Текст
Ю.ММельников
ОТ ПОТСДАМА
К ГУАМУ
американской
дипломатии
от
ПОТСДАМА
Ю.М. Мельников К ГУАМУ
Очерки
американской
дипломатии
Издательство
политической
литературы
Москва
1974
32И
М48
Мельников Ю. М.
М48 От Потсдама к Гуаму. Очерки американской
дипломатии. М., Политиздат, 1974.
367 с.
Книга доктора исторических наук 10. М. Мельникова рас¬
сматривает основные черты и акции американской дипломатии
с момента окончания второй мировой войны и до наших дней.
Автор прослеживает действия дипломатии США в узловых пробле¬
мах и «горячих» точках современных международных отношений.
Большое внимание в работе уделяется переменам во внешней
политике США, которые вызываются неуклонным изменением в
соотношении сил на международной арене в пользу социализма.
11105—265
М БЗ—27—136—74 32И
079(02)—74
© ПОЛИТИЗДАТ, 1974 г.
Введение
Американская дипломатия играет активную и значи¬
тельную роль в международных отношениях, являясь
орудием и проводником внешней политики одной из круп¬
нейших империалистических держав — Соединенных Шта¬
тов Америки.
Дипломатия США возникла в огне войны за независи¬
мость североамериканских штатов против колониального
господства Великобритании (1775—1783 гг.). Ее первыми
творцами и руководителями были такие выдающиеся дея¬
тели, как Бенджамин Франклин, Томас Джефферсон,
Джордж Вашингтон. Наряду с героической революцион¬
ной борьбой народных масс, освободительными устремле¬
ниями американской буржуазии того времени молодая
американская дипломатия внесла свой вклад в завоевание
независимости североамериканских колоний и создание
Соединенных Штатов Америки. Искусную дипломатиче¬
скую тактику американских борцов против колониального
гнета отметил В. И. Ленин в своем «Письме к американ¬
ским рабочим»: «...американский народ,— писал он,—
давно применил, и с пользой для революции, эту тактику.
Когда он вел свою великую освободительную войну против
угнетателей англичан, против него стояли также угнета¬
тели французы и испанцы, которым принадлежала часть
теперешних Соединенных Штатов Северной Америки. В
своей трудной войне за освобождение американский народ
заключал также «соглашения» с одними угнетателями про¬
тив других, в интересах ослабления угнетателей и усиле¬
ния тех, кто революционно борется против угнетения, в
интересах массы угнетенных. Американский народ исполь¬
зовал рознь между французами, испанцами и англича¬
нами, он сражался даже ипогда вместе с войсками угнета¬
телей французов и испанцев против угнетателей англичан,
он победил сначала англичан, а потом освободился (частью
при помощи выкупа) от французов и от испанцев» !.
Большую поддержку американская дипломатия перио¬
да войны за независимость получила от России, которая в
1780 г. выступила с декларацией о «вооруженном нейтра¬
литете», ограждавшей морскую торговлю нейтральных
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 37, стр. 56.
3
стран во время войны и направленной против попыток гос¬
подствовавшей тогда на морях Великобритании осущест¬
вить морскую блокаду восставших североамериканских
колоний. Установившиеся с этого момента хорошие отно¬
шения между Россией и Соединенными Штатами поддер¬
живались на протяжении длительного времени, отражая
взаимные интересы обеих держав.
Выступив под лозунгами антиколониализма, народного
суверенитета и прогрессивного для того времени буржуаз¬
ного республиканизма, американская дипломатия завоева¬
ла себе определенный авторитет на мировой арене. Од¬
нако вскоре в ее арсенале появились и другие установки,
продиктованные экспансионистскими устремлениями укре¬
пившихся у власти буржуазно-плантаторских кругов: это
были прежде всего доктрина Монро, теории «баланса сил»
и «предназначения судьбы». Сотрудничество и помощь не¬
которым странам, в том числе в борьбе против колониаль¬
ного господства европейских держав, стали сочетаться в
практике американской дипломатии с подготовкой почвы
для собственных захватов.
Со вступлением Соединенных Штатов Америки в ста¬
дию империализма произошло резкое усиление агрессив¬
ности и реакционности их политики и дипломатии. На сме¬
ну так называемому континентальному периоду развития
и экспансии США пришло время их выхода на арену борь¬
бы империалистических держав за мировое господство, за
раздел и передел мира. Под предлогом оказания помощи
народу Кубы в его борьбе за освобождение из-под испан¬
ского колониального господства США развязали в 1898 г.
первую в истории империалистическую войну за передел
мира, в результате которой они установили свое собствен¬
ное владычество над Кубой и Филиппинами. Под лозунга¬
ми защиты территориальной целостности Китая и прове¬
дения в жизнь доктрины «открытых дверей» империализм
США развернул борьбу против своих соперников, за уста¬
новление собственного экономического мирового господ¬
ства.
Большие расчеты на подрыв позиций других империа¬
листических держав, на осуществление своих планов уста¬
новления мировой гегемонии США американская диплома¬
тия связывала с первой мировой войной. Однако эти планы
потерпели провал как из-за неблагоприятного тогда для
США соотношения сил внутри капиталистического мира,
так и главным образом в связи с появлением первого в
4
истории социалистического государства — Советской Рос¬
сии, ее последовательной борьбой за мир и мирное сосуще¬
ствование, против иностранной интервенции и империали¬
стического господства.
Крайне враждебно встретив рождение нового, социали¬
стического мира, американская дипломатия сперва пыта¬
лась добиться ликвидации Советской власти путем воору¬
женной интервенции, а затем в течение многих лет прово¬
дила политику ее блокады, изоляции и «непризнания». Это
была, однако, не только реакционная, но и совершенно
бесперспективная политика. Под влиянием мирового эко¬
номического кризиса 1929—1933 гг., сильнее всего пора¬
зившего США, обострения межимпериалистических про¬
тиворечий и прямой угрозы фашистских держав американ¬
ским интересам и безопасности, с одной стороны, и роста
экономического потенциала и международного авторитета
СССР, требований прогрессивной общественности — с дру¬
гой, пришедшее к власти в 1933 г. правительство президен¬
та Франклина Д. Рузвельта пошло на признание Совет¬
ского Союза.
Между двумя великими державами — СССР и США —
были не только установлены нормальные дипломатические
отношения, но и заключен важный торговый договор, осно¬
ванный на взаимном предоставлении принципа наиболее
благоприятствуемой нации. Несмотря на многие трудно¬
сти и разногласия, в целом линия на положительное раз¬
витие американо-советских отношений, продиктованная
реальным учетом сложившейся мировой обстановки и вза¬
имной выгоды, возобладала в дипломатии Соединенных
Штатов к моменту нападения гитлеровской Германии на
Советский Союз и милитаристской Японии на США
в 1941 г. Мирное сотрудничество двух стран переросло в.
военный союз, в совместное участие в антигитлеровской
коалиции. Это был в прошлом период наиболее плодотвор¬
ных и благоприятных взаимоотношений между СССР и
США как для советского и американского народов, так и
для дела всеобщего мира. В немалой степени эти взаимо¬
отношения способствовали победе над фашистскими агрес¬
сорами.
Послевоенная американская дипломатия формирова¬
лась под воздействием как предшествующего опыта и тра¬
диций, так и новых объективных условий и субъективных
факторов, сложившихся и возникших к моменту оконча¬
ния второй мировой войны. В результате этой войны и
5
неравномерности развития капитализма, как отмечается в
Программе КПСС, «экономический, а вслед за ним поли¬
тический и военный центр империализма переместился из
Европы в США. Американский монополистический капи¬
тал, разбухший на дрожжах военных прибылей и гонки
вооружений, захватил важнейшие источники сырья, рынки
сбыта и сферы приложения капитала, создал своеобразную
колониальную империю, стал самым крупным мировым
эксплуататором» *. На смену буржуазно-либеральному «но¬
вому курсу» и более или менее реалистической внешней
политике правительства президента Рузвельта пришла
«жесткая» реакционная линия во внутренних и внешних
делах администрации президента Трумэна.
США удалось в послевоенпый период на длительное
время занять позиции фактического лидера капиталисти¬
ческого мира, его крупнейшего производителя и финанси¬
ста, монополиста в области атомного оружия, ведущего
экспортера товаров и капитала, высокоразвитой в научно-
техническом отношении державы. Опираясь на свой воз¬
росший военно-экономический потенциал, Соединенные
Штаты резко активизировали свою внешнюю политику,
поставив перед нею глобальные экспансионистские и
жандармские цели и вновь выступив с откровенными при¬
тязаниями на мировое господство. Характеризуя действия
американского империализма на мировой арене, Генераль¬
ный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев в Отчетном до¬
кладе ЦК XXIV съезду партии отметил его «стремление
играть роль своеобразного гаранта и охранителя междуна¬
родной системы эксплуатации и гнета. Он стремится гос¬
подствовать повсюду, вмешивается в дела других народов,
бесцеремонно нарушает их законные права и суверенитет,
силой, подкупом, экономическим проникновением пытает¬
ся навязать свою волю государствам и целым районам
мира» 2.
Агрессивные и реакционные устремления правящих
кругов США по отношению к остальному миру, и прежде
всего к СССР и другим социалистическим странам, нахо¬
дили свое отражение в деятельности американской диплома¬
тии, призванной добиваться осуществления целей и инте¬
ресов Вашингтона на мировой арене, заниматься пробле-
1 «Программа Коммунистической партии Советского Союза».
М., Политиздат, 1972, стр. 31.
2 «XXIV съезд Коммунистической партии Советского Союза.
Стенографический отчет», т. I, М., 1972, стр. 39.
6
мами взаимоотношений между США и другими государст¬
вами.
На послевоенной американской дипломатии, ее меха¬
низме, арсенале средств и направлении деятельности ска¬
залось влияние многих факторов самого различного значе¬
ния и свойства. Решающее воздействие на дипломатию
США, естественно, оказывает господствующий в стране
монополистический капитал. Именно его классовые и эко¬
номические интересы являются важнейшей движущей си¬
лой американских дипломатических акций. Важнейшей,
но вместе с тем отнюдь не единой и не единственной.
Прежде всего имеются различные группировки внутри
самого монополистического капитала США. В частности,
среди объединенных общей приверженностью к капитали¬
стическому строю и верой в «превосходство» Америки
представителей этого капитала имеются такие, которые в
своей деятельности ориентируются преимущественно на
производство мирной продукции и на внутренний рынок
страны, не имеют разветвленных международных фили¬
алов и в силу этого проявляют относительно меньший ин¬
терес к внешнеполитическим проблемам, предпочитают
скорее разрядку, чем нагнетание международной напря¬
женности в качестве более благоприятного условия для
своего бизнеса. Другие, наоборот, имеют совсем иной ин¬
терес, как крупные экспортеры капитала и товаров и как
производители и торговцы оружием. Это так называемые
международные корпорации, или, точнее, американские
монополии, ведущие широкие заграничные операции, и
фирмы, занятые производством вооружения, входящие в
военно-промышленный комплекс США. Именно эти груп¬
пировки американского монополистического капитала на¬
иболее активно рвались в послевоенные годы к участию в
разработке внешней политики США. Они оказывали и ока¬
зывают весьма сильное воздействие на американскую ди¬
пломатию. Будучи заинтересованными в проведении поли¬
тики «с позиции силы» и гонке вооружений, они сосредо¬
точили свои усилия на ожесточенной борьбе против всех
конкурентов американских монополий, а главное, против
тех стран и народов, которые идут по пути социализма или
борются за свое национальное и социальное освобождение.
Развитие государственно-монополистического капита¬
лизма в США, ведущее к сращиванию силы монополий с
возможностями государственного аппарата, дает в руки
американской финансовой олигархии новые средства для
7
воздействия в своих узкокорыстных интересах на обще¬
ственную жизнь страны, ее внешнеполитический курс.
В последнее время многие американские обозреватели
говорят и пишут о серьезном влиянии на внешнюю и воен¬
ную политику страны не только военно-промышленного,
но и «военно-бюрократического» и других комплексов,
имея в виду тот факт, что интересы монополистического
капитала США тесно переплетаются и обслуживаются
представителями привилегированных групп правительст¬
венной бюрократии, военных, ученых и др. В США, по за¬
явлению сенатора У. Проксмайра, в настоящее время сло¬
жилась целая «коалиция вооруженных сил, ассоциаций
армии, флота и авиации, пентагоновской бюрократии, ги¬
гантской аэрокосмической промышленности, коммерче¬
ских объединений и компаний, служащих, занятых в воен¬
ном производстве, и объединяющих их профсоюзов, боль¬
шого числа научных и инженерных талантов, зависящих
от Пентагона, университетов, правительственных и част¬
ных исследовательских организаций, местных бизнесме¬
нов, групп населения, проживающих в районах, которые
процветают, получая заказы Пентагона... Это — военно-
промышленно-бюрократическо-торгово-профсоюзно- интел¬
лектуально-техническо-академическо-политический комп¬
лекс» 1.
Воздействие военно-промышленного комплекса на аме¬
риканскую жизнь и дипломатию является всепроникаю¬
щим и весьма отрицательным. Однако даже этот комплекс
не остается единым и неизменным целым. Наряду с про¬
должающимся присоединением к нему новых группиро¬
вок, сближением между ним и другими сторонниками
агрессивного, открыто реакционного курса в международ¬
ных отношениях, в частности ультраправыми и сионист¬
скими организациями, подчас происходит противополож¬
ное явление — отход от этого комплекса различных кругов
и лиц, эволюционирующих в направлении политиче¬
ского реализма. К этому их побуждают падающая полити¬
ческая эффективность, возрастающие риск и стоимость
глобальной интервенционистской стратегии, диверсифика¬
ция производства, когда наряду с различными видами воо¬
ружений отдельные корпорации начинают выпускать во
все больших масштабах мирную продукцию, а также рост
1 ТР. Ргохтие. Керог1; !гош \Уаз1е1ап<1. Атепсап тПйагу-тйи-
з1па1 сотр1ех. N. У., 1970, р. 8—9.
8
разоблачений, критики и сопротивления военно-промыш¬
ленному комплексу со стороны общественности, вынуж¬
денная переоценка военного и международного положения
США в свете изменения мирового соотношения сил в
пользу социализма.
Хотя главными и определяющими факторами формиро¬
вания американской внешней политики и дипломатии не¬
изменно являются экономическое положение, интересы и
внутренняя политика господствующего класса в целом, тем
не менее наряду с переменами в самом этом положении и
неоднородностью этих интересов различное воздействие
на разработку и проведение, формы и методы дипломати¬
ческой деятельности США оказывают и ряд других сил и
обстоятельств. Среди них важную роль играют уровень и
накал классовой борьбы, расово-национальные взаимоот¬
ношения, развитие антимонополистического и других де¬
мократических движений, особенно антивоенного, конку¬
ренция, противоречия между различными группировками
монополистического капитала и буржуазных партий, в го¬
сударственном аппарате и конгрессе, а также степень под¬
держки официальной политики со стороны средств массо¬
вых коммуникаций и общественности вообще.
Возникающие в результате взаимодействия разных
внутренних источников различные тенденции в рамках
единой империалистической политики и дипломатии могут
усиливаться, а иногда, наоборот, приглушаться внешними
факторами, также оказывающими большое влияние на
формирование внешнеполитического курса США.
Рост могущества и международного авторитета Совет¬
ского Союза, силы и сплоченности социалистического со¬
дружества, мирового коммунистического, рабочего и на¬
ционально-освободительного движения — основных рево¬
люционных сил современности — решающий фактор, все
в большей степени влияющий на мировую, в том числе
американскую, политику. «Социализм противопоставляет
империализму новый тип международных отношений,—
подчеркивается в Программе Коммунистической партии
Советского Союза.— Внешняя политика социалистических
государств, в основе которой лежат принципы мира, рав¬
ноправия, самоопределения народов, уважения независи¬
мости и суверенитета всех стран, а также честные, гуман¬
ные методы социалистической дипломатии оказывают воз¬
растающее влияние на мировую обстановку. В условиях,
когда империализм перестал играть доминирующую роль
9
в международных отношениях и все большую роль играет
социалистическая система, когда в мировой политике силь¬
но возросло влияние государств, завоевавших националь¬
ную независимость, и народных масс капиталистических
стран, создается реальная возможность для того, чтобы
новые принципы, выдвинутые социализмом, одержали
победу над принципами агрессивной империалистической
политики»
Наряду с сосуществованием, борьбой и соревнованием
двух противоположных социальных систем — социализма
и капитализма, составляющими основное содержание со¬
временной мировой политики, определенное воздействие
на американскую дипломатию оказывают и другие факто¬
ры международной жизни. Одни из них являются антиим¬
периалистическими по своему характеру. Это — появление
на мировой арене все новых независимых государств и
проведение ими активной политики неприсоединения, рост
и сплочение рядов движения сторонников мира, усиление
борьбы народных масс против угрозы войны и милита¬
ризма, колониализма и расизма. Другие из этих факторов
относятся к межимпериалистическим отношениям: обо¬
стрение конкуренции и противоречий между ведущими ка¬
питалистическими державами, взаимодействие интеграци¬
онных и центробежных тенденций внутри капиталистиче¬
ского мира, растущее стремление многих американских
союзников к проведению самостоятельного политического
курса. Все эти и ряд других — менее важных, но все же ре¬
ально существующих — сил и обстоятельств в значитель¬
ной мере определяют ту обстановку углубляющегося об¬
щего кризиса капитализма, в которой вынуждена действо¬
вать современная американская дипломатия, оказывают
прямое или косвенное воздействие на ее стратегию и так¬
тику, орудия и методы.
Стремление проводить внешнюю политику страны, ис¬
ходя только из узкоэгоистических интересов и классовых
предрассудков господствующей элиты и игнорируя все дру¬
гие факюры, не может успешно реализовываться диплома¬
тией в современную эпоху. Чем больше руководствуется
дипломатия односторонними, субъективными намерения¬
ми и чем меньше считается со сложной реальной действи¬
тельностью, тем чаще испытывает она кризисы и пораже-
1 «Программа Коммунистической партии Советского Союза»,
стр. 56—57.
10
ния. Это понимает и признает ныне все растущее число
американских общественных и государственных деятелей,
бизнесменов и ученых.
Глубокие противоречия между устремлениями правя¬
щих классов и интересами трудящихся масс, между целями
и возможностями, между планируемым и проводимым кур¬
сом и объективными историческими закономерностями не¬
изменно характеризуют в большей или меньшей степени
империалистическую политику и дипломатию. Эти проти¬
воречия, особенно когда они достигают большой остроты,
способствуют усилению борьбы различных тенденций в
американском обществе и политике. В поисках их преодоле¬
ния или, по крайней мере, смягчения руководители п
идеологи американской дипломатии прибегают к самым
разнообразным средствам, начиная от попыток ее чисто
организационно-технического «усовершенствования» и
кончая вынужденным пересмотром некоторых своих задач,
направлений и орудий деятельности на мировой арене.
Стремясь приспособиться к реальной обстановке и
«амортизировать» неблагоприятные для себя сдвиги в
мире, правящие круги США чаще и прежде всего при¬
бегают к реорганизациям своих дипломатических служб,
переменам в составе их аппарата, модификации и модер¬
низации арсенала их средств и методов.
При этом, с одной стороны, значительно возрастает ко¬
личество и оснащенность государственных органов США,
занимающихся вопросами внешней политики и диплома¬
тии, а с другой,— как это ни кажется парадоксальным, все
более сужается круг учреждений и лиц, действительно ре¬
шающих главные из этих вопросов.
Первотолчком к развертыванию процесса перестройки
и расширения современных дипломатических служб США
послужило резкое усиление антикоммунистических на¬
строений и экспансионистских устремлений, рост масшта¬
бов международной деятельности американского империа¬
лизма после второй мировой войны. Тесное переплетение
современной дипломатической деятельности с экономиче¬
ской, военной, разведывательной, идеологической, науч¬
ной, культурной и прочей еще больше активизировало этот
процесс.
Задача создания «новой дипломатии» и «нового ди¬
пломата» была признана одной из важнейших государст¬
венных целей. В подготовленном в 1962 г. докладе одной
из многочисленных правительственных комиссий по совер-
11
шенствованию дипломатической службы США, возглав¬
лявшейся бывшим государственным секретарем Кристиа¬
ном Гертером, был нарисован следующий «идеальный об¬
раз нового дипломата», создать которого стремились в
Америке: он «должен быть искусен в таких областях, как
разведка, политические акции, предоставление техниче¬
ского содействия и различных видов иностранной эконо¬
мической помощи, программы военной помощи, информа¬
ционные и психологические программы, развитие торговли
и... мероприятия по борьбе с партизанским движением» *.
В первые послевоенные годы — 1945—1946 — пра¬
вящие круги США пытались пойти по пути решения этой
задачи в рамках государственного департамента, поручив
имевшимся и вновь создаваемым в нем географическим и
функциональным отделам ведение* наряду с их традици¬
онной, также разведывательной, экономической, пропаган¬
дистской деятельности на мировой арене. Для этого, в ча¬
стности, личный состав американской дипломатической
службы был пополнен значительным отрядом разведчиков
из Управления стратегических служб (разведка США в
годы второй мировой войны), торгово-финансовых экспер¬
тов, сотрудников бывшей Службы военной информации
и т. д. Были организованы Отдел исследований и разведки
во главе со специальным помощником государственного
секретаря, а также Бюро информации и культурных свя¬
зей с заграницей, в задачу которого вменялось, наряду с
«разъяснением» американской политики и образа жизни,
«содействие американскому бизнесу за границей» — «в об¬
ширных районах Балкан и Восточной Европы... еще более
огромных районах Юго-Восточной Азии и Китая... повсю¬
ду в мире — в Латинской Америке, в Европе, на Ближнем
Востоке, в Британской империи и России» 2.
В мае 1947 г. в госдепартаменте был создан Совет по
планированию политики, первым руководителем которого
был назначен известный американский дипломат и идео¬
лог Д. Кеннан. В задачи этого совета входило: 1) форми¬
рование и развитие долгосрочных программ для достиже¬
ния целей внешней политики США; 2) предвидение про¬
блем, с которыми департамент может столкнуться при вы¬
полнении своей миссии; 3) постановка исследований и
подготовка докладов по широким политико-военным вопро-
1 «Роге^п АНанз», Ос1оЬег 1970, р. 84.
2 «Оосшпеп1з оп атепсап 1оге1&п геШюпз», уо1. VIII. Ей. Ьу
К. Беппеи апй К. К. Тигпег. Рппсе1оп, 1948, р. 754.
12
сам; 4) изучение проблем и процессов, воздействующих на
внешнюю политику США; 5) координирование планиро¬
вания внутри государственного департамента в целом.
Первые практические мероприятия по расширению за¬
дач, функций и масштабов деятельности государственного
департамента не оправдали, однако, надежд, возлагав¬
шихся на нее американскими руководителями. Они все
больше склонялись к выводу о том, что их не удовлетво¬
ряет традиционная дипломатия, целью которой является
осуществление мирных отношений между государствами и
подчинение этому остальных форм внешнеполитической
деятельности.
Во всяком случае, начиная с 1947 г., наряду с реорга¬
низацией и расширением госдепартамента и созданием
внешнеполитических подразделений в других «традицион¬
ных» министерствах, в США в еще более широких масшта¬
бах и быстрыми темпами создаются и наделяются дипло¬
матическими функциями новые специальные учреждения.
«Вашингтон имеет не одну, а множество внешнеполити¬
ческих служб, автономных организаций, основанных в
конце 40-х годов, чтобы вести холодную войну на разных
фронтах,— признавал влиятельный американский журнал
«Форин афферс».— Помимо государственного департамен¬
та и министерства обороны существует Информационное
агентство Соединенных Штатов для пропагандистской дея¬
тельности, Центральное разведывательное управление для
тайных операций и исследований и Агентство междуна¬
родного развития для экономических субсидий. Четыре
дюжины других подразделений исполнительной власти
имеют свои внешнеполитические аппараты и программы.
Совет национальной безопасности пытается, и в общем
безуспешно, координировать сверху деятельность конкури¬
рующих друг с другом служб» К
Создание всех этих служб, занимающихся самыми раз¬
личными аспектами взаимоотношений и связей США с
другими государствами мира, привело к заметному умень¬
шению роли и удельного веса государственного департа¬
мента в формировании и проведении внешней политики
США. Об этом, в частности, может свидетельствовать при¬
водимый тем же журналом факт, что из 22 тыс. служащих
дипломатических миссий США за границей лишь 15%
составляют сотрудники госдепартамента. Вместе с этим
1 «Гоге1&п АНайз», Ос1оЬег 1970, р. 81—82.
13
претерпевали изменения сами функции и арсенал средств
американской дипломатии.
Особенно заметное увеличение роли военного элемента
в аппарате, формировании и проведении внешней поли¬
тики США было вызвано усилением экспансионизма и
агрессивности американского империализма. В свою оче¬
редь рост этого элемента в структуре государственной вла¬
сти и дипломатии США способствовал еще большему
ускорению их милитаризации. В связи с этим сами амери¬
канские авторы не раз писали о «подчинении» госдепарта¬
мента министерству обороны в сложной иерархии занимаю¬
щихся внешней политикой и дипломатией органов США.
«Государственный департамент и его гражданские служа¬
щие обращались к военным, следовали их указаниям и
уступали им ответственность, которая в предшествующей
истории Соединенных Штатов никогда не принадлежала
им,— отмечал, в частности, один из либеральных амери¬
канских журналов.— Таким образом, ситуационные про¬
блемы во всем мире стали характеризоваться в военных
терминах, а дипломатия играть подчиненную, если вообще
какую-либо роль» *.
В рамках Пентагона было создано специальное Управ¬
ление по вопросам международной безопасности, которое
дает Белому дому свою информацию и рекомендации по
вопросам внешней политики, нередко перевешивающие
мнение «гражданских» дипломатов. На многие ответствен¬
ные дипломатические посты назначались военные. Резко
возросла численность атташе и советников вооруженных
сил США за границей, превышая подчас число «граждан¬
ских» сотрудников посольств. Так, к середине 1969 г. в
составе американских военных миссий за границей насчи¬
тывалось 8264 человека по сравнению с 5166 представите¬
лями госдепартамента2.
Большую роль в выработке и проведении послевоенной
политики США стали играть также разведывательные ор¬
ганы — ЦРУ, военная разведка, ФБР. Первоначально в
функции американской разведки входило составление об¬
зоров и анализ внешнеполитических ситуаций в различ¬
ных районах и странах мира, на основе которых Вашинг¬
тон мог бы принимать более или менее обоснованные ди¬
пломатические решения. С этой целью внутри ЦРУ в
1 «N311011», 13. IX. 1965, р. 129.
2 А. УагтоИпзку. ТЬе ппШагу ез1аЬНз1ш1еп1. Из 1трас1з оп
атепсап зос1е1у. N. У., 1971, р. 33.
14
1950 г. было создано специальное Бюро национальных
оценок во главе с известным разведчиком и историком про¬
фессором У. Лэнжером, которое должно было обеспечи¬
вать наиболее информированные суждения разведки о воз¬
можных результатах и последствиях планируемой и про¬
водимой политики для «национальной безопасности Аме¬
рики».
Чем агрессивнее становились, однако, действия амери¬
канского империализма на мировой арене, чем скорее уве¬
личивались ассигнования на разведывательную деятель¬
ность и рос штат ее сотрудников, тем больший вес приоб¬
ретало ЦРУ в процессе разработки, принятия решений и
проведения внешней политики США. Контролируя значи¬
тельную часть информации, на основе которой делается
политика, и имея возможность в определенных пределах
манипулировать этой информацией в своих интересах,
американская разведка получила в свои руки важное ору¬
дие для воздействия на дипломатические решения Вашинг¬
тона. Однако дело не ограничилось этим. Глубоко засекре¬
тив свою деятельность и выведя ее из-под надзора
конгресса и других «традиционных» государственных орга¬
нов, получив особые полномочия и средства, ЦРУ стало
подчас дополнять свою разведывательно-информационную
деятельность отдельными секретными диверсионно-под¬
рывными, военно-политическими акциями — так называе¬
мой «дипломатией плаща и кинжала», ставшей неотъемле¬
мой частью послевоенной дипломатии США.
Одним из важнейших учреждений американской ди¬
пломатии стало Информационное агентство Соединенных
Штатов (ЮСИА), которое сосредоточило в своих руках
контроль над всеми официальными источниками пропа¬
ганды антикоммунизма и апологетики американского им¬
периализма за границей. Идейно-пропагандистские функ¬
ции этого агентства теснейшим образом переплелись с
«психологическо-подрывными», разведывательными, воен¬
ными и внешнеполитическими. По признанию Т. Сорен¬
сена, бывшего одно время руководителем ЮСИА, в его ве¬
дение вошли: «психологическая война» (деморализация
противника), стратегическая пропаганда (поддержка дол¬
госрочных внешнеполитических целей США), тактическая
агитация (поддержка конкретных текущих мероприятий
внешней политики), косвенная пропаганда (насаждение
проамериканских взглядов с помощью так называе¬
мых образовательных, культурных и прочих программ).
15
«ЮСИА,— делает вывод он,— было рождено на волне хо¬
лодной войны»
Видное место в модернизированной системе внешне¬
политических учреждений и орудий США заняли также
различные экономические и технические агентства, в том
числе Администрация международного сотрудничества,
Управление экономического развития и др. Деятельностью
этих агентств часто руководят представители делового
мира США — бизнесмены, менеджеры, весьма заинтересо¬
ванные как в том, чтобы технико-экономическими средст¬
вами помогать достижению дипломатических целей США,
так и в совпадении этих целей с конкретными устремле¬
ниями и выгодами американских монополий.
Видные бизнесмены США заняли многие посты не
только в американских и международных экономических
организациях, но и непосредственно на дипломатической
службе — в госдепартаменте и особенно в посольствах —
на должностях торговых атташе, советников и даже самих
послов. Этому способствовало несколько причин. Прежде
всего тенденция самим занимать руководящие государст¬
венные посты, в том числе и дипломатические, вообще по¬
лучила весьма значительное развитие среди американских
монополистов. Далее надо упомянуть широко распростра¬
ненную в США практику вознаграждения пришедшей к
власти партией своих сторонников и активистов, а глав¬
ное — «жертвователей» в ее фонды крупных денежных
сумм. При этом поскольку наиболее крупные взносы в
фонд той или иной, а подчас и обеих правящих буржуаз¬
ных партий США делают наиболее богатые люди Америки
и поскольку одной из самых выгодных синекур считается
пост посла или какого-либо другого высокопоставленного
дипломатического представителя, постольку вполне «есте¬
ственно», что во главе посольств и различных миссий
США за границей часто оказываются известные американ¬
ские миллионеры, президенты и владельцы крупнейших
корпораций2.
1 Т. С. Зогепзеп. ТЬе \уог<1 \уаг: 1Ье з1;огу о! ашепсап ргора-
&ап<1а. N. У., 1968, р. 3, 304.
2 «Эксцентричная система распределения добычи, которая сле¬
дит за тем, чтобы щедрые американские пожертвователи в фонд
избирательной кампании побеждающего кандидата в президенты
были вознаграждены путем назначения послами за границу, ныне
приближается к катастрофе,— писал с горькой иронией в газете
«Интернейшнл геральд трибюн» от 26 февраля 1973 г. известный
американский обозреватель С. Сульцбергер.— Вскоре не хватит
16
Наконец надо отметить особенно усилившиеся в по¬
следнее время попытки руководителей американской ди¬
пломатии привнести в ее организацию и практику методы
и системы управления частного предпринимательства.
Терпя многочисленные провалы и трудности на мировой
арене, некоторые американские деятели надеются в какой-
то мере преодолеть их, применяя к сложным и разносто¬
ронним взаимоотношениям между государствами и наро¬
дами теории и приемы «большого бизнеса». В то же время
они стремятся организовать дипломатические и другие
службы американского государства по типу преуспеваю¬
щих корпораций, часто поручая с этой целью, в частности,
их директорам и президентам возглавлять различные
комиссии по проверке и реорганизации работы госдепар¬
тамента, Пентагона и других министерств США. «В после¬
военный период,— пишет один из американских междуна¬
родников, Г. Мартин,— многие управляющие наших круп¬
ных промышленных и деловых организаций были призва¬
ны в кабинет и на менее высокие посты... В результате
этого американская правительственная бюрократия в
своем феноменальном росте после второй мировой войны
оказалась под сильным влиянием традиционных, хотя и
развивающихся, концепций американского корпоративного
и индустриального менеджеризма»
Вслед за промышленными и финансовыми корпорация¬
ми государственные службы США стали внедрять у себя
новые методы анализа и управления, системного подхода,
электронно-вычислительную технику и т. д. Первый
компьютер был установлен в государственном департамен¬
те в 1962 г., но использовался он лишь для администра¬
тивных нужд, вроде обработки информации о платежных
ведомостях.
В 1963 г. в государственном департаменте была пред¬
принята попытка ввести систему «планирование — про¬
граммирование — составление бюджета» на межминистер¬
ской основе для координации работы всех американских
агентств и миссий в каждой отдельной стране. Эта система
чужих стран, чтобы справиться с их оравой (!)... Политической
системе распределения добычи в применении к дипломатии зна¬
комы также случаи, когда Соединенные Штаты посылали за океан
глав миссий, которые, по их собственному свидетельству, не знали,
что такое НАТО, или не имели никакого представления об имени
главы правительства, при котором они были аккредитованы».
1 «Аппа1з о! Атепсап асайету о! ро1Шса1 ап<1 80с1а1 зс1епсе»,
КоуетЬег 1968, р. 18.
2 Ю. М. Мельников
17
была призвана обеспечить комплексное исследование и
подход американской дипломатии (начиная от учета соци¬
альных условий и кончая разведыванием военного потен¬
циала) к другим государствам — контрагентам США на
мировой арене. Однако особых успехов с внедрением этой
системы на практике достигнуто не было.
Весной 1966 г. в соответствии с общим курсом прави¬
тельства США на использование в военно-политических
сферах новейших методов управления и достижений науч¬
но-технической революции, прежде всего электронно-вы¬
числительных машин, уже в самом госдепартаменте была
организована специальная консультативная группа по
«программированию — планированию — составлению бюд¬
жета» внешней политики США. Помимо того, однако, что
ЭВМ вообще могут играть лишь преимущественно подсоб¬
ную, главным образом информационно-аналитическую,
роль в выработке внешней политики, тем более несостоя¬
тельными оказались попытки придать «научный» характер
и вид порочной в самой своей основе дипломатии «холод¬
ной войны».
Современной дипломатии приходится действовать во
все более сложных и быстро меняющихся условиях. Наря¬
ду с важнейшими международными вопросами современ¬
ности — сосуществования и борьбы двух противоположных
общественных систем, войны и мира — многие другие яв¬
ления, связанные с отношениями между различными госу¬
дарствами и оказывающие воздействие на их внешнюю
политику (появление на карте мира множества новых
стран, рост мировых коммуникаций, промышленных и тор¬
гово-финансовых связей и обмена, научного, технологиче¬
ского и культурного сотрудничества, исследование космоса
и борьба с загрязнением окружающей среды и т. д.), тре¬
буют самого тщательного анализа и учета в дипломатиче¬
ской практике любой страны, особенно такой великой дер¬
жавы, как США. Эта потребность наряду с усилиями по
углублению специализации, росту технического оснащения
и всестороннему повышению квалификации самих дипло¬
матических работников привела к тому, что к американ¬
ской дипломатической службе — в той или иной степени и
форме — привлекается все больше экспертов, ученых-спе-
циалистов в самых разных областях знаний. «Одно крити¬
чески важное требование состояло в том, чтобы включить
ученых в процесс формирования политики,— пишут аме¬
риканские исследователи Г. Джекобсон и Э. Стейн.—
18
В первую очередь они одни могли обеспечить знания, ко¬
торые были бы существенны для выработки рациональной
политики по отношению ко многим ключевым проблемам.
Далее, многие из тех ученых, которые участвовали в от¬
крытии секрета атома, чувствовали, что на них лежит осо¬
бая ответственность за использование этого открытия на
практике, и потребовали права голоса в формировании по¬
литики... Наконец, ученые оказались вовлеченными еще и
в выполнение другой роли: осуществление определенной
политики после ее сформулирования также требовало
услуг ученых, включая их участие в международных пере¬
говорах» 1.
В послевоенные годы в США резко возросло количе¬
ство ученых, научно-исследовательских институтов и уни¬
верситетов, используемых для анализа различных между¬
народных проблем, разработки и осуществления внешне¬
политических решений, а также всех других относящихся
к ним вопросов, начиная от создания новых систем ору¬
жия и кончая анализом социально-политической структу¬
ры различных стран. Некоторые из этих ученых (напри¬
мер, профессора Гарвардского университета Г. Киссинд¬
жер, Э. Рейшауэр, Р. Боуи) и институтов (например,
Институт оборонных исследований в Вашингтоне, «Рэнд
корпорейшн») прямо привлекаются на государственную
службу. Со многими другими заключаются контракты о
проведении тех или иных исследований, экспертиз. Третьи
используются как консультанты для работы в .различных
комиссиях по внешнеполитическим вопросам, создаваемых
конгрессом, министерствами или президентом США.
С привлечением большого числа ученых для разработ¬
ки теории и практики американской дипломатии стали
широко применяться методика и концепции, заимствован¬
ные из самых различных наук—«старых» и «новых»,
естественных и политических: математики, истории, био¬
логии, экономики, физики, психологии и т. д. Особенно
широкое распространение в области исследования между¬
народных проблем получили теории математических игр,
«человеческого поведения» — бихевиоризма, «разрешения
конфликтов», сравнительных анализов и т. д.
Многочисленность учреждений и лиц, занимающихся и
связанных с дипломатической службой США, так же как
1 Н. К. 1асоЪ$оп апй Е. 8Шп. В1р1ота1з, заепИзЪз апй роН-
йсхапз. Апп АгЬог, 1966, р. 7.
19
широкое использование ею социальных и естественных
наук, современной технической аппаратуры, особенно
средств связи, информации и др., отнюдь не гарантирова¬
ла, однако, эту службу от субъективистской ограниченно¬
сти, необоснованных решений и авантюризма.
Верно служа интересам и разделяя мировоззрение гос¬
подствующего класса Соединенных Штатов, американские
дипломатические сотрудники и эксперты сами нередко от¬
личаются субъективизмом и схематизмом в подходе к меж¬
дународным проблемам. Их функция сводится в основном
к представлению различных сугубо прагматических пред¬
ложений, советов, вариантов подхода к проблемам, причем
ограниченных определенными рамками официальных догм.
Даже те из американских дипломатов и ученых, которые
до или после государственной службы позволяют себе
критически относиться к тем или иным аспектам внешней
политики США, во время работы в официальных учреж¬
дениях проявляют максимум лояльности по отношению к
взглядам и действиям правящих кругов \
Особенно отрицательное воздействие на дипломатиче¬
скую службу США оказали воинствующий маккартизм,
разгул антикоммунистической истерии в США в конце
40-х — начале 50-х годов и некоторые другие моменты.
Обвинив государственный департамент в «предательстве»
и в «мягкости к коммунизму», «бешеный» сенатор из Ви¬
сконсина добился проведения его чистки и «промывания
мозгов», в результате которых десятки и сотни сотрудни¬
ков были уволены по обвинению в нелояльности, а другие
запуганы и вынуждены отказаться от попыток проявлять
какой-либо реализм и объективность в подходе к внешне¬
политическим проблемам. Руководящим правилом для
американских дипломатов надолго стал лозунг промаккар-
тистского руководителя службы безопасности госдепарта-
1 Чтобы «быть пригодными», свидетельствует один из видных
исследователей внешней политики США, Р. Барнет, ученые
должны подсказывать «официальным лицам, как наиболее эффек¬
тивным образом сделать то, что те хотят делать... Критика целей
политики... рассматривалась как «противоэффективная» руково¬
дителями университетских групп, работающих по контрактам,
и самими честолюбивыми профессорами, потому что правитель¬
ство не было расположено возобновлять соглашения с учеными,
слишком упрямыми, чтобы осознать, что им платят за чисто тех¬
ническое содействие, а не за мудрость» (Е. 7. ВагпеЬ. Коо1з о! \уаг.
ТЪе теп апй тзШиИопз ЬеЫпй И. 8. 1оге1§п роНсу. N. У., 1972,
р. 44).
20
мента С. Маклеода: «Унция лояльности стоит дороже, чем
фунт мозгов».
Другими факторами, снижающими эффективность ди¬
пломатической службы США, стали громоздкость и обюро¬
крачивание ее растущего аппарата, некомпетентность,
инерция, параллелизм действий или конкурентная борьба
отдельных его частей. «Профессиональные дипломаты,—
писал один из видных американских историков, А. Шле-
зингер-младший,— всегда стремились рассматривать внеш¬
нюю политику США как учрежденческую, если не свою
личную собственность... добавляли к этому собственниче¬
скому инстинкту непоколебимую преданность позициям
прошлого, были ли эти позиции хорошими или плохими.
Труднейшим делом из всех было изменить что-либо — по¬
зиции, программы, догмы» *.
Непрерывное усложнение функций послевоенной аме¬
риканской дипломатии, рост учреждений, причастных к ее
деятельности, постановка перед ней наряду со множеством
текущих задач далеко идущих и долговременных целей,
попытки повышения ее результативности — все это выдви¬
нуло на первый план проблему выбора внешнеполитиче¬
ских решений и действий. С этой целью еще в 1947 г. в
США был создан Совет национальной безопасности (СНБ),
призванный как координировать внешнеполитическую
деятельность различных дипломатических, военных, раз¬
ведывательных, информационных и других органов, так и
вырабатывать и представлять на одобрение президенту
США важнейшие военно-политические рекомендации.
Характерной чертой Совета национальной безопасности
с самого начала было преобладание в нем представителей
и настроений крупнейших американских монополий и во¬
енных кругов. Сам план создания СНБ, по признанию
журнала «Форин афферс», больше всего «отстаивался во¬
енными, которые считали, что Соединенные Штаты всту¬
пили в новый революционный век, сделавший устаревшими
традиционные дипломатические методы. Они думали, что
третья мировая война является близкой... Массовая моби¬
лизация ресурсов, военной технологии и «битва за умы
людей» были ключами к будущей мировой политике» 2.
Даже формально из семи первоначальных членов сове¬
та четверо являлись руководителями военных мини-
1 А. М. ЗсМезт^ег, /г. А Шоизап<1 Йауз. ТоКп Г. Кеппейу ш
1Ье ДУЬПе Ноизе. СатЬпс^е, 1965, р. 413—414.
2 «Гоге^п АНайз», Ос1оЬег 1970, р. 84.
21
стерств — обороны и трех видов вооруженных сил: армии,
флота и авиации (тремя другими были — президент, госу¬
дарственный секретарь и руководитель Управления ресур¬
сов национальной безопасности). В дальнейшем все боль¬
шую роль в деятельности совета стали играть вице-прези¬
дент, директор ЦРУ, председатель Комитета начальников
штабов США, директор Црограммы взаимного обеспече¬
ния безопасности, председатель Комиссии по атомной
энергии, представитель США в ООН, министр внешней
торговли, руководитель ЮСИА, наконец, специальный по¬
мощник президента по вопросам национальной безопас¬
ности, в руках которого постепенно сосредоточился конт¬
роль за всей текущей работой СНБ.
При разных президентах Совет национальной безопас¬
ности играл различную — то большую, то меньшую — роль
в военной и внешнеполитической деятельности США. При
Трумэне и Эйзенхауэре он выступал в качестве коллектив¬
ного советника и консультанта президента, центра рас¬
смотрения важнейших альтернатив и решений. Позднее
он все больше стал превращаться в часть исполнительного
аппарата, находящегося при самом президенте и готовя¬
щего для него возможные варианты проведения политики.
В рамках СНБ создавались различные «оперативные»
подразделения, призванные усилить то тот, то другой ас¬
пект деятельности США на мировой арене (Бюро психо¬
логической стратегии в 1951 г., Специальная «антипарти-
занская группа» в начале 60-х годов и т. д.).
При Д. Кеннеди, в частности, состав и функции СНБ
были таковы, что он, по оценке одного из американских
дипломатических экспертов, Г. Фэрнеса, «стал персональ¬
ным внешнеполитическим штабом при президенте», «ма¬
лым государственным департаментом в Белом доме» !.
Параллельно с созданием и расширением новых госу¬
дарственных учреждений, связанных с дипломатической
деятельностью, в США проходил непрерывный общий про¬
цесс концентрации власти и полномочий (в том числе при¬
нятия основных внешнеполитических решений) в руках
все более ограниченного числа представителей правящей
элиты страны. Все более сужался круг лиц самой исполни¬
тельной власти, которые принимают важнейшие военные,
политические и дипломатические решения, особенно в пе-
1 «ЛппаЬ оГ Ше Ашепсап асайешу о! ро1Шса1 ап<1 зос1а1
яеичкчм), [МоусшЬог 1908, р. 14.
22
риоды международных осложнений, возникновения кри¬
зисных ситуаций, крутого поворота в ходе событий на ми¬
ровой арене.
Широко пользуясь полномочиями и привилегиями гла¬
вы государства и исполнительной власти и верховного
главнокомандующего вооруженными силами страны, а под¬
час и превышая эти полномочия, американские президен¬
ты послевоенного времени стали прибегать к практике при¬
нятия фактически единоличных решений, заключения так
называемых исполнительных соглашений, не нуждаю¬
щихся в одобрении сената, для осуществления важнейших
дипломатических и военно-политических акций США. При
этом, особенно в моменты обострения международной об¬
становки, президент не только избегал каких-либо кон¬
сультаций с конгрессом, общественностью, но нередко
действовал в глубокой тайне от них, просто ставя публику
и прессу перед «свершившимися фактами».
Этот своего рода отрыв президентской власти от более
широкой и уравновешенной системы сил, формировавших
традиционную американскую дипломатию, возрастающая
«изолированность», «секретность» и ограниченность кру¬
га лиц, непосредственно «делающих политику» США, по¬
рождали недовольство и тревогу не только различных кру¬
гов американской общественности, но и представителей
находящихся в оппозиции группировок господствующего
класса, многих сенаторов и конгрессменов и даже членов
кабинета, отстраняемых от участия в принятии важней¬
ших решений *.
В противовес тенденции к усилению президентской,
исполнительной власти в конце 60-х — начале 70-х годов
в США развернулась кампания за ограничение полномо¬
чий президента в области принятия решений по вопросам
военной и внешней политики и дипломатии, в частности
за восстановление и расширение контроля и прерогатив
1 «Именно в области внешнеполитических дел,— писал, напри¬
мер, бывший помощник государственного секретаря США Р. Хилс-
мэн,— «тайные» решения... являются наиболее возможными, ибо
власть президента предпринимать независимые действия гораздо
обширнее в сфере внешней политики, чем внутренней... Прези¬
дент, который считает себя непогрешимым и исключает незави¬
симо мыслящих людей из своей администрации или приглушает
их голоса, может принять чрезвычайное решение в любое время,
без рассмотрения всего диапазона выбора» (Я. НИзтап. То шоуе
а паНоп. ТЬе ро1Шсз о! !оге1^п роНсу ш 1Ье а<1т1ш81га1юп о!
1оЬп Р. Кеппейу. Сагйеп СИу, 1967, р. 27(э).
23
конгресса в этой области. В развернувшейся борьбе столк¬
нулось несколько противоречивых направлений и позиций.
Если первоначально нападки на «излишнее сосредоточение
власти в Белом доме» были вызваны серьезными кризи¬
сами и трудностями глобальной политики США, особенно
войной во Вьетнаме, то затем они стали в значительной
мере отражением недовольства определенных кругов теми
изменениями и коррективами, которые были внесены в
ряд аспектов этой политики. Споры о задачах, направле¬
ниях и масштабах пересмотра внешней политики и дипло¬
матии США, наряду с непосредственной конкурентной
борьбой за власть между различными монополиями, уч¬
реждениями и группировками правящего класса, приоб¬
рели весьма важное значение в борьбе вокруг вопроса о
правах и полномочиях президента, о «разделении ответст¬
венности» между исполнительными и законодательными,
новыми и «традиционными» органами американской госу¬
дарственной системы.
При всех возникающих внутри правящих кругов США
конфликтах относительно центров и путей сосредоточения
и осуществления власти и решений по военно-политиче¬
ским и дипломатическим проблемам, даже когда борю¬
щиеся группировки апеллируют или ссылаются на опросы
общественного мнения, подкрепляющие их позиции, им
неизменно остается свойственно стремление оградить эту
власть от участия и влияния широких кругов обществен¬
ности, трудящихся масс.
Апологеты американского империализма пытаются са¬
мыми различными «теориями» оправдать небывалую еще
в истории концентрацию в руках правящей элиты США
власти в области решения основных вопросов, непосредст¬
венно затрагивающих интересы самых широких кругов
американского народа. Одни из этих апологетов ссылались
на реальности века ядерно-ракетного оружия, не остав¬
ляющие якобы времени для проведения даже консульта¬
ций с общественностью, конгрессом или союзниками перед
принятием важнейших военно-политических решений.
Другие делали упор на необходимость соблюдения интере¬
сов «национальной безопасности», «сохранения тайны»
и т. п. Наконец, третьи выдвинули теории о «некомпетент¬
ности» народных масс в области внешней политики, о их
якобы неспособности творить эту политику, более того, об
«угрозе» их вмешательства в международные дела. «Так
как массы заведомо близоруки и в общем не могут усмот-
24
реть опасность, пока она не схватит их за глотку,— писал,
например, известный американский историк Т. Бейли,—
наши государственные деятели принуждены обманом (!)
подводить их к осознанию собственных далеко идущих ин¬
тересов... В дни атомной бомбы, мы [США], возможно, бу¬
дем должны шевелиться более быстро, чем это позволит
неуклюжее общественное мнение» 1.
В действительности все большее сужение круга лиц,
«делающих» внешнюю политику страны, объяснялось не
столько условиями атомного века, сколько опять-таки же¬
ланием правящей элиты США «уравновесить» неблаго¬
приятные для нее тенденции современного мирового раз¬
вития, проводить эту политику, исходя прежде всего из
собственных интересов и расчетов. Стремясь обойти раз¬
личные препятствия на пути осуществления своих планов
и замыслов, правящие круги США стали широко прибе¬
гать как к «секретной дипломатии», так и к «диплома¬
тии свершившихся фактов», когда американский конгресс
и народ, другие государства и мировая общественность
ставятся перед лицом уже принятых и проводимых в
жизнь односторонних решений и соглашений.
В опубликованных в американской прессе (июнь
1971 г.) секретных документах Пентагона, относящихся
к войне во Вьетнаме, приводится, например, множество
случаев, когда военные и политические руководители США
принимали жизненно важные решения в глубокой тайне
от народа и конгресса, без какой-либо оглядки на нормы
международного права или даже собственные официаль¬
ные обязательства. «Читать пентагоновские документы со
всеми их подробными деталями,— признавалось, в частно¬
сти, во введении к публикации этих документов газетой
«Нью-Йорк тайме»,— это значит преступить через зеркало
в совершенно новый и непохожий мир. Этот мир имеет
набор ценностей, динамику, язык и перспективы, полно¬
стью отличные от обычного мира простых граждан... Тай¬
ная война против Северного Вьетнама, например, не рас¬
сматривалась ни в меморандумах высших творцов поли¬
тики в исполнительной ветви, ни анонимными авторами
исследования как нарушение Женевских соглашений
1954 г., которые покончили с войной Франции в Индоки¬
тае, или как нечто противоречащее публичным заявлениям
1 Т. А. Вайеу. ТЬе шап т Ше з1гее1: 1Ье 1трасЪ о! атепсап
риЬНс оршюп оп Иоге^п роПсу. N. У., 1948, р. 13.
25
о политике различных администраций. Тайная война, по¬
скольку она скрыта, не существует в той мере, в какой
это относится к договорам и публичной позиции. Кроме
того, секретные обязательства по отношению к другим
государствам не считаются нарушениями прерогатив се¬
ната по заключению договоров, поскольку их существова¬
ние не признается публично» 1.
Сталкиваясь с растущей заинтересованностью народ¬
ных масс в международных проблемах, их настойчивым
желанием знать правду об этих проблемах и оказывать
воздействие на их разрешение, господствующие круги
США часто прибегали к дезинформации масс, чтобы огра¬
дить от них свой процесс «делания политики». Для этого
широко использовались утаивание многих подлинных фак¬
тов, освещение только отдельных сторон международных
событий и прежде всего американских акций, их искаже¬
ние и интерпретация в определенном духе, сознательный
обман, создание видимости «демократического обсуждения
и споров» вокруг внешнеполитических проблем при сохра¬
нении за правящей элитой фактической монополии на их
решение. В современном мире «произошла революция,—
с некоторой грустью констатировали американские иссле¬
дователи Р. Снайдер и Э. Фэрнис,— которая превратила
дипломатию из искусства, практикуемого большей частью
секретно, в деятельность, осуществляемую во все возрас¬
тающей мере под испытующим взглядом общественности.
Международные отношения, к лучшему это или к худ¬
шему, демократизировались». В результате этого «офици¬
альные лица в Вашингтоне живут в психологической ат¬
мосфере, в которой общественное мнение является своего
рода невидимым спектром, всегда присутствующим, не¬
определенным и угрожающим. Но,— на оптимистической
ноте заканчивали авторы,— для вашингтонских деятелей
общественное мнение служит также чем-то таким, чем по
возможности надо манипулировать, что необходимо кон¬
тролировать» 2. И действительно, в США создан огромный
и разветвленный аппарат обработки общественного мне¬
ния, достигнут весьма высокий уровень в технике и искус¬
стве манипулирования этим мнением, сохранения кон¬
троля над ним.
1 «ТЪе РеЩа^оп рарегз, аз риЬПзКей Ьу ТЬе N6^ Уогк Типез».
ТогоШо — N. У. — к, 1971, р. XII—XIII.
2 Я. С. Зпуйег ап<1 Е. 8. Ригтвз, 1г. Атепсап 1оге1^п роНсу.
РоптЛаИоп, рппс1р1ез ап<1 рго^гатз. N. У., 1954, р. 524—525.
26
Одним из средств такого контроля, в частности, служит
давно уже выработанная система так называемых стерео¬
типов, которые навязываются буржуазной пропагандой и
часто довольно успешно внедряются в сознание массового
американского обывателя. К таким стереотипам принадле¬
жат стандартные утверждения о «благородной миссии»
США на мировой арене, об их «бескорыстной помощи»
другим странам и народам, об «обороне свободного мира
от коммунистической угрозы» и т. п. Опираясь на эти об¬
щие стереотипы, апологеты американского империализма
оправдывали затем уже его отдельные агрессивные акции
в различных районах мира. «Конгресс, средства информа¬
ции, граждане и даже мировое общественное мнение,—
отмечалось во введении «Нью-Йорк тайме» к документам
Пентагона,— рассматриваются внутри правительства как
элементы, на которые надо воздействовать. В политиче¬
ских меморандумах неоднократно обсуждаются способы
направлять эту внешнюю «публику» в желаемом направ¬
лении путем использования таких методов, как контроли¬
руемые выпуски новостей и призывы к патриотическим
стереотипам. Пентагоновские документы переполнены
примерами той власти, которую обрели исполнительные
органы в области влияния на общество.
Документы также демонстрируют глубоко чувствуемую
потребность правительства в секретности, для того чтобы
поддерживать гладкое функционирование государственной
машины и сохранять максимум способности воздейство¬
вать на общественное мнение. И даже внутри узкого круга
лиц только небольшое число людей на самом верху знает
то, что происходит в действительности» *.
В крайних случаях «утечки» подлинной информации,
вопиющего расхождения между объявленными благими
намерениями и реальными действиями правительства и
кризиса доверия к нему подлинные хозяева страны — фи¬
нансовая олигархия и военно-промышленный комплекс, их
ставленники в конгрессе, прессе, на радио и телевидении —
не раз прибегали к своеобразному приему «критики» этих
действий как якобы... отклонений от «нормальной, демо¬
кратической и миролюбивой» американской дипломатии.
При этом ответственность за ставшие слишком очевид¬
ными как провалы и ошибки, так и пороки американ¬
ской политики и дипломатии возлагались не на ее действи-
1 «ТЪе Рев1а§оп рарегб», р. XIII.
27
тельные движущие силы, а на отдельных государственных
деятелей, находящуюся у власти партию. По адресу того
или иного руководящего лица обрушивались обвинения в
том, что он принял «неверные решения», выбрал «не тот
курс действий», оказался «некомпетентным», «недально¬
видным» и т. п.
Таким образом, ради сохранения главного — империа¬
листического глобального курса и порождающего его
строя — «в жертву» приносятся отдельные исполнители
этого курса, в том числе иногда и весьма высокопоставлен¬
ные, вплоть до министров и даже президента, как это слу¬
чилось с администрацией Джонсона.
С другой стороны, следует отметить еще одну черту в
политической жизни США, когда различные дипломатиче¬
ские маневры на мировой арене предпринимались ради
политиканских интересов и комбинаций правящей партии
и администрации, ради их победы на выборах, завоевания
голосов избирателей. Нередко в подобных ситуациях аме¬
риканская дипломатия или пыталась добиться отсрочки
проведения важных назревших международных перегово¬
ров под предлогом «близости выборов», или кидалась в ка¬
кую-либо внешнеполитическую авантюру, призванную
принести дополнительные голоса среди той или иной кате¬
гории избирателей, или устраивала с той же целью пыш¬
ные «миротворческие» демонстрации. Для того же
Л. Джонсона, по оценке одного из его биографов, выборы
1964 г. были «всем — и от иностранцев и внешнеполитиче¬
ских дел не ожидали ничего другого, за исключением со¬
действия, по возможности, избирательной кампании Джон¬
сона. Кабинет был мобилизован на крестовый поход (за
избрание Джонсона.— Ю. М.) в небывалых ранее масшта¬
бах — государственный департамент и министерство обо¬
роны были призваны отвечать на каждый аргумент Гол-
дуотера... Даже ядерный взрыв в Китае 1 октября был
превращен в своего рода политический плюс» *, как зара¬
нее предвиденное администрацией событие.
Целью многих маневров руководителей американской
дипломатии перед лицом роста оппозиции их глобальному
курсу являлось не столько осуществление реальных пово¬
ротов, сколько создание видимости перемен и «новизны»
во внешней политике США. Именно этим не раз вызыва-
1 Р. Ь. СеуеИп. Ьупскт В. ДоЬпзоп ап<1 Ше \\гог!с1. Ь., 1966,
р. 141—142.
28
лись заявления о реорганизации существующих диплома¬
тических ведомств и программ, провозглашение новых
доктрин.
Фактически, однако, действительно существенные из¬
менения в американскую политику и дипломатию вно¬
сятся не столь уж часто и быстро, носят, как правило, вы¬
нужденный характер и сопровождаются упорной борьбой
на мировой арене и внутри самих США. И чем больше ру¬
ководители и идеологи американского империализма гово¬
рят об изменениях в его внешней политике и дипломатии,
тем очевиднее становится, во-первых, что они действитель¬
но нуждаются в серьезных переменах, переживают нара¬
стающие затруднения и кризис, и, во-вторых, что реальные
существенные коррективы в эту политику и дипломатию
вносятся очень осторожно и постепенно, в масштабах и
темпах, явно отстающих от хода мировых событий и пе¬
ремен.
Несомненно, что в американском, как и в любом другом
капиталистическом, обществе активно действуют и сталки¬
ваются между собой различные классы, группировки и
тенденции. Внутренняя борьба по вопросам внешней поли¬
тики происходит не только между демократическими и им¬
периалистическими силами, но и внутри последних. Среди
господствующих кругов США имеются отдельные группы
и деятели, которые отличаются большим реализмом и
дальновидностью, выступают за какое-то приспособление
американской политики и дипломатии к действительности,
за внесение в нее тех или иных изменений, диктуемых
жизнью. В определенные моменты против крайне правых
воинствующих группировок в США выступает настроен¬
ная антимилитаристски, своего рода «мирная фракция»
американских капиталистов. Против открыто агрессивной
и реакционной тенденции активизируется либерально¬
пацифистская. Против полной преемственности и неизмен¬
ности внешней политики «бунтуют» те или другие сторон¬
ники новизны и гибкости. Против безудержного «глобаль¬
ного интервенционизма» США возражают так называемые
«неоизоляционисты», требующие приоритета решению на¬
зревших внутренних проблем Америки перед внешними.
Подобные столкновения и борьба накладывают отпечаток
на деятельность американской дипломатии, подчас при¬
дают ей большую маневренность, побуждают обращаться
к тактике приспособления, компромиссов, проявлять опре¬
деленный реализм.
29
В последние годы. правящие круги США вынуждены
все чаще прибегать не только к расширению, реорганиза¬
ции и модернизации своих дипломатических служб, но и
к внесению определенных реальных изменений в свои
внешнеполитические установки и концепции, средства и
методы действий.
Но при всем том, как не меняется сущность самого им¬
периализма, точно так же остаются неизменными клас¬
совый эксплуататорский характер и экспансионистские
устремления его внешней политики и дипломатии. А то,
какие тенденции и настроения берут верх при проведении
этой политики и дипломатии — открыто реакционные,
авантюристически-агрессивные или умеренно-реалистиче¬
ские и даже пацифистские,— зависит от многих других
объективных и субъективных факторов. Важнейшими из
них являются: реальное соотношение сил на мировой аре¬
не, борьба, сосуществование и соревнование двух противо¬
положных социальных систем, активность и влияние дип¬
ломатии социализма, межимпериалистические отношения,
расстановка классов, уровень, формы и ход классовой
борьбы внутри страны. Существенное значение имеют так¬
же такие моменты, как преобладание агрессивной правой
или реалистически-центристской группировок и тенденций
среди господствующих кругов, подход руководителей дип¬
ломатии к мировой политике, их оценка положения и воз¬
можностей своего государства и его контрагентов, проблем
международных отношений, войны и мира.
Весьма отрицательную роль в формировании и прове¬
дении послевоенной американской дипломатии сыграло,
в частности, изображение ее творцами и идеологами скла¬
дывавшейся после второй мировой войны международной
обстановки прежде всего как борьбы за силу, господство
и «выживание» между великими державами. Они харак¬
теризовали возникшую систему международных отноше¬
ний как «биполярную», сводящуюся якобы в основном
к противостоянию, конфронтации «двух сверхдержав»:
одной — «революционной и агрессивной» (т. е. СССР) и
другой — выступающей за «стабильность и порядок» на
мировой арене (США).
Развитие экономического и военного потенциала, рост
политического влияния и активности других государств,
образование на мировой дрене нрвых «центров силы»
в лице интегрированной Западной Европы и Японии побу¬
дили авторов «биполярной» теории внести в нее опреде-
30
ленные коррективы. В частности, они выдвинули тезисы
о господстве трех или четырех-пяти, а не двух «сверхдер¬
жав», о растущей «многополярности» или «полицентриз¬
ме» современных международных отношений, о решающем
воздействии на них наступления так называемого «техно¬
тронного века» и т. п. Но при всех этих «поправках» и мо¬
дификациях многие догмы о борьбе за силу как сущности
международных отношений, о «вакуумах силы», о «комму¬
нистической агрессии», о «мировом лидерстве» и т. п. про¬
должают иметь хождение в США.
Подобная интерпретация международной жизни совер¬
шенно не соответствует ее действительному, глубокому и
сложному, содержанию. Теория политики силы, «центров
сил» прежде всего фальсифицирует подлинный характер
основ взаимоотношений между различными государствами.
Затушевывая коренные различия между социалистиче¬
ским и капиталистическим строем, разницу между дипло'
матическими взаимоотношениями различных государств
и их внутренним развитием, эта теория с самого начала
пыталась представить неугодные американскому империа¬
лизму революционные изменения в мире, борьбу народов
за свое национальное и социальное освобождение как яко¬
бы проявления «экспансии коммунистической силы» или
«роста советской угрозы». В то же время она всячески
стремилась скрыть узкоэгоистические классовые корни и
экономические интересы, подлинные стратегические цели
и агрессивные устремления американского империализма,
изображая его глобальную жандармскую политику как
всего-навсего лишь «ответную», «оборонительную» реак¬
цию на «советские действия» или как «превентивную
меру» по заполнению возникающих в мире «вакуумов»,
по сохранению «стабильности и порядка». Апологеты по¬
литики силы игнорировали интересы и позиции многих,
особенно развивающихся и малых стран мира, отрицая, по
существу, их суверенность и дееспособность. Фактически
сторонники этой теории пытались свести сложные взаимо¬
отношения двух противоположных социально-экономиче¬
ских систем — их борьбу, сосуществование и соревнование,
противоборство сил социализма, демократии, националь¬
ного освобождения и мира с силами империализма, коло¬
ниализма, реакции и войны,— всю совокупность междуна¬
родных отношений к своего рода абстрактному «силовому»
противостоянию двух или более «сверхдержав» или «цен¬
тров силы».
31
Трактовка всех аспектов деятельности государств и их
взаимоотношений как «элементов силы» побуждала после¬
военную американскую дипломатию откровенно использо¬
вать в качестве своих орудий в «борьбе за силу и выжи¬
вание» торговлю и экономическую помощь, культурные
связи, массовые коммуникации и т. д.
Зачисление в разряд «элементов силы» той или иной
страны ее населения, географического положения, природ¬
ных ресурсов, промышленного потенциала, военной подго¬
товленности, идеологии, наличия или отсутствия союзни¬
ков и т. п. оправдывало в глазах американских дипломатов
как вмешательство во внутренние дела и взаимоотношения
других стран, так и многие другие самые неприглядные
действия по их подрыву и ослаблению. Вместе с тем они
всегда уделяли большое внимание наращиванию и исполь¬
зованию для достижения своих внешнеполитических целей
всех компонентов собственной силы.
С момента превращения Соединенных Штатов в пер¬
вую промышленно-финансовую державу капиталисти¬
ческого мира американские монополии и их дипломатия
возлагали особые надежды на экономическое превосход¬
ство США над остальными государствами. Экономическая
сила была направлена на достижение мирового господства
американского империализма. Она прочно вошла в раз¬
личных формах — торговли, капиталовложений, помощи —
в арсенал средств дипломатии Вашингтона.
Расчеты на то, что экономическая сила наиболее могу¬
щественных монополий сама сделает свое дело — завоюет
рынки сбыта, источники сырья, сферы приложения капи¬
тала, извлечения прибылей и господства,— легли в основу
многих акций американской дипломатии: доктрины «от¬
крытых дверей», политики «либерализации» мировых эко¬
номических отношений, «интернационализации» мирового
капиталистического хозяйства.
Соревнование с социализмом, обострение капиталисти¬
ческой конкуренции, бурное развитие научно-технической
революции привели к тому, что вслед за экспортом товаров
и капитала особенно большую роль в борьбе США за ми¬
ровое экономическое господство в современных условиях
стало играть первенство в научных исследованиях и от¬
крытиях, во внедрении их в практику, в применении но¬
вейшей техники и технологии, наиболее рациональных
систем информации и управления. Предоставление техни¬
ческой помощи и лицензий, экспорт технологических и
32
управленческих «секретов», заключение соглашений о
научном обмене занимают важнейшее место во внешнеэко¬
номической активности США, составляя так называемую
«технологическую дипломатию».
Обладая репутацией крайнего прагматика, американ¬
ская дипломатия тем не менее давно оценила роль мораль¬
ного, идеологического фактора в проведении внешней поли¬
тики. Она очень часто прибегала и прибегает к выдвиже¬
нию броских внешнеполитических лозунгов и доктрин,
призванных способствовать достижению ее экспансионист¬
ских цЪлей и в то же время приукрасить ее деятельность,
обеспечить ей поддержку общественного мнения или по
крайней мере нейтрализовать его.
Особенно большое значение американская дипломатия
придает идеологическим средствам в современную эпоху
острой классовой борьбы на мировой арене, роста созна¬
тельности широких народных масс, их воздействия на ми¬
ровую политику. «Идеалы,— утверждает, например, один
из теоретиков и деятелей американской дипломатии,
Р. Осгуд,— в такой же степени служат инструментами на¬
циональной силы, как и орудия войны... Так как люди бы¬
вают побуждаемы верой и моральными чувствами в такой
же степени, как страхом и инстинктом самосохранения,
моральная репутация Америки и убежденность в ее мис¬
сии являются столь же жизненными факторами в уравне¬
нии сил, как самолеты, корабли и танки... Убежденность
в миссии Америки особенно важна при нынешних усло¬
виях, когда идеологический конфликт — такая видная
черта борьбы за силу между русской и американской
орбитами и когда эффективность американской политики
находится в столь серьезной зависимости от завоевания
умов и моральной поддержки огромного числа народов,
переживающих схватки социальной и националистической
революции» 1.
Наряду с экономическими, идеологическими и другими
«мирными» орудиями и средствами послевоенная амери¬
канская дипломатия делала особенно большую ставку в
достижении своих целей на «немирные» — угрозы военной
силой, ее применение. Теоретики американского империа¬
лизма немало потрудились над разработкой детальнейшей
системы «рационального» использования вооруженной
1 Н. Е. Оз§оой. Ыеа1з апй зеК-1п1егез1; ш Атепса’з ^оге^п
ге1аИоп8. СЫса&о, 1953, р. 449.
3 Ю. М. Мельников
33
силы на различных ступенях военно-политической эскала¬
ции, начиная от дипломатического кризиса и кончая все¬
общей термоядерной войной. В результате в годы «холод¬
ной войны» американские дипломаты так же приучились
полагаться на оружие и бряцать им при малейших ослож¬
нениях в международной обстановке или трудностях в
осуществлении своих экспансионистских замыслов, как и
американские генералы.
К особенностям послевоенной дипломатии США можно
отнести отсутствие четкого разграничения между различ¬
ными видами ее орудий и методов и, более того, тесное их
взаимопереплетение и взаимодействие, переход от одного
из них к другому. Использование экономической, даже
продовольственной, помощи означало одновременно при¬
менение политического и пропагандистского давления, а
иногда имело и непосредственно военное значение. «Пси¬
хологическая война» включала в себя применение дивер¬
сий, часто подготовляла почву для начала прямых военных
операций. «Ограниченное» использование военной силы
могло служить оружием политического шантажа или
явиться прелюдией к развертыванию настоящей войны.
Сама дипломатия в итоге подчас превращалась в свою
противоположность — из искусства мирного урегулирова¬
ния международных проблем и улаживания отношений
между различными государствами она становилась ору¬
дием воинствующей политики, подготовки и проведения
«холодной» и «горячих» войн.
Одним из излюбленных тезисов послевоенной амери¬
канской дипломатии стало утверждение о том, что к ее ру¬
ководящим принципам относятся якобы вытекающие из
теории «баланса сил» доктрины «национального интереса»
и «национальной безопасности». На самом деле, однако,
дипломатия США фактически проводила подчас политику,
враждебную подлинным интересам и безопасности не
только других народов, но, по существу, и самой амери¬
канской нации. Против таких проявлений этой политики,
как безудержная гонка вооружений и война во Вьетнаме,
выступало большинство рядовых американцев. Больше то¬
го, по свидетельству многих американских ученых, подоб¬
ная политика становилась чем дальше, тем все более разо¬
рительной, бесперспективной и угрожающей для самой
Америки, иными словами — все более антинациональной.
Оправдывая свои агрессивные акции ссылками на «на¬
циональные интересы», руководители и апологеты внеш-
34
ней политики США долгое время пытались таким образом,
во-первых, скрыть растущие противоречия и борьбу по
вопросам этой политики внутри страны, а во-вторых, убе¬
дить другие государства, что американская дипломатия
будто бы стоит на страже интересов всего общества, всего
народа, а не правящей верхушки.
Одной из наиболее характерных черт американской
дипломатии является ее приверженность к односторонним
декларациям и действиям. Обладая часто значительным
перевесом сил над своими соседями, контрагентами, союз¬
никами (в XIX в.— над латиноамериканскими странами,
после второй мировой войны — над остальными капитали¬
стическими державами), Соединенные Штаты предприни¬
мали и предпринимают многие свои дипломатические ак¬
ции без каких-либо консультаций и соглашений с ними,
ставя их перед свершившимися фактами, диктуя им свою
волю и решения, игнорируя их точку зрения и возраже¬
ния. Даже организуя под своей эгидой широкую сеть воен¬
но-политических союзов и навязывая другим обремени¬
тельные и далекоидущие обязательства, правящие круги
США в то же время стремились избегнуть принятия на
себя подобных, особенно каких-либо автоматических, обя¬
зательств, прежде всего о вступлении в войну, оказании
немедленной помощи союзникам. Они обусловливали свое
выполнение основных пунктов договоров с союзниками
обязательным соответствием принимаемых решений кон¬
ституции США, позиции американского конгресса и т. п.
Таким образом, под предлогом необходимости соблюдения
законов США американская дипломатия всегда добива¬
лась для себя особого, привилегированного положения в
системе военно-политических блоков, сохранения за собой
максимально возможной свободы решений и действий в
острых ситуациях.
Не случайно особенно видное место в арсенале амери¬
канской дипломатии заняли внешнеполитические доктри¬
ны, являющиеся односторонними декларациями о целях
и позиции правящих кругов США в тех или иных мировых
проблемах и регионах. Выражая волю и намерения этих
кругов, американские внешнеполитические доктрины в то
же время не связывали их какими-либо формальными обя¬
зательствами по отношению к другим странам, междуна¬
родным организациям и соглашениям.
Еще одной традиционной чертой дипломатии США из¬
давна стало стремление играть на противоречиях между
35
другими государствами, подчас принимавшее форму пря¬
мого натравливания их друг на друга. Объявляя о своей
позиции «нейтралитета», США не раз извлекали в прош¬
лом экономические и политико-стратегические выгоды от
столкновений и войн между другими государствами. Того
же самого они пытались при случае добиться и после вто¬
рой мировой войны, хотя и в несколько других условиях
и формах, следуя политике не «изоляционизма», а, наобо¬
рот, самого активного «интервенционизма».
Существовавшие в течение длительного времени изве¬
стная географическая изолированность и стратегическая
неуязвимость Америки, убежденность в безнаказанности
любых ее действий породили у американской дипломатии
некоторые крайне опасные теории и методы деятельности.
Она, в частности, преследуя своекорыстные цели, сравни¬
тельно легко шла на весьма рискованные акции, на обо¬
стрение международной напряженности, на создание так
называемых кризисных ситуаций, на провоцирование раз¬
личных столкновений, рассчитывая, что, даже при пере¬
растании их в военный конфликт, пострадают от этого
преимущественно другие страны и народы.
Опьянение «всемогуществом силы и богатства», иллю¬
зии относительно того, что Америка всегда «первая»,
всегда «права» и всегда «непобедима», не только толкали
вашингтонскую дипломатию к многочисленным авантю¬
рам, прямому вмешательству в дела других стран, но и
мешали ей вовремя дать задний ход, отступить, сманеври¬
ровать, пойти на компромисс. Стремясь любой ценой до¬
биться осуществления своих целей, правящие круги США
подчас выбирали путь опасной игры «увеличения ставок»,
наращивания давления на своих противников, перехода от
«мирных» к «немирным» методам борьбы, эскалации в
применении военной силы, что в конечном счете неизбеж¬
но вело к крайнему обострению международной обстанов¬
ки, к нарастанию угрозы большой войны.
Приверженность к мифам об «исключительности»,
«предначертании судьбы», вера во «всесилие» Америки ста¬
ли «обычными», традиционными чертами американской
дипломатии. Все они, одпако, отступали в послевоенные
годы на второй план перед антикоммунизмом, который был
фактически возведен в своего рода высший принцип аме¬
риканской дипломатической теории и практики. На протя¬
жении многих лет ни одна сколько-нибудь значительная
внешнеполитическая декларация или акция «холодной
36
войны» не обходилась без стандартного упоминания о
«коммунистической угрозе или агрессии». Экспансионист¬
ские устремления американского империализма фактиче¬
ски слились с его классовой борьбой против революцион¬
ных сил, распространившись на весь мир и превратив его
дипломатию в «крестовый поход против коммунизма».
«Современный глобализм,— отмечал с определенной иро¬
нией американский ученый Г. Моргентау,— пытается за¬
щитить достоинства свободного мира от заражения комму¬
низмом и создать мировой порядок, в котором эти достоин¬
ства имели бы шансы на процветание. Антикоммунистиче¬
ский крестовый поход стал одновременно и моральным
принципом современного глобализма и основой нашей все¬
мирной внешней политики» *.
Воинствующий антикоммунизм и антисоветизм, так же
как ставка на военную силу, притязания на роль «миро¬
вого лидера и жандарма», вся теория и практика «холод¬
ной войны», не принесли, однако, ни славы, ни ожидаемых
успехов дипломатии США. Напротив, они привели ее к
серьезному и длительному кризису. Творцы, руководители
и идеологи современной американской дипломатии оказа¬
лись вынужденными — кто раньше, кто позже, кто в боль¬
шей, кто в меньшей степени — начать пересмотр и пере¬
стройку ее задач и тактики, орудий и методов, сложив¬
шихся в первые послевоенные годы. Огромные изменения
в соотношении сил на мировой арене заставляют эволю¬
ционировать и внешнюю политику и дипломатию США.
Послевоенная история американской дипломатии сви¬
детельствует как о неоднократных попытках империали¬
стов США установить свое мировое господство и подавить
мировой революционный процесс, так и о тщетности этих
попыток, как об экспансии США во все новых районах
мира, так и о падении их влияния в мировой экономике и
политике, как об упорном стремлении сохранить постоян¬
ство глобального курса, так и о вынужденных изменениях
в политике Вашингтона.
Исторический опыт показывает неизбежность конеч¬
ного торжества в международных отношениях ленинских
принципов мирного сосуществования над «политикой с по¬
зиции силы», торжества дипломатии нового типа — социа¬
лизма и мира — над дипломатией империализма и мили¬
таризма.
1 Н. /. Мог%еп1Ъ,аи. А пелу 1огент роПсу !ог Ше 81а1ез.
N. У., 1969, р. 16.
Глава I Начало
«атомной
дипломатии» США
и «холодной
войны»
1. Завершение
второй мировой войны
и пересмотр
внешнеполитического курса
США
Весной 1945 г. в Центральной и Южной Европе, на Тихом
океане развертывались завершающие битвы второй ми¬
ровой войны. Державы антигитлеровской коалиции во гла¬
ве с Советским Союзом, Соединенными Штатами и Вели¬
кобританией одерживали одну за другой победы над гит¬
леровской Германией, неумолимо приближая день окон¬
чательного краха фашистского рейха.
Советская дипломатия, внесшая большой вклад в со¬
гласование действий стран антигитлеровской коалиции
против общего врага, в достижение между ними догово¬
ренности по основным вопросам ведения войны и построе¬
ния послевоенного мира, была готова и после разгрома
фашизма к продолжению и расширению активной деятель¬
ности — в интересах всех народов — по развитию всесто¬
роннего сотрудничества с капиталистическими государст¬
вами на основе ленинских принципов мирного сосущест¬
вования.
Противоположные тенденции проявились, однако, при
переходе от войны к миру в дипломатии других участни¬
ков антигитлеровской коалиции, и в первую очередь Сое¬
диненных Штатов Америки и Великобритании.
В годы второй мировой войны под воздействием пре¬
жде всего таких факторов, как возникновение угрозы со
стороны фашистских держав национальным интересам и
безопасности США, подъем антифашистской борьбы наро¬
дов, решающая роль Советской Армии на фронтах боев с
гитлеровцами, среди правящих кругов США возобладала
38
группировка во главе с президентом Рузвельтом, держав¬
шая, хотя и непоследовательно, курс на определенные со¬
глашения с СССР, на поиски взаимовыгодных компромис¬
сных решений между участниками антигитлеровской коа¬
лиции, на отстаивание обширных интересов Соединенных
Штатов средствами не только борьбы, но и сотрудни¬
чества. Подобной же дипломатии, судя по многим дан¬
ным, эта группировка Собиралась в основном придержи¬
ваться и в послевоенные годы. «Мы сделали хороший старт
по пути к всеобщему миру,— говорил Рузвельт в своем
выступлении перед конгрессом США по поводу заключе¬
ния Ялтинских соглашений.— Никогда прежде великие
союзники не были более тесно объединены — не только в
военных целях, но и в своих устремлениях к миру... Мы
(т. е. США.— Ю. М.) должны взять на себя ответствен¬
ность за всемирное сотрудничество, иначе на нас падет
вина за новый мировой конфликт... Крымская конферен¬
ция провозгласила конец системе односторонних дейст¬
вий, замкнутых союзов, сфер влияния, балансам сил и
всем другим методам, которые испытывались веками и
потерпели неудачу. Мы предлагаем заменить всех их все¬
общей организацией, присоединиться к которой в конеч¬
ном итоге будут иметь возможность все миролюбивые
страны» 1. Наряду с политическим сотрудничеством пра¬
вительство Рузвельта намечало также планы совместных
усилий СССР, США и других стран по ликвидации тяже¬
лых последствий мировой войны, развития экономических
связей с Советским Союзом.
До конца своей жизни Ф. Д. Рузвельт защищал от все¬
возможных нападок свою политику, и прежде всего ли¬
нию на сотрудничество с СССР, считая, что «США и Со¬
ветский Союз разделяет идеологическая бездна, но объ¬
единяет мост государственных интересов» 2. Буквально за
час до своей смерти президент писал У. Черчиллю, что
он намеревается «сводить к минимуму, насколько это
только возможно, проблемы взаимоотношений с СССР, по¬
скольку эти проблемы в той или иной форме, по-видимо-
му, будут возникать каждый день и большинство из них
улаживается компромиссным путем» 3.
1 «БосшпеЩз оп атепсап 1оге1^п геЫюпз», уо1. VII. Ей. Ьу
Ь. М. СоойпсЬ апй М. 1. Сагго11. Рппсе1оп, 1947, р. 19—28.
2 Е. ЗШИптз. КоозеуеИ; апй Ше гиззхапз: ТЬе Уа1Ъа соп!е-
т»рт1гр N V 1949 т> 7
3 V. >. 5г/гпвзРАП ш оле Шейте. N. У., 1958, р. 318.
39
Внешнеполитический курс и планы правительства
Рузвельта вызывали, однако, растущее недовольство и
противодействие реакционных и агрессивных кругов как
внутри страны, так и за ее пределами. В то время как вни¬
мание народов было приковано к последним грандиозным
битвам за Будапешт и Вену, Прагу и Берлин, в Вашингто¬
не развертывались драматические закулисные сражения
вокруг вопросов о том, следовать ли и дальше курсу на
сотрудничество с СССР или нет, выполнять только что за¬
ключенные Ялтинские соглашения или разорвать их, со¬
хранить антифашистскую коалицию или попытаться разва¬
лить ее, приспособляться или противодействовать прогрес¬
сивным изменениям в мире, умерить несколько глобаль¬
ные экспансионистские устремления американского импе¬
риализма или попытаться любой ценой удовлетворить их,
проводить, дипломатию мира или подготовки новой войны.
Чем ближе становилась победа над гитлеровской Гер¬
манией и чем яснее обрисовывались огромные революци¬
онные сдвиги в мире, которые она несла с собой, тем все
более широко распространялись среди правящей элиты
США и ряда других капиталистических держав настрое¬
ния страха и недовольства, тем сильнее становилось дав¬
ление справа на американскую дипломатию, тем все на¬
стойчивее добивались перемен в официальных кругах и
политике противники Рузвельта. Стремясь прежде всего
изгнать из американо-советских отношений дух сотруд¬
ничества, оклеветать советский курс на установление де¬
мократического, прочного мира и подобрать достаточно
привлекательное облачение для защиты реакционно-экс¬
пансионистской внешнеполитической линии, один из лиде¬
ров республиканской партии, сенатор Ванденберг, пустил
в обращение тезис о необходимости прекратить рузвель-
товское «умиротворение» СССР. «Оно должно когда-то
быть остановлено»,— подчеркнул он в своем дневнике
2 апреля 1945 г.1
К занятию более «жесткой» позиции по отношению к
СССР Вашингтон стали особенно настойчиво призывать
консервативные круги Великобритании, которые стреми¬
лись сохранить Британскую империю и использовать
ухудшение отношений между СССР и США для упроче¬
ния своего влияния в капиталистическом мире.
1 «ТЬе рпуа!е рарегз о! зепа1ог УапйепЪег^». Ей. Ьу А. Н. Уап-
йепЬег^, 1г. ВозЦт, 1952, р. 161.
40
Внезапная смерть президента Рузвельта 12 апреля
1945 г. и смена руководства в Белом доме, несомненно,
способствовали дальнейшей резкой активизации и усиле¬
нию действия агрессивно-реакционной тенденции во внеш¬
ней политике США. Вместо крупного, дальновидного и рас¬
четливого государственного деятеля Франклина Д. Руз¬
вельта, умевшего твердо, но в то же время и гибко отстаи¬
вать интересы своего класса, на пост президента пришел
Гарри Трумэн, во многом обязанный своей карьерой реак¬
ционным партийным боссам, пронизанный антикоммуни¬
стическими настроениями, откровенно надеявшийся на
обескровливание СССР, легко и охотно поддававшийся лю¬
бому давлению «справа».
Пожалуй, никто не давал больше Трумэна обещаний
следовать курсу Рузвельта, никто не клялся столь часто,
как он, в верности памяти своего великого предшественни¬
ка. Но эти заявления не были искренними. Как свидетель¬
ствовал, например, один из американских дипломатов,
Р. Мэрфи, «Трумэн, хотя он публично и обязался выпол¬
нять с честью все обязательства ФДР, никогда не чувст¬
вовал себя ответственным за его Великий план», заклю¬
чавшийся прежде всего в «следовании повсюду совместно
с русскими» К
Беря на себя руководство страной, Г. Трумэн сразу же
заявил, например, что, по его расчетам, «русские скоро
будут поставлены на место, и тогда США возьмут на себя
руководство движением мира по тому пути, по которому
его следует вести» 2. И Трумэн действительно попытался
тут же разговаривать с Советским правительством языком
ультиматума, направив И. В. Сталину послание, в котором
категорически отказывался от признания демократическо¬
го польского правительства и допуска Польши на учреди¬
тельную конференцию ООН в Сан-Франциско.
Антисоветские настроения, свойственные руководите¬
лям американской дипломатии, по мере приближения
окончания войны все чаще прорывались наружу. Государ¬
ственный секретарь США Стеттиниус поспешил заявить,
в частности, при встрече с В. М. Молотовым в конце ап¬
реля 1945 г., что вопрос о будущей «помощи» Советскому
Союзу со стороны США зависит от его «поведения» на на-
1 В. Мигр Ну. Б1р1ота1 атоп^ луатогз. Сагс1еп Сйу, 1964,
р. 301.
2 IV. А. ТУИИатз. ТЬе 1га§ес1у о! атепсап сИр1отасу. С1еуе1аш1
апй N. У., 1959, р. 159.
41
пинающейся конференции ООН и что Сан-Франциско
«является последним шансом доказать, что он заслужива¬
ет (!) эту помощь. Это — наилучшая весть за последние
месяцы,— комментировал 24 апреля 1945 г. позицию Тру¬
мэна и Стеттиниуса сенатор А. Ванденберг.— Рузвельтов-
ское умиротворение России окончено... Россия может ухо¬
дить. Если она это сделает, конференция будет работать
без России» (курсив Ванденберга.— Ю. М.) 1.
Не только ставшие уже ясными итоги второй мировой
войны, но и такой фактор, как завершение работ в Соеди¬
ненных Штатах над созданием атомного оружия, вызывал
у руководителей американской дипломатии все большее
стремление перейти от политики межсоюзнического со¬
трудничества к попыткам одностороннего диктата в после¬
военных международных отношениях. Информировав,
в частности, на заседании кабинета в конце апреля
президента США относительно того, что вновь созданное
«оружие может оказаться столь мощным, что будет потен¬
циально в состоянии смести с лица земли целые города и
уничтожить население в беспрецедентных масштабах»,
только что назначенный новым государственным секрета¬
рем США Д. Бирнс тут же выразил «веру в то, что бомба
может дать нам (т. е. США.— Ю. М.) прекрасные возмож¬
ности диктовать наши собственные условия в конце вой¬
ны» 2. Военный министр Г. Стимсон также высказал мне¬
ние, что новое, «секретное оружие» окажет решающее воз¬
действие на послевоенные отношения Америки с другими
странами, поскольку оно будет «козырным тузом» в ее
дипломатическом арсенале.
Несомненно, что в первую очередь этот козырь пред¬
назначался для нажима на СССР. Во-первых, Советский
Союз действительно являлся к концу войны единственной
великой державой, примерно равной по силе США, прово¬
дящей самостоятельную политику и пользующейся огром¬
ным авторитетом в мире. Во-вторых, и это главное, новое
американское руководство считало его основным реальным
препятствием на пути к установлению мировой гегемонии
США, для эффективного «устранения» которого надо при¬
бегнуть к любым средствам. Как рассчитывал Бирнс,
именно американское «обладание бомбой и демонстрация
ею сделают Россию более покладистой в Европе».
1 «ТЪе рпуа!е рарегз о! зепа1ог УапйепЬегд», р. 176.
2 Н. 8. Тгипгап. ТЪе тетспгз. N. У., 1955—1956, уо1. I, р. 87.
42
Со своей стороны министр военно-морского флота
США Форрестол поставил под вопрос проблему военного
сотрудничества с СССР на Дальнем Востоке, а заодно и все
другие послевоенные планы антифашистской коалиции.
1 мая 1945 г. он предложил американскому правительству
рассмотреть следующие вопросы: «Какова наша полити¬
ка в отношении русского влияния на Дальнем Востоке?
Желаем ли мы иметь противовес этому влиянию? И дол¬
жен ли быть таким противовесом Китай или им следует
сделать Японию?» 1
Еще дальше пошел старый мюнхенец, ставший к тому
времени заместителем госсекретаря, Джозеф Грю. Уже
18 мая 1945 г. он высказал мнение, что «будущая вой¬
на с Россией очевидна» и что США должны исходить из
этого основного постулата в формировании всей своей но¬
вой «межвоенной» дипломатии. Эта война, утверждал Грю,
«может разразиться в ближайшие годы. Нам следует по¬
этому поддерживать в готовности свои вооруженные си¬
лы... Мы должны настаивать на контроле над стратеги¬
ческими воздушными и морскими базами» 2.
Решение о переходе от политики сотрудничества с
СССР к проведению «жесткого курса», а в конечном счете
открытой борьбы с ним было скороспелым и близоруким,
но в то же время первым наиболее далеко идущим и по¬
истине роковым дипломатическим шагом правительства
Трумэна. Продиктованный узкоклассовой ограниченно¬
стью и ненавистью, непосредственно вытекавший из аван¬
тюристических экспансионистских планов господствующей
олигархии США, этот шаг, по существу, означал, что вме¬
сто использования благоприятных возможностей насту¬
пающего мира для утверждения принципов мирного сосу¬
ществования и сотрудничества народов, отстаиваемых со¬
ветской дипломатией, Вашингтон вел дело к обострению
отношений с СССР, всей международной обстановки. Учи¬
тывая объективное положение, которое занимали СССР и
США на мировой арене, это обострение неминуемо должно
было вести к их столкновению во всех областях мировой
политики, экономики, дипломатии и идеологии, к глубо¬
кому кризису всей системы послевоенных международных
отношений, к опасной конфронтации двух противополож¬
ных общественных систем. Выступая с притязаниями на
1 «ТЪе Еоггез1а1 сйапез». Ей. Ьу АУ. МИНз. N. У., 1951, р. 51.
2 /. С. Огет. ТЪе 1игЪи1еп1 ега. N. У., 1958, уо1. И, р. 1446.
43
«мировое руководство» и бросая вызов СССР, правящие
круги США вступали одновременно в борьбу не только с
равным им по могуществу государством, но и со всеми
стремящимися к миру и независимости народами, со всеми
революционными и прогрессивными силами. Подобная
борьба могла принести отдельные временные выгоды аме¬
риканским империалистам, но ее масштабы, ожесточен¬
ность и тяжесть неизбежно должны были возрастать и де¬
латься с каждым днем все невыносимее: жестокие пораже¬
ния в ней были неминуемы для правящих кругов США, а
победа исключена заранее. В конечном счете эта борьба
должна была привести и действительно привела американ¬
скую внешнюю политику на грань новой войны.
Решение о проведении «жесткого курса» в отношении
СССР и разворачивании борьбы за установление мирового
господства США было, однако, легче принять, чем осуще¬
ствить на практике. В этом правительство президента
Трумэна убедилось очень быстро.
Первые же попытки послевоенной американской дип¬
ломатии диктовать свои условия Советскому Союзу встре¬
тили решительный отпор. Язык угроз и ультиматумов с
самого начала оказался непригодным и неэффективным во
взаимоотношениях с великой социалистической державой.
Перейти же к откровенно враждебным и агрессивным ак¬
циям уже летом 1945 г. американские империалисты, как
бы они ни желали этого, не могли. Для этого не сущест¬
вовало ни военных, ни политических, ни материальных,
ни идеологических предпосылок.
Прежде всего Г. Трумэн и его ближайшее окружение
должны были признать, что США не смогут успешно за¬
вершить вторую мировую войну без помощи СССР. Как
отмечал позднее новый президент, после первых же подроб¬
ных докладов, сделанных ему руководителями вооружен¬
ных сил США о положении на фронтах (в которых, в ча¬
стности, предсказывалась возможность того, что война
между США и Японией на Тихом океане продлится еще
полтора года), он ясно «почувствовал, что военное и по¬
литическое сотрудничество с Россией было еще настолько
важно, что время для публичного заявления об этой труд¬
ной и пока не улаженной польской ситуации (и других
антисоветских вылазок! —Ю. М.) не созрело» *. Далее, ог¬
ромная популярность внешнеполитического курса Ф. Руз-
1 Н. 8. Тгитап. ТЬе тетойз, уо1. I, р. 2,5.
44
вельта во веем мире и в самих США волей-неволей вынуж¬
дала его преемников первое время воздерживаться от фак¬
тического дезавуирования этого курса. В момент оконча¬
ния войны, признавал Бирнс, «надежды нашего народа» на
продолжение американо-советского сотрудничества и сою¬
за «были велики, и возникло бы огромное разочарование,
если не негодование, не попытайся мы работать совместно
с русскими» *. Даже в самом правительстве США сущест¬
вовала еще сильная оппозиция «новой» послевоенной ди¬
пломатии. За продолжение сотрудничества с СССР по тем
или иным причинам, более или менее последовательно
высказывались члены кабинета Уоллес, Икее, Моргентау
и другие. Разработка и принятие решений по многим во¬
енным и внешнеполитическим проблемам того периода ча¬
сто проходили в обстановке резких разногласий, борьбы,
сомнений и колебаний среди различных группировок и
представителей правящей элиты страны. Одни и те же
лица (Стеттиниус, Бирнс, Стимсон и др.) на протяжении
1945 г. не раз меняли свою точку зрения и позицию по
целому ряду международных вопросов, в том числе и важ¬
нейшему из них — на какой основе строить послевоенную
американскую политику и дипломатию, и прежде всего
отношения между США и СССР.
К тому же к моменту завершения второй мировой вой¬
ны США были связаны многочисленными односторонними
и многосторонними декларациями и договорами предшест¬
вующих лет, которые не так просто было разорвать или
игнорировать и которые юридически и морально обязыва¬
ли их проводить мирную дипломатию международного со¬
трудничества, признания суверенитета и прав других го¬
сударств, больших и малых, и т. д.
Все эти обстоятельства привели к тому, что в первый
(но далеко не в последний) раз в послевоенной истории
американской дипломатии потребовался определенный
«переходный период» между выработкой и принятием
важных военно-политических решений и их обнародовани¬
ем и проведением в жизнь.
На американскую дипломатию и пропаганду возлага¬
лась задача не просто перейти от политики сотрудничества
с СССР и другими странами к курсу на навязывание им
своего господства, но оправдать и «обосновать» этот пере¬
ход, скрыть его подлинное содержание и причины, проде-
1 /. Р. Вугпез. АН т опе Шейте, р. 389.
45
лать его таким образом, чтобы он встретил минимальное
сопротивление со стороны мировой общественности.
Все это предопределило своего рода «переходную»
стратегию и тактику американской дипломатии в период
1945—1946 гг. Непрерывные наскоки и давление на Совет¬
ский Союз, попытки принудить его к принятию условий
послевоенного мира, диктуемых американской стороной,
сочетались с уверениями о стремлении к продолжению со¬
трудничества с ним. Публичные клятвы в верности союз¬
нической политике, достигнутым соглашениям с СССР со¬
провождались тайными решениями игнорировать эту по¬
литику, проводить свою одностороннюю линию в между¬
народных отношениях. Саботаж заключенных соглашений
оправдывался выдумками о «непримиримости и неуступ¬
чивости» СССР, о «трудностях» и необходимости «пола¬
гаться на силу» во взаимоотношениях с ним. Под флагом
преемственности американской политики проводился фак¬
тический ее пересмотр и поворот фронта американской
дипломатии по важнейшим международным проблемам.
Растущий перенос акцентов американской дипломатии
с соглашений на борьбу с Советским Союзом ясно почув¬
ствовался уже в период подготовки и проведения учреди¬
тельной конференции Организации Объединенных Наций
в Сан-Франциско в апреле — июне 1945 г. В целом эта кон¬
ференция благодаря в первую очередь миролюбивой пози¬
ции СССР, общей обстановке мощного антифашистского
освободительного подъема прошла под знаком сотрудниче¬
ства великих держав и установления прочного мира. На
ней были провозглашены и единодушно одобрены важней¬
шие принципы послевоенных международных отношений,
выработанные в Москве, Думбартон-Оксе и Ялте. В то же
время на этой конференции развернулась упорная борьба
по ряду вопросов (о представительстве некоторых стран,
о региональных соглашениях и др.), выявилось определен¬
ное размежевание сил, которые свидетельствовали о же¬
лании правящих кругов США использовать будущую
ООН в своих узкокорыстных целях, превратить ее из ор¬
гана международного сотрудничества в одно из орудий
американской дипломатии.
Делегация США, в состав которой наряду с Э. Стетти-
ниусом входили А. Ванденберг, Д. Ф. Даллес и другие, не¬
смотря на ярые антисоветские настроения подобных ее
членов, не решилась прямо выступить против согласован¬
ных принципов и политики ООН. Для этого она использо-
46
вала делегатов от некоторых других стран (Западной Ев¬
ропы, Латинской Америки, Австралии), которые находи¬
лись в тот период в известной зависимости от американ¬
ского империализма. Со своей стороны американские дип¬
ломаты занялись прежде всего подбором и неофициальной
организацией проамериканского большинства в ООН, т. е.
фактическим расколом вновь создаваемой международной
организации, призванной обеспечить всеобщий мир и бе¬
зопасность народов. Наряду с этим они внесли и добились
принятия ряда отдельных «дополнений» к проекту Устава
ООН, призванных якобы гарантировать интересы малых
стран, право на «коллективную самооборону», а по суще¬
ству имевших целью подготовку почвы для последующего
развернутого наступления на ставшие нежелательными
для правительства Трумэна положения того же Устава, в
частности на правило единогласия пяти великих держав —
СССР, США, Англии, Франции и Китая — в Совете Безо¬
пасности, на который была возложена главная ответствен¬
ность за поддержание международного мира.
Важнейшие из американских поправок сводились к
расширению полномочий Генеральной ассамблеи и обес¬
печению права отдельных членов ООН на так называемую
«само- и региональную оборону». Хотя фактически оба эти
дополнения представляли собой шаг в направлении к се¬
паратному американскому курсу, тем не менее внешне они
были обставлены как якобы меры, ведущие к укреплению
принципа «неделимости мира». Излагая американскую
позицию, сенатор Ванденберг разъяснял, что «мы (т. е.
США.— Ю. М.) не намереваемся отказываться ни от сто¬
летней давности доктрины Монро, ни от существующего
уже 50 лет Панамериканского союза, ни от недавнего Ча-
пультепекского акта, но в то же время не предлагаем пре¬
доставить региональным организациям какое-либо такое
превосходство, которое разрушило бы единство всемирной
организации и вызвало всеобщий раскол мира на регио¬
нальные группировки» *.
В этом выступлении сенатора Ванденберга, одного из
авторов послевоенного внешнеполитического курса США,
бросались в глаза два характерных момента: во-первых,
декларация о верности американского империализма тем
его традиционным дипломатическим доктринам, союзам и
соглашениям, которые, по мнению правящих кругов США,
1 «ТЪе рпуа!е рарегз о! зепа1ог УапйепЬегд», р. 191.
47
могли и в новых условиях конца второй мировой войны
сыграть еще свою роль в достижении их целей; во-вторых,
отрицание каких-либо далеко идущих планов с их сторо¬
ны при протаскивании той или иной «маленькой поправ¬
ки», внесении того или иного «дополнения», «предложе¬
ния» и т. п. Подобная тактика в период 1945—1946 гг. не¬
однократно применялась американской дипломатией как
для обмана своего собственного народа, так и дезинформа¬
ции мирового общественного мнения. Она сыграла боль¬
шую роль в «незаметном» втягивании США и всего мира
в «холодную войну». В частности, обещание не подрывать,
а, наоборот, укрепить всемирную безопасность с помощью
«региональных соглашений» позволило американской дип¬
ломатии в 1945 г. добиться включения соответствующего
пункта в Устав ООН, а уже всего через два года, опираясь
именно на этот пункт, она порвала полностью с принци¬
пом «неделимости мира», стала обходить в своей деятель¬
ности Совет Безопасности и раскалывать мир на «регио¬
нальные», противостоящие друг другу военные блоки.
К тому времени, однако, мало кто уже вспоминал о тех
торжественных клятвах верности принципам всемирного
сотрудничества, которые американские представители не¬
однократно давали в Сан-Франциско.
2. Потсдамская
конференция
Наряду с конференцией в Сан-Франциско особо важную
роль в подведении итогов второй мировой войны и разра¬
ботке принципов демократического мира сыграла конфе¬
ренция руководителей трех великих держав — США,
СССР и Великобритании, состоявшаяся в Потсдаме во вто¬
рой половине июля 1945 г. Личное участие в этой конфе¬
ренции президента Трумэна и других сторонников «жест¬
кого курса» в отношении СССР наложило определенный
отпечаток на ход ее работы, но не изменило и не могло из¬
менить ее конечных результатов, определявшихся главным
образом полной победой союзников над гитлеровской Гер¬
манией, реальным соотношением сил и ходом событий на
мировой арене. Именно поэтому на Потсдамской конфе¬
ренции в первую очередь были подтверждены и конкрети¬
зированы ялтинские решения о ликвидации германского
фашизма и милитаризма, о вступлении СССР в войну с
Японией, о подготовке мирных договоров и т. д.
48
Подписывая в Потсдаме соглашения о проведении со¬
гласованной с другими союзниками миролюбивой и демо¬
кратической политики, американские представители, одна¬
ко, в то же время все больше направляли свои замыслы в
сторону разработки таких «новых» внешнеполитических
установок и дипломатических маневров, которые обесце¬
нили бы и подорвали или, по крайней мере, заполнили су¬
губо империалистическим содержанием демократические
декларации и обязательства США. «Американские изобре¬
татели лозунгов,— писал один из участников Потсдамской
конференции, Р. Мэрфи,— вписали в протокол то, что они
называли Четыре Де — демилитаризация, денацификация,
децентрализация и демократизация... Однако наиболее
важной частью соглашения были не пропагандистские по¬
ложения, предназначенные привлечь внимание публи¬
ки (!). Главная практическая ценность протокола заклю¬
чалась в соглашении об обращении с Германией как с еди¬
ным экономическим целым» !, т. е. в том пункте, который
легче, «безболезненнее» всего было впоследствии исполь¬
зовать правящим кругам США в качестве предлога для
саботажа всей остальной потсдамской программы.
Потсдамские соглашения рассматривались видными ру¬
ководителями американской дипломатии уже во время их
подписания как вынужденный маневр, как документы, со¬
вершенно «не соответствующие» подлинным целям после¬
военной политики США. Как откровенно заявил, напри¬
мер, в своих мемуарах Д. Кеннан, уже летом 1945 г. он
выступал за «раскол Европы и расчленение Германии»,
против передачи Восточной Пруссии Советскому Союзу и
возвращения Польше ее западных земель. «Идея Герма¬
нии, управляемой совместно с русскими,— писал он но
поводу соглашения о четырехсторонней союзнической ок¬
купации и контроле,— это химера... Мы не имеем никакого
иного выбора, кроме как вести нашу часть Германии —
часть, за которую мы с англичанами взяли на себя ответ¬
ственность,— к независимости... Следует признать, что
это — расчленение. Но расчленение уже является фактом
в результате линии по Одеру — Нейсе... Мы не должны
идти на компромиссы в Контрольной комиссии ни по ка¬
кому вопросу, имеющему реальное значение для управле¬
ния нашей зоной» 2.
1 В. Мигр Ну. 01р1ота1 атопд \уагпогз, р. 299.
2 О. Р. Кеппап. Метода: 1925—1950. Воз1оп — Тогоп1о, 1967,
р. 258.
4 Ю. М. Мельников 49
В то время, как некоторые американские дипломаты
размышляли над возможностями скорейшего извращения
и нарушения подписываемых ими соглашений, американ¬
ские и английские генералы — участники встречи в Пот¬
сдаме — обсуждали между собой не более и не менее, как
перспективы организации... новой войны против одного из
ее участников, против верного союзника американского
народа в борьбе с фашизмом — против Советского Союза.
Беседуя 17 июля 1947 г. с английским маршалом авиации
Порталом, командующий ВВС США генерал Арнольд за¬
явил о том, что «нашим следующим врагом будет Россия».
В результате их беседы выявилась следующая «общая ли¬
ния размышлений: русские уверены в том, что обладают
лучшей армией в мире. Они не испытывают никакого стра¬
ха перед любым флотом, потому что они знают — никакой
флот не может подобраться достаточно близко, чтобы на¬
нести ущерб им». Но оказывается, что Советский Союз
боится... «стратегической воздушной силы бомбардиров¬
щиков дальнего действия». Поэтому для оказания давле¬
ния и подготовки войны против него, «для успешного ис¬
пользования наших (т. е. американских.— Ю. М.) страте¬
гических воздушных сил мы должны иметь базы, распо¬
ложенные по всему земному шару таким образом, чтобы
мы были способны достичь любую цель, которую только
нам могут приказать поразить» !.
Спустя несколько лет после того, как американскому
народу внушили миф об «отсутствии доброй воли» со сто¬
роны СССР и «невозможности иметь с ним дело», о пре¬
словутой «советской угрозе», эти «размышления» были
доведены до всеобщего сведения в качестве одной из офи¬
циальных военно-политических установок США. Никто,
однако, не обратил тогда внимания на то, что они пред¬
ставляли собой как бы вторую сторону позиции американ¬
ской и английской делегаций на конференции в Пот¬
сдаме в июле 1945 г., что их авторы, апологеты теории
«всепобеждающей воздушной силы», рвались проводить их
в жизнь против СССР буквально на следующий же день
после поражения гитлеровской Германии.
Сам президент Трумэн попытался навязать конферен¬
ции свое собственное первое дипломатическое детище, ло¬
гически связанное со взглядами Мэрфи и др.,— так на¬
зываемый план «интернационализации водных путей Ев-
1 Я. Я. АгпоМ 01оЬа1 1111551011. N. У., 1949, р. 586—587.
50
ропы», а затем и всего мира. Основное содержание этого
плана состояло, по словам самого Трумэна, в том, чтобы
«помочь объединению Европы, связав ее главные житни¬
цы (к которым президент отнес в первую очередь Венгрию
и Румынию.— Ю. М.) с ее промышленными центрами с
помощью свободного потока торговли. Чтобы облегчить
этот поток, Рейн и Дунай могли бы быть соединены с ог¬
ромной сетью каналов, которые обеспечили бы прохожде¬
ние всего пути от Северного к Черному и Средиземному мо¬
рям. Все это, вместе взятое, создало бы свободный водный
путь для торговли...» *, прежде всего, разумеется, США.
Поднимая на щит старые американские экспансиони¬
стские лозунги вроде «свободы торговли», проект Трумэна
преследовал, однако, не только экономические, но и весь¬
ма далеко идущие политические цели. Наряду с обеспече¬
нием обширного и беспрепятственного поля деятельности
для американских монополий (и нарушением суверенных
прав других государств), он призван был, во-первых, по¬
мочь укреплению капитализма в западноевропейских госу¬
дарствах и, во-вторых, воспрепятствовать демократическим
и революционным преобразованиям в странах Восточной
Европы. Борьба с «политическими революциями и комму¬
нистическим проникновением» все больше начинала зани¬
мать умы государственных деятелей США, хотя они пока
еще избегали открыто говорить об этом.
Советская делегация отказалась в Потсдаме обсуждать
подобные посягательства США на политические и эконо¬
мические интересы европейских государств. Как уверял
Р. Мэрфи, этот отказ настолько якобы «оскорбил» прези¬
дента США, что он отправился домой, твердо решив «ни¬
когда больше снова не принимать участия лично в другой
подобной встрече» (на высшем уровне с русскими) 2.
Эта «личная обида» Г. Трумэна не помешала, впрочем,
представителям США неоднократно возвращаться впо¬
следствии в той или иной форме к проекту «интернациона¬
лизации» Дуная и других водных путей при обсуждении
проектов мирных договоров с европейскими странами.
И несомненно, что наряду с нею имелись гораздо более
веские причины, побудившие Трумэна прервать те плодот¬
ворные контакты, которые установились в годы второй ми¬
ровой войны между руководителями СССР и США.
1 II. 8. Тгитап. ТЬе гаепнигз, уо1. I, р. 236.
2 Н. Мигрку. В1р1ота1 атопд угагпогз, р. 277.
51
В то время, как проходила работа Потсдамской конфе¬
ренции, мысли и внимание американских представителей
были сосредоточены на ожидании одного из тех событий,
которые должны были, по их мнению, решить вопрос о
том, удастся ли им повернуть свои взаимоотношения с
СССР, весь ход истории в желаемом им направлении или
нет,— на ожидании результатов первого испытания атом¬
ной бомбы. Отсутствие точной информации о результатах
атомного взрыва в Нью-Мексико, проведенного 16 июля, не
позволяло американцам в первые дни работы Потсдамской
конференции слишком упорно настаивать на своих при¬
тязаниях.
Но в середине конференции, 21 июля, как писал
Р. Мэрфи, «когда Трумэн председательствовал на 4-м пле¬
нарном заседании, мы заметили решительную перемену в
поведении президента. Он казался гораздо более уверен¬
ным в себе, более склонным к активному участию в дискус¬
сиях, к оспариванию некоторых из заявлений Сталина.
Было очевидно, что что-то случилось». Этим «что-то» ока¬
залось донесение о результатах атомного испытания в
Ныо-Мексико, доставленное утром в этот день в Потсдам
и содержащее «живой и детальный отчет, показывающий,
насколько сила бомбы превзошла все ожидания. Именно
это ободряющее (!) донесение так изменило поведение
Трумэна и Черчилля» !.
Действительно, именно 21 июля Трумэн, которому, по
его же собственному признанию Стимсону, атомная бомба
«дала совершенно новое чувство уверенности», выступил
с заявлением о том, что он «не может согласиться с отде¬
лением восточных земель Германии» и передачей их Поль¬
ше; 23 июля он внес свое предложение об «интернациона¬
лизации водных путей»; 24 «небрежно упомянул Сталину,
что мы (т. е. США.— Ю. М.) имеем новое оружие необы¬
чайной разрушительной силы». Но, констатировал с явным
сожалением президент США, «русский премьер не про¬
явил к этому никакого особого интереса» 2. Первая же по¬
пытка атомного шантажа потерпела неудачу, и в Потсдаме
правящие круги США вынуждены были смириться с этим.
В то же время первое успешное атомное испытание
подкрепило надежды американских империалистов на то,
что они смогут изменить нежелательные для них послед-
1 Н. Мигрку. В1р1ота1 ашоп^ угагпогз, р. 273, 275.
2 Н. 8. Тгитап. ТЬе тетойз, уо1. I, р. 366, 369—370, 377, 416.
52
ствия второй мировой войны, подчинить себе послевоенное
развитие мира. Покидая конференцию, Трумэн размышлял
уже следующим образом: «хотя я и был озабочен тем, что¬
бы Россия вступила в войну с Японией, тем не менее Пот¬
сдамский эксперимент привел теперь меня к решению, что
я не допущу русских к какому-либо участию в контроле
над Японией. Наш опыт с ними в Германии и в Болга¬
рии, Румынии, Венгрии и Польше был таков, что я решил
не предпринимать больше риска в совместных предприя¬
тиях с русскими. Сила — это единственное, что русские по¬
нимают» *.
В итоге Потсдамская конференция не только приняла
совместные советско-американо-английские соглашения о
завершении второй мировой войны и послевоенной орга¬
низации мира. В ходе работы этой конференции один из
ее участников — США (при полной поддержке другого —
Великобритании, и в тайне от третьего — СССР) утвердил¬
ся в намерении не выполнять эти соглашения, перейти к
«новой» политике и дипломатии силы, начать борьбу
против своего недавнего союзника.
Воплощение этого вывода в конкретные дела стало с
лета 1945 г. главной задачей внешней политики США, вы¬
лившейся вскоре в то, что получило в истории название
«холодной войны».
Одним из первых актов этого «нового» конфликта, сов¬
павшим с заключительными залпами второй мировой вой¬
ны, явилась атомная бомбардировка Японии, предприня¬
тая США спустя несколько дней после окончания Пот¬
сдамской конференции.
3. Первые акции
«атомной дипломатии»
США
Официальное американское объяснение атомных бомбар¬
дировок японских городов Хиросима и Нагасаки, предпри¬
нятых в начале августа 1945 г. и принесших неимоверные
страдания и гибель сотням тысяч людей, причем большей
частью гражданского населения, сводилось к утверждению
о том, что они были предприняты ввиду военной необхо¬
димости, для сокращения сроков окончания войны, во из¬
бежание... излишних дальнейших кровопролитий и жертв.
На деле, однако, эта интерпретация имела весьма мало об-
1 II. 8. Тгатап. ТЪе шешойз, уо1. I, р. 412.
53
щего с истинным значением первого в истории человечест¬
ва использования сокрушительной силы атома. Естествен¬
ные для измученных войной народов стремления к ско¬
рейшему установлению мира, их ненависть к фашистским
агрессорам, развязавшим войну, популярный в Америке
лозунг «отмщения за Пэрл-Харбор» — все это было ис¬
пользовано правящими кругами США для оправдания
военно-политического акта, преследовавшего совершенно
другие цели и, главное, имевшего, независимо от их замыс¬
ла или, может быть, недомыслия, весьма тяжелые и опас¬
ные последствия для послевоенного развития событий.
Специальный Временный комитет по рассмотрению
проблемы применения атомной бомбы, в состав которого
входили Д. Бирнс и В. Клейтон (госдепартамент США),
Г. Стимсон и Р. Бард (вооруженные силы), В. Буш,
К. Комптон и Д. Конант (ученые атомники) и Д. Гарри¬
сон (президент Федерального резервного банка Нью-
Йорка), после многочисленных консультаций с А. Комп¬
тоном, Э. Ферми, Р. Оппенгеймером, а также с различны¬
ми военными и промышленниками, занимавшимися изго¬
товлением атомной бомбы, пришел к выводу, что русские
разгадают атомные «секреты за два или три года, но не
смогут реально создать бомбу меньше чем за 6 или 7 лет...
Никто не казался слишком встревоженным такой перспек¬
тивой, поскольку представлялось очевидным, что за 7 лет
мы (т. е. США.— Ю. М.) должны будем быть далеко впе¬
реди Советов в этой области». А главное, признавал
Д. Бирнс, никто из американских деятелей на деле не ве¬
рил, что «после их ужасных жертв русские будут замыш¬
лять войну в течение многих будущих лет» *.
Таким образом, уверенность в «американской способ¬
ности» односторонне и совершенно безнаказанно поуп¬
ражняться в «атомной дипломатии» послужила одной из
основных причин, толкнувших Временный комитет «еди¬
нодушно рекомендовать президенту Трумэну, что бомба
должна быть использована без предварительного преду¬
преждения и как можно быстрее». США не должны упус¬
тить возможность произвести впечатление на весь мир, ут¬
верждал А. Комптон. «Бомба создана вовремя,— заявил
В. Буш,— чтобы покончить с необходимостью делать ка¬
кие-либо уступки русским в конце войны» 2.
1 ]. Р. Вугпез. АН т опе Шейте, р. 284.
2 «Рго^геззхуе», Аи&изЪ 1965, р. 13.
54
Рекомендации Временного комитета полностью отве¬
чали желаниям правящих кругов США во главе с прези¬
дентом, на котором лежала конечная ответственность за
отдачу жестокого приказа об атомной бомбардировке Япо¬
нии. Будучи твердо убежден в том, что США «владеют
теперь оружием, которое не только революционизирует
войну, но и может изменить ход истории», Трумэн без про¬
медлений отдал подобный приказ. Близорукость взяла
верх над дальновидностью, авантюристичность над трез¬
востью, воинственность над миролюбием.
В Вашингтоне не смогли и не захотели понять, что при¬
менение атомного оружия не поднимет, а уронит между¬
народный авторитет США, что оно не запугает Советский
Союз, а, наоборот, побудит его приложить максимум уси¬
лий к быстрейшей ликвидации атомной монополии США,
приведет не к капитуляции СССР, а к серьезнейшему ос¬
ложнению и обострению американо-советских отношений.
Правящие круги США не предусмотрели, что важнейшим
результатом использования энергии атома в военных це¬
лях в конечном счете будет не усиление Америки, а потеря
ею своей былой стратегической неуязвимости, не укреп¬
ляющее, а, наоборот, парализующее воздействие на амери¬
канскую дипломатию.
Решение о военном, а затем дипломатическом и пси¬
хологическом использовании атомной энергии было вторым
роковым шагом правительства Трумэна, втянувшим мир
в обременительную, спиральную гонку вооружений, чре¬
ватую в конечном счете угрозой всеобщего термоядерного
конфликта.
Ускоренная подготовка позиций силы для американ¬
ской дипломатии, с которых она могла бы проводить «же¬
сткий курс» в отношении СССР и других противников ми¬
рового господства США, развертывалась правительством
Трумэна по всем направлениям. Не успели еще умолкнуть
выстрелы второй мировой войны, а американские импе¬
риалисты уже выступили с претензиями не только на со¬
хранение сети своих опорных военных пунктов и баз во
всем мире, но и на их расширение в мирное время. Так,
например, они потребовали передачи и сохранения за
США в послевоенные годы баз на бывших японских под¬
мандатных территориях Тихого океана и, более того, на
собственной земле Японии.
6 августа 1945 г. подкомитет по военно-морским делам
палаты представителей США официально рекомендовал,
55
в частности, занять или удержать «под американские
базы» следующие, принадлежавшие уже не только Япо¬
нии, но и союзникам Америки, «стратегические» острова:
Рюкю, Окинава, Палау, Бонин, Курильские (!), Маршал¬
ловы, Каролинские, Марианские, Новые Гебриды, Соломо¬
новы, Адмиралтейства, Новая Каледония и др. «Право»
США на эти приобретения обосновывалось американски¬
ми конгрессменами той «почти единоличной» ролью, ко¬
торую США сыграют в «восстановлении», а вслед за тем и
«поддержании мира на Тихом океане», а точнее ролью за¬
воевателя, не считающегося с интересами ни жителей дан¬
ного района, ни других стран. Не случайно первостепенное
значение отводилось тому, чтобы «оккупировать, удержать
в своих руках и защитить такие базы в бассейне Тихого
океана, которые требуются, чтобы обеспечить наше пре¬
восходство на море, на земле и в воздухе для охраны Сое¬
диненных Штатов и их владений против любого возможного
врага», а заодно коммерческие, транспортные, коммуника¬
ционные и прочие преимущества для американских моно¬
полий. Подобная миссия, по мнению подкомитета, требо¬
вала также от США сохранения и после войны «воен¬
но-морского флота, превосходящего по силе флот любого
другого государства», «поддержания на Тихом океане
адекватных стратегических баз и сил в состоянии бое¬
вой готовности» и т. д.1
Наряду с атомной, морской и воздушной силой прави¬
тельство Трумэна гораздо более грубо и откровенно, чем
раньше, стало использовать также экономический потен¬
циал США для достижения своих внешнеполитических
целей. Когда уже 8 мая 1945 г.— «в связи с капитуляцией
Германии» — руководители госдепартамента представили
Трумэну проект приказа о немедленном и полном прекра¬
щении всех поставок по ленд-лизу, он тут же «взялся за
перо и, не читая документ, подписал его» 2.
Взрыв возмущения охватил буквально весь мир, когда,
во исполнение этого приказа, американские корабли, уже
плывшие в СССР, Великобританию и другие страны, были
повернуты обратно для разгрузки в портах США. Впро¬
чем, быстро вспомнив о том, что еще предстоит заверше¬
ние трудной войны с Японией, Трумэн временно «смяг¬
чил» действие подписанного им, «не глядя», приказа, ко-
1 «БосишеЩз оп атепсап {оге^п ге1а11опз», уо1. VIII, р. 586.
2 Я. 5. Тгитап. ТЪе гпешотгз, уо1. I, р. 228.
56
торый, однако, отнюдь не был необдуманным шагом. «Не¬
ожиданное прекращение ленд-лиза,— признавал прези¬
дент,— явно являлось политикотворческим актом со сто¬
роны Краули (руководителя внешнеэкономическими опе¬
рациями.— Ю. М.) и Грю» *.
Но Трумэн напрасно старался преуменьшить собствен¬
ную роль и общее направление политики его правитель¬
ства в вопросах использования экономического оружия для
достижения целей американского империализма на миро¬
вой арене. Послевоенная внешнеэкономическая программа
и действия США с самого начала были нацелены на из¬
влечение максимума выгод — классовых, материальных,
дипломатических и стратегических — для американских
монополий из положения, создавшегося в мире после
войны.
Большой бизнес США, наживший колоссальные при¬
были и богатства в годы войны, желал и в послевоенный
период сохранить и приумножить их. Американские моно¬
полии стремились всеми доступными им методами не толь¬
ко поддержать высокую конъюнктуру внутри США, но и
обеспечить себе наиболее благоприятные возможности на
мировом рынке, «открыть» весь мир для собственной экс¬
плуатации. Опираясь на свой огромный экономический
потенциал и надеясь использовать заинтересованность по¬
страдавших от войны стран в помощи США, они рассчи¬
тывали в первую очередь преградить путь социализму, а
во вторую — добиться «реорганизации» капиталистическо¬
го мира на таких условиях, которые обеспечили бы им
«свободу действий» и — как конечный результат — уста¬
новление мирового господства. «По существу,— пишут
американские историки Джойс и Гэбриел Колко,— целью
Соединенных Штатов было реконструировать мир таким
образом, чтобы американский бизнес повсюду мог торго¬
вать, предпринимательствовать и извлекать прибыли без
каких-либо ограничений. Относительно этого существова¬
ло абсолютное единодушие среди американских руководи¬
телей, и, исходя из этого, они разрабатывали свою поли¬
тику и программы» 2.
В американском правительстве и конгрессе встал даже
вопрос о получении от других государств «в обмен» на зай¬
мы США «права» на вмешательство в их внутренние
1 Н. 8. Тгитап. ТЪе тетснгз, уо1. I, р. 228.
2 7. ап<1 О. Ко1ко. ТЪе Нтйз о! роугег. ТЪе угогЫ ап<1 БпИес!
8Шез Тогефп роИсу, 1945—1954 N. У., 1972, р. 2.
57
дела. Прежде всего, разумеется, американские империали¬
сты желали при этом подорвать социалистические принци¬
пы ведения хозяйства и торговли. «США являются сегод¬
ня бастионом демократии и частного предпринимательст¬
ва,—заявил государственный секретарь США Бирнс в сво¬
ем выступлении перед сенатским комитетом по финансо¬
вым вопросам 21 августа 1945 г.— Во многих странах мира
наше политическое и экономическое кредо находится в
конфликте с идеологией, которая отвергает оба эти прин¬
ципа». Поэтому международное сотрудничество Америки,
подчеркнул Бирнс, в первую очередь будет направлено на
«расширение мировой экономики, основывающейся на ли¬
беральных принципах частного предпринимательства, не-
дискриминации и сокращения торговых барьеров» К Недо¬
вольные проведением национализации и других прогрес¬
сивных социально-экономических мероприятий в Восточ¬
ной Европе, правящие круги США пошли, в частности, по
пути ограничения, а затем и полного прекращения дея¬
тельности Администрации помощи и восстановления Объ¬
единенных Наций (ЮНРРА), в задачу которой входило
снабжение продовольствием и прочими предметами пер¬
вой необходимости народов пострадавших от войны стран.
Но применение экономического, так же как и атомного,
шантажа было по меньшей мере неэффективным в отно¬
шении советского и ряда других народов, могло привести
и привело в дальнейшем лишь к разрыву взаимовыгодных
нормальных торгово-финансовых отношений между раз¬
личными государствами, давало Америке только времен¬
ные преимущества, за которые впоследствии неизбежно
надо было расплачиваться. Тем не менее было ясно, что
правящие круги США идут по пути превращения эконо¬
мической «помощи» и обмена из средства развития взаи¬
мопонимания и мирных связей между народами в орудие
агрессивной дипломатии.
4. Цели и формирование
«новой» послевоенной
американской дипломатии
В Вашингтоне происходили радикальный пересмотр страте¬
гии и тактики, доктрин и практических орудий американ¬
ской дипломатии, выбор новых фронтов действий и кон-
1 «Ооситеп1з оп атепсап {оге^п гекИопз», уо1. VIII,
р. 601—602.
58
центрация ее усилий на определенных направлениях и
проблемах послевоенных международных отношений.
Ведущее место в этом пересмотре занимала с самого
начала американская политика в отношении Советского
Союза. В тяжелые годы войны союз и сотрудничество с
СССР был необходим США ради обеспечения их безопас¬
ности и интересов, а может быть, даже и независимого су¬
ществования. Поэтому заключение такого союза было при¬
знано неизбежным почти всеми кругами американского
общества, включая его верхушку. Теперь же, когда угро¬
за со стороны германских и японских соперников США
была ликвидирована, сотрудничество с СССР сразу стало
расцениваться этой верхушкой как бремя, как «плохая по¬
литика». Более того, согласно их представлениям, раз Со¬
ветский Союз вышел из второй мировой войны не ме¬
нее могущественным, чем США, раз он оказался главным
препятствием на пути их империалистических притяза¬
ний и союзником всех прогрессивных сил, борьба с ним,
поворот фронта против него стали обязательным и основ¬
ным условием проведения «новой» послевоенной дипло¬
матии.
Немалую роль в решении господствующих кругов
США перейти к «жесткому курсу» по отношению к СССР
сыграли их расчеты, или, вернее, просчеты, относительно
потенциальных возможностей и ресурсов своей страны, с
одной стороны, и Советского Союза — с другой. Встрево¬
женные колоссальным ростом военного могущества и,
главное, идейно-политического авторитета великой социа¬
листической державы, эти круги в то же время ошибочно
полагали, что успехи СССР основываются на непрочной
экономической базе, значительно ослабленной к тому же
еще разрушениями военных лет. По мнению многих амери¬
канских буржуазных экспертов и политиков, сильно по¬
страдавшему от войны народному хозяйству Советского
Союза должны были оказаться не по силам тяготы сорев¬
нования и борьбы с США, неслыханно разбогатевшими и
развившими свою экономику в период 1940—1945 гг. Неко¬
торые из американских специалистов полагали даже, что
вообще без иностранной (т. е. американской) помощи
СССР не сможет восстановить свое народное хозяйство и
что под давлением одного этого обстоятельства он рано
или поздно вынужден будет капитулировать перед США,
подчиниться их диктату и условиям «американского мира».
Находились и такие американские деятели, которые счи-
59
тали, что, чем острее станут международные и американо¬
советские отношения, дипломатическое и военное противо¬
стояние СССР и США, тем больше будет тяжесть, лежа¬
щая на плечах советского народа, тем меньше будет у него
возможностей поддерживать не только освободительную и
революционную борьбу народов, но и восстанавливать, ре¬
конструировать экономику, развивать социалистическое
строительство у себя на родине.
Общим итогом всех этих расчетов и планов был вывод
о неизбежности близкой победы США и капитализма над
СССР и социализмом, а отсюда о желательности и при¬
годности «жесткого курса» по отношению к Советскому
Союзу.
Видное место в определении послевоенного американ¬
ского курса по отношению к СССР играли и «внутрикапи-
талистические мотивы» — социальные, экономические и
политические. Во-первых, борьба с социализмом на миро¬
вой арене означала для большого бизнеса усиление борь¬
бы с его идеями и внутри собственной страны, т. е. развер¬
тывание нового наступления на права и интересы трудя¬
щихся. Чем больше капиталистам удалось бы подорвать
международные позиции социализма, тем жестче, по их
расчетам, были бы и условия «классового мира», которые
они собирались диктовать своему народу. Во-вторых, обо¬
стрение международной обстановки открывало для воен¬
ных монополий возможность сохранения части своего про¬
изводства и прибылей и в мирное время. Более того,
перспективы погони за созданием соответствующей мате¬
риальной базы для проведения политики силы прямо сули¬
ли новый бум для военного бизнеса. Наконец, в-третьих, в
Вашингтоне считали, что антисоветский курс облегчит
установление господства США в капиталистическом мире.
Страх правящих классов больших и малых буржуазных
стран перед коммунизмом должен был, по мнению веду¬
щих американских политиков, побудить их принять «по¬
кровительство», а следовательно, и «руководство» США.
Если в Лондоне, в частности, надеялись, что обострение
американо-советских отношений даст Великобритании от¬
носительно большую свободу маневрирования в европей¬
ских, колониальных и других делах, то в Вашингтоне, на- ^
против, считали, что, выступая в качестве «защитника»
остальных капиталистических держав, США получат ещел/
одну возможность для навязывания им своей воли и по¬
литики.
ВО
Курс американского империализма на завоевание ми¬
рового господства неизбежно вел к разворачиванию борьбы
с Советским Союзом. В свою очередь, пересмотр взаимо¬
отношений США с СССР в конкретных условиях 1945 г.
неминуемо должен был повлечь и повлек за собой измене¬
ние дипломатических установок США почти по всем
остальным вопросам международной политики. Только что
разгромленные соперники США — германский и японский
империализм — теперь стали рассматриваться как их клас¬
совые и потенциальные политические и даже военные
союзники. С этой точки зрения для правящих кругов США
«автоматически» обесценивались союзнические соглаше¬
ния о ликвидации картелей и милитаризма в Германии и
Японии. Линия на переоценку и отход от этих соглашений
должна была неизбежно проявиться в американской дип¬
ломатии в самое ближайшее время.
Победа над фашистской Германией и Японией, подрыв
позиций Британской и Французской империй во второй
мировой войне на какое-то время вывели из империали¬
стической борьбы за мировую гегемонию главных соперни¬
ков США, обеспечили им в первые послевоенные годы пре¬
обладающие позиции в капиталистическом мире. Исходя
из этого, влиятельные круги в США решили, что не столь¬
ко борьба с ослабевшими конкурентами, сколько укрепле¬
ние капиталистического строя, поддержка господствующих
классов других стран должны составлять основную задачу
США. Навязывание американских условий мира, «сотруд¬
ничества» и торговли остальным капиталистическим госу¬
дарствам должно было происходить в рамках их объеди¬
нения в антикоммунистическом, антисоветском фронте.
Все страны капиталистического мира рассматривались
теперь правящими кругами США, с одной стороны, как
объекты их экспансионистской политики, а с другой —
в качестве союзников по борьбе с силами социализма, на¬
ционального освобождения и мира. Нуждаясь в поддержке
этих стран для развертывания борьбы с Советским Союзом,
американские империалисты намеревались использовать
в то же время миф о «всемирном коммунистическом за¬
говоре» в качестве одного из наиболее веских доводов в
пользу объединения капиталистического мира в целом и
отдельных его частей под эгидой, руководством и господ¬
ством США.
Непосредственным плацдармом борьбы против СССР,
зоной оказания дипломатического давления на него,
61
создания нового антисоветского «санитарного кордона»
становились теперь граничащие с Советским Союзом рай¬
оны и страны. Особенно опасно, с точки зрения правящих
кругов США, было проведение в этих странах и районах
коренных социальных перемен, которые делали их союз¬
никами СССР не только по линии обеспечения общих на¬
циональных интересов, безопасности, но и в классовом от¬
ношении. ;
Помешать перерастанию антифашистской, освободи¬
тельной борьбы народов Европы и Азии в демократические
и тем более социалистические революции стало одной из
главных целей американской дипломатии.
С первых послевоенных дней империалисты США
взяли по отношению к странам Восточной Европы курс на
поддержку дискредитированных историей буржуазно-по¬
мещичьих партий, на попытку осуществления контррево¬
люционных переворотов и реставрацию здесь реакцион¬
ных, клерикальных режимов, на развертывание экономи¬
ческой и идеологической экспансии в эти страны. Перво¬
начально американская дипломатия стремилась добиться
этой цели под прикрытием союзнических соглашений, за¬
ключенных в Ялте и Потсдаме. Поскольку эти соглашения
говорили, однако, не в ее пользу, она в конечном счете
встала па путь их ревизии и подрыва, замены их односто¬
ронними американскими декларациями о своем «несогла¬
сии» с происходящими в Восточной Европе преобразова¬
ниями, «непризнании» созданных здесь правительств. Од¬
нако и эта тактика не принесла им успеха, в первую оче¬
редь потому, что па пути вмешательства американских
империалистов во внутренние дела восточноевропейских
стран непоколебимой преградой встал Советский Союз.
Провалом окончилась и попытка империалистов США
организовать осенью 1945 г. вооруженную интервенцию в
Китае с целью оказать поддержку Чан Кай-ши в его борь¬
бе с коммунистами. Формальным предлогом для этой ин¬
тервенции служила «необходимость разоружить» японские
войска. На деле, однако, поскольку Вашингтону «было со¬
вершенно ясно, что если мы (т. е. американцы.— Ю. М.)
прикажем японцам немедленно сложить оружие... то вся
страна будет захвачена коммунистами», постольку США
«должны были предпринять меры по использованию врага
в качестве гарнизонов до тех пор, пока мы не смогли до¬
ставить по воздуху войска китайских националистов в
Южный Китай и послать свою морскую пехоту для охраны
62
портов. Итак, японцам было поручено сохранять свои по¬
зиции и поддерживать порядок» К
Таким образом, стремясь противодействовать социаль¬
ному и национальному освобождению народов, правящие
круги США быстро «меняли» своих союзников и против¬
ников. Существовавшие в годы второй мировой войны от¬
ношения с «красными» порывались и поспешно заменя¬
лись восстановлением и расширением связей с силами ре¬
акции, милитаризма и колониализма во всем мире.
В тех странах, где у власти находились «собственные»
реакционные правительства и группировки, правящие
круги США объединяли с ними свои усилия с целью
борьбы против «общего врага» — народных масс и револю¬
ции, за сохранение социального статус-кво. В районах же,
принадлежавших до второй мировой войны европейским
державам — от Северо-Западной Африки до Индонезии,—
империалисты США прежде всего смыкались со «старыми»
колонизаторами и пытались помочь сохранить или вновь
навязать их ненавистное господство местному населению,
с учетом, разумеется, интересов американских монополий.
США «заключили сделку с Англией, а затем и с Францией,
чтобы получить поддержку в передаче подмандатных
японских островов под американский контроль или от¬
крыть экономические ресурсы колониальных районов для
американских монополий в обмен за молчаливое одобре¬
ние старого колониализма» 2.
Первой реакцией правительства президента Трумэна
по отношению к странам Азии и Африки после заверше¬
ния второй мировой войны было восстановить в них поло¬
жение, существовавшее до ее начала, независимо от того,
чего добивались и на что надеялись народы этих стран.
Неудивительно поэтому, что американский «резервуар
доброй воли» военных лет стал очень быстро иссякать
среди азиатских и африканских народов вместе с верой
в «западную цивилизацию» и демократические обещания
Атлантической хартии. Американская дипломатия все
чаще начала сталкиваться в Алжире и Египте, Индии и
Индокитае с растущей неприязнью и недоверием. «Все эти
народы, живущие на далеком юге,— свидетельствовал аме¬
риканский корреспондент Г. Абенд,— ныне питают особую
ненависть к Соединенным Штатам, потому что мы не
1 Я. 8. Тгитпап. ТЬе шетойз, уо1. II, р. 62.
2 /. ап(1 О. Ко1ко. ТЬе Нтйз о! ро\уег, р. 35.
63
только никоим образом не протестовали против восстанов¬
ления ненавистного империализма прошлого, но даже раз¬
решили использовать поставленные по ленд-лизу самолеты
и танки, снаряды и бомбы, которыми наши союзники рас¬
стреливали жителей этих районов на улицах их собствен¬
ных городов» *.
Полное развертывание нового фронта борьбы за завое¬
вание мирового господства США, против Советского Союза
и всех освободительных и прогрессивных сил, во всех ее
проявлениях: дипломатическом, экономическом, политиче¬
ском, идеологическом и военном — стало лишь вопросом
времени. Вовлечение в эту борьбу людских и материаль¬
ных ресурсов страны превратилось в одну из важнейших
идейно-политических задач правящих кругов США.
На заседании американского правительства 31 августа
1945 г., т. е. за два дня до формального завершения второй
мировой войны — до подписания акта о капитуляции Япо¬
нии на борту линкора «Миссури» в Токийской бухте,—
Трумэн выступил с новым «предварительным планом орга¬
низации национальной военной безопасности». О том, как
конкретно он понимал эту «безопасность», лучше всего
говорили его же собственные разъяснения о необходимо¬
сти военной подготовленности США в мирное время. «Если
мы должны утвердить свое лидерство среди других госу¬
дарств,— настаивал президент,— то обязаны продолжать
быть сильными в военном отношении» 2.
Жупел «безопасности» или «национальной обороны»
страны (неизвестно от кого) стал буквально на следующий
день после окончания второй мировой войны одним из
главных средств воздействия на сознание простых людей
Америки. «Вернейшей гарантией того, что никакая страна
не осмелится опять атаковать нас», внушал им в октябре
1945 г. президент, может служить только могущественная
военная сила. И ради «укрепления обороны» США Трумэн
усиленно призывал своих сограждан согласиться на созда¬
ние «сравнительно (!) небольших профессиональных во¬
оруженных сил, подкрепленных хорошо обученным и эф¬
фективно организованным гражданским резервом». На эти
силы должны были работать ученые-атомники, без уча¬
стия которых уже не мыслилась современная война. В то
же время, утверждал президент, «атомные бомбы окажутся
1 Я. АЬепй. Весогщиез!. Из гезиНз аш! гезропзШПШез. Сагйеп
СНу, 1946, р. 289.
2 Я. 8. Тгитап. ТЬе тетсигз, уо1. I, р. 510.
64
бесполезными для нас, если мы не разовьем сильные ар¬
мию, флот и авиацию», способные поразить «врага прямо
в сердце» *. На службу обороны должны быть поставлены
и многочисленные военные базы США за границей, ос¬
нащенные «разведывательными самолетами, радарными
установками» и т. д.
В конечном счете Г. Трумэн прямо провозглашал воен¬
ную силу одним из важнейших орудий послевоенной дип¬
ломатии США и объявлял о неразрывности внешней и
военной политики США. «Наша военная политика,— гово¬
рил он,— должна полностью согласовываться с нашей
внешней политикой... Равным образом, наша внешняя по¬
литика должна принимать в расчет наши военные возмож¬
ности и стратегическую мощь наших вооруженных сил» 2.
Подлинные цели всей этой кампании хорошо поясняли
сожаления тогдашнего руководителя американской дипло¬
матии Бирнса о его сильной «скованности» в своих дейст¬
виях тем, что он не мог следовать завету Теодора Руз¬
вельта «говорить мягко, но иметь большую дубинку».
«Я считал мудрым,— пишет он,— не выражать публично
свою озабоченность (неблагоприятным для правящих кру¬
гов США ходом событий.— Ю. М.) в тот момент, когда мы
обладали только прутиком». Лишь по мере возрастания
военной силы США «мы могли подчеркивать свою твер¬
дость» в отношениях с Советским правительством3.
Публично, разумеется, руководители и апологеты аме¬
риканской дипломатии заботились не о «дубинке» для ис¬
пользования во взаимоотношениях с другими странами,
а о «безопасности» США, границы которой они вдруг об¬
наружили и вознамерились защищать на берегах Эльбы
и Аракса, Балтийского и Средиземного морей, Корейского
полуострова и Индокитая.
Проводившиеся в Вашингтоне осенью 1945 г. полити¬
ческие кампании и принимаемые там решения нашли свой
отклик на состоявшейся в это же время лондонской сессии
Совета министров иностранных дел (СМИД). Государст¬
венный секретарь США Бирнс и его ^ ..^^ник Даллес
предприняли ожесточенную попытку навязать здесь совет¬
ской делегации американские условия послевоенного «со¬
трудничества». Они категорически отказывались признать
права СССР на участие в контроле над побежденной Япо-
1 «№\у Уогк Т1тез», 24. X. 1945.
2 «Боситеп^з оп атепсап 1оге1§п ге1айопз», уо1. VIII, р. 473.
3 /. Р. Вугпез. А11 т опе Шейте, р. 349, 352.
б
Ю. М. Мельников
65
ниеи, учесть его справедливые претензии в проекте мир¬
ного договора с Италией, его заинтересованность в демо¬
кратическом и мирном развитии восточноевропейских
стран. Под прикрытием доктрины «непризнания» амери¬
канские империалисты пытались вмешаться во внутрен¬
ние дела Венгрии, Румынии, Болгарии, требуя «демокра¬
тической реорганизации» существующих в этих странах
правительств, проведения в них «свободных выборов» под
международным контролем. В ходе переговоров в Лондоне
Бирнс снова выдвинул предложение об «интернационали¬
зации» Дуная и представил как свой собственный проект
уже выдвигавшееся ранее предложение сенатора Ванден-
берга заключить договор четырех держав о «демилитари¬
зации Германии», согласно которому западные державы
соглашались «гарантировать» безопасность СССР в обмен
за его фактическую капитуляцию перед их требованиями.
Когда, однако, все попытки американской делегации
навязать свой диктат Советскому Союзу потерпели неуда¬
чу, она пошла на прямой срыв переговоров. «В этот мо¬
мент,— торжествовал Даллес,— родилась наша послевоен¬
ная политика «никакого умиротворения», и в целом мы
неизменно придерживались ее с тех пор... Наши действия
на встрече в Лондоне имели важные последствия, какие
мы и представляли себе, они будут иметь. Они отметили
конец целой эпохи, эпохи Тегерана, Ялты и Потсдама...
Тот факт, что я был в Лондоне с государственным секре¬
тарем Бирнсом в качестве республиканца, опирающегося
на мощную поддержку своей партии, дал возможность мне
сыграть значительную роль в важном решении покончить
с политикой поисков соглашения с русскими путем «уми¬
ротворения» их агрессивных притязаний» 1.
Столь на удивление откровенная оценка Даллесом ито¬
гов лондонской сессии Совета министров иностранных дел,
а главное — действий и целей американской дипломатии,
к сожалению, гораздо больше соответствовала реальному
положению дел, чем данное в октябре 1945 г. по возвраще¬
нии в США Бирнсом публичное объяснение «неудачи»
в Лондоне. Умолчав обо всех подлинных разногласиях
между США и СССР, государственный секретарь объявил,
что они, дескать, разошлись по вопросу о... «правах малых
стран», которые американцы, разумеется, защищали, а
русские старались нарушить!
1 1. Р. Г>иИе8. \Уаг ог реасе. N. У., 1957, р. 30, 127.
Более того, выступая 30 октября 1945 г., Д. Бирнс на
словах осудил почти все то, что замышляли и делали пра¬
вящие круги США, и, наоборот, признал «справедливость»
того, против чего они ожесточенно боролись. «Мы (т. е.
США.—ТО. ЛГ.),—говорил Бирнс,— относимся, например,
с симпатией к усилиям Советского Союза вовлечь в более
тесное и дружеское сотрудничество с собой соседние стра¬
ны Центральной и Восточной Европы... Мы можем оценить
решимость народов Советского Союза, что они никогда
больше не потерпят проведения в этих странах такой по¬
литики, которая сознательно направлена против безопас¬
ности и образа жизни Советского Союза. И Америка ни¬
когда не присоединится к каким-либо группам в этих стра¬
нах в их враждебных интригах против Советского Союза...
Мы не можем признать региональные организации в ка¬
честве замены для всемирной системы. Мы живем в еди¬
ном мире, и в этот атомный век региональный изоляцио¬
низм является даже еще более опасным, чем националь¬
ный»
Подобное поистине вопиющее противоречие в заявле¬
ниях двух участников одной и той же делегации на одной
и той же конференции можпо объяснить только тем «раз¬
двоением» и разделением ролей, которое свойственно аме¬
риканской империалистической дипломатии вообще, а в
«переходные периоды» принятия новых решений и кур¬
са — особенно. «Объяснения» Бирнса явно были направ¬
лены на дезинформацию и успокоение мирового и амери¬
канского общественного мнения, придерживавшегося в
основном еще концепции «единства мира» и сильно встре¬
воженного первым явным кризисом политики американо-
советско-английского сотрудничества. Оценка же Даллеса
отражала и объясняла отношение к этому кризису тех сил
и кругов, которые сами его инспирировали, которые ви¬
дели в расколе мира, в борьбе против Советского Союза,
за мировое господство США главную цель и смысл всей
американской политики и которые все больше контроли¬
ровали и «делали» теперь эту политику.
Попытки проводить политику «с позиции силы» в отно¬
шении СССР осенью 1945 г. оказались, однако, столь же
безуспешными, как и весной. Они не только натолкнулись
на твердую и выдержанную позицию СССР, но и не нашли
1 «Г)оситеп1я оп атепсап Гогощп ге1а1юпя», уо]. УТТТ, р. 8—9.
67
сколько-нибудь широкого понимания ни на мировой арене,
ни внутри страны.
И снова дипломатии США пришлось бить временный
отбой. Она быстро отступила от той «непреклонной» пози¬
ции, которая была занята ею, в частности, па лондонской
сессии СМИД. Так, ее руководители вынуждены были со¬
гласиться на возобновление переговоров с СССР. Они по¬
шли на признание существующих правительств большин¬
ства стран Восточной Европы. Они не смогли уклониться
от обсуждения сперва с Англией и Канадой, а затем с
СССР и другими членами ООН вопроса об установлении
международного контроля над атомной энергией и ее мир¬
ном использовании.
Московское совещание министров иностранных дел
США, СССР и Англии в декабре 1945 г. наряду с одобре¬
нием проекта создания Комиссии ООН по атомной энергии
выработало также важные соглашения о выводе амери¬
канских и советских войск из Китая, о прекращении граж¬
данской войны и демократизации страны под руководст¬
вом объединенного национального правительства, вклю¬
чающего китайских коммунистов, об обеспечении незави¬
симости Кореи, об учреждении Дальневосточной комиссии
11 стран для определения политической линии союзников
в отношении Японии, о завершении подготовки мирных
договоров с бывшими союзниками фашистской Германии в
Европе.
Московское совещание еще раз наглядно показало жиз¬
неспособность политики сотрудничества, компромиссов и
соглашений между великими державами антигитлеровской
коалиции, в том числе СССР и США. Миролюбивая полит
тика и инициатива Советского Союза, поддержанные демо¬
кратическим общественным мнением, оказались той ре¬
шающей силой, которая, наряду с другими факторами, не
позволила американской дипломатии уклониться в Москве
от принятия целой серии важных документов, направлен¬
ных на организацию прочного и справедливого мира.
Именно это обстоятельство, очевидно, вывело из себя
наиболее воинственно настроенные круги в Вашингтоне
во главе с президентом Трумэном, ни за что не желавшие
мириться с подобным развитием событий. «Когда резуль¬
таты этих (московских.— Ю. М.) переговоров Большой
тройки были объявлены, они получили широко распро¬
страненное публичное одобрение,— признавал Мэрфи,—
но вскоре стало известно, что поведение Бирнса в этом
68
деле вызвало глубокое недовольство президента. Трумэн
считал, что Бирнс «умиротворил» Сталина, уступив неко¬
торым советским требованиям, которые были отвергнуты
в Лондоне, а также, что государственный секретарь при¬
нял несколько решений, не посоветовавшись с президен¬
том» 1.
Не совсем ясно, задним числом в его мемуарах (как
это утверждал Бирнс) или в реально существующем и по¬
сланном «в момент раздражения» письме к государствен¬
ному секретарю (как утверждал сам Трумэн), но на 5 ян¬
варя 1946 г. позиция президента США характеризовалась
им самим следующим образом: «В Потсдаме мы были по¬
ставлены перед совершившимся фактом и силою обстоя¬
тельств были почти принуждены согласиться с русской
оккупацией Восточной Пруссии и с польской оккупацией
части Германии к востоку от реки Одер... В то время мы
беспокоились о вступлении России в японскую войну. Ко¬
нечно, позднее мы обнаружили, что мы не нуждались здесь
в России и что русские с тех пор постоянно причиняют
нам головную боль... У меня нет ни капли сомнений в том,
что Россия замышляет вторжение (!) в Турцию и захват
проливов из Черного моря в Средиземное. До тех пор, пока
Россия не столкнется с железным кулаком и сильными
выражениями, будет назревать новая война... Я не думаю,
что мы должны и дальше заключать компромиссы. Нам
следует отказаться от признания Румынии и Болгарии до
тех пор, пока они не подчинятся нашим требованиям; мы
должны в недвусмысленных выражениях объявить о на¬
шей позиции в иранском вопросе, и мы обязаны продол¬
жать настаивать на интернационализации Нильского ка¬
нала, рейнско-дунайского водного пути и черноморских
проливов, и мы должны сохранить полный контроль над
Японией и Тихим океаном. Нам следует восстановить Ки¬
тай и создать здесь сильное центральное правительство.
То же самое мы должны сделать Для Кореи. Затем мы
должны... принудить Россию к урегулированию задолжен¬
ности по ленд-лизу. Я устал нянчиться с Советами» 2.
Все содержание письма Трумэна Бирнсу говорило, по
существу, об одном: президент США и стоящие за ним
круги к началу 1946 г. уже полностью погрязли в трясине
антисоветских предрассудков и настроений. Совершенно
1 П. Мигрку. БхрЬта! атоп& луагпогз, р. 301.
2 7. Р. Вугпез. АН т опе НГеНте, р. 401—402.
69
не считаясь с реально сложившейся обстановкой, они за¬
няли воинствующую позицию, намереваясь всеми силами
противодействовать прогрессивным движениям и измене¬
ниям в мире, покончить с политикой переговоров с СССР
и добиваться установления господства США в самых раз¬
личных районах земного шара.
Всякие вынужденные уступки и маневрирование аме¬
риканской дипломатии только еще больше «злили» их и
толкали к открытому авантюризму и агрессивности. С их
точки зрения, эти уступки были вызваны лишь недоста¬
точной решимостью США в использовании для достиже¬
ния своих целей всего их арсенала силы, трудностями с
мобилизацией и вовлечением в борьбу за эти цели людских
и материальных ресурсов самой Америки и ее потенциаль¬
ных союзников. Именно на преодолении этих «недостат¬
ков» американской дипломатии творцы американской
внешней политики все больше концентрировали свои
усилия.
Глава II Доктрина,
политика
и дипломатия
«сдерживания»
1. Меморандум
Кеннана
Изыскивая поводы и средства для того, чтобы перевести
послевоенный американский курс на рельсы открытого
антисоветизма, империалистического диктата и агрессии
и в то же время сделать его приемлемым для широкой пуб¬
лики, правящие круги США обратили внимание на полу¬
ченный ими в начале 1946 г. секретный меморандум от
советника американского посольства в Москве Джорджа
Кеннана. В этом меморандуме Кеннан, по существу, вы¬
двигал и формулировал основной тезис всей идеологии и
пропаганды «холодной войны», а именно положение о том,
что будто бы СССР «виноват» в ухудшении международ¬
ной обстановки после окончания второй мировой войны,
что не интервенционистские действия американского им¬
периализма во всем мире, а «происки советского комму¬
низма» (под которые он подводил все неугодные господ¬
ствующей олигархии США действия, движения и силы) —
причина «холодной войны», что не попытки консервации
реакционных, проимпериалистических режимов и поряд¬
ков, а прогрессивный, революционный ход событий создает
угрозу всеобщему миру, свободе и благосостоянию челове¬
чества.
Извратив, таким образом, всю картину международных
отношений, Д. Кеннан формулировал затем основную
цель американской дипломатии как «сдерживание» СССР,
под которую на деле подводилось противодействие амери¬
канского империализма нежелательным для него процес¬
сам и событиям послевоенного этапа международного раз¬
вития. «Главным элементом любой политики США по от¬
ношению к СССР,— утверждал Кеннан,— должно быть
долговременное, терпеливое, но твердое и бдительное сдер¬
живание русских экспансионистских тенденций... Совет¬
ское давление против свободных институтов западного
71
и*
мира является чем-то таким, что может быть сдержано
искусным и энергичным применением контрсилы в целом
ряде постоянно меняющихся географических и политиче¬
ских пунктов, соответствующим переменам и маневрам
советской политики»
Нося видимость ответной, «оборонительной» реакции
США, дипломатия «сдерживания» подводила границы этой
«обороны», а фактически американской экспансии, вплот¬
ную к рубежам социалистических стран. Утверждая в ка¬
честве цели американской политики сохранение статус-
кво, она в конечном счете оказывалась направленной на
подавление мирового революционного процесса, на разру¬
шение советского общества, всех социалистических госу¬
дарств. «В действительности,— писал сам автор доктрины
«сдерживания»,— возможности американской политики
никоим образом не ограничены сдерживанием линии и на¬
деждами на будущее. Для США вполне возможно влиять
своими действиями на внутреннее развитие как в России,
так и в международном коммунистическом движении».
США могут «колоссально увеличить напряжение, под ко¬
торым должна оперировать советская политика... и таким
путем поощрять тенденции, которые должны в конечном
итоге найти себе выход или в крушении, или в постепенном
размягчении советской силы» 2.
Выдвинутые Джорджем Кеннаном положения полу¬
чили полное одобрение Вашингтона. И неудивительно. Они
не только совпадали с взглядами президента Трумэна и
других представителей правящих кругов США, но и ука¬
зывали путь к проведению этих взглядов в жизнь3. В фев¬
рале 1946 г. секретный меморандум Кеннана был принят
правящими кругами США «к сведению». В июле 1947 г.
ряд положений этого меморандума в «смягченном виде»
был опубликован и развит дальше в журнале «Форин аф-
1 О. Р. Кеппап. Атепсап сИр1отасу 1900—1950. СЫсадо, 1952,
р. 119—120.
2 1Ы<1., р. 126—127.
3 Сам Кеннан счел эффект, произведенный в Вашингтоне его
меморандумом, «сенсационным», «таким, который изменил мою
карьеру и мою жизнь во всех главных отношениях... Президент...
прочитал его. Министр флота Джеймс Форрестол распечатал его
и, очевидно, потребовал, чтобы он был прочтен сотнями, если
не тысячами высших офицеров вооруженных сил. Государствен¬
ный департамент... ответил посланием с выражением благодар¬
ности... Моя репутация была создана. Мой голос получил отныне
вес» ((7. Р. Кеппап. Метойз, р. 294—295).
72
ферс» за подписью «X», а затем и открыто возведен в ранг
главной государственной внешнеполитической доктрины
США на мировой арене, основы их глобальной стратегии
и дипломатии. Аналогичную эволюцию от тщательно скры¬
ваемого секрета к «неофициальному» объявлению и, на¬
конец, к публичному провозглашению политики силы и
антикоммунизма проделала в 1946—1947 гг., по существу,
вся американская дипломатия, основное содержание кото¬
рой к концу этого периода свелось к переходу от сотрудни¬
чества и переговоров с СССР к «холодной войне» против
него.
Примечательно, что первое публичное объявление «хо¬
лодной войны» Советскому Союзу, по существу, было сде¬
лано в США еще в марте 1946 г., но... устами крупнейшего
английского политического деятеля У. Черчилля в его пе¬
чально известной речи в американском городе Фултоне.
В этом выступлении лидер английских консерваторов, ко¬
торые приложили немало усилий для послевоенного пово¬
рота фронта западных держав против СССР, выразил
страх и острое недовольство империалистических англо-
американских кругов ростом сил социализма во всем
мире, тем, что ряд стран Восточной Европы оказался за
«железным занавесом», т. е. отпал от мировой системы
капитализма. Объявив несостоятельной вследствие этого
«старую доктрину равновесия сил» и заявив, что США и
Великобритания не должны больше «полагаться на незна¬
чительный перевес в силах», Черчилль предложил увеко¬
вечить и укрепить их военный союз, положить в основу
его политики доктрину англо-саксонского превосходства,
борьбу с коммунизмом и подготовку к атомной войне.
Трумэн заранее обсудил в Белом доме с Черчиллем его
речь, прибыл вместе с ним в Фултон и присутствовал при
ее произнесении. Было очевидно, что ярые антисоветские
и воинствующие выпады Черчилля, основные положения
его речи вполне отвечали взглядам и настроениям амери¬
канских империалистов, самого Трумэна, за исключением,
может быть, тезиса о «равноправии» Великобритании с
США и об использовании их силы для защиты интересов
Британской империи.
Одним из наиболее ревностных сторонников дипло¬
матии «сдерживания» выступил Д. Форрестол, который
в своей речи 29 апреля 1946 г. в Питтсбурге прямо связал
утверждение Кеннана о «непримиримости» СССР и США
с другой догмой американской дипломатии о «вакууме
73
силы», также получившей вскоре широкое распростране¬
ние в Америке. Форрестол заявил, в частности, что сотруд¬
ничество США с СССР якобы невозможно ввиду «нежела¬
ния» советских руководителей отказаться от «их тезиса
о том, что капиталистическая и коммунистическая концеп¬
ции не могут существовать совместно в одном и том же
мире». Облыжно обвиняя Советский Союз в присущем
будто бы ему «экспансионистском давлении», он утверж¬
дал, что для распространения последнего существует, мол,
благоприятный «вакуум в Центральной Европе, на Сред¬
нем Востоке, в Китае и Японии и в Индии и Индонезии».
Он довольно откровенно высказался за пересмотр прежней
американской политики в отношении Германии и Японии,
как якобы способствовавшей созданию опасного «вакуума
силы» в этих двух странах. Заключительный практический
вывод из всех этих рассуждений Форрестола напраши¬
вался сам собой: США обязаны «опередить» СССР и запол¬
нить собственной силой все существующие «вакуумы» 1.
Следует подчеркнуть, что члены американского прави¬
тельства сами никогда — ни в 1946—1947 гг., ни позднее —
«не верили в то, что Россия спровоцирует войну в ближай¬
шем будущем» 2, что она сделает какой-либо шаг, «веду¬
щий к войне с США» 3. Однако они считали необходимым
сознательно проводить все более «жесткий курс» против
СССР, тщетно надеясь заставить его вместе со своими
союзниками, с революционными освободительными силами
капитулировать перед американским империализмом. США
разворачивали глобальную агрессию под прикрытием «обо¬
ронительной» фразеологии о «сдерживании» СССР. «Проб¬
лему крушения (старых.— Ю. М.) социальных и эконо¬
мических систем,— признают современные американские
историки,— Вашингтон превратил в предмет не только
дипломатической стратегии, но и более значительной, гло¬
бальной ситуации и оценки русских намерений, что глу¬
боко воздействовало на конкретные американские реакции
и создавало обширнейший фон для его дипломатии, отме¬
ченной взаимодействующими лозунгами сдерживания, ста¬
бильности и контрреволюции. Неизбежным следствием
сдвигов на мировой арене явилось активное и агрессивное
американское вмешательство во все новых ее районах...
Это означало кажущуюся «интернационализацию» —
1 «ТЪе РоггезШ сИапез», р. 155—156.
2 1Ыа„ р. 212.
3 /. апй О. Ко1ко. ТЬе НшИз о! ро^ег, р. 33.
74
в действительности же это была американизация — внут¬
ренних социальных конфликтов для предотвращения на¬
двигающихся побед левых сил и для предоставления по¬
мощи и поддержки правым и капиталистическим элемен¬
там» 1.
Правящие круги США с помощью доктрины «сдержи¬
вания» пытались взвалить на Советский Союз ответствен¬
ность за возникновение «холодной войны», вызванной в
действительности их собственными глобальными экспан¬
сионистскими действиями и враждебной политикой в от¬
ношении социалистических государств, прогрессивных ре¬
жимов, народов, борющихся за свое освобождение.
В Вашингтоне приписывали социалистическому госу¬
дарству взгляды, намерения и политику, которые были ему
абсолютно чужды, противоречили его принципам, самой
его сущности.
Долговременная и постоянная линия СССР в его отно¬
шениях с капиталистическими странами — это политика
мирного сосуществования, которую обосновал, разработал
и проводил в жизнь с момента победы Великой Октябрь¬
ской социалистической революции гениальный вождь и
учитель советского народа В. И. Ленин. Эта линия осно¬
вывалась отнюдь не на «подозрительности» и «враждебно¬
сти» России к внешнему миру, как это утверждали Кен-
нан, Форрестол и другие, а на таких реальностях, как дли¬
тельное в исторической перспективе совместное существо¬
вание государств с различным социально-политическим
строем, необходимость и возможность установления мир¬
ных, «невоенных» форм борьбы и взаимоотношений между
ними, отказа от войны как средства решения спорных во¬
просов. Несмотря на классовые противоречия и агрессив¬
ную политику империализма, несмотря на то, что империа¬
листы неоднократно пытались вмешиваться во внутренние
дела СССР, навязывали ему войну, Советский Союз, давая
решительный отпор всем империалистическим проискам,
в то же время стремился и стремится со своей стороны на¬
вязать капиталистическим державам мирное сосущество¬
вание.
Не только ликвидация в социалистическом обществе
частной собственности на средства производства, эксплуа¬
таторских классов, всех сил, заинтересованных в войне, но
и настоятельная потребность советского народа в обеспе-
1 У. ап<1 О. Ко1ко. ТЬе Нтйз о! ро\уег, р. 30—31.
75
чении наиболее благоприятных внешних условий для своей
жизни и мирного труда, для построения коммунизма орга¬
нически обусловливают неизменную приверженность Со¬
ветского Союза к курсу на укрепление всеобщего мира.
Отвечая подлинным национальным интересам всех стран
и народов, мирное сосуществование в то же время — клас¬
совая, интернационалистская политика, способствующая
укреплению передовых, революционных сил современно¬
сти, развертыванию мирового освободительного движения.
В. И. Ленин неоднократно указывал, что идеалом со¬
циализма является мир и разоружение, что коммунисты
выступают против «экспорта» как контрреволюции, так
и революции, которая может быть результатом только
внутренних процессов, что развитие военной техники де¬
лает войны все более разрушительными, подрывающими
сами условия «существования человеческого общества»,
что «общие экономические всемирные отношения» требуют
развития мирных торговых связей между социалистиче¬
скими и капиталистическими странами. Опираясь па свою
оборонную мощь, на поддержку широких народных масс
во всем мире, используя межимпериалистические противо¬
речия, Советский Союз неизменно добивался установления
нормальных, равноправных и взаимовыгодных отношений
со всеми теми государствами, которые со своей сторо¬
ны проявляли готовность к этому, и в первую очередь с Со¬
единенными Штатами. «Я не вижу никаких причин,—
говорил В. И. Ленин в беседе с корреспондентом американ¬
ской газеты «ТЬе \УогМ» Линкольном Эйром,— почему та¬
кое социалистическое государство, как наше, не может
иметь неограниченные деловые отношения с капиталисти¬
ческими странами» *.
После окончания второй мировой войны, с точки зре¬
ния Советского Союза, необходимость и возможности ши¬
рокого проведения в жизнь политики мирного сосущество¬
вания еще больше возросли. Только эта политика отвечала
тем глубоким изменениям в области социальных и нацио¬
нальных отношений, экономики, науки и техники, которые
происходили в мире, именно она представляла собой ра¬
зумную альтернативу «холодной войне» с ее ставкой на
силу и гонку вооружений, включая атомные.
Именно твердая, решительная и последовательно миро¬
любивая политика Советского Союза сдерживала переход
1 В. И. Лепин. Поли. собр. соч., т. 40, стр. 152.
76
империалистов США к открыто агрессивной деятельности,
втягивание ими всего мира в «холодную войну». В проти¬
вовес американской советская дипломатия предпринимала
все усилия, чтобы сохранить дух, принципы и соглашения
антигитлеровской коалиции. Отстаивая законные интересы
СССР и других миролюбивых стран от посягательств им¬
периализма, она в то же время упорно продолжала бо¬
роться за сохранение контактов и проведение переговоров
с западными державами с целью достичь компромиссного
урегулирования неотложных проблем, установления проч¬
ного, демократического и справедливого мира для всех на¬
родов.
На Парижской мирной конференции в июле — октябре
1946 г. правящие круги США снова попытались помешать
демократическим и социалистическим преобразованиям в
восточноевропейских странах, навязать народам этих стран
реакционные режимы, заставить их выплачивать необосно¬
ванно высокие репарации, а также «компенсации» амери¬
канским и другим иностранным монополиям и тем самым
подорвать их экономическое восстановление. Однако все
эти попытки окончились неудачей. Такие откровенно экс¬
пансионистские предложения американской дипломатии,
как внесение в текст мирных договоров с Болгарией, Вен¬
грией, Румынией, Италией и Финляндией пунктов о пре¬
доставлении иностранцам «равных экономических возмож¬
ностей и прав» с гражданами данных государств, об аме¬
риканском участии в «международном контроле» над су¬
доходством по Дунаю и т. п., были отвергнуты Советским
Союзом и рядом других участников мирной конференции.
Потерпели крах и все американо-английские попытки при¬
брать к рукам прежние итальянские колониальные владе¬
ния, использовать их в качестве военных опорных пунктов
для борьбы с СССР и национально-освободительным дви¬
жением на Ближнем Востоке и в Африке. Советский Союз
решительно отстаивал также справедливые интересы Юго¬
славии по вопросу о Триесте, который США и Англия хо¬
тели передать Италии вместе с окружающими его славян¬
скими землями.
Согласованные между великими державами, в первую
очередь благодаря упорным усилиям советской диплома¬
тии, мирные договоры с бывшими сателлитами гитлеров¬
ской Германии были подписаны в феврале 1947 г. Они яви¬
лись значительным шагом по пути к прочному и справед¬
ливому подведению итогов второй мировой войны, к утвер-
77
ждению в Европе принципов мирного сосуществования.
Но чем дальше шел процесс демократизации и урегули¬
рования послевоенных международных отношений, тем
ожесточенней и упорней становилось сопротивление ему
со стороны империалистических кругов.
В период работы Парижской мирной конференции
снова весьма отчетливо выявились некоторые из наиболее
характерных черт послевоенной американской диплома¬
тии. Так, например, в ответ на поддержку чехословацкими
делегатами позиции Советского Союза, подвергшего кри¬
тике экспансионистские устремления США, Бирнс отдал
распоряжение об отказе в предоставлении Чехословакии
кредита в 50 млн. долларов, обещанного ей ранее. Это было
как мелким актом «возмездия», так и вполне логичным
проявлением «долларовой дипломатии», направленной на
использование экономических рычагов для достижения
определенных политических целей. Американский посол
в Праге Штейнгард неоднократно призывал Вашингтон
использовать эти рычаги как для поощрения антисовет¬
ских элементов, так и для попыток оказания давления на
правительство Чехословакии. И подобные призывы, как
и меморандум Кеннана, находили самый благоприятный
отклик у руководителей внешней политики США. К ок¬
тябрю 1946 г. госдепартамент решил, что он будет санк¬
ционировать «кредит чехословацкому правительству толь¬
ко после того, как оно продемонстрирует конкретные сви¬
детельства дружбы к Соединенным Штатам, которые
включали бы как некоторую переориентацию в его внеш¬
ней политике в целом, так и соглашение о компенсации
и по вопросам торговли» *.
Далеко идущими последствиями грозила и посылка
военных кораблей США в Средиземное море, предприня¬
тая под прикрытием разговоров о мнимой экспансии СССР
в этом районе земного шара. Это был один из первых актов
политики военного «окружения» Советского Союза. Реше¬
ние о нем было принято на заседании американского пра¬
вительства 15 августа 1946 г. по докладу госдепартамента,
одобренному высшими военными руководителями США.
Характерно, что, заслушав этот доклад, генерал Эйзен¬
хауэр шепотом спросил Д. Ачесона, сделал ли он «доста¬
точно ясным, что курс, который мы рекомендовали, может
привести к войне»? Услышав этот вопрос, президент Тру-
1 Л ап<1 О. Ко1ко. ТЬе Нтйз о! ро\уег, р. 190—191.
78
мэн прочитал присутствующим «короткую лекцию о стра¬
тегическом значении района (Средиземного моря.— Ю. М.)
и о пределах, до которых мы должны быть готовы дойти,
чтобы предохранить его от советского господства. Когда
он кончил,— вспоминал Ачесон,— никто из пас не сомне¬
вался, что он полностью оценил все возможные последст¬
вия наших рекомендаций» *.
Осенью 1946 г. Вашингтон официально заявил, что
американский флот «отныне и постоянно» будет нахо¬
диться в Средиземном море с целью: «1) поддержки аме¬
риканских войск в Европе, 2) осуществления американ¬
ской политики и дипломатии и 3) приобретения опыта, мо¬
ральной закалки и воспитания личного состава флота» 2.
Таким образом, предпринимая все новые акции, на¬
правленные против СССР, демократических сил, правящие
круги США одновременно начали подкреплять свои дипло¬
матические и политические комбинации военными демон¬
страциями, обращаясь к старой, откровенно агрессивной
доктрине: «сила является правом».
2. План Баруха
Одним из наиболее ярких примеров того, как под прикры¬
тием деклараций о стремлении Америки к международному
сотрудничеству и миру стала осуществляться послевоен¬
ная политика их подрыва, может служить история так на¬
зываемого плана Баруха, который до сих пор выдается не¬
которыми американскими авторами чуть ли ни за образец
«самопожертвования», «миролюбия» США и т. д. На самом
же деле это была тщательно подготовленная дипломатиче¬
ская попытка увековечения атомной монополии США.
Уже сам факт создания в январе 1946 г. Комиссии
ООН по атомной энергии вызвал целую бурю тревоги и воз¬
мущения среди американских милитаристов и шовинистов,
не желавших и слышать о том, чтобы выпустить из своих
рук «секретное, абсолютное» оружие. Интересно отметить,
что, стремясь успокоить их, Бирнс тогда же опубликовал
заявление, в котором разъяснил, что «даже в области об¬
мена основной научной информации в мирных целях ко¬
миссия обладает полномочиями только делать рекоменда-
1 И. Аскезоп. Ргезеп! а! 1Ье сгеаДоп. Му уеагз т Ше 81а1е
<1ераг1атеп1. N. У., 1969, р. 195—196.
2 «ТЬе Роггез1а1 сИапез», р. 211.
79
ции. Следовательно, пока США не согласятся с этой ре¬
комендацией, она не может быть принята» !.
Оказавшись под давлением двух прямо противополож¬
ных сторон — миролюбивого общественного мнения, требо¬
вавшего полного запрета атомного оружия, и военно-моно¬
полистических кругов США, добивавшихся его использо¬
вания в своих интересах, американское правительство
назначило так называемый комитет Ачесона, занимавшего
в тот момент пост заместителя государственного секретаря,
и в дополнение к нему консультативную группу Лилиен¬
таля, председателя Комиссии по атомной энергии США
для подготовки проекта соглашения об установлении меж¬
дународного контроля над атомной энергией и для разра¬
ботки «научно-политических основ» своей атомной дипло¬
матии.
Опубликованный этими группами 17 марта 1946 г. до¬
клад предлагал создать международный орган по развитию
атомной энергии с весьма обширными полномочиями в об¬
ласти «владения и аренды собственности», осуществления
«добычи, производства, исследований, выдачи лицензий,
инспектирования, продажи пли любых других необходи¬
мых операций». Это предложение об установлении между¬
народного контроля над атомной энергией, говорилось в
докладе, означает собой «сознательную, осмотрительную
и планомерную попытку создать вместо конкурентного
развития атомных вооружений систему безопасности
между странами земного шара, которая предоставит за¬
щиту против внезапной атаки с использованием атомного
оружия»2. Доклад Лилиенталя — Ачесона умалчивал о
том, кому будет подчиняться международный атомный
орган и как будут выноситься его постановления. Исходя
из желательности сохранения атомной монополии США,
авторы доклада вместе с тем предупреждали, что монопо¬
лия эта «в любом случае со временем исчезнет», и остав¬
ляли в какой-то мере открытой дверь для переговоров
с СССР и другими державами.
Именно это обстоятельство не понравилось, однако,
определенным кругам США, особенно только что назна¬
ченному их представителю в атомной комиссии ООН Бер¬
нарду Баруху, взявшему на себя более откровенную за¬
щиту атомных интересов монополий и военщины США.
1 У. Р. Вутез. А11 т опе Шейте, р. 346.
2 «БоситеЩз оп атепсап 1оге1дп ге1айопз», уо1. VIII,
р. 554—555.
80
К моменту своего нового назначения Барух уже успел
публично зарекомендовать себя как ярый сторонник поли¬
тики силы. Сущность его взглядов на современные между¬
народные отношения сводилась к тому, что «в двадцатом
столетии война стала главным фактором жизни». Мы не
должны «быть первыми в деле разоружения...— говорил
Барух, в частности, в одном из своих выступлений в фев¬
рале 1946 г.— Мы должны быть сильными». Снова и снова
он ратовал за мобилизацию американских «экономических,
политических и духовных ресурсов», увеличение бюджет¬
ных ассигнований на оборону и т. д.1 И именно этому че¬
ловеку правительство США доверило дело «атомного разо¬
ружения»!
Уже на первой встрече Баруха и его помощников Хэн¬
кока и Сэрлса с представителем группы Лилиенталя Оп¬
пенгеймером 7 мая 1946 г. они нагромоздили целый ряд
сомнений в отношении опубликованного (к их сожале¬
нию!) доклада Ачесона — Лилиенталя и новых «идей»,
в том числе о неприемлемости государственной «монопо¬
лии» в области атомной энергии, о необходимости «что-то
сделать с правом вето», об использовании для «возмездия»
нарушителю планируемой конвенции... атомных бомб.
Главное впечатление Оппенгеймера от беседы с членами
группы Баруха состояло в том, что они «не имеют никакой
надежды на соглашение. Они обсуждают вопрос о том, как
подготовить американский народ к отказу России» 2.
Даже Ачесон, один из главных организаторов «холод¬
ной войны» против СССР, вынужден был признать, что
включение в текст проекта договора о запрещении атом¬
ного оружия формулировок Баруха «было бы очень опас¬
ным предложением, которое ничего не добавит к договору
и почти наверняка разрушит любую возможность приня¬
тия его Россией... Статья о «быстром и гарантированном
наказании», по его словам, могла быть интерпретирована
в Москве только как попытка превратить ООН в союз для
поддержки американской угрозы войны против СССР...
ибо лишь США могли бы предположительно осуществить
«быстрое и гарантированное» возмездие против Советского
Союза. Это делало несомненным поражение договора в ре¬
зультате советского вето» 3.
1 В. ВагисН. ТЬе риЬНс уеагз. N. У., 1960, р. 384, 390.
2 Б. Е. ЫИеп1Тга1. ТЬе з*оигпа1з о! БауЙ Е. ЬШепШа1, уо1. И.
ТЬе айогшс епег^у уеагз 1945—1950. N. У., 1964, р. 43.
3 Б. АсНезоп. Ргезеп! а! Ше сгеаЙоп, р. 155.
6
Ю. М. Мельников
81
Но Барух категорически отклонил все советы о том,
чтобы не включать в предложения, представленные США
Комиссии ООН по атомной энергии, вопросы о «возмез¬
дии» и «вето». «Я настоял,— писал он в своих мемуарах,—
что, как только соглашение 6 контроле над атомной энер¬
гией будет ратифицировано, право вето не будет исполь¬
зоваться против применения наказаний, установленных
согласно ему... Я указал, что в конечном счете единст¬
венным наказанием, которое мы сможем применить про¬
тив страны, признанной виновной в трансагрессии, яв¬
ляется война. Мистер Трумэн также был абсолютно тверд
в этом. «Я полностью согласен с вами»,— сказал он» *.
Таким образом, верх снова взяла точка зрения сторон¬
ников «жесткого курса» на установление мирового господ¬
ства США путем угрозы войны и использования силы
(прежде всего атомной), борьбы против СССР, навязыва¬
ния своего диктата другим странам. 14 июня 1946 г. в ООН
был представлен американский проект установления меж¬
дународного контроля над атомной энергией, который был
назван по имени его главного автора планом Баруха.
В начале своего выступления Барух счел необходимым
торжественно объявить членам Комиссии ООН, что перед
ними стоит выбор «жизни или смерти... Мы должны из¬
брать всеобщий мир или всемирное разрушение... Мы ныне
поставлены в условия, в которых больше не существует
адекватной защиты». Следовавшие за всеми этими на¬
пыщенно-многозначительными декларациями конкретные
пункты плана Баруха не оставляли, однако, сомнений в
том, что предусматриваемый им договор на деле направлен
не на скорейшую ликвидацию атомного оружия, а на за¬
крепление американской монополии на него и, более того,
на распространение ее на все области атомной энергии.
Центральным пунктом плана Баруха было предложе¬
ние о создании международного органа по контролю над
атомной энергией, который действовал бы самостоятельно,
независимо от каких бы то ни было международных орга¬
низаций и соглашений. Этому органу с его проамерикан¬
ским или подчиненным США большинством голосов
должны были быть переданы в конечном счете под кон¬
троль все источники сырья и предприятия по производству
атомной энергии, все права на использование и применение
этой энергии в любых целях, на разведку запасов урано-
1 В. Батек. ТЬе риЬИс уеагз, р. 367—368.
82
вого сырья, проведение научно-исследовательских работ в
области атома, инспектирование любых стран, районов и
заводов и т. д. И лишь в случае и после создания такого
международного атомного сверхтреста под эгидой США
они выражали согласие передать ему свою собственную
атомную промышленность и оружие *.
План Баруха был откровенно нацелен на подрыв со¬
трудничества союзных государств и Организации Объеди¬
ненных Наций. В то время, как главная ответственность
за поддержание международного мира, в том числе путем
применения силы или каких-либо санкций, возлагалась,
по Уставу ООН, принятому всего год назад, на Совет Без¬
опасности с его правилом единогласия пяти великих дер¬
жав, Барух предлагал создать новый международный ор¬
ган, который также имел бы право применять любые
санкции, включая военные, с использованием атомного
оружия, но в котором в то же время отсутствовало бы
право «вето» и решения принимались простым большин¬
ством. Судьей, «гарантом» и смотрителем за исполнением
предписаний плана Баруха, по существу, являлись бы США
с их атомной бомбой. В высшей степени характерно в
связи с этим то, что план Баруха говорил даже не о лик¬
видации «существующих бомб», а лишь о их «диспозиции
согласно условиям договора». Короче говоря, в руках ли
непосредственно США или контролируемой ими «между¬
народной власти», но все равно должна была остаться ду¬
бинка «атомного возмездия» для устрашения непокорных!
Создав видимость «почти единодушного» одобрения
плана Баруха, правительство США поспешило поставить
Комиссию ООН по атомной энергии, и прежде всего СССР,
перед ультиматумом: или принять его, или покончить во¬
обще на данном этапе с переговорами об установлении
международного контроля над атомной энергией и об
атомном разоружении. Американские политики рассчиты¬
вали, что им удастся не только сорвать само обсуждение
вопроса, грозящего ликвидацией атомной монополии США,
но и возложить в глазах американского и мирового обще¬
ственного мнения вину за это... опять-таки на Советский
Союз. В последний момент этот план, правда, встретил
еще одно неожиданное для Вашингтона препятствие.
Когда 30 декабря 1946 г. американская делегация потребо-
1 «ТЬе гесогй о! атепсап <Ир1отасу. БоситепЪз апй геайт^з
ш 1Ье Ыз1огу о! атепсап 1оге1§п гекИопз». Ей. Ьу К. I. ВагИеН.
N. У., 1950, р. 699—700.
83
вала провести открытое голосование по вопросу о прекра¬
щении переговоров, английский делегат А. Кадоган, как
признал Барух, «отозвал меня в сторону и сказал мне, что
правительство его величества не может поддержать аме¬
риканскую позицию». Однако американская дипломатия
уже успела войти во вкус вполне определенной тонально¬
сти обращения с остальными капиталистическими держа¬
вами. «На яснейшем языке,— вспоминал Барух,— и в при¬
сутствии других я заявил ему (Кадогану.— Ю. М.), что,
если Великобритания покинет нас, я заклеймлю ее в выра¬
жениях, по сравнению с которыми фраза «коварный Аль¬
бион» будет звучать подобно похвале. После этого... Анг¬
лия голосовала с США и восемью другими странами в
поддержку американского плана» 1. Из числа членов ко¬
миссии только СССР и Польша не поддались американ¬
скому атомному шантажу.
О том, что вся эта опасная игра была подготовлена за¬
ранее, о ее целях и возможных зловещих последствиях
знали только избранные, в том числе и «либеральные»,
американцы. Знали, но говорили об этом лишь шепотом,
тайком, «в частных беседах». По докладу Баруха, преду¬
преждал Д. Лилиенталя еще в конце июля 1946 г. Р. Оп¬
пенгеймер, в Комиссии по атомной энергии ООН будет при¬
нято решение «большинством 10 против 2, которое пойдет
в Совет Безопасности, где Россия использует свое «вето» и
откажется следовать ему. Это будет изображено нами как
демонстрация воинственных намерений России. И это бу¬
дет полностью отвечать планам все растущего числа тех,
кто хочет перевести страну (США.— Ю. М.) на военное
положение, сперва психологически, а затем и реально. Ар¬
мия, руководящая научными исследованиями в стране;
охота за красными; обращение со всеми рабочими органи¬
зациями, и прежде всего Конгрессом производственных
профсоюзов, как с коммунистами, а следовательно, преда¬
телями и т. д.» 2.
. Может быть, Оппенгеймеру и Лилиенталю в тот момент
все же казалось, что будущее не подтвердит их мрачных
предсказаний, но оно не только подтвердило, но и превзо¬
шло их (в чем они потом смогли убедиться на своем лич¬
ном опыте). Ибо план Баруха действительно был одним
из важнейших моментов как в развертывании борьбы про-
1 В, Вагиск. ТЬе риЬИс уеагз, р. 379.
2 О. Е. ЫИеМкаХ. ТЬе зоигпа1з, уо1. II, р. 70.
84
№в Советского Союза и всех освободительных сил за пре¬
делами США, так и в разжигании антикоммунистической
истерии, организации преследований всех миролюбивых и
прогрессивно настроенных лиц внутри страны. Более того,
план Баруха был первым официальным американским до¬
кументом, содержащим идею «атомного возмездия», кото¬
рая легла в основу послевоенной глобальной стратегии и
дипломатии империализма США и вылилась впоследствии
открыто в одну из его наиболее зловещих доктрин «масси¬
рованного возмездия».
Правящие круги США проводили все новые и новые
демонстрации своей приверженности к «атомной диплома¬
тии». В то время как в Комиссии ООН по атомной энергии
и на других международных форумах представители США
вели переговоры о разоружении и мирных договорах, аме¬
риканские милитаристы произвели 1 и 25 июля 1946 г.
первые в истории мирного времени испытания атомных
бомб в районе атолла Бикини на Тихом океане. На закры¬
том заседании Комиссии по атомной энергии США в Ва¬
шингтоне в это же время в качестве ее главной задачи
утверждалось «сохранение и увеличение превосходства
Соединенных Штатов в области развития атомной энергии
и атомного оружия» 1.
Влиятельные круги США связывали с плапом Баруха
надежды на саботаж не только атомного, но и всеобщего
разоружения, за которое развертывала борьбу советская
дипломатия. Не имея, по собственному признанию Аче-
сона, никаких реальных проектов разоружения, прави¬
тельство США в то же время, чтобы с самого начала «из¬
бежать вовлечения в дискуссию о всеобщем разоружении»,
прибегло к несложному приему — выдвижению заведомо
неприемлемых требований в качестве «предварительных»
условий ее начала. Так, госдепартамент США уже осенью
1946 г. предложил ставшую поистине «классической» фор¬
мулу о «контроле над вооружениями», обусловливавшую
американское согласие на переговоры о всеобщем разору¬
жении «международным признанием доступности (любой)
территории для инспекции и свободного обмена информа¬
цией». Министерство военно-морского флота США присое¬
динило к требованию «об инспекции и контроле» еще дости¬
жение определенных «международных условий, таких, как
заключение мирных договоров и создание вооруженных
1 И. Е. ЫИепПга1. ТЪе зоигпаЬз, уо1. И, р. 210.
85
сил под руководством Совета Безопасности в качестве
предпосылки соглашения о всеобщем разоружении». Пред¬
ставители США в ООН Барух и сенатор Остин, со своей
стороны, поспешили выразить мнение, что для Америки
«было бы глупостью ликвидировать атомную бомбу, пока
другие вопросы в области регулирования вооружений не
двинутся вперед» 1.
Правительство США одобрило и приняло в качестве
своих официальных установок все эти концепции, направ¬
ленные к одной цели — не допустить ни всеобщего, ни
атомного разоружения. «Существенным для создания ре¬
альной безопасности,— провозгласил публично государст¬
венный секретарь США,— является разрешение огромных
проблем мирного урегулирования, приемлемое для великих
держав. Трудно видеть, как какое-либо реальное разору¬
жение или даже какое-нибудь существенное уменьшение
вооружений может иметь место до тех пор, пока не будет
найдено такое разрешение» 2.
Объявление вышеперечисленных и прочих «предпосы¬
лок» необходимыми условиями успеха переговоров должно
было в то же время поддержать иллюзию заинтересованно¬
сти правящих кругов США в проблеме разоружения, не
дать разобраться общественности, в чем заключается дей¬
ствительно разумный подход к переговорам по разоруже¬
нию, кто добивается его на деле, а кто только на словах.
Важность задачи соответствующим образом «информиро¬
вать публику» (а точнее — дезинформировать ее) «в во¬
просах, связанных с рассмотрением проблемы регулирова¬
ния вооружений», подчеркивал в своем выступлении на
объединенном заседании руководства госдепартамента и
военных министров США 29 января 1947 г. Форрестол, по-
скольку-де стоит лишь «однажды дискуссиям в Совете
Безопасности принять видимость предложения о плане
разоружительной утопии (!), как может возникнуть не¬
преодолимое общественное давление за немедленное при¬
нятие такого плана». И подобную, мягко выражаясь, фа¬
рисейскую точку зрения одобрили все присутствовавшие
на заседании руководители американской дипломатии и
вооруженных сил.
Таким образом, уже в 1946 г. были в основном разрабо¬
таны и определены на долгие годы вперед как американ¬
ская «программа разоружения», так и многие другие про-
1 «ТЪе РоггезШ <Иапез», р. 217, 241.
2 «БерагПпеп! о! 8Ше ВиНеИп», 16. II. 1947, р. 286.
86
екты и направления послевоенной американской дипло¬
матии. Все они сводились в конечном счете к одному:
потерпев неудачу в своих первых попытках ультимативно
навязать СССР и некоторым другим странам условия «аме¬
риканского мира», правящие круги США приступали теперь
к разворачиванию нового «крестового похода против ком¬
мунизма», т. е. против сил социализма, демократии и мира,
за установление мирового господства американских моно¬
полий с помощью политики силы, «холодной», а возможно,
и «горячей» войны.
3. Доктрина Трумэна
«Двойственная» политика и дипломатия США в 1945—
1946 гг., соединявшая словесные заверения в пользу мира
и международного сотрудничества с подрывными дейст¬
виями против них, не принесла успеха американским им¬
периалистам. Но она сыграла известную «переходную»
роль, подготовила почву для более агрессивного и реакци¬
онного курса, открыто провозглашенного в марте 1947 г.
президентом Трумэном.
Хотя обычно провозглашение доктрины Трумэна свя¬
зывают с его обращением к конгрессу от 12 марта о предо¬
ставлении американской помощи Греции и Турции, однако
ее подлинные масштабы и содержание трудно оценить
полностью, не обратившись к речи американского прези¬
дента, произнесенной за несколько дней до этого — 6 мар¬
та— в Бейлорском университете (штат Техас). В этой
речи Трумэн заявил, что американцы «даже больше, чем
мир, ценят... свободу вероисповедания, свободу слова и сво¬
боду предпринимательства», намекнув, таким образом, на
возможность войны со стороны США ради священного
принципа «частной собственности».
Трумэн объявил далее, что «способом торговли, менее
всего благоприятным для свободы предпринимательства,
является такой, при котором решения принимаются прави¬
тельством. Этот способ господствовал в семнадцатом и во¬
семнадцатом столетиях. Но если мы не будем действовать,
и действовать решительно, он станет моделью следующего
века» 1. Тем самым президент США, по существу, заявил
о своей нетерпимости по отношению к социализму, нацио¬
нализации экономики.
1 «БосшпеЩз оп ашепсап 1оге1§п геЫюпз», уо1. IX. Ей. Ьу
К. БеппеЦ апй К. К. Тигпег. Рппсе1оп, 1949, р. 409.
87
Более того, связав неразрывно политические буржуаз¬
ные «свободы» с экономическими, он фактически распро¬
странял эту нетерпимость и на все независимые или не¬
угодные господствующим кругам США правительства и
режимы. В связи с этим он снова подчеркнул «осознание
американским народом» (вернее — империализмом) своей
«ответственности», «лидерства» и «решимости» бороться
за «международный порядок». «Исходя от правительства,
которое контролировало % инвестированного в мире капи¬
тала и более половины его промышленности,— писал аме¬
риканский профессор Д. Флеминг,— бейлорская речь была
заявлением, которое должно было заставить все остальные
правительства призадуматься. Она указывала, как легко
было для всемирного экономического колосса решить, что
все остальные экономические системы являются неамери¬
канскими и угрожают американской свободе... Мир не мог
вместить противоположные системы. Должна была сущест¬
вовать или одна, или другая: либо коммунизм, либо свобод¬
нопредпринимательский капитализм» *.
Готовность правящих кругов США выступить в поход
за осуществление программы насаждения во всем мире
угодных им экономических и политических порядков была
подтверждена спустя всего несколько дней после выступ¬
ления Трумэна в Бейлорском университете. На этот раз
президент обратился к конгрессу с призывом оказать по¬
мощь существующим правительствам Греции и Турции.
Это обращение и вошло в историю под названием доктри¬
ны Трумэна. Фактически оно было направлено, с одной
стороны, на конкретизацию и немедленное воплощение в
жизнь в определенном регионе общемировых притязаний
и принципов империалистической и антикоммунистиче¬
ской политики США, а с другой — на их новое всемерное
расширение. «Проблема Греции,— писал незадолго до про¬
возглашения доктрины Трумэна сенатор Ваиденберг,— не
может быть изолирована сама по себе. Напротив, она, ве¬
роятно, символизирует охватывающее весь мир идеологи¬
ческое столкновение между Восточным коммунизмом и За¬
падной демократией; и она, возможно, легко станет тем,
что потребует от нас некоторых преисполненных значения
и далеко идущих решений» 2. Таким образом, воинствую¬
щие реакционные круги США не желали мириться не
1 П. Р. Р1етт%. ТЬе соИ угаг ап<1 Из оп^тз, 1917—1960, уо1. I.
Ь., 1961, р. 436—437.
2 «ТЬе рпуа!е рарегз о! зепа!ог УапйепЬег^», р. 340.
88
только с закономерностью, правами и интересами общест¬
венно-политических сил, стремящихся к демократии и со¬
циализму, но и с «подрывными» идеями, противоречащими
их представлениям о «незыблемости» капитализма и «ру¬
ководящей роли» Америки в мире.
Целый ряд текущих причин наряду с общими глобаль¬
ными целями США побудил американское правительство
избрать Грецию и Турцию в качестве первого значитель¬
ного объекта и поля своей борьбы с «антиамериканской»
системой и идеологией.
То обстоятельство, что в гражданскую войну в Греции
уже были замешаны империалистические державы (анг¬
лийские войска находились там с конца 1944 г.), превра¬
щало эту маленькую страну в важный плацдарм битвы как
между восставшим народом и старым, реакционным режи¬
мом, так и между всеми прогрессивными силами и мировой
реакцией. Победа в этой битве греческого народа означала
бы крупное поражение не только внутренней, но и внеш¬
ней реакции, т. е. империализма. Великобритания, как она
ни стремилась к этому, оказалась не в состоянии подавить
национально-освободительную борьбу в Греции. Ее обра¬
щение наряду с призывом самого греческого реакционного
режима к правящим кругам США было прежде всего
просьбой о помощи в классовой борьбе, о вмешательстве
в гражданскую войну. И правительство Трумэна поспеши¬
ло откликнуться на этот призыв.
Весьма важным фактором было и географическое по¬
ложение Греции, расположенной вблизи от Советского
Союза, против которого в первую очередь форсировалось
развертывание всей военно-политической мощи американ¬
ского империализма, и рядом с Ближним Востоком, став¬
шим к тому времени одним из важнейших объектов экс¬
пансии американских нефтяных монополий. Распростране¬
ние доктрины Трумэна одновременно и на Турцию лишь
еще больше подчеркивало ее подлинные военно-страте¬
гические и экономические цели.
На предварительных встречах с лидерами обеих партий
в конгрессе 27 февраля и 10 марта 1947 г. члены кабинета
познакомили их со своей оценкой обстановки в Европе и
на Ближнем Востоке и с основными пунктами разрабаты¬
ваемой доктрины Трумэна. Играя на антикоммунистиче¬
ских настроениях многих американских конгрессменов, в
том числе и таких упорных «изоляционистов», как Тафт,
государственный секретарь Маршалл, только что сменив-
89
ший на этом посту Бирнса, и его заместитель Ачесон
внушили им, что если США не окажут помощь Греции и
Турции, то существующие режимы этих стран падут, «ком¬
мунистическое наступление» усилится по всему Средизем¬
номорью, и тогда «советское господство может распростра¬
ниться на Европу, Средний Восток и Азию» 1.
Характерными чертами доктрины Трумэна являлись,
таким образом ее «превентивность», «предупреждение воз¬
можных», но не имевших в действительности место дейст¬
вий со стороны СССР и ее реальная направленность про¬
тив одной из главных сторон в гражданской войне в
Греции (национально-освободительных сил) и во внутри¬
политической жизни многих европейских стран (против
компартий и других прогрессивных кругов).
Провозглашение и претворение в конкретную политику
доктрины Трумэпа сопровождалось очередной безудерж¬
ной кампанией выдумок и лжи, противоречащих друг дру¬
гу заявлений и обещаний. В самом деле, чего, например,
стоили декларации Трумэна об «угрозе демократическому
правлению» в Греции, когда на заседании американского
кабинета 7 марта Ачесон признал, что «греческое прави¬
тельство неудовлетворительно» даже для США ввиду на¬
личия в нем «многих элементов, являющихся реакцион¬
ными», ввиду его общеизвестной «коррупции и недееспо¬
собности». Или какова была цена публичным заявлениям
госдепартамента о том, что США не собираются «окру¬
жать» ни СССР, ни какую-либо другую страну, когда на
том же заседании правительства Форрестол предложил счи¬
тать высшим критерием всей американской политики, в
том числе и по отношению к Греции, факт «фундаменталь¬
ной борьбы между нашим (т. е. американским.— Ю. М.)
типом общества и русским» 2.
1 И. Аскезоп. Ргезеп! а! Ше сгеаНоп, р. 219; «ТЬе рпуа!е рарегз
о! зепаЪог УапйепЪег^», р. 338.
2 «Тйе Гоггез1а1 сИапез», р. 251. Правда, пз публичного текста
доктрины Трумэна были исключены все места, «которые подчер¬
кивали военно-стратегические соображения». Но сделано это было
по предложению того же самого Ачесона, который обосновал на
закрытом заседании членов правительства с лидерами конгресса
необходимость таких изъятий, по той простой причине, что «слиш¬
ком большое ударение на военно-стратегических расчетах может
встревожить американский народ, который не был еще приучен
думать о таких расчетах в мирное время. Тот факт, что страны —
получатели предложенной помощи были расположены близко к
Советскому Союзу, вызвал бы крики о «провокации»... Следова¬
тельно, акцент в публичном выступлении надо было сделать на
90
А как смешно, если бы не печально, выглядело заявле¬
ние госдепартамента о том, что «программа содействия
Греции и Турции не связана ни с одной из нефтяных кон¬
цессий, которые американские компании могут иметь на
Ближнем или Среднем Востоке» \ в то время как на деле
она была неразрывно переплетена со всеми ими, с резкой
активизацией в этот период деятельности американских
монополий в Саудовской Аравии и Ираке, в то время как
доктрина Трумэна как раз и являлась одним из наиболее
типичных примеров «нефтяной дипломатии».
В предварительных и поэтому наиболее откровенных
вариантах текста выступления президента, которые под¬
готовлялись и согласовывались в Белом доме, госдепарта¬
менте, Пентагоне и других учреждениях Вашингтона, со¬
держались тезисы о «серьезной угрозе» американским ин¬
тересам в результате «всемирной тенденции в направлении
от системы свободного предпринимательства к контроли¬
руемой государством экономике», о том, что на карту по¬
ставлены «огромные природные богатства» Ближнего Во¬
стока, о необходимости «реинтеграции германской и япон¬
ской силы в антирусский блок» и т. д. Большинство подоб¬
ных «недипломатичных» откровений было изъято при
окончательной редакции текста выступления Трумэна, но
тем не менее в нем достаточно недвусмысленно было заяв¬
лено и о глобальных притязаниях, и о намерении правя¬
щих кругов США повсеместно оказывать противодействие
революционной, освободительной борьбе народов.
При подготовке доктрины Трумэна в Вашингтоне было
решено также сознательно игнорировать то отрицательное
воздействие, которое она неминуемо должна была оказать
на происходившие и предстоящие дипломатические пере¬
говоры, в частности на очередную сессию Совета минист¬
ров иностранных дел четырех держав, открывшуюся в Мо¬
скве 10 марта 1947 г. Таким образом, вместе «с этой докт¬
риной пришел и отказ от традиционной дипломатии и став¬
ка на силу, голую и грубую, в противодействии России и
коммунизму» 2.
экономической помощи». Комментарии, как говорят, излишни.
(5. Вготп. ТЬе 1асез о! ро\^ег. Сопз1апсу апс! сЬап^е т 1Ье Цш1е<1
8Ц1ез 1огещп роНсу 1гот Тгитап 1о ТоЬпзоп. N. У. ап<1. Ь., 1969,
р. 41—42).
1 «Берагйпеп! о! 81а1е ВиИеНп. 8ирр1етеп1. АШ 1о Сгеесе ап<1
Тигкеу», 4. V. 1947, р. 894.
2 7. ап<1 О. Ко1ко. ТЪе Ишйз о! ро\^ег, р. 341—343.
91
В своем выступлении 12 марта Трумэн заверял, что ас¬
сигнование 400 млн. долларов на помощь Греции и Тур¬
ции, составляя всего лишь 0,1% от расходов США на вто¬
рую мировую войну, предотвратит якобы и угрозу новой
большой войны, и необходимость крупных военных рас¬
ходов, посылки американских войск в эти страны. На са¬
мом же деле доктрина Трумэна должна была открыть до¬
рогу и действительно открыла ее для развязывания неви¬
данной еще в истории империалистической экспансии и
вмешательства во внутренние дела других народов, росту
военных ассигнований и гонке вооружений, политике
авантюр и кризисов, все большему обострению междуна¬
родной напряженности. «Ни одно официальное заявле¬
ние,— писал Д. Флеминг,— не могло быть более широко-
охватывающим. Где бы ни возникло коммунистическое
восстание, США будут подавлять его. Куда бы ни попы¬
тался обратиться Советский Союз вовне, в любом пункте
вдоль его огромной периферии, США противодействовали
бы ему. США брали на себя роль всемирного антикомму¬
нистического полисмена... Не должно было быть больше
революций, несмотря на тот факт, что многие сотни мил¬
лионов людей еще влачили жалкое существование под дес¬
потизмом немногих... Трумэн высказался от имени основ¬
ной массы американских консерваторов и вступил в союз
с реакцией на всем земном шаре... Он обрек своих сограж¬
дан на охватывающую весь мир защиту западного соци¬
ального порядка, включая умирающие колониальные им¬
перии». «Доктрина Трумэна,— делал вывод американский
профессор,— была фактическим объявлением войны... Она
давала сигнал обеим сторонам и бесчисленным миллионам
людей во всем мире, которые не хотели никакого нового
конфликта, что глобальная борьба вновь развернулась...
был совершен поворот от послевоенного периода к пред¬
военной атмосфере» 1.
Правительство США, несмотря на все свои заверения в
преданности принципам ООН, не сочло даже нужным уве¬
домить ее генерального секретаря о своих действиях «в за¬
щиту мира и безопасности», хотя ответственность за та¬
кого рода действия возлагалась в первую очередь на Совет
Безопасности. Лишь через 16 дней представитель США
задним числом информировал членов Совета о намерениях
правительства Трумэна.
1 Р. Р1етьп§. ТЬе соИ угаг, уо1. I, р. 446—447, 475—476.
92
Даже конгресс США вынужден был осудить этот про¬
мах и попытаться исправить его. Принимая предложение
правительства Трумэна об оказании помощи Греции и
Турции, он дополнил его ссылками на «верность» США
ООН, их готовность отчитаться перед этой международной
организацией в своих односторонних действиях и даже
прекратить их, если она того потребует. Вместе с тем в
конгрессе фактически была дана довольно откровенная
оценка той «вспомогательной» роли, которую правящие
круги США на деле отводили Организации Объединенных
Наций в своих дипломатических доктринах и планах. При¬
знавая за ООН функцию проведения всяческих расследо¬
ваний, обсуждений и рекомендаций, американские импе¬
риалисты в то же время считали ее бессильной предпри¬
нимать какие-либо реальные действия на мировой арене и
поэтому оставляли за ней роль «посредника» или «пропа¬
гандистского орудия» в борьбе Запада с Востоком, а за со¬
бой — решающей действующей силы в этой борьбе.
Идя внешне навстречу требованиям конгресса, ООН,
общественности о «смягчении» доктрины Трумэна, прави¬
тельство США в то же время на деле рассматривало их как
нетерпимые «сковывающие» обязательства, выполнять ко¬
торые оно далеко не во всем собиралось. Обсуждая 31 ав¬
густа 1947 г. ситуацию в Греции, заместитель государст¬
венного секретаря Ловетт заявил, в частности, Форресто-
лу, что он подготовил проект возможных действий США в
случае просьбы к ним ООН или какого-либо нового грече¬
ского правительства вообще «уйти из Греции». К числу
таких действий относились не более и не менее, как «за¬
сылка сейчас в страну агентуры, которая будет обеспечи¬
вать источники нашей информации и создавать неприятно¬
сти для другой стороны, разработка планов создания пра¬
вительства на Крите, которое мы бы признали и которое
явилось бы базой для проведения операций такого харак¬
тера» *. Таким образом, уже в 1947 г. определенные круги
в США готовились к тому, чтобы ради достижения своих
целей идти буквально на все, начиная от полного пренеб¬
режения к воле ООН, суверенных государств и народов и
кончая открытой военной интервенцией и насаждением
марионеточных режимов.
Доктрина Трумэна, констатировала 20 лет спустя после
ее провозглашения 11 марта 1967 г. газета «Нью-Йорк
1 «ТЬе РоггезЫ сИапез», р. 307—308.
93
тайме», «привела к принятию «плана Маршалла», созда¬
нию Североатлантического союза, образованию сети воен¬
ных блоков в Европе и в Азии и в конечном счете к воен¬
ной интервенции США в Южном Вьетнаме».
4. План Маршалла
Открыто объявив глобальную «борьбу против коммуниз¬
ма» главной целью американской дипломатии, правящие
круги США спешили теперь развернуть эту борьбу по всем
направлениям. При этом одну из основных задач они ви¬
дели в том, чтобы придать этой борьбе характер многосто¬
ронней политики капиталистических государств. Таким
путем правящие круги США стремились, во-первых, не¬
сколько прикрыть экспансионистский характер собствен¬
ного курса, а во-вторых, возложить определенную часть
обязательств, бремени и издержек «борьбы против комму¬
низма» на плечи других стран, прежде всего Западной Ев¬
ропы — второго важнейшего центра мирового империа¬
лизма.
Доктрина Трумэна, однако, не столько мобилизовала
другие государства на поддержку антисоветской политики
американского империализма, сколько встревожила их
своей откровенной реакционностью и, главное, воинствен¬
ностью. Критика не только внутри самих США, но и глав¬
ным образом за их пределами многих, особенно военно¬
политических, аспектов этой доктрины вынудила правя¬
щие круги в США весной 1947 г. заняться поисками более
эффективного подхода к решению основных задач их гло¬
бальной и европейской политики. «Доктрина Трумэна,—
писал один из американских деятелей «психологической
войны», Э. В. Баррет,— была хорошо задумана, но состав¬
лена без достаточного осознания иностранной реакции,
приведшей к обратным результатам во многих частях
мира. Так как тогда греческое правительство имело пло¬
хую репутацию за свою коррупцию и притеснения, у мно¬
гих создалось впечатление (!), что Америка поддержи¬
вает силы реакции. Так как в своем выступлении прези¬
дент сказал, что американские должностные лица будут
контролировать использование долларов США в Греции,
то он, казалось, подчеркнул тему американской одержимо¬
сти экономическим империализмом. Что еще более важно,
она (доктрина Трумэна.— Ю. М.) указала некоторым на
то, что Америка приступила к программе использования
94
V.
находящихся в тяжелом положении малых стран в каче¬
стве пешек в гигантской борьбе против СССР. Весной
1947 г. команда государственного департамента была гото¬
ва попытать счастья снова. В продолжительных вечерних
дискуссиях она выработала новый план без всех этих про¬
махов. Министр торговли Гарриман и другие содейство¬
вали составлению плана. Дин Ачесон испытал его в неза¬
метной речи в Кливленде, Миссисипи, 8 мая... Соединен¬
ные Штаты нашли идею, которая воспламенила воображе¬
ние во всем мире» *. А спустя еще несколько недель эта
«идея» получила название плана Маршалла, хотя сам го¬
сударственный секретарь США, по имени которого она
была окрещена, не раз указывал, что он являлся лишь од¬
ним из ее авторов. Действительно многие положения пла¬
на Маршалла были разработаны госдепартаментом и мини¬
стерством финансов совместно с министерствами армии и
ВМФ США, с крупными бизнесменами и другими предста¬
вителями правящей элиты страны, главной заботой кото¬
рых было «утверждение лидерства США» в европейских
и мировых делах.
Как вскоре стало ясно, смысл «новой дипломатической
идеи» США состоял в том, чтобы временно отодвинуть на
второй план упоминание о «крестовом походе» против ком¬
мунизма и сплотить сперва вокруг себя как можно больше
союзников под флагом «общей работы по восстановлению
экономики».
Более того, Совет по планированию в своем меморан¬
думе от 23 мая государственному секретарю США под¬
черкнул необходимость создать видимость того, что аме¬
риканская «помощь» Европе оказывается якобы не по
инициативе США, а по просьбе самих европейских госу¬
дарств и не сопровождается никакими политическими ус¬
ловиями. Для того, однако, чтобы США не пришлось
слишком долго или вообще напрасно ждать проявления
«европейской инициативы», авторы меморандума совето¬
вали Маршаллу вступить предварительно в секретные
переговоры с некоторыми из западноевропейских госу¬
дарств, в первую очередь Великобританией, с целью согла¬
совать с ними проект программы «европейского восстанов¬
ления» и их «инициативного» отклика на него2.
1 Е. ТУ. ВаггеИ. Тш1Ь 15 оиг Уваров. N. У., 1953, р. 63.
2 Н. В. Ртгсе. ТЬе МагзЬаИ р1ап ап<1 Из шеаптд. Штса, 1955,
р. 23 ап<1 о!Ь.
95
Задумав сделать максимально широкий жест предложе¬
ния американской помощи «без каких-либо условий» всем,
кто захочет ее принять для того, чтобы «встать на собствен¬
ные ноги», руководители дипломатии США столкнулись не¬
избежно с вопросом о том, что им делать, если в числе та¬
ких стран окажется Советский Союз. Заранее объявить,
что «программа восстановления» не распространяется на
него, означало бы сразу сорвать весь задуманный маска¬
рад и снова публично выставить США в роли «крестонос¬
ца» антикоммунизма, т. е. сделать как раз то, чего авторы
плана Маршалла хотели на первых порах избежать. Вклю¬
чить же Советский Союз — в случае, если он этого захо¬
чет,— в программу «помощи» грозило многочисленными
осложнениями для американского правительства, внесе¬
нием полной путаницы в дипломатические маневры и про¬
паганду США, подведением под вопрос политики «поощре¬
ния друзей» и «наказания врагов».
После некоторых колебаний и споров Д. Маршалл ре¬
шил наконец на свой страх и риск не исключать с самого
начала возможность участия СССР в «программе восста¬
новления». Он исходил при этом из того, что такое исклю¬
чение не только сразу бы разоблачило подлинные цели
американского плана, но и, возможно, вызвало бы отрица¬
тельное отношение к нему других социалистических госу¬
дарств — стран Восточной Европы. А между тем попытки
«оторвать» их от Советского Союза с помощью экономиче¬
ских рычагов составляли одну из неотъемлемых сторон
деятельности американской дипломатии1. Не высказы¬
ваясь прямо против присоединения СССР к «программе
восстановления», государственный секретарь США, одна¬
ко, надеялся, что этого не произойдет на деле. Он рассчи¬
тывал, что Советский Союз или сам с самого начала вы¬
ступит против «программы восстановления», или будет
принужден выйти из нее в результате предъявления ему
заведомо неприемлемых условий. В частности, как это
видно из материалов бесед Маршалла с Кеннаном, США
намеревались фактически предложить СССР в рамках пла-
1 Совет по планированию политики специально предусмотрел
выдвижение для восточноевропейских стран таких условий, кото¬
рые заставили бы их или «самоисключиться» из плана Маршалла,
или «отказаться от замкнутой ориентации их экономик», т. е. по¬
рвать с социалистическими принципами организации хозяйства
и развития экономических отношений с СССР (О. Р. Кеппап. Ме-
Ш01ГЗ, р. 341).
96
на Маршалла не помощь в развитии собственного хозяй¬
ства, а, наоборот, «содействие» западноевропейскому капи¬
тализму, обеспечение сырьем его промышленности и т. п.1
В своем известном выступлении 5 июня 1947 г. в Гар¬
вардском университете Маршалл сделал акцент на
«серьезности мирового положения», проистекающей из
«развала деловой структуры Европы во время войны» и
слишком медленного ее восстановления. «Помимо демора¬
лизующего эффекта на мир в целом и возможностей беспо¬
рядков, возникающих как результат отчаяния страдающих
от этого народов,— говорил он,— последствия для эконо¬
мики США должны быть очевидны для всех. Вполне ло¬
гично, что США должны сделать все, что они в состоянии
сделать, чтобы содействовать возвращению нормального
экономического здоровья миру... Наша политика,— провоз¬
глашал далее Маршалл «новую дипломатическую идею»
США,— направлена не против какой-либо страны или
доктрины, а против голода, бедности, отчаяния и хаоса».
Роль США «должна состоять в оказании дружеской по¬
мощи в составлении европейской программы и позднее в
поддержке такой программы в такой степени, в какой это
может быть практичным для нас» 2.
Явная неопределенность подобного обязательства при¬
звана была не только побудить Европу выступить в роли
просителя американской помощи, но и сохранить за США
максимально возможную свободу в последующем опреде¬
лении ее направлений, размеров и т. д. В то же время надо
отметить, что именно в плане Маршалла наиболее отчет¬
ливо проявилась готовность американской дипломатии
пойти на определенные уступки и подачки другим стра¬
нам, на риск укрепления позиций своих потенциальных
конкурентов ради сплочения и усиления мирового капи¬
тализма в его борьбе против сил социализма, демократии,
национального освобождения и мира.
В 1947 г. в Вашингтоне пришли к выводу, что наступил
момент, когда должны определиться новые взаимоотноше¬
ния между США и Западной Европой, соответствующие
послевоенной обстановке. Эти новые взаимоотношения
предполагалось основать на следующих факторах: призна¬
ние западноевропейскими правящими классами, что без
1 Е. Р. СоЫтап. ТЪе сгис1а1 <1еса<1е. Атепса 1945—1955. N. У.,
1956, р. 74.
2 «БоситеЩз оп атепсап 1огещп ге1а1юп5», уо1. IX, р. 10—И.
7
Ю. М. Мельников
97
помощи США им не сохранить ни своей власти в метро¬
полии, ни своих колониальных владений; заключение со¬
глашения об оказании американской помощи западноевро¬
пейскому капитализму, оказавшемуся в тяжелом поло¬
жении, в обмен за признание им полного военного
превосходства США и их руководящей роли в мировой
политике, за определенные экономические уступки амери¬
канским монополиям; взаимное согласие США и Западной
Европы, что врозь им не выстоять против «коммунистиче¬
ской угрозы» и что, следовательно, необходимо объедине¬
ние всех сил капиталистического мира как в региональ¬
ных, так и глобальном масштабах, как в экономической,
так и военно-политической областях; признание того фак¬
та, что вес и влияние отдельных участников этих объедине¬
ний на их политику и стратегию, условия торговли и ка¬
питаловложений, раздел рынков и источников сырья будут
определяться величиной их вклада в «общее дело».
Отдавая себе отчет в том, что правящие круги западно¬
европейских государств попытаются использовать главным
образом в собственных интересах американскую помощь
и будут сопротивляться диктату США, их проникновению
на европейские рынки и в колонии, Вашингтон тем не ме¬
нее был уверен в своем подавляющем превосходстве над
остальными капиталистическими странами, в своей спо¬
собности навязать им свои условия «сотрудничества и
союза», в возможности втянуть и прочно держать их в рам¬
ках политики «холодной войны», используя для этого пре¬
жде всего миф о «советской угрозе». Кроме того, предоп¬
ределив, что экономическая помощь явится лишь своего
рода приманкой для вовлечения европейских государств в
целую систему «связывающих соглашений» с США, в том
числе военных, американские империалисты считали, что,
даже возродившись и объединившись, западноевропей¬
ские монополии не смогут стать серьезной угрозой для них,
поскольку они будут, во-первых, опутаны сетью неравно¬
правных обязательств, во-вторых, вовлечены в гонку воо¬
ружений, ослабляющую их конкурентоспособность, в-треть¬
их, вынуждены постоянно искать помощи у финансового
капитала США, делить с ним контроль над ведущими от¬
раслями экономики и т. д.
Правящие круги США выступили поэтому сразу с про¬
граммой не только восстановления, но и интеграции За¬
падной Европы. Еще за три месяца до речи Маршалла
конгресс США, взявший на себя после второй мировой
98
войны роль предначертателя судеб и «правил поведения»
других народов, принял резолюцию в пользу «объединения
Европы». По замыслам американских законодателей, такое
объединение должно было привести как к созданию колос¬
сального «безбарьерного» рынка для товаров, сделанных в
США, так и к взаимопереплетению и гарантии капитали¬
стических режимов в Западной Европе, исключающих воз¬
можность революционного прорыва в какой-либо из вхо¬
дящих в это объединение стран.
Чем дальше спешили руководители западноевропей¬
ского капитализма залезть сами и завести свои народы в
сети плана Маршалла, тем все более опровергались реаль¬
ными фактами предшествующие демагогические заявле¬
ния о его якобы «демократическом, мирном и сугубо эко¬
номическом» характере. «Европейская инициатива» в раз¬
работке этого плана, о которой так много говорили и
писали в США, свелась, по существу, к согласию господст¬
вующих кругов 16 капиталистических стран Западной Ев¬
ропы получить американскую экономическую и политиче¬
скую поддержку для укрепления собственной власти
почти на любых условиях, включая главным образом их
вовлечение в «холодную войну» с СССР. Когда европей¬
ские представители запросили на свои нужды 29 млрд, дол¬
ларов, в Вашингтоне тут же урезали эту сумму до 17 млрд.
Когда делегаты Англии и Франции выразили надежду на
то, что их странам будет уделено главное внимание при
распределении американской помощи, им дали понять, что
важнейшее значение США придают восстановлению За¬
падной Германии. План Маршалла, признавал один из
американских политиков, «основывается на сильной инду¬
стриализированной Германии, что означает Германию с
военным потенциалом, Германию, которая вскоре ока¬
жется в состоянии господствовать над своими соседями в
Западной Европе в экономическом и военном отношении.
То, что было представлено нам как мирный план европей¬
ской помощи и восстановления, принимает за сценой фор¬
му проекта превращения Западной Европы во «фронтовую
линию» для войны с Востоком» 1.
В обмен на американскую помощь европейские уча¬
стники плана Маршалла брали на себя обязательства пре¬
кратить торговлю «стратегическими товарами» с СССР и
другими социалистическими странами, т. е. участвовать
1 /. А. Шгзсктапп. ТЪе ешЬегз зШ1 Ьигп. N. У., 1949, р. 266.
99
совместно с США в организации их экономической бло¬
кады.
Вмешательство правящих кругов США во внутриполи¬
тическую жизнь стран, участвовавших в программе «вос¬
становления Европы», приняло самый откровенный ха¬
рактер. По их настоянию из правительств Франции и Ита¬
лии были удалены коммунисты. В связи с приближением
очередных парламентских выборов в Италии, где коалиция
коммунистов и социалистов грозила превзойти по числу
полученных голосов христианских демократов, американ¬
ские военные и дипломаты непрерывно устраивали в этой
стране различные демонстрации силы, давления и шан¬
тажа. Более того, министр обороны США Форрестол в на¬
чале декабря 1947 г. рассматривал вопрос о том, «какие
военные действия могут быть предприняты в случае госу¬
дарственного переворота» в Италии, т. е. в случае победы
коммунистов. Планы «превентивной» антикоммунистиче¬
ской военной интервенции во Франции и Италии неодно¬
кратно обсуждались военными и политическими руково¬
дителями США и были одобрены президентом *.
Возобладание в американской послевоенной диплома¬
тии взглядов приверженцев геополитической доктрины
силы означало, что ценность любой внешне- и внутриполи¬
тической акции для них в конечном счете выражалась в
том, насколько она содействовала усилению мировых воен¬
но-стратегических позиций США. Не кто иной, как Мар¬
шалл, заявил на заседании американского правительства
7 ноября 1947 г., что целью Вашингтона отныне является
«восстановление баланса сил (а уже не экономики.—
Ю. М.) как в Европе, так и Азии и что все действия будут
теперь рассматриваться в свете этой цели». Целиком соли¬
даризируясь с ним, Форрестол со своей стороны потребо¬
вал, чтобы в интересах скорейшего достижения этой цели
США обратили особое внимание на возрождение таких
важных «элементов баланса сил», как Германия и Япония,
которые «мы сами только что разрушили» (о чем министр
обороны США теперь совершенно откровенно сожалел) 2.
Вся трудность для правящих кругов США в осущест¬
влении перехода от плана Маршалла как программы «эко¬
номического восстановления» к вовлечению его участни¬
ков в военные приготовления состояла, однако, в том, что
1 «ТЪе РоггезШ сИапез», р. 349; /. ап<1 О. Ко1ко. ТЬе Ншйз
о! рсгигег, р. 149, 156.
2 «ТЬе РоггезЪа! сИапез», р. 341.
100
никаких реальных признаков угрозы нападения со сторо¬
ны СССР на Западную Европу не было и, естественно, не
могло быть. Поэтому для доказательства наличия такой
угрозы в ход снова широко была пущена ложь о «косвен¬
ной агрессии», которая наряду с экономической приман¬
кой и прямым военно-дипломатическим давлением должна
была наконец позволить приступить к осуществлению все¬
го комплекса мероприятий, задуманных по плану Маршал¬
ла. В качестве доказательств наличия «косвенной агрес¬
сии» приводились... растущее влияние коммунистических
партий среди широких народных масс в Европе, последо¬
вательное разоблачение агрессивной политики империа¬
лизма со стороны СССР и других социалистических стран
и тому подобные «веские факты». Особенно широкого раз¬
маха достигла эта кампания лжи и клеветы в феврале
1948 г., когда чехословацкий трудовой народ во главе с
Коммунистической партией не только сорвал попытку
контрреволюционного путча, но и окончательно выбрал
для своей страны путь социалистического развития. Пра¬
вительство США предприняло в связи с этим даже такой
беспрецедентный шаг, как внесение вопроса о «событиях
в Чехословакии» на обсуждение Совета Безопасности,
хотя было яснее ясного, что эти события являются сугубо
внутренним делом чехословацкого народа и что Совет
Безопасности не вправе заниматься подобным вопросом.
17 марта 1948 г., т. е. спустя год после провозглашения
доктрины Трумэна, президент США снова выступил в
роли главного глашатая «холодной войны» против СССР.
На этот раз он, как говорится, поставил все точки над «и».
Объявив о возникновении «критической ситуации» в Ев¬
ропе, затрагивающей «внешнюю политику и националь¬
ную безопасность» (!) Америки, Трумэн обрушился с це¬
лым градом лживых обвинений и недвусмысленных угроз
в адрес Советского Союза. В отличие. от первоначальной
аргументации в пользу плана Маршалла — восстановле¬
ние разрушенных войной стран,— Трумэн объявил, что
«современное положение в мире не является в первую
очередь результатом естественных трудностей, которые
следуют за большой войной. Оно главным образом обус¬
ловлено тем фактом, что одна страна не только отказалась
сотрудничать в создании справедливого и почетного мира,
но, даже хуже того, активно пытается помешать его дости¬
жению... С момента окончания военных действий Совет¬
ский Союз и его агенты уничтожили независимость и демо-
101
кратический характер целого ряда государств в восточной
и центральной Европе... Теперь давление оказывается пе¬
ренесенным на Финляндию, в опасности весь Скандинав¬
ский полуостров» 1 и т. д.
Более убедительных доказательств «советской угрозы»
ни Трумэн, ни кто-либо иной из руководителей и идеоло¬
гов внешней политики США не могли изобрести; само аме¬
риканское посольство в Москве снова сообщало в это вре¬
мя в Вашингтон о том, что «Советский Союз не прибегнет
сознательно к военным действиям» 2.
На деле усиление антисоветской кампании было ис¬
пользовано для того, чтобы выдвинуть наконец то требо¬
вание, ради которого и был, собственно говоря, разрабо¬
тан план Маршалла: для «спасения» западноевропейского
капитализма необходимо не только экономически восста¬
новить его, но и укрепить, объединить в военном отноше¬
нии. В атмосфере «неустойчивости» и страха перед «ком¬
мунистической опасностью», утверждали руководители
США, подталкивая Западную Европу сперва к созданию
собственного «оборонительного» союза, а затем к вступле¬
нию в военный блок с Америкой, невозможно проводить
«экономическую реконструкцию». Только «обезопасив»
себя в военном отношении, Западная Европа сможет «спо¬
койно жить и процветать». Лишь при условии согласия с
этим тезисом, ставшим на долгие годы одним из любимей-
ших коньков американской внешнеполитической пропа¬
ганды во всем мире, конгресс США готов был теперь ассиг¬
новать доллары на план Маршалла, а заодно и на наращи¬
вание военной мощи самой Америки и ее союзников.
«Имеются ободряющие знаки (!),— заверял Трумэн кон¬
грессменов, информируя их о переговорах относительно
заключения Брюссельского военного пакта между Англи¬
ей, Францией, Бельгией, Голландией и Люксембургом,—
что, поставленные перед лицом этой (советской.— Ю. М.)
угрозы, свободные нации Европы сплачиваются теснее для
обеспечения как своего экономического благосостояния,
так и совместной защиты» 3.
Вопреки систематической и грубой лжи о том, что аме¬
риканская политика являлась якобы лишь ответом на
«коммунистическую угрозу», события 1947—1948 гг. снова
1 «БосшпеЩз оп атепсап 1оге]&п ге1а1юпз», уо1. X. Ей. Ьу
К. БегшеМ апй К. К. Тпгпег. РппсеЩп, 1950, р. 5—6.
2 «ТЪе ЕоггезЫ сИапез», р. 409.
3 «БосшпеЩз оп атепсап 1оге1&п геЫюпз», уо1. X, р. 6—7.
102
и снова показывали, что в действительности эта политика
исходила из притязаний американского империализма на
мировое господство. Вынужденная, однако, в какой-то
мере учитывать международную и внутреннюю обстанов¬
ку, американская дипломатия пыталась лавировать, ис¬
пользовать в разных районах и в разное время различные
концепции, методы, орудия и приемы для попыток осуще¬
ствления этих притязаний.
5. Пакт Рио-де-Жанейро
и образование ОАГ
В Западном полушарии, например, американский импе¬
риализм после окончания второй мировой войны чувство¬
вал себя достаточно сильным для того, чтобы без всяких
околичностей, без предоставления какой-либо «помощи»
навязать латиноамериканским странам участие в военном
союзе, призванном закрепить здесь экономическое и поли¬
тическое господство монополий США.
На протяжении 1946—1947 гг. правящие круги США
систематически увеличивали продажу оружия, посылку
военных миссий, дипломатическое давление с целью полу¬
чить базы и добиться подписания «связывающего» военно¬
го союза с латиноамериканскими государствами. В то же
время, несмотря на послевоенные экономические трудно¬
сти этих стран, американская дипломатия категорически
отклоняла всякое предложение о какой-либо иной помощи
Латинской Америке, кроме как со стороны частного капи¬
тала.
В августе 1947 г. в столице Бразилии состоялась оче¬
редная межамериканская конференция, на которой впер¬
вые был создан, и при этом в мирное время, военный союз
американских стран, направленный против «внешней и
внутренней агрессии». Сферой действия этого «региональ¬
ного» соглашения был объявлен «гигантский эллипс, охва¬
тывающий Северную, Центральную и Южную Америку и
окружающие их океаны», а также... Гренландию! Более
того, составители пакта Рио-де-Жанейро «встали на более
широкую точку зрения... что агрессия далеко за пределами
нашего (т. е. американского.— Ю. М.) района — даже на
других континентах — может создать потенциальную угро¬
зу нашему собственному «региональному» миру». Они за¬
явили, что «если ненарушимость, или целостность, или
суверенитет, или независимость любого американского го-
103
сударства будут затронуты агрессией», даже хотя бы это
не было вооруженное нападение (!), или «внеконтипен-
талъным или межконтинентальным конфликтом или лю¬
бым другим фактором или ситуацией, могущей поставить
под угрозу мир Америки», они будут немедленно консуль¬
тироваться друг с другом относительно общих действий 1.
В конкретных условиях первых послевоенных лет та¬
кой договор на деле закреплял военно-политическую геге¬
монию США в Западном полушарии, давал американским
империалистам возможность объявлять «агрессией» любой
неугодный им акт, предоставляя новое орудие как для
борьбы с антиимпериалистическими, освободительными
движениями в этом районе земного шара, так и для аме¬
риканской глобальной дипломатии в целом. Хотя принцип
невмешательства во внутренние дела других стран под
давлением латиноамериканцев был снова подтвержден
США на конференции в Бразилии, тем не менее было до¬
статочно ясно, что они всячески стараются обойти его пу¬
тем «легализации» прямо противоречащих ему установок
о «коллективных мерах против косвенной агрессии».
Одной из важных причин, побудивших дипломатию
США поторопиться с заключением пакта Рио-де-Жанейро,
было желание подготовить общественное мнение к завер¬
шению поворота во внешней политике США от отношений
сотрудничества с СССР к созданию нацеленных против
него военно-политических союзов. В частности, правитель¬
ство США рассчитывало, что конгресс легче всего согла¬
сится на дальнейшее «военное развитие» доктрины Монро
и панамериканизма, а затем уже, опираясь на прецедент
с договором, заключенным в Рио-де-Жанейро, одобрит, во¬
преки всем традициям, участие США в постоянных воен¬
ных союзах в мирное время с западноевропейскими и ази¬
атскими странами. В то же время американские диплома¬
ты готовились предложить в виде образца для всего мира
созданную ими систему «обороны и сотрудничества» стран
Западного полушария. Призывая сенат США быстрее ра¬
тифицировать пакт Рио-де-Жанейро, сенатор Ванденберг,
который был одним из его авторов и участников подписа¬
ния, утверждал, в частности, что США «создали новую
оборону для самих себя и для наших добрых соседей.
Делая это, мы также подали в высшей степени значитель¬
ный и прогрессивный пример для остальных, чтобы после-
1 «БерагЦпеп! о! 81а1е Ви11е1т», 14. IX. 1947, р. 504—505.
104
довать ему». Особенно важным положительным образцом,
с точки зрения правящих кругов США, было отсутствие в
пакте Рио «парализующего вето... Ни одна непокорная
страна — ни одна противящаяся сотрудничеству нация —
не сможет аннулировать лояльность остальных. Она не в
состоянии даже помешать другим использовать коллектив¬
ную силу» 1. Речь, таким образом, шла о том, что для аме¬
риканской дипломатии фактически открывалась возмож¬
ность мобилизации «большинства» союзных и зависимых
от США стран для расправы с «непокорными».
В течение многих лет Вашингтон отводил странам За¬
падного полушария в своих планах место, с одной стороны,
заповедного поля деятельности североамериканских моно¬
полий, а с другой — послушного дипломатического орудия
для действий в ООН по отношению к СССР, к странам За¬
падной Европы и другим районам мира. Единственным но¬
вым «укрепляющим» звеном при этом, которое вашингтон¬
ские стратеги сочли необходимым добавить к доктринам
и дипломатии панамериканизма в послевоенные годы,
стал, как и повсюду, антикоммунизм и антисоветизм, хотя,
может быть, ложь о «советской угрозе» нигде и никогда
еще не выглядела нелепее, чем в Латинской Америке в
1947 г.
Целиком под знаменем антикоммунизма была проведе¬
на 9-я межамериканская конференция в Боготе, 30 мар¬
та — 2 мая 1948 г. Руководитель делегации США на этой
конференции государственный секретарь Маршалл откры¬
то использовал ярлык «коммунистической угрозы» для
борьбы с освободительным движением в Латинской Аме¬
рике. Играя на страхе реакционных правительств и воен¬
ных диктатур перед революционной борьбой народов, окле¬
ветав происходившее в то время в Колумбии народное вос¬
стание против господствовавшего проимпериалистического
режима, Маршалл добился принятия 9-й межамериканской
конференцией специальной «антикоммунистической де¬
кларации». Одновременно США осуществили наконец дав¬
но вынашиваемые ими планы конституирования доктрины
и различных временных и частных организаций панамери¬
канизма в постоянно действующую панамериканскую си¬
стему под названием «Организация американских госу¬
дарств» (ОАГ). «США утвердили свое соответствующее,
если не совершенное лидерство в Западном полушарии,—
1 «БерагЦпеп!; о! 81а1е ВиИеИп», 14. IX. 1947, р. 503.
105
торжествующе писал видный американский дипломат Бер¬
ли,— через Организацию американских государств — при
отсутствии империи и с использованием только незначи¬
тельнейшего минимума силы» 1. Действительно, создание
ОАГ и постановка ее на службу интересам Вашингтона
были серьезным достижением дипломатии США, но от¬
нюдь не столь прочным и долговечным, как она рассчиты¬
вала. Вместе с тем в 1948 г. оно сыграло важную роль в
«укреплении тыла» американского империализма и в его
подготовке к дальнейшему развертыванию агрессивной
активности на мировой арене.
6. «Блокада» Берлина
в 1948 г.
Для обоснования и проведения своей внешней политики,
для утверждения «новой» послевоенной дипломатии пра¬
вящие круги США не только использовали различные по¬
литические и экономические акции, идейно-пропагандист¬
ские и юридические аргументы, но нередко прибегали и к
прямому провоцированию острых международных кризи¬
сов, к сочетанию «традиционных» и откровенно подрыв¬
ных действий.
Это объяснялось как самим характером американского
внешнеполитического курса и дипломатии, направленных
на установление мирового господства США и предусмат¬
ривавших широкое применение фактора силы в междуна¬
родных отношениях, так и потребностью обосновать и
оправдать эту политику. Только под прикрытием шумных
и лживых кампаний об угрозе «советского нападения» на
США и другие капиталистические страны, о «кризисном
положении» в том или ином районе мира американские
империалисты могли прокладывать курс на навязывание
другим странам своей «помощи» и господства, на вовлече¬
ние собственного и других народов в русло авантюристи¬
ческой, агрессивной политики. «Проблемой, стоявшей пе¬
ред администрацией Трумэна,— писали Д. и Г. Колко,—
было не как отразить в своей политике общественное мне¬
ние или даже изменить это мнение, а как преодолеть его
отрицательную реакцию на свою политику. И для этого в
конечном счете не было ничего лучшего, чем международ¬
ные кризисы, реальные либо воображаемые, и заклинания
1 А. А. Вег1е. ТИез о! спз18. А рпшег о! !оге1^п ге1а1шпз. N. У.,
1957, р. 59.
106
по поводу угрозы со стороны России и коммунизма. По¬
добной атмосферой кризиса и чрезвычайных обстоятельств
были склонны окружать ответ Вашингтона на любой ди¬
пломатический вопрос...» 1
В условиях растущих успехов социализма, бурного
подъема национально-освободительного движения, начи¬
ная от Юго-Восточной Азии и кончая Латинской Амери¬
кой, американские политики и идеологи стремились изо¬
бражать в виде «международных кризисов» все новые про¬
рывы в цепи капиталистической, колониальной системы.
Однако правящие круги США явно не были удовлетво¬
рены тем, что объявляли «международным кризисом» не¬
угодные им внутренние события в других странах, рассчи¬
тывая использовать затем это в своих интересах. Во-пер¬
вых, им трудно было, особенно в первые послевоенные
годы, убедить еще не охваченную психозом воинствующего
антикоммунизма общественность, что во всех этих «кризи¬
сах» виноват и участвует Советский Союз, против которого
они в первую очередь и планировали свою глобальную
стратегию. Во-вторых, многие из этих «кризисов» (напри¬
мер, в Восточной Европе и многих странах Британской
империи, хотя и по разным причинам) носили «мирный»
характер, т. е. протекали без вооруженной борьбы, что за¬
трудняло для американских империалистов широкое ис¬
пользование силы на международной арене.
Именно поэтому в целом ряде случаев после второй
мировой войны правящие круги США шли на провоциро¬
вание действительных международных кризисов, непо¬
средственно направленных против Советского Союза и
других социалистических стран, на создание явной угрозы
к военного конфликта или даже на прямую агрессию. В тот
период в Вашингтоне, очевидно, сложилось и утвердилось
мнение, что США смогут всегда использовать в своих ин¬
тересах созданные ими же международные кризисы, на¬
правлять или удерживать их в желательных для себя рам¬
ках и что даже в крайнем случае при перерастании любого
такого кризиса в войну сама Америка, учитывая ее относи¬
тельную стратегическую неуязвимость, ничем особенно не
рискует.
В то же время следует отметить, что и в первые после¬
военные годы существовал ряд своих причин, по которым
правящие круги США все же опасались доводить острый
1 У. ап<1 О. Ко1ко. ТЬе 1йш1з оI рочуег, р. 334.
107
международный кризис до открытой войны. Важнейшими
из них были относительная ненадежность вооруженных
сил США и других капиталистических держав, осознание
того факта, что в случае начала большой войны Советские
Вооруженные Силы смогут нанести сокрушительные уда¬
ры по агрессорам в Западной Европе, что на борьбу с под¬
жигателями новой войны поднимутся тысячи и миллионы
людей буквально во всех странах мира.
Не доводя дело до большой войны, в то же время ис¬
пользовать в целях материальной и идеологической подго¬
товки к ней мнимые и действительные международные
кризисы — в этом состояла тактика американской дипло¬
матии, что особенно ярко продемонстрировали события
конца 1940-х годов.
Именно для того, чтобы не дать ослабнуть раздутой
ими антикоммунистической истерии, продвинуть дальше
процесс раскола Германии и возрождения в западной ее ча¬
сти империализма и милитаризма, военного объединения
Западной Европы и создания НАТО, американские правя¬
щие круги предприняли ряд провокационных акций, при¬
ведших к особенно острому международному кризису —
так называемой «блокаде» Берлина.
Послевоенная политика США в Германии представляет
собой одну из самых неприглядных страниц в истории аме¬
риканской дипломатии. «Перемена фронта» вместо закреп¬
ления итогов второй мировой войны в Европе — такова
стала руководящая идея американской дипломатии в гер¬
манском вопросе. Вашингтон был убежден, что «Западная
Европа и Соединенные Штаты не могли сдерживать Совет¬
ский Союз и держать в разгромленном состоянии Герма¬
нию и Японию в одно и то же время. Нашей лучшей на¬
деждой было,— признавал Ачесон,— сделать этих прежних
врагов добровольными и сильными сторонниками струк¬
туры свободного мира» 1.
Порывая одну за другой статьи союзнических соглаше¬
ний, заключенных в Ялте и Потсдаме, американская ди¬
пломатия быстро шла по пути углубления раскола Герма¬
нии, отказа от выполнения программ денацификации, де¬
милитаризации и декартелизации, а также от выплаты
репараций Советскому Союзу, занималась саботажем демо¬
кратических преобразований, деятельности союзнических
органов в Германии. Правящие круги США не считались
1 И. Аскезоп. РгезеЩ а!1Ье сгеайоп, р. 338.
108
с тем, что такая политика является откровенно враждеб¬
ным и провокационным вызовом не только Советскому
Союзу, но и всем европейским странам, пострадавшим от
гитлеровской агрессии, что против нее выступают и союз¬
ники США, и большинство самих немцев, желавших пол¬
ностью порвать с нацистским и милитаристским прошлым.
Уже в сентябре 1946 г. государственный секретарь
Бирнс фактически провозгласил в своей речи в Штутгар¬
те «новую», одностороннюю, политику США в германском
вопросе. Она сводилась к восстановлению экономической
и политической базы западногерманского империализма,
к поощрению реакционных и реваншистских элементов, к
отказу от признания западных границ Польши, установ¬
ленных после войны 1. 2 декабря 1946 г. США и Англия
подписали соглашение об объединении своих оккупацион¬
ных зон в Германии (Бизония) и взяли курс на подготов¬
ку к созданию сепаратного западногерманского государ¬
ства.
На Московской сессии Совета министров иностранных
дел, проходившей с 10 марта по 25 апреля 1947 г., государ¬
ственный секретарь Д. Маршалл выдвинул такую про¬
грамму «разрешения» германского вопроса, которая вклю¬
чала в себя свертывание демонтажа военно-промышлен¬
ного потенциала Германии, закрепление ее раскола, отказ
от предоставления немцам права самим решать вопрос об
общественно-государственном устройстве страны.
Отклонив все предложения Советского Союза о подго¬
товке к созданию единой, демократической, миролюбивой
Германии и подписанию германского мирного договора,
дипломатия США завела в тупик работу четырехсторон¬
ней союзнической администрации в Германии и Берлине,
а также Совета министров иностранных дел. Она сосредо¬
точила теперь свои усилия на протаскивании в жизнь про¬
граммы создания западногерманского государства и вклю¬
чении его в план Маршалла, в общий антисоветский фронт
капиталистических держав.
Насколько далеко при этом заходили планы правящих
кругов США, видно хотя бы из того, что они надеялись
создать «экономически здоровую Западную Европу и За¬
падную Германию, которые будут в состоянии скорее ока¬
зывать, чем противостоять давлению» с Востока, т. е. на¬
ступать, а не «обороняться», как это публично утвержда-
1 «БоситеЩз оп Сегтапу, 1944—1959». \УазЫп^1оп, 1959,
р. 35—42.
109
ли американские дипломаты. Они намеревались также
вслед за осуществлением раскола Германии организовать
«поддержку расколотого города (Берлина.— Ю. М.) со сто¬
роны Западной Германии... включить Берлин в западно-
германскую систему правительства» *.
Стремясь подкрепить свою версию о «невозможности»
сотрудничать с СССР в разрешении германской проблемы,
навязать свою программу действий союзникам США и за¬
падногерманскому населению, американская дипломатия
шла все дальше не только по пути разрыва всех соглаше¬
ний и переговоров с СССР, но и сознательного нагнетания
напряженности в Европе.
Весьма характерно, что подготовка «берлинской опера¬
ции» началась задолго до июня 1948 г. С приходом весны
в Западном Берлине стали создаваться запасы продоволь¬
ствия и топлива на случай «чрезвычайных обстоятельств».
«Другим предблокадным (!) шагом было начало рекон¬
струкции электростанции в английском секторе... Меры,
которые фактически были равносильны приготовлениям к
полной блокаде... включали организацию снабжения союз¬
ного персонала по воздуху. Они начались в апреле... Зна¬
чительное количество новых валютных знаков было отпе¬
чатано с литерой «Б»...» (т. е. заранее подготовлено для
пуска в обращение в Западном Берлине) 2.
В мае 1948 г. США провели очередную серию испыта¬
ний атомных бомб на атолле Эниветок, которые, по свиде¬
тельству Лилиенталя, весьма ободрили президента Трумэ¬
на, создав у него впечатление, что американцы имеют
достаточно силы, «чтобы уничтожить добрую часть мира»,
и что это способно произвести должное впечатление на Со¬
ветский Союз.
В начале июня 1948 г. США подписали в Лондоне сепа¬
ратные соглашения с Англией, Францией и странами Бе¬
нилюкса о подготовке создания правительства для запад¬
ной части Германии и о проведении в ней денежной ре¬
формы. При этом представители США первоначально
заверили своих союзников и СССР, что новая денежная
валюта Западной Германии не будет иметь хождения в
Западном Берлине.
На деле, однако, с самого начала оккупационные вла¬
сти США связывали с сепаратной денежной реформой да-
1 Ь. В. С1ау. Бес15юп т Оегтапу. N. У., 1950, р. 376.
2 Р. IV. Баигзоп. ТЬе ВегНп ЫоскаДе. А з!ийу т соЫ члгаг ро-
1Шсз. РппсеЦт, 1958, р. 76
110
леко идущие планы не только укрепления Западной Гер¬
мании, но и «экономического наступления» на СССР и
«восточную зону», а главное, создания той кризисной ат¬
мосферы, которая позволила бы провести в жизнь весь
комплекс задуманных ими в центре Европы мероприятий.
Западному Берлину при этом заранее отводилась роль
основного плацдарма, а заодно и очага создания напря¬
женности— «фронтового города», и поэтому, вопреки всем
своим предшествующим обещаниям, американские власти
включили его в последний момент в сферу применения но¬
вой западногерманской марки. Это был явно вызывающий
акт. В Вашингтоне, признавал Р. Мэрфи, «чувствовали, что
денежная реформа может оказаться недопустимой прово¬
кацией для русских. Многие лица в Пентагоне рассматри¬
вали Берлин как чисто военную проблему» !.
Вынужденные ответные мероприятия советской воен¬
ной администрации по предотвращению дезорганизации
хозяйственной жизни и проведению денежной реформы в
Восточной части Германии и Берлине, по введению вре¬
менных ограничений на перевозки в Берлин из западных
зон и по обеспечению всем необходимым его населения
были немедленно использованы американской диплома¬
тией и пропагандой для разжигания антисоветской и воен¬
ной истерии. Был сфабрикован миф о попытках СССР
«задушить голодом» Западный Берлин, силой «изгнать»
из него западные державы. С целью дальнейшего нагнета¬
ния атмосферы и «демонстрации мощи» США был срочно
организован «воздушный мост» между Западной Герма¬
нией и Берлином, по которому самолеты американских
ВВС почти непрерывно переправляли продовольствие, го¬
рючее, военные материалы.
Непосредственные руководители «берлинской опера¬
ции» генерал Клей и его политический советник Мэрфи на
всем ее протяжении были уверены в том, что СССР может
применить силу только для ответных действий, но не для
нападения. Тем не менее и они, и другие ответственные
лица не раз предлагали Вашингтону пойти по пути даль¬
нейшего обострения обстановки в центре Европы, откро¬
венного «вызова русских на бой». С целью «разведки»
Клей попытался направить в Западный Берлин через со¬
ветскую зону поезд с вооруженной охраной, который, од¬
нако, был загнан простым переводом железнодорожной
1 Д. МигрНу. Б1р1ота1; атоп§ чуагпогз, р. 312.
111
стрелки в тупик, откуда спустя несколько дней вынужден
был вернуться в Западную Германию. Не успокоившись
на этом, Клей и Мэрфи предложили послать на «прорыв
блокады» новый вооруженный конвой, который, естествен¬
но, «не мог бы пересечь границы без возможности ослож¬
нений». Только с помощью подобных действий, по мнению
генерала Клея, США могли «утвердить свое мировое ли¬
дерство» 1.
27 июля 1948 г. военные министры США Форрестол,
Саймингтон и Ройял потребовали от президента передачи
атомного оружия непосредственно в руки военных в За¬
падной Европе для того, чтобы они быстро овладели мето¬
дами его применения и затем пустили в ход в связи с со¬
бытиями в Берлине. «Мы тратим 98% всех расходов по
атомной энергии на изготовление оружия,— заявил, в ча¬
стности, министр армии.— Если теперь мы не намере¬
ваемся использовать его, тогда это не имеет никакого
смысла» 2.
Трумэн не счел возможным пойти навстречу подобным
требованиям руководителей Пентагона, опасаясь «нежела¬
тельного эффекта», которое это неизбежно оказало бы
на «международные отношения США». Тем не менее
13 сентября 1948 г. Форрестол, который считал размахи¬
вание атомной бомбой «одним из наиболее сильных козы¬
рей» в обращении с СССР, снова потребовал от президен¬
та «в связи с ухудшением положения в Берлине» приня¬
тия решения о том, что США используют атомную бомбу
в случае «чрезвычайных обстоятельств». На этот раз Тру¬
мэн сказал, что «он молится, чтобы ему никогда не при¬
шлось принимать такого решения, но что, если это станет
необходимым, никто не должен будет пенять на него за то,
что он поступит именно так» 3.
Попытки наиболее ярых милитаристов США раздуть
берлинскую «блокаду» в атомную войну или по меньшей
мере превратить ее в «наступательную операцию против
красных», потерпели, однако, неудачу. На них было, как
сообщала 23 марта 1962 г. газета «Нью-Йорк геральд три-
бюн», «наложено вето... потому что силы США были рас¬
ценены слабыми для того, чтобы принять на себя риск,
связанный с ними». Комитет начальников штабов пришел
1 Ь. О. С1ау. Бесхзюп т Оегтапу, р. 374.
2 В. Е. ЫИеп1Ы1. ТЬе зоигпа1з, уо1. II, р. 391.
3 «ТЬе Роггез1а1 сНапез», р. 487.
112
к выводу, что им потребуется длительное время для под¬
готовки к «такой ситуации».
Осознание военно-политической уязвимости позиций
США в Западном Берлине было довольно широко распро¬
странено в Вашингтоне, не говоря уже о других западных
столицах. Все это помешало американским милитаристам
добиться в 1948 г. «решающей победы» в Берлине.
Тем не менее «блокада» Берлина во многом сыграла
на руку американским империалистам, позволив им осу¬
ществить целый ряд важных мероприятий, разработанных
заранее.
В ходе берлинского кризиса правящие круги США
впервые после окончания второй мировой войны снова по¬
шли по линии наращивания своих вооруженных сил в За¬
падной Европе. Они увеличили численность американских
войск в Германии, разместили в Англии свои стратегиче¬
ские бомбардировщики с атомными бомбами, превратив с
тех пор английские острова в свой «непотопляемый атом¬
ный авианосец» в Европе.
Берлинский кризис 1948 г. был использован американ¬
ской дипломатией для «согласования» политики западных
союзников, прежде всего в военной сфере и в германском
вопросе, на основе полного подчинения их американскому
диктату.
На 6-й сессии СМИД, решение о созыве которой в кон¬
це мая 1949 г. было принято вместе с урегулированием
берлинского кризиса, западные державы во главе с США
отклонили все предложения советской делегации о восста¬
новлении деятельности четырехстороннего Контрольного
совета и межсоюзной комендатуры в Берлине, о создании
общегерманских органов, о подготовке мирного договора
с Германией, который предусматривал бы вывод с ее тер¬
ритории всех оккупационных войск.
Выдвинутые американской дипломатией на этой сессии
контрпредложения по германской проблеме были заведомо
неприемлемы для СССР. Их сущность сводилась к тому,
что Советский Союз должен был отказаться от права от¬
стаивать свои интересы при принятии любых решений по
этому вопросу, т. е. подчиниться американо-англо-француз¬
скому диктату, согласиться с решениями сепаратного Лон¬
донского совещания западных держав, по которым восточ¬
ногерманские области обязаны были присоединиться к соз¬
даваемому на западе страны новому государству, возвра¬
тить в частные руки национализированную собственность
8 Ю. М. Мельников ЦЗ
немецких монополий и т. д. Американские условия, при¬
знавал Кеннан, «предусматривали принятие целиком со¬
ветским правительством соглашений, выработанных исклю¬
чительно западными державами без его участия, и таким
образом означали нечто подобное безоговорочной капиту¬
ляции советской политики в Германии» *.
Вновь сорвав переговоры с СССР по германскому во¬
просу, американская дипломатия форсировала разработку
и введение особого «оккупационного статута» для Запад¬
ной Германии и Западного Берлина, который, в частности,
увековечивал пребывание американских войск на их тер¬
ритории и ускорил формирование западногерманского пра¬
вительства. С введением в силу этого «статута» и созда¬
нием ФРГ был положен конец существованию Германии
как единого государства не только фактически, но и юри¬
дически, что давно уже входило в планы американского
империализма. Мы пришли к выводу, признавал Ачесон
(хотя и в нарочито туманной форме), «что нашей главной
заботой должно быть будущее Европы и что воссоединение
Германии само по себе не следует рассматривать как глав¬
ную цель» 2.
С образованием ФРГ, однако, получило свое развитие
заложенное с самого начала в послевоенной политике США
по отношению к Германии противоречие между стремле¬
нием сделать ее надежным партнером в борьбе против
СССР, сил мирового социализма и желанием предотвратить
ее возрождение как опасного конкурента. Одновременно с
этим оформилось также новое непримиримое противоречие
между официально декларированной целью западных дер¬
жав— воссоединением Германии, с одной стороны, и их
практической политикой включения ФРГ в экономические
и военно-политические объединения империалистов — с
другой.'Лозунг «единства Германии», под которым амери¬
канская дипломатия осуществила ее раскол, был на деле
фальшивым от начала до конца. Он не соответствовал ни
реальному положению дел, ни даже внутренним настрое¬
ниям вашингтонских политиков. Однако этот лозунг был
1 О. Р. Кеппап. Метойз, р. 446.
2 Примечательпо, что главным союзником американцев в
осуществлении подобных замыслов оказался первый канцлер
ФРГ К. Аденауэр. «Его величайшей заботой» также была «пол¬
ная интеграция Германии в Западную Европу. Фактически
он предоставил этой цели приоритет перед воссоединением»
ф. Аскезоп. Ргезеп! а! Ше сгеаНоп, р. 291, 341).
114
необходим правящим кругам США, которые, убедившись
в невозможности установления контроля над всей Герма¬
нией, решили образовать и повести за собой Западную
Германию, объявив, что путь к ее «воссоединению» с Во¬
сточной Германией проходит якобы через создание пози¬
ции «перевеса сил» в результате тесного союза ФРГ и
остальных западных держав. В германской проблеме, как и
во многих других послевоенных проблемах, господствую¬
щие круги США снова проявили свою классовую ограни¬
ченность, неспособность извлекать должные уроки из исто¬
рического опыта. Отказавшись от согласованной с СССР
политики и методов мирного урегулирования, они пошли
по пути создания в центре Европы опасного очага реван¬
шизма и милитаризма, по пути все большего обострения
международной напряженности. Пороки подобной дипло¬
матии, ее непопулярность и бесперспективность неизбежно
должны были выявиться и в конечном счете выявились со
всей очевидностью.
7. Создание
Североатлантического
союза
Военная истерия, раздутая на Западе в связи с «блокадой»
Берлина, открыла дорогу правительству Трумэна для осу¬
ществления одной из наиболее важных акций послевоен¬
ной политики США — создания Североатлантического пак¬
та (НАТО).
Дипломатическая, тайная и идеологическая подготови¬
тельная работа по организации в мирное время крупней¬
шего в истории военно-политического союза капиталисти¬
ческих держав под эгидой США велась уже давно. По за¬
мыслам Вашингтона, создание такого союза должно было
разрешить целый ряд острейших проблем американской
внешней политики, направленной на установление миро¬
вого господства США. К этим проблемам относились:
сплочение и укрепление основных «метрополий» капита¬
листического мира — США, Канады и Западной Европы;
сохранение в системе мирового капитализма существую¬
щих колониальных владений и стран, борющихся за свое
освобождение; создание перевеса сил над социалистиче¬
ским лагерем и проведение по отношению к его участни¬
кам, и прежде всего Советскому Союзу, «жесткой» полити¬
ки; использование территорий и ресурсов других стран для
115
«борьбы с коммунизмом»; создание обширной сети воен¬
ных баз и расквартирование американских войск за грани¬
цей; распространение и закрепление американского влия¬
ния в капиталистическом мире.
Связать прочными военными узами как можно больше
капиталистических стран друг с другом — США с Запад¬
ной Европой, одни западноевропейские страны с другими,
открыто реакционные с более демократичными, стоящими
на пути социальных преобразований, милитаристские со
склоняющимися к мирной или нейтральной позиции — с
тем, чтобы попытаться максимально унифицировать их
внешнюю и внутреннюю политику на основе американских
доктрин,— такова была фактически главная цель, пресле¬
довавшаяся правящими кругами США при создании
НАТО, а также и других агрессивных блоков. Именно по¬
этому в ходе обсуждения и подготовки Североатлантиче¬
ского союза произошло довольно много изменений в пред¬
полагаемом составе его участников, было сделано столько
самых несуразных и противоречивых заявлений относитель¬
но его «региональной» географической, исторической и
прочей основы, сферы действия и т. д.
Первые американские наметки о создании НАТО в мае
1948 г. предусматривали, например, по предложению воен¬
ных кругов США включение в этот союз Испании, Запад¬
ной Германии и Австрии, т. е. одной профашистской, одной
побежденной и одной находящейся под четырехсторонним
союзным контролем страны, не имеющей никакого отно¬
шения к Атлантике. Наряду с ними США намеревались
втянуть в НАТО помимо участников Брюссельского пакта
также Норвегию, Швецию, Данию, Италию, Португалию,
Исландию и Канаду, хотя отнюдь не все из них являются
«атлантическими» государствами.
Американских деятелей мало смущало и то обстоятель¬
ство, что их стремление включить в НАТО Западную Гер¬
манию, Италию и Испанию находилось в вопиющем проти¬
воречии со ссылками на якобы полное соответствие этого
«регионального» союза Уставу и целям ООН, поскольку ни
одна из этих стран не являлась еще членом всемирной ор¬
ганизации. Смешно было также говорить о «региональном»
характере НАТО, когда в него включались страны, распо¬
ложенные в двух полушариях земного шара, разделенные
друг от друга огромным океаном, который на протяжении
десятилетий считался «естественным барьером» между
Америкой и Европой. «В Европе,— говорил сенатор
116
Тафт,— мы практически целиком отказались от нее (Орга¬
низации Объединенных Наций.— Ю. М.). Когда мы за¬
ключили Североатлантический договор, мы не спросили
разрешения ООН, и мы не консультировались с нею... для
меня это полный антитезис самого Устава... договор НАТО,
последовавший за соглашениями с Германией и Турцией и
предполагавший сделку с Испанией,— ясно является воен¬
ным союзом старого типа» 1.
Для оправдания своего стремления включить, не счи¬
таясь ни с чем, как можно больше стран в создаваемый
под их эгидой Священный империалистический союз
XX века, правящие круги США вновь использовали заве¬
домую ложь о «растущей угрозе советского нападения» на
капиталистические государства, выдвинули фактически
уже в 1949 г. теорию «падающего домино», окончательно
сформулированную позднее правительством Эйзенхауэ¬
ра — Даллеса, о том, что, «если свободные нации не спло¬
тятся, они падут одна за другой» 2.
Для того чтобы осуществить свой проект НАТО, дипло¬
матия США прибегла к тактике раздачи конгрессу и аме¬
риканскому народу, западноевропейским правительствам и
мировой общественности множества различных, подчас
прямо противоречивых или заведомо лживых и невыпол¬
нимых обещаний и обязательств. Расчет при этом был
элементарно прост — все, что будет сказано, постепенно
забудется, а Североатлантический союз останется. В част¬
ности, представители США уверяли всех тех, кто был
встревожен открывавшейся в связи с созданием НАТО
перспективой обременительной гонки вооружений, одно¬
стороннего развития экономики, роста налогов и т. д., что,
«предоставляя военную помощь другим странам, как вну¬
три, так и за пределами Североатлантического пакта, мы
отдадим ясный приоритет требованиям экономического
восстановления. Мы будем заботливо уравновешивать про¬
грамму военного содействия с потребностями всей эконо¬
мики, как у себя дома, так и за границей» 3.
Подобные заявления, кстати сказать, были не только
обдуманным «успокоительным» обманом, они содержали в
себе и элемент саморазоблачения, ибо при наличии дейст¬
вительной угрозы агрессии со стороны СССР вряд ли аме-
1 «Ке™ Уогк Тйпез», 27. V. 1953.
2 «БосшпеЩз оп атепсап 1оге1^п геЫлопз», уо1. XI. Е<1. Ьу
К. БеппеИ; ап<1 К. К. Тигпег. Рппсе1оп, 1950, р. 602.
3 «БоситегЦз оп атепсап 1оге1^п ге1аИопз», уо1. XI, р. 603.
117
риканские или западноевропейские стратеги говорили бы
о «приоритете» сбалансированной экономики над нуждами
«обороны», да еще когда вопрос ставился в столь драмати¬
ческой плоскости — о самом «выживании» США, мирового
капитализма.
В то время как американские дипломаты в ответ на на¬
стойчивые требования участников Брюссельского пакта
заверяли западноевропейцев в том, что США никогда и ни
в каком случае не останутся в стороне от большой войны в
Европе, государственный секретарь Ачесон, председатель
сенатской комиссии по иностранным делам Коннели и ли¬
дер республиканцев Ванденберг убеждали конгресс, будто
право на определение характера и масштабов американ¬
ской помощи Западной Европе, на объявление войны оста¬
ется за ними и без их решения США никоим образом не
будут обязаны автоматически предпринимать какие-либо
действия и тем более вступать в войну в силу обязательств
члена НАТО.
Между тем современные условия возникновения боль¬
шой войны, тесная взаимосвязь, переплетение вооружен¬
ных сил и вооружений США и западноевропейских стран,
политико-стратегические американские доктрины, резкое
возрастание внешнеполитических полномочий исполни¬
тельной власти — все это фактически сводило с самого на¬
чала на нет «конституционные гарантии» положения США
в НАТО, грозило автоматическим вовлечением их в войну,
в случае ее внезапного возникновения или развязывания
помимо желания Вашингтона.
Именно на эту определенную и весьма опасную поте¬
рю «свободы действий», всегда тщательно оберегавшейся
американскими политиками в прошлом, сенатор Тафт ука¬
зывал как на основную причину его голосования против
ратификации Североатлантического договора. «Традици¬
онная внешняя политика этой страны,— говорил он,— не
была изоляционистской, не означала, что мы должны
оставаться в пределах наших побережий. Она являлась
политикой свободы рук. США действовали на обширной
арене, но не беря на себя каких-либо обязательств и не
ангажируя себя заранее. Они обязаны продолжать вести
свои международные дела в таком направлении, которое
обеспечит нам свободу воевать по собственному усмотре¬
нию или не воевать совсем» *.
1 «Ыечу Уогк НегаИ ТпЬипе», 16. 3.1951.
118
Создание НАТО вело к дальнейшему усилению ме¬
ждународной напряженности, углублению раскола Ев¬
ропы и всего мира на противостоящие друг другу воен¬
ные союзы. Оно осуществлялось путем грубого навязыва¬
ния опасной политики империалистов широким кругам
общественности. Суммируя все те приемы, которые аме¬
риканская дипломатия применила в 1949 г. для протаски¬
вания решения о создании НАТО, видный американский
ученый Р. Осгуд писал: «Хотя администрация рассматри¬
вала помощь поставками оружия как необходимое допол¬
нение к Североатлантическому договору и поощряла ев¬
ропейские правительства мыслить таким же образом, она
решила в качестве вопроса законодательной тактики за¬
держать представление этой более спорной меры (законо¬
проекта о поставках американских вооружений европей¬
ским членам НАТО.— Ю. М.) до тех пор, пока не будет
одобрен договор. Призывая к ратификации договора, ад¬
министрация отрицала, что он содержит какие-либо обя¬
зательства о расширении помощи оружием. Она объясня¬
ла, что во всяком случае перевооружение будет ограниче¬
но усилением небольших существующих европейских ар¬
мий так, чтобы избежать помехи экономическому восста¬
новлению, ускорения гонки вооружений... Она отрицала
также, что существенное количество американских войск
будет дислоцировано в Европе или что Германии будет
разрешено ремилитаризироваться, перевооружиться или
содействовать силам союзников... Вследствие этого неуди¬
вительно, что этот новый связывающий союз, кажется,
мог быть одобрен конгрессом и страной без должного осо¬
знания его практического военного подтекста» *.
Создание Североатлантического союза было расценено
в официальных сферах США как наивысшее достижение
послевоенной американской дипломатии. Действительно,
организация НАТО имела под собой некоторые реальные
тенденции — главным образом стремление капиталисти¬
ческих держав к объединению для борьбы против сил со¬
циализма, а также преобладающее положение США вну¬
три капиталистического мира. В условиях первых после¬
военных лет действие этих тенденций было весьма ощу¬
тимым. Однако Североатлантический союз был типично
капиталистическим, т. е. временным, покоящимся на су¬
ществовавшем соотношении сил и богатства, договором.
1 Е. Е. Оздоой. ТЬе еп1ап^Нп^ аШапсе. СЫса^о, 1962, р. 40—41.
119
Этот союз неминуемо должен был со временем ослабнуть
и «разобщиться», вследствие неравномерности развития и
сталкивания интересов самих его участников. Коренной
же его порок заключался в том, что он основывался глав¬
ным образом на пропагандистском мифе о «военной угро¬
зе» со стороны СССР, представлял собой в конечном счете
бесперспективную попытку действовать старыми, импери¬
алистическими методами против передовых сил современ¬
ности — социалистического содружества, рабочего и наци¬
онально-освободительного движения. Такая попытка не¬
минуемо должна была привести и привела не к победе
США и мирового капитализма, как это считали и утвер¬
ждали в Вашингтоне, а к осложнению их положения, пре¬
жде всего военно-политического, ибо она, эта попытка,
вызвала соответствующие оборонительные меры СССР и
других социалистических стран, активное противодейст¬
вие со стороны всех прогрессивных сил.
Немало серьезных осложнений повлекло за собой соз¬
дание НАТО и в области отношений США со странами
так называемого «третьего мира». Ни для кого не явля¬
лось секретом, что, организуя Североатлантический союз,
американская дипломатия рассчитывала со временем во¬
влечь в него новых членов, в том числе находящихся
очень далеко от Атлантики, распространить его действие
на еще более обширные географические районы, сделать
его прообразом будущих военных пактов в других частях
света или даже ядром некоего всемирного капиталисти¬
ческого «Великого союза», противостоящего «вызову ком¬
мунизма».
Принимая в связи с созданием НАТО первый закон о
взаимной военной помощи 1949 г., правящие круги США
сразу же распространили его действие на Грецию и Тур¬
цию, Иран, Филиппины и Южную Корею. В то же время
американский конгресс счел возможным специально ого¬
ворить, что он «благоволит созданию государствами и
свободными народами Дальнего Востока совместной орга¬
низации, совместимой с уставом ООН, чтобы осуществить
программу самопомощи и взаимного сотрудничества»1.
Однако если в Западной Европе существовали какие-
то реальные тенденции к созданию экономического и
военно-политического союза империалистических держав,
то их совсем не было в Азии — втором главном фронте
1 «БосшпепЪз оп атепсап 1огещп геЫюпз», уо1. XI, р. 626.
120
послевоенной американской дипломатии. Более того, объ¬
единение США с колониальными державами Западной
Европы в эпоху крушения системы колониализма создало
новые глубокие противоречия в американской политике
между союзом с западноевропейскими метрополиями и
стремлением вытеснить их из обширных колониальных
районов, проникнуть в их бывшие владения, изобразить
себя сторонником «самоопределения» и «независимости»
народов.
Там, где западноевропейские колонизаторы пытались
сохранить свое господство или восстановить его силой
(Индокитай, Малайя, Индонезия), американская дипло¬
матия, как правило, поддерживала открыто или тайно эти
попытки. В тех странах, где власть уже перешла в руки
национальных правительств (Индия, Бирма, Цейлон, Па¬
кистан) , правящие круги США стремились захватить оп¬
ределенные политические, идеологические и экономиче¬
ские плацдармы, часто за счет бывших метрополий, при¬
крываясь подчас даже «антиколониалистскими» лозунга¬
ми, используя предоставление экономической и техниче¬
ской (по так называемому 4-му пункту программы Трумэ¬
на, провозглашенной в начале 1950 г.) «помощи». Там
же, где национально-освободительная борьба народов
перерастала в социалистическую революцию (Вьетнам,
Китай, Корея), американский империализм пытался лю¬
быми средствами, вплоть до военных, остановить эту
борьбу.
Глава ш Американская
«тотальная
дипломатия
силы»
1. Поражения
«атомной дипломатии»
К концу 40-х годов окончательно завершилось формиро¬
вание послевоенного глобального антикоммунистического
курса правящих кругов США. Американская дипломатия
могла занести себе «в актив» отход от союзнических до¬
говоров периода второй мировой войны, разрыв с полити¬
кой переговоров и соглашений с Советским Союзом, втя¬
гивание мира в «холодную войну» и гонку вооружений,
создание под эгидой США агрессивного блока НАТО, на¬
вязывание гегемонии Америки другим капиталистиче¬
ским странам.
Американские империалисты нисколько, однако, не
приблизились к достижению своих главных целей — на¬
несению поражения СССР, «сдерживанию» закономерно
развивающегося мирового революционного процесса,
установлению своего господства над миром.
Более того, чем шире становились масштабы амери¬
канской экспансии и чем больше глобальных притязаний
выдвигала дипломатия США, тем серьезнее и чаще ста¬
новились ее провалы на международной арене. Тяжелые
поражения она понесла в 1949 г. в Азии и Европе, а глав¬
ное — в проведении своей политики атомного шантажа в
отношении СССР. Давая решительный отпор агрессивным
проискам империализма, Советский Союз не только обес¬
печивал собственную безопасность и интересы, но и соз¬
давал наиболее благоприятные условия для успешной
борьбы народов за свое национальное и социальное осво¬
бождение.
Подъем народно-революционной борьбы в Китае
сорвал попытки Вашингтона добиться в 1946—1947 гг. за¬
ключения компромиссного мира между гоминьдановцами
и маоистами, которые давно уже поддерживали тайные
контакты с представителями Вашингтона и в свою оче-
122
редь СТрёМйЛйсь й сДелйё с Ними за спиной китайского
народа и его верных союзников — СССР и других социа¬
листических стран. Потерпев неудачу в «миротворческих
миссиях», правительство Трумэна усилило поддержку го-
миньдановского режима в его войне против китайской
революции. «Американские цели,— признавал один из
видных американских ученых и политических деятелей
У. Ростоу,— вытекали непосредственно из доктрины от¬
крытых дверей... ставки были столь высоки и альтерна¬
тива (т. е. победа революции.— Ю. М.) столь непривлека¬
тельна, что были предприняты дорогостоящие усилия по
оказанию экономической и военной помощи» (Чан Кай-
ши) *.
Нереальность расчетов правящих кругов США на по¬
давление китайской революции силой оружия выявилась,
однако, очень скоро. С середины 1947 г. гоминьдановцы
стали терпеть одно поражение за другим. Опираясь на
поддержку Советского Союза, народно-освободительные
силы Китая быстро продвигались со своих баз на северо-
востоке страны к югу и западу.
В Вашингтоне обсуждались самые различные вариан¬
ты спасения режима Чан Кай-ши и заодно сохранения
американских позиций в крупнейшем из азиатских госу¬
дарств. Одни круги считали необходимым еще раз по¬
пытаться добиться компромиссного соглашения между
гоминьдановцами и китайскими коммунистами, используя
оппортунизм группы Мао Цзэ-дуна. Другие требовали от¬
править американские войска для открытой вооруженной
интервенции на стороне Чан Кай-ши. Направленная в
Китай летом 1947 г. миссия генерала Ведемейера рекомен¬
довала попытаться использовать ООН для борьбы против
китайской революции. Со своей стороны американское по¬
сольство в Китае летом 1948 г. предложило госдепартамен¬
ту добиваться раздела страны с тем, чтобы сохранить ее
возможно более обширные районы «свободными» от ки¬
тайских коммунистов.
Все эти предложения остались, однако, неосуществи¬
мыми. Курс на дальнейшее усиление американского
вмешательства в гражданскую войну в Китае, по призна¬
нию государственного секретаря США Д. Маршалла в ок¬
тябре 1948 г., «вовлек бы правительство США в длитель-
1 ИЛ IV. Но$1ои?. ТЬе ПпНесЗ 81а1ез т Ше чуогЫ агепа. Ап еззау
щ гесепЪ Ыз1огу. N. У., 1960, р. 205.
123
ные обязательства, от которых фактически было бы невоз¬
можно отступиться, и, весьма вероятно, имел бы тяжелые
последствия для нашей страны, сделал бы Китай ареной
международного конфликта» Ч
Таким образом, успехи китайской народной револю¬
ции и оказанная ей советская материальная и дипломати¬
ческая поддержка вынудили правительство Трумэна при¬
знать неудачу своей интервенционистской политики в
континентальном Китае. Характерно, однако, что под
влиянием провала планов широкой американской интер¬
венции в Китае и поражения Чан Кай-ши в правящих
кругах США уже в тот период возникла определенная
тенденция попытаться внести недоверие и раздоры в от¬
ношения между СССР и только что созданной КНР.
Осенью и зимой 1949 г. в Вашингтоне усиленно обсу¬
ждался вопрос о возможности дипломатического призна¬
ния КНР и отказа США от дальнейшей «защиты» Чан
Кай-ши на острове Тайвань (Формоза). В конце декабря
1949 г. дипломатическим представителям США за грани¬
цей была разослана секретная директива госдепартамен¬
та, уполномочившая их начать соответствующую кампа¬
нию по разъяснению намечаемого поворота во внешней
политике США. В частности, им было предписано подчер¬
кивать «уменьшение значения Формозы и ее возможного
захвата коммунистами» для Америки2.
12 января 1950 г. государственный секретарь Ачесон
выступил со специальной речью об американской поли¬
тике в Азии. Он сделал акцент на том, что главное усло¬
вие возможного «благожелательного» отношения США к
правительству Мао Цзэ-дуна — это его отход от дружбы и
сотрудничества с СССР. При этом оратор прибегнул к са¬
мой примитивной антисоветской пропаганде, обвинив
СССР в том, что он является носителем «иностранного
господства» в Азии.
Чтобы еще больше убедить КНР в «доброжелатель¬
ной» позиции США, Ачесон объявил даже о сокращении
пресловутого «периметра американской обороны» на
Тихом океане, перенеся его с Азиатского континента на
цепь островов от Алеутских, через Японию, до Филиппин,
1 «СоситепЪз оп атепсап 1оге1^п ге1а1тпз», уо1. X,
р. 546-547.
2 «ТЬе зЪарт^ о! атепсап сНр1отасу. Кеайт^з апй йоситепйз
щ атепсап {оге^п геЫтпз, 1750—1955». Ей. Ьу А. 'ШШатз.
СЫса^о, 1956, р. 1108—1110.
124
официально исключив из него, таким образом, Корею
(«особую заинтересованность» США в которой он все же
не преминул подчеркнуть), Индокитай, а также Тайвань1.
Таким образом, попытка «пересмотра» китайской и
вообще азиатской политики США правительством прези¬
дента Трумэна в конце 1949 — начале 1950 г. сводилась к
тому, чтобы ценой хотя бы запоздалого признания победы
китайского народа и с помощью злостной клеветы в адрес
СССР попытаться, во-первых, возбудить китайско-совет¬
ский антагонизм, во-вторых, подорвать изнутри револю¬
ционное и национально-освободительное движение в
Азии и, в-третьих, поднять престиж и влияние США как
«друга» азиатских народов.
Но эта попытка оказалась обреченной на неудачу.
Прежде всего она была внутренне противоречива, соче¬
тая в себе проблески реализма в отношении к КНР с худ¬
шим авантюризмом по отношению к СССР, всему социа¬
листическому лагерю и мировому революционному дви¬
жению в целом. Далее, даже эти ограниченные проблески
более трезвого подхода к проблемам американской после¬
военной политики на Дальнем Востоке вызвали бешеные
нападки со стороны правых сил в США. Обстановка
«холодной войны» уже породила к этому времени маккар¬
тизм. И теперь это ультрареакционное течение в полити¬
ческой жизни США и стоящие за ним силы стали оказы¬
вать все большее воздействие на американскую диплома¬
тию и идеологию, выступая то в той, то в иной форме, во
главе то с тем, то с другим лидером, но неизменно с самых
авантюристических, милитаристских и агрессивных пози¬
ций. Атака маккартистов на правительство Трумэна —
Ачесона за его попытку пересмотреть в какой-то мере
политику США по отношению к Китаю явилась одним из
первых наиболее яростных выступлений «справа» с кри¬
тикой послевоенной американской дипломатии, как «не¬
достаточно решительной и недостаточно антикоммунисти¬
ческой» 2.
1 «ТЬе гесогс! о! атепсап <Нр1отасу», р. 758—759.
2 По заявлению Маккарти, главной причиной провала амери¬
канской интервенции в Китае являлась якобы «внутренняя из¬
мена». Он обвинил в «нелояльности» государственных секретарей
Маршалла и Ачесона, а возглавлявшийся ими госдепартамент
представил чуть ли не как главное средоточие коммунистов в
Америке. Нынешняя политика США, утверждал Маккарти, со¬
стоит в том, чтобы «предать американские интересы на Дальнем
Востоке, отдавая Формозу во власть ООН, насыщенной нашими
125
Признание и бурное обсуждение провала планов аме¬
риканского империализма в Китае в конце 40-х годов пре¬
следовали, однако, цель не только оправдания и выбора
американской дипломатией какого-то нового курса дейст¬
вий в отношении КНР, но и определенного отвлечения вни¬
мания общественности от других крупных поражений по¬
слевоенной политики США.
Между тем список этих поражений увеличивался. За¬
воевание в результате длительной борьбы национальной
независимости крупнейшими государствами Азии — Ин¬
дией, Бирмой, Индонезией, Цейлоном, проведение ими
самостоятельного нейтрального внешнеполитического
курса существенно изменяли в неблагоприятную для им¬
периалистических держав сторону всю международную об¬
становку в Южной Азии и на Индийском океане.
В Европе терпели провал попытки американского им¬
периализма «не признавать» и подрывать народно-демокра¬
тические государства, быстро развивавшиеся по пути соци¬
алистического строительства. Тяжелый удар по планам
американской дипломатии нанесло образование осенью
1949 г. в самом центре Европы нового миролюбивого рабо¬
че-крестьянского государства — Германской Демократиче¬
ской Республики.
Идя на раскол Германии и Берлина, руководители
внешней политики США откровенно рассчитывали сделать
их западные части плацдармом для борьбы против социа¬
лизма. Форсируя, в частности, создание ФРГ, они полага¬
ли, что это государство станет своего рода «центром бес¬
покойства и притяжения» для жителей Восточной Герма¬
нии, сделает невозможной ее экономическую и политиче¬
скую стабилизацию, создаст источник напряжения в центре
складывавшегося социалистического содружества, усилит
давление на СССР. Создание ГДР поставило, однако, не¬
одолимое препятствие агрессивным проискам империализ¬
ма, существенно изменило дальнейший ход событий в пос¬
левоенной Европе в пользу сил мира, демократии и социа¬
лизма.
Наиболее сильный удар по всей глобальной стратегии
США был нанесен в сентябре 1949 г., когда Советскрш
Союз впервые испытал свое атомное оружие и тем самым
врагами... Мы идем старой дорогой умиротворения России» и т. п.
(У. Н. МассагОгу. Атепса’з ге1геа! {гот у1с1огу. N. У., 1952,
р. 161—162, 164).
126
ликвидировал атомную монополию США, подорвал матери¬
ально-стратегическую базу их «атомной дипломатии».
Правительство США сделало все возможное для того,
чтобы сгладить, преуменьшить впечатление от ликвидации
американской атомной монополии. После осуществления
атомного испытания в СССР президент Трумэн сразу же
поспешил сделать специальное заявление по этому поводу,
пытаясь внушить общественности, что, мол, США были го¬
товы к созданию атомного оружия в СССР, знают о нем
и т. п. Однако на деле это «спокойное» заявление было
призвано скрыть величайшее потрясение как самих руко¬
водителей, так и разработанных ими основ внешней и во¬
енной политики и дипломатии США, исходивших из рас¬
четов на весьма длительную атомную монополию Америки
и, более того, надеявшихся чуть ли не на ее увековечение.
«Краеугольным камнем» всей американской политики от
Дальнего Востока до Западной Европы, как ее «построи¬
ли» к 1949 г., была атомная монополия, писали военные
теоретики Миллис, Мэнсфилд и Стейн. После советского
атомного испытания «одним ударом вся военно-политиче¬
ская ситуация была преобразована. Вероятно, немногие
осознавали полностью масштабы, в которых атомный арсе¬
нал уже был включен в нашу собственную оборонительную
структуру, или размеры, до которых мудрость этой поли¬
тики покоилась на предполагавшейся монополии... Потен¬
циальное уничтожение, на которое мы привыкли все боль¬
ше и больше полагаться как на наш главный инструмент
военной силы, теперь было бы взаимным. Все равновесие
мировой политики было изменено резко и страшно... Сооб¬
щение ТАСС от 25 сентября 1949 г. означало кризис —
интеллектуальный, моральный и технический,— далеко
превосходящий обычные кризисы международных отноше¬
ний» *.
Вплоть до осени 1949 г. американские стратеги созна¬
тельно спекулировали на тезисе об «угрозе безопасности»
США для того, чтобы как можно дальше продвинуть их
линию «обороны», как можно шире раскинуть по всему
миру сеть своих военных баз, как можно больше втянуть
других стран в военные союзы с Америкой, как можно
сильнее «надавить» на ее противников и колеблющихся.
Теперь же страх перед возможностью возмездия за всю эту
1 IV. МИШ шШ Н. С. МапвЦеЫ ап(1 Н. 81ет. Агшз апс! Ше
зШе. Ст1-тШ1агу е1етеп1з т па1юпа1 роПсу. N. У., 1958, р. 229,
246.
127
опасную игру в случае перехода ими рубежа войны реаль¬
но стал надвигаться на сами США, подрывая основы их
самонадеянной глобальной политики, стратегии и дипло¬
матии.
2. Провозглашение
«тотальной дипломатии
силы»
В таких условиях перед господствующими кругами США
неизбежно должен был весьма остро встать вопрос о даль¬
нейшей как атомной, так и всей их глобальной политике.
Ряд видных ученых-физиков (Р. Оппенгеймер, Д. Лилиен¬
таль и др.) предупредил правительство, что США способны
пойти по пути создания «супербомбы», т. е. термоядерного
оружия, но что они не могут больше рассчитывать на за¬
воевание сколько-нибудь значительного перевеса над
СССР в области новейших и наиболее разрушительных ви¬
дов оружия, что продолжение гонки вооружений будет не¬
избежно вести к усилению угрозы войны, к уменьшению
безопасности всего человечества, и в том числе самих США.
Решающее слово, однако, снова осталось за крупнейши¬
ми монополиями, Пентагоном, политиками, дипломатами и
примкнувшими к ним учеными США, выступившими за
создание «супербомбы». Одной из идейно-политических
причин этого решения являлось то обстоятельство, что
фактически никто из тогдашних военных и политических
руководителей США не хотел еще поверить в нереальность
планов «американского мира», не рискнул откровенно
признать крах «атомной дипломатии», взять на себя от¬
ветственность за пересмотр укоренившегося среди правя¬
щих кругов США мировоззрения и политики «холодной
войны». Из первых провалов линии на запугивание и силу
в отношениях с внешним миром был сделан не единственно
возможный и разумный вывод о необходимости отказаться
от нее, а ошибочное заключение о возможности якобы из¬
менить «ход игры», удвоив, утроив, удесятерив ее ставки!
Решение об усилении гонки атомных вооружений и о
создании водородной бомбы, направленное против СССР,
почти автоматически повлекло за собой не только ужесто¬
чение дипломатии «сдерживания» в Европе и Азии, на
Ближнем Востоке и в Латинской Америке, но и «рожде¬
ние» некоторых новых официальных доктрин и акций аме¬
риканского империализма, среди которых наиболее злове-
128
щими оказались так называемая директива Совета нацио¬
нальной безопасности № 68, официальное провозглашение
политики «с позиции силы» и «тотальной дипломатии»,
подготовка и развязывание войны в Корее, начало интер¬
венции США в Индокитае.
Ослепленные антикоммунистической ненавистью, импе¬
риалисты США стали приводить в качестве главного аргу¬
мента в обоснование своей интервенционистской политики
в Азии искусственные доводы, вылившиеся впоследствии
в так называемую теорию «падающего домино»,— о том,
что победа национально-освободительного движения в од¬
ной азиатской стране создаст «опасность» этого же в дру¬
гих. «Если падет (т. е. освободится из-под господства ко¬
лонизаторов.— Ю. М.) Индокитай», уверял американских
сенаторов Д. Брюс, занимавший в тот период пост посла
США во Франции, а с 1973 г.— представителя США в
КНР, «то падение Бирмы и Таиланда будет абсолютно не¬
избежно. И никто не может никакой ценой убедить меня,
что вскоре вслед за ними не последуют Малайя и Индия» *.
Стремясь подавить борьбу народов Индокитая за свое
освобождение, а заодно и установить собственное господ¬
ство над Юго-Восточной Азией, Вашингтон признал 7 фев¬
раля 1950 г. марионеточное правительство императора Бао
Дая, а 8 мая объявил о начале предоставления обширной
экономической и военной помощи Франции в ее «грязной
войне» в Индокитае. «Первый шаг был сделан,— коммен¬
тировали эти факты издатели документов Пентагона.—
С этого момента США стали прямыми участниками раз¬
вертывающейся трагедии во Вьетнаме» 2.
Выступая 8 февраля на очередной пресс-конференции,
Д. Ачесон объявил политику Советского Союза «несовме¬
стимой (!) с нынешним развитием мировой ситуации, ко¬
торое базируется на мире и сохранении национальной не¬
зависимости и свободы». Повторив избитые утверждения
о «советской агрессии» против Берлина, Греции и Китая,
Ачесон объявил, что она стала возможной лишь по причине
«слабости» этих районов и что добиться ее прекращения и
соглашения с СССР можно только путем противопоставле¬
ния ему превосходящей силы. И далее он дал ставшее,
можно сказать, «классическим» определение политики
1 «11ш1е<1 81а1ез 1оге1^п аИ рго^гатз т Еигоре». Неапп^з.
И. 8. 8епа1е. СотппЦее оп 1оге1§п геЫшпз. 82 Соп^гезз, 1 зеззшп.
'УУазЫп^оп, 1951, р. 207.
2 «ТЬе Реп1а^оп рарегз», р. 10.
9
Ю. М. Мельников
129
«с позиции силы», объявив заодно, что впредь США будут
проводить такую политику везде и всегда. «Наша основная
политика,— заявил Ачесон,— создание ситуации, которая
расширит сферу возможного соглашения (как это хорошо
звучит), то есть создание ситуации силы (и вот как это
расшифровывается.— Ю. М.) вместо слабости, которая су¬
ществует во многих районах мира. Нашей политикой в
Германии, следовательно, было разобраться и восстановить
экономику Германии... То же самое всегда было целью
оккупации Японии, поскольку это касается азиатской ча¬
сти мира. В другом районе всей задачей программы эконо¬
мического восстановления Европы является создание силы
вместо слабости. Это — цель программы вооружений. Это
же — задача пункта 4-го» (программы Трумэна).
Чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что пра¬
вящие круги США в конечном счете возлагают на новую
«супербомбу» свои главные надежды в очередных тщетных
попытках силой навязать советскому и другим народам
«американский мир», Ачесон заявил: «Возможность того,
что может быть развито новое и очень страшное оружие...
то обстоятельство, что результаты войны могут быть даже
еще более чудовищными в будущем, чем они были в прош¬
лом, не меняет тех фактов, о которых я говорил» *. Короче
говоря, угроза термоядерной войной также отныне офици¬
ально включалась в арсенал дипломатического общения
США с другими странами.
В последующих своих выступлениях государственный
секретарь еще раз подчеркнул, что политика и дипломатия
«с позиции силы» распространяются не только на все рай¬
оны земного шара, но и на все виды взаимоотношений ме¬
жду государствами. В связи с этим он ввел в международ¬
ные отношения новую доктрину «тотальной дипломатии»,
аналогичную теории «тотальной войны» в военном деле и
фактически неразрывно связанную с угрозой ею.
«Тотальная дипломатия», разумеется, требовала «то¬
тальной мобилизации» всех сил и ресурсов США и их со¬
юзников и сателлитов для осуществления новых задач, бе¬
зоговорочного подчинения себе всех областей жизни —
экономики, политики и идеологии — американского обще¬
ства. Под «тотальной дипломатией» я понимаю, разъяснял
Ачесон 22 апреля 1950 г., «что не существует больше ни¬
какой разницы между внешнеполитическими и внутренни-
1 «Ооситеп1з оп Й)1егпа1юпа1 аНайз», 1949—1950. 8е1. ап<1
е<1. Ьу М. Саг1у1е. К, 1953, р. 51—54.
130
ми вопросами. Все они являются частями одной и той же
проблемы. Когда мы рассматриваем любое дело, размеры
ли бюджета или ставки налогов, которые мы платим, регу¬
лирование ли нашей торговли или иммиграции, военную
ли политику или иностранную помощь — все это части од¬
ного и того же. Каждый из этих вопросов является частью
проблемы нашей национальной безопасности» 1.
«Оборонительная» фразеология не могла, однако,
скрыть подлинных целей «тотальной дипломатии» Трумэ¬
на — Ачесона, да они, по существу, и не пытались сделать
этого, ибо вслед за стандартными обвинениями СССР в «аг¬
рессии» руководители внешней политики США тут же сно¬
ва и снова заявляли, что они рассматривают как «агрес¬
сию» и «подрывную деятельность»... борьбу народов за свое
социальное и национальное освобождение и независимость,
распространение и рост влияния социалистических идей,
само мировоззрение советских граждан. «Не может быть
никакого соглашения, даже никакого приближения к со¬
гласию,— заявлял Ачесон,— до тех пор, пока не будет по¬
кончено с одной идеей — идеей агрессии. И это слово «аг¬
рессия» включает в себя не только военное нападение, но
и пропагандистскую войну и секретный подрыв изнутри
свободных стран. Эта реальная нынешняя угроза агрессии
стоит на пути любой попытки к взаимопониманию с СССР.
Ибо было широко разъяснено, что не может быть большего
разногласия, чем когда кто-то хочет вообще ликвидировать
ваше существование» 2.
Таким образом, под прикрытием антисоветской и анти¬
коммунистической клеветы и посредством угрозы атомной
войны правящие круги США снова попытались сдержать
на рубеже 40—50-х годов мировой революционный процесс,
навязать остальному миру свои условия существования.
При этом они не скрывали, что рассматривают СССР как
основной источник нарушения социального статус-кво, со¬
противления планам установления «американского мира»
и что именно против Советского Союза направляется глав¬
ное острие всей борьбы США с коммунизмом, их атомных
и ядерных вооружений, их «тотальной дипломатии».
«Две концепции стали основными в нашей политике по
отношению к Советам,— писал в январе 1953 г. издатель
журнала «Форин афферс» Г. Ф. Армстронг,— сдерживание
советской экспансии и надежда, что как только западные
1 «Оосшпеп1з оп т4егпа1юпа1 аНапз», 1949—1950, р. 66.
2 Ш6., р. 65.
131
силы будут достаточно наращены, мы окажемся в со¬
стоянии вести переговоры с позиции силы с людьми в
Кремле».
Сами понятия «переговоры» и «позиция силы», однако,
явно несовместимы друг с другом. Если бы правящие кру¬
ги США действительно хотели и стремились к равноправ¬
ным переговорам и компромиссным соглашениям с СССР,
то им не понадобились бы авантюристические усилия до¬
биться подавляющего перевеса сил над социалистическими
странами. Выдвижение же на первый план задачи создания
«ситуации силы» снова неопровержимо подтверждало, что
американские империалисты надеялись добиться фактиче¬
ской капитуляции перед ними СССР, что они стремились
к обострению международной обстановки, к «вооруженно¬
му миру», продиктованному США. Тот же Армстронг от¬
мечал, что дополнение формулировки о задаче создания
«ситуации силы» словом «переговоры» призвано было
лишь оправдать интенсивное перевооружение западных
держав, успокоить тех, кто был встревожен гонкой воору¬
жений, уверяя их, будто бы она направлена к... достиже¬
нию соглашения с СССР.
Упорная ставка на атомное оружие как на основу аме¬
риканской дипломатии, как на последнее и решающее сред¬
ство достижения целей американского империализма на
мировой арене вела не только к полному обесценению всех
деклараций правящих кругов США об их стремлении к
миру и атомному разоружению, но и к принятию этими
кругами на свое вооружение в конце 40-х — начале 50-х го¬
дов крайне опасной концепции «превентивной войны»,
«первого атомного удара». «Мы отдавали на словах дань,
когда выступали на международных форумах,— признает
Д. Кеннан,— желанию ликвидировать атомное оружие. Но
было совершенно ясно... что мы основываем нашу оборо¬
нительную структуру на этом оружии и намереваемся
первыми использовать его» *.
Все результаты исследования и переоценки глобальной
стратегии и дипломатии США были обобщены в директиве
Совета национальной безопасности № 68, составленной под
руководством нового директора Совета по планированию
П. Нитце к началу апреля 1950 г. Хотя точное содержание
этой директивы до сих пор содержится в тайне, тем не ме¬
нее стало известно, что она исходила из «биполярной тео-
1 О. Р. Кеппап. Метойз, р. 473.
132
рии» мира — из существования и борьбы сталкивающихся
друг с другом целей и намерений «двух сверхдержав» —
США и СССР, что основные ее положения были целиком
созвучны публичным декларациям антикоммунизма и ан¬
тисоветизма, «тотальной дипломатии» и политики «с пози¬
ции силы». Директива призывала к значительному расши¬
рению военных, дипломатических и экономических усилий
США для осуществления их целей на мировой арене. Она
объявляла «бесполезными» переговоры с Советским Сою¬
зом до тех пор, пока он «не уйдет из Восточной Европы»,
не откажется от проведения «косвенной агрессии» и даже...
не прекратит критику капитализма с марксистских по¬
зиций1.
В директиве СНВ № 68 делался вывод о том, что суще¬
ствующий арсенал вооружений и военный бюджет США
«недостаточны» для поддержания политики силы. Хотя пе¬
ред авторами этой директивы не ставилась задача устанав¬
ливать размеры американских военных расходов, тем не
менее они подчеркнуто высказали свое мнение о том, что
США «могли бы спокойно позволить себе выделять 20% со¬
вокупного национального продукта для целей националь¬
ной безопасности по сравнению с 5%, которые расходова¬
лись в тот период. По статьям бюджета расходы на оборону
могли бы и должны были бы, возможно, возрасти до такого
высокого уровня, как 60 млрд, долларов в год, вместо пла¬
нировавшихся тогда 15 млрд, долларов» 2.
Директива № 68 касалась не только самих США. Она
требовала от американских союзников реорганизации и
резкого усиления их вооруженных сил, активизации борь¬
бы против «подрывной деятельности», их сплочения и
единства под американским руководством. Она объявляла
одной из величайших опасностей для США и других запад¬
ных держав утрату ими воли в «борьбе с коммунизмом»,
указывала как одну из их главных целей «достижение
изменений в природе советской системы» 3.
Исходя из того, что к 1954 г. Советский Союз будет
обладать значительным арсеналом атомного оружия и тем
самым способностью «нейтрализовать американскую
ядерную силу», директива № 68 делала следующий много¬
значительный вывод: «США должны не только продол¬
жать создавать свою ядерную силу, но и значительно
1 И. Аскезоп. Ргезеп! а! 1Ье сгеаНоп, р. 374—380.
2 8. Вгошп. ТЬе Гасез о! ро^ег, р. 51.
3 IV. IV. Каи1тапп. ТЬе МсКатага зЪгаЪе^у. N. У., 1964, р. 18.
133
увеличить свою Способность вести неядерные войны» 1. Пы¬
таясь, таким образом, удовлетворить и свести воедино
взгляды сторонников как термоядерного, так и обычного
оружия, директива № 68 фактически ставила задачу со¬
здать необходимую материально-стратегическую базу для
того, чтобы США были в состоянии отвечать применением
военной силы во всех ее проявлениях, начиная от морской
пехоты и кончая водородной бомбой, на любое внешне- или
внутриполитическое событие в мире, которое их руководи¬
тели расценят как «вид коммунистической агрессии». Бо¬
лее того, раздувая выдумку о росте «советской угрозы»,
эта директива, по существу, призывала правящие круги
США дать превентивный «бой коммунизму», пока Амери¬
ка обладает «перевесом в силах», пока мировая обстановка
якобы благоприятствует ей, а не СССР.
За два месяца до начала корейской войны в соответ¬
ствии с директивой № 68 «началась военная штабная ра¬
бота», чтобы «обеспечить фундамент для колоссального
расширения военной структуры (США — Ю. М.), которое
произошло в конце 1950 и 1951 гг.» 2. Война в Корее яви¬
лась первым крупным мероприятием, непосредственно вы¬
текавшим из всего духа, содержания и целей глобальной
политики и «тотальной дипломатии» США, как они разра¬
батывались в директивах Совета национальной безопасно¬
сти и других документах.
3. Американская
агрессия
в Корее
На протяжении послевоенных лет американские империа¬
листы неоднократно имели возможность убедиться в том,
что гораздо легче строить авантюристические планы, про¬
возглашать и пропагандировать догмы и лозунги «холод¬
ной войны», чем подвести под них достаточно реальную
материально-техническую и стратегическую базу и тем
более достигнуть поставленных целей.
Когда в начале 1950 г. Ачесон публично поставил перед
США задачу создать и занять во всем мире «позицию
силы» по отношению к СССР, мировому революционному
и освободительному движению с тем, чтобы продиктовать
1 Л. М. ЗсЫезт^ег, 7г. А Шоизаш! <1ауз, р. 306—307.
2 IV. МИИз \\гШ1 Н. С. Мапз/геЫ ап<1 Н. 8Шп. Агтз ап<1 Ше
81а1е, р. 256.
134
им свои условия, оп снова явно переоценил американские
способности и возможности добиться этого. Наоборот, весь
ход событий в мире в первой половине 1950 г. все более
убедительно демонстрировал растущий разрыв между це¬
лями американской дипломатии на мировой арене и реаль¬
ным развитием обстановки.
Решение правительства Трумэна об усилении гонки
атомных вооружений не могло повлиять и не повлияло
ни на ход строительства социализма в СССР, странах Во¬
сточной Европы и Азии, ни на их решимость отстаивать
свои завоевания от посягательств империалистов, ни на
последовательную борьбу советской дипломатии в защиту
мира и независимости всех народов. Провозглашение «то¬
тальной дипломатии» не могло также положить конец ре¬
волюционному, рабочему, национально-освободительному
движению в капиталистическом мире. Более того, почти
все те инструменты, с помощью которых США надеялись
создать «ситуацию силы», снова показывали свою малую
эффективность. «Психологическая война» против идей со¬
циализма бьыт не в состоянии остановить их распростра¬
нение по всему земному шару. Экономическая «помощь»
несколько улучшала позиции американских и части мест¬
ных капиталистов в ряде районов мира, но нигде не могла
полностью стабилизировать социальное статус-кво или со¬
здать прочные предпосылки для укрепления «обороны»
капиталистического мира. Даже НАТО, на которую амери¬
канские империалисты возлагали особенно большие на¬
дежды, почти не продвинулась вперед ни в деле вовлече¬
ния западноевропейских стран в гонку вооружений и пе¬
реложения на них части американского «бремени», ни в
вопросе ремилитаризации Западной Германии.
Побывав в мае в Западной Европе, Ачесон лично имел
возможность убедиться в том, что развитие событий в ка¬
питалистическом мире происходит далеко не по планам и
предписаниям Вашингтона. Он подтвердил решимость
США оказывать помощь всем реакционным силам — от
военно-диктаторских режимов Греции и Испании до фран¬
цузских колонизаторов во Вьетнаме, противиться приня¬
тию КНР в ООН и добиваться создания «ситуации силы»
в Западной Европе, Средиземноморье, Юго-Восточной
Азии, но не смог получить от своих партнеров согласия
на принятие каких-либо энергичных мер по «борьбе с ми¬
ровым коммунизмом» и по перевооружению в рамках
НАТО,
135
Стремясь вовлечь в русло своей «тотальной диплома¬
тии» новых союзников и сателлитов, Трумэн направил
1 июня 1950 г. послание конгрессу с предложением фак¬
тически неограниченно расширить рамки действующей
американской «программы обеспечения взаимной безопас¬
ности». Правительство просило предоставить ему заранее
санкцию и средства на оказание воепной помощи пе толь¬
ко странам, связанным с США многосторонними или дву¬
сторонними пактами и способными оплатить такую по¬
мощь, как это предусматривало существующее законода¬
тельство, но и любым другим. «Безопасность США и сво¬
бодного мира,— заявлял президент Трумэн,— может по¬
требовать быстрого чрезвычайного содействия со стороны
США прочим государствам, оказавшимся в опасности, со¬
хранение целостности которых жизненно важно для нас...
Более того (действующие.— Ю. М.), ограничения относи¬
тельно размера, времени и гарантий платежей направлены
на подрыв целей пынешних мер предосторожности» *.
Однако перспектива предоставления правительству
«незаполненного чека» на осуществление непредвиденных
международных акций, чреватых самыми опасными по¬
следствиями, а также необходимость огромных затрат во
имя осуществления «тотальной дипломатии» и политики с
позиции силы вызвали тревогу американских законодате¬
лей. Многие из них сомневались в получавшей все более
широкое распространение в Вашингтоне теории о том, что
резкое увеличение военных расходов может, помимо всего
прочего, послужить средством для преодоления экономи¬
ческого кризиса, поразившего к этому времени страну.
Лишь «чрезвычайные, кризисные события» могли убедить
конгресс и общественность в неизбежности и необходимо¬
сти подобных жертв.
Как теоретические установки политики «с позиции
силы», милитаризации и «тотальной дипломатии», так и
стремление навязать их конгрессу, своему народу и союз¬
никам, добиться их претворения в жизнь толкали импе¬
риалистов США к организации очередного крупного меж¬
дународного кризиса, который должен был носить доста¬
точно острый характер для того, чтобы снова попытаться
убедить капиталистический мир в наличии «коммунисти¬
ческой агрессии» 2.
1 «БосшпегЦз оп т1егпаШ)па1 аКанз», 1949—1950, р. 308.
2 В деловой прессе США откровенно высказывались предполо¬
жения о том, что в скором времени произойдет «раздутый военный
136
Это соображение наряду с целым рядом других и при¬
вело к выбору Кореи 1 в качестве арены новой схватки им¬
периализма с силами национального освобождения и со¬
циального прогресса. Агрессия в Корее не грозила на пер¬
вый взгляд, как война в Китае или Западной Европе,
непосредственно перерасти в столкновение с СССР. В то
же время она должна была восстановить престиж «амери¬
канской мощи» в Азии и сдержать дальнейший подъем
освободительной борьбы азиатских народов.
Какая обстановка складывалась в Корее? Хотя в этом
не было уже военной необходимости, американские вой¬
ска по приказу правительства высадились в конце второй
мировой войны в Южной Корее и приняли капитуляцию
находившихся здесь японских частей. В то время, как пра¬
вительство СССР, соглашаясь на временное образование
соответствующих сфер действий советских и американ¬
ских войск в Корее, исходило из того, что в дальнейшем
они в духе союзнических соглашений будут сотрудничать
в деле скорейшей передачи самим корейцам права решать
судьбы своей родины, в Вашингтоне замышляли совер¬
шенно противоположное. Южная Корея, по расчетам аме¬
риканской дипломатии, должна была стать одним из плац¬
дармов США на Дальнем Востоке, одним из бастионов
борьбы против национально-освободительных революций2.
Американских деятелей весьма мало занимало то, что
в Корее, как и в других странах, их планы коренным обра-
кризис», который даст администрации возможность «добиться
своих целей в конгрессе» («Визтезз ^еек», 8. IV. 1950, р. 111).
1 Уже отправка первых американских «двух дивизий в Корею
вывела рекомендации директивы СНБ № 68 из области теории и
сделала их неотложными бюджетными проблемами»,— признавал
Ачесон. Вскоре президент санкционировал «немедленное повы¬
шение установленного уровня всех вооруженных сил, дополни¬
тельные ассигнования — по принципу лучше слишком много, чем
слишком мало — для увеличения военного производства» и т. д.
(В. АсНезоп. Ргезеп! а! Ше сгеаКоп, р. 420—421).
2 Еще в конце мая — начале июня 1946 г. Корею посетил лич¬
ный представитель президента Трумэна, который тогда же пришел
к следующим выводам: «Хотя Корея является маленькой стра¬
ной и в масштабах нашей тотальной военной силы не имеет
большого значения, она служит идеологическим полем битвы, от
которого может зависеть весь наш успех в Азии. Именно здесь
будет проведено испытание, сможет ли система демократической
конкуренции приспособиться к тому, чтобы встретить вызов раз¬
битого феодализма, или какая-либо другая система, т. е. комму¬
низм. окажется сильнее» (Я. 8. Тгитап. ТЬе тепшгз, уо1. II,
р. 321).
137
зом расходились с интересами и устремлениями подавляю¬
щего большинства народа к объединению и возрождению
своей родины, к развитию ее по пути мира и прогресса,
суверенитета и демократии. В Вашингтоне никак не пред¬
полагали, особенно на первых порах, что США, самовольно
беря на себя «ответственность» за судьбы все более об¬
ширных районов мира, втягиваются в длительную и бес¬
перспективную борьбу с народными массами тех стран,
которые они превращали в объект своей агрессии, и что
именно в этом обстоятельстве таились причины неизбеж¬
ных будущих тяжелых поражений стратегии, политики и
дипломатии США.
На протяжении 1946—1949 гг. в Корее было особенно
ярко продемонстрировано, как провалы первоначальных
планов и постепенное ухудшение позиций США вели лишь
к дальнейшему увеличению их дипломатических и воен¬
ных усилий, ко все более глубокому втягиванию в опас¬
ную, чреватую взрывом ситуацию.
В то время как Северная Корея шла по пути свобод¬
ного, демократического и мирного развития, на юге страны
американцы делали все, чтобы превратить его в свою по¬
луколонию. Несмотря на то что советские части, выполнив
поставленные перед ними задачи, покинули север страны,
американские войска оставались в Южной Корее до тех
пор, пока ей не были навязаны кабальные военные и эко¬
номические соглашения, пока не были созданы марионе¬
точный режим Ли Сын Мана и находящаяся целиком под
контролем Пентагона 100-тысячная армия, пока монопо¬
лии США не захватили многие важные позиции в южно-
корейской экономике.
Поскольку, однако, ни их собственной «ответственно¬
сти», ни усилий поддерживаемого ими правительства Ли
Сын Мана не хватало для «наведения порядка» в стране,
американские империалисты прибегли к содействию ООН,
неоднократно использовавшейся ими в тот период с по¬
мощью «машины голосования» для прикрытия подлинных
целей их политики и подкрепления ее со стороны других
государств.
Внесение так называемого корейского вопроса в Орга¬
низацию Объединенных Наций, с одной стороны, являлось
вопиющим нарушением международных обязательств
США и Устава ООН, оставлявшего урегулирование ито¬
гов второй мировой войны участвовавшим в ней и непо¬
средственно заинтересованным державам. С другой —
138
и это еще более важно,-— возложив на ООН ее долю «от¬
ветственности» за Корею, правительство США тем самым
сделало важный дипломатический ход, обеспечивая зара¬
нее соучастие этой международной организации в любых
своих будущих авантюрах в этом районе. Это обстоятель¬
ство, несомненно, также явилось одним из важнейших при
решении Вашингтоном вопроса о выборе места для нане¬
сения «удара по коммунизму».
Превратив внутренние дела Кореи в объект своей «то¬
тальной дипломатии», правящие круги США теперь гото¬
вились к раздуванию из искры назревавшей гражданской
войны в Корее международного пожара. Нам нужно, гово¬
рил американский делегат в ООН 20 октября 1949 г., со¬
здать «еще одну комиссию» для «наблюдения и сообщений
о любом развитии, которое могло бы привести или иным
образом оказаться связанным с военным конфликтом в
Корее... в случае если такой конфликт произойдет, ООН
будет иметь под рукой свидетельство от должным образом
конституированного агентства относительно его природы
и происхождения...» *.
Подобная забота — не о том, чтобы разрядить и урегу¬
лировать корейский вопрос, а чтобы иметь «алиби» на слу¬
чай войны в Корее,— невольно наводит на мысль о том,
что известное заявление Ачесона, не включившее эту
страну в «периметр американской обороны», также могло
вдохновляться не только желанием пустить дополнитель¬
ный пробный шар в направлении улучшения отношений с
КНР, но и стремлением обеспечить на будущее доказа¬
тельства того, что во всякий «незащищенный вакуум» сей¬
час же устремляется «коммунистическая сила» и что США
«вынуждены» вернуться в Корею, чтобы восстановить дан¬
ный, а заодно и другие пробелы в своей «обороне». Не слу¬
чайно ведь американская пропаганда и историография до
сих пор твердят о том, что, якобы узнав от Ачесона о «не¬
защищенности» Южной Кореи, «коммунисты» поспешили
организовать нападение на нее! Как будто бы, кроме за¬
явления Ачесона от 12 января, не было других его заявле¬
ний в январе — мае 1950 г. о необходимости американ¬
ской «помощи» Южной Корее, об «ответственности» США
и ООН за ее судьбу и т. д.2 Как будто бы не существовало
1 «БосшпеЩз оп атепсап 1оге1^п ге1аИопз», уо1. XI, р. 563.
2 См., например: «ОоситеЩз оп т1егпа1юпа1 аКайз», 1949—
1950, р. 628—629.
139
американо-южнокорейского военного пакта от 26 января
1950 г., сотен американских военных инструкторов и «со¬
ветников» в южнокорейской армии, которая была уже пол¬
ностью отмобилизована и имела на вооружении американ¬
ские танки, орудия и другие виды наступательного оружия.
Буквально за несколько дней до начала военных дей¬
ствий в Корее к командующему вооруженными силами
США на Дальнем Востоке генералу Макартуру, неодно¬
кратно выражавшему свое недовольство «нерешительно¬
стью» Америки в Азии, прибыли министр обороны США
Джонсон, председатель Комитета начальников штабов ге¬
нерал Брэдли и Джон Фостер Даллес. После их совещаний
в Токио Даллес вылетел в Сеул, где открыто поддержал
агрессивные декларации южнокорейских марионеток США,
рвавшихся «в поход за освобождение» Северной Кореи, и
заверил их в американской готовности действовать заодно
с ними. «19 июня,— писал в своих воспоминаниях генерал
Макартур,— Джон Фостер Даллес в качестве личного
представителя государственного секретаря Ачесона посе¬
тил Корею... Он, по-видимому, переменил предшествую¬
щую политику, провозглашенную госдепартаментом, выра¬
зив перед законодательным собранием (Южной) Кореи
свою веру в то, что США будут защищать Корею, если она
подвергнется нападению». Более того, «Даллес предпри¬
нял короткое путешествие на машине из Сеула к демар¬
кационной линии... Он отметил, что южнокорейские силы
выглядят полностью готовыми (!) на случай, если будет
предпринято какое-либо нападение с севера от границы» !.
Появление Даллеса и высших американских военных
чинов в Южной Корее и их заявления, естественно, не
могли пройти незамеченными в СССР, КНДР и других со¬
циалистических странах и оставить какие-либо сомнения
в «решимости США защищать Южную Корею». Даллес
дал фактически прямой знак Ли Сын Ману действовать,
высоко оценив «боеспособность» его армии и гарантиро¬
вав ему военную поддержку США. Так ложь о «ком¬
мунистической агрессии» снова оборачивалась поводом и
прикрытием для провоцирования американскими империа¬
листами и их сателлитами реальной войны.
25 июня 1950 г. южнокорейские марионетки США раз¬
вязали гражданскую войну в Корее. А 27 июня по приказу
президента США на помощь Ли Сын Ману были брошены
1 В. МасАгИгиг. Кеппшзсепсез. N. У., 1964, р. 324.
140
американский флот и авиация. Одновременно, раскрывая
все более откровенно свои планы, связанные с Кореей,
Трумэн приказал 7-му американскому флоту взять «под
свою защиту» чанкайшистов на Тайване под тем предло¬
гом, что «оккупация Формозы коммунистическими силами
явилась бы прямой угрозой для безопасности Тихого
океана и для частей США, выполняющих законные (!) и
необходимые функции в этом районе».
Трумэн лицемерно объявил, будто бы одновременно
7-й флот обеспечит прекращение «всех воздушных и мор¬
ских операций против материка» со стороны Чан Кай-ши.
Он заявил далее, что отныне решение о будущем Тайваня
откладывается до «восстановления безопасности на Тихом
океане, мирного урегулирования с Японией и рассмотре¬
ния этого вопроса ООН» К На деле, однако, правящие
круги США использовали подготовленную и развязанную
ими же самими войну в Корее для полной ликвидации
своих предшествующих международных обязательств,
вроде Каирской декларации, о возвращении Тайваня Ки¬
таю, для оправдания продолжения своего союза с чанкай-
шистами, для установления военного контроля над Тай¬
ванем и превращения его в один из главных опорных пунк¬
тов США в Азии и на Тихом океане.
Война в Корее была использована правящими кругами
США для развертывания контрнаступления против нацио¬
нально-освободительных сил и в Юго-Восточной Азии.
В том же выступлении от 27 июня 1950 г. президент Тру¬
мэн приказал «ускорить предоставление военной помощи
силам Франции» в Индокитае и послать туда военную мис¬
сию США для установления «тесных рабочих отношений с
этими силами».
Совершив столь вопиющие акты агрессии, правящие
круги США тут же обратились в ООН с тем, чтобы, ис¬
пользуя предшествующие «обязательства» большинства
ее членов по отношению к Южной Корее и отсутствие со¬
ветского представителя в Совете Безопасности, прикрыть
свои действия флагом этой международной организации.
Это обращение, как признавал американский специалист
по ООН Л. Гудрич, было необходимо правительству Тру¬
мэна для того, чтобы получить поддержку со стороны свя¬
занных с США государств и ввести в заблуждение амери¬
канское и мировое общественное мнение. Вмешательство
1 «БоситегЩз оп шФегпаИопа! аНайз», 1949—1950, р. 632.
141
ООН в Корее, считал Гудрич, принесло «высокие дивиден¬
ды для США», представило корейскую акцию «в более вы¬
соком свете, чем защита их чисто национальных (точнее,
империалистических.— Ю. М.) интересов»1. Поставив
своих союзников и членов ООН перед свершившимся фак¬
том, американские представители буквально вырвали мо¬
ральную санкцию ООН на осуществление военного вмеша¬
тельства в Корее, но они не получили, несмотря на все
свои усилия, какой-либо существенной помощи со сто¬
роны подавляющего большинства ее членов. Как признал
экс-президент США Г. Гувер, Америке пришлось предо¬
ставить более 90% из числа иностранных войск, направ¬
ленных для военных действий против КНДР, и на ее долю
пришлось свыше 90% убитых и раненых среди этих войск.
Как ни старались правящие круги США, опи не смогли
скрыть незаконный характер своих действий в Корее
с точки зрения как международного, так и конституцион¬
ного права самой Америки. Отметив, что «президент вме¬
шался в корейскую войну, даже не объясняя конгрессу
в течение нескольких недель, что он делает», сенатор Тафт,
в частности, заявил в связи с этим, что он не думает,
«чтобы американский народ сталкивался когда-либо рань¬
ше с более серьезным конституционным вопросом». «В ко¬
нечном счете» этот вопрос, предупреждал он, ставит под
угрозу «не только свободу народа США, но и его мир...
Если президент обладает неограниченной властью вовле¬
кать нас в войну, то я думаю, все согласятся с мнением,
что война становится весьма вероятной» 2.
Проводя политику «с позиции силы», Вашингтон рас¬
считывал на то, что в случае развязывания войны главная
тяжесть ее ляжет на армии американских марионеток и
союзников, а за США останется в основном функция нане¬
сения решающих ударов с воздуха и моря. Эта установка
распространялась и на Корею, и на Азию вообще. Однако
наемная южнокорейская армия буквально в течение не¬
скольких дней развалилась и обратилась в бегство под уда¬
рами перешедшей в контрнаступление Народной армии
КНДР. Помощь военно-морских и воздушных сил США
не могла облегчить положения остатков разгромленных
южнокорейских дивизий, загнанных на небольшой клочок
1 Ь. М. Ооойпск. Когеа. А з1ш1у о! II. 8. роИсу т Ше 11т1е<1
КаИопз. N. У., 1956, р. 211.
2 Н. А. Та]и А 1ого1§п роИсу 1ог атспсапз. СагДеп Сйу, 1951,
р. 23, 32.
142
земли на крайнем юге страны. И Вашингтону пришлось
почти полностью «американизировать» войну, пустить в
ход против корейского народа свои сухопутные войска,
причем во все возрастающем количестве.
Бросив свои вооруженные силы в войну в Корее, пра¬
вящие круги США одновременно пошли на серьезное рас¬
ширение ее политических рамок. Та задача, которую, по
существу, с самого начала поставили перед лисынманов-
цами — разгромить и ликвидировать КНДР,— сперва не
поддерживалась открыто Вашингтоном. Там предпочитали
утверждать, что целью США и ООН якобы является «отра¬
жение агрессии», восстановление мира и прежней границы
между Севером и Югом страны. Подобная интерпретация
событий должна была облегчить правящим кругам США
задачу втягивания других членов ООН в «оборонитель¬
ную» войну в Корее, дезинформировать общественность.
Стоило, однако, американскому экспедиционному кор¬
пусу достичь некоторых временных успехов в войне про¬
тив корейского народа, как Совет национальной безопас¬
ности, несмотря на сомнения и возражения многих союз¬
ников США, принял фактически одностороннее решение в
сентябре 1950 г., рекомендовавшее генералу Макартуру
пересечь 38-ю параллель, «расширить свои операции к се¬
веру от параллели и составить планы оккупации Северной
Кореи в том случае, если не будет какого-либо указания
или угрозы выступления советских или китайских воору¬
женных сил» 1. Вслед за этим США протащили в ООН
резолюцию от 10 октября, уполномочивающую войска им¬
периалистов в Корее принять необходимые меры для уста¬
новления «стабильных условий» по всей стране и дости¬
жения ее «единства», т. е. фактически для ликвидации
КНДР и распространения режима Ли Сын Мана на всю
Корею.
Временные военные успехи Макартура буквально
вскружили головы организаторам интервенции. 15 октяб¬
ря 1950 г. во время встречи па острове Уэйк в Тихом
океане президент Трумэн и другие высокопоставленные
лица из Вашингтона обсуждали с генералом Макартуром
и его окружением уже не более и не менее, как такие, на¬
пример, вопросы: «управление Кореей, когда она будет
объединена, ее восстановление... безопасность Индокитая».
А глава Комитета начальников штабов генерал Брэдли
1 Н. 8. Тгитап. ТЪе шетойз, уо1. II, р. 359.
143
предложил даже — в связи с «близким окончанием»
войны в Корее — обсудить «вопрос о переброске войск с
Дальнего Востока в Европу» *.
После встречи с Трумэном Макартур приступил к за¬
вершающей стадии претворения в жизнь новой, весьма
расширенной американской стратегии войны в Корее.
Несмотря на недвусмысленные предупреждения о том, что
ни СССР, ни КНР не допустят разгрома КНДР и распро¬
странения военного пожара на свои собственные границы,
генерал Макартур упорно продолжал свой «марш на Се¬
вер», хвастливо обещая к рождеству вернуть американ¬
ских парней домой «с победой».
Доктрина, политика и дипломатия «сдерживания»
уступали место еще более авантюристической стратегии.
До сих пор цель ликвидации силой, путем войны целого
социалистического государства не входила в официально
провозглашенные задачи американской дипломатии. И тем
не менее теперь правительство Трумэна — Ачесона, бес¬
спорно, преследовало именно эту цель, еще яснее, чем
когда-либо раньше, демонстрируя тем самым, с одной сто¬
роны, лживый характер установок своей официальной ди¬
пломатии и пропаганды, а с другой — опасно возраставшие
агрессивные устремления американского ймпериализма,
готового, совершенно независимо даже от собственных
деклараций и обязательств, использовать любой с его
точки зрения благоприятный случай для нанесения ударов
по революционным силам, осуществления фактических
захватов территории других стран.
Момент очередного, неизбежного отрезвления для пра¬
вящих кругов США, однако, приближался.
Социалистические страны образовали единый фронт
сопротивления агрессии американского империализма в
Корее. Авантюристические расчеты определенных кругов
в США на то, что «страх перед американским возмездием»
удержит их в стороне от конфликта, «ограниченного» од¬
ной Кореей, рухнули. Огромную и все возрастающую по¬
мощь КНДР оказывал Советский Союз. Все большее число
китайских добровольцев по договоренности между социа¬
листическими странами направлялось в Корею. В резуль¬
тате всего этого начатое в конце ноября «последнее на¬
ступление» Макартура не только захлебнулось, но и обер¬
нулось военной катастрофой, превратилось в поспешное и
1 1>. МасАгПъиг. Ветипзсепсез, р. 362.
144
беспорядочное отступление, повергшее в смятение офици¬
альный Вашингтон, всю Америку, весь капиталистиче¬
ский мир.
Первоначальная реакция правительства США на пора¬
жение в Корее вылилась в новое обращение в ООН с при¬
зывом осудить «вмешательство китайских коммунистов»
в войну как «акт агрессии» и потребовать прекращения
помощи КНДР с чьей-либо стороны. Выступая 16 ноября,
президент Трумэн заявил, что внесенная США в ООН ре¬
золюция исходит из необходимости завершить «объедине¬
ние Кореи» и что, пока эта цель не будет достигнута,
«миссия ООН» здесь будет продолжаться и ее войска не
покинут Корею. Он пытался заверить, что все это не со¬
здает якобы угрозы для границ КНР. Однако именно Тру¬
мэн ввел в этом своем выступлении в современный между¬
народный язык понятие «привилегированное убежище»
(«рпуЦедед запсШагу»), объявив, что атаки на войска
ООН исходят ныне с баз на территории других государств,
не участвующих формально в войне в Корее *.
Употребленный впервые в связи с войной в Корее тер¬
мин «привилегированное убежище» довольно прочно во¬
шел с тех пор в арсенал американской дипломатии, не¬
смотря на то, что он имел крайне провокационное, лице¬
мерное и опасное значение. Вводя в оборот этот термин,
американские империалисты прежде всего пытались воз¬
ложить непосредственно на социалистические страны от¬
ветственность за все революционные, гражданские и на¬
ционально-освободительные войны, происходящие за их
пределами. Утверждая самую большую ложь нашего века
о том, будто бы все прогрессивные изменения и движения
в мире инспирируются Москвой или ее «сателлитами»,
тезис о «привилегированном убежище» как бы оправды¬
вал, таким образом, применение тех или иных репрессий
по отношению к ним, начиная от дипломатического шан¬
тажа и экономической блокады и кончая, возможно, атом¬
ным нападением.
Выдвигая положение о «привилегированном убежище»,
правящие круги США пытались тем самым утвердить в
международных отношениях «двойной стандарт» поведе¬
ния для себя и для социалистических государств. С одной
стороны, они желали сами пользоваться полной неприкос¬
новенностью, реальным «привилегированным убежищем»,
1 «Ооситепйз оп т1егпа1юпа! а!Ыгз», 1949—1950, р. 678.
10 Ю. М. Мельников
145
вмешиваясь бесцеремонно в то же время в дела других
стран, ведя необъявленные войны против других народов,
находящихся за тысячи километров от территории Аме¬
рики, поддерживая прогнившие антинародные режимы,
становясь на сторону эксплуататоров в гражданских вой¬
нах и колонизаторов в их колониальных экспедициях.
С другой стороны, они пытались путем угроз принудить
социалистические страны отказаться от поддержки борьбы
народов за свое социальное и национальное освобождение,
от взаимопомощи друг другу, от сотрудничества различ¬
ных отрядов мирового революционного движения.
Заявление Трумэна о наличии «привилегированного
убежища» для сил, сражающихся с американскими
агрессорами в Корее, способствовало выдвижению милита¬
ристскими кругами США требования расширить масштабы
корейской войны. После понесенного войсками интервен¬
тов в конце ноября 1950 г. поражения генерал Макартур
потребовал введения в войну новых американских, а так¬
же гоминьдановских сил с Тайваня, перенесения военных
действий через границы Кореи и, более того, применения
атомного оружия против районов «привилегированного
убежища». Он настаивал, в частности, на «разрушении
путем бомбардировок с моря и воздуха китайского про¬
мышленного потенциала для ведения войны» *. Именно
Макартур выбросил в тот момент лозунг, который стал с
тех пор знаменем всех безответственных американских
реакционеров и милитаристов, не желающих считаться с
современной действительностью: «В войне не может быть
никакой замены для победы!»
На этот раз правительство США не согласилось, од¬
нако, с Макартуром. Оценивая результаты его сокруши¬
тельного поражения, усиливающееся давление на США со
стороны союзников, масштабы вступления в войну китай¬
ских добровольцев, ясно указывавшие на то, что социа¬
листические страны не допустят ликвидации КНДР и
победы американского империализма в Корее, большин¬
ство политических и даже военных руководителей США
почувствовали себя вынужденными отказаться от курса
на дальнейшее расширение войны в Азии. «Неудача, по¬
стигшая генерала Макартура в Корее,— сообщил один из
вашингтонских корреспондентов,— заставила представи¬
телей высшего военного командования США поспешить в
1 Б. МасАгПгиг. Кегшшзсепсез, р. 379.
146
Белый дом, чтобы убедить президента в необходимости
возможно скорее прибегнуть к средствам дипломатии с
тем, чтобы помочь выпутаться их вооруженным силам из
такого положения, которое, как они теперь полагают, мо¬
жет превратиться в невыносимую военную ситуацию... они
почти единодушно придерживаются мнения, что время для
военного решения задачи миновало» 1.
Страх перед возможностью спровоцировать вступление
СССР в войну в Корее сыграл немаловажную роль в реше¬
нии правительства Трумэна отказаться от советов Макар-
тура «выиграть» эту войну любой ценой и признать нали¬
чие тупика, в который зашла вместе с ней американская
политика. Как сообщила 9 мая 1951 г. «Нью-Йорк тайме»,
на прямой вопрос: «Если бы вы были убеждены, что Со¬
ветские Вооруженные Силы не примут участия в случае
войны с Китаем, то рекомендовали бы вы генералу Макар-
туру бомбить Маньчжурию? — тогдашний министр обо¬
роны США Д. Маршалл, не колеблясь, ответил: Если бы
не было никакой опасности вмешательства СССР, упомя¬
нутые вами бомбардировки начались бы без какого-либо
промедления».
Когда президент Трумэн попробовал публично намек¬
нуть на возможность использования атомного оружия в
Корее, это его заявление «устрашило» не социалистиче¬
ские страны, а союзников США, вызвало возмущение ней¬
тральных государств и мирового общественного мнения,
привело к обострению разногласий между США и многими
членами ООН и даже НАТО. «Военная стратегия,— писал в
связи с этим видный американский историк Ф. Р. Даллес,—
должна была подчиниться необходимости сохранения един¬
ства союзников. Администрация Трумэна не могла позво¬
лить себе игнорировать давление, оказываемое внутри
ООН, в направлении какого-то мирного разрешения корей¬
ского конфликта, даже хотя уступки, предлагавшиеся дру¬
гими членами ООН, иногда шли гораздо дальше, чем одоб¬
ряли американские политики или было готово принять
американское общественное мнение. США открывали, что
международное сотрудничество — это не улица с односто¬
ронним движением» 2.
1 «Правда», 2 декабря 1950 г.
2 Р. П. БиИез. Атепса’з пзе 1о \уогЫ ро\уег, 1898—1954. N. У.,
1955, р. 261.
147
4. «Глобальные»
последствия
«ограниченной» войны
в Корее
Военные и морально-политические поражения в Корее не
привели, однако, к пересмотру американской политики «с
позиции силы». С самого начала агрессии США в Корее ее
«местные цели» неизменно подчинялись задачам «тоталь¬
ной дипломатии». Корейская война призвана была не толь¬
ко привести к «военной победе над коммунизмом» в дан¬
ной стране, но и послужить одним из тех международных
кризисов, которые были так необходимы правящим кру¬
гам США для проталкивания в жизнь их глобальных ди¬
пломатических и военных доктрин.
После того как советский представитель вернулся в Со¬
вет Безопасности и его незаконному использованию для
прикрытия американской агрессивной политики был поло¬
жен конец, США в новое нарушение Устава ООН создали
так называемый Комитет коллективных мероприятий. Они
протащили также на Генеральной Ассамблее осенью 1950 г.
резолюцию «Единство в пользу мира». Цель этих акций
была одна — попытаться обойти Устав и вовлечь как
можно большее число членов ООН в свои внешнеполитиче¬
ские и военные авантюры, добиться отношений взаимной
поддержки между ООН и «региональными коллективными
оборонительными организациями», т. е. возглавляемыми
США военно-агрессивными блоками.
Вынужденные пойти па переговоры в Корее, правящие
круги США намеренно ограничили их задачу установле¬
нием лишь временного военного перемирия. Они продол¬
жали настаивать на том, чтобы корейский вопрос был ре¬
шен под эгидой и в духе незаконных резолюций ООН, при¬
нятых под давлением США. Они не желали включения в
повестку дня мирных переговоров проблемы подлинного
политического урегулирования в Корее и на всем Дальнем
Востоке, ибо им нужен был здесь очаг если не войны, то
постоянной военной напряженности, который позволил бы
им и дальше оправдывать курс на «глобальную борьбу с
коммунизмом».
Агрессия в Корее была использована правящими кру¬
гами США для спасения от краха их марионетки Ли Сын
Мана, для возвращения американских войск в Южную Ко¬
рею, для того, чтобы помешать корейскому народу са-
148
мому и безо всякого иностранного вмешательства решить
собственную судьбу, воссоединить свою родину.
Война в Корее была сочтена в Вашингтоне как наибо¬
лее удачный повод для активизации политики возрожде¬
ния японского империализма и вовлечения его в число
своих союзников по «борьбе с подрывной деятельностью
коммунизма».
Следует отметить, что идеалом для многих руководите¬
лей и идеологов внешней политики США, проникнутых
духом «тотальной дипломатии», являлся проект создания
дальневосточного или «тихоокеанского НАТО», как его на¬
звал реакционный сенатор Ноулэнд, т е. единого военного
союза, охватывающего все или большинство стран Азии.
Будущий государственный секретарь США Даллес, кото¬
рому правительство Трумэна поручило подготовку догово¬
ров с Японией (мирного договора и «пакта безопасности»),
еще в 1949 г. при обсуждении в сенате США вопроса о
НАТО высказал пожелание о создании его «двойника» на
Тихом океане.
Однако при всем своем желании и несмотря на то, что
война в Корее благоприятствовала их милитаристским пла¬
нам, американские империалисты должны были все же
осознать нереальность надежд на организацию под своей
эгидой единого тихоокеанского военного блока, наподобие
того, какой им удалось создать в Европе. Прежде всего,
бессмысленно было ожидать, по признанию самого Далле¬
са, что в едином союзе с Японией согласятся участвовать
австралийский, новозеландский и филиппинский народы,
«такие страны, как Индонезия и Бирма, которые только
что завоевали освобождение от японской агрессии и поли¬
тическую свободу от западного колониализма» *. Большин¬
ство азиатских стран не желало иметь ничего общего ни
с «грязными» колониальными войнами западных держав,
ни с «холодной войной».
Наряду с этими весьма реальными факторами в Ва¬
шингтоне не могли не считаться и с рядом других сообра¬
жений. Неясность исхода войн в Корее, Индокитае, Малайе
вынуждала американскую дипломатию воздерживаться от
принятия на себя каких-либо новых прямых военных обя¬
зательств, которые могли оказаться слишком тяжелыми и
опасными для США. В условиях нарастания внутри США
волны протеста против американской агрессии в Корее
1 «Рогецгп АШогз», 1апиагу 1953, р. 182—183.
149
Вашингтон не надеялся получить санкцию конгресса на
договор, который грозил бы посылкой новых сухопутных
американских частей на Азиатский материк, новыми вой¬
нами «американцев против азиатов». Поэтому американ¬
ские стратеги решили сперва укрепиться на «островном
периметре обороны США» в Тихом океане, заключить от¬
дельные договоры с Японией, с одной стороны, Австралией
и^|Товой Зеландией, Южной Кореей и Филиппинами —
сдд^гуг&Ё^ашодрм уже посмотреть, что можно будет сделать
дальше?
Подписывая договор о «защите» Австралии и Новой
Зеландии (АНЗЮС) формально против угрозы повторной
агрессии со стороны Японии, американская дипломатия на
д|ле^бдръщща их связи с Великобританией, включала в
сфёру своего влияния и пыталась привлечь эти страны к
активному участию в карательных войнах против азиат¬
ских народов. И Австралия, и Новая Зеландия, и Филип¬
пины должны были развивать свои вооруженные силы и
держать их в состоянии готовности прийти на помощь
США до всему Тихому океану, т. е. фактически поддер¬
жать любую авантюру, какую бы те ни предприняли.
Что же касалось позиции США, то эти страны должны
были довольствоваться заверениями в том, что «вооружен¬
ное нападение на них будет рассматриваться Америкой
как опасность для самой себя» и что она будет действовать,
чтобы встретить эту опасность «в соответствии со своей
конституционной процедурой».
Заключая мирный договор и «пакт безопасности» с
Японией, американские империалисты на деле легализиро¬
вали ее вполне определенную и весьма значительную роль
в осуществлении их стратегии «сдерживания коммунизма»
в Азии. «Договор примирения», как его пышно окрестил
Даллес, должен был «преобразовать Японию из разбитого
врага в надежного помощника» США.
Следует подчеркнуть, что в период войны в Корее аме¬
риканцы тайно использовали не только территорию и ма¬
териальные ресурсы Японии, но и ее живую силу непо¬
средственно на фронте. «Японские судоходные и железно¬
дорожные эксперты и сотрудники действовали в Корее под
командованием США и ООН,— признавал задним числом
Мэрфи, назначенный в 1952 г. послом в Токио.— Это были
сверхсекретные действия, но союзные войска испытывали
бы трудности, оставаясь в Корее без такого содействия со
стороны тысяч (!) японских специалистов, которые были
150
знакомы с этой страной» *. Еще бы — ведь Корея в тече¬
ние 40 лет была японской полуколонией!
Мирный договор «узаконивал» роль Японии как пособ¬
ника американской агрессии в Корее. Как было установ¬
лено при обменах нотами между США и Японией в сен¬
тябре 1951 г., японское правительство «дало заверения в
том, что, если и когда силы члена или членов ООН будут
вовлечены в любые акции Объединенных наций на Тихом
океане после того, как мирный договор войдет в силу, Япо¬
ния будет разрешать (проведение этих акций со своей тер¬
ритории.— Ю. М.) и содействовать поддержке ...сил, заня¬
тых в таких акциях ООН» 2.
Следует, однако, обратить внимание на то, что, во-пер¬
вых, фактически на всем протяжении корейской войны
США, даже с точки зрения их собственных международ¬
ных обязательств, незаконно использовали Японию в ка¬
честве базы и подсобной силы для ее ведения, ибо мирный
договор вступил в силу лишь в 1952 г., а до этого сущест¬
вовали только акт о капитуляции 1945 г. и конституция
1947 г., полностью запрещавшие какую-либо прямую или
косвенную военную деятельность Японии. И, во-вторых,
в последующие годы США неоднократно нарушали соб¬
ственный мирный договор с Японией, например исполь¬
зуя — уже безо всякого участия ООН — ее ресурсы и базы
на ее территории в своей «грязной войне» против народов
Индокитая.
Навязывая Японии свою «защиту», с одной стороны,
и способствуя восстановлению ее монополий и вооружен¬
ных сил — с другой, американская дипломатия на деле
заботилась не о «спасении» Японии от «советской» или
какой-либо иной «угрозы», а об укреплении капиталисти¬
ческого строя в ней и, главное, о вовлечении ее в русло
своей агрессивной политики. Нейтральная, независимая
Япония или тем более Япония, находящаяся в хороших
отношениях с СССР и другими социалистическими стра¬
нами, представлялась правящим кругам США столь же
«немыслимой», что и демилитаризованная Западная Гер¬
мания.
Для того чтобы посеять разногласия и враждебность
между Японией и СССР, определенные круги США встали
на путь откровенного антисоветского подстрекательства
1 Н. Мигр Ну. 01р1ота1 атоп^ \\тагпогз, р. 348.
2 «Роге^п АНайз», Тапаагу 1952, р. 177.
151
японского реваншизма и милитаризма. С этой целью они
пошли даже на такой шаг, как попытку односторонне лик¬
видировать решения Ялтинской конференции о возвраще¬
нии СССР Южного Сахалина и других его исконных тер¬
риторий. Ратифицируя мирный договор с Японией, амери¬
канский сенат специально оговорил, что этот «договор не
содержит ничего, что предполагало бы ограничение или
постановку под сомнение, в пользу Советского Союза, прав,
титула и интересов Японии или союзных держав, как они
определены в названном договоре, на Южный Сахалин и
прилегающие к нему острова, Курильские острова, острова
Хабомаи и Сикотан или любую другую территорию, права
или интересы, принадлежавшие Японии на 7 декабря
1941 г.», и что «влекло бы за собой признание со стороны
США положений в пользу Советского Союза, содержа¬
щихся в так называемом (!) Ялтинском соглашении отно¬
сительно Японии от 11 февраля 1945 г.» !.
Война в Корее была использована империализмом Со¬
единенных Штатов для протаскивания в жизнь своих
военно-политических и дипломатических доктрин и планов
не только в Азии, но и во всем мире — в Европе, на Ближ¬
нем и Среднем Востоке, в Латинской Америке. Именно
ссылки на эту войну позволили, наконец, Вашингтону от¬
крыто взять курс на союз с милитаристскими и реваншист¬
скими силами ФРГ и заставить другие западные державы
согласиться с ним. У. Миллис откровенно признавал, на¬
пример, что вопрос о ремилитаризации Западной Герма¬
нии был в тупике еще на майской сессии НАТО 1950 г.
«Как нежелание государств — членов НАТО внести вклад
своими собственными крупными воинскими континген¬
тами, так и простая логика западноевропейской географии
совместно демонстрировали, что эффективная оборона
была бы невозмояша без западногерманских войск. Но по¬
литические затруднения на пути перевооружения Герма¬
нии и в международном, и внутреннем планах казались
в то время непреодолимыми». Все изменилось, однако, че¬
рез три недели, продолжал он. Война в Корее ликвидиро¬
вала «нереальное различие между политикой и военным
делом»2, т. е. позволила правящим кругам США пойти
напролом с осуществлением их планов.
1 «ВосшпепЪз оп атепсап !огещп геЫюпз», уо1. XIII. Ей. Ьу
К. ОеппеЦ апй К. В. Оигап!. Рппсе1оп, 1953, р. 459.
2 IV. МИШ тШ Н. С. Мап8{1е1й апй Н. 8Шп. Агтз апй 1Ье
з1а!е, р. 336.
152
Став открыто на путь возрождения западногерманского
милитаризма, американская дипломатия считала отныне
излишней тратой времени любые переговоры о выполне¬
нии союзнических соглашений по Германии или хотя бы
поиски приемлемой для общественного мнения и прави¬
тельств западноевропейских государств формулы включе¬
ния западногерманских дивизий в НАТО. На встрече с ми¬
нистрами иностранных дел Франции и Великобритании
в Брюсселе в декабре 1950 г. Ачесон, потерявший, по его
собственным словам, «всякое терпение», откровенно за¬
явил, что с точки зрения Вашингтона западные державы
не должны больше чувствовать себя «связанными Ялтин¬
скими или Потсдамскими соглашениями — документами,
вышедшими из моды и мертвыми» !.
Более того, американцы выражали свое возмущение
«слишком медленной уступчивостью» Франции в вопросе
перевооружения ФРГ, открыто отдавали свое предпочте¬
ние Западной Германии, называя ее теперь главным воен¬
ным союзником США. Необходимо было найти такой ва¬
риант, писал, в частности, с нескрываемой насмешкой
Э. Ф. Фэрнис о плане создания Европейского оборонитель¬
ного сообщества, выдвинутом французским министром
Плевеном, «который можно было бы одновременно пред¬
ставить Соединенным Штатам и Великобритании, как от¬
крывающий путь перевооружению (Западной) Германии,
а Национальной Ассамблее и французскому народу — как
именно предотвращающий его» 2. Так родился широко раз¬
рекламированный, французский по видимости и американ¬
ский по существу, проект возрождения германского мили¬
таризма под вывеской «Европейской армии» и «объедине¬
ния Европы».
Под тем же предлогом «обеспечения безопасности»
американские империалисты возобновили в конце 1950 г.
полные дипломатические отношения с франкистской Испа¬
нией, а в 1951 г. предоставили ей экономическую «помощь»
и начали переговоры о получении в обмен за такую по¬
мощь военных баз на ее территории. «Военные автори¬
теты,— заявил в связи с этим Ачесон,— единодушны в том,
что Испания имеет стратегическое значение для общей
обороны Западной Европы... В течение многих месяцев мы
вели переговоры с английским и французским правитель-
1 Г). Аскезоп. Ргезеп! а! Ше сгеаНоп, р. 487.
2 Е. 8. Еигтзз, 7г. Ргапсе, 1гоиЫе<1 а11у. Бе ОаиИе’з Ъегйа&е
ап<1 ргозресЪз. N. У., 1960, р. 65.
153
ствами о возможной роли Испании в защите Западной Ев¬
ропы. Мы оказались не в состоянии найти общую позицию
по этому вопросу... Но (тем хуже для англичан и про¬
чих! — Ю. М.) из-за названных выше стратегических сооб¬
ражений США начали эти предварительные перегово¬
ры» — о получении баз в Испании,— которые очень скоро
были доведены до заключения двустороннего военного со¬
глашения» 1.
Под давлением США осенью 1951 г. было принято
также решение о включении в Североатлантический пакт
Греции и Турции. Одновременно американской диплома¬
тией был поставлен вопрос о создании нового филиала
НАТО — Ближневосточного пакта, который включил бы
в себя наряду с Великобританией и Турцией Израиль,
арабские страны — Египет, Ирак и другие. «Принятие
Турции и Греции,— писали в связи с этим Р. Снайдер и
Э. Фэрнис,— сделало термин «Североатлантический пакт»
пустым названием, причем вводящим в заблуждение; на
деле оно превратило его в важнейшее орудие в коалиции,
направленной на сдерживание Советского Союза повсюду
в мире. Американское членство связывало пакт с оборони¬
тельными соглашениями на Дальнем Востоке... Англий¬
ское участие влекло за собой англо-американское со¬
трудничество, которое было глобальным по своим масшта¬
бам» 2.
Еще в январе 1951 г. европейские страны НАТО были
уведомлены американской стороной о том, что «вся даль¬
нейшая экономическая помощь» им будет предоставляться
не на основе изжившего себя «экономического критерия»,
а в прямой зависимости от «масштабов и адекватности их
оборонительных усилий» 3. Вслед за этим самые различные
американские планы экономической, технической и прочей
«помощи» другим странам — от Латинской Америки до
Ближнего и Дальнего Востока — были включены в единую
программу «взаимного обеспечения безопасности», которая
направила «все эти текущие программы на создание пози¬
ции силы». Теперь правящие круги США могли вполне
спокойно констатировать, что они совершили в конечном
счете весьма выгодную сделку, начав с «экономических
1 «БоситеЩз оп атепсап 1огещп ге1а1цтз», уо1. XIII, р. 566—
567.
2 Н. С. 8пуд,ег ап<1 Е. 8. Еигтзз, /г. Атепсап 1оге1@п роНсу,
р. 710.
3 «ОоситеЩз оп атепсап 1оге1^п геЫтпз», уо1. XIII, р. 153.
154
даров» и закончив вовлечением получивших и получаю¬
щих их стран в американскую «экономную, практичную
и эффективную программу, тщательно разработанную,
чтобы дать нашей стране максимум безопасности на каж¬
дый доллар. Эта помощь другим свободным странам,—
открыто похвалялся Д. Ачесон,— принесет большие и бо¬
лее быстрые дивиденды в области нашей национальной
безопасности, чем мы могли бы получить, увеличивая на
такую же точно сумму бюджет для своих собственных во¬
оруженных сил» 1.
В атмосфере военной истерии, созданной агрессией в
Корее, конгресс, неизменно урезавший ранее ассигнования
на «восстановление» Европы, санкционировал предостав¬
ление только во второй половине 1950 г. 4 млрд, долларов
на перевооружение западноевропейских участников НАТО,
а также значительное и дорогостоящее увеличение числен¬
ности американских вооруженных сил в Западной Европе.
Более того, вступая на путь подрывной «освободительной»
деятельности против социалистических государств, правя¬
щие круги США выделили в 1951 г. 100 млн. долларов на
вербовку в вооруженные силы НАТО реакционных эми¬
грантов из Восточной Европы.
Столкнувшись в Корее с решительным отпором со
стороны социалистических государств, потерпев здесь
серьезные поражения и понеся значительные потери, пра¬
вящие круги США не сделали, однако, должных выводов
о бесперспективности политики силы и военной агрессии
в «борьбе с коммунизмом». Вместо этого они стали пы¬
таться компенсировать свою локальную неудачу укрепле¬
нием «глобальных позиций». Они постарались использо¬
вать корейскую войну для дальнейшего навязывания
американского руководства и господства остальному капи¬
талистическому миру, для раздувания с новой силой ан¬
тикоммунистической истерии, развертывания гонки воору¬
жений. «К весне 1950 г.,— писали Д. и Г. Колко,— внеш¬
няя политика Соединенных Штатов достигла тупика —
в Европе и Азии, в военной и экономической сферах,—
и Вашингтон рассматривал события в каждой отдельной
стране или области в контексте ее глобальных перспектив.
Кризис, который разразился в Корее в июне 1950 г., сле¬
довательно, был лишь одним из аспектов международного
положения... Соединенным Штатам далеко не удалось на-
1 «Боситеп1з оп атепсап 1огедщ ге1аИопз», уо1. XIII, р. 121.
155
вязать свою волю небогатым азиатским странам, преиспол¬
ненным решимости дать им отпор. К концу 1952 г. и на
протяжении более чем всего последующего десятилетия
фактически никто в Вашингтоне не смог понять историче¬
ского значения этого необычайного свидетельства ограни¬
ченности американской силы на мировой арене. Тем не
менее война в своем извращенном образе оказалась полез¬
ной для достижения более широких целей администрации
Трумэна в Европе и остальном мире. Она помогла преодо¬
леть сдержанность конгресса, и она гальванизировала апа¬
тичное население, так же как колеблющихся союзников.
Несомненно, что на всем протяжении 1950 г. Вашингтон
не хотел вести переговоры об окончании войны... из-за
своего желания использовать новый кризис для достиже¬
ния еще и других, совершенно не относящихся к нему
целей» !.
Правящие круги США стали и сами и заставили мно¬
гих из своих союзников подходить к международным отно¬
шениям в основном с военно-стратегической точки зрения,
подчиняя ей все остальные аспекты своей политики. Свя¬
занные с опорой на военную силу и ее применение расчеты
не случайно заняли, можно сказать, первостепенное место
при разработке и проведении американского глобального
курса. Американским империалистам не удалось добиться
существенных успехов в своей послевоенной дипломатии
путем использования политических, экономических, идео¬
логических и других «мирных» средств борьбы. Их рас¬
четы на «развал» и «слабость» советской экономики, на
трудности в развитии мирового социализма потерпели про¬
вал, несмотря на разрыв торгово-экономических связей
с СССР, эмбарго на торговлю со многими социалистиче¬
скими государствами. Малоэффективными оказывались
методы экономического и дипломатического давления в
отношениях с большинством молодых независимых госу¬
дарств, вступавших на путь проведения самостоятельной
политики. Предоставлявшаяся правящими кругами США
в политических целях экономическая «помощь» другим
капиталистическим странам приносила весьма нежелатель¬
ные побочные результаты, усиливая позиции их кон¬
курентов на мировых рынках. В таких условиях милита¬
ризация, помимо всего прочего, стала представляться Ва¬
шингтону одним из главных путей к укреплению позиций
1 Л апс1 С. Ко1ко. ТЬе Нтйз о! ро\уег, р. 565, 616.
156
США в мире. В то время, полагали правящие круги США,
как богатая Америка может позволить себе тратить мил¬
лиарды на вооружения и, более того, использовать военные
заказы для «подогревания» своей экономики в целом, дру¬
гие страны окажутся не в состоянии добиться одновре¬
менно того и другого. Таким образом, ремилитаризация
Западной Европы не только усилит «тотальную» военную
мощь империалистических держав во главе с США по от¬
ношению к СССР, поможет им достичь желаемого «превос¬
ходства силы», но и подорвет в то же время антиамерикан¬
скую конкурентоспособность западноевропейских госу¬
дарств. С другой стороны, чем больше принужден будет
расходовать средств на оборону Советский Союз, тем за¬
труднительнее, по расчетам американских политиков, ста¬
нет его экономическое, а следовательно, и общее положе¬
ние. Однако ни по отношению к Западной Европе, которая
перевооружалась гораздо медленнее и меньше, чем этого
желали в Вашингтоне, ни по отношению к СССР, обладаю¬
щему огромными ресурсами и способному вынести любые
трудности ради прочного обеспечения безопасности, как
собственной, так и своих союзников, эти расчеты не оправ¬
дались.
5. Итоги дипломатии
«сдерживания»
Переход от сотрудничества с союзниками по антифашист¬
ской коалиции к «холодной войне», курс на «сдержива¬
ние» СССР, мирового революционного движения стали в
первые послевоенные годы основной линией стратегии, по¬
литики и дипломатии США на мировой арене. Разработан¬
ный прежде всего в качестве реакции американского импе¬
риализма на неуклонный рост международных позиций и
влияния Советского Союза, на победу народно-демократи¬
ческих революций в Восточной и успехи прогрессивных
сил в Западной Европе, этот курс был быстро распростра¬
нен Вашингтоном на Азию и другие районы мира, стал
глобальным по своим масштабам. Начатый «мирными»
акциями, вроде планов Баруха и Маршалла, он затем при¬
нял форму преимущественно военных мероприятий: раз¬
вязывания гонки вооружений и создания агрессивных бло¬
ков, провоцирования международных кризисов, «холод¬
ной», а затем и локальных «горячих» войн, провозглаше¬
ния нового «крестового похода против коммунизма».
157
Доктрина «сдерживания» вполне отвечала классовым
и экспансионистским, военно-стратегическим и идейно-по¬
литическим интересам и требованиям монополистических
кругов США, оценкам международного положения, целей
и возможностей Америки, как они представлялись Ва¬
шингтону в период и после завершения второй мировой
войны. Эта доктрина отражала и обосновывала притяза¬
ния американского империализма на мировое господство.
Она оправдывала проведение политики силы во всех ее
проявлениях, вплоть до войны. Она изображала в виде
«оборонительных» агрессивные действия империализма,
маскировала их классовую сущность и сводила к одному
явственно видимому врагу всех его противников. Она была
направлена на подрыв и подготовку агрессии против СССР
и всего социалистического содружества как главного пре¬
пятствия на пути к установлению мирового господства им¬
периализма США, против всех народов, борющихся за
свое национальное и социальное освобождение. В то же
время с помощью доктрины «сдерживания» США стреми¬
лись закрепить свою гегемонию в капиталистическом
мире; она координировала не только внешнюю, но и внут¬
реннюю, военную, экономическую, идеологическую поли¬
тику США и их союзников. Доктрина «сдерживания», на¬
конец, являлась классической односторонней декларацией
США и оставляла за ними полную свободу выбора места
и времени, форм и средств своих внешнеполитических
акций.
Отвечая интересам и планам господствующих кругов
США, доктрина «сдерживания» далеко не соответствовала,
однако, реальному соотношению сил на мировой арене и
объективным закономерностям общественного развития.
Это выявилось уже с первых попыток американской дип¬
ломатии строить свою повседневную деятельность на осно¬
ве этой доктрины. Порвав с политикой антигитлеровской
коалиции и соглашений с СССР, втянув мир в «холодную
войну» и целый ряд опасных международных кризисов,
послевоенная американская дипломатия смогла достичь
лишь весьма ограниченных результатов, положительных
с точки зрения Вашингтона и некоторых его союзников,
но явно отрицательных для интересов международного
мира, безопасности и сотрудничества. Создание НАТО и
других военно-политических союзов капиталистических
государств, ожесточенное противодействие национальному
освобождению и социальному прогрессу, наращивание во-
158
оружений и применение силы или угрозы ею для достиже¬
ния своих целей отвечали замыслам реакционных и агрес¬
сивных кругов в США, но встречали растущее сопротивле¬
ние со стороны СССР и других социалистических стран,
всех прогрессивных и миролюбивых сил.
Одним из ярких показателей настроений не только пе¬
редовых сил, но и самых широких кругов мировой обще¬
ственности явилось возникновение и развитие могучего
движения за мир, объединяющего представителей самых
различных общественно-политических, профессиональных,
религиозных и других групп населения, отвергающих
идеологию воинствующего антикоммунизма и антисове¬
тизма, осуждающих экспансионистскую и интервенциони¬
стскую политику США, их дипломатию силы.
Трудящиеся массы капиталистических держав, в том
числе США, отказывались поддерживать различные про¬
екты расширения корейской войны и организации новых
конфликтов, применения атомного оружия, ремилитариза¬
ции побежденных государств. В целом ряде западных
стран, особенно Франции, Италии, а также Японии, народ¬
ные массы во главе с коммунистами развернули активную
борьбу против агрессивной, реакционной американской
политики и ее поддержки их собственными правительст¬
вами. Многие молодые государства выступили с осужде¬
нием авантюристических акций США в Азии. На между¬
народной арене начал формироваться своего рода неофи¬
циальный союз нейтральных государств, не желавших
участвовать ни в «холодной», ни в горячей войне. Все рас¬
тущее число неприсоединившихся государств поддержи¬
вало борьбу Советского Союза и других социалистических
стран против угрозы войны, за мир и разоружение, против
колониализма, за права и интересы миролюбивых и свобо¬
долюбивых народов.
Неутешительные в целом, дипломатические итоги пре¬
бывания у власти правительства Трумэна становились осо¬
бенно очевидными при сопоставлении достигнутых США
к 1952 г. результатов с их проектами и установками
1947—1950 гг., прежде всего на главных, магистральных
направлениях мировой политики: борьбы и соревнования
двух противоположных общественно-политических си¬
стем — социалистической и капиталистической, противо¬
борства последовательно интернационалистской и миролю¬
бивой советской внешней политики и дипломатии с агрес¬
сивной, империалистической, борьбы между силами мира,
159
освобождения, прогресса и силами реакции, угнетения,
войны. Если правящим кругам США и удалось достичь
некоторых временных успехов в навязывании своей воен¬
но-политической гегемонии, в развертывании экономиче¬
ской и других форм экспансии, в перераспределении в
свою пользу источников сырья и рынков сбыта внутри
капиталистического мира, прежде всего в странах Запад¬
ной Европы, Ближнего и Дальнего Востока и Западного
полушария, то в отношении СССР и других социалистиче¬
ских государств, а также многих освободившихся из-под
колониального гнета, развивающихся стран их дипломатия
доллара, силы и антикоммунизма терпела одну неудачу
за другой.
Наиболее очевидное поражение потерпели расчеты гос¬
подствующих кругов США на «сдерживание» мирового
революционного процесса, на изоляцию, подрыв и запуги¬
вание СССР. Все старания проводить «тотальную диплома¬
тию», создать «ситуацию силы» и подготовить войну с ка¬
кими-либо шансами на успех против великого социалисти¬
ческого государства оказывались тщетными. Более того,
правительство Трумэна, непрерывно шумевшее о «совет¬
ской угрозе», должно было на деле, волей-неволей, огра¬
ничить свою агрессивную, интервенционистскую актив¬
ность на мировой арене из опасений спровоцировать все¬
общий военный конфликт. Не Америка в действительности
«сдерживала русских коммунистов», а Советский Союз
явился самым мощным фактором, сдерживающим устрем¬
ления американских империалистов к установлению миро¬
вого господства.
Глава IV
«Балансирование
на грани войны»
1. Смена
внешнеполитических доктрин
в Вашингтоне
Внешнеполитические провалы и трудности правительства
Трумэна явились одной из главных причин поражения де¬
мократической партии на выборах в ноябре 1952 г. Пере¬
давая свое «дипломатическое наследство» новому, респуб¬
ликанскому правительству Эйзенхауэра — Даллеса, Тру¬
мэн и Ачесон вынуждены были признать, что реальное
положение США на мировой арене «весьма серьезно».
Нейтральные государства в ООН, а также такие союзники
Америки, как Англия, Франция, Канада, требовали зак¬
лючения перемирия в Корее на компромиссных условиях.
В Европе налицо был «недостаток прогресса в области реа¬
лизации проекта Европейского оборонительного сообще¬
ства». Более того, «все предприятие находилось под угро¬
зой срыва». Широкие общественные слои Франции реши¬
тельно выступали против продолжения «борьбы с
коммунистами» в Юго-Восточной Азии1.
Пришедшее к власти правительство республиканской
партии не намеревалось, однако, исправлять создавшееся
положение путем какого-либо приведения внешней поли¬
тики США в большее соответствие с реальным положе¬
нием в мире и возможностями Америки. Наоборот, под
влиянием растущего давления маккартистов и военно-про¬
мышленного комплекса, антикоммунистической истерии в
стране республиканская партия еще в период избиратель¬
ной кампании продемонстрировала свое намерение активи¬
зировать курс глобальной экспансии.
В то же время лидеры республиканской партии не мог¬
ли уже игнорировать то обстоятельство, что этот послево¬
енный курс США оказывался чрезвычайно дорогостоящим
и обременительным для них самих, вызывал растущее не¬
довольство среди трудящихся масс Америки, а главное, не
достигал многих из поставленных целей на мировой арене.
1 К. Л Бопоиап. ЕхзепЬодуег: ТЪе тзЫе з1огу. N. У., 1956,
р. 14—16.
"И Ю. М. Мельников |б!
Поэтому, стремясь сделать эту глобальную политику более
эффективной, республиканцы одновременно добивались та¬
ких подчас противоречивых целей, как ее «удешевление» и
использование более быстро- и сильнодействующих орудий
и методов, обеспечение поддержки проводимого курса вну¬
три страны и со стороны союзников при перекладывании
на них тяжести военных приготовлений и действий, сокра¬
щение растрат собственно американских сил и ресурсов в
«м&лых», локальных войнах типа корейской и усиленное
наращивание стратегических вооруженных сил США. Все
это наложило свой отпечаток как на предвыборную кам¬
панию, так и на формирование внешнеполитической про¬
граммы и дипломатии республиканской партии в 1952—
1954 гг.
Еще в ходе избирательной борьбы кандидат в президен¬
ты от республиканцев генерал Эйзенхауэр наряду с обеща¬
ниями найти путь к миру в Корее стал ревностно пропа¬
гандировать новую, «более динамичную» глобальную стра¬
тегию вместо «пассивной и оборонительной» политики
«сдерживания». В своей речи на заключительном заседа¬
нии съезда республиканцев в Чикаго он торжественно
провозгласил свое намерение вести... «крестовый поход за
свободу в Америке и во всем мире».
Выступая 25 августа на национальном съезде Амери¬
канского легиона, Эйзенхауэр заявил, что «совесть Амери¬
ки (!) никогда не успокоится до тех пор, пока эти народы
(Латвии, Эстонии, Литвы, Польши, Чехословакии, Венг¬
рии, ГДР и другие.— Ю. М.) нашей крови (!), нашего об¬
раза жизни не вернутся в общество свободных людей» *.
Утверждая, что они, дескать, против того, чтобы аме¬
риканские парни сами умирали за океаном в «борьбе с
мировым коммунизмом», республиканские лидеры делали
упор в своих предвыборных заявлениях об «обороне» на
необходимость воевать чужими руками, а за Америкой ос¬
тавить решающую «способность к конечному возмездию»,
т. е. атомному удару. Выступая 2 октября 1952 г. в Ил¬
линойсе, Эйзенхауэр, например, сказал: «Организация
Объединенных Наций теряет свой смысл, если Америке
приходится принимать на себя главные удары противника
и постоянно пополнять людьми линию фронта. Это должно
быть делом корейцев. Мы не хотим, чтобы Азия считала
белых людей Запада своими врагами. Если уж война там
1 См. «Правда», 29 августа 1952 г.
162
неизбежна, то пусть она будет войной азиатов против азиа¬
тов при нашей поддержке» *.
После победы республиканской партии на выборах
внешнеполитическое ведомство США возглавил известный
адвокат американских монополий и антикоммунист Джон
Фостер Даллес. Его основное кредо сводилось к тому, что
«сила — это ключ к успеху во взаимоотношениях с совет¬
ским руководством» и что США должны обладать способ¬
ностью проводить политику «ни войны, ни мира» 2. При
этом надо подчеркнуть, что если при некоторых других
президентах государственный секретарь играл роль скорее
исполнителя их решений, чем «творца» дипломатии, то
при Эйзенхауэре, как правило, дело обстояло наоборот.
Одним из первых внешнеполитических актов новой ад¬
министрации было официальное провозглашение доктри¬
ны «освобождения», которая отныне должна была лежать
в основе американской дипломатии в отношении социали¬
стических государств. Какие оговорки ни делал Даллес
относительно того, что его политика «освобождения» мо¬
жет и должна осуществляться без «всеобщей» (но не «ог¬
раниченной») войны, как ни призывал он к отказу от «об¬
реченных на неудачу» (но не рассчитанных на успех!)
путчей, тем не менее ее крайне агрессивный и интервен¬
ционистский характер не оставлял никаких сомнений. Это
была линия на организацию экспорта контрреволюции, бес¬
церемонное вмешательство во внутренние дела других
стран. «Освобождение» было основополагающим мотивом
республиканской внешней политики по отношению к ком¬
мунизму, как ее сформировал Даллес, писал один из его
биографов, Д. Бил. «Что нам нужно сделать,— говорил
он,— так это вновь увлечься в определенной мере своего ро¬
да духом «крестового похода»... Политика «сдерживания»
...воздерживалась от вмешательства во внутренние дела
коммунизма. Даллес же намеревался вмешиваться в них» 3.
Смена внешнеполитической доктрины «сдерживания»
доктриной «освобождения» еще больше подчеркивала те ос¬
новные цели, которые ставил перед собой американский
империализм на международной арене: борьба против ком¬
мунизма и завоевание мирового господства. И то обстоя¬
тельство, что правительство Эйзенхауэра — Даллеса столь
1 «Хе\\г Уогк Т1тез», 3. X. 1952.
2 /. Р. ПиИез. ДУаг ог реасе. N. У., 1957, р. 16, 176.
3 /. Н. Веа1. 1оЬп Гоз1ег БиНез: а Ью^гарЬу. N. У., 1957,
р. 310—311.
163
откровенно провозглашало теперь эти цели и свою реши¬
мость настойчиво добиваться их, то, что оно искало новые
направления, орудия и методы для их достижения, не мог¬
ло, разумеется, не наложить своего отпечатка на амери¬
канскую дипломатию первой половины 50-х годов.
Публичное принятие на себя правительством США обя¬
зательств по «освобождению», «отбрасыванию коммуниз¬
ма» стало одним из сильнодействующих факторов, толкав¬
ших их внешнюю политику в сторону еще большей агрес¬
сивности и авантюристичности. Пытаясь выполнить взя¬
тые обязательства, поддержать свои лозунги и престиж
внутри и вне страны, правительство Эйзенхауэра — Далле¬
са старалось нарастить достаточно сил, найти какие-то
эффективные средства для осуществления глобальных за¬
мыслов американского империализма, стремилось специ¬
ально демонстрировать свое намерение «покончить со злом
коммунизма» во всем мире.
К прежней «тайной» дипломатии непрерывного посяга¬
тельства на суверенитет, подрывных действий и давления
на социалистические страны правящие круги США приба¬
вили теперь еще и открытую угрозу войны и интервенции,
подстрекательства к контрреволюционным мятежам с це¬
лью насильственного свержения существующих в них пра¬
вительств, «поглощения» их по очереди мировым капита¬
лизмом.
Выдвижение доктрины «освобождения» в качестве офи¬
циальной политики ведущей державы капиталистического
мира могло повести и действительно повело лишь к даль¬
нейшему резкому обострению международной обстановки.
Поскольку эта доктрина никогда и никак не могла приве¬
сти к поставленной ее авторами цели — уничтожить Со¬
ветский Союз и другие социалистические страны, подавить
революционную борьбу народов, навязать миру американ¬
ский образ жизни, постольку она и соответствующая ей
дипломатия должны были в конечном итоге оказаться или
прямым путем к третьей мировой войне, или опасным про¬
вокационным блефом, чем они и стали в действительности.
Уже в первом послании президента Эйзенхауэра кон¬
грессу «О положении страны» от 2 февраля 1953 г. не
только содержались общие формулировки, но и были оп¬
ределены вполне конкретные дипломатические акции, вы¬
держанные в духе доктрины «освобождения». В принципы
республиканской внешней политики были включены «гло¬
бализм», непризнание «порабощения народов» (социали-
164
стических стран) и т. д. Новое правительство грозило в
случае продолжения войны в Корее вовлечь в рамки ее
«военного решения» Индокитай, Малайю и Тайвань. Пре¬
зидент США, в частности, объявил, что он дал Седьмому
флоту приказ не служить больше «щитом коммунистиче¬
ского Китая» *. «Практическая ценность» этого заявления,
вспоминал позднее Эйзенхауэр, «была проста: подобно
моему визиту в Корею, оно давало понять... что корейская
война будет или окончена (на американских условиях! —
Ю. М.), или расширена за пределы Кореи» 2.
Приказ Эйзенхауэра 7-му флоту не просто отменял, од¬
нако, прежнее заявление президента Трумэна о военной
«нейтрализации» Тайваня до решения вопроса о его судьбе
путем политических переговоров. На деле это была угроза
использовать сосредоточенные на Тайване чанкайшистские
войска для нападения на континентальный Китай с целью
его «освобождения» от коммунизма. Как показали после¬
дующие действия правительства Эйзенхауэра на Дальнем
Востоке, оно твердо взяло курс не только на отрыв части
законной китайской территории, но и на создание посто¬
янной военной угрозы для КНР. Оно продолжило политику
вмешательства во внутренние китайские дела до создания
международной ситуации на грани войны.
Характерной чертой даллесовской дипломатии стало то,
что она не только пыталась запугать социалистические
страны, но и игнорировала мнения ближайших союзников
США, не говоря уже о нейтральных государствах. Оппо¬
зиция большинства западноевропейских государств как
доктрине «освобождения» вообще, так и курсу на расшире¬
ние корейской войны не была для Вашингтона секретом.
Тем не менее, приступая к проведению своей «глобальной
динамичной политики», правительство Эйзенхауэра — Дал¬
леса явно намеревалось действовать на мировой арене, не¬
взирая на сопротивление других государств и отрицатель¬
ную реакцию мирового общественного мнения. В частно¬
сти, правительство Эйзенхауэра решило постараться навя¬
зать свои условия перемирия в Корее, угрожая в против¬
ном случае прервать переговоры и прибегнуть к «стратегии
Макартура», т. е. к использованию всех средств, вплоть до
нападения на континентальный Китай и применения атом-
1 «БоситеЩз оп атепсап 1оге1§п ге1а1шпз», 1953. Ей. Ьу
Р. V. Сиг1. N. У., 1954, р. 20.
2 В. й. ЕъзепТготег. Мапйа1е 1ог сЬап^е 1953—1956. Ь., 1963,
р. 123.
165
ной бомбы для «завоевания победы». «В свете моёго неже¬
лания принять статус-кво (в Корее.— Ю. М.),— вспоминал
президент США,— несколько других курсов было рассмот¬
рено... было очевидно, что если мы должны перейти к боль¬
шому наступлению, то война обязательно распространится
за пределы Кореи — с ударами против китайских аэродро¬
мов поддержки в Маньчжурии, блокадой китайского побе¬
режья и тому подобными мерами... чтобы избежать чрез¬
мерно больших затрат на наступление, было ясно, что мы
должны будем использовать атомное оружие» *.
В эти же дни Даллес на прямой вопрос одного из по¬
мощников президента Хьюза: «Будем мы рады или опеча¬
лены, если завтра коммунисты примут предложенный Ин¬
дией компромисс для урегулирования» корейской вой¬
ны? — весьма недвусмысленно ответил: «Мы будем сожа¬
леть об этом. Я не думаю, что мы сможем получить многое
от корейского урегулирования, если мы не покажем предва¬
рительно всей Азии наше явное превосходство, задав ки¬
тайцам одну дьявольски хорошую взбучку» (курсив
Э. Хьюза.— Ю.М.) 2.
И все же разговоры о готовности правительства Эйзен¬
хауэра — Даллеса пустить в ход атомное оружие, чтобы
добиться победы в Корее, больше походили на блеф, при¬
званный запугать противника и подбодрить самих себя.
Мощь, единство и решимость СССР и других социалисти¬
ческих стран дать отпор любой новой агрессии империали¬
стов, недвусмысленный отказ поддержать такую агрессию
со стороны даже ближайших союзников США, растущее
сопротивление американскому диктату в стенах ООН вы¬
нудили правительство Эйзенхауэра на деле воздержаться
самому и сдержать свою марионетку Ли Сын Мана от про¬
должения борьбы силой за «освобождение» Северной Ко¬
реи, подписать перемирие фактически на условиях восста¬
новления существовавшего до американской агрессии по¬
ложения.
1 Б. П. ЕгзепНоюег. Мап<1а1е Лог сЬап^е, р. 180.
2 Е. /. Ни§Не$. ТЪе ог<1еа1 о! ро\\гег. А ро1Шса1 тетойз Ше
Е1зеп1нгигег уеагз. N. У., 1963, р. 104—105.
166
2. В поисках усиления
«динамичности»
американской
дипломатии
Правительство Эйзенхауэра — Даллеса, подвергнув пере¬
смотру официальные внешнеполитические доктрины и ло¬
зунги США, занялось также переоценкой, «модернизаци¬
ей» и пополнением арсенала средств и орудий американ¬
ской дипломатии, опять-таки в сторону более «жесткого и
энергичного» их применения в интересах американского
империализма.
Была предпринята попытка, в частности, более «эко¬
номно» и в то же время откровенно использовать амери¬
канскую «помощь» для достижения военно-политических
целей, желаемого дипломатическо-психологического эф¬
фекта и экспансионистских устремлений монополий США.
Уже в первом послании президента конгрессу по вопросу
о «новой структуре программы взаимного обеспечения без¬
опасности» от 17 августа 1953 г. ставилась цель поощрения
частных иностранных займов и капиталовложений при со¬
кращении американской государственной «помощи», осо¬
бенно экономической. В то же время Эйзенхауэр высказы¬
вался против ее полного прекращения. Он назвал ее тем
«недостающим звеном», которого часто оказывается доста¬
точно, чтобы позволить той или иной стране «создать сов¬
ременные, сбалансированные вооруженные силы», а США
осуществлять «здоровые и высокоприбыльные вложения в
свою национальную безопасность», т. е., точнее говоря, в
осуществление своей глобальной стратегии.
Уменьшая и меняя в более «деловую сторону» характер
американской «помощи», правительство Эйзенхауэра в то
же время поднимало ее значение, как предпосылки внеш¬
ней «безопасности» и внутреннего «процветания» амери¬
канских монополий. Оно усиливало пропаганду торговой
блокады и экономической войны с социалистическими
странами, восхваление «американской системы свободного
предпринимательства», ее роли в «оздоровлении мира»
и т. п. Увеличение экспорта американских капиталов и то¬
варов в Западную Европу, неэквивалентный обмен и нео-
колониальная эксплуатация развивающихся стран Азии,
Латинской Америки и Африки прикрывались высокопар¬
ными фразами о необходимости «свободы торговли» и т. д.
Перефразируя известные слова министра обороны Чарлза
167
Вильсона — «что хорошо для Америки, хорошо и для «Дже-
нерал моторе» и наоборот», можно сказать, что американ¬
ские монополисты, задававшие тон в правительстве Эйзен¬
хауэра, пытались проводить свою внешнеэкономическую
деятельность под девизом «что хорошо для Америки, хо¬
рошо и для остального мира».
Важным моментом, приведшим к усилению «психоло¬
гической войны» правительством Эйзенхауэра — Даллеса,
явилось также его стремление найти и использовать какой-
то суррогат вместо обычной дипломатической практики
контактов, переговоров и соглашений. Вместо поисков мир¬
ного и компромиссного решения международных споров и
конфликтов даллесовская дипломатия сосредоточила пер¬
воначально свои усилия на дальнейшем наращивании
силы, попытках давления, запугивания и шантажа, предъ¬
явления заведомо неприемлемых для другой стороны усло¬
вий, всяческой дискредитации и подрыва ее позиций. Бо¬
лее того, лозунг «освобождения», по существу, объявлял
невозможными любые переговоры с СССР и тем более ос¬
тальными социалистическими странами до тех пор, пока
предварительно не будут выполнены американские требо¬
вания о возвращении им «свободы». Поскольку, однако,
подобная позиция создавала своего рода «дипломатический
вакуум» в международных отношениях, постольку амери¬
канские руководители еще активнее стремились заполнить
его различными «психологическими операциями». Цель их
при этом состояла в том, чтобы разлагать и ослаблять со¬
циалистический тыл, укреплять «единство свободного ми¬
ра», захватить инициативу в «холодной войне», уклоняясь
в то же время или вообще от переговоров, или от делового
обсуждения и разрешения на них спорных международ¬
ных проблем.
Выдвижению «психологического фактора» на одно из
первых мест во внешней политике Эйзенхауэра — Даллеса
содействовали изменения не только в политико-дипломати¬
ческой, но и в военной сфере. В результате создания и на¬
ращивания атомного потенциала СССР , большая война с
ним грозила теперь все более серьезными последствиями
для самих США. Ревностные поклонники политики «силы»
упрямо не желали, однако, отказываться от использования
угрозы подобной войны в качестве одного из главных ору¬
дий своей дипломатии. Отсюда возникло такое страшное и
уродливое, свойственное империалистической политике
50-х годов явление, как «психологическое» использование
168
атомного оружия. Даже сознавая все возрастающую опас¬
ность, в том числе и для собственной страны, атомной
войны, руководители внешней политики США тем не ме¬
нее непрерывно угрожали ею силам мира, социализма, де¬
мократии и национального освобождения. Увеличение
«психологической ценности» атомного оружия неизбежно
влекло, однако, за собой такие весьма практические послед¬
ствия, как дальнейшее взвинчивание гонки стратегических
вооружений, нагнетание в мире напряженности и страха,
«балансирование на грани войны».
Наконец, еще одним из важнейших факторов, в силу
которых правительство Эйзенхауэра — Даллеса уделяло
особое внимание «психологической борьбе», явились круп¬
ные провалы на мировой арене, серьезная дискредитация
американских «идеалов». Несмотря на все старания аполо¬
гетов американского империализма, США не стали в гла¬
зах большинства народов мира ни образцом социальной и
национальной организации общества, ни «оплотом свободы
и мира». Более того, именно в первые послевоенные годы
Америка, из-за политики ее правящих кругов, больше, чем
когда-либо за всю ее предшествующую историю, навлекла
на себя порицаний за великодержавность и воинствен¬
ность, маккартизм и расизм.
Правительство Эйзенхауэра — Даллеса не могло, разу¬
меется, не заметить этого явления или игнорировать его.
Но еще менее было оно в состоянии поправить те «грехи
Америки», которые вызывали осуждение ее политики со
стороны широких кругов мировой общественности. Вместе
с тем, поскольку правительство США не хотело мириться
с успехами и распространением революционных, освободи¬
тельных — неприемлемых для американского империализ¬
ма — идей, оно попыталось преодолеть кризис американ¬
ской политики и идеологии с помощью организации специ¬
альных пропагандистских служб, нового потока пышных,
но пустых слов и деклараций, т. е. путем усиления все той
же «психологической войны». Это выразилось в создании
различных комитетов и радиостанций типа «Свободная Ев¬
ропа», в широком распространении призывов к «освобож¬
дению» и т. п.
В целом усиление «психологического фактора» во внеш¬
ней политике США вызывалось, таким образом, с одной
стороны, явным снижением возможностей доллара, атом¬
ной бомбы и прочих ее орудий, а с другой стороны, слепой
приверженностью господствующих кругов Америки к
169
доктринам антикоммунизма и силы, их неизменным стрем¬
лением во что бы то ни стало изменить ход событий на
мировой арене в свою пользу. В таких условиях любому
внешнеполитическому, военному и экономическому меро¬
приятию дипломатии Эйзенхауэра — Даллеса придавалось
ярко выраженное «психологическое звучание», призванное
укрепить и усилить его воздействие.
При этом даллесовская дипломатия фактически пыта¬
лась добиться двух противоположных идейно-психологиче¬
ских эффектов от своих лозунгов и акций: одного «устра¬
шающего», явно рассчитанного на терроризирование и
шантаж своих противников, и другого «миролюбивого»,
призванного завоевать на сторону Америки общественное
мнение, получить поддержку союзников и нейтральных го¬
сударств.
Этот двойственный подход особенно наглядно проявил¬
ся в отношении к проблеме использования атомной энер¬
гии американской дипломатией в 50-х годах. С одной сто¬
роны, правительство Эйзенхауэра решило сосредоточить
собственные военные усилия на дальнейшем развитии
стратегического атомного оружия, добиваясь от союзников
США наращивания их обычных, прежде всего сухопутных,
вооруженных сил. С другой, осознавая, что подчеркивание
«устрашающего» аспекта атомной дипломатии США вызо¬
вет дальнейший рост антиамериканских настроений в мире,
Эйзенхауэр пришел к выводу о необходимости продемон¬
стрировать хоть какие-то «мирные намерения» США
в области атомной энергии, выдвинуть такое конкретное
и в то же время «ограниченное» американское предло¬
жение, которое и «драматизировало бы мирные усилия»
США в этой области, и в то же самое время не препят¬
ствовало бы дальнейшему наращиванию их атомного ар¬
сенала.
Усиленная работа над составлением соответствующей
речи для Эйзенхауэра развернулась еще в начале 1953 г.
Но когда она была закончена, помощник президента Джек¬
сон и он сам «согласились в том, что ее изложение оставит
слушателя только с еще большим чувством ужаса, а не но¬
вой надежды», т. е. вместо демонстрации «миролюбивого»
аспекта атомной политики США их руководители опять-
таки пришли к подчеркиванию ее «устрашающего харак¬
тера», что явно удавалось им гораздо, легче. Новые поиски
в этой области натолкнули Эйзенхауэра на мысль о воз¬
можности «пожертвования изотопов из наших в то время
170
не имевших себе равных ядерных запасов в общий фонд,
предназначенный для мирных целей» *.
Рассмотрение со всех сторон этой идеи президента при¬
вело к появлению в октябре 1953 г. меморандума предсе¬
дателя Комиссии по атомной энергии США Страуса, кото¬
рый содержал ряд более или менее реальных предпосылок
для достижения международного договора в данной обла¬
сти и в то же самое время предусматривал полное сохране¬
ние боевого американского ядерного потенциала. Страус
признавал, что «никакое соглашение с Советами не может
быть в настоящее время навязано любыми известными
средствами» и что возможно такое положение, когда «неко¬
торые конкретные преимущества могут быть получены от
нелегкого, мира вместо атомной войны». Он считал, что
любой международный договор об «атомном разоружении»
должен отвечать следующим требованиям: «Он обязан быть
безопасным, т. е. независимым от надежд на постоянную
добрую веру или принуждение. Он должен принимать в
расчет период, прошедший с момента плана Баруха, и про¬
гресс России в атомной области, достигнутый за это время.
Он обязан учитывать тот факт, что абсолютный учет всех
производимых расщепляющихся материалов, вплоть до по¬
следнего килограмма, невозможен для любой страны, по¬
этому инспекция не может ликвидировать возможность
того, что некоторая часть оружия будет скрыта. Он должен
избегать вопроса о любом пожертвовании суверенитета в
настоящее время в результате всяких требований о меж¬
дународной собственности, контроле или управлении пред¬
приятиями внутри каждой страны. Ему следует быть при¬
влекательным для других стран («не имеющих атома») в
той степени, которая затрагивает их самоинтерес и, следо¬
вательно, привлекает их симпатии и поддержку...» 2
Таким образом, в Вашингтоне сознавали, какие прин¬
ципы должны быть положены в основу международных
переговоров и соглашений по разоружению, включая атом¬
ное, чтобы они оказались приемлемыми для других стран.
Но вся беда состояла в том, что правящие круги США
сами же не раз отвергали эти принципы, как только речь
заходила об осуществлении реальной программы разору¬
жения, упорно надеясь добиться «превосходства в силе»
над Советским Союзом. В том же меморандуме Страуса
подчеркивалось, что будущий договор должен был позво-
1 О. О. ЕгвепНотег. Мап<1а1е 1ог сЬап^е, р. 252.
2 Н. 3. ^опоVап. Е18еп1ю\\гег, р. 187.
171
лить США проводить политику «атомного устрашения»,
начать «во всеоружии» фактически любой из возможных
вариантов войны с СССР.
Тщательное сопоставление идеи Эйзенхауэра о выделе¬
нии какой-то незначительной части американских ядерных
материалов для международного мирного использования с
требованиями меморандума Страуса убедило Вашингтон в
том, что США могут публично выступить с ней, абсолютно
ничем не рискуя в военном и многое выигрывая в «психо¬
логическом» отношении. «Наши технические эксперты,—
вспоминал Эйзенхауэр,— заверили меня, что... США могут
позволить себе уменьшить свои атомные запасы... и тем не
менее еще улучшить свои относительные позиции (в обла¬
сти атомного оружия.— Ю. М.). Другой причиной для об¬
ращения было — дать американскому народу заверение —
осведомить его — в том, что он не вкладывает свое имуще¬
ство в ядерное развитие с единственной целью использова¬
ния его для разрушения мира. Наконец, оно предоставило
возможность сказать Америке и всему миру о масштабе и
силе нашей атомной способности, и, однако, сделать это
таким образом, чтобы обращение прозвучало доводом в
пользу мирных переговоров» 1.
8 декабря 1953 г. президент США торжественно пред¬
ставил свою программу, получившую громкое название
«Атом для мира», Генеральной Ассамблее ООН. Излагая
суть этой программы — создание Международного агент¬
ства по атомной энергии, которому все государства, обла¬
дающие запасами расщепляющихся материалов, передава¬
ли бы какую-то часть их для использования в мирных
целях, Эйзенхауэр попытался изобразить это как шаг к
«приемлемому разрешению» проблем «гонки атомных во¬
оружений, которая набрасывает мрак не только на мир,
но и на саму жизнь человечества» 2.
Несомненно, программа «Атом для мира» Эйзенхауэра
открывала путь к налаживанию определенного междуна¬
родного сотрудничества в области мирного применения
атомной энергии, обещала некоторую помощь другим стра¬
нам в этой области. Вместе с тем эта программа не только
не вела к прекращению гонки атомных вооружений, но и,
наоборот, содействовала ей, сыграв роль одного из дипло¬
матических, пропагандистских прикрытий агрессивного
внешнеполитического курса. Ее действительное предназна-
1 П. /). Еьзепкоюег. МапсЫя 1ог сЬап^е, р. 254.
2 «Оосшпеп1з оп атепсап йяецщ ге1аиопз», 1953, р. 50.
172
чение становилось особенно ясным, если учесть, что она
была провозглашена вскоре после того, как девизом аме¬
риканской политики стал лозунг «освобождения», и бук¬
вально за месяц до того, как во главу этой политики была
поставлена одна из наиболее зловещих военно-политиче¬
ских доктрин — «массированного возмездия».
Рассматривая вопрос об использовании военной силы
для проведения своей политики, о подведении под нее ма¬
териально-технической базы, правительство Эйзенхауэ¬
ра — Даллеса в 1953 г. выработало свой собственный «но¬
вый взгляд на оборону» США. Его план военной подготов¬
ки страны, во-первых, предусматривал ускоренную подго¬
товку к способности в любой момент развязать «большую
войну» против СССР, тогда как раньше для этого отво¬
дился период в несколько лет; во-вторых, превращал вре¬
менную «частичную мобилизацию» промышленного потен¬
циала США в постоянную милитаризацию определенных
его секторов; в-третьих, соответственно устанавливал для
обычного, мирного времени тот уровень военных расходов,
который был достигнут в период войны в Корее. Большего
подарка от республиканского правительства монополистам
и военщине США трудно было ожидать! Это был новый
большой шаг в сторону дальнейшего раскручивания гонки
вооружений, как расценивал его — естественно, в духе вы¬
сокопарной риторики — сам президент. «В 1953 г., когда
пришла к концу корейская война,— писал Эйзенхауэр,—
наша страна под руководством новой администрации... сде¬
лала очередной и исторический поворот. Она признала, что
не может положить на землю свой меч и щит и вернуться
к мирному состоянию, при котором не было бы больше
войн. Она взглянула в лицо тому факту, что не может
больше сбросить с себя тяжесть расходов на вооружение
масштабов военного времени. Она осознала, что должна
научиться жить, возможно на протяжении целого поколе¬
ния или дольше, сжимая оружие в своей руке, с миллио¬
нами людей, одетыми в униформу» 1.
Наряду с постоянной военной готовностью и милитари¬
зацией сосредоточение основного внимания на атомном
оружии стало еще одной отличительной чертой «нового
взгляда на оборону».
Выступая 12 января 1954 г. в Нью-Йорке перед Сове¬
том по международным отношениям, Д. Ф. Даллес следу-
1 О. Г). Еьзепкоизег. Маш1а1е Гог сЬап^е, р. 573.
173
ющим образом изложил основные пункты взлелеянной им
и одобренной Советом национальной безопасности новой
военно-политической доктрины США. «Мы живем в мире,
в котором всегда возможны критические ситуации, и наше
выживание может зависеть от нашей способности встре¬
тить эти кризисы,— говорил он.— ...Чрезвычайные меры —
как они ни хороши для критических ситуаций — не обяза¬
тельно составляют хорошую постоянную политику. Чрез¬
вычайные меры дороги; они поверхностны, и они означа¬
ют, что враг держит инициативу. Нельзя полагаться на
них в обеспечении наших долговременных интересов... Мы
хотим для самих себя и других свободных наций макси¬
мальных средств устрашения по сносной цене... Местная
защита должна быть подкреплена далее устрашающей си¬
лой массированного возмездия... Если наша политика дол¬
жна будет оставаться традиционной, противопоставляя аг¬
рессии непосредственную и местную оппозицию, тогда
нам нужно быть готовыми сражаться в Арктике и в Тро¬
пиках, в Азии, на Ближнем Востоке и в Европе; на море,
на земле и в воздухе; как старыми, так и новыми видами
оружия. Основное решение состоит в том, чтобы зависеть
в первую очередь от огромной способности к возмездию,
мгновенно, средствами и в районах по нашему собствен¬
ному выбору» 1.
Выдвижение доктрины «массированного возмездия»
уже само по себе опровергало все параллельные заявления
государственных деятелей США об их готовности поста¬
вить «атом на службу мира», о стремлении добиваться «ос¬
вобождения» социалистических стран только «мирными
средствами» и т. п. Нетрудно было увидеть, что в основе
и доктрины «освобождения», и стратегии «массированного
возмездия» лежала одна и та же мысль, одна и та же
цель — уничтожить «главный очаг коммунизма», покон¬
чить с международным революционным движением. Докт¬
рина «массированного возмездия», во-первых, объявляла
фактически войну всем прогрессивным силам во всем мире,
во-вторых, официально выдвигала «атомную силу» США
на первое место в арсенале орудий американской диплома¬
тии, в-третьих, оставляла за американскими империали¬
стами «свободу» использовать любой повод, во всякий мо¬
мент и в любом месте для развязывания термоядерной вой-
1 «Боситеп18 оп атепсап !оге1дп ге1аЙопз», 1954. Е<1. Ьу
Р. V. Сш*1. N. У., 1955, р. 8—10.
174
ны и, наконец, в-четвертых, более всего угрожала непо¬
средственно Советскому Союзу. «Освобождение» путем на¬
силия и атомного шантажа социалистического мира от со¬
циализма и капиталистического от революций — такую
явно невыполнимую задачу ставил перед собой американ¬
ский империализм.
Президент Эйзенхауэр и государственный секретарь
Даллес «пошли дальше» доктрины Трумэна, писал в «Нью-
Йорк тайме» 17 января 1954 г. обозреватель Рестон. «Они
заявили, что США должны быть свободны мгновенно пу¬
стить в ход репрессалии — не обязательно против коммуни¬
стических войск на месте действия, а в любом месте и лю¬
бым оружием по нашему выбору. Другими словами, они
объявили Москве и Пекину... что, в случае новой провока¬
ции или партизанской войны в Корее, Индокитае, Иране
или в любой другой стране, Соединенные Штаты могут мо¬
ментально прибегнуть к возмездию атомным оружием про¬
тив СССР или красного Китая. Это заявление не было, по¬
добно доктрине Трумэна, простым параграфом из речи.
Это было решение президента и Совета национальной без¬
опасности».
Разумеется, ни Советский Союз, ни другие социалисти¬
ческие страны, ни борющиеся за свое освобождение наро¬
ды не могли оставить без внимания столь откровенные и
угрожающие заявления. Мобилизация всех материальных
и духовных ресурсов стран социалистического лагеря, ак¬
тивные — решительные и вместе с тем гибкие — действия
советской дипломатии, укрепление единого фронта всех от¬
рядов мирового революционного движения, всех миролюби¬
вых и прогрессивных сил — все это приобретало особенно
важное значение перед фактом дальнейшего усиления аг¬
рессивности американского империализма.
Доктрина «массированного возмездия» была нацелена,
однако, не только против коммунизма. Косвенным образом
она должна была также расширить и закрепить позиции
империализма США внутри капиталистического мира. Ее
авторы пытались, в числе прочих своих целей, добиться
восстановления в наиболее чистом виде первоначального
разделения ролей между военными функциями США и их
союзников на «разящий меч» и принимающий на себя уда¬
ры «щит».
Направленная на некоторое сокращение численности
при повышении роли собственно американских вооружен¬
ных сил, доктрина «массированного возмездия» предусмат-
175
ривала наращивание в то же время армий союзников США,
расширение их числа, вовлечение все новых стран в сеть
военно-политических блоков, в «крестовый поход» против
коммунизма под эгидой Америки. «Так как наши ресурсы
были и остаются ограниченными,— писал Эйзенхауэр,—
мы не можем предоставить все необходимые сухопутные,
морские и воздушные силы для всего свободного мира. Ло¬
гической ролью наших союзников, следовательно, будет
обеспечивать (с нашей помощью) свою собственную мест¬
ную локальную безопасность, особенно сухопутными сила¬
ми, в то время как США, расположенные в центре и обла¬
дающие могущественным производительным потенциалом,
предоставляли бы мобильные резервные части со всеми ви¬
дами оружия (т. е. прежде всего атомно-водородного.—
Ю. М.), с особым упором на морские и воздушные контин¬
генты» *.
Деятельность правительства Эйзенхауэра — Даллеса
привела к небывалой еще прежде в американской истории
ставке на военные и «психологические» средства в дипло¬
матии. Подход с военными категориями почти ко всем
международным проблемам стал наиболее примечательной
чертой даллесовских доктрин и практики. Будучи, однако,
не в состоянии пустить в ход свой огромный военный по¬
тенциал, правящие круги США стремились использовать
его для «войны нервов» против СССР и других социалисти¬
ческих стран. Держать своих противников в постоянном
напряжении, отказываться вести с ними переговоры иначе,
как с позиций силы и атомного шантажа, делать ставку на
подрыв и ослабление их положения — таково было содер¬
жание даллесовской дипломатии.
Независимо от мотивов и намерений их авторов, док¬
трины «освобождения» и «массированного возмездия» яви¬
лись кульминационным пунктом «холодной войны», наи¬
высшим проявлением агрессивности и антикоммунизма
официальной американской дипломатии после второй ми¬
ровой войны. Само их провозглашение было беспрецедент¬
ной в истории международных отношений попыткой «уза¬
конивания» политики интервенции, кризисов и войн.
Ставя своей задачей найти надежное и постоянное ору¬
жие для преодоления «кризисных ситуаций», т. е. для про¬
тиводействия успехам сил социализма, национального
освобождения и мира, с которыми непрерывно сталкива-
1 7). И. Еьзепкошег. Мапс1а1е 7ог сЬап^е, р. 447.
176
лись во всех частях света американские империалисты,
даллесовская дипломатия, будучи не в состоянии решить
эту задачу, на деле изобрела лишь способ превращения
каждой своей попытки справиться с ними в потенциальный
источник мирового термоядерного конфликта.
3. Дипломатия
«освобождения»
и «массированного
возмездия» в действии
«Новые» внешнеполитические доктрины и планы респуб¬
ликанского правительства, хотя они и выглядели гораздо
более «динамичными», чем прежние, в то же время в дей¬
ствительности не могли расширить рамки реальных воз¬
можностей политики США, магически превратить ее пора¬
жения в успехи. Эти доктрины восприняли целый ряд
основных идеологических установок обанкротившейся дип¬
ломатии «сдерживания». Под избитым предлогом «борьбы
с коммунизмом», обеспечения «безопасности» и «нацио¬
нальных интересов» Америки они обосновывали не только
враждебную политику по отношению к Советскому Союзу,
но и всемирную экспансию американских монополий, борь¬
бу с освободительным движением и эксплуатацию разви¬
вающихся стран, вытеснение из различных регионов мира
более слабых капиталистических конкурентов. Более того,
определенный «паралич» американской дипломатии во
взаимоотношениях с СССР и другими социалистическими
странами, ее нежелание договариваться с ними и в то же
время боязнь предпринять против них какие-либо иные
«решительные действия», помимо военных угроз, подрыв¬
ных акций, экономической блокады и «психологической
войны», содействовали тому, что главная активность дал-
лесовской стратегии по «отбрасыванию коммунизма» ока¬
залась в ряде моментов направленной внутрь капитали¬
стического мира.
В минуты откровенности Эйзенхауэр и Даллес называ¬
ли, в частности, в числе «побед» своей дипломатии «осво¬
бождения» свержение в августе 1953 г. правительства Мос-
садыка и ликвидацию к полной выгоде американских
нефтяных монополий англо-иранского конфликта, тянув¬
шегося с 1951 г.
Причины относительной пассивности США на первых
стадиях англо-иранского конфликта из-за нефти состояли
12 Ю. М. Мельников
177
в том, что Великобритания все еще сохраняла преобладаю¬
щие позиции в Иране и на всем Ближнем Востоке. В пер¬
вые послевоенные годы английские нефтяные монополии
оставались наиболее опасными конкурентами американ¬
ских, они сохраняли за собой добычу большей части ближ¬
невосточной нефти и преобладающее влияние в между¬
народном нефтяном картеле. Главным оплотом этих пози¬
ций и влияния была Англо-иранская нефтяная компания
(АИНК), и ликвидация ее господства в Иране в какой-то
мере отвечала таким образом интересам «большой пятер¬
ки» американских нефтяных трестов во главе со «Стан-
дард ойл». Поэтому, невзирая на все призывы к «англо-
американской солидарности» со стороны англичан, правя¬
щие круги США не выступили решительно против
национализации собственности АИНК правительством
Ирана, хотя и посоветовали ему проявлять «умеренность»,
не отвергать в принципе участия частного капитала в раз¬
работке нефтяных богатств страны. Они фактически ис¬
пользовали упорную борьбу национальных сил Ирана про¬
тив английских монополий для ослабления и тех и других,
для своего собственного проникновения в страну.
«Беспристрастная» позиция США сохранялась, однако,
лишь до тех пор, пока английские монополисты не согла¬
сились на раздел иранской нефти с американцами. Сразу
же после этого правительство США потребовало от Ирана
компенсации убытков АИНК и передачи его национализи¬
рованной нефтяной промышленности в управление амери¬
канским и английским монополиям, объединенным в так
называемый «Международный консорциум».
Правительство Моссадыка отвергло эти притязания и
стало немедленно объектом ожесточенных нападок со сто¬
роны американской дипломатии. Оказание «помощи» Ира¬
ну было приостановлено. «Любое иранское правительство,
кроме коммунистического,— заявил Даллес,— было бы
лучше для нас, чем нынешнее правительство. Мы сочли
невозможным иметь дело с Моссадыком» 1.
19 августа 1953 г. в Иране произошел государственный
переворот. Правительство Моссадыка было свергнуто при
самом активном американском участии. Новый кабинет
сформировал генерал Захеди. Нанеся удар по патриотиче¬
ским силам страны, потеснив еще больше англичан и про¬
тащив в жизнь свой план создания «Международного кон-
1 Уогк Т1те8», 13. VII. 1953.
178
сорциума», монополии США заняли теперь господствую¬
щее положение в Иране и в нефтяной промышленности
всего Ближнего Востока. Под аккомпанемент антикомму¬
нистической пропаганды они на деле «освободили» иран¬
цев от всех их тогдашних завоеваний в области политиче¬
ской и экономической самостоятельности. Более того, аме¬
риканские дипломаты, по сообщению газеты «Уолл-стрит
джорнэл» от 4 августа 1954 г., полагали, что «соглашение
консорциума с иранским правительством — урок не только
для Ирана, но и для других стран, которые, возможно, за¬
мышляют национализацию иностранных нефтяных концес¬
сий». Наконец, свержение правительства Моссадыка от¬
крыло дорогу для втягивания Ирана в антисоветские
военные союзы, для подготовки Багдадского пакта. Таково
было подлинное значение «победы» американской дипло¬
матии в Иране в 1953—1954 гг. В определенной мере ана¬
логичного курса как по отношению к своим союзникам,
так и слаборазвитым странам США стремились придержи¬
ваться и дальше не только на Ближнем Востоке, но и в
других частях света.
В Латинской Америке американская дипломатия стре¬
милась не только удержать под своим контролем, повер¬
нуть в благоприятную для себя сторону общий ход собы¬
тий, но и ликвидировать давно уже ставшую американским
монополиям поперек дороги демократическую революцию
в Гватемале — одной из небольших республик Централь¬
ной Америки. С одной стороны, империалисты США жела¬
ли восстановить в этой стране реакционный режим, при¬
вилегированные позиции иностранного капитала и поме¬
щиков, подорванные или вовсе аннулированные в ходе
проводившихся прогрессивных реформ, а с другой — на¬
деялись «дать урок», «устрашить» освободительные, рево¬
люционные силы во всей Латинской Америке.
Несмотря на то что после проведения аграрной рефор¬
мы в июне 1952 г. «Юнайтед фрут компани» получила до¬
статочную компенсацию за экспроприированную у нее зе¬
мельную собственность, она тем не менее предъявила иск
правительству президента Арбенса, госдепартамент заявил
ему протест, а американские монополии организовали эко¬
номический бойкот Гватемалы. Одновременно была резко
усилена пропагандистская антигватемальская кампания.
Против маленькой республики была развернута настоящая
«психологическая война», организованная по всем прави¬
лам даллесовской дипломатии. Гватемала была объявлена
179
не только «жертвой коммунистической агрессии», но и уг¬
розой для всего Западного полушария, для США!
Вашингтон выдвигал против Гватемалы заведомо лжи¬
вые публичные обвинения, вроде того, что ее правитель¬
ство находится на «жалованье Кремля» и является «ма¬
рионеткой Москвы» (заявление помощника государствен¬
ного секретаря Д. Кэбота) или что на ее территории
создаются базы для советских подводных лодок (утверж¬
дение бывшего посла США в Аргентине С. Брэдена). Они
упорно истолковывали как свидетельства «коммунистиче¬
ского проникновения» в Гватемалу нормализацию и рас¬
ширение ее отношений с социалистическими странами,
отрицая, таким образом, за ней право на проведение само¬
стоятельной политики, пытаясь изолировать ее от осталь¬
ного мира, изображая «связи с коммунистами» как чуждое
и неприемлемое явление для межамериканской системы.
«Освобождение» Гватемалы от «проникновения Мо¬
сквы», «очищение» всего Западного полушария от «ком¬
мунистической опасности», т. е. расправа с освободитель¬
ными движениями в Латинской Америке, открыто стали
провозглашаться одной из первоочередных задач диплома¬
тии Вашингтона. В марте 1954 г. в Каракасе (Венесуэла)
собралась 10-я межамериканская конференция. Старания¬
ми делегации США во главе с Даллесом в центр ее ра¬
боты с самого начала было поставлено подготовленное им
заранее заявление «Об укреплении солидарности в целях
сохранения политической целостности американских госу¬
дарств ввиду угрозы вмешательства международного ком¬
мунизма». Выступая 4 марта, государственный секретарь
США объявил, что поскольку «сегодня аппарат чужой
политической партии ставит под угрозу независимость и
солидарность Америк», постольку «наступил^ время сде¬
лать окончательно ясным, что мы рассматриваем этот чу¬
жеземный деспотизм как враждебный нашим идеалам, что
мы единодушно отрицаем за ним право посягать на наше
полушарие и что если он не внемлет нашему предостере¬
жению и не будет держаться в отдалении, то мы будем
действовать против него так, как при ситуации, которая
может поставить под опасность американский мир» *. Дал¬
лес попытался приравнять свое предложение к «коллектив¬
ной доктрине Монро», а следовательно, приход к власти в
любой американской стране «чуждой», точнее — неугодной
1 «Босшпеп1з оп атепсап 1огещп ге1аИоп5», 1954, р. 408.
180
США политической партии к... захвату ее «неамерикан¬
ской» державой! Наша каракасская декларация, заявил
он, «фактически выдержана в духе доктрины Монро, ныне
в значительной степени забытой (но только не в Вашинг¬
тоне.— Ю. М.), которая касается угрозы распространения
на наше полушарие политической системы деспотических
европейских держав» 1.
В результате долгой и ожесточенной борьбы, закулис¬
ных махинаций и некоторых экономических обещаний
США удалось навязать конференции свою антикоммуни¬
стическую резолюцию большинством голосов, правда,
лишь после внесения в нее одной существенной поправки.
А именно, признавая коммунизм «чуждым» элементом для
Америки и обязуясь бороться с ним, латиноамериканские
государства в то же время отвергли принцип автоматиче¬
ских немедленных действий против любой страны, ока¬
завшейся «под господством коммунизма», т. е. принцип
насильственного вмешательства в ее внутренние дела
по единоличному решению американских империалис¬
тов.
Именно это обстоятельство предопределило тот факт,
что, по признанию самих руководителей США, они оказа¬
лись вынужденными в дальнейшем действовать против
Гватемалы больше якобы «в духе», чем «по букве» Кара¬
касской резолюции. Более того, чтобы подкрепить свои
морально-политические позиции, правящие круги США
должны были дополнить и значительно усилить многосто¬
роннюю «Декларацию солидарности» ОАГ односторон¬
ней — открыто подстрекательской и интервенционист¬
ской — резолюцией сената и палаты представителей,
направленной на поддержку мятежников, против законно¬
го правительства Гватемалы. Принятие этой резолюции, с
одной стороны, показало, что чем меньше соответствовали
действия США нормам международного права и договоров,
тем чаще они подкреплялись актами американских законо¬
дателей, пытавшихся диктовать таким образом миру свои
правила жизни. С другой же — оно свидетельствовало о
кризисе «американской демократии», ибо, по существу,
принимая подобные резолюции, заранее оправдывающие
любые агрессивные действия правящих кругов США, кон¬
гресс сам подрывал свое реальное влияние на проведение
внешней политики.
«Оераг1;теп1; о? 81а1е ВиПеНп», 22. III. 1954, р. 429.
181
1
Не сумев изолировать Гватемалу и организовать про¬
тив нее «коллективные действия» ОАГ, американская
дипломатия пошла по пути нарушения и Устава ООН, и
принципов ОАГ, и даже Каракасской резолюции, чтобы
добиться свержения правительства Арбенса. Без проведе¬
ния каких-либо предварительных консультаций с другими
латиноамериканскими странами правящие круги США
подготовили на территории Гондураса и Никарагуа наем¬
ную армию во главе с Кастильо Армасом и бросили ее в
наступление на Гватемалу. Одновременно они организо¬
вали фактическую блокаду этой маленькой страны. Когда
же Гватемала в июне 1954 г. обратилась с жалобой в ООН
на агрессию со стороны Никарагуа и Гондураса, поддер¬
живаемую США, вашингтонская дипломатия потребовала
передачи этого вопроса в ОАГ на том шатком основании,
что конфликты между американскими государствами под¬
лежат якобы в первую очередь ее компетенции, хотя всем
известно, что главная ответственность за поддержание
международного мира лежит на Совете Безопасности.
Блокировав деятельность ООН, американская диплома¬
тия не торопилась, однако, ставить вопрос о столкновении
между Гватемалой и ее соседями и в ОАГ, выдвигая те¬
перь новую версию о том, что якобы события в этой стране
являются «гражданской войной», ее внутренним делом.
В Вашингтоне явно рассчитывали на то, что, пока тянутся
все эти дискуссии, мятежники и интервенты смогут добить¬
ся свержения правительства Арбенса.
События приняли, однако, иной оборот. В конце июля
гватемальские войска и народ нанесли крупное пораже¬
ние наемной армии Армаса, которая, в частности, потеряла
два из трех своих бомбардировщиков, поддерживавших
вторжение, и вынуждена была теперь спешно отступать за
пределы страны. В связи с этим в Белом доме было созва¬
но срочное совещание, в котором участвовали Джон Фо¬
стер Даллес, его брат, глава ЦРУ Аллен Даллес, и вновь
назначенный помощник государственного секретаря по
межамериканским делам Генри Голланд. «Суть пробле¬
мы,— писал Д. Эйзенхауэр,— состояла в том, должны ли
США помочь в замене бомбардировщиков. Страна, кото¬
рая первоначально поставила их Кастильо, была готова и
теперь снабдить его двумя истребителями-бомбардировщи¬
ками Р-51, если США согласятся возместить их ей... «Ка¬
ковы, вы думаете, будут шансы Кастильо,— спросил я
Аллена Даллеса,— без самолетов?» Его ответ был недву-
182
смыслен; «Около нуля». Наш соответствующий курс дей¬
ствий — фактически мой долг (!),— заключал Эйзен¬
хауэр,— был ясен для меня. Мы поставим новые само¬
леты» *.
Совместно с другим «неизвестным» государством США
в решающий момент не только снова грубо вмешались в
борьбу гватемальского народа против наемников и интер¬
вентов на фронте, но и организовали фактически государ¬
ственный переворот в столице страны. Аллен Даллес и
посол США в Гватемале Пэрифуа установили контакт с
группой реакционных гватемальских офицеров и полити¬
ческих деятелей, провели с их помощью целый ряд прави¬
тельственных «чисток», в результате чего власть в стране
в конечном счете попала в руки того же Армаса. «Осво¬
бождение» Гватемалы, признал 16 сентября 1957 г. журнал
«Ныо рипаблик», «было подготовлено в Вашингтоне, ибо
без согласия США Кастильо Армас не смог бы раскварти¬
ровать свою «армию освобождения» в Гондурасе, создать
огромный запас вооружения, использовать американские
самолеты, размещенные с разрешения властей в Никара¬
гуа. Без американского давления гватемальская армия ни¬
когда бы не сложила оружия».
Раздувая «крестовый поход против коммунизма», пра¬
вительство Эйзенхауэра пыталось силой разрешить в свою
пользу нараставший конфликт между американским импе¬
риализмом и народными массами других стран, замазать
глубокие противоречия между США и Латинской Амери¬
кой, «успокоить» Западное полушарие. «Новая эра взаимо¬
понимания», провозглашенная конференцией в Каракасе
и открытая контрреволюцией в Гватемале, означала откро¬
венную ставку даллесовской дипломатии на военные пере¬
вороты и реакционные режимы при решительном отказе
от какого-либо удовлетворения многочисленных жалоб и
претензий, особенно экономических, латиноамериканских
стран к своему «доброму северному соседу». Такая поли¬
тика могла иметь только временный и весьма непрочный
успех, купленный к тому же ценой еще большего обостре¬
ния противоречий, накопления горючего материала про¬
теста и ненависти в Западном полушарии.
Центральным районом, в котором правительство Эйзен¬
хауэра — Даллеса пыталось создать «позицию силы» по
отношению к СССР и добиться осуществления своей про-
1 й. Э. ЕЬзепНошег. МашЫе 1ог сЬап^е, р. 425—426.
183
граммы «освобождения», оставалась Европа, и в первую
очередь Западная Германия. Союз этой европейской стра¬
ны с США обещал, с его точки зрения, резкое изменение
баланса сил в мире против социализма. «Возрожденная
Германия,— заявлял Даллес,— может также быть огром¬
ным активом для Запада. Путем вовлечения («освобожде¬
ния»! — Ю. М.) Восточной Германии в свою орбиту Запад
способен приобрести передовые стратегические позиции в
Центральной Европе, которые будут подрывать военное и
политическое положение советского коммунизма в Польше,
Чехословакии, Венгрии и остальных соседних странах» К
Наряду с водородной бомбой ремилитаризованная За¬
падная Германия представлялась правительству Эйзен¬
хауэра — Даллеса действенным орудием «устрашения»,
«давления на советский коммунизм». Не случайно в том
же своем выступлении от 12 января 1954 г., в котором он
изложил доктрину «массированного возмездия», Даллес
объявил о твердой решимости американской дипломатии,
несмотря ни на что, проводить курс на восстановление за¬
падногерманского милитаризма и союз с ним. «Западногер¬
манская республика,— твердил он,— должна быть осво¬
бождена (!) от условий перемирия, и новые политические
соглашения должны быть заключены, чтобы обеспечить
службу перевооруженных немцев нашему общему делу» 2.
Несмотря на нарастающее американское давление, оп¬
позиция в Западной Европе проектам ремилитаризации
ФРГ и включения ее в различные западноевропейские объ¬
единения и НАТО оставалась, однако, очень сильной. Од¬
ним из главных возражений против этих проектов было
то, что их осуществление закрепляло бы послевоенный
раскол Европы и закрывало путь к переговорам с СССР,
к разрешению германской проблемы. Прежде чем решать
вопрос о ратификации договора об ЕОС, необходимо попы¬
таться достичь урегулирования спорных проблем с Совет¬
ским Союзом — такова была позиция широких кругов об¬
щественности, которую разделяли и многие политические
деятели Западной Европы.
Эта позиция диаметрально отличалась от точки зрения
правительства Эйзенхауэра — Даллеса, которое, по суще¬
ству, выступало против любых переговоров с СССР. После¬
военная дипломатия США вообще сводилась большей
1 /. Г. БиИез. \Уаг ог реасе, р. 156.
2 «ОосшпеЩз оп ашепсап 1оге1§п геЫюпз», 1954, р. 12.
184
частью не к искусству достижения взаимоприемлемых ком¬
промиссных соглашений, а к постоянным попыткам одно¬
сторонне диктовать свою волю всем другим государствам.
В отношении же Советского Союза Даллес в особенности
считал переговоры тратой времени до тех пор... пока Со¬
ветское правительство заранее не капитулирует перед все¬
ми американскими требованиями. Поэтому, заявлял он,
постановка СССР перед политикой «свершившихся фак¬
тов», осуществление проектов ремилитаризации Западной
Германии, включения ее в единый фронт с другими капи¬
талистическими державами являются обязательным усло¬
вием «успешных переговоров» с Востоком.
Первоначальное отношение правительства Эйзенхауэ¬
ра — Даллеса к вопросу о переговорах с СССР являлось
своего рода логической кульминацией американской поли¬
тики «с позиции силы», декларировавшей фактически го¬
товность встретиться на мирной конференции с противни¬
ком только лишь после его явного поражения в «борьбе за
силу», чтобы продиктовать ему свои условия. Поскольку,
однако, погоня за силой стала постоянной чертой диплома¬
тии США в тщетных попытках достичь превосходства по
отношению к СССР, постольку занятая правительством
США позиция свелась на деле к «политике силы», но без
переговоров. «Несколько лет тому назад,— писал в связи
с этим профессор Р. Пэрри в «Нью-Йорк тайме» 18 мая
1954 г.,— страну убедили принять политику «переговоров
с позиции силы»... Эта политика, как считалось, должна
означать, что, когда станет очевидным, что наша политика
не диктуется слабостью, акцент будет перенесен на пере¬
говоры. Но в действительности произошло не это. Пропор¬
ционально возрастанию нашей военной и промышленной
силы мы становились все в большей мере расположенными
угрожать и предъявлять ультиматумы... Американский
народ поощряли верить в то, что он может добиться своего
в мире, только если будет впереди других в области эффек¬
тивности атомного оружия и объема ядерных запасов. Мы
все больше диктаторствуем в отношении наших партне¬
ров и делаемся все более ожесточенными и подозрительны¬
ми к своим противникам. Такое направление мыслей не¬
реалистично и глупо».
Как и во многих других случаях, за вызывающей само¬
уверенностью американской дипломатии, в том числе и ее
упорных отказов от переговоров с Советским Союзом, таи¬
лась серьезная слабость идейно-политических позиций
185
США. Эта слабость заключалась не только в том, что аме¬
риканские государственные деятели в какой-то мере дол¬
жны были сознавать тщетность их расчетов запугать Со¬
ветский Союз и продиктовать ему свои условия существо¬
вания. Она вытекала и из коренной противоположности
двух политик и дипломатий — социалистической и капита¬
листической, их отношения к народным массам и, наоборот,
отношения к ним со стороны мирового общественного мне¬
ния. В какие внешне привлекательные «демократические»
или «миролюбивые» оболочки ни заключались послевоен¬
ные империалистические доктрины и действия США, их
подлинная сущность всегда проявлялась в той или иной
степени при более конкретном изложении и обсуждении
на международных конференциях, особенно при сопоста¬
влении их с действительно направленными на укрепление
мира и защиту прав народов советскими предложениями.
Поэтому, как правило, встречи и дискуссии между совет¬
скими и американскими представителями неизбежно вели к
определенному разоблачению агрессивных кругов США, к
ослаблению их позиций, к очередному проигрышу в «борь¬
бе за души и умы людей», и, наоборот, к укреплению меж¬
дународного авторитета СССР, к усилению его поддержки
со стороны все новых кругов мировой общественности.
Все это являлось одной из подлинных причин стремле¬
ния даллесовской дипломатии избегать как конференций,
так и обмена нотами с Советским Союзом. В тех же слу¬
чаях, когда такой обмен все-таки должен был состояться,
американские представители обычно старались, чтобы он
оставался максимально скрытым от глаз общественности,
носил строго конфиденциальный характер. Не случайно
одним из поводов для отказа от переговоров с Советским
Союзом в послевоенный период было избрано обвинение
его в использовании этих переговоров в «пропагандистских
целях». Выдвигая подобное обвинение, американские дип¬
ломаты, однако, лишь лишний раз расписывались в уязви¬
мости и непопулярности своей политики, в неспособности
ее привлечь на свою сторону широкие народные массы.
Нереалистичность позиции даллесовской дипломатии в
отношении переговоров с Советским Союзом выявилась
между тем уже в 1953—1954 гг., когда она оказалась вы¬
нужденной, упрямо сохраняя верность своей прежней по¬
зиции на словах, дезавуировать ее на деле. Сперва Эйзен¬
хауэр пригласил СССР участвовать в его программе
«атом для мира», а затем, вопреки мнению Даллеса, усту-
186
пил требованиям англичан и французов и согласился на
принятие советского предложения о созыве очередного
совещания министров иностранных дел четырех держав в
Берлине в январе 1954 г. Определенные круги в США со¬
бирались, однако, использовать эти переговоры для того,
чтобы в первую очередь продемонстрировать их «бесполез¬
ность», «невозможность» договориться с СССР. «Никто из
нас,— заявил Даллес,— не питает ни крупицы надежды
на воссоединение Германии на этой конференции» !.
Но американской дипломатии не удалось на берлин¬
ской встрече прервать существующую в капиталистическом
мире тенденцию к переговорам с Советским Союзом и дру¬
гими социалистическими странами, к мирному политиче¬
скому урегулированию острых международных проблем.
Она оказалась вынужденной, в частности, согласиться на
созыв с участием КНР совещания в Женеве в апреле
1954 г., на повестку дня которого ставились корейский и
индокитайский вопросы.
В то же время в какой-то мере ценой уступки по даль¬
невосточным проблемам Даллесу удалось сохранить еди¬
ный фронт западных держав по представлявшим в тот
момент особенно жгучий интерес для США европейским
делам. Выдвинутые на Берлинской конференции Западом
предложения по германскому вопросу снова носили заве¬
домо неприемлемый для СССР характер, ибо они были
направлены на «поглощение» ГДР и включение всей Гер¬
мании в систему империалистических союзов. Не удалось
достигнуть в Берлине соглашения и о заключении мирного
договора с Австрией.
Срыв переговоров с СССР по европейским проблемам
отвечал расчетам американских руководителей. «Берлин,—
заявил Даллес в своем выступлении по радио и телевиде¬
нию 24 февраля 1954 г.,— расчистил дорогу для других со¬
бытий, которые должны произойти. Объединение и усиле¬
ние Западной Европы может теперь продолжаться» 2.
Раздувая миф о «советской опасности» и спекулируя
на заинтересованности определенных западноевропейских
кругов в связях с США и их «присутствии» в Европе, Дал¬
лес открыто шантажировал эти круги угрозой «мучитель¬
ной переоценки» своей европейской политики в случае йро-
вала ЕОС. Со своей стороны, Эйзенхауэр подтвердил неиз-
1 В. В, ЕЬзепкошег, МашШе 1ог сЬап^е, р. 342.
2 «БосшпеЩз оп атепсап Йяещп геЫюпз», 1954, р. 221—223.
187
бежность такой «переоценки», хотя бы в силу того факта,
что конгресс США внес поправку в закон «О взаимном
обеспечении безопасности», предусматривавшую предо¬
ставление 50% американской помощи соответствующим
странам через... ЕОС. Наряду с этим правящие круги
США запугивали правительства Франции, Италии и дру¬
гих стран перспективой восстановления западногерманско¬
го империализма помимо их согласия, создания «оси
Вашингтон — Бонн». Летом 1954 г. госдепартамент огла¬
сил план проведения в жизнь «общего договора» об окон¬
чании оккупационного режима в Западной Германии неза¬
висимо от позиции Парижа. Оттяжка с заключением до¬
говора о создании ЕОС не может больше продолжаться,
твердил государственный секретарь США. «Какое-то пере¬
вооружение Западной Германии может стать необходи¬
мым... без предохранительных мер, заключающихся во
включении новых германских сил в общую европейскую
армию» *.
Несмотря на все свои маневры, американской диплома¬
тии довелось тем не менее испытать горечь весьма серьез¬
ных поражений в ее борьбе за военное объединение Запад¬
ной Европы.
Французский парламент 30 августа 1954 г. отклонил
проект договора о создании ЕОС. Это событие было рас¬
ценено в Вашингтоне как бунт, нетерпимое проявление
«своеволия» одного из союзников, как удар по западно¬
европейской и всей глобальной стратегии США. При этом
Даллес не нашел ничего лучшего, как снова пригрозить
западноевропейским государствам, что если они не согла¬
сятся в какой-либо форме на ремилитаризацию ФРГ, то
США откажутся от всех своих обязательств по «коллектив¬
ной обороне» и должны будут «пересмотреть свою внеш¬
нюю политику, особенно свое отношение к Европе».
Это было уже двойным блефом, переходящим всякие
границы общепринятой дипломатии. Во-первых, выполняя
свои предыдущие декларации, США уже должны были бы
собираться без дальнейших слов «покинуть Европу» после
крушения ЕОС; во-вторых, и это главное, на деле они ни
раньше, ни теперь не намеревались добровольно «уходить»
даже в том случае, если бы не только Франция, но и дру¬
гие страны отказались от поддержки их планов ремилита¬
ризации ФРГ. 3 сентября 1954 г. Эйзенхауэр заявил ис-
1 М. /. Ризеу. Е1зеп1ншёг Ше ргезШепЪ. N. У., 1956, р. 143.
188
полняющему обязанности государственного секретаря
Б. Смиту, что в первую очередь следует направить «наши
мысли в сторону создания замены для ЕОС... мы не можем
признать своего поражения». По мнению президента, в со¬
здавшейся обстановке для США существовали два или да¬
же три возможных курса действий: «а) путем пересмотра
идеи ЕОС заинтересованными сторонами; б) путем орга¬
низации конференции всех держав НАТО с целью включе¬
ния в нее Германии в качестве равного партнера; в) пу¬
тем односторонних соглашений с Германией» *. Как видно,
ни один из этих путей не предусматривал ни признания
реальных факторов, ни готовности к учету ясно выражен¬
ной позиции европейских народов, ни желания попытаться
достичь договоренности с СССР.
В критический момент на помощь американской дип¬
ломатии пришли правящие круги Великобритании, кото¬
рые, очевидно, за определенную «плату» согласились сде¬
лать то, чего от них давно уже требовал Вашингтон: «за¬
крепить» свое военное присутствие на Европейском
континенте, войти в военный союз не только с другими за¬
падноевропейскими странами, но и с ФРГ. По предложе¬
нию Черчилля, для включения Западной Германии в си¬
стему империалистических союзов вместо ЕОС был ис¬
пользован Брюссельский пакт, который, как отмечал
Эйзенхауэр, «довольно иронически был официально на¬
правлен на предотвращение возрождения германского ми¬
литаризма». Действительно, большую иронию трудно бы¬
ло себе представить.
В конце октября 1954 г. в Париже были подписаны со¬
гласованные предварительно в Лондоне протоколы об окон¬
чании оккупационного режима в Западной Германии, о
включении ее в Западноевропейский «оборонительный»
союз и о приглашении ее в НАТО.
Государственный секретарь США Даллес неизменно
расценивал Лондонские и Парижские соглашения как
большую «победу в борьбе с коммунизмом». Американская
пропаганда утверждала, что эта «победа» должна привести
к укреплению «обороны свободного мира», его сплочению,
предотвращению возрождения «опасного национализма»
и мирному разрешению германского вопроса. На деле же
она способствовала лишь новому осложнению международ¬
ной обстановки вообще и германской проблемы в частно-
1 Ю. Г). Егзепкошег. МапйаЪе !ог сЬап^е, р. 404
189
сти, поощрению западногерманских реваншистов и мили¬
таристов, углублению раскола между двумя немецкими
государствами, между Западной и Восточной Европой.
4. «Падающее домино»
в Азии
Особое внимание правящих кругов США к Индокитаю,
официально прокламированное одновременно с началом
военного вмешательства в Корее, еще более возросло после
его весьма неудачного для американских интервентов
окончания. Вместо того чтобы учесть решимость азиатских
народов самим определять свою судьбу и не вмешиваться
больше в их дела, Вашингтон взял курс на новую аван¬
тюру.
Правящие круги США хотели, с одной стороны, нане¬
сти в Индокитае решающее поражение национально-осво¬
бодительному движению руками французов, а с другой —
самим занять место дискредитировавших себя «старых»
колонизаторов, присоединив еще одну страну, к американ¬
ской «невидимой империи». Не случайно поэтому наряду
с требованием не уступать «коммунистической агрессии»
США добивались от Франции предоставления «независимо¬
сти» Индокитаю. В какой-то мере, очевидно, разгадав эту
нехитрую игру, французские правящие круги в свою оче¬
редь добивались все более активной военной поддержки
от США, отказываясь одновременно предоставить им ка¬
кие-либо полномочия по ведению войны или политическо¬
му реформированию в своих владениях. В конце концов,
оказавшись перед вполне реальной перспективой военного
поражения, Франция стала добиваться созыва мирной кон¬
ференции, на которой она рассчитывала каким-либо обра¬
зом спасти хоть часть своих привилегий в Юго-Восточной
Азии.
Правительство США с самого начала выступило против
организации такой конференции, убеждая Францию, что
с «коммунистами нельзя иметь дело», что всякие пере¬
говоры приведут только к ухудшению положения «свобод¬
ного мира». Когда же решение о созыве Женевской кон¬
ференции было все-таки принято, Совет национальной
безопасности в своем документе о позиции США в Женеве
предложил президенту «информировать Париж о том, что
примирение Франции с захватом коммунистами Индоки¬
тая затронет ее статус одной из Большой тройки» (запад-
190
ных держав.— Ю. М.) и что «помощь США Франции будет
автоматически прекращена». Одновременно СНБ рекомен¬
довал рассмотреть возможность вступления самих США в
войну с целью сорвать вероятное «неудовлетворительное
соглашение» по Индокитаю и достигнуть здесь «военной
победы» 1. Наряду с этим американская дипломатия заду¬
мала опасный провокационный шаг — она предложила
Франции нанести с воздуха атомный удар по Вьетнамской
народной армии, осадившей к тому времени крупный
французский гарнизон в Дьен Бьен Фу. Правительство
Ланьеля — Бидо склонно было принять это предложение
и... обратиться с соответствующей «просьбой» к США. Но
на пути реализации этих зловещих планов возникло много
препятствий.
По словам Эйзенхауэра, «Соединенные Штаты могли
бы должным образом и эффективно оказать реальную по¬
мощь для выигрыша войны», если бы для их интервенции
были подобраны какие-либо «юридические основания», бы¬
ла бы уверенность «в существовании благоприятной ат¬
мосферы со стороны общественного мнения» и «в благо¬
склонном отношении конгресса» 2. Судя, однако, по всему,
эти «условия» американского военного вмешательства в
Индокитае были выдвинуты не сразу и не самим прави¬
тельством Эйзенхауэра, а конгрессом и союзниками США,
которых оно информировало о подготовке такой интервен¬
ции безо всякой оглядки на международные законы, согла¬
шения и общественное мнение.
3 апреля 1954 г. восемь лидеров конгресса были неожи¬
данно приглашены в госдепартамент, где адмирал Рэдфорд
сообщил им о резком ухудшении военной обстановки во
Вьетнаме, а Даллес передал пожелание президента отно¬
сительно срочного принятия объединенной резолюции се¬
ната и палаты представителей, разрешающей ему «исполь¬
зовать воздушную и морскую силу в Индокитае».
В ходе последовавшей затем дискуссии выяснилось, что
около 200 американских самолетов с авианосцев «Эссекс»
и «Боксер», находившихся в Южно-Китайском море якобы
с тренировочной миссией, а также с баз, расположенных на
Филиппинах, уже полностью готовы к нанесению удара
«для спасения Дьен Бьен Фу». На вопрос одного из кон¬
грессменов, «не явится ли такая акция войной», Рэдфорд
1 «ТЪе РеЩа^оп рарегз», р. И.
2 И. И. Егзепкошег. МашШе 1ог сЬап^е, р. 340.
191
ответил, что да, США «окажутся в войне». На вопрос, по¬
чему США не обращаются в ООН, как они это сделали во
время корейской войны, государственный секретарь «объ¬
яснил», что для такого обращения якобы уже не осталось
времени.
Выразив мнение, что «для любой операции в Индоки¬
тае мы обязаны знать прежде всего, кто будет поставлять
людей», присутствовавший на совещании Линдон Джон¬
сон спросил в упор Даллеса, «проконсультировался ли он
со странами, которые могли бы стать нашими союзниками
по интервенции». Отрицательный ответ госсекретаря и на
этот вопрос, по существу, предрешил исход совещания, ко¬
торое единогласно пришло к выводу, что «Даллес сделает
лучше, если сперва отправится присмотреть союзников» К
Для вербовки американских союзников, а также обра¬
ботки общественного мнения с целью расширения войны в
Индокитае в ход прежде всего была пущена теория «па¬
дающего домино». Выступая 7 апреля 1954 г., Эйзенхауэр
сравнил Азию с домиком, построенным из косточек доми¬
но. «Вы имеете,— говорил он,— ряд поставленных домино
и выбиваете первое из них... то, что случится с последую¬
щими, вполне определенно — они опрокинутся очень бы¬
стро. Итак, вы получите начало процесса распада, который
будет иметь самые глубокие последствия». Если комму¬
нисты захватят Индокитай, утверждал президент США,
то «следующими могут рухнуть Бирма, Таиланд, Малайя
и Индонезия. Падающие домино способны также опроки¬
нуться на островную оборонительную цепь Америки, со¬
стоящую из Японии, Формозы (Тайваня), Филиппин, и
дальше на юг, угрожая Австралии и Новой Зеландии».
Многочисленные последствия этого будут включать «не
только потерю незаменимых источников сырья, но и рас¬
пространение коммунистической гегемонии на дополни¬
тельные десятки миллионов людей» 2.
Апеллирующая к чувствам страха и жадности господ¬
ствующих кругов капиталистического мира, теория «па¬
дающего домино», как и другие доктрины правительства
Эйзенхауэра — Даллеса, таила в себе опасный зародыш
мирового столкновения. Она была направлена, по сущест¬
ву, на превращение любого конфликта между националь¬
но-освободительным движением и колонизаторами в ре-
1 «ТЪе зЬар1пд о! атепсап <Ир1отасу», р. 1088—1090.
2 Я. /. Вопоиап. ЕхзепЪочуег, р. 261.
192
шающую битву между силами старого и нового мира, по¬
скольку она объявляла, что отступление в любом из этих
конфликтов (в данном случае в Индокитае) повлечет за
собой цепную реакцию последующих поражений и ката¬
строф и поэтому его нельзя допустить даже ценой угрозы
термоядерной войны. Правящие круги США сами были
готовы и призывали своих союзников к тому, чтобы бро¬
сить всю свою мощь против любого народа, поднявшегося
на борьбу за свои права, хотя бы это и вызвало вполне за¬
конную солидарность и помощь данному народу со сторо¬
ны всех прогрессивных сил, в том числе СССР.
Интересно отметить, что Даллес с Эйзенхауэром вы¬
брали довольно наглядное сравнение, показывающее как
всю шаткость занимаемых старыми и новыми колонизато¬
рами позиций, так и довольно-таки сомнительную перспек¬
тиву сохранения их в целости и неприкосновенности. Как
свидетельствовал Р. Доновэн, «тот факт, что американское
стратегическое планирование намеревалось сдержать мас¬
совое крушение западных позиций в Юго-Восточной Азии,
привел в несчастливое расположение духа Комитет на¬
чальников штабов и Пентагон в связи с использованием
президентом аналогии с домино» 1.
Настойчивые усилия американской дипломатии сорвать
мирные переговоры по Индокитаю, организовать немед¬
ленную вооруженную интервенцию США в Юго-Восточной
Азии, придав ей коллективный характер, не увенчались,
однако, успехом. Против проекта «интернационализации»
войны особенно решительно выступила в тот момент ан¬
глийская дипломатия, которая не могла не учитывать рез¬
ко отрицательного отношения к перспективе расширения
индокитайского конфликта со стороны почти всех азиат¬
ских членов Британского содружества наций и которая
опасалась также, что такое расширение может в конечном
счете вылиться в большую войну с КНР, а следовательно,
и с СССР. Таким образом, перед Вашингтоном осталась
лишь альтернатива: или попробовать самому в одиночку
занять место Франции, т. е. втянуться в длительную войну
в Азии, или смириться с неизбежным признанием незави¬
симости Индокитая.
Твердая позиция СССР и других социалистических
стран в поддержку героической борьбы народов Индоки¬
тая, дипломатический нажим в пользу мирного урегули-
1 Н. /. Иопоиап. Е18епЬолуег, р. 261.
13 Ю. М. Мельников
193
рования со стороны большинства нейтральных стран Азии
и даже некоторых союзников США, падение правительства
Ланьеля — Бидо во Франции и приход ему на смену каби¬
нета Мендес Франса, поставившего своей целью вывести
Францию из войны, наконец, отсутствие необходимого
единства в Вашингтоне, где многие еще помнили о неудач¬
ном опыте войны в Корее,— все это в значительной мере
парализовало на время подрывную деятельность американ¬
ской дипломатии, позволило состоявшейся в Женеве в ап¬
реле — июле 1954 г. международной конференции вырабо¬
тать соглашения об установлении мира в Юго-Восточной
Азии.
Женевские соглашения по Индокитаю 1954 г. предус¬
матривали предоставление независимости народам Вьетна¬
ма, Лаоса и Камбоджи, гарантировали их нейтралитет,
запрещали ввод на их территорию иностранных войск, со¬
здание военных баз, ввоз новых вооружений. В отношении
Вьетнама, кроме того, было предусмотрено установление
временно демаркационной линии несколько южнее 17-й
параллели. Не позднее июля 1956 г. должны были быть
проведены всеобщие свободные выборы с целью мирного
воссоединения страны. Было оговорено также сохранение
за Францией определенных позиций и преимуществ в эко¬
номической, культурной и других областях жизни Индоки¬
тая, вытекающих из фактического положения вещей. Для
наблюдения и контроля за осуществлением соглашений о
прекращении военных действий во Вьетнаме, Лаосе и Кам¬
бодже для каждой из этих стран были образованы между¬
народные комиссии в составе представителей Индии (пред¬
седатель), Польши и Канады.
Все эти статьи и условия представляли собой сокруши¬
тельный удар по планам и расчетам американских правя¬
щих кругов в отношении Индокитая и всей Юго-Восточной
Азии. Из-под господства колониализма освобождались еще
три страны, одна из которых — Демократическая Респуб¬
лика Вьетнам — к тому же уже шла по пути социалистиче¬
ских преобразований. В ближайшей перспективе вырисо¬
вывалось, кроме того, мирное освобождение — но не «от
коммунизма», а от марионеточного проимпериадиетическо¬
го режима — и Южной части Вьетнама. «Никто в Женеве
в конце июня 1954 г.,— писал Д. Бил,— не верил серьезно
в то, что в Южном Вьетнаме остается какая-нибудь сила
для предотвращения легального захвата (!) его в должное
время Хо Ши Мином и Вьетмином согласно неприятным
194
(для американского империализма.— Ю. М.) условиям
урегулирования» 1.
Оказавшись не в состоянии помешать подписанию Же¬
невских соглашений, американская дипломатия отказалась
присоединиться к ним. Правда, под давлением мирового
общественного мнения и своих союзников, в качестве опре¬
деленной платы за их согласие на создание нового агрес¬
сивного блока в Азии, которого Даллес непрерывно доби¬
вался за кулисами конференции, правительство США со¬
гласилось сделать 21 июля одностороннюю декларацию о
готовности со своей стороны соблюдать Женевские со¬
глашения. Однако даже эта декларация была составлена
таким образом, что за Вашингтоном, особенно учитывая
его весьма своеобразную трактовку международных обяза¬
тельств, сохранялась фактически полная «свобода дейст¬
вий» по части ее соблюдения. В тот же день президент
Эйзенхауэр откровенно объявил, что США «не считают
себя связанными решениями, принятыми на конференции»
в Женеве, «что эти решения содержат пункты, которые
нам не нравятся» (!), и что в дальнейшем «многое зави¬
сит от того, как они будут действовать на практике» 2.
Подлинное значение всех этих оговорок и маневров
американской дипломатии стало понятным несколько позд¬
нее, после того как выявилось, что правящие круги США
не только не собирались соблюдать Женевские соглашения,
но и, наоборот, поставили целью ликвидацию их как од¬
ного из главных препятствий на пути осуществления сво¬
их агрессивных планов в Юго-Восточной Азии.
Уже на первом заседании после окончания конференции
в Женеве — 3 августа 1954 г.— Совет национальной безо¬
пасности отдал приказ о принятии срочной программы
экономической и военной помощи сайгонскому режиму
Нго Дин Дьема, основной задачей которой было «сохра¬
нить дружественный некоммунистический Южный Вьет¬
нам» и «предотвратить коммунистическую победу путем
общевьетнамских выборов»3. На последующих заседа¬
ниях — 8 и 12 августа — СНВ пришел к выводу, что Же¬
невские соглашения представляют собой... «катастрофу»
для США, «большой прорыв вперед коммунизма, который
может привести к потере Юго-Восточной Азии». 20 авгу¬
ста президент Эйзенхауэр одобрил специальный документ
1 /. Н. Веа1.1оЬп Роз1ег БиНез, р. 214.
2 «БосшпепЪз оп атепсап {огедеп ге1а11опз», 1954, р. 316—317.
8 «ТЬе РепЪа^оп рарегз», р. 1.
195
СНБ, озаглавленный «Обзор политики США на Дальнем
Востоке», который определил дальнейший курс американ¬
ской дипломатии на поддержку всеми средствами режима
Нго Дин Дьема, на всестороннее сотрудничество с ним в
«борьбе с коммунизмом» (и до поры до времени с его со¬
перниками в Сайгоне), а заодно и на постепенное вытесне¬
ние Франции из Южного Вьетнама. Причем этот курс был
принят, несмотря на настойчивые предупреждения амери¬
канской разведки и Комитета начальников штабов о его
почти полной бесперспективности ввиду слабости и неста¬
бильности режима Дьема. По признанию составителей до¬
кументов Пентагона, все эти до поры до времени секрет¬
ные решения правительства Эйзенхауэра означали, что
именно США сыграли прямую роль в конечном срыве же¬
невского урегулирования, что «Южный Вьетнам (т. е. сай-
гонский режим.— Ю. М.) был создан Соединенными Шта¬
тами» К
Стремясь восстановить нарушенный «баланс сил» в
Азии и привлечь для выполнения своих задач другие стра¬
ны, американская дипломатия добилась подписания в Ма¬
ниле 8 сентября 1954 г. так называемого Договора об
обороне Юго-Восточной Азии (СЕАТО), в который вместе
с США вошли Великобритания, Франция, Австралия, Но¬
вая Зеландия, Пакистан, Таиланд и Филиппины. Даллес
игнорировал то, что в этом договоре не захотели участво¬
вать, более того, резко выступили против него крупнейшие
азиатские страны — Индия, Индонезия, Бирма, Цейлон.
Государственный секретарь США открыто пошел также на
нарушение только что заключенных Женевских соглаше¬
ний, объявив о распространении сферы действия СЕАТО
на страны Индокитая. Новый пакт СЕАТО должен был, та¬
ким образом, продолжить линию на «окружение» социали¬
стических стран и поддержку неоколониализма, подгото¬
вить почву для ликвидации или ревизии в пользу США
Женевских соглашений, для «отбрасывания коммунизма».
О наличии у американских империалистов отнюдь не
«оборонительных», а агрессивных планов свидетельствовал
тот факт, что правительство Эйзенхауэра — Даллеса с са¬
мого начала не ограничилось поддержкой марионеточного
режима в Южном Вьетнаме, превращенном им в свою по¬
луколонию и стратегический плацдарм. Оно пошло на бес¬
прецедентный шаг развязывания настоящей «тайной вой-
1 «ТЬе РепЪа^оп рарегз», р. 24—25.
196
ны» против Демократической Республики Вьетнам, что
шло вразрез уже не только с Женевскими соглашениями,
но и вообще с нормами международного права. Еще в июне
1954 г. правительство США организовало и заслало в Се¬
верный Вьетнам специальный диверсионный отряд во гла¬
ве с известным «тихим американцем» — полковником
Лэнсдейлом. В задачу этого отряда входили «организация
парамилитаристских операций против врага и ведение по¬
литико-психологической войны» 1.
Как свидетельствует доклад Пентагона, во всех доку¬
ментах об американской политике в Азии, подготовляв¬
шихся Советом национальной безопасности в период
1956—1960 гг., констатировалось, что наряду с укрепле¬
нием сайгонского режима и срывом Женевских соглаше¬
ний об объединении страны путем проведения общевьет¬
намских выборов главной целью правительства Эйзенхауэ¬
ра было: «действовать в направлении ослабления комму¬
нистов в Северном (!) и Южном Вьетнаме для того, чтобы
достигнуть в конечном счете мирного воссоединения сво¬
бодного и независимого Вьетнама под антикоммунистиче¬
ским руководством» 2. То есть снова и снова ставилась за¬
дача «освобождения» ДРВ от социализма.
Наряду с организацией нового военного союза амери¬
канская дипломатия в Азии пошла на двусторонние согла¬
шения с теми странами, которые ей не удалось включить
в СЕАТО из-за возражений со стороны остальных членов
этого блока. США подписали пакты о «взаимном обеспече¬
нии безопасности» в ноябре 1954 г. с Ли Сын Маном, а в
декабре с Чан Кай-ши. Эти мероприятия несколько упро¬
чили их военно-стратегические позиции, но и в то же вре¬
мя сильно подорвали морально-политический престиж
США в Азии в целом.
В результате воинственных действий американской
дипломатии подрывались Женевские соглашения по Индо¬
китаю, обстановка в Азии становилась все более напря¬
женной, созревали новые очаги военной угрозы и кон¬
фликтов. Вызывающее вмешательство США в дела других
стран, их откровенно враждебная политика, «тайная» война
и подготовка агрессии против социалистических госу¬
дарств неминуемо должны были вызвать и действительно
вскоре вызвали очередной международный кризис — на
этот раз в районе Тайваня.
1 «ТЪе Реп1а^оп рарегз», р. 16.
2 1Ый., р. 24.
197
Правительство Эйзенхауэра — Даллеса не раз вполне
сознательно подводило мир к пропасти большой войны.
Более того, оно пыталось возвести подобную линию в ранг
необходимой для обращения со своими противниками дип¬
ломатии, окрещенной «балансированием на грани войны».
«Способность подойти к грани войны, но не оказаться во¬
влеченным в нее,— писал Даллес,— является необходимым
искусством. Если вы не сможете овладеть им, то вы неиз¬
бежно окажетесь в войне. Если же вы не будете проводить
такой политики, то вы пропали» *. Американские руководи¬
тели утверждали, что «балансирование на грани войны»
является якобы необходимым условием достижения «спра¬
ведливого мира», хотя как раз наоборот, именно мирное
урегулирование было полным отрицанием их авантюристи¬
ческих целей и методов. Это было наглядно продемонстри¬
ровано как в Корее (первый пример якобы успешного
«балансирования на грани войны», приводимый Даллесом)
и Индокитае (второй), так и в ходе Тайваньского кризиса
осенью 1954 г. (третий пример).
С момента своего прихода к власти правительство Эй¬
зенхауэра пошло по пути усугубления пороков американ¬
ской дипломатии на Дальнем Востоке. Оно занялось откро¬
венным пособничеством попыткам «возвращения» Чан
Кай-ши на материк, взяло «под защиту» не только Тай¬
вань, но и другие острова, находящиеся непосредственно
у побережья Китая, сделало политику непризнания КНР
и противодействия допуску ее в ООН, оправдывавшуюся
сперва войной в Корее, а затем в Индокитае, «принципи¬
альной» и постоянной позицией США.
В результате всего этого военная угроза нависла непо¬
средственно над китайской территорией; опасный очаг на¬
пряженности возник в районе островов Куэмой и Мацзу,
которые, по признанию Эйзенхауэра, гоминьдановцы рас¬
сматривали как «промежуточные ступени» для вторжения
на материк. Контроль над этими островами давал возмож¬
ность Чан Кай-ши сохранять отправной трамплин для
диверсионных рейдов на побережье, «поддерживать дух
антикоммунистических азиатов в других районах юго-во¬
сточной части Тихого океана и вынуждать коммунистов
приковывать свои войска для охраны от угрозы, которую
представляли собой расположенные на островах силы»
(чанкайшистов) 2.
1 «Ше», 16.1.1956, р. 70 ап<1 о1Ь.
2 Б. Б. Егзепкотег. Мап<1а1е 1ог сЬап^е, р. 461.
198
В создавшихся условиях ответные действия КНР про¬
тив этих островов, так же как и против самого Тайваня,
представляли собой законные меры самообороны. Однако,
как только китайская армия 3 сентября 1954 г. в ответ на
провокации гоминьдановцев подвергла артиллерийскому
обстрелу Куэмой и Мацзу, правительство США поспешило
вмешаться и в события, происходившие у самых берегов
КНР.
При обсуждении в Вашингтоне вопроса о том, брать
ли США под свою непосредственную «защиту» прибреж¬
ные китайские острова или нет, было признано, что их
утрата гоминьдановцами «имела бы плохой, возможно
катастрофический, психологический эффект»!. Большое
«психологическое» значение Куэмоя и Мацзу не только
для Чан Кай-ши, но и для американских империалистов
вытекало прежде всего из их общего акцента на «войне
нервов», на политике «балансирования на грани войны».
В то же время своей кампанией вокруг прибрежных остро¬
вов Вашингтон стремился отвлечь внимание общественно¬
сти от гораздо большего и принципиального вопроса о су¬
ществе его позиции в отношении КНР. Затевая спор из-за
прибрежных островов, необходимых якобы для «защиты
Формозы», даллесовская дипломатия тем самым пыталась
утвердить как само собой разумеющийся факт совершив¬
шееся фактическое отторжение этой части исконной китай¬
ской территории, ее «самостоятельное» государственное
существование.
Было бы неверно, однако, рассматривать вмешатель¬
ство США в борьбу за прибрежные острова Китая осенью
1954 г. только как акт «психологической войны». Влия¬
тельные силы в стране жаждали взять реванш за провалы
политики США в Китае в 1949 г., в Корее в 1953 г. и в
Индокитае в 1954 г. Высокопоставленные чины Пентагона
ратовали за «превентивную» войну, «пока не поздно», про¬
тив КНР. На заседании Совета национальной безопасности
12 сентября 1954 г. адмирал Рэдфорд, генерал Туайнинг и
адмирал Кэрни предложили Эйзенхауэру, чтобы «амери¬
канские самолеты помогли националистам в бомбардиров¬
ках континента для предотвращения высадки коммунистов
на Куэмое» 2.
В начале декабря 1954 г. между США и режимом Чан
Кай-ши был подписан договор, который, как подчеркивал
1 В. В. ЕЬзепкошег. МапсЫ;е Гог сЬап^е, р. 461.
2 И. /. Вопоиап. ЕхзепЬочуег, р. 302.
199
Даллес в своем выступлении перед сенатской комиссией по
иностранным делам, должен был обеспечить «твердые га¬
рантии республике Китая и всему миру, что Формоза
(Тайвань) и Пескадоры (Пэнхуледао) не являются пред¬
метом для обмена в качестве части какой-либо дальнево¬
сточной сделки с китайскими коммунистами. Взятый в
связи с соглашениями, которые уже были заключены Со¬
единенными Штатами... этот договор округляет систему
безопасности в западной части Тихого океана» *.
Вслед за этим правительство Эйзенхауэра — Даллеса
внесло 24 января 1955 г. в конгресс так называемую Фор¬
мозскую резолюцию, которая уполномочивала президента
применять вооруженные силы США для «защиты» Тай¬
ваня и других «жизненно важных» территорий в любом
месте и в любое время целиком по его собственному усмо¬
трению в качестве главнокомандующего этих сил. Формоз¬
ская резолюция, таким образом, давала или, вернее, под¬
тверждала наличие в руках американской дипломатии
карт-бланш в использовании войны или угрозы ею в за¬
теянной опасной «игре» на Дальнем Востоке.
Неизбежным результатом этой «игры» стало возникно¬
вение крайне острой, кризисной ситуации. «Среди членов
кабинета,— записывал 26 марта 1955 г. в своем дневнике
Эйзенхауэр,— возникло очень определенное чувство, час¬
то выражаемое открыто, что в течение месяца мы дейст¬
вительно окажемся в войне в Формозском проливе. Впол¬
не, конечно, возможно, что это правда... Тем не менее... я
так часто проходил сквозь подобные периоды напряжен¬
ности, что привык (!) к тому факту, что большая часть
бедствий, которых мы ожидаем, на деле никогда не про¬
исходит» 2. Такой пассивный фатализм и безответствен¬
ность руководителя одной из великих мировых держав пе¬
ред лицом созданной его же стараниями критической си¬
туации «на грани войны» вряд ли могли найти себе
какое-либо оправдание.
Опасное развитие событий в Тайваньском проливе в
конце 1954 — начале 1955 г. было приостановлено отнюдь
не «капитуляцией коммунистов» перед доктриной «масси¬
рованного возмездия», а, наоборот, решительной борьбой
всех миролюбивых сил против «балансирования на грани
войны». В конце марта 1955 г. слухи о «неизбежности
1 «Оосишеп^з оп атепсап {огецщ ге1а1юп8», 1955. Е<1. Ьу
Р. Е. 21ппег. N. У., 1956, р. 302—303.
2 И. Б. БгвепКотег. Мап<1а1е 1ог сЬап^е, р. 478—479.
200
атомной войны» из-за островов Куэмой и Мацзу «просочи¬
лись» из правительственных кругов Вашингтона в амери¬
канскую и мировую печать и вызвали подлинную бурю
возмущения в США и особенно за их пределами. Даже
многие сенаторы, голосовавшие за формозскую резолю¬
цию, в том числе Л. Джонсон, заклеймили американскую
позицию как «безответственную». Министр иностранных
дел Канады Л. Пирсон публично заявил, что Канада не
будет воевать вместе с США из-за прибрежных китайских
островов.
Волна протестов внутри страны, выявившаяся между¬
народная изоляция США вынудили правительство Эйзен¬
хауэра срочно начать поиски выхода из той опасной ситуа¬
ции, которую оно само создало. Особую роль в очередном
отступлении США от «грани войны» сыграла твердая пози¬
ция СССР, которая не оставляла у американских руково¬
дителей никаких сомнений в том, что их нападение на
КНР будет равносильно вступлению в конфликт со всем
социалистическим содружеством и его главной силой —
Советским Союзом.
Даллесовской дипломатии пришлось выступить с пред¬
ложением об «отказе от использования силы» для разре¬
шения проблемы Тайваня и прибрежных островов. Ва¬
шингтон выразил желание начать переговоры с КНР о
«прекращении огня» в Тайваньском проливе, о мирном
урегулировании положения дел на Дальнем Востоке и по
другим вопросам. Эти переговоры начались на уровне
послов в Варшаве с лета 1955 г.
5. Маневрирование
между войной
и миром
Отступление и провалы американской дипломатии в Азии
носили не случайный и не изолированный характер. Они
отражали общую несостоятельность глобальной стратегии
и политики американского империализма, становившуюся
особенно очевидной в свете нового этапа общего кризиса
капитализма, начавшегося в середине 50-х годов.
Дальнейший рост военной и экономической мощи Со¬
ветского Союза и всего социалистического содружества,
активная деятельность советской дипломатии в защиту ми¬
ра и против империалистической агрессии, распад коло¬
ниальной системы и проведение растущим числом моло-
201
дых независимых стран политики позитивного нейтрали¬
тета, обострение межимпериалистических противоречий,
усиление борьбы широких народных масс против политики
военных авантюр и угроз —г все это вынуждало даллесов-
скую дипломатию не только воздерживаться от перехода
через «грань войны», но и все чаще отступать от этой гра¬
ни, искать более гибкие и умеренные формы проведения
своей линии на мировой арене. Под давлением глубоких
изменений в расстановке и соотношении сил, мирового об¬
щественного мнения и даже части своих союзников пра¬
вительство Эйзенхауэра, продолжая вести «психологиче¬
скую войну» и заниматься атомным шантажом, в то же
время оказалось вынужденным все чаще прибегать к бо¬
лее мирным средствам дипломатии — контактам и пере¬
говорам со своими противниками, и прежде всего с Совет¬
ским Союзом. Наиболее значительный шаг в этом направ¬
лении был сделан в середине 1955 г., когда благодаря
настойчивой инициативе советской дипломатии была до¬
стигнута договоренность об организации в Женеве встре¬
чи на высшем уровне руководителей СССР, США, Анг¬
лии и Франции.
Наряду с желанием как-то сманеврировать в неблаго¬
приятной для себя обстановке правящие круги США по¬
шли на совещание в Женеве, преследуя и ряд других це¬
лей. Американские руководители намеревались, в частно¬
сти, с одной стороны, «прощупать», насколько эффектив¬
ным орудием служит и может служить угроза атомной
войны в отношении СССР, как часть «психологической» и
прочей борьбы с ним. С другой — они хотели попытаться
выяснить, нельзя ли найти какие-то пути к предотвраще¬
нию такого положения, когда США сами могли бы ока¬
заться в пламени термоядерного огня.
Другим мотивом, по которому правительство Эйзен¬
хауэра согласилось на встречу в Женеве, явилось его убеж¬
дение в том, что создание Западноевропейского союза, ре¬
милитаризация ФРГ и включение ее в НАТО существенно
изменили в пользу империализма положение в Европе, и
это позволяет вести переговоры с СССР с позиции силы и
«свершившихся фактов». Заставить Советский Союз не
только примириться с этими фактами, но и отступить пе¬
ред давлением Запада в европейских делах, в германском
вопросе — таковы были расчеты американской диплома¬
тии. Не случайно за два месяца до встречи в Женеве госу¬
дарственный секретарь США Даллес категорически от-
202
верг идею нейтрализации объединенной Германии, а мень¬
ше чем за месяц до этой встречи подписал двустороннее
соглашение о «взаимной военной помощи» с ФРГ. «Точ¬
ка зрения Соединенных Штатов,— заявил государствен¬
ный секретарь 24 мая 1955 г.,— состоит в том, что по¬
литика нейтралитета неприменима к стране типа Герма¬
нии» 1.
Соглашаясь на встречу «большой четверки» и категори¬
чески отказывая в допуске на нее КНР, американская
дипломатия в какой-то мере, очевидно, пыталась вызвать
подозрительность китайского руководства к этой встрече.
Во всяком случае, после Женевской конференции 1954 г.
правительство США долго не соглашалось на участие в
каком-либо международном совещании, в котором одно¬
временно участвовали бы как СССР, так и Китай.
Намереваясь прощупать единство социалистических
стран, правительство Эйзенхауэра в то же время стреми¬
лось взять под свой контроль растущие тенденции среди
американских союзников к мирным переговорам и согла¬
шениям с СССР. Дальнейший отказ США от участия в
них мог бы привести к проявлению определенной само¬
стоятельности Англии и Франции в этом направлении, что,
несомненно, внесло бы новый элемент раздора в НАТО.
Согласившись же на встречу западных держав с СССР,
правящие круги США могли рассчитывать или придать ей
желаемый для себя характер, или сорвать ее, но «коллек¬
тивными усилиями», сохранив, таким образом, в любом
случае единый фронт Запада под собственной эгидой и ско¬
ординировав его политику в отношении Востока.
Наконец, большое место в американской дипломатиче¬
ской стратегии занимали планы перехвата инициативы
«мирного наступления» у СССР, приписывание себе зара¬
нее всех возможных положительных результатов встречи
в Женеве и возложение на него ответственности за все ее
«планируемые неудачи». Учитывая сложившуюся репута¬
цию Эйзенхауэра как «миротворца», именно совещание на
высшем уровне с участием президента должно было, по
мнению Вашингтона, послужить наиболее надежным
трамплином для перехода США в новую контратаку про¬
тив Советского Союза «в мирном аспекте».
Характерно, что, как только было принято решение о
созыве конференции в Женеве, подготовкой различных
1 «БоситеЩз оп атепсап !оге1§п гекИопз», 1955, р. 100.
203
предложений, с которыми Эйзенхауэр мог бы выступить
на ней, наряду с госдепартаментом занялась специальная
группа экспертов во главе с Нельсоном Рокфеллером, спе¬
циализировавшимся в то время на «психологической стра¬
тегии» США. Эта группа, названная по имени военно-
морской базы Квантико, где она располагалась, прежде
всего «подвергла тщательному изучению тенденции обще¬
ственного мнения в Европе. Обследования показали нали¬
чие сильных настроений в пользу запрещения ядерного
оружия. Имелись* также знаки возрастающего безразличия
к НАТО... Одной из проблем, которую группа в Квантико
должна была рассмотреть, являлась, следовательно, сле¬
дующая:! каким образом США могли бы сохранить свои
ядерные силы, но при этом еще сделать ясным для всех,
что их цель — мир (!). Именно во время поисков такой
формулы группа натолкнулась на идею о том, чтобы пре¬
зидент вдохнул новую жизнь в старые планы воздушной
инспекции и обмена военной информацией... Группа в
Квантико предчувствовала, что Советы предложат конкрет¬
ный военный план в Женеве и что президент должен быть
готов выступить с равными позитивными предложе¬
ниями» *.
Преимущественно разведывательно-пропагандистский
подход правящих кругов США, разумеется, не мог не ска¬
заться на подготовке, ходе и результатах встречи на выс¬
шем уровне в Женеве в июле 1955 г. Правительство Эй¬
зенхауэра попыталось, например, включить в программу
переговоров такие «вопросы», как «положение порабощен¬
ных народов за железным занавесом и цели международ¬
ного коммунизма». Однако, как ни стремились правящие
круги США настоять на своих требованиях об «освобож¬
дении» Восточной Европы и ликвидации «мирового ком¬
мунистического заговора» в качестве обязательного усло¬
вия любых их переговоров и соглашений с СССР, тем не
менее им пришлось отказаться от этих притязаний перед
лицом не только твердой позиции социалистических госу¬
дарств, но и соответствующего давления на них внутри са¬
мого капиталистического мира. Выступления за перегово¬
ры с СССР безо всяких предварительных условий приняли
столь широкие масштабы, что даже американский сенат
подавляющим большинством голосов отверг резолюцию
Маккарти, призывавшую правительство не вести перегово-
1 Н. /. ^опо^ап. Е1зепЪ<шег, р. 345—346.
204
ры о чем-либо с СССР до «освобождения порабощенных
стран».
Вместе с тем правительство США отказалось обсуж¬
дать в Женеве такие пункты повестки дня, предложенные
советской делегацией, как проблемы Дальнего Востока,
нейтралитета, ликвидации «холодной войны». Тем самым
оно, однако, снова подтвердило свои подлинные намере¬
ния, заключавшиеся в использовании Женевской встречи
в первую очередь для попыток придать желательное США
направление развитию международных отношений, а не
их всестороннего урегулирования. Возглавляемая Эйзен¬
хауэром делегация США упорно добивалась, чтобы гер¬
манскому вопросу был отдан приоритет перед проблемой
европейской и всемирной безопасности, чтобы действи¬
тельное разоружение под строгим международным кон¬
тролем было подменено контролем над вооружениями без
какого-либо их ограничения, чтобы Советский Союз и дру¬
гие социалистические страны широко распахнули свои
границы для «свободного и неограниченного потока» за¬
падных идей и т. д.
Стремясь «драматизировать» усилия США «в пользу
мира», Эйзенхауэр открыл заседание 21 июля 1955 г. не¬
ожиданным провозглашением своего так называемого
плана «открытого неба». Объявив, что до сих пор не изо¬
бретено достаточно надежных методов контроля для
наблюдения за ликвидацией вооружений, особенно атом¬
ных, Эйзенхауэр предложил СССР и США «передать друг
другу полную схему наших военных сооружений от на¬
чала до конца, от одного края наших стран до другого...
предоставить внутри наших стран условия для воздуш¬
ного фотографирования другой страной» г. Короче говоря,
план «открытого неба» Эйзенхауэра явился повторением
в новой форме старой американской формулы: сперва «все¬
общая перепись вооружений» и создание системы кон¬
троля (и разведки) над ними, а затем уже дальнейшие
переговоры о разоружении (или довооружении).
Стремясь отстоять интересы советского и других на¬
родов и достичь максимально возможных и благоприят¬
ных для дела мира результатов в Женеве, советская деле¬
гация не только внесла собственные проекты создания
эффективной системы европейской безопасности, разору¬
жения и смягчения международной обстановки, но и по-
1 «БоситегЦз оп атепсап {огег&п геЫюпз», 1955, р. 215.
205
шла по некоторым вопросам навстречу предложениям
западных держав. Именно позиция СССР более всего со¬
действовала как самому созыву совещания на высшем
уровне летом 1955 г., так и его частичному успеху. В Же¬
неве снова был четко подтвержден ленинский курс совет¬
ской внешней политики на возможность и необходимость
мирного сосуществования государств с различным соци¬
альным строем, разрешения спорных международных про¬
блем путем переговоров.
Американская дипломатия не искала и не хотела, од¬
нако, заключать каких-либо реальных взаимоприемлемых
соглашений с СССР. Ее маневры с переговорами в 1954—
1955 гг. сводились к тому, чтобы попытаться несколько
успокоить тревогу американской и мировой общественно¬
сти по поводу даллесовского «балансирования на грани
войны», а затем, взвалив на СССР и другие социалисти¬
ческие страны вину за «невозможность» достигнуть каких-
либо соглашений, продолжить без существенных измене¬
ний прежний курс. Государственный секретарь США
откровенно разъяснял своим сотрудникам, что он заинте¬
ресован в сохранении международной напряженности в
качестве одного из необходимых условий для продолжения
гонки вооружений и политики силы. «Если нет никакой
очевидной угрозы со стороны советского блока,— говорил
он,— наша воля сохранять единство и силу может ослаб¬
нуть... При проведении наших программ в конгрессе мы
должны демонстрировать наличие угрозы международного
коммунизма. Иначе такие программы, как взаимного
обеспечения безопасности, были бы ликвидированы. Точно
такое же положение сложилось бы, вероятно, среди наших
союзников. Они могут почувствовать, что опасность мино¬
вала и, следовательно, для них нет необходимости про¬
должать тратить огромные суммы денег на оборону» *.
Когда в ноябре 1955 г. министры иностранных дел
СССР, США, Великобритании и Франции собрались снова
в Женеве, чтобы попытаться воплотить в жизнь директи¬
вы, принятые на высшем уровне, американская делегация
заняла крайне жесткую позицию как по германскому во¬
просу, так и по проблеме разоружения. Действуя в полном
согласии с канцлером ФРГ Аденауэром, Даллес катего¬
рически отверг всякую мысль о нейтрализации Германии
и ее воссоединении путем сближения двух существующих
1 А. Н. ВегсИпё. БиИез оп <Нр1отасу. РгтсеЩп, 1965, р. 24.
206
германских государств. Он потребовал, чтобы в обмен за
«гарантии безопасности» со стороны Запада СССР факти¬
чески согласился, во-первых, на «освобождение» ГДР, т. е.
на поглощение ее Западной Германией, и, во-вторых, па
включение «воссоединенной» таким путем Германии в
результате ее собственного «свободного выбора» в систему
западных империалистических союзов. Отклонение Совет¬
ским Союзом подобных совершенно неприемлемых планов
было тут же использовано американской дипломатией для
срыва дальнейших переговоров между Западом и Восто¬
ком и для возложения вины за это (а заодно и за «развея-
ние духа Женевы») на СССР.
Насколько нежелателен для американской дипломатии
середины 50-х годов был курс на ослабление «холодной
войны», свидетельствовали не только поспешный отход от
«буквы и духа» встречи на высшем уровне в Женеве, но
и другие акции и декларации ее руководителей, и, в част¬
ности, печально известное заявление Даллеса об «амораль¬
ности нейтралитета». Это заявление отражало, по суще¬
ству, отрицательную реакцию со стороны США на реше¬
ния Бандунгской конференции (1955 г.), провозгласившей
принципы мирного сосуществования, равноправного со¬
трудничества и неприсоединения стран Азии и Африки.
Оно было вызвано также изменениями в ООН, где все боль¬
шее число вновь принятых государств оказывало реши¬
тельную поддержку борьбе Советского Союза за -мир, про¬
тив агрессивных происков империализма и колониализма.
«Озабоченность и негодование, продемонстрированное в
Вашингтоне по поводу «бегства к нейтрализму» столь мно¬
гих членов ООН,— писал в октябре 1956 г. редактор жур¬
нала «Форин аффере» Г. Ф. Армстронг,— может быть от¬
части объяснено тем фактом, что они также откровенно
выступали против системы региональных оборонительных
союзов... А государственный департамент привык в послед¬
ние годы все больше и больше думать о региональных си¬
стемах как о краеугольном камне своей политики».
Подчиняя все направления американской дипломатии
концепции противостояния и борьбы двух мировых «сило¬
вых центров», правительство Эйзенхауэра стремилось во¬
влечь в эту борьбу все страны капиталистического мира.
«Нейтралитету в душе и при голосовании», утверждал
государственный секретарь США, пришел конец. При этом
поскольку военный аспект («устрашение силой») являлся
доминирующим в американской политике, постольку одна
207
из главных целей дипломатии Даллеса состояла в том, что¬
бы попытаться связать эти страны прежде всего именно
военными обязательствами с США, завершить окружение
СССР, всего социалистического содружества кольцом
агрессивных блоков и баз и замкнуть это кольцо на его
южных и восточных границах. Вовлечение в связи с этим
в военные союзы под американской эгидой государств
Ближнего, Среднего и Дальнего Востока являлось одной
из подлинных иде-фикс руководства государственного де¬
партамента США. Не считаясь с настроениями и интере¬
сами большинства молодых арабских и азиатских госу¬
дарств, с их ясно выраженным нежеланием вступать в
планируемые США антисоветские блоки, Даллес развер¬
нул в 1953—1956 гг. активнейшую кампанию по осущест¬
влению своей задачи военной организации «свободного
мира для борьбы с коммунизмом». Обычная клевета в ад¬
рес СССР и восхваление США были дополнены на этот
раз грубыми нападками на самостоятельную политику
неприсоединившихся государств, на их антиимпериалисти¬
ческую, антиколониалистскую, нейтралистскую позицию
на (международной арене.
Заявление об «аморальности нейтралитета» явилось
своего рода кульминационным пунктом этих нападок. Иг¬
норируя тот факт, что сами США на протяжении почти
всей своей истории в прошлом занимали в международных
делах именно эту «аморальную» позицию, Даллес объявил
ее 9 июня 1955 г. «несовместимой с долгом» каждой
страны, входящей в капиталистическую систему, занять
свое место в «борьбе с коммунизмом». Нейтралитет, про¬
возгласил он, является «устаревшей и, за исключением
некоторых совершенно особых случаев, аморальной и бли¬
зорукой концепцией».
Утверждения Даллеса о том, что в современную эпоху
никто не может стоять в стороне от борьбы между силами
«свободы и тоталитаризма», о существующей «общности
интересов» всех без исключения государств капиталисти¬
ческого мира призваны были скрыть подлинную угрозу
молодым странам Азии и Африки (да и не только им),
которую представляли в первую очередь притязания США
на мировое господство, стремление американских мо¬
нополий к эксплуатации и закабалению развивающих¬
ся государств, старый и новый колониализм империа¬
листических государств, действующих сообща или в оди¬
ночку.
208
Нападая на нейтрализм, правящие круги США факти¬
чески выдавали свою крайнюю озабоченность успехами
мирной политики СССР, распространением идей социа¬
лизма, расширением «зоны мира», развитием все более
широких связей между социалистическими государствами
и национально-освободительными силами. Пытаясь воспре¬
пятствовать нежелательным для них идейно-политическим
и социально-экономическим процессам в странах «третьего
мира», а также «изолировать» их от Советского Союза, они
добивались, по существу, введения своего рода «двойного
стандарта поведения» для США и для СССР в их отноше¬
ниях с этими странами в особенности, во всей сфере меж¬
дународных отношений вообще. С их точки зрения, а вер¬
нее, в их изображении, американская «помощь», вмеша¬
тельство во внутренние дела других стран, монополиза¬
ция их торговли, снабжение оружием, втягивание в воен¬
ные блоки носили «законный», «справедливый» и чуть ли
не «благородный» характер. В то же время установление
равноправных и взаимовыгодных экономических, дипло¬
матических, культурных и других связей между СССР
и развивающимися странами, поддержка Советским Сою¬
зом их усилий в области укрепления своей независимости,
обороны и экономики изображались американской пропа¬
гандой как «нетерпимые коммунистические козни и про¬
никновение». Разумеется, подобные маневры даллесовской
дипломатии, как и многие другие ее акции, были обречены
на неизбежный провал.
Одним из наиболее серьезных препятствий к улучше¬
нию международной обстановки, более того — источником
опасной напряженности оставалась в 50-е годы доктрина
«освобождения». Пытаясь представить международной
проблемой вопрос о внутреннем строе социалистических
государств, заявляя о своей «солидарности с порабощен¬
ными народами», даллесовская дипломатия ставила своей
целью вызвать волнения и беспорядки в восточноевропей¬
ских странах с тем, чтобы попытаться экспортировать в
них контрреволюцию, ликвидировать социалистические
завоевания народов этих стран и «оторвать» их от Совет¬
ского Союза. Соответствующая идеологическая кампания
и конкретные действия против этих стран велись при лю¬
бой возможности с Запада в течение многих лет, изо дня
в день, по десяткам самых различных каналов.
Осенью 1956 г. при получении первых же сведений
о временных трудностях, возникших в Польше и Венгрии,
14 Ю. М. Мельников
209
руководители внешней политики США, расценив их как
повод для активизации попыток воплощения в жизнь док¬
трины «освобождения», еще более усилили вмешательство
во внутренние дела этих стран. Основное внимание при
этом сосредоточивалось теперь на призывах к «продолже¬
нию борьбы», переведению ее на «более высокую ступень»
вооруженной контрреволюции, на подготовке к оказанию
ей всевозможной помощи извне. Особенно значительные
масштабы и опасный характер приобрела «психологиче¬
ская война» империалистов США против Венгрии.
Воспользовавшись тем, что правооппортунистические
элементы в Венгрии, которым удалось временно оказаться
у власти, стали все явственнее скатываться на путь капи¬
туляции перед реакцией и предательства дела социализма,
империалистические круги Запада начали спешно органи¬
зовывать переброску в страну вооруженных контрреволю¬
ционных групп, подстрекать к кровавому террору против
коммунистов, к «повороту фронта» против СССР. Именно
это подстрекательство послужило одной из главных при¬
чин того, что октябрьские события 1956 г. в Венгрии при¬
няли весьма драматический оборот. «Призывы американ¬
ской радиостанции к венграм,— признавал Р. Мэрфи,— по¬
могли подстрекнуть некоторое число националистических
повстанцев, придав таким образом достоверность слухам
о том, что Соединенные Штаты являлись участником в вос¬
стании... Впечатление, что наше правительство организо¬
вало венгерский мятеж, было, к несчастью, усилено при¬
зывом президента Эйзенхауэра» (к борьбе за «освобожде¬
ние» Венгрии.— Ю. М.) г.
Американское вмешательство продолжалось и после
того, как созданное социалистическими силами Венгрии
рабоче-крестьянское правительство Яноша Кадара всту¬
пило в беспощадную борьбу с контрреволюцией и обрати¬
лось в связи с этим за поддержкой к Советскому Союзу,
связанному с ВНР договором о взаимной помощи. Более
того, в Вашингтоне подумывали о том, не попытаться ли
пойти на непосредственное вмешательство США в Вен¬
грии, даже с риском вызвать большую войну.
И дух, и буква политики «освобождения» побуждали
правительство Эйзенхауэра — Даллеса лихорадочно рас¬
сматривать самые различные варианты интервенции в
Венгрии, ибо оно понимало, что в противном случае всему
1 В. Мигр Ну. Б1р1ота1; атоп& \уагпогз, р. 429.
210
миру станет ясен провокационный и в то же время блефо¬
вый характер одной из его главных дипломатических уста¬
новок. В Белом доме обсуждался вопрос о посылке амери¬
канских войск в Венгрию. И лишь неблагоприятное стече¬
ние всех условий для такого акта, начиная от географиче¬
ского положения Венгрии и кончая наличием у СССР
ядерных бомб и средств доставки их через океан, заставило
правительство США в конце концов фактически отказаться
от доктрины «освобождения» как не соответствующей
реальной обстановке и возможностям Америки. «Я все еще
размышляю над тем,— писал спустя девять лет Эйзен¬
хауэр,— какова была бы моя рекомендация конгрессу и
американскому народу, если бы Венгрия была доступна
с моря или через территорию союзников... Но в действи¬
тельности Великобритания и Франция не имели возмож¬
ности пойти с нами на Венгрию. Экспедиция же, объеди¬
няющая западногерманские или итальянские силы (!) с
нашими собственными и двигающаяся через нейтральную
Австрию, титоистскую Югославию и коммунистическую
Чехословакию, была исключена... Посылка войск США в
одиночку в Венгрию через враждебную или нейтральную
территорию» вовлекла бы США во всеобщую войну без
союзников и без поддержки ООН, ибо «было очевидно, что
никакого мандата на военные действия не могло быть и
не было бы дано» х.
В Вашингтоне изучались и другие возможности вмеша¬
тельства в Венгрии. В частности, речь шла об использова¬
нии американских самолетов для доставки боеприпасов
мятежникам. Но «географическое расположение Венгрии
делало это неосуществимым. Наши самолеты не могли бы
пролететь над контролируемыми коммунистами Восточной
Германией, Чехословакией или Югославией, поэтому мы
могли бы достигнуть Венгрии только через Австрию, а Ав¬
стрия объявила в совершенно недвусмысленных выраже¬
ниях, что она воспротивится любым перелетам» 2.
Таким образом, сделать что-либо большее, чем ввести
в бой свои подпольно-подрывные кадры, снабдить их ору¬
жием и всячески подстрекать к «решительным действиям»,
американские империалисты не смогли. Не только Ав¬
стрия, но и другие страны предостерегли Вашингтон про¬
тив любых действий, которые превратили бы венгерские
1 Я. В. Еъзепкоюег. реасе 1956—1961. Сагйеп СИу* 1965,
р. 88—89.
2 Л. Мигрку. Э1р1ота1 атопд ^агпогз, р. 430.
211
события в международный конфликт. Главное же, реши¬
тельная помощь Советского Союза венгерским коммуни¬
стам показала, что он не оставит на произвол судьбы своих
союзников и сделает все необходимое для защиты социа¬
листических завоеваний венгерских трудящихся.
Правящие круги США оказались вынуждены признать,
что они не имеют ни сил, ни решимости для осуществле¬
ния своей доктрины «освобождения», что на деле она по¬
терпела сокрушительный провал и, чем дальше, тем больше
превращается в явный блеф. Но само провозглашение в
качестве официальной цели американской дипломатии
«освобождения порабощенных народов», «отбрасывания
коммунизма» (повторявшееся и после 1956 г.) крайне от¬
рицательно воздействовало на советско-американские и
международные отношения в целом, приводя их не раз на
грань опасных кризисов и столкновений.
6. Даллесовская дипломатия
в Суэцком кризисе 1956 г.
Занятая даллесовской дипломатией «жесткая» позиция
в отношении развивающихся и нейтральных стран оказала
заметное воздействие на возникновение и развитие Суэц¬
кого кризиса 1956 г.
Наряду с интересами нефтяных монополий и симпа¬
тиями к реакционным режимам важную роль в обострении
обстановки на Ближнем Востоке сыграли стратегические
цели США, которые упорно добивались создания в этом
районе еще одного военного блока под своей эгидой. Од¬
нако, кроме проамерикански или проанглийски настроен¬
ных в тот период режимов Турции, Ирана и Пакистана,
больше ни одно из арабских и мусульманских государств
не согласилось на вступление в планируемый американ¬
ской дипломатией союз. В связи с этим, опасаясь еще
больше осложнить свои отношения с арабскими странами,
правящие круги США в последний момент решили воздер¬
жаться от формального участия в ближневосточном пакте,
но полностью одобрили его подписание в Багдаде (1955 г.)
и стали оказывать ему всестороннюю поддержку и покро¬
вительство.
Сотрудничая с Багдадским пактом, усиливая 6-й аме¬
риканский флот в Средиземном море и поощряя поставки
оружия в Израиль из других стран НАТО, правительство
Эйзенхауэра — Даллеса в то же время заявляло, что оно
212
якобы выступает за прекращение гонки вооружений и
уменьшение опасности войны на Ближнем Востоке, готово
помочь «любой стране, которая может оказаться здесь
жертвой агрессии». Стремясь дополнить свое военно-дип¬
ломатическое давление на арабские страны экономиче¬
скими средствами, правительство Эйзенхауэра начало пе¬
реговоры о предоставлении им помощи, в том числе, в ча¬
стности, Египту в постройке Асуанской плотины на Ниле.
Но все усилия правящих кругов США вовлечь непри-
соединившиеся арабские страны в свои военно-политиче¬
ские союзы, подчинить их своему экономическому господ¬
ству и изолировать от СССР оказались тщетными. Египет,
Сирия и некоторые другие государства Ближнего Востока,
продолжая борьбу против старых европейских колониза¬
торов, не намеревались подчиняться и американскому нео¬
колониализму. В то же время они, как и большинство
других развивающихся стран, не отказывались, разумеет¬
ся, от предлагаемой США помощи, имея в виду использо¬
вать ее в собственных интересах, не поступаясь при этом
своим суверенитетом и не порывая связей с социалистиче¬
скими государствами.
Все это шло вразрез не только с целями американской
дипломатии на Ближнем Востоке, но и с общими установ¬
ками США по отношению к развивающимся странам. В то
время как руководители и апологеты американского импе¬
риализма утверждали, что якобы лишь союз с США и
«борьба с коммунизмом» могут обеспечить «свободу и про¬
цветание» стран Азии, Африки и Ближнего Востока, при¬
мер, в частности, Египта наглядно показывал, что в дей¬
ствительности именно нейтралитет, самостоятельная поли¬
тика, всесторонние мировые связи, в первую очередь с
социалистическими странами, лучше всего отвечают на¬
циональным интересам развивающихся государств. Таким
образом, «вызов» Соединенным Штатам, мировому импе¬
риализму со стороны СССР, социалистического содруже¬
ства дополнялся теперь все отчетливее «вызовом» стран
«третьего мира». «Для Даллеса,— писал Д. Бил,— насту¬
пил кульминационный момент холодной войны... Было
необходимо нанести удар России в экономическом сорев¬
новании (в оказании помощи развивающимся странам.—
Ю. М.). Даллес твердо верил, что Советский Союз не в со¬
стоянии выполнить эффективно все свои экономические
пропагандистские предложения». С другой стороны, «нуж¬
но было продемонстрировать дружеским государствам ско-
213
рее действием, чем словесными объяснениями, что терпи¬
мость Соединенных Штатов по отношению к странам, ко¬
торые считают необходимым оставаться вне западных
оборонительных союзов, не может переносить такого рода
оскорблений, которые наносил Насер своими повторяющи¬
мися все чаще недружелюбными жестами (т. е. проведе¬
нием самостоятельной прогрессивной политики.— Ю. М.).
Было необходимо произвести демонстрацию грандиозного
масштаба».
Такой демонстрацией и явился неожиданный и резкий
отказ США от участия в обещанном ранее финансирова¬
нии асуанского строительства. «Так как вопрос означал
гораздо большее, чем простой отказ Насеру в деньгах для
плотины, вежливое замаскированное заявление не смогло
бы произвести действительно большого впечатления. Оно
должно было быть откровенным, вколачивающим свою
собственную мораль нейтралам... сравнимым в сфере дип¬
ломатии с рассчитанным риском войны, принятым в Корее
и на Формозе» 1.
Крутой поворот США от обещаний о предоставлении
экономической помощи Египту к попытке фактического
подрыва основных его хозяйственных планов оказался на¬
правленным не только непосредственно против социали¬
стических и нейтральпых государств, но косвенным обра¬
зом и против западноевропейских союзников США, с кото¬
рыми Даллес не нашел нужным даже проконсультиро¬
ваться относительно своих «драматических действий».
В Вашингтоне явно рассчитывали на то, что если арабские
страны вместо капитуляции перед американским шанта¬
жом предпримут какие-либо ответные меры, то они в пер¬
вую очередь затронут Англию и Францию, главных акцио¬
неров компании Суэцкого канала, нефтяных и других
предприятий, расположенных в Египте или по соседству
с ним. Эти меры, таким образом, с одной стороны, подо¬
рвали бы в основном позиции западноевропейских держав
и неизбежно втянули их в острейший конфликт с араб¬
скими и социалистическими странами, а с другой — при¬
нудили бы их к «совместным действиям» с США, а следо¬
вательно, и к значительным уступкам американским импе¬
риалистам. Короче говоря, нанося удар по Египту, правя¬
щие круги США при всех возможных поворотах событий
и последствиях рассчитывали остаться в выигрыше.
1 /. Л. Веа1.1оЬп ГозЪег БиИез, р. 258—259.
214
Как только Египет йацйоналйзйровал Компанию Суэц¬
кого канала, правительства Идена и Ги Молле приняли
решение, как сообщил об этом английский премьер-ми¬
нистр Эйзенхауэру, «быть готовыми в качестве последнего
средства к использованию силы». Будучи осведомленными
о подготовке военного нападения на Египет со стороны
Англии, Франции и Израиля, правящие круги США ни
разу не предупредили их, однако, четко и недвусмысленно
против подобного акта. Более того, с самого начала Суэц¬
кого кризиса правительство США также действовало, ис¬
ходя из предположения, что против Египта может быть
организована «быстрая военная акция». Причем, как это
видно из письма Эйзенхауэра Идену от 31 июля 1956 г.,
в такой акции не исключалось и участие американских
войск. «Мы признаем,— писал президент США,— чрезвы¬
чайную важность канала для свободного мира и возмож¬
ность того, что в конце концов применение силы может
стать необходимым... Предполагая, однако, продолжаю¬
щееся ухудшение всей ситуации до той точки, где такая
акция будет представляться единственным выходом, надо
помнить о существовании определенных политических
факторов. Как вы понимаете, использование вооруженных
сил США возможно только путем позитивного акта со сто¬
роны конгресса, который сейчас прервал свою работу, но
может быть вновь созван по моему призыву из-за специ¬
альных причин. Если эти причины должны повлечь вопрос
о применении военной мощи Соединенных Штатов за гра¬
ницей, тогда должно быть продемонстрировано, что все
мирные средства разрешения трудностей предварительно
были исчерпаны» К
Таким образом, в принципе правящие круги США
одобряли применение силы против «непокорных» арабов
и сами выражали готовность участвовать в военных акциях
против них. В то же время целый ряд факторов и сообра¬
жений побудил правящие круги США сперва «медлить»
с развязыванием агрессии против Египта, потом воздер¬
жаться от прямого участия в ней, а затем формально даже
выступить против нее. При этом особо важную роль в по¬
добной позиции США сыграл неподходящий, с их точки
зрения, выбор момента для совершения такой агрессии
Великобританией, Францией и Израилем, нежелание аме¬
риканской дипломатии помочь восстановлению позиций
1 В. П. ЕЬзепкошег. реасе, р. 664—665.
215
своих конкурентов, ее опасения окончательно разоблачить
США как опору неоколониализма и врага арабских наро¬
дов, боязнь большой войны, а также неблагоприятной для
правительства Эйзенхауэра реакции мирового и американ¬
ского общественного мнения, особенно в момент очередной
президентской кампании 1956 г.
Несомненно, что своего рода «двойная игра» даллесов-
ской дипломатии в период Суэцкого кризиса явилась одной
из причин, подтолкнувших Англию, Францию и Израиль
к открытому нападению на Египет в точном соответствии
с планами, с которыми американские представители были
ознакомлены за несколько месяцев до начала военных дей¬
ствий. И вполне возможно, что расчеты англо-французских
правящих кругов на благожелательное отношение США
к такому нападению в какой-то мере оправдались бы, если
бы эти круги не просчитались в другом — в позиции СССР,
в предположении, что Советский Союз, будучи вовлечен
в этот момент в венгерские события, не окажет эффектив¬
ной поддержки египетскому народу в его борьбе против
интервентов.
Решительное выступление Советского Союза в защиту
Египта, его предупреждение агрессорам спутало все планы
империалистов не только в Лондоне и Париже, но и в Ва¬
шингтоне. Оно сразу сделало беспредметными все надежды
на быстрое и успешное проведение «полицейской кара¬
тельной экспедиции», ограниченной зоной Суэца. Ободрен¬
ный поддержкой и помощью со стороны социалистических,
арабских и других миролюбивых государств, египетский
народ продолжал героическую борьбу против агрессоров.
Пламя разожженного империалистами конфликта грозило
теперь охватить весь Ближний Восток и сжечь дотла не
только англо-французские, но и американские нефтяные
и прочие предприятия в этом районе.
Более того, сделанное со стороны СССР недвусмыслен¬
ное предупреждение Англии и Франции о возможности
посылки советских добровольцев и использовании всех
видов оружия для нанесения поражения агрессорам под¬
черкивало, что продолжение интервенции против Египта
может привести к новой мировой войне. Правда, Вашинг¬
тон попытался оказать контрдавление на СССР, заявляя,
что он, в свою очередь, поможет в таком случае Велико¬
британии и Франции. Однако фактически правящие круги
США понимали, что при сложившихся обстоятельствах
война началась бы в самой неблагоприятной обстановке
216
для империалистических держав. «Нам следует остановить
это прежде, чем все мы будем сожжены дотла»,— откро¬
венно заявил, например, один из высокопоставленных дея¬
телей госдепартамента *.
Война на Ближнем Востоке сулила не только огромные
материальные потери для западных держав, но и низве¬
дение на нет всех тех «психологических» выгод, которые
правящие круги США пытались извлечь из попытки
контрреволюционного путча в Восточной Европе. Англо-
фраико-израильская агрессия не только отвлекла внима¬
ние мировой общественности от событий в Венгрии. Она
снова показала всему миру, что такое реальный, а не вы¬
думанный колониализм и империализм, кто лишь выпол¬
няет свои союзнические обязательства, а кто действует в
нарушение всех международных прав, суверенитета наро¬
дов, принципов ООН.
Недовольство Вашингтона тем, что его западноевропей¬
ские союзники предпочли в острый момент вместо даль¬
нейшей концентрации всех усилий на борьбе с СССР ри¬
нуться в суэцкую авантюру ради своих «индивидуальных
интересов», оказалось, очевидно, решающим фактором,
побудившим его публично выступить против них. Не кто
иной, как государственный секретарь США, опровергая
разговоры о том, что Америка якобы «рассердилась» на
своих союзников и выступила против них лишь за то, что
они «не информировали ее заранее» о своем нападении на
Египет, заявил: это была мелочь по сравнению с амери¬
канской тревогой за судьбу позиций Запада в арабском
мире и противодействие «проникновению» СССР на Ближ¬
ний Восток. Более того, как признавал Даллес, США
«имели достаточно хорошее представление от своей раз¬
ведки и из других источников относительно того, что Ан¬
глия, Франция и Израиль намеревались делать». Действи¬
тельная причина недовольства Вашингтона заключалась в
другом. «Я очень бы желал,— откровенно пояснил государ¬
ственный секретарь,— сконцентрировать внимание миро¬
вого общественного мнения исключительно на том, что
произошло в Венгрии» 2.
Сперва в Совете Безопасности, а затем на Генеральной
Ассамблее ООН представители США «осудили» англо-
франко-израильскую агрессию против Египта. Это осужде-
1 Н. МигрТгу. Б1р1ота1; атопд туагпогз, р. 391.
2 А. Н. Ветд,1п%. БиНез оп <Ир1отасу, р. 110—111.
217
ние было, однако, всего-навсего лишь очередным вынуж¬
денным тактическим ходом даллесовской дипломатии в
«холодной войне». Оно было сделано в тот момент, когда
провал тройственной интервенции уже был предрешен в
результате сопротивления арабов, решительных действий
СССР и других свободолюбивых народов. Оно носило чисто
декларативный характер и не было подкреплено какими-
либо быстрыми и конкретными мерами со стороны США
против агрессоров. Более того, оно было использовано для
их отказа от таких мер, предложенных СССР.
Публичное осуждение Англии и Франции со стороны
США сопровождалось тайными заверениями в понимании
их «обид» на президента Насера, в стремлении сохранить
сотрудничество со своими друзьями по НАТО. В доказа¬
тельство этого американские монополии проявили, в част¬
ности, особую заботу о бесперебойном снабжении их
нефтью в обход блокированного в результате войны Суэц¬
кого канала.
Разгром контрреволюционного мятежа в Венгрии и
крах тройственной агрессии против Египта показали
прежде всего, что попытки мирового империализма пред¬
принять открытое контрнаступление против сил социа¬
лизма и национального освобождения обречены на пора¬
жение, что лагерь капитализма разъедается глубокими
противоречиями, что доктрины «освобождения» и «масси¬
рованного воздействия» все больше разоблачают себя как
опасный блеф, что разрыв между официальными целями,
догмами и реальными возможностями американской дип¬
ломатии становится все глубже. Однако правительство
США предпочитало все еще игнорировать эти уроки.
Вместо того чтобы признать неэффективность и опас¬
ность своих доктрин и акций, которые наглядно выявились
в 1954—1956 гг., правительство Эйзенхауэра — Даллеса
снова увлеклось поисками или прямой фабрикацией дока¬
зательств «успехов» Америки на мировой арене. Оно скон¬
центрировало свое внимание на второстепенных или вре¬
менных моментах — вспышке антисоветских настроений
на Западе, победе Эйзенхауэра на очередных президент¬
ских выборах, ослаблении позиций Англии и Франции в
«третьем мире». Более того, оно ошибочно интерпретиро¬
вало эти моменты не только как доказательство правиль¬
ности прежней «жесткой» американской дипломатии, но
и как весьма благоприятные обстоятельства для выдвиже-
ция новых империалистических притязаний*
7. Доктрина
Эйзенхауэра
Подлинные устремления правящих кругов США, несколь¬
ко затушеванные в период венгерских событий, Суэцкого
кризиса и избирательной кампании 1956 г., снова ярко
проявились уже в начале 1957 г. 6 января президент США
обратился со специальным и срочным посланием к кон¬
грессу, в котором подробно изложил точку зрения, наме¬
рения и методы действий правящих кругов США в отно¬
шении Ближнего и Среднего Востока. Новая доктрина во¬
шла в историю под именем ее автора — Эйзенхауэра.
По существу, она излагала под региональной вывеской
основы намечаемой глобальной деятельности американ¬
ской дипломатии.
Исходным пунктом послания Д. Эйзенхауэра от 6 ян¬
варя являлись стандартные обвинения в адрес СССР в
стремлении добиться господства в районе Ближнего Во¬
стока, имеющем жизненно важное значение для стратеги¬
ческих, торговых, транспортных, энергетических, сырье¬
вых и даже религиозных интересов США и их союзников.
«Этот район,— утверждал американский президент,—
всегда был перекрестком континентов Восточного полуша¬
рия. Суэцкий канал дает возможность странам Азии и
Европы вести торговлю, которая необходима, чтобы эти
страны сохранили свою уравновешенную и процветающую
экономику. Ближний Восток обеспечивает сообщение
между Евразией и Африкой. Он содержит около 2/з извест¬
ных в настоящее время нефтяных запасов мира, и он
обычно покрывает потребности в нефти многих государств
Европы, Азии и Африки... Ближний Восток — это место
рождения трех великих религий — мусульманской, хри¬
стианской и иудейской... Было бы нестерпимым, если бы
святые места Ближнего Востока должны были подчи¬
ниться господству, которое прославляет атеистический ма¬
териализм».
С целью помочь и спасти те страны Ближнего Востока,
которые пожелают этого, от угрозы «советского комму¬
низма», Эйзенхауэр просил конгресс разрешить ему сле¬
дующие три основных вида действий: во-первых, сотруд¬
ничать с ними «в развитии экономической силы, посвя¬
щенной сохранению национальной независимости», во-вто¬
рых, «предпринимать в этом районе программы военной
помощи и сотрудничества»; и, наконец, в-третьих, и это
219
было самое важное, использовать «вооруженные силы Со¬
единенных Штатов, чтобы обеспечить и защитить терри¬
ториальную целостность и политическую независимость
этих стран, запрашивающих такую помощь против откры¬
той вооруженной агрессии со стороны любого государства,
контролируемого международным коммунизмом» *.
Формулировки доктрины Эйзенхауэра довольно явст¬
венно свидетельствовали о том, что под предлогом «борьбы
против коммунизма» американские империалисты разво¬
рачивали активную деятельность против таких прави¬
тельств и государств, которые отнюдь не были коммуни¬
стическими, но проводили независимую политику, не
устраивающую правящие круги США, то есть прежде
всего против Египта и Сирии.
В то же время доктрина Эйзенхауэра была призвана
сыграть важную роль в осуществлении антисоветских пла¬
нов даллесовской дипломатии—«окружения» и оказания
военного давления на СССР. «Глобальная система пери¬
ферийной безопасности, которую создали США,— писал
в связи с этим X. Болдуин,—...предоставляет базы для
стратегической воздушной силы, чтобы действовать вплот¬
ную к советской территории, и... окружает эту террито¬
рию». В этой системе теперь с помощью доктрины Эйзен¬
хауэра должен был быть прочно закреплен и Ближний
Восток, предоставляющий «подход морем или по воздуху
к центральной России. Средиземноморье,— продолжал
один из авторитетных военных обозревателей США,—
обтекает сильные советские позиции в восточноевропей¬
ских странах и в Западной России. Военно-воздушные опе¬
рации со средневосточных баз или с кораблей Шестого
флота легко (без заправки горючим в воздухе) охваты¬
вают Дарданеллы, Кавказские нефтяные промыслы, черно¬
морское звено военных установок и промышленный комп¬
лекс Дон — Волга — Южный Урал... В тотальной ядерной
войне это преимущество может быть использовано только
в течение нескольких коротких часов, но, возможно, они
окажутся жизненно решающими. В ограниченной войне
эта позиция дает так много стратегических выгод, что бу¬
дут оправданы интенсивные усилия удержать и защитить
ее... Доктрина Эйзенхауэра фактически означает, что наша
граница находится ныне на Кавказе» 2. Вот до каких пре-
1 «Ашепсап й>ге1§п роНсу: сиггеп! йосшпепЪз», 1957. \УазЫп§-
1оп, 1961, р. 784—785, 798.
2 «Рогецщ АНайз», 1и1у 1957, р. 658—659, 665.
220
делов готовы были распространить сферу «обороны», или
«безопасности США»!
В какой-то мере доктрина Эйзенхауэра была призвана
преодолеть «барьер нейтрализма», возникший перед аме¬
риканской политикой на Ближнем Востоке. Поскольку
большинство арабских стран или категорически отказыва¬
лось, или просто опасалось вступать в военно-политиче¬
ские союзы, создаваемые Даллесом, постольку США те¬
перь выражали свою готовность и решимость взять их од¬
носторонним образом под свое «военное покровительство»,
без каких-либо «формальностей».
Наряду с антикоммунизмом в качестве одного из глав¬
ных идейных обоснований доктрины Эйзенхауэра снова
излагалась также излюбленная американскими империа¬
листами теория «заполнения вакуума силы». Согласно этой
теории, в результате ослабления или ухода западноевро¬
пейских колониальных держав из их прежних владений
и сфер влияния возникал так называемый «вакуум силы».
Местные национальные круги еще якобы не дозрели до
такой степени или не имеют достаточной собственной
силы, чтобы «восстановить порядок». В то же время в об¬
разовавшийся «вакуум» угрожает прорваться «советская
экспансия». В таких условиях США, дескать, могли бы и
обязаны были взять на себя «заполнение вакуума» в инте¬
ресах «мира».
Теория «вакуума силы» лишний раз подтверждала, что
доктрина Эйзенхауэра, как и вся американская политика,
была направлена не только против Советского Союза, но
и против национально-освободительного движения, моло¬
дых независимых государств, а также и против империа¬
листических союзников — соперников США. Фактически
она обосновывала притязания американского империа¬
лизма на роль единоличного вершителя судеб мира и на¬
родов, отрицая за остальными государствами способность
или право действовать и выступать самостоятельно на ми¬
ровой арене.
Выдвижение доктрины Эйзенхауэра, несомненно, было
в; некоторой мере связано и с резко возросшим к этому
времени интересом США к Африке. С середины 50-х годов,
как известно, крушение колониальной системы распро¬
странилось также на этот континент. С точки зрения Ва¬
шингтона, и здесь начал создаваться «типичный вакуум»,
который необходимо было заполнить американским «при¬
сутствием». В этой связи не случаен тот факт, что специ-
221
альная американская миссия во главе с вице-президентом
США совершила в феврале — марте 1957 г. обширное
турне по Африке, посетив Марокко, Гану, Уганду, Судан
и другие страны.
Доктрина Эйзенхауэра свидетельствовала о пренебре¬
жении американских империалистов не только к другим
государствам, но и к международным организациям, в вер¬
ности принципам которых они еще недавно усиленно кля¬
лись. В самом деле, в конце 1956 г. представители США
публично проповедовали ту точку зрения, что только ООН
может и правомочна разрешить проблемы Ближнего Во¬
стока. Теперь же американская дипломатия самовольно
брала на себя роль единоличного «вершителя судеб» этого
района. Такой крутой поворот только лишний раз подчер¬
кивал общее пренебрежительное отношение к ООН со сто¬
роны даллесовской дипломатии. Достаточно откровенно об
этом сказал Р. Мэрфи, назначенный в тот период ответ¬
ственным руководителем госдепартамента по делам ООН.
По его же собственному признанию, он противился этому
назначению, так как и он сам и его начальство «не были
энтузиастами в отношении ООН». Выражая свое нескры¬
ваемое предпочтение «индивидуальным» действиям США
перед «коллективным» сотрудничеством в ООН со «сла¬
быми, неопытными и эгоистическими нациями» (!), Мэрфи
заявлял далее: «Я не боялся также последствий, даже если
бы ООН должна была полностью развалиться... Я всегда
пытался занимать практическую позицию по отношению
к Организации Объединенных Наций только как к аппа¬
рату, который является или может быть полезным для
США в их дипломатии. В этом состояла также и политика
государственного секретаря Даллеса» 1.
Предусмотренные доктриной Эйзенхауэра долларовые
ассигнования странам Ближнего Востока были ничтожно
малы (в особенности по сравнению с прибылями, выкачи¬
ваемыми отсюда американскими монополиями). Роль ос¬
новного орудия деятельности США снова отводилась воен¬
ной силе. Осуществлять подлинные цели доктрипы Эйзен¬
хауэра, по признанию X. Болдуина, должпы были, наряду
со стратегическими американскими силами, те военные
круги ближневосточных стран, которые находятся под
влиянием, обучены и оснащены США, плюс американская
1 Я. Мигрку. В1р1оша1 ашоп^ дуагпогз, р. 363—364.
222
«морская пехота... плюс воздушно-десантные войска, бази¬
рующиеся на Соединенные Штаты».
Упор, сделанный в доктрине Эйзенхауэра на военные
методы ее осуществления, подчеркивал, что правящие
круги США по-прежнему оставались на позициях исполь¬
зования силы, войны и угрозы ею в международных отно¬
шениях как основного орудия своей дипломатии. «Выдви¬
нутая Соединенными Штатами империалистическая про¬
грамма колониализма,— говорилось в заявлении ТАСС,
опубликованном в связи с доктриной Эйзенхауэра,— сви¬
детельствует о том, что американские правящие круги...
явно пытаются возвратиться к обанкротившейся политике
«с позиции силы». Все это не только не способствует ослаб¬
лению напряженности в этом районе, а, наоборот, ведет
к обострению положения, к усилению угрозы для мира на
Ближнем и Среднем Востоке и представляет собой попра¬
ние миролюбивых принципов ООН, руководствуясь кото¬
рыми Генеральная Ассамблея осудила недавнюю агрессию
против Египта» 1.
Доктрина Эйзенхауэра, разумеется, не могла заставить
СССР и другие социалистические страны отказаться от их
поддержки борьбы народов за свою независимость и про¬
гресс, в том числе и на Ближнем Востоке. Советская дип¬
ломатия решительно отклонила американские притязания
выступать в роли «вершителя судеб» этого района.
Подавляющее большинство арабских стран отвергло
доктрину Эйзенхауэра. Лишь несколько из них, находив¬
шиеся либо под властью реакционно-феодальных правите¬
лей, либо в большой военно-политической и финансово-
экономической зависимости от США, согласились на полу¬
чение «помощи» по условиям доктрины Эйзенхауэра. В то
же время независимые арабские правительства усилили
свою борьбу как против империализма, так и его агентуры
на Ближнем Востоке.
Американская дипломатия попыталась усилить нажим
на те государства Ближнего Востока, которые продолжали
проводить самостоятельную прогрессивную политику, осо¬
бенно в отношении Сирии. Летом 1957 г. была раздута
открыто враждебная антисирийская кампания, призван¬
ная подготовить почву для организации прямых акций
против этой страны со стороны союзников США при их
поддержке.
1 «Правда», 13 января 1957 г.
223
В этом смысле показательно было, в частности, офици¬
альное американское заявление, в котором говорилось, что
«если мусульманские соседи Сирии почувствуют необхо¬
димым предпринять действия против агрессии (!) со сто¬
роны сирийского правительства, то США примут меры для
ускорения поставок оружия, уже предназначенного для
ближневосточных стран, и далее будут возмещать потери
столь быстро, как только окажется возможным». Одновре¬
менно правительство США сообщало, что оно берет на себя
обязательство «проследить за тем, чтобы никакая внешняя
страна... не вмешалась бы в действия, предпринятые этими
мусульманскими государствами» !. Вслед за этим, как по¬
велось в таких случаях, 6-му американскому флоту было
приказано направиться в восточную часть Средиземного
моря, была объявлена тревога в частях стратегической
авиации США и т. д.
К разочарованию американских империалистов, вскоре
выяснилось, однако, что арабские соседи Сирии отнюдь не
рвутся в бой против нее. Убедившись, что ее попытка на¬
травить «арабов против арабов» терпит провал, даллесов-
ская дипломатия попыталась «подстрекнуть турецкие силы
завязать какого-либо неопределенного типа битву с Си¬
рией» 2. Однако в Вашингтоне вынуждены были в конеч¬
ном счете признать, что и Турция не склонна ввязываться
в военную аваптюру против своих соседей и что любая
интервенционистская акция самих США в данной ситуа¬
ции приведет к контрмерам со стороны арабских и поддер¬
живающих их стран. Первая же попытка насильственным
путем осуществить доктрину Эйзенхауэра на Ближнем Во¬
стоке окончилась, таким образом, полной неудачей.
Исходя из своих экспансионистских устремлений, пра¬
вящие круги США пытались выдвигать все новые претен¬
зии на мировой арене. Эти претензии все более шли, однако,
вразрез с происходящими в мире изменениями и собы¬
тиями. И чем больше становился разрыв между агрессив¬
ными, авантюристическими планами и действиями амери¬
канского империализма и реальным соотношением сил на
мировой арене, тем быстрее назревал кризис американ¬
ской политики, стратегии и дипломатии, тем более всесто¬
ронний, глубокий и драматичный характер должен был
принять этот кризис.
1 Э. Г). Еъзепкошег. реасе, р. 197—199.
2 Е. /. Ни^Нез. ТЪе огйеа! о! ро\уег, р. 253—254
Глава V Изменение мирового
соотношения сил
и кризис
дипломатии
«балансирования
на грани войны»
1. Международное значение
запуска первых советских
космических спутников
Ко второй половине 50-х годов XX века на мировой арене
все отчетливее стали вырисовываться новые крупные
сдвиги, изменения в соотношении сил, которые постепенно
накапливались и назревали в предшествующее десятилетие.
К середине 50-х годов Советский Союз уже развил свой
научно-технический и промышленный потенциал до такой
степени, что смог не только обеспечивать первостепенные
нужды обороны и хозяйства социалистического содруже¬
ства, но и оказывать возрастающую материальную помощь
другим, прежде всего молодым, лишь недавно завоевавшим
политическую независимость развивающимся странам.
Была нарушена монополия мирового империализма во
главе с США на предоставление помощи и вооружений
различным государствам.
Успехи Советского Союза в развитии своего народного
хозяйства и укреплении военно-технического потенциала,
растущая активность и гибкость советской внешней поли¬
тики придавали еще большую силу и престиж ленинскому
курсу на поддержку борьбы народов за свое социальное и
национальное освобождение, на мирное сосуществование
государств с различным общественным строем.
В то время как социализм превращался в определяю¬
щую силу общественного развития, империализм все
больше утрачивал свои позиции на мировой арене. Рух¬
нула колониальная система капитализма, и многие из осво¬
бодившихся стран вступили на путь самостоятельного,
прогрессивного развития. Произошли серьезные сдвиги и
15 Ю. М. Мельников
225
внутри самого капиталистического лагеря, где страны За¬
падной Европы начали открыто проявлять недовольство
некоторыми аспектами американской политики, усиливать
конкурентную борьбу с США на мировых рынках, интегри¬
ровать свою экономику. «...Жизнь показывает полную не¬
состоятельность притязаний империализма США на миро¬
вое господство,— подчеркивала Программа КПСС.— Импе¬
риализм оказался не в силах преградить путь социалис¬
тическим и национально-освободительным революциям.
Расчеты американского империализма на монополию в
области атомного оружия провалились. США не смогли
сохранить достигнутый удельный вес в экономике капи¬
талистического мира, хотя они и остаются его главной эко¬
номической, финансовой и воепной силой. США — самая
сильная капиталистическая держава — прошли точку сво¬
его зенита и вступили в полосу заката» 1.
Одним из наиболее ярких свидетельств происшедших
изменений в соотношении классовых сил на мировой арене,
успехов социализма и упадка капитализма явился запуск
первых советских спутников Земли в октябре — ноябре
1957 г.
Первая реакция правительства Эйзенхауэра на запуски
советских межконтинентальных ракет и спутников своди¬
лась прежде всего к попыткам доказать, что они якобы
не означали никакого существенного изменения в соотно¬
шении военных сил между СССР и США, никакого удара
по догмам «холодной войны» и вообще, мол, ничего осо¬
бенного не произошло. В то же время, пытаясь как-то
ослабить и перевести в другое русло психологическое впе¬
чатление от космических достижений СССР, от утраты бы¬
лой стратегической неуязвимости Америки, государствен¬
ные деятели США стали бить тревогу, призывая страну
выйти из состояния «самоудовлетворенности и самоуспоко¬
енности», мобилизоваться на то, чтобы ответить на новый
неожиданный «вызов коммунизма». Советские успехи,
заявлял, в частности, Даллес, полезны в том смысле, что
они пробудят внимание «всей страны и конгресса к значе¬
нию существенного продвижения вперед в данной области,
которая может быть той областью, где превосходство ока¬
жется решающим в военном отношении, возможно, спустя
5 или 10 лет» 2.
1 «Программа Коммунистической партии Советского Союза»,
стр. 31.
2 «Атепсап 1оге1^п роИсу», 1957, р. 1353.
2. «Кризисная дипломатия»
США в 1958 г.
Стремление перевести все сложнейшие проблемы между¬
народной жизни в плоскость военизированной дипломатии,
попытки решать их с позиции силы предопределили гру¬
бый просмотр правительством Эйзенхауэра не только воз¬
можности крупных мирных побед СССР в космосе, в разви¬
тии своей науки и экономики, но и в соревновании за «тре¬
тий мир». «В то время как внимание Соединенных Штатов
и в определенной мере их союзников по свободному миру
сконцентрировалось на соревновании Востока и Запада в
развитии вооружений и своего военного потенциала,— пи¬
сал Р. Стеббинс,— СССР и его коммунистические союзники
в течение нескольких прошедших лет напрягали усилия
для того, чтобы продвинуть вперед свое дело на других,
невоенных фронтах... Главным советским ответом на рост
западной военной силы за прошедшее десятилетие явилась
заметная интенсификация попыток «мирного проникнове¬
ния», направленных в особенности в сторону непрозапад¬
ных и неприсоединившихся стран в Азии и Африке» *.
Американская дипломатия в течение длительного вре¬
мени игнорировала также крупные изменения, происхо¬
дившие внутри капиталистического мира: стремление раз¬
вивающихся стран к ускорению своего экономического
прогресса и проведению независимой политики, рост силы
и самостоятельности западноевропейских стран и их недо¬
вольства засильем США, возрождение Японии. Все это вы¬
зывало усилепие антиамериканских настроений и центро¬
бежных тенденций, сопротивления политике США.
Усиливающиеся провалы и непопулярность американ¬
ской дипломатии в большинстве районов земного шара
были неоднократно продемонстрированы в течение
1957—1958 гг. целой серией выступлений против информа¬
ционных цептров, посольств и отдельных высокопостав¬
ленных представителей США, неудачами американских
представителей на некоторых конференциях и перегово¬
рах. Те же явления четко обозначились в ходе ряда острых
международных кризисов, в основе которых лежало несо¬
ответствие целей, планов и действий империалистов США
жизненным устремлениям и потребностям развития дру¬
гих народов и государств.
1 Я. Р. 81еЬЫпз. ТЬе 11ш1е(1 81а!ез т \*гог1<1 аЯайз, 1958. N. У.,
1959, р. 13—14.
227
Весной 1958 г. острый кризис возник во взаимоотноше¬
ниях между США и Латинской Америкой. Все заявления
правительства Эйзенхауэра об «успокоении» этого района
после интервенции в Гватемале, об установлении «доброго
партнерства» между США и их южными соседями оказа¬
лись обманом общественности и в какой-то мере, очевидно,
самообманом. Когда вице-президент США Р. Никсон отпра¬
вился в турне по Западному полушарию, в Вашингтоне
явно надеялись, что оно выльется в демонстрацию успеха
латиноамериканской политики республиканского прави¬
тельства. Вместо этого визит вице-президента вызвал це¬
лую серию бурных антиамериканских выступлений, про¬
тестов, требований радикального пересмотра этой поли¬
тики, всей системы межамериканских отношений. «Раз¬
витие событий в Западном полушарии в 1958 г.,— писал
Стеббинс,— оказалось для США наиболее неожиданным
сюрпризом со времени «спутника». Общеизвестная амери¬
канская тенденция «считать гарантированными» пони¬
мание и поддержку наших друзей в Канаде и странах к
югу от нас была встряхнута негативными манифестациями
в обоих этих районах». Все это «были только наиболее
острые симптомы того, что оказалось глубоко укоренив¬
шимся и всеобщим недовольством политикой США как
в экономических, так и в политических вопросах» *.
Встревоженные открытым и резким ухудшением
взаимоотношений США с Латинской Америкой, видные
политики в Вашингтоне прежде всего прибегли к избитой
антикоммунистической пропаганде, пытаясь представить
это ухудшение отношений результатом... «происков Мо¬
сквы». Одновременно они попробовали пригрозить латино¬
американцам различными, в том числе военными, санкция¬
ми за их выступления против империализма янки. В част¬
ности, государственный секретарь США Д. Ф. Даллес
объяснил причину этих выступлений... «слабостью» воен¬
но-полицейского аппарата в Венесуэле и других латино¬
американских странах. «Существовал своего рода вакуум
силы,— заявил он на своем излюбленном языке 20 мая,—
который всегда поощряет хулиганствующие элементы (!)
к выступлению на передний план» 2.
Но дело было отнюдь не в происках «хулиганствующих
элементов»: американские империалисты не могли уже
1 В. Р. 81еЪЫп8. ТЪе 81а1ез т ^огИ аПайз, 1958, р. 350.
2 «Атепсап 1оге1^п роПсу: сиггесй йоситеШз», 1958. \УазЫп^-
1оп, 1962, р. 372.
228
диктовать свою волю латиноамериканским народам. Они
оказались не в состоянии, в частности, помешать развер¬
тыванию и победе народно-революционной борьбы на Кубе,
появлению первой подлинно свободной территории в За¬
падном полушарии. В Вашингтоне предпринимали все воз¬
можные меры для спасения кровавого режима Батисты.
В одном случае, используя факт временного задержания
кубинскими революционерами американских морских пе¬
хотинцев, участвовавших в маневрах на Кубе, военные
круги США высказались даже за организацию открытой
вооруженной интервенции. «Пентагону,— писал Мэрфи,—
так или иначе не нравился ход событий на Кубе. Возрас¬
тающая смелость партизан, казалось, задевала американ¬
скую безопасность в Карибском районе, и флот рекомендо¬
вал немедленную интервенцию на Кубу... Флот надеялся
на то, что, помимо освобождения моряков, американское
вмешательство стабилизирует ситуацию на Кубе, хотя
никто из наших военных офицеров не питал доверия к
Батисте» *.
Военно-интервенционистское «разрешение» граждан¬
ской войны на Кубе в пользу своего ставленника, каким бы
прогнившим, продажным и кровавым ни признавался его
режим, импонировало не только руководителям военно-
морского флота, но и другим кругам Вашингтона. Тем не
менее в конкретных условиях 1958 г. они вынуждены были
воздержаться от него. Во-первых, правительство Эйзен¬
хауэра не могло не видеть, что на борьбу против дикта¬
туры Батисты поднялся фактически весь кубинский на¬
род; во-вторых, оно понимало, что у него нет под рукой
других сил для организации интервенции, кроме собст¬
венно американских войск; в-третьих, опо сознавало, что
такая интервенция рискует стать весьма длительным и
дорогостоящим во всех отношениях мероприятием; в-чет¬
вертых, открытая агрессия США на Кубу грозила довести
и так уже большую напряженность в их отношениях с
Латинской Америкой до открытого взрыва; наконец, в-пя¬
тых, правящие круги США опасались развязывать очеред¬
ной «горячий» конфликт в момент особенно очевидного
и значительного изменения соотношения мировых сил в
неблагоприятную для них сторону.
«Сочувствуя» предложению руководителей ВМФ США,
госдепартамент тем не менее высказался против прямого
1 К. Мигр Ну. 01р1ота1 атоп§ \уагпогз, р. 369—370.
229
<<американского военного вовлечения на Кубе». «Мы за¬
няли ту позицию,— писал ближайший помощник Далле¬
са,— что вторгнуться на остров было бы не трудно, но что
выбраться из него не удалось бы никогда. Мы напомнили
военным офицерам, что политика правительства США со¬
стоит в том, чтобы не вторгаться на территорию наших
латиноамериканских соседей. Мы указали на наши обяза¬
тельства в качестве членов Организации американских го¬
сударств. Мы объяснили, что мы связаны Уставом ООН»
Как видно, в данном случае учет реального положения
и соотношения сил, общественного мпения и договорных
обязательств США перевесил стремление к использованию
«дипломатии канонерок». Воздержавшись от открытой ин¬
тервенции на Кубу, правительство Эйзенхауэра тем не ме¬
нее до конца оказывало всевозможную помощь режиму
Батисты в его борьбе с кубинской революцией. Но ни ку¬
бинский диктатор, ни его вашингтонские покровители не
могли уже измепить хода событий. Повстанцы Фиделя
Кастро одерживали одну победу за другой и к концу 1958 г.
завершили освобождение острова.
Торжество кубинской революции явилось новым дока¬
зательством несостоятельности латиноамериканской дип¬
ломатии США, ее усиливающегося кризиса, наступления
сил национального и социального освобождения в районе,
который американские имперпалисты еще недавно счита¬
ли своим заповедником.
Другой крупный провал в 1958 г. американская дипло¬
матия потерпела в том районе земпого шара, который был
объявлен Вашингтоном в послевоенные годы одним из са¬
мых «жизненно важных» для США, а верпее — для аме¬
риканских монополий,— на Ближнем Востоке.
Чем меньше правительств стран этого райопа одобряло
доктрину Эйзенхауэра, тем упорнее и опаснее стаповились
попытки правящих кругов США укрепить позиции этих
правительств, удержать их у власти, даже вопреки ясно
выражепному желанию населения данных страп. Имепно
так повернулось, в частности, дело в Ливане, где проаме¬
рикански настроенный президент Шамун с прямого благо¬
словения Вашингтона пытался подавить всякую оппози¬
цию и сохранить за собой свой пост дольше, чем это было
предусмотрено конституцией. Действия Шамупа вызвали
острое недовольство значительной части ливанского народа;
1 Н. Мигрку. В1р1оша1 ашоп^ \уагпогз, р. 369—370.
230
они вели фактически к возникновению гражданской войны.
Оказавшись в безнадежном положении, реакционное пра¬
вительство Ливана обратилось в Вашингтон с просьбой об
открытой американской военной помощи, с тем чтобы по¬
пытаться удержаться у власти на штыках интервентов.
Непосредственным поводом для высадки американских
войск в Ливане и английских в Иордании явилась револю¬
ция 14 июля 1958 г. в Ираке, где восставший народ сверг
кровавый монархический прозападный режим Нурп-Саида
и новое правительство генерала Касема объявило о своем
выходе из Багдадского пакта. Сама быстрота и координи¬
рованность англо-американской интервенции на Ближнем
Востоке говорили о ее тщательпо и заблаговременно подго¬
товленном характере. Интересно отметить, что на этот раз,
в отличие от Суэцкого кризиса 1956 г., правящие крути
США и Англии полностью согласовали свои действия про¬
тив арабского национально-освободительного движения,
по спасению своих позиций на Ближнем Востоке. Амери¬
канский неоколониализм открыто объединился с британ¬
ским имперским колониализмом.
Как сам Эйзенхауэр объяснял Мэрфи, посылаемому
с чрезвычайной миссией в Ливан, морская пехота США
должна была продемонстрировать «американскую силу»
народам Ближнего Востока и готовность использовать ее.
При этом, судя по первому импульсу Мэрфи по его при¬
бытии с американскими солдатами в Ливан «смебтить
Шехаба» — командующего ливанской армией — как испра¬
вившегося с мятежниками, «назначить нового компетент¬
ного командующего и предпринять действия по восстанов¬
лению порядка», эта акция могла носить кровопролитный
характер. В американские намерения явно входило «устра¬
шение» наряду с ливанским иракского и остальных араб¬
ских народов, с тем чтобы заставить их отказаться от вся¬
ких устремлений к независимости и прогрессу.
Открытое вмешательство США во внутренние дела
арабских стран и вызванное им новое кризисное обостре¬
ние международной обстановки подняли, однако, бурную
волну возмущения и сопротивления во всем мире. Англо-
американская интервенция подверглась осуждению со сто¬
роны подавляющего большинства арабских и других раз¬
вивающихся стран и даже целого ряда союзников США.
С решительным предупреждением против ее продолжения
выступили СССР и другие социалистические государства.
Срочно созванная третья чрезвычайная сессия ООН недву-
231
смысленно потребовала скорейшего вывода всех иностран¬
ных войск с Ближнего Востока, и в конце октября 1958 г.
последние американские части вынуждены были эвакуи¬
роваться с территории Ливана, где было достигнуто согла¬
шение между основными политическими партиями о буду¬
щей власти в стране и нейтральном внешнеполитическом
курсе.
Основа даллесовской дипломатии на Ближнем Восто¬
ке — доктрина Эйзенхауэра с ее ставкой на силу — оказа¬
лась, таким образом, окончательно дискредитированной.
В очередном кризисе оказалась дипломатия Эйзенхау¬
эра — Даллеса и на Дальнем Востоке. Причиной его снова
послужила вызывающе враждебная позиция США в отно¬
шении Китая: их отказ от возвращения КНР Тайваня, вос¬
становления ее законных прав в ООН. Хотя точное содер¬
жание начавшихся еще в 1955 г. американо-китайских пе¬
реговоров не известно, тем не менее было очевидно, что
американцы не желают удовлетворить справедливые пре¬
тензии китайского народа, что они стремятся использовать
эти переговоры для достижения более широкого и выгод¬
ного для них соглашения с Китаем и что параллельно они
продолжают свою политику давления и провокаций про¬
тив КНР, поддержку режима Чан Кай-ши, не оставляют
своих надежд на «освобождение Китая от коммунизма».
Эта дипломатическая игра не раз уже приводила в
прошлом и снова привела осенью 1958 г. к серьезному
международному кризису. После того как правительство
КНР установило 12-мильную зону китайских территори¬
альных вод, американские военные корабли 7-го флота при¬
няли активное участие в доставке гоминьдановских конвоев
на Куэмой, расположенный всего в 5 километрах от кон¬
тинентального Китая. Исходя из того, что падение при¬
брежных островов может привести к подрыву «военных
способностей антикоммунистического, проамериканского
правительства на Формозе», что, в свою очередь, поставило
бы под «серьезную угрозу антикоммунистический барьер,
состоящий из островных и полуостровных позиций в за¬
падной части Тихого океана», а это «несомненно имело бы
серьезные всемирные последствия», правительство Эйзен¬
хауэра опять делало вывод о необходимости для защиты
Куэмоя пойти на «риск широкого использования ядерного
оружия и даже всеобщей войны»
1 Б. ЕгзепНогиег. реасе, р. 693.
232
Очередная попытка даллесовской дипломатии привести
мир «на грань войны» вызвала всеобщее осуждение, в том
числе даже со стороны ряда союзников США. Но более
всего отрезвлению в Вашингтоне содействовало заявление,
сделанное Председателем Совета Министров СССР прези¬
денту США о том, что в случае перерастания спора вокруг
островов в войну нападение па КНР будет рассматриваться
как нападение на СССР со всеми вытекающими отсюда
последствиями. Американская дипломатия стала доби¬
ваться прекращения перестрелки в райопе китайского по¬
бережья, ограничила участие кораблей 7-го флота в до¬
ставке гоминьдановских подкреплений на Куэмой и Мацзу,
выступила за возобновление мирных переговоров с КНР.
3. Европейские проблемы
американской политики
Стремясь удержаться на старых позициях, правящие круги
США особые надежды возлагали на своих союзников в
Западной Европе, на НАТО. Американская дипломатия
организовала ряд встреч на высшем уровне с руководите¬
лями западноевропейских государств, прежде всего с пре¬
мьер-министром Великобритании Г. Макмилланом. На этих
встречах были выработаны принципы особенно тесного
англо-американского партнерства и взаимозависимости
всех империалистических держав, а также обсуждался во¬
прос о подчинении складывающегося объединения стран
Общего рынка (ЕЭС) более широкому Атлантическому
сообществу во главе с США. «Британская империя и содру¬
жество,— отмечала 22 марта 1957 г. «Нью-Йорк тайме»,—
являются еще нашим сильнейшим союзником, стерлинго¬
вая зона — это еще крупнейший фактор в мировой тор¬
говле». Поддерживая намерения Англии вступить в Общий
рынок, правительство США явно рассчитывало в дальней¬
шем оказывать воздействие на континентальную Западную
Европу не только непосредственно, но и через своего млад¬
шего британского партнера и через аппарат НАТО, нахо¬
дящийся в его руках.
В конце 1957 г. американцы добились в рамках НАТО
вслед за Англией согласия также Италии и Турции на
размещение на их территории атомных ракет среднего ра¬
диуса действия. Далее они заключили соглашения со сво¬
ими союзниками об установлении между ними и США
более тесного научно-технического сотрудничества, пообе-
233
щав со своей стороны поделиться атомными секретами и
оружием. Таким путем правительство Эйзенхауэра стре¬
милось, во-первых, предотвратить распространение среди
западноевропейских стран тенденции к «деатомизации» их
территории; во-вторых, укрепить «взаимозависимость»
партнеров по НАТО, подавив усиливающиеся в этом блоке
центробежные устремления; в-третьих, отвести в случае
возникновения войны часть ракетно-ядерных ударов от
собственной территории на западноевропейскую; в-четвер¬
тых, «восстановить равновесие» военных потенциалов За¬
пада и Востока, нарушенное созданием советских межкон¬
тинентальных ракет; в-пятых, направить интересы и
ресурсы западноевропейских стран больше в сторону раз¬
вития военного производства, чем мирного, конкурирую¬
щего с американским. В ответ на «советский вызов», под¬
черкивал Даллес, «мы должны во все возрастающей степе¬
ни принять принцип взаимозависимости с другими свобод¬
ными странами в военных, научпых и торговых делах» \
Несмотря на все старания даллесовской дипломатии,
изменения в соотношении сил в пользу социализма не за¬
тормозили, а, наоборот, еще больше усилили те цептробеж-
ные процессы, которые давно уже назревали в главпом —
Атлантическом — районе мирового империализма. К преж¬
ним причинам обострения противоречий между США и
западноевропейскими державами — рост экономической
конкуренции, споры вокруг колониального наследства, раз¬
личие внешнеполитических интересов — теперь прибави¬
лись новые, прежде всего военные. Появление советских
межконтинентальных ракет означало, что основная докт¬
рина НАТО — «массированное возмездие» — теряет свое
значение. С одной стороны, западноевропейские державы
понимали, что отныне США менее, чем когда-либо раньше,
будут готовы рисковать обменом термоядерными ударами
с СССР ради их «защиты». С другой — эти же державы
имели теперь все больше оснований бояться того, чтобы
какие-либо авантюристические действия американской
дипломатии, в том числе далеко за пределами Европы, не
втянули их в конфликт, грозящий всеобщей войной.
Вместо мифической угрозы советского нападения над
Западной Европой нависла, таким образом, вполне реаль¬
ная опасность стать жертвой термоядерной войны, могу¬
щей возникнуть в результате агрессивных действий США
1 «Ашепсап йэгещп роИсу», 1957, р. 57.
234
или какого-либо из их союзников, военно-политической,
дипломатической или просто технической ошибки.
Новые изменения в соотношении сил между СССР,
США и Западной Европой, утрата Америкой ее стратеги¬
ческой неуязвимости побудили западноевропейские страны
к проведению более независимой от США политики, к вы¬
движению встречных предложений и контрпретензий к сво¬
ему американскому партнеру, еще недавно обладавшему
столь большой властью над ними.
Правительство генерала де Голля, в частности, не только
отказалось от предоставления территории Франции под
американские ракетные базы, но и направило 24 сентября
1958 г. специальный меморандум Эйзенхауэру и Макмил¬
лану, в котором требовало создания своего рода директо¬
рата трех держав — США, Великобритании и Франции —
внутри НАТО для координации политики Запада в гло¬
бальных масштабах, а также для принятия решений о при¬
менении атомного оружия в случае войны. Не довольст¬
вуясь этим, Франция осуществила ряд мер для вывода своих
вооруженных сил из-под командования НАТО и для созда¬
ния собственного атомного оружия.
Правительство Эйзенхауэра — Даллеса отклонило пред¬
ложения де Голля и открыто выступило против проводи¬
мых им военно-политических мероприятий. Желая спло¬
тить и мобилизовать перед лицом «советского вызова» все
силы своих союзников, оно в то же время не намеревалось
идти на такие шаги, которые содействовали бы уменьше¬
нию неравноправия между западными державами и поста¬
вили американскую политику в различных районах земно¬
го шара в зависимость от одобрения других стран.
Между тем наряду с требованиями об уравнении «прав
и ответственности» внутри Атлантического союза в Запад¬
ной Европе стали усиливаться выступления за ликвида¬
цию «холодной войны», разрешение мирным путем спор¬
ных международных вопросов. Особенно настоятельными
становились призывы к разрядке напряженности в самом
центре Европы, к «разъединению» вооруженных сил двух
противостоящих друг другу военных союзов — НАТО и
Варшавского пакта. Растущую критику вызывала устаре¬
вавшая с каждым днем политика США в отношении гер¬
манской проблемы.
После вступления ФРГ в НАТО и в Общий рынок рас¬
кол Германии, развитие в противоположных направле¬
ниях двух существующих германских государств вашли
235
настолько далеко, что их объединение с помощью общегер¬
манских выборов, путем соглашения между участниками
Потсдамской конференции стало окончательно невозмож¬
ным.
В таких условиях реальным путем к укреплению без¬
опасности и мира в центре Европы могли стать только
признание факта существования наряду с ФРГ и другого
суверенпого германского государства — ГДР, развитие рав¬
ноправных отношений между ними и всеми остальными
странами, признание установленных после второй мировой
войны европейских границ. Нормализации требовала и
ситуация в Берлине, восточная часть которого является
столицей ГДР, а западная, расположенная на ее террито¬
рии, стала центром подрывной деятельности империалис¬
тов против социалистических стран.
В новых условиях начала космической эры политика
ремилитаризации Западной Германии все больше теряла
смысл, ибо она уже не способна была привнести каких-ли¬
бо существенных изменений в соотношение военных сил
между социализмом и капитализмом. Более того, развитие
ракетно-ядерного оружия еще нагляднее демонстрировало
всю бессмысленность и опасность официальной позиции
Даллеса — Аденауэра, которая состояла в том, что якобы
путем создапия перевеса сил можно добиться от СССР
согласия на поглощение ГДР западногерманским империа¬
лизмом и на включение «воссоединенной» таким образом
Германии в систему воепно-политических и экономических
объединений Запада. Тем не менее американская диплома¬
тия упорно продолжала цепляться за эту позицию. Логи¬
ческим результатом этого явились рост реваншистских и
милитаристских притязаний, в частности на допуск ФРГ
к ракетно-ядерному оружию.
Не желая пассивно смотреть на опасное развитие собы¬
тий в Европе, правительство СССР в ноябре 1958 г. высту¬
пило с предложением о нормализации положения в Запад¬
ном Берлине, а затем и о заключении германского мирного
договора.
Правительство Эйзенхауэра вначале резко отрицательно
реагировало на советскую инициативу. Более того, амери¬
канская дипломатия снова попыталась откровенно прибег¬
нуть к угрозе термоядерной войны в качестве средства под¬
крепления «жесткой» американской позиции по герман¬
скому, берлинскому и другим острым международным во¬
просам.
236
Однако это была попытка, заранее обреченная на
неудачу. Она не только привела к очередному обострению
всей международной обстановки, и прежде всего амери¬
кано-советских отношений, но и вызвала столь мощное
противодействие самых различных сил — социалистиче¬
ских государств, многих неприсоединившихся стран, неко¬
торых союзников США, мировой и части американской
общественности, наконец, даже отдельных группировок в
самих правящих кругах США,— что какое-то изменение
американской дипломатии и тактики по ряду важнейших
международных вопросов стало неизбежным.
4. «Личная дипломатия»
Эйзенхауэра
Летом 1959 г., после долгого перерыва, в Женеве были
возобновлены переговоры четырех держав — США, СССР,
Англии и Франции — по германскому вопросу. Тогда же
была достигнута договоренность об обмене первыми после
второй мировой войны визитами между государственными
деятелями Советского Союза и Соединенных Штатов. Эти
переговоры и состоявшиеся обмены визитами сами по себе
способствовали известной разрядке международной напря¬
женности, усилению надежд народов на упрочение мира.
В ходе их с советской стороны было сделано немало прак¬
тических предложений об урегулировании спорных проб¬
лем, препятствовавших установлению нормальных, мир¬
ных и равноправных отношений между СССР и Соединен¬
ными Штатами. В частности, Советский Союз представил
детальный проект всеобщего и полного разоружения,
предложил США развивать взаимовыгодную торговлю. Од¬
нако единственными конкретными результатами, достиг¬
нутыми во время встреч советских и американских руко¬
водителей, были признание американцами «ненормально¬
сти» положения в Западном Берлине, указание на необхо¬
димость не ограниченных точными сроками переговоров
по этому вопросу и договоренность об организации весной
1960 г. совещания на высшем уровне в Париже между
СССР, США, Англией и Францией.
1 декабря 1959 г. между СССР, США, Англией, Фран¬
цией, Австралией, Аргентиной и другими заинтересован¬
ными странами был подписан договор о мирном использо¬
вании Антарктиды. 6-й «ледовый» континент земного шара
был освобожден от создания на нем военных баз и гонки
237
вооружений, открыт для совместного научного исследова¬
ния со стороны государств с различным социальным и
политическим строем. Но на какие-либо другие соответ¬
ствующие соглашения правительство Эйзенхауэра не по¬
шло. Более того, оно сделало все, чтобы, по существу, подо¬
рвать возможность признания принципа мирного со¬
существования как основы американо-советских отно¬
шений.
Как это стало вскоре ясным, ответ правительства Эй¬
зенхауэра на «вызов» американской политике и диплома¬
тии конца 50-х годов свелся, по существу, к тактическому
курсу на создание видимости какой-то «активности», пере¬
мен и «новизны» при старании на деле сохранить в непри¬
косновенности почти все основные цели, догмы и позиции
США в международных отношениях.
Одним из маневров, предпринятых Вашингтоном для
создания видимости положительного ответа США на проб¬
лемы, тревожащие человечество, при уклонении от каких-
либо реальных перемен в их политике, явилась своего рода
«личная дипломатия» Эйзенхауэра в 1959—1960 гг., после
смерти государственного секретаря Даллеса.
Характерно, что главную роль в выработке решения о
дипломатической инициативе президента США сыграли
его беседы со своим пресс-секретарем Хагерти. В ходе этих
бесед они пришли к заключению о том, что «жесткая аме¬
риканская дипломатическая поза, столь прямо запрещаю¬
щая непосредственную политическую встречу с Советским
Союзом, стала наконец слишком негибкой и неудобной,
чтобы держаться за нее». Для исправления плохого впе¬
чатления от американской дипломатии «президент должен
принять на себя роль «человека мира»,— гласили выводы
меморандума бесед Эйзенхауэра с Хагерти.— Он должен
разыграть эту роль на возможно широчайшей сцене — са¬
мой мировой арене... Ему следует более часто появляться
в Организации Объединенных Наций, чтобы заполнить ее
своды заново сильным голосом американской политики.
Он должен объехать круг наций, опоясывающий земной
шар, начиная с Индии. И он обязан скорее приветствовать,
чем избегать, как конференции на высшем уровне, так и
прямые встречи с советским премьером... Таким образом,
он предстанет в результате всех своих выступлений, акций
и путешествий воистину как «трибун ради народа»» *.
1 Е. Л НивНя. ТЪе ог<1еа1 о! рочуег, р. 277й—281.
238
«Личная дипломатия» Эйзенхауэра, его турпе в
1959—1960 гг. по Западпой Европе и Азии, а затем по
Латипской Америке были использованы не только для
«психологического коптрнаступлепия», для пропаганды
«миролюбия» США, но и для различных закулисных пере¬
говоров, предназначенных поддержать или даже усилить
«холодную войну». Свои встречи в Италии, например, пре¬
зидент США использовал для дальнейшего втягивания
этой страны в гонку вооружений, пообещав в обмен за раз¬
мещение на ее территории ракет «Юпитер» рассмотреть
вопрос об увеличении ей военной помощи.
В то же время правящие круги США вынуждены были
продолжать переговоры с СССР. «Существенным фактом
было то,— писал Э. Хьюз,— что высокомерная американ¬
ская дипломатическая поза, пытающаяся навязать поли¬
тический карантин, стала такой же устарелой и неумест¬
ной, как и военная позиция размахивания угрозой «масси¬
рованного возмездия»»*. Однако в конечном счете эти
переговоры оказались со стороны правительства Эйзен¬
хауэра лишь пустой оттяжкой времени, прикрытием для
продолжения империалистической политики США, для
разворачивания нового этапа гонки вооружений.
Под давлением Пентагона и Комиссии по атомной энер¬
гии 29 декабря 1959 г. Эйзенхауэр объявил о том, что
после Нового года США будут считать себя «свободными»
от моратория на проведение атомных испытаний. Излагая
18 февраля 1960 г. «последнее слово» республиканского
правительства в вопросе о разоружении, новый государ¬
ственный секретарь США К. Гертер подчеркнул, что, не¬
смотря на все угрозы, которые влечет за собой гонка
вооружений, особенно атомных, США все же считают их
«меньшими, чем опасности, которые возникли бы, если бы
мы вступили в ненадежное соглашение о контроле над
вооружениями» 2.
Как бы желая оправдать свои собственные «сомнения»
в возможности договориться с СССР, правящие круги
США начали готовить для совещания в Париже «пакет»,
который содержал в себе буквально все заведомо непри¬
емлемые для другой стороны американские предложения
по разоружению, германскому вопросу и т. д. 2 мая 1960 г.
конгресс принял резолюцию о «порабощенных народах»,
1 Е. 7. Ни^Нез. ТЬе огйеа1 о! ро^ег, р. 288.
2 «БоситеЩз оп атепсап 1огещп геЫдопз», 1960. Ей. Ьу
К. Р. 81еЬЬтз. N. У., 1961, р. 188.
239
призывавшую Эйзенхауэра добиваться благоприятных
для капитализма изменений в социалистических странах
Восточной Европы. Наконец, американское правительство
продолжило засылку в небо над Советским Союзом шпи¬
онских самолетов. 1 мая один из таких самолетов был
сбит в воздушном пространстве над Свердловском.
После того как лицемерные и путаные заявления аме¬
риканских властей о якобы «научно-исследовательской
миссии» сбитого самолета У-2 были разоблачены, прези¬
дент Эйзенхауэр взял на себя всю ответственность за шпи¬
онские полеты над СССР и заявил, что они проводились
и будут проводиться в интересах «безопасности США»,
поскольку Советский Союз отклонил американский план
«открытого неба». Вместо того чтобы осудить практику
нарушения суверенных прав СССР, Вашингтон накануне
открытия конференции в Париже 15 мая 1960 г. объявил
состояние тревоги в американских вооруженных силах и
на их базах за границей. Предприняв все эти действия,
правительство Эйзенхауэра, по признанию Э. Стивенсона,
«сделало успешные переговоры с русскими, имеющие
жизненно важное значение для нашего существования,
невозможными, пока оно находится у власти» *.
Провал попыток правительства республиканцев пред¬
ставить миру «драматическое свидетельство миролюбия
США», неудача «личной дипломатии» Эйзенхауэра были
отнюдь не случайными фактами. Слишком велико было
несоответствие между «новой формой» и старым содер¬
жанием внешней политики США. Стремление правитель¬
ства Эйзенхауэра путем различных словесных заявлений
и жестов «в пользу мира» как-то прикрыть все увеличи¬
вающуюся пропасть между американской «дипломатией
силы» и реальной обстановкой в мире оказалось, как и
следовало ожидать, тщетным, хотя его явное отступление
от воинствующей риторики и авантюристических лозунгов
предшествующих лет уже само по себе было очевидным
симптомом нарастающего кризиса этой дипломатии. Ла¬
вирование президента не могло предотвратить и скрыть
новых провалов американской политики весной 1960 г. в
самых различных районах земного шара, от Южной Кореи,
где была свергнута диктатура Ли Сын Мана, до Турции,
в которой пало правительство Мендереса — другого вер¬
ного союзника США.
Уогк Т1тез», 20. V. 1960.
240
В Японии ушло в отставку правительство Киси, только
что протащившее через парламент новый договор о предо¬
ставлении США старого права содержать свои войска и
базы на японской территории. Размах борьбы японского
народа против этого договора оказался столь мощным, что
правительство Киси вынуждено было просить президента
Эйзенхауэра, уже прибывшего на Филиппины, отменить
свой визит в Японию.
В августе 1960 г. во Вьентьяне в Лаосе вспыхнуло вос¬
стание, направленное против посаженных у власти аме¬
риканцами и поддерживаемых ими господствующих реак¬
ционных кругов. В результате этого восстания и вновь
созданного союза патриотических и нейтралистских сил
Лаоса в стране утвердилось правительство Сувапна Фумы.
В Южном Вьетнаме к концу 1960 г. сформировался Нацио¬
нальный фронт освобождения (НФО ЮВ), возглавивший
борьбу широких народных масс против кровавого режима
Нго Дин Дьема и американского неоколониализма.
В Латинской Америке панамский народ развернул
борьбу против хозяйничанья американских монополий и
военщины в зоне Панамского канала. Во мпогих других
странах также нарастал накал национально-освободитель¬
ной, антиимпериалистической борьбы. В то же время про¬
должала быстро развиваться по пути прогрессивных по¬
литических и социально-экономических преобразований
Республика Куба, ликвидируя засилье американского ка¬
питала в экономике, торговле, общественно-культурной
жизни страны.
Раздраженное своими неудачами, правительство Эйзен¬
хауэра под прикрытием разговоров о мире и престиже
США попыталось снова прибегнуть к силе и «кризисной
дипломатии» для того, чтобы приостановить крайне небла¬
гоприятный для себя ход событий в мире. Оно форсиро¬
вало наращивание ракетно-ядерного арсенала США, уси¬
лило свое вмешательство во внутренние дела стран Индо¬
китая, Латинской Америки и Африки. Американская дип¬
ломатия сделала все, чтобы придать проимпериалистиче-
ский характер миссии ООН в Конго, первоначально пред¬
принятой по просьбе законного правительства этой страны
и с одобрения Совета Безопасности с целью положить конец
агрессии бельгийских колонизаторов. Взяв на себя техниче¬
ское и транспортное обеспечение и захватив с помощью
тогдашнего генерального секретаря ООН Хаммаршельда
руководство этой миссией, правящие круги США добились
16 10. М. Мельников 241
того, что она стала осуществляться в полном соответствии
с их империалистическими устремлениями, а не просьба¬
ми премьер-министра Конго Патриса Лумумбы, что при¬
вело в конце концов к свержению его правительства, край¬
нему обострению обстановки в стране и новому вторжению
в страну колонизаторов.
Стремясь удержаться везде, где только можно, на ста¬
рых рубежах «холодной войны», правительство Эйзен¬
хауэра не смогло избегнуть многочисленных поражений в
своей внешней, а также и внутренней политике, в том
числе и на президентских выборах в ноябре 1960 г., на ко¬
торых одержал победу молодой кандидат демократической
партии Джон Ф. Кеннеди.
Глава VI ДИПЛОМОТИЯ
«новых рубежей»
президента
Кеннеди
1. Преемственность и изменения
в американской дипломатии
на рубеже 50-х и 60-х годов
ь
Не довольствуясь само собой разумеющимся обязательст¬
вом нового правительства Кеннеди продолжать американ¬
скую двухпартийную глобальную стратегию и диплома¬
тию, уходящая в отставку администрация республиканцев
постаралась поставить его перед целым рядом «свершив¬
шихся фактов», связать как можно большим числом спе¬
цифических обязательств целиком в духе своих старых
внешнецолитических установок. Важное место среди них
занимали «жесткий курс» в германском вопросе, планы
превращения НАТО в «четвертую атомную державу», под¬
готовка интервенции на Кубу и в Лаос, декларации об
«освобождении порабощенных наций».
Передавая «бразды правления» Джону Кеннеди, Эйзен¬
хауэр специально подчеркнул, например, что в соответ¬
ствии с проводившейся им политикой США «помогают
обучать антикастроские силы в Гватемале», и порекомен¬
довал, чтобы «эти усилия были продолжены и ускорены» 1.
В начале января 1961 г. он поспешил разорвать диплома¬
тические отношения с правительством Ф. Кастро.
4 января администрация Эйзенхауэра официально при¬
знала только что пришедший к власти в результате инспи¬
рированного ею же мятежа режим Бун Ума — Носавана в
качестве нового правительства Лаоса. В те же дни госу¬
дарственный департамент выпустил свою очередную «Бе¬
лую книгу» и опубликовал ряд заявлений, в которых пы¬
тался возложить на патриотические силы страны — Патет
Лао — ответственность за «подрывную деятельность», под¬
держиваемую к тому же СССР (!) 2, т. е. стремился совер-
1 А. М. ЗсЫезтдег, /г. А Шшзапс! (1ауз, р. 164.
2 См., например: «БерагЦпепЪ о! ЗЪаЬе ВиИейп», 23.1! 1961,
р. 115. ’
243
шенно исказить причины возникшей фактически по вине
самих правящих кругов США острой кризисной ситуации
в Юго-Восточной Азии.
В соответствующем духе правительство Эйзенхауэра
постаралось «проинструктировать» деятелей новой адми¬
нистрации на встрече с ними 19 января 1961 г. «Соединен¬
ные Штаты, рекомендовал Гертер, должны убедить ком¬
мунистов, в нашем намерении защищать Лаос и в то же
самое время пытаться уговорить наших союзников высту¬
пить совместно с нами...— вспоминал А. Шлезингер.—
Эйзенхауэр добавил, что Лаос — ключ ко всей Юго-Восточ¬
ной Азии... Лаос, торжественно заявил он, столь важен,
что, если мы не сможем убедить других действовать с
нами, тогда надо быть готовыми «прибегнуть к односто¬
роннему вмешательству» 1.
В связи с тем, что в США росли критика прежнего
курса в отношении КНР и высказывания в пользу установ¬
ления отношений с маоистским руководством, уже начав¬
шим открыто проявлять свои антисоветские настроения,
Эйзенхауэр потребовал от Кеннеди специальных завере¬
ний относительно Китая. Как известно, новый президент
не раз выражал свои сомнения и в отношении «жесткой»
позиции США в вопросе о прибрежных островах, и всей
политики непризнания и блокады КНР вообще. Учитывая
это и отражая старые взгляды протайваньского лобби,
Эйзенхауэр предупредил Кеннеди, что «он надеется под¬
держивать новую администрацию по всем внешнеполити¬
ческим вопросам, но будет рассматривать как необходи¬
мость возвращение к общественной жизни в том случае,
если возникнет угроза вступления коммунистического Ки¬
тая в ООН» 2.
Несомненно, что все эти «инструктажи» и предупреж¬
дения оказали определенное воздействие на новое прави¬
тельство, послужили дополнительным препятствием к бы¬
строму проявлению им собственной инициативы и нового
подхода к международным проблемам. Частично под дав¬
лением старых догм, частично в силу собственной привер¬
женности к империалистической стратегии и дипломатии
правительство Д. Кеннеди переняло в неприкосно¬
венности значительную часть установок внешней поли¬
тики США, оставшихся в наследство от республиканцев.
1 А. М. 8сЫевгп%ету /г. А Шоизапс! Йауз, р. 163^*164.
2 1Ы±, р. 479—480.
244
Правда, многочисленные провалы и непопулярность
политики Эйзенхауэра — Даллеса во всем мире, собствен¬
ная критика этой политики во время пребывания в оппо¬
зиции, обязательства программы «новых рубежей», пар¬
тийные соображения и личное честолюбие — все это по¬
буждало деятелей и идеологов очередного правительства
США часто подчеркивать, что оно, дескать, проводит но¬
вую, свою политику. Но эта новизна касалась в первую
очередь стиля и формы американской дипломатии, затем в
какой-то мере арсенала ее орудий и тактики и фактически
на первых порах меньше всего затрагивала ее содержание
и стратегию.
В своей речи при вступлении на пост президента
Д. Кеннеди, правда, сделал упор на тему мира и прогресса.
Он призвал не только к более тесному единению США с
их союзниками по НАТО и соседями по Западному полу¬
шарию, но и к созданию «великого, всемирного союза се¬
вера и юга, востока и запада», который смог бы «создать
более плодотворную жизнь для всего человечества». Спе¬
циально обращаясь «к тем странам, которые могли бы стать
нашим противником», Кеннеди предложил им «заново
начать поиски мира прежде, чем темные силы разру¬
шения, выпущенные на волю наукой, поглотят все чело¬
вечество в результате преднамеренного или случайно воз¬
никшего самоуничтожения... Не будем никогда вступать в
переговоры из страха,— говорил новый президент США,—
но и не будем никогда страшиться переговоров. Пусть обе
стороны выяснят, по каким проблемам мы сходимся, а не
обостряют проблемы, по которым мы расходимся» 1.
Последующие выступления, а главное, действия Д. Кен¬
неди больше чем «уравновесили», однако, миролюбивый
тон его первой официальной декларации. Они во многом
повторяли избитые догмы «холодной войны», установки
послевоенной американской дипломатии. Вместе с тем
подчас даже в самых воинственных заявлениях нового
президента США содержались те или иные положения,
указывающие на желание выработать свой собственный —
более реалистический — подход к международным собы¬
тиям и кризисам, не занимать жестких и бесповоротных
позиций, подготовить общественность к назревшим и воз¬
можным изменениям внешнеполитического курса США, к
его большей гибкости и маневренности. Противоречивость,
1 См. «Правда», 22 января 1961 г.
245
непоследовательность первых деклараций и акций нового
правительства демократов в области внешней и военной
политики в значительной мере были обусловлены как ост¬
рыми столкновениями между Америкой и ее «мировым
окружением», так и серьезной борьбой внутри правящих
кругов страны из-за различной трактовки и подхода к
этому «окружению».
2. Дипломатия Кеннеди
в «третьем мире»
Новая администрация демократов сразу же обратила осо¬
бое внимание на вопросы, относящиеся к развивающимся
странам — «третьему миру». И это было отнюдь не слу¬
чайно. К концу 50-х — началу 60-х годов среди правящих
кругов США все больше распространялось убеждение в
том, что именно в эти страны Азии, Африки и Латинской
Америки, охваченные в своем большинстве движением за
национальную независимость и социальный прогресс, пере¬
местился основной центр внешнеполитической активно¬
сти СССР, что, следовательно, именно здесь проходит те¬
перь решающий фронт «борьбы с коммунизмом» и что как
раз на этом фронте американская дипломатия действует
наиболее неумело и безуспешно.
Подход правительства Кеннеди к проблемам «третьего
мира» носил весьма противоречивый характер. С одной
стороны, этот мир все еще рассматривался правящими
кругами США преимущественно как пассивный объект
борьбы между Востоком и Западом. Крупные победы сил
национально-освободительного движения в Азии, Африке
и Латинской Америке, их продолжающееся наступление
расценивались как «поражение и отступление» США.
Борьба народов за свое национальное и социальное осво¬
бождение трактовалась Вашингтоном как «подрывная
деятельность», а заявления о сочувствии и поддержке этой
борьбы — как инспирация и организация извне восстаний
«на периферии свободного мира», с тем чтобы разрушить
его по частям.
С другой стороны, Д. Кеннеди и ряд лиц из его окру¬
жения понимали (и не раз откровенно заявляли об этом),
что «третий мир» охвачен революционным подъемом, что
народы стран Азии, Африки и Латинской Америки рвутся
к новой жизни, что они не хотят участвовать в «холодной
войне». Сторонники «новых-рубежей» видели тщетность
246
усилий Даллеса вовлечь большинство развивающихся
стран в военные блоки, сознавали безумие и риск его уг¬
роз ответить на любой революционный взрыв термоядер¬
ной войной. Они хотели испробовать новые пути и методы
борьбы за «третий мир». Они, в частности, считали необ¬
ходимым сосредоточить усилия США не на навязывании
развивающимся странам участия в «обороне свободного
мира», а на их удержании в хозяйственной системе капи¬
тализма, не на поддержке старого колониализма, а на за¬
мене его неоколониальными методами, не на опоре преиму¬
щественно на открыто реакционные, диктаторские режи¬
мы, а на расширении местной социальной базы для неоко¬
лониализма. Речь шла о стермлении проводить дипломатию
«перехвата» революционно-прогрессивных движений, удер¬
жания их в рамках таких преобразований, которые прием¬
лемы для США.
Главная стратегическая цель, которую дипломатия
«новых рубежей» ставила перед собой в отношении борю¬
щихся за свою независимость и развивающихся стран, за¬
ключалась в том, чтобы изолировать эти страны от миро¬
вого социализма, т. е., во-первых, не допустить их отрыва
от капиталистической системы хозяйства, во-вторых, поме¬
шать установлению тесных и дружественных отношений
между ними и СССР и, в-третьих, противодействовать со¬
ветской политике поддержки борьбы народов за свое осво¬
бождение и самостоятельное развитие. Дилемма, стоящая
перед Кеннеди в каждом районе «третьего мира», писал
один из его помощников, Т. Соренсен, «была, по существу,
одна и та же: как разъединить русских с «освободитель¬
ным» движением и предотвратить военный коммунисти¬
ческий захват (т. е. приход к власти революционных,
прогрессивных режимов.— Ю. М.), не вызывая большого
советско-американского военного столкновения» *.
Таким образом, новая дипломатия Д. Кеннеди состояла
в том, чтобы вести борьбу с силами национального и со¬
циального освобождения в «третьем мире» по выбору,
«в подходящем месте и времени», средствами, выгодными
для США. Сущность этой дипломатии заключалась не в
том, что Америка будто бы действительно была готова к
установлению мирных, равноправных и взаимовыгодных
отношений со всеми странами, а в том, что она вынуждена
была больше считаться теперь с интересами и позицией
1 Т. С. Зогепзеп. Кеппейу. N. У., 1965, р. 634.
247
многих из этих стран. Д. Кеннеди несколько раньше и
яснее, чем большинство других американских деятелей,
понял бесперспективность прямой борьбы за установление
«американского века» и учитывал это в своей дипломатии,
особенно «открытой». В то же самое время он обосновывал
пропагандистски и готовил практически средства для того,
чтобы обеспечить за США полную «свободу действий» в
любом районе мира, где, по его мнению, не только под¬
вергались опасности «национальные интересы и безопас¬
ность» Америки, но и имелись необходимые условия и
силы для их «защиты», для нанесения ударов по револю¬
ционному, национально-освободительному движению.
Бесспорно, после прихода Джона Ф. Кеннеди в Белый
дом американская дипломатия стала заметно больше счи¬
таться, по крайней мере внешне, с позицией и требова¬
ниями развивающихся стран. Это выразилось и в большем
объеме и гибкости различных американских программ
экономической и технической помощи «третьему миру», и
в широком использовании таких неоколониалистских но¬
вовведений, как «корпус мира», «продовольствие для дела
мира», и в большем внимании к ООН и другим междуна¬
родным организациям, и в тщательном подборе послов и
сотрудников госдепартамента для работы в Азии, Африке
и Латинской Америке (например, назначение «либерала»
Голбрейта в Индию), и в весьма активной «личной дипло¬
матии» Д. Кеннеди, его брата Р. Кеннеди и других дея¬
телей «новых рубежей» в отношении развивающихся
стран. Демонстрации «сочувствия» США революциям и
ожиданиям народов этих стран стали неотъемлемой чер¬
той американской дипломатии 60-х годов. Не случайно
под руководством нового шефа ЮСИА Мэрроу это агент¬
ство стало одним из основных инструментов политики
Кеннеди в «третьем мире».
Но программа «новых рубежей» резко расширяла и де¬
лала более гибким диапазон отнюдь не только «мирных» —
экономических, политических, идеологических, культур¬
ных,— но и военных методов отстаивания интересов аме¬
риканского империализма в «третьем мире». Она была
направлена на то, чтобы там, где возникнет угроза нару¬
шения глобального баланса сил не в пользу США, где все
«мирные» способы «перехвата» национально-освободитель¬
ных революций будут терпеть неудачу, попробовать при¬
бегнуть к использованию насильственных методов их по¬
давления. Более того, эта программа тесно связывала и те
248
и другие, предусматривала как их взаимозаменяемость,
так и неразрывность.
Руководители и теоретики «новых рубежей» усиленно
потрудились над тем, чтобы сделать более эффективным,
разнообразным и, главное, практичным арсенал военных
орудий американской дипломатии. С их точки зрения,
прежняя даллесовская военная доктрина «массирован¬
ного возмездия» в последние годы в значительной мере
лишила внешнюю политику США возможности полагать¬
ся на военную силу. В условиях, когда СССР стал облада¬
телем ракетно-ядерного оружия, угроза применить атом¬
ную бомбу против социалистических стран в ответ на
«коммунистическую агрессию на периферии капиталисти¬
ческого мира» превратилась в очевидный для всех анахро¬
низм. Не менее бессмысленным и опасным для самих США
стало и угрожать использованием ракетно-ядерного ору¬
жия непосредственно в локальных войнах против нацио¬
нально-освободительных сил. Таким образом, вооружен¬
ные силы США оказались и материально-технически, и
морально-идеологически мало подготовленными к выпол¬
нению в странах Азии, Африки и Латинской Америки
миссии «мирового жандарма», как раз в то время, когда
нужда в этом, по убеждению Вашингтона, стала особенно
настоятельной.
Стремясь преодолеть существовавшую ограниченность
«немирных» орудий американской политики, правитель¬
ство демократов разработало и стало проводить в жизнь
новую военную стратегию — «гибкого реагирования». Эта
стратегия предусматривала, при сохранении в силе эле¬
мента «массированного возмездия» и гонки ракетно-ядер¬
ных вооружений, усиленное развитие также обычных воо¬
руженных сил США и так называемых специальных
частей, которые могли бы под прикрытием атомного щита
вести любые виды «обычных» военных действий, начиная
от мелких антипартизанских диверсий и кончая крупными
«локальными войнами».
Следствием перехода США к стратегии «гибкого реа¬
гирования» явилось прежде всего резкое и всестороннее
усиление гонки американских вооружений. Наряду с этим
американская дипломатия получала в свои руки новое
опасное оружие для деятельности прежде всего в «неспо¬
койных районах третьего мира» — обычные и специаль¬
ные вооруженные силы, готовые в любой момент к «тай¬
ной» или открытой интервенции. Характерно, что амери-
249
канские послы, назначавшиеся в «неспокойные» страны,
должны были теперь наряду с обычной дипломатической
подготовкой прослушивать особый курс о «контрповстан¬
ческой деятельности».
Руководителям «новых рубежей» казалось, что США
смогут «рационализировать», таким образом, использова¬
ние военной силы в своей внешней политике, что они на¬
шли ей такие виды и способы применения, которые позво¬
ляют вступать в «малые войны» с национально-освободи¬
тельными, революционными движениями ради поддержки
реакционных проамериканских режимов с большими шан¬
сами на успех и в то же время с меньшим риском для са¬
мой Америки втянуться в термоядерную войну, хотя воз¬
можность такой войны по-прежнему не исключалась
Пентагоном в качестве «крайнего средства в борьбе с ком¬
мунизмом».
Одним из первых особенно острых военно-политиче¬
ских кризисов в «третьем мире», с которым столкнулось
правительство Кеннеди, был лаосский. Подавляющая часть
народа и политических группировок Лаоса стремилась к
соблюдению Женевских соглашений 1954 г., не желала
превращения своей страны в полуколонию американского
империализма. Развязанная по инициативе правительства
Эйзенхауэра, гражданская война в Лаосе принимала с на¬
чала 1961 г. все более невыгодный для США и их сторон¬
ников оборот. В ответ на это американская дипломатия,
как обычно, поставила вопрос о военной интервенции
самих США и их союзников в Лаос.
Продолжая подготовку открытого американского втор¬
жения, новый президент не торопился, однако, с приказом
о его начале. Он явно опасался бесповоротно вступить на
такой путь действий, на который его тянули и военные,
и дипломаты, и прежние «обязательства» США, но кото¬
рый не предвещал ни скорой победы, ни какой-либо иной
благоприятной перспективы для американского империа¬
лизма. Кеннеди все больше склонялся к тому, чтобы вместо
осуществления унаследованных им планов военной интер¬
венции взять курс на возвращение к Женевским согла¬
шениям 1954 г., на нейтрализацию Лаоса и создание коа¬
лиционного правительства, представляющего все основные
политические группировки страны.
Очевидно, по расчетам правительства Кеннеди, перспек¬
тивы мира и нейтрализации Лаоса призваны были не
только избавить США от бремени слишком тяжелых для
250
них «обязательств», но и продемонстрировать более реали¬
стический подход дипломатии «новых рубежей» к азиат¬
ским и другим проблемам. С другой стороны, угроза интер¬
венции должна была как успокоить воинствующие реак¬
ционные элементы, так и — целиком в духе классических
канонов политики силы — «устрашить» прогрессивные си¬
лы Лаоса, одерживавшие одну победу за другой над про¬
американскими генералами. Вплоть до заключения согла¬
шения о перемирии и начале переговоров в Женеве по
лаосской проблеме Кеннеди, как подчеркивал Соренсен,
«не изменил своей позиции (которая соединяла блеф с
реальной решимостью — в пропорциях, которые он не от¬
крыл никому), что США должны будут вмешаться в
Лаосе, если он не сможет быть спасен другим образом» 1.
На деле, однако, все демонстративные приготовления
США к интервенции в Лаосе в апреле — мае 1961 г. не
оказали существенного влияния на положение в стране.
Войска Патет Лао и присоединившихся к ним нейтрали¬
стов продолжали «расширять и консолидировать свои по¬
зиции. Еще всего несколько недель борьбы, признавал
президент позднее в частной беседе, «и коммунисты имели
все военные перспективы захватить страну целиком»»2.
В то же время союзники США не проявляли никакого
желания поддержать планируемую американскую интер¬
венцию. В таких условиях Д. Кеннеди непосредственно
обратился ко всем заинтересованным сторонам, и в первую
очередь к Советскому правительству, с просьбой о сотруд¬
ничестве в установлении мира в Лаосе, в дипломатическом
разрешении конфликта.
Победа компромиссного подхода и здравого смысла в
лаосском вопросе не означала, однако, что весь курс США
по отношению к Юго-Восточной Азии переводился пра¬
вительством Кеннеди на новые основы. Прежде всего пра¬
вящие круги США в ходе переговоров в Женеве в 1961 —
1962 гг. неоднократно пытались воспрепятствовать
участию подлинно патриотических сил Лаоса в этих пере¬
говорах, а затем и в коалиционном правительстве, сохра¬
нить свой военный персонал в этой стране, снова прибег¬
нуть к угрозе военной интервенции, в частности в мае
1962 г. с территории Таиланда, где были высажены более
5 тыс. американских морских пехотинцев.
1 Т. С. Зогепзеп. Кеппейу, р. 646.
2 1Ы<1., р. 643.
251
Помимо этого конечное согласие правительства демо¬
кратов на подписание Женевских соглашений в июле
1962 г. о нейтрализации и мире в Лаосе сопровождалось
фактически усилением тактики подрывных действий про¬
тив патриотических сил, их изоляции и вытеснения из
общественной жизни страны, а главное — было «уравнове¬
шено» ставкой на вмешательство и «борьбу против комму¬
низма» во Вьетнаме. Правда, Д. Кеннеди долго оттягивал
принятие решения о таком вмешательстве и никогда не
рассматривал его как безоговорочное и окончательное. Тем
не менее политика США по отношению к Вьетнаму в пе¬
риод пребывания у власти правительства Д. Кеннеди, по
существу, явилась вполне логическим продолжением пред¬
шествующего курса администрации Д. Эйзенхауэра и
предпосылкой последующих действий здесь правительства
Л. Джонсона, кстати, одного из самых влиятельных сто¬
ронников открыто агрессивного курса в этом районе.
Публичным предлогом для усиления американской ин¬
тервенции в Южном Вьетнаме явились неоднократные
утверждения правительства США о том, что национально-
освободительная борьба против марионеточного сайгонского
режима была якобы инспирирована и ведется Северным
Вьетнамом — Демократической Республикой Вьетнам. Од¬
нако даже составители пентагоновских документов вынуж¬
дены были признать, что эта версия не подтверждалась
фактами. Все донесения американской разведки второй
половины 50-х годов, в частности, показывали, что война в
Южном Вьетнаме началась прежде всего как восстание
против реакционного режима Нго Дин Дьема. «Большин¬
ство из тех, кто взялся за оружие, было южновьетнам-
цами, и причины, из-за которых они поднялись на борьбу,
никоим образом не были придуманы в Северном Вьет¬
наме» *.
Правительство Кеннеди не сумело, однако, трезво оце¬
нить обстановку в Южном Вьетнаме. Оно ошибочно ре¬
шило, что в этой стране, в отличие от Лаоса, американская
политика обладает достаточной местной опорой для ус¬
пеха, что необходимо лишь немного подправить и подкре¬
пить старые даллесовские установки, и победа США и их
ставленника будет обеспечена. Уже в начале 1961 г.
Д. Кеннеди одобрил «контрпартизанский план», предус¬
матривавший нанесение в течение 18 месяцев «полного
1 «ТЬе Реп1а&оп рарегз», р. 67.
252
поражения коммунистам» в Южном Вьетнаме путем воен¬
ной и экономической поддержки Нго Дин Дьема и прове¬
дения его режимом некоторых «социальных реформ».
В мае в Сайгон прибыл вице-президент США Л. Джон¬
сон, который вместе с сопровождавшими его для большего
престижа сестрой президента Джейн и ее мужем С. Сми¬
том был отправлен в турне по Юго-Восточной Азии со
специальной целью заверить Чан Кай-ши, Дьема и таи¬
ландского премьер-министра Сарита в том, что «новая
американская политика [в Лаосе] не означает общего на¬
мерения [США] уйти из данного района» \ Одним из до¬
казательств этого должен был послужить предложенный
Джонсоном план «развития дельты реки Меконг», при¬
званный «экономически» объединить при поддержке
(и под эгидой) США Камбоджу, Лаос, Таиланд и Южный
Вьетнам. Другим — соглашение о значительном увеличе¬
нии военной помощи США режиму Дьема, в том числе об
оснащении дополнительных южновьетнамских дивизий и
о посылке в Сайгон американских «советников и специа¬
листов». За этими мерами по «увеличению и ускорению
содействия США республике Вьетнам», многозначительно
отмечалось в коммюнике о переговорах Джонсона и Дьема,
«могут последовать еще более далеко идущие мероприятия,
если ситуация, по мнению обоих правительств, даст ос¬
нования для этого» 2.
Вернувшись в Вашингтон, Л. Джонсон решительно вы¬
сказался против «ухода» США из Вьетнама и всей Юго-
Восточной Азии. Утверждая, что старые колониальные дер¬
жавы утратили здесь свое былое влияние и что «распрост¬
ранению коммунизма» в этом районе препятствуют якобы
сами азиатские «свободные страны», вице-президент за¬
явил об отсутствии любой другой «альтернативы лидерству
Соединенных Штатов в Юго-Восточной Азии». В качестве
опоры для такого «лидерства» Джонсон предложил создать
союз «всех свободных наций Тихого океана и Азии», т. е.
фактически азиатский вариант НАТО. Настаивая на том,
чтобы США всеми средствами «встретили вызов комму¬
низма в Юго-Восточной Азии», он в конечном итоге не
исключал возможности вовлечения и собственно американ¬
ских боевых сил в войну на Азиатском континенте. «Отступ¬
ление» США здесь, писал он, означало бы перенос линии
1 А. М. ЗсМезт^ег, /г. А ШоизапА (1ауз, р. 541.
2 «Атепсап Гогещп роПсу: сиггеШ; сЬситеЩз», 1961. \УазЫп&-
1оп, 1965, р. 1044.
253
американской обороны к Сан-Франциско, возвращение к
концепции «американской крепости», отказ от «американ¬
ских обязательств и друзей» К :
Под влиянием подобных рекомендаций вопрос об аме¬
риканской вооруженной интервенции во Вьетнаме посте¬
пенно все больше переходил из области обсуждений в
сферу практической политики. В частности, для поднятия
боевого духа сайгонских марионеток правительство демо¬
кратов тогда же решило помочь им в организации подрыв¬
ных диверсионных действий против ДРВ и послать в. Сай¬
гой первый отряд американских контрповстанческих сил
специального назначения2.
. Осенью 1961 г. Кеннеди направил в Южный Вьетнам
новую миссию — генерала Тейлора, которого сопровождал
У.. Ростоу. В своих докладах они высказались за посылку
сухопутных сил США для непосредственных боевых дей¬
ствий против патриотов Вьетнама и всего Индокитая. Они
рекомендовали перейти от роли «советников» к «ограни¬
ченному партнерству» американцев «на всех уровнях борь¬
бы, с Вьетконгом». Поскольку, однако, у эмиссаров Вашинг¬
тона не было уверенности в том, что и при «ограниченной
американской поддержке» режим Нго Дин Дьема сможет
стабилизироваться и подавить освободительную борьбу
вьетнамского народа, они потребовали распространения
«американской войны» на Северный Вьетнам.
Президент Кеннеди принял рекомендации Тейлора —
Ростоу о посылке американской техники и людей для под¬
держки боевых операций сайгонской армии и отдал распо¬
ряжение о подготовке планов прямого участия вооружен¬
ных сил США в войне в Юго-Восточной Азии. Однако он
отказался от предложения своих главных советников, о
«безоговорочном обязательстве (США.— Ю. М.) спасти
Южный Вьетнам от коммунизма» 3, подчеркнул крайнюю
нежелательность направления американских войск для не¬
посредственного участия в боях в Южном Вьетнаме и от¬
клонил план Ростоу о бомбардировках ДРВ.
Большую роль при принятии этих решений сыграли не
только военные, но и политико-дипломатические мотивы.
Как это видно из письма президента послу США в Сай¬
гоне Нолтингу от 14 ноября, «одним из важных соображе¬
ний для президента Кеннеди было опасение, что посылка
1 Р. Ь. СеуеЫп. Ъупскт В. Зокпзоп аш! Ше члгогЫ, р. 40—42.
2 «ТЪе Реп1а^оп рарегз», р. 91.
3 Ш(1., р. 107.
254
наземных боевых частей в Южный Вьетнам «может раз¬
рушить шансы на соглашение» в Лаосе и привести к сры¬
ву перемирия в этой стране. Вторым препятствием, упо¬
мянутым в письме» был риск провоцирования конфронта¬
ции с Советским Союзом» *.
Дальнейшему обострению сомнений и борьбы в правя¬
щих кругах США по вопросу о курсе действий во Вьетна¬
ме способствовал все более неблагоприятный для них ход
событий в Юго-Восточной Азии. Несмотря на непрерыв¬
ное наращивание американской военной и прочей по¬
мощи режиму Нго Дин Дьема, пламя партизанской борь¬
бы в Южном Вьетнаме разгоралось все больше, и к лету
1963 г. здесь наметился серьезный перелом в пользу сил
национального освобождения. К тому же провалы на
фронте сопровождались ростом дезертирства из сайгон-
ской армии, развалом экономики и острым кризисом ре¬
жима Дьема в находящихся еще под его контролем райо¬
нах и городах, где против него выступали рабочие, часть
национальной буржуазии, крестьяне, интеллигенция, сту¬
денты, буддисты и другие группировки населения.
Правительство Кеннеди в августе 1963 г. пришло по¬
чти единодушно к выводу о необходимости устранения ре¬
жима Нго Дин Дьема, хотя он и был порожден самими
американцами и усердно служил им в течение восьми лет.
Соответствующие инструкции Совета национальной безо¬
пасности и президента были даны новому послу США в
Сайгоне Генри Кэботу Лоджу, который с момента вруче¬
ния своих верительных грамот Дьему, по существу, только
и занимался подготовкой против него заговора южновьет¬
намских генералов во главе с Дуонг Ван Минем.
- Одновременно президент Кеннеди публично заявил,
что, какую бы помощь американцы ни предоставили в бу¬
дущем сайгонским властям, США не собираются воевать
аа них во Вьетнаме. Выступая 3 сентября по телевидению,
он подчеркнул: «в конечном счете это их (т. е. вьетнам¬
ская.— Ю. М.) война. Только они одни должны выиграть
или проиграть ее. Мы можем помочь им, мы можем предо¬
ставить им вооружение, мы можем послать своих людей
туда в качестве советников, но они сами должны выиг¬
рать ее» 2.
Организованное американцами свержение режима Нго
Дин Дьема в начале ноября 1963 г. открывало определен-
1 «ТКе Реп1а^оп рарегз», р. 108.
2 А. М. ЗсМезт^ег, /г. А Нюизапй йауз, р. 992.
255
ные возможности для пересмотра американской политики
во Вьетнаме, о чем все упорнее ходили разговоры в Ва¬
шингтоне. Однако, прежде чем можно было бы с достовер¬
ностью установить, в каком направлении станет действо¬
вать дальше правительство Кеннеди, сам его глава был
застрелен в Далласе.
С начала 60-х годов гораздо более важным, чем ранее,
объектом американской политики стала Африка. Прави¬
тельство демократов предприняло, в частности, серьезные
усилия, чтобы не только продолжить, но и придать новые,
специфические, задачи «миссии ООН» в Конго, которая
после злодейского убийства Лумумбы и откола Катанги,
организованного с помощью Чомбе бельгийскими колониза¬
торами, приобрела для США особенно важное значение.
Во-первых, она позволяла им скрыть собственную заинте¬
ресованность и избежать своей открытой односторонней
интервенции в Конго; во-вторых, с помощью этой миссии
американцы надеялись помешать подъему национально-
освободительных сил в Африке и поддержке их Советским
Союзом, другими социалистическими странами. В-третьих,
отчасти, чтобы удовлетворить требования общественности,
а главное — в интересах американских монополий, правя¬
щие круги США использовали «операцию ООН» в Конго
и против бельгийских колонизаторов, и против их ставлен¬
ников в Катанге.
Несомненно, что только включение правительством
Кеннеди в задачи «миссии ООН» в Конго новой цели — вы¬
дворения бельгийцев и подавления сепаратистов Катан¬
ги — позволило ему заручиться поддержкой, по крайней
мере, в вопросе о реорганизации и продолжении деятель¬
ности сил ООН в Африке со стороны многих стран «треть¬
его мира». Этот его шаг вызвал серьезное недовольство
как ряда западноевропейских держав, так и определенных
кругов внутри США, хотя, разумеется, выступления Ва¬
шингтона против западноевропейских колонизаторов и их
ставленников в Африке были далеко не бескомпромисс¬
ными, предпринимались подчас в сугубо тактических це¬
лях. В то же время в своих попытках подорвать, подавить
подлинные национально-освободительные силы африкан¬
ских народов, особенно стремившихся встать на некапита¬
листический путь развития, американская дипломатия
использовала до конца весь арсенал средств, начиная от
«помощи» и кончая организацией переворотов и интервец-
щай.
256
Во многих странах Африки правительство США стре¬
милось играть роль своего рода посредника между коло¬
низаторами и угнетавшимися ими народами, посредника...
в интересах американских монополий. Там же, где какая-
либо из сторон отвергала это «посредничество», американ¬
ская дипломатия подчас прибегала к весьма крутым мерам
воздействия.
Когда Чомбе и стоящие за ним бельгийцы сперва один,
а потом и второй раз нарушили свое обещание признать
власть центрального проамериканского правительства
Конго в Киншасе, на Катангу двинулись войска ООН, под¬
держанные американскими долларами и техникой. 16 ян¬
варя 1963 г. Чомбе капитулировал, и с катангским сепа¬
ратизмом было покончено. Но одновременно американская
дипломатия подготовила почву для новых акций против
национально-освободительного движения, против «опасно¬
сти коммунистического переворота в Леопольдвиле» !.
Маневрируя между западноевропейскими и африкан¬
скими странами, между различными группировками в аф¬
риканском обществе, правительство Кеннеди проявило не¬
мало гибкости и усилий, чтобы расширить позиции амери¬
канской дипломатии и капитала в Африке. Оно, например,
отказалось от прежней тактики воздерживания или голо¬
сования против резолюций ООН, касающихся ликвидации
колониализма вообще, предоставления независимости бо¬
рющимся португальским колониям, Анголе и Мозамбику
в частности. Более того, дипломатия «новых рубежей» не¬
редко сама стала участвовать в разработке тех или иных
резолюций ООН по колониальному вопросу. Это делалось,
однако, прежде всего для того, чтобы под прикрытием фраз
о «самоуправлении», «прогрессе», «мирном развитии и со¬
трудничестве» помешать вынесению радикальных решений
в пользу национально-освободительных сил, навязать
африканским народам такую политику, которая помешала
бы ликвидации их зависимости от мирового капитализма,
защитила интересы иностранных, прежде всего американ¬
ских, монополий, привела в результате частичных реформ
к устранению «угрозы коммунистической революции и про¬
никновения».
Заметно активизировалась американская дипломатия
на Ближнем Востоке. Правительство Кеннеди и здесь стре¬
милось проводить более гибкую и замаскированную поли-
1 Н. НИзтап. То тоуе а паНоп, р. 267,
17 Ю. М. ЭДельниро?
257
тику защиты интересов американских монополии, как эко¬
номических, так и военно-политических. Оно отказалось,
в частности, от позиции «непризнания» и открытой вражды
по отношению к прогрессивным арабским режимам, по¬
шло на восстановление и развитие всесторонних связей
с ними, особенно с Египтом, на предоставление им эконо¬
мической, технической, продовольственной помощи, пыта¬
ясь таким путем воздействовать на их внутреннюю и внеш¬
нюю политику, ослабить их сотрудничество с СССР.
Когда осенью 1962 г. в Йемене был свергнут монархи¬
ческий режим и установлена республика, правительство
демократов решило признать ее, хотя против новой власти,
вступившей в союз с Египтом, была организована настоя¬
щая война со стороны Саудовской Аравии при поддержке
Великобритании. Предлагая свое посредничество в улажи¬
вании конфликтов между прогрессивными и реакционны¬
ми арабскими режимами, между арабскими странами и
Израилем, между ними и другими западными державами,
деятели «новых рубежей» надеялись таким путем усилить
позиции и авторитет США на всем Ближнем Востоке и в
Северной Африке. Они смогли несколько улучшить взаимо¬
отношения США с некоторыми из арабских стран, но им
не удалось побудить эти страны отказаться от проведения
прогрессивных преобразований, от защиты своих нацио¬
нальных интересов, от дружбы с Советским Союзом и дру¬
гими социалистическими государствами.
Стремясь выработать какую-то цельную программу по¬
литики США по отношению к странам «третьего мира»,
правительство Кеннеди больше всего обращалось к Латин¬
ской Америке. Страны Западного полушария не только яв¬
лялись при всех обстоятельствах первоочередным объектом
«тревог и забот» США, но до последнего времени и наибо¬
лее монополизированной сферой их политики, более всего
огражденной от влияния других — «неамериканских» —
сил, идей, держав, опытным полем для их дипломатии в
«третьем мире». Поэтому большинство американских госу¬
дарственных деятелей прекрасно сознавало, что в основе
кризиса латиноамериканской политики США лежало преж¬
де всего их собственное отношение к своим южным сосе¬
дям, что манипулирование «коммунистической угрозой из¬
вне» может отвлечь на какое-то время внимание, но не раз¬
решить на деле проблем Западного полушария.
К началу 60-х годов Д. Кеннеди и другие деятели «но¬
вых рубежей» лучше, чем кто-либо еще, видели и часто
258
Г I г
»-•» к
говорили о необходимости проведения новой латиноаме¬
риканской политики, которая не только подтверждала бы
в духе «добрососедства» политико-юридическое равнопра¬
вие американских стран, но и содержала бы определенные
социально-экономические меры, призванные несколько
разрядить как внутреннюю атмосферу, так и растущую
внешнюю «отчужденность» стран Латинской Америки от
США.
Официально новая программа США для Латинской
Америки, уже имевшая пышное наименование «Союз ради
прогресса», была предложена Д. Кеннеди в его выступле¬
нии 13 марта 1961 г. перед латиноамериканскими диплома¬
тами и членами конгресса в Белом доме. При этом прави¬
тельство демократов прежде всего постаралось, чтобы эта
программа имела видимость коллективного мероприятия
американских стран и чтобы она внешне не была связана
с «холодной войной». «Я призываю все народы полуша¬
рия,— говорил президент,— объединиться в новом Союзе
ради прогресса... огромном совместном усилии, беспреце¬
дентном по своему размаху и благородству целей, чтобы
удовлетворить основные нужды американских народов в
жилище, работе и земле, в медицине и школах... Если стра¬
ны Латинской Америки готовы сделать свою часть работы...
тогда я верю, что США, со своей стороны, помогут обес¬
печить ресурсы достаточного размаха и величины, чтобы
принести успех этому смелому плану развития, точно так
же, как мы помогли... восстановить экономику Западной
Европы» К
Правительство Кеннеди широко использовало не только
прямые ссылки на фразеологию плана Маршалла, но и его
методы для осуществления своей программы «Союз ради
прогресса». Это было сделано и для того, чтобы дать ответ
на послевоенные жалобы латиноамериканцев об игнориро¬
вании их нужд со стороны США, и чтобы лишний раз ука¬
зать на пример «процветающей» Западной Европы как на
«достижение американской помощи», и чтобы в какой-то
мере добиться одних и тех же целей — укрепления капи¬
тализма, интеграции, закрепления гегемонии США, «сдер¬
живания коммунизма», усиления «обороны». В то же
время, очевидно, правящие круги США надеялись, что лати¬
ноамериканцы окажутся «более благодарными», чем евро¬
пейцы, и не только не отвернутся в будущем от своего
«Ашепсап 1огё1§п роНсу», 1961, р. 344 апй о!Ь.
259
1
североамериканского «благодетеля», но и дадут хороший
пример лояльности ему другим районам мира.
Насколько далеко зашло правительство Кеннеди в своих
обязательствах по содействию «прогрессу и революции» в
Латинской Америке, можно судить по тому, что в приня¬
том на учредительном совещании «Союза ради прогресса»
в Пунта-дель-Эсте «Обращении к народам Америки» име¬
лись, например, следующие пункты: «Поощрять... про¬
граммы всеобъемлющей аграрной реформы, ведущей к эф¬
фективному преобразованию, где это требуется, несправед¬
ливых структур и систем земельного владения и пользо¬
вания; имея в виду замену латифундий и карликовых
аренд справедливой системой собственности... Реформиро¬
вать законы о налогах, требуя больше от тех, кто имеет
больше всего... Перераспределить национальный доход для
того, чтобы помочь тем, кто больше всего нуждается» 1.
Если, однако, отбросить прочь демагогические обеща¬
ния и либеральные благопожелания, то реальное содержа¬
ние программы «Союз ради прогресса» сводилось к тому,
чтобы попытаться путем определенных уступок несколько
смягчить противоречия и расширить местную социальную
опору для латиноамериканской политики США. С одной
стороны, американские империалисты должны были пере¬
смотреть ряд своих «жестких» взглядов на Латинскую
Америку — подозрительное отношение ко всем местным
«радикалам», отказ помогать государственному сектору,
увеличить и сделать долгосрочной свою экономическую
помощь и т. д. С другой стороны, сами правящие олигар¬
хии латиноамериканских стран призывались к отречению
от некоторых из своих привилегий, к проведению ряда ре¬
форм, к определенным уступкам трудящимся массам с тем,
чтобы отвлечь их от революционной, антиимпериалистиче¬
ской борьбы. Минимум уступок с собственной стороны,
максимум со стороны своих «друзей» и союзников (коло¬
ниальных держав в Африке, помещичьих диктатур в Ла¬
тинской Америке) при максимальном выигрыше для
себя — такова была тактика американской дипломатии на
мировой арене, которую особенно активно проводило пра¬
вительство Кеннеди.
Провозглашая пышную программу «Союз ради прогрес¬
са», деятели «новых рубежей» в то же время приходили к
выводу, что ситуация в Западном полушарии и особенно
1 «Атепсап 1оге1§п роПсу», 1961, р. 393—394, 401.
260
кубинская проблема достигли уже такой остроты, когда
необходимы не только успокоительные и ликвидирующие
в будущем опасность взрыва меры, но и какие-то срочные
радикальные акции для спасения позиций империализма
США. «Две главные проблемы в области Латинской Аме¬
рики стояли перед администрацией Кеннеди...— писал аме¬
риканский ученый Р. Стеббинс,— одной была долгосрочная
проблема установления новых взаимоотношений между
США и соседними республиками в гармонии с концепцией
«Союз ради прогресса»... другой — неприятная, но неиз¬
бежная задача составления планов действий против угрозы
США и безопасности всего полушария, представляемой
кубинской ситуацией» К
Можно и нужно, конечно, проводить различие между
такой реформистской доктриной, как «Союз ради прогрес¬
са», и агрессивной антикубинской политикой США, но ни
в коем случае нельзя противопоставлять их друг другу.
С начала и почти до конца пребывания Д. Кеннеди в Белом
доме оба эти аспекта латиноамериканской дипломатии
США были неразрывно связаны друг с другом. Сама раз¬
работка и официальное провозглашение «Союза ради про¬
гресса» являлись одной из реакций правящих кругов США
на кубинскую революцию. В свою очередь этот «Союз» при¬
зван был не только не допустить появления в Латинской
Америке «нового Кастро», но и создать благоприятные ус¬
ловия для попытки ликвидировать первое социалистиче¬
ское государство в Западном полушарии. Всего только ме¬
сяц понадобился правительству Кеннеди для того, чтобы
«уравновесить» свои обещания «прогресса» всем народам
Латинской Америки организацией открытого вооруженно¬
го нападения на кубинский народ.
Целый ряд факторов предопределил явную преемст¬
венность политики республиканцев и демократов по отно¬
шению к Кубе, в том числе подготовки и организации втор¬
жения на Остров свободы весной 1961 г. Главным из них
была крайняя озабоченность американских империалистов
тем, что в районе, который они привыкли рассматривать
как свою безраздельную вотчину, возникло полностью не¬
зависимое от них государство. Для правящих кругов США
само существование и политика идущей по социалистиче¬
скому пути Кубы были «нетерпимым вызовом» всей систе¬
ме панамериканизма. Не случайно кубинская республика
1 Е. Р. 81еЪЫп8. ТЬе ШИей 81а1ез 1П \уогМ айайз, 1961. N. У.,
1962, р. 290—291, 302.
261
была объявлена «несовместимой с межамериканскими
принципами», а ее ликвидация тем или иным путем стала
одной из главных целей политики США.
3 апреля 1961 г. государственный департамент опуб¬
ликовал пространный документ, исполненный клеветы по
отношению к правительству Кастро, называвший это пра¬
вительство «угрозой для подлинной революции в Америке»
и для межамериканской системы и призывавшей его... «ра¬
зорвать свои связи с международным коммунизмом».
В противном случае, заявлял госдепартамент, «кубинцы
возьмут дело в свои собственные руки. Это были выраже¬
ния и тон,— комментировал сей провокационный документ
Стеббинс,— в которых государственный секретарь Даллес
говорил накануне гватемальского мятежа в 1954 г.» 1.
В то время как публиковались подобные ультиматумы
и делались дезинформирующие заявления о «невмешатель¬
стве» США во внутренние дела кубинского народа, амери¬
канские корабли с десантами контрреволюционеров и не¬
обходимым снаряжением для них уже готовились к отплы¬
тию на Кубу, а американские самолеты под видом
«кубинских» пытались вывести из строя молодую авиацию
республики. Вторжение на Кубу началось 17 апреля.
С самого начала, однако, произошли две крупные осеч¬
ки. Во-первых, высадившиеся контрреволюционеры столк¬
нулись с героическим сопротивлением кубинского народа,
решительно поддержанного СССР, другими социалистиче¬
скими странами, всей прогрессивной общественностью, во-
вторых, была установлена американская принадлежность
самолетов, бомбивших Кубу. Правительство Кеннеди ока¬
залось перед выбором: или открыто принять дальнейшее
участие в интервенции, или бросить своих наемников на
произвол судьбы.
Быстрый разгром контрреволюционеров вынудил пра¬
вительство США к признанию допущенной «ошибки». Бра¬
тья Кеннеди, по словам одного из биографов президента,
X. Сайди, в конце концов решили, что «план был обречен
на неудачу еще прежде, чем он начал действовать из-за
своей нереалистичности, что вся попытка свергнуть Кастро
основывалась на просчетах».
Поражение кубинской авантюры США в апреле 1961 г.
привело к тому, что тактика «прямого удара» по Кубе и
другим революционным силам в Латинской Америке была
1 К. Р. ЗгеЪЫпз. ТЪе Шйей Б1а1ез т \уогИ аКайз, 1961,
р. 313—314.
262
отодвинута, по крайней мере временно, на второй план по
сравнению с методами «косвенного воздействия». Оно, од¬
нако, отнюдь не рассматривалось в Вашингтоне как фи¬
нальный эпизод борьбы. «Кеннеди стремился достигнуть'
политической и экономической изоляции Кубы, какой
только наша страна могла добиться,— писал X. Сайди.—
И затем оставался шанс, что Кастро сможет спровоциро¬
вать (!) нас к действиям. Если бы такой момент когда-ли¬
бо бы пришел, морская пехота была бы готова» 1.
За «Союзом ради прогресса» неизменно сохранялась
роль своего рода прикрытия для организации подрывных
враждебных действий против Кубы и других революцион¬
ных сил в Западном полушарии, для вовлечения в эти дей¬
ствия остальных латиноамериканских государств. В то
время, как на конференции в Пунта-дель-Эсте в августе
1961 г. провозглашались пышные планы экономического
и социального развития, за ее кулисами усиленно сколачи¬
вался антикубинский фронт. Представитель США в ОАГ
Лессеп Морисон «требовал экономических и дипломатиче¬
ских санкций» против Кубы «даже ценою риска раскола»
этой организации. Сенатор Хиккенлупер, включенный в
состав американской делегации на вторую конференцию
в Пунта-дель-Эсте в январе 1962 г., прямо заявлял, что
конгресс и «общественность» не допустят проведения «мяг¬
кой» политики по отношению к Кубе. «Если мы не вер¬
немся назад с программой очень сильных действий против
Кастро,— подчеркивал он,— то весь «Союз ради прогресса»
окажется в беде» 2.
Путем грубого давления и шантажа американской дип¬
ломатии удалось добиться на этой конференции наряду с
продолжением разработки пышной программы «либераль¬
ных, прогрессивных и мирных» реформ в Латинской Аме¬
рике принятия целой серии антикубинских резолюций.
Одна из них провозглашала «несовместимость» правитель¬
ства Кастро с межамериканской системой, другая — фор¬
мально исключала из нее Кубу, третья — создавала специ¬
альное бюро для борьбы с «подрывной кубинской деятель¬
ностью», четвертая — вела дело к торговой войне против
кубинского народа. Но если антикубинская направленность
политики Кеннеди еще могла удовлетворить реакционные
круги в США и Латинской Америке, то его либерально-
1 Я. 81йеу. ТоЬп Г. Кеппейу, РгезШепЪ. N. У., 1964, р. 135,
143, 161.
2 А. М. ЗсЫезт^ег, /г. А Ндоизапй <1ауз, р. 780—781.
263
реформистская программа «Союз ради прогресса» вызыва¬
ла их откровенное и все растущее недовольство.
Озлобленные перспективой даже малейших ущемлений
своих привилегий и отдельных уступок трудящимся, опа¬
савшиеся дальнейшего революционного воздействия Кубы,
военно-помещичьи олигархии целого ряда латиноамерикан¬
ских стран — от Аргентины до Гондураса — организовали
в течение 1963 г. государственные перевороты, приведшие
к установлению полуфашистских диктатур и сделавшие
фарсом все демократические обещания «Союза ради про¬
гресса». Точно так же объединенное сопротивление реакци¬
онных, военных режимов, западноевропейских колониали¬
стских кругов и солидарных с ними правых сил и монопо¬
лий в самих США фактически свело к чистой демагогии
большинство либерально-реформистских планов и меро¬
приятий дипломатии «новых рубежей» по отношению к
развивающимся странам в целом.
3. «Атлантическое
сообщество»
или «партнерство».
Хотя со второй половины 50-х годов американская дипло¬
матия по отношению к «третьему миру» стала играть все
возрастающую роль в глобальной политике США, тем не
менее она продолжала придавать первостепенное значение
Европе, где, по оценке Вашингтона, существует второй
после США «силовой центр» капиталистического мира —
объединение западноевропейских государств, где непосред¬
ственно противостоят друг другу две противоположные со¬
циально-экономические системы и два главных военных
союза — НАТО и Варшавский Договор. Особую тревогу
правящих кругов США вызывали активность социалисти¬
ческой дипломатии в Европе, направленная на мирное раз¬
решение германской и других неурегулированных европей¬
ских проблем, положительная реакция на советские
инициативы со стороны не только широких кругов общест¬
венности, но и растущего числа правительств Европы, на¬
конец, углубляющиеся противоречия и разногласия между
США и их западноевропейскими союзниками-конкурен-
тами.
Стремясь продемонстрировать свою «твердость», ней¬
трализовать мирные инициативы СССР, добиться сплоче¬
ния западноевропейских стран под эгидой США, правц-
364
тельство Кеннеди явно попыталось в первый период своей
деятельности использовать в этих целях напряженность
в самом центре Европы — Западном Берлине. Оно созна¬
тельно пошло на дальнейшее обострение обстановки вокруг
этого «фронтового города».
Во время своего визита в Париж и Вену в конце мая
1961 г. для переговоров с руководителями Франции и
СССР Д. Кеннеди дал ясно понять своим собеседникам,
что он не собирается пока идти ни на какие переговоры
или компромиссы по германскому вопросу с Советским
Союзом.
Во время встречи в Париже президент Франции де
Голль согласился с Д. Кеннеди о необходимости «жесткой»
позиции Запада в берлинском вопросе. По всем же осталь¬
ным пунктам повестки переговоров (положение в Юго-Во¬
сточной Азии, в НАТО и др.) мнения собеседников разош¬
лись, причем часто довольно резко. Все попытки американ¬
ского президента убедить де Голля отказаться от проводи¬
мого им курса на укрепление независимости Франции в
рамках Атлантического союза и вне их, на создание само¬
стоятельной ядерной ударной силы потерпели неудачу.
Генерал де Голль откровенно выразил свое недоверие к
американским «гарантиям» Западной Европе. Он говорил
при этом о перспективе разрушения ее в случае термоядер¬
ной войны между СССР и США. Д. Кеннеди, однако, ин¬
терпретировал слова де Голля как «сомнение» в готовно¬
сти США «защищать Европу» и постарался рассеять его:
«Соединенные Штаты могут с большим успехом нанести
первый удар в ядерной войне, сказал он. Если бы это было
необходимо, если бы наши силы оказались в опасности,
если бы Европа была атакована, США не поколебались бы
действовать первыми» *.
Подобного конфиденциального заявления было впол¬
не достаточно, чтобы не только еще раз продемонстриро¬
вать лицемерие официальных американских деклараций
о том, что США «никогда первыми не начнут» термоядер¬
ной войны, но и подтвердить наихудшие предположения
Франции и других западноевропейских государств об опас¬
ности американского «покровительства». В то время, как
в Европе все менее верили в миф о «советской угрозе»,
президент США подтверждал, что Америка готова, несмот¬
ря ни на что и не считаясь ни с кем, первой нанести ядер-
1 Н. 81йеу. ТоЬп Г. Кеппейу, р. 184.
265
ный удар по СССР, а следовательно, вовлечь весь мир, в
том числе и Европу, в термоядерную катастрофу фактиче¬
ски по собственному произволу. Мысль о том, что на осно¬
вании одного только предположения об «опасности амери¬
канским силам» ими могут быть пущены в ход ракеты и
ядерные бомбы, действительно должна была быть «устра¬
шающей», но в первую очередь для тех, кто связан с США
общими военными узами. Во всяком случае, после «разъ¬
яснений» Кеннеди на этот счет французские правящие
круги еще более решительно, чем раньше, стали настаи¬
вать на необходимости для Франции самой и по собствен¬
ному выбору решать свою судьбу, проблемы своей оборо¬
ны, независимости от США и их военных блоков и страте¬
гии. В целом результаты переговоров в Париже могли
только подтвердить у американского президента впечатле¬
ние о том, что берлинский вопрос является единственным
пунктом, по которому позиции США и Франции еще совпа¬
дают и который, может быть, удастся использовать для вос¬
становления их единства по другим проблемам.
Из Парижа Д. Кеннеди направлялся в Вену в довольно
«боевом настроении». В беседах с Председателем Совета
Министров СССР он намеревался продемонстрировать ре¬
шимость США, несмотря на все их неудачи, твердо отстаи¬
вать интересы свои собственные и всего капиталистическо¬
го мира. Президент категорически отверг в Вене не только
все предложения советской стороны по урегулированию
берлинской проблемы, но, по существу, вообще отказался
от ее обсуждения. Сразу же после окончания венской встре¬
чи с явного поощрения американского президента и его ок¬
ружения на Западе начала разворачиваться новая и все
нарастающая истерия по поводу якобы «очередного ульти¬
матума» СССР в отношении Западного Берлина. Для «под¬
крепления» этой версии были использованы как извращен¬
ные неофициальные сообщения о ходе встречи в Вене, так
и памятные записки правительства СССР, врученные там
Д. Кеннеди, в которых излагались известная позиция
СССР по вопросам о прекращении испытаний атомного
оружия и о заключении германского мирного договора.
«Памятные записки от 4 июня,— свидетельствовали сами
американские авторы,— или послужили причиной, или
обеспечили предлог (!) для существенного военного нара¬
щивания сил Соединенными Штатами» *.
1 «Атепсап ^оуегптеп! аппиа1», 1962—1963. Ей. Ьу I. Нтйега-
кег. N. У., 1962, р. 98.
266
Раздувая берлинский кризис, правящие круги США
вновь вступали на крайне опасный путь. Правда, как сооб¬
щал журнал «Бизнес уик» 22 июля 1961 г., президент был
«озабочен опасностью того, что его советники называют
«политической эскалацией»,— состязания в воинственных
шагах с обеих сторон, которое ограничило бы американо¬
советскую свободу переговоров и могло бы сделать войну
более вероятной. Он также опасался, что импозантные в
данный момент действия... будут выглядеть подобно блефу
позднее». «Кеннеди...— вспоминал Шлезингер,— не желал
доводить кризис до точки, из-за которой уже не было бы
возврата» *. Однако, независимо от намерений президента,
берлинский кризис 1961 г. сыграл весьма отрицательную
роль в развитии американо-советских и вообще междуна¬
родных отношений, в значительной мере вышел из-под его
контроля, и если не привел к войне, то прежде и больше
всего благодаря решительным и активным действиям
СССР, ГДР и других участников Варшавского договора.
13 августа 1961 г. правительство ГДР при согласии и
поддержке остальных социалистических стран взяло под
строгий контроль границу между Восточным и Западным
Берлином с целью положить конец здесь всяким провока¬
циям. Со своей стороны Советский Союз для приведения
в чувство воинствующих реакционеров и агрессоров возоб¬
новил испытания ядерного оружия. Этот шаг явился пол¬
ной неожиданностью для Вашингтона. Там полагали, что
пока США тянут в Женеве с переговорами о запрещении
атомных взрывов и пока они сами не начнут новую серию
их, к которой они энергично готовились, СССР не пойдет
на такой шаг и тем самым оставит американским милита¬
ристам возможности как для ядерного шантажа, так и для
нового опережающего рывка вперед в развитии ракетно-
ядерного потенциала.
Очевидный провал всех попыток проведения «жесткого
курса на устрашение» Советского Союза и других социали¬
стических стран летом и осенью 1961 г. вызвал замешатель¬
ство в Вашингтоне. Не добившись каких-либо реальных
успехов в создании «позиции силы» по отношению к СССР
или в его «психологическом устрашении», правительство
Кеннеди попыталось извлечь максимальные пропагандист¬
ские выгоды из фактов создания «берлинской стены» и во¬
зобновления советских ядерных взрывов. Однако и эти
1 А. М. 8сМе8т§ег,-1г; А Шоизахи! <1ауз; р. 391.
267
попытки не принесли существенного успеха американской
дипломатии.
Чем более устаревал миф о советской угрозе, чем само¬
стоятельнее становились прежние сателлиты и должники
Америки, чем опаснее делалась угроза любой современной
войны, тем менее благоприятно откликались многие капи¬
талистические страны, в том числе американские союз¬
ники, на воинственные призывы и жесты США, на прово¬
цируемые ими международные кризисы. В таких условиях
дипломатия «новых рубежей» вынуждена была признать
быстро падающую эффективность старых методов, заняться
поисками новых путей и средств для продолжения своих
попыток восстановить пошатнувшееся единство капитали¬
стического мира, создать «ситуацию силы» по отношению
к СССР и другим социалистическим, а также дружествен¬
ным им странам.
В конце 1961 г. правительство США выступило с так
называемым Великим проектом создания Атлантического
сообщества. В качестве первого необходимого шага для ор¬
ганизации под подобной вывеской всестороннего и тесного
союза капиталистических государств оно выдвинуло задачу
заключения широкого экономического соглашения между
США, Западной Европой и остальными странами капита¬
лизма с помощью новой торговой американской политики.
«По мере того, как коммунизм продолжает свой длитель¬
ный натиск, чтобы навязать свой образ жизни всему
миру,— говорил Д. Кеннеди, выступая перед Национальной
ассоциацией промышленников 6 декабря,— нашим силь¬
нейшим желанием, вполне естественно, является захватить
инициативу — покончить с обороной, сделать что-то боль¬
шее, чем только реагировать на действия Советов. Сущест¬
вует одна сфера, в частности, в которой инициатива может
быть и была нашей,— сфера стратегического значения, в
которой мы обладаем способностью к еще большим усили¬
ям,— это сфера экономической политики... Но будет
ли наша сила объединена и координирована или разъеди¬
нена и саморазрушающа?.. Если Запад должен предпринять
инициативу в экономической области,— продолжал
президент,— если США должны идти в ногу с революци¬
онными изменениями, которые имеют место по всему ми-
ру, если наш экспорт должен сохранить и расширить свои
позиции на мировом рынке, то тогда мы нуждаемся в но¬
вом и смелом инструменте американской торговой полити¬
ки. Я предлагаю, короче говоря, новую американскую тор-
268
говую инициативу, которая сделает возможным для эко¬
номических потенциалов этих двух великих рынков (США
и Западной Европы.— Ю. М.) быть запряженными сов¬
местно в экипаж, способный вытянуть всю тяжесть на¬
ших общих военных, экономических и политических
устремлений»
Пожалуй, никогда еще американский империализм не
замышлял столь грандиозного проекта при таких неблаго¬
приятных для себя обстоятельствах. Фактически он пытал¬
ся одновременно укрепить фронт против своего главного
противника (социалистической системы и всех революци¬
онных сил), ликвидировать раскол, ослабить конкуренцию
и экономические трудности в собственном тылу (среди
империалистических держав) и спасти положение на сво¬
их флангах (в «третьем мире»).
Подрыв гегемонии США в мировой капиталистической
экономике зашел уже настолько далеко, что его не могли
больше игнорировать в Вашингтоне. Американские моно¬
полии должны были вести ожесточенную борьбу за миро¬
вые рынки, прежде всего со странами Западной Европы и
Японией. Введение единого высокого внешнего тарифа при
снижении внутренних давало при этом значительные пре¬
имущества над американцами участникам создаваемого в
Европе интегрированного Общего рынка на их собственной
территории, а также усиливало их позиции для конкурен¬
ции и сделок в других районах мира. «Дни раннего периода
после второй мировой войны, когда товары, сделанные в
США, господствовали на мировых рынках, отошли в прош¬
лое,— констатировала с горечью «Нью-Йорк тайме» 26 ян¬
варя 1962 г.— Сегодня мы сталкиваемся с очень жесткой
и напряженной конкуренцией на многих фронтах. В За¬
падной Европе — потенциально наиболее богатом крупном
рынке мира — эта конкуренция ныне обещает стать непре¬
одолимой для многих американских экспортеров».
В таких условиях правительство Кеннеди было заин¬
тересовано в скорейшем улучшении внешнеэкономического
положения США не меньше, чем в преодолении всех ос¬
тальных трудностей американской политики. Более того,
оно отдавало себе отчет о том, что именно серьезное ухуд¬
шение экономического положения США на мировой арене
все больше препятствовало успеху их военных и диплома¬
тических акций.
1 «Оераг1апбхй о! 81а1е ВиИеПп», 25. XII. 1961, р. 1040 ап<1 оф.
269
25 января 1962 г. Д. Кеннеди обратился к конгрессу
США с посланием о «новой внешнеторговой программе».
Он просил в первую очередь полномочий на сокращение
на взаимной основе тарифов до 50% от стоимости товара
на целые товарные категории и на полную их отмену в
торговле со странами Общего рынка на те группы продук¬
ции, по которым совместная торговля США и ЕЭС состав¬
ляет 80% или больше мирового обмена *.
Дальнейшая программа действий правящих кругов
США выглядела примерно таким образом: во-первых, пока
конгресс рассматривает и принимает Акт о расширении
торговли 1962 г., Великобритания вступает в Общий рынок,
в результате чего пресекаются тенденции к экономической
обособленности и протекционизму отдельных районов ка¬
питалистического мира — в наибольшей степени Британ¬
ского содружества наций и Западной Европы с Африкой,
в наименьшей — самих США; во-вторых, создается «внут¬
реннее» экономическое Атлантическое сообщество, своего
рода хозяйственное НАТО, в котором опять-таки наиболее
выгодное положение (в силу множества оговорок Акта
1962 г. о «предохранении» и «содействии» американской
экономике) займут США; в-третьих, устанавливаются ана¬
логичные торговые и другие узы между «.внутренним» Ат¬
лантическим сообществом и «внешним», т. е. периферией
капиталистического мира, и, наконец, в-четвертых, весь
«свободный мир» превращается в огромное поле деятель¬
ности для «частной инициативы», постепенно интегрирует¬
ся экономически, а затем и в других областях жизни, под
эгидой американского империализма, после чего не только
отбивает «вызов», но и переходит в решительную контрата¬
ку против мирового коммунизма во главе с Советским Сою-,
зом. «Просьба президента Кеннеди о торговых полномочи¬
ях,— подчеркивал Д. Раск,— не сконцентрирована исклю¬
чительно на переговорах с Общим рынком. С помощью рас¬
ширения принципа наиболее благоприятствуемой нации
результаты этих переговоров будут распространены на на¬
ших друзей в Канаде, Японии, Латинской Америке, Афри¬
ке, на Среднем и Дальнем Востоке. Кроме того, мы наме¬
чаем также прямые переговоры с этими странами. Мы
являемся,— декларировал государственный секретарь
США,— как Атлантической нацией, так и Тихоокеанской
страной. К тому же мы являемся нацией в Западном полу-
1 «В^рагйпеЩ о! 81а,1е ВиНейп», .12.11.1962,„р;- 231г §р4 .^Ь.
270
шарил, имеющей наитеснейшие связи с американскими го¬
сударствами. Мы — также богатейшая и наиболее мощ¬
ная держава в свободном мире. Благодаря нашему богат¬
ству и силе мы несем ответственность за любую другую
страну свободного мира. Следовательно, определяя наши
взаимоотношения с атлантическими странами, мы должны
делать это способом, совместимым с нашей ролью мирового
лидера»
Далеко идущие политические и военно-стратегические
цели, методы и аспекты борьбы американской дипломатии
за создание Атлантического сообщества стали очень быстро
выявляться параллельно попытке заложить его экономи¬
ческий фундамент. «Успех нашей внешней политики зави¬
сит в большой мере от успеха нашей внешней торговли,—
подчеркивал Д. Кеннеди в своем послании конгрессу от
25 января,— и поддержание нами политического единства
Запада в одинаково большой мере зависит от степени за¬
падного экономического единства. Интегрированная Запад¬
ная Европа, объединившаяся в торговом партнерстве с Сое¬
диненными Штатами, будет содействовать дальнейшему
перемещению широкого баланса силы в сторону свободы.
Наши усилия сохранить лидерство в свободном мире зави¬
сят, таким образом... от нашего успеха в этом предприятии.
Экономическая изоляция и политическое лидерство совер¬
шенно несовместимы» 2.
Более того, американское правительство вскоре факти¬
чески подтвердило, что для США политические цели ин¬
теграции Западной Европы, а затем и всего капиталисти¬
ческого мира не менее, а, может быть, еще более важны,
чем экономические. Когда в самом начале 1962 г. Австрия,
Швеция и Швейцария — три европейских государства с
прочно утвердившейся или даже установленной законами
политикой нейтралитета — заявили о своем намерении ас¬
социироваться с Общим рынком, но без изменения своего
международного политического статуса, американская дип¬
ломатия выступила против этого.
Вашингтон продолжал добиваться, хотя это явно гро¬
зило большим риском для его конкурентных позиций, как
вступления Великобритании в Общий рынок, так и под¬
крепления его экономической интеграции политической.
Официальные американские лица, сообщала 26 апреля
1962 г. «Нью-Йорк геральд трибюн», «указывают, что в
1 «БерагЦпеЩ о! 81а1е Ви11е1т», 5. II. 1962, р. 198.
2 1Ы&, 12. II. 1962, р. 233.
271
торговом отношении, вероятно, США будет невыгодно,
если Великобритания ускользнет за совместную внешнюю
тарифную стену Общего рынка. Причины, по которым
США желают, чтобы Англия присоединилась к Общему
рынку, настаивают они, в основном политические: во-пер¬
вых, такой шаг — за которым, возможно, скоро должны бу¬
дут последовать подобные же акции Ирландии, Норвегии
и Дании — усилит европейское сообщество; во-вторых, он
даст Великобритании — единственной европейской стране,
которая имеет «особые отношения» с США,— голос в оп¬
ределении будущего этого сообщества».
Представляя политику Атлантического сообщества как
единую по отношению к «внешнему» миру, американская
дипломатия стремилась найти и поставить внутри него та¬
кие международные проблемы, которые действительно спо¬
собствовали бы его сплочению, координации политики за¬
падных держав в основных вопросах мировой политики. Но
при этом оно опять-таки предлагало, во-первых, осущест¬
влять эту координацию прежде всего по проблемам, пред¬
ставляющим особый интерес для США, во-вторых, класть
в основу их решения американские стандарты и требова¬
ния и, в-третьих, как-то попытаться добиться при этом
единства Атлантического сообщества за счет реальных или
словесных уступок остальных западных держав, прежде
всего США, а также друг другу и странам «третьего мира».
Основными вопросами, по которым США предложили в
конце 1961 — начале 1962 г. выработать совместную «ат¬
лантическую» политику, явились германский, кубинский и
вьетнамский, а также проблемы разоружения и «обороны
Запада».
Фактический провал «жесткого курса» США в берлин¬
ском кризисе 1961 г. вынудил правительство Кеннеди при¬
знать необходимость не только переговоров с СССР по гер¬
манским делам, но и разработки каких-то новых предло¬
жений Запада для этих переговоров. Причем эти предло¬
жения должны были, по замыслу США, позволить не
только разрядить в какой-то мере напряженность в центре
Европы, но и обеспечить сплочение на их основе мак¬
симально возможного количества капиталистических
стран.
Большое значение придавалось и разработке новой по¬
литики США по отношению к социалистическим странам,
направленной на разобщение и отрыв их друг от друга,
втягивание поодиночке во все более тесные отношения с
272
капиталистическим миром и конечное «перерождение» или
поглощение их Западом.
В течение осени и зимы 1961/62 гг. в Вашингтоне был
подготовлен и предложен другим западным державам,
прежде всего ФРГ, ряд новых предложений по германско¬
му вопросу. В них правительство Кеннеди охарактеризо¬
вало как «мертвую» политику, призывающую к насильст¬
венному «разрушению берлинской стены», «освобожде¬
нию» Восточной Германии. При сохранении позиций США,
Великобритании и Франции в Западном Берлине и ФРГ
государственные деятели США считали возможным для
правительства Аденауэра отказаться от ряда старых догм
«жесткой» политики, в частности от доктрины Халыптей-
на, и взять иной курс в отношении ГДР. С одной стороны,
указывали они, ФРГ нечего и думать о воссоединении Гер¬
мании без «завоевания доверия» остальных стран путем
отказа от некоторых из своих реваншистских притязаний
(на западные земли СССР и Польши, на ядерное оружие).
С другой — такому «сильному и процветающему» государ¬
ству, как Западная Германия, следует попытаться «притя¬
нуть» к себе восточных немцев и постепенно мирно «асси¬
милировать» ГДР.
Подобные предложения не означали, разумеется, отка¬
за от давних агрессивных целей в отношении ГДР. Тем не
менее они в какой-то мере подрывали старые концепции
аденауэровско-даллесовской политики, представляли собой
более замаскированную попытку подорвать взятый наро¬
дом ГДР курс на строительство социализма в своем госу¬
дарстве, внести раскол в социалистическое содружество,
оторвать от него отдельные страны.
По замыслам правительства Кеннеди, новая политика
«мирного проникновения» должна была явиться одним из
средств сплочения Атлантического сообщества. Однако
вместо того, чтобы послужить этой цели, она привела к со¬
зданию новых трудностей для осуществления программы
«новых рубежей». С одной стороны, правительство Аденау¬
эра всячески саботировало ее. С другой... когда позднее
ФРГ стала улучшать и развивать свои торговые отношения
с СССР и некоторыми из восточноевропейских стран, то
против этого выступили влиятельные реакционные круги
в США, обвинившие ее чуть ли не в нелояльности!
Правительство демократов приложило также большие
усилия к согласованию позиции членов Атлантического
сообщества на «периферии» капиталистического мира.
18 Ю. М. Мельников
273
В частности, оно предприняло в конце 1961 — начале
1962 г. ряд попыток вовлечь в войну во Вьетнаме участни¬
ков как СЕАТО, так и НАТО, заставить их принять на себя
больше экономических и морально-политических издержек
по «борьбе с коммунизмом». Оно оказало сильнейший на¬
жим на своих западноевропейских партнеров с тем, чтобы
побудить их не только принять участие в финансировании
«Союза ради прогресса», но и примкнуть к реакционному
антикубинскому фронту. «Соединенные Штаты,— сообща¬
ла 9 февраля 1962 г. «Нью-Йорк геральд трибюн»,— потре¬
бовали от своих союзников по Североатлантическому до¬
говору присоединиться к усилиям Западного полушария
подвергнуть остракизму Кубу». Теснейшая связь всех эле¬
ментов дипломатии «новых рубежей» и их общая направ¬
ленность к двуединой цели — укрепление мирового капи¬
тализма под американской гегемонией — были присущи,
таким образом, планам создания Атлантического сообще¬
ства, точно так же, как и другим «глобальным начинани¬
ям» Америки. «Мы уже ведем интенсивные и тщательные
переговоры,— писал У. Липпман,— которые должны объе¬
динить в одной огромной торговой зоне и в рамках более
тесного политического союза Западную Европу, Соединен¬
ные Штаты, Содружество наций, Латинскую Америку, зна¬
чительную часть Африки и Японию. Если удастся претво¬
рить в жизнь этот великий проект, мы решительно изме¬
ним в свою пользу соотношение сил между коммунисти¬
ческим и нашим собственным миром» 1.
Пытаясь сперва скоординировать под американским
руководством позицию по отдельным международным
проблемам, а затем и продвинуть вперед организацию по¬
литического единства Атлантического сообщества, прави¬
тельство Кеннеди тем самым, однако, существенно огра¬
ничивало свободу собственного маневрирования в мировой
политике. При этом в одних случаях (с Вьетнамом, Кубой)
отказ многих американских партнеров от поддержки бо¬
лее воинствующего курса США играл определенную поло¬
жительную роль, в какой-то мере тормозил агрессивные
поползновения. В других же (переговоры с СССР по гер¬
манскому вопросу, проблема разоружения) стремление
американского правительства прежде достичь единства со
своими союзниками, а затем уже вести переговоры с социа¬
листическими странами фактически давало право «вето»
1 «N0^ Уогк НегаЫ ТпЬипе» (Еигореап Е<1Шоп), 1. III. 1962.
274
на любую инициативу Вашингтона в этом направлении
таким противникам разрядки международной напряжен¬
ности, как, например, правительство Аденауэра. В то же
время сами США стремились сдержать попытки их парт¬
неров проводить какие-либо международные акции, не со¬
гласованные предварительно в Атлантическом союзе.
Все это наряду с давлением противоположных полити¬
ческих тенденций внутри самих США серьезно препят¬
ствовало урегулированию многих назревших международ¬
ных вопросов, особенно во взаимоотношениях между
социалистическими и ведущими капиталистическими стра¬
нами, СССР и США. «В данное время,— констатировал
1 марта 1962 г. в «Нью-Йорк геральд трибюн» У. Лип-
пман,— неизбежные переговоры по [Западному] Берлину,
о запрещении ядерных испытаний и разоружении застряли
на месте».
После некоторых колебаний и оттяжек правительство
Кеннеди решило предпринять ради развития Атлантиче¬
ского сообщества определенные шаги в НАТО, которые, с
его точки зрения, создавали бы видимость разделения
атомной мощи и ответственности США с их союзниками.
С этой целью вместо прямолинейного плана генерала Нор-
стэда о превращении НАТО в «четвертую атомную держа¬
ву» весной 1962 г. была выдвинута идея создания так
называемого «ядерного товарищества» между США и
западноевропейскими странами: согласно этой идее, аме¬
риканцы на первых порах должны были предоставить
европейским участникам НАТО подробную информацию
о своих ядерных силах и стратегии, о дислокации амери¬
канского ядерного оружия. Западноевропейские страны
приглашались участвовать в выборе целей для американ¬
ских атомных бомб, а те из них, на территории которых
эти бомбы хранились, должны были получить право при¬
нимать участие и в решении вопроса относительно их при¬
менения на практике. Помимо обещаний «совместных кон¬
сультаций и контроля» правительство США сначала
подтвердило также свое намерение передать в распоря¬
жение НАТО пять подводных лодок, оснащенных раке¬
тами «Поларис», а затем занялось разработкой планов
создания так называемых многосторонних ядерных сил.
Изыскивая различные подходы и методы, «ограничи¬
вая» и конкретизируя в каждый данный момент свои так¬
тические цели в отношении Атлантического сообщества,
правительство США в то же время непрерывно усиливало
275
кампанию за их осуществление, давление на их противни¬
ков. В ответ на сопротивление западноевропейцев во главе
с французами их варианту дальнейшего развития союза
капиталистических держав американцы опять, как во вре¬
мена Даллеса, стали угрожать «мучительной переоценкой»
всей своей европейской и глобальной политики, «уходом»
из Европы. Если континентальная Западная Европа пойдет
по пути создания замкнутого, «изолированного от осталь¬
ного свободного мира» блока, к тому же ищущего само¬
стоятельного соглашения с Восточной Европой и СССР,
заявляла американская пресса, то США приступят к
объединению капиталистического мира без нее и против
нее. Атлантическое сообщество будет создано тогда в со¬
ставе США, Канады, Великобритании, стран Содружества
наций и Латинской Америки, Японии и Австралии, и оно
поведет с Общим рынком ожесточенную борьбу за сферы
влияния и рынков сбыта в Азии и Африке, во всем мире.
Кульминационным моментом американской кампании
за создание Атлантического сообщества или «партнер¬
ства», несомненно, явилась речь самого президента, произ¬
несенная им по случаю национального праздника США
4 июля 1962 г. в Филадельфии, в том самом здании, где
в 1776 г. была провозглашена Декларация независимости.
В этой своей речи Джон Ф. Кеннеди постарался пообе¬
щать всем и каждому исполнение их сокровенных чаяний,
если только они... последуют за Соединенными Штатами
в осуществлении их «Великого проекта». Его не смутило
при этом то, что отдельные обязательства по отношению
к различным странам носили неискренний, непоследова¬
тельный и противоречивый характер. Так, Кеннеди
объявил американскую «доктрину национальной независи¬
мости... наиболее могущественной силой сегодня повсюду
в мире».
Не успев, однако, воспеть гимн независимости, при¬
званный привлечь внимание стран Азии, Африки и Латин¬
ской Америки, президент США тут же объявил, что «дви¬
жение за независимость... ныне приближается к успешно¬
му завершению» и что уже «великое новое стремление —
к взаимозависимости — преобразует мир вокруг нас». Об¬
ращаясь теперь к Западной Европе, Д. Кеннеди снова
призвал ее поддержать эту новую американскую доктрину.
«Мы не рассматриваем сильную и единую Европу как
соперника...— говорил он.— Мы верим, что объединенная
Европа будет в состоянии играть большую роль в совмест-
276
ной обороне, откликаться великодушнее на нужды более
бедных стран, объединиться с США и другими государ¬
ствами в снижении торговых барьеров, разрешении про¬
блем валюты и товаров и развитии скоординированной
политики во всех других экономических, дипломатических
и политических сферах. Мы видим в такой Европе парт¬
нера, с которым мы могли бы сотрудничать на основе пол¬
ного равенства во всех великих и обременительных задачах
постройки и защиты сообщества свободных наций». Объяв¬
ляя, что со своей стороны США «будут готовы к декла¬
рации взаимозависимости... к обсуждению с объединенной
Европой путей и средств к формированию конкретного
Атлантического партнерства, взаимовыгодного партнер¬
ства», президент призывал западноевропейцев также пред¬
принять все необходимое для сплочения и спасения пози¬
ций капиталистического мира
Пообещав, таким образом, и независимость, и «взаимо¬
зависимость» другим капиталистическим странам, «равен¬
ство» и одинаковый «прогресс и благосостояние» как
США, так и Западной Европе, как империалистическим,
так и развивающимся государствам, Д. Кеннеди в то же
время в заключение своей речи снова более или менее
откровенно изложил подлинные причины и цели амери¬
канского проекта Атлантического сообщества или «парт¬
нерства». Он признал, что США не могут больше одно¬
временно нести основную тяжесть «борьбы с коммуниз¬
мом», «защиты» всех остальных капиталистических стран
и растущей конкуренции со своими западноевропейскими
союзниками. Именно поэтому США соглашались и, более
того, настаивали теперь на разделении с Западной Евро¬
пой их «глобального бремени и ответственности», обещая
в обмен на это предоставление ей также и большего ра¬
венства и выгоды в отношениях с самой Америкой, ста¬
тута ее «равноправного партнера». При этом призыв к
классовой солидарности буржуазии Европы и Америки, к
их совместным действиям в отношении как социалисти¬
ческих, так и развивающихся стран снова прозвучал осо¬
бенно настойчиво, лишний раз раскрывая антисоветскую и
антикоммунистическую направленность всего «Великого
проекта Атлантического сообщества», несмотря на всю его
«экономическую», «мирную», «либеральную» и прочую
видимость.
1 «ОерагЦпеЩ о! 51а1е ВиПейп», 23. VII. 1962, р. 131—133.
277
Наибольшие надежды на помощь в создании Атланти¬
ческого сообщества правящие круги США возлагали на
своего ближайшего партнера — Великобританию — и соот¬
ветственно... оказывали на нее наиболее сильное давление,
чтобы добиться осуществления своих целей. Правитель¬
ство Кеннеди упорно добивалось от нее наряду со вступ¬
лением в Обпщй рынок отказа от самостоятельной поли¬
тики, от притязаний на «особую посредническую роль» во
взаимоотношениях между Западом и Востоком, США и
Европой, Содружеством наций и остальным миром, от по¬
пыток сохранить собственное ядерное «устрашение».
На очередной встрече с британским премьером Мак¬
милланом в Нассау на Багамских островах, состоявшейся
18—21 декабря 1962 г., американский президент факти¬
чески добился принятия таких решений, которые должны
были поставить Великобританию в один ряд с другими
западноевропейскими державами и объединить их всех в
качестве «единого партнера» Америки. США отказались
продолжать работы над созданием ракеты «Скайболт» типа
«воздух — земля», способной нести ядерные заряды и
предназначенной для королевских ВВС. Вместо этого они
обещали предоставить Англии ракеты «Поларис» для
атомных подводных лодок, которые еще только должны
были быть построены. К тому же Англия обязывалась
приписать эти подлодки к планируемым объединенным
ядерным силам НАТО и могла взять их назад для само¬
стоятельного использования лишь в случае, если «на кар¬
ту будут поставлены высшие национальные интересы».
В результате этого самостоятельность британского ядер-
ного «устрашения» становилась в значительной мере фик¬
цией.
В то же время содержавшееся в коммюнике об англо-
американских переговорах предложение к другим странам
(практически в первую очередь к Франции, а затем и
ФРГ) присоединиться к соглашению в Нассау говорило
о стремлении США не допустить появления каких-либо
других национальных ядерных сил, добиться реализации
своего варианта военной интеграции Атлантического сооб¬
щества. Наряду с этим на встрече в Нассау было под¬
тверждено также намерение Великобритании при полной
поддержке США добиваться своего вступления в Общий
рынок.
Однако в то время как США усилили маневры, на¬
правленные на закрепление американской гегемонии внут-
278
ри капиталистического мира, среди остальных его участ¬
ников резко возрастало нежелание оставаться под «защи¬
той» и руководством Америки. В таких условиях не
Великобритания, послушно принявшая все условия США,
а Франция, отвергающая их, стала выразителем настрое¬
ний значительной части господствующих кругов и обще¬
ственного мнения Западной Европы. «Бунт европейцев»
против американского лидерства и попыток диктата вы¬
лился в январе 1963 г. в официальный отказ правитель¬
ства де Голля согласиться на вступление Англии в Общий
рынок и участвовать в создании в любой форме ядерных
сил НАТО. Он выразился также в заключении двусторон¬
него франко-западногерманского союза, в трудностях и
затяжках с переговорами о расширении торговли между
США и Западной Европой. Весь «Великий проект Атлан¬
тического сообщества» оказался подорванным самым
серьезным образом.
«Великий кризис» — так открыто характеризовалось
теперь положение внутри НАТО и всего капиталистиче¬
ского мира и неофициальными, и официальными лицами
в Вашингтоне. «После 17 лет,— признавал журнал «Нью-
суик»,— этот (западный.— Ю. М.) союз — краеугольный
камень внешней политики правительств Трумэна, Эйзен¬
хауэра и Кеннеди — находится в опасности... Де Голль
бросил вызов, который подсек под корень западный союз
и угрожает уничтожить концепцию Атлантического парт¬
нерства президента Кеннеди» 1.
Хотя огонь американской критики сосредоточивался на
правительстве де Голля, тем не менее в Вашингтоне не
могли не видеть, что и другие союзники США — одни бо¬
лее, другие менее открыто и решительно — саботируют
проект Атлантического сообщества. Страны Западной Ев¬
ропы не проявляли желания расплачиваться за осуще¬
ствление грандиозных экономических, дипломатических и
военных схем правительства Кеннеди. Бонн и Рим вели
«двойную игру». Даже Лондон, уступая американскому
давлению, ворчал и огрызался по этому поводу.
Вместе с тем все более очевидной становилась непосле¬
довательность, противоречивость, а подчас и ошибочность
действий самой американской дипломатии по отношению
к своим союзникам, ее собственная ответственность за воз¬
никший кризис. Подталкивая Макмиллана ко вступлению
1 «Ке^8\уеек», 11. И. 1963, р. 11—12.
279
в Общий рынок, правительство Кеннеди вместе с тем под¬
рывало политические позиции тори внутри и вне Велико¬
британии. Ратуя за недопустимость распространения ядер-
ного оружия и организации национальных ядерных сил,
оно тем не менее в какой-то мере предусматривало сохра¬
нение их для Великобритании. Пытаясь преуменьшить
«особые отношения» между США и Великобританией, оно
в то же время фактически ставило Францию и другие стра¬
ны перед объединенным фронтом англосаксов. Заявляя на
словах о равенстве США и Западной Европы, оно на деле
пыталось диктовать ей свои условия. Выдвигая проект
создания «многосторонних ядерных сил НАТО», оно тем
самым наносило удар по своим собственным настояниям,
чтобы западноевропейские страны сосредоточили свое вни¬
мание и ресурсы на развитии обычных вооруженных сил.
Преследуя этим новым проектом главным образом поли¬
тические цели, оно игнорировало то обстоятельство, что в
в военном отношении многосторонние ядерные силы будут
не только малополезны, но и весьма опасны, что они не
удовлетворят ядерных притязаний других стран, а, наобо¬
рот, еще больше разожгут их.
Кризис «Великого проекта», поведение некоторых из
союзников США ясно показали Вашингтону, что в их по¬
литике появляются не только независимые элементы, что
если одни из западноевропейских государств прямо вы¬
ступают против Атлантического партнерства, то другие
намереваются использовать его в своих собственных, часто
расходящихся с американскими, интересах.
В связи с этим все прохладнее становилось отношение
правительства Кеннеди к стремлениям определенных кру¬
гов в ФРГ добраться до атомной бомбы. В Вашингтоне все
больше понимали, что эти стремления могут привести к
возникновению новой войны в Европе, что ставить на
службу реваншистам Атлантическое сообщество не отве¬
чает интересам самой Америки, что приносить в жертву
этим нереальным устремлениям одну из насущных задач
американской политики — смягчение отношений с СССР —
неразумно.
Чем дальше, тем более осторожно относился президент
Кеннеди к плану создания «многосторонних ядерных сил
НАТО», особенно по мере того, как усиливалось сопротив¬
ление СССР и многих других стран этому плану, который
к тому же грозил вылиться в двустороннее американо-за¬
падногерманское предприятие.
280
В середине 1963 г. специальный помощник президента
по вопросам национальной безопасности М. Банди пред¬
ставил ему меморандум, который подтверждал отсутствие
готовности у большинства западноевропейских союзников
США осуществлять план создания «многосторонних ядер-
ных сил». Реакция Кеннеди на этот меморандум была
весьма энергичной. «Если европейцы не желают его, тогда
черт с ним»,— заявил он *.
Правительство Кеннеди, разумеется, не желало столь
же просто отказываться от борьбы за осуществление своего
«Великого проекта», в котором оно видело к тому же един¬
ственно возможное средство к сохранению лидерства США
в «свободном мире». Кроме того, оно было связано опре¬
деленными обязательствами и обещаниями по отношению
к НАТО, к проамериканским силам в Западной Европе, к
определенным кругам внутри страны, которые ратовали
за расширение атлантического «сотрудничества». Наконец,
в Вашингтоне опасались, что резкое ухудшение отноше¬
ний между двумя основными «центрами силы» капитали¬
стического мира приведет к дальнейшему подрыву его по¬
зиций в «борьбе против коммунизма».
Все эти обстоятельства предопределили, во-первых, но¬
вую тактическую линию США в борьбе за реализацию в
максимально возможной мере проекта Атлантического
сообщества, состоявшую в том, чтобы скорее обходить, чем
пытаться сломить сопротивление других стран этому про¬
екту, изолировать «бунтовщиков», играть на противоре¬
чиях между ними, достигать отдельных соглашений по
различным вопросам с разными западноевропейскими
странами, а во-вторых, активизировать другие аспекты и
направления деятельности своей дипломатии, в том числе
в отношении СССР и остальных социалистических стран.
4. Дипломатия
«новых рубежей»
и социалистические
страны
Одной из главных установок правительства Кеннеди в его
взаимоотношениях с СССР и другими социалистическими
странами был лозунг сохранения «баланса сил». Согласно
1 Р. Ь. СеуеИп. Ьупс1оп В. 1оЪп8оп апй Ше дуогЫ, р. 171.
281
этой установке, американская дипломатия должна была
во всем мире преследовать цель — не допустить, чтобы в
результате каких-либо международных или внутренних
событий «равновесие сил» между СССР и США наруши¬
лось в пользу социализма. Подобная установка, с одной
стороны, открывала для дипломатии «новых рубежей»
возможности для приспособления к некоторым из преоб¬
разовательных процессов и сдвигов, происходящих в мире,
объявляя их «самостоятельными», не затрагивающими ми¬
рового «баланса сил», не требовала от США автоматиче¬
ской конфронтации с Советским Союзом и враждебной
реакции в ответ на любые прогрессивные, освободитель¬
ные движения. С другой стороны, эта же установка давала
американским империалистам повод для организации
враждебных действий как против СССР и других социа¬
листических стран, так и против борьбы народов за свое
национальное и социальное освобождение во всех тех
случаях, когда эта борьба, по оценке Вашингтона, вела к
неприемлемому для него изменению мирового «равновесия
сил», а точнее, когда она затрагивала его важные эконо¬
мические, политические или стратегические интересы и
когда имелись необходимые средства и условия для за¬
щиты этих интересов. Таким образом, новая установка
Д. Кеннеди сводилась главным образом к тому, чтобы ве¬
сти борьбу с СССР и другими социалистическими страна¬
ми, со всеми революционными силами «по выбору», в под¬
ходящем месте и времени, в обстоятельствах, формах и с
помощью орудий, выгодных для США и неблагоприятных
для их противников, а также к тому, чтобы сделать мак¬
симально гибким и разнообразным весь спектр и арсенал
средств этой борьбы.
Характерно, однако, что по замыслам дипломатии «но¬
вых рубежей» мировое «равновесие сил» не должно было
нарушаться только в одну сторону — к невыгоде США.
Что же касалось изменения соотношения сил в их пользу,
то такое нарушение, если бы оно произошло, не только
допускалось, но и его всячески добивались с помощью
всех доступных методов, начиная от гонки вооружений,
организации вооруженных интервенций и международных
кризисов и кончая попытками реализации планов Атлан¬
тического сообщества. В самом деле, ведь «Великий
проект» Д. Кеннеди в конечном счете был направлен не
только на мобилизацию и создание перевеса сил капита¬
листического мира над социалистическим, но и на «пере-
282
тягивание» на сторону США отдельных социалистических
стран, на отрыв их от СССР и друг от друга.
Выступая 13 июля 1962 г. с речью в защиту политики,
направленной на поддержание и распространение (!) сво¬
боды «без создания условий, которые могли бы вызвать
термоядерную войну», один из авторов проекта Атланти¬
ческого сообщества, Д. Болл, достаточно откровенно изло¬
жил суть двойного подхода правительства Кеннеди к
проблеме «целостности» существующих капиталистиче¬
ского и социалистического миров. США, заявил он, должны
«все время обладать огромной военной силой... совершен¬
ствовать Атлантическое партнерство... содействовать но¬
вым государствам в достижении... способности сопротив¬
ляться давлению и искушениям со стороны коммунисти¬
ческого блока». Но это не будет чисто «оборонительная,
пассивная», политика, наподобие «сдерживания» или со¬
здания «крепости свободного мира», подчеркивал Болл.
Ибо одновременно США будут стремиться «содействовать
силам изменения внутри коммунистических стран», осу¬
ществлять «программы, предназначенные поощрять мед¬
ленную эрозию железного занавеса», создавая для этого
«эффективные полюсы притяжения» в капиталистическом
мире. В частности, заместитель государственного секре¬
таря выразил надежду на то, что «по мере того, как обще¬
ства стран блока (т. е. социалистического содружества.—
Ю. М.) будут становиться менее крепко связанными... они
будут в прогрессирующей степени делаться более доступ¬
ными для влияния идей свободы — идей, которые, воз¬
можно, должны... сделать их более приемлемыми ком¬
паньонами в мировом сообществе» 1.
Постепенно ломая прежний даллесовский подход к со¬
циалистическим странам как к «монолиту», кеннедиев-
ская дипломатия разрабатывала стратегию «дифференци¬
рованного обращения» с каждой из этих стран или их
отдельными группами.
Хотя не раскольническая деятельность группы Мао
Цзэ-дуна в Китае породила политику «дифференцирован¬
ного подхода», тем не менее она усилила ее. Рассматривая
различные возможности, которые эта деятельность откры¬
вала для США, правительство Кеннеди отклонило пред¬
ложения, направленные на использование антисоветской
позиции руководителей КНР для проведения каких-либо
1 «Атепсап {огедеп роИсу: сиггеп! йосшпеЩз», 1962. \УазЫп§-
Ьоп, 1966, р. 28—29.
283
прямых вооруженных акции против социалистических го¬
сударств в Европе или Азии. Вместе с тем оно пришло
к выводу, что, во-первых, США получают большую сво¬
боду в маневрировании по отношению к отдельным социа¬
листическим странам, и прежде всего к СССР и КНР; и,
во-вторых, националистические притязания и акции
маоистских лидеров дают американцам шансы как на уси¬
ление идеологической борьбы против коммунизма, новые
попытки дискредитации его идей, так и на развертывание
активного контрнаступления в «третьем мире», особенно
в Азии.
Правительство демократов проявило очевидную склон¬
ность считать национализм решающей движущей силой
поведения социалистических стран, а интернационализм
лишь его формой, которая якобы отбрасывается каждый
раз, как только она противоречит «национальному инте¬
ресу». В то время как в действительности интернацио¬
нальные и национальные устремления, интересы и дей¬
ствия социалистических стран всегда были неразрывно
связаны, совпадали или дополняли друг друга, американ¬
ские руководители под воздействием политики маоцзэду-
новской группировки и некоторых других факторов стали
изыскивать «противоречия» и «непереходимые грани»
между интернационализмом и национализмом в политике
социалистических стран, возлагать свои расчеты на то, что
национализм, особенно в кризисных ситуациях, будет
играть решающую роль в их действиях.
Таким образом, в дипломатии «новых рубежей» по от¬
ношению к социалистическим государствам проявлялись
как определенные положительные сдвиги, трезвые призна¬
ния, учет некоторых реальностей современности, так и
опасные агрессивные устремления и ошибочные расчеты.
В то время как против большинства социалистических
государств оно стремилось проводить борьбу методами,
исключающими прямое военное нападение и термоядер¬
ную войну, по отношению к некоторым из них оно скаты¬
валось на позиции воинствующего авантюризма, вплоть
до подготовки агрессии против них. Такова была его поли¬
тика в отношении ГДР в 1961 г. и особенно в отношении
ДРВ и Кубы.
Как известно, после провала попытки вторжения на
Кубу в апреле 1961 г. президент Кеннеди объявил, что,
с одной стороны, США якобы не намереваются организо¬
вывать «собственной» интервенции против Острова свобо-
284
ды, но, с другой, не будут неизменно пребывать в бездей¬
ствии, если члены ОАГ останутся пассивными перед лицом
распространения «коммунистической агрессии» в Западном
полушарии. Действительно, не прошло и нескольких ме¬
сяцев, как правящие круги США снова стали все больше
склоняться к авантюристическо-агрессивному курсу, наце¬
ленному на то, чтобы силой покончить с очагом «комму¬
нистической опасности» в Западном полушарии. Открытое
провозглашение осенью 1962 г. цели уничтожения социа¬
листического правительства на Кубе официальной полити¬
кой США сопровождалось быстрой эскалацией враждеб¬
ных действий против кубинского народа. «Неизвестные»
корабли и самолеты совершали пиратские нападения на
иностранные торговые суда, направляющиеся в кубинские
порты, на побережье Кубы, на ее промышленные пред¬
приятия и сахарные плантации. Американская военщина
активизировала свои приготовления в районе Карибского
моря, в том числе и на базе Гуантанамо, которую США
отказывались вернуть кубинскому народу. Опираясь на
инспирированные ими же решения ОАГ, в Вашингтоне го¬
товились предпринять меры «возмездия» против стран,
поставляющих на Кубу «стратегические товары», т. е. фак¬
тически вступили на путь введения блокады республики.
Там явно выжидали наиболее благоприятный момент для
нанесения «решающего удара» по Кубе.
В таких условиях, когда непрерывное усиление воин¬
ственных деклараций и действий против Кубы не остав¬
ляло сомнений в подготовке правящими кругами США
нового нападения на нее, между советским и кубинским
правительствами была достигнута и стала осуществляться
договоренность об укреплении обороноспособности Кубы,
в том числе о поставке советских ракет среднего радиуса
действия.
Сведения об этом обстоятельстве вызвали болезненную
реакцию в Вашингтоне. С одной стороны, оно было ис¬
пользовано как повод для развязывания острейшего меж¬
дународного кризиса. С другой — сам этот кризис возник и
протекал в совершенно других условиях, чем полагали и
планировали правящие круги США.
Появление советских ракет на Кубе опровергало все
надежды и расчеты американских империалистов на то,
что СССР останется в стороне в случае их вооруженного
нападения на остров Свободы, что военные действия будут
«ограничены» территорией Кубы и Карибским морем.
285
Организуя различные антикубинские провокации и демон¬
страции своей «силы и решимости», Вашингтон тем самым
все больше втягивался в опасную конфронтацию с СССР,
снова толкал мир к грани катастрофы. Угроза термоядер¬
ной войны никогда еще не становилась такой непосред¬
ственной и реальной для самой Америки, как в октябрь¬
ские дни 1962 г. В таких условиях произошло резкое изме¬
нение всего подхода правительства Д. Кеннеди и к кубин¬
ской проблеме, и к вопросу о войне и мире. После много¬
часовых, секретных и бурных обсуждений в Белом доме
различных вариантов действий, в том числе прямого на¬
падения на Кубу и бомбардировок ее территории, прези¬
дент в конечном итоге отверг те из них, которые могли
привести к немедленному вооруженному конфликту, и ре¬
шил действовать более осмотрительно. Вместо цели свер¬
жения Кастро американское правительство ставило теперь
перед собой более настоятельную, но в то же время и огра¬
ниченную задачу: закрыть дальнейший доступ советским
ракетам на Кубу и добиваться их устранения с ее терри¬
тории. Оно стало также склоняться к целому ряду уступок
со своей стороны СССР и Кубе, о которых раньше не было
и речи, чтобы избежать большой войны.
Объявив об установлении морской блокады Кубы и
подчеркнув, что его «строгий карантин на все наступа¬
тельное военное снаряжение» — это лишь первый шаг в
военных мероприятиях США, что их вооруженным силам
отдан приказ «приготовиться к любой возможности», пре¬
зидент Кеннеди одновременно, однако, заявил о готовности
своего правительства к мирному урегулированию возник¬
шего кризиса путем дипломатических переговоров на вза¬
имоприемлемой основе. Такая позиция давала возмож¬
ность Советскому Союзу пойти в обмен на американские
уступки на удовлетворение важного, но, по существу,
единственного требования США о контролируемом вывозе
с Кубы советских ракет. Сообщение об этом было воспри¬
нято в Вашингтоне с огромным облегчением. «Я дал моим
представителям в Нью-Йорке инструкции,— телеграфиро¬
вал 27 октября президент США Председателю Совета Ми¬
нистров СССР,— которые позволят им выработать в конце
этой недели — в сотрудничестве с исполняющим обязанно¬
сти генерального секретаря и вашим представителем — со¬
глашение о долговременном разрешении кубинской про¬
блемы... 1) Вы согласитесь устранить эти системы оружия
с Кубы под соответствующим наблюдением и контролем
286
ООН и обязуетесь при соответствующих гарантиях воздер¬
жаться от дальнейших поставок таких систем оружия на
Кубу. 2) Мы, со своей стороны, согласимся... а) быстро
отменить меры действующего ныне карантина и б) дать
заверения в отказе от вторжения на Кубу... Результат та¬
кого урегулирования по уменьшению мировой напряжен¬
ности даст нам возможность работать над достижением бо¬
лее общего соглашения» 1.
Таким образом, опаснейший Карибский кризис осенью
1962 г. был разрешен путем приемлемого для обеих сторон
компромисса, в результате готовности к политическому, а
не военному решению проблемы, проявленной на этот раз
главными «творцами» внешней политики США. Фактиче¬
ски правительство Кеннеди, во-первых, признало незакон¬
ность и неправомерность любых действий против Кубы на
основании недовольства правящих кругов США ее строем
и политикой; во-вторых, оно ограничило свое требование
о прекращении «советского вмешательства в дела Запад¬
ного полушария» лишь демонтажем «наступательного
оружия» на Кубе; в-третьих, оно предпочло мир с сохра¬
нением революционной республики у своих берегов тер¬
моядерной войне с неизвестным исходом; в-четвертых, оно
обещало в случае мирного решения Карибского кризиса
пойти в дальнейшем на более широкие соглашения с
СССР и другими социалистическими странами относитель¬
но сдерживания гонки вооружений, уменьшения угрозы
войны, ослабления международной напряженности.
5. Советско-американские
отношения в 1963 г.
Карибский кризис стал, по существу, отправным пунктом
для некоторой переоценки и переориентации дипломатии
«новых рубежей». Хотя осознание «немыслимости» термо¬
ядерной войны с СССР давно уже возникло в Вашингтоне,
тем не менее именно в октябрьские дни 1962 г., когда
смертельное дыхание такой войны, пожалуй, впервые не¬
посредственно повеяло над США, здравомыслящие амери¬
канцы поняли наконец, что одних деклараций о ее «не¬
мыслимости» мало, что нужны какие-то более реальные
и серьезные, чем поддержание «баланса ужаса», меры для
ее предотвращения, и в первую очередь ослабление «хо-
1 «Атепсап 1оге1^п роНсу», 1962, р. 441—442.
287
лодной войны» против СССР. Среди них росло убеждение,
что США не могут больше без риска и ущерба для себя
игнорировать происходящие на мировой арене изменения,
последовательную и настойчивую борьбу Советского Сою¬
за, всех миролюбивых сил за уменьшение угрозы войны
и напряженности в международных отношениях.
Не только избежание новой прямой конфронтации, но
и определенное улучшение отношений с СССР становится,
начиная с осени 1962 г., одной из главных задач дипло¬
матии «новых рубежей». Весь мир обратил в конце ноября
внимание на выраженное публично президентом Джоном
Кеннеди мнение о том, что, возможно, наступает «пово¬
ротный пункт в отношениях между Западом и Востоком».
Выдвижение подобной задачи, разумеется, не означало
и не могло означать отказа американского империализма,
правящих кругов США от проведения экспансионистской,
антикоммунистической глобальной политики. Но в то же
время оно свидетельствовало о том, что в данный момент
отчетливо проявилась умеренно-реалистическая мирная
тенденция при разработке дальнейшего внешнеполитиче¬
ского курса США, что правительство Кеннеди начало бо¬
лее последовательно держать линию на признание реаль¬
ностей термоядерного века и складывающейся междуна¬
родной обстановки, известное приспособление к ним,
включающее в себя переход к «мирным» формам и мето¬
дам борьбы с главными противниками Америки, поиски
в направлении определенных соглашений с ними, вынуж¬
денные ограничения в использовании силы и угрозы ею
для достижения своих целей, отказ от слепого антисове¬
тизма.
Сам президент Д. Кеннеди все более стал склоняться
к мыслям (которые, кстати сказать, не были для него аб¬
солютно новыми) о том, что собственным национальным
интересам, достижению ряда внешнеполитических целей
США лучше могли бы служить политика смягчения, а не
обострения отношений с СССР, сдерживания, а не поощ¬
рения наиболее агрессивных и реакционных сил как
внутри, так и за пределами США, преимущественное при¬
менение дипломатических, политических, экономических,
идеологических и других невоенных орудий дипломатии,
поиски компромисса, а не опасной конфронтации.
Несомненно, что наряду с более трезвой оценкой скла¬
дывающейся международной обстановки большую роль в
повороте правительства Кеннеди к курсу на общее смяг-
288
чение напряженности в мире, и в первую очередь во взаи¬
моотношениях с СССР, сыграли также многие прежние и
новые заблуждения, иллюзии и надежды авторов програм¬
мы «новых рубежей». Особенно явно среди них выделя¬
лись расчеты на определенную «эволюцию» или «эрозию»
социалистических стран, на рост национализма и усугуб¬
ление разногласий между ними, на мнимые преимущества
и «притягательность» американского образа жизни и идей,
на якобы безграничные возможности экономических ре¬
сурсов, науки и техники США.
Как бы то ни было, очевидным, однако, остается тот
факт, что, начиная с весны 1963 г., во внешней политике
правительства США стали все отчетливее проявляться
некоторые действительно новые веяния, мысли, доктрины
и в конечном счете дела. Одним из свидетельств этого мо¬
жет служить известное выступление Д. Кеннеди 10 июня
в Американском университете в Вашингтоне.
Уже вначале президент сказал своим слушателям, что
он будет говорить о мире, имея в виду «не Паке амери-
кана, навязанный человечеству американским оружием
ведения войны... не мир могилы или безопасность раба.
Я говорю о подлинном мире...— подчеркивал Кенне¬
ди,— потому что у войны новое лицо. Тотальная война не
имеет никакого смысла в век, когда великие державы мо¬
гут держать большие и сравнительно неуязвимые ядерные
силы и отказываться сдаться без того, чтобы прибегнуть к
применению этих сил» 1.
Признавая значение всех стран в поисках и обеспече¬
нии мира во всем мире, Д. Кеннеди в то же время отмечал
особую роль в этом Советского Союза и США. Характерно,
что он, по существу, опроверг излюбленный тезис реак¬
ционной пропаганды о Советском Союзе как «естествен¬
ном, вечном, непримиримом» враге Соединенных Штатов.
«История учит нас,— говорил он,— что вражда между
странами, так же как и между отдельными лицами, не
длится вечно. Сколь бы установившимися ни казались
наши симпатии и антипатии, ход времени и событий ча¬
сто будет приносить удивительные изменения в отноше¬
ниях между странами и соседями».
Президент отклонил и другой важнейший постулат
«холодной войны» — о «неправомерности», «недопустимо¬
сти» социалистического строя в СССР и других государ-
1 «Правда», 13 июня 1963 г.
19 Ю. М. Мельников 289
ствах. Вместо него он выдвинул на первый план положение
о наличии у СССР и США наряду с существенными про¬
тиворечиями общих важных и непреходящих интересов,
создающих почву для дипломатического урегулирования
и поддержания мирных взаимоотношений между ними.
Весьма интересно при этом, что Кеннеди, по существу,
не ограничил эти общие интересы одним, и к тому же
отрицательным, знаменателем — желанием избежать тер¬
моядерной катастрофы. Не только стремиться к предотвра¬
щению большой войны между СССР и США, но и доби¬
ваться существенного, если не полного, прекращения
«холодной войны» между ними, договориться о взаимном
сокращении военных расходов, о совместных мероприя¬
тиях в деле развития науки и техники, повышения жиз¬
ненного уровня собственных народов — вот к чему призы¬
вал Д. Кеннеди своих соотечественников. «Почти уникаль¬
ным в отношениях между крупнейшими державами мира
является тот факт,— говорил он,— что наши страны ни¬
когда не воевали друг с другом. И ни одна страна за всю
историю войны не пострадала больше, чем пострадала
русская страна в ходе второй мировой войны... Если се¬
годня снова начнется тотальная война — независимо от
того, как бы она ни началась,— первыми ее объектами
станут наши две страны. Кажется иронией, но это дейст¬
вительный факт: двум сильнейшим державам мира грозит
наибольшая опасность опустошения... И даже в холодной
войне, которая несет с собой бремя и опасности столь мно¬
гим странам, в том числе и нашим самым близким союз¬
никам,— наши две страны несут самое тяжелое бремя.
Ведь обе наши страны выделяют огромные суммы на со¬
здание оружия массового уничтожения, и эти суммы мож¬
но было бы лучше использовать для борьбы с невежеством,
нищетой и болезнями. Обе наши страны захвачены злове¬
щим и опасным циклом, в котором подозрения на одной
стороне порождают подозрения на другой стороне, а в
ответ на новое оружие создается контроружие.
Короче говоря, как Соединенные Штаты и их союзники,
так и Советский Союз и его союзники взаимно глубоко за¬
интересованы в справедливом и подлинном мире и в пре¬
кращении гонки вооружений» 1.
Разумеется, и в выступлении Д. Кеннеди в Американ¬
ском университете содержались утверждения, представ-
1 «Правда», 13 июня 1963 г.
290
ляюгцие собой либо присущие государственным деятелям
США узкоклассовые предрассудки и иллюзии, либо созна¬
тельное искажение фактов, вроде вымыслов об «ответст¬
венности» коммунистов за существующую международную
напряженность, о том, что они якобы пытаются навязать
другим свою политическую и экономическую систему.
Однако главный акцент этого выступления состоял в при¬
зыве к поискам мира, в изъявлении определенной готов¬
ности Америки внести свой вклад в эти поиски, отказав¬
шись от целого ряда собственных догм и притязаний, идя
на переговоры и соглашения с СССР. После 15 лет разгула
воинствующей антисоветской истерии в стране американ¬
скому народу была наконец по существу сказана непре¬
ложная истина о том, что дипломатия «холодной войны»
является ошибочной и опасной, что ее нужно менять вме¬
сте с теми лживыми и авантюристическими догмами и
иллюзиями, которые с ней связаны.
Параллельно с разъяснением и обоснованием курса на
улучшение отношений между СССР и США президент
Кеннеди предпринял и подготовил целый ряд конкретных
шагов, ведущих в этом же направлении, являвшихся
своего рода ответом на происходящие в мире изменения,
на требования мировой общественности, на последова¬
тельную борьбу советской дипломатии за мирное сосуще¬
ствование и мир. Первыми среди них были установление
прямой линии связи между Москвой и Вашингтоном с
целью избежать на каждой стороне опасных задержек,
неправильного понимания и толкования действий другой
стороны, особенно во время возможного кризиса, и заклю¬
чение Договора о запрещении ядерных испытаний в атмо¬
сфере, в космическом пространстве и под водой.
Московский договор о запрещении ядерных испытаний
не является мерой какого-либо материального разоруже¬
ния. Он не охватывал даже всех видов ядерных взрывов,
оставлял незапрещенными подземные испытания. В то же
время этот договор представлял собой важную победу
курса на мирное сосуществование над политикой «холод¬
ной войны», дипломатии переговоров над игрой с огнем
в международных отношениях, заботы о здоровье и благо¬
получии людей над пренебрежением к требованиям, инте¬
ресам и самой судьбе человечества.
Президент Кеннеди и его ближайшее окружение, судя
по всему, также рассматривали Московский договор не
только как отдельное важное соглашение о сдерживании
291
гонки ядерных вооружений и очистки воздуха от радиоак¬
тивных осадков, но и как отправной пункт для проведения
дальнейших мероприятий в направлении смягчения меж¬
дународной напряженности. «Политические изменения в
атмосфере, с точки зрения Джона Кеннеди, были даже
еще более важными, чем физические,— вспоминал Т. Со¬
ренсен.— Договор был символическим «первым шагом»,
предвестником дальнейших соглашений. Он содействовал
паузе в холодной войне, во время которой могли быть уре¬
гулированы другие, еще более трудные проблемы...» 1
Подписание Московского договора отражало определен¬
ное изменение подхода правительства Кеннеди ко всей
проблеме разоружения. Если раньше правящие круги
США изображали любые предложения СССР в области
разоружения или как пропаганду, или как стремление
«ослабить Запад», а свои собственные проекты составляли
таким образом, чтобы сорвать всякую возможность дого¬
вориться о прекращении гонки вооружений либо получить
максимальные односторонние преимущества в силе, то
теперь в Вашингтоне начали склоняться к мысли о том,
что реальные меры в направлении уменьшения риска
войны, ее материально-технической базы необходимы и
для Советского Союза, и для Америки. По вопросу о разо¬
ружении, признавал Т. Соренсен, «президент сам претер¬
пел определенную эволюцию. Его первоначальный интерес
в разоружении заключался большей частью в пропаганди¬
стских причинах — желании оказать влияние на нейтраль¬
ное и «мировое общественное мнение»... Но он в возрас¬
тающей степени осознавал, что не существует никакой
конечной безопасности в вооружениях, что напряженность
и опасность увеличиваются в равной степени с ростом на¬
ших ядерных запасов... Он начал верить, что разоружение
реально достижимо, что средства, которые он вкладывал
в гонку вооружений, могут в один прекрасный день пойти
на нужды здравоохранения и образования» 2.
Новый подход президента Кеннеди к проблеме воору¬
жений и разоружения не остался только теорией. Он стал
добиваться того, чтобы руководители отдельных органов
исполнительной власти учитывали этот подход при плани¬
ровании внешней и военной политики США на буду¬
щее. Вслед за заключением Московского договора в Ва-
1 Т. С. Зогепзеп. КеппеДу, р. 740.
2 1Ы(1., р. 518.
292
шингтоне приступили к рассмотрению некоторых других
мероприятий, которые должны были привести по крайней
мере к «замораживанию», если не к уменьшению гонки
вооружений. После двух лет усиленного наращивания всех
видов вооружений правительство Кеннеди фактически ока¬
залось вынужденным признать, что этот путь не служит
национальному благосостоянию, престижу и безопасности
Соединенных Штатов.
Как глобальность самого кризиса американской дипло¬
матии, так и неразрывная связь между взаимоотноше¬
ниями США и СССР и любым из других аспектов их меж¬
дународной деятельности послужили главными причинами
того, что президент Д. Кеннеди занялся поисками нового
подхода не только к военным и европейским делам, но и
к азиатским и латиноамериканским, а также экономиче¬
ским и другим вопросам.
С этой точки зрения показательна история с закупкой
Советским Союзом американской пшеницы осенью
1963 г.— первой крупной торговой сделкой между двумя
великими державами за многие годы. Вопрос о том, что
СССР хотел бы приобрести партию зерна в США был по¬
ставлен на заседании американского кабинета министром
сельского хозяйства Фримэном накануне ратификации се¬
натом договора о частичном запрещении ядерных испыта¬
ний. Некоторые члены правительства немедленно выска¬
зались в своем обычном духе — в том смысле, что хорошо
было бы заставить СССР расплачиваться за американскую
пшеницу не только деньгами, но и какими-то политиче¬
скими уступками. Однако эти высказывания не встретили
одобрения со стороны президента. «Он не разделял точку
зрения,— вспоминал Т. Соренсен,— будто бы... Советы на¬
ходятся в столь отчаянном положении, что они в обмен
предоставят политические уступки. Не верил он и в то,
что расширение экономических контактов сделает со вре¬
менем из всех их капиталистов. Но он приветствовал воз¬
можность продемонстрировать советским лидерам, что
улучшившийся климат соглашений мог бы служить инте¬
ресам обеих сторон» 1.
Именно подобная здравая позиция президента Кеннеди
и его ближайшего окружения, их готовность пойти в ка¬
ких-то отношениях навстречу СССР обеспечили заключе¬
ние одних и открывали перспективы достижения других
1 Г. С. Зогепзеп. Кеппейу, р. 741.
293
соглашений, как двусторонних между СССР и США, так
и многосторонних с участием третьих стран, реальную
возможность общего улучшения международной атмо¬
сферы.
Выступая 20 сентября на очередной сессии Генераль¬
ной Ассамблеи ООН, Д. Кеннеди внес, в частности, пред¬
ложение об установлении определенного американо-совет¬
ского сотрудничества в деле исследования космоса, вклю¬
чая совместную посылку экспедиции на Луну. 17 октября
СССР и США совместно с другими странами поддержали
резолюцию ООН о запрещении размещения оружия мас¬
сового уничтожения, прежде всего ядерного, на космиче¬
ских орбитах или небесных телах.
В повестку дня американской дипломатии были постав¬
лены такие вопросы, как заключение нового соглашения
о воздушном сообщении и консульской конвенции между
СССР и США, переговоры о пакте ненападения между
странами — участницами Варшавского Договора и НАТО,
о создании наземных инспекционных постов вдоль гра¬
ницы между Востоком и Западом для предотвращения
неожиданного нападения или случайного возникновения
войны и т. д.
«Стратегия США во взаимоотношениях с Советской
Россией,— сообщал всего за четыре дня до убийства пре¬
зидента Кеннеди один из обычно хорошо осведомленных
американских журналов,— находится в процессе крутых
изменений. Эти изменения направлены в сторону более
обширных контактов и сделок с СССР. Они отходят прочь
от старых целей холодной войны. В глубине новой страте¬
гии лежит следующий план: искать ослабления напряже¬
ния — периода передышки или неофициального переми¬
рия, в течение которого может быть установлена «взаимо¬
зависимость» между США и СССР. Акценты должны быть
перенесены на «совместный опыт». Будет приложено боль¬
ше усилий делать бизнес, осуществлять общие мероприя¬
тия, искать сферы сотрудничества, меньше вступать в кон¬
фликты. Новая политика лучше всего может быть сумми¬
рована как «общность» в международных делах... «Сдер¬
живание» как политика рассматривается безрезультатным.
«Устрашение» остается как основная военная политика.
«Отбрасывание», однако, ликвидируется даже как потен¬
циальная цель... «Равновесием мира» необходимо смягчить
«баланс ужаса», если сдержанность должна быть прояв¬
лена, а риск катастрофы уменьшен. Соединенные Штаты
294
обязаны признать необходимость в двойной политике со¬
трудничества и конфликта как значительном улучшении
по сравнению с абсолютным конфликтом» 1.
Как это видно из сообщений о происходивших и назре¬
вавших переменах в позиции правительства Кеннеди, его
стратегия ни в отношении СССР, ни — остального мира не
выходила за рамки умеренно-реалистической тенденции
в империалистической политике. Более того, она почти
неизменно сопровождалась и на словах и на деле проявле¬
ниями другой — реакционно-агрессивной — тенденции, во
многих случаях носила противоречивый, непоследователь¬
ный характер. Так, например, беря курс на улучшение
отношений с СССР, правительство Кеннеди одновременно
продолжало цепляться за всю систему американских
военно-политических союзов, обязательств, плацдармов и
баз за границей. Пытаясь уменьшить опасность возникно¬
вения термоядерного конфликта, оно в то же самое время
наращивало ядерный потенциал американских вооружен¬
ных сил, в том числе расположенных в Европе и Азии.
Когда под влиянием трудностей с платежным балансом
правительство США стало, в частности, намечать и прово¬
дить некоторые меры по сокращению численности амери¬
канских войск в Западной Германии (операция «большой
мост»), оно тут же поспешило «уравновесить» их ввозом
дополнительного количества ядерных боеголовок на тер¬
риторию ФРГ. Ликвидируя базы с ракетами «Юпитер»
в Турции и Италии, оно одновременно направило в Среди¬
земное море атомные подводные лодки, продлило еще на
пять лет соглашение с генералом Франко о военных базах
на испанской территории.
Не менее противоречивой была и торговая политика
правительства Кеннеди в отношении социалистических
стран. Выступая за расширение торговли между США,
с одной стороны, СССР и странами Восточной Европы —
с другой, оно в то же самое время продолжало настаивать
на соблюдении всеми империалистическими державами
старого запрета на экспорт так называемых «стратегиче¬
ских товаров», возражало против предоставления долго¬
срочных кредитов СССР.
Противоречивость и непоследовательность нового курса
правительства Кеннеди в отношении СССР и других стран
объяснялись несколькими основными причинами.
1 «II. 8. ап<1 АУогЫ Нерог!», 18. XI. 1963, р. 64—66.
295
Прежде всего в американской политике независимо от
того, кто ее проводил, отражался объективный и глубокий
конфликт, существующий между двумя государст¬
вами — СССР и США, идеологии и классовые цели кото¬
рых противоположны. В каких бы формах и какими бы ме¬
тодами ни проводилась эта политика, она всегда служила
интересам господствующих кругов США, преследовала
классовые, экономические, стратегические и прочие цели
американского империализма, оставалась направленной в
первую очередь на борьбу с мировой социалистической си¬
стемой.
Далее, нельзя не видеть, что хотя президент Кеннеди
предпринял некоторые меры для приспособления диплома¬
тии США к действительности, тем не менее его правитель¬
ство далеко не полностью отошло от всех устаревших док¬
трин «холодной войны», продолжало придерживаться
многих «классических» принципов империалистической
политики силы, не намеревалось отказываться от глобаль¬
ной стратегии «борьбы с коммунизмом», притязаний на
мировое лидерство Соединенных Штатов.
Намечая ряд мер по улучшению отношений с СССР,
правительство Кеннеди в то же самое время считало, что
эти отношения могут благоприятно развиваться только до
определенного предела, что, пока советские люди не отка¬
жутся от своего коммунистического мировоззрения, ника¬
кое подлинное «примирение» с ними невозможно. Оно по¬
лагало, что, не угрожая открыто великой социалистиче¬
ской державе, следует тем не менее стремиться все время
оказывать какое-то давление на нее, подрывать ее силу и
позиции, продолжая служить «гарантом» всего «свобод¬
ного мира».
Непоследовательность и маневрирование правительства
Кеннеди с проведением курса на смягчение международ¬
ной напряженности не могли, однако, перечеркнуть его
важного значения. Фактически впервые за всю послевоен¬
ную историю во внешней политике и дипломатии США
начала отчетливо проявляться умеренно-реалистическая
тенденция.
Подводя итоги весьма кратковременной дипломатиче¬
ской деятельности президента Д. Кеннеди, многие амери¬
канские обозреватели отмечали, что на внешнеполитиче¬
ском, да и на внутреннем фронте он больше потерпел по¬
ражений, чем одержал побед. В то же время они относили
к числу успехов Кеннеди прежде всего достигнутый в
296
1963 г. первый прогресс в нормализации отношений с Со¬
ветским Союзом, подчеркивали значение не раз выражав¬
шихся им надежд на дальнейшее смягчение всей между¬
народной обстановки. «Корпус мира, договор о запрещении
испытаний... и первые пробные шаги в направлении сбли¬
жения с СССР — это не впечатляющий список,—писал
один из американских комментаторов, Маквильямс, в
«Нью-Йорк геральд трибюн» 19 мая 1964 г.— Но были
многочисленные обращенные в будущее законодательные
предложения, поток посланий, серия прекрасных речей...
они указывали путь, они смотрели вперед — они отражали
новый тон и дух. Почти наверняка президента Кеннеди
будут вспоминать больше за то, что он сказал и предло¬
жил, чем за то, что он успел совершить».
Развитие событий в направлении разрядки напряжен¬
ности в мире не устраивало, однако, довольно малочислен¬
ные, но весьма влиятельные, хорошо организованные и мо¬
гущественные агрессивно-реакционные военно-промыш¬
ленные, расистские круги, ультраправые группировки, сде¬
лавшие ставку на «холодную войну» и разнузданную анти¬
советскую истерию. Судя по многим данным, само
жестокое убийство Д. Кеннеди в значительной мере было
вызвано недовольством и яростным сопротивлением аме¬
риканской реакции именно его последним реалистическим
акциям и предложениям, особенно в отношении Советского
Союза и Кубы.
Во всяком случае, убийство президента Кеннеди и
яростные нападки справа на любые проявления реализма
во внешней политике США вызвали очередное «ужесто¬
чение» американской дипломатии.
Глава VII «Техасский стиль»
в американской
дипломатии
1. Поворот
внешнеполитического курса
Белого дома
вправо
Придя в Белый дом, президент Линдон Б. Джонсон, быв¬
ший сенатор от штата Техас, дал немало обещаний следо¬
вать тому внешнеполитическому курсу, который проводил
в последние месяцы своей жизни Д. Кеннеди. Действи¬
тельное развитие событий мало, однако, соответствовало
этим обещаниям. Новое правительство демократов вскоре
отошло от более осторожной и реалистичной политики
своего предшественника, проделало очередной поворот
вправо — в сторону авантюристического, агрессивного и
реакционного курса.
Этот процесс происходил быстрыми темпами и в широ¬
ких масштабах.
Выступая неоднократно с различными заявлениями и
даже предложениями в пользу мира и улучшения отноше¬
ний между США и СССР, правительство Джонсона, как
правило, исходило при этом из каких-либо тактических
внутренних или внешнеполитических соображений. Оно
редко и неохотно шло на достижение реальной и взаимо¬
выгодной договоренности с СССР по важнейшим пробле¬
мам международных отношений, рассматривая это лишь
как вынужденную и нежелательную уступку складываю¬
щемуся соотношению сил, обстоятельствам, обществен¬
ному мнению. Новый президент прервал переписку с гла¬
вой Советского правительства, налаженную его предшест¬
венником.
Откровенный антикоммунизм клался в основу боль¬
шинства акций американской дипломатии второй поло¬
вины 60-х годов, хотя ненадежность и нереалистичность
подобной основы уже не раз были доказаны в прошлом.
Не случайно хорошо осведомленные американские авторы
Вейнтал и Бартлет отмечают, что в откровенных беседах
в Белом доме «Джонсон иногда говорил о коммунистиче-
208
ском заговоре в выражениях, напоминающих покойного
сенатора Маккарти... Фактически все планирование аме¬
риканской политики основывалось на утверждениях об
опасности коммунизма» 1.
Усугубляя «дифференцированный подход» к социали¬
стическим странам, дипломатия Джонсона — Раска выдви¬
нула так называемую доктрину «строительства» или «на¬
ведения мостов». Эта доктрина и соответствующая ей
политика призваны были путем развития всесторонних от¬
ношений между империалистическими державами во главе
с США и некоторыми из социалистических стран пооди¬
ночке способствовать росту настроений национализма и
усилению расхождений среди них, изоляции их друг от
друга, а прежде и больше всего от Советского Союза.
Следуя этой доктрине, правительство Джонсона исполь¬
зовало весьма широкий арсенал средств в обращении с
каждой из социалистических стран отдельно. Оно пошло,
в частности, на расширение дипломатических контактов
с Венгрией и Болгарией, на развитие торговли с Румы¬
нией, на резкое увеличение культурного, туристского и
прочего обмена с Чехословакией. Оно добивалось от кон¬
гресса полномочий на возобновление коммерческих креди¬
тов и займов Польше и Югославии и т. д.
Стремясь фактически к разъединению социалистиче¬
ского содружества и «мирной эволюции» отдельных его
членов в направлении к капитализму, джонсоновская дип¬
ломатия облачала свою политику «строительства мостов»
в пышные фразы о преодолении «холодной войны» и рас¬
кола Европы, экономическом сотрудничестве, взаимном
обогащении культурными ценностями и идеями.
В своем выступлении в Вирджинском военном инсти¬
туте 23 мая 1964 г., посвященном европейской политике
США, президент Джонсон охарактеризовал эту политику
как воплощение в жизнь целей... «единой и процветаю¬
щей» Европы. «Мы будем продолжать,— заявил он,—
строить мосты через пропасть, которая отделяет нас от
Восточной Европы. Это будут мосты возрастающей тор¬
говли, идей, визитов и гуманитарной помощи. Мы делаем
это в силу четырех причин. Во-первых, чтобы открыть путь
к новым взаимоотношениям со странами, стремящимися
к большей независимости, однако не способными риско-
1 Е. У7етШ ап(1 С. ВагЫеИ. Раст& 1Ъе Ьппк. Ап тШпа1е
з1и(1у о! СГ1818 (Нр1отасу. N. У., 1967, р. 137.
299
вать изоляцией. Во-вторых, чтобы распахнуть души нового
поколения для ценностей и надежд западной цивилиза¬
ции... В-третьих, чтобы дать, больше простора игре мощных
сил законной национальной гордости — самому серьезному
препятствию притязаниям любой страны господствовать
над другой. В-четвертых, чтобы продемонстрировать, что...
перспективы прогресса для Восточной Европы лежат в бо¬
лее широких взаимоотношениях ее с Западом». И заодно
Джонсон тут же подчеркнул свою веру в то, что «мудрое
искусное развитие отношений с Восточной Европой может
ускорить наступление того дня, когда будет воссоединена
Германия» *, т. е. когда будет ликвидирована ГДР — един¬
ственная из социалистических стран Восточной Европы,
на которую не распространялась непосредственно доктри¬
на «строительства мостов».
Наиболее откровенно и подробно расчеты джонсонов¬
ской дипломатии, связанные, в частности, с расширением
торговли США с социалистическими странами, как с важ¬
нейшей частью политики «строительства мостов», были
изложены в выступлении помощника государственного
секретаря по экономическим вопросам А. Соломона перед
Торговым клубом в Далласе осенью 1965 г. Представитель
джонсоновской администрации откровенно разъяснял те¬
хасским дельцам, что, как бы ни увеличился объем тор¬
говли между Западом и Востоком и какие бы прибыли он
ни принес американским бизнесменам, главная его цен¬
ность заключается не в экономических выгодах, а в воз¬
можном потенциальном политическом эффекте — «откры¬
тии железного занавеса». Он заявил, что США имеют в
своем арсенале достаточно «больших пушек» для прове¬
дения политики силы, но поскольку эта политика стано¬
вится все менее эффективной, а главное, все более опасной
для самой Америки в ее взаимоотношениях с СССР и его
союзниками, постольку «лучшим курсом должно быть ис¬
пользование других инструментов, также доступных нам,
я мирная торговля является одним из них».
Соломон указал на то, что, по расчетам Вашингтона,
развитие американской торговли с восточноевропейскими
странами должно привести не только к ослаблению их свя¬
зей с СССР, но и к определенному «перерождению» их
внутренних систем — в направлении сближения с запад¬
ной (точнее — капиталистической) цивилизацией. В этой
1 «Рерагкпеп! о! 8Ше ВиИеПп», 15. VI. 1964, р. 922—924.
300
связи, когда в социалистических странах идут поиски но¬
вых, более эффективных методов хозяйствования, продол¬
жал Соломон, «присутствие американских предприятий,
машин и оборудования... определенно может быть средст¬
вом демонстрации... превосходства западной системы эко¬
номической организации». В свою очередь это может при¬
вести к изменению внешнеторговой практики, а затем и
внешней политики ряда социалистических стран в сторону
«западных стандартов международного поведения». По¬
чувствовав, очевидно, однако, что он зашел слишком да¬
леко в своих мечтах о ликвидации социализма, Соломон
заключил свою речь предостережениями о том, что трудно
ожидать полной «переориентации политического мышле¬
ния» СССР и остальных стран социализма и что если но¬
вая американская торговая политика не будет оправды¬
вать надежд, возлагаемых на нее правящими кругами
США, то они могут и отказаться от нее. «Торговля,— за¬
явил он,— которая может быть поощрена, когда время и
обстоятельства оправдывают это, может быть также быст¬
ро прекращена при изменении этих обстоятельств» *.
Наряду со «строительством мостов» все большие на¬
дежды в своей «дифференцированной дипломатии» в отно¬
шении социалистических стран правящие круги США воз¬
лагали на антисоветскую раскольническую деятельность
маоистского руководства КНР в мировом социалистиче¬
ском содружестве и коммунистическом движении. Они все
более откровенно начинали говорить и писать о том, что
эта деятельность направлена на «ослабление позиций
СССР» не только в Азии, но и в Восточной Европе.
Таким образом администрация Джонсона попыталась
усилить подрывные и враждебные Советскому Союзу, со¬
циализму направления политики США в отношении со¬
циалистических стран. Избегая доводить их до степени,
могущей привести к открытой конфронтации с СССР, она
в то же время стремилась использовать все доступные
«мирные» средства для подрыва международных позиций
СССР, всего социалистического содружества. При всем их
упоре на «мягкие» методы (торговлю, культурный и науч¬
ный обмен) и речи о «свободе», «гуманном, демократиче¬
ском» социализме, «национальной самобытности» стоило,
однако, руководителям американской дипломатии прийти
к выводу о том, что в результате их интриг или какого-
1 «Оераг1теп1 о! 31а1е Ргезз Ке1еазе», N 249.
301
либо иного развития событий в едином фронте революци¬
онных сил, и в первую очередь социалистических стран,
возникли разногласия и расхождения, как они тут же спе¬
шили использовать это обстоятельство для перехода к
крайне «жесткому» курсу, для организации очередной
воинствующей авантюры в одном или другом районе зем¬
ного шара, для агрессивных актов против той или иной из
социалистических стран, прогрессивных режимов, нацио¬
нально-освободительных движений.
Правительство Джонсона, которое, как отмечал Липп-
ман, унаследовало от Д. Кеннеди «в беспорядке все проек¬
ты мирового лидерства» США, в том числе «Великий
проект для Европы, усиления НАТО» и др., попыталось
своими методами активизировать осуществление этих про¬
ектов, упрямо не считаясь с тем, что США не являются
больше «верховной державой в мировых делах». Оно, в ча¬
стности, одобрило новый вариант создания многосторонних
ядерных сил в виде надводного флота, вооруженного раке¬
тами «Поларис». По его распоряжению, чтобы доказать
практичность подобного проекта, был подготовлен и пущен
в плавание ракетоносный эсминец «Риккетс» с многона¬
циональным экипажем. Более того, президент Джонсон,
который среди всех остальных западноевропейских держав
первоначально отдавал явное предпочтение ФРГ, проявил
особое беспокойство об удовлетворении ее ядерных притя¬
заний. В ноябре 1963 г. он высказал даже мысль о возмож¬
ности вслед за созданием многосторонних ядерных сил в
будущем передачи ядерного оружия уже под чисто «евро¬
пейский контроль по мере того, как Европа будет продви¬
гаться к своему единству» 1.
На очередной сессии Совета НАТО в декабре 1963 г.
правительство США, подтвердив намерение держать в За¬
падной Европе пять американских дивизий, потребовало
от своих европейских союзников дальнейшего наращива¬
ния обычных и создания «сбалансированных» ядерных
сил. Отрицая, что существует какое-либо улучшение отно¬
шений между Востоком и Западом, государственный сек¬
ретарь Дин Раск снова обвинил СССР... в преследовании
«старой цели мировой революции», в проведении «опасной
политики в Берлине, Германии, Лаосе, Вьетнаме, на Кубе
и других местах» 2. Утверждая, что оно якобы стремится
к улучшению отношений между Западом и Востоком,
1 Р. Ь. СеуеИп. Ьупйоп В. ТоЬпяоп ап<1 Ше \уог1ф р. 43.
2 «Мелу Уогк НегаЫ ТпЬипе» (Еигореап ЕсШлоп), 17. XII. 1963.
302
правительство Джонсона фактически пыталось поставить
это улучшение в зависимость от принятия различных аме¬
риканских условий как Советским Союзом и другими со¬
циалистическими странами, так и союзниками Соединен¬
ных Штатов Америки.
Выступая с антисоветскими заявлениями на сессиях
НАТО, представители США неизменно преследовали не¬
сколько целей. Прежде всего они стремились добиться та¬
ким образом укрепления «единства западного мира» под
американским руководством, подстегнуть военные приго¬
товления НАТО, чтобы создать «позицию силы» для взаи¬
моотношений с СССР и другими социалистическими стра¬
нами. Наряду с этим правительство Джонсона пыталось
в данном случае успокоить правящие круги ФРГ, Фран¬
ции и некоторых других стран относительно возможностей
двусторонних американо-советских переговоров и согла¬
шений, которых эти страны опасались. Подчеркивая пубп
лично приоритет отношений США с их западноевропей¬
скими союзниками перед любыми контактами с СССР,
правительство Джонсона не могло, однако, добиться ни
восстановления безоговорочной гегемонии США в НАТО,
ни разрешения назревших проблем современности —
уменьшения опасности ракетно-ядерной войны, сдержива¬
ния гонки вооружений, политического решения острых
международных вопросов. Ставя перед собой подчас про¬
тивоположные цели и используя противоречащие друг
другу методы, американская дипломатия лишь все больше
запутывалась в неразрешимых трудностях и противоре¬
чиях своей глобальной и европейской политики.
Между тем к усиливающейся экономической конкурен¬
ции между США и западноевропейскими странами добав¬
лялось все больше военно-политических разногласий.
«Мучительной и :::А1ий проблемой для НАТО сего¬
дня,— писала «Нью-Йорк геральд трибюн» 6 апреля
1964 г.,— является пересмотр своей роли и пользы в си¬
туации нового баланса сил с коммунистическим миром и
нового «полицентризма»... Список расхождений и споров
среди членов НАТО в момент ее пятнадцатой годовщины,
поистине, страшен: эмбарго против Кубы; признание крас¬
ного Китая; поведение в Кипрском кризисе; долгосрочные
кредиты для Советского Союза; нейтрализм в Юго-Восточ¬
ной Азии; стратегия НАТО; теория «паузы» и ядерная
политика; многосторонние силы и все будущие цели и ор¬
ганизация союза».
303
Правящие круги США добивались от своих союзников
подчинения их как военно-политических, так и экономиче¬
ских интересов потребностям американского империа¬
лизма. Испытывая растущие затруднения с платежным
балансом и экспортом своих товаров, американское прави¬
тельство все настойчивее требовало от западноевропейских
государств принятия ими на себя значительной части
бремени расходов по НАТО, по содержанию американ¬
ских войск в Европе, увеличения ими импорта товаров,
сделанных в США, закупок американского оружия. На¬
ряду с этим оно добивалось «унификации» политики НАТО
в вопросах военной стратегии, отношений с Советским
Союзом и другими социалистическими странами.
В конце 1965 г., еще продолжая цепляться за проект
многосторонних ядерных сил, американская дипломатия
предложила своим ближайшим союзникам по НАТО за¬
няться созданием так называемого директората или коми¬
тета по ядерному планированию. Этот комитет должен был
приобщить ФРГ и некоторые другие страны к коллектив¬
ной разработке ядерной стратегии Запада — изучению но¬
вых систем атомного вооружения, определению целей для
ядерных боеголовок, их размещению, не передавая в то же
время в руки самих этих стран ядерного оружия. Это был
своего рода компромиссный вариант, который должен был
в какой-то мере постепенно заменить проект многосторон¬
них ядерных сил, дать определенное удовлетворение за¬
падногерманским милитаристским кругам и в то самое
время снять препятствия к подписанию международного
договора о нераспространении ядерного оружия. После
длительных переговоров американцам в 1966 г. удалось
осуществить свой план создания так называемого Коми¬
тета по ядерному планированию НАТО.
США убедили также своих западноевропейских союз¬
ников положить в основу дальнейшей стратегии НАТО их
доктрину «гибкого реагирования». Принятие этой доктри¬
ны, по расчетам Вашингтона, должно было, с одной сто¬
роны, уменьшить опасность возникновения большой тер¬
моядерной войны в Европе, а с другой — стимулировать
гонку обычных вооруженных сил западноевропейских
стран. Одновременно правительство Джонсона добилось
решения о создании так называемой Атлантической эс¬
кадры НАТО, в которую первоначально вошли боевые ко¬
рабли США, Англии, Канады и Голландии. «Эта Атлан¬
тическая морская эскадра,— писал еженедельник «Ю. С.
304
ньюс энд Уорлд рипорт»,— рассматривается американ¬
скими официальными лицами как возможная предшест¬
венница подобных же интегрированных союзных военно-
морских сил в Средиземном море, чтобы встретить здесь
неожиданное появление советской мощи... Новый флот
НАТО благосклонно оценивается американцами, занимаю¬
щимися планированием, как средство принуждения евро¬
пейцев принять на себя большую долю тяжести обороны
и обеспечить видимую демонстрацию скорее натовской,
чем исключительно американской, ответственности за про¬
тивостояние возможному советскому вызову» 1.
С самого начала своей деятельности правительство
Джонсона искусственно обострило так называемый «фи¬
нансовый кризис» ООН, который фактически парализовал
на время работу этой международной организации. США
потребовали, чтобы некоторые страны, и прежде всего
СССР, отказывавшиеся оплачивать расходы по незакон¬
ным колонизаторским «операциям ООН», организованным
американской дипломатией в обход Совета Безопасности,
были подвергнуты санкциям вплоть до лишения их права
голоса. Разумеется, Советский Союз и многие другие чле¬
ны ООН решительно отвергли эти домогательства.
Объяснять причины возникшего кризиса лишь сообра¬
жениями «принципа» или денег, как это публично делали
американские дипломаты, значило сознательно искажать
подлинные намерения правящих кругов США. На деле
речь шла о желании американских империалистов восста¬
новить свое господство и безоговорочный диктат в ООН,
которая в последние годы все больше выходила из-под
контроля их дипломатии, или, если такая попытка не уда¬
стся, вообще лишить эту организацию дееспособности, воз¬
можности оказывать какое-либо влияние на международ¬
ные отношения. Особое недовольство правящих кругов
США вызывала позиция социалистических стран и многих
поддерживающих их молодых развивающихся государств,
членов ООН, которая препятствовала проведению односто¬
ронних агрессивных акций США и их попыткам исполь¬
зовать’ для прикрытия этих акций флаг и авторитет меж¬
дународной организации. Вашингтон явно пытался поме¬
шать принятию Генеральной Ассамблеей решений по та¬
ким острым вопросам, как окончательная ликвидация
колониализма, агрессия в Конго. С этим связаны были и
1 «II. 8. Не\^з ап<1 \Уог1<1 Керог!», 25. XII. 1967, р. 58.
20 Ю. М. Мельников 305
попытки американской дипломатии ограничить роль СССР
и других стран в ООН, предложения о такой ее «реоргани¬
зации», которая, например, лишила бы права голоса госу¬
дарства, чей вклад в ооновский бюджет не достигал опре¬
деленного установленного уровня. Очевидная бесперспек¬
тивность подобных попыток, недовольство складывав¬
шимся новым положением в ООН усиливали тенденцию
правительства Джонсона к ее игнорированию, развертыва¬
нию односторонних «полицейских» действий на междуна¬
родной арене.
Американские государственные деятели стали ссылать¬
ся на то, что в последние годы возросло якобы количество
«нарушений мира», к которым они относили не только
столкновения между различными странами, но и все внут¬
ренние конфликты, революции и гражданские войны и ко¬
торые они упорно продолжали изображать как «коммуни¬
стическую агрессию». Утверждая, что эти конфликты
угрожают «свободному миру» и «безопасности США», аме¬
риканские дипломаты указывали далее на «отсутствие
коллективных сил по поддержанию мира» как на причину,
которая, дескать, вынуждает их брать на себя подобную
миссию. «В последние годы,— заявлял, например, пред¬
ставитель США в ООН А. Голдберг,— мы стали свидете¬
лями значительного утончения техники организации (!)
гражданских войн... Жертвы таких войн (т. е. реакцион¬
ные проамериканские режимы.— Ю. М.) остаются предо¬
ставленными своим собственным ресурсам и помощи, ко¬
торую они могут попросить у других. До сих пор наш ме¬
ханизм по поддержанию международного мира оставался
неадекватным для разрешения проблем подобного рода
(т. е., проще говоря, американскому империализму не уда¬
лось создать международные «полицейские» силы под
своим контролем.— Ю. М.)т И пока международные орга¬
низации не способны выполнять эту работу, жертвы могут
обращаться за помощью к своим более мощным друзьям»
(т. е. США) К
Линия на поддержку заведомо реакционных режимов
вновь ярко проявилась в американской дипломатии второй
половины 60-х годов, особенно в «третьем мире» 2.
1 «Бераг1теп1; о! 81а1е ВиНеПп», 4. X. 1965, р. 547.
2 Как признает один из биографов Л. Джонсона, еще в период
пребывания Д. Кеннеди в Белом доме его вице-президент «часто
расходился с ним по вопросам иностранной помощи, Латинской
Америки, всего подхода Кеннеди к появляющемуся миру. Джонсон
306
Неудивительно, что Джонсон приветствовал «возвраще¬
ние Чомбе к руководству», когда в результате сделки им¬
периалистических хищников и их африканской агентуры
предатель конголезского народа стал... премьер-министром
Центрального правительства! «Миссия ООН» в Конго была
закончена, и администрация Джонсона тут же заключила
с Чомбе двустороннее соглашение о предоставлении ему
американской военной помощи, которая предназначалась
для использования против национально-освободительных
сил как в самом Конго (Киншаса), так и в соседних с ним
районах Африки.
Поскольку, однако, Чомбе пришлось больше заботиться
о сохранении собственной власти, чем подавлении прогрес¬
сивных сил Африки, постольку американская дипломатия,
преследуя свои неоколониалистские цели, пошла по пути
организации нового вооруженного вмешательства в дела
Конго. На американские доллары спешно вербовались бе¬
лые наемники, транспортные самолеты США с американ¬
скими летчиками перебрасывали войска Чомбе из одного
объятого восстанием района страны в другой. Наконец, в
ноябре 1964 г. объединенный американо-бельгийский
военный десант был высажен в провинции Стенливиль,
служившей главным оплотом освободительного движения.
Подобную эволюцию — от признания новых революци¬
онных правительств и оказания «помощи» им до организа¬
ции заговоров против них и их свержения, от конкуренции
из-за прибылей к совместным действиям со старыми коло¬
низаторами для вооруженной борьбы против национально-
освободительных сил, от заигрываний с «африканским на¬
ционализмом» к сговору и явному или тайному сотрудни¬
честву с белыми расистскими режимами — американская
дипломатия, особенно при правительстве Джонсона, пре¬
терпевала во многих районах Африки и Ближнего Восто¬
ка — от Ганы до Йемена и от Египта до Нигерии.
Заметно усилились со стороны США и НАТО поддерж¬
ка карательных действий Португалии против восставших
народов Анголы и Мозамбика, поощрение южноафрикан¬
ских и родезийских расистов, безжалостно эксплуатирую¬
щих и терроризирующих подавляющее большинство чер¬
ного населения своих стран, стремящихся отстоять «белый
и - - ъ
имел своих собственных героев — Чан (Кай-ши), (Нго Дин) Дьема,
Чомбе, Аюб (Хана)»,— которые все были «символами более ран¬
ней политики США, более спокойной для Линдона Джонсона»
(Р. Ь. ОеуеИп. Ьупйоп В. 1о1тзоп ап<1 Ше ’йгогЫ, р. 38).
307
плацдарм» на юге «черного континента». Вместе с дру¬
гими империалистами правящие круги США развернули
активные происки против Организации африканского
единства и Лиги арабских стран.
Вашингтон одобрил решение Великобритании прово¬
дить активную империалистическую политику «присутст¬
вия к востоку от Суэца», принятую в 1964 г. Он оказывал
ей всестороннюю помощь в борьбе против народов Адена
и совместно с нею занялся подготовкой создания цепи
военных баз в Индийском океане, призванной явиться свя¬
зующим звеном между атлантическими и тихоокеанскими
опорными пунктами глобальной американской политики.
Значительные изменения были внесены новым прези¬
дентом и в позицию американской дипломатии по отноше¬
нию к Латинской Америке.
Официально программа «Союз ради прогресса» была
сохранена в силе, и словесные заверения в верности ее
«либерально-прогрессивному» духу составляли неотъемле¬
мую часть многих выступлений Л. Джонсона и членов его
администрации. Но, во-первых, к этой программе был сде¬
лан целый ряд весьма существенных поправок и дополне¬
ний, а во-вторых, под ее прикрытием еще более усилилась
агрессивная тенденция в латиноамериканской, как и всей
глобальной, политике США.
Уже в конце 1963 г. новый помощник государственного
секретаря США по делам Латинской Америки Томас Манн
сформулировал очередную доктрину (названную его име¬
нем) об отношении США к диктаторским режимам. Со¬
гласно этой доктрине, США отказывались от прежней ли¬
нии «Союза ради прогресса» на осуждение таких режимов
и поддержку лишь «представительной демократии».
Теперь Манн открыто объявлял о том, что единствен¬
ным критерием для признания и одобрения Соединенными
Штатами какого-либо латиноамериканского правительства
будут служить его отрицательное отношение к коммунизму
и положительное — к американским монополиям. Будет
ли же это правительство «демократией» или военной, оли¬
гархической диктатурой — это его «внутреннее дело», не
касающееся США.
Одновременно с проявлением всяческой доброжела¬
тельности по отношению к реакционным режимам прави¬
тельство Джонсона вновь активизировало враждебную
деятельность против Кубы и национально-освободитель¬
ных сил в Латинской Америке. Стремясь усилить блокаду
308
Острова свободы, американские империалисты пошли да¬
же на такой шаг, как окончательное прекращение амери¬
канской экономической «помощи» Англии и другим своим
союзникам, продолжавшим торговать и сохранять транс¬
портные связи с Кубой. При этом наряду с правительст¬
вом и конгрессом США целый ряд частных американских
монополий пригрозил разрывом деловых контактов со сво¬
ими западноевропейскими партнерами, если они не под¬
держат торговое эмбарго против Кубы. Как признает один
из биографов Л. Джонсона, лишь опасения крайне небла¬
гоприятной реакции в мире, й прежде всего ответных дей¬
ствий со стороны Советского Союза, удерживали амери¬
канскую дипломатию от организации каких-либо откры¬
тых агрессивных антикубинских акций
В январе 1964 г. американские войска в зоне Панам¬
ского канала открыли огонь по демонстрации панамских
патриотов, выступавших со справедливыми требованиями
пересмотра неравноправного американо-панамского до¬
говора 1903 г. Когда же правительство Панамы под давле¬
нием народных масс потребовало начать переговоры по
этому вопросу и разорвало дипломатические отношения с
США, президент Джонсон демонстративно отверг это пред¬
ложение, заявив, что США отказываются вести пере¬
говоры... «под угрозой пистолета, нацеленного им в голо¬
ву» 2. Американская дипломатия сознательно заняла «же¬
сткую», «непримиримую» позицию по отношению к Па¬
наме, чтобы или вообще уклониться от переговоров о пере¬
смотре договора 1903 г., или затянуть их.
Правительство Джонсона резко усилило свое открытое
и «прикрытое» вмешательство во внутренние дела стран
Латинской Америки. Это вмешательство распространялось
от организации и непосредственного участия американ¬
ских «советников» в деятельности так называемых анти-
партизанских карательных сил безопасности до финанси¬
рования различных реакционных группировок и деятелей.
Когда в Чили в 1964 г. началась очередная президент¬
ская кампания, правящие круги и монополии США пред¬
приняли целый ряд акций, «чтобы предотвратить приход
к власти конституционным путем первого марксистского
правительства в Западном полушарии», т. е. чтобы поме¬
шать победе кандидата прогрессивных сил Сальвадора
1 Р. Ь. ОеуеИп. ЬушЗоп В. ТоЬпзоп апй 1Ъе теогЫ, р. 89.
2 Шй., р. 100.
309
Альенде. «Вмешательство американского правительства в
Чили в 1964 г. было очевидным и почти неприличным»,
свидетельствовал позднее один из высокопоставленных
деятелей разведки США, лично участвовавший в антиком¬
мунистических операциях ЦРУ в Чили, в частности
«в важных секторах по формированию общественного мне¬
ния, таких, как профсоюзы, арендаторские и крестьянские
организации, студенческие активисты и средства информа¬
ции» !. Люди и деньги ЦРУ, Фонда международного раз¬
вития были широко использованы для поддержки канди¬
датуры христианского демократа Э. Фрея. По оценке быв¬
шего американского посла в Чили, США потратили на
обеспечение его избрания около 20 млн. долларов2.
Правительство Джонсона приняло участие в подготов¬
ке и проведении военного переворота в Бразилии весной
1964 г. Американские империалисты давно уже проявляли
крайнее недовольство деятельностью правительства прези¬
дента Гуларта, осуществлявшего ряд реформ по защите
национальных интересов страны и улучшению положения
народных масс. Хотя эта деятельность в основном вписы¬
валась в рамки буржуазной программы «Союз ради про¬
гресса», тем не менее правящие круги США начали разду¬
вать очередную кампанию относительно «угрозы комму¬
низма» в Бразилии и поощрять выступления против за¬
конного правительства страны.
Как только в Бразилии вспыхнул мятеж, определенные
круги в Вашингтоне выступили с предложением оказать
прямую поддержку мятежным генералам, послать амери¬
канский флот к бразильским берегам. Решение, однако,
было принято в пользу «более тонких» способов вмешатель¬
ства. «Деньги США в огромных количествах были бро¬
шены на чашу весов в пользу сил, противостоящих Гулар-
ту... Вашингтон оказал бразильским военным такую под¬
держку, какую можно было в пределах осмотрительно¬
сти» 3. Еще прежде, чем исход борьбы был окончательно
решен, американская дипломатия уже поспешила с при¬
знанием нового режима, который она стремилась сделать
одним из главных проводников своей политики в Латин¬
ской Америке.
В конце апреля 1965 г. морская пехота США, воскре¬
шая худшие страницы из истории империализма янки в
1 «1п1егпа1юпа1 НегаЫ ТпЪипе», 7—8. IV. 1973.
2 ша.
3 Р. Ь. ОеуеИп. ЬупсЪп В. 1оЪв80п апД 1Ье муогЫ, р. 121.
310
Латинской Америке, высадилась в Доминиканской респуб¬
лике. Эта открытая интервенция была вызвана тем, что до¬
миниканский народ пытался отстоять свое право быть хо¬
зяином в собственном доме. Она еще раз показала роль
«дипломатии канонерок» как защитницы интересов амери¬
канских монополий в Латинской Америке.
В 1961 г. после свержения кровавой диктатуры амери¬
канского ставленника Трухильо, терроризировавшего стра¬
ну в течение 30 лет, доминиканцы на первых за много де¬
сятилетий свободных выборах избрали на пост президента
Хуана Боша. Это был настроенный патриотически и чест¬
ный буржуазный деятель. На церемонии вступления его
в должность президента в начале 1963 г. присутствовал
тогдашний вице-президент США Л. Джонсон. Однако, как
только Бош аннулировал привилегии американских ком¬
паний, вроде «Стандард ойл оф Нью-Джерси», против него
был организован заговор, его правительство было сверг¬
нуто, и к власти пришла военная хунта. Признание этой
хунты и предоставление ей военной и экономической по¬
мощи было одним из первых внешнеполитических актов
президента Джонсона.
Доминиканский народ не желал, однако, примириться
с новой диктатурой и требовал восстановления правления
Хуана Боша. 24 апреля 1965 г. в результате выступления
масс и патриотически настроенных военных правящая
проамериканская хунта была свергнута и было создано
Временное революционное правительство. Убедившись в
том, что местные реакционные силы не в состоянии спра¬
виться с восставшим народом, посольство США в Домини¬
канской республике 28 апреля послало в Вашингтон теле¬
грамму, рекомендовавшую организовать военную интер¬
венцию США под лживыми предлогами «спасения амери¬
канских жизней» и предотвращения «коммунистической
опасности».
И снова, вопреки всем нормам международного права,
обязательствам США по Уставу ООН и ОАГ, не говоря
уже о моральных принципах, американский империализм
пошел на вооруженную интервенцию против маленькой
центральноамериканской республики и ее многострадаль¬
ного народа. Правительство США не проконсультирова¬
лось предварительно ни с кем относительно своего намере¬
ния высадить морскую пехоту в Санто-Доминго. Когда же
латиноамериканским дипломатам в ОАГ сообщили нако¬
нец о случившемся, некоторые из них, заметив, что «мор-
311
ская пехота США впервые после 1928 года высадилась в
Латинской Америке», справедливо оценили эту высадку
как «возвращение к дипломатии канонерок» 1.
Американская дипломатия не только, однако, пошла на
открытые агрессивные действия против малой страны с
целью помешать развитию в ней национально-освободи¬
тельного движения, но и сделала попытку возвести подоб¬
ные действия в ранг особой привилегии Соединенных
Штатов по поддержанию «закона и порядка» в Западном
полушарии. Вашингтон провозгласил новую так называе¬
мую доктрину Джонсона для Латинской Америки, которая
говорила о «решимости» США не допускать появления
«нового Кастро», о их «праве» на вооруженную интервен¬
цию в любую из латиноамериканских стран в случае воз¬
никновения «угрозы ее перехода под коммунистическое
господство».
Выступая 3 мая 1965 г., президент Джонсон заявил:
«Мы не намерены сидеть здесь сложа руки в кресле-качал¬
ке (явный намек на президента Кеннеди.— Ю. М.) и по¬
зволять коммунистам учреждать какое-либо правительство
в Западном полушарии... Если они собираются подвергать
опасности американские жизни, то там, куда направ¬
ляются американские граждане, вместе с ними идет этот
флаг (звездно-полосатое знамя.— Ю. М.), чтобы защи¬
тить их» 2.
Разъясняя суть выступления президента, журнал «Биз¬
нес уик» писал, что он «выдвинул новую доктрину: Соеди¬
ненные Штаты, если понадобится, будут предпринимать
«превентивные» односторонние интервенции, чтобы предо¬
твратить возможное создание другого коммунистического
правительства типа Кастро в Западном полушарии...
В сущности, это равнозначно возрождению... доктрины
Монро» 3. Таким образом, игнорируя те колоссальные из¬
менения и сдвиги, которые произошли во всем мире и в
Западном полушарии, Соединенные Штаты вновь пыта¬
лись взять на себя миссию самозванного «охранителя» ла¬
тиноамериканских стран, вернуться к политике «большой
дубинки».
В ответ на повсеместное возмущение и бурные демон¬
страции протеста против их интервенции правящие круги
1 «Бопишсап асйоп —1965». ТЪе Сеп1ег 1ог з1га1е§1с з1и<Нез.
Оеог§е1о^п ишуегзйу. АУазЫп^Ъоп, 1и1у 1966, р. 39.
2 Шеут Уогк Тппез» (1п1егпаиопа1 ЕДШоп), 7. V. 1965.
3 «Визтезз \Уеек», 8. V. 1965, р. 170.
312
США задним числом попытались придать ей видимость
совместной акции стран — участниц ОАГ. Однако лишь не¬
сколько диктаторских режимов согласились принять уча¬
стие в оккупации Санто-Доминго. Опираясь в первую оче¬
редь на их поддержку, американская дипломатия прота¬
щила в ОАГ решение о создании так называемых «меж¬
американских сил мира» и стала добиваться превращения
этих сил в постоянный «коллективный» жандармский кор¬
пус для борьбы с «подрывной коммунистической деятель¬
ностью» не только в Доминиканской республике и Кариб-
ском районе, но и во всей Латинской Америке.
С целью содействовать военной интеграции латиноаме¬
риканских стран американская дипломатия поддержала
планы их экономической интеграции. 17 августа 1965 г.
президент Джонсон выступил с проектом поощрения и по¬
мощи со стороны США многонациональным латиноамери¬
канским предприятиям по строительству межконтиненталь¬
ных автострад, каналов и линий связи, заводов по произ¬
водству удобрений и других необходимых для улучшения
сельского хозяйства продуктов. На межамериканской кон¬
ференции в Рио-де-Жанейро в конце 1965 г. США, про¬
талкивая в жизнь свой план создания «межамериканских
постоянных сил мира», дали обязательство о не ограничен¬
ной никаким сроком поддержке программы «Союз ради
прогресса». Одновременно делегация Соединенных Шта¬
тов потребовала, чтобы эта программа из двусторонней
(США — Латинская Америка) была преобразована в мно¬
гостороннюю — не только помощи США, но и взаимопо¬
мощи латиноамериканских стран друг другу, развития тес¬
ных хозяйственных связей между ними, их коллективной
ответственности за «общие усилия» в направлении эконо¬
мического развития и интеграции Латинской Америки!.
Вспомнив снова о «Союзе ради прогресса» и социально-
экономических проблемах Латинской Америки, джонсо¬
новская дипломатия хотела таким путем, во-первых,
«уравновесить» и прикрыть военно-интервенционистский
характер своей активности в Западном полушарии, во-вто¬
рых, подвести экономическую основу под свои планы соз¬
дания объединенных латиноамериканских вооруженных
сил, в-третьих, расширить и укрепить такую капиталисти¬
ческую систему в Латинской Америке, которая не только
была бы способна противостоять революционным потрясе-
1 Р. Ь. ОеуеИп. ЬупДоп В. 1оЬпзоп апд 1Ъе тлгогЫ, р. 274—275.
313
ниям, но и обеспечила бы американским монополиям более
широкое, «свободное» и высокоприбыльное поле деятель¬
ности, стабилизировала бы положение «американского
тыла».
2. Эскалация
агрессии США
во Вьетнаме
Наиболее ярким выражением нового усиления агрессивно¬
сти американского империализма, кульминацией его экс¬
пансионистской политики в 60-е годы стала война во Вьет¬
наме.
Убийство президента Кеннеди временно положило ко¬
нец всяким дальнейшим спорам и колебаниям в Белом
доме относительно американского вмешательства во Вьет¬
наме. Как раз накануне этого убийства в Гонолулу (Га¬
вайи) состоялось очередное совещание высших дипломати¬
ческих и военных деятелей США по вопросу об Индокитае.
Следуя самым агрессивным рекомендациям этого совеща¬
ния, новый президент уже 26 ноября 1963 г. в своей пер¬
вой директиве по Вьетнаму одобрил подготовку программы
нарастающих ударов по ДРВ, а также по Лаосу с целью
«обеспечения победы над коммунистами» в Южном Вьет¬
наме.
1 февраля 1964 г. программа «секретных военных опе¬
раций против государства Северный Вьетнам» была вве¬
дена в действие под названием Оперативный план 34А.
Эта беспрецедентная программа тайного и провокационно¬
го нападения без объявления войны великой империали¬
стической державы на небольшую суверенную страну в
Юго-Восточной Азии распространялась «от полетов над
Северным Вьетнамом шпионских самолетов У-2 и похище¬
ний северовьетнамских граждан для получения разведыва¬
тельной информации до высадки на Севере парашютных
десантов для осуществления саботажа и психологической
войны, рейдов коммандос с моря для взрыва железнодо¬
рожных и автомобильных мостов и бомбардировки северо¬
вьетнамских береговых сооружений с боевых катеров». Ее
целью было нанесение «существенных разрушений, эконо¬
мических потерь и подрыва» ДРВ.
Второй крупный элемент «тайной войны против Север¬
ного Вьетнама» составляли воздушные операции в Лаосе,
осуществляемые американскими и таиландскими летчика-
314
ми на истребителях-бомбардировщиках США, но, разуме¬
ется, с опознавательными знаками лаосских ВВС. «Патру¬
лирование эсминцев в Тонкинском заливе, получившее
кодовое название патрули Де Сото, было третьим элемен¬
том»
Как это видно из документов Пентагона, чем безнадеж¬
нее становилось положение проамериканских режимов в
Южном Вьетнаме и Лаосе, тем враждебнее и ожесточен¬
нее становилась позиция президента Джонсона и его окру¬
жения по отношению к ДРВ, хотя американская разведка
продолжала указывать Белому дому на то, что «основные
источники коммунистической силы в Южном Вьетнаме
местного происхождения» и проистекают они из «револю¬
ционных социальных целей коммунистов и их идентифи¬
кации с борьбой за национальную независимость» 2.
Точно так же американское правительство игнориро¬
вало все предупреждения о том, что, чем агрессивнее будет
оно вести себя в отношении вьетнамского и других народов
Индокитая, тем сильнее будет их сопротивление амери¬
канскому империализму и тем большую поддержку полу¬
чат они со стороны социалистического содружества, всех
прогрессивных и миролюбивых сил.
В марте 1964 г. президент Джонсон одобрил рекомен¬
дации министра обороны Макнамары о подготовке даль¬
нейшей эскалации тайной войны против ДРВ, а затем и
открытого нападения на нее. В апреле — мае были заго¬
товлены все необходимые планы — «сценарии» разверты¬
вания Соединенными Штатами всесторонней воздушной
войны против Северного Вьетнама, определены цели, коли¬
чество самолетов и тоннаж бомб, которые должны быть
сброшены на эти цели.
Параллельно с военной шла тщательная идейно-поли¬
тическая и дипломатическая подготовка к началу откры¬
той войны США против вьетнамского народа. Президент
Джонсон считал преждевременным начинать такую войну,
пока он вел публичную избирательную кампанию против
Голдуотера под лозунгами мира («мы не будем посылать
наших парней умирать в Азии»), пока нет, т. е. не сфаб¬
риковано, достаточных «данных об инфильтрации с Севе¬
ра», пока он не получил на ее ведение карт-бланш от кон¬
гресса США, пока к ней не подготовлены союзники США,
1 «ТЪе Реп1а§оп рарегэ», р. 238—239.
2 1Ы(1., р. 242.
315
пока он не попробовал путем угроз и шантажа заставить
ДРВ и Национальный фронт освобождения Южного Вьет¬
нама отказаться от своего справедливого дела, пока не
произошло решающего столкновения в «китайско-совет¬
ском споре», которого он ожидал в ближайшее время 1.
В соответствии с этим еще в феврале 1964 г. госдепар¬
тамент начал готовить и к маю окончательно отработал
проект резолюции конгресса, вошедшей позднее в историю
под названием Тонкинской, которая заранее давала прези¬
денту право использовать по его собственному усмотрению
все средства, включая вооруженные силы США, для борь¬
бы против «коммунистической агрессии» в Индокитае. Ра¬
зумеется, что, говоря словами авторов доклада Пентагона,
«масштабы этой (американской.— Ю. М.) угрозы Ханою,
характер и размах тайных военных операций и намерений
администрации использовать резолюцию, чтобы втянуть
страну в открытую войну, если она окажется позднее же¬
лательной,— все это держалось в секрете».
В то же время американская дипломатия категориче¬
ски отвергла идею нейтрализации Вьетнама и всего Индо¬
китая, публично выдвинутую президентом Франции де
Голлем. Не менее решительно она отклонила и мысль о
всяких равноправных переговорах с НФОЮВ и ДРВ, так
как «правительство генерала Кханя было не способно по¬
литически соревноваться с коммунистами. Следовательно,
нужно избегать любой попытки вести переговоры о ком¬
промиссном политическом урегулировании войны между
самими вьетнамцами, ибо ее результатом были бы переход
власти к коммунистам и разрушение американских пози¬
ций в Южном Вьетнаме» 2.
Все новые успехи сил национального освобождения
Южного Вьетнама и Лаоса побудили правительство Джон¬
сона уже в августе 1964 г. в соответствии с ранее разрабо¬
танными «сценариями» начать переходить грань от «тай¬
ной» к открытой войне США против вьетнамского народа.
В начале августа в условиях резко возросших рейдов
сайгонской военщины с воздуха и моря против территории
ДРВ Вашингтон распорядился ввести патрулирование аме¬
риканских эсминцев в Тонкинском заливе, т. е. в районе
непосредственных боевых операций. По утверждениям
американской стороны, один из этих эсминцев, «Мэддокс»,
1 «ТЬе РепЪа^оп рарегз», р. 244—245.
2 ШсЦ р. 243.
316
2 августа был атакован торпедными катерами ДРВ. В ночь
на 4 августа тот же «Мэддокс» вместе с эсминцем «Тэрнер
Джой» снова тем не менее был послан «патрулировать»
воды Тонкинского залива, омывающие берега ДРВ, отсто¬
ящие на тысячи километров от территории самих США.
Далее события развертывались с драматической, но явно
очень тщательно подготовленной последовательностью.
В 9 часов 20 минут утра по вашингтонскому времени (и в
середине ночи — по тихоокеанскому) Пентагон получил
сообщение с эсминцев о том, что им... грозит нападение, а
в 11 часов — что оно свершилось. К 1 часу 25 минутам дня
в Вашингтоне были определены цели для «ответного уда¬
ра» американской авиации по ДРВ. «Президент Джонсон
отдал приказ о репрессалиях, решил немедленно запросить
резолюцию конгресса и обсудил со своими советниками
вопрос о быстром размещении в Юго-Восточной Азии удар¬
ных воздушных сил, предназначенных по Оперативному
плану 37—64 для первых налетов в возможной кампании
бомбежек против Севера». В 4 часа дня Макнамара полу¬
чил от командующего тихоокеанским флотом США адми¬
рала Шарпа сообщение о том, что неясно, «имела ли в дей¬
ствительности место атака на миноносцы». Министр обо¬
роны США заявил Шарпу, что тот должен разобраться в
случившемся, но... приказ об «ответных» бомбардировках
остается в силе. Неудивительно, что через час с небольшим
адмирал «убедился... в подлинности атаки». Самолеты с
американских авианосцев взяли курс на северовьетнамские
города и порты, а президент Джонсон обратился по радио
и телевидению к Америке с заявлением о «провокациях»
ДРВ против американского флота, о «вынужденном» ха¬
рактере его «ответных» ударов и с очередными завере¬
ниями о том, что он «не ищет расширения войны» *.
Вся эта «операция» так понравилась помощнику мини¬
стра обороны Макнотону и Комитету начальников штабов,
что они потребовали и в дальнейшем, как это констатиру¬
ется в документах Пентагона, организовывать подобные
«столкновения в качестве предлога для бомбардировки Се¬
вера» 2.
Опираясь на проведенную таким образом «демонстра¬
цию силы», Вашингтон предпринял попытку продиктовать
вьетнамскому народу условия капитуляции. 10 августа
1 «ТЪе Реп1а^оп рарегз», р. 259—264.
2 1Ь1(1., р. 240.
317
правительство США передало через канадского представи¬
теля в Международной контрольной комиссии Сиборна в
Ханой послание, в котором снова пыталось возложить на
ДРВ ответственность за национально-освободительную
борьбу народов Южного Вьетнама и Лаоса и угрожало
дальнейшими репрессалиями в случае, если эта борьба не
будет прекращена.
Разумеется, на такой основе никакие переговоры сто¬
рон не были возможны. Да в Вашингтоне к ним особенно
и не стремились, уповая на военное решение проблем Ин¬
докитая. Весьма характерно, что к этому времени здесь
рассматривали сайгонский режим все меньше «как прави¬
тельство, способное победить партизанское движение Вьет-
конга», и все больше как «базу для расширения действий»
самих США 1.
7 сентября в Белом доме было достигнуто согласие в
том, что открытые бомбардировки ДРВ военно-воздушными
силами США начнутся вскоре после Нового года. Оконча¬
тельное «распланирование» этих бомбардировок произо¬
шло 3 ноября, т. е. в день победы Джонсона на выборах..
В документе, одобренном высшими руководителями США
в конце ноября, подчеркивалось, что бомбардировки будут
распространяться с целей южнее 19-й параллели все даль¬
ше и дальше на север и «в конце концов могут привести к
таким мерам, как воздушные удары по всем крупным име¬
ющим военное значение объектам, минирование с воздуха
портов и американская морская блокада ДРВ». Одновре¬
менно было решено информировать о запланированных во¬
енных акциях союзников США — Великобританию, Авст¬
ралию, Новую Зеландию, Таиланд и Филиппины — и по¬
требовать от них не только поддержки этих акций, но и
посылки собственных вооруженных сил в Индокитай2.
Широкое осуществление разработанных Вашингтоном
планов войны против вьетнамского и других народов Индо¬
китая началось 6—13 февраля 1965 г., когда в ответ на
удары вооруженных сил национального освобождения Юж¬
ного Вьетнама по американским военным лагерям в Плей-
ку и Квинхоне президент Джонсон отдал приказы сперва о
«репрессивных», а затем о систематических бомбардиров¬
ках американской авиацией Демократической Республики
Вьетнам. «Это должно было стать обычной практикой ад-
1 «ТЪе Реп1адоп рарегз», р. 314.
2 1Ыа., р. 375—376.
318
министрации Джонсона,— отмечал американский журнал
«Рэмпартс»,— когда то или иное событие использовалось
как показная причина для осуществления действий, кото¬
рые были уже намечены» К
Одновременно с началом бомбардировок ДРВ, о кото¬
рых начальник штаба американских ВВС генерал Макко-
нелл сказал, что они «являются исключительно инструмен¬
тами внешней политики и предназначены для достижения
дипломатических целей» 2, Вашингтон запланировал обра¬
щение в Совет Безопасности ООН с жалобой на... «агрес¬
сию» Северного Вьетнама. Хотя индокитайский вопрос ни¬
когда не входил в компетенцию ООН, тем не менее прави¬
тельство Джонсона очень серьезно опасалось, чтобы его
открытые агрессивные действия не вызвали осуждения со
стороны этой организации, и рассматривало собственное
обращение в Совет Безопасности ООН как средство преду¬
преждения «реально наносящих ущерб [США] инициатив
со стороны СССР или, может быть, таких держав, как Ин¬
дия, Франция или даже сама ООН»! В то же время сай-
гонских марионеток тайно предупредили, чтобы они не
рассматривали это обращение США как действительный
шаг в направлении поисков мира. «Мы преисполнены ре¬
шимости продолжать военные действия,— говорилось в те¬
леграмме, посланной с одобрения Белого дома госдепарта¬
ментом в Сайгон 13 февраля,— независимо от обсуждений
в Совете Безопасности и любых «разговоров» или пере¬
говоров» 3.
Таким образом, после прихода к власти правительства
Л. Джонсона американская дипломатия сосредоточила
свои усилия не на достижении мирного урегулирования в
Индокитае, а на подготовке, прикрытии и содействии эс¬
калации военных действий против его народов.
Так как варварские бомбардировки ДРВ не могли пре¬
дотвратить и не предотвратили ни дальнейшего подъема
национально-освободительной борьбы, ни прогрессирующе¬
го разложения очередного марионеточного режима в Юж¬
ном Вьетнаме, то уже 1 апреля 1965 г. правительство
Джонсона приняло новое решение об использовании аме¬
риканских сухопутных войск для наступательных опера¬
ций против южновьетнамских патриотов. Во исполнение
1 «Катраг1з», БесетЬег 1966, р. 5.
2 См. «Правда», 4 февраля 1966 г.
3 «ТЪе Реп1а&оп рарегз», р. 428.
319
этого решения в Южный Вьетнам было послано сперва
20 тыс., а затем до конца года еще около 200 тыс. амери¬
канских морских пехотинцев, парашютистов и солдат.
Решение Белого дома, принятое в июле 1965 г., ввести
44 батальона американских войск в бои в Южном Вьетна¬
ме, отмечается в докладе Пентагона, «было воспринято как
рубеж — вступление в азиатскую сухопутную войну... Оно
было безоговорочно санкционировано в качестве единствен¬
ного пути к достижению американской цели — некоммуни¬
стического Южного Вьетнама. Принятие стратегии поиска
и уничтожения (вьетнамских партизан.— Ю. Л/.)... делало
американские обязательства во Вьетнаме бесконечными» 1.
Характерно, что, принимая одно за другим важнейшие
военно-политические решения по эскалации агрессии в Ин¬
докитае, чреватые серьезными последствиями и риском
большой войны, правительство Джонсона пыталось сперва
вообще скрывать эти решения от американской и мировой
общественности, а затем преуменьшить их подлинное зна¬
чение, представить как якобы простое продолжение без
каких-либо серьезных изменений предшествующей поли¬
тики и стратегии США ва Вьетнаме.
3. Причины «ужесточения»
американской политики
и дипломатии
в середине 60-х годов
«Ужесточение» внешнеполитического курса США на рубе¬
же 1964—1965 гг. было настолько очевидным, что этого не
могла не отметить и американская пресса. «Перемены в
судьбах администрации Джонсона поистине ошеломляю¬
щи,— констатировала, например, 6 мая 1965 г. «Нью-Йорк
тайме».— В начале своего нового срока пребывания у вла¬
сти, меньше чем 4 месяца тому назад, она концентрировала
основное внимание на домашнем фронте, сегодня она снова
окунулась в самую гущу холодной войны. От борьбы с бед¬
ностью к войне во Вьетнаме, от «Союза ради прогресса» к
посылке морской пехоты в Доминиканскую республику, от
совместных действий и коллективной безопасности к одно¬
стороннему применению военной силы — таков меланхоли¬
ческий ход событий в последние 120 дней. Путь Джонсона
ведет к значительному изменению в использовании амери-
1 «ТЪе РепЪа^оп рарегз», р. 416—417.
320
канской силы... Доктрина Джонсона — это применение
доктрины Монро не только в Западном полушарии, но и в
других странах света».
Новый поворот американской дипломатии в сторону
авантюристического, интервенционистского курса отнюдь
не был, однако, результатом какого-то неконтролируемого
стечения случайностей. Как вскоре стало ясно, этот пово¬
рот был заранее задуман и запланирован. Он имел вполне
определенный смысл и цели.
Исходя из своих антикоммунистических и экспансио¬
нистских устремлений, американские империалисты совер¬
шенно явно решили в 1964—1965 гг. предпринять новую
попытку повернуть в свою пользу ход событий на мировой
арене. Уже в течение ряда лет до этого они рассматривали
«третий мир» как главное поле битвы между силами капи¬
тализма и социализма, концентрировали здесь значитель¬
ную часть своего внимания и ресурсов, усиленно готовили,
в частности, свои вооруженные силы, разрабатывали пла¬
ны и тактику для непосредственного использования их в
этой битве. Теперь они перешли к решительным дейст¬
виям. «Там, где мы, как представляется, оказывали очевид¬
ное воздействие на события в третьем мире,— писал аме¬
риканский исследователь С. Браун,— наши интервенции
были драматического военного характера, когда мы зави¬
сели больше всего от нашего технологически-военного
потенциала в предотвращении исходов, которые мы опреде¬
ляли (официально) как нетерпимые для нас. Доминикан¬
ская интервенция и вьетнамская война, как они были орга¬
низованы джонсоновской администрацией, указывают на
возрождение... ставки на орудия физического насилия для
оказания влияния на ход событий» 1.
Вынужденные все больше опасаться непосредственной
конфронтации с СССР, социалистическим содружеством —
главной силой и опорой мирового революционного движе¬
ния, правящие круги США пытались теперь подорвать и
ослабить это движение с помощью «периферийной страте¬
гии», нанося удары по составляющим его неотъемлемую
часть отрядам национального освобождения.
Выступая 28 мая 1965 г. в Байлорском университете,
президент Джонсон заявил, что якобы «старое различие
между гражданской войной и международным конфлик¬
том потеряло большую часть своего смысла», что сохране-
1 5. Вготп. ТЬе 1асез о! ро\уег, р. 371.
21 Ю. М. Мельников
321
ние международного мира, будто бы невозможно без уста¬
новления классового мира, т. е. американские империали¬
сты снова фактически ультимативно пытались под угро¬
зой войны заставить прогрессивные и революционные силы
отказаться от борьбы против капитализма и колониализма.
Ставя все точки над «и», Джонсон заявил далее, что нацио¬
нально-освободительные движения — это якобы «современ¬
ный вид агрессии, практикуемый коммунистами», с кото¬
рым США обязаны и будут бороться совместно со своими
союзниками или даже без них. С аналогичными заявления¬
ми выступили вице-президент Хэмфри, министр обороны
Макнамара, государственный секретарь Раск и другие офи¬
циальные лица. США «идут к тому, чтобы поставить вне
закона коммунистические войны национального освобож¬
дения»,— кратко резюмировал все эти заявления журнал
«Лайф» забыв только сделать известную разумную ого¬
ворку, что «сие от них не зависит».
Если национально-освободительное движение было из¬
брано американскими империалистами в качестве непо¬
средственного объекта их контрнаступления против рево¬
люционных сил современности, то среди различных его
отрядов и регионов они главное внимание, бесспорно, удели¬
ли Вьетнаму. Огромный размах и упорный характер нацио¬
нально-освободительной борьбы в Южном Вьетнаме, тес¬
ная связь этой борьбы с успехами в строительстве социа¬
лизма на севере — в Демократической Республике Вьет¬
нам, с выступлениями других народов Индокитая, брат¬
ские отношения и поддержка борьбы вьетнамского народа
Советским Союзом и другими социалистическими страна¬
ми, обширные стратегические, экономические, дипломати¬
ческие интересы американского империализма в Юго-Во¬
сточной и всей Азии, страх потерять их и иллюзии о «все¬
могуществе» США — все это предопределило решение пра¬
вительства Джонсона начать открытую агрессивную войну
во Вьетнаме.
Повторяя основные положения теории «падающего до¬
мино», генерал Тейлор писал в меморандуме от 22 января
1964 г., что, по мнению Комитета начальников штабов,
«если программа США достигнет своих целей в Южном
Вьетнаме, она продвинется далеко вперед в направлении
стабилизации ситуации во всей Юго-Восточной Азии».
И наоборот: поражение США здесь поведет за собой по-
1 «Ше» (1п1егпа1;юпа1), 12. VII. 1965, р. 15.
322
терю для них Лаоса, Камбоджи, Таиланда, «окажет серь¬
езное влияние на суждения Бирмы, Индии, Индонезии,
Малайзии, Японии, Тайваня, Республики Корея (т. е. Юж¬
ной Кореи.— Ю. М.) и Филиппин относительно стойкости,
решительности и надежности США». Более того, продол¬
жал он, поскольку столкновение во Вьетнаме является
«первым реальным испытанием нашей решимости нанести
поражение коммунистическим войнам, ведущимся по фор¬
ме национального освобождения, разумно заключить о воз¬
можности соответствующего неблагоприятного эффекта на
наш престиж в Африке и Латинской Америке. Все это под¬
черкивает центральную позицию, занимаемую ныне Юж¬
ным Вьетнамом в нашей всемирно широкой конфронтации
с коммунистами, и насущность того, чтобы конфликт здесь
был доведен до благоприятного завершения столь скоро,
как это возможно». Формулировки Тейлора были почти
слово в слово повторены в Меморандуме № 288 Совета на¬
циональной безопасности «Цели США в Южном Вьетнаме»
от 17 марта с добавлением вывода о том, что «с точки зре¬
ния внешнеполитических условий ставки являются высо¬
кими» 1.
Возобладание агрессивной линии во внешней политике
и дипломатии США, их возвращение к худшим временам
«холодной войны» объяснялись целым рядом как объектив¬
ных, так и субъективных причин.
Одной из них было сильное недовольство правых сил
Америки — военно-промышленного комплекса и голдуоте-
ровского крыла республиканской партии, антикоммунистов
и расистов — той политикой признания некоторых прогрес¬
сивных процессов и сдвигов на мировой арене и попыток
приспособления к ним, которую начал проводить Д. Кен¬
неди в отношении социалистических и ряда развивающих¬
ся стран. Американские «ультра» не понимали и не жела¬
ли такой политики, они требовали «открытой и бескомпро¬
миссной» борьбы со всеми «антиамериканскими силами»,
насильственного их подавления и разгрома.
Отражая подобные довольно широко распространенные
настроения, журнал «Мэгэзин оф Уолл-стрит» писал: «По¬
следние неблагоприятные (для американского империализ¬
ма.— Ю. М.) события разворачиваются в таких различных
частях света, как Вьетнам, Малайзия, Куба, Панама, Зан¬
зибар, Танганьика и Кения. Слабая оборонительная (!) по-
1 «Тке РеЩа^оп рарегз», р. 274—275, 284.
323
зиция на многих фронтах в прошедшие несколько лет при¬
носит ныне горькие плоды поражений и разочарований.
В течение длительного времени мы занимались приспосо¬
бленчеством, избегали конфронтации между державами,
пытались купить дружбу других стран». Выступая против
любых проблесков реализма в американской политике и
дипломатии, журнал открыто взывал далее: «Мы просто не
можем позволить, чтобы страна за страной в Латинской
Америке и Африке захватывались коммунистами... един¬
ственный язык, который лидеры коммунистов понимают,—
это язык силы... Необходимость в твердости, вплоть до ба¬
лансирования на грани войны или готовности рисковать
конфронтацией держав, столь очевидна, что трудно понять,
почему этот урок не усвоен» 1.
Давление правых, несомненно, находило отклик в Ва¬
шингтоне, где к тому же сами правительственные круги,
очевидно, склонялись все больше к мысли о том, что внут¬
реннее и внешнее положение страны в середине 60-х годов
складывается благоприятно для попытки восстановить
утрачиваемые позиции и гегемонию США на мировой
арене.
Правительство Джонсона весьма произвольно расцени¬
ло успешные для него результаты выборов в конце 1964 г.
и отклики на них во всем мире как личный вотум доверия,
как своего рода карт-бланш на проведение любой политики
по его собственному усмотрению. Фактически избиратель¬
ный мандат на проведение политики мира был использо¬
ван Джонсоном для развертывания агрессивного курса,
основанного на давно изживших себя установках политики
«с позиции силы».
Значительно усилив с начала 60-х годов гонку как ра¬
кетно-ядерных, так и обычных вооружений, руководители
вооруженных сил США во главе с президентом и минист¬
ром обороны Макнамарой ставили перед собой задачу на¬
растить материально-техническую базу для проведения как
политики «устрашения» Советского Союза и других социа¬
листических стран, так и «локальных» войн против нацио¬
нально-освободительных движений. Это дальнейшее усиле¬
ние военных приготовлений США привело к еще большему
возрастанию влияния Пентагона на внешнюю политику, к
опасному стремлению использовать на практике его ре¬
зультаты, к появлению необоснованных расчетов и заяв-
1 «Ма^агте о! \Уа11 81гее1», 8. И. 1964, р. 500—501.
324
лений о достижении якобы Америкой большого военного
превосходства над всеми остальными странами.
Руководителям вооруженных сил США удалось навя¬
зать Вашингтону свои авантюристические взгляды, будто
бы они смогли модернизировать военную силу таким обра¬
зом, что она может служить «рациональным» орудием сов¬
ременной американской дипломатии, будто бы их обычные
войска готовы к эффективному подавлению партизанских
движений, а ракетно-ядерный «щит» парализует способ¬
ность других государств к оказанию помощи жертвам аг¬
рессии и интервенций США. Весной 1965 г. начальник
штаба американской армии Г. Джонсон после инспекци¬
онной поездки в Южный Вьетнам объявил, что пентагонов¬
ские генералы рассматривают войну в Индокитае как воз¬
можное начало целого ряда «локальных войн». «Мы сей¬
час вступили в такой период,— сказал он в своей речи в
Техасе,— когда больше, чем когда-либо в прошлом, мы мо¬
жем прямо или косвенно оказаться вовлеченными в огра¬
ниченную войну с коммунистическими державами или же
в операции для восстановления стабильных условий в на¬
рождающихся государствах».
Еще одной причиной, способствовавшей усилению экс¬
пансионистских тенденций США в середине 60-х годов,
явилась высокая экономическая конъюнктура в стране, не¬
прерывно поддерживавшаяся с 1961 г., т. е. рекордное для
послевоенного развития Америки время. Тесно связанное
как с гонкой вооружений и экспортом товаров и капитала,
так и с новейшими достижениями научно-технического
прогресса, это «процветание» получило весьма искаженное
отражение в сознании и деятельности господствующих
классов США. Оно, в свою очередь, стимулировало еще
.больше их внешнеэкономическую, «технологическую» и
военную экспансию, а главное — способствовало возрож¬
дению мифов о «всемогуществе» и «исключительности»
американского империализма, о его способности произво¬
дить одновременно «и масло, и пушки», быть «мировым ли¬
дером и полицейским», служить «образцом» для всех ос¬
тальных стран и народов.
В специальной статье о причинах, по которым США
«несут на себе бремя всего мира», еженедельник «Ю. С.
ньюс энд Уорлд рипорт» писал, например: «Сила в неком¬
мунистическом мире, как военная, так и экономическая,
сегодня обильно сконцентрирована в США... только эта
страна обладает ресурсами для выполнения всемирно ши-
325
роких обязательств. Военная сила, в случае раскрытия
карт, должна быть тесно связана с экономической. Именно
последняя обязана поддерживать сухопутные, военно-мор¬
ские и военно-воздушные силы, именно она придает нации
реальную мощь в сегодняшнем опасном мире... И коли на
то пошло, то за два последних года, 1964 и 1965, только
прирост валовой продукции в США примерно равен всему
ее объему во Франции или Великобритании. Именно в свя-
ви с этим Соединенные Штаты почувствовали для себя
важность попытаться использовать свою силу, чтобы до¬
биться какой-то стабильности в некоммунистическом ми¬
ре» *, т. е., иными словами, решили попробовать подавить
мировое революционное движение.
Мечты и иллюзии об «американском мире» снова охва¬
тили не только редакторов близкого к Пентагону журнала,
но и гораздо более влиятельных руководителей американ¬
ской дипломатии. Сочинителями новой теории о вступле¬
нии Америки, и только Америки, в «технотронный после¬
индустриальный век», что якобы обеспечивало ей и силу,
и «право» быть лидером и гегемоном всего человечества,
выступили руководитель отдела планирования госдепарта¬
мента, а затем специальный помощник президента Джон¬
сона по вопросам национальной безопасности У. Ростоу и
один из влиятельных внешнеполитических советников пра¬
вительства демократов, профессор Колумбийского универ¬
ситета 3. Бжезинский.
Характеризуя взгляды Ростоу в связи с его переходом
из госдепартамента в Белый дом, американская печать от¬
мечала, в частности, что «Уолт... верит в технократический
Паке Американа, на который согласятся в должное время
все разумные люди, если мы (т. е. США.— Ю. М.) сможем
только употребить достаточно силы» 2.
Работавший вместе с У. Ростоу 3. Бжезинский подроб¬
нейшим образом изложил взгляды руководителей джонсо¬
новской дипломатии на мировую роль США в специальном
докладе, сделанном в госдепартаменте «для сведения», а
точнее — руководства ведущих американских издателей и
комментаторов радио, прессы и телевидения. Хотя полный
текст этого доклада остался недоступным для широкой
публики, тем не менее даже опубликованное его изложе¬
ние показывает, что в прославлении «американского века»
1 «И. 8. N6^3 ап<1 ДУогЫ КерогЬ», 10. V. 1965, р. 43.
2 «Кешгигеек», 8. III. 1966, р. 16.
326
мистер Бжезинский сумел опередить, пожалуй, всех ос¬
тальных его апологетов.
Прежде всего Бжезинский выступил против тех уже до¬
вольно многочисленных американских деятелей и идеоло¬
гов, которые, особенно с момента пребывания Д. Кеннеди
в Белом доме, стали отмечать такие черты современной
международной жизни, как ослабление мировых позиций
США, ограниченность их силы и возможностей, рост и ук¬
репление других государств, переход от «биполярной» к
«полицентрической» схеме мира. Пытаясь произвести «пе¬
реворот» в самой американской буржуазной политической
науке, он заявил, что, во-первых, Соединенные Штаты да¬
леко обогнали остальные страны в своем внутреннем со¬
циально-экономическом и научно-техническом развитии,
вступив первыми в «послеиндустриальную» или «техно¬
тронную» (этот термин был изобретен самим Бжезинским)
эпоху, и, во-вторых, они заняли на мировой арене моно¬
польную позицию единственной «господствующей силы».
Переходя к практическим выводам в сфере дипломатии
из своих теоретических изысканий, Бжезинский утверж¬
дал «право» США, во-первых, на руководство всеми осталь¬
ными странами, во-вторых, на военное вмешательство в
дела тех государств, где события развертывались бы не
так, как это угодно американским империалистам. «Сегод¬
ня наше глобальное вовлечение и наше превосходство в
силе таковы, что их сокращение создало бы международ¬
ный хаос огромных размеров...— утверждал он.—Можно
сказать, что интервенция (американская.— Ю. М.) оправ¬
данна во всех случаях, когда отказ от нее будет созда¬
вать региональную нестабильность возрастающих мас¬
штабов» 1.
Таким образом, под прикрытием красивых фраз о «ста¬
бильности» и мире излагались планы подчинения амери¬
канскому империализму развитых, но находящихся еще,
по оценке Бжезинского, на стадии «автомобильной рево¬
люции» стран Европы и Азии, а также неоколониального
завоевания развивающихся «нестабильных» районов зем¬
ного шара.
Президент Джонсон, выступая со своей претенциозной
программой построения «Великого общества» в Америке,
недвусмысленно дал понять, что эта программа имеет не
только внутриполитические, но и важные дипломатические
1 «БерагШгеЩ о! 81а1е ВиПейп», 3. VII. 1967, р. 22.
327
цели — служить «примером» для переустройства всего ос¬
тального мира по образу и подобию Соединенных Штатов
и под их руководством. «Мы намереваемся показать,— за¬
явил он в одном из своих выступлений,— что мечта нашей
нации о Великом обществе не останавливается перед бе¬
регами океана и что это не только американская мечта. Все
будут приветствоваться разделить ее. Все приглашаются
содействовать ей» *.
Выступая в ООН в октябре 1965 г., представитель США
А. Голдберг подтвердил это заявление, сказав, что то, чего
«мы (т. е. правящие круги США.— Ю. М.) добиваемся для
своего собственного народа в Великом обществе у себя
дома, мы добиваемся и для всего человечества». Если в
этих словах и была определенная доля правды, то она со¬
стояла в том, что американские империалисты сулили
увековечение и «расцвет» строя капиталистической эксплу¬
атации, расовой дискриминации, наступления на демокра¬
тические права, действительно, не только своему собствен¬
ному народу, но и многим другим странам. «Проекция Ве¬
ликого общества на международную сцену...— писал
Г. Моргентау,— является миссионерством в теории и кре¬
стовым походом на практике». Он же отмечал, что США
пытаются «остановить распространение коммунизма в ми¬
ровом масштабе силой оружия... под,воздействием доктри¬
ны, которая утверждает временное верховенство амери¬
канской военной мощи» 2.
Несомненно, что помимо изложенных причин опреде¬
ленную роль в усилении экспансионистских и агрессивных
тенденций в США сыграли также трудности, возникшие в
тот период в мировом коммунистическом движении. Дли¬
тельные сомнения и колебания в Вашингтоне относительно
того, как действовать дальше в Индокитае и в других райо¬
нах мира перед лицом нарастающего национально-освобо¬
дительного движения, были отброшены в сторону лишь
после того, как руководители КНР и КПК, усиливая свою
раскольническую, шовинистическую деятельность, отверг¬
ли неоднократные предложения КПСС о восстановлении
единства и принятии совместных мер против империали¬
стической агрессии. «Своей способностью проводить чрез¬
вычайно рискованный курс во вьетнамском конфликте,—
1 «БерагЪтеп! о! 81а1е Ви11е1т», 4. X. 1965, р. 551.
2 Н. /. Мог§еп1каи. А пе\у Гоге^п роНсу 1ог 1Ье 1Тт1е<1 81а1вз,
р. 18.
328
открыто писал журнал «Мэгэзин оф Уолл-стрит»,— США
не в малой степени обязаны все расширяющемуся расколу
между Россией и красным Китаем...» Этот раскол являет¬
ся одной из «главных причин уверенности президента
Джонсона в том, что его политика непрерывного военного
давления в конечном счете принудит красных прекратить
свои враждебные действия и сесть за стол переговоров на
условиях, подходящих для США» 1.
Немаловажную роль в решении правительства Джон¬
сона избрать Вьетнам в качестве объекта для демонстра¬
ции «решимости» и силы американского империализма
сыграли и региональные интересы США в Азии.
Укрепление и развитие молодых азиатских госу¬
дарств — Индии, Цейлона, Бирмы,— идущих по самостоя¬
тельному пути и проводящих антиимпериалистический
КУРС, рост влияния СССР и других социалистических
стран, оказывающих большую помощь и поддержку нацио¬
нально-освободительным силам, активизация борьбы наро¬
дов за полное избавление от иностранного господства, воз¬
рождение и быстрый рост Японии, становящейся все более
серьезным конкурентом,— все это наряду с некоторыми
другими факторами вело к ослаблению позиций США в
Азии. Не желая мириться с этой тенденцией и стремясь ис¬
пользовать в своих интересах подрывную деятельность Пе¬
кина в рядах национально-освободительного движения и
развивающихся стран, Вашингтон явно решил в середине
60-х годов усилить азиатское направление своей глобаль¬
ной экспансии с тем, чтобы не только предотвратить даль¬
нейшее вытеснение США из Азии, но и попытаться укре¬
пить здесь свои позиции. «Причины, по которым мы
должны бороться за Вьетнам, имеют мало общего с обеспече¬
нием Сайгону «демократии» или «свободы»»,—откровен¬
ничал известный американский военный обозреватель
X. Болдуин. «В географическом отношении,— раскрывал
он подлинные геополитические причины интервенции
США,— Вьетнам — это вытянутая рука, указывающая на
богатый Индонезийский архипелаг; к тому же он примы¬
кает к стратегически важным морским путям. Тот, кто
господствует здесь, в конечном счете будет контролировать
большую часть Индонезийского архипелага». Более того...
господство во Вьетнаме должно гарантировать сохранение
американских позиций на «островных бастионах»: Филип-
1 «Мадагте о! \Уа11 81гее1», 3. IV. 1965, р. 52—58.
329
пинах, Тайване, Окинаве и Японии — и открыть пути гос¬
подства в «некоммунистические страны стратегического
положения»: Пакистан, Индию, Таиланд, Малайю, не го¬
воря уже о Лаосе и Бирме 1..
Этот курс Вашингтона нашел свое отражение в провоз¬
глашенной 12 июля 1966 г. так называемой азиатской док¬
трине Джонсона. Американский президент назвал Азию
тем районом, где ныне решаются судьбы человечества, а
США — «тихоокеанской державой» и объявил, что они бе¬
рут на себя твердое обязательство добиться «умиротворе¬
ния», установления «порядка и процветания» в этом рай¬
оне земного шара, а также «сотрудничества» со всеми ази¬
атскими странами, включая КНР.
«Президент Джонсон,— подчеркивал в связи с этим
журнал «Мэгэзин оф Уолл-стрит»,— окончательно и пол¬
ностью обязал США играть роль великой державы в Азии,
которая выходит далеко за пределы нынешнего американ¬
ского вовлечения в Юго-Восточной Азии. В своих рассуж¬
дениях о перспективах золотой «Тихоокеанской эры» пре¬
зидент, по-видимому, возвышает Азию до того же уровня
психологического значения, как и Европа, которая всегда
была первостепенным районом американской заботы...
вьетнамский вопрос ныне поставлен в соответствующую
перспективу как неприятный, дорогой и критический инци¬
дент (!), но тем не менее только как инцидент в гораздо
более широком контексте новой и более значительной роли
Америки в качестве великой державы в Азии» 2.
Выдвижение азиатской доктрины Джонсона в извест¬
ной мере было вызвано не только желанием задушить
с помощью военной силы национально-освободительную
борьбу и превратить Азию в такое же поле деятельности
для американских монополий, как и Западная Европа, ко¬
торая до сих пор занимала главное место в глобальной
стратегии США. Оно демонстрировало также стремление
США путем силы и угроз, с одной стороны, обещаний по¬
мощи и дружбы — с другой, добиться приемлемого для
обеих сторон модус-вивенди с Пекином в Азии. «США
предпринимают ныне осторожную попытку более гибкого
подхода к красным китайцам,— писал, например, «Ю. С.
ньюс энд Уорлд рипорт» 25 июля 1966 г.— Одно высокое
официальное лицо в правительстве дает такой анализ
1 См. «Правда», 5 апреля 1965 г.
2 «Маг&гше о! ЧУа11 81гееЪ>, 23. VII. 1966, р. 412—413.
330
(доктрины.— Ю. М.). «Президент фактически говорит:
Смотрите, мы намереваемся оставаться в Азии или по
крайней мере наша сила будет защищать Азию... в гряду¬
щие годы. Так что собирайтесь жить вместе с нами в этом
небольшом мире, откажитесь от своей агрессивности, при¬
мите участие в процветании новой Азии»...»
4. Война во Вьетнаме —
в центре азиатской
и глобальной политики
президента Джонсона
Стремясь сделать агрессию во Вьетнаме более «приемле¬
мой» для других стран и общественности, правительство
Джонсона параллельно с ее развертыванием прибегло к до¬
вольно несложным дипломатическим и пропагандистским
маневрам. В конце марта 1965 г. Белый дом опубликовал
заявление о том, что президент Джонсон «готов поехать ку¬
да угодно, в любое время и встретиться с кем угодно, когда
бы ни появилось обещание сдвига в направлении почет¬
ного мира» 1. Новое громогласное предложение начать пе¬
реговоры о мире во Вьетнаме «без каких-либо предвари¬
тельных условий» было сделано президентом США в его
выступлении в университете Джона Гопкинса в Балти¬
море 7 апреля 1965 г. В этом же выступлении Джонсов
снова выдвинул свой старый план «программы экономи¬
ческого развития бассейна реки Меконг», на который США
предлагали ассигновать 1 млрд, долларов и в котором мог
принять участие... Северный Вьетнам.
Лицемерный характер подобных заявлений определял¬
ся не только тем, что Вашингтон сопровождал их все боль¬
шей эскалацией войны, но и тем, что в этих же самых за¬
явлениях выдвигались и подкреплялись новыми военными
угрозами нелепые и заведомо неприемлемые требования о
прекращении «агрессии ДРВ», ликвидации Национального
фронта освобождения Южного Вьетнама, сохранении в
неприкосновенности сайгонского марионеточного режима
и американского господства в Индокитае. «Мы не уйдем
ни открыто, ни под завесой ничего не значащего соглаше¬
ния...— заявлял Джонсон.— И мы должны быть готовы
к длительному непрерывному конфликту» 2.
1 Уогк Т1тез» (1п1егпаНопа1 Е<1Шоп), 26. III. 1965.
2 См. «Правда», 9 апреля 1965 г.
331
Столь же неискренний характер носили и объявляв¬
шиеся несколько раз в 1965—1967 гг. американским пра¬
вительством «паузы» в бомбардировках Северного Вьетна¬
ма. Официальной целью этих «пауз», первая из которых
была сделана на пять дней в апреле 1965 г., являлось про¬
демонстрировать «готовность» США к мирным перегово¬
рам. В действительности же «паузы» должны были по¬
мочь американской дипломатии сбивать возмущение обще¬
ственного мнения и обеспечивать условия для отдыха и
перегруппировки американских вооруженных сил, воюю¬
щих в Индокитае. Как признается в документах Пентаго¬
на, целью перерыва американских бомбежек в апреле было
«скорее приготовление к последующему, более интенсив¬
ному возобновлению налетов, чем стимулирование взаим¬
ного акта деэскалации Ханоя» ].
Накануне 1966 г. американская дипломатия объявила
об очередной «паузе» в бомбардировках ДРВ и разослала
своих представителей в целый ряд столиц мира (Гаррима-
на в Польшу и Югославию, Голдберга в Рим, Хэмфри на
Дальний Восток) с целью убедить всех, что США перехо¬
дят в «мирное дипломатическое наступление». Однако и
па этот раз «пауза», длившаяся 37 дней, была использова¬
на не для проведения действительно мирных переговоров,
а для оказания дипломатического и подготовки усиления
военного давления на ДРВ и НФОЮВ. Руководители США
были убеждены, что бомбардировки будут возобновлены,
отмечается в документах Пентагона, «потому что они зна¬
ли, что условия, которые они выдвинули для постоянного
прекращения налетов, были более жесткими, чем Ханой
мог бы принять». И на сей раз эти условия (отказ ДРВ от
всякой поддержки патриотов Южного Вьетнама и прекра¬
щение последними любых выступлений против сайгонско-
го режима), по признанию Макнотона, сводились к «капи¬
туляции коммунистических сил, которые были далеки от
поражения» 2.
Очередная «пауза» была использована американской
дипломатией, в частности, для того, чтобы попытаться во¬
влечь дальше во вьетнамскую авантюру ряд своих союзни¬
ков. Так, например, вице-президент Хэмфри во время сво¬
его визита в Южную Корею добивался от сеульских прави¬
телей посылки ими новых боевых частей в Южный Вьет-
1 «ТЬе Реп1а&оп рарегз», р. 388.
2 ТЫЛ., р. 470—471.
332
нам. Те же самые цели он преследовал и в Таиланде, Ав¬
стралии и на Филиппинах. В Западной Европе правитель¬
ство США искало поддержки,— большей частью, правда,
безуспешно,— среди своих союзников по НАТО. В Азии
оно стремилось получить более активное содействие от
Японии, американские базы на территории которой снова
были превращены в опорные тыловые пункты воевавших
во Вьетнаме вооруженных сил США.
Растущая вовлеченность США в Юго-Восточной Азии
оказывала все большее влияние на всю американскую дип¬
ломатию. Поддержка в той или иной степени агрессии
США во Вьетнаме стала, согласно новой джонсоновской
программе, представленной конгрессу в феврале 1966 г.,
одним из главных условий получения американской помо¬
щи другими странами. «Щедрость, во всяком случае, не
была основным ингредиентом подхода Джонсона к ино¬
странной помощи,— признает один из его биографов.—
Ключ к ней всегда заключался в цш рго цио — были ли
это определенные моменты понимания действий США во
Вьетнаме, или серьезные видимые усилия в направлении
самопомощи, или уважение интересов американского биз¬
неса, или благоприятное (для США.— Ю. М.) голосование
в ООН» К
В отместку за их независимую политику США прекра¬
тили или сократили предоставление помощи Индонезии,
Гане, Перу, Египту, Индии и ряду других стран. Особый
упор был сделан на предоставлении военной помощи как
на способе переложить определенную часть бремени и по¬
терь США на плечи их союзников. «Соединенные Штаты
одни не в состоянии быть полицейскими всего мира»,— за¬
явил Макнамара в сенатской комиссии по иностранным де¬
лам 20 апреля 1966 г. Поэтому самое лучшее для них полу¬
чить поддержку в этом деле со стороны других «за мини¬
мальную цену». В то время как содержание американского
солдата стоит 4,5 тыс. долларов в год, каждый наемник из
стран — союзниц США оплачивается всего 540 долла¬
рами 2.
Аргументы официальных лиц не смогли все же до кон¬
ца убедить оппозицию в конгрессе, разочарованную ходом
войны во Вьетнаме, трудностями, вызванными ею, отрица¬
тельным отношением многих стран мира к этой войне, ко
1 Р. Ь. ОеуеИп. Ьупйоп В. ТоЬпзоп апй Охе \уогЫ, р. 261.
2 «II. 8. N0^8 ап<1 \УогИ КерогЪ>, 2. V. 1966, р. 8.
333
всей глобальной политике США. В 1966 г. впервые в пос¬
левоенной истории общий размер американской иностран¬
ной помощи был сокращен до уровня менее 3 млрд, долла¬
ров. Это сокращение было одним из первых свидетельств
того, что США уже не в состоянии проводить в прежнем
объеме свою охватывающую весь мир военно-политиче¬
скую и дипломатическую стратегию.
Пытаясь вовлечь другие страны в осуществление своих
планов в Азии, правительство США занялось сколачива¬
нием нового союза капиталистических государств в этом
районе земного шара. Этот союз должен был, во-первых,
сделать соучастницами агрессии США в Индокитае новые
страны; во-вторых, иметь более широкоохватывающий и
эффективный характер, чем СЕАТО, и, в-третьих, носить
не только военно-политический, но и технико-экономиче¬
ский характер.
Активные переговоры о создании нового блока стран
Тихого и Индийского океанов джонсоновская дипломатия
развернула по крайней мере с конца 1965 — начала 1966 г.
План создания такого блока обсуждался, в частности, во
время поездки Хэмфри в Австралию в феврале 1966 г., ко¬
гда он сделал заявление о необходимости создания «парт¬
нерства» США с другими странами Азии и Австралии и о
том, что эта задача уже «постепенно реализуется».
Определенным шагом по пути осуществления этой за¬
дачи явилась конференция министров иностранных дел
Японии, Австралии, Новой Зеландии, Таиланда, Филип¬
пин, Малайзии, Южной Кореи, Южного Вьетнама и Тай¬
ваня, созванная в июне 1966 г. в Сеуле. Формально на по¬
вестке дня конференции стояли вопросы экономического и
культурного сотрудничества стран Азии и Океании. На
деле, однако, как отмечалось в Заявлении ТАСС по пово¬
ду этой конференции, «предпринимая закулисную игру с
созданием сеульского блока, правящие круги США стре¬
мятся укрепить американские военно-политические пози¬
ции в Азии и в западной части Тихого океана, пристегнуть
в одну упряжку своих партнеров по двусторонним воен¬
ным договорам, союзников по СЕАТО и АНЗЮС, а также
марионеточные режимы. Такой союз явно преследует цель
борьбы против национально-освободительного и демокра¬
тического движения, нажима на миролюбивые независи¬
мые страны» Ч
1 «Правда», 29 мая 1966 г.
334
На совещании семи стран — участниц агрессии во Вьет¬
наме в Маниле осенью 1966 г. президент Джонсон снова
пытался навязать другим государствам американский про¬
ект создания «Тихоокеанского союза» или «партнерства»,
наподобие Атлантического. Американской дипломатии
удалось добиться создания ряда региональных ассоциаций
(АЗПАК, АСЕАН) по организации экономического, тех¬
нического и другого сотрудничества ряда стран Азии и
Океании. Но достичь большего она не смогла.
В явной связи с попытками облегчить свое положение
в Индокитае, изолировать ДРВ, вызвать раскол между со¬
циалистическими странами стояли некоторые новые ак¬
ции американской дипломатии в отношении КНР, пред¬
принятые в 1966 г. Правительство Джонсона объявило, в
частности, об отмене запрета на визиты американцев в
КНР, более того — о своем благожелательном отношении
к подобным визитам. Американская дипломатия устами
вице-президента Хэмфри охарактеризовала в марте 1966 г.
свой новый курс в отношении Китая как «сдерживание без
обязательной изоляции».
5. Провал дипломатии
«мирового полицейского»
Вопреки планам Вашингтона поднять с помощью демон¬
страции американской «решимости и силы» во Вьетнаме
международный престиж США, укрепить их позиции во
многих частях капиталистического мира, эффект от аме¬
риканской агрессии в Индокитае оказывался прямо про¬
тивоположным. Чем шире разворачивалась эта война, чем
больше сил и средств вкладывалось в нее, тем значитель¬
нее сокращались возможности американской дипломатии в
других районах мира, тем заметнее становился повсемест¬
ный рост антиамериканских настроений, центробежных
тенденций в лагере империализма, сопротивления других
стран диктату и расчетам Вашингтона.
Увязнув в бесперспективной и опасной «борьбе с ком¬
мунизмом» в Индокитае, правительство Джонсона попыта¬
лось сделать несколько более «уравновешенной» и много¬
плановой свою дипломатию в остальном мире. Оно акти¬
визировало, в частности, свои выступления в пользу улуч¬
шения отношений и «либерализации торговли» между Во¬
стоком и Западом, за переговоры об ограничении стратеги¬
ческих вооружений, за смягчение напряженности в Европе,
335
за предоставление больших прав своим европейским союз¬
никам по НАТО (а заодно и за переложение на их плечи
части американских военных обязательств и расходов).
Значительная доля этой «миротворческой» активности
джонсоновской дипломатии носила, однако, показной
характер, преследовала цель смягчить критику американ¬
ской агрессии во Вьетнаме, всей агрессивной глобальной
политики, критику, принимавшую все более широкий
и острый характер как в самих США, так и в остальном
мире.
В то же самое время нельзя не отметить, что провал
многих первоначальных планов «жесткой» джонсоновской
дипломатии вынуждал ее теперь все больше переходить от
попытки глобального контрнаступления против сил соци¬
ализма и национального освобождения к более сложному
маневрированию, к вынужденному отступлению на от¬
дельных участках. В частности, в Европе правительство
Джонсона должно было не только отказаться от американ¬
ских проектов создания многосторонних сил НАТО, но и
выступить в пользу общей тенденции к смягчению обста¬
новки на Европейском континенте, отойти от поддержки
негибкой политики христианско-демократического прави¬
тельства ФРГ, выставлявшего в качестве предварительно¬
го условия урегулирования общеевропейских проблем и
развития отношений между Западом и Востоком «воссое¬
динение» Германии, т. е. «поглощение» ГДР.
В своей речи 7 октября 1966 г. президент Джонсон на¬
ряду со стандартными фразами об укреплении НАТО и о
верности США их западноевропейским союзникам и обя¬
зательствам впервые недвусмысленно признал необходи¬
мость «мер по устранению территориальных и погранич¬
ных споров как источников трений в Европе», выразил
стремление к «установлению здоровых экономических и
культурных отношений с коммунистическими государст¬
вами». Он заявил также о возможности обсуждения вопро¬
са о взаимном сокращении вооруженных сил США, СССР
и их союзников в Центральной Европе.
В течение 1966—1968 гг. правительство Джонсона по¬
шло на заключение ряда соглашений с СССР и другими
социалистическими странами, призванных несколько нор¬
мализовать отношения с ними. Были подписаны консуль¬
ская конвенция и соглашение о культурном обмене, а также
об установлении прямого воздушного сообщения меж¬
ду СССР и США. Были заключены договоры о нераспро-
т
странении ядерного оружия, о мирном использовании кос¬
моса и оказании помощи космонавтам. Правительство
Джонсона сократило на 400 наименований список това¬
ров, запрещенных для экспорта из США в СССР, внесло в
конгресс билли о предоставлении коммерческих кредитов
и расширении торговли между США и большинством со¬
циалистических стран Восточной Европы, за исключением
ГДР и Албании.
Американская дипломатия выступила с широковеща¬
тельными планами развития сотрудничества между США,
СССР и другими странами по таким проблемам, как осу¬
ществление международной биологической программы и
изучения окружающей среды, создание всемирной системы
спутников связи, исследование морей и океанов, Арктики
и Антарктики и т. д.
Однако проведение в жизнь многих из этих планов,
мероприятий и соглашений задерживалось из-за обще¬
го неблагоприятного состояния отношений между США
и социалистическими странами, главным образом из-за
продолжавшейся американской эскалации войны во Вьет¬
наме.
В Латинской Америке «успех» американского империа¬
лизма в Доминиканской республике оказался поистине
пирровой победой. Большинство латиноамериканских стран
решительно осудили возрождение «дипломатии канонерок»
и, несмотря на все усилия Вашингтона, отказались от уча¬
стия в каких-либо коллективных интервенциях или меж¬
американских вооруженных силах. Начавшееся в Латин¬
ской Америке движение в направлении региональной эко¬
номической интеграции, создания различных таможенных
и других объединений стало принимать все более незави¬
симый и даже открыто направленный против засилья мо¬
нополий США характер. В отдельных странах в разных
формах усиливалось демократическое, национально-осво¬
бодительное, антиимпериалистическое движение. Почти
повсеместно росли возмущение и борьба против экспансио¬
нистской политики США. Линдон Джонсон, по оценке од¬
ного из наблюдателей латиноамериканской политической
жизни, «не мог бы посетить ни одну из стран Латинской
Америки, не создавая проблемы для полиции» *.
Когда в апреле 1967 г. в городке Пунта-дель-Эсте со¬
бралось совещание стран Латинской Америки и США, он,
1 Р. Ь. ОеуеИп. Ьупйоп В. 1оЬпзоп апй Ше \уогЫ, р. 276.
22 Ю. М. Мельников 337
по существу, был превращен в крепость, охраняемую не
только полицией и армией, но и ВВС и ВМС США и Уруг¬
вая. На этом совещании главы латиноамериканских госу¬
дарств категорически отказались в какой-либо форме со¬
лидаризироваться как с агрессией США во Вьетнаме, так и
с проектом создания «межамериканских вооруженных
сил». Одобрив в «Декларации американских президентов»
планы экономической интеграции и создания к 1985 г.
Общего рынка латиноамериканских стран, они в то же
время предъявили США длинный список претензий отно¬
сительно эксплуатации Латинской Америки североамери¬
канскими монополиями, роста ее внешней задолженности,
превышающей предоставляемые новые кредиты, непре¬
рывного снижения цен на предметы ее экспорта в США.
Американская делегация во главе с Джонсоном снова от¬
казалась, однако, от обсуждения и решения этих наболев¬
ших вопросов неравноправных экономических отношений
между США и латиноамериканскими государствами, что,
конечно, еще больше усилило в них антиимпериалистиче¬
ские настроения.
Не очень утешительными оказались итоги деятельно¬
сти американской дипломатии в 1964—1967 гг. и на Ближ¬
нем Востоке. Возвращение США к «жесткой» политике в
этом районе земного шара в попытках остановить здесь
рост национально-освободительных сил и прогрессивных
режимов, а также укрепить положение американских неф¬
тяных монополий вело к прямо противоположным резуль¬
татам. Усиление борьбы за независимость арабских племен
на юге Аравийского полуострова, успехи патриотических
сил Йемена и Сирии в проведении прогрессивных преоб¬
разований в своих странах, рост влияния независимого
Египта на всем Ближнем Востоке, наконец, развитие свя¬
зей между многими арабскими государствами и СССР и
другими социалистическими странами — все это вызывало
острое недовольство и сопротивление Вашингтона. Мно¬
гочисленные демонстрации силы, угрозы, интриги и под¬
рывные действия американской дипломатии не могли,
однако, прервать развития всех этих прогрессивных про¬
цессов.
В таких условиях американская дипломатия с середи¬
ны 60-х годов стала в небывалой еще до этого степени де¬
лать ставку на антиарабскую политику Израиля. Пра¬
вящие круги США форсировали поставки новых партий
оружия, заняли позицию демонстративной поддержки
338
провокационных выступлений Израиля против Сирии и
других арабских стран. Эта политика способствовала раз¬
вязыванию Израилем так называемой «шестидневной войт
ны» в июне 1967 г.— его внезапному нападению на Египет,
Сирию и Иорданию.
Воспользовавшись поддержкой США, своими преиму¬
ществами в военном отношении и фактором внезапности,
израильские агрессоры нанесли поражение арабским стра¬
нам, оккупировали значительную часть их территории
Однако Израилю и тем кругам в США, которые его
поддерживали, не удалось достигнуть своей главной це¬
ли — уничтожить прогрессивные арабские режимы, подо¬
рвать сотрудничество между арабскими и социалистиче¬
скими государствами. Как стали признавать в Америке
вскоре после «шестидневной войны», «в Вашингтоне ощу¬
щается тревога за долгосрочные последствия конфликта
для влияния Запада на Ближнем Востоке. Постепенно
возникло мнение, что позиции Советского Союза, несмотря
на то, что его союзники потерпели военное поражение, зна¬
чительно окрепли политически, что дает ему возможность
существенно расширить свое влияние на Ближнем Во¬
стоке» 2.
Более того, открытая поддержка Израиля со стороны
Соединенных Штатов способствовала дальнейшему резко¬
му ослаблению позиций и падению престижа Америки на
Ближнем Востоке. Агрессивная политика Израиля вела к
его быстро растущей морально-политической изоляции.
Совет Безопасности и Генеральная Ассамблея ООН при¬
няли решения о необходимости вывода израильских войск
со всех захваченных ими в июне 1967 г. территорий и о
справедливом разрешении проблемы палестинского народа
в качестве обязательных условий мирного урегулирования
на Ближнем Востоке (резолюция № 252 от 22 ноября
1967 г.).
Упорный отказ Израиля при поощрении США от
выполнения этих условий раскрыл перед всем миром его экс¬
пансионистские замыслы, привел к сохранению на Ближ-
1 Самый значительный внешнеполитический «заокеанский
-триумф» Джонсона «был косвенным: победа Израиля в 6-дневной
войне»,1— вспоминает С. Сульцбергер, который был специаль¬
но приглашен «д вечерний круиз на борту президентской
яхты, чтобы отпраздновать это событие» («Кечкг Уогк Тйпез»,
24. Г; 1973).
- ■ 2 «Правда», 25 августа 1967 г.
339.
нем Востоке опасного очага международной напряженно¬
сти. Вопреки расчетам и действиям Израиля и поддержи¬
вающих его сионистских и милитаристских кругов в США,
развитие и соотношение сил на Ближнем Востоке продол¬
жало изменяться в пользу арабских народов, в направле¬
нии укрепления независимой внешней и экономической
политики, единства и сотрудничества арабских государств,
их дружбы с СССР и другими социалистическими стра¬
нами.
Не принесла ожидаемых успехов американской дипло¬
матии и ее линия на «строительство мостов» к отдельным
социалистическим странам Восточной Европы, на отрыв их
и изоляцию друг от друга и главным образом от СССР, на
их «перерождение». Активная психологически-подрывная
деятельность западных держав способствовала, правда,
обострению положения в Чехословакии к лету 1968 г. Од¬
нако оказанная братскими социалистическими странами
помощь позволила чехословацкому народу ликвидиро¬
вать угрозу контрреволюционного переворота, отстоять
свои социалистические завоевания, сохранить Чехослова¬
кию как прочное звено социалистического содружества
в Европе.
Факт быстрого и неудержимого ухудшения междуна¬
родного престижа и дипломатических позиций США во
всем мире не могли больше отрицать даже те американ¬
ские деятели, идеологи и пропагандисты, которые еще со¬
всем недавно с восторгом писали о «мировой миссии» и
«всемогуществе» Америки.
«Ныне на творцов политики в Вашингтоне начало на¬
ходить озарение,— писал еженедельник «Ю. С. ньюс энд
Уорлд рипорт»,— что времена изменились, что мир
1967 года — это не мир 1947 года и что Соединенные Шта¬
ты, как они ни могущественны, не могут больше выпол¬
нять в одиночку свою прежнюю роль.
Отныне впредь, говорят высокопоставленные офици¬
альные лица, больше не должно быть таких «вползающих
вовлечений», как то, которое привело США к войне во
Вьетнаме. США не отрекутся от существующих обяза¬
тельств. Но, по словам одного из официальных деятелей,
в то же время «мы и не намереваемся искать новых пред¬
приятий для себя». В будущем будет проявляться больше
осторожности перед прыжками в кризис...
Во Вьетнаме вся мощь огромной американской военной
машины встретила эффективное противодействие малень-
340
кой азиатской страны... Это оказалось совершенным шо¬
ком для высокопоставленных творцов политики, которые
начинают также осознавать другие значительные измене¬
ния, когда они оглядывают мир.
В Западной Европе основной союз, на который опирает¬
ся большая часть внешней политики США, едва дейст¬
вует... США рассматриваются как враг странами арабско¬
го мира... Индия, которую наша страна осыпала 7,6 млрд,
долларов, смотрит больше на Россию, чем на Америку...
Американский народ вложил 128 млрд, долларов в ино¬
странную помощь на протяжении свыше 20 лет. Он истра¬
тил также около 500 млрд, долларов на свою военную ма¬
шину... Однако влияние США в мировых делах, как счи¬
тают, ныне меньше, чем оно было, когда все это началось...
Обязательства США превышают их ресурсы... Фактически
политика, которую, по-видимости, с благоволением рассма¬
тривают на будущее, сводится к умеренному отступлению,
вместо активного риска все более и более широких обяза¬
тельств... Реальное значение изменений в планировании
политики состоит в отходе США от их дорогостоящей роли
мирового полицейского» 1.
Таким образом, признание невозможности проводить в
современных условиях глобальную интервенционистскую
стратегию, необходимости ее пересмотра и ограничения
снова стало распространяться в Вашингтоне уже в послед¬
ние годы пребывания у власти правительства демократов.
И главным толчком к этому послужил всесторонний кри¬
зис джонсоновской политики и дипломатии, проводивших¬
ся в «техасском стиле» скоропалительного хватания за
оружие.
Кризис авантюристической, воинствующей тенденции в
американской политике и дипломатии, провал вновь пред¬
принятых американским империализмом в середине
60-х годов попыток силой, угрозами и подрывными дейст¬
виями нанести поражение социалистическим странам, ре¬
волюционным и национально-освободительным движе¬
ниям, повернуть вспять ход истории, изменить в свою
пользу мировое соотношение сил стали ясными уже к на¬
чалу 1968 г.
Весь ход событий во Вьетнаме и других районах зем¬
ного шара продемонстрировал всю глубину просчетов пра¬
вительства Джонсона относительно мощи и возможностей
1 «И. 8. Ке\У8 ап<1 ДУогИ КерогЬ), 3. VII. 1967, р. 32—34.
341
американской силы, прежде всего военной, применения и
использования ее в современных международных отноше¬
ниях для достижения политических и дипломатических
целей США. Никакого военного потенциала Америки, как
бы ни раздувал его военно-промышленный комплекс, не
хватало и не могло хватить, чтобы задушить борьбу наро¬
дов за свое социальное и национальное освобождение,
остановить прогрессивное развитие человечества. Не стра¬
тегическая военная сила США «парализовала» Советский
Союз и другие социалистические страны в проведении их
политики мирного сосуществования и пролетарского ин¬
тернационализма, поддержки борьбы народов за свои пра¬
ва и свободу, а грозный ядерно-ракетный потенциал вели¬
кой социалистической державы не позволял империали¬
стам пустить в ход против прогрессивных, освободительных
сил атомное оружие, не рискуя вызвать уничтожающие от¬
ветные удары. Что же касалось способности обычных,
«контрповстанческих» или специальных вооруженных сил
США справиться с их «полицейскими функциями», то
опыт Вьетнама показал, что ни 100, ни 550-тысячная аме¬
риканская армия не в силах погасить пламя народной вой¬
ны даже в одной стране. Уже в ходе кампании в Индоки¬
тае стало очевидно, что стратегия 2]/г войн, которую пыта¬
лись проводить США во времена Макнамары, оказалась
абсолютно несостоятельной. Никаких — ни человеческих,
ни материальных — резервов США не хватало и не могло
хватить для выполнения задач их глобальной антикомму¬
нистической политики, для поддержания американизиро¬
ванного «жандармского порядка» повсюду в мире, охвачен¬
ном революционными движениями и переменами. «Док¬
трина Джонсона, если проводить ее в жизнь,— вынуж¬
ден был констатировать Д. Рестон в «Нью-Йорк тайме»
6 мая 1965 г.,— может потребовать гораздо больше сол¬
дат морской пехоты, чем имеется в распоряжении прези¬
дента».
Не только военного, но и экономического потенциала
США далеко не хватало для подкрепления материальной
основы их политики глобального интервенционизма.
Хотя президент Джонсон и утверждал, что США могут
одновременно и строить «великое общество», и вести дли¬
тельные войны за границей, тем не менее в действитель¬
ности колоссальные военные расходы, прежде всего на вой¬
ну во Вьетнаме и на стратегические вооружения, очень
быстро вынудили правительство демократов существенно
342
урезать и без того ограниченные ассигнования на социаль¬
ные нужды американского народа.
Начавшийся в конце 60-х годов новый экономический
спад в США и развернувшаяся параллельно с ним инфля¬
ция, а также усилившийся дефицит платежного баланса,
сокращение резервов золота и валюты, обесценивание дол¬
лара и другие неурядицы в американской экономике пока¬
зали, что глобальная экспансионистская политика и гонка
вооружений не только не способны стимулировать устой¬
чивый подъем капиталистической экономики, но, наоборот,
содействуют усугублению ее коренных пороков, диспропор¬
ций и противоречий, ее всестороннего кризиса. «Война во
Вьетнаме и «кризис доллара»,— писал еженедельник
«Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт»,— сделали ясным, что
Соединенные Штаты, будучи еще, согласно любому опре¬
делению, «сверхдержавой», испытывают драматическую
нехватку экономической и военной силы, необходимой, что¬
бы продолжать быть мировым полицейским и всемирным
банкиром» *.
Жертвы и тяготы войны во Вьетнаме, возмущение пре¬
ступным характером этой войны, недоверие к правитель¬
ству и всей его внешнеполитической линии привели к воз¬
никновению наиболее сильной, хотя и разнородной, оппо¬
зиции внешней и военной политике США после второй
мировой войны. Значительную часть этой оппозиции
составляли «ястребы», требовавшие от правительства
Джонсона более решительных действий для достижения
«победы над коммунистами» в Индокитае. Эти шумные
требования позволяли правящим кругам США оправды¬
вать до поры до времени эскалацию войны во Вьетнаме
давлением и угрозой справа. Но основное и все растущее
число недовольных правительственной политикой развер¬
тывало ее критику с антивоенных позиций. В стране сти¬
хийно стал складываться широкий фронт сторонников по¬
литического урегулирования войны в Индокитае, вывода
из него всех американских войск, сдерживания гонки во¬
оружений. Крайне разнородный состав этого фронта, рас¬
пространявшегося от студенческих организаций «новых
левых» до отдельных представителей делового мира, сена¬
торов и ведущих ученых, не позволял ему принять харак¬
тер какой-либо единой оформленной организации с четкой
и последовательной программой борьбы за мир. Тем не ме-
1 «И. 8. N0^5 ап<1 \Уог1<1 КерогЬ>, 15. IV. 1968, р. 60.
343
нее оказываемое различными его отрядами давление на
Вашингтон — антивоенные митинги и демонстрации, сим¬
позиумы и «тич-ины» — внесло свой вклад в подрыв агрес¬
сивной стратегии и планов правительства Джонсона в Ин¬
докитае.
Отдельные представители антивоенного движения ста¬
ли совершенно справедливо связывать войну во Вьетнаме
с общей глобальной антикоммунистической и агрессивной
политикой США, расширять рамки своих выступлений
против всей официальной дипломатии и идеологии «миро¬
вого полицейского». «Что тревожит столь глубоко такое
количество американцев,— отмечалось в американской
прессе,— так это не просто война во Вьетнаме сама по
себе, а основная политика, острым проявлением которой
эта война является; политика, базирующаяся на посту¬
лате о том, что на США возложена миссия вмешиваться в
социальные революции в Азии и фактически во всем мире;
политика, которая обязывает нас... вести войну везде, где
бы мы ни решили односторонне объявить о имеющей мес¬
то агрессии; политика, которая превращает нас... в само¬
званного полицейского для всего мира» 1.
Вся история эскалации войны во Вьетнаме со всеми ее
закулисными событиями, тайной и открытой дипломатией,
официальными декларациями и сопровождавшими их ре¬
альными акциями вызвала небывалый еще в стране «кри¬
зис доверия» американского народа к своему правитель¬
ству.
С самого начала американской агрессии во Вьетнаме
возник также широкий международный фронт противни¬
ков этой агрессии, в который вошли самые различные кру¬
ги мировой общественности, начиная от Всемирной феде¬
рации профсоюзов и кончая видными представителями
римской церкви, правительства многих неприсоединив-
шихся государств — Индии, Швеции, арабских стран и
даже некоторых союзных с США держав — Франции
и т. д.
Основную роль в срыве военно-политических планов во
Вьетнаме, во всем Индокитае и Юго-Восточной Азии сыг¬
рали освободительные, патриотические силы вьетнамского
народа, опирающиеся на братскую помощь СССР и дру¬
гих социалистических стран, всех прогрессивных и миро¬
любивых кругов. С самого начала войны они крепко дер-
1 «Ке\у Ьеайег», 29. VIII. 1966, р. 17.
344
жали в своих руках инициативу как на поле боя, так
и в тылу, в политической, а затем и в дипломатической
сфере.
После нескольких лет успешной войны сопротивления
вьетнамские патриоты нанесли в январе 1968 г. сокруши¬
тельный удар по американским агрессорам и их сайгои-
ским союзникам по всему Южному Вьетнаму. Именно этот
удар, хотя он и не принес тогда решающей военной побе¬
ды, оказался тем толчком, который потряс все основание
стратегии и дипломатии, внешней и внутренней политики
правительства Джонсона.
После долгих и напряженных дискуссий среди воен¬
ных и политических руководителей США в марте 1968 г.
Белый дом отклонил требование генерала Уэстморлэнда
об увеличении численности американских интервенциони¬
стских войск до 750 тыс. Беря курс на постепенную «де¬
американизацию» или «вьетнамизацию» войны, нашедший
вскоре свое полное воплощение в так называемой гуамской
доктрине, правительство Джонсона потребовало дальней-
т шего наращивания численности сайгонской армии с тем,
чтобы она «увеличила свой вклад в военные операции».
Со своей стороны оно брало на себя обязательство уско¬
рить ее обучение и перевооружение, увеличить ей постав¬
ки оружия и боеприпасов.
Не отказываясь от дальнейших попыток военным пу¬
тем решить в свою пользу исход борьбы в Южном Вьетна¬
ме, Вашингтон вынужден был в то же время вступить в
переговоры о возможности политического урегулирования
в Индокитае. Выступив 31 марта 1968 г. по американско¬
му радио и телевидению, президент Джонсон сообщил, что
он отдал приказ об ограничении бомбардировок ДРВ рай¬
онами, находящимися южнее 20-й параллели, и выразил
готовность начать переговоры с представителями ДРВ
и Фронта национального освобождения Южного Вьетна¬
ма. Одновременно он объявил, что не будет добиваться
сам и не примет выдвижения его кандидатуры демокра¬
тической партией еще на один срок на пост президента
США.
Таким образом, агрессия во Вьетнаме, ставшая во вто¬
рой половине 60-х годов главным проявлением американ¬
ской глобальной дипломатии, не только не принесла ус¬
пеха правящим кругам США, но и, наоборот, содействова¬
ла дальнейшему подрыву их военно-стратегических,
финансово-экономических и политических позиций на ми-
345
ровой арене, вызвала невиданно резкое обострение внут¬
ренних противоречий и борьбы в американском обществе,
привела к личному краху главных ее организаторов во гла¬
ве с президентом Джонсоном.
Попытка империализма США перейти в контрнаступ¬
ление, «ужесточить» свой курс по отношению к социали¬
стическим странам и народам, борющимся за националь¬
ное и социальное освобождение, снова потерпела провал.
Необходимость и неотложность серьезных изменений в
американской политике и дипломатии стала очевидной,
как никогда раньше.
Заключение
Накапливавшиеся в течение двух десятилетий просчеты и
провалы глобальной экспансионистской антикоммунисти¬
ческой политики США к концу 60-х — началу 70-х годов
стали настолько очевидными и тревожными, что господст¬
вующие круги страны не могли больше их игнорировать.
Правда, с точки зрения империалистических интересов, в
активе американской дипломатии «холодной войны» чис¬
лились и некоторые достижения: вовлечение многих капи¬
талистических стран в военно-политические союзы под
эгидой США, разворачивание гонки вооружений, сверже¬
ние ряда прогрессивных режимов, экономическое закаба¬
ление некоторых стран и т. д. Тем не менее общий баланс
глобальной американской политики и дипломатии с кон¬
ца 40-х до начала 70-х годов оказывался явно отрицатель¬
ным, особенно при сопоставлении провозглашенных целей
с достигнутыми результатами.
Прежде всего провалились планы «сдерживания ком¬
мунизма», а тем более «освобождения» социалистических
стран, планы изоляции и истощения СССР, развала социа¬
листического содружества, сохранения колониальной си¬
стемы, установления гегемонии США сперва над капита¬
листическим, а затем и над всем миром. Потерпели неуда¬
чу расчеты правящих кругов США на сохранение своей
монополии или превосходства в области атомного оружия,
рухнули основополагающие установки «тотальной» дипло¬
матии, «балансирования на грани войны», политики с по¬
зиции силы. Несмотря на противодействие американской
дипломатии, многие развивающиеся страны пошли по
пути нейтральной и независимой внешней политики, само¬
стоятельного, а в ряде случаев некапиталистического раз¬
вития.
Неблагоприятные для американского империализма из¬
менения в соотношении сил произошли не только между
двумя противоположными социально-политическими си¬
стемами — социалистической и капиталистической, но и
внутри последней. В кризисном состоянии оказалась как
неоколониалистская, так и атлантическая политика США.
Восстановив свой разрушенный во время второй мировой
войны экономический потенциал, развив и частично инте¬
грировав его в рамках Общего рынка, ведущие западпоев-
347
ропейские державы, а также Япония на Дальнем Востоке
все активнее начали конкурировать с американскими мо¬
нополиями, хотя и не рвали еще полностью своих связей
и взаимозависимости с ними. Точно так же и в политико¬
дипломатической области эти союзники-соперники США,
оставаясь в рамках созданных еще в первые послевоенные
годы военно-политических союзов империализма, тем не
менее все чаще стали проводить во многих международ¬
ных вопросах свой собственный, независимый от амери¬
канской дипломатии внешнеполитический курс.
Более того, в тщетных попытках играть роль «миро¬
вого жандарма», прервать мировой революционный про¬
цесс, занять позиции силы по отношению к СССР, миро¬
вому социализму, подавить национально-освободительные
движения, сохранить свою гегемонию в капиталистическом
мире США явно «перенапряглись». Они израсходовали не¬
померные даже для самой богатой империалистической
державы средства, деформировали и подорвали свою эко¬
номику, запустили собственные «домашние» проблемы.
Резко обострились как внешние, так и внутренние проти¬
воречия американского государственно-монополистическо¬
го капитализма. Экономический кризис дополнился эколо¬
гическим и энергетическим. Усилился социально-полити¬
ческий и идеологический кризис американского буржуаз¬
ного общества.
Разумеется, основной причиной происходящих сдвигов
в мировом соотношении сил в пользу социализма и углуб¬
ляющегося общего кризиса капитализма, в том числе аме¬
риканского, являются объективные закономерности разви¬
тия человечества. В то же время нельзя не видеть, что в
провалах и поражениях США на международной арене во
многом были повинны американские внешнеполитические
ведомства, американская дипломатия с ее порочной тео¬
рией и практикой.
Исторический опыт, особенно конца 60-х годов, неоп¬
ровержимо свидетельствовал, что каждый раз, когда аме¬
риканская дипломатия пыталась идти по пути обостре¬
ния «холодной войны», агрессивных действий против СССР
и братских социалистических государств, революционных,
национально-освободительных движений, происходило
ухудшение не только всей международной обстановки, но
и собственных позиций США. Самым наглядным доказа¬
тельством этого явились провалы джонсоновской диплома¬
тии «техасского стиля», которая завела США в трясину
348
войны во Вьетнаме, вызвала обострение социально-эконо¬
мического и политического кризиса внутри страны. Ухо¬
дя со сцены, правительство Джонсона оставляло своему
преемнику весьма тяжелое внутри- и внешнеполитическое
«наследство». Пришедшая ему на смену администрация
президента Никсона должна была неминуемо пойти на оп¬
ределенный пересмотр американской глобальной стратегии
и дипломатии.
Еще в период избирательной кампании, будучи канди¬
датом от республиканской партии на пост президента,
Р. Никсон наряду с повторением ряда старых догм сде¬
лал некоторые заявления, которые призваны были проде¬
монстрировать его намерение исправить прошлые ошибки
и недостатки американской политики. В частности, он про¬
возгласил необходимость перейти «от эры конфронтации
к эре переговоров», заявил о намерении США вновь уде¬
лять первостепенное внимание Западной Европе и стро¬
ить свои отношения с ней на основе принципов «равного
партнерства». Наконец, он объявил, что имеет конкретный
план завершения войны во Вьетнаме.
После своего прихода в Белый дом (начало 1969 г.)
Р. Никсон подтвердил, что в международных отношениях
кончилась старая, послевоенная и наступает «новая эпо¬
ха». В своих программных документах руководители внеш¬
ней политики и дипломатии США — сам президент, его
специальный помощник по вопросам национальной безо¬
пасности Г. Киссинджер и другие — назвали те факторы,
которые, с их точки зрения, являются новыми и опреде¬
ляющими в современной мировой обстановке и из кото¬
рых они исходят при формировании глобальной стратегии:
восстановление «экономической жизнеспособности, соци¬
альной сплоченности и политической самоуверенности»
стран Западной Европы и Японии; появление новых неза¬
висимых государств, «действующих автономно на миро¬
вой сцене»; конфликт между СССР и КНР и изменение
характера «коммунистической угрозы» — от преимущест¬
венно военного к «более тонкому, комбинированному —
военному, политическому и психологическому давлению»;
военное равенство СССР и США, переход от «биполярного
мира» к «текучести новой эры многосторонней диплома¬
тии», увеличение как «опасностей локальных столкнове¬
ний», так и «возможностей для творческой дипломатии»;
наконец, появление новых международных проблем, «ко¬
торые преступают пределы географических и идеологи-
349
ческих границ и противостоят всемирному сообществу на¬
ций», вроде космоса, заражения окружающей среды
и т. д.1
' Особый отпечаток на всю американскую дипломатию
наложила война в Индокитае. Эта война заняла в глобаль¬
ной политике США одно из главных мест по отношению не
только к другим ее региональным аспектам, но и ко
всему процессу ее пересмотра, формирования и проведе¬
ния администрацией президента Никсона.
Самым непосредственным результатом именно войны
и опыта США во Вьетнаме явилась новая внешнеполити¬
ческая, так называемая гуамская доктрина президента
Никсона, преобразованная вскоре в глобальную и поло¬
женная в основу всей его дипломатии.
Главные пункты этой доктрины, впервые изложенные
на импровизированной пресс-конференции президента на
острове Гуам летом 1969 г. во время его кратковременного
визита в Южный Вьетнам и неоднократно повторенные
затем в других внешнеполитических документах, состояли
в следующем: во-первых, США будут придерживаться всех
своих уже имеющихся договорных обязательств; во-вто¬
рых, они «обеспечат щит, если ядерная держава будет уг¬
рожать свободе страны», союзной с ними или другой, чье
«выживание» они считают жизненно важпым для «безо¬
пасности своей собственной и всего региона в целом»; и,
в-третьих, «в случаях других типов агрессии» США, если
их об этом попросят и они найдут это соответствующим
своим интересам, «предоставят военную и экономическую
помощь, по возложат на страну, которая находится под
непосредственной угрозой, принятие на себя первостепен¬
ной ответственности за обеспечение живой силы для своей
защиты» 2.
Публичное обещание правительства Никсона не брать
новые международные обязательства на США не только
должно было успокоить общественное мнение, по и отра¬
жало определенное осознание в Вашипгтоне опасности
дальнейших внешнеполитических и военных авантюр,
«перенапряжения» и растраты американских ресурсов на
1 «11ш1;е<1 8Шез 1оге1&п роНсу 1ог 1Ъе 1970’з: ВшЫтд 1ог
реасе». А герог! 1о 1Ье соп^гезз Ьу К. N1x011... \УазЫп^1оп, 1971,
р. 4—5.
2 «Шйес! 81а1ез {оге^п роНсу 1ог 1Ъе 1970’з: А пе^ з!га1е^у
1ог реасе». ТЬе ргезШепЪ’з герогЪ 1о 1Ье соп^гезз ап<1 Ше паИоп...
N. У., 1970, р. 42.
350
мировой арене в прямой ущерб внутренним потребностям
страны. В то же время заявление о верности США их
прежним обязательствам было направлено, с одной сто¬
роны, на успокоение союзных с ними правительств, а с
другой, па предостережение американских противников.
США не собирались резко сокращать свою активность в
мировых делах, но хотели пересмотреть, несколько изме¬
нить их орудия, формы и методы — таков был основной
смысл гуамской доктрины. «Наш опыт 1960-х годов под-
яеркнул тот факт, что мы не должны делать за границей
больше того, что может поддержать общественное мнение
нашей страны,— заявил президент США.— Но мы не мо¬
жем позволить маятнику качнуться в другом направлении,
ведущем нас к изоляционизму, который может быть так
же гибелен, как и чрезмерное усердие. Таким образом,
снижая уровень нашего присутствия за океанами и пря¬
мого военного вовлечения, наша новая политика призывает
в то же самое время к новым формам лидерства, а не к от¬
речению от лидерства... Доктрина Никсона является сред¬
ством для выполнения наших всемирных обязательств на
постоянной основе, стимулируя как вклад наших друзей;
так и поддержку нашего собственного парода» *.
Правительство Никсона стремилось снять с США ос¬
новное бремя и свести в будущем к минимуму их непо¬
средственное участие, особенно сухопутными силами, во
«внутренних» войнах против сил национально-освободи¬
тельного и демократического движения. Вместе с тем оно
намеревалось продолжать предоставлять своим союзникам
в случае таких войн экономическую и военную помощь.
Оно готово было также подкрепить эту помощь фактически
неограниченной поддержкой с моря и воздуха военно-мор¬
скими и военно-воздушными силами США. При этом не
исключалась до конца вероятность участия сухопутных
американских частей как в некоторых гражданских, так
и особенно в локальных войнах с участием «иностранных»
войск.
В тесной связи с гуамской доктриной были сформули¬
рованы и три основополагающих принципа современных
взаимоотношений США с остальными государствами: «пар¬
тнерство, сила, переговоры». Суть этих принципов своди¬
лась к следующему: американские союзники должны
1 «ИпНес! 81а1ез Гоге^п роНсу 1ог 1Ье 1970’з: Вш1(Нп§ 1ог
реасе», р. 16—17, 20.
351
взять на себя гораздо большую долю расходов и обяза¬
тельств по созданию «тотальной силы свободного мира»,
которая дала бы США возможность вести переговоры
«с позиции силы», с тем чтобы успешнее отстаивать соб¬
ственные интересы, а подчас и навязывать другим государ¬
ствам свои условия урегулирования международных про¬
блем, и в то же время позволяла достигнуть своих целей
при резком сокращении собственно американских издер¬
жек (в потерях, затратах, престиже и т. п.).
Практическая реализация гуамской доктрины на пер¬
вых порах вылилась в осуществление курса на так назы¬
ваемую «вьетнамизацию» войны в Индокитае. При сокра¬
щении численности и масштабов операций американских
сухопутных войск в ход пускались новые различные сред¬
ства, по существу, с одной и той же задачей — нанести
поражение национально-освободительным силам, сохра¬
нить Южный Вьетнам в качестве послушного сателлита и
полуколонии американского империализма в Юго-Восточ¬
ной Азии. Усиленное обучение и оснащение южновьет¬
намских войск, на которые перекладывались жертвы и
тяготы боев, вторжения в Лаос и Камбоджу, увеличение
помощи Сайгону, Пномпеню и Бангкоку, возобновление
бомбардировок ДРВ и минирование ее территориальных
вод и прочие методы были пущены в ход, чтобы ослабить
позиции и волю патриотов Индокитая, «уходя, остаться»
в Юго-Восточной Азии, сохранить ее под американским
контролем.
Курс на «вьетнамизацию» войны в Индокитае оказал¬
ся, однако, в конечном счете столь же малоэффективным,
как и предшествовавшая ему стратегия «американиза¬
ции». Боевые наступательные операции вьетнамских пат¬
риотов в 1972 г. сорвали все усилия США стабилизировать
положение в Южном Вьетнаме и вынудили их пойти
на мирное политическое урегулирование индокитайской
проблемы, которое давно уже предлагалось ДРВ и Вре¬
менным революционным правительством РЮВ и поддер¬
живалось СССР и другими социалистическими странами,
всей миролюбивой общественностью.*
27 января 1973 г. в Париже было подписано Соглаше¬
ние о прекращении войны и восстановлении мира во Вьет¬
наме. Согласно этому соглашению, США прекратили аг¬
рессивные действия в Южном Вьетнаме и против ДРВ,
обязались вывести свои вооруженные силы из стран Ин¬
докитая, уважать независимость, суверенитет, единство и
352
территориальную целостность Вьетнама, а также Лаоса и
Камбоджи, прекратить всякое вмешательство в их внутрен¬
ние дела.
Соглашение о прекращении войны во Вьетнаме явилось
огромной победой вьетнамского народа, достигнутой при
поддержке Советского Союза, всех сил социализма, нацио¬
нального освобождения и мира. Оно означало провал аг¬
рессивной политики США во Вьетнаме, во всем Индокитае
и явилось определенным отступлением от политики «сдер¬
живания коммунизма», проявлением реализма в американ¬
ской дипломатии. Оно показало, что метод переговоров
является при существующих условиях единственно воз¬
можным путем к урегулированию самых острых между¬
народных конфликтов.
Собственный опыт все больше убеждал руководителей
американской дипломатии в том, что в современную эпоху
попытки открытого использования силы, особенно в отно¬
шении СССР и союзных или дружественных с ним госу¬
дарств, не приносят ожидаемых результатов и к тому же
оказываются чрезвычайно дорогостоящими и опасными
для самих США, что с помощью военной силы им не уда¬
ется разрешить сложные международные проблемы. Об
этом говорило положение на Ближнем Востоке, где, опи¬
раясь на экономическую, военную и политическую под¬
держку США, Израиль занял непримиримые позиции в
отношении арабских стран — жертв его же собственной
агрессии. Об этом же свидетельствовало и положение в
центре Европы, где оставались в течение длительного
периода после второй мировой войны неурегулированными
многие проблемы.
Сделав с выдвижением гуамской доктрины определен¬
ный шаг в направлении пересмотра глобальной политики
и дипломатии США, республиканское правительство ока¬
залось фактически перед выбором: или продолжать и
дальше этот пересмотр, или попытаться удержаться на
провозглашенных в этой доктрине позициях. Учитывая
опыт прошлого, растущую ограниченность возможностей
и ресурсов США, реальности мирового соотношения сил,
требования общественности, активную и успешную борьбу
советской дипломатии за прекращение всех войн, и «го¬
рячих» и «холодной», за международную безопасность и
мирное сосуществование, Вашингтон стал остерегаться
идти на риск дальнейшего расхождения между господст¬
вующими тенденциями современного мирового развития и
23 Ю. М. Мельников
353
дипломатическими позициями и действиями Америки.
Приспосабливаясь к реальной действительности, амери¬
канская дипломатия стала переносить акцент в своей дея¬
тельности с попыток односторонних акций, навязывания
с помощью силы и диктата своих условий другим государ¬
ствам на переговоры с ними и поиски взаимоприемлемых
решений назревших международных проблем.
В последние годы США, в частности, приняли участие
в разработке, пошли на подписание и ратификацию таких
важных соглашений, как договоры о запрещении бакте¬
риологического оружия, о неразмещении ядерного ору¬
жия в космосе и на дне морей и океанов, о предотвраще¬
нии инцидентов, могущих вызвать войну. Несколько
сократилась численность американских военных баз и во¬
оруженных сил за пределами США, особенно в Азии.
Под влиянием улучшения отношений СССР со мно¬
гими западноевропейскими странами, растущими настрое¬
ниями и требованиями в Европе в пользу разрядки напря¬
женности и развития сотрудничества американская
дипломатия существенно изменила свой подход к некото¬
рым европейским проблемам. В результате длительных
переговоров четырех держав — СССР, США, Франции и
Англии — в 1971 г. было подписано соглашение о Запад¬
ном Берлине, которое, вместе с договорами между Совет¬
ским Союзом и ФРГ, Польшей и ФРГ, привело к значи¬
тельному смягчению обстановки в Европе, открыло благо¬
приятные перспективы для развития межевропейского
сотрудничества, в том числе между ГДР и ФРГ, для при¬
нятия обоих германских государств в ООН, для создания
системы европейской безопасности.
После долгих лет политики «непризнания» КНР аме¬
риканская дипломатия вынуждена была снять свои возра¬
жения против допуска ее в ООН, на чем в течение дли¬
тельного времени неизменно настаивали Советский Союз
и многие другие государства. Более того, правительство
Никсона отказалось от продолжения курса на изоляцию
КНР, пошло на развитие различных контактов и перего¬
воров с . Китаем, включая визит самого президента
в Пекин в феврале 1972 г. Несмотря на улучшение отно¬
шений США и КНР, американская дипломатия, однако,
по-прежнему продолжает поддерживать режим Чан Кай-
ши на Тайване, осуществлять военные приготовления не¬
подалеку от границ КНР. Кроме того, Вашингтон, оче¬
видно, подчас пытается осуществить свое сближение с
354
Пекином за счет третьих стран, использовать его для окаг
зания какого-то давления на другие державы.
Прежде и больше всего об определенном пересмотре
американской дипломатией своих старых догм и устано¬
вок, о проявлении в ней реализма можно судить на ос¬
нове ее отношения к Советскому Союзу, к отстаиваемым
им принципам мировой политики.
С первого дня своего появления на международной
арене СССР всегда и неизменно был и остается глашата¬
ем ленипских принципов мирного сосуществования. Про¬
являя постоянную заботу об укреплении социалистиче¬
ского содружества, об упрочении связей со всеми миролю¬
бивыми странами, Советский Союз оказывал и оказывает
поддержку народам, борющимся за свою независимость
и прогресс, дает решительный отпор проискам империа¬
листических агрессоров. Известно, что СССР неоднократно
выступал с самыми различными инициативами, направлен¬
ными на установление прочного мира, прекращение гонки
вооружений, развитие нормальных равноправных и взаи¬
мовыгодных взаимоотношений со всеми государствами, в
том числе и США. До последних лет, однако, эти инициа¬
тивы или вообще отвергались и игнорировались, или на¬
ходили лишь слабый и кратковременный отклик в Ва¬
шингтоне. Существенный перелом в этом отношении на¬
метился в начале 1970-х годов, когда, опираясь на свое
возросшее могущество, на происходящие изменения в ми¬
ровом соотношении сил, Советский Союз развернул всесто¬
роннее мирное наступление, когда XXIV съезд КПСС вы¬
двинул Программу мира, воплощающую в себе основные
принципы классовой интернационалистской политики со¬
циализма, предусматривающую урегулирование узловых
международных проблем современности, в том числе улуч¬
шение советско-американских отношений.
Под влиянием значительных сдвигов как на мировой
арене, так и внутри страны все более широкие круги среди
общественности и руководства США стали приходить к
убеждению о необходимости покончить с «холодной вой¬
ной» и приступить к перестройке американской политики
и дипломатии на основе приспособления к реальной дей¬
ствительности, развития мирных отпошений с Советским
Союзом, перехода от конфронтации к переговорам.
«По мере роста могущества и влияния СССР и брат¬
ских стран социализма,— отмечал в своем докладе о пяти¬
десятилетии СССР Л. И. Брежнев,— по мере активизации
355
нашей миролюбивой политики, а также развития других
важных прогрессивных процессов, происходящих в совре¬
менном мире, в политике многих капиталистических госу¬
дарств все больше дают себя знать элементы реализма...
Иными словами, наша последовательная миролюбивая
политика и весь ход событий постепенно приводят капи¬
талистический мир к признанию необходимости вести дела
с социалистическими государствами на почве мирного со¬
существования» 1.
Большим успехом политики мирного сосуществования
явились обмен визитами между Генеральным секретарем
ЦК КПСС Л. И. Брежневым и президентом США Р. Ник¬
соном, подписанные во время этих визитов соглашения
между СССР и США. Уже американо-советская встреча на
высшем уровне в Москве в мае 1972 г. наглядно проде¬
монстрировала, что, несмотря на глубокие различия между
социальными системами и идеологиями двух великих дер¬
жав, несмотря на разногласия и даже противоположность
их позиций в некоторых вопросах мировой политики, улуч¬
шение отношений между СССР и США возможно и необ¬
ходимо как в их собственных интересах, так и интересах
всеобщего мира.
Подписанные в Москве американо-советские соглаше¬
ния охватили широкий круг проблем: сотрудничество в
области космоса, охраны окружающей среды, здравоохра¬
нения, науки и техники, предотвращение инцидентов в
открытом море и др. Особенно важное значение имеют со¬
глашения об ограничении стратегических вооружений и
об основах взаимоотношений между СССР и США.
Бессрочный Договор об ограничении систем противо¬
ракетной обороны (ПРО) предусматривает, что ни Совет¬
ский Союз, ни Соединенные Штаты не будут развертывать
системы ПРО на всей территории своей страны. Допуска¬
ется, чтобы у СССР и США имелись лишь по два района,
прикрываемых средствами ПРО, в том числе не более
200 противоракет. Это означает, что США отказались от
осуществления программы «Сейфгард», принятой в марте
1969 г., которая в случае ее полного развертывания имела
бы 14 комплексов ПРО.
Временное соглашение о некоторых мерах в области
ограничения стратегических наступательных вооружений
1 Л. 0. Брежнев. О внешней политике КПСС и Советского го¬
сударства. М., 1973, стр. 470.
356
предусматривает «замораживание» сроком на пять лет об¬
щего количества стратегических ракет — установок меж¬
континентальных баллистических ракет и пусковых уста¬
новок баллистических ракет подводных лодок.
Эти соглашения явились крупным шагом на пути к ук¬
реплению международной безопасности и ослаблению уг¬
розы ядерной войны и вместе с тем показали, что США
не обладают каким-либо «военным превосходством» над
СССР, из которого многие годы пытались исходить в своих
действиях руководители американской дипломатии. Сто¬
роны пришли к выводу, что американо-советские отноше¬
ния могут строиться только на основе соблюдения принци¬
пов равной безопасности, недопущения односторонних
военных преимуществ.
Эти принципы зафиксированы и в документе «Основы
взаимоотношений между Союзом Советских Социалисти¬
ческих Республик и Соединенными Штатами Америки».
Это первый документ между СССР и США, который обле¬
кает в международно-правовую форму их отношения на
основе принципа мирного сосуществования. Он включает
обязательство сторон решать спорные вопросы мирным пу¬
тем с помощью переговоров, воздерживаться от примене¬
ния силы или угрозы ею К
В последующие за московской встречей месяцы были
предприняты конкретные шаги по реализации заключен¬
ных на ней договоров, а также достигнуты новые соглаше¬
ния между СССР и США. В октябре 1972 г., в частности,
были подписаны соглашения по некоторым вопросам мор¬
ского судоходства, об урегулировании расчетов по ленд-
лизу, соглашение о взаимном предоставлении кредитов и
о торговле, которое предусматривало предоставление сто¬
ронами друг другу режима наиболее благоприятствуемой
нации, ликвидирующего дискриминацию в отношении со¬
ветских товаров на американском рынке.
Новым позитивным сдвигом в американо-советских от¬
ношениях, а вместе с тем важным шагом по пути об¬
щей разрядки международной напряженности, очередным
этапом в осуществлении советской Программы мира явил¬
ся визит Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Бреж¬
нева в Соединенные Штаты Америки в июне 1973 г. В ходе
этого визита, носившего деловой и конструктивный харак¬
тер, Генеральный секретарь ЦК КПСС внес новый боль-
1 См. «Правда», 30 мая 1972 г.
357
шой вклад в воплощение в жизнь ленинской политики мир¬
ного сосуществования государств с различным социальным
и политическим строем, в переход от «холодной войны» к
отношениям доверия и сотрудничества, в нормализацию и
дальнейшее развитие взаимоотношений между СССР и
США. Во время встреч Л. И. Брежнева с Р. Никсоном в Ва¬
шингтоне, Кэмп-Дэвиде и Сан-Клементе были обсуждены
важнейшие вопросы американо-советских отношений и
мировой политики, подписано девять новых соглашений,
больше, чем в результате каких-либо иных переговоров на
высшем уровне. Эти соглашения охватывают самый широ¬
кий круг проблем: сотрудничество в области сельского хо¬
зяйства, транспорта, исследования мирового океана, мир¬
ного использования атомной энергии, расширение контак¬
тов и обменов в сфере науки, техники, образования, куль¬
туры и т. д. Большое значение имеет документ «Основные
принципы переговоров о дальнейшем ограничении страте¬
гических наступательпых вооружений». Особую важность
представляет собой соглашение о предотвращении ядерной
войны, подписанное Л. И. Брежневым и Р. Никсоном
22 июня 1973 г. в Вашингтоне. В соответствии с этим со¬
глашением СССР и США, руководствуясь целями упроче¬
ния мира и международной безопасности и сознавая, что
ядерпая война имела бы опустошительные последствия
для человечества, соглашаются, что они будут действовать
так, чтобы предотвратить возникновение ситуаций, спо¬
собных вызвать опасные обострения их отношений, чтобы
избежать военных конфронтаций и чтобы исключить воз¬
никновение ядерной войны между ними и между каждой
из сторон с другими странами. Обе державы обязуют¬
ся также воздерживаться от угрозы силой или ее приме¬
нения против другой стороны, против союзников другой
стороны и против других стран в обстоятельствах, кото¬
рые могут поставить под угрозу мир и международную
безопасность. Это соглашение, отметил Л. И. Брежнев
в своем выступлении по американскому телевидению,
является «лучшим доказательством того, что дело разви¬
тия советско-американских отношений не стоит на мес¬
те, а движется вперед... это — документ исторического
значения».
Политическая разрядка в американо-советских и меж¬
дународных отношениях начала, таким образом, допол¬
няться военной и подкрепляться развитием экономических
и других связей. При этом Советский Союз стремится при-
358
дать процессу улучшения международной обстановки,
в том числе отношений между СССР и США, как можно
более широкий, стабильный и необратимый характер, во¬
влечь в него максимально возможное число государств.
Развитие связей между СССР и США не только не на¬
правлено против каких-либо третьих стран, но и, наоборот,
исходит из уважения их законных интересов и полностью
соответствует им. «В улучшении советско-американских
отношений,— подчеркивал Л. И. Брежнев,— мы видим не
изолированное явление, а органическую, притом весьма
важную, часть широкого процесса коренного оздоровления
международной атмосферы... И мы будем приветствовать,
если наши усилия по улучшению советско-американских
отношений помогут вовлечению в процесс разрядки напря¬
женности новых и новых государств, будь то в Европе или
Азии, в Африке или Латинской Америке, на Ближнем или
Дальнем Востоке» 1.
Само перечисление международных проблем, по кото¬
рым СССР и США согласились сообща добиваться поло¬
жительного решения, показывает, как много может выиг¬
рать все человечество в результате сотрудничества двух
великих держав, несущих большую ответственность за су¬
дьбы всеобщего мира. Согласно советско-американскому Со¬
вместному коммюнике, СССР и США готовы «рассмотреть
дополнительные пути укрепления мира и устранения на¬
вечно угрозы войны и особенно — ядерной войны», «про¬
двигаться дальше по пути к соглашению о дальнейшем
ограничении стратегических вооружений». Они «придают
серьезное значение объединению усилий всех государств в
деле упрочения Мира, уменьшения бремени вооружений и
достижения соглашений по мерам ограничения вооруже¬
ний и разоружения», «подтверждают, что конечной целью
является всеобщее и полное разоружение, включая ядер-
ное разоружение, под строгим международным контро¬
лем». СССР и США «выразили свое глубокое удовлетворе¬
ние заключением соглашения о прекращении войны и вос¬
становлении мира во Вьетнаме», подтвердили свою пози¬
цию в отношении того, что «политическое будущее Вьет¬
нама, Лаоса и Камбоджи должно быть оставлено на реше¬
ние их народов, без какого-либо вмешательства извне».
Стороны считают, что совещание по вопросам безопасно-
1 Л. И. Брежнев. О внешней политике КПСС и Советского го¬
сударства, стр. 530.
359
сти и сотрудничества в Европе содействует процессу раз¬
рядки напряженности, и «будут проводить свою политику
так, чтобы осуществить цели совещания и воплотить в
жизнь новую эру добрых отношений в этой части мира».
Они считают также полезным, «чтобы ослабление полити¬
ческой напряженности сопровождалось уменьшением
военной напряженности в Центральной Европе», и при¬
дают в этом плане «важное значение переговорам о взаим¬
ном сокращении вооруженных сил и вооружений и связан¬
ных с этим мерах в Центральной Европе»
Несомненно, что не только советский и американский
народы, но и все человечество выиграет как от политиче¬
ской и военной разрядки отношений, так и от развития
нормальных экономических связей, научно-технического и
другого сотрудничества СССР и США — двух держав, об¬
ладающих высокоразвитым научно-исследовательским по¬
тенциалом и высококвалифицированными кадрами в обла¬
сти медицины и транспорта, освоения космоса и мирного
использования атомной энергии и т. д.
«Если на протяжении послевоенных десятилетий на¬
пряженность в советско-американских отношениях отри¬
цательно сказывалась на всей международной обстанов¬
ке,— отмечается в постановлении Политбюро ЦК КПСС,
Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров
СССР «Об итогах визита товарища Л. И. Брежнева в Сое¬
диненные Штаты Америки»,— то теперь, наоборот, улуч¬
шение советско-американских отношений, взятые на себя
двумя странами обязательства воздерживаться от угрозы
силой или ее применения против другой стороны, против
союзников другой стороны и против других стран, ясно
сформулированная обеими сторонами воля уважать права
и интересы всех государств явятся важным элементом ко¬
ренного улучшения международной обстановки, открыва¬
ют большие возможности для конструктивного сотрудниче¬
ства между всеми другими странами» 2.
Итоги визита товарища Л. И. Брежнева в США, от¬
клики на этот визит во всем мире свидетельствуют о пра¬
вильности курса Советского Союза на оздоровление совет¬
ско-американских отношений, всей международной обста¬
новки, о плодотворности и эффективности принятой
XXIV съездом КПСС Программы мира. Они открывают но-
1 «Правда», 26 июня 1973 г.
2 «Правда», 30 июня 1973 г.
360
вые благоприятные перспективы развития этих отношений
и сотрудничества двух стран.
Последовательное и неуклонное выполнение обоими го¬
сударствами всех взятых на себя обязательств является
предпосылкой превращения советско-американских отно¬
шений в постоянный фактор международного мира, обеспе¬
чения необратимости развивающихся процессов разрядки
и углубления взаимовыгодного сотрудничества государств,
принадлежащих к противоположным общественным си¬
стемам.
Нормализация советско-американских отношений на¬
ряду с улучшением обстановки в Европе и Азии способ¬
ствовала общим позитивным сдвигам в международных
отношениях в 1973 г. Оказавшееся возможным в результа¬
те этих сдвигов совместное советско-американское выступ¬
ление в Совете Безопасности ООН с предложением о пре¬
кращении военных действий на Ближнем Востоке в октябре
1973 г., возникших из-за продолжавшихся агрессивных
происков Израиля против арабских стран, сыграло решаю¬
щую роль в установлении перемирия и созыве в Женеве
мирной конференции об урегулировании арабо-израиль¬
ского конфликта на основе известной резолюции Совета
Безопасности ООН.
Вместе с тем на рубеже 1973/74 г., особенно в ходе обо¬
стрения обстановки на Ближнем Востоке, в Вашингтоне
проявились и определенные стремления к опасным одно¬
сторонним действиям. Без каких-либо оснований во время
октябрьской военной вспышки на Ближнем Востоке были
приведены в состояние повышенной боевой готовности
вооруженные силы США за границей. Был срочно органи¬
зован «воздушный мост» для усиленных поставок амери¬
канского вооружения Израилю. Это привело, в частности,
к серьезному обострению отношений между США и их
союзниками, территория которых была использована для
подобных угрожающих действий без их ведома и согласия.
Были значительно увеличены как ассигнования на воен¬
ную помощь Израилю, так и общие военные расходы США.
С новой силой развернулась кампания за дальнейшее на¬
ращивание военного потенциала НАТО, против СССР.
Были выдвинуты очередные планы сплочения и объеди¬
нения трех главных «центров силы» современного капита¬
лизма — США, Западной Европы и Японии, подписания
ими новой «Атлантической хартии», координации их импе¬
риалистической политики в отношении как развивающих-
361
ся, так и социалистических стран. Одновременно активизи¬
ровалась линия на внесение раскола в ряды борцов против
агрессии, сионизма, неоколониализма..
Наряду с действием реалистической тенденции к пере¬
говорам и соглашениям, к уменьшению угрозы ядерной
войны вновь, таким образом, активизировалась негатив¬
ная, агрессивно-реакционная тенденция в американской
политике. Представители военно-промышленного комплек¬
са, сторонники продолжения глобального экспансионизма,
представители правых, милитаристских и сионистских
кругов усилили свои нападки на курс, ведущий к улучше¬
нию американо-советских и международных отношений в
целом. Были, в частности, предприняты попытки, вопреки
официальной позиции, обусловить развитие торговли и
других экономических связей между СССР и США требо¬
ваниями, которые нельзя расценить иначе, как вмешатель¬
ство во внутренние дела СССР. Развернулась очередная
антисоветская «психологическая» кампания, направленная
против социалистического строя, политики мирного сосу¬
ществования.
Все это свидетельствует о большой живучести догм
антикоммунизма и милитаризма, о существовании и актив¬
ной деятельности влиятельных сил, упорно добивающихся
возвращения от разрядки к временам «холодной войны»,
политики силы и «балансирования на грани войны», от
мирной дипломатии соглашений и компромиссов к «замо¬
раживанию» отношений, к конфронтации между США и
СССР. Эти силы пытаются контратаковать, ослабить или
даже подорвать процесс разрядки напряженности, про¬
должают материальную подготовку к войне — гонку во¬
оружений, которая все еще набрасывает зловещую тень на
развитие международных отношений.
«Мы видим,— говорил товарищ Л. И. Брежнев в своей
речи 15 августа 1973 г. в Алма-Ате,— что в капиталисти¬
ческом мире все еще продолжается борьба вокруг перспек¬
тивы развития отношений с социалистическими странами...
Мы знаем, что там есть силы, которые и поныпе мыслят
категориями «холодной войны». Это те, кто ратует за безу¬
держное увеличение военных бюджетов, наращивапие
ядерного потенциала. Это те, кто отворачивается от дей¬
ствительности, сеет вымышленные страхи, не гнушается
клеветой. Это и те, кто хотел бы пошатнуть заключенные
договоры и соглашения... У всех этих приверженцев «хо¬
лодной войны» есть общая платформа — противодействие
362
шагам на пути к миру, развитию международного сотруд¬
ничества. И мы должны сохранять бдительность в отно¬
шении их происков» {.
Советский Союз преисполнен готовности и решимости
и дальше следовать по пути политики мира и прогресса,
всемерно укреплять отношения со своими друзьями и
союзниками — странами социалистического содружества,
расширять связи с избавившимися от колониального ига,
развивающимися государствами, оказывать помощь наро¬
дам, борющимся за национальное и социальное освобожде¬
ние, давать решительный отпор агрессивным проискам
империалистических кругов, сотрудничать с реалистически
мыслящими руководителями капиталистических держав.
Неуклонное возрастание роли внешней политики реально¬
го социализма, политический, экономический и оборонный
потенциал которого позволяет решать все более крупные
дипломатические задачи,— знаменательная тенденция со¬
временной эпохи.
Наша философия мира — это философия исторического
оптимизма, и, несмотря на сложность и противоречивость
международной обстановки, советские люди уверены в
дальнейших успехах на пути разрядки напряженности.
Этот оптимизм основывается прежде всего па существова¬
нии такого постоянного, могучего и динамичного фак¬
тора мира, как социализм, миролюбивая политика кото¬
рого вытекает из самой природы общественного строя, на
глубокой заинтересованности в справедливом и демократи¬
ческом мире мпогих государств и народов Азии, Африки и
Латипской Америки, на деятельности всех общественных
движений, выступающих за мир, на глубокой вере в ве¬
ликую жизнеутверждающую силу миролюбия человека
труда — рабочего, крестьянина, интеллигента, составляю¬
щих подавляющее большинство жителей планеты Земля.
Этот оптимизм базируется на том, что в руководящих
кругах ряда капиталистических стран растет понимапие
реального соотношения сил в мире и неприемлемости войн
как средства разрешения международных проблем, на уже
достигнутых успехах политики мирного сосуществования,
представляющей единственную альтернативу термоядер¬
ной конфронтации, на соответствии этой политики объек¬
тивным закономерностям развития человечества.
1 Л. И. Брежнев. О внешней политике КПСС и Советского го¬
сударства, стр. 567.
363
Современный мир находится в процессе быстрых и ра¬
дикальных изменений в результате успехов социализма,
социальных и национально-освободительных движений и
революций, научно-технического прогресса, нового качест¬
венного сдвига в развитии общего кризиса капитализма и
его всестороннего углубления.
Главные тенденции этого процесса в области мировой
политики, на которые определяющее влияние оказывают
ныне СССР, социалистическое содружество, все револю¬
ционные и прогрессивные силы, ведут к установлению ме¬
жду всеми государствами мирных, равноправных и взаи¬
мовыгодных отношений, освобожденных от вмешательства
одних стран во внутренние дела других, от бремени и опас¬
ностей гонки вооружений, от доктрин господства и силы,
дипломатии «атома», «доллара», «канонерок», «балансиро¬
вания на грани войны». Игнорировать эти тенденции, от¬
вергать принципы мирного сосуществования не может
ныне даже самая сильная из империалистических дер¬
жав — Соединенные Штаты Америки.
Будущее покажет, в какой степени американская ди¬
пломатия сделала необходимые практические и далеко
идущие выводы из исторического опыта и современного
состояния международных отношений, насколько серьезно
намерена она приспосабливаться к нынешней мировой
реальности и возможностям США, будет ли она придержи¬
ваться принципов взаимности, равноправия, справедливо¬
сти, безопасности и мира в отношениях с остальными госу¬
дарствами или нет. Ход событий между тем идет таким
образом, что от этих решений все больше зависят судьбы
самой Америки.
Оглавление
Введение
3
Глава I
1. Завершение второй мировой
Начало «атомной дипло-
войны и пересмотр внешнеполи-
38
матии» США и «холод-
тического курса США
ной войны»
2. Потсдамская конференция
48
3. Первые акции «атомной дипло¬
матии» США
53
4. Цели и формирование «новой»
послевоенной американской ди¬
пломатии
58
Глава II
1. Меморандум Кеннана
71
Доктрина, политика и
дипломатия «сдержива-
2. План Баруха
79
ния»
3. Доктрина Трумэна
87
4. План Маршалла
94
5. Пакт Рио-де-Жанейро и обра¬
зование ОАГ
103
6. «Блокада» Берлина в 1948 г.
106
7. Создание Североатлантического
союза
115
Глава III
1. Поражения «атомной дипло-
122
Американская «тоталь-
матии»
ная дипломатия силы»
•
2. Провозглашение «тотальной
128
дипломатии силы»
3. Американская агрессия в Ко¬
рее
134
4. «Глобальные» последствия «ог¬
раниченной» войны в Корее
148
5. Итоги дипломатии «сдержива¬
ния»
157
365
Глава IV
1. Смена внешнеполитических
161
«Балансирование
на гра-
доктрин в Вашингтоне
ни войны»
2. В поисках усиления «динамич¬
ности» американской дипломатии
167
3. Дипломатия «освобождения» и
«массированного возмездия» в
действии
177
4. «Падающее домино» в Азии
190
5. Маневрирование между войной
201
и миром
-
*
6. Даллесовская дипломатия в
Суэцком кризисе 1956 г.
212
4
7. Доктрина Эйзенхауэра
219
Глава V
1. Международное значение за-
Изменение мирового со-
пуска первых советских космиче-
225
отношения сил и кризис
дипломатии «балансиро-
ских спутников
2. «Кризисная дипломатия» США
в 1958 г.
вания на грани
войны»
227
-
3. Европейские проблемы амери¬
канской политики
233
&
4. «Личная дипломатия» Эйзен-
237
" 1
•
. хауэра
Глава VI
Дипломатия «новых ру¬
бежей» президента Кен¬
неди
1. Преемственность и изменения
в американской дипломатии на
рубеже 50-х и 60-х -годов 243
•»
2. Дипломатия Кеннеди в «тре¬
тьем мире» 246
3. «Атлантическое сообщество»
или «партнерство»
264
4. Дипломатия «новых рубежей»
и социалистические страны
281
*
5. Советско-американские отно¬
шения в 1963 г.
287
С.
366
Глава VII
«Техасский
американской
тии
стиль» в
диплома-
1. Поворот внешнеполитического
курса Белого дома вправо
2. Эскалация агрессии США во
Вьетнаме
298
314
3. Причины «ужесточения» аме¬
риканской политики и диплома¬
тии в середине 60-х годов 320
4. Война во Вьетнаме — в центре
азиатской и глобальной политики
президента Джонсона 331
5. Провал дипломатии «мирового
полицейского» 335
Заключение
347
Мельников Заведующий редакцией К. Я. Сванидзе
Юрий Михайлович Редактор О. В. Бадеев
Младший редактор Л. В. Сидашенко
ОТ ПОТСДАМА К ГУАМУ Художник Л. А. Кулагин
Художественный редактор Г. Д. Расторгуев
Технический редактор Л. А. Данилочкина
Сдано в набор 25 февраля 1974 г. Подписано
в печать 24 мая 1974 г. Формат 84х108‘/з2.
Бумага типографская № 1. Условн. печ.
л. 19,32. Учетно-изд. л. 20,64. Тираж 27 тыс.
экз. А00148. Заказ № 3308. Цена 1 р. 50 к.
Политиздат. Москва, А-47, Миусская пл., 7.
Ордена Ленина типография
«Красный пролетарий».
Москва, Краснопролетарская, 16.