Ф. А. Гайда
ЛИБЕРАЛЬНАЯ
ОППОЗИЦИЯ
НА ПУТЯХ К ВЛАСТИ
(1914 — весна 1917 г.)
Ф. А. Гайда
ЛИБЕРАЛЬНАЯ ОППОЗИЦИЯ
НА ПУТЯХ К ВЛАСТИ
(1914 — весна 1917 г.)
Москва
РОССПЭН
2003
ББК 63.3(2)524
Г 12
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
проект № 02-01-16069
Ответственный редактор
доктор исторических наук, профессор Л.Г. Захарова
Гайда Ф.А.
Г 12 Либеральная оппозиция на путях к власти (1914 — весна
1917 г.). — М.: «Российская политическая энциклопедия»
(РОССПЭН), 2003. - 432 с., ил.
Книга посвящена вопросу о власти и борьбе за нее лидеров рус-
ского либерального движения в период Первой мировой войны и
Февральской революции (1914 — весна 1917 г.). В центре внимания
автора — ведущие представители конституционно-демократической
партии (П.Н. Милюков, Ф.Ф. Кокошкин, А.И. Шингарев, Н.В. Не-
красов), их понимание государственной власти, политическая дея-
тельность.
На широком историческом фоне рассматриваются проблемы вы-
работки политического курса либеральной оппозиции, не потеряв-
шие своей актуальности и поныне. Постановка вопроса о власти в
условиях тяжелого социального кризиса тесным образом увязана с
отношением русских либералов к самодержавию и революции. Ис-
следуется реализация либералами властных полномочий в рамках
Государственной думы и первого Временного правительства.
Книга рассчитана на историков, политологов, широкий круг чи-
тателей, интересующихся вопросами отечественной политической
истории.
ISBN 5 - 8243 - 0309 - 6
© Ф.А. Гайда, 2003.
© «Российская политическая
энциклопедия», 2003.
Моим родителям
ВВЕДЕНИЕ
Понять направление, в каком вещь
уже движется сама по себе, — зна-
чит увидеть ее смысл,
М. Хайдеггер.
< Наука и осмысление»
Русская история пережила в 1917 г. важнейший поворотный
момент, и либеральная оппозиция сыграла в этом далеко не пос-
леднюю роль. Однако русский либерализм, объединявший цвет
образованной общественности, не смог стать ведущей силой отече-
ственного исторического прбцесса. Деятели либерального движе-
ния, нередко обладавшие авторитетом мирового масштаба, пользо-
вавшиеся уважением даже в стане своих политических противни-
ков, сознававшие и сами формулировавшие русские националь-
ные интересы, оказались активными участниками пораженческой
Февральской революции, приведшей Россию к национальной ка-
тастрофе. Единственная организованная сила русского общества,
получив власть, не смогла удержать и воспользоваться ею. Поэто-
му, наряду с проблемой роли и места либералов в развитии поли-
тической ситуации этого периода, особую важность для исследо-
вателя приобретает вопрос о понимании русскими либералами на-
чала XX в. сущности государственной власти, вопрос, который не
менее важен и в наши дни, в новом столетии.
Русская революция имела свое начало в феврале 1917 г., но
обозначить ее окончание гораздо труднее. Историческая драма
мирового значения, завязкой которой она стала, продолжается и
по сию пору. Вот еще одна причина, по которой данная тема в ис-
ториографии сохраняет не только свою актуальность и перспек-
тивность, но остается общезначимой для современного российско-
го общества.
Изучение либерального движения периода Первой мировой
войны и Февральской революции1 началось тогда, когда эта исто-
рическая драма еще была далека от завершения. Концепции пред-
шествовали источниковедческой работе. Научное исследование
темы тесно смыкается с политической и исторической публицисти-
кой свидетелей и непосредственных участников событий. Несмот-
ря на узость источниковой базы, эти работы, в свою очередь, не-
разрывно связаны с мемуарным жанром, этим прежде всего опре-
деляется их специфика и ценность. Их историографический вес
также останется неизменным, поскольку многие мифологемы, по-
лучившие рождение в этих трудах в силу личной политической по-
зиции авторов или по причине самооправдания, сохранились без
особых изменений в научной литературе последующих десятилетий.
3
В подавляющем большинстве работ рассматриваются либо во-
просы дореволюционного положения либеральной оппозиции,
либо участие либералов в Февральской революции; последнему
уделялось наибольшее внимание. Политическая конъюнктура при-
водила к тому, что проблема отношения либералов к революции
до 50-х годов XX в. была центральным вопросом историографии
данной темы. Соответственно ее историографы разделились на
«апологетов» либерализма, утверждавших организационное руко-
водство либералов в период революции и объяснявших причины
потери ими власти (ранняя концепция Милюкова) или вынужден-
ное ее принятие (его поздняя концепция), и критиков справа и
слева, отстаивавших теорию заговора — против самодержавия
(С.П. Мельгунов) или против революции (М.Н. Покровский). В
последующее время, особенно с конца 60-х годов, когда происхо-
дит отказ от наиболее одиозных концепций, главной темой стано-
вятся более широкие вопросы о социально-политической природе
либеральной оппозиционности и курсе Временного правительства,
их социальной опоре и т.д. Советская историография с этого вре-
мени развивалась во многом под влиянием концепции позднего
Милюкова, в то время, как на Западе именно она сразу завоевала
господствующее положение.
П.Н. Милюков стал одним из первых историографов данной
эпохи, он написал свою работу «История второй русской револю-
ции» еще в конце 1917 — первой половине 1918 г. и, кроме того,
неоднократно возвращался к этой теме в своих историко-публи-
цистических статьях13. Приверженность историко-материалисти-
ческим взглядам и апология деятельности кадетов в период войны
понуждали автора на обоснование неизбежности революционного
исхода; по мнению Милюкова, Прогрессивный блок был «послед-
ним шансом» монархии перед ее крушением, которое с тех пор
стало делом времени2. Либеральные положения о политической
революции, единстве и «надклассовом» характере государствен-
ной власти были свойственны Милюкову не только в период его
пребывания лидером Прогрессивного блока и на посту министра
иностранных дел, но и позднее, в период написания его работ по
истории революции. Автор вовсе не отрицал ее плодотворного
влияния на течение исторического процесса, отмечал ведущую
роль Думы в феврале 1917 г., революционный характер Времен-
ного правительства и именно в революции видел важнейший ис-
точник его политического статуса. Причины политической слабос-
ти правительства выводились Милюковым из факта нарушения
юридического единовластия. Позднее точка зрения историка стала
более «взвешенной», но менее похожей на его взгляды в период
самих событий: в своих более поздних работах и воспоминаниях
Павел Николаевич отмечал тесную взаимосвязь либерального пра-
вительства с прежним государственным порядком и Государствен-
ной думой, слабую связь с народом, необходимость идти на посто-
янные и ненадежные компромиссы с социалистами3.
4
Однако Милюков всегда был далек от отрицательного отноше-
ния к революции как таковой. Это привело к серьезной полемике
с бывшим соратником по партии В.А. Маклаковым. Последний в
своих работах подверг резкой критике деятельность кадетов нака-
нуне революции и обвинил либеральное движение в неспособнос-
ти пойти на деловое сотрудничество со слабеющим самодержавием
даже в условиях войны и перед лицом социальной катастрофы.
Кроме того, он считал, что фатальный характер революционные
события приняли только с подписанием акта 3 марта, ликвидиро-
вавшего в России монархию и законность4. Милюков справедливо
отметил неисторичность и «юридизм» построенной Маклаковым
схемы5. Следует при этом оговориться, что в интересующий нас
период расхождение этих крупных политических фигур вовсе не
принимало какого-либо серьезного оборота (фактически они были
сторонниками одного и того же политического курса, которого
придерживалось правоцентристское большинство кадетского руко-
водства) и обозначилось только в эмиграции.
В СССР в этот период выходят первые научные хроники со-
бытий революции6. Основателями историографии данной темы в
Советской России были непосредственные участники событий
А.Г. Шляпников, собравший значительный фактический материал
для своей работы по революции, и М.Н. Покровский, основавший
советскую научную школу по ее изучению7. Этот историк, будучи
хорошим знакомым и идеологическим оппонентом Милюкова, по-
иному оценивал политический вес либералов, но вполне сходился
с поздней концепцией кадетского лидера в том, что либеральная
оппозиция противопоставляла себя революции. Покровский исхо-
дил из собственной «теории двух заговоров», в соответствии с ко-
торой народная революция помешала самодержавию в реализации
планов заключения сепаратного мира и проектов дворцового пере-
ворота, подготовленных либералами, которые уже потеряли на-
дежду на способность правительства противостоять грядущей ре-
волюции. Временное правительство смогло получить власть лишь
в результате нерешительности Петроградского совета. Временное
правительство, тем не менее, было практически лишено возмож-
ности проводить буржуазную политику8. Б.Б. Граве, участница
семинара Покровского по изучению революции, впервые попыта-
лась использовать такой серьезный и обширный материал, как ма-
териалы Департамента полиции. Граве фактически пересмотрела
вывод Покровского о контрреволюционности либеральной оппози-
ции и показала, что либеральная борьба за власть вела к Февра-
лю. Эта работа стала наиболее весомым вкладом ранней советской
историографии в научное изучение темы9.
В 30-е годы в советской историографии утвердилась иная кон-
цепция Февральской революции, восходившая к политической
публицистике В.И. Ульянова-Ленина10. Следует отметить, что ис-
следуемая тема находилась в сфере его интересов лишь косвенно,
что неизбежно вело к упрощенному взгляду на либеральное дви-
5
жение и его политическую активность, полному отождествлению
либералов с буржуазией. В соответствии с единой трактовкой
«буржуазно-демократической» революции Временное правитель-
ство провозглашалось правительством буржуазно-помещичьим,
Петросовет — соглашательским, сутью правительственного курса
определялась борьба буржуазии за сохранение своего политичес-
кого господства11. В этот период наиболее объективные научные
исследования, касавшиеся роли либералов в оппозиционном дви-
жении накануне Февраля, опирались на работу Граве; в них, тем
не менее, подчеркивалась слабость кадетов и Прогрессивного
блока, неспособность взять власть в свои руки12.
Во второй половине 50-х годов происходит возврат к научному
изучению темы с опорой на исследование исторических источни-
ков. Выходят сборники источников по истории Февральской рево-
люции, часть которых публикуется впервые; фактический матери-
ал обобщается в научных хрониках событий13. Появляются се-
рьезные исследования по истории либеральных партий, Времен-
ного комитета Государственной думы, Временного правительства,
ценность которых заключалась прежде всего в новых, недоступ-
ных ранее исторической науке фактах. Историография сохранила
верность тезису Покровского о том, что либералы были принци-
пиальными и последовательными противниками революции, буду-
чи слабы, готовы были даже объединиться с ненавистным само-
державием перед ее угрозой (доктринальное неприятие социаль-
ной революции после событий 1905—1907 гг. было якобы лучшей
гарантией от всяких революционных «поползновений»). Вместе с
тем, впервые был поставлен под сомнение буржуазный характер
политического курса Временного комитета и Временного прави-
тельства14.
В 1967 г. в связи с юбилеем Октябрьской революции появи-
лись крупные исследования по данной тематике. Новая официаль-
ная концепция, представлявшая ревизию созданной в 30-е годы,
была закреплена в монографии И.И. Минца; в соответствии с ней
основной движущей силой Февральской революции являлись ра-
бочие и крестьяне, и это определяло ее перерастание в социалис-
тическую, чему не могло помешать буржуазное и контрреволюци-
онное Временное правительство15. Но вместе с тем вышли работы,
заложившие основы для нового развития отечественной науки, со-
храняющие научную актуальность и по сей день16. Работы В.С. Дя-
кина, В.Я. Лаверычева, Э.Н. Бурджалова отличались привлече-
нием небывалого доселе количества новых материалов (делопрои-
зводства, периодики) и высокой степенью их научной проработ-
ки; авторы именно в этом видели свою задачу. В.С. Дякин проил-
люстрировал борьбу либералов с самодержавием, отметив ее боль-
шое значение для развития предреволюционной политической си-
туации; при этом он не отрицал боязни либералов пойти на от-
крытый разрыв с правительством. Исследователь впервые показал
разнородность «либерального лагеря», которая якобы понуждала 6
6
его на уступчивость в отношении власти, а также полностью отка-
зался от «теории двух заговоров». Для данной работы было ха-
рактерно добротное изложение конъюнктуры политического про-
цесса (правда, без его системного анализа)17. Впоследствии
В.С. Дякин развил свой тезис о легальной борьбе либералов за
власть с целью избежать революционной катастрофы и стратеги-
ческую бесперспективность этой борьбы18. В.Я. Лаверычев отме-
чал политическую слабость буржуазии (прогрессистов) и их не-
способность бороться как с самодержавием, так и с пролетариа-
том19. Э.Н. Бурджалов изобразил народный характер Февраль-
ской революции, политическую слабость и даже нереволюцион-
ность Временного комитета Государственной думы и Временного
правительства, пассивный характер участия генералитета в рево-
люции, которая, как убедительно свидетельствовал представлен-
ный автором материал, буржуазной не являлась20.
Значительно пересмотрел свою прежнюю концепцию Е.Д. Чер-
менский, расширив круг источников путем привлечения архивно-
го материала (прежде всего, документов личного происхождения,
а также перлюстрации). Он также отказался от «теории двух за-
говоров» и пришел к выводу о «властебоязни» русских либера-
лов, их фатальной неспособности бороться с самодержавием или
поддерживать его и неизбежной гибели русского либерального
движения после «февральской капитуляции» Государственной
думы и падения монархии в феврале — марте 1917 г.21 Эта концеп-
ция отчасти была развитием идей самой либеральной публицисти-
ки (в частности, Милюкова) и получила дальнейшее развитие в
работах В.И. Старцева22 и особенно А.Я. Авреха23. Работы пос-
леднего выделяются привлечением обширного архивного материа-
ла и рядом верных и точных выводов. Однако Аврех со свойст-
венной ему резкостью и бескомпромиссностью, а зачастую край-
ней тенденциозностью суждений делал общий, на наш взгляд, не-
верный вывод о политической слепоте либералов, их непонима-
нии революционной ситуации, постоянной эволюции вправо.
Целью Прогрессивного блока было, по мнению этого историка,
создание «контрреволюционного союза» с правительством, но ле-
гальная оппозиция не смогла окончательно перейти в правительст-
венный лагерь в силу его полной дискредитации к этому времени.
Для самих либералов вопрос о Распутине поэтому являлся якобы
важнейшей внутриполитической проблемой. Власть, в сою оче-
редь, не пошла на контакт с оппозицией в силу ее слабости.
Старцев являлся автором ряда работ, впервые в советской ис-
ториографии специально рассматривавших политический курс
Временного правительства. Их выводы стали развитием тезиса
Бурджалова о небуржуазном характере Февральской революции;
Старцев предпочитал использовать термин «народная». Им были
введены в активный научный оборот мемуары Милюкова, Набо-
кова и др. К сожалению, почти полностью отсутствовала опора на
архивные источники24.
7
А.Г. Слонимский стал автором книги, в которой специально
рассматривал борьбу либералов за власть и против революции на
рубеже 1916 — 1917 гг. Основывая свои выводы на тенденциозной
трактовке широко известных источников (прежде всего, мемуа-
ристики), он считал либералов подлинными инициаторами убий-
ства Распутина и организации дворцового переворота. После при-
хода к власти 3 марта кадеты якобы рассчитывали использовать
государственный аппарат против дальнейшего развития револю-
ции25.
Впоследствии в советской науке появились работы, специаль-
но посвященные либеральным партиям26, государственному управ-
лению в годы войны и участию в нем буржуазии27, механизму
власти Временного правительства28 и его взаимоотношениям с
Петроградским советом и революционным движением29. В них по-
лучили свое отражение выводы предыдущих трудов, прежде всего
Черменского и Минца. В силу господствовавшего подхода многие
наиболее важные для нас аспекты темы выпали из поля зрения
историков. Положение Временного правительства нередко своди-
лось к вопросу двоевластия, правительственный курс определялся
исходя из теории борьбы классов. Парламентская борьба, конку-
ренция в среде либеральной оппозиции, политический статус ре-
волюционного правительства, механизм власти и его функциони-
рование исследовались слабо.
В конце 80-х годов наступил новый период в истории изуче-
ния темы, связанный с завершением господства единых официаль-
ных концепций, более активным привлечением источников (в том
числе материалов зарубежных архивов30), проведением научных,
в том числе международных, конференций31. Стали доступны сек-
ретные архивные фонды, оживилась историческая публицистика.
Распространены закономерные попытки сравнения событий рево-
люции с современностью, которые, однако, далеко не всегда
можно признать верными и полезными. Особое внимание уделяет-
ся вопросам политической и социальной истории: самоуправле-
нию, национальностям, государственному управлению, партийной
борьбе, формированию гражданского и политического самосозна-
ния, социальной психологии и т.д. Вышли словари и энциклопе-
дии, учитывающие и обобщающие новый материал32. Большое
значение приобрел жанр политической биографии33. Появились
первые в постсоветской историографии попытки осмысления по-
литического и культурного значения русского либерализма34. Тем
не менее, никаких принципиальных корректив в милюковско-со-
ветскую концепцию нереволюционности либералов внесено не
было. Господствующим стало мнение о «трагическом одиночест-
ве» либерального движения в России накануне Февраля, его не-
способности осуществить свои идеалы эволюционным путем, след-
ствием чего стало крушение не только старого порядка, но и само-
го либерализма в 1917 г.
8
Исследования по истории русского либерального движения
впервые включили в себя научное рассмотрение и полемику с за-
падной историографией, хотя недооценка разницы методологичес-
ких подходов к проблеме снижала ее результативность. Отсутст-
вие методологически разработанного понятийного аппарата со вре-
мен «перестройки» было существенным недостатком отечественной
историографии. В работе Н.Г. Думовой на основании того» что ка-
деты якобы сформировали правительство в марте 1917 г., утверж-
далось, что они могли взять власть и в 1915 г. Подобный вывод
мог появиться лишь при нечетком понимании природы государст-
венного управления и сущности революционной власти, которая
принципиально отличается от власти легитимной. Лишь недооцен-
ка проблематики механизма власти может привести исследователя
к утверждению о кадетском «звездном часе» в марте 1917 г.35
Серьезные исследования политического курса либералов, их
влияния на развитие ситуации пока касались частных сюжетов
данной темы36. Вместе с тем, появился ряд общих и специальных
работ по истории русского парламента37, общественным организа-
циям в период Первой мировой войны38, развитию государствен-
ного управления и роли оппозиции в этом процессе39. К сожале-
нию, интересующая нас тема еще не получила в подобных работах
должного освещения, а отдельные замечания нередко повторяли
устоявшиеся в советской историографии выводы. Однако некото-
рые работы, освещающие политическую деятельность Государст-
венного совета, связи либералов с союзниками открыли новые по-
дробности борьбы оппозиции против самодержавия. В работе
А.Н. Мичурина освещена деятельность сторонников Прогрессив-
ного блока в Государственном совете, причем автор приходит к
выводу о том, что блок в верхней палате не обладал стройной ор-
ганизационной структурой, и политическая активность «прогрес-
сивных» групп развивалась вне его рамок40. И.В. Алексеева и
О.Р. Айрапетов отмечают значительную роль западных диплома-
тов в организации либерального «штурма власти» на рубеже
1916—1917 гг.41 Кроме того, в статьях Айрапетова сделан вывод о
готовности высшего генералитета поддержать либеральную оппо-
зицию в ее борьбе за власть накануне Февраля, что объясняет по-
ведение генералов в момент переворота в Петрограде и их симпа-
тии в отношении Временного комитета Государственной думы и
Временного правительства42.
Намечены первые подступы к переосмыслению характера Фев-
ральской революции, роли в ней либералов и Государственной
думы43; созданы первые специальные работы, освещающие орга-
низацию власти Временного правительства в центре и на местах.
Однако они обычно, как было сказано, либо продолжают повто-
рять выводы прежней историографии, л!йбо ограничиваются опи-
санием частных деталей. Первые попытки концептуальных обоб-
щений нуждаются в дальнейшем обосновании. Б.М. Витенберг
вводит понятие «объединенная оппозиция» для обозначения цен-
9
зового оппозиционного движения 1915—1916 гг., хотя сам призна-
ет, что никакого реального объединения в ее среде не было. Иссле-
дователь отмечает внутреннюю борьбу за лидерство в оппозицион-
ной среде и приводит набор критериев, необходимых для лидера
оппозиции: «необходимость иметь за собой мощную организован-
ную политическую силу всероссийского масштаба» (т.е. Думу,
Земский и Городской союзы, военно-промышленные комитеты) и
право личного Всеподданнейшего доклада; этому, как известно,
отвечал лишь М.В. Родзянко, который, кроме того, якобы был
еще и лидером Прогрессивного блока. Однако с конца 1916 г. кон-
куренцию ему, по мнению Витенберга, составил кн. Г.Е. Львов,
являвшийся организатором подготовки дворцового переворота и
переступивший «грань легальности», что позволило ему привлечь
к себе «сторонников радикального решения... политических про-
блем». Такое сочетание двух методов борьбы оказалось выгодным
для «объединенной оппозиции»44. Исследователь преувеличивает
значение формальных признаков политического лидерства и пото-
му считает реальными лидерами как раз те фигуры, которые могли
быть лишь «ширмой» для П.Н. Милюкова (реального лидера
блока, а следовательно и Думы), А.И. Гучкова (от своей активнос-
ти в «деле» подготовки переворота получившего гораздо больший
политический эффект, нежели кн. Львов) и др. Под вопрос следу-
ет поставить и «всероссийскую мощь» перечисленных обществен-
ных организаций (например военно-промышленных комитетов).
Своеобразным развитием советской историографии (ее концеп-
ции «двоевластия») выглядит мнение Г.А. Герасименко о «много-
властии» советов, комитетов общественных организаций, комисса-
ров Временного правительства и других учреждений на местах.
Указ о назначении последних, по мнению вышеуказанного автора,
«подрывал демократическую систему местного управления и навя-
зывал народу волю буржуазно-помещичьего лагеря»45. Некоторые
выводы современной историографии, на наш взгляд, ничем не оп-
равданы: например, представления о легитимности Временного
правительства (Черняев), о «парламентском контроле» над Вре-
менным правительством со стороны Временного комитета Госу-
дарственной думы (Николаев, Поливанов), о том, что в результа-
те революции «структура управления исполнительной власти фак-
тически не изменилась» (Белошапка) и др.46 А.Б. Николаев счи-
тает, что Временный комитет 2 — 3 марта 1917 г. являлся верхов-
ной властью, хотя отмечает, что его важнейшим методом управле-
ния было «уговаривание толпы»47. Изучение отдельно взятых по-
литических институтов революционной власти нередко приводит к
необоснованным выводам о прочности их положения, недооценке
общей ситуации распада государственности.
Говорить о новой традиции исследования данной темы еще
преждевременно: отсутствуют монографии обобщающего характе-
ра, учитывающие как достижения прежней историографической
школы, так и богатейший свежий материал. Уже проделанная ра-
10
бота очевидно носит подготовительный характер и призвана по-
служить началом нового этапа отечественной историографии.
Западная историография русского либерализма времен Первой
мировой войны и Февральской революции уходит корнями в ис-
ториографию русской эмиграции. Вплоть до 60-х годов она игра-
ла доминирующую роль в западном подходе к данной теме. Для
эмигрантов был характерен интерес к причинам революции. Идеи
Милюкова развивал М. Флоринский48. Критическое направление,
близкое основным идеям Маклакова, возглавил С.П. Мельгунов.
В своих по преимуществу публицистических работах он подвергал
резкой критике либеральную политику дискредитации самодержа-
вия и одновременно ставил под сомнение организационные спо-
собности либералов до революции и в период Временного прави-
тельства49. Более правая историография (Г.М. Катков, В.С. Ко-
былин) разделяла взгляд на революционную природу либерально-
го движения и, развивая выводы Мельгунова, считала главной
причиной Февральской революции политическую (в том числе за-
говорщическую) деятельность оппозиции при попустительстве
высшего командования. По справедливому мнению Каткова,
именно Временный комитет Государственной думы сыграл пере-
ломную роль в судьбе Февральской революции: он установил
связь со Ставкой и офицерством, сформировал правительство, до-
бился от Совета его поддержки. Оценка Катковым акта об отказе
от власти Великого князя Михаила Александровича тождественна
той, которая существовала у Маклакова и Гучкова: в нем историк
видит преступную ошибку кадетов. Временное правительство, по
его мнению, с этого момента было совершенно не легитимным, ре-
волюционным, но реальной властью не обладало50. В целом, это
направление историографии, на наш взгляд, не смогло убедитель-
но доказать результативность заговорщической тактики либералов
накануне революции, но важной положительной особенностью
данных работ можно считать тезис о неоднозначном отношении
либералов к революции.
Ведущее положение в западной историографии с конца 60-х
годов занимали американские историки. Окончательно сложились
либеральная и «левая» традиции изучения событий революции; с
этого времени западная наука развивалась в тесном соприкоснове-
нии с советской историографией. Важной особенностью западных
исследований было привлечение многочисленных написанных и
опубликованных за рубежом работ мемуарного характера, в то
время, как многие архивные материалы, находившиеся в СССР,
до 70-х годов были вообще недоступны.
Западных исследователей интересовали вопросы, касающиеся
причин и предпосылок революции и политической несостоятель-
ности русской буржуазии. У. Чемберлин и другие авторы первых
весомых трудов по истории русской революции, чьи концепции
основывались на наблюдениях либеральной русской эмиграции,
не считали Февральскую революцию буржуазной51. Принявшие
И
участие в сборнике «Revolutionary Russia» историки (Дж.Ф. Кен-
нан, Л. Шапиро, О. Анвейлер, Г.М. Катков, Б.Д. Вольф и др.),
учитывая «веховскую» традицию изучения русской интеллиген-
ции, признавая важное значение роли либеральной оппозиции в
начале Февральской революции, отмечали ее стихийный харак-
тер, несоответствие Временного правительства интересам народ-
ных масс. Разрыв между низами и «образованными классами» ка-
зался западным историкам глубже, чем расхождение между пра-
вительством и Советом. «Реальное двоевластие было более в серд-
цах людей, чем в соперничестве учреждений», — отмечал Шапи-
ро52. Русские либералы, по мнению авторов сборника, оказались
слишком слабы как в борьбе с самодержавием, так и в борьбе с
революцией, которую стремились избежать. Временное правитель-
ство, состоявшее из интеллигентов-идеалистов, оказалось неспо-
собно сохранить механизм государственного управления и прово-
дить политику на продолжение войны; этому не способствовали и
социалистические настроения масс53.
Впоследствии вышел ряд работ, специально посвященных от-
дельным аспектам темы. Очерки и статьи рассматривали полити-
ческое мировоззрение русских либералов, причем также был ха-
рактерен общий вывод о нереалистичности либеральной позиции
по вопросу о «министерстве доверия» и возможности продолже-
ния войны после революции54. Сами деятели либеральной оппози-
ции выступают в качестве трагических героев экзистенциальной
драмы, одиноких и «заброшенных» на фоне русской действитель-
ности55. Для большинства западных историков характерным явля-
ется изображение русской либеральной оппозиции как лояльной
власти и стремящейся к сохранению исключительно легальных
методов борьбы с самодержавием56. Р. Пирсон, стажер Е.Д. Чер-
менского, развил его взгляды на «властебоязнь» русских либера-
лов. Прогрессивный блок, по мнению этого исследователя, стал
отражением стремления либералов к соглашению с правительст-
вом, а дальнейшие шаги оппозиции, ее вялая борьба с самодержа-
вием неизменно приводила к ослаблению самих либералов. К
февралю 1917 г. либералы оказались в политическом тупике, но,
тем не менее, не были сторонниками революционного исхода, ко-
торый стал началом их окончательного поражения57. Вместе с
тем, совершенно правильным, на наш взгляд, был вывод о несоот-
ветствии программы Прогрессивного блока насущным потребнос-
тям страны и ее экономики в годы войны58.
Традиции позднего Милюкова развивал в своей монографии
У.Г. Розенберг, который использовал материалы американских
архивов кадетов. Он отрицал буржуазный характер кадетской
партии, которая, по его мнению, была партией умеренной проза-
падной либеральной интеллигенции, отстаивавшей принципы
«надклассовости» и «надпартийности». Кадеты опасались револю-
ции и ожидали правительственных шагов навстречу себе. Участие
в Прогрессивном блоке было отражением подобных кадетских по-
12
ложений, ошибочной поддержкой анахроничной политической
системы и еще более снижало их собственные политические воз-
можности. В то же время кадеты по причине рыхлости партийной
структуры и непопулярности среди населения не могли быть
прочной опорой власти, а также не могли действовать в условиях
революции. Кадетское Временное правительство буржуазной по-
литики не проводило и таким образом в 1917 г. «шло против тече-
ния»59. Деятельность либералов в общественных организациях
также получила освещение, но ее политический аспект затронут
слабо. В статье У. Глисона, также стажера Черменского, отмеча-
ется, что широкий и постоянный характер деятельности Всерос-
сийского земского союза, его связь с населением и фронтом дела-
ла союз более эффективным политическим орудием, чем Государ-
ственная дума; однако основным его внутренним противоречием
была борьба «третьего элемента» против дворянской верхушки,
якобы настроенной на соглашение с бюрократией. Этот вывод, на-
веянный, по-видимому, выводами советской историографии, на
наш взгляд, отчасти справедлив лишь для начального этапа дея-
тельности союза, когда его политические амбиции были еще скры-
ты под маской лояльности; в дальнейшем это противоречие усту-
пило место общей борьбе с самодержавием и проявилось вновь
лишь после его свержения60. Либералы, по мнению большинства
западных историков, были «революционерами поневоле»61.
Исключение составляют работы Н. Стоуна и Т. Фэллоуза.
Хотя они также уделяют небольшое внимание вопросам полити-
ческой активности либералов, но делают вывод о том, что общест-
венные организации с самого начала их деятельности представля-
ли для либералов прежде всего политический интерес, как воз-
можность получить доступ к власти. Стоун справедливо считает,
что неудачи на фронте были лишь использованы либералами для
критики правительства. Кроме того, он одним из немногих иссле-
дователей указывает на очевидный факт, что реальный вклад об-
щественных организаций в дело обороны не был не только опре-
деляющим, но подчас (в области мобилизации промышленности)
даже значительным. Фэллоуз отмечает, что несмотря на внутрен-
нюю борьбу и глубокие противоречия между общественными орга-
низациями и крестьянством, а также внутри самих организаций,
они изначально боролись против правительства62.
Видный американский историк Ц. Хасегава написал фунда-
ментальную книгу о Февральской революции, в которой исполь-
зовал материалы отечественных архивов. В своих выводах Хасе-
гава опирался на работы Каткова. По его мнению, «революцион-
ный» Временный комитет Государственной думы сыграл основ-
ную организационную роль в первые дни революции, пользуясь
«слепой» поддержкой со стороны Ставки. Однако в дальнейшем
власть либерального (по составу, но не по курсу) и чуждого рево-
люции Временного правительства была призрачной, а политичес-
кая позиция — пассивной63.
13
В последнее время формируется «новая институционалист-
ская» историография Временного правительства, которая усмат-
ривает в установлении формального контроля правительства и го-
сударства в социально-экономической сфере (вмешательство в
конфликты предпринимателей и рабочих на частных заводах,
хлебная монополия и т.д.) реальные предпосылки военного ком-
мунизма64. Однако очевидно, что данная тенденция отнюдь не яв-
лялась определяющей в революционном процессе и даже в прави-
тельственной политике, которая строилась на основах «демокра-
тизации» и только отчасти — государственного социализма. Не
учитываются внешние обстоятельства и революционные особен-
ности формирования нового механизма власти и взгляды ее пред-
ставителей на правительственный курс.
В целом, западные историки отмечают, что зарубежная исто-
риография данной темы (как и российская) претерпевает кризис,
связанный с появлением новых источников и необходимостью зна-
чительных методологических корректировок65.
Особой темой, волновавшей не только историографию, но и ис-
торическую публицистику, была и остается тема политического ма-
сонства. Она не является предметом нашего исследования, по-
скольку в данном случае, на наш взгляд, в основном остается
именно историографической проблемой. Круг источников по исто-
рии политического масонства в 1914 — 1917 гг. крайне ограничен,
фактически отсутствует возможность для сравнительного крити-
ческого анализа. Первые работы по подобной тематике целиком
принадлежат к области мифологии эпохи Серебряного века.
Е. Кускова и Н. Берберова были склонны к изображению Фев-
ральской революции как продукта деятельности масонов66. Эта
точка зрения справедливо была поставлена под сомнение теми ис-
ториками, которые опирались на подлинные воспоминания самих
представителей политического масонства67. В дальнейшем полити-
ческое масонство идентифицировалось по преимуществу с либе-
ральной оппозицией и ее политической борьбой против самодер-
жавия68. Подобное мнение вызвало известную и весьма резкую по-
лемику в советской исторической науке и было, как известно, офи-
циально осуждено. Более серьезные, нежели Берберова, специа-
листы в данной тематике (например Б.И. Николаевский), основы-
ваясь на собственных изысканиях, сужали влияние масонов на по-
литический процесс до сферы межпартийного сотрудничества ли-
бералов и социалистов и формирования состава Временного прави-
тельства в феврале 1917 г.69 Западная и современная российская
(в том числе и собственно масонская) историография склонны
поддерживать эту точку зрения70. Наиболее взвешенной с научной
точки зрения, на наш взгляд, является работа Д.А. Андреева, спе-
циально посвященная вопросам межпартийного сотрудничества в
IV Государственной думе. Автор приходит к выводу о том, что ма-
сонские связи до войны стали неудачной попыткой левых либера-
лов (прогрессистов, левых кадетов) в условиях общего кризиса
14
русского либерализма войти в тесное взаимодействие с социалиста-
ми. Подобные контакты могли эффективно способствовать выдви-
жению совместных политических запросов в Думе, но в вопросах
политического курса партийная дисциплина неизменно оказыва-
лась сильнее масонских уз. На протяжении войны они все более
ослабевали по мере уменьшения политического влияния левых ка-
детов, а к моменту Февральской революции не имели серьезного
политического значения. Летом 1916 г. наиболее влиятельную
ложу «Великий Восток народов России» возглавил меньшевик
А.Я. Гальперн, что свидетельствовало о полной потере либералами
интереса к подобным формам политической активности71.
Отечественные и западные историки проделали колоссальный
труд по изучению темы русского либерального движения периода
Первой мировой войны и Февральской революции. Изучены во-
просы его социальной базы, политической программы, деятель-
ности либералов в общественных организациях, взаимодействия
Временного правительства с Петроградским советом. В силу опре-
деленных политических факторов и приверженности ученых раз-
личным идеологическим доктринам (отечественная историогра-
фия) или взглядам исторических публицистов (западная историо-
графия) их изучение зачастую приобретало тенденциозный, одно-
мерный характер. Вопросы политической борьбы либеральной оп-
позиции и ее методов, внутренней конкуренции в среде либера-
лов, государственной власти Временного правительства, его поли-
тического статуса мало освещены отечественной историографией.
Обобщающие работы западных историков в силу труднодоступ-
ное™ отечественных архивов далеко не всегда могли претендовать
на исчерпывающий характер.
Проблема отношения русского либерализма к власти и рево-
люции была, пожалуй, наиболее важной для историографии в
целом (как, впрочем, и для самого либерального движения данно-
го периода). Но решать ее можно лишь отказавшись от попыток
«списывать» все особенности либерального движения на его
«классовую природу» или политическую программу; необходимо
также оставить притягательные (в силу своей простоты), но
слишком обманчивые определения, выраженные в категориях «ре-
волюционность / контрреволюционность». Следует четко разли-
чать доктринальные положения либералов и их конкретные по-
ступки, слова и действия в различных условиях. Сугубый «объек-
тивизм» историков, а также их попытки определять характер ли-
берального движения исходя из данных после революции оценок
вряд ли помогут понять проблему во всей ее сложности.
♦ * ♦
Основной методологической проблемой исследования является
выявление действительной позиции либералов в вопросе о власти
в период мировой войны и Февральской революции, которая зна-
15
чительно отличалась от их теоретических представлений, про-
граммных заявлений и деклараций и обычно определялась при
непосредственном соприкосновении с происходившими события-
ми, грандиозность и переломный характер которых признавались
всеми. Особую важность поэтому приобретают делопроизводст-
венные материалы и документы неофициального (в том числе
личного) характера. Ценность делопроизводственного и неофици-
ального (не личного) материала для данной темы определяется
ролью тех или иных учреждений и организаций в политическом
процессе, степенью их единства и ясности общего политического
курса, а также уровнем самого материала.
Непосредственное значение имеет также сравнение слов и по-
ступков представителей либеральной оппозиции, осуществляемое
при анализе и сравнении соответствующих источников, что обыч-
но недооценивается в историографии. Важной представляется
также возможность «стереоскопического» взгляда, достигаемого
путем сравнения разных по происхождению и времени источников
(например, принадлежащих самим либералам и Департаменту по-
лиции, современным и более поздним источникам). Слабым мес-
том историографии является, на наш взгляд, как раз недооценка
специфики различных видов источников по данной теме. Нередко
официальная документация партий становится определяющей и
чуть ли не единственной базой для реконструкции их политического
мировоззрения и курса; происходит модернизация политической
терминологии; не различаются те значения, которые придают
одним и тем же словам источники различного происхождения.
Обширность и разнохарактерность Источниковой базы иссле-
дования не позволяет дать исчерпывающую характеристику всем
ее составляющим. Несмотря на обилие публикаций по теме, не-
опубликованные (архивные) источники имеют не меньшее значе-
ние для работы; некоторые из них стали доступны лишь в послед-
нее десятилетие. Между тем, главной трудностью в использова-
нии архивного материала является его неоправданная распылен-
ность по различным фондам. Плохая сохранность и нарушение
принципа неделимости привели к тому, что архивные материалы
нередко имеют разрозненный характер, что конечно осложняет их
поиск.
Весь корпус источников можно условно поделить на четыре
группы: официальную документацию, внутренний делопроизвод-
ственный материал, периодику и документы личного характера.
Политическая публицистика не выделяется в особую группу по
причине ее относительно небольшого количества; кроме того, в
данном случае ее удобнее рассматривать как составную часть офи-
циальной партийной документации либо как материал периоди-
ческой печати.
К первой группе источников относится официальная опубли-
кованная документация, исходившая до революции от Государст-
венной думы (законопроекты, запросы, всеподданнейшие доклады
16
председателя Государственной думы) после Февраля — от Вре-
менного комитета Государственной думы (постановления, сообще-
ния, воззвания), Временного правительства (законы, постановле-
ния, распоряжения, декларации и воззвания), его Министерства
внутренних дел (циркуляры)72. Официальный характер имел и
созданный к сентябрю 1917 г. т.н. «протокол событий» Февраль-
ской революции (27 февраля — 3 марта), составленный на основе
материалов Временного комитета начальником канцелярии Госу-
дарственной думы Я.В. Глинкой и опубликованный лишь в наши
дни73. К этой же группе источников относятся: отречение Нико-
лая II (изначально оформленное депешей начальнику штаба Став-
ки, то есть формально как делопроизводственный документ), его
указы о назначении премьер-министром кн. Г.Е. Львова и-Верхов-
ным главнокомандующим Великого князя Николая Николаевича,
а также акт об отказе от власти Великого князя Михаила Алек-
сандровича (т.н. отречение)74.
В первую группу входят и официальная документация полити-
ческих партий, общественных и профессиональных организаций и
учреждений (программы и брошюры программного характера, ма-
териалы и резолюции съездов и совещаний), а также близкая им
публицистическая литература (например, отчеты кадетской фрак-
ции Государственной думы, сборники статей и брошюра А.А. Ки-
зеветтера, «своего рода катехизис» кадетской партии в 1917 г., по
словам Н.О. Лосского)75. Подобная документация содержится в
сборниках официального и неофициального характера, в научно-
исторических сборниках76, а также опубликована в журналах
«Красный архив», «Русская летопись», издании «Архив русской
революции». Они охватывают значительный массив источников
по данной теме. Частично документация публиковалась в перио-
дических изданиях. Некоторая небольшая часть представлена в
архивах.
Представление о теоретических построениях русских либера-
лов при постановке вопроса о власти дают их работы по теории
государства и права77.
Вторую группу источников, более важную по значению для
данной темы, составляют документы делопроизводственного ха-
рактера, относящиеся к Государственной думе (стенографические
отчеты открытых и закрытых заседаний общего собрания, докла-
ды и стенографические отчеты заседаний комиссий (прежде всего
бюджетной), а также обзоры деятельности комиссий и другая
официальная справочная литература)78. В фонде Государственной
думы (Российский Государственный исторический архив (РГИА).
Ф. 1278. Оп. 5) также содержатся неопубликованные протоколы
комиссий (бюджетной, по военным и морским делам, по местному
самоуправлению, по городским делам и т.д.). Там же отложились
разрозненные материалы Временного комитета Государственной
думы — приказы, воззвания, переписка Комитета и его Военной
комиссии (РГИА. Ф. 1278. Оп. 10).
17
В 20 — начале 30-х годов в Советской России, несмотря на
неразработанность теоретических и методических вопросов, сла-
бый уровень археографической подготовки многих публикаций,
официальную цензуру, были опубликованы такие имеющие ог-
ромную важность для исследования вопроса материалы, как про-
токолы совещаний Прогрессивного блока (иногда с участием ру-
ководства общественных организаций). Всего издан 31 протокол,
а также незавершенный протокол совещания членов блока с мини-
страми 27 августа и 3 проекта декларации блока, предназначав-
шейся к оглашению 1 ноября 1916 г. Автором протоколов был
П.Н. Милюков, принимавший непосредственное участие в сове-
щаниях Прогрессивного блока. Его протоколы достаточно инфор-
мативны и хорошо передают высказывавшиеся на совещаниях
точки зрения. Некоторые выступления (например, М.В. Родзянко
28 октября 1916 г.) по просьбе самих выступавших в протокол не
заносились. Протоколы также не фиксируют количество и состав
собравшихся. При публикации протоколов Прогрессивного блока
некоторые фрагменты были опущены. Тем не менее, это издание
стало «крупнейшей» и «ценнейшей для историков» публикацией
документов П.Н. Милюкова79. Далеко не все совещания Прогрес-
сивного блока нашли в нем свое отражение. Не все протоколы со-
вещаний самого Милюкова, отложившиеся в его фонде (ГАРФ.
Ф. 579), были опубликованы. Кроме того, Милюков отсутствовал
в России в течение апреля —июня и июля — сентября 1916 г. и не
мог фиксировать проходившие в этот период совещания. Их ход
и результаты можно частично восстановить по материалам
Л.К. Куманина (см. ниже) и периодической печати.
На рубеже 20 —30-х годов были также опубликованы отчет
парламентской делегации о заграничной поездке 1916 г.80 и прото-
колы частных совещаний Государственной думы после Февраль-
ской революции81. Научная ценность этих публикаций несколько
ниже, поэтому их необходимо восполнять по архивным материа-
лам (РГИА. Ф. 1278. Оп. 5, 10). Большое значение имеют прото-
колы допросов и показаний Чрезвычайной следственной комиссии
Временного правительства (показания А.И. Гучкова, П.Н. Милю-
кова, М.В. Челнокова и др.)82. Сведения Милюкова, Гучкова и
других руководителей либерального движения имеют нередко
большую ценность, чем их последующие воспоминания периода
эмиграции83. О своей деятельности в рядах либеральной оппози-
ции и участии в политическом масонстве на допросах в НКВД в
1921 и 1939 гг. говорил Н.В. Некрасов (хотя сам источник застав-
ляет усомниться в достоверности информации)84.
С 60-х годов публикация источников в СССР стала вспомога-
тельным фактором в развитии научных исследований. Однако в
последнее десятилетие интерес к этому виду научной деятельности
вновь резко возрос. В последнее время под пристальным архео-
графическим вниманием находятся материалы политических пар-
тий и общественных организаций. На высоком современном науч-
18
ном уровне опубликованы такие важные для данной темы виды
источников, как протоколы заседаний и резолюции съездов и
центральных органов партий кадетов и октябристов (см. выше).
Материалы кадетских съездов включают доклады по общеполити-
ческим вопросам, прения делегатов, проекты резолюций, поправ-
ки к ним и их окончательные варианты, а также воззвания пар-
тии. Опубликованные материалы ЦК включают протоколы засе-
даний и принятые резолюции. Кроме того, нами выявлены три не
вошедшие в издание протокола заседаний Центрального комитета
кадетской партии (от 25 ноября 1915 г. (ГАРФ. Ф. 579. On. 1.
Д. 738. Л. 1—4об.) совместно с фракцией85, от 22 мая 1916 г.
(Архив РАН. Ф. 518. Оп. 2. Д. 41. Л. 124—125об.) и за конец
июня — начало июля 1917 г. (ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 740)), а
также черновой вариант резолюции кадетской октябрьской конфе-
ренции 1916 г., видимо принадлежащий П.Н. Милюкову (Архив
РАН. Ф. 518. Оп. 2. Д. 41. Л. 102). Основной массив документа-
ции, связанной с деятельностью Центрального комитета кадетской
партии (протоколы совещаний, отдельные памятные записки и
др.), а также фракции и Организационной комиссии ЦК, частич-
но местных организаций отложился в личных фондах П.Н. Ми-
люкова (ГАРФ. Ф. 579) и А.В. Пешехонова (Отдел рукописей
Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). Ф. 225). В
фонде Милюкова также сохранились автографы его выступлений
в Государственной думе, запись беседы с А.Н. Хвостовым в янва-
ре 1916 г. по поводу сроков возобновления деятельности думской
сессии и другие важнейшие материалы.
Многие интересующие нас документы данных фондов, а также
фонда кадетской партии, составленного из изъятых в советское
время у секретаря библиотеки Академии наук кн. С.Ф. Ольден-
бурга, А.А. Корнилова, кн. Д.И. Шаховского, В.И. Вернадского
материалов (ГАРФ. Ф. 523), опубликованы в вышеуказанных се-
риях последнего десятилетия. В целом, степень сохранности ка-
детских архивов, особенно по данному периоду, низкая (по дан-
ным исследователей, до нас дошло около 2 — 3% всех документов,
с учетом публикаций в прессе — 12 — 17%). Партийные докумен-
ты революционного времени, например, никогда не систематизи-
ровались. Многие материалы кадетской партии за 1916—1918 гг.
(находившиеся на хранении у С.Ф. Ольденбурга) и местных ко-
митетов погибли или были утеряны. Попытки реконструкции ка-
детского документального наследия (с привлечением материалов
полиции, Государственной думы, местного самоуправления, а
также воспоминаний) в основном позволяют восстановить лишь
официальную партийную документацию (10—12% общего объема
всего наследия)86.
Материалы общественных организаций (Всероссийского зем-
ского союза, Всероссийского союза городов) отложилась в фондах
Российского государственного военно-исторического архива
(РГВИА. Ф. 12564. Главный комитет ВЗС; Ф. 12593. Главный
19
комитет ВСГ; Ф. 12642. Главный комитет по снабжению армии
ВЗС и ВСГ (Земгор)). В фонде Центрального военно-промыш-
ленного комитета (РГВИА. Ф. 13251. Оп. И, 40) сохранились мате-
риалы, характеризующие деятельность рабочих групп военно-про-
мышленных комитетов и особенности их взаимоотношений с бур-
жуазией. Подобный материал можно встретить и в Российском госу-
дарственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ.
Ф. 451. Объединенный комитет меньшевиков. On. 1; Ф. 17. ЦК
РСДРП. On. 1. Д. 1673). Кроме того, в РГИА находятся фонды
Совета съездов представителей промышленности и торговли
(РГИА. Ф. 32) и Петроградского общества заводчиков и фабри-
кантов (РГИА. Ф. 150); в последнем фонде также отложились
материалы I Всероссийского торгово-промышленного съезда (март
1917 г.).
Пожалуй, второе по значимости после материалов самих пар-
тий и общественных организаций место занимают материалы Осо-
бого отдела Департамента полиции Министерства внутренних
дел — докладные записки Петроградского и Московского охран-
ных отделений, содержащие сведения, полученные через их аген-
тов, а также аналитическую часть. Агентурные сведения распреде-
лялись по ряду направлений: основными были дела Государствен-
ной думы (Д. 307а), партий (Д. 27 — кадеты, Д. 147 — октябрис-
ты), общественных организаций (Д. 343-зс), рабочих групп (Д. 347).
Почти все сведения получались агентурным способом, в основном
через завербованных журналистов или сотрудников общественных
организаций. С ростом общественного недовольства, развитием об-
щественных организаций и оппозиционной деятельности сбор све-
дений облегчался87. Нередко к запискам прилагались оригиналь-
ные документы либерального движения (ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО.
Оп. 244 — 247. 1914 — 1917). Отчасти подобные материалы сохра-
нились и в других фондах — Петроградского и Московского ох-
ранных отделений (ГАРФ. Ф. 111. Оп. 5; Ф. 63. Оп. 37, 46, 47),
Чрезвычайной следственной комиссии (ГАРФ. Ф. 1467), Минис-
терства юстиции (РГИА. Ф. 1405. Оп. 530. Д. 1118), личном
фонде Б.В. Штюрмера (ГАРФ. Ф. 627). Материалы Петроград-
ского охранного отделения чрезвычайно плохо сохранились по
причине его разгрома и пожара в феврале 1917 г. Небольшая их
часть (84 документа) была опубликована Б.Б. Граве88.
Известный советский историк А.Я. Аврех подверг научную
значимость данного источника уничтожающей критике. По его
мнению, Департамент полиции был склонен резко преувеличивать
опасность либерального движения и его борьбу за власть с само-
державием, поэтому все полицейские материалы о деятельности
либералов являют собой «целенаправленный источник дезинфор-
мации [выделено в тексте. — Ф.Г.]>. Аврех, в частности, отдель-
но рассмотрел 7 документов, касающихся деятельности кадетской
партии. По его мнению, полицейские агенты (например, секре-
тарь бюро Московского военно-промышленного комитета
20
А.М. Кошкарев — кличка «Павлов», корреспондент «Русского
слова» и «Киевской мысли» И.Я. Дриллих — «Блондинка»)
передавали общедоступную информацию, в том числе непроверен-
ные уличные слухи. По этой причине публикация Граве, как счи-
тает Аврех, «совершенно устарела и практически... непригодна
для использования в сколько-нибудь широких масштабах»89. Вы-
воды Авреха так и не были оспорены в историографии90.
Тем не менее, подобное мнение стоит того, чтобы подробнее
остановиться на его аргументации. Первым документом, попав-
шим под удар ученого была записка московского охранного отде-
ления от 22 сентября 1914 г., составленная на основании сведе-
ний, полученных от Дриллиха — «Блондинки». Он не смог до-
быть сведения о совещаниях общественных деятелей, происходив-
ших на частных квартирах. Однако, будучи представителем печа-
ти, он получил материал о речах, произносимых на обеде в ресто-
ране «Эрмитаж» 15 сентября 1914 г., с участием П.Н. Милюкова,
А.И. Шингарева, Г.А. Фальборка и др. представителей «кадет-
ской» общественности. В центре внимания были политические
перспективы деятельности общественных организаций. Аврех по-
считал эти речи «пустопорожней "общеполитической" болтовней».
Между тем, в приведенном пересказе речей нет ничего отличаю-
щегося от выступлений Милюкова на заседаниях кадетского ЦК
того же периода. Недостоверность сведений Аврех также под-
тверждает тем, что Фальборк не являлся «видным» кадетским де-
ятелем. Между тем, член центрального бюро Союза союзов, осно-
ватель Лиги образования и Педагогической академии, известный
литератор и главный редактор журнала «Школа и жизнь»
Г.А. Фальборк вовсе не был незаметным общественным деятелем,
а именно это в данном случае имело значение; к тому же, в
тексте записки слово «кадетский» заключено в кавычки (то
есть подразумевает принадлежность к широкому радикал-либе-
ральному движению), чего обычно в полицейских материалах
не встречается.
Аврех также полагает, что указанного в записке от 10 января
1915 г. пленарного совещания кадетского ЦК в Петрограде в пер-
вых числах января не существовало. Судя по тексту записки, све-
дения исходили от А.И. Шингарева. В означенный срок пленар-
ное заседание действительно не зафиксировано, однако 21 декаб-
ря 1914 г. состоялось заседание ЦК и думской фракции, на кото-
ром обсуждались те же вопросы и господствовало то же настро-
ение, которые зафиксированы в записке. О заседании Московско-
го отделения ЦК сведений из других источников нет, но отрицать
его проведение оснований также не имеется. По тексту записки
петроградское совещание состоялось ранее московского, следова-
тельно могло иметься в виду заседание 21 декабря. Его решения
были разосланы провинциальным комитетам с целью созыва в
феврале кадетской конференции, которая и имела место 22 —
23 февраля.
21
Записка от 17 июня 1915 г. передает речь Милюкова на июнь-
ской конференции кадетской партии, в которой он якобы отвергал
планы явочного созыва Думы. Аврех считает, что на конференции
об этом речи не было, а само выступление передано лживо.
Между тем, вопрос явочного созыва действительно обсуждался
под влиянием прогрессистских инициатив91. Содержание речи
Милюкова стало известно полицейскому агенту и было передано в
литературно-журналистской переработке.
Записка от 23 октября 1915 г. о трех течениях в кадетской
партии объявлена Аврехом совершенно не соответствующей дейст-
вительности. В подтверждение своих слов исследователь указыва-
ет, что А.И. Шингарев, всегда якобы бывший верным соратником
Милюкова, в записке упоминается как не исключающий возмож-
ности разрыва с умеренными фракциями Государственной думы,
раскола Прогрессивного блока и выхода из Особых совещаний.
Кроме того, историк отмечает, что в записке приемлемой для ка-
детов кандидатурой на пост премьер-министра назван
кн. Г.Е. Львов, в то время, как в действительности кадеты делали
ставку на А.В. Кривошеина. Но осенью 1915 г. кадеты и в самом
деле выступили за кандидатуру Львова. Шингарев в этот период
присутствовал на заседаниях ЦК лишь один раз (5 сентября
1915 г.) и не занял четкой позиции касательно блока и присутст-
вия в Особых совещаниях. На наш взгляд, его поддержка Милю-
кова всегда имела место лишь в присутствии самого Милюкова.
Аврех утверждает, что упоминаемого в записке от 19 октября
1915 г. совещания московских кадетов 17 октября, на котором
тактика Милюкова была подвергнута резкой критике, в действи-
тельности не было. Однако оно имело место; речь шла о юбилей-
ном заседании московского городского комитета кадетов, на кото-
ром Милюков выступил с докладом «О деятельности партии за
истекший период»92. Результаты его выступления нам по иным
источникам не известны, но судя по материалам VI кадетского
съезда (февраль 1916 г.) и тем настроениям, которые уже были
распространены в Москве осенью 1915 г., они должны были быть
именно такими, как их изображает записка.
Донесение о VI кадетском партийном съезде, о резкой внут-
ренней борьбе внутри партии якобы совершенно не передает ха-
рактера его деятельности. Но на нем Милюкову действительно
пришлось выдержать суровую критику со стороны левых кадетов,
которая, впрочем, была еще более сильной в кулуарах и кадет-
ской переписке (а ведь такие сведения обычно и становились из-
вестны полиции). Съезд принял резолюции о «параллелизме»
действий в отношении правительства Б.В. Штюрмера и укрепле-
нии связей с радикальной общественностью, что также нашло свое
отражение в соответствующем донесении.
Сводка московского охранного отделения об общественных на-
строениях от 29 февраля 1916 г., по мнению Авреха, неверно пере-
дает отношение кадетов к возможной революции во время войны.
22
Они якобы были уверены в ее невозможности в период войны и
пугали ею правительство с целью добиться политических уступок.
Но далеко не все кадетское руководство разделяло мнение Милю-
кова о невозможности революции во время войны. Между тем, в
сводке идет речь о послевоенной революции, которая, по общему
мнению кадетов, была неизбежна. Документ особо отмечает, что
«в настоящий момент и вплоть до окончания войны правительству
нечего опасаться особых осложнений в внутренней жизни». Совер-
шенно правильно и точно передано кадетское отношение к прави-
тельству и партийный курс на «параллелизм» действий, сложив-
шиеся в январе —феврале 1916 г. и подтверждаемые другими ис-
точниками, в том числе и исходящими от самой партии.
А.Я. Аврех не учитывает той отличительной особенности, ко-
торая характерна для «полицейского взгляда» на либеральную
оппозицию: для Департамента полиции она была объединена не-
гласным общим руководством и неизменно преследовала цель за-
хвата власти в свои руки. Кроме того, необходимо учитывать то
обстоятельство, что многие агенты полиции, будучи журналиста-
ми, превносили в свою деятельность на государственной службе
особенности своей основной профессии, были склонны к литера-
турной обработке сведений, преувеличению их значимости и т.д.93
Деятельность Государственной думы, ее внутренняя жизнь по-
дробно освещалась чиновником по особым поручениям Л.К. Ку-
маниным, в 1911 — 1917 гг. заведующим Министерским павильо-
ном Государственной думы, негласно составлявшим, подчас не-
сколько раз в день, доклады для своего начальства94.
Кроме того, привлечены опубликованные протоколы заседа-
ний Совета министров, составленные и частично расшифрованные
А.Н. Яхонтовым, в 1914—1916 гг. помощником управляющего де-
лами Совета министров95. Ряд делопроизводственных материалов,
а также проекты состава коалиционного кабинета, составленные
рукой А.В. Кривошеина, находятся в его фонде (РГИА. Ф. 1571.
On. 1. Д. 245. Л. 66 —66об.). Доклады и памятные записки пре-
мьер-министра Б.В. Штюрмера, а также некоторые материалы,
связанные с деятельностью других министров в отношении Госу-
дарственной думы и общественных организаций (например, до-
клад министра внутренних дел кн. Н.Б. Щербатова об обществен-
ном настроении после роспуска Государственной думы, сделанный
в сентябре 1915 г. перед своей отставкой) представлены в личном
фонде Б.В. Штюрмера (ГАРФ. Ф. 627). Телеграммы и телефон-
ные разговоры между командованием и руководством Государст-
венной думы позволяют оценить положение и самооценку Времен-
ного комитета Государственной думы в период принятия им вер-
ховной власти в столице96.
Записка главы союзнической делегации, посетившей Петро-
град в январе —феврале 1917 г., лорда А. Милнера с характерис-
тикой внутреннего положения России и отношения союзников к
русской либеральной оппозиции опубликована В.И. Семеннико-
23
вым97. Отношение западных дипломатов к событиям Февральской
революции проясняет опубликованная «Красным архивом» под-
борка депеш98.
Делопроизводственная документация государственных учреж-
дений периода Февральской революции сохранилась плохо. Лишь
недавно опубликован протокол чрезвычайно важного частного со-
вещания Государственной думы 27 февраля, в результате которо-
го был создан ее Временный комитет99. В фонде канцелярии Вре-
менного правительства (ГАРФ. Ф. 1779) отложились материалы
заседаний Временного правительства, совещаний товарищей мини-
стров, делопроизводственная переписка с учреждениями. Доку-
ментация, отражающая правительственные заседания, далеко не
полностью соответствовала дореволюционным канонам (особые
мнения по постановлению правительства 8 марта в журналы не
заносились). Отсутствуют протоколы заседаний, а также подлин-
ники журналов заседаний. Чрезвычайно краткие журналы отнюдь
не всегда отвечали должным требованиям, подчас не удовлетворя-
ли самих министров. В частности, П.Н. Милюков выразил жела-
ние исправить журнал первого (по другим сведениям — второго)
заседания Временного правительства 2 марта 1917 г., однако не
успел этого сделать100. Фонды канцелярии Министерства внутрен-
них дел (ГАРФ. Ф. 1788) и его Департамента общих дел (ГАРФ.
Ф. 1800) содержат сведения о политическом курсе Временного
правительства на местах, в области реформирования государст-
венного управления. Его основные принципы были отражены в
публицистике организаторов нового реформирования101. В фонде
канцелярии Министерства путей сообщения сохранился доклад
министра-председателя кн. Львова о необходимости опубликова-
ния особого обращения Временного правительства к комитетам
общественных организаций от 5 июня 1917 г. и его записка об аг-
рарных беспорядках от 3 июня того же года (РГИА. Ф. 229.
Оп. 4. Д. 1997). Работа Юридического совещания при Временном
правительстве в основном отражена в одноименном фонде
(ГАРФ. Ф. 1792), а также в фонде канцелярии правительства.
Необходимо отметить, что данные фонды не содержат полной ин-
формации о функционировании вышеуказанных учреждений, ма-
териалы далеко не всегда систематизированы. Тем не менее, они
освещают реальное положение правительственной власти, а также
представления государственных деятелей о ее статусе, задачах,
направлениях и принципах деятельности.
Документация о взаимоотношениях правительства с Петро-
градским советом наряду с опубликованными материалами (см.
выше) отложилась также в фондах Всероссийского совещания со-
ветов рабочих и солдатских депутатов (ГАРФ. Ф. 6977). Ее ос-
новные принципы нашли отражение в публицистике102. Соответст-
вующие документы (например, памятная записка об отношении
правительства к предстоящему I Всероссийскому съезду советов)
находятся в фонде Мейендорфов (ГАРФ. Ф. 573).
24
Третья группа источников — материалы периодической печа-
ти. Важной особенностью такого источника, как периодическая пе-
чать (прежде всего газеты), является ее оперативность. В отсутст-
вие других средств массовой информации в газетах и журналах
подробно отражалась хроника событий, отчеты о деятельности
правительства, законодательных палат, партий и общественных
организаций. С начала войны, затронувшей в силу мобилизации
все население страны газета впервые в отечественной истории по-
лучает повсеместное распространение103. Однако многие материа-
лы подпадали под действие Временных правил о цензуре, вступив-
ших в действие 20 июля 1914 г. с началом войны (прилагавшийся
перечень запрещенных тем включал не только сведения о потерях,
но также о внутренних беспорядках и политической борьбе); с мая
1915 г. свирепость цензуры значительно ослабла: на страницах
прессы появилась резкая критика правительства и материалы о де-
ятельности либеральной оппозиции. 27 февраля 1917 г. органы пе-
риодической печати приостановили свою деятельность. Москов-
ские газеты («Утро России», «Русские ведомости») возобновили
выпуск ежедневных выпусков уже 2 марта, петроградское «Новое
время» — еще 2 марта, «Речь» — только 5 марта.
Основное значение имеют либеральные газеты: кадетские —
«Речь» (главный редактор — И.В. Гессен, ведущий сотрудник —
П.Н. Милюков, корреспонденты — М.И. Туган-Барановский,
Д.В. Философов)104 и «Русские ведомости» (главный редактор —
А.А. Кизеветтер, сотрудники — М.О. Гершензон, С.П. Мельгу-
нов, А.В. Пешехонов), прогрессистская — «Утро России» (офи-
циальный главный редактор — И.Ф. Родионов, фактический —
П.П. Рябушинский, постоянный корреспондент газеты, сотрудни-
ки — Т. Ардов (В.Г. Тардов), Н.А. Бердяев), имевшие неофи-
циальный статус печатных органов данных партий. Октябрист-
ский «Голос Москвы» еще в 1912 г. был продан А.И. Гучковым
и в 1915 г. прекратил свое существование по финансовым при-
чинам105. Между тем, эти «партийные» издания реально являлись
независимыми и осуществляли собственную политику, нередко
влияя на самих членов соответствующих партий. «Утро России»
отличалось способностью не только передавать циркулировавшие
в обществе слухи, но и самостоятельно фабриковать их. Апогеем
газетной фальсификации стала публикация «кадетского списка
министерства доверия» 13 августа 1915 г. «Речь», в отличие от
«Русских ведомостей», отличалась высокой оперативностью сбора
информации, в чем особенно преуспевал ее сотрудник Л.М. Кляч-
ко (Львов). Член кадетского ЦК до июня 1915 г. П.Б. Струве
являлся ведущим журналистом газеты «Биржевые ведомости».
Близок к кадетам был журнал А.С. Изгоева «Русская мысль».
В марте 1917 г. вновь стал выходить партийный кадетский жур-
нал «Вестник Партии Народной Свободы», а также «Русская сво-
бода», издававшаяся П.Б. Струве. Кроме того, в работе исполь-
зовались материалы газет «Новое время» (издатель — А.А. Су-
25
ворин, ведущий сотрудник — М.О. Меньшиков), «Русское
слово», «Торгово-промышленная газета» (выходила два раза в
месяц, с 1915 г. еженедельно). На левом фланге либерального
движения в данный период находилась газета «День». После
Февральской революции стал выходить официальный «Вестник
Временного правительства».
К данной группе источников можно отнести и обзоры отечест-
венной и зарубежной печати, ежедневно или через день подготав-
ливаемые в Главном управлении по делам печати Министерства
внутренних дел (РГИА. Ф. 1470).
Последнюю, четвертую группу источников составляют воспо-
минания, дневники и переписка участников и свидетелей револю-
ции. Революционные события не способствовали появлению в
большом количестве дневников и произведений эпистолярного
жанра, принадлежавших активным участникам революции. Одна-
ко позднее появились многочисленные воспоминания, часто спе-
циально посвященные периоду Первой мировой войны и Фев-
ральской революции. Несмотря на специфику жанра и отсутствие
дневниковой основы, в них нередко встречаются такие подробнос-
ти событий, которые нам не передают другие источники. Наибо-
лее важный массив составляют воспоминания кадетских лидеров
и членов этой партии. П.Н. Милюков начал работу над своими
воспоминаниями еще в конце 1917 г. и продолжал ее около двад-
цати лет. На протяжении этого времени его взгляды претерпели
значительные изменения: в частности, он пересмотрел свое отно-
шение к возможностям либеральной оппозиции взять власть и
удержать ее в своих руках накануне и во время Февральской ре-
волюции, отношение к которой также менялось в сторону более
негативного106. Оставили свои воспоминания М.М. Винавер,
кн. П.Д. Долгоруков, В.А. Маклаков, А.А. Корнилов, В.Д. На-
боков, Ф.И. Родичев, А.И. Шингарев, А.В. Тыркова-Вильямс, А.С. Из-
гоев, кн. В.А. Оболенский, М.М. Новиков, Б.Э. Нольде, А.Г. Хру-
щов, а также главный редактор «Речи» И.В. Гессен, журналист
Л.М. Клячко (Львов), некоторые члены кадетской фракции (на-
пример, В.В. Лашкевич)107. В резких полемичных воспоминаниях
В.А. Маклакова содержатся негативные характеристики деятель-
ности кадетской партии и ее участия в революции. Милюков и
Маклаков, оставившие значительное историко-публицистическое
наследие (см. выше), с течением времени более всех остальных
кадетов изменили свое отношение к описываемым событиям.
Между тем, отношение Маклакова приобрело резко-критическую
направленность, а стиль Милюкова по отношению к партии на-
всегда сохранил апологетический характер.
А.И. Шингарев, оставивший накануне своей преждевременной
смерти от рук матросов-большевиков краткие воспоминания о ре-
волюции, наоборот, занимал в отношении нее и деятельности ка-
детов в ней оправдательную позицию. Приуроченные к трагичес-
кой гибели Шингарева воспоминания о нем его однопартийца и
26
товарища по Министерству земледелия А. Г. Хрущова носят весь-
ма односторонний характер, но отражают деятельность Шингаре-
ва на министерском посту и особенности работы министерства.
Богаты фактическими данными и характеристичными оценками
мемуары В.Д. Набокова, посвященные первому составу Времен-
ного правительства, при котором автор состоял управляющим де-
лами. Написанные весной 1918 г., они хранят свежие впечатления
о составлении акта 3 марта (Набоков был одним из его авторов),
его политическую и юридическую оценку, ставшую среди либера-
лов господствующей; уникальные сведения о деятельности автора
на посту начальника канцелярии Временного правительства, ее
создании и работе. Набоков освещает повседневную работу самого
Временного правительства, подробно характеризует его членов.
Близость к Милюкову объясняет общую направленность этих оце-
нок: положительно характеризуются именно те министры, кото-
рые пытались противодействовать в правительстве советскому
влиянию. Очерк Нольде «Набоков в 1917 году» также посвящен
обстоятельствам создания акта 3 марта и роли Набокова в его со-
ставлении. Оценки и замечания Нольде тесно смыкаются с набо-
ковскими и фактически развивают их. Подробный и экспрессив-
ный дневник А.В. Тырковой сохранился в ее личном фонде
(ГАРФ. Ф. 629). Точные и резкие, нередко даже обличительные
(за исключением Милюкова и кн. Д.И. Шаховского) замечания в
адрес товарищей по партии и членов Думы перекликаются с ее
воспоминаниями, частично опубликованными ее сыном А. Борма-
ном. Сохранивший почти поденную запись дневник близкого ка-
детам С.Д. Протопопова, имевшего связи в Думе корреспондента
«Нового времени» и племянника А.Д. Протопопова, также нахо-
дится в его личном фонде (Российский Государственный архив
литературы и искусства (РГАЛИ). Ф. 389).
Многое написано о деятельности Государственной думы в пе-
риод Первой мировой войны и Февральской революции. Весьма
тенденциозные воспоминания, написанные на белом Юге в годы
гражданской войны, оставил М.В. Родзянко; они несут на себе
столь свойственный Михаилу Владимировичу яркий отпечаток
самооправдания108. Его деятельность на посту председателя Думы
нашла отражение в достаточно ярких, хотя и кратких воспомина-
ниях Я.В. Глинки, начальника канцелярии Государственной
думы, написанных на основе дневниковых записей109. Воспомина-
ния членов прогрессивной фракции Государственной думы
кн. С.П. Мансырева и А.А. Бубликова, а также земцев-октябрис-
тов Н.В. Савича и Н.А. Ростовцева, октябристов С.И. Шидлов-
ского и А.В. Еропкина, националиста-прогрессиста В.В. Шульги-
на, националиста А.А. Ознобишина отражают ее деятельность и
роль Государственной думы в февральских событиях110. На них
неизменно лежит печать разочарования в деятельности Государст-
венной думы накануне и в период революции, хотя приобретена
она была только по прошествии февральских и октябрьских собы-
27
тий 1917 г. Особо отмечаются непрофессионализм депутатов, их
растерянность и нерешительность в Феврале, приведшая к поли-
тическому господству Петроградского совета и потере влияния
Думы.
Красочные, импрессионистичные, правдивые, хотя и фрагмен-
тарные воспоминания Шульгина изобилуют точными, глубокими
замечаниями в адрес многих действующих лиц. Описываются
лишь наиболее важные эпизоды и поворотные события периода
войны и революции (совещания блока, переговоры о планах двор-
цового переворота, отказ Великого князя Михаила от власти).
Некоторые вышеуказанные качества часто затрудняют научное ис-
пользование данного источника, но дают неповторимый материал
для понимания психологической природы умеренных оппозицио-
неров, вошедших в блок с кадетами. Краткие воспоминания о со-
бытиях, связанных с созданием Прогрессивного блока оставил гр.
Д.А. Олсуфьев111. Большую важность для определения позиции
умеренных фракций Думы имеет дневник И.С. Клюжева (РГИА.
Ф. 669). События Февральской революции отражает дневник
Е.П. Мейендорф, супруги октябриста А.Ф. Мейендорфа; она
также фиксировала слухи и мнения, исходившие от М.В. Родзян-
ко и его думского окружения (ГАРФ. Ф. 573). Крупный общест-
венный деятель Д.В. Философов, знакомый А.Ф. Керенского,
также оставил дневниковые записи о событиях января —марта
1917 г. (Отдел рукописей Российской национальной библиотеки
(ОР РНБ). Ф. 814).
Воспоминания А.И. Гучкова сохранились в виде бесед с
Н.А. Базили. Они отрывочны, избирательны (сам Гучков иногда
просил не фиксировать свои слова), не всегда достаточно инфор-
мативны и оставляют без внимания многие значительные факты и
события. Кроме того, сохранились отдельные краткие воспомина-
ния Гучкова о планах дворцового переворота112. Мемуары
Б.А. Энгельгардта бегло затрагивают тему его деятельности на
посту начальника Военной комиссии Государственной думы113.
Сохранилась также его записка, непосредственно посвященная ре-
волюционным событиям и роли в них Военной комиссии (ГАРФ.
Ф. 5827. Деникин А.И. On. 1. Д. 6). Столь же неподробно на де-
ятельности Военной комиссии остановились в своих воспоминани-
ях непосредственные инициаторы и свидетели ее деятельности
полковники Генерального штаба П.А. Половцов и А.И. Верхов-
ский. В их мемуарах отражена деятельность Гучкова на посту
военного министра114.
Объемные и информативные мемуары В.И. Гурко, ставшего
одним из основных организаторов и руководителей Прогрессивно-
го блока, к сожалению мало освещают события 1914 — 1917 гг. и в
основном ограничиваются общими замечаниями. Кроме того, они
оставляют впечатление некоторого искажения действительности.
Автор постоянно сетует на недостаток памяти и старательно под-
черкивает, что не помнит подробностей переговоров на совещани-
28
ях блока; даже демонстративно отмечает, что забыл официальное
название его руководящего органа (хотя такого названия и не
могло быть); дает понять, что его личная роль была невелика.
Гурко, однако, подобно многим думцам, также считал блок пос-
ледней возможностью спасения монархии. Лишь вмешательство
верховной власти якобы сорвало уже наметившуюся солидарность
большинства палат и Совета министров115.
Представители буржуазии, к сожалению, оставили небольшое
количество мемуарного наследия. Исключение составляют живые
и объективные воспоминания московского промышленника про-
грессиста А.А. Бурышкина116.
Некоторые сотрудники общественных организаций также со-
хранили свои воспоминания: попытку объективной оценки .деятель-
ности Всероссийского земского союза предпринял кн. С.Е. Трубец-
кой (начальник санитарного отряда Всероссийского земского
союза), яркую картину общественных настроений, подробностей
политической борьбы либералов оставил П.И. Корженевский
(близкий к кадетам сотрудник ВЗС)117. Друг и давний соратник
кн. Г.Е. Львова Т.Н. Полнер оставил о нем книгу сугубо апологе-
тического характера, однако ее ценность заключается в попытке
создать подробный психологический и политический портрет
князя. К сожалению, весной 1917 г. Полнер тесно не соприкасал-
ся со своим героем.
Отношение к либеральному движению также прослеживается
в мемуарах представителей придворных сфер118, дореволюцион-
ной высшей бюрократии119, государственного аппарата120. Отно-
шение Великого князя Николая Николаевича к переменам в со-
ставе Совета министров в июне 1915 г. отражено в мемуарах
Ю.Н. Данилова, которые тем не менее носят крайне тенденциоз-
ный апологетический характер в отношении особы Великого
князя121. Февральские события нашли свое отражение в мемуа-
рах, дневниках и переписке многих военных122.
Воспоминания А.А. Демьянова, занявшего после Февраля пост
директора II департамента Сената (также как и воспоминания
Г.Н. Михайловского, кадрового чиновника — ответственного ре-
ферента юрисконсультской части Министерства иностранных дел)
сохранили ценные подробности о состоянии бюрократического ап-
парата после Февральской революции, планах его реформирова-
ния, конкретных шагах новой власти в этом направлении. Михай-
ловский был тесно связан с министром Милюковым и оставил его
политический портрет того времени. Помощник таврического гу-
бернского комиссара (до марта 1917 г. — уполномоченный Мос-
ковского военно-промышленного комитета на Северном фронте)
П.С. Бобровский оставил воспоминания, ярко характеризующие
деятельность представителя Временного правительства на мес-
тах123.
Положение Государственной думы во время Февральской ре-
волюции, политика Временного правительства, его взаимоотноше-
29
ния с Петроградским советом и создание коалиции получили от-
ражение в мемуарах деятелей социалистического движения124.
Полные точных и глубоких замечаний дневники вышли из-под
пера З.Н. Гиппиус, хорошо знавшей руководителей либерального
и социалистического движения. Злободневные и острые днев-
никовые записи являет опубликованный дневник С.П. Мельгу-
нова125.
Западные дипломаты (послы Великобритании и Франции
Дж. Бьюкенен и М. Палеолог, великобританский консул в Мос-
кве Р.Г.Б. Локкарт) также оставили ряд важных мемуаров и
дневников по данной теме, включающих и выдержки из диплома-
тической переписки. Вместе с тем, их отличает большое количест-
во фактических ошибок. Несмотря на слабый аналитический ана-
лиз в наблюдениях Палео лога, оценки французского дипломата
гораздо более тонкие и точные, чем у его английских коллег126.
Западные дипломаты на протяжении всего интересующего нас пе-
риода имели тесное общение с лидерами либеральной оппозиции
и занимали по отношению к ним благожелательную позицию.
Вместе с тем, последние старались сохранять в присутствии за-
падных дипломатов оптимистический взгляд касательно продол-
жения войны, а нередко и видимую лояльность в отношении пра-
вительства и резкое неприятие революционного исхода. Только
осенью 1916 г. они стали совместно обсуждать возможность при-
хода к власти либералов путем дворцового переворота. Необходи-
мость этого объяснялась слухами об измене русского правительст-
ва своим союзническим обязательствам и поиске путей к сепарат-
ному миру. Приход к власти либералов в результате Февральской
революции был воспринят западными дипломатами однозначно
положительно. Свидетелем революционных событий в Петрограде
стал и французский журналист К. Анэ, который присутствовал в
Таврическом дворце, побеседовал с А.И. Гучковым, Б.А. Энгель-
гардтом, А.И. Шингаревым и другими деятелями либерального
движения и вскоре после этого выпустил книгу своих впечатлений
о революционной России127. В личном фонде дипломата октябрис-
та А.А. Гирса также сохранились его записки о внутреннем поло-
жении России, адресованные лидерам общественного движения;
они касаются позиции союзников по отношению к борьбе либе-
ральной оппозиции за власть (ГАРФ. Ф. 892).
Богатый корпус эпистолярного материала содержит фонд Осо-
бого отдела Департамента полиции (ГАРФ. Ф. 102. Особый
отдел Департамента полиции (ДП ОО). Оп. 265). В основной
своей массе — это копии и пространные выдержки из писем,
среди которых представлена переписка деятелей либерального
движения (отсутствуют письма П.Н. Милюкова), членов законо-
дательных палат, представителей высшей бюрократии. Переписка
(как дореволюционного периода, так и времени революции и эми-
грации) содержится также в личных фондах П.Н. Милюкова
(Ф. 579. On. 1. Д. 4654. Письма Ф.Ф. Кокошкина; Ф. 5856. On. 1.
30
Д. 184. Письма И.И. Петрункевичу), И.И. Петрункевича (Ф. 5839.
Письма Ф.Ф. Кокошкина), А.А. Корнилова (Ф. 5102. Письма
И.И. Петрункевича), М.М. Винавера (Ф. 5818. Письма В.А. Мак-
лакова), хранящихся в ГАРФ. Эпистолярный материал, относя-
щийся к 1914 — 1917 гг., касается переломных событий периода и
сам нередко имеет принципиально важное политическое значение
(особенно письма, написанные Петрункевичем, Маклаковым и
Кокошкиным).
Богатое эпистолярное наследие кн. Е.Н. Трубецкого сохрани-
лось в фонде М.К. Морозовой (ОР РГБ. Ф. 171); письма Н.Н. Льво-
ва и В.В. Шульгина с характеристикой положения Думы накану-
не революции, адресованные Великому князю Николаю Михайло-
вичу после его ссылки в Грушевку в январе 1917 г., находятся в
его фонде (ГАРФ. Ф. 670). Фонд П.П. Рябушинского (ГАРФ.
Ф. 4047) хранит письма, адресованные ему из провинции с оцен-
кой положения на местах, в частности в августе 1915 г.
Переписка общественных деятелей с представителями власти
(А.В. Кривошеиным, С.Д. Сазоновым), касающаяся вопросов
смены политического курса с начала войны и до осени 1915 г.,
частично опубликована128. Вместе с тем, бульшая ее часть остает-
ся неопубликованной и хранится в фонде А.В. Кривошеина
(РГИА. Ф. 1571. Письма центриста гр. В.В. Мусина-Пушкина,
октябриста А.И. Звегинцева и т.д.). Письма А.И. Гучкова М.В. Алек-
сееву, написанные в августе 1916 г. и широко распространявшие-
ся с пропагандистскими целями, отложились, в частности, в
фонде П.Н. Милюкова (ОР РНБ. Ф. 482. On. 1. Д. 64). К этой
группе примыкают и письма А.А. Клопова Николаю II и членам
Императорской фамилии129.
Разнообразие и обширный характер Источниковой базы позво-
ляют раскрыть тему исследования в аспекте той проблематики,
которая была нами заявлена.
♦ * *
Основной целью исследования является рассмотрение вопроса
о власти и методах борьбы за нее в постановке русского либераль-
ного движения в период Первой мировой войны и Февральской
революции. В работе сделана попытка обосновать и изучить
новые аспекты проблемы либерального движения в России в на-
чале XX в.: особенности постановки и решения либералами во-
проса о власти, ее понимание и реализацию на примере конкрет-
ной политической деятельности в период войны и революции, в
виде оппозиции самодержавию и в составе первого Временного
правительства. Исследуется непосредственное влияние взглядов
либералов на их политические шаги в ситуации глубокого полити-
ческого кризиса, войны и революции. Это позволит определить
степень политической и государственной зрелости русской либе-
ральной оппозиции, ее способность принять и организовать власть
31
в начале XX в. Данная цель монографии предполагает постановку
и изучение следующих вопросов:
1.	Понимание государственной власти (ее природы, механиз-
ма, целей и задач) русскими либералами и постановка вопроса о
борьбе за нее в период мировой войны.
2.	Методы борьбы за власть: их формулирование и примене-
ние.
3.	Проявление борьбы за власть в политическом курсе либе-
ральной оппозиции.
4.	Вопрос о революции в постановке русских либералов в кон-
тексте их борьбы против самодержавия за доступ к власти.
5.	Реализация властных полномочий через соответствующие
политические институты (Государственная дума, общественные
организации, Временное правительство).
Под либеральной оппозицией понимается организованная ли-
берально-прогрессивная оппозиция, представленная в парламенте
и общественных организациях, отчасти сохранившая свои партий-
ные структуры. В центре внимания исследования по преимущест-
ву находится политическая верхушка либеральной оппозиции,
проявлявшая наибольшую активность и определявшая политичес-
кий курс либералов.
Формулирование причин Февральской революции не является
задачей исследования, но рассмотрение роли либералов в полити-
ческом процессе, приведшем к революционному исходу, имеет
большое значение для раскрытия данной темы.
Исследование постановки вопроса о власти либералами и его
решении в кризисной ситуации войны и революции логично было
бы ограничить периодом с начала Первой мировой войны (июль
1914 г.) до падения первого Временного правительства и создания
коалиции (май 1917 г.), в которой положение либералов уже не
было доминирующим; от «безусловной поддержки» самодержавия
до разрыва с ним и реализации власти в рамках революционного
правительства. К моменту создания коалиции политический курс
либералов в правительстве вполне сформировался и их деятель-
ность принесла первые ощутимые результаты. Таким образом, ли-
беральное движение представлено на переломном этапе русской
истории и своего собственного развития. Поведение либералов в
«пограничной ситуации» позволяет лучше понять особенности их
политической природы. Кроме того, в работе дан краткий предва-
ряющий очерк состояния либеральной оппозиции накануне Пер-
вой мировой войны.
Методологической основой исследования стали объективно-ис-
торический подход к анализу фактов, отказ от модернизации ис-
торического процесса, непредвзятость в суждениях. Историк не
имеет права судить свысока, иначе он рискует не заметить сути
явленных его взору проблем. Необходимо также отказаться от
злоупотребления ретроспективным взглядом, неумеренное исполь-
32
зование которого приводит к разного рода доктринерству и опе-
рированию фантомами типа «революционный/контрреволюцион-
ный», которые в данном случае, на наш взгляд, неуместны.
Стремление вывести «объективное понимание» из простого знания
«чем все кончилось» может породить лишь те конъюнктурные на-
тяжки, которые так часто встречаются в историографии этой
темы. Учитывать лишь социальную природу либералов также оз-
начает отказываться от глубокого и существенного рассмотрения
поставленной проблемы. Настоящее исследование по возможности
сохранило свою независимость как от гегельянско-марксистской
парадигмы исторической неизбежности (которую, кстати, разде-
ляли и многие либералы), так и от позитивистского отказа от
широких обобщений. Основанием исследования является почерп-
нутое из ранних работ М.М. Бахтина и М. Хайдеггера (младших
современников наших героев) представление об активной роли
личности в истории: не история действует в человеке, а человек
и его поступки создают ее. Политические поступки либералов
можно оценивать лишь исходя из их целесообразности в конкрет-
ных исторических обстоятельствах, которая может быть опреде-
лена только при учете их собственного мировоззрения, взглядов
и оценок в сравнении с окружавшей действительностью; именно
она предлагала либеральным деятелям свои возможности для ре-
ализации их собственной политической и психологической при-
роды в тех или иных поступках. Исследование природы русского
либерализма включает в себя рассмотрение теоретических пред-
ставлений либералов в данном вопросе, их восприятие полити-
ческой ситуации, принятие и реализацию конкретных решений и
последующую оценку собственной деятельности. Особую роль иг-
рает ситуация полемики при осуществлении тех или иных по-
ступков, в которой проглядывают различные альтернативы раз-
вития ситуации; личность получает и распознает возможность вы-
бора.
Подобные идеи также были усвоены автором во время работы
в семинаре профессора, доктора исторических наук Л.Г. Захаро-
вой, донесшей до молодого поколения историков и творчески до-
полнившей научные методы работы своего учителя — П.А. Зай-
ончковского.
Автор глубоко признателен за содействие в подготовке моно-
графии своему учителю Л.Г. Захаровой, благодарит за ценные со-
веты и пожелания профессоров, докторов исторических наук
С.В. Тютюкина и А.Ю. Шутова, доцентов, кандидатов историчес-
ких наук О.Р. Айрапетова, М.М. Шевченко, А.А. Левандовского,
И.В. Карацубу, своих коллег и товарищей.
Эта книга не могла бы появиться без помощи моих родителей,
а также моих лицейских учителей В.Л. Ковшова, А.Ю. Закурен-
ко, Е.А. Герасимовой и С.П. Карпачева, руководителя историчес-
кого кружка при Государственной публичной исторической библи-
отеке Т.Д. Дмитревич.
2 Ф.А. Гайда
33
Примечания
1 Историографический очерк составлен по состоянию на 1.01.2002.
1	а Милюков П.Н. История второй русской революции. М., 2001; Его
же. При свете двух революций. Деятельность Партии Народной Сво-
боды и ее радикально-демократической группы // Государственный
архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5856. On. 1. Д. 680; Его
же. IV Государственная дума // Там же. Д. 117; Его же. Мартовская
революция // Там же. Д. 145; Его же. Старый подлог // Последние
новости. 8 октября 1921 г.
2	Такая точка зрения была свойственна и гораздо более умеренным по-
литическим деятелям (см.: Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого.
Правительство и общественность в царствование Николая II в изобра-
жении современника. М., 2000. С. 698).
3	Милюков П.Н. Россия на переломе. Париж, 1927; Его же. Воспомина-
ния. М., 1990.
4	Маклаков В.А. Власть и общественность на закате старой России
(воспоминания современника). Париж, 1936; Его же. Вторая Государ-
ственная дума: Воспоминания современника. Париж, 1939; Его же. Из
воспоминаний. Н.-Й., 1954; Его же. Из прошлого // Современные за-
писки. Париж, 1929. Т. 38. С. 276—316.
5	Милюков П.Н. Суд над кадетским либерализмом // ГАРФ. Ф. 5856.
On. 1. Д. 125. Об этом же говорил М.В. Вишняк {Вишняк М.В. О
русской революции: Кануны и свершения // Современные записки.
Т. 38. Париж, 1929. С. 315-351).
6	Авдеев Н.Н. Революция 1917 года: Хроника событий (январь—апрель
1917 г.). М. — Пг., 1923; Заславский Д.О., Канторович В.А. Хроника
Февральской революции. Пг., 1924.
7	См.: Малышева С.Ю. Российское Временное правительство 1917 года.
Отечественная историография 20 — середины 60-х годов. Казань,
1999.
8	Шляпников А.Г. Семнадцатый год. Кн. 1—3. М.—Л., 1994; Очерки
по истории Октябрьской революции / Под ред. М.Н. Покровского.
М.—Л., 1927; Покровский М.Н. Октябрьская революция. Сб. ст. М.,
1929. См. близкую точку зрения в кн.: Чернов В.М. Рождение рево-
люционной России. Февральская революция. Париж—Прага—Н.-Й., 1934.
9	Граве Б. Б. К истории классовой борьбы в России в годы империалис-
тической войны. Йюль 1914 — февраль 1917 г. Пролетариат и бур-
жуазия. М. — Л., 1926.
10	Ленин В.Л. Письма из далека // ПСС. Т. 31; Его же. Революция в
России и задачи рабочих всех стран // Там же.
11	Рейхардт В. В. Русская буржуазия в борьбе за сохранение экономи-
ческого господства (февраль—октябрь 1917 г.) // Красная летопись.
1930. № 1(34). С. 5—46; Фокин Е. Февральская буржуазно-демокра-
тическая революция. М., 1937; Кучкин А. Февральская буржуазно-де-
мократическая революция 1917 года. М., 1938; Минц И.И. Россия в
Первой мировой войне. Вторая буржуазно-демократическая револю-
ция. М., 1946; Черменский Е.Д. Февральская буржуазно-демократи-
ческая революция 1917 года в России. М., 1947.
12	Черменский Е.Д. Кадеты накануне Февральской буржуазно-демокра-
тической революции 1917 г. // Исторический журнал. 1941. № 3.
С. 35 — 45; Грунт А. Прогрессивный блок // Вопросы истории. 1945.
№ 3-4. С. 108-117.
13	Революционное движение в России после падения самодержавия. До-
кументы и материалы / Под ред. Л.С. Гапоненко. М., 1957; Револю-
ционное движение в России в апреле 1917 года. Апрельский кризис.
34
Документы и материалы / Под ред. Л.С. Гапоненко. М., 1958; Вели-
кая Октябрьская социалистическая революция: Хроника событий: В
4 т./ Под ред. В.В. Кутузова и др. М., 1957.
14	Волобуев П.В. Экономическая политика Временного правительства.
М., 1962; Его же. Пролетариат и буржуазия России в 1917 году. М.»
1964; Ознобишин Д.В. Временный комитет Государственной думы и
Временное правительство // Исторические записки. 1965. Т. 75.
С. 273 — 294; Комин В.В. Банкротство буржуазных и мелкобуржуаз-
ных партий в России в период подготовки и победы Великой Октябрь-
ской социалистической революции. М., 1965.
15	Минц И.И. История Великого Октября: В 3 т. М., 1967 — 1968.
16	Научная сессия, посвященная 50-летию свержения самодержавия в
России. М. — Л., 1967.
17	Дякин В. С. Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой
войны. 1914-1917. Л., 1967.
18	Кризис самодержавия в России. 1895 — 1917 / Под ред. В.С. Дякина.
Л., 1984; Власть и реформы. От самодержавной к советской России /
Под. ред. Б.В. Ананьича. СПб., 1996. С. 617 — 620, 634 — 641.
19	Лаверычев В. Я. По ту сторону баррикад. Из истории борьбы москов-
ской буржуазии с революцией. М., 1967.
20	Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде.
М., 1967; Его же. Вторая русская революция. Москва. Фронт. Пери-
ферия. М., 1971.
21	Черменский Е.Д. IV Государственная дума и свержение царизма в
России. М., 1976; Его же. Вторая российская революция. Февраль
1917 года. М., 1986.
22	Старцев В.И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905 — 1917 гг.
Л., 1977.
23	Аврех А.Я. Распад третьеиюньской системы. М., 1985; Его же. Царизм
и IV Дума. М., 1981; Его же. Царизм накануне свержения. М., 1989.
24	Старцев В. И. Внутренняя политика Временного правительства перво-
го состава. Л., 1980; Его же. Революция и власть. Петроградский
Совет и Временное правительство в марте—апреле 1917 года. М.,
1978.
25	Слонимский А.Г. Катастрофа русского либерализма. Прогрессивный
блок накануне и во время Февральской революции 1917 года. Душан-
бе, 1975.
26	Спирин Л.М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России.
М., 1977; Непролетарские партии России. Урок истории. М., 1984.
27	Тимошенко А.И. Изменения в государственном механизме Российской
империи в период I мировой войны. Л., 1968; Крупина Т.Д. Полити-
ческий кризис 1915 г. и создание Особого совещания по обороне //
Исторические записки. Т. 83. М., 1969. С. 58 — 75; Сомов С.А. О
«майском» Особом совещании // История СССР. 1973. № 3. С. 112 —
123; Его же. Создание Особых совещаний и «Прогрессивный блок»
(август 1915 г.) // Проблемы отечественной истории. Сборник статей
аспирантов и соискателей института истории СССР: В 2 ч. М., 1973.
Ч. 1. С. 283-304.
28	Лихачев М. Т. Государственные главные и особые комитеты Временно-
го правительства // Вопросы истории. 1979. № 2. С. 30 — 41; Его же.
Структура центрального и государственного аппарата Временного пра-
вительства// Советское государство и право. 1985. № 1. С. 119 — 123;
Андреев А.М. Местные Советы и органы буржуазной власти (1917 г.).
М., 1983; Баженова Т.М. Институт губернских и уездных комиссаров
Временного правительства // Сборник учен, трудов Свердл. юрид.
2*
35
ин-та. Вып. 44. Свердловск, 1975. С. 70 — 86; Баранов Е.П. Губерн-
ские комиссары Временного правительства // Вестник МГУ. Право.
1974. № 5. С. 61—68; Скрипилев Е.А. Карательная политика Времен-
ного правительства и аппарат ее проведения. Автореф. дисс... к.и.н.
М., 1970; Фарфель А. С. Борьба народных масс против контрреволю-
ционной юстиции Временного правительства. Минск, 1969; Костри-
кин В.И. Земельные комитеты в 1917 году. М., 1975; Вахромеев В.А,
Продовольственные комитеты в 1917 году. М., 1984; Звягинцева А. П.
Организация и деятельность милиции Временного правительства Рос-
сии в 1917 году. Автореф. дисс... к.и.н. М., 1972.
29	Токарев Ю.С. Народное правотворчество накануне Великой Октябрь-
ской социалистической революции (март—октябрь 1917). М.— Л.,
1965; Его же. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в
марте—апреле 1917 года. Л., 1976; Злоказов Г. И. Петроградский
Совет рабочих и солдатских депутатов в период мирного развития ре-
волюции (февраль —июнь 1917 г.). М., 1969; Миллер В.И. Солдат-
ские комитеты в русской армии в 1917 году. М., 1974.
30	См., напр.: Ганелин Р.Ш. Материалы по истории Февральской рево-
люции в Бахметьевском архиве Колумбийского университета // Отече-
ственная история. 1992. № 5. С. 156 — 166; Попов А.В. Русские архи-
вы и музеи в США// Вопросы истории. 1999. № 6. С. 118—124.
31	Реформы или революция? Россия. 1861 — 1917. Материалы междуна-
родного коллоквиума историков / Под ред. Д. Гайера и др. СПб.,
1992; Первая мировая война. Дискуссионные проблемы истории. Сб.
ст. и мат. / Под ред. Ю.А. Писарева и В.Л. Малькова. М., 1994; Рос-
сия и Первая мировая война. Материалы международного научного
коллоквиума. СПб., 1999; 1917 год в исторических судьбах России.
Научная конференция / Под ред. В.А. Корнилова. М., 1992; Анато-
мия революции. 1917 год в России: Массы, партии, власть / Под ред.
В.Ю. Черняева. СПб., 1994; 1917 год в судьбах России и мира. Фев-
ральская революция. От новых источников к новому осмыслению /
Под ред. П.В. Волобуева. М., 1997; 1917 год и российский парламен-
таризм (Сб. мат. науч. конф.). СПб., 1998; Общественные организа-
ции в политической системе России. 1917 — 1918 гг. Материалы конфе-
ренции / Под ред. К.В. Гусева. М., 1992; Интеллигенция у власти:
Временное правительство в 1917 г. Международный семинар истори-
ков в С.-Петербурге // Отечественная история. 1999. № 4. С. 103—112.
32	Политические деятели России. 1917. Биографический словарь / Под
ред. П.В. Волобуева. М., 1993; Политические партии России. Конец
XIX — первая треть XX века. Энциклопедия. М., 1996.
33	Вандалковская М.Г. П.Н. Милюков, А.А. Кизеветтер: История и по-
литика. М., 1992; Думова Н.Г. Либерал в России. Трагедия несовмес-
тимости. Исторический портрет П.Н. Милюкова. М., 1993. Т. 1;
П.Н. Милюков: Историк, политик, дипломат. Материалы междуна-
родной научной конференции, Москва, 26 — 27 мая 1999 г. М., 2000;
Дедков НИ. Общественно-политические взгляды В.А. Маклакова.
Дисс... к.и.н. М., 1998; Будницкий О.В. Нетипичный Маклаков //
Отечественная история. 1999. № 2. С. 12 — 26; № 3. С. 64 — 81; Шело-
хаев В.В. Н.В. Некрасов // Вопросы истории. 1998. № 11 — 12.
С. 80 — 95; Его же. А.В. Тыркова // Вопросы истории. 1999. № И —
12. С. 66 — 81; Сенин А.С. Александр Иванович Гучков. М., 1996.
34	Шелохаев В.В. Либеральная модель переустройства России. М., 1996;
Его же. Русский либерализм как историографическая и историософ-
ская проблема // Вопросы истории. 1998. № 4. С. 26—42; Лео-
нов С.В. Партийная система России (конец XIX в. — 1917 год) // Во-
просы истории. 1999. № 11 — 12. С. 29 — 48.
36
35	Думова Н.Г. Кадетская партия в период Первой мировой войны и
Февральской революции. М., 1988.
36	Селецкий В.Н. Прогрессизм как политическая партия и идейное на-
правление в русском либерализме. М., 1996; Шелохаев В. В. Либера-
лы и массы в годы Первой мировой войны // Вопросы истории. 1996.
№ 7. С. 130—137; Андреев Д.А. Борьба группировок в кадетском ру-
ководстве по вопросу о надпартийном сотрудничестве в IV Государст-
венной думе. Дисс... к.и.н. И., 1995; Седугин В.И. Социал-демократы
и кадеты Поволжья в начале XX века, 1905 — март 1917 г. Дисс...
д.и.н. М., 1994; Селезнев Ф.А. Нижегородские кадеты: Региональный
опыт политической партии (1905—1917). Дисс... к.и.н. Н.-Н., 1997;
Шевцов А. В. Издательская деятельность кадетской партии (1905 —
середина 1918 г.). Дисс... канд-та филология. наук. СПб., 1992.
37	Демин В.А. Государственная дума России (1906—1917): Механизм
функционирования. М., 1996; Бородин А.П. Государственный совет
России (1906-1917). Киров, 1999.
38	Юрий М.Ф. Буржуазные общественные организации в период I миро-
вой войны 1914 — 1918 гг. (ВЗС, ВСГ, ЦВПК). Дисс... д.и.н. Чернов-
цы, 1990; Асташов А.Б. Всероссийский союз городов. 1914 — 1917 гг.
Дисс... к.и.н. М., 1994; Сергеева С.Л. Военно-промышленные комите-
ты в годы Первой мировой войны. М., 1996.
39	Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России в
годы Первой мировой войны. Л., 1988.
40	Мичурин А.Н. Деятельность «прогрессивных» групп в Государствен-
ном совете в 1915—1917 гг. Дисс... к.и.н. СПб., 1997.
41	Алексеева И.В. Царизм, буржуазная оппозиция и союзники России по
Антанте в годы I мировой войны, 1914 — февраль 1917 г. Дисс...
д.и.н. СПб., 1991; Айрапетов О. Р. Либералы и генералы перед Фев-
ралем: Штрихи к портретам и процессам // Украша i Pocin в панорам!
столпы Зб!рник наукових праць на пошану проф. К.М. Ячмешхша.
Чершпв, 1998. С. 242-261.
42	Там же. См. также: Айрапетов О.Р. Поездка Николая II в Галицию
весной 1915 г. и политическая борьба в русских военных верхах //
Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2000. № 1.
С. 103-120.
43	Архипов И.Л. Политическая элита в Петрограде в Февральской рево-
люции 1917 г. Дисс... к.и.н. СПб., 1999; Николаев А.Б. Комиссары
Временного комитета Государственной думы (февраль—март 1917 г.).
Персональный состав // Из глубины времен. № 5. СПб., 1995.
С. 46 — 74; Гайда Ф.А. Февраль 1917 года: Революция, власть, бур-
жуазия // Вопросы истории. 1996. № 3. С. 31—45; Его же. Февраль-
ская революция и судьба Государственной думы // Вопросы истории.
1998. № 2. С. 30-43.
44	Интеллигенция у власти... // Отечественная история. 1999. № 4.
С. 104-105.
45	Герасименко Г. А. Состояние власти в России весной 1917 года // Ис-
тория России: Диалог российских и американских историков / Под
ред. И.Д. Парфенова. Саратов, 1992. С. 135—147; Его же. Власть и
народ. М., 1995. С. 55.
46	Сенцов А.А. Развитие российской государственности после Февраль-
ской революции 1917 года. Краснодар, 1994; Белошапка Н.В. Времен-
ное правительство в 1917 году: Механизм формирования и функцио-
нирования. М., 1998; Черняев В.Ю. Гибель думской монархии. Вре-
менное правительство и его реформы // Власть и реформы... С. 643 —
678; Сенин А. С. Военное министерство Временного правительства. М.,
1995; Его же. Министерство путей сообщения Временного правитель-
37
ства. М., 1996; Брызгалова И.Г. Формирование и деятельность мест-
ных органов власти на Дону и Северном Кавказе весной 1917 года.
Автореф. Дисс... к.и.н. Ростов-на-Дону, 1995. См. также: Гайда Ф.А.
Механизм власти Временного правительства // Отечественная исто-
рия. 2001. № 2. С. 141-153.
47	Интеллигенция у власти... // Отечественная история. 1999. № 4.
С. 112.
48	Florinsky И. The End of the Russian Empire. Yale University Press,
1931.
49	Мельгунов С.П. На путях к дворцовому перевороту. Париж, 1931; Его
же. Мартовские дни 1917 года. Париж, 1961.
50	Катков Г.М. Февральская революция. М., 1997; Кобылин В.С. Ана-
томия измены. Император Николай II и генерал-адъютант М.В. Алек-
сеев. СПб., 1998.
51	Chamberlin W. The Russian Revolution. 1917 — 1921. N.Y., 1935;
Пайпс P. Русская революция. В 2 т. М., 1994; Kochan L. Russia in
Revolution. 1890—1918. L., 1966.
52	Ibid. P. 105.
53	Revolutionary Russia / Ed. by R. Pipes. Cambridge, Mass., 1968. Cm.
также: Laue T. von. Westernization, Revolution and the Search for
Basis of Authority — Russia in 1917 // Sov. Stud. 1967. V. 19. № 2;
Kochan L. Kadet Policy in 1917 and the Constitutional Assembly // Sla-
von. And East Europ. Rev. 1967. V. 14.
54	Essays on Russian Liberalism / Ed. by Ch. Timberlike. N.Y., 1972; Zim-
merman J.E. The Russian Liberal Thought, 1900—1917 //Canad.-Amer.
Slav. Stud. 1980. V. 14. № 1.
55	Riha T. Russian European: Paul Miliukov and the Russian Politics. N.Y.,
1969; Pipes R. Struve: Liberal on the Right, 1905—1944. Cambridge,
L., 1970.
56	См., напр.: Вишневски Э. Либеральная оппозиция в России накануне
Первой мировой войны. М., 1994.
57	Pearson R. The Russian Moderates and the Crisis of Tsarism. 1914 —
1917. L., 1977.
58	Hamm M.F. Liberal Politics in Wartime Russia: An Analysis of Progres-
sive Bloc // Slav. Rev. 1974. V. 33. № 3.
59	Rosenberg W.G. Liberals in the Russian Revolution. Princeton, 1974.
P. 41—42; Essays... P. 158-160.
60	Gleason W.E. The All-Russian Union of Zemstvos and World War I //
The Zemstvo in Russia. Cambridge, 1982. P. 372 — 378. См. также:
Gleason W.E. The All-Russian Union of Towns and the Politics of
Urban Reform in Tsarist Russia // Rus. Rev. 1976. V. 35. № 3; Sieael-
baum L. The Politics of Industrial Mobilization in Russia, 1914 — 1917:
The Study of War-Industries Committees. N.Y., 1983.
61	Аронсон Г. Русский либерализм и революция // Свободная мысль.
1992. № 7. С. 72-80.
62	Stone N. The Eastern Front, 1914—1917. N.Y., 1975; Fallows T. Politics
and the War Effort in Russia: The Union of Zemstvos and the Organiza-
tion of the Food Supply, 1914-1916 // Slav. Rev. 1978. V. 37. № 1.
63	Hasegava Ts. The Febrarian Revolution. Petrograd. 1917. Seattle, L.,
1981.
64	Розенберг У.Г. Создание нового государства в 1917 году: Представле-
ния и действительность // Анатомия революции... С. 76—97; Его же.
Государственная администрация и проблема управления в Февраль-
ской революции // 1917 год в судьбах России... С. 119—130.
65	Анатомия революции... С. 20 — 22.
38
66	Берберова Н, Люди и ложи. Русские масоны XX столетия. Харьков —
М., 1997.
67	См., напр.: Smith N. The Role of the Russian Free-Mansory in the Feb-
ruary Revolution: Another Scrap of Evidence // Slav. Rev. 1968. V. 27.
№ 4.
68	Яковлев H. 1 августа 1914. M., 1974.
69	Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. Б.м., 1990. Это
мнение нашло поддержку и в современной российской историографии:
Старцев В.И. Русские масоны XX в. // Вопросы истории. 1989. № 6.
С. 33 — 50.
70	Хасс Л. Еще раз о масонстве в России в начале XX в. // Вопросы ис-
тории. 1990. № 1. С. 24 — 35; Серков А.И. История русского масонст-
ва. 1845-1945. СПб., 1997.
71	Андреев Д.А. Указ. соч.
72	Государственная дума. Созыв IV. Проекты законов, одобренных Госу-
дарственной думой. Сессия IV. Пг., 1915. Т. 1—3; Последний Всепод-
даннейший доклад М.В. Родзянко (10 февраля 1917 г.) // Архив рус-
ской революции / Под ред. И.В. Гессена. Кн. 3. Т. 6. М., 1991.
С. 335 — 338; Временное правительство. Законы. Сборник указов и по-
становлений Временного правительства. Вып. 1. Пг., 1917—1918; Вре-
менное правительство. Министерство внутренних дел. Циркуляры ми-
нистерства внутренних дел. Пг., 1917.
73	Февральская революция. 1917. Сборник документов и материалов /
Отв. ред. А.Д. Степанский и В.И. Миллер. М., 1996. С. 109—145.
7<	1 Российское законодательство X —XX вв. / Под ред. О.И. Чистякова.
Т. 9. М., 1994. С. 117-127.
7’	* Государственная дума. Созыв IV. Конституционно-демократическая
партия. Фракция в Государственной думе 4-го созыва. Отчет о дея-
тельности фракции. Пг., 1916. Т. 3; IV Государственная дума. Фрак-
ция Народной Свободы. «Военные» сессии. 26 июля 1914 г. — 3 сен-
тября 1915 г. Пг., 1916; Протоколы ЦК и заграничных групп консти-
туционно-демократической партии: В 6 т. Т. 2 —3 / Отв. ред.
В.В. Шелохаев. М., 1997 — 1998; Съезды и конференции конститу-
ционно-демократической партии. В 3 т. / Отв. ред. В.В. Шелохаев.
М., 2000. Т. 2 — 3 (кн. 1); Чего ждет Россия от войны? Пг., 1915; Во-
просы мировой войны. Пг., 1915; Трубецкой Е.Н., кн. Революция и
национальный подъем. Съезд Партии Народной Свободы. 25 — 28
марта 1917 г. М., 1917; Кизеветтер А,А, Партия Народной Свободы
и ее идеология. М., 1917; Лосский Н.О. Воспоминания. Жизнь и фи-
лософский путь. Мюнхен, 1968. С. 202; Партия «Союз 17 октября».
Протоколы съездов, конференций и заседаний ЦК. 1905 — 1915 гг.: В
2 т./ Отв. ред. В.В. Шелохаев. М., 1996 — 2000. Т. 2; Правые партии.
Документы и материалы: В 2 т. / Отв. ред. В.В. Шелохаев. М., 1998.
Т. 2; Первый Всероссийский торгово-промышленный съезд в Москве.
М., 1918.
76	Краткий очерк деятельности Всероссийского земского союза. М., 1916;
Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году.
Документы и материалы: В 2 т. / Под ред. П.В. Волобуева. Т. 1. Л.,
1991. Революционное движение в России в апреле 1917 года. Апрель-
ский кризис. Документы и материалы / Под ред. Л.С. Гапоненко. М.,
1958; Революционное движение в России после свержения самодержа-
вия. Документы и материалы / Под ред. Л.С. Гапоненко. М., 1957;
Февральская революция. 1917. Сб. док. и мат. / Под ред. А.Д. Сте-
панского и В.И. Миллера. М., 1996.
77	Гессен В.М, Русское государственное право. СПб., 1909; Нольде Б.Э.
Очерки русского государственного права. СПб., 1911.
39
78	Государственная дума. Созыв IV. Стенографический отчет заседания
19 июля 1914 г. Пг., 1914; Государственная дума. Созыв IV. Сес-
сия III. Стенографические отчеты. Пг., 1915; Государственная дума.
Созыв IV. Сессия IV. Стенографические отчеты. В 4 т. Пг., 1915 —
1916; Государственная дума. Созыв IV. Сессия V. Стенографические
отчеты: В 2 т. Пг., 1916—1917; Государственная дума. Доклады бюд-
жетной комиссии. IV созыв. Сессия IV. 1915—1916 гг. Вып. 1. Пг.,
1916; Государственная дума. Созыв IV. Комиссии и отделы Государст-
венной думы: личный состав их к 25 мая 1916 г. Пг., 1916; Государст-
венная дума. Созыв IV. Обзор деятельности комиссий и отделов. Сес-
сия IV. Пг., 1916; Государственная дума. Созыв IV. Справочные лист-
ки. Сессии III-V. № 1-46. Пг., 1915-1917.
79	Прогрессивный блок в 1915 — 1917 гг. // Красный архив. 1932. № 1-
2(50-51). С. 117-160; № 3(52). С. 143-196; 1933. № 1(56).
С. 80—135. См.: Плакса М.В. Отечественная публикация документов
по истории кризиса политической системы в России в годы Первой
мировой войны 1914—1917 гг. Дисс... к.и.н. М., 1996. С. 78, 106 —
109, 214 — 215. Пропущенные фрагменты приведены в приложении к
тексту диссертации (С. 231—233). В.И. Гурко упоминает о том, что
записи на совещаниях блока вел и И.Н. Ефремов {Гурко В.И. Указ,
соч. С. 697); их судьба, к сожалению, не известна.
80	Русская «парламентская» делегация за границей в 1916 г. // Красный
архив. 1933. № 3(58). С. 3-23.
81	Буржуазия и помещики в 1917 году. Частные совещания членов Госу-
дарственной думы / Под ред. А.К. Дрезена. М. —Л., 1932.
82	Падение царского режима. Стенографический отчет допросов Верхов-
ной следственной комиссии: В 7 т. / Под ред. П.Е. Щеголева. М,— Л.,
1926.
83	Сидоров А.Л. Материалы о свержении царизма в фонде Чрезвычайной
следственной комиссии Временного правительства // Исследования по
отечественному источниковедению. Сб. ст., поев. 75-летию проф.
С.Н. Валка. М., 1964. С. 139-149.
84	Из следственных дел Н.В. Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. Вступ. ст.
В.В. Поликарпова// Вопросы истории. 1998. № 11 — 12. С. 10 — 48.
85	Датировка дана по ссылке П.Н. Милюкова на это заседание на сове-
щании Прогрессивного блока 26 ноября (Красный архив. 1932.
№ 3(52). С. 182). Оно названо заседанием фракции, однако на нем
присутствовали и члены ЦК, не являвшиеся депутатами (Н.А. Греде-
скул, Д.Д. Протопопов).
86	Егоров А.Н. Архив Конституционно-демократической партии (опыт ре-
конструкции по материалам кадетских организаций Архангельской,
Вологодской, Олонецкой и Новгородской губерний) / Дисс... к.и.н.
М., 1995. _
87	Щеголев П.Е. Охранники, агенты, палачи. М., 1992. С. 227. Цит. по:
Перегудова З.И. Политический сыск России (1880—1917). М., 2000.
С. 214.
88	Буржуазия накануне Февральской революции / Под ред. Б.Б. Граве.
М.-Л., 1927.
89	Аврех А. Я. Документы Департамента полиции как источник по изуче-
нию либерально-оппозиционного движения в годы I мировой войны //
История СССР. 1987. № 6. С. 34, 35, 39, 46-48.
90	Исследователи-археографы лишь отмечают уникальность и научную
ценность остальных 77 документов, в основном касающихся деятель-
ности общественных организаций. При этом, по мнению ученых, «до-
казательства их [рассмотренных А.Я. Аврехом документов. — Ф.Г.]
40
недостоверности не могут вызвать сомнения благодаря своей неопро-
вержимости» (Плакса М. В. Указ. соч. С. 176—177).
91	См., напр.: Протоколы... Т. 3. С. 70.
92	Там же. С. 197.
93	Буржуазия... С. 1—2, 4-5, 61-63, 65-71, 73-76, 79; Аврех А.Я.
Документы Департамента полиции. С. 41—46.
94	Донесения Л.К. Куманина из Министерского павильона Государствен-
ной думы, декабрь 1911 — февраль 1917 года // Вопросы истории.
1999. № 1. 2000. № 6.
95	Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны
(записи заседаний и переписка). СПб., 1999; Яхонтов А.Н. Тяжелые
дни. Секретные заседания Совета министров 16 июля — 2 сентября
1915 года// Архив русской революции. Кн. 9. Т. 18. М., 1993. С. 5 —
136. Неопубликованные общие журналы заседаний и прочая делопро-
изводственная документация отложилась в соответствующем фонде
(РГИА. Ф. 1276. Оп. И).
96	Телеграммы и разговоры по телефону между Псковом, Ставкой и Пет-
роградом, относящиеся к обстоятельствам отречения Государя Импе-
ратора, с примечаниями к ним ген.-адъют. Н.В. Рузского // Русская
летопись. Кн. 3. Париж, 1922. С. 112—160. См. также: Февральская
революция... М., 1996.
97	Монархия перед крушением / Под ред. В.И. Семенникова. М.—Л.,
1927.
98	Иностранные дипломаты о Февральской революции // Красный архив.
1927. № 5(24). С. 108-163.
99	Февральская революция... С. 146—148.
100	Набоков В.Д. Временное правительство // Архив русской революции.
Кн. 1. Т. 1. М., 1991. С. 29-30.
101	Веселовский Б.Б. Земство и его новое устройство. Пг., 1917; Алексе-
ев П.И. Государственное управление в свободной стране. Пг., 1917.
См. также: Мякотин В.А. Великий переворот и задачи момента. М.,
1917.
102	Войтинский В. С. Ответственность министров при царизме и в рево-
люционной России. Пг., 1917.
103	Бережной А.Ф. Русская легальная печать в годы Первой мировой
войны. Л., 1975. С. 33.
104	См. также: Ежегодники газеты «Речь» на 1914—1916 гг. Пг., 1914 —
1916.
105	Бережной А.Ф. Указ. соч. С. 75 — 76, 86 — 87; Боханов А.Н. Буржу-
азная пресса России и крупный капитал. Конец XIX в. — 1914 г. М.,
1984. С. 74-75, 78-79.
106	Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1990.
107	Винавер М.М. Недавнее. Воспоминания и характеристики. Париж,
1926; Долгоруков П.Д., кн. Великая разруха. Мадрид, 1964; Макла-
ков В.А. Власть и общественность на закате старой России (воспоми-
нания современника). Париж, 1936; Маклаков В.А. Вторая Государ-
ственная дума: воспоминания современника. Париж, 1939; Макла-
ков В.А. Из воспоминаний. Н.-Й., 1954; Маклаков В.А. Из прошло-
го // Современные записки. Париж, 1929. Т. 38. С. 276 — 316; Мак-
лаков В.А. Автобиография // ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 34; Корни-
лов А. А. Воспоминания // Вопросы истории. 1994. № 2 — 5, 7 —
10; Набоков В.Д. Временное правительство //Архив русской револю-
ции. Кн. 1. Т. 1. М., 1991. С. 9 — 96; Родичев Ф.И. Воспоминания и
очерки о русском либерализме. Newtonville, 1983; Шингарев А.И. Как
это было? Дневник А.И. Шингарева. М., 1918; Хрущов А.Г. Андрей
41
Иванович Шингарев. Его жизнь и деятельность. М., 1918; Ноль-
де Б.Э. Далекое и близкое. Исторические очерки. Париж, 1930; Ноль-
де Б.Э. Набоков в 1917 году // Архив русской революции. Кн. 4. Т. 7.
М., 1991. С. 5 — 13; Борман А. А.В. Тыркова-Вильямс по ее письмам
и воспоминаниям сына. Вашингтон, 1964; Тыркова А.В. То, чего боль-
ше не будет. М., 1998; Изгоев А. С. Рожденное в революционной
смуте (1917 — 1932). Париж, 1933; Оболенский В.А., кн. Моя жизнь,
мои современники. Париж, 1988; Его же. Первый день революции в
воспоминаниях очевидца // ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 784; Нови-
ков М.М. Моя жизнь от Москвы до Нью-Йорка. Н.-Й., 1952; Гес-
сен И.В. В двух веках. Жизненный отчет //Архив русской револю-
ции. Кн. И. Т. 22. М., 1993; Клячко Л.М. (Львов). Повести прошло-
го. Л., 1929; Лашкевич В.В. Воспоминания о IV Государственной
думе и Февральской революции // ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 730а.
1	()8 Родзянко М.В. Государственная дума и Февральская 1917 года рево-
люция И Архив русской революции. Кн. 3. Т. 6. М., 1991. С. 5 — 80;
Родзянко М.В. Крушение империи (записки председателя русской Го-
сударственной думы) // Архив русской революции. Кн. 9. Т. 17. М.,
1993. С. 5 — 169. См. также: Из воспоминаний Родзянко//Былое. 1923.
№ 21. С. 218 — 249. Последняя публикация является переработкой по-
казаний Родзянко в Чрезвычайной следственной комиссии Временного
правительства (Сидоров А.Л. Материалы о свержении царизма... //
Исследования по отечественному источниковедению... С. 142 — 143).
109	Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906—1917.
Дневник и воспоминания. СПб., 2001.
110	Мансырев С.П., кн. Мои воспоминания о Государственной думе //
Историк и современник. Вып. 2 — 3. Берлин, 1922; Бубликов А.А. Рус-
ская революция. Н.-Й., 1918; Савич Н.В. Воспоминания. СПб., 1993;
Ростовцев Н.А. Воспоминания. Ч. 1. 1870—1917 гг. // ГАРФ.
Ф. 9026. On. 1. Д. 3; Шидловский С.И. Воспоминания. Берлин,
1923; Еропкин А.В. Записки А.В. Еропкина, члена Государственной
думы // ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335; Шульгин В.В. Годы. Дни.
1920. М., 1990; Ознобишин А.А. Воспоминания члена IV Государст-
венной думы. Берлин, 1927.
111	Автобиография гр. Д.А. Олсуфьева //ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 43.
112	Гучков А.И. Александр Иванович Гучков рассказывает... Воспомина-
ния председателя Государственной думы и военного министра Времен-
ного правительства. М., 1993; ГАРФ. Ф. 5868. On. 1. Д. 117.
113	Энгельгардт Б.А. Воспоминания о далеком прошлом. Ч. 1. Потонув-
ший мир. 1886-1919 // ОР РНБ. Ф. 1052. On. 1. Д. 30-33, 62.
114	Половцов П.А. Дни затмения. М., 1999; Верховский А.И. На трудном
перевале. М., 1959.
115	Гурко В.И. Указ. соч. С. 689 — 695, 697 — 698. См. также: Андре-
ев Д.А., Гайда Ф.А. В.И. Гурко и его воспоминания //Отечественная
история. 2002. № 6. С. 141 — 148.
116	Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1990.
117	Трубецкой С.Е., кн. Минувшее. М., 1991; Корженевский П.И. Вос-
поминания. Тетрадь IV. Война. Всероссийский земский союз //
ОР РГБ. Ф. 436. Картон И. Ед. хр. 1.
118	Воейков В.И. С Царем и без Царя. М., 1994; Васильчикова Л.Л., кн.
Исчезнувшая Россия. Воспоминания княгини Лидии Леонидовны Ва-
сильчиковой. 1868—1919. СПб., 1995.
119	Поливанов А.А. Из дневников и воспоминаний военного министра и
его помощника. М., 1924; Барк П.Л. Воспоминания //Возрождение.
№ 157 — 181. Париж, 1965—1967; Наумов А.Н. Из уцелевших воспо-
42
минаний. 1868—1917: В 2 кн. Н.-Й., 1954—1955. Кн. 2; Из дневника
А.Д. Протопопова //Красный архив. 1925. № 3(10). С. 175—183;
Предсмертная записка А.Д. Протопопова//Голос минувшего на чужой
стороне. Париж. 1926. № 2. С. 167 — 193; Спиридович А.И. Великая
война и Февральская революция. 1914—1917 гг.: В 2 т. Н.-Й., 1920;
Таганцев Н.С. Из моих воспоминаний // 1917 год в судьбах России
и мира. Февральская революция. От новых источников к новому ос-
мыслению. М., 1997. С. 245 — 249; Лопухин В.Б. Записки бывшего ди-
ректора департамента Министерства иностранных дел. 1894—1917 //
ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. Ед. хр. 765.
120	Тхоужевский И. И. Последний Петербург. Воспоминания камергера.
СПо., 1999; Михайловский Т.Н. Записки. Из истории российского
внешнеполитического ведомства. 1914—1920. М., 1993; Друцкой-Со-
колинский В.А., кн. На службе Отечеству. Записки русского губерна-
тора. Орел, 1994; Татаринов В.В. (каширский уездный предводитель
дворянства). Первые дни революции в Кашире // ГАРФ. Ф. 5881.
Оп 2. Д. 676; Его же. Кашира под властью исполнительного комите-
та // Там же. Д. 675.
121	Данилов Ю.Н. Великий князь Николай Николаевич. Париж, 1930.
122	Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., 1946; Лукомский А.С. Из вос-
поминаний // Архив русской революции. Кн. 3. Т. 6. М., 1991.
С. 81 — 160; Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и
армии. Февраль — сентябрь 1917 г. М., 1991; Генералов С.В. (есаул
4 Донского казачьего полка, расквартированного в феврале 1917 г. в
столице). Записки пережитого на русской земле. 1916—1918 // ГАРФ.
Ф. 5881. Оп. 2. Д. 307; Болдырев В.Г. Из дневника ген. В.Г. Болды-
рева //Красный архив. 1927. № 4(23). С. 250 — 273; Селивачев В.И.
Из дневника ген. В.И. Селивачева // Красный архив. 1925. № 2(9).
С. 104—132; Брусилов А.А. Письма жене Н.В. Брусиловой //ГАРФ.
Ф. 5972. Фонд Брусиловых. On. 1. Д. 26. См. также: Лемке М.К.
250 дней в царской Ставке. Пг., 1920.
123	Демьянов А.А. Моя служба при Временном правительстве // Архив
русской революции. Кн. 2. Т. 4. М., 1991. С. 55—120; Бооров-
ский П.С. На службе Временного правительства (воспоминания быв-
шего помощника губернского комиссара) // ГАРФ. Ф. 6400. On. 1.
Д. 4.
124	Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. М., 1993; Его же.
Опыт Керенского // ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 725; Демьянов А.А.
Автографы различных воспоминаний //ГАРФ. Ф. 6632. On. 1. Д. И,
12, 14, 17; Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. М., 1991;
Церетели И.Г., кн. Воспоминания о Февральской революции. В 2 т.
Париж, 1963; Вишняк М.В. Дань прошлому. Воспоминания. Н.-Й.,
1954; Его же. О русской революции. Кануны и свершения //Совре-
менные записки. Париж, 1929. Т. 38. С. 315 — 351; Пешехонов А.В.
Первые недели // Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февраль-
ской революции 1917 года / Под ред. С.М. Исхакова. М., 1991.
С. 260 — 295; Станкевич В.Б. Воспоминания. 1914—1919; Ломоно-
сов Ю.В. Воспоминания о мартовской революции 1917 года. М.,
1994.
123	Гиппиус З.Н. Синяя книга. Белград, 1929; Мельгунов С.П. Воспоми-
нания и дневники. Вып. 1. Ч. 1—2. Париж, 1964.
126	Палеолог М. Дневник посла. М., 2003; Бьюкенен Дж. Мемуары дип-
ломата. М., 1991; Локкарт Р.Г.Б. История изнутри. Мемуары бри-
танского агента. М., 1991. Дневник М. Палеолога, один из важней-
ших источников по данной теме, составившие в первом русском пере-
воде две книги (первое издание — Палеолог М. Царская Россия во
43
время мировой войны; Он же. Царская Россия накануне революции.
М. —Пг., 1923), изданы крайне неудачно: с большими неотмеченными
сокращениями, вольным переводом, путаницей в датировке (см.:
Партаненко Т.В. Мемуары Мориса Палеолога о России. Опыт неудач-
ного издания // Из глубины времен. 1996. № 6. С. 150—162).
127	Anet CL La Revolution Russe. A Petrograd et aux armees. V. 1. Mars —
Mai 1917. Paris, 1917.
128	A.B. Кривошеин и общественные деятели в годы I мировой войны.
Письма А.И. Гучкова, А.Д. Протопопова, П.Б. Струве / Под ред.
С.В. Куликова//Русское прошлое. 1994. Кн. 5. С. 40 — 61; Письма
П.Б. Струве С.Д. Сазонову в 1915 г. / Под ред. Д.О. Заславского //
Красный архив. 1933. № 4(59). С. 146—148. См. также переписку,
собранную А.Н. Яхонтовым: Совет министров Российской империи в
годы Первой мировой войны. Бумаги А.Н. Яхонтова (записи заседа-
ний и переписка). СПб., 1999.
129	Письма чиновника А.А. Клопова царской семье / Под ред. В.И. Стар-
цева, Б.Д. Гальпериной//Вопросы истории. 1991. № 2 — 3. С. 204 —
222.
Глава 1
«ЛИБЕРАЛЬНАЯ ПЬЕСА»
(лето 1914 — лето 1915 г.)
Гамлет (актерам). Господа, всем вам —
добро пожаловать. Мы, как фран-
цузские сокольники, налетим на
первое, что нам попадется; давай-
те сразу же монолог; ну-ка, пока-
жите нам образец вашего искусст-
ва; ну-ка, страстный монолог.
Первый актер. Какой монолог, мой добрый
принц?
Гамлет. Я слышал, как ты однажды читал
монолог, но только он никогда не
игрался; а если это и было, то не
больше одного раза; потому что
пьеса, я помню, не понравилась
толпе; ...но это была... отличная
пьеса, хорошо распределенная по
сценам, построенная столь же про-
сто, сколь и умело.
У. Шекспир.
«Гамлет, принц Датский»
События 1914 — 1915 гг., начало Первой мировой войны, «свя-
щенное единение» и создание Прогрессивного блока, казалось бы,
значительно изменили сущность и политический курс русской ли-
беральной оппозиции. В историографии принято даже говорить о
трансформации либерализма в национал-либерализм, о попытке
пойти на соглашение с правительством в целях достижения побе-
ды в войне и империалистических захватов, которая выразилась в
устранении либеральной оппозиции от критики правительства и
шагах по его «оздоровлению» летом 1915 г., когда был создан
Прогрессивный блок.
1. «Быть готовым к случайностям»
Неопределенность царила в рядах либеральной оппозиции в
предвоенный период: смутные ожидания грядущих событий сосед-
ствовали с осознанием полной политической и организационной
неподготовленности к ним. Как всякая по преимуществу интелли-
45
гентская партия в России, кадеты осознавали себя партией отно-
сительно далекого будущего. Их теоретические разработки каса-
лись неблизкой перспективы и гораздо меньше соотносились с
реалиями современной им эпохи1. Накануне войны либеральная
оппозиция была раздроблена, ее ряды потрепаны в долгой борьбе,
результаты которой для лидеров оппозиции вовсе не казались по-
бедоносными или даже сулящими грядущий успех. Между тем,
политическая ситуация с каждым месяцем все накалялась, но про-
должала оставаться неопределенной. Во всяком случае, сама ли-
беральная оппозиция ее не определяла. Оценивая общественную
жизнь накануне мировой войны, А.С. Изгоев писал: «Общий
вывод таков: интеллигенция... избегала ставить во всю ширь ос-
новные духовные и социально-политические вопросы. Послерево-
люционная усталость духа еще не прошла»2.
Вне Государственной думы силы оппозиции были распылены.
Союз 17 октября фактически прекратил свою деятельность3. Про-
грессисты так и не смогли сорганизоваться в политическую пар-
тию. Кадеты оставались единственной либеральной партией, со-
хранившей всероссийскую структуру, однако их ряды к началу
войны значительно сократились: сами кадеты оценивали свою
численность в марте 1914 г. в 730 человек, открыто заявивших
себя принадлежащими к партии, при значительном количестве
«никодимов» — тайных адептов (в том числе, чиновников), скры-
вавших свои симпатии «страха ради иудейска», из опасения реп-
рессий со стороны властей4. Партия из массовой превратилась в
«кадровую», когда основной функцией местных представителей
стала подготовка избирательных кампаний; в остальное время
партийная жизнь в провинции замирала5. Кадетская верхушка
фактически стала закрытым политическим клубом, хотя и наибо-
лее представительным в кругах либеральной оппозиции6. Каде-
тизм из партийной деятельности превратился в образ мысли.
Социальный состав сторонников либеральной оппозиции был
разнообразен и, пожалуй, именно он определял раздробленность
русского либерализма. Фрондирующее поместное дворянство и
чиновничество было опорой октябризма, оппозиционная москов-
ская буржуазия частично ориентировалась на прогрессистов. Со-
циальная база кадетов определялась обычно не сословной принад-
лежностью, а скорее интеллектуальным складом. Например, в
Нижегородской губернии в 1905 — 1907 гг. в составе местной ка-
детской организации интеллигенция имела 42%, служащие —
19%, предприниматели — 13%, помещики — 9%, управляющие —
6%, чиновники — 5%, крестьяне и духовенство — по 3%. Поме-
щики-кадеты вовсе не были «обуржуазившимися» и обычно вели
хозяйство старыми рутинными способами. Наличие крестьян и ра-
бочих в организациях было нетипично. Среди рабочих были соци-
ал-демократы, социалисты-революционеры, октябристы и черно-
сотенцы, только не кадеты. Среди октябристов и прогрессистов в
губернии преобладали купцы, очень неприязненно относившиеся
46
к кадетам. Средний возраст членов кадетской организации был
41—43 года; старшими товарищами будущих кадетов были сту-
денты-семидесятники с их слабостью к социалистическим учениям
и одобрением терроризма7.
О распространенности либеральных симпатий также могут
косвенно свидетельствовать тиражи соответствующих газет. Ка-
детская печать в целом по стране уступала по числу изданий толь-
ко казенной периодике, но тиражи ее были не велики. Тираж
«Речи» даже в 1906 г. не превышал 40 тыс. экз.; ее упрощенный
аналог для «простонародья» газета «Современное слово» выходи-
ла тиражом 50 тыс. экз. «Речь» была убыточной газетой (в отли-
чии от суворинского «Нового Времени» и сытинского «Русского
Слова»8) и с 1912 г. находилась на грани банкротства. Отчасти
это объяснялось тем, что, как отмечала член кадетского ЦК
А.В. Тыркова, «газета велась скучно, бледно, в ней не хватало за-
нимательности, жизни». Тыркова так сформулировала основной
принцип организации газеты: «Довольно того, что "Речь" стоит на
принципиальной точке зрения»9. При этом газета вовсе не была
партийной кадетской газетой, а являлась скорее печатным орга-
ном П.Н. Милюкова10. Газета московской кадетской профессуры
«Русские ведомости» (гл. ред. — А.А. Кизеветтер), пользовав-
шаяся в общественных кругах репутацией «самой солидной,
самой серьезной» газеты11, к 1914 г. выходила тиражом 30 тыс.
экз., была убыточна и, по мнению исследователей, явно зачахла.
При этом, по оценке Департамента полиции ее популярность
среди провинциальных кадетов была более прочной, чем влияние
«Речи»12. «Утро России», газета П.П. Рябушинского (а с 1913 г. —
и других московских промышленников-прогрессистов), имело к
1914 г. тираж 40 тыс. экз. и также было убыточным. «Голос Мос-
квы», проданный А.И. Гучковым еще в 1912 г., в 1915 г. прекра-
тил существование по причине убыточности13. Остальные либе-
ральные газеты в основном существовали за счет ассигнований со-
чувствующих промышленников и банкиров14. Что касается иной
печатной продукции, то после 1907 г. ее выходило крайне мало15.
К этому времени политика либеральной оппозиции определя-
лась лишь несколькими крупными политическими фигурами.
Если у остатков партии октябристов после раскола 1913 г. был
фактически единоличный лидер А.И. Гучков, у прогрессистов —
несколько относительно независимых друг от друга общественных
деятелей (прежде всего П.П. Рябушинский, в Думе — И.Н. Еф-
ремов и А.И. Коновалов), то у кадетов к данному времени окон-
чательно сложилось т.н. «руководящее партийное ядро», то есть
относительно небольшая группа, практически осуществлявшая де-
ятельность Центрального комитета и партийной фракции, посто-
янно присутствовавшая на их заседаниях, принимавшая участие в
полемике, разработке курса и организационной работе партии16.
П.Н. Милюков был признанным, но неофициальным лидером
Центрального комитета и фракции, именно он в состоянии был
47
сформулировать и провести — быстро или, как выражался
В.А. Маклаков, «измором» — то или иное решение. Маклаков
справедливо отмечал, что «в процедуре партийной стряпни» по-
добное решение все же выходило «в смягченном виде и с боль-
шим опозданием»17.
Деятельность либеральной оппозиции в это время сводилась
почти целиком к парламентской борьбе. Государственная дума
продолжала играть одну из основных ролей в политической
жизни страны. Это определялось прежде всего не формальными
правами законодательства и вотирования бюджета: даже самим
либералам было ясно, что Дума так и не стала для них «ступень-
кой к власти». Определяющей для палаты была роль «народного
представительства». Причем она выражалась не только и не
столько в донесении до власти «общественных чаяний». Место
Думы в общеполитическом раскладе точнее всего определил
Д.А. Андреев: «Являясь выразителем интересов цензовой общест-
венности, Государственная дума могла, соответственно, выполнять
и обратную функцию: она становилась единственным властным
институтом, способным формировать взгляды собственного элек-
тората. Хотя эта прерогатива и не была категорией юридической,
ее значимость намного превосходила бюджетное право Думы»18.
В условиях фактической невозможности провести нужные ли-
бералам законопроекты парламентская оппозиция свела свою дум-
скую деятельность к достижению наиболее значительного пропа-
гандистского эффекта, достигаемого политическими речами и за-
просами. Член IV Думы кн. С.П. Мансырев, входивший в тот пе-
риод в кадетскую фракцию19, констатировал: «Как скоро выясни-
лось по настроению и правительства, и думского большинства, не
было решительно никакой возможности предполагать, что хотя
бы одно наше программное пожелание в данный момент получит
удовлетворительное разрешение, тем более, что ни по одному из
этих пожеланий не было выработано разработанного законопроек-
та: были только законодательные предположения, с немногими
основными тезисами, по которым можно было говорить и спорить
сколько угодно, но и только. С точки зрения целесообразности
внесение таких вопросов в Думу сводилось поэтому к разрешению
вопроса: что важнее — декларация или работа». При этом, Ман-
сырев добавляет, что именно первому кадеты, самая сплоченная и
организованная фракция, отдавали предпочтение20. Внесенные ка-
детами в IV Думу законопроекты о всеобщем избирательном
праве, свободе печати, собраниях и союзах, свободе совести носи-
ли прежде всего декларативный характер21.
Радикализация страны способствовала общему полевению
Думы, при котором «партийные различия заметно бледнели»22.
Но даже в условиях кризиса третьеиюньской системы и отказа
правительства от сотрудничества с октябристами либеральная оп-
позиция не смогла достичь единства и соглашения в Думе. Наобо-
рот, господствовало разделение: слишком разной была политичес-
48
кая направленность отдельных партий. «Полный разброд», —
такую характеристику положения Думы передавал заведующий
Министерским павильоном Таврического дворца Л.К. Куманин23.
В итоге оппозиция сама доглжна была признать, что «Гос. Дума не
производит впечатления»24. Смена председателя Совета мини-
стров в январе 1914 г., хотя и была расценена в Думе положи-
тельно (И.Л. Горемыкин считался более «определенной» фигу-
рой, нежели бывший премьер В.Н. Коковцов), не принесла суще-
ственных изменений — по отношению к новому правительству оп-
позиция изначально заняла отстраненно-выжидательную позицию.
Вне думских стен события в это время развивались быстрее.
«Рост общественного недовольства правительственной политикой
принимает все более угрожающие размеры», — так оценивали в
Думе политическую ситуацию. Кризис становился прологом
«новой, но гораздо более углубленной в общественную и народ-
ную толщу революции»25. В таких условиях вопрос о власти в
среде либеральной оппозиции несомненно обострялся, и он был
теснейшим образом связан с грядущей революционной перспекти-
вой. Но в целом господствующее настроение либеральной оппози-
ции к лету 1914 г. можно было определить как рост недовольства
правительством при полном отсутствии какой-либо организован-
ной реакции на его политику. Прогрессисты выдвигали инициати-
вы превентивных мер с целью организовать и возглавить общест-
венное волнение. Однако эта активность не была поддержана дру-
гими либералами — как кадетами, так и октябристами26. Кадеты
предложили лозунг «изоляции правительства», который позволял
им сохранить свое положение в преддверии дальнейших собы-
тий27.
Кадетский курс вовсе не носил «контрреволюционного» харак-
тера. «Партия создавалась, чтобы бороться против самодержа-
вия... В своей собственной среде конституционно-демократическая
партия революционной идеологии не исключала [выделено в текс-
те. — Ф.Г.]», — писал В.А. Маклаков28. Последствия «30-летней
войны»29 против самодержавия наложили отпечаток на либераль-
ную оппозицию: после 1905 г. революции можно было опасаться,
но нельзя было по этой причине стремиться в «лагерь контррево-
люции». Кадеты в целом относились к революции «объективист-
ски», как к неизбежной составляющей социального развития.
«Революция — это форма процесса, а не самый процесс, это —
прорыв новых общественных отношений. И как форма, она ни-
когда не желательна, но она бывает неизбежна, когда силы, ей
противостоящие, не хотят уходить с поля битвы», — напишет
П.Н. Милюков уже после революции30. Но еще до нее по резуль-
татам 1905 г. он заключал: «Мы хорошо понимаем и вполне при-
знаем верховное право революции как фактора, создающего гря-
дущее право в открытой борьбе с историческим правом отжившего
уже ныне политического строя. Но мы не обоготворяем револю-
цию, не делаем из нее фетиша, а также хорошо помним, что рево-
49
люция есть только метод, способ борьбы, а не цель сама по себе.
Этот метод хорош, если и пока он достигает цели; напротив, он
плох, если вредит тому делу, которому хочет служить». Милюков
считал вопрос о революции тактическим: «Да, мы за революцию,
поскольку она служит целям политического освобождения и соци-
альной реформы; но мы против тех, кто объявляет революцию
"непрерывной", потому что полагаем, что непрерывная револю-
ция — революция во что бы то ни стало — служит лишь целям
реакции и укрепляет контрреволюционные замыслы правительст-
ва»31.
«Партия Народной Свободы», генетически связанная с ради-
кальным земским либерализмом, «либеральным народничеством»
и «легальным марксизмом» последней четверти XIX в.31а, никогда
не отказывалась от своих демократических традиций. «Кадеты с
таким же точно правом могут претендовать на звание представите-
лей демократии, как и городские интеллигенты, именующие себя
трудовиками, и грузинские дворяне, видящие в себе квинтэссен-
цию русской социал-демократии», — отмечал А.С. Изгоев. Он не
только отгораживался от ярлыка «буржуазный», но даже отказы-
вался применять по отношению к партии термин «либеральная».
По его мнению, «считать кадет представителями реальных сил
подлинного русского буржуазного либерализма — значит и теоре-
тически не понимать сущности русского кадетизма»32. Кадеты
официально выступали сторонниками конституционной монархии,
но из сугубо прагматических соображений сохранения государст-
венного порядка. Они полностью разделяли «крылатую фразу
Тьера», которую цитировал Маклаков: «Монархия будет демо-
кратической по целям, конституционной по форме, или ее вовсе
не будет»33. Как заявлял на VII партийном съезде в марте 1917 г.
М.Л. Мандельштам, «многие из нас в 1905 г. входили в партию
уже республиканцами — республиканцам было дано место». Он
также отмечал: «Мы входили в конституционно-демократическую
партию потому, что вопрос о республике должен был решиться не
в партийных дебатах, не путем голосования, а путем силы, вы-
шедшей на улицу»34.
На местах у партии на почве антиправительственных настро-
ений нередко устанавливались тесные отношения с социалистами;
многие активисты распространяли сразу кадетскую, эсеровскую,
меньшевистскую и большевистскую литературу35. Кадеты не
пошли на предложенную прогрессистами тактику не в силу како-
го-либо «правения» или испуга перед революцией36, а по причине
общей неопределенности ситуации и собственной слабости. Каде-
ты осознавали, что «ограничиться парламентской деятельностью
нельзя», но констатировали «кризис партии» и отсутствие «плана
действия» у себя и общественности в целом37. Они не в состоянии
были провести съезд партии — даже с целью точно определить
свое отношение к текущим событиям. Кн. Д.И. Шаховской, глав-
ный в партии организатор работы с «массами», признавал, что
50
единственным путем «выяснить социальный статус партии» и ее
«идеологические основы» в такой ситуации могло быть лишь рас-
ширение Центрального комитета путем кооптации «свежих эле-
ментов». При этом Н.В. Некрасов, выразитель левых тенденций
среди кадетов, замечал, что такое «выяснение социального базиса
и постановка точек над «i» может повести к расколу партии»38.
Но, по словам того же Некрасова, «рост оппозиционных настро-
ений в стране на фоне такой безнадежности делает вероятными
резкие конфликты, и партия к.-д. должна быть настороже, чтобы
не быть захваченной событиями врасплох»39. По мнению
И.И. Петрункевича «партия давно не переживала такой трудной
минуты, как сейчас», когда «может быть, страна действительно
находится перед назревающей революцией». Ветеран радикально-
го либерализма призывал «иметь в высшей степени ясные ответы
на все вопросы» — даже в том случае, если в самой партии они
не будут поставлены40. Его поддерживал П.Н. Милюков; намечая
план работы партийной конференции весной 1913 г., он говорил:
«Конференции пора предложить подумать о более решительных
методах борьбы [выделено в тексте. — Ф.Г, ]»41.
На майской конференции 1913 г. организационная проблема
фактически была признана главной42. Но осмыслена своеобразно.
В работе по «организации общества» и партии кадеты делали ос-
новной упор на то, чтобы указать направление движения, вырабо-
тать надлежащие лозунги, «усиленно стараться завоевать позиции
во всех обществах и организациях», «содействовать рассеянию
пессимизма... в виде конкретного обсуждения ближайших задач»
и «в то же время содействовать политическому воспитанию и бо-
роться с буржуазным страхом»43. По сути это была главная такти-
ческая задача партии: «ближе подойти к народным массам» озна-
чало заставить их «слушать» либералов. Неслучайно кн. Шахов-
ской, говоря о кооперативном съезде 1913 г., доказывал, что «это
движение чисто к.д.-ское, так как выполняет программу к.-д.».
Поэтому расширение партийного влияния мыслилось именно как
овладение общественным настроением. Однако кадеты, хотя и
считали себя авангардом общественности, понимали, что их реаль-
ное влияние на страну слишком ограничено. Из этого и вытекала
та «политическая сверхосторожность» либералов, о которой гово-
рят исследователи44.
Кадеты ждали. Они четко разграничивали вопросы идеологии,
программы и социальной опоры и вопросы власти, революции и
политической интриги. Но, вместе с тем, догматическая вера в
собственное политическое мессианство никогда не покидала чле-
нов партии. В ответ на прогрессистское «взять власть» кадетский
ЦК в большинстве своем отвечал: «сами призовут». Кадеты,
также как и октябристы, ожидали прежде всего правительствен-
ных шагов в направлении общественности. Курс правительства
еще только прояснялся, но уже определенно ощущалась та борь-
ба, которая шла внутри Совета министров между сторонниками
51
«жесткой линии» в отношении общественности (И.Г. Щегловитов,
Н.А. Маклаков) и той его частью, которая выступала за уступки
(А.В. Кривошеин)45.
Кадеты безусловно осознавали, что если революция не может
быть отвращена, ее необходимо возглавить. Но перспектива мир-
ного прихода к власти, хотя и менее вероятная, все же была пред-
почтительнее. Либеральная оппозиция не делала ставку на Криво-
шеина: любая «положительная» мера правительства в отношении
либералов однозначно воспринималась как провокация. Однако
серьезность внутриправительственной борьбы и ее значимость для
дальнейшего развития ситуации не ставились под сомнение46.
Поэтому в конкретных условиях последних предвоенных месяцев
вопрос о власти в кадетской и либеральной среде в целом ставил-
ся в виде необходимости «быть готовым к случайностям», вырабо-
тать «отношение к ним», определить «роль и способности к ак-
тивному участию в государственной деятельности»47. «Случайнос-
ти» могли исходить как от страны, так и от власти. Однако и то,
и другое означало существенные перемены в политическом строе
России. Либеральная оппозиция оказывалась на оперативном про-
сторе, но ее перспективы скрывались в тумане общего политичес-
кого кризиса. И, тем не менее, будущее обещало быть более зна-
чительным, чем настоящее...
2. «Священное единение»
Наступление войны разом изменило и политическую ситуа-
цию, и постановку вопроса о власти в среде либеральной оппози-
ции. Потенциально война развязывала руки правительству в отно-
шении внутреннего врага. Социалистическое и радикально-либе-
ральное движения уже самим фактом начала войны и неизбежно-
го ужесточения административного произвола ставились на грань
внутреннего кризиса. Вместе с тем, положение в один день приня-
ло отчетливые очертания, что облегчало либералам возможность
сориентироваться и занять свое место в новой политической обста-
новке. Однако их позиция не была столь определенной, как это
обычно принято изображать в историографии. Прежде всего, да-
леко не вся либеральная оппозиция испытывала тот «патриотичес-
кий угар», в котором ее уличали отечественные историки48. Он
был характерен для октябристов и прогрессистов, что конечно не
означало, что в этом не было определенного политического расче-
та. Октябристы надеялись на восстановление и укрепление кон-
тактов с правительством49. Прогрессисты рассчитывали на воен-
ные заказы и ожидали усиления своего положения в стране и
Думе за счет более левых — кадетов и социалистов50.
Кадеты не могли не занять «патриотической» позиции, но от-
неслись к войне более трезво и «рационально». «Общее настро-
ение в Москве можно охарактеризовать как состояние спокойной 52
52
решимости... Чувство солидарности и самосознание растет и, ду-
мается мне, окажет, в конечном счете, благотворное влияние и на
нашу внутреннюю жизнь. Шовинизма и фальшивого, крикливого
патриотизма незаметно, по крайней мере, в сколько-нибудь значи-
тельных размерах. Конечно, массовая психология в эпохи, подоб-
ные нашей, подвержена сильным колебаниям, но пока вокруг чув-
ствуется устойчивая, ровная и чистая психологическая атмосфе-
ра», — писал Ф.Ф. Кокошкин И.И. Петрункевичу 28 июля
1914 г. совершенно спокойным тоном. А.В. Тыркова отметила это
состояние в своем дневнике: «Утром в пятницу [31 июля, в день
объявления мобилизации. — Ф.Г.] я была у Милюкова. Один в
пустой неуютной квартире. Еще спокоен. Да, он еще улыбался. Я
его спросила, что он хочет сделать, что сейчас надо собраться об-
судить положение. ’’Нет, пока еще рано. Я получил телеграмму от
Шингарева. Он спрашивает, не надо ли приехать. Я ответил, что
нет. Потом Френкель звонил. Теперь Вы пришли. Больше никого
нет. Кого же собирать?”»51.
«Спокойствию» кадетов способствовали и правительственные
меры. Еще 16 июля кадетская газета «Речь» выступила против
поддержки Сербии (проболгарские настроения Милюкова были
хорошо известны) и «патриотической истерии» в целом. Общест-
венность не разделила призыва «Речи», правые кадеты (в част-
ности, В.Д. Набоков) оказались настроены резко против,
П.Б. Струве пригрозил выходом из ЦК, а кн. Павел Д. Долгору-
ков «приехал из Москвы и привез ’’резкое осуждение политики
Речи”»52. С объявлением войны газета была закрыта командую-
щим С.-Петербургским военным округом Великим князем Нико-
лаем Николаевичем (младшим) на основании вступившего в силу
Временного положения о военной цензуре. Через несколько дней
«Речь» была вновь открыта, но вплоть до мая 1915 г. выдержива-
ла «правильную», лояльную линию в отношении власти. Главный
редактор И.В. Гессен вспоминал об этом времени: «В течение не-
скольких месяцев я... не в состоянии был и словом обмолвиться,
чувство протеста надо было всячески подавлять, ибо оно заставля-
ло лишь острее ощущать неизбывную тяжесть. Мне казалось, что
я навсегда утратил способность писать»53.
«Империалистическая, шовинистическая позиция» кадетов в
вопросах внешней политики54 еще не означала готовности усту-
пить правительству все внутриполитические позиции. Об этом
ясно заявил П.Н. Милюков на спешно созванном по случаю объ-
явления войны «историческом» заседании Государственной думы
26 июля 1914 г. Оно началось с кратких заявлений правительства
о необходимости внутреннего единства для борьбы с врагом. В
ответ выступили представители от трудовиков и социал-демокра-
тов А.Ф. Керенский и В.И. Хаустов, поддержавшие защиту от аг-
рессии, но потребовавшие общей политической амнистии во имя
социального мира и осудившие «братоубийственную бойню наро-
дов». Выступая за ними, Милюков отметил, что кадетская фрак-
53
ция «неоднократно» заявляла об этом в Думе: «Ее [фракции. —
Ф.Г. ] мнение по этим вопросам всем хорошо известно, и, конеч-
но, никакие внешние обстоятельства не могут изменить этих
мнений; когда настанет время, фракция вновь заговорит о них и
вновь будет указывать на единственно возможный путь к внут-
реннему обновлению России. Она надеется, что, пройдя через
тяжкие испытания, нам предстоящие, страна станет ближе к этой
заветной цели. Но в эту минуту всех нас слишком глубоко захва-
тили другие вопросы... [выделено мною. — Ф.Г.]». Для их реше-
ния кадетский лидер призывал отложить «внутренние споры».
Речь Милюкова заранее обсуждалась кадетским Центральным ко-
митетом и после этого приняла более умеренный характер. Вы-
ступление содержало яркие пассажи о русских национальных ин-
тересах, однако в нем ни слова не было о поддержке верховной
власти и правительства55. Член кадетского ЦК А.М. Колюбакин
выражал общее мнение, когда говорил, что «в заседании Думы
26 июля было единство страны перед общим врагом, а не единст-
во Думы с правительством»56. По общему мнению Центрального
комитета, ни о каком «раскаянии» оппозиции в борьбе с прави-
тельством или готовности «беспрекословно следовать за ним» не
могло быть и речи57.
Общественность с первых дней демонстрировала активность. В
начале войны возникли Всероссийский земский союз и Всероссий-
ский союз городов, причем к их организации весьма участливо от-
несся А.В. Кривошеин, который несомненно видел в соответст-
вующей деловой активности возможность дальнейшей опоры про-
грессивной части Совета министров на патриотически настроен-
ную общественность, которая по своему настроению была бы пра-
вее кадетов. Изначально власти были к союзам «довольно... пред-
упредительны», они сразу получили немалые кредиты от казны
без всяких условий и отчетности. Союзы также добились возмож-
ности принимать на работу служащих без их утверждения, в ре-
зультате чего в составе организаций оказались «неблагонадеж-
ные» представители либеральной и социалистической обществен-
ности58.
Между тем, организациями изначально был взят курс на кон-
курирование с бюрократической системой. Эта борьба была неиз-
бежна и в силу состава союзов, которые в основном включили в
себя «третий элемент» и были слабо связаны с местным земством
как таковым59. Несмотря на казенные ассигнования и возмож-
ность самостоятельно определять их конкретное приложение,
союзы под флагом Красного креста демонстративно проявляли
свой «общественный, антибюрократический характер. В.А. Мак-
лаков, сотрудник ВЗС, вспоминал: «Общественность помогала
войне, ...привлекая те силы, которых у правительства не было;
...но наряду с простым "патриотизмом" у нее было стремление во-
очию показать преимущество "общественной" работы над "бюро-
кратической". Вся работа союзов была поэтому работой и полити- 54
54
кой». Он отмечал еще одну особенность: «В эпоху войны союзы
жили тогда на государственные ассигнования, все их деньги шли
от правительства». но «никто этого знать не хотел; комфорт и
удобства земских санитарных отрядов и госпиталей сопоставлялся
с бедностью казенной военной санитарии, которой приходилось
обслуживать все, а не только то, что они выбирали. И в преиму-
ществах общественных учреждений видели преимущество самой
"общественности" над правительством [выделено в тексте. —
Ф.Г. ]»60. Об этом же свидетельствовал другой представитель
ВЗС кн. С.Е. Трубецкой: «Никак не отрицая патриотических
забот кн. Львова, мне все же кажется, что очень значительная,
если даже не главная цель, о которой он умалчивает, была все же
рекламная: «утереть нос» правительству и возвеличить обществен-
ность, — «мы, мол, общественность, все можем сделать, а прави-
тельство не может! [выделено в тексте. — Ф.Г.]»61. Между тем,
внутренняя организация союзов оставляла желать лучшего. Ка-
зенные средства тратились широко и бесконтрольно. Сам князь
Георгий Евгеньевич не принимал подобных обвинений. Его оправ-
дания отличались характеристичной демагогичностью: «Когда
штурмом, на ура, берут крепость, нельзя озираться назад. Оста-
новка на один миг может погубить все дело. Вот почему на пол-
ном ходу все развивающейся работы Всероссийский Земский
Союз не может дать подробного отчета о своей деятельности»62.
Широкая натура главноуполномоченного ВЗС кн. Г.Е. Львова и
активное творчество интеллигенции в помощь фронту не терпели
никаких «административных стеснений».
Организации не успели получить законодательного оформле-
ния. Как свидетельствовал главноуполномоченный ВСГ М.В. Чел-
ноков, Союз «не имел под собой никакого законного основания».
«Он был сооружен просто, можно сказать, явочным порядком.
Единственно, у нас была отметка государя, что он что-то "согла-
сен" или "благодарит". Конечно, этот легальный титул не имел бы
в другое время ровно никакого значения. Поэтому говорить об их
[правительства. — Ф.Г. ] незакономерных действиях по отноше-
нию к Союзу довольно трудно...»63 Между тем, со стороны ми-
нистерства внутренних дел патриотический подъем общественнос-
ти был встречен благожелательно, но со вполне обоснованной бю-
рократической сдержанностью. Рассчитывать на понимание мини-
стра Н.А. Маклакова, пожалуй единственного, кто в правительст-
ве пытался (правда, почти безуспешно) бороться с общественны-
ми инициативами, было, конечно, невозможно. По словам
З.Н. Гиппиус, правительство в его лице «"честью просит" в его
дела носа не совать; никакая мне, мол, общественная помощь не
нужна. А если вы так преданы — сидите смирно и немо покоряй-
тесь, вот ваша помощь»64.
Союзы вступили в конфликт с Министерством внутренних
дел. Это настроение живо передано в письмах кн. Е.Н. Трубецко-
го, адресованных постоянному корреспонденту М.К. Морозовой
55
из провинции. «Тут никто о внутренней политике не думает.
Царит беспримесный национальный подъем... До внутренней по-
литики очередь дойдет, и всему свое время», — пишет он из Са-
ратова. В Воронеже, по его же словам, «впечатление куда сильнее
и ярче, чем в Саратове». Трубецкой ликует: «Все верят в победу
и никто не верит правительству; и тем не менее все счеты с ним
безусловно отложены. Все внутренние вопросы совершенно остав-
лены в стороне, чего многие даже сами пугаются. Но по-моему —
напрасно! Это признак здоровья! Всему своя очередь. Вернется
армия из окопов; и тогда мы доберемся до наших внутренних не-
мцев (то есть до правительства). А пока заниматься ими нам —
некогда [выделено в тексте. — Ф.Г.]»65.
Кадеты, в свою очередь, не могли ожидать со стороны власти
особых политических уступок66. После заседания Думы А. В. Кри-
вошеин встретился с А.И. Шингаревым с целью узнать о требова-
ниях кадетского руководства к правительству. Министр похвалил
кадетов за проявление в Думе «политической мудрости», на что
получил в ответ: «Да, но вы бы знали, чего нам стоило это объ-
единение. На этот раз мы сдержали напор. Но нам в этом ни-
сколько не помогли. Вы только говорили об объединении, но
ничем его не подтвердили». Шингарев настаивал на амнистии и
отставках непопулярных министров (внутренних дел Н.А. Макла-
кова, юстиции И.Г. Щегловитова, народного просвещения
Л.А. Кассо, обер-прокурора В.К. Саблера). Кривошеин согласил-
ся, отметив только, что принимает лишь частичную амнистию, в
отношении полной, по его словам, министры «считали, что про-
явили бы слабость и растерянность, если бы... сразу ее дали».
Министр демонстрировал готовность к диалогу — в конце разго-
вора он с пафосом вздохнул: «Ах, Андрей Иванович, зачем вы не
пришли сказать мне все это два дня тому назад! Я вас уверяю,
что я настоял бы на том, чтобы в речь Горемыкина хоть что-ни-
будь было вставлено». «На том и расстались», — саркастически
заканчивает свою дневниковую запись А.В. Тыркова67.
О необходимости политической амнистии и отставки Маклако-
ва Кривошеину писал и его постоянный корреспондент октябрист
А.И. Звегинцев. Помилование «сейчас на сердцах многих и мно-
гих самых умеренных людей и лучше, чтобы оно произошло как
свободный акт Милости, когда вся Россия добровольно и созна-
тельно сосредоточилась около Государя, чем потом», — сообщал
Звегинцев. И вкрадчиво добавлял: «Конечно, если вы считаете не-
возможным удаление Николая Алексеевича Маклакова, надеяться
на проведение этой мысли с какой-либо полнотою невозможно,
ибо она находится в его области управления...»68 А.В. Кривошеин
пользовался большим доверием в Царском селе, у И.Л. Горемыки-
на (расхождение между премьером и главноуправляющим произо-
шло только к лету 1915 г.) и прогрессивной части Совета мини-
стров и прилагал значительные усилия к тому, чтобы министр
внутренних дел был отставлен. Кривошеину удалось заручиться
56
поддержкой главы правительства, однако Император относился к
Маклакову с большой симпатией и, пока ситуация не претерпела
принципиальных изменений, его позиции в правительстве незави-
симо от успехов или просчетов министерства были прочны. Зве-
гинцеву оставалось лишь рассчитывать на успех кривошеинских
интриг и выражать свою поддержку. Кадеты также возлагали не-
которые надежды на результативность устремлений Кривошеина,
но это еще не означало готовности поддерживать его.
Кадеты действовали несколько иными методами, нежели ок-
тябристы. Секретная переписка с министрами как правило не вхо-
дила в их «репертуар». Требования амнистии, отмены националь-
ных и религиозных стеснений, а также прекращения администра-
тивного сдерживания деятельности общественных организаций
были высказаны в кадетской печати69. Свою «лояльность» кадеты
изначально ставили в прямую зависимость от того, как, по их мне-
нию, власть будет разрешать «внешние обстоятельства». Борьба
временно прекращалась на период войны (то есть на отмеренный
ей тогда срок в полгода), но за это время либералы надеялись спо-
собствовать не только осуществлению внешнеполитических замыс-
лов, но и решению некоторых задач внутренней политики.
Однако с началом войны оппозиция оказалась значительно
скованной в своих политических возможностях. Военная цензура
поначалу сильно ограничивала либеральную печать (особые огра-
ничения в целом продержались до мая 1915 г.). Временное закры-
тие «Речи» заставило ее несколько месяцев выдерживать «пра-
вильную» линию. Р. Пирсон и Т. Риха именно желанием сохра-
нить газету объясняют «суперпатриотизм» кадетов70. Но вряд ли
это была основная причина. Суть курса «священного единения»
заключалась не в «угаре» и не в ожидании «уступок». Война ока-
залась настоящим «подарком» П.Н. Милюкову, поскольку позво-
ляла искусственно снять с повестки дня столь тяжелые вопросы о
власти и революции, идеологическом и организационном кризисе
в партии, ее социальной опоре. Война предоставляла паллиатив в
разрешении партийного кризиса. Первые разрывы снарядов за-
глушили голоса левых кадетов. Кроме того, война, по мнению ка-
детского руководства, усиливала надежды на послевоенную побе-
ду либерализма в России, ее «освобождение» от «внутренних вра-
гов». Тактика «священного единения» таким образом последова-
тельно продолжала довоенный курс «изоляции правительства»71.
Автором того и другого был признанный тактик кадетской пар-
тии П.Н. Милюков. С началом войны идея решения внешнеполи-
тических национальных задач вышла для него (и большинства
других кадетов) на первый план. По свидетельству И.В. Гессена,
«"Дарданеллы’’ действительно превратились для него в навязчи-
вую идею, мешавшую следить, оценивать и приспособляться к ме-
няющейся обстановке»72. Давая оценку его политических талан-
тов, английская газета «Post» неслучайно задавалась проблемой:
«Странно, что эти гг. — историки — все-таки остаются доктрине-
57
рами и, проводя реальную политику, впадают в крайний оппорту-
низм. Яркий пример этого — Павел Николаевич Милюков»73. Од-
нако доктринерство Милюкова, по мнению большинства его пар-
тийных товарищей, определялось вовсе не внешнеполитическими
соображениями, а тем, что у него «все мысли, жесты, работа,
воля, все стянуто в одно острие — бороться за конституцию»74.
«Верность партийной программе заслоняла от него текущие госу-
дарственные нужды, потребности сегодняшнего дня», — вспоми-
нала А.В. Тыркова75. «Человек кабинетный, теоретик, лишенный
вообще государственного и национального чутья», как его характе-
ризовал кн. Павел Д. Долгоруков, знакомый с ним с детства*6, об-
ладал замечательным тактическим «чутьем», лишь он мог вносить
порядок в кадетский «хаос мыслей»77 и выстраивать его в ту пос-
ледовательную линию, которая по сути становилась его личным
творением. Этот талант наделял его в глазах партийцев почти не-
пререкаемым авторитетом, «споры сразу прерывались при появле-
нии Милюкова, с ним никто не решался вступать в прения, считая
это бесцельным»78. Подобная способность партийного лидера про-
истекала не от верного расчета политической ситуации, а от рацио-
нального конструирования той или иной модели развития собы-
тий. Она могла быть тактически оправдана, но неизбежно снижала
возможности партийного развития и сужала кругозор либера-
лов783. Характер милюковского взгляда на развитие внутриполи-
тической ситуации сильнейшим образом сказался на ее перипетиях.
Либеральная оппозиционность, хотя и «заслоненная» «вели-
кой войной», все же оставалась в неприкосновенности. Эта пози-
ция поначалу не могла быть обнаружена с совершенной яснос-
тью — по тактическим соображениям и в силу ограниченности
средств. Давление на правительство через печать было фактичес-
ки невозможно. Оппозиции оставалась лишь одна возможность —
готовиться к грядущей борьбе, «организовываться». Война предо-
ставляла для этого подходящую возможность, открывала «новую
эру для русского общества, когда оно снова может приступить к
социальному строительству». Эти слова агенты Департамента вла-
гали в уста П.Н. Милюкова. По их сведениям, он отмечал, что
«до войны общество пребывало в полной апатии», но теперь
«пробудилось» и «не может и не должно обрекать себя на пассив-
ное отношение». Общественные организации «надо снова возро-
дить, под флагом и на почве пособия и помощи жертвам
войны»79. Сходной была и позиция прогрессистов80. Этот лозунг
имел определенно политический характер.
18 августа на заседании кадетского ЦК обозначились три
точки зрения на дальнейшую тактику. Кн. Шаховской заявил, что
лишь «объединив все живое в России, можно будет воздейство-
вать и на направление курса политики»; поэтому «план должен
состоять в одновременном согласованном действии трех армий:
земского союза, коопераций и интеллигенции», причем «деятель-
ность последней может заключаться в обсуждении в специальных
58
обществах (сельского хозяйства, Вольно-Экономическом и др.)
планов финансовой реформы и др.». Левое крыло (А.М. Колюба-
кин, Н.В. Некрасов) выступали за более эффективные шаги.
Предлагалось обратиться к правительству «с целью открыть глаза
на безумие разъединения власти и общества в такой серьезный
момент». Кроме того, Некрасов отмечал еще такую причину обра-
щения, как необходимость «очистить с себя и ответственность за
то единение, которое было вотировано в Гос. Думе и которое
может быть распространено на все недопустимые действия влас-
ти». Подобные предложения широко обсуждались в столичной ка-
детской среде, хотя форма обращения и не была определена81.
Однако большинство ЦК прекрасно понимало неосуществимость
этого плана. А.И. Шингарев «предостерегал против маниловщины
во всех ее видах», он констатировал, что «задачу обороны стра-
ны, намеченную в Гос. Думе, нельзя совместить с борьбой против
существующего курса... Единственное, что сейчас остается, —
практическая черная работа. ...Надо совсем бросить разговоры о
возможности политической работы». Его поддерживала А.В. Тыр-
кова: «Единственный путь к влиянию — через практические дела,
через самую черную работу, поденщину»82.
На следующий день, на пленарном заседании ЦК, П.Н. Ми-
люков развил и объединил мысли Шаховского и Шингарева на
основе общего понимания общественной работы во время войны:
«отмечая в речах говоривших какое-то противоположение работы
"практической" работе "политической"», он «со своей стороны не
видел оснований к такому противоположению и признавал вполне
своевременными и ту и другую так, чтобы они не мешали одна
другой». «Чисто деловые» общественные организации (земский и
городской союзы и прежде всего волостные и городские попечи-
тельства) «должны со временем отразиться усилением и общего
политического влияния партий, которые сосредоточат в своих
руках деловую работу». Милюков также предлагал прекратить
«разговоры о смене лиц», считая их «бесполезными даже в тес-
ном партийном кругу» (и подобный взгляд Павел Николаевич
будет отстаивать до лета 1915 г.). В результате ЦК отверг идею
меморандума правительству и решил обратиться к членам партии
с призывом принять непосредственное участие в работе «всевоз-
можных общественных учреждений» (но не в виде партийного
воззвания, не желая привлекать внимание администрации)83.
Предложения Некрасова и Колюбакина отдавали достаточно де-
шевым популизмом и не выдерживали критики даже в кадетской
среде. А.М. Колюбакин, по воспоминаниям партийных соратни-
ков, не мог действовать на своих собеседников ничем, кроме как
зажигательными речами84. В свою очередь Н.В. Некрасов среди
партийных товарищей был знаменит именно своими «демагогичес-
кими заявлениями», но состоял в Центральном комитете как вы-
разитель левого течения (прежде всего сибиряков) в партии85.
Кроме того, подобные акции грозили ответными правительствен-
59
ными мерами. О необходимости сохранять осторожность кадеты
помнили. «Все заявления делать только не в виде ультиматума],
п[отому] ч[то] иначе мы подчеркнем, что правительство может де-
лать с нами что хочет. Нам же надо показать, что правительство
не есть сила, к которой мы посылаем парламентера», — отмечал
А.А. Кизеветтер86.
Центральный комитет решил временно свести «чисто» партий-
ную деятельность к минимуму и ограничиться «организацией об-
щества». Но это пожалуй был наиболее больной вопрос для пар-
тийного руководства. За все время войны он так и не был никогда
вынесен на широкое партийное обсуждение. ЦК ограничивался его
рассмотрением на пленарных заседаниях, в результате которых
появлялось очередное воззвание или создавалась очередная комис-
сия. Большинство Центрального комитета избегало серьезно обсуждать
данную тему. На повестку дня она обычно выносилась Д.И. Шахов-
ским, занятым в кооперативной сфере, и А.И. Шингаревым, при-
знанным в партии специалистом в финансовых и земских делах.
19 августа ЦК ограничился призывом к партийцам участвовать в
общественных организациях. Однако земская и городская органи-
зации, по мнению кадетов слишком умеренные и аполитичные,
еще не позволяли проявить свою партийность в полной мере.
В историографии обычно высоко оценивается роль кадетов как
партии в деятельности общественных организаций с начала воен-
ных действий87. Для самих кадетов это было не столь очевидно.
Они безусловно поддерживали общественные организации и при-
нимали в их деятельности активное участие88, но их роль вовсе не
была решающей. К тому же, далеко не всегда они руководствова-
лись в работе именно своей партийной принадлежностью. Кроме
того, Земский союз по своему составу, по политическому настрою
своего лидера кн. Г.Е. Львова был более умеренным (лишь его
товарищ Д.М. Щепкин, состоявший также товарищем секретаря
Государственной думы, был кадетом). В ВЗС «высшие заправилы
опасаются засилья к.-д. и боятся допускать их к делу», — сооб-
щал Шаховской89. Кадеты смогли занять важные посты в Союзе
городов. Его главноуполпомоченным стал московский городской
голова М.В. Челноков, утвержденный на этом посту лишь после
того, как покинул ряды кадетской партии. Этот поступок оставил
в кадетской среде «тяжелое впечатление»90. «С кадетами-земцами
он [Челноков. — Ф.Г.} был давно дружен. Кадетских профессо-
ров недолюбливал, довольно зло острил над ними... Его раздра-
жало лидерство Милюкова», — писала Тыркова91. Для кадетов
Челноков был слишком умеренным, однако фактически управля-
ющим Союза стал Н.М. Кишкин, помощник Челнокова и член ка-
детского ЦК92. Член Главного комитета ВСГ и член ЦК кадетской
партии Н.И. Астров «с создания Союза городов стал как бы на-
чальником его политического штаба»93. Кадетское влияние в
Союзе было прежде всего политическим, а не деловым, однако
как раз политическая деятельность общественных организаций в:
60
это время была скована как курсом министра внутренних дел, так
и первоначальной установкой самих общественных организаций
на «деловую» работу94. Между тем, о политической роли общест-
венных организаций кадеты безусловно думали изначально95. Ми-
люков также предлагал сделать основной упор на организациях
низового уровня (волостных и городских попечительствах о ране-
ных и семьях запасных), но сам признавал, что в них существует
реальная угроза вытеснения кадетов социалистами96. Поэтому все
вопросы организации, когда они приобретали политический отте-
нок, кадеты неизбежно увязывали с вопросом о созыве Думы.
На заседании ЦК 25 августа, через несколько дней после ката-
строфы в Восточной Пруссии, этот вопрос был поставлен прямо.
Предполагалось через печать и общественные организации за-
явить о необходимости созыва Думы 15 сентября с целью обсуж-
дения бюджета и военных налогов. За это высказался московский
городской комитет кадетов. Предлагалось даже, чтобы М.В. Род-
зянко демонстративно подал в отставку, если Дума не будет со-
звана97. «Если оно [правительство. — Ф.Г, ] Думы не созовет, —
грозил еще несколько дней назад весьма лояльный Шингарев, —
то вся ответственность... за все, что сейчас бросается в глаза об-
ществу, падет на правительство». Некрасов «также полагал, что
горючего материала в русской жизни накопилось довольно и со-
звать Думу было бы полезно для того, чтобы, быть может, пред-
отвратить где-либо в другом месте; это должно понять и прави-
тельство». Только Милюков «находил вопрос о созыве в настоя-
щее время Гос. Думы крайне затруднительным». Острая критика
правительства была, по его мнению, невозможна, и «на практике,
что бы ни говорилось в Думе, ближайший результат будет один:
тем или иным большинством Дума вынесет одобрение политике
Барка и правительства», а это «значило бы принять на себя часть
той ответственности, которая сейчас целиком лежит на правитель-
стве». Отсюда Милюков делал вывод, что «отказом в созыве
Думы правительство сильно бы облегчило затруднительное поло-
жение оппозиции»98. Таким образом, Павел Николаевич обосно-
вывал свое мнение интересами «изоляции правительства».
И уже на следующий день большинство ЦК поддержал его по-
зицию. Шингарев сильно изменил свое мнение: «Не агитировать
за созыв думы неловко, агитировать — значит идти навстречу
опасностям, и ясного выхода нет; поэтому не следовало бы на не-
которое время отложить решение этого вопроса, пока обстоятель-
ства более выяснятся. Ждать, м[ожет] б[ыть], придется долго».
И.И. Петрункевич советовал «воздержаться от пропаганды немед-
ленного созыва Думы», поскольку «выступление в Думе с поло-
жительными финансовыми проектами может быть плодотворно
только при условии тщательной и детальной разработки этих про-
ектов, что представляет большие трудности для фракции к.-д.»;
он объяснял их нехваткой времени и невозможностью провести
через палату кадетские предложения без выработки компромисс-
61
ных решений с думским большинством. Таким образом, он давал
понять, что деловая работа в Думе могла иметь значение лишь в
случае ее политической эффективности. Но, говорил он, «полити-
ческий момент появится позднее». П.Н. Милюков выражался
яснее: «Если политический вопрос не будет поставлен, а только
финансовый, страна не поймет этого и будет... разочарована, ...но
политические вопросы все же ставить не время».
Однако А.М. Колюбакин призвал не медлить: «единство стра-
ны не нарушится, если она будет знать, что реакционная полити-
ка нашего правительства только на руку нашему общему врагу.
...И надо сказать ...это сейчас, пока не поздно». В ответ
И.И. Петрункевич и Ф.И. Родичев «заметили, что они вполне
присоединились бы к мнению А.М. К[олюбакина], если бы имели
уверенность в том, что общественные силы действительно были
уже подготовлены». Таким образом, боязнь потерять авторитет у
общественности в случае созыва «беспомощной» Думы или ока-
заться под ударом власти в случае поднятия «неудобного» вопро-
са останавливала кадетов от скорых и резких решений. Поэтому
кадеты выступили за решение финансовых вопросов в порядке
верховного управления, без привлечения Думы". Дальнейший
курс был поставлен в зависимость от положения на фронте100.
Позиция сторонников созыва Думы в кадетском ЦК была
крайне слабо аргументирована. Некрасов предлагал не щадить ре-
путацию партии и советовал вообще «сойти с партийной точки»,
что в данном собрании конечно не могло быть положительно вос-
принято101. Шаховской предлагал прийти в Думу без определен-
ного политического плана и определять свое отношение к прави-
тельству в зависимости от его политики. Это никак не устраивало
ЦК, поскольку он фактически терял всякий контроль над ситуа-
цией, которая в таком случае должна была развиваться по двум
негативным сценариям, о которых было сказано выше. Поэтому
Милюков сразу заметил Шаховскому, что ставить партию в по-
добную прямую зависимость от правительственного курса невоз-
можно102. Слабость оппонентов позволяла Милюкову аргументи-
ровать свою позицию относительно простыми тактическими сооб-
ражениями и неизменно оказываться победителем. В дальнейшем
левое крыло, прежде всего в лице А.М. Колюбакина, пыталось
возвращать внимание большинства к вопросу о созыве Думы, но
безрезультатно103. Вместе с тем, расхождения в ЦК были именно
тактические.
В начале ноября полиция арестовала пятерых большевиков —
депутатов Думы. Они обвинялись в государственной измене за
антивоенную агитацию. У кадетского руководства на тот момент
не было тесных связей с социалистами, а само социалистическое
движение находилось в глубоком кризисе. Но обстоятельства гро-
зили возможностью репрессий и в отношении самих кадетов. На
заседании Центрального комитета 9 ноября, посвященном полити-
ческому положению после ареста, господствовавшая в нем общая
62
ситуация проявилась еще ярче. Кадеты задавались вопросом о
причинах резких шагов: «Провокация? Для заключения мира?
Или непонимание?»104 Обстоятельства требовали ответных шагов.
Выступавший первым А.М. Колюбакин опять призвал к борьбе за
созыв Думы. Он поставил под сомнение официальные лозунги
партии: «дальнейшее молчание может оказаться политической
ошибкой», поскольку укрепляет в населении мнение о «состояв-
шемся якобы примирении и соглашении «буржуазной оппозиции»
с правительством». Колюбакин отмечал, что «если такие слухи
оставить без возражений, от них может остаться известный оса-
док, который не будет способствовать росту авторитета оппозиции
несоциалистической». По его мнению, было «необходимо, чтобы
широкие круги лучше поняли позицию партии к.-д., а для этого
надо, чтобы сама партия сделала что-нибудь для объяснения
своей позиции».
Возражения Колюбакину не носили принципиального характе-
ра. Милюков в оценке ситуации в целом соглашался с ним и гово-
рил, что «им почти не о чем спорить». «Недовольство в стране
растет в геометрической прогрессии, необходимо (хотя и беспо-
лезно) указывать на это правительству, но не сходить с партий-
ной позиции к.-д. и не поддаваться на такие выступления, кото-
рые могли бы использовать левые», — предупреждал Павел Ни-
колаевич. Поэтому он по-прежнему был против созыва: «Идти
дальше значило бы лить воду на мельницу с.-д.-ов». Он уличал
социалистов и радикальную общественность в провоцировании ка-
детов: «там, где они сами ничего не могут сделать, они пытаются
подсунуть к.-д.», в чем «нельзя не видеть некоторого лицемерия».
Большинство собравшихся однако указывали, что политическая
активность партии в таких условиях необходима исходя из сооб-
ражений обороны от правительственной политики. ЦК был слегка
напуган. «Не будем слушать левых, а сами станем левыми», —
предлагал Д.Д. Протопопов, который при этом признавал, что
кроме борьбы за созыв Думы он не может указать каких-либо
конкретных приемов борьбы с правительственным курсом. Его то-
варищи были осторожнее. «Само правительство может перейти в
наступление и, расправившись с с.-д.-ами, пойти и дальше. И
быть может, следовало бы предостеречь правительство от таких
шагов... Нельзя не видеть, что эта лавина катится и на нас, —
опасливо отмечал А.С. Изгоев, — было бы огромной ошибкой со-
лидаризоваться с левыми, но если бы была возможность принять
какие-либо совместные шаги с более правыми прогрессивными
элементами, если бы удалось таким образом оставить некоторый
след, что партия смотрела не безучастно на ошибки правительст-
ва, — это было бы полезно».
А.А. Корнилов также выступил за созыв: «Все безобразия, тво-
рящиеся в стране... могли бы быть освещены в Гос. Думе, и ясно
было бы, в чем власть может рассчитывать на поддержку общества
и где кончается нейтралитет». Корнилов предложил отложить
63
идею обращения к правительству и ожидать исхода внутриправи-
тельственной борьбы: «при существующей борьбе разных течений
и личностей в составе нынешнего Кабинета, Гос. Дума, указанием
ошибок реакционного курса, внесла бы свою долю полезного влия-
ния». Но Милюков предупреждал о реальной опасности потерять
контроль над ситуацией, поскольку «Дума уже не обойдется
одним актом лояльности», она «может дать огромный толчок стра-
не в сторону обратную — и это было бы еще несвоевременно». На
вопрос Корнилова — «Неужели вы не представляете возможности
иметь Гос. Думу, не сыграв на руку левым?» — Милюков дал
вполне определенную оценку всех возможностей парламентской
оппозиции: «Дума — это резонатор, мультипликатор настро-
ений... И если хотят созвать Думу для того, чтобы показать, что
правительство портит ведение войны, думские демагоги пойдут
дальше»105. Государственная дума была в руках либеральной оп-
позиции грозным, но далеко не всегда подходящим орудием.
Милюкову возразил Ф.И. Родичев. «Придет время, когда
само население заявит требование и не ограничится просьбами,
какими приходится ограничиваться сейчас», — возвещал обыч-
ным своим волнительным тоном чистосердечный Федор Измайло-
вич, один из лучших ораторов Думы, «совесть» партии106. Он
прямо указывал на революцию. Колюбакин парировал:
«Ф.И. Р[одичев] опасается, что... произойдет революционный
взрыв. Жизнь не ждет, недовольство растет, неужели же пассив-
но ждать взрыва? ...Зачем думать, что возможно только либо
полное молчание, либо революционные взрывы? Вовсе нет. В
каком-то заколдованном круге вьется русская жизнь: СПб. ждет
чего-то от провинции, провинция молчит и ждет от СПб...» Раз-
дался голос П.Н. Милюкова: «И слава Богу, что молчит!» Колю-
бакин ответил: «Но до конца не домолчит. Ведь предсказывают
революцию, но мы ее не хотим и должны что-нибудь предпринять
сейчас...» «Не исключена вероятность того, что всех нас сметет
революционная волна, но сейчас мы еще имеем значение как ме-
ханики при машине... Мы должны сейчас обсудить возможные
практические шаги», — соглашался Протопопов. Милюков сове-
товал не ждать революции ни до, ни после войны, расценивая
толки о ней результатом социалистической пропаганды или пра-
вительственной провокации. «Левые сознательно лицемерят и пу-
гают... Это опасность фиктивная, придуманная левыми ad hoc107,
а некоторые из нас принимают ее на веру». Эти успокоительные
слова возымели действие на аудиторию: в неизбежность револю-
ции (во всяком случае, во время войны) ни кадеты, ни либераль-
ная общественность в целом еще не верили.
Собрание решило пока не принимать конкретных решений, но
периодически возвращаться к данному вопросу. Несмотря на раз-
личные оценки тех или иных политических шагов партии, ЦК
ясно и достаточно едино оценивал саму политическую ситуацию и
возможности партии, которая должна была сохранять фикцию
64
«священного единения», однако по-прежнему оставаясь на пози-
циях «изоляции правительства». Это требовало чуткости как в от-
ношении общественного мнения, так и в отношении правительст-
венных шагов, меж которыми партия должна была балансировать.
Пока и то и другое еще не затронуло ее престижа и не привело к
коренному изменению ситуации, необходимо было «тянуть» преж-
ний курс. Сил для самостоятельных политических шагов в такой
ситуации не было. Такова была позиция Милюкова, а его оппо-
ненты 9 ноября достаточно хорошо понимали неэффективность
предлагаемых ими мер. По сути они не могли посоветовать ничего
конкретного, что и констатировал председательствовавший
И.И. Петрункевич: с общего согласия он заключил, что «при
таком разброде мнений... момент для принятия решений еще не
наступил». В результате внесенные предложения даже не голосо-
вались108.
Различные точки зрения в ЦК не были противоположными и
прения не достигали высокой напряженности. Ощущалась расте-
рянность. Репрессии против социалистов и печати заставляли уме-
рить пыл109. Партийная верхушка была сильно скована в своих
возможностях, что усиливало ее единство. Речи Колюбакина хо-
рошо оттеняли тот факт, что при всей остроте суждений он не мог
предложить таких средств, о которых не говорили бы гораздо
более умеренные Изгоев или Протопопов. Внутренняя драма ос-
новного представителя левых кадетов в ЦК завершилась трагичес-
кой развязкой: «неблагонадежный» А.М. Колюбакин в ноябре
1914 г. добился Высочайшего согласия на отправку на фронт; в
январе 1915 г. штабс-капитан Колюбакин, ведя свою роту в атаку,
геройски погиб в ночном бою под Варшавой...110
В ноябре 1914 г., в ожидании окончания войны, кадетский ЦК
предпочел углубиться в изучение национального вопроса. Ситуа-
ция же продолжала накаляться. В общественных кругах циркули-
ровали слухи о нехватке снарядов в армии, о плохом состоянии
интендантской и санитарной части. Политический интерес усили-
вал масштабы недостатков. А.И. Гучков с фронта писал
А.В. Кривошеину письма об угрожающем положении снабжения
и винил в этом Военное министерство и Главное артиллерийское
управление111. 2 декабря в кадетской фракции опять обсуждался
вопрос о созыве Думы. Фракция констатировала, что «связь со
страной» правительством «потеряна». На местах уже складыва-
лась грозная ситуация: «Нет общественного мнения?» — задава-
лись депутаты риторическим вопросом. И отвечали: «Неверно!
Волнения, революционное] движение». «Нет лозунга "в Бер-
лин”». «Конец войне, когда выгоним из Польши»», — передавали
они местные настроения. «Молчать нельзя. — констатировали
члены фракции, — молчание м[ожет] произвести ослабление об-
щества [выделено в тексте. — Ф.Г, ]». Поэтому необходимо было
нанести ему «легкий удар», выступив за отставку военного мини-
стра В.А. Сухомлинова. Кроме того, по признанию кадетов, это
3 Ф.А. Гайда
65
требование «кр[айне] усилило бы наше положение] и борьбу».
Они ссылались на последний опыт Англии и Франции, где парла-
менты уже активно критиковали военную власть за ее неудачи и
пытались установить контроль за ее действиями (в январе 1915 г.
французский кабинет Р. Вивиани вынужден был, как известно, на
это согласиться). «Деморализация на почве беспартийности»
была, по мнению депутатов, опаснее возможных правительствен-
ных мер. Фракция призывала ЦК усилить собственно партийную
деятельность и созвать конференцию112.
♦ ♦ ♦
Вскоре политическая картина приобрела иной оттенок. Это
было связано с той борьбой в верхах, которая в это время вступи-
ла в решающую стадию. К этому времени А.В. Кривошеин смог
добиться принципиального согласия Императора на созыв Думы в
январе 1915 г. Ставка выступила его союзником. (Между коман-
дованием и министрами, в том числе Кривошеиным, с самого на-
чала войны определилось непонимание и соперничество. Но, не-
смотря на сильные трения, Ставка, руководствуясь собственными
интересами, выступила в это время союзником прогрессивных ми-
нистров в совместной борьбе с Сухомлиновым и против курса
Маклакова.) В январе даже было получено согласие на отставку
Маклакова (однако вскоре отмененное)113. В вопросе о созыве
Думы Кривошеин считал обращение к кадетам наиболее ему вы-
годным. С одной стороны, именно они олицетворяли собой оппо-
зиционную общественность, с другой, их молчание в военное
время было принципиальным и Кривошеину очевидна была его
причина: партия оказалась не в той ситуации, когда могла позво-
лить себе оппозиционные выступления. Именно снятие вопроса о
власти кадетами подняло их, по словам Кривошеина, на «недося-
гаемую высоту»114 и давало ему возможность апеллировать к ним.
В декабре министр вступил в контакт с кадетами на предмет
созыва думской сессии. Он имел частный разговор со своим час-
тым собеседником членом фракции И.П. Демидовым, которому
высказал мысль о созыве Думы на один день, в качестве повода
используя необходимость рассмотреть ряд незначительных теку-
щих вопросов. Реальная цель созыва должна была заключаться в
«повторёнии» «исторического» заседания 26 июля и новой демон-
страции «священного единения». Оценивая роль кадетской фрак-
ции, Кривошеин пояснил, что «центр тяжести думского заседания
будет заключаться в ее поведении». Демидов, оговорившись, что
выражает личное мнение, подтвердил верность кадетов своим сло-
вам в первые дни войны и предложил созвать Думу для обсужде-
ния бюджета. На спешном совещании фракции (с участием 7 ее
членов) мнение Демидова было поддержано, а сам вопрос был
вынесен на обсуждение Центрального комитета 21 декабря115.
66
ЦК закономерно расценил такое предложение Кривошеина,
как стремление «менее реакционной» части правительства вновь
получить кредит доверия общественности, но уже использовать
его прежде всего в своей борьбе на внутреннем фронте. А.С. Из-
гоев предложил использовать предоставленную возможность в
собственных целях, поскольку «страна осудит партию к.-д., если
в Гос. Думе она будет замалчивать происходящее». Он заявил,
что печать может начать призывать к созыву и намекать на необ-
ходимость отставки Маклакова, а фракция во время сессии долж-
на «в корректной форме» ее потребовать. Милюков был осторож-
нее: он повторил, что всегда выступал против созыва Думы во
время войны, «однако, — добавил он, и в этом послышались
новые нотки, — с другой стороны, несозыв Г. Думы в течение
долгого времени привел бы к огромному понижению настроения
страны, в котором и сейчас уже чувствуются неблагоприятные
признаки». Милюкову была очевидна невозможность «гнуть»
прежнюю линию, когда инициатива созыва исходила уже от само-
го правительства. Он высказался за бюджетную сессию во испол-
нение «Конституции». «Если правительство пойдет навстречу
этому требованию — тем лучше; в противном случае [т.е. в слу-
чае нарушения «конституционных прав» Думы. — Ф.Г. ] оно раз-
вяжет руки оппозиции для беспощадной критики», — Милюков
позволил себе заранее безопасную браваду. Между тем, он ото-
звался об инициативах Изгоева именно так, как того и хотел Кри-
вошеин. Конечно, по словам кадетского лидера, «повторить кар-
тину 26 июля... уже нельзя: в ней появились уже трещины». «Од-
нако, — напоминал Милюков, — непоследовательно было бы де-
лать боевые оппозиционные выступления против правительства,
так как борьба с внешним врагом далеко еще не закончена и та
цель, какая заложена была в объединении 26 июля 1914 г. всех
слоев и народностей, еще не достигнута». Кроме того, «у партии
к.-д. слишком достаточно врагов, которые рады были бы всякому
неосторожному шагу партии, чтобы спихнуть ее с той "недосягае-
мой высоты”, на которую, по словам того же Кр[ивошеина], по-
ставила партию ее линия поведения в июльские дни 1914 г.».
Поэтому Милюков, «всеми силами противился бы созыву Думы»,
если бы она грозила обратиться в «ряд оппозиционных выступле-
ний против правительства».
Такое мнение вызвало горячий отпор М.М. Винавера, потре-
бовавшего поднять в Думе вопросы притеснения общественных
организаций и национальностей. «Печать и собрания задавлены
военным положением, единственным окном является Дума, и если
партия не воспользуется этой отдушиной, она много потеряет, так
как обманет многие ожидания», — отметил он. Ф.И. Родичев, в
свою очередь, предупреждал от разрыва с Кривошеиным, кото-
рый мог обернуться победой реакции в правительстве, а она в
свою очередь грозила «возможностью катастрофического исхода».
Изгоев даже замечал, что ему трудно было бы представить,
з*
67
«чтобы нынешняя бесцветная, бессильная и непопулярная Гос.
Дума могла иметь влияние на дела». «...Сейчас ведь трудно дока-
зать, что Гос. Дума есть что-то в русской жизни, а не простая де-
корация». Все обсуждение бюджета, по его мнению, должно было
закончиться тем, что «она распишется на правительственных за-
конопроектах». Он фактически приходил к тому же выводу, кото-
рый подспудно присутствовал в речах Милюкова на протяжении
всего предыдущего военного времени: «И если не созовут Гос.
Думу, может быть, это будет лучше: по крайней мере останется
группа лиц, не приложившая руки ко всем этим делам, сохранив-
шая знамя оппозиции». Время подобных рассуждений однако ис-
текало.
Член фракции В.А. Степанов соглашался с мнением Милюко-
ва и Родичева, «что партия должна не молчать, а именно гово-
рить», но предупреждал об иной опасности: «...Как бы эти разго-
воры с К[ривошеиным] получили значение или хотя бы только
вид какого-то договора партии с К[ривошеиным]». Изгоев развил
его мысль: «...Под шум войны правящий класс заранее готовит
козлов отпущения за свои грехи». Кривошеин «замышляет и осу-
ществляет громадную провокацию», — предупреждал он партий-
ных товарищей. Однако эти соображения не могли подействовать
на Милюкова, который и не собирался на эту «провокацию» под-
даваться: его соображения касательно предстоящей сессии не
могли носить характера стратегического соглашения с правитель-
ством и не выходили за рамки прежней тактики.
Суть курса Милюкова состояла в том, чтобы сохранить авто-
ритет фракции и партии, не вступая с правительством ни в какие
соглашения. Вотирование бюджета, по его мнению, производи-
лось не в интересах власти, а в интересах армии. Вместе с тем,
«деловая» Дума позволяла кадетам опять продемонстрировать
себя во главе общественности, вывести себя из-под возможного
удара со стороны правительства и готовиться к дальнейшим более
значительным событиям. «Соглашение» с Кривошеиным было
тактическим приемом, который вполне оправдывал себя в тех ус-
ловиях: сил конфликтовать у кадетов не было, но в том, чтобы
занять место основного переговорщика с правительством от лица
общественности, они конечно не могли себе отказать. Таким обра-
зом, пересечение интересов Кривошеина и Милюкова готовило
почву для крупномасштабной политической интриги, авторами ко-
торой выступали оба политика. Узел ее уже завязался...
«Председателю фракции к.-д. ни в коем случае не следовало
бы являться к представителям правительства с какими бы то ни
было заявлениями или требованиями, так как одно появление
могло бы быть истолковано как готовность партии связать себя
какими-либо обязательствами с этим правительством. Итак, хож-
дение исключается с общего согласия всех присутствующих», —
заключил Родичев в конце заседания116.
68
Созыв Думы не был инициативой кадетов, несмотря на их
последующие уверения117. Однако они выставили условия: по
словам Милюкова, переданным Кривошеину через Демидова, пар-
тия потребовала от правительства «и приличной декларации, и
устранения провокационных выходок реакционного курса, и рас-
смотрения бюджета в Думе»; в случае неудовлетворения этих
пунктов созыв Думы «будет хуже, чем если бы ее совсем не созы-
вали»118.
В партии позиция Милюкова получила признание. Степанов
на заседании ЦК говорил, что опасения, будто принятое решение
«придется оправдывать и защищать перед принципиальными чле-
нами партии» напрасны и «эта сторона дела не может беспокоить:
объяснений и оправданий будет более чем достаточно»119. Мос-
ковский комитет партии постановил «ни в коем случае не делать
от имени партии оппозиционных выступлений». При этом, было
решено не препятствовать отдельным членам фракции присоеди-
няться к парламентским запросам (в частности, об аресте депута-
тов — большевиков), «которые, ввиду "неправильной” внутрен-
ней политики правительства, так сказать, "висят в воздухе"».
Предполагалось, в частности А.И. Шингаревым, что подобные за-
просы, организованные в Думе социалистами, несомненно прова-
лятся, но их факт станет достоянием печати, и «цель... будет до-
стигнута»120.
Январская сессия прошла относительно спокойно. 25 января
состоялось совещание думцев с представителями правительства,
на котором Милюков потребовал амнистии, отставки Маклакова и
ограничения военной цензуры. Министр внутренних дел с харак-
теристичной полицейской иронией предложил вынести обсужде-
ние на открытое заседание: «Мы там вам ответим»121. Вопрос был
исчерпан... При открытии общего собрания П.Н. Милюков произ-
нес хвалу в адрес армии, народов России и союзников, ни словом
не упомянув о власти. В том же духе была выдержана думская
формула перехода. Прогрессист И.Н. Ефремов чествовал Верхов-
ного главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича.
Только националист А.И. Савенко приветствовал правительство и
лишь его товарищ по фракции С.В. Левашов вспомнил о своем
Государе122. Кадеты так и не дали своих голосов для запроса со-
циалистов по поводу ареста депутатов, продемонстрировав перед
правительством и думским большинством свой «деловой на-
строй»123. Бюджет был обсужден в бюджетной комиссии также
«по-деловому». П.Н. Милюков при полном одобрении октябриста
Н.В. Савича отметил его политическое значение, после чего было
решено принять его в Думе без обсуждения и в одно заседание124.
28 января на общем собрании докладчик прогрессист А.С. Посни-
ков отметил, что «теперь не время подвергать критике и детально-
му рассмотрению внесенную роспись», тем более, что это было
сделано в комиссии. А.И. Шингарев заявил, что «в настоящий
момент наш долг повелевает нам, невзирая на политические и тех-
69
нические особенности бюджета 1915 г., дать в руки государствен-
ной власти все средства, необходимые ей для успешного оконча-
ния великого национального дела»125. Для престижа кадетской
партии сессия завершилась плачевно.
На расширенном заседании кадетского Центрального комитета
22 февраля Милюков так охарактеризовал результаты сессии:
«Правительство осталось тем же, чем было... Оно плохо... Мы от
него ничего не ждем и не ведем поэтому с ним переговоров». Он
констатировал провал попыток добиться от власти амнистии, но
предостерегал от обострения отношений, поскольку «всякая
вспышка оппозиционного настроения дает + стороне Маклакова.
Ему очень важно, чтобы Дума наскандалила бы. ...Теперь Макла-
ков остался без козырей и без позиции»126. Кадеты играли на
руку Кривошеину, что не меняло курса на «изоляцию». Но в
рядах прогрессивной околокадетской общественности бюджетная
сессия произвела «удручающее впечатление». «То, что 26 июля
было уместно, не вдохновляло, говорят, 26-го января. Это уже
"перегретая капуста". Особенно недовольны Милюковым. Харак-
теризуя его выступление, говорят о "полном моральном падении",
о "провале в черносотенство", о "лакействе". "Людей больше
нет, ~ говорят евреи. Все стали Пуришкевичами"», — передава-
ли кадету Л.А. Велихову одесские настроения. Однако ближе к
реалиям все же была другая содержавшаяся в письме Велихову
версия, переданная в гротескной форме: «...Он [Милюков. —
Ф.Г.] де прекрасно знает, что мы не победим, вот и провоцирует.
Возьмите, дескать Царьград, проливы, Германию. А когда не
возьмут, Милюков и поднимет голову. "Не взяли? Я так и зцал!
Где вам взять! Сделайте меня министром и Россия воспря-
нет!"»127. Милюков, конечно, не стремился в правительство. Но и
не собирался быть опорой существовавшего «режима».
Эта позиция во многом диктовалась отношениями внутри об-
щественного лагеря, которые стали заметно изменяться с начала
1915 г. Психологическая усталость либералов от военных усилий
страны наступила еще раньше, чем сама страна ощутила усталость
физическую1273. Лидеров кадетской партии все сильнее мучила
мысль, что «организация общества» идет «мимо» кадетов. Это
подтверждали и делегаты с мест, собранные на расширенном засе-
дании ЦК 22 — 23 февраля (из 30 приглашенных прибыло 17, од-
нако Милюков назвал совещание «конференцией»128). Их сведе-
ния говорили о том, что положение партии на местах во время
войны стало еще более кризисным (по причине мобилизации, от-
тока «активных элементов» в общественные организации и адми-
нистративного произвола). Шаховской предложил «оживить»
местные организации. Делегаты в долгу не остались: в ответ ему
было предложено «оживить» законодательную деятельность и
подготовить при учете местных предложений все насущные зако-
нопроекты для будущей сессии. Представитель орловской кадет-
ской организации отмечал: «все выработанные таким образом за-
70
конопроекты и должны представлять собою точную и конкретную
программу партии, такую, которая подлежала бы, в случае воз-
можности, немедленному проведению в жизнь». Иными словами,
партийному руководству было предложено готовиться взять
власть в свои руки. Милюков полностью отверг это предложение,
отметив его оппортунизм. Позиция ЦК и фракции во время ян-
варской сессии была преподнесена им как успех кадетов. «Теперь
позиция наша народная, и непонявшая нас часть населения есть
тонкий слой интеллигенции», — прибег он к демагогической ри-
торике, разъясняя местному представителю положение дел в про-
винции129. Однако проблема восстановления партийной жизни на
местах этим вовсе не исчерпывалась. Секретарь партии А.А. Кор-
нилов предлагал отправлять в провинцию представителей ЦК.
«Это — единственный надежный путь, — признавал он и сокру-
шенно отмечал, — но он ЦК-ту уже почти недоступен. Влияние
же циркуляров равно нулю». «Циркуляры... ЦК-та принимаются
провинцией невнимательно; как известно, киевляне, напр[имер],
их даже не читают», — указывал Милюков. Он вынужден был
согласиться с выводами Корнилова130. Вместе с тем, местные ор-
ганизации не в состоянии были «давить» на ЦК при проведении
партийного курса, что, кажется, вполне устраивало кадетскую
верхушку. П.Н. Милюков признавал, что на последней «конфе-
ренции» «критика деятельности центральных органов была более
мягкая, чем обыкновенно... конференция закрылась при очень
дружном настроении»131.
В*результате совещания 22 — 23 февраля решено было усилить
кадетский элемент в общественных организациях. Этот же вывод
прозвучал в сообщении, которое сделал 15 марта в Центральном
комитете вернувшийся с фронта Н.В. Некрасов. Он отмечал учас-
тие партийцев в общественных организациях («общественные
силы ушли, может быть даже слишком, в работу союзов»), преж-
де всего сильное представительство кадетов в верхушке Союза го-
родов, и призывал «использовать эту счастливую конъюнктуру и
на будущих съездах представителей городов выдвинуть и полити-
ческие задачи», чтобы после войны усилить его положение. Для
этого он предложил «занять влиятельные позиции» и на губерн-
ском уровне. Касаясь положения дел в МО ЦК, Некрасов отме-
тил, что его члены «совершенно ушли из политической работы и
сидят в практической работе по городскому союзу»; однако «надо
обратить их внимание на более широкие задачи». В ВЗС, по его
мнению, кадетов было «очень мало, и кн. Львов вполне созна-
тельно проводит в нем политику аполитизма».
Милюков поставил под сомнение тот факт, что союзы сохра-
нятся после окончания войны: «наоборот, можно думать, что ре-
акция первым делом поставит ликвидацию союзов». Кн. Львов,
по мнению Милюкова, своей политикой пытался продлить их су-
ществование на послевоенный период. «Насколько такая тактика
ему удастся, трудно сказать, но для настоящего времени общест-
71
венное значение союза такой тактикой ослабляется». В такой же
ошибке Милюков склонен был обвинять руководство ВСГ —
М.В. Челнокова и Н.М. Кишкина. «Что касается провинциаль-
ных отделов союза, то, конечно, замещение состава их партийны-
ми людьми очень желательно, но опять-таки, как это сделать?» —
задавался Павел Николаевич риторическим вопросом. В его рас-
суждениях проглядывала ревность: «В эпоху 1905 г. всякая само-
чинная общественная организация была нужна и уместна, но в
обычное мирное время их роль может быть двусмысленной: не
могут же они заменять Госуд. Думу! В искусственном создании
таких организаций наряду с более правильно организованным
представительством будет нечто странное и ненормальное. Если
же все положение страны будет ненормальным, тогда самочинные
организации сами собою посыплются как грибы, и усилий на их
создание не понадобится».
В.И. Вернадский, А.С. Изгоев, М.М. Винавер указывали ему
на будущее политическое значение общественных организаций и
их возможность бороться за расширение земского и городского
самоуправления после войны. Милюков в ответ спрашивал:
«Какую же политическую работу могут проделать союзы? Стран-
но было бы возлагать на них роль организаций, могущих оказы-
вать воздействие или давление на Госуд. Думу». Они, по его мне-
нию, не смогли бы добиться увеличения прав земств и городов
«при неизменившихся прочих условиях». Милюков не выступал
за сворачивание политической активности союзов, но хотел,
чтобы она развивалась «правильно», под патронажем парламент-
ской оппозиции. «Политическая борьба через союзы не пойдет, —
для нее они слишком хрупкое орудие. Всякие попытки союзов в
этом направлении были бы утилизированы в целях закрытия со-
юзов», — грозил кадетский лидер. Возлагать на ВСГ «преувели-
ченные надежды, ...что он из своей среды выдвинет временное
правительство» было бы бессмысленно: политическая борьба в
случае ее активизации «пойдет мимо» общественных организаций.
Аргументация Милюкова была неубедительна, но отчетливо
свидетельствовала о стойком желании сохранить хоть какой-то
контроль над развитием оппозиционных настроений. Поэтому в
конце заседания он сказал, что его вполне бы могла устроить дея-
тельность московских кадетов, но при одном условии: если «МО
ЦК просто выполняет ту директиву, которую он принял на себя в
начале войны». Милюков предполагал, что Московское отделение
«вероятно даже не думает принципиально воздерживаться от по-
литической деятельности». «Со временем, — пояснял партийный
лидер, — это ’’приложится" как следует». Деловая активность мос-
квичей устраивала Павла Николаевича, если они не забывали о по-
литических целях своей работы. Главной задачей общественных
организаций, как ее видел Милюков, должно было стать объеди-
нение «прогрессивных элементов... не левее прогрессистов».
72
ЦК оставил вопрос открытым. Для окончательного решения
предстояло «списаться» с МО ЦК. Некрасов пренебрег дальней-
шим заседанием, «заявив, что разные дела требуют его присутст-
вия в другом месте, — и ушел»132. Тут ему очевидно нечего было
больше делать... Между тем, с апреля областные съезды Союза
городов начинают выдвигать по отношению к правительству поли-
тические требования (реформа городского самоуправления, равно-
правие национальностей и т.д.)133.
В свою очередь, торгово-промышленные круги (в основном,
петроградские) проявили ограниченную инициативу в вопросах
армейского снабжения, но она не была поддержана правительст-
вом134. В марте 1915 г. политическую активность развернули про-
грессисты, которые были недовольны правительственной полити-
кой размещения военных заказов за рубежом и законопроектом о
прогрессивном налоге135. И.Н. Ефремов выступил за созыв дли-
тельной сессии, однако эта инициатива не была поддержана в
думских кругах, в том числе и Милюковым136. Он вообще в это
время был уверен, что «входить в конфликт с правительством не
надо»137. Прогрессисты вообще не пользовались в Думе репута-
цией сколько-нибудь серьезной политической силы. «Это была не
партия. У них не было ни дисциплины, ни пропаганды, ни каких
бы то ни было местных организаций, с которыми существовала
бы связь и на которые можно было бы опереться. Это была про-
стая группа случайно сошедшихся в общем настроении обывате-
лей-интеллигентов, которая между завтраком и обедом, благодуш-
но кайфуя с хорошей сигарой, не прочь поговорить об умных
вещах, пофрондировать, а иногда и заняться случайно подвернув-
шимся делом, причем выполнять его весьма недурно», — вспоми-
нал кн. С.П. Мансырев, сам в августе 1915 г. подавшийся из ка-
детской фракции в прогрессисты. Земец-октябрист С.И. Шидлов-
ский отмечал, что у прогрессистской фракции в Думе не было
«определенной физиономии» и «особой сплоченности», а ее лиде-
ры пытались конкурировать в подлинном либерализме с Милюко-
вым, которого ненавидели138. По свидетельству крупного про-
мышленника прогрессиста А.А. Бурышкина, за пределами Думы
партии «почти не было». Связь же фракции с торгово-промыш-
ленными кругами особенно тесной не была: ее поддерживала
только оппозиционная московская буржуазия, прежде всего в
силу того центрального положения, которое во фракции занимал
А.И. Коновалов. Роль фракции вообще определялась «авторите-
том ее лидеров»139. В кадетском ЦК прогрессистов величали
«мыльными пузырями»140. Однако их политическая активность в
таких условиях не могла остаться без последствий.
В апреле петроградская буржуазия предприняла новую, на сей
раз успешную, попытку добиться военных заказов. Теперь ее
представители (прежде всего, либерал и ученый экономист
В.П. Литвинов-Фалинский и промышленник В.В. Жуковский)
действовали не через правительство, а через Ставку, которая к
73
этому времени уже сконцентрировала в своих руках все возмож-
ности для решения данного вопроса (например, с января ей было
переподчинено Главное артиллерийское управление)141. Столич-
ным промышленникам удалось также привлечь внимание предсе-
дателя Думы М.В. Родзянко (видимо, посредством начальника
думской канцелярии Я.В. Глинки), и добиться его поездки на
фронт142. Председатель Думы оказался сильным союзником, по-
скольку с готовностью выступил против военного министра, дис-
кредитированного нехваткой снарядов и «мясоедовским делом»143.
В кампании против Сухомлинова объединились Ставка и предста-
вители общественности (А.И. Гучков и др.)144.
Родзянко действовал не только без ведома правительства, но и
не поставив в известность саму Государственную думу145. Михаил
Владимирович не отличался ни выдающимся умом, ни особым так-
том, но был связан с правительственными и придворными кругами
и поэтому был «незаменимым осведомителем Думы о том, что там
творилось». Кроме того, как писал Милюков, Родзянко мог прямо
говорить Царю обо всем, что считал нужным. «Только при усло-
вии этого рода личного влияния своего председателя Дума получи-
ла ту возможность воздействия... которая сообщала ей силу, зна-
чительно превышающую ее формальное значение в системе госу-
дарственных учреждений», — писал много позже лидер кадетской
фракции146. Однако при этом Родзянко ощущал в себе способнос-
ти в критические моменты брать ситуацию в свои руки и действо-
вать предельно самостоятельно и даже вызывающе, что отмечали
многие его современники. Он «усвоил себе манеру говорить от
имени Думы». «Постепенно он начал привыкать к мысли, что —
’’Государственная Дума — это я, Родзянко’’. Не встречая противо-
действия... у него развивалось и укреплялось самомнение, само-
уверенность, он перестал считаться со своими коллегами, выдавая
свое личное мнение за "голос Государственной Думы’’», — отмечал
его товарищ по фракции земец-октябрист Н.В. Савич147. События
предоставили возможность проявить инициативу...
...18 апреля германская артиллерия приступила к уничтоже-
нию русских позиций в районе Горлице в Галиции. Через не-
сколько дней 11-ая армия А. фон Макензена прорвала русский
фронт и открыла новую страницу войны — началось Великое от-
ступление русской армии 1915 года...
Результатом переговоров Родзянко с командованием и последу-
ющего доклада Императору, как известно, стало созданное 19 мая
так называемое «майское совещание» — Особое совещание под ру-
ководством военного министра148, в которое вошли представители
петроградской буржуазии и члены президиума Государственной
думы (они должны были принимать коллегиальные решения).
Московские промышленники, между тем, оказывались на обочине
развернувшихся событий149. Союзы также расценили такой оборот
событий, как свидетельство, что «их таким образом как будто об-
ходят»150. Союзники-конкуренты начинали борьбу за лидерство151.
74
Скрытая политическая борьба перерастала в новую, открытую
фазу. Все возможности для этого были уже налицо. 21 мая октяб-
рист И.С. Клюжев описал в своем дневнике разговор с кн. Ман-
сыревым. Тот говорил: «Посмотрите, ...события развертываются
скорее, чем бы мы думали, и принимают совсем не то направле-
ние, которое следует и которое могло бы привести нас к желаемо-
му пункту. ...Ускорилось это движение благодаря нашим неуда-
чам в Карпатах. Теперь уже все знают, что у нас не хватает ни
орудий, ни патронов, ни снарядов, что мы укладываем сотни
тысяч народу... Все видят и знают, как сами солдаты, так и граж-
данское население; знают в городах и в селениях. Знают и то, кто
виновник в такой неподготовленности, а потому недовольство рас-
тет не по дням, а по часам. Оно уже принимает реальные формы.
Но кто же руководит им, кто стоит во главе всего этого движе-
ния? Да никто, оно идет как то само собой, без организации, без
плана и системы, а потому еще страшнее, так как может привести
не только к нежелательным, но прямо ужасным или даже бес-
смысленным последствиям. А где вожди, интеллигенция, которая
должна взять в руки это движение? Гучков, Львов, Хомяков, Ко-
новалов и другие сидят себе в Галиции. Другие же как Милюков
и прочие, видимо, просто не понимают серьезности момента»152.
Мансырев предупреждал об угрозе взятия инициативы правыми.
Но на следующий день «вожди» очнулись...
Итак, начало Первой мировой войны внесло значительные
коррективы в постановку либералами вопроса о власти. Он был
временно отложен, однако оппозиция не приняла на себя обяза-
тельств безусловной поддержки власти до окончания войны. Курс
«священного единения» имел тактическую задачу сохранения по-
литических позиций либералов в новых военных условиях, когда
давление на правительство стало практически невозможным. В
ожидании грядущей скорой победы либералы готовились к новой
борьбе с властью и пытались усилить свое влияние путем участия
в деятельности общественных организаций. Вместе с тем, подоб-
ная активность в ожидании грядущих побед над внешним и внут-
ренним врагом порождала внутреннюю конкуренцию в либераль-
ной среде.
3. «Патриотическая тревога»
Политическая активизация оппозиции вовсе не была продикто-
вана неудачами на фронте как таковыми153. Они скорее вызвали
панику и погромные настроения, которые все более усиливались
по мере приближения «тевтонов» к Первопрестольной. В конце
мая по Москве прокатилась волна немецких погромов. Не работа-
ло до 200 тыс. рабочих154. Толпа расправлялась с имуществом
германских подданных. Так начиналась «патриотическая трево-
га»...155 Власти несколько дней бездействовали, лишь потом ре-
75
шились на применение силы. Хотя в этом попустительстве были
виновны директор Департамента полиции В.Ф. Джунковский и
особенно московский градоначальник кн. Ф.Ф. Юсупов (стар-
ший), они избежали ответственности благодаря заступничеству
Великого князя Николая Николаевича156. Наоборот, окончательно
скомпрометирован был его противник Н.А. Маклаков. Между
тем, настроения в любую минуту грозили обратиться и против
властей. 5 июня в Костроме полиция открыла огонь по рабочим,
выставившим уже антиправительственные лозунги. В столице
также было неспокойно. «Страх за будущее мелькал у всех в го-
лове и высказывался при разговорах. По городу упорно распро-
странились панические слухи о падении через два—три месяца
Петрограда и о готовившемся дворцовом перевороте», — вспоми-
нал А.Н. Наумов. По его словам, предполагали даже передачу
престола Великому князю Николаю Николаевичу157. «Никогда...
я не был в такой тревоге. Россия в смертельной опасности, ни в
какой момент своей истории она не была так близка у гибели. Не-
мецкий яд, который она носит в своем теле вот уже два столетия,
грозит ее убить. Она может быть спасена только ценой нацио-
нальной революции... Государственная дума недостаточно сильна,
чтобы бороться с теми силами, официальными или невидимыми,
которыми располагает немецкая партия... Наша последняя надеж-
да на спасение — в национальном государственном переворо-
те...» — с этими словами пришел к французскому послу Морису
Палеологу один из лидеров прогрессистов в Думе А.Н. Брянчани-
нов158. Русская революция проглядывала в его словах из всерос-
сийского погрома.
«Дни царской власти сочтены; она погибла, погибла безвоз-
вратно... Отныне революция неизбежна, она ждет только повода,
чтобы вспыхнуть... У нас же революция может быть только раз-
рушительной... Вот, по моему мнению, величайшее преступление
царизма: он не желал допустить, помимо своей бюрократии, ника-
кого другого очага политической жизни», — так, по словам Пале-
олога, характеризовал в частной беседе сложившееся положение
А.И. Путилов159. «У меня больше нет надежды... Отныне мы об-
речены на крах», — признавался Палеологу издатель «Нового
времени» А.А. Суворин160. А.И. Гучков «со слезами на глазах»
говорил: «Россия погибла... Больше нет надежды...»161 «Гучков
А.И. кричит, что немцы дойдут до Москвы; приехавший из Пе-
тербурга Тан (Богораз) доводит немцев уже до Омска. Сеятели
паники», — записывает в дневник С.П. Мельгунов162.
Политическая активность оппозиции на этом фоне диктова-
лись необходимостью преодолеть внутренний кризис и выйти по-
бедителями в борьбе со своими соратниками-конкурентами. Не-
удачи на фронте были скорее использованы для критики влас-
ти163. Кадеты были последней политической силой, вступившей в
открытую политическую борьбу. Последняя акция М.В. Родзянко
(«майское совещание») не только путала планы Кривошеина, не
76
заинтересованного в усилении военного министра; не только за-
ставила союзы почувствовать себя «обойденными»; прежде всего
она привела к активизации прогрессистов, связанных с также
«обиженной» московской буржуазией164. 22 мая состоялось част-
ное совещание членов Государственной думы, на котором
И.Н. Ефремов поставил вопрос о скорейшем созыве парламента и
создании «ответственного министерства». Его предложения были
положительно восприняты октябристами и даже националистами.
И.С. Клюжев, который только накануне сокрушался в своем
дневнике по поводу безынициативности общественности, также
поддержал идею ответственного министерства как «единственной
возможности» поправить политическую ситуацию и призвал «не
упускать единственный, может быть, момент» для этого шага.
Родзянко пообещал переговорить с Горемыкиным и потребовать
от него скорейшего созыва законодательных палат165.
В тот же день в прогрессистском «Утре России» началась про-
пагандистская кампания, направленная на активизацию общест-
венности. В.П. Литвинов-Фалинский заявил о том, что «необхо-
димы изменения экономической политики», поскольку результат
войны будет зависеть от частной инициативы. 24 мая газета
вышла с передовой «Объединение до конца!». В ней еще доста-
точно отвлеченно говорилось о возможности создания по примеру
союзников «правительства национальной обороны» с привлечени-
ем «общественных элементов». В том же номере была помещена
статья постоянного корреспондента Т. Ардова «Все для победы!»,
призывавшая тыл к активности и выдвигавшая лозунг «мобилиза-
ции промышленности». Этот номер фактически «взломал» цен-
зурные ограничения. Молчание прессы закончилось.
26 — 28 мая состоялся IX Всероссийский съезд представителей
промышленности и торговли, на котором инициатива была взята
москвичами. Деловое обсуждение военных проблем, намеченное
петроградской буржуазией, оказалось сорвано1653. Съезд потребо-
вал «немедленного» созыва Думы. Промышленникам было зара-
нее известно, что намеченные на начало июня съезды земств и го-
родов поддержат это требование. На состоявшихся предваритель-
но переговорах, по данным полиции, было условлено, что первы-
ми это требование выдвинут именно промышленники, как менее
зависимая от правительства сила166. В Департаменте полиции, по-
видимому, несколько преувеличивали степень согласованности
действий оппозиции и ее хладнокровие. В действительности от
Павла Павловича Рябушинского в критические минуты можно
было ожидать действий на грани удали и паникерства. По воспо-
минаниям Родзянко, промышленники во главе с П.П. Рябушин-
ским даже хотели потребовать созыва Учредительного собрания,
и только его личное вмешательство помогло умерить резолюции
съезда167. Съезд принял предложенное Рябушинским решение о
«мобилизации промышленности» на нужды фронта и создании
военно-промышленных комитетов. Совету съездов было предло-
77
жено создать Центральный военно-промышленный комитет для
координации усилий с правительством, провинциальным торгово-
промышленным организациям — местные комитеты. Главной
целью комитетов определялось «способствовать консолидации сил
торгово-промышленного класса» и взять в свои руки организацию
всего народного хозяйства168. «Весьма возможно, что именно к
этому классу и отойдет руководящая роль в тот момент, когда об-
щественные силы будут призваны к государственному строитель-
ству», — комментировала буржуазная пресса169. В отличии от
земской и городской организаций, им изначально придавалось
прежде всего политическое значение. Комитеты, тем не менее,
были утверждены в порядке верховного управления и, подобно
союзам, обеспечены казенным финансированием.
На открытии 25 июня московского ВПК Рябушинский, из-
бранный его председателем, призвал установить контроль комите-
тов не только над распределением военных заказов на частных за-
водах, но и над их выполнением. Рябушинский требовал от госу-
дарства предоставления оборудования и квалифицированных ра-
бочих, но отстаивал независимость комитетов в «регулировании»
производства и праве поощрения рабочих. При этом, «для уверен-
ности» по предложению М.В. Челнокова было решено давать за-
казов больше, чем это было необходимо в реальности (таким об-
разом, возрастал причитающийся задаток). «Пусть будет некото-
рый беспорядок, лишь бы дело шло быстрее», — говорил
В.П. Литвинов-Фалинский. Эту идею горячо поддержал присут-
ствовавший М.В. Родзянко: «Работайте, как вам угодно; желаете
централизовать — пожалуйста, децентрализовать — хорошо, же-
лаете быть организаторами — чудесно, подрядчиками — как
угодно, но только работайте»170. Единого плана деятельности со-
здано не было.
Подобная беспорядочная деятельность не могла, конечно, при-
нести существенных результатов (к 1917 г. ВПК выполнили
около 6 — 7% полученных заказов, таким же незначительным был
и их вклад в снабжение армии). Наиболее крупные частные заво-
ды, нередко принадлежавшие «хозяевам» ВПК, получали заказы
без их посредничества, непосредственно от военного ведомства. В
то же время военно-промышленные комитеты были созданы по
всей страна, причем даже в тех ее районах, где отсутствовала про-
мышленность, хотя бы потенциально способная оказать помощь
фронту171. Их задача, помимо принесения материальной выгоды
(за посредничество взимался 1% от сделки), заключалась в «орга-
низации общества» под эгидой либеральной московской буржуа-
зии. Ее борьба с петроградским капиталом за военно-промышлен-
ные комитеты на I Всероссийском съезде ВПК (25 — 27 июля)
кончилась победой москвичей, заручившихся поддержкой ВСГ.
Председателем ЦВПК стал А.И. Гучков, очевидно компромиссная
фигура при соглашении А.И. Коновалова и П.П. Рябушинского,
также боровшихся за лидерство в московской группе промышлен-
78
ников. Павел Павлович остался председателем московского ВПК.
Коновалов стал заместителем Гучкова172.
Избрание честолюбивого и решительного Гучкова обозначило
далеко идущие политические амбиции руководства ВПК и его от-
крытую борьбу за лидерство в либеральной оппозиции. Оно без-
условно не означало, что прогрессисты решили пойти на некое со-
глашение с октябристами: к этому времени Александр Иванович
вовсе остался без партии. Но он был важен как самостоятельная
политическая фигура со связями в Военном министерстве и Став-
ке, кандидат на министерский пост. Гучков, таким образом, фак-
тически возглавил ту часть оппозиции, которая ориентировалась
на военное руководство страны (в то время, как парламентская
часть оппозиции рассчитывала на прогрессивных бюрократов в
Совете министров).
5 июня состоялись съезды земской и городской организаций.
Съезды ВЗС и ВСГ поддержали инициативы Родзянко и торгово-
промышленного съезда. Предложение торгово-промышленников
направить в ВПК представителей ВЗС и ВСГ было удовлетворе-
но. Их персональный состав съезды оставили на усмотрение Глав-
ных комитетов. Кроме того, в ведение ГК была передана новая
предоставленная правительством задача — организация снабже-
ния армии. Таким образом, роль Главных комитетов значительно
усиливалась. Несмотря на общий умеренный и лояльный харак-
тер съездов, на них уже прозвучала критика в адрес власти.
Кн. Львов говорил: «Войну ведет государственная власть. Едине-
ние власти и общественных сил еще не состоялось, оно еще не до-
стигнуто». Лидер земской России делал прозрачный намек прави-
тельству на необходимость быть более уступчивым в отношениях
с общественными силами. Резолюции съездов настаивали на необ-
ходимости «взаимного доверия власти и общества»173. В кулуарах
участники съездов более четко определяли свои взгляды на поли-
тическую роль общественных организаций. Известный московский
адвокат кадет Н.В. Тесленко отмечал, что их главная цель —
«организовать тыл армии» — не может быть достигнута «в со-
зданных бюрократией рамках, ибо последняя, мало того, что сама
не умеет работать, но еще и мешает работать другим». «Тот твор-
ческий размах, который будет проявлен во всех концах России,
явится прежде всего политическим в том смысле, что ограничит
деятельность канцелярий Петрограда и создаст возможность на-
править ее по тому пути, которого требуют задачи момента... Тот,
кто умеет работать, и будет хозяином страны... При соприкосно-
вении с общественными элементами бюрократия не сумеет удер-
жаться на высоте общего размаха и пойдет за обществом в такой
работе». Государственная дума должна была стать «посредником»
между властью и обществом; кроме того, «засвидетельствовав
перед всей страной грандиозность работы, предпринятой союза-
ми», она должна была тем самым «значительно укрепить их пози-
ции» и способствовать дальнейшему расширению сферы деятель-
79
ности и укреплению контроля за отдельными земствами и города-
ми 17\ В земско-городской среде Думе отводилась основная поли-
тическая роль в борьбе оппозиции за власть. Но пока союзы огра-
ничивались постановкой вопроса о расширении своих прав и сферы
деятельности...
...Кадетское молчание явно затянулось. З.Н. Гиппиус, сама по
себе бывшая средоточием общественных переживаний, писала о
них: «Все более и более ясные формы принимает наш внутренний
ужас... Едва я раскрываю рот — как ’’реальные" политики наки-
дываются на меня с целой тьмой возражений, в которых я, одна-
ко, вижу роковую тупость... Я говорю о теперешнем моменте и
думаю о кадетах, о нашей влиятельной думской партии, с точки
зрения политической целесообразности [выделено в тексте. ~
Ф.Г.]. Я сужу их линию поведения, насколько могу объективно
и — увы! — начинаю видеть ошибки фатальные». Гиппиус отме-
чала несоответствие кадетского курса новым условиям, когда
война оборачивалась возможной катастрофой, которую не замеча-
ли либералы. «Я боюсь сказать несправедливое о наших "либера-
лах", но очень, очень я их боюсь. Уж очень они слепы... а гово-
рят, что видят»175. Кадеты решительно отвергали всякие инициа-
тивы «друзей слева». В первой половине мая, когда к кн. Шахов-
скому обратился А.Ф. Керенский, предложивший создать «вне-
партийный прогрессистский союз» для давления на правительство
после окончания войны, ему было корректно указано на практи-
ческую неосуществимость подобной идеи176.
Кадеты конечно не собирались отказываться от политической
активности, но благоразумно ожидали подходящего момента.
Вплоть до последних чисел мая «Речь» позволяла себе лишь на-
меки на оппозиционность. Она предпочитала полемизировать с
правой прессой. В «Колоколе» была опубликована беседа с неким
высокопоставленным «сановником», который, вдаваясь в рассуж-
дения о правительственном курсе, заявлял, что «правительство
никогда не желало... разрыва с обществом», что современный
курс имеет «смысл... взаимодействия с общественностью». «Непо-
нимание истинных намерений» власти общественностью, по его
мнению, было связано с «нежеланием известной части интелли-
генции считаться с установленными не властью, а самой историей
перспективами нашего национального развития и прогресса». Од-
нако, добавлял он, «теперь — это дело прошлое и правительству
с обществом по дороге». По поводу возможного «контакта»
«Речь» писала: «Первым условием для этого является правильно
уяснить себе характер "контакта", исключительные условия, его
создавшие, и его истинный общественный смысл. ...Для полного
и серьезного обсуждения поднятых "сановником" вопросов настоя-
щая обстановка не может считаться благоприятной. ...Мы все тер-
пеливо ждем этого момента. Но не следует выводить из "устано-
вившегося контакта", что молчание есть знак согласия. Иначе
контакт рисковал бы остаться односторонним»177.
80
22 мая кадеты впервые испытали «правительственную реак-
цию» на прочность. В Москве на открытии Общества сближения
с Англией присутствовали многие представители кадетской
(П.Н. Милюков, Ф.И. Родичев, Ф.А. Головин, М.М. Новиков) и
прогрессистской (М.М. Ковалевский, А.И. Коновалов,
В.А. Ржевский) общественности. М.В. Челноков, который был
единогласно избран его председателем, «одел на себя цепь город-
ского головы, что придало этому собранию как бы официальный
характер». Несмотря на это и на присутствие английского посла
Джорджа Бьюкенена (а, по-видимому, он стал удобным «прикры-
тием»), это мероприятие «приняло характер серьезного полити-
ческого собрания, напоминавшего аналогичные собрания 1905 —
1906 гг.» «...Не только смысл большинства речей, но и отдельные
в них фразы прямо указывали, что Россия "накануне своего ново-
го политического строя", осуществить который ей поможет ее со-
юзница Англия — эта "родоначальница политической свободы"».
Милюков произнес речь об «ответственном министерстве» как ос-
нове ее политического строя. На последовавшем банкете Милюков
и Коновалов говорили о беспорядке на фронте, недостатке снаря-
дов и интригах в армии. По мнению агентов полиции, смысл этой
критики сводился к требованию «ответственного министерства» и
в России. «У всех присутствующих на открытии... в результате
сложилось убеждение, что блок левых партий во главе с их лиде-
рами в Государственной думе подготовляет какое-то активное вы-
ступление в смысле предъявления некоторых требований прави-
тельству. Одновременно с этим, сначала в московских, а затем и в
петроградских газетах появились сообщения о постановке на оче-
редь вопроса о досрочном созыве Думы». Тексты речей также
были «достаточно правдиво» отражены в печати178. Между тем,
никаких иных договоренностей, кроме борьбы за созыв Думы, у
кадетов с прогрессистами не было.
Вопрос 0 созыве Думы был поднят «Речью» в связи с резолю-
циями торгово-промышленного съезда. Попытка газеты накануне
«в оч[ень] туманн[ом] выражении» поддержать настроения съезда
была пресечена цензурой (в столице она была более жесткой, не-
жели в Москве)179. На сей раз кадеты фактически прикрылись
его решениями: «Чрезвычайно знаменательно, что такое решение
принято собранием людей, которых никто не может заподозрить
ни в каком доктринерстве и не в каких агитационных намерени-
ях». Как отмечала «Речь», Дума была необходима в данной си-
туации, «в обстоятельствах вокруг себя, в быстро ускоряющемся
ходе событий она найдет богатый материал для своей деятельнос-
ти, не говоря уже о всем том законодательном материале, кото-
рый так срочно накопляется жизнью»180. Кадеты, тем самым, еще
четче, чем промышленники, поставили политическое значение
парламента выше законодательного. После данной статьи власти
вообще запретили упоминать о съезде181.
81
Вступление кадетов в открытую политическую борьбу оказа-
лось все же весьма умеренным. Но эта умеренность объяснялась
вовсе не желанием кадетов поддерживать правительство в его ста-
ром или новом составе. Кадеты не могли «просто» поддержать
инициативы прогрессистов. Те требовали созыва Думы и «ответст-
венного министерства». На собрании членов Государственной
думы 22 мая И.Н. Ефремов поднял вопрос о «нашумевшем»
«майском совещании». Он делал вывод о явной неспособности
правительства управиться с ситуацией, но протестовал против та-
кого «суррогата» Думы. Он призвал к ее созыву. За это высказа-
лось и все остальное собрание. Кроме того, прогрессисты допуска-
ли возможность явочного созыва. Однако здесь они не были под-
держаны. Милюков выступил принципиальным противником по-
добной акции, называя такую Думу «плохой копией Выборгского
совещания»182; он предложил председателю палаты поднять во-
прос перед правительством183. Родзянко согласился переговорить
с Горемыкиным о скорейшем созыве184. Премьер посоветовал по-
временить до грядущих отставок185. Между тем, на совещании
4 июня, на котором Родзянко доложил мнение Горемыкина, даже
представители правых фракций (Н.Е. Марков и др.) поддержали
идею созыва Думы186.
На собрании 22 мая был также поднят вопрос об «ответствен-
ном министерстве». Милюков оказался единственным, кто высту-
пил против подобного лозунга. Он увязывал его с требованием
введения всеобщего избирательного права и называл то и другое
несвоевременным187. Вместе с тем, лозунг «министерства общест-
венного доверия», по его мнению, вполне подходил к ситуации,
поскольку патриотический порыв создавал в «третьеиюньской»
Думе возможность единства188. По словам самого Милюкова, «со-
брание рассердилось» на него189. Прогрессисты не знали, как рас-
ценить подобный «непонятный отказ»190 кадетов от собственного
партийного лозунга как раз в тот момент, когда создавалась воз-
можность его осуществления. Но именно в этом крылась причина
отказа. Политическая активность Родзянко и прогрессистов остав-
ляла кадетов не у дел. Милюков обоснованно опасался перехода
инициативы к своим более правым «соратникам» (что уже про-
изошло). У М.В. Родзянко уже имелся проект списка «ответст-
венного министерства» во главе с кн. Г.Е. Львовым. Другой вари-
ант (очевидно, исходивший от А.И. Гучкова) предполагал созда-
ние кабинета ген. А.А. Поливанова и замену министра Маклакова
на самого Гучкова191. В случае осуществления лозунга «ответст-
венного министерства» контроль за правительством оказывался в
руках октябристов. Для кадетов это было совершенно неприемле-
мо. Поэтому Милюков и оказался, по словам полицейских отче-
тов, «более умеренным, чем даже прогрессисты и некоторые из
октябристов и даже националистов»192.
1 июня состоялось заседание кадетского ЦК, посвященное под-
готовке предстоящей конференции. С подачи П.Н. Милюкова во-
82
прос об «ответственном министерстве» был обсужден на заседа-
нии Центрального комитета и в конечном счете решен единодуш-
но. Милюков доложил о секретном составлении списков «общест-
венного министерства». «Таким образом, вопрос о смене минис-
терства более актуален, чем созыв Думы», — говорил он. Кадет-
ские лидеры, наоборот, выдвигали идею созыва Думы, не связы-
вая ее с лозунгом «ответственного министерства». «...Внутреннее
положение... чрезвычайно остро. Население не готово к организо-
ванным] действиям, а неорганизованные] могут вырасти сразу.
Это движение может принять характер пугачевщины. ...Не надо
скрывать от себя и трудности в проведении в жизнь лозунга
смены министерства. Единственный путь к этому — созыв думы.
Составить министерство, которому бы верила вся страна, в Рос-
сии невозможно, потому что и сама Дума не отражает настроения
страны. Можно только требовать улучшения министерства техни-
чески и введения нескольких видных общественных деятелей. На
конференции не надо упоминать об изменении министерства, а
только созыв Думы», — отмечал Ф.Ф. Кокошкин. Представители
общественных организаций были настроены более радикально.
Н.М. Кишкин предложил потребовать создания коалиционного
правительства. Н.И. Астров шел еще дальше и советовал не отка-
зываться от лозунга «ответственного министерства», так как он
якобы был популярен в армии. Н.Н. Щепкин соглашался с этим
мнением и вообще высказывался за изменение избирательного за-
кона. Милюков в ответ справедливо указывал на то, что Дума не
пойдет так далеко, а в одиночку кадетам с осуществлением таких
требований справиться было невозможно; не способствовало их
реализации и само положение страны. Кокошкин пояснял: «От-
ветственным перед 4-й Г. Думой может быть курс теперешнего
[состава правительства. — Ф.Г.], который навлечет на себя все
громы населения»193. Он предлагал бюрократии самой расхлебы-
вать последствия ее политических ошибок. ЦК согласился с таки-
ми доводами. До реализации собственно партийной программы,
по мнению кадетских лидеров, было еще далеко...
В борьбе за инициативу кадеты руководствовались все же не
примитивными честолюбивыми побуждениями. Они были искрен-
не убеждены, что*именно конституционно-демократическая партия
составляла цвет русской оппозиционной общественности. «Нет в
России другой партии, которая могла бы взяться за эту работу,
кроме нашей», — утверждал кн. Шаховской, человек кристаль-
ной личной честности, полностью посвятивший себя общественно-
му служению194. «Без кадетской партии наша страна была бы по-
хожа на Турцию: направо и налево от нас еще неорганизованный
хаос», — считала А.В. Тыркова195.
На спешно созванной в течение двух недель196 партийной кон-
ференции (6—8 июня) присутствовало свыше 100 человек от ЦК,
фракции и 37 местных организаций. Лидеры Всероссийского
союза городов Н.М. Кишкин и Н.И. Астров, выступавшие 1 июня
83
за «ответственное министерство», не присутствовали. Обсужда-
лись финансовый, аграрный, национальный вопросы, проблемы
трезвости и помощи раненым. Доклад о политическом положении
значился последним, и в том виде, в котором был доложен
П.Н. Милюковым, созрел очевидно лишь в последние перед кон-
ференцией дни. Кроме того, Милюков видимо рассчитывал на то,
что вопрос не будет обсужден глубоко и подробно. По словам
одного из участников конференции, «на обсуждение таких слож-
ных вопросов дано было всего несколько часов... ничего обстоя-
тельного и нельзя было сказать»197. Это был сделано не зря. До-
клад был сух, бледен и одновременно демагогичен. Милюков
начал с оценки курса «священного единения» и дал понять, что
он явился продолжением предыдущей тактики, что было, конеч-
но, несомненным фактом: «Фракция считала нужным поддержать
правительство как таковое, и поддержала бы всякое другое на его
месте в минуту опасности... Услуга оказывалась не правительст-
ву, а народу, и была не услугой, а исполнением гражданского и
национального долга». Но причины последней смены тактики в
мае —июне, указываемые Милюковым, не выдерживали критики
и конечно были рассчитаны на неискушенную публику: во-пер-
вых, он ссылался на нарушение «священного единения» самим
правительством и наступление на общественность, которое порож-
дало «систематическое недоверие власти» со стороны обществен-
ных организаций, национальностей, политических партий; во-вто-
рых, правительство, по его словам, «проявило преступную бездея-
тельность и нераспорядительность» в деле обороны.
Милюков предлагал ответить на это путем борьбы за созыв
Думы. «У населения, однако, осталось одно учреждение, которо-
му оно верит. Это учреждение — Государственная дума. ...И не-
обходимо сказать, что, даже находясь в пределах своей контроли-
рующей власти, Государственная дума имеет возможность при-
звать правительство к исполнению его долга... Даже конфликт
[Думы с правительством. — Ф.Г.] представляется теперь исходом
менее опасным для национального дела, чем сохранение данного
состава правительства... Конечно, может не помочь и это средст-
во, но оно — последнее, и прибегнуть к нему необходимо», — го-
ворил Милюков.
В связи с вышеизложенным Павел Николаевич предлагал из-
менить парламентские лозунги партии, привести их в соответствие
с тактическими особенностями времени. Он напомнил английскую
поговорку «лошадей не перепрягают во время переправы» и при-
звал к временному отказу от лозунга «ответственного министерст-
ва». По его мнению, не соответствовало моменту и требование ко-
алиционного правительства (смешанного общественно-бюрократи-
ческого), поскольку в нем «сила останется на стороне бюрокра-
тии, за которой стоит весь громадный, хотя и неуклюжий, но все
же налаженный на работу чиновничий механизм с его традицией
и рутиной». То был, конечно, неслыханный комплимент со сторо-
В4
ны радикально-либерального общественного деятеля в России на-
чала XX в. Реальной причиной отказа от «ответственного минис-
терства» тоже было вынужденное признание положительных сто-
рон «бюрократической рутины». Кроме того, разделять ответст-
венность за последствия прежнего курса и брать управление нака-
нуне возможного поражения в войне Милюков также не намере-
вался. Предлагая лозунг «министерства общественного доверия»,
Милюков подчеркивал: «"Доверие” уже тесно связано с "ответст-
венностью”; но говоря об "общественном" доверии, а не о "дове-
рии большинства Государственной думы", мы придаем понятию
"ответственности" моральный характер, а не юридический, и в то
же время устанавливаем тот основной признак, который прямо
вытекает из потребности минуты». Иными словами, Милюков
хотел добиваться бюрократического по составу правительства198,
ответственного перед общественным мнением, а не перед октяб-
ристами в «третьеиюньской» Думе. Вывод напрямую вытекал из
кадетской программы (с учетом отсутствия всеобщего избиратель-
ного права).
Лозунг «министерства доверия», таким образом, вовсе не был
более умеренным199: общественное мнение в целом было ради-
кальнее октябристов. Лозунг был менее определенным, «более
широким». «Министерство, пользующееся доверием населения
[выделено в тексте. — Ф.Г,], — вот чего, в сущности, требует те-
перь страна. Это — идеал, приближения к которому мы должны
добиваться. Не требуя «ответственного» или «коалиционного» ми-
нистерства, мы тем самым не ставим формальных требований, не
навязываем определенных людей, но, с другой стороны, мы не
принимаем никаких обязательств [выделено мною. — Ф.Г,]».
Наш основной принцип, установленный в июне прошлого года, —
не торговаться с властью — сохраняется в полной силе. ...Мы
указываем власти исход. Повлиять на нее, понудить ее избрать
этот исход мы бессильны»200. Милюков не упоминал о тактике
первой половины 1914 г., однако в его словах опять был слышен
лозунг «изоляции правительства». На летнем солнце 1915 г.
принципиальная кадетская оппозиционность высвечивалась новы-
ми гранями...
Милюков предложил проект резолюции, которая признавала
необходимой смену состава правительства и немедленный созыв
Думы. Фактически это означало, что кадеты избирают тактику
«непредрешенчества» — в условиях, когда ситуация развивалась
быстро и без особого влияния с их стороны. «Надо действовать так,
чтобы Дума была созвана, а не так, чтобы она не была созвана. А
затем придется предоставить событиям развиваться», — предлагал
кадетский лидер201. «Министерство доверия» и было центральным
лозунгом такого курса. Эту мысль раскрыл кн. Д.И. Шаховской:
необходимо «взять войну в свои руки... Готовы ли мы к этому?»
Шаховской не считал, что общественным и партийным организа-
циям по силам принять на себя бремя военных тягот. Поэтому, го-
85
ворил он, «это не значит лезть в министры, это значит организо-
ваться так, чтобы представители народа могли следить за тем, как
они [т.е. министры. — Ф.Г. ] будут вести войну». «Доверие»,
таким образом, предполагало пристальный контроль за прави-
тельственной политикой со стороны «организованного общества»
и «организованной Думы»202. Шаховской отмечал, что «теперь
наступила пора, когда возможно соединение... двух задач: органи-
зации власти и организации народной силы». Он предложил на
подобие Англии создать новые министерства: по снабжению
армии, труда, местного самоуправления и продовольствия; подго-
товить и провести ряд необходимых законопроектов (введение в
земские органы нецензовых элементов, рабочее законодательство,
кооперативный законопроект); оживить партийную организацию
и печать203. Предложения Шаховского лишь оттеняли политичес-
кую и организационную слабость кадетов. Ф.И. Родичев добав-
лял: «’’Ответственность” слово пустое, это вопрос факта. Когда
мы будем иметь силу потребовать ее, она будет, но этой мораль-
ной силы мы еще не приобрели, а приобретем лишь тогда, когда
за нами будет народ»204.
Однако подобные доводы слабо действовали на делегатов с
мест. «Умеренная» позиция ЦК стала для них неприятным сюр-
призом. «В Киеве разнесся волнующий слух, исходящий от лиде-
ра прогрессистов Ефремова, будто в думских комиссиях
П.Н. М[илюков] высказывался против ответственного министер-
ства. Этот слух в связи с недомолвками резолюции ЦК может
быть учтен врагами партии», — грозили провинциальные акти-
висты. Создание ответственного перед «третьеиюньской» Думой
правительства они считали этапом на пути к «лучшему будуще-
му». «Если этого не сделаем, будем выбиты историей из позиций
и потерпим громадное моральное поражение», — отмечал делегат
из Киева В.А. Косинский205. «Как учесть это доверие и силу?
Министерство, сегодня пользующееся доверием общества, завтра
же может быть сметено без следа — и у вас нет почвы под нога-
ми», — возражал Центральному комитету Н.П. Василенко, также
киевлянин. Подобный вопрос не мог получить прямого ответа: ка-
детская верхушка как раз и стремилась к утверждению такого
министерства. Потребовался фактически второй доклад. Федор
Федорович Кокошкин, который считался в партии наиболее авто-
ритетным юристом и человеком, обладавшим даром обстоятельно-
го объяснения, снабдил лозунг «министерства доверия» более ве-
сомой аргументацией. Кроме этого Кокошкин раскрыл карты: он
отмечал, что в случае создания правооктябристского кабинета
«этот опыт надолго скомпрометировал бы и лозунг, и самый
принцип ответственности министров»206.
Единственным членом ЦК, кто выделял более умеренный ха-
рактер «министерства доверия», был В.А. Маклаков. Он полагал,
что «лозунг... ответственного министерства при данной конъюнк-
туре является лозунгом революционным», и на этом основании от-
86
рицал его207. В действительности большинство ЦК не разделяло
его мнения и, в то же время, не считало «министерство доверия»
сдачей позиций. В историографии отказ кадетов от своего партий-
ного требования обычно трактуется в русле рассуждений Макла-
кова: кадеты опасались народных масс или революционного раз-
вития событий208. Но для партийного руководства была характер-
на иная логика. Во-первых, «ответственным министерством» в его
понимании был такой кабинет, которому парламент оказывал до-
верие (но не обязательно определял его состав); во-вторых, ответ-
ственность не предопределяла общественный состав кабинета.
Поэтому «с теоретической точки зрения» разногласия между каде-
тами и прогрессистами, по мнению первых, представлялись «по-
ложительно непонятными». С точки зрения политической, проти-
вопоставление двух принципов «диктуется... с одной стороны, со-
ображениями политической умеренности и осторожности; с дру-
гой — соображениями политического радикализма — несколько
обывательской складки»209. Под «политической умеренностью»
кадетов понимался их декларативный отказ от борьбы за власть.
Результаты конференции вселили уверенность в кадетское ру-
ководство. «Самые острые вопросы обсуждались с чрезвычайной
сдержанностью. Если таково же будет настроение съезда, он дол-
жен оказаться на высоте положения», — писал Кокошкин Пет-
рункевичу в крымскую Гаспру210. По мнению А.И. Шингарева,
конференция «прошла... с большим подъемом и энтузиазмом», в
противостоянии с левым крылом партии «мы не сдались, отстояли
все свои позиции и победили»211. Такая победа негативно подейст-
вовала на местные организации. На имя Шингарева в адрес фрак-
ции поступило письмо от рижской организации. Она признала
итоги конференции неудовлетворительными. «При этом, едино-
гласно было констатировано, что авторитет конституционно-демо-
кратической партии сильно пал во всех национальных группах;
причина этого заключается в бездействии фракции по вопросам
внутренней политики». Оценка резолюции 8 июля была уничто-
жающей в кадетских устах: «под такой резолюцией могли бы под-
писаться и крайние правые». В письме содержалось требование
«ответственного министерства»: «Ответственное министерство, со-
образно составу Государственной думы, могло бы быть нацио-
нальным»212. Петроград и Рига говорили на разных языках. Про-
винция явно не понимала всех тонкостей столичной политической
борьбы. В результате конференции П.Н. Милюков добился своего
и значительно укрепил и без того доминирующие позиции в Цент-
ральном комитете и фракции. И июня ЦК покинул Н.В. Некра-
сов. Кн. Шаховской предложил «признать этот факт благоприят-
ным с партийной точки зрения»213. Перед решающей схваткой ЦК
приобретал необходимое единство. Было признано, что «после
выхода Некрасова такие же элементы не могут войти в ЦК»214. В
то же время один из основных оппонентов Милюкова справа
П.Б. Струве 8 июня также принял решение о выходе из Комите-
87
та215. По сути курс Милюкова оказывался «единственно верным».
Фракция «при сером ее составе», по свидетельству А.В, Тырко-
вой, также не могла выступать ему противовесом216. Еще одной
важной победой партийного лидера было подтверждение конфе-
ренцией независимости фракции от партии, что уже давно стало
свершившимся фактом217. Развязав руки и освободившись от «не-
удобных» принципов, относительно консолидированное партийное
ядро начинало открытую политическую борьбу.
Кадеты поднимали знамя «патриотической тревоги». «Я с
ужасом думал», — писал А.И. Шингарев, — «что было бы, если
бы мы в январе стали гласно [выделено в тексте. — Ф.Г.] крити-
ковать власть и публично указывать (а этого требовали) на отсут-
ствие снарядов и т.д. В это время все были уверены в полной по-
беде, войска занимали Карпаты и скоро пал Перемышль. Неудачу
в Восточной Пруссии (Мясоедовская измена) свалили бы на наши
головы "изменников и предателей", обвинили бы в разрушении
единства в стране и т.д. ...Теперь иная картина. Теперь, когда
страшная правда стала и нам более известна и все в нее поверили,
теперь наши слова должны зазвучать как набат. И вовсе не затем,
чтобы вызвать революцию, о которой мечтают сумасброды, ред-
кие теперь даже среди левых, а для новых призывов к устойчи-
вости и сопротивлению»218.
♦ ♦ *
В те же дни были приняты окончательные решения о переме-
нах в Совете министров. В последних числах мая (после торгово-
промышленного съезда) М.В. Родзянко просил об аудиенции и
был незамедлительно принят. На докладе у Императора он отчи-
тался о первых мерах по «мобилизации промышленности», сооб-
щив, что снабжение снарядами «заметно улучшается — чуть ли
не на 80%» (это было заметным преувеличением). Однако даль-
нейшие «успехи» были поставлены им в зависимость от созыва
Думы219 и отставок Маклакова и Щегловитова. Родзянко предла-
гал в качестве замены своего товарища кн. В.М. Волконского и
сенатора С.С. Манухина (известного по расследованию дела о
Ленском расстреле). «Государь, спасите Россию и свою династию!
Теперь положение в 20 раз опаснее 1905 г. Погромы передадутся
по России из Москвы. Войска нет, а есть лишь милиция. Стре-
лять не будет. И будет бунт от всеобщего неудовольствия. Начнут
с немцев!..» Родзянко был отпущен без каких-либо обещаний220.
С решительным письмом сходного содержания к министру
С.Д. Сазонову обратился П.Б. Струве. «Ход вещей на театре
военных действий создал в армии [выделено в тексте. — Ф.Г.]
такое недовольство военным министром, что решение об его от-
ставке должно быть сколь возможно ускорено. ...У нас не только
налицо крупные военные неудачи, но предстоят и дальнейшие,
еще более тяжкие, чему надлежит, не теряя спокойствия и бодрос-
88
ти, смотреть прямо в глаза. ...Чем позже состоится его уход, тем
в большей мере неудачи... будут вменены в вину всему правитель-
ству и даже еще общее — всей власти в полном ее объеме и ее
высших выражениях, то есть верховной власти и верховному ко-
мандованию». Струве предупреждал, что созыв Думы необходим,
но при Сухомлинове невозможен. На его место рекомендовался
ген. А.А. Поливанов, который был «лучшим и едва ли не единст-
венным кандидатом»221.
Между тем, в самом правительстве произошли беспрецедент-
ные события. 28 мая делегация министров в составе А.В. Криво-
шеина, П.Л. Барка, П.А. Харитонова, С.В. Рухлова и С.Д. Сазо-
нова явилась к И.Л. Горемыкину. Министры «возбудили ходатай-
ство об освобождении их от портфелей, или же об увольнении
Маклакова, Саблера, Сухомлинова и Щегловитова. В первую оче-
редь — Маклакова, ввиду полного несоответствия его деятельнос-
ти современным условиям» (имелась в виду необходимость пойти
на уступки общественности). Ультиматум был принят. 30 мая на
докладе в Царском селе премьер-министр доложил об этом, им
было «указано на несвоевременность перемен, причем, однако,
высказано о возможности скоро уволить Маклакова»222. На сле-
дующий день после земского и городского съездов отставка нена-
вистного министра внутренних дел наконец произошла2223. Ос-
тальные отставки стали неизбежны223: 13 июня был смещен
В.А. Сухомлинов, затем (5 и 6 июля) — В.К. Саблер и
И.Г. Щегловитов. Новоназначенные министр внутренних дел
кн. Н.Б. Щербатов, военный министр ген. А.А. Поливанов и
обер-прокурор А.Д. Самарин, московский предводитель дворянст-
ва, были близки Ставке224, кроме того, Поливанов находился в
давних дружеских отношениях с А.И. Гучковым. Новый министр
юстиции А.А. Хвостов практически являлся креатурой премьера
Горемыкина225. В Совете министров утверждалось фактически
безраздельное господство А.В. Кривошеина.
«Теперь, несмотря на взятие Львова, меня бодрит и радует тот
бодрый тон и видимый подъем, который чувствуется и в печати и
в речах после ухода Маклакова. Как немного нужно теперь
русскому обществу! [выделено в тексте. — Ф.Г.]» — писал
кн. Е.Н. Трубецкой226. Но, несмотря на неожиданность первой
отставки, реакция общественности в целом была сдержанной.
«Утро России» особо отметило, что кн. Щербатов — «не бюро-
крат», земский деятель и «консерватор в европейском смысле
слова». О нем, также как и о Поливанове в газете была помещена
лишь краткая справка227. В «Речи» было приведено умеренно
благожелательное мнение Челнокова о кн. Щербатове228. «Щерба-
тов! Вот неожиданная фигура. И в газетах ничего о нем нет.
Только в "Речи" намек, что он склонен идти по пути уволенного
Маклакова», — отметил в дневнике С.Д. Протопопов229. «Рус-
ские ведомости» все же отметили «поворот в сторону сближения с
обществом», но поспешили заявить, что программа нового состава
89
правительства еще неизвестна230. Лишь немногие могли оценивать
перемены более основательно. «Щербатова я знаю хорошо и
давно. Какой он будет министр внутренних дел и какой политик,
этого, я уверен, не знает никто, не исключая его самого. Он всег-
да политики не любил и ее избегал, а был деятелем чисто реаль-
ного характера, делая то, что по его мнению нужно для реальной
пользы дела и совсем не заботясь о том, какая вывеска и какие
лозунги будут приклеены к его поступкам, и в этом отношении
никакой политической окраски не носил. Во всяком случае, это
никогда не будет такой зловредный и легкомысленный человек,
каким был Маклаков, и не тип петербургского бюрократа, пропи-
танного общими соображениям, не вяжущимися с действительнос-
тью. ...В добросовестность же его ко всяким выборным учрежде-
ниям, конечно, не может быть сомнения, он вырос среди них», —
писал С.И. Шидловский231. Господствовавшей среди либералов
точкой зрения была все же та, что новые министры не могли соот-
ветствовать требованию «министерства доверия» и «не представ-
ляли из себя таких людей, которые могли бы наладить дело сбли-
жения с государственной думой и общественным мнением»232.
Развернувшаяся после первых отставок в правительстве борь-
ба кадетского руководства за обретение лидерства в оппозицион-
ном стане свелась к двум направлениям: к борьбе за созыв Думы
и против октябристских и прогрессистских планов политической
реформы. Прогрессисты предложили план преобразования «май-
ского совещания» в «Комитет государственной обороны», кото-
рый был бы подчинен непосредственно верховной власти и осу-
ществлял управление министерствами и специально созданными
местными комитетами, с привлечением в его состав представите-
лей законодательных палат, общественных организаций, рабочих.
Комитет должен был получить исполнительную и распорядитель-
ную власть. Таким образом, вводилась «диктатура тыла», а обще-
ственность привлекалась к участию во власти и управлении, что
создавало «своеобразный переход к общественному ответственно-
му министерству»233.
Для кадетов такой проект был неприемлем и по причине его
демагогичности, но, прежде всего, в силу радикализма. Как заме-
чал, В.А. Маклаков, «момент захвата обществом власти еще не
пришел»234. Ф.И. Родичев говорил о том, что для кадетов как
партии время еще не наступило: «Во французской истории, как
известно, были моменты, когда вместо разложившегося прави-
тельства работали якобинские клубы, и потом из этих клубов об-
разовалось новое правительство. Наши союзы поневоле также об-
ратятся в новое правительство, но это процесс органический, ко-
торый торопить нельзя. Для нас сейчас одна возможность — ра-
ботать в родзянковской комиссии. Если вы там рискуете встре-
титься с прохвостами, да не смущает это вас. Без прохвостов в
таких делах не обойдешься. Если вы захотите работать в составе
только честных людей, это будет доказательством вашего бесси-
90
лия. Полцарства за первого мерзавца, который к вам пойдет и тем
докажет, что вы — сила... Волна еще не поднялась»235. Кадеты в
противоположность прогрессистам выступили в поддержку сохра-
нения «майского совещания»236. Однако фракция вразрез с реше-
нием ЦК большинством в 13 голосов против 12 высказалась про-
тив делегирования туда представителей237.
Кадеты выдвигали и свои альтернативные инициативы. 9 июня
на заседании ЦК А.И. Шингарев, один из наиболее деятельных
членов руководства партии238, огласил свою идею «союза нацио-
нальной обороны», объединения общественных сил в целях «орга-
низации страны». Предполагалось личное участие «отдельных ин-
дивидуумов». Суть проекта заключалась в стремлении соединить
общественность под эгидой политически активных элементов.
Кроме того, «союз» мог «осуществлять контроль над деятельнос-
тью правительственных органов, который», по словам Шингаре-
ва, был «сейчас так важен». Фактически «союз национальной
обороны» противопоставлялся «майскому совещанию». На сле-
дующий день обсуждению проекта даже было посвящено особое
заседание. Однако большинство Центрального комитета идею ос-
паривало. «Проектируемая организация могла бы получить вид
антиправительственной попытки, жалкой и слабой», — предуп-
реждал Н.А. Гредескул. А.В. Тыркова задавалась вопросом о вза-
имоотношениях нового «союза» с уже созданными организациями
(«майским совещанием» и ЦВПК): «Последнему пришлось бы
еще завоевывать для себя позиции и власть, а это не так легко...
Вряд ли бы он явился достаточно авторитетным». Вместе с тем
«неудача этой попытки была бы очень губительна для самой
идеи...» — предупреждала она. П.Н. Милюков также поставил
проект под сомнение: кадеты не в состоянии были перехватить
инициативу в общественной деятельности, а тесная координация
деятельности партии с более правыми октябристами грозила поли-
тической компрометацией. Он «высказал, что ему кажется не-
сколько подозрительным такое соединение, в котором рядом с Ба-
саковым [товарищ секретаря Думы, группа центра. — Ф.Г. ] и
Родзянко будут сидеть к.-д.». На это В.А. Маклаков заявил, что
«допустил бы и Пуришкевича». Он несколько патетически заме-
тил: «Надо думать, что самая цель союза национальной обороны
обеспечит хороший состав его членов». Но большинство не согла-
шалось. «Пусть союз обороны организуется, но каждый должен
остаться самим собою», — отметил Н.А. Гредескул. Милюков
«находил, что в предложенной... форме союз уже запоздал. Уже
организовались группы на деловой почве для удовлетворения от-
дельных нужд обороны и работают уже совместно с органами пра-
вительства, и все это поплывет мимо нас, если сами не войдем
туда же». Лидер кадетов указывал на недостаток партийных кад-
ров для подобного дела. Поэтому он предлагал иное, более при-
вычное, направление деятельности. «Если есть надежда, что Дума
будет созвана, начнем готовить законопроекты, — говорил Милю-
91
ков, - теперь мы склонны с усмешкой относиться к мысли о "за-
конодательствовании", — и в этом надо себя дисциплиниро-
вать»239. План Шингарева, таким образом, был похоронен.
Между тем, это был вовсе не самый смелый кадетский про-
ект... Неутомимый и беззаветно преданный делу земец кн.
Д.И. Шаховской 16 июня представил Центральному комитету
другой план, который уже был связан с созывом Думы. «Мы не
должны добиваться власти... но готовиться должны, как будто со-
бирались бы взять власть», — заявил докладчик. «Главная зада-
ча — организация сил страны. Правительство должно связаться со
страной, иначе нельзя вести войну. Какие силы в стране могут
дать почин народной организации? Наша партия. Направо и нале-
во — нет силы». Шаховской предлагал «не отвлеченное задание,
а — конкретное дело». Проект предполагал широкие меры по го-
сударственному реформированию. Необходимо было сформиро-
вать единый кабинет, «вместо нагромождения комиссий» создать
ряд новых министерств (снабжения, продовольствия, местного
самоуправления, труда, землеустройства, полиции), сменить гу-
бернаторов — «маленьких Маклаковых» — на председателей
управ или городских голов; Государственная дума должна была
немедленно принять законопроекты о привлечении в земские орга-
ны «нецензового элемента», распространении земства на окраины,
о кооперативах, профсоюзах и законодательство о труде. Предпо-
лагалось создание комиссии по расследованию действий, привед-
ших к недостатку снабжения. Шаховской отмечал: «Пока не отда-
дут под суд Сух[омлино]ва, бюрократия не встрепенется». Проект
Шаховского предполагал широкую демократизацию управления и
установление парламентского и общественного контроля над ним;
основные его положения были взяты из кадетской партийной про-
граммы. С этим планом предполагалось выступить в Думе. Проект
был наиболее решительным кадетским предложением в области го-
сударственного и социально-политического реформирования за
весь период войны вплоть до революции; революционные преобра-
зования Временного правительства, хотя и более радикальные,
также были предприняты в этом направлении.
Но летом 1915 г. проект Шаховского выглядел по меньшей
мере странно; наиболее активный в кадетском руководстве общест-
венный деятель, автор большинства кадетских общественных ини-
циатив не был реальным политиком, что молчаливо признавалось
в ЦК. Между тем, именно этот проект отчетливо продемонстриро-
вал, насколько далеко была партия и от своих программных
задач, и, вместе с тем, от насущных потребностей дня. «Одна
большая заслуга Д.И. [Шаховского] — он поставил вопрос во
весь рост», — признавалось Центральным комитетом. За этим
крылся еще один вывод: неосуществимость проекта в сложивших-
ся политических условиях была очевидна. По словам Родичева,
многие его положения были возможны лишь «после полной побе-
ды над существующим строем». Он спрашивал: «Если заговорим в
92
Думе, дойдет до власти?» И сам отвечал: «Пушки Вильгельма это
сделают. Верю — но это произойдет не органич[еским] путем. Мы
можем т[олько] встретить министров и сказать: мы хотим вас пере-
менить. Власти над умами 4-й Думы мы не имеем. Если нам под-
чинятся, то не потому, что у нас будут хорошие законы, а
п[отому], ч[то] сдадут Варшаву или ч[то]-н[ибудь] подобное...
Катастрофа неизбежна, но едва ли нас приведет к власти [выделе-
но в тексте. — Ф.Г.]». Кроме того, «если губернаторов погонят,
так нам не эта реформа нужна», — отмечал Родичев. Он указывал
на то, что в случае революции в стране, меры Шаховского оказа-
лись бы недостаточны. Но в соответствии с реалиями июня 1915 г.
необходимо было ограничиться борьбой за «министерство дове-
рия» в Думе. Родичева поддержал авторитетный общественный
деятель В.С. Востротин — «обширная программа не для настоящего
момента».
Гредескул критиковал проект с точки зрения положения пар-
тии и думского расклада: «Не согласен, что к.-д. — всё. К.-д. от-
носительно] делового подхода — слабы. Подход д[олжен] б[ыть]
не кадетский, а с общего согласия, из среды Думы [выделено в
тексте. — Ф.Г.]». Он также отмечал реальную невозможность
палат принять необходимое количество законопроектов. Кроме
того, проведение трудового законодательства ограничивалось
военным временем. «Реально Дума д[олжна] контролировать уп-
равление [выделено в тексте. — Ф.Г.]... Вместо всего этого плана
надо принять эту реальную задачу». Родичев также предложил
ограничиться борьбой за право контроля и создание министерства
снабжения. У проекта не нашлось защитников. Шаховской при-
знал, что «тезисы — примерный список» и не настаивал на нем.
ЦК принял решение подготовить программу законодательных мер
для будущей сессии и определить меры, которые можно было
провести в порядке верховного управления240. Потомственная не-
нависть кадетской интеллигенции к чиновничеству вынужденно
уживалась в умах с пониманием необходимости бюрократического
администрирования. По их мнению, любой исполнительный орган
должен был быть связан с Советом министров, иначе он обрекал-
ся на бездействие, становился учреждением «без определенной ра-
боты и без власти»241. «Как бы мы не желали придать делу снаб-
жения армии новые навыки, новые приемы управления и проч.,
как бы ни желательным было оставить его свободным от пут бю-
рократической рутины, всего этого нельзя достичь обособлением
его от существующих органов государственной власти», — вы-
нужден был признать А.И. Шингарев242.
Кадеты намеревались «топить» и инициативу прогрессистов,
но делать это они собирались осторожно. Прогрессистов необхо-
димо было сделать неизбежными союзниками нового кадетского
курса. «Прогрессисты — люди минуты, и на них трудно поло-
житься, но, разумеется, ...с ними придется сговариваться», —
считал Милюков243. 10 и 12 июня состоялись частные совещания
93
Государственной думы, на которых председательствовал
И.Н. Ефремов. Он доложил о прогрессистском проекте. Кадеты
не слушали. Не опровергая его, они предложили создать новые
министерства снабжения, труда и продовольствия. Шингарев от*
мечал неспособность правительства справиться с ситуацией и
предложил: «Нужно попробовать пойти им навстречу. Пусть они
сами будут виноваты. Взрыва я боюсь». Прогрессист А.А. Бубли-
ков выступил против. Милюков поддержал товарища, ссылаясь
на опыт Германии, Англии и Франции. На совещаниях кадеты
объединились с октябристами в поддержке «майского совеща-
ния»244. В результате, находившийся в зачаточном состоянии (на
уровне тезисов) «проект потерял интерес для прогрессистов»245.
«Теперь вопрос о созыве Думы — это главн[ый] вопрос», —
еще 3 июня отметил С.Д. Протопопов246. «В последнее время во-
прос о досрочном созыве законодательных учреждений сделался
самым очередным и насущным вопросом», — писала «Речь»247.
И июня М.В. Родзянко возобновил переговоры с И.Л. Горемыки-
ным о созыве Думы. Премьер соглашался, но требовал «спокой-
ной» сессии. 13 июня состоялся совет старейшин Думы. Прогрес-
систы, трудовики и социал-демократы выступили против перего-
воров и за смену правительства. И.Н. Ефремов настаивал на со-
зыве Думы 15 июля. Неподготовленность законодательства его не
пугала: Дума была нужна «по моральным основаниям» и «для
длительного контроля». Милюков, ссылаясь на уступки власти,
призывал их продолжить переговоры с целью скорейшего созыва
палат. Кадеты голосовали за переговоры вместе с октябриста-
ми248. В письме Кривошеину П.Б. Струве также говорил о необ-
ходимости «скорейшего» созыва Думы. Он писал: «После "ремон-
та” правительства он не страшен нисколько, и чем скорее он будет
произведен, тем глаже он сойдет»249. В тот же день состоялось за-
седание Центрального комитета Союза 17 октября, на котором
А.И. Гучков позволил себе лишь умеренную публичную критику
военного министерства и присоединился к «пожеланию» созыва
палат. Правительство и общественность призывались к «единой
великой цели — победе над врагом и разрешению внутренних
задач нашей жизни», первым шагом к которым должно было
стать достижение «атмосферы взаимного доверия». Обязательным
условием для нее назвался доступ палат к расследованию зло-
употреблений в военном ведомстве250.
Октябристы решили отложить требование «ответственного ми-
нистерства» до окончания войны. Они были настроены на «спо-
койную» сессию. «Программа занятий Думы должна быть уста-
новлена определенно, конечно, до решения о ее досрочном созы-
ве. Программа должна быть как всегда деловая, подразумевая,
разумеется, под делом дела, вызываемые современными обстоя-
тельствами, а не текущую дребедень, но программа должна быть
непременно, в противном случае это будет митинг со всеми свой-
ственными этому собранию прелестями, а митинговать я считаю
94
теперь совсем неподходящим, а Государственной думе в особен-
ности. Я очень боюсь, что вольно или невольно многие члены
групп, левее нас стоящих, именно этим и соблазняются, и считают
момент подходящим для предъявления требований вроде ответст-
венного министерства, Учредительного собрания и т.д.» — писал
октябрист С.И. Шидловский своему соратнику И.С. Клюжеву
3 июня251. 14 июня в письме другому товарищу, Н.Н. Опочинину,
он принял уже более спокойный тон: «Я ни минуты не сомнева-
юсь, что вся Дума, как один человек, объединена желанием при-
нести своей работою посильную пользу находящейся в опасности
стране и что не найдется в среде ее ни одного члена, желающего
использовать момент этот сознательно для других целей. Ну, а
бессознательно — ведь все возможно. Можете ли вы совсем пору-
читься, что в среде членов Думы нет людей совершенно искренне
убежденных, что вывести страну даже в теперешнюю минуту из
затруднительного положения можно лишь путем немедленного
проведения в нашу государственную, экономическую и социаль-
ную жизнь тех начал, в спасительность которых ни мы с вами, ни
даже большинство Думы не верит»252. Октябристы пытались из-
бежать подобных сюрпризов. После того, как тактические лозунги
октябристов и кадетов оказались тождественными, стал возможен
и тактический союз. Это могло облегчить обеим фракциям поли-
тику в Думе. Кадеты рассчитывали на это253.
23 июня совет старейшин Думы собрался опять и решил вто-
рично обратиться к правительству со своим призывом скорейшего
определения сроков созыва. По общему мнению, «ответственность
за последствия, которые может повлечь несвоевременный созыв
Думы, всецело лежит на правительстве»254 . 25 июня Горемыкин
сообщил Родзянко, что созыв законодательных палат состоится
19 июля, в годовщину начала войны255. 30 июня состоялось сове-
щание, посвященное повестке первого заседания. Родзянко потре-
бовал ограничиться торжественной речью председателя Думы.
Милюков, поддержанный Ефремовым, спросил: «А почему бы не
начать с гласного обмена мнений Государственной думы с прави-
тельством?» При этом, он выступил против предварительных
переговоров: «Ведь перед нами министерство анонимов. Осторож-
но ли устраивать с ними интимное совещание. ...Вряд ли в этом
есть нужда. Сговориться всегда можно и в закрытых заседаниях
думских комиссий, где ведутся, по крайней мере, протоколы и где
не бывшее не может стать бывшим и наоборот». Реноме оппози-
ции было священно. Это мнение было поддержано земцем-октяб-
ристом И.И. Дмитрюковым и самим Родзянко, вспомнившим о
январской сессии. После обсуждения вопроса во фракциях было
решено начать сессию с обсуждения правительственной деклара-
ции без предварительных переговоров с Советом министров256.
В рамках овладения политической инициативой кадеты пыта-
лись усилить свое влияние в общественных организациях. На за-
седании ЦК 3 июля обсуждался вопрос участия представителей
95
партии на I Всероссийском продовольственном съезде, намечен-
ном на 11 — 13 июля в Москве с участием представителей ВЗС,
ВСГ, кооперативов и рабочих. Шаховской, назвав его «съездом
общественных сил страны», призвал к активному участию каде-
тов, в частности Милюкова и Шингарева, в работе съезда. Он
также не исключал возможности конфликта «третьего элемента» с
руководством земского и городского союзов, и кадеты должны
были выступить на стороне последнего. Д.Д. Протопопов возра-
жал: «Челноков и Львов люди не наши, а развивая свою связь с
ними, мы приобщаем свою ответственность за их действия».
Кроме того, он предупреждал о возможном изменении ситуации в
столице, когда присутствие «лидеров фракции» могло бы оказать-
ся пагубным. «Как бы с отъездом Милюкова и Шингарева не слу-
чилось того, что случилось с евреями, когда Моисей ушел молить-
ся на гору», — говорил он. Шаховской опроверг опасения: «Дело
союзов — как раз то, которое стоит сейчас перед Государственной
думой». Он считал необходимым в Думе опираться на обществен-
ные организации, без чего «нельзя обойтись». Милюков и Шинга-
рев также обосновывали эту позицию. Милюков заявлял: «Дело
не в том, наши или не наши земский и городской союзы, —
важно, что там работают наши люди. ...Нужно воздействовать на
съезд». Он пытался предложить идею создания центрального ор-
гана снабжения, который должен был объединить оба союза. По
мнению Милюкова, против этого по причине внутренней конку-
ренции в общественной среде могли выступить как М.В. Родзян-
ко, так и кн. Г.Е. Львов и М.В. Челноков. Шингарев, в свою оче-
редь, считал необходимым отговорить кадетских руководителей
ВСГ (в частности, Астрова) от идеи введения двух представите-
лей союзов в Совет министров в качестве министров без портфе-
лей257. Милюков завершил заседание, заявив о необходимости
спешного создания плана министерства снабжения258. Разверну-
тый план, тем не менее, так и не был создан.
Съезд не способствовал политическому упрочению кадетского
ЦК259. По своему характеру он оказался более радикальным. «С
этого момента деятельность общеземского и общегородского со-
юзов определенно направилась в сторону "легальной" борьбы с
правительством путем предъявления ему программных политичес-
ких требований», — констатировала записка Московского охран-
ного отделения260. Съезд изначально предполагался как полити-
ческий, подготовка материалов к нему проходила «вяло». Еще на-
кануне съезда в бюро ВСГ произошло столкновение по вопросу о
привлечении к съезду представителей от рабочих. Н.И. Астров
добивался созыва рабочих от всей страны, но М.В. Челноков на-
стоял на представительстве от столиц и свел общее число к мини-
мальному — 1/ю части съезда. Таким образом, их роль, по мне-
нию Челнокова, становилась незначительна: «Наскандалить, ко-
нечно, могут, но повлиять на направление работ совещания будут
бессильны»261.
96
Но основные события на съезде произошли не по этой причи-
не. В самом руководстве ВСГ четко обозначилось противостояние.
Предложенная кадетскими представителями в ВСГ политическая
резолюция требовала амнистии, отмены национальных и религи-
озных стеснений, основных гражданских свобод и «министерства
доверия». Было заявлено, что должны быть предприняты «по
крайней мере» эти шаги, о дальнейшем должно было высказаться
«народное представительство». На частном совещании руководст-
ва союза и представителей кадетов Челноков подверг проект резо-
люции резкой критике: «Они вырываются, они теряют головы, но
тем больше трезвости должно быть у нас. ...Кому дорога будущ-
ность союза, кто отдает себе ясный отчет в возможных последст-
виях, тот не может не согласиться, что такое выступление в дан-
ный момент является по меньшей мере преждевременным. Только
после того, как выяснится полная безнадежность всех домога-
тельств союза, следует идти на более решительные шаги в борьбе
с властью. ...Является совершенной очевидностью, что надеяться
на осуществление ответственного коалиционного министерства —
это значит верить в совершеннейшую утопию, а между тем под-
держка этой утопии может привести к самым неожиданным и тя-
желым последствиям». Кадеты были настроены более радикально.
Н.И. Астров выступил за «принятие решительной политической
резолюции», поскольку не опасался за роспуск союзов. Ф.И. Ро-
дичев поддержал его мнение, сославшись на поддержку грядущей
Думы: в случае разгона союзов она, по его мнению, могла сама
выдвинуть лозунг «ответственного коалиционного министерства».
Шаховской и Шингарев предложили изложить требования менее
резко, заменив «ответственное министерство» на «власть, обли-
ченную доверием всех слоев населения», а «амнистию» — на
«примирение и всепрощение», что конечно существенно меняло
смысл. Однако либералы вовсе не собирались оказывать прави-
тельству поддержку. Основную причину принятия «резкой» резо-
люции выразил один из провинциальных делегатов: «Если мы не
примем сейчас определенной политической резолюции, мы оста-
немся в хвосте событий. ...Сейчас, когда мы теряем Варшаву,
Ригу, когда перед нами еще более страшные угрозы, сейчас пра-
вительство находится в состоянии той растерянности, что более
удобный момент для предъявления требований едва ли предста-
вится» .
В полицейском отчете отмечалось: «Последнее соображение
для очень многих делегатов было решающим, кроме того многие
делегаты выражали страх перед надвигающимися военными собы-
тиями и какую-то слепую веру, что военная катастрофа неизбеж-
но сметет настоящую правительственную власть. Это с одной сто-
роны. А с другой на съезде приводилась такая масса фактов, ри-
сующих дезорганизацию власти, оставившей армию без снаряже-
ния, так громко кричалось о "вопиющих преступлениях власти",
что многие даже вовсе не революционно настроенные пришли к
4 Ф.А. Гайда
97
мысли о необходимости борьбы с настоящим правительством». По
данным агентуры, один из делегатов «в заключение истерическим
голосом стал кричать о гибели родины». «Это выступление произ-
вело на присутствовавших громовое впечатление. Возражающие
притихли. Челноков явно сдался и судьба "политической" резолю-
ции была решена в утвердительном смысле». Резолюция была
принята с изменениями: основные требования излагались в завуа-
лированной форме. За нее проголосовал 101 делегат. 49 делегатов
съезда, в том числе большинство кадетов, воздержались от голо-
сования. Против голосовало 77 делегатов от рабочих и кооперати-
вов, а также социалисты.
Рабочие представители предложили свой проект резолюции
съезда, предусматривавший требования «ответственного министер-
ства», всеобщего избирательного права, амнистии, «полной»
демократизации самоуправления и создания всероссийского об-
щественного продовольственного комитета. После того, как про-
ект был отклонен съездом, его приняла сама рабочая фракция
съезда262.
I Всероссийский съезд ВПК (25 — 27 июля) также прошел по-
боевому, но принес победу прогрессистам, которые смогли вытес-
нить из руководства петроградскую буржуазию. Съезд потребовал
ввести лидеров ЦВПК, ВЗС и ВСГ в Совет министров. Вместе с
тем, съезд поддержал и кадетский проект министерства снабже-
ния, предполагая однако, что этот министерский пост уготован
А.И. Гучкову. Также было заявлено о необходимости амнистии,
отмены национальных стеснений для евреев и свободы профсо-
юзов для рабочих. Было решено начать создавать рабочие группы
при комитетах, причем они должны были действовать и на заво-
дах, не связанных с ВПК. Тем самым московская торгово-про-
мышленная оппозиция хотела сделать рабочее движение своим со-
юзником в борьбе с правительством и петроградскими конкурен-
тами263. Кадеты не могли и не собирались полностью поддержи-
вать ни московскую буржуазию, ни связанный с октябристами
петроградский финансово-промышленный капитал. Они отвергали
кандидатуру Гучкова на пост министра снабжения264.
Со времени июльских событий вопросы «организации общест-
ва» в деловом плане волновали кадетов уже значительно меньше.
Вопрос мог быть поставлен лишь в виде учета наличных сил пар-
тии. Руководство нуждалось в моральной поддержке и «притоке
свежих сил». 14 июля на заседании ЦК был поставлен вопрос о
созыве в августе съезда партии для расширения представительнос-
ти Центрального комитета; это предложение было поддержано
как членами парламента, так и московскими представителями со-
юзов; кооптация была решительно отвергнута265. Программные
вопросы на съезде ставить не предполагалось, они были отложе-
ны266. Вопрос о съезде активно обсуждался кадетским ЦК в
июле —августе. На местах была проявлена определенная актив-
ность, тесно связанная с постановкой вопроса о власти и предсто-
98
ящим съездом. Однако данные организационной комиссии были
неутешительны: «Провинциальные представители указывают на
невозможность созвать съезд в середине августа, ввиду необходи-
мости произвести большую работу по оживлению партии на мес-
тах. Необходимо обобщить уезды, сорганизовать новые комитеты,
что само по себе берет время, а теперь в период уборки хлеба,
возьмет еще больше». По результатам совещания 9 августа с учас-
тием местных представителей комиссия заключала: «Из опросов о
положении дел в провинции выясняется, что там за последние
годы мало осталось лиц, открыто причисляющих себя к к.-д. Те-
перь положение изменяется, идет вопрос о том, чтобы взять у
правительства власть, а при этих условиях следует резче проявить
себя, чтобы привлечь к себе больше сил. Делая организационную
работу к съезду, надо делать в то же время и работу по организа-
ции партии»267.
«Кадетствующих много, а кадетов нет. Отказ от ответственнос-
ти министерства восстановил против кадетов. Съезд надо прово-
дить сейчас, надо власть брать в руки. ...Надо дать директивы
ЦК свалить немедленно власть», — раздавались голоса провинци-
альных представителей на пленарных заседаниях ЦК268. «Паде-
ние власти сразу возродит наши ячейки. Съезд необходим», —
настаивал М.Л. Мандельштам. «Мало сказать, долой правитель-
ство, но надо подготовить, что поставить на его место, и пригото-
вить подпору на местах. Без этого сейчас нельзя, поэтому органи-
зация партии на местах необходима», — отвечал Кокошкин269.
Местные кадеты призывали ЦК к политической активности и с
этим связывали свои организационные перспективы, Центральный
комитет мыслил прямо противоположно. Между тем, организаци-
онных возможностей на местах все равно не хватало и ничто не
предвещало иной перспективы270. По результатам сбора сведений
с мест Милюков признавал: «Вообще на приток новых сил рас-
считывать трудно, да и неизвестно, в какой степени на них можно
положиться. Съезд придется строить не на новых, а на старых
силах»271. Поэтому партийное руководство особо не принимало в
расчет местные кадетские настроения и уж конечно не пыталось
ими руководствоваться: никаких громких политических фраз, на-
правленных против правительства, кадетским руководством на
съезде не предполагалось. Он должен был стать важной вехой в
организации партийных сил, но не расценивался Центральным ко-
митетом как самостоятельное средство политической борьбы.
...Партийная организация пребывала в руинах. Кроме того, не-
важным было финансовое положение партии272. Съезд неизбежно
оттягивался...
...Но близилась Дума. «Русские ведомости» готовили публику
к этому событию: «Русское общество стоит сейчас перед ответст-
венным и решительным моментом своёй жизни, — быть может,
самым ответственным и решительным, какой ему только приходи-
лось пережить за все время своего исторического существования».
99
4*
В том же номере вышла статья В.А. Маклакова «Естественная за-
дача». «Народное представительство, — писал он, — не поведет
сейчас спора о власти: но оно должно иметь возможность надзора
за управлением. В этом — очередная задача момента [выделено в
тексте. — Ф.Г.]»273. 14 июля ЦК чрезвычайно сумбурно обсуж-
дал предстоящую думскую тактику и законодательную программу
фракции. П.Н. Милюков предложил не обострять конфликт с
правительством и ограничиться требованием «министерства дове-
рия». Н.М. Кишкин, Д.Д. Протопопов, П.Д. Долгоруков,
Д.И. Шаховской, наоборот, призывали к критическому настрою:
«Министерство должно народу подчиниться и исполнять его
волю». В.А. Маклаков единственный поддержал милюковское
предложение: «Подчиниться народу это только фраза. Убирайтесь
вон — это встать на революционный путь, что теперь [делать]
нельзя». Несмотря на слабую поддержку Милюков отстоял свой
проект выступления на первом заседании274.
Вечером обсуждался законодательный план. Фракция просила
Комитет «представить все программные пожелания партии в виде
определенных конкретных законопроектов, которые могли бы
быть прямо и непосредственно внесены в законодательные учреж-
дения и, в случае принятия, немедленно проведены в жизнь»275.
Фракция желала слишком многого. Выяснилась недопустимость
решать в Думе вопрос легализации союзов. Кадеты опасались ус-
тановления контроля местной администрации над союзами в слу-
чае их легализации. Рабочее законодательство было объявлено
сферой взаимоотношений промышленников, рабочих и министер-
ства торговли и промышленности. Вопрос этот не был еще прояс-
нен, тем более, что у кадетов своих конкретных предложений в
этой области не было. Аграрный вопрос также был отложен. По
проекту волостной реформы мнения резко разошлись. Шаховской
предлагал обойтись без законопроекта и самой реформы, ограни-
чившись отменой земских начальников и развитием волостных по-
печительств. Кн. Долгоруков также небезосновательно считал, что
волостное земство «сейчас провести нельзя», поскольку «это дело
планомерной реформы». Милюков, Родичев и Шингарев настаи-
вали на внесении законопроекта, считая это основным социаль-
ным вопросом. Они соглашались поддержать прежний внесенный
октябристский законопроект, «чтобы не сидеть над ним». Шинга-
рев предложил лишь отменить судебные полномочия земских на-
чальников и ввести мировые суды. Этим заседание Центрального
комитета и ограничилось276. У партии не было ни одного серьезно
подготовленного законопроекта.
Тем не менее, общая обстановка позволяла кадетам бороться
за влияние в Думе. 17 июля на совещании фракций Думы (на ко-
тором не присутствовали правые, крайне левые и кадеты) про-
грессисты поставили вопрос о требовании «ответственного минис-
терства». Октябристы проявили свое непонимание различия, ко-
торое имелось между прогрессистскими и кадетскими лозунгами.
100
Но непосредственно перед открытием общего собрания состоялось
совещание с участием кадетов, после чего ясность была внесена и
прогрессистское требование не было поддержано277. Кадетам
предстояло также завоевать и общее собрание Думы...
Итак, весной 1915 г. в либеральной среде развернулась острая
борьба за лидерство. Политическая активность оппозиции была
вызвана не неудачами на фронте, они были лишь использованы
для критики власти с целью преодоления собственного внутренне-
го кризиса. В ответ на выдвижение прогрессистами лозунгов «от-
ветственного министерства» и немедленного созыва Думы, поли-
тическую кампанию по созданию военно-промышленных комите-
тов кадеты во главе с Милюковым сняли собственное партийное
требование ответственного правительства и предложили лозунг
«министерства доверия», не желая брать на себя ответственность
за государственное управление в столь тяжелое время (они, кроме
того, вовсе не были к этому готовы), но и стремясь не допустить
до власти своих соратников-конкурентов из либеральной оппози-
ции. Выдвижение кадетами нового лозунга вовсе не означало их
отказа от собственной принципиальной оппозиционности.
4. Прогрессивный блок
Гамлет (первому актеру). Прошу тебя, про-
должай,,. продолжай; перейди к Ге-
кубе,
У. Шекспир.
«Гамлет, принц Датский»
Государственная дума открылась 19 июля. При открытии пре-
мьер Горемыкин призвал членов Думы к единству: «Да не будет в
России на все время военных действий никаких партий, кроме
одной — "партии войны до конца"... никаких программ, кроме
одной — победить». Он заявил о внесении в Думу законопроек-
тов об особом совещании по снабжению и об автономии Царства
Польского, но отметил, что время для внутреннего реформирова-
ния страны было неподходящее. В том же тоне выступили и про-
чие министры278. Однако дух полемики сразу овладел депутатами.
Первый же выступающий Н.Е. Марков заявил, что в кругах оп-
позиции «возникло желание добиться ответственного министерст-
ва», и предложил воздержаться от подобных замыслов279. «Те-
перь не время критики», — сказал земец-октябрист
Н.В. Савич, — но «к войне Россия постоянно не готова»280. Ок-
тябрист Б.И. Каразин потребовал отдать виновных под суд281.
И.Н. Ефремов усилил напор: «Долг и стремление Государствен-
ной думы в это тяжелое время — поддержать власть всем своим
авторитетом, разделить с ней всю ответственность. Но ведь это
возможно только в том случае, если правительство открыто при-
101
знает авторитет Думы и заявит о своей готовности подчиниться ее
контролю и руководительству, признает свою ответственность
перед народным представительством». Призыв вызвал одобрение
слева и в центре зала. По мнению Ефремова, перемены в составе
правительства были недостаточны. «Чтобы поднять патриотичес-
кое воодушевление народа и поддержать его бодрость и силу на
все время долгой борьбы, необходимо появление у власти лиц,
хорошо известных народу и пользующихся его доверием», — за-
ключил он. Подобная компромиссная формулировка, как считали
прогрессисты, должна была обеспечить лозунгу поддержку собра-
ния282.
П.Н. Милюков выступил с многозначительной речью. Он об-
винил власть в военных неудачах и напомнил о той тревоге, кото-
рую Дума выражала в январе на частных совещаниях. По его сло-
вам, «народ хочет сам теперь приняться за дело и исправить упу-
щенное. В нас он видит первых законных исполнителей своей
воли. И он посылает теперь нас сюда... сказать власти всю правду
о стране, узнать для страны всю правду о власти и сделать то, что
осталось ею несделанным. ...Война была всенародной по духу,
она должна стать всенародной на деле». Касаясь перемен в прави-
тельстве, Милюков сказал, что «лица изменились, но не измени-
лась их политика». Он требовал от власти оставить «недоверие» к
общественным организациям, прекратить притеснение националь-
ностей, напомнил об аресте депутатов — социал-демократов и
призвал к политической амнистии. Кадетский лидер протестовал
против преследования печати: «Народное представительство без
гласности утрачивает бульшую часть своего общественного значе-
ния». Он не согласился с тем, что не время для законодательной
работы, и предложил правительству программу законодательных
мер. При этом, он делал существенные оговорки: «Страна не
ждет. В стране уже сейчас происходит огромная организационная
работа, во всех слоях, сверху донизу русского общества. Государ-
ственной думе даже не приходится создавать новых сил путем
новых законов. ...Нужна политика власти, не связывающая
живых сил народного почина». Серьезного расчета на законода-
тельную деятельность Думы у Милюкова однако не было, на что
им был сделан весьма прозрачный намек: «Снимите путы, дайте
дорогу общественным организациям, сделайте все это в порядке
управления. ...Мы не хотим предлагать вам партийных проектов,
которые могли бы нас разъединить». Но, тем не менее, Милюков
потребовал проведения законопроектов о создании органа по ко-
ординации тыла, о волостном земстве, об изменении земского и
городового положений, о кооперативах, трезвости, обеспечении
воинов и их семей землей, примирительных камерах и отдыхе
торговых служащих. Большей части подобных законопроектов не
было283, но отсюда, по мнению кадетского лидера, вытекала необ-
ходимость длительной сессии. Милюков прямо заявил об этом:
«Организуя страну для обороны, мы не можем устранить из орга-
102
низации тот высший орган, в котором все общественные организа-
ции сходятся как в своем естественном центре»284.
Настрой кадетов требовал беречь Думу. Поэтому они выступа-
ли против усилий прогрессистов. В ответ на статью «Утро Рос-
сии», критикующую Милюкова за «непонятный» отказ от своего
программного лозунга, сам Милюков в «Речи» писал, что эта ста-
тья — «типичный образчик... сумбура и... путаницы мыслей».
Кадеты, по его словам, не отказывались от своего лозунга, «фрак-
ция возражала против постановки на очередь борьбы [выделено в
тексте. — Ф.Г, ] за парламентаризм, так как без нее автоматичес-
ки парламентаризм осуществиться не может»285. Ф.Ф. Кокошкин
также отмечал: «Очень много крови мне испортил лозунг ответст-
венного министерства, выкинутый в Думе без всякого соображе-
ния с обстоятельствами прогрессистами, которые, вообще, в пос-
леднее время поставили своей задачей быть левее к.д. ...По моему
убеждению, Дума (если только молот событий не выкует из нее
чего-нибудь более твердого) не в состоянии ни образовать ответст-
венного, то есть парламентарного министерства, ни составить для
него устойчивую опору. Выпад Ефремова и Титова и не встретил
поддержки в самой Думе. ...Словом, в Думе голос прогрессистов
прозвучал одиноко»286. На следующий день она проголосовала
против прогрессистской формулы перехода, которая требовала не-
медленного создания «министерства доверия». Милюков заявил,
что «вопрос о политической ответственности правительства перед
Государственной думой» необходим, но несвоевременен. Кадеты,
хотя и воздержались от голосования, присоединились к более
мягкой формуле националистов-прогрессистов и октябристских
фракций о необходимости единения страны и ее доверия прави-
тельству. Она и была принята287. В самой прогрессистской группе
произошел раскол: из нее вышли видные представители
Н.Н. Львов и М.И. Арефьев, перешедшие к октябристам.
Дума демонстрировала условную лояльность. Принимая после
первых думских заседаний Родзянко Николай II, прочитавший их
стенограммы, «признался, что ожидал б[6льших] резкостей...»288
Подобная тактика кадетов в Думе сразу принесла свои плоды.
Председателем военно-морской комиссии был избран А.И. Шин-
гарев. А.И. Гучков, который в 1907 г. добивался выдворения ка-
детов из этой комиссии, теперь приветствовал это назначение289.
Националист А.И. Савенко писал супруге: «В председатели ко-
миссии обороны Шингарева провел я. Этим я горжусь, ибо глубо-
ко убежден, что сделал мудрое государственное дело и проявил
дальновидность. Мое убеждение разделяет Шульгин, который
тоже голосовал за Шингарева»290. Объясняя причины своего по-
ведения, Савенко легкомысленно говорил, что Шингарева отлича-
ла работоспособность; кроме того, комиссия не имела власти, а
«для роли же контроля и критики представители оппозиции иног-
да бывают более необходимы, чем представители партий, в про-
шлом много погрешивших склонностью поддерживать правитель-
103
ство». По свидетельству автора письма, «наиболее ярко и выпук-
ло этот мотив выразил Пуришкевич, который сказал: "лучше
Шингарев, чем победа Германии"». Савенко полагал сделать ка-
детскую партию «ответственной за дальнейший ход войны»291.
Такие мысли могли свидетельствовать лишь о полной дезоргани-
зации правых и умеренных думцев. Еще одним подтверждением
этого факта стал раскол фракции националистов: от самой много-
численной думской фракции (85 депутатов) откололась группа
т.н. националистов-прогрессистов (28 депутатов) во главе с основ-
ным фракционным оратором В.В. Шульгиным.
Но ситуация в Думе для либералов вовсе не была радужной.
По прошествии двух первых заседаний она оказалась перед необ-
ходимостью определить перспективы сессии. Но, как признавали
депутаты, «ничего не выяснилось и плана работы нет»292. Пред-
стояла посевная и члены Думы начали покидать столицу293.
«Утро России» позволяло себе жестоко иронизировать: «То, что
заседает сейчас в Таврическом дворце, это же собрание земских
гласных, созванных в разгар сельскохозяйственных работ на чрез-
вычайную сессию: на второй уже день начинается постепенный
разъезд»294. «Вернувшийся из Думы Щепкин [Д.М. Щепкин, то-
варищ главноуполномоченного ВЗС. — Ф.Г,], также, как и дру-
гие наши сослуживцы, бывшие там, вынес самое тяжелое впечат-
ление от всей думской атмосферы. Там царит полная растерян-
ность. Ни одна партия не знает, что ей делать, и все думают толь-
ко об одном, как бы поскорей разъехаться. Единения, конечно,
никакого нет. Все готовы кричать ”ура", но как только доходит до
практических действий, так начинается полная разноголосица.
Милюков, произнесший, даже по отзыву Щепкина, великолепную
речь, не решается проводить в жизнь выставленные им лозунги. В
результате правительство, которое, в лице Горемыкина, заявило,
что сейчас не время для каких-либо законопроектов, чувствует
свою полную силу и не на йоту не меняет своего поведения. Даль-
ше законопроекта об особом совещании дело не пойдет и даже,
как уверяют, не будет осуществлен подоходный налог», — писал
в провинцию один из кадетов — сотрудников ВЗС295. Управляю-
щий делами Совета министров выражал схожие мысли: «Скучно
слушать нескончаемую болтовню в военной комиссии, и я совер-
шенно убедился, что нас совершенно зря вызвали в Государствен-
ную думу. Дела никакого мы не делаем, да и делать-то нечего.
...Теперь многие убедились, что зря приехали и начинают разъез-
жаться, так что весьма вероятна возможность, что Государствен-
ная дума закроется раньше, чем все предполагали»296.
Кадеты пытались изменить настроения. «Хотя самая горячка и
кончилась и не очень удачно, мы начали усиленно работать в ко-
миссиях. Сейчас штудирую законопроекты, — их очень много, но
чрезвычайно мало касающихся непосредственно снабжения армии
и войны. Характер их более мирный, но зато мы в боевом настро-
ении, во главе с Шингаревым. Если мы и не все удачно наладили,
104
зато ведомству нагоним жару и вся Россия узнает, как мы можем
ругаться и критиковать и как должны другие созидать, — ирони-
зировал Д.И. Шаховской, и добавлял уже серьезно, — что-то
будет, момент интересный и очень страшный»297. На пленарном
заседании ЦК 9 августа он указал, что «ответственная работа пра-
вительства ускользает из рук правительства [и] переходит к
общ[ест]ву». Он подтвердил мысль Н.В. Некрасова о том, что
«нужно готовиться к тому, чтобы взять на себя всю власть и всю
ответственность»298. Однако законодательные усилия фракции
были ничтожны. Правительство само внесло в Думу столь важ-
ный для либералов законопроект о военной цензуре. Большинство
законопроектов фракций находились в стадии разработки. 8 ав-
густа были наконец внесены принадлежавшие октябристам и про-
грессистам законопроекты о кооперативах и о введении земства в
Сибири, Архангельской губернии и Донской области, 11 авгус-
та — о введении волостного земства. Кадетская фракция постано-
вила поддержать их и отказалась от собственных разработок. Ка-
деты лишь внесли законодательное предположение о введении
земства в Закавказье, но законопроекта не представили: «за не-
возможностью в короткий срок собрать сведения, необходимые
для составления полного текста соответственного законопроек-
та»299.
Наиболее важным был законопроект об особом совещании.
Изначальная инициатива в этом вопросе принадлежала прави-
тельству и октябристам. Власть срочно нуждалась в том, чтобы
разделить тяготы и ответственность за состояние тыла с общест-
венными силами. Октябристы (с согласия правительства) высту-
пили за «включение» общественных сил в прежнюю систему влас-
ти. Они взяли на себя доработку правительственного законопро-
екта. Кадеты решили не вносить в Думу своего проекта министер-
ства снабжения и объясняли это отсутствием поддержки со сторо-
ны большинства (действительно, он нашел поддержку лишь у
части прогрессистов300). Как такового, законопроекта у них, к
тому же, не было. На заседании 1 августа законопроект земцев-
октябристов был рассмотрен Думой. Докладчик Н.В. Савич пред-
ложил создать четыре отдельных совещания (по обороне, топли-
ву, перевозкам и продовольствию) при министерствах военном,
торговли и промышленности, путей сообщения и земледелия и
под общим контролем военного министерства. Децентрализация
объяснялась «техническими причинами»: совещания необходимо
было «встроить» в существующую государственную машину без
ее значительного изменения. Кроме того, как признавалось на за-
седании военно-морской комиссии, считалось «опасным» и «не-
нормальным» в случае существования единого совещания прида-
вать военному министру столь большие полномочия (так предпо-
лагал правительственный законопроект)301. Совещания должны
были осуществлять высший надзор за организацией обороны и
снабжения, не исключая и частные предприятия. Председатель-
105
ское место оставлялось за соответствующим министром. Он осу-
ществлял принятие решений, однако право окончательного реше-
ния сохранялось за военным министром, который мог отменить
решение своего коллеги. Совещания предполагалось наделить
контрольными и совещательными функциями и ввести в их состав
представителей законодательных палат. «Будучи в центре той де-
ятельности, которая будет происходить в правительственных орга-
нах, имея возможность видеть все мероприятия не только post fac-
tum, но в момент... их идейного зарождения, только при таком
положении будет действителен контроль со стороны законодатель-
ных учреждений, только при таких условиях они будут знать все,
что делается и почему делается, а не получать только те разъясне-
ния, которые ведомство соблаговолит дать здесь в комиссии,
...подчас окрашенные посторонними соображениями, иногда даже
несоответствующими действительности».
Савич категорически отвергал идею министерства снабжения,
поскольку его учреждение, по мысли докладчика, могло лишь
усилить дезорганизацию государственного аппарата302. Кадеты
выступили против децентрализации и введения в состав членов
палат. М.С. Аджемов предупреждал думцев: «Я боюсь, что когда
исполнительная власть окажется в будущем не на высоте, то она
всю вину за это свалит на вас и ваших представителей»303. Вместо
этого в целях правильного контроля предлагалось сделать Думу
постоянной и создать специальную комиссию по контролю за со-
вещанием. Однако законопроект был спешно принят в варианте,
предложенном докладчиком.
Началась борьба за определение состава совещаний. Разработ-
чики законопроекта предлагали сделать их по преимуществу об-
щественными и ввести в Особое совещание по обороне 10 членов
от Государственного совета и Государственной думы, а также 4 пред-
ставителя от военно-промышленных комитетов и по 1 — от ВЗС и
ВСГ. Кадеты, кроме того, что были против участия представите-
лей палат, потребовали введения представителей от рабочих. При
этом, они предлагали избирать их не от ВПК (чтобы те не оказа-
лись ставленниками промышленников), а от больничных касс —
единственных существующих рабочих организаций. Эти планы
вызвали гнев московских прогрессистов. «Утро России» опубли-
ковало статью «Политика мелких уколов», в которой разносило
«земско-дворянскую Думу» за принятое решение. Несмотря на
введение представительства буржуазии прогрессисты делали со-
вершенно демагогический вывод: «Из двух зол — промышленник
или рабочий — промышленник в глазах Думы явился злом боль-
шим»304. Прогрессисты, наоборот, предложили увеличить пред-
ставительство ВПК до 7 представителей, в том числе 2 — от рабо-
чих. Однако земцы-октябристы настаивали на своем, к тому же
вообще выступили против рабочего представительства. В резуль-
тате кадеты предпочли поддержать их предложение, а не увели-
чивать влияние военно-промышленных комитетов. 141 голосом
106
против 138 прошло предложение октябристов305. Но, в свою оче-
редь, кадеты смогли добиться еще большего ограничения полно-
мочий военного министра. Несмотря на возражения Н.В. Савича,
было принято предложение В.А. Маклакова обязать военного ми-
нистра в случае отмены решения другого председателя совещания
немедленно выносить вопрос на рассмотрение Совета министров.
Кадеты еще больше октябристов опасались придания министру
слишком широких полномочий306.
Общественным представителям отводилось 26 из 37 мест в
Особом совещании по обороне, 19 из 31 — в Особом совещании
по топливу, 16 из 33 — в Особом совещании по перевозкам, 16 из
26 — в Особом совещании по продовольствию. В результате вы-
боров кадеты смогли добиться 2 мест в ОСО, по 1 — в остальных
совещаниях. 3 октябристские фракции получили 4 места в ОСО,
3 — в совещании по топливу, по 2 — в совещаниях по перевоз-
кам и продовольствию. Прогрессистам было отведено по 1 месту в
каждом совещании. Националисты-прогрессисты добились 2 мест
в ОСО и по 1 — в совещаниях по перевозкам и продовольствию.
Оппозиция, с учетом представителей общественных организаций,
осталась в меньшинстве в трех совещаниях, но в ОСО обеспечила
себе большинство мест307. Особые совещания торжественно откры-
лись в присутствии Императора 18 августа. После того, как каде-
ты согласились на вхождение представителей палат в Особые со-
вещания, они рассматривали это прежде всего как политический
шаг и способность оказывать влияние на правительство хотя бы в
такой форме (неслучайно, несмотря на выход прогрессистов и по-
стоянные с осени 1915 г. кадетские заявления о невозможности
делового сотрудничества с властью, их представители не покину-
ли совещаний вплоть до революции)308.
После прохождения через Думу законопроекта об особых со-
вещаниях трудности в ее работе становились все более ощутимы-
ми. Подготовка законопроектов требовала времени и сил и прино-
сила минимальную политическую выгоду. Кадеты требовали со-
кращения работы комиссий. В.А. Маклаков призывал сократить
их число и состав, ускорить подготовку законов. «Каждый пропу-
щенный день Думу компрометирует», — говорил он на общем со-
брании309. Оппозиция стремилась рассмотреть по преимуществу
политические законопроекты, однако внутри нее взгляды на сей
счет расходились. Законопроект о прогрессивном налоге был рас-
смотрен быстро (вся Дума приняла его в компромиссном прогрес-
систском варианте)310. Но вопрос о ликвидации немецкого земле-
владения, который прогрессисты и октябристы считали не менее
важным, оказался поводом для раздоров. Кадеты протестовали
против его рассмотрения: они выступили против создания комис-
сии «по борьбе с немецким засильем» и предупреждали о том, что
власть хочет «укрыться за ширму ненависти к немцам»311. Вместо
этого кадеты предлагали привлечь к ответственности не только
бывшего военного министра, но и бывшего министра внутренних
107
дел, по словам М.С. Аджемова, «того государственного шалуна,
который привел государство в столь тяжелое положение»312. Ка-
деты также попытались направить в политическое русло подня-
тый в Думе вопрос о беженцах. На заседании военно-морской ко-
миссии Н.В. Некрасов потребовал передачи дела общественным
организациям313. Обоснованное замечание представителя МВД о
том, что союзы действуют не на всей территории размещения бе-
женцев и что средства на них могут быть взяты лишь из казны,
на кадетов действия не возымели. В общем собрании П.П. Грон-
ский и М.И. Пападжанов предложили полностью передать их на
попечение общественных организаций устранить администрацию
из этой сферы. Большинство Думы все же отклонило кадетские
предложения314. Но наиболее значимым для кадетов был вопрос
военной цензуры. Докладчиком выступал сам П.Н. Милюков.
Была заявлена спешность законопроекта. Земец-октябрист гр.
Д.П. Капнист также призвал к его скорейшему рассмотрению315.
За это ратовали и прогрессисты. «Государственная дума, как бы
длительна не была ее сессия, разойдется, печать же останется
всегда. И она останется единственной трибуной, с которой подает-
ся инициатива, и единственной инстанцией, в которой находят
прямую защитницу народные интересы», — писало по этому по-
воду «Утро России»316. Законопроект, строго ограничивавший
цензуру военной областью, предусматривавший лишь судебную
ответственность и выводивший из-под цензурного запрета думские
стенограммы, был передан в думскую комиссию по печати317.
♦ ♦ ♦
Думская деятельность развивалась по своей обычной траекто-
рии и все более отклонялась от того, что происходило вне преде-
лов Таврического дворца... В начале августа войска сдавали Вар-
шаву. Ситуация в тылу резко обострилась. Как нередко случает-
ся, панические настроения в тылу были сильнее неудач на фрон-
те. Николай II принял решение о принятии поста Верховного
главнокомандующего и смещении Великого князя. Это еще более
усилило недовольство. По словам Ф.Ф. Кокошкина, спешно при-
бывшего 19 августа на заседание кадетского ЦК из Первопрес-
тольной, под влиянием столичных событий «в Москве началось
движение... в кругах общественных], промышл[енных] и зем-
ских». Кокошкин отмечал: «Очень большого подъема настроений
незаметно, но страх перед нашеств[ием] и перед революцией был
заметен. Среди торговых] слоев участие принимали очень правые
и дикие элементы...»318 «Сейчас промышленники действуют под
влиянием страха», — считал С.П. Мельгунов319. П.П. Рябушин-
ский попытался возглавить брожение.
Прогрессисты открыто поставили вопрос об «ответственном
министерстве»320. Еще 17 июля в статье «Парламентский кон-
троль», посвященной французскому парламентаризму, «Утро Рос-
108
сии» отметило, что в России «парламентский контроль» возможен
лишь при «ответственном министерстве» и «коренном изменении
основных законов»321. Тем самым, было положено начало гласно-
му обсуждению реформы политического строя империи. Газета
обвинила кадетскую фракцию в том, что она «по причинам более
интимного, чем принципиального характера, высказалась против
установления в данный момент ответственного министерства»322.
Как шутило «Утро России», П.Н. Милюков в случае назначения
А.И. Шингарева министром нашел бы в этом, вероятно, «признак
республики». И уже серьезно добавляло: «Политический радика-
лизм и, быть может, даже социальный — вот что нужно сейчас в
России»323. Говоря о «правительстве национальной обороны», га-
зета отмечала, что «подобный кабинет действительной обороны
страны от надвигающейся на нее кошмарной растерянности и сла-
боволия бессилен создать бюрократ. Сейчас надо спасать Россию,
вести ее к победе, вызволять ее из беды, в которую ввергла ее
именно бюрократия»324. Прогрессисты вели кампанию по борьбе
за «ответственное министерство» и провоцировали другие общест-
венные силы на усиление политических требований. С прямым
призывом к этому П.П. Рябушинский обратился к М.В. Челноко-
ву в начале августа на частном совещании московских торгово-
промышленников. Рябушинский «доказывал необходимость для
всех общественных элементов, своевременность вступить на путь
полного захвата в свои руки исполнительной и законодательной
власти». Челноков «ответил, однако, уклончиво», но заявил, что
в случае поддержки этого предложения всей московской город-
ской думой он не будет возражать325.
13 августа в газете Рябушинского появилась заметка под на-
званием «Кабинет обороны», в которой утверждалось, что «в дум-
ских кулуарах циркулировал... список лиц, проектируемых дум-
ской оппозицией в состав кабинета обороны». Приводился и сам
список:
Премьер-министр — М.В. Родзянко,
Министр внутренних дел — А.И. Гучков,
Министр иностранных дел — П.Н. Милюков,
Министр финансов — А.И. Шингарев,
Министр путей сообщения — Н.В. Некрасов,
Министр торговли и промышленности — А.И. Коновалов,
Главноуправляющий земледелием и землеустройством —
А.В. Кривошеин,
Военный министр — А.А. Поливанов,
Морской министр — Н.В. Савич,
Государственный контролер — И.Н. Ефремов,
Обер-прокурор Синода — В.Н. Львов (группа центра),
Министр юстиции — В.А. Маклаков,
Министр народного просвещения — гр. П.Н. Игнатьев326.
По словам газеты, список принадлежал кадетам327. Однако на-
личие во главе его Родзянко и Гучкова наводит на мысль, что эти
109
слова являлись преувеличением. Публикация списка была явной
газетной «уткой» и компрометацией Родзянко и министров Кри-
вошеина, Поливанова и гр. Игнатьева. Их открыто «увязывали» с
либералами. Список несомненно исходил от самого Рябушинско-
го, заинтересованного в создании широкой оппозиции, включав-
шей общественные организации, Думу и даже часть Совета мини-
стров. С той же целью газета на следующий день приступила к
резкой антираспутинской кампании.
14 августа «Утро России» опубликовало и октябристский спи-
сок «ответственного министерства» во главе с А.И. Гучковым.
Министром внутренних дел намечался кн. Г.Е. Львов, иностран-
ных дел — С.Д. Сазонов, торговли и промышленности — А.И. Ко-
новалов, путей сообщения — Н.В. Некрасов, финансов —
Ф.Ф. Кокошкин, земледелия — С.И. Шидловский, юстиции —
С.С. Манухин, народного просвещения — Е.П. Ковалевский, го-
сударственным контролером — И.В. Годнев (октябрист). Этот
список, не предусматривавший введение в кабинет Родзянко и
Милюкова, действительно мог исходить от октябристов, скорее
всего, от самого Гучкова.
А.И. Гучков рассчитывал на вхождение в правительство. По
свидетельству его товарища по партии К.Э. Линдемана, «он
был... полон ожиданий»328. В столице распространились слухи о
том, что министр Поливанов под угрозой собственной отставки
требовал в Царском селе назначить Гучкова своим помощником329.
Были и другие предположения. «Савич называет Гучкова Юань
Шикаем. Гучк[ов] работает много и хорошо. Он бьет на роспуск
Думы. В 5-ую он пройдет, будет председателем] и пройдет в пре-
мьеры», — отмечал С.Д. Протопопов330. Председатель Думы
М.В. Родзянко с подозрением относился к этим надеждам. «Имя
Гучкова всплывает решительно на все роли. Это приводит в со-
дрогание Родзянку, он боится его конкуренции и говорит про него
гадости — даже предполагает возможность с его помощью перево-
рота», — отмечал Я.В. Глинка331. По его мнению, именно тесные
отношения с Гучковым настроили Родзянко против Поливанова
«через неделю уже» после его назначения332.
Представители ВЗС, в свою очередь, были уверены в том, что
Родзянко также настроен и против политических амбиций их ли-
дера. «Родзянко очень не любит и боится нашего союза, в особен-
ности же его пугает тот колоссальный престиж, которым пользу-
ется наш князь. Сейчас князь Львов — некоронованный король
всех общественных организаций; Родзянко же сам хочет играть
первую скрипку, считая, что председатель Государственной
думы - глава и руководитель общественных сил; поэтому он
везде и всюду интригует против нас»333. Он сам рассчитывал воз-
главить коалицию (заняв посты премьера и министра внутренних
дел334) и особенно этого не скрывал. По словам товарища секрета-
ря Думы Д.М. Щепкина, Родзянко «считает необходимым немед-
ленное составление кабинета» и «не отрицал возможности своего
110
назначения». В личной беседе со Щепкиным он-де предлагал
включить в коалицию кн. Львова и Гучкова, но выступал за от-
ставку всего настоящего правительства, включая Кривошеина,
Рухлова и Барка. Самому Щепкину было предложено стать това-
рищем управляющего делами нового Совета министров335. Секре-
тарю Думы Я.В. Глинке приуготовлялся пост управляющего дела-
ми. Однако сторонников себе М.В. Родзянко так и не нашел.
Глинка отказался: «Я не желаю вместе с вами через самое корот-
кое время кувыркнуться!»336 Д.М. Щепкин признавался: «Когда
я рассказывал Родзянке о московских настроениях, он прежде
всего спросил: ”А меня называли?" Я ответил, что о кандидатах
речи не было»337. Как говорил на кадетском ЦК Ф.Ф. Кокошкин,
Родзянко «выдвинулся» первым, «но он поставил это сам, без
подготовки и, по-видимому, провалился»338.
16 августа в шикарном московском особняке на Большой Ни-
китской улице, принадлежавшем А.И. Коновалову, состоялось со-
вещание представителей общественных организаций. В нем при-
няли участие кн. Г.Е. Львов, М.В. Челноков, П.П. Рябушинский
и кадеты Н.Н. Щепкин, В.А. Маклаков, Ф.Ф. Кокошкин,
М.М. Новиков, П.И. Новгородцев. Всего присутствовало 30 —
40 человек. Причина созыва столь представительного форума
крылась в том, что Москвы достигли слухи о подготовке в столи-
це некоего совещания думцев с премьером Горемыкиным по во-
просу создания бюрократического «министерства доверия». «Утро
России» отказывалось верить в то, что «умеренные общественные
круги» склонны принять этот «дар данайцев»339. По данным по-
лиции, на совещании «было решено установить связи между
всеми общественными организациями и создать в стране "коали-
ционные комитеты" в поддержку требования "ответственного ми-
нистерства"». Также было принято решение направить в Царское
село делегацию представителей общественности «наподобие такой
же депутации 1905 г.» с целью добиться своего требования. Кн.
Львову, «как лицу стоящему вне подозрений на его политическом
направлении» было поручено «представить о необходимости реор-
ганизации правительства на новых началах». В случае неуспеха
делегации Рябушинским было предложено полностью отказаться
от деятельности по снабжению армии, что должно было вынудить
правительство пойти на уступки. Кадеты выступили против этой
затеи. Кокошкин говорил: «С такими силами нельзя решаться на
такие действия». Маклаков, по словам Кокошкина, «сделал по-
пытку повернуть собрание на др[угой] путь». Он предупреждал:
«Общественное] мин[истерство] крайне опасно. Люди, взявшие
министерский] пост, погибнут и дадут сигнал к выступлению
улицы помимо легальных органов. Нужно оставить все как есть,
поставить Кривошеина премьером, и общественные] деятели
могут быть там, как свед[ущие] люди». Как сказал Кокошкин,
«собрание было раздражено этой речью Маклакова». Однако ок-
тябристы С.И. Четвериков и А.Д. Алферов поддержали его вы-
111
ступление. Челноков считал, что «надо установить свое отноше-
ние к войне и из нее вытечет все остальное». Это было «принято
всеми». Но, как заметил полицейский агент «Павлов»
(А.И. Кошкарев, секретарь бюро МВПК), влияние кадетов на
общественное движение было «далеко не бесспорно». Договорить-
ся, по-видимому, не удалось. Кандидатуры в министры не обсуж-
дались340.
Прогрессисты попытались продолжить свою тактику. Бирже-
вой комитет и московский военно-промышленный комитет (воз-
главляемые Рябушинским) приступили к созданию «Центрально-
го коалиционного комитета», определив своих представителей в
нем341. Однако 18 августа кадеты добились реванша. Состоялось
заседание московской городской думы. В ее адрес была послана
телеграмма министра внутренних дел с требованием не обсуждать
политических вопросов342. Она была проигнорирована. На заседа-
нии «главенствовали кадеты, более умеренные были в разброде».
«...Все единодушно констатировали удручающую картину хода
общественных работ по снабжению армии; приводились факты,
рисующие инертность и крайне медленный ход работ... и препят-
ствия, которые чинятся ведомствами...» Но Дума лишь частично
поддержала решения совещания 16 августа, выступив в поддерж-
ку кадетского лозунга «министерства доверия» и отказавшись от
идеи формирования «коалиционных комитетов». Кроме того, она
поручила своему председателю направить всеподданнейшую теле-
грамму о доверии Верховному главнокомандующему (тем самым,
выступая против решения о его смещении)343.
Переговоры прогрессистов с социалистическим движением, ор-
ганизованные через народного социалиста С.Н. Прокоповича и
Е.Д. Кускову, также ни к чему не привели. Активность не вышла
за рамки частных совещаний. После этого Рябушинский и Коно-
валов решили отложить создание комитетов до съездов общест-
венных организаций и «заняли выжидательное положение».
Когда через несколько дней по инициативе Рябушинского было
созвано экстренное совещание военно-промышленных комитетов
Московского промышленного района, приглашенные на него Гуч-
ков и Коновалов даже не явились. Совещание вынесло резолю-
цию об «ответственном министерстве» и «необходимости пере-
стройки всей системы правительственной власти», которая была
размножена и разослана на места. Никакого резонанса она не по-
лучила344.
Но, несмотря на неудачи прогрессистов, кадеты также оказа-
лись в тяжелой политической ситуации. Левое крыло партии
(Шаховской, Гронский, Некрасов) не солидаризируясь с прогрес-
систами, тем не менее, поддерживало идею коалиции. «Нам надо
бояться сейчас отстать от правых, а не от левых», — предупреж-
дал Шаховской и заявлял «о необходимости борьбы с главарями
зем[ского] и гор[одского] союзов»345. Созданное Милюковым
хрупкое единство Центрального комитета затрещало. И августа
112
Шаховской поставил вопрос о коалиции на заседании МО ЦК.
Он оценил существовавшее правительство как еще более худшее,
чем прежнее, и заявил по поводу участия кадетов в коалиционном
министерстве: «Мы не откажемся, когда нам его предложат. Но
сами себя не выдвигаем». Польский представитель А.Р. Ледниц-
кий высказался еще более радикально: «Положение настолько]
запутано и опасно, что если нам сейчас предложат, надо отказать-
ся. Спасти [страну] мы не можем, крах неизбежен, и мы ваши
[правительства. — Ф.Г. ] ошибки расхлебывать не желаем. Лучше
дать им погибнуть и потом уже строить свое». Кокошкин отверг
панические настроения, но подтвердил: «Мы предлагать свои ус-
луги не должны. В Думе нет условий для к.-д. министерства.
Страна также не кадетская». Он выступил за общественный коа-
лиционный кабинет из представителей общественных организа-
ций, но не из членов Думы. «Здесь в Москве мы не знаем, в
каком положении этот вопрос в думских фракциях. Если там есть
мысль о коалиционном министерстве, то положение облегче-
но», — говорил он.
Дальнейшее обсуждение показало большую степень растерян-
ности, охватившей московских кадетов под влиянием происходив-
ших событий. Они (пять человек) так и не смогли определить
кандидатуру, которую могли бы поддержать в качестве претенден-
та на пост премьера. Шаховской отвергал кандидатуру Львова: он
«не будет в согласии с нашей партией... не подлежит воздейст-
вию... Потребует нашей поддержки, и мы с ним свяжемся, и он
нас компрометирует]». Поэтому Дмитрий Иванович советовал
поддерживать Родзянко. Кокошкин также считал, что Львов не-
приемлем: он «только на зем[ский] союз может опираться».
«Зем[ский] союз в политическом отношении ноль». Он предлагал
рассмотреть и кандидатуру Гучкова, но сразу оговаривался, что
«считает его элементом] разъединяющим и отрицательным]»346.
В результате было решено, что «Львова можно предпочесть, но не
следовало бы его... выдвигать, т.к. отношения к нему невыясне-
ны». Собрание было в полном неведении о настроении ПО ЦК.
Шаховской предполагал, что Милюков «ведет Родзянко, почему
так и авансирует Родзянко»347.
19 августа после событий последних дней позиции московских
кадетов стали несколько определеннее. Но уверенности не чувст-
вовалось. Астров признавал: «Негодование всеобщее так велико,
что нет ничего невероятного в убийстве Щиколая]». Необходимо
было «связать... истерические выходки Рябушинских и др.». Об-
суждалась кандидатура Львова. Представители общественных ор-
ганизаций, ссылаясь на знание положения дел, выступали против
немедленного создания общественного кабинета. «Львов произвел
впечатление человека, томящегося в ожидании, что власть его не
минует. Было бы больно его сейчас в министерство, надо сначала
пережить промежуточное министерство, которое обязательно про-
валится», — говорил Н.И. Астров. «Относительно взятия влас-
113
ти — нам надо брать ее в любой момент. Переход через Криво-
шеина надо понимать только как невозможность взять сейчас
власть. Кривошеин, может быть, лучше нас понимает о невозмож-
ности взять власть, не опираясь на демократические] слои», —
подтверждал Н.Н. Щепкин.
Перед угрозой фактической смены власти представители обще-
ственных организаций в кадетском ЦК явно пасовали, что соот-
ветствовало и их личным деловым качествам. Астров, по свиде-
тельству его подчиненного С.В. Бахрушина, «был слишком вдум-
чив, слишком тонок, слишком глубок для будничной политичес-
кой работы, требовавшей более грубых и размашистых при-
емов...» «Он не мог действовать с закрытыми глазами, он всегда
рассуждал, взвешивал, вникал...»348 Н.Н. Щепкин при своей пря-
моте и бескомпромиссности был излишне скромен и предпочитал
комиссионную работу349. «Сделать сразу шаг от Горемыкина к
Львову невозможно и нежелательно. Мы можем обанкротиться.
Общественные деятели еще не прониклись истинной опасностью
стране», — соглашался с ними в конец растерявшийся Ледниц-
кий. Но остальные участники заседания (Кокошкин, Новгород-
цев, Шаховской) выступили за прямую поддержку Львова. «Имя
Львова отражало желание страны», — отметил Кокошкин.
«Точка зрения А.Р. [Ледницкого] есть абсолютное неверие в
успех страны», — провозгласил Новгородцев. Кн. Шаховской,
главный адепт кадетского мессианства, пытался взбодрить товари-
щей: «Забвение партии, а она одна может спасти положение. Мы
должны сказать, что мы партия демократическая, наша дорога
единственно верная. На эту дорогу надо выводить народ[ные]
массы. ...Новому правительству нечего бояться за ответственность
за прошлую власть. ...После лозунга московской] думы дать ло-
зунг министерства] Кривошеина или предлагать ждать, когда
страна погибнет, а самим спрятаться, это недостойно для партии».
Но в ответ слышались горькие слова Астрова: «...Нас за
последние] годы увели от демократизации, и народ нас не знает.
Теперь заниматься этим некогда»350.
Итак, кадеты не возражали против коалиции, но выступали
против привлечения в нее думцев. Так или иначе, разговоры о
взятии власти оставались разговорами. Львов не был подлинно
кадетской кандидатурой, скорее его выдвижение было попыткой
московских кадетов хотя бы частично удержать в своих руках по-
литическое влияние партии. «Ни ЦК, ни фракция Народной Сво-
боды не стоят на высоте, которая диктуется нынешним положени-
ем страны», — говорил Шаховской351. Петроградские (думские)
кадеты кандидатуру Львова не поддерживали. «Кандидатура эта
не партийная, и отношение Львова к партии Народной Свободы
не дружелюбное, а скорее опасливое», — отмечали П.Н. Милю-
ков и Ф.И. Родичев. На заседаниях ЦК они соглашались на под-
держку его кандидатуры лишь из «солидарности с московским
движением» и «потому, что лучшей... найти не удастся»352.
114
Однако лучшая с точки зрения тактики кандидатура у
П.Н. Милюкова все же имелась. В то время, как настроения ок-
тябристского большинства Думы под влиянием военных пораже-
ний резко накренились влево, к формуле «министерства доверия»
(и даже «ответственного министерства» после войны), кадеты
ожидали шагов власти. И дело было не в происшедших переме-
нах в составе Совета министров (в них не верили). В этот момент,
летом 1915 г., интересы прогрессивного крыла правительства и
руководящего ядра кадетской партии пересеклись; П.Н. Милюков
оказался вынужденным союзником Кривошеина.
* ♦ ♦
Александр Васильевич Кривошеин с июня был безусловным
лидером правительства. 9—10 августа в письме, адресованном ему,
П.Б. Струве писал: «Власти с сильной и ясной программой дейст-
вий действительно нет». Он резко критиковал Думу и предлагал
«простой и ясный, и притом — единственный» выход. Правитель-
ство должно было путем переговоров организовать большинство
Думы (от националистов-прогрессистов до кадетов) и Государст-
венного совета «на основе лояльного компромисса» и договориться
с прессой. «Задача такой... концентрации власти и общественного
мнения (с Государственной] думой во главе) есть повелительная
необходимость исторического момента... Эту задачу... должны
взять на себя Вы [выделено в тексте. — Ф.Г.]. ...Сдвиг налево...
должен быть произведен правыми руками. Это может спасти Рос-
сию от больших смут во время войны и после войны. ...На сле-
дующей неделе может быть уже поздно», — отмечал Струве353.
Но эти слова лишь подтверждали подобные замыслы Криво-
шеина. В его планы уже с лета 1914 г. входило идти на уступки
общественным организациям, а затем — организовать дружествен-
ное большинство в Думе с целью разделения ответственности и
формирования нового кабинета с участием общественных деятелей
по его, Кривошеина, усмотрению. Будущий премьер предлагал со-
здать объединенный кабинет (с правом председателя присутство-
вать на докладах министров), провести частичную амнистию,
уравнение в правах национальностей, ввести волостное земство,
наделить землей семьи военнослужащих354. По свидетельству
В.И. Гурко, А.В. Кривошеин имел «принципиальное согласие госу-
даря» на формирование собственного кабинета355. В архиве Кри-
вошеина сохранились три варианта состава коалиционного кабине-
та (создание проекта относится к первой половине 1915 г.) с лич-
ными отметками главноуправляющего356. Премьером должен был
стать он сам (с сохранением поста главноуправляющего земледе-
лием) или П.А. Харитонов (в этом случае Кривошеин становился
министром внутренних дел). Министры С.Д. Сазонов, П.Л. Барк,
адм. И.К. Григорович, гр. П.Н. Игнатьев, А.Д. Самарин сохраня-
115
ли свои посты. В министры внутренних дел предполагался также
В.Ф. Джунковский, в военные министры — ген. Н.Н. Янушкевич.
Внутри настоящего Совета министров конкурентами Кривоше-
ин мог считать Харитонова и Поливанова (первого — в силу лич-
ных качеств, второго — в силу поста и связей с общественностью).
В случае занятия премьерского кресла Кривошеин рассчитывал
избавиться от Харитонова (в вышеуказанном проекте он перево-
дился на пост министра юстиции — должность, заведомо непопу-
лярную). Поливанова Кривошеин стремился скомпрометировать,
раздувая его премьерские амбиции. По словам А.И. Спиридовича,
«Кривошеин кадит Поливанову, а сам думает, как бы того обойти
и прийти на финиш первым»3^. В то же время, на его место наме-
чался начальник штаба Великого князя Николая Николаевича ген.
Янушкевич, с помощью чего Кривошеин хотел упрочить связи со
Ставкой358.
Предполагалось ввести в Совет министров ряд общественных
деятелей: октябристов Н.И. Гучкова или С.И. Четверикова — на
пост министра торговли и промышленности, прогрессиста
В.А. Ржевского — на пост государственного контролера; в качест-
ве министров без портфеля — товарища председателя Думы
кн. В.М. Волконского (как председателя Комитета военных заго-
товок), кн. Г.Е. Львова (как председателя Комитета по продоволь-
ствию), М.В. Челнокова (как председателя Комитета по топливу),
члена Государственного совета В.Н. Шебеко (как председателя
Комитета по делам Польши), прогрессиста Н.Н. Львова и капита-
листа Н.С. Авдакова. Кривошеин не считал возможным вхождение в
состав правительства А.И. Гучкова359, будучи прекрасно осведомлен
о личной неприязни Императора к нему и сам питая не меньшую не-
приязнь. Он не исключал возможности вхождения в правительст-
во представителей всех думских фракций вплоть до прогрессис-
тов, но из кадетов рассматривал только кандидатуру В.А. Макла-
кова. Кадеты для Кривошеина были слишком левыми и чересчур
принципиальными; в правительстве они были ему не нужны, но
это не исключало возможности сговориться с ними в Думе.
А.В. Кривошеин имел связи и среди кадетов. Его постоянны-
ми собеседниками были А.И. Шингарев и И.П. Демидов.
А.Н. Наумов, сменивший Кривошеина на его посту в ноябре
1915 г., вспоминал интересный случай. К нему на прием явился
В.А. Маклаков и попросил очередной кредит в 10 тыс. руб. «для
завершения начатого им показательно-мелиоративного дела» (т.е.
на железобетонную мельничную плотину в собственном поместье).
Наумов пожелал разобраться в деталях, объяснил, что для опре-
деления суммы кредита необходимо разобраться на месте, и в
конце концов отказал. Маклаков, который при Кривошеине при-
вык к иному отношению, был сильно недоволен и, как вспоминал
Наумов, «еле со мной простившись, быстрыми шагами удалился
из кабинета, громко хлопнув дверью»360.
116
В августе Кривошеин, по-видимому, уже рассчитывал для реа-
лизации своих планов сговориться с кадетами, не стремившимися
войти в правительство и бессильными в плане организации вне
пределов Думы, нежели удовлетворять непомерные амбиции весь-
ма неуступчивых Гучкова или Родзянко361. «Мир не требует зна-
ний, а вывески», — заявлял он на заседании Совета министров362.
Кривошеин выступал за привлечение депутатов в «майское сове-
щание» и даже ставил вопрос о представителе от рабочих363. Од-
нако, как отмечали в правительстве, в августе в Думе начался
«уже не "штурм”, а "наскок" на власть». Констатировали «отсут-
ствие охоты нести текущую работу над рассмотрением внесенных
правительством законопроектов, хотя они и вызваны потребностя-
ми обороны, а, напротив, склонность к потрясающим речам и к
запросам». Однако Кривошеин выступил против предложения Го-
ремыкина распустить Думу в середине августа и предложил «по-
говорить с Родзянко и благожелательными депутатами»364.
В заседании 4 августа принимал участие недавно избранный
председателем ЦВПК А.И. Гучков. Он был приглашен по настоя-
нию Поливанова для обсуждения проекта положения о ВПК и
представил принятый съездом комитетов проект. «У Гучкова был
такой вид, что он попал в стан разбойников и находится под дав-
лением угрозы злых козней. Вернее, он напоминал застенчивого
человека, явившегося в незнакомое общество с предрешенным на-
мерением рассердиться при первом поводе и тем проявить свою
самостоятельность», — отмечал помощник управляющего делами
Совета министров А.Н. Яхонтов. Гучков потребовал принять про-
ект полностью или сразу отвергнуть. «В конце концов обсуждение
было скомкано и все как бы спешили отделаться от не особенно
приятного свидания» — заключил помощник управляющего365.
Весь Совет министров, исключая Поливанова, не видел возмож-
ности установить с Гучковым реального контакта и рассматривал
его деятельность, прежде всего организацию рабочих групп, как
провокационную366. Сам Александр Иванович, кажется, думал то
же самое о министрах и власти в целом. «"Они" — обреченные, их
никто спасти не может», — написал он 17 августа о Царе и Царице
только что отправленному в отставку В.Ф. Джунковскому366а. До-
стижение вожделенной власти в такой ситуации для Гучкова могло
быть связано лишь с ее существенной реорганизацией и созданием
ответственного министерства, неподконтрольного Верховной власти.
Между тем, правительство и в самом деле демонстрировало
потребность в существенной реорганизации. С начала августа
Совет министров был занят обсуждением не входивших в его ком-
петенцию вопросов, в частности решения Николая II занять пост
Верховного главнокомандующего. В правительстве расценили это
как угрозу престижу династии. «Народ давно, уже со времен Хо-
дынки и японской кампании считает Государя Царем несчастли-
вым, незадачливым», — предупреждал Кривошеин. Он, хотя и
резко критиковал деятельность начальника штаба Ставки ген. Януш-
117
кевича, но поначалу выступил против смены Великого князя. Од-
нако узнав, что всем будут «верховодить» ген. Н.В. Рузский и
М.В. Алексеев, Кривошеин признал, что «такая комбинация
более успокоительна». И, несмотря на то, что остальные члены
правительства продолжали протестовать против царского замыс-
ла, Александр Васильевич вслух более не высказывался. Намере-
ния Императора удалиться в Ставку ему, имевшему прекрасные
отношения с Императрицей Александрой Федоровной и премье-
ром Горемыкиным, могли даже помочь в осуществлении его
плана367. Только думские настроения заставили его опять поме-
нять позицию.
Решение Императора вызвало отрицательную реакцию в обще-
ственной среде: не только не хотели удаления Великого князя, но
и опасались реального укрепления власти монарха. М.В. Родзянко
просил аудиенции и безуспешно пытался отговорить его, сумбурно
мотивируя это тем, что «вопрос идет о будущности России и ди-
настии, что Царь наша последняя ставка, что армия положит ору-
жие, что в стране неминуем взрыв негодования». И августа он
прибыл в Совет министров и «обрушился» на Кривошеина и Горе-
мыкина «с укорами по поводу бездеятельности правительства
ввиду предстоящей отставки Великого князя». Горемыкин «ска-
зал, что правительство делает в данном вопросе все, что ему под-
сказывает совесть и сознание долга, и что в подобных советах»
оно не нуждается. «На это, — по словам Горемыкина, Родзянко
резко воскликнул, — я начинаю верить тем, кто говорит, что у
России нет правительства — и с совершенно сумасшедшим видом
бросился в выходу, даже не прощаясь. Он настолько впал в невме-
няемое состояние, что когда швейцар подал ему забытую палку, он
закричал — к черту палку — и вскочил в экипаж». «Видно, что
это человек исключительной благовоспитанности», — заключил
Иван Логгинович. Он предложил не «тратить времени на таких
полупомешанных, как г-н Родзянко»368. Вести с ним переговоры
было не менее сложно, чем с Гучковым. «От этого сумасшедшего
всего можно ждать», — выражал общее мнение Горемыкин369.
Резко негативно было воспринято желание Родзянко предста-
вить Императору докладную записку от имени Думы на открытии
Особого совещания по обороне 18 августа370. В правительстве от-
мечали «проявляемое Государственной думою стремление занять в
захватном порядке неподобающую законодательному учреждению
роль посредника между населением и правительственной влас-
тью». «Мы неудержимо катимся по наклонной плоскости не толь-
ко к военной, но и к внутренней катастрофе. ...Или нам следует
сознать свое бессилие и отказаться от власти, или же мы должны
показать, что правительство существует, и не допустить действий,
грозящих государственной безопасности. ...Нельзя длить неопре-
деленность и надо решиться на путь действий в ту или другую
сторону», — говорил Кривошеин371. Стремление создать постоян-
ное совещание из представителей законодательных палат в Осо-
118
бых совещаниях было расценено правительством как попытка
«провести какое-то второе правительство». 16 августа Кривошеин
впервые заговорил о возможности распустить Думу, а на следую-
щий день — о необходимости ужесточения цензуры372. Подобные
заявления с его стороны делались лишь для отвода глаз. Никако-
го плана диктатуры у Кривошеина не было и быть не могло.
Главноуправляющий демонстрировал «государственную волю».
Однако дальнейшие события заставили его более открыто заявить
о своих планах.
Коноваловское совещание 16 августа еще более усилило карти-
ну растерянности. «Опять охватывает чувство бессилия перед на-
двигающейся грозою», — отметил А.Н. Яхонтов373. 19 августа
Кривошеин заявил, что «не время рисковать, отталкивать от себя
огромное большинство» Думы. Поэтому он считал необходимым
выступить перед Императором с единым мнением о нежелатель-
ности занятия им поста Верховного главнокомандующего374.
20 августа в Царском селе состоялось совещание министров под
председательством Николая II, на котором была оглашена всепод-
даннейшая телеграмма М.В. Челнокова об оказании московской
думой доверия Великому князю. Министры также единодушно
высказывались против его смены. Это не возымело результата375.
После этого А.В. Кривошеин предпочел на несколько дней забо-
леть и не присутствовать на заседаниях Совета министров.
В эти дни в правительстве произошел открытый конфликт
между его председателем и большинством министров, решивших
добиваться своего до последней возможности. 21 августа было со-
ставлено коллективное письмо большинства Совета министров к
Императору, в котором оспаривалось его решение, грозившее
«тяжкими последствиями». Кроме того, было заявлено о «корен-
ном разномыслии» внутри правительства, а оно, по мнению мини-
стров, «во всякое время недопустимое», было «в настоящие дни
гибельно»; Верховная власть во второй раз за последние три ме-
сяца была поставлена перед ультиматумом со стороны собственно-
го правительства376. Министры требовали отставки премьера и от-
мены царского решения и, в противном случае, заявляли о собст-
венной отставке. «Мы служим не только Царю, но и России», —
объяснил свою позицию П.А. Харитонов. Премьер-министр при-
надлежал к совсем иной эпохе. «В моем представлении эти поня-
тия неразделимы, — ответил И.Л. Горемыкин, — здесь корень
нашего разномыслия...»377 «Разномыслие» уже не могло быть
преодолено.
Умеренная оппозиция в Государственном совете была естест-
венным союзником прогрессивных бюрократов. Ее фактическим
лидером стал возглавлявший кружок внепартийного объединения
Государственного совета Владимир Иосифович Гурко, бывший то-
варищ министра внутренних дел при П.А. Столыпине и вышед-
ший в отставку по причине крупного финансового скандала.
Перешедший в ряды общественности, он был избран в Государст-
119
венный совет от тверского земства. Человек министерских амби-
ций, умный и одновременно решительный, он подхватил идею
межпалатного объединения. Об устремлениях Кривошеина, по
словам самого Гурко, он якобы даже не догадывался378. 29 июля
группа членов Совета (во главе с В.И. Гурко) выдвинула инициа-
тиву изменить учреждение законодательных палат с целью допу-
щения совместной деятельности при обсуждении вопросов госу-
дарственной обороны. На следующий день 3 советские группы
(центра, кружок внепартийного объединения и академическая)379
в составе 60 человек собрали совместное совещание по этому во-
просу и одобрили подобный план. Однако президиум Думы идею
отверг. 2 августа, после прохождения через Думу законопроекта
об Особых совещаниях, В.И. Гурко поднял вопрос вторично и
предложил создать особый межпалатный орган из их представите-
лей в совещаниях. Предполагалось, что в межсессионное время он
мог бы контролировать их работу, а его члены — иметь доступ на
заседания Совета министров. Идея парламентского контроля, как
известно, была близка и кадетам380. Именно это предложение
было так плохо встречено в самом правительстве. Гурко в резуль-
тате отказался от своего плана381. Однако активность представите-
лей палат могла быть направлена в иное, сходное русло: в сторо-
ну создания межпалатного объединения в поддержку прогрессив-
ного бюрократического кабинета.
Члены Государственного совета поддерживали идею бюрокра-
тического кабинета. Петроградские кадеты, со своей стороны, со-
знавали неспособность сформировать кабинет, но, подобно Криво-
шеину и Гурко, очень не хотели, чтобы за это брались Родзянко
или Гучков. Бюрократия была все же предпочтительнее. «Дума
смеется над возможностью министерства Родзянко, не говоря уже
о князе Львове, хотели одно время Гучкова, а теперь только и
хотят и говорят о Вас», — несколько утрированно описывал засе-
дание совета старейшин 18 августа гр. В.В. Мусин-Пушкин (груп-
па центра) в письме, написанном своему постоянному адресату
А.В. Кривошеину. И добавлял: «Милюков сказал: мы власти те-
перь не ищем... придет время, она сама упадет к нам в руки,
нужно только переменить главу правительства на умного бюро-
крата»382.
Итак, в августе 1915 г. большинство фракций Государственной
думы (исключая крайне правых и крайне левых)383 и три группы
Государственного совета оказались заинтересованы в создании
межпалатного объединения. Вопрос стоял лишь о его целях и за-
дачах, но это и был основной вопрос. 6 августа в столичном рес-
торане «Контан» (Мойка, 58) состоялась первая встреча лидеров
советских групп гр. В.В. Меллер-Закомельского, М.А. Стахови-
ча, В.И. Гурко и М.М. Ковалевского с представителями Думы
П.Н. Милюковым, гр. В.А. Бобринским, И.Н. Ефремовым,
В.В. Шульгиным и П.Н. Крупенским, который, кроме того, яв-
лялся доверенным лицом Кривошеина384. Уже на следующей
120
встрече представителей парламентских фракций и групп И —
12 августа на квартире Ковалевского385 выяснилось значительное
расхождение в путях его решения. Мнения членов Государствен-
ного совета оказались более резкими, а предлагаемые в такой по-
литической ситуации меры — более радикальными. В.И. Гурко,
выразив сильное недовольство положением на фронте, предложил
реальные переговоры с правительством о дележе власти. «Обще-
ственная власть должна обладать исключительной силой. Она
должна принять ответственность. ...Эта сильная власть — власть
лиц, а не учреждений и законов. Дело в некоем лице, которое
возьмет полную ответственность и выберет себе лиц. ..."Ответст-
венный”, "полуответственный" — вопросы теории. Единственное,
что нас может объединить — определить пути и способы дойти до
цели — поставить у руля правления подходящего человека [выде-
лено в тексте. — Ф.Г.]», — убеждал он. При этом, законодатель-
ная программа как таковая его не интересовала, так как ее реали-
зация в условиях войны (в отличие от краткосрочных чрезвычай-
ных мер) была невозможна.
Кн. А.Д. Оболенский (группа центра Государственного сове-
та) возразил Гурко, он предложил обратить внимание на програм-
му подобного кабинета. «Мы не в силах их остановить личным
воздействием, запросами», — говорил он о министрах. Вопрос о
мерах поднял и П.Н. Милюков. Кадеты, в отличие от Гурко, де-
монстративно (и совершенно доктринерски) настаивали на орга-
нических реформах. «Спешное проведение волостной реформы
предупредит анархию», — заявлял А.И. Шингарев. По его мне-
нию, «отрицательная программа должна идти сначала, чтобы
очистить атмосферу» (имелась в виду амнистия и отмена нацио-
нальных ограничений). Кроме того, он требовал не только «унич-
тожить отрицательные явления», но и выставить «положитель-
ную» программу. Кадетские предложения поддержали А.С. Ермо-
лов и гр. Д.А. Олсуфьев (группа центра Государственного сове-
та). Лишь И.Н. Ефремов выступил против обсуждения програм-
мы и призвал добиваться смены правительства, однако его призыв
остался втуне. Популизм его был настолько очевиден, что серьез-
но предложение Ефремова не рассматривалось (впрочем, прогрес-
систы и не отстаивали своей позиции, вверяя инициативу каде-
там). «Петиция о смене правительства — начало революции», —
сказал В.А. Маклаков. Он предложил думским и советским дея-
телям компромисс: отказаться от общественного кабинета и
«найти людей, которые не имели бы на себе клейма недоверия».
Гурко согласился на обсуждение отрицательной программы — в
расчете на сближение с кадетами. Кадеты шли на дальнейшие
переговоры не только с целью добиться «министерства доверия»,
но и для того, чтобы продлить думскую сессию386.
Между тем, события на фронте, в Ставке и Совете министров
развивались стремительно. Кроме того, в столице появились
слухи о близком создании в палатах «черного» блока, в качестве
121
противовеса Прогрессивному387. Представители Государственного
совета были настолько заинтересованы в достижении соглашения
с кадетами, что пошли на обсуждение программы будущего блока
еще до того, как были определены его цели. Советские представи-
тели, прежде всего Гурко, оказались даже более компетентными
при обсуждении конкретных пунктов программы. «Власть, опи-
рающаяся на народное доверие» стала ее главным требованием.
Для создания такой власти были необходимы учреждение объеди-
ненного кабинета «из лиц, пользующихся доверием страны и со-
гласившихся с законодательными учреждениями относительно вы-
полнения в ближайший срок определенной программы» и «реши-
тельное изменение... приемов управления, основывающихся на не-
доверии к общественной самодеятельности». «Решительное изме-
нение» подразумевало «проведение начал законности в управле-
нии», устранение двоевластия военной и гражданской властей,
смену состава местной администрации и «сохранение внутреннего
мира между национальностями и классами». За громкой деклара-
тивностью скрывалось стремление добиться приемлемого состава
правительства. По словам В.А. Маклакова, такие представители
власти, как С.Д. Сазонов и А.А. Поливанов, блок устраивали388.
Однако, как отметил В.С. Дякин, радикализм требований состоял
в том, что впервые с 1907 г. оппозиция открыто ставила вопрос об
отставке правительства389.
Кадеты хотели подчеркнуть декларативный характер програм-
мы, ее направленность достижение в империи «социального
мира». Поэтому отрицательная программа в документе шла в пер-
вую очередь и носила развернутый характер: политическая и ре-
лигиозная амнистия, отмена ограничений для национальностей
(поляков, евреев, финнов; дарование польской автономии и вос-
становление финляндской), конфессий и рабочих (прекращение
преследований за партийную принадлежность, свобода профсо-
юзов), стеснений для печати. Кадеты были согласны на неопреде-
ленность формулировок (из первоначального варианта, написан-
ного Милюковым, исключалось конкретное требование возвраще-
ния депутатов-большевиков; сглаживалась излишняя ультиматив-
ность) в обмен на видимость широты требуемых мер; так им даже
удалось добиться внесения «еврейского пункта», хотя и обозна-
ченного в совершенно неопределенной фразе390. Органические ре-
формы, предусмотренные в программе, носили по тем временам
весьма значительный характер, но вопрос об их реализации пови-
сал в воздухе: даже у кадетов, которые так добивались этих ре-
форм, как известно, были подготовлены далеко не все соответст-
вующие законопроекты. Поэтому обсуждение этих требований391
прошло быстро и безболезненно. «Хотя волостное земство имеет
отдаленное отношение к победе, но нужно подчеркнуть внутрен-
ний мир», — признавал националист-прогрессист А.И. Савен-
ко392. Большинство других требований имели такое же значение,
в то время, как многие насущные вопросы (например, борьба с
122
дороговизной) в программе отражения не нашли. Это было, по
словам С.П. Мансырева, «типичнейшее соглашательство с доволь-
но прозрачными кивками то направо, то налево»393.
На совещаниях так и не удалось определить предназначения
документа. Члены Государственного совета выступали против его
опубликования, по их мысли она должна была стать основой
переговоров с министрами. Однако кадеты и прогрессисты выде-
ляли прежде всего ее декларативный аспект. Ефремов предложил
обратиться с ним к верховной власти. Гурко протестовал: «Это не
петиция царю, д шаг законодательных учреждений». Милюков за-
метил: «Мы в первой думе смотрели так же». Этим он оттенил
декларативное и политическое значение программы394. 21 августа
на заседании кадетского ЦК А.И. Шингарев связал вступление в
блок с отказом от проведения «определенной социальной про-
граммы» (то есть непосредственного решения вопросов дороговиз-
ны, организации кооперативов, подготовки волостного земства),
которая для кадетов представляла «чрезвычайную трудность».
Ф.И. Родичев подтверждал: «Сейчас имеются перед страной
лишь две задачи — война и организация власти. И никакой дру-
гой программы ставить нельзя, и мы ее не ставим»395. Однако
провозглашение законодательных мер имело для кадетов самосто-
ятельную политическую необходимость. «Документ направлен к
массе, а не к правительству», — заявил 15 августа П.Н. Милю-
ков396. Вопрос о назначении программы блока оказался наиболее
спорным и фактически не был разрешен.
22 августа после обсуждения по фракциям лидеры объедине-
ния опять схлестнулись по этому принципиальному вопросу. Ок-
тябристы и члены Совета требовали отказаться от любой ультима-
тивности в переговорах с правительством. «Мы поступаемся мно-
гим — переходим к либерализму. Встать на путь парламентской
борьбы, когда война, мы не вступим. Надеемся, что этот блок
будет настолько силен, что убедит правительство встать на новый
путь. Иначе — перед нами пропасть, в которую мы не пойдем, и
блока не будет». — говорил В.Н. Львов. Слабость этой позиции
вскрылась сразу же. «Вы, следовательно, в минуту опасности вы-
ходите из блока? [выделено в тексте. — Ф.Г.]» — спросил
С.И. Шидловский. М.А. Стахович перебил: «Зачем мы 4 вечера
говорим для какой-то petit jeu397?» «Если правительство не при-
мет, — никаких революционных выступлений. Пусть правитель-
ство распустит думу. Но 5-ая дума будет радикальнее», — пред-
упредил гр. Д.А. Олсуфьев. «Они обойдутся без думы», — ска-
зал гр. В.А. Бобринский. «Это уже их дело», — ответил Олсу-
фьев...
Однако И.Н. Ефремов, ссылаясь на решение фракции, отка-
зался подписать документ, если он был направлен только прави-
тельству. Большинство обрушилось на него. Но кадеты также рас-
сматривали программу именно как ультимативное и гласное тре-
бование. Милюков отметил: «Документ теперь существует незави-
123
симо от употребления». Тем самым, давалось понять, что он будет
использован так, как сочтет нужным кадетское руководство. Са-
венко протестовал против такого понимания: «Всякое соглашение
налагает обязательства... Иначе — соглашения нет. Нам открыто
говорят: нет, будем поддерживать революционные выступления».
Кадеты и прогрессисты, конечно, не выступали за революцию, но
и сговор не был их целью. Ефремов оказался даже умереннее ка-
детов. Он разъяснил свою позицию: «Горизонты Милюкова за-
манчивы: я бы согласился пойти и сказать: вон, очистите место
для общественных деятелей! Я согласился бы смотреть, как на
ультиматум. Но предъявлять ультиматум, а потом — ...? Нет,
бесцельно и вредно идти. Пусть соглашение скорее получит оглас-
ку». «Если не ультиматум, не может быть опубликовано до согла-
шения с правительством [выделено в тексте. — Ф.Г.]», — отме-
тил Савенко398. Через три дня он был напечатан московскими га-
зетами, еще через день — столичными...399
Главным требованием Прогрессивного блока стал, таким обра-
зом, пункт о «министерстве доверия». Под ним каждый понимал
свое. Для прогрессистов это требование было недостаточным
именно в силу его неопределенности. Однако по той же причине
оно устраивало представителей Государственного совета, которые
намеревались выставить его лишь при закулисных торгах с влас-
тью. Кадетские лидеры, прежде всего Милюков, вели тройную
игру. Во-первых, разъясняя свою позицию в переговорах с про-
грессистами, а также при общении с левым крылом партии и
местными организациями они трактовали его как «ступеньку» на
пути к будущему «ответственному министерству»400. При желании
лозунг приобретал радикальный демагогический характер. Как
утверждали «Русские ведомости», «Время "благожелательных
людей" и словесных заявлений о "доверии к обществу" прошло.
Пора переменить самую постановку вопроса о "доверии". Речь
сейчас должна идти не о "доверии к стране", а о "доверии стра-
ны"»401. 21 августа «Речь» писала: «В теории лозунг "министерст-
ва общественного доверия" вовсе не исключает возможности, что
таковым окажется, отчасти или вполне, и министерство бюрокра-
тического происхождения. Однако же, на практике все подобные
возможности, связывавшиеся с теми или другими определенными
именами, постепенно исключаются a posteriori, путем печального
опыта». Один из основных защитников Прогрессивного блока в
кадетском руководстве А.С. Изгоев в то же время полагал, что
время «уступок», которые можно было бы «урвать», пользуясь
поражениями, вообще завершилось: «Россия созрела для ре-
форм... Уступки, лицемерно, со скрежетом зубовным отпускаемые
с тем, чтобы вернуть их при первом удобном случае прямо или
обходным путем, только вредны, ...они развращают и общество и
власть. ...Необходимо искренно проникнуться словами высочайше
предназначенного "к руководству" доклада гр. Витте, что "Россия
переросла формы существующего строя"»402. В.С. Дякин совер-
124
шенно прав: «министерство доверия означало опору на более
левую внедумскую общественность»403.
Во-вторых, в глазах правого крыла нового блока кадеты могли
выглядеть как отказавшиеся на время войны от своих партийных
лозунгов и соблювшие клятву «священного единения»40^. «Не о
"борьбе за власть" сейчас идет речь, а о борьбе за Россию», — воз-
вещали «Русские ведомости»405. Это возымело действие. «Только
энтузиазм патриотизма приводит в одну армию, ставит под одно
знамя Гучкова и Милюкова, твердого и умного Шульгина, Шидлов-
ского, Крупенского с такими сильными и талантливыми противника-
ми, как Василий Маклаков и Львовы», — говорил М.А. Стахович
на экстренном собрании орловского губернского земства в сентяб-
ре 1915 г.406 ЦК Союза 17 октября также приветствовал Прогрес-
сивный блок и выразил ему пожелание «сохранить свою роль ор-
ганизации, вносящей умиротворение в стране»407.
Наконец, в-третьих, данный лозунг реально не означал умень-
шения кадетских амбиций408: его реализация позволяла кадетам
сохранять позиции до тех пор, пока не пришло их время (а в том,
что оно придет, сомнений, конечно, не было!), и не допустить до
власти конкурентов. Поэтому самым главным для них являлось
незамедлительное создание «министерства доверия» из среды бю-
рократии. Неслучайно также то, что его состав в среде оппозиции
так и не был определен. Все циркулировавшие в то время списки
не были согласованы, никто и не ставил тогда перед собой такой
конкретной задачи409.
Таким образом, предложенная Милюковым формула «минис-
терства общественного доверия» была столь же виртуозной в
смысле тактики, сколь и неопределенной. В силу этого она устра-
ивала всех блокистов (даже прогрессистов удалось уговорить) и
даже прогрессивное крыло Совета министров. «Приходится...
впервые в России нащупывать способы соглашения между поли-
тическими мировоззрениями, еще вчера ведшими непримиримую
борьбу, приходится точно соизмерять делаемые уступки с достига-
емым политическим результатом», — писала «Речь»410. Неопреде-
ленность оставляла всем сторонам известную свободу маневра.
Однако в полной мере она была использована лишь кадетами. В
их руках был сильный козырь: ведь именно они оказались глав-
ной организующей силой в блоке. Прогрессивный блок, по воспо-
минаниям В.А. Маклакова, стал «кульминационным проявлением
государственного смысла нашей либеральной общественностью и,
в частности, кадетской партией»411. Кадеты добились опубликова-
ния декларации блока. Они уступили умеренным пункты про-
граммы, но это была иллюзорная уступка. «Кадеты — партия
людей чересчур практичных в политике, чтобы дать оставить себя
за дверьми блока из-за чрезмерного ригоризма программы. И в
этой "игре на крепкие нервы" они встретили слишком слабого
партнера», — писало «Новое время», комментируя возникновение
блока412. «Мы приковали кадет к минимальной программе... Так
125
сказать, оторвали их от революционной идеологии, свели дело к
пустякам. Но кадеты, с другой стороны, вовлекли нас в борьбу за
власть», — признавал В.В. Шульгин. Даже сам он считал это не-
равноценным обменом...413
24 августа на Совете министров был поставлен вопрос о рос-
пуске Думы. Министры пришли к выводу о том, что окончатель-
ное решение должно быть принято после переговоров с созданным
блоком. Кривошеин опять поставил вопрос о дальнейшем курсе:
«Нельзя дольше держаться серединки. Надо действовать в ту или
в другую сторону»414. 27 августа состоялась встреча представите-
лей блока с министрами П.А. Харитоновым, кн. Н.Б. Щербато-
вым, А.А. Хвостовым и кн. В.Н. Шаховским. Она была сразу за-
явлена обеими сторонами как «исключительно информационная».
Значение встречи снижалось еще и тем, что выполнение требова-
ний блока Милюков сразу поставил в прямую зависимость от со-
става правительства, давая понять, что нынешнее правительство
на «доверие» рассчитывать не может. После этого все предложе-
ния думцев сводились к мысли о необходимости громких деклара-
тивных шагов (например, отставок: по словам депутатов, «для по-
литического эффекта мер надо бы было отставлять не потихонь-
ку, а демонстративно и не пересаживать в Сенат, а отпускать с
внешними признаками немилости») или носили лишь общий реко-
мендательный характер (устранение двоевластия военной и граж-
данской властей из управления). Милюков прочел министрам на-
стоящую лекцию о пагубном характере двоевластия, но не мог
дать конкретных советов его преодолеть415. К тому же, на совеща-
нии выяснились внутренние противоречия блока по вопросам ам-
нистии и польской автономии416. Министры соглашались с отдель-
ными соображениями депутатов, но те постоянно отмечали свое
требование смены правительства. В результате разговора не полу-
чилось.
Предпринятые Милюковым шаги были направлены на срыв
всяких закулисных сделок. Они достигли своих целей: блок пред-
стал перед министрами как нестройное собрание с четко не опре-
деленными, но весьма далеко идущими амбициями. Как говорил
впоследствии Милюков, для зачинателей блока в среде прогрес-
сивной бюрократии очень скоро «выяснилось, что "прогрессивный
блок" не то орудие, которое они хотят создать»417. С таким
объединением вести переговоры было невозможно, но и конфлик-
товать не стоило. Министры понимали, что действующая Дума
была важна лишь как знамя «общественного фронта». Ее работа
и программа реального значения не имели. Вопросы дальнейших
взаимоотношений с общественными организациями и рабочими
были неизмеримо существеннее для ближайшего будущего стра-
ны. Необходимо было распускать Думу, но при сохранении мак-
симальной благожелательности к ее большинству. Встреча, в
целом, успокоила министров, как заключил кн. Щербатов, «те-
перь можно надеяться, что роспуск пройдет более гладко»418. Од-
126
нако, кроме этого, Кривошеин призвал поставить перед монархом
вопрос об общественном доверии правительству и изменении его
состава419.
На заседании блока 29 августа умеренные думцы уже призна-
вали, что считают «министерство доверия» будущим «ответствен-
ным министерством» и что переговоры с министрами ничего не
дали. Милюков поставил вопрос о будущем премьере. Кандидату-
ры обсуждались нехотя: бюрократия после переговоров для боль-
шинства была уже неприемлема, а единых общественных канди-
датов не было. Октябрист Н.Н. Опочинин предлагал «назвать
имена, а не имя, дать возможность выбрать». «До этого дело дой-
дет; мы можем оказаться неподготовленными», — предупредил
он. Наконец, октябрист И.В. Годнев выступил «категорически
против Кривошеина: это то же, что и было». «Никто из тепереш-
него состава министерства не может быть премьером», — выразил
он общее мнение. Предлагались кандидатуры лидеров обществен-
ных организаций (Львов, Челноков, Гучков), но собрание едино-
душно решило не обсуждать имена и дождаться реакции власти
на последние события420. «Речь» прозрачно намекала на необхо-
димость правительственной отставки и на высокие шансы кн.
Львова занять премьерское кресло421. Однако, следует полагать,
что это пока было все же минутное колебание и желание «набить
себе цену». Через несколько дней блокисты опять заговорят о
кандидатуре Кривошеина.
В то же время кадеты попытались предотвратить возможный
роспуск Думы. Еще 24 августа против него выступил кадетский
«официоз»422. 25 августа автор статьи П.Н. Милюков, молчавший
фактически с первого думского заседания, выступил с этой же
идеей в общем собрании423. В повестке заседаний значились зако-
нопроект о цензуре и доклад о желательности законопроекта о ре-
форме городского самоуправления424. Кадетская и прогрессист-
ская фракции приняли решение о выходе из Особых совещаний в
случае роспуска Думы425. М.С. Аджемов, напоминая события
1905 г., угрожал правительству противодействием со стороны об-
щественных организаций426. Однако очередное заседание Думы 3
сентября началось с оглашения манифеста о приостановлении ее
деятельности на срок «не позднее ноября»427. Роспуск, несмотря
на предупреждения прессы, стал для либералов серьезным и до-
статочно неожиданным ударом428. Октябриста И.И. Дмитрюкова
постиг припадок. Но М.В. Родзянко и П.Н. Милюков смогли со-
хранить спокойствие429. «Федор Измайлович Родичев, возбужден-
ный и волнующийся, громовым голосом кричит на весь Екатери-
ненский зал: — Господа, нам нужно сохранить спокойствие, и это
вы должны проповедовать стране»430. «Речь» призвала к «вели-
чайшей сдержанности». Частное совещание членов Думы уполно-
мочило председателя добиваться Всеподданнейшего доклада431.
На совещании блока 3 сентября прогрессисты поставили во-
прос о выходе из Особых совещаний. Милюков также склонялся
127
в пользу такого решения: «Надо быть последовательными — блок
обязывает выйти». Но более умеренные выступили против.
В.А. Маклаков советовал остаться в совещаниях: «уйти... значит
расписаться в собственном бессилии». «Большие круги, армия
возлагают на нас большие надежды и дорожат нашим присутстви-
ем», - сказал Шебеко. Ефремов возразил, что «армия надеется
на Думу, а не на совещание» и призвал к выходу: «Тогда ушел
бы Горемыкин [выделено в тексте. — Ф.Г. ]». Гр. Меллер-Зако-
мельский предупредил о возможном расколе блока и заявил:
«Нет большей победы для Горемыкина, чем раскол блока. Нет
большего поражения, как восстановление блока при созыве Гос.
Думы». Прогрессист М.М. Ковалевский признал: «Главная зада-
ча — удержать соглашение». Было решено сохранить представи-
тельство в зависимости от перемен в правительстве. Прогрессис-
тов удалось уговорить. Но, как заявил Ефремов, «могут возник-
нуть обстоятельства, когда все выйдут»...432
♦ ♦ ♦
Роспуск Думы еще не означал провал думского большинст-
ва433. Характеризуя ситуацию, «Речь» отмечала: «Даже правые
газеты признают, что с перерывом думской сессии ничего не кон-
чено, а, напротив, все поставлено под знак вопроса»434. «Что де-
лать? Прежде всего, сохранять спокойствие», — призывали «Рус-
ские ведомости». В интервью газете Милюков заявил: роспуск
Думы — «преходящий момент... продукт случайной, временной,
короткой победы одной из борющихся сторон. ...Сила вещей за-
ставит вернуться к блоку, как к единственной гарантии против
дезорганизующих элементов того и другого рода. ...Страна может
содействовать этой перемене, если подобно самой Государственной
думе не поддастся на провокацию и сохранит спокойствие»435.
«То, что Дума сорвана в момент объединения прогрессивного
блока, способствует резкому изолированию реакционного курса;
можно сказать, что между страной и реакцией проведена резкая
черта», — признавал кадетский ЦК436.
На заседании блока также был рассмотрен вопрос об отноше-
нии к предстоящим в начале сентября съездам союзов. Ефремов
призвал «дать свободу городским и земским деятелям». «Пусть
будут энергичнее и определеннее наших, — сказал он, — они не
призваны непосредственно делать политику». Но Милюков счи-
тал необходимым «направить» их непосредственно «в канал под-
держки Гос. Думы»437. 5 сентября это мнение развил на заседании
кадетского ЦК кн. Шаховской. Но он также призвал склонить
съезды «к определенной кандидатуре кн. Львова». Милюков уже
был против: «Надо сознаться, что роспуск Думы отодвинул нас
на несколько шагов назад от кандидатуры Львова, и сейчас сами
министры, противники Горемыкина, были бы затруднены этой
кандидатурой». Лидер партии считал необходимым не предприни-
128
мать «никаких формальных шагов» и присоединиться к резолю-
циям будущих съездов о созыве Думы и поддержке блока. Он
считал невозможным обращение партии с воззванием к рабочим,
поскольку необходимо было сохранить блок. Милюков требовал
выдержки и готовности к компромиссу: «И если для свержения
Горемыкина выдвинется кандидатура какого-либо другого из бю-
рократических кругов, с этим пока придется помириться». Он
рассчитывал на скорую отставку премьера, что должно было по-
влечь созыв Думы. В ответ на призывы Шаховского добиваться
политизации общественных организаций и выдвижения ими ло-
зунгов «общественного кабинета» он говорил об опасности «расте-
рять союзников». Шаховской указал, что в случае победы реак-
ции и радикализации страны «надо будет выкинуть блок за окош-
ко». Милюков посоветовал «не переоценивать событий» и «боял-
ся, что конфликт может произойти раньше, чем вся страна дорас-
тет до указанных требований». ЦК решил «беречь» блок. В кулу-
арах городского съезда А. И. Шингарев небезосновательно призна-
вал, что «роспуск Государственной думы вывел кадет из серьезно-
го затруднения», поскольку блок «висит на волоске»438. Необхо-
димо было выдержать паузу. Кадеты предоставили ситуации раз-
виваться, оставив основным лозунгом скорейший созыв Думы439.
Московское отделение ЦК приняло аналогичное решение в ожи-
дании отставки Горемыкина и назначения Кривошеина. Кандида-
тура Львова также не была поддержана440.
Общественные круги в Москве попытались организовать ши-
рокий протест: на 5 сентября были намечены чрезвычайные собра-
ния московской городской думы, губернского земства, заседание
совета профессоров московского университета, совещания профес-
соров других высших учебных заведений и частное совещание ад-
вокатов. Однако в начале сентября в Москве началось стихийное,
но сильное забастовочное движение; причины его были в основ-
ном экономические, но одним из требований стало возобновление
деятельности Думы. Впервые с начала войны (не считая майских
погромов) бастовало более 17 тысяч рабочих, остановился трам-
вай. Для либералов забастовки оказались неожиданными441. В ре-
зультате настроения в общественных кругах стали более умерен-
ными. (Челноков выступал против забастовок еще и потому, что
они приносили вред городскому хозяйству.) Попытки группы
Астрова провести через московскую думу радикальную резолю-
цию о сложении с себя ответственности «за возможные последст-
вия создавшегося положения» не удались. Городская дума при-
звала власть к скорейшему созыву Государственной думы и даро-
ванию правительства доверия, а рабочих — «немедленно вернуть-
ся к труду». «Только в полном самообладании и дружной работе
всех — залог и осуществление всенародных надежд на светлое бу-
дущее России», — говорилось в приговоре. На заседании земства
гр. Олсуфьев предложил резолюцию «резкого содержания», но
умеренное большинство пригрозило срывом заседания. Была при-
5 Ф.А. Гайда
129
нята резолюция, подобная приговору думы. Ректор Московского
университета профессор М.К. Любавский смог добиться еще
менее резкого документа, в котором отмечалось, что «нестроения,
раздоры и внутренняя партийная борьба грозят России гибе-
лью»442.
Накануне земского и городского съездов на квартире Челноко-
ва состоялось представительное совещание с участием Львова, Аст-
рова, Гучкова, Коновалова, Милюкова, Шингарева и других пред-
ставителей либеральной оппозиции. Оно прошло чрезвычайно
бурно. В Москве витали слухи о попытках придворной «реакции»
заключить сепаратный мир. Для этого де и был отставлен Вел.
князь Николай Николаевич и должно было состояться удаление
прогрессивных министров. Власть, как говорилось на совещании,
«явно стремится посеять всеобщее недовольство и вызвать всеоб-
щую смуту». Милюков говорил о необходимости спокойствия. Он
сделал доклад о блоке и призвал к его поддержке и борьбе за ско-
рейшее возобновление сессии. Но Рябушинский предложил не бо-
яться волнений и использовать их для давления на самодержавие:
«Думы нет. Все это прошлое. Мы д[олжны] действовать широки-
ми методами, не вдаваясь в мелкие споры и сообщения о муках
рождения блока». Некрасов поддержал его: блок, по его словам,
был «тепличное растение» и не изменял ситуацию. «С минуты на
минуту мы можем ждать катастрофических] событий. Не время
для органической работы... Нельзя обольщать себя надеждой, что
наверху наконец спохватятся... Надо обращаться не наверх, а
вниз». — говорил Николай Виссарионович. Кн. Е.Н. Трубецкой
отметил, что обращение к народу «по форме революционно», и
выступил за обращение «к престолу». «Это последний шаг», —
согласился со словами князя А.И. Гучков. «Если откажется при-
нять, будет революция», — прибавил прогрессист М.М. Федоров.
Челноков протестовал против предложений Рябушинского и Не-
красова: «Опасно обращение к народу [выделено в тексте. —
Ф.Г,], Рабочие не сорганизованы; принимают наиболее экспансив-
ные предложения. Они прямолинейнее. Мы, получив отказ, за-
молчим, а они... хотят поддерживать до конца». Он оповестил о
переговорах с представителями рабочих, угрожавших ему захва-
тить Думу. Некрасов, Астров и Рябушинский не верили в успех
делегации. Но большинство признало депутацию необходимой.
Главными требованиями момента признавались «полное самообла-
дание», созыв Думы и создание «министерства доверия». С этим
либералы хотели обратиться к стране и к верховной власти443. Ка-
деты предпочитали воздерживаться от опоры на рабочих: каких-
либо тесных контактов с ними, по признанию членов ЦК и фрак-
ции, не было444. Комиссия фракции по связям с рабочими (под
председательством В.А. Степанова) так и не начала свою работу.
7 — 9 сентября состоялись экстренные съезды Земского и Го-
родского союзов. Слухи об измене произвели «ошеломляющее
впечатление». Кроме того, распространилось известие о забастов-
130
ке 100 тысяч столичных рабочих (что почти соответствовало дей-
ствительности: бастовало немногим меньше — 70 тысяч)445. Одна-
ко попытки левых кадетов и Рябушинского добиться привлечения
к съездам представителей рабочих провалились, к участию не
были допущены даже члены Думы, не состоявшие в союзах. В
своей речи кн. Львов отметил, что роспуск Думы «возвращает нас
в темноту», но призвал земцев выполнять свой долг «при всяких
условиях». В своей политической резолюции ВЗС призвал вер-
ховную власть к скорейшему созыву Думы и созданию «минис-
терства доверия». Съезд завершился троекратным «ура» Импера-
тору446. На съезде ВСГ левые во главе с Астровым попытались
выдвинуть председателем Шингарева, но он отказался и убедил
собрание оставить на своем месте Челнокова. Прогрессист
М.М. Федоров потребовал обсудить политическое положение и
«найти из него выход, так как, если дело в дальнейшем будет
идти таким же путем, ”то недалеко то время, когда штыки с
фронта повернутся на Петроград, ибо имеются налицо все призна-
ки, что мы накануне вооруженного восстания"». Но Челноков на-
стоял на обсуждении деловых вопросов. Попытка левых кадетов
провести на съезде ВСГ резолюцию об «ответственном коалицион-
ном министерстве», амнистии, уравнении прав граждан и нацио-
нальностей также не удалась (ее отвергли 119 делегатов против
ЗЗ)447. Как писала «Речь», «резолюции повторяют основные по-
ложения программы парламентского блока»448. Она же отмечала:
«Результаты деятельности съездов нужно признать весьма удач-
ными в том смысле, что страстные споры и значительные расхож-
дения не помешали достичь полного единства в среде каждого из
съездов и между съездами»449. В.И. Герье со своей стороны
писал: «Мнимые представители городов — самые отъявленные
политические хулиганы и карьеристы». У него резолюции вызва-
ли чувство «отчаяния и негодования»450.
Съезды приняли решение направить депутацию к Императору,
в состав которой вошли кн. Львов, Челноков, Рябушинский и
Астров. Кандидатура Гучкова была отвергнута Союзом городов
как не подходившая для данного предприятия451. Кн. Е.Н. Тру-
бецким был составлен проект Всеподданнейшего адреса, содер-
жавшего положения принятых резолюций. В нем говорилось:
«Народ вырос. ...Он готов к жертвам, но он хочет иметь уверен-
ность, что эти жертвы не будут бесполезны...» Окончательная ре-
дакция, написанная кн. Львовым, была несколько мягче и торже-
ственнее, но и в ней были слова о том, что «надежда на единение
власти с народом исчезла». «Правительство поставило Россию
над страшной бездной. В Ваших руках ее спасение», — гласил
адрес452.
11 сентября Львов и Челноков препроводили в Ставку Все-
подданнейший доклад о приеме делегации. Ожидание вызывало
надежды на уступки. «Здесь (в Петрограде) надеются, что
"левым министрам" удастся свалить Горемыкина и с помощью
5*
131
думского блока создать новую общественную власть», — писал
жене П.П. Гронский453. 14 сентября Петроградское отделение ка-
детского ЦК обсуждало перспективы и последствия борьбы в вер-
хах. М.М. Винавер угрожал «военной диктатурой» и призывал
готовиться к борьбе, но большинство высказывалось за ожидание
и сохранение блока, тем более, что, по словам А.А. Корнилова,
«дирижерская палочка у П.Н. М[илюкова]»454. МО ЦК после
съездов выступило за поддержку кандидатуры Львова, но не ис-
ключало и «другие соглашения»455. Столичные кадеты все же
ориентировались на Кривошеина. Зная об этом, власть считала,
что кадеты готовы на уступки456, но это было не так. Будущее
оставалось неопределенным и это требовало сохранения видимой
умеренности и Прогрессивного блока как базы для дальнейших
переговоров и политической борьбы. 6 сентября на частном со-
вещании общественных деятелей Милюков так объяснял прин-
ципы новой тактики: «Парламентский блок имеет все шансы
сохраниться в качестве действующей организации... Участие в
блоке для умеренных элементов явится политическим воспитани-
ем... в дальнейшем они пойдут на более решительные измене-
ния»457.
* * *
В историографии нередко утверждалось, что важнейшей
целью Прогрессивного блока было «предотвращение революции».
А.Я. Аврех даже определил блок как «контрреволюционный союз
на базе политического status quo»458. С этим нельзя согласиться.
Каковы же тогда были реальные задачи Прогрессивного блока?
Ответ на вопрос можно дать, лишь прояснив предварительно дру-
гой вопрос — об «авторстве» блока. Прогрессистские предложе-
ния о его создании, как известно, не отличались принципиально
от их же идей, выдвигавшихся накануне войны. Однако создан-
ный летом 1915 г. блок был совсем иным образованием, и поэтому
прогрессистов нельзя считать его непосредственными инициатора-
ми459. Авторство иногда приписывается А.В. Кривошеину. По
этому поводу «Речь» (правда уже после его отставки) писала:
«Быть может, при самом зарождении парламентского блока,
...А.В. Кривошеин мог почувствовать, что его время, наконец, на-
ступило ь Но достаточно было блоку осознать себя, чтобы сразу
же оказалось, что кандидатура А.В. Кривошеина, которая все
время казалась еще преждевременной, вдруг оказалась запоздав-
шей. Он был обойден и оставлен позади, — и иначе не могло
быть, ибо политическая позиция А.В. Кривошеина есть позиция
неустойчивого равновесия. Позиции более прочные и устойчивые
лежат или позади, или впереди. И когда общественный организм
вышел из состояния покоя, он неизбежно пройдет мимо этой неиз-
бежной точки, чтобы достигнуть нового равновесия»460. О самом
Кривошеине его современник замечал: «Он бесспорно очень
132
умный человек. Жаль, что он разменивается на мелкую монету.
Правда, при всем его старании ему никак не удается стать круп-
ной монетой и как-то все выходит "по усам текло, да в рот не по-
пало"»461. А.В. Кривошеин, мастер кулуарной интриги, в широко-
масштабной политической игре, где преимущество заведомо было
на стороне либеральной оппозиции, потерпел полное поражение.
Оно было почти предопределено: создание межпалатного объеди-
нения на основе невыполнимой программы оказалось в руках
В.И. Гурко и П.Н. Милюкова, каждый из которых для власти
был фигурой одиозной. Намечавшийся «триумвират», в лучшем
случае, мог быть лишь краткосрочной сделкой давних политичес-
ких противников-антагонистов с диаметрально противоположны-
ми целями. Но и такой возможности не представилось, поскольку
был осуществлен более реалистичный, адекватный русской поли-
тической традиции, вариант. В противном случае военное пораже-
ние и революция могли произойти и в 1915 году...
Будучи изначально (в проекте) порождением кривошеинских
замыслов462, Прогрессивный блок возник в результате тактическо-
го соглашения думского большинства с отдельными представите-
лями левого крыла Государственного совета, где инициаторами
выступили последние, но именно думцы играли основную роль463.
И все же ощутимого успеха добились лишь кадетские лидеры. Со-
бытия августа 1915 г. развивались прежде всего по сценарию Ми-
люкова. Можно признать, что «августовская партия» оказалась
наиболее удачно сыгранной за всю политическую карьеру этого
гения тактики. Думское большинство вынуждено было признать
кадетское лидерство в новорожденном блоке именно в силу их
способности к тактическим ходам и четкому формулированию тре-
бований «настоящего момента». По общему мнению, блок стал
апогеем кадетского влияния. Конечно, будучи весьма неопреде-
ленным соглашением весьма разнородных сил, он мог возникнуть
и существовать лишь благодаря внешним обстоятельствам —
войне, тяжелому социальному положению в стране, но самое глав-
ное, благодаря кризису и отсутствию политического курса у госу-
дарственной власти.
Умеренные с помощью кадетов рассчитывали достичь соглаше-
ния с бюрократией о дележе власти; они не могли добиться этого
в одиночку (без доверия к ним правительства они были еще сла-
бее кадетов). Умеренные питали иллюзии о силе и поправении
кадетов. Однако цели кадетов в действительности были иными.
Никакой готовности идти на союз с властью464 у них не было.
Участие кадетов в переговорах с умеренными также стало призна-
нием неспособности действовать в одиночку и опасения упустить
инициативу в борьбе за влияние на власть. Но в итоге кадеты не
пошли на закулисные переговоры и предпочли открытое обраще-
ние к стране. Возглавив Прогрессивный блок, они вновь захвати-
ли казалось бы давно, со времен Первой революции, упущенную
инициативу в оппозиционном движении; а, обращаясь с деклара-
133
цией напрямую к стране (даже не к верховной власти), кадеты
тем самым срывали всякие переговоры, которые не смогли бы
провести удачно, и, к тому же, завоевывали прочный авторитет в
глазах всей патриотически настроенной общественности. Не спо-
собные к организации власти, кадеты сделали все, чтобы не до-
пустить до нее своих конкурентов, сорвать октябристский вариант
ограниченной политической реформы и прогрессистские устремле-
ния утвердить «ответственное министерство (которое было бы от-
ветственно прежде всего перед октябристским большинством
Думы). Поэтому они фактически выступили сторонниками сохра-
нения старого порядка. Ни реальный раздел власти и ответствен-
ности (в виде коалиции), ни открыто антиправительственная ри-
торика в это время их не устраивали, поскольку сил на это у них
не было. В августе они смогли победить в борьбе за общественное
мнение, «оседлав» всеобщее недовольство правительством. Каде-
ты пытались добиться максимальной возможности влиять на
дальнейшие правительственные шаги. Не власть, но реальное
влияние на власть; руководство, но без принятия ответствен-
ности — предел мечтаний кадетских лидеров летом 1915 г. В ис-
тории с организацией Прогрессивного блока проявился все тот же
кадетский «почерк», что и в их проекте министерства снабжения,
он же потом четко обозначится в отношении к революционному
Временному правительству.
Кадетская политическая активность была неразрывно связана
с Государственной думой, но именно ее перспективы в возможной
будущей системе власти кадеты душили в зародыше. Возникнове-
ние Прогрессивного блока конечно нельзя связывать с «распа-
дом» политической системы 3 июня465, поскольку только в ее ус-
ловиях он и мог возникнуть и существовать. Принципиальных из-
менений в законодательный процесс блок не внес (что стало оче-
видно в 1916 г.), он вообще создавался не для законодательства...
Политический курс, взятый либералами в начале войны, в
целом отвечал стоящим перед ними тактическим задачам и был
весьма последовательным. События на фронте не были основным
фактором, определявшим политику оппозиции. Важнейшим было
стремление к сохранению собственных политических позиций,
для которых любая форма тесного сотрудничества с властью была
смертельно опасна. Прогрессивный блок в кадетском исполнении
стал безответственной инициативой с расчетом на завоевание по-
пулярности в стране и податливость власти. Политика Милюкова
в период рождения блока была деструктивной и демагогичной,
направленной на срыв любых соглашений с властью, и потому
вовсе не исключавшей в будущем более радикальную тактику. Ка-
деты не шли на сговор еще и потому, что были уверены в неиз-
бежности послевоенной революции — независимо от того, пойдет
ли власть на компромисс с оппозицией или нет. Сработала старая
тактика: отказываясь от переговоров с скомпрометированным пра-
вительством, кадеты оказывались «чисты» перед неизбежной ре-
134
волюцией. Прогрессивный блок в милюковской редакции факти-
чески предотвращал органическую политическую реформу (а
также менее вероятную мирную политическую революцию), но не
мог быть препятствием на пути широкой социальной революции.
П.Н. Милюкову можно было вернуть его слова о «неустойчивом
равновесии», сказанные в адрес Кривошеина. Кадетская тактика
делала их самих заложниками той «пугачевщины», которую они
всегда доктринально отрицали. «Революцию в России сделают не
революционеры, а общественность*, — профессионально заклю-
чал небезызвестный С.В. Зубатов466.
Таким образом, последствия «соглашения» лишь приближали
развязку, избежать которой оно якобы было призвано. «Наша ли-
беральная пьеса... из рук вон плохо игралась. Плохо и нами, ми-
нистрами, и — еще хуже! — Думой. Всею русской жизнью!.. Бес-
толково, нестройно, зря, несуразно...», — признавал А.В. Криво-
шеин, говоря о событиях августа 1915 г.467
...В середине сентября германская кавалерия была отброшена
от Свенцян и фронт, наконец, надолго стабилизировался. 16 сен-
тября в Ставке состоялось заседание Совета министров, на кото-
ром, по словам Горемыкина, «все получили нахлобучку от Госу-
даря Императора»468. Вопрос об отставках, тем не менее, был от-
ложен.
...Союзам было отказано в приеме делегации: Николай II бла-
годарил союзы за их работу, но не считал возможным принять де-
легацию «по вопросам, не входящим в прямые задачи земского и
городского союзов». Было велено передать пожелания министру
внутренних дел469. На встрече с Щербатовым 20 сентября Львов
вторично просил аудиенции, и министр согласился об этом доло-
жить. На докладе в Ставке 26 сентября он со своей стороны
также выступил за возможность принять общественных деятелей.
Ему было объявлено, что «вопрос о депутации считается ликвиди-
рованным». В тот же день кн. Щербатов получил отставку470.
Вместе с ним был уволен А.Д. Самарин. А.В. Кривошеин почти
незаметно ушел в конце октября. Становилось очевидно, что «ли-
беральная пьеса» заканчивалась, но это не означало наступления
реакции. Смерть знаменитого П.Н. Дурново И сентября как бы
символизировала тот факт, что реакция в подобных условиях уже
была невозможна. А это в свою очередь означало, что вопрос о
власти в ближайшее время неминуемо должен был обостриться
вновь...
Примечания
1	Показательно, что особую роль из современных им вопросов кадеты
уделяли практически только национальному, но лишь в расчете на
глубокое переустройство государственных основ империи. Партия
фактически осталась в стороне от крестьянского и рабочего вопросов,
ограничиваясь на сей счет лишь общими программными заявлениями.
135
2	Изгоев А,С. Наша общественная жизнь // Ежегодник газеты «Речь»
на 1914 г. СПб., 1914. С. 212.
3	Один из руководителей Союза 17 октября К.Э. Линдеман весной
1915 г. писал одному из своих партийных товарищей: «После войны
придется создавать новую партию, так как "Союз 17.Х." уже слишком
развалился и ждать от него нечего» (ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО.
Оп. 245. 1915. Д. 147. Л. 2).
4	Съезды и конференции конституционно-демократической партии:
В 3 т. / Отв. ред. В.В. Шелохаев. Т. 2. 1908—1914 гг. М., 2000.
С. 535; См.: Аврех А.Я. Царизм и IV Дума. 1912 — 1914 гг. С. 180;
Его же. Распад третьеиюньской системы. М., 1985. С. 191 — 195; Се-
лецкий В.Н. Прогрессизм как политическая партия и идейное направ-
ление в русском либерализме. М., 1996. С. 195. и др. Весной —летом
1906 г. ряды кадетской партии насчитывали чуть более 50 тыс. членов
(Шелохаев В. В. Кадеты — главная партия либеральной буржуазии в
борьбе с революцией 1905 — 1906 гг. И., 1983. С. 64).
5	Селезнев Ф.А. Выборы и выбор провинции: Партия кадетов в Ниже-
городском крае (1905 — 1917 гг.). Н. Новгород, 2001; Его же. Нижего-
родские кадеты: Региональный опыт политической партии (1905 —
1917). Дисс... к.и.н. Н. Новгород, 1997.
6	«Сохранение партийного единства стало приоритетом партийного кур-
са», — писал В.А. Маклаков, который считал это «главным пороком» пар-
тии (Маклаков В.А. Власть и общественность на закате старой России
(воспоминания современника). Париж, 1936. С. 484 — 485).
7	Селезнев Ф.А. Выборы и выбор провинции... С. 21—37; Его же. Ниже-
городские кадеты... С. 56 — 68. В московской городской организации
на январь 1906 г. 24% составляли приказчики и ремесленники,
18,7% — интеллигенция, 7,4% — купцы, 7,2% — студенты, 4% — ра-
бочие, 39,7% — представители других социальных групп (Шелоха-
ев В. В. Кадеты.... С. 68.). Сведения о социальном составе кадетских
организаций северных губерний на 1906 г.: интеллигенция — 43,4%,
чиновничество — 32,6%, буржуазия — 17,1%, прочие — 6,9% (Его-
ров А.Н. Архив конституционно-демократической партии (опыт рекон-
струкции по материалам кадетских организаций Архангельской, Воло-
годской, Олонецкой и Новгородской губерний. Дисс... к.и.н. М.,
1995. С. 225-228).
8	«Новое время» имело 500 тыс. экз. тиража (Боханов А.Н. Буржуаз-
ная пресса России и крупный капитал. Конец XIX в. — 1914 г. М.,
1984. С. 61.).
9	Тыркова А.В. То, чего больше не будет. М., 1998. С. 504.
10	А.С. Изгоев отмечал тот факт, что «Речь» «является самостоятельным
органом печати, а не официозом партии». Однако в то же время он
признавал, что «она является тем единственным, что еще остается от
партии к.-д.». На замечание П.Н. Милюкова, что «существует еще и
к.-д.-ское общественное мнение» Изгоев «возразил, что когда Гос.
думы нет, то и к.-д.-ского общественного мнения нет» (Протоколы
Центрального комитета и заграничных групп конституционно-демо-
кратической партии: В 6 т. / Отв. ред. В.В. Шелохаев. Т. 2. Прото-
колы Центрального комитета конституционно-демократической пар-
тии. 1912-1914 гг. М., 1997. С. 400, 403).
11	Бурышкин А.А. Москва купеческая. М., 1990. С. 286.
12	ГАРФ. Ф. 63. Московское охранное отделение (МОО). Оп. 47. 1916.
Д. 490. Л. бЗоб.
13	Боханов А.Н. Указ. соч. С. 65 — 66, 68 — 71, 74 — 75, 77 — 78,
136
н «Утро России» — П.П. Рябушинский, А.И. Коновалов, Н.Д. Моро-
зов, С.И. Четвериков, Д.В. Сироткин, А.А. Бурышкин; «Речь» —
А.И. Каминка, выделивший на газету в 1915 г. более 50 тыс. руб.
(Там же. С. 68, 78).
15	За 1908 — 1914 гг. вышло всего 22 кадетских непериодических изда-
ния, из них 14 — общим тиражом 93150 экз.; в течение всего 1914 г.
не было издано ничего, в 1915 г. — 4 издания общим тиражом около
7 тыс. экз., в 1916 г. — 2 издания тиражом около 2 тыс. экз. Для
этого периода характерен «застой» в сфере издательской деятельности
Партии народной свободы. Для сравнения: в 1905—1907 гг. вышло не
менее 47 непериодических изданий тиражом 1,5 млн. экз. (не считая
листовок и печатной продукции кадетского издательства «Народное
право», которое только в 1906 г. выпустило изданий общим тиражом
310500 экз.). Подр. см.: Шевцов А.В. Издательская деятельность ка-
детской партии (1905 — середина 1918 г.). Дисс... канд. филология,
наук. СПб., 1992. С. 64-65, 323-333.
16	ЦК, роль которого значительно возросла с началом войны и прекраще-
нием регулярной работы Думы, в перерывах между съездами и конфе-
ренциями формально осуществлял общее руководство партией, выра-
батывал ее стратегию и тактику, контролировал выполнение решений
съездов и конференций, осуществлял связь с партийной думской
фракцией, организовывал выборные кампании. При этом, на Петро-
градское отделение ЦК были возложены задачи определения курса и
связи с фракцией, на Московское отделение — организационные задачи
(для этого формально при ЦК также существовал секретариат, но секре-
таря не было, а его обязанности временно исполнял А.А. Корнилов). По
сословной принадлежности 27 из 32 членов ЦК являлись потомственны-
ми дворянами (в том числе 2 — титулованными), 1 — личным дворяни-
ном, 2 — потомственными почетными гражданами, 1 — мещанином, 1 —
инородцем (иудеем). 13 членов ЦК были землевладельцами, 6 имели
свое предприятие или состояли членами правлений и советов различных
экономических обществ. По профессиональной принадлежности 19 чле-
нов ЦК были земскими деятелями, И обладали учеными степенями, 6
являлись адвокатами, 1 — инженером.
В период с начала мировой войны до VI съезда партии (февраль
1916 г.) имело место 49 заседаний ЦК, состав которых известен. Кво-
рум не был предусмотрен. Лишь 22 члена Комитета из 32 присутствова-
ли на более чем 10 заседаниях (Н.И. Астров, В.И. Вернадский, Ф.А. Го-
ловин, Н.А. Гредескул, кн. Павел Д. Долгоруков, А.С. Изгоев, А.А. Ки-
зеветтер, Ф.Ф. Кокошкин, А.М. Колюбакин, А.А. Корнилов, А.Р. Лед-
ницкий, А.А. Мануйлов, П.Н. Милюков, Н.В. Некрасов, П.И. Новго-
родцев, Д.Д. Протопопов, Ф.И. Родичев, А.Н. фон Рутцен, П.Б. Стру-
ве, кн. Д.И. Шаховской, А.И. Шингарев, Н.Н. Щепкин). Большинство
принимало активное участие в полемике. При этом, многие (прежде всего
столичная и московская профессура; И человек из 22) примыкали к
фактическому лидеру ЦК П.Н. Милюкову. На данный период более
радикальные позиции занимали Некрасов и Колюбакин, лидеры ка-
детского левого крыла; кроме того, несколько левее центра оказались
тесно связанные с внепартийной организационной деятельностью
кн. Шаховской, Кизеветтер, Астров и Щепкин (однако в самом ЦК они
не принимали принципиальных решений). На правом фланге находил-
ся П.Б. Струве, иногда (правда, в несущественных вопросах) полу-
чавший поддержку со стороны своего соратника по сборнику «Вехи» —
Изгоева, Н.А. Гредескула, а также одного из основных думских ораторов
партии В.А. Маклакова, который однако предпочитал игнорировать за-
седания ЦК (посетил всего 5 заседаний). Правое крыло ЦК, несмотря
на столь яркий персональный состав, в данный период фактически не
137
имело ни в партии, ни в самом Комитете никакого влияния; ни Стру-
ве, ни Маклаков властных амбиций не имели и за лидерство не боро-
лись (Тыркова А.В. То, чего больше не будет. С. 463 — 464). Левое те-
чение было более активно на заседаниях и более влиятельно, но в ос-
новном сосредоточилось на внепартийной деятельности. В таких усло-
виях влияние Милюкова было особенно сильно.
17	Маклаков В.А. Власть и общественность... С. 488.
18	Андреев Д.А. Борьба группировок в кадетском руководстве по вопросу
о надпартийном сотрудничестве в IV Государственной думе. Дисс...
к.и.н. М., 1995. С. 4-5.
19	На данное время в ней состояло 56 депутатов. Всего в Думе насчиты-
валось 422 депутата. Прогрессистская группа имела 32 члена (и 6 при-
мыкающих), 3 октябристские фракции (Союза 17 октября, земцев-ок-
тябристов и центра) — по 22, оО и 34 членов соответственно.
20	Мансырев С.П., кн. Мои воспоминания о Государственной думе // Ис-
торик и современник. Историко-литературный сборник. Берлин, 1922.
Вып. 2. С. з9—40.
21	Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1991. С. 380 — 381.
22	Изгоев А. С. Наша общественная жизнь // Ежегодник газеты «Речь» на
1914 г. СПб., 1914. С. 211.
23	Донесения Л.К. Куманина из Министерского павильона Государствен-
ной думы, декабрь 1911 — февраль 1917 года // Вопросы истории. 1999.
№ 7. С. 6.
24	Протоколы... С. 259.
25	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 2. С. 3.
26	Вишневски Э. Либеральная оппозиция в России накануне Первой ми-
ровой войны. М., 1994. С. 165 — 169, 176—178; Селецкий В.Н. Указ,
соч. С. 238.
27	«Изоляция правительства», на наш взгляд, вовсе не означала готов-
ности кадетов сотрудничать с правительством, как полагал
В.С. Дякин (Дякин В. С. Буржуазия, дворянство и царизм в 1911 —
1914 гг.: Разложение третьеиюньской системы. Л., 1988. С. 222).
28	Маклаков В.А. Власть и общественность... С. 483.
29	Выражение принадлежит П.Н. Милюкову (см.: Милюков П. Национа-
лизм против национализма // По вехам... Сборник статей об интелли-
генции и «национальном лице» (1909). В кн.: Национализм. Полеми-
ка 1909-1917 / Сост. М.А. Колеров. М., 2000. С. 43).
30	Последние новости. 2 апреля 1921 г.
31	Милюков П.Н. Год борьбы. Публицистическая хроника. 1905—1906.
СПб., 1907. С. 165, 168.
31	а См.: Лаверычев В.Я. Общая тенденция развития буржуазно-либе-
рального движения в России в конце XIX — начале XX в. // История
СССР. 1976. № 3. С. 46 — 65; Федотов Г.П. Трагедия интеллиген-
ции // О России и русской философской культуре. Философы русско-
го послеоктябрьского зарубежья. М., 1990. С. 435—436.
32	Русская мысль. 1916. № 7. С. 101 — 102.
33	Маклаков В.А. Власть и общественность... С. 521.
34	Съезды и конференции... С. 390. Н.В. Некрасов называл левых каде-
тов не только республиканцами, но и социалистами (Из следственных
дел Н.В. Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. Вступит, ст. В.В. Поликар-
пова // Вопросы истории. 1998. № 11 — 12. С. 20).
35	Селезнев Ф.А. Нижегородские кадеты... С. 160.
36	Вывод А.Я. Авреха (Аврех А.Я. Царизм и IV Дума... С. 288).
37	Протоколы... С. 253.
138
38	Там же. С. 225-226.
39	Там же. С. 269.
40	Там же. С. 265.
41	Там же. С. 208.
42	Аврех А.Я. Царизм и IV Дума... С. 168.
43	Протоколы... С. 254.
44	Вишневски Э. Указ. соч. С. 176.
45	Кризис самодержавия в России. 1895—1917 / Под ред. Б.В. Ананьича
и др. С. 530 — 535.
46	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 2. С. 22,
28-30.
47	Протоколы... С. 254. Совещание ЦК, декабрь 1913 г.
48	Черменский Е.Д. IV Государственная дума и свержение царизма в
России. М., 1976. С. 138; Думова Н.Г. Кадетская партия в период
Первой мировой войны и Февральской революции. М., 1988. С. 28.
49	Pearson R. The Russian Moderates and the Crisis of Tsarism. 1914 —
1917. London, 1977. P. 17.
50	Лаверычев В.Я. По ту сторону баррикад (из истории борьбы москов-
ской буржуазии с революцией). М., 1967. С. 80—108; Селецкий В.Н,
Указ. соч. С. 243 — 247.
51	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. Зоб.-4.
52	Гессен И.В. Жизненный отчет // Архив русской революции (АРР) /
Под ред. И.В. Гессена. В 22 т. М., 1991-1993. Кн. И. Т. 22. С. 326;
ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 4, 7.
53	Гессен И.В. Указ. соч. С. 328.
54	Думова Н.Г. Кадетская партия... С. 18. См. также: Дякин В.С. Рус-
ская буржуазия и царизм в годы Первой мировой войны. 1914—1917.
Л., 196/. С. 61; Селецкий В.Н. Указ. соч. С. 243; Черменский Е.Д.
IV Государственная дума... С. 68 — 69.
55	Государственная дума. Созыв IV. Стенографический отчет заседания
26 июля 1914 г. Пг., 1914. Стлб. 24-25.
56	Протоколы... С. 382.
57	Там же. С. 362. Заседание ЦК И августа 1914 г.
58	Вишняк В.М. Дань прошлому. Воспоминания. Н.-Й., 1954. С. 235.
Сыпченко А.В. Народно-социалистическая партия в 1907 — 1917 гг.
М., 1999. С. 184-188.
59	62,6% состава ВСГ составляла земская интеллигенция (24% — врачи,
19% — бухгалтеры и статистики, 9,3% — юристы, 5,4% — инженеры,
4,9% — учителя; Всероссийский союз городов. Состав Главного и
местных комитетов Всероссийского союза городов. М., 1916. С. 16).
60	Маклаков В.А. Власть и общественность на закате старой России (вос-
поминания современника). Париж, 1936. С. 130—131.
61	Трубецкой С.Е., кн. Минувшее. М., 1991. С. 108.
62	Краткий очерк деятельности Всероссийского Земского Союза. М., 1916.
С. 3.
63	Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и пока-
заний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной Следственной Комиссии Вре-
менного правительства. В 7 т. / Под ред. П.Е. Щеголева. Т. 5. С. 306.
64	Гиппиус З.Н. Синяя книга. Белград, 1929. С. 17.
65	ОР РГБ. Ф. 171. Папка 8. Ед. хр. 26. Л. 38об., 40-40об.
66	Заявления либеральной печати о том, что правительственная политика
(отсутствие уступок и ограничение деятельности общественных орга-
низаций) вызывает «чувство глубокого недоумения» (Речь. 15 августа
1914 г.) не могли быть следствием разочарования либералов в прави-
139
тельственном курсе (Дякин В. С. Указ. соч. С. 63 — 64) — им изна-
чально никто никогда не очаровывался. По-видимому, это обычный
газетный штамп, который обошелся редакции штрафом в 3000 руб.
(Речь. 16 августа 1914 г.), что лишь подтвердило существующее поло-
жение вещей.
67	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 9-10об.
68	РГИА. Ф. 1571. On. 1. Д. 148. Л. Зоб.-4.
69	Русские ведомости. 15 августа 1914 г.
70	Pearson R, Op. cit. Р. 19; Riha Т. Russian European: Paul Miliukov in
Russian Politics. N.Y., 1969. P. 207-208.
71	Этот курс конечно был «закономерным завершением» довоенной поли-
тики партии, как полагает А.Я. Аврех. Однако его нельзя отождест-
вить с отказом от оппозиционности и дезориентацией партии. Нельзя
также согласиться, что отличительными чертами кадетского курса
были «ошибочность и близорукость» (Аврех А. Я. Распад третьеиюнь-
ской системы. М., 1985. С. 12, 36). В подобной ситуации с кадетской
точки зрения он был оправдан. Этот курс также безусловно не был от-
казом от оппозиционности. В этом смысле о дезориентации партии го-
ворить нельзя. Она стала ощутима лишь с 1915 г.
72	Гессен И.В. Указ. соч. С. 328.
73	Post. 13 апреля 1916 г. Цит. по: РГИА. Ф. 1470. Оп. 2. Д. 101. Л. 46.
74	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 45.
75	Тыркова А.В. То, чего больше не будет. С. 509.
76	Долгоруков П.Д., кн. Великая разруха. Мадрид, 1964. С. 19.
77	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 7об.
78	Гессен И.В. Указ. соч. С. 328.
78а А. де Токвиль в своих мемуарах о революции 1848 г. описывает по-
добный тип «ученых и сектантов, которые занимаются политикой из
подражания иностранцам и под влиянием исторических воспоминаний
и заключают все свои мысли в одной идее, воспламеняются ею и нако-
нец ничего не видят вне ее». Такой «энергичный и ограниченный» че-
ловек, как отмечал Токвиль, мог иметь «достаточно ума для того,
чтобы ясно и подробно видеть все, что входило в его кругозор, но не
мог себе представить, что этот кругозор мог измениться» (Токвиль А.,
де. Воспоминания Алексиса Токвиля, изданные графом Токвилем. М.,
1893. С. 25).
79	Буржуазия накануне Февральской революции. Сб. док. и мат. М.—Л.,
1927. С. 2.
80	Селецкий В.Н. Указ. соч. С. 254.
81	Буржуазия... С. 3.
82	Протоколы... С. 365 — 367.
83	Там же. С. 368-370.
84	Винавер М.М. Недавнее. Воспоминания и характеристики. Париж,
1926. С. 170-171.
85	Долгоруков П.Д., кн. Указ. соч. С. 13—14; Новиков М.М. Моя жизнь
от Москвы до Нью-Йорка. Н.-Й., 1952. С. 175 — 176.
86	Протоколы... С. 360.
87	Напр.: Думо в а Н.Г. Кадетская партия... С. 33 — 38.
88	Из 56 членов фракции 34 принимали личное участие к общественной
работе, связанной с войной (IV Государственная дума. Фракция На-
родной Свободы. «Военные» сессии. 26 июля 1914 — 3 сентября
1915 г. Пг., 1916. С. 71-80).
89	Протоколы... С. 374.
90	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 926. Л. 2.
140
91	Тыркова А.В, То, чего больше не будет. С. 461.
92	Бурышкин А.А. Указ. соч. С. 273 — 278.
93	Вишняк М.В. Указ. соч. С. 234.
94	Дякин В.С, Указ. соч. С. 67 — 69; Hasegawa Ts. Op. cit. P. 20.
95	Дякин В.С. Кадетская партия... С. 68 — 70; Думова Н.Г. Указ. соч.
С. 41.
96	Протоколы... С. 368.
97	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 244. 1914. Д. 27. Ч. 46 б. Л. 11 — 11об.
98	Протоколы... С. 372 — 374.
99	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 926. Л. 1.
100	Протоколы... С. 376 — 383.
101	Там же. С. 380-381.
102	Там же. С. 383.
103	Там же. С. 424.
104	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 926. Л. 1.
105	Протоколы... С. 426—436.
106	Новиков М.М. Моя жизнь от Москвы до Нью-Йорка. С. 177—178;
Тыркова А.В. То, чего больше не будет. С. 407.
107	Для данного случая, конъюнктурно {лат.)
108	Протоколы... С. 436—437.
109	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 244. 1914. Д. 27. Ч. 46 б. Л. 22.
110	Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX века.
Энциклопедия. М., 1996. С. 262.
111	А.В. Кривошеин и общественные деятели в годы Первой мировой
войны. Письма А.И. Гучкова, А.Д. Протопопова, П.Б. Струве / Ввод-
ная статья, подготовка текста и комментарии С.В. Куликова // Рус-
ское прошлое. Историко-документальный альманах. Кн. 5. СПб.,
1994. С. 44-47.
И2 ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 926. Л. 1-2.
113	Кризис самодержавия в России... С. 547—549.
114	Протоколы... С. 484.
115	Там же. С. 482-483.
116	Там же. С. 483-494.
117	Там же. С. 41.
118	Там же. С. 494.
119	Там же. С. 490.
120	Буржуазия... С. 4 — 5.
121	IV Государственная дума. Фракция Народной Свободы. «Военные»
сессии... С. 12—13.
122	Государственная дума. Созыв IV. Сессия III. Стлб. 49—52, 54, 61,
68, 74.
123	Там же. Стлб. 137; Родзянко М.В. Крушение империи (записки пред-
седателя русской Государственной думы) // АРР. Кн. 9. Т. 17. С. 88.
124	РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 326. Л. 10, 12.
125	Государственная дума... Стлб. 143, 150—151.
126	Протоколы Центрального комитета и заграничных групп конституци-
онно-демократической партии. В 6 т. / Отв. ред. В.В. Шелохаев. Т. 3.
Протоколы Центрального комитета конституционно-демократической
партии. 1915-1920 гг. М., 1998. С. 41-42.
127	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1012. Л. 254. Неизвестный
(Б.А. Велихов?) — депутату кадету Л.А. Велихову.
141
!27а эт0> в частности, отмечал кн. Е.Н. Трубецкой, когда писал, что «был
очень неприятно охвачен расхолаживающей, чтобы не сказать больше,
атмосферой Петербурга», приехав туда из Москвы. Князь нашел по-
добное настроение у М.М. Ковалевского и ряда других либеральных
деятелей, которые были «очень сильно тронуты скептицизмом» и для
которых война уже была «бессмысленная резня» (ОР РГБ. Ф. 171.
Папка 8. Ед. хр. 3. Л. 1об.—2. Кн. Е.Н. Трубецкой — М.К. Морозо-
вой. 14 марта 1915 г.).
128	Протоколы... С. 61.
129	Там же. С. 47-49.
130	Там же. С. 58-59.
131	Там же. С. 61-63.
132	Там же. С. 54-60.
133	ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 46. 1915. Д. 79. Л. 150-151об.
134	Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны.
Записи заседаний и переписка. СПб., 1999. С. 114—115. См.: Крупи-
на Т.Д. Политический кризис и создание Особого совещания по обо-
роне // Исторические записки. М., 1969. Т. 83. С. 58 — 75.
135	Pearson R. Op. cit. Р. 31—38; Селецкий В.Н. Указ. соч. С. 257;
Рогов В.А. Налоговое законодательство российского абсолютизма
(1914—1917 гг.) // Проблемы истории абсолютизма. Сб. науч, трудов.
М., 1983. С. 71.
136	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 386. Л. 1-2.
137	Протоколы... С. 77.
138	Шидловский С.И. Воспоминания. Берлин, 1923. Т. 1. С. 212 — 213.
139	Бурышкин А.А. Указ. соч. С. 284. Правда авторитет некоторых из
них был невелик: И.Н. Ефремова именовали «дураком», — то «круг-
лым» (А.И. Путилов (РГАЛИ. Ф. 1208. On. 1. Ед. хр. 46. Л. 28обЭ),
то «набитым» (кн. Е.Н. Трубецкой (ОР РГБ. Ф. 171. Папка 9.
Ед. хр. 2. Л. 1об.)), а для Милюкова он был — «простак Жано»
(Ростовцев Н.А. Воспоминания Н.А. Ростовцева за период 1870 —
1917 гг. // ГАРФ. Ф. 9026. On. 1. Д. 3. Л. 159).
140	Протоколы... С. 301.
141	См.: Айрапетов О.Р. Поездка Николая II в Галицию весной 1915 г.
и политическая борьба в русских военных верхах // Вестник Моск,
ун-та. Сер. 8. История. 2000. № 1. С. 103—110.
142	Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906—1917.
Дневник и воспоминания. СПб., 2001. С. 137 — 138; Родзянко М.В.
Крушение империи... С. 94 — 95; Савич Н.В. Воспоминания. СПб.,
1993. С. 141.
143	Полковник С.Н. Мясоедов, креатура В.А. Сухомлинова, был обвинен
в шпионаже и расстрелян по приговору военно-полевого суда; вина
доказана не была, но близость Мясоедова к военному министру стала
поводом для подозрений последнего в измене, которые активно ис-
пользовались Ставкой и либералами в борьбе против Сухомлинова.
144	Айрапетов О.Р. Поездка Николая II... С. 107 — 113.
145	Глинка Я.В. Указ. соч. С. 137 — 138.
146	Милюков П.Н. М.В. Родзянко (некролог) // Последние новости. 27
января 1924 г.
147	Савич Н.В. Указ. соч. С. 95.
148	По свидетельству П.Н. Милюкова, «таким путем хотели сделать Су-
хомлинова ответственным» за неудачи в деле снабжения фронта
(Съезды и конференции конституционно-демократической партии.
142
Т. 3. Кн. 1. 1915-1917 гг. / Отв. ред. В.В. Шелохаев. М., 2000.
С. 136).
149	Дякин В. С. Указ. соч. С. 72 — 73.
150	Съезды и конференции... С. 136. Доклад П.Н. Милюкова о полити-
ческом положении.
151	А.Я. Аврех полагает, что либералы перешли в оппозицию, когда «убе-
дились в оппозиционном настроении правых» и «лишь со всеми вмес-
те»; на наш взгляд, он явно переоценивает неспособность либералов
к самостоятельным шагам {Аврех А.Я. Распад третьеиюньской систе-
мы. С. 36).
152	РГИА. Ф. 669. On. 1. Д. 14. Л. 148-149.
153	См., напр.: Дякин В.С. Указ. соч. С. 74; Аврех А.Я. Распад третье-
июньской системы. С. 34.
154	Кирьянов Ю.И. Рабочие России и война: Новые подходы к анализу
проблемы // Первая мировая война. Пролог XX века. Сб. ст. М.,
1998. С. 435.
155	Сам термин принадлежал П.Б. Струве, определявшему таким образом
настрой русской либеральной общественности летом 1915 г.
(А.В. Кривошеин и общественные деятели... // Русское прошлое. Ис-
торико-документальный альманах. Кн. 5. С. 51).
™ Айрапетов О.Р. Поездка Николая II... С. 111 — 112.
157	Наумов А.Н. Из уцелевших воспоминаний. 1868—1917: В 2 кн. Н.-Й.,
1954-1955. Кн. 2. С. 298.
158	Палеолог М. Дневник посла. С. 337 — 339.
159	Там же. С. 306-307.
160	Там же. С. 314.
161	Там же. С. 339.
162	Мельгунов С.П. Воспоминания и дневники. Вып. 1. Ч. 1—2. Париж,
1964. С. 197.
163	См.: Stone N. The Eastern Front, 1914-1917. N.Y., 1975. P. 194.
164	Будучи к этому моменту фактически «карманной» партией П.П. Ря-
бушинского (их деятельность субсидировалась), прогрессисты были
связаны с ним и общей экономической конъюнктурой. Именно в мае
1915 г. происходит резкое падение производства на 3 трикотажных
фабриках Рябушинского, которое продолжалось вплоть до августа
(например, прядильная фабрика в апреле выработала 24559 пудов
пряжи, в августе — только 16811). Лишь с сентября возобновился рост.
Примечательно, что примерно с этого времени политическая активность
Рябушинского приобретает менее сумбурный характер (ОР РГБ. Ф. 260.
Папка 2. Ед. хр. 8. Л. 1—2).
165	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245. 1915. Д. 307а. Л. 20; Ф. 579. On. 1.
Д. 386. Л. 3.
165а Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России в
годы Первой мировой войны. Л., 1988. С. 67 — 68.
166	Буржуазия... С. 19 — 20.
167	Родзянко М.В. Крушение империи... С. 95—96.
168	Промышленность и торговля. 1915. № И. С. 542.
169	Там же. № 12. С. 605-606.
170	Буржуазия... С. 8—10.
171	Маевский И. В. Экономика русской промышленности в условиях Пер-
вой мировой войны. М., 1957. С. 86 — 93; Stone N. Op. cit. Р. 203.
172	Бурышкин А.А. Указ. соч. С. 235; Дякин В.С. Указ. соч. С. 93 — 94.
173 РГВИА. Ф. 12564. On. 1. Д. 7. Л. 42об.-43, 47об., 66-66об.
174	Буржуазия... С. 20.
143
175	Гиппиус З.Н. Указ. соч. С. 21 — 26.
176	ГАРФ. Ф. 63. Оп. 46. Д. 79. Л. 181-181об.
177	Речь. 16 мая 1915 г.
178	Доклад московского охранного отделения по общественному движе-
нию 15 мая — 6 июня 1915 г. Цит. по: Меницкий И.В. Революцион-
ное движение военных годов (1914—1917). Очерки и материалы. Т. 1.
М., 1925. С. 418-425.
179	Протоколы... С. 91.
180	Речь. 28 мая 1915 г.
181	Протоколы... С. 91.
182	ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1915. Д. 476. Л. 1.
183	Протоколы... С. 90.
184	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 386. Л. 1.
185	РГИА. Ф. 669. On. 1. Д. 14. Л. 168.
186	Там же. Л. 172.
187	Кадеты вообще были уверены, что это не мнение всех прогрессистов,
а лозунг И.Н. Ефремова и А.А. Титова, причем их возможно «под-
стрекал» А.Ф. Керенский (ГАРФ. Ф. 5839. On. 1. Д. 47. Л. 159.
Ф.Ф. Кокошкин — И.И. Петрункевичу, 26 июля 1915 г.).
188	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 386. Л. 4.
189	Протоколы... С. 90.
190	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 386. Л. 14.
191	Протоколы... С. 91.
192	Буржуазия... С. 61. А.Я. Аврех полагает, что прогрессисты выдвину-
ли требование «ответственного министерства» с целью расколоть ряды
кадетской партии и усилить собственную за счет московских левых
кадетов, а также левых октябристов (Аврех А.Я. Распад третьеиюнь-
ской системы... С. 182 — 188). На наш взгляд, подобная комбинация
явно превышала политические и организаторские возможности про-
грессистов. К тому же, лозунг «ответственного министерства» был вы-
двинут ими на волне политического ажиотажа весны 1915 г. и еще до
того, как кадеты выступили за «министерство доверия».
193	Протоколы... С. 91—92.
194	Съезды и конференции... С. 173.
195	Там же. С. 287.
196	Там же. С. 125.
197	Там же. С. 191.
198	«Ответственное министерство» также могло быть бюрократическим по
своему составу, в этом разницы между ними не было.
199	В историографии утвердилось мнение о том, что требование «минис-
терства доверия» было шагом назад для кадетов и отказом от требо-
вания политической реформы и создания ответственного перед парла-
ментом правительства (Черменский Е.Д. IV Государственная дума...
С. 138; Дякин В.С. С. 82; Аврех А.Я. Распад третьеиюньской систе-
мы... С. 44 и др.).
200	Съезды и конференции... С. 115—125.
201	Там же. С. 187.
202	Там же. С. 138-139.
203	Там же. С. 173-174.
204	Там же. С. 162.
205	Там же. С. 157.
206	Там же. С. 167-170.
144
207	Там же. С. 159. Мнение Василия Алексеевича в Центральном коми-
тете мало учитывали, поскольку принимали в расчет «его политичес-
кие грехи» (ГАРФ. Ф. 5839. On. 1. Д. 47. Л. 125. Ф.Ф. Кокошкин —
И.И. Петрункевичу, 3 мая 1912 г.): Маклаков не был типичным ка-
детом и даже, «как всегда играя и усмехаясь», в частных разговорах
с однопартийцами отрицал такие важнейшие кадетские программные
принципы, как «четыреххвостка», принудительное отчуждение земли
и равноправие лиц иудейского вероисповедания (Там же. Ф. 629.
On. 1. Д. 18. Л. ЗОоб.).
208	Напр.: Дякин В.С, Указ. соч. С. 83; Черменский Е.Д. IV Государст-
венная дума... С. 138.
209	Гессен В. Ответственное министерство // Русская мысль. 1915. № 9.
С. 156—162, II пагинация.
210	ГАРФ. Ф. 5839. On. 1. Д. 47. Л. 160. Ф.Ф. Кокошкин - И.И. Пет-
рункевичу, 26 июля 1915 г.
211	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1013. Л. 64. А.И. Шингарев -
Е.М. Шингаревой, 9 июня 1915 г.
212	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1024. Л. 208. Неизвестное
лицо — А.И. Шингареву, 21 июня 1915 г.
213	Протоколы... С. 118—119.
214	Там же. С. 128.
215	Там же. С. 99.
216	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 16—17об.
217	Съезды и конференции... С. 191 — 194.
218	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1013. Л. 64. А.И. Шингарев -
Е.М. Шингаревой, 9 июня 1915 г.
219	Родзянко лично был активным сторонником этой меры; в Ставке он
даже заявил Сухомлинову, что «может решиться созвать Думу без
указа» (РГАЛИ. Ф. 389. On. 1. Д. 44. Л. 193об.).
220	РГАЛИ. Ф. 389. On. 1. Д. 44. Л. 216об.-217об.; РГИА. Ф. 669.
On. 1. Д. 14. Л. 146-147.
221	Сведения о положении на фронте, а также кандидатура Поливанова
исходили, по-видимому, от А.И. Гучкова, о котором упоминается в
письме. Струве предлагал Сазонову принять Гучкова, поскольку он
«располагает самыми свежими впечатлениями и сведениями, в резуль-
тате почти непрерывного пребывания на фронте в работе, ставившей
его в общение со всей армией в ее целом, сверху донизу». Струве
добавлял: «Как не относиться лично к А.И. Гучкову, его патриотизм,
его ум и осведомленность стоят выше всяких сомнений» (Красный
архив. 1933. № 4(59). С. 147).
222	Совет министров... С. 176—177.
222а 5 июня, после съезда земской и городской организаций на квартире
кн. Е.Н. Трубецкого (Новинский бульвар, 103) состоялся «весьма ин-
тересный вечер» с участием кн. Г.Е. Львова, В.А. Маклакова,
П.Б. Струве, И.П. Демидова и др. представителей оппозиции, кото-
рые «приходили в отчаяние, т[ак] к[ак] известия из Петербурга гла-
сили, что положение его [Н.А. Маклакова. — Ф.Г.] — очень креп-
ко». На следующее утро Трубецкой узнал об отставке министра. Он
писал: «Это — событие огромной важности: при Маклакове созвать
Думу было нельзя, а теперь — можно. Это — большая уступка об-
щественному мнению, благодаря которой отменено важнейшее препят-
ствие к объединению общественных сил вокруг правительства»
(ОР РГБ. Ф. 171. Папка 8. Ед. хр. 3. Л. 9—9об. Кн. Е.Н. Трубец-
кой — М.К. Морозовой, 8 июня 1915 г.).
145
223	«Насколько внезапным был уход Н.А. Маклакова, настолько отставка
нынешнего министра юстиции является после этого логической зако-
номерностью» (Речь. 6 июля 1915 г.).
224	Акция министров была поддержана Ставкой; Великий князь «очень
сочувствовал» А.В. Кривошеину и его намерениям пойти навстречу
Думе и общественным организациям (Данилов Ю.Н. Великий князь
Николай Николаевич. Париж, 1930. С. 205 — 206).
225	На пост министра юстиции сам Горемыкин, подобно Родзянко, пред-
лагал С.С. Манухина, но был назначен сослуживец и старый товарищ
премьера А.А. Хвостов. По свидетельству В.А. Маклакова, «Государь
считает... Манухина вреднейшим кадетом» (РГАЛИ. Ф. 389. On. 1.
Д. 44. Л. 217, 239).
226	ОР РГБ. Ф. 171. Папка 8. Ед. хр. 3. Л. Юоб. Кн. Е.Н. Трубецкой —
М.К. Морозовой, 8 июня 1915 г.
227	Утро России. 7 июня, 15 июня 1915 г.
228	Речь. 7 июня 1915 г.
229	РГАЛИ. Ф. 389. On. 1. Д. 44. Л. 222.
230	русские ведомости. 6 июля 1915 г.
231	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1023. Л. 114. С.И. Шидлов-
ский — Н.Н. Опочинину, 14 июня 1915 г.
232	Милюков П.Н. IV Государственная дума // Там же. Ф. 5856. On. 1.
Д. 117. Л. 19.
233	Там же. Ф. 579. On. 1. Д. 386. Л. 5-8.
234	Протоколы... С. 101.
235	Там же. С. 107.
236	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 386. Л. 5-6.
237	Протоколы... С. 103.
238	М.М. Винавер при этом отмечал: «...Впечатлительный, быстро овла-
девающий всяким новым делом, он не имел никакой определенной
склонности и не проявлял специфического дарования в какой-либо оп-
ределенной области». По его мнению, «Шингарев был человек, так
сказать, глуповатый» (Винавер М.М. Недавнее. Воспоминания и ха-
рактеристики. Париж, 1926. С. 177, 180).
239	Протоколы... С. 97 — 107.
240	Там же. С. 109-117.
241	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1025. Л. 309об. А.И. Шинга-
рев — Н.И. Астрову, 6 июля 1915 г.
242	Речь. 10 июля 1915 г.
243	Протоколы... С. 109.
244	РГИА. Ф. 669. On. 1. Д. 16. Л. 4—13об.
245	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 386. Л. 9.
246	РГАЛИ. Ф. 389. On. 1. Д. 44. Л. 218об.
247	Речь. 12 июня 1915 г.
248	IV Государственная дума. Фракция Народной свободы. «Военные»
сессии... С. 19; РГИА. Ф. 669. On. 1. Д. 16. Л. 17об.-26; ГАРФ.
Ф. 579. On. 1. Д. 405. Л. 1-6.
249	А.В. Кривошеин и общественные деятели в годы Первой мировой
войны... // Русское прошлое. Историко-документальный альманах.
Кн. 5. 1994. С. 50.
250	Партия «Союз 17 октября»: В 2 т. / Отв. ред. В.В. Шелохаев. Т. 2.
Протоколы III съезда, конференций и заседаний ЦК. 1907 — 1915 гг.
М., 2000. С. 477—478.
146
251	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1013. Л. 28. С.И. Шидлов-
ский — И.С. Клюжеву, 3 июня 1915 г.
252	Там же. Д. 1023. Л. 114 — 114о6. С.И. Шидловский - Н.Н. Опочи-
нину, 14 июня 1915 г.
253	Протоколы... С. 109.
254	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 392. Л. 1.
255	Утро России. 28 июня 1915 г.
256	РГИА. Ф. 1571. On. 1. Д. 245. Л. 88об.-89об.
257	По поводу привлечения общественных министров без портфелей «Рус-
ские ведомости» писали: «У этого кабинета, хотя и частично "обнов-
ленного", есть свои предания, свои приемы, для освобождения от ко-
торых недостаточно одних благих намерений и доброй воли. Проти-
водействовать им общественные деятели, призванные к участию в раз-
говоре, но не в деле, были бы не в силах; гораздо вероятнее, что они
подчинились бы "опыту старших" и оказались бы послушными их уче-
никами. ...Эта вероятность приближается к достоверной, если принять
в расчет, на чью долю скорее всего могли бы достаться в данный мо-
мент места министров без портфелей». Кадеты припоминали октябрис-
там времена П.А. Столыпина (Русские ведомости. 20 августа 1915 г.).
258	Протоколы... С. 125—128.
259	Хотя на нем и был создан единый Главный комитет по снабжению
армии (Земгор), в который вошли главноуполномоченные союзов и по
4 представителя от их главных комитетов.
260	Буржуазия... С. 34.
261	ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1915. Д. 479. Л. 40-41.
262	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245. 1915. Д. 343-зс. Т. 2. Л. 148-
156об.
263	Дякин В.С. Указ. соч. С. 93 — 95; Лаверычев В.Я. По ту сторону
баррикад. Из истории борьбы московской буржуазии с революцией.
Л., 1967. С. 116-117.
264	ГАРФ. Ф. 5839. On. 1. Д. 47. Л. 160. Ф.Ф. Кокошкин - И.И. Пет-
рункевичу, 26 июля 1915 г.; Ф. 579. On. 1. Д. 1092. Л. Зоб. — 4об.
265	Протоколы... С. 128—129.
266	ГАРФ. Ф. 5839. On. 1. Д. 47. Л. 160. Ф.Ф. Кокошкин - И.И. Пет-
рункевичу, 26 июля 1915 г.
267	ОР РГБ. Ф. 225. Папка 8. Ед. хр. 28. Л. 1, 3.
268	Протоколы... С.	142, 145.
269	Там	же.	С.	145.
270	Там	же.	С.	169-171.
271	Там	же.	С.	158.
272	Доходная часть за 1915 г. составляла 2335 рублей 95 копеек, причем
803 рубля 10 копеек было получено от ЦК; остальная сумма, в основ-
ном, состояла из нерегулярных и необязательных партийных взносов.
При этом, только на жалование секретаря ЦК предполагалось выде-
лять 100 рублей в месяц. Расходы на съезд предполагалось перело-
жить на плечи самих местных организаций (Там же. С. 124, 139;
ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 763. Л. 1).
273	Русские ведомости. 2 июля 1915 г.
274	Протоколы... С. 129—132.
275	ОР РГБ. Ф. 225. Папка 8. Ед. хр. 17. Л. 1.
276	Протоколы... С. 133—134.
277	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 386. Л. 11-13.
147
278	Государственная дума. Созыв IV. Сессия IV. Пг., 1915. Стлб. 8—16.
В начале июля П.Б. Струве в письмах А.В. Кривошеину, С.Д. Сазо-
нову и кн. В.Н. Шаховскому (министру торговли и промышленности)
предлагал ограничиться программой конкретных мер в области внут-
ренних дел, торгово-промышленной и сельскохозяйственной сфере
(привлечение «нецензового элемента» в земские органы, отмена черты
оседлости, борьба с дороговизной, поощрение кооперации, акционер-
ных обществ, бирж труда, мелкой промышленности, касс взаимопомо-
щи), что, по мнению автора, вполне могло привести к реальному
улучшению ситуации (Красный архив. 1933. № 4(59). С. 148). Но
голоса Струве и поддержавшего его кн. Г.Н. Трубецкого оказался оди-
нокими в общественной среде.
279	Государственная дума... Стлб. 47.
280	Там же. Стлб. 74.
281	Там же. Стлб. 84.
282	Там же. Стлб. 90 — 91.
283	У кадетской фракции был отклоненный Государственным советом за-
конопроект об отдыхе торговых служащих. Прогрессисты готовили за-
конопроекты о прогрессивном налоге и кооперативах, а также имели
законопроект о земской реформе, подготовленный еще в 1913 г.;
земцы-октябристы — законопроекты об особом совещании и городской
реформе (IV Государственная дума. Фракция Народной Свободы.
«Военные» сессии... С. 42 — 49).
284	Государственная дума... Стлб. 92—108.
285	Утро России. 22 июля 1915 г.; Речь. 24 июля 1915 г.
286	ГАРФ. Ф. 5839. On. 1. Д. 47. Л. 159. Ф.Ф. Кокошкин - И.И. Пет-
рункевичу, 26 июля 1915 г.
287	Государственная дума... Стлб. 194 — 195.
288	РГАЛИ. Ф. 389. On. 1. Д. 43. Л. 276.
289	Речь. 23 июля 1915 г.
290	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1025. Л. 399. А.И. Савенко -
Н.К. Савенко, 22 июля 1915 г.
291	Там же. Л. 398. А.И. Савенко — А.И. Филиппову, 22 июля 1915 г.
292	Там же. Д. 1026. Л. 430. И.И. Дмитрюков — А.М. Щепкиной, 25
июля 1915 г.
293	К 5 августа 80 депутатов уже отбыли по домам (Утро России. 6 ав-
густа 1915 г.).
294	Там же.
295	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1026. Л. 461. Г.А. Алексеев -
К.С. Алексеевой, 27 июля 1915 г.
296	Там же. Л. 447. И.Н. Лодыженский — Е.Г. Лодыженской, 26 июля
1915 г.
297	Там же. Л. 402. Кн. Д.И. Шаховской — кн. Е.Г. Шаховской, 23 июля
1915 г.
298	Протоколы... С. 144—145.
299	IV Государственная дума. Фракция Народной Свободы. «Военные»
сессии... С. 42 — 44.
300	Утро России. 24 июля 1915 г. Проект поддерживал П.П. Рябушин-
ский. В то же время И.Н. Ефремов склонялся к октябристскому ва-
рианту (РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 446. Л. 55 — 56). Единого мнения
у прогрессистов не было. Они выступали за коалиционное ответствен-
ное министерство.
148
301	РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 446. Л. 45об. В.С. Дякин в вопросе о
децентрализации совещаний прав: «С чисто деловой точки зрения это
значительно испортило правительственный проект» (Дякин В. С. Указ,
соч. С. 91).
302	Государственная дума... Стлб. 253 — 254, 294 — 297.
303	Там же. Стлб. 265.
304	Утро России. 1 августа 1915 г.
305	Там же. Стлб. 313-322.
306	Там же. Стлб. 339 — 345.
307	Сомов С.А. Создание Особых совещаний и «Прогрессивный блок»
(август 1915 г.) // Проблемы отечественной истории. Сборник статей
аспирантов и соискателей Института истории СССР. М., 1973.
С. 284-294.
308	Протоколы... С. 196-197; ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 738; Селец-
кий В.Н. Указ. соч. С. 292 — 294.
309	Государственная дума... Стлб. 356 — 357.
310	Там же. Стлб. 669 — 670. Сами прогрессисты, между тем, считали
«более справедливым» введение прогрессивного поземельного налога
(Утро России. 20 июля 1915 г.), но это конечно не могло устраивать
октябристов.
311	Государственная дума... Стлб. 415, 513 — 514.
312	Там же. Стлб. 260.
313	РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 205. Л. 118-126.
314	Государственная дума... Стлб. 825 — 827, 830, 835.
315	Там же. Стлб. 358.
316	Утро России. 24 июля 1915 г.
317	Государственная дума... Стлб. 1014, 1055 — 1057, 1183.
318	Протоколы... С. 152.
319	Мельгунов С.П. Указ. соч. С. 198.
320	«Ответственное или коалиционное м[инистерст]во» было основным
требованием, о котором Рябушинскому писали из провинции. Неиз-
вестный корреспондент из г. Петровска Саратовской губернии призы-
вал: «Долой измену вверху, управление страной в народные руки, вы-
рвать Государя из рук Вильгельмовых ставленников, окружить своими
людями [так в тексте. — Ф.Г.], открыть ему глаза, свергнуть внут-
реннее немецкое иго». «И главное, — писало то же лицо, — никаких
компромиссов с рептилиями [изменниками. — Ф.Г.] — только гнать
и гнать. Иначе одурачут и сядут еще крепче на него [Царя. — Ф.Г.]»
(ГАРФ. Ф. 4047. On. 1. Д. 22. Л. 4, 5об., 7об. Письма от 27 и 28
августа 1915 г.).
321	Утро России. 17 июля 1915 г.
322	Там же. 4 августа 1915 г.
323	Там же. 6 августа 1915 г.
324	Там же. 14 августа 1915 г.
325	Буржуазия... С. 20 — 21.
326	Утро России. 13 августа 1915 г.
327	Там же. 14 августа 1915 г.
328	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1028. Л. 1182. К.Э. Линдеман -
Е.Е. Нольтейну, 22 августа 1915 г.
149
329	Поливанов А.А, Из дневников и воспоминаний по должности военного
министра и его помощника. 1907 — 1916 гг. Т. 1. М., 1924. С. 207;
РГАЛИ. Ф. 389. On. 1. Д. 44. Л. 295.
330	РГАЛИ. Ф. 389. On. 1. Д. 44. Л. 295.
331	Глинка Я.А. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906—1917.
Дневник и воспоминания. М., 2001. С. 139.
332	Там же. С. 140.
333	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1025. Л. 304. Г.А. Алексеев -
К.С. Алексеевой, 6 июля 1915 г.
334	Глинка Я.В. Указ. соч. С. 143.
335	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1031. Л. 604. Д.М. Щепкин -
А.Н. Щепкиной, 8 августа 1915 г.; Глинка Я.В. Указ. соч. С. 143.
336	Глинка Я.В. Указ. соч. С. 143.
337	ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 1022. Л. 1091-1091об. Д.М. Щепкин -
А.Н. Щепкиной, 13 августа 1915 г.
338	Протоколы... С. 152.
339	Утро России. 18 августа 1915 г.
340	Протоколы... С. 152-153; ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 46. 1915. Д. 79. Л. 333.
341	Буржуазия... С. 35; ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245. 1915. Д. 343-зс.
Т. 2. Л. 181-183.
342	Яхонтов А.Н, Тяжелые дни (Секретные заседания Совета министров
16 июля - 2 сентября 1915 г.) Ц АРР. Кн. 9. Т. 18. С. 77.
343	Буржуазия... С. 35; ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245. 1915. Д. 343-зс.
Т. 2. Л. 181-183.
344	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245. 1915. Д. 343-зс. Т. 2. Л. 183; Ф. 63.
МОО. Оп. 46. Д. 79. Л. 331-334.
345	Протоколы... С. 145.
346	Кадеты считали Гучкова авантюристом, ставленником московской бур-
жуазии, стремящейся исключительно к наживе. Ф.Ф. Кокошкин в
письме И.И. Петрункевичу от 26 июля 1915 г. писал: «По меткому
замечанию Д[митрия] Ивановича Шаховского] они просят у прави-
тельства деньги (в виде ссуды), просят рабочих (милитаризация
труда), а со своей стороны предлагают пустой карман для наполне-
ния. А.И. Гучков, по-моему, именно потому и не является желатель-
ным кандидатом в русские Ллойд-Джорджи, что он находится в зави-
симости от этой группы дельцов. Впрочем, говорят, его кандидатура
наталкивается на серьезные препятствия и сверху» (ГАРФ. Ф. 5839.
On. 1. Д. 47. Л. 160).
347	Протоколы... С. 147 — 149.
348	Центральный исторический архив г. Москвы (ЦИАМ). Ф. 2263.
On. 1. Д. 2. Л. 2 —2об.
349	Новиков М.М. Указ. соч. С. 177.
350	Протоколы... С. 153—155.
351	Там же. С. 157.
352	Там же. С. 160-161.
353	А.В. Кривошеин и общественные деятели в годы Первой мировой
войны... // Русское прошлое. Историко-документальный альманах.
Кн. 5. 1994. С. 53-56.
354	РГИА. Ф. 1571. On. 1. Д. 245. Л. 66, 80-80об.; РГАЛИ. Ф. 389.
On. 1. Д. 45. Л. Иоб.
355	Совет министров... С. 484. В.И. Гурко — А.Н. Яхонтову, 1 декабря
1925 г. Гурко говорит о второй половине августа, что можно поставить
150
под сомнение; речь может идти о более раннем сроке — накануне со-
зыва Думы.
356	С.В. Куликов полагает, что этот документ был составлен гр. В.В. Му-
синым-Пушкиным в феврале 1915 г. по желанию самого Кривошеина
(см.: Куликов С.В. Правительственный либерализм и образование
Прогрессивного блока // На пути к потрясениям. Из истории России
I половины XIX — начала XX века. Материалы конференции памяти
В.С. Дякина. СПб. —Кишенев, 2001. С. 264 — 268).
357	Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. 1914 —
1917 гг. В 2 т. Н.-Й., 1920. Т. 1. С. 186.
358	РГИА. Ф. 1571. On. 1. Д. 245. Л. 66-66об.
359	Его (как и кн. Львова) Кривошеину рекомендовал постоянный коррес-
пондент — П.Б. Струве. Он аттестовал и того, и другого как подходя-
щих кандидатов: «По отношению к господствующим в русском обществе
настроениям эти люди — консерваторы. До сих пор правительственная
политика систематически отбрасывала их налево. Необходимо поставить
их на настоящее место и использовать ту духовную силу, которая в них
сконцентрирована, для государственных целей» (А.В. Кривошеин и об-
щественные деятели в годы Первой мировой войны... // Русское про-
шлое. Историко-документальный альманах. Кн. 5. 1994. С. 50—51).
36° Наумов А.Н. Указ. соч. С. 381—382. Сумма превышала бюджет всей
кадетской партии более, чем в 4 раза.
361	«Как бы нам не дожить до того, что министерство Родзянко будет нам
казаться якорем спасения», — с опаской писал Кривошеину думец-цент-
рист гр. В.В. Мусин-Пушкин (РГИА. Ф. 1571. On. 1. Д. 290. Л. 26.
Гр. В.В. Мусин-Пушкин — А.В. Кривошеину, б/д (июнь 1915 г.)).
362	Совет министров... С. 232.
363	Там же. С. 189. Кривошеин разделял мнение «прогрессивных кругов»
(прежде всего, октябристов и кадетов) о необходимости подобной
меры, чтобы «зверь не тронулся» (Там же. С. 196).
364	Яхонтов А.Н. Первый год войны... С. 37 — 39.
365	Там же. С. 36.
366	Там же. С. 58-59, 101-102.
366а Джунковский В.Ф. Воспоминания: В 2 т. Т. 2. М., 1997. С. 637.
367	Там же. С. 54-55, 59, 62, 68-71, 78.
368	Там же. С. 62-63.
369	Там же. С. 72.
370	Совет министров... С. 220 — 221.
371	Яхонтов А.Н. Указ. соч. С. 63.
372	Там же. С. 72-73, 76.
373	Там же. С. 77.
374	Там же. С. 84-85.
375	Там же. С. 89-90.
376	Там же. С. 89-99.
377	Там же. С. 96.
378	Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и обществен-
ность в царствование Николая II в изображении современника. М.,
2000. С. 684 — 685. В списках составов коалиции, подготовленных
Кривошеиным, Гурко не значился, поскольку был фигурой неприем-
лемой для власти.
379	В их составе насчитывалось 90 членов (63, 15 и 12 соответственно),
в то время, как в трех других (правой, правого центра и внепартий-
151
ной) — 101 член {Бородин А.П. Государственный совет России.
Киров, 1999. С. 142).
380	Еще недавно «Речь» вообще отказывалась считать В.И. Гурко «серьез-
ным политиком» (Речь. 20 мая 1915 г.).
381	Речь. 29, 31 июля, 3 августа 1915 г.; Утро России. 3 августа 1915 г.
См.: Мичурин А.Н. Деятельность «прогрессивных» групп в Государ-
ственном совете в 1915—1917 гг. Дисс... к.и.н. СПб., 1997. С. 80 — 82.
382	РГИА. Ф. 1571. On. 1. Д. 290. Л. 13. Гр. В.В. Мусин-Пушкин -
А.В. Кривошеину, 18 августа 1915 г.
383	Кадеты (54 депутата), прогрессисты (38), октябристы (22), земцы-ок-
тябристы (60), группа центра (34), националисты-прогрессисты (28);
всего — 236 (из 397) членов Думы.
384	Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. С. 685 — 686.
385	Последующие совещания происходили на квартире гр. Меллер-Зако-
мельского (Мойка, 75).
386	Красный архив. 1932. № 1-2(50-51). С. 122-126.
387	Бородин А.П, Указ. соч. С. 144 — 148.
388	Красный архив. 1932. № 1-2(50-51). С. 126.
389	Власть и реформы. От самодержавной к советской России / Под ред.
Б.В. Ананьича. СПб., 1996. С. 619.
390	Красный архив. 1932. № 1-2(50-51). С. 126-136.
391	Законодательство, имеющее «тесное отношение» к обороне, снабже-
нию армии, обеспечению раненых и беженцев; уравнение в правах
крестьян, реформа городского самоуправления и земства, введение
земства на окраинах, введение мирового суда, законы о земских и го-
родских съездах и союзах, кооперативах, отдыхе торговых служащих,
материальном положении почтово-телеграфных служащих, бессрочное
продление трезвости, устав о ревизии.
392	Там же. С. 133.
393	Мансырев С.П. Мои воспоминания о Государственной думе. С. 13.
Популизм и нереалистичность программы отмечает М.Ф. Хэмм
(Натт M.F. Liberal Politics in Wartime Russia an Analisis of Progres-
sive Bloc // Slav. Review. 1974. V. 33. № 3. P. 461). Она не могла пред-
ставлять собой «шаг на пути усиления политического влияния буржуа-
зии», как о том пишет В.С. Дякин (Дякин В.С. Указ. соч. С. 108).
394	Красный архив. 1932. № 1-2(50-51). С. 137.
395	Протоколы... С. 157—159.
396	Красный архив. 1932. № 1-2(50-51). С. 133-135.
397	Мелкая игра (франц.).
398	Там же. С. 138-144.
399	Утро России. 25 августа 1915 г.; Речь. 26 августа 1915 г.
400	Буржуазия... С. 94; Съезды и конференции... С. 124; ГАРФ. Ф. 579.
On. 1. Д. 386. Л. 11-12.
401	Русские ведомости. 15 августа 1915 г.
402	Русская мысль. 1915. № 11. С. 149—150.
403	Власть и реформы... С. 619.
404	Pearson R. Op. cit. Р. 62 — 64. Этот шаг, тем не менее, безусловно не
означал «отказ либеральной буржуазии от претензий на политическое
господство и признание первенствующей роли в третьеиюньском блоке
за помещиками-полукрепостниками», как его трактовал Е.Д. Чермен-
ский (Черменский Е.Д. IV Государственная дума... С. 153—154).
Нельзя также согласиться с мнением, что программа являла собой
152
«правое изделие», которое «было предложено публике в кадетской
оболочке» (Аврех А.Я. Распад третьеиюньской системы... С. 54).
405	Русские ведомости. 2 сентября 1915 г. См. также: IV Государственная
дума. Фракция Народной Свободы. «Военные» сессии... С. 41.
406	Русская мысль. 1915. № 10. С. 128.
407	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 1290. Л. 2.
408	Н.Г. Думова полагает, что кадеты «боялись» брать власть и потерять
популярность (Думова Н.Г. Кадетская партия... С. 61), что в данном
случае, на наш взгляд, не совсем верно.
409	Именно этим, а не «властебоязнью» либералов (Черменский Е.Д.
IV Государственная дума... С. 98—100) объясняется отсутствие у
них особого желания согласовывать кандидатуры на посты министров.
410	Речь. 21 августа 1915 г.
411	Маклаков В.А. II Государственная дума: Воспоминания современника.
Париж, (1939). С. 202.
412	Новое время. 29 августа 1915 г.
413	Шульгин В.В. Годы. Дни. 1920. М., 1990. С. 425.
414	Яхонтов А.Н. Указ. соч. С. 101 — 105.
415	Красный архив. 1932. № 1-2(50-51). С. 145-146.
416	Там же. С. 147-149.
417	Падение царского режима... Т. 6. С. 316.
418	Яхонтов А.Н. Указ. соч. С. 120.
419	Там же. С. 123-124.
420	Там же. С. 150-154.
421	Речь. 28, 29 августа 1915 г.
422	Там же. 24 августа 1915 г.
423	Государственная дума... Стлб. 1073—1074.
424	Переписка между Думой и Советом министров о законодательных ини-
циативах, включенных в повестку заседания 3 сентября, шла вплоть до
последнего дня (РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 1095. Л. 208, 210-210об.).
425	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 386. Л. 22.
426	Биржевые ведомости. 2 сентября 1915 г.
427	Государственная дума... Стлб. 1205 — 1208.
428	Из воспоминаний М.В. Родзянко // Былое. 1923. № 21. С. 241.
429	Утро России. 4 сентября 1915 г.
430	Биржевые ведомости. 4 сентября 1915 г.
431	Речь. 3, 4 сентября 1915 г.
432	Красный архив. 1932. № 1—2(50—51). С. 154—156; Новое время.
4 сентября 1915 г.; ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 386. Л. 23.
433	Так, в частности, считает А.Я. Аврех (Аврех А.Я. Распад третьеиюнь-
ской системы... С. 66).
434	Речь. 7 сентября 1915 г.
435	Русские ведомости. 4, 10 сентября 1915 г.
436	Протоколы... С. 162.
437	Красный архив. 1932. № 1-2(50-51). С. 156-157.
438	Буржуазия... С. 55.
439	Протоколы... С. 162—169.
440	Буржуазия... С. 42 — 43.
441	Там же. С. 39-40.
442	Там же. С. 40 — 42.
153
443	Там же. С. 46-49; ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 735. Л. 1-1о6.
444	Протоколы... С. 183; Буржуазия... С. 35, 37, 39—40; ГАРФ. Ф. 579.
On. 1. Д. 923. Л. 1.
445	Буржуазия... С. 44, 49; Черменский Е.Д. IV Государственная дума... С. 121.
446 Буржуазия... С. 56-57; РГВИА. Ф. 12564. On. 1. Д. 8. Л. 6, 211 -211об.
447 Буржуазия... С. 49-52, 57-58; ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245.
1915. Д. 343-зс. Т. 3. Л. 282-283, 302-303.
448	Речь. И сентября 1915 г.
449	Там же. 14 сентября 1915 г.
450	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1032. Л. 1433. В.И. Герье -
А.Н. Куломзину, И сентября 1915 г.
451	Буржуазия... С. 35 — 36.
452	Буржуазия... С. 59 - 60; РГВИА. Ф. 12564. On. 1. Д. 8. Л. 232-236об.
453	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1030. Л. 1356. П.П. Гронский -
Н.Н. Гронской, 5 сентября 1915 г.
454	Протоколы... С. 171 — 179.
455	Там же. С. 183.
456	Буржуазия... С. 55.
457	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245. 1915. Д. 27. Ч. 46. Л. 39.
458	Аврех А.Я. Распад третьеиюньской системы... С. 58.
459	Лаверычев В.Я. По ту сторону баррикад... С. 114; Селецкий В.Н.
Указ. соч. С. 276.
460	Речь. 28 октября 1915 г.
461	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1060. Л. 1017. С.А. Панчулид-
зев — Н.Б. Панчулидзевой, 10 ноября 1916 г.
462	Даже П.Н. Милюков вполне допускал мысль о том, что первоначаль-
но инициатива могла исходить от А.В. Кривошеина (Падение царско-
го режима... Т. 6. С. 316).
463	См.: Черменский Е.Д. IV Государственная дума... С. 97, 112;
Аврех А.Я. Распад третьеиюньской системы... С. 51; Думова Н.Г.
Кадетская партия... С. 57 — 58. При этом, только В.С. Дякин выделяет
инициативную роль членов Гос. совета (Дякин В. С. Указ. соч. С. 100—
102).
464	См., напр.: Власть и реформы... С. 619 — 620. По мнению Н.Г. Думо-
вой, кадеты рассчитывали на поддержку прогрессивных министров и
даже Царя (Думова Н.Г. Кадетская партия... С. 60 — 61).
465	А.Я. Аврех связывает этот тезис лишь с тем, что «два большинства» в
Думе после создания блока были ликвидированы (Аврех А. Я. Распад
третьеиюньской системы... С. 63). Однако в 1907 г. они создавались для
законодательной деятельности, а в IV Думе она была почти невозможна
уже с 1912 г. Вторая цель создания «третьеиюньской» Думы — возмож-
ность осуществлять политику лавирования — не была исчерпана вплоть
до 1917 г., хотя и крайне слабо использовалась. Поэтому «система 3
июня» все же сохранялась, хотя и пребывала в перманентно кризисном
состоянии. Именно фактический отказ правительства от политики лавиро-
вания (а не создание Прогрессивного блока) вело «систему» к распаду.
466	Спиридович А.И. Указ. соч. Т. 1. С. 248.
467	Тхоржевский И.И. Последний Петербург. Воспоминания камергера.
СП(Г, 1999. С. 104.
468	Яхонтов А.Н. Указ. соч. С. 136.
469	Буржуазия... С. 58—59.
470	Буржуазия... С. 58-59; ГАРФ. Ф. 627. On. 1. Д. 14. Л. 1-6об.
154
Глдви 2
«ТОСКА ПО ВЛИЯНИЮ»
(осень 1915 — февраль 1917 г.)
Куда ты скачешь, гордый конь,
И где опустишь ты копыта?
А.Пушкин. <Медный всадник»
И отвечал Елифаз Феманитянин и
сказал: если попытаемся мы ска-
зать к тебе слово, — не тяжело ли
будет тебе? Впрочем, кто может
возбранить слову!
Иов. 4.1.-2.
Осенью 1915 г. либеральная оппозиция впервые серьезно ощу-
тила возможность революции в период войны. Неизбежность ре-
волюционной перспективы оказывала решающее влияние на весь
политический курс либералов. Но это вовсе не означало, что
целью либералов стала борьба с революционным исходом, даже
несмотря на то, что он мог угрожать победе в войне. Основным
вопросом их деятельности по-прежнему был вопрос о власти и о
победе над существовавшим правительством. Именно от этого и
зависело отношение к возможной революции. В таких условиях
оно не могло быть однозначным...
1. Революционная перспектива
Роспуск Думы и волнения рабочих заставили либералов за-
нять выжидательную позицию. Некоторые немногочисленные наи-
более радикальные члены земского и городского съездов еще во
время их работы предлагали усилить политическое давление на
правительство, объединившись вокруг кадетского ядра ВСГ и со-
звав явочным порядком общий съезд с участием социалистов и ра-
бочих. Однако умеренное большинство не собиралось этого де-
лать. Уже после первого отказа в приеме депутации кн. Львов вы-
сказывался за временное прекращение политической кампании и
ожидание возобновления деятельности Думы. Судя по данным по-
лиции, он заявлял, что «правительство вовсе не намерено всту-
пить на путь "дикой реакции", как об этом думают в некоторых
общественных кругах Москвы». Неприступность правительства,
155
по его мнению, проистекала из ожидания думской сессии через
четыре— пять недель. В свою очередь, М.В. Челноков после Вы-
сочайшего отказа считал борьбу невозможной: «...У нас выбита
всякая почва для протеста». Он даже опасался своего смещения
за радикальные акции согоровцев. В таких условиях группа
Н.И. Астрова пошла на попятную. Можно было рассчитывать
лишь на созыв съезда по продовольственному вопросу, подобно
тому, что состоялся в июле1.
Осенью социальный кризис в стране еще более обострился,
что было связано с перебоями в перевозках продовольствия и рос-
том цен. Между тем, резкое ослабление политической активности
и неразрешенность ситуации усиливали общественные ожидания и
недовольство. Атмосфера наполнялась невероятными слухами об
измене, которая гнездилась в Царском Селе, о грядущем сепарат-
ном мире, о «темных силах», стремившихся захватить власть в
стране. Стал заметен «рост антидинастического настроения».
«Особенно интенсивно рост этот замечается в низах общества, где
он питается самыми нелепыми, дикими сплетнями и слухами.
Проникшие в эти слои слухи о роли Григория Распутина и о вли-
янии его на настроения правительственного курса носят крайне
неблагоприятный характер [выделено в тексте. — Ф.Г.]», — пи-
салось в полицейских отчетах; отмечалось, что подобные разгово-
ры постепенно овладевали также средними слоями общества,
стали заметны и среди дворянства и армии2. В кадетском ЦК
также говорилось о том, что в столице «ходит масса чудовищных
слухов». «Имеют ли эти слухи какую-либо реальную подкладку,
неизвестно, но брожение они вызывают большое, и при известной
комбинации событий возможно даже революционное движе-
ние», — сообщал член ЦК В.И. Вернадский3.
Кадеты также предпочли выдержать паузу. Однако ситуация
требовала не только занять выжидательную позицию, но и вновь
поставить вопрос о влиянии партии в стране. Предстояла новая
борьба. «Неудачи кн. Щербатова и А. Самарина свидетельствуют,
что бюрократический кабинет не в силах осуществить ничего ре-
ального. А если так, то вряд ли можно считать, что переходное
состояние закончилось», — писала «Речь»4. «Существующее пра-
вительство, видимо, не справляется и разваливается; необходимо
создать новые силы на смену ему», — утверждал на заседании
ЦК 14 сентября Ф.И. Родичев. Кадетам было ясно, что нельзя
было ограничиться одной Думой. Один из основных адептов Про-
грессивного блока А.А. Корнилов указывал, что, даже несмотря
на тот факт, что «к.-д. являются движущей силой блока», партии
нельзя забывать «то, что предлагается в смысле организации об-
щественных сил»5.
Связанные с общественными организациями Н.И. Астров,
Н.М. Кишкин, кн. Д.И. Шаховской считали, что кадетам следо-
вало развивать активную внепарламентскую деятельность с целью
предотвратить народные волнения, которые могли быть использо-
156
ваны правительством в реакционных целях. Для этого предпола-
галось установить связи с левыми и, прежде всего, с самим насе-
лением. «Захват власти необходим, чтобы дать направление внут-
ренней жизни, противодействовать провокации. Для власти один
выход — взрыв народной массы. ...Надо разделить левых от де-
мократической массы», — говорил Шаховской. Одновременно, по
словам Кишкина, «надо бороться с точкой зрения фракции,
кот[орая] боится выступлений в массах, т.к. это возбуждает рево-
люцию». Он призывал «выступать везде смело». Кадеты, таким
образом, должны были противостоять не радикализму масс как
таковому, а безответственности социалистов и «правительственной
провокации». Астров открыто признавал: «Мы опаздываем. Надо
спешить. В стране уже поставлен вопрос о смене династии. Нам
не только нужно решать, будем ли мы участвовать в этом». В
ответ Кокошкин весьма уклончиво (и характеристично!) заметил:
«Это должно произойти помимо нас и обсуждать это не нужно»6.
Такая безошибочная и безответственная позиция неизбежно ока-
зывалась наиболее выигрышной для кадетов в сложившихся усло-
виях.
Еще 6 сентября на заседании фракции были поставлены во-
просы о связях с рабочими и деятельности на местах. Фракция
констатировала отсутствие у кадетов возможности влиять на рабо-
чих и приняла решение усилить работу в провинции среди более
близких ей слоев населения. Кн. Шаховской хотел сделать основ-
ной упор на развитие кооперации. Он предложил рассылать на
места партийную литературу и широко оповещать о деятельности
ЦК и фракции. Разъезды партийных работников из Петрограда и
Москвы, организация партийных собраний, созыв губернских
съездов, по его мнению, могли привлечь к кадетам новые силы.
Для созыва съездов необходимо было собрать с губернских коми-
тетов по 25 рублей, но, как отметил Н.А. Гладыш, выполнимость
этой задачи была сомнительной. М.С. Аджемов говорил о воз-
можности использовать местные обывательские комитеты.
А.Я. Ефимович считал необходимым привлечь провинциальную
печать, которой партия «пользуется слабо». За словами членов
фракции скрывалось признание атрофии этих усилий. А.А. Кор-
нилов дополнил печальную картину партийного развала: испол-
нявший обязанности секретаря партии, ответственный за органи-
зационные вопросы, считал, что возрождение партии на местах
могло быть связано лишь с учреждением волостного земства7.
14 сентября на заседании ПО ЦК Корнилов доложил об ос-
новных направлениях партийной деятельности, которая сводилась
к двум направлениям — расширению партийного влияния в стра-
не и подготовке к думской сессии (созыв палат предполагался
15 октября). Предстояло наладить связи с рабочими, развивать
кооперативное движение, подготовить съезд партии и разработать
к открытию Думы то законодательство, которое было провозгла-
шено в программе Прогрессивного блока. Корнилов предлагал ус-
157
тановить контакт с техническим персоналом и представителями
больничных касс 12 крупнейших заводов столичного района,
чтобы подготовить там введение рабочих профсоюзов. Рабочая по-
литика партии, таким образом, была тесно увязана с законода-
тельным процессом. Но рабочие не могли стать прочной опорой
партии, которая лишь обещала им разработку законопроекта о
профсоюзах. Поощрение кооперации также не вело к серьезным
политическим успехам. Сам Корнилов отмечал, что «этот серьез-
ный вопрос все же не разрешает вопроса политического и скорее
сам от него зависит сильно». Это резко снижало интерес кадетов
к рассматриваемому вопросу; этот интерес был прямо пропорцио-
нален политическому эффекту, извлекаемому из осуществляемой
деятельности. Кадетам казалось, что он имел первостепенное зна-
чение. «Очень трудно предпринять что-либо, что явилось бы
действенным и не нарушило бы спокойствия в стране [выделено
мною. — Ф.Г.]», — признавал Корнилов. Эта фраза очень точно
характеризует кадетскую логику...
Кадеты пытались организовать постоянные совещания по эко-
номическим вопросам, на которых обсуждались бы проблемы про-
довольствия, транспорта, топлива, беженцев. Предполагалось
«главной для них ролью поставить, чтобы они давали толчки об-
щественному движению и организации». По мысли партийного
руководства, они также должны были стать своеобразным полити-
ческим противовесом Особым совещаниям. Отмечалось, что мно-
гие входящие в совещания члены фракции игнорируют заседания;
к тому же, они нередко «мало разбираются в вопросе». Член
фракции крупный коммерсант и знаток подобных проблем
В.С. Востротин признавал, что чувствовал себя «мало подготов-
ленным» на заседаниях совещаний. 19 сентября в заседании со-
званного кадетами общественного совещания приняли участие уче-
ные и общественные деятели из числа представителей партии
(Вернадский, Востротин, Корнилов, Шаховской), а также
М.И. Туган-Барановский и А.С. Посников. Присутствовавший на
них М.М. Винавер, по собственному признанию, «был ошеломлен
массой фактов из специальных отраслей экономической и торго-
во-промышленной жизни»8.
На заседании Центрального комитета 22 сентября Винавер от-
метил, что «обратить совещания в чисто экономические и брать на
себя решение современных сложных экономических вопросов
вряд ли было бы по силам ЦК». «Это не наша профессия», — до-
бавил Максим Моисеевич (будучи юристом и присяжным пове-
ренным, он пользовался в партии репутацией наиболее авторитет-
ного законоведа и был организатором фракционной работы по
подготовке законопроектов). Об опасности для партии «утонуть»
в экономических делах громче всех говорил А.А. Корнилов. Он
призывал соратников к политической трезвости: «После отверже-
ния депутации московских съездов мы повисли в воздухе и в по-
исках точки опоры зацепились за экономику, за возможность ор-
158
ганизации общественных сил, широких слоев населения на почве
экономических вопросов. Но экономические вопросы оказались
столь грозны сами по себе, что из-за них мы, кажется, забываем,
с чем шли сюда, и это отвлечение в сторону вряд ли окупится ре-
зультатами. Если мы и дальше будем идти в принятом направле-
нии, вряд ли Центр [альному] комитету и партии удастся много
сделать. Главная практическая задача, указанная Туган-Баранов-
ским, — осведомление населения — не может быть поставлена
как дело чисто партийное, и своей политической цели на этом
пути партия не достигнет. ...ЦК не должен забывать своей основ-
ной линии, тем более, что обратиться в экономическое совещание,
достаточно компетентное и авторитетное в данной сфере, он не
может...» Комитет принял решение продолжить организацию со-
вещаний, но ограничиваться на них лишь общими соображениями
и не принимать каких-либо «решений по существу». Таким обра-
зом, ЦК в данном вопросе выбрал, по словам Н.А. Гредескула,
«линию критическую, чисто отрицательную»9. В дальнейшем ка-
детское руководство потеряло интерес к совещаниям. 14 ноября
по инициативе Всероссийского союза городов было сформировано
Экономическое бюро в составе членов общественных организаций
и Особых совещаний от палат, которое, по замыслу авторов, по-
лучало аналогичные кадетским совещаниям задачи. Однако оно
также не имело практических результатов10.
В результате разработка конкретных мер перекладывалась на
местные организации, состояние которых было еще хуже, чем
центральных структур партии. Но о сотрудничестве с правитель-
ством речи не было. В ответ на провозглашенный новым управля-
ющим министерством внутренних дел А.Н. Хвостовым курс на
борьбу с дороговизной и решение продовольственного вопроса Ко-
митет 5 октября призвал партийцев «взять в руки общества и
обывателей дело оборудования тыла и устройства всей экономи-
ческой жизни страны, не возлагая никаких надежд на правитель-
ство». ЦК разослал в провинцию специальную резолюцию, в ко-
торой, в частности, отмечалось, что «при существующем прави-
тельстве единственное средство спасти население от голода и хо-
лода в самопомощи населения, организуемого партийными [выде-
лено мною. — Ф.Г.], земскими и городскими учреждениями»11.
Первые отставки и назначения в правительстве свидетельство-
вали об изменениях в верхах. Вместо Гучкова или Родзянко уп-
равляющим министерством внутренних дел стал другой общест-
венно-политический деятель — один из лидеров фракции правых
в Государственной думе А.Н. Хвостов12. Хотя он и имел админи-
стративное прошлое (был вологодским и нижегородским губерна-
тором), но это все же был первый министр-думец. В Думе он был
известен своей деловой хваткой и расторопностью. Для либералов
это был опасный противник, очень хорошо знакомый с их метода-
ми борьбы и особенностями парламентской деятельности.
159
27 сентября новый управляющий в беседе с представителями
прессы в весьма раскованной форме огласил свою программу.
Своими ближайшими задачами он называл борьбу с «засильем
синдикатов», «немецким засильем» и дороговизной. Предполага-
лась отмена предварительной цензуры, поощрение промышлен-
ности, профсоюзов, кооперативов. Было заявлено, что «работа
земских и городских союзов в пределах их компетенции выше
всяких похвал», однако ее расширение преждевременно. Послед-
ние съезды были оценены не как «политический акт», а как «ре-
зультат нервности». Резолюции были объявлены нереальными,
носящими «академический характер». Позволяя себе крепкую ми-
нистерскую иронию, Хвостов одобрительно отнесся к лозунгу
«министерства общественного доверия», но выступил за его одно-
родно бюрократический характер. «Я являюсь безусловным сто-
ронником обновления кабинета, но полагаю, что так называемые
общественные деятели, т.е. лица не имеющие специального слу-
жебного стажа, не подготовлены с деловой точки зрения к роли
министров. ...Быть может, общественные деятели были бы в со-
стоянии дать общее направление деятельности какого-либо минис-
терства, но ими будет безусловно вертеть любой директор депар-
тамента», — говорил Хвостов. При этом, в мирное время, по его
мнению, общественный кабинет все же мог бы состояться. Оцени-
вая Прогрессивный блок, Алексей Николаевич отмечал, что он
хорош, но построен «на голых принципах и отвлеченных вопро-
сах», и даже утверждал, что присоединился бы к нему, если в его
программу будут внесены вопросы борьбы с «немецким засильем»
и дороговизной13.
Однако члены блока к этому, конечно, не стремились. Пошли
слухи о близости Хвостова к Распутину14. Ф.И. Родичев расце-
нил назначение Хвостова как «вызов блоку». Однако, в целом,
первые отзывы были более осторожными. И.Н. Ефремов и
И.И. Дмитрюков лишь отметили, что назначение произошло в
ответ на требования блока15. «Речь» посчитала его «великой не-
ожиданностью». Газета иронизировала по поводу слов нового уп-
равляющего МВД, но за иронией определенно скрывалась некото-
рая растерянность от непривычных в устах представителя бюро-
кратии слов. Поэтому «Речь» предпочитала встать в обычную для
себя позу: если Хвостов такой либерал, то почему же «министр не
намерен заниматься теперь поэзией, как он назвал программу пар-
ламентского блока?»16
Но в целом общественные настроения, в том числе и в кадет-
ской среде, были сильно поколеблены отставками. «Я сейчас
узнал, что один из важнейших кадетских главарей, говоривших
во время московских съездов, что достаточно будет малейшего
жеста сверху, чтобы все пошли навстречу, теперь пишет из Мос-
квы, что настроение настолько переменилось ввиду обманутых на-
дежд и бесплодных ожиданий, что каждую минуту можно ожи-
дать взрыва», — писал Кривошеину гр. Мусин-Пушкин17. Поли-
160
цеиские отчеты характеризовали это настроение как «резко оппо-
зиционное», хотя и отмечали, что «эта оппозиционность далека от
революционности в настоящем смысле этого слова, так как не вы-
двигаются ни революционные требования, ни революционная так-
тика действий»18. Воплощением этих настроений стала нашумев-
шая статья В.А. Маклакова «Трагическое положение», опублико-
ванная в «Русских ведомостях» за 27 сентября. Власть в ней упо-
доблялась «безумному шоферу», ведущему автомобиль «по кру-
той и узкой дороге». «Один неверный шаг, — и вы безвозвратно
погибли. В автомобиле — близкие люди, родная мать ваша».
Предлагалось на выбор: бороться с шофером и выхватывать у
него руль или пытаться «помогать советом, указанием, содействи-
ем». Сам автор предпочитал второе: «и вы себя сдержите; вы от-
ложите счеты с шофером до того вожделенного времени, когда
минует опасность». «Но что будете вы испытывать, — вопрошал
Василий Алексеевич, — при мысли, что ваша сдержанность
может все-таки не привести ни к чему, что даже и с вашей помо-
щью шофер не управится! Что будете вы переживать, если ваша
мать при виде опасности будет просить вас о помощи и, не пони-
мая вашего поведения, обвинит вас за бездействие и равноду-
шие?»
...Маклаков не отметил, что у ситуации была еще одна особен-
ность, о которой как раз в это время много говорили в кадетском
Центральном комитете. Трагизм усиливался тем, что «помогать со-
ветом, указанием, содействием» кадеты могли далеко не всегда —
будучи осведомлены в общей теории вождения, они очень плохо
были знакомы с ее практикой и самим механизмом автомобиля. И
дело было не только в том, что нельзя было вырывать руль у шо-
фера на полном ходу, но и в том, что затем пришлось бы на том
же полном ходу впервые осваивать практику вождения...
Начальник Петроградского охранного отделения ген. К.И. Гло-
бачев в своем докладе управляющему МВД за 23 октября отмечал
обострение внутренней борьбы в рядах кадетов между тремя тече-
ниями. Не вдаваясь в особенности полицейского взгляда на каде-
тов, можно в целом согласиться с основными положениями докла-
да. Первое течение во главе с П.Н. Милюковым рассчитывало
опереться на парламентский блок и общественные организации;
при этом, предполагалось сохранить свое присутствие в особых
совещаниях и готовиться к созыву Думы. Второе течение, состо-
явшее, в основном, из провинциальных кадетов, ратовало за раз-
рыв с правым крылом блока, выход из совещаний и активизацию
политический борьбы в рамках легальности. Лидером этого тече-
ния доклад называл М.Л. Мандельштама. Наконец, третье тече-
ние, наименее многочисленное и наиболее радикальное, представ-
ленное исключительно в провинции, выступало за нелегальные
приемы борьбы, агитацию в народных массах и подготовку забас-
товочного движения (как уже отмечалось, в провинции одни и те
же лица могли принимать участие в партийной деятельности ка-
6 Ф.А. Гайда
161
детской и социалистических партий, даже большевиков)19. Не-
смотря на резкую критику доклада в историографии20, его поло-
жения, на наш взгляд, вполне соответствовали действительности.
Назначение Хвостова активизировало усилия левых кадетов.
И октября на заседании Главного комитета ВСГ Н.И. Астров вы-
ступил за немедленный созыв съезда «под вывеской борьбы с до-
роговизной». Он признал, что июльский продовольственный
съезд «оказался совершенно бесплодным». Левый кадет предло-
жил не дожидаться созыва Думы. Съезд «именно и покажет, в
какую пропасть ведут страну без Думы», — говорил Астров. Он
даже предложил не определять заранее повестку съезда, посколь-
ку рассчитывал на инициативы местных делегатов21. На заседании
МО ЦК на следующий день после оглашения программы Хвосто-
ва Н.В. Некрасов поставил вопрос о выходе из Особых совеща-
ний. Он был поддержан Н.М. Кишкиным: «...С такими мини-
страми в совещаниях] делать нечего». Однако В.А. Маклаков и
Ф.Ф. Кокошкин выступали против22. Вопрос был вынесен на пле-
нарное заседание 4 октября. Н.В. Тесленко предложил покинуть
совещания, мотивируя это не только политическими соображения-
ми, но и «деловыми»: по его мнению, совещания никак не опреде-
ляли политику министерств. Шаховской согласился с тем, что «в
деловом отношении совещания nonsens», но предложил оставаться
в них ради осведомленности о решении тех или иных вопросов.
Большинство ЦК расценивало присутствие в совещаниях с поли-
тической точки зрения и выступало за то, что «уход из совещаний
недопустим, пока не использованы все возможности»23. 29 сентяб-
ря на заседании фракции Некрасов поставил вопрос о смене пар-
тийного курса. «Довольно конституц[ионных] иллюзий. После от-
ношения к прогрессивному] блоку, а главное после внезапной от-
ставки Самарина, кот[орый] не угодил Григорию Распутину, надо
понять, что прежние пути исчерпаны. Надо снять щит и указать
истинного виновника всех бед. ...За виновника никто не заступал-
ся. Спорили только о том, пришла пора менять курс или еще
рано», — описывала это заседание А.В. Тыркова. Свою запись
она закончила словами: «Поговорили и разошлись. Как ни смеш-
но, но Хвостов прав — сейчас вся суть в хозяйстве»24.
5 октября на пленарном заседании Центрального комитета
было решено наметить на 17 октября празднование десятилетия
партии и в связи с этим в московском партийном горкоме про-
честь доклад «О деятельности партии за истекший период»25. По
данным полиции, в собрании приняли участие не только члены
ЦК, но и кадетские депутаты Думы всех созывов и члены редак-
ции «Русских ведомостей». Собрание, таким образом, по своему
составу оказалось более радикальным, чем руководящее ядро ЦК.
Это и определило его настрой. Программа Хвостова однозначно
была расценена всем собранием как «демагогия и провокация»,
против которой кадеты были призваны бороться на местах путем
разъяснения этого населению. Однако Прогрессивный блок, по
162
мнению левых кадетов М.Л. Мандельштама, В.П. Обнинского и
А.А. Кизеветтера, заставлял партию принять тактику «замалчива-
ния истинного положения вещей». Поэтому они подвергли курс
Милюкова резкой критике. В полицейском докладе суть их вы-
сказываний сводилась к словам: «Милюков завел партию в боло-
то. ...Ложной тактикой ровно ничего не достигнуто в борьбе с
правительством и вместе с тем вырыта пропасть между кадетами и
более левыми кругами общества, теми кругами, которые могут
явиться единственной реальной угрозой правительству».
П.Н. Милюков объяснял, что «партия ровно ни от каких
своих требований не отказывалась, но именно ведет за собой
более правых участников ’’блока", и в этом отношении достигнуты
уже весьма реальные результаты». Поскольку правительство, по
его мнению, еще не определилось со своим курсом, то и оппози-
ции более приличествовала «выжидательная тактика». Только в
случае, если власть приняла бы решение созвать Думу на корот-
кий срок и лишь для утверждения бюджета и военных займов,
Милюков советовал ставить вопрос «о ликвидации настоящей так-
тики и выработке новых приемов борьбы». В докладе был сделан
вывод о том, что «в недрах кадетской партии назревает глубокий
раскол» и что, в случае краткой сессии и роспуска Думы на неоп-
ределенный срок, «резкий поворот фронта кадет явится неизбеж-
ным [выделено в тексте. — Ф.Г.]»26.
Общие тенденции развития партийного курса в докладе были
определены правильно. Но в Департаменте полиции, конечно,
преувеличивали силу левого крыла партии и способности партии
к внепарламентским действиям. Левые кадеты, хотя и выражали
резкое недовольство, были слишком распылены для противодей-
ствия Милюкову и его сторонникам в ЦК. Департамент полиции
осенью 1915 г. запрашивал губернские жандармские управления о
том, почему они не представляют никаких сведений о кадетской
партии, «интенсивно развивающей свою оппозиционную деятель-
ность». Жандармские управления в ответ сообщали, что после
июньской конференции кадетская деятельность в провинции «как
бы снова замерла». С мест поступали отчеты: «Деятельность каде-
тов в городе Казани не заметна»; «кадетской партии в буквальном
смысле этого слова в Симбирске и губернии нет»; в Саратове «ка-
детский комитет ныне совершенно распался, денежных средств
совершенно нет, и если организация как таковая существует, то
только по просьбе члена Госуд. думы Милюкова для подготовки
выборов в будущую Госуд. думу и для собрания материалов, не-
обходимых членам Госуд. думы кадетской фракции для их запро-
сов, предъявляемых правительству»27.
Осенью кадеты смогли организовать лишь два областных съез-
да — в Киеве и Саратове28. Саратовский съезд прошел 10—11 ок-
тября и завершился принятием резолюции, одобрявшей политику
ЦК. Однако по агентурным сведениям, полученным через члена
Думы кадета А.М. Александрова, большинство съезда выражало
6*
163
недовольство курсом Милюкова; его обвиняли в том, что в блоке
он «не сумел заставить более правые элементы выровняться нале-
во, а сам выровнял кадетскую партию направо». Единственной
возможностью повлиять на положение в стране, по мнению мест-
ных кадетов, было «изолировать правительство, которое такой
изоляцией будет лишено возможности проводить свои планы, так
как ему не на кого будет опереться». Вместо ориентации на Про-
грессивный блок предлагалось заняться «организацией масс». Го-
ворилось о возможности «использовать все доступные формы ор-
ганизации: обывательские комитеты, кооперативы, Общеземский
и Общегородской союзы и их разветвления на местах, существую-
щие просветительские общества и т.п. В этих целях на всяких со-
браниях, совещаниях, заседаниях всех этих организаций, учреж-
дений и отдельных кружков необходимо пользоваться всяким
удобным случаем для собирания ныне распыленных левых масс
вокруг определенных политических лозунгов,., подсказывая вы-
ходы из современного невозможного [выделено в тексте. — Ф.Г.]
порядка вещей». Кроме того, было намечено искать контакты с
социалистическим движением. «Организация масс» должна была
также сопрягаться с подготовкой к выборам в новую Думу, кото-
рые были «еще далеки» (досрочный роспуск считался менее веро-
ятным), но начать готовиться к ним, по признанию кадетов, необ-
ходимо было немедленно29. Причина последнего решения была
проста: «организация масс» в условиях «изоляции правительства»
фактически и означала предвыборную кампанию партии. Местные
кадеты не могли объединить вокруг себя значительные обществен-
ные силы, но в состоянии были в создавшихся условиях способст-
вовать дискредитации существовавшего правительства.
Изменений в партийном курсе не последовало: для них не
было должных оснований. К тому же, как уже было сказано, ка-
деты подспудно признавали, что «Хвостов прав»... 5 октября ЦК
постановил оставить кадетских представителей в Особых совеща-
ниях, но с тем, чтобы в их работе «достигнута была возможно
большая согласованность»30. Вместе с тем, по отношению к Хвос-
тову уже в начале октября был принят курс на «изоляцию». Раз-
вивая свои мысли на счет предлагавшихся им мер, «Речь» отмеча-
ла, что вопрос дороговизны «при нынешних условиях никак нель-
зя уложить в рамки экономических проблем», как это делал
Хвостов. Его программа, по мнению «Речи», была «составлена по
излюбленному нашей бюрократией шаблону». «А лишь только
новый министр захочет поставить вопрос правильно, как сейчас
же мы столкнемся со всеми нашими политическими злобами и
вернемся к пожеланиям, столь же единодушно выраженным,
сколь и решительно отвергнутым»31. Таким образом, П.Н. Милю-
ков, с одной стороны, не желал обострять отношений с властью,
но, с другой стороны, давал понять, что даже в случае попытки
А.Н. Хвостова пойти на соглашение с оппозицией, у него не будет
никаких шансов его добиться.
164
Кадетское руководство возложило все надежды на созыв
Думы. Вопрос о реанимации Прогрессивного блока был поставлен
уже в сентябре. Сперва в виде защиты от нападок слева. На засе-
дании МО ЦК 16 сентября Н.М. Кишкин поставил вопрос об от-
ношении кадетов к блоку. Ф.Ф. Кокошкин связал это отношение с
позицией кадетов по войне: «Налево от него [блока. — Ф.Г. ]
стоят слои, которые не уяснили себе отношение к войне. ...В блоке
война на первом плане. Это определяет блок». Такой аргумент
должен был подействовать. Кроме того, он мотивировал участие в
блоке необходимостью парламентской тактики и ограниченностью
внедумской политической деятельности. «Борьба за власть должна
вестись парламентским оружием, т.е. через блок. Почему ЦК дол-
жен поддерживать блок», — сказал он. Однако левые кадеты не
поддержали такие рассуждения. Н.И. Астров считал, что «блок яв-
ление запоздавшее», и предлагал встать на путь союза с социалис-
тами и организации масс. Ему возражал А.А. Мануйлов, который
пользовался в партии репутацией знатока рабочего вопроса. Он
справедливо указал, что в совместной работе левые могут лишь
пытаться «использовать к.-д.». Он предложил поддержать блок и
«приготовиться к ухудшению... отношения с левыми». «Сговориться
с левыми нельзя — они считают нас конкурентами», — отмечал
Ф.Ф. Кокошкин. Он также отстаивал идею поддержки блока — не
только в Думе, но и в стране. С мыслью о создании общественной
базы блока выступил и Н.Н. Щепкин. Более левые Астров, Киш-
кин, Шаховской, Тесленко отнеслись к такому предложению скеп-
тически. Но и сторонники блока признавали, что «блок неизбеж-
ное зло». Все собрание видело лишь одну позитивную перспекти-
ву: «Единственный выход отсюда — создание нового правительст-
ва»32. Пленарное заседание ЦК 5 октября определило кандидату-
ру главы «министерства доверия»; им стал кн. Г.Е. Львов33.
Тем не менее, кадетское руководство стремилось популяризи-
ровать идею парламентского блока. А.А. Корниловым была напи-
сана брошюра на эту тему; ее основными целями являлись разъяс-
нение партийного курса местным кадетам и полемика с противни-
ками думского соглашения в более широкой общественной среде.
В ней автор, в частности, подчеркивал мысль, что парламентский
блок с умеренными группами вовсе не исключает возможности в
остальной стране «блокироваться налево, т.е. с демократическими
слоями населения». «Надо оттенить чисто парламентское значение
этого компромисса», — заявил Корнилов на обсуждении его рабо-
ты Центральным комитетом 22 сентября. Однако Н.А. Гредескул
и М.М. Винавер посоветовали не выделять «это сложное и не со-
всем понятное место» и ограничиться тем, чтобы эта мысль «была
выражена путем более резкого подчеркивания партийной програм-
мы к.-д.» среди требований блока. ЦК строил на блоке свои так-
тические расчеты и не стремился ссориться с думским большинст-
вом34. Брошюра была издана немалым по тем временам тиражом в
2 тыс. экземпляров35.
165
ЦК также пришел к выводу о первоочередности законодатель-
ной работы в ожидании сессии. Корнилов предлагал заняться под-
готовкой законодательства Прогрессивного блока. Но, по мнению
кадетов, эта работа могла иметь не только отдаленные последствия
в виде проведения соответствующих законов; законодательная ра-
бота, также как и организационная, рассматривалась прежде всего
в политическом аспекте. М.М. Винавер напомнил фразу С.А. Му-
ромцева: «Готовьте, гг., законопроекты, чтобы иметь их на случай,
если вас призовут». Было решено готовить именно кадетские, а не
блоковые законопроекты (что, конечно, могло лишь затруднить их
прохождение через блок). В.И. Вернадский и А.С. Изгоев даже
указали, что «было бы очень нежелательно, если бы в печать про-
никли известия, будто ЦК-т партии занят выработкой законопро-
ектов в пределах программы блока»36.
Однако 5 октября все же было вынесено постановление об об-
разовании при фракции комиссии М.М. Винавера по подготовке
законопроектов, входивших в программу блока37. Фракция на за-
седании 15 октября постановила срочно вызвать в столицу всех
своих членов38. В ее распоряжении только собственный законо-
проект о польской автономии (подготовлен Ф.И. Родичевым и
Ф.Ф. Кокошкиным). Остальные нуждались в доработке. По ра-
бочему вопросу, вопросам городского самоуправления, крестьян-
ского равноправия, мировых судов, трезвости у кадетов не было
собственных законодательных наработок и их лишь предстояло
готовить. Было создано 2 подкомиссии во главе с Корниловым и
Родичевым для доработки законопроектов по земскому самоуп-
равлению и выработки закона о бессрочном введении трезвости.
Кроме того, на отдельных членов комиссии возлагались доклады
о подготовке различных законопроектов39. В течение второй поло-
вины октября и ноябре 1915 г. комиссия провела шесть заседа-
ний, на которых были обсуждены проекты законов о введении ев-
рейского равноправия, волостного земства, трезвости, уравнении
в правах крестьян, а также затронуты вопросы городского само-
управления и профсоюзов. Серьезный интерес кадеты, однако,
проявили лишь при обсуждении двух вопросов — национального
и о волостном земстве, — что, конечно, было связано с их пред-
ставлениями о роли партии в «организации общества». Оконча-
тельную подготовку законопроектов было решено перенести в ко-
миссии ' Государственной думы40. Другие течения внутри блока
тоже ставили вопрос о разработке законопроектов, но этим дело,
по-видимому, и ограничилось41.
♦ ♦ ♦
Прогрессисты также связывали определенные ожидания с
Прогрессивным блоком. Поначалу их замыслы как обычно были
более радикальны, а действия — более смелы. Еще 3 сентября в
преддверии роспуска Думы «Утро России» выступило с требова-
166
ниями широких социально-политических реформ, введения «от-
ветственного министерства», децентрализации управления, отме-
ны гражданских, национальных и религиозных ограничений, по-
кровительства национальной промышленности и частной земель-
ной собственности крестьян. «Само собой разумеется, что после
войны вся наша государственность должна быть перестроена на
новых отношениях», — не сомневалась газета42. 16 сентября со-
стоялись выборы в Государственный совет от торгово-промышлен-
ников, которые принесли победу оппозиции: прошли А.И. Гуч-
ков, П.П. Рябушинский, кадет И.П. Лаптев и Г.Э. Вейнштейн, в
лице которого буржуазия направила в палату первого иудея43.
1 октября на торжественном заседании памяти почившего предсе-
дателя Совета съездов представителей промышленности и торгов-
ли Н.С. Авдакова В.В. Жуковский поставил вопрос о необходи-
мости «решительно и бесповоротно» сделать Совет съездов поли-
тической организацией буржуазии. Для этого он предложил по-
ставить во главе Совета крупную политическую фигуру и «слить-
ся» с какой-либо политической партией. Однако большинство, в
том числе и московские торгово-промышленные оппозиционеры,
выступило против. В предложенном они видели угрозу «классово-
му самосознанию и дальнейшему развитию» буржуазии44, точнее,
не чувствуя за собой политического преимущества, опасались по-
беды какой-либо одной группировки. Хотя в столичной среде и
обсуждались кандидатуры Гучкова, Коновалова и Жуковского, ни
один из них не решился возглавить организацию. Выборы были
отложены, а большинство Совета после этого отошло от активной
политической деятельности45.
К концу 1915 г. мобилизация промышленности стала прино-
сить реальные результаты. Вместе с тем, все яснее обнаружива-
лась неэффективность работы военно-промышленных комитетов.
В конце октября на экономическом совещании промышленников
юга России говорилось о «безудержной вакханалии колоссальной
наживы» вокруг ВПК46. Петроградская буржуазия установила
прямые связи с министерством, что способствовало ее политичес-
кой сдержанности и отвращало от политических акций москов-
ских торгово-промышленников47. Основной такой акцией стало
создание при военно-промышленных комитетах рабочих групп,
которые должны были стать на тот момент главными легальными
формами организации рабочих-оборонцев. «Ренегаты» буржуазии
пытались договориться с «ренегатами» пролетариата. Предпри-
ятие Гучкова и Коновалова могло принести им значительный по-
литический капитал. Активность рабочих групп должна была про-
являться и на тех заводах, которые не сотрудничали с военно-
промышленными комитетами. Таким образом, их инициаторы
предполагали не только установить контроль за рабочим движени-
ем и потеснить социалистов, но и получить в свои руки рычаг
давления на петроградскую буржуазию48. 27 сентября состоялось
собрание выборщиков Петрограда, на котором, однако, большин-
167
ством в 95 (при поименной баллотировке — 90) против 81 про-
шла большевистская резолюция о самостоятельности групп от
военно-промышленных комитетов. Выборы были кассированы и
повторно проведены через два месяца. 29 ноября новое собрание
выбрало рабочие группы ЦВПК и Петроградского ВПК. Вскоре
состоялись выборы в другие комитеты (к февралю 1917 г. были
проведены выборы в рабочие группы 58 комитетов, или 22% от
общего числа). Председателем рабочей группы ЦВПК стал мень-
шевик К.А. Гвоздев49. Но на первом же заседании ЦВПК с учас-
тием рабочих представителей Гвоздев опротестовал порядок выбо-
ров и поставил вопрос о созыве рабочего съезда50. Даже «умерен-
ное» рабочее представительство не собиралось быть послушным
орудием в руках буржуазии.
Одновременно правительство поставило вопрос об установле-
нии контроля за деятельностью общественных организаций.
Среди общественности распространились слухи о стремлениях
власти ограничить сферу компетенции Земского и Городского со-
юзов51. В печати также передавалось, что А.Н. Хвостов на заседа-
нии Совета министров предложил вынести на рассмотрение фи-
нансовое положение ВПК52. Кроме того, правительство якобы на-
меревалось созвать Думу лишь на короткий срок53.
После неудачного предприятия с депутацией и неудачных по-
пыток к самостоятельной политической деятельности обществен-
ные организации предпринимали усилия по установлению более
тесного контакта с блоком — в преддверии созыва Думы (по слу-
хам — 25 ноября) и съездов ВЗС и ВСГ, также намеченных на
вторую половину ноября и приуроченных к Думе. В конце октяб-
ря А.И. Коновалов уже заявлял в прессе, что главной задачей
Прогрессивного блока было добиваться длительной сессии54. Уси-
лия оппозиции, таким образом, вели к тому, что Прогрессивный
блок должен был возобновить свою деятельность, но в несколько
иной форме. В начале октября прошло несколько совещаний от-
дельных представителей блока, на которых было решено создать
постоянный орган для координации усилий всех сил, принявших
участие в блоке55.
Однако политические выводы, которые могли сделать лидеры
оппозиции, были исполнены внутренних противоречий. 25 октяб-
ря на совещании представителей общественных организаций и
Прогрессивного блока (от умеренного крыла присутствовал лишь
гр. В.В. Меллер-Закомельский) А.И. Гучков пояснил свою идею
совместного политического выступления оппозиции: в ответ на по-
литику Хвостова он предложил созвать съезды с политическими
требованиями и в то же время в законодательных палатах отверг-
нуть внесенный правительством бюджет. Он предложил спровоци-
ровать конфликт с правительством и хотел от Думы поддержки
военно-промышленных комитетов: «Я выставил бы боевой лозунг
и шел бы на прямой конфликт с властью. Все равно обстоятельст-
ва к этому приведут». Рабочие в его расчетах должны были, ви-
168
димо, играть далеко не последнюю роль. П.Н. Милюков ответил,
что «общество вяло реагирует» и не готово к подобным акциям
(кадеты тоже были не готовы). Однако его товарищи опровергали
эти слова. Н.И. Астров отметил, что «изменилось настроение [вы-
делено в тексте. — Ф.Г. ] в самой толще общественных масс».
«Слои внизу испытывают к нам ненависть и раздражение. ...Не
знаем, представляем ли что-нибудь», — говорил он и выступил за
созыв съездов. Н.Н. Щепкин также сказал, что «нельзя молчать
и уступить окрику», но советовал не идти на резкие шаги:
«Нужно найти слова, чтобы это не был призыв к революции». Но
А.И. Шингарев констатировал: «Разговоры кончены, должны на-
чаться действия. ...Люди остановились в нерешительности —
перед крупными событиями. ...После всего предыдущего надо де-
лать революцию или дворцовый переворот, а они невозможны
или делаются другими». Он согласился с предложениями Гучко-
ва. В.А. Маклаков также подтверждал эти соображения: «Единст-
венный лозунг — выявление конфликта с короной. Мы не смо-
жем выдержать прежней фикции». Он советовал установить кон-
такт и с левыми.
М.В. Челноков упреждал от этого: «Нельзя поднимать настро-
ение для того, чтобы поднимать». К возможности установить пра-
вительство Львова он отнесся скептически и предложил отложить
все счеты с властью на послевоенное время. Но это означало пол-
ный отказ от политических акций: «Раз объявим, что мы против
революции, все будут знать, что дальше слов не пойдем». Поэто-
му Челноков советовал «вооружиться терпением и ждать». Кроме
того, он напомнил о том, что союзы были умеренными по составу
и, к тому же, целиком зависели от казенных ассигнований. «Та
дорога, по которой мы шли, кончена. Мы пойдем назад», — за-
ключил кн. Г.Е. Львов. Но эти речи показались чрезмерно уме-
ренными даже гр. Меллер-Закомельскому: «Нельзя так легко от-
носиться к настроению всей России». Он советовал перенести
борьбу в палаты, а съезды должны были стать «резервом для под-
держания парламента». «Надо оставить вопрос о дальнейшей так-
тике открытым до этого времени». Таким образом, он фактически
предложил передать вопрос на рассмотрение бюро блока. Однако
это мешало проведению обычного кадетского маневра — Дума
должна была реагировать на общественные настроения. Милюков
кратко сформулировал суть кадетского курса, который, будучи
воплощением компромисса, должен был устроить большинство со-
брания: он предложил созвать съезды до сессии и «не бояться
левых: нас уважают, когда мы действенны». Кадетский лидер вы-
ступил за продолжение прежнего курса и сохранение старых ло-
зунгов: «Остаться на месте, не спуститься ниже [выделено в текс-
те. — Ф.Г.], подготовить материал для самооправдания. Менажи-
ровать социальный элемент»56. Милюков не верил в организатор-
ские способности Гучкова и целиком полагался на результаты
своих недавних политических успехов. Кроме того, он не мог рас-
169
считывать и на прочную опору в виде поддержки союзов — ни со
стороны Львова, ни со стороны Астрова. Совещание кончилось
ничем. Оппозиции приходилось ждать. А это значило, что Про-
грессивному блоку предстояло вновь захватить уже утерянную
инициативу.
28 октября состоялось совещание блока уже в полном его со-
ставе. Милюков поставил вопрос о задачах ближайшей сессии.
Думцы (в том числе, и прогрессисты) не сомневались в том, что
блок состоялся и считали необходимым дальше сохранять это
единство. И.Н. Ефремов предложил бороться за скорейший созыв
и длительную сессию и отметил, что «нельзя добиваться этого
смирением и послушанием». Речь гр. Д.А. Олсуфьева прозвучала
диссонансом. Он советовал прекратить борьбу с правительством:
в противном случае «ничего не останется; весь автомобиль поле-
тит в пропасть». «Не будет взята Москва — это важнее бесконеч-
но, чем — кто будет министром и когда будет созвана Дума», —
признавал он. Олсуфьева поддержал лишь националист-прогрес-
сист гр. В.А. Бобринский, который не видел возможности мирить-
ся с правительством в Думе и потому признавал: «меня созыв
Думы страшит [выделено в тексте. — Ф.Г.]». Но даже М.А. Ста-
хович, В.В. Шульгин и В.Н. Львов, хотя и призывали к «осмот-
рительности», но не соглашались с такими словами. «Перед нами
глухая стена, которую можно взять только фронтальной ата-
кой», — оправдывался Львов. В.И. Гурко указывал на то, что со-
временное правительство не в состоянии было обеспечить победу.
Имея цель «сменить правительство», блок, по его мнению, дол-
жен был начать парламентскую борьбу, но не давая возможности
разогнать палаты. «Что же действует? Только страх. Надо его
[правительство. — Ф.Г.] напугать до белой горячки. ...Дело
блока — инсценировать», — говорил Гурко. «Инсценировка»
могла включать в себя и внепарламентские методы. «Обращение к
улице? Может быть, в крайнем случае. Лучше сейчас, с патриоти-
ческим настроением, чем потом, когда всех потопит». Во всяком
случае, блок должен был занять в такой «инсценировке» цент-
ральное место: «Блок должен проявить жизнь. Единение, которое
не действует, атрофируется. Надо конкретно говорить о тех или
иных действиях блока»57. Прогрессивный блок, таким образом,
воспринимался как фикция единства, средство увеличить автори-
тет парламента в глазах страны, усилить свое влияние на власть.
Поскольку не вышло с «министерством доверия», парламент сам
должен был стать властью, хотя и декларативной. Лозунг «минис-
терства доверия» в октябре 1915 г. перерастал в тактическое тре-
бование «министерства под давлением».
Однако при обсуждении конкретных шагов блока (совместной
политической декларации палат и отношения к бюджету) сразу
вскрылись его уязвимые места. Предложение Гучкова об отверже-
нии принято не было. Совещание пришло к выводу о том, что его
принятие при соответствующих критических замечаниях имело бы
170
большую политическую эффективность. Даже прогрессист
В.А. Ржевский признавал: «Отвергая бюджет, мы лишим себя
возможности критики. В данном случае я против отвержения:
было бы вырвано могучие оружие борьбы. Сейчас война, и широ-
кое население не поймет»58.
Возможности блока также сильно снижались тем, что в пред-
дверии новогодних назначений в Государственный совет его
члены стали избегать поддержки межпалатного объединения.
Представители Совета в блоке исключали возможность привлечь
на свою сторону большинство палаты. Но они сами даже не могли
назвать общее число сторонников блока в ней59. В этот период
они могли рассчитывать на активную поддержку менее 50 членов
Совета60. По данным прессы, в кружке внепартийного объедине-
ния Государственного совета сторонником блока считался только
В.И. Гурко (хотя в этой группе состояли также А.А. Поливанов и
С.Д. Сазонов)61. По его собственному признанию, никаких фор-
мальных полномочий от своей группы он не имел и мог рассчиты-
вать лишь на молчаливое сочувствие62. Кн. А.Д. Оболенский, ко-
торый принимал участие в августовских переговорах от имени
группы центра, в декабре вообще отрицал наличие какого-либо
межпалатного объединения. Около 10 членов группы центра вы-
разили гр. Меллер-Закомельскому письменный протест по поводу
подписания им декларации и потребовали его оглашения на
общем собрании Государственного совета63. На заседаниях сове-
щания блока в ноябре гр. Д.А. Олсуфьев вынужден был задним
числом признаться: «Нас уполномочили ходить и рассказывать.
Подписали, но с оговоркой — reservatio mentalis64».
Олсуфьев и Меллер-Закомельский советовали воздержаться от
подготовки новой совместной межпалатной декларации, поскольку
она могла провалиться в Государственном совете. Олсуфьев,
кроме того, предлагал не «размазывать на много дней критику
правительства» и после первого заседания перейти к деловым во-
просам. «Иначе через два— три дня разгонят», — заметил он.
В.В. Шульгин также высказался за принятие политической фор-
мулы перехода, чтобы затем попытаться рассмотреть ряд наиболее
важных законопроектов, в частности, о кооперативах65. Однако
эффект от такого шага был минимален. Поэтому совещание все же
приняло решение о выработке совместной декларации. Была со-
здана межпалатная комиссия по подготовке документа. При об-
суждении проекта И.Н. Ефремов традиционно предложил внести
пункт об «ответственном министерстве». Однако большинство со-
брания полагало, что можно было ограничиться «министерством
доверия», а основной упор необходимо было сделать на критике
правительственных усилий в хозяйственно-экономической сфере.
Такая критика, с одной стороны, в то время могла вызвать гораздо
большее понимание у «населения», с другой, позволяла сохранить
палаты от роспуска под прикрытием обсуждения деловых вопро-
сов66. Окончательный вариант был подготовлен Милюковым.
171
12 ноября рассмотрение проекта было вынесено на совещание
блока при участии М.В. Родзянко. Председатель Государственной
думы сомневался в возможности выдвижения политических требо-
ваний. Он напомнил о позиции И.Л. Горемыкина: «Хование за
спину монарха — обыденное дело. То же встретите и теперь.
Если будет Горемыкин, то что помогут резолюции? Яркие полити-
ческие лозунги рискованно выставлять: «глава правительства —
государь император»». Родзянко пытался донести до думцев
ясную даже им самим мысль: политические требования августа
1915 г. были тем последним рубежом, за которым блок, в случае
продолжения борьбы, неизбежно начинал сползание к «неконсти-
туционным» методам борьбы. Долго держать одну и ту же планку
было невозможно... Но эти слова не удовлетворили ни одного
члена совещания. Они как раз настаивали на том, что «главное
в... резолюции — политическое содержание, хотя бы в самых
корректных выражениях»67. 19 ноября декларация была оконча-
тельно согласована, причем не вызвала особых споров68. По свое-
му характеру она была умеренной, и прежде всего в силу общего
характера критики. Спорить по существу парламентская оппози-
ция в тех обстоятельствах не могла, да и не умела.
В широких общественных кругах в ноябре 1915 г. ощущалось
тягостное настроение. Авторитет политической оппозиции сильно
пошатнулся. На выборах в петроградскую городскую думу группа
«обновленцев» (представителей прогрессивных партий) потерпела
поражение. Основной причиной в прессе называлась «полная не-
подготовленность к хозяйственной работе»69. Земский и Город-
ской союзы не смогли добиться от правительства полной передачи
им дела обеспечения беженцев, не договорились о совместном
плане организации помощи и в результате полностью отказались
от него в пользу местных административных органов70. Полиция
фиксировала дальнейший рост недовольства в союзах. По ее дан-
ным, М.В. Челноков опять склонился влево и уже склонен был
признать, что «проиграл свое положение своей прежней компро-
миссной тактикой». Съезды союзов должны были принять ради-
кальные резолюции71.
Оценив положение, А.Н. Хвостов, поначалу выступавший за
созыв Думы и съездов общественных организаций, в ноябре изме-
нил свое мнение и смог добиться того, что 23 ноября появился
указ об отсрочке созыва палат. Это объяснялось тем, что думская
бюджетная комиссия к концу ноября не успела завершить подго-
товку государственной росписи к обсуждению в общем собрании.
(Это был формальный предлог, но, тем не менее, и оппозиция в
случае созыва могла «тянуть» сессию под таким же формальным
предлогом.) В то же время московский градоначальник ген.
И.И. Мрозовский наложил временный запрет на съезды союзов в
Москве. Решение было подтверждено министерством внутренних
дел (кроме того, в тот же день, 23 ноября, А.Н. Хвостов был на-
значен министром). В правительстве и прессе поставили вопрос о
172
финансовой отчетности союзов (она по общему признанию обеих
сторон находилась в крайне плохом состоянии72). Административ-
ные меры были приняты одновременно с попытками крайне пра-
вых организовать общественный протест против либеральной оп-
позиции (эти попытки также были инспирированы правительст-
вом). В конце ноября состоялись совещания представителей пра-
вых партий и организаций в Петрограде и Нижнем Новгороде.
Они вынесли постановления о борьбе с Прогрессивным блоком и
призвали правительство оберегать свою власть от притязаний дум-
ского большинства и общественных организаций73.
События вызвали глухое недовольство. Газеты отмечали, что «воз-
бужденное настроение среди депутатов нарастает»74. Кн. Е.Н. Тру-
бецкой сгущал краски: «Политика кабинета определилась вполне,
и само существование Думы является почти невозможным; перед
нами грозное событие — разрыв власти с народом»75. Собрания
правых, совершенно не замеченные страной, вызвали лишь раз-
дражение у либеральной печати. «День» писал о том, что в их
лице «готовится большой и решительный удар общественной Рос-
сии»76. Ничего подобного не случилось, но запрет съездов дейст-
вительно привел к срыву общей попытки оппозиции выразить
свое недовольство. Без этого отдельные съезды не имели значе-
ния. И хотя министр А.А. Поливанов добился разрешения для
съезда военно-промышленных комитетов, руководство ЦВПК при-
няло решение отложить его до съездов союзов, мотивируя это
тем, что «ряд вопросов можно решить только при совместной ра-
боте»77. На запрет съездов в Москве общественные организации
ответили началом подготовки своих областных съездов78. Кроме
того, в их среде появился проект совместных заседаний членов
главных комитетов ВЗС, ВСГ, ЦВПК, местных представителей и
общественных представителей в Особых совещаниях (не реже
двух раз в месяц)79.
В целом, либеральная оппозиция была деморализована пос-
ледними обстоятельствами. 22 ноября у Коновалова состоялось
совещание представителей общественных организаций (кадетов,
прогрессистов, трудовиков), на котором обсуждались меры, пред-
принятые московским градоначальством. А.Ф. Керенский предло-
жил начать агитацию среди рабочих с целью организации полити-
ческой забастовки. А.И. Коновалов поддержал его: «терпеть боль-
ше нельзя». Он высказался за то, чтобы «поднимать народную
массу» и «обуздать наглую власть». Кроме этого, им было выра-
жена убежденность в необходимости наконец покинуть Особые
совещания. А.И. Шингарев также не исключил такой возможнос-
ти. Большинство, однако, согласилось с мнением Милюкова со-
хранить свое представительство. Павел Николаевич, отмечал, что
в таких условиях этот шаг не вызовет никакого резонанса в стра-
не. Он призвал готовиться к созыву Думы несмотря на ее отсроч-
ку. Левые (трудовик В.И. Анисимов и Е.Д. Кускова) также гово-
рили о невозможности решительных действий. Выход из совеща-
173
ний, по их мнению, мог быть эффективен только в случае его об-
щего характера. Но надежд на это и на активное выступление
Думы у них не было. Прогрессисты, тем не менее, приняли реше-
ние покинуть совещания и приурочить выход к созыву Думы. Од-
нако на следующий день стало известно об ее отсрочке, и члены
прогрессивной фракции Государственной думы 30 ноября вышли
из Особых совещаний80. П.П. Рябушинский был уверен в скором
роспуске союзов и считал курс Горемыкина провокаций, направ-
ленной на разжигание революции с целью ее подавления и заклю-
чения сепаратного мира. После выхода прогрессисты продолжали
агитировать своих союзников, но без всякого результата81. Ника-
кого эффекта их акция не принесла. Кроме того, даже прогрес-
систы — члены общественных организаций (в частности,
А.И. Коновалов) остались в совещаниях, что подчеркивало аб-
сурдность партийного решения прогрессистов.
Кадеты оказались в глухой обороне. В те же дни (25 нояб-
ря82) состоялось совместное заседание кадетского ЦК и фракции,
на котором Н.В. Некрасов также поднял вопрос о выходе, но
подчеркнул необходимость общей для всех общественных предста-
вителей акции. Но даже М.С. Аджемов не поддержал такой
меры. Он иронизировал: «Найдено новое оружие — выйти. За-
втра уже никакого оружия не будет». Аджемов предложил выйти
«в момент возбуждения, а не отчаяния». А.И. Шингарев согла-
сился рассматривать политическое значение вопроса первостепен-
ным, но отметил, что, кроме кадетов и прогрессистов, никто в
думском большинстве не призывал к выходу. «Теперь — политичес-
кого] эффекта не выйдет», — отметил он. Некрасов не стал отста-
ивать своего мнения, но в ответ пытался поставить под сомнение
политику кадетского руководства на предстоящей сессии. По его
мнению, она уже привела кадетов «к разбитому корыту». Собра-
ние дружно отразило все нападки. П.Н. Милюков ответил: «Мы
дали максимум того, что могли, и даже больше максимума. Нас
никто не поддержал — оттуда, откуда вообще нельзя было ждать
поддержки». Такая фраза из уст кадетского лидера дорогого стои-
ла. Она фактически означала, что дальнейшая кадетская тактика
будет целиком зависеть от правительственных шагов в отношении
Думы. Сторонники этих слов пошли еще дальше. Н.А. Гредескул
заявил, что «блок страшно популярен [выделено в тексте. —
Ф.Г. ]». А.М. Александров даже советовал «развивать блок и по-
могать правительству». Д.Д. Протопопов призвал «скрепя сердце,
ждать 15 января [т.е. созыва сессии. — Ф.Г.]»83.
На совещании Прогрессивного блока 26 ноября, где присутст-
вовали только кадеты, прогрессисты, октябрист С.И. Шидлов-
ский и гр. Меллер-Закомельский, господствовали те же настро-
ения. Милюков поставил вопрос о значении блока после отсрочки
сессии. Шидловский сразу отметил, что «теперь положение очень
деликатное, и, чтобы сохранить блок, никоим образом нельзя под-
нимать рогатых вопросов». Милюков согласился с ним: «Блок
174
пользуется огромным кредитом в стране, который обязывает под-
держивать его существование, даже если он есть только полити-
ческая фикция. ...Сорвать блок — уступить правительству».
И.Н. Ефремов нарушил такое единение угрозой прогрессистов по-
кинуть состав блока, если вопрос о выходе из совещаний не будет
им рассмотрен. Милюков ответил ему: «Надо выйти в момент,
когда все поймут и когда большинство фракций блока согласит-
ся». Было ясно, что это время придет не скоро. Ефремов и Ржев-
ский попытались доказать нецелесообразность пребывания в сове-
щаниях. Более всего прогрессистов пугало то, что «члены Думы
"всосались” в работу, говорят уже о наших и ваших совещаниях,
т.е. участвуют в ведомственных спорах». Кадеты заявляли, что
«принцип бойкота особенного сочувствия не вызывает». Шинга-
рев предположил, что выход может быть поставлен в вину оппо-
зиции. Меллер-Закомельский, подобно кадетам, призвал продол-
жать сохранять «фикцию» блока: «Мы страшны теперь, посколь-
ку мы не уступаем. Мы менее страшны, чем им кажется; но разго-
нять Думу, менять министров, назначать членов Госуд. думы
[явная ошибка оригинала; на самом деле — «Государственного со-
вета». — Ф.Г.] — все для борьбы с блоком. Мы занимаем силь-
ную политическую позицию»84. Граф выразил ту же мысль, что
была на уме у кадетского руководства: Прогрессивный блок был
важен как символ политической мощи парламента, только в слу-
чае его сохранения появлялась надежда на уступки со стороны
власти.
6 декабря у Кишкина состоялось совещание думцев и предста-
вителей общественных организаций. Был поставлен вопрос о со-
стоянии финансовой отчетности, что было наиболее слабым мес-
том союзов. Н.М. Кишкин, Н.И. Астров, Н.В. Некрасов,
А.Г. Хрущов констатировали «временный упадок» общественного
духа, ухудшение отношения правительства к союзам и противоре-
чия внутри самих организаций. М.В. Челноков склонен был даже
винить в этом сами союзы. Он вновь призвал прекратить полити-
ческую деятельность: «Борьба — дело Прогрессивного блока. Со-
юзам будет оказана дурная услуга усилиями втянуть их в актив-
ность. Заниматься политикой или заниматься кроватями —
нужны два специальных органа». Его полностью поддержал
В.А. Маклаков. Лишь прогрессист М.М. Федоров и кадет
Д.М. Щепкин слабо пытались отстоять линию на политическую
борьбу союзов. В целом, общественность трубила полное отступ-
ление. Речи были настолько печальными и сдержанными, что
присутствовавший А.Н. Куломзин спросил: «Если бы был тут Го-
сударь, он не стал бы слушать Маркова. Скажите, это все каде-
ты?» Это настроение попытался разрушить А.И. Коновалов, кото-
рый заявил, что «не верит в блок и с самого начала был его про-
тивником». Он считал, что блок «не совпадает с линией контакта
со страной». «Это — гипноз. — говорил Коновалов, — группа,
к[ото]р[ая] должна была блокироваться налево, блокируется на-
175
право». Его голос прозвучал одиноко. Кн. Д.И. Шаховской ука-
зал ему на важность блока в деле «общественной организации» и
раскритиковал безответственный выход прогрессистов из совеща-
ний. «Если блок разрушится, вина всецело на прогрессистах», —
отметил он. По его мнению, блоку и союзам еще только предстоя-
ло начать работу по «организации» интеллигенции, крестьян, ра-
бочих: «Пока мы ничего не сделали». Даже Некрасов назвал
«блок блестящим парламентским] результатом», хотя и считал,
что союзы «ближе к демократическим] элементам» и ставить их
«под знак блока» означало бы навлечь «на них подозрение в
стране». Некрасов поддержал предложение кадета П.А. Садыри-
на взять курс на деловую работу и дистанцироваться от парламен-
та. Тем самым, он хотел отстоять более левые позиции обществен-
ных организаций. «Вы идете на роспуск союзов [выделено в текс-
те. — Ф.Г.]», — заметил ему Шидловский.
Думцы поддержали умеренное большинство и выступили за
перенесение основной политической игры в стены парламента.
Ф.Ф. Кокошкин расценил последние события (в частности, поста-
новку в правительстве и прессе вопроса об отчетности) как попыт-
ку правительства дискредитировать союзы и предложил оказать
политике Хвостова сопротивление в виде резкой «деловой» кри-
тики правительства. Челноков подвел итог прениям: «Если бы мы
м[огли] свалить правительство, было бы лучше. Но надо лучше
взвешивать свои силы. Лучше бы не делать попыток, что[6ы] не
обнаруживать слабость»85.
Кадетский ЦК 7 декабря также зафиксировал «конец сезона».
Было признано, что «партия не может открыто идти налево,
п[отому] ч[то] это разрушит блок». Вся политическая активность
(в том числе, и партийный съезд) откладывались до думской сес-
сии86.
3 января 1916 г. на областном съезде кадетов подмосковных
губерний кадетское руководство подробно и откровенно изложило
свои взгляды на сложившуюся ситуацию. Ф.Ф. Кокошкин от-
крыл съезд признанием: «Достигнуть общественного] министер-
ства] не удалось. Парламентский путь к тому отрезан». Этим он
объяснял господство в обществе «старой мысли о революци-
онном] перевороте». «Но революция сейчас невозможна, а пото-
му и делать сейчас нечего, отсюда и пессимизм», — так завершил
он свой силлогизм. Развивая как всегда плавное течение своей
мысли он продолжил: «Революционное настроение, революцион-
ное миросозерцание все расширяется. Это миросозерцание] свя-
зано с той мыслью, что стихийное народное движение сметет су-
ществующий строй и поставит новый — лучший. ...Это идея
фронтальной атаки на правительство. Но надо считать этот путь
ошибочным. Революция, конечно, может быть и должна быть. Но
ей придают слишком большое значение и ей придают только отри-
цательную силу: она должна все снести. Но положительную сто-
рону никто не разрабатывает. О выработке общественно согласо-
176
ванной идеи нового строя никто не заботится. А ведь за разруше-
нием революционным без созидания нового строя следует военная
диктатура и реакция. Революция тогда только имеет значение,
когда общество внутри готово к созиданию внутреннего строя.
...Дело ведь исключительно только в готовности об[щест]ва к
принятию власти. Сейчас русс[кое] об[щест]во к власти не гото-
во. Оно не имеет внутри полного плана к организованности.
Русс[кое] об[щест]во не сможет сговориться в короткий срок о
новом строе. Опять пойдут требования и республики, и социаль-
ной революции, и в результате будет военная диктатура». Кокош-
кин называл союзы, военно-промышленные комитеты, Прогрес-
сивный блок ступенями в борьбе с правительством за власть. Ради
этого общественность должна была объединиться; блок, по его
мнению, был нужен как «ядро такого объединения». Предстояло
также развивать кооперацию, установить тесные контакты с левы-
ми («левым следовало бы примкнуть к блоку», «думается, что в
1916 г. легче будет сговориться, чем в 1905 г.») — «мы этим по-
могаем обороне и подготавливаем в будущем захват власти». С
целью сохранения блока Дума, однако, должна была остаться
«прежней» и критиковать власть в деловой сфере.
Кн. Павел Долгоруков и А.А. Корнилов также отстаивали
курс на сохранение Прогрессивного блока. По мнению первого,
он должен был облегчить переход власти в руки общественности
после войны, когда неизбежны станут «вспышки общественного
движения». Однако до этого времени блок должен был способст-
вовать их «умалению». Корнилов говорил, что это мнение всей
фракции, и лишь «небольшая группа Некрасова требует револю-
ционного выступления в Думе». «Но эта группа слишком мала и
слаба... Дела блока стоят очень твердо, ни о каком развале речи
быть не может. Даже в Гос. совете... вся часть блока осталась на
местах», — прибег он к некоторому преувеличению.
Собрание приняло тезисы, подготовленные Кокошкиным, в
которых, в частности, указывалось, что на предстоящей сессии
Дума должна была не только рассмотреть бюджет, но и провести
законодательство из программы блока. Кроме того, указывалось
на «необходимость, чтобы Дума, пользуясь опытом Особых сове-
щаний, расширила и усовершенствовала формы общественного
контроля над важнейшими в настоящее время отраслями управле-
ния»87. Явная переоценка партийных и думских сил, радужные
футуристические прогнозы имели, конечно, демагогический ха-
рактер и были рассчитаны на партийные низы. Но направление
борьбы партийное руководство определило весьма точно. Это
была борьба за будущую власть и борьба за контроль над нынеш-
ней властью. В ее смене рано или поздно кадеты совершенно не
сомневались. Смена власти должна была произойти в результате
послевоенной революции. «Победа или поражение — все равно
революция», — передавал настроения думцев в январе 1916 г.
177
С.Д. Протопопов88. Но война, вследствие победы или сепаратного
мира, могла кончиться в любое время...
Таким образом, безраздельное господство П.Н. Милюкова и
его соратников в партии основывалось на достаточно реалистич-
ной оценке настоящей ситуации и возможностей самой партии.
Серьезных внутрипартийных альтернатив этому курсу не было;
они осуществлялись вне партии. Обстоятельства осени 1915 г.
толкали либеральную оппозицию на резкую критику правительст-
венных мер. Углубление кризиса и рост оппозиционности обеспе-
чивали либералам дальнейший рост популярности. «Блок в сущ-
ности основан на фикции, что при настоящих условиях в России
может быть правительство, не враждебное стране», — говорил
Ф.И. Родичев89. Но критика либералов вкупе с их неспособнос-
тью изменить тяжелое положение тыла могли только дестабилизи-
ровать тяжелое политическое положение. Эта перспектива обозна-
чилась уже в первые дни после роспуска Думы, но пойти по
этому пути большинство либералов посчитали возможным лишь в
октябре —ноябре. С этого времени они прибегают к тактике «дав-
ления» на «безответственную власть». Наиболее реальным спосо-
бом такого давления бессильной оппозиции на неприступное само-
державие могло быть только расшатывание и компрометация по-
литического строя. Последствия были чреваты социальной катас-
трофой, которой многие (в том числе, и кадеты) не хотели, но с
которой они самым трагическим образом оказались тесно связаны.
Вопросы о власти и революции, таким образом, тесно переплета-
лись. Большинство либеральной оппозиции по своему мышлению,
настроению, поведению фактически оказалось революционерами,
революционерами... без революции.
В октябре 1915 г. политическая ситуация, повиснув в воздухе
с думским роспуском, наконец, прояснилась. Назначение
А.Н. Хвостова означало, что власть принимает правила игры без-
ответственной оппозиции. Сформулированная им демагогическая
политика заставила Гучкова активизировать свою политическую
деятельность. В ответ кадеты также радикализировались на сло-
вах, хотя в реальности этого не происходило, в партии царила
апатия. В тех условиях они могли действовать лишь в рамках
Прогрессивного блока и повели борьбу за его оживление. При
Хвостове он вполне мог быть «гальванизирован», что и произо-
шло. Большинство участников блока (в том числе, прогрессисты)
остались в его составе: именно благодаря принадлежности к тако-
му «странному» объединению парламентское большинство могло
сохранять свою значимость и, одновременно, свободу маневра.
Для кадетов блок оставался «обузой», «неизбежным злом», но
с другой стороны — «знаменем», отчетливым свидетельством их
неизменно твердого курса в глазах власти и страны. Именно его
существованием объяснялись дальнейшие зигзаги в политическом
курсе кадетского руководства: необходимость «сохранить лицо»
по мере усиления кризиса все больше толкала их влево, а потреб-
178
ность в сохранении Думы и блока (основных средств борьбы) —
вправо. Основной задачей Думы была не законодательная дея-
тельность, а политическое давление на правительство. В конце
1915 г. в обстановке спада общественных настроений кадетским
лидерам еще можно было ограничиться простыми призывами к
власти и тем имитировать свою борьбу. Образ Прогрессивного
блока подходил для этого как нельзя лучше. Демагогические при-
зывы прогрессистов к конкретной работе с населением с целью
его организации против правительства кадеты резонно отвергали.
Такие шаги могли лишь вызвать ответные меры правительства.
П.Н. Милюков оказался достойным оппонентом А.Н. Хвосто-
ва. Фикция «реальной политики» Хвостова натолкнулась на фик-
цию Прогрессивного блока. Новый министр громогласно заявлял,
что распад блока уже начался и неизбежен, а правительственный
курс не претерпит никаких перемен90. Лидер блока констатиро-
вал, что «блок очень крепок», а «в правящих кругах — развал».
По свидетельству А.И. Савенко, он даже утверждал, что
«Хв[остов] понимает серьезность положения и хотел бы идти с
Думой, но он не хозяин положения»91. Скрывая свою уязвимость,
соперники ненамного ошибались в отношении друг друга...
2. Весенний реванш
«Есть... нечто общее во внутренней психологии... нынешнего
состава Гос. думы. Это общее... заключается в тоске даже не по
власти... а в тоске по влиянию. ...Война затягивается, и психоло-
гическое настроение людей, жаждущих активного влияния, но
силою вещей остающихся не у дел, все обостряется», — доносил
из Думы Л.К. Куманин92. В начале 1916 г. кадетская тактика
ожидания Думы принесла свои результаты. Большинство Совета
министров во главе с А.Н. Хвостовым выступало за соглашение с
думским большинством о длительной сессии. Причем, «сговор»
должен был заключаться именно в самом факте созыва. На при-
мирение был настроен и Николай II. Цена «мира» была определе-
на самой оппозицией. 19 декабря М.В. Родзянко, переполненный,
по его словам, «свежим впечатлением», вынесенным из беседы с
кн. Львовым и заседания Особых совещаний по поводу положе-
ния в тылу, написал премьеру резкое письмо. Указав, что предви-
денная еще летом 1915 г. «катастрофа... ныне наступила» и «при-
ближается роковая развязка войны», Родзянко «категорически»
заявлял, что Дума не принимает на себя «ответственность за неиз-
бежную катастрофу», и настоятельно советовал Горемыкину «ус-
тупить место более молодым силам». Письмо стало широко из-
вестно в общественной среде92а. А спустя месяц Хвостову, нако-
нец, удалось добиться отставки И.Л. Горемыкина, которая после-
довала 20 января93. Несмотря на усилия Хвостова и Родзянко, со-
бытия прежде всего играли на руку Милюкову и его окружению.
179
Кадеты волею обстоятельств оказывались лидерами широкой оп-
позиции. Не добившись в короткий срок положительных резуль-
татов своей социально-экономической политики, Хвостов взял
курс на созыв длительной сессии. Это была опасная и бессмыс-
ленная игра, о чем его предупреждали даже сами депутаты. На
заседании бюджетной комиссии 17 декабря Хвостов, отвечая на
обвинения А.И. Шингарева в игнорировании думских требований,
позволил себе достаточно грубую иронию: «Государственную
думу, мне кажется, нельзя сравнивать с мышью, которою играет
котенок; таких котов, которые могли бы играть с Государственной
думою как мышью нет». Шингарев ответил: «Если вы хотите
пойти дальше этим путем, то... вы действительно пойдете по тому
направлению, о котором говориться в ставшей общеизвестной
притче о шофере. Можете ли вы с этого пути сойти? Я думаю в
этом отношении разделить вашу откровенность. Не можете, пото-
му что руки коротки». Шингарев, конечно, прозрачно намекал на
несамостоятельность министра, но и давал понять, что какое-либо
серьезное соглашение с ним невозможно94.
Отставка Горемыкина в общественных кругах в целом была
воспринята сдержанно, как необходимость в случае созыва Думы.
Но назначение его преемником бывшего директора департамента
общих дел МВД при В.К. Плеве Б.В. Штюрмера оказалось не-
ожиданным95. В Думе знали о грядущей отставке от А.В. Криво-
шеина; это породило слухи о его назначении. Вездесущий коррес-
пондент «Речи» Л.М. Клячко (Львов) узнал о назначении Штюр-
мера за несколько дней, но даже М.В. Родзянко ему не поверил.
«На сей раз вы сели в лужу. Как же можно теперь назначать та-
кого реакционера?» — сказал он96. После назначения, по словам
полиции, «общее настроение общественных кругов близко к от-
чаянию: наблюдается страшный упадок духа и потеря веры в воз-
можность победы». На заседании кадетского МО ЦК было реше-
но в случае поиска правительством путей для установления кон-
такта с оппозицией на такой контакт ни в коем случае не идти.
Дума должна была выступить с резким протестом против нового
премьера97.
Однако внешне оппозиция попыталась сохранить спокойствие.
«Утро России» посчитало Штюрмера скорее слабым, чем пра-
вым98. «Речь» вообще отметила, что «разница как бы исчерпыва-
ется тем, что предшественник носил фамилию Горемыкин, а пре-
емник носит фамилию Штюрмер»99. Назначение даже порождало
у П.Н. Милюкова некоторые надежды на то, что политика нового
премьера по отношению к Думе будет более мягкой, если, конеч-
но, это не было «новой попыткой ввести общество в заблужде-
ние». Газета отмечала общие особенности смены министров в пе-
риод войны: их неожиданность, неожиданность преемника, а
также то, что сама смена происходит после нескольких месяцев
общественного недовольства100.
180
На думском совещании 27 января лидер кадетов высказался
против «резких выступлений»101. М.В. Родзянко предварительно
встретился с новым премьером и «позволил ему очаровать себя».
Председатель Думы, сначала не хотевший даже говорить со
Штюрмером и потому заставивший его приехать в Таврический
дворец, отметил после встречи, что «новый премьер в высшей сте-
пени предупредительный человек». Родзянко отказался произне-
сти в первый день сессии резкую речь102. Кадеты восприняли по-
ведение Штюрмера как желание расколоть блок, а «главное ото-
рвать октябристов от кадетов». Поэтому Милюков и Шингарев
призвали к сдержанности. Им пришлось даже сдерживать
В.А. Маклакова, которым овладело чувство негодования и кото-
рый предложил начать переговоры о союзе с социалистами.
«Переменились ролями», — отметила А.В. Тыркова, касаясь по-
лемики Маклакова с Шингаревым103.
Милюков даже пытался представить последние перемены в по-
ложительном свете. Кн. А. Орбелиани, близкий к кадетам, писал
М.В. Челнокову: «На днях я слыхал в частном кружке речь
Милюк-паши. Победа блока — уход Горемыки, победа блока —
назначение Немца, победа полная и победы впереди». Князь про-
должал, передавая общие настроения: «Признаюсь, у меня было
чувство некультурного человека: хотелось бить Пашу. Менее
сдержанные люди, мои соседи по стульям, выражали одобрение
словами: наглость, мерзость и сим подобными»104. В письме Ми-
люкову по поводу передовиц «Речи» Ф.Ф. Кокошкин (наряду с
И.И. Петрункевичем его наиболее близкий друг) изложил этот
взгляд, конечно в гораздо более сдержанных, но от того не менее
твердых словах: «Встревожен тоном уступчивости и допущением
возможности серьезных примирительных настроений у Штюрме-
ра. Если... мы на самом деле имеем дело с "новой попыткой ввес-
ти общество в заблуждение", готовность с нашей стороны пойти
на переговоры и компромиссы может обойтись нам слишком доро-
го. Страна не простит Думе и, в частности, нам, если мы будем
обмануты или даже будем иметь вид людей обманутых, не про-
стит тем более, что этот обман может сопровождаться неисправи-
мой катастрофой. В современном общественном настроении есть
сторона, требующая с нашей стороны самого серьезного внима-
ния. Активность общества пока очень слаба, но полевение настро-
ения идет безостановочно... Часть левых кругов очень поумнела и
приблизилась в некоторых отношениях к нам, но именно потому
мы должны очень остерегаться, чтобы они не заняли нашего
места, если мы не будем достаточно учитывать общественной пси-
хологии. Есть признаки, которые заставляют меня задумываться
по этому предмету более, чем я задумывался за все время сущест-
вования партии». Кокошкин намекал на возможный «сговор» с
правительством и предостерегал от него.
Но Милюков и не собирался поддаваться на «провокацию».
По словам А.В. Тырковой, он считал, что «с новым премьером
181
будет труднее, но интереснее». Предполагалось, наоборот, «пере-
играть» само правительство. «Это спортивная точка зрения, в нем
и сидит спортсмен», — отметила Тыркова105. Кадетский лидер
рассчитывал на то, что в результате новой политики власть пой-
дет на уступки оппозиции. На возражения он отвечал: «Дума обо-
рвалась на вопросе о программе блока и о создании правительства
общественного доверия. С этого она и должна будет начать разго-
вор. В Думе есть хозяин, и у этого хозяина есть определенное
мнение»106. Милюкову удалось убедить в этом не только соратни-
ков по партии, но также и думское большинство вместе с Родзян-
ко. Лидер кадетов «по-прежнему является тем лицом, в руках ко-
торого находится дирижерская палочка и которое фактически ру-
ководит всею деятельностью Прогрессивного блока в думской его
части. За время перерыва думской сессии еще более удалось ему
подчинить своему влиянию М.В. Родзянко, который в настоящее
время, по общему в Думе признанию, является не столько предсе-
дателем Гос. думы, сколько представителем Прогрессивного
блока», — сообщал Л.К. Куманин. По его сведениям, именно
Милюков давал думскому большинству «директивы внутреннего
порядка», то есть прежде всего об отношении к правительству107.
22 января Совету министров предстояло обсудить вопрос о со-
зыве Думы. Накануне А.Н. Хвостов при помощи своего товарища
министра и бывшего товарища председателя Думы кн. В.М. Вол-
конского и товарища председателя С.Т. Варун-Секрета негласно
встретился с П.Н. Милюковым108. Хвостов сообщил о завтрашнем
заседании и от имени премьера поставил вопрос о сессии в зави-
симость от того, будет ли обсуждаться на ней отношение общест-
венности к Г. Распутину. Хвостов явно рассчитывал на соглаше-
ние. Милюков действительно ответил, что для думцев этот вопрос
«не главный»109, а главный — отношение правительства к блоку.
Он повторил, что сессия должна начаться именно с этого. Хвостов
и Волконский, отметив, что для Штюрмера блок — «жупел», ска-
зали, что «они даже не решатся ему говорить об этом». Хвостов
предложил: «Можно говорить о сущности дела, но не называя
’’блока” и ’’программы’’». Милюков «отвечал, что на этом мы
можем серьезно разойтись и что чем позднее это произойдет, тем
лучше». По его словам, назначение Штюрмера обществом было
воспринято негативно и «этого залатать не удастся». «Можно
лишь смягчить шок. Но для этого прежде всего нужно, чтобы
Штюрмер не сказал ничего исключающего [выделено в тексте. —
Ф.Г. ] существование и деятельность блока», — сказал он. Милю-
ков также посоветовал правительству принять законодательную
программу блока. Хвостов поддержал это предложение, в частнос-
ти, идею учреждения волостного земства. Милюков «очень одоб-
рил» такую уступку (еще в сентябре Хвостов выступал против за-
конодательства блока). После встречи кн. Волконский сказал Ми-
люкову, что, по его мнению, теперь представился «такой случай,
какой никогда еще не представлялся для того, чтобы наладить
182
правильные отношения с правительством»110. Милюков не был с
этим согласен; разговор, хотя и прояснил позиции, не привел к
какому-либо соглашению.
Встреча прошла максимально удачно для лидера Прогрессив-
ного блока. По-видимому, именно признание за ним этого лидер-
ства подействовало на него — он был неслыханно лоялен. Однако
и на такой встрече он дал понять, что «сговор», деловое соглаше-
ние, невозможен; даже несмотря на то, что от блока требовалось
лишь не мешать правительству. Дело было не только в кадетской
принципиальной позиции и неприятии «твердолобой» бюрокра-
тии; Прогрессивный блок с кадетами во главе мог быть оправдан
только в случае фронтального противостояния. Милюков это пре-
красно понимал и не шел на сотрудничество; хотя не шел и на
разрыв — берег Думу, без которой блок резко терял политичес-
кий вес.
Совет министров 22 января принял решение о созыве Думы
9 февраля, с тем, чтобы она до праздника Пасхи (10 апреля) рас-
смотрела бюджет и законопроекты, связанные с войной. Прави-
тельственная политика для думцев, тем не менее, оставалась еще
весьма туманной. 28 января на совещании блока П.Н. Милюков
выдвинул «три гипотезы: признает, не признает блок, поищет
средней дороги». Он заключил: «Обоюдная разведка». Правда,
какого-либо серьезного подвоха от правительства Милюков не
ждал: «Сейчас на очереди не политика провокации, а политика
умалчивания». В.В. Меллер-Закомельский, В.А. Бобринский,
С.И. Шидловский предложили примирительную тактику и даже
были согласны на официальное посещение премьера. «Продеше-
вим», — заметил в ответ на это лидер блока. Его поддержал
В.И. Гурко: он считал, что в Думе нового премьера должна встре-
тить «холодная сдержанность». В.В. Шульгин фактически рас-
крыл милюковский замысел, он предложил «идти на переговоры,
но ничего не уступать». И.Н. Ефремов опять настаивал на «ответ-
ственном министерстве» и выступал против всяких переговоров (в
совещаниях блока к его выступлениям уже привыкли и не трати-
ли время на полемику, тем более, что прогрессистов обычно уда-
валось уговорить непосредственно накануне совместных шагов
блока). В результате П.Н. Милюков определил курс: «Не дого-
вор, а параллелизм, — но без всяких обязательств». По его сло-
вам, «сговор» был «невозможен»111. Правое крыло блока не на-
стаивало на своем. «Настроение в Таврическом дворце можно
охарактеризовать так: апатия. Никто ничему не верит, а прави-
тельству меньше всего, у всех опустились руки. ...Правительство
не понимает, что мы стоим у края пропасти», — признавал
А.И. Савенко112.
«От думской сессии я жду мало путного. Не видно среди чле-
нов Думы никакого подъема, никакой веры в свои силы и надеж-
ды на успех. Блок прозябает. Милюков толкует о параллелизме
действий с этим [выделено в тексте. — Ф.Г.] правительством, как
183
будто страна не поймет, что этот параллелизм есть скрытое согла-
шение», — писал Ефремов; так считали и остальные прогрессис-
ты113. Они плохо понимали глубинные смыслы кадетской такти-
ки. Никакого, даже скрытого, соглашения быть не могло114. По
мнению кадетов, «сговор», даже чисто деловой и тактический,
был невыгоден. Предстояло уклониться от него, но так, чтобы ви-
новником этого в глазах страны была власть. Блок стремился
поддержать в стране свою репутацию, которая по мере углубле-
ния кризиса могла расти. «О Думе и ее возможностях представле-
ние и у армии, и у ее команд[ного] состава — легендарное», —
сообщал в ЦК вернувшийся из поездки на фронт И.П. Деми-
дов115. Кадетское руководство понимало, что этот факт гораздо
важнее, чем тот или иной пункт партийной программы. Как пра-
вильно отмечали полицейские отчеты, кадетам надо было «не
стесняясь даже некоторыми партийными уступками и компромис-
сами, ...показать добрую волю блока пойти на какое-либо согла-
шение с правительством, и все нежелание правительства в дейст-
вительности, а не на словах только пойти на такое соглаше-
ние»116. «Правительство само завело себя в тупик, и мы бьем те-
перь наверняка», — говорил А.И. Шингарев117. В результате, как
было решено на совещании 28 января, «отношение к любезностям
со стороны кабинета должно быть корректное, но сдержанное, в
ожидании не только любезных слов, но и любезных действий»118.
«Параллелизм» становился новой разновидностью «изоляции пра-
вительства» в эпоху «патриотической тревоги».
На заседании Центрального комитета партии 3 февраля
П.Н. Милюков доложил о последнем решении. Корректность он
оправдывал возможностью раскола блока, считая «наименее на-
дежными» земцев-октябристов (по преимуществу бывшие чинов-
ники, они, подобно Хвостову, считали наиболее важным делом
борьбу с «немецким засильем» и дороговизной). Кроме того, ка-
детский лидер признал вероятность роспуска Думы и назначение
новых выборов (он даже угрожал тем, что выборы не будут на-
значены, хотя и оговорился, что «последнее едва ли посмеют»).
Н.М. Кишкин, значительно поправевший после запрета съездов
общественных организаций и их последних неудач, предложил
пойти на соглашение с новым премьером в сфере решения соци-
ально-экономических проблем и даже заявил, что «роспуск Думы
при этих условиях не страшен». Кн. Шаховской, наоборот, вы-
ступил за борьбу с правительством вплоть до его отставки и пред-
ложил начать подготовку всех слоев населения к этому. Оба мне-
ния настолько выбивались из тактики, которую отстаивал Милю-
ков, что их решительно никто не поддержал. Павел Николаевич
выступил против слов Шаховского, поскольку не разделял его
уверенности в способностях кадетов поднять страну на борьбу с
Хвостовым. На предложение Тырковой резко выступить в Думе
против Штюрмера, «не боясь навлечь недовольство придворных
сфер», он отвечал: «Затеять борьбу с двором — значит отказаться
184
от борьбы с прав[ительст]вом через Думу». Об опасности «поте-
рять... организационный центр» в виде Думы также заявил Вина-
вер. «Создавать конфликт на разговорах о Распутине было бы
грешно», — подтвердил Родичев.
Центральный комитет принял решение не идти на резкий кон-
фликт с правительством даже в случае невозможности провести в
Думе законодательство блока. Во-первых, это могло повлечь до-
срочный роспуск; во-вторых, сама программа, по признанию ка-
детского руководства, уже не была актуальна. «Программа ре-
форм в блоке теперь не ценна», — признал Родичев. Кн. Шахов-
ской, которого Милюков назвал ее «автором», отозвался о про-
грамме блока как об «анахронизме» и «макулатуре». Кадетам
(даже Шингареву!) однако было непонятно, как можно было со-
вместить необходимые и непопулярные меры государственного ре-
гулирования с собственной «демократической» платформой (даже
в урезанном виде программы блока)119. Поэтому вместо борьбы за
программу блока Милюков предложил добиться длительной сес-
сии и сделать Думу реальным организационным центром оппози-
ции, заменив ею в этой роли союзы и Особые совещания. Ради
этого можно было поступиться резкой антиправительственной ри-
торикой120.
Это вовсе не означало даже, что Дума намерена пойти на мол-
чаливое соглашение. 5 февраля состоялось заседание совета ста-
рейшин Думы, посвященное окончательному согласованию плана
ее занятий. Кадеты (Милюков и Шингарев) планировали совмес-
тить рассмотрение бюджета и военных законопроектов с законода-
тельством, вносимым от блока. В ответ на обвинения П.Н. Кру-
пенского в «политиканстве» Шингарев заявил, что «Гос. дума яв-
ляется учреждением политическим» и что «от правительства ожи-
дать нечего, так как правительство не имеет определенного
плана»121. Правительство действительно внесло в Думу лишь бюд-
жет и законопроекты, непосредственно связанные с войной. Но
необходимо отметить, что подобного плана не было и у оппози-
ции. Серьезного расчета на законодательство у нее быть не могло.
Обсуждение законопроектов, также как рассмотрение бюджета и
запросы правительству (единственные формы парламентского
контроля) имели политическое значение, позволяли парламент-
ской оппозиции сохранить свое лидирующее положение в общест-
венной среде.
На совещании блока 2 февраля произошел еще один весьма
характеристичный эпизод. Руководство союзов (Н.И. Астров,
Н.М. Кишкин, Н.Н. Щепкин), по словам полиции временно пре-
кратившее активную политическую борьбу122, попыталось исполь-
зовать ситуацию для решения «деловых» вопросов. Лидеры со-
юзов обратились к руководству Прогрессивного блока с запиской
комитета ВСГ Юго-Западного фронта о положении армии, где
изображалось, по словам Тырковой, «плохое, если не сказать без-
надежное» положение ее тыла123. При этом, записка сгущала
185
краски и имела явное политическое значение. Как признал Аст-
ров, «объективное изображение не наше дело». Деятели союзов
попытались добиться от думцев решения сосредоточить свои уси-
лия на законодательном укреплении работы по обеспечению тыла
(прежде всего, в вопросах продовольствия, транспорта, бежен-
цев). Они не скрывали, что тем самым общественность должна
была заменить «мертворожденные» Особые совещания и взять
власть в свои руки. Правда, отдельные представители обществен-
ных организаций, в частности Н.М. Кишкин, уже тогда сомнева-
лись в этой перспективе, отмечая, что ни у Думы, ни у фракции
нет соответствующих законодательных предложений и что в слу-
чае борьбы с правительством «дело осложняется»124. В результате
предложения были встречены скептически. «Ничего не выйдет,
если власть не в наших руках», -- заключил Шингарев125.
Открытие Государственной думы сопровождалось уникальным
событием ~ посещением ее стен Императором Николаем II126. В
Екатериненском зале Таврического дворца был отслужен благо-
дарственный молебен по случаю взятия Эрзерума, после чего
Царь обратился к депутатам с краткой приветственной речью.
М.В. Родзянко, оставшись наедине с Государем, «обратил его
внимание на воодушевление и подъем, царившие среди депутатов
Г. Думы», но лишь для того, чтобы поставить вопрос о даровании
«министерства доверия». По свидетельству Родзянко, «Государь
помолчал, а затем сказал: — Об этом я подумаю»127. Отзывы оп-
позиционных депутатов, выраженные на следующий день в прес-
се, были сдержанны. Шидловский сказал: «Во всяком случае, это
хороший признак. В этом несомненно желание демонстрировать
общение с Государственной думой. Нужно только оговориться,
что оно не обязывает ни одну из сторон». Некрасов даже позво-
лил себе едкость: «Чрезвычайно умный шаг... Думаю, что блок и
эту пробу выдержит»128. Тыркова в своем дневнике отметила:
«Царь в Таврическом дворце. Только и всего»129.
«Посещение несколько приподняло настроение, но оппозици-
онного настроения не уменьшило», — вспоминал Я.В. Глинка130.
Последовавшее за этим оглашение Б.В. Штюрмером правительст-
венной декларации вообще было встречено очень холодно. «Дек-
ларация правительства темнее ночи», — заявил прогрессист
А.А. Бубликов. Ф.И. Родичев, старый противник Штюрмера (он
был гласным тверского земства в то время, как будущий пре-
мьер — губернским предводителем дворянства131), высказался
резче, в своей обычной манере: «Б.В. Штюрмер — придворное
ничтожество. Он от роду правды не говаривал». Даже гр.
В.А. Бобринский признал, что «Штюрмер ничего не сказал»132.
Речь премьер-министра действительно была бесцветной и пустой
(премьер повторил основные положения программы А.Н. Хвосто-
ва). Но столь же пустая речь А.А. Поливанова, содержавшая,
правда, комплимент в отношении общественных организаций,
была встречена восторженно133.
186
В конце заседания С.И. Шидловский огласил декларацию
блока. Руководство Прогрессивного блока, срочно собравшееся на
совещание после торжественной встречи Царя, приняло решение
не изменять ее тон134. «Начатое Государственной думой дело со-
здания всенародного союза обороны приковало к себе надежды
всех слоев населения. Дело это было прервано неожиданной от-
срочкой занятий Государственной думы. Правительство, одно не
осознавшее повелительной необходимости национального сплоче-
ния, ...отвергло единую мысль всей страны и предпочло идти
своей собственной дорогой... Всеобщее желание, чтобы страна
могла доверять своему правительству и чувствовать себя с ним
единым, было злостно истолковано как лозунг борьбы за власть...
Население... по призыву своих представителей оставалось спокой-
ным. К прискорбию, это спокойствие и сдержанность, вместо
того, чтобы предостеречь власть, лишь поощрило ее на дальней-
шие шаги», — говорилось с думской трибуны. Под бурные апло-
дисменты и голоса «верно» Шидловский бросил правительству
упрек в разложении тыла и подтвердил верность блока своей ав-
густовской декларации135.
На втором заседании на следующий день со своей достаточно
холодной и похожей на лекцию речью выступил П.Н. Милюков.
Сравнив правительство с «пятым фронтом», он оценил отношение
к власти со стороны думской оппозиции: «Речь сейчас может идти
не о доверии, а, в лучшем случае, разве только о некотором фор-
мальном, внешнем параллелизме действий, о сходстве шагов в
одном направлении. Но, гг., насколько сходны могут быть наши
шаги даже при условии некоторого параллелизма?» Милюков об-
винил правительство в игнорировании требований парламента,
поддержал общественные организации от правительственных на-
падок и, наоборот, назвал неудовлетворительной работу Особых
совещаний136.
Прогрессисты присоединились к декларации блока, тем самым
опять согласившись с требованием «министерства доверия», но в
своей речи И.Н. Ефремов отметил: лишь опирающееся на блок
«ответственное министерство отвечало бы ближайшим чаяниям об-
щества и могло бы пользоваться его доверием»137. Н.Е. Марков
на это отозвался: «Вот человек, который говорит буквально то,
что думает и чувствует, человек, в котором нет лукавства, чего, к
сожалению, не могу сказать о других его друзьях». Николай Ев-
геньевич продолжил свою заранее обреченную на неуспех ритори-
ческую борьбу. «Ведь и древние римляне, — говорил он, — были
не глупее представителей шести думских фракций, но ведь и они
во время войны республику свою упраздняли и назначали дикта-
торов. Вы хотите перевернуть историю...» Марков также напоми-
нал думскому большинству, прежде всего, октябристам, слова
А.И. Гучкова, сказанные им при открытии III Государственной
думы: «...Мы знаем, что в тех исторических и политических усло-
виях, в которых находится наше отечество, нам нужна сильная
187
Царская власть». Представитель правых в ответ на критику пра-
вых обвинял общественные организации в коррупции, покрыва-
нии дезертиров и патриотизме за казенный счет. Ссылаясь на ре-
зультаты ноябрьских выборов в петроградскую думу, он говорил:
«Вам не верит страна, вы ошибаетесь»138. С этой последней фра-
зой соглашался и социал-демократ А.И. Чхенкели, который, на-
оборот, корил Милюкова за переход на позиции правых каде-
тов139.
Основным обвинением правительству со стороны Прогрессив-
ного блока было неисполнение его программы. Но и сам блок все
более и более отходил от нее. Первое отступление произошло в
национальном вопросе. 12 февраля по предложению польского
коло в повестку был внесен законопроект об отмене ограничений
для поляков140. Но уже 15 февраля по требованию умеренного
крыла блок принял единогласное решение национальный вопрос с
повестки сессии снять141. Уступка была сделана ввиду невозмож-
ности решить его в Думе. При открытой Думе отношения внутри
блока осложнялись. В.В. Шульгин передавал П.Н. Милюкову то,
что говорили ему соратники по фракции: «Кадеты обманывают,
ведут на веревочках, вы одни не видите». П.Н. Крупенский при-
знавался, что ему говорили «сверху»: «Не будьте стадом. Не
идите на поводу у к.-д. Проявляйте самостоятельность»142. Подоб-
ный шаг блока вскрыл демагогический характер его требований в
национальном вопросе. Как отметило «Утро России», они пред-
ставляли собой «чисто внешний, прогрессивный ярлык». Газета
посчитала свершившееся «поражением блока»143. Его правое
крыло считало иначе; А.И. Савенко писал жене в Киев: «Меня
веселит блок: в нем царит такое хорошее, такое государственное
настроение, что в утомленной душе даже что-то говорит: "Не все
пропало". ...Я положительно в восторге от блока»144.
Ценой таких жертв блок должен был устоять перед правитель-
ством и намеревался даже диктовать условия. В общественных
кругах приезд Николая Александровича в Таврический дворец
был воспринят как начало уступок. «Посещение Думы царем есть
признак серьезного положения] вещей и необходимости едине-
ния. Оч[ень] м[ожет] б[ыть], что поэтому требования Прогрес-
сивного] блока будут удовлетворены», — отметил в дневнике
С.Д. Протопопов. В марте он записывал: «Кое-кто говорит, что
скоро придет время кадетского министерства. ...Кажется, что в
России учредится вскоре парламентаризм»145. Среди офицеров
Ставки посещение произвело, по словам М.К. Лемке, «сильное
впечатление». Он вспоминал: «Наши полковники, считающие Думу,
вообще, чем-то низшим и во всяком случае стоящей на подозре-
нии, не знали, как же теперь понимать ее значение. ...Разумеется,
она была реабилитирована в их глазах, и всегдашнее снисходи-
тельное отношение сразу сменилось почтительным преклонением
перед авторитетом народных представителей»146. «Пароль отдан:
"Гос. думу не раздражать и с ней ладить" — ну мы и рады
188
стараться, "равнение на-лево"», — считали в Государственном со-
вете147.
Это хорошо поняли и в самой нижней палате. «Дума "засела в
окопах" в ожидании нового конфликта. Я убеждал нетерпеливых,
что важно само существование блока, которое "загнало власть в
угол и держит ее в тупике". Стоит взорвать блок — и правитель-
ство вернет себе способность маневрировать. Дума не есть, гово-
рил я, орудие внепарламентской борьбы; но когда борьба окажет-
ся необходимой, Дума будет на месте. ...Блок своего часа дождет-
ся», — вспоминал П.Н. Милюков148. У этой тактики была обрат-
ная сторона. «Атмосфера нынешних заседаний Гос. думы должно
быть очень тяжела, так как даже здесь, в провинции, чувствуется,
насколько все в Думе сейчас не искренно и натянуто», писали
ее председателю. При этом, тот же корреспондент безусловно от-
мечал «совершенную несостоятельность правительства выполнить
текущие потребности страны»149.
Победоносная думская тактика была продолжена. 15 февраля
состоялось рассмотрение законодательного предположения о ко-
оперативах. Выступивший министр торговли и промышленности
кн. В.Н. Шаховской одобрил его как необходимый. В ответ до-
кладчик — октябрист Б.И. Каразин, заявил: «Прогрессивному
блоку... остается только настаивать на положении, которое было
установлено в законодательном предположении, и провести его,
как бы оно было проведено в блоке, и с этого места не сдвигать-
ся. А правительство пусть докажет — желает ли оно на деле рабо-
тать с нами рука об руку или по-прежнему желает работать толь-
ко на словах, на что мы, думается, в настоящее время не соглас-
ны». Законопроект предполагалось подготовить в течение двух
недель150. Гораздо большее значение кадетские депутаты придава-
ли законопроекту о военной цензуре, который общее собрание
также начало рассматривать во втором чтении 15 февраля. «На
Государственную думу возведена напраслина, и эту напраслину
опровергать нельзя благодаря военной цензуре. ...Вот почему они
трясутся над цензурой, — без нее им не жить, это одно из усло-
вий, при котором они могут действовать в том направлении, в
каком они ведут Россию», — под аплодисменты левой части зала
говорил о правительстве Родичев. И.В. Годнев предложил лишить
правительство права расширять по своему усмотрению список за-
претов на печатание151. Это предложение не было принято, но
22 февраля П.Н. Милюков призвал вообще отменить перечень, а
вопросы между редакциями и цензурой передать в ведение судов.
В таком варианте законопроект поступил в редакционную комис-
сию152.
В целом, сессия началась не столь решительно, как мог бы
предположить Милюков, который шел на столь великие жертвы
ради сохранения блока. С 16 февраля Дума рассматривала госу-
дарственную роспись; бюджеты министерств принимались в сово-
купности с политическими декларациями. Дума осторожно прово-
189
цировала правительство, но оно на конфликт не шло. Число депу-
татов в общем собрании едва ли доходило до семидесяти153. Дума
расползлась. В марте даже сочувствовавшая ей печать стала отме-
чать этот факт154. «В Думе очень скучно, нет ни бодрости, ни со-
знания, что нужно делать. Ужасная скука, точно Дума уже суще-
ствует целый год. Один Родзянко наслаждается и думает, что все
идет прекрасно», — писал Д.М. Щепкин после второго заседа-
ния155. Причины этого настроения сами депутаты объясняли про-
сто: «Что мы можем сделать? Ведь власти мы не имеем никакой,
а правительство ничего не делает, ничего не способно сделать и
другим не дает возможности что-либо сделать. Положение безвы-
ходное»156. К марту политический запал Государственной думы
значительно иссяк. Центр тяжести оппозиционных настроений
переходил к общественным организациям...
♦ * ♦
В преддверии съездов общественных организаций 18 февраля
открылся VI съезд кадетской партии. Основной его политической
задачей, по мнению кадетского руководства, должно было стать не
столько усиление ЦК в глазах страны и власти, сколько внушение
местным партийцам тактических соображений руководства. Эта
цель в данном случае была гораздо более важной. «Настроение
многочисленных кругов и кружков не складывается, к сожалению,
в пользу к.-д. партии. Причин к этому много. Прежде всего... ук-
лонение к.-д. от проведения народных свобод», — сообщали
А.И. Шингареву из провинции. По свидетельству его корреспон-
дента, там господствовало разочарование, приводившее к факти-
ческому (не формальному) выходу из партии ее членов. По мне-
нию одного из местных партийцев, «кадеты теперь стали на место
умершей партии 17 Октября и стремятся захватить власть в свои
руки, о чем свидетельствует их заигрывание с чиновниками»157.
В съезде принимали участие 87 представителей с мест (самый
малочисленный съезд в истории партии, за исключением учреди-
тельного)158. Заседания начались с многочасового отчетного до-
клада А.А. Корнилова за период 1907 — 1915 гг. (со времени V
съезда партии, происшедшего в октябре 1907 г.). Основной пафос
доклада сводился к полному оправданию всей тактики Централь-
ного комитета за последние восемь лет. Корнилов фактически сва-
ливал вину за партийные неудачи на местные организации; он от-
мечал: «К сожалению, нельзя сказать, чтобы... усилия Централь-
ного] К[омитета] увенчались успехом. Партийные учреждения не
проявляют в большинстве случаев достаточной энергии в деле
расширения организационной партийной работы...» Докладчик
посоветовал членам партии усилить работу, а также принять ак-
тивное участие в кооперативном движении (при том, что в успех
такой деятельности никто в ЦК, кроме кн. Шаховского, не
верил)159. На следующий день прозвучал доклад П.Н. Милюкова
190
о тактике Прогрессивного блока после сентябрьского роспуска Го-
сударственной думы. Доклад был выдержан в том же духе. Он
начинался с описания черносотенного наступления на блок и про-
вала всех попыток его раскола. Затем описывались победы блока
в начале текущей сессии. Милюков заключал: «То, что называ-
лось ошибками в первых шагах, обусловило успех дальнейших
шагов. Тактика в последовательном своем развитии представля-
лась единым целым, планомерным достижением одной задачи, за-
ранее поставленной Центральным комитетом и неуклонно пресле-
довавшейся Комитетом во всех ее частностях»160. Назначение
Штюрмера описывалось как победа блока: «Свалить Штюрмера
будет много легче, чем Горемыкина»161. Касаясь связей с общест-
венными организациями, Милюков отвергал обвинения в том, что
в данной сфере сложился «параллелизм наших действий и дейст-
вий москвичей», и доказывал наличие тесного контакта и сотруд-
ничества. При этом, ему приходилось несколько видоизменять кар-
тину прошлого и доказывать, что кадеты летом 1915 г. стремились
создать министерство снабжения «во главе с Гучковым»162. Прове-
дение подоходного налога также вменялось в заслугу партии163.
Милюков отстаивал лозунг «министерства доверия» и не про-
тивопоставлял его «ответственному министерству». Наконец, он
обозначил ряд причин, по которым необходимо было и впредь со-
хранять Прогрессивный блок: власть вынуждена была созывать
Думу на длительные сессии и отправлять в отставку министров,
не пользовавшихся у нее доверием. Однако основой было лидер-
ство кадетов в широкой антиправительственной коалиции. Целью
настоящей сессии называлось проведение законодательной про-
граммы думского большинства. При этом, Милюков скрыл от
съезда уже достигнутые на переговорах с правым крылом блока
соглашения о снятии с повестки сессии национального вопроса164.
Партийный лидер постарался, чтобы его доклад был роздан
делегатам лишь накануне дня заседания165. Тем самым он хотел
избежать серьезного столкновения. Внутрипартийная оппозиция
не рассчитывала на серьезную борьбу. Кишкин отсутствовал.
Кружок московских левых кадетов во главе с М.Л. Мандельшта-
мом поручил ему выступать на съезде в зависимости от общего на-
строения166. Однако попытка левых кадетов перейти в наступле-
ние, хоть и плохо организованное, все же состоялась. Киевский
делегат В.А. Косинский обвинил ЦК в сокрытии правды о поло-
жении снабжения в первые месяцы войны и принятии решения о
вхождении в Особые совещания167. Раздавались голоса о нежела-
нии народа продолжать войну, об усталости и стремлении к
миру168. Московский левый кадет В.П. Обнинский отмечал, что
своей политикой кадеты отвратили от себя рабочих и кооператив-
ное движение169. Отмечалось организационное бессилие партии и
безрезультатность деятельности фракции. Делегат от Полтавы
Я.К. Имшенецкий требовал немедленного начала парламентской
борьбы с правительством: «У нас есть большинство в парламенте.
191
Которое могло бы определенно заявить, что оно готово взять
власть в свои руки, а наши лидеры иногда говорили речи, из ко-
торых следовало как будто, что они этого боятся, боятся взять на
себя власть. Конечно, взять теперь власть на себя является боль-
шим самопожертвованием, но того требует настоящий момент»170.
М.Л. Мандельштам усилил звучание этого требования. «В
критической части своей речи я указывал, что доклад П.Н. Ми-
люкова из-за кулуаров Государственной думы часто не видит
страны», — отмечал он позднее171. На самом съезде Мандельштам
фактически обвинил кадетское руководство в «подгонке фактов»:
«Из блестящего доклада П.Н. Милюкова он увидел, что страна
на пути, усеянном розами». Но, по его словам, «в докладе не
видно главного: куда фракция хочет идти перед лицом назреваю-
щего конфликта власти и народа?» «Мы с грустью видим, — от-
метил Михаил Львович, — что наши центральные органы сража-
ются не только направо, но и налево, т.е. с партиями, с которыми
нам по одному пути». Оратор призвал не останавливаться перед
«организацией» антиправительственных настроений во всей стра-
не. Мандельштам отметил, что «не знает партии, которая заранее
дала бы клятву, несмотря ни на что, быть всегда только конститу-
ционной или только революционной... Фракция должна... доби-
ваться своих целей путем полного исчерпания всех конституцион-
ных средств борьбы». Он призвал не уделять большое внимание
программе блока, поскольку «она рассчитана на длительный срок,
а между тем конфликт с Думой произойдет много скорее». Про-
грессивный блок при таком курсе мог стать и препятствием. Ман-
дельштам признавал это кадетское завоевание, но предупреждал:
«Блок есть результат разочарования командующих классов, и сле-
довало бы не раздвигать слишком широко рамки его применения.
...Блок может иметь важное значение в смысле стремления к до-
быче власти, этой основной задаче времени, и кадеты должны
идти с блоком до тех пор, пока он не откажется или от неизбеж-
ного конфликта со старой властью, или от требования новой орга-
низации власти»172. Кн. Шаховской оказался единственным пред-
ставителем ЦК, который поддержал эти требования: он считал,
что «лишь борьба с настоящим правительством» недостаточна, а
необходима «борьба... за будущее правительство [выделено в
тексте. — Ф.Г.]»173.
Вечером того же дня кадетское руководство ответило на удар.
Д.Д. Протопопов указал, что для взятия власти блок — неподхо-
дящее средство, но он дает возможность овладеть ею в будущем:
«Час смены правительства приближается, и вовсе он не так
далек»174. «Штюрмер возликует, если вы провозгласите наше
знамя во всей чистоте, как лозунг момента, и механически попро-
буете навязать его блоку, — он тогда сам станет во главе нового
блока», — пугал собравшихся Ф.И. Родичев175. А.И. Шингарев
отстаивал политическое значение участия в Особых совещаниях
(гораздо более рьяно, чем на совещаниях блока или заседаниях
192
ЦК), под аплодисменты называя выход «преступлением перед ар-
мией и страной». Он особо отметил, что несмотря ни на что «пар-
тия не разложилась, осталась на прежних позициях, удержала
свой нравственный авторитет». «Если октябристы развалились, у
прогрессистов кавардак, к социал-демократам стараются присо-
саться Азефы, то у нас, кадетов, дела шли дружно и линия пове-
дения взята правильно — и вряд ли кто может указать у нас хоть
одну тактическую или политическую ошибку», — патетически за-
ключил Андрей Иванович176. Выступление А.В. Тырковой, наря-
ду с предыдущей речью, стало апофеозом самозащиты кадетского
руководства: она полностью поддержала слова Шингарева и раз-
вила их «в смысле широкого и важного значения деятельности
партии к.-д. во всех перечисленных совещаниях и политических
комбинациях, деятельности, имевшей свое значение даже за пре-
делами страны»177.
Но наиболее убедительной была речь Н.А. Гредескула. Он во-
обще полностью отверг идею борьбы за власть. «Министерство...
Родзянки могло бы у многих вызвать смущение, потому что в ка-
честве премьера он, пожалуй, был бы хуже честного бюрократа и
отстаивал бы на спине общественности свою личную репутацию.
...Нужны особые, деловые качества в смысле организации жиз-
ненного процесса страны. С этой точки зрения можно найти отри-
цательные стороны и в выдвигаемой многими кандидатуре в пре-
мьеры князя Львова... В этом последнем отношении не испытан и
П.Н. Милюков», — осторожно отмечал Николай Андреевич. Он
предупреждал левых: «Если бы старый режим захотел зло пошу-
тить над нами на фоне происходящей трагедии, он сказал бы:
"Извольте, становитесь на наше место". И что тогда? Было бы то,
что было с "обновленцами" в Петроградской городской думе. По-
лучилось бы дилетантское министерство, лишенное деловых навы-
ков и непривычное к политической работе в условиях обладания
властью. Это могло бы оказаться гибелью не только для Родзян-
ки, но и для кн. Львова, и для Милюкова...»178
Н.В. Некрасов выступил с компромиссной речью. В отличие
от Шингарева, Тырковой и других видных кадетов, он не скры-
вал своего взгляда, который нередко высказывал ранее. Он ука-
зал, что ЦК, «ставший единоличным хозяином решений, прини-
мавшихся от имени партии», с начала войны вступил на «ошибоч-
ный путь забвения всех грехов и разногласий» и скрывал правду
о положении снабжения; но «блок являлся логически неизбежным
последствием, лучшим выходом из тупика, в котором оказалась
фракция, благодаря всей ее предшествовавшей деятельности. Поэ-
тому Некрасов отметил, что «вовсе не стоит на точке зрения раз-
рушения блока». Но, обращаясь к руководству партии, он при-
звал его: «Помните о блоке, но не забывайте и демократию».
Этого требовала более длительная перспектива: «Когда кончится
война, то расхлебывать ее [тактику. — Ф.Г, ] партии к.-д. придет-
ся не с теми, с кем она теперь объединена волею к победе, а с
7 Ф.А. Гайда
193
теми, кто за свободу. И тактика к.-д., которая должна строиться в
предвидении этого исхода, по меньшей мере не должна углублять
разрыва с более левыми группами»179. В сущности Николай Ви-
ссарионович (которого Милюков признавал своим главным вра-
гом среди кадетского ареопага) ничего нового или конкретного не
предложил, лишь признал, что блок в свое время стал выходом
из того политического тупика, в котором оказалась фракция. Все
им сказанное было ясно кадетскому руководству; Некрасов «жест-
ко стелит, да спать довольно мягко», — отметил по поводу его
выступления Милюков180.
В том же духе были предложенные Мандельштамом поправки
к милюковскому проекту резолюции о тактике. Они носили уме-
ренный характер: главная задача партии должна была заключать-
ся «в передаче власти министерству, располагающему большинст-
вом в Государственной думе». Автор поправок, по собственному
выражению, намеренно, в виде уступки правому крылу блока, из-
бегал употребления слов «ответственное министерство»181. Была и
другая причина, о которой Мандельштам сообщил в письме в ре-
дакцию «Русских ведомостей»: «Фактически никакое министерст-
во, пользующееся доверием страны, при данной политической
конъюнктуре [выделено в тексте. — Ф.Г. ] не может удерживать
власть, если оно не опирается на большинство Думы». Таким об-
разом, он давал понять партийному съезду и всей стране, что
употребляемый всеми лозунг «министерства доверия» в случае ре-
волюционных событий может иметь и гораздо более радикальное
значение182. Этот факт, правда, признавали кадетские лидеры еще
летом 1915 г.
Кроме этого, предлагалось «не останавливаться перед откры-
тым конфликтом с правительством» и «перед роспуском Государ-
ственной думы» (это положение предполагалось широко, то есть
даже для союзников по блоку, не оглашать), а также «неустанно
отстаивать интересы демократии и равноправие национальностей
и по возможности поддерживать контакт с другими демократичес-
кими партиями». Тем самым Мандельштам хотел «демонстратив-
но заявить, что соглашение с блоком не мешает нам оставаться де-
мократической партией»183. Сам блок представляет безусловно
«временную комбинацию»184. Но «раз блок начал осуществляться,
то невозможно требовать его разрушения без всякого повода и в
особенности в момент борьбы блока с министерством за обновле-
ние власти», — признавал автор поправок185.
П.Н. Милюков ответил, что у социалистов «даже нет такти-
ки». Они, по мнению партийного лидера, только начали выраба-
тывать оборонническую линию. «Левые партии сейчас уже сдви-
нулись с прежних позиций, но все еще недостаточно для того,
чтобы стоило для них жертвовать блоком. И пусть не мы к
левым, а левые идут к нам, так как мы им нужны, так как у нас
есть определенная позиция», — указывал Павел Николаевич. Он
признавал, что рабочие и кооперативы неизбежно «окажутся в
194
руках левых» («не надо создавать себе иллюзий»), но считал, что
«все же необходимо стоять за их поддержание»186. Отношения с
социалистами, а также непосредственная организация рабочих и
кооперативов вовсе не казались ему главными; в борьбе за кон-
троль над властью блок во главе с кадетами, по его мнению, вы-
ступал гораздо более эффективным оружием. По свидетельству
Тырковой, «Милюкову было трудно скрывать свое явное прене-
брежение к тому, что он зовет местной политикой в противовес
большой»187. Для «большой политики», однако, надо было беречь
Думу, единственную «свободную кафедру». Но Милюков никогда
не забывал, что кадетам предстояло применять это оружие по
мере возможности лишь в своих собственных партийных интере-
сах. «Нельзя ставить лозунгом: "идти навстречу левым партиям",
так как это значило бы не быть левыми самим, а мы сами — де-
мократическая, "левая" партия», — отмечал он под продолжи-
тельные аплодисменты съезда, и это не было демагогией188.
Левое меньшинство съезда сдало все заранее подготовленные к
этому позиции. Поправка Мандельштама об основной задаче пар-
тии в блоке (борьбе за «министерство доверия» вплоть до роспус-
ка) была отвергнута 52 голосами против 32. Однако остальные
поправки были приняты «очевидным большинством»189. Обсужде-
нием политического положения по сути ограничились. Обсужде-
ние доклада А.И. Шингарева о задачах будущей финансовой и
экономической политики было замято. Как заметил Некрасов,
«съезд видимо чувствует себя некомпетентным сейчас для приня-
тия определенных решений». Доклад был единодушно передан
для рассмотрения ЦК190. 21 февраля съезд закончился выступле-
нием М.М. Винавера, подчеркнувшего, что в партии царит пол-
ное «единодушие»: «Результаты единодушия сказались здесь в
том, что усилиями партии единственный политический центр в
стране — Государственная дума — является инструментом, на ко-
тором разыгрываются наши мелодии: ведь декларация блока в
сущности есть декларация кадетской партии, в частности — наше-
го лидера П.Н. Милюкова». По предложению В.А. Косинского,
за два дня до того резко критиковавшего партийное руководство,
съезд приветствовал П.Н. Милюкова191. Съезд также принял воз-
звание «к народу», очень умеренное по содержанию, но в котором
все же выражалась уверенность, что «вместе с народной победой
над врагом наступит час внутреннего обновления — час всеобщего
торжества свободы и права»192.
Левые кадеты разъехались, предпочитая скрывать свое недо-
вольство. Делегат от Риги Н.М. Вторых писал в Москву своему
партийному товарищу Б.К. Фрелиху: «Милюков прочел доклад,
проникнутый самодовольством: все, что ни делали Ц.К. и фрак-
ция, все прекрасно, ошибок не было. ...Большинство съезда на-
строено "патриотически", а меньшинство боится высказываться от-
кровенно. ...Съезд прошел оживленно, но слишком много самодо-
вольства и самоуверенности у главарей партии. "Мы мозг стра-
195
ны”, — заявлял Гредескул. "Наш съезд имеет мировое значе-
ние", — ораторствовала Тыркова. "Партия соц[иал]-дем[ократов]
разложилась", — провозглашал Родичев. Особенно ставят себе в
заслугу образование блока, хотя от этого блока толку никакого
нет. Думаю, после войны кадеты жестоко провалятся на прямых
выборах, а пройдут с.-д.»193. «На совещании к.д. занимались как
всегда травлей Милюкова. Тяжело было присутствовать при
такой картине бедности мысли и чувства», — отписал супруге в
село Еремино Новгородской губернии Ф.И. Родичев194. По пово-
ду съезда Тыркова также отметила: «Общее впечатление нера-
достное. Новых сил нет. Пришла серость и яростно набросилась
на старый Ц.К., а вернее на Милюкова. Некрасов особенно ста-
рался... Политических] больших глупостей не было. Признали
блок, но боятся совещаний. Вообще много боятся. Молодой, про-
стодушный к.д. из Лубен откровенно все высказал. "Я не хочу на-
казывать Болгарию. Я не хочу завоевывать провинций. Я всякое
правительство ненавижу". Киевляне говорили то же, но с экиво-
ками. И об усталости, и о трудностях войны, и вообще это не по-
раженчество, но близкие к нему шорохи. К счастью, отпор им дал
не только Милюков, но и провинциальные депутаты, только се-
верные»195.
На съезде был избран новый состав Центрального комитета.
Старый ЦК представил список кандидатов, который включал
25 членов прежнего состава, 9 членов фракции (в том числе Не-
красова), 5 кандидатов от МО ЦК (3 не голосовались, очевидно
взяв самоотвод), 2 — из состава Государственного совета и всего
3 кандидата — от провинциальных комитетов. Все представлен-
ные к избранию члены старого состава были переизбраны в
новый196. В новый состав ЦК также вошли все другие представ-
ленные в него и баллотировавшиеся кандидаты. Кроме того, само-
стоятельно избирались еще 3 представителя фракции и 12 пред-
ставителей провинциальных комитетов, из которых 7 было избра-
но после первого (в частности, Я.К. Имшенецкий и В.П. Обнин-
ский) и еще 3 после повторного голосования (от местных комите-
тов — 8, от фракции — 2). В основном они представляли левое
крыло партии. Однако также баллотировавшийся М.Л. Ман-
дельштам получил всего 42 голоса и в состав ЦК не вошел197.
Новый состав ЦК включил 51 человека. Старое кадетское руко-
водство не могло не понимать, что в полном составе новый ЦК не
сможет собираться. По-видимому, расчет в том и состоял, что те-
перь старый состав мог выносить свои решения уже от имени «об-
новленного» ЦК198.
21 февраля состоялось первое заседание нового состава ЦК, на
котором был избран его президиум в составе председателя и това-
рищей председателя ЦК. П.Н. Милюков получил 22 голоса из 30
и стал председателем199. Еще в кулуарах съезда Некрасов пытал-
ся добиться фактической ликвидации поста председателя ЦК,
чтобы провести единственным товарищем председателя Винавера
196
и сделать его таким образом реальным лидером партии; однако
обстановка на съезде этому вовсе не способствовала200.
Товарищами председателя стали кн. Д.И. Шаховской,
М.М. Винавер (для ПО ЦК), Н.М. Кишкин, кн. П.Д. Долгору-
ков (для МО ЦК). Были провалены более близкие председателю
кандидатуры Шингарева и Корнилова, но одновременно не про-
шел и Некрасов. В целом по результатам съезда и заседания 21
февраля П.Н. Милюков, а точнее старый состав кадетского руко-
водства, мог торжествовать победу. В организационном плане они
добились серьезных успехов. Вместе с тем, нельзя было сказать,
что основные идеи руководства были искренне приняты местными
партийцами. Съезд показал, что в провинции кадетская партия
фактически развалилась. Те несколько сот местных кадетов, кото-
рые еще сохранили верность партии, в основном испытывали не-
доумение или недовольство политикой партийных верхов, но ни-
чего не могли ей противопоставить. Решить задачу увеличения
или просто укрепления партийных рядов съезд не смог. Реально-
го усиления партийной элиты за счет новых членов также не про-
изошло. С точки зрения выполнения основной стратегической за-
дачи съезда (как ее понимали в ЦК) это был полный провал.
31 марта ЦК рассмотрел внутреннее положение в партии и при-
шел к неутешительным выводам. Было решено до окончания
войны вопрос об «оживлении» местных партийных структур не
поднимать201. С этого времени кадетская партийная верхушка
вплоть до революции практически перестала интересоваться поло-
жением партии на местах. Еще на заседании 4 марта Центральный
комитет «сдал» вопрос о финансово-экономических мерах в спе-
циально созданную комиссию под председательством Шингаре-
ва202. Таким образом, ЦК фактически пришел к выводу, что вся
кадетская активность в вопросе «организации» может свестись
лишь к думской законодательной работе в рамках программы
блока.
Левое крыло партии оказалось окончательно оттерто на пар-
тийную периферию и могло лишь выражать недовольство резуль-
татами съезда в своем собственном кругу. 28 февраля на квартире
М.Л. Мандельштама состоялось совещание левых кадетов, на ко-
тором присутствовало 25 — 30 человек. Мандельштам подготовил
доклад о задачах партии. Он раскритиковал позицию Милюкова,
который, по его мнению, вовсе не учитывал настроения в стране
и, в частности, в Москве. «А между тем это настроение таково, —
отметил докладчик, — что еще несколько шагов в том же направ-
лении — и Москва окажется для к.-д. потерянной в пользу более
левых партий». Мандельштам предлагал «блокироваться не на-
право, а налево», активно сотрудничать с социалистами, органи-
зовывать рабочее и кооперативное движение. В полицейском из-
ложении его речь звучала так: «Если мы не хотим, чтобы пред-
стоящий народный суд над преступным правительством принял
формы дезорганизации, хаоса, бессмысленного бунта, мы не
197
можем устраниться от народного движения, не можем не стре-
миться играть в нем руководящей роли. Чем больше мы успеем в
деле организации, тем меньше жертв вызовет предстоящее движе-
ние, тем скорее достигнута будет полная победа над бюрокра-
тией»203. Левые кадеты подобно партийному руководству были
преисполнены веры в мессианское значение своей партии. Они ве-
рили, что партии суждено сыграть организующую роль в после-
военной революции. Но и кадетское руководство разделяло эту
веру. Разница между ними состояла в том, что левые предпочита-
ли (прежде всего, на словах) организационную работу с низами, а
ядро кадетского ЦК считало наиболее перспективным путь завое-
вания популярности через думскую кафедру... Реальная угроза
милюковскому курсу исходила не от левых кадетов, а от полити-
зировавшихся общественных организаций.
♦ ♦ *
В начале 1916 г. недовольство в стране опять, как и в мае —
сентябре 1915 г., стало приобретать открытые формы. В столице
и на судостроительных заводах Николаева разразились локаль-
ные, но ощутимые для военной экономики забастовки2033. Умерен-
ный курс Государственной думы в конце февраля уже оказался
неприемлем для общественных организаций. Кадетский съезд ока-
зался практически незамечен прессой. Гораздо большее значение
уделялось II съезду военно-промышленных комитетов (26 —
29 февраля). Заседания рабочей секции съезда можно было «рас-
сматривать как собрание членов небольшого ’’рабочего съезда”,
инсценированного под флагом заседания секции»204. Председатель
рабочей группы ЦВПК К.А. Гвоздев в присутствии руководства
съезда и должностных лиц прочел «декларацию рабочей делега-
ции», в которой содержались требования немедленного справед-
ливого мира, «ответственного министерства» и полной демократи-
зации системы выборов в Думу и местное самоуправление. Пред-
седательствовавший Коновалов оратора не остановил205. Наобо-
рот, съезд принял резолюцию с требованием полной политической
и религиозной амнистии и «ответственного министерства». На нем
также было принято решение о создании объединенного центра
всех общественных организаций, целью которого должна была
стать совместная борьба за создание ответственного правительства
и введение всеобщих, прямых, равных и тайных выборов в Госу-
дарственную думу и местное самоуправление. Таким образом, тре-
буя «ответственного министерства», лидеры военно-промышлен-
ных комитетов вовсе не желали его ответственности перед третье-
июньской Думой. Это был шаг вперед по пути радикализации по-
литических требований206.
Дума теряла лидирующее положение и для нее самой это ста-
новилось очевидным. Она голосовала по статьям государственного
бюджета, громогласно клеймя взяточничество и безответствен-
198
ность правительства. В последнем особенно преуспевали
А.И. Шингарев, А.С. Посников, С.И. Шидловский207. Речь Шид-
ловского с критикой основных мер социально-экономической по-
литики правительства (борьбы с пресловутыми дороговизной и
«немецким засильем») не содержала ни цифр, ни конкретных
предложений и была столь демагогична, что Н.Е. Марков даже
назвал ее «прописью для чистописания»208. Интерес к этому сло-
вопрению в стране был уже невелик.
С улицы в Думу проникали иные настроения. 4 февраля на
Путиловском заводе началась экономическая забастовка, направ-
ленная против мер по милитаризации завода. Частное заводоуп-
равление не смогло справиться с забастовщиками, и 29 февраля
завод был секвестрирован по постановлению военного министра
А.А. Поливанова. События оживили социалистическое движение,
которое с 1914 г. пребывало в стагнации. 3 марта депутат — соци-
ал-демократ М.Е. Скобелев попытался поднять вопрос о секвестре
на общем собрании, но был лишен слова209. На следующий день
А.И. Чхенкели, ссылаясь на решения съезда ВПК убеждал дум-
ское большинство и лично П.Н. Милюкова в необходимости изме-
нить тактику и готовиться к грядущей революции210. Лидер каде-
тов отмалчивался. У кадетов не было никаких планов в отноше-
нии решения рабочего вопроса. Комиссия по рабочему вопросу
при ЦК под председательством В.А. Степанова была учреждена
еще летом 1915 г., но не приступила к работе. А.В. Тыркова не-
однократно пыталась поднять вопрос на заседаниях ЦК: «Милю-
ков, когда я заговорила о некоторых] необходимых вопросах,
сказал: "Вот вы все это и доложите во фракции". А перед фрак-
цией просил меня не нарушать порядка заседания. Я обратилась к
Степанову:
— Вы председатель рабочей комиссии?
— Я?! Ах да, действительно. Но знаете, меня рабочий вопрос
абсолютно не интересует.
Вот тебе и на. Это говорит депутат, кадет, инженер. И как раз
теперь говорит, когда оборона опирается на плечи рабочих, когда
не сегодня завтра вспыхнет волна социальных требований.
Я оглянулась. Кругом все знакомые фракционные лица. И
ведь пожалуй среди них никто не интересуется рабочим вопро-
сом? Как же так? Где же наш демократизм? Или кадеты действи-
тельно буржуазная партия?»211
Обстоятельства застали кадетов врасплох. «Говорят теперь
Милюков настроен крайне пессимистично, раздражен, нервнича-
ет», — толковали в социал-демократической среде. Отчасти даже
воскресли надежды на возвращение «блудного сына русской оп-
позиции»212. На совете старейшин Думы 3 марта Милюков вы-
нужден был поддержать призывы социал-демократов поставить
рабочий вопрос, но думское большинство настояло на обсуждении
его в закрытом заседании213. На следующий день вопрос был об-
сужден кадетским ЦК. Н.В. Некрасов высказался за вынесение
199
проблемы на рассмотрение Особого совещания по обороне, но это
было признано неэффективным. М.С. Аджемов, новый член Ко-
митета, предложил принять на закрытом думском заседании поли-
тическую формулу перехода (с осуждением мер по милитариза-
ции и провоцирования забастовки) и тем обезоружить крайних
левых депутатов. Такое решение и было принято, ЦК фактически
самоустранился от дальнейшего обсуждения. Кадеты принимали
демагогическое решение с целью поднять авторитет Государствен-
ной думы, но в то же время уходили от борьбы с правительством
на почве данного вопроса214. 7 марта совещание блока обсудило
его и ограничилось предложением прогрессистов о внесении фор-
мулы перехода с требованием установления «реальной» заработ-
ной платы, создания профсоюзов и примирительных камер для
рабочих215. Но думскому большинству пришлось испытать удар
не только со стороны социалистов. На закрытом заседании Думы
министр Поливанов без согласования с правительством выступил
с речью о положении на Путиловском заводе. Затем он разгласил
ее содержание прессе и даже добился опубликования стенографи-
ческого отчета заседания216. Это не только возмутило верховную
власть, но также и не входило в планы кадетов, поскольку вскры-
вало их слабость в данном вопросе.
Окончательный разрыв с социал-демократами произошел 10
марта. Поводом послужил запрос об издании Департаментом ок-
ладных сборов Министерства финансов и Департаментом полиции
циркуляров с обвинением евреев в спекуляции. Кадеты присоеди-
нили к голосам социал-демократов свои голоса (для выдвижения
запроса требовалось 30 подписей). Хотя вопрос и не был обсуж-
ден в блоке, но правое его крыло было возмущено, поскольку по-
ведение кадетов рушило принципиальное соглашение по нацио-
нальному вопросу217. «Мы увидали, ...что идем на поводу у
кадет. Решаем от них отколоться и будем настаивать на оконча-
нии бюджетного рассмотрения к 1-му апреля с тем, чтобы скорей-
шим образом прервать занятия Думы», — признался министру
земледелия А.Н. Наумову С.Т. Варун-Секрет218. Во избежание
этого и выполняя обязательства перед думским большинством, ка-
деты вынуждены были отозвать свои подписи, тем самым сняв и
запрос. Снятие вызвало скандал, резкие протесты крайних левых
и исключение А.И. Чхенкели и М.Е. Скобелева на 1 заседание.
После этого Скобелев мог возгласить в Думе: «Прогрессивный
блок мертв, да здравствует регрессивный блок»219.
Дума оказалась неспособной к политической борьбе на почве
рабочего и национального вопросов и продолжила рассмотрение
бюджета. Она также попыталась перейти к законодательной дея-
тельности, но на сей раз уже при полном равнодушии со стороны
правительства и общественности. Как писал очевидец, «в Государ-
ственной думе бюджет идет с поразительной быстротой. Октяб-
ристы вообще торопятся, чтобы быстрее разъехаться, а кадеты по-
лучили сведения, что в стране имеется недовольство бесконечны-
200
ми речами и сняли всех ораторов из своей партии»220. Инициати-
ва в политической борьбе была полностью утеряна. Прогрессив-
ный блок и кадетский ЦК также не могли стать тем ядром, вокруг
которого должна была происходить «организация тыла»221. Во-
просы снабжения тыла поднимались депутатами Думы и членами
Государственного совета, входившими в Прогрессивный блок, и
на заседаниях Особых совещаний. Показательно, что при обсуж-
дении подобных проблем представители оппозиции в совещаниях
неизменно констатировали бессилие данных учреждений изменить
ситуацию и предлагали апеллировать непосредственно к Совету
министров. Вместе с тем, они чрезвычайно ревниво относились ко
всяким попыткам исполнительной власти действовать самостоя-
тельно. В частности, в феврале 1916 г. представители законода-
тельных палат в ОСО уполномочили Родзянко заявить Штюрме-
ру о недопустимости заседаний так называемого «Совещания пяти
министров» (созданного в декабре — январе в составе глав военно-
го, морского, финансового, торгово-промышленного и транспорт-
ного ведомств под председательством министра путей сообщения
А.Ф. Трепова для решения важнейших проблем снабжения), по-
скольку оно было организовано без ведома законодательных палат;
в противном случае законодатели грозили покинуть Особые совеща-
ния. Штюрмер согласился с требованием и обещал доложить Им-
ператору (это совпадало и с собственными интересами премьера,
недовольного усилением позиций Трепова). Как известно, Штюрмер
добился своего, и в мае Совещание было ликвидировано221*.
Еще более решительно Родзянко действовал в Могилеве в
конце июня 1916 г., получив от генерала Маниковского создан-
ный Алексеевым проект «диктатуры тыла», в соответствии с кото-
рым Ставка (точнее ее представитель) могла приостановить любое
распоряжение военного министра и Особых совещаний. При
встрече с начальником Генерального штаба председатель Думы
пообещал оказать публичное противодействие этому плану на за-
седании палаты, а в виде рецепта посоветовал «прогнать тепереш-
нее министерство и сделать ответственное». Проект был прова-
лен2216.
В марте общественные организации также усилили свой на-
тиск на правительство, их деятельность, по словам полиции, «но-
сила ярко выраженный политический характер». 5 марта на засе-
дании продовольственного отдела ЦВПК при участии А.И. Коно-
валова было решено создать в Москве «Центральный комитет
объединенных общественных организаций» для решения продо-
вольственного вопроса «самостоятельно, по собственному почину
и не считаясь с политикой Министерства земледелия». Предпола-
галось, что «на почве продовольствия власть затрещит». Местные
ВПК в Москве, Киеве, Туле, Харькове, Омске поддержали
ЦВПК и также выдвинули политические требования. А.И. Коно-
валов и В.В. Жуковский посетили Ставку и штабы всех фронтов
201
«для установления более тесного и непосредственного общения с
фронтом»222.
12 — 13 марта состоялись съезды Земского и Городского со-
юзов. Еще в начале февраля настроения руководства союзов были
очень умеренными. М.В. Челноков, поддержанный Н.И. Астро-
вым, рассчитывал не связывать себя каким-либо политическим со-
глашением с новым премьером, но и избегать открытого конфлик-
та с ним, «ни в коем случае не требовать учреждения ответствен-
ного министерства» и поэтому оттягивать сроки созыва съезда.
Главноуполномоченный ВСГ опасался за свое место, опасаясь сме-
щения223. Но начало думской сессии, активизация военно-про-
мышленных комитетов и рабочих, молчание правительства и
слухи о возможных уступках со стороны власти привели к тому,
что съезды союзов выступили более резко и решительно, чем из-
начально предполагалось. Съезд ВСГ, на который съехалось
210 делегатов, начался с политического выступления Челнокова,
обвинившего власть в противодействии деятельности союзов.
Потом он заявил: «Мы не хотели заниматься политикой, но нас
заставили сделать и это. Когда мы увидели, что правительство не
помогает, а только мешает нам, мы должны были поставить во-
прос об удалении этого правительства. ...Вам известна судьба,
какая постигла нашу делегацию, — ее не захотели выслушать, —
и, тем не менее, в настоящее время, поддерживаемые всей стра-
ной, мы еще раз и в еще более категорической форме должны за-
явить наши требования об ответственном правительстве, о проще-
нии политических преступлений, об уравнении в правах всех
граждан без различия национальностей и вероисповедания»224.
В таких обстоятельствах кадетский ЦК попытался наладить
взаимосвязь с союзами. На повестку Думы мог быть вынесен во-
прос об их легализации. П.Н. Милюков нарочито покинул Думу
и выехал в Москву, чтобы принять участие в работе съездов. Он
попытался «действовать умиротворяюще» на своих более левых
соратников по партии. Именно ему, по сведениям полиции, уда-
лось добиться того, что съезд Союза городов отправил приветст-
вие армии в лице Императора (сперва предполагалось его проиг-
норировать). Однако попытки Милюкова направить съезд в русло
поддержки требований думского большинства и видоизменить
проект резолюции ВСГ успеха не имели. Эти усилия встретили
противодействие прежде всего в лице Н.В. Некрасова225. 12 марта
на заседании Московского отделения ЦК произошло резкое столк-
новение между сторонниками тактики союзов и адептами Прогрес-
сивного блока. Н.М. Кишкин, Н.И. Астров, Н.Н. Щепкин,
Д.И. Шаховской, А.Г. Хрущов, А.А. Мануйлов, Ф.А. Головин,
А.Р. Ледницкий, С.А. Иванов потребовали от Милюкова и кадет-
ской фракции выставить перед думским большинством лозунг
«ответственного министерства». Милюков в ответ заметил, что
«министерство Львова» и сами кадеты с нынешним большинством
Думы вместе «идти не могут». На это Астров указал, что прави-
202
тельство должно быть ответственно не перед Думой, а «перед
страной». Большинство собрания не одобрило такую неясную
формулировку. Фактически она была тождественна «министерст-
ву доверия». Милюков справедливо посчитал это игрой формула-
ми. Он уклонился от дальнейшего спора, далее не протестуя.
«Если вы находитесь под влиянием отжившего страха, то прово-
дите эту формулу», — были его последние слова226. Председатель
ЦК не смог добиться от лидеров союзов отказа от самостоятель-
ной политической линии.
Съезд по предложению Н.И. Астрова принял соответствую-
щую резолюцию227. На тот момент она была гораздо радикальнее
требований думского большинства. Прогрессист В.И. Дзюбинский
предложил даже не упоминать в резолюции о поддержке Прогрес-
сивного блока, но съезд большинством в 80 голосов против 40 все
же сделал это228.
В конце вечернего заседания секции снаряжения Главного ко-
митета союзов по снабжению армии (Земгора) 13 марта председа-
тельствовавший С.М. Леонтьев передал слово члену рабочей
группы ЦВПК В.А. Черногородцеву, который от имени рабочих
произнес речь о необходимости справедливого мира, самоопреде-
ления народов, амнистии, гражданских свобод, равноправия и
всеобщих выборов в Государственную думу и местное самоуправ-
ление. После этого выступления Леонтьев, признав подобные тре-
бования слишком радикальными, отметил: «Я не остановил
предыдущего оратора, ...чтобы не было мысли, что представители
земств и городов России отказались выслушать голос рабоче-
го...»229
Подобные настроения попытались использовать лидеры ВПК.
А.И. Коновалов выступил с идеей создания общего объединения
общественных организаций. Некрасов, поддержав его мысль, ска-
зал, что это должен быть «высший орган, который явился бы для
всех их единым направляющим центром и был бы "как бы штабом
общественных сил всей России", или, вернее, "Союзом союзов" с
теми же целями и заданиями, какие он имел в 1905 г.». Для этого
ими предполагалось сперва также создать Всероссийский союз ра-
бочих (на базе рабочих групп ВПК), легализовать Центральный
кооперативный комитет и подготовить создание «национальных
союзов». «Союзом рабочих» по замыслу Коновалова должна была
стать «стройная организация начиная с мелких ячеек на местах и
кончая высшим органом — как бы совет рабочих депутатов».
А.И. Гучков и П.П. Рябушинский путем рассылки циркуляров и
организации частных совещаний начали кампанию по созданию
«торгово-промышленного союза» (не зависимого от Совета съез-
дов представителей промышленности и торговли). Кроме этого,
ими была также выдвинута идея создания Всероссийского крес-
тьянского союза, хотя это и было признано делом «более слож-
ным». Полицейская агентура свидетельствовала: «При такой
сплоченности, как утверждали члены союзов, все их требования
203
должны осуществиться, так как за них будут такие реальные
силы, как мобилизованный народ и мобилизованная армия». Не-
красов говорил: «Могу заявить, что преступная деятельность пра-
вительства по достоинству оценена в армии. Там все видели, по-
няли и сделали необходимые выводы. Если мы, в конце концов,
добились того, что нас вынуждены терпеть, то этим мы обязаны
властным голосам, которые раздавались из среды высшего ко-
мандного состава армии в нашу пользу. Вся армия поняла, какую
колоссальную работу выполняло общество в тот момент, когда
правительство беспомощно сложило руки. В этом понимании
залог победы не только над внешним врагом, но и залог внутрен-
него обновления»230.
Оппозиция вновь приступила к составлению списков «коали-
ционного министерства». Один из таких списков был сочинен
6 апреля на совещании представителей социалистических партий
(с участием большевиков И.И. Скворцова-Степанова и Э.Л. Гуре-
вича-Смирнова) на квартире С.Н. Прокоповича и Е.Д. Кусковой
и представлен кадетам через кн. Шаховского. Он оказался, хотя
и не полным, но наиболее представительным. В премьеры, конеч-
но, прочили кн. Г.Е. Львова. При этом впервые (не считая про-
грессистского лже-списка 13 августа 1915 г.) в одном составе при-
сутствовали П.Н. Милюков (министр иностранных дел) и
А.И. Гучков (военный министр). Именно эта комбинация стала
основной в составе первого Временного правительства. Остальные
посты разделялись между их сторонниками: А.И. Коновалов (или
С.Н. Третьяков) становился министром торговли и промышлен-
ности, В.А. Маклаков (или В.Д. Набоков) — юстиции, П.В. Ге-
расимов (или А.А. Мануйлов) — народного просвещения,
А.И. Шингарев — земледелия (впервые). Впервые также был
предусмотрен пост министра труда, который должен был занять
вице-президент Вольного экономического общества железнодо-
рожный инженер народный социалист Л.И. Лутугин (внесение
социалиста в список коалиционного правительства также было
новшеством). Подобный проект состава правительства, происхо-
дивший из социалистической среды, в силу своего максимально
представительного и компромиссного характера оказался наиболее
близок к тому, который был реально определен 2 марта 1917 г.231
В марте лидеры ВПК (прежде всего, Коновалов, а также Гуч-
ков и Рябушинский), Согора (Некрасов) и кооперативного дви-
жения (Шаховской и народные социалисты С.Н. Прокопович и
Н.В. Чайковский) попытались реализовать свои планы. Однако
их деятельность натолкнулась не только на организационную сла-
бость, но и на ряд противоречий внутри тех социальных сил, на
которые хотели опереться представители оппозиции. Еще на рубе-
же февраля — марта I Всероссийский съезд представителей метал-
лообрабатывающей промышленности (под председательством то-
варища председателя Думы А.Д. Протопопова и с участием
А.И. Путилова, Ю.П. Гужона, директора Петроградского между-
204
народного банка и представителя «Продамета» Г.А. Блоха) вы-
ступил с резкой критикой рабочей политики ВПК и проекта уч-
реждения примирительных камер232. Торгово-промышленные слои
не поддержали идею создания новой политизированной организа-
ции во главе с уже скомпрометировавшими себя лицами233. Из-за
противоречий торгово-промышленников и лидеров союзов потер-
пели поражение попытки организовать крупномасштабную работу
Центрального продовольственного комитета234. Попытки организо-
вать кооперативы и крестьянство имели еще меньший успех и
даже вызвали раздражение в самом общественном лагере; против
них выступили лидеры союзов. «Все затеи Коновалова кончатся
ничем», — признавал Челноков235. Социалистическая агитация и
неорганизованность привели к тому, что кадетские лидеры коопе-
ративного движения (Д.И. Шаховской и А.А. Кизеветтер) не
смогли создать в этой среде необходимого им политического на-
правления и потому также были в этом движении «сильно разоча-
рованы»236.
В свою очередь в рабочей и социал-демократической среде на
политическую кампанию общественных организаций сильно не на-
деялись. Как отмечала полиция, эти силы «особо практических
результатов от деятельности... союзов не ожидают»237. После
съезда военно-промышленных комитетов Гучков обратился к ра-
бочей группе ЦВПК с призывом к «социальному миру», но полу-
чил от нее резкий ответ; в нем именно буржуазия обвинялась в
разжигании классовой ненависти и поэтому указывалось, что со
своим призывом председатель комитета «обратился не по адре-
су»238. В результате Гучков и его соратники потеряли интерес к
рабочему съезду и стали смотреть на саму рабочую группу «с
плохо скрываемым раздражением»239.
Отставка 13 марта военного министра А.А. Поливанова озна-
чала то, что время особого расположения министерства к военно-
промышленным комитетам закончилось. С этого времени прави-
тельство стало сокращать выдачу им чрезвычайных сверхсметных
авансов, а представитель ЦВПК не был допущен в созданный для
размещения военных заказов за рубежом т.н. Лондонский коми-
тет. Это объяснялось тем, что ВПК не вносили в дело военного
снабжения какого-либо значительного вклада240. Правительствен-
ные меры вызвали сильное недовольство в оппозиционной среде.
«Военно-промышленные комитеты опоясали всю страну и покры-
ли ее лязгом и грохотом машин и станков, вырабатывающих сна-
ряжение», — писала в оправдание комитетов «Речь»241. Однако
«Новое время» в ответ резонно указывало, что «"лязг и грохот"
их машин существует до сих пор больше в воображении комитет-
ных заправил, все еще только расточающих обещания за счет луч-
шего будущего»242. Как указывалось, комитеты «служат каким-то
суррогатом общественности, не будучи в то же время представи-
тельством промышленности». За первые 7 месяцев своего сущест-
вования они смогли выполнить лишь около 1% полученных зака-
205
зов243. Ограничениями деятельности и сокращением ассигнования
правительство действительно нанесло военно-промышленным ко-
митетам непоправимый удар. В общественных кругах стали рас-
пространяться слухи, что А.И. Гучков, отдыхавший с марта в
Крыму, по возращении оставит пост председателя ЦВПК и отпра-
вится на фронт главноуполномоченным Красного Креста244.
Летом 1916 г. правительство впервые после отставки
Н.А. Маклакова предприняло серьезную попытку поставить дея-
тельность общественных организаций под государственный кон-
троль. 8 июня военные власти столиц получили от Совета мини-
стров право допускать съезды общественных организаций лишь
по особому на то разрешению (в соответствии с законом 4 марта
1906 г. о публичных собраниях). Кроме того, на съездах должны
были присутствовать представители власти245. Ожидавшиеся с ап-
реля решения вызвали сильное раздражение. В узком кругу руко-
водителей ВСГ М.В. Челноков, который «был настроен очень во-
инственно и сильно нервничал», поставил вопрос о легальном по-
литическом противодействии правительственным постановлениям.
При этом, он правда не знал, каким образом его можно было ор-
ганизовать. Было предложено систематически отказывать фронту
в поставках, ссылаясь на недостаток сырья и оборотных средств,
а также поставить вопрос на заседании ОСО и провести кампа-
нию в прессе.
Еще в начале мая лидеры ВПК попытались влиять на власть
через правительства и общественное мнение союзных держав.
А.И. Коновалов и глава московского общества фабрикантов и за-
водчиков Ю.И. Поплавский на частных встречах с прибывшим в
Петроград помощником французского военного министра А. Тома
выражали свое мнение по поводу правительственных мер и полу-
чили его сочувствие. Коновалов также предполагал начать изда-
ние за рубежом особых информационных листов с целью разобла-
чения действий «реакционного правительства» и предупреждения
возможности заключения им после войны крупных внешних зай-
мов. С мая в руководстве союзов (с подачи одного из его предста-
вителей — члена Московской городской думы кадета С.В. Бахру-
шина) также обсуждались планы передачи копий соответствую-
щих протестов представителям союзных держав, но к такому рис-
кованному средству прибегать не решились. В результате понадо-
бились особые разъяснения нового товарища министра внутрен-
них дел гр. А.А. Бобринского. В частном разговоре с Челноковым
он заверил его, что принятые меры носят временный характер и
никак не ограничат компетенцию союзов. Главноуполномоченный
Согора был удовлетворен и в июле в очередной раз выступил за
сворачивание политической борьбы союзов246. В это же время к
такому выводу пришли и руководители военно-промышленных
комитетов. 4 — 6 июля состоялся III съезд ВПК, на котором не
было принято никаких серьезных политических резолюций. Рабо-
чая группа ЦВПК также устранилась от каких-либо политических
206
действий, что привело ее к конфликту с меньшевистской Цент-
ральной инициативной группой247.
С лета 1916 г. основным политическим средством борьбы
А.И. Гучкова стала дискредитация правительственных структур и
распускание слухов о подготовке дворцового переворота. В авгус-
те, после распоряжения военного министра ген. Д.С. Шуваева о
приостановке финансирования ВПК за невыполнение заказов248,
Гучков написал два письма начальнику Генерального штаба
М.В. Алексееву, в которых подверг резкой критике деятельность
Совета министров и Военного министерства по обеспечению
армии. В этих письмах он обвинил Б.В. Штюрмера в измене и
провоцировании революции, причем делал прозрачный намек, что
его политика совершается «по Высочайшему повелению». В за-
ключении Гучков писал: «Можете ли вы что-либо сделать? Не
знаю. Но будьте уверены, что наша отвратительная политика
(включая и нашу отвратительную дипломатию) грозит пресечь
линию вашей хорошей стратегии в настоящем и окончательно ис-
казить ее плоды в будущем»249. Хотя переписки между Гучковым
и Алексеевым не велось, письма были написаны так, чтобы со-
здать впечатление тесных взаимоотношений. Они имели пропаган-
дистский характер и распространялись в общественной среде. Их
основная цель была достигнута, поскольку они вызвали нужный
эффект250.
Весеннее наступление на власть кончилось провалом и даже
причинило определенный вред общественным организациям, кото-
рые были бессильны бороться с правительством легальными мето-
дами и в глазах власти обладали гораздо меньшим политическим
весом, чем Государственная дума. Общественным организациям
не удались даже попытки повлиять на поведение Думы. Все это в
первую очередь означало, что в условиях относительного спокой-
ствия в стране именно Дума, а не общественные организации,
могла рассчитывать на уступки власти.
* * *
В конце февраля начали активную работу комиссии Государст-
венной думы, которые принялись за рассмотрение законодательст-
ва, входившего в программу Прогрессивного блока. Еще в декаб-
ре 1915 г. на заседании бюджетной комиссии при участии мини-
стра А.Н. Хвостова член комиссии по местному самоуправлению
кадет П.П. Гронский утверждал, что на предстоящей сессии будет
обязательно поставлен вопрос реформирования самоуправления и
именно этот вопрос «является наиболее цельным, наиболее пол-
ным отражением политики государства»251. 3 марта в повестку об-
щего собрания были внесены доклады комиссий о волостном зем-
стве, городской реформе, введении земства в Терской области и
запросы о введении земства в Архангельской губернии, Донской
области и Сибири252. В тот же день П.П. Гронский представил в
207
общем собрании законодательное предположение о введении во-
лостного земства. Правые со своей стороны поддержали его.
Представитель МВД заявил о принятии министерством разработ-
ки законопроекта к осенней сессии, но Дума, предполагая прави-
тельственные проволочки, приняла незаконное решение одновре-
менно передать его в комиссию253.
Председатель комиссии по городским делам октябрист
М.И. Арефьев представил законодательное предположение о ре-
форме городского самоуправления. По его словам, органы само-
управления в России были «подчинены во всем всецело админи-
страции и таким образом являлись только небольшим придатком
к бюрократическому механизму», что противоречило основным
положениям Манифеста 17 октября. Он также подводил под свою
основную мысль о необходимости реформы политические основа-
ния, которые очевидно должны были повлиять как на правитель-
ство, так и на либералов: «Государственная наука доказывает, что
периодические революции, которым подвергалась Франция в те-
чение XIX столетия, смена систем правления объясняется отсутст-
вием во Франции надлежащего самоуправления. Без местного
самоуправления как основы представительный строй делается
призраком, это здание на песке, которое разрушит всякая буря.
...Самоуправление в такой же мере отвечает представительному
строю, как бюрократия абсолютизму; и во избежание могущих
быть потрясений оно должно быть создано безотлагательно». По
предположению докладчика реформа должна была свестись к рас-
ширению числа избирателей (в пределах, обозначенных в
1870 г.), достижению автономии от губернаторской власти, созда-
нию эффективной исполнительной власти управы и определению
ее состава самим земством. При этом за губернатором сохраня-
лись полиция и право утверждения городского головы. Прави-
тельственных возражений не последовало254. Кроме того, оно при-
няло к разработке до осенней сессии рассмотренные и предложен-
ные Думой предположения и запросы о введении земства на окра-
инах. Однако палата передала их и в собственные комиссии (при-
чем, не только из недоверия к правительству, но и по причине не-
доработок в самих предположениях)255.
Тем не менее, Дума не смогла добиться от своей законодатель-
ной деятельности сколько-нибудь значительного политического
результата. Отчасти это объяснялось медлительностью, с какой
шло рассмотрение законодательства. Для того, чтобы ускорить
этот процесс, на заседании представителей думского большинства
17 марта П.Н. Милюковым было предложено специально создать
новые комиссии по волостному и окраинному земству. Это пред-
ложение было резонно отвергнуто. В.В. Шульгин и А.И. Савенко
указывали, что причина медлительности заключается вовсе не в
этом, а в том, что «блок... дал лишь заголовки законопроектов...
не разработав основных положений предполагаемых реформ»256.
Например, такой важный вопрос, как продовольственный, блоком
208
вообще подробно не рассматривался: в кадетском ЦК в этот пери-
од даже не знали о имевших место в думском большинстве точках
зрения на его решение257. Это, тем не менее, не мешало кадетам
на своих официальных собраниях испытывать эйфорию по поводу
перспектив законодательной деятельности блока. «Блок хочет ра-
ботать, он целиком берет на себя ответственность и старается,
чтобы законопроекты были подготовлены прилично, — и прави-
тельство пока не препятствует ему в работе», — отчитывался
П.Н. Милюков на заседании ЦК258.
Не менее важным политически был вопрос легализации коопе-
ративов. Именно он наиболее ярко продемонстрировал, что зако-
нодательство имело для блока лишь политическое значение. В
марте соответствующий прогрессистский законопроект был окон-
чательно доработан в комиссии о собраниях и союзах. Правитель-
ство (в частности, еще А.В. Кривошеин) возражало против пред-
усмотренного в нем явочного порядка создания и неопределеннос-
ти состава и компетенции кооперативов, справедливо усматривая
в этом широкую возможность для политической деятельности259.
Поэтому Совет министров пришел к выводу о необходимости раз-
работки собственного законопроекта. Но Дума торопилась. «Пер-
вый вопрос из программы блока. Проведут во что бы то ни
стало», — объяснял на правительственном заседании причины
такой спешки министр торговли и промышленности260. Незадолго
до роспуска на пасхальные каникулы 24 марта Государственная
дума спешно рассмотрела и приняла в трех чтениях законопроект
о кооперативах, предусматривавший их явочное открытие и право
объединения в союзы261. В апреле —мае законопроект рассматри-
вался в Государственном совете и вызвал серьезные нарекания не
только по самой его сути, но и по причине технических недорабо-
ток. В мае Совет министров рассмотрел его и согласился с боль-
шинством поправок Государственного совета. Законопроект остал-
ся на доработку в правительстве262.
В условиях, когда правительство соглашалось терпеть практи-
чески бессмысленную законодательную деятельность Государст-
венной думы, а политическая деятельность общественных органи-
заций, интриги Поливанова и выступления социал-демократов
лишь угрожали ей роспуском, становилось все яснее, что общее
наступление на власть силами единой оппозиции с Думой во
главе провалилось. Уже в марте ее большинство стремилось к
перерыву занятий. Поэтому центральным организационным во-
просом стали сроки ее созыва после каникул263. После достиже-
ния соглашения с правительством о созыве палат в середине мая
Государственная дума 4 апреля с легким сердцем разошлась.
На следующий день измученный А.И. Коновалов писал
А.И. Гучкову в Кисловодск: «Настроения в Москве и Петрограде
самые безрадостные. О войне говорят мало; военных слухов и
сплетен много. Воодушевления и энтузиазма, конечно, никакого.
Все истомлены. Растет взаимное недоверие, социальная рознь и
209
вражда. Земский и городской съезды прошли удручающе вяло;
подравнивались под съезд в[оенно-]пр[омышленных] к[омитет]ов,
боясь, чтобы их резолюции не были слабее резолюций военно-про-
мышленных] к[омитет]ов. Единение и тесный контакт всех трех
общественных] организаций провозглашены как лозунг. И я, и
чл[ен] Гос. думы Н.В Некрасов в таком направлении стараемся
работать и поддерживать некоторую бодрость на будущее. Время
от времени происходят свидания и с кн. Львовым, и с М.И. Чел-
ноковым. ...В Думе - общая вялость, отсутствие программы и
полное отсутствие борьбы. ...П.Н. Милюков всюду говорит и
пишет, что блок достиг громадных успехов и что является чуть ли
не спасителем России... Насколько жадно все ждали созыва
Думы, настолько безразлично отнеслись к ее роспуску». Поэтому,
как считал Коновалов, «эта Дума вполне безопасна для прави-
тельства Штюрмера». Однако он отмечал, что и вся обществен-
ность целиком, в том числе ВПК, не была готова к политической
борьбе: «Вообще сейчас, как это не грустно, никакой спайки в об-
ществе не происходит. По-моему, наоборот, настроения падают,
происходит скорее развал. Правительство это видит и прекрасно
использует в свою пользу. ...Выполнение заказов [ВПК. — Ф.Г.]
по-прежнему не на высоте. ...С рабочими [группами. — Ф.Г,] все
идет благополучно. Они стихли за последнее время. ...Принимая
во внимание враждебное отношение... высших правительственных
сфер, сейчас придерживаюсь тактики... отхода на оборонительные
позиции. ...Иначе поступать сейчас нельзя; надо выждать и выиг-
рать необходимое время и сберечь общественную организа-
цию»264. Внутренние трения в рядах либеральной оппозиции ис-
черпывались сами собой по причине правительственных мер и ор-
ганизационной слабости самой оппозиции. Общественные органи-
зации временно возвращались к «деловым» вопросам. Думцы
разъезжались по домам.
В арсенале либеральной оппозиции оставалось лишь одно ле-
гальное средство, с помощью которого можно было повысить свой
авторитет и влиять на правительство, не опасаясь серьезного про-
тиводействия с его стороны. Это была возможность организовать
поддержку правительств и общественного мнения западных союз-
нических держав. Серьезно вопрос об этом был поставлен в оппо-
зиционной среде лишь осенью 1915 г. У этого был ряд веских
причин: во-первых, вплоть до этого времени на Западе русская
либеральная оппозиция не рассматривалась как сила, способная
конкурировать с бюрократической машиной самодержавия в орга-
низации военных усилий; во-вторых, само русское правительство
выступало для Запада верным союзником, и державам не было
необходимости искать этим отношениям реальной замены. «Сазо-
нов работал в тесном сотрудничестве с английским послом Бьюке-
неном и французским Палеологом. С самого начала войны этот
триумвират ежедневно сходился в кабинете министерства ино-
странных дел и сообща направлял деятельность русского дипло-
210
магического ведомства. Сазонов нашел себе руководителей... И не
одного, а двух. Слушался их Сазонов беспрекословно», — вспо-
минал В.Б. Лопухин265. Некоторое сгущение красок мемуаристом
не изменяет сути взаимоотношений российского МИДа с предста-
вителями союзников. Ситуация стала меняться на рубеже 1915 —
1916 гг., когда эта картина была омрачена слухами о готовности
русского правительства пойти на заключение сепаратного мира.
Назначение Б.В. Штюрмера, а позднее и замена им на посту ми-
нистра иностранных дел С.Д. Сазонова (7 июля 1916 г.) как бы
подтверждали подобные опасения. С другой стороны, русская оп-
позиция демонстрировала верность лозунгу войны до полной по-
беды и обвиняла правительство в противодействии, которое то
оказывало общественным усилиям помощи фронту. С рубежа
1915 — 1916 гг. связи западных дипломатов с русскими либерала-
ми стали быстро укрепляться. С конца 1915 г. английский посол
Дж. Бьюкенен начал тесно и неофициально общаться с представи-
телями русской оппозиции. Этому активно способствовал постоян-
ный корреспондент «Daily chronicle» в Петрограде Г.В. Вильямс
(муж А.В. Тырковой)266. 24 января с его помощью состоялся пер-
вый «русско-английский чай», на котором присутствовали лидеры
кадетов (П.Н. Милюков, В.Д. Набоков, В.И. Вернадский,
Д.Д. Протопопов, Д.Д. Гримм, А.В. Тыркова) и представители
английской миссии (в частности, Б. Пэре). Встреча была посвя-
щена вопросу послевоенных границ, однако на ней кадеты также
подвергли резкой критике русское правительство и даже намека-
ли на возможную измену в его среде267.
В январе —марте 1916 г. состоялась организованная с помо-
щью Вильямса поездка за рубеж представителей русской прессы.
В поездке принял участие В.Д. Набоков (известный кадет и «вы-
боржец»), которого удалось включить в делегацию благодаря ак-
тивному содействия А.А. Поливанова. В январе также был решен
вопрос организации поездки русской парламентской делегации за
рубеж. Активное участие в этом приняли С.Д. Сазонов, Дж. Бью-
кенен и М.В. Родзянко, но сама идея опять исходила от Вильямса
и Набокова. По их мнению, поездка должна была способство-
вать укреплению связей русской оппозиции с Западом и апел-
ляции к его правительствам и прежде всего к общественному
мнению268.
Вопрос был вынесен на рассмотрение кадетского ЦК 30 —
31 марта (то есть уже после его принципиального решения и
лишь в виде информирования об участии в поездке Милюкова и
Шингарева269). Милюков считал, что «ближайшие 2 месяца не уг-
рожают крупными событиями — ни внутренними, ни внешни-
ми, — и откладывать поездку нет оснований». Тыркова отметила,
что «англо-русский союз ценен не только для войны, но и на
дальнейшее время». Поэтому в поездке, по ее мнению, должны
были обязательно принять участие Милюков и Шингарев, по-
скольку «их двоих никто заменить не может». При этом, она сде-
211
лала значительную оговорку: «Хотя их отсутствие имеет большие
неудобства, но надо надеяться, что оно все же не убьет жизнь
партии». Возможность обострения конфликта в среде оппозиции
и самой партии во время отсутствия кадетских лидеров была глав-
ным отрицательным моментом обсуждавшейся политической
акции. Корнилов, Протопопов, Изгоев, Черносвитов, Гредескул
поэтому высказали свое сомнение в необходимости поездки и опа-
сались за единство блока. Аджемов отметил, что «для борьбы
блок является сильной организацией, что же касается законопро-
ектов, то это самая трудная часть блоковой работы». Поэтому он
признал, что «и сам охотно исчезнул бы при таких обстоятельст-
вах...» С другой стороны даже такой критик парламентских уси-
лий, как кн. Шаховской, также горячо отстаивал необходимость
подумать о сохранении блока. Он фактически выдвинул ультима-
тум партийному лидеру: «Или блок — серьезное дело и тогда
надо помнить, что Милюков и Шингарев являются единственной
нашей дверью в блок, — или он детская сказка, пустяк, — в
таком случае, значит, вы нас обманывали все время!» Единствен-
ным активным сторонником поездки выступил Ф.И. Родичев:
«Штемпель европейского общественного мнения должен же что-
нибудь значить даже в стране, где привыкли считаться только с
грубою силой. Боятся, что блок погибнет в отсутствие наших ли-
деров. Так будем учиться стоять на собственных ногах, без няню-
шек. Пусть это будет испытанием блока, а если он развалится, то
и слава Богу: пусть разваливается». Чуть поостыв, Родичев все
же выразил надежду, что «блок не развалится».
В результате опасения за судьбу блока сохранились, но точка
зрения Милюкова все же была принята270. «Сначала П.Н. Милю-
ков колебался, но на другой день так отстаивал необходимость
поездки, что было психологически невозможно употреблять даль-
нейшее насилие над ним», — сообщал впоследствии Центрально-
му комитету А.А. Корнилов271. Кн. Шаховской был избран вре-
менным исполняющим обязанности председателя ЦК, а Корнилов
и Вернадский — временными товарищами председателя272. Тем
самым, достигался некоторый компромисс: во главе партии вре-
менно становились не только сторонники блока и парламентской
деятельности, но и организаторы внедумской общественной актив-
ности. Кроме того, от этих не сильно искушенных в непосредст-
венной политической борьбе людей нельзя было ожидать внутри-
партийных интриг, что и было наиболее важным. 16 апреля деле-
гация представителей Думы и Государственного совета во главе с
товарищем председателя нижней палаты А.Д. Протопоповым от-
была за границу.
Таким образом, кадетские лидеры покидали Россию, не опаса-
ясь провокаций со стороны правительства и нападок от общест-
венных организаций. Как показало ближайшее будущее, их рас-
чет в целом оправдался. Прогрессивный блок ушел во временную
оборону. Правое крыло блока было удовлетворено создавшимся
212
положением. Представители общественных организаций не про-
явили интереса к думским законопроектам. 14 мая по инициативе
комиссии Думы по городским делам состоялось совместное сове-
щание ее членов и представителей ВСГ (присутствовало его руко-
водство, несколько представителей местных комитетов и город-
ских голов). Оно прошло вяло, поскольку практического значе-
ния в глазах согоровцев законопроект не имел (в марте на съезде
ими был принят кадетский план реформы, предусматривавший
всеобщее избирательное право, полную отмену административного
надзора и переведение всех местных хозяйственных вопросов в
компетенцию самоуправления). Пользуясь тем, что московская
администрация запретила совещание, Челноков поспешил снять
вопрос с повестки273. Октябристское большинство комиссии также
не пошло на компромисс. Они не соглашались с проектом съезда
и даже возражали против сколько-нибудь значительного расшире-
ния числа избирателей в городское самоуправление, отстаивая ку-
риальную систему. В вопросе земской реформы октябристы также
настаивали на сохранении за предводителями дворянства постов
глав земских управ. Поэтому рассмотрение проектов земской и го-
родской реформы предполагалось отложить до осени274. С повест-
ки сессии был даже снят вопрос легализации союзов. На совеща-
нии блока Н.В. Некрасов предложил сделать это «ввиду того,
что... по адресу союзов могут с правых скамей наговорить всяких
гадостей и в настоящую минуту это для союзов невыгодно, тем
более, что получить силу закона в течение весенней сессии наше-
му законодательному предположению не удается»275. В таких ус-
ловиях думское большинство готово было ограничиться проведе-
нием законопроекта о волостном земстве и крестьянском равно-
правии. Большинство кадетской фракции (В.А. Маклаков,
В.А. Степанов и др.) пришло к выводу о том, что с этим следует
смириться276. Кадетский ЦК на заседании 28 мая также постано-
вил отложить до осени все важные политические вопросы (напри-
мер обсуждение в Думе законопроекта об амнистии «выборж-
цев»), ограничить парламентскую борьбу запросами и даже при-
нял за основу правительственный законопроект о мобилизации
промышленности277.
Однако основная опасность блоку все же исходила именно из
среды самой кадетской партии и близких к ней кругов. Бессилие
толкало на хаотичные действия. 26 апреля в преддверии продол-
жения думской сессии кадетский ЦК собрался для обсуждения ее
законодательной программы. Резко полевевший после мартовско-
го городского съезда Н.М. Кишкин обрушился на своих думских
партийных товарищей с резкой критикой за неподготовленность
законопроектов и стремление снять все противоречия в угоду
большинству блока. Он заявил, что «хочет знать, когда же нако-
нец скажем стране: нет никаких надежд на 4-ю Гос. думу!» Его
поддержал председательствовавший М.М. Винавер: «До каких же
пор верить только в блок и только от него ждать спасения?» Он
213
обвинил правое крыло блока в саботаже законодательной деятель-
ности и заявил, что «если все сведется к юрьевской прачечной,
значит, все потраченные усилия погибли напрасно». Член Госу-
дарственного совета Д.Д. Гримм указал, что ни один из заплани-
рованных думских законопроектов, по-видимому, не пройдет в
Совете. В таких условиях компромиссы вообще теряли смысл.
Поэтому Винавер предложил кадетам самостоятельно определить
те вопросы, которые будут подняты на предстоящей сессии.
Большинство фракции выступало однако за необходимость
дальнейшей работы, которая могла иметь политическое значение.
Корнилов отметил, что противники этого не могут предложить ни-
какой иной альтернативы. На это раздраженный Кишкин, чья де-
ятельность по общественному наступлению на правительство уже
трещала по всем швам, неожиданно для большинства «ответил,
что он совершенно конкретно предлагает: пусть страна вам помо-
жет провести эти законопроекты по-своему [выделено мною. —
Ф.Г.]». А.С. Изгоев попытался прояснить эту мысль: «По-види-
мому, вопрос ставится так: или думское большинство, или рево-
люция». Несколько напуганный Корнилов поспешил заявить:
«Но для революции даже лозунгов у нас нет, нет и програм-
мы, — вообще это не наш метод борьбы». Большинство ЦК встре-
тило предложение негативно. Протопопов сказал: «Н.М. Кишкин
предлагает нам застрелиться, стать прогрессистами, мыльными
пузырями...» Но Кишкин не предлагал немедленного начала не-
легальной борьбы. «Может быть, и не революция, но что-нибудь
будет другое», — ответил он со свойственной настоящему кадету
неопределенностью в данном вопросе. «Надо, чтобы наша фрак-
ция думала и о борьбе за власть», — добавил он. Его слова пояс-
нил кн. В.А. Оболенский: «Когда блок начинали, целью его была
борьба за власть. Понемногу пришлось отказаться от этого, и за-
дача свелась к тому, чтобы с паршивой овцы получить хоть шерс-
ти клок. Теперь видим, что и клока не будет». Оболенский также
предложил вернуться к парламентской борьбе. «Если сидеть в
Думе и ничего не делать, то это и даст больше всего пищу для ре-
волюции», — заключил он. ЦК разошелся без принятия какого
бы то ни было решения и каждый остался при своем мнении278.
Представители его левого крыла (во главе с М.М. Винавером) ре-
шили независимо от мнения большинства возобновить прекращен-
ную в марте политическую борьбу и даже поступиться ради этого
парламентским блоком. Возможность не сойти с политической
сцены была важнее любых думских комбинаций. В качестве сред-
ства борьбы мог быть использован национальный вопрос.
5 мая на совещании ЦК было решено ускорить подготовку за-
конопроектов в комиссиях и рассмотреть законопроекты о крес-
тьянском равноправии, волостной реформе, а также приступить к
обсуждению проекта городского самоуправления. На этом заседа-
нии левые кадеты впервые после думского скандала 8 — 10 марта
поставили вопрос о специальном обсуждении в Думе еврейского
214
вопроса и внесении поправки в законопроект о крестьянском рав-
ноправии, в соответствии с которой евреи получали отдельные за-
конодательные гарантии возможности занимать места в органах
крестьянского самоуправления. Блок постановил вопрос отло-
жить279. Кадетское большинство с подачи разработчика законо-
проекта В.А. Маклакова выступало за смягчение поправки и за-
мены слова «иудей» на слово «инородец» с тем, чтобы законопро-
ект был принят думским большинством280. Большинство блока
явно рассчитывало на кадетские уступки в данном вопросе, тем
более, что они не меняли сути законопроекта.
Но умеренные просчитались. Для левых кадетов вопрос имел
принципиальное политическое значение. На заседании ЦК в Мос-
кве 10—11 мая левые кадеты (М.М. Винавер, М.С. Аджемов,
Д.Д. Гримм, Н.К. Волков, кн. В.А. Оболенский и др.) восполь-
зовались своим численным преимуществом для изменения партий-
ного курса281. По требованию Винавера было решено бороться за
«еврейскую поправку». Он также добился резолюции о внесении
на рассмотрение текущей сессии законопроектов об отмене черты
оседлости и профессиональных ограничений для евреев. Кроме
того, «в значительной степени» прошло предложение Некрасова о
новой тактике фракции — «согласно резолюциям съезда, но несо-
гласно с прежней тактикой к блоку». Было постановлено, «чтобы
независимо от законодательствования в Думе велась борьба с пра-
вительством всеми парламентскими способами»282. Подобные уси-
лия могли иметь только одну цель — раскол в Прогрессивном
блоке. После этого, «хотя и не без труда», «еврейская поправка»
по настоянию Некрасова, Н. Щепкина и Аджемова была принята
фракцией (17 голосами против 12). Против нее выступили
В.А. Маклаков и крестьяне — члены фракции, которые резонно
указывали на то, что в результате законопроект, нужный именно
им, крестьянам, будет провален думским большинством. После
этого лидер крестьянской группы фракции П.А. Леванидов за-
явил о выходе из фракции.
Решение фракции по еврейскому вопросу вызвало в блоке не-
доумение. По словам К.К. Черносвитова, «октябристы... довольно
ядовито спрашивали о расколе в к.-д.-ской партии»283. 19 мая в
Петрограде состоялось новое заседание ЦК, на котором прибыв-
ший в столицу Ф.И. Родичев «поднял бунт против еврейской по-
правки». Его поддержали лишь В.И. Вернадский и, возможно,
К.К. Черносвитов, а большинство (даже А.А. Корнилов) сосла-
лось на то, что во фракции решение уже принято. Опасения Чер-
носвитова за судьбу блока не подействовали на собравшихся. Ад-
жемов предложил даже шантажировать умеренных, обязав их го-
лосовать за законопроект об отмене черты оседлости. «Если они
оставят за собой свободу голосования, значит — нет блока!» —
воскликнул он. Но собравшиеся все же решили провести с пра-
вым крылом блока частные переговоры284. На следующем заседа-
нии ЦК 22 мая обсуждались возможные последствия раскола в
215
блоке. Но они не пугали большинство собравшихся. Винавер за-
являл: «Кроме подталкивания] в спину после 4 — 5 мес[яцев] ни-
чего Дума не может д[е]л[а]ть. Настоящий наш флаг находится в
плену у блока. ...Груз стал настолько тяжел — но груз должен
знать — хотят его нести или нет». Его активно поддерживал Не-
красов: «Мы принимаем блок за Думу, Думу за страну, а нашу
фракцию за фракцию народной свободы. ...Мы загипнотизирова-
ны Думой и парламентскими] ходами». По его мнению, отказ от
обсуждения еврейского вопроса был лишь симптомом общего кри-
зиса фракции, ее несамостоятельности в любом важном вопро-
се285. Однако результаты переговоров показали, что умеренные
фракции не намеревались принимать кадетский вызов и предпо-
читали от него уклониться. Рассмотрение еврейского вопроса
было намечено блоком после прохождения вопросов о волостном
земстве и земской реформе (очевидно предполагалось, что к
этому времени сессия закончится)286.
Весенняя сессия Государственной думы возобновилась 16 мая
с обсуждения сметы Синода и «вермишельных» законопроектов.
Депутаты отмечали: «В Думе — скука. Настроение очень у всех
пониженное. Даже представители печати ходят какие-то сон-
ные»287. В мае —июне правая и левая печать действительно посто-
янно отмечала факт общего политического отступления думского
большинства. «От всей аптеки Прогрессивного блока остались
лишь успокоительные капли», — констатировал «День» и выра-
жал удивление по поводу того, что блок перешел к «политической
гомеопатии»288. Но уже с середины мая (сессия продолжилась
16 мая) леволиберальные газеты резко клеймили блок за прекра-
щение борьбы и провозглашали его смерть. «Разбита еще одна ил-
люзия», — писал «День»289. «Блок — почти труп», — отметил в
интервью «Маленькой газете» независимый (близкий к прогрес-
систам) депутат М.А. Караулов290. Даже «Земщина» отозвалась о
Прогрессивном блоке, как о «мифической силе»291.
На одном из первых заседаний на повестку был поставлен
продовольственный вопрос, к которому кадеты, по собственному
признанию, «были оч[ень] плохо подготовлены»292. Поэтому по-
началу блоку удавалось скрыть назревший и уже начавшийся кон-
фликт. Но именно по причине этого конфликта деятельность ко-
миссий по местному самоуправлению и городским делам оконча-
тельно зашла в тупик. По спорным вопросам договориться не уда-
лось. В комиссии по городским делам было принято решение от-
ложить все проблемы до осени293. П.П. Гронский вынужден был
выйти из комиссии по местному самоуправлению294. В начале
июня она вообще прекратила свою работу.
Кризис думской сессии разразился в конце мая. 31 мая нача-
лось рассмотрение законопроекта об уравнении крестьян в правах
с другими сословиями. По мысли докладчика В.А. Маклакова,
его осуществление необходимо было увязать с введением волост-
ного земства, а также должно было повлечь судебную и админи-
216
стративную реформу295. Докладчик, не желая ставить законопро-
ект под удар, намеренно пошел против решений фракции и не
внес в проект «еврейской поправки»296. Проект Маклакова был
поддержан депутатами-крестьянами из различных фракций дум-
ского большинства297. Однако Министерство внутренних дел счи-
тало представленный проект неприемлемым и предлагало вернуть-
ся к его прежнему столыпинскому варианту законопроекта, вне-
сенному в Думу еще в 1907 г.298 Прогрессисты, со своей стороны,
потребовали ликвидации поста земских начальников299. Кадетская
фракция также выступила против докладчика. 7 июня на втором
обсуждении законопроекта кадет Н.М. Фридман выступил с рез-
кой критикой блока и собственной партии, отложивших обсужде-
ние национального вопроса300. Из партийных заседаний кон-
фликт, таким образом, вылился на общее собрание Думы. 9 июня
Фридмана поддержал А.Ф. Керенский; его речь была одобрена
кадетской фракцией301. За ним выступил М.С. Аджемов, который
потребовал внесения поправки. Маклаков протестовал, ссылаясь
на то, что в этом случае законопроект не пройдет в Государствен-
ном совете. Поправка была отклонена302. После этого кадетская
фракция поддержала прогрессистский проект формулы перехода
с требованием ликвидации института земских начальников (мак-
лаковский законопроект это не предусматривал)303.
Последствием кадетского «бунта» против блока стало решение
умеренных фракций немедленно закончить сессию. Хотя земцы-
октябристы и желали завершить разработку законопроектов304, но
поведение кадетов срывало всякую возможность их делового об-
суждения. 13 июня в Таврическом дворце состоялся разговор пре-
мьер-министра Штюрмера с председателем палаты Родзянко, на
котором последний сам предложил распустить Думу305.
Б.В. Штюрмер ожидал первой же возможности для подобного ис-
хода. 10 июня он представил на Высочайшее имя доклад, в кото-
ром обосновывал подобную необходимость стремлением Думы в
текущую сессию принять законопроекты о крестьянском равно-
правии, земской и городской реформе, собраниях и союзах, а
также легализовать Земский и Городской союзы, что, по его сло-
вам, могло представлять угрозу государственному строю. В ре-
зультате ему было позволено распустить палаты не позднее 20 —
22 июня (т.е. ко времени возвращения из-за границы парламент-
ской делегации)306.
В самой Думе, кроме крайне левых, прогрессистов и кадетов,
никто не был заинтересован в продолжении сессии. Но и они
стремились к этому лишь при условии постановки политически
значимых для них вопросов307. При этом, если для кадетов это
был национальный вопрос, то прогрессисты из популистских и
корыстных соображений стремились к постановке вопроса о «не-
мецком засильи». В силу этого, когда 14 июня крестьянский зако-
нопроект был завершен во втором чтении, умеренное крыло Думы
неожиданно для своих «союзников» по блоку поддержало поста-
217
новку на очередь незначительного с политической точки зрения
вопроса о трезвости. А под конец заседания, в двенадцатом часу
ночи, когда многие депутаты уже покинули зал, прогрессисты и
правые добились внесения в повестку вопроса о «немецком заси-
льи». Умеренное крыло блока проголосовало вместе с ними (105
голосов против 92)308. Правые могли торжествовать по поводу
столь эффектного шага, который расценили как «победу над бло-
ком»309. Последние заседания Думы были посвящены именно
этим вопросам, а также пресловутой «вермишели». При этом, па-
лата все же успела рассмотреть крестьянский законопроект в пос-
леднем чтении и передала его в Государственный совет310. Прочие
законопроекты не попали даже в повестку.
На последнем заседании 20 июня выступил прибывший нака-
нуне в Петроград А.И. Шингарев. Под впечатлением от поездки
он произнес в общем собрании патриотическую речь с призывом к
единству власти и общества: «Мы должны, гг., помнить, что если
до сих пор победа еще не взята.., то эта победа не только не за
горами, она есть дело наших рук, нашего творчества.., есть обя-
занность и долг всех граждан страны и нашего правительства
вместе». Речь закончилась под аплодисменты центральной и пра-
вой части зала311. Подобное настроение не вязалось с тем, которое
господствовало в среде более радикальной оппозиции. Как выра-
зился «День», Шингарев говорил как «какой-то старый граммо-
фон, заведенный блоком»312. Сессия закончилась нужным для
власти аккордом. Правительство одержало тактическую победу;
оно не ставило перед собой непосредственную задачу раскола
блока. Наоборот, наибольшая угроза исходила изнутри; будучи
кадетским «детищем», блок рисковал быть задушенным в мате-
ринских объятиях. Левые кадеты не смогли добиться раскола, их
выпады попали в пустоту. Думское большинство разъехалось по
домам, не принимая удара и соблюдая фикцию единства.
А.Я. Аврех считал, что они не менее кадетов были заинтересова-
ны в сохранении этого единства313. Июньские события показали,
что умеренные оказались даже более верными адептами блока,
чем сами кадеты. В кадетской среде только Милюков мог быть
безусловным сторонником сохранения парламентского объедине-
ния, остальные кадеты временами испытывали приступы сомне-
ния из-за отступления от первоначальной чистоты своей партий-
ной программы. Поэтому также, едва ли можно согласиться с вы-
водом В.С. Дякина, что в провале сессии было виновно именно
умеренное крыло Прогрессивного блока314.
Внутрипартийный кризис не мог пройти бесследно для кадет-
ской партии. С этого времени ее ЦК фактически теряет свое зна-
чение в качестве центра принятия партийных решений и остается
лишь информационным органом и местом обмена мнениями по
важнейшим политическим вопросам315. Кадетские лидеры, прежде
всего П.Н. Милюков, с весны 1916 г. прекратили практику сове-
щаний с основным составом ЦК перед теми или иными политичес-
218
кими шагами. Кроме того, набор методов партийной борьбы за
влияние в стране и оппозиционном лагере с этого времени сильно
сузился и свелся фактически к парламентской борьбе в собствен-
ном смысле этого слова. Партия как организация практически
прекратила свое существование.
♦ ♦ ♦
Первая думская сессия Прогрессивного блока закончилась его
поражением. После того, как уже к марту выдохлось его наступ-
ление на правительство, его лидеры лишь стремились сохранить
блок в неприкосновенности от внешних ударов и внутренней угро-
зы. Они исходили прежде всего от «союзников» блока — общест-
венных организаций, а также от наиболее радикальных течений
внутри самого думского большинства. Ликвидировать последствия
этих нападок думскому большинству приходилось ценой компро-
миссов с властью, ради продления сессии. В марте такой компро-
мисс привел к стремительному и практически безболезненному
принятию бюджета. В июне все-таки пришлось согласиться с бы-
стрым завершением сессии. В условиях относительного внутренне-
го спокойствия Прогрессивный блок терял свое значение не зави-
симо от того, были ли открыты двери Думы или она была на ва-
кациях. Методы борьбы блока практически сводились к полити-
ческим декларациям, которые, в отличие от лета 1915 г. (а также
последующего периода конца 1916 г.), обращались только против
самого блока и его союзников; отставка А.А. Поливанова стала
тому знаменательным примером.
Как отметил Р. Пирсон, если осенью 1915 г. лидеры Прогрес-
сивного блока полагали, что он не в состоянии существовать без
думской сессии, то к лету 1916 г. они убедились в том, что его су-
ществование невозможно при действующей Думе. В это время, по
мнению исследователя, русские либералы находились на наиболее
низком, чем когда-либо до этого, моральном и организационном
уровне316. Советский исследователь А. Грунт полагал, что в июне
1916 г. блок вообще фактически прекратил свое существование317.
Такая точка зрения брала свое начало от мнений самих современ-
ников блока. Так считала не любившая блок правая и лево либе-
ральная печать. В Департаменте полиции также рассчитывали, что
блок находится на грани развала318. Но это было преувеличением.
Умеренные, не способные противостоять кадетам, уклонились от
борьбы и разъехались по домам. Конфликт был локализован в
стенах Думы, причем основательно затронул лишь саму кадет-
скую фракцию. Прогрессивный блок выстоял, поскольку подав-
ляющее большинство входивших в него сил по-прежнему было в
нем заинтересовано. Прежние, сложившиеся осенью 1915 г., при-
чины создания блока не исчерпали себя. Власть не желала идти
на крупный конфликт с оппозицией, поскольку не была заинтере-
сована в дестабилизации обстановки. Однако она могла возник-
219
нуть не в результате законодательной деятельности блока (чего
так страшился Штюрмер), а как раз в случае полного распада
блока. Пока блок сохранялся в своем прежнем виде, а страна пре-
бывала в относительном спокойствии, он был неопасен, ибо тогда
являл собой фикцию борьбы объединенной парламентской оппо-
зиции за власть. Правда, власть в лице Штюрмера опасалась и
таких мнимых противников; а правительственная боязнь деклара-
ций блока, в свою очередь, была для него лучшим подспорьем.
Вместе с тем, все возможности блока в его легальной парла-
ментской борьбе с правительством были реализованы и исчерпаны
в феврале —июне 1916 г. Альтернатива, озвученная 26 апреля на
заседании кадетского ЦК, стала основной для всей либеральной
оппозиции: уходить с политической сцены или идти в своей борь-
бе на использование любых доступных методов. Сила оппозиции
заключалась в тяжелом положении власти. Но борьба в таких ус-
ловиях могла иметь лишь деструктивный характер...
3. Навстречу революции. «Глупость или измена?>
Провал сессии заставлял кадетов задуматься над своими даль-
нейшими перспективами. Впереди была последняя сессия IV Госу-
дарственной думы и осенью 1917 г. предстояли очередные парла-
ментские выборы (в том случае, если не произошло бы досрочно-
го роспуска). Но реальных успехов парламентские оппозиционе-
ры добились лишь за границей. Союзники в отличие от русского
правительства высоко оценили вклад Прогрессивного блока в
дело войны до победного конца. Лидеры блока были буквально
окрылены этим фактом. На заседании военно-морской комиссии
19 июня возвратившийся из поездки П.Н. Милюков восклицал:
«Может быть, некоторые из вас этому удивятся, но я должен ска-
зать, что Прогрессивному блоку за границей верят... Там не толь-
ко понимают важность Прогрессивного блока, не только понима-
ют громадную значимость этой парламентской организации, но и
на него переносят некоторые из тех упований, которые возлагали
прежде на русскую оппозицию. И, господа, более, чем когда-ни-
будь, я представитель русской оппозиции, вернувшись из-за гра-
ницы, чувствую, что давши этот кредит, я обязан его оправдать».
«Но это вне ваших сил», — произнес Н.Е. Марков. На это Ми-
люков несколько смущенно ответил, что в силах блока продол-
жить парламентскую борьбу, которая должна была усилиться в
преддверии выборов в V Думу319.
Поскольку все прочие методы были исчерпаны, то выборная
кампания действительно оказалась в центре кадетского внима-
ния. Но возможность успеха была под сомнением. В конце года
должны были состоятся выборы в московскую думу, результаты
которых не только могли сказаться на перестановках в руководст-
ве ВСГ, но и повлиять на думскую кампанию. В кадетской среде
220
отмечали «недостаточную в смысле организации масс избиратель-
ную подготовленность»; даже рассматривалась возможность отло-
жить выборы до окончания войны320. В начале сентября при об-
суждении вопроса в МО ЦК кадетское руководство пришло к вы-
воду о неопределенности партийных предвыборных лозунгов321.
Однако обострение внутреннего кризиса (прежде всего, продо-
вольственной проблемы) и резкая радикализация настроений в
стране осенью 1916 г. вынуждали оппозицию к пробуждению от
летней спячки и активизации политической борьбы. К середине
1916 г. промышленность России, наконец, в целом была приведе-
на в соответствие с потребностями военного времени. Но военные
усилия в данной ситуации лишь усугубляли социально-экономи-
ческий кризис. На мобилизацию и ухудшение условий жизни
страна отвечала ростом недовольства. С октября 1916 т. резко
увеличилось количество и размах забастовок, которые прежде
всего были вызваны экономическими обстоятельствами. С этого
времени забастовочное движение приблизилось к уровню 1905 г.
«В атмосфере глубокий и зловещий ШТИЛЬ [выделено в текс-
те. — Ф.Г.]. Низкие тучи — и тишина. Никто не сомневается,
что будет революция. Никто не знает, какая и когда она будет,
и — не ужасно ли? — никто не думает об этом. Оцепенели», —
записывала в дневник З.Н. Гиппиус322. «До революции осталось
всего лишь несколько месяцев, если таковая не вспыхнет стихий-
ным порядком гораздо раньше», — так передавала настроение ка-
детского руководства (А.И. Шингарева, А.М. Александрова)
сводка петроградского губернского жандармского управления за
октябрь 1916 г.323 На частных совещаниях московских торгово-
промышленников в сентябре А.И. Коновалов также рисовал кар-
тину анархии внутри страны и предсказывал «неизбежность рево-
люционного движения» после окончания войны324. 1 октября на
заседании МО ЦК кн. Д.И. Шаховской, Ф.Ф. Кокошкин и
В.А. Маклаков сравнивали страну с «бушующим огненным
морем». Они обвиняли правительство в продовольственном кризи-
се, но признавали, что у самих кадетов даже плана его разреше-
ния нет325. Поэтому продовольственный и прочие экономические
вопросы для оппозиции в условиях ее организационного кризиса
становились сугубо политическими.
В таких обстоятельствах власть предприняла ограниченную
попытку пойти на компромисс с оппозицией. Назначение 18 сен-
тября управляющим министерством внутренних дел товарища
председателя Думы А.Д. Протопопова было превентивным шагом
на пути к достижению соглашения с Думой перед предстоящей
сессией. Новый управляющий был вторым после отставленного в
марте Хвостова членом Государственной думы на министерском
посту. Однако в отличие от него, Протопопов не имел никакого
административного опыта. Назначение было рассчитано на благо-
приятное отношение Думы, но не было с ней согласовано. Канди-
датура Протопопова была совершенно неудачной: в самой Думе
221
он, несмотря на высокое положение, никогда не пользовался
какой-либо серьезной репутацией и политическим влиянием не об-
ладал326. Будучи формальным главой заграничной думской деле-
гации, он теперь неожиданно для Думы приобретал реальный по-
литический вес. Старания оппозиции, таким образом, оказывались
тщетны. Кроме того, отсутствие у власти представлений о дальней-
ших политических шагах придавало делу характер мелкой, но весь-
ма болезненной для самолюбия либералов провокации.
Поначалу новое назначение внесло в ряды оппозиции сумяти-
цу. В тот же день М.В. Родзянко позвонил новому управляющему
и просил его «одуматься». «Вы погубите себя», — предупреждал
председатель Думы своего товарища327. Его поступок был воспри-
нят как не вполне рассчитанный и рискованный шаг. За несколь-
ко месяцев до того Родзянко на аудиенции в Ставке лично реко-
мендовал Протопопова в министры торговли и промышленности в
«министерстве доверия». Вхождение в правительство Штюрмера
было, конечно, принципиально отличным шагом. Поэтому офици-
альная реакция оппозиции была сдержанной и отстраненной.
Представитель националистов-прогрессистов гр. В.А. Бобринский
сказал, что решение Протопопова было «делом единоличным» и
не имело никакого отношения к Прогрессивному блоку328. «Речь»
отметила, что к блоку Протопопов относился только формально, а
кроме того всегда считался в Думе человеком из тех, которые
«чрезвычайно подвержены чужим влияниям»329. Только лидерами
ЦВПК (Коноваловым и Гучковым) назначение было воспринято
как значительный успех оппозиции330.
Отношение к Протопопову стало меняться с начала октября,
когда он заявил об «общей» политике правительства Штюрмера,
тем самым окончательно увязав себя с ним331. После этого Милю-
ков заявил, что Прогрессивный блок не изменит своего курса по
отношению к правительству332. Но Протопопов был все же пер-
вым не имевшим никакого административного прошлого думцем,
занявшим министерский пост. Его фракция входила в парламент-
ское большинство. Уже одно это могло породить некоторые на-
дежды, но вместе с тем и усиливало амбиции либералов. «Назна-
чение, — как писала «Речь», — интересно прежде всего тем, что
представляет как бы косвенное признание, что в том кругу, из ко-
торого обычно выбирались наши руководители внутренней поли-
тики, уже не надеются найти лиц, подходящих для настоящего
момента»333. П.Н. Милюков на заседании МО ЦК 1—2 октября
указал, что на Западе назначение Протопопова было воспринято
как «поворотный пункт внутренней политики России в сторону
думского прогрессивного блока». Кадетский лидер сомневался в
прочности позиций нового управляющего в правительстве, но, по
словам полицейских агентов, не исключал возможности, что «все
остальные министерские портфели должны будут распределиться
среди думского большинства, и таким образом фактически орга-
низуется ответственное министерство». Милюков считал назначе-
222
ние первой уступкой, на которую власть пошла в результате не-
способности решить продовольственный вопрос и подчинить об-
щественные организации. «В недалеком будущем должна последо-
вать полнейшая перетасовка лиц и положений», — заключил он.
Но А.А. Кизеветтер опасался, что октябристы после вхождения в
состав правительства Протопопова могли поддержать даже Штюр-
мера. Поэтому кн. П.Д. Долгоруков предложил сосредоточиться
на борьбе за его отставку. С целью ускорить события и не допус-
тить угрозы раскола блока Милюковым предполагалось усиление
политической борьбы, в том числе и на предстоящей с 1 ноября
сессии334.
Прогрессисты были настроены еще более радикально и даже
рассматривали для себя возможность выхода из блока в случае
его умеренного курса. 24 сентября И.Н. Ефремов отписал
В.В. Шульгину в Киев о намечавшихся в начале октября в Мос-
кве совещаниях с участием представителей блока и общественных
организаций «для взаимного осведомления и по возможности об-
суждения важнейших вопросов современности с целью установить
общность понимания положения и ближайших задач, а, может
быть, даже и координирования действий». «Не скрою от вас, —
писал Ефремов, — что я не особенно верю, чтобы нам удалось до-
стигнуть этого объединения вполне, но думаю, что попытку сде-
лать надо и что не следует наперед отчаиваться»335. Однако уме-
ренные вполне показали себя радикалами. На совещаниях у
А.И. Коновалова 5, 6 и 9 октября «об А.Д. Протопопове говори-
ли скорее в иронических тонах», хотя и считали его назначение
«колоссальной победой общественности, о которой несколько ме-
сяцев тому назад трудно было и мечтать». Сам Коновалов призна-
вал принципиальное значение этого события: «Для власти это ка-
питуляция почти равносильная акту 17 октября. После министра-
октябриста не так уже страшен будет министр-кадет. Быть может,
через несколько месяцев мы будем иметь министерство Милюкова
и Шингарева. Все зависит от нас, все в наших руках; предстоя-
щая сессия Государственной думы должна стать решительным на-
тиском на власть, последним штурмом бюрократии»336. Последую-
щие действия Протопопова (освобождение из Петропавловской
крепости В.А. Сухомлинова, стремление назначить ген. П.Г. Кур-
лова товарищем министра и шефом жандармов) совершенно раз-
рушили все надежды либералов.
Первым, кто наиболее резко высказался по поводу нового на-
значения, был, как ни странно, пребывавший в Крыму И.И. Пет-
рункевич. «Неужели в такое страшно ответственное время за
игрою в чехарду не скрывается ничего более важного и серьезно-
го? Неужели за безобразным по наглости злоупотреблением 87-й
статьей не ожидается самый энергичный отпор со стороны Гос.
думы, или по меньшей мере оппозиции?.. Я нахожу, что в этом
вопросе Речь занимает чрезвычайно слабую позицию», — писал
он Корнилову337. 3 октября после длительного перерыва собра-
223
лось совещание Прогрессивного блока. Мнения, высказанные на
нем, оказались предельно схожими. В среде блока уже господ-
ствовало общее чувство ненависти к старому порядку. Милюков
констатировал «ужас положения внутри и вне» думского боль-
шинства. Назначение Протопопова было изображено им как про-
вокация и серьезный удар по престижу Думы. «Назначение Про-
топопова — признак разложения Думы: наш разврат, который
надо заклеймить», — соглашался земец-октябрист гр. Д.П. Кап-
нист. «Мы должны перестать длить обман — Думу — декорацию:
обман — служить Протопоповым», — говорил Милюков. «Я, как
П.Н., не верю в законодательные реформы. Правительство стало
невозможно: бездарность, распущенность, разгильдяйство», —
вторил Милюкову гр. В.А. Бобринский. Шингарев развил мысль;
он определил основной принцип предстоящей тактики: «С этим
правительством — никакой совместной работы [выделено в текс-
те. — Ф.Г.]». И добавил: «Не знаю даже, для нас не поздно ли:
мы накануне катастрофы». Совещание выступило «за ломку шеи
правительству» и сошлось на необходимости борьбы за отставку
Штюрмера338.
На следующих заседаниях основным средством борьбы была
определена критика правительства в продовольственном вопросе.
«Это — такая подлая вещь, что мы перегрыземся и устроим ка-
вардак, а с другой стороны, нет более сильного средства против
Штюрмера», — признавал В.В. Шульгин339. Первостепенная важ-
ность вопроса была единодушно признана и на заседании бюд-
жетной комиссии 3 октября. При этом, мнения по поводу его ре-
шения полностью разошлись: правое крыло блока выступило за
свободную торговлю хлебом, Шингарев предложил полностью
передать вопрос Особому совещанию по продовольствию, а Алек-
сандров — создать особый продовольственный орган с местными
структурами и привлечением общественных сил340. «Но первое не-
избежное положение — потребовать ответа от власти, ибо мы не
знаем и не понимаем, что делает власть в такую грозную мину-
ту», — выразил общее мнение членов блока и крайне левых
А.И. Шингарев. Комиссия приняла постановление о немедленном
созыве Думы341. Думское большинство предполагало внести оп-
ределяющий вклад в дело решения продовольственного вопроса.
Но .Дума хотела не делового обсуждения, а парламентской борь-
бы. Особенно этот взгляд поддерживали кадеты; с этим они свя-
зывали свои политические надежды. И.И. Петрункевич писал
Милюкову: «Для этого, временно, Дума должна превратиться в
своего рода конвент. Не думайте, чтобы этот план был утопичен
только потому, что он сейчас неисполним: завтра, когда стихия
разразится полной анархией, он станет неизбежен. В Германии
назначили диктатора продовольственной части и потерпели кру-
шение, потому что какой же авторитет в стране может иметь на-
значенный чиновник. Но диктатор-Дума — это авторитет всена-
родного решения»342. На совещании блока 13 октября М.В. Род-
224
П.Н.Милюков
Таврический дворец
Зал заседаний Государственной думы (Таврический дворец)
Ф.Ф.Кокошкин
Ф.И.Родичев
А.И.Шингарев
Кн. П.Д.Долгоруков
В.И.Вернадский
А.А.Корнилов	А.А.Кизеветтер
П.Б.Струве
В. А.Маклаков
А.В.Тыркова
Н.А.Гредескул
Н.В.Некрасов
А.М.Колюбакин
М.С.Аджемов
М.М.Винавер
М.В.Челноков
Н.Н.Астров
Н.М.Кишкин
Кн. Д.И.Шаховской
Николай II и Великий князь Николай Николаевич
в Ставке (Барановичи)
М.В. Алексеев
И.Л.Горемыкин
А.В.Кривошеин
Кн. Г.Е.Львов
А.И.Гучков и А.А.Брусилов. Юго-Западный фронт
А.И.Коновалов
Особняк А.И.Коновалова в Москве (ул. Б. Никитская, 57)
М.В.Родзянко
С.И.Шидловский
Н.Е.Марков
ПЛАНЪ
зал© «зас	• дарственной Ддмь
Ш Соцт.ть-демокр.	Октябристы.
П Трудовая группа и прогресс. м Б зиартшннв
ШВПарпя «Народи Скоб цы». ’ ~i„Польское коло», му»тльм иб!лор.-лпт
« Правые, яашоиаяисты, группя цектра
я иримык
План зала заседаний
Государственной думы
IV созыва
Ресторан «Контан» (набережная р. Мойки, 58),
место первого собрания руководства Прогрессивного блока
Особняк гр. В.В.Меллер-Закомельского (набережная р. Мойки, 75),
место заседаний руководства Прогрессивного блока
Кн. А.Д.Оболенский
В.И.Гурко
Гр. Д.А.Олсуфьев
М.А.Стахович
П.Н.Крупенский
В.Н.Львов
И.Н Ефремов
Н.В.Савич
Заграничная делегация Государственной думы (слева направо):
сидят Д.Н.Чихачев (националист), В.Я.Демченко (националист-прогрессист),
А.Д.Протопопов, П.Н.Милюков, А.И.Шингарев;
стоят А.А.Ознобишин (националист), А.А.Радкевич (правый),
М.М.Ичас (кадет)
В.В.Шульгин
А.И.Савенко
Б. В. Штюрмер
Николай II в императорском поезде
на пути между Царским Селом
и Ставкой. 1915 г.
А.Н.Хвостов
А.Ф.Трепов
Остатки Главного полицейского архива.
Петроград, март 1917 г.
У главного подъезда Государственной думы
М.И.Скобелев, Е.К.Брешко-Брешковская, Н.С.Чхеидзе и А.Ф.Керенский
на заседании Петроградского Совета
Большой колонный зал Таврического дворца
Члены временного комитета Государственной думы (слева направо):
сидят В.Н.Львов, С.И.Шидловский, В.А.Ржевский, М.В.Родзянко;
стоят В.В.Шульгин, И.И.Дмитрюков, Б.А.Энгельгардт,
А.Ф.Керенский, М.А.Караулов
Заседание первого Временного правительства (слева направо):
Н.В.Набоков, Д.М.Щепкин, А.А.Мануйлов, И.В.Годнев,
М.И.Терещенко, А.Ф.Керенский, кн. Г.Е.Львов,
П.Н.Милюков, Н.В.Некрасов, А.И.Шингарев,
А.И.Коновалов
Мариинский дворец — первая резиденция Временного правительства
Депутат-прогрессист Я.Ю.Гольдман выступает перед латышскими стрелками.
Северо-Западный фронт, весна 1917 г.
зянко поддержал этот взгляд. Он согласился с мнением Милю-
кова и Ефремова при решении продовольственного вопроса не
вступать в сотрудничество с правительством. При этом, И.Н. Еф-
ремов даже выступил против создания конкретных планов реше-
ния, считая, что это «не дело законодательной власти»343. В ре-
зультате никакого совместного плана действительно не появилось.
Бюджетная комиссия также не смогла определить своего отноше-
ния к принципиальному вопросу твердых цен: Шингарев высту-
пил за их поддержание, а Шульгин — за отмену. Вопрос не был
прояснен, но на заседании оба депутата выразили свою верность
Прогрессивному блоку, давая понять, что ради этого деловые во-
просы могут быть отложены344.
Таким образом, перед блоком вставал вопрос об основных по-
литических лозунгах или, как выражались сами депутаты, о «по-
ложительной программе» на предстоящую сессию. 13 октября на
совещании блока Ефремов вновь предложил бороться за «ответст-
венное министерство». Но большинство было вполне удовлетворе-
но аргументом, который высказал В.А. Маклаков: «Я с трудом
вижу министерство, которое не полетело бы». Поэтому блок про-
должал откладывать вопрос о взятии власти и ограничивался по-
литическими декларациями в адрес правительства345. Хотя дум-
ское большинство и не могло столковаться в важнейших вопро-
сах, общий антиправительственный настрой, который был силь-
нее, прочно объединял членов блока.
19 октября думское руководство и актив блока встретились с
новым управляющим МВД по его просьбе на квартире Родзянко.
На этой встрече были окончательно расставлены все акценты.
Протопопов явился в жандармской форме (до него последним
публично носившим ее был В.К. Плеве) и попытался осведомить-
ся у думцев о причинах их неблаговоления к нему. Милюков на
повышенных тонах объяснил ему, что его вхождение в правитель-
ство и первые меры на посту управляющего, компрометировали
блок. На это Протопопов заявил, что никогда не считал себя его
членом и даже вышел из фракции земцев-октябристов. Попытки
уговорить его покинуть занятый пост ни к чему не привели. Даль-
нейший разговор превратился в бессмысленную перепалку346.
После этого совещание блока приняло решение противодейст-
вовать правительственному (протопоповскому) плану решения
продовольственного вопроса. Ефремов предложил обратиться к
населению, но отметил, что в таком случае нельзя было обойтись
«без вопроса об организации правительства». При этом, он хотел
«соединить нападки с отсутствием революционных призывов».
Центрист В.И. Кринский заметил ему, что это, наоборот, возмож-
но сделать «только путем революционным», хотя и не отрицал
возможности «сделать первый шаг» и требовать судебной ответст-
венности министров. Большинство считало это недостаточным.
«Без резкого поворота мы все равно проиграли», — сказал октяб-
рист В.И. Стемпковский. Он предложил обратиться к Николаю II
8 Ф.А. Гайда
225
с петицией об измене в правительстве, но даже Родзянко признал,
что Царь это «просто не примет к сведению». В результате каде-
ты вернули блок к предложенной ими тактике. «Если хотим идти
до конца, надо говорить больше, чем об ответственном министер-
стве. Но об этом мы говорить не будем», — замечал Маклаков.
Он имел в виду призывы к революции. Либералы предпочитали
ограничиваться более умеренными лозунгами, которые однако в
подобных обстоятельствах подразумевали ту же направленность.
Милюков предложил: «Есть средство — парламентская борьба, к
которой мы до сих пор никогда не прибегали [выделено в текс-
те. — Ф.Г.]». Имелась в виду, конечно, такая борьба, которая не
предусматривала никакого стеснения в средствах. Этот метод счи-
тался либералами «строго конституционным», но последствия его
применения могли быть гораздо радикальнее. Формально оппози-
ция всячески открещивалась от них. «Революционный взрыв даст
возможность свалить на нас всю ответственность: это — услуга
врагу и режиму», — объяснял общие опасения Шингарев. Поэто-
му он вслед за Милюковым и Маклаковым предлагал ограничить-
ся методами парламентской борьбы, «ахать законопроекты по
ст. 87-й» и бойкотировать бюджет347.
По мнению кадетов, блоку предстояло выиграть борьбу за по-
литическую инициативу без прямого призыва к революции, кото-
рый ставил бы Думу под удар и мог привести к ее роспуску в
самый важный момент. Такой характер имел проект декларации
блока, написанный Милюковым: в нем власть обвинялась в изме-
не и развязывании гражданской войны, а Государственная дума
призывалась к решительной борьбе за власть, обличенную народ-
ным доверием348. На своем заседании кадетская фракция решила,
что в случае отвержения данного проекта блоком, она выступит
независимо от него с еще более резкими призывами к свержению
правительства349. При обсуждении проекта И.Н. Ефремов был
даже недоволен его «умеренностью» и потребовал прямого воззва-
ния к населению. Но более правые, наоборот, выступили за смяг-
чение тона декларации. Центрист П.Н. Крупенский вообще пред-
ложил сосредоточиться на критике одного Штюрмера. В соответ-
ствующем духе В.В. Шульгиным был составлен второй проект
декларации. Но октябристы И.В. Годнев и С.И. Шидловский
признавали необходимость критики «системы», поэтому отвергли
проект Шульгина350. В ответ на это Крупенский секретно передал
милюковский проект правительству, фактически сделав бессмыс-
ленной всю деятельность совещания. Думцы узнали об этом
30 октября. Совет министров попытался войти в переговоры с
Прогрессивным блоком и настаивал на отказе от резкого тона дек-
ларации. Министры Н.Н. Покровский и гр. П.Н. Игнатьев попы-
тались сговориться с думцами (в прессе даже появились сообще-
ния о возможной легализации кадетской партии351), но в дело
вмешался Протопопов, угрожавший скорым роспуском палаты те-
кущего созыва352. Кадеты попытались защитить документ перед
226
блоком, объясняя, что «декларация — самое сильное оружие».
«Если декларация не будет прочитана, скажут: Дума сдрейфи-
ла», — говорил Шингарев. Но они не были поддержаны. Правое
крыло вдруг заговорило о своем нежелании с помощью деклара-
ции «звать на баррикады». Умеренные настояли на переработке
документа, снятии обвинений в измене и гражданской войне, за-
мене требования «народного доверия» на лозунг «доверия думско-
го большинства»353.
Вне думских стен обстановка, наоборот, становилась все на-
пряженнее. 25 октября состоялось совещание председателей гу-
бернских земских управ по продовольственному делу, в котором
приняло участие около 60 человек, в основном члены ВЗС. В ус-
ловиях, когда политическая деятельность общественных организа-
ций была сильно ограничена, они выступили за активизацию дея-
тельности Думы. По результатам совещания кн. Львов направил
письмо председателю Государственной думы, в котором прави-
тельство обвинялось в некомпетентности и говорилось о неких су-
ществующих в правительстве «тайных силах, работающих в поль-
зу Германии» на заключение сепаратного мира. Государственная
дума призывалась к «решительной борьбе» за смену существовав-
шего правительства. С подобным письмом к Родзянко обратился
и М.В. Челноков, а также Московский ВПК и рабочая группа
ЦВПК354.
После этого фракция прогрессистов выставила блоку ультима-
тум о внесении в декларацию требования «ответственного минис-
терства». 31 октября на совещании блока стало ясно, что его пра-
вое крыло вовсе не намерено идти на этот шаг. Милюков попы-
тался сделать последнюю примирительную попытку на основе
компромиссного кадетского варианта. Но он уже не устраивал ни
умеренных, ни прогрессистов. Однако у кадетского лидера имел-
ся, по его собственному выражению, «carte blanche от фракции»
и он предпочел сблизиться с прогрессистами. Предпринятое Ми-
люковым давление на умеренных привело к некоторым результа-
там. В.В. Шульгин от имени своей фракции согласился продол-
жить переговоры об «активной борьбе» блока. Но прогрессистов
не устраивал даже кадетский вариант декларации. Их расчет
строился на эффекте от выхода из блока именно накануне начала
сессии. Поэтому они не шли на переговоры и Милюков не мог
их к этому подвигнуть. Он попытался объяснить им, что в пос-
ледние дни блок не совершил серьезного шага назад. «Трещина
была с самого начала. Но теперь она меньше», — взывал Павел
Николаевич к разуму прогрессистов и намекал на возможные
уступки. Он не понимал, что прогрессисты решили больше не
попадаться на эту приманку и на сей раз твердо предпочли
свой излюбленный политический прием — сецессию. Вечером
после очередного заседания фракции прогрессисты объявили о
выходе из блока355.
8*
227
1 ноября «День» вышел с передовицей «Распад блока». В
силу растерянности и неопределенности в Думе газеты даже не
могли точно определить повестку первого заседания V сессии356.
Сами представители блока попытались максимально сгладить пос-
ледствия шага прогрессистов. С.И. Шидловский утверждал, что
«блок никогда не брал на себя ответственность за ход думской ра-
боты» и существовал только как «примирительная камера между
фракциями»357. Такая скромность должна была скрыть позор
думского большинства. «Вы подобны удельным князьям, которые
перед битвой с татарами из-за каких-нибудь совершенно несуще-
ственных разногласий с другими уводили с поля битвы свои войс-
ка и таким образом давали возможность татарам побеждать остав-
шихся. Ведь по существу разногласий между к.-д. и прогрессиста-
ми... не существует. Прогрессисты спорят только о словах», —
писал в «Русских ведомостях» Ф.И. Родичев358. Ефремов отве-
чал: «Вы сошли с прямой дороги. Уже давно. Мы хотим вам по-
казать, где настоящий путь. Вы не идете с нами, мы пойдем одни.
...Он [блок. — Ф.Г.] фактически давно не существует. Он бесси-
лен, он стал фикцией. Чего вы добились: Поливанова — нет,
Кривошеина — нет, Сазонова — нет... Неужели и дальше мы
должны подписываться под тем, что делает правительство?»359
Но, тем не менее, налицо все же был один факт: по словам
Шидловского, происшедшее не меняло ничего «по существу»...360
Борьба старыми средствами была, конечно, обречена на пораже-
ние. В блоке это понимали, но лишь кадеты и прогрессисты дела-
ли соответствующие выводы. Однако прогрессисты не могли
предложить ничего, кроме своего полуторагодовалого принципа
«ответственного министерства». Как и после выхода из Особых
совещаний, их политический авторитет несмотря на все надежды
сильно пострадал; они больше не могли предпринять в Думе ни-
каких значительных шагов и по сути отстранились от парламент-
ской борьбы. В отличие от них, кадеты во имя спасения блока и
собственной репутации повели себя активнее.
В кадетской среде в октябре созрела готовность к решитель-
ным действиям. 22 октября 1916 г. наиболее близкий соратник и
личный друг Милюкова Ф.Ф. Кокошкин писал ему: «Правитель-
ство Штюрмера и Протопопова привело страну к такому хаосу и
к такой ясно сознаваемой опасности, что решительное выступле-
ние Думы против него необходимо. Иначе авторитет Думы рухнет
бесповоротно. Раньше инициативу брали союзы, теперь по всем
обстоятельствам момента она лежит на Думе. ...Она должна не
спорить с министерством, а выразить негодование страны и ее
тревогу и всеобщее убеждение, что министерство Штюрмера и, во-
обще, всякое бюрократическое министерство сейчас у власти сто-
ять не может. Я думаю, что в Думе должно быть произнесено не-
сколько сильных речей с беспощадной критикой общего хода уп-
равления, после чего Дума должна выразить недоверие прави-
тельству. Если блок не пойдет на решительное выступление, то
228
наша фракция должна выступить из блока. Выражение недоверия
или порицания, по-моему, будет сильнее всякой отвлеченной фор-
мулы и будет приступом к практическому осуществлению идеи от-
ветственности министров. Но, вероятно, и общая формула ответ-
ственного министерства будет выдвинута. По-моему, если бы воз-
можно было убедить блок принять эту формулу, это было бы
самое лучшее. Во всяком случае, мы не можем более отказываться
от ее поддержки. Для страны это самая понятная и самая попу-
лярная формула [выделено в тексте. — Ф.Г.]». Приступить к ее
осуществлению Кокошкин предлагал путем отклонения всех зако-
нопроектов, вносившихся по 87 ст. ОГЗ (прежде всего, о предста-
вителях администрации в заседаниях обществ и союзов). Он
также советовал установить наконец «соглашение» между думца-
ми и общественными организациями, что, по мнению Кокошкина,
сводилось «к реальному соглашению и постоянному контакту»
Милюкова с кн. Львовым как основными лидерами Думы и со-
юзов361. Кокошкин требовал начать в Думе и стране реальную
борьбу за власть.
22 — 24 октября состоялась кадетская партийная конферен-
ция362; на ней кадетский лидер предложил проект резолюции, в
которой власть обвинялась в «преследовании антигосударствен-
ных целей, продиктованных личными интересами и симпатиями
тесного круга влиятельных лиц», а также содержались слова о
«злонамеренности» внешнеполитического курса. Выдвигалось тре-
бование «замены теперешнего состава правительства лицами,
объединенными общностью близких неотложных задач, опираю-
щимися в своей деятельности на большинство Государственной
думы и проводящими ее программу». Для этого предполагалось
«активное применение всех парламентских средств» кадетской
фракцией, которая должна была с этой целью «поддерживать
связь с думским большинством», «широкими слоями населения» и
общественными организациями363. Тем не менее, Милюков под-
вергся резкой критике со стороны московских и провинциальных
кадетов во главе с кн. Долгоруковым, которые посчитали его про-
ект слишком умеренным. Как стало известно Департаменту поли-
ции, они опять предлагали «перенести центр тяжести» с парла-
ментской деятельности на «организацию масс». В результате, по
тем же сведениям, в предложенном Милюковым тексте резолюции
был значительно расширен пункт о внедумской деятельности364.
Однако, судя по сохранившимся редакциям, документ подвергся
более существенной правке: кроме пункта о необходимости «раз-
решения грозных продовольственных затруднений» совместными
общественными усилиями, была внесена фраза о «спешном прове-
дении в законодательном порядке» проектов волостного земства,
городской и земской реформы. Вместе с тем, были опущены рез-
кие обвинения правительства в «злонамеренности»365. Таким об-
разом, конференция фактически выступила за использование
229
прежних методов борьбы (легальной парламентской борьбы, про-
ведении законодательства и «организации общества»).
Но Милюков думал иначе. Он вовсе не был настроен более
умеренно, в чем его обвиняли его соратники по партии. Он фак-
тически игнорировал внедумскую и законодательную активность,
в чем был трезвый расчет: они не могли принести партии значи-
тельных результатов. 29 октября на заседании МО ЦК рассматри-
вался законодательный пакет фракции: предложений по рабочему
вопросу по-прежнему не имелось; кооперативный законопроект
(который, по признанию докладчика Н.М. Кишкина, был «неуда-
чен») безнадежно застрял в Государственном совете; готовы были
лишь проекты волостной и городской реформы, которые могли
вызвать сопротивление умеренных366. Основной упор в парла-
ментской борьбе П.Н. Милюков переносил на обвинение прави-
тельства в измене.
В июле — сентябре 1916 г. Милюков во второй раз выехал за
границу, причем основной целью поездки был сбор слухов о по-
пытках русского правительства пойти на сепаратный мир с Герма-
нией и ее союзниками. Информация черпалась им из европейских
газет и встреч с русской эмиграцией в Швейцарии, то есть была
заранее недостоверной (слухи о сепаратном мире часто появля-
лись в прессе с 1915 г.). Собранные им материалы якобы свиде-
тельствовали о неких шагах Штюрмера в направлении заключе-
ния мира (в действительности ничего подобного не было), но
Павел Николаевич, по собственным словам, «решил идти даль-
ше» и выдвинуть обвинение непосредственно против верховной
власти. Он вспоминал: «Я сознавал тот риск, которому подвер-
гался, но считал необходимым с ним не считаться, ибо... наступил
"решительный час"»367. Милюков первым из русской либеральной
оппозиции (письма Гучкова Алексееву не в счет) понял и сформу-
лировал суть нового этапа борьбы и начал его осуществление. Со-
знательная дискредитация и клевета становились основным ору-
жием в ситуации, когда оппозиция должна была выбирать между
необходимостью сохранить легальные методы борьбы и желанием
не потерять политическую инициативу. Либералы, таким образом,
не становились на революционный путь, но и не отрицали то, что
считали неизбежным. Контрреволюционерами они станут лишь в
эмиграции. Сформулированная тактика «парламентской борьбы»
в ее новом понимании была наиболее приемлемой для них в усло-
виях революционных ожиданий. На их волне либералы вели свою
политическую игру. Такая «парламентская борьба» позволяла
восстановить и сохранить авторитет Думы и вновь связать с ней
народные надежды. Законодательная деятельность уже не предус-
матривалась, ее время прошло. Господствовавшая среди кадетов
идея «организации общества» уже мало походила на «деловую
работу» периода «священного единения», в этот период, как
писал П.Н. Милюков, «обществу эта "органическая работа" не без
основания казалась толчением воды в ступе»368. Теперь под по-
230
добным словосочетанием лишь скрывалась более привычная каде-
там политическая агитация.
Методы думской борьбы не были революционны, но они соот-
ветствовали революционным настроениям населения. В случае ре-
волюционного исхода думские либералы (прежде всего, кадеты)
надеялись «канализировать» действия масс в нужную им сторону.
Это была борьба не за революцию и не против революции, а за
собственное лидерство в политическом процессе. «Я, кажется,
думал в тот момент, — признавался впоследствии в письме к
И.И. Петрункевичу П.Н. Милюков, — что раз революция неиз-
бежна... то надо пытаться взять ее в свои руки». Правда, осенью
1916 г. он более рассчитывал на ограниченную «дворцовую рево-
люцию», но, по собственным словам, «послужил орудием исто-
рии» в начале стихийной. Павел Николаевич писал: «Я, разуме-
ется, не отрицаю и ее положительных сторон, хотя к революции,
как к методу [выделено в тексте. — Ф.Г. ], я лично — казалось, и
партия до известного момента — всегда относился отрицательно».
Но за революцию, как за «сумму достижений», Милюков в этом
письме соглашался принять часть ответственности369.
Тактика «парламентской борьбы» могла способствовать успеху
и в достижении промежуточной цели — победе на возможных вы-
борах в новую Думу, которые в случае ее роспуска могли состо-
яться и ранее осени 1917 г.370 Кадеты не исключали и возможнос-
ти продления полномочий прежнего созыва. Менее всего их уст-
раивала перспектива роспуска на неопределенный срок. В таком
случае они оказывались без каких-либо серьезных рычагов влия-
ния на власть и общественность371. Либералы опасались этого
даже больше, чем революции, которая действительно становилась
вопросом тактики. Важно было сохранить свои силы до того мо-
мента, когда, по словам Милюкова (переданным в формулировке
полиции), «правительство окажется в безвоздушном пространст-
ве, ему не на кого и не на что будет опереться, и вся надежда, все
спасение будет в сплочении существующих политических партий
и общественных организаций». «Нравственный кредит правитель-
ства, — заключал он, — равен нулю; в последний момент, охва-
ченное ужасом, оно, конечно, ухватится за нас, и тогда нашей за-
дачей будет не добивать правительство, что значило бы поддержи-
вать анархию, а влить в него совершенно новое содержание, т.е.
прочно обосновать правовой конституционный строй»372.
В своей борьбе либералы вполне закономерно попытались опе-
реться на западных союзников. С послами союзных держав,
прежде всего Бьюкененом, велись разговоры на тему измены в
русском правительстве373. Открытое развертывание новой тактики
началось 27 октября на заседании Общества английского флага,
которое состоялось в Александровском зале Петроградской думы.
Сэр Джордж Бьюкенен в своей речи выразил уверенность в ско-
рой победе, но отметил, что она должна произойти не только над
врагом внешним. «Окончательная победа должна быть одержана
231
над коварным врагом внутри наших стран», — сказал он. Под та-
ковыми подразумевались противники тесного союза России и Ве-
ликобритании. Под бурные продолжительные аплодисменты
А.И. Шингарев заверил посла, что «те, кого инспирируют из Бер-
лина», не добьются своего374. «Речь» также ободряла Бьюкенена
тем, что «он, вероятно, услышит через несколько дней в Государ-
ственной думе столь же определенные заявления по этому поводу
большинства народных представителей»375. Санкция на выступле-
ние в Думе была таким образом получена. Речь, которую Милю-
ков собирался произнести там, судя по всему, была, по крайней
мере, в общем виде согласована именно с западными дипломата-
ми376, а не с собственными политическими союзниками в лице
Прогрессивного блока377.
♦ ♦ *
1 ноября открылась V сессия Государственной думы. Места
для публики были забиты до предела. Правительство, явившееся
в Думу, поспешило покинуть ее после окончания торжественной
процедуры открытия? С.И. Шидловский огласил уже известную
правительству декларацию, которая даже по оценке «Дня» была
«сильна и содержательна», но произнесена скучно и без патетики.
В.А. Маклаков, проходя мимо журналистской ложи, бросил: «А
настроения нет»378. Бомба взорвалась лишь в самом конце заседа-
ния. Выступивший с речью Милюков повторил обвинения власти
в разрухе и поставил вопрос: «Что это, глупость или измена?».
Автор речи впоследствии вспоминал: «Аудитория решительно
поддержала своим одобрением второе толкование — даже там, где
сам я не был в нем вполне уверен»379. Милюков говорил о воз-
можной измене в высших сферах, впервые открыто и официально
озвучив ходившие слухи. Не имея никаких доказательств, приво-
дя цитаты из германской и австро-венгерской прессы, он делал
вывод о возможном предательстве Александры Федоровны и пре-
мьер-министра Штюрмера. От имени блока Милюков заявил в
адрес правительства: «Мы будем бороться с вами... всеми закон-
ными средствами, до тех пор, пока вы не уйдете»380. Председа-
тельствовавший С.Т. Варун-Секрет не прерывал оратора, оправ-
дываясь впоследствии тем, что не знал немецкого языка (думский
наказ вообще запрещал употребление при выступлении иного
языка, кроме русского)381. Фактически эта клеветническая речь
открыла новую предвыборную кампанию. Кроме того, она вновь
давала возможность кадетам «оседлать» общественные настроения.
В историографии это выступление обычно не считается революцион-
ным. И, действительно, сам Милюков считал революцию перспек-
тивой достаточно долгосрочной. «До этого еще далеко», — заявил
он на следующее утро И.В. Гессену в редакции кадетской «Речи»382.
Но Милюков сказал «больше, чем об ответственном министерст-
ве» , и такой политический ход мог привести к любым последстви-
232
ям и прежде всего к тем, о которых сами кадеты предпочитали не
говорить. На это в шокированном зале заседаний указал
Н.Е. Марков. Во время милюковской речи он растерянно спросил
оратора: «А ваша речь — глупость или измена?»383.
На следующем заседании 3 ноября с резкой критикой прави-
тельства выступили В.В. Шульгин, В.А. Маклаков, гр. Д.П. Кап-
нист. Война власти была объявлена под знаменем войны за внут-
ренний мир. Борьба с существовавшим правительством, по словам
красноречивого Шульгина, была единственным способом «предот-
вратить то, чего больше всего, может быть, следует бояться —
предотвратить анархию и безвластие»384. «Шульгин сказал то, что
думает вся страна», — провозглашал Капнист и заявлял в адрес
министерской ложи: «Либо мы, либо они. Вместе наша жизнь не-
возможна»385. Единственной попыткой противодействия со сторо-
ны правительства была цензура думских речей, опубликованных
в газетах. Это вызвало резкий протест и негодование. «Как жаль,
что страна не узнает речи Милюкова. Одно скажу: после не стыд-
но за Думу, и теперь никто — ни современники, ни история — не
скажут, что Дума молчала, постыдно молчала и потворствовала
глупости», — писал домой А.И. Савенко386. «Это все-таки среда
единственная в России [Государственная дума. — Ф.Г, ], в кото-
рой раздается свободное слово, мощь которого безгранична; это
единственное место, на котором сосредотачивается вера народная,
и мы грязным рукам должны сказать: руки прочь», — говорил в
общем собрании Ф.И. Родичев; пожалуй впервые с начала войны
он мог выступить в полную силу своего знаменитого ораторского
таланта387. «Штюрмер наивно думает, — продолжал Федор Из-
майлович, — что страна не догадывается, почему здесь так много
точек. Будто он добровольно и спокойно может уйти из Думы и
никто не закричит: "Вон из этого зала"». Касаясь господствовав-
ших в палате настроений, он восклицал: «В России нет ни одного
течения, ни одного направления, которое может поддержать вот
это жалкое, ничтожное правительство!»388 Крайние фракции (пра-
вые, социалисты и прогрессисты) парламента действительно ока-
зались на обочине общественного внимания. При помощи самой
оппозиции389 речи Милюкова, Шульгина и Маклакова в рукопис-
ных и машинописных вариантах, иногда с апокрифическими
вставками более радикального характера, расходились по стране
и вызывали бурную поддержку. Население «с особенной жаднос-
тью ловит их», как писала либеральная пресса, которая открыто
протестовала против запрета их напечатать390. Речь Милюкова, по
словам очевидцев, в провинции «имеет огромное агитационное
значение». «Даже самые уравновешенные люди, читая ее, прихо-
дят в негодование, узнав закулисную обстановку наших правящих
сфер и двора. ...Говорили о начале революции в России. Да, пах-
нет ею...»391 «Все понимали, что в Думе Милюков должен был
говорить иносказательно, и вкладывали в его речь больше, чем в
действительности было сказано. Для ответственного заявления
233
«испытанного вождя революции» должны были, очевидно, иметь-
ся солидные данные. И никто не мог предполагать, что у Милю-
кова, в сущности, никаких материалов не было, что речь его пере-
полнена была «сплетнями»... Надо признать, что в историческом
уже аспекте «знаменитая речь» поражает своей необоснованнос-
тью во всех частях [выделено в тексте. — Ф.Г.]», — отмечал оче-
видец событий С.П. Мельгунов392.
В краткосрочной перспективе безответственное выступление
Милюкова позволяло сохранить единство Прогрессивного блока и
вновь подтвердить кадетское лидерство в оппозиционном лаге-
ре393. И.И. Петрункевич прислал Милюкову из Крыма востор-
женное письмо394. Кадетская фракция горячо приветствовала
своего лидера за его поступок395. Ее член Д.М. Щепкин писал:
«Не могу оторваться от Думы, которую когда-то почти презирал.
Теперь, когда она является единым центром, где называют во все-
услышание вещи своими именами и когда не выяснилось еще бли-
жайшее будущее, — стыдно оставлять ее. Милюков стал настоя-
щим государственным человеком. Маклаков был выше себя, ибо
говорил на этот раз не для того, чтобы убедить, а для того, чтобы
изложить то, что его давно мучает и угнетает. После речи не мог
удержаться, чтобы на ухо не сказать ему: "Хорошо, когда убежде-
ния и слова совпадают". [Маклаков. — Ф.Г.] понял и засмеял-
ся»396. «После последних событий в Государственной думе, ка-
жется, и самые демократические элементы признали Милюкова
своим руководителем. Теперь мы ждем новых событий. Если нас
не распустят, и если они [правительство. — Ф.Г.] не уйдут, то
борьба будет продолжаться. Боязно всегда за октябристов, но
думаю, что на этот раз и они выдержат», — писал кадет
А.А. Эрн397.
Умеренные выдержали единство фронта. Кн. Е.Н. Трубецкой
возбужденно писал М.К. Морозовой: «Несовместимость Думы со
Штюрмером, России со Штюрмером, вот что ярко обнаружилось,
невозможность победы при Штюрмере, решимость Думы бороться
с ним до конца, вот, что прозвучало во всех речах... Власть сме-
шана с грязью в его лице; хватит ли у Государя силы — извлечь
ее из этой помойной ямы, куда она рухнула, и отдать ее честному
министру? Во всяком случае Дума решила все поставить на
карту. Если Штюрмера не прогонят, то разгонят Думу. ...Если
его не уберут, она пойдет напролом, хотя бы ценой роспуска: по-
тому что в этом случае катастрофа для России неизбежна. Что из
того, что обвинение в предательстве не доказано: доказано, что
это человек, готовый все продать, а при этих условиях никакой
уверенности, что он не продаст Россию, быть не может [выделено
в тексте. — Ф.Г.]»398. Поползли слухи об отставке Штюрмера и
даже возращении Великого князя Николая Николаевича на пост
Верховного главнокомандующего, хотя и признавалось, что «при
настоящей головокружительности надвигающихся событий ни за
что ручаться нельзя»399. Авторитет Думы резко вырос в стране и
234
армии. Командующий Северо-Западным фронтом ген. Н.В. Руз-
ский от лица штаба лично передал бывшему у него кадету
И.П. Демидову, «что роспуск думы и перевыборы теперь аб-
сурд»400. «Все там [в Ставке. — Ф.Г.] желают, чтобы не распус-
кали Думу не под каким видом», — писал гр. Л.Н. Игнатьев
своей жене, ссылаясь на сведения своего брата — министра на-
родного просвещения, в прошлом гвардейца401.
4 ноября по решению растерявшегося Совета министров засе-
дание Государственной думы посетили военный и морской мини-
стры ген. Д.С. Шуваев и адм. И.К. Григорович. Их задача за-
ключалась в приглушении думского протеста. «Государственная
оборона повелительно требует нашей совместной с вами* дружной
работы», — попытался пойти на компромисс военный министр.
Немногословные речи представителей правительства об успехах в
деле военного снабжения не могли переломить ситуацию. Они
были встречены общими бурными аплодисментами, а после крат-
кого 23-минутного перерыва разгромная критика продолжи-
лась402. Появление министров было воспринято как слабость пра-
вительства и раскол в его рядах. В Думе посчитали, что мини-
стры действовали самостоятельно403. «Эта демонстрация сочувст-
вия укрепила мысль о полном согласии армии, флота и народного
представительства», — отметила «Речь»404. Л.К. Куманин пере-
дал весьма характерный слух, который, по-видимому, был рас-
пространен в депутатской среде. После окончания выступления
«военный министр, увидев издали П.Н. Милюкова, с трудом
пройдя к нему через живую стену депутатов, горячо пожал пос-
леднему руку и сказал: "Благодарю”, на что лидер к.-д. ответил:
"Гоните их вон, тогда мы вас поддержим". — "Я только солдат, и
это не в моей власти", — возразил военный министр»405.
Правые были деморализованы. «Цель его [Милюкова. —
Ф.Г.] речи одна — устроить в России революцию. Если Бог это
попустит, то это будет карой за предпочтение хлыстовщины пра-
вославию [речь шла о распутинщине. — Ф.Г.]», — считал харь-
ковский архиепископ Антоний (Храповицкий)406. Выдающийся
историк В.И. Герье писал А.Н. Куломзину: «Возмущаюсь реча-
ми, которые читаю в рукописях и которыми восхищается наивная
публика. Никогда еще недостаток политического развития не об-
наруживался в такой степени со стороны наших политиков, как
во времена так называемого прогрессивного блока. Прежде, по
крайней мере, можно было указывать на октябристов, как на
людей, понимающих потребности переживаемого нами политичес-
кого момента. Теперь все забрали в руки милюковские кадеты».
Герье отчитывал их за стремление свергнуть кабинет и самим
прийти на его место. «Что простительно Чхеидзе и ему подобным,
то непростительно дипломированному нахалу [т.е. П.Н. Милюко-
ву. — Ф.Г.]. Это свойство его мне известно с его студенческой
скамьи», — писал ученый о своем бывшем ученике, с которым
порвал еще в университете407.
235
Сам Милюков говорил по поводу речи: «В стране пробежала
посланная отсюда электическая искра. ...Страна встрепенулась.
Она давно знала негодность официальных вождей, но это знание
создавало в ней лишь чувство уныния, близкое к отчаянию. В ней
появилось то равнодушие и безразличие, которое мы признали
здесь более опасным, чем недовольство. И вот это чувство смени-
лось здесь чувством надежды. ...Страна вдруг увидела исход.
Своей мыслью, своей волей она вдруг встала вокруг нас. ...Стра-
на вновь готова признать в вас своих вождей и идти за вами, по-
тому что она хочет идти, а не стоять на одном месте [выделено
мною. — Ф.Г.]»408. Дума, таким образом, оказывалась на гребне
общественного недовольства и в заложниках у радикальных на-
строений. Впоследствии, оценивая роль Думы в ноябрьские дни,
В.В. Шульгин вынужден был признаться: «Бывали минуты,
когда я начинал сомневаться. ...Мы условились быть не "разду-
валыциками огня", а как раз наоборот — "гасителями пожара",
исполняли ли мы свое намерение? Тушили ли мы революцию? В
минуту сомнений мне иногда начинало казаться, что из пожар-
ных, задавшихся целью тушить революцию, мы невольно станови-
лись ее поджигателями. Мы были слишком красноречивы, слиш-
ком талантливы в наших словесных упражнениях. Нам слишком
верили, что правительство никуда не годно...» Он делал вывод:
«С основной политической проблемой Государственная дума, взя-
тая в целом, не справилась». Причем, Шульгин имел в виду не
предотвращение революции в стране, а именно сдерживание рево-
люционных настроений в самой Думе409. «Государственная дума
не могла остаться неприступным островком патриотических на-
строений в этом разбушевавшемся океане общественного недо-
вольства и отчаяния», — соглашался с ним Н.В. Савич410. Одна-
ко в ноябре 1916 г. Дума сама стала для страны оплотом недо-
вольства, законодателем нового настроения, направленного на
«штурм власти».
В кадетской среде присутствовало и такое понимание случив-
шегося. А.В. Тыркова записала в дневник слова умудренного про-
фессора П.И. Новгородцева: «Мы все не находим настоящей
оценки. А дальше что? Неужели на улицу идти?»411. «Есть слова,
которые обязывают к действиям... Ведь надо же было понимать
слова в их настоящем значении. Ведь с трибуны Парламента им-
ператрица объявлена изменницей народу, предательницей России,
а Дума?» — вопрошал близкий к кадетам адвокат П.И. Корже-
невский. Но «прошло несколько дней и ничего не последовало...»
«Это как-то не то удивило, не то насторожило. Пытались не гово-
рить об этом. Пожимали плечами. Опять перечитывали речь.
Через несколько дней они [речи. — Ф.Г. ] уже пришли полностью
и мы прочли знаменитейшую фразу "Berliner Tageblatt'a" [об из-
мене молодой Императрицы. — Ф.Г.]. И опять восторг, правда
несколько подвинченный, чтобы хотя немного наполнить пусто-
ту»412.
236
В избранной тактике было известное противоречие: нельзя
было усиливать парламентскую борьбу бесконечно, это грозило
Думе роспуском в самый ответственный момент. И Дума останав-
ливалась в ожидании. Полицейские отчеты склонны были оцени-
вать это как «страх перед революцией»413, но сами кадеты резон-
но считали, что речь 1 ноября — это «последние слова». Однако
слова не переходили в действия. «Гос. дума ждет активных вы-
ступлений от страны, а страна, в крайнем случае, — от Думы»414.
5 ноября на квартире М.В. Челнокова состоялось бурное совеща-
ние членов ВСГ. Большинство выступило за созыв явочным по-
рядком в течение двух недель продовольственного съезда, на ко-
тором предполагалось продолжить начатую в Думе резкую крити-
ку правительства. По свидетельству полиции, «Челноков был
сильно смущен»; на следующий день совместное совещание лиде-
ров союзов, ЦВПК и московских кадетов пришло к выводу, «что
созывать съезд явочным порядком, выступать уже сейчас на рево-
люционный путь — это значило бы бессмысленно лезть на
рожон». Незаконные действия могли спровоцировать правительст-
во на силовые меры, что было нежелательно в преддверии выбо-
ров. В эти дни появились даже слухи об аресте А.И. Гучкова и
А.И. Коновалова, что, по данным полиции, вызвало «переполох в
к.-д. среде»415. 7 ноября Главный комитет ВСГ выступил за созыв
легального съезда. «Гора родила мышь», — говорилось в среде
согоровцев. «Наговорили приезжие из провинции делегаты кучу
страшных слов, а кончили тем, что скромно примирились с горо-
дом. ...Не чувствуют поддержки масс [выделено в тексте. —
Ф.Г.]», — отмечала полицейская агентура416. Для постоянного
давления на правительство необходимо было организовать ста-
бильную общественную поддержку Думы, а это действительно
было серьезной проблемой. «Русское общество не спит, а именно
’’дрыхнет". Не знаю, какой нужен удар обухом по голове, чтобы
оно проснулось и чем-нибудь возмутилось», — сокрушался на ка-
детском совещании 9 ноября А.А. Мануйлов. А.А. Кизеветтер
даже полагал, что парламентская борьба уже потеряла смысл:
«Нельзя только потрясать кулаками, нужно подготовиться и к на-
стоящему удару». Он предложил подготовить всеобщую забастов-
ку на манер 1905 г. Между тем, эта тактика прежде всего была
оправдана расчетом на испуг и уступки власти, которые в этот мо-
мент как раз ожидались.
Правительство действительно затрещало. Б.В. Штюрмер по-
спешил отбыть в Ставку. И.К. Григорович на личной встрече с
Н.В. Савичем с санкции верховной власти попытался определить
реальные требования парламентской оппозиции и поставил вопрос
о назначении «министерства доверия» и кандидатурах в его со-
став. Савич обещал поднять вопрос на совещании блока, тем
самым давая понять, что «общественный фронт» по данному во-
просу выступит едино417. Еще одна попытка была предпринята
А.Ф. Треповым, которого в Думе наряду с Григоровичем прочили
237
в новые премьеры. 6 ноября он запросил председателя военно-
морской комиссии Думы А.В. Шингарева на предмет своего воз-
можного выступления в комиссии по вопросу стратегического же-
лезнодорожного строительства. Шингарев, который не мог, конеч-
но, упустить возможности общения с министром загнанного в угол
правительства, единолично дал свое согласие от имени всей ко-
миссии. Однако перед заседанием 8 ноября социалисты, прогрес-
систы и даже октябристы выразили протест против возможного
контакта. П.Н. Милюков также опасался, что официальная встре-
ча может скомпрометировать парламентариев. Кадетская фракция
поддержала протест. Обосновывая эту позицию, «Русские ведо-
мости» находили визит Трепова пагубным, поскольку, «целью
борьбы является не только смена лиц, но и изменение систе-
мы»418. Спешно созванное совещание блока фактически оставило
вопрос открытым. В результате комиссия согласилась с мнением
Шингарева, который был поддержан со стороны Родзянко и Са-
вича. По прибытии Трепова часть членов комиссии (социалисты,
прогрессисты, октябристы и часть кадетов) покинули зал. Доклад
был выслушан холодно и без каких-либо замечаний419. Дума про-
демонстрировала, что она, не принимая на себя никаких обяза-
тельств, рассчитывает на дальнейшие шаги власти.
Отставка Штюрмера и назначение на его пост министра путей
сообщения А.Ф. Трепова, состоявшиеся 10 ноября, резко измени-
ли настроение и заставили либералов признать оправданность
прежних надежд на свою собственную тактику. «Совершившиеся
перемены ни коим образом не могут считаться ни окончательны-
ми, не удовлетворяющими желание думского большинства», —
писала «Речь»420. По мнению «Русских ведомостей», отставка
Штюрмера могла быть лишь «первым шагом». Газета писала:
«Старая система управления явно шатается и колеблется. Быть
может, до окончательного крушения ее нам придется еще пере-
жить резкие толчки и острые моменты, но мы все же движемся по
направлению замены ее системой, основанной на началах ответст-
венности»421. На частных совещаниях отставка была воспринята
как первая существенная победа ноябрьской Думы. И ноября у
Н.М. Кишкина кадеты и представители общественных организа-
ций сошлись в едином мнении: «Ставка струсила и быстро стала
искать путей примирения с Государственной думой». Было реше-
но использовать это «для удовлетворения всех требований» оппо-
зиции. Этим объяснялось и отношение к новому премьеру — «не
Дума пойдет у него на поводу, а он у нее». При этом было реше-
но опять «не останавливаться перед парламентским бойкотом [вы-
делено в тексте. — Ф.Г.]». О неизменности политических требо-
ваний говорилось и на совещании ВЗС вечером 10 ноября. Про-
грессисты считали возможным усилить борьбу за «ответственное
министерство»422. Определенные опасения у лидеров оппозиции
могли вызывать настроения правого крыла блока. «Нужно при-
знаться, что дальнейшая борьба Думы с правительством становит-
238
ся более затруднительной, так как ненавистное лицо удалено из
правительства», — полагали кадеты423. Однако настроения уме-
ренных не оправдали подобных опасений за единство оппозиции.
А.Ф. Трепов, сын небезызвестного петербургского градона-
чальника Ф.Ф. Трепова и брат знаменитого усмирителя револю-
ции Д.Ф. Трепова, не был для думцев новым противником. Он
принадлежал к правым кругам бюрократии и пользовался в пра-
вительстве репутацией наиболее умного и волевого его члена. К
Думе он относился с враждебностью, считая серьезным орудием в
руках оппозиции. Вместе с тем, персонально против Трепова оп-
позиция ничего не могла возразить. «Он умел скрывать свое лич-
ное к нам отношение, как чиновник он понимал, что ему лрихо-
диться иметь дело с народным представительством, пока оно су-
ществует, что невозможно управлять министерством, имея против
себя в лице Думы открытого врага. Между ним и нами давно уже
установились отношения вооруженного нейтралитета», — вспоми-
нал Н.В. Савич424. После своего назначения Трепов (не имея еще
никаких конкретных планов и полномочий) прибыл к Родзянко и
выразил желание «наладить работу» с Думой и «здоровыми об-
щественными силами». Родзянко потребовал «полного разрыва с
политикой Штюрмера», но при этом отказался обсуждать канди-
датуры в правительство и заявил новому премьеру: «Я уверен,
что у вас вовсе нет программы». Встреча завершилась ничем425.
11 ноября состоялось специальное совещание Прогрессивного
блока. С.И. Шидловский сразу отметил, что «происшедшее — се-
рьезно, потому что влечет последствия в дальнейшей тактике».
Но, по его мнению, у Трепова не было никаких полномочий на
создание единого кабинета и, следовательно, не было «ни малей-
шего признака изменения системы». Шидловский предлагал не
идти на сотрудничество с новым премьером, поскольку правитель-
ственный курс не претерпевал изменений, а сотрудничество могло
лишь компрометировать оппозицию. «Наше положение будет го-
раздо ответственнее и сложнее», — полагал он. Более умеренные
В.В. Шульгин и гр. Д.Н. Капнист в развитие этой мысли предло-
жили до прояснения ситуации «избегать конфликта» и «стоять
твердо на почве декларации». Шульгин напомнил, что и в начале
премьерства Штюрмера оппозиция предпочитала «параллелизм
действий». Шульгин поддержал выступавших, заметив также, что
«при данном составе правительства никакая деловая программа
невозможна». Единственным голосом в пользу возможного согла-
шения стало предложение А.И. Савенко определить минимальные
требования по отношению к премьеру. Милюков отрезал: «Не
может быть соглашения о «параллелизме». Параллелизм это уже
скрытая борьба. Нужно поддерживать всю программу. ...Не со-
глашусь на выработку "шкалы потребностей"». В результате было
решено, что «вперед забегать нельзя [выделено в тексте. —
Ф.Г.]»426. На заседании кадетской фракции также было решено
воздержаться от резкого противостояния427. Прогрессивный блок
239
оставлял возможность для переговоров, но это была профанация
переговоров образца августа 1915 г., с еще меньшими шансами на
успех.
16 ноября состоялось совещание блока с лидерами обществен-
ных организаций. Кн. Г.Е. Львов, М.В. Челноков, Н.М. Кишкин,
Н.И. Астров, А.И. Коновалов, ссылаясь на местные настроения,
требовали от Думы сохранить «настроение 1 ноября» и не отсту-
питься от прежних своих требований. Руководство общественных
организаций было согласно на всемерную поддержку парламента,
но отмечало, что «формулы должны быть такие же четкие», что и
в начале сессии. Отставка Штюрмера была признана положитель-
ным, но не достаточным результатом. «Ждут дальше — удовле-
творения общего требования декларации, — говорил кн.
Львов, — при устойчивом выполнении вся земская среда будет
всегда с вами». «Нас удовлетворяет декларация блока. ...Вы
должны опираться на нас», — советовал А.Г. Хрущов. «Если
блок даст понять стране, что позиции не уступлены, это глав-
ное», — утверждал Кишкин. При этом, представители организа-
ций предполагали, что борьба возможно приведет и к роспуску
Думы, перед чем нельзя было останавливаться. Думцы, обходя
стороной обсуждение этой перспективы, в ответ уверяли в неиз-
менности требований и дальнейшей борьбе за усиление положения
оппозиции. Милюков декларировал: «1 ноября — эра. — Впечат-
ление рабочих — руководящая роль Думы [выделено в тексте. —
Ф.Г.]». Два слабых голоса в поддержку более осторожной такти-
ки не были замечены. М.А. Стахович, расценив отставку Штюр-
мера как «большую победу», отметил, что «два раза на расстоя-
нии месяца Дума не может сказать: я работать не хочу». Он пред-
ложил не вступать в соглашение с Треповым, но и не начинать
борьбу изначально, тем самым обесценивая первые успехи.
В.В. Шульгин, будучи единственным, кто поддержал Стаховича,
предложил «разрешать задачу по частям» и попытаться наладить
отношения с теми министрами, кто, по его мнению, подходил
Думе (министром земледелия А.А. Риттихом, гр. Н.П. Игнатье-
вым, И.К. Григоровичем, государственным контролером Н.Н. По-
кровским). Такая тактика, которая предполагала возможность
«увязнуть» в деловом сотрудничестве и потерять политическую
инициативу, была совершенно отвергнута совещанием428.
Вопросам установления тесного контакта в борьбе за дальней-
шие уступки власти было посвящено следующее заседание 18 но-
ября, накануне возобновления думской сессии. На заседании при-
сутствовал Родзянко вернувшийся из Ставки. Он сообщил о по-
пытках Трепова на аудиенции добиться во имя соглашения с
Думой отставки Протопопова и фактически предложил ту же так-
тику, о какой говорили Стахович и Шульгин: «Тревожное поло-
жение дает право просить сократить прения и приняться за про-
довольственный вопрос. Мы должны спасать армию, и черт с
ним, с Протопоповым. Трепов желает работать, не надо рукоплес-
240
кать, но отделить его от Протопопова — надлежит». Однако
думцы были непреклонны. Сведения о том, что премьер был не
властен менять министров, подействовали в обратную сторону:
стало окончательно ясно, что он просто не в состоянии пойти на
принципиальные уступки. «Совет министров окончательно поте-
рял почву. С Треповым никто не считался», — вспоминал
Л.М. Клячко свои впечатления429. По причине слабости премьера
и необходимости сохранять думское единство П.Н. Милюков
опять заговорил о принципиальной позиции по отношению к пра-
вительству. Н.В. Савич отрезал: «Если Трепов явится [в
Думу. — Ф.Г.], подчеркнуть, что это не наш герой. ...Первое
требование — однородность». Кн. Львов, касаясь возможности
совместного решения продовольственного вопроса, также отметил:
«Теперь — та же задача: надо указать правительству, что они —
справиться, а мы помочь — не можем». По его мнению, в реше-
нии этого вопроса вообще была необходима «общественная дикта-
тура» [выделено в тексте. — Ф.Г.]430.
Фигура А.Д. Протопопова, таким образом, играла для либе-
ральной оппозиции очень важную роль: ее наличие в кабинете по-
зволяло сохранить единство «оппозиционного фронта» и не под-
даться на искушение сотрудничать с отдельными представителями
кабинета. В этом смысле после отставки Штюрмера наличие в ка-
бинете Протопопова значительно облегчало парламентскую борь-
бу. «Если А.Д. Протопопов останется... у Гос. думы... будет опре-
деленный объект для решительных нападок, так как без этого она
рисковала снова затянуться в совершенно несвоевременную теперь
будничную работу», — считали в кадетской среде431.
19 ноября А.Ф. Трепов прибыл в Государственную думу,
чтобы огласить там правительственную декларацию. Однако его
выступление было несколько раз сорвано депутатами-социалиста-
ми. А.И. Чхенкели призвал Прогрессивный блок к продолжению
непримиримой борьбы с правительством. «Борьба уже идет не
между Думой и властью, а между народом и властью», — воскли-
цал он и приглашал парламентариев «принять участие» в ней.
Обструкционеры были, тем не менее, выдворены из зала заседа-
ний432. Как писала «Речь», социалисты дали «образец полного не-
понимания основной политической задачи момента, затеяв между-
партийную борьбу перед лицом общего противника»433. После
этого премьер-министр огласил декларацию, но и во время ее чте-
ния М.С. Аджемов постоянно выкрикивал: «А Протопопова когда
выгонят?». Декларация не содержала выпадов против «общест-
венных сил». Вообще, А.Ф. Трепов в его положении вряд ли мог
сказать больше, чем он сказал. Он призвал к войне до полной по-
беды, отметил, что правительство «всячески пойдет навстречу це-
лесообразному... развитию» деятельности общественных организа-
ций. «Забудем споры, отложим распри... посвятим все время по-
ложительной работе. Этого от всех и каждого повелительно тре-
буют жизненные интересы России», — напоминал премьер. Тре-
241
пов заявил о полной передаче продовольственного вопроса по тре-
бованию Думы в ведение Министерства земледелия (и, соответст-
венно, изъятия из компетенции МВД, несмотря на планы Прото-
попова), а также о срочной подготовке и проведении реформы го-
родского самоуправления, введения волостного земства и снятии
национальных и конфессиональных ограничений на получение об-
разования. Кроме того, он известил депутатов о достигнутых меж-
союзнических соглашениях о послевоенной передаче России чер-
номорских проливов434. Таким образом, новый премьер предло-
жил Думе новую программу, но она не учитывала общую полити-
ческую ситуацию в стране. Единственной целью программы было
добиться снижения думской оппозиционности и разделения ответ-
ственности за положение в стране. Однако именно на это оппози-
ция пойти не могла.
В историографии утвердилось мнение, что блок действительно
рассчитывал на контакт с новым премьером435. По нашему мне-
нию, этого не было. Декларация, как утверждали «Русские ведо-
мости», «была встречена Думой холодно и не нашла в ней ника-
кого сочувственного отклика»436. «Речь» прибегла к откровенной
демагогии: «А.Ф. Трепов мог добросовестно рассчитывать удовле-
творить Государственную думу тем, что в той или другой части
своей декларации он перефразирует то или другое место из декла-
рации блока... Но как-то так случилось, что все эти мотивы были
разработаны на очень старый лад, и в результате все основные по-
ложения деклараций И.Л. Горемыкина и Б.В. Штюрмера оказа-
лись повторенными в декларации А.Ф. Трепова»437. В ответ ему
представители большинства говорили только об одном — о необ-
ходимости отставки Протопопова. Иначе «совместная работа... со-
вершенно немыслима», — пояснял гр. В. А. Бобринский.
М.С. Аджемов отрезал всякие пути к компромиссу: «Протопо-
пов... раз навсегда на своем примере показал, что ни один обще-
ственный деятель при данных условиях не может войти в прави-
тельство»438. 22 ноября выступил П.Н. Милюков. Лидер блока
открыто признал возможность отставки Трепова в случае его
борьбы с Протопоповым. Он отметил важность поддержания
единства фронта и, указывая на правительство, подвел итог воз-
можным рассуждениям о сотрудничестве: «Увы, гг., мы перед
прежними маленькими, чужими народу людьми. В их среде по-
прежнему нет никого, кого бы народ знал и кому бы он верил».
Борьба блока, по его словам, продолжалась до удовлетворения
всех его требований439. С.И. Шидловский огласил формулу пере-
хода блока с требованием устранения влияния «темных безответ-
ственных сил» и создания кабинета, готового «в своей деятельнос-
ти опираться на Государственную думу и провести в жизнь про-
грамму ее большинства». Она была принята Думой440.
Под такой формулой скрывалось полное отрицание блоком
возможности идти на какое-либо соглашение. Никакие «частные»
уступки его не устраивали. Формально требования Думы сохра-
242
нялись на прежнем уровне441. Родзянко уверял Бьюкенена, что
парламентарии лишь надеются увидеть на посту премьера челове-
ка, который смог бы получить их доверие. Очень показателен тот
факт, что английский посол так и не смог найти адекватного объ-
яснения причин, по которым не удалось сотрудничество Думы с
Треповым442. Реальные мотивы определялись необходимостью для
блока продолжить свою борьбу. «К тому времени в Думе созда-
лась такая обстановка, что правительство совершенно перестало
интересовать Думу», — писал Л.М. Клячко443. В кадетской среде
было решено не поддерживать правительство даже в случае
объявления амнистии участникам «выборгского воззвания»444.
«Нам важна не столько работоспособность нового министра,
сколько его политическая окраска», — весьма емко определяли
правые настрой думского большинства445. Всякий неугодный
Думе министр объявлялся ставленником «темных сил». Практи-
чески ни один представитель бюрократии не смог бы в таких об-
стоятельствах рассчитывать на думскую благосклонность. Таким
образом, формула блока при сложившемся политическом раскла-
де уже означала требование «общественного министерства». «Во-
прос об организации исполнительной власти неотступно стоит перед
страной и Думой», — подтверждали «Русские ведомости»446.
В общественной среде в это время опять появились списки со-
ставов подобного кабинета, однако лидеры оппозиции конкретные
списки предпочитали не обсуждать. Их составление превратилось
в своеобразную настольную игру либеральной публики.
П.И. Корженевский, оказавшийся в ночь на 27 ноября на кварти-
ре у Н.В. Некрасова так описывал это занятие. На собрании при-
сутствовали видные кадеты С[тепано]в, В[иноградо]в, К[ишки]н,
Демидов, а также «еще случайных 2—3 человека». На оборотной
стороне коробки конфет составили два списка. Корженевский
вспоминал: « — Ну кто же премьер? — Львов, конечно наш
Львов... — Нет, нет, гг., нельзя. Нельзя Львова отдавать сразу...
И после первых же слов все сразу согласились, что отдавать
Львова сразу нельзя. Всем было ясно, что единственный бывший
тогда кандидатом России в премьер-министры — Львов, но также
было ясно, что в первое министерство его отдавать было невоз-
можно. Никто даже не требовал доказательств, что теперь перед
этим разливом русского хаоса, перед этим всеобщим разрушением
силы человеческие бессильны и рисковать знаменем обществен-
ности, Львовым, значило бы рисковать самим принципом парла-
ментаризма. "Нет, сами нашкодили, пусть сами и вывозят, язвило
бы их под левое ребро”, — формулировал кто-то с добавкой
обычной некрасовской сибирской поговорки». В результате со-
бравшиеся наметили премьером, министром внутренних и ино-
странных дел первого кабинета С.Д. Сазонова, военным мини-
стром — А.А. Поливанова, морским — И.К. Григоровича, земле-
делия — А.Н. Наумова, народного просвещения — гр. Н.П. Иг-
натьева, юстиции — С.С. Манухина и т.д. На смену им пришел
243
бы кадетский по преимуществу кабинет, «который должен был
укрепить парламентаризм и начать творчество государственной
жизни»: премьер и министр внутренних дел — кн. Львов, ино-
странных дел — Милюков, военный и морской — также Полива-
нов и Григорович, торговли и промышленности — Коновалов,
финансов — кадет Н.Н. Кутлер, юстиции — Мануйлов или
Гримм, народного просвещения — гр. Игнатьев или Шульгин,
земледелия ~ Шидловский, путей сообщения — близкий к тру-
довикам инженер А.В. Ливеровский, государственный контро-
лер — Годнев, обер-прокурор Синода — В.Н. Львов. Как вспо-
минал Корженевский, самого Некрасова вносить постеснялись447.
М.В. Родзянко также наметил подобный список и пытался
вести переговоры с Савичем о возможных кандидатурах, но тот
категорически заявил, что «это дело президиума Прогрессивного
блока». Родзянко, по словам автора воспоминаний, «был крайне
удивлен и возмущен»448. Реальные лидеры оппозиции, в отличие
от амбициозного председателя Государственной думы, рассуждали
подобно героям воспоминаний Корженевского и также предпочи-
тали видеть во главе управления бюрократический кабинет, но
под общественным контролем. В.В. Шульгин описывал свой раз-
говор с В.А. Маклаковым на эту тему. Последний отрицал необ-
ходимость определить кандидатов в министры из общественной
среды. На вопрос «Почему?» он отвечал: «Потому что мы ничего
не понимаем в этом деле. Техники не знаем. А учиться теперь не-
когда...»449 По-видимому, была еще одна даже более веская при-
чина: на рубеже 1916—1917 гг. (как и ранее) в общественной
среде попросту невозможно было прийти к соглашению об общем
едином списке, в то время как в момент прихода к власти это
было сделать достаточно легко, а всякие прежние соглашения без-
условно теряли бы силу.
Итак, премьеру Трепову не удалось договориться с Думой в
том числе и потому, что думское большинство уже не было спо-
собно к какому-либо деловому разговору (а кадетское ядро Про-
грессивного блока вообще не было способно общаться с властью в
силу своей политической природы). Даже среди правых фракций
отношение к власти в этот момент было чрезвычайно противоре-
чивым. 19 ноября В.М. Пуришкевич выступил с не уступавшей
кадетским разгромной речью в адрес правительства, обвинив его в
«германофильстве», взяточничестве и удушении «общественной
инициативы». Один из лидеров правых открыто назвал Протопо-
пова креатурой Распутина, а самого Распутина — настоящим «ру-
ководителем» русской внутренней политики и потребовал прави-
тельство избавить от него Россию450. Н.Е. Марков, попытавшийся
22 ноября выступить в Думе с критикой оппозиции, был принуж-
ден замолчать. В этом принял участие и председатель Думы, в ре-
зультате чего подвергся со стороны разъяренного депутата грубо-
му оскорблению. Марков подскочил к нему и назвал его «мерзав-
цем» и «болваном». Инцидент вызвал скандал, осуждение данно-
244
го поступка со стороны блока и левых, исключение Маркова из
зала заседаний и, наконец, раскол в правой фракции451. От нее
откололась фракция «независимых правых» во главе с кн.
Б.А. Голицыным (32 депутата)452. От такого удара правые уже не
оправились.
Общественная атмосфера накалилась до предела. 22 ноября с
началом обсуждения формулы перехода «взбунтовался» Государ-
ственный совет. Кн. Е.Н. Трубецкой произнес речь с призывом к
верховной власти даровать «министерство доверия». Его боль-
шинство (94 голоса против 34) 26 ноября также потребовало уст-
ранения от власти «темных сил» и создания правительства, опи-
рающегося на «доверие страны»453. «Это — настоящий бунт
Госуд, совета, иначе я не могу резюмировать впечатления сегод-
няшнего дня. Больше общественных деятелей взбунтовались са-
новники-бюрократы [выделено в тексте. — Ф.Г.]. Этого я не
ожидал, но это я понимаю! Сколько мук и унижений они натерпе-
лись из-за Распутина...» — писал кн. Трубецкой454. Состоявший-
ся 27 — 29 ноября Дворянский съезд поддержал эти требования.
В.Н. Львов произнес резкую речь, направленную против влияния
Распутина. Несмотря на то, что некоторые явившиеся присутство-
вали в придворных мундирах, съезд демонстративно избрал
новым председателем своего Постоянного совета опального
А.Д. Самарина. Н.Е. Марков не был даже допущен. Съезд 121
голосом из 126 принял резолюцию об устранении от власти «тем-
ных сил»455.
Государственная дума фактически стала не только символом,
но и центром общественного сопротивления власти. Тем сильнее
было чувство безнаказанности. Осторожный А.С. Изгоев писал в
«Русской мысли» по поводу возможного думского роспуска:
«Уйдет Гос. дума — и в жизни нашей страны наступит мрак.
...Конечно Россия и тогда не погибнет, как не погибла она в 1613
или 1812 г. ...Но сколько лишних страстей, тяжелых жертв,
сколько ударов придется перенести, пока из недр самого народа
не подымутся на подмогу серьезной государственно настроенной
интеллигенции суровые творческие силы, как было в том же
1613 г. на Руси или в конце XVIII и начале XIX веков во Фран-
ции»456. Газетные слухи о стремлении Трепова отложить выборы
в Думу и продлить полномочия прежней в кадетской среде были
приняты «с напряженным вниманием и видимым удовольствием».
Опасения роспуска Думы и откладывания выборов более всего
страшили парламентскую оппозицию. Можно было и опасаться
проведения выборов «чисто ’’стамбуловскими" приемами». Кадеты
сами намеревались весной 1917 г. поставить вопрос о продлении
полномочий. В случае такого продления левые кадеты по согла-
шению с социалистами даже намеревались поднять вопрос об ам-
нистии и восстановлении прежнего избирательного закона
1906 г.457 Дума была переполнена слухами. Говорили о возмож-
ном применении против нее войск458 или о даровании 6 декабря
245
(т.е. по поводу исполнения Императору 48 с половиной лет) «от-
ветственного министерства» и сложении Николаем II должности
Верховного главнокомандующего в пользу Великого князя Нико-
лая Николаевича, М.В. Алексеева или А.А. Брусилова459. Поэто-
му, сообщал домой Ф.И. Родичев, «о роспуске на каникулы нече-
го и думать, т.е. страшно уезжать отсюда, трудно отходить»460.
«Ты сама понимаешь, как в Думе все напряжено и как там
надо быть осторожным и внимательным, чтобы не зарваться,
чтобы не умолчать, где нужно говорить, и не сказать того, что хо-
чется, но опасно. Опасно не для меня, а для дела в настоящий тя-
желый трагический момент», — писал кн. Е.Г. Шаховской ее
муж князь Дмитрий Иванович461. В ожидании правительственной
реакции на последние события Государственная дума вынуждена
была взять временную паузу. Палата обратилась к продовольст-
венному вопросу, позволявшему совмещать «деловое» обсуждение
с политическими декларациями. Министр земледелия А.А. Риттих
отметил необходимость предотвратить грядущее «несчастье» и вы-
разил свою полную готовность сотрудничать с Думой. Ф.И. Роди-
чев заявил ему в лицо: «То, что надвигается... это не несчастье,
это крушение. Я верю в то, что страна найдет в себе живые силы,
справится и выйдет из этого испытания; я верю в силы России, но
первый камень, который ей придется на своем пути отмести для
того, чтобы спастись, это — режим и представляющие его
люди»462. Прогрессивный блок выдвинул по отношению к власти
свои требования: установление правительства доверия и твердых
цен на хлеб. Однако уже на третьем заседании по продовольст-
венному вопросу 2 декабря различия во взглядах внутри блока
дали себя знать. Депутаты, представлявшие сельскую местность
(как помещики, так и крестьяне) считали необходимым сохранить
свободу торговли463. Центрист М.П. Дмитриев выступил против
установления твердых цен464. Правое крыло блока вовсе не хоте-
ло превращать столь тяжелый для страны вопрос в повод для по-
литических словопрений. В блоке неожиданно стала обозначаться
трещина. Растерявшийся и подавленный А.И. Савенко писал
домой: «В общем положение ужасное. Есть один просвет: Трепов
и Риттих. Это здравомыслящие и деловые люди, которые в про-
довольственном вопросе взяли верный тон. К сожалению, Дума, в
продовольственном вопросе сбитая с толку политиканством, запу-
талась между трех сосен и оказалась ниже нынешнего правитель-
ства»465.
На левом фланге недовольство выражалось как раз обратным.
А.И. Коновалов писал: «Сейчас в Думе идет продовольственный
вопрос. Один за другим тянутся ораторы на кафедру, критикуют,
обвиняют, с жаром нападают. Реальных, однако, предложений
системы или плана ни у кого нет: нет их и у Думы в целом. Чув-
ствуется обычный, будничный думский день, но в газетах, конеч-
но, все будет представлено в ином виде. Нет настроения, нет дей-
ствительных побуждений к борьбе. Будущее совершенно неясно.
246
Какой ужас, что в такой грозный исторический момент такое
гнусное и жалкое правительство и собранное народное представи-
тельство на основе избирательного закона 3-го июня»466. Прогрес-
сивный блок опять рисковал потерять свою монолитность и иллю-
зию силы. Поэтому 5 декабря им была спешно внесена формула
перехода, которая предусматривала переход к единому продо-
вольственному плану, передачу вопроса в ведение земства или
специальных общественных комитетов, полное отстранение адми-
нистрации от данного дела, введение твердых цен и, наконец, ус-
тановление правительства доверия. Прогрессист В.А. Ржевский
предложил отложить голосование по формуле ввиду полной неоп-
ределенности и неразработанности ее требований, но в ответ ему
А.И. Шингарев указал на недостаток времени и невозможность
обсуждать каждый пункт формулы. В результате она была приня-
та большинством в 114 голосов блока против 17 при 87 воздер-
жавшихся (в том числе социалисты, прогрессисты, националис-
ты)467. Дума, таким образом, демонстрировала полную неспособ-
ность к решению деловых вопросов. Оценивая план блока по ре-
шению продовольственного вопроса, исследователь А.Б. Асташов
признает: «Время принятия "Прогрессивным блоком" этого
плана — за два месяца до революции — свидетельствовало об от-
сутствии у либералов собственной программы по выходу из соци-
ально-экономического кризиса»468. Несмотря на тяжелый внутрен-
ний кризис, система государственного управления еще продолжа-
ла функционировать и решать текущие задачи лучше, чем это де-
лали общественные организации.
Думское большинство пробовало поставить на очередь органи-
ческое законодательство. Под давлением кадетов в повестку был
внесен законопроект о волостном земстве. «Это краеугольный ка-
мень нашей конституции», — писал Милюкову И.И. Петрунке-
вич, восхищавшийся событиями в Думе и стававший их выше
Первой русской революции469. Но в данном вопросе, также как и
в продовольственном, имелись подводные камни. «Кадеты могут
здорово сесть в лужу», — признавал прогрессист В.А. Ржевский.
Хотя он и признавал, что «теперь с выходом нашим из блока у
нас совсем связаны руки», но имел в виду возможность более
умеренных совместно с прогрессистами пойти на существенную
правку документа470. 5 декабря докладчик земец-октябрист
В.И. Стемпковский призвал депутатов принять законопроект без
постатейного обсуждения ввиду его спешности. Представитель
МВД С. А. Куколь-Яснопольский, признав волостное земство не-
обходимым «фундаментом» всего местного самоуправления, пред-
ложил собранию предоставить все необходимые материалы минис-
терства471. 8 декабря на законопроект обрушилась критика социа-
листов, обвинивших земцев-октябристов в сохранении сословного
принципа. По мнению А.Ф. Керенского, законопроект был «не
только не нужен», но и «вреден для страны», поскольку мог
явиться «новым источником ненависти, лжи и лицемерия». Вслед
247
за ними выступил кадет П.П. Гронский, потребовавший отказа от
куриальной системы выборов472. В свою очередь правые считали
волостное земство возможным оплотом революции, «третьего эле-
мента» и бесполезным для крестьян; они также указывали, что на
его введение во время войны нет ни рук, ни средств. В результате
единственный органический законопроект V сессии был принят
лишь в первом чтении473.
Гораздо хуже обстояло дело с законопроектом о городском
самоуправлении. 7 декабря в думской комиссии по городским
делам левокадетское меньшинство, пользуясь случайным переве-
сом, смогло провести 11 голосами против 10 решение об отмене
куриальных выборов. Умеренное большинство комиссии опротес-
товало голосование, после чего меньшинство вышло из ее состава.
Законопроект практически был похоронен в недрах самой комис-
сии474. Вместе с тем, в Совете министров к этому времени были
подготовлены собственные законопроекты по городскому самоуп-
равлению, волостному земству, печати и беженцам, которые
могли стать основой выступления в Думе управляющего МВД
А.Д. Протопопова475. Для думского большинства было ясно, что
вопросы законодательства в общем собрании поднимать стало не-
возможно и нежелательно. Органическое законодательство депу-
татами больше не обсуждалось. Блок опять начинал терять ини-
циативу. 8 декабря А.И. Чхенкели заметил по поводу думского
большинства: «Мы идем к неминуемой катастрофе, если все оста-
нется по-старому, но вы не говорите всей правды стране (Голоса
слева: Страна ждет вас). Я понимаю вас... вы чувствуете себя
между молотом и наковальней. С одной стороны, правительство,
ведущее нас, всю страну к верной гибели, с другой стороны, рево-
люция снизу, как последствие не только правительственной поли-
тики, но и вашего абсолютного непонимания всей важности мо-
мента. Гг., мы упираемся в тупик, откуда один выход — револю-
ция (Рукоплескания на крайней левой)»476. Однако даже такие
резкие слова нашли свое созвучие в речах представителей блока.
На следующий день при обсуждении в закрытом (то есть практи-
чески исключавшем риторику) заседании представленного Чхен-
кели запроса о применении 87 статьи ОГЗ В.А. Маклаков гово-
рил: «Мы чувствуем, что дальше так жить нельзя, что мы идем к
какому-то рубикону, и за этим Рубиконом, как бы он ни был
тяжел, нам уже мерещится лучший порядок. ...Когда все увидят,
где зло... тогда Россия найдет средство с ним справиться. И эти
средства мы будем приветствовать (Рукоплескания слева, в цент-
ре и на отдельных местах справа)»477.
Парламентская оппозиция ожидала политического выступле-
ния общественных организаций и надеялась на то, что оно про-
изойдет в русле думских требований478. У этого могли быть все
основания. 24 ноября — 5 декабря состоялись выборы в москов-
скую городскую думу, на которых кадеты и прогрессисты получи-
ли 144 места из 160. В новую думу прошли кн. Г.Е. Львов,
248
Н.М. Кишкин, Н.И. Астров, А.И. Коновалов, П.П. Рябушин-
ский, С.Н. Третьяков, А.А. Бурышкин479. 24 ноября состоялось
совещание Главного комитета ВСГ и 21 городского головы, на ко-
тором было принято соответствующее решение, а также постанов-
лено созвать до середины декабря чрезвычайный продовольствен-
ный съезд, на который предполагалось пригласить представителей
рабочих и кооперативов480. В рамках подготовки съезда должны
были состояться также съезды Земского и Городского союзов,
однако они не были разрешены администрацией по личному
указанию премьер-министра481. Помещение контрольно-счетного
отдела Земгора в Москве, где предполагалось собрать съезд
ВЗС под вывеской совещания уполномоченных губернских
земств, было оцеплено полицией. Между тем, собрались предста-
вители 22 губерний, 2 областей и всех фронтовых комитетов,
всего 59 человек с правом решающего голоса. Присутствовавшие
собрались в помещении Земсоюза на Маросейке. Товарищ главно-
уполномоченного С.Л. Маслов предложил начать заседание в по-
рядке частного совещания, но собравшиеся с этим не согласились
и по совету другого товарища Д.М. Щепкина единодушно приня-
ли политическую резолюцию с резкой критикой «бессильного и
бездарного» правительства и требованием правительства, «сильно-
го ответственностью перед народом и народным представительст-
вом»482.
После этого на совещание прибыл кн. Г.Е. Львов, который
произнес еще более впечатляющую (и заранее подготовленную)
речь: «То, что мы хотели 15 месяцев тому назад с глаза на глаз
сказать вождю русского народа, то, что мы говорили в ту пору
шепотом, на ухо, стало теперь общим криком русского народа.
...От Государственного совета и Государственной думы до послед-
ней землянки все чувствуют это одинаково. ...Старая государст-
венная язва розни власти с обществом покрыла собой, как прока-
зой, всю страну, не пощадив и чертогов царских, а страна и
молит об исцелении и страдает. ...Оставьте дальнейшие попытки
наладить совместную работу с настоящей властью! Они обречены
на неуспех, они только отдаляют нас от цели. Не предавайтесь
иллюзиям! Отвернитесь от призраков! Власти нет... Стране нужен
монарх, охраняемый ответственным перед страной и Думой пра-
вительством»483. «Больше ждать было нечего. "Законные" средст-
ва были исчерпаны», — свидетельствовал делегат съезда
П.И. Корженевский484.
В тот же день полиция не допустила заседание съезда ВСГ.
Согоровцы выразили свой протест «против насилия правительст-
ва» и разошлись. Съезд, тем не менее, успел принять резолюцию
с требованием «ответственного министерства» и призывом к Думе
«выполнить свой долг и не расходиться до тех пор, пока основная
задача — создание ответственного правительства — не будет до-
стигнута»485. И декабря состоялось продовольственное совещание
представителей общественных организаций, торговли, промыш-
249
ленности, кооперативов и рабочих под председательством
Н.М. Кишкина, на котором присутствовало 70 человек. Перед
тем, как и оно было закрыто, была единогласно принята полити-
ческая резолюция, повторявшая положения вышеуказанных резо-
люций союзов486.
После разгона съездов Кишкин, по сведениям полиции, поста-
вил перед московскими кадетами вопрос пересмотре тактики: «Те-
перь нет больше места для надежды, теперь все ясно: правитель-
ство не только не уступит, но объявляет беспощадную войну об-
щественности. ...Правительство опомнится только тогда, когда с
ним станут говорить не языком парламентских резолюций, а
когда поднесут кулак к самому его носу». А.А. Кизеветтер опять
выступил за поддержку рабочих забастовок, «которые дали столь
быстрый результат накануне 17 октября 1905 г.»487. На короткий
отрезок времени Земгор оказался в центре общественного внима-
ния. Местные военно-промышленные комитеты даже рассчитыва-
ли ориентироваться на позицию союзов в случае роспуска
Думы488. Однако сами союзы достигли предела своей политичес-
кой активности. В конце 1916 г. конфликт между либеральным
руководством и радикальными членами набирает силу и приводит
к полному разочарованию последних в перспективах политичес-
кой активности союзов489.
13 декабря социалисты внесли в Думу спешный запрос о раз-
гоне съездов. Думское большинство в этом вопросе колебалось.
Причины были понятны: «На Думу начинает нажимать и угро-
жать улица. Все эти резолюции съездов городских и земских со-
юзов — митинговые резолюции плохо удавшихся митингов. Они
глупы, слабы, но модны и тем опасны. Нужно во что бы то ни
стало сохранить уголок, где бы был и царствовал государствен-
ный разум и мудрость строительства и воля разумная к нему. Вот
и надо еще от улицы отбиваться», — писал кадет В.В. Дашке-
вич490. Дума разжигала страсти, но возглавить движение опаса-
лась. На заседании Думы социал-демократ М.И. Скобелев попы-
тался огласить резолюцию продовольственного съезда И декабря,
но председательствующий Н.В. Некрасов согнал его с трибуны.
После этого А.Ф. Керенский огласил резолюции Городского и
Земского съездов и призвал депутатов обратиться к народу и за-
свидетельствовать свою «борьбу за новую власть, за новое госу-
дарство». В результате вопрос был перенесен в закрытое заседа-
ние491. В повестке значился запрос социал-демократов правитель-
ству по поводу разгона съездов. Несмотря на предупреждения
Скобелева, что думцы как «представители третьеиюньского на-
родного представительства» будут «когда-нибудь... сметены», за-
прос не был поддержан492. Дума продемонстрировала неспособ-
ность «держать удар» под угрозой роспуска. «Улица» теперь
явно опережала ее по политическому накалу. «Настроение съез-
дов очень резкое. Особенно со стороны провинции. Там же про-
явилось стремление к действию сплоченно», — сообщал кн. Ша-
250
ховской на заседании кадетского ЦК493. Необходимо было удер-
жать единство фронта. И уже в открытом заседании Милюков из
политических соображений призвал палату возобновить запрос,
что и было, наконец, сделано. Дума наметила обсуждение вопроса
о разгоне съездов на следующем заседании494. А.Ф. Трепов обра-
тился к Родзянко с предложением перенести обсуждение в закры-
тое заседание. Родзянко ответил, что не в силах помешать реше-
нию большинства495. В результате премьер в Думу не явился.
На заседании МО ЦК 13 декабря кн. Шаховской поставил во-
прос о поведении партии и фракции в Думе под реальной угрозой
роспуска. Он предложил начать в прессе кампанию за продолже-
ние сессии, а самой Думе в случае роспуска не расходиться.
Ф.Ф. Кокошкин указал на возможность силового разгона, но от-
метил, что роспуск «произведет самое тягостное впечатление».
Ф.А. Головин и А.А. Мануйлов вынуждены были согласиться с
ним. Однако, как было отмечено, «об отношении к съездам надо
указать Думе на недопустимость ее поведения»496. В такой ситуа-
ции думским либералам невозможно было оставаться более уме-
ренными. Какой-либо деловой контакт или спокойствие были рав-
носильны дискредитации, а такую цену платить они не хотели.
Думцы, таким образом, предпочитали максимально возможное
парламентское давление на власть, которое, по их мнению, прино-
сило им общественную поддержку и вело к уступкам власти, что
придавало силы для дальнейшей борьбы. Так замыкался пороч-
ный круг, каждый оборот которого приближал к развязке.
Об этом на заседании Думы 16 декабря открыто сказал Ми-
люков: «Гг., свершилось то, чего мы хотели и к чему стремились:
страна признала нас своими вождями». Но, по его словам, «сила
первоначального толчка ослабела». Милюков предупреждал: «Я
боюсь, что теперь отсюда пойдет новая волна, но уже волна ра-
зочарования и недоверия к нашим силам. Я думаю, что с этим
новым настроением нам нужно теперь бороться, бороться всеми
силами, если мы хотим остаться в русле событий и сохранить
руководство этими событиями... Наша победа не довершена, наша
цель не достигнута, и это нужно громко признать... По мере того,
как теряется вера в силу народного представительства, выступа-
ют... на первый план другие силы. На наших глазах обществен-
ная борьба выступает из рамок строгой законности и возрожда-
ются явочные формы 1905 г. ...Пусть не говорят, что тут на сцену
выходит "улица". ...Это те же самые социальные элементы, к ко-
торым принадлежите вы сами. ...Русское политическое движение
снова приобрело то единство фронта, которое оно имело до 17
октября 1905 г. Но... масштабы и формы борьбы наверное будут
теперь другие». Милюков призывал ввести их «в законное
русло»: «Это еще можно сделать. Но время не ждет. Атмосфера
насыщена электричеством. В воздухе чувствуется приближение
грозы. Никто не знает... где и когда грянет удар... Чтобы гром
не разразился в той форме, которую мы не желаем, — наша
251
общая задача ясна, — мы должны в единении с общими силами
страны предупредить этот удар». Милюков отказывал в доверии
правительству Трепова и требовал дальнейших уступок думскому
большинству497.
Скобелев ответил Милюкову: «Вы не приняли удар прави-
тельства, а сделали то, что называется "увернуться" (Голос слева:
Безнадежный вы народ, гг.)»498. Скобелев требовал от Думы не-
возможного. Однако блок, в том числе и его правое крыло, уже
не отступал под ударами социалистической демагогии и был уве-
рен в выбранном курсе. А.И. Савенко заявил: «Правительство
очень боится революции, но оно забывает, что основной и глав-
нейшей в настоящее время в стране революционизирующей силой
является само правительство»499. «Правительство думает, что мы
делаем революцию, а мы ее предупреждаем, ~ говорил на сове-
щании блока С.И. Шидловский, — мы не идем на вызов масс»500.
Мы не революционеры — так заявлял он в Думе. Однако слева
ему совершенно справедливо отвечал А.Ф. Керенский: «Если се-
годня... Шидловский говорит вам: я не революционер, я отрицаю
революционный метод, ~ то ведь, гг., Шидловский сегодня упо-
добился тому герою Мольера, который с недоумением и удивле-
нием в один прекрасный день узнал, что он-то "говорит прозой".
Ведь процесс, в котором участвует Сергей Иллиодорович Шид-
ловский, это и есть процесс революционный»501.
♦ ♦ *
Государственная дума была распущена на каникулы до января
1917 г. В ту же ночь (на 17 декабря) произошло убийство
Гр. Распутина... Либералы не рассматривали это как событие
принципиальной важности. «Вместо Распутина всегда может по-
явиться Сидоров или Иванов», — считал кн. Долгоруков502. Од-
нако, как вспоминал Савич, «три дня город ликовал, жил исклю-
чительно интересами этого дела, причем, чем выше стояли люди
на социальной лестнице, тем большее значение они придавали
происшедшему, тем больше они надеялись на резкую перемену
управления страной»503. Ликование, тем не менее, быстро закон-
чилось. «Раньше все валили на него... А теперь поняли, что дело
вовсе не в Распутине. Его убили, а ничего не изменилось», —
считал В.В. Шульгин504. На следующий день после убийства
А.Д. Протопопов был утвержден на посту министра внутренних
дел. 21 декабря состоялось заседание кадетского ЦК. Полицей-
ская агентура так описала господствовавшее на нем настроение:
«Большего разочарования, большей растерянности, чем та, какая
сейчас существует в к.-д. среде, трудно себе представить». Кадеты
были удивлены и разочарованы отсутствием поддержки населе-
ния. Апатия населения, по словам полиции, убивала «недавнюю
твердую веру в неизбежность победы либерализма над правитель-
ством». Милюков не смог привести собравшихся к какой-либо
252
единой точке зрения на дальнейшую тактику505. Внутри оппози-
ции, Прогрессивного блока и даже среди самих кадетов в этот пе-
риод не было никакого четкого представления о частностях поли-
тического курса. По воспоминаниям Милюкова, в последние два
месяца перед революцией «все теперь (включая и ’’улицу”) чего-
то ждали и обе стороны, вступившие в открытую борьбу, к чему-
то готовились»506.
В этой ситуации лидеры общественных организаций прибегли
к имитации нелегальной активности. В публицистике и историо-
графии она известна как «подготовка дворцового переворота»507.
Об этом написано много и нет смысла повторять известные и не-
однократно изложенные факты. Для нашего исследования интерес
представляет прежде всего то, как сами «организаторы» относи-
лись к своей деятельности в этом направлении. Фронтовой жур-
налист М.К. Лемке еще в ноябре 1915 г. якобы заметил некий
сговор между М.В. Алексеевым, А.И. Гучковым, А.И. Коновало-
вым и ген. А.И. Крымовым508. В середине октября 1916 г. у
М.М. Федорова состоялось совещание с участием Милюкова,
Шингарева, Некрасова, Гучкова, Коновалова, Савича, Шидлов-
ского, председателя Киевского ВПК М.И. Терещенко и, возмож-
но, Маклакова. Обсуждался вопрос о дворцовом перевороте, ко-
торый мог бы предотвратить грядущую революцию. Предполага-
лось передать престол цесаревичу Алексею при регентстве Вели-
кого князя Михаила Александровича и управлении «ответственно-
го министерства». Его мог возглавить только кн. Львов, посколь-
ку против кандидатуры Родзянко возражали все, и прежде всего
Милюков. Но решение принято не было; Милюков и большинство
собравшихся не считали возможным идти на нелегальные дейст-
вия509.
После этого состоялось совещание Гучкова, Терещенко и Не-
красова, на котором положительное решение все же было приня-
то. Гучков считал: «Наивно думать, что одни силы совершат чер-
ную, подготовительную, ответственную работу, а другим силам
будет предоставлена чистая работа — устраивать власть». Была
создана рабочая «тройка», которая вскоре после привлечения в ее
состав Коновалова и Керенского стала «пятеркой». Она имела по-
стоянные контакты с социалистическими группами столицы510, а
также попыталась установить контакты с войсками511. В середине
декабря на заседании бюро ЦВПК было решено в случае начала
волнений использовать «подходящее настроение в массах» для
низложения правительства. При этом, Терещенко считал, что
общее обращение к армии не имеет смысла, а достаточно будет ис-
пользовать «два—три полка, с которыми и можно будет все вы-
полнить»512. Но, как свидетельствовал Гучков в письме Мельгуно-
ву: «Сделано было много для того, чтобы быть повешенным, но
мало для реального осуществления, ибо никого из крупных воен-
ных к заговору привлечь не удалось»513.
253
Деятельность «тройки/пятерки», по-видимому, ограничилась
разговорами514. По сведениям Протопопова, Гучков вел перегово-
ры с ген. Вас.И. Гурко, но проведенное полицейское расследова-
ние это не подтвердило515. Вместе с тем, Александр Иванович по-
стоянно демонстрировал свою нелегальную активность. 30 декаб-
ря на заседании ЦК Союза 17 октября он, испытывая явное
стремление не уступать инициативу кадетам, делал прозрачные
намеки на подготовку переворота516. Надежду на подобный пере-
ворот Гучков даже пытался внушить рабочей группе ЦВПК517.
Сэру Джорджу Бьюкенену он предсказывал, что переворот про-
изойдет к Пасхе518. «В Москве, как и повсюду, очень много гово-
рили и о "дворцовом заговоре", и о "дворцовом перевороте". На-
зывали и имена... А.И. Гучкова.., А.И. Коновалова. Но, именно
потому, что в Москве их хорошо знали, мало кто верил в серьез-
ность такого начинания», - вспоминал А.А. Бурышкин519. Лидер
октябристов любил распространяться о необходимости отречения
Николая II, которого считал личным врагом. По свидетельству
знакомой Гучкова кн. Л.Л. Васильчиковой, он «с поистине изуми-
тельной откровенностью провозглашал это мнение в каждой гос-
тиной» и расписывал возможность арестовать Императора во
время его переезда из Ставки в Царское Село. На предложение
княгини передать это Императрице ее мать ответила, что «это
пустая болтовня, которая дальше болтовни и не пойдет», так как
«заговоры, которые обсуждаются во всех подробностях в гости-
ных с чужими людьми, не могут считаться серьезными»520.
Между тем, Гучков уверял, что правительство не смогло раскрыть
его замыслов521. Но хлестаковская бравада плохо вяжется с осо-
бой законспирированностью замыслов. Кроме того, в связи с
убийством Распутина Гучков писал брату: «Допрыгались. Ника-
кие предостерегающие голоса не помогли. Помогут ли кровавые
события? И где эти события остановятся? ...На благополучное за-
вершение кризиса мало надежды. Бедная Россия...» Подобный
тон вряд ли принадлежал человеку, действительно готовому к ре-
шительным действиям522.
Гучков не знал о «заговоре» кн. Львова. 9 декабря после раз-
гона съездов у князя состоялось совещание с участием Челнокова,
Кишкина, Федорова и тифлисского городского головы А.И. Хати-
сова. Было решено совершить дворцовый переворот в пользу Ве-
ликого князя Николая Николаевича и утвердить «ответственное
министерство» во главе с кн. Львовым. Для этого Хатисову было
поручено в Тифлисе войти с ним в переговоры. Хатисов отпра-
вился в Тифлис, имел встречу с Великим князем, который просил
два дня на размышление, но все же отказал, ссылаясь на то, что
армия не поддержит переворот523. Однако сам Великий князь
также позволял себе делиться со знакомыми подобными планами.
Последнему министру иностранных дел империи Н.Н. Покровско-
му он в конце декабря 1916 г. сообщил, например, что ему прихо-
дится «готовиться на старости лет в президенты Российской рес-
254
публики»524. Кроме переговоров с Великим князем, кн. Львов
якобы имел осенью встречу с М.В. Алексеевым, который согла-
шался арестовать Александру Федоровну. Но в ноябре Алексеев
заболел и от подобных планов отказался525. Активность кн. Льво-
ва тесно смыкалась с настроением в великокняжеской среде, кото-
рая на рубеже 1916—1917 гг. также предпринимала усилия для
давления на Императора с целью дарования им «министерства
доверия». Кроме того, Великие князья также пытались угово-
рить Николая Николаевича на участие в перевороте526. Вместе
с Львовым они попытались использовать в своих целях и ста-
рого корреспондента Николая II А.А. Клопова. В январе —фев-
рале 1917 г. Клопов по инициативе Львова и Великого князя
Михаила Александровича написал в Ставку несколько писем с
призывом к Царю ввести, наконец, «ответственное министерст-
во» и сделать премьером кн. Львова. 29 января Клопов даже
встретился со своим Государем, но не смог убедить его пойти на
уступки527.
Касаясь роли кн. Львова в подготовке переворота, Н.И. Аст-
ров сообщал Т.Н. Полнеру, что сомнений в участии князя у Аст-
рова не было: «В конце 1916 г. мысль о дворцовом перевороте
стала как бы общим достоянием. Об этом говорили все, особенно
те, кто считал себя в курсе политики. Эти мысли зарождались
самопроизвольно. Для их возникновения вовсе не нужно было,
чтобы кружок заговорщиков, если бы таковой был в действитель-
ности, оказался болтливым. При болтливости наших "деятелей”,
собиравшихся в Художественном кружке в Москве, в клубах Пет-
рограда, наконец, в изумительной откровенности и безответствен-
ности в разговорах, даже с совершенно неизвестными людьми, в
вагонах железных дорог из Москвы в Петроград и обратно, —
мысль о неизбежности дворцового переворота стала общим досто-
янием. Бесформенные таинственные слухи и разговоры получали
подтверждение в сообщениях кн. Львова, привозимых из Петро-
града. К нему мы обращались за осведомлением и разъяснениями.
В этих случаях он был уклончив, но не отрицал, что в кругах
Петрограда назревает сознание неизбежности переворота». Астров
вспоминал, что примерно в декабре 1916 г. у Львова собралось
очередное узкое совещание с участием Кишкина, самого Астрова,
«кажется» Маклакова и др. лиц. Львов сообщил о подготовке
переворота с участием великих князей и «политических деяте-
лей». Астров вспоминал: «Торопливая речь кн. Львова была не
ясна. Уточнять ее было неловко, тем более, что казалось, сам
Львов не знает ничего точно, ибо сам лишь поставлен в извест-
ность о готовящемся. Поэтому никто не спросил, кто же берет на
себя осуществление самого плана. Нас не приглашали участвовать
в действиях. Нас лишь ставили в известность о предполагаемом и
предупреждали, что нужно быть готовым к последствиям». Со-
брание кратко обменялось мнениями о том, как события могут
быть приняты в Москве, армии, народе, «в чьих руках может
255
оказаться власть». Николай Иванович отмечал: «Мнение всех
было, что кн. Львову не миновать стать во главе правительства.
Все эти разговоры носили очень беглый отрывочный характер.
Кажется, все испытали какое-то чувство неловкости. Кто-то соби-
рается делать что-то очень значительное, никто толком не знает,
что затевается, а силою обстоятельств в последнее втягиваются
все... Разговоры как-то оборвались. Наспех сообщено было что-то
о делах общих для обоих союзов. Эти сообщения уже не интере-
совали собравшихся. Все поторопились разъехаться. К этой теме
никто больше не возвращался...» Кроме того, Астров отвергал
факты, изложенные Смирновым528.
В.В. Шульгин вспоминал, что попытки обсуждения планов
переворота в достаточно широком кругу, с участием представите-
лей Прогрессивного блока и общественных организаций ни к чему
не приводили: никто не решался предлагать конкретных планов.
Попытки Некрасова вовлечь Шульгина в заговор провалились;
последний не считал его планы серьезными529. Родзянко отнесся к
ним резко отрицательно530. Кадетское ядро во главе с Милюко-
вым предпочитало воздерживаться от участия, хотя и старалось
находиться в курсе дел. Отвращать кого-либо от подобных планов
в их интересы не входило, поскольку осуществление переворота,
по мнению кадетов, могло привести лишь к утверждению «ответ-
ственного министерства». Милюков даже советовал после перево-
рота переехать в более оппозиционную Москву531.
С.П. Мельгунов со своей стороны так оценивал степень подго-
товленности подобных затей: «Договоренности в действительности
было мало, ’’кружки" действовали в значительной степени на свой
страх и риск. И в лихорадке "разговоров" о перевороте они могли
хвататься за ту комбинацию, которая им представлялась наилегче
осуществимой в данный момент»532. Советская историография с
60-х годов разделяла мнение о том, что никакого единого заговора
в среде оппозиции не было, реальной подготовки не велось, а раз-
говоры о нем были средством «запугивания власти жупелом по-
вторения "И марта’’»533. Лишь А.Г. Слонимский полагал, что ли-
бералы, в том числе кадеты, возлагали реальные надежды на
переворот с целью избежания революции534.
В русской эмигрантской и современной отечественной литера-
туре существует точка зрения о подготовке либералами захвата
власти в свои руки и попытках переговоров с высшим генералите-
том, который к началу 1917 г. во всяком случае пришел к выводу
о необходимости смены Монарха535. Подобный взгляд несомненно
лучше отражает реалии поведения либеральной оппозиции. Она
несомненно ставила на первый план не вопрос о революции, кото-
рая была, по ее мнению, неизбежна, а вопрос о доступе к власти,
когда прежнее правительство, как полагали либералы, оказалось
неспособным завоевать доверие общества и продолжать войну.
Лишь отдельные представители оппозиционного лагеря (например
Гучков), да и то в эмиграции, называли переворот по замыслу
256
контрреволюционным. Подобные планы, даже если они были ре-
альностью, стихийные волнения предотвратить не могли. А сама
форма подготовки переворота скорее напоминала революционную
агитацию, но рассчитанную на верхние слои общества. «Некото-
рое время ждали здесь дворцового переворота, но, как будто, го-
ворят скептики, не выгорело. Оптимисты уверяют, что надежда
не потеряна. А в общем скверно. Да и не мудрено, даже вы ведь
думаете, что если бы... [так в тексте. — Ф.Г.], то немец дошел
бы до Москвы», — писал в Тобольск член Думы трудовик А.С.
Суханов536. Либералы не смогли подготовить переворот не по
причине боязни революции, а в силу организационного бессилия.
Их настроения вовсе не были контрреволюционными, скорее на-
оборот. Однако их ожидание революции не приводило к револю-
ционным действиям. Они ждали дальнейших событий. Позиция
Милюкова в данной ситуации была наиболее адекватной.
Активность либеральной оппозиции привела к тому, что свою
деятельность возобновила и рабочая группа ЦВПК. Если в конце
октября ее руководство опасалось провокаций со стороны власти
и призывало рабочих прекратить политические забастовки, то на
следующий день после речи 1 ноября была принята резолюция об
амнистии, «немедленном и решительном преобразовании сущест-
вующего строя» и организации правительства «спасения страны».
14 ноября группа приняла решение организовать на петроград-
ских заводах митинги и принятие аналогичных резолюций, а 19
ноября — демонстрацию к Государственной думе537. Хотя требо-
вания группы были гораздо радикальнее думских, ее руководство
полагало, что «плохо или хорошо представительное учреждение,
оно должно быть центром для всей России». «Поэтому нужно со-
средоточить внимание на Государственной думе. ...Нельзя допус-
тить, чтобы Государственная дума оторвалась от народа», — гово-
рил К.А. Гвоздев538. Лидеры ЦВПК совершенно потеряли кон-
троль за политической активностью рабочей группы, но они и не
пытались ей препятствовать. 19 декабря рабочая делегация мос-
ковского совещания областных ВПК потребовала включить в ре-
золюцию такую очередную задачу, как «решительное устранения
нынешнего режима и создание на его месте временного правитель-
ства, опирающегося на организующийся самостоятельный и сво-
бодный народ»539.
Развязка переставала пугать либералов, когда они чувствовали
себя во главе всей страны. Отступать было некуда; по мере усиле-
ния ненависти к правительству постепенно слабел страх перед
стихией. Сковывали лишь слабость и нерешительность, и лишь
боязнь перед расправой внушала опасения. А.С. Изгоев в марте
1917 г. писал: «Я помню заседания фракции и Центрального ко-
митета Партии Народной Свободы за последние два месяца
[перед революцией. — Ф.Г.]. Они насыщены были революцион-
ными настроениями и предчувствиями катастрофы. Из уст казац-
кого депутата с правым укладом [видимо, В.А. Харламова. —
9 Ф.А. Гайда
257
Ф.Г.] впервые во фракции раздались откровенные слова: наши
станичники говорят, что пора подтянуть к ответу самого "полков-
ника" [Николая II. — Ф.Г.], сказать стране, что царь неприго-
ден»540. На заседании московского городского комитета в январе
1917 г. М.Л. Мандельштам предложил П.Н. Милюкову на откры-
тии Думы провозгласить ее Учредительным собранием. Милюков
ответил: «Мы это сделаем, если у Таврического дворца мы будем
иметь несколько полков»541. Кадетские ораторы в Думе
(М.С. Аджемов) уже могли угрожать власти, что «народ пощады
не даст»542. «Убежден, — писал Аджемов Шингареву, — что к
Новому 1917 г. будут торжественные похороны самодержавия.
Похороните где-нибудь на Волховом кладбище, только подальше
от литераторских мостков»543. Даже относительно умеренный
В.А. Маклаков признавал теперь, что «революционный путь
борьбы неизбежен». «Весь вопрос лишь теперь в моменте откры-
тия этой борьбы... Быть может, он очень, очень близок, но так
или иначе нет смысла форсировать события»544. Это же настро-
ение с легкой иронией передавали полицейские отчеты: «Либе-
ральная буржуазия верит, что в связи с наступлением... ужасных
и неизбежных событий, правительственная власть должна будет
пойти на уступки и передать всю полноту своих функций в руки
кадет, в лице лидируемого ими Прогрессивного блока, и тогда на
Руси... "все образуется"»545. Эта позиция была наиболее удобной,
но она требовала сохранения Думы. Н.М. Кишкин обращался к
парламентариям: «Мы будем делать все для сохранения единства.
Делайте и вы то же»546.
27 декабря А.Ф. Трепов был отправлен в отставку и заменен
на своем посту кн. Н.Д. Голицыным, председателем комитета по-
мощи военнопленным и членом группы правых Государственного
совета по назначению, лично преданным человеком, но далеким
от политических проблем547. Таким образом, основное положение
в правительстве занял А.Д. Протопопов. Новое, четвертое за пос-
ледний год547а, правительство отложило созыв Думы до 14 февра-
ля. 1 января 1917 г. произошла очередная «чистка» Государствен-
ного совета. Его председателем стал И.Г. Щегловитов. Эти шаги
не означали «поворота к реакции», но свидетельствовали о непре-
клонности самодержавия в отношениях с оппозицией548. Власть
остановилась в ожидании. В либеральной среде последние переме-
ны вызвали раздражение и опасения. Полицейские отчеты свиде-
тельствовали: «Настроение в столице носит исключительно тре-
вожный характер. Циркулируют в обществе самые дикие слухи,
одинаково как о намерениях правительственной власти (в смысле
принятия различного рода реакционных мер), так равно и о пред-
положениях враждебных этой власти групп и слоев населения (в
смысле возможных и вероятных революционных начинаний и экс-
цессов)»549. Со стороны власти ожидались любые возможные про-
вокации: полиция в столице и других городах якобы обучалась
стрельбе из пулеметов. По словам Родзянко, называли и количе-
258
ство пулеметов — «пятьсот, шестьсот, тысяча»550. Передавали
слова Протопопова, якобы им сказанные: «Я оболью кровью Мос-
кву и Петроград, но спасу Царское Село»551. Помимо этого нача-
лись и разговоры об окончательном роспуске Думы552.
От домашних М.В. Родзянко можно было даже услышать о
его желании подать в отставку, поскольку в новых условиях он не
видел возможности оставаться на своем посту553. Михаил Влади-
мирович опасался окончательного роспуска и попытался устано-
вить тесный контакт с предводителями дворянства для публичной
поддержки Думы. Однако он не встретил понимания у руководст-
ва общественных организаций, требовавших от Думы решительно-
го слова554. На рождественской неделе (24 декабря — 3 января) у
Коновалова и Рябушинского состоялось несколько частных сове-
щаний. 30 декабря на одном из таких собраний было принято ре-
шение требовать от Думы бороться с новым правительством
вплоть до своего роспуска. В случае такого исхода она должна
была собраться явочным порядком в Москве и обратиться к насе-
лению с обвинением правительства в измене и покушении на за-
крепленные в манифесте 17 октября политические права555. Мос-
ковские кадеты выступали против нелегальных действий556 и, по-
видимому, смогли добиться компромисса с прогрессистами.
По поручению лидеров общественных организаций (в частнос-
ти, и А.И. Коновалова) В.А. Маклаков посетил Родзянко с целью
добиться у него согласия на совместные действия в дальнейшей
борьбе за «ответственное министерство». О своем визите Макла-
ков писал А.И. Коновалову: «Он очень охотно, с радостью согла-
сился, что необходимы согласные, а не разрозненные действия, и
будет рад на эту тему беседовать... Он хорошо понял, что надо
установить «имена», сам это сказал. «Что программа — какая же
программа... победить, этим все объясняется. ...На мой взгляд, он
до смерти боится, что его будут толкать и приглашать на что-либо
нелегальное, неконституционное. При начале разговора с ним он
сразу ощетинился, и когда понял, что об этом нет речи, сразу ус-
покоился и на все согласился. Это-то и делает согласие ненадеж-
ным, но я его еще наведаю и возобновлю разговор»557. По-види-
мому, именно под их влиянием в январе 1917 г. Родзянко опять
взялся за подготовку списка «министерства доверия» и даже со-
гласился на кандидатуру кн. Львова на пост премьер-министра558.
Вместе с тем, кадеты не исключали возможности участия в новом
правительстве и представителей бюрократии (например, Криво-
шеина); однако попытки предварительных переговоров, якобы
предпринятые В.А. Маклаковым, успеха не имели559.
Кадетам вновь приходилось балансировать между жесткой
критикой власти и формальным соблюдением законности, «не да-
вать правительству ни малейших поводов к новой отсрочке дум-
ской сессии». В петроградском охранном отделении не ошиба-
лись, когда полагали, что «Гос. дума все-таки, как бы она не
была враждебно настроена, — в своей компактной массе никогда
9*
259
не превратит себя в конвент революционных деятелей», однако
совершенно неправильным был вывод, что «сговориться с Думой
на известной платформе возможно»560. И в отношении контактов
с правительством, и в отношении «улицы» ее либеральное крыло
занимало пассивную выжидательную позицию. Но такая позиция
вовсе не означала отказа от борьбы за власть. «В предстоящих
России испытаниях мы не выступим в роли революционеров-раз-
рушителей. Правительство само разрушило себя. Наша задача
будет чисто созидательная — в бурю и хаос мы должны будем со-
здать новое правительство, которое немедленно могло бы успоко-
ить страну и приступить к громадной творческой работе», — ри-
совал перспективы либеральной оппозиции Н.В. Некрасов (из-
бранный 5 ноября в товарищи председателя Государственной
думы) на частном совещании у Н.М. Кишкина 7 января. Некра-
сов не считал нужным опасаться думского роспуска: «Это будет
осиновый кол для правительства. При первых же грозных раска-
тах грома правительство с позором принуждено будет обратиться
к той же Думе или еще более страшному для него новому, пятому
изданию ее»561. Кадеты рассчитывали на то, что все население
страны, включая рабочих, поддержит идею создания либерально-
го правительства562.
В то же время, Дума не желала поддаваться на провокации и
ставить себя под удар до начала решительных событий. Кадет-
ский центр с недовольством относился к желанию левого крыла
идти на роспуск, связанный с известным риском потерять полити-
ческую инициативу563. Однако ни к какому соглашению в рамках
партии прийти не удалось564. Самой партии фактически не суще-
ствовало и смысла у таких переговоров не было565. По мнению ка-
детского партийного ядра, спасительным было обсуждение в Думе
продовольственного вопроса, позволявшее оперативно сочетать
резкие политические выступления с «деловым» обсуждением566.
«О продовольственном вопросе вы можете говорить какие угодно
разности, а декларация политическая поведет к немедленному
роспуску Думы. Выступления Думы должны носить крайне дело-
вой характер и этим бить правительство», — формулировал так-
тику предстоящей сессии Ф.И. Родичев567. В это же время левые
кадеты Н.М. Кишкин и Н.И. Астров пытались добиться от руко-
водства союзов немедленно покинуть Особое совещание по продо-
вольствию в знак протеста против политики министра Риттиха568.
В начале 1917 г., после введения с 1 января подоходного нало-
га, лидеры ВПК — Рябушинский, Гучков, Коновалов — опять
проявили политическую активность. Они попытались приложить
усилия по объединению торгово-промышленных кругов с целью
единого выступления на будущих выборах в Думу. На вторую по-
ловину февраля был намечен торгово-промышленный съезд, кото-
ром предполагалось создать новую общую организацию буржуа-
зии569. Их деятельность не была успешной. Петроградская бур-
жуазия (в частности, В.И. Тимирязев, Н.Н. Изнар) вновь высту-
260
пила против такой идеи, называя ее «преждевременной», а на
самом деле не желая связываться с оппозицией570. «Утро России»
заклеймило их как «бюрократов от промышленности»571. Но каде-
ты и деятели союзов (Кишкин, Астров, Мануйлов, Новиков, Ки-
зеветтер) также относились с недоверием и легким пренебрежени-
ем к деятельности прогрессистов. «Этот класс весь ушел в позор-
ную мародерскую работу в тылу и с этой стороны вполне доволен
попустительством правительства», — говорилось в кадетской
среде о буржуазии572. В ответ в кружке Рябушинского был со-
ставлен еще один список «ответственного министерства», из кото-
рого были исключены все думские деятели573 . 22 января номер га-
зеты «Утро России» вышел без представления в цензуру. В статье
Т. Ардова «Министерство национальной обороны» содержался от-
чаянный призыв к союзникам добиться от самодержавия уступок
оппозиции574. Других надежд не оставалось...
19 января — 7 февраля Петроград посетила союзническая де-
легация во главе с лордом А. Милнером. Одной из целей визита
был сбор сведений о внутреннем положении России, и оппозиция
пыталась использовать это в своих целях575. С одной стороны, ли-
бералы пытались внушить западным представителям мысль о том,
что только оппозиция, в отличие от германофильской власти, в
состоянии обеспечить ведение войны до полной победы над вра-
гом. С другой стороны, распространялись слухи о секретных
переговорах членов делегации с оппозиционным лидерами и под-
держке, которую им обещали союзники576. Но конференция
вышла «бледная и вялая»577. В действительности при помощи со-
трудников британской миссии были организованы встречи лорда
Милнера с П.Б. Струве, а также с кн. Львовым и Челноковым.
Лидеры союзов также отмечали, что в случае продолжения прави-
тельством его курса через три недели произойдет революция578.
Струве передал лорду свой меморандум, в котором указывал, что
«конфликт между Короной и народом приведет не меньше, чем к
тому, что поставит Россию перед лицом всеобщей революции».
Он предупреждал о замыслах «темных сил» распустить Думу и
не назначать новых выборов. Единственным выходом из создав-
шегося положения, по его мнению, было создание правительства
доверия для установления сотрудничества с обществом и продол-
жения войны579.
Глава французской делегации министр колоний Г. Думерг
имел беседу с Гучковым, который сообщил ему что в России ве-
дется внутренняя «борьба» и ведется она «единственно с тем, кто
не хочет победы, — с Царским Селом»580. На официальном при-
еме в московской купеческой управе, по свидетельству Д.В. Фи-
лософова, «через толпу пробился Рябушинский, вынул из карма-
на записку и прочел на французском очень резкую... речь. Ска-
зал, что нация во вражде с правительством, что прав[ительст]во
мешает нации работать и т.д.». Московская администрация в ре-
зультате запретила даже упоминать его имя в газетах. Думерг
261
был «очень удивлен, узнав, что он "membre du conseil de Г Em-
pire" et archi-millionaire»581. Встречи фактически не имели послед-
ствий. Глава делегации ограничился запиской, в которой отметил
важную роль общественных организаций в деле обороны и, ссы-
лаясь на английский опыт, советовал привлекать общественных
деятелей на важные административные посты582. Он не поверил в
возможность революции583. Тем не менее, западные дипломаты в
России были уверены в острой необходимости власти пойти на-
встречу либералам584. После этого великобританский посол Бью-
кенен также добился аудиенции у Императора, но безуспешно пы-
тался склонить его к уступкам общественности585. В целом, и за-
падные представители в России, и западное общественное мнение
было подготовлено к тому, чтобы положительно воспринять воз-
можную грядущую смену власти в России586.
Оппозиция предприняла еще одну попытку привлечь внима-
ние Запада. 1 и 4 февраля произошло столкновение на заседаниях
Особого совещания по обороне: 19 его членов от палат и общест-
венных организаций (Родзянко, Гурко, Стахович, Гучков, гр.
Меллер-Закомельский, Савич, Шингарев, Маклаков, кн. Львов,
Челноков, Коновалов и др.) потребовали от военного министра
М.А. Беляева провести соединенное заседание Особых совещаний
под председательством Императора для обсуждения общего поло-
жения в стране. Военный министр отказал им в этом, но Родзянко
заявил о намерении лично обратиться к Николаю II с всеподдан-
нейшим ходатайством от имени большинства ОСО. Царь дал свое
согласие на соединенное заседание, наметив его на 27 февраля587.
♦ ♦ ♦
Государственная дума оставалась последним испытанным сред-
ством либеральной оппозиции. После очередного январского про-
вала внедумской активности она пыталась отгородиться от любых
«уличных» проявлений. Рабочая группа ЦВПК обратилась к ра-
бочим с воззванием, в котором основной задачей момента значи-
лось «решительное устранение самодержавного режима и полная
демократизация страны»588. Группа попыталась организовать ра-
бочую демонстрацию в годовщину 9 января. У думских либералов
отношения с рабочими по-прежнему оставались неопределенными,
какая-либо связь с ними отсутствовала589. Либералы небезоснова-
тельно сомневались в том, что роспуск Думы вызовет политичес-
кую забастовку, но опасались, что она может начаться под лозун-
гами мира, амнистии и политических свобод, что могло повлечь
силовые действия со стороны власти590. 3 января начальник Пет-
роградского военного округа ген. С. С. Хабалов направил
А.И. Гучкову письмо с требованием извещать администрацию о
собраниях рабочей группы и попутно указал, что она «занялась
обсуждением политических вопросов в резко революционном на-
правлении». Гучков находился в конфликте с ее руководством,
262
имел мало сведений о его деятельности, а тем более не имел над
ней никакого контроля. Однако он ответил Хабалову, что не со-
бирается выполнять требования властей. 19 января Хабалов напи-
сал второе письмо и получил тот же ответ от бюро ЦВПК. 20 ян-
варя полиция явилась в помещение рабочей группы, но, не застав
на заседании посторонних (т.е. не получив формального повода
для ареста), удалилась. Лишь 27 января рабочая группа была, на-
конец, арестована591.
Это не вызвало почти никакой реакции в рабочей среде. Об-
щественность, наоборот, была напугана. Газеты (в том числе
«Утро России») оставили происшествие без комментариев. 29 ян-
варя по данному поводу состоялось частное совещание представи-
телей общественных организаций, законодательных палат, партий
и рабочих. А.И. Гучков уклонился от каких-либо резких заявле-
ний и оценок. П.Н. Милюков, «явно волнуясь, указал, что...
лишь Государственная дума должна и может диктовать стране ус-
ловия борьбы с властью» и выразил непонимание действий рабо-
чей группы. Собравшиеся «были положительно подавлены подоб-
ным характером его заявления». Была признана законность арес-
та. Керенский и Чхеидзе попытались принудить общественных де-
ятелей к более активным действиям, но даже Коновалов не под-
держал их592. Вместо этого он вместе с Гучковым побывал у Хаба-
лова и добился смягчения участи арестованных593. Бюро ЦВПК
выступило с разъяснением по поводу деятельности рабочей груп-
пы, на основе которого был срочно издан очерк деятельности РГ
(с доказательствами ее полезного характера в борьбе с пораженче-
ством)594. Лишь руководимый Рябушинским МВПК решил обра-
титься к ЦВПК, ВЗС и ВСГ с предложением составить совмест-
ный протест против действий власти с требованием «ответственно-
го министерства». Проект был представлен на рассмотрение ГК
ВЗС, но отклонен ввиду излишней резкости. После этого протест
был просто доведен до сведения председателей законодательных
палат. В бюллетене МВПК он не появился во избежание возмож-
ной ответственности595. Однако, было очевидно, что время подоб-
ных мер давно закончилось.
На заседании кадетского ЦК 4 февраля Н.И. Астров отметил,
что «молчание общества [в ответ] на арест раб[очей] группы чре-
вато последствиями». Он поставил вопрос об установлении связей
с местными рабочими группами и указал: «В будущем министер-
ству народ[ного] доверия хорошие отношения с рабочими очень и
очень будут нужны»596. Центральный комитет обсуждал возмож-
ную акцию рабочих 14 февраля. Столичные рабочие намеревались
собрать демонстрацию в день открытия Думы. Хотя кадеты и рас-
сматривали это как провокацию, но фактически акция была вы-
звана их политической активностью. М.С. Аджемов даже предло-
жил считать, «что тут не одна провокация, а расширение движе-
ния против правительства». Поэтому он отметил, что «протесто-
вать против этого движения нельзя». «Выступление это — явле-
263
ние стихийное, и оно уже вышло из сферы нашего влияния». Ро-
дичев вспоминал о своих тогдашних впечатлениях: «От прави-
тельства шли обещания расстрелять демонстрацию нещадно.
Помню свое угнетенное настроение, мрачное ожидание несчастья.
Но я успокоился на мысли, что если осмелятся стрелять по наро-
ду, то будут те же последствия, что от стрельбы 9 января 1905
года — когда выстрелами солдат был нанесен смертельный удар
самодержавию. Теперь убьют монархию. Бояться нечего — не по-
смеют. А если посмеют, это будет самоубийство. На этом я успо-
коился»597. Милюков и Кокошкин не разделяли подобного «спо-
койствия». Милюков отметил, что организованное в пользу Думы
рабочее движение было бы положительно им воспринято, но сти-
хийные выступления опасны598. Он поспешил через прессу обра-
титься к рабочим с предложением не поддаваться на провока-
ции599.
...Возобновление занятий Государственное думы происходило
удивительно буднично. «О Думе вспоминают редко, ничего опре-
деленного от нее не ждут. ...Ноябрьская волна вся спала, и обы-
ватели ушли в свои дела и дрязги», — писали из провинции
В.А. Ржевскому600. Открывшаяся 18 января бюджетная комиссия
работала в деловом ключе, чтобы не дать повода к новой отсрочке
или роспуску Думы (предполагалось, что она будет созвана на
2 — 4 недели). Кадеты сперва подняли вопрос о полном отклоне-
нии бюджета, но, не встретив поддержки, сняли свое требова-
ние601. На заседании ЦК кадетов было решено начать сессию с
декларации блока и посвятить несколько заседаний критике влас-
ти, но не рисковать Думой. При этом признавалось, что шансы
досрочного роспуска в тот момент были невелики. «Два вопро-
са — продовольственный и военный — самые главные. Ими
можно напугать власть», — говорил кн. Долгоруков602 . 6 февраля
аналогичное решение о «политическом» начале сессии вынесло и
совещание Прогрессивного блока603. Было также решено начать
на первом заседании рассмотрение «деловых» вопросов (продо-
вольственного, транспортного, топливного), поскольку они были
«достаточно широки и всеобъемлющи» и могли позволить депута-
там сразу «поднять прения на высоту, необходимую, чтобы на-
электризовать и поднять настроение страны»604. 10 февраля
М.В. Родзянко получил аудиенцию в Царском Селе и в очеред-
ной раз призывал своего Государя даровать «ответственное минис-
терство», предупреждая о грядущей скоро революции и анархии.
Николай II был непреклонен605. Председатель Государственной
думы получил «самые категорические указания... спокойно, кор-
ректно и терпимо относиться к императорскому правительству» и
«не возбуждать умы в сторону неосуществимых при данных усло-
виях политических лозунгов»606.
Блок, тем не менее, от своих планов не отказался, хотя и не
пришел к единому мнению о его реализации. На совещании
12 февраля С.И. Шидловский, по собственному мнению, отчаян-
264
ный борец с революцией, предложил сразу отвергнуть бюджет и
пойти на роспуск. В.И. Гурко назвал Думу «огромной сдержи-
вающей силой», сказал, что отвержение бюджета не будет приня-
то страной, но предложил не страшиться роспуска и использовать
в парламентской борьбе «даже крайне средства». Гурко поддер-
жал А.И. Шингарев: «Если судьба приведет, погибнуть, но так,
чтобы страна поняла». «Важно, чт[обы] смерть Думы принесла
пользу», — считал А.И. Гучков. Он предлагал в случае роспуска
обратиться к стране с воззванием, «чт[обы] остался длительный
след [выделено в тексте. — Ф.Г.]». Однако большинство самих
думцев выступило против подобной перспективы. П.Н. Милюков,
поддержанный Н.В. Некрасовым (товарищем председателя
Думы) и гр. Д.Н. Капнистом, предложил не рисковать и не «рас-
считывать на немедленный] исход». В.А. Маклаков посчитал
возможный роспуск за «великое несчастье»; он мог привести к си-
туации, когда было бы «не на чем основать порядок». При этом,
Маклаков замечал, что моральная дискредитация Думы в случае
ухода от борьбы была бы хуже роспуска. Поэтому парламентская
борьба предлагалась Маклаковым в надежде, что распустить
Думу «не посмеют». Совещание продемонстрировало общую рас-
терянность оппозиции. Милюков в своей записи речей отметил
общее настроение собравшихся: «Вопрос о выступлениях [в Думе
и вне Думы. — Ф.Г. ]. Не реагируют. Говорят только о так-
тической] стороне»607. Единства мнений не было. Оппозиция
предоставляла событиям «на улице» развиваться своим чередом и
в зависимости от этого строила свою тактику.
Дума открылась 14 февраля. В этот день в знак солидарности
с ней в столице бастовало 84 тысячи рабочих, на Невском про-
спекте происходили демонстрации. Вместо нового премьер-мини-
стра туда прибыл министр земледелия А.А. Риттих. Он вел себя
несколько испуганно, но тактично и призвал депутатов к совмест-
ному решению продовольственного вопроса. Однако Дума боль-
шинством в 121 голос против 60 отложила обсуждение его вы-
ступления и перешла к прениям о политическом положении стра-
ны608. И.Н. Ефремов предложил поставить в Думе «всепоглощаю-
щий вопрос о нашем государственном строе». Он выступил в под-
держку депутата В.М. Пуришкевича, обвиняемого в убийстве Рас-
путина, и с протестом против ареста рабочей группы. Он грозил
власти: «Страна накалена недовольством, а близорукая, упорная
власть как будто нарочно наталкивает ее на страшный вывод о не-
возможности парламентскими средствами борьбы достигнуть со-
здания ответственного перед Государственной думой правительст-
ва, от которого страна ждет спасения»609. Н.С. Чхеидзе предло-
жил вместо обсуждений брать власть в свои руки610. Сам Пуриш-
кевич столь же резко отверг всякое сотрудничество с правительст-
вом, повинным в измене611. Но первое заседание Думы в сравне-
нии с ноябрьскими днями прошло бледно: сыпались старые обви-
нения, кн. Голицын не явился, М.В. Родзянко не выступил с рез-
265
кой речью от имени всей Думы. «Заседание... прошло тускло и
вяло... Чувствовалось, что уже все сказано и потеряна всякая на-
дежда, что можно что-либо достигнуть убеждениями и моль-
бою, — писал Н.Н. Львов, — мы... с ужасом чувствуем, что нас
против нас самих толкают на такой путь, который противен
нашим глубочайшим убеждениям»612. «Депутаты ходят, как замо-
ренные мухи. Никто ничему не верит, у всех опустились руки.
Все чувствуют и знают свое бессилие. Положение создалось без-
надежное», — сообщал домой А.И. Савенко613.
Руководство блока опять было разочаровано, но уже тем, что
первый удар не удался, и пыталось усилить накал прений614. Ми-
люков попытался спасти положение. На следующем заседании он
произнес обвинение в адрес правительства в разжигании револю-
ции. Однако он отметил: «Но мы верим в действительный патри-
отизм нашего народа. Мы верим, что он не допустит умаления
сил народной обороны в те решающие минуты, к которым мы те-
перь подошли вплотную. ...И если в самом деле укрепится в стра-
не мысль, что с этим правительством Россия победить не может,
то она победит вопреки своему правительству...»615 Тем самым,
оратор фактически формулировал лозунг «революции во имя по-
беды». Кроме того, он подверг уничижающей критике политику
Риттиха, назвав ее «сухомлинадой тыла»616. На этом наступление
блока на правительство захлебнулось. Гр. Капнист от имени зем-
цев-октябристов и националистов-прогрессистов открыто высту-
пил в защиту Риттиха и отметил, что «в вопросах техники продо-
вольственного дела» министр «значительно более прав», нежели
Милюков617.
Дело было не только в «технике»; умеренное крыло блока
пришло к выводу о том, что Думу стоит поберечь. «Из-за Рит-
тиха... мы, порядочно, разругаемся с кадетской дрязгой. Поло-
жение крайне неопределенное, а настроение угнетенно-понижен-
ное. Никто не знает, что будет завтра. Протопопов добивается
роспуска Государственной думы и цепляется за все...» — писал
А.И. Савенко618. В другом письме он сообщал: «В блоке ссора
из-за продовольственного вопроса. Кадеты в прошлом году поса-
дили нас и всю Россию в лужу твердыми ценами... Теперь они
стремятся в своем политиканском ослеплении затянуть на шее
России петлю твердых цен... Мы решили дать отпор кадетам. И
дали его. Теперь все на этом и вертится»619. Савенко несомненно
преувеличивал. Но кадеты все же не были готовы к такому по-
вороту событий. В их среде даже возникла мысль свернуть по-
литическую борьбу «с равнением по октябристам» (по данным
полиции, за это якобы выступили Шингарев и Родичев). Однако
Милюков был непреклонен620. Его тактика принесла результаты:
умеренные на раскол блока не шли, они больше не протестовали
против резкой кадетской критики Риттиха. «Теперь поздно спо-
рить о том, кто прав и кто виноват», — писали «Русские ведо-
мости» с целью помирить фракции блока621. Они сами это по-
266
нимали, но прекратили спор не с целью «делового» решения во-
проса, а перед лицом грядущих событий. В такой ситуации споры
как-то сами собой отходили на задний план. 23 февраля (на
пятом заседании) была принята предложенная кадетским лидером
формула перехода, в которой думское большинство требовало от
правительства немедленного обеспечения городов продовольстви-
ем и привлечения к этому местного самоуправления622. Она но-
сила компромиссный характер и была неопределенна, но, тем не
менее, отвечала задачам парламентской борьбы. Блок не имел ни-
какого реального плана решения вопроса. После принятия фор-
мулы заседания Думы были исключительно посвящены полити-
ческим запросам.
В это время Дума уже превращалась в революционный ми-
тинг. Еще 15 февраля Скобелев заявил: «Или эта власть с ее при-
спешниками будет сметена, или Россия погибнет»623. Керенский
призвал решить задачу «уничтожения средневекового режима не-
медленно, во что бы то ни стало». Он призвал не останавливаться
на применении «законных средств», а перейти к «физическому...
устранению» представителей власти624. Речь была прервана пред-
седательствующим Некрасовым, однако на запрос Главного управ-
ления по делам печати о выдаче стенограммы речи совещание
Думы ответило отказом625.
23 февраля в Петрограде начались массовые забастовки и де-
монстрации. Произошли столкновения с полицией. Лидеры социа-
листических фракций Думы Керенский и Чхеидзе были связаны с
теми немногочисленными эсеровскими, меньшевистскими и боль-
шевистскими организациями, которые принимали активное учас-
тие в агитации среди рабочих и солдат запасных батальонов. Осо-
бой надежны на успех у верхушки социалистического движения
не было, но скоординированная работа все же проводилась626. В
этот день социалисты внесли в Думу спешный запрос о локауте
на Путиловском и Ижорском заводах. Скобелев отметил: «В свое
время во Франции в таких случаях опрокидывали трон». Он был
лишен слова, но выступавший за ним Шингарев фактически раз-
вил его мысль. Он призвал «потребовать от власти, наконец,
чтобы она или сумела справиться с делом, или убиралась вон из
государства». Речь вызвала бурные и продолжительные аплоди-
сменты слева и в центре. Запрос был принят единогласно627 . 24
февраля при обсуждении нового запроса о продовольственном
снабжении Петрограда Родичев, делая прозрачный намек на Ни-
колая II, напомнил депутатам историю митрополита Филарета
(Романова), который-де был «патриотом», но оказался «в лагере
Тушинского вора». «Гг., положение России ясное, — сказал
он, — оно такое же, как и тогда. Мы боремся не только с внеш-
ним врагом, мы боремся с лагерем Тушинского вора... И да будет
с ним покончено с сегодняшнего дня». Левая и центральная часть
зала взорвалась рукоплесканиями628.
267
24 февраля в городе началась стрельба со стороны демон-
странтов, появились первые случайные жертвы. Лишь на следую-
щий день в ряде частных случаев полицией было применено ору-
жие. Несколько демонстрантов было убито. «Все убеждены, что
усиленно идет провокация», — отметила в своем дневнике
Е.П. Мейендорф629. Однако 25 февраля в Думу явился явно
перепуганный событиями в городе Риттих и согласился на переда-
чу продовольственного дела городской управе. Некрасов расте-
рянно произнес витиеватую речь и заявил, что только поддержка
населения может сделать усилия управы эффективными. К тако-
му резкому обороту в Думе никто не был готов. Шингарев потре-
бовал от власти обеспечить «правильную работу» городских обще-
ственных комитетов по распределению продовольствия, а также
организовать подвоз хлеба. Из выступления становилось понятно,
что сами комитеты ничего сделать не смогут. Тем не менее, Дума
поддержала разработку соответствующего законопроекта и пору-
чила комиссиям по местному самоуправлению и городским делам
представить его к 28 февраля. После этого Родзянко поставил во-
прос о закрытии заседания. Однако Керенский призвал депутатов
принять формулу перехода с требованием отставки правительства,
создания кабинета, «подчиненного контролю всего народа», не-
медленного провозглашения свободы слова, собраний и организа-
ций. Он также считал необходимым, чтобы продовольственное
дело взяло «в свои руки само население, свободно сорганизовав-
шись в обывательские и фабрично-заводские комитеты, подчинив
деятельность городских самоуправлений интересам трудящихся
классов». Чхеидзе призвал к немедленной разработке законопро-
екта. Он указывал собранию: «Улица уже заговорила... и с этой
улицей уже нельзя не считаться». Но Государственная дума про-
голосовала за закрытие заседания и наметила следующее через
два дня630.
В тот же вечер министры Риттих и Покровский по личной
инициативе пригласили на совещание Маклакова и выразили ему
свою уверенность в необходимости создания «ответственного ми-
нистерства». По их мнению, прежнее правительство уже не в со-
стоянии было справиться ни с продовольственным обеспечением
столицы, ни с восстановлением в ней порядка. То же мнение они
высказали на следующее утро и Савичу. Однако сами члены пра-
вительства были обречены на бессильное ожидание своей участи,
которая не была в их руках631.
Но и участь Государственной думы была решена. Заседание
25 февраля, продлившееся 49 минут, оказалось последним в ее
истории. 26 февраля появился манифест о приостановке деятель-
ности палат до апреля. Произошло то, чего так опасалась либе-
ральная оппозиция: в случае прекращения работы Дума рискова-
ла потерять свое лидирующее положение в антиправительствен-
ном движении. По сути, это была единственная цель парламент-
ской борьбы. Прогрессивный блок к этому времени не был реаль-
268
ным субъектом политической борьбы (его заменила Дума в
целом), он вместе с Думой оказался на гребне оппозиционных на-
строений, но стал заложником революционной ситуации.
♦ ♦ ♦
А.Я. Аврех полагал, что самодержавие, даже в последние ме-
сяцы не пошедшее на соглашение с блоком, не сделало этого по
причине слабости последнего632. Договариваться самодержавию,
даже если бы оно этого и хотело, действительно было не с кем.
Но не в силу слабости оппозиции, а в силу того, что все ее внима-
ние уже было обращено к тому, что происходило «на улице».
Любая действительная уступка блоку в такой ситуации, на наш
взгляд, могла лишь приблизить революционную развязку. В дан-
ном случае можно согласиться с мнением В.С. Дякина, что неже-
лание самодержавия идти на «запоздалые» уступки либералам
было вполне оправданным633.
Нежелание обсуждать бюджет и постоянные прения по «дело-
вому» продовольственному вопросу отразили общее желание пар-
ламентского большинства сохранить одновременно и Думу, и ав-
торитет перед «улицей». Думским лидерам не было ясно, откуда
для них исходит основная угроза. Они не боялись революции, но
опасались, что она произойдет без них634. Вместе с тем, начинать
ее самим им тоже не хотелось. Локальный спад радикальных на-
строений и боязнь провокации со стороны власти в начале 1917 г.
приводят думское большинство в состояние замешательства. Но с
началом революционного движения в конце февраля либеральная
оппозиция вновь была поставлена перед уже привычной ей необ-
ходимостью балансировать на пике парламентской борьбы. Рос-
пуск Думы лишал либералов такой возможности; они были постав-
лены перед выбором: соединиться с «улицей» и перейти к нелегаль-
ным методам борьбы или прекратить существование в качестве от-
дельной политической силы и раствориться на фоне начавшейся
революции. Как показали дальнейшие события, этот выбор не был
для них столь мучителен. Русская либеральная оппозиция начала
XX в. вообще не склонна была мучиться проблемой выбора...
В.В. Шульгин описал эту ситуацию в своих воспоминаниях.
27 февраля, в первые часы начавшейся революции он вместе с
А.И. Шингаревым отправлялся на автомобиле к Таврическому
дворцу. Василий Витальевич задал своему собеседнику вопрос:
«— Вы думаете, началась революция?
— Похоже на то...
— Так ведь это конец?
— Может быть, и конец... а может быть, и начало...
— Нет, вот в это я не верю. Если началась революция, — это
конец.
— Может быть... Если не верить в чудо... А вдруг будет
чудо!.. Во всяком случае, Дума стояла между властью и револю-
269
цией... Если нас по шапке, то придется стать лицом к лицу с ули-
цей...»635
...Разница между этими точками зрения выяснилась оконча-
тельно через несколько дней. В.В. Шульгин в результате остался
на обочине политических событий, а А.И. Шингарев стал мини-
стром революционного правительства...
Примечания
1	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245. 1915. Д. 343-зс. Т. 2. Л. 56-56об.,
119, 121-121об., 126—126об.
2	Буржуазия накануне Февральской революции. Сб. док. и мат. / Под
ред. Б.Б. Граве. М.—Л., 1927. С. 64.
3	Протоколы Центрального комитета и заграничных групп конституци-
онно-демократической партии. 1905 — середина 1930-х гг.: В 6 т. /
Отв. ред. В.В. Шелохаев. Т. 3. Протоколы Центоального комитета
конституционно-демократической партии. 1915—1920 гг. М., 1998.
С. 176.
4	Речь. 30 сентября 1915 г.
5	Протоколы... С. 177.
6	Там же. С. 181-183.
7	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 923. Л. 1-3.
8	Протоколы... С. 184—190.
9	Там же. С. 188-193.
10	Асташов А.Б. Всероссийский союз городов. 1914 — 1918 гг. Дисс...
к.и.н. М., 1994. С. 153—154. Об организационной деятельности каде-
тов осенью 1915 г. см.: Дякин В.С. Русская буржуазия и царизм в
годы Первой мировой войны (1914 — 1917). Л., 1967. С. 152 — 156.
11	Протоколы... Т. 3. С. 198—199.
12	И.Л. Горемыкин отстаивал неизменность курса и предлагал в мини-
стры внутренних дел ближайшего соратника П.А. Столыпина
С.Е. Крыжановского (Крыжановский С.Е. Воспоминания. Из бумаг
С.Е. Крыжановского, последнего государственного секретаря Россий-
ской империи. Пг., б.г. С. 159 — 162).
13	Утро России. 28 сентября 1915 г.
14	РГИА. Ф. 1571. On. 1. Д. 290. Л. 20-20об.
15	Утро России. 28 сентября 1915 г.
16	Речь. 1 октября 1915 г.
17	РГИА. Ф. 1571. On. 1. Д. 290. Л. 19—20об. Речь могла идти о
А.И. Шингареве; он находился в это время в Москве (Протоколы...
Т. 3. С. 195).
18	Буржуазия... С. 64.
19	Там же. С. 66-67.
20	Аврех А.Я. Документы Департамента полиции как источник по изуче-
нию либерально-оппозиционного движения в годы Первой мировой
войны // История СССР. 1987. № 6. С. 43 — 44. Критику данной ста-
тьи см. выше (С. 33 — 36).
21	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245. 1915. Д. 343-зс. Л. 334-335.
22	Протоколы... С. 194.
23	Там же. С. 194-197.
24	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 23 —23об.
25	Протоколы... С. 197.
26	Буржуазия... С. 68 — 71.
270
27	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245. 1915. Д. 27. Л. 127об., 239; Там же.
Д. 27. Ч. 286. Л. 1; Государственный архив Саратовской области.
Ф. 468. 1915. On. 1. Д. 2125. Л. 4-4об.; Там же. Д. 2364. Л. 2-2об.
Цит. по: Седугин В.И. Социал-демократы и кадеты Поволжья в нача-
ле XX в., 1905 - март 1917 г. Дисс... д.и.н. М., 1994. С. 136—137.
28	В саратовской городской организации (четвертой по численности после
московской, петроградской и киевской) по официальным партийным
данным на 1916 г. состояло 17 человек (Там же. С. 397).
29	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245. 1915. Д. 46. Л. 40-41об.
30	Протоколы... С. 198.
31	Речь. 5 октября 1915 г.
32	Протоколы... С. 181 — 183.
33	Там же. С. 198.
34	Там же. С. 173, 192-193.
35	Корнилов А,А» Парламентский блок. М., 1915. Данная пропагандист-
ская брошюра, по-видимому, была единственным подобным изданием
кадетов за 1915 г.
36	Протоколы... С. 173—180.
37	Там же. С. 198.
38	ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 1035. Л. 1731.
39	Там же. Ф. 579. On. 1. Д. 919. Л. 2-7.
40	Там же. Д. 920. Л. 1-22.
41	Там же. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1034. Л. 1694. Н.А. Ростовцев
(земец-октябрист) — гр. В.В. Меллер-Закомельскому, 12 октября
1915 г. Речь шла о необходимости разработки законопроектов о ре-
форме городского самоуправления и крестьянском равноправии.
42	Утро России. 5 ноября 1915 г.
43	Там же. 17 сентября 1915 г.
44	Там же. 8 октября 1915 г.
45	Дякин В.С. Русская буржуазия и царизм... С. 146—151.
46	Новое время. 28 октября 1915 г.
47	Маевский И.В, Указ. соч. С. 86; Stone N. Op. cit. Р. 201 —203.
48	Об этом, в частности, свидетельствовал А.Д. Протопопов, в 1916 г. из-
бранный председателем Совета съездов представителей металлообраба-
тывающей промышленности (Предсмертная записка А.Д. Протопопо-
ва// Голос минувшего на чужой стороне. 1926. № 2. С. 182). См.
также: Буржуазия... С. 81.
49	Дякин В.С. Указ. соч. С. 159—160; Тютюкин С.В. Война, мир, рево-
люция. Идейная борьба в рабочем движении России. 1914 — 1917 гг.
М., 1972. С. 211—216; Российский государственный архив социально-
политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. On. 1. Д. 1673. Л. 28об.—
29об. Несмотря на поражение большевиков, агитационное значение
выборной кампании для них было «огромно» (Тютюкин С.В. Указ,
соч. С. 215).
50	Центральный исторический архив г. Москвы (ЦИАМ). Ф. 1082.
Оп. 2. Д. 2. Л. 6-8.
51	Буржуазия... С. 68.
52	Речь. 10 октября 1915 г.; Биржевые ведомости. 10 октября 1915 г.
53	ГАРФ. Ф. 102. Ф. 63. МОО. Оп. 46. 1915. Д. 79. Л. 384-384об.
54	РГИА. Ф. 1470. Оп. 2. Д. 103. Л. 1046. Петроградский курьер. 28 ок-
тября 1915 г.; перепечатка беседы с А.И. Коноваловым из газеты
«Южный край».
55	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245. 1915. Д. 307а. Л. 167-167об.
56	Красный архив. 1932. № 3(52). С. 144-151.
271
57	Там же. С. 151-157.
58	Там же. С. 163-165.
59	Мичурин А.Н. Деятельность «прогрессивных» групп в государствен-
ном совете в 1915—1917 гг. Дисс... к.и.н. СПб., 1997. С. 169—170.
60	Эту цифру небезосновательно называет и автор публикации протоко-
лов блока Н. Лапин (Красный архив. 1932. № 3(52). С. 195).
61	Биржевые ведомости. 2 декабря 1915 г.
62	Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и обществен-
ность в царствование Николая II в изображении современника. М.,
2000. С. 688.
63	Биржевые ведомости. 2 декабря 1915 г.
64	Подразумеваемая оговорка (лат.); иезуитская формула, допускавшая
возможность нарушения обещания.
65	Красный архив. 1932. № 3(52). С. 160-163.
66	Там же. С. 165-168.
67	Там же. С. 171-172.
68	Там же. С. 176-181.
69	Петроградская газета. 22 ноября 1915 г.; ГАРФ. Ф. 111. Петроград-
ское охранное отделение (ПОО). Оп. 5. Д. 578. Л. 5.
70	ГАРФ. Ф. 111. ПОО. Оп. 5. Д. 578. Л. 7, 191. См. также: Веселов-
ский С.Б. Дневники 1915—1923, 1944 годов // Вопросы истории.
2000. № 2. С. 98, 108.
71	ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 46. 1915. Д. 79. Л. 384 - 384об., 389-389об.
72	Там же. Ф. 1467. On. 1. Д. 760. Л. 157-157об.
73	Правые партии. Документы и материалы. В 2 т. / Отв. ред. В.В. Ше-
лохаев. Т. 2. 1911-1917 гг. М., 1998. С. 487-490, 513-516. Стоит
отметить, что эти совещания не привели к какому-либо усилению пра-
вых партий. В их среде господствовал организационный и идеологи-
ческий кризис, а одной правительственной поддержки явно не хвата-
ло; впрочем, она была невелика (Там же. С. 524, 531, 538, 659; Ки-
рьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911 — 1917. М., 2001.
С. 296—297; Дякин В.С. Указ. соч. С. 137—139).
74	ГАРФ. Ф. 111. ПОО. Оп. 5. Д. 578. Л. 30.
75	Утро России. 26 ноября 1915 г.
76	День. 22 ноября 1915 г.; ГАРФ. Ф. 111. ПОО. Оп. 5. Д. 578. Л. 2.
77	Русское слово. 30 ноября 1915 г.
78	Новое время. 22 декабря 1915 г.
79	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 245. 1915. Д. 343-зс. Л. 99-101.
80	Там же. Д. 307а. Л. 173-176.; Д. 343-зс. Т. 3. Л. 22, 27об., 46об.-
47.
81	Там же. Д. 343-зс. Т. 3. Л. 101 - 101об.
82	Датировано по словам П.Н. Милюкова на заседании совещания блока
26 ноября о «вчерашнем решении фракции» (Красный архив. 1932.
№ 3(52). С. 182).
83	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 738. Л. 1-4об.
84	Красный архив. 1932. № 3(52). С. 181-183.
85	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 736. Л. 1-6.
86	Протоколы... С. 200.
87	ОР РГБ. Ф. 225. Папка 8. Ед. хр. 41. Л. 1-7об.
88	РГАЛИ. Ф. 389. On. 1. Ед. хр. 45. Л. 157об.
89	Протоколы... С. 168.
90	Новое время. 10 декабря 1915 г.
272
91	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1039. Л. 2178. А.И. Савенко -
Н.К. Савенко, 9 декабря 1915 г.
92	Донесения Л.К. Куманина из Министерского павильона Государствен-
ной думы, декабрь 1911 — февраль 1917 года // Вопросы истории.
2000. № 3. С. 4 — 5. Одной из причин «обострения» он также считал
то, что с началом войны члены Думы лишились возможности отстаи-
вать перед правительством в частном порядке свои личные и связан-
ные с нуждами избирателей «депутатские дела».
92з Родзянко М.В. Крушение империи... С. 112 — 114.
93	Ганелин Р.Ш., Флоринский М.Ф. От И. Л. Горемыкина к
Б.В. Штюрмеру: Верховная власть и Совет министров (сентябрь
1915 — январь 1916 г.) // Россия и Первая мировая война. Материа-
лы международного научного коллоквиума. СПб., 1999. С. 39—44.
94	Государственная дума. Доклады бюджетной комиссии. IV созыв. Сес-
сия V. 1915-1916 гг. Пг., 1916. Вып. 1. С. 47, 60.
95	Рассматривалась и кандидатура Хвостова, но он оказался слишком
молодым и «ретивым», к тому же, в случае его назначения был неиз-
бежен конфликт с Думой. Штюрмер был назначен по принципу лич-
ной преданности (Кризис самодержавия в России. 1895 — 1917. Л.,
1984. С. 582).
96	КлячкоЛ.М. (Львов). Повести прошлого. Л., 1929. С. 54.
97	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 27. Ч. 46. Л. 1-2.
98	Утро России. 20 января 1916 г.
99	Речь. 20 января 1916 г.
100	Там же. 21, 22, 23 января 1916 г.
1°1	ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1916. Д. 476. Л. 4.
102	Там же. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 29об.; Глинка Я.В. Одиннадцать
лет в Государственной думе. 1906—1917. Дневник и воспоминания.
СПб., 2001. С. 144-145.
юз ГАРФ. Фф б29. On. 1. Д. 18. Л. 29об. — 30; Ф. 63. МОО. Оп. 47.
1916. Д. 476. Л. 4.
104	Там же. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1049. Л. 183. Кн. А. Орбелиа-
ни — М.В. Челнокову, 24 января 1916 г. «Милюк-паша» — словеч-
ко, сочиненное самим М.В. Челноковым (Тыркова А.В. То, чего боль-
ше не будет. С. 461).
105	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 29.
106	Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1990. С. 415.
107	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 3. С. 4.
108	Возможно, идею такой встречи подсказал глава думской бюджетной
комиссии октябрист И.В. Годнее, с которым со стороны правительства
велись консультации о возможном контакте с «более или менее вид-
ными членами» блока (Красный архив. 1932. № 3(52). С. 185).
109	По мнению А.Я. Авреха, Милюков скрывал правду, и «смысл "ми-
нистерства доверия"» в конечном итоге сводился к требованию пре-
кратить вмешательство «старца» и Императрицы в министерские на-
значения (Аврех А.Я. Распад третьеиюньской системы. М., 1985.
С. 79). По-видимому, это не соответствует действительности; и не
только потому, что само требование появилось еще до широкого рас-
пространения соответствующих слухов, но и в силу того, что Милю-
ков прекрасно осознавал: этим вопрос о взаимоотношениях правитель-
ства и оппозиции (т.е. проблема установления ее контроля над влас-
тью) вовсе не исчерпывался.
110	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 479. Л. 1-2об.
273
111	Красный архив. 1932. № 3(52). С. 184—187, 189.
112	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1051. Л. 339. А.И. Савенко -
Н.К. Савенко, 8 февраля 1916 г.
113	Там же. Д. 1050. Л. 294. И.Н. Ефремов (?) - Д.А. Шутову, 4 фев-
раля 1916 г.
114	Выводы Е.Д. Черменского о таком «скрытом сотрудничестве» (IV Го-
сударственная дума и свержение царизма в России. М., 1976. С. 192),
а также А.Я. Авреха о стремлении к нему (Аврех А.Я. Распад третье-
июньской системы... С. 80), на наш взгляд, ничем не оправданы.
115	Протоколы... С. 202.
116	Буржуазия... С. 71.
117	Там же. С. 79.
118	Донесения Л.К. Куманина... С. 6.
119	Протоколы... С. 201.
120	Протоколы... С. 202 — 205.
121	Донесения Л.К. Куманина... С. 7.
122	Буржуазия... С. 86.
123	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 31об.
124	Протоколы... С. 206.
125	Красный архив. 1932. № 3(52). С. 190-194.
126	Судя по словам Я.В. Глинки, идея подобной акции принадлежала
ему. Глинка поделился этой мыслью с Родзянко, после чего они вмес-
те с постоянным корреспондентом Царя А.А. Клоповым составили со-
ответствующее письмо и от его имени отослали в Ставку. Они «не
лелеяли надежды на успех», но в ночь накануне открытия Думы Род-
зянко получил согласие Императора (Глинка Я.В. Указ. соч. С. 145-
146). Если этот рассказ не является вымыслом, то думское большин-
ство не было поставлено в известность.
127	Родзянко М.В. Крушение империи (записки председателя русской Го-
сударственной думы) // Архив русской революции / Под ред.
И.В. Гессена. В 22 т. М., 1991-1993 (АРР). Кн. 9. Т. 17. С. 118-
119.
128	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 307а. Л. 16-17.
129	Там же. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 38.
130	Глинка Я.В. Указ. соч. С. 146.
131	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1050. Л. 286а-2866. И.И. Пет-
рункевич — Ф.И. Родичеву, 3 февраля 1916 г. Петрункевич, вспоми-
ная старое знакомство, также предупреждал от любых соглашений.
132	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 307а. Л. 19.
133	Государственная дума. Созыв IV. Сессия IV. Стенографические отче-
ты. Пг., 1915-1916. Стб. 1222-1230.
134	Наумов А.Н. Из уцелевших воспоминаний. 1868—1917: В 2 кн. Н.-Й.,
1954-1955. Кн. 2. С. 450.
135	Государственная дума... Стлб. 1248—1252.
136	Там же. Стлб. 1305-1321.
137	Там же. Стлб. 1335.
138	Там же. Стлб. 1445-1457.
139	Там же. Стлб. 1484.
140	Там же. Стлб. 1496.
141	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1052. Л. 455. А.И. Савенко -
Н.К. Савенко, 16 февраля 1916 г.
142	Там же. Ф. 579. On. 1. Д. 531. Л. 1, 2об.
274
нз Утро России. 13 марта 1916 г.
1	1/1 ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1052. Л. 455. А.И. Савенко -
Н.К. Савенко, 16 февраля 1916 г.
145	РГАЛИ. Ф. 389. On. 1. Д. 45. Л. 174об., 219об., 228об.
146	Лемке М.К. 250 дней в царской Ставке. Пг., 1920. С. 534.
147	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1053. Л. 563. В.И. Карпачев
(член Государственного совета по выборам, группа правых) —
кн. Д.П. Голицыну, 26 февраля 1916 г.
148	Милюков П.Н. Воспоминания... С. 437.
149	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1052. Л. 486. Гр. С. Римский-
Корсаков — М.В. Родзянко, 19 февраля 1916 г.
150	Государственная дума... Стлб. 1649, 1670, 1672.
151	Там же. Стлб. 1677—1680, 1693. Поправка Годнева была отклонена
ввиду технической сложности расширять реестр законодательным
путем. Большинство Думы 83 голосами против 77 решило сохранить
административный порядок, но обязать правительство в каждом слу-
чае после каждого расширения вносить поправки на рассмотрение
палат (Там же. Стлб. 1693—1694).
152	Там же. Стлб. 2075, 2122, 2125. К началу революции законопроект
находился на доработке в Совете министров.
153	Новое время. 25 февраля 1916 г. На это же указывал Н.Е. Марков
(Государственная дума... Стлб. 1953). При обсуждении важнейшего
законопроекта о военной цензуре общее количество голосовавших «за»
и «против» 15 февраля составило 160 человек, т.е. менее половины
общего числа депутатов (Там же. Стлб. 1694).
154	Утро России. 10 марта 1916 г.
155	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1051. Л. 380. Д.М. Щепкин -
А.Н. Щепкиной, И февраля 1916 г.
156	Там же. Д. 1052. Л. 469. А.И. Савенко — Н.К. Савенко, 18 февраля
1916 г.
157	Там же. Д. 1050. Л. 278. С.А. Чумак (Воронеж) — А.И. Шингареву,
2 февраля 1916 г.
15« Буржуазия... С. 87. Официальный партийный подсчет давал цифру в
125 человек (ОР РГБ. Ф. 225. Папка 5. Ед. хр. 6. Цит. по:
Аврех А.Я. Распад третьеиюньской системы... С. 221). Делегат съезда
Н.М. Вторых называл цифру 112 — 115 человек (ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО.
Оп. 265. Д. 1053. Л. 555. Н.М. Вторых — Б.К. Фрелиху, 25 февраля
1916 г.), очевидно вместе с Центральным комитетом, который на то
время в полном составе имел 25 человек. Эта цифра в целом под-
тверждается и численностью голосовавших на выборах в новый ЦК;
таковых было не менее 117 (Съезды и конференции... Т. 3. Кн. 1.
С. 304).
159	Съезды и конференции конституционно-демократической партии:
В 3 т. / Отв. ред. В.В. Шелохаев. Т. 3. Кн. 1. М., 2000. С. 242.
160	Там же. С. 255.
161	Там же. С. 256, 282.
162	Там же. С. 257.
163	Там же. С. 257-258.
164	Там же. С. 259-260.
165	Там же. С. 272.
166	Буржуазия... С. 81.
167	Съезды и конференции... С. 279.
275
168	Там	же.	С.	266-270,	290-293.
169	Там	же.	С.	270.
170	Там	же.	С.	262.
171	Русские ведомости.	28 февраля 1916 г.
172	Съезды и конференции... С. 262 — 265, 306. Сам М.Л. Мандельштам
в марте 1917 г. (VII съезд партии) утверждал, что разница между
«левыми» и «правыми» кадетами «зиждилась не на программе, кото-
рая всегда была одна и та же, а именно на изменении существующей
формы правления». По его мнению, «в этом отношении левые кадеты
всегда рассчитывали на революцию и всю тактику применяли к этому,
правые — на компромисс с властью» (Там же. С. 389). На наш
взгляд, в этом в целом верном наблюдении Михаила Львовича была
лишь одна тенденциозность: «правые» кадеты учитывали обе возмож-
ности и поэтому, кстати, всегда были сильнее «левых», которые ока-
зались на обочине либерального и социалистического течений общест-
венного движения.
173	Там же. С. 281.
174	Там же. С. 278.
175	Там же. С. 302-303.
176	Там же. С. 286-287.
177	Там же. С. 287.
178	Там же. С. 276-277.
179	Там же. С. 295-298.
180	Там же. С. 321.
181	Там же. С. 305.
182	Русские ведомости. 28 февраля 1916 г.
183	А.В. Тыркова оставила дневниковую запись по поводу этой поправки:
«Когда я спросила Мандельштама, что это значит, он мог дать един-
ственное объяснение: "Я буду с ними в контакте и меня не повесят.
Вы не будете, и они вас вздернут на фонаре”» (ГАРФ. Ф. 629. On. 1.
Д. 18. Л. 43об.).
184	Съезды и конференции... С. 305 — 306.
185	Русские ведомости. 28 февраля 1916 г.
186	Съезды и конференции... С. 320.
187	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. ЗОоб.
188	Съезды и конференции... С. 321.
189	Там же. С. 323-324.
190	Там же. С. 337-338.
191	Там же. С. 342-344.
192	Там же. С. 345-346.
193	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1053. Л. 555. Н.М. Вторых -
Б.К. Фрелиху, 25 февраля 1916 г.
194	Там же. Л. 510. Ф.И. Родичев — Е.А. Родичевой, 21 февраля 1916 г.
195	Там же. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 42-43.
196	Почти все они получили подавляющее число голосов (104 — 113),
лишь Н.А. Гредескул — 76, А.В. Тыркова — 73, Д.Д. Протопопов -
71, а «веховец» А.С. Изгоев — всего 65 голосов (Съезды и конфе-
ренции... С. 304).
197	Там же. С. 304, 324.
198	Расчет этот блестяще оправдался: в новом полном составе Централь-
ный комитет так никогда и не заседал. 21—22 февраля состоялось
наиболее многочисленное заседание ЦК. Присутствовало 30 человек,
276
в числе которых было 18 вновь вошедших (и только шестеро из них
не были выдвиженцами старого состава). На последующих заседаниях
вплоть до революции количество присутствующих не превышало 20
человек, в основном старого состава (они составили большинство на
13 заседаниях из 16). Новые члены, кроме заседания 21—22 февраля,
преобладали лишь на заседаниях 26 апреля, 19 и 28 мая 1916 г.
199	Кн. Шаховской — 7 голосов, Ф.И. Родичев — 1 голос (Протоколы...
С. 208).
200	Корнилов А.А. Воспоминания // Вопросы истории. 1994. № 9. С. 120;
ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 42. А.В. Тыркова свидетельствует,
что Винавер и сам мечтал возглавить партию, но ему это «не могло
удасться» (Тыркова А.В. То, чего больше не будет. С. 426).
201	Протоколы... С. 243 — 252.
202	Там же. С. 225.
203	Буржуазия... С. 81—83.
2	03а Айрапетов О.Р. Нарочская операция и отставка А.А. Поливанова //
Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2001. № 6.
С. 83-84.
204	ГАРФ. Ф. 1001. On. 1. Д. 142. Л. 14; Дякин В. С. Указ. соч. С. 173 —
179.
205	Там же. Ф. 1467. On. 1. Д. 765. Л. 7 — 26; Спиридович А.И. Великая
война и Февральская революция: В 2 т. Т. 2. Н.-Й., 1920. С. 67.
Следует отметить, что призывы рабочей секции были демагогичны.
Связи рабочих групп с рабочим движением отсутствовали. В те же
дни началась серьезная забастовка на Путиловском заводе, проходив-
шая под экономическими лозунгами, против мер по милитаризации за-
вода. Рабочая группа ЦВПК не сочувствовала забастовке, но не имела
никакой возможности это движение контролировать (Протоколы...
С. 229).
206	Буржуазия... С. 150; РГИА. Ф. 1405. Оп. 530. Д. 1118. Л. 2.
207	Государственная дума... Стлб. 1786, 1793 — 1794, 1867 — 1868, 2405 —
2417.
208	Там же. Стлб. 2461.
209	Там же. Стлб. 2638-2639.
210	Там же. Стлб. 2743-2748.
211	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 35об. —36. Запись от 6 февраля
1916 г.
212	Там же. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1044. Л. 54. А.Л. Благовидов —
В.Л. Благовидову, 7 марта 1916 г.
213	Донесения Л.К. Куманина... С. 12 — 13.
214	Протоколы... С. 231—235.
215	Государственная дума... Стлб. 2886 — 2888; ГАРФ. Ф. 579. On. 1.
Д. 371. Л. 1 - 1об.
216	РГАЛИ. Ф. 1208. On. 1. Д. 42. Л. 248; Спиридович А.И. Указ. соч.
Т. 2. С. 69.
217	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 531. Л. 2об.
218	Наумов А.Н. Указ. соч. С. 446 — 447.
219	Государственная дума... Стлб. 3032 — 3033, 3144, 3146.
220	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1054. Л. 17. В.А. Ржевский
(прогрессист) — Л.Ф. Ржевской, 14 марта 1916 г.
221	См.: Шелохаев В.В. Либералы и массы в годы Первой мировой вой-
ны И Вопросы истории. 1996. № 7. С. 133 — 135.
277
2	21а Родзянко М.В. Крушение империи... С. 124; Флоринский М.Ф. Указ,
соч. С. 114-128.
2216	Родзянко М.В. Крушение империи... С. 128—129; Падение царского
режима... Т. 7. С. 137 — 138; Флоринский М.Ф. Указ. соч. С. 128 —
138.
222	РГИА. Ф. 1405. Оп. 530. Д. 1118. Л. 2-3, 5-6.
223	Буржуазия... С. 84 — 85.
224	Там же. С. 88.
225	Там же. С. 90, 94.
226	Протоколы... С. 237—238. Для всего состава блока, по словам А.А. Кор-
нилова, в этот период было ясно, что «формула общественного дове-
рия есть прямой мостик к формуле ответственности». «Все так и по-
нимают это иносказание», — отмечал Корнилов, имея в виду общест-
венность и весь блок вместе с его правым крылом (Там же. С. 292).
227	Буржуазия... С. 90 — 91.
228	Утро России. 16 марта 1916 г.
229	РГВИА. Ф. 12642. On. 1. Д. 1. Л. 299-302.
230	Буржуазия... С. 95-96; РГИА. Ф. 1282. On. 1. Д. 1013. Л. 22-23;
Ф. 1405. Оп. 530. Д. 1118. Л. боб.
231	Милюков П.Н. Воспоминания. С. 443.
232	ГАРФ. Ф. 1467. On. 1. Д. 760. Л. 10-12об.; Дякин В.С. Указ. соч.
С. 176-178.
233	Буржуазия... С. 96-103; РГИА. Ф. 1405. Оп. 530. Д. 1118. Л. 7-9;
Дякин В.С. Указ. соч. С. 189—191.
234	Асташов А.В. Указ. соч. С. 147 — 151.
235	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 343-зс. Т. 2. Л. 211-212.
236	Там же. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1916. Д. 490. Л. 61-62.
237	РГИА. Ф. 1282. On. 1. Д. 1013. Л. 24.
238	Там же. Ф. 1405. Оп. 530. Д. 1118. Л. 4.
239	ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1916. Д. 490. Л. 58-58об.; Дякин В.С.
Указ. соч. С. 195 — 200.
240	РГИА. Ф. 1276. Оп. 20. Д. 105. Л. 70-77об., 85.
241	Речь. 3 мая 1916 г.
242	Новое время. 4 мая 1916 г.
243	Там же. 6 мая 1916 г.
244	День. 10 мая 1916 г.; РГИА. Ф. 1470. On. 1. Д. 237. Л. 72.
245	Буржуазия... С. 107 — 108.
246	Там же. С. 103, 115-120; ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916.
Д. 343-зс. Т. 2. Л. 138-139, 282-282об.; Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1916.
Д. 480. Л. 568—570об.
247	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 347. Т. 8. Л. 423об.-424.
248	Там же. Ф. 555. On. 1. Д. 310. Л. 1-1об.
249	ОР РНБ. Ф. 482. On. 1. Д. 64. Л. 1-5об.
250	Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и по-
казаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии
Временного правительства / Под ред. П.Е. Щеголева. В 7 т. Т. 4.
С. 527.
251	Государственная дума. Доклады бюджетной комиссии. IV созыв. Сес-
сия IV. 1915-1916 гг. Вып. 1. Пг., 1916. С. 34.
252	Государственная дума... Стенографические отчеты... Стлб. 2623—
2624.
278
253	Там же. Стлб. 2635-2643.
254	Там же. Стлб. 2643-2661, 2679.
255	Там же. Стлб. 2679-2730; ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 531. Л. 2.
256	Донесения Л.К. Куманина... С. 16.
257	Протоколы... С. 242.
258	Там же С 265 — 266
259	РГИА. Ф. 1276. Оп. И. Д. 329. Л. 30-31об., 186-187об.
260	Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны.
Записи А.Н. Яхонтова (журналы заседаний и переписка). СПб., 1999.
С. 319.
261	Государственная дума... Стлб. 3859.
262	РГИА. Ф. 1276. Оп. И. Д. 329. Л. 464-467.
263	Донесения Л.К. Куманина... С. 15—17.
264	ГАРФ. Ф. 555. On. 1. Д. 1436. Л. 1-2об.
265	ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. Ед. хр. 765. Л. 318.
266	Алексеева И.В. Царизм, буржуазная оппозиция и союзники России
по Антанте в годы Первой мировой войны, 1914 — февраль 1917 г.
Дисс... д.и.н. СПб., 1991. С. 179-180, 265-266.
267	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 18. Л. 31—31об.
268	Алексеева И.В. Указ. соч. С. 302-303, 305-307, 311.
269	В.А. Маклаков отмечал, что ЦК узнал о решении из газет. «В сущ-
ности они сами себя выбрали», — говорил он о решении Милюкова
и Шингарева принять участие в делегации (Протоколы... С. 293).
270	Там же. С. 243-258, 274.
271	Там же. С. 293.
272	Там же С 290
273	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 343-зс. Т. 2. Л. 107-108.
274	Протоколы... С. 294 — 296.
275	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1056. Л. 633. С.И. Шидлов-
ский — кн. Г.Е. Львову, 20 июля 1916 г.
276	Протоколы... С. 294 — 296.
277	Там же. С. 325-328.
278	Там же. С. 291-303.
279	РГИА. Ф. 1470. On. 1. Д. 237. Л. 47-48.
280	Протоколы... С. 263 — 264.
281	Точный состав принявших участие в заседаниях 10 — 11 мая неизвес-
тен, однако известно, что на них, кроме Милюкова и Шингарева, по
крайней мере не присутствовал также Родичев (ГАРФ. Ф. 579. On. 1.
Д. 527. Л. 1об.). Можно уверенно предположить, что не было также
Кокошкина и Маклакова.
282	Протоколы... С. 303-304; ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 527. Л. 1.
283	Протоколы... С. 310; Новое время. 19 мая 1916 г.; ГАРФ. Ф. 579.
On. 1. Д. 527. Л. 1об.
284	Протоколы... С. 310-312, 317; ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 527. Л. 1об.
285	Архив РАН. Ф. 518. Оп. 2. Д. 41. Л. 124-125об.
286	Протоколы... С. 310.
287	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1055. Л. 134. А.И. Савенко -
Н.К. Савенко, 16 мая 1916 г.
288	День. 6 мая 1916 г.
289	Там же. 7 июня 1916 г.
290	РГИА. Ф. 1470. On. 1. Д. 237. Л. 136.
279
291	Там же. Л. 267.
292	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 527. Л. 1об.
293	Там же. С. 627. On. 1. Д. 24. Л. 10-11; Д. 41. Л. 2-4; Дякин В.С.
Указ. соч. С. 202 — 203.
294	Государственная дума. Созыв IV. Сессия V. Справочный листок
№ 105, 9 июня. С. 7.
295	Государственная дума... Стенографические отчеты... Стлб. 4700 —
4727.
296	Маклаков В.А. Из воспоминаний. Н.-Й., 1954. С. 366.
297	Новое время. 4 июня 1916 г.
298	День. 19 мая 1916 г.
299	Государственная дума. Созыв IV. Сессия V. Справочный листок
№ 100, 3 июня. С. 4.
300	Государственная дума... Стенографические отчеты... Стлб. 4883 —
4889.
301	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 527. Л. 1об.
302	Государственная дума... Стлб. 5044 — 5048, 5061, 5074, 5076.
303	Там же. Стлб. 5165-5170.
304	Донесения Л.К. Куманина... С. 20.
305	Падение царского режима... Т. 5. С. 175; Донесения Л.К. Куманина...
С. 21.
306	ГАРФ. Ф. 627. On. 1. Д. 42. Л. 1-3.
307	Донесения Л.К. Куманина... С. 21; Глинка Я.В. Указ. соч. С. 149.
308	Государственная дума... Стлб. 5394 — 5397, 5468, 5472—5474.
309	ГАРФ. Ф. 627. On. 1. Д. 43. Л. 4.
310	Государственная дума... Стлб. 5696.
311	Там же. Стлб. 5798-5799.
312	День. 21 июня 1916 г.
313	Аврех А.Я. Распад третьеиюньской системы. С. 104.
314	Дякин В.С. Указ. соч. С. 200 — 206. Автор говорит об отказе октяб-
ристов от реализации программы блока, не учитывая того, что она
изначально была декларативна.
315	До революции состоялось лишь одно пленарное заседание (4 — 5 фев-
раля 1917 г., с участием 17 членов ЦК), протокол которого сохранил-
ся. Имеются сведения и о других пленарных заседаниях, но их ре-
зультаты неизвестны. Кроме того, зафиксировано 7 заседаний Москов-
ского отделения ЦК (октябрь 1916 — февраль 1917 г.).
316	Pearson R. Op. cit. Р. 98.
317	Грунт А. Указ. соч. С. 116.
318	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 27. Ч. 57. Л. 6-8.
319	Красный архив. 1933. № 3(58). С. 15.
320	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 27. Ч. 46. Л. 8-10.
321	Там же. Л. И —12об.
322	Гиппиус З.Н. Синяя книга. Белград, 1929. С. 51. Запись 3 октября
1916 г.
323	Буржуазия... С. 135.
324	Там же. С. 139-140.
325	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 27. Ч. 466. Л. 15об.-16.
326	Савич Н.В. Воспоминания. СПб., 1993. С. 168—174.
327	Падение царского режима... Т. 4. С. 64.
328	Речь. 18 сентября 1916 г.
280
329	Там же.
330	Буржуазия... С. 141; ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 347.
Т. 4. Л. 236об.—237об.
331	Утро России. 1 октября 1916 г.
332	Там же. 3 октября 1916 г.
333	Речь. 19 сентября 1916 г.
334	ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1916. Д. 503. Л. 2-3.
335	Там же. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1046. Л. 77-77об. И.Н. Еф-
ремов — В.В. Шульгину, 24 сентября 1916 г.
336	Буржуазия... С. 141.
337	ГАРФ. Ф. 5102. On. 1. Д. 766. Л. 7. И.И. Петрункевич - А.А.
Корнилову, 29 сентября 1916 г.
338	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 82-83.
339	Там же. С. 85.
340	Речь. 5 октября 1916 г.
341	РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 330. Л. 10-13.
342	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1056. Л. 699-699об. И.И. Пет-
рункевич — П.Н. Милюкову, 5 октября 1916 г.
343	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 86.
344	РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 330. Л. 435, 464-465.
345	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 86 — 87.
346	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 382. Л. 1-12; Шульгин В.В. Годы. Дни.
1920. М., 1990. С. 314-320.
347	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 87, 89 — 92.
348	Там же. С. 93-95.
349	Протоколы... С. 333.
350	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 95-97, 100-104.
351	Новое время. 27 октября 1916 г. Конституционно-демократическая
партия формально легализована не была.
352	Падение царского режима... Т. 7. С. 289.
353	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 98-99, 110-115.
354	Буржуазия... С. 144—145, 151.
355	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 115-117.
356	Новое время. 1 ноября 1916 г.
357	Речь. 1 ноября 1916 г.
358	Русские ведомости. 1 ноября 1916 г.
359 уТр0 России. 1 ноября 1916 г.
36° речь. 1 ноября 1916 г.
361	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 4654. Л. 1-Зоб.
362	Сведения о ее составе отсутствуют; из газет известно только, что она
была «многолюдной» (Речь. 27 октября 1916 г.). Однако это свиде-
тельство можно поставить под сомнение. Именно скупая информация
(а, возможно, и сокрытие данных) позволяет предположить, что чис-
ленность делегатов была совсем невелика. К тому же, в партии царило
полное организационное расстройство.
363	Архив РАН. Ф. 518. Оп. 2. Д. 41. Л. 102.
364	Буржуазия... С. 145—147.
365	Съезды и конференции... С. 352 — 353; Архив РАН. Ф. 518. Оп. 2.
Д. 41. Л. 102.
366	Протоколы... С. 332.
367	Милюков П.Н. Воспоминания. С. 439 — 441, 445.
281
368	Милюков П.Н, История второй русской революции. М., 2001. С. 35.
369	ГАРФ. Ф. 5856. On. 1. Д. 184. Л. 6. П.Н. Милюков - И.И. Пет-
рункевичу, 2 октября 1919 г.
370	Буржуазия... С. 147.
371	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 307а. Т. 2. Л. 21—22.
372	Буржуазия... С. 147.
373	Алексеева И,В, Указ. соч. С. 294 — 296.
374	Речь. 28 октября 1916 г.
375	Там же. 29 октября 1916 г.
376	Дякин В.С. Указ. соч. С. 305; Алексеева И.В. Указ. соч. С. 296.
377	Гурко В.И. Указ. соч. С. 697; Мичурин А.Н, Указ. соч. С. 238.
378	День. 2 ноября 1916 г.
379	Милюков П.Н. Воспоминания... С. 445. См. также: Его же. История
второй русской революции... С. 35.
380	Государственная дума. Созыв. Сессия. Стенографические отчеты. Пг.,
1916-1917. Стлб. 36-46.
381	Савич Н.В. Указ. соч. С. 178.
382	Гессен И.В. В двух веках. Жизненный отчет // АРР. Кн. И. Т. 22.
С. 347.
383	Государственная дума... Стлб. 46.
384	Там же. Стлб. 69.
385	Там же. Стлб. 120, 135.
386	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1058. Л. 884. А.И. Савенко -
Н.К. Савенко, 1 ноября 1916 г.
387	Государственная дума... Стлб. 212.
388	Там же. Стлб. 165, 168.
389	ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1916. Д. 508. Л. 13-14.
390	русские ведомости. 6 ноября 1916 г. Полиция даже обнаружила в
Москве нелегальную типографию, печатавшую речи (ГАРФ. Ф. 63.
МОО. Оп. 37. 1917. Д. 37. Л. 11 — 12). Между тем, речи появились
в прессе почти без купюр 29 ноября 1916 г.
391	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1047. Л. 85. Свящ. Клавдий
Афанасьев (Петроград) — Е.Н. Николаевой (Тифлис), 16 ноября
1916 г.
392	Мельгунов С.П. На путях к дворцовому перевороту. Париж, 1931.
С. 72.
393	А.Я. Аврех небезосновательно считает это основной причиной произ-
несения Милюковым его речи (Аврех А. Я. Распад третьеиюньской
системы. С. 123).
394	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1060. Л. 1075. И.И. Петрунке-
вич — П.Н. Милюкову, 10 ноября 1916 г.
395	Речь. 3 ноября 1916 г.
396	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1059. Л. 916. Д.М. Щепкин -
А.М. Щепкиной, 4 ноября 1916 г.
397	Там же. Л. 961. А.А. Эрн — Н.А. Эрну, 8 ноября 1916 г.
398	ОР РГБ. Ф. 171. Папка 9. Ед. хр. 1. Л. бЗ-бЗоб. Кн. Е.Н. Трубец-
кой — М.К. Морозовой, 7 ноября 1916 г.
399	Там же. Л. 64 —64об.
400	Протоколы... С. 334.
401	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1062. Л. 1253. Гр. Л.Н. Игна-
тьев — гр. Е.Л. Игнатьевой, 23 ноября 1916 г.
282
402	Государственная дума... Стлб. 203 — 206.
403	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1060. Л. 1040. А.А. Эрн -
Ю.М. Эрн, И ноября 1916 г. Даже А.И. Чхенкели на заседании ра-
бочей группы ЦВПК 7 ноября не смог однозначно оценить выступле-
ния как тактический шаг правительства и допустил возможность рас-
кола в его среде. Поэтому социалисты воздержались от обструкции
министров на заседании 4 ноября (РГВИА. Ф. 13251. Оп. И. Д. 36.
Л. 15).
404	Речь. 7 ноября 1916 г.
405	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 3. С. 25.
406	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1061. Л. 1185. Архиепископ
Антоний (Храповицкий) — епископу Андрею (Ухтомскому), 20 нояб-
ря 1916 г.
407	Там же. Л. 1117. В.И. Герье — А.Н. Куломзину, 16 ноября 1916 г.
408	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 134-135.
409	Шульгин В.В. Указ. соч. С. 295-296.
410	Савич Н.В. Указ. соч. С. 183.
411	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 19. Л. 1.
412	ОР РГБ. Ф. 436. Картон И. Ед. хр. 1. Л. 43, 46.
413	Буржуазия... С. 79.
414	Там же. С. 168.
415	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 27. Ч. 46. Л. 30; РГАЛИ.
Ф. 389. On. 1. Д. 46. Л. 118-119.
416	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 27. Ч. 46. Л. 30-31;
Ф. 63. Оп. 47. Д. 508. Л. 13-14.
417	Савич Н.В. Указ. соч. С. 181-182.
418	Русские ведомости. 9 ноября 1916 г.
419	Утро России. 9 ноября 1916 г.; Красный архив. 1933. № 1(56).
С. 117-118.
420	Речь. И ноября 1916 г.
421	Русские ведомости. И ноября 1916 г.
422	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 27. Ч. 46. Л. 32об.-34.
423	Там же. Оп. 265. Д. 1060. Л. 979. В.А. Харламов (член ЦК и фрак-
ции кадетов) — Л.В. Харламовой, 13 ноября 1916 г.
424	Савич Н.В. Указ. соч. С. 184.
425	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 118. Родзянко, по свидетельству
Е.П. Мейендорф, был полностью уверен в несамостоятельности Тре-
пова как политической фигуры в данных условиях, в том, что поли-
тика будет вестись «мимо него, через императрицу и ее доверенных»
(ГАРФ. Ф. 573. On. 1. Д. 1635. Л. Зоб.).
426	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 118—120.
427	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 27. Ч. 46. Л. 36-37.
428	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 121-126.
429	Клячко Л.М. (Львов). Указ. соч. С. 69.
430	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 126-181.
431	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1047. Л. 56. Н.В. Аркадакский
(петроградский корреспондент «Русских ведомостей») — Н.М. Ми-
хайлову, 15 ноября 1916 г.
432	Государственная дума... Стлб. 240 — 251.
433	Речь. 20 ноября 1916 г.
434	Государственная дума... Стлб. 251—259.
283
435	См., напр.: Дякин В.С. Указ. соч. С. 251.
436	Русские ведомости. 20 ноября 1916 г.
437	Речь. 21 ноября 1916 г.
438	Государственная дума... Стлб. 289 — 297, 314.
439	Там же. Стлб. 323-326, 347.
440	Там же. Стлб. 396.
441	А.Я. Аврех полагал, что тем самым блок предоставлял Трепову воз-
можность добиться отставки Протопопова и пытался пойти на сговор
с новым премьером (Аврех А.Я. Распад третьеиюньской системы...
С. 139). Исследователь, на наш взгляд, не учитывал того, что пробле-
ма Протопопова при всей ее значительности для блока вовсе не была
единственной и даже наиболее важной. Прогрессивный блок не мог
пойти на соглашение, не потеряв весь свой «авторитет», полученный
в результате событий 1 ноября.
442	Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. М., 1991. С. 186, 192.
443	Клячко Л.М. (Львов). Указ. соч. С. 71.
444	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1063. Л. 1381. В.Д. Набоков -
кн. П.Д. Долгорукову, 29 ноября 1916 г.
445	Там же. Л. 1360. Свящ. К. Рудич — свящ. Н. Лясковскому, 28 но-
ября 1916 г.
446	Русские ведомости. 15 декабря 1916 г.
447	ОР РГБ. Ф. 436. Картон И. Ед. хр. 1. Л. 59-61об.
448	Савич Н.В. Указ. соч. С. 95.
449	Шульгин В.В. Указ. соч. С. 433—435. Автор датирует разговор 26
февраля 1917 г. Кн. Г.Н. Трубецкой также писал: «В Петрограде я
завтракал с Струве, Н.Н. Львовым и В.А. Маклаковым. Они были в
очень приподнятом настроении и в то же время поразили меня скром-
ностью своих желаний. Во время войны [выделено мною. — Ф.Г.]
они хотели вовсе не министерства общественного или думского, а про-
сто из несомненно честных людей. В качестве желательного министра
внутренних дел они называли А.Д. Самарина, потому что знают, что
он не продаст Россию ни немцам, ни Распутину. Мне показалась даже
трогательной такая скромность и патриотизм. Может быть, не все так
думают, но в том то и беда, что власть не умеет и не хочет искать
поддержки у лучших людей» (ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265.
Д. 1060. Л. 1136. Кн. Г.Н. Трубецкой — гр. К.А. Хрептович-Бутене-
ву, 17 ноября 1916 г.). Письмо прекрасно передает настроение и образ
мыслей умеренных либералов в данный период. То, что автор наиме-
новал «скромностью», в реальности больше походило на безответст-
венность. В военное время они не хотели принимать бремя власти и
ответственности непосредственно на себя. Однако они оставляли за
собой право беспощадной критики правительства. Поскольку ее дей-
ствительные причины определялись не «распутинским влиянием» или
составом правительства, а оппозиционными взглядами и тяжелым
внутренним кризисом в стране, то опереться власти на таких «лучших
людей» было просто невозможно.
450	Государственная дума... Стлб. 260 — 288.
451	Там же. Стлб. 350-372.
452	Новое время. 1 декабря 1916 г. В правой фракции остался всего 21
депутат.
453	Бородин А.П. Указ. соч. С. 159—160.
454	ОР РГБ. Ф. 171. Папка 9. Ед. хр. 1. Л. 68. Кн. Е.Н. Трубецкой —
М.К. Морозовой, 22 ноября 1916 г.
284
455	Спиридович А.И. Указ. соч. Т. 2. С. 189.
456	Русская мысль. 1916. № 12. С. 163.
457	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 307а. Т. 2. Л. 21-22.
458	Там же. Оп. 265. Д. 1064. Л. 1401. Ф.И. Родичев — Е.А. Родичевой,
30 ноября 1916 г.
459	Там же. Д. 1063. Л. 1430. А.А. Эрн — Ю.М. Эрн, 1 декабря 1916 г.
460	Там же. Л. 1401. Ф.И. Родичев — Е.А. Родичевой, 30 ноября 1916 г.
461	Там же. Л. 1427. Кн. Д.И. Шаховской — кн. Е.Г. Шаховской, 1 де-
кабря 1916 г.
462	Государственная дума... Стлб. 448, 490.
463	События весны 1917 г. подтвердили правоту противников кадетской
программы решения продовольственного вопроса: введение в марте
1917 г. хлебной монополии в условиях слабости властной системы
привело лишь к его обострению. Кроме того, как говорилось выше,
какого-либо плана у кадетов в реальности не было.
464	Государственная дума... Стлб. 694 — 703.
465	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1065. Л. 1513. А.И. Савенко -
Н.К. Савенко, 6 декабря 1916 г.
466	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1063. Л. 1358. А.И. Конова-
лов — С.С. Раецкому, 28 ноября 1916 г.
467	Государственная дума... Стлб. 801—809.
468	Асташов А.Б. Указ. соч. С. 155.
469	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1064. Л. 1464. И.И. Петрунке-
вич — П.Н. Милюкову, 3 декабря 1916 г.
470	Там же. Л. 1453. В.А. Ржевский — А.Е. Ржевской, 3 декабря 1916 г.
471	Государственная дума... Стлб. 809 — 820.
472	Там же. Стлб. 829-853, 858-879.
473	Там же. Стлб. 1061-1065, 1070-1072.
474	Новое время. 8, 15 декабря 1916 г.
475	Русская воля. 23 декабря 1916 г.
476	Государственная дума... Стлб. 912 — 922.
477	Там же. Стлб. 1015.
478	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 27. Ч. 46. Л. 42-43об.
479	Вяликова Л. В. Московское городское самоуправление в 1912 — фев-
рале 1917 г. Дисс... к.и.н. М., 1989. С. 156.
480	ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1916. Д. 508. Л. 44-44об., 61-62.
481	Падение царского режима... Т. 5. С. 308.
482	Буржуазия... С. 155 — 157.
483	Шляпников А.Г. Канун семнадцатого года. Ч. 2. М. —Пг., 1923.
С. 109.
484	ОР РГБ. Ф. 436. Картон И. Ед. хр. 1. Л. 71об.
485	Буржуазия... С. 159—160.
486	Там же. С. 157-159.
487	ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1916. Д. 508. Л. 232об.-233об.
488	Там же. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 247. 1917. Д. 343. Ч. 20. Л. 5-5об.
489	Асташов А.Б. Указ. соч. С. 170—179.
490	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1066. Л. 1685. В.В. Лашкевич -
А.С. Алферовой, 14 декабря 1916 г.
491	Государственная дума... Стлб. 1093—1098.
492	Там же. Стлб. 1104-1106.
493	Протоколы... С. 338.
285
494	Государственная дума... Стлб. 1107—1114.
495	Речь. 15 декабря 1916 г.
496	Протоколы... С. 337 — 338.
497	Государственная дума... Стлб. 1173—1177.
498	Там же. Стлб. 1180.
499	Там же. Стлб. 1230.
500	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 125.
501	Государственная дума... Стлб. 1221.
502	Буржуазия... С. 163. См.: Думова Н.Г. Кадетская партия в период
Первой мировой войны и Февральской революции. М., 1988. С. 80—
8!.
503	Савич Н.В. Указ. соч. С. 190.
504	Шульгин В.В. Указ. соч. С. 424.
505	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 27. Ч. 46. Л. 46об.-49.
506	Милюков П.Н. Воспоминания. С. 448.
507	См.: Думова Н.Г. Кадетская партия... С. 81—85.
508	Лемке М.К. Указ. соч. С. 545.
509	Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С. 92;
ГАРФ. Ф. 5868. On. 1. Д. 117. Л. 1-4.
510	Из следственных дел Н.В. Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. / Вступит,
ст. В.В. Поликарпова // Вопросы истории. 1998. № 11 — 12. С. 19.
511	ГАРФ. Ф. 5868. On. 1. Д. 117. Л. 1-4. В конце 1916 г. А.И. Гучков
лично встречался в Тифлисе с Вел. кн. Николаем Николаевичем и в
Крыму с М.В. Алексеевым (Айрапетов О.Р. Либералы и генералы
перед Февралем: Штрихи к портретам и процессам // Украша i Pocia
в панорам! столпъ. Зб!рник наукових праць на пошану проф.
К.М. Ячмешхша. Чершпв, 1998. С. 242; ГАРФ. Ф. 555. On. 1.
Д. 670. Ч. 3. Л. 70).
512	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 347. Т. 5. Л. 404-408.
513	Мельгунов С.П. Указ. соч. С. 149.
514	Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990. С. 68 —
69.
515	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 247. 1917. Д. 307а. Л. 121.
516	Там же. Д. 147. Л. 1-2.
517	Буржуазия... С. 174.
518	Бьюкенен Дж. Указ. соч. С. 198; Лаверычев В.Я. По ту сторону бар-
рикад (из истории борьбы московской буржуазии с революцией). М.,
1967. С. 70.
519	Бурышкин А.А. Москва купеческая. М., 1990. С. 316 — 317.
520	Васильчикова Л. Л., кн. Исчезнувшая Россия. Воспоминания
кн. Лидии Леонидовны Васильчиковой. 1886—1919. СПб., 1995.
С. 350 — 351; сравн.: Энгельгардт Б.А. Воспоминания о далеком про-
шлом. Ч. 1. Потонувший мир И ОР РНБ. Ф. 1052. On. 1. Д. 31.
Л. 35-36.
521	ГАРФ. Ф. 5868. On. 1. Д. 117. Л. 6.
522	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1055. Л. 205. А.И. Гучков -
Н.И. Гучкову, 22 ноября 1916 г.
523	Смирнов С.А. К истории одного заговора // Последние новости.
22 апреля 1928 г.; Мельгунов С.П. Указ. соч. С. 105 — 109.
524	Лопухин В. Б. Записки бывшего директора департамента Министерст-
ва иностранных дел. 1894—1917 // ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. Ед.
хр. 765. Л. 363-364.
286
525	Николаевский Б. И. Указ. соч. С. 92—93.
526	Смирнов С.А. Указ, соч.; Мельгунов С.П. Указ. соч. С. 105 — 109.
527	Старцев В.И., Гальперина Б.Ф. Письма чиновника А.А. Клопова
царской семье // Вопросы истории. 1991. № 2—3. С. 204 — 222.
528	Полнер Т.Н. Жизненный путь кн. Г.Е. Львова. Париж, 1932.
С. 221-223.
529	Шульгин В.В. Указ. соч. С. 420—422.
530 Родзянко М.В. Крушение империи... С. 157 — 158.
531 Падение царского режима... Т. 6. С. 349 — 350; Последние новости.
12 марта 1921 г.; Николаевский Б.И. Указ. соч. С. 92 — 93; Оболен-
ский В.А., кн. Моя жизнь. Мои современники. Париж, 1988. С. 497.
532	Мельгунов С.П. Указ. соч. С. 111 — 112.
533	Марголис Ю.Д. К вопросу о характере и формах проявления кризиса
«верхов» накануне Февральской революции // Научная сессия, посвя-
щенная 50-летию свержения самодержавия в России. М., 1967.
С. 26 — 28; Дякин В.С. Указ. соч. С. 304; Аврех А.Я. Распад третье-
июньской системы. С. 147 — 149.
534	Слонимский А. Г. Катастрофа русского либерализма. Прогрессивный
блок накануне и во время Февральской революции 1917 года. Душан-
бе, 1975. С. 145.
535	Кобылин В. Анатомия измены. Император Николай II и генерал-
адъютант М.В. Алексеев. Истоки антимонархического заговора. СПб.,
1998; Айрапетов О.Р. Либералы и генералы перед Февралем: Штри-
хи к портретам и процессам. С. 242 — 260.
536	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1069. Л. 137. А.С. Суханов -
В.Ф. Костюрину, 19 января 1917 г.
537	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 246. 1916. Д. 347. Т. 5. Л. 45-47,
62 —64об., 117-1186 об.
538	РГВИА. Ф. 13251. Оп. И. Д. 36. Л. 17об.-18.
539	Спиридович А.И. Указ. соч. Т. 2. С. 188.
540	Русская свобода. 1917. № 1. С. 26. Статья датирована 21 марта
1917 г.
541	Съезды и конференции... С. 465.
542	Государственная дума... Стлб. 1219.
543	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1062. Л. 1287. М.С. Аджемов -
А.И. Шингареву, 25 ноября 1916 г.
544	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 3. С. 30.
545	Буржуазия... С. 162.
546	Красный архив. 1933. № 1(56). С. 126.
547	«Есть такой старичок», — писалось в письмах из Думы (ГАРФ.
Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1052. Л. 485. Депутат кадет
А.Н. Мухин — П.А. Константинову, 19 февраля 1916 г.).
547	а За 1916 г. произошло около половины всех, крупных кадровых пере-
мен периода июля 1914 — февраля 1917 гг. В частности, были уво-
лены 3 председателя Совета министров, 13 министров, 17 товарищей
министров, 25 начальников управлений и директоров департаментов
(см.: Куликов С.В. «Министерская чехарда» в России периода Пер-
вой мировой войны. Хроника событий (июль 1914 — февраль 1917) //
Из глубины времен. 1994. № 3. С. 42—57).
548	Бородин А.П. Государственный совет России (1906—1917). Киров,
1999. С. 167-168; Мичурин А.Н. Указ. соч. С. 326-328.
549	Буржуазия... С. 161.
287
550	Из воспоминаний М.В. Родзянко // Былое. 1923. № 21. С. 247.
331	ГАРФ. Ф. 573. On. 1. Д. 1635. Л. 8о6.
552 Буржуазия... С. 162.
553 ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 247. 1917. Д. 307. Л. 22.
•ъ34 Родзянко М.В. Государственная дума и Февральская 1917 года рево-
люция // АРР. Кн. 3. Т. 6. С. 54 — 55; Падение царского режима...
Т. 4. С. 112.
555	Буржуазия... С. 164 -165.
556	Там же. С. 165-166.
557	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1067. Л. 1832. В.А. Маклаков
— А.И. Коновалову, 29 декабря 1916 г.
558	Глинка Я.В. Указ. соч. С. 174—175.
559	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 3. С. 31.
560	Буржуазия... С. 175, 177.
561	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 4 — 5.
С. 5-6.
562	Буржуазия... С. 178.
563	Там же. С. 175.
564	Там же. С. 177.
565 Постоянная связь между петроградским и московским отделениями
ЦК, не говоря уже о местных группах (например, киевской), в этот
период фактически отсутствовала (Протоколы... С. 340). 17 января
Организационная комиссия ЦК в Москве вынуждена была принять
решение о командировании в столицу Н.В. Некрасова, А.Г. Хрущова
и П.А. Садырина для выяснения ситуации и сбора сведений. Кн. Ша-
ховской предложил наладить связь с провинцией и специально осве-
щать вопросы, связанные с войной, проектами регентства и состава
«ответственного министерства», а также продовольственное положе-
ние. Кн. Долгоруков требовал усилить внутренний порядок в ЦК, осо-
бенно на пленарных заседаниях, «т.е. чтобы все заседания давали бы
какие-нибудь решения, выясняющиеся голосованием» (ОР РГБ.
Ф. 225. Папка 8. Ед. хр. 55. Л. 1).
566	Буржуазия... С. 190.
567	Протоколы... С. 343.
568	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 4 — 5. С. 7.
569 ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1917. Д. 511. Л. 39об.~41.
370	Биржевые ведомости. 29 января 1917 г.
371	Утро России. 1 февраля 1917 г.
372	ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1917. Д. 511. Л. 37-39.
373	Там же. Ф. 111. ПОО. Оп. 5. Д. 664. Л. 91 —91об.
374	Утро России. 22 января 1917 г.
375	См.: Айрапетов О.Р. Либералы и генералы перед Февралем: Штрихи
к портретам и процессам. С. 242 — 260.
376	Путилов А.И. Период кн. Голицына // РГАЛИ. Ф. 1208. On. 1.
Д. 46. Л. 31об. См. также: Буржуазия... С. 121 — 122.
377	Лопухин Б.В. Записки бывшего директора департамента... // ОР РНБ.
Ф. 1000. Оп. 2. Ед. хр. 765. Л. 369.
378	Локкарт Р.Г.Б. История изнутри. Мемуары британского агента. М.,
1991. С. 150; Алексеева И.В. Указ. соч. С. 405—415.
379	Pipes R. Struve: Liberal on the Right, 1905—1944. Cambridge, L.,
1970. P. 228-230.
380	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 6. С. 8.
288
581	Член Государственного совета и мультимиллионер (франц.); ОР РНБ.
Ф. 814. On. 1. Ед. хр. 2. Л. 5-7.
582	Монархия перед крушением / Под ред. В.И. Семенникова. М.—Л.,
1927. С. 82-84.
583	Алексеева И.В. Указ. соч. С. 430.
584	Айрапетов О.Р. Либералы и генералы перед Февралем... С. 247 —
251.
585	Бьюкенен Дж. Указ. соч. С. 192—197; Буржуазия... С. 123.
586	Айрапетов О.Р. Либералы и генералы перед Февралем... С. 247 —
251. Союзники «естественно всеми помыслами на стороне нашего на-
родного представительства», — писал советник МИД А.А. Гире в
своей записке от 20 ноября 1916 г., адресованной лидерам думского
большинства (ГАРФ. Ф. 892. On. 1. Д. 94). Это могут косвенно под-
твердить и собственные слова западных политических деятелей', ска-
занные сразу после революции. «Русские события отмечают собой
целую эпоху в мировой истории и первое торжество тех принципов,
ради которых мы начали войну», — заявлял Д. Ллойд-Джордж (Утро
России. 9 марта 1917 г.). «Дыхание свободы, опрокинув старый
режим, сломало теперь последние преграды для полного сближения
двух народов — русского и английского», — говорил Дж. Бьюкенен
(Новое время. 21 марта 1917 г.). Но приход к власти либералов, ко-
нечно, не был самоцелью в глазах Запада. Уход из Временного пра-
вительства Милюкова и Гучкова в апреле 1917 г. был воспринят в
целом положительно. Как писал 21 мая в английское министерство
иностранных дел Бьюкенен, они не имели поддержки даже в среде
самого правительства, а Милюков, кроме того, был «одержим одной
идеей» — приобретением Константинополя (Бьюкенен Дж. Указ. соч.
С. 250). В это время союзники фактически уже отказались от приня-
того решения передать его России после войны (Игнатьев А.В.
П.Н. Милюков как дипломат // П.Н. Милюков: Историк, политик,
дипломат. Материалы международной научной конференции, Москва,
26-27 мая 1999 г. М., 2000. С. 137).
587	Правые партии... Т. 2. С. 626—627; Сомов С.А. Буржуазия в Особом
совещании по обороне накануне Февральской революции (к вопросу
о кризисе верхов) // Научная сессия, посвященная 50-летию сверже-
ния самодержавия в России. М., 1967. С. 35 — 39. При голосовании
против высказалось 9 членов совещания (представители ведомств,
члены Государственного совета, а также Н.Е. Марков), воздержа-
лись — 5 (представители ведомств, в т.ч. ген. Маниковский).
588	РГАСПИ. Ф. 451. On. 1. Д. 100. Л. 98.
589	28 ноября законодательная комиссия кадетской фракции отметила
срочную необходимость разработки в Думе вопросов, связанных с по-
ложением рабочих (законопроектов о профсоюзах, примирительных
камерах, старостах, биржах труда). Предполагалось подготовить их и
обсудить совместно с рабочей группой ЦВПК (ГАРФ. Ф. 102.
ДП ОО. Оп. 265. Д. 1063. Л. 1374. А.А. Корнилов - А.А. Мануй-
лову, 29 ноября 1916 г.). Сведений о реальных шагах в этом направ-
лении нет. Неспособность Думы решить рабочий вопрос 24 января от-
мечал на заседании бюджетной комиссии А.И. Шингарев (РГИА.
Ф. 1278. Оп. 5. Д. 331. Л. 78). В эмиграции П.Н. Милюков призна-
вал, что рабочие никогда не поддерживали кадетов, по его мнению,
их среда всегда была «специфически с.-декской» (ГАРФ. Ф. 5865.
On. 1. Д. 322. П.Н. Милюков — Е.Д. Кусковой, И марта 1925 г.).
590	Протоколы... С. 341—342; Буржуазия... С. 172—173.
10 Ф.А. Гайда
289
591	РГВИА. Ф. 12564. On. 1. Д. 82. Л. 149- 151об.; Ф. 13251. Оп. И.
Д. 2. Л. 42-43, 62-66, 125—125об.; Д. 15. Л. 5-6, 62. Обыск кос-
ну лея только 2 комнат РГ ЦВПК, общая канцелярия комитета в со-
седней комнате не пострадала. Больной К. А. Гвоздев был помещен
под домашний арест, но по личному ходатайству Гучкова караул через
2 дня был снят.
592	Буржуазия... С. 180—183; Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы
истории. 2000 № 4 — 5. С. 24.
593	РГВИА. Ф. 13251. Оп. И. Д. 2. Л. 125-125об.
594	Там же. Оп. 40. Д. 90. Л. 39-61об.
595	ГАРФ. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1917. Д. 494. Л. 159-159об.
596	Протоколы... С. 435.
597	Родичев Ф.И. Воспоминания и очерки о русском либерализме. New-
tonville, 1983. С. 96.
598	Протоколы... С. 341—342.
599	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 6. С. 7 — 8.
600	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1069. Л. 190. П. Яньков (Са-
ратов) — В.А. Ржевскому, 27 января 1917 г.
601	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 4 — 5.
С. 16; Протоколы... С. 342-344; ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265.
Д. 1069. Л. 107. Н.В. Савич — М.М. Алексеенко, 15 января 1917 г.
602	Протоколы... С. 343 — 346.
603	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 4 — 5.
С. 26.
604	Там же. № 6. С. 7.
605	Родзянко М.В, Крушение империи... С. 167.
606	Там же. С. 9-10.
607	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 1427. Л. 1-1об.
608	Государственная дума... Стлб. 1279—1286.
609	Там же. Стлб. 1313-1316.
610	Там же. Стлб. 1288-1298.
611	Там же. Стлб. 1298-1310.
612	ГАРФ. Ф. 670. On. 1. Д. 335. Л. 1-2об. Н.Н. Львов - Великому
князю Николаю Михайловичу, 15 февраля 1917 г.
613	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1070. Л. 80. А.И. Савенко -
Н.К. Савенко, 18 февраля 1917 г.
614	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 6. С. 13.
615	Государственная дума... Стлб. 1343—1345.
616	Там же. Стлб. 1339-1343.
617	Там же. Стлб. 1390—1391; Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы
истории. 2000. № 6. С. 15.
618	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1070. Л. 65. А.И. Савенко -
Н.К. Савенко, 16 февраля 1917 г.
619	ГАРФ. Ф. 102. ДП ОО. Оп. 265. Д. 1070. Л. 80. А.И. Савенко -
Н.К. Савенко, 18 февраля 1917 г.
620	Там же. Ф. 63. МОО. Оп. 47. 1917. Д. 511. Л. 1-3.
621	Русские ведомости. 23 февраля 1917 г.
622	Государственная дума... Стлб. 1657—1660.
623	Там же. Стлб. 1428.
624	Там же. Стлб. 1347, 1353-1354.
625	Донесения Л.К. Куманина... // Вопросы истории. 2000. № 6. С. 21.
290
626	Melanson M. Rethinking Russia's February Revolution: Anonymous
Spontaneity or Socialist Agency? Pittsburgh, 2000. P. 15 — 39.
627	Государственная дума... Стлб. 1640—1641, 1649, 1657.
628	Там же. Стлб. 1714-1715.
629	ГАРФ. Ф. 573. On. 1. Д. 1635. Л. 26. Запись 25 февраля.
630	Государственная дума... Стлб. 1720, 1741 — 1756.
631	Падение царского режима... Т. 2. С. 321, 264 — 265; Т. 4. С. 98;
Савич Н.В. Указ. соч. С. 195—197.
632	Аврех А.Я. Распад третьеиюньской системы. С. 156.
633	Власть и реформы. От самодержавной к советской России / Под ред.
Б.В. Ананьича. СПб., 1996. С. 641—642.
634	У.Г. Розенберг полагает, что «наибольшее опасение у Милюкова в
таких обстоятельствах заключалось в том, что собственные промахи
правительства ускорят ’'преждевременную” революцию, которой каде-
ты сами будут сметены» [Rosenberg W.G. Op. cit. Р. 38). Поведение
кадетов с ноября 1916 г. не подтверждает этот вывод.
635	Шульгин В.В. Указ. соч. С. 437.
ю*
Глава 3
«НАС ВЫБРАЛА РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ»
(весна 1917 г.)
Революция была подготовлена наи-
более цивилизованными классами
нации, а совершена самыми необра-
зованными и грубыми. Так как у
людей, принадлежавших к первым,
не было ни установившейся взаим-
ной связи, ни привычки действо-
вать согласно.., последние почти
немедленно стали руководящей
силой, как только старые власти
были уничтожены.
А. де Токвиль.
«Старый порядок и революция»
Люди всегда на подхвате, но так,
что они же всегда и ускользнули
там, где присутствие пробивается
к решению. ... Они с крайней легкос-
тью могут за все отвечать, пото-
му что никто не тот, кто должен
за что-то постоять. ...В повседнев-
ности присутствия почти все дела-
ется через тех, о ком мы вынужде-
ны сказать, что никто ими не был.
М. Хайдеггер.
«Бытие и время»
События Февральской революции хорошо известны по целому
ряду историографических трудов1. Поэтому скрупулезное восста-
новление подробностей революционных дней в нашу задачу не
входит. Однако для решения поставленной исследовательской за-
дачи необходимо проследить последовательность перехода верхов-
ной власти в руки нового революционного правительства. В дан-
ном ракурсе произошедшие революционные перемены подразделя-
ются на несколько основных этапов: сокрушение прежних закон-
ных центров власти в столице, образование новых революцион-
ных центров принятия решений и органов власти, создание рево-
люционного правительства, оформление его статуса и полномо-
чий. Взгляды либералов на «свое» правительство наилучшим об-
292
разом проявились в его взаимодействии с различными обществен-
ными организациями и силами, в избранном курсе, который рево-
люционное правительство намеревалось проводить с помощью
новой системы государственного управления.
1.	Принятие власти
25 февраля на последнем заседании Государственной думы
было принято принципиальное решение о передаче продовольст-
венного вопроса в ведение городского самоуправления Петрограда.
Тем не менее, это решение не было подкреплено никакой законо-
дательной базой и никакими реальными средствами. Вечером того
же дня в помещении городской думы состоялось созванное город-
ским головой П.И. Леляновым совещание по вопросу о введении в
столице карточной системы на хлеб. Были приглашены депутаты
Государственной думы и представители бастующих рабочих.
М.В. Родзянко уклонился от участия. Совещание пришло к выво-
ду о необходимости создания районных продовольственных коми-
тетов, причем по предложению А.И. Шингарева (занимавшего
пост главы петроградского городского комитета ВСГ) было реше-
но ввести туда представителей рабочих. Последние сообщили, что
выборы в комитеты могут состояться только в понедельник 27 фев-
раля. Кроме того, ни один из собравшихся не мог поручиться за
то, что на выборных представителей не обрушатся правительствен-
ные репрессии. В этот день уже было убито несколько рабочих и
обывателей. Собрание возложило на Шингарева и Лелянова обя-
занность вступить в переговоры на данную тему с представителями
власти. Шингареву удалось дозвониться до кн. Голицына, кото-
рый ответил, что приказа о стрельбе не давал и пообещал перего-
ворить с министром внутренних дел. Председателя Государствен-
ной думы он также заверил, что «вызовет директора департамента
полиции по этому делу и расспросит его». Поговорить с военным
министром представителям общественности не удалось, его место-
положение было неизвестно. На этом совещание и окончилось2.
Председатель Государственной думы в это время встретился с кн.
Голицыным, военным министром Беляевым и Риттихом, но не
смог получить от них вразумительных ответов о мерах по умиро-
творению и снабжению города хлебом. «Дайте мне власть, я рас-
стреляю, но в два дня все будет спокойно и будет хлеб», — заявил
Родзянко. Однако министры не имели ни полномочий, ни возмож-
ности удовлетворить его требование3. После этого председатель
Думы вызвал по телефону из Гатчины Вел. кн. Михаила Алек-
сандровича для переговоров о необходимых мерах; Великий князь
прибыл в столицу только на второй день, 27 февраля.
Между тем, несмотря на слова премьер-министра 26 февраля
полиция попыталась открыть залповый огонь по восставшим. В то
же время солдаты и казаки стрелять в толпу отказывались. Непо-
293
средственно в городе было сконцентрировано 150 — 160 тыс. сол-
дат запасных батальонов (в мирное время гарнизон насчитывал не
более 40 тыс. чел.), причем на 1 офицера приходилось приблизи-
тельно по 200 солдат. Регулярных частей армии в столице факти-
чески не было. Непосредственно перед началом февральских со-
бытий в столицу предполагалось перебросить две кавалерийские
дивизии (в т.ч. гвардейскую из особой армии), но по инициативе
Генерального штаба решение было отменено4. Запасные батальо-
ны оказались плохой опорой власти в борьбе.с мятежом. В ряде
случаев произошли даже столкновения солдат и казаков с поли-
цией.
В тот же день состоялось совещание Прогрессивного блока, на
котором кадеты потребовали экстренного созыва общего собрания
Государственной думы в понедельник 27 февраля. Вечером по
этому вопросу должно было состояться совещание совета старей-
шин, однако оно не открылось за неимением кворума. На совеща-
нии немногих собравшихся предложение кадетов было поддержа-
но лишь со стороны прогрессистов и трудовиков. Представители
правых и центра выступили против. Приехавший в Думу Родзян-
ко собственным решением назначил совещание совета старейшин
на полдень 27 февраля, а на 21Д часа дня — совещание предста-
вителей фракций Думы5. Это был последний акт законодательной
власти, совершенный в рамках старого законодательства. Поздно
вечером Родзянко без ведома других членов Думы послал в Став-
ку телеграмму о беспорядках в столице и призвал Монарха не-
медленно даровать «министерство доверия». Телеграммы схожего
содержания с призывом поддержать мнение председателя Думы
были отосланы командующим фронтами. Военный министр, тем
не менее, отказался содействовать в их пересылке, считая приве-
денные в телеграммах сведения о «параличе власти» дезинформа-
цией. В ответ он получил известие о роспуске законодательных
палат6.
Вечером восстали 600 солдат запасного батальона Волынского
полка. На утро 27 февраля начался массовый переход гарнизона
на сторону восставших. Сопротивление полиции быстро подавля-
лось. Толпа громила участки, камеры мировых судей, затем при-
ступила к разгрому департамента полиции и сожжению окружно-
го суда. Арсенал был захвачен. «Запасы противочеловеческой не-
нависти вдруг раскрылись и мутным потоком вылились на улицы
Петрограда в формах избиения городовых, ловле подозрительных
лиц, в возбужденных фигурах солдат, катающихся бешено на
автомобилях», — вспоминал народный социалист офицер
Б.В. Станкевич7. «Группы лиц никому не известных и никем не
уполномоченных стали заниматься арестами деятелей старого ре-
жима... Хозяйничавшие в городе толпы представляли собой
какую-то мешанину из солдат, рабочих и обычной городской
черни...» — передавал свои впечатления С.И. Шидловский8. Со-
циалистические организации обратились к населению с призывом
294
к свержению самодержавия и установления демократической рес-
публики. Военный министр Беляев, тем не менее, направил в
Ставку телеграмму о беспощадном подавлении восставших и о
том, что «власти сохраняют полное спокойствие»9.
Утром 27 февраля кн. В.А. Оболенский зашел к П.Н. Милю-
кову. «Идите скорее в Думу. Она уже верно объявила себя Учре-
дительным собранием», — сказал партийный лидер. Однако Тав-
рический дворец был почти пуст10. А.В. Тыркова вспоминала:
«Сама Дума имела обычный вид. Депутаты лениво бродили, ле-
ниво толковали о роспуске. "Что же вы думаете делать?” — Не
знаем. "Что улица? Кто ей руководит? Есть ли комитет?" Не
знаем... Вот совет старейшин решил, кто-то соберется. Сейчас
Родзянко толкует с Гучковым, пишет телеграмму царю. Вот они
там что-то сделают. Было тяжело смотреть. "Ведь вы все-таки,
господа, народные представители, у вас положение, авторитет".
Жмутся. Пришла Панина [С.В. Панина, кадет, видный общест-
венный деятель. — Ф.Г]. Она все время стояла на углу Сергиев-
ской и Литейного, наблюдала солдат. "Они ждут приказа. Ждут
членов Думы. Идите к ним. Возьмите их в свои руки. Ведь это
растерянное стадо". Ее слушали молча и говорили: "Пусть они
сначала арестуют министров"»11. Родзянко отправил в Ставку вто-
рую телеграмму с призывом возобновить деятельность Думы, но
не получил ответа. Было созвано совещание старейшин, на кото-
ром Родзянко огласил содержание манифеста о роспуске законо-
дательных палат и проинформировал о своих последних шагах.
Президиум не принял никаких решений и ожидал частного сове-
щания Думы12. Было также созвано совещание Прогрессивного
блока. По словам В.В. Шульгина, присутствовали «Шидловский,
Шингарев, Милюков, Капнист-второй, Львов В.Н., Половцов,
я... еще некоторые... Ефремов, Ржевский, еще кто-то... Все те,
кто вели Думу последние годы... И довели... Заседание откры-
лось... Открылось под знаком того, что надвигается тридцатиты-
сячная толпа... Что делать..?»13 Решения не было. Впрочем, от
блока оно уже не требовалось: кадетам, его организаторам, и
более левым он был уже не нужен.
В назначенное время в Полуциркульном зале Государственной
думы состоялось совещание представителей фракций, собралось
около 200 человек14; от правых фракций никого не было. Ждали
прибытия революционных войск, их все не было15. «Что делалось
на улицах... мы не знали. Большинство из нас, сидя в Тавричес-
ком дворце, нервничали и молчали. Каждый боялся проронить
лишнее слово, чтобы не остаться потом, в лучшем случае, в "не-
ловком" положении», — вспоминал один из членов Думы16.
Н.В. Некрасов предложил «передать... власть какому-либо поль-
зующемуся большим доверием военному человеку вместе с не-
сколькими представителями Государственной думы». В «диктато-
ры» Некрасов предложил ген. А.А. Маниковского. «Не забудьте,
что аппарат власти еще в старых руках, а у нас ее еще нет», —
295
указывал он. По воспоминаниям Ф.И. Родичева, Некрасов при-
знавался, что опасался расправы и «чувствовал уже веревку на
шее своей»17. Однако его поддержал только Н.В. Савич, кото-
рый, тем не менее, таким возможным «диктатором» видел более
популярного ген. А.А. Поливанова, который мог возглавить ко-
миссию в составе членов президиума и секретариата Думы. Про-
грессист В.А. Ржевский, независимый М.А. Караулов и трудовик
В.И. Дзюбинский отвергли это предложение и потребовали пере-
дачи власти особой исполнительной комиссии из состава Думы
или совету старейшин. Эти слова вызвали громкие аплодисменты.
Некрасов на своем предложении более не настаивал. В это время
председатель Думы был вызван к телефону и получил от пре-
мьер-министра известие о том, что правительство полностью поте-
ряло контроль над ситуацией и что сам премьер уже подал проше-
ние об отставке.
В те же минуты подступы к Таврическому дворцу были заня-
ты восставшими войсками. В полуциркульный зал влетел офицер
охраны Чиколини и просил депутатов защитить его от толпы. Ка-
раул был сменен, телефон и телеграф блокированы. По словам
очевидца, «к Думе трудно было протолкнуться — солдаты, мат-
росы, рабочие массами вливались туда... Толпа спорадически от-
талкивала часовых и вливалась во дворец»18. Депутаты-социалис-
ты Керенский, Скобелев, Чхеидзе встретили толпу и заверили в
том, что Государственная дума на их стороне. Социалисты верну-
лись в зал совещания и призвали к полной ликвидации самодер-
жавного строя. Это еще более усилило позиции сторонников
более решительных действий. П.Н. Милюков пытался противо-
действовать им, отмечая, что для предложенного крайними левы-
ми «еще... не настал момент». Вместе с тем, он считал невозмож-
ным создавать комитет или вводить «диктатуру», поскольку они,
по его мнению, могли ограничить возможности совета старейшин.
Он предложил отложить решение и попытаться успокоить войска.
Но такое неопределенное предложение и робкие фразы
А.И. Шингарева о том, что население может не поддержать дум-
ский исполнительный комитет не были приняты в расчет. Левые ка-
деты М.С. Аджемов, Н.К. Волков, В.И. Алмазов и кн. Д.И. Ша-
ховской, а также прогрессист кн. С.П. Мансырев поддержали
представителей радикального крыла Думы. Дзюбинский даже
призвал к тому, чтобы объявить Думу Учредительным собранием.
В этот момент обмен мнениями был прерван. «Из Круглого зала
доносятся крики и бряцанье ружей; оказывается, что солдаты уже
вошли во дворец. Родзянко наспех ставит вопрос об образовании
Комитета — крики "да". Он спрашивает, доверяет ли совещание
образование Комитета совету старейшин, — вновь утвердительные
крики, но уже немногих оставшихся в зале, так как большинство
уже успело разойтись по другим залам. Совещание закрылось, —
Рубикон перейден», — вспоминал кн. С.П. Мансырев19. В ре-
зультате собрание, по-видимому уже в отсутствие кворума, прого-
296
лосовало за создание особого исполнительного комитета из соста-
ва членов Думы и поручили его немедленное формирование сове-
ту старейшин. При этом, было решено, что в случае полного свер-
жения власти в столице комитет возьмет ее на себя20.
В состав «Комитета Государственной думы для водворения по-
рядка и для сношения с учреждениями и лицами» вошли
М.В. Родзянко, товарищ председателя Н.В. Некрасов, секретарь
Думы И.И. Дмитрюков, его товарищ В.А. Ржевский, а также
представители фракций В.В. Шульгин, В.Н. Львов, С.И. Шид-
ловский, П.Н. Милюков, А.И. Коновалов, М.А. Караулов,
А.Ф. Керенский и Н.С. Чхеидзе. К вечеру сообщение о создании
и составе Комитета было расклеено по городу21. Само первона-
чальное название комитета (существовавшее до ночи на 28 февра-
ля) должно было свидетельствовать о его лояльном рабочем ха-
рактере. Между тем, он уже существовал в «правовом вакууме»22.
Ворвавшись в Таврический дворец, толпа солдат, рабочих и
городских обывателей почти полностью заняла его. Милюков
вспоминал, что в те революционные дни победителем стала Дума,
но как «помещение», а не как «учреждение»23. Именно «помеще-
ние» Государственной думы стало центром революции, однако в
этом безусловно были дореволюционные заслуги самого «учреж-
дения». По инициативе Керенского, Чхеидзе, Скобелева и других
депутатов-социалистов был создан Временный исполнительный
комитет Петроградского совета рабочих депутатов. Кн. В.А. Обо-
ленский и А.И. Коновалов помогли ему занять помещение бюд-
жетной комиссии24. В 7 часов вечера состоялось его первое засе-
дание, в котором также в большом количестве приняли участие
солдаты и рабочие-представители столичных заводов (через не-
сколько дней в Совете состояло до 3 тыс. человек). Председате-
лем Исполнительного комитета был избран Н.С. Чхеидзе, замес-
тителями — Керенский и Скобелев. Совет утвердил вхождение
социалистов в Комитет Думы (однако они реального участия в его
работе не принимали). Было принято решение бороться за свер-
жение самодержавия и созыв Учредительного собрания. Был на-
мечен ряд комиссий, в частности военная и продовольственная.
Литературная комиссия отвечала за агитацию среди населения. В
городские районы назначались комиссары Петросовета, началось
создание рабочей милиции. На следующий день вышли «Известия
Совета рабочих депутатов». Заседания самого Совета были объяв-
лены непрерывными25. Отныне он гораздо больше, чем Комитет
Думы олицетворял собой революцию в глазах солдатской и рабо-
чей массы. Он был оттеснен из основного помещения дворца и
занял три небольшие комнаты во флигеле думской библиотеки26.
Положение Комитета было незавидным. «Его повесят или три ди-
визии, или Совет р[абочих] депутатов», — отметил 28 февраля в
своем дневнике Д.В. Философов27. Воспоминания красочно опи-
сывают истерию, царившую в среде думского большинства, блед-
ного Родзянко, бродившего по залам преобразившегося в один
297
день дворца и не способного как-либо влиять на настроение рево-
люционных толп. В это время революционные матросы даже уг-
рожали Родзянко расстрелом28. Деятельности Совета он не проти-
вился, даже задним числом санкционировал ее29.
В то время, когда происходило избрание состава думского ко-
митета, в Таврический дворец позвонил Вел. кн. Михаил Алек-
сандрович, прибывший из Гатчины в Петроград. Для переговоров
с ним в Мариинский дворец (место, где собралось правительство)
отправилась думская делегация в составе Родзянко, Некрасова,
Дмитрюкова и Савича. В кабинете государственного секретаря
председатель Думы призвал Великого князя возглавить власть в
столице, передать управление думскому комитету и добиться от
Ставки учреждения «ответственного министерства». Михаил
Александрович ответил, что не имеет таких полномочий и предло-
жил снестись с кн. Голицыным. Родзянко вместе с Великим кня-
зем проследовали в соседний кабинет, где шло последнее заседа-
ние Совета министров. Премьер вышел из зала заседания и на во-
прос обоих ответил, что уже подал в отставку, но согласиться с
предложением Родзянко не имеет права и власть не передаст. Ми-
хаил Владимирович пригрозил скорым арестом всему составу пра-
вительства и удалился в кабинет государственного секретаря. Там
Савич и Дмитрюков указали Михаилу Александровичу на необхо-
димость отречения Николая II в пользу Наследника и принятия
регентства Великим князем. Он отказывался, но к 9 часам вечера
(по-видимому, после долгих уговоров) согласился все же принять
власть над столицей в случае ареста прежнего правительства.
После этого он отправился в военное министерство для перегово-
ров со Ставкой.
Великий князь не смог уговорить Царя ввести «министерство
доверия» (он ставил вопрос исключительно о назначении нового
премьер-министра), однако получил поддержку со стороны на-
чальника штаба Ставки М.В. Алексеева и командующего Северо-
Западным фронтом ген. Н.В. Рузского30. Ставка, наоборот, попы-
талась прибегнуть к подавлению военного мятежа. Вечером 27 фев-
раля командующим Петроградским военным округом с чрезвычай-
ными полномочиями был назначен генерал-адъютант Н.И. Ива-
нов, на следующий день направленный в столицу с Георгиевским
батальоном. 28 февраля Николай II сам выехал в Царское Село.
Перед Временным комитетом вставала дилемма: продолжать фор-
мально дистанцироваться от происходившего на улице либо при-
нять гласное и активное участие в перевороте. В случае его подав-
ления военно-полевой суд был обеспечен депутатам независимо от
их выбора. «Трех дивизий» они опасались гораздо больше, чем
Петросовета. Именно поэтому Временный комитет должен был не-
медленно возглавить мятеж...
Парламентская делегация вернулась в Таврический дворец. Не
добившись своей цели, Родзянко поначалу даже хотел распустить
Комитет31. Но вскоре после этого было получено известие о за-
298
хвате Мариинского дворца и аресте некоторых членов правитель-
ства (остальные министры и многие другие представители власти,
в том числе и петроградский митрополит Питирим, были аресто-
ваны на следующий день). После этого, по воспоминаниям
П.Н. Милюкова, «произошла следующая сцена, которую я запо-
мнил во всех подробностях. "Михаил Владимирович, — говорю я
председателю, — надо решаться". Я разумел, конечно: решиться
окончательно признать революцию как свершившийся факт. Род-
зянко попросил четверть часа на размышление и удалился в свой
кабинет. Мы сидели группой у дверей кабинета, ожидая ответа. В
эти минуты тягостного ожидания раздался телефонный звонок.
Спрашивали полковника Энгельгардта [депутат-центрист полков-
‘ник Генерального штаба Б. А. Энгельгардт. — Ф.Г, ]. Наш колле-
га подошел к телефону. Из Преображенского полка: "Преобра-
женский полк отдает себя в распоряжение Государственной
думы". У членов комитета отлегло от сердца. "Передайте немед-
ленно Михаилу Владимировичу это сообщение, полковник"»32.
Офицеры Преображенского полка вошли в сношение с комитетом
и изъявили готовность вступить в его подчинение. Энгельгардт
был направлен для переговоров с ними в казармы на Миллионной
улице.
Контакт с офицерами был установлен. После этого думским
комитетом было принято решение о взятии всей полноты власти в
свои руки. Родзянко согласился на это, но потребовал себе едино-
личных диктаторских полномочий. Но «и тон, и содержание уль-
тиматума Родзянки... до такой степени... не подходили к сложив-
шемуся положению», что остальные члены Комитета с легкостью
согласились, но и не думали исполнять свое обещание33. «Ну, —
говорит Родзянко членам сеньорен-конвента, вставая и тяжело
вздыхая, — пойдемте делаться революционерами», — вспоминал
депутат В.В. Лашкевич (кадет), и заключал: «Да, мы все тогда
были революционерами "со вздохом"... Пленники революции...
будто бы возглавлявшие движение»34. Но, несмотря на «вздохи»,
именно Государственная дума была символом революции, и в
этом основную роль сыграли ее депутаты. Как вспоминал Суха-
нов, после принятия решения П.Н. Милюков направился на засе-
дание Совета. «У него был торжественный вид и сдерживаемая
улыбка на губах. «Состоялось решение, — сказал он, — мы
берем власть...»35. Либералы делали выбор с несколько даже не-
ожиданной для себя легкостью...
В полночь возвратившийся Энгельгардт был назначен предсе-
дателем военной комиссии и введен в состав Временного комитета
Государственной думы, а в 2 часа ночи 28 февраля Комитет объ-
явил о принятии власти в столице и отстранении от нее всех пред-
ставителей старого правительства. «Нам выпала... не лучшая
доля. Мы — жирондисты», — говорил Энгельгардт представите-
лю французской прессы36. Глава комиссии вспоминал впоследст-
вии: «Мы приняли революцию как свершившийся факт и в тече-
299
ние трех дней с виду якобы возглавляли ее, а фактически плелись
за событиями, делая в то же время безнадежные попытки задер-
жать ее развитие»37. Однако в состав военной комиссии по требо-
ванию Совета вошли представители последнего и она, таким обра-
зом, стала штабом революционных войск по обороне столицы от
контрреволюции. По постановлению Совета, военная комиссия
также должна была организовать победу восстания на территории
всего города. В ту же ночь направленные военной комиссией
войска заняли телеграф, городские телефоны и почты, Государст-
венный банк, казначейство и монетный двор. После перехода на
сторону восставших 28 февраля большей части гарнизона Эн-
гельгардт стал его начальником, а место председателя военной ко-
миссии занял А.И. Гучков. По ее призыву офицеры всех частей
обязаны были вернуться в покинутые ими части. Подчиненным
Гучкову офицерам Генерального штаба полковнику Доманевскому
и подполковнику Тилли, с которыми его связывали давние отно-
шения, удалось вступить в контакт с ген. Ивановым и добиться
того, чтобы движение его отряда по направлению к Царскому
Селу было приостановлено. Сам отряд в результате был отведен в
Вырицу38.
Совместная продовольственная комиссия Совета и Комитета,
созданная в ночь на 28 февраля (ее возглавил А.И. Шингарев,
как председатель петроградского городского комитета ВСГ), при-
ступила к реквизиции городских хлебных запасов. Комитет на-
правил своих комиссаров в министерства, петроградское градона-
чальство и другие учреждения39. Государственный аппарат сразу
выразил свою поддержку представителям новой власти40. 2 марта
председателям губернских земских управ и городским головам гу-
бернских городов были направлены циркулярные телеграммы, в
которых сообщал, что «власть окончательно перешла в руки Вре-
менного комитета Государственной думы... образуется Временное
правительство», и просил «соблюдать полное спокойствие»41.
ВКГД обратился с воззванием к населению, в котором сообщал,
что «при тяжелых условиях внутренней разрухи, вызванной мера-
ми старого правительства, нашел себя вынужденным взять в свои
руки восстановление государственного и общественного порядка».
«Сознавая всю ответственность принятого им решения», Комитет
выражал уверенность, что «население и армия помогут ему в
трудной задаче создания нового правительства, соответствующего
желаниям населения и могущего пользоваться его доверием»42.
Тем самым, Комитет брал на себя не только функции прежнего
правительства, но и часть прерогатив верховной власти. Этим он
окончательно закрепил свое положение революционной организа-
ции43. Уже 1 марта в «деловые сношения» с ним вступили послы
Англии и Франции44. По мнению Бьюкенена, именно ВКГД воз-
главлял революцию и «проявил большую организационную
силу»45.
300
Тем не менее, Комитет был плохо приспособлен к деятельнос-
ти в революционных условиях. Он заседал круглосуточно, но в
обстановке анархии и неупорядоченности, то и дело отвлекаясь на
вынужденное участие в митингах и приемах различных делегаций
самого разного состава и значения. Комитет не позаботился о на-
значении своих представителей в районные органы власти столи-
цы46. Все средства связи находились в руках революционных
войск, которые подчинялись не только Комитету, но и Совету.
Сам Временный комитет Думы стал незаметен в Таврическом
дворце на фоне заседавшего там Совета. Однако в тот период
сила авторитета Государственной думы была столь велика по всей
стране (о существовании Совета не догадывались), что думский
Комитет, казалось, теперь пользовался большей поддержкой вне
столицы, чем в Петрограде и Таврическом дворце.
В ночь на 28 февраля Временный комитет Государственной
думы направил телеграммы начальнику штаба Верховного главно-
командующего и командующим фронтами о переходе всей власти
в столице в его руки «ввиду устранения от управления всего со-
става бывшего Совета министров» и призвал армию сохранять
«полное спокойствие»47 . 28 февраля были установлены отношения
с восставшими гарнизонами ближайших городов, в том числе
Царского Села (таким образом, удалось арестовать царскую
семью)48. Вскоре после этого царский поезд, выехавший из Став-
ки в Царское Село, вынужден был повернуть на Псков, в ставку
Северо-Западного фронта. Временный комитет уже 28 февраля
окончательно принял решение о необходимости царского отрече-
ния в пользу Цесаревича при регентстве Великого князя Михаи-
ла. Для этого была составлена делегация из М.В. Родзянко и
С.И. Шидловского. Однако в этом вопросе Петроградский совет
предпринял первое серьезное давление на Временный комитет.
Его решение о составе делегации и порядке отречения вызвало
отпор со стороны Петросовета, который потребовал введения в со-
став делегации Чхеидзе и выступил против сохранения монархии.
В противном случае Совет отказывался предоставить для делега-
ции поезд49. В ночь на 1 марта представители Совета потребовали
от ВКГД создания Временного правительства, провозглашения
Учредительного собрания и демократизации армии, однако согла-
шение по второму и третьему пункту не было достигнуто50. Ос-
новным противником провозглашения республики выступил Ми-
люков, который считал необходимой до Учредительного собрания
временную передачу верховной власти Наследнику при регентстве
Великого князя. Между тем, многие его ближайшие сподвижники
(например, А.И. Шингарев51) уже выступали за ликвидацию мо-
нархии52.
В ответ на упорство Комитета днем 1 марта, без санкции Вре-
менного комитета вышел знаменитый Приказ № 1 Петроградского
совета (который с этого времени стал именовать себя Советом ра-
бочих и солдатских депутатов) по Петроградскому округу, в кото-
301
ром ротам, батальонам и полкам предписывалось избрать комите-
ты нижних чинов; «во всех своих политических выступлениях»
подчиняться Петроградскому совету; исполнять приказы военной
комиссии лишь в том случае, если они не противоречили поста-
новлениям Совета; все оружие передать под контроль выборных
комитетов и не выдавать его офицерам; наконец, строевая дисцип-
лина вне службы и строя отменялась53. В советской историогра-
фии было принято считать, что этой мерой Совет предотвращал
возможную контрреволюцию со стороны Временного комитета54.
Однако это не соответствует действительности: Временный коми-
тет уже формировал революционное правительство, в его среде не
было никаких планов противодействия Совету. Протест с его сто-
роны был вызван угрозой полного разложения революционной
армии, на что было, с точки зрения либералов, направлено дейст-
вие Приказа № 1. Гучков, который узнал о его существовании
лишь на следующий день, под угрозой собственной отставки по-
требовал от советских лидеров его отмены. Однако они, в первую
очередь социал-демократ Ю.М. Стеклов, упорствовали. В резуль-
тате, чтобы затянуть приведение в действие приказа, Гучков пред-
ложил передать его в специально созданную комиссию в составе
нескольких генералов и офицеров под председательством
А.А. Поливанова. Созданная сразу же комиссия выработала смяг-
ченный вариант приказа, который подчеркивал ограничение его
действия Петроградским округом55. Однако было уже поздно.
В ночь на 2 марта состоялись повторные переговоры предста-
вителей Совета и Комитета об опубликовании Приказа № 1.
Члены ВКГД заявляли о недопустимости «двоевластия».
В.В. Шульгин обратился к социалистам: «Если вы чувствуете за
собой силу, если вы возьметесь управлять Россией, если вы со-
гласны нести на себе эту страшную ответственность, тогда устра-
ните нас, арестуйте Временный комитет, арестуйте Государствен-
ную думу, составляйте правительство и правьте сами. Но если у
вас не хватает на это смелости и желания, то не связывайте рук
тем людям, которые, как-никак, имеют мужество взять на свои
плечи бремя управления Россией в такую минуту». Представите-
ли Совета ответили, что не собираются никого арестовывать. Они
хорошо понимали, что не в состоянии взять в свои руки всю пол-
ноту власти в столице.
Более того, такой поступок мог привести к тому, что Ставка и
генералитет сразу попытались бы подавить восстание без каких-
либо переговоров с его руководителями. Генералитет был уверен,
что к власти в столице пришел Временный комитет, и потому не
прибегал к силовым решениям56. Именно взаимодействие Ставки
с Временным комитетом, по признанию самих советских лидеров,
стала одной из причин того, что Совет не попытался взять власть
в свои руки. Между тем, связь Ставки с Временным комитетом во
время «переворота» была слабой. Информация о событиях была
крайне скупой, что отмечали и в Ставке, и на фронтах57. Времен-
302
ный комитет на фронте сразу был воспринят как оплот порядка и
государственности, как гарантия продолжения войны до победно-
го конца. Во многом по вине Родзянко, генералитет был уверен,
что только Временный комитет возглавляет революцию и только
он в силах установить спокойствие в революционной столице.
Среди участников событий было распространено убеждение, что
Родзянко попросту ввел Алексеева в заблуждение на сей счет58.
Уже 1 марта Ставка и командующие фронтов считали возможным
не только контактировать с Комитетом, но и распространять его
воззвания и допускать его представителей в части59.
Думский Комитет, который давал понять Ставке, что обладает
всей полнотой власти в столице, но лишь вынужденно, якобы
лишь для сохранения порядка, представлял собой, по мысли со-
ветских лидеров, необходимое «цензовое» прикрытие для Петро-
совета. Н.Н. Суханов так характеризовал сложившуюся в столице
на 2 марта политическую ситуацию: «Демократия, сплоченная в
Совете, была хозяином положения — поскольку вся наличная ре-
альная сила была на ее стороне, а цензовики не располагали ни-
какой реальной опорой. Но дело в том, что государственной влас-
ти тогда вообще не было: реальная сила в чьих бы то ни было
руках была вообще совершенно ничтожна: действительная реаль-
ная сила государства, армия, была политически мертва, распыле-
на и нейтральна; политический же вес нензовиков. единственной
«организованной общественности», был огромен. И потому ’’хозя-
ин положения" 2 марта был хозяином весьма относительно [выде-
лено в тексте. — Ф.Г.]»60. Как писал Д.В. Философов, «у
Сов[ета] р[абочих] депутатов] войск, пожалуй, в техническом
смысле слова, нет. Скорее, это дезертиры, превратившиеся в "во-
оруженный народ". Эмбрион [выделено в тексте. — Ф.Г] войск
скорее у Д[умского] комитета»61. В результате стороны пошли на
видимый компромисс: Комитет признавал Приказ, поскольку он
уже вступил в силу, Совет должен был опубликовать новый при-
каз, в котором ограничивал действие первого Петроградским ок-
ругом (что было, однако, предусмотрено изначально). Кроме
того, Совет опубликовал воззвание к солдатам с призывом сохра-
нять дисциплину62. Новым командующим Петроградским военным
округом также по согласованию с Советом был назначен коман-
дующий 25 корпусом генерал-лейтенант Л.Г. Корнилов63.
Тогда же происходили переговоры о создании Временного
правительства. Петросовет соглашался на формирование «буржу-
азного» правительства, но требовал внесения в его программу
полной политической и религиозной амнистии, гражданских сво-
бод (с распространением их на военнослужащих), отмены всех со-
словных, национальных и религиозных ограничений, создания на-
родной милиции (в ведении полностью демократизированных ор-
ганов самоуправления), невывода из столицы революционного
гарнизона, объявления демократической республики и немедлен-
ного созыва Учредительного собрания. По свидетельству Сухано-
303
ва, либералы могли опасаться провозглашения Советом курса на
«демократический мир», но этого пока не произошло, что значи-
тельно разрядило атмосферу переговоров.
На переговорах от имени Временного комитета говорил Милю-
ков. Он категорически протестовал против пункта о немедленном
провозглашении республики, «указывая, что для него он единст-
венно неприемлем, тогда как об остальных можно столковаться».
В порядке полемики Суханов задал ему вопрос: «Неужели вы на-
деетесь, ...что Учредительное собрание оставит в России монар-
хию? Ведь ваши старания все равно пойдут прахом...» Милюков
ответил так, что его фраза, как отметил Суханов, «хотя бы по
причине ее практической ненужности и "недипломатичности", ока-
залась на тот момент вполне искренней: "Учредительное собрание
может решить что угодно. Если оно выскажется против монархии,
тогда я могу уйти. Сейчас же я не могу уйти. Сейчас, если меня
не будет, то и правительства вообще не будет. А если правитель-
ства не будет, то... вы сами понимаете..."» Между тем, остальные
представители Временного комитета не были настроены бороться
даже за то, на чем настаивал Милюков. Родзянко только указы-
вал, что скорейший созыв Учредительного собрания трудно осу-
ществим. Кн. Г.Е. Львов за все время не проронил не единого
слова. В.Н. Львов, наоборот, говорил экспансивно и сразу объ-
явил себя приверженцем республики. Либералы даже не требова-
ли от социалистов обязательств в поддержке нового правительст-
ва, что удивило Суханова. От лидеров Совета хотели добиться
только сохранения воинской дисциплины в революционных час-
тях64. В результате переговоров по вопросу о форме правления до
его созыва была временно принята «формула умолчания», что ко-
нечно соответствовало политической линии Петросовета на сохра-
нение временного компромисса с Временным комитетом65.
Программа почти полностью соответствовала взглядам самого
правительства на свои задачи66. Все ее пункты, за исключением
«технического требования»67 невывода войск, могли полностью
устроить и кадетов, но главным был как раз вопрос о военной
силе. Этот пункт программы являлся главной уступкой Совету и
свидетельствовал, по мнению Савича, о политическом крахе Вре-
менного комитета68. Лишь после этого был согласован состав бу-
дущего правительства, который в данных обстоятельствах был
безусловно менее важным, чем его программа. Совет вообще не
обсуждал вопрос состава, оставив его либералам69. Санкция на
введение в правительство Керенского и Чхеидзе (на посты мини-
стров юстиции и труда) не была дана. Вместо этого Петроград-
ский совет постановил учредить «наблюдательный совет за дейст-
виями Временного правительства»70. Керенский, тем не менее,
вошел в правительство по собственной инициативе и поставил
Совет перед фактом, с которым тот вынужден был смириться. По
словам Милюкова, именно тогда он «поздравил себя с оконча-
тельной победой»71.
304
В результате вышло постановление Временного комитета Госу-
дарственной думы, в котором говорилось о том, что «в целях
предотвращения анархии и для восстановления общественного
спокойствия после низвержения старого государственного строя»,
Комитет постановлял «организовать, впредь до созыва Учреди-
тельного собрания, имеющего определить форму правления Рос-
сийского государства, правительственную власть, образовав для
сего Временный общественный совет министров». Премьер-мини-
стром и министром внутренних дел становился кн. Г.Е. Львов,
министром иностранных дел — П.Н. Милюков, военным и мор-
ским министром — А.И. Гучков, финансов — М.И. Терещенко,
торговли и промышленности — А.И. Коновалов, путей сообще-
ния — Н.В. Некрасов, юстиции — А.Ф. Керенский; земледе-
лия — А.И. Шингарев, народного просвещения — А.А. Мануй-
лов, обер-прокурором Синода — В.Н. Львов, государственным
контролером — И.В. Годнее72.
По воспоминаниям С.И. Шидловского, состав Временного
правительства подробно не обсуждался73. П.М. Милюков заявил
революционной публике: «То министерство, которое вы видите
сейчас во главе, подготовлено до свершения переворота»74. В дей-
ствительности лишь 8 из 12 постов было занято так, как это могло
предполагаться когда-либо до революции (премьер, министры
иностранных дел, военный, торговли и промышленности, земледе-
лия, народного просвещения, государственный контролер, обер-
прокурор; при этом, только кн. Львов, Милюков, Гучков, Коно-
валов и В.Н. Львов были бесспорными кандидатами). Кандидату,-
ра Родзянко на пост председателя Совета министров была едино-
душно отвергнута либералами и социалистами75. Именно Милю-
ков настоял на назначении премьер-министром кн. Г.Е. Львова.
Его кандидатура была окончательно согласована, по-видимому,
еще 28 февраля. Как писал кн. Долгоруков, «русская действи-
тельность смогла выставить лишь этого хорошего человека и ра-
ботника, талантливого организатора»76.
Львов спешно выехал из Москвы в столицу. «Хотя он и знал,
зачем был вызван, но его угнетали условия этого шага... "Родина-
Мать" на краю гибели... И неужели в этот час он усомнится в
«глубокой мудрости» русского народа, в божественных началах,
"живущих в его душе", — в его доброжелательстве, миротворчест-
ве, смиренстве? Боязливо отойти в сторону? Умыть руки?.. Я не
мог не пойти туда — неизменно говорил он потупившись. И глу-
бокие складки появлялись на его лбу...» — писал ближайший со-
трудник князя Т.И. Полнер77. Г.М. Катков и Ц. Хасегава предпо-
лагали, что Милюкову необходим был управляемый премьер, поэ-
тому он остановил свой выбор на Львове78. На наш взгляд, это
предположение совершенно необоснованно; до революции Львов
считался, в том числе и Милюковым, самостоятельной и реши-
тельной фигурой, не зависящей от каких-либо влияний. На пост
премьера его прочили именно в силу этих качеств79. Однако, как
305
нам кажется, и свидетельство кадетского лидера не соответствует
истине: Милюков, по собственному утверждению, якобы очень
слабо был знаком с князем и понятия не имел о его деловых каче-
ствах. Реальностью же, было то, что, по словам Павла Николае-
вича, кн. Львов сразу проявил непонимание новой обстановки.
После беседы с ним Милюков оценил его одним единственным
словом — «Шляпа!» — и потом раскаивался в принятом реше-
нии80.
А.И. Гучков закономерно был назначен на пост военного ми-
нистра, о чем узнал по приезде в столицу из Пскова. Должность
морского министра была для него по собственному признанию об-
ременительной. Ее мог бы получить Н.В. Савич, как это предпо-
лагалось в 1915 г., но теперь он очевидно был слишком правым
для того, чтобы войти в правительство. Пост министра торговли и
промышленности в таких обстоятельствах мог занять только
А.И. Коновалов, имевший контакты не только с «цензовой» оппо-
зицией, но и с социалистами. Министром финансов намечался
А.И. Шингарев, но им по требованию Милюкова стал М.И. Тере-
щенко, председатель киевского ВПК. В либеральных кругах к
нему относились несерьезно81, а среди населения он был просто
неизвестен82. Остальные ключевые посты заняли кадеты, что дало
повод А.А. Бубликову назвать правительство кабинетом «кадет-
ского засилья»83. Однако ранее их кандидатуры, кроме Милюко-
ва и Мануйлова, определены не были, по сути кадетами «заткну-
ли дыры» в новом правительстве. Кроме того, необходимо было
обеспечить вхождение в кабинет Некрасова и Шингарева. Послед-
ний всегда намечался на пост министра финансов, но все же был
назначен министром земледелия (как и в списке Кусковой от
6 апреля 1916 г.), против собственного желания84. Некрасов, по
собственному признанию, желал занять пост товарища министра
внутренних дел, но Милюков якобы сказал ему, что его назначе-
ние необходимо как «уступка левым группам»85. На пост мини-
стра юстиции также могли претендовать Ф.Ф. Кокошкин,
В.А. Маклаков, В.Д. Набоков, но его, как известно, занял Керен-
ский86. Более всего состав кабинета напоминал список «общест-
венного министерства», намеченный на совещании у Е.Д. Куско-
вой 6 апреля 1916 г. Но такой состав, каким он был определен
2 марта 1917 г., мог появиться только в результате революции. Ее
руководителями со стороны либералов выступали Милюков и
Гучков. Поэтому в целом, состав правительства являл собой ком-
промисс между ядром кадетского ЦК (Милюков, Шингарев, Ма-
нуйлов) и «пятеркой», замышлявшей план дворцового переворота
(Гучков, Коновалов, Некрасов, Терещенко, Керенский). Милю-
ков, Гучков и Керенский (как фактический представитель Сове-
та), таким образом, становились ключевыми фигурами нового ка-
бинета. Однако его большинство уже заведомо было гораздо левее
первых двух лидеров, а потому должно было объединяться вокруг
третьего. В самом составе кабинета изначально было заложено
306
такое противостояние. В свою очередь, судьбы постоянных поли-
тических противников-конкурентов Гучкова и Милюкова, таким
образом, тесно увязывались обстоятельствами87.
После окончания переговоров П.Н. Милюков вышел в Екате-
риненский зал Таврического дворца, тот самый, где год назад де-
путаты встречали своего Государя. Старый профессор, ставший
министром, обратился с речью к собравшемуся там народу. «Мы
присутствуем при великой исторической минуте, — говорил
он, — еще три дня назад мы были в скромной оппозиции, а рус-
ское правительство казалось всесильным. Теперь это правительст-
во рухнуло в грязь, с которой сроднилось, а мы и наши друзья
слева выдвинуты революцией, армией и народом на почетное
место членов первого русского общественного кабинета». Из
толпы раздались крики: «Кто вас выбрал?» Милюков ответил
экспромтом: «Нас никто не выбирал, ибо, если бы мы стали до-
жидаться народного избрания, мы не могли бы вырвать власти из
рук врага. ...Нас выбрала русская революция». Ответом были
шумные продолжительные аплодисменты. «Поверьте, господа,
власть берется в эти дни не из слабости власти [т.е. жажды влас-
ти. — Ф.Г.]. Это не награда и удовольствие, а заслуга и жертва».
По требованию собрания Милюков огласил состав кабинета.
На возгласы о том, что в правительстве представлена «цензовая
общественность», он отвечал: «Вы говорите: цензовая обществен-
ность. Да, но единственная организованная, которая даст потом
возможность организоваться и другим слоям общественности». На
вопрос о государственном строе Милюков ответил, что новым
правительством предполагается созыв Учредительного собрания, а
до него сохранение верховной власти в руках Наследника Цесаре-
вича при регентстве Великого князя Михаила Александровича.
На бурное негодование и возгласы «Это старая династия!» оратор
отвечал: «Да... это старая династия, которой, может быть не лю-
бите вы, а может быть, не люблю и я. Но дело сейчас не в том,
кто сейчас любим. Мы не можем оставить без ответа вопрос о
форме государственного строя. Мы представляем его себе как
парламентскую конституционную монархию. Может быть, другие
представляют себе иначе, но теперь, если мы будем об этом спо-
рить, вместо того, чтобы сразу решить, то Россия очутится в со-
стоянии гражданской войны и возродится только разрушенный
режим». После объявления пункта об Учредительном собрании
Милюкова на руках вынесли из зала88.
2 марта появилась декларация о составе и задачах нового пра-
вительства. Текст документа был подготовлен Н.Н. Сухановым и
А.Ф. Керенским при участии П.Н. Милюкова, который «под дик-
товку послушно приписал в конце ее: "Временное правительство
считает своим долгом присовокупить, что оно отнюдь не намерено
воспользоваться военными обстоятельствами для какого-либо про-
медления по осуществлению вышеизложенных реформ и меро-
приятий"»89. Текст программы был подклеен к списку министров.
307
Милюков предложил Суханову озаглавить его «От Временного
комитета Государственной думы», но тот предпочитал, «чтобы
дело обошлось без всякой преемственности и без Родзянки». Ми-
люков не настаивал90. Тем не менее, декларация была все же под-
писана Родзянко (в качестве председателя Государственной думы)
и самими новыми министрами. Заголовок гласил: «От Временного
правительства». Таким образом, революционное правительство
само заявляло о своем создании. Дальнейший статус Временного
комитета оставался непроясненным.
Тем временем, деятельность Временного комитета оказала вли-
яние на позицию генералитета и на события в Пскове. Утром
2 марта после разговора с Рузским Император остановил движе-
ние отряда ген. Иванова на Петроград и согласился пойти на да-
рование «министерства доверия». Но уже через несколько часов
он принял решение согласиться на «ответственное министерство»,
возложив его образование на председателя Государственной думы.
После этого Рузский вызвал по телефону Родзянко и сообщил
ему о соответствующем проекте манифеста. На это председатель
Думы ответил, что «ни Его Величество, ни генерал Рузский не от-
дают себе отчета в том, что происходит в Петрограде». Родзянко
упирал на невозможность умиротворить столицу и Царское Село
(!) без отречения в пользу Наследника при регентстве Великого
князя. Упоминание Царского Села было неслучайно, фактически
это был шантаж. Кроме того, Родзянко сообщил о создании Вре-
менного правительства, мотивируя это «сложившимися обстоя-
тельствами». «Обстоятельства» действительно сильно повлияли
на председателя Государственной думы. По словам меньшевика
Ю.М. Стеклова, Родзянко уже 2 марта говорил: «Если бы сказа-
ли два дня тому назад, что я выслушаю это требование и не толь-
ко ни буду против него возражать, но признаю, что иного исхода
нет, что эта самая рука будет писать отречение Николая II, два
дня тому назад я назвал бы безумцем того, кто бы это сказал, и
себя считал бы сумасшедшим. Но сегодня я ничего не могу возра-
зить. Да, Учредительное собрание на основе всеобщего, прямого,
равного и тайного голосования»91. Председатель Думы не обмол-
вился ни единым словом о том, что вопрос об Учредительном со-
брании в столице уже решен. Это означало только одно: если
ранее события в Петрограде и в Ставке развивались синхронно,
то теперь Ставка полностью потеряла всякое реальное представле-
ние о петроградских делах. Рузский обещал доложить об услы-
шанном от Родзянко Императору92. После этого было запрошено
мнение командующих фронтами; они единодушно выступили за
отречение.
Временный комитет принял решение направить в Ставку деле-
гацию в составе А.И. Гучкова и В.В. Шульгина. Гучков даже уг-
рожал действовать на свой страх и риск, если бы не было вынесе-
но решения об отречении Николая II93. Перед отправлением кор-
респондент «Утра России» задал Гучкову вопрос: «Если он отка-
308
жется подписать акт, что тогда делать?». «Божья воля. Волны на-
родного гнева смоют династию», — был ответ. Он был напечатан
аршинными буквами94. Делегация прибыла в Псков в 10 часов ве-
чера и изложила Николаю II соображения Временного комитета.
Гучков призывал Николая II отречься и тем «спасти Россию,
спасти монархический принцип, спасти династию». Он отметил,
что умеренных думцев «крайние элементы считают предателями»,
что они выступают против сохранения монархии (Гучков умалчи-
вал, что в это время так считало уже большинство Временного ко-
митета Государственной думы). Председатель военной комиссии
Думы по борьбе с контрреволюцией говорил о необходимости
передать трон Наследнику и что «только при этих, условиях
можно сделать попытку водворить порядок». «Если объявят рес-
публику, тогда возникнет междоусобие», — предупреждал Гуч-
ков. Император принял решение отречься, но в пользу своего
брата Михаила. В 23 часа 40 минут 2 марта отречение было под-
писано. Одновременно с ним были подписаны также указы о на-
значении кн. Львова председателем Совета министров, Великого
князя Николая Николаевича — Верховным главнокомандую-
щим95. Между тем, отречение в пользу Михаила и сохранение мо-
нархии уже не устраивали революционную столицу. Манифест
нуждался в дополнении его другими документами, изменявшими
его первоначальный смысл. Поэтому по совету Родзянко было
принято решение отложить оглашение манифеста96.
По получении первых известий из Пскова Временное прави-
тельство на своем заседании поставило вопрос о своих полномочи-
ях и взаимоотношениях с Временным комитетом. Было признано,
что Основные законы «после происшедшего государственного
переворота» потеряли свою силу97. После этого было также опре-
делено, что «представляется весьма сомнительной возможность
возобновления занятий Государственной думы IV созыва». Таким
образом, была поставлена под сомнение и возможность дальней-
шего существования ВКГД. Фактически правительство само опре-
делило собственные полномочия. Оно решило присвоить себе всю
полноту власти и «установить как в области законодательства, так
и управления те нормы, которые оно признает соответствующими
в данный момент». Кроме того, «было обращено внимание, что по
обстоятельствам текущего времени Временному правительству
приходится считаться и с мнением Совета рабочих депутатов. Од-
нако допустить такое вмешательство в действия правительства яв-
лялось бы недопустимым двоевластием». Было принято решение
согласовывать постановления Временного правительства с мнения-
ми Петросовета перед официальными заседаниями98.
Утром 3 марта после получения телеграммы об отречении Ни-
колая II произошло совместное заседание членов Временного пра-
вительства и Временного комитета. Милюков принял известие
благосклонно. «Все становится более ясным. Михаил должен при-
нять власть, и все отлично устроится»99. Но вопреки мнению Ми-
309
люкова якобы было принято решение советовать Великому князю
Михаилу передать верховную власть Учредительному собра-
нию100. Савич, однако, вспоминал: «Никто не нашел нужным об-
судить положение, решить, как правительству надлежит отне-
стись, что рекомендовать Великому князю, чего требовать, на чем
настаивать. Просто — снялись с якоря и поехали, как будто дело
шло об увеселительной прогулке»101. В действительности так, по-
видимому, и было, но договариваться правительству было не
нужно: единственное решение возникло уже в головах у подавля-
ющего большинства его членов. В 10 часов утра представители
новой революционной власти прибыли на квартиру Великого
князя на Миллионной улице. Вскоре туда же явились вернувшие-
ся из Пскова Гучков и Шульгин.
Подавляющее большинство собравшихся не считали возмож-
ным, чтобы Великий князь принимал власть, которая уже была
одной формальностью. «Михаил не мог принять ее из рук Госу-
дарственной думы... Ибо и Дума была уже ничто...» — пояснял
это настроение Шульгин102. Только Милюков и Гучков выступили
за сохранение Великим князем своих полномочий до Учредитель-
ного собрания. В результате он принял решение не принимать
власти. Юристы В.А. Маклаков, Б.Э. Нольде и В.Д. Набоков на
основе написанного Н.В. Некрасовым черновика составили соот-
ветствующий манифест. Согласно документу Михаил Александро-
вич соглашался принять верховную власть лишь в случае соответ-
ствующего решения Учредительного собрания. «Прошу всех
граждан державы Российской подчиниться Временному прави-
тельству, по почину Государственной думы возникшему и обле-
ченному всей полнотой власти впредь до того, как созванное в
возможно кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равно-
го, тайного голосования Учредительное собрание своим решением
об образе правления выразит волю народа»103. Михаил Александ-
рович сам предложил внести слово «прошу», поскольку не прини-
мал на себя властных полномочий104.
Юридически Великий князь не мог передать кому бы то ни
было верховную власть, поскольку не обладал ей в полной мере.
По отречению Николая II он должен был править «в единении с
Государственным советом и Государственной думой». «Отрече-
ние» Михаила Александровича отменяло все три источника влас-
ти. Как свидетельствует Савич, Родзянко по недомыслию не на-
стаивал на прежней формулировке и не потребовал внесения в
акт 3 марта слов о дальнейшем существовании Государственной
думы, что было его роковой ошибкой. После Временное прави-
тельство уже предпочитало собираться без участия членов Вре-
менного комитета (в тот же вечер Родзянко уже не пустили на
правительственное заседание)105. Таким образом, по совершенно
справедливому замечанию С.П. Мельгунова, Михаил передавал
власть большую, чем сам имел. Акты 2 и 3 марта по решению
Временного правительства были опубликованы одновременно106.
310
После этого Милюков и Гучков подали в отставку. «Оставаясь
верным своему прошлому, после отказа великого князя я не дол-
жен был пойти во Временное правительство», — много позже
вспоминал Гучков. Тем не менее, их удалось уговорить остаться
на своих постах. К Милюкову явилась делегация ЦК кадетской
партии в составе Винавера, Набокова и Шингарева и убеждала
его в необходимости остаться. Милюков признавался: «Я уже и
сам чувствовал, что отказ невозможен^107.
Акт 3 марта, юридически совершенно невероятный (по оценке
современника, «макиавелистический»108), тем не менее, по мне-
нию либералов прояснял пути разрешения основных политико-
правовых противоречий, сложившихся в результате переворота.
Прежде всего, это были неопределенность формы правления,
объема власти правительства и положения Государственной думы.
Окончательное прояснение этих вопросов актом 3 марта позволи-
ло одному из его авторов, Б.Э. Нольде, назвать его «единствен-
ной конституцией периода существования Временного правитель-
ства»109. Другой его автор, В.А. Маклаков, оценивал акт отрица-
тельно, но также считал важнейшей вехой революции; Маклаков
писал: «В феврале 1917 года революции могло и не быть. Отрече-
ние — не революция. Государь не ограничился одним отречением.
Он сопроводил его актами, которые тогдашний конституционный
строй улучшали в том смысле, которого давно добивалась общест-
венность». Именно акт 3 марта, по его мнению, ознаменовал раз-
рыв с прежним строем. «Конституция этим была полностью уп-
разднена; всякая связь между новой властью и старым порядком
была разорвана. Это и было уже подлинной революцией»110. С
ним соглашался А.И. Гучков, который не придавал особого значе-
ния юридическим тонкостям и оценивал именно политическое зна-
чение документа: «Маклаков тут прав. Это определило неизбежно
все последующее»111. П.Н. Милюков, много споривший с «юри-
дической» концепцией революции Маклакова, также называл акт
3 марта «первой капитуляцией русской революции»112.
Милюков, Гучков, Маклаков, каждый по-своему, оправдывали
свою роль в революции и потому творили «миф о 3 марта».
Никто из них не отрицал революцию в принципе, но все они нуж-
дались в политическом (политико-юридическом) обосновании со-
здавшегося положения и своего нового статуса. Акт 3 марта был
для либералов последней «зацепкой» за старый порядок, в рам-
ках которого они существовать более не хотели, но вне которого,
как показали последующие события, они существовать не могли.
Акт 3 марта, в то же время, в действительности имел не юриди-
ческий, а политический характер — он декларировал произошед-
шую революцию. Акт закреплял «Rechtsbruch», «перерыв в
праве», о котором говорил Милюков113. Отныне все надежды
можно было возлагать лишь на безответственное единовластие
Временного правительства, но поначалу для либералов это было
вполне пригодное основание.
311
Юридическая спорность документа могла напугать только
Маклакова. Милюкова и Гучкова это не интересовало. Как из-
вестно, им изначально было неважно, будет править Алексей или
Михаил, главное, чтобы над ними можно было установить свой
собственный контроль и управлять от их лица. Такой же кон-
троль Милюков предполагал установить и над кн. Львовым. Сама
фигура Львова подобно старой династии якобы гарантировала
правительству столь необходимый авторитет. Таким образом либе-
ралы пытались по возможности избежать коренной и единовре-
менной ломки всех элементов прежнего механизма государствен-
ного управления и необходимости строительства нового, в чем они
были совершенно беспомощны. Акт 3 марта также предоставлял
правительству декларативную свободу от посягательств справа (со
стороны ВКГД) и слева (со стороны Совета). Временное прави-
тельство фактически было революционным «министерством дове-
рия», которое не было ответственно перед каким-либо политичес-
ким институтом. В этом четко проявилось прежнее кадетское
стремление к сохранению формальной неограниченности (безот-
ветственности) правительственной власти при реальном контроле
над ней. «Формула умолчания», в свою очередь, позволяла Ми-
люкову надеяться на «откат» революции и благоприятные итоги
выборов в Учредительное собрание; подобному профессора исто-
рии учил весь европейский опыт.
Всеми этими соображениями объяснялось резкое изменение
настроения Милюкова, о котором он говорил Палеологу 4 марта:
«В двадцать четыре часа я перешел от полнейшего отчаяния к
почти полной уверенности»114. Но, как отметил Г.М. Катков, ре-
волюция, «переворот», завершилась 3 марта лишь в сознании ли-
бералов, а для социалистов и для остальной страны она только
начиналась115. В таких условиях основными вопросами для рево-
люционного правительства становились поиск реального полити-
ческого компромисса с основными силами общества и организация
правительственного механизма власти. От осознания и решения
этих вопросов зависело и политическое будущее новой власти.
2.	«Волею народа»
.В августе 1817 г. на квартире Александра Муравьева в Хамов-
нических казармах в Москве несколькими офицерами гвардии
был поставлен вопрос о военной революции. В марте 1917 г. на
промозглых петроградских мостовых этот вопрос был решен. Ос-
вободительное движение победило. Сбывалась вековая мечта рус-
ской интеллигенции. По словам кн. Г.Н. Трубецкого, министр-
председатель кн. Львов «впал в эти дни в совершенно экстатичес-
кое состояние». «Вперив взор в потолок, он проникновенно шеп-
тал: "Боже, как все хорошо складывается!.. Великая, бескров-
ная...”»116 «Рим четвертый», «Новая Великая Россия», «Новая
312
Византия» шла на смену бесславно павшему в результате «народ-
но-русской» революции «священному русскому царству». «Тяже-
лый камень спал с души; мы не только освободились, мы очисти-
лись, мы вымылись от грязи, прилипшей к России... Раньше
самое терпение наше могло оправдываться патриотическими сооб-
ражениями... Но когда стало очевидным, что именно терпение и
ведет нас к неизбежной гибели, ему должен был наступить
конец, — иначе Россия не была бы Россией», — констатировал
кн. Е.Н. Трубецкой117. В письме М.К. Морозовой он писал:
«Впечатление Петрограда в эти дни — неописуемо. ...Все более и
более усиливающийся мощный [выделено в тексте. — Ф.Г.] наци-
ональный подъем, захватывающий всех. Пессимизм — удел
людей, не захваченных войной и не стоящих у дел; исключе-
ние — Гучков, который как-то умудряется сочетать огромную де-
ловую энергию с пессимизмом. Этот — "каркает"». Князь был
склонен придавать событиям вселенский масштаб, предрекая все-
европейскую демократическую революцию: «Известия из Болга-
рии производят сильнейшее впечатление. Туда уже перекинулась
революция из России, и немцы "усмиряют" болгарских солдат.
Глубоко надеюсь [зачеркнуто слово ”уб[ежден]". — Ф.Г.], что
скоро революция перекинется и в Турцию, и в Австрию. А тогда
немцы останутся одни усмирителями против всех народов. Дай
Бог! Тогда "смысл войны" осуществится с той стороны, с которой
его никто не ждал... [выделено в тексте. — Ф.Г.]»118.
Интеллигенция формировала собственное правительство, кото-
рое по акту 3 марта обладало всей формальной полнотой власти,
ограниченной лишь полнотой власти Всероссийского учредитель-
ного собрания. «Речь» писала: «Революция, почин Думы и пере-
данный старым режимом легальный титул — таковы три источни-
ка полноты власти Временного правительства»119. Оно наследова-
ло прерогативы монарха и законодательных палат, которые до
февраля 1917 г. юридически олицетворяли единство верховной го-
сударственной власти. Дореволюционное государственное право
выводило единство государственной власти из единства террито-
рии и законов и считало необходимым условием единства государ-
ственного. «Государство перестает быть единым и нераздельным
не только тогда, как часть его отходит другому государству и под-
чиняется его верховной власти, но... и тогда, когда внутри его
складываются другие центры верховной власти. Государство
едино не только потому, что едина его территория, но и потому,
что едина его государственная власть», — писал Б.Э. Нольде на
основе анализа статьи 1 Основных государственных законов120.
Несмотря на то, что до революции законодательная власть осу-
ществлялась монархом «в единении с Государственным советом и
Государственной думой» (статья 7 Основных законов), прави-
тельство оберегало свое формальное единоначалие, которое по его
мнению формально унаследовало только от верховной власти, а
отнюдь не от Думы. Дореволюционное представление о марги-
313
нальном положении Думы в системе государственной власти несо-
мненно отразилось на подобных действиях министров-либералов.
Кроме того, по их мнению, Государственная дума сыграла в пере-
даче власти несомненно важную, но чисто политическую роль. И
поэтому всякие попытки навязать министрам пусть даже формаль-
ный контроль, в частности, со стороны Временного комитета Го-
сударственной думы, теперь встречали их дружное сопротивле-
ние. Полнота власти правительства вытекала, кроме того, из идеи
народного суверенитета и осуществленного народом революцион-
ного переворота. Революция, как было сказано выше, отождест-
влялась лишь с политическим «переворотом» 27 февраля —
3 марта и, по мнению либералов в правительстве, закончилась на
акте 3 марта. Поэтому Петроградский совет тоже не мог претендо-
вать на власть. Это объяснялось еще и тем, что лишь государст-
венной власти принадлежала безусловная самостоятельность, а
органам самоуправления — только условная121.
В действительности ссылки министров на источники власти
Временного правительства всегда носили конъюнктурный харак-
тер. В беседах с западными послами, в частности с М. Палеоло-
гом, П.Н. Милюков четко основывал правительственные полномо-
чия не на революции, а на акте 3 марта122. Но разосланная в тот
день иностранным правительствам телеграмма свидетельствовала
о приходе к власти нового правительства в результате революции
и ни словом не упоминала о формальной передаче верховной
власти123. Остальные министры вообще предпочитали о монархии
не вспоминать. В официальных документах говорилось о единона-
чалии и временном характере власти правительства. Ссылки на
юридическую преемственность были чрезвычайно редки. Только,
например, акт об утверждении конституции Великого княжества
Финляндского, принятый правительством 7 марта, имел атрибуты
монаршего указа и начинался следующими словами: «Обличен-
ные всей полнотой власти, мы сим вновь утверждаем...»124 Но по
тексту военной присяги, утвержденной также 7 марта, офицеры и
солдаты обязывались «повиноваться Временному правительству,
ныне возглавляющему Российское государство до установления
образа правления волею народа при посредстве Учредительного
собрания»125. О монархии и преемственности не говорилось вовсе.
Те же идеи, в более оформленном виде были изложены в присяге
члена Временного правительства, утвержденной И марта:
«По долгу члена Временного правительства, волею народа по
почину Государственной думы возникшего, обязуюсь и клянусь
перед Всемогущим Богом и своею совестью служить верою и
правдою народу Державы Российской, свято оберегая его свободу
и права, честь и достоинство и нерушимо соблюдая во всех дейст-
виях и распоряжениях моих начала гражданской свободы и граж-
данского равенства и всеми предоставленными мерами мне подав-
ляя всякие попытки прямо или косвенно направленные на вос-
становление старого строя.
314
Клянусь приложить все разумение мое и все мои силы для
осуществления в полноте всех обязательств, Временным прави-
тельством всенародно на себя принятых.
Клянусь принять все меры для созыва в возможно кратчай-
ший срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голо-
сования Учредительное собрание, передать в руки его полноту
власти, мною совместно с другими членами правительства осу-
ществляемую и преклониться перед выражением сим собранием
народною волею об образе правления и основных законах Россий-
ского государства,., [выделено мною. — Ф.Г.]»126. В первона-
чальный кадетский вариант присяги правительство внесло слова
«волею народа» и «и всеми предоставленными... старого строя» с
целью непосредственно связать правительство с революцией
(«переворотом» по официальной терминологии). Также подчерки-
валась связь с Учредительным собранием и чисто политическая
преемственность по отношению к Государственной думе. Подоб-
ная линия проводилась и в декларации Временного правительства
от 6 марта. Созданная Н.В. Некрасовым при участии В.Д. Набо-
кова, А.А. Добровольского и известного юриста Н.И. Лазаревско-
го, исправленная потом Ф.Ф. Кокошкиным и М.М. Винавером,
она совсем не содержала идеи о преемственности власти. Даже
вся «историческая» часть из нее была удалена, остались лишь ни
к чему не обязывавшие слова о февральской «решимости Государ-
ственной думы» наряду с «единодушным революционным поры-
вом народа»127. Лучше всего правительственное понимание своего
статуса выразил, как ни странно, I департамент Сената. Емкая
формула гласила: «Временное правительство волею народа обле-
чено диктаторской властью, самоограниченной его собственной
декларацией и сроком до Учредительного собрания»128.
Основные государственные законы Временное правительство
считало «естественно отпавшими» с «переворотом». Это якобы за-
креплял и акт 3 марта. Правительство также считало возможным
отменять высочайше утвержденные постановления и указы. Но
все акты верховного управления, не противоречившие новым по-
становлениям, почитались действующими, даже несмотря на отме-
ну Основных законов129. Это положение неизбежно усиливало
общий беспорядок в юридической сфере130. Прежде всего, она за-
тронула местные органы власти, которые оказались теперь в
«подвешенном» состоянии, так как из-под них вырвали всякую
юридическую основу.
Одним из наиболее ярких проявлений правовой неразберихи
было отношение правительства к знаменитой 87 статье Основных
законов. 3 марта министры (А.И. Шингарев, И.В. Годнев) еще
полагали, что законодательная деятельность правительства без
одобрения Думы возможна исходя именно из этой статьи. Но, по
мнению Набокова, она автоматически отменялась «переворотом»
и актом 3 марта вместе со всеми Основными законами и Государ-
ственной думой131. Законодательная власть отныне переходила к
315
Временному правительству и ее осуществление не связывалось с
прежней системой законодательства. Эта спорная точка зрения
стала тем не менее официальной. Правительство приняло реше-
ние, в соответствии с которым все постановления, утвержденные
до 27 февраля на основании статьи 87 Основных государственных
законов, но не внесенные за истечением двухмесячного срока в
законодательные учреждения, считались действующими до их
отмены Временным правительством без представления в законо-
дательные учреждения132. Не опубликованные до переворота
акты верховного управления, в случае их соответствия новым ус-
ловиям, по секретному решению правительства выходили с заме-
ной Высочайшего утверждения на подпись министра-председате-
ля133.
К середине марта окончательно установились формы выраже-
ния воли правительства. Его деятельнось проявлялась в виде из-
дания постановлений (законов), указов и распоряжений. Распоря-
жения носили характер циркуляров; указы предназначались для
распорядительных дел и выходили за подписью министра-предсе-
дателя. Таким образом правительство реализовало свои полномо-
чия исполнительной власти. Постановления предполагались для
законодательных дел и скреплялись подписями всех членов Вре-
менного правительства. Это кардинальное отличие нового прави-
тельства от прежнего дореволюционного и стало причиной того,
что по предложению Юридического совещания оно 10 марта пере-
стало именовать себя Советом министров134. Дореволюционный
Совет министров, как известно, являлся только «учреждением ад-
министративным» и не имел ни «самостоятельной распорядитель-
ной власти», ни тем более законодательной и верховной135. Вре-
менное правительство также отличалось от Совета министров еще
и тем, что осуществляло свои полномочия сугубо коллегиально,
строго говоря у правительства не было главы136. Пост премьер-ми-
нистра отсутствовал, и кн. Львов с 3 марта не являлся ни фор-
мальным, ни реальным главой правительства, был только мини-
стром-председателем. В его функции входило лишь председатель-
ство на правительственных заседаниях; правительство, как уже
говорилось, он не формировал, не мог его распустить или заме-
нить того или иного его члена. При министре-председателе даже
не было своей канцелярии. Несмотря на все эти вытекавшие из
акта 3 марта особенности, налицо было отсутствие четкого опреде-
ления полномочий правительственной власти, а его частое сбли-
жение и нередко даже отождествление с дореволюционным Сове-
том министров могло привести лишь к путанице и шаткости поло-
жения правительства.
Ярким примером сумятицы, царившей, например, в отношении
статуса Временного правительства в сознании высшего командова-
ния, одной из основных опор власти, стал телефонный разговор
между главкосевом Н.В. Рузским и М.В. Родзянко 18 марта. Руз-
ский спрашивал: «В различных газетах упоминается о Временном
316
правительстве, сочетаемом с Советом министров. В "Утре России"
даже прямо сказано дословно: опубликовано постановление Вер-
ховного правительства именовать впредь до установления посто-
янного правительства Совет министров — Временным правитель-
ством. У граждан тоже заметно шатание в понимании того, что
следует считать Временным правительством. По моему представ-
лению вопрос является ясным, что правительство составляет Вре-
менный комитет из состава членов Думы, являющихся избранни-
ками народа, а Совет министров во главе с министром президен-
том князем Львовым во главе есть исполнительный орган. Неус-
тойчивости в определении ныне существующего управления госу-
дарством, мне кажется, способствует отчасти то обстоятельство,
что во всей прессе преимущественно говорится лишь о Совете ми-
нистров и его отдельных членах и совершенно не упоминается
Временный комитет из членов Думы». Родзянко пояснил, что
Совет министров и Временное правительство тождественны, а
«Временный комитет Государственной думы является органом
высшего контроля над действиями исполнительной власти и, в
случае удаления от власти кого-либо из господ министров — за-
меняет таковых...» (сами члены правительства с этим согласны не
были). Рузский в ответ сослался на людей «вполне солидных и
уравновешенных», которые под Временным правительством пони-
мали именно Временный комитет. «С этим вопросом связана
также и присяга», — сказал он и добавил, что необходимо было
бы издать специальный акт с разъяснением (тем самым призна-
вая, что не знал, кому он собственно присягал)137. Перед лицом
широких народных масс правительство тем более оказывалось
безликим, и единственной яркой личностью в нем оказывался Ке-
ренский...
Формальный статус правительства, хотя и нечетко сформули-
рованный, был все же необычайно высок. Однако реальная его
деятельность в сфере государственного управления осложнялось
целым рядом обстоятельств. Американский исследователь Т. фон
Лауэ, касаясь дезорганизации управления при старом порядке,
писал: «После марта 1917 г. вопрос заключался в том, сможет ли
новое правительство использовать согласованное регулирование
эффективнее и лучше»138. Между тем, анализируя состав прави-
тельства, левые и правые его критики очень часто отмечают, что в
подобных делах новые министры были «совершенные нович-
ки»139. Уже в разгар революции «подтверждалось положение... об
отсутствии в русской общественности достаточно способных и вы-
школенных административных деятелей. Сказывалось преслову-
тое русское безлюдье», — признавал кадет М.М. Новиков140. Его
однопартийцы заняли посты во Временном правительстве не толь-
ко из-за того, что стремились к власти, но и потому, что других
претендентов в тот момент не оказалось. Себя кадеты всерьез счи-
тали единственным оплотом государственности на пути социалис-
тической анархии141. Однако это не могло заменить им админи-
317
стративных навыков бюрократии, особенно необходимых власти,
которая в условиях революции желала обойтись без террора и
даже без применения силы. Новое правительство взяло курс на
создание «надклассового» и «надпартийного» государства, осно-
ванного на идее народного суверенитета, причем понятого чрезвы-
чайно упрощенно. В основу нового строя полагалось «единение»
народа и его «доверие» власти. Пришедшие к власти министры
надеялись, что новая система управления, построенная по прин-
ципу общественной организации, в аппарате насилия не нуждает-
ся и будет гораздо эффективнее самодержавно-бюрократического
строя.
Кадеты разделяли и даже формулировали эти взгляды, в том
числе и представление о «надпартийности». Само Временное пра-
вительство нельзя было назвать партийным кабинетом. Кадетская
партия лишь формально могла быть названа правящей, но сама
она вполне справедиво так себя не воспринимала. Кроме того, пар-
тийная принадлежность уже никак не определяла позицию и поли-
тику того или иного министра. В.Н. Львов и И.В. Годнев (по мне-
нию Набокова, чрезвычайно характерная фигура в составе прави-
тельства142), будучи до революции всегда правее кадетов, в важ-
нейших вопросах (внешняя политика, коалиция) всегда занимали
неопределенную позицию или открыто смыкались с А.Ф. Керен-
ским. «Нет условий, при которых они не остались бы», — говорил
в июле 1917 г. о них князь Г.Е. Львов143. Но и сам он, по словам
Набокова, занял по отношению к Керенскому позицию «робкого
заискивания»144. Вокруг Керенского145 сплотилось левое крыло пра-
вительства: постоянный внутрипартийный противник П.Н. Милюко-
ва Н.В. Некрасов, А.И. Коновалов, а также ничем себя не про-
явивший на своем посту М.И. Терещенко146. По мнению У.Г. Ро-
зенберга, целью их политики была «демократизация управле-
ния»147. Коноваловым по постановлению правительства 9 марта
был создан Отдел труда при Министерстве торговли и промыш-
ленности, который принялся за спешную разработку рабочего за-
конодательства и должен был надзирать за его выполнением (в
него, в частности, вошли представители Петросовета и Совета тор-
гово-промышленных съездов); министр согласился с введением 10
марта восьмичасового рабочего дня на частных заводах Петрогра-
да и принял решение о его установлении на казенных (в том числе
военных) заводах столицы148. 12 апреля Временное правительство
приняло закон о собраниях и союзах. 20 марта последовал закон о
кооперативных товариществах и их союзах. Оба закона предостав-
ляли населению полную свободу инициативы. Некрасов создал об-
щественные советы на железных дорогах, которым и передал не-
посредственное управление149. Суть подобной политики была вы-
ражена словами Некрасова, сказанными им 27 марта на VII съезде
кадетской партии: «Основной вопрос заключается сейчас в том,
чтобы идею революции, торжества демократии, идею народовлас-
тия провести возможно скорее во всех возможных ее формах»150.
318
Под этим, однако, мог искренне подписаться любой министр пер-
вого Временного правительства.
«Умеренная» группа в правительстве, в которую входили
А.И. Гучков, П.Н. Милюков, А.И. Шингарев и Ф.И. Родичев,
составляла явное меньшинство. Их размежевание с «левыми» не
касалось принципов государственного управления; здесь их свя-
зывало общее представление о его характере и желание навсегда
упразднить старый порядок и возможность контрреволюции. Ре-
форматорская деятельность «умеренных» (тучковские чистки
офицерского состава, аграрная политика Шингарева) также, как
и у «левых», проходила под эгидой «широкой демократиза-
ции»151. Разрыв произошел по вопросу об отношении к Петросо-
вету и связанным с этим вопросам о войне и армии. Однако вся
«программа» Гучкова в борьбе с советским влиянием за фикцию
правительственного единовластия заключалась в том, чтобы попы-
таться «восстановить порядок в стране» (если понадобиться, то и
силой) и довести ее до Учредительного собрания152. По призна-
нию самого Гучкова, его позиция вызвала активное неприятие
большинства правительства и потому не была реализована: воен-
ный министр не решился на применение войск153.
Милюков в беседах с чиновником юрисконсультской части
Г.Н. Михайловским уже в марте —апреле признавал роль либера-
лов в революции пассивной. «Говорил он также, что положение
крайне серьезно, так как левые производят "большой напор", и
что единственная объективно возможная тактика заключается в
том, чтобы "говорить левые слова" с целью удержаться у власти и
затем при благоприятном случае "овладеть движением"... Револю-
ция должна быть стиснута, пока ее нельзя прекратить». Михай-
ловский добавляет: «Милюков с его хитроумной тактикой не ка-
зался мне (да и другим моим старшим сослуживцам) человеком,
могущим противостоять событиям»154. А.В. Тыркова также сомне-
валась в управленческих талантах лидера кадетов. В апреле она
решилась напомнить Милюкову о необходимости применения
«старых» классических методов административного принуждения.
На это он «вспыхнул» и ответил: «Лучше я потеряю власть, но
таких методов применять не буду»155. Такое упрямство было вы-
звано, конечно, не конкретными обстоятельствами (например,
слабостью правительственной власти), а мировоззрением и чисто
доктринерскими соображениями самого Милюкова.
Позиция Гучкова и Милюкова как раз и отождествлялась со-
циалистами с «буржуазной» позицией в правительстве. Но она
быстро становилась все более и более призрачной. «Из всех мини-
стров наибольшее стремление к сближению с нами выказали Не-
красов и Терещенко, — и эти их усилия явно встречали сочувст-
вие большинства их коллег», — писал возглавивший Совет в
конце марта И.Г. Церетели. «Руководящее ядро Временного пра-
вительства [Керенский, Некрасов, Терещенко. — Ф.Г.] твердо
решило при первом удобном случае ввести в состав правительства
319
представителей Советов и социалистических партий», — писал
Керенский156. В конце апреля Милюков и Гучков оказались в изо-
ляции, о чем и сообщал Церетели кн. Львов157. Керенский уже в
середине марта начал интриги против Гучкова в военном минис-
терстве: он втайне от военного министра встречался с представите-
лями комиссии Поливанова, отвечавшей за реформу армии. По-
мощник военного министра П.А. Пальчинский уже в это время
предвидел «поглощение Гучкова Керенским» (что и произошло
через полтора месяца)158. Сам Гучков, постоянно занятый разъез-
дами по фронтам, очень быстро проникается пессимизмом, прихо-
дит к осознанию «какой-то полной безнадежности», что «нужно
уходить», и в результате к середине апреля отходит от дел159.
Милюков, в отличие от него, ушел в отставку не по собственной
воле, а по общему решению министров-кадетов. «Я с чистой со-
вестью могу сказать, что не я ушел, а меня ’’ушли'’», — говорил
он на Государственном совещании в августе 1917 г.160 С уходом
Милюкова и Гучкова, по словам «Нового времени», осталась по-
зади «целая либеральная программа политической революции»161.
Вместе с тем, среди умеренного офицерства именно их считали
главными организаторами революции и ничуть не сожалели об их
уходе: «Что посеяли, то и пожали»162.
Воплощением правительственной политики стала фигура
князя Г.Е. Львова, лидера «земской России». Его близкий сорат-
ник и давний друг Т.И. Полнер среди талантов министра-предсе-
дателя называл возможность «всячески поощрять свободную ини-
циативу», «деликатное общее руководство», «умение внести мир
и единение в среду своих многочисленных сотрудников», а также
то, что «организационные формы его не интересовали...»163 Рево-
люция обратила такие таланты против самого правительства. Пол-
нер писал: «Он [кн. Львов. — Ф.Г. ] попал в водоворот полити-
ческой борьбы, интеллигентского партийного доктринерства, на-
раставших аппетитов взбудораженных масс, трусливых опасений
потерять среди них влияние, безудержной демагогии, анархичес-
ких вспышек...». Полнер ссылается на В.В. Татаринова, лично
знавшего премьера с детства, который сообщал: «Если бы двад-
цать лет тому назад [издано в 1932 г. — Ф.Г.] кто-нибудь назвал
при мне князя Львова сентиментальным, безвольным человеком,
от природы лишенным чутья действительности и органически не-
способным принять какое-либо решение, я подумал бы, что чело-
век этот либо никогда не видал Львова, либо вообще слеп от при-
роды... Это был человек сильного характера твердой воли, бы-
стрых решений, человек, созданный для управления, обладавший
крупным административным талантом и необыкновенным даром
общения с людьми». По мнению Полнера Львов по-просту оказал-
ся без всякой возможности действовать164. Такое же мнение скла-
дывалось и у военных. В начале мая в Петрограде побывали глав-
нокомандующие и генерал А.А. Брусилов подобным же образом
описал положение министра-председателя: «Львов принял нас лю-
320
безно, но как-то чувствовалось, что он не в своей тарелке и со-
всем не уверен в своей власти и значении...»165
Между тем, сам Львов изначально не пытался использовать
административный аппарат для проведения правительственной по-
литики, он считал это проявлением «старой психологии»166. Не-
вмешательство Львова в подобные вопросы шокировали современ-
ников. М.М. Новиков пытался было сперва объяснить это поли-
тическим гением министра-председателя: будто «наш глава прави-
тельства подобен гениальному полководцу Кутузову, который, по
описанию Толстого, смотрит на развертывающийся перед ним бой
с равнодушным, скучающим видом, но в нужный момент оживля-
ется, дает меткое приказание и так ведет свои войска к наиболь-
шему возможному успеху». Правда, уже первые шаги правитель-
ства (передача полномочий губернаторов председателям земских
управ) заставили автора «отказаться от этой гипотезы»167.
♦ ♦ ♦
Юридическое единовластие правительства само по себе, конеч-
но, не могло обеспечить его силу. Без должной политической
опоры оно лишь порождало «политический вакуум» вокруг выс-
шего органа государственного управления. В революционных ус-
ловиях, когда особенно сильно различие между юридическим ас-
пектом и реальностью, этот «вакуум» создавал неизбежную сла-
бость власти перед любыми проявлениями беззакония и «револю-
ционного правотворчества». Поэтому, несмотря на самовластие
правительства, созданный с ведома Временного комитета Думы
Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов сразу
объявил о том, что отражает «требования революционного наро-
да» всей России168. По мнению самого Совета, между Временным
правительством и «Правительством Народной Революции» были
установлены «равноправные» отношения169. Вместе с тем, Вре-
менное правительство мыслилось им как «ответственное перед ре-
волюцией», а столичный Совет как олицетворение революции
имел, таким образом, даже «право верховного контроля над пра-
вительством»170.
При этом Совет демонстративно не брал на себя властных пол-
номочий. «В Советах рабочих и солдатских депутатов мы видели
не органы, конкурирующие с правительством для захвата власти,
а центры сплочения и политического воспитания трудящихся
классов, созданные для обеспечения влияния этих классов на ход
революции», — писал И.Г. Церетели. Это отчасти и позволяло
ему сохранять свой авторитет и быть грозной силой в глазах пра-
вительства. С другой стороны, как говорил тогда Ю.М. Стеклов,
«та же самая программа, которую ныне осуществляет Временное
правительство под аплодисменты всей российской буржуазии,
встретила бы со стороны командующих классов самое энергичное
сопротивление, если бы ее проводили мы под фирмой Совета ра-
11 Ф.А. Гайда
321
бочих и солдатских депутатов»171. Сферы полномочий Временно-
го правительства и Петроградского совета, таким образом, опреде-
лялись (и разграничивались), но лишь декларативно. Правитель-
ство фактически признавало вышеуказанный статус Совета, что
на декларативном уровне установливало «двоевластие» как сосу-
ществование и разделение полномочий и ответственности между
правительством и Советом.
В то же время, в конкретных обстоятельствах марта —апреля
1917 г. между этими органами на короткий срок проявилось тес-
ное взаимодействие и даже сотрудничество172. Правительство про-
должало курс на диалог с Советом, целью которого являлось со-
гласование их интересов. Неоднократно оглашалось стремление
Временного правительства передать все властные полномочия на
местах органам самоуправления173. Все постановления Совета, вы-
работанные им 27 февраля — 3 марта (Приказ № 1, об аресте
Царской семьи и т.д.), были приняты правительством, даже в
ущерб себе или Временному Комитету (резолюция 9 марта с про-
тестом против издания Комитетом публичных актов)174. Времен-
ное правительство по требованию Совета приостановило принятие
присяги в армии175. Петроградский гарнизон, распределение госу-
дарственных финансов и продовольствия для столицы перешли
под совместную юрисдикцию176. Военный министр Гучков устано-
вил неизбежный контакт с Советом и даже вынужден был «под-
чиняться» ему177.
Правительство по собственной инициативе пошло на создание
10 марта контактной комиссии, основную роль в которой со сто-
роны правительства играли близкие социалистам М.И. Терещенко
и Н.В. Некрасов178. Важную роль комиссии отмечали как пред-
ставители правительства (В.Д. Набоков), так и Совета (Н.Н. Су-
ханов)179. О сотрудничестве с Петроградским советом правитель-
ство заявляло при любом удобном случае. Оно даже рассматрива-
ло варианты возможного углубления связей с Советом. Сохрани-
лась памятная записка октябриста А.Ф. Мейендорфа об отноше-
нии председателя Временного правительства к предстоявшему
I Всероссийскому съезду советов, датированная 15 апреля: «Под-
готовляемый теперь Всероссийский съезд солдатских, рабочих и
крестьянских [? — Ф.Г. ] депутатов явится решительным и быть
может решающим подспорьем в деле борьбы с анархическими тен-
денциями. Его роль представительного учреждения русской демо-
кратии нельзя будет отвергать никакими юридическими соображе-
ниями. Многолюдность и разнородный состав съезда вероятно по-
служит основанием выступления различных течений, из которых
многие по моему мнению влиятельные группы окажутся по мно-
гим вопросам близкими программе Временного правительства.
Ввиду этого представляется желательным установить спокойные и
ясные благожелательные отношения к этому съезду, и нелишним
будет некоторое в нем участие Временного правительства и Госу-
дарственной думы...»180
322
Петросовет в своей резолюции от И марта окончательно под-
держал правительство и его курс на борьбу с контрреволюцией и
на демократизацию постольку, «поскольку оно в согласии с Сове-
том будет неуклонно идти в направлении к упрочению завоеваний
революции и расширению этих завоеваний»181 и заявил о «рево-
люционном контроле» со своей стороны; то же сделало и Всерос-
сийское Совещание советов182, петроградская и московская конфе-
ренции социалистов-революционеров; этой же позиции придержи-
вались народные социалисты, меньшевики, группа «Единство»,
до конца марта — и петроградский комитет РСДРП(б). Они при-
зывали поддержать правительство, признавали его формальное
единовластие, его реформаторский и даже революционный харак-
тер183. Источниками его власти по мнению социалистов стали «ре-
волюционная армия и народ»184.
Контроль (главное и неизбежное следствие «двоевластия», по
мнению лидеров Совета) предполагался прежде всего как вынуж-
денная мера против контрреволюции185. О конкретных его фор-
мах ничего не говорилось, в этот период он выражался более в
декларативной форме (резолюции Петроградского совета) или в
давлении через контактную комиссию по отдельным вопросам.
Временное правительство, как уже было сказано, обычно шло на
уступки. Совет ограничился взаимодействием лишь на высшем
уровне, направлял комиссаров в некоторые ведомства (министер-
ство торговли и промышленности, продовольственный комитет
и т.д.), хотя ему и предоставлялась возможность реального учас-
тия в совещаниях и комитетах186.
В установленном между институтами паритете каждый из них
преследовал свои интересы: правительство пыталось опираться на
Совет в своей деятельности, Совет понимал неизбежность прави-
тельственной политики и, вместе с тем, сохранял свой авторитет в
массах, декларативно от нее отмежевываясь. Но возможная опора
Временного правительства на Петроградский совет была такой же
иллюзией, как и представление о единовластии правительства187.
Правительство не могло опереться на Совет при проведении свое-
го внутриполитического курса. Ситуация, сложившаяся в марте
1917 г. в отношениях правительства и Петросовета, целиком обу-
словленная особенностями их положения, не могла существовать
долго. Уже в апреле она зашла в тупик. Апрельский кризис влас-
ти продемонстрировал не только зависимость правительства от
Совета, но и неизбежность поддержки Советом основных направ-
лений правительственного курса: программа коалиции ничем ре-
ально от программы прежнего состава не отличалась. Паритет, со-
существование и взаимодействие, таким образом, сложились вы-
нужденно с обеих сторон под влиянием глубокого политического
кризиса? разразившегося в России (что и отмечали А.В. Пешехо-
нов, В.Б. Станкевич и др.188). И, наконец, после Апрельского
кризиса Петроградский совет, укрепляющий авторитет правитель-
11*
323
ства своими представителями, вступает на вынужденный и зако-
номерный в этих условиях путь быстрой потери собственного ав-
торитета189.
* * ♦
Другой организацией, в отношениях с которой Временное пра-
вительство демонстрировало свой политический статус, была Го-
сударственная дума. Хотя ее депутаты составили костяк Времен-
ного правительства, уже в марте 1917 г. она отступает на обочину
политического процесса. 6 марта великобританский посол Бьюке-
нен телеграфировал в Лондон: «Есть какая-то аномалия в том,
что Дума, предъявлявшая требования об ответственном министер-
стве, отойдет от революции и не будет иметь права контроля за
правительством»190. В действительности дальнейшее ее существо-
вание со всеми его особенностями целиком объясняется несоответ-
ствием юридического и политического статуса «маргариновой», по
выражению социалистов191, Думы и той ситуации, которая сложи-
лась в России в результате Февральской революции. Новый ста-
тус прежней законодательной палаты оказался неясным, но еще
более сомнительным был статус Временного комитета. М.В. Род-
зянко был убежден, что Дума и Комитет, возглавляемый ее пред-
седателем, сохраняли свою власть на основании отречения Нико-
лая II, по которому Дума должна была формировать правительст-
во. Для ее председателя совершенно очевидным также был тот
факт, что все последующие возможные изменения в правительстве
должны инициироваться Комитетом или во всяком случае произ-
водиться с его согласия. Но в акте 3 марта «единение» правитель-
ства с Думой уже не было прописано. Родзянко уговорили согла-
ситься с этим, а потом на его основании отказывали председателю
Думы в участии во власти.
Если никто не сомневался в представительности Временного
комитета Государственной думы в момент создания Временного
правительства, то потом взгляды на него изменились. Члены пра-
вительства смотрели на него уже как на несомненно важный, но
вовсе не необходимый орган, каким он был до 2 марта. Никто не
требовал роспуска Комитета, но любая его публичная политичес-
кая активность в виде принятия независимых решений и т.п. дей-
ствий теперь воспринималась уже как ущемление полновластия
Временного правительства. Даже изначальная ясность того, что
Учредительное собрание в обстановке развала и неподготовлен-
ности организационных властных структур по всей стране нельзя
будет созвать ранее, чем через полгода, не убеждало новых поли-
тических лидеров в необходимости продолжения работы Думы.
Правительство мыслило себя отныне независимым от любых «ат-
рибутов прежнего строя»192. В новой присяге для министров по
воле самого правительства к формулировке «...Временного прави-
324
тельства, по почину Государственной думы возникшего...» были
прибавлены слова «волею народа»193. Даже такие якобы умерен-
ные члены Временного правительства, как В.Н. Львов, настаива-
ли на том, что их власть вверена им именно революцией, а не
кем-либо еще. В весьма доходчивой и скандальной форме он
разъяснил это и явившейся к нему в Св. Синод делегации депута-
тов представительства194.
Временный комитет Государственной думы так и не стал орга-
ном исполнительной власти, остался суррогатом представительст-
ва, за ним не было реальных рычагов власти, а лишь авторитет
законодательной палаты. Поначалу он, правда, был необычайно
высок: Государственная дума в сознании всей страны все же проч-
но ассоциировалась с противоправительственной борьбой и «фев-
ральским переворотом». В обзоре отдела сношений с провинцией
Временного комитета констатировалось: «В первые дни Прави-
тельство в сознании провинции не отделялось от Думы»195. Воен-
ная комиссия Государственной думы в это время представляла
собой относительно влиятельную политическую силу, с ее автори-
тетом в войсках реально считался Петроградский совет196. О
своем подчинении Думе уже 4 марта заявил, например, москов-
ский гарнизон197. В марте поддерживались активные контакты
Комитета и Ставки. Но время Временного комитета уже безвоз-
вратно ушло. «Если к нему и не относились враждебно, то все же
его не считали своим. Он по существу не удовлетворял русскую
демократию...» — писал социалист А.А. Демьянов. И по его
справедливому замечанию, Родзянко «все же несколько зарвал-
ся», когда после революции полагал, что Комитет управляет стра-
ной; свое убеждение он пытался передать и Ставке198.
Дума по воле правительства приобретала теперь более харак-
тер «свадебного генерала», весьма важного, но ничего конкретно
не значащего. На новых ассигнациях достоинством в 1000 рублей
должны были быть напечатаны крупным шрифтом только два
слова «ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДУМА»199, а в ведение ее Комите-
та поступали такие организации, как, например, Красный
Крест200. Временный комитет постоянно фигурировал в офици-
альной правительственной документации за март —апрель, он
обычно извещался правительством о деятельности последнего, его
члены поначалу допускались на заседания кабинета, участвовали
в работе контактной комиссии между ним и Исполкомом Петросо-
вета, в Главном Земельном комитете, в комиссиях по подготовке
проекта положения о выборах Учредительного собрания, по во-
просам Займа Свободы (как специалисты в подобных пробле-
мах)201 и кандидатуре главковерха. В марте Ставка еще почитала
Комитет за реально действующий орган верховной власти, кото-
рый мог бы противостоять начавшемуся развалу армии. А депута-
ты от Самарской губернии, например, вполне допускали, что он
даже может принять меры против аграрных волнений в провин-
ции202. Сам Родзянко всячески способствовал сохранению этой
325
иллюзии: на протяжении марта он неоднократно подчеркивал в
беседах с генералами, что Временный комитет сохраняет контроль
за правительством, и почему-то упорно именовал Комитет «Вер-
ховным Советом»203.
Но уже в это время его попытки самостоятельных политичес-
ких шагов резко пресекаются со стороны «революционной демо-
кратии». В марте —апреле Совету удалось произвести реорганиза-
цию военной комиссии и установить контроль за ее деятельнос-
тью; 13 мая думская военная комиссия была упразднена204.
9 марта Петроградский совет, сам являясь сугубо общественной
организацией, но, при этом, вмешиваясь в дела государственной
власти (знаменитый приказ № 1, закрытие правых газет и т.д.),
активно при полном молчании правительства протестовал против
издания Комитетом Думы публичных актов205. Одно из важней-
ших решений первого Временного правительства — об установле-
нии хлебной монополии — было принято даже без уведомления
Временного комитета. Последующие протесты со стороны Родзян-
ко не помогли206.
Торгово-промышленные круги и кадетская партия, представ-
лявшие в этот период по сути все умеренные силы общества,
вслед за правительством и по тем же причинам также не придава-
ли Думе в новых условиях никакой серьезной роли. За абсолют-
ное единовластие Временного правительства выступил I торгово-
промышленный съезд (19 — 22 марта). Кадеты, наиболее много-
численная и организованная либеральная партия, отстаивали этот
же принцип, как на своем VII съезде (25 — 28 марта), когда имен-
но их однопартийцы составляли костяк кабинета, так и позд-
нее — на VIII съезде (9 — 11 мая), уже после отставки П.Н. Ми-
люкова. Уже 3 марта кадетский ЦК выступил за то, чтобы Вре-
менный комитет «оставить в бездействующем состоянии», при
этом «не упраздняя его»207. 9 марта ЦК признал «желательным
сохранение временного комитета для деловой работы, преимуще-
ственно для пропаганды», но не считал возможным «придавать
ему юридически формального значения в качестве источника
власти Временного правительства»208. Вплоть до августа такая по-
зиция среди умеренных политических сил господствовала, лишь
потом они стали отказывать правительству в способности скон-
центрировать власть в своих руках и заговорили о диктатуре. Но
и она' по сути должна была строить свою власть на тех же прин-
ципах, что и «единовластное» Временное правительство, и пере-
дать ее будущему Учредительному собранию. Государственная
дума почиталась за «призрак прошлого» и оставалась на обочине
политического процесса. Восстановления ее реальных полномочий
не предполагал и Л.Г. Корнилов, занимавший во время Апрель-
ского кризиса пост начальника военного гарнизона столицы и
предлагавший тогда А.И. Гучкову с помощью верных ему войск
разогнать Совет. И здесь речь шла только о поддержании едино-
властия Временного правительства. Гучков впоследствии говорил
326
о своем плане созыва Думы в апреле, но по его словам эта идея
получила поддержку лишь у М.В. Родзянко и В.А. Маклакова209.
Весной как депутаты Думы, так и члены ее Временного коми-
тета активно привлекались к различного рода политической и ор-
ганизационной деятельности в составе новых органов власти в
центре и на местах, посылались в войсковые части и на фронт,
исполняли отдельные поручения210. Дума, таким образом, попро-
сту «разбрелась»211. Самостоятельная работа Комитета в силу
этого факта, а также и всего вышеуказанного, была сильно за-
труднена. Поэтому уже с 3 марта все его действия, направленные
на усиление своего влияния на ситуацию в стране напоминали, по
меткому выражению Савича, попытки «гальванизировать полити-
ческий труп»212. Между правительством и Комитетом так и не
возникло промежуточного координационного органа, подобно кон-
тактной комиссии правительства с Советом. Комиссары Комитета
в министерствах, сыгравшие важную роль в революции, по требо-
ванию правительства вскоре были полностью ему подчинены213.
Комиссии Государственной думы, из тех, что еще продолжали ра-
ботать, уже в марте сворачивали свою деятельность. В апреле
Временный комитет прервал свою текущую работу в связи с кри-
зисом власти214.
По мере ослабления влияния Временного правительства в де-
путатской среде возникали проекты «заполнения вакуума власти»
и создания представительных органов при правительстве с целью
укрепления его позиций. В разгар Апрельского кризиса «в заседа-
нии Временного комитета В.В. Шульгин возбудил вопрос о необ-
ходимости учреждения какого-либо органа совещательного харак-
тера, который дал бы возможность установить обмен мнениями
между представителями различных политических течений и Вре-
менного правительства. В заседании такого совещания, которое
созывалось бы, когда Временное правительство признает необхо-
димым выступить с объяснениями по тому или другому вопросу,
должны принимать участие, по мнению В.В. Шульгина Времен-
ное правительство, Исполнительный комитет Совета рабочих и
солдатских депутатов и представители Государственной думы в
таком числе, как и члены Исполнительного комитета Совета рабо-
чих и солдатских депутатов». По сути, речь шла о расширении
состава контактной комиссии и некотором сужении ее полномочий
(односторонняя инициатива правительства). Реакция Временного
комитета была очень характерной. «Предложение В.В. Шульгина
встретило некоторые возражения. Так, указывалось, что создание
такого совещательного парламента может внушить неправильную
мысль, будто предполагается не так еще скоро созвать Учреди-
тельное собрание. Затем некоторые находили, что неудобно созда-
вать такой своеобразный совещательный парламент в то время,
когда нормально [! — Ф.Г.] продолжает существовать Государст-
венная дума. Однако идея В.В. Шульгина встречает также и со-
чувствие, так как многие депутаты находят ненормальным, что
327
Государственная дума не высказывает своего отношения к теку-
щим событиям»215.
На протяжении марта и апреля председатель Думы Родзянко
пытался добиться от Временного правительства созыва самой Го-
сударственной думы. По мысли Родзянко Дума должна была ук-
репить авторитет Временного правительства. Он также мотивиро-
вал свое предложение тем, что по закону необходимо было огла-
сить перед депутатами документы, изменившие весь государствен-
ный порядок России. В этом, как уже говорилось, он нашел под-
держку лишь в лице военного министра и В.А. Маклакова. Пра-
вительство не находило возможным возобновление работы Думы
по многим причинам. Формально необходимо было бы тогда со-
звать и Государственный совет. Обе палаты представлялись слиш-
ком правыми по своему составу. А главное, их созыв ущемлял бы
провозглашенное 2 — 3 марта единовластие Временного правитель-
ства216.
Родзянко впоследствии так оценит эти события: «Коренная и
роковая ошибка князя Львова как председателя Совета министров
и всех его товарищей заключалась в том, что они... упорно не хо-
тели созыва Государственной думы как антитезы Совета рабочих
и солдатских депутатов, на которую, как носительницу идеи вер-
ховной власти, правительство могло бы всегда опираться и вести
борьбу с провозглашенным принципом «углубления революции»,
знаменующим на самом деле лишь развитие национально — поли-
тической революции в социально-интернациональную»217. Очевид-
но все же, что такая ситуация вытекала не столько из-за чьих-
либо личных ошибок, сколько из общего характера революции,
который входил в явное противоречие с характером думского пар-
ламентаризма.
27 апреля все же состоялось заседание Государственной думы,
но по решению правительства оно заключалось в совместном учас-
тии депутатов всех четырех созывов, что сделало невозможным
всякую реальную работу представительства. К тому же оно было
приурочено к одиннадцатой годовщине парламента и изначально
предполагало лишь торжественно-театральный характер. Зал, по
воспоминаниям свидетелей, наполовину пустовал. Дума даже не
утвердила произошедшие перемены во власти, чего так добивался
Родзянко. На заседании выявились два основных взгляда на раз-
витие ситуации в стране, представленные представителями уме-
ренных политических сил, включая кадетов (правых и центрис-
тов), с одной стороны, и левыми — с другой. В начале заседания
М.В. Родзянко от имени Думы выразил полную поддержку пра-
вительству и заявил о том, что главная его задача — борьба с
анархией. Его активно поддержал А.И. Гучков, который уже
через три дня подаст в отставку с поста военного и морского ми-
нистра. Резким резонансом прозвучало выступление министра-
председателя кн. Г.Е. Львова. «Его выступление носило какой-то
легкомысленный характер чего-то ненужного и нелепого в данный
328
момент. Во многих глазах кн. Львов себя окончательно дока-
нал...» — писал октябрист А.В. Еропкин218.
Многие депутаты-либералы пытались связать Думу с «перево-
ротом». Новоиспеченный сенатор М.М. Винавер подчеркнул гла-
венство роли Государственной думы в революции, обосновывая,
тем самым, ее прямую связь с новым строем и ее властью.
Н.В. Савич говорил о том, что Дума только 27 февраля в первый
раз в своей истории получила реальную почву под ногами. Но,
если умеренные предпочитали выделять связь русского парламен-
та с новой эрой, то левые говорили о том, что ее время прошло.
«Государственная дума умерла, да здравствует Всероссийское Уч-
редительное собрание!» — бросил М.И. Скобелев. И.Г. Церетели
красочно описывал необходимость союза правительства с «социа-
листической демократией», но ни словом не обмолвился о даль-
нейшей роли представительства. Две последние речи не стяжали
аплодисментов, но точка зрения о принципиальной дальнейшей
ненужности Думы очевидно господствовала219.
После разрешения Апрельского кризиса власти в «деятельнос-
ти» Думы начинается новый этап. Временный комитет в апреле
уже четко отстаивал принцип единовластия правительства220, а
потом поддержал коалицию. 3 мая представители Комитета наря-
ду с членами Всероссийского Крестьянского совета и ЦК Партии
Народной Свободы принимали участие в переговорах правитель-
ства с Советом по вопросу нового состава и курса правительства.
Комитет фигурировал здесь как организация, чья роль восприни-
малась далеко не решающей. Перемены в составе нового прави-
тельства были только согласованы с Временным комитетом (хотя
задним числом он их и утвердил, этого от него никто уже не до-
бивался). Окончательно же особая связь между ним и правитель-
ством в лице его нового состава прерывается уже с начала мая.
Коалиционное правительсто (в лице того же кн. Львова) демон-
стративно прекращает с ним всякие сношения221. Его члены отны-
не выводятся из властных структур и не приглашаются в новые.
В мае Комитет уже вынужден специально просить правительство
о получении для рассмотрения его законопроектов222. Правда, со-
став Комитета после введения в него новых членов (еще в марте
туда на место выбывших членов, вошедших в правительство были
введены В.А. Маклаков, И.Н. Ефремов, а также формально —
трудовик В.М. Вершинин и меньшевик В.И. Хаустов; в мае был
восстановлен П.Н. Милюков и вошел Н.В. Савич223) приобретает
весьма представительный вид, но уже более как общественная ор-
ганизация, чем как государственный орган.
С мая 1917 г. положение структур Государственной думы
стало яснее и более отражало существующюю реальность. Начи-
нают активную работу частные совещания Государственной думы,
которые стали ее реакцией на политику коалиции. Они рассмат-
ривали себя как важную (уже чисто политическую) опору Вре-
менного правительства и силу, противостоящую анархии, олице-
329
творяемую Советом рабочих и солдатских депутатов Петрограда.
Савич определил положение частных совещаний так: «Если соци-
ал-демократы говорят, что у них есть кафедра Совета рабочих де-
путатов, кафедра классовая и партийная, то нам нужна кафедра
беспартийная, государственная и бесстрашная»224. Даже мемуары
участников совещаний редко останавливаются подробно на их ра-
боте и это лишь свидетельствует о том, что они не имели перво-
степенной важности. Однако характер деятельности совещаний
проясняет многое в судьбе Государственной думы после Февраля.
Ее «останки» окончательно преобретают статус общественной ор-
ганизации. Частные совещания ограничивались лишь необязатель-
ными к исполнению постановлениями, якобы для того, чтобы не
«узурпировать» власть правительства. Большинство членов сове-
щаний (П.Н. Милюков, В.А. Маклаков, В.В. Шульгин) теперь
говорили только о единовластии правительства, не заявляя о не-
обходимости его опоры на представительство. Сами депутаты при-
знавали, что Государственная дума отныне — «цензовое и неофи-
циальное учреждение»225.
Итак, за два месяца революции Государственная дума из зако-
нодательного и представительного органа окончательно и неиз-
бежно превращается в достаточно малозначимую организацию с
неясным статусом. Единственной возможностью «удержаться на
плаву» для нее было изображать из себя оппозицию Петросовету
и возможную политическую опору Временного правительства. Но
опора правительства на нее отныне могла лишь скомпрометиро-
вать и еще более ослабить само правительство.
♦ ♦ ♦
Могли ли либеральные и умеренные политические организа-
ции и учреждения стать политической опорой Временного прави-
тельства? Все они и даже многие правые движения и организации
уже в первые дни революции выразили ему свою поддержку.
2 марта Центральный военно-промышленный комитет в соответст-
вующем обращении подчеркивал: «Такая власть может исходить
только от Государственной думы, только она может расчитывать
на авторитет в глазах всей свободной страны, всей армии и наших
доблестных союзников»226. В тот же день Всероссийский совет
съездов представителей промышленности и торговли заявил, что
«отдает себя в полное распоряжение Временного комитета членов
Государственной думы» и призвал «весь торгово-промышленный
класс России — забыть о партийной и социальной розни, которая
может быть сейчас на пользу только врагам народа, теснее спло-
титься вокруг Временного комитета членов Государственной думы
и предоставить в его распоряжение все свои силы»227. Даже По-
стоянный совет Объединенных дворянских обществ 10 марта по-
становил: «В эти трудные и великие для России дни все русские
330
люди, отложив всякие разногласия, должны сплотиться вокруг
Временного правительства, как единой ныне в России законной
власти, поставившей себе целью защиту государственности и по-
рядка и доведения борьбы до победоносного конца»228.
Но влияние вышеуказанных организаций на развитие револю-
ционного процесса было сравнительно невелико и продолжало
снижаться. Сами по себе они не стали опорой независимого пра-
вительственного курса, не составили достойной оппозиции поли-
тике Петроградского совета. Лишь 21 марта «Утро России» впе-
рвые решилось поставить вопрос об опасности «двувластия». На
следующий день газета в чрезвычайно уважительных выражениях
попыталась призвать Совет к политической ответственности. Аг-
рарная, рабочая, экономическая политика Временного правитель-
ства, осуществлявшаяся под советским давлением, шла во многом
вразрез с интересами буржуазии, но «Утро России» предпочитало
оставлять это без комментариев. Только I Всероссийский съезд
представителей промышленности и торговли (19 — 22 марта) по-
зволил себе достаточно резко критиковать аграрную политику
Временного правительства и, в частности, правительственный за-
конопроект введения хлебной монополии, требовал от правитель-
ства прекратить засилье советов в центре и на местах, приостано-
вить явочное введение восьмичасового рабочего дня на заводах в
военное время229. По словам А.А. Бубликова, «это не была евро-
пеизированная петербургская буржуазия, а простые, немудрящие
купцы из разных российских захолустий — почти "хозяйственные
мужички", а не купцы. На их лицах отпечатывалось полнейшее
недоумение перед тем, что происходит, перед этим оплевыванием
и отрицанием родины»230. Но, в то же время, съезд выразил пол-
ную поддержку единовластному Временному правительству как
«единственной законной и общепризнанной власти в стране»231.
Ни одно из требований съезда правительством выполнено не
было. Наоборот, 25 марта им была введена хлебная монополия.
Но правительственная мера в условиях распада государственных
структур не могла быть эффективной. По свидетельству очевид-
цев, например умеренного народника И.Ф. Наживина, сына крес-
тьянина и знатока проблемы, «придуманная Шингаревым хлебная
монополия внесла страшный развал в и без того расшатанную
экономическую жизнь страны»232. После ее введения глава Совета
торгово-промышленных съездов кадет Н.Н. Кутлер запросил пра-
вительство, «предполагает ли оно осуществить социализацию про-
мышленности или же сохранить капиталистический строй»233. Не-
смотря на это, в силу своей политической слабости торгрво-про-
мышленники (они так и не смогли создать единой организации234)
и дворянские круги продолжали ориентироваться на правительст-
во и боялись разрыва с ним и при коалиции, а буржуазия даже
активно поддержала ее как возможный путь выхода из кризиса
безвластия235. Эти силы не поддерживали правительство, а уже
сами держались за него...
331
Конституционно-демократическая партия была единственной
либеральной партией в России, сохранившей к февралю 1917 г.
остатки своей всероссийской организации. Революция возродила
партию236. Ее представители активно участвовали в перевороте,
вошли в состав правительства и его структур, принимали участие в
создании правительственной программы237. На VII съезде партии
(25 — 28 марта) основной докладчик Ф.Ф. Кокошкин отмечал, что
кадеты изначально отстаивали не только принципы «либеральный,
освободительный» и «демократический», но стояли также «на
почве социализма». «Осуществление начал социальной справедли-
вости, широких реформ, направленных к удовлетворению спра-
ведливых требований трудящихся классов» всегда, по словам до-
кладчика, было требованием кадетской партии. «Мы в этом пунк-
те нашей программы стали на почву социалистического мировоз-
зрения, не того, конечно... которое считает возможным изменить
экономический строй путем насильственным, путем захвата поли-
тической диктатуры, а на почве того мировоззрения, которое пола-
гает, что человечество постепенно врастает в новый социальный
строй и что задача демократических партий заключается в том,
чтобы всеми способами государственного воздействия способство-
вать возможно более успешному, быстрому и безболезненному ходу
этого процесса», — говорил Кокошкин238. Н.О. Лосский предложил
внести в программу партии развернутое положение о приверженнос-
ти идее «эволюционного социализма»239. Кн. Д.И. Шаховской на-
стаивал на необходимости «блокироваться по возможности с пар-
тиями налево» и «по соглашению с ними способствовать планомер-
ному использованию в интересах революции аморфных народных
масс». По его мнению, кадеты должны были «смело идти в эти
массы для того, чтобы приобретать там сторонников, чтобы нала-
дить их жизнь, а иногда для того, чтобы кое-чему у этих масс по-
учиться»240. VIII съезд (9—12 мая) принял принципы «демократи-
ческой парламентарной республики», полновластия органов мест-
ного самоуправления на местах, трудового землепользования,
восьмичасового рабочего дня, выступил за полную независимость
Польши241. Таким образом, кадетская партия превращалась в пар-
тию правой социал-демократии.
Многие законы, изданные Временным правительством в
марте —апреле (об изменениях в Городовое положение, об отмене
национальных и вероисповедных ограничений, о кооперативах, о
собраниях и союзах, о хлебной монополии, об автономии Фин-
ляндии и т.д.), были спешно подготовлены в этот период именно
кадетами. Они по сути стали «мозгом» первого Временного пра-
вительства, но при этом не приняли и не могли принять на себя
статус «правящей партии». «Представление о слиянии нас с пра-
вительством, переименовании нас в правительственную партию
было бы заблуждением едва ли правильным по существу и опас-
ным и для нашей деятельности, и для деятельности правительст-
ва. Мы должны представлять собою часть общественного мнения
332
страны», — заявлял М.М. Винавер242. Партия опасалась прини-
мать на себя ответственность за политику правительства, полагая,
что время для этого все еще не пришло. Вместе с тем, было реше-
но установить самые тесные неформальные контакты с министра-
ми-кадетами, для чего 5 марта ЦК создал комиссию в составе Ви-
навера, Маклакова, Аджемова и Гримма243.
После 3 марта всем членам ЦК была ясна необходимость су-
щественного изменения официальной партийной программы, на-
пример, никто «по существу» не высказывался за сохранение мо-
нархии244. Через несколько дней милюковская «Речь» уже не со-
мневалась, что «выродившаяся духовно и физически» монархия
«надо думать, навсегда покинула историческую сцену»245.
VII съезд партии изменил программу партии в соответствии с
произошедшей революцией и единогласно провозгласил основной
задачей установление в России «демократической парламентской
республики». «Республика фактически уже существует», — гово-
рил докладчик Ф.Ф. Кокошкин246. «Вопрос окончательно и бес-
поворотно решен жизнью», — подтверждал новый член партии
кн. Е.Н. Трубецкой247. По постановлению съезда Учредительное
собрание должно было быть созвано в «возможно кратчайший
срок»248.
Партия Народной Свободы в марте —апреле активно поддер-
живала политический курс Временного правительства и отстаива-
ла принцип его единовластия. В партии царил «официальный оп-
тимизм»249. «Революция есть экзамен на политическую и граж-
данскую зрелость», — писал в «Речи» В.Д. Набоков, и он «сда-
ется страной блистательно»250 . 3 марта ЦК обратился с воззвани-
ем к стране: «Старая власть исчезла. Государственная дума,
забыв различия партийных взглядов, объединилась во имя спасе-
ния родины и взяла на себя создание новой власти. Граждане, до-
верьтесь этой власти, соедините ваши усилия, дайте созданному
Государственной думой правительству довершить великое дело ос-
вобождения России от врага внешнего и водворения в стране мира
внутреннего, основанного на началах права, равенства и свобо-
ды... Да будут забыты в стране все различия партий, классов, со-
словий и национальнотей... Сейчас главный лозунг — "Организа-
ция и единство"...»251 Его активно отстаивала партийная печать.
«Единение, порядок, работа!» — гласила передовая «Русских ве-
домостей» за 3 марта. «Ликовать и торжествовать не время.
Нужна напряженная и строго объединенная работа», которая, по
словам газетной статьи (автором, видимо, был А.А. Кизеветтер),
могла предостеречь от разрыва «между партиями и классами»,
анархии и неизбежной в таком случае диктатуры. «Отныне прави-
тельство — это народ, революция — это порядок, власть — это
мы все», — писал в своей статье М.Л. Мандельштам. «Понять
это нетрудно. Но трудно нам, привыкшим всю жизнь быть в оп-
позиции и в революции... проникнуться до глубины души созна-
нием совершенно чуждого для нас психологического уклада.
333
...Легко далась народу власть и свобода; но трудно будет ее орга-
низовать и удержать... Постараемся провести народное дело сво-
боды между Сциллой и Харибдой; между призраком реакции и
призраком анархии»252.
10—13 марта состоялось заседание пленарного состава ЦК
(кроме министров правительства), парламентской фракции, чле-
нов Государственного совета и прежних составов Думы; всего
присутствовало 43 человека. Поддержка правительства была на-
звана основной задачей партии, отмечалась необходимость еже-
дневных контактов с его членами (однако это сразу было призна-
но реально невозможным). Также высказывались опасения по по-
воду давления Совета и Временного комитета на правительство253.
На VII съезд партии съехалось 323 делегата из 50 городов, а
всего в его работе приняли участие 425 человек254. Настроение де-
легатов с мест было более тревожным, чем у столичных кадетов.
Ораторы отмечали анархию и рост волнений в провинции255.
Князь Е.Н. Трубецкой оценивал ситуацию так: «У нас двоевлас-
тие, а на местах иногда и десятивластие»256. Главную опасность
«делу революции» съезд узрел не в возможных контрреволюцион-
ных выступлениях, а в деятельности Петроградского совета. «Ве-
лика заслуга Совета рабочих депутатов в революционные дни, но
в настоящее время... он вышел за пределы своих функций. Созда-
лась опастность самовластия, — опастность чрезвычайно гроз-
ная», — говорил М.М. Винавер. П.Н. Милюков несколько смяг-
чил такой приговор: «Если бы не было у нас товарищей слева,
никакие наши предвидения не помогли бы нам свергнуть самодер-
жавие... Мы рассчитываем, что они помогут нам, как помог нам
Керенский». Собрание разразилось бурными аплодисментами257.
Съезд высказался за единовластие Временного правительства и
выразил ему поддержку, которая «обусловливается полным и ис-
кренним исполнением со стороны Правительства провозглашенной
им программы и обещанным в возможно кратчайший срок созы-
вом Учредительного собрания»258. Таким образом, партия поддер-
живала правительство не безусловно и стремилась формально
дистанцироваться от него.
Съезд также выступил за продолжение войны «союза демокра-
тии против союза реакционных монархий до победного конца и
справедливого и прочного мира»259. Лишь после проведения съез-
да и речей делегатов с мест кадетская верхушка начинает обра-
щать внимание на «наличность более или менее серьезного внут-
реннего расстройства и распада»260. Об этом с конца марта начи-
нают все чаще писать кадетские газеты. В обстановке обострения
вопроса войны и мира партия осознавала себя наиболее мощной
опорой правительства в борьбе с «левой опастностью». И.И. Пет-
рункевич в письме от 5 мая убеждал А.А. Корнилова не покидать
ЦК и, в частности, писал: «Ведь только наша партия теперь
может представлять противовес всевозможным разновидностям со-
циалистов, которые сумели великолепный переворот довести до
334
анархии, только вокруг нашей партии может сплотиться та часть
общества и народа, которая искренне и честно примкнула к пере-
вороту и может считаться воистину республиканской и государст-
венной. Что было бы теперь, если бы наша партия не стала у
власти в момент переворота! Что будет, если она уйдет теперь,
через два месяца после переворота, когда в состав правительства
вступают социалисты? Кто примет на себя борьбу с анархией?»261
Но, будучи наиболее ревностными защитниками первого состава
Временного правительства, кадеты все же оставались, по опреде-
лению А.В.Тырковой, революционными «генералами без сол-
дат»262.
В результате Апрельского кризиса лидер партии П.Н. Милю-
ков вынужден был подать в отставку, вместе с ним ушли министр
по делам Финляндии Ф.И. Родичев и управляющий делами пра-
вительства В.Д. Набоков. Это событие вызвало кризис в самой
кадетской партии. Еще 23 апреля ее Центральный комитет, хотя и
не отрицал возможности переговоров с Советом по вопросу о
войне, но высказался против индивидуального выхода членов
правительства из его состава и создания коалиции263. П.Н. Милю-
ков в статьях «Речи» даже заговорил не своим языком: «Было
бы... наивно думать, что такое вступление в состав Временного
правительства новых элементов само по себе и сразу способно из-
лечить тяжко больную психологию всех тех, в ком происшедший
переворот расшатал элементарные требования гражданского
долга. ...Мы спрашиваем их [социалистов. — Ф.Г,], — в чем
черпают они уверенность... что эта власть окажется в силах укре-
пить в стране чувство законности, сознание необходимости и неиз-
бежности самоограничения, стремление к подвигу и к жертве?
Ведь в этом все дело»264. Милюков считал, что основной вопрос
заключался не в изменении состава правительства, а в его «рекон-
струкции», фактическом изменении основ его власти, установле-
нии советского контроля над правительством265.
2 мая ЦК по предложению Милюкова высказался за отставку
всех министров-кадетов и переход в открытую оппозицию. Милю-
ков даже говорил: «Революция сошла с рельс... Нам не следует
больше связывать себя с революцией, а нужно подготовить силы
для борьбы с ней, и не внутри возглавляющей ее власти, а вне
ее...»266 Но под давлением своей более левой московской группы
ЦК оставил решение об отставке на усмотрение самих мини-
стров267. ЦК и VIII съезд партии (8—11 мая) решили не отзывать
их и, опять же по предложению Милюкова, в корне изменившего
позицию, поддержали коалиционное правительство, против кото-
рого прежде выступало большинство кадетского руководства268.
Это мотивировалось необходимостью сохранения «государствен-
ного начала»269. Анализируя декларацию нового состава Времен-
ного правительства и особо подчеркивая пункт о поддержании по-
рядка и дисциплины, «Речь» теперь расценивала его, как «несо-
мненный и значительный шаг вперед в понимании государствен-
335
ности»270. Кн. Львов позволял себе заочно полемизировать с ка-
детским руководством: «Они сейчас ведут себя как прежде самая
черносотенная сволочь»271.
Кадеты, между тем, поддержали коалицию из свойственных
им высоких представлений об объективной неизбежности хода ис-
торического развития. Временное правительство, по словам «Рус-
ских ведомостей», «и в прежнем составе отнюдь не выставляло
"буржуазной" программы, равно как и новое Временное прави-
тельство не выставляет программы "социалистической"... главным
образом по признающейся ими самими [министрами-социалиста-
ми. — Ф.Г. ] объективной невозможности немедленного осущест-
вления социалистической программы. По существу программа но-
вого министерства остается той же, что была у прежнего, тем
более, что Временное правительство остается все же только "вре-
менным" правительством, не располагающим правильным аппара-
том законодательной власти и не могущим принимать на свою от-
ветственность многих решений». Новое правительство, целью ко-
торого было «осуществление не партийной, а общенациональной
программы», должно было «спасти страну и армию от анархии и
распадения». Как писала газета, «происшедшее преобразование
министерства представляет последнюю попытку такого спасения.
Если она не состоится, впереди уже не видится исхода»272. Одна-
ко многие кадеты, в том числе и кн. Шаховской, даже считали
коалицию «громадным приобретением»273.
В начале июля, когда кризис постиг и первую коалицию, а
министры-кадеты подали в отставку, на заседаний ЦК П.Н. Ми-
люков предупреждал о приближении катастрофы и опасности
контрреволюции. П.А. Садырин признавал: «Вина на нас и на
нашей партии». Но в поисках выхода из ситуации он не решился
предложить ничего другого, как озвучить старую кадетскую (по-
истине уже магическую) формулу о необходимости организовать
настроение страны. Итог подвел А.А. Кизеветтер; он призывал:
«Ц.К. д[олжен] чаще выступать с манифестами, не бояться дого-
варивать до конца». Их предполагалось адресовать правительст-
ву, Советам, стране. «Мы д[олжны! вести параллельнГую] [по от-
ношению к правительству. — Ф.Г.] организующую работу. Если
Россия не хочет распасться... [выделено в тексте. — Ф.Г.]».
Ф.И. Родичев перебил его: «Рос[сия] молчит»274. Это уже было
равносильно признанию поражения «кадетской революции». Од-
нако только в августе 1917 г. в партийных кругах был поставлен
вопрос о диктатуре, но и тогда кадеты хотели ограничиться пла-
ном диктатуры «гучковско-корниловского типа», т.е. с передачей
власти Учредительному собранию.
Таким образом, Апрельский кризис не изменил, а подчас даже
и укрепил позицию общественных движений и организаций, кото-
рая по-прежнему заключалась в поддержке Временного прави-
тельства — уже коалиционного. «Утро России», отождествлявшее
двоевластие с анархией, поддержало коалицию как «давно ждан-
336
ный комитет спасения»275. Но это только доказывало вынужден-
ный характер такой «поддержки».
Итак, основной особенностью политического курса Временного
правительства был его компромиссный характер, вытекавший из
слабости и непрочности новой власти. «Что прикажете делать,
как все это примирить! Нужно быть поуступчивее...» — говорил
кн. Львов не в меру принципиальным кадетам276. Правительство
вынуждено было больше заботиться не о проведении независимо-
го курса, а о согласовании своей политики с различными общест-
венно-политическими силами. Наиболее тесный контакт неизбеж-
но установился не с близкими правительству по духу и природе
организациями и учреждениями, а с наиболее популярным в мас-
сах Петроградским советом. Вместе с тем, «двоевластие» свиде-
тельствовало скорее не о реальной силе Совета, а о бессилии
самого Временного правительства.
3.	Освобождение от оков
Первые принятые Временным правительством меры свидетель-
ствовали о его стремлении окончательно сокрушить старый поря-
док. 10 марта официально упразднялся Департамент полиции. 6
марта последовала амнистия по политическим и религиозным
делам, были сокращены сроки по уголовным делам. 12 марта
была отменена смертная казнь, на следующий день — военно-по-
левые суды. 20 марта последовала отмена национальных и кон-
фессиональных ограничений. 16 марта создавалась Ликвидацион-
ная комиссия по делам Царства Польского. «Пусть в общем поры-
ве забудутся старые обиды и пусть они не воскреснут вновь ни-
когда. Пусть родина выйдет из тяжелых испытаний счастливой,
свободной, объединенной узами любви и всеобщего братства», —
гласило воззвание кадетской партии277.
Документ призывал к сохранению порядка для защиты завое-
ваний революции. Но сами революционные условия и широкая
освободительная деятельность наложили отпечаток на порядок ра-
боты новой власти. На заседаниях революционного правительства
царила неразбериха. Решения принимались в атмосфере чрезвы-
чайной спешки. Посетивший одно из таких заседаний по своим
редакторским делам И.В. Гессен вспоминал: «За длинным столом
вразбивку сидело несколько министров, глубоко погрузившихся в
лежавшие перед ними бумаги, с краю возвышалась знакомая фи-
гура старого друга Набокова... в центре кн. Львов, точно всеми
брошенный и озиравшийся по сторонам, не оторвется ли кто-ни-
будь от бумаг, чтобы прийти к нему на помощь. Керенского, Ми-
люкова и Терещенки не было, они пришли к концу обсуждения, а
некоторые конца заседания не дождались и уходили, не простив-
шись. Мои объяснения отнюдь не отвлекали министров от
бумаг...»278 Неслучайно близкое министрам лицо, кн. С.Е. Тру-
337
бецкой впоследствии утверждал, что при таких порядках некото-
рые законы выходили без согласования в правительстве, без учета
исправлений и т.д.279
Министры собирались обычно один — два раза в день (в
марте — без выходных)280, в перерывах между работой в минис-
терствах281, и испытывали постоянную усталость282. Несмотря на
это, им приходилось ежедневно рассматривать большое число со-
вершенно незначительных дел, связанных с кадровой политикой,
ассигнованием средств и т.д., причем, поступающих как в поряд-
ке законодательном, так и распорядительном. Поток был очень
велик и не уменьшился в апреле, когда их рассмотрение было
частично передано специально созданному Совещанию товарищей
министров.
Для обеспечения правительственного делопроизводства на базе
канцелярии Совета министров была срочно создана канцелярия
Временного правительства. Ее начальником был назначен
В.Д. Набоков, с 4 марта он присутствовал на заседаниях прави-
тельства. Сама канцелярия была окончательно создана только
6 марта, когда Набоков и вступил в должность. В результате пер-
вые заседания правительства, а особенно самое первое и очень
важное заседание 2 марта, были зафиксированы крайне скупо и
неточно, так что Милюков посчитал журналы заседаний совер-
шенно неудовлетворительными. Судя по мемуарам Набокова, не-
которые заседания правительства в первые дни его существова-
ния, на которых присутствовали члены Временного комитета Го-
сударственной думы, официально вообще не фиксировались. На-
чальник канцелярии на них не присутствовал. Все последующие
заседания марта —апреля фиксировались в виде журнала, но в
него по постановлению от 8 марта не заносились отдельные мне-
ния283. Временное правительство несло коллективную ответствен-
ность за свои шаги. Отследить полемику среди его членов по
каким-либо вопросам подчас невозможно. Отдельные министры
относились к управляющиму делами и вообще к протоколирова-
нию заседаний с большим недоверием (очевидно, речь идет о Ке-
ренском)284. В целом, канцелярия обязана была также осущест-
влять контакт правительства с аппаратом в центре и на местах.
Но и без этого у нее было достаточно работы: она, по свидетель-
ству очевидцев, была просто завалена десятками тысяч поздрави-
тельных телеграмм и сотнями тысяч мелких прошений (обычно
кредитов и ассигнований), что составляло едва ли не единствен-
ную ее заботу285.
Конкретная подготовительная работа юридического и эксперт-
ного характера проводилась Совещанием товарищей министров и
Юридическим совещанием при правительстве. В состав первого,
созданного 19 марта, входило по два товарища министров внут-
ренних дел, юстиции, путей сообщения, земледелия и финансов,
по одному от других министерств и ведомств. Председателем сове-
щания стал кадет Д.Д. Гримм, товарищ министра народного про-
338
свещения. Кроме него в состав вошли 17 товарищей министров
(по два — от министерств внутренних дел, финансов, юстиции,
путей сообщения, земледелия, от остальных — по одному; 8 из
них были кадетами). В обязанности совещания входило рассмот-
рение дел «малого Совета министров» — законодательных и рас-
порядительных. На первом же заседании был поставлен вопрос о
передаче второстепенных дел в министерства для разрешения в
порядке управления. Но вопрос так и не был решен и совещание
увязло в подготовке к заседаниям Временного правительства вто-
ростепенных дел (злополучной «вермишели»), накопившихся с
июня 1916 г. Оно проводило значительную работу в помощь пра-
вительству, но поток дел, проходящих через последнее, тем не
менее сократить не удалось286.
Вместе с тем, правительство остро нуждалось в совещательном
органе, который оказал бы ему содействие в подготовке важней-
ших законопроектов. Ни один из подготовленных Думой (правда,
в небольшом числе) законопроектов не годился в новых условиях.
20 марта было постановлено создать Юридическое совещание, в
ведении которого были «вопросы публичного права, возникшие в
связи с установлением нового государственного порядка»; совеща-
ние должно было давать «предварительные юридические заключе-
ния по мероприятиям Временного правительства, имеющие харак-
тер законодательных актов», а также иным, которые правительст-
во вносило на его рассмотрение. В тексте постановления, утверж-
денном 22 марта, не уточнялось, обязательным ли было такое вне-
сение для утверждения законодательных актов287. На практике
оно было необязательным, правительство направляло совещанию
далеко не все законопроекты. Некоторые проходили экспертизу в
юрисконсультской части министерства юстиции под председатель-
ством В.А. Маклакова (занимал пост в марте —апреле). В первые
недели через это учреждение прошло лишь несколько незначи-
тельных дел, основная его деятельность была развернута только с
мая288. Изначально юрисконсультская часть должна была рассмат-
ривать изменения в законодательстве с целью ликвидации сослов-
ного, национального и религиозного неравенства, а также гото-
вить изменения в Уголовное уложение и т.д.289 Реально четкого
разделения функций при этом не было290, дела иногда поступали
из Юридического совещания в министерство и наоборот, иногда
шли параллельно291. Скорее всего, это было следствием неразбе-
рихи и, возможно, политической и ведомственной конкуренции:
министерство юстиции стало «вотчиной» социалистов, а в Юриди-
ческом совещании все важные посты были у кадетов. При этом,
существенного влияния на характер подготавливаемых докумен-
тов это не оказывало.
Председателем Юридического совещания стал Ф.Ф. Кокош-
кин, хотя изначально предполагалась кандидатура В.А. Маклако-
ва (для социалистов она оказалась неприемлема и в результате он
стал простым его членом). В состав также вошли юристы-кадеты
339
Б.Э. Нольде, М.С. Аджемов, Н.И. Лазаревский. Фактически со-
вещание начало работу еще 8 марта и за март (вторая половина
месяца) подготовило 31 доклад Временному правительству; были
подготовлены постановления об актах верховного управления, ут-
вержденных до 27 февраля, об использовании 87 статьи ОГЗ, о
волостном земском управлении; Юридическое совещание само
подготовило постановление о своих функциях, а также им был со-
ставлен текст присяги министров. Все доклады в целом были
одобрены правительством (обычно материалы Юридического со-
вещания рассматривались правительством через один— три дня
после их подготовки). Основной период деятельности совещания
пришелся на март —май 1917 г.292 Совещание также не избежало
рассмотрения мелких дел (особенно с мая), например, дела о по-
купке посуды для совещания товарищей министров. В докладных
записках отмечалась большая загруженность совещания, трудные
условия работы. Расстройство государственного аппарата приво-
дило к тому, что совещание не всегда вовремя и без труда получа-
ло все узаконения правительства и постановления Временного ко-
митета Думы и вынуждено было специально испрашивать их293.
Н.В. Белошапка приходит к резонному выводу о том, что за всю
свою короткую историю Юридическое совещание так и не офор-
милось в системе органов государственной власти294.
Март 1917 г., как известно, стал временем неслыханного сти-
хийного и чрезвычайно скоротечного крушения государственного
аппарата в центре и на местах295. «Старый порядок рухнул сразу
и бесследно, как карточный домик», — писал каширский уездный
предводитель дворянства В.В. Татаринов296. Ему вторит и его по-
литический противник А.Ф.Керенский: «Март, апрель 1917 года
были главным образом периодом распада старых связей. Распа-
лось все: старое отношение к власти и отношение к ней, старые
устои экономической, социальной и государственной жизни, ста-
рый строй в армии, старое отношение к войне и миру, отношения
между центром и окраинами. Все государство сверху донизу рас-
плавилось, находилось в сильнейшем брожении, а война, как
таран, ударяла извне по телу России, заставляя ее все сильнее и
сильнее содрагаться... Как-то сразу оказалось, что вся реальная
сила в государстве попала в руки солдат, крестьян и рабочих по
преимуществу. Куда исчезло все остальное, но исчезло сразу...
[выделено в тексте. — Ф.Г.]»297. Министерства прекратили свою
работу в Петрограде уже 27 февраля, о чем рапортовал начальник
столичного военного округа генерал Хабалов генералу Иванову298.
Очевидцы сообщают, что здания многих министерств, например,
военного, в этот день попросту опустели299.
4 марта новые министры приступили к исполнению обязаннос-
тей. Хотя вицмундиры и сменились пиджаками, министерства
принялись за обычную работу, а подавляющее большинство чи-
новников не только не сопротивлялось новой власти, но и привет-
ствовало ее, выражая готовность служить и ей300. «Как легко
340
чины разных ведомств приспособились к новому строю. Не на-
шлось, кажется, ни одного человека, который заявил бы, что он
по своим убеждениям не может оставаться после всего совершив-
шегося», — писала «Речь»301. Новый министр путей сообщения
Н.В. Некрасов при вступлении в должность, взобравшись на
стол, обратился к чиновникам с программной речью и был встре-
чен аплодисментами. «"Да он социалист, наш министр!" — вдруг
услышал я восторженное восклицание одного молодого чиновни-
ка, восхищенно хлопавшего соседа по плечу», — вспоминал на-
значенный в штат канцелярии министерства П.И. Корженевский.
И заключал: «Да, можно работать и хорошо, радостно можно ра-
6отать»301а. В системе управления чистки сильно затронули лишь
военное министерство и верхушку бюрократического аппарата302.
Обычно же увольнялись только наиболее несоответствующие но-
вому строю лица, составлявшие исключения на фоне общей
массы303. Как правило, причиной увольнения была личная про-
сьба304. Так, по министерству юстиции удалось даже соблюсти
принцип несменяемости судей305. На место уволенных назнача-
лись лояльные чиновники, а также общественные деятели, деяте-
ли науки и, в министерстве юстиции, присяжные поверенные306.
Обычно они принадлежали тем партийным фракциям Государст-
венной думы или тем организациям, членом которой был сам ми-
нистр. Политические убеждения ценились выше деловых качеств,
происходила «политизация аппарата»307. Кадет-земец кн. В.А. Обо-
ленский описывает свой разговор в коридоре с товарищем мини-
стра юстиции А.А. Демьяновым по вопросам кадровой политики
во II департаменте Сената. Автор посоветовал ему назначать туда
не земских статистиков, а провинциальных адвокатов и вскоре
узнал, что один его знакомый именно по этому совету попал в
Сенат. Оболенский был поражен легкостью, «с какой производи-
лись государственной властью назначения на высшие государст-
венные посты»308.
Однако в большинстве министерств чистки были эпизодичны,
здесь ограничивались только масштабной внутренней реорганиза-
цией309. Значительные реформы проходили в МВД: дела упразд-
ненных департаментов полиции и по делам печати переходили де-
партаменту общих дел. Реорганизация министерства, а также
«ломка старых структур» составляли его главную заботу310. Бли-
жайшими сотрудниками князя Львова в министерстве внутренних
дел были товарищи министра кадет Д.М. Щепкин, директор де-
партамента общих дел (бывший товарищ Львова в ВЗС и това-
рищ секретаря Думы), и начальник главного управления по
делам местного хозяйства С.М. Леонтьев. Они принадлежали к
«кадетской молодежи», но занимали более умеренные позиции и
были близки П.Н. Милюкову. Щепкин принимал участие в со-
ставлении акта об отказе Великого князя Михаила от власти. Ле-
онтьев стал товарищем министра только 10 марта, а до того зани-
мал пост временного исполняющего обязанности московского гра-
341
доначальника. Оба были москвичи, как и сам министр-председа-
тель. И тот, и другой характеризовались как работоспособные
люди и именно им было доверено проводить подготовку админи-
стративных преобразований на центральном и местном уровне. Но
от окружения министра-председателя «трудно было ожидать того,
чего не мог дать сам кн. Львов»311. Реальная ситуация слабо спо-
собствовала активной деятельности, она явно вышла из-под кон-
троля реформаторов. В порученных им сферах деятельности были
сделаны лишь самые первые шаги. Набоков, несомненно призна-
вая за Щепкиным «bonne volonte»312, добросовестность, трудолю-
бие, энергию, отмечал в то же время его загруженность работой,
неопытность и... безынициативность313. Перед Бубликовым в
марте Щепкин уже предстал как «вечно заспанный, совершенно
бесцветный юноша»314. Общественные деятели на бюрократичес-
ких постах быстро теряли приобретенный в Думе лоск...
Февральская революция фактически уничтожила прежний го-
сударственный аппарат, а его остатки сделала недееспособными.
Властная вертикаль была уничтожена, новая система власти ре-
ально не сложилась, представляя собой нагромождение законода-
тельных комиссий и исполнительных комитетов. Они создавались
вынужденно и под давлением тех задач, которые существовали
давно или возникли с революцией. Новые органы власти действо-
вали чрезвычайно спешно и хаотично, их бессилие влекло за
собой последующие постоянные реорганизации. В итоге система
принятия решений сложилась только в зачаточном виде, а меха-
низм их исполнения вообще фактически отсутствовал. К тому же,
господствовало убеждение о сугубо временном, а потому и почти
необязательном характере всех предпринимаемых мер315. В этих
условиях правительство не могло и не надеялось сделать исполни-
мыми свои законы и распоряжения. Не от хорошей жизни
А.И. Шингарев в министерских коридорах советовал попросту не
исполнять только что принятые нереальные законы: «дескать, вы
просто их не соблюдайте, если это невозможно, кто, мол, там вас
будет проверять»316.
Повседневная работа органов центральной власти значительно
осложнялась ростом неразберихи в них самих и безначалия за их
стенами. «Два с половиной года истощающей войны, которую
Россия вела, вызвали своеобразнейшее явление революционной
эпохи — массовую, болезненную лень. Солдаты переставали рыть
окопы, нести службу, сражаться. Рабочие переставали работать.
Чиновники забывали о своих канцеляриях. Вся деловая, трудовая
жизнь огромной страны замирала. Всюду раздавались только бес-
конечные речи, прения, рассуждения», — писал никто иной, как
А.Ф. Керенский317. Все это могло повлечь лишь деморализацию
аппарата. Уже 5 марта М. Палеолог сообщал в депеше: «В воен-
ной и гражданской администрации царит уже не беспорядок, а
дезорганизация и анархия»318. Слабо управляемый чиновничий
аппарат начинает по сути саботировать работу органов власти. В
342
Военном министерстве, например, началась борьба за шестичасо-
вой рабочий день и шла массовая запись в эсеры319. В целом, ми-
нистерские чиновники самого разного уровня начинают оказывать
на политику правительства гораздо более сильное давление, чем
это было до революции. Нередко сами они создают оппозицию
министрам, и «коллективное настроение всего личного состава»
теперь оказывает на них «могущественное влияние»320. Это было
связано как с ослаблением власти министра в министерстве, так и
с быстрым процессом радикализации низшего чиновничества.
♦ ♦ ♦
Революция нанесла сокрушительный удар по административ-
ной системе. В течение первой недели марта прекратили свою де-
ятельность губернаторы и вице-губернаторы, полиция и жандар-
мерия, земские и крестьянские начальники. Они практически не
оказали никакого сопротивления и даже какого бы то ни было
влияния на события. Все вышеуказанные институты и должности
были упразднены Временным правительством, как правило, зад-
ним числом. Формально власть губернаторов была возложена
новым правительством на председателей губернских земских
управ, наименованных губернскими комиссарами правительства.
В своей деятельности они должны были опираться на созданные
повсеместно комитеты общественных организаций. Функции уезд-
ных комиссаров должны были исполнять председатели уездных
управ. Эти меры далеко не всегда осуществлялись, к тому же ока-
зались непрактичны321. От подобных решений сразу отказались.
Кн. Львов публично заявлял: «Правительство сместило старых
губернаторов, а назначать никого не будет. На местах выберут.
Такие вопросы должны разрешаться не из центра, а самим населе-
нием»322. Правительство лишь сохранило за собой право утверж-
дения комиссаров и их помощников. Земские начальники должны
были постепенно сменяться временными судьями. Крестьянские
начальники официально продолжали выполнять свои функции
«за исключением отпавших», то есть должны были контролиро-
вать решения схода323. Полиция 5 марта была заменена милицией,
причем задача ее создания полностью возлагалась на местное
самоуправление324. Между тем, реально ни старые, ни новые ор-
ганы государственной власти в марте —апреле не действовали. К
тому же, отсутствовала всякая правовая система. Деятельность
местных властей регулировалась лишь циркулярами МВД. Зачас-
тую на местах новая структура власти в эти месяцы даже не нача-
ла формироваться325. Земство (слишком умеренное по составу)
находилось в кризисе, а новые общественные организации и сове-
ты не были тогда так сильны и организованны, чтобы осущест-
влять полномочия государственной власти, да они и не предназна-
чались для этого326.
343
VII съезд конституционно-демократической партии 28 марта
принял резолюцию, в которой говорилось: «К числу наиболее не-
отложных вопросов следует отнести возможно спешное осущест-
вление обещанной правительством реформы городского и земско-
го самоуправления и установление нормальных отношений между
Временным правительством и учреждениями на местах»327. Это не
подразумевало создание какой-либо системы государственного уп-
равления в собственном смысле этого слова (о ней не говорила и
партийная программа). К органам власти граждане свободной
России отныне, по мнению «Речи», должны были прибегать
«лишь постольку, поскольку это требуется действительными инте-
ресами правового общежития»; при этом при отсутствии признан-
ной правовой системы имелось в виду «право неписаное, живущее
в нашем сознании, свойственное всему культурному человечест-
ву»328. Кадетская «Речь» защищала правительство от критики
«Нового времени», обвинявшего его в бессилии. «В нем [ведущем
публицисте газеты М.О. Меньшикове. — Ф.Г,] пробуждается
"тоска по городовом"». Сила правительства, по мнению кадетско-
го «официоза», была «прежде всего моральная». «Действенна она
лишь постольку, поскольку опирается не на "войска, милицию и
суд", а на организованное общественное мнение страны, на орга-
низованную народную волю. Каждый обыватель — частичка
этого народа. И первый его долг сейчас — участвуя в организа-
ции общественного мнения и народной воли, помогать организа-
ции власти»329.
Только к середине апреля началось законодательное стро-
ительство властной системы нового строя. Центральное место в
отношениях правительства с провинцией должен был занять ин-
ститут губернских и уездных комиссаров. По сути они были един-
ственными представителями государства на местах. Создавшуюся
после ликвидации местных органов власти гигантскую брешь в
управлении должно было заполнить местное самоуправление (ко-
митеты общественных организаций, новое демократическое гу-
бернское, уездное и волостное земство, городские думы, земель-
ные и продовольственные комитеты). В идеале, по словам
В.А. Мякотина, подтверждавшего планы кн. Львова, «роль...
местных органов власти всего лучше могут выполнить органы
местного самоуправления, построенного на общем избирательном
праве и свободного от каких бы то ни было привелегий и ограни-
чений сословного или классового, национального или вероиспо-
ведного характера»330. О том же постоянно заявлял и сам ми-
нистр-председатель. 14 марта министерство внутренних дел пред-
ложило своим губернским комиссарам формировать на местах гу-
бернские, уездные, волостные, городские и поселковые комитеты
из состава общественных организаций331. Юридическое совещание
22 марта по представлению правительства также заявило о необ-
ходимости реформы местного самоуправления «на основе преоб-
разования органов непосредственного государственного управле-
344
ния на местах в органы самоуправления и предоставлении послед-
ним всей полноты государственной власти»332.
Тогда же в телеграммах министерства внутренних дел губерн-
ским комиссарам по поводу организации волостного управления
говорилось: «Временное правительство, озабачиваясь правильным
и спокойным ходом дела в волостях. Впредь до завершения сроч-
ных работ по устройству волостного земства, уполномачивает Вас
немедленно приступить через посредство уездных комиссаров, по
их указаниям, на местах, где это окажется необходимым, к орга-
низации волостных комитетов, которым временно надлежит пору-
чить функции волостного управления. При образовании этих ко-
митетов следует опираться на существующие волостные продо-
вольственные комитеты, на кооперативные организации, на во-
лостные попечительства по призрению нижних чинов или на из-
бранные уже волостные комитеты, в зависимости от того, какие
из этих организаций по местным условиям являются более жизне-
деятельными, работоспособными и внушают наибольшее доверие
населению. К работе этих комитетов рекомендуется привлекать
также местных землевладельцев и все интеллигентные силы де-
ревни. Председатели волостных комитетов, избранные из среды
последних, и их помощники, если комитет признает нужным уста-
новить таковых, ведают исполнительную часть волостного управ-
ления. Впредь до издания указа об образовании волостного земст-
ва порядок действия, предметы ведомства и объем власти волост-
ного управления остаются без изменения...»333 Таким образом,
официальный курс правительства в административной сфере был
сформулирован, оно отказывалось от «уродливого»334 принципа
централизации.
Для подготовки соответствующих реформ в составе МВД был
создан отдел по делам местного управления335. На протяжении
марта в его составе были созданы совещания по реформе губерн-
ских учреждений (под председательством народного социалиста
В.В. Хижнякова), по делам местного управления и самоуправле-
ния в неземских губерниях (под председательством Б.Б. Веселов-
ского), по избирательному закону и пересмотру земского и горо-
дового положений (председатель — В.Д. Кузьмин-Караваев).
Они состояли из чинов министерств внутренних дел, юстиции,
финансов, государственного контроля и общественных деятелей.
Совещания насчитывали до сорока человек, часто одних и тех же.
Возглавляли и составляли костяк совещаний кадеты или близкие
им лица. 26 марта было созвано общее заседание под председа-
тельством С.М. Леонтьева, на котором были определены основ-
ные принципы реформы: сохранение существовавшего админи-
стративно-территориального деления (вплоть до его изменения
самим Временным правительством), введение всеобщего, прямого,
равного и тайного голосования при возрастном цензе в 21 год и
наличии активного и пассивного избирательного права. В осталь-
ном совещаниям предоставлялась свобода действий. Были также
345
определены основные направления работы, в соответствии с кото-
рыми уже в конце марта из составов трех совещаний были созда-
ны семь комиссий (по 2 — 10 членов в каждой): по волостному
земству и поселковому управлению (председатель — Н.Н. Ави-
нов), избирательному праву (В.Д. Кузьмин-Караваев), милиции
(кадет кн. С.Д. Урусов), местным органам административной юс-
тиции (кадет Н.И. Лазаревский), губернским и уездным комисса-
рам (кадет С.И. Леонтьев), местным финансам (В.Н. Твердохле-
бов) и неземским губерниям (Б.Б. Веселовский). Комиссии были
избраны и начали свою работу; они действовали до июля —авгус-
та, но период их наибольшей активности пришелся на апрель—
май 1917 г. Первыми ее плодами стали последующие постановле-
ния Временного правительства, вышедшие во второй половине ап-
реля336. Они находились в соответствии с кадетскими представле-
ниями о сути и роли местного управления. Еще в конце марта
«Речь» требовала провести обозначенные Леонтьевым меры «как
можно скорее»; на этом пути Временное правительство должно
было проявить «решительность и энергию»337.
Все проекты совещаний, а также постановлений Временного
правительства в данной сфере носили исключительно временный
характер. На заседании 26 марта было принято решение о том,
«что по условиям переживаемого времени намеченные преобразо-
вания отнюдь не могут вылиться в форму органических законов,
но отвечая лишь неотложным запросам действительности, имеют
своей задачей необходимое урегулирование хода жизни на местах,
впредь до окончательного устроения местных учреждений в по-
рядке законодательном...»338
Комиссия по разработке положения о комиссарах правительст-
ва в губерниях и уездах основной задачей имела установить коор-
динацию совместной деятельности комиссаров с правительством и
местным самоуправлением. В ходе работы было существенно из-
менено положение о губернском управлении от 1907 г. и установ-
лены общие принципы статуса комиссаров. Основные принципы
проекта (без всякой конкретизации) Временное правительство со-
общило губернским комиссарам в виде инструкции в циркулярах
министерства внутренних дел от 1 апреля (о функциях комисса-
ров) и 15 апреля (о системе управления).
Принципы эти были следующими:
1.	Губернский комиссар назначался Временным правительст-
вом и являлся официальным и главным «носителем власти Вре-
менного правительства в губернии». Циркуляры предоставляли
ему все права губернаторов «за исключением отпавших вследст-
вие произошедших в государственном строе изменений».
2.	Губернский комиссар не подчинялся какому-либо конкрет-
ному ведомству.
3.	Комиссар объединял все гражданское управление, имел
право надзора за всеми отраслями гражданского управления, от-
мены постановлений городской думы (в двухнедельный срок с
346
возвратом на повторное рассмотрение, повторное голосование тре-
бовало только простого большинства голосов) и информировал
уездных комиссаров о правительственных распоряжениях. Сове-
щание уменьшило полномочия губернского комиссара: он мог
только издавать постановления и надзирать за «законностью и це-
лесообразностью» действий органов местного самоуправления
через информирование правительства и опротестование их в мест-
ном суде (!). В его ведении также было землеустройство, «общий
надзор за милицией» и право вызова войск.
4.	Все губернское управление заменялось советом при комис-
саре, в составе которого были общее, административное, сельское
и хозяйственное присутствия. В совет входили назначаемые по
представлению помощники комиссара, а также милицейские,
строительные и врачебные инспекторы, председатель окружного
суда и прокурор.
5.	Кандидатура уездного комиссара рекомендовалась губерн-
скому комиссару уездным исполкомом общественных организаций
и по представлению утверждалась правительством. Уездные ко-
миссары осуществляли не управление, а надзор и общую коорди-
нацию; они не имели при себе совета. Надзор осуществлялся не
за уездными органами (полностью самоуправляемыми), а за во-
лостными и поселковыми правлениями. Увольнение также осу-
ществлялось по представлению и при наличии замены339.
Основные принципы, разработанные комиссиями, соответство-
вали кадетской партийной программе. 21 апреля окончательно
подготовленный проект был представлен совещанию и после неко-
торых добавлений одобрен, а затем вынесен на открывшийся
съезд губернских комиссаров. На съезде (22 — 24 апреля) присут-
ствовало 36 губернских комиссаров и их помощников, 2 уездных
комиссара, 2 городских (от губернского и уездного центров), а
также представители почти всех министерств и особо приглашен-
ные лица из числа членов совещаний. Председателем являлся
князь Г.Е. Львов, но заседания обычно вел С.М. Леонтьев. Во
вступительной речи министр-председатель отметил «величавость»
произошедшего «переворота», выразил радость по поводу осво-
бождения от «бюрократических оков» и опасения, вызванные рос-
том анархии («внутренний враг», который «хуже внешнего»)340.
Затем съезд начал рассмотрение правительственного проекта.
В.В. Хижняков предупредил их о том, что новообразованное ми-
нистерство еще не имело конкретной программы и ожидало указа-
ний от делегатов съезда341. Делегаты отмечали невозможность в
сложившихся условиях унифицировать систему местного управле-
ния. Единственными реальными органами власти на местах назы-
вались временные волостные исполкомы, а также советы, от кото-
рых зависела и власть губернатора. «Не следует забывать, что без
активной поддержки указанных организаций [советов. — Ф.Г. ]
власть комиссара сводится к нулю», — говорилось на съезде342. В
итоге делегаты съезда поддержали принцип единоличного управ-
347
ления комиссара, но его назначение, по их мнению, должно было
согласовываться с губернскими комитетами общественных органи-
заций. Комиссары получали право надзора над местным самоуп-
равлением с правом ознакомления с деятельностью, требования
сведений и объяснений, но без права ревизии (на съезде даже от-
мечалось, что право надзора само по себе противоречит курсу
правительства на «единение» с населением). Комиссар должен
был иметь право «общего руководства» милицией, но в целом она
оставалась в подчинении органов самоуправления. Делегаты вы-
ступили против создания совета при комиссаре, так как посчитали
это простой «перекраской» прежних органов и заявили о необхо-
димости срочной более общей реформы местного управления и
самоуправления. До нее прежние органы сохранялись, многие их
функции упразднялись или должны были перейти земству и ад-
министративной юстиции. По мнению делегатов, необходимо было
также восстановить институт выборных мировых посредников.
Комиссары также предлагали начать отпуск средств по сметам ко-
митетов общественных организаций, министерство внутренних дел
еще 21 апреля направило соответствующий циркуляр в губернии;
раздавались голоса в пользу государственного финансирования
советов, но последнее не нашло отклика у представителей прави-
тельства343.
Постановление о комиссарах, которое вышло только 26 апре-
ля «увенчало здание» новой «административной» системы. Оно
представляло собой проект совещания с поправками съезда. Ме-
ханизм нормальной работы положения не был отрегулирован
даже к осени (хотя ни один из кабинетов правительства не менял
взятого курса), о чем и говорилось на последующем съезде в ав-
густе344. Наряду с положением о комиссарах 15 апреля правитель-
ство опубликовало временный закон о гласных городских дум и
городских участковых управлениях (от широкомасштабной ре-
формы городского самоуправления отказались; закон также за-
креплял за комиссаром право надзора, но не активного управле-
ния). 21 апреля были официально учреждены земельные комите-
ты. 17 апреля вышло постановление о милиции, 4 мая — поста-
новление о временном устройстве местного суда. 21 мая прави-
тельство опубликовало законы о порядке выборов в земство и о
введении волостного земства. Циркуляром 24 апреля МВД пред-
писывало воздерживаться от самочинной «демократизации» зем-
ских собраний до выхода соответствующего закона, но признава-
ло возможным их расширение за счет «демократического элемен-
та» в два раза345. Вышеуказанные акты стали основными законо-
дательными мерами двух первых составов правительства в данной
области. Ни один из них в этот период фактически не вступил в
силу.
На местах сложилась далеко не такая картина, какой ее хоте-
ло видеть правтельство. Д.Дж. Рейли, рассматривая взаимодейст-
вие правительства с комиссарами, заключает: «Даже беглое зна- 348
348
комство с правительственными циркулярами убеждает, насколько
возможности власти были ограничены». Налицо был «админи-
стративный паралич» всей системы власти346. Газета эсеров «Дело
народа» также признавала: «Старой власти нет: одни органы раз-
рушены, другие нежизнеспособны, а главное — лишены всякого
авторитета в глазах населения»347. Как и говорилось на съезде,
губернские и уездные комиссары не имели реальной власти (даже
такой ограниченной, какая им предназначалась) и целиком зави-
сели от низовых органов самоуправления, советов и комитетов об-
щественных организаций. «Каждая волость действует самостоя-
тельно, игнорируя распоряжения Временного правительства, ко-
миссары отделываются большей частью посылкой телефонограмм,
которые никто не слушает, прокуратура бездействует, а суда со-
всем нет», — сообщали в Постоянный совет дворянских обществ
из Казанской губернии348.
Комиссары зачастую действовали без назначения правительст-
ва, уездные комиссары (которые и в апреле не везде были назна-
чены) — без назначения губернскими. Иногда они избирались
раньше назначения, и правительству приходилось признавать их.
«Создание института губернских комиссаров шло как-то помимо
правительства», — пишет Т.М. Баженова349. При отсутствии ап-
парата власти комиссар становился не должностным лицом, а по-
лучавшим жалование политическим деятелем, пытавшимся согла-
совать интересы различных общественных организаций и партий.
Никакой четкой системы управления не было, а о существующей
комиссары не всегда сообщали правительству. В свою очередь о
деятельности Временного правительства на местах мало что знали
даже сами комиссары. Они были загружены массой работы, не-
редко вынуждены были выполнять земские, судебные и полицей-
ские обязанности. Финансы распределялись без должного контро-
ля, подчас они тратились на содержание партий и советов. Жан-
дармские и полицейские архивы оставались без охраны. Часто
различные органы власти (советы, комитеты общественных орга-
низаций) принимали на себя полномочия и функции государст-
венной власти350. Наконец, очень высока была сменяемость гу-
бернских и уездных комиссаров351 и далеко не все они успевали
назначаться правительством352. Комиссары нередко арестовыва-
лись или отстранялись от должности, их постоянные и настойчи-
вые просьбы к правительству о помощи оставлялись без удовле-
творения. В таких условиях факт назначения и сама зависимость
комиссаров от центральной власти вполне можно поставить под
сомнение. Земельные и продовольственные комитеты, а также ми-
лиция не могли стать их опорой по причине слабости, неофор-
мленности и, нередко, радикального настроя. Милиция (в мае она
еще не везде существовала) обычно контролировалась местным
советом353. Главной же силой в городах становятся быстро разла-
гающиеся военные гарнизоны354.
349
Из окон Мариинского дворца, куда въехало революционное
правительство, открывался вид на твердыню Исаакиевского собо-
ра. Бронзовая фигура императора Николая I на гарцующем коне
как будто удалялась куда-то прочь. Империя уходила... 20 апреля
серым морем через устье Большой Морской разлились по площа-
ди пораженческие солдатские толпы; они требовали отставки по-
жилого профессора-министра, по-прежнему мыслившего старыми
империалистическими категориями. В разгар Апрельского кризи-
са П.Н. Милюков, А.И. Гучков и Ф.Ф. Кокошкин предложили
Временному правительству опубликовать воззвание к населению,
официально разорвать с Петросоветом и начать формировать
антисоветскую коалицию. Но подавляющее большинство членов
правительства склонялось к другому. В результате текст соответ-
ствующего правительственного воззвания был принципиально из-
менен355. В нем был подведен политический итог деятельности
первого состава революционного правительства: «Призванное к
жизни великим народным движением, Временное правительство
признает себя исполнителем и хранителем народной воли. В осно-
ву государственного управления оно полагает не насилие и при-
нуждение, а добровольное повиновение свободных граждан со-
зданной ими самими власти. Оно ищет опоры не в физической, а
в моральной силе. С тех пор, как Временное правительство стоит
у власти, оно ни разу не отступило от этих начал. Ни одной
капли народной крови не пролито по его вине, ни для одного те-
чения общественной мысли им не создано насильственной прегра-
ды... К сожалению и к великой опасности для свободы рост
новых социальных связей, скрепляющих страну, отстает от про-
цесса распада, вызванного крушением старого государственного
строя...»356 Для предотвращения катастрофы правительство пред-
лагало единственный рецепт — создание коалиции. Даже
И.Г. Церетели вынужден был признать: «Эта благодушно-идеа-
листическая вера в возможность заменить принудительные функ-
ции власти моральным влиянием была отличительной чертой на-
чального периода революции и не вызвала отпора даже со сторо-
ны правых кругов»357. Воззвание стало поводом для отставки Гуч-
кова и Корнилова. Коалиция стала неизбежным итогом деятель-
ности первого кабинета и свидетельством краха его политического
курса.
Правительство в лице кн. Львова только в июне 1917 г. обра-
тило внимание на необходимость принятия постановления, кото-
рое бы отменяло все незаконные распоряжения местных общест-
венных организаций в отношении частной земельной собственнос-
ти и вводило судебную ответственность за «аграрные беспоряд-
ки». «Вся работа правительства протекала до сих пор в расчете
на охрану права и порядка в стране самим населением», — гласи-
ла записка, поданная Львовым 3 июня Временному правительст- 350
350
ву358. 5 июня князь представил правительству доклад, в нем гово-
рилось «о необходимости обнародования обращения Временного
правительства к местным [земельным. — Ф.Г,] комитетам» с на-
поминанием об ответственности, «которую они несут, принимая
на себя по воле местного населения [! — Ф.Г, ] временные функ-
ции органов местного управления». Предполагалось также вновь
указать комитетам на необходимость «приложить все силы к про-
ведению в жизнь издаваемых Временным правительством законов
и распоряжений, воздерживаться от постановлений и действий,
идущих в разрез с указанными законами и распоряжениями, и
действовать в полном единении с комиссарами как представителя-
ми Временного правительства»359.
Окончательное крушение министров-либералов произошло не
по причине их отказа от «завоеваний революции», а как раз в
силу желания сохранить ее первоначальные принципы. 7 июля
кн. Львов подал в отставку, официально объясняя этот шаг тем,
что новый состав кабинета своим намерением немедленно провоз-
гласить республику и передать землю земкомам нарушал право
верховной власти Учредительного собрания360. Уход министров-
кадетов из правительства в июле 1917 г. по причине провозглаше-
ния украинской автономии мотивировался нежеланием нарушать
принесенную в марте присягу361.
Уже 4 мая на частном совещании членов Государственной
думы В.А. Маклаков предпринял первую попытку оправдания ре-
волюционного либерализма: «Россия получила в день революции
больше свободы, чем она могла вместить, и революция погубила
Россию... Мы не хотели революции во время войны...» Он безус-
ловно признавал не только принципиальную приверженность ре-
волюционной (хотя и умеренной) идеологии, но и лидерство в
самой революции: «Если бы в тот день, когда началось движение
войск и народа в Петрограде, если бы Государственная дума не
встала бы вместе с ними против власти, — эта революция не до-
жила бы до вечера... Государственная дума не могла не знать, что
она шла по той дороге, которая привела к революции, и что во
имя патриотизма и спасения России она губила старую власть»362.
Перед теми же людьми он месяц спустя говорил: «Я не думаю,
конечно, отрекаться от революции; она лежит в основе нашего об-
щего бытия, в основе нашего порядка, в основе нашей влас-
ти...»363 Но при этом он со свойственной ему элегантностью сла-
гал с себя основную вину: «Если Россия тут остановится — да,
это есть великая Россия, которая достойна свободы; если она упа-
дет — народ получит то, что он заслужил [выделено мною. —
Ф.Г.]»364.
Либералы вне всякого сомнения сыграли очень важную роль в
событиях Февральской революции и весны 1917 г., причем их
действия, вопреки мнению советской историографии, не диктова-
лись стремлением к контрреволюции. Без их участия революция
не смогла бы сразу принять относительно четкие «организован-
351
ные» формы и, по крайней мере в феврале —марте 1917 г., могла
бы быть подавлена365. Однако настрой либералов накануне рево-
люции фактически исключал возможность их неучастия в ней.
У.Г. Розенберг считает, что это участие либералов имело целью
восстановление порядка и проведение реформ с целью преодоле-
ния политического и экономического кризиса в России366. Но
главным, судя по поведению либеральной оппозиции в столичных
событиях во время Февральской революции, было стремление
окончательно свести счеты с ненавистным старым порядком. Ли-
бералы совершали революцию, но революцию свою, отличную от
революции народа, который, по справедливому мнению исследо-
вателей, так и остался для них плохо понятен и почти не подвер-
жен влиянию с их стороны367. Свою «контрреволюционность»
приобретут позднее, в период написания эмигрантских мемуаров.
В феврале 1917 г. ненависть и осознание необходимости решиться
на последний верный шаг оказались сильнее страха.
Американский историк Г. Аронсон отметил: «В поисках выхо-
да из политического тупика, куда была загнана Россия, объединя-
лись не только радикалы и либералы, но консервативные и мо-
нархические круги, не останавливавшиеся не перед перспективой
дворцового переворота, ни перед перспективой революции. Из
этого всенародного порыва и вышла февральская революция, ре-
волюция национальная по своему происхождению, хотя ее носите-
лями являлись революционеры поневоле...»368 Но охота в данном
случае вышла пуще неволи. Через несколько месяцев А.И. Шин-
гарев в своих предсмертных воспоминаниях напишет о револю-
ции: «С весны 1915 года она стала роковой необходимостью, и
это я увидел осенью 1916 года, и в этом направлении я тогда впе-
рвые пошел. Правда, многие, и я в том числе, мечтали лишь о
перевороте, а не о революции такого объема, но это лишь было
проявление нашего желания, а не реальной возможности». Только
после революции, по его мнению, могла начаться «реальная сози-
дательная работа». «Если бы мне предложили, если бы это было
возможно, начать все сначала или остановить, я бы ни одной ми-
нуты не сомневался бы, чтобы начать все сначала, несмотря на
все ужасы, пережитые страной»369.
Революцию ожидали все, но никто не был к ней готов, никто
серьезно не планировал свои действия в случае ее начала. Либера-
лы, постоянно обсуждавшие ее возможность, в первые дни при-
знавались, что революцию не предвидели370. Дело очевидно за-
ключалось не в недостатке прозорливости, а в неспособности ли-
беральной оппозиции к конструктивным шагам по организации
власти в результате революции. Она не стала крахом либерально-
го курса371, поскольку оппозиция учитывала такой исход и не за-
нимала антиреволюционных позиций. Напротив, либералы полу-
чили доступ к организации революционного Временного прави-
тельства. Однако уже в принципах, на которых строилась его
власть, проявились отчетливые перспективы его политического
352
поражения в недалеком будущем. Временное правительство стало
настоящим революционным (и безответственным) «министерством
доверия», которое не было заинтересовано в ответственности
перед какими-либо представительными институтами. Либералы
демонстрировали декларативную (идеалистическую) привержен-
ность принципу примата законности и права, но в реальной ситуа-
ции предпочитали концентрировать в своих руках формально без-
раздельное господство. Вместе с тем, постоянно ссылаясь на Уч-
редительное собрание, они проявили неспособность к принятию
ответственных решений, т.н. «непредрешенчество». Кадеты пред-
почли ограничиться «влиянием» на правительство, в котором за-
нимали ключевые посты, и всячески уклонялись от титула «пра-
вящей партии». У нового правительства не оказалось никакой
подготовленной законодательной программы, никакого плана дей-
ствий. Мартовская власть оказалась противоречивым, но показа-
тельным сплавом политических воззрений либеральной интелли-
генции с самодержавной властной традицией. «Звездный час» ли-
бералов не продлился и двух месяцев.
Характер революции и идеалистические представления о на-
родном суверенитете обязывали правительство не связывать себя
ответственностью перед какой-либо частью этого народа и в ко-
нечном счете мешали правительству отважиться на какие-либо
значительные реформы. Стремление сохранить «единение» наро-
да, достигнутое в момент революции, и «доверие» народа к «свое-
му» революционному правительству приводили к политике соци-
ального компромисса и «надпартийности» с ярко выраженными
демагогическими чертами. Американский историк Л. Шапиро
справедливо отмечал: «Это было единение, основанное более на
представлениях и мифах, чем на конкретной политике —
«народ», «демократия», «министерство доверия». Как показали
события, за этими представлениями крылась опасность»372. Пра-
вительство фактически отказалось не только от применения силы
(кроме как в борьбе с контрреволюцией), но и от государственно-
го строительства. Это было следствием не только разрушительно-
го, охлократического характера революции; не только слабых ор-
ганизаторских способностей либералов. За этим крылось их
общее воззрение на природу государственной власти.
Ускоренное реформирование свелось к попыткам «организа-
ции общества», но оно однако не привело к увеличению общест-
венной мобильности, как рассчитывали либералы. В условиях
распада государственной системы и социальной революции прави-
тельственные меры подобного характера («широкая демократиза-
ция») только усугубляли начавшиеся процессы. Ничего другого
правительство либеральной интеллигенции, исповедовавшее прин-
ципы «демократического самоуправления», предложить стране не
могло. Кадетское «непредрешенчество» возникло не в марте
1917 г., ас рождением самой партии. В 1917 г. кадеты в общих
чертах смогли реализовать свою партийную программу. Показа-
12 Ф.А. Гайда
353
тельно, что их конфликт с социалистами произошел не на почве
решения социально-экономических задач или в области реформи-
рования государственного управления, а по вопросам внешней по-
литики и национальному, где кадеты действительно пытались от-
стаивать «империалистическую» линию. Однако стремление про-
должить войну в такой ситуации привело лишь к Апрельскому
кризису. Первая коалиция, методы управления которой не отли-
чались от предыдущего кабинета, завершила свою историю с ката-
строфой на фронте и первыми успехами украинского сепаратизма.
«Вы все еще думаете... ’’что для того, чтобы Россия опять
стала Россией, необходима порода людей, способная быть служи-
лым сословием” [выделено в тексте. — Ф.Г.], — писал П.Н. Ми-
люков в открытом письме В.В. Шульгину уже в эмиграции, изла-
гая свои неизменные взгляды, — сказать это может только тот,
кто вообще не понимает, что революция будет продолжаться до
тех пор, пока будут существовать вещи, обозначенные этими
двумя именами. Революция кончится, когда не будет ни ’’служи-
лого’', ни "сословия"»373. Никто из оппонентов не ошибался:
Шульгин — говоря о причинах поражения либералов, Милю-
ков — говоря об их настоящих целях в революционных событи-
ях. Даже в эмиграции он призывал хранить «завоевания револю-
ции», не принимая в свой адрес обвинений ни в «революциона-
ризме», ни в излишней умеренности. «Наш компас всегда указы-
вает в одну сторону», — утверждал не сломленный лидер не су-
ществовавшей партии...374
Примечания
1	Напр.: Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. Восстание в Пет-
рограде. М., 1967; Его же. Вторая русская революция. Москва.
Фронт. Периферия. М., 1971; Hasegava Ts. The Febrarian Revolution.
Petrograd. 1917. Seattle—L., 1981 и др.
2	Февральская революция. 1917. Сборник документов и материалов /
Под ред. А.Д. Степанского и В.И. Миллера. М., 1996. С. 51—56.
3	Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906—1917.
Дневник и воспоминания. М., 2001. С. 180.
4	Айрапетов О.Р. Либералы и генералы перед Февралем... С. 254 —
255.
5	Февральская революция... С. 71 — 72.
6	Там же. С. 110-111.
7	Станкевич В.Б. Воспоминания. 1914 — 1919; Ломоносов Ю.В. Воспо-
минания о Мартовской революции 1917 года. М., 1994. С. 33.
* Шидловский С.И. Воспоминания. Берлин, 1923. С. 58—59.
9	Февральская революция... С. 77.
10	Оболенский В.А., кн. Первый день революции в воспоминаниях оче-
видца// ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 784. Л. 2-4.
11	ГАРФ. Ф. 629. On. 1. Д. 19. Л. 10 —Юоб.
12	Февральская революция... С. 111 — 112.
13	Шульгин В.В. Годы. Дни. 1920. М., 1990. С. 439.
354
14	Мансырев С.П., кн. Мои воспоминания о Государственной думе // Ис-
торик и современник. Историко-литературный сборник. Вып. 3. Бер-
лин, 1922. С. 27.
15	Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. М., 1993. С. 137.
16	Крачкевич П.З. История российской революции (записки офицера-
журналиста). Кн. 1. Гродно, 1921. С. 19.
17	Родичев Ф.И. Воспоминания и очерки о русском либерализме. New-
tonville, 1983. С. 102.
18	Станкевич В.Б. Указ. соч. С. 33.
19	Мансырев С.П. Указ. соч. С. 28 — 29.
20	Февральская революция... С. 113—114, 146—148; Милюков П.Н.
Воспоминания. М., 1990. С. 454 — 458.
21	Февральская революция... С. 114—115.
22	Петрова Д.В. IV Государственная дума. Историко-правовое исследо-
вание. Автореф. дисс... к.ю.н. М., 1969. С. 27.
23	Милюков П.Н. Указ. соч. С. 457.
24	Оболенский В.А., кн. Указ. соч. // ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 784.
Л. 5-6.
25	Февральская революция... С. 81—83, 115.
26	Савич Н.В. Воспоминания. СПб., 1993. С. 215.
27	ОР РНБ. Ф. 814. On. 1. Д. 2. Л. 46об.
28	Родзянко М.В. Государственная дума и Февральская 1917 года рево-
люция И Архив русской революции / Под ред. И.В. Гессена. В 22 т.
М., 1991-1993 (АРР). Кн. 3. Т. 6. С. 66-67; Савич Н.В. Указ. соч.
С. 217-218.
29	Там же; Савич Н.В. Указ. соч. С. 199 — 208; Шидловский С.И. Указ,
соч. С. 121; Шульгин В.В. Указ. соч. С. 445 — 446, 477; Керенский
А.Ф. Указ. соч. С. 139; Станкевич Б.В. Указ. соч. С. 31—36; Пеше-
хонов А.В. Первые недели // Страна гибнет сегодня. Воспоминания о
Февральской революции 1917 года / Под ред. С.М. Исхакова. М.,
1991. С. 265; Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. Т. 1. М.,
1991. С. 75.
30	Февральская революция... С. 115 — 116, 208 — 210; Савич Н.В. Указ,
соч. С. 200; Родзянко М.В. Государственная дума... // АРР. Кн. 3.
Т. 6. С. 57-58.
31	Савич Н.В. Указ. соч. С. 205.
32	Милюков П.Н. Воспоминания. С. 457.
33	Там же. С. 457-458.
34	Лашкевич В.В. Воспоминания // ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 730а.
Л. 11-12.
35	Суханов Н.Н. Указ. соч. С. 97.
36	Anet Cl. La Revolution Russe. A Petrograd et aux armee. V. 1. Mars —
Mai 1917. Paris, 1917. P. 56.
37	Энгельгардт Б.Э. Воспоминания о далеком прошлом. Ч. 1. Потонув-
ший мир // ОР РГБ. Ф. 1052. On. 1. Д. 32. Л. 22.
38	Там же. Л. 16-17; Красный архив. 1926. № 4(17). С. 225-232; Во-
ейков В. И. С Царем и без Царя. М., 1994. С. 156—157; Озноби-
шин Д.В. Временный комитет Государственной думы и Временное
правительство // Исторические записки. 1965. Т. 75. С. 278 — 279.
39	Шаги Временного комитета, тем не менее, не носили четкого организо-
ванного характера. Прогрессист А.А. Бубликов, например, требовал
от Родзянко направления комиссара в Министерство путей сообщения.
Родзянко ответил ему «несколько даже взволнованным тоном»: «Так,
12*
355
если это необходимо, пойдите и займите» {Бубликов А.А. Русская ре-
волюция. Н.-Й., 1918. С. 20-21).
40	Бубликов А.А. Указ. соч. С. 22 — 23; Николаев А.Б., Поливанов О.Л.
К вопросу об организации власти в феврале — марте 1917 г. // 1917
год в судьбах России и мира. Февральская революция. От новых ис-
точников к новому осмыслению / Под ред. П.В. Волобуева. М., 1997.
С. 131 -144.
41	Февральская революция... С. 137.
42	Там же. С. 83-86, 116-123, 149-152.
43	Его председатель М.В. Родзянко, тем не менее, 28 февраля еще про-
должал считать себя защитником трона. Комиссар Думы в Министер-
стве путей сообщения А.А. Бубликов предложил ему начать воззвание
к железнодорожникам словами: «Старая власть пала». Родзянко заме-
нил их на слова: «Старая власть оказалась бессильной». «Родзянко
так и сказал: Как можно говорить "пала”? Разве власть пала?» {Буб-
ликов А.А. Указ. соч. С. 21).
44	Февральская революция.... С. 153.
45	Иностранные дипломаты о Февральской революции // Красный архив.
1927. № 5(24). С. 111.
46	1 марта кадетский ЦК указывал Временному комитету на необходи-
мость назначения его комиссаров в губернии, 4 марта — постановил
«просить» нового министра-председателя кн. Львова посылать в про-
винцию «эмиссаров, преимущественно из членов Гос. думы и Госсове-
та, с широкими полномочиями, вплоть до права смещения и временно-
го замещения местных должностных лиц» (Протоколы Центрального
комитета и заграничных групп конституционно-демократической пар-
тии. 1905 — середина 1930-х гг.: В 6 т. / Отв. ред. В.В. Шелохаев.
Т. 3. Протоколы Центрального комитета конституционно-демократи-
ческой партии. 1915-1920 гг. М., 1998. С. 353, 355).
47	Февральская революция... С. 119.
48	Полная поддержка действий Временного комитета была выражена
28 февраля московской городской думой и московскими общественны-
ми организациями. В тот же день были созданы московские Времен-
ный революционный комитет (по инициативе рабочей группы МВПК)
и Комитет общественных организаций. На следующий день старая
власть в городе пала (Там же. С. 241, 244 — 259, 263).
49	Там же. С. 124-125.
50	Там же. С. 127-128.
51	Anet Cl. Op. cit. P. 58.
52	Долгоруков П.Д., кн. Великая разруха. Мадрид, 1964. С. 17.
53	Февральская революция... С. 89 — 90.
54	Напр.: Черменский Е.Д. IV Государственная дума и свержение цариз-
ма в России. М., 1976. С. 310.
55	Гучков А.И. Указ. соч. С. 63 — 66. Сам Гучков впоследствии призна-
вался, что не знал, стоило ли ему тогда идти на подобный «компро-
мисс» с Советом. Однако он отмечал, что даже его ближайшие сорат-
ники не поддержали бы его в случае попытки разрыва с Советом (Там
же. С. 66, 71-72).
56	Савич Н.В. Указ. соч. С. 220.
57	Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., 1946. С. 236; Лукомский А. С.
Из воспоминаний // АРР. Кн. 3. Т. 6. С. 25—26; ГАРФ. Ф. 5972.
On. 1. Д. 26. Л. 385. А.А. Брусилов — Н.В. Брусиловой, 1 марта
1917 г.
58	Генералов С. В. Записки пережитого на русской земле // ГАРФ.
Ф. 5881. Оп. 2. Д. 307. Л. 19об.; Демьянов А.А. Временное прави-
356
тельство, Советы рабочих и солдатских депутатов и армия // ГАРФ.
Ф. 6632. On. 1. Д. 14. Л. 22.
59	Болдырев В.Г. Из дневника ген. В.Г. Болдырева // Красный архив.
1927. № 4(23). С. 253; Верховное командование в первые дни револю-
ции И Там же. 1927. № 3(22). С. 66; Селивачев В,И. Из дневника
ген. В.И. Селивачева//Там же. 1925. № 2(9). С. 110; Сиверс А.М.,
ген. Дневник // ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 796. Л. 4; Ф. 5827. On. 1.
Д. 7. Л. 1. Телеграммы командования Юго-Западного фронта.
60	Суханов Н.Н. Записки о революции. Т. 2. С. 37.
61	ОР РНБ. Ф. 814. On. 1. Д. 2. Л. 54об. Запись 1 марта.
62	Февральская революция... С. 130 — 131.
63	Там же. С. 138.
64	Суханов Н.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 141-143, 147-154, 175.
65	Там же. С. 175; Февральская революция... С. 90 — 91, 131 — 132.
66	Это отмечал сам П.Н. Милюков (См.: Милюков П.Н. История второй
русской революции. М., 2001. С. 46). 1 марта кадетский ЦК, в част-
ности, указывал Временному комитету на необходимость объявления
амнистии по политическим и религиозным преступлениям, 2 марта —
признал 4 необходимым безусловное отречение или низложение Нико-
лая II» (Протоколы... С. ЗэЗ).
67	Суханов Н.Н. Указ. соч. С. 143.
68	Савич Н.В. Указ. соч. С. 234.
69	Суханов Н.Н. Указ. соч. С. 143.
70	Февральская революция... С. 91—92.
71	Сказано на VII съезде к.-д. партии 27 марта (Съезды и конференции
конституционно-демократической партии. В 3 т. / Отв. ред. В.В. Ше-
лохаев. Т. 3. Кн. 1. 1915-1917 гг. М., 2000. С. 466).
72	Там же. С. 153-154.
73	Шидловский С.И. Воспоминания. Берлин, 1923. С. 124.
74	Речь. 28 марта 1917 г. У.Г. Розенберг даже пишет, что либералы заня-
ли свои посты скак если бы они были «министерством доверия» при
старом порядке» {Rosenberg W.G. Op. cit. Р. 74).
75	Милюков П.Н. Воспоминания... С. 458, 465; Родзянко М.В. Государ-
ственная дума... Т. 6. С. 65; Шульгин В.В. Указ. соч. С. 488; Из
следственных дел Н.В. Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. // Вопросы
истории. 1998. № 11 — 12. С. 19.
76	Долгоруков П.Д., кн. Великая разруха. Мадрид, 1964. С. 10.
77	Полнер Т.Н. Жизненный путь кн. Г.Е. Львова. Париж, 1932. С. 231 —
232.
78	Катков Г.М. Февральская революция. М., 1997. С. 372; Hasegava Ts.
Op. cit. P. 525.
79	Кн. Львов, тем не менее, ключевой фигурой кабинета все же не стал.
Но это как раз и не требовалось. Мотивация Милюкова и других ли-
бералов, по-видимому, заключалась в следующем. В.В. Татаринов,
близкий друг князя, писал: «Покойный И.С. Аксаков говорил про
бывшего московского городского голову кн. Щербатова: "Щербатов не
умный человек, а довелись выбирать царя, кроме Щербатова некого".
Тоже приблизительно можно сказать и про кн. Львова» (Татари-
нов В.В. Кашира под властью Исполнительного комитета // ГАРФ.
Ф. 5881. Оп. 2. Д. 675. Л. 23об.).
80	Гессен И.В. В двух веках. Жизненный отчет // АРР. Кн. И. Т. 22.
С. 217; Милюков П.Н. Воспоминания... С. 458. Н.Г. Думова справед-
ливо полагает, что кадеты ожидали увидеть в лице кн. Львова энер-
гичного исполнителя их воли и «просчитались». Однако их «воля»
357
вовсе не состояла в отказе о реформирования государственного поряд-
ка, как считает этот исследователь {Думова Н.Г. Кадетская партия в
период Первой мировой войны и Февральской революции. М., 1988.
С. 97, 99). Как раз наоборот, кн. Львов должен был выступить в роли
непосредственного организатора широких демократических реформ в
соответствии с кадетской партийной программой. В начале июля
1917 г. на заседании ЦК П.И. Новгородцев, касаясь результатов дея-
тельности кн. Львова в правительстве, признавал: «Для меня [это]
самое горькое разочарование» (ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 740. Л. 1).
81	Бубликов А.А. Указ. соч. С. 33; Набоков В.Д. Временное правитель-
ство // АРР. Кн. 1. Т. 1. С. 45; Шульгин В.В. Указ. соч. С. 489.
82	Февральская революция... С. 157.
83	Бубликов А.А. Указ. соч. С. 29.
84	Хрущов А.Г. Андрей Иванович Шингарев. Его жизнь и деятельность.
М., 1918. С. 89.
85	Из следственных дел Н.В. Некрасова... // Вопросы истории. 1998.
№ 11-12. С. 20.
86	Винавер М.М. Недавнее. Воспоминания и характеристики. Париж,
1926. С. 157.
87	Об этом говорил Милюков, когда 2 марта в Екатериненском дворце
представлял революционной толпе состав нового правительства (Фев-
ральская революция... С. 157).
88	Там же. С. 135, 154-158.
89	Суханов Н.Н. Указ. соч. С. 176.
90	Там же.
91	ГАРФ. Ф. 6977. On. 1. Д. 2. Л. 48.
92	Февральская революция... С. 132—134.
93	Там же. С. 135-136.
94	Утро России. 2 марта 1917 г.
95	Февральская революция... С. 141 — 143, 223 — 226. Через несколько
дней по требованию Совета Временное правительство не утвердило Ве-
ликого князя в должности. 1 апреля Главковерхом стал исполнявший
его обязанности М.В. Алексеев.
96	Там же. С. 230-232.
97	Дневниковая запись А.В. Тырковой за 3 марта: «В коридоре Макла-
ков спорит о формах правления: ”У нас все-таки есть основные зако-
ны. Улица не может их менять”. Мы немного изумленно оглядыва-
лись — разве еще есть законы, да еще основные?» (ГАРФ. Ф. 629.
On. 1. Д. 20. Л. Юоб.).
98	Февральская революция... С. 161 — 162.
99	Савич Н.В. Указ. соч. С. 221.
100	Февральская революция... С. 143. Это решение было полностью под-
держано общественностью. 3 марта после получения сведений о созда-
нии Временного правительства, его программе и речи Милюкова член
созданного 28 февраля Московского комитета общественных органи-
заций Н.М. Кишкин отправил на имя кн. Львова телеграмму: «3 марта
Комитет общественных организаций постановил довести до сведения
Временного правительства, что по единогласному постановлению Ко-
митета до Учредительного собрания установление верховной власти ни
в коем случае не допустимо. Вся полнота власти должна быть сосре-
доточена в руках Временного правительства вплоть до установления
полновластным Учредительным собранием государственного строя
России, отвечающего желаниям народа. Состав совещания не дал при-
нять иную менее определенную формулу. Воздержание от голосования
было бы равносильно созданию раскола, который нарушил бы трудно
358
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
налаживающееся соглашение с демократическим элементом» (ГАРФ.
Ф. 1779. On. 1. Д. 1704. Л. 4).
Савич Н.В. Указ. соч. С. 222.
Шульгин В.В. Указ. соч. С. 547.
Февральская революция... С. 143 — 144.
Шульгин В.В. Указ. соч. С. 547.
Савич Н.В. Указ. соч. С. 208, 222.
Февральская революция... С. 144.
Гучков А.И. Указ. соч. С. 126—127; Набоков В.Д. Указ. соч. // АРР.
Кн. 1. Т. 1. С. 20 — 24; Милюков П.Н. Воспоминания. С. 469.
Михайловский Г.Н. Записки. Из истории российского внешнеполити-
ческого ведомства. 1914—1920. М., 1993. С. 316.
Нольде Б.Э. Набоков в 1917 году // АРР. Кн. 4. Т. 7. С. 8.
Маклаков В.А. Из воспоминаний. Н.-Й., 1954. С. 377 — 378.
Гучков А.И. Александр Иванович Гучков рассказывает... Воспомина-
ния председателя Государственной думы и военного министра Времен-
ного правительства. М., 1993. С. 126—127.
Милюков П.Н. История второй русской революции... С. 53.
Его же. Воспоминания... С. 453.
Палеолог М. Дневник посла. М., 2003. С. 750.
Катков Г.М. Указ. соч. С. 407.
ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. Ед. хр. 765. Л. 381.
Муравьев В.Н. Рим четвертый // Русская свобода. 1917. №2. С. 8 —
И; Бердяев Н.А. Падение священного русского царства // Там же.
С. 16 — 23; Трубецкой Е.Н., кн. Народно-русская революция // Речь.
5 марта 1917 г.; Совет Религиозно-философского общества на заседа-
нии 11 — 12 марта принял решение указать Временному правительству
на недостаточность юридического акта отречения Николая II и на не-
обходимость разработки особого церковного чина, упраздняющего
силу царского миропомазания (Речь. 16 марта 1917 г.; ОР РНБ.
Ф. 814. On. 1. Д. 177. Л. 2об.).
ОР РГБ. Ф. 171. On. 1. Папка 9. Ед. хр. 2. Л. 8-9. Кн. Е.Н. Тру-
бецкой — М.К. Морозовой, 28 марта 1917 г.
Речь. 7 марта 1917 г.
Нольде Б.Э. Очерки русского государственного права. СПб., 1911.
С. 253.
Там же. С. 277.
Палеолог М. Указ. соч. С. 751.
Февральская революция... С. 163—165.
ГАРФ. Ф. 1779. On. 1. Д. 6. Л. 13а.
Там же. Л. 15а—16.
Там же. Л. 40 —40а.
Вестник Временного правительства 6 марта 1917 г.; Мельгунов С.П.
Мартовские дни 1917 года. Париж, 1961. С. 359. Вспоминая Выборг-
ское воззвание, Кокошкин во время составления текста декларации го-
ворил Винаверу: «Вот мы опять с вами... Смотрите, какая тут симво-
лика. Помните, как в летнюю ночь в Выборге писали мы вдвоем завет
1-й Думы... Давайте опять сочинять вместе. Начнем с того, чем кон-
чили И лет назад... Смотрите, как у нас опять идет плавно и легко...
точно нить нашей политической жизни и не обрывалась. Опять будем
строить в том же стиле...» (Винавер М.М. Недавнее. Воспоминания
и характеристики. Париж, 1926. С. 136 — 137).
359
128	Малянтович П.Н. Революция и правосудие. Несколько мыслей и вос-
поминаний. М., 1918. С. 12. Цит. по: Власть и реформы. От самодер-
жавной к советской России / Под ред. В.В. Ананьича. СПб., 1996.
С. 655.
129	ГАРФ. Ф. 1792. On. 1. Д. 12. Л. 13.
130	В.Ю. Черняев справедливо отмечает тот факт, что Временное прави-
тельство опиралось на старое законодательство, когда Основные зако-
ны уже утратили свою силу (Власть и реформы. От самодержавной
к советской России. С. 660 — 661).
131	Нольде Б.Э. Набоков в 1917 году // АРР. Кн. 4. Т. 7. С. 7.
132	ГАРФ. Ф. 1792. On. 1. Д. 12. Л. 43.
133	Там же. Ф. 1800. On. 1. Д. 61. Л. 21.
134	Там же. Ф. 1792. On. 1. Д. 12. Л. 3.
135	Нольде Б.Э. Очерки русского государственного права. СПб., 1911.
С. 33-35, 179-180, 185.
136	Поэтому с формальной точки зрения никто, кроме Учредительного
собрания не мог распустить Временное правительство или заменить
его членов. Временное правительство или отдельные министры не
могли подать в отставку, поскольку не были на это уполномочены.
Дальнейшие отставки происходили в нарушение акта 3 марта. Но, как
уже не раз отмечалось, он не носил строго юридического характера.
В полную силу действовала одна только Русская революция.
137	Телеграммы и разговоры по телеграфу между Псковом, Ставкой и
Петроградом, относящиеся к обстоятельствам отречения Государя Им-
ператора, с примечаниями к ним ген.-адъют. Н.В. Рузского // Русская
летопись. Кн. 3. Париж, 1921. С. 158—159.
138	Laue Т.Н. von. Westernization, Revolution and the Search for a Basis
of Authority - Russia in 1917 // Sov. Stud. 1967. V. 19. № 2. P. 164.
139	Бубликов А.А. Указ. соч. С. 29.
140	Новиков М.М. Указ. соч. С. 256.
141	ГАРФ. Ф. 5102. On. 1. Д. 766. Л. 1-2. И.И. Петрункевич -
А.А. Корнилову, 5 мая 1917 г.
142	Набоков В.Д. Указ. соч. // АРР. Кн. 1. Т. 1. С. 42.
143	Вокруг июльского кризиса 1917 г. (Материалы о деятельности мини-
стра-председателя и министра внутренних дел Временного правитель-
ства князя Г.Е. Львова) // Российский архив. История отечества в
свидетельствах и документах XVIII — XX вв. Т. 2—3. М., 1992.
С. 325. Беседа по телефону кн. Львова с М.В. Родзянко, 7 июля
1917 г.
144	Набоков В.Д. Указ. соч. С. 40.
145	Наиболее емко его деятельность в первом Временном правительстве
охарактеризовала З.Н. Гиппиус: «настоящий человек на настоящем
месте» {Гиппиус З.Н. Синяя книга. Белград, 1929. С. 140).
146	Набоков В.Д. Указ. соч. С. 49.
147	Розенберг У. Г. Государственная администрация и проблема управле-
ния в Февральской революции. С. 119 — 130.
148	Авдеев Н.Н. Революция 1917 года: Хроника событий (январь—апрель
1917 г.). М. —Пг., 1923. С. 87; Революционное движение в России
после свержения самодержавия... С. 432 — 434; Вестник Временного
правительства, И марта 1917 г. В это же время промышленник
С.И. Четвериков открыто предупреждал правительство, что данная мера
сразу приведет к сокращению производства на 20% (Утро России. 19 мар-
та 1917 г.). Коновалов, называя себя сторонником восьмичасового ра-
бочего дня, в то же время заявлял, что его повсеместное введение
360
возможно только после окончания войны (Новое время. 30 марта
1917 г.). Вместе с тем, в марте 1917 г. он уже был явочным порядком
установлен в 28 крупнейших промышленных центрах (Токарев Ю.С.
Народное правотворчество накануне Великой Октябрьской социалис-
тической революции (март—октябрь 1917). М.—Л., 1965. С. 87 — 89).
149	Розенберг У. Г. Государственная администрация и проблема управле-
ния в Февральской революции. С. 119 — 130.
150	Съезды и конференции... С. 473.
151	А.И. Гучков сместил 60% высших офицеров, в т.ч. 8 командующих
фронтами и армиями, 35 из 68 командиров корпусов и 75 из 240 на-
чальников дивизий (Кавтарадзе А. Г. Июльское наступление русской
армии в 1917 году // Военно-исторический журнал. 1967. № 5. С. ИЗ).
Установление при министре А.И. Шингареве хлебной монополии, изъ-
ятие, необработанных земель, введение хлебных карточек свидетельст-
вовали о стремлении проводить в военное время политику «государ-
ственного социализма». Однако она не могла принести результата при
общей «демократизации» и распаде власти. 21 апреля правительство
по представлению министра земледелия вынесло постановление о со-
здании местных выборных земельных комитетов, которым передава-
лась вся «общественная» земельная собственность. В условиях разва-
ла государственного управления они быстро стали орудием незакон-
ных экспроприаций; с осени правительство уже было втянуто в борьбу
с собственным порождением {Кострикин В. И. Земельные комитеты в
1917 году. М., 1975).
152	Верховский А.И. На трудном перевале. М., 1959. С. 228.
153	Гучков А.И. Указ. соч. С. 75 — 79.
154	Михайловский Г.Н. Указ. соч. С. 261, 264.
155	Борман А. А.И. Тыркова-Вильямс по ее письмам и воспоминаниям
сына. Вашингтон, 1964. С. 127 — 128.
156	Керенский А.Ф. Опыт Керенского // ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 725.
Л. 21.
157	Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской революции. Париж,
1964. В 2 т. Т. 1. С. 60-65, 108.
158	Половцов П.А. Дни затмения. М., 1999. С. 51—53.
159	Набоков В.Д. Указ. соч. Кн. 1. Т. 1. С. 40, 42. Кроме того, с этого
времени у него резко ухудшилось здоровье (Новое время. 18 апреля
1917 г.).
160	Буржуазия и помещики в 1917 году. Частные совещания членов Го-
сударственной думы. Сб. док. / Под ред. А.К. Дрезена. М.—Л., 1932.
161	Новое время. 6 мая 1917 г.
162	Генералов С.В. Указ. соч. // ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 307. Л. 32.
163	Полнер Т.И. Указ. соч. С. 240.
164	Там же. С. 239-241.
165	Брусилов А.А. Указ. соч. С. 241.
166	Милюков П.Н. Воспоминания... С. 480.
167	Новиков М.М. Указ. соч. С. 256—257.
168	Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году.
Документы и материалы. Т. 1 / Под ред. П.В. Волобуева. Л., 1991.
С. 204-205.
169	ГАРФ. Ф. 6977. On. 1. Д. 2. Л. 48, 57.
170	Войтинский В.С. Ответственность министров при царизме и в рево-
люционной России. Пг., 1917. С. 12—15.
171	Милюков П.Н. История второй русской революции... С. 67 — 68.
361
172	В.И. Старцев пишет о том, что «классовой сутью двоевластия» было
«соглашательство и сотрудничество» Совета и Временного правитель-
ства (Старцев В.И. Революция и власть. Петроградский Совет и Вре-
менное правительство в марте—апреле 1917 г. М., 1978. С. 46).
173	Декларация Временного правительства от 2 марта (Российское зако-
нодательство X —XX веков / Под ред. О.И. Чистякова. Т. 9. Законо-
дательство эпохи буржуазно-демократических революций. С. 123 —
125). См. также: ГАРФ. Ф. 1779. On. 1. Д. 59. Л. 17об.
174	Петроградский Совет... С. 220; Суханов Н.Н. Указ. соч. Т. 1.
С. 127—160; Шульгин В.В. Указ. соч. С. 490—496.
175	Петроградский Совет... С. 276, 341.
176	Февральская революция... С. 86, 88—89, 100—102.
177	Петроградский Совет... С. 153—154, 271.
178	Там же. С. 43—44, 77 — 82; Суханов Н.Н. Указ. соч. С. 303.
179	Набоков В.Д. Указ. соч. // АРР. Кн. 1. Т. 1. С. 65 — 69; Суха-
нов Н.Н. Указ. соч. С. 210—211.
180	ГАРФ. Ф. 573. On. 1. Д. 23. Л. 1 — 1об.
181	Там же. Ф. 6977. On. 1. Д. 2. Л. 66.
182	Петроградский Совет... С. 204 — 205, 271.
183	Февральская революция... С. 195—196, 294 — 295.
184	Рабочая газета. 7 марта 1917 г.
185	ГАРФ. Ф. 6977. On. 1. Д. 2. Л. 57-58.
186	Суханов Н.Н. Указ. соч. С. 209-210.
187	Гучков А.И. Указ. соч. С. 125.
188	Пешехонов А.В. Указ. соч. С. 264 — 265; Станкевич В.В. Указ. соч.
С. 39-67.
189	Пешехонов А.В. Указ. соч. С. 267 — 295; Станкевич В.В. Указ. соч.
С. 40; Церетели И.Г. Указ. соч. Т. 2. С. 403. См. также: Андре-
ев А.М. Местные Советы и органы буржуазной власти (1917 г.). М.,
1983. С. 9-24, 50-57.
190	Иностранные дипломаты... // Красный архив. 1927. № 5(24). С. 114.
Между тем, стоит признать, что так мог рассуждать только подданный
английской монархии.
191	Демьянов А.А. Указ. соч. // ГАРФ. Ф. 6632. On. 1. Д. 14. Л. 17.
192	Милюков П.Н. Воспоминания... С. 453; Его же. История второй рус-
ской революции... С. 51—53; Родзянко М.В. Государственная дума...
Т. 6. С. 70-71; Савич Н.В'. Указ. соч. С. 207-208, 223-225; Шуль-
гин В.В. Указ. соч. С. 543 — 544.
193	ГАРФ. Ф. 1792. On. 1. Д. 2. Л. 12; Ф. 1779. On. 1. Д. 6. Л. 40-40а.
194	Савич Н.В. Указ. соч. С. 222.
195	ГАРФ. Ф. 1278. Оп. 10. Д. 4. Л. 240-243об.
196	Николаев А.Б., Поливанов О.Л. Указ. соч. С. 134.
197	Февральская революция... С. 299 — 300.
198	Демьянов А.А. Указ. соч. /Л ГАРФ. Ф. 6632. On. 1. Д. 14. Л. 15,
21а—22.
199	Там же. Ф. 1779. On. 1. Д. 8. Л. 90об.
200	Там же. Д. 6. Л. 11а.
201	Керенский А.Ф. Указ. соч. С. 165, 173, 180; Милюков П.Н. Воспо-
минания... С. 449; Родзянко М.В. Государственная дума... // АРР.
Кн. 3. Т. 6. С. 71, 76; Савич Н.В. Указ. соч. С. 237; Суханов Н.Н.
Указ. соч. Т. 1. С. 258-261; Т. 2. С. 18-19, 256; Шульгин В.В.
Указ. соч. С. 547; РГИА. Ф. 1278. Оп. 10. Д. 27. Л. 60-82.
362
202	Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии.
Февраль — сентябрь 1917 г. М., 1991. С. 141; Керенский А.Ф. Указ,
соч. С. 165. См. также: Демин В.А. Государственная дума России
(1906—1917): Механизм функционирования. М., 1996. С. 82; РГИА.
Ф. 1278. Оп. 10. Д. 22. Л. 20-21.
203	Телеграммы... // Русская летопись. 1922. Кн. 3. С. 158—159; ГАРФ.
Ф. 5881. Оп. 2. Д. 84. Л. 1-4.
204	ГАРФ. Ф. 4014. On. 1. Д. 1. Л. 4об., 9; РГИА. Ф. 1278. Оп. 10.
Д. 19. Л. 21, 30, 33.
205	Петроградский Совет... С. 81 — 82, 132, 220.
206	РГИА. Ф. 1278. Оп. 10. Д. 9. Л. 122-123.
207	Протоколы... С. 354.
208	Там же. С. 357.
209	Гучков А.И. Указ. соч. С. 75-79, 122-124.
210	Николаев А.В. Комиссары Временного комитета Государственной
думы (февраль —март 1917 г.): Персональный состав // Из глубины
времен. 1995. № 5. С. 46—74; Его же. Комиссары Временного коми-
тета Государственной думы в апреле 1917 года: Персональный со-
став // Из глубины времен. 1997. № 8. С. 26—46. Всего различные
поручения Временного комитета в марте —апреле 1917 г. исполняло
130 депутатов; 105 из них принадлежало к шести фракциям Прогрес-
сивного блока (включая прогрессистов; 44 кадета, 18 прогрессистов,
30 октябристов и земцев-октябристов, 8 центристов и 5 националис-
тов-прогрессистов) .
211	Еропкин А.В. Указ. соч. // ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335. Л. 135.
212	Савич Н.В. Указ. соч. С. 229.
213	ГАРФ. Ф. 1792. On. 1. Д. 12. Л. 5.
214	Мансырев С.П. Указ. соч. С. 42.
215	Торгово-промышленная газета. 23 апреля 1917 г.
216	Родзянко М.В. Государственная дума и Февральская 1917 года рево-
люция // АРР. Кн. 3. Т. 6. С. 71-72.
217	Там же. С. 70.
218	Еропкин А.В. Указ. соч. // ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335. Л. 140.
219	Мансырев С.П. Указ. соч. С. 42; Родзянко М.В. Государственная
дума и Февральская 1917 года революция // АРР. Кн. 3. Т. 6* С. 71;
Савич Н.В. Указ. соч. С. 229 — 231; Суханов Н.Н. Указ. соч. Т. 1.
С. 135-139; РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 292. Л. 13-75.
220	Революционное движение в России в апреле 1917 г. Апрельский кри-
зис. Документы и материалы / Под ред. Л.С. Гапоненко. М., 1958.
С. 774-775.
221	Речь. 4 мая 1917 г.; Савич Н.В. Указ. соч. С. 241—243.
222	ГАРФ. Ф. 1800. On. 1. Д. 2. Л. 19-20.
223	Итого общее число составило 13 членов (Вестник Временного прави-
тельства. И марта 1917 г.; РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 298. Л. 72 — 73).
224	РГИА. Ф. 1278. Оп. 10. Д. 22. Л. 35.
225	Там же. Оп. 10. Д. 22. Л. 1-37; Оп. 5. Д. 293. Л. И.
226	Известия Комитета петроградских журналистов. № 6. 2 марта 1917 г.
Цит. по: Бурджалов Э.Н. Восстание в Петрограде... С. 312.
227	Февральская революция... С. 189—190.
228	Революционное движение в России после свержения самодержавия.
Документы и материалы / Под ред. Л.С. Гапоненко. М., 1957. С. 435.
229	Первый Всероссийский торгово-промышленный съезд в Москве. 19 —
22 марта 1917 г. Стенографический отчет и резолюции. М., 1918.
С. 167-168, 230-231.
363
230	Бубликов А.А. Указ. соч. С. 45.
231	Первый Всероссийский торгово-промышленный съезд... С. 167—168;
Бубликов А.А. Указ. соч. С. 44; Волобуев П.В. Экономическая поли-
тика Временного правительства. М., 1962. С. 33 — 34.
232	Наживин И.Ф. Записки о революции. Вена, 1921. С. 25 — 26. С ним
согласен и М.М. Новиков (Новиков М.М. Моя жизнь от Москвы до
Нью-Йорка. Н.-Й., 1952. С. 259).
233	РГИА. Ф. 32. On. 1. Д. 27. Л. 121об. Оглашения правительственной
экономической политики требовало 27 мая и совещание промышлен-
ников юга России (РГИА. Ф. 150. On. 1. Д. 425. Л. 103 — 105).
234	Лаверычев В.Я. По ту сторону баррикад. Из истории борьбы москов-
ской буржуазии с революцией. М., 1967. С. 186—187.
235	ГАРФ. Ф. 434. On. 1. Д. 87. Л. 46; Лаверычев В.Я. По ту сторону
баррикад. С. 201.
236	В марте —июне 1917 г. происходило самостоятельное (без ведома ЦК)
возрождение местных организаций, обычно имевших прямую преемст-
венность по отношению к партийным организациям 1905 — 1907 гг.
Только в июле—августе партийное руководство попыталось прибег-
нуть к насаждению местных партийных структур сверху (что, тем не
менее, не могло привести к созданию прочных организаций). Таким
образом было создано 15 из 33 партийных организаций, существовав-
ших в 1917 г. в 4 северных русских губерниях (Егоров А.Н. Архив
конституционно-демократической партии (опыт реконструкции по ма-
териалам кадетских организаций Архангельской, Вологодской, Оло-
нецкой и Новгородской губерний). Дисс... к.и.н. М., 1995. С. 58, 62).
К августу 1917 г. число членов партии превзошло показатель апреля
1906 г. В Нижегородской губернии в ней состоял 441 человек (в ап-
реле 1906 г. — 340). Интеллигенция также составила относительное
большинство 36% (чиновники — 15%, предприниматели — 11%, слу-
жащие — 10%, крестьяне (в основном, кулаки) — 10%, управляю-
щие — 6%, духовенство — 6%, помещики — 5%). Средний возраст
членов партии составлял 46—48,5 лет (т.е., в целом, ее поддерживали
те же люди, что и в 1906 г.). Рабочих в составе партии почти не было.
Произошел отток демократического элемента. Однако в 3 раза возрос-
ло количество чиновников (происходила их переориентация с октяб-
ристов на кадетов). Вне губернского центра партия была организаци-
онно слаба. На муниципальных выборах летом 1917 г. кадеты даже в
губернских городах получили всего 12,9% голосов. Вместе с тем,
общее абсолютное число выборщиков в сравнении с цензовыми выбо-
рами 1906 и 1907 гг. выросло в 2,4 и 3 раза (Селезнев Ф.А. Ниже-
городские кадеты: региональный опыт политической истории (1905 —
1917). Дисс... к.и.н. Н. Новгород, 1997. С. 235-237, 240-241, 278-
279). В 1917 г. вышло не менее 58 кадетских непериодических изда-
ний (не считая листовок), общий тираж 36 из них составил 1 млн.
947 тыс. экз. Всего за 1917 — 1918 гг. выявлено 360 кадетских изда-
ний, тиражом более 21 млн экз. (Шевцов А.В. Издательская деятель-
ность кадетской партии (1905 — середина 1918 г.). Дисс... канд. фи-
лология. наук. СПб., 1992. С. 69, 187).
237	Как уже было сказано, 44 (из 56) представителя кадетской фракции
в марте —апреле 1917 г. исполняли различные поручения Временного
комитета Государственной думы, подчас два и даже три таких пору-
чения. 33 кадета-комиссара были направлены в различные органы
власти и учреждения, 26 — в провинцию, 14 — на фронт, 6 — в
различные воинские части, расквартированные в тылу (подсчет осу-
ществлен на основании данных, приведенных в: Николаев А.В. Ко-
миссары Временного комитета Государственной думы (февраль—март
364
1917 года): персональный состав // Из глубины времен. 1995. № 5.
С. 46 — 74; Его же. Комиссары Временного комитета Государственной
думы в апреле 1917 года: персональный состав // Из глубины времен.
1997. № 8. С. 26 — 46). Еще 2 члена фракции (Некрасов и Шингарев)
не выполняли поручений Комитета, но стали министрами. Остальные,
в основном представители окраин, по-видимому, покинули столицу.
Кроме того, 10 кадетов стали в марте товарищами министров или яв-
лялись комиссарами в министерствах на правах товарищей министров:
Д.М. Щепкин и С.М. Леонтьев — товарищами министра внутренних
дел, Б.Э. Нольде — иностранных дел, А.Г. Хрущов и Н.К. Вол-
ков — земледелия, В.А. Виноградов — путей сообщения, В.А. Степа-
нов — торговли и промышленности, Д.Д. Гримм и М.М. Ичас — на-
родного просвещения, А.В. Карташов — товарищем обер-прокурора
Синода.
238	Съезды и конференции... С. 369. См. также: Кизеветтер А.А. Партия
Народной Свободы и ее идеология. М., 1917; Изгоев А.С. О буржу-
азности // Вестник Партии народной Свободы. 1917. № 1. С. 8 — 9.
239	Там	же.	С.	384.
240	Там	же.	С.	460.
241	Там	же.	С.	661-668.
242	Речь. 29	марта 1917	г. См. также: Съезды и конференции... С. 455.
243	Протоколы... Т. 3. С. 355.
244	Там же. С. 359 — 361. Пленарное заседание ЦК, фракции, членов Го-
сударственного совета и прежних составов Государственной думы 10 —
13 марта 1917 г.
245	Речь. 14 марта 1917 г.
246	Съезды и конференции... С. 372.
247	Там же. С. 379.
248	Там же. С. 492. На самом съезде уже раздавались предупреждения
(в частности, со стороны костромского делегата С.А. Мошкова) о том,
что затягивание сроков созыва Учредительного собрания может вы-
звать упреки социалистов правительству, что это происходит «в целях
использования своей власти» (Съезды и конференции... С. 424). В
действительности, Временное правительство, на наш взгляд, к этому
не стремилось; во всяком случае, такими сведениями мы не распола-
гаем.
249	Набоков В.Д. Указ. соч. // АРР. Кн. 1. Т. 1. С. 51-52.
250	Речь. 15 марта 1917 г.
251	Февральская революция... С. 196—197. К этому воззванию безогово-
рочно присоединились и октябристы (Там же. С. 199 — 200).
252	Русские ведомости. 7 марта 1917 г.
253	Протоколы... С. 357 — 358.
254	Съезды и конференции... С. 797.
255	Русское слово. 28 марта 1917 г.
256	Речь. 29 марта 1917 г. Вместе с тем, он оставался ярко выраженным
оптимистом: «Воодушевление — гигантское! На кадетском съезде мы
чувствовали себя все время подхваченными могучей волной. ...Чувст-
вовалось национальное единство, чувствовалась мощь России. А перед
этим, — что хаос, что разруха, что беспорядки. Есть живая сила, KQz
торая все побеждает [выделено в тексте. — Ф.Г.]» (ОР РГБ. Ф. 171.
Папка 9. Ед. хр. 2. Л. 9. Кн. Е.Н. Трубецкой — М.К. Морозовой,
28 марта 1917 г.).
257	Русское слово. 29 марта 1917 г.
258	Съезды и конференции... С. 492.
365
259	Там же. С. 493.
260	речЬе 26 марта 1917 г.
261	ГАРФ. Ф. 5102. On. 1. Д. 766. Л. 10-11.
262	Там же. Ф. 629. On. 1. Д. 20. Л. 13.
263	Протоколы... С. 373 — 374.
264	Речь. 30 апреля 1917 г.
265	Там же. 29 апреля 1917 г.
266	Последние новости. 16 марта 1925 г. Цит. по: Думова Н.Г, Кадетская
партия... С. 152.
267	Родичев Ф.И. Указ. соч. С. 122.
268	Съезды и конференции... С. 651.
269	Протоколы... С. 376.
270	Речь. 5 мая 1917 г.
271	Вокруг июльского кризиса 1917 г... // Российский архив... Т. 2 — 3.
С. 322. Дневник прапорщика П.Е. Якушкина, находившегося в рас-
поряжении министра-председателя. Запись 25 июня.
272	Русские ведомости. 6 мая 1917 г.
273	Съезды и конференции... С. 501.
274	ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 740. Л. 1-Зоб.
275	Утро России. 21 марта, 5 июня 1917 г.
276	Оболенский В.А., кн. Моя жизнь, мои современники. Париж, 1988.
С. 529.
277	Февральская революция... С. 197.
278	Гессен И.В. Указ. соч. // АРР. Кн. И. Т. 22. С. 365.
279	Трубецкой С.Е., кн. Минувшее. М., 1991. С. 167.
280	Заседания предполагались в широком составе («деловые»), в тесном
составе («политические») и закрытые (ГАРФ. Ф. 1779. On. 1. Д. 5.
Л. 2). Последние обычно проходили вечером, на них обсуждались
важнейшие политические вопросы, связанные с курсом правительства
в целом.
281	А.Г. Хрущов, например, сообщает, что для решения общих принци-
пиальных вопросов по министерству земледелия оставалось только
время за завтраком {Хрущов А.Г. Указ. соч. С. 91—92).
282	Набоков В.Д. Указ. соч. // АРР. Кн. 1. Т. 1. С. 33.
283	ГАРФ. Ф. 1779. On. 1. Д. 5. Л. 2.
284	Набоков В.Д. Указ. соч. // АРР. Кн. 1. Т. 1. С. 30-33.
285	Друцкой-Соколинский В.А., кн. На службе Отечеству. Записки рус-
ского губернатора. Орел, 1994. С. 299; ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 2. Д. 62.
Одних поздравительных телеграмм в адрес Временного правительства
и Временного комитета к 15 марта пришло 14 тысяч (Новое время.
16 марта 1917 г.).
286	ГАРФ. Ф. 1778. On. 1. Д. 59. Л. 1-2; Ф. 1779. On. 1. Д. 67. Л. 3.
287	Там же. Ф. 1792. On. 1. Д. И. Л. 1.
288	РГИА. Ф. 1405. Оп. 532. Д. 1510. Л. 1-13.
289	Таганцев Н.Н. Из моих воспоминаний // 1917 год в судьбах России
и мира... С. 247, 249.
290	См. также: Михайловский Г.Н. Указ. соч. С. 313. Сам автор недо-
умевает, почему некоторые дела не направлялись в совещание.
291	ГАРФ. Ф. 1792. On. 1. Д. 12. Л. 104- 143об; РГИА. Ф. 1405.
Оп. 532. Д. 1358. Л. 94 — 120. Юрисконсультский отдел рассматривал
проект закона о губернских и уездных комиссарах, выборах гласных
городских дум, милиции, о национальной символике.
366
292	В этот период в Юридическое совещание поступило 169 бумаг (45%
общего числа бумаг, поступивших в марте—ноябре), вышло 174 бума-
ги (40,7%); были рассмотрены важнейшие законопроекты (ГАРФ.
Ф. 1792. On. 1. Д. 42, 43).
293	ГАРФ. Ф. 1792. On. 1. Д. 1. Л. 30-34; Д. 12. Л. 12, 13, 43, 48;
Д. 42. Л. 1-3; Д. 43, Л. Зоб.
294	Белошапка Н.В, Временное правительство в 1917 году: механизм фор-
мирования и функционирования. Автореф. дисс... к.и.н. М., 1998.
С. 19-20.
295	В начале марта Временное правительство закрепило революционные
изменения. В системе центральных органов власти была ликвидирова-
на вся прежняя репрессивная система: Департамент полиции, Корпус
жандармов, охранные отделения, Верховный уголовный суд, особые
присутствия Сената и т.д. К моменту издания соответствующих зако-
нов они уже не действовали.
296	Татаринов В.В. Первые дни революции в Кашире // ГАРФ. Ф. 5881.
Оп. 2. Д. 676. Л. 4.
297	Керенский А.Ф. Опыт Керенского // Там же. On. 1. Д. 725. Л. 68.
298	Таганцев Н.Н. Указ. соч. С. 246.
299	Генералов С.В. Записки пережитого на русской земле // ГАРФ.
Ф. 5881. Оп. 2. Д. 307. Л. 17об.
300	Бубликов А.А. Указ. соч. С. 23; Михайловский Г.Н. Указ. соч.
С. 251—253; Демьянов А.А. Наброски воспоминаний // ГАРФ.
Ф. 6632. On. 1. Д. И. Л. 44об. — 45.
301	Речь. 7 марта 1917 г.
301	а Корженевский П.И. Воспоминания. Тетрадь V. Опыт социального
строительства // ОР РГБ. Ф. 436. Картон 11. Ед. хр. 2.
302	См.: Куликов С.В. Временное правительство: Кадровые перестановки
(март—октябрь 1917) // Из глубины времен. 1996. № 7. С. 27 — 42.
С.В. Куликов оценивает примерную среднюю текучесть кадров в
среде высшей бюрократии за период марта—октября 1917 г. в 50%,
что соответствует количеству отставок и назначений за предыдущие
2,5 года «министерской чехарды» (С. 30). Однако, что составляет вы-
сокий показатель в условиях стабильно действующего аппарата, то
вовсе не кажется значительным в условиях скоротечной и разруши-
тельной революции.
303	Например, за март 1917 г. по МВД (одному из наиболее «вычищен-
ных» министерств) было уволено два товарища министра, два началь-
ника главных управлений и один директор департамента, в апреле —
один управляющий отделением, девять членов совета и еще десять по-
дали прошения. Ниже увольнений не было (ГАРФ. Ф. 1788. On. 1.
Д. 63. Л. 1-3).
304	Михайловский Г.Н. Указ. соч. С. 250 — 252.
305	Таганцев Н.Н. Указ. соч. С. 248.
306	Демьянов А.А. Указ. соч. Л. 63 — 65; ГАРФ. Ф. 1800. On. 1. Д. 18.
Л. 2.
307	Белошапка Н.В. Временное правительство в 1917 году: Механизм
формирования и функционирования. С. 57 — 58.
308	Оболенский В.А., кн. Указ. соч. С. 521.
309	В МВД, например, ликвидировались 2 главных управления (почт и
телеграфов и по делам печати) и 2 департамента (полиции и духовных
дел иностранных вероисповеданий), создавались главное управление
по делам милиции («центральный орган, заведующий общественной
безопасностью») и Книжная палата. В департаменте общих дел сохра-
нялись все 8 отделений, но у трех из них значительно менялись функ-
367
ции (ГАРФ. Ф. 1788. On. 1. Д. 1; Д. 59. Л. И; Ф. 1800. On. 1. Д. 2.
Л. 48-49).
310	На департамент также были возложены задачи оформления структуры
местных органов управления, городская и административная рефор-
мы, обеспечения гласности и оповещения населения о работе прави-
тельства, чистки, реформа образования, решение польского вопроса,
так что вся министерская работа фактически оказалась на департамен-
те (ГАРФ. Ф. 1800. On. 1. Д. 18. Л. 1-36).
311	Набоков В.Д. Указ. соч. // АРР. Кн. 1. Т. 1. С. 38; Новиков М.М.
Указ. соч. С. 257 — 259. Подобная характеристика дана в: Ероп-
кин А.В. Записки А.В. Еропкина, члена Государственной думы //
ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335. Л. 128-129.
312	Добрую волю {франц.).
313	Набоков В.Д. Указ. соч. // АРР. Кн. 1. Т. 1. С. 38.
314	Бубликов А.А. Указ. соч. С. 35.
315	Окончательное решение о системе органов власти оставляли за Учре-
дительным собранием, которое в марте предполагали не позднее лета
1917 г. {Мельгунов С.П. Указ. соч. С. 440). Поэтому, например, раз-
работчики реформы местного управления никакой четкой системы ис-
полнения решений Временного правительства не предлагали и обычно
предпочитали говорить лишь об общих инструкциях, не носящих ха-
рактера органических законов (ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 6. Д. 5. Л. 1 —
1об.).
316	Шидловский С.И. Указ. соч. С. 115.
317	Керенский А.Ф. Опыт Керенского. Л. 71.
318	Палеолог М. Указ. соч. С. 753.
319	Гучков А.И. Указ. соч. С. 99—102.
320	Михайловский Г.Н. Указ. соч. С. 246 — 247.
321	Кроме того, либералы опасались контрреволюционных действий со
стороны председателей уездных управ и непризнания их назначения
населением, о чем доводил до сведения председателя правительства
кадетский ЦК (Протоколы... С. 356. Заседание 7 марта).
322	Полнер Т.И. Указ. соч. С. 245 — 246. Впоследствии этот чисто соци-
алистический принцип кн. Львова неоднократно подвергался критике
(см., напр.: Милюков П.Н. Воспоминания... С. 480), но в то время
никто не выступил против него. Сам Милюков писал: «Он [кн.
Львов. — Ф.Г. J верил в то, что стихийный процесс, только что начи-
навшийся, сам все вынесет, все уладит, все образует: мы, маленькие
люди, можем быть при этом только добросовестными исполнителями,
послушными орудиями великой судьбы». Милюков, при этом, добав-
лял: «И надо сказать, что взятая в широких и главных чертах эта
философия демократии не была ошибочна» (Кн. Г.Е. Львов (некро-
лог) // Последние новости. 6 марта 1926 г.).
323	Поэтому исследователи иногда склонны отмечать, что Временное пра-
вительство пыталось сохранить старый аппарат не только в центре, но
и на местах {Сенцов А.А. Развитие российской государственности
после Февральской революции 1917 года. Краснодар, 1994. С. 50—53,
126—132; Фарфель А.С. Борьба народных масс против контрреволю-
ционной юстиции Временного правительства. Минск, 1969. С. 59;
Скрипилев Е.А. Карательная политика Временного правительства и
аппарат ее проведения. Автореф. дисс... к.и.н. М., 1970. С. 16—17).
324	Временное правительство. Министерство внутренних дел. Циркуляры
министерства внутренних дел. Пг., 1917. С. 5, 6, 9, 32, 54.
325	ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 43. Л. 3, 12, 21, 30.
368
326	Подобную точку зрения см. в кн.: Рейли Д. Дж. Политические судьбы
российской губернии: 1917 г. в Саратове. Саратов, 1995. С. 106 — 108,
112—113; Герасименко Г.А. Общественные исполнительные комитеты
в революции 1917 года // 1917 год в судьбах России и мира...
С. 155-156; и др.
327	ГАРФ. Ф. 523. Оп. 3. Д. 6. Л. 3.
328	Речь. 9 марта 1917 г.
329	Новое время. 12 апреля 1917 г.; Речь. 13 апреля 1917 г.
330	Мякотин В.А. Великий переворот и задачи момента. М., 1917.
331	ГАРФ. Ф. 1800. On. 1. Д. 18. Л. 4.
332	Там же. Ф. 1779. On. 1. Д. 59. Л. 17об. На местах в это же самое
время принимались аналогичные решения. 26 марта саратовская кон-
ференция общественных городских исполнительных комитетов губер-
нии постановила считать общественные исполнительные комитеты всех
уровней, от губернии до села, «официальными органами власти Вре-
менного правительства на местах» (Рейли Д. Дж. Указ. соч. С. 89).
333	ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 69. Л. 10.
334	Там же. Ф. 6977. On. 1. Д. 2. Л. 117.
335	Там же. Ф. 1788. Оп. 2. Д. 1. Л. 1-2.
336	Там же. Д. 35. Л. 1-3; Оп. 6. Д. 1-44.
337	Речь. 29 марта 1917 г.
338	ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 6. Д. 5. Л. 1 - 1об.
339	Временное правительство. Министерство внутренних дел. Циркуля-
ры... С. 7 — 8; Революционное движение в России в апреле 1917 года.
Апрельский кризис... С. 311—312; ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 3. Д. 33.
Л. 14-21; Оп. 6. Д. 5. Л.	50-57;	Оп.	2.	Д.	6.	Л. 12-15.
340	ГАРФ. Ф. 1788. Оп. 2. Д.	5.	Л.	6-6об.,	30-33.
341	Там же. On. 1. Д. 2. Л. 1.
342	Там же. Оп. 2. Д. 6. Л. 25.
343	Там же. Л. 10 — 29.
344	Там же. On. 1. Д. 2. Л. 1-3.
345	Временное правительство. Министерство внутренних дел. Циркуля-
ры... С. 11 — 12.
346	Рейли Д. Дж. Указ. соч. С. ИЗ.
347	Дело народа. 31 марта 1917 г.
348	ГАРФ. Ф. 434. On. 1. Д. 87. Л. 46.
349	Баженова Т.М. Институт губернских и уездных комиссаров Времен-
ного правительства // Сборник ученых трудов Свердловского юриди-
ческого института. Вып. 44. Свердловск, 1975. С. 75.
350	Временное правительство. Министерство внутренних дел. Циркуля-
ры... С. 6—7, 23 — 24, 33, 35, 54, 60 — 63, 65; Полнер Т.П. Указ. соч.
С. 245—246; Рейли Д. Дж. Указ. соч. С. 90; ГАРФ. Ф. 1800. On. 1.
Д. 2. Л. 19-20; Ф. 5881. Оп. 2. Д. 335. Л. 128-135.
351	За март сменилось 22 из 55 губернских и 262 из 439 уездных комис-
саров (Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. Москва...
С. 165). В Пермской губернии за два месяца сменилось 3 губернских
комиссара, из уездных не сменился до 1 июня только один (Бажено-
ва Т.М. Институт губернских и уездных комиссаров Временного пра-
вительства И Труды Свердловского юридического института. Вып. 44.
Свердловск, 1975. С. 76 — 77).
352	Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. Москва... С. 165.
353	О силе и эффективности милиции при Временном правительстве крас-
норечиво свидетельствуют не только его циркуляры, но и свидетель-
ства очевидцев. В частности, А.Н. Коленко, учительница белгород-
13 Ф.А. Гайда
369
ской женской гимназии, отмечала в своем дневнике, что в марте
1917 г. городское самоуправление тщетно пыталось набрать в милици-
онеры 400—500 добровольцев, после чего эти обязанности были воз-
ложены на гимназистов, которые патрулировали в городе с винтовка-
ми, но патроны для них нес в кармане специально приставленный к
ним солдат (Коленка А.Н, Дневник // ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 776.
Л. 97об. — 98).
354	Вахромеев В.А, Продовольственные комитеты в 1917 году. М., 1984.
С. 16; Герасименко Г.А, Власть и народ. М., 1995. С. 76—80, 96—
102; Кострикин В.И, Указ. соч. С. 105; Рейли Д. Дж. Указ. соч.
С. 86, 90; Звягинцева А.П. Организация и деятельность милиции
Временного правительства в 1917 году. Автореф. дисс... к.и.н. М.,
1972. С. 22, 27.
355	Гучков А.И. Указ. соч. С. 76; Милюков П.Н. История второй русской
революции... С. 89 — 90; Церетели И.Г. Указ. соч. Т. 1. С. 109—110.
356	Вестник Временного правительства. 26 апреля 1917 г.
357	Церетели И.Г. Указ. соч. Т. 1. С. 110.
358	РГИА. Ф. 229. On. 1. Д. 1997. Л. 59-60об.
359	Там же. Л. 176-181.
360	Вокруг июльского кризиса 1917 года... // Российский архив... Т. 2 —
3. С. 326-327.
361	РГИА. Ф. 1278. Оп. 10. Д. 22. Л. 13.
362	Буржуазия и помещики в 1917 году... С. 17—18.
363	РГИА. Ф. 1278. Оп. 10. Д. 22. Л. 173об.
364	Буржуазия и помещики в 1917 году... С. 18.
365	Поэтому можно условно согласиться с тезисом Ц. Хасегава о «решаю-
щей» роли Государственной думы и Временного комитета в данных
событиях (Op. cit. Р. 127 — 128).
366	Rosenberg W.G. Liberals in the Russian Revolution. Princeton, 1974.
P. 52 — 53.
367	Шелохаев В.В. Русский либерализм как историографическая и исто-
риософская проблема // Вопросы истории. 1998. № 4. С. 37 — 38.
368	Аронсон Г. Русский либерализм и революция // Свободная мысль.
1992. № 7. С. 80.
369	Шингарев А.И. Как это было. М., 1918. С. 34 — 35.
370	Палеолог М. Указ. соч. С. 750, 791.
371	См.: Дякин В.С. Указ. соч. С. 348 — 349.
372	Schapiro L. The Political thought of the First Provisional Govern-
ment // Revolutionary Russia / Ed. by R. Pipes. Cambridge. Mass. 1968.
P. 113.
373	Милюков П.Н. Ответ Шульгину // Последние новости. 10 апреля
1921 г.
374	Милюков П.Н. Старый подлог // Последние новости. 8 октября
1921 г.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Простое теоретическое установле-
ние факта, что кто-то признает
какие-то ценности, ни к чему не
обязывает и не выводит из преде-
лов бытия-данности, пустой воз-
можности, пока я не утвердил
своей единственной причастности
этому бытию.
М. Бахтин.
«К философии поступка»
Действие есть естественная сила и
движение каждой сущности... То,
что причаствует какой-либо сущ-
ности, разумеется, сопричаствует
и действию, делающему явной ее.
Ибо истинное рассуждение может
определить границы сущностей,
зная неложные действия их.
Св. Григорий Нисский
Изучая русскую либеральную оппозицию начала XX в., необ-
ходимо принимать в расчет глубокий разрыв между ее теоретичес-
кими представлениями, программными положениями и заявления-
ми с одной стороны и непосредственными политическими поступ-
ками — с другой. Этот вольный и невольный разрыв был тем
более силен в кризисной «пограничной» ситуации периода Пер-
вой мировой войны, когда оппозиция в особенности была постав-
лена перед необходимостью принятия ответственных решений.
Кризис власти в некоторые моменты политического развития пре-
давал в руки либеральной оппозиции инициативу (лето 1915 г.,
осень 1916 г., февраль —март 1917 г.), и ее использование рас-
крывало подлинные способности и возможности русских либера-
лов, в том числе для них самих. Происходила переоценка ценнос-
тей, люди менялись вместе с событиями, но сохраняли свою при-
роду, которая в переломные времена имела необычные проявле-
ния.
Оппозиция осознавала отсутствие в стране «организованной
общественности» (т.е. «гражданского общества»), своей социаль-
ной базы, выросла на осознании этого и именно на этом основыва-
ла свой политический курс. Надежды на «структурные реформы»
со стороны самодержавия оказались призрачными даже в глазах
13*
371
октябристов. Кадеты вообще никогда искренне в них не верили.
Они были партией, вышедшей из революции, и оказались пар-
тией, возродившейся с началом новой революции. Уважение к ле-
гитимной власти и законному порядку могло быть только доктри-
нальным. Они вовсе не являлись силой, «вырванной» из западно-
европейского «контекста» и «заброшенной» в русскую действи-
тельность; мысль М. Карповича об укорененности в России ради-
кального либерализма кадетского образца совершенно оправдана1.
Кадеты учитывали не только собственные идеальные (и оттого
бесплодные) конструкции политического будущего России, но и
ее реальное положение. При таких обстоятельствах всякое стрем-
ление к серьезному политическому переустройству, о котором
мечтали либералы, должно было означать для них прежде всего
борьбу за власть и подготовку к ее захвату. Лишь государствен-
ная власть, по мнению самих либералов, могла выступить эффек-
тивным инструментом создания гражданского общества. Вместе с
тем, сама природа русского оппозиционного либерализма застав-
ляла их считать, что срок для такого захвата еще не настал. Не-
редко верно оценивая тактический момент, либералы органически
не могли его создавать. «Завтра будет поздно», — самая страш-
ная фраза для русского либерала. Время казалось им самым вер-
ным союзником...
В условиях войны в рядах самой оппозиции происходили се-
рьезные структурные изменения. Партии окончательно распада-
лись, создавались «деловые» организации. Кадеты как единствен-
ная партия либеральной интеллигенции, в основании которой ле-
жала четкая политическая доктрина, в новых условиях просуще-
ствовали дольше других либеральных партий. Кадеты не были
партией буржуазной. Насквозь проникнутые демократическими
идеалами, кадеты наследовали не русскому охранительному либе-
рализму XIX в., а политической традиции А.И. Герцена и «либе-
рального народничества». Именно интеллигентская, а отнюдь не
буржуазная, природа конституционно-демократической партии по-
зволила ей сохранить свою всероссийскую структуру, но и она
уже в 1916 г. превратилась в призрак. Лозунги и программы с на-
чалом войны резко дешевели в глазах населения. Основное значе-
ние приобретало не выполнение программных требований, а реа-
лизация текущих задач, главная из которых заключалась в непо-
средственном доступе либералов к власти. Война поначалу (до
весны 1915 г.) способствовала снятию данного вопроса с повестки
дня, но в дальнейшем лишь обостряла его. Оппозиция оказалась
не на высоте осознания новых и неведомых доселе по своей мас-
штабности задач. Поражения на фронте приводили к причитани-
ям и панике, успехи — к интригам, стабильность фронта — к
росту недовольства в тылу. По мере ухудшения ситуации и ослаб-
ления власти происходило усиление либералов, чьи политические
амбиции с началом войны не ослабли, а наоборот даже усили-
лись.
372
При этом либеральная оппозиция вовсе не была «объединен-
ной» и не имела общих лидеров. Трения и противоречия между
М.В. Родзянко, кн. Г.Е. Львовым, П.Н. Милюковым, А.И. Гуч-
ковым, П.П. Рябушинским и другими менее влиятельными оппо-
зиционерами сохранялись вплоть до самой революции и прояви-
лись вновь после ее победы. Однако оппозиция имела схожие
цели и именно это способствовало тому, что стал возможен ее от-
носительно единый «пятый» внутренний фронт против самодер-
жавия. К концу 1916 г. он включал в себя не только либералов,
но почти всю страну; при этом оппозиция была едина лишь в
своих антисамодержавных настроениях и поэтому была не «объ-
единенной», а скорее широкой. Признанные «вожди» этого фрон-
та — Родзянко и кн. Львов — были фигурами почти «декоратив-
ными» (или символическими) и реальных политических сил за
собой не имели. Однако именно на них делали свою ставку насто-
ящие организаторы оппозиционного движения — прежде всего
Милюков (как лидер Прогрессивного блока, а также наиболее
влиятельной и пожалуй единственной реально существующей ли-
беральной партии) и Гучков (как «организатор» подготовки двор-
цового переворота, главный политический представитель оппози-
ционной московской и провинциальной буржуазии и отчасти как
«покровитель» рабочих групп). Родзянко представлял для них
интерес как председатель Государственной думы, имевший право
Всеподданнейшего доклада и умевший это право использовать;
вместе с тем, оппозиция могла опасаться его самостоятельных и
ни с кем не согласованных шагов; после революции его роль не
могла быть значительной2. Кн. Львов, наоборот, был тем челове-
ком, который при всем своем авторитете лидера «земской» России
позволял более искушенным в политической интриге деятелям со-
хранять свободу маневра. Его кандидатура была приемлема еще и
потому, что оппозиционная интеллигенция могла опасаться торго-
во-промышленников, но с земцами (особенно с широко представ-
ленным в союзах «третьим элементом») гораздо быстрее находила
общий язык.
А.И. Гучков выделялся своим деловым, купеческим подходом
к оппозиционной деятельности, его политические шаги почти не
зависели от соратников-конкурентов и определялись более конъ-
юнктурой в верхах. Его основными методами влияния были уста-
новление личных связей с представителями власти (Вел. кн. Ни-
колаем Николаевичем, А.А. Поливановым, М.В. Алексеевым),
«посредническая деятельность» в виде организации военно-про-
мышленных комитетов, рабочих групп, заговорщических круж-
ков, распространение разнообразных слухов и создание собствен-
ного образа «незаменимого человека». Гучкова принято было счи-
тать крупной политической фигурой: для одних он был образцом
государственно мыслящего человека, для других — личностью
почти демонической. Между тем, таланты его, так или иначе, ока-
зались чрезмерно преувеличены. Революционная действитель-
373
ность сразу выявила слабость Гучкова в организационных вопро-
сах и неспособность к крупномасштабным политическим шагам;
все его «помощники», более приспособленные к условиям «рево-
люционной весны» (Некрасов, Терещенко и др.), почти сразу по-
спешили от него избавиться.
Политическая активность прогрессистов (П.П. Рябушинского,
А.И. Коновалова, И.Н. Ефремова) была напрямую связана с эко-
номической конъюнктурой: вопрос о власти в их постановке был
обратно пропорционален вопросу о военных заказах и субсидиях.
Их политические шаги были зачастую провокационными (в мае и
августе 1915 г., а также в период создания рабочих групп) и
плохо рассчитанными (выход из Особых совещаний, из Прогрес-
сивного блока и т.д.). Деятельность прогрессистов была шумной,
но быстро сходившей на нет. Военно-промышленные комитеты,
целью создания которых было извлечение политической и матери-
альной выгоды, оказались неудачным проектом, что стало совер-
шенно очевидно к лету 1916 г. Рабочие группы (при всей их сла-
бости) оказались самостоятельной политической силой. Прогрес-
систы, в целом, были неопасными противниками для бюрократии
(в Особых совещаниях) и неважными конкурентами для кадетов
(например, в Думе).
Безусловный лидер кадетской партии П.Н. Милюков, наобо-
рот, обычно предпочитал декларативность позиции и всегда оста-
вался «кафедральным» оппозиционером. Все шаги этого подлин-
ного мастера тактики (среди партийных лидеров России в начале
XX в. с ним в этом мог сравниться только В.И. Ульянов-Ленин)
были направлены на сохранение цельности партии, максимально
возможной четкости ее линии и своего лидерства в ней. Ни один
из видных представителей партии не мог конкурировать с Павлом
Николаевичем. Левые кадеты так и не смогли сформулировать ре-
алистичную альтернативу курсу партийного руководства. Наибо-
лее здравые и глубокие оценки и рецепты, исходившие из кадет-
ской среды и принадлежавшие П.Б. Струве, нередко оборачива-
лись патетическим скольжением по поверхности сконструирован-
ных в этом мятущемся уме идеальных конструкций. Петр Берн-
гардович не был ни реальным политиком, ни способным к органи-
зации лидером. Наиболее свободный внутренне из всех кадетов,
он остался на обочине партийной стратегии. Его товарищ —
В.А.-Маклаков — предпочел сохранить верность кадетской дис-
циплине. Кризисные обстоятельства хорошо демонстрировали то,
как «правый» кадет мог неожиданно совершать «левые» поступ-
ки: оттенки доктрины в реальной политике теряли всякую значи-
мость, и Василий Алексеевич шествовал в русле сформулирован-
ного Милюковым прагматичного курса, цель которого была пре-
дельно проста — благо партии. Однако возможности кадетского
лидера были все же существенно ограничены не только внешними
обстоятельствами, но и присущими ему самому чертами. «Милю-
ков уверенно обращался с раз навсегда усвоенными понятиями.
374
Реальному политику тем легче действовать, чем меньше у него ме-
таний и мечтаний. Благодаря ходу событий, отчасти и личным
свойствам, Милюкову было не суждено стать реальным полити-
ком. Он окаменел на раз занятых позициях, и это грузом легло
на его политическую деятельность, отчасти и на партию», — при-
знавала А.В. Тыркова3. Это приводило не только к неспособности
к компромиссам, но и к политической инертности партии, ее по-
стоянной активности лишь в ответ на посторонние инициативы.
Вместе с тем, перехватывая политическую инициативу, кадеты
всегда выводили кризисную ситуацию на новый уровень (май —
июнь, август 1915 г., ноябрь 1916 г.). Правительственный курс,
соратники-конкуренты по либеральному движению и настроение
страны (но не положение на фронте) определяли шаги кадетов.
При этом кадетская партия ярко демонстрировала неспособность
к организационной работе (участие в Особых совещаниях носило
политический характер). Думские законопроекты кадетов также
мало интересовали; все их теоретические разработки были связа-
ны с грядущей эпохой политического переустройства, которая
(исходя из «логики исторического процесса») заставляла постоян-
но учитывать революционную перспективу. Идея «организации
общества» фактически была частью курса на борьбу с правитель-
ством. Являясь доктринальными сторонниками общественной эво-
люции, кадеты всегда были «революционерами без революции»,
принципиальными (хотя, в целом, пассивными) противниками су-
ществовавшего строя, ожидавшими его кардинального политичес-
кого изменения.
События 1906 г. показали все революционные способности
партии; опыт заставлял партийных лидеров обходить молчанием
вопрос о грядущей революции, но никогда не терять его из виду.
Даже в период «священного единения» кадеты учитывали воз-
можность «выборгской» альтернативы в недалеком будущем (она
начала реализовываться осенью 1916 г.); само «священное едине-
ние» было для них модификацией курса на «изоляцию правитель-
ства». История создания Прогрессивного блока стала развязкой
крупной политической интриги в среде высшей бюрократии,
целью которой была смена одной ее группы на другую и сущест-
венная коррекция правительственного курса. Но осторожные
шаги Кривошеина, направленные на сговор с оппозицией, не
могли встретить у кадетов никакого понимания. Обстоятельства
лета 1915 г. способствовали созданию такого Прогрессивного
блока, в котором Милюков и кадеты благодаря своим политичес-
ким качествам играли центральную роль; последующие события
(прежде всего, кризис власти) позволили кадетскому лидеру со-
хранить видимое единство думского большинства. Ради этого не-
обходимо было бороться за очередной созыв Думы и путем поли-
тики «параллелизма действий» предупреждать возможность ее
роспуска до тех пор, пока не становилась очевидна бесцельность
ее работы (июнь 1916 г.). Если летом 1915 г. блок стал в руках
375
Милюкова плотиной, предотвратившей сделку Кривошеина с об-
щественностью, то осенью 1916 г. — тараном для ниспровержения
государственного строя. В условиях Февральской революции по-
добное доктринерство могло обеспечить кадетам доступ к власти,
но не могло привести к длительному ее удержанию.
Победы оппозиции определялись не только социальным кризи-
сом, но и положением власти. Не случайно наиболее стабильными
и перспективными центрами оппозиционных настроений были
именно государственные учреждения (Дума) и субсидируемые
казной общественные организации (Земсоюз, Согор). Правитель-
ство, задолго до мировой войны находившееся в состоянии кризи-
са, с ее началом позволило втянуть себя в политическую интригу,
а с лета —осени 1915 г. — и в «политическую игру» по правилам
оппозиции. По мере ее развития и усиления общего социально-
экономического кризиса увеличивалась острота и длительность
столкновений, уменьшалась их управляемость. С осени 1915 г.
правительство теряет видение перспектив развития, а, следова-
тельно, и четкий курс, и способность к компромиссам с теми
представителями общественности, кто еще шел на них. Система
государственного управления несла на себе основные тяготы внут-
реннего кризиса, но сама власть уже не обладала ни способностью
к компромиссам, ни готовностью к решительным действиям. Ее
политика в отношении оппозиции стала определяться сроками со-
зыва очередной бессмысленной думской сессии и другими конъ-
юнктурными соображениями. Оппозиция осознавала это и пыта-
лась использовать правительственный страх перед Думой в своих
интересах. Общее настроение оппозиции, когда она почувствовала
слабость власти, определялось уже возможностями новых побед
над ней. В происходившей борьбе никто из внутренних противни-
ков не мог выйти победителем; лишь узость кругозора мешала это
понять. Либералы были уверены в своем приходе к власти в буду-
щем (об этом свидетельствовал европейский опыт); вера в истори-
ческую закономерность ослепляла, мешала учитывать реальные
обстоятельства, во многом снимала вопрос личной ответственнос-
ти. Кристальная ясность внутреннего миросозерцания входила в
соприкосновение с реальностью и приводила к трагической раз-
двоенности; преодолевать ее приходилось путем борьбы с истори-
ческим противником — самодержавием, и эта борьба давалась все
легче. Слабость оппозиции в настоящем делала шатким ее поло-
жение и приводила к неопределенности и, в то же время, к из-
вестной аберрации сознания, при которой эта неопределенность
порождала ожидание, а ожидание вело к решительности. Только
решительность могла придать силу оппозиции, но эта решитель-
ность в основе своей была деструктивна, а сила — иллюзорна.
Происходило снижение определенности последствий за счет по-
вышения определенности действий — работал закон сиюминутной
страсти, предсказуемой не менее, чем бесплодной...
376
По мере того, как власть все больше и больше демонстрирова-
ла свою безыскусность и неуправляемость ситуации, возрастала
угроза революции. Оппозиция считала ее неизбежной после
войны, но с осени 1916 г., по мнению руководителей либерально-
го движения, революция могла произойти в любой момент, рано
или поздно. «Была она неизбежна не только ввиду нежелания
власти сделать уступки новым общественным требованиям. Она
была неизбежна и в условии войны и общего, вызванного ею рас-
стройства всех экономических основ жизни», — так считал
П.Н. Милюков спустя десять лет после революции и признавал,
что у него это убеждение «слагалось... постепенно», но «особенно
усилилось» после событий августа—сентября 1915 г.4 Либералы,
хотя и не делали на революцию единственную ставку, но принимали
ее в расчет и в результате приложили свои усилия к ее победе.
Не было бы правильным считать их авторами революции, в
феврале 1917 г. она произошла для них неожиданно. А. де Ток-
виль замечательно написал об этом: «Разыскивать, какими тайны-
ми заговорами подготовлялись события этого рода, было бы на-
прасной потерей времени. Революции, которые совершаются
взволнованным народом, обыкновенно бывают скорее предметом
желаний, чем предметом тщательной подготовки. Кто хвастается
тем, что был их зачинщиком, тот только извлекает из них для
себя пользу. Они возникают сами собой из общего болезненного
состояния умов, внезапно доведенных до кризиса каким-нибудь
случайным обстоятельством, которого никто не предвидел; что же
касается мнимых руководителей и подготовителей этих революци-
онных движений, то их единственная заслуга состоит в том же, в
чем заключается заслуга тех искателей приключений, который от-
крыли большую часть неизвестных стран. Они имели смелость по-
стоянно идти вперед, пока дул попутный ветер»5.
Деятельность оппозиционеров (прежде всего буржуазии —
Гучкова и др., в меньшей степени интеллигенции) в правительст-
венных верхах и среди народных масс с целью расширить поле
политического маневра была безуспешна. Это объяснялось не
столько внутренним кризисом высшей бюрократии и военного ру-
ководства, сколько неорганизованностью самих либералов. На-
родные массы с неизбежным во время войны ухудшением соци-
альных условий сразу оказались радикальнее либералов и желали
не политической реформы, а улучшения своей жизни и скорейше-
го окончания войны. Либеральная интеллигенция, хотя и была
меньше связана с народом, но пользовалась даже большим авто-
ритетом среди него, чем либеральная буржуазия; это сказалось
также на составе и политике «надклассового» Временного прави-
тельства. Но лишь полное разочарование во власти могло поро-
дить такие надежды на интеллигенцию; тесных связей ни с выс-
шими, ни с низшими слоями общества она не имела. Их полити-
ческая активность развивалась по своим, не зависимым от либера-
лов, траекториям, только отчасти совпадая с думскими импульса-
377
ми. Оппозиции оставалось лишь одно — предугадывать это дви-
жение. Либералам в таких условиях удалась единственная, но
самая главная поставленная задача — создать себе в глазах обще-
ственности репутацию людей, способных принять власть, создать
собственное правительство и предотвратить возможную военную
контрреволюцию. Однако в феврале —марте 1917 г. либеральная
оппозиция вершила свою собственную революцию, отличную от
революции народной, но не с целью помешать ей, а из-за слабого
осознания ее причин и мотивов. Оппозиционеры конечно опаса-
лись социальной катастрофы, но считали, что она произойдет ско-
рее при старом порядке, чем без него.
Революция не привела к принципиальным изменениями в по-
литическом курсе либералов, поскольку он не был антиреволюци-
онным. Падение самодержавно-бюрократического строя на корот-
кий срок создало видимость достижения поставленных задач.
«Революция покончила с дворянским самодержавием, против ко-
торого партия боролась с момента своего возникновения. Она от-
крыла путь к всенародному решению дальнейшей судьбы России,
к системной перестройке ее на широко демократических началах,
к окончательному разрешению аграрного вопроса, на котором
споткнулось и застопорилось все русское законодательное творче-
ство», — писал Милюков. «Довести Россию благополучно до Уч-
редительного собрания» — в этом он видел «главную задачу Вре-
менного правительства» и этим он подтверждал традиционный
утопизм русского радикал-либерализма6. Но «переворот случился
не тогда и не так, как мы бы этого хотели». «На него вступила
история, — потому что в России, как и везде на свете, она не тол-
чется на месте, а течет по руслу закономерного развития. Наша
задача заключалась лишь в том, чтобы выпрямить это русло и ук-
репить берега. Это задача трудная, и нам она дважды [в 1905 и
1917 гг. — Ф.Г.] оказалась непосильна... Но нельзя говорить, что
мы сделали не то, что было нужно... И... "ответственны" за невер-
ное направление, данное историческому процессу, не мы, а дру-
гие...» — полагал Павел Николаевич, прежде всего имея в виду
социалистов7. Н.В. Савич заочно замечал по этому поводу: «Если
бы демократические начала [в 1905 г. — Ф.Г.] были доведены
до конца, до народоправства на основе четыреххвостки, как
требовало общество, большевики пришли бы много лет до 1917
года...»8 Савич оказался прав: демократические выборы в Уч-
редительное собрание не принесли либералам победы, а само
оно осталось бессловесным истуканом русского освободительно-
го движения.
Интеллигенция во власти оказалась зеркальным отражением
последнего поколения русской бюрократии, с которой ее в это
время объединяло общее непонимание жизненных интересов Рос-
сии. Своим представлением о «надклассовости» и «надпартийнос-
ти» правительства либеральная интеллигенция пыталась создать
иллюзию единения общества при нерешенности основных соци-
378
альных проблем. Для этого либералы, по словам А.И. Гучкова,
«не только свергли носителей власти», но «свергли и упразднили
саму идею власти, разрушили те необходимые устои, на которых
строится всякая власть»9. Но прежние методы влияния на народ
были в такой ситуации быстро исчерпаны. Безусловно признавая
ведущую роль государства в реформировании общества, либералы
не смогли управлять государством. «Новые министры, хорошо
знающие все конституции и теорию государственного права, со-
вершенно не понимали, что такое власть, ее авторитет и пре-
стиж», — вспоминала А.В. Тыркова10. В.А. Маклаков небезосно-
вательно находил причины этого в самой политической природе
русской либеральной оппозиции начала XX в.: «Этого [т.е. уп-
равлять государством. — Ф.Г.] не могли делать партии, которые
заключили союз с Ахеронтом и уступали во всем антигосударст-
венным силам... Для либералов, воспитанных освободительным
движением, создалось безвыходное положение. Они не могли
стать правительством при монархии; этого не позволяло их отно-
шение к Ахеронту. А когда в 1917 году их привел к власти сам
Ахеронт, он их тотчас и смел. Так освободительное движение об-
рекло на бессилие будущих победителей самодержавия; они могли
привести к революции, но либеральной власти создать не могли
[выделено в тексте. — Ф.Г.]»11. Даже понимание опасности анар-
хии и осознание неизбежного проигрыша социалистам на выборах
в Учредительное собрание не подвигло либералов на борьбу. При-
чины крылись не в политической слабости либералов, которая
якобы предопределяла их историческую судьбу. В начале 1917 г.
ни одна партия в России не была сильна, и все они реально вли-
лись в одно общее течение — партию противников власти. После
победы над государством каждая партия получила максимальные
возможности для практической деятельности. И в этих условиях
русские либералы продемонстрировали характеристичный истори-
ческий парадокс: их политический успех был тем сильнее, чем
выше и несбыточнее были их требования к существующей власти
и чем более они сами были отчуждены от практической рутины.
Реализация либеральных лозунгов весной 1917 г. сразу продемон-
стрировала их недостаточность (и непервостепенность, например,
в сравнении с аграрным вопросом) и необходимость создания эф-
фективных механизмов поддержания «демократического строя», о
которых либералы не имели ни малейшего понятия. Отрицая ста-
рую политическую практику, либералы не предлагали новой. Их
утопическая доктрина родилась в рамках старой практики, в ус-
ловиях которой не могла быть апробирована, поскольку предпо-
лагала ее радикальную перекройку. Поступки либералов до рево-
люции были реалистичны, потому что имели в своем основании
как раз не доктрину, а реально складывающуюся конъюнктуру.
Самодержавное государство старательно оберегало репутацию
русских либералов. После «февральского переворота» оказалось,
что они в действительности мало что умеют, а зияющие пробелы в
379
собственных способностях могут заполнять лишь блестящими
пунктами своих политических программ. Однако, в отличие от
большевиков, оказавшихся в той же ситуации, либералы не поже-
лали учиться, будучи уверены, что и так все знают, а вся страна
должна лишь внимать их указаниям. В результате в 1917 г. каде-
ты добились или стали свидетелями решения всех своих постав-
ленных до революции внутриполитических задач, но для борьбы
с анархией уже требовались другие методы и другая партия...
Вопрос о власти в условиях мировой войны был решен либе-
ралами посредством участия в Февральской революции — рево-
люции, которая привела русское либеральное движение не только
к власти, но и к поражению...
Примечания
1	Карпович М. Два типа русского либерализма. Маклаков и Милю-
ков // Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997. С. 403 — 404.
2	П.Н. Милюков после своего разочарования в способностях кн. Львова
весной 1917 г. полагал, что сделал ошибку, предпочтя его Родзянко,
однако, по его же признанию, эта последняя кандидатура 2 марта ре-
ально была невозможна {Милюков П.Н. Воспоминания. С. 458).
3	Тыркова А.В. То, чего больше не будет. С. 509 — 510.
4	Сегодня. 13 марта 1927 г.
5	Токвиль А. де. Воспоминания Алексиса Токвиля, изданные графом
Токвилем. М., 1893. С. 40 — 41.
6	Милюков П.Н. При свете двух революций // ГАРФ. Ф. 5856. On. 1.
Д. 680. Л. 58-59.
7	Его же. Старый подлог // Последние новости. 8 октября 1921 г.
8	ГАРФ. Ф. 5868. On. 1. Д. 56. Л. 14. Н.В. Савич - А.И. Гучкову, 10
июня 1930 г.
9	Буржуазия и помещики в 1917 году. Частные совещания членов Госу-
дарственной думы. Сб. док. / Под ред. А.К. Дрезена. М.—Л., 1932.
С. 5; Речь 4 мая 1917 г.
10	Борман А. А.В. Тыркова-Вильямс по ее письмам и воспоминаниям
сына. Вашингтон, 1964. С. 135 — 138.
10а Там же. С. 128.
11 Маклаков В.А. Власть и общественность на закате старой России (вос-
поминания современника). Париж, 1936. С. 244.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ источников
И ЛИТЕРАТУРЫ
Архивные материалы
Архив Российской Академии наук (Архив РАН)
Ф. 518. Вернадский В.И.
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)
Ф. 102. Департамент полиции.
Ф. 111. Петроградское охранное отделение.
Ф. 1467. Чрезвычайная следственная комиссия.
Ф. 1778. Канцелярия министра-председателя Временного правительства.
Ф. 1779. Канцелярия Временного правительства.
Ф. 1788. Министерство внутренних дел Временного правительства.
Ф. 1792. Юридическое совещание при Временном правительстве.
Ф. 1800. Департамент общих дел министерства внутренних дел Вре-
менного правительства.
Ф. 434. Постоянный совет объединенных дворянских обществ.
Ф. 523. Фонд Партии Народной Свободы.
Ф. 5881. Российский заграничный исторический архив.
Ф. 6977. Всероссийское совещание делегатов советов рабочих и сол-
датских депутатов.
Ф. 573. Мейендорфы.
Ф. 579. Милюков П.Н.
Ф. 627. Штюрмер Б.В.
Ф. 629. Тыркова А.В.
Ф. 670. Великий князь Николай Михайлович.
Ф. 892. Гире А.А.
Ф. 4047. Рябушинский П.П.
Ф. 5102. Корнилов А.А.
Ф. 5818. Винавер М.М.
Ф. 5827. Деникин А.И.
Ф. 5839. Петрункевич И.И.
Ф. 5856. Милюков П.Н.
Ф. 5868. Гучков А.И.
Ф. 5972. Брусиловы.
Ф. 6400. Бобровский П.С.
Ф. 6632. Демьянов А.А.
Ф. 9026. Ростовцев Н.А.
Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки (ОР РГБ)
Ф. 171. Морозова М.К.
Ф. 225. Пешехонов А.В.
Ф. 260. Рябушинский П.П.
Ф. 436. Корженевский П.И.
381
Отдел рукописей Российской Национальной библиотеки (ОР РНБ)
Ф. 482. Милюков П.Н.
Ф. 814. Философов Д.В.
Ф. 1000. Собрание отдельных поступлений.
Ф. 1052. Энгельгардт Б.А.
Российский Государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ)
Ф. 389. Протопопов С.Д.
Ф. 1208. Клячко Л.М. (Львов).
Российский Государственный архив социально-политической истории
(РГАСПИ)
Ф. 17. Центральный комитет Российской социал-демократической ра-
бочей партии.
Ф. 451. Объединенный комитет меньшевиков.
Российский Государственный военно-исторический архив (РГВИА)
Ф. 12564. Главный комитет Всероссийского земского союза.
Ф. 12593. Главный комитет Всероссийского союза городов.
Ф. 12642. Главный комитет по снабжению армии Всероссийских зем-
ского и городского союзов (Земгор).
Ф. 13251. Центральный военно-промышленный комитет.
Российский Государственный исторический архив (РГИА)
Ф. 229. Канцелярия министра путей сообщения.
Ф. 1276. Совет министров.
Ф. 1278. Государственная дума.
Ф. 1282. Государственная канцелярия.
Ф. 1284. Департамент общих дел Министерства внутренних дел.
Ф. 1405. Министерство юстиции.
Ф. 1470. Обзоры печати, выписки и вырезки из печати (коллекция).
Ф. 32. Совет съездов представителей промышленности и торговли.
Ф. 150. Петроградское общество заводчиков и фабрикантов.
Ф. 669. Клюжев А.С.
Ф. 1571. Кривошеин А.В.
Документальные материалы
Буржуазия и помещики в 1917 году. Частные совещания членов Госу-
дарственной думы. Сб. док. / Под ред. А.К. Дрезена. М.—Л., 1932.
Буржуазия накануне Февральской революции. Сб. док. и мат. / Под
ред. Б.Б. Граве. М.—Л., 1927.
Верховное командование в первые дни революции // Красный архив.
1927. № 2(21). С. 3-78; № 3(22). С. 3-70.
Временное правительство. Законы. Сборник указов и постановлений
Временного правительства. Вып. 1. Пг., 1917 — 1918.
Временное правительство. Министерство внутренних дел. Циркуляры
министерства внутренних дел. Пг., 1917.
Всероссийский союз городов: Состав Главного и местного комитетов
Всероссийского союза городов. М., 1916.
Государственная дума. Доклады бюджетной комиссии. IV созыв. Сес-
сия IV. 1915-1916 гг. Вып. 1. Пг., 1916.
382
Государственная дума. Созыв IV. Комиссии и отделы Государственной
думы: личный состав их к 25 мая 1916 г. Пг., 1916.
Государственная дума. Созыв IV. Конституционно-демократическая
партия. Фракция в Государственной думе 4-го созыва. Отчет о деятель-
ности фракции. Пг., 1916. Т. 3.
Государственная дума. Созыв IV. Обзор деятельности комиссий и от-
делов. Сессия IV. Пг., 1916.
Государственная дума. Созыв IV. Проекты законов, одобренных Госу-
дарственной думой. Сессия IV. Пг., 1915. Т. 1—3.
Государственная дума. Созыв IV. Сессия III. Стенографические отче-
ты. Пг., 1915.
Государственная дума. Созыв IV. Сессия IV. Стенографические отче-
ты: В 4 т. Пг., 1915-1916.
Государственная дума. Созыв IV. Сессия V. Стенографические отче-
ты: В 2 т. Пг., 1916-1917.
Государственная дума. Созыв IV. Стенографический отчет заседания
19 июля 1914 г. Пг., 1914.
Государственная дума. Созыв IV. Справочные листки. Сессии III —V.
№ 1-46. Пг., 1915-1917.
Донесения Л.К. Куманина из Министерского павильона Государствен-
ной думы, декабрь 1911 — февраль 1917 года // Вопросы истории. 1999.
№ 1; 2000. № 6.
Из следственных дел Н.В. Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. / Вступ. ст.
В.В. Поликарпова // Вопросы истории. 1998. К? 11 — 12. С. 10 — 48.
Иностранные дипломаты о Февральской революции // Красный
архив. 1927. № 5(24). С. 108-163.
Краткий очерк деятельности Всероссийского земского союза. М.,
1916.
Монархия перед крушением / Под ред. В.И. Семенникова. М.—Л.,
1927.
Падение царского режима. Стенографический отчет допросов Верхов-
ной следственной комиссии: В 7 т. / Под ред. П.Е. Щеголева. М.—Л.,
1926.
Партия «Союз 17 октября». Протоколы съездов, конференций и засе-
даний ЦК. 1905 — 1915 гг.: В 2 т. / Отв. ред. В.В. Шелохаев. М., 1996 —
2000. Т. 2.
Первый Всероссийский торгово-промышленный съезд в Москве. М.,
1918.
Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году.
Документы и материалы: В 2 т. / Под ред. П.В. Волобуева. Т. 1. Л.,
1991.
Письма П.Б. Струве С.Д. Сазонову в 1915 г. / Под ред. Д.О. Заслав-
ского // Красный архив. 1933. № 4(59). С. 146—148.
Письма чиновника А.А. Клопова царской семье / Под ред. В.И. Стар-
цева, Б.Д. Гальпериной // Вопросы истории. 1991. № 2 — 3. С. 204 — 222.
Последний Всеподданнейший доклад М.В. Родзянко (10 февраля
1917 г.) // Архив русской революции / Под ред. И.В. Гессена. Кн. 3.
Т. 6. М., 1991. С. 335-338.
Правые партии. Документы и материалы: В 2 т. / Отв. ред. В.В. Ше-
лохаев. Т. 2. М., 1998.
383
Прогрессивный блок в 1915 — 1917 гг. // Красный архив. 1932. № 1-
2(50-51). С. 117-160; № 3(52). С. 143-196; 1933. № 1(56). С. 80-
135.
Протоколы ЦК и заграничных групп конституционно-демократической
партии: В 6 т. / Отв. ред. В.В. Шелохаев. Т. 2 — 3. М., 1997—1998.
Революционное движение в России в апреле 1917 года. Апрельский
кризис. Документы и материалы / Под ред. Л.С. Гапоненко. М., 1958.
Революционное движение в России после свержения самодержавия.
Документы и материалы / Под ред. Л.С. Гапоненко. М., 1957.
Российское законодательство X —XX веков / Под ред. О.И. Чистяко-
ва. Т. 9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических револю-
ций. М., 1994.
Русская «парламентская» делегация за границей в 1916 г. // Красный
архив. 1933. № 3(58). С. 3-23.
Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны
(записи заседаний и переписка). СПб., 1999.
Съезды и конференции конституционно-демократической партии: В 3 т. /
Отв. ред. В.В. Шелохаев. Т. 2 — 3 (Кн. 1). М., 2000.
Февральская революция. 1917. Сб. док. и мат. / Под ред. А.Д. Сте-
панского и В.И. Миллера. М., 1996.
IV Государственная дума. Фракция Народной Свободы. «Военные»
сессии. 26 июля 1914 г. — 3 сентября 1915 г. Пг., 1916.
Яхонтов А.Н. Тяжелые дни. Секретные заседания Совета министров
16 июля — 2 сентября 1915 года // Архив русской революции / Под ред.
И.В. Гессена. Т. 18. М., 1993. С. 5-136.
Периодика
Биржевые ведомости. 1915. Август—декабрь.
Вестник Временного правительства. 1917. Март—май.
Вестник Партии Народной Свободы. 1917. № 1—3. Май.
Дело народа. 1917. Март—май.
День. 1916. Май, июнь, октябрь—декабрь.
Новое время. 1914. Июль; 1917. Май.
Рабочая газета. 1917. Март —май.
Речь. 1914. Июль; 1917. Июль.
Русская мысль. 1914. Июль; 1917. Май.
Русская свобода. № 1 — 15. Апрель—август.
Русские ведомости. 1914. Июль; 1917. Май.
Русское слово. 1915. Май; 1917. Май.
Торгово-промышленная газета. 1915. Май—декабрь; 1917. Март—май.
Утро России. 1914. Июль; 1917. Май.
Публицистика
Алексеев П.И. Государственное управление в свободной стране. Пг.,
1917.
Веселовский Б.Б. Земство и его новое устройство. Пг., 1917.
Войтинский В. С. Ответственность министров при царизме и в рево-
люционной России. Пг., 1917.
Вопросы мировой войны. Пг., 1915.
384
Ежегодники газеты «Речь» на 1914—1916 гг. Пг., 1914 — 1916.
Кизеветтер А.А. Партия Народной Свободы и ее идеология. М.,
1917.
Ленин В.Л. Письма из далека //ПСС. Т. 31. М., 1969.
Ленин В.Л. Революция в России и задачи рабочих всех стран // ПСС.
Т. 31.
Милюков П.Н. Год борьбы. Публицистическая хроника. 1905—1906.
СПб., 1907.
Милюков П.Н. Кн. Г.Е. Львов (некролог) // Последние новости. 6
марта 1926 г.
Милюков П.Н. М.В. Родзянко (некролог) // Последние новости. 27
января 1924 г.
Милюков П.Н. Ответ Шульгину // Последние новости. 10 апреля
1921 г.
Милюков П.Н. Старый подлог // Последние новости. 8 октября
1921 г.
Мякотин В.А. Великий переворот и задачи момента. М., 1917.
Национализм. Полемика 1909 — 1917 / Сост. М.А. Колеров. М., 2000.
Трубецкой Е.Н., кн. Революция и национальный подъем. Съезд Пар-
тии Народной Свободы. 25 — 28 марта 1917 г. М., 1917.
Чего ждет Россия от войны? Пг., 1915.
Воспоминания, дневники, письма
А.В. Кривошеин и общественные деятели в годы I мировой войны.
Письма А.И. Гучкова, А.Д. Протопопова, П.Б. Струве / Под ред.
С.В. Куликова//Русское прошлое. 1994. Кн. 5. С. 40 — 61.
Болдырев В.Г. Из дневника ген. В.Г. Болдырева // Красный архив.
1927. № 4(23). С. 250-273.
Борман А. А.В. Тыркова-Вильямс по ее письмам и воспоминаниям
сына. Вашингтон, 1964.
Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., 1946.
Бубликов А.А. Русская революция. Н.-Й., 1918.
Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1990.
Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. М., 1991.
Васильчикова Л.Л., кн. Исчезнувшая Россия. Воспоминания княгини
Лидии Леонидовны Васильчиковой. 1868—1919. СПб., 1995.
Верховский А.И. На трудном перевале. М., 1959.
Винавер М.М. Недавнее. Воспоминания и характеристики. Париж,
1926.
Вишняк М.В. Дань прошлому. Воспоминания. Н.-Й., 1954.
Вишняк М.В. О русской революции. Кануны и свершения // Совре-
менные записки. Париж, 1929. Т. 38. С. 315 — 351.
Воейков В.И. С Царем и без Царя. М., 1994.
Гессен И.В. В двух веках. Жизненный отчет //Архив русской револю-
ции / Под ред. И.В. Гессена. Кн. И. Т. 22. М., 1993.
Гиппиус З.Н. Синяя книга. Белград, 1929.
Глинка Я.А. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906—1917.
Дневник и воспоминания. М., 2001.
385
Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и обществен-
ность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000.
Гучков А.И. Александр Иванович Гучков рассказывает... Воспомина-
ния председателя Государственной думы и военного министра Временно-
го правительства. М., 1993.
Данилов Ю.Н. Великий князь Николай Николаевич. Париж, 1930.
Демьянов А.А. Моя служба при Временном правительстве // Архив
русской революции / Под ред. И.В. Гессена. Кн. 2. Т. 4. М., 1991.
С. 55-120.
Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии.
Февраль — сентябрь 1917 г. М., 1991.
Джунковский В.Ф. Воспоминания: В 2 т. М., 1997.
Дневник П.Н. Милюкова о заграничной поездке // Красный архив.
1932. № 5-6(54-55). С. 3-48.
Долгоруков П.Д., кн. Великая разруха. Мадрид, 1964.
Друцкой-Соколинский В.А., кн. На службе Отечеству. Записки рус-
ского губернатора. Орел, 1994.
Из воспоминаний Родзянко // Былое. 1923. № 21. С. 218 — 249.
Из дневника А.Д. Протопопова // Красный архив. 1925. № 3(10).
С. 175-183.
Изгоев А. С. Рожденное в революционной смуте (1917 — 1932). Париж,
1933.
Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. М., 1993.
Клячко Л.М. (Львов). Повести прошлого. Л., 1929.
Корнилов А.А. Воспоминания // Вопросы истории. 1994. № 2 — 5, 7 —
10.
Крачкевич П.З. История российской революции (записки офицера-
журналиста). 1914 — 1920. Гродно, 1921.
Лемке М.К. 250 дней в царской Ставке. Пг., 1920.
Локкарт Р.Г.Б. История изнутри. Мемуары британского агента. М.,
1991.
Лукомский А.С. Из воспоминаний // Красный архив. Т. 6. М., 1991.
С. 81-160.
Маклаков В.А. Власть и общественность на закате старой России
(воспоминания современника). Париж, 1936.
Маклаков В.А. Вторая Государственная дума: Воспоминания совре-
менника. Париж, 1939.
Маклаков В.А. Из воспоминаний. Н.-Й., 1954.
Маклаков В.А. Из прошлого // Современные записки. Париж, 1929.
Т. 38. С. 276-316.
Мансырев С.П. Мои воспоминания о Государственной думе // Исто-
рик и современник. Вып. 2 — 3. Берлин, 1922.
Мельгунов С.П. Воспоминания и дневники. Вып. 1. Ч. 1 — 2. Париж,
1964.
Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1991.
Михайловский Г.Н. Записки. Из истории российского внешнеполити-
ческого ведомства. 1914—1920. М., 1993.
Набоков В.Д. Временное правительство // Архив русской револю-
ции / Под ред. И. В. Гессена. Кн. 1. Т. 1. М., 1991. С. 9 — 96.
Наживин И.Ф. Записки о революции. Вена, 1921.
386
Наумов А.Н. Из уцелевших воспоминаний. 1868—1917: В 2 кн. Кн. 2.
Н.-Й., 1954-1955.
Новиков М.М. Моя жизнь от Москвы до Нью-Йорка. Н.-Й., 1952.
Нольде Б.Э. Далекое и близкое. Исторические очерки. Париж, 1930.
Нольде Б.Э. Набоков в 1917 году // Архив русской революции / Под
ред. И.В. Гессена. Кн. 4. Т. 7. М., 1991. С. 5-13.
Оболенский В.А., кн. Моя жизнь, мои современники. Париж, 1988.
Ознобишин А.А. Воспоминания члена IV Государственной думы. Бер-
лин, 1927.
Палеолог М. Дневник посла. М., 2003.
Поливанов А.А. Из дневников и воспоминаний военного министра и
его помощника. М., 1924.
Половцов П.А. Дни затмения. М., 1999.
Предсмертная записка А.Д. Протопопова // Голос минувшего на
чужой стороне. Париж. 1926. № 2. С. 167 — 193.
Родзянко М.В. Государственная дума и Февральская 1917 года рево-
люция // Архив русской революции / Под ред. И.В. Гессена. Кн. 3. Т. 6.
М., 1991. С. 5-80.
Родзянко М.В. Крушение империи (записки председателя Русской Го-
сударственной думы) // Архив русской революции / Под ред. И.В. Гес-
сена. Кн. 9. Т. 17. С. 5-169.
Родичев Ф.И. Воспоминания и очерки о русском либерализме. New-
tonville, 1983.
Савич Н.В. Воспоминания. СПб., 1993.
Селивачев В.И. Из дневника ген. В.И. Селивачева // Красный архив.
1925. № 2(9). С. 104-132.
Смирнов С. К истории одного заговора // Последние новости. 22 ап-
реля 1928 г.
Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. 1914 —
1917 гг.: В 2 т. Н.-Й., 1920.
Станкевич В.Б. Воспоминания. 1914—1919; Ломоносов Ю.В. Воспо-
минания о мартовской революции 1917 года. М., 1994.
Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917
года / Под ред. С.М. Исхакова. М., 1991.
Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. М., 1991.
Трубецкой С.Е., кн. Минувшее. М., 1991.
Тхоржевский И.И. Последний Петербург. Воспоминания камергера.
СПб., 1999.
Тыркова А.В. То, чего больше не будет. М., 1998.
Церетели И.Г., кн. Воспоминания о Февральской революции: В 2 т.
Париж, 1963.
Шидловский С.И. Воспоминания. Берлин, 1923.
Шингарев А.И. Как это было? Дневник А.И. Шингарева. М., 1918.
Шульгин В.В. Годы. Дни. 1920. М., 1990.
Яхонтов А.Н. Первый год войны (июль 1914 — июль 1915 г.). За-
писки, заметки, материалы и воспоминания бывшего помощника управ-
ляющего делами Совета министров / Под ред. Р.Ш. Ганелина и
М.Ф. Флоринского // Русское прошлое. 1996. Кн. 7. С. 245 — 348.
Anet Cl. La Revolution Russe. A Petrograd et aux armees. V. 1. Mars —
Mai 1917. Paris, 1917.
387
Монографии, статьи, исследования
Аврех А.Я. Документы Департамента полиции как источник по изуче-
нию либерально-оппозиционного движения в годы I мировой войны //
История СССР. 1987. № 6. С. 32-49.
Аврех А.Я. Распад третьеиюньской системы. М., 1985.
Аврех А.Я. Царизм и IV Дума. М., 1981.
Аврех А.Я. Царизм накануне свержения. М., 1989.
Айрапетов О.Р. Либералы и генералы перед Февралем: Штрихи к по-
ртретам и процессам // Украша i Pocin в панорам! столпъ. Збирник на-
укових праць на пошану проф. К.М. Ячмешхша. Чершпв, 1998.
С. 261-268.
Айрапетов О.Р. Нарочская операция и отставка А.А. Поливанова //
Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2001. № 6.
С. 80-98.
Айрапетов О.Р. Поездка Николая II в Галицию весной 1915 г. и по-
литическая борьба в русских военных кругах // Вестник Московского
университета. Серия 8. История. 2000. № 1. С. 103—120.
Алексеева И. В. Царизм, буржуазная оппозиция и союзники России по
Антанте в годы I мировой войны, 1914 — февраль 1917 г. Дисс... д.и.н.
СПб., 1991.
Анатомия революции. 1917 год в России: Массы, партии, власть /
Под ред. В.Ю. Черняева. СПб., 1994.
Андреев А.М. Местные Советы и органы буржуазной власти (1917 г.).
М., 1983.
Андреев Д.А. Борьба группировок в кадетском руководстве по вопро-
су о надпартийном сотрудничестве в IV Государственной думе. Дисс...
к.и.н. М., 1995.
Андреев Д.А., Гайда Ф.А. В.И. Гурко и его воспоминания // Отечест-
венная история. 2000. № 6. С. 141 — 148.
Аронсон Г. Русский либерализм и революция // Свободная мысль.
1992. № 7. С. 72-80.
Архипов И. Л. Политическая элита в Петрограде в Февральской рево-
люции 1917 г. Дисс... к.и.н. СПб., 1999.
Асташов А.Б. Всероссийский союз городов. 1914—1917 гг. Дисс...
к.и.н. М., 1994.
Баженова Т.М. Институт губернских и уездных комиссаров Времен-
ного правительства // Сборник учен, трудов Свердл. юрид. ин-та.
Вып. 44. Свердловск, 1975. С. 70 — 86.
Балабанов М. Очерк истории революционного движения в России.
Л., 1929.
Баранов Е.П. Губернские комиссары Временного правительства //
Вестник МГУ. Право. 1974. № 5. С. 61—68.
Басманов М.И., Герасименко Г.А., Гусев К.В. Александр Федорович
Керенский. Саратов, 1996.
Бахтин М.М. Работы 1920-х годов. Киев, 1994.
Белошапка Н.В. Временное правительство в 1917 году: Механизм
формирования и функционирования. М., 1998.
Берберова Н. Люди и ложи. Русские масоны XX столетия. Харьков —
М., 1997.
388
Бережной А.Ф. Русская легальная печать в годы I мировой войны.
Л., 1975.
Бородин А.П. Государственный совет России (1906—1917). Киров,
1999.
Боханов А.Н. Буржуазная пресса России и крупный капитал. Конец
XIX в. - 1914 г. М., 1984.
Брызгалова И. Г. Формирование и деятельность местных органов
власти на Дону и Северном Кавказе весной 1917 года. Автореф. дисс...
к.и.н. Ростов-на-Дону, 1995.
Будницкий О.В. Нетипичный Маклаков // Отечественная история.
1999. № 2. С. 12-26; № 3. С. 64-81.
Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде.
М., 1967.
Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. Москва. Фронт. Пери-
ферия. М., 1971.
Вандалковская М.Г. П.Н. Милюков, А.А. Кизеветтер: История и по-
литика. М., 1992.
Вахромеев В.А. Продовольственные комитеты в 1917 году. М., 1984.
Вишневски Э. Либеральная оппозиция в России накануне Первой ми-
ровой войны. М., 1994.
Власть и реформы. От самодержавной к советской России / Под. ред.
Б.В. Ананьича. СПб., 1996.
Волобуев П.В. Пролетариат и буржуазия России в 1917 году. М.,
1964.
Волобуев П.В. Экономическая политика Временного правительства.
М., 1962.
Гайда Ф.А. Либералы на внутреннем фронте: Вопрос о власти в по-
становке русской парламентской оппозиции (1914 — февраль 1917
года) // Свободная мысль. 2001. № 5. С. 77 — 90.
Гайда Ф.А. Механизм власти Временного правительства // Отечест-
венная история. 2001. № 2. С. 141 — 153.
Гайда Ф.А. Февраль 1917 года: Революция, власть, буржуазия // Во-
просы истории. 1996. № 3. С. 31—45.
Гайда Ф.А. Февральская революция и судьба Государственной
думы // Вопросы истории. 1998. № 2. С. 30 — 43.
Галай Ш. Конституционалисты-демократы и их критики // Вопросы
истории. 1991. № 12. С. 3—13.
Ганелин Р.Ш. Государственная дума и правительственная власть в
перлюстрированной переписке кануна 1917 г. // Отечественная история.
1997. № 1. С. 150-158.
Ганелин Р.Ш. Материалы по истории Февральской революции в Бах-
метьевском архиве Колумбийского университета // Отечественная исто-
рия. 1992. № 5. С. 156-166.
Герасименко Г.А. Власть и народ. М., 1995.
Герасименко Г.А. Земское самоуправление в России. М., 1990.
Герасименко Г.А. Состояние власти в России весной 1917 года // Ис-
тория России: Диалог российских и американских историков / Под ред.
И.Д. Парфенова. Саратов, 1992. С. 135 — 147.
Герасименко Г.А. Трансформация власти в России в 1917 году // Оте-
чественная история. 1997. № 1. С. 60—76.
Гессен В.М. Русское государственное право. СПб., 1909.
389
Гоголевский А.В. Очерки истории русского либерализма. СПб., 1996.
Граве Б. Б. К истории классовой борьбы в России в годы империалис-
тической войны. Июль 1914 г. — февраль 1917 г. Пролетариат и буржуа-
зия. М. — Л., 1926.
Грунт А. Прогрессивный блок // Вопросы истории. 1945. № 3—4.
С. 108-117.
Дедков Н.И. Общественно-политические взгляды В.А. Маклакова.
Дисс... к.и.н. М., 1998.
Демин В.А. Государственная дума России (1906—1917): Механизм
функционирования. М., 1996.
Думова Н.Г. Кадетская партия в период Первой мировой войны и
Февральской революции. М., 1988.
Думова Н.Г. Либерал в России. Трагедия несовместимости. Истори-
ческий портрет П.Н. Милюкова. Т. 1. М., 1993.
Дякин В.С. Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой
войны. 1914-1917. Л., 1967.
Егоров А.Н. Архив Конституционно-демократической партии (опыт
реконструкции по материалам кадетских организаций Архангельской,
Вологодской, Олонецкой и Новгородской губерний). Дисс... к.и.н. М.,
1995.
Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюцион-
ной России. М., 1997.
Заславский Д.О. А.Д. Протопопов // Былое. 1924. № 23. С. 208—
245.
Звягинцева А.П. Организация и деятельность милиции Временного
правительства России в 1917 году. Автореф. дисс... к.и.н. М., 1972.
Злоказов Г. И. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в
период мирного развития революции (февраль —июнь 1917 г.). М., 1969.
Иванов С. Увольнение Н.Н. Романова от должности верховного глав-
нокомандующего И Красный архив. 1925. № 3(10). С. 342 — 343.
Из истории русской журналистики начала XX века / Под ред.
Б.И. Есина. М., 1984.
Измозик В. С. Временное правительство — люди и судьбы // Вопросы
истории. 1994. № 6. С. 163—169.
Интеллигенция у власти: Временное правительство в 1917 г. Между-
народный семинар историков в С.-Петербурге // Отечественная история.
1999. № 4. С. 103-112.
Иоффе Г.З., Кулешов С.В. В.А. Маклаков: Вместо подчинения одних
другим надо искать равновесие // Кентавр. 1993. № 6. С. 61 — 71.
Иоффе Г.З. «Распутиниада»: Большая политическая игра // Отечест-
венная история. 1998. № 3. С. 103—118.
Иоффе Г.З. Февральская революция 1917 года в англо-американской
историографии. М., 1970.
Исторический опыт 3-х российских революций: В 3 кн. / Под ред.
П.А. Голуба. М., 1985-1987.
Калинин Г. С. Государственный аппарат в России от февраля до ок-
тября 1917 года, его классовая природа и характерные черты. Автореф.
дисс... д.ю.н. М., 1950.
Катков Г.М. Февральская революция. М., 1997.
Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911 — 1917. М., 2001.
390
Китанина Т.М. Война, хлеб, революция: Продовольственный вопрос
в России. 1914 — октябрь 1917 г. Л., 1985.
Кобылин В.С. Анатомия измены. Император Николай II и генерал-
адъютант М.В. Алексеев. СПб., 1998.
Колоницкий Б.И. Культ А.Ф. Керенского: Образы революционной
власти // The Soviet and Post-Soviet Review. 1997. № 1—2.
Комин В.В. Банкротство буржуазных и мелкобуржуазных партий в
России в период подготовки и победы Великой Октябрьской социалисти-
ческой революции. М., 1965.
Кострикин В.И. Земельные комитеты в 1917 году. М., 1975.
Кривошеин К.А. А.В. Кривошеин: Судьба российского реформатора.
М., 1993.
Кризис самодержавия в России. 1895 — 1917 / Под ред. В.С. Дякина.
Л., 1984.
Критика основных концепций современной буржуазной историогра-
фии трех российских революций / Под ред. И.И. Минца. М., 1983.
Крупина Т.Д. Политический кризис 1915 г. и создание Особого сове-
щания по обороне // Исторические записки. Т. 83. М., 1969. С. 58—75.
Куликов С. В. Временное правительство: Кадровые перестановки
(март—октябрь 1917) // Из глубины времен. № 7. СПб., 1997. С. 27 —
42.
Куликов С.В. «Министерская чехарда» в России периода Первой ми-
ровой войны. Хроника событий (июль 1914 — февраль 1917) // Из глу-
бины времен. 1994. № 3. С. 42 — 57.
Кучкин А. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917
года. М., 1938.
Лаверычев В. Я. Общая тенденция развития буржуазно-либерального
движения в России в конце XIX — начале XX в. // История СССР.
№ 3. С. 46-65.
Лаверычев В.Я. По ту сторону баррикад. Из истории борьбы москов-
ской буржуазии с революцией. М., 1967.
Лейверов И.П. На штурм самодержавия: Петроградский пролетариат
в годы I мировой войны и Февральской революции (июль 1914 — март
1917 г.). М., 1979.
Леонов С.В. Партийная система России (конец XIX в. — 1917 год) //
Вопросы истории. 1999. № 11 — 12. С. 29 — 48.
Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762—1914. М.,
1995.
Лихачев М. Т. Государственные главные и особые комитеты Временно-
го правительства // Вопросы истории. 1979. № 2. С. 30—41.
Лихачев М.Т. Структура центрального и государственного аппарата
Временного правительства // Советское государство и право. 1985. № 1.
С. 119-123.
Маевский И. В. Экономика русской промышленности в условиях I ми-
ровой войны. М., 1957.
Малышева С.Ю. Российское Временное правительство 1917 года.
Отечественная историография 20 — середины 60-х годов. Казань, 1999.
Маниковский А.А. Боевое снабжение русской армии в 1914—1917 гг.:
В 3 ч. М., 1920-1923.
Медушевский А.Н. История русской социологии. М., 1993.
Мельгунов С.П. Мартовские дни 1917 года. Париж, 1961.
391
Мельгунов С.П. На путях к дворцовому перевороту. Париж, 1931.
Меницкий И. В. Революционное движение военных годов (1914 —
1917). Очерки и материалы. Т. 1. М., 1925.
Миллер В.И. Солдатские комитеты в русской армии в 1917 году. М.,
1974.
Милюков: Историк, политик, дипломат // Материалы международной
научной конференции, Москва, 26 — 27 мая 1999 г. М., 2000.
Милюков П.Н. История второй русской революции. М., 2001.
Милюков П.Н. Россия на переломе. Париж, 1927.
Минц И.И. История Великого Октября: В 3 т. М., 1967 — 1968.
Минц И.И. Россия в Первой мировой войне. Вторая буржуазно-демо-
кратическая революция. М., 1946.
Мичурин А.Н. Деятельность «прогрессивных» групп в Государствен-
ном совете в 1915 — 1917 гг. Дисс... к.и.н. СПб., 1997.
На пути к потрясениям. Из истории России I половины XIX — нача-
ла XX века // Материалы конференции памяти В.С. Дякина. СПб. —Ки-
шенев, 2001.
Научная сессия, посвященная 50-летию свержения самодержавия в
России. М. — Л., 1967.
Непролетарские партии России. Урок истории. М., 1984.
Николаев А. Б. Государственная дума в Февральской революции:
очерки истории. Рязань, 2002.
Николаев А. Б. Комиссары Временного комитета Государственной
думы (февраль —март 1917г.). Персональный состав //Из глубины вре-
мен. № 5. СПб., 1995. С. 46-74.
Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. Б.м., 1990.
Нольде Б.Э. Очерки русского государственного права. СПб., 1911.
Общественные организации в политической системе России. 1917 —
1918 гг. //Материалы конференции / Под ред. К.В. Гусева. М., 1992.
Ознобишин Д.В. Временный комитет Государственной думы и Вре-
менное правительство //Исторические записки. Т. 75. 1965. С. 273 — 294.
Опыт русского либерализма. Антология. М., 1997.
Очерки по истории Октябрьской революции / Под ред. М.Н. Покров-
ского. М.—Л., 1927.
Пайпс Р. Русская революция: В 2 т. Т. 1. М., 1994.
Первая мировая война. Дискуссионные проблемы истории. Сб. ст. и
мат. / Под ред. Ю.А. Писарева и В.Л. Малькова. М., 1994.
Первая мировая война. Пролог XX века. Сб. ст. М., 1998.
Перегудова З.В. Политический сыск России (1880—1917). М., 2000.
Петрова Д.В. IV Государственная дума. Историко-правовое исследо-
вание. Автореф. дисс... к.ю.н. М., 1969.
Покровский М.Н. Октябрьская революция. Сб. ст. М., 1929.
Полнер Т.И. Жизненный путь кн. Г.Е. Львова. Париж, 1932.
Попов А.В. Русские архивы и музеи в США // Вопросы истории.
1999. № 6. С. 118-124.
Рейли Д.Дж. Политические судьбы российской губернии: 1917 г. в
Саратове. Саратов, 1995.
Рейман М. Русская революция 23 февраля — 25 октября 1917 года.
Прага, 1967-1968.
392
Рейхардт В.В. Русская буржуазия в борьбе за сохранение экономи-
ческого господства (февраль —октябрь 1917 г.) // Красная летопись.
1930. № 1(34). С. 5-46.
Реформы или революция? Россия. 1861 — 1917 //Материалы междуна-
родного коллоквиума историков / Под ред. Д. Гайера и др. СПб., 1992.
Рогов В.Л. Налоговое законодательство российского абсолютизма
(1914 -1917 гг.) // Проблемы истории абсолютизма. Сб. науч, трудов.
М., 1983. С. 63-74.
Розенберг В. Из истории русской печати. Прага, 1924.
Россия и Первая мировая война // Материалы международного науч-
ного коллоквиума. СПб., 1999.
Рысс П. Русский опыт. Историко-психологический очерк русской ре-
волюции. Париж, 1921.
Седугин В. И. Социал-демократы и кадеты Поволжья в начале XX
века, 1905 — март 1917 г. Дисс... д.и.н. М., 1994.
Селезнев Ф.А. Нижегородские кадеты: Региональный опыт политичес-
кой партии (1905 — 1917). Дисс... к.и.н. Н.Новгород, 1997.
Селезнев Ф.А. Выборы и выбор провинции: Партия кадетов в Ниже-
городском крае (1905 — 1917 гг.). Н.Новгород, 2001.
Селецкий В.Н. Прогрессизм как политическая партия и идейное на-
правление в русском либерализме. М., 1996.
Сенин А.С. Александр Иванович Гучков. М., 1996.
Сенин А.С. Военное министерство Временного правительства. М.,
1995.
Сенин А.С. Министерство путей сообщения Временного правительст-
ва. М., 1996.
Сенцов А.А. Развитие российской государственности после Февраль-
ской революции 1917 года. Краснодар, 1994.
Сергеева С.Л. Военно-промышленные комитеты в годы Первой миро-
вой войны. М., 1996.
Серков А.И. История русского масонства. 1845 — 1945. СПб., 1997.
Сидоров А.Л. Материалы о свержении царизма в фонде Чрезвычайной
следственной комиссии Временного правительства // Исследования по
отечественному источниковедению. Сб. ст., поев. 75-летию проф.
С.Н. Валка. М., 1964. С. 139-149.
Скрипилев Е.А. Карательная политика Временного правительства и
аппарат ее проведения. Автореф. дисс... к.и.н. М., 1970.
Слонимский А.Г. Катастрофа русского либерализма. Прогрессивный
блок накануне и во время Февральской революции 1917 года. Душанбе,
1975.
Советская историография Февральской буржуазно-демократической
революции. М., 1979.
Соловьев О.Ф. Обреченный альянс. Заговор империалистов против
народов России. 1914 — 1917 гг. М., 1986.
Сомов С.А. О «майском» Особом совещании // История СССР. 1973.
№ 3. С. 112-123.
Сомов С.А. Создание Особых совещаний и «Прогрессивный блок»
(август 1915 г.) //Проблемы отечественной истории. Сборник статей ас-
пирантов и соискателей института истории СССР: В 2 ч. Ч. 1. М., 1973.
С. 283-304.
393
Спирин Л.М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России.
М., 1977.
Старцев В. И. Внутренняя политика Временного правительства перво-
го состава. Л., 1980.
Старцев В. И. Революция и власть. Петроградский Совет и Временное
правительство в марте—апреле 1917 года. М., 1978.
Старцев В. И, Русская буржуазия и самодержавие в 1905 — 1917 гг.
Л., 1977.
Старцев В.И. Русские масоны XX в. // Вопросы истории. 1989. № 6.
С. 33 - 50.
Тимошенко А.И. Изменения в государственном механизме Российской
империи в период I мировой войны. Л., 1968.
Токарев Ю.С. Народное правотворчество накануне Великой Октябрь-
ской социалистической революции (март—октябрь 1917). М.—Л., 1965.
Токарев Ю.С. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в
марте—апреле 1917 года. Л., 1976.
1917 год в исторических судьбах России // Научная конференция /
Под ред. В.А. Корнилова. М., 1992.
1917 год в судьбах России и мира. Февральская революция. От новых
источников к новому осмыслению / Под ред. П.В. Волобуева. М., 1997.
1917 год и российский парламентаризм. СПб., 1998.
Тютюкин С.В. Война, мир, революция. Идейная борьба в рабочем
движении России. 1914—1917 гг. М., 1972.
Фарфель А. С. Борьба народных масс против контрреволюционной
юстиции Временного правительства. Минск, 1969.
Федотов Т.П. Трагедия интеллигенции // О России и русской фило-
софской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья.
М., 1990. С. 403-449.
Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России в
годы Первой мировой войны. Л., 1988.
Фокин Е. Февральская буржуазно-демократическая революция. М.,
1937.
Хайдеггер М. Бытие и время. Пер. В.В. Бибихина. М., 1997.
Хасс Л. Еще раз о масонстве в России в начале XX в. // Вопросы ис-
тории. 1990. № 1. С. 24-35.
Хрущов А. Г. Андрей Иванович Шингарев. Его жизнь и деятельность.
М., 1918.
Черменский Е.Д. Вторая российская революция. Февраль 1917 года.
М., 1986.
Черменский Е.Д. Кадеты накануне Февральской буржуазно-демокра-
тической революции 1917 г. // Исторический журнал. 1941. № 3. С. 35 —
45.
Черменский Е.Д. Февральская буржуазно-демократическая революция
1917 года в России. М., 1947.
Черменский Е.Д. IV Государственная дума и свержение царизма в
России. М., 1976.
Чернов В.М. Рождение революционной России. Февральская револю-
ция. Париж —Прага—Н.-Й., 1934.
Шевцов А.В. Издательская деятельность кадетской партии (1905 —
середина 1918 г.). Дисс... к.ф.н. СПб., 1992.
394
Шелохаев В.В. А.В. Тыркова // Вопросы истории. 1999. № 11 — 12.
С. 66-81.
Шелохаев В.В. Идеология и политическая организация российской
либеральной буржуазии, 1907 — 1914 гг. М., 1991.
Шелохаев В.В. Либеральная модель переустройства России. М., 1996.
Шелохаев В.В. Либералы и массы в годы Первой мировой войны //
Вопросы истории. 1996. № 7. С. 130—137.
Шелохаев В.В. Н.В. Некрасов // Вопросы истории. 1998. № 11 — 12.
С. 80-95.
Шелохаев В.В. Русский либерализм как историографическая и исто-
риософская проблема // Вопросы истории. 1998. № 4. С. 26—42.
Шляпников А.Г. Семнадцатый год: В 3 кн. М.—Л., 1994.
Шутов А.Ю. Земские выборы в истории России (1864 — 1917 гг.).
М., 1997.
Юрий М. Ф. Буржуазные общественные организации в период I миро-
вой войны 1914 — 1918 гг. (ВЗС, ВСГ, ЦВПК). Дисс... д.и.н. Черновцы,
1990.
Яковлев Н. 1 августа 1914. М., 1993.
Bohn Т.М. «Dummheit oder Verrat». Gab Miljukov am 1. November
1916 das < Sturm-signal» zur Februarrevolution? // JGO 41 (1993).
S. 361-393.
Chamberlin W. The Russian Revolution. 1917 — 1921. N.Y., 1935.
Essays on Russian Liberalism / Ed. by Ch. Timberlike. N.-Y., 1972.
Fallows T. Politics and the War Effort in Russia: The Union of Zem-
stvos and the Organization of the Food Supply, 1914 — 1916 // Slav. Rev.
1978. V. 37. № 1.
Ferro M. La Revolution de 1917. Paris, 1967.
Florinsky M. The End of the Russian Empire. Yale University Press,
1931.
Gleason W.E. The All-Russian Union of Towns and the Politics of
Urban Reform in Tsarist Russia // Rus. Rev. 1976. V. 35. № 3.
Gleason W.E. The All-Russian Union of Zemstvos and World War I //
The Zemstvo in Russia. Cambridge, 1982.
Hamm M.F. Liberal Politics in Wartime Russia: An Analysis of Progres-
sive Bloc // Slav. Rev. 1974. V. 33. N? 3.
Hasegava Ts. The Febrarian Revolution. Petrograd. 1917. Seattle —L.,
1981.
Hildermeier M. Russland oder Wie weit kam die Zivilgesellschaft? / Ders.,
J. Коска, C. Conrad (Hg.). Europaeische Zivilgesellschaft in Ost und
West. Begriff, Geschichte, Chancen. Frankfurt—N.-Y., 2000. S. 113 — 148.
Kochan L. Kadet Policy in 1917 and the Constitutional Assembly // Sla-
von. and East Europ. Rev. 1967. V. 14.
Kochan L. Russia in Revolution. 1890—1918. L., 1966.
Laue T. von. Westernization, Revolution and the Search for Basis of
Authority — Russia in 1917 // Sov. Stud. 1967. V. 19. № 2.
Melanson M. Rethinking Russia's February Revolution: Anonymous
Spontaneity or Socialist Agency? Pittsburgh, 2000.
Pearson R. The Russian Moderates and the Crisis of Tsarism. 1914 —
1917. L., 1977.
395
Pipes R. Struve: Liberal on the Right, 1905—1944. Cambridge, L.,
1970.
Revolutionary Russia / Ed. by R. Pipes. Cambridge, Mass., 1968.
Riha T. Russian European: Paul Miliukov and the Russian Politics. N.-Y.,
1969.
Rosenberg W.G. Liberals in the Russian Revolution. Princeton, 1974.
Siegelbaum L. The Politics of Industrial Mobilization in Russia, 1914 —
1917: The Study of War-Industries Committees. N.-Y., 1983.
Smith N. The Role of the Russian Free-Mansory in the February Revolu-
tion: Another Scrap of Evidence // Slav. Rev. 1968. V. 27. № 4.
Stone N. The Eastern Front, 1914-1917. N.-Y., 1975.
Wildman A.K. The End of the Russian Imperial Army. The Old Army
and the Soldiers’ Revolt (March—April 1917). Princeton, 1980.
Zimmerman J.E. The Russian Liberal Thought, 1900—1917 // Canad.-
Amer. Slav. Stud. 1980. V. 14. № 1.
Справочные издания
Авдеев Н.Н. Революция 1917 года: Хроника событий (январь—апрель
1917 г.). М. —Пг., 1923.
Великая Октябрьская социалистическая революция: Библиографичес-
кий указатель документальных публикаций / Под ред. Е.Н. Городецкого.
М., 1961.
Великая Октябрьская социалистическая революция (март 1917 —
март 1918 г.). Указатель советской литературы. 1917—1964. Вып. 1—2.
М., 1967.
Великая Октябрьская социалистическая революция: Хроника собы-
тий: В 4 т. / Под ред. В.В. Кутузова и др. Т. 1. М., 1957.
Заславский Д.О., Канторович В.А. Хроника Февральской револю-
ции. Т. 1. Пг., 1924.
Политические деятели России. 1917. Биографический словарь / Под
ред. П.В. Волобуева. М., 1993.
Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX века.
Энциклопедия. М., 1996.
Русская периодическая печать (1895 — 1917). Справочник. М., 1957.
Рутман Р.Е. Россия в период Первой мировой войны и Февральской
буржуазно-демократической революции (июль 1914 — февраль 1917).
Библиографический указатель. Л., 1975.
Шилов Д.И. Государственные деятели Российской империи. 1802 —
1917. Биобиблиографический справочник. СПб., 2001.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Авдаков Николай Степанович (1850—1915) — дворянин, горный ин-
женер, промышленник, действительный статский советник, член Государ-
ственного совета по выборам от торговли и промышленности, член ЦК
Союза 17 октября — 116, 167
Авдеев Н.Н. - 34, 360, 395
Авинов Николай Николаевич (1881 — ?) — дворянин, выпускник
юридического факультета Московского университета, сотрудник ВЗС,
товарищ министра внутренних дел Временного правительства (17
марта — 2 августа 1917 г.) — 346
Аврех А.Я. - 7, 20-23, 35, 40, 41, 132, 136, 138-140, 143, 144,
153, 154, 218, 269, 270, 273-275, 280, 282, 284, 287, 291, 387
Аджемов Моисей Сергеевич (1878—1950)* — домовладелец, присяж-
ный поверенный, публицист, депутат II —IV Государственной думы. Член
кадетской партии, на VI съезде избран в ЦК. Комиссар Временного пра-
вительства в Министерстве юстиции. Участник антибольшевистского дви-
жения. Эмигрант - 106, 108, 127, 157, 174, 202, 212, 215, 217, 241, 242,
258, 263, 287, 296, 333, 340
Азеф Евно Фишелевич (1869—1918) — один из создателей партии
эсеров, член ЦК, руководитель Боевой организации партии. Агент Де-
партамента полиции. Разоблачен в 1908 г., убит эсерами — 193
Айрапетов О.Р. - 9, 37, 142, 143, 277, 286-289, 354, 387
Аксаков Иван Сергеевич (1823—1886) — общественный деятель, пуб-
лицист, славянофил — 357
Александра Федоровна (Алиса Виктория Елена Луиза Беатриса Гес-
сен-Дармштадтская) (1872—1918) — российская Императрица, супруга
Императора Николая II — 117, 118, 232, 236, 254, 255
Александров Александр Михайлович (1868—?) — присяжный пове-
ренный, депутат IV Государственной думы. Кадет, на VI съезде избран в
ЦК - 163, 221
Алексеев Г.А. — кадет, сотрудник ВЗС — 148, 150
Алексеев Михаил Владимирович (1857 — 1918) — генерал-адъютант,
генерал от инфантерии, начальник штаба Юго-Западного фронта (1914 —
1915), командующий Северо-Западным фронтом (март—август 1915 г.),
начальник Штаба Ставки Верховного главнокомандующего (18 августа
1915 — И марта 1917 г.), Верховный главнокомандующий (И марта —
22 мая 1917 г.). Один из организаторов Белого движения — 17, 31, 38,
118, 201, 207, 230, 246, 253, 255, 286, 287, 298, 303, 358, 373, 390
Алексеев П.И. — публицист — 41, 384
Алексеева И.В. — 9, 37, 279, 282, 289, 387
Алексеева К.С. — адресат Г.А. Алексеева — 148, 150
Алексеенко Михаил Мартынович (1847 — 18 февраля 1917 г.) — из
купеческой семьи, доктор финансового права, губернский и уездный
гласный, попечитель учебного округа, почетный мировой судья, депутат
III и IV Государственных дум, председатель бюджетной комиссии, октяб-
рист, затем — земец-октябрист — 290
Алексей Николаевич — Цесаревич (1904—1918), сын Императора
Николая II (1894-1917) - 253, 298, 301, 307-309
Алмазов Василий Иванович (1857 — ?) — врач, гласный Саратовской
городской думы, депутат IV Государственной думы. Кадет, на VI съезде
избран в ЦК — 296
397
Алферов А.Д. — промышленник, октябрист — 111, 112
Алферова А.С. — адресат В.В. Лашкевича — 286
Ананьич Б.В. - 35, 139, 152, 291, 360, 388
Анвейлер О. — 12
Андреев А.М.— 35, 362, 387
Андреев Д.А. - 14, 37, 39, 42, 48, 138, 388
Андрей (Ухтомский) (1872—1937) — епископ Уфимский и Мензе-
линский — 283
Анисимов Виктор Иванович (1875—1920) — агроном, народный со-
циалист — 173
Антоний (Храповицкий) (1863 — 1936) — митрополит, известный бо-
гослов, общественный и политический деятель, один из организаторов
Союза русского народа. В эмиграции — глава Архиерейского синода
Русской Православной Церкви за границей. В 1914—1917 гг. — митро-
полит Харьковский и Ахтырский — 235, 283
Анэ Клод — французский журналист — 30, 44, 355, 356, 387
Ардов Т. (Тардов ВТ.) — ведущий публицист газеты «Утро Рос-
сии» — 25, 77, 261
«ьев Михаил Иванович (1864 — ?) — присяжный поверенный, в
)13 гг. — тверской городской голова, депутат IV Государствен-
ной думы, прогрессист, с июля 1915 г. — октябрист — 103, 208
Аркадакский Н.В. (1859 — ?) — публицист, сотрудник газеты «Рус-
ские ведомости», ее петроградский корреспондент — 284
Аронсон Г. — 38, 352, 370, 388
Архипов И.Л. — 37, 388
Асташов А.Б. - 37, 247, 270, 278, 285, 286, 388
Астров Николай Иванович (1868—1934) — потомственный почетный
гражданин, московский домовладелец, директор Московского городского
кредитного общества, гласный Московской городской думы и губернско-
го земского собрания. Член ЦК кадетской партии. С сентября 1914 г. —
член ГК ВСГ. В марте—июне 1917 г. — московский городской голова.
Участник Белого движения. Эмигрант — 60, 83, 96, 97, ИЗ, 114, 129—
131, 137, 146, 156, 157, 162, 165, 169, 170, 175, 185, 186, 202, 203, 240,
249, 255, 256, 260, 261, 263
Афанасьев Клавдий (1875 — ?) — священник, депутат I Государствен-
ной думы от Области Войска Донского, член кадетской фракции; подпи-
сал Выборгское воззвание, лишен сана, вступил в кадетскую партию —
282
Баженова Т.М. - 35, 348, 369, 370, 388
Базили Н.А. — 28
Балабанов М. — 388
Баранов Е.П. — 35, 388
Барк Петр Львович (1869—1937) — тайный советник, директор-рас-
порядитель Волжско-Камского банка (1907—1911), товарищ министра
торговли и промышленности (1913 — 1914), управляющий министерством
(с 30 января 1914 г.) и министр финансов (6 мая 1914 — 28 февраля
1917 г.). С 1915 г. — член Государственного совета, независимый. Эми-
грант - 43, 89, 111, 115
Басманов М.И. — 388
Бахрушин Сергей Владимирович (1882—1950) — историк, кадет, воз-
главлял Всероссийское бюро труда при ГК ВСГ, секретарь «Известий ГК
ВСГ», член-корреспондент АН СССР (1939) — 114, 206
Бахтин Михаил Михайлович (1895—1975) — русский философ, лите-
ратуровед — 33, 371, 388
398
Белошапка Н.В. — 10, 37, 340, 367, 388
Беляев Михаил Алексеевич (1863—1918) — генерал от инфантерии,
генерал-квартирмейстер, помощник военного министра, представитель
русского командования при румынской главной квартире, военный ми-
нистр (3 января — 28 февраля 1917 г.). Расстрелян большевиками —
262, 293-295
Берберова Н. — 13, 39, 388
Бердяев Николай Александрович (1874—1948) — философ, публи-
цист, один из авторов сборника «Вехи», сотрудник газеты «Биржевые
ведомости», журналов «Русская мысль» и «Русская свобода». Эми-
грант — 25, 359
Бережной А.Ф. — 41, 388
Благовидов А.Л. — меньшевик — 277
Благовидов В.Л. — адресат А.Л. Благовидова — 277
Блох Г.А. — статский советник, директор Петроградского междуна-
родного банка — 205
Бобринский Алексей Александрович, гр. (1852—1927) — крупный
землевладелец, промышленник, историк, обер-гофмейстер (1916), пред-
седатель Совета объединенного дворянства (1906—1912), член Государ-
ственного совета по назначению (1912), возглавил группу правых (осень
1915 г.). Товарищ министра внутренних дел (25 марта — 21 июля
1916 г.), министр земледелия (21 июля — 14 ноября 1916 г.). Эми-
грант — 206
Бобринский Владимир Алексеевич, гр. (1867—1927) — крупный зем-
левладелец, выпускник Московского университета, председатель уездной
земской управы, депутат II —IV Государственной думы, националист, с
августа 1915 г. — националист-прогрессист. Эмигрант — 120, 123, 170,
183, 186, 222, 224, 242
Бобровский Петр Семенович (1880 — ?) — уполномоченный МВПК,
помощник таврического губернского комиссара Временного правительст-
ва. Эмигрант — 29, 43, 381
Богораз Владимир Германович (псевд. — Н.А. Тан) (1865 — 1936) —
этнограф, писатель, народник, депутат I —II Государственной думы — 76
Болдырев Василий Георгиевич (1875 — после 1932) — генерал-лейте-
нант, в 1917 г. командующий 43 армейским корпусом. Участник Белого
движения. Эмигрант — 43, 357, 385
Бон Т.М. - 394
Борман А. - 27, 42, 361, 380, 385
Бородин А.П. - 37, 151, 152, 285, 288, 388
Боханов А.Н. — 41, 136, 388
Брусилов Алексей Алексеевич (1853—1926) — потомственный дворя-
нин, генерал-адъютант, генерал от кавалерии, командующий Юго-Запад-
ным фронтом (17 марта 1916 — 22 мая 1917 г.), Верховный главноко-
мандующий (22 мая — 19 июля 1917 г.). С 1920 г. — в Красной
армии - 43, 246, 320, 356, 361, 381, 385
Брусилова Надежда Владимировна (1864 — 1936) — урожд. Жели-
ховская, жена А.А. Брусилова, писательница. Эмигрантка — 43, 356,
381
Брызгалова И.Г. — 38, 388
Брянчанинов Александр Николаевич (1874 — ?) — потомственный
дворянин, публицист, один из лидеров прогрессистов — 76
Бубликов Александр Александрович (1875 — 1936?) — инженер путей
сообщения, депутат IV Государственной думы, прогрессист. Комиссар
399
ВКГД в Министерстве путей сообщения. Эмигрант — 27, 42, 94, 306,
331, 342, 355, 356, 358, 360, 364, 367, 368, 385
Будницкий О.В. — 36, 388
Бурджалов Э.Н. — 6, 7, 35, 354, 363, 370, 388
Бурышкин Павел Афанасьевич (1887 — 1955) — промышленник, про-
грессист, начальник контрольного отдела при ГК ВСГ, в апреле—июне
1917 г. — товарищ московского городского головы. Эмигрант — 29, 42,
73, 136, 141, 142, 144, 249, 254, 286, 385
Бьюкенен Джордж (1854 — 1924) — посол Великобритании в России
в 1910-1917 гг. - 30, 43, 81, 210, 211, 231, 232, 243, 254, 284, 286,
289, 300, 324, 385
Валк С.Н. — 40
Вандалковская М.Г. — 36, 388
Варун-Секрет Сергей Тимофеевич (1868—?) — дворянин, землевла-
делец, титулярный советник, председатель уездной земской управы, де-
путат I, II и IV Государственной думы, в IV Государственной думе —
старший товарищ председателя. Октябрист, затем — земец-октябрист —
182, 200, 232
Василенко Николай Прокофьевич (1866—1935) — юрист, товарищ
председателя Киевского областного комитета кадетской партии, член ЦК
с февраля 1916 г. — 86
Васильчикова Лидия Леонидовна, кн. (урожд. кн. Вяземская) —
фрейлина. Эмигрантка — 42, 254, 286, 385
Вахромеев В.А. — 36, 370, 388
Вейнштейн Григорий Эммануилович (1860—1929) — потомственный
гражданин, иудей, промышленник, с 1916 г. — член Государственного
совета по выборам от промышленности, академическая группа — 167
Велихов Борис Александрович — брат Л.А. Велихова — 142
Велихов Лев Александрович (1875 — ?) — коллежский асессор, чи-
новник 2-го департамента Сената, гласный петроградской городской
думы, редактор журналов «Городское дело», «Земское дело», газеты
«Русская молва». Депутат III Государственной думы. Кадет — 70, 142
Вернадский Владимир Иванович (1863—1945) — потомственный дво-
рянин, землевладелец, действительный статский советник, профессор ми-
нералогии Московского университета, ректор Московских высших жен-
ских курсов, помощник ректора Московского университета, член Госу-
дарственного совета по выборам от Академии наук и университетов, ака-
демическая группа. Один из основателей кадетской партии, член ЦК
(1905). Товарищ министра народного просвещения Временного прави-
тельства (1 августа — 25 октября 1917 г.). Известный ученый, лауреат
Государственной премии СССР (1943) — 19, 72, 137, 156, 158, 166, 211,
212, 215, 381
Верховский Александр Иванович (1886 — 1938) — полковник, коман-
дующий Московским военным округом (31 мая — 30 августа 1917 г.),
военный министр (30 августа — 22 октября 1917 г.). С 1919 г. — в
Красной армии. Репрессирован — 28, 42, 361, 385
Вершинин Василий Михайлович (1874 — ?) — промышленник, трудо-
вик, депутат IV Государственной думы, входил в совет старейшин Думы.
С мая 1917 г. — в составе ВКГД — 329
Веселовский Борис Борисович (1880—1954) — историк, приват-до-
цент Московского университета, сотрудник ВЗС. Профессор Московско-
го университета (1927) — 41, 272, 345, 346, 384
Вивиани Ренэ (1863—1925) — французский министр иностранных
дел (1914), премьер-министр (1914—1915), министр юстиции (1915-
1917). Социалист — 66
400
Вильгельм II Гогенцоллерн (1859—1941) — германский император
(1888—1918) - 93, 149
Вильямс Гарольд (1876—1928) — английский журналист, этнограф,
филолог. Корреспондент «Daily chronicle» в Петрограде. Муж А.В. Тыр-
ковой — 211
Винавер Максим Моисеевич (1863—1926) — юрист, присяжный по-
веренный, еврейский общественный деятель, депутат I Государственной
думы, выборжец. Один из основателей кадетской партии, член ЦК
(1905). В 1917 г. — редактор журнала «Вестник Партии народной свобо-
ды». Эмигрант - 26, 31, 41, 67, 72, 132, 140, 146, 158, 165, 166, 185,
195-197, 213-216, 277, 311, 315, 329, 333, 334, 358-360, 381, 385
Виноградов Владимир Александрович (1874 — ?) — присяжный пове-
ренный, депутат IV Государственной думы. Кадет, на VI съезде избран в
ЦК. Комиссар Временного правительства по Министерству путей сообще-
ния на правах товарища министра (7 марта — 6 октября 1917 г.) — 243,
365
Витенберг Б.М. — 9, 10
Витте Сергей Юльевич (1849—1915) — действительный тайный со-
ветник, управляющий Министерством путей сообщения (1892), министр
финансов (1892—1903), председатель Комитета министров (1903—1905),
председатель Совета министров (1905 — 1906), член Государственного со-
вета по назначению — 124
Вишневски Э. — 38, 138, 139, 388
Вишняк Марк Веньяминович (1883—1976) — из еврейской купечес-
кой семьи, эсер, сотрудник ГК ВСГ. Эмигрант — 34, 43, 139, 141, 385
Воейков Владимир Иванович (1868—1942) — генерал-майор, дворцо-
вый комендант (1913—1917). Эмигрант — 42, 355, 385
Войтинский Владимир Савельевич (1885 — 1960) — большевик, к
1917 г. — меньшевик, член Исполкома Петросовета (апрель — октябрь
1917 г.). Эмигрант — 31, 362, 384
Волков Николай Константинович (1875—1950) — сын купца, агро-
ном. Депутат II и IV Государственных дум. Товарищ председателя
ЦВПК. Кадет, на VI съезде избран в ЦК. Товарищ министра земледелия
Временного правительства (10 марта — 1 августа 1917 г.). Участник Бе-
лого движения. Эмигрант — 215, 296, 365
Волконский Владимир Михайлович, кн. (1868—1953) — камергер,
уездный предводитель дворянства, уездный и губернский гласный, депу-
тат III и IV Государственной думы, товарищ председателя (1912 — 1913).
Товарищ министра внутренних дел (27 июля 1915 — 3 января 1917 г.).
Петроградский предводитель дворянства (с 12 февраля 1917 г.). Участ-
ник Белого движения. Эмигрант — 88, 116, 182
Волобуев П.В. - 35, 36, 39, 356, 361, 364, 383, 388-, 393, 395
Вольф Б.Д. — 12
Востротин Степан Васильевич (1864 — после 1934) — золотопро-
мышленник, член III и IV Государственных дум, член ГК ВСГ и ЦВПК.
Кадет, на VI съезде избран в ЦК. Комиссар ВКГД по продовольствен-
ным вопросам. Товаоищ министра земледелия Временного правительства
(март —июль 1917 г.). Участник Белого движения. Эмигрант — 93, 158
Вторых Николай Михайлович — учитель, председатель Рижского
русского комитета кадетской партии, делегат июньской конференции
1915 г. и VI съезда - 195, 275, 176
Валикова Л.В. — 285
Гайда Ф.А. - 1, 2, 37, 38, 42, 388, 389
Гайер Д. - 36, 392
Галай Ш. - 389
14 Ф.А. Гайда
401
Гальперина Б.Д. — 44, 287, 383
Гальперн Александр Яковлевич — адвокат, меньшевик. С лета
1916 г. — секретарь Верховного совета ложи «Великий Восток наро-
дов России*. Управляющий делами Временного правительства (5
мая — 25 октября 1917 г.) — 15
Ганелин Р.Ш. - 36, 273, 389
Гапоненко Л.С. — 34, 35, 39, 363, 364, 383
Гвоздев Кузьма Антонович (1882 — ?) — рабочий, меньшевик, предсе-
датель РГ ЦВПК, товарищ министра (5 мая — 25 сентября 1917 г.) и
министр труда Временного правительства (25 сентября — 25 октября
1917 г.). В 1920 — 1931 гг. — в ВСНХ, затем репрессирован, освобожден
в 1956 г. - 168, 198, 257, 290
Генералов С.В. — есаул 4 Донского казачьего полка — 43, 356, 361,
367
Герасименко Г.А. — 10, 37, 369, 370, 388, 389
Герасимов Петр Васильевич (1877—1919) — потомственный почет-
ный гражданин, помощник присяжного поверенного, депутат III —IV Го-
сударственной думы. Кадет. Сотрудник ВЗС. Участник Белого движе-
ния. Расстрелян — 204
Гершензон Михаил Осипович (1869—1925) — из еврейской купечес-
кой семьи, выпускник историко-филологического факультета Московско-
го университета, историк, публицист, сотрудник журнала «Русская
мысль*, газеты «Русские ведомости*. Инициатор и один из авторов
сборника «Вехи* — 25
Герцен Александр Иванович (1812 — 1870) — русский общественный
и политический деятель, революционер, писатель, философ — 372
Герье Владимир Иванович (1837 — 1919) — дворянин, домовладелец,
историк, профессор Московского университета, основатель Московских
высших женских курсов, с 1907 г. — член Государственного совета по
назначению, группа центра. Член ЦК Союза 17 октября — 131, 154, 235,
283
Гессен Владимир Матвеевич (1868—1920) — потомственный дворя-
нин, надворный советник, юрист, приват-доцент Петербургского универ-
ситета, сотрудник газет «Речь* и «Русские ведомости*, депутат II Госу-
дарственной думы. Кадет — 40, 145, 389
Гессен Иосиф Владимирович (1865 — 1943) — присяжный поверен-
ный, депутат II Государственной думы. Член Совета Союза освобожде-
ния, кадет, редактор газеты «Речь*. Эмигрант. Издатель «Архива рус-
ской революции* - 25, 26, 39, 42, 53, 57, 140, 232, 274, 282, 337, 355,
357, 366, 383-385
Гиппиус Зинаида Николаевна (1869—1945) — русская поэтесса, пи-
сательница, идеолог символизма. Эмигрантка — 30, 43, 55, 80, 139, 144,
221, 280, 360, 385
Гире Александр Александрович — советник при Министерстве ино-
странных дел, консул, октябрист — 30, 289, 381
Гладыш Николай Александрович (I860 — ?) — личный дворянин, сек-
ретарь губернского акцизного управления, гласный Самарской городской
думы, председатель самарской кадетской организации, на VI съезде из-
бран в ЦК. Депутат IV Государственной думы — 157
Глинка Яков Васильевич (1870—1950) — потомственный дворянин,
землевладелец, начальник канцелярии Государственной думы IV Госу-
дарственной думы. После революции — театральный художник — 17,
27, 42, 74, 110, 111, 142, 150, 186, 273, 274, 280, 288, 354, 385
Глисон У.Е. - 13, 38, 394
402
Глобачев К.И. — генерал, начальник Петроградского охранного отде-
ления (1915 — 1917) — 161
Гоголевский А.В. — 389
Годнев Иван Васильевич (1856—1919) — дворянин, землевладелец, док-
тор медицины, приват-доцент Казанского университета, уездный и гу-
бернский гласный, депутат III и IV Государственной думы, октябрист.
Член ВКГД. Государственный контролер при Временном правительстве
(2 марта - 24 июля 1917 г.) - 110, 127, 189, 226, 244, 273, 275, 305, 315, 318
Голицын Дмитрий Петрович (Муравлин), кн. (1860 — 1928) — тайный
советник, член Государственного совета по назначению (правый), иници-
атор Русского собрания. Эмигрант — 275
Голицын Борис Александрович, кн. — депутат IV Государственной
думы, с ноября 1916 г. лидер фракции независимых правых — 245
Голицын Николай Дмитриевич, кн. (1850—1925) — действительный
тайный советник, член Государственного совета по назначению (правый),
сенатор, председатель Комитета по оказанию помощи русским пленным,
председатель Совета министров (27 декабря 1916 — 28 февраля 1917 г.).
Расстрелян большевиками — 258, 265, 288, 293, 298
Головин Федор Александрович (1867 — 1937) — потомственный дво-
рянин, землевладелец, участник крупных железнодорожных концессий,
юрист, почетный мировой судья, в 1904 — 1907 гг. — председатель Мос-
ковской городской земской управы, председатель II Государственной
думы, член III Государственной думы. Член ЦК кадетской партии
(1906). Сотрудник ВСГ. Комиссар Временного правительства в Минис-
терстве императорского двора. Репрессирован — 81, 137, 202, 251
Голуб П.А. — 390
Горемыкин Иван Логгицович (1839—1917) — потомственный дворя-
нин, действительный тайный советник 1 класса (1916), статс-секретарь,
сенатор, министр внутренних дел (1894—1899), председатель Совета ми-
нистров (апрель —июль 1906 г., 30 января 1914 — 20 января 1916 г.).
Член Государственного совета (правый). Убит крестьянами в собствен-
ном имении - 49, 56, 77, 82, 89, 94, 95, 101, 104, 111, 114, 118, 119,
128, 129, 131, 135, 146, 172, 174, 179-181, 191, 242, 270, 273
Городецкий Е.Н. — 395
Граве Б.Б. - 5, 6, 20, 21, 34, 40, 270, 282, 389
Гредескул Николай Андреевич (1864 — кон. 30-х годов) — потомствен-
ный дворянин, юрист, профессор Петроградского политехнического ин-
ститута. Член ЦК кадетской партии (1906 — осень 1916 г.). Сотрудник
газет «Речь», «Русская воля», журналов «Русская мысль», «Вестник Пар-
тии народной свободы» - 40, 91, 93, 137, 159, 165, 174, 193, 196, 212, 277
Григорий Нисский (ок. 335 — ок. 394) — христианский богослов,
Отец Церкви, философ — 371
Григорович Иван Константинович (1853—1930) — адмирал, генерал-
адъютант, морской министр (1911 — 1917), с 1913 г. — член Государст-
венного совета, независимый — 115, 235, 237, 240, 243, 244
Гримм Давид Давидович (1864 — 1941) — юрист, профессор, декан
юридического факультета Петербургского университета, действительный
статский советник, член Государственного совета по выборам от Акаде-
мии наук и университетов, академическая группа. Кадет, на VI съезде из-
бран в ЦК. Товарищ министра просвещения Временного правительства
(7 марта — 4 июля 1917 г.), председатель Совета товарищей министров
(март —июнь 1917 г.). Эмигрант — 211, 214, 215, 244, 333, 338, 365
Гронская Н.Н. — жена П.П. Гронского — 154
Гронский Павел Павлович (1883—1937) — юрист, приват-доцент Пет-
роградского университета, депутат IV Государственной думы. Кадет, с
14*
403
мая 1917 г. — в ЦК. Участник Белого движения. Эмигрант — 108, 112,
132, 154, 207, 216, 248
Грунт А. - 34, 219, 280, 389
Гужон Ю.П. — крупный промышленник, член Всероссийского совета
представителей промышленности и торговли — 204
Гуревич-Смирнов Э.Л. — большевик — 204
Гурко (Ромейко-Гурко) Василий Иосифович (1864—1937) — генерал
от кавалерии, командующий V армией, в ноябре 1916 — феврале 1917 г.
заменял М.В. Алексеева на должности начальника штаба Ставки Верхов-
ного главнокомандующего. Командующий Западным фронтом (март—
май 1917 г.). Эмигрант — 254
Гурко Владимир Иосифович (1862—1927) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, сын фельдмаршала, брат Вас.И. Гурко. Товарищ
министра внутренних дел 0906). По обвинению в финансовых махина-
циях («дело Лидваля») отдан под суд. В 1909—1910 гг. — управляющий
делами Постоянного Совета объединенного дворянства. С 1912 г. — член
Государственного совета по выборам от тверского земства, лидер кружка
внепартийного объединения. Один из организаторов Прогрессивного
блока. Эмигрант - 28, 29, 34, 40, 42, 115, 119-123, 133, 151, 152, 170,
171, 183, 262, 265, 272, 282, 385
Гусев К.В. - 36, 388, 391
Гучков Александр Иванович (1862—1936) — потомственный почет-
ный гражданин, предприниматель. Один из создателей и председатель
ЦК Союза 17 октября. Депутат III Государственной думы, лидер октяб-
ристской фракции, в марте 1910 — марте 1911 г. — председатель Госу-
дарственной думы. Член Государственного совета по выборам от торгово-
промышленников, академическая группа. Председатель ЦВПК (июль
1915 — март 1917 г.). Председатель Военной комиссии Государственной
думы (февраль —март 1917 г.). Военный и морской министр Временного
правительства (2 марта — 30 апреля 1917 г.) — 10, И, 18, 25, 28, 30,
31, 36, 42, 44, 47, 65, 74-76, 78, 79, 82, 89, 94, 98, 103, 109-113, 116-
118, 120, 125, 127, 130, 131, 141, 145, 150, 158, 167-170, 178, 187, 191,
203-208, 222, 230, 237, 253, 254, 256, 260, 262, 263, 265, 286, 287, 289,
290, 295, 300, 302, 305-313, 319, 320, 322, 326, 350, 356, 359, 361-363,
368, 370, 373, 374, 379-381, 385
Гучков Николай Иванович (1860—1935) — потомственный почетный
гражданин, действительный статский советник, член правления ряда
крупных торговых товариществ в Москве, в 1905—1913 гг. — москов-
ский городской голова. Член ЦК Союза 17 октября — 116, 287
Данилов Юрий Никифорович (1866—1937) — генерал-квартирмейс-
тер при Верховном главнокомандующем (1914—1917). Консультант нар-
комвоенмора Л.Д. Троцкого (1918—1919), начальник военного управле-
ния в правительстве бар. П.Н. Врангеля (1920). Эмигрант — 29, 146,
385
Дедков Н.И. — 36, 389
Демидов Игорь Платонович (1873—1946) — из династии промышлен-
ников, выпускник юридического факультета Московского университета,
председатель уездной земской управы, почетный мировой судья, депутат
IV Государственной думы. Кадет, с мая 1917 г. — член ЦК. Сотрудник
ВЗС. Товарищ министра земледелия Временного правительства. Эми-
грант - 66, 69, 116, 145, 184, 235
Демин В.А. — 37, 363, 389
Демьянов Александр Александрович (1866 — ?) — дворянин, присяж-
ный поверенный, депутат II Государственной думы. Один из организато-
ров партии народный социалистов. Член Петросовета. Товарищ министра
404
(14 мая — июль 1917 г.) и управляющий министерством юстиции Вре-
менного правительства (июль 1917 г.) — 29, 43, 325, 341, 356, 362, 367,
381, 385
Деникин Антон Иванович (1872—1947) — генерал-майор, командую-
щий 8 армейского корпуса 4 армии Румынского фронта (1916), началь-
ник Штаба Ставки Верховного главнокомандующего (5 апреля — 31 мая
1917 г.), командующий Западным и Юго-Западным фронтами. Участник
* Корниловского мятежа», один из организаторов белого движения. Эми-
грант — 28, 363, 381, 385
Джунковский Владимир Федорович (1865 — 1938) — генерал-лейте-
нант. московский вице-губернатор (1905 — 1908), губернатор (1908 —
1913), товарищ министра внутренних дел и командующий отдельным
корпусом жандармов (1913 — 19 августа 1915 г.). В действующей армии.
Репрессирован — 76, 116, 117, 151, 385
Дзюбинский Владимир Иванович (1860—1927) — народоволец,
ссыльный, депутат III и Iv Государственной думы, трудовик — 203, 296
Дмитриев Михаил Петрович (1876—?) — крестьянин, землевладелец,
член Курской уездной земской управы, депутат IV Государственной
думы, группа центра — 246
Дмитрюков Иван Иванович (1871 — 1917) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, губернский и уездный гласный, присяжный поверен-
ный, депутат III и IV Государственной думы, в IV Государственной
думе — секретарь. Член ВКГД. После Октябрьского переворота застре-
лился - 95, 127, 148, 160, 297, 298
Добровольский Анатолий Александрович (1859 — ?) — потомствен-
ный дворянин, надворный советник, домовладелец, кадет, депутат III и
IV Государственной думы. С февраля 1916 г. — член ЦК кадетской пар-
тии — 315
Долгоруков Павел Дмитриевич, кн. (1866—1927) — крупный земле-
владелец, уездный предводитель дворянства, камергер (до 1905 г.).
Один из основателей кадетской партии, член ЦК (1905), лидер фракции
во II Государственной думе. Расстрелян — 26, 41, 53, 58, 100, 137, 140,
177, 197, 223, 228, 252, 264, 284, 288, 305, 356, 357, 385
Доманевский — полковник Генерального штаба — 300
Дрезен А.К. - 40, 361, 380, 382
Дриллих И.Я. — сотрудник газет «Русское слово» и «Киевская
мысль», агент Московского охранного отделения «Блондинка» — 21
Друцкой-Соколинский В.А., кн. — минский губернатор — 43, 366,
385
Думерг Гастон (1863—1937) — министр колоний, глава французской
делегации на январской 1917 г. конференции союзников в Петрограде.
Президент Франции (1924—1931), премьер-министр (1934) — 261
Думова Н.Г. - 9, 36, 37, 139-141, 153, 154, 286, 357, 358, 366, 389
Дурново Петр Николаевич (1842—1915) — действительный тайный
советник, сенатор, директор Департамента полиции (1884—1900), това-
рищ министра (1900—1905) и министр внутренних дел (1906). С
1906 г.— член Государственного совета по назначению, лидер группы
правых — 135
Дякин В.С. - 6, 7, 35, 122, 124, 138, 140, 141, 143-145, 147, 149,
151, 152, 154, 218, 269-272, 277, 278, 280, 282, 284, 287, 370, 389-391
Егоров А.Н. - 40, 136, 364, 389
Ермолов Алексей Сергеевич (1846 — 4 января 1917 г.) — действи-
тельный статский советник, статс-секретарь, министр земледелия и госу-
дарственных имуществ (1894 — 1905). С 1905 г. — член Государственного
совета по назначению, группа центра — 121
405
Еропкин Аполлон Васильевич (1865 — ?) — потомственный дворянин,
землевладелец, надворный советник, губернский и уездный гласный, де-
путат I, III и IV Государственных дум. Член ЦК Союза 17 октября —
27, 42, 329, 363, 368
Ерошкин Н.П. — 389
Есин Б.И. —389
Ефимович Андрей Яковлевич — член Екатеринославского губернско-
го комитета кадетской партии, делегат июньской партийной конференции
1915 г. - 157
Ефремов Иван Николаевич (1866—?) — казак, крупный землевладе-
лец. Депутат I, III и IV Государственной думы. В 1906 г. член Партии
мирного обновления, затем — прогрессист, лидер фракции. Министр го-
сударственного призрения Временного правительства (24 июля — 24 сен-
тября 1917 г.). Эмигрант - 40, 47, 69, 73, 77, 82, 86, 94, 95, 101-103,
109, 120, 121, 123, 124, 128, 142, 144, 149, 160, 170, 171, 175, 183, 184,
187, 223, 225, 226, 228, 265, 273, 281, 295, 329, 374
Жуковский Владислав Владиславович (1860—1916) — потомствен-
ный дворянин, член правления Азовско-Донского банка, товарищ предсе-
дателя Совета съездов представителей промышленности и торговли —
73, 167, 201
Зайончковский П.А. — 33
Заславский Д.О. — 34, 44, 383, 389, 395
Захарова Л.Г. — 33
Звегинцев Александр Иванович (1869—1915) — потомственный дво-
рянин, крупный землевладелец, отставной ротмистр гвардии, губернский
гласный, депутат III Государственной думы. Октябрист. В 1914 г. отбыл
на фронт, погиб — 31, 56
Звягинцева А.П. — 36, 370, 389
Злоказов Г.И. — 36, 389
Зубатов Сергей Васильевич (1864—1917) — революционер, затем —
полковник, начальник Московского охранного отделения (1896—1902),
начальник Особого отдела Департамента полиции (1902—1903). Инициа-
тор подконтрольных властям рабочих организаций, теоретик «зубатовщи-
ны». Застрелился после победы Февральской революции — 135
Иванов Николай Иудович (1851 — 1919) — генерал от артиллерии, ге-
нерал-адъютант, до марта 1916 г. — командующий Юго-Западным фрон-
том, командующий Петроградским военным округом (27 февраля — 2
марта 1917 г.). Участник Белого движения — 298, 300, 308, 340
Иванов С. — 389
Иванов Сергей Алексеевич (1856 — ?) — ученый-медик, профессор
Харьковского ветеринарного института, депутат IV Государственной
думы. Кадет, на VI съезде избран в ЦК — 202
Игнатьев А.В. — 289
Игнатьев Л.Н., гр. — брат гр. П.Н. Игнатьева — 235, 283
Игнатьев Павел Николаевич, гр. (1870—1945) — действительный
статский советник, шталмейстер двора, товарищ главноуполномоченного
землеустройством и земледелием (1912—1915), управляющий министер-
ством (с 9 января 1915 г.) и министр народного просвещения (6 мая
1915 - 27 декабря 1916 г.). Эмигрант - 109, 110, 115, 226, 235, 240,
243, 244
Игнатьева Е.Л., гр. — жена гр. Л.П. Игнатьева — 235, 283
Изгоев (Лянде) Александр Соломонович (1872 — 1935) — профессор,
публицист, редактор журнала «Русская мысль», один из авторов сборни-
ка «Вехи». Член ЦК кадетской партии (1906). Эмигрант — 25, 26, 42,
406
46, 50, 63, 65, 67, 68, 72, 124, 136—138, 166, 212, 214, 245, 257, 277,
365, 386
Измозик В.С.— 389
Изнар Николай Николаевич — промышленник, член Всероссийского
союза представителей промышленности и торговли, Центрального воен-
но-промышленного комитета — 260
Имшенецкий Яков Кондратьевич (1858 — ?) — председатель полтав-
ского комитета кадетской партии, делегат VI съезда, избран в ЦК — 191,
196
Иоффе Г.З. - 390
Исхаков С.М. - 43, 355, 387
Ичас Мартин Мартинович (1885 — 1941) — литовский крестьянин,
присяжный поверенный, депутат IV Государственной думы. Кадет, на
VI съезде избран в ЦК. Комиссар ВКГД и Временного правительства в
министерстве народного просвещения — 365
Кавтарадзе А.Г. — 361
Калинин Г.С. — 390
Канторович В.А. — 34, 395
Каминка Август Исаакович — юрист, присяжный поверенный, член
правления Азовско-Донского Банка, с 1906 г. — член ЦК кадетской пар-
тии — 136
Капнист Дмитрий Павлович, гр., 2-ой (1879—1926) — выпускник
юридического факультета Петербургского университета, титулярный со-
ветник, уездный предводитель дворянства, депутат IV Государственной
думы. Октябрист, затем — земец-октябрист. Комиссар ВКГД в министер-
стве внутренних дел, комиссар Временного правительства по делам печа-
ти. Эмигрант - 108, 224, 233, 239, 265, 266, 295
Каразин Борис Иванович — депутат IV Государственной думы, ок-
тябрист — 101, 189
Караулов Михаил Александрович (1878—1917) — есаул, депутат II и
IV Государственной думы. Независимый, близок к прогрессистам. Ко-
миссар ВКГД и Временного правительства в Терской области (март
1917 г.). Атаман Терского казачьего войска и войскового правительст-
ва (март —ноябрь 1917 г.), в декабре возглавил Терско-Дагестанское
правительство. Убит в стычке с солдатами — 216, 296, 297
Карпачев Владимир Иванович — член Государственного совета по
выборам, правый — 275
Карпович М. — 372, 380
Карташов Антон Владимирович (1870 или 1875—1960) — историк,
богослов, профессор Высших женских курсов в Петрограде. С марта
1917 г. — кадет, член ЦК. Товарищ обер-прокурора (с 20 марта 1917 г.)
и обер-прокурор Св. Синода (24 июля — 5 августа 1917 г.), министр ве-
роисповеданий Временного правительства (5 августа — 25 октября
1917 г.). Участник Белого движения. Эмигрант — 365
Кассо Лев Аристидович (1865 — 1914) — профессор Харьковского и
Московского университетов, тайный советник, министр народного про-
свещения (1910 — 26 ноября 1914 г.) — 56
Катков Г.М. - 11-13, 38, 305, 357, 359, 390
Кеннан Дж.Ф. — 12
Керенский Александр Федорович (1881 — 1970) — присяжный пове-
ренный, депутат IV Государственной думы, лидер фракции трудовиков.
С марта 1917 г. — эсер. Министр юстиции (2 марта — 5 мая 1917 г.),
военный и морской министр (5 мая — 30 августа 1917 г.), министр-пред-
седатель Временного правительства (8 июля — 25 октября 1917 гЭ. Эми-
грант - 28, 43, 53, 80, 144, 173, 217, 247, 250, 252, 253, 263, 267, 268,
407
296, 297, 304-307, 318-320, 334, 337, 338, 340, 342, 355, 361-363,
367, 368, 386, 390
Кизеветтер Александр Александрович (1866—1933) — потомствен-
ный дворянин, историк, приват-доцент Московского университета, глав-
ный редактор газеты «Русские ведомости», один из редакторов журнала
«Русская мысль», депутат II Государственной думы. Член ЦК кадетской
партии (1906). Деятель кооперативного движения. Эмигрант — 17, 25,
36, 39, 47, 60, 137, 163, 205, 223, 237, 250, 261, 333, 336, 365, 384
Кирьянов Ю.И. - 143, 272, 390
Китанина Т.М. — 390
Кишкин Николай Михайлович (1864 — 1930) — потомственный дворя-
нин, врач, совладелец крупной клиники. Член ЦК кадетской партии
(1906), председатель МО ЦК, товарищ председателя ЦК (1907—1914).
Товарищ главноуполномоченного ВСГ. В марте 1917 г. — комиссар Вре-
менного правительства по Москве. Министр государственного призрения
Временного правительства (25 сентября — 25 октября 1917 г.). Участник
антибольшевистского движения — 60, 72, 83, 100, 156, 157, 162, 165,
175, 184-186, 191, 197, 202, 213, 214, 230, 238, 240, 243, 249, 250, 254,
255, 258, 260, 261, 358
Клопов Анатолий Алексеевич (1841 — 1927) — сын купца, выпускник
физико-математического факультета Московского университета, титуляр-
ный советник, сотрудник министерства путей сообщения. Корреспондент
Императора Николая II — 31, 44, 255, 274, 383
Клюжев Иван Семенович (1856—1922) — из крестьян, землевладе-
лец, инспектор народных училищ, губернский и уездный гласный, депу-
тат II —IV Государственной думы. Член ЦК Союза 17 октября, секретарь
думской фракции — 28, 75, 77, 95, 147, 382
Клячко (Львов) Лев Моисеевич — журналист, сотрудник газеты
«Речь» - 25, 26, 42, 180, 241, 243, 273, 283, 284, 382, 386
Кобылин В.С. - И, 38, 287, 390
Ковалевский Евграф Петрович (1865 — 1941) — потомственный дво-
рянин, землевладелец, статский советник, чиновник министерства народ-
ного просвещения, губернский гласный, депутат II —IV Государственной
думы. Октябрист, затем — земец-октябрист, эмигрант — 110
Ковалевский Максим Максимович (1851 — 23 марта 1916) — про-
фессор права, академик, историк, депутат I Государственной думы, член
Государственного совета по выборам от Академии наук и университетов,
академическая группа. Президент Вольного Экономического общества
(1914). Прогрессист. Один из основателей русского политического ма-
сонства - 81, 120, 121, 128, 142
Коковцов Владимир Николаевич (1853—1943) — граф (1914), статс-
секретарь, сенатор, действительный статский советник, министр финан-
сов (1904 — 1905, 1906—1914), председатель Совета министров (1911 —
19141 Член Государственного совета по назначению, кружок внепартий-
ного объединения. Эмигрант — 49
Кокошкин Федор Федорович (1871 — 1918) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, юрист, приват-доцент Московского университета, де-
путат I Государственной думы, выборжец. Один из основателей кадет-
ской партии, член ЦК (1905), сотрудник газеты «Русские ведомости».
Председатель Юридического совещания при Временном правительстве,
государственный контролер (25 июля — 31 августа 1917 г.). Убит боль-
шевиками - 2, 30, 31, 53, 83, 86, 87, 98, 103, 108, 111, ИЗ, 114, 137,
144, 145, 147, 148, 150, 157, 162, 165, 166, 176, 177, 181, 221, 228, 229,
251, 264, 279, 306, 315, 332, 333, 339, 350, 359
408
Коленко Анна Николаевна — учительница женской гимназии г. Бел-
города — 370
Колеров М.А. — 138
Колоницкий Б.И. — 390
Колюбакин Александр Михайлович (1868—1915) — потомственный
дворянин, штабс-капитан, в 1905 — 1906 гг. — председатель Новгород-
ской губернской земской управы. Один из создателей кадетской партии,
член ЦК (1905), председатель Петербургского городского комитета
(1910-1914). Погиб на фронте - 54, 59, 62-65, 137
Комин В.В. — 35, 390
Коновалов Александр Иванович (1875 — 1948) — потомственный по-
четный гражданин, мануфактур-советник, крупный фабрикант и поме-
щик. Один из лидеров прогрессистов, депутат IV Государственной думы,
в 1915—1917 гг. — заместитель председателя ЦВПК. Министр торговли
и промышленности (2 марта — 19 мая, 25 сентября — 25 октября
1917 г.), заместитель министра-председателя Временного правительства
(25 сентября — 25 октября 1917 г.), с июля 1917 г. — кадет, член ЦК
кадетской партии - 47, 73, 75, 78, 79, 81, 109-112, 130, 136, 167, 168,
173-175, 198, 201, 203-206, 209, 210, 221-223, 237, 240, 244, 246,
249, 253, 254, 259, 260, 262, 263, 272, 285, 288, 297, 305, 306, 318, 361,
374
Константинов П.В. — адресат А.Н. Мухина — 287
Корженевский Петр Иванович (1872 — ?) — уполномоченный ГК
ВЗС, директор канцелярии Министерства путей сообщения (с марта 1917
г.) и исполняющий обязанности товарища министра путей сообщения
Временного правительства (22 июля — 25 октября 1917 г.) — 29, 42,
236, 243, 244, 249, 341, 367, 381
Корнилов Александр Александрович (1862 —1925) — потомственный
дворянин, историк. Один из основателей кадетской партии, член ЦК
(1905), секретарь ЦК (1907—1908), затем фактически исполнял его обя-
занности. Председатель Петроградского комитета партии (1915—1917) —
19, 26, 31, 41, 63, 64, 70, 132, 137, 156-158, 165, 166, 177, 190, 197,
212, 214, 215, 223, 271, 277, 278, 281, 289, 334, 360, 381, 386
Корнилов В.А. — 36, 393
Корнилов Лавр Георгиевич (1870—1918) — генерал-лейтенант, ко-
мандующий Петроградским военным округом (март —июль 1917 г.), Вер-
ховный главнокомандующий (июль—август 1917 г.). Организатор «Кор-
ниловского мятежа». Один из организаторов Белого движения. Погиб в
бою — 303, 326, 350
Косинский Владимир Андреевич (1866—1938) — экономист-аграр-
ник, профессор Новороссийского университета и Киевского политехни-
ческого института. Кадет, делегат VI съезда — 86, 191, 195
Кострикин В.И. — 36, 361, 370, 390
Костюрин Виктор Федорович (1853—1919) — осужденный по про-
цессу «193-х», ссыльный, к 1917 г. проживал в Тобольске — 287
Кочен Л. — 38, 394
Кошкарев А.М. — секретарь бюро МВПК, агент Московского охран-
ного отделения «Павлов» — 21, 112
Крачкевич П.З. — военный журналист — 355, 386
Кривошеин Александр Васильевич (1857—1921) — потомственный
дворянин, внук крепостного, действительный тайный советник, гофмейс-
тер, товарищ главноуправляющего землеустройством и земледелием
(1905—1906), министра финансов (1906—1908), главноуправляющий
землеустройством и земледелием (1908 — 26 октября 191 э г.; с 26 сен-
тября 1915 г. — министр земледелия). С 1906 г. — член Государственно-
409
го совета, группа правого центра. Участник Белого движения. Эми-
грант - 22, 23, 31, 44, 52, 54, 56, 57, 65-70, 76, 89, 94, 109-111,
114-120, 126, 127, 129, 132, 133, 135, 140, 143, 146-148, 150-152,
154, 160, 180, 208, 228, 259, 375, 376, 382, 385, 390
Кривошеин К.А. — 390
Кринский Болеслав Иванович (1871 — ?) — камер-юнкер, козельский
уездный предводитель дворянства, депутат IV Государственной думы,
группа центра — 225
Крупенский Павел Николаевич (1863—1927) — потомственный дво-
рянин, землевладелец, действительный статский советник, камергер, по-
четный мировой судья, губернский и уездный гласный, депутат II —
IV Государственной думы. С 1913 г. после раскола октябристской фрак-
ции — лидер группы центра. Эмигрант — 120, 125, 185, 188, 226
Крупина Т.Д. - 35, 142, 390
Крыжановский Сергей Ефимович (1862 — 1935) — сын чиновника,
тайный советник, статс-секретарь, сенатор, товарищ министра внутрен-
них дел (1906—1911), государственный секретарь (1911 — 1917), член Го-
сударственного совета (1917). Эмигрант — 270
Крымов Александр Михайлович (1871 — 1917) — генерал-лейтенант, в
1917 г. и.д. начальника штаба и командующий 3 кавалерийским корпу-
сом. Участник «Корниловского мятежа». Застрелился — 253
Кузьмин-Караваев Владимир Дмитриевич (1859—1927) — генерал-
майор в отставке, присяжный поверенный и присяжный стряпчий, глас-
ный Петроградской городской думы, приват-доцент Петроградского уни-
верситета, публицист, сотрудник журнала «Вестник Европы». Депутат I
и II Государственной думы — 345, 346
Куколь-Яснопольский Степан Александрович — тайный советник,
товарищ министра внутренних дел (13 октября 1916 — 31 января
1917 г.). Член Государственного совета, независимый — 247
Кулешов С.В. — 390
Куликов С.В. - 44, 141, 151, 288, 367, 385, 390
Куломзин Анатолий Николаевич (1838—1923) — действительный
тайный советник, гофмейстер, статс-секретарь, управляющий делами Ко-
митета министров (1883—1902), член Государственного совета (группа
правого центра), его председатель (15 июля 1915 — 31 декабря 1916 г.).
Эмигрант — 154, 175, 235, 283
Куманин Лев Константинович (1869—1920) — дворянин, действи-
тельный статский советник, чиновник по особым поручениям при мини-
стре внутренних дел (с 1907 г.) и председателе Совета министров
(1910 — 1917), заведующий Министерским павильоном Государственной
думы - 18, 23, 41, 49, 138, 139, 179, 182, 235, 273, 274, 277, 279, 280,
283, 287-291, 383
Курлов Павел Григорьевич (1860—1923) — генерал-лейтенант, штал-
мейстер, курский и минский губернатор, товарищ министра внутренних
дел и командующий отдельным корпусом жандармов (1909—1911), уп-
равлял Прибалтийским краем на правах генерал-губернатора (октябрь
1914 — август 1915 г.) — 223
Кускова (Прокопович-Кускова) Екатерина Дмитриевна (1869—
1958) — общественный деятель, издатель, публицист. Один из организа-
торов Союза союзов. Жена С.Н. Прокоповича. Эмигрант — 14, 112, 173,
204, 290, 306
Кутлер Николай Николаевич (1859—1924) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, предприниматель, публицист. Товарищ министра
финансов (1905), главноуправляющий землеустройством и земледелием
(1905). Член ЦК кадетской партии (1906 — февраль 1916 г.). Депутат II
410
и III Государственной думы. С марта 1917 г. — председатель Совета
съездов представителей промышленности и торговли. Сотрудник Нарко-
мата финансов — 244, 331
Кутузов В.В. — 35, 395
Кутузов Михаил Илларионович (1745—1813) — русский полководец,
генерал-фельдмаршал — 321
Кучкин А. — 390
Лаверычев В.Я. - 6, 7, 35, 138, 147, 154, 286, 364, 390
Лазаревский Николай Иванович (1868—1921) — дворянин, действи-
тельный статский советник, профессор международного права, и.о. това-
рища министра финансов (с 24 марта 1917 г.), сотрудник министерства
внутренних дел Временного правительства, в августе—октябре 1917 г. —
председатель Юридического совещания. Кадет (с марта 1917 г.) — 315,
340, 346
Лапин Н. — 272
Лаптев Иннокентий Павлович — член Государственного совета по вы-
борам от Академии наук и университетов, академическая группа.
Кадет — 167
Лауз Т. - 38, 317, 360, 394
Лашкевич Валериан Валерианович (1876 — не ранее 1921) — при-
сяжный поверенный, гласный Харьковской городской думы, депутат IV
Государственной думы. Кадет. Эмигрант — 26, 42, 250, 286, 299
Леванидов Петр Александрович (1864 — 7) — крестьянин, волостной
старшина, депутат IV Государственной думы. Кадет — 215
Левашов Сергей Васильевич (1856—1919) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, врач, профессор, городской гласный, почетный ми-
ровой судья, член Союза русского народа. Депутат IV Государственной
думы, с ноября 1916 г. — лидер фракции правых. Расстрелян большеви-
ками - 69
Ледницкий Александр Робертович (1866—1934) — из польских
шляхтичей, потомственный дворянин, присяжный поверенный. Один из
основателей кадетской партии, член ЦК (1906 — сентябрь 1916 г.).
Председатель Ликвидационной комиссии по делам Царства Польского
(1917). Польский политический деятель — ИЗ, 114, 137, 202
Лейберов И.П. — 390
Лелянов П.И. — петроградский городской голова (1915 — 1917) —
293
Лемке Михаил Константинович — военный журналист газеты «Новое
время» - 43, 188, 253, 275, 286, 386
Ленин (Ульянов) Владимир Ильич (1870—1924) — лидер партии
большевиков, председатель Совета народных комиссаров (октябрь
1917 — 1924), основатель Советского государства — 5, 34, 374, 384
Леонов С.В. — 36, 390
Леонтович В.В. — 390
Леонтьев Сергей Михайлович (1880 — 7) — потомственный дворянин,
выпускник Московского университета, кадет, сотрудник ВСГ, товарищ
министра внутренних дел Временного правительства (10 марта —
2 августа 1917 г.) - 203, 341, 345-347, 365
Ливеровский Александр Васильевич (1867—1951) — инженер путей
сообщений, товарищ министра путей сообщений (7 марта — 31 августа
1917 г.), управляющий министерством (31 августа — 25 сентября
1917 г.) и министр путей сообщений (25 сентября — 25 октября 1917 г.).
Работал в Наркомате путей сообщений — 244
411
Линдеман Карл Эдуардович — потомственный дворянин, профессор,
гласный Московской городской думы. Товарищ председателя ЦК Союза
17 октября - 110, 136, 149
Литвинов-Фалинский Владимир Петрович (1868—1929) — инженер-
технолог, действительный статский советник, управляющий отделом
промышленности Министерства торговли и промышленности (1905 —
16 марта 1915 г.). Эмигрант — 73, 77, 78
Лихачев М.Т. — 35, 391
Ллойд-Джордж Дэвид (1863—1945) — политический и государствен-
ный деятель Великобритании, в 1908—1915 гг. — министр финансов, в
1916—1922 гг. — премьер-министр — 150, 289
Лодыженская Е.Г. — жена И.Н. Лодыженского — 148
Лодыженский Иван Николаевич (1872 — ?) — тайный советник, штал-
мейстер, сенатор, и.д. (с 21 мая 1914 г.) и управляющий делами Совета
министров (4 февраля 1915 — 28 февраля 1917 г.) — 148
Локкарт Р.Г.Б. — британский консул в Москве — 30, 43, 289, 386
Ломоносов Юрий Владимирович (1876—1952) — инженер, социа-
лист — 43, 354, 387
Лопухин Василий Борисович — директор I департамента Министерст-
ва внутренних дел (с 6 февраля 1917 г.) — 43, 211, 287, 289
Лосский Николай Онуфриевич (1870—1965) — философ, историк
философии, приват-доцент Петербургского университета. Кадет — 17,
39, 332
Лукомский Александр Сергеевич (1868—1939) — генерал-лейтенант,
генерал-квартирмейстер, начальник Штаба Ставки Верховного главноко-
мандующего (июнь —август 1917 г.). Участник «Корниловского мятежа».
Один из организаторов Белого движения. Эмигрант — 43, 356, 386
Лутугин Леонид Иванович (1864—1915) — горный инженер, член
Совета Союза освобождения. Народный социалист — 204
Львов Владимир Николаевич, 2-ой (1872—1934) — потомственный
дворянин, землевладелец, окончил юридический и историко-филологи-
ческий факультеты Московского университета, губернский и уездный
гласный, депутат III и IV Государственной думы, председатель комиссии
по делам Православной Церкви. Октябрист. Обер-прокурор Св. Синода
(2 марта — 21 июля 1917 г.). Эмигрант, в 1922 г. вернулся в Россию,
выслан в Томск - 109, 123, 125, 170, 244, 245, 295, 297, 304, 305, 318,
325
Львов Георгий Евгеньевич, кн. (1861 — 1926) — общественный дея-
тель, землевладелец, председатель губернской управы, депутат I Государ-
ственной думы. Член кадетской фракции, в 1906 г. от партии отошел. В
1913 г. избран, но не утвержден московским городским головой, главноу-
полпомоченный ВЗС, министр-председатель и министр внутренних дел
Временного правительства (2 марта — 8 июля 1917 г.). Эмигрант — 10,
17, 22, 24, 29, 55, 60, 71, 75, 79, 82, 96, 110, 111, ИЗ, 114, 116, 127,
128, 130-132, 135, 145, 151, 155, 165, 169, 170, 179, 193, 202, 204, 210,
229, 240, 241, 243, 244, 248, 249, 253-256, 259, 261, 262, 279, 287,
304-306, 309, 312, 316-318, 320, 321, 328, 329, 336, 337, 341-344,
347, 350, 356-358, 360, 368, 373, 380
Львов Николай Николаевич, 1-й (1867—1944) — потомственный дво-
рянин, крупный землевладелец, губернский земский гласный, депутат
I —IV Государственной думы. Один из основателей кадетской партии,
член ЦК в 1905 — 1906 гг., вышел из-за несогласия с аграрной програм-
мой партии. Один из организаторов Партии мирного обновления
(1906 г.), прогрессистской партии (1912 г.). В 1915 г. перешел к октяб-
412
ристам. Участник Белого движения. Эмигрант. Брат В.Н. Львова — 31,
103, 116, 125, 266, 284, 290
Любавский Матвей Кузьмич (1860—1936) — историк, профессор,
ректор Московского университета (1911 — 1917). Академик АН СССР
(1929) - 130
Лясковский Н. — священник, адресат свящ. Н. Рудича — 284
Маевский И.В. - 143, 271, 391
Макензен Август, фон — германский генерал-фельдмаршал — 74
Маклаков Василий Алексеевич (1870—1957) — потомственный дво-
рянин, землевладелец, присяжный поверенный, депутат II —IV Государ-
ственной думы. Член ЦК кадетской партии (1905). В 1917 г. посол во
Франции. Эмигрант — 5, И, 26, 31, 34, 41, 48 — 50, 54, 69, 70, 86, 87,
90, 91, 100, 107, 109, 111, 116, 122, 125, 128, 136, 138, 139, 145, 146,
153, 161, 162, 169, 175, 181, 204, 213, 215-217, 221, 225, 226, 232-234,
244, 248, 253, 255, 258, 259, 262, 265, 268, 279, 280, 284, 288, 306, 310 —
312, 327-330, 339, 351, 358, 359, 374, 379, 380, 386, 388, 390
Маклаков Николай Алексеевич (1871 — 1918) — потомственный дво-
рянин, действительный статский советник, гофмейстер, черниговский гу-
бернатор (1909—1912), управляющий министерством (1912 — 1913) и ми-
нистр внутренних дел (1913 — 5 мая 1915 г.). Член Государственного со-
вета, группа правых. Брат В.А. Маклакова. Расстрелян большевиками —
52, 55-57, 66, 67, 76, 82, 88-90, 92, 107, 108, 145, 146, 206
Малышева С.Ю. — 34, 391
Мальков В.Л. — 36, 391
Малянтович Павел Николаевич (1870—1940) — дворянин, присяж-
ный поверенный, меньшевик, товарищ министра почт и телеграфов (4 ав-
густа — 25 сентября 1917 г.) и министр юстиции Временного правитель-
ства (25 сентября — 25 октября 1917 г.) — 360
Мандельштам Михаил Львович (1866—1938) — присяжный поверен-
ный, в 1905—1906 гг. — член ЦК кадетской партии, затем — фактичес-
кий лидер левого крыла партии — 50, 98, 161, 163, 191, 192, 194—197,
258, 276, 333
Маниковский Алексей Алексеевич (1865—1920) — генерал от артил-
лерии, начальник Главного артиллерийского управления, помощник
военного министра (6 марта — 25 октября 1917 г.). На службе в Крас-
ной армии — 201, 289, 295, 391
Мансырев Серафим Петрович, кн. (1866 — ?) — присяжный поверен-
ный, депутат IV Государственной думы. До августа 1915 г. — кадет,
затем прогрессист. Эмигрант — 27, 42, 48, 73, 75, 123, 138, 152, 295,
355, 363, 386
Мануйлов Александр Аполлонович (1861 — 1929) — потомственный
дворянин, статский советник, экономист, профессор, в 1905—1911 гг. —
ректор Московского университета. Член Государственного совета от Ака-
демии наук и университетов. Кадет, на VI съезде избран в ЦК. Министр
народного просвещения Временного правительства (2 марта — 2 июля
1917 г.). Работал в Наркомате финансов — 137, 165, 202, 204, 237, 244,
251, 261, 289, 305, 306
Манухин Сергей Сергеевич (1856—1921) — юрист, действительный
тайный советник, член Государственного совета (группа центра), това-
рищ министра юстиции (1900 — 1905), министр юстиции (1905—1906), в
1912 г. руководил расследованием расстрела рабочих на Ленских золо-
тых приисках — 88, 110, 146, 243
Марголис Ю.Д. — 287
Марков Николай Евгеньевич, 2-ой (1866—1945) — дворянин, земле-
владелец, депутат III —IV Государственной думы. Председатель Совета
413
Союза русского народа (с 1909 г.). Участник Белого движения. Эми-
грант - 82, 101, 175, 187, 199, 220, 233, 244, 245, 275, 289
Маслов Семен Леонтьевич (1873—1938) — врач, юрист, экономист,
публицист, товарищ главноуполномоченного ВЗС. В 1917 г. — эсер. Ми-
нистр земледелия Временного правительства (25 сентября — 25 октября
1917 г.) - 249
Медушевский А.Н. — 391
Мейендорф Александр Феликсович, бар. (1869—1964) — коллеж-
ский советник, землевладелец, домовладелец, инспектор Училища право-
ведения, депутат III —IV Государственной думы. Член ЦК Союза 17 ок-
тября. Эмигрант — 24, 28, 322, 381
Мейендорф Е.П., бар. — жена А.Ф. Мейендорфа — 24, 28, 268, 283,
381
Мелансон М. — 291, 394
Меллер-Закомельский Владимир Владимирович, гр. (1863—1920) —
крупный землевладелец, промышленник, председатель Петербургской гу-
бернской земской управы, надворный советник, начальник Главного уп-
равления Алтайским округом Министерства императорского двора и уде-
лов. Член Государственного совета по выборам (группа центра). Октяб-
рист. Один из лидеров и организаторов Прогрессивного блока — 120,
128, 152, 168, 169, 171, 174, 175, 183, 262, 271
Мельгунов Сергей Петрович (1879/80—1956) — историк, редактор
журнала «Голос минувшего» (1913—1922), народный социалист. Эми-
грант - 4, И, 25, 30, 38, 43, 76, 108, 143, 149, 234, 253, 256, 282, 286,
287, 310, 359, 368, 386, 391
Меницкий И.В. - 144, 391
Меньшиков Михаил Осипович (1859—1918) — публицист и ведущий
сотрудник газеты «Новое время». Расстрелян большевиками — 26, 344
Миллер В.И. - 36, 39, 354, 384, 391
Милнер Александр, лорд — глава британской делегации на союзни-
ческой январской 1917 г. конференции в Петрограде — 23, 261
Милюков Павел Николаевич (1859—1943) — потомственный дворя-
нин, профессор Московского университета, историк, депутат III и IV Го-
сударственной думы. Один из основателей кадетской партии, член ЦК
(1905), в марте—октябре 1907 и с февраля 1916 г. — его председатель.
Председатель думской фракции. Фактический соредактор газеты «Речь».
Министр иностранных дел Временного правительства (2 марта — 2 мая
1917 г.). Эмигрант - 2, 4, 5, 7, 10-12, 18, 19, 21-31, 34, 36, 38, 40,
41, 47, 49-51, 53, 54, 57-65, 67-75, 81-88, 91-96, 98-104, 108 —
110, 112-115, 120-130, 132-138, 142, 143, 146, 154, 161, 163, 164,
169-171, 173—175,	178-185,	187-199,	202-204,	208-212,	218,	220,
222-236, 238,	239,	241,	242,	244,	247,	251-253,	256, 258,	263-266,
272-275, 278,	279,	281,	282,	285,	286,	289-291,	295-297,	299,	301,
304-312, 314,	318-320,	326,	329,	330,	334-338,	341, 350,	354,	355,
357-359, 361, 362, 368, 370, 373-378, 380, 381, 384-386, 389, 391
Минц И.И. - 6, 8, 34, 35, 390, 391
Михаил Александрович, Великий князь (1878—1918) — второй сын
Императора Александра III, брат Императора Николая II. Генерал-лейте-
нант, генерал-адъютант, генерал-инспектор кавалерии. 3 марта 1917 г.
после отречения брата передал верховную власть Всероссийскому учре-
дительному собранию и Временному правительству. Расстрелян больше-
виками - И, 17, 28, 253, 255, 293, 297, 301, 307, 309, 310, 341
Михайлов Н.М. — адресат Н.В. Аркадакского — 284
Михайловский Г.Н. — чиновник юрисконсультской части Министер-
ства иностранных дел — 29, 43, 319, 359, 361, 367, 368, 386
414
Мичурин А.Н. - 9, 37, 152, 272, 282, 288, 391
Мольер (Поклен Жан Батист) (1622 — 1773) — французский комедио-
граф — 252
Морозов Н.Д. — промышленник — 136
Морозова Маргарита Кирилловна — меценат, адресат кн. Е.Н. Тру-
бецкого - 31, 55, 142, 146, 234, 283, 285, 313, 359, 366, 381
Мошков Сергей Алексеевич — помощник присяжного поверенного,
земский деятель, кадет, делегат VI съезда от Костромы — 365
Мрозовский И.И. — генерал, командующий войсками Московского
военного округа — 172
Муравьев Александр Николаевич (1792 — 1863) — декабрист — 312
Муравьев Валериан Николаевич (7 — 1932) — публицист, либерал —
359
Муромцев Сергей Андреевич (1850 — 1910) — потомственный дворя-
нин, юрист, профессор Московского университета, присяжный поверен-
ный, гласный Московской городской думы, депутат I Государственной
думы, выборжец. Один из основателей кадетской партии, член ЦК
(1905) - 166
Мусин-Пушкин Владимир Владимирович, гр. (1870—7) — статский
советник, уездный предводитель дворянства, депутат IV Государственной
думы, центрист — 31, 120, 151, 152, 160
Мухин Александр Николаевич (1853 — 7) — крестьянин, земский
гласный, учредитель кредитного товарищества; депутат IV Государствен-
ной думы, кадет — 287
Мякотин Венедикт Александрович (1867 — 1937) — публицист, народ-
ный социалист. Эмигрант — 41, 344, 369, 385
Мясоедов Сергей Николаевич (1866 — 1915) — полковник, в 1901 —
1907 гг. — начальник жандармского отделения ст. Вержболово, отчислен
в запас по подозрению в шпионаже в пользу Германии, восстановлен на
службе по протекции В.А. Сухомлинова, в 1914 г. — переводчик в 10
армии. Расстрелян по приговору военно-полевого суда за шпионаж; вина
не доказана — 88, 142
Набоков Владимир Дмитриевич (1869—1922) — потомственный дво-
рянин, сын министра юстиции, камер-юнкер (в 1904 г. лишен звания за
политические взгляды), профессор права, депутат I Государственной
думы, выборжец. Один из основателей кадетской партии, член ЦК
(1905). Вышел из ЦК в 1914 г. по причине отправки на фронт. Управ-
ляющий делами Временного правительства (март—май 1917 г.). Замести-
тель председателя Временного совета Российской республики (сен-
тябрь-октябрь 1917 г.). Эмигрант. Убит правым террористом во время
покушения на П.Н. Милюкова — 7, 26, 27, 41, 42, 53, 204, 211, 284,
306, 310, 311, 315, 318, 322, 333, 335, 337, 342, 358-362, 365, 366, 368,
386
Наживин Иван Федорович — публицист, деятель кооперативного
движения — 331, 364, 386
Наумов Александр Николаевич (1868—1950) — потомственный дво-
рянин, крупный землевладелец, действительный статский советник, егер-
мейстер, член Государственного совета по выборам от Самарского земст-
ва (внепартийный). Управляющий министерством (с 10 ноября 1915 г.)
и министр земледелия (1 января — 21 июля 1916 г.). Эмигрант — 43,
76, 116, 143, 151, 200, 243, 274, 277, 386
Некрасов Николай Виссарионович (1879—1940) — потомственный
дворянин, надворный советник, инженер путей сообщения, профессор,
депутат III и IV Государственной думы, в VI Думе — товарищ председа-
теля фракции, с ноября 1916 г. — товарищ председателя Государствен-
415
ной думы. Кадет, член ЦК (1909 — июнь 1915 г., февраль 1916 — июль
1917 г.). Министр путей сообщения (2 марта — 21 июля 1917 г.) и ми-
нистр финансов, заместитель министра-председателя Временного прави-
тельства (24 июля — 31 августа 1917 г.), генерал-губернатор Финляндии
(сентябрь —октябрь 1917 г.). В 1921 — 1930 гг. работал в потребкоопера-
ции. Репрессирован — 2, 18, 36, 40, 51, 59, 61, 62, 71, 73, 87, 105, 108—
110, 112, 130, 137, 138, 162, 174 — 177, 193, 194, 197, 199, 202, 204, 210,
213, 215, 243, 244, 250, 253, 256, 260, 265, 268, 286, 288, 295-298, 305,
306, 310, 315, 318, 322, 341, 357, 358, 365, 374, 383
Николаев А.Б. - 10, 37, 356, 362, 363, 365, 391
Николаева Е.Н. — адресат свящ. К.Афанасьева — 282
Николаевский Б.И. — 14, 39, 286, 287, 391
Николай I Павлович (1796—1855) — российский император (1825 —
1855) - 350
Николай II Александрович (1868—1918) — российский Император
(1894 1917), в августе 1915 - марте 1917 г. — Верховный главноко-
мандующий - 17, 31, 34, 37, 38, 41, 57, 88, 103, 107, 108, ИЗ, 116-
119, 131, 135, 142, 143, 149, 179, 186-188, 201, 202, 225, 226, 246,
254-256, 258, 262, 264, 267, 274, 287, 294, 298, 301, 307-310, 357, 359,
360, 387, 390
Николай Михайлович, Великий князь (1859—1919) — внук Импера-
тора Николая I. Генерал от инфантерии, генерал-адъютант. Историк. 31
декабря 1916 г. сослан в поместье Грушевка. Расстрелян большевика-
ми-31, 290, 381
Николай Николаевич младший, Великий князь (1856—1929) — дядя
Николая II, генерал-адъютант, генерал от кавалерии, в 20 июля 1914 —
20 августа 1915 г. и 2 — 9 марта 1917 г. — Верховный главнокомандую-
щий, в августе 1915 — марте 1917 г. — наместник на Кавказе и Главно-
командующий войсками Кавказского военного округа. Эмигрант — 17,
29, 53, 69, 76, 108, 112, 116, 118, 119, 130, 146, 234, 246, 254, 255, 286,
309, 373
Новгородцев Павел Иванович (1866—1924) — потомственный дворя-
нин, юрист, профессор Московского университета, депутат I Государст-
венной думы, выборжец. Один из основателей кадетской партии, член
ЦК (1906 — февраль 1916 г., с мая 1917 г.). Участник Белого движения.
Эмигрант - 111, 114, 137, 236, 358
Новиков Михаил Михайлович (1876 — ?) — доктор зоологии, приват-
доцент Московского университета, гласный Московской городской думы,
депутат IV Государственной думы. Член ЦК кадетской партии (1906).
Эмигрант - 26, 42, 81, 111, 140, 141, 150, 261, 317, 321, 360, 361, 364,
368, 386
Нольде Борис Эммануилович, бар. (1876—1948) — юрист, профессор
международного права, товарищ министра внутренних дел. Кадет, това-
рищ министра иностранных дел Временного правительства (14 марта —
20 мая 1917 г.). Эмигрант - 26, 27, 42, 310, 311, 313, 340, 359, 360,
365, 386, 391
Нольтейн Е.Е. — адресат К.Э. Линдемана — 149
Обнинский В.П. (1867—1916) — дворянин, землевладелец, отставной
офицер, кадет, депутат I Государственной думы, выборжец, сотрудник
«Русских ведомостей», «Вестника Европы» и др. периодических изда-
ний. Руководитель отдела помощи военнопленным при ГК ВЗС. На VI
съезде кадетской партии избран в ЦК. Покончил с собой по причине фи-
зической болезни — 163, 191, 196
Оболенский Алексей Дмитриевич, кн. (1855 — 1933) — уездный пред-
водитель дворянства, управляющий Дворянским и Крестьянским банка-
416
ми (1894 — 1901, 1905), товарищ министра внутренних дел (1897 — 1901),
сенатор, товарищ министра финансов (1902—1905), с 1905 г. — член Го-
сударственного совета (группа центра). Обер-прокурор Св. Синода
(1905-1906). Эмигрант - 121, 171
Оболенский Владимир Андреевич, кн. (1869—1950) — земский дея-
тель, депутат I Государственной думы, кадет, на VI съезде избран в ЦК.
Эмигрант - 26, 42, 214, 215, 287, 295, 297, 341, 354, 355, 366, 367, 386
Ознобишин Алексей Александрович (1869 — ?) — землевладелец, по-
четный мировой судья, камер-юнкер; депутат IV Государственной думы,
националист, участник заграничной поездки представителей законода-
тельных палат (апрель —июнь 1916 г.). Эмигрант — 27, 42, 386
Ознобишин Д.В. — 35, 355, 391
Олсуфьев Дмитрий Адамович, гр. (1862 — 1937) — землевладелец,
земский начальник, уездный гласный мировой судья, губернский предво1
дитель дворянства и председатель губернской земской управы, член Госу-
дарственного совета по выборам (группа центра). Эмигрант — 28, 42,
121, 123, 129, 170, 171
Ольденбург Сергей Федорович, кн. (1863—1934) — потомственный
дворянин, востоковед, археолог, академик, член Государственного совета
по выборам от Академии наук и университетов, академическая группа.
Кадет, с мая 1917 г. — член ЦК. Министр народного просвещения Вре-
менного правительства (24 июля — 25 сентября 1917 г.) — 19
Опочинин Николай Николаевич (1953 — 4 февраля 1916 г.) — по-
томственный дворянин, землевладелец, мировой судья, уездный предво-
дитель дворянства, коллежский советник, депутат II —IV Государствен-
ной думы. Октябрист — 95, 127, 146, 147
Орбелиани Алексей, кн. — корреспондент М.В. Челнокова — 181,
273
Пайпс Р. - 38, 289, 370, 391, 394
Палеолог Морис (1859—1944) — французский посол в Петрограде
(январь 1914 - апрель 1917 г.) - 30, 43, 44, 76, 143, 210, 314, 342,
359, 368, 370, 386
Пальчинский Петр Иоакимович (1875—1929) — дворянин, инженер,
помощник председателя Военной комиссии Государственной думы и по-
мощник военного министра (март 1917 г.), товарищ министра торговли и
промышленности Временного правительства (24 марта — 10 августа
1917 г.), комендант Зимнего дворца в октябре 1917 г. Работал в Госпла-
не. Репрессирован — 320
Панина Софья Владимировна, гр. (1871 — 1957) — благотворительни-
ца и общественный деятель. Кадет. Товарищ министра народного просве-
щения (25 мая — 12 июля 1917 г.) и министра государственного призре-
ния Временного правительства (14 августа — 25 октября 1917 г.). Дочь
министра юстиции, падчерица И.И. Петрункевича — 295
Панчулидзев Сергей Алексеевич (1855 — 1917) — потомственный дво-
рянин, крупный землевладелец, историк, возглавлял Архив Государст-
венного совета. Правый, с 1910 г. — управляющий делами Постоянного
Совета объединенного дворянства — 154
Панчулидзева Н.Б. — жена С.А. Панчулидзева — 154
Пападжанов Михаил Иванович (1869 — ?) — городской гласный, при-
сяжный поверенный, депутат IV Государственной думы. Кадет. С апреля
1917 г. — один из лидеров Армянской народной партии — 108
Партаненко Т.В. — 44
Парфенов И.Д. — 37, 389
Петрункевич Иван Ильич (1844 — 1928) — потомственный дворянин,
землевладелец, депутат I Государственной думы, выборжец. Председа-
417
тель Союза освобождения, один из организаторов кадетской партии, член
ЦК (1905), с 1909 г. до февраля 1916 г. — его председатель. Эми-
грант - 31, 51, 53, 61, 62, 65, 87, 144, 145, 147, 148, 150, 181, 223, 224,
231, 234, 247, 274, 281, 282, 285, 334, 360, 381
Пешехонов Алексей Васильевич (1867—1933) — из духовного сосло-
вия, народный социалист, с 27 февраля 1917 г. — член Исполкома Пет-
росовета. Министр продовольствия Временного правительства (5 мая —
31 августа 1917 г.). Эмигрант — 19, 25, 43, 323, 355, 362, 381
Перегудова З.И. — 391
Петрова Д.В. — 355, 391
Пирсон Р. - 12, 38, 57, 139, 140, 142, 152, 219, 280, 294
Писарев Ю.А. — 36, 391
Питирим (Окнов) (1858—1920) — митрополит Петроградский и Ла-
дожский (в ноябре 1915 — марте 1917 г.) — 299
Плакса М.В. — 40, 41
Плеве Вячеслав Константинович (1846—1904) — действительный
тайный советник, статс-секретарь, сенатор, директор Департамента поли-
ции (1881-1885), товарищ министра внутренних дел (1885 — 1893), ми-
нистр внутренних дел (1902 — 1904). Убит террористом — 180, 225
Покровский М.Н. — 4 — 6, 34, 391
Покровский Николай Николаевич (1865 — 1930) — тайный советник,
сенатор, товарищ министра финансов (1906), в 1914 — 1916 гг. — член
Государственного совета, государственный контролер (25 января — 30
ноября 1916 г.), министр иностранных дел (30 ноября 1916 — 28 февра-
ля 1917 г.). Эмигрант — 226, 240, 254, 268
Поливанов Алексей Андреевич (1855—1920) — генерал от инфанте-
рии, помощник военного министра (1906—1912), член Государственного
совета (кружок внепартийного объединения), управляющий министерст-
вом (с 13 июня 1915 г.) и военный министр (10 сентября 1915 — 15
марта 1916 г.). С марта 1917 г. — председатель Особой комиссии при
военном министре. С 1920 г. — в Красной армии — 43, 82, 89, 107, 109,
ПО, 116, 117, 122, 145, 150, 171, 173, 186, 199, 205, 208, 211, 219, 228,
243, 244, 277, 296, 302, 320, 373, 386
Поливанов О.Л. — 10, 356, 362
Поликарпов В.В. — 40, 138, 286, 383
Полнер Тихон Иванович (1864—1935) — статистик, журналист, член
Московской губернской земской управы. Эмигрант — 29, 255, 287, 305,
320, 357, 361, 368, 369, 391
Половцов Петр Александрович — начальник штаба 2 Кавказского
корпуса, член Военной комиссии Государственной думы, Особой комис-
сии при военном министре (март—апрель 1917 г.), командующий войска-
ми Петроградского округа (май—сентябрь 1917 г.). В сентябре — декаб-
ре 1917 г. командующий корпусом — 28, 42, 295, 361, 386
Поплавский Ю.И. — директор Московского общества заводчиков и
фабрикантов, член ЦВПК — 206
Попов А.В. — 36, 392
Посников Александр Сергеевич (1845 — 1921) — потомственный дво-
рянин, статский советник, директор Петроградского политехнического
института. В 1906 г. член Партии демократических реформ, затем про-
грессист. Депутат IV Государственной думы. На правах товарища мини-
стра финансов (28 марта — 25 октября 1917 г.) — 69, 158, 199
Прокопович Сергей Николаевич (1871 — 1955) — дворянин, эконо-
мист, публицист, член Совета Союза освобождения. Народный социа-
лист. Министр торговли и промышленности (24 июля — 31 августа
418
1917 г.) и министр продовольствия Временного правительства (25 сен-
тября — 25 октября 1917 г.). Эмигрант — 112, 204
Протопопов Александр Дмитриевич (1865 — 1918) — потомственный
дворянин, крупный землевладелец, фабрикант. Действительный статский
советник, уездный предводитель дворянства, уездный и губернский глас-
ный, депутат III и IV Государственной думы, товарищ председателя IV
Думы. Управляющий (с 16 сентября 1916 г.) и министр внутренних дел
(20 декабря 1916 — 28 февраля 1917 г.). Расстрелян большевиками —
27, 43, 44, 141, 204, 212, 221-226, 228, 241, 242, 248, 252, 254, 258,
259, 266, 271, 284, 385, 386, 389
Протопопов Дмитрий Дмитриевич (1866—?) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, присяжный поверенный, уездный и губернский глас-
ный, депутат I Государственной думы. Член ЦК кадетской партии
(1906). Расстрелян большевиками — 40, 63 — 65, 96, 100, 137, 174, 192,
211, 212, 277
Протопопов Сергей Дмитриевич — журналист, сотрудник газеты
«Новое время», племянник А.Д. Протопопова — 27, 89, 94, 110, 178,
188, 382
Пуришкевич Владимир Митрофанович (1870—1920) — потомствен-
ный дворянин, землевладелец, председатель уездной земской управы,
один из основателей Союза русского народа и Союза Михаила Арханге-
ла. Депутат II —IV Государственной думы. Участник антибольшевистско-
го сопротивления — 70, 91, 104, 244, 265
Путилов Алексей Иванович (1866 — не ранее 1937) — дворянин,
промышленник, директор нескольких крупных банков, товарищ мини-
стра финансов (1905 — 1906). Член «майского совещания». Эмигрант —
76, 142, 204, 289
Пушкин Александр Сергеевич (1799—1837) — русский поэт — 155
Пэре Бернард (1867 — 1949) — профессор русской истории, языка и
литературы Ливерпульского университета, сотрудник британского по-
сольства в Петрограде — 211
Раецкий С.С. — адресат А.И. Коновалова — 285
Распутин (Новых) Григорий Ефимович (1872 — 1916) — крестьянин,
фаворит Царской семьи. Убит в ночь на 17 декабря 1916 г. в результате
аристократического заговора — 7, 156, 160, 162, 182, 185, 244, 245, 252,
254, 265, 284
Рейли Д.Дж. - 348, 369, 370, 392
Рейман М. — 392
Рейхардт В.В. — 34, 392
Ржевская А.Е. — адресат В.А. Ржевского — 285
Ржевская Л.Ф. — адресат В.А. Ржевского — 278
Ржевский Владимир Алексеевич (1868—?) — потомственный дворя-
нин, уездный гласный, председатель московской уездной земской упра-
вы, депутат IV Государственной думы, старший товарищ секретаря. Член
ВКГД. Комиссар ВКГД в Москве (март—июнь 1917 г.) — 81, 116, 171,
175, 247, 264, 277, 285, 290, 295-297
Римский-Корсаков С., гр. — корреспондент М.В. Родзянко — 275
Риттих Александр Александрович (1868—1930) — тайный советник,
гофмейстер, сенатор, товарищ главноуправляющего землеустройством и
земледелием и министра земледелия (1912 — 1916), управляющий минис-
терством (с 29 ноября 1916 г.) и министр земледелия (12 января — 28
февраля 1917 г.). Эмигрант — 240, 246, 260, 265, 266, 268, 293
Риха Т. - 38, 57, 140, 394
Рогов В.А. - 142, 392
419
Родзянко Михаил Владимирович (1859—1924) — потомственный
дворянин, землевладелец, действительный статский советник, камергер,
губернский и уездный гласный, почетный мировой судья, депутат III — IV
Государственной думы, в 1911 — 1917 гг. — председатель Государствен-
ной думы. Один из основателей Союза 17 октября, затем — земец-октяб-
рист. Председатель ВКГД. Эмигрант — 10, 18, 27, 28, 39, 42, 61, 74,
76-79, 82, 88, 94-96, 103, 109-111, ИЗ, 117, 118, 120, 127, 141-143,
145, 146, 151, 153, 158, 172, 179, 181, 182, 186, 201, 211, 217, 222, 224-
227, 238-240, 243, 244, 251, 256, 258, 259, 262, 264, 297-299, 301, 303,
308-310, 316, 317, 324, 326-328, 355-357, 360, 362, 363, 373, 380,
383, 385, 386
Родионов И.Ф. — главный редактор газеты «Утро России» — 25
Родичев Федор Измайлович (1854 — 1933) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, губернский гласный, уездный предводитель дворян-
ства, присяжный поверенный, депутат I —IV Государственной думы.
Один из организаторов Союза освобождения, член ЦК кадетской партии
(1906). Комиссар Временного правительства по делам Финляндии
(март —май 1917 г.). Эмигрант — 26, 42, 62, 64, 67, 68, 81, 86, 90, 92,
93, 97, 100, 114, 123, 127, 137, 156, 160, 166, 178, 185, 186, 192, 196,
212, 228, 233, 246, 260, 264, 266, 267, 274, 276, 277, 279, 285, 290, 296,
319, 335, 336, 355, 366, 386
Родичева Е.А. — жена Ф.И. Родичева — 196, 276, 285
Розенберг У.Г. - 12, 38, 291, 318, 352, 357, 360, 361, 370, 392, 394
Ростовцев Николай Александрович (1871 — ?) — банкир, гласный,
депутат IV Государственной думы, октябрист — 27, 42, 142, 271, 381
Рудич Калиник Несторович (1878 — ?) — священник, депутат IV Го-
сударственной думы, правый — 284
Рузский Н.В. (1854 — 1918) — генерал от инфантерии, генерал-адъю-
тант, командующий 3 армией Юго-Западного фронта, командующий Се-
веро-Западным и Северным фронтами. Расстрелян большевиками — 41,
118, 298, 308, 316, 317, 360
Рутмаи Р.Е. — 395
Рутцен Александр Николаевич, фон (1858—?) — потомственный дво-
рянин, землевладелец, предприниматель, статский советник, инженер-ме-
ханик, губернский и уездный гласный, почетный мировой судья. Один из
организаторов земских съездов 1904 — 1905 гг., депутат I Государствен-
ной думы, член ЦК кадетской партии (1905), в 1905—1909 гг. — предсе-
датель ее Петербургского комитета — 137
Рухлов Сергей Васильевич (1852 — 1918) — потомственный дворянин,
землевладелец, действительный тайный советник, министр путей сообще-
ния (1909 — 27 октября 1915 г.). С 1905 г. — член Государственного со-
вета, группа правого центра. Расстрелян — 89, 111
Рырс П.А. — 392
Рябушинский Павел Павлович (1871 — 1924) — из семьи промышлен-
ников и банкиров, председатель московского биржевого комитета (1906 —
1917). Организатор партии прогрессистов, владелец и фактический ре-
дактор газеты «Утро России». С мая 1915 г. — председатель МВПК. С
1916 г. — член Государственного совета, академическая группа. Органи-
затор I Всероссийского торгово-промышленного съезда (март 1917 г.).
Эмигрант - 25, 31, 47, 77-79, 108-112, 130, 131, 136, 143, 149, 167,
174, 203, 204, 249, 259-261, 263, 373, 374, 381
Саб лер Владимир Карлович (1847—1929) — действительный тайный
советник, сенатор, обер-прокурор Св. Синода (1911 — 5 июля 1915 г.).
Член Государственного совета, правый — 56, 89
420
Савенко Анатолий Иванович (1874 — ?) — журналист, сотрудник га-
зеты «Киевлянин», «Новое время» и др. Гласный Киевской городской
думы. Член Главного совета Всероссийского национального союза. Депу-
тат IV Государственной думы, националист, с августа 1915 г. — национа-
лист-прогрессист - 69, 103, 122, 148, 179, 183, 188, 208, 233, 239, 246,
252, 266, 273-275, 280, 282, 290, 291
Савенко Н.К. — жена А.И. Савенко — 148, 273 — 275, 280, 282, 285,
290, 291
Савич Никанор Васильевич (1869 — ?) — дворянин, крупный земле-
владелец, губернский и уездный земский гласный, депутат III и IV Госу-
дарственной думы, товарищ председателя комиссии по военным и мор-
ским делам. Октябрист, затем — земец-октябрист. Эмигрант — 27, 42,
69, 74, 101, 105, 107, 109, 110, 142, 236-239, 241, 244, 252, 253, 262,
268, 281-284, 286, 290, 291, 296, 298, 304, 306, 310, 329, 355-359, 362,
363, 378, 380, 387
Садырин Павел Александрович — агроном, член правления народно-
го университета Шанявского в Москве, депутат I Государственной думы.
Кадет, с марта 1917 г. — член ЦК — 176, 288, 336
Сазонов Сергей Дмитриевич (1860—1927) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, действительный статский советник, гофмейстер, то-
варищ министра иностранных дел (1909—1910), управляющий (1910) и
министр иностранных дел (1910 — 7 июля 1916 г.). С 1913 г. — член
Государственного совета, кружок внепартийного объединения. Участник
Белого движения. Эмигрант — 31, 44, 89, 110, 115, 122, 145, 148, 171,
211, 228, 243, 383
Самарин Александр Дмитриевич (1868—1932) — действительный
статский советник, егермейстер, в 1905—1915 гг. — московский губерн-
ский предводитель дворянства, и.д. обер-прокурора Св. Синода
(5 июля — 26 сентября 1915 г.). С 1912 г. — член Государственного со-
вета, группа правых. В ноябре 1916 — феврале 1917 г. — председатель
Постоянного совета объединенного дворянства — 89, 115, 135, 156, 162,
245, 284 .
Седугин В.И. - 37, 271, 392
Селезнев Ф.А. - 37, 136, 138, 364, 392
Селецкий В.Н. - 37, 136, 138-140, 142, 149, 154, 392
Селивачев В.И. — генерал-майор, командующий дивизией, Юго-За-
падный фронт — 43, 357, 387
Семенников В.И. — 23, 24, 41, 289, 383
Сенин А.С. — 36, 37, 392
Сенков А.А. — 37, 368, 392
Сергеева С.Л. — 37, 392
Серков А.И. — 37, 392
Сиверс Д.М. — генерал — 357
Сидоров А.Л. — 40 — 42, 392
Сироткин Д.В. — промышленник — 136
Скворцов-Степанов Иван Иванович (1870 — 1928) — большевик, пуб-
лицист — 204
Скобелев Матвей Иванович (1885—1938) — из семьи промышленни-
ка, сектанта, меньшевик, журналист, депутат IV Государственной думы.
Товарищ председателя Исполкома Петросовета. Министр труда Времен-
ного правительства (5 мая — 1 сентября 1917 г.). С 1922 г. — в РКП
(б.), затем — на советской работе. Репрессирован — 199, 200, 250, 252,
267, 296, 297, 329
Скрипилев Е.А. — 36, 368, 392
421
Слонимский А.Г. — 8, 35, 256, 287, 392
Смит Н. - 39, 394
Смирнов Сергей Алексеевич (1883 — ?) — фабрикант, член ГК ВСГ,
заместитель председателя МВПК, один из организаторов Всероссийского
союза торговли и промышленности (март 1917 г.), государственный кон-
тролер при Временном правительстве (25 сентября — 25 октября
1917 г.). Эмигрант - 256, 287, 387
Соловьев О.Ф. — 392
Сомов С.А. - 35, 149, 289, 392, 393
Спиридович Александр Иванович (1873 — 1952) — генерал-лейтенант,
историк революционного движения, состоял в распоряжении дворцового
коменданта. С 1916 г. — ялтинский градоначальник. Эмигрант — 43,
116, 151, 154, 277, 285, 287, 387
Спирин Л.М. — 35, 392
Стамболов Стефан (1854 — 1895) — регент (1886—1887) и премьер-
министр Болгарии (1887 — 1894). Установил диктаторский режим — 245
Станкевич Владимир Бенедиктович (1884 — 1968) — приват-доцент
уголовного права Петербургского университета, депутат III Государствен-
ной думы, трудовик. Во время войны — офицер-сапер. Член Исполкома
Петросовета. Комиссар Временного правительства на Северо-Западном
фронте, затем — в Ставке. Эмигрант — 43, 294, 323, 354, 355, 362, 387
Старцев В.И. - 7, 35, 39, 44, 287, 362, 383, 393
Стахович Михаил Александрович (1861 — 1923) — губернский пред-
водитель дворянства, крупный землевладелец, действительный статский
советник, камергер, один из основателей Союза 17 октября, вышел из
ЦК в июле 1906 г., депутат I Государственной думы, член Государствен-
ного совета по выборам от орловского дворянства, внепартийный. Гене-
рал-губернатор Финляндии при Временном правительстве — 120, 123,
125, 170, 240, 262
Стеклов (Нахамкис) Юрий Михайлович (1873—1941) — юрист, пуб-
лицист, меньшевик, с 1917 г. - большевик. Член Исполкома Петросове-
та. Автор Приказа № 1 - 302, 308, 321
Стемпковский Виктор Иванович (1859 — ?) — дворянин, землевладе-
лец, депутат III и IV Государственной думы, земец-октябрист — 225, 247
Степанов Василий Александрович (1872 — 1920) — потомственный
дворянин, домовладелец, действительный статский советник, горный ин-
женер, депутат III и IV Государственных дум. Кадет, на VI съезде из-
бран в ЦК. Товарищ министра торговли и промышленности Временного
правительства (6 марта — 19 мая 1917 г.), временно управляющий ми-
нистерством (19 мая — 4 июля 1917 г.). Участник Белого движения —
68, 69, 130, 199, 213, 243, 365
Степановский А.Д. — 39, 354, 384
Столыпин Петр Аркадьевич (1862 — 1911) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, действительный статский советник, гофмейстер,
гродненский и саратовский губернатор, министр внутренних дел (1906 —
1911). Убит террористом — 119, 147, 270
Стоун Н. - 13, 38, 143, 271, 394
Струве Петр Бернгардович (1870—1944) — потомственный дворянин,
юрист, приват-доцент Московского университета. В 90-х гг. лидер «ле-
гального марксизма», составитель программных документов РСДРП, ос-
нователь Союза освобождения, участник разработки программы кадет-
ской партии, член ее ЦК (1906). Вышел в июне 1915 г. Один из авторов
сборника «Вехи». В апреле —мае 1917 г. руководил экономическим де-
партаментом министерства иностранных дел. Эмигрант — 25, 38, 44, 53,
87-89, 94, 115, 137, 141, 143, 145, 148, 151, 261, 289, 374, 383, 385
422
Суворин Алексей Алексеевич (1862—1937) — публицист, издатель
газеты «Новое время» — 25, 76
Суханов Алексей Степанович (1866- ?) — книготорговец, городской
гласный; депутат IV Государственной думы, трудовик — 257, 287
Суханов (Гиммер) Николай Николаевич (1882 — 1940) — меньшевик,
с 27 февраля 1917 г. — член Исполкома Петросовета. С 1918 г. — на со-
ветской работе. Репрессирован — 43, 299, 303, 304, 307, 308, 322, 355,
357, 358, 363, 387
Сухомлинов Владимир Александрович (1848—1926) — генерал от ка-
валерии, генерал-адъютант, военный министр (1909 — 13 июня 1915 г.).
Под следствием. Эмигрант — 65, 66, 74, 89, 107, 142, 145, 223
Сыпченко А.В. — 139
Сьегельбаум Л. — 38, 394
Таганцев Николай Степанович (1843 — 1923) — юрист, профессор Пе-
тербургского университета, с 1906 г. — член Государственного совета,
группа центра — 43, 366, 367
Татаринов В.В. — каширский уездный предводитель дворянства —
43, 320, 340, 357, 367
Твердохлебов В.Н. — сотрудник министерства внутренних дел Вре-
менного правительства — 346
Терещенко Михаил Иванович (1886—1956) — землевладелец и про-
мышленник, депутат IV Государственной думы, председатель Киевского
ВПК, министр финансов (2 марта — 5 мая 1917 г.), министр иностран-
ных дел Временного правительства (5 мая — 25 октября 1917 г.). Эми-
грант - 253, 305, 306, 318, 319, 322, 337, 374
Тесленко Николай Васильевич (1870—?) — потомственный дворя-
нин, крупный землевладелец, присяжный поверенный, депутат II Госу-
дарственной думы. Член ЦК кадетской партии. Участник Белого движе-
ния. Эмигрант — 79, 162, 165
Тилли — подполковник Генерального штаба — 300
Тимберлейк Ч. — 38, 394
Тимирязев Василий Иванович (1849—1921) — действительный стат-
ский советник, товарищ министра финансов (1902—1905), министр тор-
говли и промышленности (1905 — 1906, 1909), с 1906 г. — член Государ-
ственного совета по выборам от промышленности, группа центра. Дирек-
тор Руссенбанка, промышленник — 260
Тимошенко А.И. — 35, 393
Титов Александр Андреевич (1878 — не ранее 1958) — из семьи
предпринимателя, ученый-химик, народный социалист, член ГК ВСГ.
Эмигрант — 103, 144
Токвиль Алексис, де (1805 — 1859) — французский историк, социолог
и политический деятель — 140, 292, 377, 380
Токвиль, гр. — 380
Токарев Ю.С. — 36, 361, 393
Толстой Лев Николаевич (1828—1910) — граф русский писатель —
321
Тома Альбер (1878—1932) — французский социалист, министр
труда — 206
Трепов Александр Федорович (1862—1928) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, действительный статский советник, егермейстер, се-
натор, с 1914 г. — член Государственного совета, правый. Управляющий
министерством (с 30 октября 1915 г.) и министр путей сообщения (1 ян-
варя — 27 декабря 1916 г.), председатель Совета министров (10 нояб-
423
ря — 27 декабря 1916 г.). Эмигрант — 201, 237 — 244, 246, 251, 252,
258, 283, 284
Трепов Дмитрий Федорович (1855 — 1906) — генерал свиты, москов-
ский полицмейстер; в 190э г. — петербургский генерал-губернатор, това-
рищ министра внутренних дел и начальник департамента полиции; с ок-
тября 1905 г. — дворцовый комендант — 239
Трепов Федор Федорович (1812—1889) — петербургский градона-
чальник (1873—1878) — 239
Третьяков Сергей Николаевич (1882 — 1943) — фабрикант, товарищ
председателя МВПК, товарищ председателя Всероссийского союза тор-
говли и промышленности, председатель Главного экономического комите-
та — министр Временного правительства (25 сентября — 25 октября
1917 г.). Эмигрант. Агент советской разведки. Казнен нацистами — 204,
249
Трубецкой Григорий Николаевич, кн. (1873 — ?) — публицист, уме-
ренный либерал. Брат кн. Е.Н. Трубецкого — 148, 284, 312
Трубецкой Евгений Николаевич, кн. (1863 — 1920) — философ,
юрист, публицист. Член Государственного совета по выборам от Акаде-
мии наук и университетов, академическая группа. В 1905 г. — кадет,
затем — один из создателей Партии мирного обновления (1906 г.). С
марта 1917 г. — член ЦК кадетской партии — 31, 39, 55, 56, 89, 130,
131, 142, 145, 146, 173, 234, 245, 283, 285, 313, 333, 334, 359, 366, 385
Трубецкой Сергей Евгеньевич, кн. (1890—1949) — выпускник исто-
рико-филологического факультета Московского университета, сотрудник
ВЗС. Участник антибольшевистского сопротивления. Сын кн. Е.Н. Тру-
бецкого. Эмигрант — 29, 42, 55, 139, 337, 366, 387
Туган-Барановский Михаил Иванович (1865 — 1919) — экономист,
публицист, приват-доцент Петроградского университета. Бывший «ле-
гальный марксист», затем — кадет — 25, 158, 159
Тхоржевский Иван Иванович (1878—1951) — действительный стат-
ский советник, камергер, управляющий канцелярией министерства земле-
делия (1913 — 13 июля 1916 г.) — 43, 154, 387
Тыркова (Тыркова-Вильямс) Ариадна Владимировна (1869—1962) —
потомственная дворянка, журналист, участница феминистского движе-
ния. Член ЦК кадетской партии, заведовала партийным бюро печати.
Эмигрант. Замужем за Г. Вильямсом — 26, 27, 36, 42, 47, 53, 56, 58 —
60, 83, 88, 91, 136, 137, 140, 141, 162, 181, 182, 184-186, 193, 195, 196,
199, 211, 236, 273, 276, 277, 295, 319, 335, 358, 375, 379-381, 387
Тьер Адольф (1797—1877) — историк, президент Франции (1871 —
1873) - 50
Тютюкин С.В. — 271, 393
Уаэлдмэн А.К. — 395
Урусов Сергей Дмитриевич, кн. (1862—1937) — действительный
статский советник, землевладелец, до 1906 г. — товарищ министра внут-
ренних дел, депутат I Государственной думы, выборжец. Товарищ мини-
стра внутренних дел Временного правительства (9 марта — 2 августа
1917 г.) - 346
Фальборк Генрих Адольфович (1864 — 1942) — дворянин, редактор-
издатель газеты «Школа и жизнь» и журнала «Русский учитель», один
из учредителей Педагогической академии в Петербурге. Член Союза ос-
вобождения, кадет. Председатель Госплана Абхазии — 21
Фарфель А.С. — 36, 368, 393
Федоров М.М. — действительный статский советник, управляющий
Министерством торговли и промышленности в 1905 — 1906 гг., директор
Азовско-Донского банка. Прогрессист — 130, 131, 175, 253, 254
424
Федотов Г.П. — 138, 393
Ферро М. — 394
Филарет (Романов Федор Никитич) (ок. 1554/1555—1633) — Госу-
дарь и патриарх Московский и всея Руси (1608—1610, 1619—1633) —
267
Филиппов А.И. — адресат А.И. Савенко — 148
Философов Дмитрий Владимирович (1872—1940) — критик, публи-
цист, секретарь Религиозно-философского общества — 25, 28, 261, 297,
303, 381
Флоринский М. — И, 38, 394
Флоринский М.Ф. - 37, 143, 273, 278, 393
Фокин Е. — 34, 393
Фрелих Б.К. — рижский кадет, адресат Н.М. Вторых — 195, 275,
276
Френкель Захарий Григорьевич (1869—1970) — врач, земский дея-
тель, кадет, делегат VI съезда. С 20-х годов работал в сфере здравоохра-
нения, член Академии медицинских наук (1945) — 53
Фридман Нафтель Маркович (1863 — ?) — еврейский общественный
деятель, присяжный поверенный, член III и IV Государственной думы —
217
Фэллоуз Т. — 13, 38, 394
Хабалов С.С. (1858—1924) — генерал-лейтенант, командующий Пет-
роградским военным округом — 262, 263, 340
Хайдеггер Мартин (1889—1976) — немецкий философ — 3, 33, 292,
393
Харитонов Петр Алексеевич (1852 — 1916) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, действительный тайный советник, сенатор, с
1906 г. — член Государственного совета (независимый), государственный
контролер (1907 — 25 января 1916 г.) — 89, 115, 116, 119, 126
Харламов Василий Акимович (1875—1957) — из казаков, выпускник
историко-филологического факультета Московского университета, депу-
тат I —IV Государственной думы. Сотрудник ВЗС. Кадет, на VI съезде
избран в ЦК. С 9 марта 1917 г. — председатель Особого Закавказского
комитета. Участник Белого движения. Эмигрант — 257, 283
Харламова Л.В. — жена В.А. Харламова — 283
Хасегава Ц. - 13, 38, 141, 305, 354, 357, 370, 394
Хасс Л. — 39, 393
Хатисов А.И. — тифлисский городской голова — 254
Хаустов Валентин Иванович (1884 — ?) — рабочий, меньшевик, депу-
тат IV Государственной думы. Член Исполкома Петросовета — 53, 329
Хвостов Александр Алексеевич (1857—1922) — потомственный дво-
рянин, землевладелец, действительный тайный советник, сенатор, това-
рищ министра юстиции (1905 — 1906), с 1912 г. — член Государственного
совета, группа правых. Управляющий министерством (с 6 июля 1915 г.)
и министр юстиции (30 сентября 1915 — 7 июля 1916 г.), министр внут-
ренних дел (7 июля — 16 сентября 1916 г.) — 89, 126, 146
Хвостов Алексей Николаевич (1872 — 1918) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, вологодский и нижегородский губернатор, действи-
тельный статский советник, камергер. Депутат IV Государственной думы.
Правый. Управляющий министерством (с 26 сентября 1915 г.) и министр
внутренних дел (23 ноября 1915 — 5 марта 1916 г.). Расстрелян больше-
виками - 19, 159, 160, 162, 164, 168, 172, 176, 178-180, 182, 184, 186,
221, 273
Хильдермайер М. — 394
425
Хижняков Василий Васильевич (1871 — 1949) — потомственный дво-
рянин, общественный деятель, публицист, один из основателей Союза ос-
вобождения, секретарь Вольного Экономического общества, народный
социалист. Товарищ министра внутренних дел Временного правительства
(2 августа — 25 октября 1917 г.). С 20-х годов работал в потребкоопера-
ции — 345
Хомяков Николай Алексеевич (1850—1925) — потомственный дворя-
нин, уездный предводитель дворянства, член Государственного совета от
дворянства Смоленской губернии, депутат II —IV Государственных дум,
в ноябре 1907 — марте 1910 гг. — председатель Государственной думы.
Член ЦК Союза 17 октября. Эмигрант — 75
Хрептович-Бутенев К.А., гр. — либеральный земский деятель — 284
Хрущов Александр Григорьевич (1872 — ?) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, кандидат математических наук, гласный уездного и
губернского земств, председатель уездной земской управы, депутат I Го-
сударственной думы. Кадет, на VI съезде избран в ЦК. Товарищ мини-
стра земледелия (15 марта — 5 мая 1917 г.) и министра финансов Вре-
менного правительства (24 мая — И июля 1917 г.) — 26, 27, 42, 175,
202, 240, 288, 358, 365, 366, 393
Хэмм М.Ф. - 38, 152, 394
Церетели Ираклий Георгиевич (1881 — 1959) — потомственный дворя-
нин, меньшевик, депутат II Государственной думы, лидер фракции. Член
Исполнительного комитета Петросовета, заместитель председателя
ВЦИК, министр почт и телеграфов (5 мая — 24 июля 1917 г.), управ-
ляющий министерством внутренних дел Временного правительства (8—
24 июля 1917 г.). В 1918—1921 гг. — в руководстве Грузинской демо-
кратической республики. Эмигрант — 43, 319 — 321, 329, 350, 361, 362,
370, 387
Циммерман Дж. — 38, 395
Чайковский Николай Васильевич (1850—1926) — потомственный
дворянин, народник, эсер (до 1910 г.), участник кооперативного движе-
ния. Участник Белого движения. Эмигрант — 204
Челноков Михаил Васильевич (1863 — 1935) — потомственный почет-
ный гражданин, фабрикант, член Московской городской думы, секретарь
II Государственной думы, член III и IV Дум. Член ЦК кадетской партии
(1907—1914). В сентябре 1914 — марте 1917 г. — московский городской
голова, главноуполномоченный ВСГ. Эмигрант — 18, 55, 60, 72, 78, 81,
89, 96-98, 109, 111, 112, 116, 119, 127, 129-131, 156, 169, 172, 175,
176, 181, 202, 205, 206, 210, 213, 227, 237, 240, 254, 261, 262, 273
Чемберлин У. — И, 38, 394
Черменский Е.Д. - 7, 8, 12, 13, 34, 35, 139, 144, 145, 152-154, 274,
356, 393
Чернов Виктор Михайлович (1873—1952) — один из основателей
партии эсеров, министр земледелия Временного правительства (5 мая —
1 сентября 1917 г.), председатель Всероссийского Учредительного Собра-
ния. Эмигрант — 34, 393
Черногородцев В.А. — рабочий, меньшевик, член РГ ЦВПК — 203
Черносвитов Кирилл Кириллович (1865—1919) — депутат I —IV Го-
сударственной думы. Кадет, на VI съезде избран в ЦК. В апреле —июне
1916 г. — временно исполняющий обязанности председателя думской
фракции. Участник антибольшевистского сопротивления. Расстрелян
большевиками — 212, 215
Черняев В.Ю. - 10, 36, 37, 360, 387
426
Четвериков Сергей Иванович (1850—1927) — потомственный почет-
ный гражданин, крупный фабрикант, в 1906 г. член ЦК Союза 17 октяб-
ря, затем прогрессист. Эмигрант — 111, 116, 136, 360
Чиколини — капитан, начальник охраны Таврического дворца — 296
Чистяков О.И. — 39, 362, 384
Чумак С.А. — воронежский кадет, корреспондент А.И. Шингарева —
275
Чхеидзе Николай Семенович (1864 — 1926) — меньшевик, депутат III
и IV Государственной думы, в IV Думе — лидер меньшевистской фрак-
ции, в марте—сентябре 1917 г. — председатель Исполнительного комите-
та Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. В 1918 г. —
председатель Учредительного собрания Грузии. С 1921 г. — эмигрант.
Покончил жизнь самоубийством — 235, 263, 265, 267, 268, 296, 297, 301,
304
Чхенкели Акакий Иванович (1874 — 1959?) — дворянин, юрист, лите-
ратор, депутат IV Государственной думы, меньшевик. С марта 1917 г. —
член Особого Закавказского комитета, с ноября — товарищ председателя
Национального совета Грузии. Председатель Совета министров и ми-
нистр иностранных дел Закавказской демократической федеративной
республики 0918), министр иностранных дел Грузинской демократичес-
кой республики (1918—1921). С 1921 г. — эмигрант — 188, 199, 200,
241, 248, 283
Шапиро Л. - 12, 353, 370
Шаховская Е.Г., кн. — жена кн. Д.И. Шаховского — 148, 246, 285
Шаховской Всеволод Николаевич, кн. (1874 — 1954) — действитель-
ный статский советник, гофмейстер, министр торговли и промышленнос-
ти (18 февраля 1915 — 28 февраля 1917 г.) — 126, 148
Шаховской Дмитрий Иванович, кн. (1861 — 1939) — землевладелец,
уездный и губернский гласный, депутат I Государственной думы, выбор-
жец. Один из основателей кадетской партии, член ЦК (1905), председа-
тель его комиссии по руководству внепарламентской деятельностью. С
марта 1907 г. — товарищ председателя ЦК, в апреле—июне 1916 г. —
временный исполняющий обязанности председателя ЦК. Министр госу-
дарственного призрения Временного правительства (5 мая — 2 июля
1917 г.). Участник антибольшевистского сопротивления. С 20-х годов ра-
ботал в потребкооперации, занимался литературным трудом. Репрессиро-
ван - 19, 27, 50, 51, 58-60, 62, 70, 80, 83, 85-87, 92, 93, 96, 97, 100,
105, 112-114, 128, 129, 137, 148, 150, 156-158, 162, 165, 176, 184, 185,
189, 190, 192, 197, 205, 212, 221, 246, 250, 251, 277, 285, 288, 296, 332
Шебеко Игнатий-Людовик Альбертович (1859 — ?) — поляк, присяж-
ный поверенный, землевладелец, предприниматель, член Государственно-
го совета по выборам от Царства Польского (с 1909 г.) — 116, 128
Шевцов А.В. - 37, 137, 364, 393
Шекспир Уильям (1564 —1616) — английский драматург — 45, 101
Шелохаев В.В. - 36, 37, 39, 136, 141, 143, 147, 270, 272, 275, 278,
356, 357, 370, 383, 384, 393, 394
Шидловский Сергей Илиодорович (1861 — 1922) — землевладелец,
действительный статский советник, депутат III —IV Государственной
думы. Октябрист, в IV Думе — лидер фракции. Возглавлял бюро Про-
грессивного блока. Эмигрант — 27, 42, 73, 90, 95, 110, 123, 125, 142,
146, 147, 174, 176, 183, 186, 187, 199, 226, 228, 232, 239, 242, 244, 252,
253, 264, 279, 294, 295, 297, 301, 305, 354, 355, 357, 368, 387
Шилов Д.И. - 395
Шингарев Андрей Иванович (1869—1918) — дворянин, врач, губерн-
ский и уездный гласный, депутат II —IV Государственной думы, товарищ
427
председателя кадетской фракции III и IV Думы. Член ЦК кадетской пар-
тии (1908). С августа 1915 г. — председатель комиссии Думы по воен-
ным и морским делам. Министр земледелия Временного правительства (2
марта — 2 июля 1917 г.). Убит большевиками — 2, 21, 22, 26, 27, 30,
42, 53, 56, 59-61, 69, 87, 88, 91-94, 96, 97, 100, 103, 104, 109, 116,
121, 123, 129-131, 137, 145, 169, 173-175, 180, 181, 184-186, 190,
192, 193, 195, 197, 199, 202, 204, 211, 212, 218, 221, 223-227, 232, 238,
247, 253, 258, 262, 264, 266-270, 275, 279, 287, 290, 293, 295, 296, 300,
301, 305-306, 311, 315, 319, 331, 342, 352, 358, 361, 365, 370, 387
Шингарева Е.М. — жена А.И. Шингарева — 145
Шляпников Александр Гаврилович (1885 — 1937) — большевик, в
конце 1915 — начале 1916 г. и с ноября 1916 по март 1917 г. — во главе
Русского бюро ЦК РСДРП (б). Первый нарком труда Советского прави-
тельства. Репрессирован — 5, 34, 285, 394
Штюрмер Борис Владимирович (1848—1917) — потомственный дво-
рянин, землевладелец, действительный статский советник, обер-камергер,
новгородский и ярославский губернатор, с 1904 г. — член Государствен-
ного совета (правый), председатель Совета министров (20 января — 10
ноября 1916 г.). Умер в тюрьме — 20, 22, 23, 180—182, 184, 186, 191,
192, 201, 207, 210, 211, 217, 220, 222-224, 226, 228, 232-234, 237-
242, 273, 381
Шуваев Дмитрий Савельевич (1854—1937) — потомственный почет-
ный гражданин, генерал от инфантерии, главный полевой интендант
(1915), военный министр (15 марта 1916 — 3 января 1917 г.). С
1917 г. — член Государственного совета. С 1920 г. — в Красной армии.
Репрессирован — 207, 235
Шульгин Василий Витальевич (1878—1976) — помещик, депутат II,
III, IV Государственной думы, националист, с августа 1915 г. — нацио-
налист-прогрессист. Участник Белого движения. Эмигрант. С 1945 г. —
в СССР - 27, 28, 31, 42, 103, 104, 120, 125, 126, 153, 170, 171, 183,
188, 208, 223-227, 233, 236, 239, 240, 244, 252, 256, 269, 270, 281, 283,
284, 286, 287, 291, 295, 297, 302, 308, 310, 327, 330, 354, 355, 357-359,
362, 363, 387
Шутов А.Ю. - 394
Шутов Д.А. — адресат И.Н. Ефремова (?) — 274
Щегловитов Иван Григорьевич (1861 — 1918) — потомственный дво-
рянин, землевладелец, статс-секретарь, действительный статский совет-
ник, член Государственного совета (правый), министр юстиции (1906 —
6 июля 1915 г.), председатель Государственного совета (1 января — 28
февраля 1917 г.). Расстрелян большевиками — 52, 56, 88, 89, 258
Щеголев П.Е. - 40, 139, 278, 383
Щепкин Дмитрий Митрофанович (1879 — после 1926 г.) — выпуск-
ник юридического факультета Московского университета, товарищ секре-
таря Государственной думы. Кадет, товарищ главноуполномоченного
ВЗС, товарищ министра внутренних дел Временного правительства
(3 марта — 2 августа 1917 г.). Участник антибольшевистского сопротив-
ления. Сотрудник московского синдиката «Сельмаш». Иподиакон Патри-
арха Тихона - 60, 104, 110, 111, 150, 175, 190, 215, 234, 249, 275, 282,
341, 342, 365
Щепкин Николай Николаевич (1854—1919) — потомственный дворя-
нин, землевладелец, предприниматель, губернский гласный, товарищ
московского городского головы. Член ЦК кадетской партии (1905). Член
ГК ВСГ. Комиссар Временного правительства в Туркестане. Участник
антибольшевистского сопротивления. Расстрелян — 83, 111, 114, 137,
165, 169, 185, 202
428
Щепкина А.Н. — жена Д.М. Щепкина — 148, 150, 275, 282
Щербатов Александр Алексеевич, кн. (1829—1892) — верейский
уездный предводитель дворянства, почетный мировой судья, московский
городской голова (1862—1869). Славянофил — 357
Щербатов Николай Борисович, кн. (1868—1943) — землевладелец,
губернский предводитель дворянства, камергер, управляющий государст-
венным коннозаводством (1913—1915), управляющий министерством
внутренних дел (5 июня — 26 сентября 1915 г.). С 1912 г. — член Госу-
дарственного совета по выборам от полтавского земства, группа правого
центра. Эмигрант — 23, 89, 90, 126, 135, 156
Энгельгардт Борис Александрович (1878—1962) — подполковник в
отставке, землевладелец, депутат IV Государственной думы, центрист, с
марта 1917 г. — кадет, 27 февраля — 1 марта 1917 г. — председатель
Военной комиссии Государственной думы, с 1 марта 1917 г. — военный
комендант Петрограда. Полковник — 28, 30, 42, 286, 299, 300, 355, 382
Эрн Александр Александрович (1869 — ?) — адвокат, присяжный по-
веренный, городской судья, депутат IV Государственной думы. Кадет —
234, 282, 283, 285
Эрн Н.А. — брат А.А. Эрна — 282
Эрн Ю.М. — жена А.А. Эрна — 283, 285
Юань Шикай (1859—1916) — генерал, президент Китайской респуб-
лики (1912 — 1916), после свержения династии Цин установил режим
военной диктатуры — 110
Юрий М.Ф. - 37, 394
Юсупов Феликс Феликсович, кн. (граф Сумароков-Эльстон) (1856 —
1928) — генерал-адъютант, генерал-лейтенант гвардии кавалерии. На-
чальник Московского военного округа и генерал-губернатор Москвы —
76
Яковлев Н.Н. — 39, 394
Якушкин П.Е. — прапорщик, приставлен для поручений к министру-
председателю кн. Г.Е. Львову — 366
Янушкевич Николай Николаевич (1868—1918) — землевладелец, ге-
нерал от инфантерии, начальник Академии Генерального штаба (1913—
1914), начальник Штаба Ставки Верховного главнокомандующего (20
июля 1914 — август 1915 г.), помощник наместника на Кавказе и помощ-
ник Главнокомандующего войсками Кавказского военного округа — 116,
118
Яньков П. — саратовский корреспондент В.А. Ржевского — 290
Яхонтов Аркадий Николаевич (? —1938) — помощник управляющего
делами Совета министров (май 1914 — октябрь 1916 г.). Эмигрант — 23,
41, 44, 117, 119, 150, 151, 153, 154, 279, 384, 387
Ячменихин К.М. — 37, 286, 387
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АРР	— Архив русской революции
Архив РАН	— Архив Российской академии наук (г. Москва)
ВЗС	— Всероссийский союз городов
ВКГД	— Временный комитет Государственной думы
ВПК	— Военно-промышленные комитеты
ВСГ	— Всероссийский союз городов
ГАРФ	— Государственный архив Российской Федерации (г. Москва)
ГК ВЗС	— Главный комитет Всероссийского земского союза
ГК ВСГ	— Главный комитет Всероссийского союза городов
ДП ОО	— Особый отдел Департамента полиции
Земсоюз	— Всероссийский земский союз
МВПК	— Московский (областной) военно-промышленный комитет
МО ЦК	— Московское отделение Центрального комитета конс- титуционно-демократической партии
НКВД	— Народный комиссариат внутренних дел
ОР РГБ	— Отдел рукописей Российской государственной библи- отеки (г. Москва)
ОР РНБ	— Отдел рукописей Российской национальной библио- теки (г. С.-Петербург)
ОСО	— Особое совещание по обороне
Петросовет	— Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов
пне	— Партия народной Свободы (конституционно-демокра- тическая партия)
ПО ЦК	— Петроградское отделение Центрального комитета кон- ституционно-демократической партии
РГ ЦВПК	— Рабочая группа Центрального военно-промышленного комитета
РГАЛИ	— Российский государственный архив литературы и ис- кусства (г. Москва)
РГАСПИ	— Российский государственный архив социально-поли- тической истории (г. Москва)
РГИА	— Российский государственный исторический архив (г. С.-Петербург)
РСДРП (б)	— Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков)
Согор	— Всероссийский союз городов
ЦВПК	— Центральный военно-промышленный комитет
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение.................................................. 3
Глава 1.
«Либеральная пьеса» (лето 1914 — лето 1915г.)............ 45
1.	«Быть готовым к случайностям».................... 45
2.	«Священное единение»............................. 52
3.	«Патриотическая тревога»......................... 75
4.	Прогрессивный блок.............................. 101
Глава 2.
«Тоска по влиянию» (осень 1915 — февраль	1917 г.)....... 155
1.	Революционная перспектива....................... 155
2.	Весенний реванш................................. 179
3.	Навстречу революции. «Глупость	или	измена?»..... 220
Глава 3.
«Нас выбрала русская революция» (весна 1917 г.)......... 292
1.	Принятие власти................................. 293
2.	«Волею народа».................................. 312
3.	Освобождение от оков............................ 337
Заключение.............................................. 371
Список использованных источников и литературы........... 381
Указатель имен.......................................... 397
Список сокращений....................................... 430
Федор Александрович Гайда
ЛИБЕРАЛЬНАЯ ОППОЗИЦИЯ
НА ПУТЯХ К ВЛАСТИ
(1914 - весна 1917 г.)
Редактор М. Айламазян
Художественное оформление А. Сорокин
ЛР № 066009 от 22.07.1998. Подписано в печать 26.05.2003
Формат 60x90 1/16. Бумага офсетная № 1. Печать офсетная
Усл. печ. л. 27,0. Уч.-изд. л. 36,7. Тираж 800 экз. Заказ № 2448
Издательство «Российская политическая энциклопедия»
(РОССПЭН)
117393, Москва, ул. Профсоюзная, д. 82
Тел. 334-81-87 (дирекция); тел/факс 334-82-42 (отдел реализации)
Отпечатано во ФГУП ИПК
«Ульяновский Дом печати». 432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14