шилов отмечай, что «укомплектование РККА политсоставом, осо-
бенно высшего и старшего звена, идет крайне медленно. В подборе кад-
ров немало еще косности и рутины — ищут готовых работников, и
недостаточно смело идет выдвижение молодых, способных, предан-
ных партии людей». Подобные указания подстегивали руководство
на местах к выдвижению людей, не имеющих для того необходи-
мого опыта и способностей. Так, в октябре 1938 года член Военно-
го совета СФ Д.О. Корниенко докладывал секретарю ЦК ВКП(б)
А.А. Жданову, что за четыре с половиной месяца из политруков на
должности старшего политсостава выдвинуто 33 человека (закры-
то около 40% вакансий), а из младших командиров на должности
средних командиров и политработников — 103 человека, что со-
ставляло примерно 15% от штатной численности начсостава СФ
того времени. А вот, что называется, портрет с натуры «политвыд-
виженца» того времени (мемуары В.В. Правдюка): «А.Ф. Селезнев
еще в 1938 году служил рядовым — штурманским электриком — на
подводной лодке тина «М» в Ораниенбауме. Осенью этого же года КБФ
посетила делегация ЦК ВЛКСМ, и перед отъездом командованию пред-
768
дожили представить несколько комсомольцев для поощрения. В числе
представленных был краснофлотец Селезнев А.Ф., оказавшийся вско-
ре награжденным... орденом Ленина. При выборах в Верховный Совет
СССР первого созыва кандидатом от Балтики был выдвинут ордено-
носец-краснофлотец А.Ф. Селезнев и, конечно, избран депутатом. В
дальнейшем, считая неудобным оставлять его на прежней должнос-
ти, командование отправило Селезнева на учебу в военно-морское учи-
лище им. Энгельса (в Ленинграде), где, вместо положенных двух лет
учебы, сумели подготовить его за шесть месяцев и выпустить в зва-
нии старшего политрука (выпускникам этого училища присваивалось
звание политрука) с назначением заместителем командира «С-9» по
политчасти.
Таким образом, из хорошего штурманского электрика сделали
очень неудачного политработника. Застенчивый по натуре, стес-
няясь своей некомпетентности, неумения установить контакт с
яичным составом, он, напустив на себя важный вид, замкнулся в
себе... Редкий гость в кубриках на берегу и в отсеках лодки в похо-
дах, он стал заслуженным героем анекдота, сочиненного кем-то в
первые дни войны.
Матрос спрашивает: «А где наш комиссар?»
Ответ: «Как где?Уехал на сессию Верховного Совета».
— «Ну и ну, в первый боевой поход — и не пошел!»
Конечно, он был на лодке, но не затруднял себя общением с личным
составом».
Увы, данный случай единичным не являлся. Масла в огонь под-
швали еще два обстоятельства: во-первых, понимание команди-
рами субмарин, что главной задачей комиссара является наблюде-
ние именно за ним — командиром, и, во-вторых, высмеянная в ог-
ромном количестве анекдотов полная флотская некомпетентность
комиссаров. Справедливости ради следует отметить, что далеко не
всегда комиссар являлся на корабле никчемной или вредной фигу-
рой. Многие из них старательно овладевали подводной специаль-
ностью, а некоторые даже сдавали на допуск к самостоятельному
несению вахты. Настоящие политработники видели своей главной
целью неслежку за начсоставом, а индивидуально-воспитательную
работу с рядовыми матросами и старшинами, в чем нередко доби-
вались заметных успехов. В этом случае командиры начинали ви-
деть необходимость в присутствии на корабле политработника,
769
25 М Морозов
между ними налаживались деловые, а нередко и дружеские отно-
шения.
В начале 1939-го наиболее страшный период «охоты на
ведьм», связанный с именем наркома внутренних дел Н.И. Ежо-
ва, закончился. Последовавшая вскоре война с Финляндией об-
нажила многочисленные упущения практически во всех без ис-
ключения аспектах строительства и применения Вооруженных
Сил СССР. Требовались срочные меры по направлению ситуа-
ции. 12.08.1940 г. Президиум Верховного Совета издал указ «Об
укреплении единоначалия в Красной Армии и Военно-Морском
Флоте». В нем объявлялось, что «институт комиссаров уже вы-
полнил свои основные задачи, что командные кадры Красной Армии
и Военно-Морского Флота за последние годы серьезно окрепли», в
связи с чем единоначалие восстанавливается, а вместо должнос-
ти военкома в частях и на кораблях вводится должность замес-
тителя по политической части. Спустя два месяца на сборах ру-
ководящего состава ВМФ нарком Н.Г. Кузнецов так комменти-
ровал произошедшие изменения: «Основным в перестройке поли-
тической работы за этот период явился указ об единоначалии.
Основное большинство нашего политического состава этот указ
приняло правильно. Какие недостатки и отклонения мы здесь име-
ли? Мы имели два вида недостатков. Первый, когда командиры по-
няли этот указ так, что ничего существенного не произошло: ты,
Иван Иванович, будешь называться не комиссаром, а заместите-
лем] по политчасти, но ты в таком же духе продолжай работать.
Другое неправильное и более опасное положение, когда люди гово-
рили: ты теперь заместитель] по политчасти и я тебя теперь
прижму и ты у меня никакого значения иметь не будешь. Мы это
положение выправили, и хотя теперь мы и имеем отдельные недо-
статки, но уже в массовом масштабе говорить об этих недостат-
ках нет оснований».
Период единоначалия продолжался сравнительно недолго —
всего 11 месяцев. Началась Великая Отечественная война, под уда-
рами противника многие части и соединения дрогнули, нередким
явлением оказалась паника. Сейчас мы не будем перечислять ис-
тинные причины так называемых «временных неудач начального
периода войны», но в воспаленных умах наших руководителей вновь
в качестве основных из этих стали фигурировать трусость и преда-
тельство командного состава Вооруженных Сил. Потому неудиви-
770
тельно, что уже 16.07.1941 свет увидел очередной указ ПВС «О ре-
организации органов политической пропаганды и введении ин-
ститута военных комиссаров в РККА» (спустя четыре дня при-
казом № 367 наркома Н.Г. Кузнецова он был распространен и на
ВМФ). В тексте указа говорилось, что «война... потребовала, чтобы
политработники не ограничивали свою работу пропагандой, а взя-
ли на себя ответственность также и за военную работу нафронтах».
Истинные цели введения комиссарства маскировались следующей
фразой: «С другой стороны, война усложнила работу командира в
полку и дивизии и требует, чтобы командиру полка и дивизии была
оказана полная помощь со стороны политических работников не
только в области политической работы, но и в области военной».
Интересно, как ее могли оказать комиссары, многие из которых не
имели даже элементарного военного образования? Истина раскры-
валась в секретной директиве начальника Управления политпро-
паганды (с июля переименовано в Политуправление) ВМФ И. В.
Рогова: «Комиссары и политработники обязаны знать, что они —
глаза и уши ленинско-сталинской партии и Советского правитель-
ства, что они должны быть носителями духа партии Ленина — Ста-
лина, ее дисциплины, ее твердости и мужества в борьбе с врагами
нашей Родины». Еще раньше — директивой от 22.06.1941 — началь-
ник Политуправления ВМФ утвердил порядок и срочность пред-
ставления донесений нижестоящих политорганов (политдонесений):
«Немедленно шифром доносить в Главное управление полити-
ческой пропаганды Военно-Морского флота о фактах измены Ро-
дине, диверсии, вредительства и шпионажа, о коллективных неис-
полнениях приказаниях, о фактах трусости начсостава.
Ежедневно фельдсвязью представлять в ГУПП (Главное управ-
ление политической пропаганды. — Примеч. авт.) ВМФ политдо-
несения, в которых давать сжатую, но конкретную (в лицах и фак-
тах) характеристику настроений и боевой деятельности личного со-
става, примеры героизма и самоотверженности; оценку деятельнос-
ти политработников и органов политпропаганды, их руководства
политическим обеспечением боевых операций кораблей, частей и со-
единений. Особыми разделами, по мере надобности, в донесениях осве-
щать:
а) состояние революционной бдительности и воинской дисцип-
лины, меры по их усилению;
771
б) настроения и производственную деятельность вольнонаемных
рабочих и служащих предприятий и учреждений тыла;
в) настроения и степень участия семей военнослужащих в актив-
ной помощи действующему флоту;
г) состояние соединений, кораблей, возвратившихся из боевой опе-
рации, и мероприятия органов полит пропаганды.
Немедленно по издании представлять в ГУПП копии всех прика-
зов, директив, указаний, обзоров, планов работы и перечней меропри-
ятий УПП по обеспечению различных видов боевой деятельности по
три экземпляра всех печатных изданий УПП флота и ОПП соедине-
ний (газеты, листовки, обращения, брошюры, лозунги, плакаты и т.д.
и т.п.)».
После немедленной реализации всего вышеперечисленного
пакета документов бывшие заместители по политчасти вновь об-
рели ранг комиссаров, разделив с командирами их ответственность
за боевые действия и права командования. Существовавшие при
штабах соединений политотделы, при штабах объединений — по-
литуправления продолжали заниматься вопросами политической
пропаганды, контролем за партийной и комсомольской работой, а
также за деятельность комиссаров нижестоящего звена.
Начсостав флота болезненно отнесся к возобновлению комис-
сарства, не без оснований полагая, что ничего хорошего это ему не
принесет. В той или иной завуалированной форме многие из ко-
мандиров высказывали свое несогласие с указом. Вот фрагмент
классического политдонесения того времени:«Начальнику полити-
ческого Управления КБФ дивизионному комиссару товарищу В.А. Ле-
бедеву от полкового комиссара тов. Кущенкова (начальник политот-
дела БПЛ КБФ. — Примеч. авт.).
...5.09.4] г. в кают-компании «Полярная звезда» Египко (в тот
момент Н.П. Египко командовал объединенной БПЛ КБФ. — При-
меч. авт.) высказывал мысль, направленную против Указа Президиу-
ма Верховного Совета «О введении института комиссаров». Он гово-
рил: «Введение института комиссаров на флоте, по моему мнению, не
целесообразно — на корабле это лишняя жертва. На переходе Тал-
линн-Кронштадт мы могли погибнуть оба. По-моему надо дать боль-
ше самостоятельности командиру. Сделать так, чтобы командирмог
без боязни выражать свои мысли и действия. После введения комисса-
ров в армии больших изменений не произошло, как раньше командир
т
бежал с поля боя, так и теперь, только добавилось, что за команди-
ром вслед бежит комиссар».
Ответ: «Неверно. Наступление врага остановлено. Армия имеет
успехи на фронте».
Египко: «Это мое мнение, я не против комиссаров, но мои сообра-
жения о том, что нет еще должного перелома, как в армии, так и во
флоте».
Впрочем, как и в предыдущий период, отношения командира и
комиссара подлодки могли колебаться от взаимной скрытой непри-
язни до «не разлей вода». Следует подчеркнуть, что комиссары до
того уже находились на подлодках в статусе заместителя команди-
ра и потому не могли не признавать его роли и главенства на кораб-
ле. На это, как на один из главнейших недостатков в работе комис-
саров, и указывал в одной из своих директив И. В. Рогов: «До сих
пор встречаются еще комиссары, которые не изменили стиля своей
работы и продолжают работать по старинке. Вместо того, чтобы
строго контролировать выполнение всех приказов высшего командо-
вания, всеми мерами добиваться их выполнения, самим проявлять ини-
циативу и принимать активное участие в разработке боевых прика-
зов, они продолжают ходить по пятам за командиром и подписывать
уже готовые решения». Но могло ли быть иначе при отсутствии у
комиссаров необходимых военных знаний? Именно потому, как и
раньше, хороший комиссар не мешал своему командиру, видя сво-
ей главной целью повышение всеми методами политико-мораль-
ного состояния экипажа, укрепление воинской дисциплины.
Справедливости ради следует заметить, что далеко не во всех
случаях комиссарский контроль за командиром оказывался лиш-
ним. Контрреволюционных заговоров они не устраивали, втрусость
и паникерство ударялись не часто, но их собственное политико-
моральное состояние и особенно дисциплина часто оставляли же-
лать много лучшего. Раньше мы уже говорили о подготовке команд-
ных кадров и о тех недостатках, которые она имела. Многие ко-
мандиры (как, впрочем, и комиссары) испытывали явный недоста-
ток общего образования и культуры. Им казались естественными
барское поведение на своем корабле, наделение себя различными
правами и льготами, не предусмотренными уставом, грубость по
отношению к подчиненным. В ряде случаев комиссар действитель-
но становился «кнутом», которого боялся своевольный командир.
Имелись и факты отстранения комиссаром командира от исполне-
773
ния служебных обязанностей, как, например, 12.08.1942 г. — когда
командир «Щ-201» А. И. Стрижак в пьяном виде пытался командо-
вать подлодкой при выходе с рейда, что чуть было не привело к на-
вигационной аварии.
Здесь хотелось бы пару слов сказать о формах партийно-поли-
тической работы, применявшихся в то время. В наше время мно-
гие из них выглядят архаичными, лишенными какого-либо смыс-
ла, но тогда все было по-другому. Основной формой работы комис-
сара/замполита считалась индивидуальная беседа с членом экипа-
жа подлодки. Из нее политработник выяснял личные качества,
настроение и основные проблемы моряка, в меру возможностей
пытался разрешить имевшиеся вопросы. Не случайно во многих
экипажах комиссар имел внештатные обязанности готовить пред-
ставления на очередные звания и присвоение наград. Следующей
по распространенности была групповая беседа, например, с лич-
ным составом одного из отсеков. В ней комиссар в доступной для
рядовых моряков форме пытался донести решения партии и пра-
вительства, положение на фронте, ответить на наболевшие вопро-
сы. Иногда беседы сводились к коллективному чтению передовых
статей центральных газет. Но это было тоже нужно, поскольку крас-
нофлотцы могли неделями или даже месяцами не видеть свежей
прессы, которая являлась дефицитом (при попадании любой газе-
ты в руки краснофлотцев она мгновенно превращалась в набор
клочков для изготовления самокруток). В боевом листке с тради-
ционным морским юмором освещались основные события из жиз-
ни корабля, высмеивались нерадивые и недисциплинированные
матросы. Примерно ту же направленность имели и партийные со-
брания, которые, как правило, проводились в ближайшие дни пос-
ле возвращения из боевых походов. Если комиссар, не чураясь об-
щения с личным составом, осуществлял все эти мероприятия, то
он становился верным помощником командира.
Соответствие официального статуса и реального функциони-
рования политработников наступило после указа «Об установле-
нии полного единоначалия и упразднении института военных ко-
миссаров в Красной Армии» от 09.10.1942 (распространен на ВМФ
приказом НК ВМФ № 285 от 13.10.1942). В указе говорилось о том,
что «в суровых боях с врагом командиры Красной Армии доказали
свою преданность нашей родине, приобрели значительный опыт со-
774
временной войны, выросли и окрепли в военном и политическом отно-
шениях». Восстанавливался институт заместителей по политчасти,
которым отныне присваивались обычные воинские звания и зна-
ки различия. Любопытно отметить, что в соответствующем прика-
зе наркома обороны в отличие от приказа наркома ВМФ имелись
пункты о создании при штабах фронтов двухмесячных курсов под-
готовки командиров рот из «наиболее способных к командной работе
политработников». При курсах «Выстрел» создавались аналогичные
курсы по подготовке 200 командиров полков и 600 командиров ба-
тальонов. С учетом этого понятно, что одной из основных задач,
которые руководство страны пыталось решить своим указом, яв-
лялось пополнение рядов армии имеющими боевой опыт коман-
дирами. Перед флотом, который с началом войны значительно сокра-
тился по своей численности, такая задача в то время не стояла.
На основании октябрьских указа и приказов политработники
могли переучиваться в командиров, но, поскольку по своей штат-
ной численности политаппарат не сократился, на их место следо-
вало найти новых замполитов. Однако к тому времени проблема
пополнения офицерских кадров в армии еще более обострилась, и
в мае 1943 года постановлением ГКО упразднялся институт замес-
тителей командиров по политчасти в ротах, батареях, эскадронах и
эскадрильях. В соответствии с ним ликвидировались и должности
замполитов на подлодках. Одновременно вводилась должность зам-
полита дивизиона для кораблей 2 ранга, добавлялось несколько
штатных единиц инструкторов в политотделе бригады. Теперь в
боевой поход вместе с экипажем подлодки уходил инструктор по-
литотдела, которому личный состав корабля подчинен не был, и
сам он за него не отвечал. Качество воспитательной работы среди
личного состава неизбежно падало, что не могли не понять те ко-
мандиры кораблей и подразделений, которые реально болели за
общее дело. Вот что написал по этому поводу командир БПЛ СФ
И .А. Колышкин;« То была нелегкая для политработы на лодках пора.
В июле 1943 года на всех подводных кораблях отменили должность
заместителя командира по политчасти. Правда, ввели заместите-
лей на дивизионах. Но все это требовало серьезной перестройки в стиле
и в методах работы. Командиры лодок привыкли к тому, что в море
большинство задач политического и воинского воспитания решал спе-
циально отвечающий за это и притом постоянный человек. При
775
новой же структуре политаппарата заместитель комдива не мог,
понятно, одновременно быть на всех лодках своего дивизиона, нахо-
дившихся в море. В помощь командирам посылали инструкторов по-
литотдела. Им пришлось плавать с еще большей интенсивностью.
Зато меньше оставалось народу в политотделе и труднее было вес-
ти работу на берегу». К счастью, это снижение уровня воспита-
тельной работы пришлось на завершающий период Великой Оте-
чественной войны, когда политико-моральное состояние уже не
требовало таких постоя иных «политических инъекций», каквпер-
вые месяцы войны.
15.2. ПОЛИТИКО-МОРАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ
Чтобы правильно осветить данный вопрос, мы попытаемся рас-
крыть всю систему факторов, влиявших на ПМС к началу Великой
Отечественной войны, и проследить, как они видоизменялись в
1941 — 1945 гг.
Одним из важнейших факторов, влиявших на ПМС в межвоен-
ный период и в начале войны, являлась внутренняя ситуация в стра-
не, а она в то время была далеко не безоблачной. Этим вопросам
посвящены огромные исследования, и мы не станем сейчас их по-
вторять. Выделим лишь основное. Даже если абстрагироваться от
мировосприятия интеллигенции, которая находилась в явном мень-
шинстве по отношению к та к называемым трудящимся классам, то,
с одной стороны, в глаза бросались оптимистические лозунги, по-
стоянная пропаганда успехов советской экономики и т.д., с другой —
крайне жестоко проведенная коллективизация, искусственно со-
зданный голод в наиболее плодородных районах страны, бесправ-
ное, по сути, положение крестьян. Приведем лишь один из приме-
ров поданному вопросу из книги О.Ф. Сувснирова «Трагедия РККА
1937—1938 гг.»: «Ощущение какой-то безнадежности, беспомощнос-
ти перед надвигавшимися событиями, невозможности изменить свою
жизнь охватывало и некоторые слои лишенной паспортов сельской
молодежи. Вот лишь одна российская вариация вечной темы о Ромео
и Джульетте образца Тридцать седьмого года. В деревне Заозерье
Лужского района Ленинградской области работала младшим коню-
хом колхоза А.А. Пожарнова. 26марта 1937г. она подала заявление с
просьбой отпустить ее «в школу летного дела». Но правление колхоза
отказало ей «за отсутствием средств и рабсилы в колхозе». В это
776
время в краткосрочный отпуск прибыл ее друг-краснофлотец М.А.
Багров. 1 апреля они пошли якобы на охоту, а в действительности,
как говорилось в спецсообщении особого отдела НКВД, «легли, обня-
лись, и Багров сначала выстрелил в сердце и убил Пожарнову, а вто-
рым выстрелом убил себя». И был-mo у них лишь старенький проржа-
вевший наган с тремя патронами. На месте их гибели нашли пять
предсмертных записок. Миша и Тося просили похоронить их в одном
гробу. Краснофлотец Багров, имевший за время службы лишь благо-
дарности, писал своему другу Васе: «Навсегда до свиданья, я больше
жить не хочу». В одной из записок Тоси Пожарновой говорилось: «До-
рогие родители, почему я вас покидаю, так как в этом колхозе жить
продолжать не могу. Неужели я за шесть лет не заслужила справки,
и я больше кончаю жить на свете...» И подобная трагедия не была
исключением. Только в одном этом сельсовете за год с небольшим за-
регистрировано 13 самоубийств, из них лишь одно без смертельного
исхода».
Но и это было «цветочками» по отношению к той психологи-
ческой атмосфере, которая сложилась в стране, армии и на флоте в
период репрессий. Об этом мы подробно писали в 7-й главе. «По-
литическое настроение и политико-моральное состояние личного со-
става флота, — докладывал на Военном совете РККА в конце 1937
года член Военного совета СФ П.П. Байрачный, — в связи с мероп-
риятиями, проводимыми партией и правительством по выкорчевы-
ванию врагов, — крепкое. Личный состав единодушно встретил с боль-
шим высоким одобрением выдвижение молодых кадров начальствую-
щего состава...» Интересно, а как встретил личный состав спустя
несколько месяцев выдвижение преемника арестованного и рас-
стрелянного Байрачного? С репрессированными все понятно —
даже тс, кому посчастливилось через год-два восстановиться в кад-
рах ВМФ, пережили такой моральный удар, что многие из них не
смогли до конца службы «встать с колен». Но как оценить косвен-
ные потери? Ведь трудно считать нормальными, полноценными,
преданными Родине людьми тех, кто во имя выживания был вы-
нужден отрекаться от друзей и родственников! Так ли уж отличает-
ся по своей сути предательство, если оно было совершено под дав-
лением «своего» НКВД, а не «вражеского» гестапо?
В последние два года перед началом войны репрессии на флоте
практически прекратились, но люди, чье ПМС сформировалось
777
несколько ранее, не всегда выдерживали новые моральные испы-
тания.
Во время войны этот фактор отступил на задний план. Всей стра-
не было тяжело, а народ и власть (как тут не привести знаменитое
начало речи Сталина, прозвучавшей 3 июля 1941 года: «Товарищи!
Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам об-
ращаюсь я, друзья мои!» Никогда раньше Сталин так не обращался к
народу, и народ не оставил это незамеченным) на некоторое время
примирились для борьбы с общим врагом.
Вторым по важности фактором, имевшим особое значение в
начале войны, являлась оценка личным составом армии и флота во-
оруженных сил и экономического положения противника — нацист-
ской Германии.
В 4-й главе мы уже писали о том, что до войны у нас крайне
слабо знали своего противника. Природа, как известно, не терпит
пустоты, и на смену знаниям пришли фантазии. Рождались они в
головах у командиров и краснофлотцев не на голом месте, а на фак-
тах реальных — невиданных в истории войн успехов, -которых до-
бился гитлеровский вермахт за полтора года военных действий в
Западной Европе. С другой стороны, наши моряки более или ме-
нее осознавали неполноценность собственной боевой подготовки,
техническую отсталость советского флота по сравнению с флотами
ведущих морских держав.
Опять же проиллюстрируем это примерами из документов.
07.10.1940 г. на совещании представителей ГМШ, морской авиа-
ции и ВМ А по вопросу об освещении опыта современной войны с
вводным докладом выступил 1-й заместитель наркома ВМФ И.С.
Исаков. В начале своего доклада он заметил: «Подводя итоги и же-
лая извлечь наибольшую пользу для дела, нам приходится базироваться
преимущественно на германском опыте, так как вы знаете, наиболее
удачные, успешные, наиболее поучительные операции приходятся на
долю германского оружия... Но тут же надо сделать предупреждение,
нужно предостеречь от огульного увлечения германскими успехами.
В прессе у нас вы об этом не найдете, она достаточно объективно и
осторожно оценивает действия с обеих сторон, но в частных высказы-
ваниях можно натолкнуться на перехваливание германского оружия,
на то, что это сплошные успехи, сплошные чудеса техники и искусст-
ва. Это далеко не так. К германскому опыту надо подходить очень
778
критически». Со 2 по 10 декабря того же года в Москве прошел сбор
командующих флотов и флотилий по обобщению опыта войны и
итогов боевой подготовки за 1940 год. С докладом «О характере со-
временной войны и операций на море» вновь выступал И.С. Иса-
ков. Впечатление от доклада было таким, что выступивший в пре-
ниях командующий ЧФ Ф.С. Октябрьский заявил: «Мне лично ка-
жется, что в докладе (может быть, я неправильно понял), во всех
высказываниях, в том материале, который мне удалось прочитать,
и в статьях, которые я читал, имеется какая-то неправильная ли-
ния преклонения перед немецким оружием. Такое впечатление, что
все у немцев прекрасно, все они делают замечательно, всему у них
недоучиться и т.д... Я считаю, что это неправильно. Это неправиль-
но воспитывает нас. Между прочим, у нас среди отдельных товари-
щей краснофлотцев есть такие разговоры: «Вот, смотрите, что Гит-
лер делает, вот смотрите, как Гитлер воюет».
Что же получалось на выходе? Вот как вспоминал первый день
войны в Либавской ВМБ (военно-морской базы) штурман «С-9»
В. В. Правдюк: «Позвонив жене (к тому времени она уже знала, что
идет война), посоветовал ей не поддаваться панике, обождать не-
дельку, а той дольше, и спокойно уехать с сыном в Ленинград. Возвра-
щаясь из штаба на лодку, встретил особиста нашей бригады. Он спро-
сил, отправил ли я семью, и на мой ответ, что торопиться некуда,
воскликнул: «Ты что ? Завтра Либаву сдаем!» И это сказал сотрудник
особого отдела, который «еще вчера» мог взять на заметку любого,
кто не верил, что Красная Армия и ВМФ будет бить врага «малой
кровью, могучим ударом, на чужой территории» и т.д.! Так что когда
в декабре 1941 года диктор Левитан объявлял о том, что разгромом
немцев под Москвой «Красная Армия развеяла миф о непобедимости
германского вермахта», к этому следовало бы добавить, что творца-
ми мифа были отнюдь не сотрудники ведомства Геббельса, слы-
шать передачи которых наш народ не мог хотя бы из-за конфиска-
ции радиоприемников, а сами советские люди!
По мере изменений обстановки на фронте оценка потенциала
вражеской армии и флота тоже менялась. Лучше всего ее иллюст-
рирует следующий фрагмент из мемуаров И.А. Колышкина: «Дол-
жен сказать, что до войны, да и в начале ее, мы были весьма высокого
мнения о немецких подводниках. Немцы еще в первую мировую войну
но достоинству оценили возможности подводного флота. Они об-
779
падали наиболее богатым опытом в его боевом использовании. Есте-
ственно, что этот опыт и традиции не мог не воспринять гитлеров-
ский подводный флот. Среди этих традиций наряду с отвратитель-
ной жестокостью были и заслуживающие уважения настойчивость,
предприимчивость, дерзость. Когда началась вторая мировая война,
мы наслышались о том, как хозяйничали немецкие подводники в Ат-
лантике, о том. как, сходясь в «волчьи стаи», германские лодки террори-
зировали конвои. Кое-что в этой информации было преувеличено, но не-
дооценивать такого противника было нельзя.
С тревогой в душе мы ждали от гитлеровских подводников боль-
ших неприятностей. Но наши худшие опасения оказались напрасны-
ми... Какие же выводы делали мы из всего этого? Во-первых, миф о
каком-то превосходстве фашистского подводного флота оказался не
более чем мифом, так же как и легенда о непобедимости германского
вермахта. Немецкие командиры и экипажи обладали хорошей подго-
товкой, но назвать ее выдающейся значило бы допустить явное пре-
увеличение. К этой оценке мы, естественно, подходили с высоты соб-
ственного опыта. И стало быть, во-вторых, наш опыт, наша боевая
выучка значительно возросли. В своем искусстве ведения подводной
войны мы не только сравнялись с врагом, но в ряде случаев и превзошли
его. Это был приятный вывод».
К концу войны личный состав нашего подводного флота стал
относиться к противоположной стороне без пиетета, а иногда даже
проявлял склонность к определенной недооценке противника, чего
никогда нс было раньше. Положительной стороной данных изме-
нений стали дерзость и здоровая агрессивность командиров в ис-
пользовании новых тактических приемов.
Очень большое значение имел тесно переплетавшийся с пре-
дыдущим фактор общего положения на фронте, особенно на непос-
редственно примыкавшем к данному морю приморском фланге.
Командир 1-й БПЛ КБФ Герой Советского Союза Н.П. Египко так
подытоживал свои впечатления от первых месяцев войны: «Были
трудности, связанные с плохим обеспечением и охранением подводных
лодок при выходе на боевые позиции и возвращения в базу. Не хватало
тральщиков и средств борьбы с минами различных типов. В отдель-
ных случаях возникали пораженческие настроения у некоторых под-
водников. Интенсивное отступление сухопутных войск, нехватка ору-
жия и в том числе винтовок при сражении за Либаву. Были случаи
проявления трусости и паникерства».
780
Более развернутую картину этого явления довелось прочесть в
мемуарах В.В. Правдюка. Подлодка «С-9», на которой он служил
штурманом, 22 июня ушла из Либавы, с 3 по 20 июля находилась в
боевом походе и 24 июля прибыла в Кронштадт. «...Мы, впервые
после выхода из Либавы, ступили на твердую землю. На лодку были
доставлены газеты. До возвращения в Кронштадт экипаж не толь-
ко не имел связи с берегом, не знал ничего о своих близких, остов-
эенных в Либаве, но, не имея возможности принимать радиопере-
дачи, находясь в светлое время суток под водой (а в ночное наши
радиостанции широкого вещания не работали), не представлял, ка-
кая огромная часть территории страны захвачена врагом. Сидя в
кают-компании в ожидании командира, отправившегося в штаб
бригады, мы возбужденно обсуждали последние известия. Знали до
этого о наших неудачах в Прибалтике и в какой-то мере оправды-
вали недружелюбное отношение к нам коренной части населения
наличием подпольных фашистских организаций, в частности ай-
саргов в Латвии, теперь мы были огорошены сдачей Днепропет-
ровска, всей Белоруссии. Наша естественная реакция вылилась в
критику высокого командования и всех довоенных заверений о вой-
не на чужой территории, малой кровью, могучим ударом... Обычно
редко вмешивающийся в разговоры в кают-компании, теперь уже
комиссар, Селезнев резко прервал разговоры и стал возмущенно
отчитывать нас примерно в таких выражениях:« Что вы панику раз-
водите, может, у нашей партии и правительства заранее были пла-
ны такие. Что нам Киев, что нам Днепропетровск...» Тут уже и мы
не выдержали и откровенно высказали свое мнение о нем и его ра-
боте с личным составом и до чего доводят руководители его уров-
ня. Комиссар вскочил из-за стола и побежал в политотдел бригады.
Как ном стало известно потом, он доложил, что на «С-9» бунт ко-
мандного состава. Немедленно на лодку отправилась бригада, воз-
главляемая зам. начальника политотдела. Вскоре разобрались. Кон-
фликт удалось погасить...»
В дополнение к этому следует заметить, что именно в момент
крайнего напряжения на фронте многие подводники действитель-
но очень сильно усомнились в нашей победе. Крайние формы это
нашло опять же на КБФ, где в начале сентября со дня на день ожи-
далось падение Ленинграда. Пьянство и халатное исполнение обя-
занностей стали в тот, правда непродолжительный, период обыч-
ными явлениями.
781
В 1942-м нечто подобное происходило на Черноморском флоте
после падения Севастополя. Нормализация настроений наступила
только после великой победы на Волге. В дальнейшем фронтовая
обстановка уже никогда не становилась причиной снижения поли-
тико-морального состояния подводников.
Не менее остро реагировал личный состав подводных сил на
положение дел непосредственно в бригадах, и в частности — на уро-
вень их потерь. Особенно рельефно этот тезис можно отследить па
примере БПЛ СФ.
В 1941 году подлодки бригады Северного флота без потерь со
своей стороны осуществили 52 торпедные и артиллерийские ата-
ки, в результате которых считались потопленными 33 корабля и
судна. Североморские подводники смело проникали во фьорды и
на якорные стоянки, использовали против одиночных судов артил-
лерию, а в одном случае («К-3» 03.12.1941 г.) даже вступили в ар-
тиллерийский бой с группой охотников и вышли из него победите-
лями. Головокружение от успехов было достаточно-сильным — в
архиве случайно удалось обнаружить дело, посвященное рассмотре-
нию ходатайства ВС СФ о присвоении бригаде звания гвардейской!
Перелом наступил весной 1942 года, после постановки против-
ником оборонительных минных заграждений и резкого увеличе-
ния сил ПЛО на театре. Субмарины стали гибнуть одна за другой: в
январе — «М-175», в апреле — «Щ-421» и «Щ-401», в мае —«К-23»,
в июне — «Д-З» и «М-176». «Ш-403» получила серьезные повреж-
дения в результате таранного удара, «К-3» — от подрыва на мине. А
теперь сравним это с официальными цифрами успехов: 21 судно
противника, потопленное в 1-м квартале, столько же во 2-м, но
только три в 3-м и одно в 4-м! При этом в 3-м квартале погибло две
подлодки («М-173» и «К-2») и одна («М-121») в 4-м. Комментарий
из мемуаров И.А. Колышкина: «Впечатление, которое произвели на
подводников первые боевые потери, не следует приуменьшать. И если
естественно, что подавляющее большинство командиров и красно-
флотцев сумело отлить свои чувства в сплав ненависти к врагу, то
неудивительно, что в крупном коллективе все же оказался человек,
который так и не смог пережить потрясения...» Под «человеком»
подразумевался командир «Щ-422» А.К. Малышев, которому были
поставлены в вину трусость и вредительство, в чем он «сознался» и
был расстрелян. Поиск способов повышения эффективности дей-
782
ствий ПЛ затянулся на несколько месяцев. 15.11.1942 г. состоялось
собрание партийного актива БПЛ, на котором командир бригады
Н.И. Виноградов попытался порассуждать открыто по этим вопро-
сам. По мнению И.В. Рогова, «вместо мобилизации коммунистов и
партийных организаций на успешное выполнение приказов командо-
вания, [собрание] пошло по неправильному пути, подвергая обсужде-
нию и критике приказы командования БПЛ и ВС СФ по вопросам бое-
вого использования подводных лодок». За срыв собрания и неумение
вести партийно-политическую работу начальник политотдела БПЛ
И.П. Козлов и его заместитель А.П. Байков были сняты с должно-
стей. В следующем месяце СФ посетил нарком Н.Г. Кузнецов, ко-
торый счел, что основная причина низкой эффективности — из-
лишняя централизация (подлодки в море подчинялись не штабу
БПЛ, а штабу флота) и лишение командиров инициативы. На са-
мом же деле возможности для проявления ее у командиров было
ровно столько же, сколько и в 1941 году, но имевшаяся раньше сме-
лость сменилась осторожностью. Это косвенно подтверждается дан-
ными о реальных результатах торпедных атак 1943 года — коман-
диры подлодок, начавшие воевать в конце 1942—1943 гг., имели на
своем счету 13 пораженных торпедами целей, командиры, воевав-
шиес 1941 года, — только четыре. За год было потеряно десять под-
лодок, причем половина потерь пришлась на четыре последних
месяца года. Самым кровавым стал октябрь, в течение которого одна
за другой погибли «М-172», «Щ-403» и «М-174». Оставшийся на
берегу из-за болезни дублер штурмана «Щ-403» А. П. Кузнецов вспо-
минал: «Гибель подводной лодки «Щ-403», на которой я служил, про-
извела на меня очень тяжелое впечатление. Почти месяц после гибели
лодки каждую ночь мне снился один и тот же сон — как я встречаю
свою лодку, как мои товарищи рассказывают мне о своем спасении. И
когда моряки с других подлодок говорили мне, что я счастливый, я ис-
пытывал чувство какой-то вины в том, что не погиб вместе со свои-
ми товарищами, которых я всех хорошо знал и с которыми сроднился
за время нашего совместного плавания и жизни в экипаже». Подоб-
ные чувства не могли не испытывать и другие офицеры и красно-
флотцы с уцелевших подлодок. И вновь перед командованием вста-
ла проблема снижения уровня потерь, что только и могло повы-
сить активность и смелость командиров. Как известно, такой вы-
ход в 1944 году был найден в переходе к методу «нависающих завес».
783
благодаря чему в тот год СФ лишился «лишь» трех подлодок. Оста-
вавшиеся к концу войны командиры действовали достаточно ре-
шительно, но у большинства из них уже не было такой подготовки,
как у предшественников.
Такая реакция на потери не была исключительно «северным
явлением». То же произошло на Черном море в конце 1941 года,
после того как бригады потеряли за три последних месяца шесть
кораблей. Нс раз отчаяние охватывало и балтийских подводников.
Последний случай — весной — летом 1943 года - - переживался осо-
бенно болезненно. Находившийся при бригаде писатель А.А. Крон
так описывал его в своей повести «Капитан дальнего плавания»: «Я
хорошо помню, какое гнетущее впечатление произвели на всех нас
тяжелые потери первого эшелона 1943года. Лето было в разгаре, ста-
ло теплее и сытнее, но подводникам от этого легче не становилось:
скорбь по погибшим товарищам, вынужденное бездействие — все это
мучительно переживалось и командирами, и матросами. Не надо по-
нимать бездействие буквально, корабельная жизнь безделья не знает,
служба, дежурства, текущий ремонт, политучеба, боевая подготов-
ка занимают моряка от побудки до отбоя. Но боевая подготовка в
военное время — не школьные занятия, накопленные силы требовали
выхода, опыт — применения. Люди стали угрюмее и нервнее. Теперь
они жили не только ленинградской ситуацией, до них все отчетливее
доходили отзвуки гигантских битв на Большой земле. Советские ар-
мии наступали — не хотелось плестись в обозе. Вскрылись чудовищ-
ные преступления фашистов на оккупированных землях — они взыва-
ли к мести».
Еще более важны м фактором П М С являлась вера в свой корабль
и своего командира. В несколько упрощенном виде это выглядело
примерно так: командиры в восприятии рядового состава делились
на «счастливых» и «несчастливых». «Счастливому» командиру «вез-
ло», он даже в «пустом» море находил противника, результативно
атаковал его и легко уходил от преследования. По возвращении в
базу экипаж «ждали» жареные поросята, денежные премии и на-
грады. После нескольких успешных походов награждался и сам
корабль. Служить на такой подлодке под началом «счастливого» ко-
мандира считалось не только почетным и приятным (на гвардей-
ских кораблях рядовой состав получал двойной оклад, офицеры —
полуторный), но и гораздо более безопасным по сравнению с дру-
гими кораблями.
784
С «несчастливым» командиром все получалось наоборот. Даже
когда он старался, у него ничего не выходило: выйти в атаку не по-
лучалось, лодку обнаруживали, и единственная сброшенная про-
тивником бомба наносила серьезные повреждения. К командиру и
кораблю приставали «ярлыки». Хрестоматийным примером явля-
лась ситуация с североморской «С-101». За ней закрепилась клич-
ка «бомбоуловитель», которой она была обязана двукратным попа-
данием под удары собственных противолодочных сил. Побед не
было, но стоило в конце 1942-го поменять командира (В.К. Веке
на П.И. Егорова), как в 1943-м «С-101» потопила транспорт «Аякс»
и немецкую субмарину «U-639». Излишне говорить, что матросы,
да и офицеры, служившие на «несчастливых» кораблях под коман-
дой «невезучих» командиров, не испытывали слишком большого
энтузиазма перед выходом в боевой поход. «Выпуклый» морской
глаз, как назло, подмечал такие приметы, после которых выходить
в море было не просто бессмысленно, но и опасно. «За несколько
дней до назначенного выхода, — вспоминал В.В. Правдюк подготов-
ку к походу балтийской «С-9» в конце октября 1941 года, — когда
экипаж еще жил в казармах береговой базы, вахтенные в Централь-
ном посту наблюдали загадочное явление. Еще в предвоенное время,
когда лодка стояла ошвартованной к плавучей базе «Смольный» в Ло-
бове, на лодку проникли крысы. Все наши последующие попытки изба-
виться от этих тварей были безуспешными. Борьба с ними шла не-
сколько месяцев, но в тесных закоулках трюмов и за обшивкой отсе-
ков выловить удавалось лишь небольшое количество, а они все плоди-
лись и плодились. Уже было два случая укуса спящих матросов. И вот
в течение трех ночей вахтенные третьего отсека видели карабкаю-
щихся по вертикальному скобтрапу на мостик наших весьма нежела-
тельных обитателей. За день до назначенного выхода на лодке не ос-
талось ни одной крысы.
Нет необходимости разъяснять причины подавленного настрое-
ния у всего экипажа... За сутки до выхода в море помощник команди-
ра 77. С. Кузьмин, с которым сдружились командный состав и весь эки-
паж, был назначен командиром лодки «Щ-408», а на его место помощ-
ником командира «С-9» — ст. лейтенант Дьяков Н.В., освобожден-
ный от должности командира этой «щуки» за столкновение с буксиром
на большом кронштадтском рейде. Дьяков моего выпуска из училища,
минер-подводник. Это его «малютку» утопила немецкая лодка у мая-
785
ка Кыпу 21 июля. Такая замена перед самым выходом лодки отнюдь не
способствовала подъему морального состояния экипажа».
Говорить о том, какие эмоции испытывал экипаж по отно-
шению к «невезучим» командирам, наверное, излишне. «Мат-
росы других лодок ходят с медалями и даже орденами, а мы...» —
так или примерно так рассуждали многие. Если подлодка ста-
бильно не добивалась успеха, или, более того, вообще не могла
открыть боевой счет, высказывания становились более опреде-
ленными. «Наш командир только пьянствовать да по чужим ба-
бам таскаться мастак» — так, судя по политдонесению, гово-
рили матросы экипажа «С-14» про своего командира В.П. Кала-
нина летом 1944-го. Офицеры «С-103» довели своего командира
Н.П. Нечаева до «белого каления», имитируя отказ сдать часть
оклада на закупку облигаций 3-го государственного военного
займа. Командир «С-15» А.И. Мадиссон после трех безуспеш-
ных выходов в море 24.02.1944 г. застрелился, указав в предсмерт-
ной записке, что «не может перенести позор шкурника и труса и что в
последующих походах ему не будет верить личный состав» (цитирует-
ся по политдонесению начальника политотдела БПЛ).
Не знать отношения к себе со стороны экипажа, находясь внут-
ри одного, очень небольшого по внутреннему объему прочного кор-
пуса было невозможно. Инструктор политотдела, находившийся на
борту «Л-22» в январском походе 1944 года, оказался вынужден
объяснять экипажу, что командир В.Д. Афонин не трусит, чтобы
подойти к вражескому берегу для минной постановки, а ждет, ког-
да прояснится небо, поскольку с момента выхода из Полярного
штурман еще не имел возможности получитьобсервованное (то есть
с известными координатами) место.
Весьма показательный случай произошел в 11-м боевом походе
черноморской «М-36» (командир В.Н. Комаров). До того лодка
лишь единожды за время войны выходила в торпедную атаку, ко-
торая оказалась безуспешной. В начале июля 1942-го пал Севасто-
поль, настроение у экипажа можно было выразить примерно так:
«немцы нас бьют на всех фронтах, мы ходим в море без толку и ско-
ро погибнем с нашим никчемным командиром без какой-либо
пользы». Старшина — секретарь партячейки напрасно доказывал
матросам, что «наш командир тугодум, но не трус!» 17.08.1942 г. «М-Зб»
вышла в море с твердым намерением открыть боевой счет. Пози-
786
иия на подступах к румынскому порту Сулина в устье Дуная обе-
щала многочисленные встречи с кораблями противника. Днем 21-го
Комаров дважды не сумел атаковать одиночные суда из-за непра-
вильного маневрирования. Утром 23-го он упустил конвой из-за
мелководья, не позволявшего приблизиться к судоходному фарва-
теру на дистанцию залпа. Атмосфера в экипаже накалилась до пре-
дела. Когда вечером показался очередной караван, командир ре-
шил добиться успеха во что бы то ни стало. Чтобы выйти на необ-
ходимую дистанцию, субмарина буквально ползла по илистому дну,
оставляя на штилевой поверхности моря хорошо заметный бурун
от перископа. Залп был сделан буквально в упор с дистанции око-
ло 3 кбт. Немецкий (трофейный советский) буксир «Анкара» по-
чти сразу после попадания пошел на дно. Обнаружить позицию
подлодки для противника не составляло никакого труда. Спустя
считанные минуты она подверглась контратаке румынской кано-
нерской лодки «Гикулеску».
При взрыве первой же глубинной бомбы корпус лодки потряс
сильный удар. Погасло электроосвещение, посыпалась пробковая
крошка изоляции. «Малютка» упала на грунт. Глубиномер цент-
рального поста показывал глубину 8,5 м, так что рубку субмарины
и киль канлодки разделяло не более 1,5 м воды. Были остановлены
все механизмы, даже гирокомпас и судовые часы. От близких раз-
рывов (всего на лодку обрушилось 12 бомб) «малютка» содрогалась
всем корпусом и даже подскакивала вверх с отрывом от грунта. 6-й
отсек через подорванную крышку люка (вырваны задрайки) начал
заполняться водой. Вышел из строя главный электродвигатель,
трюмная помпа, компрессор, кормовые горизонтальные рули, со-
гнулось перо вертикального руля, лопасти гребного винта, оторван
лист килевой коробки. Попытка остановить поступление воды в 6-й
отсек успехом не увенчалась, и по приказу командира личный со-
став перешел в 5-й отсек. Через сальник валопровода вода проник-
ла и сюда. Вскоре она заполнила отсек на треть, подступив к карте-
ру дизеля и электродвигателю турбонасоса, попадание воды в ко-
торый означало бы потерю последнего осушительного средства и
соответственно гибель подлодки. В данной обстановке Комаров
принял решение всплыть и вступить в артиллерийский бой, а в слу-
чае безвыходного положения — взорвать лодку. В центральный пост
был вызван расчет 45-миллиметровой пушки. Артиллеристы воо-
787
ружились пистолетами и гранатами, приготовили пулемет. В 21.20,
спустя почти три часа после атаки, подлодка всплыла на поверх-
ность. К счастью, канлодки к тому моменту здесь уже не было. После
сбрасывания первых же бомб на поверхности образовалось боль-
шое масляное пятно, стали вырываться пузыри воздуха. Румыны
сочли «малютку» потопленной, что не так уж сильно противоречи-
ло действительности. Не менее драматичным было трехсуточное
возвращение «М-36» в базу — из-за пробоя изоляции электродви-
гателя она нс могла погружаться. 25-го она чудом уцелела в бою с
немецким гидросамолетом, четыре атаки которого артиллеристам
пришлось отразить в надводном положении. К чему мы так под-
робно осветили данный эпизод? Только для того, чтобы пока-
зать особенности формирования политико-морального состоя-
ния экипажа и то влияние, которое оно могло оказать на коман-
дира. Комарову оказалось легче поставить на карту свою жизнь,
жизнь экипажа и подлодки, чем сносить открытое неуважение
подчиненных!
Выше мы перечислил и факторы, объективно влиявшие на ПМС
подводников. С целью нейтрализации всего того негативного, что
в них содержалось, и была в свое время придумана воспитательная
и партийно-политическая работа. О ее формах и направленности в
боевом походе мы уже писали в предыдущем разделе. Какие же
мероприятия проводились дополнительно в промежутках между
походами? О партсобраниях и митингах мы уже говорили. Среди
прочих средств воспитательной работы следует прежде всего выде-
лить наградную систему и культурные мероприятия.
Наградная система выглядела в общих чертах так: если поход,
из которого вернулась подлодка, получал отличную или хотя бы
хорошую оценки (см. главу 13), командиру предлагалось подать
списки отличившихся в походе для награждения орденами и меда-
лями. Командир и комиссар в таком случае награждались орденом
Ленина (награждение им с 1943 года фактически прекратилось) или
орденом Красного Знамени, командиры боевых частей и групп —
орденами Красного Знамени, Красной Звезды или Отечественной
войны, командиры отделений и рядовые краснофлотцы — орденом
Красной Звезды, медалями «За отвагу» или «За боевые заслуги». При
последующих успешных походах ранг наград повышался на ступень,
за особые достижения и выше. Не раз происходили случаи, когда в
788
считавшихся отличными экипажах орденом Ленина награждались
даже рядовые краснофлотцы, например, за отличное несение верх-
ней вахты, сопровождавшееся обнаружением сил противника, или
за выполнение работ на верхней палубе, или легком корпусе, свя-
занных с риском для жизни. Орденами Боевого Красного Зна-
мени, Отечественной войны и появившимися позднее «флото-
водческими» орденами Ушакова и Нахимова награждал коман-
дующий флотом, орденом Красной Звезды и медалями — коман-
дир бригады.
Ходатайство о присвоении звания Героя Советского Союза
писал непосредственный начальник отличившегося подводни-
ка с ведома командира бригады. Командование флотом в случае
утверждения ходатайства отправляло документы в Москву, где
они реализовывались специальным Указом Президиума Верхов-
ного Совета. За время Великой Отечественной войны высшей
государственной награды было удостоено 20 подводников. Из
этой двадцатки командирами лодок оказались 16 человек, а из
остальных двое — М.И. Гаджиев и И.А. Колышкин — команди-
рами дивизионов и двое — старший краснофлотец А.С. Морухов
(командир отделения трюмных «М-35») и мичман И.С. Петров
(боцман «Л-4») — членами экипажей.
Награждались не только люди, но и сами корабли. Еше по
итогам «Зимней войны» три подлодки КБФ («С-1», «Щ-311» и
«Щ-324») были награждены орденами Боевого Красного Знамени.
Традиция награждения войсковых частей этой наградой существо-
вала еще с Гражданской войны, и в то время была единственным
отличием, которое существовало помимо почетных наименований
и присвоения имен. В августе 1941 года учредили советскую гвар-
дию, и с января 1942 года гвардейским званием стали награждать
также корабли, части и соединения ВМФ. Принадлежность к гвар-
дии считалась более весомым отличием, поскольку экипаж гвар-
дейского корабля имел вышеуказанные преимущества в окладе де-
нежного содержания. Всего за годы войны гвардейское знамя по-
лучили 16 подлодок (восемь — СФ, три — КБФ и пять — ЧФ), а 27
(двенадцать — СФ, восемь — КБФ и семь — ЧФ) были награждены
орденом Красного Знамени. Четыре корабля Северного флота —
«Д-З», «М-172», «Щ-402» и «С-56» — получили обе награды. Из че-
тырех бригад «западных» флотов к концу войны три (кроме 2-й БПЛ
789
ЧФ) являлись краснознаменными, две имели почетные наимено-
вания (1-я ЧФ — Севастопольская, 2-я — Констанцская) и две были
награждены орденом Ушакова (БПЛ СФ и 2-я БПЛ ЧФ).
Особым видом поощрений являлись денежные награды, установ-
ленные приказом наркома ВМФ № 0408 от 03.06.1943 г. В соответ-
ствии с приказом личному составу кораблей ВМФ за потопление
миноносца или подлодки предусматривалась выплата: команди-
ру — 10 ООО руб., офицерам по 2500 руб., младшему комсоставу по 600
руб., краснофлотцам по 300 руб. За транспорт эти суммы составляли
3000, 1000, 200 и 200 руб., за сторожевик или тральщик — 2000, 500,
200 и 100 руб. соответственно.
Для полноты картины скажем два слова и о взысканиях. К ним,
применительно к начсоставу, относились:
— замечания, выговоры и строгие выговоры;
— аресты с содержанием на дому (в каюте) или офицерской га-
уптвахте;
— лишение процентной надбавки за выслугу лет или за особые
условия на определенный срок;
— предупреждение о неполном служебном соответствии;
— снижение в воинском звании на одну ступень;
— снятие с должности с переводом на «менее ответственную
работу»;
— предание суду военного трибунала.
Случаи, когда бы суд выносил оправдательные решения, нам
неизвестны. В зависимости от тяжести содеянного провинивший-
ся получал срок «с отбытием наказания после войны» или даже по-
лучал «высшую меру». После нашумевшего приказа наркома обо-
роны № 227 (июль 1942 года) весьма распространенным стало на-
правление в штрафной батальон на срок от трех до шести месяцев с
временным лишением звания и наград. Однако вернемся к мероп-
риятиям поощрительного характера.
Культурные мероприятия представляли собой походы в дома
флота и театры (там, где они существовали), посещения предприя-
тий-шефов и ответные визиты их делегаций, просмотры художе-
ственных фильмов в клубах береговых баз, концерты фронтовых
бригад. Последние проходили с неизменным аншлагом. «Концерт, —
вспоминал офицер «К-21» К.М. Сергеев, — состоялся в большом
матросском кубрике нашего здания в базе и прошел с большим успе-
790
хом. Особенно успешным было выступление молоденькой балерины.
Места для нее было маловато и недостаток движения онастаратель-
но возмещала замечательно высоким взмахом ноги (позднее я узнал,
что на балетном языке это называется «шаг»). Короче говоря, каж-
дый новый «шаг» весьма эмоционально воспринимался нашей «мона-
шествующей» публикой, а сидевший ближе всех к импровизированной
эстраде скромница-сигнальщик Коля Ростовцев после первого же
«шага» в его сторону покраснел как рак от смущения. На его несчас-
тье, балерина это сразу подметила и «шаги» в сторону Коли заметно
участились. Бедняга не знал, куда девать глаза. Наша наблюдатель-
ная публика мигом поняла и оценила невинный, в общем-то, комизм
происходящего. Успех шаловливой балерины был полным...»
В заключение пара слов о тематике и направленности воспита-
тельных мероприятий. Главными представляются два: с одной сто-
роны, воспитание ненависти к «германскому фашизму и фашис-
там» (хотя правильнее было бы говорить «нацизму» и «нацистам»),
с другой — пропаганда правоты борьбы, которую вел СССР, и вос-
питание уверенности в окончательной победе. Как любая идеоло-
гия, все это носило крайние формы (что, безусловно, оправдыва-
лось критичностью момента), которые иногда сознательно отры-
вались от действительности.
Так, в июне 1944 года увидела свет директива начальника Глав-
пура ВМФ И.В. Рогова, в которой говорилось:
«Главное политическое управление ВМФ располагает фактами о
том, что отдельные краснофлотцы и офицеры в разговорах с сослу-
живцами пытаются восхвалять порядки, бывшие при немцах в ранее
оккупированных ими районах, и выражают недоверие к сообщениям
нашей печати о зверствах немецких бандитов над советскими граж-
данами.
Подобного рода отрицательные политические настроения зано-
сятся на корабли и в части ВМФ лицами из числа молодого пополне-
ния, призванного из районов ранее оккупированных немцами, отдель-
ными краснофлотцами и офицерами, проводившими отпуск в этих
районах, и через письма...
Предлагаю:
/. Работу по воспитанию ненависти к немецко-фашистским зах-
ватчикам вести непрерывно. Помимо докладов, политбесед, политин-
формаций добиться того, чтобы офицеры, коммунисты и агитаторы
791
в ежедневном общении с краснофлотцами использовали материалы о
зверствах немцев, публикуемые в газетах, письма с территорий, ос-
вобожденных от немцев, ноты Наркоминдела и другие документы.
Организовать витрины фотодокументов, вырезок из газет и журна-
лов, рисующих зверства немцев, и непрерывно обновлять эти материа-
лы, используя их при проведении докладов, лекций и бесед о звериной сущ-
ности немецко-фашистских захватчиков.
2. В агитационно-пропагандистской работе разоблачать прово-
димую немцами в отдельных районах политику заигрывания с населе-
нием, при осуществлении в то же время скрыто массовых репрессий и
убийств советских людей».
Здесь мы не будем касаться вопросов реалий германской поли-
тики на оккупированной территории СССР, заметим лишь, что при
решении задач партполитра боты объективность мало кого интере-
совала. Тяжело представить, чтобы в годы войны существовали
информационные компании типа «старого» НТВ, которые подоб-
но тому, как это было в первой чеченской войне, были бы аккреди-
тованы по обе стороны линии фронта, и под флагом «объективно-
го освещения событий» подрывали веру солдат в свое командова-
ние, народа — в армию и т.д.
Менее безобидным перегибом являлись преувеличения наших
успехов в борьбе с врагом. Тезис о том, что «враг ценой огромных
потерь добился временных успехов», не совсем правильно ориен-
тировал личный состав армии и флота, а главное — мог подорвать
доверие ко всей пропаганде и партполитработе. Так, 25.11.1941 в
очередной директиве И.В. Рогов распространил по политорганам
цифры потерь противника на морских театрах войны с СССР за
пять первых мссяцсвбоевых действий. На Севере считались потоп-
ленными эсминец, две подлодки, 48 транспортов и вспомогатель-
ных судов. На Балтике на дно пошли броненосец береговой оборо-
ны, крейсер, 15 эсминцев, 20 подлодок и 183 транспорта. На Чер-
ном море успехи выглядели «скромнее» — всего только два мони-
тора, три подлодки и 27 транспортов. Получалось, что за пять
месяцев войны с Советским Союзом кригсмарине «лишился» по-
чти всех эскадренных миноносцев и примерно половины
транспортных судов. ВВС КБФ и ЧФ «уничтожили» примерно по
две танковых дивизии немцев. Ах, как жаль, что реальность так
сильно отличалась от деклараций! Сейчас же эти «агитки» посыла-
ют нам привет из далекого прошлого — решительно опровергнуть
792
цифры, придуманные агитаторами в далеком 1941 году, наши офи-
циальные флотские историки не решаются и по сей день.
В целом же можно считать, что политико-моральное состояние
подводного флота в годы войны было достаточно высоким, а парт-
политработа решала данную задачу с необходимой эффективнос-
тью. После 1941 года практически не приходилось сталкиваться со
случаями паники, крайне редко — с проявлениями трусости коман-
диров и краснофлотцев. Гораздо больше стало проявлений истин-
ного героизма, без которого, совершенно очевидно, мы не смогли
бы иметь и половины тех скромных успехов, каких реально доби-
лись. В том же, что многие подлодки так и не умели нанести ущер-
ба противнику гораздо больше, виноваты плохая подготовка
командных кадров, отсутствие необходимой боевой подготовки на
флотах в годы войны, отсталость оружия, а следовательно, и такти-
ки подводного флота.
15.3. ВОИНСКАЯ ДИСЦИПЛИНА
Изучение многочисленных документов межвоенного периода
показало, что, даже по официальным отчетам и докладам, состоя-
ние воинской дисциплины на флотах колебалось между удовлет-
ворительным и неудовлетворительным. Вот лишь несколько при-
меров.
В октябре 1938годаЧВССФД.О. Корниенко докладывал, что«во-
обще дисциплина на флоте (имелся в виду только Северный флот. —
Примеч. авт.) на низком уровне». Свое заявление он подтверждал сле-
дующими цифрами: с 1 мая по31 августа личный состав совершил 1365
дисциплинарных проступков (нарушил дисциплину по'гти что каж-
дый пятый командир и краснофлотец). По категориям эта картина рас-
кладывалась следующим образом: начсостав — 123 проступка, млад-
ший начсостав — 195, рядовой состав — 1047. Одним из наиболее час-
то совершаемых на службе проступков являлось употребление спирт-
ных напитков — 281 случай.
А вот строки из «Отчета по БП ПЛ КБФ за 1940 г.»:
«Дисциплина: 1. Политико-моральное состояние личного состава
бригад ПЛ здоровое...
2. Вследствие неудовлетворительного состояния партийно-поли-
тической работы на соединениях, низкой, еще, требовательности со сто-
роны всех звеньев комначсостава к себе и своим подчиненным, слабого
793
реагирования на факты нарушения дисциплины партийными и ком-
сомольскими организациями на БПЛимелись следующие случаи на-
рушения воинской дисциплины (см. таблицу 15.3.1. — Примеч.
авт.)...
Состояние воинской дисциплины на бригадах подлодок про-
должает оставаться неудовлетворительным».
Таблица 15.3.1.
Нарушения дисциплины личным составом подводных сил КБФ
за январь — октябрь 1940 года
Бригада ПЛ Всего ироступков В том чисте проступков Осуждено судом военного трибунала
пьянство самовольные отлучки
1-я 336 43 13 —
2-я 453 59 14 12
3-я 276 28 5 1
ОВСПК 713 118 98 6
Итого (без 4-и БПЛ) 1778 248 130 19
Несмотря на постоянно принимавшиеся — и зачастую весьма
суровые — меры наказания, количество дисциплинарных проступ-
ков в подводных силах КБФ не уменьшалось и в дальнейшем. Ли-
дером по-прежнему являлся ОВСПК, переименованный в феврале
1941 года в Учебную бригаду. Ленинград, на который базировались
лодки, таил для краснофлотцев массу соблазнов, и многие из мо-
ряков даже не пытались от них удержаться. Март дал бригаде 199
проступков, из которых 64 относились к грубым (24 — пьянство,
два — сон на вахте, девять — самовольные отлучки, 29 — пререка-
ния, оскорбления и угрозы в адрес старших начальников). В апре-
ле число проступков снизилось до 158, но в мае краснофлотцы от-
дохнули «на полную катушку». Из 162 совершенных проступков
шестьдесят семь относились к категории грубых. 43 — пьянство (в
том числе десять с дебошами), 16 — пререкания с начальниками и
их оскорбление. 16 грубых проступков были совершены за время
первомайских праздников. Особенно большой резонанс у коман-
дования вызвал групповой «культпоход» краснофлотцев с «Д-2» в
Эрмитаж, который вместо музея был совершен в ближайшую пивную.
Приведя себя в желаемое состояние пивом и водкой, подводники дол-
гое время оказывали «героическое сопротивление» патрулю. В дру-
гом случае матросы побили милиционера, в следующем — устрой-
ли пьянку и драку между собой на квартире у некой гражданки. Хуже
всего состояние воинской дисциплины было у экипажей «Д-2» (зап-
рещены увольнения на берег), «К-21», «К-22», «К-56», «Л-2»,
«Л-22», «С-12», «С-14» и «Щ-407». Не хочется перечислять дру-
гие подобные случаи, которые, должно быть, знакомы большин-
ству читателей по собственной службе в рядах Советекой/Рос-
сийской Армии.
Не особенно выделялся в лучшую сторону начсостав. В каче-
стве примера можно упомянуть самовольную отлучку командира
«С-11» капитан-лейтенанта Радченко, который под предлогом гос-
питализации жены (жена в ней не нуждалась) отпросился у коман-
дования на четверо суток и уехал в Ригу. Цель подобного вояжа со-
мнений вызывать не может — в тот период наши военнослужащие
воспринимали бывшие прибалтийские республики как земной
филиал рая, насыщенный разнообразными товарами народного
потребления. Задержавшийся в Риге Радченко был, что называет-
ся, пойман с поличным и в мае снят с должности командира лодки.
Он получил назначение в штаб бригады на должность командира
по оргмобработе, за что, вероятно, вскоре в душе благодарил тех,
кто его наказал, — уже 2 августа «С-11» погибла почти со всем эки-
пажем, возвращаясь из первого же боевого похода.
Общее же состояние воинской дисциплины на флоте накануне
войны и оценку его руководством ВМФ можно почерпнуть из выс-
тупления Н.Г. Кузнецова на декабрьском 1940 года сборе команду-
ющих флотами:
«На политической работе очень подробно останавливался шов.
Рогов. Я остановлюсь только на двух вопросах.
Все выступавшие здесь и особенно члены Военных советов — да, это
принято и в практике флотов, — начинают с того, что политико-мо-
ральное состояние высокое, устойчивое. Я думаю, что преподносить это
дело так без некоторых поправок — это успокаивать самих себя.
Здесь члены Военных советов говорили, что политико-мораль-
ное состояние флотов высокое и устойчивое. У меня никакого ос-
нования сомневаться в этом нет, и это, безусловно, так. Но тут
же следует говорить и о крупных недостатках, которые мы имеем
о этой области.
Количество дисциплинарных взысканий, которое выражается в
десятках тысяч, разве не говорит о каких-то изъянах в моральном
состоянии людей ? Безусловно, говорит об этом. Полезно этот вопрос
795
связывать с цифрами, которые мы имеем и которые характеризуют
нашу политическую работу. Смотрите, какие это ужасные цифры!
по ТОФ — 58 000 взысканий;
по КБФ- 59000;
по ЧФ—44000;
по Северному флоту — 12 000 взысканий.
Этот участок нашей политической работы, безусловно, слаб, и
мы должны принять самые решительные меры по снижению количе-
ства дисциплинарных взысканий».
В чем же причина столь ужасающего, казалось бы, положения с
воинской дисциплиной? При детальном изучении вопроса в каче-
стве главной рисуется одна: несоответствие фактического уровня
сознательности наших людей того времени уровню, который для них
установили руководители партии и правительства. Жесткие требова-
ния воинской службы имелись и на других мировых флотах, но не
сопровождались таким суровым «закручиванием гаек». Моряки са-
мых разных стран имели гораздо больше свободного времени по
вечерам, увольнений на берег, отпусков, чем советские моряки. За
нашими военнослужащими срочной службы не признавалось прав
употреблять спиртные напитки даже в увольнениях, иметь внебрач-
ные связи с женщинами, то есть всего того, что составляет обыч-
ные развлечения периода начала самостоятельной взрослой жиз-
ни, того, чем с избытком пользовались их сверстники «на граждан-
ке». Вот как описывал данную ситуацию с дисциплиной, примени-
тельно к восприятию А.И. Маринеско, хорошо знавший его
писатель ЛА. Крон: «Легче всего изобразить противоречия, обуре-
вавшие в то время слушателя спецкурсов Маринеско, как столкнове-
ние еще не утраченных «нравов одесской вольницы» с разумной воинс-
кой дисциплиной. Но это было бы ошибкой. Командир 6-й категории
Маринеско никогда, даже в ранней юности, не был противником дис-
циплины. Мореплавание вообще дисциплинирует, и любой настоящий
моряк — а Маринеско к тому времени был уже настоящим моряком —
прекрасно знает, что торговое судно, так же как военный корабль, не
терпит анархии. Уходя в плавание, торговый моряк надолго расста-
ется с семьей, и в этом смысле его быт мало чем отличается от быта
военного моряка. Все это Маринеско не только знал, но умел под-
чиняться и требовать: за время обучения на курсах — ни одного дис-
циплинарного взыскания. Угнетало его другое. Возвратившись из
796
плавания и ступивши ногой на твердую землю, торговый моряк обре-
тает свободу. Он уже не подчинен своему капитану и волен в своих
поступках. В своем неприятии казарменного быта Александр Ивано-
вич был не одинок».
Многовековая история мировых флотов, да и вооруженных сил
вообще, показывает, что, несмотря на смену эпох и формаций, ин-
тересы военнослужащих на берегу или за забором части оставались
одними и теми же. У нас выпившего или опоздавшего из увольне-
ния командира или краснофлотца считали недисциплинированным
и, следовательно, плохим военнослужащим. Подобные факты в
нашей исторической литературе и мемуарах тщательно замалчива-
лись или вымарывались под предлогом того, что нельзя бросать тень
на героев войны. Но разве, выпив после похода, герой перестает
быть героем? Благодаря фильму «The boat» мы знаем, как «отдыха-
ми» на берегу немецкие подводники, но разве кто-то из-за этого
перестает считать их настоящими профессионалами своего дела?
Дисциплинарная планка у нас была поднята очень высоко, а когда
«гайки затянуты» слишком туго, их часто «срывает». Рядовой со-
став знал, что, для того чтобы стать «хорошим», ему нужно отка-
заться от слишком многих земных соблазнов. Те стимулы, которые
предлагались командованием, для многих нс являлись привлека-
тельными и соответственно не обеспечивали отличного несения
службы. Уверовав в то, что они «плохие» и такими и останутся, люди
теряли интерес к службе.
Более сложным было влияние высоких дисциплинарных тре-
бований на комсостав. С одной стороны, командирам следовало
требовать коммунистической дисциплины от подчиненных, с дру-
гой стороны, они сами являлись молодыми людьми в расцвете сил,
и ничто человеческое не было им чуждо. Они чувствовали себя та-
кими же парнями из народа, как и их матросы. Те, кто не мог пере-
строить себя в соответствии с моральным кодексом строителя ком-
мунизма, шли, как правило, по одному из двух возможных путей:
либо двойных стандартов, когда «то, что положено Юпитеру, не
положено быку», либо панибратства и круговой поруки.
Второй почти такой же важной причиной являлось отсутствие
необходимой сознательности у большинства краснофлотцев и их
командиров. Сознательность — вещь не врожденная. Она воспи-
тывается по ходу жизни человека, фактически являясь производ-
797
ной от его образования и культуры. У необразованного, безграмот-
ного человека дисциплина может быть только «палочной», осно-
ванной на постоянном страхе взыскания. Лишь по мере обучения,
приобретения опыта дисциплина становится сознательной, но
именно этого обучения и не имели многие наши моряки. Ряд ко-
мандиров и замполитов действительно не боролись по-настояшс-
му за повышение воинской дисциплины, воспринимая ее если не
явно, то где-то внутренне, как пережитки царизма, старого режи-
ма. Таким руководителям ничего не стоило самим удариться в за-
гул в городе, выпить на лодке вместе с подчиненными, а обязатель-
ного обращения по форме с отданием воинской чести требовали
только единицы. В мае 1941 года командир Учебной бригады КБФ
А.Т. Заостровцев подписал приказ, в котором выговаривал коман-
дирам и комиссарам за снисходительное отношение к случаям ве-
нерических заболеваний (десять — с начала года), которые, как ука-
зывал комбриг, «многими начальниками воспринимаются с сочувстви-
ем, а не как позорное явление».
Борьба с такими «вредными» настроениями велась в армии и
на флоте в течение всего межвоенного периода, но до конца их ус-
транить так и не удалось. Судить об этом можно по некоторым выс-
казываниям командиров подлодок времен войны. Например, уже
упоминавшийся нами командир «М-36» В.Н. Комаров в начале 1942
года делал следующие признания: «Жену и семью обеспечиваю, день-
ги и аттестат высылаю, могу иметь временную жену» или «Гуляю,
потому как война». В результате после прихода к руководству ВМФ
Н.Г. Кузнецова и позорных провалов «Зимней войны» был взят курс
на наведение дисциплины на флоте и чистку рядов начсостава, на
этот раз не от «врагов народа», а от «несознательных элементов».
«Несмотря на значительный некомплект в 1940 г., — докладывал на
декабрьском Сборе 1940 года заместитель наркома по кадрам С.П.
Игнатьев, — мы пошли на такое мероприятие, как некоторое очище-
ние рядов командного состава от негодных людей. Сейчас, с усилением
требовательности, с поднятием дисциплины, с повышением требова-
тельности к командирам в смысле воспитательной работы с подчи-
ненным личным составом, выявилась группа начсостава, не отвечаю-
щая требованиям к командиру — разгильдяи, нетребовательные,
слабовольные люди, недисциплинированные, пьяницы. После про-
веденной работы на флотах и предоставления наркому заключений
по отдельным командирам мы за 1940 г. уволили 487 человек.
798
За что эти люди уволены? За недисциплинированность и пьянство
уволено 180 человек, что составляет 37% от общего числа уволенных.
По несоответствию занимаемой должности уволено 99 человек —
20,4%, осужденных военным трибуналом за всякие должностные пре-
ступления — 53 человека и т.д.
Основная масса уволенных — это люди недисциплинированные, си-
стематически пьянствующие, нетребовательные командиры, не от-
вечающие требованиям, которые предъявляются к командиру Воен-
но-Морского флота. Из общего количества уволенных (487 чел.) без
военно-морского образования, т.е. не окончивших училища и курсы, —
305 чел. Это люди, переведенные из младших командиров в средний
начсостав, или люди, бывшие долгое время во флоте, но нигде не учив-
шиеся. Окончивших ВМУуволено только 45 чел. В цифру — 480 чел.
уволенных — не вошли уволенные из авиации. Из авиации за это время
уволено 147чел., следовательно, всего начсостава уволено — 627чело-
век». Таким образом, связь между уровнем образования и созна-
тельной дисциплинированности налицо.
Как изменилась дисциплина на флоте с началом Великой Оте-
чественной войны? С одной стороны, в боевых ситуациях стало
больше сознательности в действиях командиров и личного соста-
ва. С другой — дисциплинарный контроль со стороны начальни-
ков за подчиненными ослаб, а это в условиях в целом невысокой
самодисциплины подчиненных (особенно в частях 2-го эшелона, а
к ним до некоторой степени относились и подводники, в основ-
ном личный состав тех кораблей, которые на длительное время ста-
ли в ремонт) неизбежно приводило к увеличению различных нега-
тивных явлений, в первую очередь аварий и катастроф.
С точки зрения создавшегося в годы войны положения крайне
интересным представляется анализ «Обзора состояния воинской
дисциплины за полгода войны», утвержденный начальником Глав-
пура ВМФ И.В. Роговым 06.02.1942. Приведем основные положе-
ния этого документа:
«Полгода Отечественной войны на море показывают, что на-
чальствующий и рядовой состав РКВМФ, понимая серьезность об-
становки, наряду с отважным и упорным выполнением боевых за-
даний, несмотря на ряд больших трудностей, еще больше подтя-
нулся и строго и точно выполняет все требования воинской орга-
низации и дисциплины.
799
Железная воинская дисциплина и крепкое политико-моральное состо-
яние абсолютного большинства личного состава кораблей и частей фло-
та обеспечили успешное выполнениесложных боевых задач в Отечествен-
ной войне на море и на суше с немецкими оккупантами.
Боевые успехи и крупные победы Красной Армии и РКВМФ в
декабре и январе месяцах еще более укрепили политико-мораль-
ное состояние личного состава кораблей и частей флота и способ-
ствовали дальнейшему повышению воинской дисциплины.
Однако достижения были бы значительно больше, если бы все ко-
мандиры и политработники были сами образцом дисциплинированно-
сти, настойчивее и серьезнее занимались вопросами поддержания во-
инской организации и дисциплины на высоком уровне, соответствую-
щим требованиям военного времени.
Произведенные Главным политуправлением РКВМФ проверки ряда
соединений Черноморского флота, а также материалы, поступаю-
щие от политорганов флота, показывают, что в деле укрепления во-
инской дисциплины на флоте сделано далеко не все, что в некоторых
соединениях РКВМФ дисциплина продолжает оставаться не на долж-
ном уровне, а на отдельных кораблях и в частях даже ухудшается.
Основными недостатками в состоянии воинской дисциплины яв-
ляются:
1. В РКВМФ есть еще отдельные люди, которые считают, что
тяготы войны освобождают их от необходимости строго и точно
соблюдать все уставы и указания начальников. Обычно это приводит
к самым тяжелым последствиям: бессмысленно гибнут люди и истреб-
ляется материальная часть. Подтверждением этого являются учас-
тившиеся на всех морях, и особенно на Черноморском флоте, за послед-
ние 2месяца войны аварии и катастрофы в ВВС, посадки кораблей на
камни, столкновения и т.д. Например', (далее перечисляются пять
примеров катастроф, произошедших на СФ» ЧФ и ТОФ. — При-
меч. авт.).
2 Другим, не менее серьезным недостатком, резко отрицательно
влияющим на состояние боеспособности некоторых кораблей и час-
тей РКВМФ, является пьянство, особенно на Черноморском флоте.
Некоторые командиры и даже политработники, вместо честного
выполнения требований директивы НКВМФ № 2009с и Главного
ПУ РКБМФ № 75с, сами пьянствуют, роняя честь и достоинство
командира РКВМФ, а в отдельных случаях являются инициатора-
ми коллективного пьянства.
800
Во 2 БПЛ ЧФ из 96 проступков, совершенных в декабре, было 22
случая пьянок, в том числе: младший начсостав — 9 случаев, а начсо-
став — 2 случая.
На подлодках «М-32» и «М-36» большинство взысканий наложено
в декабре за пьянство. Сам командир подлодки «М-36» лейтенант
Комаров не является образцом для своих подчиненных, нередко пьян-
ствует и легко смотрит на быт. Не прекращает систематических
выпивок, несмотря на взыскание, и командир подлодки «М-113» капи-
тан-лейтенант Станкевич...
К каким последствиям приводит пьянство, нагляднее всего видно
на примере бывшего командира подлодки «Л-23» 1 БПЛ ЧФ капитана
2 ранга Шатского и бывшего военкома танкера «Передовик» ЧФ
ст. политрука Комлева.
Шатский в течение около пол[у]года систематически пьянство-
вал, в том числе на корабле и со своими подчиненными; неоднократно
пьянки сопровождались дебошем, оскорблением и грубостью к подчи-
ненным, вплоть до угрозы расстрела на месте за невыполнение неле-
пых и преступных его приказаний-
Шатский неоднократно наказывался и предупреждался. В ответ
на это у Шатского появились антикомиссарские настроения, и он не-
однократно пытался дискредитировать своего комиссара в глазах под-
чиненных.
4 января 1942 г. вечером Шатский, напившись пьяным, пришел на
лодку, учинил сборище личного состава и приказал младшему коман-
диру Войтенко по случаю предстоящего похода лодки играть на бая-
не, пригрозив расстрелом на месте за отказ. К личному составу лодки
приставал с поцелуями, а отказывающихся называл не уважающими
и не любящими своего командира.
Шатский исключен из рядов ВКП(б), отстранен от командова-
ния лодкой и отдан под суд военного трибунала...
3. Продолжают еще иметь место в некоторых соединениях
РКВМФ и такие грубейшие нарушения воинской дисциплины и
отрицательные явления, как: неисполнение приказания, сон на по-
сту, самовольные отлучки, пререкания и грубость подчиненных к на-
чальникам и отдельные, буквально единичные случаи дезертирства...
Характерным для действующих флотов является то, что воинс-
кая организация и дисциплина значительно ниже на кораблях, сто-
ящих в базах, удаленных от линии боев, а также в частях, располо-
женных в тыловых базах.
801
26 М Морозов
Таким образом, чем глубже в тыл, тем ниже дисциплина и орга-
низованность, тем больше всяких чрезвычайных происшествий,
аварий, несчастных случаев и т.п., совершаемых, как показывают рас-
следования, главным образом на почве пьянства и неудовлетворитель-
ной организации службы.
Где причины того, что в некоторых соединениях, на отдельных
кораблях и частях воинская дисциплина находится все еще не на высо-
ком уровне ? Главными из них являются:
1) Недостаточная личная примерность и требовательность час-
ти начсостава к себе и подчиненным в вопросах дисциплины, терпи-
мое отношение, либерализм, а в отдельных случаях и прямое попусти-
тельство к нарушителям дисциплины.
Вместе с тем все еще имеет место недооценка воспитательного
значения приговоров военного трибунала, ограничение работы по при-
говорам лишь зачтением их личному составу перед строем.
2) Все еще слабая работа партийных и комсомольских организа-
ций по активизации авангардной роли коммунистов и комсомольцев в
борьбе за железную воинскую дисциплину; наличие не единичных фак-
тов личной недисциплинированности коммунистов и комсомольцев, при
недостаточно решительном, быстром и остром реагировании на это
со стороны партийных и комсомольских организаций.
3) Неудовлетворительное выполнение многими командирами и по-
литработниками одного из требований приказа НКО тов. Сталина
за № 0391, в котором предлагалось:
«Всем командирам, политработникам и начальникам повседневно
беседовать с красноармейцами, разъясняя им необходимость желез-
ной воинской дисциплины, честного выполнения своего воинского дол-
га, военной присяги и приказов командира и начальника».
4) Наличие отдельных фактов подмены воспитательной работы
руганью, репрессиями и рукоприкладством, забвение истины, что «при-
менение репрессий является крайней мерой, допустимой лишь в
случаях прямого неповиновения и открытого сопротивления в ус-
ловиях боевой обстановки или в случаях злостного нарушения дис-
циплины и порядка лицами, сознательно идущими на срыв прика-
зов командования» (Сталин).
Нередки также случаи, когда взыскания накладываются без ре-
ального учета возможности их применения, чем снижается их воспи-
тательное значение (арестовывают, а гауптвахты нет, лишают оче-
редного отпуска из пределов части, базы и т.п.).
802
5) Все еще слабая работа некоторых военкомов и политорганов по
воспитанию начсостава, особенно прибывшего из запаса.
По-прежнему неудовлетворительная работа военкомов и полит-
органов с младшими командирами, которые почти полностью само-
устранились от участия в дисциплинарной практике.
Политорганы неудовлетворительно контролируют деятельность
военкомов по укреплению воинской дисциплины.
Указанные в обзоре недостатки в состоянии воинской дисципли-
ны в некоторых соединениях РКВМФ настоятельно требуют корен-
ного улучшения дела боевого и политического воспитания личного со-
става в этих соединениях и в этих целях еще более настойчивого осу-
ществления военкомами систематического контроля за выполнением
всех приказов высшего командования».
Фактически основные положения этого очень реалистичного
документа оставались актуальными для нашего флота вплоть до
конца войны.
Отдельно хотелось бы поговорить об употреблении алкоголя,
которое в годы войны являлось основным видом дисциплинарных
проступков, совершаемых начсоставом, а также причиной по мень-
шей мере 75% аварий и катастроф, произошедших с подводными
кораблями.
Да, подводный флот пил, и пил немало! Для молодых, здоро-
вых мужчин «наркомовские 100 грамм» нужны были разве что для
затравки. Выпивали их в обед под один из традиционных тостов —
«За тех, кто в море, на вахте, подвахте, гауптвахте...» или «Чтобы
число погружений было равным числу всплытий». Пили всегда стоя,
не чокаясь. Кроме запаса водки или вина, принятого на все время
похода и в неприкосновенный запас, на корабле имелись немалые
запасы медицинского спирта (достаточно сказать, что в качестве
операционной на подлодках использовался обеденный стол в кают-
компании, который перед операцией должен был полностью обра-
батываться спиртом), технического — для обслуживания гироком-
паса и аккумуляторной батареи. На берегу к этому добавлялись за-
пасы береговой базы, для начсостава — запасы санитарных частей
и госпиталей, буфеты домов офицеров, наконец самогон в кварти-
рах знакомых гражданок.
Использовать и списать даже казенные запасы ничего не сто-
ило. В своих мемуарах К.М. Сергеев цитирует записи вахтенного
журнала «К-21», посвященные ноябрьскому походу 1941 года:
803
«В вахтенном журнале от 3 ноября записано: <'22.00. При погрузке
водки на ПЛ обнаружено 4 бутылки пустых, но залитых воском и
3 бутылки разбитых».
От 8 ноября: «15.00. Во время крена 27° на ПБ (правый борт. —
Примеч. авт.) из стола выпало 4 мелких тарелки и 10граненых ста-
канов, все разбились. Разбилась в IV отсеке в провизионке бутыль ем-
костью в 20литров, наполненная водкой. Водка вся пропала».
От 15 ноября: «20.17. За три дня шторма разбито: Ючайных ста-
канов, 3 глубоких тарелки, одна салатница и 8 пол-литровых буты-
лок с водкой. Сломано 3 вилки». Так что [по возвращении в базу] «на
грудь» брать было уже нечего!»
В марте 1942 года на посту командира «К-21» А.А. Жукова сме-
нил Н.А. Лунин. В апреле 1943-го в очередном походе подлодка
захватила экипа^к норвежского мотобота «Скрейн». После войны
один из норвежских рыбаков так вспоминал о своем пребывании
на Краснознаменной субмарине: «...Оказалось, что капитан кораб-
ля — человек весьма добродушный. Помню, как он встал, достал из
кармана связку ключей, открыл огромный встроенный шкаф и щедро
налил каждому по200граммов водки (невозможно удержаться от того,
чтобы напомнить, что это в два раза превышало дневную норму
подводника, отпускаемую по приказу. — Примеч. авт.). Нам, нор-
вежцам он также налил. Нам было приказано находиться в кормовом
кубрике вместе с Сигурдом Андреассеном. Все норвежцы и свободные
от вахты русские обычно собирались в этом матросском кубрике.
Капитан подлодки, которого, если мне не изменяет память, зва-
ли Лонин, был высокий блондин, похожий на германца. Именно он тор-
педировал линкор «Тирпиц» у мыса Нордкин в 1941 году. Когда однаж-
ды мы собрались на баке, он достал из кармана кителя вырезку из рус-
ской газеты и показал нам ее. Правда, мы не смогли понять ни одного
слова. Однако на фотоснимке в газете мы узнали капитана нашей
подводной лодки. Он улыбнулся, ткнул пальцем в фотоснимок и
сказал: «Тирпиц! Тирпиц!». С учетом этого не кажется удивитель-
ным, что, когда в следующем походе в конце июня 1943 года из-за
технической неисправности «К-21» не удалось выйти в море, в вах-
тенном журнале появилась запись, будто из-за качки при внезапно
налетевшем ветре, когда субмарина шла по Кольскому заливу, на
ней «упала и разбилась» 20-литровая бутыль со спиртом. Еще более
вопиющие или комические случаи — кто как к этому относится —
происходили на берегу. Например, командир дивизиона БПЛ СФ
804
П.И. Егоров, будучи в нетрезвом виде, пытался провести в свою
каюту на береговой базе некую гражданку, которую упорно имено-
вал своей женой (всем было известно, что семья Егорова находится
в эвакуации), а когда дежурная служба не дала ему этого сделать,
устроил драку, в ходе которой укусил одного из вахтенных за го-
лень.
Вышеизложенное совершенно не означает, что мы не ценим
Павла Ильича Егорова, который за недолгий срок командования
«С-101» сумел потопить немецкий транспорт и подводную лодку.
Совсем наоборот? Но стоило ли в этом случае — наверняка подума-
ют некоторые — давать картины из его поведения на берегу? С на-
шей точки зрения — да, стоило?
Дело в том, что реальная жизнь людей на войне весьма далека
от плакатных представлений об этой жизни, таких, какими на про-
тяжении долгих лет нас пичкали подконтрольные Главпуру писа-
тели. Образы героев военной поры становились очень непохожи-
ми на живых людей, переставали восприниматься молодым поко-
лением. Почему такой всенародной любовью пользовался и пользу-
ется образ Чапаева? Только ли потому, что про него сняли фильм?
Фильмы снимались и про других героев Гражданской войны, но
они как были для народа «иконами», так и остались. По-видимо-
му, фильм удался братьям Васильевым потому, что в его основе ле-
жало очень реалистичное произведение Д.А. Фурманова. Мы с удив-
лением узнали, что в свое время Фурманова волновали те же воп-
росы, что и нас. В одном из своих писем он писал: «Вопрос: дать ли
Чапая действительно с мелочами, сгрехами, со всей человеческой тре-
бухой или, как обычно (выделено нами. — Примеч. авт.), дать фигу-
ру фантастическую, то есть хоть и яркую, но во многом кастриро-
ванную. Склоняюсь к первому». Вот и мы не станем никого кастри-
ровать — этот период у нашей исторической науки должен остать-
ся позади. Плоды его — всеобщее недоверие к официальным трудам
и триумфальный марш произведений В. Резуна по нашим книж-
ным прилавкам.
Но почему же все-таки пили наши подводники?
Ранее мы уже говорили о том, что наши моряки были молоды-
ми здоровыми людьми, которые могли выпить положенные 100 г
разве что «для аппетита». Других разрешенных им норм нив море,
ни на берегу не существовало. Начсостав на берегу мог позволить
себе чуть больше, но и это строго контролировалось политоргана-
805
ми. Командирам, добивавшимся успехов в боях, многое прощалось,
но и им не удавалось избежать разборов по партийной линии со
всевозможными выговорами с занесением или без. А ведь даже если
не принимать во внимание известную слабость русского народа к
40-градусному напитку, война сама по себе постоянно создавала
стрессовые ситуации, когда единственной альтернативе выпивки
могло стать так называемая боевая психическая травма — времен-
ное или окончательное помешательство. Бывший фронтовой кор-
респондент в Ленинграде Александр Крон писал по данному пово-
ду следующее: «Впоследствии я редко отказывался от стопки спир-
та, пивал и неразведенный, и технический и не вижу в том большого
преступления. В годы блокады, особенно в зимние месяцы, спирт был
драгоценностью, воистину «водой жизни», им не напивались, а согре-
вались, и в том. что не вылезавший с утра до вечера из своей насквозь
промерзшей стальной коробки командир мог хлопнуть чарочку и угос-
тить товарища, я очень скоро перестал видеть что-либо предосуди-
тельное. Недаром же «наркомовские» сто граммов входили в офици-
альный рацион воюющего флота. Пишу это в разгар очередной анти-
алкогольной кампании и уже вижу руку моего друга-редактора, зане-
сенную, чтобы вычеркнуть эту апологию пьянства. Не вычеркну».
Пили и для того, чтобы согреться, и для того, чтобы уйти от посто-
янно задаваемого себе в 1941 году вопроса — «неужели это конец?»,
и для того, чтобы заглушить боль и скорбь по погибшим товари-
щам, и от радости предвкушения победы. С нашей точки зрения, в
целом осуждать подводников за употребление алкоголя — все рав-
но что осуждать жителей блокадного Ленинграда за нарушение са-
нитарных норм, когда им пришлось вначале съесть своих домаш-
них животных, а затем — голубей и крыс!
Фактически же в большинстве случаев личный состав просто
«восстанавливал справедливость» по отношению к себе, реализо-
вывал нормальные человеческие потребности. В.В. Правдюк вспо-
минал, как в 1937 году при прибытии линкора «Марат» на корона-
цию английского короля Георга VI (Правдюктогда был на линкоре
на практике курсантом ВМУ им. Фрунзе), командир ВМБ в Порт-
смуте извинялся перед командиром линкора за то, что в связи с
наплывом иностранных кораблей «не имеет возможности выделить
больше одного барака для отрезвления загулявших русских моряков».
Командир линкора Иванов отказался и от одного. А как же, «руссо
806
туристо — облико морале»! А вот страницы из походного дневника
Г. И. Щедрина, описывающие пребывание его «С-56» в Англии в
январе 1943 года: «Приехали без особых приключений. На вокзале нас
встретили машины, в которых мы и доехали к базе, где меня ожидала
очередная неприятность. Вахта на лодке пустила ночью в лодку анг-
лийского матроса, пьяного, который принес с собой виски, вместе с
ним немного клюкнули. Это было обнаружено моим механиком. Со-
став вахты был заменен немедленно как не справившийся со своими
обязанностями. Пять человек получили по 10 суток строгого ареста
в гальюн, были острижены и посажены, в их числе Подковырин, Обо-
рин, Загородный и Назаров, Бочанов. Команда их сама хотела избить
за нарушение дисциплины». Цинизм ситуации заключался в том, что
Г. И. Щедрин вернулся на подлодку из поездки в учебный центр
британских подводных сил в Данди, где он, по собственному при-
знанию, каждый вечер принимал сверх меры с командирами союз-
ных субмарин (запись от 15 января: «Спать пошли в час ночи. Какой
все-таки сильный русский человек: пьяны ведь были почти все, а мы —
хоть бы хны. Держались как боги»). Но ведь одно дело судить дру-
гих, а другое — себя! Что же касается простых моряков, то они выс-
казывались по поводу своего поведения примерно так: «Я, конечно,
знаю, что я делаю не хорошо, что для члена партии это недопустимо,
когда делал тоже знал, но вот подошел такой момент и я не мог сдер-
жаться» (выступление боцмана черноморской «М-60» мичмана
Суворова на партсобрании, посвященном его пьянке на берегу со
«знакомыми» женщинами). Так или почти так говорили о мотивах
своих поступков и другие нарушители «сухого закона».
Вышеизложенное отнюдь не означает, что мы оправдываем
пьянство. С нашей точки зрения, правильный водораздел между
употреблением алкоголя в необходимых дозах и пьянством прохо-
дит не через факт принятия лишних граммов, а через состояние, в
котором выполняются служебные обязанности. Если «употребле-
ние» происходит на берегу после похода, как это было у немецких
и британских подводников, такая разрядка должна быть признана
не только возможной, но и необходимой. Совсем другое дело - в
боевом походе или даже простом выходе в море, когда могущая воз-
никнуть в любой момент нештатная ситуация требует ясной голо-
вы и быстроты работы мысли. Увы, наши командиры и краснофлот-
цы могли злоупотреблять спиртным и в таких походах. Причем дс-
807
лали это не только какие-то «несознательные элементы», но и Ге-
рои Советского Союза (а также лица, считающие, что они давно
заслужили геройское звание), с которых, казалось бы, следовало
брать пример во всем. Отгого-то и происходили катастрофы и ава-
рии. Объявив употребление алкоголя свыше 100 г преступным в
целом, наша партия и командование фактически отказались от кон-
троля за ситуацией, точно так же, как в свое время отказался от него
и М.С. Горбачев со своей «антиалкогольной кампанией». Народ
пить меньше не стал, а преступлений и нарушений, связанных с
«алкогольной темой» (спекуляция, хищения, самогоноварение, от-
равление некачественной продукцией и т.д.), стало больше на по-
рядок. Примерно тот же букет был связан с водкой и во время вой-
ны. Командование пыталось принять меры, но какие! Обжегшись
на молоке, стали дуть на воду. В конце войны в преддверии мирно-
го времени вновь стали «закручивать гайки», негласно отпущенные
в 1941—1943 гг. 30.04.1944 г. появился приказ наркома ВМФ № 0349,
в котором предписывалось запретить выдачу и распитие винно-во-
дочных изделий в кают-компаниях кораблей, столовых и буфетах
частей и учреждений, расположенных в служебных зданиях частей
и учреждений ВМФ, кроме разрешенных 100 г. Ему вторила дирек-
тива И.В. Рогова, где говорилось, что «пьянство на флоте приняло
недопустимые размеры, и оно, как правило, является причиной совер-
шения военнослужащими почти всех крупных правонарушений и про-
ступков». Слов нет, редкий серьезный проступок не был связан
тогда с употреблением алкоголя, но при чем здесь столовые и бу-
феты? Разве там военнослужащие напивались до того состояния, в
котором создавали аварийные ситуации?
В целом же обстановка с политико-моральным состоянием и
воинской дисциплиной, как это ни странным может показаться,
представляется нам одной из наиболее светлых сторон нашего под-
водного флота. Нравится кому-то эта констатация или нет, но бла-
годаря вере народа вообще и военнослужащих, в частности, в
партийные лозунги и слова замполитов, сознание своей ответствен-
ности за защиту социалистической Родины мы и смогли победить
в той страшной войне. Партия, правительство и руководство ВМФ
не раз допускали ошибки и перегибы в воспитательной работе, на-
ведении воинской дисциплины, но народ и армия прощали это во
имя достижения высшей цели — победы над врагом.
808
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Писать большое и детальное заключение, соответствующее всем
канонам исторической науки, мы не стали. Наши выводы по конк-
ретным вопросам вы можете найти в соответствующих главах и раз-
делах. Вместо дублирования уже сказанного мы предлагаем вам,
уважаемые читатели, задуматься над вопросами, которые постоян-
но занимали нас в период написания работы:
1. Удалось ли нашей стране построить боеспособный и эффек-
тивный подводный флот в межвоенный период, и если нет, то по-
чему?
2. Удалось ли руководству ВМФ и страны повысить боеспособ-
ность и эффективность подводного флота в годы Великой Отече-
ственной войны, и если нет, то почему?
Не вызывает сомнений тот факт, что на 22 июня 1941 года СССР
располагал самым большим в мире количеством подводных лодок.
Тем не менее на основании материалов, изложенных в этом иссле-
довании, считать наш подводный флот высоко боеспособным и
эффективным, нет оснований. Из схемы «корабли—люди — базы»
в положительный баланс идет лишь численность кораблей. Их ка-
чество определялось качеством механизмов, устройств и приборов,
в первую очередь качеством комплексов оружия (помните афоризм
русского флотоводца С.О. Макарова «Корабли строятся для пу-
шек»!), а с этим вопросом далеко не все было благополучно. Ни
количество, ни качество личного состава подводных сил до конца
не удовлетворяло потребностей флота, о чем существует немало
высказываний самих же наших флотских руководителей. И здесь
снова особые претензии к качеству: как подготовки кадров в учеб-
ных отрядах и училищах, так и весьма формально проводившейся
боевой подготовки. С базами почти то же самое: на бумаге они, как
809
правило, есть, а обеспечить базирование и восстановление боевой
мощи подводных кораблей они не могут.
В чем же причина такого положения дел? Неужто никто не по-
нимал, что столь многочисленный по количеству вымпелов под-
водный флот на деле может оказаться «горой, которая родила
мышь»? Простого ответа тут не получится. Кое-кто действительно
понимал, что у нас есть серьезные упущения, но вряд ли думал, что
они могут иметь настолько тяжелые и далеко идущие последствия.
Сам же корень просчетов, как нам представляется, напрямую свя-
зан с неудовлетворительной подготовкой кадров.
Судите сами: сколько нужно исторических примеров и уроков,
чтобы понять, что простое увеличение количества кораблей само
по себе вопрос победы на море не решает? Ведь в 20—30-е годы еще
должны были жить в памяти уроки Русско-японской войны 1904—
1905 гг., и их следовало изучать в академиях и училищах не только
для общего развития. Сейчас же выясняется, что эту войну тоща
изучали бегло, только в связи с работой В.И. Ленина «Падение
Порт-Артура». Когда своего опыта нет, а чужой не вызывает инте-
реса, учиться приходится исключительно на собственных ошибках.
При этом первой и главной ошибкой наших высших руководите-
лей стало неумение соотнести затраты на количество с затратами
на качество. О важности качества говорили много, а делали мало.
Почему? Наверное, потому, что качество сложно проверить и еще
сложнее организовать. Для этого те, кто организует качество, сами
должны быть профессионалами, а их не было. Да разве можно до-
биться другого, имея девизы вроде этого: у нас даже кухарка может
руководить государством.
Похмелье наступило в 1941 году. Подводные силы СФ, КБФ и
ЧФ в течение военной кампании этого года потопили торпедами
восемь кораблей и судов противника, сами потеряв при этом 34
подлодки. Ситуация говорила сама за себя и была совершенно пра-
вильно истолкована высшим командованием, хотя цифры успехов
регулярно завышались. Исправить ситуацию пытались принятием
целого комплекса мер, но эффект от них оказался весьма ограни-
чен. Почему? В первую очередь потому, что исход войны решался
на сухопутном фронте, и в ВМФ средства вкладывались по оста-
точному принципу. Поэтому не случайно, что большинство техни-
ческих нововведений, учитывавших уроки войны, стали разраба-
тываться с конца 1943-го — начала 1944 г. и ко дню Победы не ус-
810
пели принести практических результатов. Судоремонт и боевая
подготовка больше всего пострадали из-за тяжелой обстановки,
сложившейся на сухопутном фронте (потеря или падение произ-
водственных мощностей заводов, отсутствие безопасных полиго-
нов), тактика — в результате устарелости техники, неумения и не-
желания установить реальные результаты атак. Фактически удалось
только повысить подготовку части командиров и экипажей за счет
обильной боевой практики, а также снизить к концу войны уро-
вень собственных потерь в результате более разумного использова-
ния лодок командованием. По другим же объективным показате-
лям, таким, например, как процент успешности торпедных атак,
наш подводный флот по сравнению с 1941 годом прогрессировал
незначительно и в 2—4 раза уступал аналогичным показателям фло-
тов союзников и противников. Это еще раз доказывает, что такой
наукоемкий вид Вооруженных Сил, как Военно-Морской флот,
должен готовиться к войне до, а не после того, как она началась.
«Прописные истины!» — воскликнет кто-нибудь и будет прав. Но
если они прописные, то почему никто не живет по ним сейчас? На
2005 год военным бюджетом России предусмотрена закупка аждвух
истребителей-бомбардировщиков, 17 танков Т-90 и около 100 дру-
гих единиц техники типа БТР, БМП или арторудие. «Нет денег!» —
говорят нам, но мы-то знаем цены на мировом нефтяном рынке и
о том, кто является вторым по объемам добычи экспортером, — тоже
знаем.
Впрочем, даже тс средства, которые выделяются, расходуются
не лучшим образом. При этом проходят бессчетные юбилейные
торжества, всевозможные парады, на которых специально пригла-
шенные ветераны говорят правильные слова про патриотизм, про
свои замечательные подвиги и в заключение благодарят сильных
мира сего за то, что проводятся такие мероприятия. К чему может
привести подобная профанация — известно. И если кому-то заду-
маться над сутью этих вещей помогла наша книга, мы считаем свою
задачу выполненной.
Москва, декабрь 2004 г.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ№1
ВЫСТУПЛЕНИЕ НАЧАЛ Ь НИКА КАФЕДРЫ ТАКТИКИ
ПОДВОДНЫХ ЛОДОК И ПРОТИВОЛОДОЧНОЙ ОБОРОНЫ
ВОЕННО-МОРСКОЙ АКАДЕМИИ ИМ. К.Е. ВОРОШИЛОВА
КАПИТАНА 1 РАНГА А.В. ТОМАШЕВИЧА НА СОВЕЩАНИИ
ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ГЛАВНОГО МОРСКОГО ШТАБА. МОРСКОЙ
АВИАЦИИ И ВОЕННО-МОРСКОЙ АКАДЕМИИ ПО ВОПРОСУ
ОБ ОСВЕЩЕНИИ ОПЫТА СОВРЕМЕННОЙ ВОЙНЫ 07.10.1940
(Публикуется в сокращении. — Примеч. авт.)
Прежде всего остановлюсь на вопросах вооружения подводных
лодок и, поскольку главным оружием на подводных лодках явля-
ются торпеды, на них в первую очередь.
Как показал опыт боевых действий, наши подводные лодки в
период финской кампании имели следующие недостатки в торпед-
ном вооружении.
Как видно из этой таблииы-сводки (не публикуется. — Примеч.
авт.) торпедных атак, произведенных лодками во время войны,
имело место много случаев неисправного хода торпед. Из общего
количества выпущенных 11 торпед пять торпед шли неисправно.
Подводная лодка «С-1» выпустила 3 торпеды, и все они не име-
ли успеха, лодка «Щ-324» увела торпеду, лодка «Щ-311» — увела
торпеду.
Возникает вопрос, в чем же причина неисправности торпедно-
го вооружения?
Причиной неисправности оказалась неисправность самих
торпед, но вместе с тем сказался и неудовлетворительный уход
за торпедами на лодках. А это имело объяснение в том, что базы
подводных лодок не имеют оборудования приборами, которые
позволяли бы подводным лодкам прокачивать перед походом
свои торпеды. Все торпеды находились на лодках длительное вре-
мя не прокаченными.
812
Вторая причина та, что подводные лодки имеют очень неболь-
шую практику в обращении с торпедами вообще, ибо лодки стре-
ляют торпедами только в особо парадных случаях, если так можно
выразиться. Что же надо сделать?
Естественно, что материальная часть уже подверглась про-
верке и сделано в этом отношении много, но все-таки еще недо-
статочно.
Одна из причин неисправного хода торпед — это стрельба тор-
педами в зимних условиях. Здесь были применены совершенно
кустарные методы: стрельба с открытой горловиной и проч[ее].
Впервые во время использования лодок в боевых действиях при-
ходилось применять те приемы, которые до этого не были испро-
бованы. И так остается положение вещей на сегодняшний день.
Надо, чтобы была проверена стрельба торпедами в зимних ус-
ловиях, те кустарные приемы, которые были применены практи-
чески лодками во время боевых действий.
Нужно перейти к такому положению, когда лодка стрельбу
торпедами во время торпедных атак будет считать нормальной,
а не так, как есть на сегодня. Я имею сведения, что на Балтике за
все время кампании некоторые подводные лодки выпустили все-
го три торпеды.
На сегодняшний день и на других морях у нас положение та-
кое, что лодки за всю кампанию делают 3—4 выстрела торпедами и
этим ограничиваются. При таком положении говорить о том, что
личный состав владеет торпедной частью, не приходится. Нужно
ввести в курс боевой подготовки подводных лодок стрельбу торпе-
дами как обязательную при выполнении учебных атак и только
подготовительные учения проводить стрельбой пузырями. Эта
стрельба пузырями прививает чрезвычайно нехорошие навыки ко-
мандирам, и в результате в боевых действиях эти привычки сохра-
няются, и было несколько случаев срыва атак по этой причине.
Несомненно, что все базы подводных лодок, также и манев-
ренные, должны быть оборудованы такими установками, кото-
рые позволяют производить проверку торпед перед уходом в бо-
евой поход.
Обращает внимание громадное количество промахов при вы-
полнении торпедных атак. Всего выпустили 11 торпед, и попада-
ние было только двух, причем один раз торпеда была выпущена в
транспорт, который уже стоял на камнях, а второй раз успешная ата-
813
ка была произведена ночью, причем попадание чисто случайное,
ибо командир стрелял без прицела, наугад, а во всех тех случаях, когда
атаковали по всем правилам искусства, имели место промахи.
В чем причина неудачных атак?
Прежде всего большие дальности. Это мы видим на этих табли-
цах. Фигурирует цифра 6—8 кабельтовых. Причем надо сказать, что
командир, конечно, склонен преуменьшать дальности, а нс пре-
увеличивать, так что, если написано 6—8 кабельтовых, то, бе-
зусловно, дальность была не меньше, а, наверно, больше.
Такая дальность стрельбы культивируется в процессе боевой
подготовки. Наш курс даже одно время не разрешал дальность мень-
ше 10 кабельтовых, сейчас в курс боевой подготовки внесены ис-
правления, но все-таки практически приложения это не имело.
Во время учения на Балтике, которым руководил контр-адми-
рал Кучеров, имелось задание при атаках приближаться к кораб-
лям не ближе 30 кабельтовых. Мотивировка: чтобы не было какого
греха.
На Севере с большим трудом командир бригады добился раз-
решения производить атаки с дальности 10 кабельтовых. Ему
было поставлено условие: не менее 12-ти кабельтовых. Мы даже
и сейчас продолжаем культивировать такую большую дальность
стрельбы.
Это неумение производить атаку с малой дальности стрельбы
сказалось и на атаке лодки «Щ-324» (имелась в виду торпедная ата-
ка 13 января 1940 года, когда «Щ-324» безуспешно атаковала фин-
ский конвой в северной части пролива Южный Кваркен. — При-
меч. авт.), когда она оказалась на дальности 4—5 кабельтовых. Ата-
ка у ней сорвалась, командир выпустил торпеду совершенно зря.
Затем стреляют только одиночными выстрелами. Удавалось
очень редко выйти в атаку, и, по-моему, при сомнении в исправно-
сти своих торпед надо было, чтобы бить наверняка, торпед не жа-
леть, тем более, что базы были близко, пополнить запасы всегда
было можно, лодки возвращались, привозя торпеды целыми.
Это происходило, главным образом, потому, что люди привык-
ли стрелять одиночными выстрелами, залповые выстрелы совер-
шенно не практикуются.
Как показало учение на Черном морс, подводные лодки не уме-
ют стрелять залпами, а когда они это делают, кончается чрезвычай-
но грустно: наружу выскакивает не только рубка лодки, но и фор-
814
штевень. Совершенно естественно, что, стреляя таким образом,
командир в боевых условиях от такой стрельбы залпами будет воз-
держиваться.
В курс боевой подготовки необходимо ввести как обязательную
стрельбу залпами. Это частично введено, но компромиссно.
Характерно, что даже при стрельбе одиночными выстрелами
наши подводные лодки выскакивали наружу.
Разрешите остановиться подробнее на атаке лодки «Щ-324».
Дело происходило следующим образом: подводная лодка находи-
лась в южной части Ботники, обнаружили три парохода, вероятно,
финских, которые сопровождались одним сторожевиком, шедшим
в голове и одним катером, шедшим в хвосте.
Лодка стала выходить в атаку. Атака проходила прекрасно.
Затем, когда сблизилась с кораблями на дистанцию порядка 5—
6 кабельтовых, лодка обнаружила, что остается небольшой запас
до угла упреждения. Командир решил посмотреть, что творится
вокруг. Стал вертеть перископ, потом начал устанавливать угол
упреждения, поставил в одну сторону, в другую, наконец, уста-
новил перископ. После этого раздалась команда «Ах, черт, про-
пустил залп». Конечно — промах. При выстреле лодка выскочи-
ла. Последовала бомбежка. Правда, лодке удалось выйти из это-
го положения удачно.
Командир, не привыкший проводить атаки с малых дистанций,
не учел того, что при атаке с большой дальностью стрельбы 5”, ко-
торые имелись в запасе, обеспечивают ему значительный запас вре-
мени, а когда идет разговор о малых дистанциях, то изменение пе-
ленга очень быстрое. Кроме того, привычка стрелять пузырем во
время торпедных атак привела к тому, что, несмотря на пропуск
момента залпа, была дана команда «Пли».
Между тем была полная возможность произвести атаку, ата-
куя средний корабль, командир мог свободно атаковать следую-
щий корабль. Благодаря стрельбе пузырями, при которой успеш-
ность атаки проверяется по правильности угла упреждения, со-
здалась чисто механическая привычка, которая и привела к пус-
той, бесцельной стрельбе и только поставила лодку в опасное
положение.
Малая тренировка в торпедной стрельбе привела к тому, что при
выстреле лодка показала рубку и обнаружила себя, поставила себя
в положение, в котором противник мог ее бомбить.
815
Мне представляется, что необходимо сейчас обязать подводные
лодки в процессе боевой подготовки производить атаки с выпус-
ком торпед, т.е. ввести их в курс боевой подготовки. Необходимо
обязать п[одводные] лодки выполнять выстрелы залпом.
Следующей причиной неуспешных атак является ошибка в оп-
ределении элементов движения цели. Здесь, правда, вина лежит не
только на командирах, она лежит глубже.
Почему получаются ошибки в определении элементов движе-
ния цели? Потому, что одним из методов определения элементов
движения цели является определение их по измеренным дистан-
циям до цели, а для этого нужно знать высоту частей кораблей.
Мы тренируемся по миноносцам, по крейсерам, это хорошо,
но вместе с этим необходимо нам учиться проводить атаки и по
транспортам.
Мало того, что необходимо учиться проводить атаки, нужно дать
командирам возможность определять высоту отдельных частей ком-
мерческого корабля.
Как показала практика, наши командиры совершенно не зна-
ют торговые корабли своих противников. Нужно добиться поло-
жения, чтобы командиры имели возможность изучить транспорт-
ный флот противника. Лучше всего было бы посылать командиров
подводников на наших транспортах. Это дало бы им возможность
встречаться чаще с транспортами нашего вероятного противника.
Кроме того, нужно издать специальный справочник, который
содержал бы в себе характерные, типовые торговые корабли про-
тивника и указывал бы на размеры, которые необходимы для изме-
рения дистанций. Такой справочной таблицы, к сожалению, нет.
Одной из причин промахов была слабая обученность наших
командиров-подводников, слабая выучка их в части выполнения
торпедных атак.
У нас торпедные учебные атаки проводятся в самых простей-
ших условиях. Главная масса времени тратится на выполнение те-
оретических атак, на выполнение атак корабля, идущего постоян-
ным курсом. Каждая лодка, начиная кампанию, всегда начинает с
этих атак, которые практического значения в боевой обстановке
почти не имеют.
Атаки кораблей, идущих переменным курсом и с охранением,
у нас делаются единичными лодками. В сущности, охранение в этих
случаях является чисто номинальным.
816
Можно привести случай атаки с охранением в Балтике. Идет
миноносец, изображающий цель и рядом с ним, на расстоянии по-
рядка 8 кабельтовых, идет эстонский миноносец, — единственный
корабль, изображающий из себя охранение. Конечно, этот корабль
не представляет помехи при атаке. Лодка выполняет атаку, и этим
заканчивается выполнение атаки корабля, идущего с охранением.
На Тихом океане положение такое же. Там, правда, в виде ох-
ранения ставятся катера. Лодки выполняют атаку, опуская в случае
надобности перископ, и этим кончается.
Вот когда поставили тральщиков, то вопрос осложнился. Мне
представляется, нужно добиться такого положения, чтобы лодки
выполняли атаки по полноценно охраняемым кораблям противни-
ка. Практика показывает, что более решительная боевая подготов-
ка приводит к тому, что аварии снижаются, а не увеличиваются.
Если взять боевую подготовку старого флота, то атаки там про-
водились кораблей, идущих с полноценным охранением. Атаки
производились обязательно скрытые и с дистанции до 1/4 кабель-
товых. За все время существования старого подводного флота ни
одного случая попадания под таран не было.
Следующий период — 20-е годы. Подводные лодки таким же
образом выполняют атаки, правда, надо сказать, что был случай,
когда лодка попала под таран, но тогда командир вышел и из этого
положения вполне благополучно, и никаких трагических послед-
ствий не было.
Тогда, когда мы начали страховаться, когда лодки привыкли к
тому, чтобы они в тяжелую обстановку не попадали, у нас начались
всякие аварии. Таким образом, решительность и смелость боевой
подготовки ведет к тому, что аварии уменьшаются, но не увеличи-
ваются, а вот когда создаются иждивенческие настроения у коман-
диров лодок, то все это приводит к известной беспечности и в ре-
зультате дело кончается трагедией.
Курс боевой подготовки в этой части грешит очень сильно, и
его самым коренным образом следует пересмотреть.
Что надо сделать для того, чтобы обеспечить возможность зал-
повой стрельбы? Мы все требуем от командиров, но, надо сказать,
что у нас здесь и с техникой не совсем благополучно. У нас НИ МТИ
(Научно-исследовательский минно-торпедный институт. — При-
меч. авт.) до сих пор не раскачалось. Оно не удосужилось обеспе-
чить нам до сих пор стрельбы залпом. Только сейчас они говорят о
817
27 М. Мор» Miu
том, что в скором времени появится прибор Обри, позволяющий
устанавливать через 1 °. Я считаю, что НИМТИ на флот должен дать
этот прибор в самое кратчайшее время.
Опыт показал, что у нас с ночными атаками скверно обстоит
дело. Атаки, о которых я говорил, выполнялись без ночного при-
цела. Но, надо сказать, что если бы даже и имелся бы тогда ночной
прицел, то это вряд ли помогло, потому что с ним никто не умел
как следует обращаться. Даже сейчас, когда ночные прицелы есть,
все же в бригадах подводных лодок к этому делу подходят осторож-
но и очень неохотно. Осторожно подходят не командиры лодок, а
их большое начальство, потому что ночные атаки более рискован-
ные, чем дневные.
В курсе боевой подготовки у нас предусматривается обучение
ночным атакам, но и там элементы страховки тоже сильно сказы-
ваются.
В курсе боевой подготовки надо будет эти атаки поднять на
должную высоту и отвести им больший удельный вес и условия их
выполнения приблизить к действительной обстановке.
Надо также сказать, что и от техники тоже требуется некоторое
обеспечение. Чтобы провести ночную атаку, надо иметь возмож-
ность быстро выпустить торпеду. Нужно иметь возможность дли-
тельное время держать аппарат приготовленным к выстрелу. В на-
стоящий момент этого нет. Это необходимо обеспечить.
Рядом с этим вопросом стоит и другой вопрос, а именно: мы до
сих пор не имеем возможности на подводных лодках производить
угловую стрельбу. И во многих случаях, скажем, при встрече с ко-
раблями в узких местах там, где подводная лодка не может ложить-
ся на курс, перпендикулярный пеленгу, для нас чрезвычайно же-
лательно производить стрельбу на контркурсе, и у нас в КПЛ суще-
ствует это учение, но осуществить мы этого не можем фактически,
потому что у нас торпеды не пристреляны на угловую стрельбу. Если
бы мы и попытались бы стрелятьс нашими торпедами, то у нас одна
торпеда ушла бы от прицельной линии на 50 м, а другая на 150 м в
сторону.
Необходимо обязать НИМТИ при производстве пристрелки
торпед обязательно проводить пристрелку торпед на угловую
стрельбу. В результате того, что мы не имеем пристрелки на угло-
вую стрельбу, мы и не имеем таблиц для этих стрельб и хотя у нас в
818
курсе боевой подготовки числятся атаки с угловой стрельбой, фак-
тически мы их осуществить не можем.
Мало того, чтобы пристрелять торпеду с угловой стрельбой, не-
обходимо обеспечить возможность устанавливать торпеду на угло-
вую стрельбу в процессе выполнения самой атаки.
Часто складывается такая обстановка, что надо ускорить выст-
рел, а для этого необходимо повернуть прибор Обри.
Вот для этой то цели и надо обязать НИМТИ в кратчайшее вре-
мя дать на вооружение прибор ПУПО, который пять лет тому назад
уже испытывался на Черном море. Правда, тогда оказались какие-
то дефекты в этих ключах и требовалась их переделка, но эту до-
делку надо провести и ключи на вооружение дать. Конечно, это
паллиативная мера на сегодня, но в дальнейшем надо будет потре-
бовать от НИМТИ, чтобы они обеспечили бы приборами для уста-
новки Обри непосредственно из центрального поста и параллель-
но обеспечили бы наличие на лодках тех вычислителей углов уп-
реждения, которые имеются в германском флоте.
Эти приборы обеспечили бы и более успешные атаки при на-
падении на конвои.
Попутно нужно ускорить и снабжение подводных лодок вычис-
лителями аргументов движения цели, которые, как известно, раз-
рабатываются на одном из московских заводов.
Далее, возвращаясь к действиям нашихлодок во время финской
кампании, нужно отметить, что были случаи, когда у нас атаки сры-
вались. 324-я лодка («Щ-324». — Примеч. авт.) как-то всплыла и
непосредственно около себя, почти по форштевню увидела непри-
ятельскую подводную лодку, тоже, видимо, всплывшую без хода.
Был прекрасный случай для атаки лодки противника, но 324-я лодка
всплыла с незаполненными аппаратами, второпях и имея малую
практику стрельбы торпедами лодка заполнила аппарат из-за бор-
та. В результате лодка получила дифферент и зарылась, а когда снова
всплыла — неприятельская лодка уже ушла.
Другой случай, когда та же 324-я лодка и еще одна из лодок
встретила финский заградитель, и тоже была вынуждена отказать-
ся от атаки потому, что осадка этого заградителя была такая, что
было сомнительно — попадает ли торпеда.
Значит, в одном случае причиной срыва было то, что нельзя
было держать заполненными торпедные аппараты. Нужно поэто-
му обеспечить плавание лодок с заполненным кольцевым зазором.
819
Второй случай, когда командир сомневался — заденет торпеда за
днище корабля или пройдет под ним. Нужно, видимо, обеспечить
возможность постановки торпед на глубину хода, от 0 до 1 м. Поче-
му зто явилось бы выходом из положения? Если бы мы имели воз-
можность устанавливать такую глубину хода торпед, то рациональ-
но было бы иметь на лодке такую одну или две торпеды и иметь
аппараты, готовые к стрельбе, чтобы можно было атаковать любо-
го противника, а если бы потом оказалось, что такие две торпеды
не пригодились, то всегда можно было бы переставить их на более
углубленные. Вот это также следует потребовать от НИ МТИ. Это
коротко о тех недочетах, которые на сегодняшний день у нас име-
ются по части торпедного вооружения. Далее несколько слов о мин-
ном вооружении. О значении мин на подводных лодках уже гово-
рил капитан 1 ранга Лебедев Я должен всецело к этому присоеди-
ниться. Могу только сказать, что подводные лодки должны являть-
ся торпедно-минными кораблями. На некоторых этапах войны на
западе главным оружием подводных лодок оказывались мины. Ко-
нечно, было бы рациональным решение вопроса — постройка под-
водных лодок, имеющих небольшое количество мин в цистернах.
Использование такой лодки было бы чрезвычайно широким и гиб-
ким. Но на сегодня, поскольку мы не можем на наших лодках органи-
зовать это, мне кажется, нужно поставить вопрос о том, чтобы наши
лодки в том или ином виде получили возможность использовать мины
либо тем способом, который применялся в старом флоте, либо исполь-
зовать мины как паллиативное решение вместо торпед.
Кроме того, нужно обязать НИ МТИ ускорить выработку мины
типового образца и для наших подводных лодок.
Несколько слов об артиллерии.
Практика финской кампании показала, что наши лодки напа-
дали на корабли противника, используя главным образом свою45-мм
артиллерию. На этой таблице (нс публикуется. — Примеч. авт.)
приведено количество снарядов, которое было нужно лодкам из-
расходовать для того, чтобы уничтожить транспорт и время, кото-
рое потребовалось на это дело.
Здесь «Щ-323» выпустила 152 снаряда, и на это дело понадоби-
лось 32 минуты; затем «Щ-311» выпустила 130 снарядов; тут время,
к сожалению, не указано, но оно тоже, вероятно, порядка 40 ми-
нут. Здесь лодка выпустила 117 снарядов, затратив соответственно
то же время.
820
Стольдлительнос время, требующееся для уничтожения кораб-
ля артиллерией, приводит к тому, что если бы противник обладал
авиацией, то, очевидно, он успел бы в это место подать свои само-
леты и заставил бы лодку оторваться от атакуемого ею объекта.
Затем — громадный расход снарядов. Все это говорит о том, что
такие малые калибры при стрельбе по транспортам на сегодняш-
ний день уже недействительны. У нас сейчас уже отказались от 45-мм
пушек и соответствующие мероприятия в этом направлении про-
ведены. Но мне представляется, что полезно было бы поставить
вопрос несколько шире, а именно: все случаи стрельбы с лодки по
транспортам в конечном итоге были с небольших дистанций, у нас
даже дистанция доходила до 1 кабельт[ова]. Это, может быть, сле-
дует считать преступлением, но нормальным надо считать, что бой
должен вестись на дистанции в 15—20 максимум 30 кабельт[овых],
ибо на дистанции в 60 кабельт[овых] лодка уже не может наблю-
дать за падением своих снарядов, а другой корректировки огня на
подводных лодках нет, дальность же стрельбы из этих пушек обыч-
но не превосходит 30—40 кабельтовых. Мне представляется, что
было бы весьма целесообразно за счет снижения дальности стрель-
бы этих пушек увеличить их калибр. Тогда, очевидно, нам не пона-
добилось бы выпускать эти 152, — 130 — и 117 — снарядов, и скорее
можно было бы уничтожить корабль противника, и больше шан-
сов было бы за то, что он был бы уничтожен. Поэтому нужно по-
ставить перед АНИМИ (Артиллерийский научно-исследователь-
ский морской институт. — Примеч. авт.) вопрос о разработке спе-
циальных пушек для подводных лодок. Я не очень силен в артил-
лерии, но говорят, что можно приспособить и сухопутные пушки,
а на малых лодках, где вообще пушки большого калибра устано-
вить трудно, все-таки нужно увеличить калибр пушек за счет сни-
жения калибра торпедных аппаратов...
ПРИЛОЖЕНИЕ №2
БОЕГОТОВНОСТЬ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
СФ, КБФ И ЧФ НА 22.06.1941
Подводные лодки СФ
Командир ПЛ
пл Ливия Фамилия, инициалы Год оконч. ВМУ Вступил в должность иа данной пл Примечания Вывод
«д-з. ОП/ОП Константино!) Ф.В. 1935 СККС 04.1941 Летом перешла после КР на СФ в 1940 г Вступительные задачи не сданы. Молодой командир НБГ
«К-1» ОП/ОП Чекин К.Л. 1937 УОПП 07.1938 23 06.1940 убыла по ББК из Ленинграда, 0608.1940 прибытие в г. Полярный Вступительные задачи не сланы НБГ
♦К-2» ОП/ОП Уткин В П. 1935 УОПП 11.1937 (е 07.1938) 15.06.1940 убыла по ББК из Ленинграда, 18.07.1940 прибытие в г. Полярный Вступительные задачи не сданы НБГ
«Щ-401» 2/ОП Мипсееп Л.Е. 1936 11.1940 ТРкон. 1940 - 04.04.1941. молодой командир НБГ
«Щ-402* 2/2 Столбов Н.Г. 1935 КУПКС 11.1938 (1D.1939) 17.04.1941 стала в ТР. вступила в 23.06.41 БГ-СП
«Щ-403» 2/ОП Коваленко С.П. 1932 КУПКС 11 1938 (10.1939) ТРкон. 40 —27.04.1941. Не отработаны задачи БГ-СП
♦ Щ-404» 2/2 Иваной BlA. 1934 12.1938 Прошла ТР в кон. 1940 г. БГ-СП
«Щ-421» 2/2 Лунин Н.Л. 37 УОПП с 0338 (с 04.40) Прошла авар.-текуший ремонт в 1940 г. БГ-СП
«Щ-422» 2/2 Малышек Л.К. 1936 11.1940 Прошла ТР в кон. 1940 г. Молодой командир НБГ
«М-171» 2/СР Старикоп В.Г. 1936 10.1939 С 09.05.1941 в СР. вступила в кои. 07.1941 НБГ
«М-172» 2/ОП Лысенко ДЛ. 1936 08.1939 02.01 - 1005.1941 прошла СР. задачи Не отработаны НБГ
«М-173* 2/СР Кунец И Л 1935 СККС 11.1938 С 20.03.1941 в СР. Вступила п строй 0607.1941 НБГ
«М-174* 2/ОП Егоров Н.Е. 1936 01.1939 В кон. 1940- 10.05.1941 прошла ТР. задачи не отработаны НБГ
822
Окончание таблицы
пл Линия Фамилия, инициалы Год оконч. ВМУ Вступила должность на дайной ПЛ Примечания Вывод
«М-175» 2/ОП МедкидэеМЛ. 1936 02.1941 В кон. 1940 г. прошла ТР. Молодой командир НБГ
«М-176» 2/2 Бондаревич ИЛ. 1936 04.1940 Весной 1940 г. прении ГР. Требовала ТР по тех состоя» ию БГ-СП
Подводные лодки КБФ
ПЛ Линия Фамилия, инициалы Годок. ВМУ Вступил в должность на дайной ПЛ Примечания Вывод
«К-3» OII/2 Малафеев К.И. 1932 02.1938 (с 05.1941)’ Вступила в строй 27.11.1940, и начале 1941 г. отработаны только перине задачи ПБГ
«К-21» ОП/ОП Жуков А.А. 1933 09.1937 (09.1939) Вступи ла в строй 30.11.1940. переход по ББК начвт 08.06.1941 НБГ
«К-22» ОП/ОП Котельников В.Н. 1931 11.1937 (05.1941) Вступила в строй 25.09.1940. в начале 1941 г. отработаны только первые задачи. 14 08.1941 перешла в село Рыбацкое, далее по ББК НБГ
«К-23» ОП/ОП Потапов Л.С. 1933 парад. 03.1938 (05.1939) Вступила о строй 25J09.I940, начала переход по ББК 24.05.1941 ПБГ
«Л-1» 1/КР Без командира? В канитальоим ремонте 1|БГ
«Л-2» КР Чебанов Л.П. 1934 03.1939 В капитальном решил е ЛЕГ
«Л-3» 011/2 Грищенко 11 Л- 1931 02 1937 (07.1940) 24.02.1941 иступила и строп после капитального ремонта, и начале 1941 г. отработаны только первые задачи НБГ
«Калев» 011/011 Пыреи Б.Л. 1936 КУН КС 02.1938 (10.1940) Вошла и состав КБФ ID.0fi.1940. В стадии освоения личным составом ПБГ
«Лем- бит» ОП/ОП Полещук В.Л 1937 УОНН 04.1938 (10.1940)’ Вшила и госта» КБФ 19.08 1940. В стадии оспоипия личины составом ПБГ
«Рииис» 011/011 Без командира Вошла в состав КБФ 19.08.1940. В стадии освоении личным составом, требовала капремонта ПБГ
«Спило- ОП/ОП Bofiiioo В.Н. 1932 10.1940 Вошла в состав КБФ 19.08.1940. В стадии освоении личным составом, требовала капремонта НБГ
«11-1» 2/2 Логинов Н.А. 1932 11.1936 (1938) Учебная 11Л НБГ
«П-2» 2/2 Попов Н.П. 1934 09.1938 Учебна» ПЛ ПБГ
«11-3» 2/2 Пантелее» Л.П. 1933 12.1937 Учебная ПЛ НБГ
«Л-2» КР Линденберг Р.В. 1932 11.1940 В капитальном ремонте. В списках СФ до 17.09 1941 НБГ
«С 1» 2/СР Морской И.Т. 1930 04.1935 (02.1940) В среднем ремонте НБГ
«СЗ» 1/СР Костром имев НА 1936 10.1940 (05.1941) В среднем ремонте. Молодой командир НБГ
823
Продолжение таблицы
пл Линия Фаывлыа. инициалы Год ок. вму Петушья в должность на давно* ПЛ Примечании Вывод
2/2 Аброгныов Д.С. 1935 СККС 07.1938 И в 1940. и в 1941 гг. отработана лишь часть задач КПЛ (в 1940 г. нссостоявшийся переход ло ББК) Б Г-СП
«С-5» 2/2 Ващенко ЛЛ. 1931 12.1939 И и 1940. и в 1941 гг. отработана лишь часть задач КПЛ (н 1940 г. нссостоявшийся переход ио ББК) БГ-СП
«С-6. 2/2 Кульбакин В.Ф. 1934 II 1936 (03.1939) И в 1940, и в 1941 гг. отработана лишь часть задач КПЛ (в 1940 г. нссостоявшийся переход ио ББК) БГ-СП
«С-7» 2/2 Лисин С Л. 1936 с 10.1938 Вступила в строй 30.06 1940. Отработана лишь часть задач КИЛ БГ-СП
«С-8» 2/2 Бовко М .С. 1927 04.1939 (01.1939) Вступила в строй 30.06.1940. Отработана лишь часть задач КПЛ БГ-СП
«С-9» /2 Рш ачспскт । и С .А. 1935 УОПП 03.1939 Встувила и стром 31.10.1940, в начале 1941 г. отработаны только первые задачи КПЛ НБГ
«С-10. /2 Бакунин Б К. 1935 УОПП 04.1936 (09.1939) Вступила в строй 25.12.(940,в начале 1941 г. отработаны только первые задачи КПЛ НБГ
«С-11» Середа Л.М. 1934 03.1939 (06.1941) Вступила в строй 27.06.1941, реально к-p отсутствовал до 01 081941 НБГ
«С-12» Тураев В.Л. 1931 0J.1936 (03 1940) Вступила и строй 24.07.1941 ПБГ
«С-13» Машанченко Н.П 1936 11.1940 Вступила в строй 31.07.1941 НБГ
«С-101» /2 Веккс В.К. 1931 11.1934 (06.1940) Вступила и строй 15.12.1940. н начале 1941 г. отработаны только первые задач и КПЛ НБГ
«С-102» /2 VI напои Б.В. 1931 05.1938 (06.1940) Вступила в строй 16.12.1940. в начале 1941 г. отработаны только первые задачи КПЛ НБГ
«Щ-301» 1/1 Грачей И.В. 1936 1938 (06.1941) Первую половику года находилась в ТР. по состоянию требовала КР, постановка в него но плану - 06.1941. Учебная ПЛ НБГ
«1Ц-302» 1/< Лрачеиов П.Н. 1936 СККС 08.1938 (03.1941) Первую половину гола находилась постановка в него по плану 07.1941. Учебная ПЛ НБГ
«Щ-303» КР Триькин П.В 1936 02.1940 В КЭШПЭЛЬиОМ рСМОЛТС НБГ
«Щ-304» КР Лфавэс1>п1 Я .11. 1935 СККС 10.1938 (021940) В капитальном ремонте НБГ
«Щ-305» 2/2 Коыч кои К С >936 OG 1941 Первую воловину года находилась в ТР. Командир впервые назначен на дот ж в ость за 12 дней но начала ВОЙНЫ ПБГ
» Щ-306. 2/2 Смоляр Н.И 1936 12.1939 (02.1941) Первую ноловнну года находилась вТР. Учебная ПЛ БГ-СП
824
Продолжение таблицы
пл Линия Фамилия, инициалы Год ок. ВМУ Вступили должность на данной ПЛ Примечания Вывод
«Щ-307» 2/2 Петров Н.И. 1933 01.1941 Первую половину года находилась в ТР. Учебная ПЛ БГ-СП
«Щ-308» 2/2 Маркелов А.Ф. 1933 СККС 11.1936 Первую половину года находилась в ТР. У чебная ПЛ БГ-СП
«Ш-309» ОП/2 Кабо И.С. 1936 02.1936 (02.1940)» В кампанию 1940 г проходила средний ремонт. В начале 1941 г отработаны только первые задачи КПЛ БГ-СП
«Щ-310» ОП/2 Ярошевич Д К- 1937 06.1936 (12.1940)* В кампанию 1940 г. проходила средний ремонт. В начале 1941 г. отработаны только первые задачи КПЛ БГ-СП
«Щ-311» ОП/2 Сидоренко ПА. 1935 СККС 09.1938 (06.1940)’ В кампанию 1940 г. проходила средний ремонт. В начале 1941 г. отработаны только первые задачи КПЛ БГ-СП
«Щ-317» 2/ОП Андронов А Г 1931 02.1938 Впервые месяцы 1941г. прошла средний ремонт, вступила в строй за несю дней ло войны. Л/с частично обновлен БГ
•Ш-318» 2/ОП Афанасьев В.К. 1933 СККС 04.1939 (12.1940) В первые месяцы 1941 г. прошла средний ремонт, вступила в строй за несколько дней ло войны. Л/с частично обновлен БГ
•Щ-319» 2/ОП Агашин Н.С. 1934 07.1936 (02.1939)* В первые месяцы 1941 г. прошла средний ремонт, вступила в строй за неск. диен до начала войны. Л/с частично обновлен БГ
«Щ-320» ОП/ОП Вишневский ИА4. 1936 09.1940 09—10.1940 100% л/с обновлено. Командир впервые назначен иа должность. В первые месяцы 1941 г. прошла средний ремонт НБГ
«Ш-322» 1/ОП Ермилов НА. 1936 12 1938 (10.1940) В первые месацы 1941 г прошла средний ремонт, вступила в строй за несколько дней до войны.Л/с частично обновлен. Молодой командир БГ-СП
•Щ-323» 1/011 Иванцов Ф.И 1934 05.1938 (11.1938)* В первые месяцы 1941 г. прошла средний ремонт, вступила в строй за несколько дней дв войны. Л/с частично обновлен БГ
«Щ-324» ОП/ОП Тархнишпнли г.и. 1936 07.1940 Задачи КН Л в 1940 г. частично не отработаны из-за смены командира. В верные месяцы 1941 г. прошла средний ремонт, вступила в строи за несколько лисило войны Л/с частично обновлен. Молодой командир БГ-СП
.111,-405» Сидоренко И Л. 1932 07.1940 Вступила в строй 07 06.1941 11 БГ
«III-406» - Максимов В В. 1939 СККС 05.1941 Вступила в строй 07.06.1941 НБГ
825
Окончание таблицы
пл Линия Фамилий, инициалы Годок. ВМУ Встуимл в должность н* данной ПЛ Примечания Вывод
«111 407» Морозов П.Л 1934 02.1940 (12.1940) Вступила в строй 10.09.1941 ПБГ
«111-408» 7 иступила в строй 10.09.1941 НБГ
«М 71» ОП/КР Костылев Л .11. 1934 07.1938* Капитальный ремонт НБГ
«М 72. 1/КР (11 И Кулыпш ди 12 1940) Без командира, на хранении НБГ
«М-73. 1/КР Бп командира Па хранении НБГ
«М 74» 1/КР Без командира На хранении НБГ
«М-75» ?/КР Без командира Па хранении ПБГ
«М-70» 2/КР Без командира На хранении НБГ
«М-77» OII/2 Хлюпни 1171. 1936 12.1940 Во 2-Й половине 1940 г. средний ремонт. Молодой командир НБГ
• М-78» ОП/1 Шевченко Д.Л. 1937 05.1941 Во 2-й половине 1940 г. средний ремонт. Мол од oil командир ПБГ
«М-79» 1/011 Автомонов И В. 1938 нар. классы? 12.1940 Молодой командир НБГ
«М-80» ОН/К!» Мочалов Ф Л. 1935 СККС 12.1940 Капитальный ремонт НБГ
«М-81» 2/2 Зубков Ф.Л. 1933 07.1939 (02.1940) БГ
М -83. ?/2 Шалаев 117И. 1938 нарал. курсы 05.1939 (10.1939) В |940 г. БП нс проходила — на спецзаданям БГ-СП
«М-90» 2/OII Татаринов И.М. [936 06.1940 В начале 1941 г. прошла [кчионт. Молодой командир НБГ
«М-94» 2/2 Дьяков П.В. 1937 10.1940 Молодой командир БГ-СП
«М-95» 2/2 Федоров Л.II 1937 с 10.1940 (с 12.1940 ) Молодой командир БГ-СП
«М-96» 2/1 Маринеско Л И. 1934 СККС 05.1939 БГ
«М-97» 2/1 Мыльников ЛИ 1936 05.1939 (10.1939) БГ
«М-98» /ОН Беззубо ков И.И 1935 УОПП 04.1941 (07 >939— 04 1941 - Бурденко) Вступила в строй 01.08.1940. в начале 1941 г. отработаны только первые задачи КПЛ. Молодой командир НБГ
• М-99» /2 Попои Б М 1937 12.1939 Вступила в стран 23Л7.1940, в начале 1941 г. отработаны только первые задачи КПЛ БГ-СП
«М-102» -/2 Гладилин П.В. 1937 10.1940 Вступила в строй 29.12.1940, в начале 1941 г. отработаны только первые задачи КПЛ. Молодой командир НБГ
«М-103» -/2 Нечкин ВД. 1931 10.1940 Вступила п строй 29.12.1940, в начале 1941 г. отработаны только первые задачи КПЛ. Молодой командир НБГ
«Л-55» ОП/ОП Браун И.Я. 1936 02.1940 Опытовая ПЛ при МИМИСТ НБГ
«Б-2» 1/2 Быковский И.Л. 1932 02.1941 Первую половнну 1941 г. находилась вТР. Учебная ПЛ. Частично не укомплектована л/с. Молодой командир НБГ
* Подводные лодки ЧФ.
826
Командир ПЛ
Название ПЛ Линия Фамилия, инициалы Годок. ВМУ Вступил в должность на данной ПЛ Примечания Вывод
«А-1» 2/СР Цуриков С.Л. 1937 02.1941 В нач. 061941 поставлена в средний ремонт. Молодой командир НБГ
«Л-2» КР/ЛР Чебышев К.И. 1935 СККС 03.1939 С 1002.1939 по нач. 1941 г. в капремонте. В нач. года во время испытаний столкнулась с БТЩ «Якорь». 15 08 вступила а строй после аварийного ремонта НБГ
«Л-3* СР/2 Малышев Н.Н. 1937 11.1940 Вступила в строй в начале 1941 г. отработаны только первые задачи КПЛ. На 22JQ6.1941 о аварийном ремонте. Молодой командир НБГ
«Л-4» 1/ОП Касаткин А.П. 1934 03.1939 В конце 1940- нач. 1941 г прошла текущий ремонт БГ-СП
«Л-5» 1/ОП Кукуй ГЛ. 1937 06.1941 В текущем ремонте. 27.07.1941 вступила в стром. Командир назначен за неск. дней до начата войны НБГ
«Д-4» КР/КР Израйлевич И.С. 1933 03.1938 (04.1941) 23.091941 вступила в строй после капремонта НБГ
«Д-5» СР/2 Савицкий С.Т. 1935 УОПП 07.1938 (03.1939) Окончила средний ремонт в январе 1941 г,с 1003.1941 перешла во 2-ю линию НБГ
«Д-6» 1/КР Митрофа- нов ﱄ ВРИО 14 гр. 1936 В кон 1940 г. начала капремонт. Отсутствовал постоянный командир НБГ
«Л-4» 1/ТР Поляков Е.П. 1934 02.1938 (031938) 08J01.1941 начала средний ремонт (но техсостовнию нуждалась в капитальном). В нач. августа 1941 г. вступила в Строй НБГ
«Л-5» 1/2 Жданов Л.С. 1933 пар курсы 03.1938 В нач. 1940 г. закончила средний ремонт (ио техсостоянию нужлатасьв капремонте) БГ-СЛ
«Л -6» КР/КР Буль С.П. 1930 01.1936 (05.1940) 19.10.1941 вступила и строй после капремонта НБГ
«Л-23» - ШатскнйВЯ. 1923 05.1932 (1940) 31.10.1941 вступила в строй НБГ
«С-31» ОП/ТР Фартушный И.Ф. 1934 СККС 02.1938 (03.1939) 19.06.1940 иступила в строй. 11.02.1941 начала гарантийный ремонт. Вступила в серой о июле НБГ
•С-32» OII/TP Паалсико С.К. 1936 СККС 031939 (05.1940) 19.06 1940 иступила в строй 11.021941 начала гарантийный ремгмгт. Встуиила о строй и июле 11БГ
«С-33» /2 Алексеев Б Л 1933 СККС 08 1937 (02.1940) 16.11.1940 вступила о строй, 10.03.1941 перешла во 2-ю линию. Учжпмвала в маневрах ЧФ 11-19.061941 БГ-СП
«С 34» -72 Хмельницкий Я.М. 1932 02.1937 (10 1939) 29.03.1941 вступила uctjxiA. 01.05.1941 перешла во 2-ю линию ПБГ
827
Продолжение таблицы
Название ПЛ Линия Фамилия, инициалы Годок. ВМУ Встугалв должность на донной ПЛ Примечания Вывод
*Щ-2<)1» >/ТР Стрижак Л И. 1933 02.1938 (03.1939) Учебная ПЛ.Сноября 1940г. осуществляла текущий ремонт, состояние матчасти удовлетворительное. По срокам нуждалась в капитальном ремонте НБГ
«Ш-202» 1/2 Козюберда В X 1934 11.1940 Учебная ПЛ.Потехсостоянию нуждатась в капитальном ремонте — механизмы предельно изношены. Молодо»! командир НБГ
*111-203» 7/ТР Немчинов В И 1935 ВМИУ 07.1939 (10.1939) Учебная ПЛ. С января 1941 г. осуществляла текущий ремонт, состояние матчасти удов пегворытельное. По срокам нуждалась в капитальном ремонте 30.06.1941 вступила в строй НБГ
.111-204» 1/1 Гриценко ШИ. 1935 СККС 03.1939 В1940 Г. пропита средни! ремонт БГ
«Ш-205» 1/1 Дронин П С. 1935 СККС 03.1939 В1940 г. прошла средний ремонт. Участвовала в маневрах 11-19.08.1941 БГ
.111-206» 2/1 Каракай СА 1932 09.1937 (10.1939) В 1940 г. прошла средний ремонт. Участвовала в маневрах 11-19Л6.1911 БГ
«1Ц-2О7» СР/СР Панов НА 1938 парад классы 10.1939 В среднем ремонте с 01J09.1940. В нач. августа 1941 г. вступала в строй НБГ
«Щ-208» ТР/2 Беланов Н М. 1934 03.1939 (021941) Нуждается в среднем ремонте. Частично отработала задачи КПЛ БГ-СП
♦ Щ-209» ТР/2 Киселев ИН 1935 СККС 011938 Нуждается в среднем ремонте. В текущем ремонте с 2208.1940 ни 28.05.1941. сдала только первые задачи КПЛ. Участповата в маневрах 11-1906.1941 НБГ
*111-210» ТР/1 М iLxaii.nin Г Л. 1931 04.1935 (11.1940) Иужллгтсн в среди гм ремонте. В 1940 г. и|юшла средний ремонт. Задачи КПЛ отработаны частично. Участвовала и маневрах 11 19.06.1941 БГ-СП
«1Ц-211» 1/2 Дгиитко Л Д 1937 парад Класси 07.1939 (02 1941) Пуждаегсн в среднем ремонте. 20.06.1941 вступила в стром после текущего ремонта. Командир не отрабатывал задачи па ПЛ типа «111* НБГ
«111-212» 1/Т1* Бурил нов U.K 1935 УОНИ 03.1930 (10.1939) Нуждается в среднем ремонте. С 10 02 1941 и текущем ремонте. Вступила строи И нач. июли НБГ
«Ш-213» 1/2 Денежно Д.М. 1937 07 1939 Пужлагтсн в qxTUieM ремонте. Готовилась к иостапгише в текущий ремонт |ЯИ>руж'епа Б!-СП
828
Продолжение таблицы
Иазданне ПЛ Ливни Фамилии, нимцн алы Годок. ВМУ Вступил в ДОЛЖНОСТЬ НВ данной ПЛ Примечания Вывод
♦ 1Ц-214» 2/ТР Апостолов Г.11 1934 07 1938 (03.1941 ВРИО) С 13 03 1941 и текущем ремонте. 31.08 1941 вступала в стром. Отсутствовал постоянный командир ПБГ
.111215» 1/Т1» Власов В Я. 1929 мм. Рошаля. 1939 УОПП 12.1939 (03.1941) С 16.04 1941 в текущем ремонте. 03 08.1941 штуп ила в строй ПБГ
♦1Ц-216. Карбпискмн Г.Е. 1935 СККС 09 1938 (02 1941) 17 08.1941 нс.туим.|а и строй ПБГ
«М-51» /2 Прокофьев В.М. 1937 07.1939 (11.1939) Учебная ИЛ. Механизмы предельно наношены. В ллке зав №201. Вступила в строй 30.06.1941 ПБГ
«М-52» /2 Цсбри некий Т.Н. 1933 01.1938 Учебная ПЛ. Механизмы предельно изношены. В мае закончила текущий ремонт НБГ
•М-54» 1/С1> Лсянцкий Л_Л. 1936 03.1940 В кон. 1940ч о или нач. 1941 . iia'iiuiacpcjiiiMii ремонт на зав. № 532 в Херсоне. Вступила л строп в сентябре 1941 г. ПБГ
♦М-55» 1/С1* E<|>aiioii С.М. 1936 11.1940 В кин. 1940 или вач. 1941 г. начала средний ремонт па зав № 201. Вступила в строй в сентябре 1941 г. Молодой командир НБГ
•М-58» 1/ОИ Елисеев П.В. 1934 05.1940 В кок. 1940 сер.июни 1941 . прошла гарантийный ремонт БГ-СП
«М-55» 2/ТР Матвее п Г -Л. 1935 СККС 0.9.1940 03.06.1940 вступила о crpuii. Весной 1941 г начала гарантийный ремонт. 06.09.1941 игтуиндав строи ПБГ
«мео» 2/ТР Кудрявцев Б В. 1937 07 1939 (03.1940) 31.05.1940 вступила в строи. Весной 1941 г. иачша гараитийный ремонт. 18.08.1941 иступила и строй ПБГ
•MG2» ОП/ОП Воробьев ЛЛ. 1936 07.1939 (06.1940) 31 07.1940 вступила порой В кои 1940 мае 1941 г. iiponn.i гарантийный ремонт ПБГ
.М-31. /2 Расточил» EJ 1937 07.1939 (11.1939) 31 10.1940 иступила вгтрий Отрабпггны только ис|шые задачи КПЛ НБГ
«М-32. /2 Колтыивн HJV 1934 06.1940 31 10 1940 иступила я строй. Отрсботаиы только первые задачи кил 1161
• М-33» п Суров ДII. 1937 031939 (06.1940) 18.12 1940 вступила и строб Отработаны только первые задачи КПЛ НБГ
«М-34» -/2 Голованов II 11 1935 С ККС <№ 1940 31 12 1940 встуинза в строб Отработаны только вершат задачи КИЛ 11 БГ
«М-35» /ОН Грешнлпл М В. 1937 06.1940 31 01 1941 иступила острой Отработаны только первые задачи КИЛ 11БГ
«М-36» /ОН Кпыарое B.II 1937 06 1940 23 02.1941 иступила а стрий Отрэб|лямы то л мл первые задачи КИЛ НБГ
829
Окончание таблицы
Название ПЛ Линия Фамилия, инициалы Годок. ВМУ Вступила должность на данной ПЛ Примечания Вывод
«М-111» Николаев Л.Л 1937 07.1939 (06.1940) 03.07.1941 вступила в строй. НБГ
«М-112» - 30.06.1941 вступила в строй. К-р назначен 10.07.1941 - Л Л. Левицкий с «М-54» НБГ
«М-ИЗ» 02.07.1941 вступила в строй. К-р назначен 22.07.1941 — И-В Станкевич НБГ
«М-117» Кесаен Л.П. 1937 02.1941 28.10.1941 иступила о строй ПБГ
«М-118» Сгони С.С. 1936 07.1939 (04.1941) 2В. 10.1941 вступила в строй ПБГ
«М-120» Волков Л.П. 1937 04.1941 (06.1941) 28.10.1941 вступила в строй. К-р назначен 06.06.1941 (дотого Колосов с 05Л5.1941) НБГ
Примечание. Сокращения: КР — капитальный ремонт; СР—средний
ремонт; ТР — текущий ремонт; АР — аварийный ремонт; ОП — органи-
зационный период; НБГ — не боеготова; БГ-СП — боеготова со слабым
уровнем подготовки экипажа; БГ — боеготова; КУПС военно-морское
инженерное училище.
Звездочкой отмечены командиры ПЛ, командовавшие лодка-
ми в боевых походах в Советско-финляндской войне.
ПРИЛОЖЕНИЕ №3
ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ ВМФ СССР, НАХОДИВШИЕСЯ
В ПОСТРОЙКЕ НА 22.06.1941
м Назмиве ПЛ Тип Завод- строитель Ди» Лрочеиг готовности Состо* Судьба
1 «К-51» «С-454» hfe 194 26.02.1938 88.2 нп Вступила 17.11.1943
2 •К-52» «С-455» * 26.02.1938 89.1 » Вступила 12.10.1942
3 • К-53» «С-456» » 30.05.1938 80,6 в Вступила 31.07.1943
4 «К-54» «С-288» hfe 189 30.04.1937 533 в Снята со строительства и разобрана в 1949 г.
5 «К-55» «С-289» » 29.04.1937 61.4 в Вступила 25.12.1944
6 «К-56» «С-290» » 17.10.1937 86,8 в Вступила 29.10.1942
7 «Л-20» «С-302» 10.06.1938 89,2 в В августе 1941 г. пере- ведена на зав. № 402. Вступила 04.09.1942
8 «Л-21» «С-303» 30.09.1938 74.0 в Вступила 07.08.1943
9 «Л-22» «С-304» 29.09.1938 90.6 • В августе 1941 г. пере- ведена на зав. № 402. Вступила 28.08.1942
10 «Л-23» «С-353» Ns 198 23.10.1938 86.9 • Вступила 31.10.1941
И •Л-24» «С-354» * 23.10.1938 75 » Вступила 29.04.1942
12 «Л-25» «С-355» 23.10.1938 63.2 Отбуксирована в порты Кавказа. Погибла в результате навигапионной аварии 20.12.1944
13 «С-И» «С-245» Ns 112 25.10.1937 100 в Вступила 27.06.1941
14 «С-12» «С-246» » 25.10.1937 97J5 в Вступила 24.07.1941
15 «С-13» «С-263» * 19.10.1938 95 в Вступила 31.07.1941
16 «С-14» «С-264» 29.09.1938 94,7 в В октябре 1941 г. переведена в Астрахань, затем в Баку для достройки и испытаний. Вступила 21.04.1942
17 «С-15» «С-271» 01.08.1939 83,8 в В октябре 1941 г. переведена в Астрахань для достройки и испытаний. Из-за отсутствия А Б вступила только 16.12.1942
831
Продолжение таблицы
№ Название ПЛ Тип Змад- строатгль Дата П7ТОВМОСТЖ Сосго- шне Судьба
18 «С-16» «С-272» hfe 112 01.08.1939 72 нп В сентябре 1941 г. отбуксирована в район Зелеиодольска. Весной 1942 г. переведена из Камышина на зав. № 638 для достройки. Вступила 20.02.1944
19 «С-17» «С-273» 01.08.1939 703 В сентябре 1941 г. отбуксирована в район Зелеиодольска. В 1942 г. возвращена для достройки на заа. №112. Весной 1944 г. отбуксирована для достройки в Молотовск. Вступила 20.04.1945
20 «С-18» «С-274» 10.08.1939 56,7 В сентябре 1941 г. отбуксирована в район Зелеиодольска. В 1942 г. возвращена для достройки на зав. № 112. Вступила 20.06.1945
21 «С-19» «С-132» W 196 30.09.1939 75.5 » В июле переведена на Волгу, в октябре 1941 г. в Астрахань для достройки на зав. № 638. Вступила 21.02.1944
22 «С-20» «С-133» 30.09.1939 74 » В июле переведена иа Волгу, в октябре 1941 г — в Астрахань для достройки на зав. № 638. Вступила 19.02.1945
23 «С-21» «С-134» 01.12.1939 64 » В июле переведена на Волгу, в октябре 1941 г. — в Астрахань для достройки на зав. № 638. Вступила 28.03.1946
24 «С-22» «С-295» N 112 01.08.1940 37 » В сентябре 1941 г. в затоне на Нижней Волге. Достройка на вав. № 112 возобновлена в 1943 г. Вступила 25.05. |946
25 «С-23» ♦С-296» 01.08.1940 35 » В сентябре 1941 г. в затоне на Нижней Волге. Достройка на зав. № 112 возобновлена в 1943 г. Вступила 27.06.1947
26 «С-24» «С-297» 01.08.1940 34 » В сентябре 1941 г. в затоне на Нижней Волге. Достройка на зав. № 112 возобновлена в 1943 г. Вступила 18.12.1947
832
Продолжение таблицы
га ПЛ фонт Тын Завод- строатель Д«гв ваклмкм Процент ГОТОВНОСТИ Состо- яние Судьба
27 •С-25» •С-298» № 112 01.08.1940 31.8 нп В сентябре 1941 г. в затоне на Нижней Волге. Достройка На зав. № 112 возобновлена в 1944 г. Вступила 29.03.1948
28 •С-26» •С-299» В 01.08.1940 27.8 в В сентябре 1941 г. в затоне на Нижней Волге. Достройка на зав. М? 112 возобновлена в 1944 г. Вступила 29.03.1948
29 •С-27» «С-ЗОО» » 31.12.1940 22 НС Постройка возобновлена в нач. 1945 г., но вскоре снята с достройки
30 •С-28» «С-312» 1941 16 В октябре 1941 г. законсервирована. В 1945 г. снята с достройки и разобрана на металл
31 ♦С-29» «С-313» в 03.1941 5.5 •
32 «С-30» «С-314» » 03.1941 5.5 ► »
33 •С-35» «С-360» № 198 23.02.1940 46.8 Спущена 17-07.1941. отбуксирована в кавказские порты, где законсервирована. Достройка возобновлена в 1946 г. Вступила 06.02.1948
34 •С-36» «С-361» В 23.02.1940 39.8 • Оставлена в Николаеве, разобрана немцами на металл
35 •С-37» •С-362» » 27.11.1940 26.8 * *
36 •С-38» «С-363» ► 22.02.1941 17.4 - >
37 •С-45» «С-145» № 196 1940 11.8 * С октября 1941 г. на кон- сервации, в кон. 1944 г. разобрана на металл
38 •С-46» «С-146» » 1940 11.6 -
39 •С-47» •С-154» В 20.04.1941 5.3 • Законсервирована в октябре 1941 г., затем разобрана на металл
40 «С-48» «С-155» » 20.04.1941 5.3 в
41 •С-49» «С 156» 05.1941 2.6 в
42 • С-51» «С-284» № 189/202 2904.1937 54 а Вступила 30.11.1941
43 «С-52» «С-265» а 29.04.1937 15.2 а Вступила 09 06.1943
44 «С-53» •С-286» в 28.09.1938 19.6 » Вступила 30.12.1942
45 •С-55» •С-404» № 194/202 24.11.1936 ок. 100 нп Вступила 25.07.1941
46 «С-56» •С-405» » 24.11.1936 91 » Вступила 20.10.1941
833
Продолжение таблицы
№ Название ПЛ Строн! № Тян Зжиад- етроатель Дета аакладш Провеет ГОТОВНОСТИ Состо- Судьба
47 «С -58» «С-371» hfe 198 22.04.1941 33 НС Оставлена в Николаеве, разобрана немками на металл
46 «С-59» «С-372» * 22.04.1941 2.8 а
49 «С-60» «С-373» 22.04.1941 2.8 »
50 «С-103» •С-265» hfe 112 13.09.1938 94 нп Воктябре 1941 г переведена в Астрахань, затем в Баку для достройки и испытаний. Вступила 30.06.1942
51 «С-104» «С 266» 04 09.1938 91.6 В октябре 1941 г. переведена в Астрахань для достройки и испытаний. Вступила 22.09.1942
а «Щ-135» «С-477» № 194/202 06.07.1938 ок. 100 •> Вступила 30.08.1941
а «Щ-136» «С-478» •> 06.07.1938 95 ► Вступила 31.08.1941
щ «Ш-137» «С-479» ► 31.08.1938 75 •> Вступила 18.11.1941
а Щ-138» «С-480» 28.10.1938 51.7 > Вступила 30.12.1941
а «Щ-216» «С-1085» № 200 23.07.1939 97,3 » Вступила 17.08.1941
«Щ-407» «С-512» hfe 194 2304.1939 85,6 Вступила 10.09.1941
• Щ-408» «С-513» » 23.04.1939 82.7 » Вступила Ю.09.1941
|«Щ-411» «С-546» ь 29.06.1940 34.2 ь Вступила 29.09.1945
|«Щ-412. «С-547» * 29.06.1940 32 * Вступила 1508.1946
ci «М-104» «С-301» Ml 112 29.10.1940 51.5 НС Летом 1942 г. перевезена по ж/д в Молотовск для достройки. Вступила 10.02.1943
62 «М-105» «С-302» • 05.11.1940 48 Летом 1942 г. перевезена по ж/д в Молотовск для достройки. Вступила 20.02.1943
63 «М-106» • С-303» 29.10.1940 47 Летом 1942 г. перевезена ио ж/д в Молотовск для достройки. Вступила 13.03.1943
64 «М-107* -С-304» 30 10.1940 45 Летом 1942 г. исрсисзека о ж/д для достройки в Мурманск. Вступила . 24.07.1943
73" «М-108» •С-305» г 30.10.1940 43 Летом 1942 г. перевезена по ж/д для достройки в Мурманск. Вступила 20.07.1943
66 «М-111» «С-275» » 25.10.1939 ок 100 пп Вступила 03.07.1941 иа ЧМ
67 «М-112» «С-276» 25.10.1939 ок. 100 » Вступила30.06.1941 иа ЧМ
68 «М-113» «С-277» 25.10.(939 ок. 100 » Вступила 0207.1941 на ЧМ
834
Продолжение таблицы
№ Наллами- ПЛ Стретт. № Тл« Завод- стромти» Дат» зилждкм Процент тотомоетп Спето- Судьба
69 «М 114» «С-280» № 112 27.11.1939 96 НП Вступила 25.10.1941 на ТО
70 «М-115» «С-281» » 27.11.1939 96 • Вступила 20.10.1941 на ТО
71 «М 116» «С-262» ► 27.11.1939 96 * Вступила 15.10.1941 на ТО
72 «М-117» «С-287» ► 20.01.1940 93 НС Вторично спуи(сна 26.06.1941. Вступила 28.10.1941 на ЧМ
73 «М-118» «С 288» 20.01.1940 93 Вторично спущена 30.06.1941. Вступила 28.10.1941 наЧМ
74 «М 119» «С-292» » 28.05.1940 85 В ноябре 1941 г. на переходе в Астрахань замерзла о Камынине. Весной 1942 г. возвращена на зав. 112, летом перевезена по ж/д в Молотовск для достройки. Вступила 20.10.1942
75 «М-120» «С-289» ► 20.01.1940 93 • Вторично спущена 29.06.1941. Вступ п ла 28.10.1941 на ЧМ
76 «М-121» «С-290» » 28.05.1940 68 В ноябре 1941 г. переведена для сдаточных испытаний в Баку. Весной 1942 г. возвращена на зав. № 112, летом перевезена по ж/д в Молотовск ДЛЯ достройки. Вступила 12.08.1942
77 «М-122» «С-291» ► 28.05.1940 86 В ноябре 1941 г. на переходе в Астрахань замерзла в Камышине. Весной 1942 г. возвращена на зап. № 112, летом перевезена по ж/д в Молотове к для достройки.Вступила 31.10.1942
78 «М-200» «С-122» № 196 31.03.1940 67.7 НП В июле 1941 г. переведена на Волгу. в октябре 1941 г. — для достройки на зап. № 638. Вступила 20.03.1943
79 «М-201» «С-123» 31.03.1940 63.2 В июле 1941 г. переведена на Волгу, в октябре 1941 г.— для достройки на зав. .№ 638. Вступила 16-04.1943
835
Окончание таблицы
№ Иазшннс ПЛ № Тго» Завод- строя гель Дата закладки Процент плинносп! Состо- яние Судьба
«0 «М-202* ♦С-138» 190 15.11.1940 60 нп В июле 1941 г. переведена на Волгу. В1942 г. достройка возобновлена на зап. Ns 638. Вступила 19.0Z1944
81 «М-203» «С-139» 31.10.1940 47 НС Спущена на волу 07.07.1941. В июле 1941г. переведена на Волгу. В 1942 г. достройка возо- бновлена на зав. № 638. Вступила 28.10.1944
82 «М-204» «С-140» » 31.10.1940 25 » Вступила 25.06.1947
83 «М-205» «С-141» * 31.12.1940 22,7 Вступила 22.07.1947
«4 «М-206» •С-142» * 31.12.1940 22.0 Вступила 30.09.1947
85 ♦М-214» ♦С-306» Ns 112 31.05.1941 18.9 - В1942 г. перевезена по ж/д для достройки на зав. Ns 402. Вступила 14.08.1947
86 «М-215» «С-307» • 30.04.1941 18.9 * В1942 г. перевезена по ж/д для достройки на зав. Ns 402. Вступила 31.10.1947
87 «М-216» ♦ С-308» * 30.04.1941 17 • В 1942 г. перевезена но ж/д для достройки на зав. № 402. Вступила 30.09.1947
88 «М-217» «С-309» - 30.04.1941 14 - В1942 г. перевезена по ж/д для достройки на зав. N« 401 Вступила 10.09.1947.
89 «М-218» «С-310» 30.04.1941 14 В 1942 г. перевезена ио ж/д для достройки на зав. bfe 402. Вступила 10.11.1947
90 «М-219» «с-311» ЗОДИ. 1941 И В1942 г. перевезена нож/л для достройки на зав. № 402. В июле 1947 г. снята со строительства
91 ♦М-234» «С 353» * 20.06.1941 7 ► Законсервирована 10.10.1941. построена после воины на зав. Ns 196
92 «М-235Т1 ♦C-35U • 20,06.1941 7 » *
93 «М-400» ♦С-551» № 194 7.1939 87,7 нп Постройка прекращена о 1942 г_ разобрана на металл
94 .М-401» «С-135» № 196 IG.11.1939 84 * В июле переведена в Астрахань, в кон. 1945 г. - в Ленинград
95 .P-J» «С-92» » 05.09.1936 7 » Законсервирована
ПРИЛОЖЕНИЕ №4
ПРИКАЗ НК ВМФ №0050 0 7 07.02.1943
«ОБ ИТОГАХ БОЕВОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПОДЛОДОК
ЗА ПОЛТОРА ГОДА ВОЙНЫ И ЗАДАЧАХ НА 1943 г.»
В результате боевой деятельности за полтора года войны под-
водные лодки воюющих флотов ВМФ нанесли противнику следу-
ющие потери:
— утоплено 189 транспортов, 5 эсминцев, 10 сторожевых кораб-
лей, 7 подлодок, 1 канлодка и более 20 мелких и вспомогательных су-
де® противника общим водоизмещением свыше 1,3 миллиона тонн;
— повреждено — 1 линкор, 2 тральщика и 10 транспортов.
В результате боевых действий подводные лодки воюющих фло-
тов ВМФ:
а) нанесением больших потерь противнику на море подорвали
его военную и экономическую силу, чем оказали существенное вли-
яние на ход боевых действий на сухопутном фронте;
б) заставили противника выделить значительные силы охране-
ния своих коммуникаций и втянуть их в большое напряжение.
Боевая деятельность воюющих флотов ВМФ за полтора года
войны дает бол мной опыт в части оперативно-тактического исполь-
зования подводных лодок, позволяющих сделать необходимые
практические выводы и определить дальнейшие задачи.
Подводные лодки Северного флота, успешно действуя на
коммуникациях противника в период с 22 июня 1941 г. по 22 июня
1942 г., утопили 102, и всего за полтора года — 113 боевых кораблей
и транспортов противника, этим самым они нанесли большие по-
тери в перевозках войск и снабжения противника к сухопутному
фронту, оказав значительную поддержку войскам Красной Армии,
действующим на северном участке фронта.
Подводные лодки Краснознаменного Балтийского флота при
особо сложных условиях боевой деятельности в кампанию 1942 г.
потоплением 63 транспортов и боевых кораблей противника в зна-
837
читальной степени нарушили перевозки противника в Балтийском
море и Финском заливе. Подводные лодки Черноморского флота
за полтора года войны:
а) потопили 46 судов противника, общим водоизмещением свы-
ше 160 тыс. т., чем создали реальную угрозу коммуникациям про-
тивника, значительно сократив судоходство и стеснив плавание его
кораблей у своего побережья;
б) накопили большой и ценный для всех флотов опыт перевоз-
ки грузов, боезапаса и горючего для осажденных войск в самый тя-
желый период обороны Севастополя, когда по условиям обстанов-
ки доставка боевого снабжения войскам была возложена на под-
водные лодки.
За период с 15 мая по 2 июля 1942 г. подлодки ЧФ доставили в
Севастополь около 4000 т боезапаса, бензина, продовольствия и
вывезли оттуда 1303 человека раненых.
Таким образом, самоотверженная работа подводников ЧФ по
перевозке грузов в осажденный Севастополь способствовала стой-
кости его героических защитников.
Особенно успешно, активно и настойчиво действовали на ком-
муникациях противника следующие подводные лодки:
на СФ:
— «М-171» под командованием Героя Советского Союза капи-
тана 3 ранга тов. Старикова утопила 11 кораблей (из них 2 подвод-
ные лодки) общим водоизмещением около 55 тыс. т.
— «Щ-421» под командованием Героя Советского Союза капи-
тана 2 ранга тов. Лунина утопила 8 транспортов противника общим
водоизмещением 54 тыс. т.
— «М-172» под командованием Героя Советского Союза капи-
тана 3 ранга тов. Фисановича утопила 7 транспортов и 1 стороже-
вой корабль обшим водоизмещением около 43 тыс. т.
— «К-21» утопила 8 транспортов и боевых кораблей общим
водоизмещением около 24 тыс. т., из которых под командованием
Героя Советского Союза капитана 2 ранга тов. Лунина подлодка
утопила 2 сторожевых корабля и 1 надводный минный заградитель
противника.
на КБФ:
— «Щ-406» под командованием Героя Советского Союза капи-
тана 3 ранга тов. Осипова утопила за два боевых выхода 8 транс-
портов общим водоизмещением 60 тыс. т.
— «Л-3» под командованием капитана 2 ранга тов. Грищенко
утопила 8 транспортов и 1 миноносец противника, общим водоиз-
мещением свыше 56 тыс. т.
838
И. В ходе войны в части оперативно-тактического использова-
ния подводных лодок флотов достигнуты следующие положитель-
ные результаты:
1) Правильное целеустремление ударов подлодок, действовав-
ших на главных направлениях коммуникаций противника на КБФ,
СФ и отчасти ЧФ, позволяло наносить противнику значительный
ущерб в наиболее уязвимых узлах его коммуникаций.
2) Успешное выполнение подлодками задач по разведке, до-
зору, высадке разведывательно-диверсионных групп на побере-
жье противника, по гидрографическому обеспечению операций
и перевозке грузов снабжения в условиях активного противодей-
ствия противника дало богатый опыт воюющим флотам в облас-
ти разностороннего использования подлодок в боевой деятель-
ности флотов.
3) В ходе боевых действий освоен ряд новых тактических при-
емов использования оружия, повысивших в целом успешность тор-
педных атак противника подводными лодками:
а) принятый новый метод торпедной стрельбы (последователь-
ный выпуск торпед с временными интервалами) значительно по-
высил успешность торпедных атак в среднем по воюющим флотам
с 41% до 80%. Успешность торпедных атак подводных лодок Се-
верного флота, полностью освоивших и применяющих стрельбу
новым методом, достигла 98% в 1942 г.;
б) использование шумопеленгаторов при поиске противника и
для маневрирования при выходе в торпедную атаку в условиях пло-
хой видимости значительно повысило возможность производства
подлодками атак кораблей противника;
в) использование системы беспузырной торпедной стрельбы
(БТС) способствовало скрытности и внезапности атаки.
4) Значительно повысился боевой опыт и инициатива коман-
диров подлодок, что особо подтверждается успешными действия-
ми подводников КБФ в 1942 г. по форсированию подлодками про-
тиволодочных преград, минных заграждений, проявленной ими
активностью и настойчивостью в поиске и уничтожении неприя-
тельских кораблей в море.
III. Наряду с достигнутыми положительными результатами в
боевой деятельности подлодок имеет место еще ряд существенных
недостатков. Основными и общими для воюющих флотов недостат-
ками являются:
1) Отсутствие взаимодействия подводных лодок с надводными
кораблями и особенно с авиацией, чем значительно снижается бо-
евой успех их деятельности на коммуникациях противника.
839
2) Однообразный, независимо от изменения обстановки, метод ис-
пользования подводных лодок на коммуникациях в виде крейсерства
одиночных лодок в ограниченных районах, позволявший противнику
выявлять его и принимать меры к снижению успешности действий на-
ших подлодок. Штабы флотов и командование соединений не стреми-
лись изыскать более эффективные для конкретной обстановки методы
использования подлодок на коммуникациях противника.
3) Управление подводными лодками, находящимися в море,
носило эпизодический характер. Положительные примеры управ-
ления лодками путем наведения их на противника передачей по
радио разведывательных данных о движении неприятельских ко-
раблей (на КБФ — наведение «Щ-323» на корабли противника,
прикрывавшие высадку десанта на о-в Даго в октябре 1941 г. и на
СФ — наведение подлодки «Д-З» 27 февраля 1942 г. и «М-176»
9 апреля 1942 г. на корабли противника, вышедшие из Киркенеса)
штабами флотов не были закреплены и развиты.
Пути движения подводных лодок, находящихся в море, не кор-
ректировались на основе опыта переходов других лодок. Маневри-
рование позициями подводных лодок на основе выявленной ин-
тенсивности движения неприятельских кораблей в том или ином
районе за редким исключением не практиковалось.
4) Использование радиосвязи подводными лодками в море все
еще остается неудовлетворительным. Нередки случаи передачи
командирами лодок радиограмм с моря, не вызываемых обстанов-
кой и рассекречивающих их позиции (донесение 19 октября 1942 г.
ПЛ «Л-23» ЧФ о причинах слабой связи 13 октября 1942 г.) и, на-
оборот, часто отсутствуют донесения командиров лодок о движе-
нии атакованных ими конвоев противника, чем устраняется воз-
можность своевременного наведения на противника соседних ло-
док или других сил флота.
5) Отсутствие в 1942 г. на КБФ организованных операций над-
водных сил и авиации по обеспечению форсирования подлодками
противолодочных рубежей противника предварительным подавле-
нием его сил ПЛО ударами авиации и надводных сил фл'ота в Фин-
ском заливе. Преодоление противолодочных рубежей противника
подлодки КБФ выполняли самостоятельно.
6) Неудовлетворительная организация на КБФ встреч возвра-
щавшихся с моря подлодок, позволявшая противнику вскрыть си-
стему встреч и организовать противодействие.
7) Явно недостаточная работа штабов флотов и бригад по обес-
печению подводных лодок разведкой как предварительно, так и в
процессе их операций на коммуникациях противника.
840
8) Медленное освоение нового метода торпедной стрельбы под-
лодками КБФ и ЧФ, часть из которых все еще продолжает стрелять
одиночными торпедами или залпами без временных интервалов,
результатом чего служит отставание успешности стрельбы подло-
док этих флотов от успешности стрельб подлодок СФ (ЧФ — 75%,
КБФ — 69%, СФ — 98%).
9) Недооценка, а в ряде случаев пренебрежение к использо-
ванию подлодок для постановки мин, о чем свидетельствует не-
допустимо малое количество выставленных мин у побережья
противника с подлодок в истекшем году. Только этим можно
объяснить:
а) снижение количества выставленных мин в среднем на 1 под-
лодку-заградитель, по СФ с 49 в 1941 г. до 34-х в 1942 г. и по ЧФ с 87
в 1941 г. до 49 в 1942 г.;
б) отсутствие активных минных постановок подлодок-загради-
телей ЧФ в период первого полугодия 1942 г.
Наглядным подтверждением недооценки эффективности мин-
ного оружия подлодок является использование на ЧФ трех подло-
док-заградителей в течение января — февраля 1942 г. для артилле-
рийского обстрела автомашин противника, двигавшихся по доро-
гам южного побережья Крыма.
10) Недостаточное использование 100-мм артиллерии подводных
лодок против одиночных транспортов противника, следующих без ох-
ранения. Отсутствие стремления некоторых командиров подлодок
топить транспорта противника артогнем в условиях, когда этому спо-
собствует обстановка и при невозможности использовать торпеды.
11) Несмотря на достигнутые успехи и накопленный боевой опыт
подводных лодок Северного флота в 1941 г. и в первой половине 1942 г.
при той же интенсивности морских перевозок противника, результат
их боевых действий во второй половине 1942 г. резко снизился.
Понижение требовательности со стороны Военного совета СФ,
приведшее к успокоенности на достигнутых успехах подлодок в
течение первого года войны, а также чрезмерная централизация
управления лодками в руках командования и штаба СФ понизили
ответственность за боевое использование подлодок у командова-
ния и штаба БПЛ, что, в свою очередь, привело к резкому падению
инициативы и настойчивости командиров лодок в поиске и унич-
тожении кораблей противника в море во второй половине 1942 г.
Это обстоятельство явилось одной из основных причин умень-
шения числа потопленных лодками СФ кораблей противника в
море до 11 во второй половине 1942 г. против 44 в 1941 г. и 58 в
первой половине 1942 г.
841
12) Все еще недостаточны тактическая подготовка, активность
и настойчивость многих командиров подлодок в поиске и уничто-
жении кораблей противника в море, характеризующиеся;
а) неумением правильно оценить обстановку, использовать раз-
ведданные и принять грамотное решение;
б) стремлением отдельных командиров держаться вдали от вероят-
ных путей движения кораблей противника, ожидать его уходом на глу-
бину или покладкой на грунт на продолжительный срок, когда это не
вызывается обстановкой (СФ «С-101», ЧФ «М-111», «М-62», «А-2»);
в) переоценкой в сторону преувеличения сил и средств ПЛО и
мин противника, излишняя осторожность, приводившая в ряде слу-
чаев к отказам от активных действий и уклонению уходом на глу-
бину без выяснения действительной обстановки и возможного про-
тиводействия противника;
г) срывами атак вследствие несвоевременного обнаружения
противника и невыполнение «Наставления по боевой деятельнос-
ти подводных лодок» в части использования перископом для ос-
мотра горизонта подъемом его через 15—30 минут вместо требуе-
мых наставлением 5—6 мин;
д) редкими случаями повторных атак вследствие отсутствия на-
блюдения за результатом первой атаки и уходом на глубину сразу
же после нее даже в тех случаях, когда подлодка не подвергается
преследованию и противник такого организовать не может;
е) срывами атак вследствие неудовлетворительного управления
маневрами подлодки при выходе в атаку, неготовности оружия и
механизмов по причине низкого уровня боевой организации;
ж) редкими случаями поиска и атак подлодками кораблей про-
тивника в ночных условиях и при плохой видимости.
13) Слабая штурманская подготовка некоторых подводных ло-
док и низкая организация боевой службы на них, приводившие к
потерям места в море («С-101» СФ), нахождению подлодки вне
позиции («Щ-404» СФ), навигационным авариям («Л-6» ЧФ) и ка-
тастрофам по вине электро-механической части («Щ-402» СФ).
14) Недостаточное внимание военных советов, штабов флотов и
командования соединения подлодок СФ и ЧФ к темпам, качеству ре-
монта подводных лодок и подготовки их личного состава к боевым дей-
ствиям, что явилось одной из причин низкого коэффициента опера-
тивного напряжения подлодок на СФ и ЧФ во второй половине 1942 г.
15) Опыт боевой деятельности подводных лодок на флотах обоб-
щается недостаточно, практические выводы и уроки из боевых по-
ходов за редким исключением не закрепляются, допущенные ошиб-
ки командирами лодок часто повторяются.
842
Полученный подводными лодками КБФ и ЧФ большой опыт
преодоления минных заграждений и противолодочных рубежей не
обобщен, не выявлены наиболее выгодные способы форсирования
лодками опасных районов в отношении мин, что является одной
из причин имевших место повреждений, а иногда и потерь лодок
на минах противника.
Требуемые моим приказом № 00304—1942 г. отчеты военных
советов о боевой деятельности подводных лодок представляются с
большим опозданием против установленных сроков, кроме этого
качество представляемых отчетов Военным советом ЧФ продолжает
оставаться неудовлетворительным.
В целях устранения изложенных недостатков в боевом исполь-
зовании подводных лодок приказываю:
Военным советам Северного, Краснознаменного Балтийского
и Черноморского флотов:
I. В основу оперативно-тактического использования подводных
лодок флотов на 1943 г. положить самостоятельные и совместно с воз-
душными и надводными силами действия подводных лодок против
неприятельских коммуникаций в море, в районах его побережья и баз.
2. Наряду с использованием подводных лодок методом крей-
серства одиночных лодок в ограниченных районах практиковать,
когда это рационально по обстановке:
— последовательное движение лодок вдоль коммуникаций про-
тивника,
— взаимодействие соседних лодок между собой,
— посылку двух подлодок в районы с оживленным движением
кораблей противника для действий одной лодки днем, другой —
ночью, а при слабой местной противолодочной обороне района —
для одновременного действия обоих лодок днем, с целью дать воз-
можность второй лодке атаковать противника, отвлеченного пре-
следованием первой атаковавшей лодки.
В этих случаях разгранлинию лодок до обнаружения ими про-
тивника устанавливать — выявленную разведкой трассу движения
кораблей противника. (Например: одна лодка в пределах 6 миль от
берега, вторая мористее).
3. Решительно улучшить разведку в районах коммуникаций
противника, его баз и на переходах подлодок к позициям, вплоть
до организации специальных разведывательных операций, устано-
вив обязательным правилом предварительное обеспечение выхо-
дящих в море подлодок достоверными данными о противнике.
4. Военному совету КБФ извлечь практические выводы из опыта
использования подводных лодок в кампанию 1942 г., организовы-
843
вать в будущем надежное обеспечение выходов подлодок на пози-
ции и возвращения их в базу путем проведения специальных опе-
раций по нанесению ударов противолодочным силам противника
надводными кораблями и авиацией как предварительно, так и в
процессе преодоления лодками узкостей и преград, охраняемых
противником.
Пересмотреть существовавшую в 1942 г. систему встреч подло-
док при их возвращении с моря, исключив в будущем возможность
дискредитации ее противником и случаи продолжительного пре-
бывания никем не охраняемых подлодок в районах встреч со сво-
им эскортом.
5. Добиться настойчивых и активных действий командиров под-
лодок по поиску и уничтожению кораблей противника в море. Обес-
печить полное освоение и применение командирами подводных
лодок стрельбы с последовательным выпуском торпед с временны-
ми интервалами.
6. Решительно повысить применение 100-мм артиллерии под-
лодок по неохраняемым транспортам противника, а также исполь-
зование подводных заградителей для постановки мин в узлах ком-
муникаций противника и в районах его баз.
Запретить использование подлодок-заградителей для всех иных
задач, не связанных с минными постановками, торпедными атака-
ми кораблей противника и требуемой по обстановке транспорти-
ровки грузов. При этом практиковать наблюдение лодок за резуль-
татами подрывов кораблей противника на выставленных минах с
задачей уничтожения подорванных кораблей торпедами подлодок,
находящихся на позициях в районах постановок.
7. Особое внимание обратить на дальнейшее повышение опе-
ративно-тактической подготовки командиров подлодок и автома-
тически четкую организацию боевой службы на лодках.
Готовить смелых, активных и настойчивых командиров, способ-
ных самостоятельно разобраться в сложной обстановке и принять пра-
вильное, отвечающее поставленной боевой задаче решение.
Командному составу оперативных отделов и отделов боевой
подготовки штабов флотов, а также командирам соединений,
штабов и командному составу подлодок изучить издаваемое на-
ставление по боевой деятельности подводных лодок 1942 г.
(НПЛ-42). Результаты изучения наставления командирами под-
лодок проверить организацией зачетов по соединениям к 1 ап-
реля 1943 г.
8. Старательно накапливать боевой опыт подводных лодок,
учить командиров подлодок на практических примерах боевого
844
опыта. На служебных совещаниях и командирской учебе подвод-
ников тщательно разбирать все действия подводной лодки после
каждого ее возвращения с боевого задания. Анализировать такти-
ческие приемы, разбирать все ошибки и недостатки в организации,
делать достоянием всех подводников флота грамотные и активные
действия командиров.
Положительные выводы боевого опыта немедленно внедрить в
боевую и повседневную деятельность подлодок.
Предусмотренные моим приказом №00304 от 24 августа 1942 г.
и циркуляром Начальника ГМШ №2 от 18 сентября 1942 г. отчеты
о боевой деятельности подводных лодок вместо начальника управ-
ления боевой подготовки ВМФ впредь высылать начальнику уп-
равления подводного плавания ВМФ.
9. Улучшить управление подлодками в операциях.
Путем совершенно четкой постановки задач на инструктажах
командирам подлодок и при минимальном количестве боевых до-
кументов, вручаемых им перед выходами в операции, добиться от-
четливого уяснения командирами своих задач, грамотного и ини-
циативного их выполнения.
Добиться грамотного использования, гибкой и непрерывной
радиосвязи с подлодками на позициях, обеспечивающей необхо-
димую скрытность их пребывания в районах, возможность наведе-
ния лодок на противника и получение от них разведданных о дви-
жении кораблей противника.
10. Усилить контроль за сроками и качеством ремонта подвод-
ных лодок, а также за совершенствованием боевой выучки их лич-
ного состава. Начальнику управления подводного плавания ВМФ:
I. На основе полученного боевого опыта подводных лодок ВМФ и
поставленных в настоящем приказе задач организовать проверку и от-
корректирование флотских тактических наставлений по использова-
нию подводных лодок и взаимодействию их с другими силами флота.
2. Проверять выполнение задач, поставленных в настоящем
приказе при инспектированиях, а также по получаемым с флотов
донесениям и отчетам боевой деятельности подводных лодок.
Приказ изучить в штабах флотов и командному составу подвод-
ных лодок ВМФ.
КУЗНЕЦОВ
ПРИЛОЖЕНИЯ
ТИПЫ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
Подводная лодка с единым двигателем пр. 95:
1 — цистерна главного балласта; 2 — цистерна жидкого кислорода;
3 — компрессор воздуха высокого давления; 4 — вспомогательный генератор;
5 — испаритель кислорода; 6 — главный двигатель; 7 — газофильтр ХПИ;
8 - дизель-генератор; 9 — газоохладитель-глушитсль главных двигателей;
10 — 1изоогвод; 11 — шахта подачи воздуха к дизелям;
12 — торпедный аппарат.
846
Подводная лодка типа «АГ»:
1 — цистерна главного балласта; 2 — дифферснтная цистерна; 3 — компрессо-
ры; 4 — главные дизель-моторы; 5 - вентиляционная труба; 6 — прочная
рубка; 7 — перископ; 8 — нактоуз съемного компаса; 9 — запасная торпеда;
10 — торпедный аппарат; 11 — топливная цистерна; 12 — аккумуляторная
батарея; 13 — уравнительная цистерна; 14 — масляная цистерна; 15 — главные
гребные электродвигатели.
847
Подводная лодка типа
1 — цистерна главного балласта; 2 — приводы горизонтальных рулей;
3 — компрессор; 4 — главный гребной электродвигатель; 5 — главный распре-
делительный шит; 6 — главный дизель-мотор; 7 — радиолокатор; 8 — перископ;
9 — прочная рубка; 10 — запасная торпеда; 11 — торпедный аппарат;
12 - - дифферентная цистерна; 13 — цистерна кольцевого зазора; 14 — гидро-
локатор АСДИК; 15 — торпсдозаместительная цистерна; 16 — уравнительная
цистерна; 17 — аккумуляторная батарея; 18 — топливная цистерна;
19 — масляная цистерна.
848
Подводная лодка типа «Барс».
1 — торпедный аппарат; 2 — дифферснтная цистерна; 3 — 75-мм орудие;
4 — палубная цистерна; 5 — прочная рубка; 6 — перископ; 7 — штурвал
вертикальных рулей; 8 — нактоуз съемного компаса; 9 — подводные якоря;
10 — цистерна пресной воды; 11 — компрессор; 12 — аккумуляторная батарея;
13 — топливная цистерна; 14 — отрывная цистерна; 15 — уравнительная
цистерна; 16 — заместительная цистерна; 17 — масляная цистерна;
18 — главные дизель-моторы; 19 — главные гребные электродвигатели;
20 — центробежная помпа.
28 М. Морозов
849
Подводная лодка «Б-2» после модернизации 1932—1935 гг.:
1 — цистерна главного балласта; 2 — торпедный аппарат; 3 — диффсрентная
цистерна; 4 — главные гребные электродвигатели; 5 — главный дизель-мотор;
6 — палубная цистерна; 7 — перископ; 8 — прочная рубка; 9 — запасная
торпеда; 10 — аккумуляторная батарея; 11 — уравнительная цистерна.
850
Большая подводная лодка типа «Д» I серии:
1 — цистерна главного балласта; 2 — дифферентная цистерна; 3 — цистерна
быстрого погружения; 4 — цилиндры плавучести; 5 — прочная рубка;
6 — торпедный аппарат; 7 — запасная торпеда; 8 — перископ; 9 — дизель;
10 — главный гребной электродвигатель; 11 — щит управления главными
гребными электродвигателями; 12 — аккумуляторная батарея; 13 — устройство
складывающихся носовых горизонтальных рулей.
851
Подводный минный заградитель «Рабочий»:
1 — мины т”па «ПЛ-100»; 2 — палубная цистерна; 3 — перископ; 4 — 75-мм
орудие; 5 — торпедный аппарат; 6 — центробежная помпа; 7 — аккумуляторная
батарея; 8 — главные дизель-моторы; 9 — главные гребные электродвигатели.
852
Крейсерская подводная лодка типа «К» XIV серии:
I — цистерна главного балласта; 2 — дифферентная цистерна; 3 — цистерна
быстрого погружения; 4 — минно-балластная цистерна; 5 — прочная рубка;
6 — торпедный аппарат; 7 — запасная торпеда; 8 — мина; 9 — перископ;
10 — дизель; 11 - дизель-генератор; 12 — главные гребные электродвигатели;
13 — аккумуляторная батарея.
853
Подводная лодка «Ь-55»:
1 — цистерна главного балласта; 2 — прочная рубка; 3 — торпедный аппа-
рат; 4 — запасная торпеда; 5 — перископ; 6 — главный дизель-мотор;
7 — главный гребной электродвигатель; 8 — аккумуляторная батарея.
854
Подводный минный заградитель «Лембит»:
1 — цистерна главного балласта; 2 — дифферснтная цистерна; 3 — главный
гребной электродвигатель; 4 — главный дизель-мотор; 5 — радиомачта;
6 — прочная шахта артустановки; 7 — 40-мм скрывающаяся артустановка;
8 — прочная шахта для выхода артиллерийского расчета; 9 — перископ;
10 - прочная рубка; 11 — запасная торпеда; 12 — торпедный аппарат;
13 — аккумуляторная батарея.
855
Подводный минный заградитель типа «Л» II серии:
1 — цистерна главного балласта; 2 — дифферентная цистерна; 3 — цистерна
быстрого погружения; 4 — палубная цистерна; 5 — прочная рубка; 6 — торпедный
аппарат; 7 — запасная торпеда; 8 — минная труба; 9 — перископ; 10 — дизель;
11 — главный гребной электродвигатель; 12 — гребной электродвигатель экономи-
ческого хода; 13 — аккумуляторная батарея; 14 — турбокомпрессор низкого
давления.
856
Подводный минный заградитель типа «Л» XI серии:
1 — цистерна главного балласта; 2 — диффсрентная цистерна; 3 — уравнительная
цистерна; 4 — цистерна быстрого погружения; 5 — прочная рубка; 6 — торпедный
аппарат; 7 — запасная торпеда; 8 — минная труба; 9 — перископ; 10 — дизель;
11 — главный гребной электродвигатель; 12 — аккумуляторная батарея.
857
Подводный минный заградитель типа «Л» XIII серии:
1 — минная труба; 2 — цистерна главного балласта; 3 — дифферентная цистер-
на; 4 — главный гребной электродвигатель; 5 — дизель; 6 — аккумуляторная
батарея; 7 — прочная рубка; 8 — перископ; 9 — запасная торпеда;
10 — торпедный аппарат.
858
Малая подводная лодка типа «М» VI серии:
1 — цистерна главного балласта; 2 — дифферентная цистерна; 3 — цистерна
быстрого погружения; 4 — палубная цистерна; 5 — цистерна плавучести;
6 - прочная рубка; 7 — торпедный аппарат, 8 — перископ; 9 — дизель;
10 — главный гребной электродвигатель; 11 — аккумуляторная батарея.
859
Малая подводная лодка типа «М» XII серии:
1 — цистерна главного балласта; 2 — дифферентная цистерна; 3 — уравнитель-
ная цистерна; 4 — цистерна быстрого погружения; 5 — цистерна плавучес-
ти; 6 — прочная рубка; 7 — торпедный аппарат; 8 — перископ; 9 — дизель;
10 — главный гребной электродвигатель; 11 — аккумуляторная батарея.
860
Малая подводная лодка типа «М» XV серии:
1 — цистерна главного балласта; 2 — дифферентная цистерна; 3 — уравнитель-
ная цистерна; 4 — цистерна быстрого погружения; 5 — прочная рубка;
6 — торпедный аппарат; 7 — перископ; 8 — дизель; 9 — главный гребной
электродвигатель; 10 — аккумуляторная батарея.
861
5
Эскадренная подводная лодка типа «П» IV серии:
1 — цистерна главного балласта; 2 — дифферентная цистерна; 3 — уравнитель-
ная цистерна; 4 — прочная рубка; 5 — шахта выхода артрасчета; 6 — торпед-
ный аппарат; 7 — запасная торпеда; 8 — дизель; 9 — главный гребной электро-
двигатель; 10 — аккумуляторная батарея; 11 — турбокомпрессор низкого
давления; 12 — перископ.
862
Подводная лодка с единым дизелем «Р-1»:
1 — генератор; 2 — газовыхлопная труба; 3 — глушитель; 4 — компрессор высоко-
го давления; 5 — кислородная цистерна; 6 — испарители для кислорода.
863
Средняя подводная лодка типа «С» IX-бис серии:
1 — цистерна главного балласта; 2 • торпедный аппарат; 3 — запасная торпе-
да; 4 — дифферентная цистерна; 5 — главный гребной электродвигатель;
6 — дизель; 7 — перископ; 8 — прочная рубка; 9 — аккумуляторная батарея.
864
Средняя подводная лодка типа «Щ» П1 серии:
1 — цистерна главного балласта; 2 — дифферентная цистерна; 3 — цистерна
быстрого погружения; 4 — палубная цистерна; 5 — цистерна плавучести;
6 — прочная рубка; 7 — торпедный аппарат; 8 — запасная торпеда;
9 — перископ; 10 — дизель; 11 — главный гребной электродвигатель;
12 — гребной электродвигатель экономического хода;
13 — аккумуляторная батарея; 14 — турбокомпрессор низкого давления.
865
Средняя подводная лодка типа «Щ» V серии:
1 — цистерна главного балласта; 2 - дифферентная цистерна; 3 — цистерна
быстрого погружения; 4 — палубная цистерна; 5 — прочная рубка;
6 — торпедный аппарат; 7 — запасная торпеда; 8 — перископ; 9 — дизель;
10 — главный гребной электродвигатель; 11 — гребной электродвигатель
экономического хода; 12 — аккумуляторная батарея; 13 — боевое зарядное
отделение торпеды.
866
Средняя подводная лодка типа «Щ» У-бис-2 серии:
1 — цистерна главного балласта; 2 — дифферентная цистерна; 3 — цистерна
быстрого погружения; 4 — палубная цистерна; 5 — прочная рубка;
6 — торпедный аппарат; 7 — запасная торпеда; 8 — перископ; 9 — дизель;
10 — главный гребной электродвигатель; 11 — гребной электродвигатель
экономического хода; 12 — аккумуляторная батарея.
«Щ-204», 1941 г., с установкой ф-35
«Щ-310», 1937 г., испытания
867
Средняя подводная лодка типа «Щ» X серии:
1 — цистерна главного балласта; 2 — дифферентная цистерна; 3 — уравнитель-
ная цистерна; 4 — цистерна быстрого погружения; 5 — палубная цистерна;
6 — прочная рубка; 7 — торпедный аппарат; 8 — запасная торпеда;
9 — перископ; 10 — дизель; 11 — главный гребной электродвигатель;
12 — гребной электродвигатель экономического хода;
13 — аккумуляторная батарея.
868
Подводная лодка «Спидола»:
1 — цистерна главного балласта; 2 — дифферентная цистерна; 3 — поворотный
палубный торпедный аппарат; 4 — радиомачта; 5 — перископы; 6 — прочная
рубка; 7 — торпедный аппарат; 8 — аккумуляторная батарея; 9 — уравнитель-
ная цистерна; 10 — главный дизель-мотор; 11 — главный гребной электродви-
гатель
869
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ источников
И ЛИТЕРАТУРЫ
Документальные источники:
Фонды архивов РГА ВМФ, РГАЭ, РГВА, РГАСПИ, ЦВМА, ГА РФ.
Исторические документы и исследования:
Адмирал Кузнецов: Москва в жизни и судьбе флотоводца: Сборник
документов и материалов. М., 2000.
Адмиралтейские верфи 1926—1996. СПб.» 1996.
Александров Ю.И. Отечественные подводные лодки до 1918 года. М., 2002.
Баданин В.А. Подводные лодки с единым двигателем. СПб., 1998.
Базилевский С.А. У колыбели подводного флота. Записки конструк-
тора. СПб., 1996.
Бережной С.С., Лысикова Т.Д., Гигаури В.С. Корабли и вспомогатель-
ные суда советского Военно-Морского Флота (1917—1927 гг.). Справоч-
ник. М.» 1981.
Бережной С.С. Корабли и суда ВМФ СССР 1928—1945 гг. М., 1988.
БережнойС.С Корабли Отечества. Вып. 1. Подводные лодки. Ч. 2 (1 —
IX-бис серии). Харьков, 1997.
Бережной С.С. Подводные лодки и крейсера. Рукопись.
БережнойС.С. Трофеи и репарации ВМФСССР. Справочник. Якутск, 1994.
Березовский Н.Ю. и др. Боевая летопись Военно-Морского Флота,
1917-1941. М„ 1992.
Боевая деятельность подводных лодок Военно-Морского Флота СССР
в Великую Отечественную войну 1941 — 1945 гг.Т. 1—3. М., 1969—1970.
Боевой устав Военно-Морских Снл РККА [1930]. М., Л., 1930.
Братбак Б. Свенгрюнн 12 апреля 1943 года — на войне страдает безо-
ружный. Ставангер, 2000.
Будущая война. М., 1928.
Буров В.Н. Отечественное военное кораблестроение в третьем столе-
тии своей истории. СПб., 1995.
870
Бюллетени Минно-торпедного управления ВМФ №6,7,9. М., 1943.
Бюллетень военного кораблестроения НК ВМФ№ 1. М.» 1945.
Временное наставление по боевой деятельности подводных лодок
(НПЛ-39). М.;Л., 1939.
Временное наставление поведению морских операций. М.; Л„ 1940.
Временный боевой устав Морских сил РККА 1937 г. (БУМС 37). М.;
Л., 1937.
Голосовский П.З. Очерки по истории ЛПМБ «Рубнн». Т. 11. Проекти-
рование и строительство подводных лодок. Подводные лодки периода
1926-1945 годов. Л., 1979.
ГрабаръА.Е, Захаров И.С., Тимошенко В.И., Шошков Е.Н. История гид-
роакустики (1900—2000 гг.). Ростов-на-Дону, 2002.
Грабовский В.Ю. Рабоче-Крестьянский Военно-Морской Флот в пред-
военные годы 1936—1941. СПб., 1996.
Грабовский В.Ю., Иарусбаев А.А., Черников И,И. История отечествен-
ного судостроения. Т. 4: Судостроение в период первых пятилеток и Вели-
кой Отечественной войны 1925—1945 гг. СПб., 1996.
Григайтис К.Л. Двигатель 9ДКР 51/55. М., Л_. 1941.
Гринкевич В.И. Подводная лодка «Лембит». Таллин, 1986.
Грищенко П.Д. Боевая деятельность подводных лодок Краснознамен-
ного Балтийского флота на Балтийском море в Великой Отечественной
войне 1941-1945 гг. М., 1952.
Гусев А. И. Подводные минные заградители. СПб., 2002.
Двигатели марки 1Д. М.;Л., 1940.
Двигатель 42БМ. М., 1938.
Дмитриев В.И. Атакуют подводники. М., 1964, 1973.
Дмитриев В.И. Советское подводное кораблестроение. М., 1990.
Емельянов Д.А. Советские подводные лодки в Великой Отечественной
войне. М., 1981.
Зайцев Ю.М. Инфраструктура Тихоокеанского флота в системе мор-
ской обороны дальневосточных рубежей СССР (1932—1941 гг.). Владивос-
ток, 2003.
Золотарев В.А., Козлов И.А., Шломин В.С. История флота государства
российского. Т. 1, 2. М., 1996.
Золотарев В.А., Шломин В.С. Как создавалась военно-морская мощь
Советского Союза. Кн. 1,2. М., СПб., 2004.
Игнатьев Э.П. Подводные лодки XII серии. СПб., 1996.
История отечественного военного судоремонта. Книга первая. От до-
ковых адмиралтейств к морским заводам. СПб., 2004.
История отечественного судостроения. Т. 4. СПб., 1996.
871
История штурманской службы флота России. М., 2003.
Кибардин ГА. Тайная война Сталина. Минск, 1993.
Командный, начальствующий и политический состав соединений и
частей Военно- Морского Флота Советского Союза в Великой Отечествен-
ной войне 1941 — 1945 гг. Краткий справочник. М., 1971.
Корабельный устав рабоче-крестьянского ВМФ Союза ССР (КУ-32).
М.;Л„ 1940.
Коршунов Ю.Л., Лямин Б.К. Мины ВМФ СССР. СПб., 1998.
Коршунов Ю.Л., СтроковА.А. Торпеды ВМФ СССР. СПб., 1994.
Котов М.В. Ремонт н модернизация кораблей отечественного ВМФ в
первое послевоенное десятилетие (1945—1955). СПб., 2000.
Краснов В. Н. Военное судостроение накануне Великой Отечественной
войны. М., 2004.
Краснознаменный Балтийский флот в Великой Отечественной войне
советского народа 1941 — 1945 гг.: Моряки-балтийцы в боях на море и на
суше 1941-1945 гг. Кн. 1-4. М., 1990-1992.
Кресуэлл Д. Война на море. М.. 1941.
КузаевА.Е. Описание двигателя 38 К-8. М.;Л., 1939.
Лурье В.М. Адмиралы и генералы Военно-Морского Флота СССР в
период Великой Отечественной и советско-японской войн (1941—1945).
СПб.. 2001.
Максимов Ю.А., Хаханов С.Н. Борьба за живучесть подводных лодок
ВМФ СССР в Великой Отечественной войне. Ч. 1—3. М., 1956—1965.
Малоизвестные создатели боевых кораблей. М., 1996.
Материалы обоевых повреждениях кораблей ВМФза 1941 и 1942 гг. и
поведение их при различных условиях службы в военное время. Раздел IX.
Подводные лодки. Выпуск 1. Подводные лодки типа «Щ». Л., 1944.
Материалы обоевых повреждениях кораблей ВМФза 1941 и 1942 гг. и
поведение их при различных условиях службы в военное время. Раздел IX.
Подводные лодки. Выпуск 2. Подводные лодки типа «М». Л., 1944.
Материалы о боевых повреждениях кораблей ВМФ и поведение их при
различных условиях службы в военное время. Раздел IX. Подводные лод-
ки. Выпуск 3. Подводные лодки типа «Ко. Л.. М., 1945.
Материалы по боевым и навигационным повреждениям кораблей Во-
енно-Морских Сил во время Великой Отечественной войны. Раздел IX.
Подводные лодки. М., 1951.
Монаков М.С., Родионов Б.И. и др. Главный штаб ВМФ; история и со-
временность. 1696—1997. М., 1998.
Наставление побоевой деятельности подводныхлодок(НПЛ-42). М., 1943.
872
Наставление по борьбе за живучесть подводных лодок ВМФ (НБЖ ПЛ-43),
М., 1943.
Оперативно-тактические взгляды германского флота. Л,, 1941.
Оружие российского флота. СПб., 1996.
Петров П.В., Степанов В. Н. и др. Советско-финляндская война 1939—
1940. Т. 1, 2. СПб., 2003.
Платонов А.В. Советские боевые корабли 1941—1945 гг. Т. (11. Под-
водные лодки. СПб., 1996.
Платонов А.В. Энциклопедия советских подводных лодок 1941 —
1945 гг. СПб., 2004.
Платонов А.В., Апрелев С.В., Синяев Д.Н. Советские боевые корабли
1941—1945 гг. (V. Вооружение. СПб., 1997.
Половинкин В. Н. История и современность отечественного кораблестро-
ения. Великие люди и великие дела. Коломна, 2002.
Реданский В.Г. Во льдах и подо льдами. Тайные операции подводных
флотов. М., 2004.
Русский архив: Великая Отечественная: Накануне войны. Материалы
совещаний высшего руководящего состава ВМФ СССР в конце 1940 года.
Т. 12(1-2). М., 1997.
Русский архив: Великая Отечественная: Главные политические орга-
ны Вооруженных Сил СССР в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.
Документы и материалы. Т. 17 (6). М., 1996.
Русский архив: Великая Отечественная; Приказы и директивы народного
комиссара ВМФ в годы Великой Отечественной войны. Т. 21 (10). М„ 1996.
Сборник материалов по опыту использования морскогооружия. М., 1950.
Сборники характерных аварий кораблей ВМФ. М., 1942,1943,1944 гг.
Советско-фннляндская война на море 1939—1940 гг. Ч. 1,2. М., 1945.
Справочник по корабельному составу Краснознаменного Балтийско-
го флота. М.; Л., 1944.
Справочник по корабельному составу Северного флота. М.; Л., 1944.
Справочник по корабельному составу Черноморского флота. М.; Л., 1944.
Стволинский Ю.М. Конструкторы подводных кораблей. Л., 1984.
Стрельбицкий К. Б. Навечно остались в глубинах Черного моря... Мар-
тиролог черноморских подводников Отечества (1909—1945). М., 2003.
Сувениров О.Ф. Трагедия РККА 1937—1938. М., 1998.
ТомашевичА.В. Использование подводных лодок СССР на коммуни-
кациях противника за 21 месяц войны. // Сборник материалов по опыту
боевой деятельности Военно-Морского Флота Союза ССР № 6. М., 1943.
Трусов Г.М. Подводные лодки в русском и советском флоте. Л., 1963.
873
Трусов Г. М. Двигатели Дизеля подводных лодок тип ов Барс и АГ. Л., 1926.
Устройство подводных лодок типа «Ш» 111, V, V-бис, У-бис-2 и X се-
рий. М.; Л., 1945.
ШирокорадА. Советская корабельная артиллерия. М., СПб., 1995.
Шитиков Е.А., Краснов В.Н., Балабин В.В. Кораблестроение в СССР а
годы Великой Отечественной войны. М., 1995.
Цветков И.Ф. Организационно-мобилизационные органы и органи-
зационные структуры ВМФ России (1695—1945). СПб., 2000.
Campbell J. Naval weapon of World War Two. Lnd., 1985.
RohwerJ., Monakov M.S. Stalin's Ocean-going Fleet: Soviet Naval Strategy
and Shipbuilding Programmes, 1935—1953. Lnd., 2001.
Мемуарная литература:
Быковский И.А. Героическая «Пантера». Калининград, 1966.
Виноградов Н.И. Подводный фронт. М., 1989.
Головко А. Г. Вместе с флотом. М., 1979.
Денин К. Подводный флот рейха. Смоленск, 1999.
Египко Н.П. Мои меридианы. СПб., 2000.
Егоров Г.М. Фарватерами флотской службы. М., 1999.
Колышкин И.А. В глубинах полярных морей. М., 1970.
КоржВ.Е. Запас прочности. М., 1966.
КузнецовН.Г. Курсом к победе. М., 1989.
Кузнецов Н.Г Надалеком меридиане. М., 1966.
Кузнецов Н.Г. На флотах боевая тревога. М., 1971.
Правдюк В.В. Морские дороги. Либава — Кронштадт — Вашингтон.
Выборг, 1994.
Руссин Ю.С. Всю войну на «малютках». М., 1988.
Сергеев К.М. Лунин атакует «Тирпиц». СПб., 1999.
Холостяков Г. Н. Вечный огонь. М., 1976.
Материалы журналов:
«Военно-исторический журнал», «Вопросы истории естествознания и
техники», «Морской сборник», «Судостроение», «Тайфун», «Флотомастер».
альманахов «Гангут», «Подводник России», «Северные конвои», «Тайны
подводной войны», «Цитадель».
Интернет-сайты:
http://www.hut .fi/~jaromaa/Navygallery/
874
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АБ — аккумуляторная батарея
ББК — Беломорско-Балтийский
канал
Б МУ — бортовое минное
устройство
БО — береговая оборона, большой
охотник
БП — боевая подготовка
БПЛ — бригада подводных лодок
БТС — беспузырная торпедная
стрельба
БТЩ — быстроходный тральщик
БУ МС — Боевой устав Морских Сил
бух. — бухта
БЧ — боевая часть
ВА ГШ — Военная академия
Генерального штаба
ВВ — взрывчатое вещество
ВВД—воздух высокого давления
ВВС — военно-воздушные силы
ВКП (б) — Всероссийская
коммунистическая партия
(большевиков)
ВМА— Военно-морская академия
ВМБ — военно-морская база
ВМИУ — Военно-морское
инженерное училище
ВМС — Военно-Морские Силы
ВМУ — военно-морское училище
ВМУЗ — военно-морское учебное
заведение
ВМФ — Военно-Морской Флот
военмор — военный моряк
ВС — Вооруженные Силы
ВЧК — Всероссийская
чрезвычайная комиссия
ГАС — гидроакустическая станция
ГБ — главная база
ГКО — Государственный Комитет
Обороны
гл. — глава
ГМШ — Главный морской штаб
ГОИ — Государственный
оптический институт
ГСМ — горюче-смазочные
материалы
ГУ — главное управление
ГУ ГБ — Главное управление
государственной безопасности
ГУПП — Главное управление
политической пропаганды
ГУСМП — Главное управление
Северного морского пути
ГЭД — гребной электродвигатель
ГЭК — Государственная
экзаменационная комиссия
ДПЛ — дивизион подводных лодок
ДСиКРПЛ — дивизион строящихся
и капитально ремонтируемых
подводных лодок
ду _ дизельная установка
875
ДШК — пулемет Дегтярева —
Шпагина корабельный
ЗА — зенитная артустановка
ЗИП — запасные инструменты и
приборы
им. — имени
КБФ- Краснознаменный
Балтийский флот
кВт -- киловатт
КВФ — Каспийская военная
флотилия
КПЛ — Курс подготовки
подводных лодок
краском — красный командир
КУ — Корабельный устав
КУВНАС— Курсы
усовершенствования высшего
начальствующего состава
КУПКС — курсы ускоренной
подготовки командного состава
ЛОМО — Ленинградское оптико-
механическое объединение
МБР — морская бригада
МБЦ —минно-балластная
цистерна
МГШ — морской генеральный
штаб
М3 — минный заградитель
МИД — Министерство
иностранных дел
ММ — миноносец
Морвед — «Морское ведомство» —
принятое в обиходе в начале
20-х годов название ВМС
СССР
Мортехупр — морское техническое
управление
МС — морские силы
МСБМ — Морские силы
Балтийского моря
МСДВ — Морские силы Дальнего
Востока
МСЧМ — Морские силы Черного
моря
МТО — материально-техническое
обеспечение, минно-
торпедный отдел
Наморси — начальник Морских Сил
Нарком (НК) — народный
комиссар
Наркомвоенмор — народный
комиссар по военным и
морским делам
Наркомсудпром (НКСП) —
Народный комиссариат
судостроительной
промышленности
Н БЖ — Наставление по борьбе за
живучесть
НИВК — Научно-
исследовательский институт
военного кораблестроения
НИМИС— Научно-
исследовательский морской
институт связи
НИМИСТ-Научно-
исследовательский морской
институт связи н телемеханики
НИМТИ—Научно-
исследовательский минно-
торпедный институт
НКВД — Народный комиссариат
внутреннихдел
НКВМ — Народный комиссариат
по военным и морским делам
НКВТ— Народный комиссариат
внешней торговли
НКМФ— Народный комиссариат
морского флота
НКО — Народный комиссариат
обороны
876
НКРП — Народный комиссариат
рыбной промышленности
НКРФ — Народный комиссариат
речного флота
НКТП — Народный комиссариат
танковой промышленности
НМО — Наставление по ведению
морских операций
НПЛ - Наставление по боевой
деятельности подводных лодок
НТК — Научно-технический
комитет )
ОВСПК — Отряд вновь
строящихся подводных
кораблей
ОГПУ — Объединенное
государственное политическое
управление
ОДПЛ — отдельный дивизион
подводных лодок
ОК — отдел кораблестроения
ОКБ — особое конструкторское
бюро
О КТ Б — особое конструкторское
техническое бюро
ОП — организационный период
ОПП — отдел Подводного
плавания, отдел политической
пропаганды
Остехбюро — особое техническое
бюро
ОТБ — особое техническое бюро
ОТЗ — оперативно-тактическое
задание
ОУДПЛ — отдельный учебный
дивизион подводных лодок
ПБ — плавучая база
ПВО — противовоздушная оборона
ПВС — Президиум Верховного
Совета
ПЗС — плавучая зарядовая станция
ПЛ — подводная лодка
ПЛМ — плавучая мастерская
ПЛО — противолодочная оборона
ПЛТ — противолодочная трубная
ПМС — политико-моральное
состояние
ППК— Постоянная приемная
комиссия
ПСКН — Правила службы
корабельных нарядов
ПТУ — паротурбинная установка
ПУГ — привод установки глубины
ПУПО — привод установки
прибора Обри
ПУТС — приборы управления
торпедной стрельбой
РВС — революционный военный
совет
РДП — работа двигателя под водой
РКВМФ — Рабоче-крестьянский
Военно-Морской Флот
РККА — Рабоче-крестьянская
Красная армия
РККФ — Рабоче-крестьянский
Красный флот
РКП (б) — Российская
коммунистическая партия
(большевиков)
РЛС — радиолокационная станция
РУС — радиоуловитель самолетов
СВФ — Северная военная
флотилия
СКА — сторожевой катер
СКБ — специальное
конструкторское бюро
СККС — Специальные курсы
командного состава
СКР — сторожевой корабль
см. — смотри
СНК — Совет Народных
Комиссаров
СРЗ — судоремонтный завод
877
СРП — счетно-решающий прибор
СС — спасательное судно
ССЗ — судостроительный завод
СССР — Союз Советских
Социалистических Республик
СТО — Совет труда и обороны
СФ — Северный флот
т. — товарищ
ТА — торпедный аппарат
ТКА — торпедный катер
TH — танкер
ТОФ — Тихоокеанский флот
ТР — транспорт
труб. — трубчатый
ТТД - тактико-технические
данные
ТТЗ — тактико-техническое
задание
ТТХ — тактико-технические
характеристики
ТТЭ - тактико-технические
элементы
ТУ (Техупр) — техническое
управление
ТЩ — тральщик
УБП — Управление боевой
подготовки
УБПЛ — учебная бригада
подводных лодок
УВМС — Управление Военно-
Морских Сил
УЗПН — ультразвуковой прибор
наблюдения
УЗПС — ультразвуковой прибор
связи
УК — управление кораблестроения
УК — учебный корабль
УОПП (КУОПП) - Учебный
отряд подводного плавания
УПП — Управление подводного
плавания, Управление
политической пропаганды
УР — укрепленный район
УСУ — учебно-строевое
управление
ЦБП — цистерна быстрого
погружения
ЦГБ — цистерна главного балласта
ЦК — Центральный Комитет
ЦКБ — центральное
конструкторское бюро
ЦКБС - - Центральное.
конструкторское бюро
судостроения
ЦП — центральный пост
ЧВС — член Военного совета
ЧФ — Черноморский флот
ШП — шумопеленгатор
ШПС — шумопеленгаторная
станция
ЭМ — эскадренный миноносец
ЭОН — Экспедиция особого
назначения
ЭП — эскадренная подлодочная
ЭПРОН — Экспедиция подводных
работ особого назначения
Оглавление
Предисловие авторов.................................. 5
Глава 1. История конструирования советских
подводных лодок .................................. 10
Глава 2. Описание конструкций серийных
подводных лодок ...................................ПО
Глава 3. Системы и устройства подводных лодок ........ 158
Глава 4. К какой войне готовился наш подводный флот? . . 265
Глава 5. Организационное строительство подводного
флота в межвоенный период. Планы военного
кораблестроения в отношении подводных лодок
в годы Великой Отечественной войны ...............311
Глава 6. Подготовка п 'комплектование кадров
подводного флота..................................352
Глава 7. Политические репрессии, государственный
террор и чистки...................................401
Глава 8. Боевая деятельность подводных сил КБФ и СФ
в Советско-финляндской войне 1939—1940 гг.........424
Глава 9. Боевая подготовка подводного флота
в межвоенный период...............................469
Глава 10. Организация службы на подводных лодках
в мирное и военное время ......................... ... 518
Глава 11. Базирование и организация эксплуатации
подводных лодок ..................................545
Глава 12. Боевые документы и тактика подводных
лодок накануне и в годы войны.....................580
Глава 13. Методика подведения итогов походов,
установления боевых успехов, а также боевая
подготовка подводников в годы войны ..............635
Глава 14. Использование зарубежного опыта
в строительстве и подготовке отечественного
подводного флота в 1922—1945 гг...................711
Глава 15. Политико-моральное состояние и дисциплина
личного состава подводного флота..................765
Вместо заключения.................................. 809
Приложения...........................................812
Список использованных источников и литературы .......870
Список сокращений....................................875
По вопросам оптовой покупки книг
издательства ACT обращаться по адресу:
Звездный бульвар, дом 21, 7-й этаж
Тел. 615-43-38, 615-01-01, 615-55-13
Книги издательства ACT можно заказать по адресу:
107140, Москва, а!я 140, ACT - «Кинги по почте»
Любое использование материала данной книги,
полностью или частично, без разрешения
правообладателя запрещается.
Научно-популярное издание
Морозов М.Э.
Кулагин К Л.
СОВЕТСКИЙ ПОДВОДНЫЙ ФЛОТ
1922 —1945 гг.
О подводных лодках я подводниках
Художественный редактор О.Н. Адаскина
Компьютерная верстка: В.А. Смехов
Технический редактор О.В. Панкрашина
Младший редактор Е.В. Демидова
Общероссийский классификатор продукции ОК-005-93, том 2;
953004 — научная и производственная литература
Санитарно-эпидемиологическое заключение
№77.99.02.953. Д.001056.03.05 от 10.03.05 г.
ООО «Издательство АСТ»
170000, Россия, г. Тверь, пр. Чайковского, д. 19А, оф. 214
Наши электронные адреса:
WWW.AST.R0 E-mail: astpub@aha.ru
ООО Издательство «АСТ МОСКВА»
129085. г. Москва, Звездный б-р. д. 21, стр. 1
ООО «Транзиткнига»
143900, Московская область,
г. Балашиха, шоссе Энтузиастов, д. 7/1
Отпечатано с готовых диапозитивов
на ФГУИПП «Ннжполиграф».
603006. Нижний Новгород, ул. Варварская. 32.