Светлана РЯБЦЕВА
Древнерусский
ювелирный УБОР
Основные тенденции формирования
Санкт-Петербург
2 0 0 5
УДК 739.2:930.26(470)
ББК 85.12:63(2)43
Рябцева С. С. Древнерусский ювелирный убор. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского института истории РАН
«Нестор-История», 2005. 384 с.
ISBN 5-98187-054-0
Книга посвящена исследованию процесса формирования комплексов украшений, составлявших
парадные женские головные уборы в древней Руси. В ювелирных уборах ранних славян и соседних народов
выделяются типы украшений, получившие развитие и в более позднее время. Формирование древнерусского
ювелирного убора изучается на фоне широкого круга аналогий из других регионов, позволяющих выявить
исторический контекст включения в него изначально народных украшений. В монографии рассматривается
процесс смены парадных ювелирных уборов древнерусского времени как отражение этнических и культурных
контактов Древней Руси, изменений ценностных приоритетов ее населения.
Ответственный редактор
доктор исторических наук, профессор
С.В. Белецкий
Рецензенты
кандидат исторических наук
А.А. Пескова
кандидат исторических наук
Ю. М. Лесман
Оригинал-макет (верстка)
JL4. Мосионжник
Корректор
Г. В. Засыпкина
В оформлении обложки использованы изобразительные материалы из изданий:
Древнее золото. Из собраний музея исторических драгоценностей УССР. М.: «Искусство», 1975.
Benda К. Mittelalterlieher Schmusk. Praha: «Artia», 1996.
Славяне и скандинавы. М.: «Прогресс», 1986.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
проект № 04-01-16012 д
ISBN 5-98187-054-0
© С. С. Рябцева, 2005
© Д. А Топал, оформление обложки, 2005
© Издательство СПбИИ РАН «Нестор-История», 2005
Содержание
Введение...................................................................5
Глава I. Ювелирный убор восточных славян в VI-IX вв.......................15
1.1. Проблема заимствований в славянских ювелирных уборах................15
I. 2. Ювелирные украшения из «кладов антов».............................16
1.2.1. Первая группа «древностей антов»..............................17
1.2. 2. Вторая группа «древностей антов».............................22
I. 2. 3. Генезис «пастырских» серег...................................23
I. 3. Ювелирные украшения
волынцевской и роменской культур......................................27
1.3.1. Украшения второй группы «древностей антов», происходящие с волынцевскпх
памятников..........................................................27
1.3.2. Ювелирные украшения роменской культуры........................28
1. 4. Ювелирные украшения пражско-корчакской культуры и культуры Луки-
Райковеикой...........................................................33
1.4.1. Ювелирные украшения пражской культуры.........................33
1.4.2. Ювелирные украшения культуры Луки-Райковепкой.................34
Глава II. Региональные ювелирные уборы IX - XI вв.
и их соотношение с уборами из кладов...................................36
П.1. Проблема географической и культурной идентификации восточнославянских
племен.....................................................................36
11.2. Юго-запад Древней Руси.................................................38
И. 2.1. Территория хорватов................................................39
П. 2. 2.Тсрритория тиверцев................................................39
II. 2.3. Территория уличей.................................................42
11.2.4. Территория волынян ................................................44
II.3. Днепровское Правобережье...............................................45
11.3. 1. Территория полян..................................................45
11.3.2. Территория древлян ................................................46
II. 3.3.Тсрритория дреговичей..............................................47
11. 4. Днепровское Левобережье...............................................49
II. 4. 1. Территория северян...............................................49
П. 4.2. Территория радимичей...............................................51
И. 4.3. Территория вятичей ................................................53
II. 5. Северо-запад Древней Руси.............................................56
II. 5.1 .Территория кривичей смоленско-полоцких............................56
II. 5.2. Территория псковских кривичей...................................  60
П. 5. 3. Территориясловен..................................................61
П. 6. Во.п о-Клязьменское междуречье.........................................69
Глава III. Парадные ювелирные уборы IX-X1I вв...................................75
III. 1. Убор из кладов конца IX — начала X вв................................75
III. 2. Первый древнерусский парадный ювелирный убор.........................77
III.	2.1. Серьги «волынского» типа.........................................79
111.2.1.1.	Серьги «волынского» тина «А» ................................82
111.2.1.2.	Серы и «волынского» пта «В»..................................90
111.2.1.3.	Серы и «волынского» вша «С»................................ 100
III	2.1.4. Серьги «волынского» i ина «13».......................... 102
Ill. 3. «Прикамские» серьги.............................................104
III. 3.1. Прикамские аналогии серег «волынского» чипа «А» ...........105
III. 3.2. Прикамские аналогии серег «волынского» типа «В» и «С».......109
III. 4. Подвески-луннины............................................... 112
III. 5. Круглые полусферические	подвески................................122
Ill. 6. Шаровидные пуговицы.............................................126
111. 7. Лопастные бусы..................................................130
III. 8. Парадные ювелирные уборы	XI в.	— начала XII в...................134
Глава IV. Парадные древнерусские ювелирные уборы конца Х1-Х1П вв...........138
IV. 1. Детали головных уборов...........................................141
IV. 1.1. Княжеские диадемы...........................................141
IV. 1.2. Головные венцы..............................................169
IV. 2. Подвески-колты...................................................173
IV. 3. Подвески-рясны...................................................199
IV. 4. Бусинные серьги и височные кольца................................210
IV. 4.1. Головной уборстрсхбусинными кольцами.........................214
IV. 4.2. География распространения бусинных височных колец............215
IV. 4. 3. Возрождение или генезис?...................................227
IV. 5. Гривны н браслеты, декорированные змеиными и драконьими головками .. 234
IV. 6. Ожсрелья-бармы...................................................247
IV. 7. Створчатые браслсты-наручи.......................................256
IV. 8. Витые и плетеные браслеты со щитками, украшенными сканью и зернью .. 266
Заключение................................................................273
Приложения................................................................301
Приложение 1. Перечень рассматриваемых в работе памятников, содержащих
предметы парадного ювелирного убора..................................301
Памятники второй половипыХ —началаXI вв..............................301
Памятники XI - XII вв................................................303
Памятники XI I—XIII вв..................................'............304
Приложение 2. Перечень украшений........................................322
Серьги «волынского» зппа.............................................322
Лун1пщынггампованно-ф11Л11гра1П1ые...................................323
Подвески полусферическиештампованно-фччлигранныс.....................325
Пуговицы шаровидные..................................................326
Бусы лопастные.......................................................327
Диадемы и их фрагменты...............................................328
Очелья с пластинчатыми изогнутыми дужками............................328
Очелья с бусинными дужками...........................................329
Колты................................................................330
Рясны................................................................339
Бармы................................................................348
Браслеты.............................................................350
Литература.................................................................354
Список сокращений..........................................................374
Summary....................................................................375
Именной указатель.........................................................  377
ВВЕДЕНИЕ
Уважаемый читатель! Перед тобой кни-
га. посвяшенная интересной и сложной на-
учно!! проблеме — процесс} формирования
дренчер}clkoi о юве. шрно! отбора ГХ-ХШ вв.
11лс к»111 ice псе 1едование по преимуществу
посвящено формированию женского юве-
лирно! о >бора как более информативно! о и
нолю представленного в археологических
маюриалах. В то же время рассматривается
ряд! ювелирных изделий, которые moi ли ис-
пользоваться и в мужском уборе (например,
диадемы, массивные гривны или цепи со
змеиными и драконьими головками на кон-
цах).
Ко времени, когда возникла и прожила
первые века своей истории Древняя Русь,
ювелирное дело прошло уже длительный
путь развишя. Появление первых предметов,
которые Moiyr быть определены как украше-
ния (ожерелья из раковин, клыков, костяные
пронизки), относится еше к раннему перио-
ду истории человечества — эпохам мустье и
верхнего палео.ипа. В этот же период про-
исходят и другие важнейшие изменения,
ознаменовавшие сложение человека как со-
циального существа. Он начал хоронить сво-
их сородичей, появилось искусство (Вишняц-
кий 2002: 290-304). К вопросам, давно дис-
кутирующимся в исторической науке как
появились религиозные представления, что
было раньше — миф ити обряд, как зароди-
лось искусство. — можно прибавить еще
один: почему человек начал себя украша i ь?
Видимо, причин было несколько: украше-
ния являлись знаком принадлежности к сво-
ей куль I урной общност и. символом осозна-
ния своего места в складывающейся мифо-
ло1 ической структуре бытия, знаком удачли-
вост и. способом эту удачу привлечь, обере-
гом. амулетом — средством отогнать злых
духов, а заодно и обратить на себя внимание
прсдставшелей противоположного пола. И.
наконец, украшение- эю просто красивая
вещь, кот орой хорошо владеть и демонстри-
ровать окр> жаюшим. Постепенно некоторые
вилы ювелирных украшений, особенно на-
шивные бляшки. подвески, диадемы, ci ано-
вятся своеобразными драгоценными книга-
ми. в ко горых в изобразительной форме за-
писываются целые мифоло! ическис и лите-
ратурные сюжеты.
С детства человек познает свое место в
стр\ ктурс коллектива, его традиций, норма-
тивных устоев поведения. На различных эта-
пах истории место человека в эт нической, со-
циальной и половозрастной струк т уре обще-
ства определяло тот характер ювелирного
убора, который человек moi и должен был
носить.
Так как в современной научной литера-
туре не существует устоявшегося определе-
ния ювелирного убора, мы предлагаем опре-
дели 1 не. согласно с ко i оры м и будем рассма г-
ривать комплексы ювелирных украшений.
Под ювелирным убором, на наш взгляд, мож-
но пониматьнекую идеальную целостность,
совокупное! ь ювелирных украшений, носи-
мых юй или иной половозрастной группой
конкретной этнической или культурной об-
щности в определенный исторический пери-
од. На основании анализа археоло! ического
материала можно говорить лишь об идеаль-
ной целостноеги славянского ювелирного
убора. В материалах погребений убор зачас-
тую неполон, а в кладах moi уг содержаться
сокровища, состоящие как из неполных, так
и из нескольких уборов одного или разного
времени.
Если мы обратимся к noi ребатьным па-
мятникам соседних со славянами финно-
угорских племен (мещеры, муромы или на-
селения Прикамья), то увидим, что ювелир-
ный убор гораздо более насыщен и разнооб-
разен. и выделение убора, возможно, легче.
Однако и в этом случае часто мы имеем дело
с весьма специфическим набором украшений
— погребальным (зачастую дублирующим
свадебный), не совпадающим полностью с
носимым при жизни.
«Этно1рафическая» сторона убора опре-
делялась не только этническим происхожде-
нием индивида, но и теми культурными, но-
6
Введение
л итическими контактам!i. которые бы. in у ei о
этноса с ближними и дальними соседями.
Причем ювелирный убор может отражать как
контакты, происходившие при жизни чело-
века. так и те. что имели место задолго до
его рождения. К примеру, культурное взаи-
модействие славян с болгарами и аварами,
происходившее в V1-VII вв.. наложило от пе-
чаток на характер древнсрусско! о ювелирно-
го убора X-XI вв. Но ешь и еще более древ-
ний пласт заимствований: toickhc ювелир-
ные украшения, возникшие, в свою очередь,
на базе античных образцов, послужили про-
то типами для украшений, попавших на Русь
из Скандинавии в эпоху викингов.
Немаловажное влияние на характер юве-
лирного убора оказывает и место индивида
в половозрастной структуре. Из этнографи-
ческих данных известно, что при переходе из
одной возрастной т руппы в другую (напри-
мер. девочки, девушки, невесты, молодухи,
бабы, старухи) менялся и костюм (Калашни-
кова 1986:124). То же можно сказать! те только
о костюме, но и о характ ере ювелирного убо-
ра. однако эти разновидности убора на архео-
логическом материале нс так четко уловимы,
как на этнотрафическом (например. Рыбаков
1949: 20; Сабурова 1988:266-271; Хвошинс-
кая 2004: 59).'
Тесно связанные с костюмом украшения,
их форма и конструкция не только отражают
существующую в обществе (осознанную или
неосознанную) систему представлений о се-
мантике строения человеческого тела, но и
сами формиру ют физическую и духовную
сущность человека (Гамзатова 1996:9). По-
казательно. что украшения, так же как и вы-
шивка. не размешались по костюму произ-
вольно. они маркировали наиболее ответ-
ст венные и уязвимые участки тела. Так. осо-
бенно тщательно декорируются запястья. во-
рот и подол, как участки костюма, через ко-
т орыс недоброжелательный дух может про-
браться под одежду и навредить (Уткин 1970:
10).
Семантическую нагру тку несет и верти-
кальное расположение украшений в костю-
ме. Замечено, что представление об иерар-
хии уровней в человеческом 1е.те во многом
повторяс! представление о мировом древе
и уровнях иерархии Вселенной. Так. уровень
головно! о убора может быть сопоставлен с
уровнем небесным. В древнерусском уборе
ix г и венчики с различными бляшками и
вышивкой с солярной и христианской тема-
тикой. и золотые княжеские диадемы, укра-
шавшиеся эмалью наподобие корон европей-
ских владык. Диадема из Сахновки декори-
рована эмалевым изображением сцены воз-
несения на небо Александра Македонского,
а диадема из Киева - Деисусом. Обе диаде-
мы явно несут в себе сакральную, небесную,
покрови тельс! венную нагрузку. С небесной
символикой связываются некоторыми иссле-
доват елями и почт и все типы височных ко-
лец и серег, и изображения на древнерусских
колтах (Рыбаков 1987:63).
Зона груди, видимо, представляла собой
место перехода о т небесного уровня к зем-
ному и. почти сразу, к подземному, хтоничес-
кому. Необходимо было, чтобы дтя ее охра-
ны объединились все начала. Лунницы, крут -
лые подвески с солярной символикой, бар-
мы с изображениями святых, медальоны мо-
гут быть причислены к верхнему уровню. Но
вот цепи с драконьими головками нс мот ут
быть рассмо трены т ак одт юзначно. Подобные
украшения извсст ны сше со времени антич-
ное ги. В период раннего средневековья раз-
личные гривны, браслеты и цепи, фланки-
рованные драконьими головками, были осо-
бенно популярны у 1 отов. На Русь мода на
цепи с драконьими т оловками пришла в XI-
XII вв. из Скандинавии. Причем в северных
древностях встречаются экземпляры, на ко-
торых головки дракончиков уже выполняли
функцию карабинов дтя подвешивания хри-
стианского крестика. Видимо, подобно змее-
викам. эти украшения объединяли в себе и
небесную, и хтоническую покровительствен-
ную сущность. Уровень запястий также час-
то охраняли браслеты со звериными или зме-
иными головками. Таким образом, семан т и-
ческие зоны размещения металлических
у крашений имеют немаловажное значение в
системе древнерусского ювелирно! о убора.
Прежде чем перейти к обоснованию
структ уры нашей работы, хотелось бы вкрат-
цскоснуться и историографической ситуации
в связи с исследованием проблем, связанных
с древнерусским ювелирным убором.
К настоящему времени сложилась обшир-
ная историография, посвященная различным
аспектам изучения ювелирно! о дела. В оте-
Введение
чсствснной лит ера гуре. на наш вз! ляд. мож-
но выдели 1 ь несколько основных направле-
ний: каталогизаторскос. интуитивное. типо-
ло! ическос. технологическое. искусствовсд-
ческое. Как правило, работ ы исследователей
сочетаю! в себе черты нескольких наира в. те-
ний.
Первые работы, относящиеся еще к
XIX — начету XX вв. (Забелин 1853: Конда-
ков 1892; Кондаков 1892 а: Кондаков 1896:
Толстой. Кондаков 1897). могут бытьуслов-
но па шаны ка тало! и та юрскими. описатель-
ными, сравнительпо-обобшаюшими и инту-
итивными. Н.П. Кондаковым и И.11. Толстым
заложены фундаментальные основы изуче-
ния накопленного к тому времени разнооб-
разного археологического ювелирного мате-
риала. Их работы не утратили свое! о значе-
ния до сих нор. и не только как исключитель-
но качественно выполненные каталоги укра-
шений. некоторые из которых, к сожалению,
до нас не дошли. Весьма пенны эти труды и
как первые попытки поместить древнерус-
ское ювелирное дело в общий контекст раз-
вития мировой культуры. Для представите-
лей эюго направления характерен повышен-
ный интерес к широким историко-художе-
ственным проблемам (Корзухина 1954:6).
В копие XIX в. появляются и первые ро-
стки пшологизаторского направлетшя. Рабо-
ты ио систематизации накопившихся к тому
времени представлений о древнерусских
ювелирных украшениях были предприняты
А.А. Спицыным. Он нс только составил
сводки погребального инвентаря, но и вы-
делил ряд типов височных колец, отличав-
шихся по территориям распространения, ко-
торые предложил рассматривать как харак-
терные для летописных племен (Спицын
1899: 301-340; 1896:1905). Исследователем
была впервые предложена и схема описания
ювелирного убора, в которой часа и убора (I о-
ловиой. шейный, украшения рук) рассматри-
ваются комплексно (Спицын 1903:18-35).
Традиция составления сводок по отдель-
ным типам украшений была заложена в Ис-
торическом му:гсс в Москве еще в начале XX
века. Первой такой работой стала классифи-
кация древнерусских подвесок-луиииц. вы-
полненная В.В. Гольмстен( Гольмст еп 1914).
Следующая попытка составить классифика-
цию древнерусских ювелирных изделий
7
была предпринята А.В. Арциховским(Арци-
ховский 1930). Иерархическая классификация
А.В. .Арциховскот о состоит из чс! ырех уров-
ней. Категории — по назначению: отделы
по материалу: группы по поперечному
сечениюукрашения; типы — по прочим осо-
бенностямформы.
В этот же период продолжается и разви-
тие первого направления. В 1936г. выходит
в свет вторая часть работы по публикации
материалов древнерусских кладов. В свое
время Н.П. Кондаков поделил клады на «зо-
лотые» и «серебряные», и в 18961. вышел в
свет первый том с золотыми украшениями.
Составленные Н.П. Кондаковым таблицы
дтя второго тома («серебряного») были под-
I отовлены к печати А.С. Гущиным (Гущин
1936). А.С. Гущин не претендовал на систе-
матизацию всего материала, кот орым он рас-
полагал. а ставил перед собой ряд истори-
ко-художественных проблем. Н.П. Коатаков
подробно останавливался на взаимосвязи,
преемственности древнерусского и
bi гзат т I ийского ювелт трт юг о дета. А.С. Г уши 11.
наоборот, всячески старался отмежевать
древнерусское ремесло от визан т ийского и
восточного, доказать местное происхождение
большинст ва издаваемых им вещей. Содер-
жится в его работе и первая (правда, не все-
гда удачная) попы т ка выделить мест ныс ху-
дожественные школы.
Первое послевоенное десятилетие знаме-
нуется появлением двух фундаментальных
работ, а также ряда статей, открывающих
новый этан в изучении древнерусского ре-
месла и конкретно ювелирного дела. В 1948 г.
выхолит в све г работа Б. А. Рыбакова «Ремес-
ло древней Руси». В главах, посвященных
развитию древнерч сского ювелирного искус-
ства. автор подробно останавливается на тех-
нике изготовления украшений. В работе вы-
делено несколько ювелирных мастерских,
функционировавших на территории древне-
1 о Киева, а также ряд особенностей, харак-
терных для ювелирных школ, работавших в
других городах. Это исследование легло в
основу еще одного, го.гько зарождавшегося в
эго! период направления в истории изучс-
нття древнерусскот о ювелирного дела—гех-
т то. готического. Пос.те т гздания кнш и Б.А. Ры-
бакова отошло в прошлое представление о
древнерусском ювелирном деле как о весьма
8
Введение
примитивном. являвшемся лишь бледным
слепком с ремесла византийского. Останав-
ливался автор и на вопросе о происхожде-
нии некоторых типов древнерусских украше-
ний.
Метод датирования, применяемый
Б.А. Рыбаковым, был назван в свое время
Г.Ф. Корзухиной «интуитивным» (т.с. не
основанным на типологии) (Корзухина 1954:
6). Сама же Г.Ф. Корзухина была одним из
ярчайших представителей этот о «интуитив-
ного» направления. Построения Г.Ф. Корзу-
хиной. выделившей ряд последовательно
сменяющих друг друга древнерусских юве-
лирных уборов, базируются не на типологии,
а на детальных наблюдениях за изменением
характера украшений и состава древнерус-
ских кладов па протяжении IX-XIII вв. На-
учные заключения Г.Ф.Корзухиной. основан-
ные на скрупулезной кагалогизаторской
работе, изучении техники изготовления ук-
рашений вкупе с поразительной научной ин-
туицией исследовательницы, не утратили
своей актуальности и поныне. Некоторые
самые смелые ее выводы находят свое под-
тверждение только сейчас. Фундаменталь-
ный труд Г.Ф. Корзухиной «Русские клады»
является настольной кнш ой каждого, кто за-
нимается историей древнерусского ювелир-
ного дела.
Две небольшие по объему послевоенные
работы исследовательницы «О технике тис-
нения и перегородчатой эмали в Древней
Руси Х-ХП вв.» (1946 т.) и «Киевские ювели-
ры накануне монгольскою завоевания»
(1950 1.) стали значительной вехой в изуче-
нии з е.хники тиснения, литья и перегород-
чатой эмали, которыми в совершенстве вла-
дели древнерусские маст ера. Первая из ука-
занных работ интересна еще и гем. что в ней.
пожалуй, впервые после работ Н.П. Конда-
кова. специально ставился вопрос об атп ич-
ных корнях славянскот о ювелирного дела.
Следующей важной вехой в изучении
древнсрусскот о ювелирного ремесла стано-
вится выход в свет в 1967 году коллск т ивной
монот рафии сотрудников ГИМ «Очерки по
истории русской деревни», в которой рас-
сматриваются некоторые виды древнерус-
ских ювелирных украшений —фибулы, брас-
леты. височные кольца, тривны. Работа вы-
явила. что иерархическое гиполот ичсское
деление, предложенное А.В. Арииховским
(Арциховский 1930). не всегда адекватно от-
ражает хронологические и технологические
особснн ости у к ра шен и й.
Кроме эт ой сводки, явивитейся одновре-
менно первым каталогом и типологией укра-
шений. находимых на сельских памя гниках.
выходит и ряд других работ московских ис-
следователей: Журжалиной Н.П. (1961). Изю-
мовой С.А. (1978: 1985). Левашовой В.П.
(1968:1969). Недошивиной Н.Г. (1960:1974).
Равниной Т.В. (1968: 1968а: 1975: 1978:
1978а). Сабуровой М.А. (1974: 1975: 1976:
1978), Сергеевой З.М. (1977). Соловье-
вой Г.Ф. (1978). Эти статьи посвящены от-
дельным видам древнерусских украшений,
территории их распространения, истории
формирования, месту в системе древнерус-
ского убора.
Для изучения древнерусского ювелирно-
1 о дела в контексте развития средневековой
культуры большое значение имеют работы
В.П. Дарксвича(Даркевич 1972; 1975; 1976:
1996: Даркевич. Монгайт 1972).
Т.Н. Макаровой было издано два фунда-
ментальных исследования, посвященных
украшениям, декорированным в технике пе-
регородчатой эмали и черни (Макарова 1975;
1986). Полная сводка материала в данных ра-
ботах сопровождается и подробным анали-
зом истории развития на Руси этих высоких
ювелирных техник. В монот рафиях выделе-
ны произведения ряда ювелирных мастер-
ских. работавших как на территории Киева,
гак и других крупных древнерусских т ородов.
Новым шагом в изучении древнеру сско-
го ювелирно! о дела стали типологические
работы М.В. Седовой, посвященные наход-
кам из древнего Новгорода (Седова 1959:223-
261: Седова 1978: 149-159: Седова 1981). Ис-
следовательницей нс только выделены типы
ювелирных украшений, характерных для
древнего Новгорода, предложены латы, опи-
рающиеся на дендрохротюлот ито новт ород-
ских слоев, но и приведен широкий крут ана-
логий.
На базе новгородской коллекции
Н.В. Рындиной создается и первая фундамен-
тальная работа, посвященная технологии из-
гот овления древнерусских ювелирных укра-
шений (Рындина 1963:200-268). Исследова-
тельницей были выделены семь комплексов
Введение
9
ювелирных Mete герских XI1-XV вв., в ряде
случаев установлены преемственность в
ювелирном ремесле, передача производ-
ственных навыков от отца к сыну. В моно-
графии очерчен и крут технических приемов,
которыми владели новт ородскиеювелиры,
выделено несколько хронолот ичсских этапов
развития ювелирного производства в Нов-
городе.
Работа Н.В. Рындиной была дополнена
А.А. Коноваловым, проанализировавшим
тенденции в использовании нов!ородскими
ювелирами различных сплавов цветных ме-
таллов (Коновалов 1974). В настоящее вре-
мя отмечаемся увеличение числа работ, ко-
торые Moiyi бьп ь отнесены к технологичес-
кому направлению. Причем авторы исполь-
зую! различные методики исследования: ви-
зуальное наблюдение с применением бино-
кулярного микроскопа и фо 1 осьемки вешей с
большим увеличением (Макарова 1986. Ми-
насян 1994.1995. 1995а. Жилина 1995.1998.
1999.2001); мета, тлографичсский анализ (на-
пример. Равич. Рындина 1989); изучение
химического состава сплавов (например.
Королева 1997; 1997а; Еторьков. Щеглова
2001); экспериментальные paooibi по изго-
товлению изделий в технике литья, скани.
зернтцМинасян 1995; Минжулин 1990; Шаб-
лавииа 2001: 2002; 2003); изучение инстру-
мент ария ювелиров (например. Ениосова
1998; 1999: Сарачева 1996; 1999).
В целом работы археологов SO-90-.х i одов
XX — начала XXI века отличает повышен-
ный ишереск использованию типолот ичес-
кого метода, широкий охват материала и
ст ремление не замыкаться в pei иоиальиы.х
рамках, переход от детально! о изучения от-
дельных типов ювелирных украшений к ши-
роким историческим обобщениям. Исследо-
вателей этот о поколения объединяет стрем-
ление использовать прсиму шее i ва всех не-
реш тс. тент тых выше методов в i гзу чет ши древ-
нерусскот о ювелирного дела.
В этот период складываются два взаимо-
дополнятошихдрут друга направления. С од-
ной стороны, авторы, занимающиеся по пре-
имуществу вопросами истории ювелирного
дела, выходят на решение проблем происхож-
дения и формирования тех или иных архсо-
лотичсских культур (например, работы
11.0. Гавритухина.О.А. Щетловой). С другой.
археологи, занимающиеся изучением отдель-
ных археологических культур, весьма часто
обращаются к рассмотрению ювелирных
у крашений как одной из наиболее ярких со-
ставляющих материальной культуры (напри-
мер. работы O.I I. Бот уславскот о. А.В. Григо-
рьева. Р.Д. Голубевой. С.И. Кочкуркиной.
О.М. Приходшока. Е.А. Рябинина. В.В. Се-
дова. М.Б. Щукина и др.).
Среди ав торов, занимающихся исследо-
ванием раннсславянских ювелирных укра-
шений. необходимо отмстить Айбабина А.И.
(/Хйбабин 1988: 1994; 1999). Амброза А.К.
(Амброз 1982; 1993). Бажана И.А. (Бажан.
Карт оиольцев 1989; Каргопольцев. Бажан
1993). Барана В.Д. (Баран 1998), Винокура
И.С. (Винокур 1994; 1997; 1998; 1998а), Гав-
ритухшта I1.O. (Гавритухин 1991:1997:2003;
Гаври тухни. Обломский 1996). Гороховско-
го Е.Л. (Гороховский 1982). Горюнову В.М.
(Горюнова 1987; 1992; Горюнова. Щеглова
1998) Грит орьева А.В. (Григорьев 1988:1990;
1999). Карт онольцева С.Ю. (Каргопольцев,
Бажан 1993; Карт оиольцев, Шевченко 1998).
Обломского А.М. (Гавритухин. Обломский
1996). ПриходнюкаО.М. (Приходнюк 1994;
1998). Родинкову В.Е. (Родинкова 2003). Шаб-
лавииу Е.А. (Шаблавина 2001; 2002; 2003).
Щеглову О. А. (Щет лова 1988; 1990: 1990а;
1991; 1999: 1999а; 2002; 2002а: Щеглова.
Егорьков 1998). Щхкитта М.Б. (Щербакова.
Щукин 1991; Щукин 1998).
Среди славистов, занимающихся древне-
русским периодом, специально рассматрива-
ют различные аспекты истории ювелирного
дела Ениосова Н.В. (Ениосова 1998; 1998а;
1999; 1999а; Ениосова. Пушкина 1997; Ени-
осова. Сарачева 1997). Жилина Н.В. (Жили-
на 1994; 1994а; 1995; 1996; 1998; 1998а-в;
1999; 2001; 2002; 2002а). Калашникова Н.М.
(Калашникова 2002). КанеллеТ. (Капелле
1989). Килиевич С.Р. (Ки.тисвич, Орлов
1985). Королева Э.В. (Королева 1997; 1997а).
Лесман Ю.М. (Лесман 1988; 1989; 1998.
2003). Макарова Т.П. (Макарова 1997; 1998;
1998а; 2000; Макарова. Равдипа 1992). Ма-
чинская А.Д. (Мачинская 1988; Мачинская.
Мачииский 1988). Михайлова Е.Р. (Михай-
лова 1995.2001). Недошивина Н.Г. (Недоши-
вина 1980; 1991), Новаковская С.М. (Нова-
ковская 1999; 2002). Новикова Е.Ю. (Нови-
кова 1990; 1997). Орлов Р.С. (Орлов 1983:
10
Введение
1988). Перхавко В.Б. (Перхавко 1986). Песко-
ва А.А. (Птскова 1988; Пескова 2002; Корзу-
хина. Пескова 2003). Покровская Л.В. (По-
кровская 1995; 1998; 1998а: 1999). Пушки-
на Т.А. (Пушкина 1987; 1994; 1996; 1998). Рав-
динаТ.В. (Равнина 1988; Макарова. Равнина
1992). Рябинин Е.А. (Рябинин 1981; 1988).
СарачсваТ.Г. (Сарачева 1996.2001; А1 апов.
Сарачева 1999). Сенов В.В. (Седов 1998).
Седова М.В. (Седова 1981. 1997). Строко-
ва Л.В. (Строкова 1997). Хвошинская 11.В.
(Хвошинская 1994; 1998: 1999. 2003). Шев-
ченко Ю.Ю. (2002; 2002а; Шевченко. Богома-
зова 2003). Шинаков Е.А. (Шилаков 1980).
Щапова Ю.Л. (Щапова 1998).
В то же время параллельно развивается и
весьма своеобразное искусствоведческо-опи-
сательное направление, представленное ра-
ботами Г.Н. Бочарова (Бочаров 1969: 1978;
1984), В.М. Василенко (Василенко 1977).
А.Н. Свирина (Свирин 1967). Этому направ-
лению чужды типологические построения,
основное внимание уделяется выделению
стилистических особенностей отдельных
групп ювелирных изделий и ювелирных
школ. Отдельно хочется отметить работу
И. А. Стерлиговой «Драгоценный убор древ-
нерусских икон XT-X1V вв.» как первое мо-
нографическое исследование украшений
древнерусских икон.
Этапным в изучении истории древнерус-
ского ювелирного дела можно назватыюяв-
ление в конце восьмидесятых годов XX в.
предложенной Ю.М. Лесманом дробной ти-
полого-хронологической шкалы ювелирных
украшений Новгорода и Новгородской зем-
ли. опирающейся на дендрохронологию го-
родских слоев и на разнообразие массового
материала, происходящет о из г орода и погре-
бальных памятников сельской окру г и. Дан-
ная шкала позволяет уточнять датировку юве-
лирных украшений, находимых на террито-
рии северо-запада Древней Руси, вплоть до
четверти века. В своих построениях иссле-
дователь делает упор на выделение набора
свойств артефактов, служащих диагностичес-
ким индикатором (Лссман 1989; 1990; 1991).
В аналогичном направлении ведет свои
изыскания и О.И. Богуславский (Богуславс-
кий 1997).
Ювелирное дело Древней Руси, как не-
однократно замечалось исследователями.
было т есно связано с развитием эт ого ремес-
ла в других per ионах, особенно Византии.
Поду 1 гавья. районов проживания западных и
южных славян. Среди трудов гарубежных
ученых, исследования которых в той или
иной с 1 слепи за грагивают сферу изучения
дрсвнерусског о ювелирно! о убора, также
можно выделить несколько направлений.
Пожалу й. наиболее представительными сре-
ди них являются направления по изданию
сводок погребально! о инвентаря (среди ко-
торого представлены украшения), а также
ка 1 алогов украшений. Подобные каталоги
зачастую т отовятся не археологами, а искус-
ст воведами. Другое направление представ-
лено рядом аналитических работ, посвящен-
ных проблеме происхождения и распростра-
нения ювелирных украшений.
Одними из основополагающих трудов но
истории ювелирно! о дела Подунавья до сих
нор являются работы М.Чорович-Лубинко-
внч (TiopoBiih-jbyoHHKOBiih Mnpjaiia 1951.
1954. 1972). К настоящему времени по тер-
ритории бывшей Югославской Федерации
наиболее полная сводка у крашений издана
для Македонии. Это фундаментальный труд
Елицы Маневой «Среднсвековен накит од
Македошуа». содержащий описания и ана-
лиз ювелирных украшений. В paooie пред-
ставлен и обширный иллюстративный ма-
териал. нот отовленный но резулыагам рас-
копок погребальных и поселенческих комп-
лексов (Манева 1992). Аналот ичная работа
есть и для сербских древностей («Накит на
тлу Cponje из сродновековних некрополи од
IX-XVвека». 1992). Для Хорватии. Далмации
и Петрин издан ряд весьма интересных от-
дельных работ, посвященных развитию юве-
лирного дела балканских славян, его взаимо-
действию с традицией византийскою ремес-
ла (Creinosnik 1951; Dimitrijcvic. Ко\ ic. Vin.ski
1962; Гарашанин 1950; 1951; 1954; Eisner
1947; Juric 1986: 1987: 1993: Karaman 1930:
1940; Kastelic. Sherlj 1950; КовачевиИ 1949;
Marusic 1995: МиниБ 1987: Saric 1993: Vin.ski
1955).
В болгарской ли герат у ре подробно ттрсл-
ставлены материалы из раскопок погребаль-
ных памятников, среди которых выделяется
весьма представительная подборка ювелир-
ных у крашений, в том числе имеющих парал-
лели и на других славянских территориях
Введение
11
(Алажов 1969: Бешсвлиев 1968: Ботов 1977:
Василев 1979: Въжарова 1959: 1968: 1965:
1971: 1974; 1976: 1980: 1987: Георгиева. Пе-
шева 1955: Димшров 1970:1972:1974; 1975:
1976; Джамбов: ЗоваповиЬ 1987; Masov
1979: Матов 1976: Нешева 1979). Необхо-
димо отмсти1ь. что наиболее подробная
типологическая схема, разработанная для
ювелирных украшений этого региона. 1ак-
же представлена в монографии, посвящен-
ной погребальным памятникам (Въжаро-
ва 1976). В то же время 1вдан и ряд работ,
специально рассматривающих вопросы
развития ювелирно! о ремесла (Гатев 1977;
Георгиев 1986: Друмев 1976: Мавродинов
1966: Милчев 1963; Milcev 1966; Михайлов
1961; Станчсв 1970). Особо хочется отме-
тить небольшую работу Сони Георгиевой
«Общнос1а на накитите у славянскити на-
роди» (Георгиева 1956). в которой проде-
монстрирована общность многих компо-
нентов ювелирно! о убора у славян Восточ-
ной Европы и Подунавья.
Аналогичная ситуация сложилась и с из-
данием ювелирных украшений, найденных
на терриюрии Чехии и Словакии. Основ-
ная их масса представлена в публикациях
славяно-аварских, всликоморавских и чеш-
ских некрополей, поселений и городищ
(Bialekova 1981; Budinskv-Kricka 1959; Cihnska
1963: 1966; 1973: Chropovskv 1957. 1965.1978.
1961.Dekan 1966.1976.1979,1980: Dostal 1964.
1966.1985; Dusek 1955: Holcik 1991; I Irubv 1955.
1965.1968; Eisner 1952.1955.1962; Klanica 1974.
1985; Kral J; 1959; Krumphanzlova 1974; Kuzel V.
1962; Manuliak.Zabojnik 1982; Pastor 1954:1955;
1971; Poulik 1948. 1957. 1976; Rejholcov (1995:
Svoboda 1953. 1857: Solle 1959. 1981:
Stefanovicova 1997: Toranova 1975:Tocik 1968.
1968. 1970: Turek 1948. 1963). Иногда подоб-
ные публикации содержат и разработки по
типологии и хронологии ювелирных укра-
шений (например, работы Златы Чилийс-
кой, Яна Декана). Типология и хронолотя
ювелирных украшений представлена в ра-
боте: Krumphanzlova Z.1974. «Chronologic
pohfebniho in\ entire vcsnickych hrbitovu 1X-XI veku
v Ccchach». Кроме того, материалы по сла-
вянскому ювелирному делу содержатся и в
обобщающих монографиях и альбомах, по-
священных культуре Великоморавской дер-
жавы (Poulik J. Stara slavanska Morava. 1948:
Dckan J. Velka Morava. Doba a Umenik.
1976: Dckan J. Velkic Moravy. 1979: Velka
Morava. 1964; Velka Morava. Tisileta tradicc
statu a kultury: Wielkie Moravvy. Epoka i
sztuka. 1979 и 1.д.). Основу же аналитичес-
кого направления в чешском, да и в целом
в цешрально-свропейском славяноведении
заложил Л. Нидерлс. Ему. помимо фунда-
ментальных работ в области славянского
этногенеза, принадлежит и ряд разработок
по истории культуры и ювелирного дела.
Особое внимание исследователь уделял
вопросу о заимствовании славянскими юве-
лирами как форм украшений, так и техник
их исполнения v византийских .мастеров
(Niedcric 1921:1925:1926:1927:1930; Нидср-
ле 1956, 2001). Среди аналитических paooi
последних лег. посвященных развитию сла-
вянских ювелирных украшений, особо хо-
чется выделить работу 3. Курчатовской
(Kumatowska 1980) «Pola strefy Naddunajskiej
vv fonnovvaniu si? kultury slovviaiiskiej VIILIX
wieku». заинтересовавшую меня в связи с
разработкой проблемы происхождения сла-
вянских серег «волынскою типа».
Работы румынских исследователей, как
правило, нося! публикационный характер.
Это — издания кладов и отдельных нахо-
док из культурных слоев посслсшш и по-
гребений (например. Cirjan 1969;
Constantincscu. L'ntaru 1959: Florescu. Miclea
1979: Neamtu 1961). Среди исследований
обобщающего характера необходимо упо-
мянуть труды М. Комша (Cornea 1968)
«U influence romaine provinciate sur la ci vilisation slave
a 1'epoque de la formation des ctats» и В. Спинея
(Spinei 1994) «Moldova in sccolele XI - XIV».
Дану Теодору принадлежит целая серия
публикаций, в которых анализируются раз-
личные аспекты взаимодействия традиций
ювелирного дела Византии, славян и кочев-
ников (Teodor 1961; 1964; 1980; 1981; 1995). В
последнее время появились и новые рабо-
ты. специально посвященные развитию
ювелирного дела. К хорошо известному ис-
следователям каталогу ювелирных украше-
ний, найденных на территории Румынии.
«Podoabe Medicvale in tarile Romanc», изданно-
му Марвин Попеску (Popescu 1970) приба-
вилась и недавно защищенная диссертаци-
онная работа Лу.мииицы Марии Думитриу
(Dumitriu 1996) «Podoabe medievale la Dunarea
inferioara in secolele XI-XV». На базе этой дис-
сергации исследовательницей была
12
Введение
издана монография «Der millelaltcrlichc
Schmuck des unteren Donaugebietes im 11 -15.
Jahrhundert» (2001). являющаяся к напояше-
му времени наиболее подробным исследо-
ванием по средневековому ювелирному делу
Румынии.
В работах венгерских ученых — как в пуб-
ликациях погребального инвентаря или кла-
дов. так и в аналитичсских работах по исто-
рии культуры и ювелирного дела — славян-
ские ювелирные украшения, как правило, рас-
сматриваются в контексте взаимодействия
византийского, аварского, древневент ерско-
го и славянского ювелирного искусства
(Barkoczi 1968; Вагапупё Oberschall 1947:
Hampel 1905: Heju-Detari: 1976; Fettich 1937;
Kadar 1953. 1964: Kiss 1977; Kovrig 1963;
Kovacs 1974; Kralovansky 1959; Lovag 1986:
Mesterhazy 1991.1994; Torok 1968; Szokc 1992:
Vana 1954).
Находки mhoi очисленных кладов юве-
лирных украшений на территории Польши
продиктовали необходимость введения их в
научный оборот (Danute 1975; Dekowna,
Stattlerowna: Gupienic 1955; Gupicnic. Jakimowicz
1927; Kiersnowski T. i R. 1959. 1965; Kiers-
nowski 1964; Lewicki 1959; Kiersnowski 1964;
1971; Rauhut 1955; Slqski. Tabaczynski 1959:
Slaski. Zakrzewski 1931).
Кроме подобных публикационных тру-
дов. в польской историот рафии выделяется
и ряд интересных аналитичсских работ, по-
священных изучению различных типов за-
паднославянских украшений, взаимосвязи
западно- и восточнославянского ювелирно-
го дела (Jakimowicz 1934; Musianowicz 1949:
Kostrzcwski 1962). Особенно хотелось бы о т -
метить работы Яна Зака и Зульфии Малахов-
ской. посвященные вопросу о происхожде-
нии и территории распространения славян-
ских подвесок-лу нниц (Zak 1968; Mala-
chowska 1998). а т акже ряд рабо 1 В. Дучко и
И. Рача, посвященных различным аспектам
развития и взаимодействия славянского и
скандинавского ювелирного искхсства (Дуч-
ко 1987: Duczko 1983; 1985; 1995; Racz 1990).
Среди работ последних лет. бе тусловно. вы-
деляется двухтомный груд Ханны Кочка-
Кренц (Kdcka-Krcnz 1993). являющийся на
сегодняшний день, пожалуй, наиболее пол-
ной сводкой находок ювелирных изделий на
территории Полыни. Эта монотрафия содер-
жит весьма подробный ихнологический и
т ипо.101 ический аналит отдельных типов
украшений, а также подробные карты их рас-
пространения. Примером комплексного ис-
следования одного памятника может слу-
жить коллективная монография: Zoll-
Adamikowa Н.. Dekowna М.. Nosek Е.М. «The
Early Mediex al Hoard from Zawada Lanc-
korohska». 1999.
Среди работ немецких исследователей (а
1 акже изданных в Германии), в которых за-
трагива ются Boi I росы развт 11 ня сл авя1 юкого
ювелирного дела, можно, на наш взгляд. от-
мсти 1 ь следующие: Brachman Н. 1978. Slawiche
Stamme an Elbe and Saale Zu ilirer Geschichtc und
Kultur im 6 bis 10 Jahrhundert — auf Grund
archaologischcr Quellen; Hensel W. 1965. Die
Slawen im tnilicn Mittelalter. litre matenelle Kultur.
Jakun H. 1933. Ein mittelterlicr Goldring aus
Schlesien; Wolters J. 1986. Die Granulation.
Geschichte undTeehnik einerGoldschmicdekunst;
DaimF. 1992. Awarenforehungcn.
Необходимо упомянуть исследования и
других западных ученых, касающиеся исто-
рии византийского и иранского ювелирного
дела, давшие возможность выявить ряд ин-
тересных параллелей и прототипов для сла-
вянских украшений Byzantine and post-
Byzanlineart 1986: Byzantium 1989: Byzantium the
high in the age of darkness 1989; Dalton O.M..
M.A. 1901. Catalogue of Early Christian antiquities
and objects from the Christian East; Hasson. 1987.
Early Islamic jewelry: Hasson. 1988. Schtick der
Islamishcn Welt. 1988: Jewelry from Persia. 1978;
Jenkins M.. Кеппе M. Islamic jewelry in the
Metropolitan museum of .Art: Ross M. Catalogue
of the Byzantine and early mediaeval
antiquities. 1965.
Подводя итог историот рафическому об-
зору . необходимо замел пь. что на сет одияш-
ний день созданы необходимые условия для
рассмотрения процесса сложения древнерус-
ско1 о ювелирного убора на фоне широкого
круга аналот ий. позволяющих выяви ^исто-
рический контекст формирования ювелирно-
го убора Древней Руси и включения в его
состав тех или иных типов изначально ино-
родных украшений.
Предлагаемая вниманию читателя рабо-
та стави т своей основной целью проследить
процесс сложения древнерусскот о женскот о
ювелирного убора. Это зашавляет пас обра-
Введение
13
ша I ься к исторической ретроспекции, позво-
ляющей определить последовательность
включения в состав древнерусского убора от-
дельных I инов украшений и охарактеризо-
вать культурные взаимосвязи, повлиявшие на
формирование как отдельных украшений, так
и уборов в целом. Для этого дается краткая
характеристика ювелирных уборов восгоч-
ных славян VI-1X вв.. в их составе выделя-
Ю1ся типы у крашений, продолжившие сушс-
с! нова । ь и в древнерусский период. Наибо-
лее подробно рассматриваю 1ся истоки фор-
мирования и смены парадных ювелирных
уборов конца IX — середины ХШ в., а также
их соотношение с комплексами украшений,
характерных для различных территорий
Древней Руси.
Главная задача исследования выясне-
ние тенденций формирования древнерусско-
го ювелирного убора — определила и струк-
туру работы. В первой главе рассмафивают-
ся раннеславянские ювелирные уборы и в их
сошаве выделяются украшения, получившие
дальнейшее развитие в период Древней Руси.
Во второй 1 лаве — соотношение региональ-
ных и парадных ювелирных уборов. Первая
и вторая главы носят историографический ха-
рактер и служа! подготовительным матери-
алом для решения основной проблемы рабо-
ты - исследованию процесса формирования
и смены парадных ювелирных уборов IX-
ХШ вв.. которой гюсвяшены третья и четвер-
тая главы. В заключении делаются выводы
об основных тенденциях в формировании
ювелирных уборов восточных славян, а так-
же выделяются инородные (неславянские)
сошавляющис. оказывавшие в разные пери-
оды развития этих уборов различное по силе
и значимости влияние иа их сложение. Опрс-
леляекя и влияние славянского ювелирного
ремесла на развитие ювелирного дела сопре-
дельных территорий. В книге содержится
двухуровневая сишема приложений. Прило-
жение 1 является описанием комплексов па-
радных ювелирных украшений, рассматри-
ваемых в работе. Приложение снабжено раз-
вернутой библио! рафией. Приложение2 -
характсризуе! распространение основных
т hi юв парадных ювелирных украшений, рас-
сматриваемых в работе. Данное приложение
является расширенной легендой к соответ-
ствующим каршм. приводимым в книгс(но-
мсра пунктов на кар!ах соответствую! 1 поряд-
ковым номерам в приложении).
А теперь счи 1аю своим приятным дол-
гом высказать признательност ь своим учи-
телям. коллегам и друзьям. Данная киш а в
своей основе представляет диссер! анионное
исследование, выполненное в голы моей
рабо I ы в О где.те истории русской культ уры
Государственного Эрмитажа (Саны-Пегер-
oypi). Хочу выразить глу бокуто благодарность
всем без исключения сотрудникам Отдела, и
в особенное i и С.В. Томсинскому. за неоце-
нимую помощь и дружеское участие в рабо-
те. Хочшся выразить свою признательность
моему учителю и научному руководителю
Р.С. Минасяну. а также друп im коллегам-эрми-
тажникам. предоставившим возможность
ознакоми гься с коллекциями шли консульти-
ровавшим меня, помогавшим советом и дру-
жеским участием: А.Ю. Алексееву. С. В. Бурш-
невой.В.Д. Гукину.О.И. Давидан.В.Н. Залес-
ской. Н. А. Захаровой. П.Л. Зыкову. А.А. Ива-
нову. О.М. Иоаинисяну. К.В. Каспаровой.
Б.С. Короткевичу. М.Г. Крамаровскому.
М.Д. Кузнецовой. Ю.М. Лесману. З.А. Льво-
вой. А.Н. Мазуркевичу. А.Д. Мачииской.
Д.А Мачинскому. Е.И. Оятьсвой.Ю.Ю. Пиот-
ровскому. И.О. Попову. Г.И. Смирновой.
Я.В. Соловьевой. Е.Н. Торшину. Я.В. Френке-
лю. М.Б. Щукину'.
Хоче> ся выраз! гть б: шгодарность руковод-
ству. хранителям, со грудникам дру! их науч-
ных учреждений и музеев за помошь и пре-
лое 1 авленную возможл юсть ознаком! 11 ься с
коллекциями Государственно! о Русского
музея, особенно Л. Д. Лихачевой и С.М. Но-
ваковской. Г осу дарш ве! того Российского эт-
нографического музея, особенно И.И. Шанги-
ной: С гароладожского Музея-Заповедника.
11ов! ородского музея-заповедника. Псковско-
го музея-заповедника, особенно Э.В. Коро-
левой: Государствснио! о Историческо! о Му-
зея (Москва). особенно Н.Г. Недошивиной и
Е.Ю. Новиковой: музеев Mockobckoi о Крем-
ля, особенно Т.Д. АвдусинойиТ.Д. Пановой;
Краеведческого музея. Государстве! того Уни-
верситета и Педа! О! ического института го-
рода Перми: Национального Музея Истории
Украины и Музея исторических дра! оценно-
стей (Киев), особенно В.В. Павловой.
Л.В. Строковой. Л.С. Клочко: Одесского Ар-
хеологического музея НАН Украины (Одес-
14
Введение
са), особенно Е.Ф. Рединой, И.В. Бруяко и
Л.Ю. Полешук; Музея Археологии и Этно-
графии АН Молдовы (Кишинев), особенно
И.Г. Власенко, А.И. Никулицэ.И.С. Тентюку.
Л. Чебан; Национального музея истории
Молдовы (Кишинев), особенно Е.Н. Абызо-
вой. О.Н. Кетрару и Н.А. Кеграру. А.Н. Ле-
винскому, Н. Матиевич, С.И. Коваленко; Му-
зея Природы и Этнографии (Кишинев), осо-
бенно Р.Д. Табулько; Государственного музея
Истории Буковины (Сучава, Румыния), осо-
бенно П.-В. БатарюкиФ. Хэу;Государствен-
ного музея истории Румынии (Яссы).
Не могу не вспомнить и дорогих препода-
вателей Кафедры археологии СПбГУ, особен-
но своих учителей славистов В. А. Булкина,
Г.С. Лебедева, В.Н. Седых. В ходе подготовки
моей работы я постоянно и плодотворно кон-
тактировала с сотрудниками и аспирантами
ИИМКРАН. Моя особая признательность—
СВ. Белецкому, О.И. Богуславскому, М.Ю.Вах-
тиной.В.М. Горюновой. А.Н. Кирпичникову,
Л.Б. Кирчо, А.В. Курбатову, В.А. Лапшину,
А А Ли! 1атову, КА Михайлову. Е.Р. Михайло-
вой. А.Е. Мусину. Е.Н. Носову, К.В. Павловой.
А. А. Песковой. Н.И. Платоновой, А.В. Плохо-
ву, В.Ю. Соболеву, П.Е. Сорокину. С.Н. Трав-
кину, Н.В. Хвощинской, Т.А. Чуковой,
П.В. Шувалову, О. А. Щегловой. Слова глубо-
кой благодарности и всему коллективу заме-
чательной библиотеки ИИМК РАН.
Оказывали мне большую помощь и со-
трудники Института Археологии и Этногра-
фии АН РМ (Кишинев) — Л.К. Богатая,
В.А. Дергачев, М.Т. Кашуба, О.Г. Левицкий,
Т.Ф. Рябой. Н.П. Тельнов, и Высшей Антро-
пологической школы (Кишинев)—П.П. Быр-
ня. Ю.В. Гончарова, А.П. Городенко, Г.В. За-
сыпкина. Л. А. Мосионжник,Р.А. Рабинович.
А. А. Романчук, Д. А. Топал, а также румынс-
кие коллеги, среди которых особенно хочет-
ся поблагодарить Д. Теодора и В. Спинея.
ГЛАВА I. ЮВЕЛИРНЫЙ УБОР ВОСТОЧНЫХ
СЛАВЯН В VI-IX ВВ.
1.1. ПРОБЛЕМА ЗАИМСТВОВАНИЙ
В СЛАВЯНС КИХ ЮВЕЛИРНЫХ УБОРАХ
В свое время Любор Пидерле писал:
«В истории материальной кулыуры древних
славян пег ни одной страницы, которую мож-
но было осветить так подробно, как украше-
ния тела и платья, а 1 акже связанное с этим
производство украшений, которые были тог-
да у славян в моде» (Нилерлс 1956: 39). За-
глянув на эту страницу, мы сталкиваемся с
большим разнообразием запечатленных на
ней ювелирных украшсшш. появление кото-
рых в составе славянско! о ювелирного убо-
ра обуславливается целым рядом историчес-
ких причин.
Сложность процесса формирования и
многокомпонентное гь древнерусских юве-
лирных уборов заставляют обратиться к
древностях! предшествующего периода и
проследить историю формирования не-
скольких ювелирных уборов, характерных
.тля предшествующих древнерусской славян-
ских археологических культур VI-IX вв.
(Пеньковской, колочинской. пражской, ро-
мейской и луки-райковецкой). Без рассмот-
рения их наследия невозможно понимание
характера собственно древнерусского юве-
лирного дела. В результате подобного экс-
курса выделяются тины украшений, как по-
лучившие развитие в древнерусский пери-
од. так и исчезнувшие в более раннее вре-
мя. Необходимость такого исследования
объясняется еще и двумя прямо противопо-
ложными тенденциями, прослеживающи-
мися в историографии. Приверженцы пер-
вого направления объявляют славянскими
практически все древности на восточноев-
ропейской территории еще с рубежа эр или
лаже со скифской эпохи (например. Б.А. Ры-
баков). Последователи второго ут вержлают.
что собственное ювелирное дело появилось
у славян только в X в. (например. Л. Ни-
дерле).
Славянские у боры VI-IX вв. носили весь-
ма сложный, синкретичный характер, что за-
ставляет ставить вопрос о займет вованиях и
влияниях в славянском ювелирном деле, яв-
лявшихся отражением этнокультурной ситу-
ации завершающего эт апа Великого пересе-
ления народов.
Около 50 ле г тому назад Б. А. Рыбаков за-
метил: «Происхождение русского ремесла
упирается в готскую проблему, без которой
невозможно проследить корни ремесла Ки-
евской Руси глубже VIII-IX в. Все ранние
вещи давно уже объявлены готскими, и их
изучение велось в связи с меровингским, а
не ру ccKi IM мастерством »(Рыбаков 1948:48).
Действительно, вопрос самобытности
древнерусского ювелирного дела и его взаи-
мосвязи с античной, I отской. византийской,
западнославянской, кочевнической и восточ-
ной ювелирными традициями всегда звучал
весьма остро. Причем в подходе исследова-
телей к решению этой проблемы можно вы-
дели гь три основных тенденции.
Авторы, придерживающиеся первого на-
правления. отлают приоритет импортирова-
нию славянами ювелирных изделий, техник,
сюжетов. Так. еще в XIX — начале XX вв. ря-
дом исследователей практически все славян-
ские украшения записывались в разряд им-
портных. «Привозными следует считать и на-
ходимые в курганах бусы янтарные, стеклян-
ные. сердоликовые, серебряные, бронзовые
браслеты, гривны, серьги, височные кольца,
пряжки, фибулы, перстни, булавки, прорез-
ные бляшки» (Анучин 1920:94. цит. по Ры-
баков 1948:16).
Исследова гели, разделяющие противопо-
ложную гочку зрения, всячески стремятся
подчеркнут ь уникальность, «самостийность»
и авгохтонность славянского ювелирного
дела. «Попытки доказать полную зависи-
16
Глава I
мость ряда славянских изделий от герман-
ских или восточных прототипов терпят
полное крушение, как только мы начина-
ем тщательно исследовать художествен-
ную сторону славянскою искусства» (Ва-
силенко 1977: 167).
В настоящее время становится традици-
онным рассмотрение ист ории развития сла-
вянского ювелирно! одела в контексieевра-
зийских культурных процессов. Причем фик-
сируются пласты заимшвования славянами
форм и техник изготовления ювелирных
украшений, видоизменение этих образцов,
приспособление к особенностям своего убо-
ра. создание на их основе новых местных
типов украшений (например. Щеглова 1991:
41-52). Рассматривается и распространение
на неславянские территории славянских ти-
пов украшений, а также 1ехник, характерных
для славянского ювелирного дела.
В недавнее время на ряде раннесрсд-
невсковы.х памятников открыты и изуче-
ны славянские ювелирные ремесленные
комплексы, найдены наборы инструмента-
рия. штампов и литейных форм (например.
Бернашовка -- Винокур 1997). Подробно
рассматриваются проблемы развития юве-
лирной техники у славян (Р.С. Минасян.
О. А. Щеглова. О.М. Прихолнюк и др.). При
накопленном количестве информации воп-
рос о происхождении древнерусского юве-
лирно! о мастерства уже ни во что не «упи-
рается». Заимствование в славянском убо-
ре ряда форм ювелирных украшений может
быть рассмотрено не как показатель отста-
лости. зазорною копирования, а как при-
знак крайней восприимчивое!и ко всякого
рода инновациям. касающимся как моды на
различные типы украшений, так и исполь-
зования высоких ювелирных техник.
I. 2. ЮВЕЛИРНЫЕ УКРАШЕНИЯ ИЗ «КЛАДОВ АНТОВ»
Наиболее ранний комплекс ювелирных
украшений, характерный для славянских и
близких к ним этнических группировок,
складывается в V1-VII вв. В настоящее вре-
мя этот набор ювелирных украшений свя-
зывается исследователями с древностями
колочинской и Пеньковской культур (Гав-
ритухин. Обломский 1996:96-120.1а.м же ли-
тература). Представление о культурной
принадлежност этого комплекса украше-
ний неоднократно менялось. Так. пальча-
тые фибулы, входившие в состав данного
убора, были определены еше в конце про-
шлого века как «готские» (Вауе 1892: 1-16).
Однако преобладающей является версия о
славянской принадлежности этих древнос-
тей в целом. После выхода в свет работы
А.А. Спицына данные комплексы получи-
ли ставшее традиционным наименование
«древностей антов». 1ак как они представ-
лены практически на той территории, ко-
торую Прокопий Кесарийский отводил пле-
мени антов (Спицын 1928:492-495). Н. Фст-
тих выделил на основе эшх комплексов спе-
цифически ю «мартыновскую» культуру, со-
четании} ю германские (готские) и восточ-
ные (кочевнические) элементы (Fettich 1937).
Б. А. Рыбаков не признавал подобною син-
кретизма кулыуры носителей днепровских
кладов и настаивал на ее исключительном
славянстве. Исследователь уделил много
внимания критике теории готского проис-
хождения ряда типов украшений, входив-
ших в эти комплексы (Рыбаков 1948: 47).
Первоначально Б.А. Рыбаков разделял точ-
ку зрения А.А. Спицына о принадлежнос-
ти днепровских кладов антам, затем пред-
ложил связывать данные памятники с ги-
но1етически выделенным им племенным
союзом русов (Рыбаков 1953: 23-104). Кри-
тика построений этого исследователя со-
держится в неизданном 1руде Г.Ф. Корзу-
хиной «Среднее Поднепровье в V
VTII вв.» (Корзухина 1970: 207-292) и в ра-
боте В.Д. Барана (Баран 1998: 15-28).
/ В настоящее время хронология дрез-
ностей VI-VIII вв. довольно подробно
разработана А.К. Амброзом. А.И. Ай-
бабиным. П.О. Гавршухиным (Амброз
1971; Айбабин 1988; 1999; Гавритухин
1991; 1996). Много внимания уделяется
исследователями культурной и социаль-
ной атрибуции данных памя!пиков. Ряд
специальных работ, посвященных юве-
лирному убору из Э1их кладов, был из-
дан О.А. Щегловой (Щеглова 1990; 1999;
2002). Исслсдоваюльница разделила
ма1ериалы из «кладов антов» на две ти-
полого-хронологические группы, отли-
чающиеся как но характеру вещевого
Ювелирный укор восточных славян к VI-IX вв.17
материала, так и по времени его оыто-
вания и попадания в землю (Щеглова
1990: 76). В разделе о «древностях ан-
тов». хронологически выходящем за
рамки наших непосредственных изыска-
ний. мы в значительной степени опира-
емся на исследования именно этого ав-
тора.
I. 2. 1. Первая группа «древностей антов»
В состав кладов первой 1р\ппы. по
классификации О.А. Щегловой, датируе-
мой концом VII в. (извешно 16 подобных
комплексов), помимо украшений входя!
оружие. де1али поясной гарнитуры, пред-
меты роскоши, инструменты. Для лих
комплексов характерен специфический
женский убор, коюрый составляют «вен-
чики из серебряной ленты, височные
кольца одно- и двуспиральные, ожерелья
из крупных и мелких пластин на цепоч-
ках и пронизках. шейные гривны различ-
ных типов, фибулы пальчатые разных ва-
риантов и антропозооморфные. браслеты
цельные литые и кованые» (Щеглова 1990:
176) (рис. 1. 1-20).
Клады I группы не являются комплекса-
ми длительного накопления: за редким ис-
ключением. веши, найденные в них. да тиру-
ются довольно компактно серединой — тре-
тьей четвертью VII в. Состав убора, представ-
ленного в этих кладах, весьма своеобразен.
Однако сами типы украшений, входивших в
него, были сформированы на базе византий-
ского. восточногерманского ремесла, тради-
ций культур лесной полосы Вос i очной Ев-
ропы, деталей молы евра шйских кочевников.
В киевской культуре, иредшеш вуюшей коло-
чинекой и Пеньковской культурам, нет про-
то I ипов для такого набора украшений (Гав-
ритухин. Обломский 1996:95).
По составу «клады антов» были поделе-
ны О.А. Щегловой на клады ювелиров и се-
мейные клады - «ларчики». К кладам юве-
лиров исследовательницей отнесены Марты-
новский. Козисвский. Колосковский. Будков-
ский и Трубчсвский клады. В кладах масте-
ров содержатся: лом украшений (в i ом числе
и импортных): металлические слитки и пла-
стины - полуфабрикаты: инструменты;
большие серии однотипных вещей, а т акже
украшения, подвергавшиеся починке.
Преле 1авлсн в згих кладах и своеобраз-
ный ювелирный \ бор. имеющий аналогии
в Центральной Европе, на Кавказе, в
Крыму и в Северном Причерноморье. Ха-
рактерными исключительно для этой
группы памятников являются большие
пальчатые, антропозооморфные и дву-
иластинчатые фибулы, сочетающие в себе
западноевропейскую форму с элементами
декора сасапидского серебра. Подобные
антропоморфные фибулы быстро дегра-
дировали. преврашлись в ажурные плас-
тины. Время полной деградации антро-
позооморфных фибул совпадает с прекра-
щением жизни на многих пеньковских по-
селениях и оттоком часш носителей этой
кулыуры на север. Деградированные
фибулы были найдены среди финно-угор-
ских древностей и в Подунавье (Горюно-
ва. Щеглова 1998: 134. 135: Щеглова,
Егорьков 1998: 84, 85; Щеглова 1999: 291).
К к.талам-«ларчикам». содержавшим
семейные «укладочки», в которой обыч-
но хранятся 1-2 праздничных (или обря-
довых) убора, надеваемых лишь в особых
случаях. О.А. Щеглова относит клады из
Хацков. Малого Ржавца. Вильховчика.
Мены. Суджи. Смородина, Нижней Сы-
роватки. Первого Цепляева. Новой Одес-
сы. Ут лов и. с некоторыми оговорками.
Гапонова. При отсутствии достоверных
комплексов погребений по обряду труио-
положения. материалы именно этих кла-
дов, а также готских захоронений Кры-
ма. содержащих комплексы с днепровски-
ми элементами, легли в основу проведен-
ной исследовательницей реконструкции
праздничного убора обитательниц Сред-
него Поднепровья и Днепровского лесо-
счепного Левобережья VII в.н.э. (Щегло-
ва 1999:287-312).
Украшения первой группы «антских»
древностей встречаются не только в виде
кладов и случайных находок, но и на поселе-
ниях. Типичный набор украшений, находи-
мый на пеньковских и пастырских памят-
никах. включает в себя: пальчатые, зоо-
и антропоморфные фибулы (Молочарня.
Сурская Забора. Бельск. Семенки и т. д.);
цельнолитые фибулы дунайского типа
(Сурская Забора. Ханска III); браслеты с
утолшаз0Ейимыс?1-т?онцами (Игрснь-Подко-
18
Глава J
Рис. 1. Ювелирные уборы славян Восточном Европы V1-1X вв. 1-20— Козиевский клад, 21-22,40-43—Зайцсвский
клад, 23-33—Пастырский клад 1949г„ 37,34—Киевский клад, 35-36,38-39—Пастырский клад 1898 г.» 44-45,48,61-62 —
Харьевский клад, 47—Зеленый Гай, 48—Чсрновка, 49,80—Ханска, 50—Великая Слобода, 51 — Яссы, 52,55—Рашков,
53—Сучава, 54—Горошсва, 56-57—Семенки, 58—Скибинцы, 59-60—Обухов, 63—Волынцсвский клад, 64-78 —
Новотроицкое, 79—Кузнецовское, 81—Хотомель, 82-84—Монастырей, 85—Бранешты I.
ва, Семенки, Скибинцы, Петруха); зоо- и
антропоморфные фигурки (Скибинцы,
Старые Малаешты) (Археология Украин-
ской ССР 1988:158; Щеглова 1991:45; При-
ходнюк 1998:30; 2000:67).
Кроме того, известен и ряд производ-
ственных комплексов, которые можно связать
с изготовлением ювелирных украшении. Жи-
лища-мастерские, в которых могли изготов-
ляться бронзовые ювелирные украшения,
были обнаружены на поселениях Гута-Ми-
хайловская, Хитцы, Будище, Скибинцы и др.
В мастерских найдены тигли, льячки и ли-
тейные формы. Возле очага или печи в таких
Ювелирный укор восточных славян в VI-IX кк.19
жилищах находят накипи бронзы. Масте-
ра использовали технику литья (фибулы,
фигурки), ковку, обпиловку. шлифовку.
Так как свои источники сырья отсутство-
вали, ювелиры работали на привозном
сырье, поступавшем в виде слитков, или
использовали в качестве сырья лом укра-
шений. Подобные слитки обнаружены на
поселении Хиты и городише Сслиште
(Рафалович 1965: 123-28; Рафалович 1972;
189.190; Приходнюк 1989: 62: Археология
Украинской ССР 1988: 164. 165).
Существует несколько мнений относи-
тельно культурной принадлежности убора
ранней группы «древностей антов». Первое
заключается в том. что это — достаточно
богатые комплексы, представляющие собой
клады-сокровища, приобретенные знатью в
качестве военной добычи (Рыбаков 1953:99;
Приходнюк. Падин, Тихонов 1996; 94; Баран
1998:17). Близкого мнения придерживаются
О.И. Гавритухин и А.М. Обломский, счита-
ющие, что клады принадлежали «элите» но-
вого формирующегося политического объе-
динения. а область распространения этих
уборов достаточно компак гна и нс совпада-
ет с границами пеньковской и колочинской
археологических культур (Гавритухин. Об-
ломский 1996:145).
Несколько иная точка зрения была вы-
сказана О.А. Щегловой, отметившей, что «в
кладах почти полностью отсутствуют при-
возные изделия, совсем нет золотых вещей.
Украшения изготовлены из латуни и серебра
с высоким содержанием меди, многие несут
следы починки. Состав комплексов унифи-
цирован: они содержат не только общие ка-
тегории вещей, но одинаковые типы, а в ряде
случаев — вещи серийного изготовления.
Поэтому представляется, что в... (этих) ком-
плексах осели не сокровища элиты, а “пред-
меты массового потребления"» (Щеглова
1999:290).
На наш взгляд, оба эти утверждения не
противоречат друг другу, ибо в «древностях
антов» содержатся, по-видимому, несколько
пластов. Выделенные О.А. Щегловой клады-
«ларчики» действительно не содержат при-
возных и роскошных вещей и отражают
хоть и праздничную, но культуру «сред-
него слоя». В то же время крупные кла-
ды. содержащие импорты (например,
Мартыновский), вполне могли быть воен-
ной добычей или дипломатическими да-
рами элиты (Приходнюк. Шовкопляс,
Ольговская. Струина 1991: 78). С княжес-
кими или королевскими уборами власти-
телей германских королевств (например,
с украшениями из погребения Хильдери-
ка в Турнэ) соотносятся рядом исследова-
телей золотые украшения, выполненные в
позднеантичной традиции, происходящие из
покупок, месго находки которых определяет-
ся примерно как Киевская губерния (Гаври-
тухин. Обломский 1996:143). Таким образом,
«древности антов» отражают, по всей види-
мости, и элитарную, и рядовую культуру.
Из вещей, составляющих данные комп-
лексы, для нас наиболее интересны те кате-
гории украшений, которые получили даль-
нейшее развитие в древнерусское время. К
таким украшениям относятся головные вен-
чики, ожерелья, гривны и браслеты. Причем,
в ряде случаев можно говорить о непрерыв-
ном развитии украшений вплоть до древне-
русского времени. В других - о сохранении
только самой категории украшения, в быто-
вании которой прослеживаются временные
лакуны.
Головные венчики. Пластинчатые вен-
чики, зачастую оканчивающиеся спиральны-
ми завитками на концах и украшенные тис-
неным и гравированным орнаментом, были
найдены в Мартыновском. Хацковском, Суд-
жанском, Козиевском, Ново-Одесском, Ко-
лосковском. Трубчевском и Гапоновском кла-
дах (Щеглова 1999:298). В качестве аналога
подобным венчикам О.А. Щеглова приводит
находку из могильника Циллингталь (Поду-
навье). В погребении D 48 этого могильни-
ка. относящемся ко второму среднеаварско-
му периоду, подобная лента находилась на
черепе молодой женщины. Интересно, что в
этом же захоронении были найдены и трех-
рогие пластинчатые подвески-лунницы, ана-
логи которым представлены в поднепровс-
ких Козиевском и Зайцевском кладах (Гаври-
тухин, Обломский 1996:49; Приходнюк 2000;
68. рис. 8). О сущесзвовании пластинчатой
диадемы в женском погребении в Мохначе
свидетельствует полоска окислов на че-
репе погребенной (Аксенов, Бабенко 1998;
XX).
Металлические головные венчики в
виде ленты фольги (как в Гапоновском
кладе) или в виде диадемы (как в Мохна-
че) — деталь антского убора, унаследо-
ванная восточнославянской культурой в
20
Глава I
более позднее время (Щеглова 1999: 299).
В древнерусское время они встречаются
в курганных древностях X XIII вв. (Седов
1994: 117-118). В сводке В.П. Левашовой
(Левашова 1968: 91) учтено 43 пластинча-
тых венчика, застегивавшихся в крючок
или завязывавшихся. Большая часть на-
ходок венчиков этого типа приходится на
территорию Лсниш радской области, r/ie
их находят как в славянских, так и в фин-
но-угорских захоронениях. Довольно
широко представлены они на Новгород-
чине и во Владимирских курганах. Про-
слежено. что некоторые металлические
венчики крепились к твердой берестяной,
кожаной или матерчатой основе, к кото-
рой могли присоединяться височные коль-
ца или ремешки для их подвешивания (Са-
бурова 1975: 21). Носились венчики и в
сочетании с шапочкой (Броварки на р.
Суде) (Нидерле 1956: 240. рис. 29: Седов
1982: 139.211; 1994: 118). Таким образом,
венчики, возможно, входили не только в
девичий, но и в женский головной убор
(Щеглова 1999: 299). Встречаются в древ-
нерусское время пластинчатые венчики и
в составе кладов — например, находка
серебряного пластинчатого венчика из
Шалаховского клада Невельского уезда
(Корзухина 1954: 97. 98). Кроме металли-
ческих венцов, унаследованных еше из
раннесредневекового костюма, в древне-
русское время были распространены и го-
ловные повязки на твердой основе с зо-
лотым и серебряным шитьем или вышив-
кой бусами и бляшками, дожившие в тра-
диционном костюме до начала XX в. (Са-
бурова 1975: 22; Щеглова 1999: 299).
Бляшки и подвески, декорировавшие
платье и юловной убор. Свинцово-оловя-
пистые бляшки и ворворки (усеченно-кони-
ческие бусины)из Козиевского. Ново-Одес-
ского. Смородинского. Нижнс-Сыроватско-
1 о. Гапоновскогои Большебулковского кладов
также связываются с женским головным убо-
ром (Щеглова 1999:300). Выделяется несколь-
ко возможных вариантов использования
этих бляшек в декоре одежды. Их могли упо-
треблять д-тя украшения головного покрыва-
ла. головного убора (шапочки, калафа. кокош-
ника) или как детали диадемы.
Традиция орнаментации нашивными
бляшками головных уборов и шейных i юкры-
вал известна еше с периода античноеi и. По-
добный дорогой убор, украшенный золо-
тыми бляшками, реконструируется по ма-
териалам захоронений знатных скифянок
(К.точко 1982: 37-53). В период Великого
переселения народов (н.п. V в.н.э.) бога-
тые уборы с диадемами, собранными из
золотых бляшек, встречаются в богатых
погребениях от Керчи до Нормандии. По-
добные диадемы из золотых бляшек
представлены, например, в могильниках
Лучисюго или Большо! о Каменца (Айба-
бин. Хайрединова 1998: 300-301; Казанс-
кий 1997: 184; Щеглова 1999: 300). Появле-
ние захоронений этого крута исследова-
тели связывают с перемещением варвар-
ских племен сармато-аланов и готов на юг
и запад под давлением обосновавшихся
в Северном Причерноморье гуннов (За-
ссцкая 1993: 38; Айбабин, Хайрединова
1998: 309: Щеглова 1999: 300).
Традиция же отливки мелких нашивных
украшений из низкотемпературных сплавов
была позаимствована населением Нижнего
Подунавья. Поднестровья и Побужья в VI в.
из Подунавья. Со второй половины VIII в.
центр изготовления и ношения подобных
украшений перемещается в регион Причудья
и Повод ховья. Здесь представлены как дери-
ват ы. так и прямые заимствования из юж-
ной зоны, среди которых хочется особенно
выделить плоские круглые подвески с крес-
товидным орнаментом как прототипы для
популярных и широко распространенных в
древнерусское время монетовидных подве-
сок (Щеглова 2002: 134-150. рис. 4,31). В со-
ставе парадного женского \бора X-XI вв.
встречаются аналогичные подвески, но вы-
полненные из серебра, с полусферической
лицевой частью, крестообразный орнамент
на которой выполнен при помощи зерни и
тисненых колпачков.
В качестве нашивок на покрывала разно-
образные бляшки и бисер встречаются в
древнерусских курганных древностях X-
XII вв.. причем металлические бляшки в де-
коре головных уборов особенно популярны
•на территории кривичей (например, мог.
Харл апова) (Сабурова 1974:94; Щеглова 1999:
300). Головные уборы, расшитые бляшками,
были найдены и на Вологодчине на могиль-
нике Новинки I (кург. 9.36) (Сабурова 1974:
90. рис.З: 94). В кладах X-XI вв. нашивные
бляшки не зафиксированы, но представлены
подвески с крестообразным орнаментом. В
Ювелирный укор восточных славян г» VI-IX вв. 21
кладах-Х11-Х1П вв. встречаются фрагмен-
ты ткани (галуна, позумента, льна, шел-
ка. парчи, холста) и нашивные бляшки.
Серебряные позолоченные бляшки, деко-
рированные эмалями или цветными стек-
лами (часть из них нашита на ткань),
представлены в Киевском кладе 1903 г.;
серебряные прорезные -- в Киевском кла-
де 1824 1. (оба клада были найдены в ог-
раде Михайловского монастыря (ттрил. 1.
№50. 53); золотые и серебряные бляшки
из Мартыновского клада 1886 г. (при.т. 1.
№72); золотые бляшки в Рязанском кладе
1822 т. и серебряные позолоченные в Ря-
занском кладе 1868 г. (прил. 1.№98).
Ожерелья. Для ожерелий, находимых в
сост аве «кладов антов», харак т ерносочета-
ттие различных тто форме подвесок -- крут -
лых. прямоут ольных. трапециевидных, дву-
спиральных, лунниц. колокольчиков, пропи-
сок (рис. 1. 9, 12. 13). Среди этого многооб-
разия выделяется ряд т илов (в основном лун-
нтшевидные и умбоновидные подвески),
продолжавшие сушествоват ь и в более по-
зднее время. Круг аналогов подобным слож-
ным ожерельям предет авлен в синхронных
памятниках Среднего Подмтавья (Щеглова
1999; 302).
Сама же традиция ношения ожерелий с
крут лыми подвесками. зачастую у крашенны-
ми разнообразными вариантами солярного
орнамента, имеет весьма длительную ттсто-
рию. Ожерелья из чередующихся металличес-
ких бусин и круглых подвесок с выделенным
выступающим центром, обведенным кон-
центрическими поясками точечек-возвыше-
ний. известны сше с ранней античност и. Так.
на аукционе в Нью-Йорке были представле-
ны подобные ожерелья, датируемые XII —
X вв. до н.э. и происходящие предположи-
тельно из раннет о Марлика (Gold and silver
auction 1992: 51.57).
Тип ожерелий с круглыми у мбоновидиы-
ми и иными подвесками, находимый в «древ-
ностях антов». одни исследователи относят к
варварской перерабо т ке т трестижных обра я юв
визаит ийского женского у бора, восходящего к
традициям элл т п в топического Вост ока (Гаври-
т ухии. Обломский 1996:48). Друт не же пред-
лагают искать их истоки в финно-угорских
древностях (Щет лова 1999:303).
Еще одним типом подвесок, входивших в
состав «антских» ожерелий, имеющим антич-
ные корни и получившим развит ие в после-
дующих древнерусских древностях, явля-
ются подвески-луниицы (подробнее о ге-
незисе этого типа украшений см. гл. III).
Трехрогис луиницы из Козиевского кла-
ла в Среднем Подиеировьс относятся к
одним ты наиболее поздних изделий сти-
ля Сослал (Каргопольцев. Бажан 1993:
119). Изт отопление трехрогих литых лун-
ниц ювелирами, работавшими на восточ-
нославянской территории, документиро-
вано находкой формочки для их отливки
в Бсрнашевском ювелирном комплексе
(Винокур 1997: 57. рис. 18).
В более позднее время отдельные укра-
шения. аналогичные подвескам из ожерелий
«древностей антов». будут встречаться в сла-
вянских древностях. Крутлые подвески — на
Пастырском и Новотроицком городищах,
лунницы — на роменских и райковецких па-
мятниках (гор. Донецкое, пос. Бранешты I);
трапециевидные подвески использовались,
например, в декорировкс браслетообразных
и ромбощитковых колец. Носам тип шумя-
щего ожерелья исчезает уже в более поздней
группе «древностей антов», датируемой на-
чалом VIII в. (Щетлова 1999:303).
Шейные гривны. Находимые в первой
группе антских кладов серебряные и брон-
зовые гладкодротовыс или фасетирован-
ттые гривны с петлевидным замком (Щег-
лова 1999: 301) имеют аналогии в ранней
группе древнерусских кладов (IX — нача-
ло Хвв.). где в изобилии представлены
дротовые гривны с близкой формой замка
(Корзухина 1954: 20-21).
Литые браслеты с расширяющимися
концами, находимые в антских древностях
(рис. 1. 1-6). имеют ряд прототипов среди
престижных украшений скифского, сарматс-
кого и гуннского времени (Каргопольцев.
Шевченко 1998:45-47). Этот тип браслетов
получил развитие и в более позднее время.
Среди украшений, находимых в ранней груп-
пе древнеру сских кладов, да т ируемой к. IX —
н. X вв.. встречаются дротовые браслеты со
слет ка расширяющимися концами (Корзухи-
на 1954:21).
К вешам. представленным в первой груп-
пе «древностей антов» и нс нашедшим свое-
го продолжения в древнерусских памятни-
ках. на наш взт ляд. могут быть отнесены од-
носпиралытые С-образные височные кольца
(имеющие аналоги в более ранних балтских
древностях), детали накосников. пальчатые
22
Глава I
фибулы (имеющие. вероятно, готские кор-
ни. но изготовлявшиеся, большей частью,
в самом Поднспровье).
Если формирование первой группы
кладов приходится на период активных
действий славян на Балканах, то выпаде-
ние их в слой от носится к середине - тре-
тьей четверти VII века. Сокрытие этой
группы кладов связывается, вероятно, с
усиливающимся в эю время господством в
степной зоне кочевников-болгар хана
Кубрата и продвижением их в пределы
расселения славян — носителей Пеньковс-
кой культуры (Щеглова 1990: 197). Выпа-
дение кладов первой группы практически
синхронно концу колочинской и Пеньков-
ской культур. Переход от этих культур к
культурам Лука-Райковеикой и Волынцев-
ской сопровождается сменой стиля укра-
шений (Гавритухин. Обломский 1996: 146).
В VIII в., под давлением пришедших
на Дунай болгар, происходит отток сла-
вянскот о населения с Балкан (Приходнюк
1998: 75). Пережив «период возвращения»
с Дуная, обитатели Среднего Поднепро-
вья сохраняю! лишь общую схему убора,
дополненную заимствованными изделия-
ми в технике тиснения, гт в конце VIII
IX ВВ. «двухфибульиый» КОСТЮМ ВЫХОДИ!
из употребления (Щеглова 1999: 309) и
происходит переход к убору древнерус-
ского времени.
I. 2. 2. Вторая группа «древностей антов»
В первой половине VIII века происхо-
дит выпадение в слой второй группы
днепровских кладов, связываемое иссле-
дователями (О.А. Щеглова, И.О. Гаври-
тухин. А.М. Обломский. О.М. Приходнюк)
с началом военной экспансии хазар. Из-
менения состава кладов свидетельствуют
об общей смене моды и стиля в ювелир-
ном уборе, базировавшейся на заимство-
вании приемов, инструментария и 1ехни-
ки ювелирного дела из Подунавья (При-
ходнюк 1994: 64-75).
Во второй группе кладов, по классифи-
кации О.А. Щегловой (содержащей 9 ком-
плексов). осели только предметы женско-
го ювелирного убора. В ней отсутствуют
мужские вещи - - поясные наборы, оружие.
Her в этих кладах и привозных предметов
роскоши. В то же время изменяется и ха-
рактер женского убора — в этих комплек-
сах нет венчиков и височных колец, но
появляются серы и со звездовидной или
полой подвеской. Исчезают пальчатые и
«птицеголовые» фибулы, а аигропозоо-
морфные представлены иными, более раз-
витыми типами. Появляююя в этот пери-
од и большие пластнчатые застежки.
Шумящие нагрудные ожерелья сменяют-
ся ожерельями из стеклянных, янтарных
или полых металлических бусин, раковин,
металлических привесок или одной под-
веской и несколькими полыми тиснеными
бусинами. Появляются характерные для
этого периода браслеты с полыми расши-
ренными концами, а также и полые грив-
ны и гривны с седловидным замком (Щег-
лова 1990:1995: 376-377. 383) (рис. 21-46).
В целом между второй и первой груп-
пами «древностей антов» преемствен-
ность довольно сильна. Во время быто-
вания первой и второй групп украшений
схема построения убора остается неиз-
менной. Ес образуют украшения по сто-
ронам лица серьги и височные кольца:
нагрудные украшения — гривны, бусы,
металлические ожерелья, пары фибул:
браслеты (по-видимому, несколько штук).
Фибулы, встречающиеся во второй груп-
пе кладов, являются результатом транс-
формации антропозооморфных фибул,
представленных в первой группе кладов.
В обеих группах кладов встречаются
круглопроволочные браслеты с расплю-
щенными концами и браслеты с цельны-
ми гранеными концами, некоторые типы
гривен (Щеыова 1990: 178: Приходнюк
2000: 67-69).
Ряд типов вещей из этой группы продол-
жает эволюционировать и в IX-X вв.. вплоть
до культуры Киевской Руси (Брайлевский 1952:
43-49). К подобным мотуг быть отнесены одна
из разновидност ей серег «пастырского» типа
и круглые подвески. Но так же. как и в случае
с убором из первой группы «древностей ан-
1 ов». комплекс вещей не сохраняется полнос-
тью. Он исчезает уже во второй половине
VIII в., когда происходи г изменение ювелир-
ного убора. В этотпериод на обитателей Сред-
него Поднспровья сильное влияние оказыва-
ет салтовская мода, в костюме появляются сад-
Ювелирный увор восточных славян в VI-IX кв. 23
товские типы сережек, бляшек и перстней
(Щеглова 1990:178).
Клады второй группы состоят из украше-
ний, сформировавшихся на базе прото типов,
распространенных в середине - взорой по-
ловине VII в. в славяно-аварской среде на-
селения Подунавья. и встречаются в ареале
пастырских, сахновских и волынцевских
групп памятников (Щеглова 1991:45; Гаври-
тухин. Обломский 1996: 130-136).
На Пастырском городище открьпы от-
дельные украшения первой и второй групп,
клады второй группы, а также несколько ре-
месленных мастерских, в том числе ювелир-
ная мастерская и кузница. Большая часть укра-
шений изготовлялась, по-видимому. на самом
городище. В составе кладов встречаются
украшения, выполненные в одной форме или
по одному шаблону (Щеглова 1990: 201:
Приходнюк 1994; 61; Приходнюк 2000:48-
73).
По технике изготовления ювелирные
украшения Пастырского городища делятся на
несколько трупп. Литые украшения — паль-
чатые, зоо- и антропоморфные фибулы, звез-
довидные серьги, некот орые типы пряжек.
Кованые — ангропоморфные фибулы.
Штампованно-паянные — серьги с под-
весками-«фонариками». браслеты с полы-
ми расширяющимися концами. Мастера
Пастырского юродиша используют ряд
техник, до этого периода не применяв-
шихся славянскими ювелирами. Техника
тиснения, чеканки, скани была принесе-
на. вероятно, из Подунавья и с Балкан.
Технику волочения, видимо, не применя-
ли. более толстый дрог изготовляли ме-
тодом ковки, тонкую проволоку - мето-
дом литья (Приходнюк 1994: 69; Приход-
шок 1998: 96).
Кроме ювелирных техник, заимство-
вался и ряд типов ювелирных украшений.
Из Подунавья на Пастырское городище
завозились византийские лировидные
пряжки, пальчатые фибулы гепидского
стиля. Веши провинциально-византийско-
го круга, возможно, не только импорти-
ровались. но и изготовлялись на месте
странствующими ремесленниками (При-
ходнюк 1994: 70). Находят на Пастырском
городище и типичные салтовские вещи.
По мнению О.М. Приходнюка. наличие
северных связей иллюстрируют находки
круглопроволочных шейных тривен. ха-
рактерных для Прибалтики, но скручен-
ных и носимых как браслеты (Приходнюк
1994: 72. рис. 3.7).
Связь второй группы «древностей ан-
тов» с позднеантичной и подунайской
ювелирными традициями весьма ярко ил-
люстрируется на примере развития форм
сережек «пастырского» типа.
I. 2. 3. Генезис «пастырских» серег
Остановимся кратко на процессе гене-
зиса некоторых типов украшений, харак-
терных для этой группы кладов.
Паяные звездовидные серьги появля-
ются в VI в. — начале VII в. па Сицилии,
откуда попадают в Подунавьс. где в
VII в. начинают изготовляться литые ана-
лот п этих украшений (Айбабин 1973: 68).
На побережье Адриатики и в Подунавье
эти украшения да т ируются концом VI —
началом VII вв. Концом VII в. датируют-
ся так называемые клады ювелиров, най-
денные в Землянском Вробке в Словакии
и в Залесье в Среднем Полнспровье. Ли-
тые варианты этих серег, изготовлявши-
еся в Византии и Подунавьс. доживают
до XII в. В конце VII — первой половине
VIII вв. литые звездовидные подвески, со-
зданные на основе провинциально-ви-
зантийских образцов, распространились
в Поднепровье (рис. 1.26-28, 31-33). От по-
дунайских экземпляров поднепровскис
варианты отличает более узкая нижняя
часть дхжки (Приходнюк 1994: 96-97;
1998).
Тисненые серьги с нодвеской-«фонари-
ком» встречаются на пастырских памятниках
в нескольких вариантах. Основу серьги все-
гда составляе г сочетание тисненого шарика,
цилиндрика и дужки (рис. 1.29. 30. рис. 2.5-
6’). Горлышки подвесок, как правило, при-
крыты круглыми пластинками, к которым
припаяны кольца-дужки. Некоторые экземп-
ляры дополнительно украшены внизу пира-
мидками кру иной зерни, а на серьге из клада
1948 г. в месте стыка половинок шарика
вставлена шестиугольная пластинка, декори-
рованная но краям пирамидками зерни. По
мненшоО.М. Приходнюка. шарики для по-
добных подвесок оттискивались в матрицах.
24
Глава I
Рис. 2. Дериваты амфоровилиых серег. 1 —
Ольвия, 2 — Красный Маяк. 3 — Смолянино-
ва, 4 — Смела. 5 — Пастырский клад. 6 — Иг-
рище. 7 — Каневский у., 8 — Харьсвский клад.,
9 — Выгопичи, поселение, жил. № 2.
вырезанных на костяных пластинках. По-
добные костяные пластинки были обна-
ружены на Пастырском городище и в кла-
де у с. Костешты в окрестностях Ясс в Ру-
мынии (Teodor 1981: fig. 11; Приходнюк
1994:68). Кроме этого типа серег, на Пас-
тырском городище была найдена одна
серьга с подвеской, составленной из двух
продольных тисненых половинок (тип 3-
2 по А.И. Айбабину — Айбабин 1973: 70),
являющаяся, на наш взгляд, одним из про-
тотипов для серег «волынского» типа
(Корзухина 1946: 51, Рябцева 1999: 340,
рис. 2) (рис. 32,2). Этот вариант серег «па-
стырского» типа рассматривается нами
ниже в разделе, посвященном генезису
«волынских» серег.
Г.Ф. Корзухиной было высказано предпо-
ложение о том, что прототипами для пастыр-
ских серег—«фонариков» являются антич-
ные амфоровидные серьги, имевшие весь-
ма длительный период существования
(Корзухина 1946:49).
Различные амфоровидные подвески
были излюбленными деталями декорировки
греческих украшений с периода архаики до
эллинизма (Петренко 1978: 40). Золотые
амфорки использовались в качестве под-
весок к ожерельям и серьгам. В IV в.
до н.э. золотые подвески-амфориски укра-
шали роскошные ожерелья и серьги (на-
пример, известные украшения из Боль-
шой Близницы и Куль-Обы). В обоих слу-
чаях верхний ряд составляют мелкие
гладкие подвески, в нижних рядах более
крупные амфорки, украшенные прово-
лочно-зерневыми композициями. В этот
период ручки сосудиков, как правило,
отсутствуют. Кроме роскошных женских
ожерелий, украшенных амфоровидными
подвесками, в V—III вв. до н.э. существо-
вали, по всей видимости, и аналогичные
мужские ожерелья, состоявшие из трубча-
тых пронизок и амфоровидных подвесок.
Подобные украшения были найдены во
втором Семибратнем кургане. Луговой
Могиле, кургане Мастюгина, в юго-вос-
точной камере Чсртомлыка, боковом по-
гребении Солохи (Манцевич 1948: 68-73).
Золотые амфоровидные подвески, де-
корированные зеленой и синей эмалью и
проволочными розетками, использова-
лись в этот период и для украшения кос-
тюма. Такая находка была сделана, на-
пример, в Старшем Трехбратнем курга-
не, где амфоровидные подвески крепи-
лись предположительно к ампику (Кирил-
лин 1968:183).
Кроме этого, у скифского населения
были весьма популярны серьги со стек-
Ювелирный укор восточных славян в VI-IX вв.
25
Рис. 3. Амфоровндпые серьги и их
дериваты. 1 — Нессбр (Болгария). 2-4—
Керчь. 5 — Унтерзибепбрунн. Могиль-
ник (Австрия), 6 — Праги. Moi ильпнк
(Дагестан).
лянными подвесками в виде амфорок и
кувшинчиков, встречаются также серьги
в виде кольца и стилизованной золотой
или бронзовой амфоровидной подвески
(тоже без ручек сосудика).
На памятниках фракийского гальшта-
та представлены бронзовые ожерелья с
различными подвесками, в том числе и в
виде сосудиков. Подобное ожерелье было
найдено на территории Румынии в Ка-
раш-Северин (Goldhehn schwert... 1994: fig.
35).
С III в. до н.э. по всей античной ойкуме-
не распространяются серьги в виде кольца и
весьма реалистично выполненной амфоро-
видной подвески. У этих серег подвески-ам-
форки уже. как правило, снабжены ручками.
Такова, например, пара золотых серег се-
редины III в. до н.э.. происходящих из кла-
да, найденного в Несебре (Болгария)
(Клады Болгарских земель 1965) (рис. 3,
1). Серьги состоят из кольца, украшенно-
го полой протомой Пегаса, и укреплен-
ной на штырь полой амфоровидной под-
вески (один конец штыря завернут в пет-
лю. сквозь которую продето кольцо). Под-
веска составлена из свернутой из золото-
го листочка полой цилиндрической шей-
ки сосудика, продолговатого тисненого
тулова. украшенного зернью и филигра-
нью. и подставки.
Несколько разнообразных амфоро-
видных серег, датируемых в пределах II в.
до н.э. — II в.н.э.. находят в Керчи, дужки
этих серег подчас дополнительно декори-
рованы щитками с розетками, палицами
Геракла (Г.Ф. Корзухина, Рукописный
архив ИИМК. ф. 77.д. №8) (рис. 3.2-4).
Серьги с амфоровидными подвесками
встречаются и в этрусских гробницах Hi-
ll вв. до н.э.. весьма популярны они с I в. н.э.
в Сирии и Египте, где существуют до II-
III вв. н.э.. в Месопотамии и Иране подоб-
ные серьги датируются концом I в. до н.э. —
II в. н.э. (Литвинский 1973:42). Кроме серег,
на территории Ирана в этот период изготов-
ляли и ожерелья, содержащие до полусотни
амфоровидных подвесок (Jewelry from
Persia 1978: fig. 50, 56, 59) (рис. 4).
О распространешш подобных украшений
в Средней Азии свидетельствует находка на
Мунчак-Тепе литейной формы для отливки
амфоровидных серег. Формочка предназ-
начена для отливки сразу двух сережек,
состоящих из кольца и подвески-амфор-
ки с коротким горлом, каннелированным
туловом и шариком в нижней части под-
вески. Одна из амфорок имеет дополни-
тельно восьмеркообразные ручки (Лит-
винский 1973: табл. 19).
Таким образом, в конце I тыс. до н.э. и
начале I тыс. н.э. были весьма широко
распространены крайне реалистичные
флакончики, служившие деталями серег и
подвесками к ожерельям. Несколько поз-
же появляются и более схематизирован-
ные образцы: такова, например, серьга в
виде сосудика без ручек из Керчи (ОАК
26
Глава I
Рнс. 4. Ожерелье с амфоровилными подвесками. Се-
верный Иран Золото. Б.м. По: Jeueln from Persia. 1978
1912: 31-32. рис. 59). Наиболее поздние
серьги с амфоровидными подвесками, ук-
рашенными в нижней части цепочками с
ромбовидными или трапециевидными
подвесками, представлены в древностях
эпохи Великого переселения народов в
могильниках Ираги (Дагестан) и Унтер-
зибенбрунн (неподалеку от Вены) (Кузне-
цов. Пудовин 1961: 79-95: Bona 1991: 108.
fig.42: Мастыкова. Казанский 2003: рис. 2.
17) (рис. 3, 5-6). Подобные серьги входи-
ли в состав престижно! о костюма варвар-
ской знати, распространившегося, веро-
ятно. из Боспора Киммерийского и Тана-
иса и послужившего в начале V в. осно-
вой для формирования убора предводи-
телей дунайских федератов, знати гер-
манских королевств и вождей населения
Северного Кавказа (Мастыкова. Казан-
ский 2003: 75-79. рис. 2.17).
Весьма схематизированной «производ-
ной» от амфоровидных серег можно считать
и золотые серьги, представленные с середи-
ны I в.н.э. на памятниках сарматов (рис.2,1-
4). В этих украшениях читается все та же
схема: тисненый шарик — тулово сосуда
и свернутый из золотого листика цилинд-
рик — шейка сосуда. Отличи i ельной осо-
бенностью сарматских сережек можно
считать то, что «шейка» и «тулово» сосу-
дика спаяны не непосредственно друг с
другом, а при помощи пояска из прово-
лочных колечек. По горизонтальному шву
тисненая бусина-тулово сосудика укра-
шена зерневыми ромбиками, а внизу к
подвеске крепится пирамидка зерни. По-
добные украшения находят в сарматских
погребениях у с. Заветное и Керчи в Кры-
му. с. Смолянинова на Луганщине и с. Зо-
лотая Балка в низовьях Днепра, на горо-
дище Красный Маяк (Шкорпил 1903: 83.
рис. 4: Вязьмтна 1962: 198. рис. 82.1. 5. 6.
9). Были они найдены и в кладе у с. Запев-
ки в Среднем Поднепровье (Бобринский
1897: табл. XXI. 7,8). Зарождение этих сар-
матских украшений также связывается ис-
следователями с причерноморским юве-
лирным делом, впитавшим в себя антич-
ные традиции, центрами которого были
Херсонес и Ольвия (Вязьмтна 1962: 199).
Золотые сарматские украшения весь-
ма схожи с пастырскими серьгами с под-
весками-«фонариками» варианта 3-1, по
типологии А.И. Айбабпиа (Айбабин 1973:
70). От сарматских пастырские серьги
отличает наличие у ряда экземпляров двух
тисненых бусин, нанизанных на кольцо
серьги. Кольцо к подвеске пастырских
серег крепится поверх закрытого гор-
лышка «сосудика». У ряда экземпляров
серег из Пастырского и Харьевского кла-
дов на дужку дополнительно припаяна
пирамидка зерни (расположена посереди-
не «крышки сосудика»). В остальном зер-
невой декор сарматских и пастырских се-
рег совпадает полностью.
Однако довольно значительный вре-
менной хиатус между исчезновением сар-
матских и появлением пастырских серег
заставляет предположить, что прямыми
прототипами для последних послужили
аналогичные серьги с составными тисне-
ными подвесками, находимые в Подуна-
вьс. Детали серег с подвесками-«фонари-
ками» входили в состав богатых кладов
византийского происхождения из Землян-
ского Врбовка и Залесья (Svoboda 1953:
tab. XLIV; Приходнюк 1998: 94-99). Для
конца VII — начала VIII вв. можно гово-
рить о всплеске интереса к утраченной на
несколько столетий форме амфоровидной
серьги. Более или менее близкие по фор-
ме украшения, которые могут рассматри-
ваться как дериваты амфоровидных се-
Ювелирный укор восточных славян к VI-IX вв.27
per. выполненные в технике тиснения или
литья, представлены в этот период в По-
дунавьс. Поднепровьс. Подоньс. Прика-
мье и Средней Азии (Dekan 1979: 52;
Плетнева 1989; Голдина 1985: 209; Распо-
пова 1969: 51-56). Таким обратом. можно
товорить об обтпеевра лтйской моде на
подобные изделия, сформировавшейся
на базе античных прототипов и впитав-
шей достижения византийских ювелиров
средневековья. При этом, безусловно, су-
ществовала разница в восприятии схо-
жих украшений кочевым и оседлым на-
селением. Так. судя по изображениям на
каменных изваяниях, у тюркоязычных
кочевников подобные серьги входили и
в состав мужского костюма (Степи... 1981:
127. рис. 22).
Нами рассмотрен круг аналогов и про-
тотипов только для серег, характерных
для «пастырской» группы древностей,
аналогичная работа могла бы быть про-
ведена и для других типов украшений (на-
пример. браслетов). Но даже этот не-
большой экскурс позволяет охарактери-
зовать связь этой группы украшений с
позднеантичной, византийской и поду-
найской ювелирными т радициями.
I. 3. ЮВЕЛИРНЫЕ УКРАШЕНИЯ
ВОЛЫНЦЕВС КОЙ И РОМЕЙСКОЙ КУЛЬТУР
I. 3. 1. Украшения второй группы «древностей антов»,
происходящие с волынцевских памятников
Находят веши второй группы «древ-
ностей антов» и па волынцевских памят-
никах. Генетическая связь волынцевских
памятников с Пеньковской и близкими ей
культурами третьей четверит I тыс. н.э. в
Среднем Поднепровьс отмечается рядом
исследователей (Горюнов 1981: 90; Юрен-
ко 1983: 216). На некоторых поселениях
(Хитцы. Обухов II) волыпцевский тори-
зонт связан с предшествующими слоями
третьей четверти I тыс. Отличительной
чертой славянских в своей основе волын-
цевских памятников является салтовская
гончарная посуда и привозные салтовс-
кис вещи (Щеглова 1987: 48), а также ги-
потетически реконструируемая некото-
рыми исследователями связь с именьков-
скими древностями Поволжья и Западно-
го Приуралья (Смирнов 1962; Седов 1994;
1999; Приходнюк 1998: Шевченко 1998: 84).
Набор украшений второй группы ан-
тских кладов по классификации 6.А. Щег-
ловой (пустотелые и звездчатые серый,
серебряные браслеты с расширяющими-
ся концами и т.д.) содержится в Харьевс-
ком кладе, найденном в ареале волынцсв-
ской культуры (рис. 1. 61-62}. Тезаврация
Харьевскою клада связывается исследо-
вателями с военной экспансией хазар, ис-
пользовавших в качестве форпоста Бп-
тицкое городище (Гавритухин. Обломский
1996: 134). В кладе найдены веши различ-
ного происхождения: Балкано-Византий-
ского крута — звездчатые и амфоровид-
ные подвески; Среднедунайского (аваре -
кото) — ременная гарнитура; Средне-
днепровского — антропоморфные фибу-
лы. браслеты с расширяющимися полыми
коттами; Прибалтийского — цельные ко-
ваные браслеты и дротовыс гривны. По-
видимому. клад формировался в несколь-
ко этапов сначала дунайские и визан-
тийские. затем поднепровскис веши (Гав-
ритухин. Обломский 1996: 134). Поднеп-
ровские веши изготовлялись, вероятно,
на Пастырском городище, где были об-
наружены матрицы для тиснения украше-
ний этою круга (Приходнюк 1994; 61).
Второй клад ювелирных изделий, най-
денный в ареале волынцевских памятни-
ков. Фативижский. датируется, по мне-
нию исследователей, уже более поздним
временем и относится ко времени появле-
ния на волынцевских памятниках круго-
вой керамики. Фативижский клад также
представляет собой весьма сложный и
разнородный комплекс. Пряжка из этого
клада выполнена в провинциально-ви-
зантийских традициях, а поясные наклад-
ки — в позднсаварских (Гавритухин, Об-
ломский 1996: 136). Серый с подвеской-
балясиной и ажурной дужкой из данного
клада, возможно, имеют балканские про-
тотипы (Въжарова 1976: 355-366 — тип
«третий» и вариант IV /2 «четвертого»
типа). Аналот ичныс серьги с удлиненны-
ми подвесками происходят из Херсонеса
(Айбабин 1993: 371. рис. 6.5) и с Гнездове-
28
Глава 1
кого посетения (Пушкина 1987: рис. 1. 7).
Кроме серьги с балясинкой, в Гнсздове
были обнаружены две серый, идентич-
ные сережке с полой шарообразной под-
веской. найденной на волынцевском Би-
типкомгородише (Пушкина 1987: 55: Гри-
горьев 1990: 52). Вероятно, весь фативиж-
ский комплект был изготовлен ювелира-
ми одной местной школы, работавшей с
применением и византийских и аварских
традиций (звездовидные серьги из Фати-
вижского клада ближе не к поднепровс-
ким, а балканским образцам) (Гавриту-
хин. Обломский 1996: 136). Аналогичные
вещи встречены, кроме волынцевских па-
мятников. на Новотроицком городище
(Ляпушкин 1958: 120) и в длинном кургане
№2 v л.Ярцево близ Смоленска (Архив
ИИМК РАН 1898: Ф.1. д. №172. л. II). Дея-
тельность этой мастерской связывается
рядом исследователей с хазарами, куль-
тура которых впитала в себя и византй-
ские. и аварские традиции (Гавритухин.
Обломский 1996: 136).
Аналогичного мнения о характере про-
никновения подунайских(аварских)типов
вещей на волынцевскую территорию при-
держивается и О.А. Щеглова. По мнению
исследовательницы, серьги Фативижско-
го клада имеют близкие аналогии в мо-
гильнике Ксстхея. а бубенчики — в мо-
гильнике Фсйсерлак VIII - IX вв. в Венг-
рии. а на территории Восточной Европы
— в Саркеле и Маяцком городите (Щег-
лова 1988: 102-103). О.А. Щеглова датиру-
ет проникновение аварских вешей на во-
лынцевскис памятники второй половиной
VIII - IX вв. (одновременно с попаданием
туда салтовских вещей). По ее мнению,
аварские веши распространяются на во-
лынцевской территории не прямо из По-
дунавья. а через носиiелей салтовской
культуры.
Таким образом, набор ювелирных ук-
рашений второй группы древностей ан-
тов представляет собой сложное синкре-
тичное явление, возникшее, по всей види-
мости. в смешанной славяно-болгарской
(пастырская группа) и славяно-хазарской
среде (волынцевская 1 руппа памятников).
Кроме того, убор этот впитал в себя по-
зднеантичные. византийские, подунайс-
кие (аваро-болгарские) импульсы.
Что касается наследия этой группы па-
мятников в древнерусском ювелирном
деле, то к нему могут быть отнесены ва-
риант «пастырской» серый 3-2 по
А.И. Айбабину с продольной зисненой
подвеской (Айбабин 1973: 70) и серьги с
подвеской-балясинкой из Фативижского
клада, Битицы. Гнездова и Херсонеса, как
прототипы серег «волынского» типа. На
трех круглых серебряных бляхах из кла-
да 1949 г., найденного на Пастырском го-
родище. нанесен крестовидный орнамент
из тисненых полусфер, типичный для
круглых подвесок древнерусского перио-
да (Корзухина 1996: 377. табл. 27. 7-3: Гав-
ритухин. Обломский 1996: 249) (рис. 1.24,
63).'
Остальные типы украшений — антро-
поморфные фибулы, браслеты с полыми
концами, украшения салтовского круга
и т.д. изживаются в разнос время на про-
тяжении IX — начала X в. и не входят
состав убора древнерусского времени.
I. 3. 2. Ювелирные украшения ромейской культуры
Обратимся теперь к комплексу ювелир-
ных украшений, характерному для ромей-
ской культуры. Во второй половине
VIII — первой половине IX в. в нем отчет-
ливо прослеживается доминирование сал-
товской моды. На протяжении IX века ко-
личество салтовских вешей уменьшается.
Если в материалах Опошни практически
все ювелирные украшения происходят из
степных регионов, то уже на городище
Новотроицком они составляют менее од-
ной пятой всех находок (Ляпушкин 1958:
Григорьев 1990: 50; 2000: 124). В X в. па
Днепровском Левобережье, в славянских
памятниках Среднего Дона и Верхней
Оки встречаются только отдельные сал-
товские украшения.
Встречаются на ромснских памятни-
ках X в. и финно-угорские украшения —
подвески в виде «утиных лапок» в Новго-
роде-Северском и на Большом Горналь-
ском городище, шумящая подвеска и
бронзовый цепедержатель на поселении
у с. Горбово (Григорьев 2000: 122). На
протяжении всего периода существова-
ния культуры встречаются спиралевид-
ные пронизки и трапециевидные подвес-
ки. Эти подвески могли появиться как в
результате контактов с финно-уграми,
так и в качестве пережитков культурных
Ювелирный ysop восточных славян в VI-IX вв. 29
традиций более раннего населения, в ос-
нове своей балтского (Григорьев 1988:
103).
Ранняя часть роменских украшений
синхронна волынцсвским (вещи Харьев-
ского и Фативижского клада, поселений
Битицы и Вовки, могильника у с. Волын-
цеве). имеющим аналоити в Подунавьс.
Эти украшения — зве щовилные. шаро-
видные серьги, серьги с подвеской-баля-
синой. браслеты с расширяющимися кон-
цами «имеют широкие аналот ни в сла-
вяно-аварских древностях Подунавья и
вкупе образую! как бы слепок с набора
украшений юго-западных славян VIII в.»
(Гршорьсв 2000: 124).
В более позднее время в. н. VIII-
IX вв. наметилось сокращение притока
ювелирных украшений византийских и
подунайских типов (Григорьев 1990: 53).
В этот же период нг1 территорию Украи-
ны перестают поступать византийские
серебряные сосуды с пробирными знака-
ми константинопольских мастерских. со-
кращается и приток византийских монет
(Кропоткин 1962: 11). Это сокращение ви-
зантийской торговли объясняется общим
упадком византийского общества в пери-
од иконоборчества, запустением городов,
сокращением чеканки монет и деградаци-
ей многих ремесел (Дарксвпч 1974: 95).
В IX веке все же встречаются некото-
рые украшения, связываемые с Под\на-
вьем. например, серебряная, декориро-
ванная зернью лунницевидная серы а с
Кузнецовского городища на Дону (Tpeib-
яков, Ефименко 1948: 104-105. габл. XVIII.
7). или фрагмент полой золоюй зернсной
серьги из кургана 2 у дер. Лебелна на
Верхней Оке (Никольская 1981: 28. рис. 11).
На городище Новотроицком к этой груп-
пе украшений относятся височные коль-
ца с напущенными полыми шариками из
жилища 21. литая серы а. аналогичная
«волынским» типа А (но нашей классифи-
кации) из жилища 5 и полая тисненая под-
веска от аналогичной серьги из жилища
43. а также полая шт ампованная нрониз-
ка из клада, найденного в квадрате III
(Ляпушкин 1958: 90. рис.58. 3;62. рис.40. 3;
с. 127. рис.83. 11; с.28. рис. 15. 3) (рис. 1. 67,
75). Основной круг аналогий данным ук-
рашениям происходит из синхронных па-
мятников Дунайской Болгарии (Милчев
1963: Въжарова 1976). Все же по сравне-
нию с VI- VIII вв. количество украшений.
происходящих из Подунавья. уменьшает-
ся. причем большинство из них сломано.
Утрачиваются приемы штамповки, пай-
ки. основными приемами становятся ли-
тье и ковка (Григорьев 2000: 125). Веро-
я! но. именно с э!им связано и исчезнове-
ние некоторых типов вещей, бытовавших
на раннем этане. По пути ихнологичес-
кого упрощения эволюционируют гривны
и браслеты, причем складываю 1ся и мес-
тные 1ипы этих украшений (Григорьев
1988:103-106).
Вместе с тем неоднократно отмеча-
лось. чю некоторые украшения, распро-
страненных на территории Подунавья.
явились прототипами для роменских. а
затем и древнерусских ювелирных укра-
шений. Это лучевые височные кольца,
дротовые тривны. трсхрогие лунницы.
Лучевые височные кольца. Еще
11.11. Ляпушкин указывал на аналот и пя-
тилучсвому височному кольцу, происхо-
дящему из клада, найденного в квадрате
V тородитпа Новотроицкого, среди древ-
ностей Великой Моравии (Ляпушкин
1958: 26). С моравскими образцами связы-
вали кольцо из Новотроицкого и другие
исследователи (Левашова 1967: 26: Шина-
ков 1980: 110-127: Григорьев 2000: 126; Се-
дов 2002: 537).
Пятилучсвые височные кольца ран-
них типов были открыты на Новотроиц-
ком городище и в составе Зарайского (Же-
лезпипкого) клада (рис. 5.11-14). Лучевые
височные кольца, найденные на Ново-
троицком городище, грубее найденных в
Зарайском кладе, которые являются, ве-
роятно. удачно отлитой из низкопробно-
ю серебра копией черненого украшения
(Левашова 1967: 25-28). На территории
Руси не! лучевых колец с настоящей зер-
нью. но аналогичные зернсные укра-
шения встречаются в западнославянских
землях. Так. копыта, происходящие с тер-
ритории Моравии (из Блу чина). представ-
ляют собой кольцо, гладкое в верхней
части и украшенное в нижней части пи-
рамидками терни (рис. 5. 6). Центральная
пирамидка наиболее длинная, напомина-
ет подвеску гроздевидной серьги. По бо-
кам ее расположено еще по две пирамид-
ки зерни, а сверху — три зерневых зубца,
на дужке шарики (Poulik 1948: fig. 1.7).
На ранних древнерусских кольцах сохра-
нены ли шарики, на подвеске выделен ва-
лик — следы от дужки (рис. 5. 12). Этот и
30
Глава I
Рис. 5. Лучевые и лопастные кольца, их прототипы и аналоги. ] — Италия, 2 — Сирия, 3,4 — Сицилия, 5 —
Простои Маре (Венгрия), 6—Блучин (Чехия). 7-9—Моравия. 10—Кецел (Венгрия). 11,12,14—Новотроицкое. 13—
Зарайский клал. 15— Кубаево. 16.17—Супруты, 18—Новый Кривск, 19—Радуга, 20—Чсботовичи,21—Тушино.
22 — Сельпо, 23 — Белясвка, 24—Туровичи, 25 — Германская Буда, 26-28 — Бочарове. 29 — Белевский у., 30-32 —
Ингушетия.
Ювелирный укор восточных славян к VI-IX вв. 31
близкий типы серег с зернеными лучами
пришли из Византии во второй половине
I тыс. н.э. и получили широкое распрост-
ранение в западноевропейских странах
вплоть до Скандинавии (Тэоровий-
.ЪубинковиЬ 1951: abb. 14./).
Прослеживается связь украшения из
Новотроицкого с более поздними пяти- и
семилучевыми кольцами с псевдозсрныо.
характерными для ромейских памятни-
ков. а зак'.м и для древносмей радимичей
(Шилаков 19X0: 115). Е.А. Шинаков раз-
деляет мнение В.П. Левашовой о том. чю
пятилучевые височные кольца восходят
к золотым и серебряным моравским чер-
неным пяшлучсвы.м кольцам VI - IX вв..
аналотчным тем. что приведены у И.
Поулика (Poulik 1948: 146). Кроме нятилу-
чевой конструкции, с западнославянски-
ми украшениями эти кольца сближает
небольшой размер (менее 40 мм по вер-
тикали). наличие трех зубчиков но верх-
нему краю, рельефное продолжение дуж-
ки на щитке. Восточнославянские кольца
являются упрошенными подражаниями
западнославянским, причем насюящая
зернь имитируется в литье, продолжение
дужки на щитке носит уже не функцио-
нальный. а чисто декоративный харак-
тер. Данную I руппу восточнославянских
колец Е.А. Шинаков датирует по наход-
ке на Новотроицком городище IX в. и воз-
водит к нему все остальные лучевые коль-
ца древнерусского времени.
На заключительном этапе развития
роменской культуры пяти- и семилучевые
кольца представлены на поселении Лух-
товка. Воробьевка. Полтава, на Большом
Горнальном городище, городище Супру-
ты и в составе Жслезницкого клада. За
пределами роменской терри горни в IX-
X вв. подобные кольца представлены на
славянских памятниках Полонья. па го-
родище Хотомель и в Гнездове (Григорь-
ев 2000: 126).
Кроме приводимых обычно в литера-
туре моравских аналогий, можно указа 1ь
на аналогичные серьги с тремя черневы-
ми лучами, спаянными из настоящей зер-
ни. и тремя пирамидками из грех зерни-
нок каждая, расположенными над луча-
ми на кольце, встречающиеся на терри-
тории Хорватии (например, в Височане
и Солинс). Традиционно подобные черне-
ные украшения также связывают с рабо-
т ой визан 1 ийских мастеров, датировка же
их v рашых авторов колеблется в преде-
лах VII X вв. (Juric 1987: 259. 26?. tab.1V.
5).
Сама же византийская традиция изю-
ювлепия серег с тремя гроздевидными
выступами, возможно, имеет очень дав-
нюю 1ралицию и восходит к древневос-
точным украшениям. Лунницевидные
серьги с гроздевидными выступами «ви-
зан ШЙСКОГО мира» связаны с лунообраз-
ными подвесками позднеангичной Пале-
стины и Сирии от которых прослежива-
ется ретроспекция к образцам II 1 тыс.
до н.э. (Goldman 1996: fig. 17-18: Беляев
1999: 19). Серьги с тремя гроздевидными
лучами встречены в коллективном захо-
ронении V - IV вв. до н.э.. раскопанном у
с. Джрарат (неподалеку от Еревана), ана-
логичные украшения изображены и на ре-
льефах потднсассирийского времени
(VII в. до н.э.) (Тирацян 1964: 66. рис. 2. 3).
Кроме того, в качестве прототипов для
древнерусских пятилучсвых колец можно
рассматривать и находимые на террито-
рии Румынии и Веш рии трех- и пятилу-
чсвые серьги, являющиеся, по мнению Д.
Теодора, упрощенными производными от
звездовидных серег византийского проис-
хождения (Teodor 1995: 187-206). Две серь-
ги этою типа происходят из могильника
Карлииа-Констанца. один фрагментиро-
ванный экземпляр из Тэрнава Маре-Си-
биу. еще один фрагмент из Баната (точ-
ное место находки неизвестно), два экзем-
пляра из Горня-Караш Северин, один
фрагмент был найден в Вэдень-Васлуй
(Teodor 1995: fig.5). Серьги этого типа со-
стоят из литой луннпцеобразной подвес-
ки. украшенной в нижней части тремя или
пятью лучами настоящей или псевдозер-
ни. при переходе oi подвески к дужке —
литыми бусинами. В ценз ре верхней час-
ти подвески иногда расположена пира-
мидка зерни, в ряде случаев припаянная
к выступу-рогу лунницы. Дан Теодор да-
тирует этот тин украшений IX - XI вв.
(Teodor 1995: 194).
На наш взгляд, в качестве прототипов
для подобных украшений можно рассмат-
ривать не юлько звещовидные серьги,
но и более близкие по форме изящные
ажурные серый византийской работы,
распространенные в VI - X вв. (Byzantium
1989: fig. 62-64). Декор этих украшений
32
Глдвд I
весьма разнообразен, но их объединяет
лунницсобразная форма подвески, укра-
шенной сканью, зернью или эмалями, ша-
рики на дужке по краям подвески, а глав-
ное — зерневые треугольники, располо-
женные в нижней, а ипо!да и верхней ча-
сти подвески. Как правило, нижние треу-
гольники чередую 1ся с проволочными
колечками или жемчужинами на синях
(рис. 5. 7-3. 10). Ишересно. что в декор
этих византийских украшений зачастую
введены изображения пищ (Byzantine
and past Byzantine art 1986: 184). Возмож-
но, дальним отголоском эюй традиции
являются парные изображения птиц в вер-
хней части подвесок ссмилучевых височ-
ных колец X в. из Супрут (рис. 5. 17). а
также пятилучевого височного из могиль-
ника Маморница на Буковине (Из варяг
в греки... 2000; Тимощук 1982: 152. рис. 91).
Таким образом, прототипами для ро-
менских лучевых колец можно считать
целый набор зерненых украшений визан-
тийско-подунайского круга, происходя-
щих с территории Сицилии. Далмации.
Болгарии. Венгрии. Румынии. Чехослова-
кии (Григорьев 2000: 129. рис. 46).
Дроговые гривны с замком в двойною
петлю (рис. 1.69). вероятно, имеющие при-
балтийские истоки (Корзухина 1954: 82).
представленные на волынцевских и ро-
менских памя!никах (Харьсвский. Ивах-
нинский клады, городище Новотроицкое),
продолжают существовать и в древнерус-
ское время. При Э1о.м претерпевает изме-
нение характер оформления дрота: у из-
делий второй половины VIII — начала
IX вв. он круглый крученый, в IX в. —
квадратный крученый, в конце IX-X вв.
— квадратный или ромбический некруче-
ный (Гршорьев 1990: 53; 2000. 134).
Дротовые браслеты с раскованными
пластинчатыми концами эволюционируют
от ранних волынцевских образцов, ори-
ентированных на западнославянские про-
тотипы (Харьевский клад), к ромейским,
а затем — древнерусским типам (Жслсз-
нипкий и Полтавский клады. Горналь.
Липино. Тазово). Аналогична судьба и
схожих украшений, выполненных в иной
технике. — пластинчатых браслеюв.
средняя часть которых скована в дрот
(Фагивижский клад. Волынцевский мог.,
городите Новотроицкое, пос. Горбово и
Горки). Вероятно, во второй половине
X в. на основе этого типа украшений
складываются типичные древнерусские
браслеты с расширяющимися пластинча-
тыми концами (Григорьев 2000: 135).
Трехрогие лунницы с псевдозернью на
концах, имеющие подунайские истоки
(гор. Ти гчиха и Кузнецовское), также про-
должают существовать в древнерусское
время (Григорьев 1990: 52).
Прототипами для серег «волынского»
типа X — начала XI вв. являются, на наш
взгляд, целые и фрагментированные эк-
земпляры с тиснеными и литыми подвес-
ками с Новотроицкого I ородиша (Ляпуш-
кин 1958: 28. 40. 90. 127) (рис. 1.67; рис. 32.
3).
Появление на ромейских памятниках
подковообразных фибул (рис. 1. 70) тради-
ционно связывается с влиянием прибал-
тийского ювелирного дела (Мальм 1967:
150). Наиболее ранняя находка подково-
образных фибул на ромейской террито-
рии происходит из жилища 25 городища
Новотроицкого (Ляпушкин 1958: 98. рис.
65. 3). Найдены такие фибулы и в слоях
первой половины X века на Горбовском
поселении. Оригинальное предположение
о проникновении данного типа украше-
ний на ромейскую территорию не непос-
редственно из Прибалтики, а опо-
средованно через территорию Великой
Моравии было высказано А.В. Григорь-
евым (Григорьев 1990: 53:2000: 137).
Надо отметить, что в эго же время
(IX в.) подобные фибулы появляются на,
памятниках культуры Луки-Райковецкой
(например, несколько экземпляров таких
фибул было найдено на городище Хото-
мель -- Русанова 1973). Расцвет же ноше-
ния подобных застежек на древнерусской
терриюрии приходится на XI - XII вв.
При переходе от Пеньковской и коло-
чинской культур к роменской культуре
(впрочем, так же как и от пражской к лука-
райковецкой) происходит смена ювелир-
ного убора. Утрачивается традиция но-
шения сначала пальчатых, а затем и ан-
1рономорфных (доживающих в виде дери-
ватов до IX в.) фибул. Эю изменение убо-
ра. на наш взгляд, отражает приход но-
вого населения с Дуная, с чем и было свя-
зано появление новых групп украшений
подунайского типа, сопровождавшееся
заменой в костюме вышедших из упо-
требления пальчатых и антропоморфных
фибул подковообразными. Вместе с тем
надо признать, чю при переходе к куль-
Ювелирный укор восточных славян в VI-IX кв. 33
турам середины VIII — начала X века ме-
няется. по-видимому, и сам характер кос-
тюма. Если пальчатые фибулы входили в
состав женского костюма, носились по две
и скрепляли бретели платья или прикреп-
ляли плащ (Щеглова 1999: 307). то подко-
вообразные носили и мужчины, и женщи-
ны. по одной штуке, в основном для при-
крепления плаща.
Таким образом, на раннем этане суще-
ствования ромейской культ хры отмечает-
ся воздействие на развитие местного ре-
месла мощного импульса провшщиально-
визаш ийского. западнославянского и по-
зднеаварского ювелирного дела. Данный
импульс носил кратковременный харак-
тер. за которым последовала утрата слож-
ных ювелирных приемов (таких. как пай-
ка. тиснение, зернь), характерных для ра-
боты ювелиров, изготовлявших украшения
второй группы кладов антов. На основе
западнославянских и византийских прото-
типов. но в более простых техниках (ли-
тье. ковка), создаются своеобразные древ-
нерусские типы украшений лучевые ви-
сочные кольца, дротовые гривны, брасле-
ты с расширяющимися заходящими конца-
ми. трехрогие лунницы. В то же время на
базе салтовских ювелирных украшений,
широко распространенных с середины
VIII века на ромейской территории, не
возникло никаких местных украшений. На
последнем этапе существования ромейс-
кой культуры на ее памятниках появляют-
ся отдельные веши с других древнерусских
территорий, а роменские украшения попа-
дают в соседние древнерусские области
(например, пятилучсвые височные кольца,
найденные в Гнездове и на городище Хо-
томель) (Григорьев 1990: 54; 2000:137-138).
I. 4. ЮВЕЛИРНЫЕ УКРАШЕНИЯ ПРАЖСКО-КОРЧАКСКОЙ
КУЛЬТУРЫ И КУЛЬТУРЫ ЛУКИ-РАЙКОВЕЦКОЙ
Хотя ювелирный \бор пражской
культуры формируется несколько рань-
ше. чем комплекс «древностей антов»,
мы рассматриваем ею в последнем раз-
деле этой главы, так как от него логи-
чен переход к древностям культуры
Луки-Райковецкой. явившейся на неко-
торых территориях Восточной Европы
прямой предшественницей древнерус-
ской кхлыуры.
I. 4. 1. Ювелирные украшения пражской культуры
В набор украшений, характерных для
пражской культуры, входили различные
варианты пальчатых фибул, в том числе
и миниатюрные, браслеты с расширяющи-
мися концами, перстневидные височные
кольца, в том числе и с S-видным завит-
ком (рис. 1. 47-57). пряжки с коробчатой
петлей, детали теральдической ременной
тарии туры. пряжки, имеющие аналоги в
зоне византийского влияния, в Централь-
ной и Северо-Восточной Европе (Гаври-
тухин. Обломский 1996: 137-138).
Украшения найдены в основном на горо-
дище Зимно. На неукрепленных поселениях
отти встречаются довольно редко. На городи-
ще были обнаружены поясные пряжки, на-
шивки (часто орнаментированные или изоб-
ражающие птиц}')- кольца, бляшки, браслеты
с утолщенными круглыми или гранеными
концами, дуговидные и пальчатые фибулы,
спиральки. Уникальнььми находками являют-
ся серебряный перстень с инкрустацией
и бронзовый колокольчик. Местные юве-
лиры знали приемы литья, холодной ков-
ки. чеканки. На городище было найдено
около десятка литейных формочек из мер-
геля. бронзовые слитки, полуфабрикаты
ювелирных изделий, льячки, тигли, нако-
вальни (Avnix 1972: 57-77; Баран 1972:130-
136).
Поздняя стадия существования праж-
ско-корчакской культуры синхронна фи-
нальному этапу существования Пеньков-
ской и колочинской культур и датирует-
ся в пределах VII века. Начало же куль-
туры Луки-Райковсикой в настоящее вре-
мя датируется концом VII — началом
VIII вв. Основой для подобной датиров-
ки служат находки на поселении Обухов
2 серьги с полой тисненой подвеской, ук-
рашенной в нижней части пирамидкой
зерни, близкой к тисненым серьгам вто-
рой группы «антских» кладов, и серьги
со штопоровидной подвеской (рис. 1,59,
34
Глава I
60). В Поднепровье к этому времени от-
носятся клады второй хронологической
1руппы. Верхней хронологической гра-
ницей сушсствования культуры Лука-
Райковецкая считается конец IX века
(Гавршухин. Обломский 1996: 139).
Среди «ювелирного наследия» пражс-
кой культуры для нас особый интерес
I. 4. 2. Ювелирные украшения
Набор ювелирных украшений, харак-
терный для культуры Лука-Райковецкая.
в целом довольно беден (рис. 1. 80-85). В
этот период из обихода исчезаю! паль-
чатые фибулы, практически нет тисненых
украшений, нс практикуется лскориров-
ка украшений зернью.
Одна из наиболее представительных
подборок ювелирных изделий, характер-
ных для древностей этой культуры, про-
исходит с Каневского поселения. Здесь
были найдены проволочные височные
кольца, подковообразная фибула, серы и-
лунницы. украшенные пссвдозерныо. под-
всски-бхбепчики. браслеты пластинча-
тые. литые и из граненой проволоки, пер-
сти. пряжки железные, стеклянные бусы
и пронизки. На поселении была обнару-
жена ювелирная мастерская с формочкой
для отливки серег салтовского типа. На
поселении Ханска 2 в Молдове были най-
дены антропоморфные фибулы VIII века
вместе с лепной керамикой типа Лука-
Райковецкая. а на поселении Бранешты I
трсхрогая лунница (Рафалович 1972:
рис. 36: Археология Украинской ССР 1988:
184-185. 188. рис. 24) (рис. 1.ДО. 85).
На памятниках тина Лука-Райковец-
кая встречаются и украшения, аналотч-
пые ромейским. Так. бронзовый пластин-
чатый браслс! с поселения Буки, бронзо-
вый ли!ой перстень с круглым щшком с
поселения Шумск, семилучевое ложнозер-
неное височное кольцо из городища Хо-
томель находят аналогии среди украше-
ний IX века, найденных на городище Но-
вотроицком (Русанова 1973: 18-19).
Уникальная находка была сделана на
городище Монастырек. Здесь были обна-
ружены две серьги в виде лунницы с вер-
тикальной подвеской (рис. 1. 82). На од-
ной из них орнамент состоит из псевдо-
зерни, расположенной по контуру лунни-
цы. с одной стороны, и двойного зигзага,
с другой. Вторая серьга орнаменшрова-
представляют перстневидные кольца с S-
видным завитком, как встречающиеся и в
древнерусское время. Эти украшения,
появившиеся в VII - VIII вв. в Среднем
Подунавье. в IX -X вв. распространились
на территории, заселенной славянами
потомками носителей пражско-корчакс-
кой культуры (Седов 1995: 31-35. 1999:45).
культуры Луки-Райковецкой
на одинаково с обеих сторон: ряд нсев-
дозерни по контуру и двойной круг с ши-
шечкой в центре. На конце подвески
гроздь из пяш шариков. Подвески отли-
ты в двусторонних разъемных формах
(Максимов. Пстрашснко 1980: 55: 1988:
90).
Аналогичные бронзовые серьги
встречаются в великоморавских древно-
стях IX века. Ближайшие аналоги дан-
ным украшениям происходят с ряда па-
мятников Словакии последней трети IX
— первой половины X вв.. например, из
Нитры (так называемые кольца «нит-
ранского» mna)(Chropovsky 1978: fig.17).
Обе серый из Монастырька были отли-
ты по рецептуре многокомпонентных
сплавов, характерных лля киевского юве-
лирного дела X в. (Орлов 1988: 138-140).
Все приведенные Р.С. Орловым приме-
ры украшений, выполненных но анало-
гичной рецептуре, происходят из дру-
жинных погребений.
Три бронзовых лунничных височных
кольца, аналогичных происходящим сю-
родиша Монасгырск. были найдены в
Гнездове. Гнсздовские кольца происхо-
дят из слоев, содержащих ленную и кру-
i овую керамику, желтые бусы-лимонки и
пронизки. желтый рубленый бисер, и да-
шруются Т.А. Пушкиной X в. — вероят-
но. его серединой (Пушкина 1987: 55). На
Гнсздовском городище была обнаружена
и лицевая створка каменной литейной
формочки для отливки кольца «нитранс-
кого типа». Если подобные словацкие и
балканские украшения датирую 1ся вто-
рой половиной IX - первой половиной
X вв.. то Гнездовская находка происходит
из слоя середины X в. (Ениосова 1998: 69.
70. рис. 1).
Кроме того, в Гнездове было найдено
два бронзовых позолоченных, сильно по-
врежденных огнем кольца, у которых
средняя полая бусина закреплена на шты-
Ювелирный укор восточных славян в VI-IX вв. 35
ре. в верхней части которого видны сле-
ды четвертой бусины. Эти украшения
отнесены Т./Ч. Пушкино!! к одному из ва-
риантов «каранганского стиля», распро-
страненного в Моравии. Каринтии. Хор-
ватии и Далмации в IX X вв. К этому же
кругу находок принадлежат и три гроз-
девидных серебряных кольца, найденные
в Гнездове и о 1 носящиеся к одному из по-
здних вариаиюв широко распространен-
ных в Великой Моравии украшений, да-
тируемых концом IX — первой половиной
X в. (Пушкина 1987: 55). Находки на Гнсз-
довском городище украшений западно-
славянского облика, литейной формочки,
керамики, а также некоторых типов ору-
жия и воинского снаряжения свидетель-
ствует о притоке в середине X в. группы
западнославянского населения (Пушкина
1987; Рабинович. Рябцева 1997; Ениосова
1998: 70). Вероятно, следы присутствия
этого населения фиксируются и на Мона-
стырькс.
Как уже отмечалось выше, при пере-
ходе О1 Пражской культуры к культуре
Лука-Райковецкая набор ювелирных ук-
рашений претерпевает довольно сильное
изменение. Исчезают все виды пальчатых
фибул. На раннем этапе еще изредка
встречаются антропоморфные фибулы.
Исчезают поясные гарнитуры, выполнен-
ные под византийским влиянием. Весьма
редки украшения, связанные с Поду навь-
ем (серый с круглой тсненой и шгопо-
ровидной подвеской и! Обухова 2. серь-
ги из Монастырька). В славянском уборе
ПОЯВ.1ЯЮ1СЯ салтовские серьги и перстни.
Нововведением является появление на
лука-райковецких и ромснских памятни-
ках подковообразных фибул, которые
будут существовать и в дальнейшем в
древнерусских памятниках. Исчезают
браслеты с расширенными полыми кон-
цами. но сшс в X веке буду i встречаться
цельнолитые браслеты с расширенными
концами. Среди форм ювелирных украше-
ний, сохранившихся от более ранних сла-
вянских древностей, можно назвав пер-
стневидные височные кольца, подвески к
ожерельям - - круглые медальоны, бубен-
чики и трехрогие лунницы.
Проволочные перстневидные височные
кольца с незамкнутыми концами были, по-
жалуй. наиболее распространенными сла-
вянскими височными украшениями на про-
тяжении VIII - X вв. Встречаются они в
памятниках типа Луки-Райковецкой
(Максимов. Петрашенко 1988: рис.18. 6),
ромснских (Ляпушкин 1958: 31. рис. 17).
салтовских (Плетнева 1967: 141. рис. 36).
великоморавских (Dckan 1976: 170) и бол-
1 арских (Въжарова 1976; 228. обр. 142. 16).
Весьма популярен лот тип украшения и
в древнерусское время (особенно у юго-
западной 1 руппы восточных славян, но
был распространен и на всей восточнос-
лавянской 1ерритории). Эти кольца носи-
ли вплетенными в волосы, на кожаных
или i каных летах. крепили к шапочкам,
использовали в качестве серег или свое-
образных подвесок-рясен для крепления
в нижней части более пышных колец дру-
юго типа, например, грехбусинных. В
севсро-вошочных регионах (Вологодская
область) из перстневидных височных ко-
лец делали ожерелья в виде цепи. Носили
их и в виде венца вокруг головы (напри-
мер. в Подмосковье), аналогичный спо-
соб ношения зафиксирован и в Польше
(Левашова 1967: 15).
Перстневидные кольца с S-видным за-
витком были распространены в основном
в X - XIV вв.. в ряде случаев они дожива-
ют и до XV XVIII вв. Наибольшая кон-
центрация подобных височных колец при-
ходится на западнославянские земли —
Польшу и Чехию. Вшречаются они так-
же в Болгарии. Румынии. Молдове, на
территории Древней Руси, в основном в
Ю1 о-западных районах (Рындина 1963:
248).
Практически столь же широка геогра-
фия распространения нсорнаментирован-
ных грушевидных бубенчиков с линейной
прорезью, продолжавших существовать и
в древнерусских памятниках X - XI вв.
(Мальм. Фехнер 1967: 134. рис. 20).
Таким образом, при рассмотрении
предшествующих древнерусской культу-
ре славянских древностей V - IX вв. вы-
деляется ряд типов женских украшений,
продолживших существовать и в древне-
русском металлическом уборе. К ним. на
наш взгляд, относятся: пластинчатые вен-
чики, бляшки-нашивки на головные по-
крывала, подвески-лунницы и круглые
подвески-медальоны, браслеты с расширя-
ющимися концами, дротовые гривны, пер-
стневидные и лучевые височные кольца,
серьги с тиснеными вертикальными под-
весками, грушевидные бубенчики с линей-
ной прорезью, подковообразные фибулы.
36
ГАДКА II
ГЛАВА II.
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ЮВЕЛИРНЫЕ УБОРЫ IX - XI вв.
И ИХ СООТНОШЕНИЕ С УБОРАМИ ИЗ КЛАДОВ
11.1. ПРОБЛЕМА ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ И КУЛЬТУРНОЙ
ИДЕНТИФИКАЦИИ ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИХ ПЛЕМЕН
В предыдущей главе мы выделили типы
украшений, составившие в древнерусском
уборе пласт наследия раннеславянского вре-
мени. Теперь обратимся к особенностям юве-
лирных уборов различных тсрриюрий Древ-
ней Руси. Это так называемые «племенные»
или территориальные уборы, представлен-
ные в основном в материалах некрополей,
вс1 речаюшиеся также на поселениях и в го-
родских слоях. В данной главе мы прослежи-
ваем особенности таких локальных уборов,
а также взаимосвязь их с парадными убора-
ми. рассматриваемыми в т регьей и четвер-
1 ой главах на основе ма гериалов древнерус-
ских кладов.
При рассмотрении региональных мест-
ных уборов, за ко 1 орыми ист оричсски закре-
пилось название «племенные», нельзя не кос-
нуться проблемы географической и культур-
ной идентификации летописных восточно-
славянских племен. Ведь до сих пор «жив» и
активно эксплуатируется историографиче-
ский «старожил» - идея о специфических
племенных украшениях этнографических
групп славян Восточной Европы.
Существует ли подобная проблема? Бе-
зусловно, да. В какой-1о степени ее во шик-
новением мы обязаны и самому редактору-
составителю «Повести временных лет», ко-
торый попытался ответить на вопрос, где
прожива. ш в древнейший период славянские
племена, составившие со временем ядро
древнерусской народности. Можно как ут од-
но объясни 1 ь противоречивость информа-
ции в отношении описания расселения не-
которых упомянутых Нестором племен, од-
нако сама по себе она является факт ом. с ко-
торым необходимо считаться всем исследо-
вателям.
Можно привести пример. В отношении
уличей, исходя изданных, представляемых
недатированной частью ПВЛ по разным ле-
тописным спискам, можно полага т ь. что они
жили: а) ио Днестру и до Дуная: б) по Днес-
тру и по Бугу; в) по Буту и Днепру. Возникает
следующая ситуация. Каждому фрагменту
информации, предоставляемой тем или
иным летописным сообщением, исследова-
телями вольно или невольно придается
смысл «законченной» иодной информации.
11 кот да вроде бы «законченные» и «самодо-
статочные» фрагменты информации проти-
воречили друг другу, исследователь волыто
или невольно становился в защиту тот о или
иного фрат мента и идеи, которая из этого
фрат мента вытекала. Если сообщение одной
летописи говорило, что уличи жили по Дне-
стр} . а другой, предположим, по Бугу и Днен-
ру. то исследователи, как правило, считали
данные одного из этих сообщений ошибоч-
ным (Шахматов 1919: 30: Седов 1982: 129).
Возникает далеко не риторический во-
прос: если достоверно только одно из двух
противоречивых сведений о племени «А», то
насколько мы можем быть уверены в дос т о-
верности сдинст венного сообщения о пле-
мени «Б»? Мы же допускаем, ч голо нас дош-
ли т те все сущее т вовавшие. те т описные спис-
ки. Авторы склонны.скорее, говорить, что
сведения источников противоречат друт дру-
гу. а не дополняют друт друга. А ведь тот или
иной фрат -мент информации, предоставляе-
мый источником, несмотря на противоречи-
вость и несовпадение с данными друт ото.
може т отражат ь реально су шествовавшие
т т рел ста влей ття и знания. Точно так же зачас-
тую противоречивы описания двух свидете-
лей подробностей однот о и того же пропс-
Региональные ювелирные укоры IX - XI вв. i
шествия. В поисках одной, «единственно
правильной».исторической достоверное!и
лет че было отнес i ись с недоверием к источ-
нику. чем объяснить кажущиеся или реаль-
ные про творения вето информации. Ведь
не во всех же случаях мы имеем дело с явны-
ми описками переписчиков. К счастью, в
исследованиях послсднихлет наметился про-
цесс преодоления издержек подобного под-
хода к ашьтизу сведений письменных ис 1 оч-
ников. в том числе и летописей.
Для нас очень важно выявить реальные
географические представления летописцев о
расселении славянских племен Восточной
Европы, гем более если они со временем пре-
терпевали изменение. Тот или иной стиль
пли своеобразный специфический убор укра-
шений жестко привязан территориально и
хронологически, и. выписывая ему «этничес-
кий паспорт» одного и только одного из ле-
тописных племен, мы должны четко осозна-
вать неполноту. а той противоречивость л е-
1 описных сведений о географическом разме-
щении упомянутых народов и племен.
С проблемой географической идентифи-
кации летописных племен связана и пробле-
ма их культурной идентификации. Какие
древности какому племени принадлежали?
Это тот вопрос, который задавали археологи
еще во в горой половине XIX в., когда на во-
сточнославянской территории стали актив-
но вестись раскопки курганов погребаль-
ных памятников X - XIV вв. Со временем
исследователям, в частности А.А. Спицыну
(Спицын 1899: 301-340). удалось выявить
локальные особенности погребальной обряд-
ности и специфические наборы женских
украшений. «В собственно русских древнос-
тях (главным образом XI в.) намечается
столько же археологических типов и райо-
нов. сколько летопись перечисляет древне-
русских племен. Географическое положение
этих районов соответствует \ казаниям лето-
писи о местах расселения племен» (Спицын
1899: 338). Работа А.А. Спицына дала тол-
чок к изучению этнических и археологичес-
ких особенностей «племенных» культур. В
русле этого направления появляются в 30-
40-х гт'. XX в. первые археологические моно-
графии. посвященные отельным восточнос-
лавянским племенам (Арциховский 1930:
Рыбаков 1932; Третьяков 1941).
i<X соотношение с утюралхн из кладок 37
Практически одновременно с эйфорией
от возможное! и археологического выделения
древностей тех или иных племен в историо-
т рафии стали возника гь и сомнения по это-
му поводу. Например.уже в 1938 г. П.Н.Тре-
тьяков выразил недоверие к возможности
исио.тыовать древнерусские курганные .ма-
териалы для идентификации летописных
племен. В качестве примера он приводил
ситуацию с древностями вя т ичей. где специ-
фические «вятичские» украшения появляют-
ся в XII в., в период распада племен. Терри-
ториальные различия женских украшений в
курганах XI XIV вв. автор объяснял тяготе-
нием населения к определенным экономи-
ческим феодальным центрам Руси (Третьяков
1938: 34-51). Основной оппонент П.Н. Тре-
тьякова А.В. Арциховский. выступивший
в «защиту летописей и курганов» (Арцихов-
ский 1938: 53-61). считал, что «племенные
типы украшений оказались более живучими,
чем племенное имя» (Арциховский 1930:151).
Иной взгляд на эту проблему высказывал
M.I I. Артамонов: «Геофафичсскис обозначе-
ния племен свидетельствуют, очевидно, о
том. что летописные племена не были, ко-
нечно. племенами в собственном смысле
этого слова. Это были, безусловно, террито-
риальные объединения» (Артамонов 1990:
275). Под территориальными объединения-
ми автор понимал княжения.
В паст оящее время наиболее распростра-
ненной все же является точка зрения, опи-
рающаяся на построения А.А. Спицына. Вот
что пишет В.В. Седов в 1982 г.: «теперь пред-
ставляется несомненным, что женские ви-
сочные украшения восточных славян могут
служи ть надежным этнопле.мештым призна-
ком...» (Седов 1982; 6). Такой традиционный
подход при его абсолютизации не учитыва-
ет факта родственности многих славянских
племен раннего средневековья, их совмест-
ного «дунайского прошлого». миграций сла-
вянских народов, в том числе и непосред-
ственно уже на территории Восточной Ев-
ропы.
Многие ли летописные племена из изве-
ст ных Нестору (он упоминает 13) «владеют»
специфическими, наглядными .тля современ-
ных археологов украшениями? При самых
оптимистических подсчетах их гораздо мень-
ше половины. То же самое касается и локаль-
3S
пых особенностей погребального обряда и
другого вешевого материала в пофебениях.
Известно, с какими сложностями в вопросе
о территориальных границах и этнической
принадлежности встречаются исследовате-
ли при попытке распределить по «нацио-
налы 1ымквар1 ирам» погребальные памятни-
ки древлян. волынян, уличей, тиверцев и т.д.
(Тимофеев 1961).
И такие проблемы возникаю! не только в
атрибуции пофебальиы.х памяншков. но и в
целом восточнославянских древнос!ей. На-
пример. огромный культурный мир древно-
стей Лука-Райковецкой культуры предстает
достаточно единообразным, хотя мы точно
знаем целый ряллеюписных племен (волы-
няне. древляне, дреговичи, поляне), живших
в ее ареале. О каком этноспецифическом юве-
лирном уборе лля юго-западных и западных
племен может идти речь, когда мы не знаем,
ни исходя из сообщений летописей, ни ис-
ходя из данных археолот ни. где территори-
ально проходила граница между тиверцами
и уличами, между уличами и волынянами,
между волынянами и древлянами. I де вооб-
ще могли размести 1ься (вернее, поместить-
ся) поляне, исходя из сведений Нестора и
Конста! пина Bai рядородного?
Возможно, несколько проще обстош дело
с древностями Днепровского Левобережья,
если рассматривав как «племенные» ссве-
рянскис древности ромснской культуры. Рас-
пространившиеся с XI в. древности «носи-
телей спиралевидных колец» уже являются
древнерусскими, территориально совпадаю-
щими с землей северян (Григорьев 2000:139).
В это же время складываются «этноопрсде-
Гадва И
ляюшие» украшения радимичей, еще поз-
же — вятичей, значит. Э1 о тоже не племен-
ные. а древнерусские уборы.
О том, что височные кольца нс были же-
стко привязаны к определенному племени,
свидетельствуют и материалы комбиниро-
ванных уборов. Если считать височные
кольца своеобразной племенной «визитной
карточкой», то как тогда объяснить сочета-
ние в составе одного погребально! о убора
(например, кург. у с. Бочарова в бас. р. У1 -
ры) лопастных, браслетообразных завязан-
ных и ромбощитковых колец (Левашова
1967: рис. 6. 6). Еще осторожнее надо под-
ходить к определению этнической принад-
лежности украшений, находимых в городс-
ких слоях.
Таким образом, термин «племенной убор»
корректнее соотносить с культурами более
раннего времени — ромейская, лука-райко-
вецкая. длинные курганы. Уборы же X -
XIII вв.. выявляемые по данным захороне-
ний. определять как территориальные, харак-
терные для отдельных княжений, а затем -
областей древнерусского государства, не все-
гда совпадающих с границами расселения
летописных племен. В то же время соотне-
сение определенных типов украшений из
погребальных комплексов с летописными
племенами в литературе стало уже общим
местом. Поэтому, лля избежания терминоло-
гической путаницы, мы будем говорить об
украшениях, характерных для ареала рассе-
ления летописных племен, имея в виду, что
«этническое» наименование убора предпола-
гает не этническую его принадлежность, а
терри 1 ориалы iy ю.
II.2. ЮГО-З АПАД ДРЕВНЕЙ РУСИ
Как некое археолог!тческое с.пшшво. пле-
мена. объединенные в юго-западную группу
(древляне, волыняне и поляне), были прсд-
С1авлены еще А.А. Спицыным (Спицын
1899: 326.327). Начало формирования в аре-
але кулыуры Луки-Райковецкой отдельных
племенных образований В.В. Седов относит
к VIII -IX вв. (Седов 1983: 83. 1999:47). Ис-
следователем выделены грутшы райковецких
памятников. 1ерритория размещения коюрых
совпадаете областями расселения леюпис-
ных1пемсн. Первая i ру ппа. расположенная
в верховьях Буга. СТыри и Горыни. прожи-
вала на территории, к которой приурочен
ареал расселения волынян, вторая - в вер-
ховьях Тетерева и Ужа—древлян, третья —
в среднем течении Припяти дреговичей,
чет вертая - в киевском поречье Днепра —
полян (Седов 1999:47).
Харак 1ерной деталью убора, представ-
ленного в ареале расселения этой группы
племен, считаются перстневидные височ-
ные кольца в полтора оборота (Седов 1962:
197.198). По мнению В.В. Седова, для этого
региона характерна общность ювелирного
убора, онтичающегося скромношыо. otcvi-
Региональные ювелирные укоры IX - XI вв. и
С!вием нагрудных привесок и шейных гри-
вен. малочисленное! ыо браслетов и исполь-
зованием общеславянских типов височных
колец (nepci невидные) и перстней (Седов
1982:92). Действительно, многие захороне-
ния практически безынвешарны. но имен-
но в лом регионе в noi ребальных памятни-
ках и на поселениях представлены разнооб-
разные изделия с зернью. Гривен действи-
тельно мало, но они все же bci речаю i ся (на-
пример. на городищах Екимах цы и Алчелар).
Для этой группы славян ие характерны ме-
та, ьтические ожерелья, по отельные подвес-
ки встречаются довольно часто. Находка в по-
гребении X в. Пересоиницко! о могильника на
Волыни штампа для тиснения деталей под-
соотношение с уноралхн из кладов 39
весок-лчиниц лишний раз доказывает, что их
именно здесь и производили (Корзухина
1946:48). Кроме лунниц и «волынских» се-
рег. были распространены и серебряные зер-
ненью бусы, а 1акже разнообразные монето-
видные подвески.
Таким образом, бсдностыовелирного убо-
ра была характерна не для всего населения
л о! о региона, а вероятно, для той его части,
которая являлась непосредственными потом-
ками носитетей культуры Лукн-Райковецкой.
11овая же волна мигрантов из Подунавья. рас-
прош ранившаяся, предположительно, в се-
редине X в., принесла с собой более разно-
образный ювелирный убор, в том числе и
украшения с зернью.
II. 2. 1. Территория хорватов
Наименование этот о племени нс славян-
ское и. возможно, восходит к названию од-
ного из антских племен. Около 560 г. Вели-
кая Хорватия была разгромлена аварами и
часть населения переселилась в Далмацию
и Паннонию. Упоминаются хорваш и среди
племен Чехии. Восточнославянских хорватов
признают частью эю1 о распавшегося пле-
менного союза (Седов 1982: 126). В VIII
X вв.. до присоединения к Киевской Руси, ряд
хорватских княжеств располагался, верояню.
в бассейнах Сана и Верхнего Днестра (iepe-
бовляне. поборяни и лядошани) и на Сред-
нем Днестре и Верхнем Пруте (вое гочноте-
рсбовльские или галичские хорваккие кня-
жества) (Войтович 2001: 207). В-древнерус-
ское время для хорватов характерны трунто-
вые могильники, часть захоронений в кото-
рых перекрыта шипами (показательно, что
II. 2. 2.Терри
Судя ио археологическим данным, т ивер-
цы проживали на самой южной оконечнос-
ти вое!очнославянской территории и, воз-
можно. являлись пришельцами из западно-
славянских земель. Они воспринимаются ле-
тописцем нс как «свои», а «чужие», входив-
шие в состав Руси голько эпизодически. Ло-
кализуются в Поднестровьс. причем южная
граница их расселения вряд ли достшала
Дуная. Существует гипотеза о том. что рас-
селились тиверцы на этой территории позд-
нее уличей, в период между 854 и 885 гг. Воз-
использование плитняка характерно и для
нотребальных памяттшков Балкан).
В ювелирном уборе древнерусского вре-
мени этого региона (рис.6) преобладают пер-
стневидные височные колы та с за ходящими
простыми или отогнутыми концами, выпол-
ненные из четырехгранной проволоки, изред-
ка встречаются и S-конечные перст невидные
кольца (Делев и Глубочек). Трехбусинные ви-
сочные кольца найдены в могильниках при
Волковцах. Городшще. Горо.ипцс. Джурковс.
Иванс-Злотс. Мышкове. Смильницс. Встреча-
ются также проволочные или витые перстни.
К находкам, имеющим аналопш в материа-
лах кладов, о гносятся лунницы из Хотимежа.
а также золотой кол г, декорированный эмале-
вым изображением птицы, найденный в под-
плитовом погребении в 3BHH84e(Przvbvslawski
1909: 60-64; Седов 1982: 128).
>рия тиверцев
можной терри горней прародины этого пле-
мени яв.тяекя далматинское побережье Ад-
риатики. 1 де известны племенные этнонимы:
тервуняне. травуняне. тервуниоты. требине.
Встречаются на Балканах и некогорые
особенности культуры ювелирные укра-
шения. особенности керамики, фортифика-
ции и т.д.. характерные и для тиверцев По-
днестровья. Причиной ухода части тервунян
в Карпато-Днсстровские и Днест ровско-
Бужскис земли могли быть сербско-болгарс-
кие войны середины 50-х начала 80-х гг.
смоленско-полоцких кривичей псковских
Территория
хорватов
Рис. 6. Древнерусские территориальные ювелирные уборы.
Территория
уличей
Территория
полян
Территория
волынян
Территория
древлян
Глава II
Региональные ювелирные укоры IX - XI кв. и и\ соотношение с угюрдлш из кладов 41
IX в., сопровождавшиеся перемещениями
населения (Рабинович 1997:4-6).
В трупосожжениях (Алчедарский могиль-
ник. конец IX — первая половина X вв.) жен-
ский ювелирный убор представлен весьма
бедно. Есть ви 1ая бронзовая гривна, браслет
с несомкнутыми концами, перстневидная
трехдрово.точная серы а. Более разнообраз-
ный набор ювелирных украшений происхо-
ди! с городищ Алчедара и Екимауцы (X —
началоXI вв.)(Федоров. Чеботаренко 1974:
101.80.92: Федоров 1953:104-126) (рис.6).
На городище Екимауцы была найдена
одна из наиболее прелстави 1 ельных для Во-
сточной Европы подборок «волынских» се-
рег типа «С» и два фрагмен i a cepei типа «В»
(по нашей классификации). Среди других
украшений, имеющих аналог ни в материалах
древнерусских кладов, необходимо отметить
находку серебряной широкоротой зернсной
лунницы. починенной с оборотной стороны
пластинкой железа, нескольких экземпляров
круглых полусферических подвесок, украшен-
ных зернью и тисненых серебряных бусин.
К западнославянским типам украшений на
этом памятнике принадлежит литая замкну-
тая лунница, а также литое гроздевидное
височное кольцо. Аналогичное бронзовое
литое височное колечко было найдено при
раскопках грота Тринка I в Молдавии (Бор-
зияк. Рябой 1985:184. рис. 3).
Перстни на Екимауцком городище пред-
ставлены несколькими экземплярами. Уни-
кален массивный серебряный перстень, укра-
шенный объемной фигуркой сидящей па ли-
сте лягушки (Одесский арх. .музей, инв.
№48694). Это! перстень является, вероятно,
работой западноевропейского юве.тира. Кро-
ме того, на городите были найдены: брон-
зовый пластнчатый перстень, на месте со-
вмещения концов которого расположены два
геральдически сопоставленных. пылевидных
крина, окружающих два кольца (Кишинев.
ГИМ FB 7485-226): серебряный тсненый
перстень украшенный чернью и фиолетовой
вставкой (Кишинев. МАЭинв.№1132): пер-
стни бронзовые со стеклянными вставками
салтовского типа (4 зкз.) (Кишинев. МАЭ
инв. №.МА-КП-1183/370-373). Массивный
серебряный перстень с кнопкой на тыльной
стороне кольца и фиолетовой вставкой на
щитке имее! целый ряд более поздних ана-
логий в румынских кладах XVI — начала
XVII вв. (Ionita 2002: 213. pl. 23. 26). Однако
ио ряду признаков, таких, как техника испол-
нения. особенности гравированною орна-
мента. скимауцкий перстень отличается от
более грубых украшений позднего времени
и ci он 1. вероятно, в начале эволюционного
ряда подобных у крашений.
Браслеты, находимые на Екимауцком го-
родище. представлены несколькими типа-
ми. Наиболее распространенной находкой
(7 экземпляров) являются простыедротовые
браслеш со слегка суженными концами, в
ряде случаев украшенными нарезкой. По-
добные браслеты характерны для всей тер-
ритории расселения славян. На Руси они
были весьма популярны с X по XIV вв. Од-
ним экземпляром на Екимауцах представлен
брон зовый витой из трех дротов браслет.
Концы браслета вплетены друг в друга. Ви-
т ые браслеты распространяются на ieppn-
юрии Восточной Европы несколько позже,
чем дротовые. — с начала XI в. (Седова 1981:
94-95).
Кроме 1 ого. в 1951 г. на i ородище был об-
наружен фрагмент бронзового дротового
браслета, оканчивающегося рельефным изоб-
ражением змеиной 1 оловки (Кишинев. ГИМ
0/7485-227). В Карпато-Дунайском регионе
змсиноголовый браслет представлен, напри-
мер. на городище Диногсция (Dinogctia 1967:
291. fig. 172. 10). находят подобные змеино-
головые украшения на территории Болгарии
(Га1ев 1977: 39-40). Венгрии (могильник Ха-
лимба)и Македонии (Манева 1992: таб.49-
51). В то же время звериио- и змеиноголо-
вые браслеты были весьма характерны и для
территории расселения байтов, откуда эти
украшения начинают распространяться в X -
XI вв. на территории славян и финно-угров
(Седова 1981:94-95).
Moi ут свидетсльствоват ь о северных свя-
зях населения городища и находки фибул и
бубенчиков. На Екимауцах были найдены же-
лез! !ые подковообразные фибулы (одна целая
без иглы, фрагмент второй и отдельно игла —
Кишинев. ГИМ. Инв. 0/7485-223-225). Фи-
булы выполнены из крученого дрога. концы
раскованы и согнуты в трубочки. На терри-
тории Древней Руси спиралеконечные тор-
дированные фибулы являются довольно ред-
кой находкой (про! 1СХОДЯТ. например, из Гнез-
42
Гадка II
довских :: Темиревских курганов и датиру-
ются X-XI вв.). В этот же период они рас-
npocipa нсны в Прибалт ике и Скандинавских
странах (Левашова 1967: 156-157). Найден-
ные на городище бронзовые бубенчики (Ки-
шинев. МАЭ ипв. №МА 1183/478. 479-С)
относятся к ранним типам крестопрорезных.
Аналогичные бубенчики на 1ерритории
Древней Руси представлены в основном в
Приладожских курганах с сожжениями и во
владимирских курганах X-XI вв. (Мальм.
Фехнер 1967: 133. 134).
Бронзовые гривны на Екимауцком горо-
дище представлены 6 экземплярами витых из
трех дротов с петельками на концах и двумя
экземплярами дротовых с замкнутыми кон-
цами (Кишинев. МАЭ инв. № КП 1183/ 345-
350). Сходные гривны были найдены и в Бра-
нештском и Алчедарском могильниках.
Для ювелирного убора, распространенно-
го натерриторш! Карпато-Поднестровья. но-
шение шейных гривен не было характерно.
Тем более выделяется несколько находок по-
добных украшений, происходящих с терри-
тории Румынии и Молдовы. Весьма интерес-
на серебряная гладкая массивная дротовая
гривна с замком в двойную петлю, украшен-
ным сканной нт ыо. найденная на Алчедар-
ском городище (Федоров. Чеботаренко 1974:
80). Аналогичная гривна происходит из кла-
да Рэдукэнень (Румыния. Исторический Му-
зей г.Яссы) (Teodor 1980:403-423). Эти грив-
ны. вероятно, не являлись женскими укра-
шениями. а были привилегией военно-дру-
II. 2. 3. Тсрр
Судя по сообщениям русских летописей
и Константна Багрянородного, уличи пер-
воначально заселяли одновременно Подне-
стровье и Нижнее Поднепровье. а нс позднее
конца IX в., после переселения с Днепра (воз-
можно. происшсдше! о поддавленисм хазар),
расселились в междуречье Днестра и Южно-
1 о Буга (Рабинович 1997:4:2003: 295).
Культура уличей является преемницей
культуры Луки-Райковецкой. Ювелирный
убор довольно белен и представлен в основ-
ном незамкнутыми перстневидными кольца-
ми и пуговками-бубенчиками.
Наиболее разнообразный материал про-
исходит с биритуального moi ильника Бра-
жинной знати. Прототипы для дротовых гри-
вен с замком в двойную петлю происходят
из памятников VII - IX вв.
Наиболее близкие аналогии гривнам из
Карпато-Поднестровья содержатся в рус-
ских кладах первой и. отчаст и. второй хро-
нологических групп по Г.Ф. Корзухиной
(Корзухина 1954: 20-21). Для первой груп-
пы кладов (IX — начало XI вв.) дротовые
гривны с замком в двойную не i лю являют-
ся хронологическим индикатором, предел ав-
лены практически во всех кладах, а несколь-
ко кладов (Узьмина и Горки) состоят исклю-
чительно из таких гривен. Кроме одного
экземпляра, выполненного из гладкого дро-
та (из клада, найденного в г. Полтава в
1905 г.), остальные гривны, находимые в
кладах первой хронологической группы,
имеют либо граненный дрот (Ивахники.
Узьмина. Горки), либо украшенный нарез-
кой в подражание витью (Ивахиники, Су-
ходрево. Железницы. Узьмина. Горки). Для
кладов bi орой хронологической группы дро-
товые гривны уже мало характерны. В этот
период уже входят в обиход плетеные и ви-
тые гривны. Единственный обломок глад-
кой гривны представлен в Юрковецком кла-
де (из-за фрагментированности украшения
характер застежки неясен) и является уже.
скорее всего, пережитком (Корзухина 1954:
табл. IV. 20). Таким образом, массивные дро-
товые гривны из клада Рэдукэнень и Алче-
дарского городища moi у i быть датированы
IX —Хвв.
ория уличей
нешт ы (рис. 6). В могильнике раскопано три
урновых погребения по обряду сожжения,
остальные - 95 или 94 трупоположения
(Федоров. Чсбо1аренко. Великанова 1984:
29; Федоров. Чеботаренко 1974: 105). Мо-
гильник являлся, по всей видимое!и. усы-
пальницей для населения селища Брансш-
ты XIII. расположенно! о неподалеку. Захо-
ронения. сопровождавшиеся инвентарем (в
том числе и украшениями), сгруппированы
в основном в наиболее древней восточной
части некрополя. Суля по находкам захоро-
нений в лепных горшках, начало функцио-
нирования могильника cool носимо, вероят-
но. с горизонтом культуры Луки-Райковец-
Региональные ювелирные укоры IX - XI вв. н их соотношение с уворллщ из кладов 43
кой на поселении Бранешты ХШ (Рабино-
вич 1997: 4-7).
Основным швом височных украшений
населения.ославившегоэю1 moi ильник.яв-
ляю1ся простые серебряные и бронзовые
перс I невидные височные кольца и серы и с
несомкнутыми концами. Диаметр кольца ва-
рьирует в пределах от 2.5 до 3.5 см. В захо-
ронениях эти украшения находят по одному
экземпляру (в 8 пшребениях). по два (в 7 по-
гребениях). по три — в одном и по шест ь —
тоже в одном noi ребении. В noi ребении 74
было найдено два медных колечка с нани-
занными на них медными тиснеными бусин-
ками (Федоров. Чеботаренко. Великанова
1984:48-49). Эги кольца принадлежат к типу
однобусинных и широко предел авлены в этот
период в курганных древношях Руси, нахо-
дят их и в Подунавьс — в Ишрии. Далма-
ции. Болгарии. Чехии и Моравии (Рябцева
2000).
Уникальной представляется находка в по-
грсбешш 35 Брансштского могильника сереб-
ряной серьги с полой тисненой подвеской,
относящейся к типу «В» «волынских серег»
(Рябцева 1999: 344) и имеющей аналогии в
кладах Побужья. Поднспровья и Румынии.
Перстни, найденные в погребениях Бра-
нсштского могильника, за исключением од-
ного серебряного экземпляра из погребения
54. изготовлены из медного нссомкну того
дрота, полукруглого, круглого, прямоугольно-
го 1тш треугольного в сечении (Федоров. Че-
бошренко 1974:106: Федоров. Чебоиаренко.
Великанова 1984: 51).
Наиболее распространенным типом брас-
лет ов, представленных в этом могильнике,
являются простые бронзовые браслеты, вы-
кованные из квадратного в сечении дро ia с
несомкнутыми заостренными концами (2 на-
ходки в культурном слое и одна в погребе-
нии 43 и две - 74). Кроме того, в погребении
40 был найден бронзовый пстлоконечный
браслет. свитый из сложенной в три раза про-
волоки. Оба эти тина браслетов широко
представлены как у восточных, так и у юж-
ных и западных славян. Подобные браслеты
являются практически обязательной наход-
кой во всех некрополях Бол 1 арии Х-ХГП вв.
(Въжарова 1976).
Единственная находка шейной гривны
была сделана в культурном слое могильника.
Это бронзовая дротовая витая гривна с пет-
лями на концах, подобные гривны xapaKiep-
пы для древнерусских памятников X - XI вв.
(Федоров. Чеботаренко. Великанова 1984:49.
50: Фехнер 1967: 70-71).
Одним экземпляром в материалах этого
moi ильника (погр. 74) представлена и брон-
зовая литая ложнозерненная трехрогая лун-
ница. украшенная в центральной части круж-
ками. а на «рожках» — каплевидными фигу-
рами (Федоров. Чеботаренко. Великанова
1984:25. рис. 11. III. 7). Лунница имеет арха-
ичный облик: выпуклые кружки и капли в
окружении псевдозерни являются как бы на-
поминанием о каменных вставочках готско-
го и гуннского периода.
Кроме того, небольшая литая трехрогая
лунница была найдена на поселении Бра-
неш I ы I (Рафалович 1972: рис. 36.4) (рис. 47,
51). И эта брансштская лунница выглядиттак-
же весьма архаично — по краю украшения
идет бортик, а цен тральная часть углублена,
как напоминание о изжившей себя к этому
периоду традиции декорирования вещей эма-
лью. О том. что воспоминания об этой тра-
диции были живы еще и в IX в., свидетель-
ст вует находка уникальной литейной фор-
мочки из Старой Ладоги, обнаруженной в го-
ризонте Е2 (840-860-е гг.). На одной ее сто-
роне вырезана форма для отливки подвески-
деривата лунницы с эмалями, на другой —
маленькой трсхрогой лунницы с тремя ша-
риками на «рогах», имеющая наиболее близ-
кие аналогии в великоморавских могильни-
ках IX в. в Среднем Подунавье (Мачинский,
Мачинская 1988: 52. рис. 1.5) (рис. 47.49а).
Лунница из Брансштского могильника да-
тируется несколько более поздним временем,
чем лунница с Брансштского поселения, и мо-
жет быть соотнесена со следующей волной
западнославянского влияния, продвижение
которой на материалах кладов Карпато-По-
днестровья и Поднспровья может быть да-
тировано серединой X в. (Рабинович. Рябце-
ва 1997).
Кроме этих лв\-х лунниц. из Бранештско-
го комплекса памятников (с поселения Бра-
неш!Ы XIII) происходи г литая двурогая лун-
ница. украшенная псевдозернью, найденная
совместно с половинкой литой бронзовой
пуговки в заполнении жилища № 1 (Хынку
1969: 52. 53). Подобные лунницы датируют-
44
ГллвлII
ся концом X - XI вв. (Успенская 1967: 103).
Была найдена в Бранештахилитая двурогая
лунница с волнистым орнаментом. Лунни-
II. 2. 4. Терри
Волыняне предстают в летописи еще под
одним именем — бужапе (от названия реки
Буг. на ко юрой расселялось данное племя).
Название «волыняне» исследователи выво-
дят от названия города Велынь (Волынь)
(Фасмер 1964: 347). Интересно присутствие
аналогичных топонимов и на западнославян-
ской территории — польский Волин (Wolin)
или Волин в Чехии (Volyne) (Седов 1982:94).
Ювелирный убор, распространенный в
Побужье. включал в себя перстневидные ви-
сочные колечки и серы и диаметром от 1 до
3.5 см. выполненные из бронзовой или.
реже, серебряной проволоки. На ношение по-
добных колец в качестве сережек указывают
находки их совместно с фрагментами ушной
ткани (Мельник 1901:479). Встречаются пер-
стневидные височные кольца с сомкнутыми,
загнутыми, слегка заходящими и заходящими
на полтора оборота концами. Все три вида
колец могут быть встречены в одном погре-
беюш. Носили их по несколько штук (от 3 до
16). нашивая на ленту или головной убор,
вплетая в волосы. Перстневидные височные
кольца находят как кучкой в районе висков,
так и полоской о 1 висков колбу. Иногда до
десяти экземпляров височных колец соеди-
нены в цепочку в виде венчика. В ряде слу-
чаев они располагались на г рули вдоль пле-
чевых костей (при жизни они. вероятно, были
вплетены в косы). Причем в захоронениях
самых молодых и пожилых женщин перст-
невидные кольца использовались, как прави-
ло. как височные кольца, у женщин среднего
возраста — как серьги (Мельник 1901:498).
Реже вс тречаются кольца с концом, завер-
нутым в грубочку ичи завернутым в виде бук-
вы S (известно деся i ь местонахождений по-
следних — Збуж. Поддубцы. Майдан-Лип-
нецкийи др.). Последние характерны для за-
падных славян, особенно распространены в
Польше и Чехии. По мнению польского ис-
следователя Р. Якимовича (Jakimowicz 1934:
54-59). скопление перешевидных колец с
S-видным завитком на Волыни между Бутом
и Горыныо свилетсльс1вует о расселении
цы с таким волнистым opi гаментом характер-
ны для Карпатского региона в X - XI вв.
(Kralovansky 1959:76. t. XII. XIII).
юрия волынян
выходцев из Польши, произошедшем в ре-
зультат е 1 юхода Болеслава Храброго на Киев
в 1019 г. Несколько hhoi о мнения иридержи-
ваегся Е.Н. Тимофеев (Тимофеев 1961:56-75).
счшаюший появление логотипа перстне-
видных колец результатом не этнических, а
скорее культурных контактов западных и во-
сточных славян.
На наш взгляд, прослеживается очень
много параллелей между западнославянским,
а конкретно польским, и волынским ювелир-
ными уборами. Кроме упомянутых выше пер-
стневидных S-конечных колец, общими яв-
ляются типы «волынских» серег, лунниц. се-
ребряных бус (в том числе и таких редких,
как лопастные). Эта общность, вероятно,
объясняется целой совокупностью связей: эт-
нических. политических, культурных (в том
числе близостью ювелирных школ) и эконо-
мических. отражающихся в близости сосза-
вов кладов. Перстневидные же кольца с од-
ним кольцом, закру ченным в трубочку, могут
являться и наследием пражской кулыуры (по-
добное найдено, например, в Семенках
Славяне Юго-Восточной Европы 1990: рис.
48. /9).
Бусинные височные кольца в уборе
представлены несколькими типами. Наибо-
лее распространены были однобусинные со
стеклянными (зонными или цилиндричес-
кими разных цветов) или ластовыми буси-
нами. В одном из курганов Сурожского и
Майдан-Лиинецкого могильников были
найдены височные кольца с серебряной зер-
неной бусиной. Из курганов, раскопанных в
Лыще. Пересопнице. Старом Жукове. Май-
дан-Липнецком и Поддубцах. происходя г
отдельные находки трехбусинных височных
колене узелковыми, гиснсными мелкозер-
непыми и ажурными бусинами. В кургане у
с. Лыша было найдено кольцо с четырьмя
бусинами (Мельник 1901: табл. VI). Подоб-
ные кольца, как правило, изготовлялись из
низкопробного серебра или бронзы. Разме-
ры трехбусинных колец, находимых в кур-
ганных древностях. несколько меньшие, чем
Региональные ювелирные укоры IX - XI вв. н и\ соотношение с уБордлш из кладов
у аналогичных украшений, встречающихся
в более поздних кладах. Интересные по-
здние многобусинные серебряные позоло-
ченные кольца XV в. были найдены под
Пупком (Седов 1982: Табл. XXVI. 17. кол.
КМИДа). На этих кольцах тисненые 1 лу хне
бусины перемежаются с ажурными прово-
лочными. половинки которых выполнены
в видесопос1авленных розе)ок. Аналогич-
ное кольцо происходит из раскопокСучавы
(Румыния) (Popescu 1970:46).
По материалам нескольких погребений
может быть реконструирован способ ноше-
ния в составе женского убора различных ви-
сочных колец, нашивавшихся на головной
убор с наушниками. Наушники представляли
собой небольшой кружок из тонкой кожи с
вырезанными по краям фестонами. сквозь
ко горыс продевалось по одному кольцу. Наи-
более пышные бу синныс или «волынские»
серьги крепились в центре. Если в уборе ис-
пользовались кольца, выполненные из раз-
личного металла, то при креплении к убору
бронзовые и серебряные колечки чередова-
лись (Мельник 1901:498: Жилина 2002: 51).
В Пересопницком могильнике было об-
наружено потребение ювелира с набором ин-
струментов (наковаленка. молоточек, зубиль-
це) и штампов для тиснения подвесок серег
«волынского» типа «А» (об этом см. чуть
ниже в разделе о древнерусских кладах), ло-
пастных бусин и деталей подвесок-.ту нниц
(Корзухина 1946:48).
45
Серы и «волынско! о» типа были обнару-
жены в трех ку pi анах Перссопницкого мо-
1 ильника (4 экземпляра), а также в кургане
М-7 могильника в урочише Майлан у с. Бе-
рсстяне(2 экземпляра)(Мельник 1901: табл.
IV. 10: Тушью 1996: 124. рис.11). В Пересоп-
ницком (в четырех курганах). Белевском.
Крупском и Поллу бцсвском могильниках
были найдены лопастные бусы. Чаше, чем
лопастные, встречаются серебряные оваль-
ные бусы. покрытые треугольниками зерни,
шарообразные, сплошь покрытые мелкой зер-
нью. а также сканпые ажурные бусины. Кро-
ме бус. в состав ожерелий входили, как пра-
вило. бубенчики, плоские монетовидные
подвески, украшенные по кругу и в центре
пояском из крупных шариков, обрамленных
проволочными колечками и в ряде случаев
соединенные волютообразными проволоч-
ными завитками (происходят из Майдана-
Липнсцкого и Луцка), и зериеные лунницы
(например, курган 5 Жнибродского могиль-
ника) (Грибович. Петегирич. Павлив 1977:
284; Мельник 1901: 530, табл. VII. 24; Седов
1982:101. табл. XXVI).
В уборе широко представлены перстни —
проволочные простые (наиболее распрост-
раненные). реже витые трехпроволочные,
жгутовые плетеные и. совсем редко, плас-
тинчатые. Браслеты очень редки, гривны не
встречены вовсе (Мельник 1901: 537-562.
563-565.571-573; Ратич 1957: 5.8; Седов 1982:
101. табл. XXVI) (рис. 6).
П.З. ДНЕПРОВСКОЕ ПРАВОБЕРЕЖЬЕ
11. 3. 1. Территория полян
Вопрос о территории расселения полян
до сих пор остается дискуссионным. Лето-
писец связывает их с правым берегом Днеп-
ра— «горами» (ПСРЛ 1962: сто. 5). В архео-
логической литературе не раз делались по-
пытки расширить их территорию палевый
берег Днепра и включить в нее и Чернигов с
округой (Русанова 1966:25-27. там же лите-
ратура). Но в своих построениях эти авторы
опираются на материалы X в. и позже, го
сеть периода, котла поляне как этническая
единица уже не сущее т вовали. А в IX в. для
этих регионов характерны разные культуры
- для Киева и его округи древности Л у кн-
Райковецкой. а для Левобережья ромейс-
кие (Григорьев 2000: 184). Кроме восточно-
славянских. были еще и западнославянские
поляне. Возможно, и сами поднепровские
поляне были выходцами из западнославянс-
ких земель и соотносятся с польскими ленд-
зяиами(Пстрашенко 1998:53-62).
Как правило, на Полянской территории
височные кольца встречаются в погребени-
ях по одной, две штуки, в редких случаях их
количест во достигает пяти-семи. В таком ва-
рианте они крепились к кожаным ремешкам
пли тканым головным лентам (Русанова
1966: табл.22.2). Чаше веет о встречаются пер-
стнеобразные височные кольца с сомкнуты-
ми и заходящими концами. В пяти могиль-
46
Глава II
никах в юго-западной части Полянского аре-
ала (Грубск. Почтовая Вита. Ромашки. Буки.
Ягнятин) найдены перо невидные височные
кольца с S-видным зави т ком (Русанова 1966:
табл.VI). По мнению Р. Якимовича. полянс-
кое скопление этого типа западнославянских
колец соотносится с расселением на этой тер-
ритории Ярославом Мудрым в 1031 г. плен-
ных поляков (Jakimowicz 1934:54-59). Встре-
чаются перстневидные височные кольца с
одним концом, отогнутым наружу или во-
внутрь. а также перстневидные височные
кольца с нанизанной на них одной или тре-
мя стеклянными бусинами (могильник Леп-
лява).
Другие типы височных колец представ-
лены единичными находками. Перстневид-
ные завязанные найдены в Киеве. Переяс-
лавле и Лспляве. Трехбусинные височные
кольца происходят из Киева и Леплявы (Ру-
санова 1966: табл. VI).
В погребении 124 Киевского некрополя
была найдена пара серебряных серег волын-
ского типа «С», а в 112-м — гроздевидные
кольца моравского облика (Каргер 1985:
рис.III. 24, 24). Кроме того, при раскопках
кузнечной мастерской i та Старокиевской Горе
была найдена каменная литейная форма со
следами неоднократного использования,
предназначенная для изготовления грозде-
видного украшения (Килиевич. Орлов 1985:
167. рис. 6). Наиболее близкие аналогии для
этого украшения, на наш взгляд, происходят
II. 3. 2. Teppi
Восточные соседи волынян, древляне, в
начале древнерусского периода были, по всей
видимости, сильным племенным образова-
нием со столицей Искоростень (ПВЛ 1950.1:
15). ВIX в. древляне, вероятно, подчиняют
себе волынян и дреговичей, возглавив пле-
менной союз, долгое время сопротивляв-
шийся экспансии киевских князей. К середи-
не X в. этот союз был подчинен Киеву, а
древлянская племенная знать истреблена
княгиней Олы ой (Милютенко 1993: 166).
На этой территории распространен ме-
таллический женский ювелирный убор, ти-
пичный для всего Юх о-Запада. В него вхо-
дили несколько типов височных колец. Пер-
стневидные височные кольца представлены
прост ыми с сомкнутыми концами и копиа-
из материалов Польши середины X в.
(Kocka-Krenz 1997: 71. рис. 1.2). где подоб-
ные серьги и височные подвески распрост-
ранились под великоморавским влиянием.
Два украшения западнославянского обли-
ка были найдены еше в одном районе Киева
-- на Фроловой Горе. Одно из них напоми-
нает верхнюю часть «волынской серьги» с
тисненой подвеской и несколькими шарика-
ми на дужке. Серьга как бы обрезана попо-
лам и украшена в нижней части полосой из
спирально сложенной проволоки. Другое
украшение представляет собой 11 ере вер т ту тую
луннипу с выпуклостью в средней части и
дужками для подвешивания цепочек в ниж-
ней (Ханенко 1906: табл. XVII. 959). Подоб-
ное украшение возникло, вероятно, на осно-
ве серег «шггранского» типа. Интересно, что
обе эти сережки также характерны для древ-
ностей Польши. Схожие образцы, только до-
полнительно декорированью цепочками по
нижнему краю, представлены, например, в
кладе Обра Нова (Sl^ski-Tabaczyriski 1959).
Из нагрудных привесок встречаются на
территории полян единичные лунницы (ши-
рокорогие ш гампованно-филш'ранные и кру-
торогие) и бубенчики. В состав ожерелий
иногда входили небольшие зерненые бусины.
Браслеты редки, встречены в трех могильни-
ках (Киев. Буки. Емчиха). Несколько чаще
встречаются перстни (проволочные гладкие
или витые, у зкопласгинчатые или плетеные)
(Русанова 1966: Taon.VI)(pnc. 6).
ория древлян
ми. загнутыми в полтора оборота. В курга-
нах под Коростелем и в Житомирском мо-
гильнике найдены перстневидные кольца с
S-видным концом. Изредка находят перстне-
видные однобусинные кольца с ластовыми
или стеклянными бусинами или металличес-
кой зерт теной (Буки). Трехбусинные височные
кольца найдены в четырех могильниках -
Великая Фосня. Коростснь. Лопатичи.
Олевск. В одном из курганов Овручского
мот ильника и в насыпи кургана Речинского
мот ильника были найдены серьги «волынс-
кого» типа. Из кургана 37 происходит серьга
в виде кольца с шестью розет ками. Анало-
гичным образом оформлены дужки некото-
рых типов «волынских» серег (Седов 1982:
105).
Региональные ювелирные укоры IX - XI вв. и ну соотношение с уворллш из кладок 47
В составе ожерелий встречены единич-
ные экземпляры серебряных бусин: в курга-
нах под Житомиром и Коростенем
лопастные, а в одном из житомирских кур-
ганов — спаянные из трех-четырех рядов
крупной зерни. Встречаются такжелунницы
(Рсчица и Подлубы) и бубенчики (Подлубы).
Относительно часто присутствуют в жен-
ских погребениях перстни в основном
npocibie проволочные. Встречаются также
вшые и ложновитые, плететтые. пластинча-
1 ые сомкнутые и пласт инча тые завязанноко-
нечные. Тонкопроволочный витой браслет
встречен только одш i раз (Ракитино) (Седов
1982: 106) (рис. 6).
W X X
Подведем итоги. Общность, проявляю-
щаяся в ювелирном уборе, распространен-
ном на юго-западных территориях Древней
Руси, объясняется, на наш взгляд, рядом при-
чин. Первая — единая подоснова кулыуры
типа Луки-Райковецкой (для уличей, волы-
нян. древлян и полян). Пласт украшений, свя-
занных с древностями предыдущей эпохи,
включает перстневидные височные кольца,
подковообразные фибулы, подвески-лу тши-
цы и бубенчики. Хотя в данном случае мы
можем, скорее всего, говорить именно о тра-
диции ношения подобных украшений. Лун-
ницы или фибулы X - XI вв. уже связаны с
новой волной, соответственно, заиадносла-
вянскот о или прибалтийского влияния. Вто-
рой причиной общности уборов, на наш
взгляд, является довольно сильное влияние
западнославянского ювелирного дела. Оно
наиболее ощут имо проявляется в ареале рас-
селения лет оштсных тиверцев и волынян. Но
отдельные предметы — перстневидные коль-
ца с S-видным завитком, серы и «волынско-
го» тит та. некоторые типы зернепыхбус и под-
весок встречаются по всей территории
Юго-Запада.
Характерной особенностью коса тома юго-
западной ветви восточного славянства мож-
но считать преобладание в головном уборе
перстневидных височных колец, сочетав-
шихся с отдельными экземплярами бусшшых
(состеклянными, гладкими тиснеными, узел-
ковыми и мелкозернеными бусинами) и «во-
лынских» колец. Зафиксированы различные
варианты ношения перстневидных колец в
уборе в качест ве серег, височных колец, для
скрепления и украшения кос. уложенных во-
крут толовы (Антонович 1901:138). Перстни
находят довольно часто, в захоронениях они
встречаются как на правой, так и на левой
руке, но предпочтение явно отдается левой.
Типичным является и использование от-
дельных круглых и лунничпых подвесок и
металлических бусин, а тте целых металли-
ческих ожерелий, редкое ношение гривен и
браслетов, отсутствие шумящих подвесок.
В наборе украшений, представленном в
погребальных комплексах, встречаются от-
дельные компоненты, характерные для
парадного ювелирного убора середины X —
начала XI вв.. известного по материалам кла-
дов. К таким украшениям относятся серьги
«волынского» типа, зернение лунницы. круг-
лые подвески, разнообразные зернение бу-
сины.
В уборе жителей более северных и вос-
точных территорий наблюдается увеличение
числа подвесок, бубенчиков, ожерелий, гри-
вен. браслетов, появляются специфические
типы украшений (Русанова 1966:26). Подоб-
ное разнообразие в наборе типов украшений
связывается с влиянием неславянских ком-
понентов. учас т вовавших в формировании
ювелирно! о убора данных территорий (Нтт-
дсрлс 1956:244). Своеобразной переходной
зоной, в у боре населения которой объедшш-
лись черты, харак терние как для южных, т ак
и для северо-западных территорий, являет-
ся. на наш взт ляд. ареал, отводимый ле т опис-
ным дрет овичам.
II. 3. З.Терригорня дреговичей
Летописные дреговичи расселялись меж-
ду верховьями Немана и поречьем Днепра.
Женский металлический убор на этой терри-
тории отличается сшебольшим разнообра-
зием. чем в рассматриваемом выше регионе.
Здесь мнот о крупнозерненых бус. привесок.
бубенчиков, составляющих целые ожерелья.
В от личиеот более южных терри торий, весь-
ма популярны браслеты.
Очень характерны для местного убора
крупнозерпеные бочонкообразные бусы, ос-
нова ко 1 орых состоит из проволочных лен-
48
Глава II
точек (Успенская 1953: 97-124. Седов 1963:
112-125; 1982: 114). Перстневидные полу го-
раоборотныс височные кольца шкже распро-
странены здесь весьма широко. Изредка
всфечаются перс I невидные кольца со спи-
ральным завитком на конце. Как правило,
перст невидных колец в женском уборе было
ДОВОЛЬНО MHO1 о (от 2 до 12 штук).
Основная масса трехбусинных височных
колец найдена в ют о-восточной части ареа-
ла расселения дреговичей (но Днепру, в ни-
зовьях Припяти и по Березине). Наиболее
широко представлены кольца, украшенные
такими же круннозернсными бусинами, что
входили в состав ожерелий.
Шейные ожерелья состоят из довольно
большого количества стеклянных и настовых
бусин, металлических зернсных бусин, лож-
нозерненых и штампованных монетовидных
подвесок, бубенчиков. В могильниках Вир-
ков, Селище. Устиж. Эсьмоны представлены
коньковые подвески, характерные для кри-
вичской территории (Седов 1968:151-156).
Браслеты встречаются чаше, чем на тер-
ритории волынян, полян и древлян. Наибо-
лее распространены среди них круглопрово-
лочные и витые тройные с завязанными и
петлеобразными концами. В северной части
дреговичского ареала предст авлены брасле-
ты, украшенные на концах стилизованными
змеиными головками. Плосковылуклые. пла-
ст инчатые тупоконечные и плетеные брас-
леты представлены единичными экземпля-
рами. Еще более часто, чем браслеты, встре-
чены перстни. Все они относятся к обшсвос-
точнославянским типам: ви т ые (завязанные
и разомкнутые), жгутовые, плетеные, ложно-
вит ыс. широкопластинчатые с завязанными
концами и усатые (Успенская 1953: 118-124;
Седов 1982': 117.118) (рттс. 6).
В южной части ареала (поречье Припя-
ти) ювелирный убор беднее, и все украше-
ния представлены только общеславянскими
типами. В северной части убор богаче, и. кро-
ме общеславянских типов, здесь встречают-
ся спиральные пронизки. обшивки одежды,
з.меиноголовые браслеты, разнообразные
подковообразные фибулы, спиральные пер-
стни. звездчатые пряжки и поясные бляшки
латгальских типов. Такое же деление просле-
живается на материалах антропологии. На-
селение. жившее севернее Припяти, принад-
лежало к валдайскому тину (харакшрен .для
восточной окраины расселения ба. 1 гов). На-
селение правобережной Припяти — к полес-
скому антропологическому типу (Дяченко
I960:'18-36; Седов 1982; 116-118).
Так же. как и в близлежащих ареалах рас-
селения волынян, на дреговичской террито-
рии ошутмо вл иянис западнославянского Э1-
нокультурного компонента. Появление пер-
вой группы западнославянских вещей (желе <-
нысножи с волютообразными навершпями.
втульчатых двушипных наконечников прел,
некоторых типов керамики) от носи гея к пер-
вой половине VIII - IX вв. - периоду сла-
вянской колонизации междуречья Днепра и
Немана. В X -XI вв. среди славянского на-
селения Западного Буга и Понеманья. наря-
ду с потомками волынян и дреговичей, пред-
ставлены и мазовшане. Западнославянские
элементы (гончарная керамика и украшения)
найдены в составе погребального инвента-
ря каменных курганов междуречья Пульвы и
Лесной (Войсковая. Раточайчицы. Тростяни-
ца, Хотиново). Встречены они и в материа-
лах I ородских и сельских поселений Поне-
манья (Вол ковыск. Гродно. Здитов. Индура.
Новогрудок). BX1-X1I вв. с западнославян-
ских территорий поступают западноевропей-
ские монеты и украшения западнославянских
типов — например, польский вариант серег
«волынского» типа (клады из Горовлян. По-
лоцка. Деггян)(Перхавко 1983:26-28).
Уникальным является юве/шрный произ-
воле! венный комплекс, изученный при рас-
копках посада древнего Новогрудка и принад-
лежавший. по всей видимости, корпорации
златокузнецов. В Новогрудке было найдено
около 350 изделий из цветных и бла! ород-
ных мпаллов. большая часть когорых про-
изводилась па месте - - совпадают составы
металла, найденного в тиглях и содержаще-
гося в украшениях. В конце X XI вв. пред-
павлено в основном бронзолитейное дело,
следы которого зафиксированы как в жилых,
так и в ирон !водсгвснных помещениях. Спе-
цифическими для жителей Новогрудка яв-
ляются перстневидные височные кольца со
спиральным завитком. Остальные типы укра-
шений принадлежат к общераспространен-
ным на территории Древней Руси и Прибал-
тики. К ним относятся подковообразные
пряжки, булавки с крестовидными головка-
Региональные ювелирные укоры IX - XI кв. и их соотношение с укорллш нз кладок
ми, трапециевидные подвески, некоторые
типы перстней и брасдеюв. Украшения, из-
готовленные. по-видимому, в Hoboi рудке.
находят и в сельских курганах близлежащей
окру! и. В moi ильнике Коростово — брон ю-
вая кольцевидная пряжка с растительным ор-
наментом. Ус. Городиловка найдены височ-
ное кольцо со спиральным шви 1 ком и под-
ковообразная спиралсконечная пряжка. В
ХП в. работ с цветными и благородными ме-
таллами становтся преобладающей отрас-
лью ремесленников окольного города Ново-
грудка. Для периода XII XIII вв. характер-
ны золотые, в том числе и инкрустирован-
ные вставками из цвешою стекла. а также
бронзовые посеребренные украшения (Гуре-
вич 1981: 127-137).
Изделия новогрудских ювелиров находят
в курганном и грунтовом 1 ородских могиль-
49
никах. Из более раннего курганного могиль-
ника происходят.характерные для жительниц
Новогрудка проволочные кольщ. с одним
кольцом, загнутым в видеспирали. Находят
и маленькие спиральные кольца с S-видным
окончанием, а 1акже перстни с завязанными
концами. Наиболее интересной находкой в
практически безынвентарных христианских
фунтовых захоронениях является найденный
в noi ребении 13 венок из серебряных тисне-
ных бляшек, иокрьпыхпозолотой и украшен-
ных рябчиками. Мат рицы для тиснения та-
ких бляшек были обнаружены на детинце в
слое XII в. На наличие головных покрывал
указывает находка в погребении 72 обрыв-
ков ткани и фрагментов бронзовых бляшек.
В погребении 99 было найдено два бронзо-
вых височных кольца с заходящими концами
(Гуревич 1983: 48-54. рис. 1).
П. 4. ДНЕПРОВСКОЕ ЛЕВОБЕРЕЖЬЕ
II. 4. 1. Территория северян
Полстописи северяне локализуются но
Десне. Сейму и Суле. На северо-западе они
соседст вовали с радимичами, на северо-во-
стоке — с вятичами. Племенное название
северян — «север», по всей видимости, не-
славянского происхождения, возводится к
иранскому scu — черный (Седов 1982: 138.
1999: 80. там же литература). В то же время
фиксируется присутствие на Балканском по-
луострове одноименного племени и наличие
на Днепровском Левобережье топонимов с
основою «балкан» (Андрощук 1999: 16). В
Нижнем Подунавье. сотласно сообщению
Феофана, в конце VII первой половине
VTTI вв. находилось крушое славянское объе-
динен не Seberhz (Чичуров 1980:62). что весь-
ма близко к названью приднепровского
Scbcrioi Константина Бафянородного (Кон-
стантин Багрянородный 1991:50.51). В кон-
це VII— середине VIII вв., верояпю. проис-
ходит отток части славяпско! о населения с
Балкан, где оно находилось в зоне конфлик-
тов Болгарского государства и Ви зантии. На
Днепровском Левобережье пришлое славян-
ское население довольно быстро попадает
под власть хазар. На рубеже IX - X вв.. в ре-
зулы ат е вторжения печенегов, хазарское го-
сударство приходит в упадок и система вза-
имоогношений каганата и Северянской зем-
ли была нарушена. В 884 г. происходи! пер-
вое столкновение северян и Руси (Григорьев
2000:169.184).
Смена ромейского населения (которое мо-
жет быть отождествлено с племенной груп-
штровкой догосударственного периода) соб-
ственно древнерусским в разных частях се-
верянского ареала в настоящее время дати-
руйся в промежутке от конца IX в. до вто-
рой четверти XI в. (Григорьев 1988:103-106.
1993: 56.2000: Шилаков 1982:97: Григорьев.
Сарычев 1999). Смена эта произошла на-
сильственным путем, роменские памятники
разрушались, население или ухолило, или
сливалось пошененио с пришлыми группа-
ми. выведенными из разных областей Руси.
В этот же период в женском головном уборе
появляются и спиральные височные кольца,
относящиеся, таким образом, уже не к пле-
менному. а древнерусскому этапу истории
эгого региона.
Подкурганнысзахоронения на этой тер-
ршориидоХ! в. совершались по обряду кре-
мации. с XI в. были распространены трупо-
положения. В урновых захоронениях с со-
жжениями украшения находят, как правило,
в виде сплавов, из которых в ряде случаев
50
ГлаваII
удается реконструировать остатки перстне-
видных височных конец, проволочных пер-
ст ней. поясных пряжек. В разноплеменном
Гочевском могильнике были найдены брас-
летообразные сомкнутые височные кольца,
перс। невидные височные кольца, спирале-
видные височные кольца. тривны с пластин-
чатыми концами (трубчатая и витая). «уса-
тый» перстень, цепочки, литые лунницы.
круглые проре шыс и монетовидные подвес-
ки. бубенчики, пуговицы (Атас Гочевских
древностей 1915).
В курт анах с трупоположениями находят
спиральные височные кольца (по два-четы-
ре у каждого виска). В кургане у с. Броварки
на р. Суле был найден головной убор, состо-
ящий из пластинчатого серебряного венчи-
ка с кренившимися к нему на уровне лба бу-
синными подвесками и спиралевидными
колечками, располагавшимися на висках. В
детском погребении в Гочевском могильни-
ке спиральные кольца были нанизаны на
стержень венчика (Шинаков 1982:93). Встре-
чаю гея также перстневидные сомкнутые
кольца, реже — перстневидные колечки с
завитком на конце (Броварки. Гочево. Ница-
хи). Тре.хбусинные кольца были найдены в
курганах Гочева и Кветуни (Седов 1982:93).
По мнению Б.А. Рыбакова, спиральные
височные кольца происходят oi двуспираль-
ных украшений, представленных в древнос-
тях «антов» («руссов»). В качестве связующе-
го звена исследователь предлагал височные
кольца I гз Полтавкинского клада IX в. (Рыба-
ков 1953: 68). В настоящее время высказана
и иная точка зрения, связывающая появле-
ние височных колец древнерусского време-
ни как категории украшений во всем много-
образии локальных типов (в том числе и се-
верянских спиралевидных) с культурным
импульсом, коюрый исходил из Подунавья с
конца VII в. Этот импульс зафиксирован, в
частности, во второй 1 руппе «антских» кла-
лов(Щеглова 1999:299).
Довольно оживленную дискуссию вызвал
в археологической литературе вопрос об эт-
нической принадлежности лучевых височ-
ных колец типа «кветунь» (названы по наход-
кам в Кветунском могильнике). Г.Ф. Соловь-
ева. давшая такое название этим кольцам с
широкими лучами, украшенными выступами-
фестонами с шариками на концах, предполо-
жила. что они принадлежат какой-то част и
севсрянского союза племен (Соловьева 1978:
174). Нс отнес их к характерным для ради-
мичей и Е.А. Шинаков (Шинаков 1980:110-
127). С другой стороны, вещевой инвентарь
и обряд захоронения Кветунекого могильни-
ка близок к погребальным памятникам тер-
ритории радимичей (Падин 1976: 209).
По мнению В.В. Богомолышкова. у севе-
рян могло быть два типа височных колец -
спира.тевидные и лучевые типа «кветунь». В
качестве аргумента в пользу своей гипотезы
исследователь приводит два соображения.
Во-первых, племя северян испытывало вли-
яние двух субс гратов - балтскот о и иранс-
кого. Во-вторых, черниговская часть северян
к 60-м годам IX в. вместе с полянами, древ-
лянами и дрет овичами входила в состав Ки-
евской Руси, а остальная их часть (так же как
радимичи и вятичи) находилась в зависимо-
сти от хазарского кагат тата. Но как соотносит-
ся форма колене принадлежностью к потом-
кам балтскот о или ираноязычного населения,
тптт как сказалась на ней подчиненность Ки-
еву или хазарам, нс говорится. Автор лишь
пытается объяснить изменение в орнамен-
тации лучевых колец т ипа «Кветунь», отлич-
ных от других типов л учевых колец, тем. что
«подобное изменение в орнаменте могло
быть вызвано реагированием их носителей
на этническую среду, а этническая информа-
ция заключена не только в контурах, но и в
деталях орнамента»(Ботсмольников 1993:
169).
В захоронениях, раскопанных на террито-
рии северян, находят ожерелья, в которых на-
ряду со стеклянными, ластовыми, одиночны-
ми сердоликовыми и хрустальными бусина-
ми иногда представлены подвески-дунницы.
бубенчики, монетообразные и прорезные
круглые подвески. Среди подвесок особой по-
пулярное гыо пользовались маленькие дву-
ст ворчат ые бубенчики (Журжалина 1961:123).
Гривны встречаются довольно редко
(наиболее харак т ерны пластинча т оконеч-
ные). В Гочевских и Голубовских курганах
найдены типичные для территории радими-
чей дротовые гривны с ро тетками иа концах.
В Гочевском. Квету неком и Пишанском мо-
гильниках были найдены обычные для севе-
рян дротовые гривны, оканчивающиеся с
одной стороны крючком, с дру т ой — плас-
Региональные ювелирные укоры IX - XI кк. и их соотношение с уворадш из кладов 51
тинкой. Браслеты относя 1ся к общерусским
типам (толстопроволочные, iliac 1 инча гые.
витые) и встречаются довольно редко, так же
как и перстни (проволочные, пластинчатые,
витые, щитковые) или пряжки и металличес-
кие пуговицы (Седов 1982:139-140).
На магериалах Гочевского могильника
выделяется несколько женских уборов, харак-
теризующихся использованием разных «пле-
менных» украшений. Здесь представлены го-
ловные уборы, в которые входили спирале-
видные височные кольца в сочетании с пер-
стневидными (иногда браслегообразными)
височными кольцами и пластинчатыми вен-
чиками. Найдены и головные уборы, состо-
явшие голько из браслстообразных колец и
венчика. Встречаются и перстневидные или
браслетообразные кольца с нанизанными на
них биконическими бусинами, укрепленные
на кожаном ремешке. В одном захоронении
встречены трехбусинные кольца с крупными
зернеными бусинами «минского шла». По-
добная пестрота убора связывается исследо-
вателями с практикой выведения в порубеж-
ные крепост и «лучших мужей» из разных ре-
гионов (Шинаков 1982:92-95).
11. 4. 2. Территория радимичей
Радимичи селились по р. Сож и в меж-
дуречье Сожа и Днепра. В поречье Днепра
они граничили с дреговичами. Граница с се-
верянами проходила в междуречье Сожа и
Десны (Седов 1982: 151 ).Досих пор остает-
ся о 1 крытым вопрос о достоверности лего-
писпого свидетельства о происхождении ра-
димичей и вятичей «от ляхов». Так, выска-
зываются предположения, что радимичи и
вятичи первоначально проживали на Висле,
откуда ушли под напором германцев, и рас-
селились радимичи на Соже, а вятичи — на
Оке(Ви)ак 1949: 57). Данный вывод Ф. Буяк
основывает на данных топонимики (напри-
мер. скопления топонимов с корнем rad на
территории Польши в районе Гнезно). Од-
нако эти топонимы могут от носиться к бо-
лее позднему времени — к концу XI - XII вв.
и быть связаны с именем архиепископа Гнез-
ненского Радима Гауденция. брата св. Аль-
даберта. а нс с легендарным Радимом. Скоп-
ления же топонимов с таким корнем па гер-
ритории радимичей приходятся на погранич-
ные участки расселения радимичей и вяти-
чей (но Десне) и радимичей и северян (ио
Сожу) и связаны, вероятно, не с приходом
из Полыни, а с пограничными областями
(Соловьева 1968: 352-356). Идеи о легендар-
ности сообщения о приходе этих племен из
Полыни придерживается и В.В. Седов (Се-
дов 1999: 81).
Дтя территории радимичей характерными
категориями украшений являются: ссмилучс-
выс и ссмплапчатые височные кольца: гроз-
девидные. петлистые, биэллипсовилныс и
язычковые подвески: некоторые типы гривен.
особенное розеткообразными бляхами на кон-
цах (Рыбакоу 1932:153: Богомольников 1983:
32:1993: 167: Седов 1970; 140) (рис. 6).
Семилучевые кольца, как наиболее харак-
терные для радимичей, были выделены еще
А.А. Спицыным (Спицын 1896:95). Отдель-
но останавливался на истории данного т ина
колец Б.А. Рыбаков, предположивший, что
кольца с полумесяцем на среднем луче свя-
заны с арабскими привесками (Рыбаков 1932:
103).
Как правило, исследователи делят время
существования данных украшении на два пе-
риода. Однако датировки этих периодов не-
сколько разнятся. Так. В.В. Седов делит их на
2 хронологические группы: VIII - IX вв. —
ложнозернсные и более поздние X - XI вв.,
генетически связанные с более ранними (Се-
дов 1970:130). Г.Ф. Соловьева предлагает для
ранней группы дату IX - X вв.. а для более
поздней — XI-XII вв. (Соловьева 1978:171-
178).
Практически все исследователи, касавши-
еся вопроса о происхождении данного типа
украшений, сходятся во мнении, что отправ-
ной точкой для их формирования послужи-
ли украшения, встречающиеся в древностях
Среднего Подунавья. а переходным э<а-
пом — кольца Новотроицкого и Хотомель-
ского городищи Зарайского клада (Ляиушкин
1958: Левашова 1967: Недошивина 1960; Со-
ловьева 1978: Седов 1982: 1999: Шинаков
1980). Общим местом стало и положение о
генетической преемственное! и радимичских
лучевых и вятичских допас г пых колец (Си-
зов В.И.. Арциховский А.В.. Рыбаков Б.А..
52
Глава II
Мусианович К.. Недошивина Н.Г.. Шинаков
Е.А.) (рис. 5). Несколько больше спорного в
вопросе об переходных формах от одпот о
типа к другому.
Много внимания уделено в литературе и
классификации радимичских колеи. Первая
классификация была разработана В.П. Лева-
шовой. Исслсдователыпшаподелила кольца
по отделам но количеству лучей - пяти- и
семилучсвые. но оформлению лучей на
виды — проел ые. олношариковые. трехшари-
ковые, а но орнаментации — на типы. Более
поздние кольца, по ее классификации, семи-
лучевые. упрошенные, неорнаментирован-
ные (Левашова 1967: 25-28).
Классификация наиболее распространен-
ных гладких и малоорнаментированных ко-
лец была произведена В.В. Богомол ьнико-
вым. несколько позже тот же исследователь
предложил и классификацию для всех типов
лучевых колец (Багамольшкау 1977: Бого-
молышков 1993:167-169). Лучевые височные
кольца, по В.В. Богомолышкову, делятся на
три подотдела: треугольнозубцовые, шарико-
зубцовые и рубчико-фесгончатые (кольца
т1ша«Кветунь»)(Боюмольников 1993:168).
Наиболее подробная классификация дан-
ного типа украшений была разработана
Е.А. Шинаковым (Шинаков 1980: 110-127).
Признаками ранних лучевых колец, но
Е.А. Шинакову. является наличие пяти лучей,
ложнозерт юного орнамет 1та. трех шариков на
концах лучей, утолщений у оснований дуж-
ки. рельефных продолжений дужки па щит-
ке. изготовление колец из биллона. Дтя кон-
ца X - - начала XII вв. основными признака-
ми являются наличие семи лучей с четкими
каплевидными шариками на концах, отсут-
ствие зерненого орнамента для III группы,
специфические узоры для второго отела,
преобладание в сплаве меди.
Отличается и география распространештя
ранних и поздних вариантов лучевых колец.
Кольца IX — первой половины X вв. равно-
мерно распространены по территории Вос-
точной Европы вне зависимости от племен-
ных границ (городища Новотроицкое. Суп-
руты. Титчиха. Гнездово. Железницкий и
Полтавский клады, городище Хоi омель) (11е-
дошивина 1960:141-146). Причем в этот же
период на данной территории встречаются
находки украшений великоморавского проис-
хождения. Оформление тремя шариками лу -
чей пятилучевых колец совпадает с оформ-
лением концов лучей трехрогой лунницы с
городища Титчиха. имеющей точные анало-
гш1 в Старом Mecie. Нитре. Дольних Весто-
Himax(Poulik 1976:1.140.148:Klanica 1974: t.
II. III.). Ранние пятилучевыс кольца встреча-
ются. как правило, в комплексах с серебря-
ными толстопроволочными браслетами с
расширяющимися концами, дротовыми
(иногда тордированными)серебряными и
бронзовыми гривнами с грибовидными за-
стежками. серебряными перстнеобразными
несомкнутыми височными кольцами, серь-
гами сад говского типа. Этническая привязка
этих пятилучевых колец весьма затруднена
(Шинаков 1980:110-127).
Кольца же III группы по классификации
Е.А. Шинакова (характеризующиеся отсут-
ствием ложной зерни и наличием одного
четкого шарика на конце каждого луча) рас-
пространены на левобережье среднего Днеп-
ра (включая бассейны рек Сож, Ипуть. Бе-
седы Остер, верховья Сневы и в незначи-
тельной степени Десны), то есть практичес-
ки полностью совпадая с территорией лето-
писного расселения радимичей (Шинаков
1980: 120).
Лучевые кольца носили по одному или по
несколько штук у каждого виска. Еще при рас-
копках П.М. Еременко было выявлено, что
эти кольца крепились друг нал друт ом к по-
лоске кожи. Аналогичные находки были сде-
ланы и при раскопках Г.Ф. Соловьевой в мо-
гильнике у с. Юдичи. Здесь в женском захо-
ронении был открыт головной убор на жест-
кой основе из луба, покрытый тонкой тканью
полотняного переплетения. На лбу ткань
была у крашена полоской мелких стеклянных
желт ьтх бусин, перемежающихся с просвер-
ленными вишневыми косточками. У право-
го виска располагалось три пятилучевых и
четыре перстневидных кольца, у левот о —
пять семплу чевых и одно перстневидное.
Причем у левого виска сохранилась сложен-
ная вдвое кожаная лента, к которой крени-
лись кольца (четыре лучевых были продеты
сквозь нес на равном расстоянии друг над
другом, а пятое — подвешено на месте сги-
ба) (Сабурова 1975: 18-22).
Кроме лучевых височных колец, доволь-
но широко представлены на территории ра-
Региональные ювелирные укоры IX - XI кк. н
димичей и перстневидные, причем в ряде за-
хоронений присутс 1 вует только эгот тип ко-
лец (Седов 1982:156. табл. XLVII).
В состав ожерелий, наряду со стеклянны-
ми и сердоликовыми бусами, входили моне-
товидные и другие крут лыс привески..лун-
ницы. бубенчики. Специфичными для ради-
мичского ареала являются 1роздсвидные. би-
эллипсовидные. пстсльча! ые и язычковые
подвески (Журжалина 1961:123).
Популярны были здесь и браслеты (в ос-
новном проволочные, пластинчатые, витые
завязанные), и перстни (проволочные, пла-
стинчатые. рубчатые, завязанные, печатные).
Изредка встречаются подковообразные фибу-
лы. С XI в. бытовали разнообразные дрото-
вые гривны с пластинчатой, треугольной в
сечении лицевой частью, украшенной пуан-
соном «волчьим зубом», а затылочной —
круглой, раскованной. Концы тривен украша-
лись различными литыми головками — мно-
гогранными. розет чатыми или просто заги-
бались крючком. Из-за наибольшей концен г-
рации на р. Сож эти украшения получили
наименование гривны «радимичского» типа.
Ближайшие прототипы этим гривнам со дер-
11. 4. 3. Teppi
Летописи связывают ареал расселения вя-
тичей с Окой. На запале (по водоразделу Оки
и Десны) вятичи соседствовали с северяна-
ми. радимичами и кривичами. По мнению
В.В. Седова, процесс славянизации этого ре-
гио!ia выглядел т ак: на терри 1 орию. занятую
балтским племенем голядь, пришли в VIII в.
откуда-то с запада славяне, принесшие с со-
бой традицию подкурганного обряда захоро-
нения (Седов 1982:148). Погребальные ком-
плексы данного pei hoi ia характеризуются бо-
гатством и разнообразием вещевого инвен-
таря.
Комплекс ювелирных украшений, харак-
терный для этой терри 1 ории. включает в себя
ссмилопастные височные кольца, решетча-
тые персти, пласишчатыс и за1 нут оконеч-
ные браслеты (Арциховский 1930) (рис. 6).
Данный набор сложился довольно поздно —
bXI-XIH вв. Н.Г. Недошивина объяснила
сголь позднее сложение эю1 о убора «рядом
социальных причин», в первую очередь 1ем.
Ч1о «именно на эт от период падает расцве!
их соотношение с укоралш из кладок 53
жатся в древностях Латвии и Литвы, дати-
руемых X XII вв. Прибалтийские экземп-
ляры отличаются оформлением концов, ко-
торые у них просто заострены без т оловок.
Дротовая гривна с.многогранными концами,
происходящая из кургана близ с. Луговец.
также имеет балтские прототипы (Фехпер
1967: 65; Седов 1982: 156).
Близки к прибал т ттйским прототипам X в.
и распространенные в XI XII вв. на терри-
тории расселения радимичей звездообразные
фибулы. Появление застежек, близких по фор-
ме. но не идентичных прибалтийским образ-
цам. может быть связано с балтским субстра-
том. принявшим участие в формировании
радимичской общности (Седов 1970:140). С
прибалтийскими традициями связывают ся и
бронзовые сииральки-пронизки, характер-
ные для латгальского костюма, а также змеи-
тюголовые браслеты, основной ареал кото-
рых находится в лстто-литовских и прусских
землях. В радимичских курганах балтские
элементы (украшения и ориентировка погре-
бений) представлены в большем количестве,
чем в других племенных ареалах (Седов 1982:
156).
горня вятичей
ремесла» (Недошивина 1974: 16). На наш
взгляд, этот убор можно назвать «племен-
ным» лишь с большой долей натяжки. Это
—древнерусский убор, основное ядро кото-
рого предст авлено на территории расселения
вятичей. Одной из причин столь позднего
формирования убора можно считать некото-
рую отсталое! ь и консерват ивность данного
региона, занимавшего в ранний период фор-
мирования древнерусского государства пери-
ферийное положение.
Обитательницы этого края носили семи-
лопастные кольца на ленте из кожи или тка-
ни. иногда вплетали в волосы. Как правило,
в одном погребении находят довольно мно-
1 о колец (по шесть-семь), но встречаются и
захоронения с двумя-четырьмя кольцами. Се-
милопаешые кольца в захоронениях находят
также продетыми сквозь бересту (Новинки,
кург. 13). шерстяные ленты (Ступеньки 1). на-
низанными на шерстяные шнуры совместно
с бубенчиками (Битягово. кург. 6). Носили их
и в одном уборе совмещ но с перстневидны-
54
Глава II
ми и трехбусинными кольцами (Слевидово)
(Никольская 1981:111). В кургане ГЗТрстьс-
го Покровско! о могильника было зафиксиро-
вано четыре кольца, крепившихся к шерстя-
ной повязке, украшенной полусферическими
бляшками. Под кольца были подложены во-
лосы. согну 1 ые в виде петли (Сабурова 1974:
91). В ряде случаев лопастные и трехбусин-
ные кольца носили в качестве ccpei (упомя-
нутая выше находка ус. Слевидово). Находят
семилопастные височные кольца и в соста-
ве сложных головных уборов, состоящих из
шерстяной ткани, бахромы и лент, соотно-
симых с «мохрами» - этнографическими
головными уборами молодух у южных вели-
короссов (Сабурова 1976:132).
О происхождении лопастных колец было
высказано несколько самых разнообразных
предположений. Н.П. Кондаков считал, что
эти кольца развились из колтов. шарики ко-
торых постепенно эволюционировали в ло-
пасти (Кондаков 1896:198). П.Н. Третьяков
предлагал в качестве прототипов дтя лопаст-
ных колец серповидные украшения, увешан-
ные трапециевидными подвесками (Третья-
ков 1941:41). В.И. Сизов указывал насиль-
ное влияние восточного ювелирного дела на
формирование древнерусских украшений (в
том числе и лопастных височных колец).
Восточное влияние в данном типе украше-
шш исследователь прослеживал в основном
в узорах, которые он сопост авлял с арабской
орнаментикой (Сизов 1895:188). Мнение об
арабском происхождении эюго типа колец
разделяли Б.А. Куфтин. А.В. Арциховский и
Б. А. Рыбаков (Куфтин 1926:92: Арциховский
1930: 8: Рыбаков 1948: 106).
В то же время именно В.И. Сизовым было
высказано предположение об эволюции фор-
мы лопастных колец из радимичских семи-
лучевых. В дальнейшем на этом вопросе не-
сколько раз подробно останавливалась
Н.Г. Недошивина (например. Недошивина
1980:107-111). В качестве переходного звена
исследовательница, вслед за Б.А. Рыбако-
вым. предлагает рассматривав ь так называе-
мые серьги «деснинского» шла (подобные
тем. что найдеиы в курзане у д. Сельца).
Действительно, лучи этих украшений уже
близки к кршювидным лопастям. Несколько
странным является, на наш взгляд, высказан-
ное Н.Г. Недошивиной предположение. что
этот тип украшений произошел не от разви-
1 ых форм радимичских колец, а от ранних ук-
рашений. подобных тем. что были найдены
в составе Зарайско! о клада. Вряд ли это убе-
дительно. У зарайского кольца на концах лу-
чей — шарики, а у ccpei «деснинско! о» типа
лучи напоминают крины, да и хронологичес-
кий разрыв чрезвычайно велик.
Следующим этапом в эволюции допас г-
ных колец можно считать детское шгилопа-
стное колечко из кургана близ села Снас-Ту-
шино Московской обл.. форма лопастей ко-
торого напоминает форму лучей неси и неких
колец, т олько с уплощенной средней частью
(Недошивина 1960:144). Вероятно, славянс-
кое население (радимичи) продвинулось к
востоку по р. Жиздре в верховья Оки и на
Угру, а височные кольца, распространенные
на западе ареала расселения радимичей
(кольца типа Сельцо), положили начало вя-
тичским украшениям (Недошивина 1980:
109).
Кроме вопроса о генезисе вятичских ви-
сочных колец, в литературе не единожды рас-
сматривался и вопрос об их хронологии и ти-
полопш. Было предложено несколько типо-
логических схем для этого типа колец. Пер-
вая классификация принадлежит А.В. Арци-
ховскому. разделившему эти украшения на
типы и предложившему для простых колец
датировку XII - XIV вв.. а для более слож-
ных (разделенных им на 12 типов) — XIII -
XIV вв. (Арциховский 1930: 49-55). Свои
типологии для этих колец были разработа-
ны Т.В. Равдиной (Равдина 1968: 136-142:
Равнина 1978: 181-187) и В.П. Левашовой
(Левашова 1967: 28-36). По типологии
В.П. Левашовой, лопастные кольца делятся
на отделы: семилопастных. пятилопасгных
и трсхлопастиых. Причем эволюция колец
идет по пути усложнения контура, появле-
ния обилия дополнительных декоративных
и орнаментальных деталей.
I Уготовлялись лопастные кольца в техни-
ке литья. По мнению Б.А. Рыбакова, приме-
нял ось только литье по восковой модели (Ры-
баков 1948: 554). Т.Г. Сарачсвой па основе
визуального, трасологического и микрострук-
турного анализа 264семилопастных колец
было выявлено, что кольца изготовлялись
двумя способами: пут ем литья в пластинча-
тые формы по восковой модели и литья в пла-
Региональные ювелирные укоры IX - XI вв. н их соотношение с укорами из кладок 55
сгинчатыс формы, изготовленные по оттис-
ку готового изделия (Сарачсва 1996: 71-74).
Этой же исследовательницей было усынов-
лено. ч ю вятичские ювелиры получали ме-
талл (как в виде сплавов, гак и в «чистом»
виде) в основном из Волжской Булгарии (Са-
рачсва 2001: 87).
Шейные украшения в женском уборе. рас-
пространенном на этой терри юрии. состоя-
ли из гривен и ожерелий. Гривны распрост-
ранены не очень широко и не повсеместно.
На верхней и средней Оке они почти не
встречаются, а представлены в основном в
бассейне Москвы-реки и прилегающих к ней
районах верхнего течения Клязьмы (Фехнер
1967: 55-87). Наиболее ранними являются
дротовыс гривны из четырехгранно! о дро! а
с замком в петлю и крючок. Подобные укра-
шения найдены в могильниках Беседы. Конь-
ково. Таганьково и Черкизово в курганах XI в.
Аналогичные тривны находят в Ростово-Суз-
дальской земле, юго-восточном Приладожье.
Скандинавии и на севере Европы (Седов
1982:150). В более поздних курганных захо-
ронениях встречаются тривны - круглопро-
волочные загнутоконечные, двускатноплас-
тинчатые. витые с замком в крючок и иеипо
пли в две петли, витые с пластинчатыми
(раскованными или напаянными) наконеч-
никами с замком в крючок и nei лю. Встре-
чаются и пластинчатые псрекры i ые гривны,
более типичные для ареала расселения ра-
димичей. По всей видимости. эти украшения
появились у вятичей в конце XI в., когда они
уже реже используются у радимичей (Недо-
шивина 1960: 147).
Как развит не типа дротовых «радимич-
ских» тривен могут быть рассмот рены грив-
ны с заходящими друг на др\т а двускатно-
пластинчатыми концами, орнаментирован-
ными пуансонным орнамешом и перехва-
ченными двумя металлическими полосками
(Фехнер 1967:66). Двускат иопластинчатые
гривны из! от овл ялисьиз низкопробного се-
ребра. и! бронзы или меди с серебряным
покрытием. Наиболее распространены они
в XII в., но встречаются и в более ранних
памятниках. На копны подобных гривен не-
редко припаивались литые рельефные бля-
хи, декорированные розетками.
Гривны с подобными завершениями на-
ходят и в составе кладов. Такая плас i инка
была найдена в составе Крыжовского клада
(X — начала XII в.) в Псковской области. А в
II 1алаховском кладе Невельского уезда (XI —
начала XII в.) такие пластины были припая-
ны к концам роскошной гривны, выполнен-
ной излитого серебряного дрота (Рябцева
1995: 10-12). Практически все подобные бля-
хи изготовлены в технике литья, за исключе-
нием цпампованной, найденной в деревне
Покров. Районом наибольшей концентрации
двуска гноплаепшча i ых гривен с квадратны-
ми бляхами являемся курганы Подмосковья,
причем в трех кур! анных группах у деревень
Волково. Троицкое и Тушино были найдены
гривны с бляхами, отлитыми в одной форме
(Рыбаков 1948:447. рис. 120).
В вятичском ареале находки гривен про-
исходя!. как правило, из курганов с более раз-
нообразным набором вещевого инвентаря.
Этот факт, а также то. что мода на ношение
этого типа украшений наиболее широко пред-
ставлена на восточном побережье Чудского
озера, в юго-восточном Приладожье и Рос-
тово-Су здальской земле, дает основание по-
лагаз ь. что эти украшения связаны с несла-
вянским населением Вост очной Европы (Се-
дов 1982: 150).
I Предка встречаются на данной террито-
рии нагрудные украшения, состоящие из
ажурных цепедержатслей и цепочек, на ко-
торые подвешивались бубенчики, плоские
подвески-птички, подвески-ключи, гребеш-
ки. Шире представлены одиночные бубенчи-
ки и плоские монетовидные подвески. Бу-
бенчики носили нс только в составе ожере-
лий. Их нашивали на подол одежды, на го-
ловной убор, использовали в качестве пуго-
вок. вплетали в волосы, подвешивали к ви-
сочным кольцам. Монетовидные подвески
также носились как в составе ожерелий, так
и нашшыми на платье (Древняя Русь. Быт и
культура 1997:67).
В женском металлическом уборе доволь-
но широко представлены различные вариан-
1ы витых завязанноконечных. пластинчатых
разомкнутых и загнул оконечных браслетов.
Перстни являются практически обязательной
находкой в женских погребениях (ино! да их
количество достигало в одном noi ребении
десяти цпук). Наиболее популярны были ре-
шетчатые перст ни (причем некоз орые их ва-
рианты специфичны именно для эзой гер-
56
Глава II
ритории). Часто встречаются и разнообраз-
ные пластинчатые перстни, а также прово-
лочные. рубчатые и виз ые общерусских ти-
пов (Никольская 1981:112). Литые пластин-
чатые 1 терсти с орнаментом в виде крест а ха-
ракт ерны только для этой территории (Нов-
ленскос. Бигягово. Поваровка) (Недошивина
1976:51).
Одним из центров производства ювелир-
ных украшений на вятичской терри юрии
была крепость Серенек (возникла в середи-
не XII в.) в настоящее время д. Серенек
Мещовского р-на Калужской области. Рас-
копки этой крепости дали очень большое ко-
личество предметов, связанных с ремеслен-
ным ювелирным производством: ювелирный
инструментарий. формы для отливки колтов.
пластинчатых браслетов, матрицы для изго-
товления бляшек поясного набора, заготов-
ки металла, готовые изделия и полуфабрика-
ты (Зайцева 1997:100-113). Типичными на-
ходками для городища являю гея семилопаст-
ные и перстневидные височные кольца, ре-
шет чатые перстни. пуговицы и бубенчики,
вит ые пстлеконечные и пластинчат ые брас-
леты. Изготовляли на городище и подража-
ния дорогим парадным украшениям ли-
тые створчатые браслеты, литые звездчат ые
колты. К редким находкам принадлежит се-
ребряный тисненый, украшенный зернью
колт. аналогичный тем. ч то происходят из
южнорусских кладов. Найдены на городище
и литая узкорогая луш ища. личиноконечный
браслет, криновидная и крестовключенная
круглая подвески, серебряное и золотоетрсх-
бусинныс височные кольца (Никольская 1986:
41-51. рис. 2).
Подведем итоги. Выявляется ряд общих
черт, объединяющих ювелирный убор сла-
вянского населения Днепровского Левобере-
жья. К т аким чертам можно отнести доволь-
но позднее сложение территориальных ком-
плексов украшений, их разнообразный со-
став, включавший в себя различные типы
височных колец, венчиков, ожерелий и от-
дельных подвесок, гривен, браслетов и пер-
стней. Выделяется ряд украшений, объеди-
ненных общност ыо происхождения: лучевые
и лопастные кольца, дротовые гривны. Ха-
рактерно для того региона и влияние несла-
вянского ювелирного убора (особенно балт-
ское влияние на территории радимичей).
II. 5. СЕВЕРО-ЗАПАД ДРЕВНЕЙ РУСИ
II. 5. 1. Территория кривичей смоленско-полоцких
Вопрос о дрсвност ях смоленско-полоцких
кривичей напрямую связан с вопросом о вре-
мени начала славянизации культуры длинных
курганов, балтской в своей основе (Шмидт
1968: 224-229: Шмидт 1970: 219-235; Седов
1970:92-104: Седов 1974: 32). Культура длин-
ных курганов Смоленского Поднепровья и
Подвинья выдслящся как по особенностям
погребального обряда, так и noi ребального
инвентаря (Шмидт 1983: 32). Для женского
ювелирного убора, встречаемо! о в длинных
курганах, характерны элементы, имеющие па-
раллели у восточнобалтийских племен (лат-
галов и восточных литовцев). К таким эле-
ментам относятся головные венчики, полу-
сферические бляхи, ожерелья из бус и спира-
лей. бронзовые спиральки-пронизки. прово-
лочные биэсовидные украшения. трапецие-
видные и грибовидные подвески, костяные
привески-уточки (Шмидт 1963.1968; Седов
1999: 32). '
В крут дых курганах с сожжениями, рас-
пространившихся на данной территории в IX
- X вв., продолжают встрсчат ься вещи бал г-
ских типов. К ним относятся узкопласттшча-
тыс кольца с заходящими концами (в курга-
нах уд. Глинище.Слобода. Акатово), плас-
тинчатые височные кольца с расширением в
нижней части (Акаюво. Аферино). венчики
латгальского Tima (Аферино. Акатово. Торо-
пец. Казиха). биэсовидные подвески. С X в.
появляются и курганы с трупоположениями.
В XI XIII вв. территория смоленско-полоц-
ких кривичей на юге вплотную соприкаса-
ется с территориями дреговичей и радими-
чей. на левобережье Верхнего Понесенья кри-
вичи перемешивались с вятичами, на запа-
де — соседст вуют с латгалами и литовцами
(Седов 1982: 158).
По сравнению с более южными террито-
риями. нововведением в уборе смоленских
кривичей является появление браслетообраз-
Региональные ювелирные укоры IX - XI кв. и их соотношение с укорами из кладов 57
ных завязанных височных колец, широкое рас-
прост ранение подковообразных фибул, тол-
стопроволочных браслетов, привесок-дпрхе-
мов(рис. 6). Браслетообразныс завязанные
височные кольца концентрируются в Смо-
ленской част Днеировскот о бассейна, в бас-
сейнах верхних течений Западной Двины и
Волги (Седов 1982: 162). Тип браслетообраз-
ных височных колец распространен на севе-
ро-западе и северо-востоке Древней Руси
довольно равномерно, но для территории
смоленских кривичей характерны именно
завязанные (Левашова 1967: 38; Седов 1972:
138).
Датируются браслетообразные завязан-
ные височные кольца X началом XII века.
Наиболее ранние экземпляры были найдены
в 11овгороде в слоях, синхронных с 27 яру-
сом мостовой Неревскот о раскопа, функцио-
нировавшей в 972-989 годах. а также в по-
гребениях Михайловскот о и Тимеревског о
moi ильников в Ярославской облает. Основ-
ная масса этих украшений найдена в курга-
нах с ингумациями и датируется не ранее
рубежа X - XI вв. Сельские могильники с
пог ребениями по обряду кремации, в кото-
рых найдены такие кольца, единичны и. ско-
рее всего, относятся к рубежу X XI вв.
первой половине XI в. Эю три комплекса в
Верхнем Поднепровье и одни на Верхней
Волге (Лесман 1996 б: 36).
Сама традиция завязывания проволочных
металлических изделий двойным узлом вос-
ходит к римскому времени. В Восточной Ев-
ропе она прерывается после исчезновения
памят ников Черняховской куль туры. В Запад-
ной Европе продолжает сушествоватьи
становится наиболее популярной в эпоху
викингов в Скандинавии на различных
перстнях, кольцах и браслетах. В X XI вв.
на Руси появляются завязанноконечные
браслеты и небольшие дроювые колечки с
нанизанными на них стеклянными бусина-
ми. использовавшиеся и как подвески к оже-
рельям. и как височные кольца. Причем ви-
зуально дрот овые завязанноконечные брас-
леты подчас т ру дно о гличить от браслето-
видных височных колец. Все вышеизложен-
ное дало возможность Ю.М. Лссману вы-
сказать предположение. что «кривичские»
височные кольца возникли в результате ис-
пользования в соответствии с местной вос-
точноевропейской традицией ношения ви-
сочных колен проволочных завязанноконеч-
ных браслетов. Местные женщины исполь-
зовали получаемые от скандинавов ювелир-
ные изделия не только дтя украшения рук. ио
и прически или толовного убора (Лесман
1996 б: 35-37).
Исследователь обратил внимание на одно
из наиболее ранних височных колец этого
типа, происходящее ттз Гнездовского клада
1886 т ода. На нет о нанизаны стеклянные бу-
сины черта, не характерная дтя браслето-
образных височных колец, но встречающая-
ся на височных кольцах других типов. «Та-
кое тте традиционное использование сканди-
навских браслетов могло появляться в раз-
ных местах пребывания скандинавов, но
именно в Верхнем Поднепровье по каким-
то причинам стало наиболее популярно. —
пишет Ю.М. Лесман. — Новый тип появил-
ся в период становления новой культуры,
когда набор типов был особенно неустойчив,
а инновации, войдя в культуру, имели наи-
больший шанс закрепиться в ней. став через
какое-то время типичными и даже региональ-
но-этнографически диагностичными типа-
ми» (Лесман 1996 6: 35-37).
В доказательство этой гипотезы мы мо-
жем привест и материалы из кургана 7 Мар-
катушипских курт аиов пол Смоленском (на
левом берегу Днепра при впадении в него
реки Десны). В женском захоронении, име-
ющем западную ориентировку, было найде-
но по три браслетообразных завязанных
кольца, кренившихся к кожаным ремешкам.
Л еще одно аналогичное кольцо носилось
умершей на левой руке (Модестов 1991: 102.
рис. 1 ).
Пиот о мнения о происхождении даштот о
типа у крашений придерживаегея В.В. Седов
(Седов 1999: 138). Исследователь проводит
т енет ическую цепочку от проволочных ви-
сочных колец большот о и среднего диаме тра
с сомкнутыми или заходящими концами,
ттредетавлепных на намят никах тушемлинс-
кой культуры (гор. Демидовка. селища Ми-
кольцы. Бсльчина. Прулники и др.), которые
он связывает с выделяемым им в составе дан-
ной культуры славянским населением. к кри-
вичским височным кольцам. Появившиеся в
тушсмлинской культуре кольца, по мнению
исследователя, «без каких-либо перерывов
58
Глава II
продолжали бытовать в лесной зоне Воеюч-
но-Европейской равнины до X XIII вв.
включительно, когда их славянская принад-
лежность и нс вызывает никаких сомнений»
(Седов 1994: 56-68; Седов 1999: 138).
Датировка завязанных браслстообразпых
височных колен разработка на материалах
Харлановского могильника в Смоленской об-
лас1и. Завязанные обоими концами кольца
встречаются в погребениях XI — начала
XII в., одним концом- XII XIII вв. ВXII в.
оба вариант сосуществовали, иногда в од-
ном погребении (например, в кургане уд. Су-
бор Калужской обл.) найдены кольца с обо-
ими вариантами оформления застежки. Но-
сили большие кольца обычно по несколько
штук, иногда в сочетании с другими i ипами,
особенно с ромбошитковыми завязанными
(Левашова 1967:16). На разных территориях
расселения кривичей браслетообразные
кольца различались размерами, толщиной
проволоки, оформлением концов (Сергеева
1983:84-88). Так. например, для территории
полоцких кривичей характерны небольшие
тонкопроволочные кольца с небрежной за-
вязкой (Третьяков 1965:296).
Браслетообразные кольца крешпись к го-
ловным уборам, как правило, при помощи ко-
жаных ремешков. В ряде захоронений про-
слежены головные уборы из бересты, покры-
той тканью, в некоторых случаях расши гые
оловяниегыми бляшками и стеклянными бу-
синами (например, захоронение в Милееве
Дорогобужского района). Характерны и «ко-
кошникообразныс» головные уборы из шер-
сти и войлока (Харлаиово кург. 8. Милеево
кург. 1.4.8.9). а также головные платки, рас-
шитые бляшками и бисером (Акатово кур!. 30)
(Сабурова 1974: 92). имеющие, по-видимо-
му. истоки в предшествующих балтских древ-
ностях.
В Новгороде браслет ообразныс завязан-
ноконечные кольца оставлены, видимо, пе-
реселенцами с кривичской территории. На
Неревско.м раскопе в слоях X—начала XII вв.
было обнаружено 10 таких колец, выполнен-
ных из латуни и многокомпонентных спла-
вов. Шесть из них изготовлены из одинар-
ной волоченой проволоки, завязанной дву-
мя концами, три (датирующиеся XI в.) — из
двойной волоченой проволоки (Седова
1981:10). Анало! ичныс витые кольца нахо-
дят в курганах XI в. восточного побережья
Чудского оз., в Белоруссии и Херсонесе (Се-
дов 1972: 139). Эти подвески были специ-
фическими славянскими украшениями-аму-
летами. по-видимому, несвязанными с фин-
но-ут орским миром.
В качещве привесок к ожерельям на тер-
ритории смоленских кривичей использова-
лись лунницы. круглые пластинчатые и ажур-
ные подвески. В этом регионе получили рас-
прошраненияс и украшения, связанные с По-
дунавьсм. серповидные височные кольца
IX в., подобные найденным в курганах у де-
ревень Аферино и Акатово. Сходные кольца
представлены, например, в могильнике Жми-
но в Хорвати (Седов 1998: 249). Среди на-
i-рудных привесок, носимых на цепочках или
ремешках, особенно популярны плоские пла-
стинчатые привески-коньки (собачки), укра-
шенные циркульным орнаментом соляр-
ными знаками (солнечные кони). Цепочка с
амулетами размещалась, как правило, пале-
вой стороне груди. Форма подвесок весьма
стандарт изирована. Такие подвески исполь-
зовались как отдельно, так и в комбинации с
друз ими привесками — бубенчиками, ложеч-
кой. гребнем, ключом. Плоские коньковые
привески сконцентрированы именно на этой
территории — здесь сделано около 80% всех
находок (Седов 1968: 151-157). Центр про-
изводства данных подвесок располагался, по
всей видимости, в Смоленске или где-то в
его окрестностях (Рыбаков 1948:458: Журжа-
лина 1961: 129: Рябинин 1988: 55). Е.А. Ря-
бининым учтено 147 экземпляров плоских
подвесок с изображениями животных (из них
104 на территории Руси). В основном эти
подвески встречаются в сельских погребени-
ях. но коньковые есть и в городах. Распрост-
ранены они в Смоленской. Полоцкой. Нов-
городской, Ростово-Суздальской землях.
Встречаю зся и в юго-восточной Прибалти-
ке. отдельные находки есть в Скандинавии и
в древностях Перми. По мнению упомяну-
того исследователя, кроме общепризнанно-
го смоленского центра, изготовлявшего конь-
ковые подвески, существовал еще один, об-
служивавший древнелатышские и ливские
племена. Этот центр располагался где-то на
Западной Двине (предположительно на го-
родище Дауз мале). Изделия этого центра за-
фиксированы и в Полоцкой, и в Новгороде-
Региональные ювелирные укоры IX - XI кв. н н\ соотношение с укорами из кладов
кой землях (Рябинин 1988: 55-58). Само же
появление этого типа амулетов в славянском
уборе, возможно, обязано контактам с ба.не-
ким населением, лля которого был характе-
рен культ коня (Седов 1968:156). В XI-XII вв.
подобные изделия попадают и на север Вос-
точной Европы к фшшо-уграм. где opi анич-
но входя! в местный убор, изобилующий
подвесками.
Ареал второй по количеству находок груп-
пы славянских привссок-амулстов — ложск
и ковшиков совпадает с ареалом коньков.
Наибольшая их концентрация фиксируется в
междуречье Днепра. Западной Двины и Вол-
ги. На территории Руси найдено нс менее 75
ложек (в основном бронзовые, но встреча-
ются и из низкопробного серебра) и 10 брон-
зовых литых ковшиков. Подвески-ложечки
изготовлялись, скорее всего, сельскими юве-
лирами Смоленской земли, вместе с тем аре-
ал распространештя амулетов, из! oi овленных
в одной форме, достаточно широк (Успенс-
кая 1967: 88-132; Рябинин 1988).
Привески-амулеты в уборе встречаются,
как правило, в виде целых наборов, в кото-
рые входят привески-коньки, ложечки, бубен-
чики. клыки животных. К славянским по про-
исхождению oi нося гея подвески в виде i-peo-
ней. украшенных проломами коней (встреча-
ются в основном в Верхнем Поднспровьс) и
рыбок. В славянской среде был выработан и
специальный держатель арочной формы для
подвесок. Распространенные же в XII -
XIII вв. на северо-западе Новгородской зем-
ли. в Приладожьс и Костромском Поволжье
литые полые имитации ножен, использовав-
шиеся в качестве игольников, имели прибал-
тийско-финское происхождение. Аналогии
для встречающихся на славянских памятни-
ках XI — начала XIII в. в Верхнем Поднсп-
ровье и на северо-западе Новгородской зем-
ли цельных кошяных и бронзовых амулетов
в виде ножен происходят из лревнеэстонс-
ких и ливских памятников. К амулетам, вы-
работанным в балто-финно-у горской среде,
о I носятся также ножсвидныс подвески, под-
вески-ключи. прорезные птицевидные фи-
гурки. В то же время под влиянием славян
начинается изготовление подвесок-коньков в
59
Прибалтике, импульс с ioi а привел к созда-
нию чудским населением Приладожья соб-
ственной разновидности ключей-амулетов
(Рябинин 1988: 58).
По мнению В.В. Седова, полые зооморф-
ные привески не являются специфическими
детагями восточнославянского женского ко-
С1 юма. Все они встречены в курганах север-
ной части древнерусской территории, там. где
славяне соприкасались с иноязычным насе-
лением и совсем не известны в южнорусских
землях (Киевщина. Волынь. Поднепровье).
Амуле! ы. ci 1абже1 н !ые бахромой из шумящих
подвесок, являются типичными финно-угор-
скими украшениями, появление которых в
древнерусских курганах обуславливается кон-
так1амп с финноязычными племенами (Се-
дов 1966:246-251; 1968; 151).
Находки шейных гривен в кривичском
ареале немногочисленны (в основном, витые
с пластинчатыми концами или круглопрово-
лочные). Встречаются также и гривны балт-
ских типов. Браслеты и перстни принадле-
жат к общерусским типам. Браслеты, в основ-
ном. встречаются витые завязанные и пле-
теные. а перстни — проволочные, витые,
рубчатые и пластинчатые. Довольно часты
находки подковообразных фибул и металли-
ческих пуговиц грибовидной или шарообраз-
ной формы (Седов 1982: 163.164).
Широко распространены и украшения
балтских типов. Так. латгальские головные
венчики-вайнаги представлены не только в
намял никах, расноложешшгх поблизости от
латгальской территории (Овсиновка, Осте-
нец. Федогоово. Шакелево). но и в глубине
кривичского ареала (Дымово. Стерж). Пред-
ставлены также браслеты и шейные гривны
со стилизованными змеиными головками на
концах, шейные гривны из проволоки круг-
лого сечения с уплощенной средней частью
и заходящими концами, шейные гривны из
толстого прута, спирально обвитые тонкой
проволокой, спиральные перстни, лучевые
кольнсообразныс пряжки, некоторые типы
подковообразных фибул, характерные для
Прибат 1 ики. Эти украшения вошли в состав
убора, видимо, в результате славянизации
местных банов (Седов 1982:164).
60
Гланд II
II. 5. 2. Территория псковских кривичей
Круглые курганы с сожжениями псковс-
кой ветви криви чей с IX в. представлены в
бассейнах р. Великой. Псковского озера, в
верховьях Западной Двины, прилегающих
районах Ловати и верхневолжских озер. В
конце X начале XI вв. происходит пере-
ход от обряда трупосожжсния к трупополо-
жению. Курганы с трупоположениями бед-
нее. чем в ареале смоленско-полоцких кри-
вичей. Нет своих типов височных колец, ред-
кие находки принадлежат к общеславянским
типам перстневидных колец, иногда BCipe-
чаются и трехбусшшые. Единичными наход-
ками представлены монетовидные и монет-
ные привески, лунницы. бубенчики, чаще
находят подковообразные фибулы. Браслеты
и перстни общерусских типов (вшые. дро-
товые) (Седов 1982) (рис. 6).
На территории псковских кривичей (ле-
нисинские курганы на Витебшине. курганы
в Себежском поозерье), а также в верховьях
Западной Двины и Волги, в Смоленском По-
дпепровье находят головные венчики из че-
редующихся спиралек и раздели!ельных пла-
стинок. С лицевой стороны пластинки по-
крыты серебряными обкладками с тисненым
орнаментом. Подобные венки являются ха-
рактерными украшениями балтов. У латгалов
они представлены с VI по первую половину
ХШ в. Находят их в и .шинных курганах, наи-
более поздние находки в древнеру сских кур-
1 аиах с сожжением относятся к XI в. (Серге-
ева 1986:78).
На территории псковских кривичей распо-
ложен Залахтовский могильник X1-XIII вв. —
шиереснейпши памя шик. содержащий захо-
ронения как по обряду трупосожжсния. так
и 1руноположения. Могильник был остав-
лен, по всей видимосш. эстской общиной, в
состав которой входили и отдельные пред-
ставители славянского населения. Для насе-
ления. оставившего э гот могильник, был ха-
рактерен выразительный ювелирный убор
(Хвощинская 2004). Головные украшения
были представлены древнеэстонскими по
происхождению заколками головных покры-
вал и славянскими перстневидными височ-
ными кольцами. Металлические элементы
головных украшений былившречены толь-
ко в захоронениях женщин средне! о возрас-
та. Шейные гривны найдены в детских и
женских захоронениях.
Все типы гривен (дротовыс. вшые. кру-
ченые. серповидные) имеют аналогии на тер-
ритории расселения финско! о населсния. Ха-
ракт ерной чертой по1ребального убора жен-
щин возраста 30-40 ле! являлись наборы на-
грудных украшений, состоявших из двух бу-
лавок с кресговидными навершиями (имею-
щими эстское происхождение), соединенных
цепочками, к которым крепились различные
привески. Подвески входили в женский и
детский убор, они носились в составе оже-
релий. нафудных украшений или крепились
к поясу. В Задахтовье были найдены плоские
зооморфные подвески (как типов, характер-
ных для Юго-Восточного Приладожья. так и
приба.ттийско-финских) и i-ребешки-амулеты
(имеющие аналогии в древностях эстов и
ливов). В составе ожерелий встречены круг-
лые привески (в том числе, с изображением
головы быка), арабские и западноевропейс-
кие монеты, литые широкорогие лунницы.
Поч ги все фибулы относятся к типу подково-
образных (преобладают со спиральными го-
ловками). Кроме того была найдена одна
круглая фибула финского типа со стилизован-
ным изображением змееподобных существ.
Брасле1ы являлись одним из наиболее ха-
рактерных украшений. Ленточные и плас-
тинчатые представлены во всех захоронениях
независимо от пола и возраша. Спиральные
брасле! ы найдены только в детских и женс-
ких захоронениях, узкомассивные преоблада-
ют в мужских, но встречены и в женских.
Ленточные, узкомассивные и спиральные
браслеты имеют аналогии и прототипы в
эстских древностях, а прастинчаше. простые
лротовые и ложновитыс были характерны
для разных территорий Древней Руси. Сре-
ди перс 1 ней наиболее популярны спираль-
ные. уса I ые и с волютами. Они встречены в
захоронениях всех половозрастных групп,
иногда по несколько (до 4-5) экземпляров в
одном захоронении. Носили перстни и на
правой, и на левой руке. Характерной осо-
бенностью женского костюма было украше-
ние 1 оловных покрывал и передников метал-
Региональные ювелирные укоры IX - XI кк. и их соотношение с укорами из кладов 61
лическими спиральками (Хвошинская 1977:
62-67: Конецкий. Носов. Хвошинская 1984:
184. рис. 2; Хвошинская 2004).
В целом для же! тского убора севсро-запад-
ных областей Новгородской земли характе-
рен смешенный славяно-финский облик. Так.
для у бора XI - начала XII вв.. pacnpocrpaiich-
ного в Северо-Вост очном Причудьс. харак-
терно сочетание древнерусских у крашений,
типичных дня населения Новгородской зем-
ли (височные кольца, витые и пластинчатые
бра еле гы. i цитков ыс перстни с за вя занны м и
концами), и украшений финно-ут орского про-
исхождения (дротовыс гривны с «рыльца-
ми». цепочки с цепсдсржателя.ми. широкие
ленточные браслеты, персти с волютами).
Был выработан и локальный тип браслето-
образных колец с завитком на одном конце
(Хвошинская 1976: 18-24; 1978:8-13; 1985:
168-179). При широком распространении
финно-угорских украшений фиксируется
иное, чем у прибалтийских финнов (эстов,
ливов. финнов, карел и веси) использование
нагрудных элемент ов металлического убора
(Конецкий. Носов. Хвошинская 1984: 164-
169).
II. 5. 3. Территория словен
Древнейший плас г славянских памя ти-
ков Ссверо-3а11ада связан с культурой coi юк.
распространенной в бассейнах озера Итьметть.
верховьях рек Лу т и и Плюссы. верхнем и сред-
нем тсчсшш реки Мологи. Отдельные сопоч-
ные насыпи известны в бассейнах рек Запад-
ной Двины и Великой и Нижней Молот (Се-
дов 1982:58). Вопрос о характере славянской
досопочной культуры доси.х нор дискуссио-
нен. Так. В.В. Седов рассма i ривает культу ру
псковских длинных кур! аиов (КПДК) как па-
мятники славян-кривичей, относя их появле-
ниек V в., его под держивают А.Н. Башенкин.
В.А. Бурови др. (Седов 1999:117-128. зам же
и литература). По мнению друт их исследова-
телей (Д.А. Мачинский. Г.С. Лебедев.
Р.С. Минасян. В.Я. Конецкий. С.Л. Кузьмин).
Iюявлетше славян на Северо-Западе отностi гея
к концу VII-VIII вв. Причем появлению обря-
да захоронения в высоких сопочных насыпях
предшествовал период с трудноуловимыми
бескурганными грунтовыми кремациями
(Кузьмин 1998: 8-15; и др.). Основными эле-
ментами кулы уры. привнесенными славяна-
ми на эту территорию, являются пашенное
земледелие, характерные формы керамики,
украшения из оловянистых сплавов, некото-
рые типы височных колец(Мачинский. Ма-
чинская 1988: 44-56; Кузьмин 1998: 8-15). В
качестве ранних славянских поселений досо-
почной норы В.Я. Конецкий предлагает рас-
сма грива! ь Прость в Ильменском Поозерье.
Золо гое Колено на Мет е. Юрьевскуто горку в
Удомельском поозерье (на них памятниках
ирису телвуют элементы КДК при их
безусловной «сопочной» ландшафтной при-
вязке) (Конецкий 1988:4-8).
С.Л. Кузьминым выделено несколько эта-
пов в процессе славянского расселения, на-
чавшегося. по ет о мнению, с первоначально-
го расселения (от разведочных поссшентш до
нспосредс!венной миграции). Продвттжение
славян маркируется возникновением серии
памятников, как эволюционировавших впо-
следствии в города.( Ладога. Псков. Рюрико-
во 1 ородишс) либо ставших древнерусскими
локальными центрами (Новые Дубовики,
Перслольскии иогосг. Косицкос. Городецпод
Лугой, Которск, Городок на Шслони. Сель-
цо. Еськи). так и прекративших существова-
ние до середины X в. (Надбелье. Курская
Гора. Кострони. Любша. Холопий Городок.
Городище на Сяси и др.). Эти памятники ха-
рак 1 epi । ту ются схожей ма сериал ьной культу-
рой. отличающейся от памятников КПДК. но
близкой к материалам из сопок и могильни-
ков с поверхностными кремациями. Набор
женских у крашений, стеклянные и каменные
оусы. наборные гребни, оружие и бытовые
предметы изжелеза. восточные монеты, при-
емы домостроительства и фортификации
очерчивают определенноетерри ториалыто-
ку амурное единство, существовавшее по-
зднее последней трети IX в. и отождествля-
емое С.Л. Кузьминым с «Русью Рюрика и
Одет а». Э1 о объединение являлось разнород-
ным кош ломератом этносоциальных ipynnn-
ровок. интересы которых пересекались в бас-
сейнах Ильменского. Ладожского и Чудского
озер и регулировались «призванным из-за
моря князем». Славянам, по всей видимос-
1 и. принадлежала особая роль в данном обье-
динеиии. По материалам С тарой Ладоги, на-
чало активного формирования этой обпшо-
62
Глава II
сти (преддревнсрусской. по определению
С.Л. Кузьмина) датируется последними де-
сятилетиями VIII — первыми десятинет ия-
ми IX вв. (Ill - IV яруса по Мачинской-Кузь-
мину 780-830-е гг.). Продвинувшись в При-
ильменье и Поволховье, внедрившись в мест-
ную «чудскую» среду и сто.ио iyвии 1сь со скан-
динавами. славяне изменили ситуацию в
центральной части Восточной Европы, свя-
зав се южные и северные регионы.
Немногочисленность славян, их напря-
женные отношения с аборигенами привели
к тому, что те и другие на какой-то промежу-
ток времени были обложены данью «варяга-
ми из-за моря», по всей вероятности, свея-
,\ш. Археологически фиксируется захват скан-
динавами Ладоги около 840 г., в момент
всплеска активности викингов на Западе.
Социально активная часть славян была либо
истреблена, либо покинула Поволховье. В
этот период, длившийся, по мнению автора,
до 860 г., славяне продолжили освоение се-
веро-западного региона. В условиях конфрон-
тации с варягами могла наметиться консоли-
дация с аборигенным населением. Время
кристаллизации этносоциума «словене»
(ильменские, новгородские) С.Л. Кузьмин
относит к периоду борьбы с варягами и прав-
ления Рюрика и Олега (Кузьмин 1998: 8-15).
В заселении Новгородской земли прини-
мало участие, по всей видимости, нс только
восточнославянское, но и западнославянское
население, следы присутствия которого вы-
являются в релит иозных верованиях, преда-
ниях. обрядах, языке (Рыбина 1997: 326-333).
На миграцию группы западнославянского на-
селения из Средней Европы, предположи-
тельно из бассейна Вислы, указывают также
и данные архсолот ни. антропологии (Седов
1995: 245: Алексеева 1961: 3-37). Об этом же
свидетельствуют особенности новгородско-
го диалекта, выявленные по материалам бе-
рестяных грамот, отличающиеся от южнорус-
ского и имеющие аналогии в западнославян-
ских языках (преимущественно в северолс-
хитском) (Зализт тяк 1986:218). Подобное схол-
ство читается и в составах кладов арабского
и западноевропейского серебра, находимых
на Новгородчине и на южном побережье
Балтики. Есть оно и в материалах IX в., про-
исходящих с Рюрикова Городища и из Поозе-
рья и X в. из Новгорода.
К вещам, имеющим западнославянское
происхождение, относятся формы хлебных
печей, двушипные стрелы, некоторые типы
керамики, близкие к материалам из польско-
го Поморья. Аналот ичнос сходство просле-
живается и в наборе злаковых культур, харак-
терных для Новгородской земли X в. и для
южной Бал I ики. в строительной технике и в
составе сплавов цветных металлов (Рыбина
1997:328).
В X — начале XII вв. и в XV XVI вв.
Новгород получал цветной металл из сред-
негерманских месторождений через Прибал-
т ику. В XII XIII вв. в связи с прекращением
торговых связей с Прибалтикой в Новгороде
преобладаю г поставки шведской меди и
польского свинца (Коновалов 1974:8: Рыби-
на 1992: 32). Другой крупный ремесленный
центр северо-запада — Псков — не преры-
вал отношений с Прибалтикой, ювелирные
украшения домонгольского времени из этого
города исполнены в основном на прибалтий-
ском сырье (Королева 1997:169-179).
Для ювелирного убора населения, оста-
вившего сопочные насыпи, были характер-
ны трапециевидные привески, дротовые
браслеты, подковообразные фибулы, бронзо-
выеспиральки для накоеннков. Аналогичные
украшения найдены и в бескурганном мо-
гильнике Которск IX. Сходный материал
(кроме «накоеннков») происходит и из ран-
них древнерусских центров, датируемых на-
чиная с IX в., например, из Городца под Лу-
гой ши Передольского погоста. На этих па-
мятниках представлены проволочные разом-
кнутые височные кольца, многочисленные
трапециевидные подвески, подковообразные
фибулы со спиральными или гранеными го-
ловками. дротовые и узкомассивные брасле-
ты. Прослеживается прссмст венность от это-
го убора к убору, представленному в древне-
русских захоронениях по обряду групополо-
жения. получивших распространение на Нов-
городчине с третьей четверти XI в. В этот
убор входили щитковые и проволочные ви-
сочные кольца, трапециевидные привески,
ожерелья из бус и металлических подвесок,
подковообразные фибулы. Довольно часто в
уборе встречаются браслеты и фибулы, а в ма-
териалах Восточного Причудья и тривны. По
мнению Е.Р. Михайловой, для рассматрива-
емой терри т ории можно говори т ь о едином
Региональные ювелирные укоры IX - XI кв. н ну соотношение с укорами из кладов 63
древнерусском уборе начиная со второй по-
ловины IX по начало XII в. Значительная
часть компонешов данного убора вписыва-
ется в кр\ 1 северных древностей и восходи г
к североевропейским проктитам. Виредше-
овмотей культуре псковских шинных кур-
ганов прототпов для такого убора но (Ми-
хайлова 1995: 38-40).
Ромбощитковыс височные кольца состав-
ляю! 48" о височных украшений в курганах
Лешин радской обд. (Седова 1981:9). Основ-
ной ареал ромбошшковых колен охватывает
Прнильмснье. р. Л six и Плюссу. Довольно
часто встречается лот тип украшений на
Ижорском плато и на Псковщине, отражая
проникновение слове! !ского населения на эт и
территории.
Кроме того, вместе с передвижением сла-
вянского населения э гот тип украшения по-
падает на терригоршо Ярославского и Кост-
ромского Поволжья и в Ростово-Суздальскую
землю. Отдельные находки ромбошшковых
колен происходя инн юго-западных pei ио-
нов (Дро! ичин, Гомельскос Поднепровье).
Встречайся лот тип украшений и в Каре-
лии. и Финляндии, а также в виде л ома в кла-
дах скандинавских стран (Nordman 1924: 70.
fill. 50: К ix ikoski 1973: abb. 1077; Stenbcrser
1947: Abb. 226. Г. Седов 1982: 177).
Впервые схема видоизменения этих укра-
шений была предложена cine А.А. Спицы-
ным (Спицын 1896: 12. 13; 1903: 191).
А.В. Арциховский поделил ЭЮ! нш колец по
характеру щи i ков на ромбоши 1 ковые. квад-
ратнощитковые и овальнопштковые. Более
дробная классификация была разработана
В.П. Левашовой, выделившей но xapaKiepy
застежки шесть 1 инов этих колец(прооые
несомкнутые, замкну! ые. завязанные, крюч-
ковоконечные. щи । ковоконсчныс. вильча-
тые) (Левашова 1967: 23).
В. В. Седовым была предложена схема ви-
доизменения ромбощитковых колец на про-
тяжен и и XI XIV вв. Ромбощитковыеколь-
цаХ1 XII вв. (I ак называемые классические)
имею! чс1ко вырезанные ромбические щит-
ки. орнаментированные пуансонным крес-
том. ВХП - XIII вв. шшкистановятсясгла-
жепноромбическими или овальными, крсс!
на них заменяется пупк!ирным рисунком,
размеры колец стаповя1ся меньше (Седов
1953: 194).
Аналогично описывает хроиоло!тио из-
менений. произошедших в ромбощитковых
кольцах, распространенных в Новгородской
земле с начала XI до XIV вв.. и В.П. Левашо-
ва. Переход от четких ромбических форм
тюков к овальным исследоваголышца
объясняет стремлением к удешевлению то-
вара. при котором мастера не подправляли
до исходной формы первоначально получав-
шиеся при расковке овальные щшки. В ор-
наментации хронологическим признаком
счигаеюя упрощение классического креста с
пуансонными шариками на концах, переход
к крестообразной фигуре из 4-5 пуансонных
или прочеканенных с обратной стороны
кружков. В XI XII вв. ст арая и новая систе-
мы орнаментации сосущест вовали. в конце
XII — XIII вв. орнамент ация выпуклыми че-
канными кружками стала преобладающей
(Левашова 1967: 24).
В эту привычную эволюционную схему
ра звития ромбошш ковых колец несколько нс
вписываются новгородские находки. В Нов-
городе в слоях рубежа X - XI начала
XIV вв. найдено 7 ромбощитковых колец.
I кшболее древний экземпляре несомкнуты-
ми концами датируется рубежом X - XI вв..
4 эк земпляра — щитковоконечные. 2 — во
фрагментах. Причем наиболее ранние коль-
ца. найденные в 26 и 25 ярусах, имеют оваль-
ные пштки. то опровергает устоявшееся
мнение, что на раннем этапе существовали
только кольца с ромбическими щитками. На
новгородских кольцах не встречен классичес-
кий орнамент в виде креста с четырьмя кру-
жочками на концах, кольца орнаментирова-
ны пуансонными ромбиками по краям и 4-5
кружкамй в цен 1 ре (Седова 1981: 10). Не-
обычна и техника изгоговления этих колец:
они отлиты в односгоронних каменных фор-
мах. а не раскованы из проволоки. Изготов-
лены новгородские кольца из латуни, мно-
гокомпонсн 1 пых сплавов с преобладанием
цинка, меди (Рындина 1963: 248).
11з всех ни юв ромбощитковых колец наи-
более многочисленны щитковоконечные,
широко распространенные в Новгородской
обдаст. Для этого региона завязанные ром-
бошитковыс кольца не характерны, они бо-
лее типичны для междуречья Днепра и Оки.
Здесь представлены довольно крупные коль-
ца с чет кими ромбическими inn квадратны-
64
Глава II
ми щитками, датируемые началом XII — пер-
вой половиной XIII вв. (Левашова 1967:24).
Для ювелирно! о убора, представлений! о в
кур! анных захоронениях, раскопанных в
окрестностях Глова. характерно привешива-
ние к ромбошит ковым кольцам различных
привесок: 1реуюльных. трапециевидных,
крут лых. б\ бенчиков. цепочек, нанизанных на
гонкие колечки бусинок (Спицын 1903:20).
Носили ромбошитковые кольца в составе
головного убора. т ак же как и браслетообраз-
ные. Количест во таких колец при одной по-
гребенной колеблется от одного до четырех.
Входили ромбошитковые кольца и в состав
комбинированных уборов. Так. в кургане у
с. Бочарова в бассейне р. Угры были найде-
ны лопастные кольца простейше! о вариан-
та. браслетообразныс завязанные кольца и
ромбошитковые. В погребении у с Леонова
Калужской обл. было найдено небольшое
ромбощитковое кольцо с нанизанными на
него маленькими лопастными (Левашова
1967: рис. 6. б).
Кроме ромбощитковых колец, в словенских
памя тниках часто встречаются перстневидные
колечки, иногда находят и трехбусинные коль-
ца. Уборы с подобным комбинированным но-
шением колец были изучены М.А. Сабуровой
на MaiepiiiLiax раскопок могильников Новин-
ки 1 и II (Сабурова 1974:85-97).
Исследовательницей выделен девичий
убор с двумя косами или распушенными во-
лосами. Причем различные височные колеч-
ки вплетены в маленькую косичку по сторо-
нам лица (выше уха — перстневидное коль-
цо. на уровне уха — многобусинное. грехбу-
синное. браслетообразное или ромбошитко-
вое кольцо). В ряде случаев большие кольца
чередовались с кольцами малых размеров.
Анало! ично вплетались браслстообразные
кольца в маленькие косички и в кривичских
памятниках (Сипьгово. Коханы). В костюме
замужней женщины височные кольца крепи-
лись к головным уборам из шерсти и войло-
ка. которые иногда расшивались бляшками
(подобные уборы особенно харакгорны для
территории смоленско-полоцких кривичей).
Третий отдельный тин ношения составляют
кольца, носимые как серьги (перстневидные,
малые ромбощи 1 ковые. бусинные). В насто-
ящее время, после исследования височных
украшений из коллекции ГИМ. можно кон-
статирова i ь. ч i о в качестве серег могли по-
ст ься и довольно крупные браслетообраз-
ные кольца (Агапов. Сарачева 1997:99).
На территории Новгородской земли были
распространены все варианты браслет ооб-
разных височных колец, кроме завязанных.
Особенно же были характерны кольца со
скрещенными концами, перевязанными ни-
тью. Скопление подобных колец отмечается
на северо-западе Новгородской области. На-
ходки же 1аких колец в бассейне левобереж-
ных при токов Волги подтверждают освоение
этой территории новгородцами. Браслегооб-
разные кольца носили здесь не но несколько,
а по 1-2 экземпляра на каждом виске (Лева-
шова 1967:25). Кроме того, на северо-западе
Новгородской области и в землях кривичей
представлены браслстообразные височные
кольца с заходящими концами, один и! кото-
рых резко отогнут в обрат ную сторону. Два
экземпляра подобных колец были найдены
в Новгороде в слоях середины XI в. и сере-
дины XIII в. (Седова 1981:10). Специфичны
для этой т ерритории были также и щитково-
конечные. и втульчатыс браслсгообразные
кольца (Левашова 1967:25).
Кроме височных колец, в состав голов-
ного убора жительниц Новгородской земли
входили бронзовые или серебряные тонко-
пласт начатые головные венчики. Эти вен-
чики завязывались сзади при помоши шну-
ра. продетого в специальные отвершия. или
застегивались при помоши крючков. Скопле-
ние этих украшений именно на Новгородчи-
не. а т акже отдельные находки их в Верхнем
Поволжье и в междуречье Волги и Клязьмы
(на шрригориях, заселенных, в том числе, и
выходцами и i новгородских земель), застав-
ляет предположить, что пластинчатые вен-
чики специфичны именно лля территории
словеи (Левашова 1968: 91-97; Седов 1982:
178). Встречаются и парчовые венчики, рас-
ши 1 ые квадратными, круглыми и треуголь-
ными бляшками (аналогичные головные убо-
ры находят и на территортш расселения кри-
вичей. а также в курганах Волго-Окского меж-
дуречья). В ряде случаев тисненые бляшки
венцов ХШ в. украшали ст екл янн ы м и вед ав-
ками (как правило, зеленого цвета) (Спицын
1903:18). Кроме венчиков, являвшихся в ос-
новном принадлежпост ыо девичьего голов-
ного убора, находя i и оста i ки сложных жен-
Региональные ювелирные укоры IX - XI кк. и ну соотношение с укорами из кладок 65
ских головных уборов. Так. в упомянутом
выше погребении в кургане у л. Новинки на
Вологодчине (moi илышк принадлежал сло-
венскому по происхождению населению)
были обнаружены остатки головного убора,
украв энного шестью рядами бляшек. j гя о i ов-
ленных из свинцово-оловяниитого сплава.
Височные кольца крепились непосредствен-
но к 1аки.м уборам (Сабурова 1974: 88. 89).
Типичный для Новгородчины ювелирный
убор представлен в погребениях moi илыш-
ка у д. Дсрсвяницы и Федорово (Конецкий.
Носов. Хвошинская 1984: 164. рис. 1). Осно-
ву убора составляли ромбошл i ковые колыia.
иногда дополняемые проволочными ибусии-
иыми. К поясам крепились Kopoi кие цепоч-
ки с привесками-амулетами (зооморфными
подвесками, ложечками, бубенчиками).
Нагрудные украшения в словенских древ-
ностях представлены довольно редкими на-
ходками шейных гривен. В курганах Прииль-
менья они нс представлены вовсе, единич-
ные находки ecib в верховьях Луги, чаще
встречаются на окраинах Новгородской зем-
ли. где появляются, вероятно, в результат
контакт с неславянским населением (Седов
1982:178). В Новгороде известно всею 4 эк-
земпляра гривен. Древнейшая находка —
фрагмент гривны, представляющей собой
железный стержень, оплетенный биллоно-
вой проволокой. — была обнаружена в слое
второй половины X в. (Седова 1981: 23).
Аналогичная т ривна найдена, например, в
кургане 54Тимеревского могильника. Шей-
ные гривны подобно! о тина широко были
распространены в Северной Европе — Да-
нии. Норвегии, на Аландских островах, но
особенно широко в Швеции, где датируются
(концом IX) X началом XI вв. В Швеции
носили их и женщины, и мужчины. Время
бытования подобных i ривен на древнерус-
ской территории совпадает со временем наи-
большего их распространения в Скандина-
вии (конец X XI вв.). На Руси они найдены
в курганах только при женских захоронени-
ях. единичные мужские погребения с таки-
ми гривнами относят к скандинавским (Ле-
вашова 1967: 63.64). В слое конца XII на-
чала XIII вв. в Новгороде были обнаружены
фрагменты двух витых бронзовых гривен
(данный 1 ин широко распространен на Руси
в XI XII вв.) (Седова 1981: 22-23). В кур-
ганных и грунтовых захоронениях Новгород-
ской земли гривны также встречаются до-
вольно редко.
В качес i ве привесок к ожерельям обит а-
тели новгородской земли использовали лун-
ницы. крестики, монет ы. бубенчики, коло-
кольчики. коньки смоленского типа, ложеч-
ки. ключи, круглые подвески. Причем косо-
и пряморешетчатыс круглые подвески, круг-
лые бубенчики с проволочным пояском,
плоские прорезные коньковые подвески и
трапециевидные привески являются харак-
терной особенное 1ыо убора именно этой
территории (Журжалнна 1961: 123). Зоо-
морфные привески (в Юм числе и полые), бу-
бенчики. ложечки, i-ребешки носились при-
крепленными к натрудным цепедержатслям
или поясу (при помощи цепочек и шнурков).
Характерны для убора обитательниц 11ов-
городской зе.чгш и разнообразные бронзовые
и биллоповые подковообразные фибулы, в
юм числе и имеющие аналоги в Прибалт ий-
ских землях. Юг Новгородской зем/ш входил,
по всей видимости, в ареал распространения
подковообразных фибул с утолщенными кон-
цами (аналогичная фибула была найдена в
кургане Калитинскот о могильника). З.М. Сер-
геевой собраны сведения о 23 подобных фи-
булах. происходящих с 19 памятников Руси,
в основном расположенных в западных и
северо-западных областях (наибольшая коп-
нет рация на северо-западе Белоруссии).
Причем более ранние фибулы конца XI -
XII вв.. для которых характерны раститель-
ный орнамент, узкая игла с широким основа-
нием и овальное сечение, сконцентрирова-
ны вдоль северо-западного пограничья рус-
ских земель (Калитино. Брдслав. Навры. Лу-
комль. Лог ойск и др.). Находимые в более
южных и восточных регионах фибулы обла-
дают более поздними признаками: почти
прямой ш лой. более бедной орнаментаци-
ей. меньшим диаметром (датируются XII
XIII вв.). Среди них преобладают фибулы с
геометрическим орнаментом или вообще не
орнамент ированныс (Бородинское городи-
ще. Мстиславль. Минск. Волковыск, Сло-
ним). Наиболее многочисленны находки фи-
бул этого типа на территории юго-восточной
Прибалтики (наибольшее сосредоточение на
западном побережье Литвы, в центральной
части литовско-латвийског о пограничья, на
66
ГлакдII
западном побережье Рижского залива. вдоль
всего течения Западной Двины, до границ с
русскими княжествами). Вшречаются подоб-
ные украшения и в Финляндии. Эстонии,
древней Пруссии. В Прибалтике подобные
фибулы дат ируются XI - XII1 вв.. а наиболее
поздние (упрошенные) варианты доживаю!
и до XIII -XV вв. На территорию Руси по-
добные фибулы, вероятно, попадали по За-
падной Двине и Неману (Сергеева 1977: 34-
37).
Для уточнения времени бытования фибул
на территории обитания словен важны нов-
городские находки. В Новгороде в слоях X -
XV вв. были обнаружены 130 фибул и 23
язычка к ним. Основная масса этих украше-
ний найдена в слоях X - XII вв. Самым рас-
пространенным тшюм для Новгорода явля-
ются подковообразные фибулы со спираль-
но загнутыми концами. Фибулы со ашраль-
пыми головками были распространены в
Новгороде, так же как и в других землях, в
основном, в X - XI вв. В XII -XIV вв. их уже
гораздо меньше. Этот тип фибул был попу-
лярен как у бантов, так и у славян и у финно-
угров. Другие типы фибул встречаются в Нов-
городе значительно реже. Фибулы с много-
шинными. воронкообразными, гранчатыми.
маковидными головками имеют основной
крут аналогий в Прибалтике и Северной Ев-
ропе (Седова 1981: 83).
К редким формам относятся фибулы с зоо-
морфными (напоминаю! морды драконов)
концами, которые были найдены: одна в слое
конца X в. (литая из латуни). другая  нача-
ла XIV в. (литая из бронзы). Подобные фи-
булы широко pacnpoci ранены в древностях
баллов XI-XFV вв. Интересна находка и двух
экземпляров сердцевидных фибул. Одна ли-
тая бронзовая с неясным растительным ор-
наментом по краю была найдена в слое ру-
бежа XII-XIII вв. Вторая — в слое первой
четверги XIII в. Эта фибула литая ажурная, в
неё вписаны тянущиеся друг к другу фш уры
мужчины и женщины (предположи!ельно.
Тристана и Изольды). В.П. Даркевич считает
местом изготовления застежки Германию
(Даркевич 1966: 34. табл. 11). В качестве ана-
лога новгородской фибуле М.В. Седова при-
водит золотую застежку из Венгрии. датиру-
емую около 1250 г. и украшенную изображе-
ниями мужской и женской фигур, и предпо-
лагает. что этот сюжет мог быть весьма по-
пулярен в Западной Европе(Седова 1981:90).
В слое 30-60-х годов XII в. была найдена
круглая пласт инчатая застежка, украшенная
восьмилепсстковой розеткой, выложенной
медными nepei ородочками и инкрустирован-
ной синим непрозрачным оеклом. Рецепт
стекла византийский. Анало1 ичная застежка
была найдена в Швеции, куда, так же как и в
Новгород, подобные украшения могли по-
пасть. вероятно, из Византии (Седова 1981:
92). К привезенным из Западной Европы или
выполненным но западным образцам, отно-
сятся и кольцевидные фибулы со стеклянны-
ми вставками, найденные в слоях XII-XIII вв.
в Новгороде и в слое древнерусского време-
ни Рюрикова городища (Седова 1981:91; Хво-
щинская 2002: 98-100).
Довольно широко распространены в Нов-
городской земле перст ни и браслеты. Перст-
ни принадлежат к общерусским типам (наи-
более часто встречаются узкопластинчатые
и проволочные перстни, изредка — спираль-
ные). Браслеты в Новгородской земле носи-
лись только женщинами, на правой и левой
руках, иногда на обеих сразу, причем по не-
сколько штук — от 1 до 8 (Седова 1981:92).
Браслеты были весьма популярны. Наи-
более часто встречающимися типами брас-
летов на этой территории являются витые и
пластинчатые браслеты. Тройные витые
браслеты с пет лями на концах, весьма часто
встречающиеся в Новгороде, имеют широкий
крут аналогий в западнославянских (Въжаро-
ва 1976. Манева 1992) и восточнославянс-
ких землях. Но особенно популярны они в
землях новгородских словен. кривичей и вя-
тичей. Наиболее специфичны д,1я Новгород-
чины широкие пластинчатые и толстые
плосковыпуклые браслеты. Причем ряд пла-
стинчатых браслетов украшен гем же крес-
товидным пуансонным орнаментом, что и
ромбошитковые височные кольца (Лссман
1999).
Один четырехгранный дрот овый браслет
с суживающимися завязанными концами был
найден в Новгороде в слое середины X в. По-
добные браслеты характерны дтя погребений
и кладов восточных славян в X - XI вв..
встречаются они и в восточной Прибалтике.
Финляндии, Скандинавии. где датируются
гем же временем. Крученые браслеты, нахо-
Региональные ювелирные укоры IX - XI вв. и их соотношение с укорали! из кладов
димые в Hobi ороде. имеют аналогии в древ-
ностях фиыно-угорских племен. Прибалтики
и Скандинавии. Hobi ородские узкомассив-
ные браслеты (X началаXII вв.)изготов-
лялись из сплавов, близких по рецепту к
сплавам, использовавшимся ювелирами Вал-
лийского региона в XI XII вв. Аналоги этим
украшениям распространены в XI-XII вв. в
юго-восточной Прибал i ике. Финляндии, се-
веро-западных районах Новгородской земли,
пзвест ны и в Ростово-Ссздальской земле (Се-
дова 1981: 99. 103).
Специфичным явлением для Новгорода
была довольно большая распространенность
створчатых браслетов (литых и кованых),
украшенных выпуклым растительным орна-
ментом. ложной зернью и филигранью. Олин
из изученных браслетов отлит в глиняной
форме, другой вырезан из кованой бронзо-
вой пластинки (Рындина 1963: 235). Створ-
чатые браслеты имеют византийское проис-
хождение. весьма широко представлены они
на Балканах, бытуют в Болгарии в X
XIII вв.. вст речаю гея и у других славянских
народов (Вьжарова 1987: 304).
Интересным типом украшений (или .те-
кшей одежды) являю 1ся булавки, не харак-
терные для слоев других древнерусских го-
родов. но в изобилии находимые в Новгоро-
дс. Булавки служили застежками верхней
одежды и соединялись между собой цепоч-
ками. Они скрепляли края плаша. ила i ка ити
длинной женской безрукавки. Булавки счи-
таются харак герной деталью кост юма занад-
ноприбал 1ИЙСКИХ племен, воспринягой и
западнофинскими племенами. Особенно рас-
пространены они у эстов и води. На 1ерри-
тории славян булавки почти не встречаемся,
за исключением северо-западных славянских
земель и особешю Новгорода, в котором най-
дено 64 различных булавки. Булавки прибал-
тийских типов (с треугольной, крестовидной
и двуспиральными 1 оловками) проникаю! в
Новгород в X XI вв.. вероятно, с выходца-
ми из Прибалтки. Находки всех этих була-
вок конценэ риру ioi ся юлько на Неревском
конце. В конце XII в. по образцу прибалтий-
ских изделий новгородские ювелиры начи-
наю! из! отовлять похожие булавки (двуспи-
ральные лит ые). а затем и разрабатывают
свои швы — с трехлопастиыми и фигурны-
ми головками (Седова 1981).
67
На Ижорском! стаю, территории совмест-
ного проживания словен и води, складыва-
ется своеобразный женский ювелирный
убор. В водских захоронениях с XIII в. рас-
пространяются многобусинные кольца, явля-
ющиеся этноопределяющими для этого пле-
мени (Ко. 1ьча юв 1984:167-176). С конца XIV
начала XV в. для украшения мши обусин-
ных колец начинают использовать раковины
каури, известные в XII - начале XIII в. в со-
ставе ожерелий. В дальнейшем эти ракови-
ны вошли в состав этнографического костю-
ма водских женщин (Спицын 1903: 20: Ря-
бинин 1997: 52). Типичны для води и полые
подвески-уточки, нагрудные цепочки ливс-
кого тиа. На этой территории встречаются
украшения, как имеющие аналоги в западно-
финских древностях — булавки с крестовид-
ными навершиями. спиральные браслеты,
подковообразные фибулы с «маковыми» го-
ловками. — так и типичные славянские ук-
рашения. Характерным признаком убора сме-
ша! шогославянско-водско! о населения ста-
новятся разнообразные подковообразные
фибулы, ко I орые здесь использовались в жен-
ском кост юме. как правило, дтя скрепления
Bopoia одежды (Рябинин 1983: 32-39).
Финно-угорской чертой в уборе населе-
ния северо-запада Hobi ородской земли явля-
лось использование для украшения одежды
металлических элемен i ов (спиралек, трубо-
чек. колечек, иронизок. бляшек). Подобные
металлические элемен гы входили и в состав
ожерелий, а крупные длинные спирали но-
сили как накосиики или подвески к поясу (на-
низанными на шерстяные шнуры). В исполь-
зовании цепсдержа гелей в Э1 ом региойс про-
изошло функциональное переосмысление, их
зачастую находят в захоронениях в единич-
ном количестве, примененными в качестве
нагрудных подвесок или дсталей ожерелий
(Рябинин 1997: 57. 58).
В XIII - XIV вв. в регионе складывается
своеобразная древнерусская кулыура. ориен-
1 ированная на Новгород, и разделение по ве-
щевому материалу захоронений на славянские
и водскиестановшся весьма затруднитель-
ным. В этот период происходит христианиза-
ция и славянизация края. В районах, нс охва-
ченных земледельческой колонизацией, на
племенной основе начинает формироваться
волскаянароднос1ь(Рябинин 1997: 53.60).
68
Глава II
Вероя iно. в X -XI вв. новгородскиесло-
вене проникают и в Юго-Восгочиос Прила-
дожье. где проживало финно-угорское насе-
ление. испытавшее до этого довольно силь-
ное скандинавское влияние. В костюме древ-
них жителей Приладожья использовались
скандинавские скорлунообразныс фибулы,
браслеты, гривны. Наличие подобных изде-
лий в погребальном инвентаре свидетсль-
ствуе! о заимствовании определенного типа
женского костюма шли его элементов. Скан-
динавские украшения появляются на этой
территории в период распространения в
Приладожье кур1 анных захоронений (860-
890 гг.) и довольно широко бытуютдо нача-
ла XI в. (Богуславский 1997:46-61)1.
' 1О М Лесманом(Лесман 1998л 106-115)быловыде-
лено на территории Дренней Рчси 4 региона, в которых по-
разномх происходил проиеес лтап гании скандинавских про-
тотипов в кос, юме местного населения
В Приладожье и Финляндии х крашения осваивались
целыми комплектам!, npeino.iai акмпими восприятие убора
в целом В местную культуру входят и полу чают дальней-
шее развитие ряд типов фибул (скорлупообразных и подко-
вообразных). браслеты (с завязанными концами и. ia. невид-
ные). некоторые типы подвесок (кру глые и сскировидные)
Вероятно, на noil территории местные женщины входили в
состав смешанных семей, их статус был высок, а костюм пре-
стижен и служил обра !ном ,ыя подражания
В Нош ородской земле воспринимаются технические
приемы, но скандинавские типы у крашений X в нс получа-
ют заметного развил ия Исключсииесоставляня лальепил-
ные браслет ы и.может быть, некоторые типы подковообраз-
ньгх фибул, но и те и дру гиетипологически е шны с у краше-
ниями, характерными в XI-ХИ вв ,ыя Прибалтики, и пре i-
ставлсны в кон 1 екстс иных находок тою же кру га
В Верхнем 11олвинье. Верхнем Подненровье. Верхнем
Подесенье. Верхнем Поволжье. Во.и о-Окском междуречье
в копие X — начале XI в в местную культуру входит и
подчас становится очень популярным ряду крашений, вос-
ходяших к скандинавским прототипам К таким у крашениям
относя1ся браслстообразные завя занныс височные кольца,
ряд подвесок с изображением и <oi ну вшегося зверя с oi -
крытой пастью, с декором и з волют, с «кустом» с лучевой
или вихревой розеткой 1 !ногла встречаются пластинчатые
подражания ладьевидным браслетам, перст ни с завя занны-
ми концами и другие украшения Происходит заимствова-
ние отдельных пшов у крашений и включение их в состав
местного кос! юма. подчас этот процесс сопровождается пе-
реосмыслением их фу нкциошыыюиисемантзшеской нагруз-
ки
В Среднем 11одпепровьс скандинавские женские у кра-
шения иеполучаюл дальнейшего развития в древнерусской
культуре XI XIII вв Единичные вещи, найденные здесь,
являются, скорее всего, привезенными е севера. I Негород-
ская и киевская верху шка быстро переходит на более рос-
кошные привозные у крашения (Вжатия. мусульманские
страны и др центры I которые и стали основными объекта-
ми подражания (Десмин 1948а 106-115)
В X-XI вв. в Юго-Восточном Прилало-
жье складываю гея региональные формы фин-
но-угорских украшений. отражающие тради-
ции формирующейся этносоциальной общ-
нош и. Появляется стандартный серийный
чудской этнографический убор, предметы
которого из1 о говлялись как городскими, так
и сельскими ремесленниками. В XIII в. Юго-
Вос । очное Приладожье уже включено в со-
став Новгородской земли. В XII XIII вв. ра-
стет количес! во славянских этнокультурных
элсменюв. Обрусение южных групп чуди,
вероятно, закончилось в эпоху жальников, в
бассейне же Ояти еще длительное время со-
существовали разноэтничиые группировки
(Рябинин 1991:6).
Одним из показателей распространения
славянского влияния в этом регионе являет-
ся появление традиции ношения ccpei и ви-
сочных колец (проволочных спиралеконеч-
ных и S-консчны.х. ромбощитковых и трех-
бусинных). В захоронениях, раскопанных в
бассейне реки Оязь. был зафиксирован спо-
соб ношения височных колец на кожаных
ремешках на затылке (Кочкуркина 1973:20).
Подведем итоги. Можно выделить ряд
общих черт, объединяющих ювелирные убо-
ры населения северо-западных территорий
Руси. В этих уборах представлены различные
типы украшений, имеющие прибалтийско-
финское происхождение. В оыичие от более
южных областей, в костюме гораздо чаше ис-
пользую гея разнообразные фибулы, брасле-
ты. подвески, крепившиеся к цепочкам, ре-
мешкам и цеподержателям. В составе убора
зачас! ую используются разные «племенные»
кольца. В целом убор северо-западных тер-
риторий. на наш взгляд, сопоставим с соста-
вом третьей 1руппы древнерусских кладов по
Г.Ф. Корзухиной (Корзухина 1954: 23-27).
Основная част ь материалов из л их кладов
приходится па XI в. И в той. и в дру1 ой груп-
пе памятников представлены ра гшчныс ва-
рианты ВН1ЫХ и плетеных гривен, подково-
образных фибул, витые браслеты, браслето-
образные. многобусинные. ромбощитковые
височные кольца.
К лем\ можно добавить, что с\ iiieci попал еше один
pei ион .Древней Р\си — аре.и расселения летописных хор-
ватов 1 иверпев и хличей здесь скан, ишавскии компонент в
ювелирном уборе не прослеживается вовсе
Региональные нгвелирные укоры IX - XI кк. и н\ соотношение с укорами из кладов
69
II. 6. ВОЛГО-КЛЯЗЬМЕНСКОЕ МЕЖДУ РЕЧЬЕ
До прихода славян территория Волго-
Клязьмснского междуречья принадлежала
поволжско-финскому племени мере. В IX
-X вв. освоение славянами Волго-Клятьмен-
ско! о междуречья шло небольшими группа-
ми. ВIX - XI вв. появляются славянские кур-
ганы с сожжениями. В западные области,
примыкающие к Верхнему Поднепровыо.
проникали отдельные группы кривичей, бо-
лее значительное количество переселенцев
продвигалось из Новгородской земли по
Мологе. В X в. выходцы из Новгородчины
достигают Ростово-Суздальскою края. Здесь
в курганах с сожжениями много украшений,
характерных для мери — коньковые и тре-
угольные подвески (Большая Брембола. Весь.
Кабанское. Кхстера, Шокшово), браслетооб-
разные кольца с замком в виде круглого щит-
ка (Киучер). Встречаются и вещи скандинав-
ского происхождения скорлуиообразныс
фибулы, широкие выпукловогнутые брасле-
ты. плетеные браслет ы с напущенными ко-
лечками. круглые бляшки-подвески с плете-
ным узором (Седов 1982: 189).
Сближение этносов славян и мери начи-
нается в конце X — начале XI вв. Как этнос
меря перестает существовать, по-видимому,
в XII в. (Леонтьев. Рябинин 1980:69-79). Дан-
ные о смешанности славяно-финской куль-
туры этого региона под гверждаются и мате-
риштами краниолот шт (Алексеева 1961:140-
143). выявляющей сближение славянскою
населения, проживавшего здесь, с финскими
племенами лесной зоны Вост очной Европы.
В начале XI в. появляются первые под-
курганные трупоположения. Начало интен-
сивною кривичского расселения в Волго-
Окском междуречье относится В.В. Седовым
к XI в. Ареал распространения на восток
браслетообразных височных колец охваты-
вает тверское поречье Волги. Москвы-реки.
Клязьмы, расширяется, охватывая Ярослав-
ское Поволжье и всю Ростово-Су тдальскую
землю. В междуречье Волги и Клязьмы в по-
гребальных памя т никах представлены брас-
лстообразные. ромбошитковые и перстне-
видные височные кольца. В Костромском
Поволжье концентрируются находки, свиде-
тельствующие о новт ородской колонизации
данной территории: ромбошитковыекольца,
решет чатые привески. В небольшом количе-
стве встречаются ромбошитковые кольца и в
Суздальском от то. тье. Распространены на этих
территориях и курганы с каменными кольца-
ми у основания. которые и называют сопка-
ми. как на Новгородчине (Горюнова 1961;
Седов 1982: 189).
Ромбошитковые кольца в Костромском
Поволжье представлены двумя вариантами
— щитковоконечные и завязанные (причем
численно преобладают первые). Как прави-
ло, щитковоконечные представляют собой
кольца небольшого диаметра (3,5-5 см) с
тремя-четырьмя щитками ромбической фор-
мы. украшенными «классическим» орнамен-
том в виде крест а с тремя пуансонными кру-
жочками па копнах ветвей или с орнамен-
том из четырех-пяти пуансонных кружков.
Щитковые завязанные кольца более крупные
(5.5 - 7.5 см.), щитки у них круглые ilth оваль-
ные и украшены четырьмя-пятью гравиро-
ванными кружками ilth выпуклинами. Щит-
ковоконечные кольца типичны лля Новго-
родской земли в XI-ХТП вв. (Левашова 1967:
42). Завязанные же ромбошитковые кольца
харак т ерны дзя верховьев Днепра и Оки. Для
этой т ерритории более характерны кольца с
четкими щитками ромбической или квадрат-
ной формы (Рябинин 1986: 57).
В Волго-Клязьменском междуречье пре-
обладающим типом височных колец являют-
ся перстневидные височные кольца с захо-
дящими концами (Спицын 1905: 100. 101).
Перстневидные же проволочные кольца с
завитком на одном кольце особенно харак-
терны дтя Костромского Поволжья (Левашо-
ва 1967: 28). В Костромском Поволжье пер-
стневидные кольца, бытовавшие на всем про-
тяжении существования здесь курганной
культ ры. сос гавляют 94" .> от всех находок
височных \ крашений, из них 54% перст-
невидные с одним концом, загнутым в тру-
бочку. Перстневидные кольца кретпгтись по
сторонам лица к кожаным лентам, остатки
которых часто находят в пот ребениях. Как
правило, в состав убора входило два-шесть
перстневидных колец, но в 46 случаях зафик-
сированы наборы из 10 20 колец. Перстне-
70
Глава II
видные кольца с завитком являются характер-
ным локальным элементом костромской кур-
ганной культуры. Количест во перстневидных
колец этого типа возрастает по мере продви-
жения с запада на восток по территории Ко-
стромского Поволжья (Рябинин 1986: 53).
Широко представлены в Волга-Клязьмен-
ском междуречье и браслет ообразные коль-
ца с сомкнутыми или слегка заходящими кон-
цами. В Тверском Поволжье и соседних рай-
онах Ярославщины встречаются и кольца, за-
вязанные только одним концом. Вопрос о пле-
менной принадлежности браслетообразных
сомкнутых колец остается дискуссионным.
Так. ряд исследователей считает их харакл ер-
ными для новгородских словен (Никольская
1949: 78-83; Левашова 1967: 38). Другие ав-
торы придерживаются мнения о принадлеж-
ности данного типа колен славянизирован-
ному финноязычному населению северных
областей Древней Руси (Седов 1972:138-144.
там же литература). С VI - VII вв. браслето-
образные кольца, завершающиеся втулкой или
щитком, представлены в памятниках мери и
муромы (Спицын 1901:45: Горюнова 1961:
96: Ефименко 1926: 76). В XI в. эти типы ко-
лец выходят из употребления и заменяют ся,
по мнению В.В. Седова, браслетообразны-
ми сомкнутыми кольцами, которые в XI -
XIII вв. носили уже славянизированные по-
томки местных финнов.
Встречаются в Волго-Окском междуречье
браслет ообразные кольца, завязанные одним
концом, выделенные еще А. А. Спицыным в
отдельный «тверской» ттш. возникший в XII
- XIII вв. в Поволжье на основе переработки
смоленских браслетообразных завязанных
колец (Спицын 1921: 16). В.В. Седов также
рассматривает этот тип как переработку укра-
шения. характерного .тля смоленских криви-
чей на территории, первоначально заселен-
ной финно-уграми (Седов 1972:140.141). Од-
нако подобные кольца встречаются с конца
XII в. и в Смоленском Поднепровье — т та ис-
конной кривичской территории, где они эво-
люционно связаны с ранним вариантом ук-
рашений с завязанными концами (Шмидт
1974:77).
Встречаются в Во.ц о-Окском междуречье
и браслегообразные кольца с эсоконечным
изгибом на одном конце — например, в кур-
ганных труппах близ усадьбы Погорслка (Ря-
бинин 1986: 56). Данный тип браслетообраз-
пых колец сложился в западнославянских
землях, откуда в XII вв. проник и к восточ-
ным славянам. В целом, для Вост очной Ев-
ропы такие кольца не харак терны, их наход-
ки представлены единичными экземпляра-
ми и только в западной части Волго-Окского
бассейна. В междуречье Волги и Дт тепра (вер-
ховья Истры и Клязьмы)этот тин получил
довольно широкое распространение, наряду
с другими типами браслетообразных колец
(Левашова 1967:40: Рябинин 1986: 56). Как
правило, шитковоконечныс ромбощи гковыс
и браслегообразные кольца всех тшюв обра-
зуют однородные уборы из 2 6 экземпля-
ров и проявляют слабую взаимосвязь с мест-
ными формами височных подвесок (Рябинин
1986: 59).
Во владимирских курганах, территори-
ально тяготеющих к крупным городским цен-
трам Ростово-Суздальской земли, весьма рас-
пространены тре.хбусинные височные коль-
ца. характерные в основном для городских
слоев. Возможно, моду на эти украшения за-
несли сюда переселенцы с южных окраин
Руси (Седов 1982:190). Вероятно, с Влади-
мирщины мода на ношение этих украшений
распространилась и далее в Костромское
Пово.тжье. т ле трсхбусинные кольца представ-
лены также довольно большим количеством
экземпляров, принадлежащих к разнообраз-
ным типам.
Как правило, в Костромском Поволжье
встречаются бу сшитые кольца пяти типов.
Первый — с гладкими тиснеными бронзо-
выми бусинами, фиксируемыми на кольце
проволочной обмоткой. Второй — гладкие
ложнобусинныс (небольшие литые кольца).
Третий —с полыми бронзовыми бусинами,
декорированными ложной зернью. Четвер-
тый - с бусинами цилиндрической формы,
украшенными в средней части двумя пояс-
ками скани. Такие украшения встречаются в
двух вариантах — однобусинныс литые по
восковой модели и трехбусинныс с серебря-
ными тиснеными бусинами, насаженными
на кольцо. Пя т ый — Узелковые с одной-тре-
мя бронзовыми бусинами, сплетенными из
проволочки (Рябинин 1986: 57). Намечается
весьма любоныт ная картина продвижения
этих колец на северо-восток. Так. ранние глад-
кие бусинные кольца датируются X - XI вв.
Региональные ккелнрные укоры IX - XI кв. it н\ соотношение с укорами из кладов 71
(Левашова 1967: 19). в Всрхневояжски.х кур-
ганах их находят в захоронениях второй по-
ловины XII XIII вв.. в moi илышках Воло-
годской области — в погребениях XI - XIII вв.
(Никольская 1949: 37.38: Сабурова 1974: 92-
97).
Довольно распространены и пластинча-
тые лунничные височные кольца. В Костром-
ском Поволжье находка ipex широких лун-
ничных колец, орнаментированных чегырь-
мя выпуклыми кружками, заключенными в
ромбы, и двух, орнаментированных розетка-
ми. происходит из погребений Taiарииовс-
кой курганной группы. Пара височных колец,
несколько отличающихся формой, характ ером
застежки и наличием довольно грубо прикле-
панной конструкции с треугольными шумя-
щими подвесками, найдена в могильнике у
д. Залогино. Два экземпляра колене узким
серповидным щит ком — в курганной группе
у д. Боровиково. Лунничные кольца с широ-
ким серповидным щитком, по мнению мно-
гих исследователей, восходят к финскому типу
калачевидных серег X XI вв.. распростра-
ненному от Приладожья до Поветлу жья и
Прикамья (Левашова 1967:35: Рябшшн 1986:
58).
Действительно, широкие лунничные
серьги находят, как правило, на территории
совместного проживания фиш ю-у горского и
славянского населентгя. Например, дисковид-
но-лунницеобразные кольца с бахромой лег-
ких привесок бытовали на Средней Оке. Как
выражение связей славян с муромой могут
быть рассмотрены дисковидно-лунницеоб-
разные кольца с круглой прорезью в верхней
части и без привесок, находимые во Влади-
мирских кург анах. В подражание калачевид-
ным кольцам, распространенным в XII в. в
Вологодской обл. и Прикамье, изготовлялись,
вероятно, и кольца, напоминающие лунни-
цы со срезанными рогами, происходящие из
той же курганной группыус. Татаринова (да-
тируются XII-XIII вв.) и из кургана у с. Вах-
рушева в Южном Приладожье (Левашова
1967:36).
Однако узкие лунгшчные кольца, анало-
гичные тому, что найдено у д. Боровиково
или у с. Арефино Смоленской обл. (проис-
ходит. вероятно, ггз раскопок длинного кур-
гана), имеют наиболее близкие аналогии на
территории расселения западных славян
(Poulik 1948: Т. XXI-1.2). Находки, близкие
гем. что происходят из длиннокурганиых
1 ру пи Аферино и Акатова (в том числе и сер-
повидное лугшичиое височное кольцо), со-
держатся и в горизонте Е2 Старой Ладоги
(Мачииский. Мачинская 1988: 44-56). Воз-
можно. в данном случае прослеживается вол-
на гападнославянского населения в Поднеп-
ровье. а оп уда в Ладогу и Поволжье (Седов
1999:181-194).
Налобныеукрашентгя в погребениях Вол-
го-К.1язь.менского междуречья, как правило,
представлены остатками берестяных лент, а
в ряде случаев прослеживается и покрывав-
шая бересту' шерстяная или шелковая расши-
тая гаду ном ткань. К подобному венцу кре-
пились кожаные ленты с продетыми в них
колечками. В женском погребении в пусто-
ши .Алабуга был найден берестяной венчик,
у крашенный бронзовыми прямоугольными
бляшками, декорированными эмалевыми
крестиками (Рябинин 1986: 50). Эта находка
является отдаленной репликой роскошных
декорированных эмалями диадем, известных
по материалам древнерусских кладов XII -
XIII вв.
Hai рудные украшения в этом регионе
представлены в основном ожерельями из
стеклянных, пастовых. сердоликовых и хру-
стальных бус. подвесок-лунници разнообраз-
ных круглых привесок. Наиболее распрост-
ранены общерусские типы литых круторогих
лунниц. датируемых по материалам Новго-
рода XII XIII вв.. встречаются и замкнутые
лунницы. характерные .для XIII в. (Рябинин
1986: 72; Седова 1981:24). Находки литых
широкорогих лутшиц единичны. Характерны-
ми для Костромского Поволжья являются
находки замкнутокрещатых .луттниц. дат иру-
емых XII - XIII вв. (Успенская 1967: 125).
Круглые подвески относятся к общерусским
тинам крестовключенных и монетовидных,
датируемых XII XIII вв. Находки круглых
решетчатых подвесок документируют про-
движение в Поволжье новгородских колони-
стов. Бубенчики древнерусских типов (шаро-
видные гладкие с линейной прорезью, гру-
шевидные с линейной прорезью, грушевид-
ные с крестовидной прорезью) в Костромс-
ком Поволжье встречаются довольно редко,
их вытесняют из обихода массивные колоко-
ловидные привески финно-угорских типов.
72
ГлAKA II
Древнерусские бубенчики использовались и
как 01 дельные подвески, и как украшения го-
ловного убора. входили в состав ожерелий и
подвесок, использовались как пуговицы. В
качестве украшений головного убора исполь-
зовались и лунницы. и крутые прорезные и
решетчатые подвески. Подобная традиция
особенно характерна для населения Колдо-
мо-Сунжинского района в Костромском По-
волжье. где их находят обычно у черепов
умерших (Рябинин 1986: 74).
Шейные 1 ривны вс 1 речаю 1ся редко
(представленыобщерусскими iинами—дро-
товые тонко- и толстопроволочные, витые с
раскованными пластинчатыми наконечника-
ми. плетеные). Зато широко представлены
подковообразные (со спиральными или
плоскими головками) и кольцевидные фибу-
лы. Кроме обычных для городских и сельс-
ких памятников Северной Руси в X - XI вв.
подковообразных фибул небольшого диамет-
ра (Мальм 1967:151-157). встречаются и до-
вольно крупные фибулы, литые в имитаци-
онных формах. Последние фибулы объединя-
ei одна де 1 аль неубранная перемычка
между спиральными концами, возникшая
при литье. Отдельные экземпляры подобных
фибул встречаются в Марийском и Ярослав-
ском Поволжье, в бассейне Шексны и на юго-
востоке Архангельской обл. Но ареал наи-
большего их распространения приурочен к
бассейну Северной Двины (oi устьев Bai и
до средне! о течения Су хоны) и соот носи i ся
с т ерри 1 орией расселения ле1 оиисной «чуди
заволочекой». Распространение этих фибул
отражает связи между областями с финно-
угорским и смешанным славяно-финским на-
селением (Рябинин 1986: 68). Па правобере-
жье Костромского Поволжья было сделано
несколько находок овальношитковых скорлу-
пообразных фибул, характерных для терри-
тории Финляндии и Карслтш и соотносимых
исследователями с намял i шками средневеко-
вой корслы (Кочкурктша 1978:9-54).
Широко распространены в Волт о-Клязь-
менском междуречье и браслеты — пластип-
ча 1ые (ту поконечные. узкие гладкие, с закруг-
ляющимися концами, загнутоконечные. оття-
нутоконечные). витыс(пстлеконсчныс2 * 3.
четверные и тройные с петлями на концах, с
обрубленными концами), ложновитые, пле-
теные (оборванноконечные: каркасные пла-
стинчато- и загнутоконечные). Пластинчатые
оттяну токонечные браслеты являются ло-
кальными украшениями, характерными для
Костромской о Поволжья (Левашова 1967:65).
1 Предка вс i речаю 1 ся дрот овые брас. ie 1 ы —
ссужающимися или звериноголовыми кон-
цами. Основная масса браслетов датируется
XII - ХШ вв. (Рябинин 1986:65).
Часто находят перстни, особенно рубча-
тые и ложновтые, представлены 1акже крут -
лодротовые. ложноплетеные, пластинчатые
широкосрединные и овальнощитковые. Ло-
кальной особенностью костромских курганов
являются представленные в них в XII — се-
редине ХШ вв. фигурносрсдинные печатные
перстни (Недошивина 1967: 262).
Таким образом, выявляется, что на этой
территории, где славянское население сопри-
касалось с финно-угорским, набор украшений
разнообразнее и богаче, чем в глубине сла-
вянской территории (рис. 6). Такой же фено-
мен отмечается и на Ижорском плато в среде
смешанного славяно-водского населения.
Часты на этой л ерритории и находки финно-
ут орских шумящих подвесок в славянских за-
хоронениях. На территории расселения сла-
вян выделяются три компактных ареала рас-
пространения финно-угорских типов шумя-
щих подвесок: Полужьс. Ижорское плато и
Волго-Окское междуречье (Седов 1982:191,
карза 35).
В древнерусских курганах наиболее час-
1 о встречаются малые зооморфные шумящие
привески (Голубева 1979: Голубева. Варелов
1978: 228-239). Эти привески представляют
собой полые ли i ые изображения у точек шш
коньков (барашков) с подвешенными на це-
почки «утиными лапками», бутылкообразны-
ми привесками или бубенчиками. Носили их
на поясе на кожаных шнурах. В собственно
финно-ут орских памятниках такие подвески
представлены в памятниках Прикамья. Сред-
него Поволжья, в курганах води, ижоры. веси,
мери. Встречаются и плоские уточки с ана-
логичными привесками. 1 акже тшшчные для
финно-утров. В славянских памятниках Вол-
го-Клязьменского междуречья иногда встре-
чаются типичные для мери плоские плете-
ные шумящие коньковые привески. Типич-
ны.тля мери и шумящие подвески в виде спа-
янных треугольников, или спиралей, или ко-
лец(Горюнова 1961:101). Привески камско-
Региональные ювелирные укоры IX - XI вв. н н\ соотношение с укорами из кладок 73
го облика (литые парные коньки с бутылко-
образными привесками) находят в курганах
Костромского Пово.тжья.
Наиболее широко финно-угорские эле-
мешы представлены на окраинах Волго-
Кля шменского междуречья (разнообразные
шумящие привески и игольники. своды в кур-
ганах, типы сосудов, имеющие прототипы в
местной керамике).
Таким образом, мы можем утверждать,
ч 1 о в X - XI вв. формируется ряд территори-
альных ювелирных уборов, в которые входят
как украшения, связанные с предыдущей эпо-
хой — перстневидные, лучевые, трехбусин-
ные височные кольца и серьги «волынского»
типа, подвески-бубенчики, лунницы. некото-
рые I ины фибул и гривен, так и совсем но-
вые типы украшений — спиральные, брас-
nei ©образные завязанные, ромбощитковыс
височные кольца, разнообразные типы гри-
вен. фибул и браслеюв. Уборы юго-западных
племен характеризуются большей скромнос-
тью. с продвижением на север количество
украшений в наборе увеличивается, изменя-
ется и сам характер этого убора. В ювелир-
ном комплексе Поднссгровья, Побужья и Под-
непровья ощущается влияние западнославян-
ского ювелирного дела («волынские» и лу-
чевые кольца, некоторые типы лунниц. бу-
син и подвесок к ожерельям). Возможно, на
примере лунничных колец подобное влия-
ние западнославянской моды просматрива-
ется и вплоть до Поволжья.
На территории Северо-Запада выделяет-
ся обширный пласт украшений, возникших
на основе заимствования из прибалтийско-
финского ювелирно! о убора (головные вен-
чики. булавки, разнообразные типы фибул и
браслетов), прослеживается и включение в
местный убор переработанных типов укра-
шений. имеющих истоки в уборе скандинав-
ских стран. В северо-восточном ареале рас-
селения славян выделяются заимствования
из финно-угорского убора (в основном шу-
мящих подвесок). Причем типы украшений,
выделяющиеся как характерные, специфи-
ческие для отдельных территориальных
групп, как правило, не входят в состав парад-
ного ювелирного убора, наиболее полно
представленного по материалам кладов и
формировавшегося под влиянием несколько
штых культурных стандартов и приоритетов.
Тем не менее прослеживается сближенность
материалов погребальных комплексов юго-
запада и группы кладов с зернеными укра-
шениями середины X — начала XI вв. Мате-
риалы же погребальных и поселенческих па-
мятников северо-западных т ерриторий Древ-
ней Руси близки к группе кладов XI в.
Кроме того, мат ериалы погребальных па-
мятников дают возможность составить i ipen-
ставление не только о характере уборов раз-
личных ieppii торий Древней Руси, о приуро-
ченности различных типов украшений к кон-
кретным регионам, но и об особенностях но-
шения украшений в уборе.
Металлические пластинчатые венчики
были наиболее популярны, по всей видимо-
сти. на территориях северян и словен. Вен-
ки из чередующихся спиралек и пластинок
встречают ся на территории псковских кри-
вичей. в верховьях Западной Двины и Вол-
ги, в Смоленском Поднепровье. Венчики из
тисненых бляшек, видимо, не приурочены к
какой-то определенной территории. Это по-
казатель. скорее, не территориальный, а хро-
нологический. они представлены в основном
в памятниках позднего времени (XII-XIV вв.).
По поводу характера ношения височных
украшений и серег можно сделать несколько
замечаний. В составе одного убора встреча-
ет ся от одного до более десятка височных
украшений, причем, зачастую они принадле-
жат к разным типам. Прослеживается тен-
денция к увеличению количества височных
украшений в уборе по мере продвижения с
юга древнерусской террит ории на север. При
эюм выделяется несколько основных спосо-
бов их ношения в уборе. Височные кольца на-
шивались на кожаную основу типа «наушни-
ков». крепились к металлическим цепочкам.
I каным шнурам, кожаным лентам, нанизы-
вались на венчики. Их находят вплетенны-
ми в пряди волос, декорирующими и скреп-
ляющими косы, уложенные вокруг головы,
прикрепленными к кожаным шнуркам на за-
т ылке погребенной. В ряде случаев перстне-
видные кольца свисают гирляндой и могли
использоваться в качестве «рясны» дтя креп-
ления более роскошного кольца, носили пер-
стневидные кольца и как ожерелья на шее.
74
Глава II
И. наконец, те же самые височные кольца
могли служить и серьгами. В качестве серег
документировано ношение проволочных
браслетообразных (в том числе и завязан-
ных). семилопастных, грехбусинных. перст-
невидных колец. Причем, такой способ но-
шения применялся вне зависимости от раз-
меров украшений. В одном ухе могли носить
как по одному, так и по несколько украшений.
Вероятно, височные кольца и серьги носи-
лись в уборе полифункционально, а к XIV в.
височные кольца уже почти полностью вы-
тесняются серьгами (Агапов, Сарачева 1997:
99-108).
Если для прибалпшско-финского населе-
ния шейные гривны были практически обя-
зательной принадлежностью детского и жен-
ского убора, то в славянском уборе они встре-
чаются не так часто. Наиболее характерны эти
украшения для населения восточного побе-
режья Чудского озера, Юго-Восгочного При-
ладожья, Ростово-Суздальской земли, то есть
тех территорий, где происходили непосред-
ственные контакты с неславянским населе-
нием. Кроме того, можно говорить о специ-
фических типах гривен для территорий ра-
димичей и вятичей.
С продвижением с юга Древней Руси на
север растет в уборе и количество нагрудных
украшений - металлических подвесок к оже-
рельям, а также украшений, связанных с кро-
ем одежды - фибул, в некоторых регионах
встречаются и булавки. К числу наиболее рас-
пространенных видов подвесок относятся
лунницы, круглые подвески, монеты, крес-
тики. Кроме того. славянское население Смо-
ленской, Полоцкой. Ростово-Суздальской зе-
мель носило плоские зооморфные подвески-
амулеты, подвески-ложечки, ковшики, кре-
пившиеся к цепедержателям или простым
цепочкам на груди, цепочкам или шнуркам
на поясе. Полые же зооморфные подвески,
имеющие финно-угорские истоки, характер-
ны в основном лля инвентаря «Петербургс-
ких», Костромских и Владимирских курганов.
При продвижении с юга на север в уборе
увеличивается количество и разнообразие
перстней и браслетов. Перстни были весьма
популярны, например, на территории вяти-
чей, браслеты - в Новгородской земле, где их
находят до восьми экземпляров в одном по-
гребении. Браслеты носили как на левой, так
и на правой руке, иногда на обеих одновре-
менно.
Таким образом. материалы территориаль-
ных уборов дают весьма ценное представле-
ние о характере, составе и путях формирова-
ния древнерусского ювелирного убора, кото-
рые могут быть дополнены при рассмотре-
нии материалов кладов IX-XIII вв.
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
75
ГЛАВА III. ПАРАДНЫЕ ЮВЕЛИРНЫЕ УБОРЫ
IX-XII ВВ.
Если представление о локальных \ бо-
рах различных территорий Древней Руси
можно состави 1 ь но материалам погребе-
ний. то для изучения парадного убора не-
обходимо привлечение такой неоднознач-
ной категории источников, как клады. 11аи-
болыпую сложность представляет датиров-
ка украшений из кладов. Многие из кладов
являлись комплексами длительного накоп-
ления и содержали семейные драгоценно-
сти. сберегаемые несколькими поколения-
ми. В то же время подобная длительность
хранения позволяет вычленить работу ма-
стсров-починшиков. реставрировавших
старые вещи (подобная работа была про-
делана нами на материале Шалаховското
клада — Рябцева 1995: 10) и оценить пе-
риод. в который еще сохранялись вещи от
старых уборов. Изучение совокупности
материалов, происходящих из кладов, дает
представление о некоем стандартном,
усредненном наборе украшений, входив-
ших в состав нескольких последовательно
сменяющих друг друга древнерусских
парадных уборов (рис. 7). Аналогии боль-
шинству украшений из этих уборов проис-
ходят из памятников Центральной. Юго-
Восточной или Северной Европы. Кроме
того, нами привлекаются европейские па-
мятники изобразительного искусства, да-
ющие представление о средневековых па-
радных и церемониальных уборах.
III. 1. УБОР ИЗ КЛАДОВ КОНЦА IX — НАЧАЛА X ВВ.
Для древнерусских кладов, зарытых в IX
и на рубеже IX-X вв. (известно 11 подобных
комплексов — Корзухина 1954: 79-82). харак-
терны украшения, уходящие своими корнями
в более раннюю эпоху. К подобным украше-
ниям относятся гривны с замком в двойную
петлю, а также с замком с граненой шляпкой
и винтовой нарезкой (последние, так же как
и браслеты с гвозлевидными окончаниями,
характерны для восточно-финских древнос-
тей — Прикамье. Глазовский уезд, мордовс-
кие Пановскпй и Лядинский мот ильники —
Шинаков 1980:116). Типичны ды кладов это-
го времени и браслеты с обрубленными и
слегка расширяющимися концами, перстни и
серьги салтовских типов, перстневидные
височные кольца, ранние тины пяти- и сс-
милучсвых височных колец. Кованые грив-
ны IX в. застегивались на груди (клады Пол-
тава. Ивахштки. Суходрево. Узьмина. Горки.
Железницы). так же как и гривны VI — нача-
ла VIII вв.. перстневидные кольца тоже име-
ют прототипы в древностях более ранней
эпохи. Как от голосок моды предшествующе-
го периода может бы т ь рассмотрена находка
в Ивахникском кладе двух крупных блях —
дерттва т ов антропоморфных фибул (Корзухи-
на 1954:21.63) (рис. 7).
Новшеством является появление вещей
североевропейского круга. К ним в ранней
группе кладов относятся обрывок цепи из
рубчатой проволоки, найденный вместе с
дирхемами 742/43-867 тг. (Мнишневский
клад Калужской губ.) (Корзухина 1954: 21.
табл. 11. 1) и два браслета из клада, найден-
ного ус. Угодичи па одном из древнейших
славянских поселений у оз. Неро (Леонть-
ев 1986: 8). Два массивных кованых брас-
лета ромбического сечения в Угодичском
кладе найдены совместно с куфическими
монетами 699-812 гг. (Корзухина 1954: 82.
№9. табл. II. 2). Один браслет замкнутый,
второй — разомкнутый с утонченными
концами. Подобные браслеты имеют евро-
пейское происхождение, аналогичные
браслеты и кованые серебряные прутки, из
которых они изготовлялись, широко пред-
ставлены в кладах Готланда и Прибалтики
(Slenberaer 1947: abb. 1.23. 31. 33.3; Леон-
тьев 1986: 8.9).
ВIX - - начале X в. отсу гст вуюг вещи, вы-
полненные в технике тиснения, декориро-
76
Глава III
Рис. 7. Древнерусские парадные ювелирные уборы.
Парадные ювелирные укоры IX—XII вв.
ванные зернью и сканью, характерные для
более раннего и позднего времени. Основ-
ными тсхнодот ическими приемами изготов-
ления украшений в этот период являются
литье и ковка (Корзухина 1954: 21). Отсут-
ствую! и витые украшения, а находимые в
северо-восточной и северо-западной Руси
крученые гривны, скорее всею, являются
импортом из Финляндии и Прибалт ики (Фех-
нер 1967:59). так как русскими мастерами тех-
Ш. 2. ПЕРВЫЙ ДРЕВНЕРУССКИЙ
Середина X в. знаменуется не т олько сло-
жением перво! о комплекса древнерусских
ювелирных украшений, к которому можно
применить понятие ювелирною убора, но и
изменением в 1 ехнике изготовления украше-
ний. В этот период начинается активное при-
менение древнерусскими мастерами техник
тиснения, скани и зерни. Ряд украшений, вхо-
дящих в состав древнерусского ювелирного
убора середины X — начала XI вв.. состояв-
ший из легких тисненых украшений, декори-
рованных зернью (Корзухина 1954: 22-23).
находит довольно четко очерченный крут ана-
логий. происходящих с территории расселе-
ния западных славян. В состав такот о у бора
входили несколько разновидное! ей серег «во-
лынского» типа: ожерелья, coci авленные из
выпуклых иолу сферических медальонов, зер-
неных крут л ых. овальных и лопастных бус.
подвесок — луннии; перо пи с полусфери-
ческим зерпеным щит ком (рис. 7). Необходи-
мо отмети I ь. что именно как некая совокуп-
ность. единый целостный убор, вся перечис-
ленная подборка этих украшений встречает-
ся только на территориях Подненровья. По-
днестровья и Волыни (клады Юрковиы. Ко-
пиевка. Боршевка. Денис. Гушино. Гнездово
(Корзухина 1954: №15-18.21. Пушкина 1996;
Рябцева 1999: 338-356) (прил. 1. №4-6. 9)
(рис. 8-13). Находки «волынских» колец и ло-
пастных бусин практ ически не выходят за
пределы очерченной территории(карты 1.5).
Вместе с ie.M полусферические подвески
и лунницы распространены практически по
всей восточнославянской 1ерритории (кар-
ты 2.4). Кроме груши.1 зерненых украшений,
в кладах эт ого периода представлены и дро-
товые и витые браслеты (клады Киев 1851.
1913; Шиилевка; Коробкино — прил. 1. №1.
77
ника кручения спета применяться, вероятно,
не ранее XII в. (Рындина 1963:232).
В целом вещи, прсдс! авленные в данных
комплексах, не составляю г единого жснско-
1 о парадного убора (тем более что массив-
ные кованые тривны. наиболее типичные .дтя
них. скорее всею, входили в состав мужско-
го убора). объединенного как общностью про-
исхождения. так и технологическими особен-
ностями изготовления.
ПАРАДНЫЙ ЮВЕЛИРНЫЙ УБОР
2. 10). а также витые гривны с завязанными
концами (клады Боршевка и Гнездово 1868 -
прил. 1.№6.12). имеющие довольно широ-
кий кр\т аналогий в кладах Готланда (Sten-
berger 1947: abb. 52. 70. 72-74.105. 119.134).
Сама традиция ношения украшений, завязан-
ных на двойной узел, ио всей видимости,
пришла на Русь из Скандинавии (Лесман
1996:35-37). '
Первоначально стиль ювелирных украше-
ш 1й. богато декорироват шых зернью, рассмат-
ривался в литературе как заимствованный с
востока (Корзухина 1946:51-52). В последнее
время превалирует мнение о среднедунайс-
ком (шш моравско-чешском) происхождении
подобных украшений (Дучко 1987: 77-86.)
В. Ду чко поделил славянские сканно-зерие-
ные украшения на три культу рно-географиче-
ские группы: Моравско-Богемскую. Волынс-
ко-Киевскую. Польско-Полабску то. Зернь на
у кра< 11 chi тях. входятщ ix в этт i группы, т тмеег ряд
отличий от зерни, применявшейся в друт их
регионах (например, в Скандинавии). На сла-
вят 1СКНХ украшениях преобладают геометри-
ческие орнаменты, выложенные одинаковой
по размерам тернью. Скань итрает полчинсн-
ну то роль в создании узора: она располагается
в бордюрной зоне или используется как вспо-
могательная деталь (Дучко 1987:77-86).
Древнейшей является первая группа ук-
рашений — великоморавская. Даптрустся
она. начиная со второй пол. IX в. После раз-
грома венграми Великой Моравии в начале
X в. традиция продолжае! ся в Чехии (Кгиптр-
hanzlox а 1974: 87-113). В середине X в. прак-
тически одновременно возникают ювелир-
ные школы второй и т ретьей групп, причем
некоторые т ины украшений из этих групп
(лунницы. «волынские» серьги) имеют чеш-
78
ГлаваШ
Рис. 8. Борщевский клад. По: Гущин 193<j.
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
79
Рис. 9. Вариант реконструкции юве-
лирного убора из Борщевско!о клада.
ско-моравское происхождение (Дучко 1985:
77).
Явно читается близость форм и декора
многих украшений Волынско-Киевской и По-
лабско-Польской групп, объяснимая, вероят-
но. как общностью прототипов украшений,
так и культурными контактами населения.
Так. обе «ювелирные провинции» дают наи-
большую концентрацию «волынских» серег
типа «С», по нашей классификации, двуро-
гих лунниц. некоторых типов круглых под-
весок и серебряных зерненых бус. Лопаст ные
бусины и «волынские» серьги типа «А» рас-
пространены практически только на этих тер-
риториях.
В данной главе мы рассматриваем наи-
более представительные типы украшений,
входивших в состав парадного ювелирного
убора середины X — начала XI вв.. их мор-
фоло! ическосстроение, технику изготовле-
ния. типологию и хронологию. Отдельно
прослеживается историко-культурный кон-
текст их включения в состав древнерусского
убора, а также очерчивается крут аналогий.
III. 2. 1. Серьги «волынского» типа
«Волынские» серьги были введены в на-
учный оборот в конце XIX века. Первая ти-
пология всей совокупности данных украше-
ний была предложена Г.Ф. Корзухиной. По
технике изготовления подвески и особенно-
стям декора кольца исследовательница поде-
лила их на две группы (Корзухина 1946:49).
Работа по более дробному' i ипологическому
делению данных украшений была продела-
на Е.Ю. Новиковой (Новикова 1990:107-114).
Однако к настоящему времени в литературе
сложилась довольно запутанная ситуация с
терминологическими определениями для
разновидностей украшений, объединяемых
нол термином «волынские серьги». Дзя обо-
значения одного и того же изделия в литера-
туре используется подчас масса разнообраз-
ных названий. Таким образом, одно и то же
украшение в разных изданиях может фигури-
ровать под названием серьги «волынского»,
«екимауцкого». «токайского» или «гроздевид-
ного» типа, серьги типа«Боршевка» или «Де-
80
Глава III
Рис. 10. Древнерусские клады середины X—начала XI вв. 1-5 — Тушинский клад, 6-16—Юрковсцкий клад. По:
Корзухина 1954.
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв. 81
Рис. 11. Вариант реконструкции юве.'шр-
ного убора из Гисздовского клада 1867 г.
Рис. 12. Вариант реконструк-
ции ювелирного убора из Гнездов-
ского клада 1993 г.
82
Глава III
нис». Мы предлагаем отрешиться от терри-
ториальных названий типа «екимауцкие».
«токайские», «кстлачские». так как они все
равно не отражают адекватно территорию их
распространения, и перейти к нейтрально-
му буквенному обозначению. Для всей же со-
вокупности исследуемых украшений мы
предлагаем все же сохранить название «во-
лынские». сознавая, что оно крайне услов-
но. но сравнительно удачно большим терри-
ториальным охватом, своей привычностью
и общеизвестностью. Есть еще один аргумент
в пользу этого названия: территория Волы-
ни и соседнего с ней Поднепровья является,
пожалуй, единственным местом, где встре-
чаются все четыре разновидности этих укра-
шений (Рябцева 1996: 62-65: 1997: 62-64;
1999:339).
Первый вариант, по типологии Г.Ф. Кор-
зухиной. «с полой штампованной, спаянной
из двух половинок подвеской» был выделен
нами в тип «А». Второй вариант, по Г.Ф. Кор-
зухиной. «с подвеской, составленной из мно-
жества полых крупных и мелких шариков»,
был поделен на типы «В». «С» и «D» (Раби-
нович. Рябцева 1997:237-238; Рябцева 1999)
(рис. 17).
Можно сделать некоторые предваритель-
ные замечания по поводу использования этих
украшений в ювелирном уборе (рис.9.12.13).
В костюме «волынские» серы и носили, по
всей видимости, в небольшом количестве—
1-2 экз. В ряде случаев выделяются парные
экземпляры. Например. Борщевский. Тушин-
ский. Гнсздовский клад 1993 г.—серьги типа
«А». На Екимауцком городище были найде-
ны парные серьги типов «В» и «С». В то же
время в захоронении в Берсстяпе в одном
уборе представлены две непарные серьги
типа «А». В половине погребений Псресоп-
ницкого могильника, где предст авлены такие
серьги, они найдены по одному экземпляру
Рис. 13. Вариант реконструкции ювелирною убора
uj Кописвскою клада.
с правой стороны головы (Мельник 1901:498;
Пушкина 1994:175). На материалах Пересоп-
ницы фиксируется и ношение «волынских»
серег нашитыми на кожаные «наушники» в
окружении других, более простых типов ви-
сочных украшении.
III. 2. 1. 1. Серьги «волынского» типа «А »
Серьги «волынского» типа «А» (с по-
лой штампованной подвеской) возникли, на
наш взгляд, на основе болгарских ювелирных
украшений типа золотой серьги из Кслегей-
ского комплекса сер. VII в. (Древнее золото
1975) и серебряной серьги с полой тисненой,
составленной из двух вертикальных полови-
нок. подвеской, происходящей с Паст ырско-
го городища (тип 3-2 по А.И. Айбабину) (Ай-
бабин 1973: 70) (рис. 18.1. 2). В VIII-IX вв.
украшения с подобными подвесками встре-
чаются в Великой Моравии (Cropovskv 1961:
139-160: Cropovsky 1978:42. р. 11) (рис. 18.4.
5). Для древностей этого региона в более
позднее время подобные украшения не ха-
рактерны. СIX в. серьги с подвесками ана-
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
83
Карта 1. Серьги «волынского» типа.
1.	Киев.Погр.124.
2.	с. Денис,клад 1912г.
3.	с. Копиевка. клад 1928 г.
4.	Городище Чсрвоне.
5.	с. Юрковцы, клад 1864г.
6.	урочище Майдан ус. Бсрсстяне.
7.	д. Борщевка, клад 1883 г.
8.	Пересогапщкиймопшьник.
9.	городище Екимауцы.
10.	Бранептгский могильник.
11.	Екатеринославская губ. Ечизаветградский у., случайная находка.
12.	д. Гушино. клад 1930-х г.
13.	Овручский могилытк.
14.	д. Г нездово. клад 1993 г.
IS.	д. Гнездове, культурный алой.
Условные обозначения:
1—клад
И—курганный могильник
П1—грунтовый могильник
IV — ПОССЛСНИС
84
Глава III
Карта la. Серьги «волынского» типа
— «путь на восток».
1 - Токай. 2 — Рэдукэнень. 3 - - Ккимау-
цы. 4 - - .Ллчедар. 5 — Ьранешты. 6 — Копиев-
ка.7— Боршевка. 8 — Юрковцы.9-  Чсрво-
не. 10.11 —Киев. 12—Денис. 13 — Тушино.
14 — Гнез.юво. 15 — Готланд. 16 - Юж.
Швеция. (По: Рабинович. Рябцева 1997).
логичной формы довольно широко распрос-
транены на территории Дунайской Болгарии
(Вьжарова 1976: табл. 18). Как результат кон-
такта ромейского населения с выходцами из
Великой Моравии или Болгарии можно рас-
сматривать находку тисненой подвески от
серьги «волынского» типа в жилише 43 Но-
вотроицкого городища (Ляпушкин 1958:127.
рис. 83,1 7)(рис. 18.3).
С конца X по середину XI в. височные
кольца с тиснеными подвесками, богато де-
корированными зериыо. бытуют в Поднеп-
ровье и на Волыни (рис. 19). В этот же пери-
од на территории Польши широко распрост -
ранены схожие височные подвески, отлича-
ющиеся. однако, рядом конструктивных и де-
коративных особенностей (рис. 22). Дтя укра-
шений этих двух регионов нами выделены
два варианта типа «А». Несколько иные, но
все же близкие по форме к поднепровским.
серьги и височные подвески встречаются в
ТХ-Х1 вв. на территории Болгарии (рис. 23).
Они выделены в вариант «ЗА».
Вариант «1 А» — классический вариант
«волынской» серьги (рис. 19.27). Террито-
рия распространения данных украшений
охватывает районы Волыни и Поднепровья.
Две пары таких cepei были обнаружены за
пределами этой территории в Венгрии, при-
чем серьги из Соб-Венелипа были найдены
в составе погребального инвентаря
(Mesterhazy 1994: abb. 10.11). Для этого ва-
рианта серег «волынского» типа характерна
пятичаст ная тисненая подвеска, декориро-
ванная в сред! !ей части ромбами и треуголь-
никами. выложенными мелкой зернью. Ниж-
няя часть подвески украшена крупной зер-
нью. Нижняя часть дужки, расположенная
над подвеской, в ряде случаев оформлена в
виде трехрогой лунницы, украшенной зер-
нью. В особо изящных вариантах к нижней
части этой лунницы дополнительно припа-
яны фестоны, вырезанные из полоски сереб-
ра и унизанные зернью (височные подвески
из Борщевского клада (прил. 2, №7. рис. 8;
рис. 19. 7-3). Дужки волынских серег этого
типа украшались серебряными бусинами
(тиснеными, усыпанными зернью юи ажур-
ными. выполненными из проволочных ко-
лечек) или же колечками, спаянными из мел-
ких шариков (Рабинович. Рябцева 1997:237;
Рябцева 1999:340, рис. 2).
На территории Руси в составе погребаль-
ного инвентаря этот тип серег находят ис-
ключительно на Волыни. В погребении №29
Псрссопницкого могильника на Волыни
было раскопано погребение ювелира, изго-
товлявшего такие украшения (Мельник 1901;
Корзухина 1946:48). В moi илу был положен
маленький ящичек с мо. ютонком и наковален-
кой. а также девять бронзовых и железных
штампов. Штампы предназначались для тис-
нения подвесок серег «волынского» типа,
лопастных бусин и иолушариков. которыми
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
85
Карта 2. Лунницы штампованно-филигранные.
16. с. Юрковцы, клад 1864 г..
17. с. Копиевка, клад 1928 г.
18. городище Екимауцы.
19. д. Боршсвка, клал 1883 г.
20. окрестности Переяславля Полтавского.
21. с. Гушино, клад 1930-х г.
22. д Гнездово. клад 1867 г.
23. д. Гнездово. клад 1870г.
24. д. Гнсздово. клад 1885 г.
25. д. Гнездово, клад 1993 г.
26. д. Гнездово, раскопки С.И. Сергеева 1898-1901 гт.
27. д. Мизиковка, курганный могильник.
28. д. Скадино, клад 1928 г.
29. д. Васьково, клад 1923 г.
30. д. Спайка клад 1913 г.
31. Владимирская губ.
32.с.Краскова.
33. Владимирская губ.
34.с.Горолишс.
украшались подвески-лунницы. По-видимо-
му, этот ювелир изготовлял именно тот на-
бор украшений, который наиболее часто
встречается в кладах концаХ—началаХ! вв.,
находимых на территории Поднспровья и
Волыни. В1983 г. на Волыни была сделана
находка двух серег «волынского» типа «А» в
погребении пожилой женщины в кургане
М-7 могильника в урочище Майлан у с. Бе-
рестяное (Гупало1996:124, рис. 11) (прил. 2,
№6, рис. 21). По всей видимости, «волынс-
кими» в полном смысле слова можно счи-
тать именно этот вариант, изготовлявшийся
на данной территории. Ареал ношения этих
украшений более широк. Подобные височ-
ные подвески были найдены в Гущинском
кладе под Черниговом (рис. 10, 1. 3) и на
Строчинском городите под Минском (горо-
86
Глава III
дище на Менке) при раскопках жилища X—
начала XI в (Алексеев 1966:147,148, рис. 28,
Г, Перхавко 1986,30). В гнездовском кладе
1993 г. было обнаружено 6 волынских колец
типа «А», изготовленных из высокопробно-
го серебра (рис. 20).
Вариант «2 А». Характерен для террито-
рии Польши (рис. 22). В монографии Ханны
Кочка-Крснц учтено 48 местонахождений
украшений этого типа, основная масса кото-
рых происходит из кладов, но есть и шесть
находок из погребений. Комплексы эти да-
тируются последней четвертью X—после-
дней четвертые XI в., но большая часть их
приходится на конец X — начало XI в.
(Kocka-Krcnz 1993: Мара 31). От собственно
«волынских» эти украшения отличает форма
подвески со слабо намеченной, а зачастую и
отсутствующей пятичастностью. Отличи-
тельной особенностью этих подвесок мож-
но считать также несколько поясков из тис-
неных полусфер, скупое применение зерни,
оформление дужки в виде двурогой лунни-
цы, украшенной проволочными зигзагами
(Рабинович, Рябцева 1997:237). На террито-
рии Древней Руси подобные украшения про-
Карта 3. Подвески полусферические штампованно-филигранные
35. Киев, клал 1863 г.
36. л. Сахновка, случайная находка.
37. с. Денис, клад 1912г.
38. Чернигов, клад 1848 г.
39. городище Екимауцы.
40. д. Гнсздово. клад 1867 г.
41. д. Гнсздово,клад 1993 г.
42. л. Шалахова. клал 1882 г.
43. д. Скадино. клад 1928 г.
44. Бслогоспщкий монастырь, клад 1836г.
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
87
Карта 4. Пуговииы шаровидные.
45. могильник Дж>рджулешты (Молдова).
46. с. Копиевка, клал 1928 г.
ч/.с./Денис, клад 1>1£г.
48. д. Гнездово, клад 1993 г.
49. Белогостицкий монастырь, клад 1836г.
Карта 4а. Распространение шаровидных зерненых
пуговиц.
1—могильник Джурджулепггы (Молдова), 2-е. Копи-
евка, клад, 3 — с. Денис, клад, 4—с. Гнездово, клад, 5 —
Даруфальва. клад (Австрия), 6—Токай, клад (Венгрия),
7 — Вссолки, клал (Польша), 8- Дзежкица, клад (Польша),
9—Машенице. клад (Польша), 10— Квилице-Меклеибург,
клад (Германия). (По: Левицкий, Хахсу. Рябцева 2000).
88
Глава III
Рис. 14. Екимауцы. Городище (Молдова). 1-10,13-15,17,19,20—серебро, 12,16,18,21-23 — бронза.
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
89
Карта 5. Бусы лопастные.
50. с. Юрковцы, клад 1864 г.
51. Псрссопницкий могильник.
52. Белевский могильник.
53. л. Поллубны. могильник.
54. д. Крупа, могильник.
исходят изТульчинского (Г.Ф. Корзухина. Ру-
кописный архив ЛОИА. ф.77, д. 8.» лист. 75)
(рис. 22.1) и Дсгтянского кладов (Перхавко
1986: рис.2) и являются польским импортом.
Вариант «3 А». Характерен для терри-
тории Дунайской Болгарии (второй тип,
виды 1, 3 по типологии Ж. Выжаровой)
(Въжарова 1976: табл. 18) (рис. 23). Если на
территории Руси и Польши подобные укра-
шения представлены в основном в кладах,
то на Балканах их находят, как правило, в
погребениях. Наиболее типичны для этого
региона серьги первого вида, по типологии
55. Житомирский могильник.
56. Окрестности г. Коростеня, могильник.
57. с. Гушино, клад 1930-х гг.
58. д. Гнездово, клад 1867 г.
59. д. Гнездово. клад 1993 г.
Ж. Выжаровой, с узкой многочастной под-
веской-балясинкой. Их находят в захороне-
ниях, датируемых IX-XI вв. По большей ча-
сти это небольшие бронзовые серьги сли-
тыми подвесками, зачастую свободно пере-
двигающимися по кольцу (Милчев 1963: т. 1;
Kurnatowska 1980: 155-163, гус.2). Реже
встречаются датируемые тем же периодом
более крупные серьги с полыми тиснены-
ми подвесками, близкими к подвескам «во-
лынских» серег типа «А», отнесенные
Ж. Выжаровой к третьему виду второго типа
(Въжарова 1976:363).
90
Глава III
Рис. 15. Рэдукэнень. Клад (Румынская Молдова). 1-5,8-10—серебро, 6,7—бронза. По: Teodor 1980.
III. 2.1.2. Серьги «волынского» типа «В»
Серьги «волынского» типа «В» внеш-
не схожи с серьгами типа «А» (рис. 24), но
отличаются от них по технике изготовления.
Подвеска этих украшений собрана из круп-
ного тисненого и мелких тисненых или ли-
тых шариков, разделенных рядами скани. Для
крепления подвески используется штырь.
Данный тип дает довольно большое количе-
ство вариантов, различающихся по наличию
или отсутствию зерневого декора крупной
бусины, особенностям оформления «голов-
ки» подвески и дужки. «Головка» подвески
может представлять собой бусину—ажур-
ную или глухую тисненую. Тисненые буси-
ны иногда обрамлены колечками из шариков
или сканью; украшены шариком сверху. Под-
веска может завершаться и композицией из
мелких шариков (пирамидкой из трех шари-
ков или колечком из шариков, окруженным
проволочкой и увенчанным литым шариком).
Дужка серьги бывает гладкая или же укра-
шенная рубчатой проволокой или зернью. На
дужку нанизывались колечки из шариков, об-
рамленные проволокой, или тисненые буси-
ны. В ряде случаев дужка дополнена прово-
лочной зерненой лунницей, аналогичной
тем, что встречаются на «волынских» серь-
гах типа «1 А»; совместная находка подобных
серег типов «1 А» и «В» происходит из Бор-
щевского клада (прил. 1, №6, прил. 2, №7;
рис. 19,1-3; рис. 24,25). Составные вариан-
ты серег типа «В» встречаются на Руси, на
территории Венгрии, Болгарии, Югославии,
Румынии (Корзухина 1946: 50; Новикова
1990:115; Рабинович, Рябцева 1997:237; Vana
1954: tab. 4; Masov 1979: 39; Гатев 977: 34;
ТюровиЪ-ЛэубинковиЪ 1951:44; Teodor 1980:
404). Литые аналоги этому типу «волынских»
Рис. 16. Генезис «волынских» и «прикамских» серег.
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
92
Глава III
Рис. 17. Серьги «волынского»
типа «А», «В», «С» и «D».
Рис. 18. Прототипы серег «волынского» типа «А». 1 — Келегейский комплекс. 2 — Пастырское городище. 3 —
Новотроицкое городище. 4—Нитра (Словакия). 5—Трновец нал Вагом (р-н Галанта) (Среднее Полулавке).
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.93
Рис. 19. Серьга «волынского» типа «1Л». Конец Х-Х1вв. 1-3—Борщевский клад. 4—Гнездовскийклад,5—Бёсоб
(Среднее Подунавье). 6—Тушта (Хельсипгланд), 7-8 — коллекция Щукина, 9—Тушинский клад, 10—коллекция
Государственно! о Эрмитажа, 11 —Бранеипскиймопшышк (Молдова).
94
Глава III
Рис. 20. Гнездовский клад 1993 г. Серьга «волынского» типа «А». Серебро. По: Пушкина 1996а.
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
95
Рис. 21. Берестяне. Могильник. Погр. М-7. По: Гупало 1996.
серег представлены в основном в Венгрии,
бывшей Югославии и Болгарии (Рабинович,
Рябцева 1997:237).
Перечисленные выше особенности стро-
ения и декора подвесок являются региональ-
ными признаками. Так, подвески, украшен-
ные зернью, приурочены к Карпато-Поднеп-
ровыо (Корзухина 1954; 84; Teodor 1980:404;
Mesterhazy 1994). Балканы дают несколько
другую разновидность (Въжарова 1976,
ЪоровиЙ-Л>убинковиЬ 1951)—подвески этих
серег обычно лишены зерневого декора, на
кольцо, украшенное рубчатой проволокой, а
также в качестве головки подвески здесь, как
правило, нанизываются тисненые бусины.
Исключение представляют серьги из Винче
и Троянова Моста (Югославия) (ЪоровиЬ-
Лэубинковий 1951: сл. 7) и из Градешников
(Болгария) (Masov 1979: fig. 8,2), на кольцо
которых нанизана композиция из шариков,
головка тоже — пирамидка шариков. По
внешнему виду эти серьги близки к украше-
ниям из Токайского или Копиевского кладов,
но не украшены зернью. Украшенная зернью
серьга была найдена в Сербии в Нише в по-
гребении некрополя церкви св. Пантелеймо-
96
Глава III
Рис. 22. Серьга «волынского» типа «2А». 1 — Тульчииский клад Каневского у.. 2-4
Майков. Клад (Польша), 11,12—Обра-Нова. Клад (Польша).
на. У этой серьги подвеска выполнена не из
тисненого шарика, а из свернутых в кольца
металлических полос (Новикова 1990:113,
рис. IV, г).
В целом, распространение данного типа
украшений в Южной и Центральной Европе
в общих чертах совпадает с той территори-
ей, которую исследователи отводят культуре
Биело-Брдо середины X-XI вв. (ТторовиЬ-
Л>убинковиЬ 1951:21-55). На Балканах дан-
ный тип украшений встречается, в основном,
в захоронениях (Милчев 1963:22-37, т. 2,3;
Въжарова 1974: 9-22; Masov 1979: 31-47,
fig. 8,7). В Венгрии в захоронениях и в Токай-
ском кладе (ТюровиЬ-ТЬубинковиЬ 1951: ел.
21), а в Румынии и на Руси подобные укра-
шения, изготовленные, как правило, из се-
ребра и декорированные зернью, представ-
лены практически только в составе кладов и
случайных находок (Teodor 1980; Корзухина
1954).
Исключение составляют, пожалуй, пять
сережек, найденные совместно с монетами
середины X в. на городище Чсрвоне на Юж-
Кинно. Клад (Польша), 5-10—
ном Буге (Хавлюк 1969:164) (прил. 2, №4)
(но возможно, это был тоже клад) и два об-
ломка украшений этого типа с Екимауцкого
городища в Молдове, связанные, вероятно,
с функционировавшей на городище ювелир-
ной мастерской. Екимауцкие фрагменты были
нанизаны на перстневидные разомкнутые ко-
лечки и носились, вероятно, не как серьги, а
как височные кольца (прил. 2, №9, рис. 14).
Таким образом, территория распростра-
нения данного типа украшений распадается
на два больших региона: 1 —Болгария, Юго-
славия, 2 — Венгрия, Румьйшя и Русь, —да-
ющие различные варианты, отличающиеся
особенностями декора подвесок.
Происхождение серег «волынского» типа
«В» мы склонны связывать с украшениями,
бытовавшими с середины VII по первую чет-
верть IX века на широкой территории, охва-
ченной аварским влиянием. Данные серьги,
составленные из кольца и нанизанной на
штырь стеклянной подвески, весьма близки
к «волынским» по форме подвески и оформ-
лению дужки (Chilinska 1963) (рис. 24, 1-8). В
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
97
Рис. 23. Серьги «волынского» типа «ЗА». 1,3—Градешнмки. Могильник, 2,15,16—Вълчедром. Могильник, 4-
10—Галиче. Могильник, 11,12—Луковит!. Могильник, 13,14—Михайлово. Могильник (все—Болгария).
IX веке в Подунавье встречаются аналогич-
ные украшения, у которых бусины выполне-
ны уже не из стекла, а из металла (например,
серьги из Скалиска и Вини в Словакии)
(Holcik 1991: 85-105, Tab. 5; Budinsky-Кпёа
1959: abb. 28,15) (рис. 24,11).
В середине X в. производство подобных
украшений начинается и на Руси. В этот же
период появляются и наиболее изящные раз-
новидности подобных украшений, д екориро-
ванные зернью (клады Копиевский, Борщев-
ский, Токайский, Рэдукэнень, находка в Ели-
заветградскому. Екатеринославскойгуб.)(рис.
24,20-22,24,25; 15). Можно предположить,
что в Подунавье, чрезвычайно насыщенном
различными типами височных украшений, в
том числе и возникшими под влиянием ви-
зантийского ювелирного ремесла (Въжарова
1980:259-310, рис. 3), данный тип украше-
ний был чем-то весьма заурядным и прочно
98
ГлаваШ
Рис. 24. Серьги «волынского» типа «В». 1—Желовице (Среднее Подунавье), 2.19—Старое Место (Чехия), 3—
Сирак (Среднее Подунавье), 4—Ваи (Среднее Подунавье), 5—Гильяре (Среднее Подунавье), 6—Хоргош (Среднее
Подунавье), 7—Будимпешта (Венгрия), 8—Чорна (Среднее Подунавье),9—место находки неизвестно, 10,16—Винча
(Среднее Подунавье), 11—Скалиска (Среднее Подунавье), 12—Преслав(Болгария), 13,18—Градешники (Болгария),
14—Луковит! (Болгария), 17—Троянов мост(Среднее Подунавье), 20—Елизаветградскийуезд,21—Юрковецкий
клад, 22—Копиевскийклад,23—Поганско Городище(СреднссПодунавье),24—коллекция ГИМ, 25—Борщевский клад.
Парадные ювелирные укоры IX-XII кв.99
Рис. 25. Серьги «волынского» типа «С». 1.2—Дуисво (Среднее Подунавье). 30.10,17—Старое Место (Чехия),
9—Бпучнн (Среднее Подунавье). 11 — Тридь (Далмация). 12—Желснка (Среднее Подунавьс), 13,16—Коллекция
Книнского музея. 14—Пшедмости (Среднее Подунавье). 15—Количин (Среднее Подунавье). 16 — Немешвелч (Среднее
Подунавье), 19—Гочево.20-23— место находки неизвестно. 24,25— Трновен (Среднее Подунавье), 26—Гурбаново,р-н
Комарно (Западная Словакия). 27 — приход Саболеш (Среднее Подунавьс). 28 — Ван (Среднее Подунавье), 29—Нови
Княжевен (Среднее Подунавьс). 30—Киев. Могильник. Поц>. 124,31 — Елизаветградский у.. 32—Галиче (Болгария).
33-34 — Луковит 1 (Болгария). 35—Биело Брдо (Среднее Подунавье). 36—Берестовсц (Среднее Подунавье). 37,38 —
Троянов Мост (Среднее Подунавье). 39—Курвиноград (Среднее Подунавьс).40-42—Пнлин (Среднее Подунавье), 43—
Птуй (Среднее Подунавье). 44—Хисар (Болгария).45,48—Клопггар (Среднее Подунавье), 46—Вельки Верди (Среднее
Подунавье), 47—Вельки Варанди (Среднее Подунавье). 49—Предлока (Среднее Подунавье).
100
Глава III
вошел в убор, в том числе и рялового насе-
ления. На Руси же данные серьги и височ-
ные подвески принадлежали к числу элитар-
ных. богато декорированных украшений, на
основе которых не возникло более дешевых
бронзовых сост авных или литых вариантов.
Этим объясняется, на наш взгляд, то г факт,
что но дунайские образцы происходят из по-
гребений. а полнепровские — в основном из
кладов.
III. 2. 1. 3. Серьги «волынского» типа «С»
Серьги «волынского» типа «С» пред-
ставляют собой кольцо со сложной состав-
ной подвеской, нанизанной на штырь
(рис. 25). Подвеска составлена из поясков,
спаянных из мелких литых или тисненых ша-
риков. разграниченных проволочными, скан-
ными или зернсными колечками. На кольцо
нанизаны аналогичные пояски из метких ша-
риков, головка подвески представляет собой
ш 'рамидку из подобных шариков. Подража-
ния данному'типу'украшений изготовлялись
в литье. Из всех серег «волынского» типа дан-
ный имеет наиболее обширную территорию
распространения, охватывающую Карпато-
Поднестровье. Волынь. Поднепровье,
Трансильванию. Венгрию. Польшу. Югосла-
вию (Рабинович. Рябцева 1997: 237. там же
литература).
Прототипами для данного т ипа украше-
ний считаются гроздевидные серьги, пред-
ставленные в аварских могильниках VIII в.
(Перхавко 1986:30). Также как и прототипы
предыдущих типов «волынских» серег, про-
тотипы серег типа «С» получили дальнейшее
развитие в древностях Великой Моравии
(рис. 25.1-18). На Руси три гроздевидных се-
ребряных кольца моравского типа, датируе-
мых концом IX - первой половиной X в.,
были найдены в Гнездове (Пушкина 1987:55).
Вопрос о времени появления в Подуна-
вье серег типа «С» остается до сих нор дис-
куссионным. Так. различные исследователи
онреде.гяют его в пределах середины VIII —
конца IX вв. (первой половины X в.) (Juric
1986: 263-264. там же литература).
Так же как и в случае с серьгами г ипов
«А» и «В», для 1 ерритории Чехии характер-
ны в основном ранние образцы серег типа
«С», датируемые в данном случае 1Х-Х вв.
Столь же ранние находки характерны, пожа-
луй, только для территории бывшей Югосла-
вии (June 1986: Tab. IV). В остальном же аре-
але данных у крашений они датпру ются в це-
лом X-XI вв. В Венгрии и Трансильвании
извсст но около 30 местонахождений серег
данного типа (Mcsterhazy 1994: Abb. 14),
встречающихся как в составе кладов, так и в
погребениях. Дтя Польши находки серебря-
ных (зачастую фрагментированных) серег
данного типа характерны шт «кладов рубле-
ного серебра». На этой территории данные
серы и представлены в составе 22 кладов
(только одна находка четырех украшений
была сделана на городище Любомий) (Коска-
Kxenz 1993:84). На Балканах находки данно-
го типа украшений концентрируются в по-
гребал ьных памятниках на территории быв-
шей Югославии (June 1986: Tab. IV, VI), встре-
чаются они и в Болгарии. Так, бронзовые ли-
тые серьги данного типа были найдены в не-
крополях Луковит и Галиче, а серебряная зер-
неная в погр. 5 некрополя Галиче (Въжа-
рова 1976: 207.244; Выжарова 1987:298-308.
рис. 4) (рис. 25. 32-49).
Данный тип серег «волынского» т ипа на-
ходят на Руси не только в составе кладов
(Юрковецкий и Кописвский клады — Кор-
зухина 1954:84), но и на городищах (только
на городище Екимаупы было найдено 30 эк-
земпляров— Федоров 1953: 125), в захоро-
нениях (в Перссогшипких курганах — Мель-
ник 1901; погребении 124 Киевского некро-
поля — Голубева 1949) (прил. 2. №1.3. 5.8.
9). Надюше на городище Екимауцы ювелир-
ной мастерской, одной из основных специ-
ализаций ко юрой было изготовление серег
этого типа, документ ируется находкой набо-
ра ювелирно! о инструментария — наковаль-
ни-волочила (причем отверстия волочила
совпадают с диаметром проволоки, из ко-
торой выполнены ду жки серег «волынско-
го» типа. найденных на городище), т иглей,
молоточков, зубильцев. ножниц, матриц д_1я
тиснения. Среди серег, найденных на горо-
дище. сс1ь как серебряные составные, так и
одна бронзовая литая серы а. выполненная,
но всей видимое!и. маеiерами Карпато-
Балканского региона. Среди материалов,
хранящихся в Кишиневском археологичес-
ком музее, выделяется несколько парилен-
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
101
Рис. 26. Токайский клад (Вен-
грия). Серебро. По: Mcsterhazy
1994.
гичных серебряных серег. Между собой
пары различаются размерами, количеством
витков сканной, проволочной или зерненой
обмотки (прил. 2, №9, рис. 14)
По всей видимости, так же как и в случае
с серьгами типа «В», можно выделить два
центра производства серег типа «С»: один
приурочен к Балканском)' региону, второй—
к Карпато-Поднепровскому. Причем второй
центр, по всей видимости, снабжал данны-
ми украшениями и территорию Польши, где
они оседали в виде сокровищ в кладах (Но-
викова 1990:113; Рабинович, Рябцева 1997:
241). По мнению Р.А. Рабиновича, Карпато-
Днестровский регион, в котором производи-
лись серебряные тисненые украшения, в ча-
стности, серьги типа «С», находился с тер-
риторией Польши в системе кооперирования,
осуществлявшейся по торговому пути «Чер-
ное море—Днестр—верховья Западного
Буга—Висла—Балтийское море». По это-
му пути в Молдову поступали дирхемы, ко-
торые здесь использовались не в качестве
средств обращения и платежа, а как сырье для
102
Глава III
местного ювелирного производства (боль-
шинство «волынских» ccpei Екимауцко! о го-
родища имеют пробу 960. совпадающую с
пробой монетного серебра — С.Р.). Частич-
но готовые украшения по этому же пути пе-
реправлялись на север, по направлению к
Балтике, что иллюстрируется концентраци-
ей серег типа «С» в 22 кладах «рубленого се-
ребра» в бассейне Вислы (Рабинович 1999:
263-274).
III. 2. 1. 4. Серьги «волынского)' типа «D»
Серьги «волынского» iniia «D» отли-
чаются от тина «С» тем, ч 1 о основную част ь
подвески составляю! ряды сканной прово-
локи (рис. 28). Распространен данный тип
украшений в основном на Балканах — в Бол-
гарии (вюрой тип. пятый вид. первая раз-
новидность по типологии Ж. Въжаровой
(Въжарова 1976) и в Сербии (Тюровий-
ЗЪубинковиЬ 1951; Алажов 969:139. обр. 3).
Н территории Древней Руси подобные, но
несколько более миниатюрные серьги были
найдены в Юрковецком. Копиевском и Де-
нисовском кладах (Корзухина 1954)(прил.2.
№3.5).
Таким образом, вся совокупность cepei
«волынского» тина была представлена в
Кариато-Днестровских землях и в Подпеп-
ровье. Их находят в следующих памя 1 никах.
Эю обнаруженный на территории Румынии
клал Рэдукэнень (рис. 15. рис. 27). близкий
по составу инвентаря ко второй 1 руппе древ-
нерусских кладов по Г.Ф. Корзухиной. По со-
вокупности все! о материала Дан Теодор да-
тирует данный комплекс последней четвер-
тые IX — первыми двумя десятилетиями
X вв.. но самый поздний дирхем в кладе дае1
еше более раннюю дату — 809 год (Teodor
1980). Городище Екимауцы. по хронологии
Г. Б. Федорова, возникает в последней чст-
верти IX - первой половине X в. (30 сере-
жек типа «С» и две тина «В») (Федоров 1953:
125). В Бранештском moi ильнике (в погребе-
нии 35) фра! мент серьги типа «В» был най-
ден вместе с бронзовым пластинчат ым пер-
стнем и бронзовыми пуговками-бубенчика-
ми (Федоров. Чеботаренко 1974: 91-93)
(прил. 2. №9. 10).
На Днепровском Правобережье эти укра-
шения были найдены в русских кладах вто-
рой хронологической группы но Г.Ф. Корзу-
хиной: Копиевском — 22 серьги типа «С» и
5 — «В», поздняя дата дирхемов 954/955 гг.
(Строкова 1997:63). (прил. 2. №3). Борщевс-
ком (6 экз. сережек т инов «А» и «В») и Юрко-
вецком кладах (3 целых серьги i ипы «В». «С»
и «D» и 3 фрагменга) (вторая половина X
начало XI в.) (прил. 2. №5.7. рис. 8), а также
в материалах Пересопницкого могильника на
Волыни (Мельник 1901) (прил. 2. №8). На
городище Червонс в верховьях Южного Бута
5 сережек типа «В» было найдено в культур-
ных стоях. имеющих дату, определяемую дир-
хемами 934/935 гг. (прил. 2. №4).
В Киевском некрополе «волынские» серь-
in типа «С» были найдены в погребении 124
совместное византийскими монетами, чека-
ненными между 931 и 944 i г. (прил. 2. №1).
На Левобережье Днепра серьги «волын-
ского» типа находят в кладах у сел Денис (3
целых серы и типов «С» и «D» и 2 фра! мен-
та) (поздний дирхем 1002/1026 гг.)и Гушино
(2 экз. сережек типа «А») (вторая половина
X начало XI в) (прил. 2. №2. 12. рис. 10).
В верховьях Днепра они найдены в мате-
риалах Гнсздовского комплекса на поселе-
нии. в могильнике ив кладе 1993 года. В со-
став этого клада, завернутого в берестяной
сверток и пронзенного клинком, входило 389
целых предметов у крашения (в том чис-
ле. 6 сережек типа «А»), весовые гирьки, стек-
лянные и каменные бусы (273 экземпляров),
а также 72 монеты 839-950/954 гг. (Пушкина
1996: 79-80) (прил. 1. №15. прил. 2. №14.
рис.20).
Наконец, самой северо-западной точкой,
1 де были встречены подобные украшения,
можно считат ь могильник у деревни Чеми-
хино под Тихвином (благодарю за консуль-
тацию О.И. Бо1 уславского). Серьги «волын-
ского» типа находят также в Скандинавии (в
Южной Швеции и на о. Готланд), в Пруссии,
Польше. Венгерском Потисье и Трансильва-
нии. Моравии и на юго-западных Балканах
(Рабинович. Рябцева 1997:238. там же лите-
ратура).
Кар 10!рафирова1 в ie мсстонахождею ш се-
рег «волынского» типа на территории Вос-
точной Европы дало довольно убедительную
картину, отражающую процесс продвижения
западнославянского населения вглубь восточ-
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
103
Рис. 27. Рэдукэнень. Клад
(Румынская Молдова). Серебро. По:
Teodor 1980.
неславянской территории, вплоть до Гнездо-
ва, а возможно и далее на северо-запад в По-
волховье (находка в Чемихино) (Рабинович,
Рябцева 1997: карта 1) (карта 1а). Интересно,
что форма и размеры 6 височных колец «во-
лынского» типа «А», найденных в Гнездовс-
ком кладе 1993 года, точно совпадают с дву-
мя из четырех штампов, найденных в Пере-
сопницком могильнике на Волыни (Ениосо-
ва, Пушкина 1997:24; Ениосова 1998:262,
рис. 2, /,2).
Под тверждается данная идея о продвиже-
нии на территорию Поднепровья группы за-
падных славян и другими находками предме-
тов западнославянского облика в материалах
Гнездовского комплекса. Кроме ювелирных
украшений, здесь был найден чекан блучинс-
кого типа, золоченая шпора моравского про-
исхождения, датируемая второй половинойIX
—первой половиной X века, а также ранне-
круговая керамика моравского происхождения,
появляющаяся в 20-30-х годахХ в. Находки в
104
Глава III
Рис. 28. Серьги «волынского» типа «D». 1 — Брно Маломешиице (Среднее Подунавье). 2 — Бранчсво (Среднее
Подунавье), 3.4. — Любеново (Болгария). 5—Лешье (Среднее Подунавье), 6 — Батайиы (Среднее Подунавье), 7 —
Мирково (Болгария). 8— Юрковсцкийклад. 9— Кописвскийклад, 10.11 —Денисовский клад.
Гнездове западнославянской керамики и че-
кана для ее орнаментации является весьма вес-
ким аргументом в пользу приоритета идеи об
оседании группы населения, а нс импорти-
ровании отдельных предметов или моды на
их ношение и изготовление. Появление груп-
пы западнославянского населения в Гнездове
может быть датировано первой половиной
X в. (Пушкина 1987:54-56: Каменецкая 1977:
19-20; Перхавко 1986:28-35).
Находки серег «волынского» типа на тер-
ритории Скандинавских стран свидетель-
ствуют о дальнейшем продвижении славян-
ских украшений на север Европы (Рабино-
вич. Рябцева 1997:240). Серьги «волынско-
го» типа, однако, составляют незначителы 1ый
процент от всего количества находимых в
Скандинавии славянских ювелирных укра-
шений, которые начинают появляться на этой
территории с X в. (Дучко 1987:82). Две «во-
лынские» серьги типа «А» были обнаруже-
ны на Готланде (одна из них была найдена
вместе с двумя лунницами в кладе из Хель-
сингланда) (рис. 19.6).
Ш. 3. «ПРИКАМСКИЕ» СЕРЬГИ
Если на территорию Скандинавии серь-
ги «волынского» типа попадали в виде им-
порта или вместе с их носителями, то в При-
камье был выработан свой тип украшений,
по внешнему виду весьма близкий к «волын-
ским» серьгам. Некоторые типы прикамских
серег внешне настолько близки волынским
образцам, что это иногда приводит к тер-
минологической путанице. Так, при публи-
кации Архангельского клада 1989 г. (Носов.
Овсянников 1997:146-157) авторы опреде-
ляют найденную в кладе височную подвес-
ку как «волынскую», аналогичную тем, что
находят в кладах Среднего Поднепровья вто-
рой половины X — начала XI в., отмечая
при этом, что подобные украшения произ-
водились и в мастерских Волжской Булга-
рии. Абсолютную уверенность дало бы, ко-
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
нечно, визуальное изучение украшения, так
как основным отличием схожих по форме и
декору украшений из Волжской Булгарии и
Поднепровья является различие в технике
изготовления. Подвески серег «волынского»
типа состоят из двух продольных тисненых
половинок, а у «прикамских» и «булгарских»
— из трех деталей (верхнего небольшого
шарика, цилиндрика и нижнего шарика бо-
лее крупного размера), соединенных шты-
рем. Но даже по изображению (Носов, Ов-
сянников 1997: ил. 3,2) и описанию в тек-
сте статьи можно с большой долей уверен-
ности констатировать, что украшение, най-
денное близ Архангельска, вышло не из по-
днепровских, а из более близких поволжс-
ких ювелирных мастерских. Так, для серег
«волынского» типа характерна пятичастная
форма подвески, а не «бутылкообразная», как
указанно в тексте описания. На серьгах «во-
лынского» типа распространено украшение
дужки и тулова серьги сканью, а не рубча-
той проволокой, примененной на архангель-
ской серьге.
В свете вышеуказанных затруднений с
культурной интерпретацией близких форм
украшений, изготовлявшихся в различных ре-
гионах, нам представляется необходимым
остановиться на выявлении различий меж-
ду волынскими и прикамскими группами
серег и височных колец. Причем можно вы-
делить несколько основных групп разли-
чий — в происхождении, технологии изго-
товления и особенностях декора.
Ш. 3.1. Прикамские аналоги
В конце VI — начале VII в. в Прикамье
бытуют бронзовые серьги, состоящие из двух
де галсй — кольца и продетого сквозь ушко
•ин । iy । oi о в верхней части бронзового круче-
но! о стержня-подвески (рис. 29,1,2). В ниж-
I iei i час i и на стержень надета бронзовая бу-
сина, в ряде случаев украшавшаяся плоски-
ми подвесками или пирамидками зерни (на-
пример, погр. 291/2 Варнинского мог.) (Се-
менов 1980: т.1,15-18). У некоторых экземп-
ляров подвеска не составная, а цельнолитая.
В конце VII—начале VIII в. в изготовле-
нии этих украшений происходит ряд техно-
логических изменений: стержень у более по-
здних серег не крученый, а тордированный,
105
Все многообразие серег и височных под-
весок, находимых в древностях Ломоватовс-
кой культуры, было поделено Р.Д. Голдиной
на два отдела, При выделении отделов ис-
следовательница опиралась на общую фор-
му украшений и технику их изготовления,
типы и подтипы выделялись по форме при-
вески и кольца. Отдел А, по этой классифи-
кации, содержит украшения с полой привес-
кой в виде шаров и конусов, а отдел Б—укра-
шения с литыми привесками (Голдина 1985:
34-35). Признавая в целом правомерность
подобной классификации, необходимо отме-
тить, что в данном случае в одном отделе
оказываются серьги и височные подвески,
сформировавшиеся на базе различных юве-
лирных традиций—собственно прикамских,
подунайских, салтовских.
Нам удалось наметить схему видоизмене-
ния и усложнения формы и декора украше-
ний, подвеска которых составлена из шари-
ка и цилиндрика (отдел А, тип 3, по Голди-
ной). Их наиболее пышные поздние образ-
цы по внешнему виду близки к серьгам «во-
лынского» типа «А».
Необход имо отметить, что богатые веще-
вым инвентарем древности Ломоватовской
и Родановской культур (а также близкие к ним
древности Удмуртии), отличающиеся, с од-
ной стороны, стабильностью и культурной
преемственностью, а с другой, чутко реаги-
рующие на изменения в евразийской моде,
дают уникальную возможность для построе-
ния подобных цепочек.
серег «волынского» типа «А»
бусина не припаивается к нему намертво, а
надета свободно (например, серьга из погре-
бения 86 Поломского могильника—Гос.Эр-
митаж, инв. №606/759) (рис. 29,3).
Кроме этого, в конце VII века в древнос-
тях Ломоватовской культуры появляются
серьги и височные подвески несколько ино-
го облика. Эти украшения также состоят из
кольца-дужки, продетого сквозь петлю, в ко-
торую загнут штырь (уже не витой или тор-
дированный, а гладкий), на который наниза-
на подвеска, состоящая из цилиндрика и ша-
рика (например, погр. 71,64,65 Варнинско-
го мог.—Семенов 1980: т. 1,27). Серьги дан-
ного типа будут иметь в этом регионе весьма
106
Глава III
Рис. 29. «Прикамские» серьги V1-VITI вв. 1.2,4-6.9 — Варнинский могильник. (погр. 291/2.210.149.239/2,293.287,
16), 3,7—Потомский могильник (погр. 86.9), 8 — Мыдлань-Шай. Могильник (погр. 69). 10— Горбунята. Могильник.
11 —Деменковский могильник (иогр. 89), 12.13—Каневский могильник.
длительной период бытования, причем их
декор будет постепенно усложняться (рис. 29,
4-10).
Необходимо отметить, что довольно близ-
кие украшения (выполненные по той же мор-
фологической схеме: кольцо и подвеска, со-
ставленная из цилиндрика и шарика), встре-
чаются в Поднепровье во второй группе
древностей антов, по классификации
О. А. Щегловой, датируемой началом УШ века
(Щеглова 1990:176).
Однако более ранние даты появления се-
рег и височных украшешш с подвесками, со-
ставленными из цилиндрика и шарика, в
Прикамье (конец VII в.), чем в Поднепровье
(начало VIII в.), дают основание говорить о
самостоятельной линии развития подобных
украшений в Прикамском регионе (возмож-
но, напрямую связанной с Подунавьем).
Можно выделить ряд технологических и
морфологических особенностей, характерных
для подвесок, распространенных в Прикам-
ских древностях. Одна из наиболее характер-
ных деталей конструктивногостроения серег
и височных украшений, распространенных в
этом регионе, — наличие металлического
стержня, на который нанизываются летали
подвески. У схожих сарматских и пастырс-
ких серег подвеска крепится напрямую к коль-
цу. Цилиндрик у сарматских и пастырских
образцов расширяется в верхней части и бли-
зок по форме к горлышку античной амфоро-
видной серьги, а у прикамских подвесок он,
наоборот, сужается кверху, что создает общую
каплевидную форму украшешш. Исключени-
ем является фрагмент бронзовой серьги из
могильника Горбунята (Гос.Эрмитаж 569/88),
у которой цилиндрик расширяется в верхней
части (рис. 29,10). Серьги, распространен-
ные у сармат, изготовлялись в основном в
золоте, пастырские — в серебре и золоте,
ранние прикамские образцы—бронзовые.
Первоначально вое детали прикамских се-
рег и височных колец (кольцо, подвеска и
штырь) выполнялись из бронзы. Во второй
половине VIII в. наряду с бронзовыми серь-
гами (например, погр. 188 Варнинского мог.
—Семенов 1980: т. 1.29) появляются образ-
цы с серебряными подвесками (рис. 29, 11;
рис. 30), надетыми на бронзовый штырь (на-
Парадные ювелирные укоры IX-XII вк.
107
Рис. 30. «Прикамские» серьги VIH-
IX вв. По: Голдина 1985.1-3—Уринский
могильник (погр. 10.20.10). 4,5,8.10 —
Демеиковскии могильник (погр. 112,34.37.
63.139).6—Лверинский могильник (погр.
215), Бояновский могильник (Загарье), 9—
Каневский могилышк (погр. 6), 11 — Рож-
дественское.
пример, серьги из Дсмснковского могильни-
ка или могильника Телячий Брод — колл.
Пермского Пединститута). С X в. встречают-
ся украшения, целиком выполненные из се-
ребра, но есть экземпляры и с бронзовыми,
и с железными штырями-основами.
В VUI в. происходит усложнение формы
данных украшений, появляются боковые ша- •
рики, нанизанные на дужку кольца. В VIII -
IX вв. верхнюю часть подвески начинают
украшать тисненым шариком (например, мо-
гильник Телячий Брод, погр. 20—раскопки
Пермского Пединститута) (рис. 30).
Происходят видоизменения и в декоре
украшения. Если наиболее ранние подвес-
ки —гладкие, то с конца VII-VIII вв. они уже
украшаются рубленой проволокой (напри-
мер, серьги из Варнинского могильника—
погр. 41,39-40,16,149,239), Деменковско-
го, Урьинского могильников (Семенов 1980:
т. I,29; Генинг, Голдина 1970:46).
В конце VIII—начале IX вв. продолжает
использоваться рубленая проволока, но на-
чинает применяться и зерневой декор, суще-
ствовавший на протяжении X-XI вв. (напри-
мер, могильники Мыдлань-шай—погр. 69,
65,74; Поломский — 7,76; Варнинский —
погр. 6,249,24,157; Каневский — погр. 6;
Бояновский—10,13; Деменковский—139,
63; Тольёновский—погр. 44). Схема разме-
108
Глава III
Рис. 31. «Прикамские» серьга VIII-X1 вв. 1 — Мыдлань-Шай. Могильник (погр. 74). 2—с. Рождественское, 3—
Архангельский клал,4—л. Бслоключевская (случайная находка),б- Большетигаиский клад. 7—Прикамье, 8—Мало-
венежскнй могильник, 9—Варнинский могильник (погр. 6), 10 — Верхне-Коиоасский клад. 11—Прикамье, 12—Сайга-
тинскоесвятилише.
Парадные ювелирные укоры IX—XII вв.
щсиия зерни и рубчаюй проволоки на этих
серы ах довольно проста: как правило. зернь
располагайся в местах стыка деталей и при-
крывает припай. С X - начала XI вв. в
убранст ве прикамских серег начинают ис-
пользовать и скань.
В ряде слу чаев шарик головки приподняг
над дужкой. Так. у серьги из погребения 77
Поломского мот ильника (Гос. Эрмитаж
ОИПК 606/624) шарик «т оловки» крепится к
«шейке». выполненной из зерни. В некото-
рых случаях (погребение 63 Деменковского
могильника, погребения 249. 254. 24, 157
Варнинского могильника, погребение 7 По-
ломского moi ильника) в конструкции подвес-
ки появляется дополнительная деталь -рас-
положенный горизонтально цилиндрик,
сквозь который продето кольцо-дужка
(рис. 30. 6. 7). Цилиндрик -либогладкий,
либо украшен рубча юй проволокой. Целая
подборка зерненых серебряных серег с по-
добным I п гл п тдриком. украшет 1ным рубчатой
проволокой, была найдена в составе Маль-
цевского клада (Кол. Гос.Эрмитажа. Инв.
577).
ВIX X вв. цен тр производства mix укра-
шений перемещается в Волжску то Бул арию.
В этот период подвески становятся более тя-
желовесными (например, подвески из Всрх-
нс-Кандасского клада или Сайгатинского 1
святилища (Гос. Эрмитаж инв. №548. УАЭ-
182). Носили их уже зачастую не как серы и.
а как височные кольца, прикрепляя к голов-
ному убору при помощи металлических це-
почек (например. подвески из Больше-Тигатт-
ско! о moi ильника). Верхний шарик поздних
прикамских серег этого типа подчас как бы
III. 3. 2. Прикамские аналоги се
В конце VI11—IX вв. в древностях Полом-
ской культуры появляются литые и состав-
ные серьги, схожие с «волынскими» серы а-
ми типов «В» и «С» (Голдина 1985: рис. 16,
117,1 !8. табл. I. 3. 4: табл. II. 5-19: Семенов
1988: рис. 1. 6-9: рис. III. 2-7).
Прикамские серьги, близкие по виду «во-
лынским» типа «В», представляют собой
кольцо с надетым на нет о штырем, на кото-
рый нанизана металлическая бу сина. обрам-
ленная сверху колечком зерни и пирамидкой
зерни в нижней части (рис. 32). В некоторых
вариантах кольцо отлито вместе со стержнем.
109
сливается с телом подвески, (рис. 31.6, 10).
У нско горых экземпляров дужка кольца рас-
положена не иод шариком, а проходит сквозь
Hei о (например, подвеска ты погребения 45
Аверинского мот ильника или из с. Рожде-
ственское на р. Обвс Корзухина. Рукопис-
ный архив ИИМК. ф. 77. д. 8. л. 4) и форма
подвески принимает сиде более ярко выра-
женную каплевидную форму. Все это делает
эти украшения весьма похожими на серьги
«волынского» типа «А» (например, ссры а из
случайной находки у д. Белоключевской —
Корзухина. Рукописный архив, ф. 77. д. 8.
л. 4). Интересно, что в этот период появля-
ется сканный и пссвдосканный декор на дуж-
ках колец, напоминающий скан но-зерт тенью
лунницы. которыми украшались дужки во-
лынских колец. Такова, например, подвеска
из клада, найденного ул. Вашкур (Пермский
Краеведческий Музей), или пара серег, соеди-
ненных цепочкой, нат'тденных в Маловенеж-
скоммог. нар. Чепце (Иванова 1982: рис. 5.
8) (рис. 31.3-5). Это видоизменение формы
и декора подвесок, возможно, является отра-
жением влияния славянскот о ремесла на юве-
лирное дето Прикамья и Поволжья.
Таким образом, мы. вероятно, имеем дето
с непрерывным развитием на территории
Прикамья местной ювелирной традиции,
впитавшей ряд инноваций, исходивших из
юго-западных регионов. Так же как и .для во-
лынских серег тина «А», для этого типа се-
рет отправной точкой послужили, вероят-
но. подунайскис образцы, но исполненные
с рядом технологических отличий, касаю-
щихся в основном техники изготовления
подвески.
?г «волынского» тина «В» и «С»
В месте перехода к стержню кольцо у серег
второт о варианта расширяется и утолщается
(посередине — ребро). Головка подвески
представляет собой пирамидку зерни. Ана-
логичная пирамидка припаяна и в верхней
части кольца-дужки (например, могильники
Мыдлань-Шай погр. 65,69: Поломский - -
потр. 8.9.15 (Гос.Эрмитаж, инв. №606). Вар-
нинский мог. погр. 262, 221 (Семенов
1980: т. 1. 32); Тольёнский мог. - - погр. 39).
Необходимо отметить. что у этого тина серег
сама бусина зернью нс украшалась. Встрсча-
юлся и цельнолитые подобные подвески.
по
Глава III
Рис. 32. «Прикамские» серь-
га конца VJH — IX вв. 1 - Авс-
ринский могильник (погр. 94). 2 —
Тольёнск11ймопигьн1гк(погр 210).
3—Аверинский мог илыпгк (погр.
210). 4—Агафоновский moi иль-
ник (погр. 369). 5 — Уринскпй
могильник (погр. 19). 6 — Мыд-
лань-Шай. Могильник (погр. 69.
65). 7.8—Поломский могильник
(погр. 8.9). 9 — Варнинский мо-
гильник (погр. 262).
Такова, например, серьга из погребения 19
Урьинского могильника (Генинг, Голдина
1970:46).
Аналогом «волынским» серьгам типа «С»
можно считать прикамские гроздевидные
серьги (рис. 33). Штырь у этих серег изготов-
лялся от дельно или отливался вместе с коль-
цом. Подвески представляют собой различ-
ного размера грозди литых или тисненых ша-
риков. Гроздь может быть как очень малень-
кой в виде пирамидки зерни (Варнинский мог.
— погр. 37,60,69,204.283) (Семенов 1980:
табл.И), так и довольно большой (как прави-
ло, ромбической формы,.расширяющейся в
средней части), например. Тольёнский мог.
— погр. 106,97.118,76,107 (Семенов 1988:
25-58, рис. 3,2-6). Существуют как бы гиб-
ридные варианты, например, серьга из по-
гребения 12 Тольёнского мог. (Семенов 1988:
рис. 1,10). где в верхней части расположен
шарик, а дальше—гроздь зерни.
На дужку таких серег- припаивалось две
пирамидки литых шариков — одна в каче-
стве головки подвески, вторая в верхней ча-
сти кольца. Дужки бывают гладкие. зернение,
псевдозерненые, выполненные из рубчатой
проволоки (например, серьги из Юмского и
Мальцевского кладов—Гос. Эрмитаж инв.
№550.577). Так же как и предыдущий, этот
тип украшений дублируется в литье (напри-
мер, серьга из Поломского мог. (погребение
не (Определено: Гос. Эмитаж инв. №606/
1685).
Сразу бросается в глаза ряд отличий да! i-
ного варианта прикамских серег от серег «во-
лынского» типа «С». У «волынских» серег
дужка выполнена из волоченной проволо-
ки. стержень изготовлен отдельно, а у при-
камских —стержень зачастую отлит вместе
с дужкой. У «волынских» серег X-XI вв., рас-
npoci раненных в Поднепровье, ряды зерни
на подвеске разделены сканными или про-
волочными колечками. У прикамских серег
подобное разделение отсутствует, да и фор-
ма подвески иная, с явно выделенным рас-
ширением в средней части — например, в
Каневском мог. погр. 5,8,13 (Генинг, Гол-
дина 1980:54), Поломский мог. — погр. 40.
9.15 (Гос. Эрмитаж инв. №606). Тогда как у
серег «волынского» типа «С» максимальное
расширение приходится на нижнюю треть
подвески.
Появляются данные типы украшений в
Прикамье гораздо раньше, чем аналогичные
серьги «волынского» типа в Поднепровье. а
именно в конце VIII IX вв.. как раз в тот пе-
риод. когда аналогичные украшения получа-
ют распространение и в Подунавье. Вместе
с тем, ряд характерных черт, выделяемых для
подобных серег, находимых в Прикамье, а
именно - цельнолитое вместе со стержнем,
у толщенное в средней части кольцо, пира-
мидка зерни в верхней части кольца, — тя-
готеют не к Подунавыо (где кольцо одинако-
вое по всему диаметру, штырь изготовлялся
отдельно, на дужку надевались колечки, а не
пирамидки зерни). Они ближе к сложившим-
ся также на базе аварских прототипов юве-
лирным украшениям Кавказа (например,
серьга из Терской области, с. Зельга — ОАК
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
111
1898:143, р. 272). Аналогично выполнялись
кольца и переход от кольца к дужке у ряда
салтовских серег (Степи 1981: рис.37). Таким
образом, можно предположить, что мода на
ношение подобных украшений попала в При-
камье не прямо из Подунавья, а опосредован-
но через Кавказ или Подонье.
В заключение необходимо отметить, что
выделенные нами хронологические, морфо-
логические, технологические и декоративные
особенности, характерные для «волынских»
и «прикамских» типов украшений, позволя-
ют говорить о двух самостоятельных и, в ка-
кой-то мере, параллельных линиях развития
украшений, созданных в рамках общеевра-
зийской моды середины VII-XI вв., сложив-
шейся на основе синтеза вкусов кочевых и
оседлых народов. Причем сходство височных
украшений, находимых в этих регионах, не
ограничивается только общностью морфоло-
гического строения подвесок и близостью
прототипов, но и тем взлетом использова-
ния техники зерни, который отмечается на
украшениях, находимых в Прикамье и Повол-
жье для IX-XI вв., а для древнерусских об-
разцов в середине X-XI вв.
Рис. 33. «Прикам-
ские» серьги конца
Vin-IXBB. 1-5—Толь-
ёнский могильник
(погр. 106,97,76,107).
6— Каневский могиль-
ник (погр. 5), Авсринс-
кий могильник (погр.
18). 7 — Аверинский
могильник (погр. 90),
8 — Плсснинский мо-
гильник (погр. 45), Аве
ринский могильник
(погр. 188). 9 — Авс-
ринский могильник
(погр. 103,202). Маль-
цевский клад, 10 — Ка-
невский могильник
(погр. 1,8,10.26), Плес-
нинский могильник
(погр. 21), Аверинский
могильник (погр. 83).
11. 12 — Аверинский
могильник (погр. 138.
212). 13,14—Каневс-
кий могильник (погр.
13,28), 15—Рслгкарс-
кий могильник (погр. 4),
16 — Мальцевский
клад, 17-19—Поломс-
кий могильник (погр.
15,9.40), 20-23 —Вар-
нинский могильник
(погр. 163. 73. 26. 47.
38), 24 — Поломский
могильник (погр. не оп-
рел.), 25 — Мыдлаиь-
Шай. Могильник (погр.
57).
112
Глава III
Ш. 4. ПОДВЕСКИ-ЯУННИЦЫ
В составе зернено! о ювелирного убора,
характерного для boci очнославянских древ-
ностей середины X — начала XI в. и возник-
шего. вероятно, на базе западнославянских
проютипов. есть один тип украшений, име-
ющий еще более длительную историю раз-
вития. чем серьги «волынского» типа — это
подвески-, зуиницы.
Традиция изготовления подвесок-лунниц
ухолит в глубь тысячелетий. Разнообразные
варз 1анты трехроп к лут шип доводы ю ип 1роко
представлены в памятниках среднего и по-
зднего бронзового века (Археология Венгрии
1986: 76. 79. рис. 25,27).
Носили лунницсвидные подвески и в пе-
риод античности. В скифском уборе они наи-
более распространены в VI-V вв. до н. э.
(Онайко 1960: 6). В скифских захоронениях
зачастую находят золотые узкие серповидные
лунницы. украшенные сканными или прово-
лочными восьмерками и колечками. Встре-
чаются и бронзовые литые подражания этим
подвескам.
Золотые лунницы были обнаружены, на-
пример. в курганах у с. Богдановка Херсонс-
кой обл. (в сост аве ожерелья с бусами из зо-
лотой фольги), в Томаковской Острой моги-
ле, Херсонском кургане. Золотое ожерелье с
луннинами 1реческой работы было найдено
в датируемом V в. до н. э. кургане №4 у
д. Волковцы из раскопок И.А. Линничснко
(Ильинская 1968:141-142). Ожерелье состо-
ит из мелкого бисера. 6 подвесок-лунниц со
сканными миндалевидными гнездами на
рожках и подвесок в виде зерненых столби-
ков, оканчивающихся пирамидками. Еще
одно ожерелье конца V—начала IV в. до н.э.
было обнаружено у местечка Кошары (Ан-
тичные памятники 2001: 147). Украшение со-
стоит !□ мелких золотых бусин и 1 латкой лун-
ницы. Концы довольно короткого ожерелья
оформлены в золотые трубочки. которые, ве-
роятно, крепились к его затылочной части,
выполненной из какого-то недрагоценного
материала (возможно, из тканого шнура). Зо-
лотая лунница. украшенная проволочными
волютами с зернью в завитках и пирамидка-
ми зерни на концах рожск. была найдена и в
кургане у с. Кагарлык Киевской губернии
(Ханснко 1907: т. V. 527).
Дтя античных лунниц характерны двуро-
гая форма, проволочный и зерневой декор,
неширокие, зачастую pi к|)леныс ушки дтя под-
вешивания. крепившиеся с обеих сторон под-
вески. В период эллинизма декор лунницега-
новится более пышным, обильно использу-
стся скань, гладкая и рубчат ая проволока, ра-
стительные мотивы. Сама форма лунницы
усложняется различными дополнениями —
завитками, гроздевидными подвесками.
Встречаются экземпляры и с гранатовыми
вставками (Jewelry 7000years 1991:84. fig. 187).
Весьма популярна была форма лунниц в
позднеримское время и в эпоху раннего сред-
невековья: подвески в виде полумесяца ши-
роко распространены в этот период у ряда
народов Европы и Передней Азии (Kralo-
vansky 1959; Zak 1968). Во II—III вв. и. э. уз-
кие серповидные лунницы, с практически
сомкнутыми «рожками», былираспростране-
ны в Риме, Сирии. Египте, на Кипре и на
Балканах (Roman jewellery' 1991:147. cat. 120-
122).
В это же время лунницы иного облика
встречаются среди прибалтийских вещей с
эмалями, а во II—IV вв. и среди подненровс-
ких украшений с эмалями, принадлежавших
к киевской культуре (Гороховский 1982:125-
139) (рис. 34. ба). Дериваты вещей с эмаля-
ми (в том числе и лунниц) переживают вре-
мя сущест вования киевской культуры. Наи-
более поздние находки подобных украшений
происходят из памятников VII- IX вв. (Ма-
чинский, Мачинская 1988: 51) (рис. 34.49а).
Еще одна разновидность лунниц пред-
ставлена в позднесарматских памятниках koi i-
на 111 в. н. э. Это штампованно-филигранные
двурогие лунницы с закрученными «рогами»,
заходящими на саму подвеску. По полю под-
вески припаивались пирамидки зерни. Труб-
чатое ушко, оконтуренное проволокой, напа-
ивалось с обратной стороны подвески и укра-
шалось зернью.
Подобная лун ни на происходит из клада,
найденного 1970 г. у с. Грушевица в Молда-
вии. Первоначально в состав клада входили
еше и золотые кубки, инкрустированные
красными камнями, браслеты. сережки, ору-
жие и монеты. В настоящее время, кроме лун-
ницы, от этого комплекса сохранились толь-
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
113
Рис. 34. Лунницы. I.J—Чернореченская (Крым). 3—Михета (Грузия). 4—Иран. 5—Неаполь (Крым). 6—Беляус
(Крым). 6а — Казаровичи (Украина). 7 — Штраубинг (Германия), 8.9.31 — Данчены (Молдова), 10—Никольское
(Украина), 11 —Тисафельдвар(Венгрия).12.16- -Закшув (Польша). 13—Жельново(Польша), 14—Роище (Украина).
15— Бранешты! (Молдова). 17—Тнсафюрсд(Вснгрия). 18—Пантакапей, 19—Нови-Шалдорф (Чехия), 20—Горско
(Псковская обл). 21 — Варнино (Удмуртия). 22 — Насобурки (Чехия). 23 — Валя Стрымба (Румыния), 24—Торсберг
(Германия). 25—Якушовиие (11ольша), 26 — Вимозс (Дания). 27—Брангструп (Дания). 28—Квармлес (о-в. Зеландия,
Дания). 29—Сесдал (Швеция), 30—Скира (Киевская обл.), 32—Рысна-Саарс 11 (Эстония), 33—Бирск (Башкирия), 34
— Гава (Венгрия). 35 — Нови-Шалдорф (Чехия). 36—Вескень (Венгрия), 37—Эйсбел (Дания), 38—Хештенторп (о-в
Зеландия, Дания), 39—Иран, 40—Щербатая котловина (Украина), 41 — Любахнн I (Новгор. обл.), 42—Бырлад Валя
Сяка (Рум. Молдова), 43 — Лоа (Австрия). 44 — Брангструп (Дания), 45 — Землянский Врбовк (Словакия), 46 —
Новогригорьсвка (Украина). 48—Козисвскнй клад. 49—Бернашовка. 49а — Старая Ладога. 49b—Лоози, 50—Циллин-
гталь (Подунавье). 51 — Бранешты (Молдова). 52.53.57.58—Гисздово. 54.55а—Микульчипы (Чехия), 55,56— Старое
Место (Чехия), 59—Новгород. 60,61.67.68—Среднее Подунавье. 62—Майков (Польша). 63—Бирка, 64—Скадино,
69—место находки неизвестно (Польша?), 65.71 — Вербичка (Украина), 66 — Новгород. 72—Владимирские курганы.
114
Глава III
ко золотая подвеска-ведерко с зернью и ауре-
vc Аврелиана (270-275 гг.) (Рафалович 1986:
199).
Целое ожерелье, составленное из золотых
лунниц. украшенных по краям сканью, и
трубчат ых золо i ых пронизок. было обнару -
жсно при раскопках сарматского катакомбно-
го П01рсбения в кургане26 могильника) села
Никольское (Украина) (рис. 34.10). Кроме
ожерелья, в захоронении найдены такжестск-
лянный канфар. бронзовое зеркальце, под-
веска из горного хрусталя с медной петель-
кой. краст юг.вшяная узкогорлая амфора (Грос-
су 1990: 90).
Появление лунниц в материалах Черня-
ховской кулыуры связывается исследовате-
лями с переселениями готов на юг Восточ-
ной Европы в период «готских войн» III в.
(Кропоткин 1978: 147-163). А сама мода на
подобные украшения была, вероятно, вос-
принята германцами римских провинций на
Дунае у сарматов венгерской равнины (Кар-
гопольцев, Бажан 1993: 114).
Ранние Черняховские л) нницы выполне-
ны в так называемом закушувском стиле. На-
ходки подобных лунниц в Польше происхо-
дят из Закушова. Спицымежа. Жслыюва.
Крушвиц. Комарова, Пилипков. Отличитель-
ной особенностью украшений III в.н.э.. ис-
полненных в этом стиле, является обильный
зерневой и сканный декор, а также цветные
вставки из оранжевого, красного, сине-фио-
летового стекла, пасты, сердоликов, реже —
фанатов-кабошонов. Внешне эти веши очень
похожи на полихромные изделия гуннской
эпохи к. IV-V вв..что подчас приводит к дис-
куссиошюст и их дат ировок и этнической ат-
рибуции (Щербакова. Щукин 1991: 38-53:
Каргопольцев. Бажан 1993:-! 13-122) (рис. 34.
7, 11-13. 17.17).
Примером подобных украшений могут
служить три золотые rpcxpoi не лунницы.
найденные в 1976 году при раскопках Черня-
ховского могильника Дш 1чсны па терри т ории
Молдавии (рис. 34.8. 9). Из погребения 64
этого могильника происходят две подвески
с закругленными боковыми «рогами» и фе-
угольпым центральным (Музей Институт
Археологии АН Молдовы, инв. №30. 31).
Лунницы вырезаны из золотой пластинки,
но краям декорированы следующей компози-
цией: полоской скани.проволочкой.цепоч-
кой зерни, проволочкой, полоской скани.
Ушко для подвешивания лунницы рифленое,
загну т о в кольцо и припаяно с обрат i юй сто-
роны украшения. В це> пре подвески пол дуж-
кой расположено круглое 11 юздо дтя вставки
(в настоящее время вставка оюутствует).
Карст окружен сканью и зернью. По полю
подвески припаяны треугольники зерни.
Третья лупница (инв. №33) отличается и
формой, и декором — у нее мягко очерчен-
ные заостри и 1ыс «рога», края подвески от о-
гнут ы наружу, за образовавшимся ободком
расположена сканная косичка. В центре лун-
ницы под дужкой и на боковых рогах распо-
ложены миндалевидные гнезда для вст авок
(в двух сохранилась красноватая спекшаяся
масса). Поверхность изделия дополнительно
украшена пирамидками зерни и отдельными
зернинками, напаянными на колечки. Риф-
леное ушко припаяно с двух сторон подвес-
ки.
В более позднее время, с IV в. в древнос-
тях Черняховской культуры (Чсрняхово. Коса-
ново, Тышгор. Могошаны. Демьянов, Солон-
цы) стали распространяться гладкие.1унни-
цы (рис. 34.14). В этот же период лля Черня-
ховской, а также других синхронных культур
отмечается сочетание простых лунниц с круг-
лыми и прямоугольными подвесками в со-
ставе одного ожерелья (Будешты. Дслакэу.
Тыргшор. Косаново, Брапгструп) (Каргополь-
цев. Бажан 1993:113-122) (рис. 34.23. 25. 26.
27). Они зафиксированы в девят и Черняхов-
ских памятниках, в двух случаях с монст ами
III IV вв. (Щербакова. Щукин 1991:48).
Традиция сочетаниялунниц и круглых
подвесок в составе одного ожерелья позже
будет широко представлена в материалах
древнерусского ювелирного дела. Наиболее
ранняя находка подобного ожерелья в ставя! ь
ском памятнике— Козисвский клад, датиру-
емый концом VII в. (Щеглова 1990: Гавриту-
хин. Обломский 1996: рис. 59) (рис. 34. 48).
Лунницы из этого клала т радиционно счи-
таются наиболее поздним отголоском готс-
кой моды, представленной в Черняховских
памятниках IV в. В недавнее время этим укра-
шениям бьша посвящена специальная рабо-
та. в которой их происхождение связывается
с древностями лесной полосы Восточной Ев-
ропы и юго-восточной Балтией (Родинкова
2003: 17).
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
Трехрогие лунницы не только носились,
но и производились в V-VII вв. на восточ-
нославянской территории. Доказательством
этою служит недавняя находка литейной
формочки в Бсрнашовке (Винокур 1997)
(рис. 34. 49).
Вероятно. в результате активности готов
Германариха в лесной зоне в IV в. гладкие
трехрогие лунницы появляются и в Повол-
жьеи Прикамье(рис. 34.2/). В Центральной
и Северной Европе в V в. гладкие лунницы.
сменяются выполненными в стиле Сослал с
пссвдозерныо. тиснением, гравированным и
пуансонным орнаментом, зооморфными и
антропоморфными мотивами (Карт ополь-
цев. Бажан 1993: 117, 118) (рис. 34. 24. 35.
43. 36, 29, 37. 38).
В концеIV-V вв. в Южной. Центральной
и Восточной Европе вновь появляются из-
делия полихромного стиля. В этот период из-
любленными становятся гранатовые встав-
ки (рис. 34.34). Декорированные гранатовы-
ми вставками подвески происходят из Орт
(Италия). Лоа (Австрия). Нови-Шалдорф.
Наметили (Чехия). Варна (Болгария). Силадь-
Шомлио. Гава (Венгрия). Верхняя Рухта (Осе-
тия). Якушовицы (Польша) (Каргопольцев.
Бажан 1993:118). Подобная золотая лунни-
ца. датируемая V в., происходящая из ко.тлек-
ции Бертье-Делагарда. хранится в Британс-
ком музее в Лондоне (предположительно,
была найдена в Крыму). Лунница у крашена
тремя гранатовыми вставками. Треугольная
вставочка расположена под ушком посереди-
не лунницы, круглые — на рогах лунницы
(Germanen. Hunncn und Awaren 1988). В бога-
том княжеском захоронении в Бакодпусте
(Вешрия) было открыто ожерелье из инкру-
стированных гранатами маленьких золот ых
лунниц и сердцевидных подвесок, разделен-
ных круглыми гранатовыми бусинами (Ар-
хеология Венгрии 1986: 298. рис. 112).
В более позднее время вновь происходит
отход от полихромии. Каменные вставки
лишь имитируются в виде выпуклост ей в тис-
нении или литье. Подобным переходным ва-
риантом можно считат ь трехрогую луннину.
найденную на Маяцком могильнике (Милю-
тин 1909: 160. рис. 12). По форме она близка
к изделиям 111 или V вв.. но изготовлена в
иной технике. Сама лунница серебряная,
покрыта тонкой золотой пластинкой, на ко-
115
торой от т иену та имитация каменных вста-
вок и зерни.
Усиление популярности подвесок-лунниц
отмечается на западнославянских памятни-
ках с IX в. (WielkieMorawy 1979: abb. 153-159),
а на вост очнославянских с середины X в. В
IX в. с западнославянской территории на
восток распространяется традиция ношения
трехрогих лунниц. У восточных славян ран-
ние трехрогие лунницы IX в. бытуют в древ-
ностях культу ры Луки-Райковецкой (Седова
1981:24-25). Так. небольшая литая трехрогая
лунница была найдена на территории Мол-
давии на поселении Бранешты 1 (Рафалович
1972: рис. 36. 4) (рис. 34.51).
Этим же периодом датируется и уникаль-
ная находка литейной формочки из Старой
Ладоги, обнаруженной в горизонте Е2 (840-
860-е I I .). На одной се стороне вырезана фор-
ма для отливки подвески-деривата лунницы
с эмалями, на другой — маленькой трехро-
гой лунницы с тремя шариками на «рогах»,
имеющей наиболее близкие аналогии в ве-
ликоморавских могильниках IX в. в Среднем
Подунавье (Мачинский. Мачинская 1988:52,
рис. 1.5) (рис. 34.49а). Несколько более круп-
ная и более пышно декорированная литая
лунница происходит, например, из Нитры.
литая лунница этого типа была найдена и в
Новгороде (рис. 34.53. 55). О том. что юве-
лиры. изготов.тявшие подобные украшения,
работали и на территории Скандинавских
стран, свидетельствует находка в Бирке ли-
тейной формочки, аналогичной ладожской
(Каппеле 1989: 137, рис. З.п).
Конец IX в. знаменуется возрождением
античной формы двурогой лунницы. Ранний
экземпляр подобной подвески происходит из
Старого Места (Hruby 1965: tab. LX: Mala-
chowska 1998: 37-123) (рис. 35.2). Всереди-
неХ в. двурогие лунницы широко распрост-
раняются и у восточных славян. Эти укра-
шения стали типичными для восточносла-
вянского ювелирного убора и просущество-
вали вплоть до XIII в. (Седова 1981:23).
Продвижение на восток моды на двуро-
гие лунницы можно проеледить по находкам
в кладе Рэдукэнень (Румыния) и на Екимауц-
ком городище (Молдова) (Teodor 1980:403-
423: Федоров 1953:104-127). Штампованно-
филшранные двурогие лунницы тгз этих ком-
плексов но форме подвески близки к наибо-
116
Глава III
Рис. 35. Лунницы штампованно-филигранные. 1 - - Микульчипы (Чехия). 2 — Старое Место (Чехия), 3-5 —
Гнездово. 6 —д. Бор(окр. 11овгорода). 7—Скадино. Клад. 8—Майков. Клад. (Польша). Серебро. По: Malachowska 1998.
лее ранним вариантам, датируемым концом
IX — началом X в. по находке из Старого
Места (выражаю благодарность за консуль-
тацию Ю.М. Лесман}).
В кладе Рэдукэнень было найдено два эк-
земпляра зерненых луннип (рис. 15, 9.10).
Большая лунница украшена сканью, зернью
и тиснеными колпачками-полусферами. Ма-
лая покрыта чешуей из серебряных про-
волочных дужек, в которые вписаны по три
зернинки. Подобный «чешуйчатый» декор
для подвесок-луннип не характерен, но
встречается на серьгах в виде опрокинутой
лунницы «нитранского типа» (Teodor 1981:
fig. 19,11).
В декоре большой лунницы сочетаются
элементы, представленные на луннице из
Старого Места (рис. 35,2), с появившимися
на более поздних древнерусских образцах.
Так, центральные тисненые колпачки, обве-
денные несколькими рядами зерни, размеще-
ны на подвеске свободно, тогда как у более
поздних экземпляров они тесно сдвинуты
друг с другом. В то же время край лунницы
обведен пояском из полусфер, характерным
для крупных экземпляров середины X в. из
Гнездовского 1868 г.. Юрковсцкого и Гущин-
ских кладов (Корзухина 1954: табл. VI, VII)
(рис. 10,2.16). Таким образом, данная лун-
ница занимает, вероятно, промежуточное
место между моравскими и древнерусскими
образцами и может быть датирована нача-
лом X в.
На городище Екимауцы была обнаруже-
на маленькая штампованно-филигранная
лунница, украшенная тремя полусферами,
расположенными иод дужкой и на «рогах»
лунницы. а также зигзагами зерни (рис. 14,
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
13). Эта подвеска в настоящее время фраг-
ментирована (обломан один «рог»). С обрат-
ной стороны лунницы Hai >аяна железная пла-
стинка. Можно предположить, что в древ-
ности эта подвеска была починена или ук-
реплена, но тогда вызывает удивление мате-
риал, использованный для крепления изящ-
ной серебряной вещи. Возможно, во вторич-
ном использовании подвеска служила на-
кладкой на какой-то твердый предмет (на-
пример, на обкладку сундучка). Накладкой на
твердый предмет могли быть и пробитые в
древности лунницы из Гнездовского клада
1868 г. (Лесман2000:62-64).
В славянском костюме лунницы исполь-
зовались в качестве подвесок к ожерельям,
117
головным уборам, ряснам, серьгам, брасле-
там, гривнам, диадемам и височным кольцам
(последние четыре варианта для восточных
славян не характерны).
По технике изготовления средневековые
славянские лунницы делятся i ia штампован-
но-филигранные и литые. Зерненые лунни-
цы вырезались из тонкой серебряной плас-
тинки. Трубочка-ушко для продергивания
шнура вырезалась из той же пластинки, за-
гибалась на лицевую сторону, а с оборотной
стороны укреплялась полосками металла.
Края изделия обводились проволокой. Ушко
зачастую имею проволочные валики по кра-
ям, а в ряде экземпляров и в центре. У одной
из больших лунниц из Гнездовского клада
1’ис. 36. Лунницы 11ггампопа1Н1о-фнлпгран>1ые. Гнездопский клал 1867 г. Серебро.
118
Глава III
Рис. 37. Лунницы штампованно-филигранные. Гнез-
довский клал 1867 г. Серебро.
1868 г. (ГЭ, инв. №994/86) ушко выполнено
отдельно в виде трех серебряных бусин, укра-
шенных зернсвыми ромбами и треугольни-
ками (рис. 37). Для того, чтобы прикрепить
эту конструкцию, мастер довольно грубо об-
резал верхнюю часть лунницы в виде трех
треугольных выступов, припаянных с обо-
ротной стороны к каждой «бусине». Анало-
гично было, вероятно, исполнено и бусин-
ное ушко у утраченной ныне большой лун-
ницы из Тушинского клада (Корзухина 1954:
табл. VII) (рис. 10,2).
Основным декором поверхности лунниц
являются тисненые полусферы и зерновые
полоски и треугольники. Штамп для тисне-
ния строенных полусфер был обнаружен в
погребении ювелира в Пересопницком мо-
гильнике на Волыни (Корзухина 1946:46,
рис. 10). Как правило, полусферами декори-
руется средняя часть подвески и «рога» лун-
ницы (это могут быть отдельные полусферы,
композиции из метких полусфер ши три мет-
кие полусферы, посаженные на одну круп-
ную). В некоторых экземплярах мелкие по-
лусферы расположены еще допои ппелыю и
по краю изделия цепочкой.
Классическими для древнерусских памят-
ников X века являются широкорогис зерне-
нью лунницы (рис. 36-37. рис. 34.57). Самая
представительная подборка штампованно-
филигранных лунниц (19 экземпляров) про-
исходит из четырех гнездовских кладов, где
их находят с дирхемами X в. (Ениосова, Пуш-
кина 1997:25). Литые подражания серебря-
ным штампованным лун ницам, встречаю-
щимся в кладах X -XI вв., появились уже в
середине X века и изготовлялись из бронзы
и свпнцово-оловянистых сплавов (Седова
1981:24-25).
Находят ранние лунницы, кроме кладов,
и в курганах с сожжениями X в., а также в
слоях Новгорода X в. (Спицын 1905:6; Си-
зов 1902: табл. IV, 6.7). В Новгороде было
найдено 16 лунниц (Седова 1981: 24).
Ю.М. Лесман датирует все типы новгородс-
ких лунниц до 1238 г. Древнейшие лунницы
из новгородской коллекции—четыре широ-
корогие (две из них были найдены ниже 28
яруса, датируемого 953 г.) (Лесман 1989:62).
Рис. 38. Л} ИН1ШЫ штампованно-филигранные. Гиез-
довскин клад 1867 г. Серебро.
Парадные ювелирные укоры IX-XII кв.
119
Рис. 39. Лунницы штампованно-филигранные. Гне-
довский клад 19931. Серебро. По: Пушкина 1996а.
Малая серебряная лунница. украшенная пу-
ансонным орнаментом, найдена в кладе ку-
фических монет, да тируемом второй полови-
ной X в. Лунницастремя кружочками на кон-
цах, имеющая аналогии в древностях Вели-
кой Моравии, была найдена в составе оже-
релья из бус желтого и черного цвета, дати-
руемого X — началом XI в. (рис. 34.59). В
XII-XIII вв. в Новгороде полу чшн распрос-
траненней круторогие лунницы. Интересны
находки в Новгороде литых ложнозерненых
лунниц с гнездами для вставок в центре (Се-
дова 1981: 24, 25). Возможно, лунницы со
вставками изготовлялись для неславя, тского
населения. Подобная традиция украшения
подвесок каменными (зачастую сердоликовы-
ми) или настовыми вставочками характерна
для древностей Волжской Булгарии.
Миниатюрная же серебряная позолочен-
ная лунница, украшенная эмалью, найденная
в Новгороде на берегу Волхова неподалеку
от Антониева монастыря (КП 31 562 / А81-
14), видимо, использовалась как деталь сет-
чатого ожерелья или нашивка. На шкое ис-
пользование этого украшения указывает на-
личие трех припаян! 1ых к нему ушек — одно
на вершш ie и два по бокам на рожках лунни-
цы.
Еще большая, чем на Руси, концен трация
зернен ых лунниц отмечена в кладах Польши
(Ениосова. Пушкина 1997: 25) (рис.40,
рис. 41). Ханна Кочка-Крснц приводит дан-
ные о 72 местонахождениях лунниц на тер-
ритории Польши (Kocka-Krenz 1993: тара
36). Причем большая часть находок приходит-
ся на клады, 6 находок в могильниках. 4—в
крепостях, 3 — в городах. Подобное распре-
деление находок данного типа украшений по
памятникам заставляет предположить их
привозной характер. Ян Зак предлагает два
возможных варианта продвижения лунниц
в Польшу с территории Руси: Киевщина —
Прага — Регенсбург или с территории Во-
лыни по Evry в Повпсленьс (Zak 1968:215-
216).
Типичны лунницы для кладов серебря-
ных вещей Восточной Германии и Венгрии
(Arne 1914: 109: Niederle 1921: 255, 256). В
Венгрии и бывшей Югославии их находят в
материалах культуры Биело Брдо (Hampel
1905:1.520.2). Интересна находка в погребе-
нии 438 могильника Халимба (Венгрия) оже-
релья, составленного из настовых, сердоли-
ковой и хрустальной бусин, раковин, литой
лунницы. подражающей штампованно-фи-
лигранной, и круглых подвесок с полусфери-
ческой лицевой частью (Тбгок 1962:
I. XXXIV).
Находят литые лунницы в составе оже-
релий и на восточнославянской территории.
Особенно часто встречаются ожерелья с
большим количеством нодвесок-лунниц (до
10-13 экземпляров) на территории радими-
чей (Соловьева 1982: 79-80). Необычно ис-
пользовались лунницы населением Кост-
ромского Поволжья. В этом регионе замкну-
тые кресговключенныс литые ложнозерне-
ные лунницы зачастую встречаются в погре-
бениях в районе черепа. «Судя по располо-
жению при костяке», А.В. Успенская считает
их серьгами или височными кольцами (Ус-
пенская 1967:103). Но по форме данные лун-
ницы являются типичными подвесками с
широкими трубчатыми ушками. По всей ви-
120
Глава III
Рис. 40. Лунницы штамповапно-
филнгранные. Сейковик. Клад
(Польша). Серебро. По: Malachowska
1998.
димости, в этом регионе существовала тра-
диция нашивания лунничных подвесок на
головной убор.
Если для славянского ювелирного убора
подвески-лунницы были одной из наиболее
характерных деталей, то лунницы, попадав-
шие в Северную Европу, как правило, фраг-
ментированы (применялись как средство
платежа или ювелирный лом). Иногда они
все же использовались в костюме, но при
этом зачастую переделывались соответствен-
но вкусам населения. В Швеции известно 29
экземпляров лунниц, из них лишь шесть це-
лых, остальные—фрагменты. Все семь дат-
ских находок — тоже фрагменты (Duczko
1985:66).
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
121
Рис. 41. Лунницы штампо-
вапно-филиграипые. 1 — Сей-
ковик. Клад. 2—Борунин. Клад,
3 — место находки неизвестно.
4 —Дзперника (вес Польша). Се-
ребро. По: Malachowska 1998.
Известна только одна находка этого укра-
шения в составе погребального инвентаря
женского захоронения №660могильника Бир-
ки. В этом погребении, датируемом X веком,
подвсска-лунница была обнаружена вместе
со скорлупообразными фибулами (Arbman
1940/43).
Интересна находка фрагмента лунницы из
клада в Мюренде на Готланде (Duczko 1983:
335). Скандинавский владелец использовал
ее не как подвеску, а как фибулу—на обрат-
ной стороне украшения сохранились остат-
ки иглодержателя (Капелле 1989:137). Не-
обычно использовались и целые экземпля-
ры. Лунница из Бирки (рис.34,63). несмотря
на наличие ушка, подвешивалась с помощью
дополнительного колечка, продетого в это
ушко. Лунница из клада, найденного в Енг-
гэрде (Готланд), служила перед попаданием
в клад в качестве накладки, а не подвески,
так как ушко ее было повреждено, а в цент-
ральной части пробито небольшое отверстие
(Лесман 2000:62-64).
В то же время приемы северного ремесла
нашли отражение и в украшениях славянс-
кого крута. К подобным вешам-гибридам мо-
жет быть отнесена серебряная двурогая лун-
ница из кургана №6 могильника Плакун в
окрестности Старой Ладоги (ГЭ 2833/1). Эту
лунницу отличает правильная серповидная
форма и необычно высокое ушко. Причем
шнур продевался только в верхней части
ушка. Лунница украшена настоящей и лож-
ной зернью, выполненной из рубчатой про-
волоки. На дужке выложены кружки и полу-
кружья, । ia самой луншше—петельный узор,
характерный дтя североевропейских украше-
ний (Капелле 1989:136).
Подведем итоги. Первые экземпляры
подвесок-лунниц встречаются в славянском
уборе уже в VII в. и являются отголоском об-
щеевразийской моды VI-VII вв. Отдельные
экземпляры трехрогих лунниц представлены
на восточнославянских памятниках и в IX-
X вв. В середине X в. на территории Руси
распространяются широкорогие подвески-
122
Глава III
Рис. 42. Лунницы литые.
1.2—Старое Место (Чехия).
3 — Нитра (Словакия). 4 —
Прушанку (СрелнсоПодупа-
вьс). 5 — Княжа Гора. 6 —
Жниброды. 7 — Новгород.
8 — Киев. 9 — Будераж. 10 —
Гродно, 11 —Труханово. 12 —
Гочсво. 13—Жслезнииа. 14—
Яковлево. 15-17 — Вечбичка
(Среднее Подунавье). По:
Malachowska 1998.
лунницы, имеющие, вероятно, западносла-
вянские истоки. Наиболее ранняя находка по-
добной лунницы происходит, например, из
Старого Места. Примерно этим же временем
датируются ранние лунницы из клада Рэду-
кэнень, городища Екимауцы и Гнездовского
комплекса, связанные, по нашему мнению, с
протоком западнославянского населения.
В отличие от серег «волынского» типа,
«законсервировавшихся» в своем западно-
славянском облике и не давших на восточ-
нославянской территории местных вариа-
ций и бронзовых литых подражаний, под-
вески-лунницы на Руси прочно вошли в
состав убора как городского, так и сельского
населения. На их основе сформировалось
много различных вариантов украшений, в
том числе и изготовлявшихся в технике ли-
тья (рис. 42). Производившиеся на Руси ши-
рокорогие лунницы распространились и на
территорию Центральной и Северной Ев-
ропы.
Ш. 5. КРУГЛЫЕ ПОЛУСФЕРИЧЕСКИЕ ПОДВЕСКИ
В составе рассматриваемого убора выде-
ляется небольшая группа круглых полусфери-
ческих тисненых подвесок, украшенных зер-
нью, сканью и напаянными тиснеными кол-
пачками (карта 3). В ряде случаев такие под-
вески доживают и до более позднего време-
ни. Их находят в кладах вместе с вещами кон-
ца XI—начала XII вв.: Шалахово (Нсвельс-
кий у.), Валбо (Эстония)2. Известны и ли-
: Приношу благодарность с.н.с. ГИМ Новиковой Н.Ю.
за помощь в сборе материала лля данного раздела.
тыс аналоги этому типу украшений. Подвес-
ки эти входили в состав ожерелий, где чере-
довались с металлическими или стеклянны-
ми бусинами, а возможно, и с подвесками-
лунницами, очень часто находимыми в од-
них комплексах с круглыми плоскими меда-
льонами. Как уже отмечалось выше, находка
подобного ожерелья, в которое входили лун-
ницы и полусферические подвески, была
сделана в погребении 438 могильника Ха-
лимба (Венгрия) (Тбгок 1962: t. XXXIV).
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
123
Рис. 43. Подвески полусферические ш гампованно-
филигранные. Гиездовский клал 1867 г. Серебро
Круглые выпуклые полусферические под-
вески. находимые на территории Древней
Руси, могут быть поделены на гри основных
типа: тип 1 - — с одним тисненым или свер-
нутым из листика металла колпачком, напа-
янным в центре подвески; 2 — с тремя кол-
пачками. напаянными ближе к верху подвес-
ки; 3—с четырьмя «лучами» таких колпач-
ков. отходящими от центрального колпачка.
Вместе с полусферическими мы рассмат ри-
ваем и плоские круглые подвески, близкие к
ним по характеру декора. Эти подвески, ха-
рактерные в основном для территории
Польши, украшены зерневыми треугольника-
ми, полусферой в центре и ободком из полу-
сфер по краям. Ханна Кочка-Крснц приво-
дит данные о 22 кладах и 3 могильниках се-
редины X-XII (XIII) вв.. в которых содержат-
ся эти украшения (Kocka-Krenz 1993: тара
37). Аналогичные подвески были найдены
и в Гпездовском могильнике в кург. Ц-61
(ГИМ инв. №100-35. on. 218/41).
На территории Древней Руси наиболее
ранние находки полусферических подвесок,
датируемых серединой X — началом XI вв..
происходят с Екимаункого городища, из Ки-
ева и Гнездова.
Одна серебряная подвеска второго типа
была найдена в составе клада, открытого в
1863 г. в Киеве на Подоле (прил. 2, №35). В
кладе содержалось 192 дирхема, определяю-
щих дату выпадения клада не ранее 935/6 года.
Аналогичная подвеска, 11роисходяшая из Сах-
новки, известна из коллекции Ханенко (Ха-
ненко 1902: табл. XVII) (прил. 2. №36).
Серединой X — началом XI вв. можно да-
тировать подвески первого топа, найденные
на Екимаунком городище в Молдове (прил.
2. №35. рис. 27). Это четыре небольших ме-
дальона. выполненных из тонких серебряных
листочков, и фрагмент ушка от пятого (рис.
45. /. 2). Центральная полусфера, усыпанная
крупной зернью, припаянной к проволочным
колечкам, сохранилась только на одном ме-
дальоне (инв. №1135). Интересно, что этот
медальон отличается от трех других характе-
ром сканно-зерневого декора.
На Левобережье Днепра круглая плоская
зерненая подвеска с напаянными в центре и
по бокам колпачками была найдена в 1912
году в составе Денисовского клада, состоя-
щего из дирхемов, денариев, византийских,
индийских, древнерусских монет и серебря-
ных украшений (прил. 2. №37). Дату выпа-
дания клада определяют денарии 1002/26 гт.
и монета Ярослава Мудрого. Сочетание мно-
гих признаков, характеризующих украшения,
входящие в Э1 от ктад, весьма тшшчно для тер-
ритории Польши. К этим признакам отно-
сятся особенности декора круглого медальо-
на, наличие в кладе 5 серег «волынского»
типа «С», пуговиц, покрытых полосками зер-
ни. бусин, подражающих лопастным, и бу-
син с напаянными колпачками. Можно пред-
Рнс. 44. Подвески па п сферические штампованно-
филигранные. Гпездовский клад 1993 г. Серебро. По:
Пушкина 1996а.
124
Гадка III
положить, что данные украшения были из-
готовлены на территории Польши или на
Руси, но польским ювелиром.
Наибольшее количество подвесок перво-
го типа происходит из Гнсздовского ком-
плекса.
Две подвески первого типа происходят из
Г нездовского клада 18681 ода (прил. 2. №40)
(рис. 43). Клад содержи! 2 сасанидские мо-
неты. 10 целых и 4 фра! мента дирхемов (по-
здний 953/4). византийскую, англосаксонс-
кую и индийскую монеты (ирил. 1. №12).
Четыре полусферические зернепые под-
вески первого типа были обнаружены в дру-
гом большом Гнсздовском кладе, найденном
в 1993 году экспедицией МГУ. В составе клада
бы?.о 72 дирхема чеканки 899-950/51 гт. (Пуш-
кина 1996: 79-80: Ениосова. Пушкина 1997:
25) (прил. 1. №15: прил. 2. №41) (рис. 44).
Круглые плоские подвески, украшенные
центральным колпачком и ободком из ко.и <ач-
ков по краю, происходят из кургана Ц-61 из
раскопок Д. А. Авдусина в Гнсздовском некро-
поле (ГИМ инв. №100-35. оп. 2018/41.42).
Кр\ I лые полусферические подвески, ана-
логичные происходящим из i нездовских кла-
дов и с Екимауцкого городища, были обна-
ружены в Чернигове близ Елецкого монас-
тыря (5 штук) и близ города Остров Псковс-
кой области (прил. 2. №38. 43; рис. 45. //).
Данные клады относятся к третьей ipynne по
Г.Ф. Корзчэшной (зарыты в конце XI — нача-
ле XII века). Находят подобные подвески во
владимирских курганах (Спицын 1905).
Рассмотрим теперь несколько комплек-
сов. содержаш! lx выщ к. iwc подвески третьего
типа. Практически идентичные подвески
происходят из Шалаховского клада (где они
были найдены в составе ожерелья совмест-
но с серебряными бусинами), обнаруженно-
го в Невельском уезде Витебской губернии
(рис. 51.2) и Белогостицкогоклала, откры-
то! о в окрестностях Росгова Великого (ирил.
2.№42.44). Оба эти ko.mil 1ексасодержа! раз-
новременные вещи. В Шалаховском кладе
хранились украшения, датирумыс с середи-
ны X XI вв. и до начала XII в. Причем оже-
релье чинилось в древности (ряд медальонов
восстановлен уже без применения техники
тиснения) (Рябцева 1995:10). Бело! остинкий
клад содержал, помимо древнерусских укра-
шений (полые серебряные гривны, подково-
образные фибулы. большие лунницы. гладкие
серебряные бусины, перстневидные, ромбо-
щитковые и браслет ообразные височные
кольца), еше и детали поясной ilth уздечной
гарнитуры арабского происхождения с араб-
скими благопожелательными надписями.
Если прочтение Х.М. Френа надписи на се-
ребряной луннинс «бен-Тюкле», как «сын
Тюкле» (Корзухина 1954: 104)действитель-
но верно и относится к одному из живших в
XII —XIII вв. персидских ilth курдских атабс-
ков. то мы имеем дело, пожалуй, с самой по-
здней находкой полусферических подвесок на
leppiiTopiin Древней Руси.
Если полусферическая подвеска, найден-
ная на острове Готланд, практически иден-
тична медальонам из Шалахова и Белогостиц
и является, вероятно, изделием древнерус-
ских ювелиров, то медальоны из клада XII
века, найденно! о в Валбо (Эстония) (Duczko
1995:98-102). от личаются рядом декоратив-
ных особенностей (рис. 45, /5-7 7). В. Дучко
отмечает, что древнерусские полусферичес-
кие подвески декорировались зернью, а из-
готовлявшиеся на Готланде украшались в ос-
нов! юм ска! !ыб. Возможно, что к одном}' оже-
релью с тремя медальонами, найденными в
Валбо. принадлежат и маленькая серебряная
зерненая лунница и серебряные бусы из это-
го клада.
Таким обратом, рассмотрение территории
и хронологии круглых полусферических тис-
неных подвесок позволяет сделаты 1екоторые
выводы. Наиболее ранними (X — начало
XI вв.) являются подвески первого и второ-
го типов. Киевская и сахновская подвески
второго типа уникальны, и д.т более поздне-
го времени таких украшений мы не знаем.
Подвески первого типа распространены го-
раздо шире, в X — начале XI вв. в Поднсст-
ровьеиПоднепровье, авХ1 — начале XII вв.
также на северо-западе и северо-востоке
Руси. Подвески третьего типа встречаются в
поздншх кладах, в основном XII века, ч i о свя-
зано ilih с поздним их появлением, штисдол-
111 м пери одо.ч 1 бытова и и я. Кроме reppi fTopi in
Древней Руси, это! шп подвесок встрсчает-
сявЭстонии и Скандинавских странах. При-
чем. если другие типы славянских ювелир-
ных чкрашений серьги «волынского»типа,
подвсски-лунницы — в скандинавских стра-
нах или не вошли вовсе в состав костюма (в
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
125
Рис. 45. Подвески полусферические штампованно-ф|щигранные и литые. 1.2 — Екимауцкое городище, 3,4 —
Гнсздовскийклад 1867 г., 5,6—Гнсздовский клад 1993 г., 7—с. Городище (Владимирская губ.), 8—Киев. Погребение у
Михайловского Златоверхого монастыря. 9—с. Черевка. Погребение, 10—с.Спанка.Клал, 11—Чернигов. Погребение,
12—Ботерс. Клад, 13—Лиле Роне. Клад. 14—Бугре. Клад, 15—Шалаховскийклад. 16—Белогостицкий клад, Y1—
Волбо. Клад. (Эстония), 18—Готланд. Клад, 19—Санкт-Петербургская губерния, 20—Среднее Поднепровье, коллекция
Ханснко,21—Коллекция Хайновского, 22—Волжская Булгария, 23—Новгород. 1-18,23—серебро. 19-22—бронза.
126
Глава III
первом случае). или перерабатывались в раз-
личные фибулы и накладки (во в гором). то
полусферические медальоны оказались близ-
ки вкусам скандинавов, о чем свидетельству-
ет их мес1 нос производство. Это объясняй-
ся давней традицией ношения кру i лых ме-
дальонов (как плоских, так и полусферичес-
ких. но украшенных нс тиснеными колпач-
ками. а полу драгоценными камнями), извест-
ной ешс в готских памятниках, оказавших
влияние на последующее развитие сканди-
навских ювелирных украшений. Был в Скан-
динавии и своеобразный тип медальонов,
украшенных вставками из горного хрусталя.
Подобное ожерелье XI— XII вв. из серебря-
ных поюлоченных зерненых бусин и круг-
лых медальонов было обнаружено на о-ве
Готланд. Аналог ичные подвески со вставка-
ми из горного хрусталя встречаются в Фин-
ляндии. Эстонии. Латвии (Duczko 1995).
III. 6. ШАРОВИДНЫЕ ПУГОВИЦЫ
В составе кладов середины X — начала
XI вв. иногда встречаются серебряные шаро-
видные украшения с трубчатыми ушками для
подвешивания. В литера гуре подобные зер-
н .ные ювелирные изделия интерпретируют-
ся по-разному: и как подвески, и как пугови-
цы (например. Bona 1964:159 — как подвес-
ки: Корзухина 1954: 85: Пушкина 1996а: 181
— как пуговицы). Расположение подобных
Рис. 46. Джу рлжулештский могильник (Молдова).
11огрсбенис№6. Раскопки О. Г. Делийкою По' Левиикий.
Хахеу. Рябцева 2000.
украшенг гй в захоронег ши №6 Джурджулешт-
ского могильника в Молдове (прил. 1. №8.
прил. 2. №45) (рис. 46: рис. 47.2, 3. 6, 7) вда-
леке от зоны основного скопления деталей
ожерелья, позволяет нам предположить, что
это были все же пуговицы, а не подвески к
ожерелью (Левицкий. Хахеу. Рябцева 2000:
90). Возможно, они носили чисто декоратив-
ную функцию— украшали подол или план-
ку верхнег о укороченного нарядного платья,
надевавшегося поверх длинной рубахи или
нижнего платья (Рабинович 1986: 60). По-
добным образом — по подолу одежды —
иногда располагались в костюме и бубенчи-
ки (Мальм. Фехнер 1967:141). Мы будем рас-
сматривать данный тип украшений как пу-
говицы. не отрицая и возможной интерпре-
тации их как подвесок.
Необходимо отметить уникальность мол-
давской находки крупных шаровидных зер-
неных пуговиц с трубчатыми ушками в со-
ставе погребалы юго комплекса. Сами по себе
пу г овины дтя погребений, конечно, вещь за-
урядная. но прина дтежат они. как правило,
к совершенно друг им типам (это разнообраз-
ные варианты пуговок-бубенчиков). Весь круг
аналогов находке из Джурджулешт происхо-
дит из кладов серебряных украшений сере-
дины X-XI вв.. распространение которых
описывает широкую дуг у. охватывающую
бассейны Вислы. Дуная. Днестра и Днепра
(карта 4а).
Наиболее близкой аналогией молдавской
находке являются пуговицы из клада сереб-
ряных украшений XI в., найденного в 1902 г.
в Даруфальва (ныне Драссбург в Бургенлан-
де, Австрия) (Вона 1964: 159. taf. II. 29-35).
Аналогия эта весьма близкая, но нс идентич-
ная. так как есть небольшие морфологичес-
кие и декоративные отличия (рис. 48.3). Так.
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
127
Рис. 47. Джурджулештский могильник (Молдова). Инвентарь погребения №6.
джурджулештские пуговицы оканчиваются
тисненой гроздью (рис. 48,1), а пуговицы из
Даруфальвы—одним тисненым полушари-
ком. Кроме того, ушки пуговиц, найденных
в Даруфальве, украшены зерневыми компо-
зициями —поясками зерни по краю и двумя
вариантами зерневых треугольников в цент-
ре. На молдавской же находке—бессистем-
ная зернь в месте шва подвески и ушка. По-
мимо семи шаровидных пуговиц, в Даруфаль-
ве было найдено двадцать девять тисненых
колоколовидных пуговиц с тремя варианта-
ми декора, выполненного из зерни и наклад-
ной серебряной проволоки. В австрийском
кладе также представлены: полая гривна с
шарнирным креплением, украшенная тисне-
ными розетковидными расширениями; се-
ребряный браслет с несомкнутыми концами,
выполненный из граненого дрота; серебря-
ные бусы (три лопастные и две бипирами-
дальныс, украшенные треугольниками зер-
ни); четыре каменных бусины (из них три—
сердоликовые).
Аналогичные джурджулештским зерне-
нью шаровидные пуговицы с трубчатыми или
проволочными ушками, украшенныесканыо,
зернеными треугольниками и ромбами, про-
исходят из нескольких польских кладов XI-
XII вв. — (Машенице, Весолки, Дзежница
(Slqski-Tabaczyriski 1959: taf. XII, 2, taf. XXII,
taf. V; Kocka-Krenz 1993:93). Причем в кладе
Машенице (окр. Вроцлава) (рис. 48,2) пред-
ставлено то же сочетание шаровидных и ко-
локоловидных тисненых пуговиц с трубча-
тым ушком, украшенных зернью, что и в кла-
де из Даруфальвы. Найдены подобные ша-
ровидные пуговицы и в Мекленбург-Квили-
це (Kiersnowsky 1959: taf. XVII,2).
128
Глава III
Рис. 48. Пуговицы тисненые. 1 —Джурджулештский могильник (Молдова), 2—Машеница. Клад (Польша), 3—
Даруфальва. Клад (Австрия). 4-7—Денисовский клад, 8,9 — Кописвский клад. 10—Триль (Далмация), 11-13—Гнсздов-
скинклад 1993 г., 14—Удрай 11. Могильник. 15—Белогостицкий клад, 16,17,19,20—Старый Коуржим. Могильник
(Чехия). 18—Микульчицы. Могильник (Чехия).
В Поднепровье шаровидные зерненые пу-
говицы представлены в Денисовском кладе
1912 г., Копиевском кладе 1928 г. и Гнездов-
ском кладе 1993 г. (прил. 2, №46^48) (рис. 48).
Клады эти принадлежат ко второй группе
древнерусских кладов, по Г.Ф. Корзухиной,
датирующейся серединой X — началом
XI вв. и характеризующейся весьма устойчи-
вым набором украшений (Корзухина 1954:22-
23). По составу вещевого инвентаря к этой
же группе комплексов может быть отнесен и
клад из Даруфал ьвы (состав польских нахо-
док отличается рядом своеобразных черт).
Возможно, пуговицей является и фрагменти-
рованное серебряное украшение, декориро-
ванное рядами зерни, происходящее из кла-
да Спанка 1913 г. (С.-Петербургской губ.), да-
тируемого несколько более поздним време-
нем — XI в. (Корзухина 1954: №56, табл.
ХХУП, 17).
В Денисовском кладе (Полтавской губ.)
найдены 6 половинок от крупных шаровид-
ных тисненых пуговиц с трубчатыми ушка-
ми (одна половинка украшена рядами круп-
ной, остальные—мелкой зерни). В нижней
части пуговицы оканчиваются одной или
тремя тиснеными полусферами (прил. 1, №9)
(рис. 48,4-7).
В Копиевском кладе (Киевская обл.) было
найдено 9 маленьких круглых серебряных пу-
говиц с узкими трубчатыми ушками. Пугов-
ки покрыты плотными рядами мелкой зерни
и украшены литым шариком в нижней час-
ти. В собрании Киевского Национального ис-
торико-художественного музея-заповедника
эти пуговки хранятся нанизанными на дуж-
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
129
к и серег «волынского» типа, однако это, по
всей видимости, позднейшая компиляция
двух разных видов украшений (Лшка-Геппе-
нср 1948:184, табл. II3,4; Корзухина 1954:
84; Строкова 1997:62) (прил. 1, №5) (рис.48,
•S'. 9).
В Гнездовском кладе середины X в., най-
денном в 1993 г. при работах археологичес-
кой экспедиции МГУ им. Ломоносова, содер-
жится 8 экземпляров небольших округло-кап-
левидных тисненых пуговиц (d = 14-15 мм)
с ушками, выполненными в виде двойной
проволочной петли (Пушкина 1996а: 181, рис.
V, 7-3; Ениосова, Пушкина 1997:85). В ниж-
ней части пуговок расположен полукруглый
выступ, покрытый плотными горизонталь-
ными рядами зерни. Среди гнездовских пу-
говиц выделяются два варианта (рис. 48, 77-
13). Первый вариант — пуговицы, состоя-
щие из двух гладких тисненых половинок,
верхняя из которых покрыта горизонтальны-
ми рядами скани, нижняя—различными ва-
риантами композиций, составленных из зер-
невых треугольников (6 экз.). Второй вари-
ант —пуговицы, состоящие из тисненых по-
ловинок со слабовыраженным продольным
делением на четыре овальные дольки. Это
деление акцентируется и вертикальными ря-
дами зерни, зернью обрамлено и основание
ушка (2 экз.).
Упрошенной репликой изящных пуговиц
из Гнездовского клада можно считать глад-
кие тисненые пуговки с проволочными уш-
ками, выполненные из серебра или белого
металла и оканчивающиеся пирамидкой зер-
ни, находимые, например, в погребениях на
могильнике Удрай П (Новгородской обл.), в
гом числе и с западноевропейскими моне-
тами конца X—первой четверти XI вв. (Рав-
нина 1988:119,120, табл. II, 6). Аналогичная
пуговка (но без зерневой грозди) была най-
дена в составе Белогостицкого клада (окр.
г. Ростова Великого) XI — начала XII вв.
(Спицын 1905:157, рис. 119; Корзухина 1954:
№63) (прил. 1, №21, прил. 2. №49) (рис. 48,
14,15). Этот клад содержит и другие укра-
шения (лунницы, полусферическая подвеска,
черненые бусы), имеющие истоки в уборе се-
редины X—начала XI вв.
Широкая география распространения на-
ходок комплексов с шаровидными пуговица-
ми свидетельствует, на наш взгляд, о двух вза-
имно дополняющих друг друга тенденциях.
Во-первых, это — существование в середи-
не X —начале XI вв. единой моды в парад-
ном ювелирном уборе, распространенной
среди знати на обширной территории от
Польши до Днепра. Во-вторых, распростра-
нение данных типов украшений обязано и
передвижению западных славян на восток в
этот период (Пушкина 1987:54-56; Рабино-
вич, Рябцева 1997:240), и движению сереб-
ра, одной из магистралей распространения
которого была система путей, связывающая
бассейны Днепра, Днестра, Западного Буга,
Дуная и Вислы (об этом см. Новикова 1990;
Рабинович, Рябцева 1997; Рабинович 1999).
Что касается центров изготовления укра-
шений этого стиля, кроме общепризнанного
исследователями волынско-киевского, суще-
ствовал, вероятно, еще и днестровский
центр. Наличие этого центра документиру-
ется находкой на городище Екимауцы в Мол-
дове остатков ювелирной мастерской и на-
бора зерненых ювелирных украшений (Фе-
доров 1953:125; Рябцева 1999:345).
На территории Польши в этот период
происходил процесс аккумуляции и оседания
в виде кладов ювелирных украшений, посту-
павших с территории Руси и Чехии, а также
изготовлявшихся местными мастерами ве-
щей в этом же зернено-филигранном стиле.
Выделяются местные разновидности «во-
лынских» серег, лунниц, круглых подвесок
и т.д. (Kostrzewski 1962; Zak 1968; Kocka-
Krenz. 1993;Malachowska 1998; Рябцева 1999:
340; Рябцева 2000:121). Причем только на
территории Польши шаровидные зернение
пуговицы доживают до XII в., в остальных
регионах позже XI в. они не встречаются.
Прототипы для украшений, входивших в
состав убора середины X—начала XI вв., в
основном происходят из западнославянских
древностей Подунавья IX в. (Рябцева 1999,
там же литература). В качестве прототипов
для зерненых пуговиц могут быть предложе-
ны украшенные зернью подвески и пугови-
цы из великоморавских погребений Старого
Коуржима или Микульчиц (Solle 1959: obr.
64,1,2; Poulik 1960: tab. XXI, XXV; Пушкина
1994:182), а также усыпанные зернью круг-
лые пуговки с проволочными ушками из Три-
ля (Далмация) (Juric 1986: 259, tab. IV, 13)
(рис.48,10,17-20).
130
Гадка III
ПугпвицьгшДжурджулештуникальнь! бла-
годаря нижней гроздевидной части и пред-
ставляют собой, на наш взгляд, своеобразный
гибрид различных типов украшений. Трубча-
тые ушки безусловно характерны для подве-
сок, шаровидное тулово—для бусины или пу-
говки, а вот нижняя гроздевидная часть, весь-
ма вероятно, является упрощенной репликой
нижней гроздевидной части серьги «волынс-
кого» типа. Только у «волынских серег» гроздь
собиралась из нескольких отдельных шариков,
а здесь—оттиснута из двух половинок.
Ш. 7. ЛОПАСТНЫЕ БУСЫ
В состав древнерусского ювелирного убо-
ра X —начала XI века входят своеобразные
легкие тисненые бусины, украшенные зернью
и сканью, за которыми закрепилось в лите-
ратуре наименование «лопастных» (рис. 10,
6-11). Они составлены из четырех частей. В
центре бусины расположен тисненый стер-
жень с шариком-утолщением посередине,
сквозь который и продевалась основа оже-
релья. Вокруг центрального стержня распо-
лагаются три выпуклые тисненые лопасти.
Лопасти составлении из трех деталей: верх-
ней выпуклой и двух нижних уплощенных,
обращенных к стержню. «Лопасти» спаяны
у отверстия бусины и дополнительно укреп-
лены по краям сканной проволокой. Лопас-
Рис. 49. Мироновским фольварк.
Клад. Серебро. По: Гущин 1936.
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
ти эти нс примыкают друг к другу ПЛОТНО.
1 ак что сквозь овальные отверстия просмат-
ривается центральный штырь. Такие бусины
должны были смотреться очень и тятино бла-
годаря своей легкости при довольно крупных
размерах и игре светотени на изломанных по-
верхностях.
Подобные бусины были найдены в сле-
дующих кладах: на Правобережье Днепра —
Юрковенкий клад (5 целых и 4 фр. лопастных
бусин): Копиевский клад (1 экз.); на Левобе-
режье Днепра— Денисовский клад( 1 под-
ражание лопастной бусине): Тушинский клад
(окр. Чернигова) (1 экз.): в Верхнем Поднеп-
ровье — 3 лопастных бусины были обнару-
жены в составе Г нездовского клада 1868 т.п
столько же в Гнездовском кладе 1993 г. (прил.
2. №50. 57-59).
Находят эл I бусины и в захоронениях. Не-
сколько лопастных бусин происходит из кур-
1’ис. 50. Варнак । реконструкции ювелирного у пора
in K.ia.ia Мироновский фольварк.
131
ганов. раскопанных под Житомиром и Ко-
рос тенем. из Пересоппицкого. Белевского.
Крупского. Подтубцевского. Липовойского
могильников (Duczko 1982: 208)(прил. 2.
№51 -56). Кроме т ого. нам известна еще одна
случайная находка лопастных и подражаю-
щих им цельных тисненых бусин, хранящая-
ся в ГИМс (опись №1990).
За пределами древнерусской территории
эти бусы были обнаружены в Австрии клад
Даруфальва (3 экз.) (Bona 164: 159) и в
Польше клады Кинпо (4 фрагмента) и Ссй-
ковикЦ экз.) (Duczko 1982:204). Кроме на-
стоящих лопастных бусин на территории
Польши довольно много находок бусин, под-
ражающих лопасл 1ы.м. Эти украшения цель-
ные, а лопасти на них намечены полосками
из зерневых узоров. Подобные бусы были
найдены, например, в кладах Александр Ку-
явский (6 экз.). Маннов (3 экз.). Ковале (1 экз.)
(Haisig. Kiersnowski. Reyman 1966: t. IX. VIII.
VI). В Северной Европе лопастные бусы про-
исходят из Уплата(1 экз.) и Готланда (1 экз.)
(Duczko 1982:189.204). Лопастные бусины
изготовлялись, как правило, из серебра, толь-
ко найденная в Уиланде отличается большим
содержанием золота. Находки издревнерус-
ских кладов дат ируются второй половиной
X - началом XI в., к этому же времени отно-
сятсяи бусы, происходящие из подкурганных
захоронений. Бусы из Северной Европы мо-
гут быть датированы началом XI в., а из
Полыни - его первой половиной (Duczko
1982:229).
В следующей группе древнерусских кла-
дов. выпадение которых датируется Г.Ф. Кор-
з_\ хиной XI—XII вв.. уже не встречаются ни
лопастные бусы, за исключением одной ими-
тации из клала 1883 г., найденного в Миро-
новском фольварке Каневского у. Киевской
губ. (прил. 1. №16. рис. 49). ни серьги «во-
лынского» типа. ТО1 да как лунницы и полу-
сферические подвески представлены еще
довод ьно широко.
Бросающаяся в глаза малочисленность на-
ходок лопастных бусин и в комплексах X--
начала XI вв. не может быть объяснена их
импортным происхождением. В тех же Гнез-
довских кладах 1886 и 1993 гола, в которых
было обнаружено всего потри лопастных
бусины, было найдено большое количество
разнообразных серебряных бусин, в том чис-
132
Глава III
ле и импортного, скандинавского происхож-
дения. Производство этого Tima бус на тер-
ритории Древней Руси документируется на-
ходкой штампов, предназначенных для тис-
нения лопастей в захоронении ювелира, най-
денном в Пересопнипком могильнике на
Волыни (Корзухина 1946).
Еще один центр производства данно» о
типа бус находился, вероятно, в Польше. На
этой территории находят и типичные для
Поднепровья образцы с округлыми лопастя-
ми, и подражания лопастным бусинам, не
имеющие прорезей по бокам, а также свое-
образный местный аналог лопастным бусам,
характерный только для этого региона. Эти
бусы состоят из двух призматических поло-
винок, не спаянных между собою, а соеди-
ненных при помощи трех трубчатых лопас-
тей, свернутых из листочков металла. Таким
образом, впечатление ажурности сохраняет-
ся, но достигается более простыми техничес-
кими приемами. Для нас остается не совсем
понятным, как продевался шнур или другая
основа ожерелья сквозь такие бусины. Ясно
видны отверстия в вершинах призм, но их
основания глухие, выполнены из сплошных
листочков металла. Можно предположить,
что шнур продевался сквозь лопасти, припа-
янные к этим основаниям.
Своеобразные аналоги древнерусским
лопастным бусинам производились и в юве-
лирных мастерских Волжской Булгарии.
Здесь ажурные бусины с «лопастями» укра-
шали роскошные золотые трехбусинные ви-
сочные кольца. Конструкция этих бусин та-
кова: лопасти состоят из двух спаянных вме-
сте золотых пирамидок, свернутых из лис-
точков металла. Получившиеся бипирами-
дальные центральные лопасти крепятся к
удлиненным тисненым половинкам бусин.
Каждая тисненая половинка бусин двойная,
внутри наружной, украшенной зернью, на-
ходится еще одна гладкая полусфера, между
ними и крепятся лопасти. Для дополнитель-
Рис. 51. Ша-чаховскин клал. Серебро. По: Гущин 1930.
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
133
кого укрепления бусин они по центру опоя-
саны сканной нитью, украшенной по верху
зернью, а сами лопасти дополнительно
укреплены продетой сквозь них в двух мес-
тах золотой проволочкой.
Вероятно, лопастные бусы были довод ь-
1 ю редким типом украшений, изготовлявших-
ся в трех своеобразных вариантах мастера-
ми трех ювелирных школ — на Волыни, на
|срритории Польши и в Волжской Булгарии.
Таким образом, мы можем констатиро-
вать. что в середине X — начале XI вв. на
Руси существовал целостный ювелирный
у бор. объединенный общностью техники и з-
гоговления; тиснение, штамповка, зернь,
скань. Круг аналогий для данных типов укра-
шений происходит в основном из западно-
i кизянских памятников, и распространение
ci о на территории Руси может быть связано
с продвижением сюда в середине X в. запад-
нославянского населения, выделяющегося и
на других типах археологических источни-
ков (керамика, предметы конского снаряже-
ния и т.д.). В то же время ряд украшений из
этого комплекса уходит своими корнями в
древности предыдущих эпох и является на-
следием античного ювелирного дела (лун-
ницы. подвески-медальоны) или аваро-бол-
гарских древностей эпохи Великого пересе-
ления народов (серьги «волынского» типа).
Данный комплекс весьма хорошо прижива-
ется на древнерусской почве, и если серы и
«волынского» типа и лопастные бусы не пе-
реживают времени существования этого
убора и не дают литых подражаний, то круг-
лые и лунничные подвески бытуют еще дол-
гое время, в том числе и в рядовом уборе.
Русь становится одним из центров произ-
водства зерненых украшений, входивших в
этот убор, причем некоторые из их типов в
X- XI вв. начинают расходиться из Руси на
территорию Центральной и Северной Ев-
ропы.
134
Глава III
Наиболее часто встречаются в сканди-
навских кладах славянские бусы (210 экз.).
серьги(181 экз.). полые подвески (67 экз.)
и лунницы (40 экз.). Бусы представлены
практически равномерно, полые подвес-
ки чаше в Дании (40 экз.). чем в Швеции
(27 эк т). а лунницы. наоборот. — в Швеции
29. а в Дании 7. Правда, восточнославян-
ские украшения в Скандинавии распрос i ра-
нены нестолыиироко. как западнославянс-
кие. Вез речаются они преиму шее i венно на
Готланде и в центральной Швеции. Наибо-
лее типичны лунницы. их найдено 29 эк-
земпляров (6 целых), лопастных бусин было
найдено 2 экземпляра (одна серебряная на
Готланде, а вторая золотая — на Упланде).
Две «волынские» серьги типа «А» были об-
наружены на Готланде (одна из них была
найдена вместе с двумя лунницами в кладе
изХельсингланда) (рис. 19. б), полусфери-
ческие подвески извест ны — три на Готлан-
де и че1 ыре из клада в Упланде (Дсчко 1987:
77-86).
После середины X в. скандинавские юве-
лирыначинаю! применять технику зерни .для
произволе! ва собственных у крашений. Ос-
новным центром их производства стат Гот-
ланд. где ремесленники использовали зернь
для орнаментации сугубо северных украше-
ний. В начале XII в. готландские ювелиры
начали имитировать русские украшения
бусы, круглые подвески.лу нницы, с исполь-
зованием филиграни. Эти готландские укра-
шения встречаются и в кладах материковой
Швеции, на о-ве Эланд и в Финляндии (Д\ч-
ко 1987:82).
Что касается представленных в составе
древнерусского убора середины X - начала
XI в. браслетов и гривен с завязанными кон-
цами. то их происхождение, на наш взгляд,
напрямую связано с североевропейской тра-
дицией.
III. 8. ПАРАДНЫЕ ЮВЕЛИРНЫЕ УБОРЫ XI В. — НАЧАЛА XII В.
ВссредииеХ! в. происходи г смен а парад-
ного ювелирно! о убора, выходя! из употреб-
ления некоторые типы вешей. характерные
для предыдущего периода (серьги «волынс-
кого» типа, лопастные бусы). Эти изменения
характера убора нахо.тятсвое отражение в ма-
териалах кладов. Материал из кладов XI —
начала XII вв. производит впечатление не-
которой неоднородности, характеризующей
процесс становления чего-то ново! о (рис. 7).
В это время вс! речаются отдельные зерне-
ныс украшения, являющиеся «производны-
ми» от изделий X — начала XI вв. К таким
украшениям можно отнести отдельные (под-
час фрагментированные) экземпляры зерне-
но-филигранных лунниц и перстни с полу-
сферическим щитком. Представлены в комп-
лексах этого времени и полусферические под-
вески. заметно отличающиеся от ранних об-
разцов наличием чет ырех радиально расхо-
дящихся от центра «лучей», выполненных из
маленьких тисненых полусфер. Как мы уже
О! мечали выше, идентичные подвески этого
типа происходят из Шалаховского клада Не-
вельского уезда и из Белогостицко! о клада,
найденного в окрестностях Ростова Велико-
го (прил. 2. №42.44).
Шалаховское ожерелье (рис. 51). состав-
ленное из подобных поздних медальонов
(часть из которых была утрачена в древнос-
ти и воссоздана, но уже без применения тех-
ники тиснения свернута из листка сереб-
ра). как нельзя лучше демонстрирует переход-
ный характер комплексов этого периода. Если
полусферические медальоны имеют корни в
комплексах X — начала XI вв.. то серебря-
ные бусины, средняя часть которых украше-
на ячейками из проволочных колечек или
прямоугольников, появляющиеся в комплек-
caxXl началаХП вв.(Шалахово.Валбо—
Эстония), будут существовать и в более по-
здний период XII -XIII вв. в уборах совер-
шенно иного плана (клады Тверь. Терехово)
(прил. 1. №92.111).
Для кладов, зарытых в северо-западных
районах Древней Руси, на протяжении XI в.
характерной чертой является обилие сереб-
ряного лома, ли того серебра. пластинок, ко-
ваных дротов, проволоки, резаных украше-
ний. Среди украшений преобладают веши,
выполненные в технике ковки и литья, деко-
рированные иу ансонным орнамент ом — со-
ставляющие сиепифическийубор. характер-
ный для Э1их территорий. Появление кладов
рубленого серебра было явлением не узколо-
кальным. характерным только для северо-за-
пада Древней Руси. В связи с недостатком
восточной монет ы в концеX - - началеXI вв.
Парадные ювелирные укоры IX-XII вв.
135
Рис. 53. Шаяаховский клад. Серебро. По: Тушин 1936.
комплексы с рубленым серебром представ-
лены и в Польше, и на Готланде. Для кладов
же Среднего Поднепровья этого периода ха-
рактерно наличие тяжелых кованых золотых
вещей (Корзухина 1954:24).
Еще одной особенностью комплексов
XI в. было появление в них большого коли-
чества шейных гривен и браслетов. Гривны
в основном представлены: плетеными ред-
ким плетением, с замком в крючок и петлю
или два крючка, встречающимися еще в X в.;
полыми пластинчатыми с шарнирным зам-
ком, украшенным розеткой; витыми полыми
(так же как и предыдущий тип, характерны
только для XI в.); витыми из нескольких пар
дротов, с замком в крючок и петлю (или два
крючка) или в две трубочки, сквозь которые
продергивался шнурок (подобная форма зам-
ка будет превалирующей у гривен XII-
XIII вв.). Последний тип гривен в ХП-ХШ вв.
являлся наиболее распространенным. Весь-
ма популярены в этот период и витые брас-
леты с напаянными миндалевидными щит-
ками. Кроме подобных витых браслетов, в
кладах XI в., найденных в Поднепровье, пред-
ставлены и появившиеся еще в X в. золотые
браслеты, выполненные из круглого или гра-
неного дрота с обрубленными или завязан-
ными концами. Новым типом украшений,
появившимся в кладах XI в. и продолжившим
бытовать вплоть до ХШ в., являются боль-
шие гривны с концами, выполненными в
виде голов драконов (Корзухина 1954:26,27;
Рябцева 1999) (рис. 49).
Необычной чертой, отличающей эту
группу кладов, является присутствие в них
различных «племенных» височных колец—
перстневидных, браслетообразных, ромбо-
щитковых, многобусинных. Для комплексов
более раннего или позднего времени из «пле-
менных» наиболее характерны перстневид-
ные кольца. Возможно, именно «переходный»
136
Глава III
Рис. 54. Шалаховский
клад. Серебро. По: Гущин
1936.
характер парадного убора этого периода де-
лает его более демократичным, или же не-
хватка драгоценного металла, характерная для
этого времени, заставляет аккумулировать в
кладах любые серебряные украшения, а так-
же их лом. Тем не менее, мы сталкиваемся с
редким примером обратного движения укра-
шений не из элитарного убора в рядовой, а
наоборот.
Характерны для кладов этого периода и
своеобразные «доморощенные» украшения, в
основном серьги. К ним можно отнести коль-
цо из плоской, заостренной к концам прово-
локи с крупной уплощенной бусиной, деко-
рированной треугольниками зерни из Шала-
хова (рис. 55, /), маленькое ромбощитковое
колечко с очень крупной овальной зерненой
бусиной из Белогостиц, и совсем диковин-
ное украшение из Демшинского клада Псков-
ской губернии, состоящее из маленького ром-
бощиткового колечка и серебряной подвески
с драконьей мордочкой и стилизованной
псевдокуфической надписью (Корзухина
1954: табл. XXV, 2).
Парадные ювелирные укоры IX-XI1 вв.
137
Таким образом, для парадного убора это-
го периода характерно сочетание черт ста-
рого и нового, городского и сельского, со-
здание своеобразных «сборных-гибридных»
украшений. Середина XI в., на наш взгляд,
является своеобразным переходным перио-
дом. В этот период переживаются старые
типы украшений—зернение широкорогие
лунницы, бусы, полусферические подвески,
золотые кованые браслеты. В то же время
появляются и новые типы украшении —
витые гривны, витые браслеты с чернены-
ми наконечниками, плетеные цепи, трехбу-
синные серьги. Конец XI—начало XII вв.
характеризуется еще более явственными из-
менениями в составе и характере парадно-
го ювелирного убора, в него включаются
разнообразныетипы дорогих украшений, со-
зданных в основном на базе византийских
прототипов. К этим новшествам в парадном
ювелирном уборе относятся височные под-
вески-колты, рясны, диадемы, бармы,
створчатые браслеты, рассматриваемые в
следующей главе.
Рис. 55. Шаяаховский
клал. Серебро. По: Гущин
1936.
138
Глава IV
ГЛАВА IV. ПАРАДНЫЕ ДРЕВНЕРУССКИЕ
ЮВЕЛИРНЫЕ УБОРЫ КОНЦА XI-XIII вв.
В середине-конце XI — начале XII вв. на
Руси складываются абсолютно новые комп-
лексы парадных ювелирных украшений, ха-
рактеризующиеся не встречавшимися ранее
типами, среди которых — колты с ряснами.
колокол овидные рясны. широкие ст ворчат ые
браслсты-наручи. венцы-диадемы. Эти
изящные украшения являлись в основном
произведениями городских ювелиров и пред-
метом городской моды, подчас доступной
только привилегированным слоям.
Появление легких тисненых украшений
предыдущего периода, на наш взгляд, объяс-
няется приходом западнославянского насе-
ления. принесшего с собой традиции Поду-
найского ремесла, впитавшего византийские
традиции. Теперь же мы имеем дело, веро-
ятно. с нспосрсдст венным распространени-
ем из Византии на Русь моды на новые
типы украшений, вывозом импортных из-
делий и приходом мастеров, которые начи-
нали совмест но с русскими ювелирами про-
изводство украшений нового стиля. Эти
типы украшений очень хорошо привились
на Руси и изготовлялись местными масте-
рами во множестве вариантов, типологи-
чески отличающихся от визант ийских или
балканских аналот ов.
Изготовление подобных сложных изде-
лий было возможно только в условиях хоро-.
шо развитого и налаженного городского ре-
месленного производства, первоначально ра-
ботавшего в основном на заказ, ио весьма
быстро начавшего производить и более про-
ст ыс вариант ы украшений на рынок.
К началу' XII в. можно уже говорить о сло-
жении новых ювелирных уборов, принци-
пиально отличающихся от уборов Х-Х1 вв.
(Корзухина 1954: 27: Калашникова 2002: 38)
(рис. 7). В этот же период складываются два
парадных ювелирных убора, сменивших один
другой, по мнению одних исследователей
(Г.Ф. Корзухина), ют сущест вовавших прак-
тически параллельно, по мнению других
(Т.Н. Макарова). Г.Ф. Корзухиной было под-
мечено. что одни из кладов XII первой
трети XIII вв. содержат толькозолотые. дру-
гие— только серебряные украшештя. но есть
комплексы, где представлены изделия и из
золота, и из серебра. По мнению исследова-
тельницы, золотые вещи с эмалями переста-
ют изготовлять около середины XII в. и на
смену «золотому» убору приходит «серебря-
ный», декорированный чернью. Но золотые
вещи могли оставаться в обиходе еще доводь-
но длительное время, а попасть в землю еще
позже.
В состав «золотого» убора входили: диа-
демы с перегородчатой эмалью или камня-
ми и жемчут ом: очелья из пластинок с пере-
городчатой эмалью или камнями и жемчу-
гом; очелья из трехбусинных дужек: колты с
эмалями или звездчатые зернсные; рясны
дтя подвешивания колтов - из крут лых бля-
шек. украшенных перегородчатой эмалью
или рубчатых звеньев; колоколовидные ряс-
ны с подвесками: грехбусинные и перстне-
видные височные кольца: витые и плетеные
шейные гривны: плетеные цепи с драконьи-
ми головками на концах; ожерелья из чере-
дующихся бус и медальонов или криновил-
ных подвесок; ажурные сканные браслеты:
перстни с гравированным орнаментом и пе-
чатные (рис. 56. 59. 62.64).
Дтя «серебряного» убора характерны: вен-
чики из трехбусинных дужек; колты с черне-
вым узором и звездчатые с зернью, а также
рясны лля подвешивания их; трехбусииные.
перстневидные и «половецкие» серы й; ряс-
ны с коническим верхом; витые гривны; оже-
релья из бус и медальонов с каменными
вставками или черневым орнаментом; оже-
релья с криновидными и крестовидными
подвесками: цепи плетеные, некоторые с
драконьими головками; браслеты-наручи с
черневым орнаментом; наручи с львиными
головками на концах; витые браслеты с на-
конечниками. декорированными чернью;
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
139
Рис. 56. Киев. Клад 1885 г. из
ус. Есикорского. По: Кондаков 1896.
Б.м.
перстни с гравированным орнаментом и пе-
чатные; нашивные бляшки (Корзухина 1954:
30-31) (рис. 67,69,72).
Возможно, замена во второй половине
XII в. золотого убора на серебряный связана
с разгромом в 1169 г. Киева Андреем Бого-
л юбским, упадком города как центра княжес-
кого ювелирного ремесла и перемещением
центров ювелирного дела в Полоцкую, Вла-
димиро-Суздальскую, Рязанскую земли. Зо-
лотых изделий с эмалями второй половины
ХИ в. уже мало, они становятся более тяже-
ловесными. В этот период от работы на за-
каз ремесленники переходят к работе на ры-
нок, происходит демократизация прикладно-
го искусства, сближение продукции княжес-
ких и вотчинных мастерских (Бочаров 1984:
81,82).
Рассмотрим последовательно некоторые
из типов украшений, характерные для этих
уборов и наиболее показательные для опре-
деления путей формирования древнерусско-
го женского убора. Украшения головного убо-
ра —диадемы, венцы; колты, рясны, бусин-
ные серьги. Украшения груди—бармы, цепи
с змеиными и драконьими головками. Укра-
шения рук — браслеты со змеиными и дра-
коньими головками на концах, створчатые
браслеты, браслеты со щитками, украшенны-
ми зернью и сканью.
Рис. 58. Вариант рекопс! рукцин ювелирного убора in Киевского клада in
ус. Августиновича.
Рис. 57. Варнакi реконструкции ювелирного убора in Киевского кла-
да in ус. Лескова.
140	Глава IV
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
141
IV. 1. ДЕТАЛИ ГОЛОВНЫХ УБОРОВ
IV. 1.1. Княжеские диадемы
В настоящее время известно три находки
целых диадем, несколько их фрагментов, а так-
же целый ряд наборов дужек от венцов.
История развития диадем, являвшихся
знаком власти и признаком знатного проис-
хождения, весьма длительна. В 303 г. н.э. им-
ператор Диоклетиан возложил на себя заим-
ствованную у персов диадему в виде белой
повязки, расшитой жемчугом (Барсов 1883;
Кондаков 1892: 217; Макарова 1975:4). В
Византии белую ленту сменила пурпурная
повязка, украшенная жемчугами и драгоцен-
ными камнями, а затем императорским го-
ловным убором становится стемма—золо-
той обруч с матерчатой шапочкой внутри, над
которой укреплялась металлическая кресто-
образно сложенная дужка с крестом на пере-
крестье (рис. 74-76). Венец же без матерча-
того верха и перекрестья сохранился в импе-
рии в виде вотивной короны, подвешивав-
шейся над престолом, а также головного убо-
ра кесаря и приравненных к нему лиц (Кон-
даков 1906:60). Венцами с зубчатым верхом
венчали на царство императриц.
Изменялся со временем и обряд короно-
вания. В ранней Византии с 360 по457 г. прак-
тиковалась светская коронация, когда будуще-
го императора поднимали на щите воины. К
нему поднимался командир гвардейского от-
ряда и возлагал на голову диадему. С середи-
ны V в. к светской добавляется церковная ко-
ронация. С 451 г. постоянным местом коро-
наций становится Святая София. Последним
был поднят на щите при коронации импера-
тор Юстин II, после чего патриарх возложил
на него императорский венец. К следовавшим
за ним императорам военная коронация не
применялась. С захватом в 1204 г. Констан-
тинополя крестоносцами к обряду коронова-
ния добавляется миропомазание и возобнов-
Рис. 59. Киев.
Клад 1827 г. из ус.
Августиновича.
По: Кондаков 1896.
Б.м.
Рис. 60. Варили i pcKoiicip.M.iliiit loiie.iiipuoio jiiupn hi KiieiicKOlo к. la. la 1X80 i.
ио Б. /KmoMiipcKoii y i.
Рис. 61. Варпан I piKonci рскиии юне.uipitoio сбира u> Киевскою клала IXX7 i.
in Mn\aiijioncKoio ooiiaeiiapii.
142	Глава IV
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
143
Рис. 62. Киев. Клад 1880 г. по Б. Житомирской ул. По: Кондаков 1896. Б.м.
144
Глава IV
ляется обычай поднятия императора на щите
(Острогорский 1973:33-40).
Сам обряд коронации состоял из несколь-
ких этапов. Сначала на голову императора
надевался лишь простой венец — диадема.
После помазания император получал от пат-
риарха стемму. Сойдя с амвона, император
брал у патриарха благословленную им коро-
ну и возлагал ее на свою супругу (если он
женился после коронации, то короновал ее
при бракосочетании). Корона императрицы
не такая, как у императора, но подобная (Бар-
сов 1893:6-9). Императоры не носили стемм
во внутренних покоях, а надевали с соблю-
дением определенной церемонии только для
торжественных выходов (Кондаков 1892:
220).
Одежды и регалии императоров не име-
ли наследственного значения и не передава-
лись преемникам: они и поновлялись, и це-
Рис. 63. Вариант реконструкции ювелирных уборов из Киевского клада 1903 г. из Михайловского монастыря.
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.145
ликом заменялись на новые. Небольшая часть
императорских инсигний и одеяний храни-
лась в храме Святой Софии. В основном они
содержались в царском вестиарии (гард еро-
бе), китоне (сокровищнице) и тронном зале
Большого Императорского дворца—Хрисот-
риклинии (Багрянородный 1991:341).
Два основных типа византийских цере-
мониальных головных уборов нашли отра-
жение и в нарядах властителей других стран.
Так, знаменитая венгерская корона Гёзы—
типичная сгемма (рис. 76). Головные уборы,
найденные в киевском или сахновском кла-
дах, представляют собой диадемы, состав-
ленные из киотообразных пластин (рис. 77,
б, в).
Между тем, при широко распространен-
ной у византийцев практике использования
в качестве подарков «варварам» тканей,
одежд и предметов их убранства (галунов,
нашивок, вошв), поясов, ювелирныхукраше-
ний и парадной посуды и т.д., головные убо-
ры и другие предметы императорского обла-
чения подносили весьма неохотно или не да-
рили вообще. Они объясняли это тем, что
«подобные облачения и венцы не людьми
Рис. 64. Чернигов. Клад 1883 г. По: Кондаков 1896.
Рис. 65. Вариант рсконс1ру'киии ювелирною убора m Владимирскою клада
1837 г.
Рис. 66. Вариаи i рекопс 1 ру кипи loncaiipiioi о у бора и i Владимирски! о клада
18651.
146	Глава IV
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII кк.
147
Рис. 67. Старая Рязань. Клад 1868 г. По: Гущин 1936.
148
Глава IV
Рис. 68. Варианты реконструкции ювелирных уборов из Тереховского клада.
сработаны, а получены oi Господа через ан-
гела. должны храниться в алтаре храма Свя-
той Софии и могул быть надеваемы импера-
тором только во время торжественных цере-
моний» (Кондаков 1906: 58. 59). Эти «прав-
доподобные и разумные речи и мудрые
оправдания» были специально приготовле-
ны византийцами для того, чтобы «отклонять
неуместные домогательства и наглые притя-
зания северных и скифских народов» (Багря-
нородный 1991:55-56).
Однако варварские правители самостоя-
тельно повышали статус тех реталий, кото-
рые подносили им византийцы. Кесарский
венец, уступленный византийским регентом
Николаем Мистиком болгарскому князю Си-
меону. был истолкован как императорская
корона, а украшештя высших сановников —
оплечья «маниакп» на Руси были восприня-
ты как знак верховной власти (Иванов 2000:
14. 15).
В то же время и папский престол, и ви-
зантийский император практиковали при-
сылку вновь коронуемым властителям цере-
мониальных одежд, диадем или корон и дру-
гих регалий. Видимо. эт и символы власти из-
т отовлялись специально .тля таких случаев.
Византийскими рст алиями короновались, на-
пример. король Франции Карл Лысый. Вен-
грии — Гёза I. Сербии — Стефан I (Вельт-
ман 1860: 31.32; Goschew 1966: 145-147).
О появлении па Руси венцов-диадем в ка-
честве княжеских регалий су шествует доволь-
но обширная письменная традиция, создан-
ная в основном московскими книжниками
XVI в., обосновывавшими преемственность
власти византийских императоров, киевских
кня зей и московских царей. Так. в «Сказании
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца X1-XII1 вв.
149
Рис. 69. Владимир. Клал 1896 г. По Гушин 1936
Рис. 70. Вариаш реконструкции ювелирною убора u> клада 1X68 i. iij Ciapoii
Рязани.
Рис. 71. Вариант рскопс1рукции ювелирною убора клада 19661. in Cia-
poii Piiiaiiu.
150	ГлакаIV
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XJII кв.
151
Рис. 72. Терехово. Клад. По: Гущин 1936.
152
Глава IV
Рис 7? Вариант реконструкции ювелирного;.бора с
сетчатым О/Кере.1ьсм по материалам клала у д Сельцы
о князьях Владимирских»сообщается, что
император Константин Мономах присяги
Владимир} Мономаху многие дары, в том
числе и «венсць царский на блюде зла ге... И
оттоле и доныне тем венцем венчаются цар-
ским велиции князи володимсрьстии...»
(цит. по: Даркевич 1975:266).
Однако еще в XIV в. великий князь Руси
в чиновничьих списках византийского дво-
ра писался в чине стольника византийского
императора. Весь чип вокияжения на Руси
заключался не в венчании на княжество, а в
посажении на столе, при котором прибли-
женные несколько раз поднимали князя за
подмышки, а затем епископ благословлял его
крестом. Впервые венчался на княжество
Дмитрий Иванович, аша царство - Иван
Грозный. Причем Ивану Грозному пришлось
4 года дожила 1 ься признания своего у 1 верж-
дсния на наршво восточными патриархами.
При сыне Г розного в Московии появился соб-
ственный патриарх, узаконивший обряд вен-
чания на цареI во (Барсов 1883: ХП).
В то же время, если на Руси и отсутство-
вал собственно обряд венчания на власть ви-
зантийского обра зна. 1 о де шли ви зант ийс-
кого парадного убора займет вовались весь-
ма активно. 11 зображения древнерусских кня-
зей в одежде византийског о императора (в
го.м числе и со стеммой на голове) известны
на монетах Владимира Святог о. а также на
моне 1 ах и печатях его усыновленного пле-
мянника Святополка Ярополчича (Белецкий
2001:57. рис. 22.2). По археологическим дан-
ным нам известны только находки близких к
византийским образцам диадем и их фраг-
ментов (кар) а 6).
В 1889 г. золотая с эмалями диадема была
найдена в Киеве в усадьбе Гребеновскот о в
Троицком переулке (Кондаков 1996:138. VIII;
Рыбаков 1951: 417-418, рис. 2; Корзухина
1954: 118-119.№99;'Толочко 1963: 145: Ма-
карова. Плетнева 1968: 101-103; Макарова
1975: 108. №61) (прил. 2. №60). Киевская
диадема состои г из 7 основных киотообраз-
ных пластин с изображениями святых в дс-
исусной композиции (в рост Христос. Пред-
теча. Богоматерь, архангелы Гавриил и Ми-
хаил. апостолы Петр и Павел) и двух боко-
вых трапециевидных пластин, украшенных
изображениями женских лиц и кринов, за-
ключенных в круги (рис. 77.в). Пластинки
соединены между собой шестью золотыми
проволочками. По нижнему краю диадемы
расположены чередующиеся каплевидные и
квадрифолийныеподвески. Для изготовления
парных фшур святых мастер-эмальер приме-
нял шаблоны. Помимо основных цветов (си-
него. красного, белого и зеленого), были ис-
пользованы также пурпурный, голубой и тем-
но-желт ый. Вокруг фигур нанесены красной
краской подписи, сочетающие в себе элемен-
ты греческой и русской налсотрафии (Конда-
ков 1896: 147; Макарова 1975: 1()8;Толочко
1963: 145. рис. 1: Бочаров 1984: 58-61).
Киевская диадема датируется исследова-
телями по-разному, причем даты колеблют-
ся в пределах конца XI — начала ХШ вв. Так.
П.П. Толочко датирует изделие концом XI
вска(Толочко 1963. 145). Т.Н. Макарова от-
мечает. чт о Дсису сы. в состав кот орых вклю-
чены изображения Петра и Павла, появля-
ются на Руси сXII в. и. опираясь на этот факт,
а также на особенност и палеографии надпи-
си. датирует изделие второй половиной
XII в. и связывает ст о создание со в т орым
этаном работы киевской ювелирной эмаль-
ерной мастерской (Макарова 1975: 50).
Б.А. Рыбаков первоначально датировал ки-
евскую диадему серединой XII в. (Рыбаков
1951). Однако впоследствии он пересмотрел
это мнение и отнес время ее изт отовления к
началу ХШ в.Даш ту ю да т ировку киевской
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XJ-XJII кв.
153
диадемы исследователь обосновывал пред-
ложенной им же датировкой надписей (Ры-
баков 1964). Хозяйкой же киевской диадемы
Б. А. Рыбаков считал жену киевского князя
Михаила Всеволодовича, бежавшую вместе
с мужем в 1239 г. из Киева в Венгрию (Рыба-
ков 1987:600). Г.Н. Бочаров киевскую диаде-
му датирует первой четвертью ХП в., относя
ее к раннему периоду деятельности велико-
княжеской мастерской, к периоду, когда в ней
работали, наряду с русскими, и греческие
ювелиры (Бочаров 1984:61).
Рис. 74. Императрица Ариадна. Слоновая кость. По:
Rice 1959.
В1900 г. еще одна золотая диадема была
найдена в составе клада, обнаруженного на
Девичьей Горе у с. Сахновки(Хансяко 1902:
21,22, таб. 92; Корзухина 1954:131, №127;
Рыбаков 1969:92-103; Макарова, Плетнева
1986:103,104; Рыбаков 1971: рис. 46-48; То-
лочко 1963:92-103; Даркевич 1972:89; Ма-
карова 1975: 109, №69, табл. 12; Бочаров
1984:54) (прил. 2, №62). У сахновской диа-
демы, так же как и у киевской, 7 основных
киотообразных пластин и две боковые. Пла-
стинки двойные—лицевая с изображением
и оборотная гладкая. Длина ленты составля-
ет 35 см. В нижней части киотцев припаяны
по 2 петли для крепления ныне не сохранив-
шихся привесок, в верхней — по 5 жемчу-
жин. На центральной пластине диадемы из
Сахновки изображена сцена вознесения
Александра Македонского (Макарова 1975:
48) (рис. 77,6).
Рис. 75. Головка императрицы. Мрамор. IV в. По:
Deer 1966.
154
Глава IV
Рис. 76. «Корона Гёзы». Золото, эмаль, драгоценные
камни. XI в. По: Кондаков 1892.
На Руси XII век являлся временем повы-
шенного интереса к этому сюжету, нашедше-
му отражение как в декоративном и приклад-
ном, так и в монументальном искусстве. Ро-
ман об Александре Македонском сложился в
Египте (в Александрии) в III в.н.э. (автором
его считается Псевдо-Каллисфен), а в Визан-
тии стал распространяться с V в. Сам же эпи-
зод с полетом Александра на небо был вклю-
чен в произведение в V-VI вв. (Макарова
1975:46).
В западноевропейской и византийской
художественной традиции эпизод с полетом
Александра Македонского рассматривался
по-разному. В Западной Европе он символи-
зировал тщету земных деяний и необходи-
мость смирения человека перед лицом Все-
вышнего. В Византии же восхищались муд-
ростью, храбростью и щедростью этого пра-
вителя (Даркевич 1975:154).
Именно с византийской традицией свя-
зано изображение сцены вознесения Алек-
сандра на грифонах, расположенное на стен-
ке костяного ларца (IX-XI вв.), происходяще-
Рис. 77. Диадемы,
а—Преслав (Болгария),
б — Сахновский клад
1900г., в—Киевский клад
1889г. Золото, эмаль.
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII кв.
155
го предположительно из Южной Италии,
или на мраморном рельефе XI-XII вв., рас-
положи и юм J ia северном фасаде собора Сан-
Марко в Венеции (Даркевич 1975:156,157;
рис. 227,230). На этих произведениях Алек-
сандр представлен в облачении византийс-
кого правителя — в лоре и короне (в первом
случае) или круглой шапочке с подвесками
(во втором). Аналогичные изображения
представлены и на каменном рельефе в мо-
настыре Перивлепты в Мистре (ок. 1000 г.),
рельефе в монастыре Дохиариу на Афоне
(XI в.), мозаике пола собора в Отранто
(1165 г.), свинцовом моливдовуле X в. из со-
брания Эрмитажа (Даркевич 1975: 159;
рис. 233-235).
Встречается этот сюжет и на византийс-
ких сосудах. Например, он представлен в вы-
соком рельефе на центральном медальоне се-
ребряной чаши, происходящей из клала, най-
денного в Тюменской области (Сокровища
1996:149-161, №69).
Наиболее близким аналогом эмалевому
изображению сахновской диадемы считает-
ся сцена с вознесением Александра Македон-
ского, представленная в центральном меда-
Карта 6. Диадемы и их фрагменты.
60. Киев, клал 1889 г
61 Киев, клал 1824 г.
62. Девичья Гора ус. Сахновка. клад 1900 г.
63. с. Сахновка. случайная находка.
64. с. Каменный Брод, клал1903 г.
65. Новогрудок.
66. с. Мушитиио. могильник.
67. городишс Крылос. около 1900 г.
68. Окрестности г. Ярославля, отдельная находка 1901 г.
69. Пустошь Алабуга.
156
Глава IV
льоне медной, украшенной эмалями чаши из
Инсбрука (Макарова 1975:48). Согласно араб-
ской надписи, чаша принадлежала сельджук-
скому эмиру Сикману ибн Дауду (11 14-1144).
столицами которого были Амида и Хисн
Кайфа. Однако, судя по технике изготовле-
ния (перегородчатая эмаль на меди) и харак-
теру изображения, чаша была выполнена ма-
стером-греком или по византийской модели
(Даркевич 1975:157; рис. 228). Александр на
этой чаше облачен как византийский прави-
тель — в корону и маниакий. На диадеме из
Сахновки изображение Александра также
следует греческой модели. Из царских инсш -
ний на ней изображены «неправдоподобно-
го вида корона, маниакий, лор, непонятый и
потому удвоенный русским эмальером лаба-
рум» (Даркевич 1975:158).
Чрезвычайно был популярен сюжет с воз-
несением Александра и в древнерусской бе-
локаменной резьбе, где он служил символом
апофеоза местных правителей (Даркевич
1975:158. прим. 223). К византийской пко-
нографни сюжета восходит рельеф, располо-
женный на южном фасаде Дмитриевского
собора во Владимире (1194-1197). Аналогич-
ная композиция с вознесением Александра
представлена и в фасадной скульптуре Ус-
пенского собора князя Андрея (1150-1160).
Возможно, она присутствовала на соборе
Боголюбовского дворца. Был подобный ре-
льеф и в системе скульптурного декора Геор-
гиевского собора в Юрьсвс-Польском (Ваг-
нер 1964: 78).
Близость декора ювелирных украшений к
произведениям монументальйого искусства
не ограничивается только общност ью сюже-
тов. но и общностью некоторых форм. К наи-
более популярным сюжетам относятся сце-
ны с вознесением Александра, изображения
Деисуса и отдельных святых, разнообразных
птиц и зверей, сирен, кентавров и грифонов,
растительных побегов, широко представлен-
ные в произведениях ювелирного дета и бе-
локаменной резьбе храмов. Т.И. Макаровой
было подмечено, что стиль ювелирных укра-
шений подчиняется общему стилю в искус-
стве. ярче всего выраженному в архитекту-
ре. Так, форма киотцев древнерусских диа-
дем перекликается с формой архитектурно-
колончатых фризов, появившихся в русской
архитектуре во второй половине XII в. (Ма-
карова 1975:48).
Так же как и в случае с киевской диаде-
мой, датировки, предлагаемые для сахновс-
кой диадемы разными исследователями, рас-
ходятся. Так. В.П. Даркевич датирует сахнов-
скую диадему XI в. (Даркевич 1975:158), а
П.П.Толочко—XII в. (Толочко 1963:116).
Б. А. Рыбаков датирует сахновскую диадему
серединой XII в., а Сахновский клад связы-
вает с женой князя Мстислава Изяславовича
Храброго Агнессой — дочерью польского
князя Болеслава III Кривоустого (1102-1138).
По мнению Б.А. Рыбакова, во время нападе-
ния на Киев Андрея Боголюбского княгиня
отослала драгоценности (свой парадный и
повседневный металлические уборы) в за-
Рис. 78. Варпаш реконструкции диадемы Мстиславова Евангелия. На основе: Макарова 1975.
Парадные древнерусские ювелирные уворы конца XI-XIII бб.
157
мок. предположительно находившийся на го-
родище Девичья Гора на Роси (Рыбаков 1969:
92-103; 1987:601-604). Т.И. Макарова счита-
ет. чт о диадема была пзго i овлена в пределах
XII в., а в землю попала не ранее 1143 г. —
тга дата определяется монетой Михаила Ком-
нина. найденной в составе Сахновско! о кла-
да (Макарова 1975:48). Г.Н. Бочаров датнру-
ei сахновскую диадему серединой XII в. и.
вслед за Т.П. Макаровой, считает ее одним
из наиболее поздних изделий, относящихся
к первоначальному этап}’функционирования
киевской эмальерной мае 1ерской (Бочаров
1984: 54).
В 1903 г. в кладе. обнаруженном в с. Ка-
мештый Брод (Радомышлевский повет. Ки-
евская губ.), была найдена золотая диадема
иного облика (ОАК за 1903: 192-197. 208.
табл. VII: Ханенко 1907:35.36: Гущин 1936:
59-62. рис. 16: Корзухина 1954:136. №138:
Толочко 1963:147-148) (прил. 2. №64). Она
представляет собой узкую выгнутую пласти-
ну с мысиком в центральной части. Концы
диадемы отломаны. Диадема у крашена дра-
гоценными камнями, жемчугом, сдвоенной
сканью и зернью в манере, близкой к манере
работы рязанских мастеров (Корзухина 1954:
136). В нижней части диадемы - петельки
для крепления бахромы. В верхней ее час-
ти — отверстия для крепления на какую-то
основу. Вполне возможно, что этой основой
был не светский головной убор, а доска ико-
ны. так как диадема совершенно плоская, а
мыс-выступ в центре характерен именно для
иконных венцов (Стерлигова 2000:157.158.
рис. 51).
В то же время иконный и светский уборы
были взаимосвязаны. Княгини вкладывали
свои венцы в храмы (прикладывали их к ико-
нам). По мнению И.А. Стерлиговой, подоб-
ным прикладом являлись пластины от вен-
ца XII - начала XIII вв. с эмалевыми изоб-
ражениями святых, сохранявшиеся до сере-
дины XIX в. на новгородской иконе «Бого-
матерь Знамение» (Стерлигова 2000: 157.
165). Близка по форме к домонгольским кня-
жеским диадемам и драгоценная коруна с
кремлевской иконы «Богоматери Боголюбс-
кой». что позволило Н.В. Жилиной ввести ее
в реконструкцию убора великой княгини
(Жилина 2002:161-165. рис. 8). Декор этой
кору ны. изобилующий крупными драгоцен-
ными камнями, жемчугом, сканью, зернью,
ближе не к византийским (как у диадем с эма-
лями). а западноевропейским прототипам и
работам мастеров старорязанской ювелир-
ной школы, видимо, хорошо знакомых с за-
падноевропейской ювелирной традицией
(Бочаров 1984: 179-182: Стерлигова 2000:
199-217, рис. 76. 81).
Диадемами из Киева и Сахновки ограни-
чивав тся крут достоверно известных с тер-
ритории Руси находок целых экземпляров
княжеских 1 оловных уборов. О находках еше
двух диадем мы знаем i ол ько по кратким упо-
минаниям XIX в. Так, по сообщению В.Б. Ан-
тоновича, золотая диадема была обнаруже-
на на городище Княжа Гора, а К. Калайдо-
вич писал, что в 1792 или 1793 гг. в Старой
Рязани была найдена золотая корона (или
диадема), перешедшая в руки ювелира (Сбор-
ник... 1890:12; Калайдович 1823:27).
Кроме того, известен еше и ряд фрагмен-
тов диадем.
В селе Сахновка была найдена бронзовая
позолоченная пластина от диадемы, укра-
шенная эмалевым изображением четырех
Рис. 79. Императрица Зон. Мозаика. Константино-
поль. Свитая София. XI в. Но: Deer. 1966.
158
Глава IV
Рис. 80. Императрица Ирина. Мозаика. Константи-
нополь. Свшая София XII в. I Io: Deer I960.
сердцевидных фигур (Ханенко 1907: т. XIII,
№278;Толочко 1963:146; Макарова 1975; 124.
№139)(прил. 2. №63).
Золотая трапециевидная пластинка от
диадемы, украшенная орнаментом из пяти-
лепестковы.х кринов, была найдена в соста-
ве клада 1824 г. неподалеку от Михайловс-
кого монастыря в Киеве (Кондаков 1896;
104. рис. 67;Толсюй. Кондаков 1897: 105-
107; Корзухина 1954: 123. №107; Макарова
1975:109. .№65; Бочаров 1984: 61) (прил. 2.
№61).
На городище Крылос (с. Крылос Ивано-
Франковской обл.) около 1900 г. была найде-
на золотя трапециевидная бляшка с отвер-
стиями на боковых сторонах и расштслыю-
геомстрическим орнаментом (Ратич 1957;
табл. XII. 30; Макарова 1975: 109. №64)
(прил. 2. №67).
Отдельная золотая киотообразная нлас-
тшша от диадемы была найдена в 1901 г. око-
ло 1. Ярославля (ОАК 1903:122. рис. 204: То-
лочко 1963:146. рис. За; Макарова 1975:108.
№63: Русская эмаль 1987: №6.. с. 14.230: Си-
най. Византия. Русь 2002:256). На пластин-
ке — эмалевое изображение Богоматери в
позе моления. В нижней части пластинки —
петельки для крепления подвесок (прил. 2.
№68).
В 1982 г. Государственным Эрмитажем
была приобретена еще одна золотая киото-
образная пластинка от диадемы с заострен-
ным килевидным завершением. На пластин-
ке изображен святой евангелист Марк (Рус-
ская эмаль 1987: №6. с. 14,230: Синай, Ви-
зантия. Русь 2002:256).
Необходимо коснуться и такого сложного
памятника, как так называемое Мстиславо-
во Евангелие, в оклад которого вмонтирова-
но шесть киотообразных пластинок с эмале-
выми изображениями деисусного чина. Пла-
стины. суля но пробитым на них отверсти-
ям. первоначально нашивались на ткань и
служили, по всей видимости, деталями па-
радного княжеского облачения. Независимо
от решения вопроса — служили ли эти пла-
стины украшением широкотканного ворота-
барм. как эю предполагал Г.Д. Филимонов
(Филимонов 1866:75), или же они были де-
талями диадемы, крепившейся на тканную
основу (так реконструировал первоначальное
назначение этих эмалей Б.А. Рыбаков —
1951:424.425). - ясно, что первоначально
данные пластины входили в состав какого-
то парадного облачения (рис. 78).
Мстиславово Евангелие было украшено
для новгородского князя Мстислава Влади-
мировича. княжившего в Новгороде в 1088-
1094и 1096-1117 гг. (Макарова 1975:73. табл.
21). Известно, чго некий княжий человек
Настав возил Евангелие в Царьград для укра-
шения переплета золотом, серебром, драго-
ценными камнями и эмалями, выполнил
свою миссию, вернулся на Русь и скончался
в Киеве (Рыбаков 1948:389). В 1551 г. Еван-
гелие было переделано, а все эмали были
перекомпонованы.
Несколько фра1 ментов диадем было обна-
ружено и в ходе археологических раскопок.
В Новофудке при раскопках Ф.Д. Гуревич
в 1961 г. были найдены две золотые капле-
видные подвески от диадемы, одна из них с
эмалевым орнаментом (прил. 2. №65). Под-
вески найдены в постройке №10 квартала
ювелиров. В постройке найдены: инструмен-
тарий ювелира, 8 золотых предметов, фраг-
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца X1-XIII вв.
159
менты византийского стекла и резной стек-
лянный сосуд, так называемый «кубок Ядви-
ги». Подвески, найденные в Новохрудке. ана-
логичны подвескам, украшающим киевскую
диадему с Деисусом (Гуревич 1984:74; Ма-
карова 1975:108, №62, табл. 11, /-3; Бочаров
1984:62; Кошман 2001:198-218).
В Дрогобужском районе при раскопках
кургана XII в. (с. Мушитино, курган №18 из
раскопок Н.И. Савина) в женском захороне-
нии на черепе был найден обломок киото-
образной пластинки с эмальерным изобра-
жением архангела в рост (Савш 1932: 233;
Рыбаков 1948:388; Макарова 1975:52.110,
№72) (прил. 2, №66).
В подражание княжеским диадемам укра-
шались эмалевыми пластинками и простые
головные венчики. В 1896 г. в костромских
курганах (Пустошь Алабуга Нерехтинского у..
Костромской губ.) при раскопках Нефедова
был найден берестяной венчик, украшенный
пластинками с эмалевым орнаментом в виде
кружков с крестовидными перегородками
(Макарова 1975: 124, №140, табл. 27, /)
(прил. 2, №69).
В1960 г. на Замковой горе в Любече в жи-
лище, погибшем при нашествии татар, было
найдено 27 серебряных позолоченных на-
шивных бляшек, предположительно служив-
ших украшением головного венчика. Семь
бляшек—круглые с перегородчатой эмалью,
семь — треугольные со стеклянными встав-
ками, четыре—розетчатые и семь — битре-
угольные (украшены жемчугом). Эмали чер-
ного. зеленого и бирюзового цвета были сва-
рены по византийской рецептуре (Макарова
1974: 160,161).
Княжеские диадемы изготовлялись, по
всей видимости, в основном в Киеве. К про-
дукции княжеских киевских эмальеров отне-
сены Т.П. Макаровой и Г.Н. Бочаровым, кро-
ме целых киевской и сахновской, и ряд фраг-
ментов диадем, найденных как в Киеве, так
и за его пределами (Макарова 1975; Бочаров
1984:61). С целыми экземплярами эти фраг-
менты об ьедиияет цвет и состав эмалей, фор-
ма пластин, наличие петель для подвесок. К
кругу изделий, вышедших из киевской мас-
терской, относятся фрагмент диадемы с изоб-
ражением Богоматери, найденный в 1901 г.
в окрестностях Ярославля, утраченная ныне
золотая пластина трапециевидной формы с
растительным орнаментом из клада 1824 г.,
найденного неподалеку от Михайловского
монастыря, а также бронзовая позолоченная
плас шика итСахновки. В то же время юве-
лиры Новогрудка были весьма искусны в ра-
боте с золотом (Гуревич 1972:32.33). и мож-
но предположить, ч i о найдеш иле здесь под-
Рис. 81. Мария Комнина Акрополнтисса. Деталь
оклада иконы «Богоматерь с младенцем». По: Банк 1966.
160
Глава IV
Рис. 82. Святая Елена. Фрагмент Эстергомской став-
ротекп. Эмаль. По: Deer 1966.
вески к диадеме были частью головного убо-
ра. изготовленного в этом центре.
По вопросу о принадлежности диадем с
зубчатыми и киотообразными пластинками
мужскому или женскому ювелирному убору
среди исследователей до сих нор нет един-
ства мнений. Например, киевские исследо-
ватели П.П. Толочко и П.С. Михайлов (То-
лочко 1963: Михайлов 1999) считают, что
диадемы были привилегией мужского кня-
жеского убора.
Но более распространенным является
мнение о том, что диадемы принадлежали к
женскому ювелирному убору. К женскому го-
ловному убору отнесли диадемы Н.П. Кон-
даков, Б.А. Рыбаков. Г.Ф. Корзухина. Т.Н. Ма-
карова. М.А. Сабурова, Н.В. Жилина (Кон-
даков 1906; Рыбаков 1987:562-574: Корзухи-
на 1954; Макарова 1985; Древняя Русь... 1997:
Жилина 2001:159).
Н.П. Кондаков считал, что «византийские
женские короны отличались от мужской
стеммы и представляли собой терсмчатыс
венцы разнообразного рисунка, украшенные
по верху зубцами, киотцами и стрелками, на
которых сплели жемчужины и дра1 оценные
камни» (Кондаков 1906:109).
Аналогичного мнения придерживался и
Б.А. Рыбаков, писавший, что диадемы «за-
вершали наверху своеобразный кокошник
“венец городчатый", расшитый в остальной
части узором из мелких бляшек» (Рыбаков
1987:564). Это предположение автор api у-
ментируст тем. что в составе древнерусских
кладов (в которых находят и диадемы) встре-
чены исключительно предметы женского ме-
таллического убора. С этим утверждением
трудно согласиться: ведь гривны, цепи, бар-
мы, различные типы браслетов, перстней,
фибул, нскоторыстипы серег носились и муж-
чинами. изредка встречаются в кладах и
предметы мужской поясной гарнитуры.
Второй аргумент Б.А. Рыбакова, приво-
дящего в качестве аналогов древнерусским
диадемам венцы в окладах икон XV в., а так-
же этнографические кокошники XIX в., ка-
жется нам более основательным. Однако ре-
конструируемое исследователем размещение
диадемы на верху высокого головного убора
(Рыбаков 1987:563. рис. 95) кажется надуман-
ным хотя бы потому, что тогда пропадаег весь
смысл бахромы, крепящейся в нижней части
диадем, которая должна спускаться на лоб. а
не находиться где-то на середине головного
убора.
Памятники изобразительного искусства
(и византийские, и древнерусские) фиксиру-
йте. 83. IlMitcpaipinia Евфроснпья (1195-1203). Мо-
ливдовул. Свинец. По: Банк 1966
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
161
Рис. 84. Икона
Сошествие Христа во
ад. Яичная темпера
на дереве. XV в. По:
Банк 1966.
ют несколько основных видов женских го-
ловных уборов. Один —трапециевидный,
украшенный отдельными накладными киот-
цами или драгоценными камнями, на неко-
торых изображениях он близок по форме к
мужской стемме. О том, что при венчании
на царство император и императрица полу-
чали схожие головные уборы, может свиде-
тельствовать рельефное изображение коро-
нования Иисусом императора Романа и его
жены Евдокии (ок. 950 г.) (Rice 1959: №97)
или Прополка Изяславича и его жены Ири-
ны на миниатюре Трирской псалтыри (Кон-
даков 1906:ia6.IV).
Изображения головных уборов трапеци-
евидной формы представлены, например, на
фресках лестничной башни Софии Киевской
(Высоцкий 1989:185). на фреске с изображе-
нием св. Елены в Софт! Новгородской (Ла-
зарев 1948: т. 210а). Аналогичные уборы, ук-
рашенные тремя нашивными пластинками и
жемчугами, переданы на фресках, изобража-
ющих великомучениц Христину и Катерину
в алтарном помешешш церкви Спаса на Нс-
редице под Новгородом (Прохоров 1880). Го-
ловные уборы увенчаны крестиками, по бо-
кам липа расположены жемчужные подвес-
ки-нрепендулш!. В отличие от большинства
византийских изображений, на которых эти
подвески показаны прикрепленными к ниж-
ней части головного убора, здесь изображе-
но, что они крепятся к верху тульи. Анало-
162
Глава IV
Рис. 85. Михаил VII Дука и Мария Аланка. Фраг-
мент оклада иконы Хахульской Богоматери. Золото.
Эмаль. XI в. По: Кондаков 1892.
Рис. 86. Королева Симонида (1318-1328). Роспись цер-
кви Благовещенья в Грачаиице (Сербия). По* Чиркович
1996.
Рис. 87. Фреска из церкви Святого Николоса Огра-
фаиоса (Македония). XIVb. По: Makcdonia...l992.
гичным образом передаются подвески и на
некоторых древнерусских коптах с эмалевы-
ми изображениями. Древнерусские мастера
(живописцы, эмальеры) работали рядом с
выходцами из Византии. Росписью Нереди-
цы руководил Олесий Гречанин. Упомяну-
тые же фрески с великомученицами писал,
вероятно, кто-то из его учеников, по край-
ней мерс, исследователи памятника (Колчин,
Хорошев. Янин 1981:156-167) не склонны
относить их к работе Олесия. Можно было
бы считать, что подобное переосмысление
деталей византийского по происхождению
головного убора характерно именно для древ-
нерусской изобразительной традиции. Одна-
ко в схожем головном уборе с подвесками,
крепящимися к верхней его части, изображе-
на святая Екатерина и на иконе ХП - начала
ХШ в., хранящейся в монастыре св. Екатери-
ны на Синае (Синай, Византия, Русь 2002:
245).
Второй женский головной убор византий-
ского происхождения—зубчатый, наподо-
бие короны или диадемы. Подобные терем-
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца Х1-Х1П вв.
163
Рис. 88. Десислава. Фреска Боннской церкви (Бол-
гария). XIII в. По Мавродинон 196Ь
чатые венцы называли в Византии модио-
лами (Дарксвич 1975: 162). В венце подоб-
ием о типа изображена. например, сь.ная Ека-
терина (?) на фреске XIV в. из храма Покрова
Богородицы Довмоп 1 ова города во Пскове
(Синай. Византия. Русь 2002:215).
В реконстрч кцни же Б.А. Рыбакова эт j 1 два
1 оловных \бора (трапециевидный и зубча-
1ый-диадема) искусеi веяно совмещены,
причем второй прикреплен на вершину пер-
вого. Го. ювиой убор с зубчатым верхним кра-
ем мог быть ДСЙС1 витсльно довольно высо-
ким. о чем свидетельствуе! изображение
жены князя Ярополка на Трирской псалтыри
(Кондаков 1906: таб. VI). но тогда он имел
иную, нс трапециевидную форму. Трапецие-
видный головной убор 1акже мог иметь по
верхнему краю небольшие зубцы, как на изоб-
ражении императрицы Зои на короне Кон-
ciантина Мономаха (рис. 90. в). Зубцы мог-
ли быть и довольно сильно выступающие
(как на изображении императриц Зои и Ири-
ны в мозаиках Софии Константинопольской),
но эт о все равно были детали одного убора,
без каких-то промежуточных подвесок.
Рис. 89. Варианты реконструкции ||еремо1шалыюю и парадною ювелирных уборов нт Сахновского кЛада 1901 г.
164
Глава IV
Рис. 90. Пласти-
ны короны Констан-
тина Мономаха с
эмалевыми изобра-
жениями: А — импе-
ратрица Феодора.
Б — император Кон-
стантин Мономах.
В — императрица
Зоя, Г —Правосудие,
Д—танцовщица, Е—
Смирение. Золото.
Эмаль. XI в. По: Кон-
даков 1892.
Для реконструкции убора с диадемами
может быть привлечен разнообразный изоб-
разительный материал.
Разница в головном уборе императоров и
императриц четко передана в мозаиках Софии
Константинопольской. На мозаике XI в. (меж-
ду 1028 и 1042 гг.) изображены император
Константин IX Мономах и его супруга импе-
ратрица Зоя, предстоящие с дарами перед
Иисусом Христом. Голова императора увен-
чана стеммой, императрицы—высоким го-
ловным убором с зубчатым краем и подвеска-
ми, ниспускающимися до ворота платья
(рис. 79). В первой половине XII в. (1118 г.)
была создана сходная мозаичная композиция,
изображающая императора Иоанна П Комни-
на и его супругу Ирину, подносящих дары Бо-
городице. На императоре—стемма с одной
комарой и высоким верхом, на императри-
це —роскошный городчатый венец (рис. 80).
В уборе Зои переданы маленькие круглые се-
режки, а у Ирины показаны крупные серьги с
тремя подвесками из жемчуга и драгоценных
камней (Даркевич 1975: 160, рис. 238, 239;
Лихачева 1981:153,154).
На окладе византийской иконы Богома-
тери Одигитрии, хранящейся в Троице-Сер-
гиевой лавре, в нижнем регистре боковых
клейм изображены Константин Акрополит и
его жена Мария Комнина Турникина Акро-
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI—XIII вв.165
политисса. На Константине головной убор
типа митры, на Марии — невысокая диаде-
ма иди корона с треугольными зубцами, укра-
шенная драгоценными камнями и жемчугом.
По бокам лица — подвески (рис. 81). Коро-
на 1ылста поверх покрывала (Кондаков 1906:
68. рис. 11: Банк 1966: №244-246). В сходном
головном уборе изображена и св. Елена на
эмалях Эстергомской ставротеки (Deer 1966:
XXXV. 87)(рис. 82).
Подобные уборы предо авлены и на ви-
зантийских моливдовулах XT-XII вв.. напри-
мер. на моливдовулах императриц Евфроси-
нии (рис. 83) и Евдокии (Искусство Визан-
тии... 1977:133.№68О: Банк 1966: №237: Deer
1966: t. XXX, 67). В диадеме с тремя зубчика-
ми. украшенной в нижней части драгоцен-
ными камнями, показана императрица на
парном изображешш императора и императ-
рицы на эмалевом медальоне с Сошествием
во Ад XI (?) в. из коллекции ГМИИ (Искусст-
во Визаннш... 1977: 82). Подобные изобра-
жения были каноничны. Мы встречаем их.
например, на иконе с тем же сюжетом, дати-
руемой XV в. (Банк 1966: №296) (рис. 84).
Правда, на эт ой иконе головной убор импе-
ратрицы уже практически трансформировал-
ся из диадемы в корону, более привычную для
времени создания иконы.
Византийские головные уборы четко пе-
реданы и на пластинах XI в. с византийски-
ми эмалевыми изображениями, вмоширо-
ваниых в оклад иконы Хахульской Богомате-
ри (Музей грузинского искусства. Тбилиси).
На одной из пластин изображен момент ко-
ронации Иисусом Михаила VII Дуки и его
супруги Марии (Марфы) Аланки (рис. 85).
Возможно. 31 а пластина была прислана из
Константинополя в дар отцу императрицы
- грузинскому царю Багра jy (Лихачева 1981:
194. 194; Хускивадзс 1978: 212-218). Импе-
ратор изображен в стемме с одной комарой
и дра1 оценными камнями, императрица —
в высоком городчатом венце, аналогичном
венцу импсра1рицы Ирины с Константно-
польской мозаики изСвятой Софии (Конда-
ков 1892: 128. рис. 25). На кресте, вмонтиро-
ванном в оправу этой же иконы, изображе-
ны император Коне i антин и императрица
Елена. На императоре — стсмма. на импе-
ратрице — диадема с одной комарой (Кон-
даков 1892:138. рис. 28).
Изображения правительниц в низких и
высоких зубчатых головных уборах встреча-
ются во фресковой живописи Балкан. В рос-
кошном высоком головном уборе изображе-
на королева Симонида (1318-1328) в роспи-
си церкви Благовещенья в Грачанице (Сер-
бия)(Чиркович 1996)(рис. 86). Вариант низ-
кого зубчат ого убора, украшенного жемчугом
и с жемчужными подвесками, представлен
во фреске XIV в. церкви св. Нпколоса Огра-
фапоса (Makedonia 1992)(рис. 87).
Персонажи в зубчатых головных уборах
встречаются и на греко-русских княжеских
печатях (Белецкий 2001:40. рис. 14. 7). Судя
но легенде на такой печати, на ней, так же
как и на фреске в Нсредице, была изображе-
на святая Христина. Встречаются на печатях
и изображения трапециевидного женского
1 оловного убора, например, на печати, при-
надлежавшей княгине Марии (Белецкий
2001:49. рис. 18. 3)?.
Г.Ф. Корзухина подметила, что все гри из-
вестные целые древнерусские диадемы до-
вольно коротки и не охватывают голову це-
ликом. а должны были нашиваться по ниж-
нему краю полоски ткани пли шапочки (Кор-
зухина 1954:60). Подобный головной убор в
сочетании с коптами представлен, вероятно,
на фреске ХШ в. с изображением жены ар-
хистра 1 ига Дссиславы из Боянской церкви
(Бошария)(Мавродинов 1966)(рис. 88).
Аналогично реконструировал женский
убор с диадемой и Н.П. Кондаков. По его
мнению, на Руси диадема надевалась на ша-
почку типа ску фи. закрывавшуюся затем уб-
русом. спускающимся сзади на шею (Конда-
ков 1906:111-114). Подобную реконструкцию
в наши дни предлагает и М.А. Сабурова
(Древняя Русь... 1997). Спорным моментом
в данной реконструкции, на наш взгляд, яв-
ляется изображение в одном уборе и диаде-
мы. и расположенного над ней валика-вен-
ца из пластинчатых дужек. В недавней ре-
конструкции Н.В. Жилиной венчик распола-
гается под диадемой (Жилина 2002: 165.
рис. 6).
Действительно, две эти детали головно-
го убора были найдены совместно в сос гаве
Сахновскот о клада, но клад этот, вероятно,
содержит несколько уборов—два золотых и
Приношу благодарность С В Белецкому обратив-
шем} мое внимание наэкм тип истопников
166
Глава IV*
один более простой с серебряными кот ами
и браслетами с наконечниками, украшенны-
ми чернью. На наличие в кладе нескольких
«золотых» парадных уборов указывает не
только два вида головных уборов, церемони-
альная диадема и праздничный или свадеб-
ный венец, но и два вида рясен (правда, при
одной паре спрятанных в кладе золотых кол-
тов) — рясны с квадрифолийными бляшка-
ми. украшенными изображениями птиц, и зо-
лотые рясны из тисненых колодочек. В со-
ставе клада есть и несколько шейных укра-
шений — ожерелье с Деисусом (по-видимо-
му. церемониальное), ожерелье с криновил-
ными подвесками и три золотые гривны
(рис. 89).
Очертим теперь крут аналогий древнерус-
ским диадемам в памятниках Юго-Восточной
и Центральной Европы. Наиболее близка к
древнерусским образцам золотая диадема с
эмалевым изображением сцены Вознесения
Александра Македонского, найденная в Бол-
гарии (в Прсславе) в составе клада X в. со-
вместно с монетами Константина Багряно-
родного и Романа (945-957 гг.) (рис. 77. а). В
состав клада входило 200 золотых предме-
тов — украшенные зернью и эмалями серь-
ги. медальоны, ожерелья (Тотов 1983:9-13).
Украшения этого клада, выполнешые по ви-
Рис.91. Корона Конрада П.Золото.драгопеппыскам-
ни. жемчм . эмаль. XI в Но Schulze-Donlamm 1991.
зантийским образцам, а возможно, и визан-
тийскими ювелирами, по мнению Ж.Н. Вы-
жаровой. были изготовлены в одной из мас-
терских Преслава. Изделия, украшенные пс-
рсгородчатыми эмалями, находят в слоях
Прсслава конца V111 X вв. (Выжарова 1987:
300).
Форма щитков этой диадемы арочная, по
краям пробиты отверстия для крепления на
основу. Сохранилось пять щитков: централь-
ный с изображением вознесения Алексан-
дра Македонского на грифонах, а также три
боковых с одной стороны и один с другой —
с симметрично расположенными изображе-
ниями птице- и звериноголовых грифонов.
Близким аналогам древнерусским диаде-
мам является так называемая корона Кон-
станпша Мономаха (Deer 1966: taf. XXXVI.90,
L1X. 158,160. LXXXVII, 240.241,242). Ко-
рона была выполнена в Константинополе в
императорских мастерских, предположитель-
но между 1042 и 1050 гг., украшена эмалевы-
ми изображениями императора Константи-
на. императриц Зои и Феодоры, аллегорий
Правды и Смиренья и двух танцовщиц (Дар-
кевич 1975:177) (рис. 90). В Венгрию коро-
на. вероятно, была послана ко дню корона-
ции венгерского короля Андрея 1 и дочери
Ярослава Мудрого Анастасии (Лихачева
1981:194).
Так же как и Киевская, и Сахновская диа-
демы. эта корона состоит из семи пластин,
соединенных в единый венец. Пластины
арочной формы. Изображения императорс-
кой четы даны наиболее статично и фрон-
тально. Они показаны в парадных одеяниях,
с венцами трапециевидной формы с одной
«комарой» в центре, от которых отходят сти-
лизованно переданные подвески. Верхний
край убора императрицы Зои украшен мел-
кими зубцами. На золотом медальоне с эма-
левым изображением императрицы Зои. хра-
нящемся в ризнице собора Святого Марка в
Венеции, зубчатость верхнего края ее голов-
но1 о убора передана еще более отчетливо
(Даркевич 1975:161. рис. 243).
Фоном для изображений на диадеме слу-
жат рапорты из стилизованных растительных
побегов и изображений птичек. Изображе-
ния лозы и птичек находят аналогии в деко-
ре византийских стеклянных изделий. Пред-
ставлен подобный орнамент, например, на
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI—XIII вв.
167
Рис. 92. Пластинки с эмалеными изображениями с короны Конрада II: А — Спас. Б — пророк Исайя. В — парь
Давид. Г—парь Соломон По; Кондаков 1892.
стеклянных сосудах. найденных в Новогруд-
ке(Гурсвпч 1981:78. рис. 61). Сходные изоб-
ражения птичек часто встречаются и на
древнерусских колтах с эмалями. Есть на этих
колтах и изображения женских головок в вен-
цах трапециевидной формы (Даркевич 1975:
270. рис. 380.381: Макарова 1975: табл. 5).
У фшур Правды и Смиренья головки сти -
ка наклонены, и все их позы исполнены спо-
койного раздумья. По бокам изображений—
стилизованные деревья. Наибольшего дина-
мизма полны, безусловно, фигуры танцов-
щиц. Изображения 1 анцовщиц находят широ-
кий круг аналогий на изделиях византийско-
го. мусульманского и древнерусского приклад-
ного искусства. Сходные изображения на ви-
занпшеких и мусульманских изделиях (сереб-
ряных чашах и сосудах, медных чашах с пере-
городчатой эмалью, настенной росписи, рез-
ной кости) отличаются известной долей стан-
дартизации. За счет того, что одна нога пля-
суньи приподня га в танце и окружена разве-
вающимся подолом платья, торс развернут в
другую сторону, создается ощущение вихреоб-
разного движения. Вокруг фигур развеваю гея
длинные рукава или шарфы (Даркевич 1975:
177. 178. рис. 88. 270-273). Изображения
танцовщиц характерны и ятя древнерусских
серебряных браслетов с чернью, где они так-
же ЯВ.1ЯЮТСЯ. вероятно, отголоском пришед-
шей через Византию древневосточной гради-
шш танцев на пирах дев. облаченных в одся-
1шя с развевающимися рукавами.
Любопытная попытка перегруппировки
пластин эт ой диадемы п «доосмысления» ее
в двухъярусный rpai юцпевидный убор, вклю-
чающий изображение Деисуса. была пред-
принята Золтаном Кадаром (Kadar 1964:113-
124). Однако вряд ли стоит делать из одного
головного убора другой, дополняя его при
этом фрагментами иной вещи. Фигура Пан-
тократора взята, например, с «короны Гёзы».
Медальоны со святыми, использованные в
этой реконструкщш, были найдены в одном
кладе с диадемой, но неизвестно, принадле-
жали ли к ней.
Близка к пластинкам короны Константи-
на Мономаха золотая пластина XII в. визан-
тийской работы с эмалевым изображением
императрицы Зои. На голове императрицы
показан довольно высокий головной убор с
одной комарой. драгоценными камнями и
тремя зубцами по верху. Фон гладкш'1, только
по краю пластины — стилизованное изоб-
ражение юнкпх колонок и арочного проема
(Лихачева 1981:195).
Если описанные ранее головные уборы
представляли собой диадемы, составленные
из семи пластин (возможно, столько же пла-
стии первоначально было и в диадеме из Пре-
слава). то «корона», присланная в дар вен-
герскому королю Гёзе (1074-1077), выглядит
в настоящее время как стемма с перекрести-
ем и матерчатым верхом (рис. 76). Первона-
чально головной убор представлял собой, ве-
роятно. замкнутый венец с изображениями,
размещенными по обручу в прямоугольных
клеймах, и вторым регистром из полукруг-
лых пластин и зубцов, украшенных по верху
драгоценными камнями. Во втором ярусе
расположены основные изображения —
Иисуса Христа, восседающего на троне, об-
рамленном деревьями, аналогичными тем.
что представлены на короне Константина
16S
Глава IV
Мономаха. На противоположной сюронс ко-
роны — изображения императора Михаила
Дуки и его соправителя Константина и ко-
роля Венгрии Гёзы (Deer 1966: Taf. 1 XII).
Предположение Н.П. Кондакова о юм. что
сгеммное перекрестие на этом головном убо-
ре является поздней доработкой (Кондаков
1892:225). представляется весьма обоснован-
ным. гак как изображение Христа, располо-
женное под крестом, дублирует уже имею-
щееся во в юром ярусе короны. Кроме того,
эго изображение было испорчено прикреп-
ленным прямо на нею крестом (Вагапупё
Oberschall: fig. 1-3).
Нижний ярус на этой короне обрамлен
жемчужными нитями ложноскаипой вере-
вочки. характерной для византийских чекан-
ных изделий Х-ХП вв. (Бочаров 1984:64). и
содержит изображения архангелов Гаврии-
ла и Михаила, святых воинов Георгия и
Дмитрия, святых Козьмы и Демьяна, разде-
ленные крупными сапфирами. В нижней ча-
сти венца укреплены подвески-цепочки,
оканчивающиеся драгоценными камнями.
Примером венца-диадемы, выполненно-
го западноевропейским мает ером. может слу-
жи I ь знамени i ая корона, хранящаяся в Вене,
украшенная россыпью драгоценных камней
и эмалевыми вставками, связываемая преда-
нием с именем Карла Великого (рис. 91).
Именно в этом головном уборе император
предет авлен на работе А. Дюрера 1513 года
(Schulze-Dorrlanim 1991: 37. abb.10). Впрочем,
среди исслсдова гелей hhkoi да нс было един-
ства во взглядах на то. кому же принадлежа-
ла эта реликвия, а датировка ее колебалась в
пределахХ-ХП вв. (Кондаков 1892: 234). В
вышедшей в 1991 1. монографии (Schulze-
Dorrlamm 1991)4 обосновывается принад-
лежность короны императору Конраду II
(1024-1039). Так же как и «корона Гёзы». эта
корона не является памятником одновремен-
но! о изготовления. Ее основная часть стар-
ше. чем укрепленная по верху, украшенная
драгоценными камнями дуга, датируемая
надписью с именем императора Конрада IV
(т1254)(Кондаков 1892: 235).
Корона состоит из восьми пластин-щит-
ков арочной формы, соединенных шарнир-
ным креплением. Видимо, со временем это
крепление стало недостаточно прочным, и
'Приношу благодарнойьЮ М.Десмину м.тюбезнонре-
jocraRiei uiyio возмож! 1ость озником! гп<я с эп im । и. i.u шем
корона была довольно грубо укреплена при-
клепанными на обороте пласт инками метал-
ла. Четыре более крупных щитка украшены
только драгоценными камнями (сапфиры,
аметисты, изумруды и рубины) и крупным
жемчут ом. У чет ырех более маленьких щит-
ков в центре щитки с эмалевыми изобра-
жениями. обрамленные также драгоценны-
ми камнями и жемчугом. Щитки короны, эма-
левые и каменные вставки обрамлены нитя-
ми ложной зерни. В основе щитков под кам-
нями прорезаны о 1верстия. камни припод-
няты над фоном в ажурных гнездах на ароч-
ках и дополнительно укреплены лапками.
Подобный способ крепления камней, их оби-
лие и яркость, сухость рисунка и мутность
цветов эмалей, наконец, латинские подписи
к ним не оставляют тшкакого сомнения в том,
что это - и зделие западноевропейского юве-
лира. впрочем, вероятно, знакомого с визан-
тийской традицией оформления диадем.
На щитках кио т ообразной формы распо-
ложены эмалевые изображения Христа на
троне, окруженного двумя серафимами: про-
рока Исайи, предстоящего перед царем Езе-
киею: царя Давида; царя Соломона (рис. 92).
В руках библейских царей и пророка — сви г-
ки с пророческими надписями (Кондаков
1892: 236. 237. рис. 78-81). Венчает корону
крест. прикрепленный к одному из щитков с
драт оценными камнями. Лицевая сторона
крест усыпана драгоценными камнями и
жемчужинами, i ia оборо т е — гравированное
распятие.
Приведенные выше примеры доказыва-
ют. на наш взт.тяд. что древнерусский цере-
мониальный убор развивался в общем русле
формирования регалий европейских владык
и находился под сильным византийским вли-
янием. Причем, суля по многочисленным
изобразительным материалам, зубчатые вен-
цы-диадемы входили нс только в состав муж-
ского, но и женскот о уборов.
Наследие ломо1 (гольскот о парадного убора
сохранилось и во времена Московской Руси.
Извес гно. что у царя Федора Михайловича
была диадема с изображениями Христа, Бо-
городицы. Предтечи и архангелов (Савои гов
1896: 32). то есть тог же деисусный чин, ко-
торый мы встречаем на диадемах Древней
Руси. В уборе цариц Московской Руси ана-
логичной инсигнисйвласти были коруны (За-
белин 1992: 185).
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
169
IV. 1. 2. Головные венцы
Кроме церемониальных уборов с диаде-
мами, в составе древнерусских кладов нахо-
дят фрагменты головных венцов, состоявших
из полукруглых дужек с одним концом, за-
гнутым в трубочку, или же трехбусинных ду-
жек-«аграфов».
Наборы золотых полукруглых пластинча-
тых дужек происходят из: Киевского клада,
найденного в 1876 г. в усадьбе Лескова (двой-
ной набор из 34 золотых дужек и 4 концевых
пластин со вставками, украшенными пере-
городчатой эмалью и жемчужной обнизью);
Киевского клада 1901 г., найденного в усадь-
бе Орлова (9 золотых дужек); Киевского кла-
да 1880 г., найденного на Б. Житомирской ул.
(3 золотые дужки от очелья, одна из них кон-
цевая с перегородчатой эмалью); Киевского
клада 1827 г., найденного в усадьбе Августи-
новича (11 золотых дужек от очелья из глад-
кой и рубчатой проволоки); Киевского клада
Карта 7. Очелья с пластинчатыми изогнутыми дужками.
70. Киев, клад 1887 г.
71. Киев, клад 1880 г.
72. Киев, клад 1876 г.
73. Киев, клад 1901 г.
74. Киев, клад 1827 г.
75. Киев, клад1885г.
76. Киев, клад 1824 г.
77. Киев, клад 1986 г.
78. городище Девичья Гора у с. Сахповка, клад 1900 г.
79. с. Городише. клад 1970 г.
170
Глава IV
Карта 8. Очелья с бусинными дужками.
80. Киев, клад 1903 г.
81. м. Мартыновка, клад 1886 г.
82. с. Ключники, клад 1887 г..
83. городище Княжа Гора, клад 1897 г.
84. с. Вербов, клад 20-х. гг. XX в.
85. д. Льгов, клад 1879 г.
86. д. Терехово, клад 1876 г.
87. Старая Рязань, клад 1868 г.
1885 г., найденного в усадьбе Есикорского (53
серебряные колодочки, две из них концевые,
одна с цепочкой); Киевского клада 1887 г.,
найденного в ограде Михайловского монас-
тыря (22 золотые дужки, из них 2 концевые с
эмалями); Киевского клада 1824 г., найден-
ного близ Михайловского монастыря (8 зо-
лотых дужек с шарнирами на концах и укра-
шенных большими и малыми камнями в вы-
соких гнездах); Сахновского клада 1900 г. (18
88. Старая Рязань, клад 1967 г.
88 а. Старая Рязань, второй клад 1967 г.
89. Старая Рязань, клад 1974 г.
90. Старая Рязань, клад 1992 г.
91. Владимир, клад 1837 г.
92. Владимир, клад 1865 г.
93. Владимир, клад 1896 г.
94. Москва, клад 1988 г.
золотых дужек) (прил. 2,№. 70-79).
Как видим, практически все находки зо-
лотых дужек от венцов происходят из Киева
или его ближайшей округи (карта 7). Венцы
завершались сегментовидными пластинка-
ми, декорированными эмалевыми вставками,
обведенными нитями жемчуга. Крепились
такие дужки в головном уборе, по всей ви-
димости, к деревянному или матерчатому
валику (рис. 57,58,60,61). Такой убор пред-
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI—XIII вв.
171
ставлен в половецком женском захоронении
в Поросье (Труды III АС 1878:23-25), где най-
дены бронзовые, обтянутые позолоченной
серебряной фольгой лужки, наложенные на
деревянные валики, обернутые i одетой ма-
терией (в каждом захоронении было по 2 та-
ких валика). Очелье с небольшими широки-
ми дужками. украшенными рубчатой прово-
локой. коническими выступами, сканью и
жемчугом, было найдено в захоронении близ
д. Колесите Каневского у. Киевской губ.
(Корзухина 1954:60).
География распространения бусинных
очелий совсем иная (карта 8): наибольшее их
количество представлено в кладах Владими-
ра и Старой Рязани, хотя есть отдельные на-
ходки и в Киеве и его округе, на Чернигов-
щине и Орловщине и на западе Древней Руси
— в окрестностях Галича. Фрагменты оче-
лий. украшенных дужками с бусинами, были
найдены в Киевском кладе 1903 г., открытом
в ограде Михайловского монастыря (сереб-
ряные дужки — 13 целых и 1 фрагмеш). в
кладах на гор. Княжа гора 1897 г. (8 серебря-
ных дужек.), у с. Мартыновка Каневского у.
(7 серебряных дужек), у с. Ключники Канев-
ского у. (2 серебряных позолоченных дужки),
у с. Вербов Львовской обл. (8 серебряных
дужек), уд. Льгов Черниговской губ. (10 се-
ребряных прямых «аграфов»), уд. Терехово
Орловской губ. (14 серебря] гых дужек), в Ста-
рой Рязани в кладах 1868 г.(1 золотая дужка)
и 1992 г. (10 дужек и 2 концевые шастаны),
во Владимирских кладах 1837 г. (6 серебря-
ных прямых «аграфов» и две разогнутые трех-
бусинные серьги) и 1865 г. (7 золотых пря-
мых «аграфов»), в Москве на территории
Кремля в кладе 1988 г. (две связки по 8 слег-
ка изогнут ыхдужек) (прил. 2, №80 -94).
Своеобразный литой аналог дорогом зо-
лотым и серебряным лужкам от очелий был
найден при раскопках ювелирной мастерс-
кой XII в. в Новогрудке (Назаренко 1974:170,
рис. 1). Здесь было найдено 2 ли гых бронзо-
вых полукольца, с лицевой стороны украшен-
ных гладкими полушариями. У более круп-
ной дужки эти полушария разделены пояс-
ками пссвдозерни. Концы дужек должны
были завершаться ушками с отверстиями, но
на обоих изделиях но одному ушку оказалось
бракованным. Если облик дужек из драгоцен-
ных уборов весьма стандартизован, то при
работе с бронзой мастер мог позволить себе
эксиериментирова i ь и создавать очелье ка-
кого-! о промежуточного типа.
В кладах Вербова и Москвы, а также Вла-
димира 1896 г. сохранились проволочные
крепления дужек венцов. Уникальная наход-
ка 1992 г. из Старой Рязани лает представле-
ние и об оформлении концевых пластин бу-
синных очелии (рис. 93). В этом кладе сохра-
нились концевые пластины, украшенные в
центре сегменювидными вставками с эма-
лью. сканью, зернью и полудрагоценными
камнями (альмандинами) и стеклянными
вставками (синее ст екло с подложенной под
него серебряной фольгой). Вокруг вставок с
эмалями пробиты о i верстия для крепления
очелья к тканной основе. В местах, где со-
хранилась бронзовая проволока, скреплявшая
дужки, прослеживаются остатки шелковой
ткаш1 от матерчатой основы убора. В конце-
вых пластинах вырезаны полукруглые отвер-
стия, совпадающие с диаметром бусин оче-
лья. В э 1 и пазы одной из концевых пластин
Рис. 93. Очелья. Л. — Фрагмент золотого очелья из
бхеинных дужек Старая Рязань. Клал 1992 г. По: Даркевич.
Борисевич 1995. Б. — Золоioe очелье из пластинчагых ду-
жек. Киев Клал 1889г из Михайловского монастыря (Бла-
юдарюС М 11оваковск}тозал1обсзнопредосгавлсн1ияйсни-
мок) Масштабы разные.
172
Глава IV
вставлены бусины крайней дужки очелья,
прикрученной! к пластинке при помощи скан-
ной золотой нити (Даркевич. Борисевич
1995: 65-78. рис. 29 34).
Манера оформления концевых пластин
Рязанского клада типична для работы юве-
лиров этого центра: i о же обильное приме-
нение двухъярусной скани, крупной зерни на
концах завитков и цветных вставок в высо-
ких карстах, что и на бармах и «колтах» из
знамени! ого рязанско! о клада 1822 г. Мож-
но предположить, что концевые пластины
очелшц изготовлявшихся в других ремеслен-
ных центрах, вьплядсли не столь пышно, ибо
подобная манера декорировки украшений ти-
пична только для Рязани конца XII - начала
XIII вв.
Дужки очелий оформлялись довольно
стандартно. Бусины, нанизывавшиеся на
них. были нескольких типов. Наиболее рас-
пространены круглые или слегка овальные
тисненые бусины с круглыми отверстиями,
окруженными сканной нитью и пояском
сканной или рубчатой проволоки по диамет-
ру. Встречаются и глухие тисненые бусины,
украшенные сканными кружками со вписан-
ными в них зерневыми треугольниками.
Интересен факт сочетания в золотых оче-
льях. найденных в последние годы в Рязани
и Москве, дужек с бусинами разного типа.
Преобладающими являются в обоих случаях
дужки с тиснеными бусинами, украшенны-
ми круглыми отверстиями. Но в московском
очелье есть еще две дужки с тиснеными бу-
синами. усеянными зернью, а в рязанском —
тисненые бусины без отверстий, украшенные
кружками скани. Возможно, такие пары не-
стандартных дужек были центральными.
Средняя длина очелья составляет 20-
22 см (Даркевич 1996: 366-372). значит, они
доходили примерно до висков, как и диаде-
мы (рис. 63. 68, 70, 71), а сзади, вероятно,
крепились при помощи цепочек (находка кон-
цевых пластин с цепочками происходит из
усадьбы Есикорского в Киеве).
Бросается в глаза тот факт, что бусинные
и пластинчатые очелья никогда не встреча-
ются в составе одного и того же комплекса и
входили, вероятно, в состав разных уборов.
В.А. Назаренко определит эти уборы как убор
киевской знати и общерусский парадный (На-
заренко 1974:172).
Очелья первого типа выполнены в еди-
ном стиле с золотыми колтами, ряснами и ме-
дальонами. украшенными эмалями. В комп-
лексах очелья этого типа обязательно со-
всгречаюэся с золо! ыми. украшенными эма-
лью колтами (в одном случае — в Киевском
кладе из ус. Орлова, эт и колты не с эмалями,
а с чернью), реже с золотыми звездчатыми
колтами. Часто их находят и с золотыми, реже
серебряными серьгами киевского типа, оже-
рельями с круглыми медальонами или кри-
новидными подвесками, а также с золотыми
ряснами.
Очелья второго типа, как правило, се-
ребряные. и совстречаются они обычно с се-
ребряными чернеными колтами и серебря-
ными же ряснами для подвешивания колтов
(рясны могут бьп ь с круглыми бляшками
Владимирский клад 1837 г., но. как правило,
составлены из колодочек). Часты также на-
ходки подобных очелий с серебряными звезд-
чатыми колтами. ожерельями из серебряных
медальонов или криновидных подвесок,
створчатыми браслетами.
Особняком стоят находки из Старой Ря-
зани (клады 1868 и 1992 г.), Владимира
(1865 г.) и Москвы (1988 г.), в которых золо-
тые бусинные дужки очелий совстречаются
с золотыми же колтами (с эмалью или звезд-
чатыми). Таким образом, бусинные очелья
входили в состав как «золотого», так и «се-
ребряного» убора (Г.Ф. Корзухина считала их
достоянием только серебряного убора, по в
то время нс были известны последние на-
ходки из Рязани и Москвы). Причем находки
золотых венцов этого типа приурочены к
востоку, а серебряных — к центру и юго-за-
паду Руси.
Вероятно, очелья из пластинчатых или
бусинных дужек были деталями девичьего
или свадебного головного убора (подобно
шитым жемчугом и камнями перевязкам, че-
лам. венцам более позднего времени). Чело
упоминается в духовной Ивана Калиты
(1328). есть в документах упоминание о сва-
дебном венце царицы Евдокии Лукьяновны
— «венец с каменьи и жемчуги» (Забелин
1992: 182). Возможно, аналогичные венцы
использовались и в женском головном убо-
ре. но уже нашивались на его тулыо (как в
погребении в Поросье).
Таким образом, древняя восточная тра-
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI—XIII кв. 173
диция головной повязки — диадемы — на-
шла свое продолжение и в средневековом
ювелирном уборе. Диадемы, собранные из
отдельных пластинок, постепенно транс-
формировались в замкнутые короны. Фор-
ма головнот о убора с зубчатым краем была
сохранена в девичьих венцах городчатых, а
также в венцах в окладах икон. Весьма дол-
го сохранялись в девичьем головном уборе
и очелья гладкие, расшитые жемчугом, по-
лудрагоценными камнями, украшенные вы-
шивкой.
IV. 2. ПОДВЕСКИ-КОЛТЫ
В состав парадного княжсскоз о убора вхо-
дили роскошные подвески-колты—золотые,
украшенные эмалями, и серебряные, декори-
рованные чернью. Более дешевые колты. за-
частую изготовленные в технике литья,
встречались и в уборе простых горожанок.
Выделяется несколько основных типов этих
украшений: золотые колты. декорированные
перегородчатой эмалью; серебряные, укра-
шенные чернью; золотые и серебряные
звездчат ые. усыпанные зернью. Подражания
этим дорогостоящим украшениям изготовля-
лись из бронзы и оловяниш ых сплавов.
Впервые термин «колю был употреблен
в исторической литературе И.Е. Забелиным.
Он писал:«.. .Серьги-колты. серы и-колодкою
состояли из ушного кольца, которое оканчи-
валось в нижней части различной величи-
ны и различной формы бляхою, куватастою.
круглой или на углы... что. собственно, и
называлось кол том (колодка, ops сок). К это-
му колту снизу прикреплялись подвески из
жемчужных зерен, а самый колт всегда укра-
шался финифтью или камнями. У древних
серег на таких колтах изображали финифтью
птицы, звери, сирены, львы, цветы» (Забе-
лин 1992; 196). Еще в XIX веке в Архангель-
ской области «колтушами» называли серьги
с подвесками, а в Новгородской «коптка-
ми» — подвески к серьгам (Кондаков 1892).
Однако само слово «колт» имеет более
давнюю историю, чем прелполат ал. напри-
мер. И.И. Срезневский, датировавший его
появление XV в. (Срезневский 1903). В на-
стоящее время наиболее раннее сообщение
о колтах относится к ХИ в. При раскопках в
Новгороде была открыта берестяная грамо-
т а. датируемая 1116-1134 гг.. в которой упо-
минаются золотые колты: «Мени же ми
кълътьке четыре, по полугштвне кълъгькъ зо-
лотых» (Седова 1981: 7).
Почти все древнерусские колты. выпол-
ненные из драгоценных металлов, находят в
составе кладов, что и нс удивительно. Укра-
шения э 1 о были дорогост оящими. бережно
хранились, передаваясь из поколения в по-
коление. являясь сокровищем и богатством
семьи. К редким находкам принадлежит де-
корированный эмалями колт с изображени-
ем птицы, найденный в женском подплито-
вом погребении в 3BHHB4e(Przybysla\v.ski 1909:
60-64). В научный оборот были введены
только клады, найденные в Х1Х-ХХ вв.. но
многие из них до наших дней тоже не сохра-
нились. Например, был расхищен огромный
клад, происходивший из усадьбы Анненко-
ва. содержавший около 100 колтов (Корзухи-
на 1954:14). Часть кладов попала в зарубеж-
ные собрания и известна по публикации
Г.Ф. Корзухиной (Корзухина 1972:24-30).
Русские клады, хранящиеся за рубежом, изу-
чены в диссертационной работе Л.В. Пекарс-
кой. но она пока недоступна для наших ис-
следователей. Часть кладов (например, из
Харьковского музея) погибла во время войны.
В настоящее время есть сведения о чуть
более чем 100 золотых колтах. декориро-
ванных змалями (в музеях бывшего Совет-
ского Союза хранятся 43 золотых колта —
17 парных и 9 одиночных) и о примерно
таком же количестве серебряных черненых
колтов.
В коицеХТХ века Н.П. Кондаковым была
предпринята первая попытка научного
осмысления накопившегося материала по ис-
тории древнерусского ювелирного дела. В
течение 10 лет исследователь собирал мате-
риал ятя фундаментальной публикации рус-
ских кладов. В 1896 году вышел первый том
этого издания, посвященный изделиям, вы-
полненным из золота, в котором автор ста-
вит вопрос и о происхождении древнерус-
ских колтов. Первоначально все изделия,
украшенные эмалями, считались византийс-
ким импортом, а в трудах Н.П. Кондакова
впервые высказывалась мысль, чз о основная
Византия
Рис. 94. Колты.
Гадва IV
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
175
Рис. 95. Серьга и копты
гуннской эпохи. По: Засецкая
1994.
часть их изготовлялась на месте в подража-
ние византийским образцам.
К изучению этого типа украшений рос-
сийские исследователи вернулись спустя бо-
лее полувека со времени выхода в свет пуб-
ликаций Н.П. Кондакова. Пожалуй, больше
всего для изучения и типологизации данно-
го вида украшений было сделано Б. А. Рыба-
ковым, Г.Ф. Корзухиной и Т.И. Макаровой.
Б. А. Рыбакова интересовали в основном во-
просы ремесленного производства и рекон-
струкции семантической нагрузки, которую
вкладывали русичи в форму и декор данного
типа украшений, место колтов и связанных с
ними рясен в системе древнерусского женс-
кого убора. Периодизацию колтов исследо-
ватель также построил на основе изменения
сюжетов нанесенных на них изображений
(Рыбаков 1969: 97; 1987: 579-637). Работы
Г.Ф. Корзухиной и Т.И. Макаровой ценны
для нас не только как наиболее полные, из-
данные на сегодняшний день каталоги юве-
лирных украшений, но и как типологические
разработки, основанные на технологии из-
готовления, материале, форме и особеннос-
тях декора ювелирных украшений.
176
Гааба IV
Г.Ф Корзухина при датировке колтов опи-
ралась па сформулированный сю принцип
последовательной смены ряда древнерусских
металлических уборов. Исследовательница
выделила два стилист ически целостных убо-
ра, в которые входили копты (Корзухина 1954:
27-32). В XII—XIII веках сложился роскошный
парадный убор, состоявший из золотых, укра-
шенных эмалями, вешей — кол юв. рясеп с
круглыми и квадрифолийными бляшками,
диадем и ожерелий-барм. В таком полном
наборе убор был, скорее всего, привилегией
княжеской семьи и являлся репликой парад-
ного убора византийских императоров и им-
ператриц. Колты в сочетании с шапочкой,
венчиком из бляшек и «аграфов» могли но-
сить и просто состоятельные горожанки. В
середине XII в. появился аналогичный убор,
выполненный в серебре и украшенный чер-
нью. Колты в таком уборе крепились к ряс-
нам. выполненным в виде тисненых коло-
дочек или круглым с черненым орнаментом
(подобные рясны были найдены в составе
Рязанского клада 1950 г. и клада из усадьбы
Михайловского монастыря 19031.(.Убордо-
полиялся различными ожерельями, украшен-
ными вставками с камнями и черневыми
изображениями, пластинчатыми браслетами
с чернью, перстнями с черненым орнамен-
том (рис. 57. 58. 60. 61.63. 65. 66, 68, 70. 71.
73). Кроме этих двух разновидностей колтов.
существовала еше и третья — звездчатые зо-
лот ые и серебряные колты.
Т.И. Макарова при построении своей ти-
пол от ни кол юв основывается на особеннос-
тях формы и декора украшений. Исходя из раз-
личий в цветовой гамме колтов с эмалями, ис-
следовательница выделила несколько древне-
русских ювелирных мастерских. Она предло-
жила несколько иные датировки для этого типа
украше! шй: зо. то гые с эмалями кол i ы дал ipy-
ются Т.И. Макаровой второй половиной XI-
XIII вв.. а серебряные с чернью— концом XI-
XIII вв. (Макарова 1975.1986).
По мнению Г.Н. Бочарова, русские эма-
льерные изделия (в том числе и колты) раз-
вивались не от простого к сложному, а от
сложного к простому, а уж затем от простого
вновь к сложному (Бочаров 1984:42). То есть
русские маст ера. займет вуя форму украшений
и особенност и декора у византийцев, перво-
начально упрощали их и схематизировали, а
затем на их основе создавали своеобразные
вариан I ы этих украшений.
В XI—XIII веках на терри гориях. в различ-
ной с I епени подвергшихся влиянию визан-
тийской культ уры (Древняя Русь. Дунайская
Болгария, территория современной Македо-
нии), появляются типы украшений, подража-
ющие социально-престижным византийс-
ким образцам, но отличающиеся от них свое-
образным декором. Веши, выполненные са-
мими византийскими мастерами, встречают-
ся на Сицилии, в Египте, в Иране (Рябцева
1997;Riablseva 1999: 125-144).
Но прежде, чем обратиться к проблеме
сложения древнерусских кол гов. необходимо
остановиться вкра гце на происхождении са-
мого этого типа украшений.
Н.П. Кондаков считал прототипом визан-
тийских колтов финикийские серьги, вы-
долбленные из больших жемчужин, которые,
по преданию, наполнялись духами. Капли
благовоний при ходьбе и движениях головы
орошали волосы, шею и плечи. Так называе-
мые серьги-«ка.тачики» для Н.П. Кондако-
ва были подражанием в металле ароматным
финикийским жемчужинам (Кондаков 1892:
312). Наиболее ранние находки подобных
серег известны нам из Микен и датируются
1400 1300 гг. до н.э. В середине II тыс. до н.э.
калачиковидные серьги бытуют на Кипре и
в Трое (Березова. Клочко 1995: 37-53). Для
Греции и Переднего Востока калачиковидные
серьги характерны с VII в. до н.э. В момент
наивысшего расцвета греческого ювелирно-
го дела в V- IV вв. до н.э. единая мода на та-
кие украшения бытует и в материковой Гре-
ции. и на Балканах, и в Причерноморье, и на
Кавказе, и в скифских степях. Время наиболь-
шего распрост ранения их в Северном При-
черноморье и у скифов приходи гея на V-
III вв. до н.э. И в греческих, и скифских па-
мятниках встречаются калачиковидныс серь-
ги с подвесками, но если у греков подвески
каплевидные. 1 о скифы предпочитали под-
вески-уточки. В угоду вкусам скифов в IV в.
до н.э. фигурки уточек припаивались и к вер-
хней части подвески (серьги из Любимовки.
Новоселок. Чмыревой могилы). В этот же
период встречаются и серый, свободный
конец которых декорирован головкой ушас-
того дракона (серы й из Пастака и Нимфея)
(Петренко 1978:27).
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI—XIII вв.
177
В эллинистическое и раннеримское вре-
мя подобные серьги исчезают и вновь воз-
рождаются в позднеримскуто эпоху (Засецкая
1975:17). Распространены калачиковидные
серьги и у гуннов. А.К. Амброз предлагает
следующую схему изменения формы этих
украшений: ранние гуннские серы и по кон-
струкции близки к подобным у крашениям
III—IV вв. (например, серьга V в. из Беляуса).
в VI—VII вв. нижняя часть этих серег начи-
нает украшаться полушариями (например,
серьга из Кара-Агач в Казахстане конца V
начала VI вв.) (Амброз 1971:119. рис. 10). ана-
логично тому, как декорировались подобные
украшения в Прикамье. Приуралье и Кирги-
зии (Голдина 1985: 36. Табл. 111. 30-33; Сте-
пи 1981: рис. 12. 13).
Ранние прикамские серьги сохраняют по-
лую конструкцию, среди них встречаются и
гладкие экземпляры, и декорированные зер-
нью, сканью и вставками из полудрагоцен-
ных камней: более поздние, доживающие до
XII века, серьги имеют форму плоского кала-
чика. Кроме Прикамья, плоские калачиковид-
ные серьги представлены в древностях Вет-
лужско-Вятского междуречья. Приладожья.
муромских и вымских могильниках. Находки
калачиковидных серег в древнерусских кур-
г анах единичны. Калачиковидная серьга най-
дена, например, в кургане 2 могильника По-
пово на Каргопольс (Макаров 1982: 82.
рис. 2, /).
В случае с калачиковидными серьгами
(украшением, имевшим очень долгий пери-
од бытования) наблюдается интересная за-
кономерность: наиболее ранние формы глад-
кие и лишены какого-либо декора. Позднее
они украшались сканью, зернью, первона-
чальная калачиковидная форма просто тонет
в обилии всяческих дополнений. Серьги де-
корируются подвесками, фигурками птичек,
головками грифонов, хитросплетением цве-
тов и пальмет. ликами Афины и Медузы Гор-
гоны. Постепенно обилие декора исчезает,
серьга практически возвращается к своему ис-
ходному простому облику.
Форма античных калачиковидных серег
была сохранена и византийской ювелирной
традицией и послужила одной из основ для
сложения средневековых колтов. В нровин-
штально-византийски.х ювелирных мастерс-
ких (предположительно. в Египте и Сирии)
в Х-Х1 вв. изготовлялись украшения, но кон-
струкции являющиеся кол тами. но с калачи-
ковидной формой подвески. Подобные укра-
шения находят на территории Ирана
(рис. 101). По нашему мненшо. основное кон-
структивное отличие колта от любой серьги
(в том числе и калачиковидной) заключается
в т ине зас i ежки: дужка ко.пас одной сторо-
ны вставлялась в шарнир, а с другой — кре-
пилась к металлическому колечку. У калачи-
ковидных серег шарниры и застежка от суд-
ствутот.
Аналогичные калачиковидные подвески
ттаходяги натерритории Македонии. Кроме
т от о. среди кол т ов. доживающих здесь до XV
века, ест ь образцы с выделенной нижней ча-
ст ыо. напоминающей объемную калачико-
видную серьгу. вписанную в плоский колт
(Малева 1992: табл. 23. рис. 31 /77.23/ 1).
Кроме калачиковидных серег, в качестве
протот инов визамгииских колтов могут рас-
сматриваться и височные украшения гун-
нов (рис. 95). В V в.н.э. гуннская знать но-
сила височные подвески, получившие в ар-
хеологической .литературе название «колты»
(Засецкая 1975:5). Между этими украшения-
ми и более поздними византийскими и древ-
нерусскими кол гами. действител ыю. можно
обнаружить общие черты. К ним относятся:
окружение центральной части подвески лу-
чами: выделение композиционного центра
изделия, обведение этого центра кольцом из
выпуклых вставок: использования мотива
«древа жизни» и солярной символики.
Гуннские колты были плоскими, выпол-
нялись из двух овальных листков золота. Ли-
цевая сторона украшалась зерневым геомет-
рическим узором и гранатовыми вставками.
Оборотная, менее пышная, могла быть укра-
шена несколькими вставками или сюжетной
композицией. На колте из разрушенного по-
гребения у хутора Верхне-Яблочного оборот-
ная сторона украшена зернсным изображе-
нием «древа жизни». На вершине древа
птица, по бокам его козлы, преследуемые
собаками. Оборо т пая ст орона кол т а из собра-
ния П. Ст ротанова(Засецкая 1975:41(укра-
шена зернеными лучами, заканчивающими-
ся гранатовыми вставками, между лучами —
зерневые треугольники и фигурки козлов.
Дужки у этих колтов. как правило, не сохра-
нялись. тт о способе их крепления можно ска-
178
Глава IV
Рис 96. Плоские украшения в форме колтов. 1,2 — Египет или Сирия VII-VI1I вв., 3 — Византия VI—VII вв., 4 —
Иран V1I-VHI в. Золото.
зать определенно только то, что шарниры у
них отсутствуют. Лучи у ряда гуннских кол-
тов исполнялись из свернутых в трубочку
золотых листочков, украшенных тисненым
рифлением. Такие лучи оканчивались полы-
ми тиснеными шариками, дополнительно
убранными зерневыми пирамидками. Но
ближе по внешнему виду к поздним колтам
гуннские украшения, лучи которых выполне-
ны не в виде трубочек, а в виде пирамидок
зерни. Изготовлялись все эти роскошные
украшения византийскими ювелирами.
Дань византийской моде отдали и кочев-
ники, сменившие гуннов на просторах сте-
пей в VI- VII вв. В погребениях кочевой зна-
ти на Алтае, в Подонье, Поволжье, в Крыму
и в Венгрии находят крупные полые колты с
рельефно выделенным центральным щитком.
Лучи на них заменены композицией из на-
паянной проволоки. Проволочными компо-
зициями обводился и центральный щиток.
Все пространство колтов усыпано треуголь-
никами из мелкой зерни, расположенными
по окружности вокруг центра и концентри-
ческими кругами более крупной зерни. Наи-
более пышные образцы дополнительно укра-
шались вставками, заполненными разно-
цветной мастикой, бирюзой и янтарем (Гав-
рилова 1965). Таковы, например, колты, най-
денные в 1893 г. в Михаэльсфельде (ныне
Дженпшск) близ Анапы. Колты найдены с
другими украшениями VI в. византийской
работы — плетеным ожерельем с медальо-
нами. украшенными вставками из оникса, и
с застёжкой, в качестве которой использова-
на монета Юстиниана I. тремя отдельными
медальонами со стеклянными вставками и
листовидными привесками (Банк 1966:
кат. 159). Интересная находка необычного кол-
га была сделана в Египте, на нем зернью
выложено изображение распростершей кры-
лья птицы. Изготовлялись эти колты. види-
мо, также византийскими ювелирами (Кон-
даков 1892:312).
На сложение формы и декора византийс-
ких колтов повлияли, вероятно, и широко рас-
пространенные в VI-XII вв. в Византии
штампованные серьги, напоминающие по
форме колт, но плоский, зачастую ажурный
(рис. 96,97). Дужки этих серег, как правило,
с одной стороны припаивались, а с другой
продевались в петлю. Но есть экземпляры,
на которых уже применяется шарнирное
крепление дужки или шарнир имитировался
Парадные древнерусские
конца XI-XIII
ВВ.
179
Рис. 97. Серьги и колты. а —
Таре, б, в—Крым VI-VII вв., г—
Византия VII в.,д—Ловдон(кол-
лекния музея Виктории и Альбер-
та) VI-VII в., е — Афины (Музей
Бепаки), ж—Крым, з—Македо-
ния. Золото.
при помощи заклепки. Серьги эти украша-
лись изображениями Христа, креста, стили-
зованных растительных побегов или птичек
(Ross 1965: №87,90,137).
Непосредственными прототипами для
древнерусских можно считать визант ийские
колты Х1-ХП вв. (рис. 98-101). Количество
этих украшений крайне ограничено. Они про-
исходят, как правило, из случайных находок,
что значительно затрудняет работу с этой
группой материала. Тем не менее, можно на-
метить несколько основных линий в их раз-
витии.
Вариант 1. Колты, декорированные эма-
лью, вставками из полудрагоценных камней
и сканью. Вариант представлен двумя па-
рами роскошных золотых колтов, купленных
коллекционером И.П. Балашовым в Кон-
стантинополе (Кондаков 1896: табл. 14). Кол-
ты эти выполнены из двух половинок, со-
единенных полоской металла (рис. 98,1).
Центральная часть колта выделена в виде
выступающего щитка, украшенного с одной
стороны перегородчатой эмалью, а с другой
— проволочной сеточкой (ячейки сеточки
дополнительно декорированы зерневыми
шариками). Проволочной решеточкой при-
крыта сверху и внутреняя часть колта. На
боковую поверхность украшения напаяны
скобочки, сквозь которые продевалась, ве-
роятно, нитка с жемчужной обнизью. Все
пространство колта, не занятое щитками, за-
полнено узорами из накладной скани. По
краям колты оправлены двумя рядами зер-
180
Глава IV
Рис. 98. Колты работы визан-
тийских и балканских мастеров.
I — коллекция И.П. Балашова. 2—
Сирия, 3—коллекция галереи Уол-
терс в Балтиморе. 4—Константино-
поль, 5,6—Македония, 7.8—Бол-
гария. Масштабы разные.
ни. Эмаль белого, голубого, синего, зелено-
го и красного цветов.
Вариант 2. Ажурные колты, выполнен-
ные из золотой проволоки, украшение слож-
ными растительными побегами и сканными
колечками. Поясок драгоценных камней за-
менен оправой из сканных узелков или по-
лусфер. Изделия, так же как и в предыдущем
варианте, имеют выступающий щиток, а в
ряде случаев и петли для обнизи. На изобра-
жении одного колта из Сирии (Jewelry 7000
1991: 146, рис. 336) можно различить, что
верхнее отверстие прикрыто такой же реше-
точкой, как и на балашовских колтах (рис. 99,
7). Центром производства этих украшений,
вероятно, были Египет и Сирия.
Вариант 3. Небольшие колты с прямо-
угольным отверстием, счетырех боковых сто-
рон и снизу украшены напаянными полусфе-
рами. Полусферы декорированы зерневым,
проволочным или сканным орнаментом. Ме-
стами производства подобных украшений
предположительно также были Египет и Си-
рия (рис. 101,7-4).
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
181
Рис. 99. Колты со сканным декором. XI в.
1 — Сирия, 2—Египет, 3—Тунис. Золото.
Вариант 4. Колты, напоминающие
объемную лунницу или калачиковидную
серыу. На некоторых из них щиток явно вы-
ступает, украшен сканными полушариками,
в ряде случаев щиток выделен только графи-
чески —тисненым растительным орнамен-
том. Производились такие колты также пред-
положительно в Египте или Сирии (рис. 101,
7,8).
Вариант 5. Колты аналогичной формы, но
щиток не выделен, все поле колта покрыто зер-
нью. Происходят из Египта (рис. 101,6).
Вариант 6. Колты без выступающих щит-
ков с невыделенной или слабо выделенной
средней частью. Колты, найденные в Иране,
отличаются наличием ободка из тисненых
полушариков по краю изделия, а иногда и по
боковой грани украшения. Центральная часть
подвески заполнена проволочными кружка-
ми или зерневыми розетками (рис. 100, е,
ж). Интересен серебряный колт, изготовлен-
ный предположительно в Константинополе
и хранящийся в коллекции галереи Уолтерс
в Балтиморе (рис. 98,3). В центре этого укра-
182
Глава IV
Рнс. 100. Колты. Египет или Си-
рия. XI в. Золото.
шения—тисненое изображение двух пере-
плетенных шеями птиц, вероятно, павлинов.
Аналогичный колт хранится в Национальной
галерее в Будапеште (Даркевич 1975:273).
Мотив двух птиц очень характерен и для
оформления древнерусских колтов.
Форма колтов пришла из Византии на
Русь, так же как и искусство перегородчатой
эмали. В данном случае можно говорить не
о «влиянии» отдельных культурных явлений
Византии, а о переносе этих явлений. «Не
только отдельные произведения, но и целые
культурные пласты пересаживались на рус-
скую почву и здесь начинали новый цикл раз-
вития в условиях новой исторической дей-
ствительности» (Лихачев 1973:166). На Руси
произошел быстрый расцвет ювелирного
дела, что обусловилось спецификой «выве-
зенного» ремесла, обучением русских ремес-
ленников у византийцев, работавших в со-
ставе греко-русских мастерских. Под влияни-
ем византийской традиции на Руси рожда-
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
183
Рис. 101. Колты. Египет
или Сирия. XI в. Золото.
ется новое самобытное искусство, не являю-
щееся суммой влияний и заимствований
(Макарова 1975:94). Русские мастера обуча-
лись, вероятно, у греческих ювелиров, жив-
ших в Киеве и работавших на заказ для вели-
кого князя: именно в Киеве сконцентрирова-
но наибольшее количество для территории
Руси находок византийских вещей с эмаля-
ми (Бочаров 1978:237-249). В недавнее вре-
мя было высказано предположение, что для
изготовления древнерусских вещей с эмаля-
ми (в том числе и колтов) использовались
стеклянные заготовки, привозившиеся из Ви-
зантии (Щапова 1998:284-289). Одновремен-
но аналогичное предположение было выска-
зано и относительно византийского происхож-
дения заготовок для древнерусских стеклян-
ных браслетов (Олейников 1998:314-320).
184
Глава IV
В середине-конце XI в. первые колт ы по-
ЯВДЯЮ1СЯ на Руси. Из всей массы древнерус-
ских колтов с эмалями выделяется колт из Га-
лича. Орнамсн! и цветовая гамма эмалей
(черный, синий, голубой, красный) этого кол-
та нс характерны для изделий древнерч сских
ювелиров и сближают его с работами визан-
тийских мастеров, а конкретно с упомяну! ым
выше ко.ттом из собрания И.П. Балашова. В
отличие от византийского образца, галичс-
кий колт лишен скапного >зора. вся ei о по-
верхность покрыта эмалевым узором, близ-
ким к растительному орнаменту балашовско-
го колта. Эю украшение занимает промежу-
точное место между древнерусскими и ви-
зантийскими колтами (Макарова 1975: 22).
К изделиям византийского мастера, рабо-
тавшего на заказ для великого князя и его
окружения, причисляют и киевский колт с
изображением раскинувшего крылья павли-
на (прил. 2, №95). Кол г этот отличается от
типичных древнерусских изделий и формой,
и ра змсрами. и более широкой цветовой гам-
мой. Изображение павлина на нем практи-
чески тождсс! венно встречающимся на ви-
зантийских изделиях прикладного искусства
(Макарова 1975: 31-32: Бочаров 1978: 240).
К данной группе изделий, исполненных не-
посредственно византийским мастером inn
по византийскому образцу, можно причис-
лить и золотой, украшенный эмалями колт.
найденный в Киеве в составе клада 1876 г. в
усадьбе Лескова. Наиболее близкой аналоги-
ей для человеческой головки, изображенной
на этом колте и увенчанной, по мнению
Г.Б. Бочарова, византийскойстеммой.явля-
ются изображения сестер-императриц Зои и
Феодоры на короне Константина Мономаха
(1042-1050) и в медальонахрчбежа XI—XII вв.
из Пала д’Оро в Венеции (Бочаров 1984:45;
Даркевич 1975:273).
Древнерусские ювелиры выработали
свою систему декора колтов. у них были из-
любленные персонажи — девы-сирины, гри-
фоны. типы, и юбражения девичьих ликов
и образов святых, растительные и геометри-
ческие узоры.
Птицы. Птицы на древнерусских колтах
изображались, как правило, либо шагающи-
ми. либо сопоставленными по бокам Древа
жизни или заменяющего его крина. Сюжст с
птицами у мирового древа принадлежит к ка-
тегории общечеловеческих и присутствовал
в искусстве народов Древнего Вост ока и Гре-
ции. Изображения птиц на ранних киевских
изделиях почти точно повторяют византий-
ские орш иналы. но постепенно начинают
приобре 1 ать оригинальные черты, не свой-
ст венные греческим образцам (например, от-
деленные от тулова приподнятые крылья)
(Макарова 1975).
Древневосточный мотив с двумя птица-
ми. сопоставленными у древа, попал на Русь
в византийской переработке. К этому же кру-
гу восточных сюжетов, трансформировав-
шихся на византийской, а затем на древне-
русской почве, относится и образ идущей
и гицы с веткой в клюве. Подобным изобра-
жением украшен золотой колт. найденный на
Кияжей горе. Профильные изображешгя пти-
цы являются переработкой узора в круге из
перлов, харам ерного для сасанидских тка-
ней. В свою очередь, изображения птицы с
веткой в клюве являются переосмыслением
восточного мотива птицы, несущей в клюве
диадему как символ власти. Ткани с таким
узором в раннсисламское время изготовля-
лись в мастерских Египта и Ближнего Вос-
тока. Аналогичные сюжеты встречаются в
монументальной живописи, керамике и при-
кладном искусстве Средней Азии (Макарова
1974:29). На Руси подобный сюжет изредка
встречается и на других произведениях юве-
лирного искусства. Так. птица с листиком в
клюве изображена на створчатом серебряном
браслете из коллекции ГИМ (Даркевич 1976:
рис. 17.5). Близкие восточным образы птиц
встречаются и в древнерусском монументаль-
ном искусстве, например, в белокаменной
резьбе Георгиевского собора в Юрьеве-
Польском (Вагнер 1964) или росписи храма
на Протоке в Смоленске (Воронин 1965).
Сирены. На золотых, украшенных эмаля-
ми. колтах размещение птиц и сирен прак-
тически аналогично. Сирены на древнерус-
ских колтах и юбражались с нимбами, в круг-
лых шапочках, колпаках или венцах. Дтя за-
падной, восточной и византийской гради-
Ш1И характерно различное восприятие этого
персонажа. Так, в официальном искусстве
Западной Европы преобладает отрицатель-
ное восприятие образа сирина, их, как пра-
вило, изображали со змеиными хвостами;
впрочем, в народной символике Запада об-
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
185
Рис. 102. Колты с жемчужной об-
низью. 1.2—Киев. Клад 1887 г. изогра-
ды Михайловско) о монастыря. 3.4—
Киев. Клад 1876 г. из ус. Лескова. 5.6 —
Чернигов. Клал 1887 г. Золото.
раз сирина носит более благожелательный
оттенок (Воронин 1964:126).
Распространенный на Руси образ сирен
был ближе к византийскому благожелатель-
ному значению, однако иконография птицс-
дев, одетых в головные уборы, восточная. По
мнению А.Л. Якобсона, образ сирены при-
шел на Русь через Херсонес и города Таврии,
где подобные сюжеты часты на поливной ке-
рамике. Изображения же сирен на хсрсонсс-
ских поливных блюдах восходят, в свою оче-
редь, к армяно-персидским прототипам
(Якобсон 1950:209-212). Это восхождение к
персидским образцам и объясняет, по всей
видимости, то, что на древнерусских изде-
лиях сирены изображены в головных уборах,
а не простоволосыми, как, например, на ви-
зантийской чаше XII в. из с. Вильгорт (Дар-
кевич 1975:14, рис. 1; Бочаров 1978:244). На
Руси образ сирина близок к образу серафи-
мов и херувимов, соединяющих антропо-
морфное и птичье начало. Выступает образ
сирина и в значении, символизирующем пра-
ведника, то есть носит исключительно бла-
гожелательное значение (Уваров 1910:303-
305).
Грифоны. Одним из наиболее почитае-
мых и употребляемых образов во все време-
на был образ грифона. Для эпохи античнос-
ти выделяются три основных иконографии
этого образа—псредневосточная, скифская
и греческая (Погребова 1948:62-67). В гре-
ческой традиции грифон, как атрибут бога
Апполона, был связан с солнечным культом.
В Византии грифон был рано включен в свя-
щенную эмблематику и постепешю стал эм-
186
Глава IV
Рис. 103. Колты со вставными
щитками. 1 —Киев. Клад 1827 г., 2
—Чернигов. Клад 1850г., 3—Киев.
Клад по Стрелецкой ул. до 1914 г.
Золото.
блемой кесарского чина. Однако с развити-
ем критического богословия этот образ стал
перемещаться в область демонологии (Ваг-
нер 1964:118). В искусстве Восточной Евро-
пы образ грифона дольше сохранял охрани-
тельно-покровительственный характер. Так,
в росписи Софии Киевской два грифона
изображены по краям хризмы, то есть заме-
няют ангелов. Сохраняется в древнерусской
традиции и восточная по своей сути идея о
связи образа грифона с правителем. Так,
изображениями грифонов украшались места
в храмах, предназначенные для моления кня-
жеской семьи, а также княжеские одежды
(Вагнер 1964:118). В городском быту образ
грифона также носит покровительственный,
охранительный характер. Изображения гри-
фонов наносили, кроме колтов, на створча-
тые серебряные браслеты.
Изображения святых. Небольшая груп-
па древнерусских колтов украшена изображе-
ниями святых. Вышли эти вещи предполо-
жительно из одной мастерской — возмож-
но, се остатки были открыты в 1950 г. на тер-
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
187
ритории Киево-Печерского монастыря (Ма-
карова 1975:33: Бочаров 1984:71-79).
Если колты. выполненные византийски-
ми маст ерами, зачаст ую украшались ажурной
сканью, то на древнерусских образцах скань
применялась реже и только накладная. Не ха-
рактерно для древнерусской традиции и укра-
шение колтов каменными вставками. Извес-
тна только одна пара колтов. украшенных
вставками с драгоценными камнями. Эго зна-
менитые колты с Борисом и Глебом из Ста-
рой Рязани (прил. 2. №131). Судя по огром-
ным размерам (диаметр 12,6. толщина 4.5 см.
вес ок. 400 г), это украшение могло быть вкла-
дом на какую-то икону'. Предположение о том.
что это украшение служило вкладом на ка-
кую-то чтимую икону, используемым в каче-
стве подвесок к венцу, было впервые выска-
зано Н.П. Кондаковым (Кондаков 1892:337).
На Руси существовала традиция прикреплять
к иконам кресты, цаты, панагии, гривны,
цепи, серьги и т.д. (Бочаров 1984:157; Стер-
лигова 2000).
На лицевой стороне этих колтов укреп-
лены вставные щитки с эмалевыми изобра-
жениями святых мучеников Бориса и Глеба.
На колтах они изображены в раннем вари-
анте как целители, а нс воины. Вокруг шитка
с изображением расположена нитка жемчу-
га. Все пространство колта, не занятое щит-
ками. покрыто сканью. Лицевая сторона
украшена также шест ыо камнями-вставками
в восьмиугольных кастах. На оборотной сто-
роне в центре—крупная вставка из горного
хрусталя, окруженная девятью более мелки-
ми вставками с гранатами, сапфирами и гор-
ным хрусталем и сканиым узором. С оборот-
ной стороны жемчужная обнизь расположе-
на вокруг центральной вставки, а также по
краю колта. Скань выполнена из двух пере-
витых нитей. Первоначально гнезда для ка-
менных вставочек имели овальную форму (со-
хранилось два таких гнезда), затем они были
заменены на более массивные восьмиуголь-
ные карсты. укрепленные i ia ст олбнках. соеди-
ненных арочками из сканной проволоки. На
оборот ной сторо! ie колтов скань, выполнен-
ная из двух скрученных проволок, припаяна
только по краям и приподнята над поверхно-
егыо. В отдельных местах применена двухъ-
ярусная скань. Сканные завитки завершаются
шариками зерни (Бочаров 1984:52).
Рис. 104. Колты с гравированным орнаментом. 1.2 -
Киев Клад 1901 г..З — Ко.ллскипя Боткина Золото.
Все древнерусские колты распадаются на
три больших группы:
Первая группа — гладкие колты с ком-
позиционным центром, выделенным только
орнаментально (заключенным в круг изобра-
жением). Такие колты состоят из двух выпук-
лых половинок, соединенных боковой плас-
тинкой —желобком. На золотых колтах к это-
му желобку припаивались петельки, фикси-
рующие проволочную ниточку с нанизанны-
ми на нее жемчужинами. Аналогично деко-
рированы боковые стороны и у византийс-
ких колтов. например, из коллекции Балашо-
188
Глава IV
Рис. 105. Звездчатые древнерусские колты и их центральноевропейские аналоги. 1 —Черниговский клад, 2 —
Киев. Клад из ус. Лескова 1876 г.. 3 — Киев. Кзад 1903 г. из ус. Михайловского Златоверхого монастыря. 4—Владимир.
Клад 1837 г., 5 — Дуковс (Среднее Подунавье), 6 — округ Ловима (Польша). 1.2 — золото. 3-6—серебро. Масштабы
разные.
ва. Золотые колты этого типа украшались, как
правило, изображениями сиринов и птиц
(рис. 102).
Древнерусские серебряные черненые кол-
ты этого типа (имитирующие более роскош-
ные золотые с эмалями) украшались по бо-
кам вместо жемчужин мелкими литыми пли
крупными тиснеными шариками. В середи-
не XII века появились подобные колты, укра-
шенные ажурной каймой. Декорировались
эти колты гравированными изображениями
птиц, грифонов, фантастических зверей, за-
частую соединенных с плетеным орнамен-
том. Очень редко на таких колтах изобража-
ли птиц-сиринов (Макарова 1986:49-62).
Вторая группа — золотые и серебряные
колты со вставными щитками и многолуче-
вой каймой. Колты эти изготовлялись из двух
металлических пластин, из этих же пластин
вырезались и лучи. В центр колтов под спе-
циальный ободок вставлялись металличес-
кие щитки, приподнятые над поверхностью
колта. Пространство между щитками допол-
нительно укреплялось специальной масти-
кой. Старшим научным сотрудником хими-
ческой лаборатории Государст венного Эрми-
тажа Л.С. Гавриленко по нашей просьбе
были проведены хроматографическое, спек-
троскопическое, микрохимическое и микро-
скопическое изучение частиц такой мастики
из серебряного колта, найденного в 1909 г. в
Киеве в усадьбе Десятинной церкви. Масти-
ка представляла собой смесь карбоната свин-
ца и кремния, содержащего прозрачное ве-
щество (стекло?) с примесью желатина, мас-
ла и незначительного количества мельчайших
кусочков обугленного дерева.
На щитки золотых колтов наносили эма-
левые изображения птиц, женских головок,
раст ительно-геометрический орнамент. У се-
ребряных — гравированные изображения
птиц и фантастических животных (рис. 103).
Тесную связь производства золотых и се-
ребряных колтов доказывает не только эта
схожесть форм украшений и техники их ис-
полнения, но и находка на территории Руси
двух пар золотых коллов первого и второго
типов, украшенных не эмалями, а чернью
(Макарова 1975:62,63) (рис. 104).
Третья группа — зололыс и серебряные
звездчатые колты (рис. 105). При креплении
дужки этих колтов шарнир не использовался.
Подвеска полая, украшена в центре выступа-
ющей полусферой и небольшими полушари-
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI—XIII вв. 189
ками. Тисненые лучи припаяны по бокам под-
вески и закреплены дополнительно проволо-
кой. Лучи украшены плотными рядами зерни,
на концах припаяны пирам) 1дки зерни, петель-
ки. крупные шарики inn конусы.
По всей видимости, этот вариант колтов
имеет несколько иное происхождение, чем
первые два. Вшречаююя B.Tincpaiype. на-
пример, предложения счиниьпроютипами
таких колтов паяные и лише звездна! ые
серьги из «древностей антов» VIII в. или ра-
димичские лучевые кольца (Василенко 1977).
Но ни для одного из этих вариантов проис-
хождения мы нс знаем переходных этапов.
В.качсствс аналогов можно привести кол-
ты с каймой из множсст ва заостренных лу-
чей. находимые на территории Болгарии (но
т ам лучей очень много и средняя часть упло-
щена. да и появляются они позднее, чем
звездчатые на Руси), или бусинныс серьги с
центральной звездча 1 ой чат ыо. распростра-
ненные на территории Польши (рис. 105. 6,
117. 9, 10}. Последние наиболее близки к
древнерусским лучевым кол i ам. но меньше
их по размерам (Рябцева 2000: 137). Насле-
дием подобных серег в древнерусских кол-
тах можно считать верхний конический луч.
представленный у серебряных колтов с гру-
шевидными лучами, а кроме roi о. на малень-
ком золотя колле из Киевского клада из
усадьбы Лескова. Весьма схожи и централь-
ные выпуклые части польских и древнерус-
ских украшений. В то же время золотой колт
с одинаковыми по форме округлыми лучами,
найденный в Чернигове (Холостенко 1962:
рис. 3). очень близок к некоторым образцам
поздних великоморавских серег с подвеской
«корзиночкой» (см. например — Lewicki 1959)
(рис. 105). В недавнее время предположение
о польских про готипах древнерусских кол i ов
было высказано и Н.В. Жилиной (Жилина
2002: 55. рис. 3. 5). В целом можно конста-
тировать. что в данном случае мы сталкива-
емся нес прямым влиянием Византии, как в
случае с другими типами колтов. а с опосре-
дованным через передачу западных славян.
Наиболее ранние звездчатые колты изго-
товлялись. вероятно, в Киеве, затем произ-
водечво Э1пх украшений переместилось на
северо-восюк Руси. Поздний этап изготов-
лешгя звездчат ых кол i ов докумен шрован на-
ходками из Москвы. Владимира, Тверии Ста-
рой Рязани. Э1и ко.'иы. как правило, сереб-
ряные. более крупные, чем ранние, с круп-
ными шариками на концах лучей грушевид-
ной формы (Корзухина 1950: 228: Жилина
1998:291).
Использование 1рафаретов и шаблонов
при изготовлении колтов из драгоценных ме-
таллов и литья при рабо те с медью и оловя-
нистыми сплавами привело к весьма широ-
кому распросгранению на Руси этого пришед-
inei о из Визан 1 ни и ставшего очень быстро
типично русским у крашения. С другой сторо-
ны. применение шаблонов, в отличие от ви-
зантийского способа индивидуальной прори-
совки и прочеканки рисунка, приводило к не-
которому композиционному однообразию и
застылости изображений (Бочаров 1984:40).
Еще Н.П. Кондаков отмечал, что древне-
русские ювелиры по-своему интерпретиро-
вали византийские оригиналы, заменяли
сложные элементы декора более прост ыми,
а аскетически строгие л ики византийских свя-
тых на округлые, коротконосые славянс-
кие лица, нередко допуская при этом ошиб-
ки (в иконо] рафии, в подписях, в деталях
одежд) (Кондаков 1896:155-157). Древнерус-
ские мастера позаимствовали у византийцев
не только саму форму колта. но и ряд т инов
эмалевых узоров (рост ки-крины, городчатый
и зш за1 ообразный орнамент). Практически
все типы у зоров. вшречающихся на древне-
русских вещах с эмалями, ешь на медальо-
нах. у крашающих собор Св. Марка в Вене-
ции (Бочаров 1978: 238).
Первоначально золотые колты с эмалями
изготовляли только киевские мастера — се-
рия близких колтов первого варианта с дву-
мя пищами, сиринами, уникальные колты с
павлином и грифоном, колты со святыми:
кол 1 ы в 1 opoi о вар] iai гга с i вображеш тем жен-
ских 1 оловок. птиц, растительно-геометри-
ческим орнамснгом (Макарова 1975). Внача-
ле ювелирные мастерские столь высокого
уровня концентрировались вокруг княжеско-
го двора, за гем они появляются и в других
районах Киева. В XII в. происходит выход
ремесла за пределы Киева (Рыбаков 1948:
203-433). и производство кол юв возникает
и в иных ремесленных центрах (Владимир.
Чернигов. Рязань). При этом на материалах
кладов выделяются два больших скопления
колтов с эмалями обоих типов. Это Киев и
190
Глава IV
Княжа Гора. И только единичные находки
происходят из Чернигова, Владимира и Ря-
зани (карты 9, 10).
Большой самобытностью отличаются
произведения рязанских ювелиров. К рабо-
те рязанской эмальерной школы Т.И. Мака-
зова относит колты с Борисом и Глебом и
медальоны с Ириной и Варварой, выполнен-
ные под влиянием киевской эмальерной шко-
лы в пределах середины XII—начала ХШ в.
К работе рязанского мастера, находившегося
под сильным киевским влиянием, возмож-
но, принадлежит и найденный в 1992 г. колт
с изображением женской головки, облачен-
Карта 9. Колты золотые с жемчужной обнизью и медные колты, украшенные эмалью.
95.	Киев, клад 1842 г.
96.	Киев, клад 1936 г.
97.	Киев, клад 1876г.
98.	Киев, клад 1911 г.
99.	Киев, клад 1901 г.
100.	Киев, отдельная находка.
101.	Киев, клад 1880г.
102.	Киев, клал 1876 г.
103.	Киев, клад 1887 г.
104.	Киев, клад 1906 г.
105.	Киев, клад 1824г.
106.	Киев, клад 1906 г.
107.	Киев, клад 1885 г.
108.	Киев.
109.	Киев. 1971 г.
110.	Киев, клад 1986 г.
111.	Мирополь, клад 1938 г..
112.	городище Княжа Гора, клад 1896 г.
113.	городище Княжа Гора.
114.	городище Девичья Гора, клад 1900 г.
115.	городите уд. Вишин, клад 1979 г
116.	Чернигов, клад 1887 г.
117.	Владимир, клад 1865 г.
118.	Владимир, клад 1896г.
119.	городище «Райки».
122. Киев, 1910 г.
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII кв.
191
Карта 10. Колты золотые со вставными шитками и лучевой обнизью.
123. Киев, клал 1827 г.
124. Киев, клал 1906 г.
125. Киев, клад 1949 г.
126. Киев, клад, найденный до 1914 г.
127. городище Княжа Гора, клад 1896г.
ной в треугольный головной убор (Даркевич,
Борисевич 1995). Изображение на колте весь-
ма близко к эмалевым вставкам киевских кла-
дов 1876 и 1949 г., сканный же узор оправы
типичен для Рязани. У этого колта сохрани-
лись гри ряда жемчужных обнизей: один во-
круг вставочки, второй—по краю щитка, а
третий — между лучами колта. Оборотная
сторона изделия украшена сканным орна-
ментом (Даркевич, Борисевич 1995: рис. 37).
Для Владимира известно 2 пары колтов
(прил. 2, №117,118). Владимирская мастер-
ская также связана с Киевской второй поло-
128. городище Княжа Гора, клад 1897 г.
129. Чернигов, захоронение.
130. Чернигов, клад 1850 г.
131. Старая Рязань, клад 1822 г.
вины XII в. Появление эмальерной мастерс-
кой во Владимире связывается исследовате-
лями с уводом Андреем Боголюбским части
ремесленников из Киева в 1169 г. (Рыбаков
1948:499; Воронин 1956:27).
В Новгороде работало, предположитель-
но, несколько эмальерных мастерских. Однако
основной специализацией этих мастерских,
вероятно, были предметы церковного и ли-
тургического назначения (Макарова 1974:97).
Практически в то же время, что и золо-
тые с эмалями (по датировке Т.И. Макаро-
вой), или несколько позже (по датировке
192
Глава IV
Г.Ф. Корзухиной), появляются и серебряные
с чернью колты. Извес! ны две пары колтов.
соединяющие эти две т ехники. Из клала, най-
денного в 1901 году, происходя! два золотых
колта с жемчужной обнизью без вставного
щитка, украшенные чернью по гравировке.
На лицевой стороне изображены типы по
сторонам крина, на оборотной — птица в
кру! е( рис. 104.5).
Примечательно, что в этом же кладе об-
наружено ожерелье, выполненное с ними в
едином стиле и подражающее золот ым ожс-
рельям-бармам. Ожерелье состоит «из вось-
ми серебряных маленьких круглых медальо-
нов. передающих в миниатюре все черты
крупных золотых медальонов. На вставных
щитках вместо перегородчатой эмали орна-
мент растительного характера, исполненный
чернью на золоченом конфаренном фоне.
Вокруг щитка желобок для жемчужной обни-
зи» (Корзухина 1954: 113. №85).
Золотые колты со вставным щитком и
многолучевой каймой из коллекции Боткина
также имеют гравированное изображение
пт ицы на лицевой стороне и «турьих рогов»
на оборотной (рис. 104.1, 2).
У колтов. имитирующих в серебре пер-
вый тип золотых колтов с эмалями (без
вставного щитка и с жемчужной обнизью),
обнизь выполнялась в серебре — в виде мел-
ких литых шариков. Мелкие шарики припа-
ивались к серебряным тр\бочкам и крепи-
лись к боковой стороне колта. Поверх шари-
ков напаивался жгут рубленой проволоки.
Чернью покрывался фон изображения, на
ряде изделий видны и следы позолоты.
Излюбленными сюжетами, изображав-
шимися на серебряных кол iах с чернью,
были фигурки фантастических животных,
очень часто крылат ых. птицы, растительные
и геометрические композиции.
Среди колтов с обнизью из мелких шари-
ков выделяется подборка с изображением
фантастчееких животных (Княжая гора. кол.
Ханенко). имеющих аналогии на произведе-
ниях византийской торсвтки. Подобные
грифоны предшавлены. например, в клеймах
на чаше XII в. из села Вилы орт. а также вы-
I равированы на дне чаши XII в. из собрания
А.П. Базилевского (Даркевич 1975:34.62). К
этому же подтипу относятся пара колтов из
Свя 1 озерского клада, украшенных изображе-
нием грифона, хвост которого переходит в
плетенку (матрица со сходным изображени-
ем хранилась в коллекции Румянцевского
музея - Рыбаков 1940:252. рис. 78.79). а т ак-
же две пары колтов. происходящие из киевс-
кою клада 1903 г. и женского погребения, oi-
крытого в Чернигове в 1878 г. (Макарова
1986: 51)(прил. 2.№157. 154).
Имитировалась жемчужная обнизь и при
помощи более крупных тисненых шариков.
Подобные шарики припаивались к колту ilth
при помощи металлических трубочек, ilth на-
прямую. в ряде случаев шарики дополни-
тельно укреплялись металлической шпыо
(как жемчуг на нити). Эти колты украшали
изображениями грифонов и фантастических
зверей, птиц и сирен, геометрическим орна-
ментом.
Колты с обнизью из литых и тисненых
шариков могли изготовляться в одних мас-
терских. В упомянутом вышсСвятозерском
кладе была найдена пара колтов с обнизью
из крупных шариков с изображением грифо-
нов. сопоставленных около плетенки
(прил. 2, №157). Рисунок на них аналогичен
(но исполнен несколько более грубо) изоб-
ражению грифонов на колте с мелкими ли-
1 ыми шариками из коллекции Ханенко (Ма-
карова 1986). На примере колтов из Свято-
зсрского клада Н.Г. Недошивиной было вы-
явлено. что парные вещи из одного комплекта
могли изготов.тя1ься разными мастерами
(предположительно, учителем и учеником),
так как украшения несколько отличаются как
размерами, так и техникой исполнения и осо-
бенностями проработки декора (Недошиви-
на 1999: 182-186).
В середине XII века появились и бытова-
ли в ХШ в. тисненые колты без вставною
щитка, украшенные ажурной каймой. Для
этих кол юв харакюрен декор в виде птиц и
древа жизни (Макарова 1986: рис. 21. №191-
194. 197).
Колты. имитирующие второй тип золо-
тых кол 1 ов. датируются концом XII — нача-
лом XIII вв. Они украшались вставным щит-
ком с изображениями и многолучевой кай-
мой. В отличие от предыдущего, в этом типе
вс!речаются не только колты с черненым
фоном, но и колты с чернью по гравировке.
Причем колты с птицами, украшенные чер-
нью по гравировке, происходящие из двух ки-
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII кв.
193
евских кладов (рис. 104), весьма близки по
технике исполнения и декору к золотым кол-
там. Они и покрыты позолотой в подража-
ние золотым (Макарова 1986:137).
Колты с чернью по фону и с изображени-
ями фантастического зверя или сопоставлен-
ных спинами птиц дают впечатляющие се-
рии изделий, связанных с работой киевских
ювелиров. Колты с аналогичным изображе-
нием фантастического существа на лицевой
стороне и плетенки на оборотной были най-
дены в Киеве на очень компактной террито-
Карта И. Колты серебряные без вставных щитков.
132.	Киев, клал 1893 г.
133.	Киев, клал 1889 г.
134.	Киев, клад 1903 г.
135.	Киев, клад 1906 г.
136.	м. Мартыновка, клад 1886 г.
137.	городище Княжа Гора, клад 1891 г.
138.	горолише Княжа Гора, клад 1891 г.
139.	городище Княжа Гора, клад 1891 г.
140.	городище Княжа Гора (?), случайная находка.
141.	городище Девичья Гора у с. Сахновка, клад 1900 г.
142.	с. Сахновка.
143.	с. Старая Буда, клад 1908 г.
144.	с. Городище, клад 1970 г.
145.	с. Залесье, клад, найденный ло 1842 г.
146-152. с. Городище, клады.
153.	с. Вербов, клад 20-х. гг. XX в.
154.	Чернигов, клад 1923 г.
155.	д. Льгов, клад!879г.
156.	Любеч.
157.	Урочище Святое Озеро, клад 1908 г.
158.	д. Терехово, клад 1876 г.
159.	с. Стариково, клад 1883 г.
160.	Именье Н.Ф. Терещенко, клад 1878 г.
161.	Старая Рязань, клад 1887 г.
162.	Старая Рязань, клал 1970 г.
163.	Старая Рязань, клад 1974 г.
164.	с. Кресты, клад 1976 г.
194
Глдвд IV
Карта 12. Колты серебряные со вставным щитком.
16	5,166. Киев, клад 1909 г.
167.	Киев, клад 1872 г.
168.	Киев, 1902 г.
169.	Киев, клад 1885 г.
170.	Киев, клад 1903 г.
171.	Киев, клад 1906г., найденный в ограде Михайлов-
ского монастыря.
172.	Киев, клад 1906г., найденный на Трехсвятительс-
рии. Они происходят из клада 1909 г., най-
денного в усадьбе Десятинной церкви, кла-
да 1902 г. с улицы Большая Житомирская,
клада 1936 г. из раскопок Десятинной церк-
ви, из клада 1903 г., найденного в ограде
Михайловского монастыря, клада 1872 г. из
усадьбы Трубецкого и изготовлены, по-види-
мому, в одной мастерской (прил. 2, №166,
168,167).
Серия колтов с изображением двух со-
поставленных ПТИЦ на ОДНОЙ стороне И ро-
ком переулке.
173.	Киев, клад 1841 г.
174.	городище Княжа Гора, клад 1891 г.
175.	городище Княжа Гора, клад 1891 г.
176.	городище Княжа Гора, клад 1892 г.
177.	городишеуд. Вищин, клад 1979 г.
178.	Близ г. Обухов, клад 1905 г.
179.	Переяслав, клад 1884 г.
гов на другой сохранилась хуже. Так, от кла-
да, найденного при раскопках Д.В. Милее-
ва к востоку от апсид Десятинной церкви
в 1909 году, сохранилось во фрагментах
только два серебряных, украшенных чер-
нью (в настоящее время чернь выкрошилась
полностью) колта с ажурной каймой. На
рисунке в публикации Г.Ф. Корзухиной
(Корзухина 1954: табл. XXX, 2) изображен
фрагмент только одного щитка от этих кол-
тов — с сопоставленными спинами пти-
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
195
Рис. 106. Колты. Ру-
мыния. 1 —Войнешть
(Яссы). Клад. 2—Дино-
гсиия. Крепость, 3
Тpai гснльвапия. Серебро.
Масштабы разные.
цами. При работе с коллекцией среди об-
ломков серебряных украшений мне удалось
выделить фрагменты еще трех щитков от
колтов клада 1909 года. Один — аналогич-
ный опубликованному у Г.Ф. Корзухи-
ной — с сопоставленными птичками, толь-
ко еще более затертый. На двух других
были изображены так называемые «рога»,
обрамляющие крест, вписанный в круг.
Колт с аналогичными гравированными
изображениями был найден в составе кла-
да 1906 г. из ограды Михайловского мона-
стыря и около Андреевского собора в Кие-
ве (прил. 2, №165,171). Прототипами для
изображения птиц на этих колтах, скорее
всего, являются предметы византийской
торевтики (Банк 1966: №213,214).
В распространении серебряных колтов на
территории Руси выявляется довольно лю-
бопытная закономерность. Колты со встав-
ным щитком концентрируются в Киеве и его
ближайшей округе (Княжа Гора, Обухове, Пе-
реяславль). Колты же без щитка с обнизью
из шариков или ажурной каймой весьма рав-
номерно распространены ио территории
Южной, Юго-Западной и Юго-Восточной
Руси (карты 11,12).
На протяжении ХП-ХШ вв. в изготовле-
нии серебряных колгов прослеживается ряд
изменений. Более поздние колты чаще бы-
вали более мелкими по размеру. В XIII в. по-
являются разнообразные виды каймы у кол-
гов. Кроме традиционных крупных шари-
ков, используются разнообразные комбина-
ции из мелких шариков, толстой рубчатой
или тонкой плющеной проволоки, а в деко-
рировке колтов появляются неизобразитель-
ные мотивы — плетенка и др. (Корзухина
1950:228).
Т.Н. Макаровой было высказно предпо-
ложение, что первые образцы серебряных
колтов с чернью, так же как и золотых с эма-
лями, были выполнены жившими в Киеве
византийскими мастерами, обучавшими
древнерусских ювелиров. По мнению иссле-
довательницы, ранние колты с чернью вы-
полнялись в тех же киевских мастерских, что
и золотые с эмалями. Но дальнейшая судьба
196
Глава IV
этих украшений была различна: эмальерные
мастерские располагались только в стольных
градах—Киеве, Рязани, возможно, во Вла-
димире и Новгороде, а мастерские серебря-
ников —и в мелких городах. Случалось, что
провинциальный мастер приобретал у кого-
нибудь по случаю старый штамп для тисне-
ния колта, пускал его в дело, не разобравшись
в композиции изображения (Макарова 1986).
Тогда рисунок получался крайне неразборчи-
вым, смазанным. Подобные колты были об-
наружены, например, в Изяславле (Пюкова
1988) (прил. 2, №146-152).
На наш взгляд, есть одна находка колта,
представляющего собой как бы гибрид двух
типов серебряных колтов, происходящая из
Карта 13. Колты звездчатые.
180.	Киев, клад 1942 г.
181.	Киев, клад 1876 г.
182.	Киев, клад 1903 г.
183.	Киев, клад 1903 г.
184.	городище Княжа Гора 1897 г.
185.	с. Каменный Брод, клад 1903 г.,
186.	городище уд. Вишин. клад 1979 г.
187.	Чернигов, клад 1957 г.
188.	д. Лески, клад 1853 г.
189.	д. Терехово, клал 1876 г.
190.	с. Кресты, клад 1876 г.
191.	Старая Рязань, клад 1887 г.
192.	Старая Рязань, клад 1937-1950 г.
193.	Старая Рязань, клад 1967 г.
194.	Старая Рязань, клад 1970 г.
195.	Старая Рязань, клад 1974г.
196.	Старая Рязань, клад 1979 г.
197.	Москва, Кремль, клад 1988 г.
198.	Владимир, клад 1837 г.
199.	Владимир. клад 1896 г.
200.	Т верь, клал 1906 г.
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вк.
197
клада, найденного в 1926 году в Войнештах
(рис. 106, /). Данный клад серебряных укра-
шений и деталей поясной гарнитуры пред-
ставляет собой интереснейший комплекс, да-
тируемый первой четверило — серединой
XIII в., объединяющий вещи древнерусского,
карпато-балкаиского и кочевнического круга
(Teodor 1961: 504-521: Рябцева 2001: 101-
109). Колты из Войнсшть выполнены из двух
серебряных пластинок, в центральной части
кю горых отшенуты выпуклые медальоны д.1я
изображений. Медальоны подражаю! по
форме щиткам древнерусских колтов. Веро-
ятнее всего, мастер вой непггских колтов под-
ражал древнерусским экземплярам со встав-
ным щитком, но выполню их более просты-
ми техническими средствами. Необычна и
обнизь данных колтов, подобная нигде боль-
ше не встречена. Она является, вероятно,
подражанием многолучевой или ажурной
кайме аналогичных древнерусских украше-
ний. Нестандартно у войнештских колтов и
расположение ушек, предназначенных для
крепления дужки: они припаяны не к краям
пластинок, из которых составлен колт. а к
краю орнаментальной зоны.
Как уже упоминалось выше, кроме доро-
гих золотых и серебряных колтов, были рас-
пространены литые подражания. В Киеве
находят как формочки для отливки колтов
в тайнике Десятинной церкви, в усадьбе Тру-
бецкого, — так и литые колты, например, в
усадьбе Михайловского монастыря. Ли 1 ой
колт был обнаружен в 1910 г. при раскопках
Д.В. Милеева в усадьбе Трубецкого. Это
бронзовый с эмалями колт с профильным
изображением птицы на лицевой стороне и
чстырехлепестковой розетки на обороте (ГЭ
928/624). Несколько литых колтов найдено на
Княжой Горе. Парный колт к киевскому плос-
кому бронзовому позолоченному колту с кон-
центрическим геометрическим орнаментом
был обнаружен в Екатеринославском уезде.
Плоский колт с изображением сопоставлен-
ных и гиц. найденный в Поросьс (Корзухина
1950: 222), весьма близок к византийским
плоским серьгам, что является еще одним до-
казательством родства этих типов украше-
ний.
Основная масса литейных форм для со-
здания имшационных подражаний колтам
была найдена в Киеве на Фроловой горе.
Особняком стоит находка, сделавшая в 1939 г.
при раскопках М.К. Каргера в усадьбе Деся-
тинной церкви в Киеве, koi да бы., обнару-
жен подземный ход. в кот ором найдены ске-
лет ы киевлян, noi ибших при штурме города
татарами. При раскопках подземного хода
было найдено 19 литейных форм, предназ-
наченных для отливки кол гов. подражающих
звездчатым, а также серебряным кол там со
вставным щитком с изображением фантасти-
ческого зверя с поднятой лапой, ложновитых
браслетов и т рехбхеинных серег (Рыбаков
1948:274. рис. 63).'
Еще одним центром производства литых
подражаний колтам быт древний Новгород,
Изготовлялись подобные украшения и в дру-
гих городах — Галиче, Гродно. Ссренске.
Наиболее древний новгородский колт. дати-
руемый XI в., нс литой, он изготовлен из двух
полых круглых тисненых половинок, края
украшены каймой из серебряной волнообраз-
ной полоски, изображение не читается из-за
смятости изделия. Во второй половине XII в.
Рис. 107. Колты. Трансильвания XVI-XVH вв. Се-
ребро. позолоы. стеклянные вставки Масштабы разные
198
Глава IV
появляются колты. литые «павыплеск» в
имитационных формах: из восьми кол i ов.
найденных в Новгороде в 1951-19571 г., семь
отлиты этим способом (Рындина 1963: 247.
248). Всего в Новгороде было найдено 11
имитационных колтов (7 оловянисто-свин-
новых. два бронзовых и два биллоновых),
датируемых XII — началом XIV вв. (Седова
1981:21).
Древнейший колт. отлитый в имитацион-
ной форме, найден в Новгороде в слое 70-
80 гг. XII в. Эго круглый колт. выполненный
из оловянисто-свинцового сплава и укра-
шенный узором из ромбов, окруженных ли-
нией ложной зерни, по краям — ряд круп-
ных шариков, имитирующих зернь. Двусто-
ронняя каменная форма с аналогичным изоб-
ражением происходит из Галича. Остальные
новгородские колты ориентированы на ки-
евские образцы (Седова 1981: 21).
На Руси традиция ношения колтов пре-
рывается почти сразу после татарского наше-
ствия. В Карпат о-Балканском же регионе
мода на подобные височные подвески про-
должает существовать и в XIV — XVI
(XVII) вв.. причем расцвет производства этих
украшений приходится здесь как раз на эт от
период.
Колты Карпаго-Балканского ретиона.
На терри горни Болгарии с XIII по XVII вв.
широко бытуют серебряные позолоченные
колты. украшенные полушариками и розет-
ками. с каймой из множества остроконечных
лучей (рис. 98. 7. 8). Некоторую близость к
болгарским образцам демонстрируют древ-
нерусские колты с многолучевой каймой XII -
XIII вв.. например, пара колтов. найденная в
1883 г. в Чернигове в женском погребении,
раскопанном у алтаря Борисоглебской церк-
ви и в черниговском кладе 1850 г. (рис. 103.
2). Очень маленькие вставные щитки этих
колтов заняты эмалевыми изображениями
кринов. вокруг щит ков — шт 1 ь жемчуг а и по-
ясок полусфер (Макарова 1974: табл. 5.6-7).
Известны стерритории Болгарии и находки
колтов в сочетании с диадемой и серебряны-
ми цепочками.
На территории Македонии также встре-
чаются находки колтов совместно с диаде-
мой (Манева 1992: табл. 38. рис. М/Забв).
Колты. происходящие из Македонии, очень
близки к более ранним византийским образ-
цам. Основная масса колтов — гладкие, де-
корированные тиснеными полушариками и
сканными колечками (рис. 98. 5. 6). Но
встречаются и ажурные образцы, выполнен-
ные из сканной проволоки. Нижняя часть
такого кота выполнена в виде опрокину-
той сканной лунницы. украшенной расти-
тельными побегами. Сверху к этой лунницс
крепится фигурка орла в геральдической
позе. Концы лунницы. расположенные под
дужками украшения, выполнены в виде го-
лов фантаст ических животных, разинувших
пасти, как бы угрожая птице (рис. 97. з). Об-
низь этих колтов небольшая, видимо, пред-
назначена дтя продергивантгя нитки жемчу-
га. Встречаются аналогичные колты с орла-
ми. но в них подвески сужены, еще больше
напоминая змея или дракона, а лучи круп-
ные, колоколовидные с талонами дтя вст а-
вок на концах (Манева 1992: табл. 25. рис. 34
/22; табл. 27, рис. 24/21).
Дтя территории Румынии в домош ольс-
кое время колты не очень характерны. Изве-
стны упомянутая выше находка из Войнешт-
ского клада (Teodor 1961:509-520. рис. 6). син-
хронная ему находка фраг .мента серебряного
колта с каймой и з крупных шариков на тру-
бочках и плетеночным орнаментом на чер-
невом фоне из клада Опслснь (Teodor 1964:
fig. 2.4) и колт с обнизью из крупных шари-
ков н изображением птичек с поселения Ди-
погеция (Popescu 1970: cat. 11). они явно ори-
ентированы на древнерусские образцы
(рис. 106. /, 2).
В более позднее время (XV-XVI вв.) в Ру-
мынии. видимо, сложилось свое прои гвол-
ство колтов. близких по форме к более ран-
ним византийским подвескам. Дтя этих кол-
тов характерна крупная настоящая и ложная
зернь, стеклянные, каменные, патовые
вставки (Popescu 1970: cat. 21. 26. 27)
(рис. 106. 5. 107).
Таким образом, под влиянием социально
престижных византийских образцов на тер-
риториях. в различной мере подвергшихся ви-
за нтийскому влиянию, складываются своеоб-
разные типы височных украшений — колтов
(рис. 94). И если на Руси производство этих
украшен! rii пос ie монгольского i ian тесты тя т ipe-
крашается. то в Карпато-Балканском рсгиот те
продолжали изготовлять различные вариан-
ты этих украшений вплоть до XVI (XVII) вв.
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI—XIII вв. 199
Нетрудно заметить, что при всех отличи-
ях и древнерусские, и византийские колты
подчинены одной композиционной схеме:
выделенный цен гр. обведенный жемчужны-
ми ни 1ями. сканью, драгоценными камнями
или заменяющими их тиснеными или про-
волочными нолушариками. Еще более яв-
ственно этот мотив композиционного цеш-
ра. обведенного бесконечными «орбитами»
тисненых полушариков. кру! шой зерни, про-
волочных колечек и тисненых лучей ли гых
и сканных розеток, чш аечея на колтах. нахо-
димых на территории Болгарии. Подобным
же образом декорированы и колты. происхо-
дящие из Румынии, но в них выпуклые по-
лушария выполнены из крупного размера бу-
син. крепящихся при помощи штырей с ме-
таллическими розе! ками на концах.
Таким образом, нами была предпринята
попытка рассмотреть появление на Руси та-
кого типа ювелирных украшений. как колты.
привлекая при этом как можно более широ-
кий круг аналогий.
Первые образцы колтов византийские ре-
месленники изготовляли по заказам кочевой
зна 1 и (гуннской и хазарской) и руководство-
вались при этом, конечно, вкусами зака зчи-
ков. С VII по XI века полых колтов мы не зна-
ем. но крайне широко распространены плос-
кие штампованные серьги, по форме напо-
минающие кол 1. Вероятно, можно согласи i ь-
ся с Н.П. Кондаковым, что на сложение ви-
зантийских колтов XI XII вв. должны были
повлиять и образцы, изюювлявшиеся в V
VII вв. для кочевников, и существовавшие в
Византии с VI но XII века ажурные серы и.
Возникнув в XI в., типичные византийские
колты довольно быстро распространились в
Сирии. Египте и на террит ориях. постоянно
испытывавших импульсы византийской
культуры (Иран. Балканы и Древняя Русь).
Причем и для Руси, и для Болгарии мы мо-
жем говорить о сложении на основе визан-
тийских колтов .местных, широко распрост-
раненных и любимых разными слоями на-
селения. типов украшений. В Болгарии кол-
ты носили, видимо, на византийский ма-
нер — подвешенными на жемчужных нитях,
как это изображено на ктиторской фреске Бо-
яновской церкви, расписанной после 1259 i.
(Мавродинов 1966: 101) (рис. 88). На Руси
появление колтов дало толчок к созданию не-
скольких типов уборов, а для крепления кол-,
т ов к головному убору появилось несколько
вариантов подвесок — ряссн. исполнявшихся
с колтами в едином стиле.
IV. 3. ПОДВЕСКИ-РЯСНЫ
Ряснами называют металлические височ-
ные подвески, крепившиеся к головному убо-
ру или повязке-очелью, спускавшиеся по сто-
ронам лица и служившие или самостоятель-
ным украшением, или драгоценными лента-
ми для подвешивания колтов. На Русь этот
вид украшений попал, видимо, из Византии
(Седова 1981:17).
Термин «рясна» зафиксирован в древне-
русских письменных источникахXII—XIII вв.
(Седова 1981: 7). В XV-XVI веках ряснами
называли подвески, составленные из жемчу-
жин и драгоценных камней. Вот как описы-
вает П. Савоитов рясны царицы Евдокии Лу-
кьяновны: «рясны жемчужные, а в них про-
меж жемчугу'и каменья 16 пронизок золотых,
репейчатых. прорезных с финифти разными,
по сторонам у пронизок в гнезлох искорки
яхонтовые да изумрудные, а у ряссн колодоч-
ки золотые с финифти разными, около коло-
дочек веревочки нанизаны жемчугом. У ко-
лодочек в гнездах 4 алмаза да 4 яхонта черв-
чазых» (Савоитов 1896: 7). Извесию. что у
этой царицы в 1626-1627 гг. было четыре
пары подобных рясен. одну из koiорых она
подарила дочери — царевне Ирине, а две
пары поднесла в церкви к иконам Богороди-
цы (Забелин 1992: 188. 189).
В уборе высших слоёв общества в XIX —
начале XX вв. рясны использовались только
в парадных inn карнавальных костюмах им-
ператрицы и ее фрейлин. В народных же сла-
вянских кош юмах этого периода в состав го-
ловно! о убора входят аналогичные ряснам
подвески — кисти из нитей, ткани, бисера,
оекляруса. прикрепленные к полоске ткани,
проходящей под головным сбором (Жилина
1994:182).
Для каждого i mia древнерусских колюв
(серебряных и золотых) был выработан свое-
образный тип подвесок — рясен. Золо1ые с
эмалями колты крепились к золотым же ряс-
200
Глава IV
нам, составленным из круглых или квадри-
фолийных бляшек, украшенных изображени-
ями птиц и растительным или геометричес-
ким орнаментом, или к золотым ряснам, со-
ставленным из тисненых колодочек (рис. 56,
рис. 59, рис. 62). Птицы на подвесках изоб-
ражались симметрично относительно сере-
дины подвески. На одном конце рясны при-
креплена застежка, на другом — цепочка.
Долгое время назначение того типа украше-
ний оставалось неясным, и их считали шей-
ными цепями.
В настоящее время существует два вари-
анта реконструкции крепления колтов к та-
ким ряснам. В реконструкции, предложенной
Б.А. Рыбаковым, рясны крепятся к верхнему
краю высокого головного убора типа кокош-
ника, а колты, подвешенные к цепочкам ря-
сен, свисают на грудь на уровне ожерелья
(Рыбаков 1987:563, рис. 95). Г.Ф. Корзухина
подметила, что при постоянном наличии в
золотых ряснах 10 круглых бляшек, между 5-й
и 6-й бляхами всегда есть двойной шарнир,
но она причисляла эти цепи к нагрудным
Карта 14. Рясны с золотыми бляшками.
201. Киев, клад 1842 г.
202. Киев, клад 1938 г.
203. Киев, клад 1880 г.
204. Киев, клад 1827 г.
205. Киев, клал 1887 г.
206. Киев, клад 1906г.
207. городище Девичья Гора ус. Сахиовка, клад 1900г.
208. городище Девичья Гора у с. Сахиовка, отдельная
находка.
209. городище Девичья Гора у с. Сахиовка, отдельная
находка.
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
201
Карта 15. Рясны из золотых тисненых колодочек.
211. Киев, клал 1936 г.
212. Киев, клад, найденный до 1914г.
украшениям (Корзухина 1954:54). Т.И. Мака-
рова считает, что цепи-рясны перегибались
пополам, и в месте, где расположен двойной
шарнир, подвешивался колт, а к головному
убору рясна крепилась при помощи застеж-
ки и цепочки. В таком варианте рясны ста-
новятся менее длинными, и изображения
части птичек не оказываются перевернутым
вверх ногами (Макарова 1975:41).
Так же как и для диадем, для рясен есть
параллель в византийском парадном уборе.
Это крепящиеся к стсмме подвески из жем-
чужных нитей и драгоценных камней—пре-
пендулии. В древнерусском уборе подвески
выполнены в едином стиле с колтами, и жем-
213. Киев, клад 1986 г.
214. городище Девичья Гора у с. Сахновка, клад 1900г.
215.Чернигов. клад 1887 г.
чуг употреблялся только для украшения кон-
цов штырей, соединяющих шарнирные креп-
ления рясен с квадрифолийными бляшками.
Так же как и пластинки диадем, бляшки ря-
сен двойные. У круглых бляшек наружная
сторона слегка выпуклая, обратная—плос-
кая.
Оформление рясен довольно стандартно.
Схожие рясны с круглыми бляшками, укра-
шенными эмалевыми изображениями птиц,
подобными тем, что декорировали золотые
колты без вставных щитков, были найдены в
Киевском кладе 40-х гг. XIX в. (фрагмент ряс-
ны, парной к киевской, хранится в коллек-
ции П.Моргана), в Киеве в 1887 г. в ограде
202
Глава IV
Михайловского монастыря, в киевском кла-
де 1880 г. (Макарова 1975) (карта 14).
На золотых ряснах из квадрифолийных
бляшек присутствуют практически те же
изобразительные сюжеты — изображения
идущей птицы, миндалин, крина в круге и
геометрический орнамент. В Старорязанском
кладе 1868 г. была найдена рясна из серебря-
ных позолоче1шых бляшек с рельефным изоб-
ражением процветшего креста (прил. 2,
№146). Известно всего гри набора подобных
рясен, происходящие из Киева и из Сахнов-
ки(прил. 2, №207-209).
Так же как и для колтов, для золотых с эма-
лями рясен выделяется небольшая группа,
выполненная предположительно византий-
ским мастером. Это рясны из Киевского кла-
да, найденного на Б. Житомирской улице.
Изображение раскинувшей крылья птицы,
декорирующее эти подвески, аналогично
изображению павлина на киевском колте,
связываемом исследователями с византийс-
кой работой (Макарова 1975; Бочаров 1978:
248).
Интересная находка золотых колтов с
изображениями святых и продетыми сквозь
Карта 16. Цепи (рясны?) в виде золотых и серебряных рубчатых цепочек.
216. Киев, клад 1911г.
217. Киев, клад 1876 г.
218. Киев, клад 1938 г.
219. городище Княжа Гора.
248. Киев, клад 1902 г.
249. с. Вербов, клад 20-х. гг. XX в.
250. Персяслав. клад 1884г.
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII кв.
203
них цепочками, составленными из сверну-
тых в трубочки рубчатых пластин, была сде-
лана в составе клада, найденного экспеди-
цией под руководством Д.В. Милеева в 1911 г.
в усадьбе Десятинной церкви (ОАК1911:62,
рис. 100) (прил. 2. №216). Возможно, здесь
мы имеем дело с еще одним типом рясен —
в виде цепочек. Можно предположить по-
лифункциональное использование подобных
цепочек—и как нагрудных цепей, и как ря-
сен для колтов (карта 16).
Рясны, на которые подвешивали серебря-
ные черненые колты, как правило, выполня-
лись в серебре (рис. 70). Наиболее распрост-
Карта 17. Рясны из серебряных тисненых колодочек.
220.	Киев. клад, найденный до 1899г.
221.	Киев, клад 1872г.
222.	Киев, клад 1885 г.
223.	Киев, клад 1901 г.
224.	Киев, клад 1889 г.
225.	Киев, клад 1903 г.
226.	Киев, клал 1906 г.
227.	городище Княжа Гора, клад 1891 г.
228.	городище Княжа Гора, клад 1892 г.
229.	городище Княжа Гора, клад 1896 г.
230.	городище Княжа Гора, клал 1897 г.
231.	городище Княжа Гора, клад 1898 г.
232.	м. Мартыновка, клад 1886 г.
233.	с. Ключники, клад 1887.
234.	с. Городище, клад 1958 г.
235.	с. Городише, клад 1970 г
236.	с. Вербов, клад 20-х. гг. XX в.
237.	Чернигов, клад 1923 г.
238.	Урочище Святое, клад 1908 г.
239.	д. Терехово, клад 1876 г.
240.	с. Кресты, клад 1976 г.
241.	Старая Рязань, клад 1967 г.
242.	Старая Рязань, клад 1970 г.
243.	Старая Рязань, клад 1974 г.
204
Глава IV
раненным вариантом серебряных рясен яв-
ляется подвеска, составленная из тисненых
серебряных колодочек (карта 17). По количе-
ству колодочек рясны распадаются на две
группы. Выделяется группа находок длинных
рясен. Так, в Святозерском кладе 1908 г. най-
дено два комплекта рясен—две серебряные
рясны по 35 колодочек в каждой и две рясны
с более крупными колодочками, по 25 коло-
дочек в каждой (прил. 2, №238). Возможно,
такие д линные рясны складывались пополам
и продевались сквозь дужку колта, а при по-
мощи цепочек и колечек крепились к голов-
ному убору. В кладах Старой Рязани (1970,
1974 гг.) присутствуют, как правило, корот-
кие рясны, содержащие от 10 до 16 колодо-
чек (прил. 2, №241-243). Зачастую их нахо-
дят в комплекте с колтами (серебряными
звездчатыми или серебряными с обнизью из
крупных шариков), причем в этих комплек-
сах сохранилось крепление колтов при по-
мощи колечек к концевым треугольным пла-
стинкам рясен. В одном случае на рясне из
клада 1974 г. найдены остатки кожи. Возмож-
но, она была укреплена с оборотной сторо-
ны полоской кожи (Даркевич, Фролов 1978:
351). В кладе с Волховского городища на дуж-
ках колтов сохранились остатки толстых ни-
ток с маленькими кольцами цепочек, к кото-
рым крепились колодочки серебряных рясен
Карта 18. Распы пз серебряных круглых, прямоугольных, квадрпфолиппых бляшек.
244. Киев, клад 1903 г.
245. Киев, клад 1903 г.
246. Старая Рязань, клад 1868 г.
247. Старая Рязань, клад 1937-1950 г.
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.
205
Карта 19. Рясны с колоколовидным верхом.
251. м. Мартыновка, клад 1886 г.
252. с. Городище, клад 1970 г.
253. городище уд. Вищин, клад 1979 г.
254. м. Мирополь, клад 1938 г.
255. с. Кресты, клад 1976 г.
(Якубовский 1975:87-104) (прил. 2,№, 235).
Вероятно, в данном случае нитки заменяли
проволочные колечки. Концевые пластинки
серебряных рясен всегда треугольной формы.
Они могли быть гладкими или украшенны-
ми тисненым орнаментом (Старая Рязань
1974) (Даркевич, Фролов 1978: рис. 4) или
сканью (клад Изяславль). Встречаются и
ажурные пластинки, украшенные изображе-
нием пальметы (клад Вербов — прил. 2,
№234,236).
Но изредка встречаются и серебряные ряс-
ны, составленные из круглых бляшек, укра-
256,256а, б. Старая Рязань, клады 1868,1967,1970 гт.
257. Москва, клад 1988 г.
258. Ярополчь-Залесский.
259. Новгород.
шейных зернью и сканью и соединенных шар-
нирами (карта 18). Такие рясны происходят из
Рязанского клада 1950года (ТИМ инв. 80241,
оп. 15013/2) и Киевского клада 1903 г., най-
денного в ограде Михайловского монастыря.
Из Киевского клада происходит и необычная
серебряная позолоченная рясна, составленная
из 15 прямоугольных полых черненых бляшек,
нанизанных на 4 нити, разделенные мелким
жемчугом (прил. 2, №244,245).
По материалам древнерусских кладов нам
удалось выделить несколько основных вари-
антов головных уборов с ряснами:
206
Глава IV
Золотые с эмалями колты и золотые
рясны с круглыми бляшками, украшенные
эмалевыми изображениями (рис. 60,61). Та-
кой набор встречен в Киевском кладе, най-
денном в 40-х гг. XIX вв. близ Десятинной
церкви—пара колтов с изображениями птиц
и рясна с аналогичным узором; Киевском
кладе 1880 г., найденном на Б. Житомирской
ул.—пара колтов с эмалевыми изображени-
ями сиринов и рясна с изображениями птиц;
в Киевском кладе 1887 г., найденном в огра-
де Михайловского монастыря—пара золо-
тых колтов с изображениями сиринов и одна
рясна с изображениями птиц; в Киевском
кладе 1906 г., найденном на Трехсвятительс-
кой ул. — 2 пары колтов с изображениями
птиц, одна—с изображениями святых, ряс-
на с изображением птиц (прил. 1, №22,39,
49,54).
Золотые колты и золотые рясна с
квадрифолийными бляшками (рис. 58). Та-
кие уборы найдены в Киевском кладе 1827 г.
в ус. Августиновича—пара колтов со встав-
ными щитками с изображением птицы и фраг-
менты второй пары колтов—без вставных
щитков; в кладе 1900 г. на гор. Девичья Гора
близ с. Сахиовка—2 рясны с изображением
птиц, пара колтов без вставного щитка с изоб-
ражениями сиринов (прил. 1, №42,70).
Золотые колты с эмалями и золотые
рясны, составленные из тисненых коло-
дочек. Такой набор представлен в киевском
кладе, найденном в усадьбе Десятинной цер-
кви в XIX в. — золотой колт с изображени-
ем сирина и рясна из 23 колодочек; киевском
кладе, найденном на Стрелецкой ул.—пара
колтов со вставным щитком и многолучевой
каймой и одна целая рясна; в кладе 1900 г. на
гор. Девичья Гора близ с. Сахиовка—две
рясны по 25 колодочек; в Черниговском кла-
де 1850 г. — пара колтов с изображениями
святых и 30 колодочек от рясны (прил. 1,
№22,47,70).
Золотые колты с эмалями и серебря-
ные рясны из тисненых колодочек. Подоб-
ный набор был найден в кладе, открытом в
1897 г. на Княжой Горс, — колт с жемчуж-
ной обнизью с изображением павлина на од-
ной стороне и идущей птицы надругойипара
колтов со вставными щитками и многолуче-
вой каймой с растительно-геометрическим
орнаментом (прил. 1, №66).
Золотые колты и золотые рясна (?) из
рубчатых пластинок, свернутых в трубоч-
ки (рис. 57). Подобный набор был найден в
Киевском кладе 1911 г., открытом при раскоп-
ках Д.В. Милеева,—пара колтов с изображе-
ниями святых; в Киевском кладе 1876 г., най-
денном в усадьбе И. Лескова, - 2 пары кол-
тов и один непарный с изображениями птиц,
один золотой звездчатый колт, золотая цепь с
колечками на концах (прил. 1, №28,32).
Серебряные колты и серебряные ряс-
ны из прямоугольных полых серебряных
бляшек, украшенных черневым орнамен-
том, соединенные четырьмя жемчужными
нитями. Подобный набор встречен в Киевс-
ком кладе 1903 г., найденном в ограде Ми-
хайловского монастыря, — пара колтов с
многолучевой каймой, со вставным щитком
с изображением грифона, пара—без щитка,
с имитацией жемчужной обнизи с изобра-
жением зверя с побегом во рту, пара звездча-
тых колтов (прил. 1, №50).
Серебряные колты и серебряные ряс-
ны с круглыми полусферическими бляш-
ками на шарнирах, украшенными прово-
лочными колечками. Этот набор встречен
в том же Киевском кладе 1903 г. (прил. 1,
№50).
Серебряные колты и серебряные по-
золоченные рясны из тисненых колодо-
чек. Подобный набор был найден в Киевс-
ком кладе 1902 г. на Б. Житомирской ул. —
колт с многолучевой каймой с изображени-
ем грифона; в кладе, найденном в 1891 г. при
раскопках Н.Ф. Беляшевского на Княжой
Горе,—колт с многолучевой каймой.
Серебряные колты и серебряные ряс-
ны из тисненых колодочек (рис. 70). По-
добные уборы найдены в Киевском кладе
1936 г., найденном при раскопках Десятин-
ной церкви,—пара колтов с многолучевой
каймой и изображением грифона и фрагмент
рясны; Киевском кладе 1889 г., найденном в
ус. Гребновского, — и колты и рясна фраг-
ментированы; в Киевском кладе 1906 г., най-
денном на Трехсвятительской ул.,—сильно
фрагментированный колт без вставного щит-
ка с остатками трубочек для обнизи из шари-
ков и три колта со вставными щитками, укра-
шенными изображениями фантастических
животных и многолучевой каймой; в кладе,
найденном в 1892 г. при раскопках Н.Ф. Бе-
Парадные древнерусские ювелирные укоры конца XI-XIII вв.207
Ляшевского на Княжой горе,—колт с много-	Существовал в женском ювелирном убо-
лучевой каймой и схематизированным изоб-
ражением грифона на вставном щитке; в кла-
де, найденном в 1886 г. у м. Мартыновка Ка-
невского у.—пара колтов без вставных щит-
ков �