И.  Г  УСАЧЕВ
 Джон  Фостер
 Г  Т  I  f  ★★★★★★★★★★★★
 ДОЛЮ
 Политический  миф
и  реальность
 Москва
 «Мысль»
 1990

ББК  63.3(США)
У  74
 РЕДАКЦИЯ  ЛИТЕРАТУРЫ  ПО  ВСЕОБЩЕЙ  ИСТОРИИ
 Рецензент  —  доктор  исторических  наук  Г.  А.  Трофименко
 Усачев  И.  Г.
 У74  Джон  Фостер  Даллес: 	Политический 	миф
 и  реальность.—  М.:  Мысль,  1990.—  302,  [2]  с.
 ISBN  5-244-00469-7
 Книга  доктора  исторических  наук  И.  Г.  Усачева,  чрезвы¬
чайного  и  полномочного  посла  СССР,  написана  в  жанре  полити¬
ческой  биографии.  Ее  главное  действующее  лицо  —  Джоп
Фостер  Даллес,  известный  американский  дипломат,  причаст¬
ный  к  формированию  внешней  политики  США  в  XX  в.
 Книга  написана  на  основе  широкого  круга  источников,
советских  и  зарубежных,  а  также  личных  впечатлений  автора,
много  лет  работавшего  в  ООН  п  имевшего  возможность  личпо
наблюдать  за  деятельностью  Даллеса.
 У  -.0^^00-5-  без  объявления 	ББК 	63.3(7США)
 ISBN  5-244-00469-7
 ©  Издательство  «Мысль».  1990

ПРЕДИСЛОВИЕ
 *  -w  ^  тверждение  нового  политического  мышления
 *  Ж  /  в  отношениях  между  государствами  в  ядер-
 *  Ж/  ный  век  стало  объективной  необходимостью.
 *  у/  Осознание  такой  необходимости,  постепенное
 —  и  неуклонно  развивающееся,—  один  из  наи-
' 	более  примечательных  процессов  нашего  вре¬
 мени.  К  нему  подключаются  все  новые  страны,  он
находит  все  большее  число  сторонников  в  различных
социальных  слоях.
 Новое  политическое  мышление  не  возникло  вдруг,
из  ничего.  Собственно  говоря,  мы  являемся  свидетелями
его  формирования,  когда  получившие  широкое  об¬
щественное  признание  общие  принципы  выстраиваются
в  целостную  систему  взглядов,  приобретают  новые  очер¬
тания  и  открываются  новые  подходы  к  решению  задач,
стоящих  перед  человечеством.
 «В  начале  было  слово...»  Эта  библейская  мудрость
применима  и  к  процессу  рождения  нового  политическо¬
го  мышления.  Вначале  возникло  понимание,  что  смот¬
реть  на  мир  и  действовать  исходя  из  прежних  пред¬
ставлений  —  значит  приближать  катастрофу,  которая
будет  означать  конец  цивилизации,  гибель  человёчест-
ва.  Оно  возникло  среди  ученых,  способных  оценить
и  взвесить  последствия  научно-технического  скачка
в  средствах  уничтожения,  осуществленного  в  50-е  годы.
И  ученые  сказали  свое  убедительное  слово  в  известном
меморандуме  Рассела  —  Эйнштейна,  увидевшем  свет
летом  1955  года:  существование  человека  как  биологи¬
ческого  вида  под  угрозой,  мы  должны  научиться  думать
по-новому.
 «Война,  которая  всегда  была  злом,  потеряла  отныне
всякий  смысл,—  отмечал  видный  английский  ученый
Джон  Д.  Бернал.—  Она  перестала  быть  средством  на¬
вязывания  воли  сильного  слабому.  Она  стала  безумным
самоубийством»  Этот  вывод  был  сделан  в  1958  году,
когда  «холодная  война»  достигла  наивысшего  напряже¬
ния,  когда  противостояние  двух  противоположных  со¬
циально-экономических  систем,  казалось,  неотвратимо
 1*
 3

вело  к  военной  конфронтации.  Закономерно,  что  именно
тогда  зародилась  мысль  о  необходимости  поиска  путей,
обеспечивающих  человечеству  спокойное  развитие  без
войн  и  насилия.
 Обращает  на  себя  внимание  и  еще  одна  законо¬
мерность.  50-е  годы  в  истории  Соединенных  Штатов
связаны  с  деятельностью  администрации  Д.  Эйзенхау¬
эра,  внешнеполитический  курс  которой  во  многом  опре¬
делялся  взглядами  Джона  Фостера  Даллеса,  занимав¬
шего  пост  государственного  секретаря.
 Джон  Ф.  Даллес  пришел  на  этот  пост  не  новичком.
Плоть  от  плоти  политической  элиты  Соединенных  Шта¬
тов,  он  всю  свою  жизнь  был  в  том  или  ином  качестве
причастен  к  формированию  внешней  политики  Вашинг¬
тона.  Еще  в  1907  году  он  участвовал  в  качестве  секре¬
таря  делегации  в  работе  Гаагской  мирной  конференции,
а  в  1919  году  был  советником  делегации  США  на  Вер¬
сальской  мирной  конференции.  И  в  дальнейшем  Даллес
выполнял  ответственные  дипломатические  поручения:
принимал  участие  в  Сан-Францисской  конференции
1945  года,  согласовавшей  Устав  Организации  Объеди¬
ненных  Наций,  на  выборах  1940  года  выступал  в  роли
внешнеполитического  советника  республиканского  кан¬
дидата  в  президенты  Т.  Дьюи,  служил  советником  в  ад¬
министрации  демократа  Г.  Трумэна.  Все  эти  годы  и
во  всех  ипостасях  Дж.  Ф.  Даллес  находился  на  пра¬
вом  крыле  американского  политического  спектра.
Там  он  и  остался,  когда  стал  государственным  секре¬
тарем.
 Благодаря  своей  причастности  к  внешней  политике
и  дипломатии  Вашингтона  с  начала  уходящего  ныне
века  Дж.  Ф.  Даллес  не  только  досконально  знал  все
этапы  развития  внешнеполитического  курса  своей  стра¬
ны,  но  и  сам  стал,  образно  говоря,  своеобразным  про¬
дуктом  этого  развития.  Его  видение  мира  складыва¬
лось  в  момент,  когда  капитализм  свободной  конкурен¬
ции  перерос  в  империалистическую  стадию,  и  оно
видоизменялось  по  мере  нарастания  гегемонистских
тенденций  во  внешней  политике  Вашингтона.  Таким
образом,  Дж.  Ф.  Даллес  был  самим  воплощением  аме¬
риканской  внешней  политики  и  дипломатии  своего  вре¬
мени.
 Вершители  судеб  Соединенных  Штатов  высоко  це¬
нили  рвение  Даллеса,  его  деятельность  в  сфере  внешней
 4

политики.  Еще  при  жизни  Джона  Фостера  официальная
пресса  старалась  окружить  его  ореолом  «великого  дип¬
ломата»,  радио  услужливо  предлагало  ему  свой  микро¬
фон,  а  телевидение  —  экран.  Однако,  когда  Даллес  со¬
шел  с  политической  сцены,  его  дипломатическая  слава
быстро  померкла.  Не  помогли  ее  затуханию  усилия
биографов,  старавшихся  привлечь  внимание  читаю¬
щей  публики  к  бывшей  звезде  американской  дипло¬
матии.
 В  чем  причина  этого?  В  быстротечности  событий
современной  международной  политической  жизни,  по¬
добной  самому  причудливому  калейдоскопу?  Разумеет¬
ся,  это  играет  определенную  роль,  ибо  внимание  людей
небеспредельно,  и  острые  текущие  события  нередко
оттесняют  на  задний  план  то,  что  еще  вчера  волновало
умы.  И  все  же  главное  не  в  этом.
 Главное  в  том,  что  Дж.  Ф.  Даллес  старался  про¬
водить  внешнеполитический  курс,  у  которого  не  было
будущего.  Не  будет  ни  преувеличением,  ни  ошибкой
отнести  Даллеса  к  числу  тех,  кто  замыслил  политику
«холодной  войны»  и  навязал  ее  миру,  пытаясь  сдержать
социальное  развитие  народов,  а  там,  где  представит¬
ся  возможным,  отбросить  его  назад,  вернуть  бы¬
лые  порядки.  Такая  политика  заведомо  обречена  на
провал,  ибо  равноценна  попытке  остановить  саму
жизнь.
 Дж.  Ф.  Даллес  был  не  просто  сторонником  такой
политики.  Он  сделал  ее  смыслом  своей  жизни  и,  когда
достиг  вашингтонского  дипломатического  Олимпа,  при¬
ложил  огромные  усилия,  чтобы  подчинить  ей  деятель¬
ность  США  на  международной  арене.  Диалектика  жиз¬
ни  сыграла  с  такими,  как  он,  жестокую  шутку:  своими
действиями  они,  обостряя  обстановку,  заставляли  тем
самым  людей  думать  глубже  и  подталкивали  к  идее
нового  политического  мышления.
 Настоящая  книга  не  является  биографией  Джона
Фостера  Даллеса  наподобие  тех,  что  выходят  в  серии
«Жизнь  замечательных  людей».  Даллес  не  принадле¬
жал  к  интеллектуально  значительным  и  интересным  по
духовной  культуре  личностям  и  с  этой  точки  зрения
едва  ли  заслуживает  внимания.  Герой  этого  повествова¬
ния  интересен  другим  —  как  типичный  представитель
ретроградного  направления  в  международной  политике,
которое  оживилось  в  начале  80-х  годов  и  влияние  кото¬
 5

рого  хотя  и  ослабло,  но  полностью  не  исчезло.  Поэтому
обзор  политической  карьеры  Дж.  Ф.  Даллеса  позволя¬
ет  рассмотреть  в  лицах  историю  формирования  внеш¬
ней  политики  США,  яснее  понять,  почему  столь  жиз¬
ненно  важен  развивающийся  в  настоящее  время  про¬
цесс  утверждения  нового  политического  мышлепия
в  межгосударственных  отношениях.

ГЛАВА  1
 КТО  БЫЛ  В  ЦЕНЕ  НА  БЕРЕГАХ
ПОТОМАКА  И  ГУДЗОНА
 жон  Фостер  Даллес  родился  25  февраля
1888  года  в  семье  пресвитерианского  свя¬
щенника  Аллена  Мейси  Даллеса.  Свое  имя
он  получил  в  честь  деда  Джона  Уотсона
Фостера,  занимавшего  пост  государственного
секретаря  в  администрации  двадцать  треть¬
его  президента  США  Бенджамина  Гаррисона.  Это  высо¬
кое  положение  обеспечило  ему  большие  связи  в  руко¬
водстве  республиканской  партии  и  поддержку  банков¬
ских  кругов,  набиравших  в  то  время  силу.  Когда
Дж.  У.  Фостер  оставил  государственный  департамент,
такая  поддержка  оказалась  весьма  полезной:  его  при¬
няли  в  правление  нескольких  влиятельных  корпораций
Уолл-стрита.
 Он  построил  «скромные»  деревенские  домики  —
коттеджи  в  Гендерсоне,  штат  Ныо-Йорк,  на  озере  Онта¬
рио,  где  его  навещали  сенаторы,  банковские  магнаты,
государственные  деятели  вроде  Вильяма  Говарда  Таф¬
та,  Эндрю  Карнеги,  Бернарда  Баруха  и  другие  имени¬
тые  личности.  Туда  же  частенько  приезжала  мать
Дж.  Ф.  Даллеса  —  Эдит  вместе  со  своими  детьми.
 Год  рождения  Джона  Фостера,  если  не  считать  пред¬
выборной  кампании,  которая*  привела  в  Белый  дом
республиканца  Б.  Гаррисона,  малопримечателен
в  истории  США.  Он  интересен  главным  образом  тем,
что  входил  в  череду  лет  бурного  развития  американско¬
го  капитализма,  перераставшего  в  империализм.
 Еще  до  окончания  Гражданской  войны  в  США
Фридрих  Энгельс  писал  И.  Вейдемейеру  —  участнику
этой  войны  на  стороне  северян:  «Как  только  будет
взорвано  рабство  —  эти  величайшие  цепи,  сковываю¬
щие  политическое  и  социальное  развитие  Соединенных
Штатов,—  в  стране  наступит  такой  подъем,  который
в  кратчайший  срок  обеспечит  ей  совершенно  иное  место
в  мировой  истории...»  1
 Предположения  Энгельса  сбылись.  К  началу  XX  ве¬
ка  США  стали  ведущей  промышленной  державой  мира.
Все  способствовало  столь  стремительному  экономиче-
 7

скому  росту:  обилие  природных  ресурсов,  безгранич¬
ный  приток  рабочей  силы,  которую  гнала  из  Старого
в  Новый  Свет  неизбывная  нужда  и  стремление  к  луч¬
шей  доле.
 Во  всем  мире  ни  одна  страна,  пожалуй,  не  находится
в  такой  степени  под  влиянием  мифов,  как  Америка.
Мифы  вплетаются  в  каждодневную  жизнь  американца
и  в  значительной  степени  независимо  от  него,  а  порой
и  вопреки  его  воле  отражаются  на  восприятии  им  своей
страны,  ее  места  и  положения  в  мировом  сообществе.
 Общепризнаиы  деловитость  и  предприимчивость
американца.  Эти  положительные  черты  нередко  исполь¬
зуются  определенными  кругами  для  создания  мифа,
затуманивающего  ответ  на  вопрос,  что  послужило  ис¬
ходным  толчком  экономического  бума  в  США  и  как
использовались  созданные  им  возможности.  Таким  тол¬
чком  стала  Гражданская  война  1861  —  1865  годов  —
война  между  Севером  и  Югом.  Заказы  военного  времени
на  обмундирование,  боеприпасы,  изделия  из  металла
привели  за  четыре  года  войны  к  такому  экономическому
росту,  который  в  нормальных  условиях  потребовал  бы
не  менее  двадцати  лет.  Под  предлогом  военной  необхо¬
димости  промышленно-финансовые  лидеры  республи¬
канской  партии  добились  принятия  законов,  расчищав¬
ших  путь  большому  бизнесу:  железнодорожным  магна¬
там  даровалась  земля,  банки  получали  льготы,  свободно
выдавались  разрешения  контрактовать  рабочих  за  рубе¬
жом,  повышались  ввозные  пошлины.
 Появились  и  дельцы  с  особой  моралью,  безжало¬
стные,  ни  перед  чем  не  останавливающиеся;  их  божест¬
вом  были  доллары,  целью  жизни  —  приобретение  денег
любыми  способами.  А  вскоре  возник  и  миф  о  «капита¬
нах  промышленности»  как  о  людях  «огромной  кон¬
структивной  энергии»,  создавших  самих  себя,  самих
себя  поставивших  на  ноги  и  затем  «облагодетельство¬
вавших»  общество.  Эндрю  Карнеги,  частый  гость  в  доме
деда  Джона  Даллеса,  был  одним  из  героев  этого  мифа.
Карнеги  родился  в  Шотландии,  на  правах  иммигранта
попал  в  США,  работал  уборщиком,  рассыльным,  затем
стал  партнером,  а  далее  владельцем,  оператором  и  орга¬
низатором  гигантского  стального  бизнеса.  Когда
в  1901  году  образовалась  корпорация  «Юнайтед  Стейтс
стил»,  Карнеги  продал  свои  предприятия  и  отошел  от
«активной»  деловой  жизни.  За  предприятия  он  получил
 8

около  400  млн  долларов,  пустил  деньги  в  оборот
и  имел  за  счет  процентов  ежегодный  доход  в  23  млн
долларов.
 Карнеги,  слывший  филантропом,  любил  рассказы¬
вать  о  себе  и  своих  успехах.  Он  совершал  лекцпоппые
турне,  писал  книги  о  том,  как  преуспеть  в  бизнесе.
 «Мало  выполнять  работу  для  вашего  нанимателя,—
внушал  Карнеги.—  Если  вы  ограничитесь  этим,  вы  так
и  завязнете  на  одной  и  той  же  работе.  Преуспевающий
человек  должеп  сделать  большее.  Он  должен  привле¬
кать  внимание»  2.  Молодой  Даллес  с  явным  интересом
слушал  рассказы  «великого»  промышленника,  и  эти
советы  запали  в  его  душу.
 В  доме  Джона  Уотсона  Фостера  часто  бывал  и  дру¬
гой  баснословно  богатый  человек  —  Джон  Дэвидсон
Рокфеллер.  Перед  Карнеги  у  пего  было  существенное
преимущество  —  он  родился  в  США.  Шестнадцатилет-
иим  парнем  Рокфеллер  нанялся  бухгалтером  в  одну  из
фирм  Кливленда.  Через  несколько  лет  сколотил  само¬
стоятельное  «дело»  по  торговле  сельскохозяйственными
товарами.  Однако  скромное  предприятие  не  отвечало
его  амбициям,  и  он  ждал  своего  часа.
 В  1859  году  в  Западной  Пенсильвании  были  обнару¬
жены  месторождения  нефти.  Начался  первый  в  истории
США  нефтяной  бум.  Кливленду  повезло:  он  находился
на  основной  железнодорожной  линии  Восток  —  Запад,
а  ветка  к  нефтепромыслам  поставила  его  в  исключи¬
тельно  выгодное  положение.  В  1863  году  Рокфеллер
подключился  к  нефтяному  бизнесу,  а  уже  через  четыре
года  его  фирма  по  переработке  нефти  стала  крупнейшей
в  Кливленде.  Напористый  делец  заключил  закулисные
сделки  с  владельцами  железных  дорог,  обеспечивавшие
ему  льготные  тарифы  при  перевозке  нефтепродуктов.
Эти  льготы  были  использованы  для  нажима  на  кон¬
курентов  и  постепенного  установления  монопольного
контроля  над  нефтепромышленностью  в  США.
 К  1904  году  принадлежавшая  Рокфеллеру  «Стан¬
дарт  ойл»  перерабатывала  84  процента  нефти-сырца
в  США,  производила  более  86  процентов  керосина
и  контролировала  такую  же  долю  экспорта.  Даллесу,
присутствовавшему  при  беседах  деда  с  именитым  по¬
сетителем,  импонировали  изобретательность  Рокфелле¬
ра  в  поисках  путей  наращивания  капитала,  его  умение
лавировать  в  правовых  вопросах.
 9

Интерес  к  юриспруденции  подогревался  и  беседами
с  Уильямом  Г.  Тафтом.  Импозантный  мужчина  с  лихо
закрученными  вверх  усами,  Тафт  умел  производить
впечатление  на  людей,  а  как  адвокат  набил  руку  на
ораторском  искусстве.  Кульминацией  политической
карьеры  Тафта  стало  избрание  его  президентом  США
в  1908  году.
 В  доме  Джона  Уотсона  Фостера  обсуждались  не
только  промышленные  и  торговые  дела,  но  и  обостряв¬
шиеся  социальные  конфликты.  Еще  больше  рассуждали
о  внешней  политике.  Для  хозяина  дома  эта  тема  была
любимой:  ведь  за  долгую  дипломатическую  службу
у  него  накопилась  бездна  впечатлений.  Он  собрал  их
в  своих  двухтомных  «Дипломатических  мемуарах»,  вы¬
шедших  в  1909  году  3.
 Джон  Уотсон  Фостер  не  без  прикрас  рассказывал
внуку  о  своей  службе  в  качестве  политического  со¬
ветника  китайского  императора  Ли  Хунчжана.  Эти  свя¬
зи  помогли  ему  войти  на  правах  советника  импера¬
тора  в  делегацию  Китая,  выехавшую  в  марте  1895  года
в  Симоносеки  для  переговоров  с  Японией  о  мирном
договоре,  который  должен  был  завершить  японо-китай¬
скую  войну  1894—1895  годов.
 Рассказы  деда  вовлекли  молодого  Даллеса  в  мир
американской  дипломатии.  Одновременно  дед  оказывал
внуку  всемерную  протекцию.  В  1907  году  правительст¬
во  императорского  Китая  предложило  Джону  Уотсону
Фостеру  войти  в  делегацию,  которую  оно  направляло  на
Вторую  Гаагскую  мирную  конференцию.  Фостер  при¬
нял  предложение  и  добился  того,  чтобы  19-летний  Дал¬
лес  занял  пост  секретаря  китайской  делегации  на  этой
конференции.
 Привязанность  Джона  Уотсона  Фостера  к  китай¬
ской,  а  также  латиноамериканской  тематике  (он  любил
вспоминать  и  о  своем  пребывании  на  дипломатическом
посту  в  Мексике),  повлиявшая  на  взгляды  и  круг  инте¬
ресов  внука,  объяснялась  не  случайностями  дипломати¬
ческой  карьеры,  а  близостью  к  правительственным  и  де¬
ловым  кругам  США,  особое  значение  для  которых  при¬
обретала  экспансия  американского  капитала  в  на¬
правлении  Тихого  океана  и  Китая,  Карибского  бассейна
и  Латинской  Америки.  Программа  Вашингтона  нацели¬
валась  на  первом  этапе  на  аннексию  Сан-Доминго,  при¬
обретение  Виргинских  островов,  возможный  захват  Га¬
 10

вайских,  заполучение  опорных  пунктов  в  Китае.  Автор¬
ство  этой  программы  принадлежало  государственному
секретарю  в  администрации  А.  Линкольна  —  Уильяму
Г.  Сьюарду,  который  продолжал  возглавлять  диплома¬
тическое  ведомство  США  и  при  следующем  президен¬
те  —  Эндрю  Джонсоне.  Он  выступил  с  заявлением,  что
Тихий  океан  должеп  стать  в  дальнейшем  главным  теат¬
ром  международных  событий  и  США  «должны  коман¬
довать  империей  морей,  которая  есть  единственная  ре¬
альная  империя»  4.
 Программа,  за  которую  ратовал  У.  Сыоард,  оказа¬
лась  неосуществимой.  Вашингтону  было  не  под  силу
тягаться  с  более  мощными  колониальными  державами,
располагавшими  куда  большим  опытом  в  такого  рода,
делах.  К  тому  же  требовалось  завершить  внутреннюю
колонизацию,  закончить  сгон  в  резервации  коренных
жителей  Америки  —  индейцев.  Ради  этого  все  пуска¬
лось  в  ход:  превосходство  в  оружии,  вероломство  и,  как
принято  в  Америке,  соответствующие  мифы.
 25  июня  1876  года  седьмой  кавалерийский  полк  под
командованием  генерала  Дж.  А.  Кастера  вступил
в  битву  с  отрядами  племени  сиу  у  Литл-Еиг-Хорн
(в  южной  части  нынешнего  штата  Монтана).  Полк  был
наголову  разбит  индейцами,  а  незадачливый  генерал
покончил  жизнь  самоубийством.  Однако  уже  через  ме¬
сяц  после  сообщения  о  сражении  у  Литл-Биг-Хорн
Кастер  был  провозглашен  героем  Америки  и  остается
таковым  на  экранах  кино  и  телевидения.
 Что  же  касается  истинного  героя  дня  —  вождя  сиу
Тасанке  Уитки  (Неистовая  Лошадь),  то  год  спустя  он
был  вероломно  убит  в  помещении  гауптвахты  форта
Робинсон,  куда  его  пригласили  для  мирных  перегово¬
ров  5.  Как  видно,  методы  государственного  терроризма
были  не  чужды  тем,  кто  держал  в  своих  руках  власть
в  Америке  еще  в  те  далекие  времена.  В  ходе  одиннадца¬
тилетней  войны  (1871  —  1882),  когда  было  вырезано
племя  апачей,  родилась  формула  «Лучший  индеец  —
мертвый  индеец».  В  1890  году  вашингтонские  власти
объявили,  что  «граница»,  отделявшая  «цивилизован¬
ную»  часть  Америки  от  Дикого  Запада,  исчезла  с  терри¬
тории  США.  Не  стало  больше  Дикого  Запада,  с  индей¬
цами  было  покончено:  в  этот  год  федеральные  войска
провели  последпюю  крупную  операцию  против  них
в  Ундид-Ни.
 11

Жестокие  по  своему  исходу  войны  против  корен¬
ного  населения  Америки  не  требовали  многочислен¬
ных  армий.  Порой  они  превращались  в  охоту  за
людьми,  осуществлявшуюся  белыми  поселенцами.
У  США  не  было  в  то  время,  как,  впрочем,  и  сейчас,
воинственных  соседей,  которые  угрожали  бы  их  бе¬
зопасности.  Следовательно,  не  было  и  объективных
причин  создавать  большую  военную  машину.
 К.  Маркс  справедливо  относил  Соединенные
Штаты  Америки  первой  половины  XIX  века  к  числу
государств,  не  знавших  разгула  милитаризма.  «Аме¬
риканец,—  писал  он,—  даже  в  отдаленной  степени  не
знает  счастья  употребления  большей  части  налогов
на  содержание  армии,  которая  в  мирное  время  дер¬
жит  нас  на  осадном  положении,  жестоко  расправля¬
ется  с  нами,  наносит  нам  раны  и  расстреливает  нас,
и  все  это  во  имя  славы  и  чести  отечества»  6.  Это  об¬
стоятельство  было  использовано  американским
истеблишментом  для  создания  еще  одного  мифа  —
мифа  о  «врожденном»  миролюбии  Соединенных
Штатов:  американцы-де  никогда  не  начинали  сами
войны,  а  приходили  для  того,  чтобы  прекратить  вой¬
ну,  отстоять  свободу,  демократию,  права  человека.
 Но  эпоха  империализма  внесла  свой  существен¬
ный  корректив:  переход  к  новой  ступени  развития
сопровождался  резким  ростом  влияния  милитаризма
на  жизнь  общества.  Экспансия  за  океан,  распростра¬
нение  влияния  на  заморские  страны  и  тем  более  при¬
обретение  колоний,  отделенных  от  континента  мор¬
скими  просторами,  невозможны  без  мощных  военно-
морских  сил.  Долгосрочная  программа  строительства
большого  флота  означала  прибыльные  заказы  на
сталь,  другие  металлоизделия,  необходимые  в  строи¬
тельстве  кораблей.
 Одновременно  формировались  теоретические  основы
такого  направления  милитаризма.  Его  идеологом  был
преподаватель  военной  академии  в  Вест-Пойнте  Деннис
Мэхэн,  а  продолжил  эти  изыскания  адмирал  Альфред
Мэхэн-младший,  читавший  лекции  в  военно-морском
колледже  в  Аннаполисе.  Лекции  были  сведены  в  книгу
«Влияние  морского  могущества  на  историю  1660-
1783  гг.»,  а  затем  использованы  в  публикации  под  мно¬
гозначительным  названием  «Заинтересованность  Аме¬
рики  в  морском  могуществе».
 12

В  основе  теории  А.  Мэхэна  лежал  культ  воору¬
женной  силы.  «Военная  сила,—  утверждал  он,—  яв¬
ляется  одним  из  преобладающих  элементов  для  оп¬
равдания...  политики»  7.  Полагая,  что  Великобрита¬
ния  не  сможет  вечно  удерживать  превосходство
на  море,  он  призывал  вашингтонских  политиков  по¬
строить  большой  флот,  способный  к  любым  схваткам
вдали  от  американских  берегов.  Он  настаивал  на  осу¬
ществлении  территориальных  приобретений  в  тех  ак¬
ваториях,  где  США  хотят  установить  свой  кон¬
троль,—  на  Тихом  океане  и  в  Карибском  море.  Со¬
веты  А.  Мэхэна  пришлись  по  вкусу  в  Белом  доме
и  госдепартаменте: 	возможность 	создания  военно-
 морских  баз  на  Гавайских  островах  и  на  островах
Самоа  выглядела  весьма  привлекательной.
 Не  станем  углубляться  в  интриги,  которые  плели
друг  против  друга  США,  Великобритания  и  Германия,
претендовавшие  с  равной  настойчивостью  на  аннексию
Самоа.  Соперничество  обострилось  до  такой  степени,
что  прибегали  к  демонстрации  силы:  на  рейде  главного
порта  Самоа  —  Апиа  встали  наизготовку  три  военных
корабля  США,  три  германских  и  один  британский.
Однако  ураган,  пронесшийся  над  Самоа  16  марта
1889  года,  упредил  готовую  разразиться  пробу  сил.
Американские  и  германские  корабли  потонули  или  бы¬
ли  выброшены  на  рифы.  Лишь  английскому  кораблю
удалось  выйти  в  открытое  море.
 После  этого  эпизода  три  могущественных  конкурен¬
та  решили  уладить  дело  мирным  путем.  В  июне
1889  года  в  Берлине  был  подписан  договор,  подтвер¬
ждавший  на  словах  «независимость»  Самоа,  а  на  деле
устанавливавший  трехсторопний  протекторат,  или  кон¬
доминиум.  Король  Лаупепа  был  восстановлен  на  троне,
но  реальная  власть  принадлежала  назначаемым  тремя
державами  иностранному  главному  судье,  иностранной
земельной  комиссии  и  муниципальному  совету  Апиа.
 «Полюбовная»  сделка  на  время  устраивала  Вашин¬
гтон.  Но  сохраняла  она  силу  ровно  десять  лет:
в  1899  году  США  полностью  присвоили  себе  Самоа.
Паго-Паго  превратилось  в  базу  американского  военно-
морского  флота  в  южной  части  Тихого  океана.
 Иными  по  рисунку,  но  теми  же  по  конечной  цели
были  действия  американской  дипломатии  в  отношении
Гавайских  островов.  Дорогу  американскому  влиянию  на
 13

Гавайи  вымостили  миссионеры.  В  20-х  годах  XIX  ве¬
ка  они  обратили  местное  население  в  христианство.
 Следующим  шагом  в  подчинении  Гавайских
островов  Вашингтону  стало  заключение  в  1875  году
договора  о  взаимности  в  торговле.  Коммерческая
крыша  прикрывала  политический  успех  США.  В  до¬
говоре  оговаривалось  обещание  гавайских  властей  не
передавать  какой-либо  иной  державе  портов  или  тер¬
риторий  на  островах  и  не  предоставлять  таких  же
торговых  привилегий,  какие  получили  США.
 Затем  последовало  то,  что  во  времена  администра¬
ции  Д.  Эйзенхауэра,  когда  брат  Джона  Фостера  —
Аллен  Даллес  возглавлял  ЦРУ,  именовалось  «коверт
экшн»  (негласные  операции).  Ставленник  государ¬
ственного  секретаря  Дж.  Блейна,  посланник
Дж.  Стивенс,  инспирировал  заговор  против  короле¬
вы  Лилиукалани.  Памятником  королеве  по  сей  день
остается  песня  «Алоха  Оэ»,  написанная  ею  и  став¬
шая  неофициальным  гимном  островов.
 Волевая  женщина  Лилиукалани  стремилась  со¬
хранить  независимость  своей  страны  и  не  поддава¬
лась  нажиму  американского  посланника.  Тогда  из
местных  резидентов  американского  происхождения  был
образован  «комитет  общественного  спасения»,  который
потребовал  отречения  королевы  и  обратился  за
«помощью»  к  посланнику.  По  «случайности»  в  за¬
ливе  Гонолулу  бросил  якорь  американский  корабль
«Бостон»  с  морскими  пехотинцами  на  борту.  Пехо¬
тинцы  «поддержали»  указанный  «комитет»,  который
незамедлительно  объявил  о  ликвидации  монархии
и  учреждении  временного  правительства.  Лилиука¬
лани  пришлось  уступить  превосходящей  силе.
 Дед  Даллеса,  сменивший  на  посту  государствен¬
ного  секретаря  Дж.  Блейна,  попытался  завершить
аннексию  Гавайских  островов.  Менее  чем  через  ме¬
сяц  после  описанных  событий,  1  февраля  1893  года,
сенату  США  был  представлен  текст  договора,  по  ко¬
торому  Гавайи  включались  в  состав  Соединенных
Штатов.
 Но  коренные  жители  Гавайских  островов  открыто
выступили  против  аннексии.  А  действия  американского
посланника,  организовавшего  «революцию»,  были  на¬
столько  неблаговидными,  что  их  одобрение  грозило  не¬
благоприятными  международными  последствиями.  По
 14

этим  причинам  сенат  воздержался  от  ратификации  до¬
говора.
 Впрочем,  его  позиция  не  имела  большого  значения,
поскольку  администрация  признала  официально  вре¬
менное  правительство  Гавайских  островов,  в  руках  ко¬
торого  находилась  реальная  власть.  Лилиукалани,
умершая  в  1917  году,  так  и  осталась  пленницей  в  своем
дворце  Иолани  —  «Небесной  птице».
 То,  что  не  удалось  деду  Даллеса,  довели  до  конца  его
преемники.  Выждав  удобный  момент,  Вашингтон  при¬
соединил  Гавайи  к  своей  территории  в  1898  г.  Аннек¬
сия  Самоа  и  Гавайских  островов  обеспечила  США  важ¬
ные  опорные  пункты  в  акватории  Тихого  океана,  кото¬
рые  рассматривались  американскими  политиками  в  ка¬
честве  трамплина  для  прыжка  на  Азиатский  континент.
 В  июне  1898  года  госдепартамент  предпринял  пер¬
вое  в  его  практике  специальное  исследование  «китай¬
ского  вопроса»,  которое  легло  в  основу  разработки  од¬
ной  из  базовых  доктрин  внешней  политики  США  —
доктрины  «открытых  дверей».  Государственный  секре¬
тарь  Джон  М.  Хэй,  именем  которого  называют  эту
доктрину,  подчеркивал  в  идентичных  нотах,  направлен¬
ных  Великобритании,  Германии,  России,  Франции,
Италии  и  Японии  осенью  1899  года,  что  американские
предприниматели  должны  пользоваться  полным  равен¬
ством  в  торговле  на  всей  территории  Китая,  включая
«сферы  интересов»,  находящиеся  под  контролем
иностранных  государств.
 Доктрина  «открытых  дверей»,  по  оценке  видного
американского  историка  Уильяма  Уильямса,  представ¬
ляла  собой  дальновидный  «стратегический  ход»  амери¬
канской  дипломатии8.  Действительно,  провозглашая
себя  «защитником»  равенства  и  одинаковых  возможно¬
стей,  Вашингтон  умело  использовал  экономические  пре¬
имущества  США,  ломая  преграды  на  пути  экспансии
в  Китай,  да  и  не  только  в  Китай.
 Доктрина  Хэя,  оправдывавшая  американскую  «мир¬
ную»  экспансию,  была  удобна  и  тем,  что  подкрепляла
миф  о  врожденном  миролюбии  США.  Она  позволяла
также  говорить  о  «равенстве»,  якобы  свойственном  аме¬
риканскому  обществу  и  проецируемом  вовне  в  качестве
доброй  основы  международных  отношений.
 По  иронии  судьбы  истинная  подоплека  таких  пре¬
тензий  вскрылась  именно  в  сфере  американо-китайских
 15

отношений.  В  1868  году  Тяньцзиньский  договор
1858  года,  служивший  основой  дипломатических  отно¬
шений  между  США  и  Китаем,  был  дополнен  новым
документом,  под  которым  стояли  подписи  государствен¬
ного  секретаря  У.  Сьюарда  и  бывшего  послапника
США  в  Пекине  А.  Берлингэма,  представлявшего...  Ки¬
тай.  Американские  бизнесмены  нуждались  в  рабочей
силе  для  освоения  Дикого  Запада.  Документ  открывал
доступ  дешевой  китайской  рабочей  силе  на  западное
побережье  США.
 Однако  согласие  между  сторонами  было  недолгим.
Весьма  скоро  свободная  иммиграция  из  Китая  преврати¬
лась  в  источник  напряженности.  Китайские  кули  сбива¬
ли  цену  на  рабочие  руки.  Трудолюбие  китайцев,  их
умение  довольствоваться  малым  воспринимались  как
опасность  для  «американского  образа  жизни».  По  за¬
падному  побережью  прокатилась  кампания  под  лозун¬
гом: 	«Пусть  китайцы  убираются  прочь».  Конгресс
 США  назначил  специальную  комиссию  для  расследова¬
ния,  которая  вынесла  заключение,  что  въехавшие
в  США  китайцы  ставят  под  угрозу  жизненный  уровень
американцев  и  «общественную  мораль».
 Начались  китайские  погромы.  В  сентябре  1885  года
толпа  белых  в  Рок-Спрингс,  штат  Вайоминг,  растерзала
28  китайцев,  15  человек  получили  серьезные  ранения,
а  китайский  городок  был  сожжен.  Пекин  пытался  про¬
тестовать.  Но  последствия  его  протеста  приобрели  свое¬
образную  форму  —  конгресс  принял  закон,  ограничи¬
вавший  въезд  китайцев  в  США.
 Не  ограничиваясь  сравнительно  «мирной»  экспан¬
сией  в  соответствии  с  доктриной  «открытых  дверей»,
США  устремились  в  колонии,  так  сказать,  «в  обозе»
других  колонизаторов.  Те  захватывали  колониальные
владения,  а  Вашингтон  требовал  в  этих  владениях  рав¬
ных  прав  для  американцев.  Однако  события  показали
ограниченные  возможности  такой  тактики.  Нужна  была
демонстрация  силы,  чтобы  поднять  международные  ак¬
ции  американского  империализма,  заставить  потеснить¬
ся  другие  империалистические  державы,  оправдать  ми¬
литаризацию  общества.  К  этому  подталкивала  активная
группа  политических  деятелей,  возглавляемая  Теодо¬
ром  Рузвельтом,  Генри  К.  Лоджем  и  др.  Был  момент,
когда  дело  едва  не  дошло  в  1895  г.  до  схватки  с  Вели¬
кобританией  в  связи  с  конфликтом  между  Британской
 16

Гвианой  н  Венесуэлой.  Однако  в  Вашингтоне  вовремя
спохватились,  поняв,  что  «британский  лев»  еще  на¬
ходится  в  расцвете  сил  и  может  в  драке  изрядно  помять
«американского  орла».  Осторожность  подсказывала,  что
лучше  отыскать  менее  сильного  противника,  и  таким
казалась  прошедшая  зенит  славы  Испания,  заморские
территории  которой  лежали  иод  боком  у  США.
 В  американской  буржуазной  историографии  су¬
ществует  мнение,  будто  США  вступили  в  войну  против
Испании  в  1898  году  ради  освобождения  кубинского
и  некоторых  других  народов  от  испанского  колониаль¬
ного  ига.  Однако  непредвзятое  изучение  фактов  говорит
о  другом.  Американо-испанская  война  была  войной  за
передел  колоний,  первой  империалистической  войной.
Характерно,  что  в  ее  подготовке  применялись  методы,
впоследствии  ставшие  известными  под  именем  «психо¬
логической  войны».
 9  февраля  1898  года  хэрстовская  «Нью-Йорк  джор-
нэл»  опубликовала  личное  письмо  испанского  послан¬
ника  в  Вашингтоне  своему  другу  в  Гаване.  В  выкраден¬
ном  письме  посланник  нелестно  отзывался  о  президенте
США  У.  Мак-Кинли.  Нечистоплотный  с  точки  зрения
дипломатической  этики  шаг  был  рассчитан  тонко:  вы¬
пады  испанского  посланника  в  адрес  президента  США
предавались  огласке  в  момент,  когда  внимание  амери¬
канской  общественности  было  приковано  к  вопросу  об
авторитете  президента.
 Мадрид,  стремившийся  избежать  войны,  поспешил
уладить  инцидент.  Испанское  правительство  принесло
извинения  американской  стороне,  а  посланник  ушел
в  отставку.  Едва  утих  шум,  поднятый  «желтой»  прессой
по  поводу  злополучного  письма  испанского  посланника,
как  подоспело  новое  событие.  15  февраля  при  таин¬
ственных  обстоятельствах  взорвался  стоявший  на  рейде
Гаваны  американский  броненосец  «Мэн»,  прибывший
с  «визитом  вежливости».  Хэрстовская  «Нью-Йорк
джорнэл»  широко  распространила  новость  под  крича¬
щими  заголовками  о  гибели  гордости  американского
флота  от  вражеской  «адской  машины».  Немногие  голо¬
са,  призывавшие  подождать  до  выяснения  всех  обстоя¬
тельств,  потонули  в  хоре  требований  о  немедленном
«возмездии»  Испании.
 Причины  гибели  «Мэна»,  унесшего  с  собой  жизни
260  моряков,  так  и  остались  тайной.  В  горячке  войны,
 17

а  затем  ликований,  вызванных  легкой  победой  над
Испанией,  они  отошли  па  второй  план,  а  затем  во¬
обще  перестали  интересовать  официальные  власти
и  «патриотическую»  прессу.
 Когда  трудно  разобраться,  на  ком  лежит  ответст¬
венность,  добраться  до  истины,  помогает  формула,
применявшаяся  еще  в  Древнем  Риме,—  quid  prodest
(«кому  выгодно?»).  Она  помогает  поставить  на  свое
место  и  трагедию  «Мэпа».
 Кому  была  выгодна  война?  Кому  требовался
предлог  или  повод  для  развязывания  войны?  Испа¬
нии?  Конечно,  нет.  В  Мадриде  заведомо  сознавали,
чем  может  кончиться  схватка  с  США.  Поэтому  ис¬
панское  правительство  всячески  уклонялось  от  про¬
бы  сил.  К  столкновению  с  Испанией  рвались  амери¬
канские  «ястребы»  —  политики  и  милитаристы,  ко¬
торым  не  терпелось  предъявить  заявку  на  права
мировой  державы.  Нужен  был  всего-навсего  предлог:
ведь  подготовка  вооруженных  сил,  их  сосредоточение
и  развертывание  в  пунктах,  отстоящих  далеко  от  аме¬
риканских  берегов,  проводились  уже  в  течение  ряда
месяцев  и  недель.  Броненосцу  «Орегон»,  пополнив¬
шему  Атлантический  флот  США,  потребовалось  два
месяца  для  перехода  от  Сан-Франциско.  К  китай¬
ским  берегам  была  стянута  эскадра  под  началом  ком¬
модора  Дж.  Дьюи.
 2  апреля  конгресс  США  объявил  войну  Испании.
Уже  1  мая  эскадра  Дьюи  вошла  в  Манильский  залив  и,
не  встретив  серьезного  сопротивления,  потопила  и  со¬
жгла  испанские  корабли.  13  августа  американские  вой¬
ска  заняли  Манилу.  По  пути  следования  из  США  они
оккупировали  и  остров  Гуам.
 Операции  в  Карибском  бассейне  были  также  скоро¬
течными.  Устаревшие  испанские  корабли  не  могли  про¬
тивостоять  только  что  спущенным  на  воду  современным
броненосцам  США.  Сопротивление  испанских  войск,
измотанных  кубинскими  повстанцами,  было  безнадеж¬
ным.  18  июля  испанское  правительство  обратилось
к  Франции  с  просьбой  о  добрых  услугах  для  прекраще¬
ния  военных  действий.  Тем  временем  американские
войска  высадились  на  Пуэрто-Рико  и  попутно  с  «осво¬
бождением»  Кубы  захватили  этот  остров.  Кончилась
«блестящая  маленькая  война»,  как  ее  именовал  госу¬
дарственный  секретарь  Хэй  —  тот  самый,  кто  хотел,
 18

чтобы  перед  американским  капиталом  «мирно»  откры¬
вались  двери.
 Декларации,  раздававшиеся  из  Капитолия  и  Белого
дома,  что  США  начинают  поход  во  имя  свободы  и  не¬
зависимости,  увяли  на  второй  день  после  окончания
войны.  Восставший  против  испанского  колониального
рабства  народ  создал  на  Кубе  собственное  правитель¬
ство.  Вашингтон  отказался  признать  его  и  взамен  на¬
вязал  кубинцам  своего  военного  коменданта.  Почти  три
года  генерал  JI.  Вуд,  не  скрывавший  своего  преклоне¬
ния  перед  военной  системой  кайзеровской  Германии,
вершил  власть  на  острове.
 В  1903  году  Кубе  был  навязан  кабальный  договор,
написанный  под  диктовку  военного  министра  США
 Э. 	Рута.  В  заливе  Гуантанамо  обосновалась  военно-
морская  база  Соединенных  Штатов,  закреплявшая  за
Кубой  положение  протектората  Вашингтона.  Гавана
была  превращена  в  место  отдыха  пресыщенных  амери¬
канских  толстосумов  с  экзотичными  ночными  клубами,
игорными  и  публичными  домами.
 Не  менее  печальной  оказалась  судьба  Филиппин.  За
несколько  месяцев  до  начала  войны  против  Испании
президент  Мак-Кинли  заявил  в  послании  конгрессу,
что  насильственная  аннексия  Филиппин  была  бы  пре¬
ступной  агрессией.  На  поверку  же  заявление  прези¬
дента  было  маскировкой,  прикрывавшей  подготовку  вы¬
садки  на  островах.  Осуждение  аннексии  быстро  забы¬
лось:  через  год  Мак-Кинли  скрепил  своей  подписью
аннексию  Филиппин.  Буржуазная  пресса  стремилась
окружить  ореолом  добродетели  и  святости  президент¬
скую  власть,  саму  личность  президента.  Газеты  распи¬
сывали  душевные  «муки»  Мак-Кинли,  который  упра¬
шивал  бога  ниспослать  ему  откровение  относительно
судьбы  Филиппин.  В  передаче  американского  историка
Т.  Бейли  рассуждения  президента  выглядели  следую¬
щим  образом:  вернуть  острова  Испании  —  «трусливо
и  бесчестно»;  передать  Франции  и  Германии  —  «плохое
дело»;  предоставить  самим  себе  —  «они  не  пригодны
для  самоуправления».  «Божественное  провидение»  вы¬
вело  из  затруднительного  положения  двадцать  пятого
президента  США:  не  оставалось  ничего  иного,  как  взять
их  под  свое  «покровительство»  9.
 Отнюдь  не  с  миссией  свободы  пришли  США  на
Филиппины.  Как  и  в  случае  с  Кубой,  американские
 19

политики  были  не  прочь  использовать  в  своих  интере¬
сах  восставших  против  испанского  колониального  ига.
Когда  же  инсургенты  вздумали  учредить  свою  Филип¬
пинскую  республику,  американское  оружие  было  обра¬
щено  против  них:  началась  массовая  резня  местного
населения.  Один  из  «прославившихся»  усмирителей,
генерал  Смит,  отдал  приказ:  «Жгите  и  убивайте,  теперь
не  время  брать  в  плен.  Чем  больше  вы  убьете  и  сожже¬
те,  тем  лучше.  Убивайте  всех,  кто  старше  десятилетнего
возраста»  10.  Заложенная  в  формуле  философия  «Луч¬
ший  индеец  —  мертвый  индеец»  внедрялась  в  регуляр¬
ные  войска  и  в  экспедиционные  силы,  придавая  внеш¬
ней  политике  Вашингтона  слабо  замаскированную  бес¬
человечность.
 Проявлением  этого  явилось  поголовное  истребление
в  1906  году  племени  моро  на  Филиппинах.  Проводив¬
ший  операцию  уже  знакомый  нам  по  губернаторству  на
Кубе  Л.  Вуд  несколько  смягчил  рекомендацию  своего
предшественника  генерала  Смита.  Он  давал  свободу
выбора  своим  подчиненным:  «Убейте  или  возьмите
в  плен».  Великий  американский  писатель  Марк  Твен
остро  переживал  аморальные  действия  своих  соотече¬
ственников.  Он  писал  в  своих  автобиографических  за¬
метках,  что  приказ  Вуда  предоставлял  солдатам  воз¬
можность  действовать  по  вкусу  «христиан-мясни-
ков»  11.
 Племя  моро  —  600  человек,  включая  женщин  и  де¬
тей,—  было  загнано  в  кратер  потухшего  вулкана  и  пол¬
ностью  там  истреблено.  «Несомненно,  это  самая  вели¬
кая,  самая  замечательная  победа,  одержанная  христи¬
анскими  войсками  Соединенных  Штатов  за  всю  их
историю»,—  с  горечью  и  сарказмом  писал  Марк  Твен  12.
 А  как  реагировала  официальная  Америка?  Прези¬
дент  США  Т.  Рузвельт  направил  JI.  Вуду  телеграмму:
«Поздравляю  Вас,  а  также  офицеров  и  солдат,  находя¬
щихся  под  Вашей  командой,  с  блестящей  военной  опе¬
рацией,  во  время  которой  Вы  и  они  столь  достойно
поддержали  честь  американского  флага».
 Характер  человека,  его  видение  мира  складываются
по  кирпичику  из  влияний,  которые  постепенно  внедря¬
ются  в  его  сознание  под  воздействием  среды  и  воспита¬
ния.  В.  детские  и  юношеские  годы,  когда  закладываются
основы  личности,  Дж.  Ф.  Даллес  испытывал  совокуп¬
ность  влияний,  каждое  из  которых  несло  в  себе  типич-
 20

иые  проявления  нарождавшегося  империализма  в  эко¬
номике,  политике,  морали  |3.  Начальные  влияния  исхо¬
дят,  как  правило,  от  семьи.  Отец  Джона  Фостера,  Аллен
Мейси  Даллес,  изображается  самим  Джоном,  а  также
братом  Алленом  и  сестрой  Элеонорой  скромным  свя¬
щенником  с  ограниченным  достатком.  Как  бы  ни  был
«скромен»  сей  достаток,  его  хватило,  чтобы  направить
сыновей  Джона  и  Аллена  в  Принстонский  универси¬
тет  —  один  из  наиболее  престижных  в  США,  а  дочь  —
в  столь  же  престижное  женское  учебное  заведение.
 Утверждения  о  «скромности»  семьи  Даллесов  со¬
ответствуют  канонам  популярного  в  США  мифа,  со¬
гласно  которому  любой  американский  мальчик,  стоит
ему  только  захотеть,  может  достигнуть  самого  высокого
положения.  Ведь  мог  же  лодочник  —  имеется  в  виду
 А. 	Линкольн  —  стать  президентом.  Или  сын  сапожни¬
ка,  что  случилось  в  Америке  80-х  годов  нашего  века.
 Отдавая  должное  личности  выдающегося  политиче¬
ского  деятеля  А.  Линкольна,  нельзя  забывать,  когда
и  при  каких  обстоятельствах  он  был  избран  прези¬
дентом.  Не  следует  забывать  и  того,  что  жизнь  Лин¬
кольна  оборвал  выстрел  террориста  в  театре  Форда
в  Вашингтоне,  когда  он  лишился  доверия  богатеев  Нью-
Йорка.  Что  касается  сына  сапожника  —  мы  имеем  в  ви¬
ду  Рональда  Рейгана,—  то  его  ввела  в  Белый  дом  мощ¬
нейшая  финансовая  группировка,  тесно  связанная  в  том
числе  с  военно-промышленным  комплексом  США.
 С  мифа,  что  любому  американцу  распахнуты  двери
в  Белый  дом,  начинает  книгу  о  Дж.  Ф.  Даллесе  буржу¬
азный  писатель  Дж.  Р.  Биль.  Своего  героя  он  изобра¬
жает  человеком,  якобы  доказавшим,  что  нет  мифа,
а  есть  реальность:  Даллес-де  захотел  стать  руководите¬
лем  внешней  политики  США  и  стал  им  14.  Рассказ
о  «скромном»  положении  его  семьи  как  нельзя  лучше
отвечает  замыслу  биографа.  Он  обыгрывает  также  тему,
что  Даллес  не  сразу  пришел  в  дипломатию,  долго  коле¬
бался,  по  какой  стезе  пойти  —  священника,  дипломата
или  юриста.  Раздумье  о  сане  священника  было  навеяно
не  только  и  не  столько  влиянием  отца.  Честолюбивого
парня  привлекали  возможности  сделать  быструю  карь¬
еру  и  добиться  популярности,  которые  открывало  в  те
годы  служение  церкви.
 С  юных  лет  Дж.  Ф.  Даллес  увлекался  философией
Спенсера,  который  доказывал,  что  правительство  —  это
 21

голова,  а  рабочие  —  это  руки,  которые  должны  повино¬
ваться  голове.  Чтение  маститого  философа  молодой
Даллес  дополнял  заучиванием  Библии.  Он  знал  ее  на¬
зубок,  и  это  сказалось  впоследствии:  в  свои  выступле¬
ния  на  дипломатическом  поприще  он  включал  много¬
численные  заимствования  из  Библии,  придавая  им  про¬
поведнический  тон.  Эта  черта,  внесенная  Даллесом
в  американскую  дипломатию,  отражала,  возможно,  су¬
ществовавшее  у  него  одно  время  намерение  постричься
в  священники.  Повлияла  она  и  на  его  приверженность
к  костюмам  темного  цвета,  которые,  особенно  издали,
придавали  ему  облик  патера.
 Влияние  деда-дипломата  одержало  верх  над  влияни¬
ем  отца-священника.  Контакты  с  другими  лицами,  по¬
сещавшими  дом  деда,  заронили  в  его  душу  мысль,  что
путь  к  вершинам  америкапской  дипломатии  проходит
не  через  службу  в  госдепартаменте,  а  через  связи,
контакты  и  знакомства  в  финансово-промышленных
кругах  и  с  лидерами  буржуазных  партий.  Дипломати¬
ческое  ведомство  было  весьма  немногочисленным  —
в  1898  году  персонал  госдепартамента  в  Вашингтоне
насчитывал  всего  82  человека.  Возможности  продвиже¬
ния  по  службе  были  скромными,  а  попасть  на  команд¬
ный  пост  было  неимоверно  трудно.  Послы  и  посланники
набирались  из  числа  бизнесменов,  адвокатов,  политиче¬
ских  деятелей,  оказавших  личные  услуги  президенту.
 Чиновничья  карьера  без  перспективы  быстрого  про¬
движения  не  устраивала  Джона  Фостера.  Он  предпочел
иной  путь,  суливший  более  обнадеживающее  будущее.
Юристы,  адвокаты  занимали  видное  место  в  американ¬
ской  олигархической  системе.  С  появлением  трестов,
картелей,  холдингов  и  других  монополистических
объединений  роль  стряпчих  еще  более  возросла.  Они
помогали  финансистам  в  юридическом  обеспечении
многомиллионных  сделок,  консультировали  при  разра¬
ботке  различных  финансовых  комбинаций,  вели  тяжбы
по  различным  претензиям  и  спорам.  Лица  с  юридиче¬
ской  подготовкой  выдвигались  на  видные  посты  и  дол¬
жности  в  государственном  аппарате,  захватывали  браз¬
ды  правления  в  республиканской  и  демократической
партиях.  В  конгрессе  США  адвокаты  были  наиболее
широко  представленной  профессией.
 Все  это  происходило  на  глазах  у  молодого  Даллеса,
об  этом  же  он  слышал  от  друзей  влиятельного  деда,
 22

а  затем  и  другого  родственника  —  Роберта  М.  Лан¬
синга,  женившегося  на  сестре  матери  Джона  Фосте¬
ра.  Поговаривали,  что  главная  причина,  толкнувшая
Лансинга  на  этот  брак,  —  желание  использовать  в  ин¬
тересах  карьеры  влияние  отца  своей  будущей  жены
в  вашингтонских  кругах.  Влияние  тестя  действитель¬
но  оказалось  полезным:  Лансинг  получил  кресло  го¬
сударственного  секретаря  в  администрации  В.  Виль¬
сона,  а  затем  он  в  свою  очередь  оказал  протекцию
племяннику  Джону  Фостеру.
 Лансинг  считался  процветающим  юристом,  имел
доступ  к  вашингтонской  элите.  Молодой  Даллес  вни¬
мательно  слушал  рассказы  дяди  об  успешных  и  при¬
быльных  адвокатских  операциях.  Это  и  предопреде¬
лило  окончательный  выбор  Даллеса:  из  трех  профес¬
сий  —  священника,  кадрового  дипломата  и  юриста  —
он  остановился  на  последней  как  наиболее  пер¬
спективной.
 Готовясь  к  карьере  адвоката,  Дж.  Даллес  уделял
особое  внимание  за  годы  пребывания  в  Принстонском
университете  изучению  философии  прагматизма.  Отли¬
чительная  особенность  американского  варианта  прагма¬
тизма  —  отождествление  истинного  с  практически  по¬
лезным  и  выгодным.  Отвергая  понятие  истины  как
отражения  объективной  действительности  в  сознании,
он  провозглашает  истинными  любые  теории  и  доктрины
правящего  класса,  поскольку  они-де  полезны  обществу
и  помогают  решать  задачи,  стоящие  перед  правительст¬
вом  страны.  Вместо  социального  равенства  прагматизм
выдвигает  «равные  возможности»,  якобы  обеспечивае¬
мые  демократией.  Понятие  свободы  как  освобождения
человека  от  гнета  и  эксплуатации  подменяется  индиви¬
дуалистической  «свободой  личности».  Американский
прагматизм  оправдывает  любой  произвол  в  сфере  меж¬
дународной  политики.
 Президентом  Принстонского  университета,  когда
в  нем  учился  Даллес,  был  Вудро  Вильсон.  Даллес  по¬
сещал  его  лекции,  но  взгляды  Вильсона,  который  в  ту
пору  изображал  себя  демократом  и  прогрессистом,  гото¬
вясь  к  широкой  политической  активности,  проложив¬
шей  ему  дорогу  в  Белый  дом,  не  совпадали  с  даллесов-
скими  вкусами.  С  детских  лет  Даллес  тяготел  к  при¬
верженцам  республиканской  партии  и  поэтому  с  недо¬
верием  воспринимал  оппортунизм  Вильсона,  его  за¬
 23

игрывание  с  прогрессистскнм  движением  в  США  в  пер¬
вые  годы  XX  столетия.
 В  1908  году  Даллес  успешно  закончил  Принстон¬
ский  университет  и  как  один  из  лучших  студентов
получил  стипендию,  позволявшую  пройти  годичное  обу¬
чение  в  Сорбоннском  университете  в  Париже.  В  Сор¬
бонне  его  наставником  был  философ  Анри  Бергсон,
идеалист  и  мистик,  противник  научного,  материалисти¬
ческого  мировоззрения.
 Бергсоп  внушал  своему  восприимчивому  ученику,
что  истина  недоступна  научному  пониманию  и  постиже-
пие  действительности  посредством  логики  невозможно.
Рациональному  познанию  Бергсон  противопоставлял
мистическую  способность  интуиции,  некоего  «подсозна¬
ния».  Он  проповедовал  приоритет  «духовного  начала»
и  «духовной  общности»  над  материалистической  об¬
щностью.  Такая  концепция  неизбежно  приводила  его
к  выводу  о  творце  как  движущей  силе  Вселенной.
Бергсоновская  теория  интуитивизма  импонировала
Даллесу,  была  созвучна  его  прежним  взглядам.  Под
влиянием  Бергсопа  завершилось  идейное  формирование
Даллеса  как  политика  и  идеолога.
 К  этому  времени  он  определил  для  себя  и  професси¬
ональный  выбор.  Предпочтение  было  отдано  юридиче¬
ской  практике  в  деловой  сфере.  Она  позволяла  не  по¬
рывать  связи  с  уже  знакомыми  «капитанами»  амери¬
канского  бизнеса  и  устанавливать  новые,  быть  вхожим
в  среду  финансистов  и  банкиров.  Юридическая  практи¬
ка  обладала  и  другими  преимуществами  —  она  прокла¬
дывала  мост  к  политике,  к  партийным  боссам,  от  кото¬
рых  зависело  назначение  на  государственные  посты.
 Джон  Фостер  Даллес  выбрал  в  качестве  будущего
поприща  юридическую  фирму  «Салливен  энд  Кром-
вел»,  клиентура  которой  состояла  из  компаний,  распо¬
ложенных  на  Уолл-стрите.  Самонадеянный  претендент
полагался  на  свой  внушающий  уважение  список  прой¬
денных  учебных  заведений:  Принстон,  Сорбонна,  Ва¬
шингтонская  школа  права.  Однако  список  не  произвел
большого  впечатления  на  владельцев  фирмы.  Решаю¬
щую  роль  сыграла  протекция  деда.  Он  мог  извлечь  на
свет  иной  список  —  список  банкиров,  промышленников,
политических  деятелей,  которые  изъявили  готовность
засвидетельствовать  исключительные  способности  и  ка¬
чества  молодого  претендента.  Против  таких  рекоменда¬
 24

ций  владельцы  фирмы  устоять  не  могли  —  их  давали
те,  кого  они  обслуживали.
 Работа  в  адвокатской  фирме  «Салливен  энд  Кром-
вел»  завершила  формирование  Даллеса  как  политика.
Фирма  выступала  в  качестве  юрисконсульта  многих
трестов  и  корпораций,  обосновавшихся  на  Уолл-стрите.
А  основная  задача  юрисконсультов,  состоявших  на
службе  у  трестов,  заключалась  в  том,  чтобы  путем
ловкого  толкования  законов,  а,  если  нужно,  то  и  по¬
средством  подтасовок  обеспечивать  осуществление  раз¬
ного  рода  комбинаций  этих  трестов.  В  речи  в  Гарвард¬
ском  университете  при  распределении  научных  степе¬
ней  президент  США  Теодор  Рузвельт  говорил:  «Всем
нам  достаточно  известно,  что  большинство  самых  влия¬
тельных  и  наиболее  высокооплачиваемых  представите¬
лей  адвокатуры  каждого  мало-мальски  крупного  центра
считают  своей  специальной  задачей  выработку  риско¬
ванных  и  остроумных  обходов  закона,  избавляющих  их
состоятельных  клиентов  —  индивидуальных  или
трестированных  —  от  подчинения  законам,  изданным
с  целью  контролировать  —  в  интересах  общества  —
использование  всех  крупных  состояний»  15.
 Выходец  из  состоятельной  семьи  торговцев  и  банки¬
ров,  Т.  Рузвельт  хорошо  знал  свою  среду  и  ее  нравы.
А  политическая  обстановка  в  США  в  начале  XX  века
и  личные  стремления  к  популярности  и  власти  толкали
его  к  «разоблачительным»  выступлениям.  Однако,  что
и  по  каким  мотивам  ни  говорил  бы  американский  пре¬
зидент,  его  слова  бесспорны  в  одном: 	стряпчие,
 т.  е.  юрисконсульты  большого  бизнеса,  приобретали
особый  вес  и  значение  на  берегах  Потомака  в  Вашингг
тоне  и  на  берегах  Гудзона  в  Нью-Йорке.  Шаг,  сделан¬
ный  Даллесом,  отвечал  духу  времени.
 Получив  место  в  солидной  адвокатской  фирме
и  удостоверившись  в  возможности  быстрого  продвиже¬
ния  по  службе,  Дж.  Ф.  Даллес  женился.  Он  выбрал
девушку  из  своей  же  среды,  жившую  по  соседству.  Джа¬
нет  Эвери  при  всей  своей  миловидности  не  блистала
умом,  хотя  и  была  довольно  начитанной.  Посредствен¬
ность  жены  устраивала  Джона  Фостера:  он  всегда  был
на  первом  плане  и  вместе  с  тем  имел  возможность
изображать  себя  добропорядочным,  внимательным
семьянином,  что  немаловажно  в  американской  полити¬
ческой  жизни.

ОТ  НЕЙТРАЛИЗМА  К  ДЖИНГОИЗМУ
 ГЛАВА  2
 жон  Фостер  Даллес  не  ошибся  в  расчетах  на
политическую  карьеру,  избрав  профессию
адвоката.  Его  первые  шаги  на  адвокатском
поприще  в  защиту  интересов  американских
корпораций  были  одновременно  и  шагами
в  область  впешней  политики  США.  Дело
в  том,  что  на  рубеже  XX  века  во  внешней  полити¬
ке  США  наметился  перелом,  отход  от  изоляционизма.
 В  1796  году  уходивший  с  поста  президента  Джордж
Вашингтон  обратился  к  правительству  и  народу  с  по¬
сланием,  получившим  известность  как  «Прощальное
обращение».  Он  советовал  своим  соотечественникам
экономно  расходовать  государственные  средства,  избе¬
гать  содержания  большой  постоянной  армии,  изживать
коррупцию  и  раздоры,  строго  придерживаться  нейтра¬
литета  и  развивать  с  другими  странами  только  торговые
связи.
 Тот,  кому  довелось  побывать  в  поместье  Джорджа
Вашингтона  Маунт-Вернон,  имел  возможность  убедить¬
ся,  какие  большие  усилия  прилагает  официальная  про¬
паганда,  чтобы  превратить  первого  президента  Америки
в  мифическую  фигуру.  «Прощальное  обращение»  также
использовалось  в  таких  целях.  Оно  послужило  основой
мифа  об  отгороженности  США  от  остального  мира.
Изоляционизм  способствовал  созданию  облика  добропо¬
рядочной  свободной  Америки,  которая  сторонится  опу¬
тывающих  обязательств  и  соблазнов  другой  части  мира,
идет  по  собственному  оригинальному  пути,  не  компро¬
метируя  свои  идеалы  и  не  ограничивая  американскую
свободу.  Впрочем,  приверженность  доктрине  изоляцио¬
низма  была  недолгой,  хотя  эта  доктрина  продолжала
фигурировать  в  американском  политическом  лексиконе.
Мы  уже  рассказывали  о  том,  что  нарождавшаяся
в  США  финансовая  олигархия,  не  довольствуясь  гос¬
подствующим  положением  внутри  страны,  обратила
свои  взоры  к  внешним  рынкам  и  «заморским»  террито¬
риям.  Легкая  победа  в  войне  против  Испании  лишь
подогрела  экспансионистские  аппетиты.  Соответственно
менялись  и  взгляды  тех,  кто  вырабатывал  внешнеполи¬
 26

тический  курс  страны,  в  результате  чего  он  все  больше
отклонился  от  заветов  Джорджа  Вашингтона.  Некогда
стоявшие  в  стороне  от  гонки  вооружений,  лихорадка
которой  охватила  Европу  после  франко-прусской  войны
1870  г.,  Соединенные  Штаты  втягивались  в  общий  во¬
доворот.
 Обострявшееся  военное  соперничество  держав  в  кон¬
це  XIX  века  накаляло  обстановку  в  Европе,  сгущались
тучи  надвигавшейся  мировой  войны.  Проигрывая  гонку
кайзеровской  Германии,  царская  Россия  стремилась
к  передышке,  к  выигрышу  времени  и  поэтому  пошла  на
дипломатический  маневр.  24  августа  1898  года  ми¬
нистр  иностранных  дел  Российской  империи  граф  Му¬
равьев  вызвал  на  аудиенцию  всех  иностранных  пред¬
ставителей,  аккредитованных  в  Петербурге.  Каждому
из  них  был  вручен  меморандум,  содержавший  предложе¬
ние  о  созыве  межгосударственной  конференции  по  огра¬
ничению  вооружений.
 Инициатива  России  не  вызвала  энтузиазма  в  Ва¬
шингтоне.  Прошло  всего  две  недели  после  окончания
войны  против  Испании,  и  американские  политики  не
хотели  упускать  возможности,  которые  принесла  победа
в  войне.  Однако,  взвесив  политические  «плюсы»  и  «ми¬
нусы»,  правительство  США  решило  принять  участие
в  конференции.  Вашингтон  включился  позже  других
в  гонку  вооружений  и  поэтому  имел  в  запасе  козыри
для  оправдания  своего  отказа  от  нежелательных  для
него  ограничений.  С  учетом  этого  и  были  составлены
инструкции  государственного  секретаря  Хэя  делегации
США  на  Первой  Гаагской  мирной  конференции,  со¬
стоявшейся  в  1899  году.
 Никакого  результата  в  смысле  ограничения  воору¬
жений  на  конференции  не  было  достигнуто.  Она  за¬
вершилась  тем,  что  приняла  пожелание  об  ограничении
расходов  на  военное  строительство  и  несколько  кон¬
венций,  относящихся  к  регулированию  права  войны.
 Общая  неудовлетворенность  результатами  конфе¬
ренции  побудила  президента  США  Теодора  Рузвельта,
поддержанного  Россией,  предложить  созыв  второй
«мирной  конференции».  Вторая  Гаагская  мирная  кон¬
ференция,  открывшаяся  в  1907  году,  предоставила
Дж.  Даллесу  возможность  дебютировать  в  дипломатии.
Помог  все  тот  же  дед  Фостер,  который  представлял  на
Гаагских  конференциях...  Китай.  «Китайский  предста¬
 27

витель»  привлек  внука  в  качестве  секретаря  в  свою
делегацию.  Из  опубликованных  материалов  трудно
установить,  насколько  успешной  была  деятельность
секретаря-переводчика  и  в  какой  мере  он  способствовал
ходу  конференции.  Правда,  его  дед  утверждал,  что
Даллес  проявил  недюжинные  дипломатические  качест¬
ва,  найдя  выход  из  протокольного  тупика,  в  котором
очутилась  с  самого  начала  конференция.  Даллес  якобы
сумел  разрешить  вопрос  о  старшинстве  и  таким  образом
собрать  воедино  всех  делегатов.
 Все  первое  всегда  впечатляет,  и  поэтому  можно  уве¬
ренно  сказать,  что  участие  во  Второй  Гаагской  мирной
конференции,  пусть  на  второстепенных  или  даже  третье¬
степенных  ролях,  сыграло  немаловажную  роль  в  форми¬
ровании  взглядов  Даллеса  на  дипломатию  и  ее  предна¬
значение.  Хотя  номинально  Гаагские  мирные  конферен¬
ции  созывались  в  целях  ограничения  вооружений
и  обеспечения  мира,  эти  вопросы  мало  волновали  их
участников.  Обсуждение  ограничения  вооружений  на
Второй  Гаагской  конференции,  заседавшей  четыре  меся¬
ца,  заняло  всего  25  минут.  Остальное  время  было  по¬
священо  рассмотрению  вопросов  регламентации  войны.
 Мы  не  отрицаем,  что  Гаагские  конференции  остави¬
ли  известный  положительный  след  в  истории  междуна¬
родных  отношений.  Был  разработан  ряд  конвенций
о  мирном  решении  споров,  о  законах  и  обычаях  сухо¬
путной  войны,  о  правах  и  обязанностях  нейтральных
государств,  о  праве  морской  войны  и  т.  д.  Однако  не¬
льзя  не  видеть  и  то,  что  буржуазная  дипломатия  отраба¬
тывала  па  этих  конференциях  технику  и  приемы  укло¬
нения  от  делового  рассмотрения  вопросов  сокращения
вооружений  и  разоружения.  С  этого  начиналась  дипло¬
матическая  школа  для  Даллеса.
 Позже,  в  июне  1955  года,  он  скажет,  что  его  дед,
Фостер,  оказал  на  него  большое  влияние.  Фостер,  под¬
черкивал  Даллес,  «имел  идеалы  и  цели,  которые  я  ста¬
рался  сделать  своими...  В  дипломатических  миссиях
и  как  государственный  секретарь  он  помогал  распро¬
странять  влияние  нашего  государства  по  всему  миру,
как  в  Европе,  так  и  в  Азии»  *.  Крупная  по  тем  временам
международная  конференция  —  во  Второй  Гаагской
мирной  конференции  участвовало  44  государства  —
предоставляла  редкую  возможность  видеть,  каким  обра¬
зом  распространялось  влияние  США  по  всему  миру.
 28

Опыт,  приобретенный  Дж.  Ф.  Даллесом,  играл  на
руку  адвокатской  фирме,  в  которой  он  работал.  «Салли-
вен  энд  Кромвсл»  шла  в  гору  и  быстро  расширяла  свою
клиентуру: 	нефтяные 	компании, 	железнодорожные
 концерны,  машиностроительные  корпорации  и  другие
пользовались  ее  услугами.  Глава  правления  фирмы
У.  Кромвел,  как  утверждает  один  из  биографов
Дж.  Ф.  Даллеса,  применял  «творческое  воображение
для  разработки  новых  юридических  форм,  имеющих
целью  поддержать,  организовать  и  финансировать  бур¬
но  развивающуюся  корпоративную  экономику  стра¬
ны»  2.  Изобретательность  Кромвела  щедро  оплачива¬
лась  клиентами,  благодаря  чему  его  личное  состояние
составило  19  млн  долларов,  что  считалось  весьма  вну¬
шительным  для  первого  десятилетия  XX  века.
 Успех  хозяина  и  самой  фирмы  «Салливен  энд  Кром¬
вел»  объяснялся  умением  держать  нос  по  ветру.  Она
направляла  свою  активность  туда,  куда  обращались
взоры  американского  империализма.  Полем  ее  деятель¬
ности  стала,  в  частности,  Центральная  и  Южная  Амери¬
ка.  Первая  зарубежная  поездка  адвоката  Даллеса  по
делам  «Салливен  энд  Кромвел»  привела  его  в  Британ¬
скую  Гвиану  (ныне  Белиз).  Там  он  заболел  тропиче¬
ской  малярией.  Большая  доза  хинина  исцелила  его,  но
отразилась  на  глазах:  они  временами  обильно  слези¬
лись,  и  это  дало  повод  дипломатам-острословам  язвить
насчет  «крокодиловых  слез»  Даллеса.  В  личном  плане
это  выглядело  жестокой  насмешкой,  в  политическом  —
истиной.
 Босс  Даллеса  У.  Кромвел  был  причастен  к  печально
знаменитой  афере  Панамского  канала,  политический
аспект  которой  имел  отношение  к  доктрине  Монро.
В  представлении  американских  политиков  эта  доктрина
обеспечивала  США  особые  права  на  все  западное  полу¬
шарие.  Под  таким  же  углом  зрения  они  смотрели  на
будущий  канал,  идея  сооружения  которого  для  соедине¬
ния  Атлантического  и  Тихого  океанов  обсуждалась  уже
в  середине  XIX  века.
 Президент  Мак-Кинли  заявил  в  1898  году,  что  ка¬
нал  должен  быть  под  американским  контролем,  поста¬
вив  тем  самым  под  сомнение  англо-американский  до¬
говор  1850  года,  в  котором  была  обусловлена  нейтрали¬
зация  будущего  канала  и  свобода  плавания  по  нему.
Великобритания  пошла  на  уступки  и  в  ноябре  1901  го¬
 29

да  поставила  свою  подпись  под  договором  Хэя  —  Па-
унсфорта,  признававшим  за  США  право  на  сооружение
канала  и  управление  им.
 В  канун  подписания  этого  договора  президен¬
том  США  стал  Теодор  Рузвельт  (6  сентября  1901  года
на  Мак-Кинли  было  совершено  покушение,  и  он  скон¬
чался  от  полученной  раны).  Новый  президент  проявил
особый  интерес  к  вопросу  о  канале.  В  своем  послании
в  декабре  1904  года,  суммируя  взгляды  на  доктрину
Монро,  Теодор  Рузвельт  внес  дополнение  к  этой  до¬
ктрине,  которое  гласило,  что,  в  случае  если  другие
страны  западного  полушария  будут  «плохо  себя  вести»,
Соединенным  Штатам  придется  выступить  в  роли
«международной  полицейской  силы».  Это  программное
заявление  президента,  возводившее  вмешательство  во
внутренние  дела  соседних  стран  в  принцип  государ¬
ственной  политики,  стало  своеобразным  эпилогом  па¬
намской  эпопеи.
 А  началась  она  с  вопроса,  где  провести  канал.  Фак¬
тически  имелось  два  подходящих  варианта.  Один  —
в  Никарагуа,  где  можно  было  использовать  озеро  и  реку
для  соединения  двух  океанов.  Другой  —  в  колумбий¬
ской  провинции  Панама,  где  французская  компания
Лессепса  уже  провела  часть  строительных  работ,  но
прогорела,  и  ее  преемники  были  готовы  уступить  свои
права  американцам.
 В  этот  момент  и  выступил  на  сцену  хозяин  Далле¬
са  —  глава  фирмы  «Салливен  энд  Кромвел»  У.  Кром-
вел,  занимавший  пост  советника  компании  «Нью  Пана¬
ма  канал».  Будучи,  по  признанию  некоторых  американ¬
ских  историков,  «мастером  по  части  приведения  в  дейст¬
вие  политических  связей»  3,  У.  Кромвел  использовал
свои  возможности,  чтобы  провалить  в  конгрессе  США
проект,  предусматривавший  прокладку  канала  по  тер¬
ритории  Никарагуа.  Вслед  за  этим  он  принялся  обраба¬
тывать  сенаторов  в  пользу  панамского  направления.
 В  1902  году  конгресс  США  ассигновал  40  млн  дол¬
ларов  на  приобретение  концессии  «Нью  Панама  канал»
при  условии,  что  президент  добьется  установления
юрисдикции  США  над  зоной  канала.  Государственный
секретарь  Хэй  предпринял  шаги  к  тому,  чтобы  выпол¬
нить  условия  конгресса.  Ему  удалось  склонить  колум¬
бийского  поверенного  в  делах  Хэррана  к  подписанию
договора,  по  которому  Колумбия  соглашалась  за  10  млн
 30

долларов  наличными  и  при  годовой  выплате  в  сумме
250  тыс.  долларов  предоставить  США  зону  шириной
шесть  миль.  Однако  колумбийский  сенат  отверг  сделку.
 Дальше  события  развивались  по  сценарию,  близко¬
му  к  описанному  О.  Генри  в  известном  романе  «Короли
и  капуста»:  «Знатные  проходимцы  толпятся  в  прихо¬
жих  здешних  повелителей  с  проектами  железных  дорог
и  концессий.  Крошечные  опереточные  народы  забавля¬
ются  игрою  в  правительства,  покуда  в  один  прекрасный
день  в  их  водах  не  появляется  молчаливый  военный
корабль  и  говорит  им:  не  ломайте  игрушек!»  4
 2  ноября  1903  года  у  Колона  —  порта  на  атлантиче¬
ской  стороне  Панамского  перешейка  —  появился  аме¬
риканский  крейсер  «Нэшвилл».  На  следующий  день
«патриотическая  армия»,  состоявшая  из  287  человек
местной  пожарной  команды  и  300  железнодорожников,
восстала.  Задача  американских  моряков  заключалась
в  том,  чтобы  остановить  колумбийские  войска,  направ¬
лявшиеся  для  подавления  «революции».  Они  ее  выпол¬
нили.  4  ноября  была  провозглашена  независимость  Рес¬
публики  Панама.  Не  прошло  и  десяти  дней,  как  в  Ва¬
шингтоне  появился  панамский  посланник.  Американ¬
ских  политиков  не  смущало  то,  что  этим  посланником
был  француз  Бюно-Варилья,  он  же  руководитель  ком¬
пании  «Нью  Панама  канал»,  пользовавшийся  советами
фирмы  «Салливен  энд  Кромвел».  18  ноября  состоялось
подписание  договора,  по  которому  Панама  уступила
США  десятимильную  зону  канала  на  условиях,  ранее
отклоненных  Колумбией.
 Акции  «Салливен  энд  Кромвел»,  в  которой  работал
Даллес,  поднялись  еще  выше  после  этого  успеха.  Она
удостоилась  положения  советника  при  правительстве
Панамы.  На  компанию  легла  «почетная»  миссия  —
надлежало  придать  видимость  законоподобия  актам,  по¬
средством  которых  администрация  Теодора  Рузвельта
расчленила  латиноамериканскую  республику  и  обеспе¬
чила  американский  контроль  над  Панамским  каналом.
 Настроения,  царившие  в  правящей  элите  США  на
заре  XX  века,  метко  охарактеризовал  Марк  Твен,  обла¬
давший  удивительной  способностью  ставить  вопросы
большой  нравственной  силы.  7  сентября  1906  года  он
занес  в  свою  «автобиографию»:  «Прошлой  зимой  на
банкете  в  клубе,  который  называется  «Дальние  Концы
Земли»,  председательствующий,  отставной  военный
 31

в  высоком  чине,  провозгласил  громким  голосом
и  с  большим  воодушевлением: 	«Мы 	—  англосаксы,
 а  когда  англосаксу  что-нибудь  надобно,  он  идет  и  бе¬
рет...»»  И  Марк  Твен  продолжает:  «На  собрании  были
представлены  наиболее  влиятельные  группы  нашего
общества,  те,  что  стоят  у  рычагов,  приводящих  в  движе¬
ние  нашу  национальную  цивилизацию,  дающих  ей
жизнь: 	адвокаты,  банкиры,  торговцы,  фабриканты,
 журналисты,  политики,  офицеры  армии,  офицеры  фло¬
та.  Все  они  были  здесь.  Это  были  Соединенные  Штаты,
созванные  на  банкет  и  полноправно  высказывавшие  от
лица  нации  свой  сокровенный  кодекс  морали»  5.
 Решающее  слово  принадлежало  финансовой  олигар¬
хии,  которая  прибрала  к  рукам  реальную  власть  в  стра¬
не.  К  1904  году  на  Уолл-стрит  господствовали  две  фи¬
нансовые  империи:  Моргана  и  Рокфеллера.  Морган  на¬
чал  строительство  своей  империи  с  установления  конт¬
роля  над  банком  «Нэшнл  бэнк  оф  коммерс»  и  ча¬
стичного  подчинения  «Ферст  нэшнл  Бэнк  оф  Ныо-Йорк-
Сити».  За  ними  последовал  контроль  над  другими  бан¬
ками  и  корпорациями  в  Нью-Йорке,  Филадельфии,  Чи¬
каго.  Затем  Моргану  удалось  проникнуть  в  правления
таких  компаний,  как  «Юнайтед  стейтс  стил»,  «Интер¬
нэшнл  харвестер»,  «Дженерал  электрик»,  и  ряда  дру¬
гих.  Одновременно  он  удерживал  контроль  примерно
над  четвертью  капитала  американских  железных  дорог.
В  поле  его  зрения  попали  и  страховые  компании  Нью-
Йорка  с  их  практически  неограниченными  денежными
ресурсами.  Он  преуспел  и  в  этом  деле:  к  1913  году
страховые  компании,  находившиеся  под  его  контролем,
обладали  авуарами  на  сумму  почти  2  млрд  долларов.
Поступления  от  этой  суммы  обеспечивали  ежегодно
около  70  млн  долларов  новых  капиталовложений.
 Финансовая  империя  группы  Рокфеллера,  который
входил  в  число  друзей  деда  Дж.  Ф.  Даллеса,  использо¬
вала  в  качестве  начальной  опоры  компанию  «Стандард
ойл»,  ставшую  монополистом  в  нефтяном  бизнесе.  Она
втянула  в  свою  орбиту  «Нэшнл  Сити  бэнк»,  «Ганновер
нэшнл  бэнк»,  ряд  других  банков,  одиннадцать  желез¬
ных  дорог  под  управлением  Э.  Гарримана,  финансовую
группировку  «Кун,  Лоэб  энд  компани».
 Вокруг  империй  Моргана  и  Рокфеллера  сгруппиро¬
вались  другие  объединения,  и  к  1907  году  они  образо¬
вали  своего  рода  конфедерацию.  Как  описывал  некий
 32

финансовый  эксперт,  «эти  две  огромные  группы  со¬
вместно...  образуют  сердцевину  бизнеса  и  коммерческой
жизни  страны.  Другие  представляют  артерии,  которые
тысячью  нитей  пронизывают  всю  нашу  национальную
жизнь,  делают  свое  влияние  ощутимым  в  каждом  доме
и  хижине,  и,  однако,  все  они  подчинены  и  зависят  от
упомянутого  большого  центрального  источника,  влия¬
ние  и  политика  которого  господствуют  над  ними»  6.
 После  длительного  соперничества,  борьбы  и  распрей
группы  Моргана  и  Рокфеллера  слились  в  период  1907—
1913  годов  в  одну  ассоциацию  на  основе  конфедерации
путем  создания  смешанных  директоратов  и  взаимной
покупки  акций.  Такая  концентрация  власти  встревожи¬
ла  мелкий  и  средний  бизнес.  Под  давлением  обществен¬
ности  палата  представителей  конгресса  США  провела
расследование,  которое  показало,  что  блок  Моргана  —
Рокфеллера  достиг  почти  монопольного  контроля  над
кредитными  ресурсами  страны,  став  по  сути  дела  не¬
гласным  хозяином  Соединенных  Штатов.
 По  данным,  собранным  комиссией  палаты  предста¬
вителей,  блок  Моргана  —  Рокфеллера  располагал:
 118  директорскими  постами  в  34  банках
и  трестах  США,  обладавших  ресурсами  свыше
2,5  млрд  долларов;
 30  директорскими  постами  в  10  страховых  компани¬
ях  со  сводным  капиталом  более  2  млрд  долларов;
 105  директорскими  постами  в  32  транспортных
системах  с  общим  капиталом  свыше  11  млрд  долларов;
 63  директорскими  постами  в  24  промышленных
и  торговых  корпорациях  с  суммарным  капиталом  более
3  млрд  долларов;
 25  директорскими  постами  в  12  корпорациях,  дей¬
ствовавших  в  сфере  услуг,  с  комбинированным  капита¬
лом  свыше  2  млрд  долларов.
 Суммарный  капитал,  которым  управлял  этот  фи¬
нансовый  спрут,  превышал  22  млрд  долларов.
 Морган  и  Рокфеллер  во  многом  способствовали  на¬
саждению  в  стране  культа  денег  и  обожествлению  их
владельцев,  невзирая  на  то,  каким  путем  эти  деньги
нажиты.  Основатель  династии  Рокфеллеров  прославил¬
ся  своим  умением  с  помощью  взяток  и  подкупа  оборачи¬
вать  в  свою  пользу  решения  суда  по  многочисленным
искам  или  на  худой  конец  сводить  к  минимуму  ущерб.
Задавали  эти  финансовые  киты  тон  и  в  трате  денег
 2  И.  Г.  Усачев
 33

с  «американским  размахом».  Известно,  что  Морган  при¬
строил  к  своему  дому  в  Нью-Йорке  роскошно  декориро¬
ванный  зал  на  2400  человек  для  свадебного  бала  до¬
чери.  Постройка  Рокфеллером  загородного  особняка
неподалеку  от  Нью-Йорка  стоила  2  млн  долларов,  а  со¬
держание  имения  обходилось  ежегодно  в  0,5  млн  дол¬
ларов  7.
 Повсеместное  недовольство  засильем  монополий  вы¬
ливалось  в  антитрестовское  движение,  вынуждавшее
правительство  прибегать  к  ограничительным  мерам
в  форме  соответствующих  законов.  Одним  из  непосред¬
ственных  последствий  вмешательства  федеральных
властей  в  деятельность  трестов  явилось  дальнейшее
повышение  роли  и  значения  адвокатских  контор,  обслу¬
живавших  монополии.  Вместе  с  ростом  влияния  фирмы
«Салливен  энд  Кромвел»  поднимались  и  акции
Дж.  Ф.  Даллеса.
 Помогали  и  личные  связи.  В  результате  выборов
1908  года  в  Белый  дом  пришел  У.  Г.  Тафт,  поддержи¬
вавший  тесные  связи  с  дедом  Даллеса.  Ординарный,
хотя  и  знающий  юрист,  Тафт  оказался,  однако,  неза¬
дачливым  президентом.  Он  сумел,  совершая  одну  за
другой  ошибки,  углубить  разногласия  в  республикан¬
ской  партии,  восстановить  против  себя  общественность.
Все  это,  вместе  взятое,  подготовило  условия  для  «смены
караула»  —  республиканская  партия  потерпела  пора¬
жение  на  выборах  1912  года,  и  президентом  стал  демок¬
рат  Вудро  Вильсон,  южанин  по  происхождению.
 Даллес  оставался  всю  жизнь  республиканцем.  И  тем
не  менее  победа  Вильсона  на  выборах  не  противоречила
его  политическим  вкусам  и  не  мешала,  а  скорее  по¬
могала  планам  на  будущее.  Дело  не  только  в  том,  что
Вильсон  был  одним  из  наставников  Даллеса  во  время
его  учебы  в  Принстонском  университете.  Даллесу  импо¬
нировала  так  называемая  новая  демократия  Вудро
Вильсона  с  ее  тремя  основными  принципами  —  индиви¬
дуализмом,  свободой  личности  и  свободой  конкуренции.
И  еще  один  немаловажный  момент.  Государственным
секретарем  в  администрации  Вильсона  был  пазначен
У.  Дж.  Брайан,  оказавший  услугу  президенту  в  ходе
избирательной  кампании,  но  плохо  разбиравшийся
в  международных  делах.  Наиболее  влиятельной  и
сильной  личностью  в  администрации  выступал  глав¬
ный  советник  государственного  секретаря  —  Роберт
 34

М.  Лансинг.  В  семье  Даллесов  его  звали  «дядюшка
Берт».
 Дж.  Ф.  Даллес  не  скрывал  своих  расчетов  на  про¬
текцию  влиятельного  родственника.  Такая  перспек¬
тива  была  тем  более  заманчивой,  что  надвигались
крупные  события,  которые  давали  основания  думать,
что  роль  и  влияние  американскрй  дипломатии  в  ми¬
ровых  делах  возрастут  и  перед  ней  откроется  воз¬
можность  стать  арбитром  враждующих  европейских
группировок,  скатывавшихся  к  войне.
 28  июня  1914  года  в  Сараеве  (Босния)  прозву¬
чал  выстрел,  сразивший  наследника  австрийского
престола  эрцгерцога  Франца-Фердинанда.  Через  ме¬
сяц,  28  июля,  Австро-Венгрия  объявила  войну  Сер¬
бии.  1  августа  Германия  объявила  войну  России,
а  3  августа  —  Франции.  Так  началась  первая  миро¬
вая  война.
 4  августа  1914  года  президент  Вильсон  прокламиро¬
вал  «нейтралитет»  Соединенных  Штатов.  Однако  за
этим  фасадом,  внешне  подтверждавшим  изоляционист¬
ские  тенденции  американской  внешней  политики,  зрели
совсем  иные  настроения.
 США  постепенно  вползали  в  войну,  поначалу  кос¬
венно,  снабжая  воюющие  державы  разного  рода  при¬
пасами,  вооружением,  финансами.  Эти  поставки  оживи¬
ли  экономику  и  обеспечили  небывалое  обогащение  фи¬
нансового  капитала  США.  Так  была  заложена  основа
процветания  страны  вплоть  до  мирового  экономическо¬
го  кризиса  1929—1933  годов.
 В  американской  буржуазной  историографии  су¬
ществует  мнение,  будто  первая  мировая  война  явилась
для  Соединенных  Штатов  неожиданностью.  Однако
и  в  данном  случае  речь  идет  еще  об  одном  мифе.  То,
о  чем  умалчивали  или  чего  старались  не  замечать  офи¬
циозные  историки,  не  скрывали  представители  военной
элиты.  Один  из  них  откровенно  говорил:  «Мы  знали,
что  в  Европе  созревает  огромный  конфликт.  Мы  чув¬
ствовали  это  в  1908  году  и  израсходовали  суммы,  не¬
обходимые  для  организации  и  поддержания  механизма
по  продаже  оружия  по  всей  Европе»  8.  В  стране  раз¬
вернулось  джингоистское  движение  под  лозунгом  «го¬
товности»  к  обороне,  а  в  действительности  к  войне.
В.  И.  Ленин  указывал,  что  этот  лозунг  есть  «война,
милитаризм  и  маринизм»  9.
 2*
 35

Основой  движения  стали  торговые  палаты  и  другие
организации  бизнесменов,  снабжавшие  его  кадрами.
Большую  «патриотическую»  активность  проявлял  Бер¬
нард  Барух,  входивший  в  число  друзей  деда  Даллеса
и  завязавший  личные  связи  с  самим  Дж.  Ф.  Даллесом.
Едение  Баруха  было  небескорыстным:  он  понимал,  что
поЗже  «патриотические»  деяния  можно  будет  транс¬
формировать  в  звонкую  монету.
 Выгодная  для  США  экономическая  конъюнктура,
созданная  войной,  подогревала  в  кругах  американского
финансового  капитала  желание  поддерживать  такую
конъюнктуру  возможно  дольше.  Выполняя  волю  фи¬
нансового  капитала,  администрация  Вильсона  оказыва¬
ла  поочередно  на  оба  воюющих  лагеря  нажим  с  целью
предотвратить  преждевременное  прекращение  войны,
чрезмерное  ослабление  той  или  другой  стороны.  Со¬
ветник  президента  полковник  Э.  Хауз  писал  Вильсону,
что  политика  США  «должна  заключаться  в  том,  чтобы
избегать  серьезных  разногласий  с  союзниками...  и  со¬
хранить  дипломатические  отношения»  с  Германией  10.
 Однако  сама  логика  событий  подводила  правящие
круги  США  к  выбору.  Банкирский  дом  Моргана  вы¬
ступал  в  роли  главного  «снабженца»  стран  Антанты.
Морган  назначил  своим  закупочным  агентом  президен¬
та  компании  «Дайэмонд  Матч»  Э.  Стеттиниуса.  Тот
нанял  175  помощников,  развернувших  бурную  деятель¬
ность.  Вскоре  объем  ежедневных  операций  достиг
10  млн  долларов  п.
 При  таких  темпах  размещения  военных  заказов  фи¬
нансовые  ресурсы  стран  Антанты  должны  были  быстро
иссякнуть.  Так  и  произошло.  Моргану  и  связанным
с  ним  другим  магнатам  Уолл-стрита  пришлось  перейти
к  финансированию  военных  усилий  Антанты  за  счет
займов  и  кредитов.  К  моменту  вступления  Соединенных
Штатов  в  войну  американские  банкиры  предоставили
странам  Антанты  наличными  и  в  кредит  около  2,3  млрд
долларов.  Противники  Антанты  получили  из  тех  же
источников  27  млн.
 Родственник  Дж.  Ф.  Даллеса  Р.  Лансинг,  занявший
пост  государственного  секретаря  США  летом  1915  года,
отмечал  в  своих  военных  мемуарах:  «...ведя  дела  с  бри¬
танским  правительством,  я  всегда  придерживался  убеж¬
дения,  что  мы  станем  в  конечном  счете  союзниками
Великобритании...»  12  Американские  «капиталовложе¬
 36

ния»,  направленные  на  поддержку  Антанты,  предоп¬
ределили,  на  чьей  стороне  выступят  США.  Вопрос
заключался  в  выборе  момента.
 5  марта  1917  года  посол  США  в  Лондоне
Т.  Н.  Пейдж  направил  Вильсону  телеграмму,  полу¬
чившую  заслуженную  известность  в  исторической
литературе.  Посол  обращал  вниманйе  своего  шефа  на
то,  что  страны  Антанты  находятся  на  грани  финансо¬
вого  краха.  Истощились  их  возможности  оплачивать
военные  заказы,  размещенные  в  США.  Телеграмма
заканчивалась  словами: 	«Вполне  возможно,  что
 единственный  путь  к  сохранению  нынешнего  весьма
выгодного  торгового  положения  и  предупреждения
паники  —  это  объявление  войны  Германии»  .
 2  апреля  на  чрезвычайной  сессии  конгресса  Виль¬
сон  объявил,  что  Соединенные  Штаты  находятся
в  состоянии  войны  с  Германией.  С  6  апреля  1917  го¬
да  оплату  военного  бизнеса  вместо  Антанты  взяло
на  себя  американское  государство.  Капиталы,  вло¬
женные  Морганом  и  другими  в  Антапту,  были  спа¬
сены.
 В  канун  вступления  США  в  войну  с  Германией
Р.  Лансинг  направил  президенту  Вильсону  меморан¬
дум,  в  котором  доказывал,  что  необходимо  добиться
того,  чтобы  Куба  и  Панама  также  вступили  в  войну.  По
рекомендации  Лансинга  задача  склонить  Панаму  к  та¬
кому  шагу  была  возложена  на  Дж.  Ф.  Даллеса.  Лан¬
синг  уверял  президента,  что  он  рекомендует  Даллеса
не  из-за  родственных  связей,  а  потому,  что  его  про¬
теже  уже  выполнял  успешно  поручения  фирмы  «Сал¬
ливен  энд  Кромвел»,  которая  к  тому  же  является
юридическим  советником  панамского  правительства.
Дж.  Ф.  Даллес  успешно  справился  со  щекотливым  по¬
ручением:  Панама  вступила  в  войну,  а  контроль  США
над  Панамским  каналом  стал  еще  прочнее.
 Вернувшись  в  Вашингтон,  Дж.  Ф.  Даллес  завербо¬
вался  добровольцем  в  американскую  армию.  Был  ли
этот  шаг  искренним  патриотическим  порывом  или  рас¬
четливым  политическим  ходом?  Не  станем  заранее  ста¬
вить  под  сомнение  личные  чувства  Даллеса.  Впрочем,
отметим  одно:  он,  разумеется,  знал,  что  плохое  зрение
избавляет  его  от  передовой  и  дает  возможность  остаться
в  тылу.  Так,  собственно  говоря,  и  получилось.  Воз¬
держимся,  однако,  от  предвзятых  суждений  и  посмот¬
 37

рим  на  поступок  Даллеса  в  более  широком,  националь¬
ном,  если  можно  так  сказать,  плане.
 Война,  полыхавшая  по  ту  сторону  океана,  способ¬
ствовала  небывалому  обогащению  американской  буржу¬
азии,  прежде  всего  монополистической.  Вместе  с  тем
повысилась  занятость  населения,  что  было  использова¬
но  буржуазной  прессой,  все  более  овладевавшей  искус¬
ством  формировать  общественное  мнение,  для  создания
мифа,  будто  война  разрешает  экономический  кризис,
объединяет  нацию,  повышает  ее  престиж,  является
предначертанием  судьбы.
 Однако,  как  ни  старалась  «желтая»  пресса  пустить
пыль  в  глаза  «простому  американцу»,  он  видел  и  дру¬
гую  сторону  медали.  Спекуляции  монополий  и  всякого
рода  посредников  усугубили  инфляцию  и  срывы  в  про¬
довольственном  снабжении.  Весной  1917  года  в  ряде
городов  Северо-Востока  прошли  «голодные  бунты»
и  демонстрации.  Вновь  оживились  антимонополистиче¬
ские  настроения,  шовинизм,  раздутый  милитаристской
пропагандой,  стал  явно  вянуть.
 Дядя  Сэм,  смотревший  с  афиш  в  глаза  американцам,
уверявший  их,  что  Америка  нуждается  в  солдатах,  не
достигал  желаемого.  Более  половины  вызванных  по
первому  набору  в  вооруженные  силы  обратились  с  про¬
сьбами  об  освобождении  от  военной  службы.  Более
четверти  миллиона  человек  вообще  не  явились  на  при¬
зывные  пункты.  По  данным  военного  ведомства  США,
за  десять  месяцев,  к  маю  1918  года,  дезертировали
14  тыс.  солдат  м.
 В  таких  условиях  решение  Дж.  Ф.  Даллеса  запи¬
саться  добровольцем  было  не  просто  похвальным  актом,
а  демонстративным  выражением  поддержки  политики
правительства,  личным  вкладом  в  кампанию  шовинизма
и  джингоизма.  Усердие  было  вознаграждено:  он  полу¬
чил  чин  капитана  и  назначение  в  военно-промышлен¬
ное  управление  на  должность  юриста,  ответственного  за
контроль  над  поставками  в  нейтральные  страны.
 Военно-промышленное  управление  было  учреждено
в  июле  1917  года,  а  в  марте  1918  года  преобразовано
в  самостоятельный  орган  под  непосредственным  кон¬
тролем  президента.  В  компетенцию  этого  органа  входи¬
ли  координация  спабжения  вооруженных  сил  США
и  союзников,  развитие  военного  производства,  изыска¬
ние  и  распределение  материальных  ресурсов  и  рабочей
 38

силы  и  т.  д.  Бернард  Барух,  ставший  доверенным  лицом
президента  Вильсона,  получил  пост  председателя  уп¬
равления.  У  Даллеса  вновь  оказался  знакомый  опекун,
третий  по  счету  после  У.  Фостера  и  Р.  Лансинга.  Слу¬
чайность?  Конечно,  нет,  а  проявление  кастовости  в  пра¬
вящей  элите  США.
 Личные  контакты  с  Барухом,  переросшие  затем
в  дружбу,  сыграли  впоследствии  большую  роль  в  карь¬
ере  Даллеса.  В  составе  военно-промышленного  управле¬
ния  преобладал  «цвет  американского  бизнеса»  —  уп¬
равляющие  крупных  корпораций  практически  из  всех
промышленных  центров  страны.  Благодаря  этому  Ба¬
рух  стал  своего  рода  «экономическим  диктатором  Сое¬
диненных  Штатов  и  в  значительной  мере  союзных
стран»  15.
 Даллес  старался  держать  себя  на  виду  в  управлении.
Ему  принадлежала,  в  частности,  инициатива  в  составле¬
нии  проекта  указаний,  подписанных  президентом  Виль¬
соном  20  марта  1918  года,  о  захвате  87  голландских
судов,  находившихся  в  американских  портах.  Это  был
произвол  в  отношении  беспомощной  Голландии.  Усер¬
дие  Дж.  Ф.  Даллеса  привлекло  к  нему  благосклонное
внимание,  и  он  вышел  из  управления  уже  в  чине  май¬
ора.  Более  важным  и  ценным,  хотя  внешне  и  менее
заметным  приобретением,  полученным  за  время  работы
в  управлении,  стали  связи  в  деловых  кругах,  которые
помогли  фирме  «Салливен  энд  Кромвел»  превратиться
в  одну  из  наиболее  влиятельных  адвокатских  контор
США.
 Как  полагали  в  правящих  кругах  США,  факт  вступ¬
ления  Америки  в  войну  произведет  большой  политиче¬
ский  эффект,  а  помощь  деньгами,  снаряжением,  ко¬
раблями  бесповоротно  изменит  соотношение  сил  в  поль¬
зу  Антанты.  Настроения  такого  рода  и  тем  более
оппозиция  большинства  американцев  задерживали  раз¬
вертывание  крупной  армии.  Лишь  в  мае  1917  года
правительство  смогло  провести  через  конгресс  закон
о  всеобщей  воинской  повинности,  но  с  выборочным
набором.  Из  числа  зарегистрированных  военнообязан¬
ных  путем  жеребьевки  отбирались  лица  для  действи¬
тельной  службы.  К  концу  войны  таким  образом  была
сформирована  армия,  насчитывавшая  4,8  млн  человек.
 Первые  американские  войска  отправились  за  океан
летом  1917  года..Высаживаясь  на  землю  Франции,  ко-
 39

мандующий  американскими  экспедиционными  силами
генерал  Дж.  Першинг  патетически  воскликнул:  «Ла-
файет,  мы  пришли!»  Этот  театральный  жест  предна¬
значался  для  публики,  как  американской,  так  и  евро¬
пейской: 	американцы-де 	пришли,  чтобы  отплатить
 французам,  которые  под  командованием  генералов  Jla-
файета,  Рошамбо  и  адмирала  де  Грасса  участвовали
в  борьбе  за  независимость  Америки  и  особенно  отличи¬
лись  в  битве  под  Йорктауном,  решившей  исход  этой
борьбы.  Своим  лозунгом  Першинг  хотел  показать,  что
теперь  американцы  выступают  как  спасители  Франции
от  набега  «гуннов»,  какими  изображались  кайзеровские
войска.
 Спешно  обученные  американские  солдаты,  числен¬
ность  которых  в  ноябре  1918  года  достигла  на  Западном
фронте  2  млн  человек,  продвигались  медленно,  несли
большие  потери.  Действия  американского  командова¬
ния  вызывали  осуждение  французов.  «Эти  американцы
погубят  наш  шанс  на  крупную  победу  до  зимы»,—
сетовал  Ж.  Клемансо.  Он  даже  говорил  о  «кризисе
американской  армии»  и  хотел  заменить  Першинга,  как
неспособного  руководить  крупными  операциями  ,6.
 Впрочем,  и  американские  авторитеты  не  были  в  вос¬
торге  от  действий  экспедиционных  сил  США  в  Европе.
По  свидетельству  заместителя  военного  министра  США
Кроуэлла,  число  американских  солдат,  погибших  в  Ев¬
ропе  от  болезней  и  несчастных  случаев,  превышало
число  павших  в  боях:  57  тысяч  против  50  тысяч.
 Американское  вторжение  в  Европу  началось  с  тер¬
ритории  Франции,  но  не  только  эта  страна  привлекала
капитанов  крупного  бизнеса.  Видное  место  в  планах
Вашингтона  на  будущее  занимала  Россия.  В  1916  году
президент  Вильсон  назначил  послом  США  в  Петрограде
Дэвида  Р.  Фрэнсиса  —  торговца  зерном  и  держателя
железнодорожных  акций.  Как  и  в  отношении  других
стран  Антанты,  главным  кредитором  России  выступал
банковский  дом  Морганов,  его  представители  занимали
господствующее  положение  в  Русско-американской  тор¬
говой  палате  в  Москве  и  Петрограде.
 Большую  активность  проявлял  энергичный  делец
Г.  Гувер,  который  старался  закрепиться  в  русской  неф¬
тедобывающей  промышленности.  Рвался  Гувер  и  на
просторы  Сибири:  вместе  с  компаньонами  он  основал
Русско-азиатское  общество  для  эксплуатации  лесных
 40

п  минеральных  богатств  Урала  и  Сибири.  Ему  же  при¬
надлежал  синдикат  по  разработке  цветных  металлов  на
Алтае  и  под  Нерчинском.
 Значительное  влияние  на  президента  Вильсона  в  во¬
просах  политики  в  отношении  России  оказывал
 Ч. 	Р.  Крейн,  владевший  весомым  пакетом  акций  Пет¬
роградского  завода  компании  «Вестингауз»,  а  также
субсидировавшийся  Крейном  профессор  Чикагского
университета  С.  Н.  Харпер.  Сын  Крейна  Ричард  зани¬
мал  пост  личного  секретаря  Лансинга.  И  здесь  давала
о  себе  знать  кастовость  правящей  верхушки  США,  обра¬
зующей  замкнутые  политические  группировки.  Если
Дж.  Ф.  Даллес  не  входил  непосредственно  в  круг  твор¬
цов  русской  политики  Белого  дома,  то  через  «дядюшку
Берта»  имел  о  ней  достаточно  полное  представление.
 Одной  из  главных  забот  президента  и  окружающей
его  группы  было  не  допустить  выхода  России  из  войны,
сохранить  Восточный  фронт.  Гпплость  царского  режи¬
ма  вселяла  неуверенность,  и  поэтому  Вашингтон  с  удов¬
летворением  принял  февральскую  революцию.  Админи¬
страция  Вильсона  немедля  признала  буржуазное  Вре¬
менное  правительство.
 Однако  обстановка  в  России  не  во  всем  была  ясной
для  Белого  дома.  Чтобы  получить  информацию  из  пер¬
вых  рук,  а  заодно  поддержать  новых  правителей  Рос¬
сии,  Вудро  Вильсон  направил  в  Петроград  специальную
миссию  во  главе  с  бывшим  государственным  секретарем
Э.  Рутом.  В  миссию  входили  бизнесмены,  военные,  во¬
шел  в  нее  и  вице-президент  Американской  федерации
труда  Дж.  Данкен.  Последний  потребовался  для  того,
чтобы  оказать  влияние  на  русских  рабочих  в  пользу
продолжения  войны.
 В  водовороте  событий  тех  дней  миссия,  посланная
Белым  домом,  не  привлекла  к  себе  большого  внимания.
Тем  не  менее  ее  доклады  и  оценки  существенно  по¬
влияли  на  то,  как  американская  общественность  вос¬
принимала  происходившее  в  России.  Американским
буржуазным  деятелям  очень  хотелось  видеть  во  главе
этой  страны  единомышленников,  и  поэтому  желаемое
заслоняло  реальное.  Члены  миссии  уверовали  в  про¬
чность  Временного  правительства.  Такая  их  оценка
разделялась  личным  секретарем  Лансинга  —  Ричардом
Крейном  и  профессором  Харпером,  которые  приложили
немало  усилий  к  тому,  чтобы  американская  пресса
 41

преподносила  в  благоприятном  свете  положение  и  воз¬
можности  буржуазных  правителей  России.
 Правда,  среди  влиятельных  американцев,  особенно
тех,  кто  вложил  свои  капиталы  в  российскую  промыш¬
ленность  и  тревожился  за  их  судьбу,  имелись  деятели,
не  питавшие  особого  доверия  к  петроградским  буржуаз¬
ным  политикам.  Сомневались  они  и  в  том,  что  посланцы
Вильсона  способны  дать  объективную  картину.  Поэто¬
му,  действуя  через  американский  Красный  Крест,  они
направили  собственную  миссию.  Ее  возглавил  уолл-
стритовский  магнат  У.  Б.  Томпсон,  а  позже  —  профес¬
сиональный  политик  Р.  Робинс.
 Миссия  Э.  Рута  составила  два  доклада  о  положении
дел  в  России.  ‘Один  носил  успокоительный  характер
и  содержал  уверения,  что  Россия  вне  опасности  и  нет
оснований  опасаться,  что  она  выйдет  из  войны.  Во
втором  докладе  —  «для  друзей»  17,  т.  е.  предназначен¬
ном  для  узкого  круга  лиц,  миссия  допускала  возмож¬
ность  падения  существующего  режима  и  полного  вы¬
хода  России  из  войны.  Такая  «двойная  бухгалтерия»
в  американской  дипломатии  объяснялась  не  расхожде¬
нием  между  членами  миссии,  а  желанием  сманевриро¬
вать  в  интересах  США.  Успокоительный  публичный  до¬
клад  выражал  открытую  поддержку  Временному  прави¬
тельству,  подогревая  к  тому  же  у  последнего  надежду
на  получение  кредитов.  Доклад  пессимистического  тол¬
ка  имел  целью  настроить  соответствующие  круги  к  худ¬
шему  и  провести  подготовку  к  мерам  по  подавлению
революции,  к  вмешательству  во  внутренние  дела  Рос¬
сии.  Американский  историк  У.  А.  Уильямс  в  книге
«Американо-русские  отношения.  1781  —  1947»  приводит
факт  предъявления  послом  США  Фрэнсисом  ультима¬
тума  П.  Милюкову  и  А.  Гучкову  с  требованием  не
допускать  демонстраций  с  призывами  к  миру.  Амери¬
канский  посол  требовал  от  Временного  правительства
ареста  В.  И.  Ленина  и  его  казни.  Нарушая  дипломати¬
ческие  обычаи  и  этику,  Фрэнсис  втянулся  в  кампанию
лжи  и  клеветы  с  целью  опорочить  большевиков.  На¬
ступление  русской  армии  в  июле  1917  года,  окончивше¬
еся,  как  известно,  поражением,  предпринималось  под
давлением  Лондона,  Парижа  и  Вашингтона.
 Если  миссия  Э.  Рута  и  посол  Д.  Р.  Фрэнсис  ори¬
ентировались  на  октябристов  и  кадетов,  то  миссия  аме¬
риканского  Красного  Креста  тяготела  к  другой  части
 42

спектра  российской  буржуазии.  Она  поддерживала
 А. 	Керенского,  субсидировала  правых  эсеров  и  их  пе¬
чать.  Однако  никакие  усилия  внешней  и  внутренней
реакции  не  смогли  сдержать  развитие  революции  в  Рос¬
сии.  10  ноября  1917  года  американцы  прочитали  в  га¬
зетах  известие  о  победе  большевиков.  Что  касается
Даллеса,  то  он  имел  возможность  получить  не  только
информацию  из  печати,  но  и  оценку  «дядюшки  Бер¬
та»  —  государственного  секретаря  Лансинга.

ГЛАВА  3
 КАК  ПРИНЯЛИ  ОКТЯБРЬ
В  ВАШИНГТОНЕ
 Известие  о  пролетарской  революции  в  Рос¬
сии  произвело  сильнейшее  впечатление  на
американцев.  Масштабность  происшедшего,
сложность  мировой  политической  обстанов-
—  ки,  шовинистическая  пропаганда,  нагнетав¬
шаяся  в  целях  поддержки  военных  усилий
США,  делали  не  простой  задачу  правильно  оценить
новость,  осознать  ее  историческое  значение.  Трудовая
Америка  —  одна  ее  часть  сознательно,  а  другая  —  инту¬
итивно  —  симпатизировала  стране,  по  определению
американского  писателя  Теодора  Драйзера  «ищущей
новых  и  лучших  форм  политического  и  социального
устройства»  1.  Важным  источником  правдивой  инфор¬
мации  о  происходящем  в  России  стали  статьи  и  сообще  ¬
ния  радикальных  американских  журналистов  —  Джона
Рида,  Артура  Рис  Вильямса,  Луизы  Брайант.
 Официальная  Америка  заняла  поначалу  выжида¬
тельную  позицию.  В  Вашингтоне  полагали,  что  Совет¬
ская  власть  продержится  недолго  и  потонет  в  мелко¬
буржуазной  стихии,  как  уверял  администрацию  в  своих
донесениях  посол  США  Фрэнсис.  Однако  время  шло,
а  Советская  власть  не  только  не  рушилась,  наоборот
крепла.  Эти  неоправдавшиеся  прогнозы  вызывали
в  американских  политических  кругах  размежевание.
Одна  часть,  ослепленная  классовой  ненавистью,  мечта¬
ла  экономической  блокадой  и  вооруженной  интервен¬
цией  опрокинуть  Советскую  власть.  Другая  часть  ори¬
ентировалась  на  ту  же  цель,  но  была  более  осторожной
в  выборе  средств.  Сторонники  этой  группировки  амери¬
канской  буржуазии  полагали,  что  еще  не  потеряна
возможность  изолировать  большевиков  и  руками  эсеров
и  иных  мелкобуржуазных  партий  расправиться  с  ними.
И  лишь  немногие  представители  верхнего  эшелона  аме¬
риканского  общества  понимали  целесообразность  и  вы¬
годность  нормальных,  в  том  числе  экономических,  отно¬
шений  между  США  и  Советской  Россией.
 Российская  контрреволюция  всемерно  подогревала
интервенционистские  настроения.  В  своей  книге  «10
 44

днбй,  которые  потрясли  мир»  Джон  Рид  воспро¬
изводит  разговор  с  крупным  русским  капиталистом
Лианозовым  —  «русским  Рокфеллером».  Революция,
заявлял  Лианозов,—  «это  болезнь.  Раньше  или  позже
иностранным  державам  придется  вмешаться  в  наши
дела,  точно  так  же,  как  вмешиваются  врачи,  чтобы
излечить  больного  ребенка  и  поставить  его  на  ноги»  2.
Лианозов  уповал  на  то,  что  на  Западе  поймут  «опас¬
ность»  большевистских  идей.  Так  началось  формирова¬
ние  мифа  о  «большевистской»,  а  затем  «советской»
угрозе;  мифа,  который  вплоть  до  наших  дней  использу¬
ется  в  западной  внешней  политике.  Официальный  Ва¬
шингтон  не  принял  фундаментального  принципа  со¬
циалистической  революции  —  принципа  общественной
собственности  3.  Ниспровержение  в  России  священного
для  капиталистов  института  абсолютной  частной  соб¬
ственности  создавало,  как  утверждал  государственный
секретарь  США  Лансинг  в  письме  Вильсону  2  января
1918  года,  совершенно  неприемлемую  ситуацию.  Рабо¬
чий  класс,  стоящий  у  власти  и  осуществляющий  кон¬
троль  над  национальными  ресурсами,—  вот  где,  по  его
мнению,  корень  «самой  существенной  реальной  угрозы,
принимая  во  внимание  состояние  социального  бунтар¬
ства,  переживаемого  повсеместно  во  всем  мире»  4.
 Неприятие  русской  революции  было  столь  глубоким,
что  дипломаты  США  не  гнушались  нарушением  норм
международного  права.  Не  кто  иной,  как  посол  США
Фрэнсис,  предоставил  свою  автомашину  под  государ¬
ственным  флагом  Керенскому,  бежавшему  из  Петрогра¬
да  в  Гатчину.
 Руководитель  внешнеполитического  ведомства  США
Р.  Лансинг  поначалу  выбрал  тактику  выжидания  и  от¬
каза  от  официальных  контактов  с  Советским  правитель¬
ством.  Однако  стремительно  нараставшие  в  России  со¬
бытия  вовлекали  в  свой  водоворот  и  американскую  дип¬
ломатию.
 26  октября  (8  ноября)  1917  года  Второй  Всероссий¬
ский  съезд  Советов  принял  по  инициативе  В.  И.  Лени¬
на  Декрет  о  мире.  Советское  правительство  предлагало
всем  воюющим  народам  и  правительствам  немедленно
начать  переговоры  о  справедливом,  демократическом
мире.  8  (21)  ноября  Народный  комиссариат  по
иностранным  делам  обратился  к  послам  союзных  дер¬
жав  с  нотой,  к  которой  был  приложен  текст  Декрета
 45

о  мире.  НКИД  просил  рассматривать  этот  документ  как
«формальное  предложение  немедленного  перемирия  на
всех  фронтах  и  немедленного  открытия  мирных  перего¬
воров,  предложение,  с  которым  полномочное  Прави¬
тельство  Российской  Республики  обращается  одновре¬
менно  ко  всем  воюющим  народам  и  к  их  правитель¬
ствам»  5.  Так  в  практическом  плане  молодая  советская
дипломатия  приступила  к  реализации  принципа  мирно¬
го  сосуществования.
 На  следующий  день  после  получения  ноты  НКИД
Фрэнсис  созвал  совещание  дипломатов  союзных  дер¬
жав.  Они  условились  на  ноту  не  отвечать,  в  контакты
с  Советским  правительством  не  вступать.  Это  бы¬
ло  сознательное  отклонение  мирных  предложений,
шаг,  логика  которого  толкала  державы  Запада  на
путь  интервенции.  «Слово  «интервенция»,—пишет
 В. 	Л.  Мальков,  —  замелькало  в  буржуазной  печати
США,  секретной  правительственной  документации
и  переписке  президента  уже  в  декабре  1917  года»  6.
Активную  морально-политическую  подготовку  к  ин¬
тервенции  вел  Р.  Лансинг.  В  декабре  1917  года  в  ме¬
морандуме,  предназначенном  для  президента  Вильсона,
он  писал:
 «Большевики  скорее  анархисты,  чем  социалисты...
 Правильная  политика  для  правительства,  которое
верит  в  ныне  существующие  политические  институты,
основанные  на  государственности  и  частной  собственно¬
сти,—оставить  в  изоляции  этих  опасных  идеалистов
(т.  е.  большевиков.—  И.  У.)  и  не  иметь  с  ними  дел.
Признать  их  значило  бы  дать  им  экзальтированное
представление  об  их  собственной  власти,  сделать  их
более  беспокойными  и  нетерпимыми...
 ...Они,  по-видимому,  не  уважают  национальную
и  личную  честь,  правду  и  индивидуальные  жизненные
права,  свободу  и  собственность.  ...Они  стремятся  к  одно¬
му  —  к  «социальной  революции»,  которая  устранит  на¬
циональные  границы,  расовые  различия  и  современные
политические,  религиозные  и  общественные  институты
и  отдаст  господство  на  земле  в  руки  невежественной
и  неспособной  массы  человечества...»  7  Эти  слова  под¬
тверждают,  что  в  правящей  верхушке  Соединенных
Штатов  культивировалось  извращенное  представление
о  народных  массах  России,  большевиках,  новой  револю¬
ционной  власти.  Видный  внешнеполитический  эксперт
 46

А. 	Кулидж  указывал  в  своей  аналитической  записке,
составленной  по  поручению  Лансинга,  что  среди  амери¬
канцев  существует  мнение  (точнее  было  бы  сказать,
насаждается  определенными  кругами),  согласно  кото¬
рому  «большевики  представляют  идеи  и  практику,  не¬
приемлемые  для  американцев,  и  что  они  открыто  отвер¬
гают  все,  что  мы  считаем  священным»  8.
 США,  как  известно,  отказались  участвовать  в  Гену¬
эзской  конференции  1922  года.  Поводом  их  отказа  от
участия  было  в  том  числе  приглашение  Советской  рес¬
публики,  которая  выступила  на  конференции  с  пред¬
ложением  о  разоружении,  вытекавшем  из  принципа
мирного  сосуществования.  Политиков,  стоявших  у  кор¬
мила  власти  в  Вашингтоне,  не  устраивало  ни  то  ни
другое.
 Насколько  осело  в  сознании  американцев  представ¬
ление  о  якобы  несовместимости  американских  и  «боль¬
шевистских»  ценностей,  видно  из  того,  что  и  четверть
века  спустя  в  писаниях  Даллеса  встречаются  утвер¬
ждения,  пропитанные  пафосом  отрицания  правомерно¬
сти  Советской  власти,  желанием  противопоставить  ее
человеческой  личности  и  ее  правам.  Вот  лишь  несколь¬
ко  строк  из  его  писаний:
 «Советский  коммунизм  начинается  с  атеистической,
безбожной  посылки.  Все  остальное  вытекает  из  нее».
 «Если  нет  бога,  то  нет  морального  или  естественного
закона...»
 «...«Закон»  не  есть  попытка  установить  «правое»
или  «справедливое».  Поскольку  нет  морального  закона,
то  нет  такой  вещи,  как  абстрактное  право  или  справедли¬
вость...»
 «...Также,  поскольку  нет  бога,  индивидуумы  не  име¬
ют  богом  данных  прав  и  индивидуальная  личность  не
является  священной»  9.  Даллес  донес  до  50-х  годов
накал  антисоветизма  и  делал  многое,  чтобы  он  вошел
в  плоть  американской  внешней  политики.  Не  станем
преувеличивать  значение  Дж.  Ф.  Даллеса,  он  просто
впитал  взгляды  тех,  кто  в  идеологизации  внешней  поли¬
тики  в  отношении  Советского  государства  усматривал
еще  одно  средство  утвердить  США  в  роли  идейного
лидера  империалистических  держав.
 В  Вашингтоне  вынашивали  планы  такого  устройства
послевоенного  мира,  которое  отвечало  бы  его  возросшим
претензиям.  Эти  планы  нашли  свое  выражение
 47

в  «14  пунктах»  Вильсона,  сформулированных  в  речи
президента  8  января  1918  года.  Вкратце  их  содержа¬
ние  сводилось  к  следующему:  уничтожение  тайных
соглашений  и  их  замена  открытыми  договорами;  сво¬
бода  морей  и  торговли;  сокращение  вооружений;  раз¬
решение  колониальных  споров  с  учетом  интересов  не
только  метрополий,  но  и  населения  колоний;  свобод¬
ное  урегулирование  и  независимое  решение  вопро¬
сов,  связанных  с  событиями  в  России;  организация
союза  наций  в  целях  гарантии  независимости,  це¬
лостности  всех  государств  и  прочного  мира  и  др.
 Один  лишь  перечень  пунктов  достаточно  рельеф¬
но  показывал  смысл  и  направленность  дипломатиче¬
ской  акции  американской  администрации.  Вудро
Вильсон  старался  перехватить  инициативу  на  буду¬
щих  мирных  переговорах,  изображая  себя  сторонни¬
ком  «свободного»  мира,  в  котором  уважаются  це¬
лостность  государств  и  их  права.  Противопоставляя
тайным  договорам  союзных  держав,  которые  были
обнародованы  Советским  правительством,  обещания
«открытых»  соглашений,  Вильсон  пытался  предстать
в  глазах  мирового  общественного  мнения  сторонни¬
ком  демократической  дипломатии.
 Несмотря  на  обещания  «свободного»  урегулирова¬
ния  происходивших  в  России  событий,  вильсоновская
программа  не  была  нейтральной,  что  и  подтвердила
начавшаяся  позже  вооруженная  интервенция  США.
Впрочем,  сам  Вильсон  в  своем  кругу  не  скрывал,  что
выдвинул  свою  программу  в  противовес  ленинскому
Декрету  о  мире.  «Яд  большевизма  только  потому  полу¬
чил  такое  распространение,  что  являлся  протестом  про¬
тив  системы,  управляющей  миром,—  говорил  он  своему
секретарю.—  Теперь  очередь  за  нами,  мы  должны  от¬
стоять  на  мирной  конференции  новый  порядок,  если
можно  —  добром,  если  потребуется  —  злом»  10.
 Подыгрывая  настроениям  международной  об¬
щественности,  Вильсон  предлагал  программу  «нового
порядка»  в  мире.  Необходимость  бороться  с  идеями
большевиков,  с  идеями  справедливого  и  демократиче¬
ского  мира,  провозглашенными  В.  И.  Лениным  в  Дек¬
рете  о  мире,  вынудила  президента  придать  своей  про¬
грамме  псевдолиберальную  оболочку.  Миротворческая
риторика  президента  произвела  определенное  впечатле¬
ние  на  буржуазные  и  мелкобуржуазные  круги,  сделав
 48

Вильсона,  по  определению  В.  И.  Ленина,  «идолом  ме¬
щан  и  пацифистов»  п.
 Какое-то  время  могло  казаться,  что  американская
дипломатия  добилась  решающего  перелома  в  пользу
своих  глобалистских  замыслов.  Но  так  только  казалось:
при  всем  возрастании  роли  Вашингтона  в  мировых
делах  он  был  еще  весьма  далек  от  того,  чтобы  опреде¬
лять  ход  событий  на  международной  арене  и  даже
в  сфере  межсоюзнических  отношений.
 Пока  на  Западном  фронте  было  без  перемен,  Париж
и  Лондон  остро  нуждались  в  американской  помощи
и  поэтому  не  могли  позволить  себе  открыто  возражать
против  неприемлемых  пунктов  в  программе  Вильсона.
Однако  соответствующие  выводы  были  сделаны.  Бри¬
танский  посол  в  Париже  лорд  Берти  занес  в  свой  днев¬
ник:  «Мне  не  нравится  меморандум  президента  Вильсо¬
на  о  целях  войны»  12.  Эти  чувства  разделялись  и  други¬
ми  высокопоставленными  деятелями  союзных  держав.
 Некоторые  американские  историки  утверждают,
будто  президента  США  обуревали  сомнения,  какой  курс
лучше  всего  принять  в  отношении  революционной  Рос¬
сии.  Разумеется,  колебания  имели  место:  президент
подвергался  нажиму  с  разных  сторон.  Однако  направ¬
ленность  курса  отличалась  в  целом  ясно  видимым  по¬
стоянством  —  Вашингтон  все  больше  склонялся  к  воо¬
руженной  интервенции  и  по  сути  дела  выжидал,  на
какую  «сильную  личность»  в  России  выгоднее  сделать
ставку.  А  тем  временем  Вильсон  разыгрывал  другой
сценарий.  В  телеграмме  IV  Всероссийскому  Чрезвы¬
чайному  съезду  Советов  он  выражал  «сочувствие»  по
поводу  того,  что  Германия  «ринула  свои  вооруженные
силы  в  глубь  страны»,  уверял,  что  правительство  США
«использует  все  возможности  обеспечить  России  снова
полный  суверенитет  и  полную  независимость  в  ее  внут¬
ренних  делах...»  13.
 Останемся  на  почве  фактов:  через  месяц  с  момента
посылки  телеграммы  Вильсона  во  Владивостоке  выса¬
дился  японский  десант.  НКИД  запросил  американского
представителя  полковника  Робинса  об  отношении  пра¬
вительства  США  к  этой  высадке.  Через  укрывавшегося
в  Вологде  посла  Фрэнсиса  госдепартамент  сообщил,  что
американский  адмирал  и  консул  были  уведомлены  о  вы¬
садке  десанта,  предпринятой  якобы  «только  для  защиты
жизни  и  имущества  японских  подданных».  Эта  дипло¬
 49

матическая  формула  означала  не  что  иное,  как  покрови¬
тельство  японской  интервенции.
 Позиция  Вашингтона  стала  еще  более  очевидной,
когда  американский  представитель  присоединился
к  сговору  англо-французского  командования  с  Мурман¬
ским  Советом,  члены  которого  проявили  политическую
близорукость.  Сговор  имел  цель  под  предлогом  совмест¬
ных  действий  по  обороне  Мурманского  края  обеспечить
условия  для  вооруженной  интервенции.  Вскоре  к  окку¬
пационным  английским  войскам  добавился  339-й  пехот¬
ный  полк  американской  армии.  США  стали  соучаст¬
никами  интервенции  против  Советской  России  и  на
Дальнем  Востоке.  29  июня  во  Владивостоке  высадился
отряд  американской  морской  пехоты.  Под  видом  оказа¬
ния  помощи  белочехам  и  охраны  военных  складов  аме¬
рикано-японский  экспедиционный  корпус  начал  продви¬
гаться  в  глубь  советской  территории.  Вашингтон  нашел
своего  «сильного  человека»  —  адмирала  Колчака.
 Советское  правительство  осудило  действия  амери¬
канской  администрации.  В  ноте  на  имя  Вильсона  от
24  октября  1918  года  народный  комиссар  по  иностран¬
ным  .делам  Г.  В.  Чичерин  напомнил,  что  в  своих
«14  пунктах»  президент  заявлял  о  «глубоком  сочувст¬
вии  к  России».  На  деле  же  эти  «добрые  чувства»  вы¬
лились  в  поддержку  внутренней  и  внешней  контррево¬
люции.  А  вслед  за  тем  рабочие  и  крестьяне  России
испытали  и  другое:  «нападение  на  Север  России  союз¬
ных  войск,  при  участии  также  американских,  вторже¬
ние  их  в  Русские  пределы  без  всякого  повода  и  объявле¬
ния  войны,  захват  Русских  городов  и  деревень,  расстре¬
лы  Советских  должностных  лиц  и  всякие  акты  насилия
над  мирным  русским  населением...»  м.
 Так  формировалась  политика  Соединенных  Штатов
в  отношении  государства  иной  социально-экономиче¬
ской  системы,  политика,  в  которой  с  самого  начала
применялись  двойные  стандарты.  Дипломатия  США
обеспечивала  камуфляж  реального  содержания  такого
курса,  стержнем  которого  былг^  ничем  не  ограниченная
борьба  против  народа,  осмелившегося  приступить
к  строительству  общества  на  новых  основах.  Этот  поли¬
тический  курс  сформулировал,  в  частности,  Э.  Рут,
выезжавший  во  главе  американской  миссии  в  Россию
после  февральской  революции.  Выступая  на  традицион¬
ной  ежегодной  встрече  Американского  общества  меж¬
 50

дународного  права  в  августе  1921  года,  Рут  утверждал,
что  либо  Россия  «должна  быть  исключена  из  категории
цивилизованных  наций»,  либо  должен  пасть  ее  «ны¬
нешний  режим»,  чтобы  в  мире  установилась  закон¬
ность  15.  Аудитория,  перед  которой  выступал  Э.  Рут,
придавала  особое  звучание  и  особое  значение  его  за¬
явлениям:  по  сути  дела  предпринималась  попытка  на
почве  международного  права  доказать  правомерность
вооруженной  интервенции  с  целью  ликвидации  рабо¬
че-крестьянского  правительства  или  его  свержения  по¬
средством  международной  изоляции.
 Между  тем  Советское  правительство  не  давало  ни
оснований,  ни  повода  для  пропаганды  такого  рода  идей.
Напротив,  с  первых  дней  Советской  власти  со  стороны
Советской  России  неоднократно  предпринимались  шаги
к  добрососедству  и  сотрудничеству  с  США.  По  указа¬
нию  В.  И.  Ленина  был  разработан  план  развития  ши¬
роких  экономических  связей  между  нашими  странами.
14  мая  1918  года  В.  И.  Ленин  направил  этот  план
американскому  правительству  через  полковника  Робин¬
са.  Обращаясь  к  американскому  представителю  с  прось¬
бой  доложить  в  Вашингтон  советские  предложения
о  развитии  торгово-экономических  связей,  Владимир
Ильич  обозначил  концессии,  которые  могли  бы  быть
предоставлены  американским  промышленникам:  арен¬
да  угольных  шахт,  участие  в  железнодорожном  строи¬
тельстве  в  Сибири,  в  эксплуатации  морских  богатств
Восточной  Сибири  и  на  Севере  России,  в  строительстве
гидроэлектростанций  и  т.  д.
 О  предложениях,  сделанных  нашей  стороной  Соеди¬
ненным  Штатам,  В.  И.  Ленин  напомнил  в  интервью
американской  журналистке  Л.  Брайант  13  октября
1920  года.  Он  отметил:  «В  начале  1918  г.  я  говорил
американцам,  в  частности  полковнику  Робинсу,  что
дружеское  отношение  к  Советской  России  в  интересах
Соединенных  Штатов.  Уже  тогда  я  указывал  на  жела¬
тельность  торговых  отношений  —  как  с  нашей  точки
зрения,  так  и  с  точки  зфения  Америки»  |6.
 Администрация  Вильсона  игнорировала  советские
предложения.  Президент  не  счел  нужным  принять  пол¬
ковника  Робинса,  в  американских  правящих  кругах  не
хотели  сотрудничать  с  большевиками,  опасаясь,  что
социализм  притягателен  силой  примера  и  убеждения.
Отражая  эту  истину,  Дж.  Ф.  Даллес  писал  в  своей
 51

книге  «Война  или  мир»:  «Советский  коммунизм  есть
доктрина,  которая  может  теоретически  добиться  все¬
мирного  признания  без  военного  завоевания»  17.
 Однако  интервенция  захлебывалась.  22  января
1920  года  Лансинг  писал  Ч.  Валентайну:  «...мы  не
можем  послать  в  Россию  достаточное  количество
войск  с  тем,  чтобы  удержать  линии  коммуникаций
и  одновременно  вести  войну  с  большевиками  на
фронте.  Для  этого  потребовалось  бы  от  75  тысяч  до
200  тысяч  солдат.  Но  даже  если  бы  мы  имели  этих
солдат  и  все  необходимое  снаряжение  и  были  готовы
послать  их  воевать  в  Россию,  В.ы  ведь  знаете,  что
американский  народ  не  согласился  бы  с  этим...»  18
 Просчеты  в  попытках  решить  проблему  Советской
России  военным  путем  администрация  Вильсона  по¬
лагала  возможным  возместить  дипломатическими
средствами.  Разрабатывая  планы  послевоенного
устройства  мира,  американская  дипломатия  обдумы¬
вала  вопрос  о  том,  как  расчленить  Советское  госу¬
дарство,  оторвать  от  России  важные  в  экономическом
и  стратегическом  отношении  области.  Комментарии,
утвержденные  президентом  Вильсоном  к  «мирной
программе»  США,  предусматривали  детальную  схе¬
му  расчленения  России.
 «Итак,  в  ближайшем  будущем,—  указывалось  в  ком¬
ментариях,—  сущность  русской  проблемы,  по-видимо¬
му,  сведется  к  следующему:  1.  Признание  временных
правительств.  2.  Предоставление  помощи  этим  прави¬
тельствам  и  через  эти  правительства»  |9.  Под  временны¬
ми  правительствами  подразумевались  белогвардейские
правительства  и  правительства  буржуазных  национали-
стов-сепаратистов.
 Намерения  дипломатии  Запада  образно  суммировал
английский  посол  в  Париже.  Он  писал  в  своем  дневни¬
ке:  «Если  только  нам  удастся  добиться  независимости
буферных  государств,  граничащих  с  Германией  на  Вос¬
токе,  т.  е.  Финляндии,  Польши,  Эстонии,  Украины
и  т.  д.,  и  сколько  бы  их  ни  удалось  сфабриковать,  то,  по
мне,  остальное  может  убираться  к  черту  и  вариться
в  собственном  соку»  20.  Так  не  только  думали,  но  и  дей¬
ствовали.  При  подписании  Компьенского  перемирия
с  Германией  11  ноября  1918  года  державы-победитель¬
ницы  предусмотрели  в  статье  XII,  что  Германия  должна
сохранять  свои  войска  на  Украине  и  в  Прибалти¬
 52

ке,  пока  страны  Литанты  и  США  будут  считать  это
необходимым.
 22  января  1919  года  Вильсон  огласил  обращение  ко
всем  «воюющим  группировкам»  в  России.  Предлага¬
лось  всем  «организованным  группам»,  которые  осуще¬
ствляют  или  пытаются  осуществлять  политическую
власть  или  военный  контроль  где-либо  на  территории
России,  послать  к  15  февраля  своих  представителей  на
Принцевы  острова  в  Мраморном  море  при  условии,  что
на  это  время  будет  объявлено  перемирие  между  при¬
глашенными  сторонами  и  военные  действия  будут  пре¬
кращены.  Инициаторы  предложения  вели  себя  свое¬
образно:  белогвардейские  самозваные  «правительства»
получили  приглашения,  а  Советское  правительство  его
не  удостоилось.  За  такой  «дипломатической  акцией»
последовали  утверждения,  будто  Советская  Россия  от¬
казывается  ответить  на  мирное  обращение.
 4  февраля  1919  года  НКИД  РСФСР  направил  радио¬
телеграмму  правительствам  США,  Великобритании,
Франции,  Италии  и  Японии  по  поводу  конференции  на
Принцевых  островах.  В  ней  говорилось,  что  Советское
правительство  «готово  немедленно  начать  переговоры
или  на  Принцевых  островах,  или  в  каком  бы  то  ни  было
другом  месте  со  всеми  державами  Согласия  совместно,
или  же  с  отдельными  державами  из  числа  их,  или  же
с  какими-либо  российскими  политическими  группиров¬
ками  согласно  желанию  держав  Согласия»  21.
 Вильсон  и  его  советники  оказались  в  сложном  поло¬
жении.  Молодая  советская  дипломатия  показала  себя
более  искусной,  чем  американская.  Обвинение  Совет¬
ской  России  в  том,  что  она  уклоняется  от  переговоров,
лишалось  почвы,  а  принять  ее  встречное  предложение
в  любом  из  вариантов  означало  в  конечном  счете  фак¬
тическое  признание  Советского  правительства.  Идея
конференции  на  Принцевых  островах  была  тихо  по¬
хоронена.
 После  этого  Вашингтон  предпринял  еще  один  дип¬
ломатический  маневр.  До  поручению  Вильсона  и  госу¬
дарственного  секретаря  Р.  Лансинга  10  марта  1919  года
в  Петроград  прибыл  американский  дипломат  У.  Бул¬
лит.  Его  сопровождали  капитан  американской  военной
разведки  У.  Петтит  и  журналист  Л.  Стеффене.  Буллит
посетил  Наркоминдел,  его  принял  В.  И.  Ленин,  от  ко¬
торого  он  получил  ответ  на  привезенные  им  из  Вашин¬
 53

гтона  предложения,  преследовавшие  цель  выяснить  воз¬
можность  заключения  мира  между  Советской  Россией,
державами  Антанты  и  белогвардейскими  «правитель¬
ствами».
 Принимая  в  основном  предложения  Буллита,
 В. 	И.  Ленин  внес  в  них  ряд  уточнений.  В  одном  из
пунктов  он  писал:  «Немедленно  по  подписании  настоя¬
щего  соглашения  все  войска  Союзных  и  Объединивших¬
ся  Правительств  и  других  нерусских  правительств
должны  быть  удалены  из  России,  и  должно  быть  пре¬
кращено  оказание  военной  помощи  антисоветским
правительствам,  образованным  на  территории  бывшей
Российской  империи»  22.  Простое  справедливое  усло¬
вие,  отвечающее  общепризнанным  нормам  международ¬
ного  права.
 По  возвращении  в  Париж  Буллит  имел  встречу
с  британским  премьером  Ллойд  Джорджем.  Что  касает¬
ся  президента  Вильсона,  то  он  сказался  больным  и  Бул¬
лита  не  принял.  Американский  историк  У.  Уильямс
отмечает  с  иронией,  что  склонность  Вильсона  к  не¬
домоганию,  по-видимому,  сыграла  жизненно  важную
роль  в  американских  отношениях  с  Россией  23.  В  дан¬
ном  случае  вирус,  вызвавший  недомогание  президента,
был  порожден  изменением  политической  обстановки:
началось  наступление  Колчака,  и  Вильсон  не  хотел
создавать  помехи  адмиралу,  на  которого  делала  ставку
американская  политика.
 На  деньги  банкирского  дома  Моргана  для  Колчака
закупались  локомотивы,  боеприпасы,  другое  снаряже¬
ние.  Моргановская  страховая  компания  «Экуитабль»
и  рокфеллеровский  «Пэшнл  Сити  бэнк»  приступили
совместно  с  одной  из  английских  фирм  к  размеще¬
нию  крупного  займа  для  финансирования  антисовет¬
ских  сил.  К  ним  примкнул  Герберт  Гувер,  капиталы
которого  были  вложены  в  уральские  рудники,  нацио¬
нализированные  Советской  властью.  Выходец  из
штата  Айова  Г.  Гувер  стремительно  вырос  в  «гения»
крупных  спекуляций.  Во  время  первой  мировой  войны
он  занял  пост  руководителя  продовольственной  админи¬
страции  США,  куда  вошли  столь  же  пробивные  полити¬
ки  и  бизнесмены.
 Гувер  «обогатил»  американскую  дипломатию  ис¬
пользованием  продовольствия  в  качестве  политического
оружия.  Именно  он  пытался  рукой  голода,  т.  е.  органи¬
 54

зацией  продовольственной  блокады,  удушить  Советскую
власть.  И  в  дальнейшем  в  качестве  министра  торговли
в  администрациях  Гардинга  и  Кулиджа,  а  затем  на
посту  тридцать  первого  президента  США  Гувер  с  упор¬
ством  одержимого  вел  подрывную  деятельность  против
Советского  государства,  которому  не  мог  простить  лик¬
видации  его  «прав»  на  рудники  Урала  и  Сибири.
 «Нововведение»  Гувера  получило  признание  как
действенное  оружие  американской  внешней  политики.
Лансинг  и  другие  члены  делегации  США  на  Версаль¬
ской  конференции  не  раз  подчеркивали  в  своей  перепи¬
ске,  что  поставки  продовольствия  должны  быть  на¬
правлены  на  прекращение  «анархии»  и  являются
«единственной  надеждой  в  попытках  остановить  прилив
большевизма»  24.  Так  родилась  «продовольственная»
дипломатия  США.
 «Демократические»  Соединенные  Штаты  волею  пра¬
вящей  верхушки  превращались  в  центр  борьбы  против
революционного  движения.  Для  оправдания  такого  кур¬
са  был  создан  миф  о  «советской  угрозе»,  об  «экспорте
революции».  Этот  миф,  а  с  ним  и  образ  мышления
вынашивались  в  годы,  когда  в  неимоверно  тяжелых
условиях  рабочим  и  крестьянам  Советской  России  при¬
ходилось  отбиваться  от  контрреволюции,  которая,  опи¬
раясь  на  поддержку  внешней  реакции,  прибегала  ко
всем  средствам  —  от  саботажа,  подкупа,  вредительства
до  кровавого  террора  и  растаскивания  страны  на  части.
 Потерпев  поражение  в  усилиях  военным  путем  свер¬
гнуть  Советскую  власть,  белогвардейцы  и  поддерживав¬
шие  их  империалистические  силы  взяли  курс  на  поли¬
тическую  и  экономическую  изоляцию  Советского  госу¬
дарства,  на  его  изматывание,  преследуя  цель  пере¬
рождения  Советской  власти,  ее  отказа  от  социалистиче¬
ского  строительства.  Перенос  центра  борьбы  в  сферу
экономики,  политики,  дипломатии  рассматривался  Ва¬
шингтоном  как  смена  форм  борьбы  против  социализма,
а  не  ее  содержания.  В  .правящих  кругах  США  пони¬
мали,  что  борьба  можрт  оказаться  длительной  и  по¬
требует  определенного  «теоретического»  обоснования.
В  законченном  виде  ее  теоретическое  обоснование  вы¬
лилось  в  доктрину  «сдерживания»  коммунизма,  кото¬
рая,  как  читатель  увидит  дальше,  некоторое  время  дей¬
ствовала  в  виде  более  жесткой  доктрины  «отбрасыва¬
ния»  коммунизма.
 55

Зарождение  этих  доктрин,  отравлявших  междуна¬
родные  отношения,  относится  к  первым  месяцам  и  го¬
дам  после  Великой  Октябрьской  социалистической  ре¬
волюции.  Именно  тогда  определялся  принципиальный
подход  Вашингтона  к  государству  новой  экономической
формации.  Нельзя  не  согласиться  с  американским  исто¬
риком  У.  Уильямсом,  который  пишет,  что  решение
«способствовать  тенденциям,  которые  должны  эвенту¬
ально  найти  выход  либо  в  развале,  либо  в  размягчении
Советской  власти»,  было  принято  не  в  1945  или  1947
годах,  т.  е.  на  «заре»  «холодной  войны»,  а  в  начале
1918  года  25.
 Дж.  Ф.  Даллес  выступал  в  качестве  теоретика
в  разработке  доктрины  «сдерживания»  в  ее  наиболее
жестком  варианте,  предусматривавшем  «отбрасывание»
коммунизма  и  «освобождение»  стран,  ставших  на  путь
строительства  социалистического  общества.  Даллесов-
ская  разновидность  доктрины  увидела  свет  уже
в  50-х  годах,  но,  понятно,  ее  появление  было  бы  невоз¬
можным  без  соответствующей  политической  и  идеоло¬
гической  подготовки.  Близость  к  правящим  кругам,
в  частности  к  Лансингу,  явилась  той  школой,  которую
прошел  Дж.  Ф.  Даллес.

ГЛАВА  4
 ЧТО  ХОРОШО  АМЕРИКЕ,
ТО  ХОРОШО...
 Французский  писатель-гуманист  Ромен  Рол-
лан,  широта  взглядов  которого  сочеталась
с  глубокой  проницательностью,  не  скрыл
своего  удивления,  познакомившись  побли-
- 	же  с  Америкой.  В  сентябре  1926  года  он
 ' 	писал,  что  американский  характер  «отли¬
 чается  странным,  поражающим  всех  нас,  европейцев,
неумением  понимать  образ  мыслей  других  рас,  неуме¬
нием  вникать  в  их  психологию  и  внутреннюю  жизнь,
почувствовать  их  душу,  их  страсти,  их  потребности,  как
свои  собственные.  Американец  считает,  будто  бы  все,
что  правильно,  что  хорошо  для  него,  должно  быть  так
же  правильно  и  хорошо  для  всех  других  народов  земно¬
го  шара;  а  если  народы  с  этим  не  согласны,  то  ошибают¬
ся,  мол,  они,—  Америка  якобы  имеет  право  навязывать
им  свое  мнение...».  Вывод  Ромена  Роллана  гласил:
«Подобные  взгляды  порождают  стремление  к  завоева¬
нию  мира,  прикрытое  фалыйивым  морализировани¬
ем...»  1
 Говоря  об  «американце»,  французский  гуманист
имел  в  виду  не  мифического  «среднего  американца»,
голос  и  настроения  которого  надежно  скрыты  под  кол¬
паком  монополизированных  средств  массовой  информа¬
ции,  а  американских  политиков,  в  среде  которых  и  воз¬
никло  представление  о  том,  что  Америка  всегда  права
и  ей  самим  всевышним  дано  право  навязывать  свое
мнение  другим  государствам  и  народам.
 Первая  мировая  война  осыпала  золотым  дождем
американский  «крупный  бизнес».  Оценивая  последст¬
вия  войны  с  точки  зрения  сдвигов  в  расстановке  сил
внутри  системы  капиталистических  государств,
 В. 	И.  Ленин  отмечал,  что  американские  миллиардеры
«сделали  своими  данниками  все,  даже  самые  богатые,
страны.  Они  награбили  сотни  миллиардов  долларов»  2.
 Усиление  мощи  Америки  —  экономической  и  воен¬
ной  —  дало  новые  импульсы  глобалистским  планам
США.  Определенной  части  правящих  кругов  казалось,
что  пробил  час  Америки  и  отныне  она  может  стать
 57

вершителем  судеб  человечества,  выступить  на  предстоя¬
щей  в  Париже  конференции,  посвященной  послевоенно¬
му  устройству  мира,  в  качестве  арбитра,  несущего  ис¬
страдавшимся  народам  свою  Нагорную  проповедь.  Та¬
кие  настроения  разделял,  в  частности,  президент  Вудро
Вильсон.
 Вильсон  пошел  на  создание  прецедента:  впервые
президент  США  выезжал  за  океан  ради  встречи  с  глава¬
ми  других  крупных  капиталистических  государств.
В  выборе  парохода,  на  котором  президенту  предстояло
пересечь  Атлантику,  не  обошлось  без  политической
символики.  Судно,  носившее  имя  первого  американско¬
го  президента,  «отца-основателя»  Америки  —  Джорджа
Вашингтона,  должно  было  доставить  в  Старый  Свет
претендента  на  звание  «отца-основателя»  нового  миро¬
порядка.
 На  борту  парохода  Вильсон  заявил  американскому
журналисту,  что  едет  в  Европу  для  борьбы  за  свои
«14  пунктов»,  что  за  столом  мирных  переговоров  будет
настаивать  на  «свободе  морей»  и  «всеобщем  разоруже¬
нии».  В  профессорски  мягких  тонах,  словно  читая  лек¬
цию  в  Принстонском  университете,  он  говорил,  что  ни
одна  нация  не  должна  иметь  превосходства  на  море.
Однако  за  мягкостью  звучал  скрытый  вызов  Великобри¬
тании,  ее  господству  на  морях.
 В  Вашингтоне  далеко  не  все  разделяли  такие  взгля¬
ды.  Некоторые  американские  политики  считали,  что
было  бы  преждевременным  сбрасывать  со  счетов  Бри¬
танскую  империю  и  поэтому  не  к  чему  затевать  с  ней
раньше  времени  ссору.  Вильсону  возражал,  в  частности,
влиятельный  политический  деятель,  бывший  президент
Теодор  Рузвельт,  сам,  впрочем,  придерживавшийся  эк¬
спансионистских  взглядов.  Считая  опасным  забегание
вперед,  он  полагал  более  целесообразным  дать  возмож¬
ность  англичанам  удержать  завоеванные  ими  колонии,
а  самим  закрепить  доктрину  Монро,  нацеленную  на
безраздельный  контроль  США  над  Латинской  Амери¬
кой,  сохранить  право  закрывать  Панамский  канал  во
время  войны  и  не  вмешиваться  в  европейские,  азиат¬
ские  и  африканские  дела  3.
 Среди  пассажиров,  паправлявшихся  в  Европу  на
борту  «Джорджа  Вашингтона»,  не  было  Дж.  Ф.  Далле¬
са.  Но  ему  не  без  трудностей  удалось  все-таки  попасть
в  состав  американской  делегации  на  Версальской  кон¬
 58

ференции,  и  он  прибыл  с  женой  Джанет  в  Париж  с  не¬
которым  запозданием.
 Когда  Даллесу  стало  известно,  что  готовится  де¬
легация  на  мирную  конференцию  и  ее  возглавит  пре¬
зидент,  он  немедленно  помчался  в  государственный
департамент,  рассчитывая  на  протекцию  «дядюшки
Берта».  Однако  государственный  секретарь  принял  сво¬
его  племянника  весьма  прохладно  и  отказал  ему  в  про¬
текции  по  мотивам  внутреннего  порядка  —  ухудшения
отношений  между  президентом  и  государственным  сек¬
ретарем.
 Этот  конфликт  назревал  давно.  Поначалу  трения
между  В.  Вильсоном  и  Р.  Лансингом  носили  скрытый
характер,  но,  когда  встал  вопрос  об  участии  США
в  Версальской  конференции,  они  вышли  наружу.  Лан¬
синг  жаждал  лично  возглавить  американскую  делега¬
цию,  связывая  с  этим  честолюбивые  планы  подготовки
почвы  для  выдвижения  своей  кандидатуры  на  прези¬
дентских  выборах  1920  года.  Как  опытный  дипломат,
он  скрывал  свои  истинные  замыслы  за  рассуждениями
о  желании  уберечь  авторитет  президента,  который  мо¬
жет  пострадать  от  схватки  с  трудными  партнерами  по
ту  сторону  океана.  Тем  не  менее  Вильсон  разгадал
планы  государственного  секретаря,  и  поэтому  Лансинг
старался  избежать  дополнительных  поводов  для  трений
с  президентом,  выступая  с  протекцией  в  пользу  пле¬
мянника.
 Отказ  «дядюшки  Берта»  не  обескуражил
Дж.  Ф.  Даллеса.  Он  прибег  к  другим  связям,  которые
были  установлены  за  время  работы  в  Военно-промыш¬
ленном  управлении,  обеспечивавшем  мобилизацию
американской  промышленности  на  цели  ведения  войны.
Руководитель  этого  управления  Бернард  Барух  считал¬
ся  наиболее  влиятельной  фигурой  американского  бизне¬
са,  и  поэтому  Вильсон  счел  необходимым  включить  его
в  состав  делегации  США  на  правах  главного  представи¬
теля  в  репарационной  комиссии.  Барух  пошел  навстре¬
чу  Даллесу  и  взял  его  на  пост  своего  помощника.  На¬
значение  отвечало  желаниям  Даллеса:  он  не  только
становился  участником  важнейшей  для  своего  времени
международной  конференции,  но  и  получал  возмож¬
ность  умножить  контакты,  сулившие  в  будущем  при¬
были  для  адвокатской  конторы  «Салливен  энд  Кром¬
вел».
 59

Версальская  конференция  как  уникальная  полити¬
ческая  возможность  привлекала  не  только  Лансинга
и  Даллеса.  В  Париж  съехались  и  другие  представители
даллесовского  клана.  Из  миссии  США  в  Берне  прибыл
брат  Аллен  Даллес,  который  сумел  пробиться  на  правах
члена  в  комиссию  по  вопросам  границ.  В  Париж  систе¬
матически  наведывалась  сестра  Элеонора,  состоявшая
в  организации  помощи  беженцам.
 Участие  в  комиссии  по  репарациям  свело
Дж.  Ф.  Даллеса  с  двумя  людьми,  которые  оказали  зна¬
чительное  влияние  на  его  внешнеполитические  взгляды.
Речь  идет  прежде  всего  о  британском  представителе
Джоне  Мейнарде  Кейнсе,  восходящей  звезде,  выдаю¬
щемся  экономисте-теоретике.  Кейнс  полагал,  что  кризи¬
сы  и  массовая  безработица  уходят  корнями  в  психоло¬
гию  людей.  Склонность  людей  к  сбережению  части
дохода  и  нежелание  инвестировать  в  условиях  общего
снижения  рентабельности  вызывают  падение  спроса
и  как  следствие  сокращение  производства  и  рост  без¬
работицы.  Кейнс  рекомендовал  исправлять  положение
путем  увеличения  объема  денег  в  обороте,  т.  е.  за  счет
инфляции,  облегчения  условий  кредита  путем  пони¬
жения  нормы  ссудного  процепта  и  увеличения  расходов
по  государственному  бюджету.  Так  подводилась  «теоре¬
тическая  база»  под  военные  расходы,  под  гонку  воору¬
жений.  Предлагавшиеся  Кейнсом  методы  регулирова¬
ния  экономики  пришлись  по  вкусу  Дж.  Ф.  Даллесу.
 Другим  представителем  в  репарационной  комиссии,
с  которым  сблизился  Даллес,  был  француз  Жан  Моннэ.
В  ту  пору  Моннэ  еще  не  принадлежал  к  числу  видных
деятелей,  известность  пришла  к  нему  позже,  после
второй  мировой  войны,  когда  он  выступил  с  идеей
объединения  западноевропейских  государств  в  некую
федерацию.  Дж.  Ф.  Даллес,  Ж.  Моннэ  и  Дж.  М.  Кейнс
говорили  на  одном  языке,  когда  речь  шла  об  укрепле¬
нии  позиций  империалистических  держав  перед  лицом
новой  общественной  формации,  провозвестником  кото¬
рой  была  Советская  Россия.  Однако  дальше  их  пути
расходились  подобно  тому,  как  расходились  интересы
Соединенных  Штатов,  Франции  и  Великобритании  в  де¬
леже  добычи,  доставшейся  в  итоге  первой  мировой
войны.
 Уолл-стритовские  банкиры,  рупором  которых  в  ре¬
парационной  комиссии  выступал  Б.  Барух,  намерева¬
 60

лись  вернуть  сторицей  капиталы,  вложенные  ими
в  победу  стран  Антанты  над  Германией.  Они  отда¬
вали  себе  отчет  в  том,  что  смогут  получить  причи¬
тающееся  с  Парижа  и  Лондона  только  в  том  случае,
если  Берлин  окажется  платежеспособным.
 Между  тем  французские  и  британские  лидеры
публично  заявляли,  что  намерены  выжать  герман¬
скую  экономику,  как  лимон.  Британский  премьер
Ллойд  Джордж,  добивавшийся  переизбрания  на  свой
пост,  обещал  заставить  Германию  компенсировать
каждый  шиллинг  и  каждую  тонну,  потраченные  Ве¬
ликобританией  на  войну.  На  стенах  Парижа  кра¬
совались  афиши: 	«Пусть  за  все  заплатят  боши!»
 В  результате  таких  настроений  противоречия  между
союзниками  обострились  до  крайней  степени  и  во¬
прос  о  репарациях  не  раз  грозил  сорвать  Версаль¬
скую  конференцию.
 Париж  был  категоричен  в  вопросе  о  репарациях  —
Германия  должна  оплатить  ему  ущерб  и  убытки,  при¬
чиненные  войной.  Лондон  смотрел  на  проблему  не¬
сколько  иначе.  Желая  получить  сбою  долю  возмещения,
Великобритания  вместе  с  тем  не  хотела  чрезмерно  ос¬
лаблять  Германию  и  тем  самым  способствовать  превос¬
ходству  Франции  на  Европейском  континенте.  Британ¬
ские  промышленники  побаивались  также,  что  установ¬
ление  непомерно  крупных  репараций  толкнет  Герма¬
нию  на  взвинчивание  экспорта  и  она  станет  опасным
конкурентом  на  международном  рынке.
 В  американской  делегации  придерживались  точки
зрения,  близкой  к  английской.  Дж.  Ф.  Даллес  разде¬
лял  убеждение  Дж.  М.  Кейнса,  что  было  бы  безумием
требовать  слишком  больших  выплат  от  «побежденной
и  беззащитной»  Германии.  Он  соглашался  с  британским
экономистом,  что  подобная  политика  может  посеять
семена  беспорядков.  Даллес  следил  за  развитием  рево¬
люционного  процесса  в  Германии  и  полагал  неразум¬
ным  подливать  масла  в  огонь.
 По  свидетельству  Элеоноры  Даллес,  Джон  Фостер
составил  пространный  меморандум,  доказывая  «риско¬
ванность»  предъявления  требований  о  слишком  боль¬
ших  репарациях.  За  эту  идею  Дж.  Ф.  Даллес  заслужил
похвалу  президента  Вильсона,  и,  как  утверждала  Элео¬
нора,  меморандум  ее  брата  заложил  основы  будущих
планов  Дауэса  и  Юнга  .
 61

Однако  вскоре  политический  горизонт  начали  заво¬
лакивать  тучи.  Еще  ниже  упали  акции  Р.  Лансинга,
который,  по  наблюдению  британского  премьера  Ллойд
Джорджа,  был  «только  пешкой»,  и  ему  «никогда  не
давали  особо  ответственных  поручений»  .  Это  не  могло
не  отразиться  на  возможностях  племянника  государ¬
ственного  секретаря  Дж.  Ф.  Даллеса  использовать  ав¬
торитет  «дядюшки  Берта»  в  целях  личной  карьеры.
 На  эти  осложнения  наслаивались  другие.  Рушились
надежды  Вудро  Вильсона  использовать  Версальскую
конференцию  для  того,  чтобы  создать  миф  о  себе  как
человеке,  который  принес  Европе  справедливый  мир.
Наблюдательный  британский  премьер  Ллойд  Джордж
отмечал,  что  американский  президент  скатывался  «в  бо¬
лото  мелкой  личной  злобы  или  партийных  дрязг.  Ум  его
был  скорее  церковного,  чем  политического,  склада...  он
был  фанатичным  сектантом,  который  считал  отвержен¬
ными  всех  людей  иных  политических  убеждений...»  6.
 Впрочем,  не  все  обладали  такой  проницательностью,
как  умудренный  опытом  британский  политик,  и  уж,
конечно,  не  американцы,  которым  война  принесла  повы¬
шенную  занятость  и  взлет  личных  доходов.  Сказыва¬
лось  и  влияние  официальной  пропаганды,  создававшей
облик  Америки,  которая  пришла  на  помощь  Старому
Свету  бескорыстно,  без  желания  территориальных  при¬
обретений,  без  чувства  мести  к  побежденному.
 Обожествление  роли  Америки  импонировало  Дал¬
лесу  как  человеку,  склонному  к  религиозному  восприя¬
тию  окружающего.  Не  случайно  он  напишет  позже
в  своей  книге,  что  человеческие  институты  «должны
прежде  всего  помочь  людям  развить  свои  богом  данные
возможности.  Мы  верим,  что  если  будем  строить  на
таком  духовном  основании,  то  мы  покажем  людям  по¬
всюду  дорогу  к  лучшей  и  более  изобильной  жизни»  7.
 Даллесу  казалось,  что  работа  в  комиссии  по  репара¬
циям  открывает  возможность  заработать  известность,
используя  различие  в  подходах  Парижа  и  Вашингтона
к  определению  объема  германских  обязательств.  Амери¬
канская  делегация  считала  возможным  потребовать
с  немцев  только  25  миллиардов  долларов  в  качестве
возмещения  за  военные  убытки  и  потери.  Такая  по¬
зиция  позволяла  Даллесу  быть  на  виду  и  решительно
возражать  французам,  по  мнению  которых  в  Версаль¬
ский  мирный  договор  следовало  бы  вписать  бланкетное,
 62

т.  е.  открытое,  не  зафиксированное  заранее,  обяза¬
тельство  Германии  о  выплате  репараций.  Это  озна¬
чало,  что  Германия  соглашалась  подчиниться  требо¬
ванию  о  выплате  той  суммы,  которая  впоследствии
будет  исчислена.  Ближайший  сотрудник  и  проводник
взглядов  Клемансо  Андре  Тардье  в  своей  книге
«Мир»  удостоил  Даллеса  похвалы,  назвав  его  «здра¬
вым  и  настойчивым  логиком»  и  отметив  рвение  аме¬
риканского  адвоката,  выгораживавшего  немцев  8.
 Однако  сколь  бы  острыми  ни  были  дебаты  в  ре¬
парационной  комиссии,  Дж.  Ф.  Даллес  не  решился
на  смелый  шаг,  подобный  тому,  который  сделал  его
британский  знакомый  Дж.  М.  Кейнс:  в  знак  несо¬
гласия  с  официальной  позицией  он  вышел  в  отстав¬
ку,  а  затем  выступил  с  книгой  «Экономические  по¬
следствия  мира»,  осуждавшей  политику  союзников
в  Версале.  Даллес  предпочел  остаться  в  Париже.
 В  то  время,  когда  он  пытался  убедить  французов,
что  чрезмерными  поборами  можно  убить  курицу,  ко¬
торая  несет  золотые  яйца,  его  брат  Аллен,  входивший
в  комиссию  по  границам  Чехословакии,  перекраивал
карту  Европы.  Его  партнером  в  комиссии  с  француз¬
ской  стороны  был  видный  дипломат  Жюль  Камбон.
Он  быстро  нашел  общий  язык  с  американцем.  Их
общей  платформой  было  презрение  и  недоверие
к  широкой  общественности,  к  «человеку  улицы».
«Политика  —  даже  международная  политика  —  по¬
кинула  отныне  кабинеты  государственных  деяте¬
лей,—  сетовал  Ж.  Камбон.—  В  нее  вмешался  чело¬
век  улицы.  Он  внесет  в  нее  свои  страсти,  свои  ин¬
стинкты,  свои  предрассудки,  свое  невежество,  и  это
сделает  нелегкой  задачу  для  людей,  которые,  желая
избежать  катастроф,  попытаются  взывать  к  его  ра¬
зуму»  9.
 Салонная  терминология  призвана  в  данном  случае
скрыть  политические,  классовые  симпатии,  хотя,  впро¬
чем,  разгадать  их  несложно.  К  тому  же  в  этом  направле¬
нии  действовала  тенденция  политического  развития.
Осенью  1919  года  Аллен  Даллес  получил  назначение
в  американскую  миссию  в  Берлин.  Здесь  его  навестил
Джон  Фостер.  Страна  переживала  трудное  время.
С  первых  же  дней  Германия  под  предлогом  борьбы
против  ее  национального  угнетения  повела  подкоп  под
Версальский  договор.  Прилагались  большие  усилия,
 63

чтобы  сохранить  кадры  рейхсвера,  насаждались  раз¬
личные  добровольческие  военные  организации.
 13  марта  1920  года  монархическая  реакция  высту¬
пила  открыто,  в  Берлин  вошла  морская  бригада  Эр¬
харда.  Правительство  социал-демократа  Эберта  бежа¬
ло  из  столицы,  не  оказав  сопротивления.  Его  место
заняло  правительство  во  главе  с  помещиком  Каппом.
Однако  против  путчистов  поднялись  рабочие,  и  все¬
общая  забастовка  смела  правительство  Каппа.  Вернув¬
шись  к  власти,  правительство  Эберта  обрушилось  на
тех,  кто  помог  восстановить  законность:  против  рабочих
были  брошены  капповские  головорезы.  На  касках  не¬
которых  из  них  была  намалевана  свастика.
 Симпатии  братьев  Даллес  были  на  стороне  тех,  кто
расправлялся  с  трудящимися,  с  демократами,  с  «чело¬
веком  улицы».  Как  могло  быть  иначе?  Ведь  они  при¬
лагали  усилия,  чтобы  оградить  Германию  от  револю¬
ции,  которой  боялись  больше  всего  на  свете.
 Распри  в  правящей  верхушке  Соединенных  Шта¬
тов  путали  планы  Дж.  Ф.  Даллеса  использовать
участие  в  Версальской  конференции,  дабы  закрепить
за  собой  видное  место  в  американской  дипломатии.
В  борьбе,  развернувшейся  в  конгрессе  США  вокруг
ратификации  Версальского  мирного  договора  и  уста¬
ва  Лиги  Наций,  верх  взяла  группировка  так  назы¬
ваемых  изоляционистов,  ядро  которой  составляли  рес¬
публиканцы.
 Как  ни  странно,  поражение  Вильсона  в  борьбе  с  се¬
натом  —  а  именно  ему  принадлежит  право  ратифика¬
ции  договоров  —  способствовало  созданию  некоего  оре¬
ола  вокруг  президентской  власти  и  суждений  прези¬
дента.  Возможно,  в  данном  случае  сыграло  свою  роль
и  то,  что  в  ходе  кампании  за  ратификацию  договора
Вильсона  разбил  паралич  и  в  глазах  американцев  он
предстал  в  качестве  самозабвенного  борца  за  свои  убеж¬
дения.  Были  и  другие  последствия  расхождений  между
сенатом  и  президентом,  отразившиеся  на  формах  и  ме¬
тодах  внешнеполитической  деятельности  США.  После¬
дующие  президенты  —  в  этом  отношении  следует  осо¬
бенно  выделить  президента  Франклина  Рузвельта  —
стали  прибегать  к  так  называемым  исполнительским
соглашениям,  т.  е.  соглашениям,  заключенным  от  име¬
ни  исполнительной  власти  и  посему  не  требующим
ратификации  в  сенате.
 64

Даллес  симпатизировал  противникам  Версальского
договора  по  той  причине,  что  считал  его  условия  чрез¬
мерно  тяжелыми  для  Германии.  Возможно,  это  обстоя¬
тельство  несколько  умерило  горечь  Даллеса,  когда  от¬
каз  сената  США  ратифицировать  договор  сопровож¬
дался  решением,  что  не  следует  держать  американского
представителя  в  комиссии  по  репарациям.  Так  или
иначе,  заканчивалась  очередная  глава  его  дипломатиче¬
ской  деятельности  в  Париже,  предстояло  возвращение
к  юридической  практике.
 Активность  Даллеса  в  репарационной  комиссии  бы¬
ла  замечена  Томасом  Ламонтом  —  владельцем  пользо¬
вавшейся  известностью  в  США  юридической  фирмы,
которая  вела  дела  банковского  дома  Морганов.  Ламонт
предложил  энергичному  адвокату  перейти  в  его  фирму
по  возвращении  в  Нью-Йорк.  Предложение  было  за¬
манчивым,  но  во  многом  пришлось  бы  начинать  с  чисто¬
го  листа.  Даллес  счел  за  лучшее  остаться  в  адвокатской
конторе  «Салливан  энд  Кромвел»,  а  предложение  Jla-
монта  использовать  в  престижных  соображениях.
 Расчет  Даллеса  оказался  верным.  Хозяева  конторы
оценили  его  преданность  фирме,  повысили  ему  оклад
и  ввели  в  круг  младших  компаньонов.  Его  социальный
статус  существенно  изменился:  Даллес  переходил  на
руководящий  пост,  открывавший  путь  в  правящую  эли¬
ту.  С  этого  момента  началось  быстрое  восхождение
преуспевающего  юриста  в  кругу  брокеров,  обслуживав¬
ших  крупнейшие  'монополии  США.  В  1927  году  он
приобрел  положение  старшего  партнера  в  конторе
«Салливан  энд  Кромвел»,  а  затем  стал  ее  фактическим
руководителем.  К  этому  времени  у  него  была  уже  про¬
чная  репутация  в  деловом  мире,  он  вошел  в  первую
десятку  наиболее  высокооплачиваемых  стряпчих  моно¬
полистического  капитала.
 После  возвращения  из  Парижа  Даллес  с  головой
ушел  в  работу.  Переход  на  мирное  производство,  или
реконверсия,  осуществлялся  в  интересах  прежде  всего
и  больше  всего  крупного  бизнеса.  Во  время  войны
вашингтонская  администрация  была  вынуждена  ввести
государственный  контроль  над  железными  дорогами,
чтобы  обеспечить  бесперебойные  перевозки,  необходи¬
мые  для  военной  промышленности,  переброски  войск,
снабжения  населения.  Согласно  принятому  в  1920  году
закону,  все  железные  дороги  были  возвращены  частным
 3  И.  Г.  Усачев
 65

владельцам,  которые  к  тому  же  были  вознаграждены
установлением  льготного  тарифа.  В  том  же  году  кон¬
гресс  передал  частным  судовладельцам  суда,  построен¬
ные  за  государственный  счет.
 «Щедрость»  законодателей  подогревала  спекулятив¬
ную  горячку,  финансовые  махинации,  совершавшиеся
при  содействии  различных  юрисконсультов,  ускоряли
процесс  концентрации  капитала.  Особенно  показателен
пример  автомобильной  промышленности.  Автомобиль
начал  завоевывать  популярность  еще  в  начале  века.
К  1900  году  в  США  существовало  57  фирм,  выпускав¬
ших  в  незначительном  количестве  автомобили  с  паровы¬
ми  двигателями.  В  1903  году  Форд  приступил  к  вы¬
пуску  машин  с  двигателем  внутреннего  сгорания.  Он
же  ввел  на  своих  заводах  систему  Ф.  Тейлора,  нацелен¬
ную  на  максимально  эффективное  использование  рабо¬
чей  силы.
 В  первые  послевоенные  годы  автомобильная  про¬
мышленность  развивалась  в  США  особенно  бурно:  за
десять  лет  объем  ее  продукции  возрос,  по  некоторым
подсчетам,  в  10  раз.  В  1929  году  в  автомобильной  про¬
мышленности  было  занято  почти  нолмиллиона  рабочих.
Она  поглощала  15  %  производимой  в  США  стали,  80  %
резины,  и  на  ее  долю  приходилось  12,7  %  всей  про¬
мышленной  продукции  страны  ,0.  К  этому  же  времени
три  гиганта  —  «Форд»,  «Дженерал  моторе»  и  «Край¬
слер»  контролировали  90  %  всего  производства  автомо¬
билей.
 Читателю  может  показаться,  что  рассуждения  об
автомобильной  индустрии  уводят  в  сторону  от  вопросов,
имеющих  отношение  к  личности  Дж.  Ф.  Даллеса.  Од¬
нако  дело  обстоит  вовсе  не  так,  ибо  развитие  автомо¬
бильной  промышленности  оказало  особое  влияние  на
мышление  американцев.  Автомобиль  был  превращен
в  своеобразный  фетиш,  символ  процветания  —  «проспе¬
рити»,  исключительности  американского  общества.
Реклама,  оплачиваемая  автомобильными  концернами,
внушала  «среднему»  американцу  представление,  будто
автомашина  раскрепощает  дух  американца,  поднимает
его  положение  в  обществе.
 Методы,  зародившиеся  в  автомобильной  промыш¬
ленности,  переносились  и  на  другие  области  американ¬
ской  жизни.  Вслед  за  массовым  производством  стала
складываться  массовая  пропаганда,  массовая  культура,
 66

подчиненные  «искусству»  делать  деньги.  Это  «искусст¬
во»  возводилось  в  высшую  философию  общества.  Биз¬
нес.  и  бизнесмен  обожествлялись  в  буквальном  смысле
слова.  Некий  специалист  по  рекламе,  Бартон,  выступил
в  20-х  годах  с  книгой  под  интригующим  заголовком  —
«Человек,  которого  никто  не  знает».  В  ней  Бартон  про¬
поведовал,  что  Иисус  Христос  добился  успеха  благода¬
ря  тому,  что  стал  выдающимся  администратором.  «Он
подобрал  двенадцать  человек  на  нижнем  уровне  бизнеса
и  сплотил  их  в  организацию,  которая  завоевала  мир...—
утверждал  Бартон.—  Нигде  не  было  такого  поразитель¬
ного  примера  административного  успеха,  как  то,  каким
образом  была  создана  эта  организация»  п.  «Иисуса
вполне  можно  назвать  основателем  современного  бизне¬
са,  —  продолжает  Бартон,—ибо  он  проповедовал  док¬
трину  услуг,  воспринятых  бизнесом».  Добавим  к  ска¬
занному,  что  в  1925—1926  годах  книга  Бартона  была
бестселлером  12  и  в  этом  качестве  оставила  след  в  со¬
знании  американцев.
 Система  выкачки  денег  из  карманов  американцев
становилась  с  каждым  годом  все  более  изощренной.
К  трестам  были  добавлены  холдинги  —  «держательские
компании»,  которые  позволяли  ловким  дельцам  при
сравнительно  скромном  реальном  обеспечении  ворочать
огромными  капиталами.  Применявшаяся  при  этом  фи¬
нансовая  техника  напоминала  строительство  пирамиды:
лицо  или  группа  лиц,  основавших  «держательскую  ком¬
панию»,  обеспечивали  над  ней  контроль  за  счет  за¬
благовременного  приобретения  контрольного  пакета  ак¬
ций.  Затем  посредством  продажи  акций,  не  дающих
права  голоса  в  компании,  собираются  средства  для
приобретения  контрольного  пакета  другой  действующей
компании.  Таким  путем  предприимчивый  делец  в  оди¬
ночку  или  в  сговоре  с  другими  мог  заполучить  целую
пирамиду  «держательских  компаний».
 Эта  спекулятивная  игра  использовалась  для  маски¬
ровки  углублявшейся  социальной  пропасти  между  фи¬
нансовыми  воротилами  и  трудящимися  Америки.  По¬
следним  внушалась  мысль,  что,  приобретая  акции,  они
становятся  совладельцами  предприятий.  Утверждалось
также,  что  распространение  акций  среди  широкого  кру¬
га  лиц,  включая  рабочих,  ведет  к  распаду  трестов
и  к  отделению  владения  компаниями  от  управления
ими,  к  появлению,  дескать,  целой  социальной  прослой-
 3*
 67

ни  менеджеров-управляющих,  которые  в  равной  мере
работают  на  всех  держателей  акций,  являются  их  «слу¬
гами».  Все  эти  хитросплетения,  как  нетрудно  понять,
были  делом  крупных  адвокатских  фирм  вроде  «Салли¬
вен  энд  Кромвел».
 В  книге  «Трагическая  Америка»  Теодор  Драйзер
писал,  что  кучка  захвативших  власть  магнатов  стремит¬
ся  духовно  растлить  американский  народ  13.  Чтобы  чи¬
татель  мог  оценить  справедливость  слов  американского
писателя,  напомним,  что  его  книга  была  запрещена
в  США  через  месяц  после  ее  выхода  в  свет.  И  по  сей
день  на  нее  наложено  табу  в  США:  ее  обходят  сторо¬
ной  литературоведы,  историки,  журналисты,  избегаю¬
щие  портить  отношения  с  властями.
 В  дни,  когда  Теодор  Драйзер  работал  над  своей
книгой,  Даллес  не  покладая  рук  трудился  в  конторе
«Салливен  энд  Кромвел»,  составляя  уставы  корпора¬
ций,  положения  о  простых  и  льготных  акциях,  различ¬
ные  купчие,  завещания,  страховочные  патенты,  дове¬
ренности  и  прочие  документы,  играющие  столь  боль¬
шую  роль  в  финансовой  и  деловой  жизни  США.
Описывая  успехи  Даллеса,  быстрое  продвижение  на
этом  поприще,  его  биографы  часто  ссылаются  на  «уда¬
чу»,  «счастливый  случай».  В  жизни  бывают  удачи,  но
непомерно  частое  везение  невозможно  отнести  к  слепой
случайности.  Здесь  требуется  и  нечто  другое,  например
заслуги  перед  теми,  кому  служат.
 Участвуя  в  разного  рода  деловых  операциях  в  ка¬
честве  доверенного  лица  монополий,  Даллес  старался  не
отрываться  от  вопросов  внешней  политики.  Сохранению
контактов  с  американской  дипломатией  способствовало
то,  что  деятельность  конторы  «Салливен  энд  Кромвел»
вышла  за  рамки  собственной  территории  США,  у  нее
появились  зарубежные  отделения.  Помогало  и  другое.
Хотя  «дядюшка  Берт»  —  Р.  Лансинг  потерял  пост  госу¬
дарственного  секретаря,  во  внешнеполитическом  ведом¬
стве  появился  Аллен  Даллес,  в  1922  году  возглавивший
Ближневосточный  отдел  государственного  департамен¬
та.  Он  держал  брата  в  курсе  событий  дипломатической
жизни  Вашингтона.
 Отк£)з  сената  США  ратифицировать  Версальский
договор  ограничивал  в  известной  мере  возможности
европейской  политики  Вашингтона.  Но  оставалось  еще
одно  направление,  связанное  с  переделом  мира,  нача¬
 68

тым  войной  1914—1918  годов.  Американо-японские  от¬
ношения,  омраченные  соперничеством  из-за  Китая,  под¬
верглись  новым  испытаниям,  когда  на  мирной  конфе¬
ренции  в  Париже  встал  вопрос  о  находившихся  ранее
под  германским  контролем  Маршалловых,  Марианских
и  Каролинских  островах,  которые  привлекали  внимание
американских  политиков.  Обстановку  накаляла  и  гонка
морских  вооружений,  обострившаяся  в  годы  войны.
Вашингтон  принял  в  1916  году  огромную  программу
строительства  военно-морского  флота,  который  мог
стать  самым  мощным  в  мире.
 Анализируя  отношения  между  США  и  Японией,
В.  И.  Ленин  предупреждал,  что  «экономическое  разви¬
тие  этих  стран  в  течение  нескольких  десятилетий  под¬
готовило  бездну  горючего  материала,  делающего  неиз¬
бежной  отчаянную  схватку  этих  держав  за  господство
над  Тихим  океаном  и  его  побережьем»  |4.  Вероятность
такой  схватки  беспокоила  Вашингтон,  так  как  амери¬
канский  флот  еще  не  обладал  достаточной  силой.
 Первая  мировая  война  ослабила  Великобританию,
но  не  в  такой  степени,  чтобы  она  утратила  положение
великой  державы,  располагающей  значительными  ре¬
сурсами.  Одна  из  основ  британского  могущества  за
морями  —  военно-морской  флот  не  только  не  был  подо¬
рван,  а,  напротив,  окреп  за  время  войны.  Коллега  Дал¬
леса  на  Версальской  конференции  —  юридический  со¬
ветник  делегации  США  Д.  Миллер  утверждал,  что  бри¬
танский  флот  превышает  потребности  Англии  в  обороне
и  такое  положение  должно  быть  исправлено.
 В  самих  Соединенных  Штатах  далеко  не  все  считали
разумным  начинать  гонку  морских  вооружений,  кото¬
рая  могла  подтолкнуть  Великобританию  и  Японию
к  сближению.  В  Токио  в  свою  очередь  понимали,  что
исход  гонки  может  быть  не  в  пользу  Японии.  Все  это,
вместе  взятое,  и  предопределило  согласие  заинтересо¬
ванных  сторон  принять  предложение  американской
дипломатии  о  созыве  Вашингтонской  конференции  по
морским  вооружениям.  Приглашения  были  направлены
Великобритании,  Японии,  Франции,  Италии,  Голлан¬
дии,  Португалии,  Китаю.  Поскольку  английские  доми¬
нионы  и  Индия  имели  самостоятельное  представитель¬
ство,  считалось,  что  в  конференции  участвовали  14  го¬
сударств.  Администрация  Гардинга,  пришедшая
к  власти  в  результате  выборов  1920  года,  уклонилась  от
 69

приглашения  Советской  России,  продолжая  тем  самым
курс  на  изоляцию  Советского  государства.
 На  конференции  был  подписан  договор  четырех  дер¬
жав  —  США,  Британии,  Франции  и  Японии  —  относи¬
тельно  островных  территорий  на  Тихом  океане  и  до¬
говор  девяти  держав  о  принципе  «открытых  дверей»
в  Китае.  В  договорном  акте  закреплялся  отказ  Лондона
от  традиционного  «стандарта  двух  держав»,  согласно
которому  Великобритания  содержала  флот,  равный  по
силе  двум  крупнейшим  флотам  других  держав.  Итоги
Вашингтонской  конференции  означали,  что  в  мировой
политике  произошла  передвижка  сил  в  пользу  США.
 Дж.  Ф.  Даллес,  как  и  его  брат  Аллен,  не  имел  пря¬
мого  отношения  к  Вашингтонской  конференции.  Но
она,  понятно,  не  выпала  из  его  поля  зрения  н,  как  сви¬
детельствуют  факты,  оказала  существенное  влияние  на
расширение  круга  политических  интересов.  Его  дипло¬
матический  дебют  —  присутствие  на  Второй  Гаагской
мирной  конференции  1907  г.  —  позволил  соприкос¬
нуться  с  проблемой  гонки  вооружений,  которая  стано¬
вилась  центральной  в  международной  жизни.  Но  в  Гаа¬
ге  она  была  оттеснена  на  второй  план  вопросами  регла¬
ментации  войны.  Теперь  можно  было  зримо  видеть,
какое  значение  имеет  состязание  в  вооружениях  между
великими  державами  в  проведении  ими  своей  политики
и  как  обостряется  внимание  общественности  к  вопросам
разоружения.
 Джон  Фостер  и  Аллен  Даллес  сделали  соответствую¬
щие  выводы,  имея  в  виду  свои  политические  и  финансо¬
вые  интересы.  Ведь  в  число  клиентов  конторы  «Салли¬
вен  эпд  Кромвел»  входили  корпорации,  причастные
к  поставкам  вооружений  и  военной  техники.  Из  матери¬
алов  слушаний  в  специальной  комиссии  конгресса
США  известно,  что  Аллен  Даллес  получил  высокую
оценку  представителя  корпорации  Дюпона  —  Саймонса
за  предоставление  ему  нужной  информации  и  советов
о  шагах,  которые  следует  предпринять,  чтобы  ничто  не
мешало  процветанию  американского  бизнеса  по  торгов¬
ле  оружием.  О  своих  связях  с  Алленом  Даллесом  гово¬
рил  и  директор  иностранного  отдела  компапии  «Винче¬
стер»  .
 По-видимому,  эти  заслуги  послужили  рекоменда¬
цией  для  включения  Аллена  в  состав  американской
делегации  на  Женевскую  конференцию  по  торговле
 70

оружием  в  1925  году,  а  затем  в  том  же  качестве  в  под¬
готовительную  комиссию  к  конференции  п  разоруже¬
нию.  Бок  о  бок  с  братом  действовал  там  и  Дж.  Ф.  Дал¬
лес.  Активная  деятельность  в  этой  новой  сфере  значи¬
тельно  обогащала  пх  дипломатический  опыт,  несмотря
на  безуспешность  переговоров  в  Женеве,  а  может  быть,
именно  благодаря  этому.
 Во  время  морской  конференции  в  Женеве  в  1927  го¬
ду  имел  место  инцидент,  примечательный  тем,  что
вскрыл  методы  работы  крупного  бизнеса  с  целью  со¬
рвать  договоренность  между  державами.  Группа  амери¬
канских  судостроительных  компаний  —  «Бетлехем
шипбилдинг»,  «Ньюпорт  шипбилдинг»,  «Америкэп
Браун  Бовери»  и  др.  направили  в  Женеву  «наблюдате¬
ля»  —  некоего  Ширера  с  заданием  помешать  достиже¬
нию  соглашения.  Скандальный  характер  его  миссии
всплыл  наружу,  когда  он  предъявил  пославшим  его  иск
на  сумму  255  655  долларов  за  выполненное  им  задание.
 Ширер  работал  за  доллары,  но  у  него  была  и  своя
политическая  платформа.  «Я  борюсь  против  интернаци¬
онализма,  пацифизма  и  коммунизма...  —  заявил  он.—
Я  ненавижу  розовых,  красных  и  желтых...  и  если  я  что-
либо  представляю,  так  это  стопроцентный  америка¬
низм...»  15  Последний  термин  примечателен.
 Разве  не  такие  взгляды  исповедовал  герой  романа
Синклера  Льюиса  —  Бэббит,  этот  собирательный  образ
«стопроцентного  американца»,  религиозные  убеждения
которого  определяли  священники  пресвитерианской
церкви,  а  сенаторы-республиканцы  решали  в  темных
прокуренных  комнатах,  что  ему  думать  о  разоруже¬
нии?  Кстати,  Дж.  Ф.  Даллес  принадлежал  именно
к  пресвитерианской  церкви,  был  даже  церковным  ста¬
ростой.
 Неуспех  женевских  переговоров  не  остался  не  за¬
меченным  американской  общественностью,  которая  бы¬
ла  возмущена  барышами  фабрикантов  оружия  в  годы
первой  мировой  войны.  По  ее  требованию  была  учреж¬
дена  специальная  комиссия  сената,  которую  возглавил
сенатор  Джеральд  Най.  В  ходе  слушаний  всплыла  п  фа¬
милия  Даллеса.  Материалы,  собранные  комиссией,
вскрыли,  каким  образом  английские  правящие  круги
подталкивали  Вашингтон  к  участию  в  войне.  Они,  отме¬
чал  американский  писатель  Т.  Драйзер,  «приручили
нашего  посла  Пейджа  и  убедили  его,  а  также  жалостли¬
 71

вого  полковника  Хауза  и  еще  более  жалостливого  Вудро
Вильсона,  что,  если  мы  не  вступим  в  войну,  Соединен¬
ным  Штатам  угрожает  «внутренняя  катастрофа»»  ,7.
 Советские  писатели  И.  Ильф  и  Е.  Петров  находи¬
лись  в  США  во  время  работы  комиссии  Пайя.  Им  уда¬
лось  побывать  на  ее  заседании,  когда  давал  показания
Джон  Пирпонт  Морган-младший.  Их  наблюдения,  за¬
печатленные  в  книге  «Одноэтажная  Америка»,  заслу¬
живают  нашего  внимания:
 «Морган  был  спокоен.  Он  знал,  что  ничего  худого
с  ним  не  приключится.  Его  спросят,  он  посмотрит  на
своих  юристов  (позволим  себе  отступление  и  скажем,
что  именно  для  этого  существовала  и  даллесовская
контора  «Салливен  энд  Кромвел».—  И.  У.),  те  бешено
начнут  копаться  в  книгах  и  подскажут  ему  ответ.
 Это  была  удивительная  картина.  Несколько  десятков
советчиков  что-то  шептали  Моргану  на  ухо,  подсовыва¬
ли  ему  бумажки,  подсказывали,  помогали.  Это  не  Мор¬
ган  говорил  —  говорили  его  миллиарды.  А  когда  в  Аме¬
рике  говорят  деньги,  они  всегда  говорят  авторитет-
но»  18.
 Для  Дж.  Ф.  Даллеса  авторитет  моргановских  милли¬
онов  был  непререкаем.  Он  был  готов  на  все  ради  спасе¬
ния  американских  капиталов,  вложенных  в  страны  Ан¬
танты  во  время  первой  мировой  войны.  По  Версаль¬
скому  договору  Германия  обязывалась  выплатить  со¬
юзникам  до  1  мая  1921  года  20  миллиардов  марок  золо¬
том.  К  этой  дате  репарационная  комиссия  должна  была
определить  сумму  контрибуций,  которую  предстояло
Германии  выплатить  в  последующие  30  лет.  В  июле
1920  года  в  бельгийском  городе  Спа  собралась  конфе¬
ренция,  на  которой  предполагалось  решить  вопросы
о  разоружении  Германии  и  репарациях.  Конференция
не  определила  общей  суммы  репараций,  но  окончатель¬
но  установила  долю  каждого  из  союзников:  львиная
доля  доставалась  Франции  —  52  %,  Великобритании  —
22  %.  Хотя  Вашингтон  не  утвердил  Версальского  до¬
говора,  за  США  было  сохранено  право  получения  своей
доли  репараций.
 На  конференции  в  Спа  произошел  примечательный
эпизод.  Эксперт  германской  делегации,  «король  угля
и  стали»  Гуго  Стиннес  выступил  с  надменной  речью,
в  которой  заявил,  что  Германия  не  даст  ни  угля  для
поставок,  ни  денег,  ни  товаров  для  выплаты  репараций.
 72

Вернувшись  в  Германию,  он  повел  агитацию  против
выполнения  условий  мирного  договора.  Лозунг  «Долой
Версальский  мир»  стал  важнейшим  пунктом  програм¬
мы  махровой  германской  реакции.
 События  обострялись.  Дебаты  во  французском  пар¬
ламенте  по  вопросу  о  долгах  и  репарациях  проходили
в  накаленной  атмосфере.  Ряд  политических  деятелей
требовали  оккупации  Рура  как  гарантии  репарацион¬
ных  платежей.  Британская  дипломатия  внешне  сохра¬
няла  пассивность,  а  за  кулисами  искала  сближения
с  Соединенными  Штатами  для  отпора  Франции.
 11  января  1923  года  пять  французских  и  две  бель¬
гийские  дивизии,  усиленные  танками  и  артиллерией,
заняли  основные  центры  Рурского  бассейна  —  Эссен,
Бохум  и  Дортмунд.  По  совету,  исходившему  от  англо-
американских  кругов,  Германия  ответила  на  француз¬
скую  политику  оккупации  Рура  «пассивным  сопротив¬
лением».
 Условия,  в  которых  оказались  германские  трудящи¬
еся,  находившиеся  под  двойным  гнетом  «своих»  и  ино¬
земных  эксплуататоров,  вынудили  их  к  выступлению.
В  Саксонии  и  Тюрингии  в  октябре  1923  года  возникли
рабочие  правительства.  В  Гамбурге  вспыхнуло  восста¬
ние  под  руководством  Э.  Тельмана.  Революционный
кризис,  назревавший  в  Германии,  вызвал  тревогу  не
только  в  европейских  столицах,  но  и  в  Вашингтоне.
Правительству  Штреземана  удалось  подавить  выступ¬
ления  рабочих,  оно  торжествовало  двойную  победу:  над
прогрессивными  силами  внутри  страны  и  над  союзника¬
ми  в  том  смысле,  что  продемонстрировало  им  опасность
нажима,  который  может  развязать  в  Германии  социали¬
стическую  революцию.
 Тревога  по  поводу  положения  в  Германии  побудила
к  действию  британскую  дипломатию.  12  октября
1923  года  британское  правительство  официально  обра¬
тилось  к  Белому  дому  с  предложением  созвать  кон¬
ференцию  для  урегулирования  репарационного  вопроса
при  непосредственном  участии  США.  Лондон  предлагал
вернуться  к  декларации  государственного  секретаря
США  Юза  от  декабря  1922  года,  в  которой  США  отводи¬
лась  роль  арбитра  при  решении  этого  вопроса.  30  нояб¬
ря  1923  года  репарационная  комиссия  постановила  со¬
здать  два  комитета  экспертов  для  разработки  предложе¬
ний  о  репарациях  и  стабилизации  германской  марки.
 73

Американская  администрация  уведомила  Лондон  и  Па¬
риж  о  своем  намерении  участвовать  в  этих  комитетах.
В  послании  конгрессу  президент  Кулидж  мотивировал
такое  решение  желанием  «оказать  помощь  Европе».
 Комитеты  экспертов  начали  свою  работу  в  середине
января  1924  года.  Председателем  первого  комитета  был
избран  американский  представитель  Чарльз  Дауэс.
В  годы  первой  мировой  войны  он  возглавлял  организа¬
цию  снабжения  американской  армии,  за  что  получил
чин  генерала.  Дауэс  был  тесно  связан  с  банковской
группой  Моргана.  По  просьбе  Дж.  П.  Моргана-младше-
го  в  работе  комитета  ДауЗса  принял  участие  в  качестве
советника  Дж.  Ф.  Даллес.
 Работая  в  первом  комитете,  Даллес  свел  знакомство
с  председателе^  второго  комитета  американцем  Оуэном
Д.  Юнгом,  весьма  видной  фигурой  в  деловой  жизни
Америки,  президентом  моргановской  электротехниче¬
ской  фирмы  «Дженерал  электрик».
 В  апреле‘1924  года  Дауэс  представил  репарационной
комиссии  текст  доклада  экспертов.  Этот  доклад,  во¬
шедший  в  историю  под  названием  «плана  Дауэса»,
состоял  Из  трех  частей.  В  первой  излагались  общие
выводы  экспертов  и  подчеркивалось,  что  они  ставили
целью  взыскание  долга,  а  не  применение  карательных
мер.  Во  второй  части  доклада  характеризовалось  общее
экономическое  и  финансовое  положение  Германии.
Третья  часть  содержала  ряд  приложений  к  первым
двум  частям.
 План  Дауэса  преследовал  цель  обеспечить  выплату
Германией  репараций  путем  ее  хозяйственного  восста¬
новления.  Для  стабилизации  германской  марки  пред¬
лагалось  предоставить  Германии  международный  заем
в  сумме  800  миллионов  золотых  марок.  В  качестве  га¬
рантии  выполнения  Германией  денежных  обязательств
она  была  должна  передать  под  контроль  «комиссару  по
налогам»  таможенные  пошлины,  акцизы  и  наиболее
доходные  статьи  своего  государственного  бюджета.  Все
железные  дороги  должны  были,  на  40  лет  перейти  к  ак¬
ционерному  обществу  железных  дорог,  утвержденному
репарационной  комиссией.  Право  эмиссии  банкнот  пе¬
редавалось  банку  под  контролем  союзников.
 План  Дауэса  не  фиксировал  общего  размера  репара¬
ций.  Германия  лишь  обязывалась  уплатить  в  первый
год  один  миллиард  марок.  В  последующие  годы  она
 74

должна  была  увеличивать  эти  взносы  и  довести  их
к  1928—1929  годам  до  двух  с  половиной  миллиардов
марок  в  год.  В  качестве  источников  уплаты  предусмат¬
ривалось  использование  прибылей  промышленных
предприятий  и  железных  дорог,  а  также  доходов  госу¬
дарственного  бюджета.  Для  уплаты  части  репараций  за
счет  государственного  бюджета  предусматривалось  вве¬
дение  высоких  косвенных  налогов  на  товары  широкого
потребления.  Связанное  с  этим  повышение  цен  было
использовано  реакционными,  фашиствующими  элемен¬
тами  для  шовинистической  пропаганды.
 Таким  образом,  план  Дауэса  был  внутренне  про¬
тиворечивым.  Его  авторы  хотели  восстановить  в  рамках
Версальского  договора  экономически  сильную  и  плате¬
жеспособную  Германию  и  в  то  же  время  путем  уста¬
новления  контроля  над  ее  хозяйственными  ресурсами
не  допустить  ее  превращения  в  опасного  для  союзников
конкурента.
 План  Дауэса  отменял  систему  контроля  над  герман¬
ской  военной  индустрией,  установленную  по  Версаль¬
скому  договору.  Распускалась  и  репарационная  комис¬
сия  союзных  держав.  Вместо  нее  создавалась  новая
система  контроля,  задачи  которой  ограничивались  на¬
блюдением  за  поступлением  репарационных  платежей.
От  всех  этих  передвижек  выигрывали  Соединенные
Штаты.  Пост  генерального  комиссара  по  репарациям
получил  представитель  американского  капитала
Дж.  Паркер.
 Вмешательство  американской  дипломатии  в  пробле¬
му  репараций  и  выдвижение  плана  Дауэса  окончатель¬
но  отбросило  то,,  что  и  ранее  имело  характер  мифа  —
политику  «изоляции».  В  сентябре  1924  года  народный
комиссар  по  иностранным  делам  СССР  Г.  В.  Чичерин
писал  в  «Правде»,  что  фактором  мировой  политики
«является  совершившееся  теперь  активное  выступление
Соединенных  Штатов  на  всемирно-политической  арене.
Теория  изоляции  Америки  отжила  свой  век...  Амери¬
канский  капитал  бросился  в  мировую  политическую
жизнь  и  в  мировые  авантюры.  Американская  диплома¬
тия  внезапно  с  чрезвычайной  предприимчивостью  втор¬
глась  в  европейские  отношения  и  заняла  положение
арбитра  между  Германией  и  Антантой»  ,9.
 По  утверждению  сестры  Дж.  Ф.  Даллеса  Элеоноры,
несколько  преувеличенному,  ее  брат  был  чуть  ли  не
 75

главным  архитектором  плана  Дауэса  и  даже  после¬
дующего  плана  Юнга.  Почему  же  к  работе  комитета
Дауэса  был  привлечен  Дж.  Ф.  Даллес?
 Очевидно,  что  те,  кто  предложил  Даллесу  участво¬
вать  в  работе  указанного  комитета,  учитывали  не  только
его  профессиональные,  адвокатские  достоинства,  но
и  политические  взгляды.  Есть  документы,  в  которых,
как  говорят,  человек  изливает  свою  душу.  Такой  до¬
кумент  —  письмо  Даллеса  своей  жене  Джанет,  напи¬
санное  в  Кёльне  в  апреле  1920  года,—включен  Джоном
Р.  Билем  в  биографию  Даллеса.  В  письме  Даллес  делит¬
ся  своими  впечатлениями  от  поездки  в  охваченную
восстанием  рабочих  Рурскую  область.  Это  восстание
было  ответом  трудящихся  Рура  на  капповский  путч
в  Берлине.
 Дж.  Ф.  Даллес  описывает  свою  поездку  в  нарочи¬
то  мрачных  и  раздраженных  тонах.  Он  видит  только
негативные  стороны  в  действиях  рабочих  властей
в  Дуйсбурге,  Мюльгейме,  Эссене,  брюзжит  по  поводу
«уродливости»  одного  из  офицеров  «красной  армии»,
который  был  придан  ему  в  провожатые.  Члены  мест¬
ного  комитета,  с  которыми  пришлось  встретиться  Дал¬
лесу,  в  его  описании  «грязные»,  «не  брившиеся  не¬
сколько  дней»,  «невыспавшиеся»,  «необразованные»
рабочие.
 Дж.  Ф.  Даллес  скрепя  сердце  вынужден  признать,
что  эти  смертельно  уставшие  представители  рабочих
сумели  обеспечить  работу  городского  транспорта,  судо¬
ходство  по  Рейну,  добычу  и  отправку  каменного  угля,
продолжение  восстановительных  работ.  И  тут  же  он
сетует,  что  нет  полиции  и  властей,  кроме  «дезорганизо¬
ванных»  (?!)  красных  комиссий  и  отдельных  красно¬
гвардейцев  без  «действительной  дисциплины»  .  Как
это  характерно  для  напуганного  буржуа,  в  глазах  кото¬
рого  околоточный,  полицейский,  жандарм  —  вот  истин¬
ные  носители  порядка!
 Человек  с  такими  взглядами  пользовался  безгранич¬
ным  доверием  капитанов  американского  бизнеса,  и  по¬
этому  именно  па  него,  как  подходящего  советника  в  ко¬
митете  Дауэса,  выпал  выбор  главы  дома  Морганов.
 В  дальнейшем  Дж.  П.  Морган-младший  взял  репара¬
ционную  проблему  непосредственно  в  собственные  ру¬
ки,  когда  в  1928  году  Германия  потребовала  досрочно
очистить  Рейнскую  область  от  оккупационных  войск
 76

держав-победительниц,  а  также  пересмотреть  план  Дау¬
эса.  США  поддержали  требования  Германии.
 В  конце  1928  года  был  сформирован  комитет  экспер¬
тов.  Соединенные  Штаты  были  представлены  в  нем
Оуэном  Юнгом  и  Дж.  П.  Морганом.  Их  заместителями
были  Томас  Ламонт,  предлагавший  Дж.  Ф.  Даллесу  пе¬
рейти  в  его  юридическую  фирму,  и  Томас  Н.  Перкинс,
также  тесно  связанный  с  моргановским  семейством.
О.  Юнг  занял  пост  председателя  комитета.
 Новый  репарационный  план,  план  Юнга,  в  отличие
от  плана  Дауэса  определил  большую  сумму  репараций
в  размере  113,9  млрд  марок  и  снизил  размер  ежегодных
платежей  на  20  процентов.  Германская  промышлен¬
ность  была  избавлена  от  поборов.  Источником
репарационных  платежей  оставались  прибыли  желез¬
ных  дорог  и  государственный  бюджет.  Иначе  говоря,
тяжесть  репараций  перекладывалась  на  плечи  трудя¬
щихся  масс  Германии.  В  соответствии  с  планом  Юнга
Германия  должна  была  выплачивать  репарации  вплоть
до  1988  года.
 Однако  план  Юнга  действовал  до  середины  1931  го¬
да,  когда  вступил  в  силу  предложенный  президентом
Гувером  мораторий  на  платежи  по  международным
правительственным  долгам,  репарациям  и  займам.  Со¬
гласно  данным  профессора  А.  С.  Линка,  с  1924  по
1930  год  американские  займы  Германии  составили
2,5  млрд  долларов.  За  это  же  время  Германия  выплати¬
ла  почти  2  млрд  долларов  репараций,  тогда  как  союзни¬
ки  покрыли  свой  военный  долг  США  в  размере
2  606  млн  долларов  21.  Американский  капитал  усиленно
проникал  в  Германию,  способствуя  восстановлению
и  развитию  тяжелой  промышленности  и  военного  про¬
изводства.  Не  осталась  в  стороне  и  адвокатская  компа¬
ния  «Салливен  энд  Кромвел»,  открывшая  филиал
в  Берлине.  Участие  в  переговорах  о  репарациях  по¬
зволило  Дж.  Ф.  Даллесу  найти  клиентуру  и  в  Германии,

ПРОКЛАДЫВАВШИЕ  ДОРОГУ  ВОЙНЕ.,
 ГЛАВА  5
 Продвигая  интересы  конторы  «Салливен  энд
Кромвел»  в  Германии,  Дж.  Ф.  Даллес  ис¬
ходил  из  хорошо  знакомой  ему  филосо¬
фии  планов  Дауэса  и  Юнга.  Они  пеклись
.. 	прежде  всего  об  интересах  американского
 большого  бизнеса.  Смысл  этих  акций  не¬
двусмысленно  раскрыл  Даллес  в  1928  году:  «Мы  дол¬
жны  финансировать  наш  экспорт,  предоставляя
иностранцам  займы  для  оплаты  нужного  им...  Без  та¬
ких  займов  мы  окажемся  в  положении,  когда  наши
соседи  будут  жаждать  товаров,  которые  гниют  на  пол¬
ках  наших  складов  как  неиспользуемые  излишки»  *.
В  таком  же  духе  высказывался  президент  Гувер.
 Следует  сказать,  что  в  правящих  сферах  США  об¬
ратили  внимание  на  деятельность  Дауэса.  В  1924  го¬
ду  его  кандидатура  была  выдвинута  республиканской
партией  на  пост  вице-президента  США.  В  ходе  ус¬
пешной  избирательной  кампании  Дауэс  утверждал,
что  его  план,  основанный  на  предоставлении  амери¬
канских  займов  Германии,  позволит  решить  пробле¬
му  сельскохозяйственных  излишков  и  расширит  аме¬
риканский  экспорт.
 Джон  Фостер  Даллес  был  горячим  сторонником  ак¬
тивной  экономической  экспансии  США.  Но  в  его  душе
ведущий  юрист  финансовых  корпораций  спорил  с  пре¬
тендентом  на  видный  дипломатический  пост.  Как  адво¬
кат  корпорации,  Даллес  выступал  против  правитель¬
ственного  контроля  за  займами.  «Контроль  над
иностранными  займами,—  озабоченно  объяснял  он,—
влечет  за  собой  широкую  власть  над  нашей  националь¬
ной  экономикой».  По  его  мнению,  «было  бы  печально,
если  бы  появился  прецедент  использования  контроля
над  иностранными  займами  как  средства  претворения
в  жизнь  экономической  или  финансовой  политики,  ко¬
торая  в  данный  момент  могла  бы  оказаться  политикой
глав  наших  исполнительных  департаментов».  «Никакая
внешняя  политика,—  рассуждал  Даллес,—  не  может
быть  рационально  задумана  и  осуществлена  государ¬
ственным  департаментом,  который  не  сведущ  или  без¬
 78

различен  к  прошлым  и  нынешним  приобретениям  аме¬
риканских  интересов  на  иностранных  территориях»  2.
 Мысль  Даллеса,  как  нетрудно  заметить,  работала
в  одном  направлении:  официальная  дипломатия  Ва¬
шингтона  должна  оглядываться  не  на  общественное
мнение  Америки,  не  на  мифического  «среднего  амери¬
канца»,  а  на  частный  капитал,  на  «избранную»  часть
американского  общества,  которая,  дескать,  лучше  пони¬
мает  и  знает,  что  отвечает  интересам  Америки.
 Работая  в  комитете  Дауэса  и  поставляя  идеи  комите¬
ту  Юнга,  Даллес  думал  не  только  об  общих  интересах
американского  бизнеса.  Он  заботился  и  о  личных  инте¬
ресах,  равно  как  и  об  интересах  всего  даллесовского
клана,  поскольку  уже  не  только  политические,  но  и  фи¬
нансовые  интересы  связывали  его  с  братом  Алленом,
который  стал  к  тому  времени  партнером  по  адвокатской
конторе  «Салливен  энд  Кромвел».  Проявляя  особую
заинтересованность  в  развертывании  своей  деятельно¬
сти  в  Германии,  контора  открыла  вслед  за  берлинским
отделением  отделение  и  в  Гамбурге.  Аллен  Даллес  не
зря  входил  в  состав  союзной  контрольной  комиссии  на
правах  американского  представителя,  а  Джон  Фостер
наведывался  в  Рурскую  область  —  крупнейший  про¬
мышленный  центр  Германии.  Они  прекрасно  понимали,
какие  большие  возможности  представляет  германская
промышленность  для  инвестиции  американских  капи¬
талов.
 Посредническая  деятельность  «Салливен  энд  Кром¬
вел»  развивалась  по  нескольким  направлениям:  по  ли¬
нии  властей  земель  (провинций)  Германии  и  по  линии
частных  компаний.  Что  касается  провинциальных
властей,  то  контора  выступала  в  роли  советника  при
размещении  займов.  Одновременно  она  представляла
в  Германии  крупные  американские  корпорации,  такие,
как  «Стандард  ойл»,  «Дженерал  моторе»,  «Ремингтон
тайпрайтер»,  «Дюпон».  Действовала  она  также  в  роли
стряпчего  и  крупных  германских  компаний,  например
«И.  Г.  Фарбениндустри».
 Братья  и  партнеры  по  конторе  «Салливен  энд  Кром¬
вел»  часто  наведывались  в  Германию  по  делам  фирмы
и  по  репарационным  вопросам  и  были  в  курсе  маневров
национал-социалистов,  рвавшихся  к  власти.  Находясь
в  Берлине  в  составе  американской  делегации  по  вопро¬
сам  моратория  на  выплату  Германией  репарационных
 79

платежей,  Аллен  Даллес  встретился  с  Фрицем  Тиссе-
ном  —  рурским  промышленником,  который  внес
в  фонд  нацистской  партии  50  миллионов  марок  *.  Тис-
сен  пригласил  Аллена  на  собрание  фашистской  партии
и  представил  Гитлеру.  В  ходе  беседы,  как  передает  ее
один  из  биографов  Даллеса,  Аллен  Даллес  обвинил
Ллойд  Джорджа  и  Клемансо  в  том,  что  они  «выжимали
сок  из  германского  народа»  3.
 Дж.  Ф.  Даллес  также  встречался  с  Гитлером  вскоре
после  захвата  власти  нацистами.  Встреча  состоялась  во
время  концерта,  на  который  Даллес  и  его  супруга  были
приглашены,  по  одним  сведениям,  самим  фюрером  4,
по  другим  —  директором  Рейхсбанка  Яльмаром  Шах-
том  5.
 Кто  бы  ни  приглашал  супругов  Даллес  —  лично
Гитлер  или  по  его  поручению  Шахт,  не  имеет  большого
значения.  В  любом  случае  это  был  демонстративный
жест,  рассчитанный  на  то,  чтобы  показать  особое  внима¬
ние  к  американскому  гостю.  Следует  добавить,  что
Дж.  Ф.  Даллес  и  его  супруга  регулярно,  каждые  пол¬
года,  посещали  Германию  и  хорошо  знали  поэтому
обстановку  в  стране.
 Пронацистские  симпатии  Джона  Фостера  тревожи¬
ли,  хотя  и  по  разным  мотивам,  брата  Аллена  и  Элеонору
Даллес.  После  смерти  отца  она  в  декабре  1932  года
оформила  свой  брак  с  Давидом  Блондхеймом,  отец
которого  эмигрировал  из  Германии.  Блондхейм  по  про¬
исхождению  и  по  образованию  был  тесно  связан  с  ев¬
рейской  культурой,  обычаями,  традициями.  Его  влия¬
ние  усугубило  отрицательное  отношение  Элеоноры  к  го¬
нениям  на  евреев,  которые  приняли  массовый  характер
в  нацистской  Германии.
 Аллен  Даллес  начал  расходиться  со  старшим  братом
по  иным,  деловым  мотивам.  Как  партнер  адвокатской
конторы  «Салливен  энд  Кромвел»,  он  опасался,  что
готовность  Джона  Фостера  продолжать  деятельность
конторы  в  Германии,  как  если  бы  ничего  не  случилось,
может  нанести  ущерб  ее  репутации  на  Уолл-стрите.  По
словам  английского  биографа  клана  Даллесов,  дело
доходило  до  острых  споров  внутри  «Салливен  энд
Кромвел»,  причем  Дж.  Ф.  Даллес  настаивал  на  продол¬
жении  деятельности  конторы  в  Германии,  опасаясь
 *  Позже  Ф.  Тиссен  сожалел  об  этом  в  своей  книге  «Я  платил  Гит¬
леру».
 80

убытков,  которые  могут  появиться  в  случае  разрыва
с  германскими  клиентами  6.
 Нельзя  не  признать,  что  Аллен  Даллес  проявлял
большее  политическое  чутье,  чем  его  старший  брат.
Трезвые  политики  в  верхнем  эшелоне  власти  постепен¬
но  подходили  к  пониманию  трудностей,  которые  со¬
здавали,  в  том  числе  для  США,  агрессивные  замыслы
Гитлера  и  его  поклонников  в  других  странах.  Это  яви¬
лось  одной  из  причин,  способствовавших  изменению
отношения  Вашингтона  к  Советскому  Союзу.  Установ¬
ление  отношений  между  СССР  и  США  не  в  последнюю
очередь  диктовалось  пониманием  того,  что  в  лице  Со¬
ветского  Союза  Америка  могла  иметь  твердого  сторон¬
ника  совместных  мер  в  пользу  сохранения  мира.  Когда
президент  Рузвельт  поинтересовался  мнением  своего
государственного  секретаря  Корделла  Хэлла  относи¬
тельно  установления  дипломатических  отношений  с  Со¬
ветским  Союзом,  тот  высказал  следующее  суждение:
«Мир  вступает  в  опасный  период  в  Европе  и  в  Азии.
Россия  может  оказаться  весьма  полезной  в  деле  стаби¬
лизации  положения  по  мере  того,  как  идет  время  и  над
миром  нависает  все  большая  угроза»  7.
 Поэтому  есть  глубокая  логика  в  том,  что  решение
Белого  дома  пойти  на  установление  дипломатических
отношений  с  СССР  было  принято  в  период,  когда  Со¬
ветское  государство  предприняло  новые  усилия  к  со¬
хранению  мира.  В  декабре  1933  года  ЦКВКП(б)  вы¬
ступил  с  предложениями  о  развертывании  борьбы  за
коллективную  безопасность,  которые  наметили  курс
советской  внешней  политики  на  весь  предвоенный  пе¬
риод.
 Отвечая  на  послание  президента  Рузвельта  по  во¬
просу  установления  дипломатических  отношений  меж¬
ду  СССР  и  США,  Председатель  ЦИК  СССР  М.  И.  Кали¬
нин  писал,  что  «ненормальное  положение,  на  которое
Вы  указываете  в  своем  послании,  неблагоприятно  отра¬
жается  не  только  на  интересах  заинтересованных  двух
государств,  но  и  на  общем  международном  положении,
увеличивая  элементы  беспокойства,  усложняя  процесс
упрочения  всеобщего  мира  и  поощряя  силы,  направлен¬
ные  к  нарушению  этого  мира»  8.
 Однако  понимаЦие  возможностей,  которые  открыва¬
лись  с  установлением  дипломатических  отношений
между  Советским  Союзом  и  США,  не  превратилось
 81

в  действия  по  их  использованию.  Нерешительность  Бе¬
лого  дома  объяснялась  и  непоследовательностью  самой
администрации,  и  давлением  политической  реакции.
 В  качестве  предлога  для  уклонепия  от  политическо¬
го  сотрудничества  с  Советским  Союзом  официальный
Вашингтон  ссылался  на  неурегулированность  вопроса
о  русских  долгах,  ставя  развитие  отношений  и  сотруд¬
ничества  между  двумя  странами  в  зависимость  от  его
решения.  Вопрос  о  долгах  неизменно  извлекался  на
белый  свет  на  любых  переговорах.  Стоило  появиться
шансу  на  улучшение  отношений  между  СССР  и  США,
как  возникал  барьер  в  виде  требования  об  оплате  со¬
ветской  стороной  военных  долгов  России,  в  частности
долга  Временного  правительства  Керенского,  получив¬
шего  в  свое  время  заем  от  Соединенных  Штатов.  Общие
суммы  долга,  по  утверждению  американской  стороны,
превышали  336  млн  долларов.
 Требования  о  выплате  долгов  были  удобным  моти¬
вом  для  взвинчивания  нервов  мелких  держателей  цен¬
ных  бумаг.  Однако  долго  ездить  на  этом  коньке  не
пришлось,  ибо  Советское  правительство  выдвинуло
встречные  претензии  об  оплате  ущерба  от  интервенции.
Тогда  противники  советско-американского  сотрудниче¬
ства  нашли  новый  предлог  для  обвинений  в  адрес  Моск¬
вы.  В  качестве  повода  было  использовано  участие  аме¬
риканских  коммунистов  в  работе  VII  конгресса  Комин¬
терна  в  июле  —  августе  1935  года.  К  требованию  об
урегулировании  долгов  было  добавлено  требование
о  прекращении  «коммунистической  пропаганды»
в  США  9.  Отодвинутый  на  задний  план  «жупел  больше¬
визма»,  которым  пугали  американцев  в  первые  годы
после  Октябрьской  революции,  вновь  появился  на  аме¬
риканской  политической  сцене.  О  нем  заговорили
и  в  верхнем  эшелоне  американской  иерархии.  Так,
летом  1935  года  контр-адмирал  Стерлинг  открыто  при¬
звал  США  присоединиться  к  Гитлеру  в  «великом
крестовом  походе,  возглавляемом  Германией...  (дабы)
навечно  похоронить  призрак  большевизма  и  открыть
плодородные  земли  России  для  перенаселенной  и  про¬
мышленно  изголодавшейся  Европы»  10.  Примечательно,
что,  хотя  Ф.  Рузвельт,  как  главнокомандующий  воору¬
женными  силами  США,  мог  и  был  обязан  приструнить
адмирала,  принявшегося  поучать  Белый  дом  и  госде¬
партамент,  он  этого  не  сделал.  Конечно,  в  подобных
 82

случаях  у  буржуазных  историков  всегда  есть  готовый
аргумент  —  «свобода  слова».  Но  и  для  откровений  ад¬
мирала,  и  для  осторожности  президента  были  более
основательные  причины.  В  среде  американских  бизнес¬
менов,—  а  их  влияние  на  политику  администрации  до¬
казывать  не  приходится,—  имелись  группировки,  не
отрешившиеся  от  мысли  покончить  с  Советской  властью
в  России.  Именно  в  их  среде  и  находились  лица,  благо¬
склонно  смотревшие  на  возраставшую  агрессивность
гитлеровской  Германии.  Даллес  был  в  стане  противни¬
ков  установления  дипломатических  отношений  между
США  и  СССР.  Когда  же  эти  отношения  были  установле¬
ны,  он  присоединился  к  хору  пропагандистов,  старав¬
шихся  очернить  Советский  Союз.
 Дж.  Ф.  Даллес  усиленно  развивал  тезис,  что  Со¬
ветскому  Союзу  нельзя  верить,  что  пренебрежение  к  за¬
ключенным  соглашениям  и  их  систематическое  наруше¬
ние  —  сознательная  и  обыденная  тактика  советской
дипломатии.  Он  говорил,  что  Советский  Союз,  возмож¬
но,  «первое  государство,  которое  превратило  нарушение
договоров  в  обычно  принимаемое  средство  достижения
своих  целей  в  мире»  .  Такие  выпады  близки  к  образам
того  типа  пропаганды,  который  мы  связываем  с  именем
Геббельса  и  его  подручных.  Не  имея  аргументов  в  поль¬
зу  подобных  утверждений,  Даллес  и  его  единомышлен¬
ники  апеллировали  к  эмоциям  —  играли  на  чувствах
американцев  —  держателей  ценных  бумаг  и  облигаций
займа,  предоставленного  правительству  Керенского.
Что  же  касается  встречных  претензий  Советского  пра¬
вительства  о  возмещении  ущерба,  нанесенного  воору¬
женной  интервенцией  США  в  Советскую  Россию,  то  от
них  Вашингтон  отмахивался  как  от  несуществующих.
Между  прочим,  Даллес  проявлял  интерес  к  методам
массированного  пропагандистского  воздействия,  прак¬
тиковавшимся  в  Германии  12.
 Даллес  отрицал  миролюбивые  основы  внешней
политики  Советского  государства  и  утверждал,  что  ре¬
волюция  советского  образца  может  быть  успешной  толь¬
ко  в  результате  вооруженного  насилия,  террора,  под¬
рывных  действий,  вмешательства  во  внутренние  дела
других  государств  и  народов.  Коммунистические  пар¬
тии  в  других  странах  изображались  Даллесом  «агента¬
ми  Москвы»,  провоцирующими  забастовки,  организую¬
щими  саботаж,  распри  в  парламентах  с  целью  ослабить
 83

законные  власти  и  вызвать  общественные  беспоряд¬
ки.  По  сути  дела  он  давал  аргументацию  для  фабри¬
кации  мифа  о  «советской  угрозе»  во  всех  ее  возмож¬
ных  вариантах.
 Неприязнь  к  Советскому  Союзу  тесно  сочеталась
у  Даллеса  с  симпатиями  к  нацизму.  Он  не  только  отста¬
ивал  свои  пронацистские  взгляды  на  собраниях  кон¬
торы  «Салливен  энд  Кромвел»,  но  отважился  и  на
публичные  выступления.  19  марта  1936  года  Даллес
прочитал  в  Принстонском  университете  лекцию  на  тему
«Мирные  изменения  внутри  общества  наций».  Начина¬
лась  лекция  с  правильного  тезиса,  что  мир  не  статичен,
а  находится  в  постоянном  изменении.  Рассуждая  об
этих  изменениях,  Даллес  отмечал,  что  они  «обычно
сопровождались  войнами»  и  «по  большей  части  приво¬
дили  к  изменениям  национальных  границ».  В  чем  же  он
усматривал  причины  войн  и  как  предлагал  с  ними
бороться?
 Даллес  утверждал,  что  в  мире  постоянно  присут¬
ствуют  «динамичные  силы»  и  существуют  «барьеры»,
которые  препятствуют  «своевременному  и  мирному»
продвижению  (диффузии)  этих  сил.  «Динамичные»
силы  накапливаются  и  в  конечном  счете  опрокидывают
барьеры.  Каковы  эти  «барьеры»  в  представлении  Дал¬
леса?  Они  своего  рода  взаимодействие  государственного
суверенитета  и  национальных  границ,  ибо  суверенитет,
как  право  ограждать  себя  от  изменений  под  давлением
внешних  сил,  превращает  национальные  границы
в  барьеры.
 Такие  вроде  бы  абстрактные  рассуждения  были  во¬
все  не  безвинными:  они  оправдывали  политику  эк¬
спансии,  прежде  всего  американского  империализма,
а  затем  и  нацизма.  Ключом  к  мирным  изменениям
в  мире  Даллес  считал  претворение  в  жизнь  вильсо¬
новских  предложений  об  «открытом  море»  и  «откры¬
тых  дверях»,  особенно  в  том,  что  касается  террито¬
рий,  находящихся  под  мандатом  Лиги  Наций,  а  это
были,  как  известно,  в  основном  бывшие  германские
колонии.
 Германию,  а  также  Италию  Дж.  Ф.  Даллес  причис¬
лял  к  «динамичным»  государствам,  которым  противо¬
стоят  государства  «статичные»  —  Франция,  Англия.
Германия,  заявлял  Даллес,  «рвет  одни  за  другими  пу¬
ты,  связывающие  ее,  и  военные  союзы  становятся  слиш¬
 84

ком  дорогостоящими  и  ненадежными  перед  лицом  изме¬
няющихся  условий»  13.
 Как  же  рекомендовал  действовать  Даллес?  Соеди¬
ненным  Штатам  —  приспособиться  к  надвигающимся
переменам,  а  Франции  и  Англии  —  проявлять  большую
«гибкость».  Не  нужно  обладать  особым  знанием  исто¬
рии,  чтобы  увидеть  в  этих  советах  прямое  приглашение
к  политике  уступок  в  отношении  фашистских  госу¬
дарств,  которые  в  середине  30-х  годов  все  настойчивее
и  наглее  требовали  пересмотра  существующего  миро¬
устройства.
 Выступление  Дж.  Ф.  Даллеса  в  Принстоне  встрево¬
жило  партнеров  по  «Салливен  энд  Кромвел»,  да  и  не
только  их,  поскольку  оно  затрагивало  отношения  США
с  Великобританией  и  Францией.  Видный  адвокат  Джон
Макклой,  также  подвизавшийся  в  области  защиты  инте¬
ресов  корпораций  Уолл-стрита  (после  второй  мировой
войны  он  занимал  пост  верховного  комиссара  США
в  Западной  Германии),  выражал  сомнение,  не  слишком
ли  далеко  заходил  Даллес  в  оправдании  нацизма.
 Мы  вновь  обращаем  внимание  читателей  на  дату
выступления  Дж.  Ф.  Даллеса  в  Принстоне  —  19  марта
1936  года.  Он  выступал,  следовательно,  в  тот  момент,
когда  гитлеровская  Германия  сделала  еще  один  шаг
к  войне  —  ввела  свои  войска  в  демилитаризованную
Рейнскую  зону.  Нацистские  войска  начали  переход  рейн¬
ских  мостов  утром  7  марта.  В  этот  же  день  в  рейхстаге
Гитлер  объявил  об  оккупации  Рейнской  зоны  на  том
основании,  что  Франция-де  нарушила  Локарнский  до¬
говор,  подписав  с  Советским  Союзом  пакт  о  взаимной
помощи.  Было  ли  это  действительно  нарушением?
 В  речи  на  сессии  Совета  Лиги  Наций  17  марта
М.  М.  Литвинов,  касаясь  заявления  Гитлера,  подчерк¬
нул,  что  весь  его  смысл  «сводится  к  организации  похода
против  народов  представленного  мною  государства,
к  объединению  против  них  всей  Европы,  всего  мира»  |4.
 Вероятно,  Дж.  Ф.  Даллес  знал,  что  агрессивный  акт
Гитлера  вызвал  в  Европе  вообще  и  в  Лиге  Наций
в  частности  бурю  возмущений.  Аллен  Даллес  в  любом
случае  должен  был  поставить  его  в  известность  об  этом,
учитывая,  что  случившееся  и  его  морально-политиче¬
ские  последствия  непосредственно  затрагивали  финан¬
совые  интересы  братьев.  В  этих  условиях  призывы
Дж.  Ф.  Даллеса  в  Принстоне,  его  советы  в  адрес  Англии
 85

и  Франции  проявлять  большую  «гибкость»  звучали
как  откровенная  поддержка  агрессивных  претензий
Гитлера.
 Однако  вопреки  Даллесу  и  ему  подобным  все  боль¬
шее  число  американцев  начинало  понимать  опасность
попустительства  агрессорам.  Этот  процесс  ускорился
в  связи  со  вспыхнувшим  18  июля  1936  года  мятежом
Франко  в  Испании.  22  июля  Франко  обратился  к  Гитле¬
ру  с  просьбой  о  помощи,  и  она  ему  была  оказана  самоле¬
тами,  танками,  техниками.  Под  бомбами,  сброшенными
легионом  «Кондор»,  погибли  жители  Герники.  Прогрес¬
сивная  Америка  ответила  посылкой  добровольцев,  обра¬
зовавших  бригаду  Авраама  Линкольна.  Из  3000  амери¬
канских  добровольцев  1500  сложили  головы  на  полях
Испании.
 В  условиях,  когда  политика  нацистской  Германии
становилась  все  более  вызывающей,  Даллесу  пришлось
склониться  перед  требованием  других  партнеров  «Сал-
ливен  энд  Кромвел»  закрыть  отделения  фирмы  в  Гер¬
мании.  Он  отказался  также  от  очередной  поездки  в  Гер¬
манию.
 Правда,  в  1937  году  Джон  Фостер  вновь  посетил
Европу  вместе  с  женой  Джанет  и  сыном  Эвери.  Если
верить  поздним  признаниям  Эвери,  его  отец  одно  время
думал  использовать  поездку  для  посещения  Германии,
но  затем  отказался  от  замысла,  чреватого  неприятными
последствиями.  Поводом  для  его  поездки  в  Европу  по¬
служило  участие  в  семинаре  в  Париже  под  примеча¬
тельным  названием  «Мирные  перемены».  Его  участни¬
ки  —  своеобразные  прототипы  будущих  «мюнхен¬
цев»  —  собрались  для  того,  чтобы  обсудить,  каким
образом  разрешить  взаимные  претензии  в  Европе,  осо¬
бенно  претензии  Германии  и  Италии,  не  прибегая
к  конфликту.  Однако,  по  свидетельству  сына  Эвери,
Дж.  Ф.  Даллес  был  недоволен  ходом  дискуссии,  слиш¬
ком  уж  хулили  некоторые  ее  участники  национал-со¬
циалистов  и  фашистов.
 Утешение  ему  принесло  совещание  Всемирного  со¬
вета  церквей  в  Оксфорде,  куда  Даллесы  перебрались  из
Парижа.  Здесь,  по  его  оценкам,  страсти  были  приглу¬
шены  и  было  больше  желания  прийти  к  согласию.
Даллес  надеялся,  что  Совет  церквей  может  послужить
неплохой  платформой  для  выступлений  на  международ¬
ные  темы.  И  после  оксфордской  встречи  он  активно
 86

сотрудничал  со  Всемирным  советом  церквей.  Такое
поведение  к  тому  же  хорошо  вписывалось  в  классиче¬
ский  стереотип  политического  деятеля  США  как  при¬
мерного  прихожанина,  приверженность  церкви  прида¬
вала  особую  респектабельность.
 По  дороге  домой,  переплывая  воды  Атлантики,  Дал¬
лес  начал  работать  над  книгой,  которая  вышла  в  начале
1939  года  под  названием  «Война,  мир  и  перемены»  15.
Книга  содержала  в  основном  набор  тех  же  положений,
которые  он  изложил,  выступая  в  Принстонском  уни¬
верситете  в  марте  1936  года.  Причины  напряженной
международной  обстановки  в  1937  году  и  последующих
международных  кризисов  он  приписывал  «эгоизму»
Великобритании  и  Франции,  их  желанию  выжать  мак¬
симум  из  побежденной  Германии.
 В  книге  говорилось  о  неизбежности  изменений  в  ми¬
ре.  Между  тем  «удовлетворенные»  доминирующие  госу¬
дарства  стараются  искусственным  образом  сохранить
существующее  положение  и  предотвратить  перемены.
Они  подавляют  силы,  действующие  в  направлении  пе¬
ремен,  и  их  сопротивление  приводит  в  конце  концов
к  вооруженному  конфликту.  Поэтому  Дж.  Ф.  Даллес
рекомендовал  способствовать  «такому  изменению  меж¬
дународного  статус-кво,  которое  представляется  необхо¬
димым,  чтобы  предотвратить  рост  мощных  сил,  эмоцио¬
нально  подверженных  преувеличенным  и  резким  изме¬
нениям»  16.  Если  учесть,  что  такая  рекомендация
выдвигалась  в  то  время,  когда  нацисты  осуществили
«аншлюс»  Австрии  и  отторгли  от  Чехословакии  Судет¬
скую  область,  то  нельзя  не  расценить  ее  как  оправдание
агрессии.
 Возможно,  с  позиции  сегодняшнего  дня  книга  Дал¬
леса  и  пропаганда,  которую  он  вел  через  религиозные
организации,  покажутся  не  столь  важными.  Однако
в  свете  реальной  обстановки  того  времени,  когда  многие
в  США  находились  на  политическом  распутье,  картина
выглядит  иначе.  Полномочный  представитель  СССР
в  США  Л.  Трояновский  подчеркивал  в  письме
М.  М.  Литвинову  2  марта  1938  года,  что  «общественное
мнение  в  Соединенных  Штатах  еще  бродит,  еще  не
выкристаллизовалось  и  что  дальнейшие  сдвиги  еще
будут  происходить»  17.  Он  указывал,  что  настроения
изоляционизма  все  еще  продолжают  превалировать
в  Соединенных  Штатах.  В  этих  условиях  выступления
 87

Даллеса  играли  на  руку  фашистским  агрессорам.  Рас¬
хождения  во  взглядах  между  братьями  Даллес,  о  кото¬
рых  говорилось  выше,  сводились  к  нюансам  и  не  имели
принципиального  значения.  Еще  до  выступления  Джо¬
на  Фостера  в  Принстонском  университете  Аллен  Даллес
опубликовал  в  соавторстве  с  Гамильтоном  Ф.  Армстрон¬
гом,  редактором  журнала  «Форейн  афферс»,  работу
«Может  ли  Америка  оставаться  нейтральной?»  .  То,
что  Г.  Ф.  Армстронг  согласился  на  соавторство,  было
знаменательным.  Ведь  редактор  «Форейн  афферс»  —
видная  фигура  не  только  в  мире  журналистов,  но  и  сре¬
ди  активных  деятелей,  участвующих  в  формировании
внешней  политики  США.  Зачастую  те  или  иные  идеи
и  позиции  появляются  вначале  на  страницах  этого  жур¬
нала,  становятся  предметом  дискуссии,  а  затем  вопло¬
щаются  в  официальные  внешнеполитические  доктрины.
Естественно  поэтому,  редактор  такого  печатного  органа
должен  быть  в  курсе  событий  и  чувствовать,  куда  дует
ветер.
 Авторы  ввели  в  название  своей  книги  вопрос.  Но
знакомство  с  ее  содержанием  не  оставляет  места  для
сомнения:  Аллен  Даллес  и  Г.  Ф.  Армстронг  расценива¬
ли  как  «здравое»  намерение  американской  публики
оставаться  в  стороне  от  событий,  которые  вели  к  военно¬
му  конфликту.  Они  были  явно  на  стороне  тех,  кто  меч¬
тал  посредством  «нейтралитета»  отгородиться  от  над¬
вигающейся  войны.  Американские  законодатели  спеши¬
ли  возвести  частокол  из  законов,  превращавших
США  в  стороннего  наблюдателя  за  тем,  как  готовится
война.  С  10  января  по  17  августа  1935  года  в  сенате
было  внесено  не  менее  пяти  законопроектов  о  нейтрали¬
тете  и  десять  —  в  палате  представителей  19.  «Нейтрали¬
тет»  США  объективно  превращался  в  скрытую  под¬
держку  агрессора,  поскольку  ограничивал  доступ  жерт¬
вы  агрессии  к  приобретению  необходимого  для  ее
обороны  оружия.
 Так  было,  например,  в  случае  агрессии  фашистской
Италии  против  Эфиопии.  У  Эфиопии  не  было  своей
военной  промышленности,  и  она  полностью  зависела  от
импорта  оружия.  Италия  не  нуждалась  во  ввозе  ору¬
жия,  она  производила  его  сама,  но  нуждалась  в  сырье,
а  «нейтралитет»  США  не  ограничивал  поставки  сырья.
Вот  прямой  результат  такой  политики  в  итало-эфиоп-
ском  конфликте:  с  ноября  1934  по  ноябрь  1935  года
 88

поставки  из  США  в  Италию  возросли:  неметалличе¬
ских  минералов,  включая  нефть,—  более  чем  в  3  ра¬
за,  металлов  и  промышленных  изделий  —  почти
в  2  с  половиной  раза,  станков  и  автомашин  —  более
чем  в  2  раза.  «Экспорт  в  Эфиопию  оставался  ничтож¬
ным»,—признают  А.  Даллес  и  Г.  Армстронг  20.
 Такую  же  политику  проводил  Вашингтон  во  вре¬
мя  событий  в  Испании.  Фашистская  Италия  и  на¬
цистская  Германия  не  считали  нужным  скрывать
свое  вмешательство  во  внутренние  дела  Испании.
А.  Даллес  и  Г.  Армстронг  отмечают  в  своей  книге,
что  Рим  и  Берлин  публиковали  «хвастливые  отчеты
о  численности  итальянских  и  германских  сил,  кото¬
рые  сражались  в  Испании,  и  о  количестве  тонн  бомб,
сброшенных  на  испанские  города  итальянскими
и  германскими  военными  летчиками  с  итальянских
и  германских  военных  самолетов»  21.  И  в  этой  обста¬
новке  те  же  А.  Даллес  и  Армстронг  находили  воз¬
можным  выступать  в  пользу  нейтралитета  и  изоля¬
ционизма.
 Политика  непротивления  агрессорам,  которую  от¬
стаивали  и  пропагандировали,  каждый  по-своему,
Дж.  Ф.  Даллес  и  А.  Даллес,  ослабляла  и  сопротивление
западноевропейских  держав.  Поскольку  за  изоляцио¬
низм  выступали  многие  политические  деятели  в  США,
такая  политика  крепко  засела  в  сознании  американцев.
Полномочный  представитель  СССР  в  США  А.  Троянов¬
ский  в  письме  М.  М.  Литвинову  указывал:  «Очень  труд¬
но  убедить  здешнюю  публику,  что  изоляционизм  США
также  повинен  в  том,  что  Великобритания  сейчас  капи¬
тулирует  перед  фашистским  блоком»  22.
 В  мемуарах  министра  иностранных  дел  Франции
того  времени  Жоржа  Бонпэ  описывается  такой  эпизод.
В  начале  сентября  1938  года.на  французском  побережье
Атлантики,  в  Пуэн-де-Грав,  где  впервые  во  время  пер¬
вой  мировой  войны  высадились  на  землю  Франции
американские  солдаты,  готовилось  открытие  памятни¬
ка,  посвященного  этому  событию.  Ж.  Боннэ  полагал,
что  представляется  возможность  продемонстрировать
публично  «братство  по  оружию»  между  Францией
и  США.  Он  уломал  американского  посла  У.  Буллита
включить  в  свою  речь  фразу  о  том,  что,  если  разразится
война  в  Европе,  никто  не  сможет  предсказать,  будут  ли
втянуты  в  нее  Соединенные  Штаты.
 89

Такая  фраза  была  сказана  американским  послом.
Бонна  пишет,  что  в  ответ  сторонники  изоляционизма
развернули  шумную  кампанию.  Под  их  давлением  Руз¬
вельт  дезавуировал  Буллита  и  заявил:  «Включать  Сое¬
диненные  Штаты  во  франко-английский  фронт  против
Гитлера  есть  стопроцентная  фальшивая  выдумка  поли¬
тических  обозревателей»  23.  Капитуляция  Рузвельта  пе¬
ред  изоляционистами  ускорила  капитуляцию  Чемберле¬
на  и  Даладье  перед  Гитлером  в  Мюнхене.
 Изоляционизм,  который,  казалось  бы,  должен  был
ограждать  Вашингтон  и  его  политику  от  любых  внеш¬
них  влияний,  на  практике  оказывался  своеобразным
избирательным  фильтром,  успешно  использовавшимся
гитлеровской  Германией  в  своих  интересах.  Причина
такого  странного  на  первый  взгляд  положения  опреде¬
лялась  особенностью  связи  между  американскими
и  германскими  компаниями.  Контора  «Салливен  энд
Кромвел»  благодаря  своему  участию  в  разработке  кар¬
тельных  соглашений  играла  роль  связного  между  аме¬
риканскими  и  германскими  монополиями,  такими,  как
«И.  Г.  Фарбениндустри»,  «Дюпон»  и  др.  Картельные
соглашения  дали  возможность  гитлеровской  Германии
получить  ряд  технических  новшеств  и  патентов,  в  кото¬
рых  нуждалась  ее  военная  промышленность.  Хотя
в  1939  г.  Дж.  Ф.  Даллесу  пришлось  свернуть  деятель¬
ность  «Салливен  энд  Кромвел»  в  Германии,  тем  не
менее  гитлеровские  агенты  не  теряли  надежды  на  про¬
должение  сотрудничества  с  этой  адвокатской  фирмой.
 Б  ноябре  1937  года  в  Сан-Франциско  состоялась
тайная  встреча  семи  представителей  крупного  бизнеса,
включая  представителя  клиента  даллесовской  конторы
в  лице  корпорации  «Дюпон»  и  американского  сената
в  лице  сенатора  Ванденберга,  состоявшего  в  личных
связях  с  Дж.  Ф.  Даллесом,  с  двумя  германскими  пред¬
ставителями:  бароном  фон  Типпельскирхом  и  бароном
фон  Киллингером  —  генеральным  консулом  Германии
в  Сан-Франциско.  Участники  встречи  вели  речь  об
экономическом  разделе  Китая  и  России  24.  Правда,  дела
закончились  не  так  уж  блестяще,  поскольку  в  начале
1939  года  американским  властям  пришлось  выслать  из
страны  германского  консула  Киллингера  за  прича¬
стность  к  актам  саботажа.  Но  германская  сторона  оце¬
нила  усилия  своих  дипломатов:  они  получили  более
высокие  дипломатические  посты  в  Европе.
 90

Дж.  Ф.  Даллес  не  был  приглашен  на  эту  встречу,
хотя  и  числился  адвокатом  компании  «Дюпон».  Впро¬
чем,  он  рвался  к  иной  деятельности,  нежели  закулис¬
ные  встречи.  Скромная  «периферийная»  пропагандист¬
ская  деятельность  через  Совет  церквей  и  другие  подо¬
бные  организации  не  удовлетворяла  его.  Он  считал  себя
достаточно  созревшим,  чтобы  попасть  в  фокус  полити¬
ческой  жизни  США.
 Дж.  Ф.  Даллес  сочувствовал  позиции  комитета
«Америка  прежде  всего»,  который  объединял  правых
изоляционистов.  О  платформе  этого  комитета  можно
судить  по  откровениям  одного  из  его  лидеров  —  пол¬
ковника  Ч.  Линдберга,  заявившего,  что  предпочитает
видеть  Соединенные  Штаты  «в  союзе  с  Алглией  или
даже  с  Германией  со  всеми  ее  пороками»,  чем  с  Со¬
ветским  Союзом  25.  Даллес  восхищался  деятельностью
Линдберга  и  в  письме  к  полковнику  в  ноябре  1939  года
по  поводу  его  публичного  выступления  писал:  «Я  рад
тому,  что  Вы  говорили.  Я  не  согласен  со  всем  сказан¬
ным  Вами,  по  я  согласен  с  заключением...»  26
 Близость  к  комитету  «Америка  прежде  всего»  не
только  повлияла  па  дальнейшую  эволюцию  политиче¬
ских  взглядов  Даллеса,  но  и  подстегнула  его  желание
приобщиться  к  роли  идеолога  внешней  политики  Соеди¬
ненных  Штатов.  В  таком  качестве  он  внес  свою  лепту
в  создание  мессианской  дипломатии,  базирующейся  на
мифотворчестве  об  особом,  исключительном  положении
США  в  мировых  делах.  В  центре  такой  дипломатии
находился  миф,  представляющий  Америку  в  качестве
своего  рода  «светоча»,  озаряющего  путь  всему  челове¬
честву,  в  качестве  вершины  человеческого  прогресса.
Носитель  такого  мифа  не  приемлет  никого  и  ничего,
олицетворяющего  подлинный  социальный  прогресс.
Притом  не  приемлет  тем  больше,  чем  сильнее  при¬
тягательная  сила  другой  стороны,  другого  претендента
на  авангардную  роль  в  мире.
 Читателю  может  показаться,  что  такой  подход  слиш¬
ком  эмоционален,  а  эмоции,  как  известно,  обладают
свойством  со  временем  притупляться.  Это  действитель¬
но  так,  но,  когда  эмоции  призваны  держать  политику
в  русле  определенного  курса,  их  можно  сознательно
взбадривать,  создавая  нужный  накал.  Если  проследить
историю  советско-американских  отношений,  то  не  надо
обладать  особой  наблюдательностью,  чтобы  понять  эмо¬
 91

ционально-идеологическую  нетерпимость  носителей  ми¬
фа  о  мессианской  роли  Америки  к  Советскому  Союзу,
его  социальному  облику.
 Способность  социализма  привлекать  умы  людей
всегда  преследовала  Даллеса,  как  кошмар,  лишая  его
рассуждения  и  писания  элементарной  логики.  Утвер¬
ждая,  что  «понимание  воззрений  советского  коммуниз¬
ма  требует  сложной  умственной  гимнастики»,  он  тут  же
признает,  что  они  «имеют  мощное  воздействие  на  мил¬
лионы  людей  но  всему  миру»  27.  Тревога  по  поводу
такого  воздействия  и  является  истинной  причиной  при¬
страстного,  враждебного  отношения  Даллеса  к  Совет¬
скому  государству.
 Президентские  выборы  1940  года  Дж.  Ф.  Даллес
счел  удобной  возможностью  выйти  на  политическую
арену  страны  и  сделать  известными  для  общественно¬
сти  свои  политические  взгляды.  Своим  протеже,  кото¬
рый  стал  бы  проводником  этих  взглядов,  он  выбрал
губернатора  штата  Нью-Йорк,  республиканца  Томаса
Дьюи.  Первые  контакты  Даллеса  с  Дьюи  относятся
к  началу  1930-х  годов.  Но  близкими  друзьями  и  едино¬
мышленниками  они  стали  в  1937  году.  Дж.  Ф.  Даллес
даже  предложил  Томасу  Дыои  партнерство  в  адвокат¬
ской  конторе  «Салливен  энд  Кромвел».  Поскольку,  од¬
нако,  Дьюи  подвернулась  должность  районного  про¬
курора  Нью-Йорка,  которая  стала  трамплином  на  пост
губернатора,  он  отказался  от  даллесовского  предложе¬
ния.  Тем  не  менее  он  принял  другое  —  пойти  на  выучку
к  Дж.  Ф.  Даллесу  в  вопросах  международного  права
и  международной  политики,  имея  в  виду  добиться  свое¬
го  выдвижения  на  президентских  выборах  кандидатом
от  республиканцев.
 Учитель  и  ученик  рассчитывали  на  легкую  победу,
опираясь  на  широко  распространившиеся  изоляциони¬
стские  настроения  в  США.  Но  они  ошиблись  в  своих
оценках  последствий  быстро  наступавших  изменений
в  международной  обстановке.
 1  сентября  1939  года  началась  вторая  мировая  вой¬
на.  Поражение  Польши  усилило  опасения  в  США  по
поводу  невыгодных  для  них  изменений.  Определился
и  стал  нарастать  поворот  в  общественном  мнении
в  пользу  поддержки  Англии  и  Франции  и  отказа  от
политики  изоляционизма.  Капитуляция  Франции
и  установление  контроля  гитлеровской  Германии  над
 92

Западной  Европой  убедительно  показали  пагубность
политики  «нейтралитета»  и  изоляционизма.  Начало  из¬
бирательной  кампании  совпало  с  этими  крупными  изме¬
нениями  в  ходе  второй  мировой  войны.
 Съезд  республиканской  партии  состоялся  в  Фила¬
дельфии.  Дж.  Ф.  Даллес  прибыл  туда  в  надежде,  что
Т.  Дьюи,  который  обошел  Р.  Тафта  на  первичных  вы¬
борах,  получит  большинство  голосов  на  съезде.  К  его
разочарованию,  делегаты  съезда  не  поддержали  ни
Т.  Дьюи,  ни  других  изоляционистов  —  Р.  Тафта
и  А.  Ванденберга.  Они  проголосовали  в  пользу  У.  Уил¬
ки,  в  прошлом  демократа,  перешедшего  в  лагерь
республиканцев  и  открыто  выступавшего  за  помощь
Англии.
 Съезд  демократической  партии  проходил  в  Чикаго.
Вопреки  традиции,  ограничивавшей  пребывание  на  по¬
сту  президента  двумя  сроками,  съезд  выдвинул  в  третий
раз  кандидатуру  Ф.  Д.  Рузвельта.  Это  было  еще  одно
поражение  Дж.  Ф.  Даллеса,  поскольку  Рузвельт  при¬
держивался  либеральных  взглядов  и  был  противником
изоляционизма.
 Если  Дж.  Ф.  Даллесу  не  повезло  как  внешнеполити¬
ческому  советнику  незадачливого  претендента  от  рес¬
публиканцев,  то  он  добился  существенных  успехов  на
другом  поприще.  Из  того,  что  уже  говорилось  о  связях
даллесовской  компании  «Салливен  энд  Кромвел»,  вид¬
но,  что  ее  основными  клиентами  были  фирмы
и  корпорации,  входившие  в  орбиту  финансовой  импе¬
рии  Моргана.  Поскольку  интересы  группы  Моргана  в  то
время  сосредоточивались  в  Европе,  основное  внимание
фирмы  «Салливен  энд  Кромвел»  также  было  обращено
к  этому  континенту.
 Политика  попустительства  агрессорам  ударила  ри¬
кошетом  по  позициям  Соединенных  Штатов  на  Дальнем
Востоке.  Начавшееся  летом  1937  года  вторжение  Япо¬
нии  в  Центральный  Китай  углубило  американо-япон¬
ские  противоречия,  которые  вступали  в  конфликтную
фазу.  Высадка  японских  войск  в  Шанхае,  установление
японского  контроля  над  районом  Пекина  —  Тяньцзиня
поставили  под  угрозу  интересы  американского  капита¬
ла,  в  том  числе  группы  Рокфеллера.
 В  ходе  необъявленной  войны  Японии  против  Китая
американская  администрация  не  раз  протестовала  про¬
тив  нарушения  Японией  «договорных  прав»  Соединен¬
 93

ных  Штатов  в  Китае.  Эти  «договорные  права»,  как
утверждал  Вашингтон,  включали  защиту  американских
миссионеров  и  их  собственности.  В  ходе  военных  опера¬
ций  японские  войска  часто  наносили  ущерб  собственно¬
сти  миссионеров  либо  путем  непосредственного  захвата
в  целях  оккупации,  либо  в  результате  бомбежки  и  об¬
стрела  28.
 Глава  рокфеллеровской  группы  Дж.  Рокфеллер-
младший  был  не  только  пробивным  дельцом  и  опытным
финансистом,  но  и  тонким  психологом,  учитывающим,
какое  значение  имеет  для  американской  публики  облик
прихожанина,  способного  на  богоугодное  дело.  Имея  это
в  виду,  семья  Рокфеллеров  даровала  Чикагскому  уни¬
верситету  круглую  сумму  на  учреждение  Баптистской
богословской  семинарии,  которая  должна  была  постав¬
лять  священнослужителей  для  самих  США  и  для  аме¬
риканских  миссий  за  рубежом.
 Тревога  за  положение  американских  миссий  в  Китае
подтолкнула  Дж.  Рокфеллера  к  мысли  о  том,  что  следо¬
вало  бы  направить  туда  представителя  для  знакомства
с  обстановкой  на  месте.  Его  выбор  пал  на  Дж.  Ф.  Далле¬
са.  Тот  действительно  хорошо  подходил  для  такого
задания:  умелый  адвокат,  имеющий  опыт  деловых  опе¬
раций,  поднаторевший  в  вопросах  внешней  политики,
связанный  с  церковными  кругами.  Поручение  устраива¬
ло  и  самого  Даллеса:  оно  расширяло  его  кругозор,
позволяло  увидеть  страну,  с  которой  был  связан  и  о  ко¬
торой  так  много  рассказывал  дед  Дж.  Фостер,  и  могло
укрепить  международные  контакты.
 Дж.  Ф.  Даллес  принял  предложение  Дж.  Рокфелле¬
ра  п  в  октябре  1937  года  отбыл  в  Китай.  К  этому  време¬
ни  обстановка  там  серьезно  изменилась.  Японские  вой¬
ска  продвинулись  в  глубь  Китая,  и  это  побудило  пре¬
зидента  Рузвельта  выступить  5  октября  в  Чикаго
с  известной  «карантинной»  речью.  Он  в  резких  тонах
говорил  о  действиях  Японии  и  Германии  и  призывал
положить  конец  международной  агрессии,  установив
«карантин».  Эта  речь  обескуражила  изоляционистов,  но
ободрила  сторонников  коллективной  безопасности.
 В  самом  Китае  также  происходили  важные  события:
в  конце  сентября  отступавшие  гоминьдановские  войска
оставили  Нанкин,  тогдашнюю  столицу  Китая,  а  Чан
Кайши  был  вынужден  принять  предложение  китайских
коммунистов  относительно  прекращения  гражданской
 94

войны  и  создания  единого  антияпонского  национально¬
го  фронта.  Китайское  правительство  во  главе  с  Чан
Кайши  переехало  в  Чунцин,  куда  и  пришлось  поехать
Даллесу.
 В  такой  ситуации  вопрос  о  положении  американ¬
ских  религиозных  миссий,  бывший  целью  поездки,  ото¬
шел  на  второй  план,  практически  не  обсуждался.  Лейт¬
мотивом  всех  бесед  между  Дж.  Ф.  Даллесом  и  Чан
Кайши  были  сетования  последнего  на  трудности,  кото¬
рые  якобы  создавали  ему  коммунисты.  Даллесу  с  его
откровенным  антикоммунизмом  такая  тема  импониро¬
вала,  и  руководитель  гоминьдана  нашел  в  его  лице
доброжелательного  слушателя.  Это  сблизило  собеседни¬
ков,  и  Даллес  составил  себе  представление  о  Чан  Кай¬
ши  как  «искреннем  китайском  патриоте»  29.
 Поездка  Даллеса  в  Чунцин,  беседы  с  Чан  Кайши
уже  в  силу  характера  миссии,  порученной  американско¬
му  визитеру,  и  реальной  политики,  проводившейся  в  то
время  Соединенными  Штатами,  не  привели  к  конкрет¬
ным  результатам.  Но  они  сыграли  важную  роль  в  фор¬
мировании  политических  позиций  Даллеса.  Отзвуки
бесед  с  Чан  Кайши  в  Чунцине  слышались  в  последую¬
щих  выступлениях  Даллеса:  он  ссылался  на  события
в  Китае  как  подтверждающие  его  тезис,  будто  коммуни¬
сты  разжигают  гражданские  и  партизанские  войны.
 Поездка  в  Китай  углубила  антикоммунизм  Даллеса.
Вместе  с  тем  она  расширила  его  связи  в  американской
правящей  элите,  приобщила  к  клану  Рокфеллеров,  и  это
было  крайне  важно  для  карьеры  политического  деятеля.

ОКОЛО  ВОЙНЫ...
 ГЛАВА  6
 ачало  второй  мировой  войны  Джон  Фостер
Даллес  принял  весьма  безразлично.  Его  са¬
молюбие  было  задето  только  тем,  что  не  при¬
слушались  к  его  советам  и  не  удовлетворили
«по-доброму»  претензии  «динамичного»  го¬
сударства  в  лице  нацистской  Германии.  Дал¬
леса  не  вывели  из  равновесия  ни  вероломство,  к  которо¬
му  прибегли  гитлеровцы,  чтобы  создать  повод  для  на¬
падения  на  Польшу,  ни  безжалостность,  с  какой  велись
военные  операции  вермахта.
 Поражение  Польши,  встревожившее  официальный
Вашингтон,  не  поколебало  политических  симпатий
Дж.  Ф.  Даллеса.  Он  не  смог  осознать  и  того,  что  был
повержен  не  польский  народ,  а  прогнивший  санацион-
ный  режим  и  что  героический  дух  патриотов  не  сломлен.
 Вестерплятте  —  полуостров,  вдающийся  в  Балтий¬
ское  море,  скромная  и  вместе  с  тем  волнующая  святыня
польского  народа.  Солдаты  расположенного  там  форта
приняли  на  себя  первые  снаряды  второй  мировой  вой¬
ны.  Рано  утром  1  сентября  1939  года  280-миллиметро¬
вые  орудия  гитлеровского  крейсера  «Шлезвиг-Голь¬
штейн»  подвергли  шквальному  огню  малочисленный
гарнизон  Вестерплятте.  Фашисты  надеялись  на  эффект¬
ную  победу,  но  встретили  упорное  сопротивление,  более
недели  польские  солдаты  вели  неравный  бой  и  сложили
оружие  только  тогда,  когда  кончились  боеприпасы.
 По-разному  приняло  наступление  мировой  войны
американское  общество.  Часть  консервативных  сил
втайне  питала  надежду,  что,  оккупировав  Польшу,  Гит¬
лер  направит  свое  оружие  против  Советского  Союза.
Конфликт  между  Финляндией  и  СССР,  который  пере¬
рос  в  конце  1939  года  в  войну,  эти  силы  использовали
для  разжигания  антисоветских  настроений.  Их  давле¬
нием  можно  было  объяснить  тот  факт,  что  Белый  дом
проявил  необычную  для  пего  поспешность,  введя  эмбар¬
го  на  торговлю  с  СССР.  Под  эмбарго  подпадали  страте¬
гические  товары,  включая  оборудование  для  производ¬
ства  авиационного  бензина.  Однако  и  это  казалось  недо¬
статочным  американским  ультра.  Бывший  президент
 96

Гувер,  примыкавший  к  изоляционистам,  сколотил  спе¬
циальную  группу  для  оказания  помощи  Финляндии  1.
Сблизившийся  в  этот  период  с  Дж.  Ф.  Даллесом  сенатор
Артур  Ванденберг,  некоторые  члены  палаты  представи¬
телей  США  выступали  с  проектами  резолюций,  поправ¬
ками  и  другими  документами,  направленными  на  то,
чтобы  разорвать  или  свести  на  нет  советско-американ¬
ские  дипломатические  отношения.  К  чести  администра¬
ции  Рузвельта,  она  не  поддалась  на  провокационные
действия,  которые  могли  причинить  непоправимый
ущерб  самим  Соединенным  Штатам.
 Прогрессивная  часть,  а  затем  и  большинство  амери¬
канского  народа  встали  на  сторону  Англии  и  Франции,
против  которых  повернулось  острие  гитлеровской  аг¬
рессии.  Под  влиянием  сдвига  в  общественном  мнении
и  в  целях  сплочения  своих  сил  изоляционисты  образо¬
вали  в  сенате  США  «Блок  за  мир».  Дж.  Ф.  Даллес,  как
уже  знает  читатель,  не  считал  себя  изоляционистом.
Однако  его  действия  и  публичные  выступления  говори¬
ли  об  ином,  он  высмеивал  жалобы  Лондона,  что  гитле¬
ровцы  являются  агрессорами  и  попирают  договорные
обязательства.  Даллес  поучал:  «Трагедия  в  том,  что  мы,
по-видимому,  ничему  не  научились.  Я  слышу  те  же
разговоры  о  «священности  договоров»,  «законе  и  по¬
рядке»,  «сопротивлении  агрессии»  и  «соблюдении  мо¬
рали».  Такие  фразы  неизменно  были  прикрытием  для
тех,  кто  хотел  бы  оградить  свои  корыстные  интересы  от
претензий  тех  ущемленных,  кто  выступает  против
«жесткой  системы»»  2.  Под  «жесткой  системой»  Даллес
подразумевал  рассыпавшуюся  в  прах  версальскую
систему,  несправедливую,  как  он  утверждал,  в  отноше¬
нии  Германии.  Но  были  и  другие,  более  могуществен¬
ные  силы,  которые  оказывали  влияние  на  политику
США.  В  книге  «Америку  стоит  спасать»  Теодор  Драй¬
зер  отмечал,  что  американский  «народ  знает:  куда  идут
американские  деньги,  туда  же,  рано  или  поздно,  на¬
правляются  американские  солдаты  с  целыо  «охранять
наши  вложения»»  3.  Понимание  этого  выросло  на  почве
первой  мировой  войны,  когда  капиталы  Моргана,  вло¬
женные  в  Англии,  склонили  в  ее  пользу  политические
симпатии  Вашингтона.  В  начале  сентября  1939  года
положение  еще  не  определилось  столь  однозначно:  по
планам  Дауэса  и  Юнга  капиталы  того  же  Моргана  были
вложены  и  в  Германии.  Поэтому  и  сталкивались  про-
 4  И.  Г.  Усачев
 97

тшюноложныс  интересы,  усложняя  политическую
жизнь  страны.
 Впрочем,  еще  до  начала  войны  финансисты  Уолл¬
стрита  приняли  меры  предосторожности,  приостановив
вывоз  капиталов  в  Европу,  а  затем  переведя  часть
долгосрочных  инвестиций  в  США.  В  результате  этого
общая  сумма  долгосрочных  частных  капиталовложений
американского  происхождения,  достигавшая  в  1933  го¬
ду  13,  8  млрд  долларов,  сократилась  к  1939  году  до
10  млрд.  Одновременно  в  США  искали  убежище  и  евро¬
пейские  капиталы.  Приток  капиталов  в  сочетании  с  по¬
ложительным  торговым  балансом  обеспечил  быстрый
рост  золотых  запасов  Соединенных  Штатов.  В  1929  году
они  составляли  39,5  %  мировых,  в  1939  году  —  63,
а  в  1941  году  —  уже  76  %  4.  Америка  вновь  богатела  за
счет  войны.
 Сложность  картины  политических  симпатий  в  стра¬
не  отразилась  на  позиции  официального  Вашингтона.
3  сентября  1939  года,  в  день,  когда  Великобритания
и  Франция  объявили  войну  Германии,  с  обращением
к  американскому  народу  выступил  президент  Рузвельт,
обещавший  удержать  США  вне  войны.  5  сентября  Ва¬
шингтон  ввел  в  действие  закон  о  нейтралитете  1937  го¬
да,  предусматривавший  эмбарго  на  экспорт  оружия
в  воюющие  европейские  страны.  Объективно  такая  по¬
зиция  не  создавала  больших  трудностей  для  гитлеров¬
ской  Германии,  военная  машина  которой  была  отлаже¬
на  и  действовала  на  полных  оборотах.  Видный  англий¬
ский  дипломат  Гарольд  Никольсон  заметил  в  своем
дневнике  по  поводу  обращения  Рузвельта:  «С  нашей
точки  зрения,  это  плохое  обращение»  Он  привлек
внимание  к  тому,  что  выступление  Рузвельта  совпало
по  времени  с  провокацией  гитлеровцев,  торпедировав¬
ших  британский  лайнер  «Атениа»,  в  результате  чего
погибли  112  человек,  в  том  числе  28  американцев.
 Провозгласив  «нейтралистскую  линию»,  Вашингтон
направил  посредническую  миссию  заместителя  государ¬
ственного  секретаря  Самнера  Уэллса  в  Европу  в  февра¬
ле  —  марте  1940  года.  Прежде  чем  встретиться  с  Чем¬
берленом  и  Даладье,  С.  Уэллс  посетил  Берлин,  где  бесе¬
довал  с  Гитлером,  Риббентропом  и  Герингом.  Эмиссар
Вашингтона  зондировал  возможность  американского
посредничества  в  поисках  путей  к  миру,  но  его  зондаж
был  заведомо  обречен  на  провал.  Накануне  встреч
 98

в  Берлине  Гитлер  утвердил  секретную  «директиву  для
бесед  с  г-ном  Самнером  Уэллсом»  °,  заключительный
пункт  которой  гласил,  что  у  Германии  нет  иного  вы¬
бора,  как  продолжать  войну.
 Весной  1940  года  пала  Франция.  Ее  поражение  глу¬
боко  встревожило  Вашингтон.  Прежде  всего  рассеялись
надежды,  что  Гитлер  продолжит  движение  на  Восток
и  завяжется  смертельная  схватка  с  Россией.  Появилась
и  тревога:  поражение  Франции,  захват  ее  флота  Герма¬
нией,—  а  такая  вероятность  была  весьма  велика,—резко
меняли  соотношение  и  расстановку  сил  в  мире.  Адми¬
нистрация  Рузвельта  пыталась  принять  меры,  чтобы
предотвратить  опасный  для  интересов  США  поворот
событий.  Из  Вашингтона  последовало  предупреждение:
«Если  французский  флот  будет  передан  Германии,
французское  правительство  навсегда  потеряет  дружбу
и  доброе  расположение  правительства  Соединенных
Штатов»  7.
 Переход  французского  флота  в  руки  Германии  со¬
здал  бы  еще  более  грозную  и  непосредственную  опас¬
ность  для  Англии.  У.  Черчилль,  судя  по  его  военным
мемуарам,  оценивал  обстановку  как  создающую  страш¬
нейшую  угрозу-  «Любой  ценой,  идя  на  любой  риск,  мы
так  или  иначе  должны  были  обеспечить,  чтобы  флот
Франции  не  попал  в  ненадлежащие  руки  и  не  стал  бы
затем  орудием  нашей  гибели  и  гибели  других»  8.  Бри¬
танский  военный  кабинет  решил  пойти  на  крайние
меры:  3  июля  1940  года  была  осуществлена  операция
«Катапульта»  по  захвату  и  уничтожению  французских
военных  кораблей.  Французские  корабли  в  Портсмуте
и  Плимуте  были  взяты  под  английский  контроль.
В  бухте  Орана  английские  корабли  обрушили  шквал
огня  на  французский  флот:  линкор  «Бретань»  был
взорван,  «Дюнкерк»  сел  на  мель,  «Прованс»  выбросил¬
ся  на  берег.  Поврежденному  крейсеру  «Страсбург»
удалось  прорваться  в  Тулон.  Линкор  «Ришельё»,  на¬
ходившийся  в  Александрии,  был  поврежден  воздуш¬
ной  торпедой...  Операция  в  целом  удалась,  и  француз¬
ский  флот  перестал  существовать  как  фактор  в  соотно¬
шении  военных  сил.
 Тем  не  менее  в  политических  кругах  Соединенных
Штатов  не  было  уверенности,  что  Великобритания  смо¬
жет  устоять  против  гитлеровского  вторжения.  У.  Чер¬
чилль  пишет  в  своих  мемуарах:  «Вашингтон  потребовал
 4*
 99

от  нас  заверений  в  том,  что  английский  флот  ни  при
каких  обстоятельствах  не  будет  передан  немцам.  Мы
были  готовы  дать  это  обязательство  в  самой  торжествен¬
ной  форме»  .
 Предпринимая  демарши  с  целью  оградить  на  буду¬
щее  интересы  Соединенных  Штатов,  администрация
Рузвельта  одновременно  осуществляла  меры  по  укреп¬
лению  воепного  потенциала  страны.  Принятая  летом
1940  года  программа  военно-морского  строительства
предусматривала  создание  флота,  способного  доминиро¬
вать  на  «двух  океанах».  Промышленные  мощности
авиационных  заводов  планировалось  довести  до  вы¬
пуска  50  тыс.  самолетов  в  год.  Что  касается  личного
состава  вооруженных  сил,  то  конгресс  США  принял
закон  о  выборочной  военной  обязанности,  имея  в  виду
поднять  его  численность  с  280  тыс.  до  1,2  млн  чело¬
век  ,0.
 Хотя  среди  изоляционистов  углубились  расхожде¬
ния,  они  все  еще  придерживались  мнения,  что,  остава¬
ясь  вне  войны  в  Европе,  Соединенные  Штаты  смогут
выиграть  от  ослабления  своих  империалистических  со¬
перников.  Пропаганду  в  этом  направлении  вело  их
правое  крыло.  Ведущей  организацией  правых  изоляцио¬
нистов,  к  которой  тяготел  Дж.  Ф.  Даллес,  был  комитет
«Америка  прежде  всего».  Его  деятельность  сдерживала
предоставление  помощи  Великобритании,  несмотря  на
то  что  она  остро  нуждалась  в  эсминцах  для  обеспечения
проводки  торговых  конвоев,  снабжавших  страну  про¬
довольствием  и  сырьем.
 Еще  15  мая  1940  года  У.  Черчилль  обратился  к  Руз¬
вельту  с  просьбой  предоставить  Англии  взаймы  40—
50  американских  эсминцев.  Американская  сторона  по¬
требовала  в  обмен  предоставления  баз  в  британских
владениях  в  западном  полушарии  и  обязательства  не
допустить  сдачи  английского  флота  Германии.  Согла¬
шение  было  достигнуто  лишь  в  начале  сентября  1940  го¬
да:  50  старых  американских  эсминцев  подлежали  обме¬
ну  на  территории  для  8  авиационных  и  морских  баз
в  британских  владениях  от  Ньюфаундленда  до  Британ¬
ской  Гвианы  и.  Американская  дипломатия  повторила
в  новых  условиях  и  в  несколько  новом  варианте  опера¬
цию,  проделанную  во  время  первой  мировой  войны
государственным  секретарем  Р.  Лансингом,  который
приобрел  у  находившейся  в  бедственном  положении
 100

Данин  Виргинские  острова  за  мизерную  сумму  —
25  млн  долларов.
 Между  тем  масштабы  войны  стремительно  расширя¬
лись.  Для  общественных  кругов  США  нападение  Гитле¬
ра  на  Советский  Союз  не  было  чем-то  неожиданным.
Правые  давно  таили  надежду,  что  фашистская*  Герма¬
ния  повернет  на  Восток,  и  старались  в  меру  своих
возможностей  способствовать  такому  ходу  событий.
Другая  часть  общественности,  осознавшая  вероломство
и  беспринципность  нацистской  верхушки,  понимала,
что  Гитлера  не  остановит  пакт  о  ненападении,  под¬
писанный  с  Советским  Союзом.  Да  и  в  целом  этот  пакт
был  воспринят  в  США  отрицательно.
 Известие  о  начале  схватки  Германии  с  Советским
Союзом  было  поэтому  встречено  со  смешанными  чув¬
ствами.  Некоторые  радовались  тому,  что  уменьшилась
фашистская  опасность  для  Англии,  и  полагали,  что
отдалилась  перспектива  прямого  включения  США
в  войну.  Другие,  напротив,  понимали,  что  надвигается
опасность  и  для  самих  Соединенных  Штатов.  Были
и  такие,  кто  тревожился  по  поводу  роста  симпатий
к  Советскому  Союзу.  Так,  в  частности,  американский
дипломат  Джордж  Кеннан  отмечал  в  своих  мемуарах:
«...облик  Советского  Союза,  как  последней  жертвы  на¬
цистской  агрессии,  неизбежно  возбудит  некритическую
симпатию  и  энтузиазм  в  американском  общественном
мнении.  Первые  радиопередачи  из  Англии  и  Америки
в  часы,  последовавшие  за  германской  атакой,  подтвер¬
дили  это»  12.
 Администрация  Рузвельта  заняла  поначалу  выжида¬
тельную  позицию.  В  этих  условиях  большое  значение
имело  заявление  британского  премьера  У.  Черчилля.
Получив  известие  о  нападении  фашистских  войск  на
СССР,  британский  премьер  заявил  в  выступлении,  адре¬
сованном  прямо  США,  что  «...мы  окажем  России  и  рус¬
скому  народу  всю  помощь,  какую  только  смо¬
жем...  опасность,  угрожающая  России,—  это  опасность,
грозящая  нам  и  Соединенным  Штатам,  точно  так  же
как  дело  каждого  русского,  сражающегося  за  свой  очаг
и  дом,—  это  дело  свободных  людей  и  свободных  народов
во  всех  уголках  земного  шара»  13.  И  после  этого  реак¬
ция  американского  правительства,  как  отмечается  в  до¬
кументах,  оставалась  «осмотрительной».  Официальный
Вашингтон  оправдывал  такую  позицию  ссылками  на
 101

военных  советников  Рузвельта,  которые  «предсказыва¬
ли»,  что  России  развалится  в  течение  трех  месяцев
и  любая  помощь,  полученная  Советской  Армией,  ока¬
жется  в  руках  Гитлера  14.
 «Осмотрительность»  американского  правительства
отражала  стоящий  перед  ним  нелегкий  выбор:  оно  не
могло  допустить  слишком  явного  разрыва  между  своим
курсом  и  линией  Черчилля,  а  стать  целиком  на  по¬
зицию  английского  премьера  оно  боялось  по  внутрипо¬
литическим  соображениям.  Однако  сама  логика  собы¬
тий  толкала  Вашингтон  к  сотрудничеству  с  Советским
Союзом.  Округлые  формулировки  первых  выступлений
Рузвельта  и  членов  его  администрации  по  поводу  на¬
падения  Германии  на  СССР  постепенно  сменялись  бо¬
лее  четкими  и  обязывающими  заявлениями  об  амери¬
канской  помощи  советской  стороне.  После  визита  спе¬
циального  представителя  президента  Гарри  Гопкинса
в  Москву,  15  августа  1941  г.,  Рузвельт  и  Черчилль  обра¬
тились  с  совместным  посланием  к  Сталину,  в  котором
наряду  с  другими  вопросами  говорилось  о  необходимо¬
сти  рассмотреть  политику,  «рассчитанную  на  более
длительное  время»,  и  с  этой  целью  провести  совещание
в  Москве  15.  Началась,  таким  образом,  консолидация
антигитлеровской  коалиции.
 Немедленно  после  нападения  фашистской  Германии
на  Советский  Союз  Советское  правительство  четко  про¬
возгласило  цели  СССР  в  Великой  Отечественной  войне.
Оно  выразило  уверенность,  что  Советский  Союз  не  бу¬
дет  одиноким,  что  «война  за  свободу  нашего  отечества
сольется  с  борьбой  народов  Европы  и  Америки  за  их
независимость,  за  демократические  свободы»  ,6.  Про¬
возглашение  Советским  Союзом  целей  войны  и  демокра¬
тического  устройства  послевоенного  мира  побудило
США  и  Великобританию  изложить  общие  принципы
своей  политики.  Это  было  сделано  в  Атлантической
хартии  от  14  августа  1941  года  во  время  встречи  Руз¬
вельта  и  Черчилля  в  бухте  Арджента  (Ньюфаундленд).
24  сентября  1941  года  СССР  выразил  свое  согласие  с  ос¬
новными  принципами  Атлантической  хартии.
 Вопреки  предсказаниям  пророков  из  числа  изоляци¬
онистов  и  «умиротворителей»  фашистских  агрессоров
события  развивались  вовсе  не  так,  как  им  хотелось.
В  Токио  внимательно  присматривались  к  положению  на
советско-германском  фронте  и  соответственно  коррек-
 102

тпрока'iп  спои  планы.  7  декабря  1941  года  японские
милитаристы  нанесли  вероломный  удар  по  Пёрл-Харбо-
ру,  американский  флот  понес  крупные  потерн.  Из  вось¬
ми  линейных  кораблей,  стоявших  в  гавани,  пять  пошли
ко  дну,  три  были  серьезно  повреждены;  уничтожено
272  самолета.  Одновременно  вооруженные  силы  Японии
атаковали  острова  Гуам,  Уейк,  Мидуэй  и  предприняли
широкое  наступление  в  Юго-Восточной  Азии.  По  образ¬
ному  заявлению  сенатора  У.  Брукса,  «изоляционизм
затонул  в  Пёрл-Харборе»  ,7.  США  вступили  во  вторую
мировую  войну.
 В  этих  условиях  перед  Дж.  Ф.  Даллесом  встал  во¬
прос  о  выборе  политической  платформы.  Опыт,  накоп¬
ленный  им  в  ходе  выполнявшихся  ранее  дипломатиче¬
ских  поручений,  общение  через  адвокатскую  контору
«Салливен  энд  Кромвел»  с  руководителями  крупней¬
ших  корпораций  подсказали  ему,  что  было  бы  выгодно
заранее  ориентироваться  на  вопросы,  которые  возник¬
нут  ко  времени  завершения  войны.  В  таком  случае  он,
Дж.  Ф.  Даллес,  окажется  в  состоянии  более  эффективно
продвигать  и  защищать  интересы  своих  корпоративных
клиентов.
 Свое  возвращение  в  сферу  активной  политической
жизни  Даллес  облек,  как  это  ему  всегда  было  свойствен¬
но,  в  форму  мессианства.  В  его  выступлениях  вновь
зазвучали  религиозные  мотивы.  Он  стал  председателем
организации  под  названием  «Комиссия  в  защиту  спра¬
ведливого  и  прочного  мира»,  учрежденной  в  начале
1942  г.,  уже  после  вступления  США  в  войну.  В  комис¬
сию  входили  видные  мыслители,  теологи,  в  частности
Рейнольд  Нибур,  и  другие  деятели  пацифистского  тол¬
ка,  заинтересованные  в  прекращении  войны  и  восста¬
новлении  мира.  Это  играло  на  руку  Дж.  Ф.  Даллесу,
и  он  старался  быть  на  первом  плане  и  использовать
комиссию  как  трибуну  для  своих  выступлений,  лейтмо¬
тивом  которых  была  мысль  о  моральном  превосходстве
Америки  и  ее  праве  вести  за  собой  другие  нации.
 Его  мало  тревожил  сам  ход  войны,  несмотря  па  то
что,  когда  учреждалась  руководимая  им  комиссия,  по¬
ложение  на  фронтах  было  весьма  сложным  для  по¬
степенно  цементировавшейся  антигитлеровской  коали¬
ции.  Впрочем,  было  бы  неправильным  считать,  что  ему
был  совершенно  безразличен  ход  войны,  а  главное  —
отношение  к  ней  американской  общественности.  Даллес
 103

находился  во  власти  мифа,  который  сложился  в  амери¬
канском  обществе  о  воине,  и  со  своей  стороны  старался
всячески  его  закрепить  и  развить.
 Как  отмечает  Джеймс  О.  Робертсон,  автор  книги
«Американский  миф,  американская  реальность»,  аме¬
риканская  мифология  войны  и  ее  логика  основывались
на  представлении,  унаследованном  от  времен  войны  за
независимость  1776  г.  и  от  Гражданской  войны  1861  —
1865  гг.18  Утверждалось,  что  американские  войны  ве¬
лись  за  великое  и  доброе  дело.  Освободительная  война
1776  г.  принесла  США  свободу,  независимость  и  де¬
мократию.  Гражданская  война  Севера  и  Юга  привела
к  расширению  свободы,  отмене  рабства,  росту  промыш¬
ленной  мощи  и  богатства  и  образованию  объединенного
сильного  государства.  Следовательно,  обе  войны  были
необхбдимыми  и  хорошими  войнами.
 Первая  мировая  война  не  развеяла  этот  миф,  а  спо¬
собствовала  его  укоренению.  Новый  Свет  пришел  на
помощь  Старому.  Участие  Соединенных  Штатов  при¬
несло  победу,  президент  Вильсон  выдвинул  план  на¬
дежного  мира  и  сотрудничества  между  нациями.  Если
этого  не  получилось,  то  виноваты  не  идеалы,  которыми
он  руководствовался,  а  близорукость  чужих,  да  и  не¬
которых  своих  политиков.  Внутри  страны  война  обеспе¬
чила  процветание,  рост  производства,  полную  заня¬
тость.  Америка  выиграла  войну,  и,  как  утверждал  мир,
первая  мировая  война  «способствовала  прогрессу,  бла¬
госостоянию  и  утверждению  справедливости  Америки
и  американцев»  ,9.
 Коварный  удар  милитаристской  Японии  по  Пёрл-
Харбору,  заставивший  США  вступить  во  вторую  миро¬
вую  войну,  казался  большинству  американцев  настоль¬
ко  очевидной  причиной,  что  не  побуждал  их  докапы¬
ваться  до  ее  корней.  Правда,  подспудно  многих
тревожила  мысль,  а  что  будет  после  окончания  этой
войны:  ведь  процветание,  вызванное  первой  мировой
войной,  сменилось  чередой  кризисов,  увенчавшихся
«великой  депрессией»  в  начале  30-х  годов.  Видимо,  это
обстоятельство  сыграло  свою  роль  в  выборе  характера
выступлений  Дж.  Ф.  Даллеса  в  «Комиссии  в  защиту
справедливого  и  прочного  мира».
 Даллес  был  уверен,  что  мощный  потенциал,  которым
располагают  Соединенные  Штаты,  обеспечит  в  конеч¬
ном  счете  победу  над  противниками.  Свою  задачу  он
 104

видел  в  том,  чтобы  помочь  создать  веру,  которая  спо¬
собна  сделать  победу  возможной,  веру,  йроповедовал
Дж.  Ф.  Даллес,  «настолько  глубокую,  чтобы  также  по¬
чувствовать,  что  на  нас  лежит  миссия  распространить
ее  по  всему  свету».  Ссылаясь  на  необходимость  пре¬
дотвратить  просчеты,  допущенные  при  установлении
версальской  системы,  Даллес  доказывал,  что  после  вой¬
ны  нации  должны  проникнуться  мыслями  Иисуса
Христа:  смирение,  раскаяние,  избежание  личной  нена¬
висти  и  лицемерия,  признание  верховенства  бога,  а  не
20
 государства  .
 Что  это?  Религиозный  фанатизм,  закрывающий  гла¬
за  на  реальный  мир,  в  котором  бушевала  война,  развя¬
занная  самыми  черными  силами  на  Земле,  попиравши¬
ми  все  нормы  гуманности  и  морали?  Или  же  стремление
во  что  бы  то  ни  стало  показать  свою  оригинальность,
выходящую  за  рамки  общепринятых  представлений?
Ни  то  ни  другое.  Джону  Фостеру  к  этому  времени
перевалило  за  пятый  десяток,  за  его  спиной  был  много¬
сторонний  адвокатский  опыт,  опыт  пребывания  на  ди¬
ректорских  постах  в  ряде  крупных  американских  ком¬
паний,  участие  в  важных  дипломатических  акциях.  Все
это,  вместе  взятое,  должно  было  бы  удерживать  его  на
почве  реальности.  Поэтому  религиозный  фанатизм,  не¬
смотря  на  полученное  в  семье  воспитание,  выглядел
наигранным.  Да  и  то  признание,  которое  он  получил
в  политических  кругах,  прежде  всего  в  республикан¬
ской  партии,  выступая  в  роли  наставника  Т.  Дыои,
вроде  бы  делало  ненужным  оригинальничание.  Следова¬
тельно,  речь  шла  об  ином.
 Если  вдуматься  в  проповеди  Даллеса,  сопоставить
их  содержание  с  уже  известными  политическими  взгля¬
дами,  изложенными  в  его  лекциях  и  печатных  работах,
о  которых  шла  речь  выше,  то  напрашивается  вывод,  что
мы  имеем  дело  с  определенной  политической  програм¬
мой  послевоенного  устройства  мира,  отвечавшей  инте¬
ресам  правого  крыла  американской  правящей  элиты,  по
несколько  завуалированной.  Если  вспомнить  склон¬
ность  Даллеса  придавать  своим  выступлениям  религи¬
озное  обрамление  и  представлять  «безбожие»  как  глав¬
ный  порок,  если  не  преступление,  то  все  встанет  на  свои
места.
 Действительно,  если  «божье  превосходство»  суть
высший  авторитет,  то  каково  же  место  «безбожных
 105

большевиков»  в  послевоенном  урегулировании?  Если
над  всем  восторжествует  смирение  и  раскаяние,  тогда
у  агрессоров  должна  проснуться  совесть,  а  их  жертвы
простят  Гитлеру  и  иже  с  ним  их  «прегрешения».
Не  трудно  понять,  к  чему  вели  такие  рассуждения.
 В  июле  1942  года  Дж.  Ф.  Даллес  прилетел  с  группой
сенаторов-республиканцев  в  Лондон,  чтобы  выяснить,
каковы  планы  Великобритании  в  отношении  мирного
устройства  после  окончания  войны.  Визит  был  частным,
но  Даллес,  явно  переоценивая  свое  личное  значение,
полагал,  что  добьется  встречи  с  премьер-министром
У.  Черчиллем.  Его  ждало  глубокое  разочарование:  по¬
ложение  Черчилля  было  таково,  что  он  не  мог  уделить
времени  заокеанскому  гостю.  К  тому  же  британского
премьера  волновали  иные  проблемы,  чем  идеи  Даллеса
о  послевоенном  устройстве.  Пала  британская  крепость
в  Западной  пустыне  —  Тобрук,  и  наступавшие  войска
Роммеля  угрожали  Египту.  24  июня  в  британском  пар¬
ламенте  был  поставлен  вопрос  о  вотуме  доверия  прави¬
тельству  Черчилля.  Выступивший  с  этим  предложени¬
ем  консерватор  Дж.  Уордлоу-Милна  сформулировал  ре¬
золюцию  следующим  образом: 	«Воздавая  должное
 героизму  и  стойкости  королевских  вооруженных  сил
в  исключительно  трудных  обстоятельствах,  палата  не
доверяет  центральному  руководству  войной»  21.
 Джон  Фостер  был  уверен,  что  встретит  благосклон¬
ное  расположение  архиепископа  Кентерберийского
Хыолстта  Джонсона  и  других  духовных  владык  англи¬
канской  церкви.  Но  и  здесь  его  ждала  неудача.  Из  более
или  менее  известных  английских  деятелей  Даллесу
удалось  встретиться  лишь  с  историком  Арнольдом  Той¬
нби.  Тогда  он  предпринял  попытку  использовать  влия¬
ние  американского  посла  Дж.  Вайнанта.  Посол  смог
добиться  у  двух  лейбористских  членов  кабинета  —
Эттли  и  Бевина  согласия  на  встречу  с  Даллесом.  Но
такая  встреча  не  отвечала  настроениям  Даллеса:  ему
казалось,  что  слишком  большая  пропасть  разделяет  его
воззрения  и  взгляды  «социалистов».  Правда,  позже,
в  годы,  когда  политика  США  и  Великобритании  по¬
вернула  к  «холодной  войне»,  Даллес  решительным  об¬
разом  изменил  свое  мнение  о  Бевине.
 Утешением  явилась  встреча  с  министром  иност¬
ранных  дел  А.  Иденом  —  утонченным  дипломатом,  ко¬
торый  терпеливо  выслушал  соображения  американ¬
 106

ского  визитера  о  том,  как  должен  быть  устроен  по¬
слевоенный  мир.  «Что  я  мог  сделать?  —  говорил
Иден  позже.—  Его  предложения  не  были  конкретны¬
ми,  и  у  нас  было  другое  на  уме,  например  вопрос  вы¬
живания.  Но  было  бы  невежливым  не  слушать».
Присутствовавший  на  беседе  постоянный  замести¬
тель  британского  министра  иностранных  дел  А.  Ка-
доган  также  проявил  учтивость,  но,  выражая  истин¬
ные  чувства,  записал  в  свой  дневник  13  июля  1942  го¬
да:  «Дж.  Ф.  Даллес  —  самый  нудный  тип  бесполезно
проповедующего  американца...  упаси  боже!»  22
 Вернувшись  в  Соединенные  Штаты,  Даллес  зая¬
вил  своим  коллегам  по  «Комиссии  в  защиту  спра¬
ведливого  и  прочного  мира»,  что  англичане,  по-ви¬
димому,  не  заинтересованы  в  планировании  послево¬
енного  мира  и  подвержены  «чрезмерному  нацио¬
нализму».  Он  представил  также  доклад  Федераль¬
ному  совету  церквей  и  затем  сосредоточился  на
разработке  собственного  плана  послевоенного
устройства  мира.  После  многократной  переработки
план  был  опубликован  как  манифест  под  названием
«Шесть  столпов  мира».  Федеральный  совет  церквей
поддержал  деятельность  Даллеса  на  этом  поприще,
и  в  конгрессе  даже  была  начата  кампания  с  целью
добиться  одобрения  Соединенными  Штатами  далле-
совских  соображений  о  послевоенном  устройстве  ми¬
ра.  Кампания  была  довольно  успешной: 	Даллесу
 и  членам  его  комитета  удалось  убедить  группу  се¬
наторов  внести  в  сенат  предложение  с  призывом
одобрить  создание  послевоенной  мирной  организа¬
ции.  Поскольку  вопрос  о  характере  организации  не
предрешался,  этот  шаг  имел  положительное  значение
с  точки  зрения  продвижения  общей  идеи.
 В  те  дни,  когда  Дж.  Ф.  Даллес  искал  в  Лондоне
возможность  изложить  английскому  руководству  свои
планы,  Гарольд  Никольсон  занес  в  свой  дневник  4  июля
1942  года:  «Впервые  американская  эскадрилья  присое¬
динилась  к  нам  в  налете  на  оккупированную  Францию.
Это  начало  большого  воздушного  наступления,  которое
будет  продолжаться  и  продолжаться»  23.  Совершала  вы¬
леты  в  оккупированную  Францию  и  фоторазведыватель-
ная  группа,  которой  командовал  сын  президента  Руз¬
вельта  —  Эллиот  .
 Проводя  курс  на  так  называемые  непрямые  дей-
 107

степи,  западные  державы  иод  разными  предлогами  за¬
тягивали  открытие  второго  фронта  в  Европе.  К  лету
1942  года  вопрос  о  втором  фронте  стал  предметом  ост¬
рой  политической  борьбы.  «Вопрос  о  втором  фронте
в  Европе,  безусловно,  волнует  миллионы  людей  США,—
писал  советник  посольства  СССР  в  Вашингтоне
в  НКИД  СССР.—  Обсуждение  этого  вопроса  не  сходит
со  страниц  американской  печати.  Рабочие  крупных  го¬
родов  США  собираются  на  митинги,  на  которых  вы¬
ражают  свое  отношение  к  данному  вопросу,  выносят
резолюции,  призывающие  правительство  Рузвельта
ускорить  открытие  второго  фронта.  Широкие  массы
населения  видят  и  не  могут  не  видеть,  что  открытие
второго  наземного  фронта  в  Западной  Европе  означало
бы  ускорение  разгрома  гитлеровских  армий  и  ускоре¬
ние  победы  союзных  государств»  2о.
 Настроениям  демократических  масс  противостояла
позиция  определенных  кругов,  обладавших  значитель¬
ными  возможностями  воздействовать  на  политику  Ва¬
шингтона.  «Подавляющее  большинство  из  генералитета
армии  США,—  указывалось  в  том  же  письме,—  питали
надежду,  и  сейчас  ее  еще  не  оставили,  на  истощение4
и  гитлеровской  Германии,  и  Советского  Союза.  Эти
надежды  совпадают  с  надеждами  руководящих  про¬
мышленных  кругов,  высказывавшихся  об  этом  в  начале
войны  открыто.  Они  не  хотят  победы  Гитлера.  Но  еще
больше  они  не  хотят  победы  Советского  Союза»  26.
 Нельзя  не  отметить  активность  религиозных  кругов.
В  беседе  с  В.  М.  Молотовым  государственный  секретарь
США  К.  Хэлл  указывал  в  октябре  1943  года:  «Некото¬
рые  религиозные  фанатики  и  крупные  религиозные
вожди  в  Соединенных  Штатах  неправильно  интерпре¬
тируют  положение  в  Советском  Союзе  и  распространя¬
ют  о  нем  неблагоприятную  информацию...  В  частности,
в  Северной  Америке  имеются  группы,  которые  очень
много  говорят  о  том,  что  они  называют  попыткой  вме¬
шательства  извне  во  внутренние  дела  США»  27.  Даллес,
как  уже  не  раз  отмечалось,  занимал  видное  место  в  ру¬
ководстве  религиозной  общиной  США.  Слова  К.  Хэлла
имеют  отношение  к  нему  не  только  по  этой  причине.
Ведь  Дж.  Ф.  Даллес  входил  в  число  тех,  кто  старался
приписать  СССР  стремление  вмешиваться  во  внутрен¬
ние  дела  США.
 Даллес  не  случайно  направил  свою  энергию  на  про-
 108

пагаиду  собственных  предложении  об  организации  по¬
слевоенного  мира.  Тем  самым  он  как  бы  покрывал  ошиб¬
ки  прошлого,  свои  симпатии  к  властителю  Германии.
Был  и  другой  момент,  побуждавший  его  к  активности.
 Советскому  Союзу  принадлежала  идея  создания  по¬
сле  войны  организации  по  поддержанию  всеобщего  ми¬
ра.  В  Декларации  правительств  СССР  и  Польши
о  дружбе  и  взаимной  помощи  от  4  декабря  1941  года  ука¬
зывалось,  что  обеспечение  прочного  и  справедливого  ми¬
ра  «может  быть  достигнуто  только  новой  организацией
международных  отношений,  основанной  на  объединении
демократических  стран  в  прочный  союз»  28.
 На  Московской  конференции  министров  иностран¬
ных  дел  СССР,  США  и  Великобритании  1943  года  на¬
ряду  с  другими  решениями  была  принята  декларация
по  вопросу  о  всеобщей  безопасности.  В  декларации,
к  которой  присоединился  Китай,  признавалась  необхо¬
димость  «учреждения  в  возможно  короткий  срок  всеоб¬
щей  международной  организации  для  поддержания
международного  мира  и  безопасности,  основанной  на
принципе  суверенного  равенства  всех  миролюбивых  го¬
сударств...»  29.  Решения  Московской  конференции  ста¬
ли  отправным  моментом  большой  работы  по  созданию
Организации  Объединенных  Наций.  Они  были  подтвер¬
ждены  на  Тегеранской  конференции  руководителей
СССР,  США  и  Великобритании,  состоявшейся  28  нояб¬
ря  —  1  декабря  1943  года.  Рассмотрев  проблемы  буду¬
щего,  в  частности  вопрос  о  создании  международной
организации  по  сохранению  мира  и  безопасности,
участники  конференции  выразили  уверенность  в  том,
что  существующее  между  ними  согласие  обеспечит  про¬
чный  мир,  и  заявили  о  своей  готовности  к  сотрудничест¬
ву  и  высокой  ответственности  всех  Объединенных  На¬
ций  за  осуществление  мира,  «который  устранит  бедст¬
вия  и  ужасы  войны  на  многие  поколения».  Важным
этапом  работы  явилась  Думбартоп-Окская  конференция
(август  1944  года)  по  согласованию  устава  будущей
международной  организации.
 Некоторые  биографы  Дж.  Ф.  Даллеса,  в  частности
Леонард  Мосли,  пытаются  представить  дело  так,  будто
составленная  им  брошюра  «Шесть  столпов  мира»  п  ор¬
ганизованная  Федеральным  советом  церквей  кампания
вокруг  нее  стали  причиной  активности  Белого  дома,
направленной  на  образование  Организации  Объединен-
 109

них  Наций  30.  Мы  вправе  сказать  иное:  Дж.  Ф.  Даллес,
располагавший  благодаря  своим  связям  информацией
о  том,  какие  вопросы  обсуждаются  членами  антигитле¬
ровской  коалиции,  старался  использовать  открывавшу¬
юся  возможность  для  упрочения  своих  позиций  в  поли¬
тической  жизни  страны  и  в  республиканской  партии,
внешнеполитическим  советником  которой  он  выступал.
Это  нашло  свое  подтверждение  в  избирательной  кампа¬
нии  1944  года.
 Съезды  противоборствующих  партий  проходили
в  Чикаго:  республиканской  —  в  июне,  демократиче¬
ской  —  в  июле  1944  года.  Республиканцы  выдвинули
кандидатом  на  пост  президента  Т.  Дьюи.  Демократы
одобрили  без  дискуссии  кандидатуру  Рузвельта  на  чет¬
вертый  срок.  Предвыборная  платформа  демократиче¬
ской  партии  содержала  призыв  продолжать  борьбу  за
победу  в  войне  и  обеспечение  мира  на  основе  сохране¬
ния  союза  между  США,  СССР,  Великобританией,  Фран¬
цией  и  Китаем.  Республиканцы  критиковали  демокра¬
тов  преимущественно  по  внутриполитическим  вопро¬
сам,  обходя  проблемы  внешней  политики.
 Тем  не  менее  Дж.  Ф.  Даллес  подталкивал  Т.  Дьюи
к  тому,  чтобы  вмешаться  в  вопросы  внешней  политики,
дав  тем  самым  возможность  республиканской  партии
оказывать  влияние  на  послевоенное  устройство  мира.
В  речи  10  августа  1944  года,  написанной  в  основной
своей  части  Даллесом,  Т.  Дыои  обрушился  на  пред¬
ложения,  представленные  конференции  в  Думбартон-
Оксе.  В  речи  утверждалось,  будто  «большая  четверка»
нацеливается  на  сохранение  своей  гегемонии  в  мире
и  подчинение  своей  «принудительной  власти»  всех
остальных  государств,  больших  и  малых  31.  Это  была
довольно  тонко  рассчитанная  демагогия.  Составитель
речи  —  Даллес  стремился  сыграть  на  чувствах  этниче¬
ских  меньшинств,  сформировавшихся  из  иммигрантов,
прибывших  в  разное  время  из  различных  евро
стран.  Будучи  по  сути  дела  отстраненными  от  определе¬
ния  внешней  политики  США,  они  в  состоянии  в  той  или
иной  степени  влиять  своими  голосами  на  исход  избира¬
тельной  кампании,  чем  объясняется  обычное  заигрыва¬
ние  с  ними  кандидатов  в  президенты.  Приближение
окончания  войны  обострило  вопрос  о  судьбах  многих
стран  Европы,  и  американцы  —  выходцы  из  этих  стран
чутко  реагировали  на  все  происходящее.  Белый  дом
 110

оказался  вынужденным  выступить  с  опровержением,
что  он  не  заинтересован  в  перекройке  карты  мира.
К.  Хэлл  созвал  пресс-конференцию  и  в  ответ  на  вопрос
одного  из  корреспондентов  заявил  о  своей  готовности
обсудить  с  Т.  Дьюи  проблему  Организации  Объединен¬
ных  Наций.  По  подсказке  Даллеса  Дыои  телеграфиро¬
вал  К.  Хэллу,  что  принимает  приглашение  и  назначает
своим  представителем  для  обсуждения  Дж.  Ф.  Даллеса.
 Встреча  состоялась  23  августа  1944  года.  К.  Хэлл
показал  Даллесу  документацию,  относящуюся  к  перего¬
ворам  в  Думбартон-Оксе,  опровергавшую  аргументацию
Т.  Дьюи,  и  склонял  своего  собеседника  к  тому,  чтобы
в  избирательной  кампании  исключить  борьбу  вокруг
вопросов  послевоенной  внешней  политики.  Но  Даллес,
достаточно  поднаторевший  в  политической  игре,  не  по¬
пал  в  ловушку  К.  Хэлла.  Он  прекрасно  знал,  что  Дыои
рассчитывает  на  голоса  этнических  меньшинств,  и  не
хотел  выпускать  такой  козырь  из  рук.
 Однако  ухищрения  Даллеса  не  помогли  кандидату
республиканцев:  4  ноября  1944  года  Рузвельт  одержал
внушительную  победу.  Он  добился  успеха  в  36  штатах,
а  Дьюи  собрал  большинство  лишь  в  12  штатах.  Явля¬
лось  ли  поражение  Т.  Дьюи  и  поражением  Дж.  Ф.  Дал¬
леса?  С  точки  зрения  избирательной  кампании,  бес¬
спорно,  являлось,  но  в  более  широком  политическом
плане  такой  однозначный  вывод  вряд  ли  правомерен.
 Победа  Рузвельта  на  президентских  выборах  далась
ему  нелегко.  В  стране  шел  процесс  консолидации  пра¬
вых  кругов,  встревоженных  быстрым  продвижением
Советских  Вооруженных  Сил,  громивших  вермахт,
и  подъемом  демократических  сил  в  оккупированных
агрессорами  странах.  Эти  круги  стремились  подобрать¬
ся  к  рычагам  политики,  обеспечить  себе  участие  в  фор¬
мировании  внешнеполитического  курса  США.  Встреча
Дж.  Ф.  Даллеса  с  К.  Хэллом  в  этом  смысле  выходила  за
рамки  избирательного  маневрирования  и  со  стороны
республиканцев  —  их  и  представлял  Даллес  —  была  за¬
явкой  на  будущее.  В  своих  мемуарах  К.  Хэлл  признает,
что  Дж.  Ф.  Даллес  настаивал  в  беседе  с  ним  на  про¬
ведении  «двухпартийной»  политики  в  вопросах,  отно¬
сившихся  к  учреждению  ООН.  В  действительности  речь
шла  о  большем  —  об  участии  республиканцев  в  реше¬
нии  вопросов  послевоенного  устройства  мира.  В  кни¬
ге  «Война  или  мир»  Даллес  категоричен.  «Послево-
 111

синая  двухпартийиость,—  пишет  он,—  можно  ска¬
зать,  «родилась»  в  августе  1944  года»  32.
 Было  бы  неправильно  и  несправедливо  порицать
политику  только  на  том  основании,  что  она  выраба¬
тывается  и  осуществляется  двумя  партиями  по  дого¬
воренности  между  ними  или  в  добром  согласии.  Кто  мо¬
жет  выступать  против  того,  чтобы  демократы  и  рес¬
публиканцы  придерживались  общей  или  близких  то¬
чек  зрения?  Это  их  суверенное  право,  и  никому  не  дано
мешать  его  осуществлению.  Вопрос  не  в  этом,  он  —  в
характере  и  содержании  политики,  ее  направленности.
 Читателю  хорошо  известно,  что  демократическая
и  республиканская  партии  практически  однородны  по
классовому  составу  и  выражают  интересы  одной  и  той
же  правящей  элиты.  Однако  нельзя  закрывать  глаза  на
неоднородность  американского  правящего  класса,  на  то,
что  в  его  среде  существуют  группировки,  отличающиеся
не  какими-то  нюансами,  а  порой  существенными  разли¬
чиями  в  понимании  путей  и  средств  обеспечения  общих
интересов.  Такие  различия  довольно  остро  проявились
перед  войной  и  на  ее  начальном  этапе.  Демократы  во
главе  с  Ф.  Д.  Рузвельтом  раньше  и  глубже  осознали
опасность,  которую  представляли  для  мира  и  собствен¬
ных  интересов  США  фашистская  Германия  и  милита¬
ристская  Япония.  Республиканцы  с  такими  лидерами,
как  Уилки,  а  затем  Дьюи,  тяготели  к  линии  западно¬
европейских  «мюнхенцев»  и  своими  проповедями  изо¬
ляционизма  объективно  играли  на  руку  противникам
антигитлеровской  коалиции.  В  таких  условиях  «двух-
партийность»,  на  которой  настаивал  Даллес,  усиливала
не  прогрессивный,  а  негативный  аспект  американской
внешней  политики.
 Эта,  казалось  бы,  очевидная  истина  не  мешала
Дж.  Ф.  Даллесу,  искажая  факты,  утверждать  в  книге
«Война  или-мир»:  «Во  время  войны  мы  практиковали
в  значительной  мере  двухпартийиость.  Победа  настоль¬
ко  необходима,  что  находящаяся  у  власти  администра¬
ция  обычно  ищет  помощи  квалифицированных  лиц,  не
обращая  внимания  на  то,  к  какой  политической  партии
они  принадлежат,  а  члены  оппозиционной  партии  охот¬
но  идут  навстречу»  33.
 Пока  Франклин  Д.  Рузвельт  держал  в  руках  бразды
правления,  двухпартийиость,  к  которой  стремился  Дал¬
лес,  оставалась  в  области  пожеланий.  Сильный,  про-
 112

тщательный  президент,  по  существу  бывший  подлин¬
ным  творцом  внешней  политики  Соединенных  Штатов,
не  пошел  бы  на  то,  чтобы  его  замыслы  и  решения  стави¬
лись  под  контроль  или  зависели  от  политических  лиде¬
ров  оппозиционного  толка,  включая  Дж.  Ф.  Даллеса,
который  выступал  в  роли  главного  внешнеполитическо¬
го  советника  республиканской  партии  и  ее  лидеров.
 Это  обстоятельство  отразилось  на  ходе  и  результа¬
тах  Крымской  (Ялтинской)  конференции  руководите¬
лей  трех  держав,  состоявшейся  4  —  11  февраля  1945  го¬
да.  Она  проходила  в  период,  когда  в  результате  мощных
наступательных  ударов  Советской  Армии,  а  также  воен¬
ных  действий  союзников,  открывших  второй  фронт
в  Европе,  война  против  гитлеровской  Германии  вступи¬
ла  в  завершающую  стадию.
 Конференция  приняла  решения  исторического  зна¬
чения  как  по  военным  вопросам,  так  и  по  вопросам
послевоенного  устройства  мира,  соответствовавшие  ин¬
тересам  антигитлеровской  коалиции  в  целом.  Участни¬
ки  конференции  договорились,  что  25  апреля  1945  года
в  Сан-Франциско  будет  созвана  конференция  Объеди¬
ненных  Наций  для  подготовки  устава  этой  организации
на  основе  положений,  согласованных  в  Думбартон-Оксе.
 Рузвельт  умер  12  апреля  1945  года.  В  его  лице  мир
потерял  крупного  государственного  деятеля  и  политика,
одного  из  создателей  антигитлеровской  коалиции.
 Занявший  кресло  президента  США  Гарри  Трумэн
был  человеком  иного,  намного  меньшего  калибра.
В  американской  историографии  есть  немало  свиде¬
тельств  того,  что  Г.  Трумэн  как  вице-президент  не
пользовался  сколь-нибудь  значительным  авторитетом
среди  американских  политических  и  государственных
деятелей.  Дж.  Ф.  Даллес  также  не  питал  уважения
к  нему  и  отзывался  о  нем,  как  о  «торговце  рубашками
из  Канзаса».  Трумэн  в  свою  очередь  не  симпатизировал
Даллесу,  именуя  его  «парнем  с  Уолл-стрита».  Однако
открытая  личная  неприязнь  не  помешала  этим  деяте¬
лям  найти  общий  язык  и  стать  в  конечнОхМ  счете  полити¬
ческими  союзниками.
 Их  союз  складывался  удивительно  быстро.  Через  две
недели  после  смерти  Ф.  Д.  Рузвельта,  25  апреля
1945  года,  в  Сан-Франциско  открылась  конференция,
перед  которой  стояла  задача  рассмотреть  и  принять
Устав  Организации  Объединенных  Наций.  Дж.  Ф.  Дал¬
 113

лес  числился  в  списке  американской  делегации  как  ее
старший  советник.  Это  был  прорыв  Даллеса  в  «большую
дипломатию»,  давно  ожидавшийся  им  случай  войти
в  круг  лиц,  не  просто  осуществляющих  внешнюю  поли¬
тику  США,  но  и  участвующих  в  ее  формировании.
 Дж.  Ф.  Даллес  торжествовал:  превозносимая  им
двухпартийиость  стала  реальностью,  притом  не  декла¬
ративной,  а  оперативной  —  ведь  администрация  делила
с  оппозицией  принятие  решений.  Даллес  писал  о  кон¬
ференции  в  Сан-Франциско:  «...я  работал  в  особо  тес¬
ном  контакте  с  сенатором  Ванденбергом.  На  нас  стали
смотреть  как  на  «команду».  Разумеется,  у  меня  были
уже  близкие  отношения  с  губернатором  Дьюи,  так  что
наша  тройка  сплотилась  таким  образом,  чтобы  дать
республиканской  партии  мощное  и  скоординированное
руководство  в  области  внешней  политики»  34.  Это,  по
его  утверждениям,  обеспечило  «триумф»  двухпартий¬
ного  подхода.
 На  какой  же  политической  платформе  вызревал  этот
«триумф»?  На  платформе  сохранения  последовательно¬
сти  и  поддержания  преемственности  политического
курса  Рузвельта,  развития  сотрудничества  в  рамках
антигитлеровской  коалиции?  Отнюдь  нет.  Платформа
была  совершенно  противоположной:  она  отрицала  руз-
вельтовский  курс  сотрудничества  с  Советским  Союзом.
 Правда,  о  своем  «триумфе»  Даллес  писал  несколько
лет  спустя.  Весной  и  летом  1945  года  он  ликовал  втихо¬
молку,  поскольку  обстановка  еще  не  позволяла  открыто
заявить  об  отходе  от  курса  покойного  президента.  В  Ев¬
ропе  война  закончилась,  и  ее  заключительные  аккор¬
ды  —  взятие  Берлина,  имперской  канцелярии,  где  на¬
шел  позорную  смерть  Гитлер,—  звучали  гимном  героиз¬
му  советского  солдата,  принесшего  мир  и  освобождение
многим  европейским  народам.
 Была  еще  одна  причина,  побуждавшая  не  реклами¬
ровать  вызревавший  в  вашингтонских  политических
сферах  отход  от  сотрудничества  в  рамках  антигитлеров¬
ской  коалиции.  Война  на  Дальнем  Востоке  и  Тихом
океане  все  еще  продолжалась,  и  Соединенные  Штаты
нуждались  в  советском  союзнике!  Это  обстоятельство
сыграло  свою  роль  на  Берлинской  (Потсдамской)  кон¬
ференции  руководителей  трех  союзных  держав.  Задача
конференции,  проходившей  с  17  июля  по  2  августа
1945  года  во  дворце  Цецилиенхоф,  состояла  в  том,
 114

чтобы  закрепить  победу  союзных  держав  над  фашист¬
ской  Германией,  решить  основные  проблемы  послево¬
енного  урегулирования.
 Одним  из  важнейших  достижений  конференции
явилось  согласование  принципов,  которыми  надлежало
руководствоваться  при  обращении  с  Германией.  Три
державы  подтвердили,  что  «германский  милитаризм
и  нацизм  будут  искоренены»,  с  тем  чтобы  угроза  агрес¬
син  никогда  больше  не  исходила  с  немецкой  земли.
Были  также  достигнуты  соглашения  по  вопросу  о  репа¬
рациях  с  Германии,  о  военных  преступниках,  террито¬
риальных  вопросах  и  ряд  других.
 Находясь  на  Потсдамской  конференции,  Г.  Трумэн
получил  известие  об  успешном  испытании  в  США  атом¬
ной  бомбы.  Он  поставил  в  известность  об  этом  У.  Чер¬
чилля,  и  они  сговорились  о  том,  как  сообщить  новость
Сталину,  не  раскрывая  всех  карт.  За  этим  тактическим
приемом  скрывалась  политика  дальнего  прицела.  В  пра¬
вящих  кругах  США  считали,  что  они  отныне  располага¬
ют  мощью,  против  которой  невозможно  устоять.
 6  августа  1945  года  над  Хиросимой,  а  9  августа  над
Нагасаки  небо  озарила  вспышка  рукотворного  солнца.
Но  не  возрождение  к  жизни,  а  смерть  возвестила  она.
Смерть  настигала  жителей  японских  городов  на  откры¬
тых  улицах,  под  развалинами  кирпичных  зданий,  в  ог¬
ненном  коконе  легких  строений  из  дерева  и  бумаги.
Жители  Хиросимы  и  Нагасаки  гибли  не  потому,  что
разделяли  особую  ответственность  за  преступления
японских  милитаристов.  Они  гибли  потому,  что  так
было  нужно  Белому  дому.
 Решение  сбросить  атомные  бомбы  на  Японию,  хотя
ее  поражение  было  предрешено,  президент  Трумэн  при¬
нял  вопреки  советам  ученых,  разрабатывавших  это  ору¬
жие.  Из  более  чем  150  опрошенных  ученых  Чикагской
лаборатории,  участвовавших  в  создании  атомного  ре¬
актора,  около  двух  третей  высказались  за  демонстрацию
атомного  взрыва  над  военным  объектом  или  необитае¬
мой  местностью.  Остальные  разделились  на  сторонни¬
ков  безоговорочного  применения  атомной  бомбы  и  тех,
кто  считал  вообще  недопустимым  ее  использование  при
любых  обстоятельствах.
 Ученые  руководствовались  чувствами  гуманности.
Президент  Трумэн  —  политическими  соображениями,
которые  и  взяли  верх.
 115

ГЛАВА  7
 ТАК  ГОТОВИЛАСЬ
И  ВЕЛАСЬ  «ХОЛОДНАЯ  ВОЙНА»
 Первым  декларативным  актом  «холодной  вой¬
ны»,  ознаменовавшим  разрыв  сотрудничест¬
ва  в  рамках  антигитлеровской  коалиции,
принято  считать  речь  У.  Черчилля,  которую
' 	он  произнес  в  присутствии  Трумэна  5  марта
 1946  года  в  американском  городе  Фултоне.
Подобно  войне  горячей,  «холодная  война»  не  могла
начаться  без  соответствующей,  прежде  всего  морально¬
психологической,  подготовки.  И  велась  она  то  скрытно,
то  явно  уже  в  ходе  второй  мировой  войны.  Не  по  иронии
судьбы,  а  в  силу  логики  к  такой  подготовке  были  при¬
частны  и  члены  клана  Даллесов,  тесно  связанные  с  пра¬
вым  крылом  американского  истеблишмента.  Здесь  сле¬
дует  особо  выделить  Аллена  Даллеса.  Если  его  старший
брат,  Джон  Фостер,  искал  подходы  и  средства  к  обеспе¬
чению  послевоенного  устройства  под  эгидой  США,  ут¬
верждающей  их  превосходство,  то  Аллен  старался  про¬
двинуться  к  той  же  цели  иными,  более  скрытными
путями.
 После  вступления  США  в  войну  Аллен  Даллес  был
завербован  руководителем  специального  ведомства  по
сбору  информации,  учрежденного  по  решению  прези¬
дента  в  июле  1941  года,  генералом  Уильямом  Донова¬
ном  в  Бюро  стратегических  служб  —  так  именовалась
тогда  военная  разведка  США.  Со  стороны  генерала  это
был  не  случайный  шаг:  он  поддерживал  контакты
с  братьями  Даллес  как  активный  член  республиканской
партии  и  как  коллега  по  профессии.  У.  Донован  зани¬
мался  адвокатской  практикой,  обслуживая  корпорации
Уолл-стрита,  и  в  таком  качестве  выбился  в  миллионеры.
В  ноябре  1942  года  Аллен  Даллес,  снискавший  особое
благорасположение  Донована,  был  послан  в  Швейца¬
рию  резидентом  американской  разведки.  Пользуясь
дипломатическим  прикрытием  и  старыми  связями  адво¬
катской  конторы  «Салливен  энд  Кромвел»,  он  быстро
наладил  нужные  контакты,  преимущественно  с  кон¬
сервативными  кругами  '.  А  в  феврале  1945  года
А.  Даллес  установил  непосредственные  контакты
 116

с  личным  представителем  Гиммлера  —  генералом
К.  Вольфом.  В  Берне  завязались  переговоры,  в  ходе
которых  немецкая  сторона  соглашалась  открыть  фронт
для  англо-американских  войск  в  обмен  на  смягчение
условий  перемирия.
 Поскольку  о  контактах  между  А.  Даллесом  и  К.  Во¬
льфом  стало  известно  советской  стороне,  американцам
не  оставалось  ничего  иного,  как  официально  информи¬
ровать  ее  о  факте  переговоров.  Советское  руководство
не  возражало  против  продолжения  переговоров,  но
с  участием  советских  представителей  2.  Американский
ответ  заставлял  усомниться  в  честности  намерений
США,  ибо  советские  представители  не  были  допущены
к  переговорам.  Ввиду  этого  Советское  правительство
настаивало  на  том,  чтобы  переговоры  в  Берне  были
прекращены  3.
 Американцы  вынуждены  были  открещиваться  от
действий  Л.  Даллеса,  то  утверждая,  что  переговоры  не
имеют  политического  значения,  то  заявляя,  будто  вооб¬
ще  никаких  переговоров  не  было.  Однако  Советское
командование  имело  свои  источники  информации,
и  И.  В.  Сталин  резко  парировал:  «...переговоры  были,
и  они  закончились  соглашением  с  немцами,  в  силу
которого  немецкий  командующий  на  западном  фронте
маршал  Кессельринг  согласился  открыть  фронт  и  про¬
пустить  на  восток  англо-американские  войска,  а  англо-
американцы  обещались  за  это  облегчить  для  немцев
условия  перемирия»  4.
 Советское  заявление  возымело  действие.  20  апреля
А.  Даллес  получил  из  Вашингтона  указание  прекра¬
тить  контакты  с  немцами.  Вашингтонские  руководители
пришли  к  выводу,  что  выгоды  от  сделки  с  гитлеровцами
могут  оказаться  временными  и  сомнительными,
а  ущерб,  напротив,  значительным  и  долговременным.
Авантюра  А.  Даллеса  представлялась  поэтому  риско¬
ванной  и  была  свернута.  Выгораживая  руководство,
А.  Даллес  утверждал,  будто  он  держал  переговоры
с  Вольфом  в  тайне  от  Вашингтона.  Однако  это  далеко  не
так,  ибо  «самовольство»  А.  Даллеса  было  щедро  воз¬
награждено:  с  началом  «холодной  войны»  он  стал  руко¬
водителем  разведывательного  ведомства  США.
 Мы  сказали  выше  «авантюра  А.  Даллеса»,  но,  сопо¬
ставляя  ретроспективно  факты  и  анализируя  ставшие
известными  документы,  нетрудно  увидеть,  что  предпри-
 117

нимавшееся  им  ие  выпадало  из  действий  определенной
части  американской  администрации.  Еще  до  окончания
войны  в  Европе  в  Вашингтоне  проходили  за  закрытыми
дверями  совещания  по  выработке  политического  курса
в  отношении  Советского  Союза.  23  апреля  1945  года
Трумэн  созвал  совещание  в  Белом  доме.  В  дневниках
участника  совещания  Дж.  Форрестола,  занимавшего
тогда  пост  военно-морского  министра,  оно  обозначено
как  «критическое»  5.  Рассматривался  вопрос  о  том,  ка¬
кой  линии  следовать  в  отношении  Советского  Союза.
Мнения  разделились.  Военный  министр  Г.  Стимсон  вы¬
ступал  против  открытого  разрыва  и  указывал,  что  «рус¬
ские  выполняли  добросовестно  свои  военные  обязатель¬
ства...»  6.  Адмирал  Леги  занял  аналогичную  позицию.
 Президент  Трумэн  заявил,  что  намерен  проводить
жесткую  линию  в  отношении  Советского  Союза.  Его
поддержали  Форрестол  и  глава  американской  военной
миссии  в  СССР  генерал  Дж.  Дин.  Сенатор  А.  Ванден-
берг,  старший  партнер  Дж.  Ф.  Даллеса  в  определении
позиции  республиканской  партии,  подчеркивал  в  днев¬
нике:  «Америка  должна  вести  себя  как  держава  №  1...
Мы  должны  осуществлять  моральное  руководство  ми¬
ром,  или  мир  вообще  останется  без  руководства»  7.
 Совещание  в  Белом  доме  состоялось  накануне  от¬
крытия  в  Сан-Франциско  25  апреля  1945  года  конфе¬
ренции  по  разработке  Устава  Организации  Объединен¬
ных  Наций.  Благодаря  протекции  сенатора  Ванденберга
и  старого  друга  семьи  Даллесов  Бернарда  Баруха
Дж.  Ф.  Даллес  вошел  в  состав  американской  делега¬
ции.  Защитник  «двухпартийной»  политики,  которая
должна  была  выражать  единую  точку  зрения  демокра¬
тов  и  республиканцев,  оказался  ловким  интриганом.
Официальными  представителями  США,  наделенными
правом  выступать  перед  печатью,  были  назначены
Э.  Стеттиниус  и  Э.  Стивенсон.  На  заседании  американ¬
ской  делегации  было  решено  не  информировать  журна¬
листов  о  закулисных  делах  и  ограничиваться  сообщени¬
ями  о  достигнутых  решениях.  Даллес  проголосовал  за
такой  порядок...  и  тут  же  стал  нарушать  его.  Ежедневно
он  организовывал  «утечку»  информации  и  делал  это
так,  чтобы  представить  в  выгодном  свете  республикан¬
скую  партию.  Автор  книги,  в  которой  раскрываются
такие  действия  Дж.  Ф.  Даллеса,  указывает,  что  Даллес
«оказался  превосходным  манипулятором,  умеющим  об-
 118

ращатьея  с  прессой,  и  специалистом  по  утечке  инфор¬
мации  с  целью  поднять  собственный  кредит  и  кредит
своей  партии»  8.  Если  Дж.  Ф.  Даллес  позволял  себе
подобное  вероломство  и  цинизм  по  отношению  к  своим
соотечественникам  и  коллегам,  то  можно  представить
себе  его  поведение  в  отношении  политических  против¬
ников.  Поведение  Даллеса  коробило  некоторых  членов
американской  делегации,  в  особенности  Э.  Стивенсона.
Однако  Трумэн,  нуждавшийся  в  деятелях,  способных
направить  внешнеполитический  курс  США  в  русло  «хо¬
лодной  войны»,  ценил  Даллеса  и  охотно  привлекал  его
к  серьезным  дипломатическим  операциям.
 Конференция  в  Сан-Франциско  открылась  в  знаме¬
нательный  день  —  день  встречи  советских  и  американ¬
ских  войск  на  Эльбе.  Путь  к  этой  встрече  был  не  про¬
сто  долгим  и  суровым,  но  и  поучительным.  На  этом
пути  американцам  приходилось  самостоятельно,  а  за¬
частую  и  вопреки  официальной  пропаганде,  предрекав¬
шей  быстрое  поражение  Советского  Союза,  искать  ответ
на  непростой  вопрос:  в  чем  причины  невиданной  в  исто¬
рии  стойкости  советского  народа  перед  лицом  жестокого,
беспощадного  врага?
 За  четыре  года  войны  американцы  смогли  убедиться
в  верности  Советского  государства  принятым  на  себя
обязательствам,  готовности  прийти  на  помощь  союзни¬
ку,  когда  он  оказывается  в  тяжелом  положении,  как  это
было  с  американскими  войсками,  терпевшими  пораже¬
ние  в  районе  Арденн  в  конце  1944  —  начале  1945  года.
 Чувства  признательности  советскому  народу  шли,
таким  образом,  снизу,  от  простых  американцев.  «...Нес¬
мотря  на  враждебность  и  ложь,  распускаемую  о  России
значительной  частью  нашей  печати,—  писал  в  те  годы
Теодор  Драйзер,—  американский  парод  с1гал  все  больше
узнавать,  что  значит  Россия  для  простого  человека».
Читая  сводки  с  фронтов  далекой  России,  где  разверты¬
вались  решающие  сражения  второй  мировой  войны
в  Европе,  рядовой  американец  постепенно  убеждался
в  том,  что  «за...  социальные  завоевания,  за  рожденное
ими  чувство  уверенности  в  будущем,  за  надежду  на
лучшее  русский  народ  и  готов  отдать  не  только  все  свои
силы,  но  и  самую  жизнь...»  9.
 Дж.  Ф.  Даллес,  ряд  других  реакционных  деяте¬
лей  —  приверженцев  «холодной  войны»  отдавали  себе
отчет  в  том,  что  одна  из  наиболее  сложных  задач  —
 119

обработка  общественного  мнения  с  целью  приглушить,
а  затем  полностью  подавить  симпатии  американцев
к  советским  людям.  Для  этого  все  пускалось  в  ход:
и  раздувание  страхов,  присущих  обывателю,  ссылками
на  быстрое  продвижение  «красных»  к  сердцу  Европы,
и  политическая  игра  на  опасениях  и  тревогах,  которые
американцы  вынесли  из  прошлого.
 Пропагандистское  обеспечение  «холодной  войны»
включало  перестройку  мифа  о  войне.  Службы,  зани¬
мавшиеся  зондажем  общественного  мнения,  и  мани¬
пуляторы  массовым  сознанием  обратили  внимание  на
то,  что  призраки  экономических  потрясений,  имевших
место  после  первой  мировой  войны,  стали  приходить  на
память  американцам  все  чаще  и  больше  по  мере  при¬
ближения  краха  «третьего  рейха».  Война  обеспечивала
занятость,  подъем  экономики,  для  немалой  части  об¬
щества  —  личное  процветание.  Что  касается  потерь,  то
они  были  трагедией  для  немногих  семей  —  в  войне
погибло  375  тыс.  американцев.  Если  здесь  допустимо
сравнение,  то,  глядя  на  войну  и  ее  последствия,  амери¬
канцы  как  бы  поворачивали  бинокль  другой  стороной
по  сравнению  с  народами,  хлебнувшими  горе  лихолетья
полной  чашей.  Те,  кто  подстраивал  американский  миф
о  «хороших,  добрых  войнах»  к  задачам  оправдания
«холодной  войны»,  приняли  во  внимание  исторически
сложившееся  у  американцев  восприятие  предела,  по¬
граничной  линии.  Они  по  сути  дела  и  подсказали
У.  Черчиллю  термин  «железный  занавес»,  который
воспринимался  как  предел,  как  барьер,  преграждающий
традиционное  американское  движение  вперед.  Он  хоро¬
шо  совмещался  в  традиционном  сознании  американцев
с  представлением,  что  кого-то  надо  сдерживать,  против
кого-то  надо  воздвигать  стену.  Но  этого  было  мало.
Требовалось  возрождение  мифа  о  «советской  угрозе»,
без  чего  невозможно  было  бы  создать  облик  опасногб
врага.
 Окружение  Трумэна  воспользовалось  телеграммой,
направленной  поверенным  в  делах  США  в  Москве
Джорджем  Ф.  Кеннаном  в  Вашингтон  22  февраля
1946  года  в  ответ  на  запрос  государственного  департа¬
мента.  В  телеграмме  Кеннан  пытался  раскрыть  харак¬
тер  и  направленность  советской  внешней  политики
и  соответственно  ее  последствия  для  внешней  полити¬
ки  США.  Как  же  была  решена  эта  задача?
 120

В  первой  части  телеграммы  Дж.  Кеннан  в  упро¬
щенном  виде  излагал  догматические  постулаты  Стали¬
на,  сведя  их  к  следующим  «установкам»:
 —  следует  делать  все,  чтобы  укрепить  относитель¬
ную  мощь  СССР  в  качестве  фактора  в  международном
сообществе.  Напротив,  необходимо  использовать  все
возможности  для  подрыва  силы  и  влияния  капитали¬
стических  государств;
 —  усилия  Советского  Союза  и  друзей  России  за
рубежом  должны  направляться  на  углубление  и  исполь¬
зование  разногласий  и  конфликтов  между  капиталисти¬
ческими  державами.  Если  эти  разногласия  и  конфликты
перерастут  в  «империалистическую»  войну,  ее  следует
трансформировать  в  революционные  беспорядки  в  раз¬
личных  капиталистических  странах;
 —  «демократические,  прогрессивные»  элементы  за
рубежом  должны  использоваться  для  оказания  давле¬
ния  на  капиталистические  правительства  в  интересах
Советского  Союза;
 —  необходимо  вести  безжалостную  борьбу  против
социалистических  и  социал-демократических  лидеров
за  рубежом...  10
 По-видимому,  нет  нужды  комментировать  этот  на¬
бор  утрированных  положений,  якобы  положенных  в  ос¬
нову  советской  внешней  политики.  Ясно,  что  для  за¬
рубежного  читателя,  особенно  американского,  находив¬
шегося  под  каждодневным  воздействием  буржуазной
пропаганды,  они  легко  сойдут  за  целенаправленный
заговор  против  их  стран,  за  стремление  любой  ценой
экспортировать  «советский  вариант»  революции.
 В  заключительной  части  своей  телеграммы
Дж.  Кеннан  делал  «практические  выводы  с  точки  зре¬
ния  политики  Соединенных  Штатов».  Эти  заключения,
взятые  в  целом,  и  составляли  платформу  политики
«холодной  войны»  против  Советского  Союза.
 Мемуары  Дж.  Кеннана  опубликованы  двадцать  лет
спустя  после  посылки  в  Вашингтон  пресловутой  теле¬
граммы.  Он  пишет  в  мемуарах,  что  перечитывает  свою
телеграмму  с  «испуганным  изумлением».  «Большая  ее
часть,—  признавал  Дж.  Кеннан,—  читается  как  один
из  тех  букварей,  которые  выпускаются  встревоженными
конгрессистскими  комитетами  или  организацией  «до¬
черей  американской  революции»  с  целью  пробудить
сознание  граждан  к  опасностям  коммунистической  кон-
 121

спирацнп»  п.  Нужно  ли  напоминать,  что  «дочери  аме¬
риканской  революции»  принадлежат  к  числу  наиболее
реакционных,  антисоветских  и  крайне  нещепетильных
в  своей  пропагандистской  деятельности  организаций?
 Дж.  Ф.  Кеннан  не  только  дипломат  с  большим  прак¬
тическим  опытом.  Он  также  серьезный  историк,  умею¬
щий  признавать  свои  ошибки  в  оценках,  притом  откры¬
то,  публично.  С  чувством  иронии  он  описывает  в  своих
мемуарах,  как  его  «педагогическая  попытка»  (он  имеет
в  виду  свою  телеграмму)  вызвала  «сенсационную»  ре¬
акцию  и  резонанс,  «не  утихавший  много  месяцев»  ,2.
Дело  в  том,  что  содержание  телеграммы  пришлось  по
вкусу  в  Вашингтоне;  ее  восприняли  как  идейное  оправ¬
дание  поворота  в  сторону  «холодной  войны»  против
Советского  Союза.
 Дж.  Форрестол,  поддерживавший  жесткую  антисо¬
ветскую  линию  Трумэна,  не  поленился  переписать
в  свой  дневник  телеграмму  Кеннана  ,3.  Более  того,  из
мемуаров  Кеннана  следует,  что  Форрестол  размножил
ее  текст  и  сделал  его  «обязательным  чтением  для  сотен,
если  не  тысяч  старших  офицеров  вооруженных  сил»  ,4.
По  настояниям  того  же  Форрестола  Дж.  Кеннан  на¬
писал  по  мотивам  телеграммы  статью  для  известного
журнала  «Форейн  афферс».
 Дж.  Ф.  Даллес  разделял  взгляды  Форрестола,  с  ко¬
торым  поддерживал  тесные  контакты.  Предвзято,  желая
во  всем  увидеть  тайный  умысел,  направленный  против
интересов  США,  воспринимал  Даллес  любые  шаги
и  любые  действия  Советского  государства,  и  не  только
воспринимал,  но  и  старался  представить  их  в  таком
свете  в  своих  публичных  выступлениях.
 Война  дорого  стоила  советскому  народу,  фашист¬
ские  захватчики  делали  все,  чтобы  сровнять  с  землей
промышленные  предприятия,  другие  народнохозяй¬
ственные  объекты  в  оккупированных  ими  районах.
И  первая  задача,  которая  вставала  перед  советскими
людьми,—  это  поднять  из  руин  заводы,  фабрики,  вновь
воссоздать  основу  экономики  западных  областей  стра¬
ны.  Для  ее  решения  и  был  разработан  первый  послево¬
енный  пятилетний  план.  Даллес  комментировал  его
следующим  образом:  «Первый  послевоенный  пятилет¬
ний  экономический  план  был  в  .основном  планом  разви¬
тия  тяжелой  промышленности,  необходимой  для  воен¬
ного  производства.  И  это  вопреки  тому  факту,  что  народ
 122

крайне  нуждается  в  товарах  для  домашнего  хозяй¬
ства»  15.  Вроде  даже  неловко  вступать  в  полемику  но  не
требующему  особых  доказательств  и  совершенно  ясно¬
му  вопросу:  фашистские  агрессоры  оставляли  за  собой
выжженную  землю,  а  восстановление  легкой  промыш¬
ленности  немыслимо  без  металла,  строительных  мате¬
риалов,  топлива  и  энергии.  К  сказанному  можно  до¬
бавить,  что  Даллес  принимал  участие  в  разработке
политики  прекращения  уже  в  1945  году  поставок  Со¬
ветскому  Союзу  по  ленд-лизу.  Разрабатывалась  и  при¬
нималась  такая  политика  с  откровенным  намерением
осложнить  восстановление  советской  экономики.
 Нетрудно  понять,  почему  Дж.  Ф.  Даллеса  и  его
друзей  так  раздражала  решимость  советского  народа
восстановить  экономическую  мощь  страны.  В  этом  они
усмотрели  вызов  Соединенным  Штатам,  препятствие  на
пути  осуществления  глобальных  планов,  которые  все
больше  овладевали  умами  вашингтонских  политиков.
 Открыто  объявлять  о  таких  планах  было  довольно
рискованно  в  условиях,  когда  ценой  огромных  страда¬
ний  народы  победили  фашистских  претендентов  на  ми¬
ровое  господство.  Поэтому  окружение  Трумэна  пустило
в  международный  пропагандистский  оборот  выгодную
камуфлирующую  схему,  согласно  которой  Соединенные
Штаты  выступают  в  качестве  бескорыстных  защитни¬
ков  мирового  правопорядка  от  Советского  Союза  и  его
друзей,  стремящихся  расшатать  и  подорвать  законные
власти.  Сама  судьба,  дескать,  вверяет  мир  американско¬
му  народу.  «Американский  народ  отныне,  как  никогда,
видит,—  утверждал  Дж.  Ф.  Даллес,—  свою  ответствен¬
ность  в  мире.  Это  важно,  ибо  события  передают  руко¬
водство  в  наши  руки»  ,6.
 Даллес  был  достаточно  поднаторевшим  политиком,
чтобы  понимать,  что  необходимо  для  верности  отмеже¬
вать  «вынужденное»  руководство  миром,  якобы  «на¬
вязанное»  США  самой  судьбой,  от  планов  установления
господства  США  над  миром  ,7.  Поэтому  он  журит  «не¬
которых  американцев,  которые  довольно  наивно  и  в  не¬
которой  мере  неосознанно  предполагают,  что  мирное
состояние  мира  совпадает  с  нашими  идеалами  и  с  на¬
шими  желаниями»  18.  Однако  какой  бы  тонкий  камуф¬
ляж  ни  осуществлялся,  истинные  намерения  и  скрытые
мысли  рано  или  поздно  выплескиваются  наружу.  Про¬
исходит  это  и  с  Даллесом,  который  утверждал,  что
 123

«в  модели  национальной  жизни»  США  можно  найти
«образец  для  всеобщего  мира»  19.
 Приписывая  Соединенным  Штатам  врожденную
способность  выражать  высокие  идеалы,  Даллес  старал¬
ся  всячески  очернить  Советское  государство  и  совет¬
ский  народ.  По  его  утверждениям,  нельзя  ожидать  от
«атеистов»  соблюдения  высоких  моральных  принципов,
а  поэтому  они,  дескать,  готовы  на  все,  включая  бес¬
церемонное  вмешательство  в  чужие  дела.  Даллес  утвер¬
ждал:  «Едва  ли  найдется  страна,  которая  не  могла  бы
быть  повергнута  в  экономические  беспорядки  посредст¬
вом  политических  забастовок,  приказ  о  которых  отдан
Москвой»  20.  Вот,  мол,  где  скрываются  возмутители
мира  и  спокойствия,  вот  кого  нужно  «сдерживать»,
поставить  в  условия  политической  изоляции!
 В  книге  «Американская  внешняя  политика»,  на¬
писанной  Снайдером  и  Фернисом,  профессорами  Прин¬
стонского  университета,  где  обучался  Даллес,  содер¬
жится  типичная  для  буржуазной  историографии  по¬
пытка  облагородить  политику  «сдерживания  комму¬
низма».  Она,  дескать,  первоначально  означала,  что
определенные  шаги  Советского  Союза  будут  рассматри¬
ваться  агрессивными  и  угрожающими.  Когда  таковые
шаги  будут  иметь  место,  они  встретят  противодействие,
которое  примет  форму  «позитивных  актов»  со  стороны
Соединенных  Штатов21.
 Здесь  что  ни  слово,  то  откровение.  Во-первых,  Ва¬
шингтон  безапелляционно  присваивает  себе  право  рас¬
ценивать  но  своему  разумению  те  или  иные  действия
Советского  Союза  как  «агрессивные  и  угрожающие».
Во-вторых,  Вашингтон  старается  заранее  придать  за¬
конность  своему  «противодействию»  и,  в-третьих,  пре¬
подносит  такое  противодействие  как  «позитивное»,
т.  е.,  надо  полагать,  отвечающее  интересам  мира.
 Из  чего  же  складывалось  «противодействие»?  Обра¬
тимся  к  работе  такого  солидного  вашингтонского  уч¬
реждения,  как  Брукингский  институт.  В  книге  «Внеш¬
няя  политика  Соединенных  Штатов,  1945  —  1955  гг.»
говорится,  что  «сдерживание»  требовало  создания  «си¬
лового  кольца  —  политического,  экономического  и  во¬
енного  —  вокруг  зоны  советского  контроля.  Оно  под¬
разумевало  бессрочное  продолжение  некой  формы  кон¬
фликта.  Оно  исключало  поиски  урегулирования  и  было
нацелено  на  то,  чтобы  довести  Советский  Союз  до  такого
 124

состояния,  когда  он  будет  вынужден  приспосабливать¬
ся».  Иными  словами,  политика  «сдерживания»  вовсе  не
была  оборонительной,  имеющей  целью  уберечь  Соеди¬
ненные  Штаты  от  «советской  экспансии».  Она  имела
агрессивную  направленность  и  заключалась  в  том,  что¬
бы  путем  всестороннего  концентрированного  нажима
добиться  «размягчения»  Советской  власти,  ее  подрыва
и  в  конечном  счете  ликвидации.
 Авторы  брукингского  исследования  добавляли,  что
идеи,  лежащие  в  основе  политики  «сдерживания»,  слу¬
жили  правительству  США  в  качестве  «общего  руковод-
22
 ства  »
 Еще  не  затихло  эхо  второй  мировой  войны,  как
группировавшиеся  вокруг  администрации  Трумэна  си¬
лы  предприняли  первую  попытку  ввести  в  действие
идеи  доктрины  «сдерживания».  Эта  попытка  точно  сле¬
довала  тому,  о  чем  писали  специалисты  Брукингско¬
го  института,—  обеспечить  основу  для  бессрочного  про¬
должения  некой  формы  конфликта  и  исключить  поиски
урегулирования  с  Советским  Союзом.  Она  была  пред¬
принята  на  первой  сессии  Совета  министров  иностран¬
ных  дел,  созванной  в  Лондоне  немногим  более  чем  через
месяц  после  Потсдамской  конференции  руководителей
антигитлеровской  коалиции.
 В  повестке  дня  сессии  стояли  вопросы  послево¬
енного  урегулирования,  и  прежде  всего  подготовки  мир¬
ных  договоров  с  бывшими  союзниками  гитлеровской
Германии  —  Италией,  Венгрией,  Румынией,  Болгарией
и  Финляндией.  Обсуждались  также  вопросы  создания
контрольного  механизма  для  Японии,  взимания  репара¬
ций  с  Германии  в  счет  частичного  покрытия  причи¬
ненного  войной  ущерба.
 Американскую  делегацию  на  сессии  возглавил  госу¬
дарственный  секретарь  Дж.  Бирнс,  являвшийся,  по
оценке  многих  американских  историков,  бесцветной
личностью  и  не  отличавшийся  дипломатическим  искус¬
ством.  Это  обстоятельство  позволило  Даллесу,  входив¬
шему  в  делегацию  на  правах  советника,  оказывать  боль¬
шое,  а  в  отдельных  случаях  и  решающее  влияние  на  ее
позицию.  Приведем  его  собственные  слова:  «Тот  факт,
что  я  был  в  Лондоне  с  государственным  секретарем
Бирнсом  как  республиканец  и  при  мощной  республи¬
канской  поддержке,  позволил  мне  играть  видную  роль
в  важном  решении  положить  конец  политике  достнже-
 125

пия  согласия  с  русскими  путем  «умиротворения»  их
агрессивных  амбиций»  23.  Сказано  ясно  и  категорично:
дескать,  именно  он,  Даллес,  сыграл  решающую  роль
в  повороте  американской  внешней  политики  от  сотруд¬
ничества  с  Советским  Союзом  к  конфронтации.
 Действительно,  делегация  США  при  содействии  ан¬
глийского  министра  иностранных  дел  Э.  Бевииа
п  французского  —  Ж.  Бидо,  не  особенно  маскируясь,
вела  дело  к  тому,  чтобы  завязать  узлы  затяжных  кон¬
фликтов:  она  уклонялась  от  выполнения  достигнутой  на
Ялтинской  конференции  трех  держав  договоренности
о  репарациях  Германии  в  пользу  Советского  Союза,
отказывалась  обсуждать  вопрос  о  Контрольном  Совете
для  Японии.  При  рассмотрении  мирных  договоров  с  Ру¬
мынией  и  Болгарией  Бирнс  и  Даллес  выдвигали  требо¬
вания  о  ликвидации  в  этих  странах  народно-демократи¬
ческих  режимов.  Советская  делегация  отвергла,
естественно,  их  домогательства  присвоить  себе  «право»
определять,  какое  правительство  следует  считать  «за¬
конным»,  а  какое  нет.  Грубая  практика  Бирнса  —
Даллеса  терпела  фиаско,  и  государственный  секретарь
США  принялся  лавировать,  чтобы  выбраться  из  не¬
приятного  положения.  Позже  он  признал  в  своих  мему¬
арах,  что  условился  с  гоминьдановским  министром
иностранных  дел  Ван  Шицзе  о  закрытии  им  сессии
в  тот  день,  когда  представитель  США  не  будет  очеред¬
ным  председателем.  Такой  маневр  освобождал  Вашин¬
гтон  от  ответственности  за  срыв  едва  успевших  на¬
чаться  переговоров  по  важным  вопросам  послевоенно¬
го  урегулирования.  Представитель  гоминьдановского
режима,  находившегося  в  возрастающей  зависимости  от
США,  подобострастно  выполнил  «пожелания»  главы
американской  дипломатии  24.
 Однако  дипломатические  усилия  Бирнса  и  Даллеса
не  принесли  им  лавров.  В  желании  поставить  барьер
послевоенному  сотрудничеству  между  членами  анти¬
гитлеровской  коалиции,  покончить  с  тем,  что  Даллес
именовал  в  своей  книге  «эпохой  Тегерана,  Ялты  и  Потс¬
дама»,  государственный  секретарь  и  его  советник  за¬
бежали  вперед,  не  учли  того,  что  общественное  мне¬
ние  в  США  еще  не  было  готово  к  восприятию  таких
решений.  Дж.  Ф.  Даллес  оказался  перед  необходимо¬
стью  оправдывать  публично  линию  американской  дип¬
ломатии.  Он  заявил  в  передаче  по  радио  6  октября
 126

1945  года,  что  случившееся  в  Лондоне  на  сессии  Со¬
вета  министров  иностранных  дел  «не  создало  трудно¬
сти.  Оно  лишь  раскрыло  давнишние  трудности,  за¬
туманенные  войной.  Сложилась  более  здравая  обста¬
новка  сейчас,  когда  мы  знаем  факты»  .  И  с  бес¬
церемонностью,  столь  присущей  ему  как  политику,
он  принялся  фальсифицировать  факты,  утверждая,
будто  Советский  Союз  «провозгласил  по  всему  миру»
вражду  к  Соединенным  Штатам.
 Его  мало  смущало  то,  что  реальный  ход  событий
не  имел  ничего  общего  с  его  версией.  Ведь  хорошо
известно,  что  с  целью  сгладить  просчеты  США  на
Лондонской  сессии  СМИД  не  кто  иной,  как  Дж.
Бирнс,  предложил  провести  в  Москве  совещание  ми¬
нистров  иностранных  дел  трех  держав  —  США,  СССР
и  Великобритании.  На  этой  встрече,  состоявшейся
в  декабре  1945  года,  была  согласована  процедура
подготовки  мирных  договоров  со  странами  —  сателли¬
тами  гитлеровской  Германии  и  найден  компромисс
в  отношении  реорганизации  правительств  Румынии
и  Болгарии.
 В  Москве  было  достигнуто  еще  одно  важное  реше¬
ние,  которое  обозначило  начало  дипломатической  борь¬
бы  вокруг  вопросов  запрещения  атомного  оружия  и  ис¬
пользования  нового  вида  энергии  исключительно  в  мир¬
ных  целях.  Мы  имеем  в  виду  рекомендацию  совещания
министров  об  учреждении  Организацией  Объединенных
Наций  Комиссии  по  контролю  над  атомной  энергией.
Комиссия  должна  была  разработать  предложения:
 —  относительно  контроля  над  атомной  энергией
в  объеме,  необходимом  для  обеспечения  использования
ее  только  в  мирных  целях;
 —  относительно  исключения  из  национальных  воо¬
ружений  атомного  оружия  и  всех  других  основных
видов  вооружения,  пригодных  для  массового  уничтоже¬
ния  26.
 Действуя  в  соответствии  с  этим  мандатом,  советская
делегация  внесла  в  Комиссию  ООН  по  атомной  энергии
19  июня  1946  года  проект  конвенции  о  запрещении
производства  и  применения  атомного  оружия.  Совет¬
ской  инициативе  противостоял  так  называемый  план
Баруха.  Он  состоял  из  совокупности  предложений,  из¬
лагавшихся  в  1946—1947  годах  в  Комиссии  ООН  по
атомной  энергии  американским  представителем  Бер¬
 127

нардом  Барухом  и  в  ряде  других  внешнеполитиче¬
ских  документов  США.
 С.  Баруху  не  случайно  была  предоставлена  честь
внести  в  комиссию  американские  предложения.  Он
мало  что  знал  о  том,  как  делятся  изотопы  урана,  что¬
бы  получить  атомную  взрывчатку,  или  как  произво¬
дится  плутоний.  Всю  свою  жизнь  он  посвятил  совсем
другому  делу  —  финансовым  операциям  на  Уолл¬
стрите,  что  обеспечило  ему  широкие  политические
связи.  Были  у  него  и  заслуги  перед  военным  бизне¬
сом:  ведь  именно  он  возглавлял  в  годы  первой  ми¬
ровой  войны  Военно-промышленное  управление
США.  Что  касается  политических  взглядов  Б.  Бару¬
ха,  то  они  не  вызывали  сомнения.  Старый  друг  и  по¬
кровитель  Дж.  Ф.  Даллеса  отвечал  всем  требовани¬
ям  «двухпартийной»  политики,  ориентировавшейся
на  «холодную  войну».
 Стержнем  «плана  Баруха»  было  создание  междуна¬
родного  органа,  которому  передавался  управленческий
контроль,  а  фактически  —  право  собственности  на  все
виды  установок  и  деятельности  в  области  атомной  энер¬
гии,  начиная  с  разведки  и  разработки  залежей  урана.
Под  его  контролем  находились  бы  все  виды  исследова¬
тельских  работ,  он  выдавал  бы  лицензии  на  проведение
исследований  теми  или  иными  странами.  Персонал  кон¬
трольного  органа  предполагалось  набирать  по  принципу
личной  компетентности.  В  условиях  того  времени,  когда
в  США  было  сконцентрировано  большинство  ведущих
специалистов  ядерной  физики  мира,  такой  принцип
неизбежно  означал  решающий  неревес  в  пользу  амери¬
канского  влияния.
 Какие  меры  предлагались  в  отношении  самого  атом¬
ного  оружия?  Бернард  Барух  старательно  обходил  во¬
прос,  намерены  ли  США  согласиться  на  запрещение
и  уничтожение  этого  оружия.  Однако  на  заседании
14  июня  1946  года  он  заявил:  «...прежде  чем  страна
будет  готова  отказаться  от  любого  победоносного  ору¬
жия,  она  должна  получить  заверения  большие,  чем
слова.  Она  должна  иметь  гарантии  безопасности  не
только  против  нарушителей  в  атомной  области,  но
и  против  незаконно  использующих  другие  виды  ору¬
жия  —  бактериологического,  биологического,  газов  —
возможно,  а  почему  бы  и  нет?  —  против  самой  вой-
 27
 ны»  .
 128

Заявление  довольно  четко  обрисовывало  амбиции
Баруха  и  стоявших  за  ним  политиков:  США  не  вы¬
пустят  из  рук  «абсолютного»  оружия,  обеспечивающего
«победу  в  войне»,  до  тех  пор,  пока  пе  будут
удовлетворены  все  их  политические  требования.  Имен¬
но  здесь  подход  Вашингтона  к  атомному  оружию  сом¬
кнулся  с  курсом  на  «холодную  войну».  В  монополь¬
ном  обладании  атомной  бомбой  тогдашние  руководите¬
ли  США  увидели  уникальное  политическое  оружие
против  Советского  Союза,  других  демократических
стран.  Есть  достаточно  свидетельств  того,  что  многие
деятели  из  окружения  Трумэна,  и  прежде  всего  сам
президент,  были  убеждены  в  возможности  «дожать»
Советский  Союз  с  помощью  комбинированного  воздей¬
ствия  «абсолютного»  оружия  и  экономической  блокады,
низвести  его  на  уровень  второразрядной  державы.  В  ос¬
нове  расчетов  лежала  уверенность,  что  Соединенным
Штатам  удастся  надолго  сохранить  монополию  на  атом¬
ную  бомбу.
 Такие  надежды  отразились  в  разговоре  Трумэна
с  американским  ученым  Робертом  Оппенгеймером,
участвовавшим  в  разработке  американской  атомной
бомбы:
 —  Когда  русские  окажутся  в  состоянии  изготовить
бомбу?  —  спросил  Трумэн.
 —  Я  не  знаю,  —  ответил  Оипенгеймер.
 —  А  я  знаю,  —  заявил  Трумэн.
 —  Когда?
 —  Никогда  28.
 Не  беремся  судить,  насколько  серьезными  были
в  данном  случае  рассуждения  президента  США.  Воз¬
можно,  он  желал  ошеломить  Оппенгеймера  или  спрово¬
цировать  его  столь  безапелляционной  оценкой.  Главное
здесь,  пожалуй,  то,  о  чем  мечтал  президент.
 Дж.  Ф.  Даллес  знал,  разумеется,  о  пастроениях,
царивших  в  Вашингтоне,  и  от  своего  друга  Бернарда
Баруха,  и  на  правах  республиканского  внешнеполити¬
ческого  советника  администрации.  Он  писал  в  книге
«Война  или  мир»,  что  в  официальных  кругах  существо¬
вали  комплекс  «превосходства  и  чувство,  что  русские  не
смогут  длительное  время  сравняться  с  Соединенными
Штатами»  29.
 Что  касается  его  самого,  то,  согласно  утверждениям,
содержащимся  в  той  же  книге,  Даллес  полагал  воз¬
 5  И.  Г.  Усачев
 129

можным  появление  атомной  бомбы  у  Советского  Союза
к  1949  году.  При  этом  он  ссылается  в  подтверждение  на
свое  выступление  в  Торонто  в  марте  1948  года.  Не
станем  перечить  Даллесу,  хотя  и  не  следует  забывать
его  претензии  всегда  и  везде  казаться  прозорливым
политиком.  Но  в  данном  случае  он  угадал:  действитель¬
но,  осенью  1949  года  Советский  Союз,  произведя  ус¬
пешное  испытание  атомной  бомбы,  покончил  с  монопо¬
лией  США  на  это  оружие.  Прав  Даллес,  когда  он  расце¬
нил  это  обстоятельство  как  «радикально  изменившее
стратегическую  ситуацию»  30.  Рушилась  одна  из  под¬
порок  «холодной  войпы».
 А  ведь  она  была  если  не  открыто  декларированным,
то  во  всяком  случае  объективным  устоем  доктрины
Трумэна,  проводившей  на  практике  политику  «холод¬
ной  войны»  и  выдвигавшей  США  на  роль  мирового
жандарма.  12  марта  1947  года  Трумэн  обратился  в  кон¬
гресс  США  с  просьбой  ассигновать  400  млн  долл.  для
оказания  срочной  «помощи»  Греции  и  Турции,  якобы
оказавшимся  под  угрозой  Советского  Союза.  Трумэн
предлагал  послать  в  Грецию  и  Турцию  американский
военный  и  гражданский  персонал  для  «оказания  по¬
мощи  в  реконструкции»  и  «наблюдения  за  оказанием
финансовой  и  материальной  помощи».  «В  пынешний
момент  мировой  истории,—  заявил  Трумэн,—  почти
каждая  страна  должна  сделать  выбор  между  исключаю¬
щими  друг  друга  путями  жизни...  Мы  не  можем  до¬
пустить  изменений  в  статус-кво...»31  Антисоветский
и  антисоциалистический  смысл  программы,  провозгла¬
шенной  Трумэном,  не  вызывал  сомнений.
 По  замыслам  президента,  предполагалось  широко
развернуть  фронт  политической  и  дипломатической
борьбы  против  СССР.  Американский  историк  Р.  Даллек
указывает,  что  доктрина  Трумэна  представляла  собой
попытку  запугать  общественность  и  довести  до  созна¬
ния  людей,  что  война  вовсе  пе  кончилась  32.  К  такому
выводу  пришли  не  только  американские  исследователи.
Известный  французский  обозреватель,  автор  крупной
работы  об  истории  «холодной  войны»  Андрэ  Фонтсн
сравнивал  выступление  Трумэна  в  конгрессе  12  марта
1947  года  с  «объявлением  войны»  33.
 Доктрина  Трумэна  не  только  вписывалась  в  амери¬
канскую  мифологию  войны,  но  и  являлась  частью  уси¬
лий  по  ее  трансформации  применительно  к  новым
 130

внешнеполитическим  плапам  американских  правящих
кругов!  «Хорошая»  война,  в  которой  американские
парни  сражались  против  фашистских  претендентов  на
мировое  господство,  переходила  в  новый  поход  против
нового  «врага»  традиционных  американских  «ценно¬
стей»  .
 Однако  заявления  в  Капитолии,  рассчитапные  на  то,
чтобы  повернуть  американский  народ  на  тропу  «холод¬
ной  войны»,  не  возымели  еще  того  действия,  на  которое
рассчитывало  окружение  Трумэна.  Опрос  общественно¬
го  мнения,  проведенный  в  мае  1947  года,  показал,  что
62  процента  опрошенных  американцев  выступают  за
сотрудничество  с  Советским  Союзом  34.  Доктрина  Тру¬
мэна,  которой  се  автор  стремился  придать  универсаль¬
ный  характер,  давала  осечку.
 Дж.  Ф.  Даллес  был  сторонником  доктрины  Трумэ¬
на,  но  считал,  что  необходимы  дополнительные  шаги,
подводящие  более  широкую  основу  под  планы  админи¬
страции  по  оказанию  противодействия  «коммунисти¬
ческим  силам».  По  его  мнению,  требовалась  общая  база
для  укрепления  проамериканских  режимов  в  странах
Западной  Европы.
 В  марте  1947  года,  уже  после  провозглашения  док¬
трины  Трумэна,  в  Берлине  состоялось  совещание,  в  ко¬
тором  участвовали  государственный  секретарь  США
Дж.  Маршалл,  американский  командующий  в  Европе
генерал  JI.  Клей,  а  также  Р.  Мэрфи,  Б.  Коэн,
Дж.  Ф.  Даллес  и  др.  Обсуждался  составленный  Далле¬
сом  меморандум,  содержавший  рекомендации  относи¬
тельно  консолидации  и  укрепления  западноевропейских
режимов.  Перед  участниками  совещания  стояла  задача
подготовки  американской  позиции  к  сессии  Совета  ми¬
нистров  иностранных  дел,  намеченной  на  март  —  ап¬
рель  1947  года  в  Москве.  Дж.  Ф.  Даллес  боялся  и  не
хотел  образования  центральной  власти  в  единой  Герма¬
нии.  Оп  думал  прежде  всего  о  том,  как  отстранить
Советский  Союз  от  участия  в  контроле  над  процессами
формирования  властей  в  западных  зонах  оккупации.
 Еще  до  Московской  сессии  СМИД,  2  декабря
1946  года,  было  заключено  англо-американское  согла¬
шение  о  создании  «Бизонии»  —  некоего  государствен¬
ного  образования  путем  объединения  американской
и  британской  зон  оккупации  Германии.  Воздвигая  барь¬
ер  между  западными  и  восточной  зонами,  Вашингтон
 5*
 131

и  Лондон  делали  первый  шаг  к  расколу  германского
государства.  В  ходе  Московской  сессии  СМИД
Дж.  Ф.  Даллес  прилагал  большие  усилия  к  тому,  что¬
бы  подтянуть  французскую  позицию  к  англо-американ¬
ской.  Он  заявил  об  этом  публично  по  радио  после  воз¬
вращения  из  Москвы  35.  Даллес  пишет  об  этом  в  своей
книге  как  о  большой  заслуге.
 В  западных  зонах  оккупации  Германии  Вашингтон
сумел,  таким  образом,  обеспечить  почву  для  расшире¬
ния  своего  влияния.  Но  он  не  мог  сохранять  уверен¬
ность  па  будущее,  пока  в  тылу  —  во  Франции,  Бельгии,
Италии  —  оставались  мощными  позиции  патриотиче¬
ских  сил,  прежде  всего  коммунистов,  завоевавших  ува¬
жение  народов  своей  борьбой  против  нацистов  и  колла:
борационистов.  Поэтому  в  правящей  группировке  США
думали  над  тем,  как  решить  задачу  консолидации  в  за¬
падноевропейских  странах  правых  сил  и  партий  и  осла¬
бить  влияние  левых,  добиться  их  устранения  из  прави¬
тельств  там,  где  они  есть.
 Как  утверждает  Дж.  Ф.  Даллес  в  своей  книге  «Вой¬
на  или  мир»,  идея,  которая  легла  в  основу  плана  Мар¬
шалла,  возникла  у  государственного  секретаря  США  во
время  перелета  из  Москвы  с  сессии  СМИД  домой.  Не
трудно  догадаться,  что  тем  самым  Даллес  стремился
показать,  что  он  имел  прямое  отношение  к  разработке
этого  плана.  В  законченном  виде  план  Маршалла  был
изложен  государственным  секретарем  США  в  выступ¬
лении  в  Гарвардском  университете  5  июня  1947  года.
Сутью  плана  было  осуществление  долгосрочной  про¬
граммы  заполнения  «экономического  вакуума  в  Евро¬
пе».  «Реальный  аргумент  в  пользу  поддержки  плана
Маршалла,—  отмечалось  в  журнале  «Юнайтед  стейтс
ньюз»  20  февраля  1948  года,—  заключается  в  том,  что
он  подкрепляет  на  будущие  годы  американскую  систе¬
му...»  36
 Дж.  Ф.  Даллес  утверждал,  будто  Чехословакия
и  Польша  «жаждали»  воспользоваться  выгодами  плана,
а  Советский  Союз  отказался  участвовать  и  наложил
«вето»  на  участие  в  плане  любой  страны  под  контролем
коммунистов  37.  Политический  смысл  таких  утвержде¬
ний  очевиден,  тем  более  что  Даллес  и  здесь  прибегает
к  передержкам.  Советский  Союз  был  готов  сотрудни¬
чать  с  западными  державами  в  экономическом  восста¬
новлении  Европы.  Эта  готовность  привела  его  на  Па¬
 132

рижское  совещание  министров  иностранных  дел  в  июне
1947  года.  На  совещании  СССР  искал  конструктив¬
ное  решение  возникших  проблем.  В  выступлении
В.  М.  Молотова  на  заседании  28  июня  1947  года  обра¬
щалось  внимание  на  необходимость  учесть  в  первую
очередь  нужды  тех  стран,  которые  подверглись  гитле¬
ровской  оккупации.  Взаимная  нетерпимость  американ¬
ской  и  советской  дипломатии  не  позволила  прийти
к  соглашению.
 Сестра  Дж.  Ф.  Даллеса  Элеонора,  работавшая  в  гос¬
департаменте,  утверждает  в  книге  «Разработка  амери¬
канской  внешней  политики»,  что  Советский  Союз  про¬
являл  «колеблющийся  интерес»  к  плану  Маршалла38.
Колебания,  о  которых  говорит  Элеонора,  были  неиз¬
бежным  результатом  позиции,  занятой  западными
участниками  Парижского  совещания  министров
иностранных  дел.
 Соединенные  Штаты  не  хотели  участия  Советского
Союза  в  плане  Маршалла.  На  этот  счет  имеются  при¬
знания  Даллеса.  Он  был  включен  в  состав  американской
делегации  на  Лондонской  сессии  Совета  министров
иностранных  дел,  назначенной  на  ноябрь  —  декабрь
1947  года.  Однако  с  согласия  Дж.  Маршалла
Дж.  Ф.  Даллес  выехал  в  Париж,  где  назревал  прави¬
тельственный  кризис,  который  мог,  по  оценке  Вашин¬
гтона,  привести  к  дальнейшему  усилению  левых  сил  во
Франции.  Ознакомившись  с  обстановкой  на  месте,  по
его  мнению  «отчаянной»,  он  позвонил  в  Вашингтон
Аллену  Даллесу.  Результатом  этой  лихорадочной  дея¬
тельности  явилось  решение  об  оказании  срочной  фи¬
нансовой  помощи  Парижу.  «Президент  Ориоль  и  пре¬
мьер-министр  Шуман,—  пишет  Дж.  Ф.  Даллес,—  рас¬
сматривали  мою  поездку  в  Париж  с  одобрения
секретаря  Маршалла  как  символ  желания  Соединенных
Штатов  поддержать  во  Франции  некоммунистическое
правительство»  39.
 Проведение  через  конгресс  США  в  начале  1948  года
законов,  связанных  с  реализацией  плана  Маршалла,
сопровождалось  новой  вспышкой  антисоветизма.  В  этих
целях  были  использованы  события  в  Чехословакии
в  феврале  1948  года,  где  внутренняя  реакция  при  под¬
держке  внешней  попыталась  вызвать  политический
кризис,  чтобы  сформировать  буржуазное  правительство.
Однако  февральский  политический  кризис  в  Чехослова¬
 133

кии  был  разрешен  конституционным  путем  при  широ¬
кой  поддержке  народных  масс.
 В  конкретных  исторических  условиях  1946—
1947  годов  американская  дипломатия  стремилась  раз¬
вернуть  первые  баталии  «холодной  войны»  на  Европей¬
ском  континенте,  считая  это  направление  приоритет¬
ным.  Нельзя  сказать,  чтобы  она  не  сумела  добиться
успеха  в  этом  деле.  Разумеется,  не  все  планы  Вашингто¬
на  были  осуществлены,  но  ему  удалось  консолидиро¬
вать  позиции  крупной  буржуазии  не  только  в  западных
зонах  оккупации  Германии,  но  и  в  ряде  стран  Западной
Европы.  Это  обстоятельство  позволило  правящей  груп¬
пировке  США  расширить  фронт  «холодной  войны»,
использовать  в  этих  целях  возможности,  которые  от¬
крывались  в  связи  с  началом  деятельности  Организации
Объединенных  Наций.
 С  трибуны  ООН,  других  международных  форумов
американская  дипломатия  насаждала  недоверие  и  подо¬
зрительность  к  Советскому  государству.  Подвизался  на
этом  поприще  и  Даллес.  Так,  в  обращении  к  членам
Филадельфийской  ассоциации  внешней  политики  Дал¬
лес  рассуждал  о  трудностях  нахождения  «пути  к  со¬
вместной  работе  с  Советским  Союзом»,  поскольку-де
советские  руководители  исключают  компромиссы,  избе¬
гают  «дружественных  отношений  и  человеческих  кон¬
тактов  с  иностранцами».  Нельзя  сказать,  чтобы  Даллес
был  на  все  сто  процептов  неправ.  В  его  обвинениях
в  адрес  советских  руководителей  есть  элемент  истины:
в  период  пребывания  у  власти  И.  В.  Сталина  человече¬
ских  контактов  с  Западом  действительно  было  мало
и  они  не  поощрялись.  Вместе  с  тем  несостоятельны
утверждения  об  отказе  от  компромиссов  и  нежелании
иметь  дружественные  отношения  с  другими  странами.
Реальный  опыт  и  итоги  встреч  на  высшем  уровне  во
время  второй  мировой  войны  полностью  опрокидывают
эти  утверждения.
 Советский  Союз,  утверждал  Даллес,  отказывается
«присоединиться  к  экономическим,  финансовым
и  культурным  мероприятиям,  которые  были  начаты
после  войны  и  намечались  в  качестве  мероприятий
специализированных  учреждений  Объединенных  На¬
ций»  40.  И  здесь  Даллес  применяет  тот  же  прием  смеше¬
ния  полуправды  с  явной  ложью.  Разве  не  участвовал
СССР  в  организации  и  развертывании  деятельности
 134

ЮНЕСКО,  других  специализированных  учреждений
ООН?  Его  отказ  войти  в  некоторые  другие  организации,
например  Международный  валютный  фонд  и  т.  д.,
объяснялся  больше  всего  и  прежде  всего  тем,  что  пред¬
лагавшиеся  ему  условия  не  были  равноправными.
 Джону  Фостеру,  видимо,  импонировало  или  отвеча¬
ло  его  скрытым  намерениям  позировать  публично,
в  частности  в  ООН,  в  роли  противника  Советского
Союза.  С  нескрываемой  долей  саморекламы  он  пишет
в  книге  «Война  или  мир»  о  том,  как  на  сессии  Гене¬
ральной  Ассамблеи  ООН  в  сентябре  1947  года
А.  Я.  Вышинский  назвал  его  «поджигателем  вой¬
ны»  41.  А.  Я.  Вышинский  не  отличался  выдержкой
и  легко  ввязывался  в  острую  полемику.  Этим  пользова¬
лись  его  противники  в  ООН,  и  нередко  перепалка  на¬
чиналась  из-за  пустячного  замечания.  Даллес  был  не
прочь  «вызвать  огонь»  на  себя,  понимая,  что  это  создаст
ему  дополнительную  популярность  в  дипломатических
и  журналистских  кругах.
 Л  такая  популярность  была  нужна  ему,  ибо  если  он
уже  вполне  утвердил  свой  авторитет  в  правящей  элите,
то  его  известность  в  среде  широкой  общественности  еще
не  относилась  к  той,  которая  требуется  в  США  полити¬
ку,  намеревающемуся  занять  важные  правительствен¬
ные  посты.  Между  тем  Дж.  Ф.  Даллес  подходил
к  60-летнему  рубежу,  а  это  означало,  что  у  него  не
остается  большого  резерва  времени,  чтобы  осуществить
свою  давнишнюю  мечту  —  стать  государственным  сек¬
ретарем.  Все,  что  он  делал  до  сих  пор,  относилось  к  дея¬
тельности  второго  эшелона,  на  авансцене  были  другие.
 Поэтому  Даллес  с  нетерпением  ждал  случая,  кото¬
рый  позволил  бы  ему  выйти  на  передний  фронт  амери¬
канской  дипломатии.  Такой  случай  представился  в  свя¬
зи  с  вызревавшими  в  Вашингтоне  планами  создания
военного  блока  США  и  западноевропейских  государств,
способного  закрепить  раздел  Европы  на  два  противосто¬
ящих  лагеря.
 На  почве  антисоветизма  у  Дж.  Ф.  Даллеса  сложи¬
лись  и  крепли  связи  с  лидером  республиканской  оппо¬
зиции  в  сенате  А.  Ванденбергом.  В  начале  1948  года
в  Блэр  хауз  —  резиденции  неподалеку  от  Белого  дома,
предназначенной  по  традиции  для  размещения  почет¬
ных  гостей  американского  правительства,  состоялась
негласная  встреча  государственного  секретаря  США
 135

Дж.  Маршалла,  его  заместителя  Р.  Ловетта,  сенатора
А.  Ванденберга  и  Дж.  Ф.  Даллеса.  Участники  встречи
обсудили  вопрос  о  создании  военно-политического  бло¬
ка,  который  стал  известен  потом  как  блок  НАТО.
 Из  личных  записок  Ванденберга  следует,  что  Далле¬
су  была  поручена  «юридическая»  проработка  этого  во¬
проса.  Даллес  выполнил  эту  задачу,  выдвинув  утвер¬
ждение,  будто  сколачивание  блока  НАТО  не  противоре¬
чит  Уставу  ООН  и  является  всего  лишь  использованием
уставного  «права  на  самооборону».
 Связи  между  Ванденбергом  и  Даллесом  упрочились
еще  более  в  связи  с  тем,  что  летом  1949  года  последний
стал  на  какой-то  срок  сенатором.  Помогла  чужая  беда:
болезнь  вынудила  сенатора  Р.  Вагнера  от  штата  Нью-
Йорк  покинуть  свой  пост.  Губернатор  штата  Т.  Дьюи,
с  которым  тесно  сотрудничал  Дж.  Ф.  Даллес,  предло¬
жил  ему  занять  место  уходившего  сенатора.  Даллес,
рвавшийся  к  политической  карьере,  охотно  принял
предложение  и  8  июля  1949  года  принес  присягу  как
сенатор.
 Горя  нетерпением  проявить  себя  в  сенате,  Даллес
переступил  традицию,  согласно  которой  новому  сенато¬
ру  не  положено  ранее  года  выходить  на  трибуну.  Даллес
выступал  с  поучениями  с  целью  убедить  сенаторов  под¬
держать  создание  Североатлантического  блока.  Он  ут¬
верждал,  что  такой  блок,  представленный  им,  естествен¬
но,  как  «оборонительный»,  снимет  с  Организации
Объединенных  Наций  «бремя  и  заботу,  которые  ни¬
когда  не  предполагалось  на  нее  возложить»  42.  Вмеша¬
тельство  Даллеса  в  дискуссию  в  сенате  способствовало
ратификации  Североатлантического  договора.  Вступле¬
ние  в  силу  договора  и  создание  на  его  основе  военного
блока  стало  одним  из  самых  ярких  проявлений  полити¬
ки  «холодной  войны»,  отхода  вашингтонского  руковод¬
ства  от  совместно  выработанных  в  Ялте  и  Потсдаме  прин¬
ципов  справедливого  послевоенного  устройства  мира.
 Пребывание  в  сенате,  выступление  с  его  трибуны
импонировали  Даллесу.  Он  решил,  что  игра  стоит  свеч,
и  добился  выдвижения  своей  кандидатуры  в  сенат  на
выборах  в  штате  Нью-Йорк  осенью  1949  года.  В  США
побеждают  на  выборах  те,  кто  имеет  за  собой  соответ¬
ствующий  партийный  аппарат.  Принадлежа  всю  жизнь
к  республиканской  партии,  Даллес  не  имел  тем  не
менее  тесных  связей  с  аппаратчиками,  и  поэтому  ему
 136

пришлось  обратиться  к  старому  другу  —  Т.  Дьюи.  Дал¬
лес  получил  всестороннюю  поддержку  со  стороны  Тома¬
са  Дыои,  который  выделил  опытных  деятелей  из  своего
аппарата.  Но  и  это  не  помогло:  Дж.  Ф.  Даллес  проиг¬
рал  выборы.  Победу  одержал  кандидат  от  демократиче¬
ской  партии.  Даллес  сам  своими  действиями  придал
недвусмысленную  политическую  окраску  своему  пора¬
жению.  В  предвыборных  выступлениях  он  утверждал,
что  успех  демократа  Г.  Лемана  будет  означать  победу
сторонников  коммунистов  и  такому  исходу  будут  радо¬
ваться  не  в  Вашингтоне  и  Нью-Йорке,  а  в  Москве.
Ставка  Даллеса  на  вопросы  внешней  политики  объясня¬
лась  не  только  тем,  что  он  обладал  наибольшим  опытом
именно  в  этой  области.  Он  рассчитывал,  что  таким
образом  в  избирательную  кампанию  будет  влит  дух
«холодной  войны»  и  он  сможет  пройти  в  сенат  США  на
ее  гребне.  Но  оказалось,  что  этот  гребень  не  был  до¬
статочно  высоким  для  осуществления  таких  честолюби¬
вых  планов.  Даллесу  пришлось  начать  поиск  другой
благоприятной  возможности,  чтобы  пробиться  в  высшие
эшелоны  политической  власти  Соединенных  Штатов.

ГЛАВА  8
 ТЕНЬ  ЯСТРЕБА
 НАД  ВОСХОДЯЩИМ  СОЛНЦЕМ
 авсршение  войны  в  Европе  предопределило
конечный  итог  схватки  на  Дальнем  Востоке.
2  сентября  1945  года  на  борту  линкора
«Миссури»  состоялось  подписание  акта  о  ка¬
питуляции  Японии.  В  тот  же  день  вечером
японское  министерство  иностранных  дел  по¬
лучило  из  штаба  главнокомандующего  союзными  окку¬
пационными  войсками  генерала  Д.  Макартура  приказ
«о  введении  на  всей  территории  Японии  военной  адми¬
нистрации».
 Генерал  Д.  Макартур  выражал  взгляды  набиравшей
силу  группировки  военных  деятелей  и  конгрессменов,
представлявших  интересы  экономических  и  политиче¬
ских  кругов  западного  побережья  США.  Они  рассмат¬
ривали  капитулировавшую  Японию,  а  также  освобож¬
денный  от  японской  оккупации  обширный  регион  по
западному  периметру  Тихого  океана  как  исключитель¬
ную  зону  «ответственности»  США.
 Установление  надежного  мира  в  Азии  и  на  Дальнем
Востоке  требовало  демократизации  и  демилитаризации
Японии.  В  Вашингтоне  и  в  окружении  Макартура  не¬
мало  говорилось  о  нравственном  возрождении  и  полити¬
ческом  образовании  японцев  в  духе  демократии.  Пре¬
успевал  на  этом  поприще  и  Дж.  Ф.  Даллес,  призывав¬
ший  превратить  Японию  в  «выставку  в  Азии»,
рекламирующую  западный  образ  жизни  !.  Забегая  впе¬
ред,  скажем,  что  экономические  достижения  Японии
в  70—80-х  годах  строились  на  иной  основе  и  были
делом  рук  самих  японцев.
 Разговоры  о  демократизации,  о  помощи  Японии
в  духовном  и  ином  становлении,  к  которым  прибегал
в  первые  послевоенные  годы  Вашингтон,  не  раскрыва¬
ли,  а  маскировали  истинные  намерения  администра¬
ции  США  и  оккупационных  властей.  Хотя  немало  аме¬
риканцев  пало  в  боях  на  Тихоокеанском  театре,  правые
политики  в  Вашингтоне  смотрели  на  Японию  как  на
вероятного  союзника  в  борьбе  против  прогрессивных
сил  в  Азии  и  на  Дальнем  Востоке.  По  свидетельству
 138

сотрудника  аппарата  генерала  Макартура,  Япония
выступала  в  качестве  «мощного  стабилизирующего
фактора»  именно  потому,  что  «длительное  время
и  яростно  осуществляла  подавление»  коммунизма.
Этот  сотрудник  писал:  «После  краха  японской  мощи
возник  большой  вакуум  власти  в  обширных  районах
Азии,  и  местные  коммунистические  движения  полу¬
чили  возможность  эффективно  самоутвердиться»  2.
Оккупационные  власти  направили  свои  усилия  на  то,
чтобы  превратить  Японские  острова  в  опорный  пункт
борьбы  против  развивавшихся  в  Азии  и  на  Дальнем
Востоке  в  те  годы  национально-освободительных  дви¬
жений.
 Первым  шагом  в  таком  направлении  стало  отстране¬
ние  других  союзных  держав  от  участия  в  контроле  за
процессами  в  Японии.  С  1948  года  администрация  Тру¬
мэна  стала  открыто  игнорировать  Дальневосточную  ко¬
миссию  для  Японии,  учрежденную  в  декабре  1945  г.  ре¬
шением  Московского  совещания  министров  иностран¬
ных  дел  в  составе  11  государств  (СССР,  США,  Англия,
Китай,  Франция,  Голландия,  Канада,  Австралия,  Новая
Зеландия,  Индия  и  Филиппины.  Позднее  в  нее  вошли
Бирма  и  Пакистан).  В  задачу  комиссии,  находившейся
в  Вашингтоне,  входило  формулирование  общей  полити¬
ческой  линии  по  выполнению  Японией  своих  обяза¬
тельств  в  соответствии  с  условиями  капитуляции.  Такая
же  участь  постигла  и  Союзный  совет  для  Японии,  уч¬
режденный  также  по  решению  Московского  совещания
министров  иностранных  дел  в  декабре  1945  г.  в  составе
представителей  США  (председатель),  СССР,  Китая
и  Великобритании  (последний  представлял  одновре¬
менно  Австралию,  Новую  Зеландию  и  Индию)  и  осуще¬
ствлявший  консультативные  функции  при  главноко¬
мандующем.  Генерал  Макартур,  действуя  как  едино¬
личный  диктатор,  прибрал  к  рукам  бразды  оккупаци¬
онного  правления.
 Всеми  правдами  и  неправдами  он  старался  сохра¬
нить  старый  государственный  аппарат  Японии.  Отгре¬
мели  фанфары,  под  которые  генерал  проводил  «чистку»
от  закоренелых  милитаристов,  и  он  принялся  возвра¬
щать  «вычищенных».  Ко  времени  официального  пре¬
кращения  оккупации,  т:  е.  к  моменту  заключения  мир¬
ного  договора  в  1951  г.,  почти  все  ранее  «вычищенные»
были  восстановлены  в.  правах  3.
 139

В  новой  расстановке  сил  на  Дальнем  Востоке  Япо¬
ния  была  для  Вашингтона  своего  рода  «новым  приобре¬
тением».  Стараясь  освоить  это  «приобретение»,  Вашин¬
гтон  одновременно  делал  все,  чтобы  закрепить  свои
традиционные  позиции  в  Китае.  Дж.  Ф.  Даллес  под¬
черкивал  в  своей  книге  «Война  или  мир»,  что  в  до¬
военный  период  «политика  Соединенных  Штатов  на
Востоке  покоилась  на  фундаменте  дружественных  отно¬
шений  с  Китаем».  Видимо,  желая  поднять  свою  роль
в  развитии  американо-китайских  отношений,  он  изо¬
бражает  свою  встречу  с  Чан  Кайши  в  Ханькоу  и  Чунци¬
не  весной  1938  года  как  вклад  в  «историческую  дружбу
Соединенных  Штатов  к  Китаю»  \
 Однако  обстановка  в  Китае  складывалась  не  в  поль¬
зу  Чан  Кайши.  Гоминьдановские  войска  терпели  по¬
ражение  в  гражданской  войне.  Вашингтонские  полити¬
ки  искали  пути,  как  спасти  своего  политического  друга.
Генерал  Ведемейер,  командовавший  американскими
войсками  на  китайской  территории,  предлагал  устано¬
вить  над  Маньчжурией  опеку  США,  Великобритании
и  СССР.  Таким  маневром  он  рассчитывал  укрепить
положение  гоминьдановцев,  отступавших  под  напором
Народно-освободительной  армии  Китая.  Дж.  Ф.  Дал¬
лес  разделял  мнение  Ведемейера  о  безоговорочной  под¬
держке  Гоминьдана,  включая  вмешательство  в  граж¬
данскую  войну  на  его  стороне.  Он  бросал  обвинения
администрации  Трумэна  в  том,  что  она  не  использо¬
вала  благоприятный  момепт,  появившийся  в  связи  с  ка¬
питуляцией  Японии,  а  вместо  этого  оказала  нажим  на
гоминьдановское  правительство,  склоняя  его  к  догово¬
ренности  с  коммунистами.
 Впрочем,  здесь  Даллес  как  республиканец  не  устоял
перед  желанием  взвалить  побольше  вины  на  демокра¬
тов,  заведомо  зная,  что  его  обвинения  лишены  серьез¬
ных  оснований.  Демократы,  подобно  республиканцам,
вовсе  не  симпатизировали  коммунистам,  но  понимали
их  силу  и  поэтому  считали  за  лучшее  маневрировать,
дабы  выиграть  время.  В  действительности  Трумэн  и  его
окружение  были  решительными  противниками  левых
сил  в  Китае.  Не  кто  иной,  как  Даллес,  приводит  в  книге
«Война  или  мир»  выдержку  из  указаний  государствен¬
ного  секретаря  США  Дж.  Маршалла  американскому
посольству  в  Китае  от  12  августа  1948  года,  ясно  гово¬
рящую  о  том,  что  американская  дипломатия  выступала
 140

против  коалиционного  правительства  с  участием  комму¬
нистов.  Вашингтон  угрожал  прекращением  помощи  5.
 Такую  угрозу  нельзя  не  признать  весомой.  С  мо¬
мента  капитуляции  Японии  до  победы  народной  рево¬
люции  в  Китае  в  октябре  1949  г.  чанкайшисты  получи¬
ли  от  США  в  виде  безвозмездных  средств  и  кредитов
около  миллиарда  долларов.  На  такую  же  сумму  была
предоставлена  экономическая  помощь  6.
 Но  никакие  подпорки  не  могли  уже  спасти  режим
Чан  Кайши.  Его  армии  разбегались,  бросая  оружие
и  военную  технику,  предоставленную  американцами.
1  октября  1949  года  в  Пекине  была  провозглашена
Китайская  Народная  Республика.  К  концу  этого  года
остатки  чанкайшйстских  армий,  изгнанные  из  матери¬
кового  Китая,  укрылись  на  Тайване.  Подводя  итог  ки¬
тайской  политике  Вашингтона,  Даллес  сетовал,  что  мо¬
тивы  США  находятся  «под  подозрением»,  а  его  друг
Чан  Кайши  потерпел  «печальное  поражение»  7.
 Победа  народной  революции  в  Китае  напугала  тех
политических  деятелей  США,  которые,  исповедуя  край¬
не  правые  взгляды,  смотрели  на  мир  через  призму  гео-
политизма.  Один  из  постулатов  этой  доктрины  гласил:
кто  владеет  евроазиатским  материком,  тот  в  состоянии
овладеть  миром.  При  таком  видении  международной
обстановки  случившееся  в  Китае  могло  повергнуть  кое-
кого  в  панику  и  подтолкнуть  к  необдуманным  рискован¬
ным  шагам.  Влияние  настроений,  навеянных  политиче¬
скими  деятелями  такого  толка,  явно  сказалось  на  даль¬
невосточной  политике  США  на  рубеже  50-х  годов.
 В  1950  году  Даллес  сумел  еще  дальше  продвинуться
в  осуществлении  своей  заветной  мечты  —  войти  в  круг
формулирующих  внешнюю  политику  США.  Если  ранее,
несмотря  на  известные  поручения,  он  все  же  был  вре¬
менщиком  в  американской  дипломатии,  то  теперь  полу¬
чил  статус  «двухпартийного»  советника  государствен¬
ного  департамента.  Конечно,  было  бы  упрощением  счи¬
тать,  что  ужесточение  внешней  политики  США  уже
в  первые  месяцы  1950  года  было  связано  с  приходом
Даллеса  в  госдепартамент,  но  что  он  внес  свою  ленту
в  это  дело,  на  наш  взгляд,  бесспорно.
 Провозглашение  Китайской  Народной  Республики
поставило  в  повестку  дня  вопрос  о  ее  признании  други¬
ми  государствами  и  ее  правах  в  Организации  Объеди¬
ненных  Наций.  Поскольку  Китай  уже  был  членом  ООП,
 141

более  того,  пользовался  статусом  постоянного  члена
Совета  Безопасности,  то  смена  реальной  власти  в  стране
означала  переход  к  ней  и  прав  в  международной  орга¬
низации.  Именно  так  и  подошел  к  вопросу  Советский
Союз,  потребовав  восстановления  законных  прав  КНР
в  ООН.
 Американская  дипломатия  встретила  в  штыки  спра¬
ведливое  с  точки  зрения  международного  права  совет¬
ское  предложение.  Вашингтон  наотрез  отказался  рас¬
сматривать  саму  возможность  обсуждения  вопроса,
и  американские  дипломаты  в  ООН  принялись  обрабаты¬
вать  членов  этой  организации,  дабы  блокировать  вос¬
становление  законных  прав  Народного  Китая.
Дж.  Ф.  Даллес  находился  в  числе  тех  дипломатиче¬
ских  советников  вашингтонской  администрации,  кото¬
рые  с  особой  настойчивостью  выступали  против  допуска
КНР  в  ООН.  В  мемуарах  Джорджа  Кеннана  можно
найти  описание  ожесточенных  споров  в  государствен¬
ном  департаменте  относительно  позиции,  которую  сле¬
довало  бы  занять  США  по  китайскому  вопросу.  Сам
Кеннан  был  сторонником  более  осторожной  политики,
но  на  него,  как  он  пишет,  «накричали».  И  первым
противником  выступал  Даллес,  утверждавший,  что  со¬
гласие  на  допуск  Народного  Китая  подорвет  программу
президента  США,  направленную  на  укрепление  амери¬
канской  обороны  8.
 Ссылка  на  оборону  была  принята  в  качестве  аргу¬
мента,  действующего  наверняка,—  кто  станет  возра¬
жать  против?  Однако  она  была  притянута  за  уши  для
того,  чтобы  не  только  подорвать  позиции  оппонентов
жесткой  политики,  но  и  оправдать  курс  на  создание
очага  трений  и  конфликтов  на  Дальнем  Востоке.  Как
писал  американский  социолог  Д.  Горовиц,  позиция
США  была  рассчитана  на  то,  чтобы  вызвать  «максимум
враждебности  со  стороны  новых  китайских  руководите¬
лей»  9.  А  такая  враждебность  служила  бы  оправданием
агрессивности  США.
 Однако  и  этого  казалось  мало  некоторым  политиче¬
ским  деятелям  в  США.  Потерю  континентального  Ки¬
тая  они  мечтали  возместить  захватом  иного  плацдарма.
Положение  фактического  диктатора  в  Японии  вскружи¬
ло  голову  генералу  Макартуру.  С  поразительным  само¬
довольством  он  заявил,  что,  «оккупировав  всю  Корею,
мы  можем  наносить  удары  по  линиям  снабжения,  кото¬
 142

рые  соединяют  Советскую  Сибирь  с  югом...  Мы  сможем
контролировать  весь  район  между  Владивостоком
и  Сингапуром...  Ничто  тогда  не  останется  вне  досягае¬
мости  нашей  мощи»  |0.
 Вынашивая  мысль  о  контроле  США  над  всей  Кореей,
единомышленники  Макартура  нагнетали  напряжен¬
ность  в  отношениях  с  КНДР.  В  отличие  от  Советского
Союза,  который  вывел  свои  войска  из  Кореи  к  концу
1948  года,  США  продолжали  военную  оккупацию  юж¬
ной  части  страны.  Даже  после  формального  окончания
оккупации  в  июле  1949  года  в  Южной  Корее  осталось
500  американских  советников.  Их  присутствие  подогре¬
вало  вожделение  американского  ставленника  президен¬
та  Ли  Сын  Мана,  грозившего  «походом  на  север».
38-я  параллель,  отделявшая  Северную  Корею  от  Юж¬
ной,  стала  полосой  непрерывных  вооруженных  стычек.
 Американский  политический  деятель  Ф.  Джессен
заявил  по  радио  после  поездки  на  Дальний  Восток
в  апреле  1950  года,  что  эта  параллель  стала  «подлинной
линией  фронта.  Там  постоянные  сражения...  там  на¬
стоящие  битвы,  в  которых  участвуют  одна-две  тысячи
человек»  11.
 14  июня  1950  года  в  поездку  на  Дальний  Восток
направился  и  «внешнеполитический  консультант»  аме¬
риканской  администрации  Дж.  Ф.  Даллес.  Официаль¬
но  его  поездка  мотивировалась  необходимостью  про¬
вести  в  Токио  консультации  по  поводу  подготовки  мир¬
ного  договора  с  Японией.  Однако  по  пути  в  Токио
Даллес  совершил  крюк  и  посетил  Сеул  для  встречи  со
«старым  другом»  и  коллегой  по  Всемирному  совету
церквей  Ли  Сын  Маном.  Близость  взглядов  южнокорей¬
ского  президента  и  американского  политика  была  та¬
кой,  что  последний  был  готов  отпустить  Ли  Сын  Ману
любые  грехи.
 Ради  «старого  друга»  Даллес  задержался  в  Южной
Корее  на  четыре  дня.  В  политическом  отношении  это
были  напряженные  дни.  Ли  Сын  Ман  расписывал  перед
собеседником  свои  опасения,  что  надвигается  война
между  Южной  и  Северной  Кореей  и  Южная  Корея
может  оказаться  без  американской  помощи.  При  этом
южнокорейский  президент  жаловался  на  шефа  Далле¬
са  —  государственного  секретаря  Дина  Ачесона,  кото¬
рый,  дескать,  угрожал  прекращением  помощи,  если  не
состоятся  президентские  выборы,  а  пойти  на  них  он,  Ли
 14.3

Сын  Ман,  не  может.  (Что  касается  выборов,  то  здесь
южнокорейский  друг  Даллеса  не  кривил  душой:  вы¬
боры  показали,  что  его  партия  обанкротилась,  собрав  не
более  одной  пятой  голосов,  и  посему  он  аннулировал  их
результаты.)
 Дж.  Ф.  Даллес  решил  поддержать  диктатора,  по¬
зиции  которого  были  весьма  шаткими.  Он  выступил
с  рядом  речей,  в  том  числе  19  июня  1950  года  перед
южнокорейским  парламентом.  Посланец  американской
дипломатии  заявил  с  трибуны  парламента:  «Я  говорю
вам:  вы  не  одиноки.  Вы  никогда  не  будете  одинокими  до
тех  пор,  пока  вы  будете  продолжать  играть  важную
роль  в  осуществлении  великого  плана  человеческой
свободы»  .
 Какой  «план»  и  какую  «человеческую  свободу»
имел  в  виду  Даллес,  проиллюстрировала  фотография,
облетевшая  в  те  дни  весь  мпр.  Даллес  был  заснят  в  ок¬
ружении  американских  и  южнокорейских  военных
в  траншее  около  38-й  параллели.  Он  заявил  южнокорей¬
ским  солдатам:  «Недалеко  то  время,  когда  вы  сможете
показать  вашу  силу»  13.
 Из  Сеула  американский  дипломат  направился  в  То¬
кио.  22  июня  1950  года  «Нью-Йорк  тайме»  сообщала,
что  советник  государственного  департамента  США
Дж.  Ф.  Даллес  совещался  с  генералом  Макартуром  по
поводу  Азии,  которой-де  угрожают  коммунисты,  и  пред¬
сказал  «позитивные  действия»  Соединенных  Штатов
с  целью  сохранить  мир  на  Дальнем  Востоке  14.
 Л  через  пару  дней,  25  июня  1950  года,  стычки  между
южнокорейской  армией  и  войсками  КНДР  переросли
в  крупный  вооруженный  конфликт.  Американская  дип¬
ломатия  действовала  с  примечательной  поспешностью.
Не  дожидаясь  доклада  Комиссии  ООН  по  Корее,  кото¬
рый  позволил  бы  разобраться,  что  происходит  на  са¬
мом  деле,  Вашингтон  потребовал  немедленного  созыва
Совета  Безопасности  ООН  па  том  основании,  что  Север¬
ная  Корея  якобы  совершила  «вооруженную  агрессию»
против  Южной.
 То,  как  развивались  затем  события  в  Организации
Объединенных  Наций,  наводило  на  мысль  о  заранее
изготовленном  сценарии.  Его  авторы  досконально  учли
расстановку  сил  в  ООН  и  умело  использовали  просчеты
советской  внешней  политики.  Таким  просчетом  явился
бойкот  Совета  Безопасности  ООН  советским  предста¬
 144

вителем  после  того,  как  западные  державы  —  постоян¬
ные  члены  Совета  отклонили  советское  предложение
о  восстановлении  законных  прав  КНР  в  ООН.  С  января
1950  года  советский  представитель  Я.  А.  Малик  не
участвовал  в  заседаниях  Совета.
 Отсутствие  советского  представителя  развязало  ру¬
ки  американской  дипломатии.  Выложенный  ею  на  стол
Совета  Безопасности  ООН  проект  решения  был  важным
звеном  подготовленного  сценария.  Внешне  его  можно
было  выдать  малосведущим  в  политике  людям  за  про¬
явление  стремления  уладить  мирными  средствами  воз¬
никший  конфликт:  проект  призывал  к  немедленному
прекращению  огня.  Однако  все  остальное  в  проекте
было  направлено  к  тому,  чтобы  представить  КНДР  ви¬
новником  агрессии,  а  южнокорейское  правительство  —
не  только  как  «жертву»,  но  и  как  единственно  законное
правительство  «в  Корее»  |5.
 За  первым  актом  трагикомедии,  каким  явилось
«одобрение»  в  нарушение  Устава  ООН  американского
проекта  (в  отсутствие  СССР  —  одного  из  постоянных
членов  Совета),  последовал  второй.  27  июня  было  со¬
звано  новое  заседание  Совета  Безопасности,  которому
было  предложено  проштамповать  еще  один  заранее  за¬
готовленный  американский  проект  ,6.  «Агрессия»
КНДР  изображалась  в  нем,  как  доказанный  и  бесспор¬
ный  факт,  а  членам  ООН  предлагалось  оказать  всю
возможную  «помощь»  Южной  Корее.  Посредством  та¬
кой  вроде  бы  безобидной  формулы  американская  воору¬
женная  интервенция  прикрывалась  флагом  ООН,  изо¬
бражалась  как  некая  «полицейская  акция».  Правда,
расчеты  Вашингтона  оправдались  не  полностью.  Хотя
и  удалось  с  помощью  нажима  (31  июля  сенат  США
принял  поправку  к  плану  Маршалла,  согласно  которой
президент  мог  «покарать»  государство,  не  поддержав¬
шее  «ООН  в  корейской  войне»  17)  вовлечь  в  интервен¬
цию  15  государств*,  лишь  Великобритания  и  Турция
направили  ощутимые  силы  —  по  одной  бригаде.  Осталь¬
ные  предпочли  отделаться  символическими  континген¬
тами.  В  итоге  так  называемые  войска  ООН  на  90  про¬
центов  состояли  из  американских  военнослужащих.
 •  Австралия,  Бельгия,  Канада,  Колумбия,  Эфиопия,  Франция,  Гре¬
ция,  Люксембург,  Голландия,  Новая  Зсландоя,  Филиппины,  Таи¬
ланд,  Турция,  Великобритания,  Южно-Африканский  Союз  (пыне
Южно-Африканская  Республика).
 145

Тем  не  менее  сравнительная  легкость  дипломатиче¬
ской  операции  в  ООН,  видимо,  вскружила  головы  не¬
которым  американским  политикам  и  создала  у  них
чувство  вседозволенности.  Поэтому  они  с  ходу  отверга¬
ли  все,  что  могло  привести  к  политическому  урегулиро¬
ванию  положения  в  Корее.  Такая  встреча  была  оказана
предложению  Индии,  включавшему  два  пункта:  до¬
пустить  КНР  в  ООН  и  восстановить  статус-кво  в  Корее.
Дж.  Кеннан  пишет  в  своих  мемуарах,  что  это  пред¬
ложение  было  принято  в  штыки.  Особенно  яростно
выступал  против  Даллес  18.
 1  августа  1950  года  представитель  СССР  Я.  А.  Ма¬
лик  вернулся  в  Совет  Безопасности  ООН  и  занял  кресло
его  председателя  в  соответствии  с  правилами  ротации,
действующими  в  этом  органе.  От  имени  Советского
правительства  он  внес  проект  резолюции  «О  мирном
урегулировании  корейского  вопроса».  Вашингтон  наот¬
рез  отклонил  предложение.
 Массированным  вмешательством  американских  воо¬
руженных  сил  Макартуру  удалось  спасти  от  разгрома
развалившиеся  южнокорейские  войска.  В  предвосхище¬
нии  ожидаемой  победы  он  предъявил  1  октября
1950  года  ультиматум  КНДР,  потребовав,  чтобы  Север¬
ная  Корея  сложила  оружие  и  прекратила  военные  дей¬
ствия  «под  таким  военным  наблюдением,  которое  я  мо¬
гу  приказать»  19.  Считая  себя  хозяином  положения,
администрация  Трумэна  полагала,  что  можно  сбросить
маску  и  прекратить  маскировать  свои  планы  утвержде¬
ниями,  будто  ее  единственная  цель  —  восстановить  Ко¬
рейскую  республику,  т.  е.  Южную  Корею.  Американ¬
ские  войска  получили  приказ  перейти  38-ю  параллель
и  открыть  путь  «к  военному  объединению  всего  полу-
 2П
 острова»  .
 Трумэн,  Ачесон,  Даллес,  Макартур  и  другие  были
уверены,  что  вся  Корея  вот-вот  упадет,  как  перезревший
плод,  им  в  руки.  Имелось,  правда,  одно  неудобство.
Возвращение  советского  представителя  в  Совет  Безо¬
пасности  ООН  отсекало  возможность  использовать  этот
орган  в  качестве  инстанции,  освящающей  результаты
вооруженной  агрессии.  Советское  «вето»  исключало
проведение  через  Совет  любого  решения  подобного  ро¬
да.  В  государственном  департаменте  ломали  голову  над
тем,  как  выйти  из  положения.
 На  очередной  сессии  Генеральной  Ассамблеи  ООН
 146

20  сентября  1950  года  государственный  секретарь  Дин
Ачесон  выступил  с  проектом  резолюции,  якобы  направ¬
ленным  «на  увеличение  эффективности  Объединенных
Наций  против  агрессии».  Предложение  получило  впос¬
ледствии  наименование  «резолюции  Ачесона»,  хотя  из
записок  самого  государственного  секретаря  следует,  что
основную  роль  в  ее  проведении  через  ООН  сыграл
Даллес.  Последний  спешил  в  максимальной  мере  ис¬
пользовать  сохранявшуюся  еще  выгодной  для  США
расстановку  сил  в  ООН.  Организация  насчитывала
в  этот  момент  60  членов,  и,  хотя  уже  началось  ее  попол¬
нение  освободившимися  странами,  основной  костяк  со¬
ставляли  государства,  связанные  военными  и  политиче¬
скими  узами  с  Вашингтоном.  Социалистические  страны
находились  в  заведомом  меньшинстве  —  их  было  всего
шесть  *.
 Замысел  Ачесона  —  Даллеса  заключался  в  том,  что¬
бы  обойти  Совет  Безопасности  и  подменить  его  решение
резолюцией  Генеральной  Ассамблеи.  С  этой  целью  вво¬
дилось  положение  о  созыве  не  предусмотренной  Уста¬
вом  ООН  специальной  чрезвычайной  сессии  Генераль¬
ной  Ассамблеи,  в  случае  когда  Совет  оказывался  не
в  состоянии  принять  решение  по  существу  конфликтно¬
го  вопроса.  Решение  о  созыве  такой  сессии  принима¬
лось  простым  большинством  членов  Совета  как  про¬
цедурное  и,  следовательно,  не  подверженное  праву
«вето».
 Ачесон  и  Даллес  ликовали.  Им  казалось,  что  они
одержали  важную  дипломатическую  победу,  которая
гарантирует  Вашингтону  возможность  и  дальше  ис¬
пользовать  беспрепятственно  механизм  ООН  в  интере¬
сах  своей  политики.  Раздавались,  правда,  и  более  осто¬
рожные  голоса.  Так,  видный  политический  деятель
Макджордж  Банди  выражал  опасение,  что  принятая
резолюция  может  рикошетом  ударить  по  США.  Он
оказался  ближе  к  истине,  чем  инициаторы  резолюции.
Она  была  действительно  использована  впервые  против
союзников  США  во  время  Суэцкого  кризиса  1956  года.
Но  об  этом  скажем  позже.
 Внешний  успех  на  сессии  Генеральной  Ассамблеи
ООН,  вроде  бы  прикрывший  дипломатические  тылы
США,  окрылил  сторонников  агрессивного  курса  в  Ва-
 *  СССР,  БССР,  УССР,  Польша,  Чехословакия  и  Югославия.
 147

шннгтонс.  24  ноября  1950  года  генерал  Д.  Макартур
провозгласил  напало  «всеобщего  решительного  наступ¬
ления  в  Корее».  Но  вместо  победы  генерала  ждал  раз¬
гром.  Народная  армия  КНДР,  подкрспленпая  китай¬
скими  пародными  добровольцами,  перешла  в  контрна¬
ступление.  Американские  войска  стали  отходить  в  бес¬
порядке  к  югу,  и  к  середине  декабря  1950  года
территория  КНДР  была  практически  очищена  от  интер¬
вентов.  Линия  фронта  стабилизировалась,  и  Соединен¬
ным  Штатам  пришлось  принять  ее  как  демаркационную
при  заключении  27  июля  1953  года  соглашения  о  пере¬
мирии.
 Это  был  крах  замыслов,  побудивших  Вашингтон
ввязаться  в  корейскую  авантюру.  Это  было  и  личное
поражение  генерала  Макартура  и  Даллеса,  коим  не¬
которые  американские  авторы  приписывают  инициати¬
ву  в  вынашивании  указанных  замыслов  2l.  Можно,  ко¬
нечно,  сомневаться  в  том,  что  Макартур  и  Даллес  были
основными  инициаторами  американской  интервенции
в  Корее,  но  их  причастность  к  ее  развязыванию  несо¬
мненна.
 Самоуверенный  генерал  настолько  остро  переживал
провал  своих  расчетов,  что  в  полном  смысле  слова
потерял  голову.  Он  грозил  перенести  войну  на  террито¬
рию  Китая,  прибегнуть  к  помощи  укрывшихся  на  Тай¬
ване  гоминьдановцев,  призывал  применить  атомное
оружие.  Макартур,  как  признавал  президент  Трумэн,  не
останавливался  перед  риском  всеобщей  войны  .
 Зарвавшийся  генерал,  которому  Трумэн  самочинно
присвоил  титул  командующего  «войсками  ООН»  (со¬
стоявшими,  как  отмечалось  выше,  на  90  процентов  из
американцев),  вышел  из  повиновения  своего  хозяина.
24  марта  1951  года  Макартур  выступил  с  заявлением,
которое  Трумэн  расценил  как  неповиновение  президен¬
ту,  подрыв  политики  ООН  и  как  ультимативное  требо¬
вание  к  КНР.  11  апреля  Макартур  был  смещен  со  своего
поста.
 Дж.  Ф.  Даллес  находился  в  курсе  дела.  Более  того,
он  получил  прямое  указание  президента  вылететь
в  Японию,  с  тем  чтобы  заверить  правительство  Иосида,
что  смена  командующего  не  затронет  политику  США.
В  американских  правящих  кругах  знали,  что  Даллес
разделял  взгляды  Макартура  и  в  равной  мере  несет
ответственность  за  провал  военной  авантюры  в  Корее.
 148

Бывший  сенатор  Том  Коннели  заявил:  «Даллес  был
среди  тех,  кто  переоценивал  силу  Южной  Кореи  и  был
уверен,  что  южные  корейцы  пересилят  северных»  23.
 Тем  не  менее  в  высшем  политическом  эшелоне  Ва¬
шингтона  решили  по  возможности  ограничить  рамки
политического  скандала.  Ни  Даллес,  ни  его  ближайшие
единомышленники  не  были  вызваны  для  показаний  на
слушания  в  сенате  дела  Макартура,  проходившие
в  мае  —  июне  1951  года.  Воздержались  сенаторы  и  от
того,  чтобы  затрагивать  в  ходе  слушаний  беседы  Ма¬
картура  с  Даллесом  и  начальниками  штабов  на  встречах
в  Токио  накануне  начала  войны  в  Корее.  Доверие,
оказанное  Даллесу  посылкой  его  в  Японию,  было  более
чем  личностным,  Токио  как  бы  давался  сигнал,  что
политика  Вашингтона  на  Дальнем  Востоке  остается
неизменной.
 Едва  ли  можно  поэтому  считать  случайностью  то
обстоятельство,  что  одновременно  с  подготовкой  воен¬
ной  авантюры  в  Корее  вашингтонские  политики  активи¬
зировали  подготовку  мирного  договора  с  Японией.  За¬
дача  разработки  договора,  отвечающего  интересам
США,  была  возложена  на  Дж.  Ф.  Даллеса.  Почему  был
выбран  именно  он?
 Новое  назначение  поднимало  статус  Даллеса:  он
становился  послом  по  особым  поручениям  с  широкими
полномочиями.  Однако  главная  причина  назначения
Даллеса  заключалась  в  том,  что  поворот  вашингтонской
администрации  в  сторону  «холодной  войны»,  перевод  ее
в  войну  «горячую»  в  Корее  требовал  смены  караула,
передачи  дела  в  руки  лица,  готового  пойти  напролом
и  пренебречь  интересами  союзников  США,  участвовав¬
ших  в  боевых  действиях  против  японских  милитаристов.
 Из  мемуаров  Джорджа  Кеннана  известно,  что  отдел
планирования  политики  в  государственном  департамен¬
те  приступил  к  проработке  вопроса  о  мирном  договоре
с  Японией  еще  в  1947  году.  Правда,  сам  Кеннан  как
руководитель  отдела  предпочитал  не  спешить  с  заклю¬
чением  договора.  С  согласия  государственного  секрета¬
ря  он  совершил  инспекционную  поездку  в  Токио  для
непосредственных  контактов  с  генералом  Макартуром.
В  ходе  бесед  с  генералом  Кеннан  подбросил  ему  ряд
разумных  советов.  В  частности,  он  рекомендовал  со¬
кратить  расходы  на  оккупацию,  которые  достигали  тре¬
ти  японского  бюджета24.  Между  прочим,  японское
 149

«экономическое  чудо»  имеет  прямую  связь  с  тем,  что
Япония  длительное  время  имела  минимальные  военные
расходы.
 По  возвращении  в  Вашингтон  Кеннан  советовал  не
торопиться  с  заключением  мирного  договора.  Он  же
рекомендовал,  чтобы  будущий  договор  был  коротким,
общим  и  ненаказующим.  Кеннан  осторожно  высказал¬
ся  в  отношении  содержания  американских  вооружен¬
ных  сил  и  баз  па  японской  территории  25.  Кеннан  счи¬
тал,  что  Япония  нуждается  не  в  иностранных  военных
базах  на  ее  территории,  а  в  укреплении  ее  способности
обеспечить  внутреннюю  безопасность  26.
 Эти  взгляды  Кеннана  не  совпадали  со  взглядами
набиравших  влияние  сторонников  «силовой  политики»
в  Вашингтоне.  К  весне  1950  года,  т.  е.  к  началу  военной
интервенции  в  Корее,  пишет  Дж.  Кеннан,  было  при¬
нято  решение  держать  американские  войска  неопреде¬
ленно  долго  в  Японии.  «Я  не  знаю,—  продолжал  он,—
повлиял  ли  Даллес  на  это  решение.  Во  всяком  случае  он
действовал,  учитывая  решение»  27.
 В  дальнейшем  взгляды  Кеннана  и  Даллеса  еще
больше  разошлись.  Даллес,  которому  были  свойственны
действия,  противоречащие  этике  и  дипломатическому
протоколу,  позволил  себе  публичные  выпады  против
Кеннана,  назвав  его  «опасным  человеком»,  готовым
пойти  па  уступки,  в  частности  китайским  коммунистам.
В  наши  дни  такое  обвинение  может  показаться  ни¬
кчемным,  но  нужно  помнить,  что  оно  высказывалось
в  период,  когда  сенатор  Маккарти  вовсю  вел  кампанию
«погони  за  ведьмами».
 Кеннан  был  вынужден  оставить  пост  руководителя
отдела  планирования  политики  в  государственном  де¬
партаменте.  Его  место  занял  Пол  Ннтце,  заслуживший
в  дальнейшем  кличку  одного  из  наиболее  ярых  «ястре¬
бов».  Но  даже  Нитце  взгляды  Даллеса  казались  чрез¬
мерно  косными  28.
 Получив  исключительные  полномочия  на  разработ¬
ку  мирного  договора  с  Японией,  Даллес  взял  курс  на
сепаратную  сделку,  отстранявшую  от  участия  Совет¬
ский  Союз  и  другие  страны,  вставшие  на  путь  социализ¬
ма.  Работа  в  этом  направлении  была  начата  им  еще  на
сессии  Генеральной  Ассамблеи  осенью  1950  года.  Дал¬
лес  активно  консультировался  (точнее,  «консультиро¬
вал»  многие,  близкие  к  США  делегации).  В  дополнение
 150

к  этой  деятельности  из  Вашингтона  были  направлены
эмиссары  в  «наиболее  заинтересованные  страны»  для
обмена  мнениями  непосредственно  на  месте.
 Активность  Дж.  Ф.  Даллеса  воплотилась  в  проекте
договора,  составленного  в  марте  1951  года.  Он  был
разослан  членам  Дальневосточной  комиссии  и  другим,
в  том  числе  некоторым  латиноамериканским,  странам.
Вашингтон  стремился  расширить  круг  участников  об¬
суждения  проекта  мирного  договора  с  Японией  за  счет
своих  клиентов.
 Параллельно  бритапская  дипломатия  обрабатыва¬
ла  членов  Британского  содружества.  Подготовленный
Лондоном  проект  был  передан  Вашингтону.  Соединен¬
ные  Штаты  и  Великобритания  скомбинировали  свои
проекты  и  согласовали  сводный  текст,  а  затем  разосла¬
ли  его  союзным  державам,  включая  Советский  Союз.
Продолжая  даллесовскую  линию  на  навязывание  одно¬
сторонней  точки  зрения,  Вашингтон  установил  середи¬
ну  августа  1951  года  как  последний  срок  для  учета
замечаний  по  тексту  проекта  договора.
 Конференция  по  рассмотрению  мирного  договора
с  Японией  открылась  в  Сан-Франциско  4  сентября
1951  года.  Инициаторы  ее  созыва  —  Соединенные  Шта¬
ты  и  Великобритания  —  пригласили  на  конференцию
более  пятидесяти  государств,  включая  марионеточное
«правительство»  оккупированной  в  то  время  француз¬
скими  вооруженными  силами  южной  части  Вьетнама.
Подавляющее  большинство  стран  из  числа  приглашен¬
ных  лишь  символически  находилось  в  состоянии  войны
с  Японией,  и  их  присутствие  на  конференции  нужно
было  главным  образом  для  того,  чтобы  продемонстриро¬
вать  широкую  поддержку  одностороннего  проекта  до¬
говора,  выработанного  американо-английской  диплома¬
тией.  Народный  Китай,  КНДР,  Монголия  и  ДРВ  не
были  приглашены  на  конференцию,  несмотря  на  их
большой  вклад  в  войну  против  японских  милитаристов.
Индия  и  Бирма  отказались  прислать  делегации  в  знак
протеста  против  отказа  учесть  их  соображения.
 Хотя  усилиями  Даллеса  и  его  помощников  исход
конференции  был  предрешен,  5  сентября  перед  делега¬
тами  выступил  президент  Трумэн.  Он  расхваливал
текст  договора  и  призывал  всех  участников  конферен¬
ции  подписать  его.  Трумэн  утверждал,  что  предложен¬
ный  проект  есть  «договор  примирения,  который  смот¬
 151

рит  не  в  прошлое,  а  в  будущее».  Он  призывал  забыть
 2Q
 вражду  и  зло  .
 Премьер  Иосида,  возглавлявший  делегацию  Япо¬
нии,  выступил  в  таком  же  хвалебном  духе,  назвав
договор  как  воистину  примирительный.  Он  уверял,
что  Япония  готова  «занять  свое  место  среди  госу¬
дарств,  преданных  миру,  справедливости,  прогрессу
и  свободе»,  и  «сыграет  свою  роль  в  стремлении
к  этим  целям»  30.
 Однако  дипломатическое  «шоу»,  сценарий  которого
был  разработан  Даллесом  и  его  непосредственным  ше¬
фом  —  государственным  секретарем  Ачесоном,  предсе¬
дательствовавшим  на  конференции,  развивалось  не  так
гладко,  как  предвещали  заявления  Трумэна  и  Иосиды.
Слово  взял  глава  советской  делегации  А.  А.  Громыко.
В  его  выступлении  было  показано,  что  предложенный
договор  противоречит  согласованным  решениям  союз¬
ных  держав,  принятым  на  Ялтинской  и  Потсдамской
конференциях,  нарушает  законные  права  Советского
Союза  и  Китайской  Народной  Республики.  Обращалось
также  внимание  на  то,  что  договор  создает  условия  для
возрождения  японского  милитаризма,  закрепляет  пре¬
бывание  иностранных  войск  на  территории  Японии,
расчищает  путь  для  ее  участия  в  военных  блоках.
А.  А.  Громыко  выдвинул  соответствующие  поправки
к  договору.
 Предложения  представителя  СССР  серьезно  встре¬
вожили  Даллеса.  Ведь  то,  что  сказал  советский  делегат,
беспокоило  многих  союзников  США.  В  ходе  бесед
и  консультаций  Даллесу  потребовалось  много  усилий,
чтобы  сгладить  разногласия  с  этими  союзниками.  Фран¬
цузы,  например,  требовали  два  миллиарда  долларов
компенсаций  за  ущерб,  причиненный  японцами  во  вре¬
мя  оккупации  Индокитая.  Австралийцы  и  новозеланд¬
цы  были  против  перевооружения  Японии.  Филиппин¬
цы,  наиболее  пострадавшие  во  время  войны,  вообще
занимали  жесткую  позицию...
 Так  что  было  чего  опасаться.  Ачесон  совершил  про¬
стой,  хотя  и  дипломатически  грубый  ход:  он  не  до¬
пустил  обсуждения  советских  поправок,  заявив,  что  они
якобы  «не  относятся  к  повестке  дня».  Состоявшаяся
8  сентября  1951  года  церемония  подписания  договора
омрачилась  тем,  что  Советский  Союз,  Польша  и  Че¬
хословакия  отказались  подписать  его.
 152

Даллес  рассматривал  разработку  и  подписание  Сан-
францисского  мирного  договора  с  Японией  как  крупное
дипломатическое  достижение.  Такие  настроения  подо¬
гревали  похвалы,  которые  он  получил  от  президента
Трумэна,  от  сенатского  комитета  по  иностранным  де¬
лам,  от  американских  политических  деятелей  и  обозре¬
вателей.  Превозносили  «эффективность»  даллесовской
дипломатии  в  связи  с  заключением  мирного  договора
с  Японией  и  некоторые  его  биографы.
 Конечно,  было  бы  несправедливым  отрицать  целе¬
устремленность  и  напористость,  с  которыми  действовал
Даллес,  выполняя  личное  поручение  президента  по  раз¬
работке  и  заключению  мирного  договора  с  Японией,
отвечающего  стратегическим  интересам  Вашингтона.
Он  действительно  не  жалел  ни  сил,  ни  энергии,  уламы¬
вая  будущих  участников  договора  (разумеется,  кроме
Советского  Союза  и  других  стран,  которые  с  самого
начала  заняли  принципиальную  позицию)  согласиться
с  разработанным  им  проектом.  Даллес  налетал  сотни
тысяч  километров  в  многочисленных  визитах  в  страны
Тихоокеанского  региона.
 Было  бы  также  неправильным  отрицать,  что  мирный
договор  с  Японией,  во  многом  являющийся  детищем
Даллеса,  означал  определенный  успех  для  той  части
правящей  элиты  США,  политические  и  экономические
интересы  которой  ориентировались  на  регион  Тихого
океана.  И  не  только  для  этой  части,  если  учесть,  что,
привязывая  Японию  к  США,  ставя  ее  под  контроль
Вашингтона,  договор  способствовал  закреплению
расстановки  сил  на  Дальнем  Востоке  в  интересах  Сое¬
диненных  Штатов.
 Дипломатия  Даллеса  наложила  глубокий  отпечаток
на  расстановку  сил  в  районе  Дальнего  Востока  и  Ти¬
хого  океана.  Мы  имеем  в  виду  создание  системы  воен¬
ных  блоков  и  как  следствие  возникновение  очагов  тре¬
ний  между  государствами  этого  района.  Истоки  такой
даллесовской  политики  заложены  в  самом  договоре,
заключенном  в  Сан-Франциско.
 Служба  в  адвокатской  конторе  «Салливен  энд  Кром¬
вел»  отточила  способности  Даллеса  маскировать  по¬
средством  юридических  формулировок  и  недомолвок
свои  политические  замыслы.  Прочитав  текст  Сан-Фран-
цисского  договора,  человек,  не  искушенный  в  юридиче¬
ских  тонкостях,  может  счесть  честным  и  нормальным
 153

пункт  «с»  статьи  2  главы  II,  касающийся  отказа  Япо¬
нии  от  Курильских  островов  и  южной  части  Сахалина.
Между  тем  его  формулировка  нацелепа  на  ревизию
соглашения,  достигнутого  в  Ялте  тремя  великими  дер¬
жавами  в  феврале  1945  года.  В  Ялтинском  соглашении
ясно  говорилось,  что  Советский  Союз  вступит  в  войну
против  Японии  на  стороне  союзников  при  условии  «воз¬
вращения  Советскому  Союзу  южной  части  о.  Сахалина
и  всех  прилегающих  к  ней  островов»,  а  также  «переда¬
чи  Советскому  Союзу  Курильских  островов»  31.
 В  указанном  выше  пункте  «с»  не  сказано,  кому
передаются  упомянутые  в  нем  территории.  Смысл  тако¬
го  «упущения»  расшифровывался  в  докладе  сенатского
комитета  по  иностранным  делам,  представленном  в  свя¬
зи  с  ратификацией  мирного  договора  с  Японией.  Оно
«оставляет  на  будущее  окончательное  распоряжение
такими  районами,  как  Южный  Сахалин  и  Курилы»,  и,
далее,  мирный  договор  «никоим  образом  не  подразуме¬
вает  признание  русского  суверенитета  над  указанными
территориями»  .  Сказано  весьма  ясно,  что  не  подтвер¬
ждается  действенность  Ялтинского  соглашения.
 Американские  политики,  желавшие  пересмотреть
соглашения,  достигнутые  в  рамках  антигитлеровской
коалиции,  и  подтолкнуть  японцев  на  реваншистские
требования,  поставили  и  другой  вопрос  провокационно¬
го  толка:  включают  ли  Курилы  острова  Хабомаи  и  Ши¬
котан?  Авторы  доклада,  не  скрывая  своего  желания
создать  дополнительный  предмет  раздора  между  СССР
и  Японией,  так  ответили  на  этот  вопрос:  «По  мпепию
правительства  Соединенных  Штатов,  эти  острова  явля¬
ются  частью  Хоккайдо,  и  Япония  имеет  на  них  суверен¬
ные  права»  33.
 Близким  по  духу  образом  в  мирном  договоре  с  Япо¬
нией  были  сформулированы  положения,  касающиеся
Тайваня,  Пескадорских  островов,  т.  е.  территорий,  о  ко¬
торых  шел  давнишний  спор  между  Китаем  и  Японией,
Кореей  и  Японией.  Автор  текста  Даллес  и  в  данном
случае  старался  создать  на  будущее  источник  трений
между  Японией  и  ее  соседями.
 Когда  же  заходила  речь  о  передаче  под  американ¬
ский  контроль  территорий,  которыми  владела  или  уп¬
равляла  Япония  до  второй  мировой  войны,  то  здесь
скрупулезно  оговаривались  все  юридические  нормы.
Так,  статья  3  главы  II  гласила,  что  Япония  даст  со¬
 154

гласив  «ыа  любое  предложение  Соединенных  Штатов»
поставить  под  систему  опеки  ООН,  имея  в  виду,  что
США  будут  выступать  как  «единственная  управляющая
власть»  островов  Рюкю,  Бонинских  и  т.  д.,  установле¬
ния  контроля  над  которыми  настойчиво  добивался  Ва¬
шингтон.  Для  того  чтобы  закрепить  претензии  США,
Даллес  вписал  в  договор  положение,  что  до  установле¬
ния  опеки  США  будут  осуществлять  юрисдикцию  над
этими  территориями  и  их  населением  .  Это  означало,
в  частности,  сохранение  в  руках  США  военной  базы  на
Окинаве.
 Мирный  договор  формально  прекращал  оккупацию
страны.  Оккупационные  войска  должны  были  покинуть
Японию  через  90  дней  после  вступления  договора  в  си¬
лу.  Однако  Даллес  не  был  бы  Даллесом,  если  бы  не
предусмотрел  лазейку  для  сохранения  американских
войск  на  японской  территории.  Такой  лазейкой  было
положение,  согласно  которому  иностранные  войска  мог¬
ли  размещаться  в  Японии  «на  основании  соответствую¬
щих  двусторонних  и  многосторонних  соглашений»  35.
Это  было  далеко  идущей  заявкой,  предусматривавшей
как  возможность  двустороннего  японо-американского
военного  соглашения,  так  и  включения  Японии  в  много¬
сторонний  военный  блок.
 Дж.  Ф.  Даллес  провел  подготовительную  работу
в  этом  направлении  одновременно  с  разработкой  текста
мирного  договора.  При  рассмотрении  в  сенатском  коми¬
тете  по  иностранным  делам  вопроса  о  ратификации
говорилось  о  том,  что  исполнительная  власть,
т.  е.  представители  администрации  США,  провела  ши¬
рокое  зондирование  общественного  мнения  в  Японии
и  «нашла,  что  огромное  большинство  японского  народа
высказывается  за  продолжение  с  США  отношений  в  об¬
ласти  безопасности»  3  .  Такая  душеспасительная  фор¬
мула  имела  целью  оправдать  заключение  одновременно
с  мирным  договором  так  называемого  договора  безо¬
пасности  между  США  и  Японией.  Ведь  со  всех  точек
зрения  эта  акция  представляла  открытый  вызов  в  отно¬
шении  соседей  Японии,  отчуждала  ее  от  них.
 Примечательно,  что  Даллес  поставил  перед  япон¬
ской  стороной  вопрос  о  договоре  «безопасности»  еще
в  начале  февраля  1951  года,  т.  е.  до  того,  как  он  со¬
ставил  проект  мирного  договора  и  разослал  его  членам
Дальневосточной  комиссии.  Ответ  японского  премьера
 155

Иосиды  был  получен  Вашингтоном  11  февраля
1951  года  37.
 Пользуясь  зависимым  положением  Японии  в  тот
момент  и  уступчивостью  японского  премьера,  Даллес
старался  попрочнее  связать  руки  японцам.  «Право»
Соединенных  Штатов  держать  свои  войска  и  распола¬
гать  военными  базами  на  территории  Японии
оговаривалось  в  преамбуле  договора  и  закреплялось
в  его  первой  статье.  Во  второй  статье  суверенные  права
Японии  на  собственную  территорию  еще  более  урезыва¬
лись:  без  согласия  США  она  не  могла  разрешить  тран¬
зит  вооруженных  сил  какой-либо  третьей  стороны.  Ре¬
альной  опасности  такого  транзита  не  существовало,  но
включение  в  договор  такой  оговорки  весьма  знамена¬
тельно  в  юридическом  плане.
 Заключенное  в  феврале  1952  года  в  развитие  до¬
говора  «безопасности»  административное  соглашение
означало  новое  ущемление  суверенных  прав  Японии:
американские  военнослужащие  и  члены  их  семей  полу¬
чили  право  экстерриториальности,  т.  е.  японские
власти  не  могли  привлечь  их  к  ответственности  за
нарушение  местных  порядков.  Можно  понять  недово¬
льство  японцев,  перестававших  быть  хозяевами  у  себя
дома.  Чтобы  поправить  положение,  в  октябре  1953  года
при  пересмотре  административного  соглашения  из  него
были  удалены  экстерриториальные  привилегии,  ранее
«дарованные»  американцам.
 Если  при  заключении  договора  «безопасности»
с  Японией  дипломатия  Даллеса  обыгрывала  (во  всяком
случае  в  преамбуле  этого  договора)  «страх»  Токио
перед  «безответственным  милитаризмом»  (его  нацио¬
нальную  принадлежность  можно  было  выбрать  в  за¬
висимости  от  текущей  потребности  внешней  политики
Вашингтона),  то  при  сколачивании  блока  АНЗЮС
(участники:  США,  Австралия,  Новая  Зеландия)  Даллес
играл  на  невыдуманном  страхе  австралийцев  и  новозе¬
ландцев  перед  японским  милитаризмом.  Как  в  данном
случае  маневрировал  Даллес,  хорошо  просматривается
в  докладе  сенатского  комитета  от  14  февраля  1952  года:
Австралия  и  Новая  Зеландия...  «в  результате  второй
мировой  войны...  боятся  возрождения  японской  агрес¬
сии  и...  глубоко  встревожены  возможностью  перевоору¬
жения  Японии...  Они  могли  согласиться  на  щедрый
договор,  не  накладывающий  ограничений  на  перевоору¬
 156

жение  Японии  при  условии,  что  Соединенные  Штаты
выразят  официально  заботу  об  их  безопасности  и  со¬
гласятся  быть  с  ними  рядом  в  случае  нападения.  До¬
говор  безопасности  между  Соединенными  Штатами,
с  одной  стороны,  Австралией  и  Новой  Зеландией  —
с  другой,  дал  нужные  им  гарантии  и  одновременно
послужил  национальным  интересам  Соединенных  Шта¬
тов»  38.
 Другим  звеном  в  системе  военных  союзов,  которую
сколачивал  Даллес,  был  договор  с  Филиппинами,  со¬
ставленный  по  образцу  договора  АНЗЮС.  Подобно  дру¬
гим  даллесовским  творениям,  этот  договор  также  был
обрамлен  мирной  фразеологией.  Но  его  реальная  суть
вскрылась  в  полную  меру,  когда  американские  военные
базы  на  Филиппинах  были  превращены  в  опорные  пун¬
кты  агрессии  США  против  народов  Индокитая.
 Выше  мы  уже  обращали  внимание  на  то,  что,  вы¬
ковывая  цепь  военных  соглашений  на  Дальнем  Востоке
и  в  районе  Тихого  океана,  Даллес  использовал
и  конъюнктурные  моменты,  вызванные  войной  в  Корее.
Тревожная  обстановка  облегчала  запугивание,  а  для
политических  деятелей  проамериканского  направле¬
ния  —  разыгрывание  страха  путем  спекуляций  на  «во¬
енной  угрозе»  со  стороны  Советского  Союза  и  Народно¬
го  Китая.  В  условиях,  когда  американские  войска  тер¬
пели  поражение  на  корейской  земле,  такая  угроза
и  расписываемый  при  этом  «облик  врага»  производили
нужное  впечатление.
 Вашингтонские  политические  деятели,  повинные
в  развязывании  войны  в  Корее,  и  пропагандисты,  при¬
крывавшие  их  действия,  оказавшись  перед  лицом  про¬
вала  агрессии,  сумели  тем  не  менее  использовать  сло¬
жившуюся  ситуацию  в  интересах  своей  политики.  Пре¬
кращение  огня  не  положило  конец  «холодной  войне».
Но  случившееся  в  Корее  добавило  к  «холодной  войне»
еще  один  миф  —  миф  «ограниченной»  горячей  войны,
которую  приходится  вести  или  можно  вести  с  целью
«сдерживания»  противника.
 Такой  миф  придавал  «холодной  войне»,  как  это  ни
покажется  странным,  позитивный  облик.  Действитель¬
но,  в  условиях,  когда  большая  война  сопряжена  с  ог¬
ромной  возможностью  перерастания  в  ядерную  войну  со
всеми  ее  чудовищными  последствиями,  представляется
благом  найти  пути  и  средства  «ограничить»  горячую
 157

войну,  следовать  тактике  «ограниченных»  войн.  Если
же  мысль  о  том,  что  можно  «ограничить»  горячие
войны,  работает,  тогда  можно  доказывать,  что  «холод¬
ная  война»  является  вполне  приемлемым  и  даже  рацио¬
нальным  орудием  политики.  Иначе  говоря,  появляется
идейная  основа  для  выдвижения  теории,  согласно  кото¬
рой  умелая  дипломатия  может  позволить  себе  широкое
использование  силовых  маневров,  вплоть  до  подхода
к  краю  пропасти  «большой  войны».  Все  это  исподволь
подготавливало  почву  для  политики,  получившей  из¬
вестность  как  балансирование  на  грани  войны.

ГЛАВА  9
 У  КОРМИЛА  АМЕРИКАНСКОЙ
ВНЕШНЕЙ  ПОЛИТИКИ
 резидентские  выборы  (в  США.—  И.  У.)
поразили  меня  своей  абсолютной  безнрав¬
ственностью».  Эти  слова  принадлежат
маститому  английскому  писателю-фанта-
сту  Герберту  Уэллсу  *.  Заметим  при  этом,
что  трудно  поразить  фантаста  и,  если  уж
он  об  этом  сказал,  значит,  увидел  нечто  поразительное.
 Избранником  американской  демократии,  по  наблю¬
дениям  Г.  Уэллса,  является  обычно  «какой-нибудь  за¬
конник,  скорее  ловкий,  чем  одаренный,  умело  жонгли¬
рующий  дешевыми  лозунгами  и  изловчившийся  соби¬
рать  голоса  на  выборах;  он  клянется  служить  интересам
своих  избирателей,  но  фактически  связан  по  рукам
и  ногам  интересами  узкой  политической  группиров¬
ки  —  той  партии,  которая  и  навязала  его  данному  изби¬
рательному  округу...  он  пускается  на  всевозможные
уловки,  стараясь  навредить  своим  политическим  про¬
тивникам  в  тех  областях,  которые  кажутся  особенно
выигрышными  для  личного  успеха...»  2.
 Избирательная  кампания  1952  года  была  одной  из
наиболее  острых  и  напряженных  в  послевоенной  исто¬
рии  США.  К  началу  кампании  президент  Трумэн  на¬
ходился  на  грани  политического  банкротства.  Терпела
крах  проводившаяся  им  политика  «сдерживания»  ком¬
мунизма,  втянувшая  Соединенные  Штаты  в  военную
авантюру  в  Корее.  У  одурманенных  антикоммунистиче¬
ской  пропагандой  наступало  прозрение  при  виде  гробов,
доставлявшихся  в  возрастающем  числе  из  Кореи.  Про¬
стые  американцы  начинали  роптать,  требовать  смены
политики,  и  прежде  всего  прекращения  кровопролития
в  Корее.
 Дилемму  президента  Трумэна  четко  выразил  извест¬
ный  американский  обозреватель  У.  Липпман.  Трумэн,
писал  он,  «не  был  способен  заключить  мир,  потому  что
политически  он  был  слишком  слаб  дома.  Он  не  мог
вести  войну,  поскольку  был  слишком  слаб  в  политиче¬
ском  отношении...»  3.  Республиканцы  полагали,  что  по¬
сле  многих  лет  пребывания  в  Белом  доме  президента-
 159

демократа  пробил  их  час,  и  они  развернули  широкое
наступление,  обвиняя  демократическую  партию  и  Тру¬
мэна  в  бездарной  политике,  обрушившей  на  страну
трудности  и  беды.
 Дж.  Ф.  Даллес  уловил  изменение  политического
климата  в  стране  и  решил  использовать  его  в  своих
интересах.  Он  отклонил  предложение  Трумэна  занять
пост  первого  послевоенного  посла  США  в  Токио,  более
того,  постарался  отмежеваться  от  демократической  ад¬
министрации  и  ее  политики.  Теперь  «двухпартийное^»
стала  для  него  обузой,  и  там,  где  можно,  он  превозносил
свои  личные  внешнеполитические  успехи.  Одновремен¬
но  Даллес  пытался  представить  дело  так,  будто  всегда
выступал  против  вооруженной  интервенции  в  Корее.
Политическая  честность  никогда  ые  была  его  сильной
стороной,  а  у  Даллеса  оставалось  не  так  уж  много  вре¬
мени  в  запасе,  чтобы  осуществить  свою  давнишнюю
мечту  —  возглавить  внешнеполитическое  ведомство  Ва¬
шингтона.
 Хотя  положение  республиканцев  казалось  более  вы¬
годным,  чем  демократов,  у  них  также  не  было  яркого
лидера  с  признанным  авторитетом.  Протеже  Даллеса  —
губернатор  штата  Нью-Йорк  Томас  Дыои  не  мог  высоко
котироваться  из-за  своих  неоднократных  поражений,
требовалось  другое,  более  внушительпое  лицо.  Даллес
был  в  числе  тех,  кто  пытался  склонить  генерала  Дуайта
Эйзенхауэра,  занимавшего  в  то  время  пост  главноко¬
мандующего  вооруженными  силами  НАТО,  выставить
свою  кандидатуру  от  республиканской  партии.  В  мао
1952  года  он  дважды  встречался  в  Фонтенбло  с  Эйзен¬
хауэром,  а  после  возвращения  в  США  публично  заявил
о  своей  поддержке  генерала  па  пост  президента.  С  при¬
целом  на  будущее  он  вызвался  разработать
внешнеполитическую  программу  республиканского
кандидата.
 Национальный  съезд  республиканской  партии,  на
котором  решался  вопрос,  кто  будет  кандидатом  от  рес¬
публиканцев,  состоялся  в  Чикаго  7—12  июля  1952  года.
Основным  противником  Эйзенхауэра  был  Тафт,  которо¬
го  связывали  с  Даллесом  давнишние  отношения.  Пре¬
тендовал  на  выдвижение  своей  кандидатуры  и  неза¬
дачливый  «главнокомандующий  войсками  ООН  в  Ко¬
рее»  генерал  Макартур,  правда  смещенный  к  этому
времени  со  своего  поста  президентом  Трумэном.  Съезд
 160

сделал  свои  выбор  в  пользу  не  столь  запятнанного
в  политическом  отношении  генерала  Эйзенхауэра.
 Тем  не  менее  Эйзенхауэр  повел  свою  избирательную
кампанию  под  антикоммунистическими  лозунгами.
Впоследствии  он  вспоминал:  «Везде  я  настоятельно
подчеркивал  необходимость  искоренения  коммунизма
в  Соединенных  Штатах,  где  бы  он  ни  был  обнаружен»  4.
Чем  вызывался  такой  резкий  сдвиг  во  взглядах  генера¬
ла,  который  проявил  себя  как  лояльный  союзник  во
второй  мировой  войне  и,  как  известно,  высоко  ставил
военные  усилия  Советского  государства  в  рамках  анти¬
гитлеровской  коалиции?
 Ответ  на  этот  вопрос  следует  искать  в  той  морально-
политической  атмосфере,  которая  существовала  в  то
время  в  Соединенных  Штатах.  Это  был  период  разгула
маккартизма,  время  разнузданной  кампании  «охоты  на
ведьм»,  преследования  американцев,  осмелившихся  ис¬
поведовать  прогрессивные  взгляды.  Это  обстоятельство
наложило  даже  отпечаток  на  выбор  партнера  Эйзенхау¬
эра  —  кандидата  на  пост  вице-президента.  Им  был  мо¬
лодой  сенатор  от  штата  Калифорния  Ричард  Никсон,
зарекомендовавший  себя  активным  участником  комис¬
сии  по  расследованию  антиамериканской  деятельности
и,  будем  откровенными,  выступавший  по  сути  дела
с  тех  же  позиций,  что  и  печально  известный  сенатор
Дж.  Маккарти.
 Как  личность  Маккарти  был  ничтожеством:  вуль¬
гарный  политик,  безнадежный  алкоголик,  нечистоплот¬
ный  в  личной  жизни,  человек  низменной  морали  и  при¬
митивной  культуры.  Но  это  мало  волновало  тех,  кто
считал  целесообразным  сделать  Маккарти  шумную
политическую  карьеру.
 9  февраля  1950  года  доселе  малоизвестный  сенатор
от  штата  Висконсин  Джозеф  Р.  Маккарти  выступил
с  речью,  привлекшей  к  нему  внимание.  Он  утверждал,
что  государственный  департамент  засорен  коммуниста¬
ми  и  государственному  секретарю  Ачесону  известны  их
имена.  Однако  он  не  смог  назвать  ни  одного  имени.
Когда  же  корреспонденты  приперли  Маккарти  к  стене,
он  назвал  специалиста  по  дальневосточным  вопросам
Оуэна  Латтимора  как  руководителя  шпионской  сети
в  государственном  департаменте.  Обвинение  было  лож¬
ным,  его  опровергли  Федеральное  бюро  расследований
и  специальная  сенатская  комиссия,  возглавлявшаяся  се-
 6  И.  г.  Усачев
 161

патором  М.  Тайдингсом.  Тогда  Маккарти  обрушился  на
представителя  США  в  ООН  Ф.  Джессепа,  утверждая,
будто  тот  связан  с  коммунистами.
 Ачесон,  генерал  Дж.  Маршалл,  также  попавший  под
огонь  обвинений  Маккарти,  да  и  вся  правящая  верхуш¬
ка  прекрасно  знали,  что  «большая  ложь»  распоясавше¬
гося  сенатора  не  содержит  ни  грана  истины.  Но  он  и  его
обвинения  отвечали  требованию  момента:  с  их  помощью
было  просто  объяснить  провалы  Вашингтона  на  меж¬
дународной  арене,  а  главное,  создать  морально-полити¬
ческий  климат  для  раздувания  «холодной  войны»
и  преследования  прогрессивных  элементов  внутри  са¬
мих  Соединенных  Штатов.  Американские  законодатели,
опираясь  на  фальшивки,  которые  в  изобилии  поставлял
Маккарти,  старались  ликвидировать  коммунистическую
партию,  подавить  демократическое  движение,  ужесто¬
чить  правительственный  контроль  над  профсоюза¬
ми,  изолировать  страну  от  прогрессивных  веяний  из¬
вне.
 Маккарти  внес  свой  вклад  в  избирательную  кампа¬
нию  Эйзенхауэра,  обвинив  его  оппонента,  демократа
Э.  Стивенсона,  в  «прокоммунистических»  симпатиях.
Следует  сказать,  что  Эйзенхауэр  не  только  не  отмеже¬
вался  от  маккартизма,  но  и  сам  неоднократно  прибегал
в  своих  выступлениях  к  методам  бесноватого  сенатора,
обвиняя  демократов  в  терпимом  отношении  к  изменни¬
кам  и  шпионам.
 И  все  же  не  желание  генерала  подыграть  «охотнику
за  ведьмами»  определило  исход  избирательной  кампа¬
нии.  Война  в  Корее  была  самым  больным  местом  для
американцев,  и  обещание  Эйзенхауэра  найти  почетную
возможность  покончить  с  бесперспективной  войной  вы¬
звало  такой  резонанс,  что  республиканцы  решили
и  дальше  использовать  эту  тему.  Именно  такого  рода
обещания  склонили  чашу  весов  в  пользу  Эйзенхауэра.
 Автор  этих  строк  находился  в  Соединенных  Штатах,
когда  подходила  к  концу  избирательная  кампания.  Ин¬
терес  к  выборам  был  необычайным.  К  тому  же  кандидат
демократов  Эдлай  Стивенсон  был  умным  политическим
деятелем,  и  его  выступления,  особенно  на  заключитель¬
ном  этапе  кампании,  производили  заметное  впечатле¬
ние.  Встречи  и  беседы  с  делегатами  в  штаб-квартире
ООН  и  с  американцами  за  ее  пределами  были  по-своему
примечательными:  чувствовалось,  насколько  различ¬
 162

ные,  порой  совершенно  противоположные  надежды  воз¬
лагались  на  Дуайта  Эйзенхауэра.  Памятуя  о  порядочно¬
сти  генерала,  его  незапятнанной  репутации  во  время
войны,  многие  глубоко  верили,  что  он  выполнит  свои
обещания  относительно  Кореи  и  незамедлительно  вер¬
нет  американских  «парней»  домой.
 Даже  реверансы  генерала  в  адрес  Маккарти  и  ис¬
пользование  выпадов  этого  сенатора  против  прогрессив¬
ных  деятелей  воспринимались  как  дань  привычному
политиканству,  о  котором  писал  Герберт  Уэллс.  Впро¬
чем,  находились  популярные  органы  печати,  которые  по
одним  им  известным  мотивам  подогревали  подобные
настроения.  Так,  «Вашингтон  пост»  писала  24  марта
1952  года:  «Эта  газета  надеется  и  верит,  что  маккартизм
исчезнет  на  следующий  день  после  избрания  Эйзенхау¬
эра»  5.
 Острота  политической  обстановки  и  то  обстоятельст¬
во,  что  в  кампании  затрагивались  вопросы,  интересовав¬
шие  простых  американцев,  определили  активность  из¬
бирателей  в  выборах  1952  года.  Успех  Эйзенхауэра
и  республиканской  партии  был  поистине  внушитель¬
ным.  Дуайт  получил  мандат  в  Белый  дом,  а  республи¬
канцы  обеспечили  себе  большинство  в  сенате  и  палате
представителей.  Сложилась  не  столь  уж  частая  в  США
ситуация:  и  исполнительная  и  законодательная  власть
оказались  в  руках  одной  партии.  Такая  ситуация,  гово¬
ря  языком  науки,  создавала  возможности  для  «чистого»
эксперимента:  республиканцы  могли,  в  случае  если  их
политика  отвечала  чаяниям  общественности,  упрочить
свое  положение  и  растерять  свои  преимущества,  если
их  политика  расходилась  с  настроениями  и  желаниями
американцев.
 Дж.  Ф.  Даллес,  внесший  свою  лепту  в  то,  чтобы
склонить  Д.  Эйзенхауэра  стать  кандидатом  от  респуб¬
ликанцев,  принимал  участие  в  избирательной  кампании
не  как  оратор  —  лидеры  партии  учли,  что  его  личные
качества  не  вызывают  симпатий  у  избирателей,—а  в  ро¬
ли  составителя  внешнеполитической  части  избиратель¬
ной  платформы  республиканского  кандидата.  «Двух-
партийность»,  за  которую  ратовал  Даллес  и  которая
позволила  ему  участвовать  в  серии  внешнеполитиче¬
ских  операций  администрации  Трумэна,  помогла  ему
и  в  данном  случае.  Он  мог  со  знанием  дела  —  так  по
меньшей  мере  могло  казаться  для  внешнего  мира  —
 6*
 163

критиковать  демократов  за  их  промахи  и  просчеты
в  международных  делах.
 «Нынешняя  администрация,—  Даллес  имел  в  виду
администрацию  Трумэна,—  разбазарила  за  семь  лет
беспрецедентные  мощь  и  престиж,  которые  принад¬
лежали  нам  в  конце  второй  мировой  войны...
 ...Мы  обвиняем  руководителей  находящейся
у  власти  администрации  за  то,  что  они  утеряли  столь
дорого  завоеванный  во  второй  мировой  войне  мир...»  6
 И  так  далее  и  тому  подобное...  Даже  привыкшая
к  методам  политиканства  американская  пресса  не  могла
обойти  молчанием  далекое  от  этики  поведение  Даллеса.
Обозреватель  популярного  журнала  «Нью-йоркер»  счел
необходимым  обратить  внимание  читателей  на  рази¬
тельное  расхождение  заявлений  Даллеса,  когда  он  вы¬
ступал  как  советник  администрации  демократов,  и  ут¬
верждений,  которые  он  вписал  в  избирательную  плат¬
форму  республиканцев.
 Даллесу  пришлось  отвечать,  и  он  нашелся,  что  ска¬
зать:  лично  он,  дескать,  не  во  всем  согласен  с  тем,  что
записано  в  избирательной  платформе.  Но  как  один  из
авторов  этой  платформы  он  лишь  добросовестно  излагал
законные  претензии  республиканцев  к  демократической
администрации.  Она  была,  дескать,  обязана  претворить
в  жизнь  принцип  освобождения  «порабощенных  наро¬
дов»,  зафиксированный  в  Атлантической  хартии.  «Ведь
не  освобождены  же,—  в  свою  очередь  спрашивал  Дал¬
лес,—  находящиеся  под  господством  коммунистов  госу¬
дарства?»  7  Его  нисколько  не  смущала  несуразность
претензий,  которые  он  выдвигал  в  свою  защиту.
 Сказанное  Даллесом  предвосхищало  в  известной
мере  реальную  политику  администрации  Эйзенхауэра.
Даллес  как  бы  расписывался  за  будущую  республикан¬
скую  администрацию  в  готовности  не  жалеть  сил
в  претворении  требований  сторонников  Маккарти  «ос¬
вободить»  государственный  аппарат  США,  а  заодно
и  весь  мир  от  коммунистов  и  осмеливающихся  им
сочувствовать.
 Так  и  было  на  самом  деле.  Администрация  развер¬
нула  кампанию  проверки  лояльности  государственных
служащих.  Был  введен  в  практику  метод  тайных  до¬
носов.  Такие  доносы  превращались  в  систему.  Дело
дошло  до  того,  что  в  праве  на  работу  в  государственных
учреждениях  отказывали  всем,  кто  прибегал  к  пятой
 164

поправке  к  Конституции  США,  разрешавшей  не  отве¬
чать  на  вопросы  членов  расследовательских  комиссий,
если  ответ  мог  быть  использован  для  наговора  на  отве¬
чающего  или  на  третьи  лица.  Вскоре  проверки  и  чистки
охватили  широкий  круг  лиц,  которые  по  тем  или  иным
причинам  попали  в  поле  зрения  агентов  Маккарти.
Бесноватый  сенатор  мог  быть  доволен:  он  и  его  люди
определяли  морально-политический  климат  страны.
 «Подобно  Гитлеру  Маккарти  был  крикуном,  полити¬
ческим  шарлатаном,  предводителем  толпы,  спекулян¬
том  на  низменных  страхах,—  указывается  в  книге  Ри¬
чарда  Ровера.—  Он  использовал  страх  перед  большевиз¬
мом  так,  как  использовал  его  Гитлер,  с  той  разницей,
что  Гитлер  определял  коммунизм  в  качестве  революци¬
онной  угрозы  государству,  а  Маккарти  называл  его
заговором...»  8
 Под  влиянием  такой  маккартистской  истерии  адми¬
нистрация  была  готова  видеть  в  любом  американце,
осмелившемся  иметь  собственные  взгляды,  заговорщи¬
ка,  угрожающего  безопасности  Америки.  Такая  пара¬
нойя  захватила  и  самого  президента  Эйзенхауэра,  о  чем
свидетельствуют  его  собственные  записи  в  дневнике  по
так  называемому  делу  Оппенгеймера.
 Этот  выдающийся  учепый-фнзик,  по  сути  дела  ру¬
ководивший  созданием  американской  атомной  бомбы,
не  раз  подвергался  проверке  лояльности.  Строившиеся
на  доносах  проверки  не  давали  ничего.  Даже  Эйзенхау¬
эр  отмечал  в  своем  дневнике,  что  «всегда  по  общему
заключению  не  было  каких-либо  свидетельств,  указыва¬
ющих  на  отсутствие  лояльности».  Тем  не  менее  вывод
президента  гласил:  «Это  не  означает,  что  он  не  может
представить  риск  для  безопасности»  9.
 Между  тем  вся  вина  Роберта  Оппенгеймера  заклю¬
чалась  в  том,  что  он  разошелся  во  взглядах  с  министром
обороны  Ловеттом  и  председателем  атомной  комиссии
Страуссом,  в  частности  в  отношении  водородной  бомбы.
Поводом  для  увольнения  Оппенгеймера  послужило
письмо,  в  котором  облыжно  утверждалось,  будто  он
действует  как  шпион  и  «на  основании  советских  ди¬
ректив  оказывал  влияние  на  политику  Соединенных
Штатов  в  военных  вопросах,  в  вопросах  атомной  энер¬
гии,  разведки  и  дипломатии»  10.  «Дело  Оппенгеймера»
повлекло  за  собой  отказ  в  доверии  многим  лицам,  с  ко¬
торыми  общался  ученый.
 165

Нужно  сказать,  что  Роберт  Оппенгеймер  отделался
сравнительно  легко.  Его  уничтожили  морально.  Для
супругов  Э.  и  Ю.  Розенберг,  обвиненных  в  атомном
шпионаже,  дело  завершилось  хуже  —  они  кончили  свою
жизнь  на  электрическом  стуле.
 Каково  было  отношение  Даллеса  к  такого  рода  гоне¬
ниям?  По  американской  конституции  занятый  им  пост
государственного  секретаря  относится  к  числу  наиболее
важных,  входящих,  как  говорят,  во  «внутренний  каби¬
нет».  В  силу  своего  положения  Даллес  участвовал  во
всех  более  или  менее  крупных  делах  и  поэтому  песет
ответственность  за  происходившее  в  США  в  те  годы.
Однако  сказанного  еще  недостаточно  для  полной  оценки
его  роли.  Он  не  просто  мирился  с  расправами,  которые
творили  подручные  Маккарти,  а  способствовал  им.
 В  день,  когда  Даллес  появился  в  государственном
департаменте  на  правах  шефа,  он  издал  обращение  ко
всем  сотрудникам.  В  обращении  утверждалось,  будто
Соединенные  Штаты  сталкиваются  с  самой  большой
опасностью  в  своей  истории.  Нужно  ли  говорить,  что
«опасность»,  обнаруженная  Даллесом,  исходила  от
«комми»,  т.  е.  коммунистов.
 Новый  государственный  секретарь  требовал  от  со¬
трудников  департамента  «позитивной  лояльности».
Этот  термин  был  изобретен  и  введен  в  обиход  сенатором
Маккарти,  дабы  придать  большую  основательность  го¬
нениям  против  нежелательных  или  неугодных.  Недо¬
статочно  иметь  чистый  послужной  список,  надо  было
раболепствовать  перед  «охотниками  за  ведьмами»,  до¬
носить  на  коллег,  одним  словом,  сотрудничать  с  теми,
кто  раздувал  в  стране  антикоммунистическую  истерию.
 Некоторые  авторы  удивляются,  как  могло  случить¬
ся,  что  примерный  христианин,  активный  церковный
деятель,  человек,  повсюду  старающийся  показать  себя
добропорядочным  семьянином  и  приверженцем  библей¬
ских  заповедей,  оказался  по  сути  дела  в  одной  компа¬
нии  с  политическим  обманщиком  и  клеветником,  кото¬
рый  мог  напиться  на  публике  до  положения  риз,  да
и  совершить  другие  непотребные  акты?  Может  быть,
спрашивающие  вкладывают  в  свои  вопросы  иронию,  но
нам  представляется,  что  было  бы  неправильным  отно¬
ситься  к  Даллесу  как  к  актеру.  Феномен  объективной
близости  Дж.  Ф.  Даллеса  и  Дж.  Маккарти  есть,  на
наш  взгляд,  производное  ненависти  к  прогрессивным
 166

социальным  силам.  Даллес  твердил  об  опасности  извне,
Маккарти  повсюду  усматривал  внутреннюю  опасность,
а  в  исходной  точке  эти  две  линии  сходились.
 Даллес  не  только  призвал  сотрудников  государ¬
ственного  департамента  к  проявлению  «позитивной  ло¬
яльности»,  но  и  открыл  двери  департамента  для  агентов
Маккарти  на  предмет  «проверки»  этой  лояльности.  Ре¬
зультаты  не  замедлили  сказаться.  Первыми  были  уволе¬
ны  Дж.  П.  Дэвис  и  Дж.  К.  Винсент,  справедливо  счи¬
тавшиеся  до  этого  крупными  специалистами  по  Китаю.
Маккарти  обвинял  их  в  «предательстве»  и  в  «злостном
обмане  американского  народа»  на  том  основании,  что
они  осмелились  предсказать  неизбежность  краха  чан-
кайшистского  режима.  Даллес  не  решился  перечить
сенатору,  он  лишь  скорректировал  мотив  увольнения,
определив  его  как  «некомпетентность».
 Не  оказал  Даллес  поддержки  Дж.  Кеннану,  когда
тот  также  стал  объектом  нападок  Маккарти.  Впрочем,
в  данном  случае,  возможно,  сыграли  свою  роль  и  лич¬
ные  разногласия  между  Даллесом  и  Кеннаном,  о  кото¬
рых  говорилось  выше.  К  тому  же  дело  доходило  до
какой-то  трусости:  Даллес  избегал,  например,  садиться
в  одну  машину  и  фотографироваться  вместе  с  Чарлзом
Боленом,  когда  этот  известный  дипломат  стал  объектом
«расследований»  Маккарти  во  время  слушаний  в  кон¬
грессе  в  связи  с  выдвижением  его  кандидатом  на  пост
посла  США  в  Москве.
 Видный  политический  деятель  Аверелл  Гарриман
задавался  вопросом,  почему  так  легко  Даллес  жертво¬
вал  сотрудниками  ведомства  иностранных  дел,  которых
обвиняли  в  тех  или  иных  контактах  с  коммунистами.
Он  отмечал,  что  карьера  ряда  служащих  была  загублена
ввиду  отсутствия  поддержки  со  стороны  государствен¬
ного  секретаря.  По  мнению  Гарримана,  такое  поведение
Даллеса  объяснялось  его  желанием  загладить  промах,
допущенный  в  связи  с  О.  Хиссом  11.
 А  история  этого  вопроса  такова.  Талантливый,  быст¬
ро  продвигавшийся  по  службе  сотрудник  госдепарта¬
мента  О.  Хисс  в  1947  году  принял  предложение  стать
президентом  Фонда  Карнеги  —  благотворительного
фонда  по  изучению  проблем  мира,  основанного  на  сред¬
ства  миллионера  Э.  Карнеги,  с  которым  еще  в  детстве
был  знаком  Дж.  Ф.  Даллес.  Именно  Даллес  рекомендо¬
вал  Хисса  на  этот  пост.  Однако  в  1948  году  Хисс  был
 167

обвинен  по  доносам  платных  осведомителей  в  связи
с  «коммунистическим  подпольем»,  н  комиссии  но  рас¬
следованию  антиамериканской  деятельности  удалось
добиться  его  осуждения.  «Дело  Хисса»  послужило
предлогом  для  развертывания  кампании  травли  про¬
грессивных  деятелей  в  стране.
 Конечно,  нельзя  исключать,  что  Даллес,  наконец-то
дождавшийся  того,  о  чем  мечтал  всю  жизнь,—  поста
руководителя  американской  внешней  политики,  опасал¬
ся  выступать  против  Маккарти  и  его  последователей
и  не  хотел  давать  им  повод  вспомнить  старое  и  его
рекомендацию  Хиссу.  Могло  быть  и  другое  —  личная
убежденность  (при  всей  ее  иррациональности)  в  том,
что  американские  коммунисты  или  симпатизирующие
левым  кругам  действуют  в  направлении  подрыва  внеш¬
неполитических  позиций  США.  Ему  было  трудно  если
не  понять,  то  примириться  с  тем,  что  сильнейшая  дер¬
жава  мира  не  в  состоянии  в  ряде  случаев  настоять  на
своем.
 С  согласия  Дж.  Ф.  Даллеса  в  качестве  должностного
лица,  ведающего  вопросами  кадров  и  безопасности,  в  го¬
сударственный  департамент  был  назначен  Скотт  Макле-
од,  связанный  с  Маккарти  и  с  ФБР.  Группа  безопасно¬
сти  под  его  началом  вскрывала  письменные  столы,
занималась  перлюстрацией  писем,  подслушиванием
разговоров  сотрудников  департамента  и  осуществляла
другие  виды  слежки.  При  содействии  Даллеса  сенатор
Маккарти  добился  того,  что  его  ставленники  Рой  Кон
и  Дэвид  Шайн  были  откомандированы  в  Европу  на
предмет  изучения,  а  не  ведутся  ли  «подрывные  дей¬
ствия»  в  американских  посольствах  и  других  государ¬
ственных  учреждениях  США.  Они  обшаривали  имев¬
шиеся  в  этих  учреждениях  библиотеки,  изымали  и  унич¬
тожали  казавшиеся  им  крамольными  книги.  Когда  Дал¬
лес  получил  телеграмму  из  Парижа  о  произволе  этих  лиц
за  подписью  посла  Дугласа  Диллона,  он  был  вынужден
прервать  во  избежание  скандала  деятельность  агентов
Маккарти.
 Наряду  с  атмосферой  слежки  работу  государствен¬
ного  департамента  осложняло,  к  беде  для  его  сотрудни¬
ков,  то,  что  Даллес  был  неважным  администратором.
Его  желание  быть  поближе  к  президенту  и  держать  все
бразды  внешней  политики  в  собственных  руках  приво¬
дило  к  тому,  что  Даллес  мало  полагался  на  персонал
 168

государственного  департамента.  Он  выборочно  и  бес¬
порядочно  совещался  с  ближайшими  помощниками,  не¬
редко  игнорировал  предложения  персонала  или  даже
высмеивал  их.  Все  это,  естественно,  как  отмечают  аме¬
риканские  исследователи,  не  способствовало  повыше¬
нию  уровня  доверия  со  стороны  его  подчиненных  |2.
 Характер  и  формы  организации  имеют  значение
в  любом  деле.  Однако  всегда  и  везде  большее  значение
придается  содержанию.  И  когда  речь  идет  о  невысоком
качестве  работы  американского  внешнеполитического
ведомства  при  Даллесе,  то  главную  причину  следует
искать  в  самой  внешней  политике  Белого  дома.  Ведь
дипломатия  не  может  быть  выше  и  лучше  той  политики,
инструментом  которой  она  является.  Очевидно,  что
политика,  ориентированная  на  антисоветизм  и  гонение
всех  прогрессивных  сил,  не  могла  блистать  творческим
духом,  гибкостью,  изобретательностью.
 Даллесовское  видение  внешней  политики  и  далле-
совская  дипломатия  в  силу  ряда  причин  не  были  огра¬
ничены  во  времени  теми  рамками,  когда  Дж.  Ф.  Дал¬
лес  стоял  во  главе  государственного  департамента
США.  Они  существовали  и  оказывали  влияние  на  по¬
ведение  американского  государства  и  американских
политиков  на  международной  арене  и  после  того,  как
тот  сошел  с  политической  сцены.  Причина  такой  жизне¬
стойкости  в  том,  что  даллесовское  видение  внешней
политики  и  даллесовская  дипломатия  не  были  исключи¬
тельно  личностными,  а  отражали  миропонимание  и  тягу
к  образу  действий,  характерные  для  консервативных,
правых  кругов  американского  общества,  сформировав¬
шихся  в  период  созревания  американского  империализ¬
ма.  Эти  круги  с  точки  зрения  образа  мышления  жили
в  прошлом,  в  период,  когда,  казалось,  Соединенные
Штаты  могли  рассчитывать  на  всесилие  и  вытекающую
отсюда  вседозволенность  на  международной  арене.
 При  таком  политико-психологическом  настрое  нет
особой  необходимости  вникать  в  мозаичную  картину
мира,  проще  и  легче  представлять  его  себе  в  контраст¬
ных  красках,  без  полутонов  и  полутеней,  не  в  динамиче¬
ском  развитии,  а  в  статичном  положении,  сложенным  из
устоявшихся  стандартных  штампов.
 Не  случайно  поэтому  внешнеполитические  выступ¬
ления  Даллеса,  по  форме  напоминавшие  проповеди,
неизменно  замыкались  на  одну  мысль:  в  международ¬
 169

ном  сообществе  идет  непрерывный  конфликт  между
силами  «добра»  и  силами  «зла».  Читатель  догадывает¬
ся,  что  под  силами  «добра»  подразумеваются  Соединен¬
ные  Штаты  и  все,  что  отражает  их  моральные  и  полити¬
ческие  ценности.  Под  силами  «зла»  имеются  в  виду  все
те,  кто  выступают  против  этих  ценностей,  осмеливаются
иметь  собственные  представления  на  этот  счет.  Сказан¬
ное  объясняет  нетерпимость  Даллеса,  хотя  вроде  бы  его
религиозная  вера  должна  была  внушить  ему  терпимость
и  признание  права  других  иметь  свои  взгляды.
 Не  удивляет  поэтому  стремление  Даллеса  и  близких
ему  по  духу  неоконсерваторов  прибегать  к  теологии  и  ее
категориям  в  дискуссиях,  касающихся  вроде  бы  отда¬
ленной  темы  внешней  политики.  Подобный  прием  по¬
зволяет  обходиться  без  деловой  аргументации  и  под¬
менять  добросовестное  сравнение  позиций  выдвижени¬
ем  стереотипов  и  жонглированием  мифами.
 Дж.  Ф.  Даллес  и  его  последователи  возводили  в  аб¬
солют  собственную  позицию  и  интересы  Соединенных
Штатов  в  том  виде,  как  они  им  представлялись.  По¬
скольку  такой  подход  воспринимался  нормальными
людьми  как  выражение  стремления  к  диктату,  требова¬
лось  такое  оформление,  которое  придавало  бы  ему  по
меньшей  мере  видимость  обоснованности  и  законности.
Этому  й  служил  миф  об  «исключительности»  Соединен¬
ных  Штатов,  их  «уникальности»,  данных  свыше  бо¬
жественным  провидением.
 При  таком  образе  мышления  не  нужно  и  шага,
чтобы  перейти  к  проповеди  крестовых  походов  с  той
только  поправкой,  что  центр  подлинной  веры  переме¬
щен  в  Вашингтон.  В  таком  случае  Белый  дом  и  Капито¬
лий  становятся  символами  подлинной  веры,  творцами
высшей  морали.  И  кто  знает,  может  быть,  этим  руковод¬
ствовались  те,  кто  предписал  штамповать  на  долларах:
«В  бога  мы  верим».
 Дикий  Запад,  куда  когда-то  устремлялись  американ¬
ские  переселенцы,  был  понятием,  без  которого  не  смог
бы  так  пышно  расцвести  миф  о  «цивилизаторской»
миссии  Америки.  С  карты  Соединенных  Штатов  Дикий
Запад  исчез,  уступив  место  западным  штатам,  где  про¬
цветает  военно-промышленный  комплекс,  точнее,  его
наиболее  современные  ответвления  —  ядерное,  элек¬
тронное,  аэрокосмическое.  Однако  из  сознания  многих
американцев  Дикий  Запад  еще  не  исчез,  а  трансформи¬
 170

ровался  в  метафору.  «Дикость»  передвинулась  за  пре¬
делы  Соединенных  Штатов,  в  те  районы  мира,  где  нет
демократии,  независимости  и  других  ценностей,  разу¬
меется,  американского  образца.  Следовательно,  миссия
Америки  и  американцев  —  цивилизовать  такие  районы.
Те,  кто  имел  возможность  общаться  с  американцами,
могли  заметить  такую  черту,  порой  наивную,  порой
агрессивную.  Даллес  относился  к  носителям  второй
черты.
 Попытки  строить  политику  и  дипломатию  на  мифах,
пригодных  лишь  для  американской  почвы,  ставили
Даллеса  в  своеобразное  положение.  Как  руководитель
дипломатического  ведомства  великой  державы,  он  гово¬
рил,  естественно,  о  серьезных  вещах.  Его  претензии
нести  цивилизаторскую  миссию  и  поучать  придавали
его  выступлениям  неприятный  для  слушателей  оттенок.
Известный  американский  обозреватель  Джеймс  Рестон
отмечал  в  поведении  Даллеса  «неизменное  противоре¬
чие»  между  «морализирующим»  человеком  и  «ловким
политическим  и  дипломатическим  дельцом».
 Если  Рестон  говорил  округло,  то  Уинстон  Черчилль
с  его  огромным  умением  разбираться  в  политике
и  политиках  не  стеснялся  в  оценках.  Он  подчеркивал:
«Даллес  произносит  речи  каждый  день,  проводит  пресс-
конференции  на  следующий  и  читает  проповеди  каждое
воскресенье.  Все  это  лишает  сказанное  им  всякого  здра¬
вого  смысла»  ,3.  Всю  свою  жизнь  проплававший  в  водах
буржуазной  политики,  бывший  британский  премьер
остро  подметил  разрыв  между  запросом,  содержавшим¬
ся  в  декларациях  Даллеса,  и  возможностями  его  осуще¬
ствления.
 В  ходе  избирательной  кампании  Даллес  нападал  на
администрацию  демократов,  обвиняя  ее  в  мягкости
и  нерешительности  в  отпоре  коммунистам.  Он  критико¬
вал  как  недостаточную  доктрину  «сдерживания»  ком¬
мунизма,  которая  служила  идеологической  основой
внешней  политики  администрации  Трумэна,  и  настаи¬
вал  на  более  твердой  и  напористой  политике.  Даллес
внес  в  политическую  платформу  республиканской  пар¬
тии  лозунг  «освобождения»  народов,  якобы  «порабо¬
щенных»  Советским  Союзом.  Такой  лозунг,  по  его  идее,
должен  был  придать  динамизм  внешней  политике  адми¬
нистрации  Эйзенхауэра,  представить  дело  так,  будто
кончился  период  внешнеполитических  провалов,  отме-
 171

чавпшх  правление  Трумэна,  и  Соединенные  Штаты
духовно  н  материально  готовы  к  переходу
в  наступление  против  коммунизма  и  национально-ос¬
вободительных  движений.  Даллес  тянул  Вашингтон
к  новому  варианту  «крестового  похода»  против  ина¬
комыслящих  и  стремящихся  устроить  свою  ЖИЗНЬ  110
иному,  чем  американский,  образцу.
 Проверка  совместимости  намерений  творцов
внешней  политики  республиканской  администрации
с  реальными  возможностями  не  заставила  себя
ждать.  Она  имела  место  в  Корее.  В  декабре  1952  года
избранный,  но  еще  не  вступивший  в  должность  пре¬
зидента  Д.  Эйзенхауэр  совершил  поездку  в  Корею.
Вернувшись  в  США,  он  заявил  14  декабря:  «Все  мы
давно  осознали,  что  нет  простой  формулы  быстро
прийти  к  победоносному  окончанию  войны.  Однако
по  меньшей  мере  осознание  этого  подготавливает  нас
к  стоящим  перед  нами  трудным  задачам»  и.  Амери¬
канский  командующий  в  Корее  генерал  Марк  Кларк
пролил  свет  на  это  «осознание»,  предприняв  в  январе
1953  года  наступление  на  позиции  вооруженных  сил
КНДР  и  китайских  народных  добровольцев.  Наступ¬
ление  захлебнулось  в  крови,  что  усилило  требования
в  США  в  пользу  прекращения  войны.  Администра¬
ции  Эйзенхауэра  пришлось  склониться  перед  этими
требованиями  и  выполнить  свое  обещание  избирате¬
лям.  27  июля  1953  года  в  Пханмунджоме  было  под¬
писано  соглашение  о  перемирии.  Статья  четвертая
соглашения  предусматривала  созыв  политической
конференции  по  мирному  урегулированию  корейско¬
го  вопроса.
 Даллесовскнй  лозунг  «отбрасывания  коммунизма»
повис  в  воздухе.  Но  Даллес  позаботился  о  том,  чтобы
сохранить  Южную  Корею  в  качестве  опорного  пункта
американской  военной  машины.  Через  три  дня  после
подписания  соглашения  о  перемирии  Даллес  собрал
послов  стран,  принимавших  участие  в  корейской  войне,
и  заявил,  что  американские  войска  останутся  в  Корее,
чтобы  помочь  «восстановить»  страну.  Он  потребовал,
чтобы  п  войска  их  стран  оставались  в  Корее  ,5.  На
следующий  день  после  этого  заявления  государствен¬
ный  секретарь  вылетел  в  Южную  Корею  для  перегово¬
ров  с  Ли  Сын  Маном.  Итогом  этих  бесед  явился  договор
между  США  и  Южной  Кореей  о  «взаимной  обороне».
 172

В  договоре  было  записано  «право»  США  размещать  на
территории  Южной  Кореи  свои  вооруженные  силы.
 Другим  направлением  даллесовского  курса  на  усиле¬
ние  антисоветской  и  антисоциалистической  ориентации
внешней  политики  США,  на  этот  раз  в  Европе,  стало
втягивание  Западной  Германии  в  Североатлантический
блок.  Дж.  Ф.  Даллес  отдавал  себе  отчет  в  том,  что  вклю¬
чение  Западной  Германии  в  НАТО  при  одновременной
поддержке  требований  К.  Аденауэра  об  «объединении»
Германии  на  его  условиях  надолго  завяжет  тугой  узел
противоречий  в  Европе.
 Своей  первейшей  задачей  глава  внешнеполитическо¬
го  ведомства  считал  введение  в  действие  Боннского  до¬
говора,  подписанного  в  мае  1952  года  США,  Великобри¬
танией  и  Францией  с  ФРГ.  Договор  упразднял  многие
ограничения  в  развертывании  военного  производства
и  легализовал  формирование  массовой  армии  в  ФРГ.
Предметом  другой  особой  заботы  Даллеса  было  обеспе¬
чение  ратификации  Парижского  договора  о  создании
Европейского  оборонительного  сообщества,  подписанно¬
го  также  в  мае  1952  года.  Этот  договор  с  участием  Фран¬
ции,  Италии,  ФРГ,  Бельгии,  Голландии  и  Люксембурга
расчищал  почву  для  ремилитаризации  Западной  Герма¬
нии.  В  начале  января  1953  года  состоялась  встреча
Д.  Эйзенхауэра  с  У.  Черчиллем.  «Мы  оба,  Фостер  Дал¬
лес  ия,—  писал  президент  в  своем  дневнике,—  указали
ему,  что,  пока  Европа  не  добьется  успеха  с  созданием
европейской  армии  и  планом  Шумана,  у  нас  будет  мало
уверенности  в  ее  будущем»  ,6.  Под  созданием  европей¬
ской  армии  президент  имел  в  виду  включение  Западной
Германии  в  военный  блок,  где  главенствующую  роль
играли  бы  США,  а  под  планом  Шумана  —  объединение
промышленного  потенциала  Западной  Германии
и  Франции.
 В  Белом  доме  полагали,  что  если  нажать  на  западно¬
европейских  союзников,  то  они,  несмотря  на  сопро¬
тивление  со  стороны  левых  сил,  не  забывших  преступ¬
лений  фашистов,  все  же  пойдут  на  ратификацию  Па¬
рижского  договора.  Даллес  и  действовал  в  таком  духе,
угрожая  пересмотреть  программу  помощи,  если  исчез¬
нет  надежда  на  объединение  Западной  Европы.  В  фев¬
рале  1953  года  он  совершил  вместе  с  руководителем
«программы  совместной  безопасности»  Гарольдом  Стас-
сеном  турне  по  странам  —  будущим  участницам  ЕОС,
 173

уговаривая  их  правительства  ускорить  создание  этого
сообщества.
 На  сессии  совета  НАТО  в  Париже  в  апреле  1953  го¬
да  Даллес  утверждал,  что  европейская  безопасность
«недостижима  без  германского  участия  и  Европейское
оборонительное  сообщество  —  единственный  упорядо¬
ченный  путь  к  такому  участию,  с  тем  чтобы  прочно
привязать  Германию  к  Западу...»  17.  Эта  сессия  состоя¬
лась  после  смерти  И.  В.  Сталина.  Смена  руководства
Советского  государства  создала  условия  для  перемен  во
внутренней  жизни  страны  и  в  ее  внешней  политике.
 А. 	Я.  Вышинский,  являвшийся  беспрекословным  ис¬
полнителем  воли  Сталина,  уступил  пост  министра
иностранных  дел  В.  М.  Молотову,  который  имел  боль¬
шой  политический  вес.  Благодаря  этому  советская  дип¬
ломатия  приобрела  большую  гибкость  и  какое-то  время
проявляла  большую  склонность  принимать  во  внимание
позицию  другой  стороны.  На  Западе  заговорили  о  «мир¬
ном  наступлении»  Советского  Союза.  Французский  дип¬
ломат  Альфан  обратил  внимание  представителя  США
в  совете  НАТО,  что  советские  инициативы  «начинают
оказывать  воздействие  на  европейское  население»  18.
Альфан  имел  в  виду  усилия  СССР  по  прекращению
войны  в  Корее,  урегулированию  нерешенных  европей¬
ских  проблем.
 Изменение  политической  обстановки  в  Советском
Союзе  после  смерти  И.  В.  Сталина  и  советские  пред¬
ложения,  направленные  на  демократическое  решение
германского  вопроса,  оказывали  возрастающее  позитив¬
ное  воздействие  на  политический  климат  в  Европе.  Эти
обстоятельства  побудили  У.  Черчилля  заявить  11  мая
1953  года  в  палате  общин,  что  следует  без  долгих  отла¬
гательств  провести  совещание  «в  самых  высших  сферах
между  великими  державами».  Предложение  Черчилля
вызвало  широкий  резонанс.  Настроение  общественности
было  явно  в  пользу  проведения  предложенного  им  со¬
вещания.
 Дж.  Ф.  Даллес  был  решительно  против  встречи
с  советским  руководством.  Но  давление  общественности
нарастало,  и  упорное  сопротивление  американской  дип¬
ломатии  не  сулило  ей  политических  лавров.  Тогда  Дал¬
лес  настоял  на  том,  чтобы  совершить  маневр  —  пред¬
варительно  рассмотреть  вопрос  о  диалоге  Запад  —  Вос¬
ток  на  конференции  министров  иностранных  дел  США,
 174

Великобритании  и  Франции.  Он  рассчитывал  на  двой¬
ной  выигрыш:  с  одной  стороны,  оттянуть  проведение
встречи  в  верхах,  а  с  другой  —  согласовать  единую
позицию  вероятных  западных  участников.  На  конфе
ренцию,  состоявшуюся  10—14  июля  1953  года  в  Ва¬
шингтоне,  Даллес  явился  с  требованием,  что  в  любом
случае  встреча  с  Советами  не  может  состояться  ранее
намеченных  на  6  сентября  выборов  в  Западной  Герма¬
нии  ,9.  Он  тревожился,  что  встреча  может  подорвать
шансы  его  друга  К.  Аденауэра.
 Министры  иностранных  дел  Великобритании
и  Франции  выслушали  рассуждения  Даллеса  на  тему
о  том,  что  у  западной  политики  сплошные  успехи,
а  вот  советская  «закончилась  неудачей»  20.  За  этими
рассуждениями  скрывалось  желание  убедить  партне¬
ров  в  ненужности  встречи  с  советским  руководством.
Однако  они  видели,  насколько  популярно  в  Западной
Европе  предложение  Черчилля  и  что  отказаться  от
него  без  серьезных  политических  издержек  невозмож¬
но.  Французский  министр  иностранных  дел  Ж.  Видо
заявил,  в  частности,  что  ни  одно  французское  прави¬
тельство  не  будет  в  состоянии  противостоять  проведе¬
нию  переговоров  между  «большой  четверкой»  2  .  Дал¬
лесу  пришлось  пойти  на  компромисс:  была  достигнута
договоренность  о  проведении  встречи  с  Советским  Сою¬
зом  не  на  уровне  глав  правительств,  а  на  уровне  ми¬
нистров  иностранных  дел.
 В  телеграмме,  направленной  Дж.  Ф.  Даллесом  в  по¬
сольство  США  в  Париже,  сообщалось,  что  о  приглаше¬
нии  Советского  Союза  принять  участие  в  четырехсто¬
ронних  переговорах  по  германскому  вопросу  будет
объявлено  до  выборов  в  Западной  Германии,  а  встреча
состоится  после  выборов.  «Считается,—  писал  Дал¬
лес,—что  объявление  может  помочь  правительству
ФРГ  на  предстоящих  выборах  и  вместе  с  тем  содейство¬
вать  ратификации  договора  о  Европейском  оборони¬
тельном  сообществе  во  Франции»  .  Особое  внимание
к  Франции  объяснялось  тем,  что  выступление  ее  левых
сил  против  ремилитаризации  Западной  Германии  со¬
здавало  неуверенность  в  отношении  ратификации  Па¬
рижского  договора.
 По  этой  причине  глава  американской  дипломатии
продолжал  бесцеремонно  нажимать  на  западноевропей¬
ских  союзников.  На  заседании  министров  иностранных
 175

дел  5  декабря  1953  года  в  ходе  встречи  США,  Вели¬
кобритании  и  Франции  на  Бермудских  островах  Даллес
заявлял:  «Время  истекает...  Конгресс  США  сейчас  в  та¬
ком  настроении,  что  если  в  течение  следующих  двух¬
трех  месяцев  в  рамках  НАТО  не  будет  позитивного
шага  в  направлении  европейского  континентального
единства,  тогда  голосование  по  ассигнованиям  будет
таким  жестким,  что  отразится  негативно  на  ныне  рас¬
сматриваемых  программах  НАТО...»  23
 И  на  Бермудском  совещании  особого  внимания  аме¬
риканской  дипломатии  удостоились  французы.  Во  время
встречи  президента  Эйзенхауэра  с  французским  пре¬
мьером  Ланьелем  Даллес  бросил  последнему:  «...если
Европейское  оборонительное  сообщество  будет  отклоне¬
но,  это  вынудит  Соединенные  Штаты  пересмотреть  всю
свою  позицию  в  том,  что  касается  ее  исторической
направленности...»  24  За  таким  предупреждением  «в  се¬
мейном  кругу»  последовали  публичные  угрозы.  На
пресс-конференции  в  Париже  во  время  декабрьской
сессии  совета  НАТО  Даллес  объявил,  что,  если  создание
ЕОС  будет  сорвано,  Соединенные  Штаты  будут  вынуж¬
дены  провести  «болезненную  переоценку»  всей  своей
европейской  политики,  включая  вопрос  о  размещении
американских  войск  в  Западной  Европе.
 Формула  «болезненная  переоценка»  стала  своего
рода  синонимом  даллесовской  политики  нажима  на
союзников  США.  Она  не  раз  фигурировала  в  лексиконе
руководителя  американской  дипломатии,  когда  он  счи¬
тал  нужным  припугнуть  своих  западных  партнеров.
Вообще  методы  шантажа  —  а  в  данной  формуле  они
звучат  весьма  откровенно  —  и  нажима  входили  как
неотъемлемая  часть  в  даллесовское  видение  европей¬
ской  политики  США.  «Возможно,  и  есть  оправдание
для  того,  чтобы  попробовать  на  какое-то  время  полити¬
ку  неучастия  в  надежде,  что  единство  наступит  само
собой,—  писал  он  в  книге  «Война  или  мир».—  Однако
отныне  ясно,  что  западноевропейское  единство  не  ста¬
нет  близкой  реальностью,  если  мы  не  окажем  сильного
давления»  25.
 Однако  ни  предупреждения  за  столом  бермудских
встреч,  ни  попытки  публичного  нажима  не  могли  отме¬
нить  того,  что  побуждало  руководителей  британской
и  французской  дипломатии  настаивать  на  проведении
четырехстороннего  совещания,  и  Даллесу  пришлось  со¬
 176

гласиться  с  тем,  что  такое  совещание  будет  созвано
в  Берлине  в  конце  января  1954  года.  Тем  не  менее  он
продолжал  твердить,  что  Берлинская  конференция  «ма¬
ло  чему  послужит»  26.  Совещание  министров  иностран¬
ных  дел  СССР,  США,  Великобритании  и  Франции  от¬
крылось  25  января  1954  года.  Оно  представляло  боль¬
шое  событие  уже  потому,  что  это  была  первая  встреча
четырех  министров,  после  пятилетнего  перерыва,  вы¬
званного  «холодной  войной».
 Как  ни  парадоксально,  Даллес  содействовал  при¬
нятию  советского  предложения  о  повестке  дня.  Впро¬
чем,  в  его  действиях  была  определенная  логика:  еще  до
начала  совещания  он  говорил  о  том,  что  эту  сессию
нужно  по  возможности  быстрее  свернуть,  поэтому  он
стремился  сократить  дискуссию.  Итак,  было  решено
рассмотреть  вопросы  уменьшения  международной  на¬
пряженности  и  созыва  совещания  министров  иностран¬
ных  дел  Франции,  Великобритании,  СССР,  США
и  КНР;  германский  вопрос  и  проблему  обеспечения
европейской  безопасности;  австрийский  государствен¬
ный  договор.
 Обсуждение  каждого  из  этих  пунктов  преподнесло
неожиданности  для  шефа  американской  дипломатии,
в  планы  которого  не  входила  деловая  дискуссия.  Пре¬
жде  всего  советская  делегация  представила  на  рассмот¬
рение  совещания  проект  основ  мирного  договора  с  Гер¬
манией.  Одновременно  СССР  предложил  заключить  об¬
щеевропейский  договор  о  безопасности,  что,  естествен¬
но,  снимало  вопрос  о  БОС.  Советские  предложения
нацеливались  на  нейтрализацию  обоих  германских  го¬
сударств  —  ФРГ  и  ГДР  —  и  тем  самым  расчищали  путь
к  их  объединению  на  демократической  основе.  Запад¬
ным  делегатам  пришлось  выкладывать  карты  на  стол:
для  них,  дескать,  нейтрализация  «совершенно  непри¬
емлема»  27.
 Не  повезло  Даллесу  и  с  австрийской  проблемой.  По
предложению  советской  делегации  на  Берлинское  со¬
вещание  был  приглашен  представитель  Австрии.  Он
заявил,  что  Австрия  не  имеет  намерений  присоединять¬
ся  к  каким-либо  военным  союзам.  В.  М.  Молотов  при¬
ветствовал  это  заявление,  Дж.  Ф.  Даллес  с  трудом
скрывал  свое  раздражение.
 Автор  настоящей  книги  участвовал  в  Берлинском
совещании  на  правах  переводчика  и  имел  возможность
 177

лично  наблюдать  за  действиями  государственного  сек¬
ретаря  США.  В  паре  с  элегантным  Антони  Иденом
и  низкорослым  и  суматошным  Жоржем  Бидо  Даллес
выглядел  натянуто-мрачным.  Приезжая  в  советское  по¬
сольство  на  Унтер-ден-Линден  —  заседания  проходили
поочередно  в  новом  здании  Посольства  СССР  в  Берлине
и  в  здании  Контрольного  совета  в  Западном  Берлине,—
Даллес  настороженно  оглядывал  всех  через  толстые
стекла  очков.  На  заседаниях  он  был  активен,  часто  брал
слово  и  явно  хотел  показать  себя  главным  противником
 В. 	М.  Молотова.
 Впрочем,  эти  наблюдения  подтвердились,  когда
представилась  возможность  ознакомиться  с  документа¬
ми  слушаний  в  конгрессе  США,  относящихся  к  тому
времени.  Так,  Даллес  рассказывал  членам  комиссии  по
иностранным  делам  палаты  представителей:  «Я  был,
так  сказать,  парнем  под  прицелом  и  должен  был  вы¬
ступать  немедленно  после  Молотова.  Здесь  сидел  Бидо,
там  —  Иден.  Они  имели  некоторую  возможность  со¬
браться  с  мыслями,  пока  я  говорил,  но  я  должен  был
высказаться  тут  же  и  принять  на  себя  основную  часть
нажима  Молотова.
 В  известной  мере,  возможно,  хорошо,  что  я  оказался
в  таком  положении,  поскольку  я  был  способен  про¬
водить  более  жесткую  линию,  чем  хотели  бы  они»  .
 Дж.  Ф.  Даллесу  было  вообще  свойственно  поднимать
на  щит  свой  дипломатические  качества.  Однако  в  дан¬
ном  случае  больший  интерес  представляет  другое:  фак¬
тическое  признание  им,  что  он  как  бы  корректировал
позицию  Идена  и  Бидо  в  направлении  большей  жестко¬
сти.  Возможно,  слушавшие  его  конгрессмены  ощущали
удовлетворение  по  поводу  ловкости  своего  государ¬
ственного  секретаря.  Но  окончательный  итог  Берлин¬
ского  совещания  был  отнюдь  не  в  пользу  Даллеса.
 Ему  удалось  «завалить»  обсуждение  германского
вопроса  и  вопроса  об  австрийском  государственном  до¬
говоре.  Берлинское  совещание  по  этим  вопросам  окон¬
чилось  безрезультатно.  По  другим  вопросам  его  исход
был  позитивным:  удалось  достичь  соглашения  о  созыве
с  участием  КНР  конференции  для  обсуждения  мира
в  Корее  и  прекращения  войны  в  Индокитае.
 В  своем  рвении  помешать  достижению  такого  со¬
глашения  Даллес  был  неутомим.  Оно  противоречило  его
планам  в  отношении  как  Кореи,  так  и  Вьетнама.  И  все
 178

же  главе  американской  дипломатии  пришлось  усту¬
пить.  Оправдываясь  перед  конгрессменами,  он  утвер¬
ждал,  будто  дал  на  Берлинском  совещании  по  про¬
блеме  «азиатской»  конференции  «самый  упорный
бой»  29.  Лишь  то  обстоятельство,  что  для  французов
война  в  Индокитае  была  «крайне  непопулярной»  30,
заставило  его  пойти  на  компромисс.  Даллес  либо  со¬
знательно  преуменьшал,  либо  просто  не  понимал,  ку¬
да  могут  завести  последствия  будущей  «азиатской»
конференции.  Однако  к  этому  вопросу  мы  еще  вер¬
немся.
 Здесь  же  подчеркнем,  что  расчеты  использовать  сам
факт  созыва  Берлинского  совещания  для  того,  чтобы
ослабить  борьбу  западноевропейских  левых  сил  против
ЕОС  и  тем  самым  ускорить  ратификацию  Парижского
договора,  откровенно  провалились.  Такому  развитию
способствовала  инициативность  советской  дипломатии.
25  марта  1954  года,  т.  е.  практически  через  месяц  после
завершения  Берлинского  совещания,  Советское  прави¬
тельство  объявило,  что  устанавливает  с  ГДР  «такие  же
отношения,  как  и  с  другими  суверенными  государства¬
ми».  ГДР  приобретала  право  самостоятельно  решать  все
свои  внутренние  и  внешние  дела,  включая  вопросы
отношений  с  Западной  Германией.
 Шаг  Советского  правительства  был,  естественно,
воспринят  международной  общественностью  как  свиде¬
тельство  поражения  западных  политиков,  включая  Дал¬
леса,  которые  пытались  делать  «большую  политику»  на
лозунге  «объединения»  Германии  на  условиях  Аденау¬
эра.  Чувствуя,  как  уходит  почва  из-под  ног,  Даллес
умножил  усилия,  направленные  на  то,  чтобы  заставить
Париж  ратифицировать  договор  о  создании  ЕОС.  Он
уверял  А.  Идена,  что  в  результате  «совместного  на¬
жима»  США  и  Великобритании  можно  добиться  требуе¬
мой  ратификации.  По  его  мнению,  в  противном  случае
«последствия  провала  были  бы  катастрофическими»  31.
 Видимо,  не  доверяя  Антони  Идену  —  отношения
между  ними  становились  все  более  натянутыми,—  в  ка¬
нун  голосования  по  Парижскому  договору  во  француз¬
ской  Национальной  ассамблее  Даллес  направил  теле¬
грамму  Черчиллю,  в  которой  просил  британского  пре¬
мьера  сделать  все,  чтобы  обеспечить  ратификацию  32.
30  августа  1954  года  Национальная  ассамблея  319  го¬
лосами  против  264  отклонила  Парижский  договор.  Ито¬
 179

ги  голосования  Даллес  расценил  как  «кризис  почти
ужасающих  размеров»  .
 Чего  больше  в  такой  оценке?  Наигранного  пропа¬
гандистского  драматизма  или  истинной  тревоги  по  по¬
воду  дальнейшего  развития?  Дж.  Ф.  Даллесу,  как  уже
мог  убедиться  читатель,  вообще  была  присуща  склон¬
ность  к  остро  звучащим  формулам.  Поэтому  и  в  данном
случае  есть  элемент  игры  на  публику.  Но  наш  анализ
был  бы  поверхностным,  если  бы  мы  остановились  на
этом.
 Книга  «Война  или  мир»,  к  которой  Даллес  шел
многие  годы,  отражает  его  мышление,  его  внутреннее
кредо.  Он  писал  в  ней:  «Возрожденная  Германия  может
также  быть  большим  активом  для  Запада.  Добившись
вовлечения  Восточной  Германии  в  свою  орбиту,  Запад
может  завоевать  выдвинутую  стратегическую  позицию
в  Центральной  Европе,  которая  подорвет  военное
и  политическое  положение  советского  коммунизма
в  Польше,  Чехословакии,  Венгрии  и  других  соседних
странах...»  34
 В  приведенном  высказывании  Даллеса  видна  не
только  нить  его  рассуждений  о  направленности  полити¬
ки  Запада  в  Европе,  но  по  сути  дела  и  содержание
доктрины  «освобождения»,  которую  он  вписал
в  избирательную  программу  республиканцев  и  провоз¬
гласил  в  качестве  основополагающей  для  американской
внешней  политики.  Становление  ГДР  как  самостоятель¬
ного  суверенного  государства  и  провал  Парижского
договора,  призванного  включить  Западную  Германию
в  западноевропейский  блок,  разрушали  основу  доктри¬
ны  «освобождения»  или  «отбрасывания  коммунизма».
 Лозунги  Даллеса  были  контрпродуктивны.  16  сен¬
тября  1954  года  посольство  США  в  Париже  направило
в  государственный  департамент  меморандум  под  ориги¬
нальным  названием:  «Посмертное  вскрытие  причин  от¬
клонения  договора  о  ЕОС».  В  меморандуме,  составлен¬
ном  вторым  секретарем  посольства  Герцем,  отмечалось,
что  одна  из  причин  отклонения  Парижского  договора  —
это  реакция  на  заявления  в  ходе  избирательной  кампа¬
нии  в  США  добиться  «отбрасывания  коммунизма»  35.
 Однако  не  в  правилах  Даллеса  было  признавать
собственные  промахи,  и,  судя  по  рассекреченным  до¬
кументам  госдепартамента,  относящимся  к  1954  году,
он  не  был  в  восторге  от  того,  что  британский  министр
 180

иностранных  дел  Антони  Иден  нашел  выход  из  тупика,
в  котором  оказалась  политика  западных  держав.  Как
известно,  Иден  предложил  решить  вопросы,  заложен¬
ные  в  провалившемся  Парижском  договоре,  на  базе
Брюссельского  договора  1948  года,  объединявшего  в  во-
енио-нолитический  блок  Великобританию,  Францию
и  страны  Бенилюкса.  В  письме  Идену  от  14  сентября
Даллес  утверждал,  что,  по  его  мнению,  только  создание
наднациональных  институтов,  включающих  Францию
и  Германию,  «сделает  Европу  постоянно  надежным
местом»  3G.
 Вместе  с  тем  Даллес  не  мог  закрывать  глаза  на  то,
что  западноевропейские  страны  настороженно  относят¬
ся  к  навязыванию  извне  планов,  представляющих  для
них  жизненную  важность.  В  этой  связи  заслуживает
внимания  следующий  пассаж  протокола  заседания  Со¬
вета  национальной  безопасности  США  от  24  сентября
1954  года:  «Вице-президент  (Никсон.—  И.  У.)  спросил
секретаря  Даллеса,  настолько  ли  серьезно  недовольны
в  Европе  нашим  лидерством,  что  любой  план,  поручите¬
лем  которого  выступают  США,  вероятно,  будет  про¬
вален.  Секретарь  Даллес  ответил,  что,  если  такой  план
будет  представлен  как  разработанный  европейцами,
у  него  будет  больше  шансов  на  успех»  37.
 Надо  полагать,  эти  соображения  в  конце  концов
заставили  Даллеса  смириться  с  тем,  что  на  какое-то
время  инициатива  перешла  в  руки  британской  диплома¬
тии.  28  сентября  1954  года  в  Лондоне  открылась  кон¬
ференция  девяти  стран  —  Великобритании,  Франции,
ФРГ,  Италии,  Бельгии,  Нидерландов,  Люксембурга,
США  и  Канады  —  для  рассмотрения  плана  Идена  по
включению  ФРГ  в  Западный  союз,  учрежденный  со¬
гласно  Брюссельскому  договору  1948  года.
 Американская  дипломатия  тщательно  готовилась
к  Лондонской  конференции.  В  Совете  национальной
безопасности  был  разработан  и  представлен  на  рассмот¬
рение  руководителей  внешней  политики  США  доку¬
мент,  определявший  американскую  политику  в  отноше¬
нии  Европы.  Содержавшаяся  в  нем  «программа  дей¬
ствий»  нацеливалась  на  предоставление  Западной  Гер¬
мании  нрава  участвовать  в  «обороне»  Западной  Европы
без  ограничений,  «неприемлемых  для  немцев».  Она  же
предусматривала  «полное  членство»  Западной  Герма¬
нии  в  НАТО38.
 181

Однако  провести  такую  «программу»  в  жизнь  было
делом  непростым,  учитывая  возражения  широкой  об¬
щественности  в  западноевропейских  странах  против
перевооружения  Западной  Германии.  Западноевропей¬
ские  участники  Лондонской  конференции  знали  о  таких
настроениях  и,  естественно,  опасались  и  за  свое  личное
положение,  и  за  положение  своих  правительств.  В  такой
обстановке  Даллес  использовал  характерный  для  его
дипломатии  прием,  который  трудно  расценить  иначе
чем  шантаж.
 На  четвертом  пленарном  заседании  конференции  он
выступил  с  «импровизированным»  заявлением.  Он  на¬
чал  с  того,  что  в  США  «прокатилась  большая  волна
разочарования»  по  поводу  случившегося  в  Европе
(т.  е.  по  поводу  провала  планов  создания  ЕОС).  В  но¬
вой  обстановке  он,  Даллес,  не  может  сказать,  что  воз¬
можно  подтверждение  обязательств  США  держать  свои
войска  в  Европе.  Для  большего  драматизма  глава  аме¬
риканского  дипломатического  ведомства  подчеркнул
еще  раз  невозможность  подтверждения.  А  далее  следо¬
вали  рассуждения  о  том,  что  если  удастся  использовать
Брюссельский  договор  как  ядро,  если  удастся  таким
образом  воплотить  «надежды,  которые  возлагались  на
Европейское  оборонительное  сообщество,  в  мероприя¬
тия  в  результате  настоящих  встреч»,  то  тогда  он,  Дал¬
лес,  порекомендует  президенту  возобновить  обязатель¬
ства,  сопоставимые  с  теми,  которые  США  давали  в  свя¬
зи  с  договором  о  ЕОС  39.
 Добившись  желаемого  на  Лондонской  конференции,
Даллес  принялся  обрабатывать  французского  премьера
Мендес-Франса,  который,  по  его  мнению,  представлял
наиболее  слабое  звено  среди  западноевропейских  деяте¬
лей.  Двойной  нажим  Даллеса  и  Идена  возымел  свое
действие.  Мендес-Франс  дал  в  конечном  счете  согласие
на  допуск  Западной  Германии  в  НАТО.  Таким  образом
был  устранен  последний  барьер  на  пути  реализации
планов  государственного  секретаря  США.
 23  октября  1954  года  в  Париже  состоялось  под¬
писание  соглашений,  разработанных  в  ходе  Лондонской
конференции.  Было  также  подписано  соглашение  о  со¬
здании  новой  группировки  с  участием  ФРГ  —  Западно¬
европейского  союза  (Брюссельский  пакт).  Даллес  лико¬
вал:  он  добился  своей  цели  —  вовлечения  Западной
Германии  в  военный  блок  под  началом  Вашингтона.
 182

Однако  этот  успех,  предвещавший,  по  его  словам,  «на¬
чало  новой  эры  для  Европы»,  был  одновременно  и  ре¬
шающим  шагом  к  расколу  Европы  на  два  блока.  В  ответ
на  вступление  в  силу  5  мая  1955  года  Парижских
соглашений,  включивших  ФРГ  в  Североатлантический
блок,  14  мая  того  же  года  состоялось  подписание  Вар¬
шавского  Договора.  По  Европейскому  континенту  про¬
шла  глубокая  борозда,  наглядно  символизировавшая
несостоятельность  даллесовской  политики  «отбрасыва¬
ния  коммунизма».

ГЛАВА  10
 ГДЕ  ПОЖАР,
 ТАМ  ДЖ.  Ф.  ДАЛЛЕС...
 Бесна  1954  года  пришла  в  Женеву  с  запо¬
зданием.  Однако,  несмотря  на  резкий,  про¬
низывающий  ветер,  улицы  были  оживле¬
ны,  пешеходы  с  нескрываемым  интересом
■ 	толпились  у  ярко  освещенных  витрин.  Ко¬
 ренные  жители  Женевы  рано  ложатся
спать,  а  оживление  на  улицах  было  вызвано  в  основ¬
ном  приезжими  —  сотрудниками  делегаций,  журна¬
листами,  прибывшими  на  конференцию,  созванную
в  соответствии  с  договоренностью,  достигнутой  на  со¬
вещании  министров  иностранных  дел  в  Берлине.
 Открывшаяся  26  апреля  конференция  проходила
в  два  этапа:  на  первом  рассматривался  корейский  во¬
прос,  на  втором  —  вопрос  об  Индокитае.  В  заседани¬
ях  по  корейскому  вопросу  участвовали  представите¬
ли  пяти  великих  держав,  а  также  КНДР,  Южной
Кореи  и  12  стран  —  участниц  вооруженной  интер¬
венции.
 Для  обстановки  на  конференции  характерен
инцидент,  происшедший  при  ее  открытии.  После  перво¬
го  пленарного  заседания  глава  делегации  КНР  Чжоу
Эньлай  прошел  вместе  с  членами  своей  делегации
в  гостиную.  Увлекшись  беседой,  он  остановился  около
йхода.  В  этот  момент  в  гостиную  вошел  Даллес.  Фото¬
корреспонденты  вскинули  аппараты  в  ожидании  сенса¬
ционного  кадра.
 Сенсация  получилась,  но  была  иной,  чем  ожидали
находившиеся  рядом.  Увидев  Чжоу  Эньлая,  Даллес
резко  повернулся  к  нему  спиной  и  поспешил  рети¬
роваться.  Чжоу  Эньлай  иронически  улыбнулся.
 Неучтивость  шефа  американской  дипломатии  допол¬
нялась.на  заседаниях  беззастенчивой  обструкцией.  Воз¬
главлявшаяся  Нам  Иром  делегация  КНДР  выступила
с  конструктивными  предложениями  о  всекорейских  вы¬
борах  с  целью  создания  демократической  единой  Кореи.
Ответ  Нам  Иру  давал  Даллес.  Это  была  типичная  далле-
совская  речь-проповедь,  изобиловавшая  тирадами  в  ад¬
рес  «безбожного»  коммунизма.
 184

Демонстрируя  свое  пренебрежение  к  Женевской
конференции,  Даллес  пробыл  в  Женеве  всего  несколько
дней.  Он  передал  свои  полномочия  генералу  Беделл
Смиту,  обязав  его  блокировать  решение  корейского  во¬
проса.  Первый  этап  Женевской  конференции  закончил¬
ся  15  июня,  не  дав  положительных  результатов.
 Американская  дипломатия  намечала  заблокировать
и  обсуждение  индокитайского  вопроса.  В  беседе
с  Ж.  Бидо  12  июля  1953  года  Даллес  признавался,
почему  он  противился  заключению  перемирия  в  Корее.
«Мир  заразителен,—  говорил  он,—  и  естественно  для
народа  и  парламента  Франции  сказать,  что  если  вос¬
становлен  мир  в  Корее,  то  почему  не  в  Индокитае...»  1
Впрочем,  американский  дипломат,  видимо,  полагал,  что
еще  не  все  потеряно,  и  всячески  убеждал  министра
иностранных  дел  Франции  в  недопустимости  перегово¬
ров  с  представителями  национально-освободительного
движения  в  Индокитае.
 В  таком  духе  он  подготовил  установочный  документ
для  Бермудского  совещания  руководителей  США,  Ве¬
ликобритании  и  Франции  в  декабре  1953  года.  Чтобы
удержать  Индокитай  под  французским  контролем,
США,  говорилось  в  документе,  «продолжат  предостав¬
ление  военной  и  финансовой  помощи...».  Более  того,
предусматривалась  возможность  тройственной  агрес¬
сии  —  США,  Франции  и  Великобритании  в  Индоки¬
тае  2.
 Собственно  говоря,  Соединенные  Штаты  уже  начали
«внодзать»  в  войну  в  Индокитае.  На  реализацию  плана
военных  операций,  носившего  имя  французского  гене¬
рала  Наварра,  командовавшего  экспедиционными  сила¬
ми  в  Индокитае,  США  дополнительно  выделили  в
1954  году  385  млн  долл.  3  План  Наварра  был  просмотрен
и  одобрен  Объединенным  комитетом  начальников  шта¬
бов  США.  По  заявлению  Беделл  Смита,  он  был  рас¬
считан  на  достижение  победы.  Американские  диплома¬
ты  не  считали  нужным  скрывать,  что  смотрят  па  Же¬
невскую  конференцию  не  как  на  встречу,  которая  может
привести  к  прекращению  военных  действий,  а  как  на
отвлекающую  операцию.
 «Индокитайская  фаза»  Женевской  конференции  от¬
крылась  8  мая  1954  года.  Накануне  произошло  собы¬
тие,  которое  серьезно  смешало  карты  французских
и  американских  дипломатов,—  капитулировал  фран-
 185

цузский  гарнизон  укрепленного  пункта  Дьен  Бьен
Фу.  Падение  Дьен  Бьен  Фу  было  н  личным  ударом  для
 Даллеса.
 Государственный  секретарь  совместно  с  адмиралом
А.  Рэдфордом  и  вице-президентом  Р.  Никсоном  еще  до
созыва  Женевской  конференции  составил  план  ликви¬
дации  осады  Дьен  Бьен  Фу  посредством  налетов  палуб¬
ной  авиации  с  американских  авианосцев.  3  апреля  Дал¬
лес  созвал  в  госдепартаменте  закрытое  совещание
с  участием  ведущих  членов  конгресса  США.  В  общих
чертах  он  изложил  конгрессменам  указанный  выше
план.  Последовавшее  обсуждение  выявило,  что  конгрес¬
смены  не  возражали  бы  против  американского  вмеша¬
тельства,  если  оно  будет  поддержано  Великобританией
и  странами  Британского  содружества,  в  частности  Ав¬
стралией  и  Новой  Зеландией.
 10  апреля  Даллес  и  Рэдфорд  вылетели  в  Европу
с  намерением  уломать  англичан  и  французов  дать  со¬
гласие  на  американское  вооруженное  вмешательство.
В  разговоре  с  А.  Иденом  Рэдфорд  рассуждал  о  воз¬
можности  применения  «небольшой  атомной  бомбы».
Эйзенхауэр  упрекал  позже  адмирала  в  том,  что  он
своими  «жесткими»  словами  запугал  англичан.
 Между  тем  адмирал  вовсе  не  превышал  своих  пол¬
номочий.  Такие  же  речи  вел  с  французами  Даллес.
Бидо  вспоминал,  что  во  время  встречи  в  салоне  на  Кэ
д’Орсе  он  отвел  его  к  окну  и  спросил:  «А  что,  если  мы
дадим  вам  пару  атомных  бомб?»  4
 Даллес  вернулся  в  Вашингтон  16  апреля,  т.  е.  за
десять  дней  до  открытия  Женевской  конференции.  Он
представил  отчет,  из  которого  следовало,  будто  Иден
обещал  поддержать  даллесовский  план.  Государствен¬
ный  секретарь  уже  готовился  отменить  выезд  в  Женеву
и  назначил  на  27  апреля  совещание  послов  стран  Бри¬
танского  содружества,  Франции  и  некоторых  предста¬
вителей  стран  Юго-Восточной  Азии  для  согласования
«совместных  действий»  в  Индокитае.
 Однако  произошла  осечка.  Когда  до  Идена  дошло
сообщение  о  намерении  Даллеса  приступить  к  согласо¬
ванию  «совместных  действий»  против  Индокитая,  он
немедленно  обратился  к  премьеру  Черчиллю.  Послед¬
ний,  хорошо  зная  позицию  Индии,  Шри-Ланки  и  дру¬
гих  стран  Британского  содружества,  понимал  всю  опас¬
ность  даллесовской  затеи.  В  Вашингтон  пошла  теле¬
 186

грамма  британскому  послу  с  указанием  ни  в  коем
случае  не  принимать  участия  в  предложенном  госсекре¬
тарем  США  совещании.
 Сестра  Даллеса  Элеонора  присутствовала  при  теле¬
фонном  разговоре  брата  с  английским  послом.  Она
затем  рассказывала,  что  Джон  Фостер  был  настолько
обозлен,  что  не  удержался  от  крепких  слов,  добавив,  что
Иден  лгал  ему  .
 Сам  Даллес  говорил  по  поводу  этого  инцидента  сле¬
дующее:  «После  того  как  я  вернулся  из  поездки  в  Лон¬
дон  и  Париж,  я  немедленно  принял  меры,  чтобы  созвать
совещание  представителей  10  непосредственно  заинте¬
ресованных  стран  с  возможным  расширением  группы.
Однако  на  этой  стадии,  в  частности  англичане,  полага¬
ли,  что,  возможно,  они  зашли  слишком  далеко  или
пошли  слишком  быстро,  и  попросили  отложить  совеща¬
ние  до  тех  пор,  пока  мы  не  удостоверимся  более  ясно,
каким  будет  исход  Женевской  конференции.  Я  считал
это  серьезной  ошибкой»  6.
 Читатель  знает,  что  Даллес  пробыл  на  конференции
всего  несколько  дней,  перепоручив  руководство  амери¬
канской  делегацией  Беделл  Смиту.  Впечатление  об¬
щественности  от  столь  явного  пренебрежения  важной
конференцией  было,  естественно,  негативным,  и  лидеру
американской  дипломатии  пришлось  11  мая  1954  года
отчитываться  перед  комиссией  по  иностранным  делам
палаты  представителей.  Заявив,  что  еще  до  начала  кон¬
ференции  он  решил  для  себя  пробыть  там  недолго,
Даллес  сказал  далее:  «У  меня  появилась  другая  мысль,
что  не  повредило  бы,  если  Молотов  и  Чжоу  Эньлай
останутся  и  будут  разговаривать  со  вторым  номером
в  области  внешних  сношений...  и  я  предложил  нашей
информационной  службе  обыграть  эту  тему...  Думаю,
что  мы  можем  кое-что  выудить  из  этого»  7.
 Из  текста  отчета  заседания  комиссии  трудно  сделать
вывод,  убедил  ли  Даллес  конгрессменов  в  проницатель¬
ности  своей  оценки  положения  на  конференции.  Автор
настоящей  книги  участвовал  в  работе  конференции
и  должен  сказать,  что  действительная  обстановка  была
совсем  не  такой,  какой  изображал  ее  перед  своими
соотечественниками  Даллес.  Люди  думали  не  о  дипло¬
матических  козырях,  а  о  скорейшем  прекращении  вой¬
ны  в  Индокитае.  Непрерывным  потоком  из  Франции
в  Женеву  приезжали  делегации  различных  обществен¬
 187

ных  организаций  с  одним  и  тем  же  требованием  —
скорее  покончить  с  войной.  По  субботам  и  воскресеньям
мы  принимали  до  ста  и  более  таких  делегаций.
 По  мере  приближения  20  июля  1954  года  напори¬
стость  делегаций  все  возрастала.  Дело  в  том,  что  фран¬
цузский  премьер,  одновременно  занимавший  пост  ми¬
нистра  иностранных  дел,  Мендес-Франс  обещал  в  этот
день  заключить  соглашения  о  прекращении  войны
в  Индокитае.  Обещание  он  выполнил,  но  с  одной  не¬
большой  поправкой:  машинистки  были  так  утомлены,
что  без  конца  допускали  ошибки,  а  подписной  текст
должен  быть  безупречным.  Решение  было  найдено:  по
примеру  французской  Национальной  ассамблеи  бы¬
ли  остановлены  часы,  и,  хотя  подписание  состоялось
в  действительности  21  июля,  документы  помечены
20  июля.
 21  июля  после  полудня  под  председательством
А.  Идена  состоялось  заключительное  пленарное  заседа¬
ние  Женевской  конференции.  Иден  информировал  при¬
сутствующих,  что  подписаны  соглашения  о  прекраще¬
нии  боевых  действий  во  Вьетнаме,  Лаосе  и  Камбодже,
и  просил  высказать  свое  отношение  к  проекту  деклара¬
ции  конференции,  розданному  делегациям.
 Мендес-Франс  заявил,  что  его  делегация  одобряет
текст  декларации,  принимающей  к  исполнению  достиг¬
нутые  соглашения.  В  таком  же  духе  высказались  главы
делегаций  СССР,  КНР,  ДРВ.  С  декларацией  согласи¬
лись  представители  Лаоса  и  Камбоджи.  Южновьетнам¬
ский  делегат,  власти  которого  в  ходе  конференции  ре¬
шили,  что  лучше  оглядываться  не  на  Париж,  а  на  Ва¬
шингтон,  пытался,  правда  безуспешно,  поставить  под
сомнение  согласованный  между  участниками  документ.
 Подошла  очередь  американского  представителя.  По¬
вторив  заявление  администрации  Эйзенхауэра  от
18  июля,  которое  рассматривалось  участниками  Женев¬
ской  конференции  как  последняя  попытка  сорвать  ее
успешное  завершение,  Беделл  Смит  подтвердил,  что  не
намерен  присоединяться  к  декларации  конференции.
Американская  дипломатия  раскрывала  таким  образом,
что  не  намерена  считаться  с  волей  других  участников
конференции.
 Собственно  говоря,  это  не  было  откровением  для
участников  Женевской  конференции.  В  то  время  как
они  упорно  прокладывали  путь  к  соглашению,  гасивше¬
 188

му  очаг  войны  в  Юго-Восточной  Азии,  шеф  американ¬
ской  дипломатии  продолжал  работать  над  тем,  чтобы
замкнуть  сеть  воепно-иолитических  блоков  в  Азии  и  на
Дальнем  Востоке,  которую  он  начал  создавать  во  время
подготовки  конференции  в  Сан-Франциско.
 Идея  создания  нового  военного  блока  с  участием
стран  Юго-Восточной  Азии  возникла  у  Дж.  Ф.  Даллеса
в  тот  момент,  когда  он  пытался  накануне  Женевской
конференции  организовать  «коллективные»  действия
против  национально-освободительных  сил  Индокитая.
В  конце  июня  1954  года,  т.  е.  в  разгар  Женевской
конференции,  вопрос  о  военном  пакте  в  Юго-Восточной
Азии  стоял  в  повестке  дня  встречи  Эйзенхауэра  и  Дал¬
леса  с  Черчиллем  и  Иденом.
 Едва  успел  пройти  месяц  с  момента  заключения
в  Женеве  соглашений,  умиротворявших  положение
в  Индокитае,  как  в  Маниле  Даллес  отмечал  рождение
нового  детища  его  пактомании.  8  сентября  в  столице
Филиппин  состоялась  церемония  подписания  договора,
учреждавшего  СЕАТО.
 В  отличие  от  НАТО  в  рамках  СЕАТО  не  создавались
интегрированные  вооруженные  силы.  Опыт  корейской
войны  убедительно  показал,  что  «объединенные»  силы
окажутся  фикцией  и  будут  состоять  в  основном  из
американских  частей.  На  сессии  совета  СЕАТО  в  Банг¬
коке  в  марте  1955  года  Даллес  раскрыл  карты:  «Мы  не
хотим  объединять  наши  вклады,  поскольку  они  на
100  процентов  —  американские.  Мы  полагаем,  что  смо¬
жем  лучше  контролировать  положение  на  двусторонней
основе...»  8  Таким  образом,  СЕАТО  была  своего  рода
политико-правовым  зонтиком,  прикрывавшим  хозяйни¬
чанье  Вашингтона  «на  двусторонней  основе»  в  стра¬
нах  —  участницах  блока.
 В  Вашингтоне  старались  убедить  себя,  что  заключе¬
нием  договора  СЕАТО  Даллесу  удалось  «прикрыть  по¬
ражение  на  Женевской  конференции»  9.  Однако  шеф
американской  дипломатии  вовсе  не  смог  добиться  в  Ма¬
ниле  удовлетворения  всех  своих  претензий.  Он,
в  частности,  настаивал  —  и  нетрудно  понять,  по  каким
причинам,—  на  включении  в  договор  ссылки  на  «ком¬
мунистическую  угрозу».  Представители  стран  Юго-Вос¬
точной  Азии  отдавали  себе  отчет  в  последствиях  для
них  в  будущем  столь  одиозной  формулы  и  отклонили
домогательства  Даллеса.
 189

Тог  применил  обычную  в  те  годы  для  американ¬
ской  дипломатии  тактику  «выламывания  рук».  Он
вписал  в  текст  договора  одностороннее  «понимание
Соединенных  Штатов  Америки»,  что  в  случае  «ком¬
мунистической  агрессии»  они,  т.  е.  США,  немедлен¬
но  вступят  в  действие.  Как  иронически  заметил  один
из  биографов  Даллеса,  этот  политик  продолжил  та¬
ким  образом  свой  личный  «крестовый  поход»  против
коммунизма  ,0.
 Сговор,  достигнутый  в  Маниле,  был  ориентирован  на
расшатывание  Женевских  соглашений  по  Индокитаю.
Собственно  говоря,  Даллес  не  скрывал  этого,  когда
объяснял  перед  членами  сенатского  комитета  по
иностранным  делам  содержание  договора  СЕАТО.  Вы¬
ступая  в  комитете  в  ноябре  1954  года,  он  выражал
надежду,  что  вскоре  удастся  собрать  участников  для
выявления  путей  и  средств  борьбы  против  «коммуни¬
стических  подрывных  действий»  п.  Имелся  в  виду,
в  частности,  Южный  Вьетнам.
 Женевские  соглашения  предусматривали  проведе¬
ние  в  июле  1956  года  выборов  во  Вьетнаме  под  кон¬
тролем  международной  комиссии.  Вашингтон  был  ре¬
шительно  против  этих  выборов,  потому  что,  как  при¬
знавал  президент  Эйзенхауэр,  за  коммунистов  про¬
голосовало  бы  80  процентов  населения  12.  Он  отмечал
также,  что  США  нуждаются  в  некоем  подобии  Ли  Сын
Мана  для  Южного  Вьетнама.
 США  нашли  нужную  им  марионетку  в  лице  Нго
Динь  Зьема,  заменившего  «слабого»  императора  Бао
Дая.  Нго  Динь  Зьем  действовал  куда  более  решительно.
Он  наотрез  отказался  выполнять  обязательства,  запи¬
санные  в  Женевских  соглашениях.  «Занимая  такую
позицию,—  пишет  американский  исследователь  С.  Сер-
фати,—  сайгонское  правительство,  возглавлявшееся
Нго  Динь  Зьемом,  держало  в  руках  крапленую  карту  —
поддержку  Соединенных  Штатов».  Опекаемый  Вашинг¬
тоном  Зьем  заявлял,  что  выборы  состоятся  тогда,  «ког¬
да  будут  в  наличии  все  условия  свободы»,  иными  слова¬
ми,  когда  Северный  Вьетнам  перестанет  быть  коммуни¬
стическим  и  он,  Зьем,  получит  уверенность  в  победе  ,3.
Зьем  повторил  в  худшем  варианте  судьбу  одного  из
шекспировских  героев:  он  сделал  свое  дело  —  сорвал
проведение  выборов,  но  ушел  не  сам  по  себе,  его  «убра¬
ли»  его  же  хозяева,  когда  он  уже  не  был  им  нужен.
 190

Ир  израк  «угрозы  коммунизма»  преследовал  вообра¬
жение  Даллеса  и  в  другом  уголке  мира  —  в  Южной
Америке,  и,  пожалуй,  более  болезненно,  чем  где-либо
в  ином  месте.  В  этой  связи  он  с  огромной  подозритель¬
ностью  смотрел  на  правило  единогласия  великих  дер¬
жав  —  постоянных  членов  Совета  Безопасности  ООН.
 В  своей  книге  «Война  или  мир»  Даллес  примыслил
такой,  с  его  точки  зрения,  просто  ужасающий  случай:
«Если  коммунистическая  партия  захватит  контроль  над
правительством  какой-либо  южноамериканской  страны,
тогда  это  правительство  могло  бы  с  ведома  и  при  под¬
держке  советских  коммунистов  повести  агрессивную
войну  против  своих  соседей  и  Соединенные  Штаты...  не
могли  бы  предпринять  насильственные  меры  для  вос¬
становления  мира  до  тех  пор,  пока  не  согласится  Со¬
ветский  Союз»  ,4.
 Рассуждения,  как  видим,  совершенно  надуманные
и  ничем  не  оправданные.  И  тем  не  менее  они  не  только
излагались  на  бумаге,  но  и  отражались  на  реальной
политике  Вашингтона.
 Осенью  1953  года  президент  Эйзенхауэр  направил
своего  брата  Мильтона  в  поездку  по  десяти  странам
Южной  Америки.  Это  был  жест,  рассчитанный  на  то,
что  польщенные  столь  высоким  вниманием  граждане
этих  стран  выкажут  свою  признательность  могучему
северному  соседу.  Однако  визит  Мильтона  Эйзенхауэра
сопровождался  иным  —  массовыми  антиамериканскими
манифестациями.  Понять  чувства  манифестантов  не  так
уж  сложно.  Куда  бы  ни  приезжал  брат  президента,  он
повторял  одни  и  те  же  советы:  развитие  должно  фи¬
нансироваться  частным  капиталом  и  ему  следует  обес¬
печить  «привлекательные»  условия.  Латиноамерикан¬
цы,  познавшие  на  себе  засилье  американского  капитала,
и  реагировали  соответствующим  образом  на  такие  со¬
веты.
 Если  Мильтон  Эйзенхауэр  старался  уговорить  лати¬
ноамериканцев  радушно  принимать  в  свои  страны  аме¬
риканский  капитал,  то  Дж.  Ф.  Даллес  выполнял  более
знакомую  ему  миссию  создания  барьеров  против  «про¬
никновения  коммунизма».  Такую  линию  он  вел  на
конференции  американских  государств  в  Каракасе
в  марте  1954  года.  Он  рассказывал  конгрессменам
США:  «Пока  я  был  там,  Каракасская  конференция
сосредоточивалась  в  основном  на  вопросе  распростране-
 191

пня  политического  аппарата  коммунизма  в  нашем  полу¬
шарии»lD.  Такой  акцент  в  деятельности  шефа  амери¬
канской  дипломатии  имел  четкое  целевое  назначение:
подготавливалось  вмешательство  во  внутренние  дела
Гватемалы  с  намерением  свергнуть  правительство  На¬
родного  фронта  иод  руководством  президента  Арбенса.
 Американский  посол  в  Гватемале  Дж.  Пёрифой,
который  плел  нити  заговора  против  законно  избранного
демократического  правительства,  уверял  Даллеса,  что
Арбенс  «думает,  как  коммунист,  и  говорит,  как  комму¬
нист,  хотя  вообще  таковым  не  является».  Дипломат-
заговорщик  предупреждал,  что  «если  коммунистиче¬
ское  влияние  в  Гватемале  не  будет  пресечено,  то  в  тече¬
ние  шести  месяцев  Гватемала  окажется  полностью  под
коммунистическим  контролем»  ,6.
 Такие  наговоры  не  имели  ничего  общего  с  действи¬
тельностью.  Подъем  демократических  сил  в  Гватемале
был  ответом  на  нищету,  неграмотность,  бесправие,  на
которые  обрекало  страну  засилье  американского  капи¬
тала.  Давно  назревшие  реформы,  к  осуществлению  ко¬
торых  приступило  правительство  Арбенса,  воспринима¬
лись  в  Вашингтоне  как  угроза  интересам  США.  Требо¬
вался  предлог  для  того,  чтобы  привести  в  действие
заговор  против  законных  гватемальских  властей.
 Поначалу  была  пущена  в  оборот  фальшивка,  будто
гватемальские  консульские  работники  в  Гондурасе
склоняют  рабочих  к  забастовкам.  Фальшивка  не  срабо¬
тала:  слишком  грубо  выступала  за  ней  рука  брата
Джона  Фостера  —  главы  ЦРУ  Аллена  Даллеса.
 Тогда  на  свет  божий  было  извлечено  более  весомое
«доказательство»  —  выгрузка  в  Гватемале  1900  тонн
оружия  и  военной  техники,  якобы  прибывшей  из  Че¬
хословакии  ,7.  Соединенные  Штаты  с  их  многомиллион¬
ной  армией  и  стратегическими  арсеналами,  набитыми
современными  видами  вооружений,  изобразили  неопи¬
суемый  ужас.  На  пресс-конференции  25  мая  1954  года
Дж.  Ф.  Даллес  утверждал,  будто  Гватемала  добилась
положения,  когда  она  может...  доминировать  в  военном
отношении  в  Центральной  Америке.  Этот  лживый  при¬
ем  раздувания  мнимой  «опасности»,  изобретенный  Дал¬
лесом,  неоднократно  использовался  в  дальнейшем,
в  частности  против  Никарагуа.
 Как  развивались  события  дальше?  Обратимся  к  сви¬
детельству  Элеоноры  Даллес.  Она  воспроизводит
 192

в  своей  книге  письмо  жены  посла  США  в  Гватемале  —
центральной  фигуры  заговора  против  правительства
этой  страны.  Та,  изображая  себя  в  качестве  наивной
мещаночки,  писала  Элеоноре:  «18  июня  1954  года  Дэн¬
ни  (сын  посла.—  //.  У.),  вернувшийся  домой  на  школь¬
ном  автобусе,  как  обычно,  в  12.30,  ворвался,  задыхаясь,
в  резиденцию  посольства.  «После  полудня  занятий  не
будет,  потому  что  в  5.00  совершится  революция...»  Дэн¬
ни  получил  эту  информацию  в  автобусе  от  старших
школьников,  а  я  уважаю  этот  источник,  так  как  под¬
ростки  зачастую  более  точно  информированы,  чем  их
родители.
 Через  несколько  минут  пришел  Джек  (посол.—
И.  У.)  и  подтвердил  сообщение  детей.  Это  был  знамена¬
тельный  час,  и  армии  Кастильо  Армаса  выступили
против  правительства  Арбенса...»  18
 До  «знаменательного  часа»,  приведшего  в  восторг
жену  посла,  предпринимались  попытки  «убрать»  Ар¬
бенса.  Акции  такого  рода  были  введены  в  практику
специальных  служб  Вашингтона  Алленом  Даллесом,
действовавшим  в  паре  со  своим  братом  Джоном  Фосте¬
ром,  который  либо  указывал  нужное  направление  уда¬
ра,  либо  обеспечивал  дипломатическое  прикрытие.
 Правительство  Арбенса  понимало,  что  Вашингтон
лишь  ищет  повод  для  расправы  с  ним.  Поэтому  оно
старалось  улаживать  возникавшие  вопросы  к  удовлет¬
ворению  американской  стороны.  Так,  учитывая  про¬
тесты  государственного  департамента  США,  «возму¬
щенного»  тем,  что  Гватемала  предлагает  лишь  «номи¬
нальную»  компенсацию  за  более  чем  400  тыс.  акров
земли,  экспроприированной  у  «Юнайтед  фрут  компа-
ни»,  правительство  Арбенса  изъявило  готовность  к
урегулированию  вопроса.  Но  Вашингтону  нужен  был
предлог  для  вмешательства,  а  не  справедливое  урегули¬
рование.
 «Если  бы  дело  «Юнайтед  фрут»  было  улажено,  если
бы  они  выдали  золотую  монету  за  каждый  банан,—
заявил  госсекретарь  США  на  пресс-конференции
8  июня  1954  года,—  проблема  оставалась  бы  той  же,  как
и  сегодня,  в  том,  что  касается  коммунистического  про¬
никновения  в.  Гватемалу...»  19  Свою  тревогу  по  поводу
«коммунистической  угрозы»  он  подкрепил  ссылкой  на
резолюцию,  принятую  по  его  собственному  настоянию
на  конференции  стран  Америки  в  Каракасе.  Резолюция
 7  И  Г.  Усачев
 193

указывала  на  недопустимость  коммунистической  идео¬
логии  на  Латиноамериканском  континенте.
 Прикрываясь  этой  резолюцией,  администрация  Эй¬
зенхауэра  помогла  бандам  полковника  Кастильо  Армаса
вторгнуться  из  Гондураса  в  Гватемалу.  Но  операции
мятежников  стали  быстро  захлебываться  без  поддержки
с  воздуха,  когда  были  уничтожены  их  самолеты.  Эй¬
зенхауэр  писал  в  своих  мемуарах:  «Какими  шансами
располагает,  по  вашему  мнению,  Кастильо,  не  имея
самолетов?»  —  спросил  я  Аллена  Даллеса.  Его  ответ
был  однозначным:  «Около  нуля!»
 «Предположим,  мы  поставим  самолеты?  Какие  шан¬
сы  будут  в  этом  случае?»  И  вновь  начальник  ЦРУ  не
колебался:  «Около  двадцати  процентов».  Я  тщательно
взвесил  вопрос...  Мы  заменим  самолеты...»  20
 Так,  на  уровне  высшей  власти  США,  решался  во¬
прос  о  вмешательстве  на  стороне  мятежников  в  не¬
объявленную  войну  против  правительства,  осмеливше¬
гося  на  демократические  реформы  у  себя  в  стране.
Решение,  принятое  Эйзенхауэром,  как  мы  узнаем  из
книги  Элеоноры  Даллес,  «обеспечило  успех  первому
удару  полковника  Кастильо  Армаса  по  Гватемале,  но  не
обеспечило  окончательного  захвата  правительства»  21.
 После  этого  вступил  в  действие  американский  посол
Пёрифой,  который  принялся  подбирать  на  пост  главы
гватемальского  правительства  подходящую  для  Вашин¬
гтона  фигуру.  Он  тасовал  полковников,  как  карты,  но
в  конце  концов  все  же  остановился  на  Армасе.
 Дж.  Ф.  Даллес  ликовал  по  поводу  «победы»  над
коммунизмом  в  Латинской  Америке,  радовался,  что  ему
удалось  ловко  обвести  вокруг  пальца  американскую
публику.  Но  если  в  США  люди  проглотили  обман,
сфабрикованный  братьями  Даллес,  то  по-иному  взгля¬
нули  на  дело  латиноамериканцы.  В  Панаме,  Уругвае,
Чили,  Перу,  на  Кубе,  в  Аргентине  и  Гондурасе  прошли
массовые  антиамериканские  демонстрации.  Сам  того  не
желая,  Дж.  Ф.  Даллес  преподнес  патриотическим  си¬
лам  Латинской  Америки  большой  политический  урок,
который  научил  их  лучше  разбираться  в  поведении
северного  соседа.
 Если  в  Гватемале  официальная  дипломатия  старше¬
го  Даллеса  опережала  операции  по  подготовке  сверже¬
ния  законно  избранного  правительства,  а  заведение
младшего  брата  —  Аллена  Даллеса,  специализировав-
 194

шесся  на  скрытых  действиях,  завершало  намеченный
план,  то  в  Иране  они  поменялись  ролями.  Вызывалось
это  не  отсутствием  интереса  госдепартамента  к  этому
региону  мира.  Напротив,  свой  первый  выезд  в  офици¬
альном  качестве  Дж.  Ф.  Даллес  совершил  на  Ближний
Восток.
 Многое  влекло  сюда  руководителя  внешней  полити¬
ки  США:  нефть,  стратегическое  положение  региона,
желание  сформировать  здесь  военный  блок  и  таким
образом  замкнуть  «железное»  кольцо  вокруг  Советского
государства.  Перед  вылетом  на  Ближний  Восток  он
запросил  информацию  от  компании  «Арамко»  относи¬
тельно  положения  в  нефтеносных  районах.  Вице-пре¬
зидент  «Арамко»  представил  информацию,  до  которой
даже  не  допускались  американские  законодатели.  Он
раскрыл,  что  американский  капитал  контролирует
46  процентов  всех  резервов  нефти  на  Ближнем  Вос¬
токе  .
 Такая  степень  контроля,  как  понимал  Даллес,  вы¬
ходила  за  экономические  рамки  и  приобретала  полити¬
ческий  привкус.
 29  апреля  1951  года  к  власти  в  Иране  пришло  прави¬
тельство  М.  Мосаддыка.  Новый  премьер-министр  при¬
держивался  антикоммунистических  взглядов,  но,  как
националист,  стремился  к  тому,  чтобы  Иран  сам  пользо¬
вался  своими  природными  богатствами  —  нефтью.  По¬
этому  он  принял  решение  национализировать  нефтедо¬
бывающую  и  нефтеперерабатывающую  промышлен¬
ность,  которая  находилась  преимущественно  под  бри¬
танским  контролем.  Эйзенхауэр  и  Даллес  усмотрели
в  действиях  Мосаддыка  опасность  распространения
«коммунистического»  влияния  на  Иран.  Когда  в  марте
1953  года  А.  Иден  находился  в  Вашингтоне,  в  беседе
с  ним  президент  США  пустился  в  рассуждения  относи¬
тельно  «последствий  распространения  русского  контро¬
ля  на  Иран,  что  он  рассматривал  как  очевидную  воз¬
можность...».  Бритапский  министр  иностранных  дел
пришел  для  себя  к  выводу,  что  президент  «одержим
опасностью  коммунистического  Ирана»  23.
 Трудно  поверить,  чтобы  «одержимость»  президента
строилась  на  рациональном  мышлении,  скорее  она  дик¬
товалась  эмоциями  и  одновременно  желанием  оправ¬
дать  уже  намеченный  в  Белом  доме  курс  действий
в  отношении  Ирана,  не  суливший  доброго  и  британским
 7*
 195

интересам,  поскольку  американские  корпорации  уже
прикидывали,  как  они  могут  потеснить  британских  кол¬
лег.  Однако  вначале  нужно  было  остановить  Мосадды-
ка,  сорвать  планы  национализации,  успешное  осуще¬
ствление  которых  могло  стать  прецедентом  для  других
стран  Ближнего  Востока.  Поэтому  Вашингтон  счел  за
лучшее  поддержать  Великобританию  в  ее  борьбе  против
правительства  Мосаддыка  —  ее  требовании  отменить
национализацию  нефтяной  промышленности  в  Иране,
ее  планах  отозвать  специалистов,  закрыть  Абаданский
нефтеперегонный  завод  и  др.
 Бойкот,  организованный  нефтяными  корпорациями,
больно  ударил  по  иранской  экономике.  Иран  обратился
за  экономической  помощью  к  США.  Последовал  резкий
отказ.  Эйзенхауэр  писал  впоследствии:  «Я  отказался
продолжать  вкладывать  деньги  в  страну,  охваченную
брожением,  чтобы  не  оказывать  содействие  Мосаддыку
в  преодолении  трудностей,  вызванных  его  нежеланием
заключить  соглашение  с  Англией»  24.  В  то  время  амери¬
канская  дипломатия  еще  не  прибегала  к  термину
«дестабилизация»,  которым  прикрываются  подрывные
действия  с  целью  вмешательства  в  дела  других  суверен¬
ных  государств  и  развала  правительственной  власти.
Дипломатия  Даллеса  еще  не  достигла  такого  утонченно¬
го  совершенства.
 Задача  вернуть  контроль  над  нефтяными  скважина¬
ми  британской  корпорации,  а  трон  —  шаху  была  до¬
верена  специалисту  ЦРУ  по  «тайным  операциям»
Фрэнку  Визперу  и  его  помощнику  Кермиту  Рузвельту.
Последний  был  близок  к  шаху  в  силу  того,  что  во  время
событий,  связанных  с  приходом  Мосаддыка  к  власти,
организовал  отлет  шаха  из  Тегерана  в  Рим.  Пребывание
шаха  в  Риме  оплачивало  ЦРУ.
 Как  действовали  доверенные  агенты  ЦРУ,  описыва¬
ет  английский  публицист  Леонард  Мосли:  «Иранская
армия  была  полностью  подкуплена.  Полицейские  силы
обработаны  в  нужном  духе.  Некоторые  наиболее  влия¬
тельные  сторонники  Мосаддыка  были  тайно  вывезены
за  город,  их  глотки  перерезаны,  тела  погребены  в  горах
Эльбурса.  Демонстрантов  наняли.  Затем  ЦРУ  организо¬
вало  и  направило  мятеж,  и  почти  без  выстрелов  друже¬
любный  и  апатичный  Мосаддык,  который  всего  лишь
хотел  освободить  свою  страну  от  иностранного  нефтяно¬
го  картеля,  был  легко  свергнут...
 196

Когда  шах  и  его  супруга  вернулись  из  Рима,  то
именно  ЦРУ  раздавало  бакшиш,  чтобы  подогреть  энту¬
зиазм  приветствовавшей  толпы.  В  целом  это  была  три¬
умфальная  операция  управления,  и  люди  стали  верить,
что  под  руководством  нового  директора  (Аллена  Далле¬
са,—  И.  У.)  ЦРУ  может  не  только  влиять  на  выборы,
но  и  менять  правительства»  25.
 Братья  Даллес  —шеф  дипломатии  и  шеф  разведы¬
вательного  управления  —  достигли  несомненного  успе¬
ха  в  том,  что  помешали  на  какое-то  время  иранскому
народу  восстановить  свой  контроль  над  ресурсами  соб¬
ственной  страны.  Преуспели  они  и  в  том,  что  власть
в  Тегеране  была  передана  их  ставленнику.  Однако  при
всем  упоении  удачливостью  действий  они  где-то  в  глу¬
бине  души  понимали,  что  достижения  их  временные,
что  может  наступить  такой  час,  когда  иранский  народ,
подобно  другим  народам  Ближнего  и  Среднего  Востока,
поднимется  на  борьбу  за  то,  чтобы  принадлежащее  ему
по  праву  действительно  ему  принадлежало.  Поэтому
Дж.  Ф.  Даллес,  опираясь  на  содействие  шефа  развед¬
ки,  форсировал  создание  военного  блока  в  районе
Ближнего  и  Среднего  Востока.
 Основой  нового  военного  союза,  первоначально  на¬
зывавшегося  Багдадским  пактом,  явилось  соглашение
между  Турцией  и  Ираком,  заключенное  24  февраля
1955  года  в  Багдаде.  В  конце  марта  1955  года  к  соглаше¬
нию  присоединилась  Великобритания,  в  октябре  —  Па¬
кистан,  в  ноябре  —  Иран.  В  том  же  ноябре  в  Багдаде
состоялось  совещание  глав  правительств  названных  вы¬
ше  стран,  на  котором  и  было  провозглашено  образова¬
ние  СЕНТО.
 Вашингтонские  политики  старались  внушить  об¬
щественности  представление,  будто  Багдадский  пакт
возник  в  результате  «местной»  инициативы.  Однако
о  какой  «местной»  инициативе  можно  говорить,  если
принять  во  внимание  хотя  бы  тот  факт,  что  один  из
учредителей  —  Турция  входила  в  число  особо  близких
клиентов  Вашингтона,  пользовалась  особым  благоволе¬
нием  администрации  Трумэна?  Ведь  именно  доктрина
Трумэна,  нацеленная  прежде  всего  на  Грецию  и  Тур¬
цию,  была  задумана  как  одна  из  идейных  основ  «холод¬
ной  войны».
 Стремление  вашингтонских  политиков  оставаться
в  тени  объяснялось  рядом  обстоятельств.  Даллес  не
 197

хотел,  чтобы  его  политика  ассоциировалась  с  политикой
Великобритании,  отношения  которой  с  арабскими  стра¬
нами,  прежде  всего  с  Египтом,  становились  все  более
натянутыми.  Как  пишет  американский  исследователь
Р.  Даллек,  администрация  Эйзенхауэра  решила  не  вхо¬
дить  в  Багдадский  пакт  в  качестве  полноправного  члена
из-за  опасений  оттолкнуть  арабские  государства,  на¬
строенные  против  британского  империализма  26.
 В  данном  случае  осмотрительность,  проявленная
руководством  американской  внешней  политики,  если
и  не  привела  в  тот  момент  к  улучшению  отношений
с  арабскими  странами  (внешне  скрытая  поддержка
Соединенными  Штатами  Багдадского  пакта  не  пред¬
ставляла  тем  не  менее  тайну  для  арабов),  то  по  крайней
мере  избавила  Вашингтон  от  бросающегося  в  глаза
провала  в  политике.  Вхождение  Ирака  в  Багдадский
пакт  привело  к  обострению  отношений  между  Ираком
и  Египтом  и  вызвало  кризис  в  Лиге  арабских  стран.
После  революции  1958  года  в  Ираке  и  прихода  к  власти
правительства  во  главе  с  Каримом  Касемом  эта  един¬
ственная  арабская  страна,  участвовавшая  в  пакте,  вы¬
шла  из  него,  что  во  многом  обесценило  усилия,  вложен¬
ные  Дж.  Ф.  Даллесом  в  создание  связующего  звена
между  блоками  НАТО  и  СЕАТО.
 Попытки  однозначного  определения  политики,  будь
то  государства  или  политического  деятеля,  опасны  тем,
что  подменяют  серьезный  анализ  наклеиванием  ярлы¬
ков.  Было  бы  поэтому  неправильным  назвать  внешнепо¬
литический  курс,  которому  следовал  Даллес,  антиараб-
ским.  Если  брать  во  внимание  не  внешние  моменты,
а  само  существо  той  или  иной  политики,  то  тогда  далле-
совский  курс  можно  по  справедливости  оценить  как
подчиненный  задаче  найти  наиболее  выгодный  для
США  плацдарм,  предмостное  укрепление,  опираясь  на
которое  Вашипгтон  мог  бы  держать  под  надежным
контролем  Ближний  Восток  с  его  огромными  запасами
нефти,  узловым  стратегическим  положением.
 Если  же  учитывать  внешние  моменты,  то  тогда  не
следует  забывать,  что  для  Дж.  Ф.  Даллеса,  его  образа
мышления  и  дипломатических  методов  были  характер¬
ны  шантаж,  нажим,  склонность  к  игре  на  противоречи¬
ях.  Почему  же  тогда  так  рано  проявились  произраиль-
ские  симпатии  американского  дипломата?  Играло  лн
в  данном  случае  роль  сионистское  влияние?  В  извест¬
 198

ной  мере  да.  Мы  не  вправе  забывать,  что  среди  лиц,
с  которыми  был  знаком  и  поддерживал  контакты  Дал¬
лес,  имелись,  и  в  немалом  числе,  дельцы  и  политики,
известные  своими  сионистскими  взглядами.
 Нельзя  пройти  мимо  и  другого  обстоятельства.
Дж.  Ф.  Даллес  долгое  время  находился  на  «перифе¬
рии»  американской  внешней  политики  в  роли  «двух¬
партийного»  советника.  В  конце  40-х  годов  он  много
общался  с  советниками  и  консультантами,  подвизавши¬
мися  при  американских  законодателях.  В  этой  среде,
как  следует  из  американской  печати,  сильно  влияние
сионистских  организаций.
 Так  или  иначе,  в  ходе  сессии  Генеральной  Ассамб¬
леи  ООН  осенью  1948  года  Даллес  разошелся  во  взгля¬
дах  с  главой  американской  делегации  Дж.  Маршаллом
в  отношении  Израиля  и  Палестины.  Маршалл  выступал
за  поддержку  «плана  Бернадотта»  —  плана  посредника
ООН  графа  Ф.  Бернадотта,  назначенного  на  этот  пост
для  контроля  за  прекращением  арабо-израильской  вой¬
ны.  Даллес  был  решительно  против  «плана  Бернадотта»
как  ущемлявшего  интересы  Израиля.  И  хотя  он  был
заместителем  Маршалла  по  руководству  делегацией
США,  американский  дипломат  сделал  так,  что  его  по¬
зиция  стала  известна  израильским  представителям.
Когда  Дж.  Маршаллу  пришлось  вылететь  в  Вашингтон
(сессия  Генеральной  Ассамблеи  проходила  в  Париже)
и  руководство  делегацией  США  перешло  к  Даллесу,  он
незамедлительно  встретился  с  Эбаном  и  Шареттом.
Даллес  заверил  израильских  представителей,  что  ис¬
пользует  все  свое  влияние  в  пользу  Израиля  27.
 Советский  исследователь  Р.  Ф.  Иванов  обнаружил
среди  бумаг  Дж.  Ф.  Даллеса  примечательный  доку¬
мент  —  меморандум,  озаглавленный  «Что  я  сделал  для
Израиля».  В  документе  с  пометкой  «Конфиденциально.
Не  подлежит  опубликованию  ни  при  каких  обстоятель¬
ствах»  в  шести  пунктах  перечисляется  вклад  Даллеса
в  создание  Государства  Израиль  и  укрепление  его  меж¬
дународных  позиций  28.  Можно  лишь  гадать,  чем  руко¬
водствовался  автор  подобного  меморандума  —  желани¬
ем  предъявить  счет  Израилю  в  подходящий  момент  или
же  иметь  на  всякий  случай  готовое  оправдание  перед
сионистским  лобби?
 Предпочтение,  отдававшееся  Даллесом  Израилю,  во¬
все  не  означало  его  отказа  от  намерений  вести  диплома¬
 199

тическую  игру  с  арабами.  Напротив,  произраильский
курс  даллесовской  политики  скрывал  расчет  использо¬
вать  шантаж  и  давление  против  государств,  которые
проявляли  слабость  ввиду  своей  разобщенности.
 Даллеса,  после  того  как  он  возглавил  государствен¬
ный  департамент,  особенно  интересовал  Египет.  При¬
чина  особого  внимания  к  этой  стране  государственного
секретаря  США  понятна,  если  учесть,  что  она  не  только
является  крупнейшим  арабским  государством,  но  и  за¬
нимает  стратегическое  положение  моста  между  Азией
и  Африкой.  Был  еще  один  мотив,  вызывавший  у  него
особый  интерес  к  Египту.  В  канун  его  прихода  в  госде¬
партамент  в  Египте  произошли  большие  изменения:
был  свергнут  монархический  режим  Фарука  и  к  власти
пришли  прогрессивные  офицеры  во  главе  с  Гамаль
Абдель  Насером.  Шеф  американской  дипломатии  пони¬
мал,  что  Египет  может  стать  центром  сосредоточения
прогрессивных  арабов.
 Во  время  своей  первой  поездки  на  Ближний  Восток
в  качестве  государственного  секретаря  Дж.  Ф.  Даллес
счел  необходимым  встретиться  с  Насером,  дабы  вы¬
яснить  для  себя  его  взгляды  и,  если  возможно,  повлиять
на  их  формирование.  Только  этим  можно  объяснить  его
попытку  убедить  Насера  в  том,  будто  Советский  Союз,
а  не  Израиль  и  не  английские  войска,  тогда  находивши¬
еся  еще  в  зоне  Суэцкого  канала,  несет  угрозу  Египту.
Насер  резонно  ответил  собеседнику,  что  у  Египта  ни¬
когда  не  было  неприятностей  с  Советским  Союзом,
СССР  никогда  не  нападал  на  Египет.  Что  же  касается
англичан,  то  они  семьдесят  лет  держали  на  египетской
территории  оккупационные  войска  29.
 То,  что  не  удалось  сделать  Джону  Фостеру,  попы¬
тался  компенсировать  с  помощью  своих  агентов  его
брат.  Из  фондов  ЦРУ  потекли  в  Египет  доллары  для
подкупа  нужных  лиц.  Среди  получателей  оказался  один
из  участников  антимонархической  революции,  генерал
Нагиб.  Когда  он  был  арестован,  то  при  обыске  у  него
обнаружили  12  млн  долларов,  полученных  через  аген¬
тов  Аллена  Даллеса  30.
 Опасения  Дж.  Ф.  Даллеса,  что  насеровский  Египет
станет  центром  притяжения  прогрессивных  сил  Ближ¬
него  Востока,  не  были  необоснованными.  Насер  быстро
завоевывал  авторитет  крупного  прогрессивного  деятеля.
К  нему  тяготели  политические  деятели  стран  Африки,
 200

Ближнего  и  Среднего  Востока,  где  поднималась  волна
национально-освободительной  борьбы.  По  этой  причине,
а  также  имея  в  виду  помешать  сближению  Насера
с  такими  лидерами  Азии,  как  Неру  и  Сукарно,  шеф
американской  дипломатии  пытался  отговорить  египет¬
ского  премьер-министра  от  участия  в  Бандунгской  кон¬
ференции.
 Однако  этот  демарш  успеха  не  имел,  как  и  все  уси¬
лия  американской  дипломатии,  направленные  на  то,
чтобы  предотвратить  проведение  конференции  в  Бан¬
дунге,  которая,  как  это  было  видно  с  самого  начала,
послужила  бы  укреплению  взаимопонимания  между
странами  Азии  и  Африки.  Тогда  госсекретарь  США
предпринял  новый  маневр  —  направил  приветственную
телеграмму  в  адрес  конференции.  Впоследствии  он
объяснял  конгрессменам,  что  посылка  этой  телеграммы
была  «ловким  шагом»  американской  дипломатии.  Текст
телеграммы  был  составлен  таким  образом,  что  отвечал
одновременно  двум  задачам:  подсказать  странам,  ориен¬
тирующимся  на  США,  как  действовать  на  конференции,
и  рассеять  представление  (а  оно  неизбежно  складыва¬
лось  ввиду  реальной  политики  Вашингтона),  что  США
не  сочувствуют  начинаниям  афро-азиатских  стран  31.
 Трудно  сказать,  насколько  эффективным  был  «лов¬
кий  шаг»  руководителя  американской  внешней  полити¬
ки.  Однако  журнал  «Исламик  ревью»,  ссылаясь,  прав¬
да,  на  мнение  самого  Даллеса,  писал,  что  обращение
США  к  участникам  конференции  позволило  «умерить»
позицию  Китая  32,  который  активно  работал  в  Бандунге.
Во  всяком  случае  Бандунгская  конференция,  проходив¬
шая  18—24  апреля  1955  года,  явилась  крупным  меж¬
дународным  событием.  Ее  значение  определялось,
в  частности,  тем,  что  большинство  ее  участников  вы¬
ступили  с  антиимпериалистических  позиций  в  пользу
политики  мирного  сосуществования.  Не  приходится  го¬
ворить,  что  это  обстоятельство,  разумеется,  не  способ¬
ствовало  углублению  дружеских  чувств  Даллеса  к  На¬
серу.  Государственный  секретарь  США  примкнул
к  компании  тех  западных  политиков,  которые  мечтали
свалить  Насера.
 Вооруженные  рейды  израильских  отрядов  создавали
непосредственную  угрозу  безопасности  Египта.  Укреп¬
ление  обороны  страны  требовало  приобретения  оружия.
Египетское  правительство  обратилось  к  Вашингтону
 201

с  просьбой  поставить  необходимое  вооружение.  Просьба
была  отклонена.  Более  того,  выражая  свою  неприязнь
к  нему,  внешнеполитическое  ведомство  США  приняло
меры,  чтобы  и  другие  западные  страны  не  поставляли
оружия  Египту.
 Тогда  правительство  Насера  обратилось  к  социали¬
стическим  странам.  Те  внимательно  отнеслись  к  его
заботам  и  тревогам.  В  сентябре  1955  года  состоялось
подписание  соглашений  о  поставках  Египту  из  Совет¬
ского  Союза,  Чехословакии  и  Польши.  Возможности
правительства  Насера  противостоять  внешнему  давле¬
нию  значительно  расширились.
 Джон  Фостер  и  Аллен  Даллесы,  официальный
и  скрытый  наставники  внешней  политики  США,  раз¬
вернули  активную  деятельность,  когда  до  них  дошли
сведения  о  готовящемся  подписании  соглашений  Егип¬
та  с  социалистическими  странами.  В  Каире  острили,
что  в  столицу  Египта  слетелось  больше  американских
представителей,  чем  стервятников,  пожирающих  город¬
ские  отбросы  33.  В  числе  этих  представителей  находи¬
лись  специальный  эмиссар  президента  США  Эрик
Джонстон,  главный  агент  Аллена  Даллеса  К.  Рузвельт,
сыгравший  особо  зловещую  роль  в  свержении  Мосадды¬
ка.  Дж.  Ф.  Даллес  направил  своего  помощника  Джорд¬
жа  В.  Аллена  для  передачи  Насеру  фактического  уль¬
тиматума  с  угрозами  вплоть  до  разрыва  дипломатиче¬
ских  отношений.
 Еще  до  прилета  Дж.  Аллена  в  Каир  Насеру  стало
известно  об  этом  документе.  Он  вызвал  К.  Рузвельта
и  предупредил  его,  что  если  уполномоченный  Даллеса
едет  с  ультиматумом,  то  ему  укажут  на  дверь,  а  он,
Насер,  пригласит  корреспондентов  и  сам  первый
объявит  о  разрыве  дипломатических  отношений  с  США.
Предупрежденный  о  намерениях  Насера,  Дж.  Аллен
счел  за  лучшее  ограничиться  устной  беседой,  а  доку¬
мент  не  вручать.  Дипломатии  Даллеса  пришлось  за¬
писать  в  свой  кондуит  еще  одно  поражение.
 Решив  задачу  укрепления  безопасности  страны,  пра¬
вительство  Насера  принялось  за  вторую  —  обеспечить
экономический  подъем  Египта.  Ключом  к  ее  решению
было  давно  планировавшееся  строительство  Асуанской
гидроэлектростанции  па  Ниле.  Осуществление  проекта
позволило  бы  почти  на  четверть  расширить  орошаемые
земли  и  одновременно  обеспечить  национальную  про¬
 202

мышленность  необходимой  энергией.  Соединенные
Штаты,  по  признанию  заместителя  государственного
секретаря  Г.  Гувера,  «в  течение  очень  многих  лет  име¬
ли  весьма  большой  интерес»  к  асуанскому  проекту  34.
 Без  внешней  помощи  Египет  не  был  в  состоянии
финансировать  проект,  стоимость  которого  оценивалась
в  1,3  млрд  долл.  В  феврале  1956  года  Международный
банк  реконструкции  и  развития  согласился  предоста¬
вить  заем  в  сумме  200  млн  долл.  при  условии,  что
США  и  Великобритания  окажут  финансовую  помощь
в  размере  70  млн  долл.  Смысл  формулы  Международ¬
ного  банка  был  ясен  и  ребенку:  решение  о  строительст¬
ве  ставилось  в  зависимость  от  воли  Вашингтона  и  Лон¬
дона.  Правительство  Насера,  естественно,  отклонило
предложение  банка.  Тут  же  последовал  шаг  западной
стороны:  19  июля  Даллес  заявил,  что  США  не  могут
участвовать  в  финансировании  Асуанской  высотной
плотины  35.
 Египетское  правительство  нашло  путь  к  решению
проблемы  финансирования.  26  июля  1956  года  Насер
объявил  в  Александрии  о  национализации  Суэцкого
канала.  Отныне  доходы  от  эксплуатации  канала  пере¬
ходили  под  контроль  Египта,  и  он  мог  распоряжаться
ими  по  своему  усмотрению.  Реакция  тех,  кто  до  этого
обогащался  за  счет  поступлений  от  канала,—  париж¬
ских  и  лондонских  дельцов  и  политиков  —  была  бур¬
ной.  Английский  дипломат  и  публицист  Гарольд  Ни-
кольсон  записал  в  свой  дневник:  «...большинство  тори
пышут  огнем  и  жаждой  смерти  в  отношении  Егип¬
та»  .  Не  менее  воинственные  настроения  высказыва¬
лись  в  Париже.
 Дж.  Ф.  Даллес  находился  в  Лиме,  в  Перу,  когда
было  объявлено  о  решении  египетского  правительства.
Там  его  настигло  приглашение  от  британской  стороны
прибыть  срочно  в  Лондон  для  обсуждения  между  тремя
державами  —  Англией,  США  и  Францией  —  сложив¬
шегося  положения.  Видимо  памятуя  о  своих  неудачах
с  Насером,  Даллес  проявил  осторожность  и  направил
в  Лондон  своего  заместителя  Р.  Мэрфи.  Осторожность
оказалась  уместной  —  29  июля  Иден  и  Пино  (француз¬
ский  министр  иностранных  дел)  предложили  Мэрфи
совместные  действия  трех  держав  против  Египта.
 Дело  приобретало  крайне  серьезный  оборот,  и  Далг
лес  поспешил  в  Лондон.  Душой  он  был  с  теми,  кто
 203

мечтал  сбросить  Насера,  но  мучила  тревога,  что,  ввя¬
завшись  в  войну,  три  державы  подорвут  свои  меж¬
дународные  позиции  и  сыграют  на  руку  главному  про¬
тивнику,  которым  в  его  глазах  был  Советский  Союз.
 Гарольд  Никольсон  отмечал  в  дневнике:  «Перегово¬
ры  продолжаются  весь  день  между  Пино,  Даллесом
и  Иденом.  Кажется,  Даллес  соглашается  на  проведение
международной  конференции,  но  не  согласен  с  при¬
менением  силы.  Трудность  в  том,  что,  как  я  понимаю,
Насер  не  нарушил  ни  одного  международного  догово¬
ра».  И  автор  дневника  добавляет:  «...крайне  неприятно,
что  осуществленный  им  захват  может  побудить  другие
арабские  страны  поступить  так  же...»  37
 Эта  запись  английского  дипломата  с  большим  прак¬
тическим  опытом  проливает  свет  на  мотивы  сдержанно¬
сти  Даллеса:  не  было  предлога  для  военных  действий
и  была  опасность  подтолкнуть  другие  арабские  страны
к  шагам,  аналогичным  тому,  что  сделал  Египет.  Вместе
с  тем  Даллес  вовсе  не  был  принципиальным  противни¬
ком  применения  силы.  Он  советовал  рвавшимся  в  бой
Лондону  и  Парижу  сначала  подготовить  почву.
 «...Мы  должны  предпринять  энергичную  попытку
настроить  мировое  общественное  мнение  в  пользу  меж¬
дународного  управления  каналом...—  поучал  Даллес
своих  собеседников.—  И  тогда,  если  и  придется  при¬
бегнуть  к  военным  действиям,  они  скорее  увенчаются
успехом  и  вызовут  менее  неблагоприятные  отклики»  33.
 Эти  соображения  произвели  впечатление  на  англи¬
чан  и  французов.  Они  приняли  идею  проведения  меж¬
дународной  конференции.  К  тому  же  она  вовсе  не
мешала  их  планам  военного  решения  вопроса,  посколь¬
ку  подготовка  военных  операций  требовала  времени.
16  августа  в  Лондоне  открылась  конференция  по  про¬
блеме  Суэцкого  канала.  В  самолете,  доставлявшем  Дал¬
леса  в  Лондон,  он  набросал  план,  получивший  его  имя.
Стержнем  плана  было  учреждение  некоего  «междуна¬
родного  органа»  по  управлению  каналом.  Смысл  далле-
совского  предложения  было  несложно  разгадать:  оно
явочным  путем  отменяло  национализацию  канала.  Яс¬
но,  что  Египет  не  мог  с  этим  согласиться.
 Тогда  Даллес  подправил  свое  предложение:  теперь
речь  шла  о  создании  «Ассоциации  пользователей  Су¬
эцкого  канала»,  которая  взяла  бы  в  свои  руки  контроль
над  судоходством  по  каналу  и  над  взиманием  сборов  за
 204

проход  судов.  Перелицованное  предложение  также
шло  против  интересов  Египта.  Тем  не  менее  Париж
и  Лондон  решили,  несмотря  ни  на  что,  провести  идею
Даллеса  в  жизнь.  12  сентября  А.  Иден  и  француз¬
ский  премьер  Ги  Молле  объявили  об  учреждении
«Ассоциации  пользователей».  Заявляя  об  этом  в  па¬
лате  общин,  Иден  указывал,  что,  «если  Египет  отка¬
жется  сотрудничать,  мы  и  Франция  при  молчаливом
одобрении  Америки  применим  силу...»  .
 Иден  говорил  так,  как  если  бы  у  него  в  кармане
было  согласие  Даллеса  на  вооруженную  агрессию
против  Египта.  Многое  в  позиции  и  поведении  го¬
сударственного  секретаря  США  позволяло  британ¬
скому  премьеру  думать,  что  Вашингтон  в  конечном
счете  окажется  рядом  с  Лондоном.  И  все  же  он,  ви¬
димо,  недооценивал  степень  желания  американских
правящих  кругов  внедриться  в  регион  Ближнего
Востока  даже  ценой  ущемления  интересов  и  прести¬
жа  британского  союзника.
 Даллес  был  настроен  против  обращения  к  ООН,
поскольку,  по  его  прикидкам,  такой  шаг  не  гаранти¬
ровал  надлежащего  нажима  на  Каир.  Вопреки  его
советам  Франция  и  Англия  обратились  в  Совет  Бе¬
зопасности,  рассчитывая  с  его  помощью  навязать
Египту  «Ассоциацию  пользователей».  СССР  и  Югос¬
лавия  выступили  в  поддержку  прав  Египта,  и  отри¬
цательное  голосование  Советского  Союза  воспрепят¬
ствовало  принятию  англо-французской  резолюции.
 Между  тем  за  кулисами  этой  дипломатической
борьбы  шла  подготовка  к  тройственной  вооруженной
агрессии  Израиля,  Великобритании  и  Франции  про¬
тив  Египта.  Она  началась  еще  в  первых  числах  ав¬
густа,  когда  в  Средиземноморье  стали  перебрасы¬
ваться  английские  и  французские  ударные  силы.
В  Вашингтоне  знали  о  готовящейся  операции.  Аллен
Даллес  получил  от  осведомителей  во  французском
кабинете  сведения  о  том,  что  достигнуто  согласие
и  разработаны  планы  о  совместном  англо-франко-из-
раильском  вторжении  в  Египет.  ЦРУ  располагало
и  такими  документальными  данными,  как  снимки,
сделанные  самолетами  У-2.  Они  показывали  британ¬
ские  конвои,  подтягивавшиеся  к  Мальте  и  Кипру,  по¬
грузку  военного  снаряжения  на  французские  транс¬
порты  в  Марселе  и  Тулоне  40.
 205

Однако  Вашингтон  молчал.  28  октября  1956  года
государственный  департамент  предложил  американ¬
цам,  находящимся  на  Ближнем  Востоке,  вернуться  на
родину.
 30  октября  израильские  вооруженные  силы  втор¬
глись  на  территорию  Египта.  Не  прошло  и  нескольких
часов,  как  Иден  и  Ги  Молле  обратились  к  Каиру  и  Тель-
Авиву  с  ультиматумом  —  отвести  свои  вооруженные
силы  на  десять  миль  от  Суэцкого  капала  41.  Ультиматум
представлял  образец  политического  цинизма:  жертве
агрессии  предлагалось...  вознаградить  агрессию,  отдав
новую  полосу  своей  территории.  В  случае  невыпол¬
нения  ультиматума  удар  опять-таки  обрушивался  на
жертву  агрессии:  Иден  и  Ги  Молле  угрожали  занять
Порт-Саид,  Измаилию  и  Суэц.
 Цинизм  происходившего  углублялся  тем,  что  агрес¬
сор  Израиль  тут  же  согласился  принять  ультиматум
(ему  это  ничего  не  стоило,  его  войска  находились  па
чужой  территории)  при  условии,  что  его  примет  и  Еги¬
пет.  Принятие  ультиматума  означало  для  Египта  боль¬
ше  чем  потерю  престижа.  Такой  шаг  был  бы  равноценен
похоронам  политической  независимости  Египетской
республики.  Египет  отклонил  ультиматум.  Именно  это¬
го  и  ждали  в  Париже  и  Лондоне  —  французские  и  ан¬
глийские  войска  включились  в  агрессию,  и  она  стала
тройственной.
 Для  президента  Д.  Эйзенхауэра  случившееся  яви¬
лось  неожиданностью.  Дело  в  том,  что  23  сентября,
т.  е.  в  самый  разгар  событий  вокруг  проблемы  Суэцкого
канала,  у  него  случился  сердечный  приступ,  и  он,
естественно,  не  мог  внимательно  следить  за  действиями
своего  государственного  секретаря.  После  тройственной
агрессии  положение  президента  было  весьма  сложным.
Он  понимал,  что  солидаризироваться  с  агрессорами  —
значит  восстановить  против  США  как  арабские  страны,
так  и  мировое  общественное  мнение.  Следовало  помнить
и  об  американских  нефтяных  интересах  на  Ближнем
Востоке.  В  этих  условиях  Эйзенхауэр  счел  необходи¬
мым  публично  осудить  политику  Израиля  и  его  соуча¬
стников  по  агрессии  42.  Вместе  с  тем  США  поспешили
поставить  в  Совете  Безопасности  ООН  вопрос  о  пре¬
кращении  военных  действий,  прежде  чем  СССР  «обра¬
тится  туда»  43.  Это  была,  так  сказать,  игра  на  публику,
ибо  Даллес,  дававший  указание  потребовать  созыва
 206

Совета  Безопасности,  и  американский  представитель
в  ООН  Кэбот  Лодж,  исполнявший  его,  знали,  что  Фран¬
ция  и  Англия,  располагающие  правом  «вето»,  не  про¬
пустят  любое  решение,  противоречащее  их  интересам.
Так  и  случилось.
 Однако  даллесовская  дипломатия  дала  осечку.  Пред¬
ставитель  Югославии  в  Совете  Безопасности  предложил
ввести  в  действие  принятую  в  1950  году  по  инициативе
США  резолюцию,  предусматривавшую  созыв  чрезвы¬
чайной  специальной  сессии  Генеральной  Ассамблеи
ООН.  Предложение  югославского  представителя  отно¬
силось  к  разряду  процедурных,  которые  принимаются
в  Совете  Безопасности  простым  большинством,  и  оно
поэтому  прошло.
 По  условиям  резолюции  чрезвычайная  специальная
сессия  Ассамблеи  созывается  через  24  часа  после  при¬
нятия  решения  о  ее  созыве.  Такое  решение  Совет  Безо¬
пасности  принял  в  конце  дня,  поэтому  заседания  сессии
проходили  в  вечернее  и  ночное  время.  Эго  еще  более
нагнетало  и  без  того  напряженную  обстановку,  как
имел  возможность  наблюдать  автор  этой  книги.
 Непогода  задержала  вылет  самолета  Даллеса  из  Ва¬
шингтона,  и  Кэбот  Лодж  в  ожидании  государственного
секретаря  не  брал  слова.  В  делегациях  всегда  находятся
«старожилы»  ООН,  хорошо  знающие  не  только  поряд¬
ки,  но  и  почерк  дипломатии  членов  Организации,  и  от
них  внимание  к  необычности  поведения  Лоджа  переда¬
лось  другим.  Атмосфера  в  зале  была  полна  ожидания,
делегаты  то  и  дело  обращали  взор  на  места,  занятые
американской  делегацией.  Там  чувствовалось  беспокой¬
ство,  помощники  Кэбота  Лоджа,  поочередно  входившие
и  выходившие  из  зала  Ассамблеи,  шептали  ему  что-то
на  ухо.
 В  какой-то  момент  сам  Лодж  оставил  свое  место
и  вышел  из  зала.  Через  некоторое  время  он  появился
вновь,  сопровождая  Даллеса.  Ссутулившийся,  как  всег¬
да  в  темном  костюме,  Даллес  задержался  на  момент
в  проходе,  оглядывая  через  толстые  стекла  очков  пере¬
полненный  зал.  Затем  сел  за  пюпитр,  где  располагалась
делегация  США,  и  положил  перед  собой  папку.
 Трибуна  освободилась,  и  слово  было  предоставлено
государственному  секретарю  США.
 «Совет  Безопасности  ООН,—  начал  Даллес,—  не
смог  принять  решения  о  прекращении  войны  на  Ближ¬
 207

нем  Востоке,  потому  что  Советский...—  Он  сделал  пау¬
зу,  затем  продолжил:  —  Извините,  Соединенное  Коро¬
левство  и  Франция  наложили  вето...»
 Несмотря  на  напряженность,  по  залу  пробежал  сме¬
шок.  Стереотип  мышления  Даллеса,  который  привык
видеть  во  всем  козни  Советского  Союза,  подвел  его,
и  в  термине  «Юнаптед  кингдом»  ему,  возможно,  по¬
слышалось  «Юньон  оф  Совьет»...  Можно  было  бы  про¬
стить  как  невольный  грех  сделанную  государственным
секретарем  оговорку.  Ведь  и  на  старуху  бывает  поруха.
Однако,  когда  Даллес  пустился  в  несостоятельные  обви¬
нения  Советского  Союза  в  экспансионизме  на  Ближнем
Востоке,  большинство  делегатов  не  смогло  сдержать
свои  чувства.  В  зале  началось  движение,  в  делегациях
переговаривались  между  собой,  и  характер  обмена  мне¬
ниями  не  оставлял  сомнений.  Однако  затем  внимание
к  оратору  вновь  обострилось,  и  для  этого  были  основа¬
ния.  Даллес  сказал  с  нескрываемой  горечью,  что  резо¬
люция  «Единство  действий  в  пользу  мира»,  содержав¬
шая  формулу  созыва  специальной  чрезвычайно  сессии
Генеральной  Ассамблеи  ООН,  предназначалась  против
Советского  Союза,  имела  целью  «обойти»  советское
«вето»  в  Совете  Безопасности  ООН.
 «Сегодня,—  заявил  Даллес,—  мы  используем  ее
против  наших  друзей  и  союзников,  против  Великобри¬
тании  и  Франции».
 Не  легко,  надо  полагать,  было  пойти  на  такое  при¬
знание.  Ведь  оно  относилось  не  к  дипломатии  США  во¬
обще,  а  непосредственно  к  дипломатии  Даллеса,  ибо  он
если  и  не  был  основным  автором  названной  резолюции,
то  в  любом  случае  имел  причастность  к  ее  появлению.
 3  октября  1956  года,  т.  е.  сразу  после  выступления
на  специальной  чрезвычайной  сессии  Генеральной  Ас¬
самблеи  ООН,  Даллеса  госпитализировали.  Он  перенес
серьезную  операцию:  у  него  была  вырезана  злокаче¬
ственная  опухоль.  Глава  американской  дипломатии  на
какое-то  время  выбыл  из  строя.
 4  октября  состоялось  голосование  в  Генеральной
Ассамблее:  57  голосами,  т.  е.  подавляющим  большин¬
ством,  она  потребовала  немедленного  прекращения  огня
и  решила  направить  чрезвычайные  силы  ООН  в  зону
Суэцкого  канала.  Однако  на  следующий  день  британ¬
ские  парашютисты  были  сброшены  на  Порт-Саид,
а  французские  —  на  Порт-Фуад.  Рано  утром  6  октября
 208

началась  высадка  англо-французских  экспедиционных
сил  в  Порт-Саиде.  В  эти  тревожные  часы  Вашингтон
хранил  молчание.
 Окончившаяся  политическим  провалом  колониаль¬
ная  авантюра  Парижа  и  Лондона  против  Египта,
естественно,  не  принесла  им  лавров,  их  международные
позиции  были  существенно  ослаблены.  Как  британская,
так  и  французская  дипломатия  теряли  свое  лицо,  их
оттеснила  на  задний  план  дипломатия  США.  Вашин¬
гтон  счел,  что  пробил  его  час  на  Ближнем  Востоке
и  теперь  он  располагает  всеми  возможностями  для  того,
чтобы  заполнить  вакуум,  образовавшийся  в  результате
вынужденного  отступления  британского  и  французско¬
го  империализма.
 Свой  прорыв  на  Ближний  Восток  Соединенные  Шта¬
ты  оправдывали  ссылками  на...  Советский  Союз.  Вскоре
после  завершения  суэцкого  кризиса  Эйзенхауэр  писал
Черчиллю:  «...Советский  Союз  —  подлинный  враг,  и  все
остальное  должно  рассматриваться  на  фоне  этой  исти¬
ны».  Это  означало  заполнение  «существующего  ваку¬
ума  на  Среднем  Востоке...  прежде  чем  он  будет  заполнен
Россией»  44.
 Ради  этого  в  январе  1957  года  президент  провозгла¬
сил  доктрину  Эйзенхауэра.  Правители  России,  будь  то
цари  или  большевики,  заявил  Эйзенхауэр  конгрессу,
«давно  старались  установить  свое  господство  над  Сред¬
ним  Востоком».  Раздув  такой  фальсификацией  истории
объем  «советской  угрозы»,  он  потребовал  предоставле¬
ния  ему  средств  для  экономической  и  военной  помощи
средневосточным  государствам,  стремящимся  сохра¬
нить  свою  независимость.  Президент  требовал  также
предоставления  ему  права  использовать  американские
вооруженные  силы  для  защиты  стран,  которые  просят
помощи  против  «открытой  вооруженной  агрессии  со
стороны  государства,  контролируемого  международным
коммунизмом»  45.  Оратора  не  смущало  то,  что  его  рас¬
суждения  об  агрессии,  точнее,  о  том,  откуда  она  исходи¬
ла,  не  совмещались  с  реальностью.
 Конгрессмены,  к  которым  обратился  президент,
встретили  его  доктрину  настороженно.  Они  опасались,
что  предоставление  широких  полномочий  администра¬
ции  может  окончиться  втягиванием  США  в  военную
авантюру  наподобие  корейской.
 Едва  успевший  оправиться  от  операции  Даллес
 209

включился  в  кампанию  защиты  доктрины  своего  патро¬
на.  Он  твердил,  что  Ближний  и  Средний  Восток  будет
потерян  для  Соединенных  Штатов,  если  не  будет  одоб¬
рена  эта  доктрина  и  останется  незаполненным  вакуум
в  этом  регионе.  Демократ  Эдлай  Стивенсон  язвительно
заметил  по  поводу  активности  Даллеса:  «...первый  ва¬
куум,  который  следовало  бы  заполнить,  находится  не  на
Ближнем  Востоке,  а  в  государственном  департамен¬
те»  46'.  Стивенсон  понимал,  что  Даллес  тянет  США
в  ближневосточную  политическую  трясину,  из  которой
будет  не  так-то  просто  выбраться.  Но  государственный
секретарь  располагал  козырными  картами,  крапленны-
ми  к  тому  же  ближневосточной  нефтью.  Они,  разумеет¬
ся,  произвели  большее  впечатление,  и  9  марта  1957  года
конгресс  дал  согласие  на  доктрину  Эйзенхауэра.
 Жизнь  не  замедлила  раскрыть  действительное  со¬
держание  этой  доктрины.  Антимонархическая  револю¬
ция  в  Ираке  в  июле  1958  года,  напугавшая  ливанского
президента  Шамуна,  который  боялся,  что  ливанский
народ  может  так  же  сбросить  его,  стала  поводом  для
приведения  в  действие  доктрины  Эйзенхауэра.  На  зем¬
лю  Ливана  высадились  американские  морские  пехотин¬
цы,  своим  присутствием  подтверждая  основную  цель
этой  доктрины  —  борьбу  против  национально-освободи¬
тельного  движения  народов  Ближнего  Востока.
 Дж.  Ф.  Даллес,  который  упрекал  своих  союзни¬
ков  —  Великобританию  и  Францию  на  первой  специ¬
альной  чрезвычайной  сессии  Генеральной  Ассамблеи
ООН,  созванной  в  связи  с  Суэцким  кризисом,  в  не¬
дальновидности,  допустил  просчет  в  оценке  обстановки
и  возможности  использования  доктрины  Эйзенхауэра
для  утверждения  американского  военного  присутствия
на  Ближнем  Востоке.  США  не  удалось  закрепиться
в  Ливане.  США  и  Великобритания,  которая  использова¬
ла  сложившуюся  обстановку  для  высадки  своих  войск
в  Иордании,  оказались  в  политической  изоляции  на
чрезвычайной  специальной  сессии  Генеральной  Ассамб¬
леи  ООН,  созванной  для  обсуждения  ближневосточного
кризиса.  Ассамблея  приняла  резолюцию,  требовавшую
вывода  американских  и  британских  войск.  10  декабря
1958  года  под  влиянием  итогов  обсуждения  в  ООН  ли¬
ванское  правительство  объявило,  что  не  считает  себя
более  связанным  доктриной  Эйзенхауэра.  Это  была  но¬
вая  осечка  даллесовской  политики  и  дипломатии.

БАЛАНСИРОВАНИЕ  НА  ГРАНИ  ВОЙНЫ
 ГЛАВА  11
 * 	ШЧГЧ 	РУДНО  сказать  с  полной  достоверностью,  кто
 5 	И 	нз  политических  деятелей  США  впервые
 * 	I 	применил  термин  политика  «с  позиции  си-
 J 	I 	лы».  Впрочем,  это  и  не  имеет  большого  зна-
 чения.  Главное  в  том,  что  такая  политика
несет  на  себе  печать  мышления  наиболее
агрессивного,  глобалистского  крыла  американской
политической  элиты.
 С  каждым  годом,  отдалявшим  мир  от  второй  миро¬
вой  войны,  Соединенные  Штаты  все  сильнее  раскручи¬
вали  маховик  гонки  вооружений,  открыто  претендуя  на
особое  положение  в  мировой  политике  и  в  системе
государств.  «События  XX  века  и  особенно  две  мировые
войны  и  их  последствия,—  писал  Дж.  Ф.  Даллес
в  статье  «Политика  безопасности  и  мира»,—создали
совершенно  новую  ситуацию.  В  значительной  мере  Сое¬
диненные  Штаты  унаследовали  ответственность  за  ру¬
ководство,  которую  в  прошлом  разделяли  несколько
государств»  1.
 Согласно  Даллесу,  «руководящая»  роль  США  рас¬
пределялась  по  трем  направлениям:  «обеспечение  га¬
рантий  против  новой  мировой  войны»,  «демонстрация
добрых  плодов»  американской  свободы  или  «образа
жизни»  и  «обеспечение  основной  части  усилий»  для
«здорового  роста  слаборазвитых  районов».  Все  эти  на¬
правления  не  выходили  из  русла  ставших  традицион¬
ными  мифов  об  исключительности  Соединенных  Шта¬
тов  —  врожденное  миротворчество,  превосходство  аме¬
риканских  ценностей,  благотворительность.  Что  же,
однако,  скрывалось  за  этими  формулами?
 Остановимся  на  «руководящей»  деятельности  США
в  «обеспечении  гарантий  против  новой  мировой  войны».
От  кого  нужно  защищать  мир,  откуда  в  представлении
Даллеса  исходила  опасность  для  мира?
 На  одном  из  первых  заседаний  Совета  национальной
безопасности,  состоявшемся  после  прихода  в  Белый  дом
Эйзенхауэра,  31  марта  1953  года  Даллес  говорил:  «В  го¬
сударственном  департаменте  считают,  что  глобальная
война  не  является  неизбежной,  но  остается  реальной
 211

возможностью.  Наибольшая  опасность  такой  войны
проистекает  из  неправильного  истолкования  Советами
(Советским  Союзом.—  И.  У.)  намерений  Соединенных
Штатов,  или  из  дальнейших  успехов  свободного
(т.  е.  капиталистического.—  И.  У.)  мира  в  осуще¬
ствляемом  окружении  советского  блока,  или,  наконец,
из  неудачи  с  программой  перевооружения  Соединенных
Штатов...»  2
 Перевод  дан  точный,  но  известная  корявость  текста
вызвана  тем,  что  Даллес  говорил  на  жаргоне,  подменяя
одни  понятия  другими,  вкладывая  в  слова  такое  со¬
держание,  которое  искажает  их  обычный  смысл.  Но  из
жаргонного  высказывания  Даллеса  вдумчивый  человек
не  преминет  сделать  однозначный  вывод:  во  всех  пере¬
численных  случаях  глубинным  истоком  военной  опас¬
ности  являются  действия  США  определенной  направ¬
ленности.
 Действительно,  почему  возникает  вопрос  о  возмож¬
ности  неправильного  истолкования  намерений  США?
Ведь  подобного  рода  истолкование  возможно  только
в  том  случае,  когда  действия  сами  по  себе  сомнительны
или  двуличны.
 Почему  «успехи»  в  создании  кольца  баз  и  блоков
вокруг  какой-либо  страны  способны  создать  опасность
военного  столкновения?  Очевидно,  потому,  что  такое
окружение  грозит  безопасности  государств  и  вынужда¬
ет  принимать  контрмеры.
 Что  касается  последней  вероятной  причины,  упомя¬
нутой  Даллесом,—  состояния  дел  с  программой  перево¬
оружения  США,  то  здесь,  как  говорится,  комментарии
излишни:  именно  наращивание  вооружений,  к  которо¬
му  приступили  Соединенные  Штаты  буквально  на  сле¬
дующий  день  после  окончания  второй  мировой  войны,
создало  напряженную  обстановку  в  мире,  чреватую
военным  взрывом.
 Итак,  корни  военной  опасности,  как  это  вопреки
своему  желанию  высветил  Даллес  на  заседании  Совета
национальной  безопасности  США,  следует  искать
в  политике  и  действиях  Вашингтона.  Тщетно  государ¬
ственный  секретарь  старался  взвалить  ответственность
на  Советский  Союз,  подменяя  одни  понятия  другими.
Он  прекрасно  знал,  что  СССР  кровно  заинтересован
в  устойчивом  мире.  Так,  после  совещания  министров
иностранных  дел  четырех  держав  в  Берлине  в  начале
 212

1954  года  Даллес  говорил  американским  конгрессме¬
нам:  «...что  касается  Советского  Союза,  то  он  хочет
длительного  мирного  периода,  а  не  общей  войны...»  3
 И  это  не  случайное  заявление,  а  суждение,  осно¬
ванное  на  продолжительном  опыте.  В  книге  «Война
или  мир»  Дж.  Ф.  Даллес  указывает,  что,  начиная
с  конференции  в  Сан-Франциско  в  1945  году,  он  не
раз  встречался  с  ведущими  советскими  дипломата¬
ми  —  Молотовым,  Вышинским,  Громыко  и  никогда
не  чувствовал,  чтобы  над  их  стратегией  и  тактикой
«доминировали  военные  соображения»  4.
 Все  это,  как  говорят,  лежало  на  поверхности,
и  отрицать  явное  —  занятие,  опасное  для  дипломата.
Поэтому  Даллес  был  готов  отметить  очевидное,  пред¬
ставив  его  как...  некую  маскировку.  Известно,  что
чужая  душа  —  потемки,  и  Даллес  использует  такое
обывательское  представление,  приписывая  другой
стороне  самые  злостные  замыслы.  Он  доходит  до  про¬
вокационных  утверждений,  будто  руководители  Ком¬
мунистической  партии  «планируют  новый  Пёрл-Хар-
бор»!  5
 Дж.  Ф.  Даллес  не  был  вовсе  первопроходцем  в  ис¬
пользовании  подобных  спекуляций.  Приписывание  Со¬
ветскому  государству  различного  рода  коварных  замыс¬
лов  началось  еще  при  администрации  Трумэна,  которая
и  произвела  на  свет  божий  доктрину  «сдерживания
коммунизма».  Однако  Даллес  не  просто  продолжил
начатое  его  предшественниками.  Он  старался  всемерно
идеологизировать  межгосударственные  отношения,
представить  их  как  развивающиеся  исключительно
в  русле  ожесточенной,  насильственной  борьбы.  Непри¬
миримость  демократии,  которая  якобы  воплощена  в  ли¬
це  американского  государства,  и  коммунизма,  представ¬
ленного  Советским  Союзом,—  таков  был  главный  тезис,
пронизывавший  даллесовскую  политику  и  дипломатию.
 Нельзя  сказать,  чтобы  Даллес  не  извлек  уроков  из
последствий  второй  мировой  войны.  Он  видел,  что  на¬
роды  напрочь  отвергли  претензии  фашистских  держав
на  «руководство»  миром,  т.  е.  на  мировое  господство,
опиравшиеся  на  военную  силу  и  теории  расового  пре¬
восходства.  Поэтому  возвращаться  к  таким  методам
и  теориям  было  небезопасно  в  плане  возможных  поли¬
тических  издержек.  Требовалась  смена  вех,  и  ее  осуще¬
ствил  Дж.  Ф.  Даллес.
 213

На  первый  план  было  выдвинуто  превосходство  аме¬
риканского  «образа  жизни».  Оно  сопровождалось  обе¬
щанием  помочь  тем,  кто  готов  принять  «демократию»
и  «процветание»  американского  образца,  которые
объявлялись  высшими  «ценностями».
 Однако  одно  дело  провозгласить  лозунги,  другое  —
переложить  их  на  язык  повседневной  практики.  И  здесь
американским  политическим  руководителям  пришлось
столкнуться  с  серьезными  трудностями.  Прежде  всего
оказалось  не  так-то  просто  убедить  народы  в  том,  что
избранные  ими  порядки  уступают  во  всем  американско¬
му  образу  жизни.  Да  и  сама  американская  обществен¬
ность,  для  которой  вторая  мировая  война  явилась  боль¬
шой  политической  школой,  порой  критически  относи¬
лась  к  официальной  пропаганде.  Пережившее  войну
поколение  американцев  понимало,  что  победа  над  фа¬
шистской  Германией  стала  возможной  не  только  благо¬
даря  героическим  усилиям  солдат  на  фронте,  но  и  спо¬
собности  производить  соответствующую  военную  техни¬
ку.  Следорательно,  советская  сторона  не  уступала  по
научно-техническому  уровню  своему  противнику.  Осоз¬
нание  этого  плохо  увязывалось  с  утверждением  о  пре¬
восходстве  США  в  области  техники.
 Тогда  упор  был  сделан  на  внутренних  трудностях,
переживавшихся  Советской  страной.  Дж.  Ф.  Даллес
утверждал  в  не  раз  цитировавшейся  нами  книге  «Война
или  мир»,  будто  все,  что  он  видел  в  московских  магази¬
нах,  было  вывезено  из  Германии  6.  С  его  подачи  эту
тему  старались  обыграть  и  другие  лица,  принадлежав¬
шие  к  республиканской  администрации.  Командующий
силами  НАТО,  американский  генерал  Грюнтер  гово¬
рил  членам  комиссии  по  иностранным  делам  палаты
представителей  конгресса  США  9  июня  1955  года:  «По
всей  Москве  не  работают  лифты  и  их  не  могут  на¬
ладить...»  7
 Такого  рода  заявления  импонировали  лицам,  враж¬
дебно  настроенным  к  нашей  стране,  но  вызывали  со¬
мнения  у  думающей  публики.  Если  в  Советском  Союзе
все  идет  наперекосяк,  если  даже  в  Москве  нет  ни  одно¬
го  работающего  лифта,  то  как  можно  считать  серь¬
езными  причитания  о  «советской  угрозе»?  Глава  дип¬
ломатического  ведомства  уловил  это  противоречие
и  принял  надлежащие  меры.  Еще  в  апреле  1953  года
по  распоряжению  Даллеса  государственный  департа¬
 214

мент  разослал  посольствам  и  консульствам  США  следу¬
ющий  циркуляр:
 «...Мы  должны  избегать  создавать  впечатление,  буд¬
то  советский  мир  страдает  от  серьезных  внутренних
слабостей,  впечатление,  которое  могло  бы  быть  исполь¬
зовано  для  оправдания  ослабления  военных  усилий
свободного  мира.  Мы  могли  бы,  однако,  говорить  в  со¬
ответствующем  контексте,  что  советская  примиритель¬
ная  позиция  могла  быть  вызвана  частично  пониманием
растущей  мощи  и  единства  свободного  мира...»  8
 Так  шаг  за  шагом  складывалась  установка,  нацелен¬
ная  на  то,  чтобы  внушить  американцам  и  гражданам
союзных  с  США  стран,  что  политика  «с  позиции  силы»
и  есть  тот  самый  рычаг,  с  помощью  которого  можно
выжать  уступки  у  Советского  Союза,  умерить  степень
«советской  военной  угрозы»  и,  таким  образом,  сохра¬
нить  мир.  На  встрече  в  апреле  1953  года  Эйзенхауэр
и  Даллес  поучали  К.  Аденауэра,  что  «урегулирование
с  Советами  лучше  всего  достигается  посредством  си¬
лы...»  9.
 Самообман  в  политике  не  такая  уж  редкая  вещь.
Жертвой  самообмана  стал  и  Дж.  Ф.  Даллес,  нередко
терявший  способность  видеть,  где  он  имел  почву  под
ногами,  а  где  ходил  по  зыбкой  трясине.  Президент
Ассоциации  американских  издателей  Т.  Хупс  отмечал,
что  политические  лозунги,  связанные  с  именем  Дал¬
леса,—  «болезненная  переоценка»,  «освобождение»,
«массированное  возмездие»,  «балансирование  на  грани
войны»  —  «все  они  разделяют  ту  же  самую  печальную
смесь  пустоты,  полуобмана»  |0.
 Временами  у  Даллеса  наступали  минуты  просветле¬
ния,  и  он  высказывал  трезвые  суждения.  Правда,  они
были  связаны,  как  правило,  с  критикой  политических
соперников  в  тех  же  Соединенных  Штатах.  Так,  к  при¬
меру,  он  резонно  замечал  в  книге  «Война  или  мир»,  что
ликвидация  Советским  Союзом  американской  атомной
монополии  позволила  ему  «радикальным  образом»  из¬
менить  стратегическую  ситуацию  в  свою  пользу  п.
 Однако  признание  способности  СССР  сделать,
и  притом  в  короткие  сроки,  то,  над  чем  долго  бились
американские  ученые,  которые  к  тому  же  опирались  на
потенциал  большой  группы  ученых,  эмигрировавших  из
стран  Западной  Европы,  разрушало  даллесовскую  по¬
сылку,  что  в  России  все  плохо.  «Объяснение»  случив¬
 215

шемуся  было  найдено,  с  одной  стороны,  в  утвержде¬
ниях,  будто  «шпионы»  выдали  атомные  секреты  Со¬
ветскому  Союзу  (как  если  бы  можно  передать  заводы
по  разделению  урана  и  реакторы  в  виде  рождествен¬
ского  подарка),  с  другой  —  в  рассуждениях  о  сосре¬
доточении  всех  советских  научных  сил  на  одном  на¬
правлении.  Впрочем,  к  последнему  прибегали  и  сами
Соединенные  Штаты.
 Примечательно  и  другое.  Правильно  расценив
провал  расчетов  администрации  Трумэна  на  удержа¬
ние  монополии  на  атомное  оружие,  Дж.  Ф.  Даллес
постарался  вместе  с  тем  не  допустить  выхода  США
из  колеи  трумэновской  политики.  Он,  разумеется,  по¬
нимал,  что  сохранение  в  силе  решения  Трумэна  о  со¬
здании  «сверхбомб»  —  термоядерного  оружия  —  вы¬
ведет  гонку  вооружений  на  еще  более  рискованный
уровень,  и  тем  не  менее  поддержал  это  решение.  Жа¬
лел  ли  он  об  этом  позже?  Весьма  сомнительно,  хотя
и  понимал  вероятные  последствия,  в  том  числе  для
самих  Соединенных  Штатов.
 При  обсуждении  в  Совете  национальной  безопас¬
ности  вопросов  общей  политики  Дж.  Ф.  Даллес  го¬
ворил:  «...возросшая  разрушительная  мощь  ядерного
оружия  и  наступление  состояния  эффективного
атомного  паритета  создают  ситуацию,  при  которой
общая  война  угрожала  бы  уничтожением  западной  ци¬
вилизации  и  советского  режима  и  в  которой  невоз¬
можно  было  бы  добиться  национальных  целей  по¬
средством  общей  войны,  даже  если  бы  была  достиг¬
нута  военная  победа.  В  результате  могла  бы  сло¬
житься  ситуация  взаимного  сдерживания...»  12
 Сказано  это  было  31  марта  1953  года,  т.  е.  почти
за  два  года  до  появления  «Меморандума  Рассела  —
Эйнштейна»  и  без  малого  двадцать  лет  назад  по  отно¬
шению  к  тому  рубежу,  когда  американская  админи¬
страция  публично  признала  состояние  взаимного
сдерживания  и  пошла  на  заключение  соглашения
ОСВ-1.
 Еще  одна  немаловажная  деталь.  Заявление  Даллеса,
из  которого  приведена  выдержка,  было  сделано  за  год
до  испытания  на  атолле  Бикини  термоядерного  оружия,
обозначившего  новый  скачок  в  мощности  средств  унич¬
тожения  —  от  сотни  тысяч  тонн  тротила  до  десятка
миллионов  тонн.
 216

В  канун  появления  термоядерного  оружия
Дж.  Ф.  Даллес  писал  по  поводу  гонки  ядерных
вооружений,  что  она  «весьма  возбуждает  и  участву¬
ющим  в  ней  легко  оказаться  под  влиянием  своего
возбуждения  и  потерять  чувство  меры»  ,3.  Разумное
суждение.  Но  кому  оно  адресовано?  Самому  себе,  как
отвечающему  за  формирование  внешней  политики
США  и,  следовательно,  держащему  руки  на  рычагах,
с  помощью  которых  можно  умерить  и  сдержать  гонку
вооружений  или,  напротив,  придать  ей  новый  им¬
пульс?  Нет,  Даллес  работал,  как  говорят,  на  публику,
старался  представить  себя  и  своих  коллег  разумны¬
ми,  умеренными  политиками.  А  беспокоило  их  иное.
 На  встрече  Эйзенхауэра  с  Черчиллем  и  француз¬
ским  премьер-министром  Ланьелем  на  Бермудских
островах  4  декабря  1953  года  говорилось  о  том,  что
в  мире  «просто  истерика»  по  поводу  атомной  бом¬
бы  14.  Такая  оценка  принадлежала  президенту  США,
и  он  заботился  о  том,  как  бы  умерит!)  тревогу  об¬
щественности.  Перед  ним,  разумеется,  был  открыт
более  чем  эффективный  путь  —  путь  свертывания
гонки  ядерных  вооружений.
 Поступила  же  его  администрация  совсем  иначе.
12  января  1954  года  Дж.  Ф.  Даллес  выступил  перед
членами  Совета  по  внешним  сношениям.  Эта  органи¬
зация,  объединяющая  теоретиков  и  практиков  в  об¬
ласти  внешней  политики,  играет  большую  роль  в  ее
формировании.  Она  направляет  по  сути  дела  журнал
«Форин  афферс»,  ориентируя  в  нужном  духе  разви¬
тие  внешнеполитического  мышления  в  стране  и  обес¬
печивая  общественную  поддержку  официальным
предложениям  Вашингтона.
 Для  Даллеса  не  было  секретом,  к  каким  послед¬
ствиям  ведет  продолжение  гонки  ядерных  вооруже¬
ний,  он  заведомо  знал,  что  рано  или  поздно  дело  дой¬
дет  до  установления  паритета  на  смертельно  опас¬
ных  для  человечества  уровнях,  и  тем  не  менее
призвал  администрацию  перенести  еще  больший
упор  на...  ядерное  оружие.  Похвалив  администрацию
Трумэна  за  упрочение  позиций  США  в  конфронта¬
ции  с  Советским  Союзом,  он  расценил,  одна  ко,  сде¬
ланное  ею  как  недостаточное.  Это,  дескать,  времен¬
ные  меры,  а  требуется  программа  действий,  рассчи¬
танная  на  длительный  период.
 217

Едва  выбравшись  из  военной  авантюры  в  Корее,
глава  американской  дипломатии  уже  рассуждал  на
тему  о  военных  операциях  будущего,  и,  конечно,  для
отражения  агрессии.  Он  заявил:  «Путь  к  сдержива¬
нию  агрессии  для  свободного  сообщества  заключает¬
ся  в  желании  и  способности  дать  энергичный  ответ
в  местах  и  средствами  по  собственному  выбору».  Под
таким  средством  подразумевалось  ядерное  оружие  |5.
 Объективно  это  означало  угрозу  в  любой  момент
развязать  ядерную  войну.  Конечно,  умеющие  думать
восприняли  заявление  Даллеса  как  углубление  поли¬
тики  ядерного  шантажа,  и  оно,  естественно,  обостри¬
ло  тревогу,  о  которой  говорилось  на  Бермудской
встрече.  Поэтому  Даллес  развил  бурную  деятель¬
ность,  доказывая  достоинства  своей  новой  стратегии.
Он  писал  в  апрельском  (1954  года)  номере  журнала
«Форин  афферс»:  «Свободный  мир  должен  разрабо¬
тать  лучшую  стратегию  для  обороны,  основанную  на
его  собственных  особых  преимуществах.  Они  вклю¬
чают  в  особенности  воздушную  и  военно-морскую
мощь  и  атомное  оружие,  которое  имеется  отныне
в  большом  наборе,  пригодном  не  только  для  страте¬
гической  бомбежки,  но  и  для  широкого  тактического
использования.  Свободный  мир  должен  творчески  ис¬
пользовать  сдерживающие  возможности  этого  нового
оружия...»16
 Даллесовская  стратегия  «массированного  возмез¬
дия»,  согласно  разъяснениям  самого  автора,  предусмат¬
ривала  множественность  вариантов  ведения  ядерной
войны:  «широкое  тактическое  использование»,  «страте¬
гические  бомбежки»  и  т.  п.  Даллес  хотел  «поиграть»
ядерными  мускулами  и  вселить  обезоруживающий
страх  в  сознание  всех  возможных  противников  его
политики.  Однако  основной  объект  психологического
давления  —  Советский  Союз  в  панику  не  впадал,  на¬
пугались  же  американские  конгрессмены,  видимо  отда¬
вая  себе  отчет  в  авантюризме  политиков  даллесовского
типа.
 Дело  дошло  до  того,  что  Даллесу  пришлось  их  успо¬
каивать.  Выступая  в  комиссии  по  иностранным  делам
палаты  представителей  5  апреля  1954  года,  он  растолко¬
вывал:  «...мы  смотрим  на  то,  что  называется  «мощью
массированного  возмездия»,  в  первую  очередь  не  как  на
предназначенное  для  использования,  а  как  на  предна¬
 218

значенное  для  того,  чтобы  нейтрализовать  сравнимую
мощь  Советского  Союза...»  17
 Дж.  Ф.  Даллес  старался  ввести  в  заблуждение  за¬
конодателей  собственной  страны,  и  не  только  с  точки
зрения  исторической  правды,  которая  заключалась
в  том,  что  как  раз  Советскому  Союзу  пришлось  искать
средства  для  ликвидации  американской  ядерной  моно¬
полии  и  противопоставления  в  целях  безопасности  срав¬
нимой  ядерной  мощи.  Он  дезинформировал  их  в  отно¬
шении  истинных  планов  администрации.  Ведь  всего  за
три  месяца  до  этого  на  сессии  совета  НАТО  в  декабре
1953  года  Даллес  внушал  другим  министрам  иностран¬
ных  дел  этого  блока:  «Применивший  первым  (атомное
оружие)  получает  огромные  преимущества.  Мы  должны
думать  об  этом,  хотя  и  возникают  в  этой  связи  большие
проблемы»  |8.
 Государственный  секретарь  США  понимал,  разуме¬
ется,  серьезность  морально-политических  проблем,  свя¬
занных  с  массовым  истреблением  людей  ядерными  уда¬
рами.  Но  волновал  его  не  гуманный  аспект,  а  сопро¬
тивление  общественности  стран,  территории  которых
могли  превратиться  в  театр  ядерной  войны.  На  заседа¬
нии  Совета  национальной  безопасности  США  7  октября
1953  года  Даллес  повторил  «часто  выражавшуюся  им
точку  зрения,  что  тем  или  иным  образом  мы  должны
добиться  того,  чтобы  было  снято  табу  с  использования
этого  оружия»  |9.
 Снятие  табу  понималось  им  в  самом  широком  смыс¬
ле.  Он  хотел,  чтобы  США  имели  полную  свободу  рук
в  применении  ядерного  оружия.  На  заседании  Совета
национальной  безопасности  США  6  мая  1954  года  Дал¬
лес  зачитал  выдержку  из  письма  А.  Идена,  в  котором
тот  ставил  вопрос,  что  Вашингтону  следовало  бы  внача¬
ле  проконсультировать  своих  союзников,  прежде  чем
начать  бросать  бомбы.  За  этим  последовали  даллесов-
ские  комментарии,  что,  требуя  консультаций  между
Соединенным  Королевством  и  Соединенными  Штатами
до  принятия  любого  решения  о  применении  атомного
оружия,  британская  сторона  хочет  добиться  для  себя
«права  вето»  на  применение  атомного  оружия  .  Нуж¬
но  ли  подчеркивать,  что  госсекретарь  был  решительно
против  таких  неуемных  претензий  своего  союоника.
 Даллес  не  считал  нужным  скрывать  от  общественно¬
сти  свое  нежелание  считаться  с  союзниками.  Во  время
 219

сессии  совета  НАТО  в  Париже  в  декабре  1954  года  на
пресс-конференции  ему  был  задан  вопрос,  смысл  которо¬
го  состоял  в  том,  возможно  ли  ограничение  союзниками
свободы  Америки  в  выборе  применения  оружия,
включая  все  виды  ядерного  оружия.  Поначалу  Дал¬
лес  пытался  уклониться  от  такого  колючего  вопроса,
а  затем  выпалил:  «...имеется  ряд  случаев,  когда  Со¬
единенные  Штаты  должны  и  останутся  свободными
действовать  в  одиночку.  Другими  словами,  мы  не
принимаем  общее,  глобальное  право  государств  огра¬
ничивать  наши  действия...»  21
 Таким  образом,  доктрина  «массированного
возмездия»  низводила  союзников  США  на  положение
вассалов,  лишенных  права  голоса  в  вопросе  жизни
и  смерти  для  их  стран  и  народов.  Вашингтон  при¬
сваивал  себе  право  по  своему  выбору  превратить  их
территорию  в  театр  ядерной  войны.  Даллесовская
политика  завязала  еще  один  тугой  узел  противоречий
между  Соединенными  Штатами  и  их  западноевро¬
пейскими  союзниками.
 Ставя  во  главу  угла  ядерное  оружие,  придавая
ему  характер  главного  средства  решения  основной
задачи,  которую  преследовал  Вашингтон,—  задачи
противостояния  социалистическому  содружеству,
Даллес  усугублял  внутреннее  противоречие  внешней
политики  США.  Он  делал  ставку  на  средство,  кото¬
рое  в  силу  диалектики  развития  отрицало  само  себя.
Таким  образом,  политика,  претендующая  предста¬
вить  США  в  качестве  державы,  перед  которой  все
должны  склониться,  строилась  на  зыбком  основании.
Поэтому  она  не  могла  быть  жизненной  и  выдержать
испытание  временем.
 На  заседании  Совета  национальной  безопасности
США  24  ноября  1954  года  Дж.  Ф.  Даллес  говорил:
«Лишь  в  одном  отношении  Соединенные  Штаты  стал¬
киваются  ныне  с  общим  ухудшением  своей  позиции
в  мире,  а  именно  —  с  предстоящим  наступлением  атом¬
ного  изобилия  и  ядерного  равновесия  сил  между  США
и  СССР».
 И  он  поставил  перед  собой  риторический  вопрос:
как  мы  можем  помешать  Советскому  Союзу  достигнуть
такого  ядерного  равновесия  без  вступления  в  войну
с  СССР?  22  От  ответа  государственный  секретарь  воз¬
держался.
 220

Однако  истина  состоит  в  том,  что  военное  решение
поставленного  им  вопроса  не  только  не  исключалось,
а  всерьез  прорабатывалось.  Теперь  мы  знаем,  что,  со¬
гласно  одному  из  планов,  доставшемуся  администрации
Эйзенхауэра  в  наследство  от  предшествующей,  начало
войны  против  Советского  Союза  намечалось  на  1  января
1957  года  23.
 Трудно  предположить,  что  Даллес  не  был  осведом¬
лен  относительно  такого  плана.  Во  всяком  случае  в  до¬
кументах  внешней  политики  США  содержится  запись
его  примечательного  откровения:  «В  этом  зале  я  могу
сказать,  что,  побывав  в  Омахо  (командный  пункт  стра¬
тегической  авиации  США.—  И.  У.)  на  прошлой  неделе
или  на  позапрошлой  и  будучи  информирован  генералом
Лимеем,  я  в  значительной  мерс  уверен,  каким  был  бы
исход  общей  войны...»  24
 Поездка  в  Омахо  не  была,  разумеется,  увеселитель¬
ной  и  не  вызывалась  простой  любознательностью.  Она
имела  прикладной  характер  уже  в  том  смысле,  что
знакомила  государственного  секретаря  с  состоянием
одного  из  силовых  рычагов  внешней  политики  США.
Нельзя  не  поставить  ее  и  в  связь  с  проработкой  в  Белом
доме  планов  ядерной  войны  против  СССР.
 23  января  1956  года  президент  Эйзенхауэр  записал
в  свой  дневник:  «Генерал  Джордж  (вышедший  в  от¬
ставку  из  военно-воздушных  сил),  которому  помогала
штабная  группа,  представил  наличную  оценку  ущерба,
ожидаемого  на  начальной  стадии  ядерной  войны  между
Россией  и  Соединенными  Штатами.  Была  выбрана  дата
1  июля  1956  года.
 ...Число  жертв  было  огромным.  Было  подсчитано,
что  около  65  процентов  населения  нуждалось  бы  в  той
или  иной  медицинской  помощи  и  в  большинстве  случа¬
ев  не  было  бы  никакой  возможности  получить  ее...»
 Какой  же  вывод  делает  для  себя  президент?  При¬
нять  меры  к  недопущению  войны?  Ничего  подобного.
Эйзенхауэр  продолжает: 	«Единственным  способом
 уменьшить  эти  потери  было  бы  в  предполагаемый  ме¬
сяц,  в  ходе  которого  мы  получили  бы  предупреждение
о  нападении,  взять  на  себя  инициативу  и  обрушить  на
Советы  внезапное  нападение...»  25
 Итак,  «массированное  возмездие»  трансформирова¬
лось  во  «внезапное  нападение»,  оборона  вылилась
в  мысли  о  ядерной  агрессии.  Отсюда  оставался  всего
 221

шаг  до  выбора  политического  курса  —  опасного,  внут¬
ренне  несостоятельного.  Делалась  ставка  на  длитель¬
ную  гонку  вооружений,  которая  измотает  другую  сторо¬
ну  и  где-то,  на  каком-то  уровне  позволит  вырваться
вперед,  получить  достаточное  военное  преимущество.
 Но  это  была  лишь  одна  сторона  дела.  Другая  —
выражалась  в  том,  что  гонка  вооружений  встраива¬
лась  в  экономику  США,  превращалась  в  рычаг  ее  регу¬
лирования.  Об  этом  без  обиняков  заявил  журнал
«Юнайтед  стейтс  ньюс  энд  уорлд  рипорт»  в  номере
от  21  марта  1952  года,  т.  е.  во  время  избирательной
кампании,  как  бы  давая  наказ  будущему  президенту
Эйзенхауэру:  «Вооружепия  должны  все  более  и  бо¬
лее  становиться  средством,  приводящим  насос  в  дей¬
ствие.  Деньги,  отводимые  на  оружие,  должны  обла¬
дать  способностью  вливаться  потоком  или  гибко  изы¬
маться,  направляться  туда  или  сюда  в  зависимости
от  экономического  флюгера.  Вооружения  могут,  как
это  усматривают  планирующие  люди,  превратиться
в  великого  стабилизатора  будущего.
 Гонка  вооружений  имеет  в  себе  что-то  надуман¬
ное.  Вместо  рывка,  чтобы  получить  оружие,  с  помощью
которого  можно  победить,  внимание  должно  быть  обра¬
щено  на  бег  трусцой,  который  позволит,  используя
деньги,  предназначенные  на  оружие,  держать  корабль
бизнеса  на  ровном  киле.
 Экономический  эффект  и  возможности,  заложен¬
ные  в  вооружениях,  привлекают  большее  официаль¬
ное  внимание  планирующих  лиц,  чем  военный  эффект.
Планирующие  лица  полагают,  что  в  средствах  на  воору¬
жения  они  действительно  получили  что-то  стоящее»  .
 Советы,  исходившие  от  деловых  кругов,  были  при¬
няты  к  исполнению.  Тема  «длительных  усилий»  отчет¬
ливо  прозвучала  в  речи  Даллеса,  в  которой  провозгла¬
шалась  стратегия  «массированного  возмездия».  Как
повторил  за  ним  президент,  США  вступили  в  «век
опасности»  27.
 Настрой  страны  на  длительную  гонку  вооружений,
который  был  делом  рук  администрации  Эйзенхауэра,—
и  здесь  нельзя  не  выделить  особую  роль  Даллеса,  как
вдохновителя  и  теоретика  такой  политики,—  дорого
обошелся  международному  сообществу,  втиснутому
в  давящие  рамки  «холодной  войны».  Он  имел  тяжелые
последствия  и  для  самого  американского  народа,  свобо¬
 222

да  действий  и  решений  которого  была  урезана  новым
претендентом  на  право  распоряжаться  судьбой  страны.
Покидая  Белый  дом,  президент  Эйзенхауэр  заявил  в  вы¬
ступлении  по  радио  17  января  1961  года,  что  в  стра¬
не  сложился  мощный  военно-промышленный  комплекс,
представляющий  опасность  для  демократии.
 Конечно,  было  бы  неправильным  и  однобоким  воз¬
лагать  всю  вину  за  появление  военно-промышленной
опухоли  на  экономическом  теле  США  на  Эйзенхау¬
эра  —  Даллеса  и  их  политику.  Возникновение  и  разра¬
стание  военно-промышленного  комплекса  в  Соединен¬
ных  Штатах  —  это  закономерный  процесс  развития  го¬
сударственно-монополистического  капитала,  и  он  на¬
блюдается  практически  во  всех  империалистических
державах.  Начался  он  еще  во  время  первой  мировой
войны,  когда,  как  писал  В.  И.  Ленин,  «...в  качестве
акционеров  и  директоров  предприятий  судостроитель¬
ных,  пороховых,  динамитных,  пушечных  и  т.  д.  мы
видим  адмиралов  и  знаменитейших  государственных
деятелей  Англии  из  обеих  партий:  и  консервативной
и  либеральной»  28.
 Соединенные  Штаты,  как  известно,  вступили  в  пер¬
вую  мировую  войну  значительно  позже,  чем  Англия,
и  поэтому  процессы,  отмеченные  В.  И.  Лениным,  ока¬
зались  там  менее  четко  выраженными  и  менее  стабиль¬
ными.  Однако  во  время  второй  мировой  войны  эти
процессы  не  только  возродились,  но  и  стали  постоянной
чертой  политической  и  экономической  жизни  страны,
одним  из  элементов  американского  «образа  жизни».
 Не  ставя  под  сомнение  личность  Эйзенхауэра  как
национального  героя  США  и  военачальника  междуна¬
родного  уровня,  нельзя  тем  не  менее  не  признать,  что  он
внес  немалый  личный  вклад  в  формирование  военно-
промышленного  комплекса  как  современной  формы  ми¬
литаризма.
 Эйзенхауэр  считал,  что  «президенту  нужен  эффек¬
тивный  штаб,  и  теперь  больше,  чем  когда  бы  то  ни
было»  29.  Вдохновляемый  этой  мыслью,  он  и  провел
соответствующую  реорганизацию  Совета  национальной
безопасности  США,  аппарата  Белого  дома  и  Пентагона.
Концентрация  разработки  внешнеполитического  курса
страны  в  Совете  национальной  безопасности  и  усиление
влияния  военных  ведомств  в  этой  сфере  повлекли  за
собой  ослабление  роли  государственного  департамента
 223

с  ведома  и  при  попустительстве  его  шефа.  Мы  уже
говорили  о  том,  что  Даллес  пренебрежительно  относил¬
ся  к  сотрудникам  госдепартамента  и  нередко  игнориро¬
вал  их  советы.
 Дж.  Ф.  Даллес  не  принадлежал  к  числу  признанных
военных  теоретиков.  Но  именно  ему  было  доверено
провозглашение  стратегии  «массированного  возмездия»
как  ключевого  звена  новой  военно-политической  про¬
граммы.
 В  развернутом  виде  программа  была  изложена  ми¬
нистром  обороны  Ч.  Вильсоном  в  комиссии  по  ассигно¬
ваниям  палаты  представителей  конгресса  США
1  февраля  1954  года.  В  ней  ставились  следующие  основ¬
ные  задачи:  насыщение  вооруженных  сил  США  ядер-
ным  оружием,  подготовка  кадров,  умеющих  обращаться
с  ним,  содержание  вооруженных  сил  в  мобилизацион¬
ной  готовности  в  течение  неограниченного  времени
и  увеличение  их  мобильности.  Под  замысел  нанесения
удара  во  времени,  месте  и  средствами  по  выбору  США
подводилась  материальная  основа.
 Осуществляя  военную  программу,  получившую  на¬
звание  «нью  лук»  —  новый  взгляд,  администрация  Эй¬
зенхауэра  направила  усилия  на  расширение  ударных
сил  —  военно-морских  и  военно-воздушных  и  их  осна¬
щение  ядерным  оружием.  На  развертывание  авиации
отводилось  40  процентов  всего  военного  бюджета,  на¬
чавшего  действовать  1  июля  1953  года30.
 Для  русла,  в  которое  старалась  направить  гонку
вооружений  республиканская  администрация,  был  ха¬
рактерен  «технологический»  уклон.  Даллес  говорил  на
заседании  Совета  национальной  безопасности  при  об¬
суждении  военной  программы  13  октября  1953  года:
«...с  точки  зрения  престижа  Соединенных  Штатов  на¬
шим  величайшим  преимуществом  является,  по-видимо¬
му,  способность  держаться  впереди  Советского  Союза
в  научной  и  технологической  областях.  Если  мы  утеря¬
ем  это  преимущество,  то  это  явится  серьезным  ударом
по  безопасности  и  руководству  Соединенных  Шта¬
тов...»  31
 В  высказывании  Даллеса  сквозила  тревога  по  поводу
возможности  утери  технологического  преимущества.
Объективно  для  нее  существовали  основания,—
достаточно  вспомнить,  в  какие  короткие  сроки  покон¬
чил  Советский  Союз  с  американской  атомной  монопо¬
 224

лией,—но  в  данном  случае  даллесовская  тревога  ис¬
пользовалась  в  риторическом  плане  и  имела  целью
оправдать  курс  на  ускорение  гонки  в  области  наступа¬
тельных  ударных  средств.
 Находясь  в  Лондоне,  куда  он  прибыл,  чтобы  со¬
гласовать  с  англичанами  позицию  на  предстоящей  Же¬
невской  конференции  по  Корее  и  Индокитаю,  Даллес
заверял  своих  британских  партнеров:  «...год  тому  назад
или  около  этого  казалось,  что  Советы,  видимо,  почти
догнали  нас  с  водородной  бомбой.  Однако  за  прошедшее
время  Соединенные  Штаты  сделали  рывок,  который
дает  нам  основание  полагать,  что  мы  далеко  оторвались
 ао
 от  них...»
 Цель  такого  заявления  очевидна:  нужно  было  уве¬
рить  англичан,  что  провозглашенная  тремя  месяцами
ранее  стратегия  «массированного  возмездия»  —  не  оче¬
редной  блеф,  а  серьезно  продумана  и  имеет  определен¬
ное  обеспечение.  Верил  ли  своим  словам  сам  Даллес?
Можно  сомневаться,  ибо  пятью  месяцами  ранее  на  за¬
седании  Совета  национальной  безопасности  он  выражал
обеспокоенность  по  поводу  заявления  руководителя
Атомной  комиссии  США  адмирала  Страусса  относи¬
тельно  слабо  поставленных  исследовании  в  ядерной
области  33.  Однако  ему  было  нужно,  крайне  нужно  пред¬
ставление  о  подавляющем  превосходстве  США.  Ведь
если  такое  условие  отсутствует,  тогда  стратегия  «масси¬
рованного  возмездия»  превращается  в  пустышку,  спо¬
собную  запугать  лишь  боящегося  собственной  тени.
А  выдвинувший  ее  политик  обретет  репутацию  сомни¬
тельного  качества.
 К  тому  же  не  потребовалось  много  времени,  чтобы
дала  о  себе  знать  контрпродуктивность  даллесовской
стратегии.  На  заседании  Совета  национальной  безо¬
пасности  США  15  августа  1954  года  Дж.  Ф.  Даллесу
пришлось  согласиться  с  выводом  Эйзенхауэра,  что  раз¬
говоры  о  ядерных  ударах  обостряют  тревогу  обществен¬
ности.  Госсекретарь  признал:  «...разговоры  об  атомном
нападении  способствуют  появлению  лиц,  стоящих  «за
мир  любой  ценой»,  и  могут  привести  к  усилению  ми¬
ротворческих  настроений  в  различных  странах.  Рус¬
ские  —  мастера  в  этом  деле,  потому  что  они  никогда  не
говорят  об  использовании  атомного  оружия...»  34
 Признание  примечательное  во  многих  отношениях.
Советская  политика,  направленная  на  устранение  опас¬
 8  И.  Г.  Усачев
 225

ности  ядерной  войны,  на  запрещение  ядерного  оружия,
досаждала,  и  немало,  шефу  американской  дипломатии.
Он  настойчиво  искал  поворот,  который  позволил  бы
отвлечь  внимание  от  ядерного  оружия  или  же  притупил
бы  чувство  ядерной  опасности.
 Дж.  Ф.  Даллес  и  его  единомышленники  нашли,  что
удобнее  всего  укрываться  за  тезисом,  будто  ядерное
оружие  —  единственное  средство,  с  помощью  которого
Запад  может  выравнять  дисбаланс  в  обычных  вооруже¬
ниях.  Использовались  в  тех  же  целях  и  разговоры
о  «технологическом  фатализме»,  суть  которых  состояла
в  утверждении,  что,  коль  скоро  ядерное  оружие  появи¬
лось  на  нашей  планете,  оно  уже  не  исчезнет,  и  не  оста¬
ется  ничего  иного,  как  смириться  с  такой  фатальной
неизбежностью.
 Рассуждения  о  ядерном  оружии  как  уравнителе
обычных  вооружений,  принадлежащих  другой  стороне,
видимо,  требовались  Даллесу  и  иже  с  ним  в  качестве
некоего  отпущения  грехов.  Ведь  практически  в  начале
разработки  политики  администрация  отдала  душу  ядер-
ному  молоху.  В  октябре  1953  года  Совет  национальной
безопасности  США  решил  «основывать  свои  планы  на
применении  тактического  и  стратегического  ядерного
оружия  против  нападения  с  применением  обычных  во¬
оружений,  когда  это  выгодно  в  военном  отношении»  3&.
 В  недрах  администрации  Эйзенхауэра  родился
и  другой  прием,  подчиненный  задаче  поставить  ядерное
оружие  на  одну  доску  с  обычным.  В  декабре  1953  года
адмирал  Рэдфорд  декларировал:  «Сегодня  атомное  ору¬
жие  достигло  в  полном  смысле  слова  статуса  обычных
вооружений  в  наших  вооруженных  силах»  36.
 Это  утверждение  превратилось  затем  в  обыденный
рефрен  американской  пропаганды.  Настойчиво  повторя¬
лась  мысль,  что  ядерное  оружие  стало  самым  обычным,
рядовым.  Разумно  ли  в  таких  условиях  говорить  о  его
запрещении  и  изъятии?
 Однако,  сколько  бы  ни  твердили,  что  ядерное  ору¬
жие  стало  обычным,  оно  не  меняет  от  этого  своих  ка¬
честв  средства  массового  поражения,  к  тому  же  эколо¬
гически  «грязного»,  способного  поражать  живые  орга¬
низмы  и  через  много  лет  после  своего  применения.
Понимание  этого  прочно  держалось  в  умах  людей,  а  све¬
дения,  поступавшие  из  Хиросимы  и  Нагасаки,  вновь
и  вновь  подтверждали  особо  опасный  для  человечества
 226

характер  ядерных  вооружений.  В  частности,  союзники
США  по  НАТО  не  соглашались  безропотно  с  попытками
Вашингтона  выдать  ядерное  оружие  за  обычное.  Амери¬
канские  начальники  штабов  сетовали  по  поводу  того,
что  «некоторые  союзники  явно  продолжают  проводить
строгую  линию  раздела  между  применением  обычного
и  атомного  оружия»  37.
 Дипломатический  «стратег»  Даллес  не  намеревался
считаться  с  мнением  и  чувствами  западноевропейских
союзников.  Он  стоял  на  своем  —  США  должны  иметь
безраздельную  свободу  рук  в  развязывании  ядерной
войны,  если  это  им  выгодно.  На  заседании  совета
НАТО  3  апреля  1954  года  он  объявил:  «Текущее  воен¬
ное  планирование  НАТО  предполагает  свободу  исполь¬
зования  атомного  оружия  при  обороне  зоны  действия
НАТО  в  случае  агрессии  советского  блока...»  38  Агрес¬
сия  советского  блока  приведена  здесь  с  явной  целью
оправдать  главное  —  политику  ядерного  шантажа.
 Лидер  американской  дипломатии  не  скупился  на
розовые  тона,  описывая  взаимоотношения  внутри  «сво¬
бодного  мира».  Но  все  это  было  не  более  чем  миф.  На
деле  Даллес  никогда  не  считал  союзников  равными  и  не
собирался  уважать  их  права,  если  это  не  вписывалось
в  его  политический  курс.
 «Соединенные  Штаты  намерены,  конечно,—  витий¬
ствовал  он,—  консультироваться  со  своими  союзниками
и  полностью  сотрудничать  с  ними  в  этих  делах...  В  та¬
ком  же  духе  мы  должны  быть  уверены,  что  метод  кон¬
сультаций  служит  общей  цели  и  не  стоит  помехой  на
пути  нашей  безопасности.  При  определенных  обстоя¬
тельствах  время  не  позволит  провести  консультации,
не  ставя  под  удар  безопасность,  которую  мы  стараемся
защитить.  Насколько  возможно,  мы  должны  искать
заранее  взаимопонимания  относительно  мер,  которые
надлежит  принять  при  различных  обстоятельствах...»  39
 Сказано  сложно,  но  мысль  проста:  я  требую  «карт-
бланш»  на  применение  ядерного  оружия.  Ссылка  на
«заранее  достигнутое  взаимопонимание»  в  данном  слу¬
чае  не  что  иное,  как  весьма  сомнительное  дипломатиче¬
ское  прикрытие.  Ведь  по  сути  дела  предлагается  прийти
к  взаимопониманию  об  условиях  ядерного  самоуничто¬
жения.
 Стратегия  «массированного  возмездия»  могла  вы¬
глядеть  правдоподобной  при  расстановке  сил  и  состоя¬
 8*
 227

нии  боевой  техники  50-х  годов  только  в  том  случае,  если
предназначенные  для  такой  стратегии  ударные  силы
были  достаточно  близко  пододвинуты  к  территории  ве¬
роятного  противника.  Желание  добиться  этого  объяс¬
няло  «пактоманию»  Даллеса,  который  провел  значи¬
тельную  часть  своего  времени  на  посту  государствен¬
ного  секретаря  США  в  разъездах  по  периметру  со¬
циалистических  стран,  уговаривая  правителей  сопре¬
дельных  государств  войти  в  военные  блоки  и  союзы
во  имя  «спасения»  от  коммунизма,  а  в  действитель¬
ности  для  того,  чтобы  подвести  «легальную»  основу
под  размещение  американских  военных  баз.
 На  заседании  Совета  национальной  безопасности
США  27  августа  1953  года  рассматривался  доклад
Объединенной  группы  начальников  штабов  относитель¬
но  военной  программы  США,  представленной  адмира¬
лом  Рэдфордом.  При  обсуждении  доклада  Даллес  по¬
ставил  точки  над  «Ь>,  подчеркнув,  что  цель  размещения
американских  военных  баз  на  чужих  территориях  —
это  выиграть  глобальную  войну.  Чтобы  не  оставалось
сомнений,  он  указал,  что  речь  идет  о  базах  по  перимет¬
ру  СССР.
 В  протоколе  упомянутого  заседания  мы  читаем.
«Прав  ли  я,—  спросил  (государственный)  секретарь
Даллес,—  предполагая,  что  большинство  этих  баз  будет
сохраняться  согласно  докладу  адмирала  Рэдфорда?»
 Ответ  удовлетворил  Даллеса,  и  он  констатировал:
«...начальники  штабов,  несомненно,  хотят,  чтобы  Соеди¬
ненные  Штаты  проводили  внешнюю  политику,  направ¬
ленную  на  сохранение  этих  заморских  баз...»  40
 Если  бы  это  сказал  адмирал  Рэдфорд,  то  сказанное
могло  еще  оставаться  заказом  на  политику.  Говорил  же
руководитель  внешнеполитического  ведомства.  Следо¬
вательно,  он  представлял  себе  именно  такой  политику
Соединенных  Штатов.
 Контроль  над  чужими  территориями,  отданными
под  американские  военные  базы,  шеф  дипломатии  Ва¬
шингтона  считал  обязательным  элементом  проводивше¬
гося  им  внешнеполитического  курса.  Отказаться  от  эк¬
спансии,  вернуться  к  изоляционизму  было  для  него
грехопадением.  И  поэтому  Дж.  Ф.  Даллес  не  жалеет
черной  краски,  рисуя  членам  Совета  национальной  бе¬
зопасности  картины  «нервного  напряжения»,  «большо¬
го  страха»,  которые  неизбежно  поразят  «свободный
 228

мир»  в  случае  возврата  к  идее  одинокой  «Америки-
крепости»  .
 Апелляция  к  чувствам  и  эмоциям,  неизменно  при¬
сутствовавшая  в  выступлениях  Даллеса,  не  удивляет.
Блеф,  как  известно,  строится  на  том,  чтобы  заставить
его  жертву  руководствоваться  не  трезвым  рассудком,
а  растревоженными  чувствами  —  страхом,  боязнью,
различными  опасениями.  Однако  даже  не  психолог,
а  простой  человек,  не  лишенный  наблюдательности,
знает,  что  постоянное  возбуждение  одних  и  тех  же
чувств  приводит  в  конечном  итоге  к  их  притупленйю.
По  этой  причине  повторяющийся  блеф  также  перестает
работать  и  зачастую  обращается  против  того,  кто  им
занимается.
 Хотя  Даллес  и  слушал  в  молодости  в  Сорбонне
лекции  одного  из  видных  представителей  философии
интуитивизма,  А.  Бергсона,  и,  следовательно,  имел
представление  о  возможностях  духовного  воздействия,
он  все  же  понимал,  что  людей  не  отучишь  думать  и  они
будут  обращать  внимание  не  только  на  его,  Даллеса,
заклинания,  но  и  на  факты.  Поэтому  на  том  же  самом
заседании  Совета  национальной  безопасности,  о  кото¬
ром  шла  речь  выше,  он  настойчиво  предупреждал  на¬
чальников  штабов,  что  любая  передислокация  амери¬
канских  вооруженных  сил  никоим  образом  не  должна
давать  повода  для  мысли,  будто  уменьшилась  угроза,
исходящая  от  СССР,  и  ослабла  или  исчезла  опасность
глобальной  войны  42.
 Эта  рекомендация,  а,  учитывая  характер  органа,  на
заседании  которого  она  давалась,  фактически  обяза¬
тельная  инструкция  раскрывает  тот  факт,  что  тактика
блефования  переносилась  Даллесом  из  области  пропа¬
гандистского  обеспечения  внешней  политики  США  в  са¬
му  эту  политику.  Следовательно,  провокационность
встраивалась  Даллесом  в  саму  ткань  американской  дип¬
ломатии,  что,  естественно,  способствовало  формирова¬
нию  стереотипов,  осложнявших  возможность  возврата
в  дальнейшем  к  нормальным  международным  отноше¬
ниям.
 Справедливость  подобного  суждения  подтвержда¬
лась  тем,  что  наблюдалось  в  Организации  Объединен¬
ных  Наций.  Даллес  прилагал  всемерные  усилия,  чтобы
не  допустить  изменения  соотношения  сил  в  этой  орга¬
низации,  сохранить  численное  превосходство  проамери¬
 229

кански  настроенных  членов.  Он  в  полном  смысле  слова
старался  забаррикадировать  вход  в  ООН  молодым  неза¬
висимым  государствам,  которые  появлялись  в  результа¬
те  национально-освободительной  борьбы.  На  одном  из
заседаний  комиссии  по  иностранным  делам  палаты
представителей  он  говорил  по  поводу  Организации
Объединенных  Наций:  «...она  была  постоянным  средст¬
вом  мобилизации  настроений  в  мире  против  Советской
России,  против  коммунизма,  и  во  многих  областях  она
сделала  довольно  много  доброго...»  43  Сказано  это  чело¬
веком,  который  участвовал  в  разработке  Устава  ООН  на
Сан-францисской  конференции  1945  года,  Устава,
в  преамбуле  которого  объявлялось  о  намерении  «про¬
являть  терпимость  и  жить  вместе,  в  мире  друг  с  другом,
как  добрые  соседи».
 Дж.  Ф.  Даллеса  раздражало,  что  Советское  государ¬
ство  пользуется  на  равных  основаниях  с  США  правами
постоянного  члена  Совета  Безопасности.  Это  стало  для
него  настолько  навязчивой  мыслью,  что,  как  мы  видели,
он  невольно  допустил  в  своем  выступлении  в  ООН  по
поводу  суэцкого  кризиса  оговорку,  приписав  очередное
«вето»  СССР,  тогда  как  на  деле  оно  было  наложено
Великобританией  и  Францией.  Но  еще  больше  его  выво¬
дила  из  себя  принципиальная  позиция  СССР  в  вопросах
войны  и  мира,  в  вопросах  разоружения,  которые  вы¬
двигались  на  передний  план  в  мировой  политике.
 1  марта  1954  года  над  атоллом  Бикини  в  Тихом
океане  поднялся  огненный  столб  термоядерного  взрыва.
Пыль  от  измельченных  взрывом  кораллов  была  за¬
брошена  воздушным  вихрем  в  верхние  слои  атмосферы.
Поплывшее  на  восток  огромное  белесое  облако  высевало
на  просторы  океана  эту  радиоактивную  пыль.  Оно  про¬
шло  над  Маршалловыми  островами,  население  которых
получило  высокую  дозу  облучения.  На  пути  облака
оказались  и  японские  рыбаки.
 Пользуясь  изолированностью  Маршалловых  остро¬
вов  и  тем,  что  они  находились  под  «стратегической
опекой»  США,  американская  Атомная  комиссия  вы¬
ступила  с  фальсифицированным  сообщением  для  печа¬
ти,  в  котором  преуменьшала  размеры  бедствия.  Про¬
веденные  позже  исследования  раскрыли  серьезность
и  длительность  опасных  последствий  44.
 Поскольку,  однако,  пострадали  и  японские  рыбаки,
скрыть  случившееся  не  удалось.  29  марта  1954  года
 230

Дж.  Ф.  Даллес  позвонил  председателю  Атомной  комис¬
сии  Страуссу  и  сообщил  ему,  что  последствия  взрыва  на
Бикини  вызвали  «серьезный  эффект».
 «...Общее  впечатление  в  мире,  что  мы  присваиваем
обширные  районы  океана  для  собственного  использова¬
ния  и  лишаем  такого  использования  другие  народы,—
говорил  государственный  секретарь.—  Распространяет¬
ся  паника,  будто  заражена  рыба,  и  т.  п.  Некоторые
считают,  что  Британские  острова  могут  быть  стерты
с  лица  земли  и  поэтому  лучше  договориться  с  русски¬
ми...»
 Даллес  продолжал:  «...было  бы  хорошо,  если  можно
было  бы  что-либо  сказать,  чтобы  умерить  волну  исте¬
рии.  Она  отдаляет  наших  союзников  от  нас.  Они  дума¬
ют,  что  мы  готовимся  к  войне  подобного  рода...»  4
 Председатель  Атомной  комиссии  дал  согласие  вы¬
ступить  на  пресс-конференции.  Но  его  усердие  оказа¬
лось  медвежьей  услугой  для  Даллеса.  Отвечая  на  во¬
прос  корреспондента,  он  не  сумел  скрыть,  что  термоя¬
дерная  бомба  может  уничтожить  город  такого  размера,
как  Нью-Йорк.  После  такого  откровения  журнал
«Ньюсуик»  сообщил  своим  читателям:  «Если  вы  живе¬
те  в  стратегически  важном  городе,  шанс  остаться  жи¬
вым  в  войне  с  применением  водородного  оружия  будет
один  к  миллиону»  46.  Ясно,  что  такая  перспектива  не
укрепила  душевное  спокойствие  американцев,  да  и  жи¬
телей  других  стран.
 Оценивая  сложившуюся  обстановку,  индийский  пре¬
мьер  Дж.  Неру  предложил  выделить  вопрос  об  испыта¬
ниях  ядерного  оружия  и  договориться  по  нему  отдель¬
но.  Советский  Союз  незамедлительно  поддержал  эту
идею.  Американская  дипломатия  оказалась  в  затрудни¬
тельном  положении.
 Американский  представитель  в  ООН  Лодж_телегра-
фировал  Даллесу  12  апреля  1954  года,  что  внесение
индийского  предложения  в  комиссию  ООН  по  разору¬
жению  «делает  необходимым,  чтобы  мы  заняли  без
промедления  позицию  по  вопросу  моратория  на  все
будущие  испытания  ядерного  оружия.  Несомненно,  мы
получили  бы  большие  политические  преимущества,  ес¬
ли  бы  могли  объявить  о  нашей  готовности  отказаться  от
дальнейших  испытаний  ядерного  оружия...»  47.
 «Дорогой  Фостер,  мы  теряем  большую  часть  преи¬
муществ,  которые  обеспечил  нам  8  декабря  прези¬
 231

дент...»  (8  декабря  1953  года  Эйзенхауэр  выступил
в  ООН  с  предложением  создать  международный  фонд
расщепляющихся  материалов,  в  который  государства
делали  бы  взносы  в  виде  части  производимых  ими
расщепляющихся  материалов.—  И.  У.).
 И  далее  Лодж  старался  привлечь  внимание  Дал¬
леса  к  причинам,  ослаблявшим  позиции  США
в  ООН:  «...на  общественное  мнение  производят  воз¬
действие  призывы  из  коммунистического  мира  отка¬
заться  от  дальнейших  испытаний  водородных
бомб...»  48
 Даллес  не  отвечал,  ему  было  нечего  сказать.  Но  он
вовсе  не  бездействовал,  а  упорно  .искал  оправдание,
которое  выглядело  бы  убедительно  для  общественности,
чтобы  уклониться  от  согласия  на  предложение  Индии.
Первым  его  движением  было  использовать  обычную  для
Вашингтона  ссылку  на  невозможность  контроля  за  пре¬
кращением  ядерных  испытаний.  Но  он  не  мог  действо¬
вать  без  учета  позиции  второй  западной  ядерной  держа¬
вы  —  Великобритании.
 После  беседы  с  А.  Иденом  2  мая  1954  года  Даллес
сообщал  в  Вашингтон:  «...Иден  сказал  мне,  что  он
заставил  своих  ученых  рассмотреть  этот  вопрос,  и  они
могут  сейчас  сказать,  что  считают  прекращение  испыта¬
ний  возможным.  При  установленном  верхнем  уровне
50  тыс.  тонн  в  пересчете  на  тринитротолуол  они  полага¬
ют  достаточной  одну  обсерваторию,  чтобы  обнаружить
взрыв  такой  мощности,  и  что  при  наличии  двух  обсерва¬
торий  можно  установить  и  место  испытания.  Для  этой
цели,  видимо,  достаточно  иметь  одну  в  Скандинавии
и  одну  в  Швейцарии,  но  есть  преимущества  в  том,
чтобы  иметь  одну  (обсерваторию)  в  Европе  и  одну  на
Североамериканском  континенте...»  49
 Информация,  полученная  от  Идена,  вовсе  не  радова¬
ла  Даллеса,  ибо  шла  вразрез  с  провозглашенной  им
стратегией  «массированного  возмездия»,  строившейся
на  запугивании  угрозой  применения  ядерного  оружия.
Судя  по  тому,  как  развивались  дальше  события,  Даллес
уговорил  Идена  не  раскрывать  перед  общественностью
упомянутой  информации,  и  они  условились  всемерно
оттягивать  начало  переговоров  о  запрещении  ядерных
испытаний.
 Обеспечив  себе  тыл,  Даллес  направил  19  июля
1954  года  следующее  предписание  Лоджу:  «Относи¬
 232

тельно  позиции  США  по  индийскому  предложению
о  моратории  на  ядерные  испытания.
 1.  Согласиться  в  настоящее  время  на  мораторий  на
испытания  ядерного  оружия  в  форме,  предложенной
Индией,  или  в  любой  другой  форме  не  отвечало  бы
интересам  безопасности  США.  Поэтому  США  должны
отклонить  индийское  предложение,  если  оно  будет  рас¬
сматриваться  в  Комиссии  по  разоружению...
 ...Существенно  важно,  однако,  чтобы  мы  не  были
поставлены  в  положение,  когда  пришлось  бы  согласить¬
ся  с  индийским  предложением  на  условиях,  с  которыми
соглашается  Советский  Союз...»
 Смысл  последней  фразы  понять  не  трудно:  мы  про¬
тив  того,  с  чем  соглашается  Советский  Союз,  следова¬
тельно,  мы  не  хотим  договоренности  с  Советским  Сою¬
зом.  Лоджу  предстояло  изрядно  потрудиться,  чтобы
придать  американскому  отказу  благопристойный  вид.
Лодж,  имевший  тесные  связи  с  президентом  Эйзенхау¬
эром,  был  не  новичок  в  этом  деле.  Он,  разумеется,  знал,
что  еще  на  заседании  Совета  национальной  безопасно¬
сти  18  февраля  1953  года,  где  обсуждалась  позиция
США  в  ООН  по  вопросам  разоружения,  Даллес  заявил,
что  эта  позиция  должна  сводиться  к  «тактике  оттяж¬
ки»  5l.
 После  этого  заседания  Совета  национальной  безо¬
пасности  Лодж  получил  от  Дж.  Ф.  Даллеса  указание:
«Мы  пришли  к  заключению,  что  широкие  переговоры
с  СССР  о  разоружении  были  бы  в  данный  момент  не
к  месту...
 Несмотря  на  такую  политику  США,  было  бы  невоз¬
можно,  да  и  нежелательно  уклоняться  от  обсуждения
в  ООН  вопросов  разоружения.
 Поэтому  Соединенные  Штаты  должны  рассматри¬
вать  происходящее  в  Комиссии  по  разоружению  как
имеющее  характер  «сдерживающих»  операций»  52.
 Видимо  опасаясь,  что  американская  делегация
в  ООН  не  устоит  на  таких  «сдерживающих»  позициях,
Дж.  Ф.  Даллес  напоминает  24  июня  1953  года  Лоджу:
«Я  полагаю,  что  Вы  в  основном  согласны  с  желательно¬
стью  минимального  акцента  на  предстоящих  дискусси¬
ях  в  Комиссии  по  разоружению»  53.
 Однако  то,  к  чему  стремился  Даллес,  расходилось
с  настроениями  большинства  членов  ООН.  Они  настаи¬
вали  на  том,  чтобы  переговоры  по  вопросам  разоруже¬
 233

ния  пользовались  приоритетом,  были  деловыми  и  ре¬
зультативными.  Дискуссия  на  Генеральной  Ассамблее
осенью  1953  года  показала,  что  обозначился  опреде¬
ленный  рубеж  в  подходе  возрастающего  большинства
государств  к  проблеме  разоружения.  Советские  пред¬
ложения  стали  привлекать  внимание  даже  тех  деле¬
гаций,  которые  еще  вчера  находились  под  безраздель¬
ным  контролем  американской  дипломатии.
 В  этих  условиях  «выжидательная»  позиция,  вы¬
бранная  Вашингтоном,  была  чревата  издержками  для
дипломатии  США.  Дабы  предотвратить  или  компен¬
сировать  такие  издержки,  нужен  был  какой-то  поло¬
жительный  акт.  Коль  скоро  в  правящих  кругах  США
не  допускали  возможности  ограничения  военного  при¬
менения  атомной  энергии,  то  их  внимание,  естественно,
обратилось  к  мысли,  а  нельзя  ли  использовать  в  полити¬
ческой  игре  вопрос  об  использовании  атомной  энергии
в  мирных  целях.  Так  родилось  предложение  «Атом  для
мира»,  с  которым  выступил  8  декабря  1953  года  в  ООН
президент  Эйзенхауэр.  Конструктивный  аспект  пред¬
ложения  был  очевидным,  поэтому  оно  нашло  благопри¬
ятный  отзвук  среди  членов  ООН.
 Но  Даллес  вкладывал  в  предложение  США  не  одни
только  конструктивные  моменты.  В  меморандуме,  под¬
готовленном  им  для  президента  2  октября  1953  года
относительно  разрабатывавшейся  инициативы,  говори¬
лось  следующее:  «Она  должна  быть  такого  характера,
чтобы  ее  отклонение  русскими  или  продолжительная
затяжка  с  их  стороны  сделали  ясным  для  народов  мира,
а  не  только  для  правительств,  что  мы  все  должны  гото¬
виться  к  худшему  и  что  моральная  ответственность  за
гонку  вооружений  и  возможную  войну  лежит  со  всей
очевидностью  на  русских»  5\
 Даллес  допустил  в  данном  случае  очередной  про¬
счет.  Судя  по  характеру  меморандума,  он  делал  ставку
на  отклонение  Советским  Союзом  американского  пред¬
ложения  на  том  основании,  что  оно  исходит  от  США.  Он
не  учитывал,  что  смерть  И.  В.  Сталина  позволила  со¬
ветской  дипломатии,  освободившейся  от  некоторых  ог¬
раничений  командно-административного  метода,  стать
более  гибкой.  Правда,  некоторое  промедление  с  ответом
на  инициативу  Эйзенхауэра  было  все  же  допущено.
Главное  в  том,  что  позитивный  ответ  Советского  Союза
и  его  готовность  вступить  в  переговоры  открыли  воз¬
 234

можность  начать  конструктивный  диалог,  завершением
которого  явилось  учреждение  Международного  агентст¬
ва  по  атомной  энергии.
 Последствия  даллесовского  просчета  сказались  не
сразу.  Позитивную  реакцию  в  ООН  на  выступление
Эйзенхауэра  он  расценил  поначалу  как  открывающую
возможность  уклоняться  от  обсуждения  вопросов  разо¬
ружения,  и  в  частности  отдельного  рассмотрения  вопро¬
са  о  ядерном  оружии,  запрещении  его  испытаний.
16  января  1954  года  в  Белом  доме  состоялось  совеща¬
ние,  на  котором  Даллес  назвал  академическим  обособ¬
ленное  обсуждение  проблемы  ядерного  разоружения.
 «...Мы  не  намерены,—  заявил  он,—  позволить  втя¬
нуть  себя  в  сепаратные  переговоры  с  Советами  только
по  вопросу  об  устранении  ядерного  оружия  или  о  кон¬
троле  над  ним.  Со  своей  стороны  мы  намерены  обсуж¬
дать  лишь  мирное  применение  атомной  энергии...»  55
 Даллес  возомнил,  что  на  волне  дипломатического
успеха  с  предложением  «Атом  для  мира»  он  может
диктовать,  какие  вопросы  и  как  обсуждать  в  ООН.
Самонадеянность  близорука,  и  очень  скоро
Дж.  Ф.  Даллесу  пришлось  убедиться,  что  вовсе  не  ему
одному  принадлежит  последнее  слово  в  выборе  пред¬
мета  для  дискуссии  и  что  проблему  разоружения  невоз¬
можно  удалить  из  повестки  дня  ООН.
 10  мая  1955  года  Советское  правительство  выступило
с  инициативой,  которая,  по  признанию  многих  исследо¬
вателей,  в  том  числе  американских,  оставила  глубокий
след  в  политической  борьбе  вокруг  вопросов  разоруже¬
ния.  В  советском  предложении  были  учтены  многие
положения  внесенного  за  год  до  этого  англо-француз¬
ского  меморандума.  Увязывая  разоружение  в  ядерной
и  обычной  областях,  оно  снимало  возражения,  с  по¬
мощью  которых  американская  дипломатия  уклонялась
от  договоренностей  по  вопросам  разоружения.
 Советская  инициатива  получила  позитивную  оценку
со  стороны  общественных  кругов  многих  стран.  Амери¬
канский  публицист  Ч.  Болте  в  книге  «Цена  мира»
отмечал,  что  Советский  Союз  «вплотную  подошел  по
всем  основным  пунктам  к  тогдашним  западным  пред¬
ложениям  по  разоружению»  56.  Известный  английский
политический  деятель,  лауреат  Нобелевской  премии
мира  Ноэль-Бейкер  обращал  внимание  на  то,  что  после
двухдневных  консультаций  со  своим  правительством
 235

представитель  Великобритании  на  переговорах  по  разо¬
ружению  признал:  СССР  принял  в  широком  смысле,
а  в  отдельных  случаях  и  полностью  предложения  за¬
падных  держав  57.
 Гибкость  советской  дипломатии  ошеломила  против¬
ников  соглашения  с  Советским  Союзом.  Но  их  ждали
дальнейшие  огорчения.  По  инициативе  советской  сторо¬
ны  с  12  по  15  апреля  1955  года  в  Москве  состоялись
прямые  двусторонние  переговоры  между  правитель¬
ственными  делегациями  СССР  и  Австрии.  Они  под¬
готовили  подписание  австрийского  Государственного
договора,  обеспечивавшего  нейтралитет  Австрии,  кото¬
рый  не  отвечал  настроениям  политиков  типа  Даллеса.
 15  мая  1955  года  в  Вене  состоялась  церемония  под¬
писания  австрийского  Государственного  договора.  Уже
на  следующий  день  Даллес  инструктировал  в  Париже
союзников  по  НАТО,  как  понимать  случившееся.  Его
тревожило,  что  нейтралитет  Австрии  может  осложнить
перевооружение  Западной  Германии.  Он  был  вынужден
признать,  что  австрийский  нейтралитет  «будет,  возмож¬
но,  иметь  некоторое  влияние,  хотя  Аденауэр  не  считает,
что  воздействие  будет  большим  до  тех  пор,  пока  Авст¬
рия  сохраняет  и  развивает  армию,  пока  нет  демилита¬
ризованного  нейтралитета»  .
 Желание  умалить  морально-политические  последст¬
вия  советской  инициативы  в  вопросах  разоружения
и  заключения  Государственного  договора  с  Австрией
диктовалось  не  только  эмоциями  политика,  который
видит,  что  дела  идут  не  по  тому  сценарию,  что  им  за¬
готовлен.  Как  старший  партнер  в  западном  блоке,  Дал¬
лес  старался  таким  образом  внушить  мысль,  что  не
возникли  какие-либо  новые  моменты,  требующие  сдви¬
га  в  позиции  западных  держав  —  союзников  США.  Рас¬
считывал  он  решить  и  частную  задачу,  возникшую
перед  американской  дипломатией.
 Эту  задачу  поставила  идея  проведения  встречи
«в  верхах»,  высказанная  советской  стороной,  считав¬
шей,  что  подобная  акция  позволит  найти  пути  к  реше¬
нию  спорных  проблем.  Госсекретарь  США  решительно
возражал  против  такой  встречи.  Он  руководствовался
при  этом  мотивами  как  политического,  так  и  личного
характера.  В  политическом  плане  он  опасался,  что  лю¬
бая  встреча  с  советскими  руководителями  поднимет
престиж  СССР  в  мире  и  притупит  остроту  напряженно¬
 236

сти,  которая  благоприятствовала  курсу  внешней  поли¬
тики  США.  Что  касается  личных  соображений,  то  здесь
Даллес  тревожился,  как  бы  Эйзенхауэр  не  проявил
уступчивость  в  отношении  советской  стороны.  Так  или
иначе,  его  не  устраивал  положительный  исход  совеща¬
ния  на  высшем  уровне,  поскольку  он  мог  бы  повести
«к  расслаблению  Запада,  ослаблению  НАТО  и  задержке
с  перевооружением  Германии»  59.
 Даллеса  ждало  разочарование:  в  мире  происходили
процессы,  не  подвластные  ему,  и  действовали  силы
более  мощные,  чем  его  желания  и  настроения.  Пре¬
зидент  Эйзенхауэр  был  вынужден  под  давлением  этих
сил  склониться  в  пользу  встречи  и  дал  указание  «недо¬
вольному  Даллесу  информировать  заинтересованные
стороны  через  дипломатические  каналы,  что  если  они
искренне  заинтересованы  в  такой  встрече,  то  Соединен¬
ные  Штаты  готовы  прислушаться  к  их  доводам»  60.
 Не  таков  был  Дж.  Ф.  Даллес,  чтобы  успокоиться
и  сложить  оружие.  В  конце  июня  1955  года  во  время
празднования  десятилетнего  юбилея  ООН  в  Сан-Фран¬
циско  состоялась  его  встреча  с  В.  М.  Молотовым.  Дал¬
лес  предложил  обсудить  наряду  с  другими  вопросами
проблему  объединения  Германии,  а  также  условия
в  Восточной  Европе  и  крайне  нежелательную  актив¬
ность  «международного  коммунизма»  61.  Смысл  такого
предложения  очевиден  и  в  комментариях  не  нуждается.
 Однако  скрывавшийся  за  ним  расчет  спровоциро¬
вать  советскую  сторону  на  вспышку  и  создать  таким
образом  новую  помеху  проведению  совещания  прова¬
лился.  Советская  сторона  проявила  выдержку,  а  устав¬
шая  от  нагнетания  напряженности  международная  об¬
щественность  требовала,  чтобы  великие  державы  сдела¬
ли  попытку  найти  «модус  вивенди».
 Совещание  с  участием  Д.  Эйзенхауэра,  А.  Идена,
 Э. 	Фора,  Н.  С.  Хрущева  и  Н.  А.  Булганина  открылось
в  Женеве  18  июля  1955  года.  Автору  довелось  воочию
наблюдать,  как  Даллес  в  полном  смысле  слова  опекал
президента  Эйзенхауэра.  Делал  он  это  настолько  откро¬
венно,  что  невольно  закрадывалась  мысль,  что  государ¬
ственный  секретарь  не  очень-то  верит  дипломатическим
способностям  своего  шефа.  Бросалось  в  глаза,  что  Дал¬
лес  всячески  старался  помешать  фотокорреспондентам
сделать  снимки,  на  которых  Эйзенхауэр  оказался  бы
вместе  с  советскими  руководителями.
 237

Когда  совещание  приступило  к  обсуждению  про¬
блемы  разоружения,  советская  сторона  обратилась  к  за¬
падным  представителям  с  просьбой  высказать  свое  от¬
ношение  к  советским  предложениям  от  10  мая  1955  го¬
да.  Вместо  откровенного  ответа  американская  сторона
разыграла  театральное  «шоу».  Как  известно  из  амери¬
канских  источников,  сценарий  этого  «шоу»  был  под¬
готовлен  только  что  назначенным  стратегом  «психоло¬
гической  войны»  Н.  Рокфеллером  62.
 «С  одобрения  президента,—  сообщает  Р.  Донован,—
Нельсон  Рокфеллер  набрал,  осуществляя  разработку
психологической  стратегии,  группу  правительственных
и  неправительственных  экспертов  для  изучения  различ¬
ных  рекомендаций,  которые  Соединенные  Штаты  могли
бы  представить  в  Женеве.  Группа  должна  была  рас¬
смотреть,  каким  образом  Соединенные  Штаты  могли  бы
сохранить  свое  ядерное  оружие  и  вместе  с  тем  показать
всем,  что  их  цель  —  мир.  В  поисках  такой  формулы
группа  остановилась  на  идее,  что  президенту  следует
вдохнуть  новую  жизнь  в  старый  план  воздушной  ин¬
спекции  и  обмена  военной  информацией...»  63
 Итак,  «план  открытого  неба»,  с  которым  выступил
в  Женеве  Эйзенхауэр,  был  всего  лишь  перелицовкой
старой  американской  позиции,  в  которой  отсутствовала
сама  идея  разоружения.  «План  открытого  неба»  вно¬
сился  не  для  достижения  соглашения,  а  в  целях  со¬
вершенно  иного  порядка.  Даллесу  и  его  союзнику
«психологическому»  стратегу  Н.  Рокфеллеру  нужен
был  предлог  для  раздувания  шума  вокруг  «несговорчи¬
вости»  СССР,  его  «жестокости»,  «закрытости»  совет¬
ского  общества  в  противовес  «открытому»  американско¬
му.  Такая  кампания  и  началась  после  встречи  в  Жене¬
ве.  Однако  она  не  принесла  ожидавшихся  результатов.
Дело  в  том,  что,  заботясь  о  внезапности,  думая  о  внеш¬
нем  эффекте,  авторы  «плана  открытого  неба»  плохо
продумали  его  различные  аспекты.  Известный  амери¬
канский  обозреватель  Дж.  Рестон  отмечал  в  «Нью-
Йорк  тайме»  22  июля  1955  года,  что  помимо  нереали-
стичности  «плана  открытого  неба»  и  его  заведомой
неприемлемости  для  другой  стороны  он  «незаконен  по
законам  США»  и  «не  был  обсужден  в  деталях  с  лидера¬
ми  конгресса,  которые  составляют  законы»  64.
 Цель  плана  раскрылась  на  заседаниях  Подкомитета
по  разоружению  в  Нью-Йорке.  6  сентября  1955  года
 238

представитель  США  в  Подкомитете  Г.  Стассен
объявил,  что  Соединенные  Штаты  отныне  «делают  ого¬
ворку  относительно  всех  своих  позиций  по  существу,
занимаемых  ими  до  Женевы  в  настоящем  Подкомитете,
или  в  Комиссии  по  разоружению,  или  же  в  Организа¬
ции  Объединенных  Наций»  65.  Стассен  пояснил,  что
«оговорка»  означает  отказ  США  от  всего  того,  о  чем  они
говорили  ранее.  Таким  образом  перечеркивалось  сбли¬
жение  позиций,  ставшее  возможным  благодаря  совет¬
ским  предложениям  от  10  мая  1955  года.
 Г.  Стассену  приходилось  оправдываться.  Журнали¬
стам  же  не  нужно  было  играть  в  прятки.  «Нью-Йорк
геральд  трибюн»  откровенно  писала:  «Мы  говорим  рус¬
ским,  что  теперь  мы  не  предлагаем  разоружиться,  мы
предлагаем  сохранить  наши  вооружения,  включая  атом¬
ные  бомбы...  Мы  думаем  не  о  разоружении,  а  о  развер¬
тывании  и  мобилизации...»  66
 Газета  не  открывала  Америки,  она  просто  писала
о  том,  о  чем  говорил  за  закрытыми  дверями  Совета
национальной  безопасности  Даллес.  А  он  был  реши¬
тельным  противником  свертывания  гонки  вооружений.
Его  не  устраивали  даже  односторонние  шаги  Советского
государства  по  сокращению  своих  вооружений.
 Выступая  в  комиссии  по  иностранным  делам  палаты
представителей  10  мая  1956  года,  Даллес  бросил  фра¬
зу:  «Я  не  удивлюсь,  если  они  (имеется  в  виду  СССР.—
И.  У.)  изымут  некоторую  часть  личного  состава  из
своих  сухопутных  сил  и  направят  их  на  фабрики  и  фер¬
мы,  где  они  им  более  нужны...»  67  Даллес  раскрыл
членам  комиссии,  почему  ему  не  по  душе  такой  вероят¬
ный  шаг  СССР:  он  мог  существенно  повлиять  на  на¬
строения  общественности  в  ФРГ  и  помешать  осуще¬
ствлению  планов  формирования  полумиллионного  бун¬
десвера.
 Впрочем,  страхи  Даллеса  были  не  напрасными.
14  мая  1956  года  Советское  правительство  объявило
о  сокращении  до  1  мая  1957  года  Вооруженных  Сил
СССР  на  1  200  тыс.  человек  сверх  произведенного
в  1956  году  сокращения  на  640  тыс.  человек.  Односто¬
ронняя  советская  инициатива  сделала  свое  дело  —  за¬
падным  державам  пришлось  вернуться  за  стол  перего¬
воров  с  Советским  Союзом  по  вопросам  разоружения.
 Когда  в  марте  1957  года  в  Лондоне  вновь  собрался
Подкомитет  по  разоружению,  советская  делегация  со¬
 239

гласилась  с  западными  партнерами,  что  следовало  бы
переключиться  на  рассмотрение  частичных  шагов.  На¬
бор  мер  частичного  разоружения,  предусматривавшийся
советской  памятной  запиской  по  вопросам  разоружения
от  30  апреля,  содержал  минимальный  объем  обяза¬
тельств,  которые  было  бы  нетрудно  согласовать,  будь
на  то  политическая  воля,  тем  более  что  советская  сто¬
рона  соглашалась  с  воздушной  инспекцией  в  Европе,
а  также  в  дальневосточных  районах  СССР  и  в  США,
т.  е.  делался  шаг  навстречу  идее  Эйзенхауэра  об  «от¬
крытом  небе».
 Глава  американской  делегации  Г.  Стассен  проявил
самостоятельность  и  готовность  искать  сближения  с  со¬
ветской  стороной.  По  просьбе  советской  делегации  он
передал  ей  текст  предложений,  подготовленных  делега¬
цией  США  и  имевших  характер  ответа  на  советскую
памятную  записку  от  30  апреля.  Контакты  между  деле¬
гациями  переросли  в  деловые  переговоры.  Когда  сведе¬
ния  об  этом  дошли  до  Даллеса,  он  поспешил  их  разру¬
шить.
 После  того  как  Г.  Стассен  принял  советский  до¬
кумент,  содержавший  ответ  на  документ,  полученный
от  американской  делегации,  ои  был  отозван  в  Вашин¬
гтон.  Заменивший  его  американский  консул  в  Лондоне
 Ч. 	Оусли  обратился  к  советской  делегации  с  письмом,
в  котором  просил  считать  американский  документ,  вру¬
ченный  советской  делегации  31  мая  1957  года,  «не
существующим»  с  точки  зрения  переписки  между  пра¬
вительствами.  Дж.  Ф.  Даллес  не  постеснялся  поста¬
вить  американскую  дипломатию,  мягко  говоря,  в  не¬
красивое  положение,  лишь  бы  не  было  сближения  с  Со¬
ветским  Союзом.
 Английский  биограф  Даллеса  Гулд-Адамс,  описывая
этот  эпизод  в  истории  внешней  политики  США,  указы¬
вает,  что  госсекретарь  США  был  взбешен  поведением
Стассена,  который  оказался  «слишком  старательным
бобром»  68.  Он  лично  явился  в  Лондон  29  июля  и  взял
в  собственные  руки  руководство  американской  делега¬
цией.
 Желая  поскорее  прикрыть  переговоры  между  со¬
ветской  и  американской  делегациями,  Даллес  использо¬
вал  в  этих  целях  реанимацию  «плана  открытого  неба»,
придав  ему  к  тому  же  еще  более  одиозный  характер.  Он
предложил  ввести  воздушную  инспекцию  в  арктиче¬
 240

ских  районах.  Район  выбирался  таким  образом,  что  под
контролем  оказывалась  значительная  часть  советской
территории,  а  США  отделывались  Аляской,  а  в  осталь¬
ном  подменяли  свою  территорию  канадской.
 «План  открытого  неба»,  использованный  в  качестве
средства  психологической  войны  для  срыва  переговоров
по  вопросам  разоружения,  имел  продолжение  в  форме
военной  провокации.  1  мая  1960  года  с  аэродрома  в  Пе¬
шаваре  поднялся  самолет-шнион  У-2,  выполнявший
задание  ЦРУ.  На  карте,  выданной  пилоту,  был  начертан
маршрут:  Ашхабад,  Аральск,  Челябинск,  Свердловск,
Киров,  Архангельск,  Мурманск  и  конечный  пункт  Пре¬
до  (Норвегия).  Под  Свердловском  самолет  был  сбит
ракетой,  а  его  пилот  Ф.  Йауэрс  захвачен  в  плен.
 Строительство  самолетов-шпионов  У-2  было  одобре¬
но  президентом  Эйзенхауэром  1  декабря  1954  года,
т.  е.  за  полгода  до  выступлени/  в  Женеве  с  «планом
открытого  неба».  Финансировалось  строительство  преи¬
мущественно  ЦРУ,  которое  возглавлял  Аллен  Даллес.
Эйзенхауэр  и  оба  Даллеса  знали,  ради  чего  проектиру¬
ются  и  строятся  У-2.  Дж.  Ф.  Даллеса  уже  не  было
в  живых,  когда  рухнул  на  советскую  землю  американ¬
ский  самолет-шпион.  Но  его  засылка  в  советское  воз¬
душное  пространство  была  продолжением  даллесовско-
го  «балансирования  на  грани  войны».
 Организаторы  этой  провокации  старались  придать
ей  максимальную  эффективность: 	полет 	проходил
 в  день  Первого  мая,  в  преддверии  намеченного  совеща¬
ния  в  верхах  в  Париже.  И  в  этом  видна  преемственность
политики  Даллеса.
 «Среди  разведывательной  общины  правительства
Соединенных  Штатов,—  пишут  авторы  книги  «Дело
У-2»,—  были  по  мере  приближения  даты  встречи  в  вер¬
хах  опасения,  что  в  Париже  может  быть  достигнута
договоренность  о  разрядке...  Многие  лица,  действовав¬
шие  в  разведке,  больше  заботились  об  У-2  как  ценном
инструменте  шпионажа,  чем  о  возможных  последствиях
для  совещания.  Иначе  говоря,  они  думали  не  столько
о  том,  что  У-2  может  поставить  под  угрозу  совещание,
сколько  о  том,  что  совещание  может  поставить  под
угрозу  У-2»  69.
 9  И.  Г.  Усачев

ГЛАВА  «
 НЕУТЕШИТЕЛЬНЫЙ  ИТОГ.
 Бесплодность  заседаний  Подкомитета  по  ра¬
зоружению  в  Лондоне  послужила  основа¬
нием  для  Советского  Союза  принять  реше¬
ние  о  прекращении  своего  участия  в  его
—  работе.  Дж.  Ф.  Даллес,  понятно,  был  воз¬
мущен,  но  за  эмоциями  явственно  прогля¬
дывало  удовлетворение:  складывалась  ситуация,  по¬
зволявшая  ему  осуществить  давнишнюю  мечту  —  «ос¬
вободиться»  от  переговоров  по  разоружению,  о  чем  он
говорил  еще  при  формировании  внешнеполитического
курса  республиканской  администрации.
 Госсекретарь  США  чувствовал  себя  «на  коне».  Ви¬
димо,  это  чувство  побудило  его  выступить  с  новой,
явно  программной  статьей.  Написанная  для  журнала
«Форин  афферс»  статья  была  распространена  по  офи¬
циальным  каналам  государственного  департамента
и  перепечатана  в  журнале  «Юнайтед  стейтс  ньюс  энд
уорлд  рипорт»,  выходящем  большим  тиражом.
 Мы  не  станем  останавливаться  на  антисоветских
и  антикоммунистических  выпадах  Даллеса.  Они  не  но¬
вы  ни  по  духу,  ни  по  содержанию.  Примечательно
в  статье  другое:  Даллес  вносил  некоторые  корректи¬
вы  в  свой  внешнеполитический  курс.  Не  признавая
прямо  безуспешности  выдвинутых  им  доктрины  «от¬
брасывания»  коммунизма  и  стратегии  «массированного
возмездия»,  государственный  секретарь  несколько
смягчил  свою  позицию,  дистанцировался  от  прежних
воинственных  лозунгов  *.
 Международная  общественность  высказывалась  все
более  открыто  против  «жесткой»  политики
Дж.  Ф.  Даллеса,  и  ее  автору  приходилось  скрепя  серд¬
це  идти  если  не  на  компромисс,  то  по  меньшей  мере  на
маскировку  своих  действительных  планов  и  намерений.
Особую  тревогу  общественности  вызывал  ядерный  ас¬
пект  даллесовского  курса,  чреватый  тяжелейшими  по¬
следствиями  для  человечества.  Выдвигавшаяся  им  аргу¬
ментация  вошла  в  арсенал  тех  кругов,  которые  и  по  сей
день  противятся  созданию  мирных  условий  на  нашей
планете.
 242

Главный  довод,  к  которому  прибегал  Даллес,  можно
назвать  иезуитским.  Соединенные  Штаты,  утверждал
он,  проявляют  гуманизм,  стремясь  уменьшить  мощ¬
ность  ядерного  взрыва  и  снизить  уровень  радиоактив¬
ного  заражения.  Настаивая  на  запрещении  ядерных
испытаний,  Советский  Союз  создает  помехи  реализации
таких  «гуманистических»  побуждений  и,  следователь¬
но,  действует  против  интересов  народов.  Таким  обра¬
зом,  по  Даллесу,  создание  более  избирательных  и  со¬
вершенных  (меньшая  мощность)  ядерных  боеголовок
и  более  свободно  применимых  (не  нужно  волноваться
по  поводу  заражения  почвы,  на  которую  будут  вступать
солдаты)  —  вершина  гуманизма,  а  требования  поста¬
вить  преграду  таким  действиям  —  ущемление  интере¬
сов  народов.
 Такая  логика,  выворачивавшая  все,  в  том  числе
моральные,  нормы  наизнанку,  проводилась  Даллесом  не
только  в  отношении  ядерных  средств.  В  таком  же  духе
он  старался  трактовать  политику  опутывания  мира  пау¬
тиной  военных  обязательств,  выдавать  ее  также  за  вели¬
кое  благо.  «С  1945  года,—  пишет  Даллес,—  мы  заклю¬
чили  договоры  о  безопасности  с  42  другими  государ¬
ствами  и  имеем  официальные  договоренности  с  не¬
сколькими  иными...  Эта  почти  всемирная  система
региональной  коллективной  безопасности  хорошо  слу¬
жила  всем  ее  участникам...»  2
 Но  ведь  существовала  универсальная  международ¬
ная  организация,  на  которую  по  общему  согласию  ее
основателей,  включая  США,  была  возложена  задача
обеспечения  всеобщей  коллективной  безопасности.  Это
Организация  Объединенных  Наций,  участие  в  создании
которой  с  такой  гордостью  приписывал  себе
Дж.  Ф.  Даллес.  В  то  время,  когда  Даллес  возносил  себе
хвалу  за  создание  собственной  системы  «региональной
коллективной  безопасности»,  в  ООН  входили  80  госу¬
дарств.  Следовательно,  даллесовская  система  не  обеспе¬
чивала,  а  раскалывала  всеобщую  безопасность,  противо¬
поставляла  по  сути  дела  одну  половину  членов  ООН
другой.
 Выступление  госсекретаря  США  в  общей  дискуссии
на  Генеральной  Ассамблее  ООН  19  сентября  1957  года
свидетельствовало  о  том,  что  обоснованный  им  в  широко
распропагандированной  статье  курс  начал  претворяться
в  жизнь.  Обвинив  Советский  Союз  в  том,  что  он  про¬
 9*
 243

тивится  совершенствованию  ядерного  оружия  якобы
ради  сохранения  его  устрашающих  качеств,  Даллес
риторически  спросил:  «Рассчитывает  ли  ои  (Советский
Союз.—  И.  У.),  что  в  этих  условиях  правительства,
подверженные  моральному  и  религиозному  влиянию,
окажутся  неспособными  применить  это  оружие?  И  не
обретет  ли  Советское  правительство,  не  подчиненное
моральным  и  религиозным  ограничениям,  особую  сво¬
боду  действий  и  инициативу  в  отношении  такого  ору¬
жия?»  3
 Это  был  прием,  рассчитанный  на  то,  чтобы  ввести
в  заблуждение  делегатов,  находившихся  в  зале,  а  через
прессу  и  других  людей.  Ведь  Даллес  прекрасно  знал,
что  Советский  Союз  был  принципиальным  противником
средств  массового  уничтожения  и  это  объясняло  его
инициативы,  направленные  на  запрещение,  изъятие
ядерного  оружия  и  запрещение  его  испытаний  как
первый  наиболее  простой  шаг.  Госсекретарь  боялся
этих  инициатив.  Отсюда  его  стремление  всеми  возмож¬
ными  путями  оправдать  отказ  Вашингтона  от  пози¬
тивного  отношения  к  ним.  Он  рассчитывал  на  поддер¬
жку  в  ООН,  поскольку  в  числе  ее  членов  были  те  сорок
два  с  лишним  государства,  которые  были  связаны  воен¬
но-политическими  обязательствами  с  Соединенными
Штатами.  Однако  надежды  Дж.  Ф.  Даллеса  не  оправ¬
дались.  Произошло  событие,  которого  он  не  мог  преду¬
гадать,  да  и  в  саму  возможность  которого  он  не  хотел  бы
поверить.
 4  октября  1957  года  позывные  первого  в  истории
искусственного  спутника  Земли,  выведенного  на  орбиту
советской  ракетой,  возвестили  о  начале  освоения  чело¬
веком  космического  пространства.  Реакция  в  США  на
это  достижение  советской  науки,  техники,  промышлен¬
ности,  открывшее  новый  этап  научно-технической  рево¬
люции,  была  неоднозначной:  простые  люди  искренне
восхищались,  а  в  верхах  были  расстроены  в  такой  мере,
что  у  некоторых  представителей  истеблишмента  сдава¬
ли  нервы.
 Консультант  Белого  дома  К.  Рэнделл  назвал  совет¬
ский  спутник  «глупой  безделушкой»  и  выражал  ра¬
дость,  что  США  не  были  первыми  в  запуске  спутника  4.
Но  подобных  заявлений  все  же  было  мало  —  в  правя¬
щих  кругах  США  отдавали  себе  отчет  в  реальном  значе¬
нии  достигнутого  Советским  Союзом.  Недаром  в  конце
 244

второй  мировой  войны  соответствующие  американские
ведомства  организовали  «охоту»  за  немецкими  инжене¬
рами  и  техниками,  участвовавшими  в  создании
Фау-1  и  Фау-2.  Они  разыскивали  их  и  вербовали  на
работу  в  США.
 На  пятый  день  после  запуска  советского  спутника
президент  Эйзенхауэр  созвал  в  Белом  доме  пресс-кон¬
ференцию,  посвященную  этому  событию.  Журнал
«Юнайтед  стейтс  ньюс  энд  уорлд  рипорт»  опубликовал
отчет  о  пресс-конференции  под  примечательными  за¬
головками:  «Нет  причин  впадать  в  истерику»,  «Нет
дополнительной  угрозы  США»  5.  Президент  старался
успокоить  сограждан,  склонных  впадать  в  истерику  под
впечатлением  успехов  Советского  Союза.  Он  ссылался
на  то,  что  между  спутником  и  военными  ракетами  нет
прямой  зависимости,  что  работы  в  США  в  области
ракетной  техники  строго  разделены  на  мирные  и  воен¬
ные  и  у  США  здесь,  дескать,  все  в  порядке.  Он  под¬
черкивал,  что  американская  администрация  отдает  при¬
оритет  программам  разработки  межконтинентальных
баллистических  ракет  и  ракет  среднего  радиуса  дейст¬
вия  и  что  подобный  приоритет  «никогда  не  придавался
программам  спутников».
 Эйзенхауэр  всячески  старался  принизить  значение
советских  космических  достижений,  называл  советский
спутник  «маленьким  шаром  в  воздухе»,  говорил  о  про¬
блематичности  его  научного  значения  и  т.  п.  И  все  же
ему  пришлось  признать:  «Так,  вполне  естественно,  вы
скажете:  «Ну,  Советы  добились  большого  психологиче¬
ского  преимущества  во  всем  мире»  —  и  я  думаю,  что
в  политическом  плане  это,  возможно,  правильно,  но
в  научном  смысле  это  неправильно,  за  тем  исключени¬
ем,  что  появились  доказательства,  что  они  получили
топливо  и  носители,  которые  в  состоянии  забросить
такие  вещи  в  небеса...»  6
 Эйзенхауэра  нельзя  отнести  к  числу  научных  авто¬
ритетов,  а  вот  политическим  он,  несомненно,  являлся.
Почему  же  в  таком  случае  он  пошел  на  такой  вроде  бы
нелогичный  шаг:  подтвердил  то,  что  не  нуждалось
в  подтверждении,  и  отрицал  то,  что  было  бессмысленно
отрицать?  Если,  однако,  вникнуть  в  заявление  прези¬
дента  поглубже,  то  станет  ясным,  что  оно  продиктовано
логикой  внешнеполитического  курса  США.  Он  отрицал
научное  значение  советских  достижений  по  той  при¬
 245

чине,  что  в  противном  случае  пришлось  бы  распи¬
саться  в  ошибочности  посылки  о  технологическом
превосходстве  США,  с  помощью  которого  доказыва¬
лась  выигрышность  политики  гонки  вооружений.  Ру¬
шились  основы  стратегии  «массированного  возмез¬
дия».
 Видный  американский  исследователь  Р.  Осгуд  от¬
мечал  в  этой  связи:  «...развитие  советских  ракет  боль¬
шого  радиуса  действия  должно  было  торпедировать
официальную,  а  также  обывательскую  уверенность
в  активном  сдерживающем  средстве  первого  удара...»  7
А  именно  на  это  средство  и  уповал  Дж.  Ф.  Даллес.
 После  первой  реакции  правящих  кругов,  в  которой
преобладал  мотив,  будто  ничего  особенно  серьезного  не
произошло,  наступила  вторая,  которая  выражалась  уже
не  в  словах,  а  в  практических  действиях,  свидетельство¬
вавших  о  том,  насколько  глубоко  встревожил  официаль¬
ный  Вашингтон  успех  Советского  Союза  в  космосе.
Известный  американский  ученый  Герберт  Йорк,  затре¬
бованный  в  Вашингтон  с  рядом  других  ученых,  чтобы
заменить  или  подкрепить  тех,  кто,  по  мнению  вашин¬
гтонских  политиков,  «разрешил  случиться  спутнику»,
т.  е.  был  повинен  в  отставании  США,  отмечает  в  своей
книге,  что  «после  первых  безуспешных  попыток  преу¬
меньшить  дело  Белый  дом  осознал  общие  настроения,
учредил  новые  организации  и  перестроил  старые,  чтобы
решить  одновременно  две  задачи  —  исправить  прошлые
ошибки  и  предотвратить  подобные  им  в  будущем»  8.
 Что  касается  ошибок,  то  одна,  основная  была,  так
сказать,  налицо.  Она  заключалась  в  тщетности  расчетов
создать  ситуацию  абсолютного  военного  превосходства
над  Советским  Союзом.  Выше  мы  обращали  внимание
на  то,  что  при  формировании  внешней  политики  адми¬
нистрации  Эйзенхауэра  Дж.  Ф.  Даллес  высказывал
мысль  о  том,  что  приближается  момент,  когда  сравня¬
ются  потенциалы  США  и  СССР  в  ядерных  вооружени¬
ях.  Тогда,  четыре  года  назад,  Даллес  утверждал,  что
США  могут  предотвратить  наступление  такого  момента
или  отодвинуть  его,  опираясь  на  свое  технологическое
превосходство.  Выход  Советского  Союза  в  космос  по¬
казал,  что  его  отставание  от  США  в  области  новой
технологии  не  носит  такого  характера,  который  виделся
Дж.  Ф.  Даллесу  и  его  единомышленникам,  и  что  Со¬
ветский  Союз  способен  находить  решения,  позволяю¬
 246

щие  ему  нейтрализовать  наступательный  потенциал
США.
 Первый  советский  спутник  не  имел  военного  значе¬
ния,  а  запуск  второго  с  живым  пассажиром  Лайкой
подтверждал  мирную  ориентацию  советской  космиче¬
ской  программы.  Однако  было  бы  наигрышем  делать
вид,  будто  не  произошло  сдвигов  в  соотношении  воен¬
ных  возможностей.  В  отличие  от  поговорки,  что  одна
ласточка  не  делает  весны,  первая,  успешно  выполнив¬
шая  свою  миссию  Межконтинентальная  ракета  открыва¬
ла  точку  отсчета  ракетно-ядерной  эры,  ставившей  в  но¬
вую  плоскость  вопросы  войны  и  мира,  качественно
изменявшей  подход  к  определению  стратегического  ба¬
ланса.  Разумеется,  не  в  один  день,  а  в  перспективе
девальвировалось  стратегическое  значение  многочис¬
ленных  военных  баз,  размещенных  Вашингтоном  на
чужих  территориях.  В  связи  с  появлением  дальнобой¬
ной  ракетной  техники  менялись  и  позиции  стран,  пре¬
доставивших  свои  территории  под  такие  базы:  ведь
логика  военных  операций  в  случае  большой  войны  вы¬
нуждала  другую  сторону  включать  их  в  список  веро¬
ятных  целей  для  ответных  ударов.  Открывался  новый
аспект  даллесовской  стратегии  «массированного  возмез¬
дия»  —  провозглашенная  государственным  секретарем
США  угроза,  что  США  будут  по  собственному  усмотре¬
нию  выбирать,  как,  где,  в  какое  время  наносить  ядер-
ные  удары  по  СССР,  включала  вероятность  использова¬
ния  в  этих  целях  американских  баз  на  чужих  террито¬
риях.  Страны,  согласившиеся  на  размещение  у  себя
таких  военных  баз,  предметнее  и  острее  почувствовали
свое  превращение  в  ядерных  заложников  Пентагона.
 Военно-политические  руководители  США  если  не
в  результате  трезвого  анализа,  то  по  меньшей  мере
интуитивно  почувствовали  эрозию  базовой  политики,
которой  следовал  Вашингтон  все  послевоенные  годы,
даже  еще  не  саму  эрозию,  а  ее  неизбежность.  За  неиме¬
нием  новой  продуманной  политики  они  действовали
поначалу  в  старой  заезженной  колее.
 Дабы  поднять  престиж  США,  генерал  Лимей,  ко¬
мандовавший  стратегической  авиацией,  возглавил  пере¬
лет  на  самолете  КС-136  (воздушный  танкер  для  доза¬
правки  бомбардировщиков  в  воздухе)  с  военно-воздуш¬
ной  базы  Вестовер  на  территории  США  в  Буэнос-Айрес
и  оттуда  без  посадки  в  Вашингтон.  Летающий  бензовоз
 247

не  мог,  разумеется,  нести  бомбовую  нагрузку,  что,  впро¬
чем,  не  помешало  Лимею  заявить  по  прилете  в  Вашин¬
гтон  о  способности  американских  бомбардировщиков
преодолеть  советскую  оборону  и  поразить  любые  цели.
Таким  образом,  перелету  было  придано  недвусмыслен¬
ное  политическое  значение.
 Одновременно  был  организован  полет  трех  реактив¬
ных  бомбардировщиков  В-66  из  Калифорнии  в  Манилу.
И  в  данном  случае  демонстрация  сопровождалась  за¬
явлениями,  что  тяжелые  бомбардировщики  Соединен¬
ных  Штатов,  размещенные  по  всему  миру,  могут  быть
приведены  в  боевую  готовность  в  течение  пятнадцати
минут  и  могут  нанести  ядерный  удар  по  цели  в  любой
части  мира  9.
 Показные  военно-пропагандистские  акции  дополня¬
лись  действиями,  ориентированными  на  длительные
усилия.  Американские  власти  не  ограничились  решени¬
ем  форсировать  гонку  вооружений,  следуя  прежнему
курсу,  продиктованному  желанием  вырваться  вперед
и  обогнать  Советский  Союз.  Они  приняли  меры,  чтобы
вовлечь  в  новый  тур  гонки  своих  союзников  и  таким
образом  использовать  и  их  научно-технический  потен¬
циал.  Первый  выбор  пал  на  Великобританию,  и  не
случайно:  она  имела  высокий  военно-промышленный
потенциал  и  была  к  тому  ,  же  связана  с  Соединенными
Штатами  «особыми»  узами.  25  октября,  после  перего¬
воров  в  Вашингтоне,  президент  Дуайт  Эйзенхауэр
и  британский  премьер-министр  Гарольд  Макмиллан
выступили  с  совместным  коммюнике.  В  его  первом
пункте  выдвигался  тезис  о  том,  что  «концепция  на¬
циональной  самодостаточности  ныне  устарела»,  и  по¬
сему  во  втором  пункте  подчеркивалась  необходимость
«расширенных  атлантических  усилий  в  научных  иссле¬
дованиях».  В  следующем  пункте  в  порядке  компенса¬
ции  за  вовлечение  атлантических  союзников  в  «расши¬
ренные  усилия»  Эйзенхауэр  обещал  вновь  пересмотреть
закон  США  об  атомной  энергии.  Совместное  коммюнике
было  опубликовано  от  имени  Эйзенхауэра  и  Макмилла¬
на,  но  его  текст  носил  явный  отпечаток  руки  Даллеса,
стремившегося  спасти  подмоченную  политику  опоры  на
ядерное  оружие  10.
 Комментируя  договоренность  между  Эйзенхауэром
и  Макмилланом,  журнал  «Юнайтед  стейтс  ньюс  эид
уорлд  рипорт»  отмечал:  США  берут  на  себя  «всю  дея¬
 248

тельность  по  разработке  и  производству  новейших  ви¬
дов  сверхоружия»,  включая  межконтинентальные  бал¬
листические  ракеты,  имея  право  использовать  «лучшие
научные  умы  в  различных  союзных  нациях»  1!.  Так  был
создан  прецедент,  к  которому  обратились  в  начале
80-х  годов,  когда  Белый  дом  выступил  с  так  называемой
стратегической  оборонной  инициативой  (СОИ).
 Нововведение  Вашингтона  заключалось  в  том,  что
американские  союзники  не  просто  привлекались  к  гон¬
ке  вооружений,  а  как  бы  встраивались  в  американскую
программу  гонки  вооружений.  Создавалось  некое  подо¬
бие  пирамиды,  вершину  которой  занимал  военно-про¬
мышленный  аппарат  США,  а  основание  пирамиды  —
союзники  Вашингтона,  коим  отводилась  «честь»  под¬
пирать  своими  финансами  и  научными  талантами  его
военные  планы.  Такая  структура  взаимозависимости  не
только  облегчала  решение  задач  военно-промышленного
характера,  но  и  помогала  американским  монополиям
в  конкурентной  борьбе  внутри  капиталистической
системы.  Подобно  организованной  американскими  кор¬
порациями  «утечке  мозгов»,  т.  е.  переманиванию
в  США  талантливых  специалистов  из  других  стран,
задуманные  Даллесом  —  Эйзенхауэром  формы  вовлече¬
ния  союзников  в  гонку  вооружений  позволяли  США
«снимать  сливки»  в  области  военного  строительства.
 Дж.  Ф.  Даллес  взял  на  себя  задачу  найти  и  «идей¬
ное»  обоснование  таких  замыслов.  Он  выдвинул  теорию
«взаимозависимости»,  которая  не  имела  ничего  общего
с  реально  складывавшейся  взаимозависимостью  госу¬
дарств  в  силу  международного  разделения  труда  и  иных
причин.  Предлагавшаяся  «взаимозависимость»  служи¬
ла  прикрытием  американского  господства  над  союзни¬
ками.
 «...Мы  все  более  приходим  к  выводу,  что  следует
встать  на  точку  зрения  о  взаимозависимости  между
нами,—  убеждал  Даллес,—  и  не  пытаться  стремиться
к  самостоятельности,  которая  вынудит  каждого  делать
все  в  области  наземных,  военно-воздушных,  военно-
морских  сил,  современного  оружия,  ракет,  бомбарди¬
ровщиков  и  тому  подобного.
 ...Даже  такое  мощное  государство,  как  Соединенные
Штаты,  не  может  действовать  в  одиночку...  Я  думаю,
что  мы  должны  принять  последствия  эры  взаимозави¬
симости...»  12
 249

Новое  теоретическое  «открытие»  Даллеса  не  замед¬
лило  отразиться  на  характере  официальной  пропаган¬
ды.  Советский  спутник,  который  ранее  списывали  как
не  представлявший  большого  значения,  изображался
в  совершенно  ином  свете.  Так,  «Нью-Йорк  тайме  мага¬
зин»  рассуждал  о  «крупной  победе  русских  в  «холод¬
ной  войне»»,  о  том,  что  национальное  самолюбие  США
со  времен  Пёрл-Харбора  не  получало  подобного  удара.
«Спутники,—  утверждалось  в  одной  из  статей,—  стали
простыми,  видимыми,  слышимыми  символами  —  одной
из  наиболее  эффективных  форм  пропаганды  для  всего
мира...  Во  многом  они  повлияли  на  общественное  мне¬
ние  в  пользу  России...
 ...Американский  престиж  будет,  конечно,  восстанов¬
лен.  Но  поддерживать  его  восстановление  будет  не
легко»  |3.
 На  исходе  1957  года  Вашингтон  ожидал  новый
удар  —  неудача  с  запуском  спутника  «Вангард».  Эту
неудачу  американская  пресса  объясняла  спешкой,  по¬
рожденной  желанием  во  что  бы  то  ни  стало  противопо¬
ставить  нечто  равное  советским  достижениям  |4.
 К  пропаганде  даллесовской  теории  «взаимозависи¬
мости»  были  подключены  научные  силы.  Известный
ученый-атомщик  Э.  Теллер  выступил  на  страницах
«Форин  афферс»  с  анализом  причин  достижений  СССР
в  космической  технике.  Основная  из  них,  по  его  мне¬
нию,  заключалась  в  «гигантском  продвижении»  совет¬
ской  науки  за  последние  двадцать  лет.  Главная  мысль
Теллера  —  необходимо  «интегрировать  усилия  свобод¬
ных  наций  в  военной  технологии».  «Ориентирующая»
часть  статьи  Теллера  была  перепечатана  газетой  «Ге¬
ральд  трибюн»  15,  что  было  по-своему  примечательно.
Ведь  эта  газета  становилась  ведущим  органом,  с  по¬
мощью  которого  доводилась  до  западноевропейцев  аме¬
риканская  точка  зрения,  в  дальнейшем  ее  нью-йоркское
издание  вообще  было  свернуто  и  сохранилось  только
парижское.
 Статья  Теллера  возымела  свои  последствия.  7  нояб¬
ря  1957  года  Эйзенхауэр  обратился  по  телевидению
к  американцам.  В  обращении,  озаглавленном  «Место
науки  в  национальной  безопасности»,  президент  пре¬
дупредил,  что  выдвинет  программу  действий,  которая
«потребует  энергичной  поддержки  не  только  прави¬
тельства,  но  и  каждого  американца»  |6.
 250

Эйзенхауэр  начал  с  того,  что  набросал  картину
ракетного  могущества  Америки.  «В  нашей  многочис¬
ленной  семье  ракет,—  говорил  он,—  мы  имеем  ору¬
жие,  приспособленное  для  любой  дистанции,  вида  за¬
пуска  и  применения.  В  настоящее  время  38  различ¬
ных  типов  находятся  на  боевом  дежурстве  либо
разрабатываются...»
 «...Мы  уже  произвели...  сотни  «Матадоров»,
«Онест  Джонсов»  и  «Корпоралов»...
 ...Четыре  батальона  ракет  «Корпорал»  эквива¬
лентны  по  огневой  мощи  всей  артиллерии,  применен¬
ной  во  второй  мировой  войне...
 ...Один  бомбардировщик  Б-52  может  нести  такую
разрушающую  мощь,  которая  доставлялась  всеми
бомбардировщиками  за  все  годы  второй  мировой  вой¬
ны...»
 Перечисление  президентом  арсенала  ядерных  ракет
в  распоряжении  вооруженных  сил  США,  показ  голов¬
ной  части  ракеты,  побывавшей  за  пределами  атмосфе¬
ры,  вроде  бы  должны  были  снять  тревогу  американцев
за  свою  безопасность,  если  таковая  имелась.  Америка
действительно  была  сильной,  и  ее  ядериые  запасы  пре¬
восходили  советские.  По  логике  Эйзенхауэр  должен  был
бы  остановиться  на  этом  и  подкрепить  тем  самым  свой
авторитет  уверенного,  миролюбивого  президента.
 Однако  заключение  президентского  обращения  к  на¬
ции  прозвучало  так:  «...мы  должны  ныне  увеличить
наши  расходы  на  все  виды  военного  снаряжения...»  17
 Соединенные  Штаты  продолжали  находиться  в  ко¬
лее  даллесовской  политики.  Для  действий  Вашингтона
оставался  характерным  не  поиск  новых  решений  в  но¬
вых  условиях,  а  дальнейшее  наращивание  вооружений.
Между  тем  тот  же  Даллес  должен  был  понимать,  что
форсирование  гонки  лишь  ускорит  наступление  момен¬
та,  когда  стороны  достигнут  паритета.  Но  логика  «хо¬
лодной  войны»  брала  верх  над  разумом,  иллюзорная
надежда  обеспечить  ситуацию  гарантированного  пре¬
восходства  застила  реальную  перспективу.
 Американское  руководство  стремилось  сделать  со¬
участником  своих  военных  усилий  и  союзников  по
НАТО.  По  настоянию  американской  стороны  в  декабре
1957  года  в  Париже  был  созван  совет  НАТО  на  уровне
глав  государств  и  правительств  стран  —  участниц  Се¬
вероатлантического  блока.
 251

Перед  поездкой  в  Париж  Дж.  Ф.  Даллес  высту¬
пил  в  журнале  «Лайф»  со  статьей,  которая,  как  за¬
являла  редакция,  раскрывала  «дипломатическую
и  моральную»  философию  программы,  подготовлен¬
ной  Вашингтоном  для  совета  НАТО  18.  Примечатель¬
ным  в  статье  является  то,  что  он  оказался  вынужден¬
ным  произвести  переоценку  своих  представлений
о  Советском  Союзе  и  его  политике.  Прежде  всего  он
отметил  блестящие  достижения  советских  ученых
и  «необычно  быстрое  расширение  советской  промыш¬
ленной  базы».  На  этом  фоне,  по  его  мнению,  «в  дан¬
ный  момент»  советское  руководство  хочет  «больше
всего  добиться  успеха  дипломатическими  средства¬
ми».  Мотив  о  неминуемой  советской  агрессии  был
отставлен  в  сторону.
 Насколько  искренним  был  в  данном  случае  Дал¬
лес?  В  том,  что  пужно  было  вносить  изменения
в  оценки,  сомневаться  не  приходится:  слишком  ка¬
чественным  в  политическом  и  стратегическом  отно¬
шении  оказался  космический  скачок  СССР.  При  всей
ослепленности  антисоветизмом  Даллес  сохранял  не¬
малую  долю  реализма  и  понимал,  что  необходима
умеренность  для  того,  чтобы  сгладить  опасения  за¬
падноевропейской  общественности  в  отношении  во¬
енной  программы  США,  да  и  вообще  американского
видения  мира.  Нужно  было  поэтому  приглушить  во¬
инственность,  представить  себя  в  качестве  стороны,
желающей  вести  диалог.
 «Мы  не  должны  допустить,—  писал  он,—  чтобы  не¬
нависть,  предубеждения  или  прошлые  неудачи  побуди¬
ли  нас  отказаться  от  всякогр  общения  с  коммунистами
и  не  иметь  соглашений  с  их  правительствами.  Мы  не
должны  отказываться  от  здравых  решений  лишь  по¬
тому,  что  их  хотят  коммунисты...»  19  Развивая  эту
мысль,  Даллес  обещал  в  статье  бороться  с  другой  сторо¬
ной  мирными  средствами  во  всех,  в  том  числе  самых
отдаленных,  уголках  земного  шара.
 Однако  если  обратиться  к  существу  выдвигавшейся
им  программы,  то  она  не  была  уже  такой  мирной.  Ее
содержание  было  следующим:
 —  наращивание  усилий  в  космической  технике
и  разработке  ракет;
 —  интенсификация  программы  США  по  взаимной
безопасности,  как  военной,  так  и  экономической;
 252

—  признание  взаимозависимости  США  и  других
свободных  наций  в  военных,  научных  и  торговых  де¬
лах  20.
 Читатель  вправе  спросить:  а  чем  плоха  эта  про¬
грамма  и  что  в  ней  одиозного?  Ведь  формулировки
пунктов  звучат  вроде  бы  нейтрально.
 Одна  из  особенностей  даллесовской  дипломатии  —
впрочем,  как  и  любой  другой  дипломатии  мессианского
толка,—  это  умение  за  общими  округлыми  терминами
и  формулировками  скрывать  весьма  приземленные  и  от¬
нюдь  не  благостные  цели.  Изложенное  Даллесом  в  воз¬
вышенном  тоне  на  страницах  журнала  «Лайф»  вопло¬
тилось  затем  в  девяти  документах  американской  делега¬
ции,  представленных  на  рассмотрение  других  участни¬
ков  сессии  в  Париже.  Главное  содержание  этих
документов  дает  в  совокупности  достаточно  полное
представление  о  направлении  внешнеполитического
курса  страны:
 —  под  начало  верховного  командующего  НАТО  —
американского  генерала  Л.  Норстеда  передаются  ядер-
ные  боеголовки  баллистических  ракет  среднего  радиуса
действия.  Он  будет  распоряжаться  этими  боеголовками
как  офицер  США,  а  не  как  международный  командую¬
щий,  ибо  боеголовки  остаются  под  контролем  амери¬
канской  стороны;
 —  Л.  Норстед  договорится  о  базах  для  размещения
этих  ракет  в  соответствии  с  потребностями  НАТО;
 —  США  предлагают  ввести  «координацию  в  об¬
ласти  новейшего  вооружения»,  имея  в  виду  совместную
разработку  такого  вооружения  в  рамках  НАТО;
 —  США  считают  необходимым  более  тесное  эконо¬
мическое  сотрудничество  между  странами  НАТО.
 Итак,  стержень  предлагавшегося  администрацией
США  своим  европейским  союзникам  состоял  в  переносе
в  Европу  американского  наступательного  ракетно-ядер¬
ного  потенциала  и  в  мобилизации  научно-технических
и  финансовых  возможностей  НАТО  для  форсирования
гонки  новейших  видов  вооружения.  Все  это  сопровож¬
далось  обычными  даллесовскими  рассуждениями
о  «преданности»  Соединенных  Штатов  делу  разоруже¬
ния  и  «несговорчивости»  Советского  Союза,  которая,
дескать,  мешает  движению  вперед21.
 Те,  кто  в  те  годы  вершил  судьбами  Америки,  при¬
давали  большое  значение  принятию  советом  НАТО  из¬
 253

ложенной  выше  программы.  Не  следует  забывать,  что
президент  Эйзенхауэр  едва  успел  оправиться  от  тяже¬
лой  болезни  и  тем  не  менее  предпринял  сопряженную
для  него  с  риском  поездку  в  Париж.  Он  и  Даллес  верну¬
лись  в  Вашингтон  не  с  пустыми  руками.  Они  добились
согласия  союзников  на  размещение  американских  ракет
в  Европе,  продвинулись  в  деле  обмена  научной  инфор¬
мацией  между  странами  НАТО.
 23  декабря  1957  года  Эйзенхауэр  и  Даллес  выступи¬
ли  по  телевидению  с  сообщением  об  итогах  парижской
сессии  совета  НАТО.  В  кратком  вступлении  Эйзенхауэр
утверждал,  что  участники  сессии  «стремились  к  спра¬
ведливому  миру»  и  он,  президент,  «ни  разу  не  слышал
даже  намека  на  бряцание  оружием  или  агрессивные
намерения».
 В  таком  же  успокоительном  тоне  начал  свое  сообще¬
ние  Дж.  Ф.  Даллес.  Он  уведомил  слушателей,  что  со¬
юзники  приняли  американское  предложение  передать
командующему  НАТО  баллистические  ракеты  средне¬
го  радиуса  действия  и  ядерные  боеголовки  к  ним.  Госу¬
дарственный  секретарь  расхваливал  успехи  американ¬
ской  дипломатии,  утверждал,  что  в  Париже  царило
единогласие.  Однако  не  требовалось  особой  прозорливо¬
сти,  чтобы  понять,  какую  цену  пришлось  заплатить
США  за  согласие  союзников.  Это  было  обязательство
возобновить  переговоры  с  Советским  Союзом  по  вопро¬
сам  разоружения  22.
 Пошли  на  такое  обязательство  Эйзенхауэр  и  Даллес
неохотно,  как  говорят,  из-под  палки.  Известный  амери¬
канский  обозреватель  Дж.  Рестон  обращал  внимание  на
«туманность»  обязательства,  отмечал,  что  оно  «оставля¬
ет  за  администрацией  сносную  свободу  рук  в  отношении
того,  как  и  когда  будут  иметь  место  эти  переговоры»  23.
 Парижская  сессия  совета  НАТО  привлекла  внима¬
ние  органа  деловых  кругов  «Форчун».  В  своем  февраль¬
ском  номере  (1958  года)  журнал  дал  подробную  ин¬
формацию  о  сессии,  в  которой  содержалось  признание,
что  американские  руководители  Эйзенхауэр  и  Даллес
вели  себя  так,  как  если  бы  дело  было  решенное.  Однако,
как  отмечалось  в  журнале,  никто  из  западноевропей¬
ских  партнеров,  кроме  Великобритании,  не  высказал
прямо  согласия  принять  американские  ядерные  ракеты,
а  Норвегия  и  Дания  отказались  допустить  ракеты  на
свою  территорию.  «Форчун»  успокаивал  читателей,  что
 254

найдутся  желающие  принять  ракеты,  и  назвал  в  этой
связи  Италию  и  Турцию  2\  Как  известно,  американские
ракеты  туда  попали,  но  были  удалены  после  карибского
кризиса,  раскрывшего  глаза  администрации  Кеннеди  на
опасность  даллесовской  затеи.
 Итак,  стремление  Эйзенхауэра  —  Даллеса  вовлечь
союзников  в  усилия,  призванные  нейтрализовать  кос¬
мические  достижения  СССР,  не  встретило  энтузиазма
со  стороны  других  участников  НАТО,  за  исключением
немногих.  В  комментариях  Рестона  проскользнуло
и  другое:  Даллес  не  нашел  поддержки  и  у  американцев.
Они  вовсе  не  горели  желанием  идти  на  жертвы  ради
перевооружения  своей  страны,  а  проявляли  интерес
к  решению  задачи  разоружения  и  к  переговорам  с  со¬
ветскими  лидерами  25.
 Обострение  интереса  американцев  к  вопросам  разо¬
ружения  было  по-своему  знаменательным.  Они  устали
от  бесконечных  даллесовских  проповедей  о  Советском
Союзе,  как  исчадии  зла,  от  заклинаний  «холодной  вой¬
ны».  Они  видели,  что  приписывание  СССР  самых  зло¬
стных  намерений  в  отношении  «свободного  мира»  —
это  худшая  форма  пропаганды.  Напротив,  Советский
Союз  идет  вперед,  развивается,  превращаясь  в  могучую
ракетно-ядерную  державу,  и  в  то  же  время  с  неизмен¬
ным  упорством  приглашает  США  за  стол  переговоров,
идет  на  компромиссы,  сближающие  его  позицию  с  аме¬
риканской.  Видели  они  и  другое:  бездумное  наращива¬
ние  оружия  увеличивает  опасность  случайного,  непред¬
намеренного  возникновения  войны.
 Углубляющееся  осознание  таких  последствий  убеди¬
тельно  раскрывает  статья  влиятельного  деятеля  демок¬
ратической  партии,  председателя  подкомиссии  сената
США  по  контролю  за  вооружениями  Г.  Хэмфри,  опуб¬
ликованная  в  «Нью-Йорк  тайме  мэгэзин»  5  января
1958  года.
 «...Мы  сталкиваемся  сегодня  с  рядом  кризисов,—
писал  Хэмфри.—  Дело  не  только  в  том,  что  Советский
Союз  оспаривает  технологическое  и  военное  превосход¬
ство  Соединенных  Штатов.  Нам  следует  также  при¬
знать,  что  гонка  за  более  смертоносным  и  разрушитель¬
ным  оружием  выходит  из-под  контроля...  даже  если  мы
увеличим  наш  годовой  военный  бюджет  на  несколько
миллиардов  долларов,  мы  не  добьемся  большей  безо¬
пасности»  26.
 255

Сенатор  точно  нащупал  слабое  место  американской
политики  в  отношении  Советского  Союза,  в  отношении
вопросов  войны  и  мира.  Он  подходит  к  пониманию  того,
что  в  соревновании  двух  социально-экономических
систем  решающей  является  борьба  за  умы  людей
и  главная  арена  этой  борьбы  —  вопрос  о  войне  и  мире,
гонке  вооружений  и  разоружении.  Хэмфри  встревожен
тем,  что  Советский  Союз,  образно  говоря,  заказывает
музыку  на  мировой  сцене,  а  Соединенные  Штаты  оказа¬
лись  неспособными  довести  до  остального  мира  сущест¬
во  своих  предложений  по  разоружению.  В  этой  связи
Хэмфри  ссылается  на  доклад  возглавлявшейся  им  под¬
комиссии  сената,  которая  назвала  «непрактичными
и  неприемлемыми»  американские  предложения  по  кон¬
тролю  за  выполнением  государствами  обязательств  по
разоружению  27.
 Раздавались  критические  голоса  и  иного  толка.  На¬
ходились  лица,  которые  были  недовольны  «медлитель¬
ностью»  администрации  и  требовали  ускорения  гонки
вооружений.  Так,  сенатор-демократ,  а  в  будущем  вице-
президент  и  президент  США  JI.  Джонсон  считал,  что
мало  заниматься  совершенствованием  баллистических
ракет,  и  призывал  США  добиваться  «позиции  тотально¬
го  контроля  над  Землей»,  которая  «находится  где-то
в  космическом  пространстве...»  .  Это  заявление  Джон¬
сона  импонировало  военно-промышленному  комплексу,
и  он  взял  его  на  заметку  как  будущее  вероятное  на¬
правление  гонки  вооружений,  вывода  ее  в  космос.
 Однако  экстремизм  сенатора-демократа  шел  вразрез
с  настроениями  большинства  американцев.  Неудиви¬
тельно  поэтому,  что  призыв  Джонсона  немедленно  вы¬
звал  негативную  реакцию  такой  влиятельной  газеты,
как  «Нью-Йорк  тайме»,  которая  писала  в  редакционной
статье,  что  Джонсон  допускает  большую  ошибку,  рас¬
суждая  об  одностороннем  американском  «контроле  над
миром».  Газета  предостерегала  против  создания  «устра¬
шающего  облика  американского  космического  империа¬
лизма»  29.
 Группировка  Эйзенхауэра  —  Даллеса,  возможно,
и  разделяла  в  душе  мысли  JI.  Джонсона,  но  понимала,
что  они  пока  что  неуместны  в  существовавшем  тогда
политическом  контексте.  Позиция  союзников  на  сессии
совета  НАТО  в  Париже  и  реакция  американцев  на
программу  развертывания  ракетно-ядерного  арсенала
 256

вынуждали  проявлять  осторожность  и  не  забегать  чрез¬
мерно  вперед.  По  представлению  администрации,  требо¬
валась  подготовка,  и  эту  задачу  взяли  на  себя  Рокфел¬
леры  —  Лоуренс  и  Нельсон.  Они  субсидировали  разра¬
ботку  доклада,  нацеленного  на  то,  чтобы  на  10—15  лет
вперед  определить  программу  действий  США  в  области
внешней  политики  и  военного  строительства.  Доклад
рокфеллеровской  группы,  опубликованный  в  январе
1958  года,  исходил  из  тенденциозной  посылки  «отста¬
вания»  США  в  военной  технологии  30.  Такая  посылка
заранее  предопределяла  выводы  и  рекомендации  до¬
клада.
 Утверждения  группы  Рокфеллеров,  будто  США  от¬
стают  в  развитии  технологии,  утратили  ведущее  поло¬
жение  в  военной  технологии,  расходились  с  истиной.
Качественное  различие  в  положении  государств  в  воен¬
ном  строительстве  следует  анализировать,  отталкиваясь
от  их  военных  доктрин.  Ведь  именно  доктрина  опреде¬
ляет  основное  предназначение  военной  машины,  а  сле¬
довательно,  направленность  ее  строительства,  выбор
систем  оружия  и  военной  техники.
 Оборонительный  характер  советской  военной  док¬
трины  был  решающей  причиной  того,  что  Москва  не
проявляла  инициативы  в  поисках  и  разработке  все
новых  систем  вооружения.  Инициатива  оставалась  за
Соединенными  Штатами,  а  Советский  Союз  с  различ¬
ным  по  времени  запозданием  отвечал  созданием  систем,
нейтрализовавших  военные  усилия  Пентагона.  Такую
схему  событий  не  отменяет  тот  факт,  что  СССР  оказался
несколько  впереди  с  созданием  межконтинентальной
баллистической  ракеты.  Ведь  такая  ракета  была  при¬
звана  отвести  от  нашей  страны  опасность,  создававшую¬
ся  американскими  ядерными  средствами,  размещенны¬
ми  на  базах,  окружавших  Советский  Союз.
 Нужно  ли  говорить,  что  начинающий  первым  гонку
всегда  имеет  преимущество?  США  неизменно  обладали
таким  преимуществом.  Мало  и  этого  —  нельзя  ведь
сбрасывать  со  счетов  и  то  обстоятельство,  что  значи¬
тельную  часть  блока  НАТО  образуют  высокоразвитые
в  промышленном,  научном  и  военном  отношении  стра¬
ны,  а  внутри  блока  действует  система  обмена  информа¬
цией.  Таким  образом,  разговоры  о  том,  что  США  угро¬
жает  опасность  отстать  в  военной  технологии,  можно
было  по  нраву  отнести  к  категории  психологической
 257

обработки  американского  общественного  мнения.  Они
сродни  пропагандистским  кампаниям,  которые  велись
в  США  во  время  периодической  борьбы  за  пост  пре¬
зидента  и  в  ходе  которых  выдвигались  лозунги  об
«отставании»  США  от  СССР  в  том  или  ином  виде  воен¬
ной  техники.
 Следует,  однако,  отметить  одну  особенность  рокфел¬
леровского  доклада.  Его  примечательность  в  том,  что  он
придал  этому  политико-пропагандистскому  приему
обобщенный,  рассчитанный  на  длительное  применение
в  будущем  характер.  Технология,  точнее,  стремитель¬
ность  ее  развития  представлялась  в  качестве  неодоли¬
мого  препятствия  к  решению  вопросов  разоружения.
Более  того,  эта  посылка  приводит  авторов  доклада  к  вы¬
воду  о...  бессмысленности  решения  задачи  разоруже¬
ния:  «...никакое  сокращение  имеющихся  вооруженных
сил,  как  бы  скрупулезно  оно  ни  проводилось,  не  может
защитить  государство  от  технологического  развития
оружия,  которое  в  корне  меняет  стратегический  ба¬
ланс...»
 Мы  не  ошибемся,  если  скажем,  что  в  рокфеллеров¬
ском  докладе  была  попытка  мифотворчества,  создания
стереотипа,  внушающего  фатальную  неизбежность  ко¬
личественной  и  качественной  гонки  вооружений  и  столь
же  фатальную  невозможность  добросовестного  и  про¬
веряемого  соглашения  о  разоружении.  Под  стать  этим
усилиям  и  рекомендации  доклада,  которые  сводятся
к  советам  отложить  в  сторону  переговоры  по  разоруже¬
нию,  перенести  акцент  на  проблему  предотвращения
внезапного  нападения,  а  главное,  смириться  с  неизбеж¬
ностью,  неотвратимостью  войн  и  направить  усилия  на
ограничение  войн  до  «минимально  необходимых  раз¬
меров»  31.
 Дж.  Ф.  Даллес  мог  быть  доволен  результатами  дея¬
тельности  братьев  Рокфеллер.  По  сути  дела  это  был
возврат  к  его  молодым  годам,  когда  он  принял  по  про¬
текции  деда  участие  во  второй  Гаагской  конференции.
Ведь  участники  этой  конференции  объявили  невозмож¬
ным  сокращение  вооружений  и  занялись  вопросами,
относящимися  скорее  к  регламентации  войны.  В  рок¬
феллеровском  докладе  проводилась  та  же  линия,  но
более  грубо  и  откровенно.
 Специалисты,  оплаченные  братьями  Рокфеллер,
предлагали  администрации  Эйзенхауэра  подготовить
 258

Соединенные  Штаты  и  «остальной  свободный  мир»,
т.  е.  союзников  по  военным  блокам,  к  трем  видам  войн:
безграничной,  ограниченной  и  к  подавлению  «агрессии,
выдаваемой  за  внутреннюю  смену  власти  посредством
военного  переворота  или  гражданской  войны».  Ясно,
что  в  последнем  случае  речь  шла  о  подавлении  нацио¬
нально-освободительных  движений.  Что  касается  воен¬
ных  переворотов  в  подлинном  смысле  этого  слова,  то  не
кто  иной,  как  Аллен  Даллес,  с  благословения  своего
брата  ввел  такие  перевороты  в  ходовой  инструментарий
ЦРУ.
 Из  трех  видов  войн  авторы  доклада  ставят  на  первое
место  тотальную.  «Готовность  к  беспредельной  вой¬
не...—  утверждают  они,—  должна  быть  первой  задачей
нашего  военного  истеблишмента».  Исходя  из  этого,
в  докладе  выдвигалась  программа  ускоренного  развер¬
тывания  стратегических  ядерных  сил  с  последующей
быстрой  сменой  поколений  этого  вида  вооружений.
В  слегка  завуалированной  форме  ставился  вопрос  о  раз¬
работке  систем  противоракетной  обороны.
 В  качестве  наиболее  вероятной  рокфеллеровский
доклад  называл  «ограниченную»  войну.  Для  ведения
таких  войн  рекомендовалось  создать  вооруженные  си¬
лы,  способные  к  быстрому  реагированию,  т.  е.  силы,
схожие  с  теми,  которые  ныне  именуют  «силами  быстро¬
го  развертывания».  Подчеркивалось,  что  эти  силы  дол¬
жны  быть  весьма  мобильны  и  обладать  способностью
заставить  почувствовать  их  мощь  «с  дискриминацион¬
ной  гибкостью».  Хотя  в  докладе  нет  на  этот  счет  ясных
указаний,  некоторые  его  положения  дают  основание
думать,  что  допускалось  вооружение  сил  быстрого  реа¬
гирования  ядерным  оружием.
 В  рокфеллеровском  докладе  не  проводилось  опреде¬
ленной  границы  между  «ограниченными»  войнами
и  вооруженным  подавлением  «скрытой  агрессии»,
т.  е.  подавлением  национально-освободительных  дви¬
жений.  Иначе  говоря,  допускалась  возможность  перера¬
стания  операций  по  подавлению  национально-освободи¬
тельных  движений  в  войну.
 Целевое  назначение  доклада  раскрывала  следующая
заключительная  фраза:  «Когда  безопасность  Соединен¬
ных  Штатов  и  свободного  мира  находится  под  вопросом,
стоимость  не  может  считаться  основным  доводом.
Нельзя  победить  в  «холодной  войне»  и  нельзя  избежать
 259

«горячей  войны»  без  напряжения  усилий»  32.  Мысль,
высказанная  Дж.  Ф.  Даллесом  в  январе  1954  года,  ког¬
да  он  провозглашал  стратегию  «массированного  воз¬
мездия»,  что  потребуются  длительные  усилия,  т.  е.  дли¬
тельная  гонка  вооружений,  получила  авторитетное  под¬
тверждение.
 В  апреле  1958  года,  т.  е.  в  сроки,  необычные  для
вашингтонской  бюрократии,  президент  Эйзенхауэр  на¬
правил  конгрессу  США  послание  о  реорганизации  воен¬
ной  машины  Соединенных  Штатов.  Смысл  реорганиза¬
ции  сводился  к  претворению  в  жизнь  рекомендаций
рокфеллеровского  доклада.  Центр  тяжести  в  гонке  воо¬
ружений  смещался  в  сторону  стратегических  ракетно-
ядерных  систем.  Вносились  изменения  в  структуру
Пентагона,  направленные  на  повышение  оперативной
готовности  американских  вооруженных  сил.  Как  под¬
черкивалось  в  послании  президента,  он  ставил  задачу
добиться  создания  «объединенных  сил,  организованных
под  объединенным  командованием  и  оснащенных  самы¬
ми  эффективными  системами  оружия,  которые  может
предложить  наука»  33.
 Примечательно,  что  послание  Эйзенхауэра  было  на¬
правлено  в  конгресс  буквально  вслед  за  внесением  Со¬
ветским  Союзом  в  ООН  предложения  о  запрещении
использования  космического  пространства  в  военных
целях,  о  ликвидации  иностранных  военных  баз  на  чу¬
жих  территориях  и  о  международном  сотрудничестве
в  области  изучения  космического  пространства.  Госу¬
дарственный  департамент  имел  возможность  изучить
советское  предложение.  Но  дипломатическое  ведомство
США  предпочло  промолчать.
 Внесенное  15  марта  1958  года  представителем  СССР
при  ООН  А.  А.  Соболевым  предложение  о  международ¬
ном  сотрудничестве  в  области  изучения  космического
пространства  произвело  сильное  впечатление  на  членов
Организации  Объединенных  Наций.  Ведь  перекрыть
дорогу  войне  в  космос  и  превратить  космическое  про¬
странство  в  поле  мирного  сотрудничества  предлагало
государство,  оказавшееся  пионером  в  освоении  космоса.
При  этом  оно  выдвигало  справедливое  предложение,
проникнутое  желанием  обеспечить  равные  условия  безо¬
пасности  государств  НАТО  и  Варшавского  Договора.
 Внешнеполитическое  ведомство  США  попыталось
перехватить  инициативу,  рассчитывая  добиться  такти¬
 260

ческих  преимуществ  в  завязывавшейся  в  ООН  дискус¬
сии  о  будущем  космоса,  о  путях  его  изучения  и  исполь¬
зования.  Американская  сторона  старалась  переключить
внимание  членов  ООН  на  межконтинентальные  балли¬
стические  ракеты.  Такие  ракеты  представлялись  амери¬
канскими  дипломатами  как  первопричина  возникнове¬
ния  проблемы  военного  использования  космического
пространства,  а  прекращение  производства  таких  ра¬
кет  —  как  ключ  к  разрешению  проблемы  мирного  ис¬
пользования  космоса.  Даллесовская  дипломатия  стре¬
милась  оставить  в  стороне  не  только  ядерное  оружие,  но
и  военные  базы  на  чужих  территориях,  использовавши¬
еся  американской  стратегической  авиацией,  равно  как
и  базы,  на  которых  предполагалось  по  решению  сессии
совета  НАТО  разместить  ядерные  ракеты  ближнего
и  среднего  радиуса  действия.
 Когда  в  Совете  национальной  безопасности  обсуж¬
дался  доклад  начальников  штабов,  Дж.  Ф.  Даллес  под¬
черкивал,  что  военные  базы  требуются  Соединенным
Штатам  для  того,  чтобы  выиграть  «глобальную  вой¬
ну»,  что  он  неизменно  понимал  как  войну  против  Со¬
ветского  Союза.  Именно  этим  он  мотивировал  линию  на
сохранение  таких  баз  по  периметру  СССР  34.
 Президент  Эйзенхауэр  разделял  и  поддерживал  та¬
кую  точку  зрения.  В  выступлении  по  телевидению  он
говорил:  «По  количеству  наши  запасы  ядерного  оружия
настолько  великп  и  так  быстро  возрастают,  что  мы  оказа¬
лись  в  состоянии  рассредоточить  их  по  позициям,  обес¬
печивающим  их  готовность...  благодаря  нашим  многим
выдвинутым  позициям  ракеты  среднего  радиуса  дейст¬
вия  для  определенных  целей  для  нас  столь  же  хороши,
как  межконтинентальные»  Зб.  Итак,  средства  перздового
базирования,  как  их  именуют  в  настоящее  время,  столь
же  хороши  и  могут  выполнять  те  же  задачи,  что  и  меж¬
континентальные  баллистические  ракеты.
 Честность  и  справедливость  требовали  одинакового
подхода  и  оценок  в  выступлениях  в  своем  кругу  и  перед
американской  публикой,  а  также  перед  международным
сообществом.  Однако  в  обсуждениях  в  ООН  и  в  перепи¬
ске  с  Советским  правительством  Эйзенхауэр  и  Даллес
вели  себя  так,  как  если  бы  не  было  ни  американских  баз
вблизи  советской  территории,  ни  огромных  и  разно¬
образных  запасов  ядерного  оружия.  Разумеется,  это  не
была  какая-либо  забывчивость.  Это  был  цинизм,  ха¬
 261

рактерный  для  поведения  Даллеса  как  политика  и  дип¬
ломата.  Более  того,  это  была  философия  «самонаде¬
янности  силы»  (термин,  впервые  примененный  сенато¬
ром  Фулбрайтом).  Она  отрицала  принцип  равенства
между  Соединенными  Штатами  и  Советским  Союзом,
причем  отрицала  буквально  по  всем  направлениям:
и  в  области  безопасности,  и  в  области  участия  в  реше¬
нии  актуальных  международных  проблем,  да  и  в  об¬
ласти  простых  человеческих  отношений.  Даллесовская
дипломатия  строилась  на  представлении  о  превосходст¬
ве  США  над  всеми  государствами  и  на  иллюзии  о  все¬
дозволенности,  с  которой  может  действовать  Вашингтон
на  международной  арене.
 То,  что  такие  качества  во  внешнеполитической  дея¬
тельности  Даллеса  были  особо  рельефными  в  конце
1957  года  и  в  первой  половине  1958  года,  не  должно
удивлять.  Такое  обстоятельство  объяснимо  и  в  извест¬
ной  мере,  учитывая  особенности  политического  курса
Вашингтона,  неизбежно.  Дж.  Ф.  Даллес  оставил  в  на¬
следство  американской  внешней  политике  и  диплома¬
тии  ряд  лозунгов,  таких,  как  «отбрасывание  кохмму-
низма»,  «болезненный  пересмотр»,  «балансирование  на
грани  войны»,  «массированное  возмездие»...  Все  они,
как  не  замедлят  отметить  читатели,  рассчитаны  воз¬
действовать  на  психику  и  противника,  и  своих  собствен¬
ных  граждан.  Иначе  говоря,  все  эти  даллесовские  дип¬
ломатические  новшества  несут  в  себе  определенную
долю  шантажа.  Не  секрет,  что  лица,  в  действия  которых
встроен  шантаж,  обычно  усиливают  его,  когда  сталкива¬
ются  с  провалом  своих  планов.
 Именно  такую  полосу  пережила  дипломатия  Далле¬
са  после  запуска  советского  искусственного  спутника
Земли.  Удар  по  престижу  его  политики  он  пытался
возместить  декларациями  о  превосходстве  США,  до¬
стижениях  американской  военной  машины.  К  этой  же
цели  было  и  направлено  определенное  ужесточение
позиции  США  в  ООН,  в  частности  в  отношении  со¬
ветского  предложения  о  запрещении  военного  использо¬
вания  космоса.
 Однако  вскоре  Даллес  почувствовал,  что  подобная
линия  становится  все  более  контрпродуктивной.  Одно
дело  было  выдавать  за  разумную  политику  непрерывно¬
го  наращивания  и  совершенствования  ядерного  оружия,
угрожать  «массированным  возмездием»  в  условиях,
 262

когда  Соединенные  Штаты  находились  в  сравнитель¬
но  неуязвимом  положении  и  вместе  с  тем  имели  плац¬
дармы  вблизи  своего  противника.  Тогда  ядерная  вой¬
на  могла  казаться  войной  «на  экспорт»,  наподобие
первой  и  второй  мировых  войн,  когда  ни  одна  бомба
не  упала  на  американскую  землю.  Тогда  Даллес  имел
возможность  вольно  рассуждать  о  преимуществах
американского  ядерного  оружия,  его  «чистоте»  и  точ¬
ности.  В  новой  обстановке  такие  его  рассуждения  уже
не  срабатывали,  как  прежде,  а  отталкивали  от  его
политики  не  только  западноевропейцев,  но  и  амери¬
канцев.  Не  случайно,  что  именно  в  этот  период  уси¬
ливается  антивоенное  движение  американской,  осо¬
бенно  научной,  общественности,  которая  начинает
искать  пути  к  ограничению  гонки  вооружений.
 Все  это  подвело  Даллеса  и,  разумеется,  президен¬
та  Эйзенхауэра  к  осознанию  необходимости  коррек¬
тировки  внешнеполитического  курса  Соединенных
Штатов.  Задача,  которую  они  поставили  перед  собой,
заключалась  в  том,  чтобы  вписать  переговоры  по  во¬
просам  разоружения  в  русло  общего  курса  Вашин¬
гтона,  совместить  их  с  продолжением  гонки  воору¬
жений,  попытаться  превратить  переговоры  в  состав¬
ную  часть  политики  гонки  вооружений.  В  этом
и  заключались  новые  моменты  в  дипломатии  Далле¬
са,  появившиеся  в  1958  году  и  направленные  в  сто¬
рону  изыскания  средств  к  недопущению  возникнове¬
ния  ситуации  стратегического  паритета  между  СССР
и  США,  к  устранению  по  мере  возможности  факто¬
ров,  ускоряющих  наступление  паритета.  Достижение
таких  целей  мыслилось  двумя  путями  —  прокладкой
новых  направлений  в  гонке  вооружений  с  упором  на
усложненную  технологию  в  расчете  оторваться  от
СССР  и  маневрированием  за  столом  переговоров  по
вопросам  разоружения,  имея  в  виду  создать  полити¬
ческие  и  иные  ограничения  в  отношении  тех  видов
военной  техники,  развитие  которых  ускоряет  вырав¬
нивание  советско-американского  стратегического  ба¬
ланса.
 Дж.  Ф.  Даллесу  не  довелось  самому  завершить  такой
поворот:  в  феврале  1959  года  он  был  госпитализирован,
его  болезнь  была  неизлечима.  Но  намеченный  им  курс
не  оборвался  после  ухода  с  поста  государственного  сек¬
ретаря,  он  перешел  в  наследство  новой  администрации.
 263

Демократ  Джон  Ф.  Кеннеди  вел  избирательную  кам¬
панию  за  президентский  пост  под  лозунгом  о  необходи¬
мости  выправить  «отставание»  Соединенных  Штатов
в  ракетах,  якобы  возникшее  по  вине  администрации
Эйзенхауэра.  Не  по  иронии  судьбы,  а  скорее  осознанно
республиканская  администрация  и  руководитель  ее
внешней  политики  Дж.  Ф.  Даллес  подсказали  иротив-
никам-демократам  этот  лозунг.  Кампания,  развернутая
группой  Эйзенхауэра  —  Даллеса,  под  лозунгом  о  том,
что  требуются  экстренные  усилия,  чтобы  парировать
достижения  Советского  Союза  в  развитии  космической
техники,  создала  такой  политический  климат  в  стране,
при  котором  у  любого  кандидата  в  президенты  не  оста¬
валось  иного  выбора,  как  выступать  на  стороне  тех,  кто
ратует  за  ускоренное  наращивание  американской  стра¬
тегической  мощи.
 Действительной  необходимости  в  этом  не  было.  Ни
национальная  безопасность  Соединенных  Штатов,  ни  их
международные  позиции  не  ставились  под  удар  Совет¬
ским  Союзом.  Уже  первые  спутники  один  за  другим
подтверждали  мирную  направленность  советской  кос¬
мической  программы,  а  советское  предложение  в  ООН
о  международном  сотрудничестве  в  этой  области  было
как  бы  завершающим  штрихом.  Однако  вопреки  реаль¬
ности  Даллес  приложил  максимум  усилий  и  широко
использовал  свое  влияние,  чтобы  встроить  в  политику
США  рассчитанную  на  длительный  срок  гонку  в  об¬
ласти  стратегических  вооружений  с  технологическим
или  качественным  уклоном,  что  создавало  в  дальней¬
шем  возможности  придать  гонке  новые  направления.
 Американский  физик  Герберт  Йорк,  входивший
в  число  тех  специалистов,  которые  были  мобилизованы
администрацией  Эйзенхауэра  для  обеспечения  рывка
в  стратегических  вооружениях  США,  раскрывает
в  своей  книге  полную  надуманность  тезиса  об  «отстава¬
нии»  США  от  СССР  в  ракетных  вооружениях.  Посту¬
пившая  уже  после  избрания  Дж.  Кеннеди  информация,
указывал  Г.  Йорк,  «подтвердила,  что  Советский  Союз
не  трансформировал  свое  первенство  в  создании  меж¬
континентальных  баллистических  ракет  в  первенство  по
развертыванию  ракет»  36.  Американский  физик  прихо¬
дит  к  выводу,  что  в  области  стратегических  вооружений
администрация  Кеннеди  продолжила  политику,  наме¬
ченную  при  Эйзенхауэре,  а  следовательно,  и  Даллесе.
 2ь4

Дж.  Ф.  Даллес  ие  увидел  финала  своей  политики.
16  апреля  1959  года  было  объявлено  о  его  уходе  с  поста
государственного  секретаря  США.  И  хотя  он  некоторое
время  числился  внешнеполитическим  советником  адми¬
нистрации,  это  было  концом  его  политической  карь¬
еры.  Его  сменил  бесцветный  даже  по  вашингтонским
политическим  меркам  К.  Гертер,  который  следовал
в  колее,  проложенной  предшественником,  и  поэтому  не
оставил  заметного  следа  в  американской  внешней  поли¬
тике.  А  эта  колея  неотвратимо  вела  вашингтонскую
дипломатию  в  тупик.  Углублялся  разрыв  между  декла¬
рациями  об  успехах  внешней  политики  Вашингтона
и  реальным  положением  вещей.
 В  истории  международных  отношений  женевская
встреча  министров  иностранных  дел  четырех  держав
летом  1959  года  занимает  довольно  скромное  место.
Дж.  Ф.  Даллес  участвовал  в  ее  подготовке,  но  пред¬
ставлял  Соединенные  Штаты  на  встрече  К.  Гертер.
И  все  же  женевская  встреча  отметила  определенный
рубеж:  наряду  с  представителями  СССР,  США,  Вели¬
кобритании  и  Франции  в  переговорах  участвовали  ми¬
нистр  иностранных  дел  ГДР  и  представитель  ФРГ.
Участвовали  на  равных  основаниях,  и  это  обстоятель¬
ство  подтверждало  косвенным  образом  провал  политики
Даллеса  —  Аденауэра,  исходившей  из  претензии  ФРГ
на  единоличное  представительство  всех  немцев,  на  по¬
глощение  ГДР  под  ширмой  «объединения  Германии».
Женевская  встреча  говорила  о  том,  что  дело  идет  к  при¬
знанию  равенства  двух  германских  государств.  В  1973
году  этот  процесс  завершился  принятием  Германской
Демократической  Республики  и  Федеративной  Респуб¬
лики  Германии  в  Организацию  Объединенных  Наций.
 В  то  время,  когда  совещались  министры  иностран¬
ных  дел  четырех  держав,  советская  сторона  завершала
отработку  документа,  призванного  сыграть  большую
роль  в  развитии  международных  отношений  и  в  миро¬
вой  политике.  Этот  документ  был  внесен  на  рассмотре¬
ние  XIV  сессии  Генеральной  Ассамблеи  ООН  18  сен¬
тября  1959  года.  Его  суть  состояла  в  предложении
о  всеобщем  и  полном  разоружении  всех  государств.
СССР  выдвинул  смелый  план,  и  у  многих,  в  том  числе
честных,  буржуазных  обозревателей  был  велик  соблазн
объявить  его  нереальным,  утопическим,  политической
иллюзией  или  фантазией.
 265

Однако  ход  событий  на  сессии  Генеральной  Ассамб¬
леи  ярко  свидетельствовал,  насколько  успешной  может
быть  дипломатия,  когда  она  опирается  на  вдумчивый
анализ  глубинных  процессов,  происходящих  в  меж¬
дународном  сообществе.  Волна  поддержки  советского
предложения  со  стороны  широких  общественных  сил
была  настолько  мощной,  что  преемники  Даллеса  не
осмелились  открыто  выступить  против  него.  Более  того,
после  предварительных  переговоров,  состоявшихся
между  советской  и  американской  делегациями,  прави¬
тельство  США  выступило  совместно  с  Советским  прави¬
тельством  в  качестве  соавтора  резолюции  Генеральной
Ассамблеи  ООН,  одобрявшей  идею  всеобщего  и  полного
разоружения.
 В  политике  с  большей  очевидностью,  чем  в  природе,
проступает  подвижность,  условность  границ.  Конечно,
исследователь  вправе  привязать  возникновение  той  или
иной  тенденции  эволюционного  развития  —  мы  остав¬
ляем  в  стороне  качественные  скачки,  которые  заверша¬
ют  количественное  эволюционное  развитие  и  поэтому
имеют  четкий  временной  след,—  к  дате,  в  наибольшей
мере  отвечающей  его  критериям.  Но  всегда  могут  най¬
тись  и  исследователи,  которые  привяжут  его  к  другой.
И  со  своей  точки  зрения  они  будут  правы.
 Поэтому,  да  будет  дозволено  нам  сказать,  1959  год,
а  если  придерживаться  более  осторожной  позиции,  ру¬
беж  50—60-х  годов,  был  отправным  моментом,  когда
тенденция  к  нормализации  международной  жизни  ста¬
ла  постепенно  брать  верх  над  конфронтационным  про¬
тивостоянием  государств,  принадлежащих  к  двум  со¬
циально-экономическим  системам,  вдохновителем  кото¬
рого  выступал  Даллес.  Этот  процесс  развивался,
понятно,  не  прямолинейно,  были  отступления,  отходы
назад,  периоды  обострений.  Миру  предстояло  еще  прой¬
ти  через  карибский  кризис,  когда  казалось,  что  вот-вот
разверзнется  бездна  ядерной  войны,  через  американ¬
скую  агрессию  в  Индокитае,  унесшую  миллионы  жиз¬
ней  населения  этого  полуострова  и  десятки  тысяч  аме¬
риканских  парней,  через  другие  острые  конфликты.
 Причины,  конечно,  были  не  в  том,  что  1959  год
отметил  политическую  и  физическую  смерть
Дж.  Ф.  Даллеса.  Они  заключались  в  том,  что,  несмотря
на  усилия  администрации  Эйзенхауэра,  а  в  известной
мере  и  администрации  Дж.  Кеннеди,  продолжавшей
 266

поначалу  унаследованный  ею  даллесовский  курс  в  сфе¬
ре  внешней  политики,  этот  курс  оказался  не  только  не
продуктивным,  но  и  контрпродуктивным  для  самих
Соединенных  Штатов.
 Единодушная  поддержка  идеи  всеобщего  и  полного
разоружения,  выдвинутой  советской  делегацией  на  сес¬
сии  Генеральной  Ассамблеи  ООН  осенью  1959  года,
была  одним  из  свидетельств  возникновения  новой  тен¬
денции  в  международных  делах.  Другим  стало  под¬
писание  в  декабре  того  же  года  Договора  об  Антаркти¬
ке,  который  по  своему  содержанию  ознаменовал  образо¬
вание  первой  безъядерной  зоны  на  нашей  планете.
1960  год  вошел  в  историю  как  Год  Африки  и  одновре¬
менно  Год  принятия  ООН  по  инициативе  Советского
Союза  Декларации  о  предоставлении  независимости
всем  колониальным  странам  и  народам.  Были  опроки¬
нуты  преграды,  стоявшие  на  пути  национально-освобо¬
дительного  движения,  и  вопрос  ликвидации  колониа¬
лизма  стал  вопросом  времени.  Действительно,  потребо¬
валось  пятнадцать  лет,  и  рухнула  последняя  —  пор¬
тугальская  колониальная  империя.
 Политика  «замораживания»  социального  статус-кво
терпела  поражение.  Мир  ждал  и  требовал  изменений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ,
 ВЗАИМОЗАВИСИМЫЙ  И  ЦЕЛОСТНЫЙ...
 Джону  Фостеру  Даллесу  нельзя  отказать  в  це¬
леустремленности.  Всю  свою  сознательную
жизнь  он  посвятил  тому,  чтобы  достичь  поста
вершителя  внешней  политики  Америки.  Ему
покровительствовали  два  государственных
секретаря  —  дед  Джон  Уотсон  Фостер  и  дя¬
дюшка  «Берт»  Лансинг,  он  был  близок  к  капитанам
«большого  бизнеса»  и  поэтому  из  первых  рук  знал,  что
думают  и  чего  хотят  подлинные  хозяева  Соединенных
Штатов.  Таким  образом,  трудно,  если  вообще  возможно,
найти  в  истории  США  человека,  более  подготовленного
к  посту  руководителя  внешней  политики.
 И  все  же  Дж.  Ф.  Даллес  не  состоялся  как  великий
дипломат  и  внешнеполитический  теоретик.  По  призна¬
нию  его  друзей,  во  внешнем  облике  Даллеса  было  нечто
отталкивающее.  Эта  его  черта  породила  даже  сомнения
и  колебания  у  президента  Эйзенхауэра,  когда  он  под¬
бирал  кандидата  на  пост  государственного  секретаря.
Не  принадлежал  Даллес  и  к  прирожденным  ораторам.
Говорил  он  медленно  и  глуховато,  предпочитал  читать
с  листа.
 Все  это  было  минусом  для  американского  государ¬
ственного  мужа.  Однако  история  оценивает  деятелей
такого  калибра  не  по  тем  или  иным  частностям  внешне¬
го  облика  или  характера.  Ведь,  к  примеру,  Шарль
Морис  Талейран  —  Перигор  не  блистал  красотой  и  к  то¬
му  же  прихрамывал,  а  дипломатом  был  отменпым.
Кстати,  между  Даллесом  и  Талейраном  было  нечто
общее:  Даллес  какое-то  время  думал  о  священном  сане,
Талейран  побывал  в  таковом  качестве,  сменив  затем
митру  епископа  на  треуголку  дипломата.  Почему  же
один  отмечен  историей  в  качестве  выдающегося  дипло¬
мата,  а  другой  нет?
 Сравнение  талантов  в  данном  случае  мало  помо¬
жет  —  оно  будет  даже  искусственным,  ибо  эти  два  дип¬
ломата  жили  и  работали  в  разное  время,  в  разных  усло¬
 268

виях.  Тем  не  менее  можно  выделить  главный  кри¬
терий  —  это  характер  проводившейся  ими  политики.
 Талейран  проводил  политику  молодой  буржуазии.
Здесь  уместно  напомнить  глубокое  наблюдение  К.  Мар¬
кса  и  Ф.  Энгельса,  отмеченное  еще  в  1848  году:  «Бур¬
жуазия  не  может  завоевать  себе  господства,  не  зару¬
чившись  предварительно  союзником  в  лице  всего  на¬
рода,  не  выступая  поэтому  в  более  или  менее
демократическом  духе»  *.  Изворотливость  Талейрана
играла,  разумеется,  свою  роль  в  успехах  его  диплома¬
тии,  но  основная  причина  блистательной  карьеры  скры¬
валась  в  том,  что  французский  дипломат  защищал  инте¬
ресы  восходящего  класса,  да  еще  апеллировавшего  к  на¬
родным  массам.
 Дж.  Ф.  Даллес  служил  тому  же  классу,  распо¬
лагал  намного  большим  аппаратом,  мог  опираться  на
несравненно  более  крупные  фонды.  Тем  не  менее  к  кон¬
цу  своей  жизни  и  карьеры  он  поблек,  слинял,  несмотря
на  могучую  рекламу,  которую  ему  обеспечивали  средст¬
ва  массовой  информации.  Почему  же  шеф  американ¬
ской  дипломатии  не  преуспел  в  сфере,  где  с  таким
блеском  действовал  его  французский  собрат?  Да  по¬
тому,  что  он  проводил  ретроградную  политику,  не  со¬
впадавшую  с  основным  потоком  исторического  об¬
щественного  развития.
 Шедшая  на  подъем  молодая  буржуазия,  на  сторону
которой  переметнулся  Талейран,  выработала  свой  мо¬
ральный  кодекс,  свои  нравственные  нормы,  в  том  числе
в  области  внешних  сношений.  Необходимость  действо¬
вать  в  демократическом  духе  привнесла  в  некоторые  из
этих  норм  гуманистические  аспекты,  потребовала  вклю¬
чения  некоторых  общечеловеческих  начал.  Вступив
в  империалистическую  полосу  развития,  буржуазия
принялась  расшатывать  свои  же  собственные  нормы.
Вооруженная  сила,  угроза  ее  применения,  различные
формы  шантажа  и  насилия  подменяли  то,  что  относи¬
лось  к  нравственным  началам  в  отношениях  между
народами  и  государствами.  Дипломатия  Даллеса  как  бы
завершала  такую  подмену.
 Дж.  Ф.  Даллес  не  просто  проводил  политику  своей
группировки  правящего  класса  в  качестве  исполнителя,
но  в  полном  смысле  слова  сросся  с  ней,  был  ее  живым
воплощением.  Он  знал,  какое  огромное  место  в  амери¬
канской  общественной  жизни  занимают  мифы,  которые
 269

неотделимы  от  идеологии  и  могут  служить  средством
реализации  определенных  идеологических  установок.
 Дж.  Ф.  Даллес  сам  принимал  активное  участие
в  американском  политическом  мифотворчестве  и  все¬
мерно  старался  ввести  выгодные  ему  мифы  в  обиход
американской  дипломатии  и  дипломатии  союзных  США
государств.  Он  объявил  «аморальным»  стремление  осво¬
бодившихся  государств  стоять  в  стороне  от  военно¬
политических  блоков.  Делались  с  его  стороны  попытки
изобразить  Вашингтон  в  качестве  друга  колониальных
народов,  ждущих  освобождения.  Правда,  реальные  шаги
шефа  американской  дипломатии  убеждали  в  обратном.
 Наибольшие  усилия  Дж.  Ф.  Даллес  прилагал  к  со¬
зданию  «образа  врага»  в  лице  Советского  Союза.  Начал
он  такую  деятельность  еще  до  вступления  на  пост
государственного  секретаря  и  продолжил  ее  на  этом
посту.  Американский  исследователь  О.  Холсти  проде¬
лал  любопытную  операцию.  Он  собрал  выступления
Даллеса  на  пресс-конференциях,  в  конгрессе,  его  за¬
явления  —  всего  434  документа  —  и  проанализировал,
как  представляет  в  них  Даллес  Советский  Союз.  Холсти
извлек  из  этих  даллесовских  документов  свыше
3500  оценок,  которые  разбил  на  четыре  группы:  воз¬
можности  Советского  Союза,  успехи  Советского  Союза,
дружба  с  Советским  Союзом  и  общая  оценка  Советского
Союза.
 Мы  не  станем  останавливаться  на  двух  первых  груп¬
пах,  для  нас  представляет  наибольший  интерес  общая
оценка  СССР.  Даллес  свел  ее  к  трем  словам:  атеистиче¬
ский,  тоталитарный  и  коммунистический.  По  его  сло¬
вам,  Советскому  Союзу  нельзя  доверять,  он  действует
дружественным  образом  только  тогда,  когда  слаб  или
напуган  2.
 О.  Холсти  отмечает  стабильность  общей  оценки  Дал¬
леса,  которая  практически  не  изменялась  независимо  от
информации,  способной  побудить  других  внести  кор¬
рективы  в  свои  представления  о  Советском  Союзе.
Дж.  Ф.  Даллес  истолковывал  любую  информацию  та¬
ким  образом,  чтобы  негативный  облик  СССР  оставался
неизменным.  Так,  причины  сокращения  Советских  Воо¬
руженных  Сил  он  усматривал  только  в  экономической
слабости  Москвы  и  ее  злой  воле  (он  полагал,  что  уво¬
ленные  из  рядов  Советской  Армии  солдаты  будут  на¬
правлены  на  предприятия  по  производству  оружия)  3.
 270

Даллес  не  допускал  мысли,  что,  внося  свои  предложе¬
ния  по  разоружению,  СССР  хочет  не  только  избавиться
от  обременительной  гонки  вооружений,  но  и  получить
уверенность  в  будущем  для  созидательной  работы.  Та¬
кой  тенденциозный  подход,  жестко  ориентированный  на
поддержание  раз  и  навсегда  составленного  «образа  вра¬
га»,  возможно,  и  удобен  для  того,  кто  его  придержива¬
ется,  ибо  избавляет  от  необходимости  заниматься  твор¬
ческим  изучением  политики  «врага»  и  соответственно
видоизменять  собственный  курс.  Но  он  крайне  опасен,
поскольку  в  него  заведомо  встроена  большая  вероят¬
ность  просчетов  и  ошибок,  которые  в  обстановке  военно¬
го  противостояния  с  ядерным  оружием  могут  привести
к  непоправимым  последствиям.
 С  точки  зрения  нормальной  логики  подход,  которого
придерживался  Даллес,  действовал  в  конечном  счете
против  интересов  самих  Соединенных  Штатов.  Просче¬
ты,  неизбежные  в  условиях,  когда  лица,  отвечающие  за
формирование  и  проведение  внешней  политики,  либо
пренебрегают,  либо  умышленно  отказываются  считать¬
ся  с  изменениями  в  международной  жизни,  отражаются
на  международном  престиже  представляемого  ими  го¬
сударства,  лишают  его  политику  и  дипломатию  гибко¬
сти.  Собственно  говоря,  именно  это  и  наблюдалось  в  пе¬
риод,  когда  Даллес  возглавлял  американское  диплома¬
тическое  ведомство  и  поддерживаемый  им  искаженный
облик  Советского  Союза  был  рабочей  гипотезой,  на
которой  строилась  американская  внешняя  политика.
 Появление  и  закрепление  такой  «рабочей  гипотезы»
пе  было  личным  капризом  Даллеса.  Он  просто  старался
найти  выгодную,  с  его  точки  зрения,  форму  реализации
гегемонистских  устремлений,  которым  поддалась  в  по¬
слевоенный  период  американская  правящая  элита.  Его
подталкивала  завышенная  оценка  возможностей  США,
приводившая  к  упрощенному  пониманию  мира  и  все¬
лявшая  представление,  что  Вашингтону  все  дозволено,
ибо  судьба  вручила  ему  руководство  миром.
 При  таком  видении  мира  нет  нужды  разбираться,
совпадают  или  нет  интересы  США  и  других  государств,
тем  более  государств,  принадлежащих  к  иной  социаль¬
но-экономической  системе.  Любая  близость  интересов,
не  говоря  уже  о  тесном  совпадении,  заранее  исключает¬
ся.  Договоренности  с  государствами,  где  иные  социаль¬
ные  порядки,  рассматриваются  как  заведомо  невозмож¬
 271

ные  и  даже  вредные,  поскольку  размывают  облик  не¬
примиримого  врага,  на  котором  держится  проводи¬
мый  политический  курс.  Отношения  с  такими  госу¬
дарствами  иного  характера,  чем  конфронтационные,
не  приемлются.
 Политические  деятели,  ставшие  жертвой  подобно¬
го  самогипноза,  лишены  возможности  видеть  реально
существующий  мир  во  всем  его  многоцветий.  Они  да¬
же  не  различают  полутонов  и  поэтому  в  своих  выступ¬
лениях,  заявлениях  и  доктринах  изображают  проис¬
ходящее  в  мире  только  черной  и  белой  красками  (по¬
следнюю,  разумеется,  они  приберегают  для  себя).
 Стремление  использовать  в  своих  политических
целях  стереотип  «образ  врага»,  намного  упрощаю¬
щий  и  дипломатическую  практику  и  пропагандист¬
ские  задачи,  ведет  к  опасным  последствиям  не  только
для  поддавшихся  ему,  но  и  для  остального  мира.  За¬
черствевший  в  предвзятом  одностороннем  понимании
мира  политик  неизбежно  превращается  в  опасный
тормоз  международного  развития.  Он  не  способен
правильно  ощутить  нарождающиеся  и  развивающие¬
ся  тенденции  —  позитивные  и  негативные,  а  следова¬
тельно,  не  может  способствовать—проявлению  пози¬
тивных  и  не  хочет  поставить  преграду  негативным.
 Дж.  Ф.  Даллес  явно  страдал  такой  политической
Ьолезныо.  Как  руководитель  дипломатии  великой
державы,  он  оказался  не  на  уровне  главных  задач,
стоявших  перед  миром.  Ведь  именно  в  даллесовский
период  внешней  политики  США  и  в  силу  переноса
администрацией  Эйзенхауэра  акцента  на  гонку  ядер¬
ных  стратегических  вооружений  над  нашей  планетой
нависла  угроза  ядерной  катастрофы.  Такую  угрозу
усугубила  даллесовская  стратегия  «массированного
возмездия».
 Меру  опасности  и  степень  угрозы  рельефно  выразил
Манифест  Рассела  —  Эйнштейна.  Он  же  указал  на  по¬
явление  могучего  стимула  к  сближению  интересов  всех
народов  и  государств  —  необходимость  обеспечить  ус¬
ловия  для  выживания  человечества.
 Дипломатия  Даллеса  игнорировала  выводы  ученых.
У  него  иногда  срывались  с  языка  фразы  об  опасности
ядерной  войны.  Но  их  назначение  скорее  отвечало  за¬
даче  припугнуть  противника,  оказать  на  него  давление,
чем  каким-либо  гуманным  соображениям  и  тем  более
 272

желанию  объединить  народы  в  борьбе  против  общей
опасности.
 Рассуждая  о  ядерной  угрозе,  он  самым  тщательным
образом  избегал  вывода  о  том,  что  забота  о  ее  устране¬
нии  должна  создавать  почву  для  совместных  усилий
СССР  и  США.  Его  отношение  к  Советскому  Союзу
и  в  этой  жизненно  важной  области  было  сугубо  не¬
гативным,  отсутствие  желания  взаимодействовать  с  ним
прикрывалось  риторикой,  соскальзывавшей  к  религиоз¬
ным  нравоучениям.
 В  исследовательском  докладе,  подготовленном  по  за¬
казу  американских  законодателей,  говорится  так  о  под¬
ходе  Дж.  Ф.  Даллеса  к  переговорам  с  Советским  Сою¬
зом:  «Даллес  воспринимал  советско-американские  от¬
ношения  в  четко  очерченных  черно-белых  идеологиче¬
ских  терминах.  Для  него  они  были  лишь  противостоя¬
нием  «международного  коммунизма  свободному  миру».
На  той  же  странице  доклада  мы  читаем  высказывание
известного  американского  дипломата  Ч.  Болена,  что
Даллес  «никогда  не  понимал  советской  политики...  Он
был  одержим  идеей,  что  советский  коммунизм  является
заговором,  против  которого  должны  бороться  все  люди,
которым  дорога  справедливость...»  4.
 Искажение  облика  Советского  государства,  афиши¬
руемое  нежелание  искать  точки  соприкосновения  меж¬
дународно-политических  интересов  США  и  СССР,  от¬
кровенный  отказ  считаться  с  новыми  развивающимися
тенденциями  в  международной  жизни,  расшатывая  пре¬
стиж  Соединенных  Штатов,  отравляли  одновременно
международную  атмосферу  и  создавали  завалы  на  пути
к  нормальным  цивилизованным  отношениям  между  го¬
сударствами.  Такое  наследие  даллесовского  подхода
к  международным  делам  все  еще  дает  о  себе  знать
и  в  настоящее  время.
 Чтобы  отвлечь  внимание,  прежде  всего  американ¬
ской  общественности,  от  ущербной  политики  отказа
искать  договоренностей  с  Советским  государством,  Дал¬
лес  нередко  провозглашал  близкую  или  неминуемую
победу  в  «холодной  войне».  Так,  в  частности,  подписа¬
ние  Австрийского  государственного  договора  и  другие
события  весны  1955  года,  связанные  с  женевской  встре¬
чей  «в  верхах»,  преподносились  им  как  результат  того,
что  Советский  Союз  «столкнулся  с  реальностью  явного
поражения  в  «холодной  войне»»  5.
 10  Усачсп
 273

«Холодная  война»  в  силу  своей  логики  усилила
искажение  информации;  доходившей  до  общественно¬
сти.  Такое  положение  существовало  Практически  во
всех  странах  мира,  разница  заключалась  в  методах,
которые  использовали  различные  цензоры  и  фальсифи¬
каторы.  Если  в  Советском  Союзе  в  этот  период  действо¬
вали  преимущественно  методом  запретов  и  ограниче¬
ний,  то  в  Соединенных  Штатах  больше  полагались  на
манипулирование,  топя  в  потоке  пустой,  не  представля¬
ющей  значения  информации  сведения,  без  которых  не¬
возможно  составить  ясное  представление  о  характере
происходящего  в  сфере  мировой  политики.
 Изоляция  американца  от  реальностей  мира  путем
плотной  завесы  направленной  дезинформации  создава¬
ла  такую  обстановку,  когда  победные  реляции  Даллеса
и  его  утверждения  о  преимуществах  «холодной  войны»
и  «силовой  политики»  оказывали  воздействие  на  об¬
щественные  круги  США,  а  при  содействии  политиче¬
ских  единомышленников  в  союзных  странах  —  на  за¬
падную  общественность  вообще.  Однако  победные  реля¬
ции,  если  они  не  подкрепляются  действительными
видимыми  успехами,  перестают  убеждать,  а  затем  и  за¬
ставляют  более  критически  относиться  к  тем,  кто  их
провозглашает.  Понятно,  что  заверениям  в  победах
предшествовало  восхваление  той  политики,  которая  их
обеспечила,  а  это  означало  на  практике  невольное  вы¬
пячивание  авантюризма  внешней  политики  Даллеса.
 Нам  уже  довелось  говорить  об  интервью  Даллеса
репортерам  концерна  «Тайм  —  Лайф»,  в  котором  он,
расхваливая  искусство  подойти  к  грани  войны  и  не
ввязаться  в  нее,  заявил:  «Мы  подходили  к  грани,
и  мы  смотрели  в  глаза  войне.  Мы  предпринимали  реши¬
тельные  действия»  б.  Это  откровение,  ставшее  печально
известным  как  проповедь  политики  «на  грани  войны»,
было,  по  всей  видимости,  задумано  как  доказательство
не  только  дипломатической  ловкости  Вашингтона,  но
и  его  силы,  твердости,  решимости.  Конечный  эффект
был  иным  —  американской  внешней  политике  при¬
шлось  расписаться  в  поражении  прежнего,  по  сути
своей  даллесовского,  курса.
 Тень  Даллеса,  точнее,  его  политики  маячила  за
вооруженной  интервенцией  американского  империализ¬
ма  в  Индокитае.  Едва  успев  переступить  порог  госде¬
партамента,  Даллес  предпринял  усилия  к  тому,  чтобы
 274

американские  солдаты  сражались  на  стороне  француз¬
ских  против  Демократической  Республики  Вьетнам.
Ему  не  удалось  добиться  этого  из-за  нежелания  Парижа
уступать  свою  колонию  заокеанскому  претенденту.
В  еще  большей  степени  реализации  даллесовских  пла¬
нов  помешало  сопротивление  американской  обществен¬
ности,  совесть  которой  была  разбужена  цинковыми  гро¬
бами,  доставлявшимися  из  Кореи.  Дж.  Ф.  Даллес  не
смог  втянуть  США  в  50-е  годы  в  военную  авантюру
в  Индокитае,  но  сделал  многое,  чтобы  подготовить  впол¬
зание  в  такую  авантюру.
 Группировка  Эйзенхауэра  —  Даллеса  оставила  в  на¬
следство  заменившей  ее  администрации  остроконфликт¬
ную  ситуацию  на  Индокитайском  полуострове.  Не  про¬
шло  и  года,  как  в  Южный  Вьетнам  были  посланы  пер¬
вые  подразделения  американских  сухопутных  войск,
приданные  южновьетнамской  армии  под  благовидной
вывеской  советников  и  инструкторов.  Президент
JI.  Джонсон,  сменивший  в  Белом  доме  Дж.  Кеннеди,
жизнь  которого  оборвала  рука  убийцы,  относился  к  чис¬
лу  сторонников  силовой  политики  Даллеса.  Следуя  дал-
лесовским  рецептам  «балансирования  на  грани  войны»,
администрация  Джонсона  инсценировала  нападение  на
американские  военные  корабли  в  Тонкинском  заливе,
провела  через  конгресс  пресловутую  «тонкинскую  резо¬
люцию»,  развязавшую  ей  руки  для  полномасштабной
войны  в  Юго-Восточной  Азии.  К  концу  1967  года  на
вьетнамской  земле  находилось  около  500  тыс.  амери¬
канских  солдат  7.  Против  вьетнамских  патриотов  Пен¬
тагон  бросил  в  полтора  раза  больше  войск,  чем  было
высажено  союзниками  в  Нормандии  6  июня  1944  года,
когда  открывался  «второй  фронт»  в  Европе.
 Был  приведен  в  действие  и  механизм  военно-поли¬
тических  блоков,  сколоченный  в  районе  Азии  и  Тихого
океана  Даллесом.  Соединенные  Штаты  добились  от¬
правки  во  Вьетнам  контингентов  вооруженных  сил
Южной  Кореи,  Австралии,  Новой  Зеландии,  Таиланда
и  Филиппин.  Япония  использовалась  как  перевалочный
пункт  для  американских  войск,  направлявшихся  во
Вьетнам,  с  филиппинских  баз  поднимались  бомбарди¬
ровщики  Б-52  для  ударов  по  Вьетнаму.
 Вьетнамская  авантюра  обернулась  политическим
крахом  для  президента  JI.  Джонсона.  Вашингтону  при¬
шлось  искать  пути  отступления  из  Азии,  которого
 275

столько  раз  клялся  не  допустить  Даллес.  Американская
политика  оказалась  перед  необходимостью  завершить
виток.  Подобно  тому  как  Эйзенхауэр  получил  кресло
президента  благодаря  обещанию  вывести  США  из  ко¬
рейской  войны,  так  и  Никсон,  прошедший  выучку  в  его
администрации  в  качестве  вице-президента,  принялся
раздавать  обещания  обеспечить  «почетный  выход»
США  из  затянувшейся  войны  в  Индокитае.  Однако
поначалу,  также  следуя  примеру  своего  учителя,  он
попытался  решить  задачу  силой  оружия  и  пошел  по
пути  ужесточения  и  расширения  агрессии.  Итог  по
аналогии  был  неутешительным.
 Гуамская  доктрина,  превратившаяся  затем  в  доктри¬
ну  Никсона,  не  свидетельствовала  еще  о  полном  отказе
Вашингтона  от  политики  глобализма.  Но  она  обозначи¬
ла  несомненный  отход  от  глобализма  даллесовского
толка.  Вашингтон,  образно  говоря,  расписался  в  несо¬
стоятельности  своих  попыток  присвоить  себе  «ответ¬
ственность»  за  руководство  миром.
 Доктрина  Никсона  была  попыткой  американского
правящего  класса  приспособиться  к  новому  соотноше¬
нию  сил  в  мире,  к  новой  структуре  международных
отношений  таким  образом,  чтобы  сохранить  свое  лидер¬
ство  среди  капиталистических  государств.  Навязанные
в  прошлом  союзникам  договоры  и  соглашения  Вашин¬
гтон  намеревался  отныне  выполнять  не  жестко,  не
автоматически,  а  смотря  по  обстоятельствам.  Даллесов-
ская  жесткость  уступала  место  никсоновской  избира¬
тельности.
 Структура  международных  отношений,  которую  он
старался  насадить,  не  выдержала  испытания  временем.
Его  детище  —  созданный  им  сразу  же  после  Женевско¬
го  совещания  1954  года  блок  СЕАТО  начал  разваливать¬
ся:  первыми  вышли  из  него  Пакистан  и  Франция.  За
ними  последовали  Филиппины,  Таиланд,  Австралия,
Новая  Зеландия...  30  июня  1977  года  СЕАТО  прекрати¬
ла  официально  свое  существование  8.  Лишь  на  два  года
пережил  ее  другой  военно-политический  блок,  о  кото¬
ром  так  пекся  Даллес,—  СЕНТО,  почивший  в  бозе
в  1979  году.
 Дж.  Ф.  Даллес  считал  крупным  успехом  своей  дея¬
тельности  свержение  правительства  X.  Арбенса  в  Гвате¬
мале  и  его  замену  проамериканской  военпой  хунтой.
Перелицовка  доктрины  Монро  применительно  к  новым
 276

условиям  относилась  к  числу  наиболее  важных  момен¬
тов  в  его  «теоретическом»  наследии.
 Однако  ни  он  сам,  ии  его  преемники  не  смогли
сдержать  процесс  социального  развития  в  Латинской
Америке.  Вторая  половина  50-х  годов  ознаменовалась
бурными  событиями  на  этом  континенте:  падение  во¬
енного  режима  в  Перу,  свержение  военных  диктатур
в  Колумбии  и  Венесуэле...  Еще  при  его  жизни  на  Кубе
победила  народно-демократическая  революция.
 Чтобы  завершить  общую  картину,  добавим,  что  курс
Даллеса,  нацеленный  на  сохранение  социального  ста¬
тус-кво  в  мире  или  даже  на  возврат  к  прошлому,
рушился  не  только  в  Азии,  Латипской  Америке,  Евро¬
пе.  Он  терпел  поражения  и  в  Африке,  куда  перекину¬
лась  волна  национально-освободительного  движения.
Год  1960-й  —  Год  Африки  не  случайно  был  также  годом,
когда  Организация  Объединенных  Наций  не  только
принимала  в  свои  ряды  полтора  десятка  молодых  афри¬
канских  государств,  но  и  переживала  драматический
период,  связанный  с  попытками  американской  админи¬
страции  вместе  с  бельгийскими  колонизаторами  уду¬
шить  нациопальпо-освободительное  движение  в  Бель¬
гийском  Конго  —  ныне  Заире.
 Не  состоялась  даллесовская  политика  и  на  направ¬
лении,  которое  он  не  хотел  публично  признавать  глав¬
ным,  но  которое  было  именно  таковым,  поскольку  все
его  помыслы  были  направлены  на  борьбу  против  Со¬
ветского  Союза.  Сдвиги  в  позиции  Вашингтона  происхо¬
дили  не  гладко.  Они  перемежались  с  рецидивами  воз¬
врата  к  даллесовским  жестким,  если  не  провокацион¬
ным  методам  ведения  дел.  Засылка  в  советское
воздушное  пространство  самолета  У-2,  сбитого  в  районе
Свердловска,  создала  помеху  для  проведения  совеща¬
ния  глав  правительств  СССР,  США,  Великобритании
и  Франции,  намеченного  на  16  мая  1960  года.  Прямым
наследием  Даллеса  была  принятая  в  июле  1959  года
резолюция  конгресса  США  о  «неделе  порабощенных
народов»,  представлявшая  собой  демонстративное  вме¬
шательство  в  отношения  между  социалистическими
странами.
 Однако  эти  и  другие  вылазки  наносили  ущерб  в  пер¬
вую  очередь  самим  Соединенным  Штатам,  давали  пищу
для  размышлений  общественным  кругам,  которые  все
отчетливее  осознавали,  кто  стоит  за  диалог,  а  кто  от
 277

такого  диалога  всячески  открещивается.  Первыми  по¬
няли  это  академические  круги  американского  общества:
начали  появляться  исследования,  раскрывавшие,  что
Советский  Союз  и  Соединенные  Штаты  не  обязательно
должны  противостоять  друг  другу  во  всех  сферах,  как
проповедовал  это  Даллес.  Отмечалось  наличие  «пере¬
крещивающихся»  интересов  двух  стран  в  таких  об¬
ластях,  как  предотвращение  ядерной  войны,  ограниче¬
ние  гонки  вооружений,  развитие  экономических  и  науч¬
но-технических  связей.  Академические  круги  заговори¬
ли  также  первыми  о  необходимости  перехода  США
в  переговорах  по  вопросам  разоружения  к  доктрине
контроля  над  вооружениями.  Американская  обществен¬
ная  мысль  поворачивалась  в  сторону  реализма.
 Реализм  в  политике  США  особенно  усилился  после
карибского  кризиса  (октябрь  1962  г.),  когда  СССР
и  США  вплотную  подошли  к  пропасти  ядерной  войны.
Здесь  нельзя  не  отдать  должное  президенту  Дж.  Кенне¬
ди,  оценившему  и  меру  опасности,  и  порочность  пре¬
жнего  курса,  строившегося  на  посылке,  что  Советский
Союз  —  это  непримиримый  враг.  В  речи  в  Американ¬
ском  университете  10  июня  1963  года  он  указывал:
«...как  Соединенные  Штаты  и  их  союзники,  так  и  Со¬
ветский  Союз  и  его  союзники  взаимно  глубоко  заинтере¬
сованы  в  справедливом  и  подлинном  мире  и  в  прекра¬
щении  гонки  вооружений.  Соглашения,  содействующие
достижению  этой  цели,  отвечают  интересам  СССР  так
же,  как  и  нашим  интересам...  Ведь  в  конечном  счете
основное,  что  нас  связывает,—  это  тот  факт,  что  все  мы
живем  на  этой  планете...  неизменно  защищая  свои  жиз¬
ненные  интересы,  ядерные  державы  должны  избегать
таких  столкновений,  когда  перед  противником  встанет
выбор  —  либо  унизительное  отступление,  либо  ядерная
война.  Принятие  такого  курса  в  ядерный  век  было
бы...  свидетельством  коллективного  желания  смерти
для  всего  мира»  9.
 Конечно,  в  своем  заявлении  Дж.  Кеннеди  не  удер¬
жался  от  некоторой  дани  прошлому.  Но  в  главном,
основном  он  перешагнул  политику  Даллеса,  признал  ее
банкротство.  Мы  не  ошибемся,  если  скажем,  что  в  за¬
явлении  президента  прозвучали  мысли,  родственные
новому  политическому  мышлению.
 Это  нужно  и  важно  отметить,  ибо  подтверждает,  что
такое  мышление  не  утопия  и  не  химера,  а  реально
 278

возможное  и  жизненно  необходимое  дело,  чтобы  не
допустить  смерти  всего  мира.  Новое  политическое  мыш¬
ление,  рассматривающее  мир  во  всей  его  противоречи¬
вости  и  признающее  его  взаимозависимым  н  целостным,
обладает  животворной  силой.  Через  диалог  оно  ведет
к  взаимовыгодным  договоренностям.
 Подобный  диалог  и  стал  возможным  после  указан¬
ных  выше  сдвигов  в  оценках  мира  со  стороны  Дж.  Кен¬
неди.  20  июля  1963  года  было  подписано  соглашение  об
установлении  липии  прямой  связи  между  правитель¬
ствами  СССР  и  США  для  обеспечения  немедленных
контактов  при  возникновении  острых  международных
ситуаций.  5  августа  1963  года  был  заключен  Москов¬
ский  договор  о  запрещении  ядерных  испытаний  в  трех
средах  —  в  атмосфере,  под  водой  и  в  космическом  про¬
странстве.  Насколько  более  стабильным  и  спокойным
было  бы  положение  в  современном  мире,  если  бы  на¬
чавшийся  летом  1963  года  процесс  не  прерывался,  если
бы  он  перерос  в  свертывание  гонки  вооружений  и  разо¬
ружение!
 Однако  политика,  связанная  с  именем  Дж.  Ф.  Дал¬
леса,  отступила  лишь  временно.  Возврат  к  ней,
имевший  место  с  приходом  в  Белый  дом  Л.  Джонсона,
затормозил  дальнейшее  развитие.  И  жизнь  вновь  пока¬
зала  бесперспективность  попыток  заставить  мир  мар¬
шировать  по  даллесовской  шпаргалке.  К  исходу  60-х
годов  определилось  качественное  изменение  обстановки
в  мире.
 В  послании  конгрессу  18  февраля  1970  года  прези¬
дент  Р.  Никсон  указывал:  «Оба,  Советский  Союз  и  Сое¬
диненные  Штаты,  приобрели  способность  причинить
неприемлемый  ущерб  друг  другу  независимо  от  того,
кто  нанесет  удар  первым.  Не  может  быть  выигрыша
и  уж,  конечно,  не  может  быть  победы  для  державы,
которая  спровоцирует  обмен  термоядерными  ударами.
Таким  образом,  обе  стороны  признали,  что  для  них
взаимно  жизненно  важно  сдержать  опасный  импульс
гонки  ядерных  вооружений»  .  За  этим  следовал  един¬
ственно  возможный  разумный  вывод:  «Баланс  ядерной
мощи  диктует  необходимость  делать  главный  упор  на
переговоры,  а  не  на  конфронтацию»  п.
 Такой  вывод  в  устах  президента  Никсона  был  при¬
мечательным  в  силу  того,  что  в  вопросах  внешней  поли¬
тики  он  был  учеником  Даллеса  или  по  меньшей  мере
 279

единомышленником.  Во  всяком  случае  американские
историки  отмечают  родство  взглядов  государственного
секретаря  и  вице-президента  в  администрации  Д.  Эй¬
зенхауэра.  Да  и  знакомство  с  документами  внешней
политики  этих  лет  подтверждает,  что  Даллес  и  Никсон
говорили,  как  правило,  в  унисон,  особенно  когда  речь
шла  о  Советском  Союзе.
 Отнюдь  не  желая  умалять  заслуги  Никсона,  мы
должны  тем  не  менее  подчеркнуть,  что  к  признанию
необходимости  перехода  от  конфронтации  к  перегово¬
рам  он  пришел  не  добровольно,  а  под  давлением  обстоя¬
тельств.  Собственно  говоря,  такое  заключение  подтвер¬
ждается  его  посланием  к  конгрессу  США  от  18  февраля
1970  года,  отмечающим  наступление  ядерного  паритета.
 Добрый  почин  всегда  найдет  сторонника  в  лице
советского  народа.  В  Москве,  разумеется,  знали  о  поли¬
тических  симпатиях  и  взглядах  Никсона  и  тем  не  менее
немедленно  пошли  на  деловой  диалог,  обеспечивший
достижение  важных  соглашений.  В  актив  советско-
американских  отношений  вошли  благодаря  этому  До¬
говор  ПРО,  ряд  других  соглашений.
 В  начале  80-х  годов  американская  пресса  вновь
вспомнила  о  Даллесе  в  связи  с  приходом  к  власти  груп¬
пировки,  известной  в  США  как  «неоконсерваторы».  По
поводу  внешнеполитических  взглядов  этой  группировки
говорилось  следующее:  «Внешняя  политика  консерва¬
торов  на  протяжении  десятилетий  металась  в  самых
различных  направлениях  —  от  изоляционизма  к  сдер¬
живанию  коммунизма,  затем  на  какое-то  время  к  сфор¬
мулированной  Дж.  Ф.  Даллесом  доктрине  «освобожде¬
ния»  коммунистических  стран,  назад  к  политике  сдер¬
живания,  затем  к  псевдоизоляции,  затем  к  разрядке,
затем  к  антиразрядке»  12.  Политика  США  в  начале
80-х  годов  заимствовала  многое  из  даллесовской.  Вновь
зазвучал  лозунг:  «Запад  не  станет  сдерживать  ком¬
мунизм,  он  вытеснит  его»  13.
 Были  переняты  не  только  лозунги  Даллеса,  но  и  его
методы  и  приемы.  Так,  во  Флориде  американским  еван¬
гелистам  была  прочитана  проповедь  о  том,  что  борьба
Америки  против  Советского  Союза  —  это  борьба  между
правым  и  неправым,  между  добром  и  злом.  Советский
Союз  был  назван  при  этом  «средоточием  зла  в  современ¬
ном  мире».  Приводя  такие  высказывания,  американ¬
ский  историк  Джеймс  Берне  отмечает  их  родство  с  об¬
 280

разом  мышления  Даллеса.  И  далее  Бернс  разделяет
суждения  тех,  кто  считает  их  расходящимися  с  ре¬
алиями  мира  80-х  годов  ,4.
 Проповеди,  подобные  той,  что  выслушали  амери¬
канские  евангелисты,  не  только  выглядели  анахрониз¬
мом  на  фоне  современного  мира.  Они  были  и  оста¬
ются  крайне  опасными,  консервируя  и  углубляя  вражду
между  народами.  Ведь  те  двадцать  лет,  которые  прошли
с  момента  признания  президентом  Дж.  Кеннеди  недо¬
пустимости  ядерного  конфликта,  грозящего  смертью
всему  миру,  не  прекращала  работу  кузница  вооруже¬
ний.  Гонка  вооружений  сместилась  в  новую  плоскость,
переросла  в  качественную.
 Стали  более  полными,  уточнились  представления
о  вероятных  последствиях  ядерной  войны.  Расчеты,
осуществленные  независимо  друг  от  друга  западногер¬
манскими,  американскими  и  советскими  учеными,  дали
однозначные  результаты:  применение  всего  одной  деся¬
той  накопленных  ядерных  арсеналов  (по  некоторым
подсчетам,  даже  меньшего  количества)  окутает  Землю
покровом  «ядерной  ночи»,  за  которой  наступит  «ядер-
ная  зима».  Живая  оболочка  Земли  и  ее  атмосферы  —
биосфера  будет  отброшена  в  своем  развитии  на  миллио¬
ны  лет  назад,  и  она  лишится  венца  творения  приро¬
ды  —  человека.
 Век  научно-технической  революции,  когда  в  распо¬
ряжении  человека  оказались  силы,  сопоставимые  с  си¬
лами  природы,  требует  особенно  бережного  и  вдумчиво¬
го  подхода  к  общественным  отношениям,  в  том  числе
в  сфере  мировой  политики.  Ведь  именно  здесь  решается
вопрос,  как  будут  использованы  достижения  науки  —
на  общее  благо  или  же  во  вред  человечеству.  Осознание
этого  предельно  важно,  ибо  мы  живем  в  противоречивом
и  вместе  с  тем  взаимозависимом  мире.
 Дж.  Ф.  Даллес  заговорил  о  взаимозависимости
в  конце  1957  года.  Однако  было  бы  заблуждением  ста¬
вить  знак  равенства  между  тем,  что  он  вкладывал  в  по¬
пятив  взаимозависимости,  и  тем,  как  понимается  взаи¬
мозависимость  в  настоящее  время.  Если  даллесовская
взаимозависимость  имела  целью  навязать  диктат  Ва¬
шингтона  государствам,  опутанным  паутиной  военнопо¬
литических  обязательств,  то  объективно  существующая
и  правильно  понимаемая  взаимозависимость  имеет  со¬
вершенно  иное  содержание.
 281

Оно  заключается  в  том,  что  все  мы  в  ответе  за  на¬
стоящее  и  будущее  и  никто  не  вправе  уклониться  от
своей  доли  ответственности  за  решение  общих  для  чело¬
вечества  проблем.  Такое  понимание  взаимозависимости
открывает  широкие  перспективы  развития  отношений
сотрудничества  между  всеми  странами,  создает  для
этого  сотрудничества  новые  возможности.
 Оно  же  является  сердцевиной  нового  политического
мышления,  которое  продиктовано  заботой  о  создании
условий  для  выживания  цивилизации.  Путь  к  созданию
таких  условий  —  это  отказ  от  культивирования  «образа
врага»  в  лице  государств  иной  социальной  системы,
переход  к  трезвому  учету  собственных  национальных
интересов  и  уважению  интересов  других  государств.
Это  —  признание  приоритета  общечеловеческих  ценно¬
стей  и  интересов,  требующее,  чтобы,  принимая  во  вни¬
мание  различия  и  разногласия,  существующие  между
государствами,  искать  общее,  взаимоприемлемое,  взаи¬
мовыгодное.
 В  духе  нового  политического  мышления  Советское
государство  выдвинуло  программу  действий,  осуще¬
ствление  которой  позволило  бы  реализовать  вековую
мечту  народов  о  мире  без  оружия  и  войн.  В  основу  этой
программы  положены  идея  безъядерного  мира,  изло¬
женная  в  Заявлении  М.  С.  Горбачева  от  15  января
1986  года,  и  план  создания  всеобъемлющей  системы
международной  безопасности,  принятый  XXVII  съез¬
дом  КПСС.  Эти  предложения  дали  импульс  творческим
поискам  других  стран  в  направлении  внедрения  нового
политического  мышления  в  международную  жизнь.
 Такой  процесс  проходит  не  просто.  Ему  приходится
преодолевать  на  своем  пути  не  только  завалы,  оставши¬
еся  в  наследство  от  «холодной  войны»  и  политики
антиразрядки,  но  и  сопротивление  тех  кругов,  образ
мышления  которых  строился  на  тех  же  основах,  что
и  у  Даллеса.  Рецидивы  такого  образа  мышления  вы¬
зывали  торможение,  задержки  и  даже  отходы  назад  со
стороны  западных  держав.  В  этом  плане  особое  значе¬
ние  представляло  преодоление  непоследовательности
и  колебаний  Вашингтона.
 Первые  встречи  на  высшем  уровне  между  СССР
и  США  в  послевоенный  период  имели  место  в  то  время,
когда  руководство  внешней  политикой  Америки  нахо¬
дилось  в  руках  Дж.  Ф.  Даллеса  и  Д.  Эйзенхауэра.  Же¬
 282

невская  встреча  «большой  четверки»  состоялась  во¬
преки  сопротивлению  Даллеса,  и  ее  результатом  был
недолго  существовавший  «дух  Женевы».  В  сентябре
1959  года  во  время  визита  в  США  Н.  С.  Хрущев
имел  контакты  с  Д.  Эйзенхауэром,  которые  закончи¬
лись  куцым,  мало  что  говорящим  совместным  ком¬
мюнике  15.
 Признание  реалий  современного  мира  американ¬
ским  руководством  в  начале  70-х  годов  придало  резуль¬
тативность  советско-американским  встречам  на  высшем
уровне.  Стоило,  однако,  вашингтонским  политикам
отойти  от  принципа  равенства,  соскользнуть  на  плат¬
форму  даллесовского  типа,  и  машина  переговоров  на¬
чинала  буксовать,  а  в  ряде  случаев  разрушалось  и  де¬
монтировалось  то  положительное,  что  было  достигнуто
ранее.  Всем  нам  памятен  взрыв  антисоветизма,  отметив¬
ший  пачало  80-х  годов  и  вызвавший  охлаждение  отно¬
шений  между  СССР  и  США.
 И  все  же  призыв  к  рассудку,  с  которым  обратилась
Москва,  возымел  свое  действие,  взял  верх  над  духом
даллесовской  политики.  На  встрече  М.  С.  Горбачева
с  Р.  Рейганом  в  Женеве  в  октябре  1985  года  не  удалось
найти  решения  вопросов,  касающихся  прекращения
гонки  вооружений.  Однако  был  сделан  шаг  вперед:
СССР  и  США  обязались  строить  свои  отношения,  исхо¬
дя  из  очевидной  истины,  что  ядерная  война  не  должна
быть  развязана,  и  не  стремиться  к  военному  превос¬
ходству.
 В  ходе  встречи  в  Рейкьявике  в  октябре  1986  года
произошла  переоценка  в  подходах  к  проблеме  ядерного
разоружения  —  стало  ясно,  что  оно  возможно.  Это  был
прорыв,  подготовивший  возможность  заключения  до¬
говора  о  ликвидации  ядерных  ракет  средней  и  меньшей
дальности  и  расчистивший  завалы  на  пути  продвиже¬
ния  вперед  по  ключевой  проблеме  разоружения  —  со¬
кращения,  а  в  конечном  счете  ликвидации  стратегиче¬
ских  ядерных  вооружений.  Договор  о  ракетах  средней
и  меньшей  дальности  был  подписан  8  декабря  1987  года
на  встрече  М.  С.  Горбачева  и  Р.  Рейгана  в  Вашингтоне,
а  1  июня  в  Москве  состоялась  церемония  обмена  между
М.  С.  Горбачевым  и  Р.  Рейганом  ратификационными
грамотами  о  введении  в  действие  этого  договора.  Был
сделан  поистине  исторический  шаг  на  пути  к  безъядер¬
ному,  ненасильственному  миру.
 283

Сделан  исторический  шаг,  но  при  всем  его  значении
он  —  один  из  первых,  и  предстоит  еще  пройти  большой
путь.  Конечно,  хотелось  бы,  чтобы  на  этом  пути  не  было
препятствий,  чтобы  движение  к  безъядерному,  нена¬
сильственному  миру  не  прерывалось,  а,  напротив,  на¬
бирало  темп,  приобретало  характер  необратимого  про¬
цесса.
 Мы  уверены,  что  такое  желание  разделяют  с  нами
большинство  жителей  нашей  планеты.  Но  мы  не  вправе
забывать  о  том,  что  еще  не  исчезли  с  лица  Земли  такие
деятели,  которые  не  мыслят  иной  политики,  кроме
политики  силового  давления,  которые  рассчитывают
сдержать  социальное  развитие  мира,  видя  в  нем  угрозу
для  своих  корыстных  интересов.  Они  располагают  не¬
малыми  возможностями  для  противодействия  прогрес¬
сивным  изменениям  и,  разумеется,  будут  их  использо¬
вать.  Поэтому  те,  кому  дороги  судьбы  мира  и  человече¬
ства,  должны  быть  бдительными,  знать  и  взгляды
и  методы  работы  политиков  типа  Дж.  Ф.  Даллеса.

ПРИМЕЧАНИЯ
 ПРЕДИСЛОВИЕ
 I  Bernal  J.  G.  World  without  War.  L.,  1958.  P.  283.
 ГЛАВА  1
 1  Маркс  К.у  Энгельс  Ф.  Соч.  Т.  31.  С.  359.
 2  Robertson  J.  О.  American  Myth,  American  Reality.  N.  Y.,  1980.
 P.  170.
 3  Foster  J.  W.  Diplomatic  Memoirs.  Vol.  2.  Boston,  1909.
 4  Dulles  F.  R.  Prelude  to  World  Power.  N.  Y.,  1965.  P  45.
 5  Вокруг  света.  1981.  №  10.  С.  60.
 6  Маркс  К.у  Энгельс  Ф.  Соч.  Т.  6.  С.  169.
 7  Mahan  А.  Т.  The  Interest  of  America  in  Sea  Power:  Past  and  Future.
 Boston,  1897.
 8  Williams  W.  A.  The  Tragedy  of  American  Diplomacy. 	N.  Y., 	1962.
 9  Baily  Th.  A.  A  Diplomatic  History  of 	the 	American 	People. 	4-th
 Ed.  N.  Y.,  1950.  P.  520.
 10  Твен  М.  Собр.  соч.  Т.  И.  М.,  1961.  С. 	530.
 II  См.  там  же.  Т.  12.  М.,  1961.  С.  183.
 12  Там  же.  С.  184.
 13  Mosley  L.  Dulles:  A  Biography  of  Eleanor,  Allen  and  John  Foster
 Dulles  and  their  Family  Network.  N.  Y.,  1978.  P.  25.
 14  Beal  J.  R.  John  Foster  Dulles:  A  Biography.  N.  Y.,  1971.  P.  1.
 15  Лондон  Дж.  Железная  пята.  М.,  1927.  С.  38.
 ГЛАВА  2
 1  Beal  J.  R.  Op.  cit.  P.  25—26.
 2  Ibid.  P.  56-57.
 3  Pratt  J.  W.  A  History  of  United  States  Foreign  Policy.  N.  Y.,  1955.
 P.  401.
 4  Генри  О.  Избр.  произв.:  В  2  т.  Т.  1.  М.,  1960.  С.  И.
 5  Твен  М.  Собр.  соч.  Т.  12.  С.  309—311.
 6  Link  A.  S.  American  Epoch.  N.  Y.,  1955.  P.  50—51.
 7  История  США.  Т.  2.  1877-1918.  М.,  1985.  С.  177.
 8  Brockway  F.y  Mullally  F.  Death  Pays  a  Dividend.  L.,  1944.  P.  16.
 9  См.:  Ленин  В.  И.  Поля.  собр.  соч.  Т.  27.  С.  292.
 10  Архив  полковника  Хауза:  В  4  т.  М.,  1937—1944.  Т.  II.  С.  103.
 11  Hamlin  С.  Н.  The  War  Myth  in  the  United  States  History.  N.  Y.,
 1927.  P.  83.
 12  War  Memoirs  of  Robert  Lansing.  N.  Y.,  1935.  P  128.
 13  Williams  В.  H.  The  United  States  and  Disarmament.  N.  Y.,  1931.
 P.  108.
 14  Turner  J.  K.  Shall  it  be  Again?  N.  Y.,  1922.  P.  267-268,  270.
 15  Link  A.  S.  Op.  cit.  P.  208.
 16  История  США.  Т.  2.  С.  379.
 17  Williams  W.  A.  American-Russian  Relations  1781  —  1947  N.  YM  1952.
 P.  90.
 285

ГЛАВА  3
 1  См.:  Драйзер  Т.  Собр.  соч.:  В  12  т.  Т.  11.  М.,  1955.  С.  443.
 2  Рид  Дж.  10  дней,  которые  потрясли  мир.  М.,  1958.  С.  30.
 3  См.:  Мальков  В.  Правда  об  интервенции  США  против  Советской
 России  //  Коммунист.  1987.  №  И.  С.  85—94.
 4  Там  же.  С.  86.
 5  Документы  внешней  политики  СССР.  Т.  I—II.  М.,  1957—1958.
 Т.  I.  С.  17.
 6  Мальков  В.  Указ.  соч.  С.  86.
 7  War  Memoirs  о!  Robert  Lansing.  P.  340—341.
 8  Мальков  В.  Указ.  соч.  С.  88.
 9  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  L.,  1950.  P.  8.
 10  Цит.  по:  Усачев  И.  Г.  Советский  Союз  и  проблемы  разоружения.
 М.,  1976.  С.  13.
 11  См.:  Ленин  В.  И.  Поли.  собр.  соч.  Т.  41.  С.  224.
 12  Лорд  Берти.  За  кулисами  Антанты.  М.,  1927.  С.  167.
 13  Известия.  1918.  16  марта.
 14  Там  же.  25  окт.
 15  Root  Е.  Adresses  at  the  Fifteenth  Annual  Meeting  of  the  American
 Society  of  International  Law.  N.  Y.,  1921.  P.  11.
 16  Ленин  В.  И.  Ленинский  сборник  XXXVII.  С.  254—256;  Ленин
 В. 	И.  О  советской  внешней  политике.  М.,  1979.  С.  171  —  172.
 17  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  113.
 18  Мальков  В.  Указ.  соч.  С.  91.
 19  Архив  полковника  Хауза.  Т.  IV.  С.  152.
 20  Лорд  Берти.  Указ.  соч.  С.  191.
 21  Документы  внешней  политики  СССР.  Т.  II.  М.,  1958.  С.  52.
 22  Там  же.  С.  94.
 23  Williams 	W.  A. 	American-Russian  Relations  1781  —  1947. 	P. 	169.
 24  История 	США. 	Т.  3.  1918-1945.  М.,  1985.  С.  70.
 25  Williams 	W.  A. 	American-Russian  Relations  1781  —  1947. 	P. 	107.
 ГЛАВА  4
 1  Роллан  Р.  Собр.  соч.  Т.  13.  М.,  1958.  С.  133—134.
 2  Ленин  В.  И.  Поли.  собр.  соч.  Т.  37.  С.  50.
 3  Лорд  Берти.  Указ.  соч.  С.  189.
 4  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  59.
 5  Ллойд  Джордж  Д.  Правда  о  мирных  договорах.  Т.  1.  М.,  1957.
 С.  213,  214.
 6  Там  же.  С.  202.
 7 	Dulles  /.  F.  War  or  Peace.  P.  254.
 8 	См.:  Тардье  A.  Мир.  М.,  1943.  С.  242.
 9 	Камбон  Ж.  Дипломат.  М.,  1946.  С.  62.
 10  Link  A.  S.  Op.  cit.  Р.  309.
 11  Robertson  J.  О.  Op.  cit.  Р.  192.
 12  Ibid.  Р.  193.
 13  См.:  Драйзер  Т.  Указ.  соч.  Т.  11.  С.  17.
 14  Ленин  В.  И.  Поли.  собр.  соч.  Т.  36.  С.  330.
 15  Williams  В.  Н.  Op.  cit.  Р.  176.
 16 	См.:  Льюис  С.  Собр.  соч.:  В  9  т.  Т.  2. 	М., 	1965.  С.  9f.
 17 	Драйзер  Т.  Собр.  соч.  Т.  12.  М.,  1955. 	С. 	55.
 286

18  Ильф  И.,  Петров  Е.  Собр.  соч.  Т.  4.  М.,  1961.  С.  432-433.
 19  Чичерин  Г.  В.  Статьи  и  речи  по  вопросам  международной  полити
 ни.  М.,  1961.  С.  295.
 20  Beal  L  В.  Op.  cit.  Р.  72  74.
 21  Link  A.  S.  Op.  cit.  Р  452-453.
 ГЛАВА  5
 1  Williams  W.  A.  The  Tragedy  of  American  Diplomacy.  P.  123.
 2  Ibid.  P.  147.
 3  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  88.
 4  Beal  J.  Op.  cit.  P.  84.
 5  Goold-Adams  R.  The  Time  of  Power.  L.,  1962.  P.  38.
 6  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  91.
 7  Bishop  D.  G.  The  Roosevelt  —  Litvinov  Agreements:  The  American
 View.  Syracuse  University  Press,  1965.  P  11.
 8  Известия.  1933.  21  окт.
 9  См.:  История  США.  Т.  3.  С.  291.
 10  Williams  W.  A.  American-Russian  Relations  1781  —  1947.  P.  241.
 11  Bishop  D.  G.  Op.  cit.  P.  237.
 12  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  96.
 13  Dulles  J.  F.  Peaceful  Change  within  the  Society  of  Nations.  Princeton
 University,  1936.
 14  Литвинов  М.  Против  агрессии.  М.,  1938.  С.  11  —  17
 15  Dulles  J.  F.  War,  Peace  and  Change.  N.  Y.,  1939.
 16  Mosley  L.  Op.  cit.  P  91.
 17  Документы  внешней  политики  СССР  Т  21  М.,  1977  С.  110.
 18  Dulles  A.  W.j  Armstrong  F.  Can  America  Stay  Neutral?  L.,  1939.
 19  Ibid.  P.  55.
 20  Ibid.  P.  93.
 21  Ibid.  P.  96-97.
 22  Документы  внешней  политики  СССР.  Т  21.  С.  110.
 23  Bonnet  G.  La  Defense  de  la  Paix,  1936—1940.  T.  1.  Geneve,  1946.
 P.  211.
 24  De  Launay  J.  Histoire  de  la  diplomatie  secrete  de  1914  a  1945.  Bru¬
 xelles,  1966.  P.  184.
 25  См.:  История  США.  Т.  3.  С.  335.
 26  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  99.
 27  Dulles  /.  F.  War  or  Peace.  P.  6.
 28  United  States  Relations  with  China.  Department  of  State  Publication.
 Wash.,  1949.  P.  19.
 29  Beal  J  Op.  cit.  P.  87-88.
 ГЛАВА  6
 1  Williams  W.  4.  American-Russian  Relations.  P  255.
 2  Mosley  L.  Op.  cit.  P  99.
 3  Драйзер  Т.  Собр.  соч.  T  12.  С.  166.
 4  Claude  Н.  Ou  va  l’imperiatieme  americain.  Edition  Social.  P.,  1950.
 P.  426.
 5  Nicolson  H.  Diaries  and  Letters.  1930—4964.  Penguin  Books,  1984.
 P  163.
 287

6  Shirer  W.  L.  The  Rise  and  Fall  of  the  Third  Reich.  N.  Y.,  1962.
 P.  904.
 7  История  международных  отношений  и  внешней  политики  СССР.
 Т.  II,  1939-1945  гг.  М.,  1962.  С.  67-68.
 8  Черчилль  У.  Вторая  мировая  война.  Т.  II.  М.,  1955.  С.  221.
 9  Там  же.  С.  378.
 10  История  США.  Т.  3.  С.  327.
 11  См.  там  же.  С.  323.
 12 	Кеппап  G.  F.  Memoirs  (1925-1950). 	N.  Y., 	1969.  Р.  139.
 13 	Черчилль 	У.  Вторая 	мпровая  война. 	Т.  III. 	М., 	1955. 	С.  365—366.
 14  Link  A.  S.  Op.  cit.  Р.  490.
 15  См.:  Советско-американские  отношения  во  время  Великой  Отече¬
 ственной  войны  1941  —  1945:  В  2  т.  М.,  1984.  Т.  1.  С.  102.
 16  Сталин  И.  В.  О  Великой  Отечественной  войне  Советского  Союза.
 М.,1946.  С.  16.
 17  История  США.  Т.  3.  С.  344.
 18  Robertson  J.  О.  Op.  cit.  Р.  324.
 19  Ibid.  Р.  329.
 20  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  116-117.
 21 	Черчилль 	У.  Вторая 	мировая  война. 	Т.  IV. 	М., 	1955. 	С.  391.
 22 	Mosley  L. 	Op.  cit.  P. 	120.
 23  Nicolson  H.  Op.  cit.  P.  232.
 24  См.:  Рузвельт  Э.  Его  глазами.  М.,  1947.  С.  70—71.
 20  Советско-американские  отношения  во  время  Великой  Отечествен¬
ной  войны  1941  —  1945.  Т.  1.  С.  224.
 26  Там  же.  С.  225.
 27  Там  же.  С.  392-393.
 28  Правда.  1941.  5  дек.
 29  Известия.  1943.  2  нояб.
 30  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  151.
 31  Ibid.  P.  152.
 32  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  123.
 33  Ibid.  P.  122.
 34  Ibid.  P.  126.
 ГЛАВА  7
 1  De  Launay  J.  Op.  cit.  P.  304.
 2  См.:  Переписка  Председателя  Совета  Министров  СССР  с  прези¬
 дентом  США  и  премьер-министром  Великобритании  во  время
Великой  Отечественной  войны.  1941  —1945гг.  Т.Н.  М.,  1957.
С.  198-199.
 3  См.:  Советско-американские  отношения  во  время  Великой  Отече¬
 ственной  войны  1941  —  1945.  Т.  2.  С.  332—333.
 4  Переписка  Председателя  Совета  Министров  СССР...  С.  204.
 5  The  Forrestol  Diaries.  N.  Y.,  1951.  P.  48.
 6  Ibid.  P.  49.
 7  История  США.  Т.  3.  С.  444-445.
 8  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  190.
 9  Драйзер  T.  Собр.  соч.  Т.  12.  С.  369.
 10  Кеппап  G.  F.  Op.  cit.  P.  584—585.
 11  Ibid.  P.  309.
 12  Ibid.  P.  310.
 13  The  Forrestol  Diaries.  P.  135.
 288

14  Kennan  G.  F.  Op.  cit.  P.  310.
 15  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  110.
 16  Ibid.  P.  265.
 17  Ibid.  P.  17.
 18  Ibid.  P.  18.
 19  Ibid.  P.  19.
 20  Ibid.  P.  20.
 21  Snyder  R.y  Furniss 	E. 	American 	Foreign 	Policy. 	N. 	Y., 	1954. 	P.  98.
 22  Reitzel  W.,  Kaplan 	M.y 	Coblenz  C. 	United 	States 	Policy. 	1945—1955.
 Wash.,  1956.  P.  106.
 23  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  127.
 24  Byrnes  /.  Speaking  Frankly.  N.  Y.,  1947.  P.  106.
 25  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  30-31.
 26  См.:  Известия.  1945.  28  дек.
 27  Documents  on  Disarmament.  1945—1959.  Vol.  1:  1945—1956.  Wash.,
 1960.  P.  13.
 28  Pringle  P.у  Spigelman  J.  The  Nuclear  Barons.  N.  Y.,  1981.  P  43.
 29  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  111.
 30  Ibid.  P.  151.
 31  Правда.  1947.  14  марта.
 32  Dallek  R.  The  American  Style  of  Foreign  Policy. 	N. 	Y., 	1983. 	P. 	156.
 33  Fontaine  A.  Histoire  de  la  Guerre  Froide.  T.  1. 	P., 	1965. 	P. 	345.
 34  Dallek  R.  Op.  cit.  P.  158.
 35  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  105.
 36  Stein  G.  The  World  the  Dollar  Built.  L.,  1952. 	P.  90.
 37  Dulles  /.  F.  War  or  Peace.  P.  105.
 38  Dulles  E.  L.  American  Foreign  Policy  in  the  Making.  N.  Y.,  1968.
 P.  113.
 39  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  107.
 40  International  Conciliation.  N.  Y.,  1946.  April.  P.  180—181.
 41  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  68—69.
 42  Beal  J.R.  Op.  cit.  P.  108-109.
 ГЛАВА  8
 1  Dulles  /. 	F.  War  or  Peace.  P.  230.
 2  Battistini 	L. 	H.  The  United  States  and  Asia.  N.  Y., 	1955. 	P.  207.
 3  Ibid.  P.  214.
 4  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  225.
 5  Ibid.  P.  227.
 6  United  States  Relations  with  China.  P.  1042.
 7  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  228.
 8  Kennan  G.  Op.  cit.  P.  522.
 9  Horowits 	D. 	From  Yalta  to  Vietnam.  Penguin  Books, 	1967. 	P. 	414.
 10  Meyer  H. 	D. 	The  Last  Illusion.  N.  Y.,  1954.  P.  131.
 11  Far  East  Spotlight.  Far  East  Reporter.  N.  Y.,  P.  28.
 12  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  256.
 13  Far  East  Spotlight.  Far  East  Reporter.  P.  X.
 14  Ibid.  P.  14.
 15  Resolution  Adopted  by  the  United  Nations  Security  Council.  June  25,
 1950.
 16  Resolution  Adopted  by  the  United  Nations  Security  Council.  June  27,
 1950.
 17  ^ar  East  Spotlight.  Far  East  Reporter.  P.  17.
 289

18  Кеппап  G.  Op.  cit.  P..  520.
 19  Horowitz  D.  Op.  cit.  P.  25.
 20  Reitzel  W.,  Kaplan  M.f  Coblenz  C.  Op.  cit.  P.  268,  271.
 21  The  Pattern  of  Responsibility  /  Ed.  by  McGeorge  Bundy.  Boston,
 1951  P  255
 22  Memoirs  by  Harry  S.  Truman.  Vol.  II.  N.  Y.,  1956.  P.  416.
 23  Mayer  H.  Op.  cit.  P  137.
 24  Кеппап  G.  Op.  cit.  P.  408.
 25  Ibid.  P.  413.
 2G  Ibid.  P.  415.
 27  Ibid.  P.  417.
 28  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  308.
 29  Battistini  L.  H.  Op.  cit.  P.  219.
 30  Ibidem.
 31  Советско-американские  отношения  во  время  Великой  Отечествен¬
 ной  войны  1941  —  1945.  Т.  2.  С.  299—300.
 32  Subcommittee  on  Disarmament.  Disarmament  and  Security:  A  Collec¬
 tion  of  Documents.  1919—1955.  Wash.,  1956.  P.  923.
 33  Ibid.  P.  926.
 34  Ibid.  P.  603.
 35  Ibid.  P.  923.
 36  Ibid.  P.  927.
 37  Ibid.  P.  936.
 38  Ibid.  P.  939.
 ГЛАВА  9
 1  Уэллс  Г.  Собрание  соч.:  В  15  т.  М.,  1964.  Т.  15.  С.  453.
 2  Там  же.  Т.  14.  С.  375.
 3  Dallek  R.  Op.  cit.  P.  168.
 4  Иванов  P.  Ф.  Дуайт  Эйзенхауэр.  М.,  1983.  С.  143.
 5  Rovere  R.  Н.  Senator  Joe  McCarthy.  N.  Y.,  1970.  P.  14.
 6  Beal  J.  R.  Op.  cit.  P.  131.
 7  Ibid.  P.  132.
 8  Rovere  R.  H.  Op.  cit.  P.  19.
 9  Pringle  P.t  Spigelman  /.  Op.  cit. 	P.  109.
 10  Ibid.  P.  119.
 11  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  311.
 12  The  Times  Survey  of  Foreign  Ministries  of  the  World.  L.,1982.  P.  586.
 13  Foreign  Policy.  1973-1974.  Winter.  N  13.  P 	154.
 14  A  Chronicle  of  Principal  Events 	Relating 	to 	the 	Korean  Question.
 1945-1954.  Peking,  1954.  P.  58.
 15  Ibid.  P.  67.
 16  The  Eisenhower  Diaries  /  Ed.  R.  H.  Ferrell.  N.  Y.,  1981.  P.  222.
 17  Foreign  Relations  of  the  United  States,  1952—1954  Vol.  V.  Pt
 1.  Wash.,  1983.  P.  375.
 18  Ibid.  P.  365.
 19  Ibid.  Pt  2.  Wash.,  1983.  P.  1604.
 20  Ibid.  P.  1610.
 21  Ibid.  P.  1615.
 22  Ibid.  P.  1708.
 23  Ibid.  P.  1764.
 24  Ibid.  P.  1773.
 25  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  218.
 290

26  Committee  on  Foreign  Affairs:  Hearings  of  the  Committee.  1951  —
 1956.  Vol.  XV.  Wash.,  1980.  P.  421.
 27  FRUS.  1952-1954.  Vol.  V.  Pt  1.  P.  391.
 28  Committee  on  Foreign  Affairs:  Hearings  Of  the  Committee.  1951  —
 1956.  Vol.  XV.  P.  429.
 29  Ibid.  P.  434.
 30  Ibid.  P.  430.
 31  FRUS.  1952-1954.  Vol.  V.  Pt  1.  P.  750.
 32  Ibid.  P.1051.
 33  Goold-Adams  R.  Op.  cit.  P.  155.
 34  Dulles  /.  F.  War  or  Peace.  P.  156.
 35  FRUS.  1952-1954.  Vol.  V.  Pt  1.  P.  1113.
 36  Ibid.  Vol.  V.  Pt  2.  P.  1193.
 37  Ibid.  P.  1266.
 38  Ibid.  P.  1206.
 39  Ibid.  P.  1360.
 ГЛАВА  10
 1  FRUS.  1952-1954.  Vol.  V.  Pt  2.  P.  1651.
 2  Ibid.  P.  1729-1730.
 3  Committee  on  Foreign  Relations:  Hearings  of  the  Committee.  1951  —
 1956.  Vol.  XVIII.  Pt  2.  Wash.,  1980.  P.  98.
 4  Paris  Match.  1972.  20.  V.  P.  44-45.
 5  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  358.
 6  Committee  on  Foreign  Relations:  Hearings  of  the  Committee.  1951  —
 1956.  Vol.  XVIII.  Pt  2.  P.  131.
 7  Ibid.  P.  130.
 8  FRUS.  1952-1954.  Vol.  V.  Pt  1.  P.  478.
 9  The  Eisenhower  Diaries.  P.  284.
 10  Goold-Adams  R.  Op.  cit.  P.  148.
 11  Disarmament  and  Security:  A  Collection  of  Documents,  1919—1955.
 Wash.,  1956.  P.  958.
 12  Serfaty  S.  American  Foreign  Policy  in  a  Hostile  World.  Dangerous
 Years.  N.  Y.,  1984.  P.  209.
 13  Ibid.  P.  207.
 14  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  89.
 15  Committee  on  Foreign  Affairs:  Hearings  of  the  Committee.  1951  —
 1956.  Vol.  XVI.  Wash.,  1980.  P.  500.
 16  Dallek  R.  Op.  cit.  P.  189.
 17  Ibid.  P.  190.
 18  Dulles  E.  L.  Op.  cit.  P.  243.
 19  Ibid.  P.  254.
 20  Ibid.  P.  256-257.
 21  Ibid.  P.  257.
 22  Committee  on  Foreign  Affairs:  Hearings  of  the  Committee.  1951  —
 1956.  Vol.  XVI.  P.  212.
 23  Dallek  R. 	Op.  cit. 	P.  294.
 24  Eisenhower  D. 	Mandate  for 	Change.  1953—1956.  N.  Y.,  1963.  P.  162.
 25  Mosley  L. 	Op. 	cit. 	P.  326-327.
 26  Dallek  R. 	Op.  cit. 	P.  181.
 27  Mosley  L. 	Op. 	cit. 	P.  201.
 28  См.:  Иванов  P.  Ф.  Указ.  соч.  С.  181.
 29  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  349.
 10*
 291

30  Ibid.  P.  350.
 31  Committee  on  Foreign  Relations:  Hearings  of  the  Committee.  1951  —
 1956.  Vol.  XVIII. 	Pt  2.  P.  195.
 32  Pasific.  La  Conference  de  Bandung. 	P., 	1955. 	P. 	59.
 33  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  389.
 34  Committee  on  Foreign  Relations:  Hearings  of  the  Committee.  1951  —
 1956.  Vol.  XVI.  P.  280.
 35  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  402.
 36  Nicolson  H.  Op.  cit.  P.  377.
 37  Ibidem.
 38  The  Memoirs  of  Sir 	Anthony  Eden. 	L., 	1960. 	P. 	437.
 39  Nicolson  H.  Op.  cit. 	P.  378.
 40  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  413.
 41  Bromberger  М.,  Bromberger  S.  Secrets  of  Suez.  L.,  1957.  P.  27—28.
 42  Dallek  R.  Op.  cit.  P.  183.
 43  Ibid.  P.  182.
 44  Dallek  R.  Op.  cit.  P.  183.
 45  Ibidem.
 46  Goold-Adams  R.  Op.  cit.  P  250—251.
 ГЛАВА  11
 1  Foreign  Affairs.  1954.  IV.  P.  353-354.
 2  FRUS.  1952-1954.  Vol.  II.  Pt  1.  Wash.,  1984.  P.  263.
 3  Committee  on  Foreign  Affairs.  1951  —  1956.  Vol.  XV.  P.  438.
 4  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  235.
 5  Ibidem.
 6  Ibid.  P.  110-111.
 7  Committee  on  Foreign  Affairs.  1955.9.VI.  Vol.  XII.  Wash.,  1980.
 P.  557.
 8  FRUS.  1952-1954.  Vol.  II.  Pt  2.  P.  1704.
 9  Ibid.  Vol.  V.  Pt  1.  P.  786.
 10  Foreign  Policy.  1973-1974.  Winter.  N  13.  P.  172.
 11  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  191.
 12  FRUS.  1952-1954.  Vol.  II.  Pt  2.  P.  773.
 13  Dulles  J.  F.  War  or  Peace.  P.  239.
 14  FRUS.  1952-1954.  Vol.  V.  Pt  2.  P.  1751.
 15  Smith  D.  O.  US  Military  Doctrine.  N.  Y., 	1955. 	P.  230.
 16  Foreign  Affairs.  1954.  IV.  P.  358.
 17  Committee  on  Foreign  Affairs.  Vol.  X.  Pt 	2. 	Wash., 	1980.  P.  434.
 18  FRUS.  1952-1954.  Vol.  V.  Pt  1.  P.  478.
 19  Ibid. 	Vol. 	II. 	Pt  1. 	P.  533.
 20  Ibid. 	Pt  2.  P. 	1424.
 21  Ibid. 	Vol. 	V. 	Pt  1. 	P.  546.
 22  Ibid. 	Vol. 	II. 	Pt  1. 	P.  789.
 23  См.:  Богданов  P.  Г.  США:  военная  машина  и  политика.  М.,  1983.
 С.  69.
 24  Committee  on  Foreign  Relations:  Hearings  of  the  Committee.  1951  —
 1956.  Vol.  XVIII.  Pt  2.  P.  391.
 25  The  Eisenhower  Diaries.  P.  311—312.
 26  U.S.  News  and  World  Report.  1952.21.III.
 27  Smith  D.  O.  Op.  cit.  P.  209.
 28  Ленин  В.  И.  Поли.  собр.  соч.  Т.  23.  С.  175.
 292

29  Агафонова  Г.  А.  Совет  национальной  безопасности  США:  История
 создания  и  начальный  период  деятельности.  1947  —1960  гг.  М.,
1977.  С.  75.
 30  См.  там  же.  С.  86.
 31  FRUS.  1952-1954.  Vol.  II.  Pt  1.  P.  539.
 32  Ibid.  Vol.  V.  Pt  1.  P.  500.
 33  Ibid.  Vol.  II.  Pt  1.  P.  539.
 34  Ibid.  P.  707.
 35  Osgood  R.  E.  NATO.  The  Etangling  Alliance.  The  University  of
 Chicago,  1962.  P.  103.
 36  Ibid.  P.  103.
 37  FRUS.  1952-1954.  Vol.  V.  Pt  1.  ;P.  501.
 38  Ibid.  P.  511.
 39  Ibid.  P.  512.
 40  Ibid.  P.  501.
 41  Ibid.  P.  452.
 42  Ibid.  P.  446.
 43  Committee  on  Foreign  Relations:  Hearings  of  the  Committee.  1951  —
 1956.  Vol.  XVI.  P.  513.
 44  Pringle  P.,  Spigelman  J.  Op.  cit.  P.  244.
 45  FRUS.  1952-1954.  Vol.  II.  Pt  2.  P.  1379.
 46  Pringle  P.y  Spigelman  J.  Op.  cit.  P.  246.
 47  FRUS.  1952-1954.  Vol.  II.  Pt  2.  P.  1383.
 48  Ibid.  P.  1385.
 49  Ibid.  P.  1418.
 50  Ibid.  P.  1478.
 51  Ibid.  P.  1108.
 52  Ibid.  P.  1175.
 53  Ibid.  P.  1179.
 54  Ibid.  P.  1225.
 55  Ibid.  P.  1343.
 56  Bolte  Ch.  The  Price  of  Peace.  Boston,  1956.  P.  12.
 57  Noel-Baker  Ph.  The  Arms  Race.  L.,  1958.  P.  22.
 58  Committee  on  Foreign  Affairs.  Vol.  XV.  P.  537.
 59  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  337.
 60  Eisenhower  D.  Op.  cit.  P.  504—506.
 61  См.:  История  внешней  политики  СССР,  1945—1985.  Т.  2.  М.,  1986.
 С. 	202.
 62  Donovan  R.  Eisenhower.  The  Inside  Story.  N.  Y.,  1956.  P.  344—346.
 63  Ibidem.
 04  Clark  J.  Geneva:  Road  to  Peace.  N.  Y.,  1955.  P.  11.
 65  ООН.  Комиссия  по  разоружению.  Подкомитет  комиссии  по  разору¬
 жению.  Док.  DC/SC.1/PV.55,  Sept.  6,  1955.
 66  New  York  Herald  Tribune.  1955.  1.  IX.
 67  Committee  on  Foreign  Affairs.  Vol.  XIII.  Pt  5.  Wash.,  1984.  P.  362.
 68  Goold-Adams  R.  Op.  cit.  P.  257.
 69  Wise  D.y  Ross  Th.B.  The  U-2  Affair.  N.  Y.,  1962.  P.  179.
 ГЛАВА  12
 1  U.S.  News  and  World  Report.  1957.  27.  IX.  P.  104-110.
 2  Ibid.  P.  106.
 3  Bernal  J.  D.  World  without  War.  L.,  1958.  P.  14.
 4  New  York  Times  Magazine.  1957.  10.  XL  P.  92.
 293

s  U.S.  News  and  World  Report.  1957.  18.  X.  P.  118.
 *  Ibid.  P.  120.
 7  Osgood  R.  E.  Op.  cit.  P.  140.
 8  York  H.  Race  to  Oblivion.  N.  Y.,  1970.  P.  112.
 9  The  New  York  Times.  1957.  14.-XI.
 10  U.S.  News  and  World  Report.  1957. 	1. 	XI. 	P.  100.
 "  Ibid.  8.  XI.  P.  40.
 12  Ibidem.
 13  New  York  Times  Magazine.  1957.  10.  XI.  P.  20.
 14  The  New  York  Times.  1957.  25.  X.
 15  New  York  Herald  Tribune.  1958.  1. 	I.
 16  U.S.  News  and  World  Report.  1957. 	15. 	XI. 	P.  144.
 17  Ibid.  P.  147.
 18  Life.  1957.  23.  XII.  P.  11-13.
 19  Ibid.  P.  12.
 29  Ibid.  P.  13.
 21  The  New  York  Times.  1957.  И.  XII.
 22  Ibid.  24.  XII.
 23  Ibidem.
 24  Fortune.  1958.  II.  P.  236.
 25  The  New  York  Times.  1957.  24.  XII.
 26  New  York  Times  Magazine.  1958.  5.  I.  P.  11.
 27  Ibidem.
 28  The  New  York  Times.  1958.  8.  I.
 29  Ibid.  9.  I.
 30  Ibid.  6.  I.
 31  Ibidem.
 32  Ibidem.
 33  New  York  Herald  Tribune.  1958.  4.  IV.
 34  FRUS.  1952-1954.  Vol.  II.  Pt  1.  P.  445.
 35  U.S.  News  and  World  Report.  1957.  15.  XI.  P.  145.
 38  York  H.  Op.  cit.  P.  147.
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 1  Марке  К.,  Энгельс  Ф.  Соч.  Т.  5.  С.  252.
 2  Russett  В.,  Starr  И.  World  Politics.  San  Francisco,  1981.  P.  313—314.
 3  Ibid.  P.  315.
 4  Soviet  Diplomacy  and  Negotiating  Behaviour.  Committee  on  Foreign
 Affairs.  Wash.,  1970.  P.  295.
 6  Ibid.  P.  306.
 8  Mosley  L.  Op.  cit.  P.  395.
 7  См.:  Современная  внешняя  политика  США.  Т.  2.  М.,  1984.  С.  291.
 8  См.:  Халоша  Б.  М.  Военно-политические  союзы  империализма.
 Основные  особенности  и  тенденции  развития  в  70-х  —  начале
80-х  годов.  М.,  1982.  С.  63.
 9  Правда.  1963.  13  июня.
 10  US  Foreign  Policy  for  the  1970’s.  A  Report  to  the  Congress  by  Ri¬
 chard  Nixon,  President  of  the  United  States.  1970.  18.  II.  P.  3.
 "  Ibid.  P.  133.
 12  США:  консервативная  волна.  М.,  1984.  С.  06.
 13  Frei  D.  Assumptions  and  Perceptions  in  Disarmament.  United  Nations
 /UNIDIR/.  N.  Y„  1984.  P.  123.
 14  Burnes  J.  The  Power  to  Lead.  N.  Y.,  1984.  P.  65.
 15  Правда.  1959.  28.  сент.

УКАЗАТЕЛЬ  ИМЕН
ВАЖНЕЙШИХ  ПОЛИТИЧЕСКИХ
И  ГОСУДАРСТВЕННЫХ  ДЕЯТЕЛЕЙ
 АДЕНАУЭР,  Конрад  (1906—1967)  —  западногерманский  государ¬
ственный  и  политический  деятель.  В  1949—1963  гг.  канцлер
ФРГ  173,  175,  179,  215,  236,  265
АЛЬФАН,  Эрве  Жан  Шарль  (р.  1907)  —  французский  экономист
и  дипломат.  В  1956—1965  гг.  посол  Франции  в  США  174
АРБЕНС,  Гусман  (р. 	1913) 	— 	гватемальский 	государственный
 и  политический  деятель.  В  1951  г.  избран  президентом  Гватема¬
лы.  Был  смещен  в  1954  г.  в  результате  воеппого  переворота
и  эмигрировал  из  Гватемалы  192,  193
АЧЕСОН,  Дип  Гудерхэм  (1893—1971)  —  государственный  деятель
и  дипломат  США.  В  1949—1953  гг.  государственный  секретарь
США  143,  146,  147,  152,  161,  162
 БАО  ДАЙ  (р.  1913)  —  государственный  деятель  Вьетнама.  В  1926—
1945  гг.  император  Аннама.  Конец  его  политической  карьеры
наступил  в  1955  г.,  когда  он  лишился  поста  «главы  государства
Вьетнам»,  т.  е.  Южного  Вьетнама  190
БАРУХ,  Бернард  Маннес  (1870—1965)  —  государственный  деятель,
экономист  и  финансист  США.  Автор  «плана  Баруха»  —  амери¬
канского  плана  контроля  над  атомной  энергией,  преследовавшего
цель  сохранить  за  США  монополию  на  обладание  атомным  оружи¬
ем  7,  36,  39,  59,  60,  118,  127,  128,  129
БЕВИН,  Эрнест  (1881  —1951)  —  британский  государственный
и  политический  деятель,  дипломат.  В  1945—1951  гг.  министр
иностранных  дел  Великобритании  106,  126
БЕРГСОН,  Анри  (1859—1941)  —  французский  философ-идеалист,
один  из  авторов  теории  интуитивизма  24,  229
БЕРНАЛ,  Джон  Десмонд  (1901  —  1971)  —  английский  ученый-физик
и  общественный  деятель,  лауреат  международной  Ленинской
премии  3
 БИДО,  Жорж  Огюстен  (1899—1983)  —  французский  государствен¬
ный  и  политический  деятель.  В  1945—1946,  1947,  1953  гг.  ми¬
нистр  иностранных  дел  Франции  126,  175,  178,  185,  186
БИРНС,  Джеймс  Фрэнсис  (1879—1972)  —  государственный  и  поли¬
тический  деятель,  дипломат  США.  В  1945—1947  гг.  государствен¬
ный  секретарь  США  125,  126,  127
БЛЕЙН,  Джеймс  Джилспайс  (1830—1893)  —  государственный  дея¬
тель,  сенатор  и  дипломат  США.  В  1881  и  в  1889—1892  гг.  госу¬
дарственный  секретарь  США  14
БОЛЕН,  Чарлз  Юстис  (1904—1974)  —  дипломат  США.  В  1953—
1957  гг.  посол  США  в  СССР  167,  273
БОННЭ,  Жорж  Этьен  (1889—1973)  —  французский  государственный
и  политический  деятель.  Один  из  наиболее  активных  сторонни¬
ков  политики  «умиротворения»  агрессора.  В  1938—1939  гг.  ми¬
нистр  иностранпых  дел  Франции  89—90
 295

БРАЙАН,  Уильям  Дженнингс  (1860—1925)  —  политический  деятель
США,  один  иЭ  лидеров  демократической  партии.  Государствен¬
ный  секретарь  США  в  администрации  президента  В.  Вильсона
34
 БРАЙАНТ,  Луиза  (1890—1936)  —  американская  писательница
и  журналистка  44,  51
БУЛГАНИН  Николай  Александрович  (1895—1975)  —  советский  го¬
сударственный  деятель.  Председатель  Совета  Министров  СССР
в  1955  г.,  когда  состоялась  женевская  встреча  в  верхах  237
БУЛЛИТ,  Уильям  Кристиан  (1891  —  1967)  —  политический  деятель
и  дипломат  США.  В  1919  г.  с  ведома  президента  США  В.  Вильсо¬
на  и  премьер-министра  Великобритании  Ллойд  Джорджа  был
направлен  в  Советскую  Россию  («миссия  Буллита»)  с  пред¬
ложениями  об  условиях  прекращения  военных  действии  в  Рос¬
сии  53,  54,  90
 ВАНДЕНБЕРГ,  Артур  Хендрик  (1884—1951)  —  политический  дея¬
тель  США.  Автор  так  называемой  «резолюции  Ванденберга»
(1948г.),  предусматривавшей  создание  военно-политического
блока  НАТО  90,  93,  97,  135,  136
ВАШИНГТОН,  Джордж  (1732—1799)  —  государственный  и  полити¬
ческий  деятель  США.  В  1789—1797  гг.  первый  президент  США
26,  27,  58
 ВЕЙДЕМЕЙЕР,  Иосиф  (1818—1866)  —  немецкий  революционер,
член  Союза  коммунистов,  участник  Гражданской  войны  в  США
на  стороне  северян,  друг  К.  Маркса  и  Ф  Энгельса  7
ВИЛЬСОН  (Томас),  Вудро  (1856—1924)  —  государственный  и  поли¬
тический  деятель  США.  В  1913—1921  гг.  президент  США.  В  ян¬
варе  1918  г.  выдвипул  программу  мира,  известную  как  «четыр¬
надцать  пунктов  Вильсона»  23,  34,  36,  37,  39,  40,  41,  45,  46,  48,
49,  50-51,  53,  54,  58,  59,  62
ВУД,  Леонард  (1860—1927)  генерал  США.  В  1899—1902  гг.  воен¬
ный  губернатор  Кубы  19,  20
ВЫШИНСКИЙ  Андрей  Януарьевич  (1883—1954)  —  советский  госу¬
дарственный  и  политический  деятель,  дипломат.  На  дипломатиче¬
ской  работе  с  1940  г  В  1949—1953  гг  министр  иностранных  дел
СССР.  В  1953—1954  гг  первый  заместитель  министра  иностран¬
ных  дел  и  постоянный  представитель  СССР  при  ООН  135,  174,  213
 ГАРДИНГ,  Уоррен  Гамальель  (1865—1923)  —  государственный
и  политический  деятель  США.  В  1921  —1923  гг.  президент  США
55,  69
 ГАРРИМАН,  Эдвард  Генри  Аверелл  (1891  —  1986)  —  государствен¬
ный  и  политический  деятель,  дипломат  США.  В  1943—
1946  гг.  посол  США  в  СССР  167
ГАРРИСОН,  Бенджамин  (1833—1901)  —  государственный  и  полити¬
ческий  деятель  США.  В  1889—  1893  гг.  президент  США  7
ГЕРИНГ,  Гермап  (1893—1946)  —  рейхсмаршал  фашистской  Герма¬
нии,  военный  преступник.  Осужден  Нюрнбергским  трибуналом
к  казни  через  повешение.  До  казни  покончил  жизнь  самоубийст¬
вом  98
 ГЕРТЕР,  Кристиан  Арчибальд  (1895—1966)  —  государственный  дея¬
тель,  дипломат  США.  В  1959—1961  гг.  государственный  секре¬
тарь  США  265
 ГИММЛЕР,  Генрих  (1900—1945)  —  политический  деятель  фашист-
 296

ской  Германии.  С  1923  г.  руководитель  СС.  С  1943  г.  имперский
министр  внутренних  дел.  Военный  преступник.  Покончил  жизнь
самоубийством  117
ГИТЛЕР,  Адольф  (настоящая  фамилия  Шикльгрубер)  (1889—
1945)  —  лидер  германской  фашистской  партии.  Военный  пре¬
ступник.  Покончил  жизнь  самоубийством  в  бункере  берлинской
имперской  канцелярии  80,  81,  82,  85,  86,  90,  96,  98,  99,  101,  102,
106,  108,  114,  165
ГОРОВИЦ,  Давид  (р.  1939)  —  американский  ученый  и  писатель.
 Автор  ряда  работ  по  вопросам  внешней  политики  142
ГРОМЫКО  Андрей  Андреевич  (1909—1988)  —  советский  государ¬
ственный  деятель,  дипломат.  В  1941  —  1946  гг.  посол  СССР
в  США.  С  1957  по  1985  г.  министр  иностранных  дел  СССР  152
ГУВЕР,  Герберт  Кларк  (1874  —  1964)  —  государственный  и  политиче¬
ский  деятель  США.  В  1929—1933  гг.  президент  США  40,  54,  55,
77,  97
 ГУЧКОВ  Александр  Иванович  (1862—1936)  —  крупный  российский
промышленник,  основатель  партии  октябристов.  Председатель
III  Государственной  думы  42
 ДАЛАДЬЕ,  Эдуард  (1884—1970)  —  французский  государственный
и  политический  деятель.  Один  из  инициаторов  политики  «уми¬
ротворения»  агрессоров.  Отошел  от  политической  деятельности
в  1958  г.  90,  98
 ДАЛЛЕС,  Аллен  Уелш  (1893—1969)  —  государственный  й  политиче¬
ский  деятель  США.  В  1916—1921  гг.  находился  на  дипломатиче¬
ской  работе.  В  1953—1961  гг.  директор  Центрального  разведыва¬
тельного  управления  США  14,  21,  60,  63,  70,  79,  80,  81,  88,  89,  116,
117,  194,  197,  200,  202,  241,  259
ДАУЭС,  Чарлз  Гейтс  (1865—1951)  —  банкир,  государственный  дея¬
тель  США.  Под  его  руководством  был  разработан  план  ослабле¬
ния  условий  взимания  репараций  с  Германии,  известный  как
«план  Дауэса».  План  вступил  в  силу  1  сентября  1924  г.  61,  74,  75,
76,  77,  78,  79,  97
 ДЖОНСОН,  Линдои  (1908—1973)  —  политический  и  государствен¬
ный  деятель  США.  В  1961  —1963  гг.  вице-президент,  в  1963—
1969  гг.  президент  США  256,  275,  279
ДЖОНСОН,  Эндрю  (1808—1875)  —  государственный  и  политиче¬
ский  деятель  США.  В  1865—1869  гг.  президент  США  11
ДРАЙЗЕР,  Теодор  (1871  —  1945)  —  американский  прогрессивный  пи¬
сатель  44,  68,  71,  97,  119
ДЫОИ,  Джордж  (1837—1917)  —  военный  деятель,  адмирал  США  18
ДЬЮИ,  Томас  —  политический  деятель  США.  Неоднократно  выдви¬
гал  свою  кандидатуру  на  пост  президента  в  соперничестве
с  Ф.  Д.  Рузвельтом,  но  проигрывал  на  выборах  4,  92,  93,  105,
110,  111,  112,  136,  137,  160
 ИДЕН,  Антони,  граф  Эйвон  (1897—1977)  —  британский  государ¬
ственный  деятель,  дипломат.  В  1951  —1955  гг.  заместитель  пре¬
мьер-министра,  министр  иностранных  дел.  В  1955—1957  гг  пре¬
мьер-министр  106,  178,  179,  181,  182,  186,  188,  189,  195,  203,  205,
209,  219,  232,  237
ИЛЬФ  Илья  (псевдоним  Файнзильберга  Ильи  Арнольдовича)
(1897—1937)  —  советский  писатель-сатирик,  публицист  72
ИОСИДА,  Сигэру  (1878—1967)  —  японский  государственный
 297

и  политический  деятель.  В  1946—1954  гг.  с  перерывом  (июнь
1947  —  октябрь  1948  г.)  премьер-министр  Японии  148,  152
КАДОГАН,  Александр  Джордж  Монтегю  (1884—1968)  —  британский
дипломат.  В  1938—1946  гг.  постоянный  заместитель  министра
инострапных  дел  Великобритании  107
КАЛИНИН  Михаил  Иванович  (1875—1946)  —  советский  государ¬
ственный  деятель.  В  1938—1946  гг.  Председатель  Президиума
Верховного  Совета  СССР  81
КАМБОН,  Жюль  (1845—1935)  —  французский  дипломат.  Член
французской  делегации  на  Парижской  мирной  конференции
1919-1920  гг.  63
 КАРНЕГИ,  Эндрю  (1835—1919)  —  американский  бизнесмен  в  ста¬
леплавильной  промышленности.  Филантроп,  основатель  Фонда
Карнеги  для  целей  международного  мира  7,  8,  9,  167
КЕЙНС,  Джон  Мейнард  (1883—1946)  —  английский  экономист  60,
61,  63
 КЕННАН,  Джон  Фрост  (р.  1904)  —  американский  дипломат,  ученый-
историк  международных  отношений.  В  марте  —  сентябре
1952  г.  посол  США  в  СССР,  был  отозван  по  требованию  Советско¬
го  правительства.  Один  из  теоретиков  «политического  реализма»,
автор  доктрины  сдерживания  120,  121,  122,  149,  150,  167
КЕННЕДИ,  Джон  Фицджералд  (1917—1963)  —  государственный
и  политический  деятель  США.  В  1961  —  1963  гг.  президент  США.
Убит  террористом  в  г.  Далласе  (штат  Техас)  255,  264,  278,  279
КЕРЕНСКИЙ  Александр  Федорович  (1881  —  1970)  —  российский
политический  деятель,  член  партии  эсеров.  Глава  Временного
правительства  в  1917  г.  43,  45
КЕССЕЛЬРИНГ,  Альберт  (1885—1960)  —  геперал-фельдмаршал  фа¬
шистской  Германии  117
КЛЕМАНСО,  Жорж  Бенжамеп  (1841  —  1920)  —  французский  госу¬
дарственный  и  политический  деятель,  дипломат.  В  1917  —
1920  гг.  премьер-министр  и  военный  министр  Франции  40,  80
КОЛЧАК  Александр  Васильевич  (1873—1920)  —  адмирал  царского
флота,  в  1918—1920  гг.  глава  контрреволюционного  правительст¬
ва  в  Сибири  и  па  Дальнем  Востоке.  Расстрелян  по  постановлению
Иркутского  ВРК  50,  54
КОННЕЛЛИ,  Томас  Терри  (1877—1963)  —  американский  политиче¬
ский  деятель,  дипломат.  В  1928—1953  гг.  сенатор  149
КУЛИДЖ,  Кальвин  (1872—1933)  —  государственный  и  политиче¬
ский  деятель  США.  В  1923—1929  гг.  президент  США  55
 ЛАНСИНГ,  Роберт  (1864—1928)  —  государственный  и  политический
деятель,  дипломат  США.  В  1915—1920  гг.  государственный  сек¬
ретарь  США  23,  35,  36,  37,  39,  41,  45,  46,  47,  52,  53,  55,  56,  100
ЛЕГИ,  Уильям  Даниель  (1875—1959)  —  американский  военный  дея¬
тель,  адмирал.  В  1942—1949  гг.  начальник  штаба  при  верховном
главнокомандующем  вооруженными  силами  США  (президен¬
тах  —  Ф.  Д.  Рузвельте  и  Г.  С.  Трумэне)  118
ЛИАНОЗОВ  Степан  Георгиевич  (1872—1951)  —  российский  нефте¬
промышленник  45
ЛИНДБЕРГ,  Чарлз  А.  (1902—1974)  —  американский  летчик,
в  1927  г.  совершил  первый  беспосадочный  перелет  через  Атлан¬
тический  океан.  Политический  деятель  правого  толка,  активный
член  комитета  «Америка  прежде  всего»  91
ЛИНКОЛЬН,  Авраам  (1809—1865)  —  государственный  деятель
 298

США.  Президент  США  в  1861  —1865  гг.  в  период  Гражданской
войны  (войны  Севера  и  Юга).  Пал  от  руки  террориста  —  агента
рабовладельцев  21
ЛИ  СЫН  МАИ  (1875—1965)  —  политический  деятель  Южной  Кореи.
С  1948  по  1960  г.  президент  Южнокорейской  республики  143,  144,
190
 ЛИТВИНОВ  Максим  Максимович  (настоящие  фамилия  и  имя  —
Валлах  Макс)  (1876—1951)  —  советский  государственный  дея¬
тель,  дипломат.  В  1930—1939  гг.  нарком  по  иностранным  делам
СССР.  В  1941-1943  гг.  посол  СССР  в  США  85,  87,  89
ЛИ  ХУНЧЖАН  (1823—1901)  —  китайский  государственный  дея¬
тель,  дипломат  10
ЛЛОЙД  ДЖОРДЖ,  Дэвид,  граф  Дуайфор  (1863—1945)  —  британ¬
ский  государственный  и  политический  деятель,  дипломат.
В  1916—1922  гг.  премьер-министр  Великобритании  61,  62,  80
ЛОДЖ,  Геири  Кэбот,  старший  (1850—1924)  —  государственный
и  политический  деятель  США.  Сенатор-республиканец  16
ЛОДЖ,  Генри  Кэбот,  младший  (1902—1985)  —  государственный
и  политический  деятель,  дипломат  США.  В  1953—1960  гг.  по¬
стоянный  представитель  США  при  ООН  207,  231,  232,  233
ЛЫОИС,  Синклер  (1885—1951)  —  американский  писатель  71
 МАКАРТУР,  Дуглас  (1880—1964)  —  американский  военный  дея¬
тель,  генерал.  В  1941  —1945  гг.  командующий  вооруженными
силами  США  на  Дальнем  Востоке.  В  1945  г.  назначен  командую¬
щим  оккупационными  войсками  в  Японии.  В  1951  г.  в  результате
поражения  американских  войск  в  Корее  снят  со  всех  командных
постов  138,  139,  142,  143,  144,  146,  148,  149,  150,  160
МАККАРТИ,  Джозеф  Реймонд  (1908—1957)  —  американский  поли¬
тический  деятель.  В  1950  г.,  будучи  председателем  сенатской
комиссии  по  расследованию  антиамериканской  деятельности,
развернул  антикоммунистическую  кампанию,  вылившуюся
в  преследование  прогрессивных  деятелей  США  и  получившую
известность  как  маккартизм.  В  1954  г.  сенат  был  вынужден
принять  резолюцию,  осуждавшую  Маккарти  п  его  деятельность
150,  161,  162,  163,  164,  165,  166,  167,  168
МАК-КИНЛИ,  Уильям  (1843—1901)  —  американский  государствен¬
ный  и  политический  деятель.  В  1897—1901  гг.  президент  США.
Скончался  в  1901  г.  вследствие  покушения  на  него  террориста-
анархиста  17,  19,  29,  30
МАКМИЛЛАН,  Гарольд  (р.  1894)  —  британский  государственный
и  политический  деятель,  дипломат.  В  1957—1963  гг.  премьер-
министр  Великобритании  и  лидер  консервативной  партии  248
МАЛИК  Яков  Александрович  (1906—1980)  —  советский  дипломат.
В  1948—1952  гг.  постоянный  представитель  СССР  при  ООН  145,
146
 МАРШАЛЛ,  Джордж  Кэтлетт  (1880—1959)  —  военный  и  государ¬
ственный  деятель,  дипломат  США.  В  1947—1949  гг.  государ¬
ственный  секретарь  США.  Автор  «плана  Маршалла»  —  програм¬
мы  восстановления  и  развития  Европы  после  второй  мировой
войны,  выдвинутой  в  июне  1947  г.  и  предусматривавшей  предо¬
ставление  экономической  помощи  Европе  со  стороны  США  131,
132,  133,  136,  140,  145,  199
МЕНДЕС-ФРАНС,  Пьер  Исаак  Исидор  (1907—1982)  —  французский
 299

государственный  и  политический  деятель.  В  1954—1955  гг.  пре¬
мьер-министр  и  министр  иностранных  дел  Франции  182,  188
МИЛЮКОВ  Павел  Николаевич  (1859—1943)  —  российский  полити¬
ческий  деятель,  глава  партии  кадетов,  историк.  Министр
иностранных  дел  в  первом  составе  Временного  правительства  42
МОЛОТОВ  Вячеслав  Михайлович  (настоящая  фамилия  —  Скрябин)
(1890—1986)  —  советский  политический  деятель,  дипломат.  В
1939—1949  и  в  1953—1956  гг.  народный  комиссар  (с  1946  г.  ми¬
нистр)  иностранных  дел  108,  133,  174,  213,  237
МОРГАН,  Джон  Пьерпонт,  старший  (1837—1919)  —  американский
финансист,  основатель  финансовой  группы  Моргана  32,  33,  34,
36,  65
 МОСС  АДЫ  К,  Мохаммед  (1881  —  1967)  —  иранский  государственный
и  политический  деятель.  В  1951  —1952  гг.  премьер-министр  Ира¬
на  195,  196
 МУРАВЬЕВ  Михаил  Николаевич,  граф  (1845—1900)  —  российский
государственный  деятель,  дипломат.  В  1897—1900  гг.  министр
иностранных  дел  России  27
МЭРФИ,  Роберт  Даниэл  (1894—1978)  —  американский  государствен¬
ный  деятель,  дппломат.  В  1954—1959  гг.  заместитель  заместителя
государственного  секретаря  США  131,  203
МЭХЭН,  Альфред  Тайер  (1840—1914)  —  американский  военный  дея¬
тель,  историк  морского  флота,  теоретик  американского  милита¬
ризма  12,  13
 НАСЕР,  Гамаль  Абдель  (1918—1970)  —  египетский  государственный
и  политический  деятель.  В  1956—1958  гг.  президент  Египта.
С  1958  г.  президент  и  одновременно  премьер-министр  Объединен¬
ной  Арабской  Республики  200,  201,  202,  203
НИБУР,  Рейнольд  (1892—1971)  —  американский  протестантский
теолог  103
 НИКОЛЬСОН,  Гарольд  (1886—1968)  —  британский  дипломат,  уче¬
ный  —  историк  международных  отношений  и  дипломатии.  Автор
ряда  работ  по  международным  отношениям  98,  107,  203,  204
НИКСОН,  Ричард  Мильхауз  (р.  1913)  —  американский  государствен¬
ный  и  политический  деятель.  В  1953—1961  гг.  вице-президент
США.  В  1969—1974  гг.  президент  США.  Был  вынужден  оставить
пост  президента  под  угрозой  «импичмента»  в  результате  «уотер¬
гейтского  скандала»  161,  186,  279,  280
НИТЦЕ,  Поль  Генри  (р.  1907)  —  американский  государственный
деятель  и  дипломат.  С  1984  г.  специальный  советник  президента
и  государственного  секретаря  США  по  вопросам  контроля  над
вооружениями  150
 ОППЕНГЕЙМЕР,  Роберт  (1904—1967)  —  американский  физик.
В  1939—1945  гг.  возглавлял  работы  по  созданию  атомной  бомбы.
В  1954  г.  был  снят  со  всех  постов  ввиду  возражений  против
разработки  водородной  бомбы  и  обвипен  в  нелояльности  (так
называемое  дело  Оппенгеймера)  129,  165,  166
 ПЕТРОВ  Евгений  Петрович  (настоящая  фамилия  —  Катаев)  (1903—
1942)  —  советский  писатель-сатирик,  публицист  72
ПИНО,  Кристиан  Поль  (р.  1904)  —  французский  государственный
и  политический  деятель,  дипломат.  В  1956—1958  гг.  министр
иностранных  дел  Франции  203
 300

РЕСТОН,  Джеймс  (р.  1909)  —  видный  американский  журналист,
политический  обозреватель  171,  238,  254
РИББЕНТРОП,  Иоахим  (1893—1946)  —  государственный  деятель
и  дипломат  фашистской  Германии.  В  1938  —1945  гг.  министр
иностранных  дел  Германии.  Приговорен  на  Нюрнбергском  про¬
цессе  (1945—1946)  к  смертной  казни  и  повешен  как  военный
преступник  98
 РИД,  Джон  (1887—1920)  —  деятель  американского  рабочего  движе¬
ния,  писатель,  публицист  44,  45
РОКФЕЛЛЕР,  Джон  Дэвисон  (1839—1937)  —  американский  финан¬
сист,  основатель  финансовой  группы,  монополизировавшей  неф¬
тяную  промышленность  США  9,  32,  33,  93,  94,  95
РОКФЕЛЛЕР,  Нельсон  (р.  1908)  —  американский  бизнесмен,  госу¬
дарственный  и  политический  деятель.  В  1954—1955  гг.  специаль¬
ный  помощник  президента  по  внешнеполитическим  вопросам
238,  257,  258
 РОЛЛАН,  Ромен  (1866—1944)  —  французский  писатель,  обществен¬
ный  деятель,  гуманист  57
РУЗВЕЛЬТ,  Теодор  (1858—1919)  —  государственный  и  политиче¬
ский  деятель  США.  В  1901  —  1909  гг.  президент  США  16,  20,  25,
27,  30,  31,  58
 РУЗВЕЛЬТ,  Франклин  Делано  (1882—1945)  —  американский  госу¬
дарственный  и  политический  деятель.  В  1932—1945  гг.  президент
США  (избирался  на  пост  президента  четыре  раза:  в  1932,  1936,
1940  и  1944  гг.)  64,  82,  90,  93,  98,  100,  101,  102,  112,  ИЗ,  114
РУТ,  Элиху  (1845—1937)  —  юрист,  государственный  и  политический
деятель  США  19,  41,  42,  50,  51
 СМИТ,  Уолтер  Беделд  (1895—1961)  —  американский  военный  дея¬
тель,  генерал,  дипломат.  В  1946—1949  гг.  посол  США  в  СССР.
В  1950—1953  гг.  директор  Центрального  разведывательного  уп¬
равления  185,  188
СТАССЕН,  Гарольд  (р. 	1907) 	—  американский  государственный
 и  политический  деятель,  дипломат.  В  1955—1958  гг.  специаль¬
ный  помощник  президента  по.  вопросам  разоружения  173,  239
СТЕТТИНИУС,  Эдуард  Рейли,  младший  (1900—1949)  —  американ¬
ский  государственный  и  политический  деятель,  дипломат.
В  1944—1945  гг.  государственный  секретарь  США  118
СТЕФФЕНС,  Джозеф  Линкольн  (1866—1936)  —  американский  писа¬
тель,  журналист  53
СТИВЕНСОН,  Эдлай  Эвинг  (1900—1965)  —  американский  политиче¬
ский  деятель  и  дипломат.  В  1961—1965  гг.  постоянный  пред¬
ставитель  США  при  ООН  118,  162,  210
СЬЮАРД,  Уильям  Генри  (1801  —  1872)  —  американский  государ¬
ственный  и  политический  деятель,  дипломат.  В  1861  —  1869  гг.  го¬
сударственный  секретарь  США  11,  16
 ТАРДЬЕ,  Андре  (1876—1945)  —  французский  политический  деятель.
Участвовал  в  разработке  Версальского  мирного  договора.  В  1929,
1930,  1932  гг.  возглавлял  французское  правительство  63
ТАФТ,  Уильям  Говард  (1857—1930)  —  американский  государствен¬
ный  и  политический  деятель.  В  1909—1913  гг.  президент  США  7,
10,  34
 ТВЕН,  Марк  (настоящие  фамилия  и  имя  —  Клеменс  Самюэль)
(1835—1910)  —  американский  писатель  и  публицист  20,  31,  32
 301

TEJ1JIEP,  Эдвард  (р.  1908)  —  американский  физик.  С  1941  г.  участво¬
вал  в  работах  по  созданию  атомной  бомбы.  В  1946—1952  гг.  при¬
нимал  участие  в  разработке  водородной  бомбы  250
ТЕЛЬМАН,  Эрнст  (1886—1944)  —  деятель  немецкого  и  междуна¬
родного  рабочего  движения  73
ТРОЯНОВСКИЙ  Александр  Антонович  (1882—1955)  —  советский
государственный  деятель,  дипломат.  В  1933—1938  гг.  полпред
СССР  в  США  87,  89
ТРУМЭН,  Гарри  С.  (1884—1972)  —  американский  государственный
и  политический  деятель.  В  выборах  1944  г.  баллотировался  на
пост  вице-президента  США.  После  смерти  Ф.  Д.  Рузвельта
(12  апреля  1945  г.)  президент  США.  Был  переизбран  в  1949  г.
Автор  доктрины  Трумэна,  явившейся  одним  из  первых  шагов
в  развязывании  «холодной  войны»  4,  113,  115,  118,  119,  120,  122,
123,  125,  129,  130,  131,  140,  146,  148,  151,  160,  197,  213,  216,  217
 УЭЛЛС,  Герберт  (1866—1946)  —  английский  писатель  и  публицист
159
 ФОНТЭН,  Андре  (р.  1921)  —  французский  журналист,  обозреватель
и  историк.  В  редакции  газеты  «Монд»  работает  с  1947  г.  Автор
ряда  работ  по  истории  международных  отношений  130
ФОР,  Эдгар  (р.  1908)  —  французский  политический  деятель,  юрист.
Лидер  партии  радикалов  и  радикал-социалистов.  В  1955  г.  (ян¬
варь  —  февраль)  министр  иностранных  дел,  затем  премьер-ми¬
нистр  Франции.  В  этом  качестве  принимал  участие  в  Женевском
совещании  в  верхах  237
ФОРРЕСТОЛ,  Джеймс  (1892—1949)  —  американский  политический
деятель,  финансист.  В  1947—1949  гг.  министр  обороны  США.  На
почве  военной  истерии  сошел  с  ума  и  покончил  жизнь  самоубий
ством  118,  122
 ХАУЗ,  Эдуард  Манделл  (1858—1938)  —  полковник,  дипломат,  со¬
ветник  президента  В.  Вильсона  36,  72
ХИСС,  Олджен  —  сотрудник  государственного  департамента  США,
обвиненный  Маккарти  в  связи  с  «коммунистическим  подпольем»
в  30-е  годы.  «Дело  Хисса»  послужило  предлогом  для  кампании
травли  прогрессивных  элементов  в  США  167,  168
ХРУЩЕВ  Никита  Сергеевич  (1894—1971)  —  советский  государ¬
ственный  и  политический  деятель.  В  1953—1964  гг.  Первый
секретарь  ЦК  КПСС,  одновременно  в  1958—1964  гг.  Председа¬
тель  Совета  Министров  СССР.  В  июле  1955  г.  принимал  участие
в  Женевском  совещании  на  высшем  уровне  237,  283
ХЭЙ,  Джон  Милтон  (1838—1905)  —  американский  государственный
деятель  и  дипломат.  В  1898—1905  гг.  государственный  секретарь
США.  Автор  доктрины  «открытых  дверей»,  обеспечивавшей  сво¬
боду  торговли  в  Китае  для  американских  монополий  15,  18,  27,  30
ХЭЛЛ,  Корделл  (1871—1955)  —  американский  политический  дея¬
тель,  дипломат.  В  1933—1944  гг.  государственный  секретарь
США  81,  108,  111
 ЧАН  КАЙШИ  (1887—1975)  —  китайский  государственный  и  поли¬
тический  деятель.  С  1927  по  1949  г.  возглавлял  гоминьдановский
Китай  94,  95,  140,  141
ЧЕМБЕРЛЕН,  Невилл  (1869—1940)  —  британский  государственный
 302

и  политический  деятель.  В  1937—1940  гг.  премьер-министр  Ве¬
ликобритании  90,  98
 ЧЕРЧИЛЛЬ,  Уинстон  Леонард  Спенсер  (1874—1965)  —  британский
государственный  и  политический  деятель.  В  1940—1945  гг.  пре¬
мьер-министр  и  министр  обороны  Великобритании.  В  1951  —
1955  гг.  премьер-министр,  одновременно  в  1951  —1952  гг.  ми¬
нистр  обороны  Великобритании  99,  100,  101,  102,  106,  116,  120,
171,  173,  174,  179,  186,  209,  217
 ЧЖОУ  ЭНЬЛАЙ  (1898—1976)  —  государственный  и  политический
деятель  КНР.  В  1954—1976  гг.  премьер  Госсовета  КНР  184,  187
 ЧИЧЕРИН  Георгий  Васильевич  (1872—1936)  —  советский  государ¬
ственный  деятель  и  дипломат.  С  1918  по  1930  г.  народный  комис¬
сар  по  иностранным  делам  РСФСР  (с  1923  г.—  СССР)  50,  75
 ШАМУН,  Камиль  (р.  1900)  —  ливанский  государственный  и  полити¬
ческий  деятель.  В  1952—1958  гг.  президент  Ливана  210
 ШТРЕЗЕМАН,  Густав  (1878—1929)  —  германский  государственный
и  политический  деятель.  В  1923—1929  гг.  министр  инострапных
дел  Германии  73
 ШУМАН,  Робер  (1886—1963)  —  французский  государственный
и  политический  деятель.  В  1948—1952  гг.  министр  иностранных
дел  Франции.  В  1950  г.  выдвинул  так  называемый  «план  Шума¬
на»  —  план  объединения  угольной  и  металлургической  промыш¬
ленности  западноевропейских  стран  173
 ЭБЕРТ,  Фридрих  (1871  —  1925)  —  германский  государственный
и  политический  деятель.  В  1919—1925  гг.  президент  Веймарской
республики  64
 ЭЙЗЕНХАУЭР,  Дуайт  Давид  (1890—1969)  —  американский  военный
и  государственный  деятель.  В  1942—1945  гг.  командующий  аме¬
риканскими  войсками  в  Европе.  В  1945  г.  командующий  оккупа¬
ционными  войсками  США  в  Германии.  В  1953—1961  гг.  пре¬
зидент  США  4,  160,  161,  162,  163,  172,  173,  176,  190,  191, 	194, 	195,
 196,  198,  206, 	209,  211, 	215,  217,  221,  222,  223,  224,  225, 	226, 	232,
 233,  234,  235, 	237,  238, 	240,  241,  245,  246,  248,  249,  250, 	251, 	254,
 255,  256,  258, 	260,  261, 	263,  264,  266,  268,  275,  276,  280, 	282, 	283
 ЭТТЛИ,  Клемент  (1883—1967),  британский  государственный  и  поли¬
тический  деятель.  В  1945—1951  гг.  премьер-министр  Великобри¬
тании  106
 ЮЗ,  Чарлз  Эванс  (1862—1948)  —  американский  государственный
и  политический  деятель.  В  1921  —1925  гг.  государственный  сек¬
ретарь  США  73
 ЮНГ,  Оуэн  (р.  1874)  американский  юрист  и  финансист.  Автор
плана  репараций  с  Германии,  заменившего  «план  Дауэса».
«План  Юнга»  установил  общий  размер  репараций,  подлежащих
уплате  Германией,—  113,9  млрд  марок  76,  77,  78,  79

ОГЛАВЛЕНИЕ
 Предисловие 	 3
 Глава  1.  Кто  был  в  цене  на  берегах  Потомака  и  Гудзона  ... 	7
 Глава  2.  От  нейтрализма  к  джингоизму 	 26
 Глава  3.  Как  приняли  Октябрь  в  Вашингтоне 	 44
 Глава  4.  Что  хорошо  Америке,  то  хорошо 	 57
 Глава  5.  Прокладывавшие  дорогу  войне 	 78
 Глава  6.  Около  войны 	 96
 Глава  7.  Так  готовилась  и  велась  «холодная  война» 	116
 Глава  8.  Тень  ястреба  над  восходящим  солнцем 	138
 Глава  9.  У  кормила  американской  внешней  политики  .... 	159
 Глава  10.  Где  пожар,  там  Дж.  Ф.  Даллес 	184
 Глава  11.  Балансирование  на  грани  войны 	211
 Глава  12.  Неутешительный  итог 	 242
 Заключение.  Противоречивый,  взаимозависимый  и  целостный  268
 Примечания  	  285
 Именной  указатель 	295
 Монография
 ИГОРЬ  ГРИГОРЬЕВИЧ  УСАЧЕВ
ДЖОН  ФОСТЕР  ДАЛЛЕС:
 ПОЛИТИЧЕСКИЙ  МИФ  И  РЕАЛЬНОСТЬ
 Редактор  Н.  И.  Калашникова
Младший  редактор  Т.  М.  Найденова
Оформление  художника  В.  И  Харламова
Художественный  редактор  Н.  В.  Илларионова
Технический  редактор  JI.  П  Гришина
Корректор  3.  Н  Смирнова
 И  Б  №  4039
 Сдапо  в  набор  13.10.89.  Подписало  в  печать  08.05.90.  А08126.  Формат  84Х  108*/зг.  Бумага
типографская  №  2.  Печать  высокая  Гарнитура  «обыкнов.  новая».  Уел.  печатных  листов
15,96.  Уел.  кр.-отт.  15,96.  Учетно-издательских  листов  17,26.  Тираж  50  000  экз.  Заказ
№  278.  Цепа  1  р.  40  к.
 Издательство  «Мысль»  117071  Москва,  В-71,  Ленинский  проспект,  15.
 Набрано  в  ордена  Октябрьской  Революции,  ордена  Трудового  Краспого  Знамени  Ленин¬
градском  проиэводствонпо-техпичоском  объединении  «Печатный  Двор»  имени
А.  М.  Горького  при  Госкомпечати  СССР,  197136,  Ленипград,  П-136,  Чкаловский  пр.,  15.
 Отпечатано  в  московской  типографии  №  11  Государственного  комитета  СССР  по  печати.
113105.  Москва,  Нагатинская  ул.,  д.  1.