АКАДЕМИЯ НАУК СССР
БОТАНИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ ИМЕНИ В.Л. КОМАРОВА
^ Mtjcotju^hfu
ЕОБОТАНИЧЕСКОЕ
АРТОГРАФИРОВАНИЕ
19 66
ИЗДАТЕЛЬСТВО
« H A V К A »
МОСКВА ЛЕНИНГРАД
19 6 6

уди 52».9 : 5SI.9
ACADEMY OF SCIENCES OF THE USSR
KOMAROV BOTANICAL INSTITUTE
GEOBOTANICAL MAPPING
1966
В этой книге обсуждаются неко¬
торые актуальные вопросы карто¬
графического обоснования геобота-
нического районирования, которыми
заняты сейчас многие научные и
проектные организации.
Предстоят большие работы по
созданию обзорной карты раститель¬
ности СССР. За рубежом и в нашей
стране обсуждаются принципы соз¬
дания международной карты расти-
тельн.ости мира. Обе работы должны
быть согласованы и предварительно
всесторонне обсуждены. Три статьи
настоящего выпуска посвя1цены
этому вопросу, в том числе статья
проф. Г. Госсена, написанная им
для нашего издания.
В двух статьях книги освещаются
вопросы детального геоботаииче-
ского картографирования. Одна из
них посвящена показу раститель¬
ности в серии карт, создаваемой
для выявления динамики природной
среды, а другая — теоретическим
основам и методическим приемам
картографирования комплексов
растительных сообществ.
Итоги прошедших в 1964—1965 гг.
в СССР и за рубежом совещаний и
конференций, на которых обсужда¬
лись проблемы картографирования
и районирования растительности,
освещаются в разделе «Рецензии и
информации».
This book discusses principal
problems of cartographical founda¬
tions of geobotanical subdivision
(«rayonization») — the object of pre¬
sent occupation of many scientific
and projecting institutions.
Large investigations will be deve¬
loped in connection with the creation
of a survey vegetation map of the
USSR. The main principles of the
compilation of the international
world vegetation map are widely
discussed both abroad and in our
country. These two works must be
well coordinated and their basical
principles throughly discussed. Three
articles of the present issue are
devoted to this discussion including
the article by prof. II. Gaussen
written specially for our edition.
Problems of the detailed geobo¬
tanical cartography are elucidated
in two separate articles. One oJi^them
discusses the possibilities of showing
the vegetation in a series of maps
ranged to demonstrate the dynamics
of natural environment. The other
deals with the theoretical basis and
cartographical devices in mapping
plant community complexes.
Resolutions of the symposiums
on cartography and subdivision
(«rayonization») of vegetation held
in the USSR and abroad in the
years 1964—1965 are discussed in
a special part of this book («Reviews
and informations»).
Ответственные редакторы:
член-корр. АН СССР В. Б. СОЧАВА и Т. И. ИСАЧЕНКО
Секретарь редакции
В.	В. ЛИПАТОВА
Editors-in-chief:
Correspondent member of the USSR Academy of Sciences V. B. SOCHAVA
and T. I. ISACHENKO
Secretary of the editorial board
F. V. LIPATOVA
2-8-2
873-66

в. Б. СОЧАВА
районирование и картография растительности
Вопрос о том, что карта растительности является одним из необхо¬
димых условий для выполнения природного и в особенности геоботани-
ческого районирования, подымался неоднократно. Однако он никогда
не был в достаточной степени разработан. В настоящее время этот вопрос
должен ставиться на обсуждение в новом аспекте в связи с более ответ¬
ственными задачами природного районирования, а в особенности с уче¬
том возросших возможностей, которыми располагает современная карто¬
графия растительного покрова.
На основе обзорных карт мира и материков может быть внесен кор¬
ректив в разделение земной поверхности на пояса, области и составляю¬
щие их зоны.
Крупномасштабная карта растительности — необходимый инструмент
для дробного, или низового, геоботанического районирования природных
ландшафтов, а также отдельных массивов хозяйственного использования.
Низовое геоботаническое районрфование с точки зрения принципов
его осуществления очень мало разработано, несмотря на то что оно при
обретает все большую и большую актуальность.
Только при наличии геоботанической карты надлежащего содержа¬
ния возможно районирование с учетом динамического состояния расти¬
тельного покрова. Карта обеспечивает возможность районировать с уче¬
том количественных показателей, характеризующих структуру расти¬
тельных ассоциаций и их экологические связи.
Перед геоботаниками встает «двуплановая» проблема: 1) совершен¬
ствовать принципы и методы районирования за счет полного использова¬
ния возможностей, заключенных в карте растительности; 2) добиваться
повышения информационной емкости карт растительности разных мае
штабов применительно к задачам геоботанического районирования.
Интересующая нас проблема может быть разрешена только при разно¬
стороннем к ней подходе. Ниже имеются в виду преимущественно не¬
которые вопросы теории геоботанического районирования в их новом
освещении, определившемся на современном этапе развития учения
о растительном покрове. Исходя из принципов и задач геоботанического
районирования, должно ставить и разрабатывать теоретические и мето¬
дические вопросы картографии растительности, имеющие назначение
способствовать рациональной классификации территории по признакам
растительного покрова.
В последние годы наметился перелом в развитии геобота¬
ники. На месте нескольких обособленных региональных направлений,
именуемых школами (школа Цюрих-Монпелье, Скандинавская, Англо¬
сакская и др.), по-своему освещавших все теоретические аспекты фито¬

ценологии, создается единое учение о растительном покрове, творчески
разрабатываемое геоботаниками многих стран. Это учение впитывает
в себя лучшие традиции региональных школ, но в его рамках разви¬
ваются также новые направления. Они основаны на внедряюш,ихся
в геоботанику физико-химических и математических методах, а также
кибернетических, обш;еэкологических и ландшафтно- географических
идеях.
Не только в СССР, но и во многих других странах теория фитоцено¬
логии в последние годы успешно освобождается от несостоятельных фи¬
лософских концепций и целенаправленно или стихийно обогаш,ается по¬
ложениями, созвучными диалектическому материализму. Это способ¬
ствует тому, что в MHpoBoii геоботанической литературе с каждым годом
все отчетливее ош;ущается нарастание интереса к конструктивным гео-
ботаническим проблемам.
Если до 60-х годов нынешнего века для геоботаники было характерно
очень замедленное развитие, то в дальнейшем мы можем рассчитывать
на опережаюш;ие темпы по сравнению с некоторыми другими биогеогра-
фическими дисциплинами. При современных ситуациях по-иному скла¬
дываются и исходные положения геоботанического районирования.
В прошлом проблема районирования в основном сводилась к установле¬
нию разного ранга геоботанических рубежей. В качестве исходного ма¬
териала большое значение имели при этом ареалы доминируюш,пх и
в других отношениях показательных растений, а также различного вида
физико-географические границы.
Такой подход к районированию в настояш;ее время недостаточен.
К тому же он неизбежно субъективен, так как суш;ествует много геобо¬
танических рубежей, и для того чтобы выбрать из них рубеж, ограничи¬
вающий геоботанический район, необходим надежный критерий. Этот
критерий мы приобретаем, изучая геоботаническую структуру террито¬
рии (типичные растительные ассоциации, их экологические ряды и
географические связи). Проблема геоботанического райониропа&1?[я, воз
никшая в нашей стране почти 50 лет тому назад, в настоящее время
перерастает в проблему классификации территории по признакам расти¬
тельного покрова. При этом на первый план выступает территориальная
структура растительности, а не создание сетки геоботанических границ,
которые к тому же могут быть разных типов (отчетливые, расплывча¬
тые и др.).
При классификации территории (этот термин хорошо пе¬
редает содержание, которое мы вкладываем в районирование на совре¬
менном этапе развития науки) основное внимание должно быть уделено
количественной оценке строения и разнообразных связей растительного
покрова района. В этой связи продолжают сохранять свое значение карты
ареалов отдельных видов и границ различных экологических и ланд¬
шафтных факторов. Однако основное значение для классификации тер¬
ритории имеют не они, а типологические карты растительности, насы¬
щенные аналитической и синтетической информацией. Такие карты дают
представление о структуре растительности классифицируемой местности
и не могут быть заменены ничем. Очень важны для районирования
серии сопряженных карт различных компонентов природы (Сочава,
1965). При их сравнительном анализе выявляются географические и
экологические связи растительных группировок районируемой местности.
Часть этих связей может быть выражена математически.
Путем сравнительного изучения различных тематических карт и
учета количественных показателей природных режимов (выявленных
на ключевых участках) исследователь имеет возможность подойти к уста¬
новлению района (или округа и провинции) как определенной «геобота-

нической системы», характеризующейся качественно и количественно
своеобразными биотическими и экологическими помзателями.
Практически для каждой таксономической ^дтицы геоботанического
районирования нужно установить числовые йа^йгфмости между отдель¬
ными структурными элементами растительного покрова, соотношение
в распределении различных типов сообществ, а главное — выразить чис¬
лом и мерой связи растительного покрова с факторами среды. Необходимо
определить функциональные связи и коррелятивные соотношения расти¬
тельного покрова с биотическими и абиотическими факторами. На основе
этпх данных в дальнейшем будет возможно создать числовую и стати¬
стическую модели природного района по аналогии с теми, что разраба¬
тывают экономико-географы для территориально-произ1юдственных ком¬
плексов.
Мы считаем эту задачу разрешимой, так как природно-территориаль¬
ные комплексы представляют собою управляющую систему или, иначе
говоря, определенный уровень управления. Растительные сообщества п
их территориальные сочетания — это незамкнутые системы управления,
образующие часть более общих замкнутых систем, каковыми являются
элементарная геосистема (географическая фация) или основная терри¬
ториальная геосистема (природный ландшафт).
Наличие числовых моделей двух смежных районов позволит найтр!
объективные, обоснованные количественными показателями границы
между ними. Пока что в этом направлении речь идет о научном поиске,
об изыскании приемов применения математических и кибернетических
методов к выявлению брюгеографпческих закономерностей. Этот поиск
уже начат в некоторых зарубежных странах и у нас — в научных уч¬
реждениях Сибирского отделения Академии наук СССР. После решения
некоторых предварительных задач на очереди разработка темы «Модель
и организация геоботанического района». Это совершенно закономерное
развитие проблемы геоботанического районирования, так как диалекти¬
ческий процесс познания — это движение от явления к сущности, к ее
более глубокому и разностороннему пониманию.
Числовые характеристики функциональных и другого вида связей
между структурными элементами района и действующими внутри него
процессами требуют усовершенствования программы геоботанических ис¬
следований, на основе которых районирование осуществляется. Необхо¬
димы не только маршрутные, но также стационарные или полустацио-
нарные исследования, организуемые сейчас в ряде районов нашей
страны. В программу стационарных исследований, если имеется в виду
использовать их результаты при районировании, должны входить крупно¬
масштабные съемки растительности с параллельным анализом аэросним¬
ков. Эти съемки призваны способствовать дешифрированию аэроснимков,
что является одной из основных подготовительных операций при класси¬
фикации территории. Съемки растительности в крупном масштабе имеют
также назначение выявить динамические проявления в растительных
сообществах.
Опыт крупномасштабного картографирования с этой целью, произве¬
денный на южнотаежном стационаре Института географии Сибири и
Дальнего Востока, дал положительные результаты, существенные для
дробной классификации территории. В качестве эталона этот опыт может
быть использован при районировании второго порядка.
Из числа форм обобщения первичных материалов геоботанических
исследований очень существенны параллельно разрабатываемые клас¬
сификация и ординация расти'тельности. Вопрос о прин-
цииах классификаций в связи с районированием и картографирова¬
нием уже обсуждался (Сочава, 1961 и др.).

Под ординацией растик льности мы понимаем систематизацию биоти¬
ческих и экологических связей внутри сообщества с учетом количествен¬
ных показателей и на основе широкого использования математических
методов. Ординация растительности не исключает необходимости ее 1шас-
сификации — то и другое суть методы установления связи между расти¬
тельными сообществами и средой, а также между отдельными элемоп-
тами сообщества и экологическими условиями внутри него.
Классификация обеспечивает нам представление о качествеппом
разнообразии растительных сообществ геоботанического района, а также
о количественном соотношении между отдельными его таксонами. 0[)ди-
иация необходима для выявления различных соотношений как между
компопептами растительности, так и между ней и факторами окружаю
щей среды. Данные ординацпи растительности, обработанные современ¬
ными математическими и статистическими методами, призваны обеспе¬
чить основу для построения числовой модели геоботанического района,
характеризующей его главнейшие структурные черты.
Для познания структуры растительности района и построения мо¬
дели в равной мере необходимы как аналитические, так и синтетиче¬
ские данные о растительных группировках. Современные фитоценологи
проявляют большой интерес к изучению синузий, экологических групп,
фитоценотипов, консорций и других элементов сообщества. Все это ведет
к углубленному познанию растительности и обязательно должно сопро¬
вождаться картографированием для установления существующих ni)o-
странственных cooTHomennii.
Меньшее внимание со стороны фитоценологов обращается на то, что
одновременно на основе этих аналитических данных должен следовать
синтез и создаваться новьи!, более точный образ сообщества как целого,
или точнее как системы, в пределах которой все биологические колшо-
ненты взаимодействуют со средой.
Структуру растительности следует изучить с уче^
том присущих ей динамических тенденций. Время, когда
вопросы динамики выделялись в особый раздел фитоценологии (изуче¬
ние сукцессий, или смен растительных сообществ, и отдельных доми¬
нант), осталось позади.
Динамическое начало пронизывает всю современную геоботанику,
включая классификацию растительных сообществ и изучение их эколого¬
географических связей. Динамический подход совершенно необходим при
оценке значения доминант растительного покрова и в особенности при
выявлении их функции в качестве эдификаторов.
Новые задачи, которые приходится решать геоботаникам в содруже¬
стве с другими натуралистами в связи с преобразованием природы и
проблемами физико-географического прогнозирования, в свою очередь
заставляют при районированпи обращать серьезное внимание на дина¬
мические тенденции подразделений географической среды. В этом отно¬
шении особое значение имеет биота (в первую очередь растительный
покров) ландшафта, отражающая его коренную структуру и чутко реа¬
гирующая на антропогенные влияния, а также на сезонные, погодные и
периодические колебания климатических условий. Природное, в том
числе и геоботаническое, районирование призвано сейчас выявлять по¬
местные особенности режимов географической среды, надежным показа¬
телем которых является спонтанная растительность.
Все это возможно только при условии, если районирование будет
основываться на картах растительного покрова, характеризующих его
динамические состояния, как обусловленные саморазвитием биотической
ассоциации, так и вызванные внешними воздействиями.

с каждым годом приобретает все большую актуальность вопрос
о	соотношении геобота и if ческого с другими видами
природного районирования. В особенности это касается ланд¬
шафтного и комплексного биологического районирований. Американскпе
экологи, выделяя биотические округа и провинции, за редким исключе¬
нном не обсуждают этого вопроса. То же относится к большинству на¬
ших ландшафтоведов.
Основываясь на литературных источниках, а также на собственном
опыте, можно сделать вывод, что ландшафту (как округу) и ландшафт¬
ному району всегда соответствует территориальное сочетание биоцено¬
зов, составляющее биотический округ, или район. Границы таксономи¬
ческих категорий ландшафтного и биотического районирования, как ]ipa-
вило, совпадают.
Очень близко соответствие между ландшафтным районированием и
районированием по растительному покрову. Оно бывает практически пол¬
ным, если при геоботаиическом районировании учитывается динамиче¬
ское состояние растительных группировок и строго различаются корей
ные, производные и серийные ассоциации, а также если районирование
производится по совокупности признаков растительности, т. е. с учетом
пространственных соотношений всех ее структурных типов от древесного
яруса леспых ценозов до микрофлоры почв. При таком подходе расти¬
тельность лучше, чем какой-либо другой компонент геосистемы, характе¬
ризует ландшафтные рубежи.
Иной результат выявляется, если геоботаническое районирование
производится с учетом распрострапепия лишь отдельных синузий или
по каким-либо признакам, не характеризуюш;им растительный покров
как целое. В таких случаях границы комплексного и геоботанического
районирования не совпадают и нередко расходятся очень существенно.
В этой связи представляет интерес вывод, к которому пришел Барк-
ман (цит. по: Maarel, Westhoff, Leenwen, 1964). Существует, по его мне¬
нию, две разных системы: одна для биоценозов как целостностей (из
всех ярусов наземных растений, микроорганизмов почвы и фауны),
а другая система — для однослойных сообществ или синузий. Биоцено-
тическая типология, по мнению Баркмана, эквивалентна типологии
экосистем, синузиальной типологии присущи другие пространственные
параметры.
Из сказанного следует, что очень многие вопросы геоботанического
и комплексного биологического и ландшафтного районирования перепле¬
таются, а в отдельных звеньях сливаются воедино. Это обусловлено при¬
родой вещей, и мы ие должны стремиться заключать каждый из этих
двух видов разделения земной поверхности в жесткие рамки. Геоботани¬
ческое районирование производится с учетом взаимосвязей растительно¬
сти с другими компонентами геосистем. Растительность — наилучший
индикатор интегральных свойств географической среды, с учетом кото¬
рых она подразделяется на природные районы. Поэтому между геобота¬
никами и физико-географами, выполняющими районирование, нужен
постоянный контакт и творческое содружество.
Особо должен быть поставлен вопрос о соотношении между геобота-
ническим районированием и другими отраслевыми природными райони-
рованиями (геоморфологическим, климатическим, гидрологическим, поч¬
венным и пр.). Растительность тесно связана со всеми компонентами
ландшафта, поэтому геоботанические рубежи, как правило, совпадают
с геоморфологическими, почвеппыми, климатическими и многими дру¬
гими. Однако при этом нередко имеет место совпадение рубежей разных
рангов и качественно неравнозначпых; например, геоботаиический рубеж
провинциального значения совпадает с геоморфологической границей,

разделяющей два округа одной и той же геоморфологической провин¬
ции. Таким образом, несмотря на указанное совпадение рубежей, в силу
их различного принципиального значения сетки отраслевых раионирова-
ний природы нередко не совпадают. При этом все же между отдельными
видами районирования, невзирая на их внешнее несоответствие, сохра¬
няется органическая связь.
Комплексное природное районирование (ландшафтное) находится
не в одинаковых соотношениях с различными отраслевыми р<июнирова-
ниями. Как уже упоминалось, наибольшее совпадение имеет место между
ландшафтным и геоботаническим районированием, так как раститель¬
ность при надлежащей ее трактовке наиболее полно передает интеграль¬
ные особенности географической среды; с геоморфологическим райониро¬
ванием расхождения, как правило, выявляются более значительные.
Геоботаники СССР и других стран разрабатывают районирование
всех порядков, начиная от деления фитосферы на геоботанические пояса
до выделения наиболее дробных, элементарных геоботанических про¬
странств.
Все виды районирования земной поверхности по растительному по¬
крову важны. При этом на данном этапе развития биогеографии н а и-
большие перспективы в смысле научных обобщений и выявления
нового, на наш взгляд, таят в себе проблема геоботаниче-
ского районирования в планетарном масштабе и на¬
ходящаяся на противоположном полюсе задача разде¬
ления территории на элементарные категории гео бо¬
танического районирования. Обе проблемы значимы не только
в теоретическом, но и в практическом отношении.
Планетарное геоботаническое районирование, которое мы понимаем
в широком объеме, включая в него выделение поясов, геоботанических
областей и деление последних на зоны, до недавнего времени имело пре¬
имущественно познавательное значение, и обозначалось на картах в виде
схем.
В последние годы изучение Земли в целом приобрело особую ак¬
туальность. Это в полной мере относится и к фитосфере Земли. Вопросы
использования мировых растительных ресурсов, оценки по раститель
ному покрову природных условий по единой системе для всех континен
тов приобретают сейчас практическое значение. В этой связи повыша¬
ются требования к картам крупных геоботанических регионов как
с точки зрения рациональности их построения, так и точности нанесе¬
ния границ.
При установлении наиболее крупных подразделений растительности
Земли у нас нет никаких оснований отходить от принципа мировой зо¬
нальности. Только этот принцип не следует схематизировать, он дейст¬
вует по-разному на разных уровнях.
Прежде всего выявляется планетарная зональность, следствием кото¬
рой является расчленение фитосферы на три пояса: северный внетропи-
ческий, тропический и южный внетропический. Эти пояса соответствуют
системам типов растительности, а одновременно союзам, или зонам, фло¬
ристических доминионов. Таким образом, на высшем уровне разделения
фитосферы категории районирования, типологии растительности и фло¬
ристического разделения совпадают. Это очень важное обстоятельство,
позволяющее нам интегрировать многие закономерности растительного
покрова Земли.
Зональность второго порядка (региональная) проявляется внутри
областей, на которые разделяются пояса. Это то, что И. П. Герасимов
(1933) назвал фациальной зональностью. Она выступает в чистом виде
на равнинах, а в горных условиях осложняется вертикальной пояс¬

ностью. Последняя лежит в основе районирования горных стран и пред¬
ставляет собою особую категорию зональности, подчиняющуюся своим
законам.
Указанные три категории зональности сопряжены с планетарными
закономерностями формирования климата и растительного покрова. Им
посвящена очень обширная отечественная и зарубежная литература,
публикуемая со времени возникновения геоботаники и климатологии.
Обобщая исследования западноевропейских ботанико-географов и
климатологов, Троль сформулировал «трехмерную» ботанико-климатоло¬
гическую концепцию, положенную им в основу и трехмерного ландшафт¬
ного разделения Земли (Troll, 1962).
Трехмерная концепция Троля не заключает, однако, ясной форму¬
лировки региональной зональности как важнейшего свойства фитосферы,
выявляющегося на фоне планетарной поясности и деления поясов па
ландшафтные и геоботанические регионы (области, или страны). В та¬
ком аспекте вопрос ставится в нашей литературе (Сочава, 1952).
Он неразрывно связан с многомерной классификацией растительного
покрова, лежащей в основе легенд карт растительности мира и матери¬
ков, опубликованных в «Физико-географическом атласе мира» (1964).
Как и классификация растительности, система таксономиче¬
ских единиц геоботаничоского районирования должна
быть многомерной. Она уже предлагалась нами (Сочава, 1952) и
заключает следующие категории районирования: 1) геоботанические
пояса (самые крупные подразде:гения фитосферы), 2) геоботанические
области (в пределах поясов), 3) зоны растительности, 4) провинции,
5)	округа, 6) районы.
Сделаем некоторые пояснения к приведенной схеме. Геоботаническпе
пояса как глобальные категории реальны лишь при широкой их трак¬
товке, практически сводящейся к выделению только трех поясов. Зоны
растительности подчинены областям, в пределах которых они отличаются
многими особенностями, существенными с практической точки зрения.
Поэтому есть основания последовать за некоторыми географами и при¬
менительно к растительному покрову говорить не о таежной или степ¬
ной зоне, а о таежных и степных зонах, имея в виду их множественность
и то, что каждой геоботаническо11 области присущи зоны со своими фа-
циальными особенностями. Разумеется, все, скажем, таежные зоны Земли
представляют собой определенное единство, но его целесообразно рас¬
сматривать не как категорию районирования, а в качестве особого рода
обобщения типологического порядка.
Во многих случаях очень существенны промежуточные категории
районирования — подзоны и подпровинции, которые, однако, выражены
не всюду. Например, таежная зона Обь-Иртышской геоботанической
области делится на подзоны, а последние — на провинции. Таежные под¬
зоны этой области представляют едва ли не основные категории райони¬
рования Западной Сибири. Однако в некоторых других геоботанических
областях подзональная дифференциация растительного покрова выра¬
жена менее резко, чем провинциальная. В таких случаях зона делится
непосредственно на провинции, а подзональные черты растительности
выявляются уже при разделении провинции на округа или на подпро¬
винции.
Для каждой геоботанической области характерен свой тип широтной
зональности растительного покрова, который в некоторых областях пред¬
ставлен различными подтипами. Например, амурский тип широтной зо¬
нальности включает восточный подтип зональности, находящийся под
наибольшим влиянием тихоокеанского муссона, и западный, которому
присущи субконтинентальные черты. В соответствии с особенностями

зональной структуры Амуро-Сахалинскую геоботаническую область целе¬
сообразно первоначально разделить на две самостоятельные подобласти,
а уже в пределах последних выделять зоны применительно к равнинным
территориям бассейна Амура.
Самостоятельное значение имеет проблема индикаторов при
геоботаническом районировании. В качестве таковых иногда
используются растительные ассоциации, чему особо способствует универ¬
сальная геоботаническая карта надлежащего масштаба на районируемую
территорию. Вопрос об индикационной роли отдельных ассоциаций
нельзя рассматривать в отр].[ве от более широкого вопроса, касающегося
использования типологической карты как критерия геоботанического
районирования. В настоящо!! статье я ограничусь только указанием па
важность этого вопроса, требующего дальнейшего изучения. Разработка
его тормозится тем, что раххонирование не всегда производится па основе
типологической карты растительного покрова по причине, что таковая
в надлежащем масштабе отсутствует.
Возвращаясь к вопросу о растительных индикаторах при райони¬
ровании, надо отметить, что здесь большое значение могут имен, эколо
гические группы видов в том их понимании, которое определилось ceiiuac
в некоторых странах Западной Европы.
Впервые идею экологических групп в новом понимании, как из¬
вестно, выдвинул Дювиньо (Duvigneaud, 1946), развивший представле-
[1ие о них в фитоценотическом аспекте. В работах Элленберга (Ellenberg,
1956) эти группы трактуются в аутоэкологическом плане. Ботаники Мон¬
пелье, синтезируя оба названных направления, разрабатывают статисти¬
ческие методы выявления и изучения экологических групп (Gounot,
1961, и др.). В такой трактовке экологические группы оказываются более
надежным индикатором, чем отдельные растения, а в некоторых отно¬
шениях — и чем растительные ассоциации.
Крупномасштабные карты растительных сообществ, составляемые
в последние годы Центром по экологии и фитосоциологии в Монпелье,
строятся с учетом распространения экологических групп. Эти карты Лонг
(Long, 1964) именует фитоэкологическими. Они призваны отражать рас¬
пределение единств природной среды и, с нашей точки зрения, могут
рассматриваться как ландшафтно-географические, но составленные на
основе индикационных свойств растений.
При геоботанических исследованиях, организуемых для выполнения
районирования, метод эколо1Ических групп должен быть взят на воору¬
жение. Он требует дальнейшей разработки* в региональном плане.
Возникает вопрос о совершенствовании карт геобота¬
нического районирования, которые, представляют собою один
из видов специализированных геоботанических карт и важнейший итого¬
вый документ исследованшг по нашей проблеме. В настоящее время, по-
видимому, многие карты геоботанического районирования составляются
с учетом содержания типологических карт. Однако на самих картах
районирования это, за редким исключением, не находит никакого отра¬
жения. Можно поставить вопрос о выполнении карт районирования на
разгруженной типологической основе, при этом разгрузка должна произ¬
водиться со специальным расчетом: оставить на карте те типологические
показатели, которые обосно1{ывают проведение рубежей районирования
разных рангов. На картах районирования возможна еще и другая мас¬
штабная и внемасштабная нагрузка, которая сделает их более доказа¬
тельными, а одновременно обогатит информацией, нужной для тех, кто
использует карту с познавательной или практической целью.
Геоботанический район, о чем уже говорилось, может рассматри¬
ваться как система с большим числом причинностей. Показатели, харак¬
10

теризующие главнейшие из этих причинностей (например, добытые при
изучении ординации), должны найти отражение на карте геоботаниче-
ского районирования. Надо призпать, что современная карта райониро¬
вания, заключающая одну сетку границ, бедна информацией и часто
малодоказательна.
В последнее время нередко (особенно за рубежом) трансформируют
типологические карты растительности в различного рода карты практи¬
ческого назначения (в карту равноценных экологических сред, карту
водообеспеченности лугов и пастбищ, или продуктивности некоторых
культур, например оливкового дерева, и др.).
Аналогичным путем на принципах индикационной геоботаники могут
быть преобразованы и карты гооботанического районирования. Целесо¬
образна их трансформация в карты различного хозяйственного назначе¬
ния, например перспектив интродукции тех или иных полезных расте-
НИ11, или в карты районирования мероприятий по оздоровлению мест¬
ности и пр.
В перспективе, по данным исследований, проведенных по Междуна¬
родной биолопгческой программе, карты геоботанического районирования
могут быть насыщены показателями циркуляции вещества и энергии
в экосистемах, картометрически рассчитанными на площади районов,
округов и провинций. Сетка геоботанического районирования поможет
уяснить распределение названных биологических параметров, а также
продуктивности биоты и ряда биохимических и биофизических свойств
растительности по лику Земли.
Таким путем могут быть созданы первые ориентировочные карты
биологической продуктивности экотопов.
Перед советскими геоботаниками до сих пор преимущественно стави¬
лась задача осуществить районирование для целей сельского хозяйства.
Это специализированный вид районирования, потребность в котором
назрела уже давно. Однако геоботаническое районирование может иметь
и* другие специальные назначения, при этом и вне сферы неносредствен-
ных задач народного хозяйства, например для разработки мероприятий
по оздоровлению местности, но сохранению памятников природы и раз¬
мещению национальных парков ir для некоторых других целей.
Чем большее практическое применение находит специализированное
районирование, тем более необходимо универсальное, или общенаучное,
геоботаническое районирование. Его задача — выявить целостные терри¬
ториальные сочетания подразделений растительного покрова, которые
сложились в процессе исторического развития при никогда не прерывав¬
шихся взаимосвязях растительных сообществ с географической средой.
Установление и изучение подразделений универсального геоботани¬
ческого районирования необходимо для познания внутренней террито¬
риальной организации растительного покрова, на которой должны осно¬
вываться принципы правильного использования и воспроизводства расти¬
тельных ресурсов, а также мероприятия по преобразованию спонтанной
растительности. Практическое назначение универсального геоботаниче-
ского районирования не исчерпывается сказанным. В ряде случаев оно
может заменять специализироваииое разделение территории и служить
для решения общих и частных хозяйственных задач.
По существу новой задачей, к которой должно быть привлечено осо¬
бое внимание, является уже упомянутое нами дробное, или низо¬
вое, геоботаническое районирование. Оно сопряжено с вы
делением внутри района большого числа геоботанических участков.
Последние представляют собою закономерные (в смысле взаимосвязи
с другими компонентами ландшафта и истории развития) сочетания ра¬
стительных ассоциаций и континуумов, слагающих растительный покров
И

местности. Эти участки спл01пь устилают поверхность Земли в границах
распространения спонтанной растительности. На культурных ;?емля\:
речь может идти о реконструкдии геоботанических участков до агрикуль¬
турного периода или о потенциальной растительности окультуренных
территорий. То и другое имеет теоретическое значение, а в ряде случаен
и практический смысл, но должно проводиться одно]феменно с низовылг
ландшафтным районированием.
До сих пор геоботанические участки изучались как ботанико-хороло¬
гическое целое лишь в случае так называемых комплексов ассоцпапий.
Однако представление о них как об универсальной категории раститель¬
ного покрова начало складываться уже давно. Следует оговориться, что
геоботанический участок в очень редких случаях адекватен комплексу
ассоциаций; обычно последний в сочетании с отдельными ассоциациямп
и континуумами входит в геоботанический участок как в низовую
ячейку районирования.
. Практическая возможность осуществления низового районирования
с выделением дробных хорологических подразделений растительности на¬
метилась в самое последнее время. Ей способствовало развитие карто
графирования растительности и успехи в области дешифрирования аэро¬
снимков. Без аэрофотографии и типологической карты соответствующего
масштаба осуществление итгзового геоботанического районирования на
сколько-нибудь значительной площади невозможно.
Низовое геоботаническое ра^тонирование должно перекликаться с виу-
триландшафтным районированием, оперирующим с пространственными
сочетаниями фаций: урочищами, группами урочищ и местностями. В ли¬
тературе имеются примеры такого районирования, недавно они были
приведены в виде фрагментов карт урочищ одного из районов Северного
Забайкалья (Крауклис, Михеев, 1965), а также в работе, посвященной
ландшафтному урочищу как геосистеме (Фриш, 1965). Названные и
другие аналогичные опыты лаидшафтоведов на первых порах могут iro-
служить придержкой и для дробной геоботанической классификации тер¬
ритории по признакам растительного покрова. При осуществлении этой
классификации проблемы типологического картирования и проблемы
районирования особенно близко соприкоснутся и в известной части будут
неотделимы друг от друга. Дробное, или низовое, районирование значи
тельно расширит и углубит основу научных представлений о структуре
растительного покрова и закономерностях сочетания растительных ассо¬
циаций и континуумов. Оно открывает дополнительные возможности дли
теоретических обобщений и практических выводов. Для ориентировки
в растительном покрове и ири его оценке в производственных целях
геоботаники могут опираться как на изучение растительных формаций,
и их элементарных составляющих (ассоциаций и континуумов), так п
на анализ элементарных хорологических ячеек растительного покрова
(пространственных сочетаний растительных ассоциаций и контину¬
умов) — геоботанических участков.
Можно не сомневаться, что при дробной классификации территории
по растительному покрову потребуется типизация низших категорий
районирования. Число выделов геоботанических участков в натуре,
а соответственно и на карте при дробной классификации будет столь
велико, что для надлежащей ориентировки понадобится систематизация
их по сходным структурным особенностям и на других основаниях. При
этом наметится новое направление классификации растительности на хо¬
рологической основе. Классифицироваться будут территориальные со¬
четания растительных ассоциаций, составляющие геоботанпческий
участок — низшую категорию районирования местности по раститель¬
ному покрову.
12

Низовое районирование на современном этапе развития науки должно
осуществляться посредством точных и объективных методов.
До настоящего времени ставился вопрос об изучении точными мето¬
дами (частью экспериментально) отдельных участков ассоциации или
растительности на взятом в качестве типичного выделе ландшафтной фа¬
ции. Стационарные (в том числе экспериментальные) исследования
растительности с параллельным изучением природных режимов пока
мыслятся и осуществляются на уровне элементарных фитоценотических
и ландшафтных категорий. '
Современная техника исследований природы позволяет между тем
ставить вопрос о стационарных исследованиях растительности в более
широких масштабах, на полигонах, вмещающих несколько геоботаииче-
ских участков. При этом одновременно возможна и постановка экспери¬
ментов не только поискового, но и полупроизводственного типа. Это осо¬
бенно актуально в связи с задачами преобразования природы и прогно¬
зирования изменений природных режимов. Успех во многом зависит
от правильности выбора полигонов для углубленных наземных исследо¬
ваний и экспериментов, а одновременно и для изучения местности аэро¬
методами. На исследуемой территории должны разрабатываться теорети¬
ческие основы дробного районирования: законы сопряжения элементар¬
ных ячеек растительного покрова, их геохимия, биоценотические и другие
связи, а в особенности различные динамические проявления и тенден¬
ции.
Постановка таких работ поможет подвести прочную основу под клас¬
сификацию территории по признакам растительного покрова.
ЛИТЕРАТУРА
Герасимов И. П. 1933. О почвенно-климатических фациях равнин СССР
II прилегающих стран. Тр. Почв. инст. им. В. В. Докучаева, т. 8, вып. 5. — Иса¬
ченко Т. И. 1965. Растительность Амуро-Зейского междуречья. Спбирск. геогр. сб.,
вып. 4. — К р а у к л и с А. А., В. С. и х е е в. 1965. Ландшафтные карты, их со¬
держание, назначение и структура. В кн.: Картографические методы комплексных
географических исследований. Иркутск. — Природное районирование
Северного Казахстана (Кустанайская, Северо-Казахстанская, Кокчетавская, Акмо¬
линская и Павлодарская области). 1960. М.—Л.— Соча ва В. Б. 1952. Основные
положения геоботанического районирования. Вот. журн., т. 37, № 3. — С о-
ч а в а В. Б. 1961. Вопросы классификации растительности, типологии физико-гео¬
графических фаций и биогеоценозов. Тр. Инст. биол. Уральск, фил. АН СССР,
вып. 27. — Соча в а В. Б. 1965. Сопряженное тематическое картографирование
при комплексных географических исследованиях. В кн.: Картографические методы
ьамплексных географических исследова|ний. Иркутск. — Физико-географи¬
ческий атлас мира. Карты №№ 66—67, 90—91, 110—111, 130—131, 150—151,
i70—171, 187, 240—241. 1964. М. — Фриш В. А. 1965. Урочиш,е как геосистема.
Сибирск. геогр. сб., вып. 4. — Duvigneaud Р. 1946. La variabilite des associa¬
tions vegetales. Bull. Soc. Roy. bot. Belgique, t. 78, 2-e Ser., t. 28. — E 11 e n b e г g H.
1956. Aufgaben und Methoden der Vegotationskunde. Stuttgart. (H. Walter. Einfuh-
rung in die Phytologie, Bd. 4. Grundlagen der Vegetationsgliederung, T. 1). — G о u-
n о t M. 1961. Les methodes d’inventaire de la vegetation. Bull. Serv. Carte phytogeogr.,
ser. B, t. 6,^ fasc. 1. — Long G. 1964. (’artographie a grande echelle de la vegetation
des ecosystemes relations avec I’occupation des terres. В кн.: Tenth International bo¬
tanical congress. Abstracts of papers. Edinburgh. — M a a г e 1 E., van der, V. Wes t-
h 0 f f, G. L e e n w e n. 1964. European approaches to the variation in vegetation,
considered from a systemtheoretical point-of-view. В кн.: Paper to be discussed at
the 10 th International botanical congress. Symposium on classification and ordina¬
tion of vegetation. Edinburgh. [Ha множ. аппар.]. — T r о 11 С. 1962. Die dreidimen-
sionale Landschaftsgliederung der Erde. В кн.: Hermann von Wissman Festschrift.
1	ubingen.
13

г, ГОССЕН
МЕЛКОМАСШТАБНЫЕ КАРТЫ РАСТИТЕЛЬНОСТИ
В картографии, в том ^]исле и в картографии растительности, ос¬
новным критерием является масштаб. Совершенно очевидно, что
в м. 1 : 1 ООО ООО нельзя показать всего того, что можно отобразить па
карте м. 1 : 50 ООО или 1 : 20 ООО.
Далее я буду говорить о карте растительности мира, nasBannoii
«Международной картой растительного покрова» м. 1:1000000. Нами
осуш;ествлено руководство публикацией отдельных листов 3Toii карты
для ряда районов Туниса, Индии, Цейлона, Мадагаскара, Сахары и др.
Для некоторых хорошо изученных районов были также опубликованы
карты растительности м. 1 : 200 ООО (Алжир, Марокко, Франция, Запад¬
ная Африка, Сахара).
В геоботанической картографии необходимо прийти к единому мне¬
нию о содержании термина «растительность», так как суш;ествуют раз¬
личные его толкования.
Для показа на карте отдельных типов растительности нужно интер¬
претировать аэроснимки, познать, как представлены различные сочета¬
ния растительных сообш;еств, которые на них можно выявить.
При этом используются такие категории, как лиственный лес с опа-
даюш;ей листвой, вечнозеленый лиственный лес, прерия, степь, тундра,
маки и т. д. Характеристтлш их могут быть уточнены путем упомина¬
ния названия растений, даюпдих представление о физиономических осо¬
бенностях того или иного сообщества. Например, в пределах xBoiinbix
лесов можно назвать леса из сосны и леса из пихты, представляюпцио
две физиономические разности.
Наименование «эвкалиптовый лес» вызывает представление о боль¬
ших деревьях с легкой тенью и о подлеске из древовидного папоротника.
Указание на господство эвкалипта в данном случае более выразительно,
чем наименование физиономического типа, к которому принадлежат эти
деревья. Теоретически типы растительности, выделенные по принципам
физиономических классификаций, не должны включать назвапи!! расте¬
ний; однако последние часто дают больше для характеристики соотпет-
ствуюш;их физиономических типов растительности, чем длинное их
описание.
Номенклатура типов, выделенных по физиономическим принципам,
представляет собой сложную проблему. Следует ли употреблять для
этого местные названия или нужно разработать специальную научную
терминологию? Мы полагаем, что лучше всего использовать оба пути.
Для согласования номенклатуры применительно к задачам картирования
растительности необходимо международное соглашение. Для тропиче¬
ской и южной Африки оно было достигнуто в Янгамби (Jangambi). Ана¬
логичные обобш;ения в отношении растительности всего земного inapa
будут осуш;ествлены иод эгидой ЮНЕСКО. При этом можно iroiiTH
дальше в методическом отношении и рассматривать современный noiq^c
не только физиономически, но и как результат деятельности человека.
Характер этой деятельности может меняться, что в свою очередь приво¬
дит к изменению растительных сообш;еств.
Если подходить к изучению растительности с точки зрения ее дина¬
мики, то различные растительные сообщества следует рассматривать как
стадии серии (serie). От оголенной ночвы к лесу путем прогресснвттоп
эволюции и от леса к голой почве путем регрессивной эволюции расти¬
тельный нокров проходит несколько стадий, образующих серию титгов,
которые произошли одни от другого. Однако имеется существенное раз¬
14

личие между двумя крайними стадиями серии. Лес — стабильный тип,
климакс, в то время как оголенная почва с культивируемой раститель¬
ностью возникает в результате деятельности человека.
Даже в засушливых странах, в которых человек сильно нарушил
естественную растительность, не бывает абсолютно лишенных раститель¬
ности почв. Лишь истинные пустыни (vrais deserts), да и они редки,
являются климаксами без растительности. В странах с очень сухим кли¬
матом климаксом может быть степь, во многих других районах климак¬
сом является более или менее сомкнутый лес. Понятие «сомкнутый лес»
очень сложно, так как во многих древостоях надземные части находятся
достаточно далеко друг от друга, тогда как корневые системы смыкаются.
Понятия о серии, климаксе, гЕотенциальной растительности при всех
обстоятельствах являются основпьеми и на картах цветовые обозначения
предназначаются нами для cepnii; например, серия бука {Fagus silua-
tica L.), нуждаюш;аяся в обилии влаги, показана голубым цветом. Раз¬
личные стадии (etapes) этой серии обозначаются с помош;ью сплошной
заливки и разных штриховок одного п того же цвета. При этом сомкну¬
тые леса показываются сплошно!! окраской, а производные от них ста¬
дии — различными штриховыми обозначениями: сомкнутые зарослп
кустарников — перекрестной штриховкой, ланды — линейным пунктиром,
луга — точечным пунктиром, а пространства под культивируемой расти¬
тельностью остаются неокрашенными (белый фон).
Такой прием обозначения серий и составляюш;их их стадий одновре¬
менно дает более полное предстатшение о современном использовании
земель, чем карты службы использования земель (Land Use Survey),
а рекомендуемый способ цветовых обозначений выявляет на картах, по¬
мимо растительности как таковой, условия природной среды. Цвет пока¬
зывает возможности не только использования, но и преобразования зе¬
мель при условии, если человек н(^ изменяет их искусственно, нанримор
ирригацией.
Выбор цвета можно производить очень точным способом. Я обраш,аю
здесь внимание на прекрасную работу Меер Омжи (Meher Homji). Ои
анализирует природную среду по некоторым ее элементам [температуре,
числу засушливых дней в сухой период (ксеротермический показатель),
освещ;енности] и показывает их соотношение с типами растительности.
Цветовое обозначение для соответствуюш;их серий растительных сооб¬
ществ устанавливается путем наложения цветов, обозначаюш;их интен¬
сивность того или иного фактора, сонутствуюн];его развитию серии.
Яркие цвета предназначаются для ограничиваюш;их факторов, менее
яркрге во избежание наложений, даюш;их плохо читаемый цвет, — для
остальных. Поясним на примерах, как производится подбор цветов. Для
каждого из факторов от минимума к максимуму установлена тональная
гамма. Минимальные значения представляют интерес лишь для факто¬
ров, обязательных для жизни растений: минимум теила очень важен,
в то время как мршимум снега (фактора, не обязательного для жизни)
не представляет интереса. Таким образом, различаются две категории
факторов ( наименование которых в известной мере условно).
1)	Обязательные факторы. Минимумам и максимумам их значении
придается яркая окраска, средним величинам — светлая (т. е. менее яр¬
кая). Яркая окраска предназначается также для факторов детерминн-
руюш;их.
2)	Необязательные факторы. Важны лишь их максимумы, которые
выражаются посредством окраски и штрихового обозначения.
При выборе цвета считается, ^jto сильная жара и сильная сухость
воздуха, сильная освеш;енность оказывают родственное физиологическое
воздействие; соответственно для этих факторов применяются крас¬
15

ный, оранжевый и розовый цвета. Для средних значений интенсив¬
ности их воздействия используются светлые тона, нанример светло-
желтый.
Для отражения влажности практикуется увеличение интенсивности
голубого цвета. Для показа холода избираются оттенки серого цвета,
а для обозначения тенистости — черная штриховка.
Ксеротермический показатель (число биологически сухих дней в те¬
чение сухого периода) не может быть применен для районов без засуш¬
ливого периода. В районах с засушливым периодом оттенки красного
цвета на картах или врезках, отражаюш;их «плезиоклимаксовую» расти¬
тельность (см. дальше), указывают на экологическое значение .^того
периода.
Гидротермический показатель (число достаточно влажных дней в те¬
чение влажного периода) может быть обозначен однотипными черными
знаками.
Характер почвенного покрова при изображении растительности на
картах м. 1 : 1 ООО ООО имеет по сравнению с климатом меньшее значение,
за исключением засоленных почв, показанных на сырых местах (мокрые
солончаки) красными точками или красным пунктиром. Особенности
почвы можно отразить на картах растительности косвенным путем. На¬
пример, при одном и том же количестве осадков известковая почва более
сухая, чем кремнистая; первую можно показать желтым или оранжевым
цветом, вторую — голубым. Болота с пресной водой обозначаются голу¬
бым пунктиром, болота с соленой водой — сочетанием голубой и красной
штриховок.
Разумное применение при оформлении карт растительности наложе¬
ния цветов очень ценно и представляет значительное достижение в со¬
временной картографии растительности.
Следует стремиться к тому, чтобы карты растительности содержали
также данные о других природных факторах, влияющих на раститель¬
ность.
Помимо того синтеза — интеграции условий природной среды, кото¬
рые передаются посредством окраски, специально подобранной для каж¬
дой серии, картографический анализ различных факторов дается на ]фез-
ках м. 1:5 ООО ООО, помеш;енных на основном листе карты.
Гипсометрическая и общегеографическая врезки отражают топогра¬
фию и важны для тех, кто желает изучать влияние рельефа на экспози¬
цию, на защищенность от ветра, на вертикальную поясность в горах и
т. д.
Геологическая и почвенная врезки дают сведения о литологии, воз¬
расте пород, почвенных формациях начиная с материнской породы. Оче¬
видно, что в м. 1:5 ООО ООО детали не могут быть показаны, но основные
закономерности должны быть отражены.
Климатическая врезка заключает сведения, касаюпщеся осадков и
средней годовой температуры. В умеренных широтах средний годовой
показатель дает исчерпывающую характеристику осадков; в тропиче¬
ских же странах следует четко разделять год на сухой и влажный пе¬
риоды, характеризующиеся совершенно различными условиями. Эта
особенность выражается графически путем чередования вертикальных
полос, ширина которых пропорциональна продолжительности каждого
из периодов, а окраска обозначает характер осадков каждого из сезонов.
Так, на юге Индии влажный сезон обозначен фиолетовым цветом (голу¬
бой цвет влажности + красный жары), темно-фиолетовым — сильные
дожди и более светлым — период с меньшим количеством осадков. При
более холодном климате используется зеленый цвет (голубой + желтый).
Сухой период показывается оранжевым цветом, если он соответствует
16

высокой засушливости; желтым цветом, если средняя температура 6ojree
низкая.
Сельскохозяйственная врезка содержит сведения о важнейших куль¬
турах в дополнение к тому, что показано на карте растительности. На по¬
следней культурные земли оставлены белым фоном, допускающим при¬
менение черных и цветных знаков для обозначения культивируемой
растительности — площадей распространения и количественных показа¬
телей для каждой из постоянных культур и даже севооборотов для
каждой культуры.
На сельскохозяйственной врезке могут быть отражены статистические
данные. Основную культуру обозначают вертикальной полосой в 3 мм,
чередующейся с ней вертикальной полосой в 1 мм — менее значимую
культуру, наклонным пунктиром можно показать третью.
Если имеется свободное место, можно поместить врезку исполь¬
зования земель (Land Use), дополняющую сельскохозяйственную
врезку.
Наиболее важной является так называемая ботаническая врезка, от¬
ражающая плезиоклимаксы. Под последними понимается состояние
растительности приблизительно в течение столетия при условии, если
человек и животные прекратят слое воздействие на нее. С экологической
точки зрения эта врезка очень важна, так как она содержит данные
о том, к какой серии относятся в настоящее время культивируемые
земли, показанные белым фоном на основной карте. С другой стороны,
отражение плезиоклимаксов важно для понимания хода естественной
эволюции и дает возможность человеку либо содействовать, либо препят¬
ствовать ей, что также чрезвычайно ценно.
Практическое значение карты. Отображение на карте со¬
временного использования земель очень полезно, так как из сопоставле¬
ния этих данных с природными условиями может быть выявлено в неко¬
торых районах неправильное использование земель.
Например, на листе Мадрас (Индия) есть ряд районов, в которых
почвенные и климатические условия благоприятны для культуры хлопка,
чрезвычайно выгодной в стране с дешевой рабочей силой. Однако в от¬
дельных местах сохраняются еще традиционные посевы проса. Их сле¬
дует заменить хлопком.
Для лесовода важно знать, что сосновый лес постепенно трансформи¬
руется в дубовый. В настоящее время дуб экономически невыгоден
в силу дорогостоящей обработки его для производства бумаги, тогда как
сосна более выгодна. Лесовод будет бороться с дубом, если он не думает
лишь о ближайшей выгоде.
В буково-пихтовом лесу естественное развитие ведет к исчезновению
бука. Однако гумус, связанный с жизнедеятельностью бука, благоприя¬
тен для эдафического равновесия, способствующего в свою очередь во¬
зобновлению и росту пихты. Лесовод, сохраняя определенный процент
бука в древостое, препятствует естественному ходу развития раститель¬
ности.
Изучение продуктивности, которое проектируется Международной
биологической программой, приведет к тому, что мы будем знать, какова
в денежном выражении биологическая продуктивность, скажем, гектара
елового леса. Это очень хорошо, но одна только карта укажет нам,
сколько гектаров этой разности растительного покрова имеется в нали¬
чии, где она размещена и где возможно создать ее заново.
Любое мероприятие, осуществляемое человеком, должно основываться
на знании среды, и ничто лучше, чем растительность, не в состоянии
интегрировать значение факторов природной среды, влиянию которых
подвергаются живые существа.
2	Геоботаническое картографировпнпе	17

Это положение получило правильную оценку в соответствующих ин¬
станциях ЮНЕСКО. Сейчас ставится вопрос о выработке некоторых об¬
щих для всех стран положений классификации растительности и ее
картографического показа.
Я полагаю, что опыт, приобретенный при составлении «Carte Inter¬
nationale du Tapis Vegetal ot des Conditions Ecologiques» и других наших
карт, может послужить основой для дальнейших исследований в этой
области.
Институт Международной карты
растительного покрова.
Тулузский университет.
Франция.
С.	А. ГРИБОВА, Т. И. ИСАЧЕНКО, А. С. КАРПЕНКО, А, А, ЮНАТОВ
О «КАРТЕ РАСТИТЕЛЬНОСТИ СССР» М. 1:2 500 ООО
Вопрос о создании «Карты растительности СССР» м. 1:2500000 на
современном этапе развития геоботанического картографирования весьма
актуален в практическом л теоретическом отношениях. Выбранный мас¬
штаб — предельно крупны1£ для показа на одном полотне карты общих
закономерностей растительности территории Советского Союза в целом.
На ней будут обобщены все новые данные по географии и картографии
растительного покрова страны в соответствии с определенными теорети¬
ческими концепциями. Это необходимо для оценки природных ресурсов
и экологических условий отдельных районов страны, что в свою очередь
важно для правильного размещения производительных сил. Кроме того,^
обзорная карта названного масштаба подведет итог нашим знаниям
о	растительном покрове, проверит правильность классификационных по¬
строений, а также явится основой для нового геоботанического райони¬
рования.
Проблема составления «Карты растительности СССР» м. 1 : 2 500 ООО
перекликается с еще более грандиозной задачей построения обзорной
геоботанической карты мира, проект которой обсуждался на специальном
совещании, созванном ЮНЕСКО в июне 1965 г. в Париже. Новая геобо-
таническая карта СССР явится существенным вкладом советских геобо-
таников-картографов в создание мировой карты растительности.
Для создания «Карты растительности СССР» м. 1:2500 000 нужны
усилия большого коллектива геоботаников. В этой работе прямо и ко¬
свенно, благодаря использованию многочисленных и разнообразных ма¬
териалов, примут участие десятки и сотни специалистов — знатоков
растительного покрова различных частей Советского Союза. Успех вы¬
полнения этой работы будет в значительной степени зависеть от выра¬
ботки единых принципов и методов создания новой карты, что побуждает
нас вынести на обсуждение основные узловые вопросы, возникающие
при разработке проекта легенды карты и первых отдельных ее частей.
Мелкомасштабное геоботаническое картографирование в нашей
стране имеет давнюю историю и прочные традиции. Необходимость об¬
щего обзора растительности всей страны для познавательных и практи¬
ческих целей признавалась еще в первой половине XVIH в. Первые об¬
зорные карты растительности России появились в конце XIX в.: «Карта
ботанических областей Российской империи» м. 1 :23 100 ООО С. И. Кор-
жинского (1899) и «Ботанико-географическая карта Российской импе¬
18

рии» м. 1:25 200000 Г. И. Танфильева (1900). На этих картах доста¬
точно подробно для своего времени были выявлены зональные особен¬
ности растительного покрова. Из числа картографических произведений,
созданных позднее, наибольшее значение для развития теории картиро¬
вания растительности имели карты, составленцые под руководством
Н.	И. Кузнецова (Кузнецов, 1927—1932; 1928). На них более пос11едо-
вательно, чем раньше, выдержан типологический принцип в отражении
растительного покрова, а также впервые осуществлен одновременный
показ современной и коренной растительности, т. е. дана его динамиче¬
ская трактовка. Дальнейшее развитие геоботанического картирозания
связано с углублением этих двух основных принципов.
В 30-е годы усилия многих геоботаников страны были направлены
на создание средне- и мелкомасштабных региональных карт, частью
опубликованных (Гроссгейм, 1930; Коровин, 1932; Прозоровский и др.,
1933, и др.), частью оставшихся рукописными (блок листов м. 1 :1 050000
на европейскую часть СССР, выполненный под руководством Н. И. Куз¬
нецова и Ю. Д. Цинзерлинга). Онн дали возможность подойти к состав¬
лению обзорной «Карты растительности Союза Советских Социа¬
листических Республик» м. 1:5000000, изданной в 1939 г., и поясни¬
тельного текста (1941). Эта карта по сравнению с предшествующими
обзорными картами территории всей страны отличается наиболее деталь
пой характеристикой растительности. На ней показан восстановленный
растительный покров; местами нанесены длительнопроизводные сооб¬
щества (сосняки, дальневосточные дубравы и луга). Карта в целом по¬
строена по типологическому принципу. Всего легенда насчитывает
125 красочных, штриховых и буквенных обозначений. Основные карти¬
руемые единицы по объему соответствуют группам и классам форма¬
ций, реже формациям. Наиболее строго этот принцип выдержан при по¬
казе лесов, степей, пустынь и несколько нарушен в разделах тундр и
лугов. В каждом типе растительности отдельными номерами вычленен
растительный покров гор.
Помимо основных подзональных группировок, на карте особыми
значками показаны эдафические варианты растительности (псаммофит-
ная, гемипсаммофитная, петрофитная и др.), в ряде случаев с помощью
шифров в легенде и на карте выделены также их географические ва¬
рианты.
В целом «Карта растительности Союза Советских Социалистических
Республик» м. 1:5000 000 является первой типологической картой для
территории всей страны. Более подробный анализ ее дан Е. М. Лавренко
(1940).
В послевоенный период наиболее крупным картографическим произ¬
ведением явилась «Карта растительности европейской части СССР»
м. 1:2500000, изданная в 1948 г., и пояснительный текст к ней (1950).
На этой карте показан современньга растительный покров, что сущест¬
венно отличает ее от карт этой территории, опубликованных ранее, ко¬
торые отражали только восстановленный покров. Например, на ней, по¬
мимо сохранившейся коренной растительности, выделены березовые и
осиновые леса, окультуренные земли. Растительный покров в его со¬
временном состоянии, так же как и окультуренные земли, дается
на фоне восстановленного; последний дан обобщенно — в виде подзо¬
нальных подразделений. Таким образом, продолжены традиции, начатые
Н.	И. Кузнецовым при работе над листами «Геоботанической карты ев¬
ропейской части СССР» м. 1 : 1 ОБО ООО. Однако принцип показа совре«
менной растительности на фоне восстановленной последовательно вы¬
держан только для равнинных лесов, в степях же отражены в основном
закономерности восстановленного покрова. Основными единицами карти¬
2*	19

рования являются формации, группы формаций п их характерные соче¬
тания. Вместе с тем такие широко распространенные на равнинах леса,
как еловые [из Picea abies (L.) Karst, и P. obovata Ledeb.] и сосновые
(из Pinus siluestris L.), показаны более детально — через своп подзо-
нальные варианты (например, еловые северотаежные, среднетаежные и
южнотаежные леса). Для некоторых категорий растительности (сме¬
шанные широколиственные леса и др.) использован прием показа их
географических вариантов — гирканские, колхидские. Всего на карте
с помощью красок, штриховок и шифров выделено 108 подразделений
растительности; благодаря применению 43 дополнительных значков по¬
казаны сочетания разных растительных группировок внутри контура,
небольшие участки некартируемых в данном масштабе сообществ, прп
месь в древостое той или иной породы.
«Геоботаническая карта СССР» м. 1:4000 000 (1954) и пояснитель¬
ный текст к ней были изданы спустя пятнадцать лет после выхода в свет
«Карты растительности Союза Советских Социалистических Республик»
(1939) и на определенном этапе подвели итог, обобщив данные но типо¬
логии и географии растительного покрова СССР. Большим достоинством
карты явилось то, что она была создана на новой гипсометрической ос¬
нове, отличающейся высокой степенью детализации рельефа. Поясни¬
тельный текст к карте (Растительный покров СССР, 1956) представляет
собой монографию по растительному покрову СССР. Развивая принципы,
принятые для «Карты растительности европейской части СССР»
м. 1 : 2 500 ООО, на новой союзной карте осуществлен одновременньтн по¬
каз современной и восстановленной растительности, что следует признать
наиболее рациональным с точки зрения научного содержания карты и
возможностей ее практического использования. Ныне существующий
растительный покров, изображенный на карте м. 1 :4 ООО ООО, включает
коренные, длительно- и кратковременнопроизводные сообщества, а также
сельскохозяйственные земли. Среди кратковременно- и длительнопропз-
водных по условиям масштаба смогли быть отражены лишь сообп^ества
наиболее устойчивые и занимающие значительные площади (кратковре¬
меннопроизводные березовые и осиновые леса таежной зоны, длительно¬
производные сосняки, сообщества шибляка, фриганы и др.)* Лроизвод-
ная растительность и сельскохозяйственные земли иоказапы па фоне
восстановленных коренных подразделений растительности.
Легенда к данной карте так же как и к предыдущим, построена
по типологическому принципу, но в ней более последовательно, чем ра¬
нее, вскрыты экологические связи и географические особенности расти¬
тельности.
По сравнению с ранее изданными на рассматриваемой карте пока¬
заны значительно более дробные подразделения для всех типов расти¬
тельности. Использование географических вариантов тех или иных под¬
разделений растительного покрова дало возможность вскрыть региональ¬
ную специфику картируемых таксонов в разных провинциях. При выде¬
лении и картировании различных типологических подразделеиш! широ1Ю
учтены также и флористические данные, которые определили, например,
проведение рубежей многих формаций.
Всего на карте с помощью штрихово-цветовых обозначений н шифров
показано 210 подразделений растительного покрова. Штрихово-цветовые
обозначения применены для показа основных зональных типологических
подразделений растительного покрова, шифрами обозначены их провин¬
циальные или географические варианты. Широко использованы на карте
также и различные внемасштабные знаки: 60 дополнительных знаков
обозначают около 75 различных особенностей растительного покрова,
не вскрытых в основном тексте легенды.
20

Среди обзорных мелкомасштабных карт на территорию всего Совет¬
ского Союза, помещенных в атласах, особый интерес, с точки зрения
нового методического подхода к составлению легенды, представляет
опубликованная в «Физико-географическом атласе мира» карта расти¬
тельности СССР м. 1:15 000 000, составленная А. Н. Лукичевой (1964)
под редакцией В. Б. Сочавы. В основу легенды этой карты положена
многомерная и многоступенчатая классификация, разработанная В. Б. Со-
чавой (1957, 1961) с учетом целого комплекса признаков растительности
(физиономических, экологических, флористических, исторических и др.).
«При ее построении в зависимости от ранга подразделения обращается
преимущественное внимание на разные свойства и качества раститель¬
ности и на разного рода экологические соотношения, исходя из того ве¬
дущего начала, которое определило развитие соответствующей таксоно¬
мической категории» (Сочава, 1964, стр. 5). Легенда, построенная на этих
принципах, содержит три соподчиненных ранга подразделений расти¬
тельного покрова: типы растительности, фратрии формаций и подчинен¬
ные им типологические подразделения растительного покрова. Типы
растительности, согласно В. Б. Сочаве (1961, 1964), — таксоны широкого
объема. В основе их выделения лежит географо-генетический принцип.
Типы растительности делятся на фратрии формаций, которые объеди
няют генетически однородные подразделения растительного покрова, раз¬
вивающиеся в пределах единой ландшафтной области. Типологические
подразделения легенды, выделяемые по составу и структуре сообществ,
группируются по соответствующим фратриям.
Такой подход при классификации растительности, а также при по¬
строении легенд к обзорным мелкомасштабным картам значительно обо¬
гащает содержание последних, вскрывая, помимо географических законо¬
мерностей растительного покрова, также их генетические связи.
Из числа обзорных карт «Карта растительности СССР» м. 1 : 2 500 ООО
явится наиболее подробной и в то же время по сравнению с поместными
среднемасштабнымп картами она даст возможность получить цельную
обозримую картпну растительного покрова всей страны. Эту карту сле¬
дует рассматривать как переходный этап к созданию среднемасштабной
карты на территорию Советского Союза.
Геоботаническая карта м. 1:2500 000, как и все универсальные гео-
ботанические карты растительности, должна строиться по признакам
самого растительного покрова, но обязательно с учетом главнейших
особенностей географической среды. При этом экологический потенциал
земель и другие свойства физико-географической среды выявятся через
растительность. Таким образом, одним из основных принципов при со¬
ставлении карты растительности СССР м. 1:2500000 является отраже¬
ние связи растительного покрова со средой. Последнее достигается тем,
что в основу построения легенды карты должна быть положена класси¬
фикация растительного покрова, предусматривающая его эколого-геогра-
фические связи.
На обзорных картах, отражающих закономерности растительного по¬
крова всей страны, в легенде должны сочетаться типологический и гео¬
графический принципы. При этом географические критерии исполь¬
зуются при характеристике типологических единиц разных рангов в за¬
висимости от их специфических связей с физико-географической средой.
Большой интерес и широкие перспективы при картировании обширных
территорий открывает также географо-генетический подход к раститель¬
ному покрову, который был впервые осуществлен на картах раститель¬
ности, помещенных в «Физико-географическом атласе мира» (1964).
Однако неразработанность многих вопросов, связанных с происхожде¬
нием растительного покрова отдельных регионов и таксонов (тундры,
21

болота, луга и др.), не дает нам возможности в настоящее время соста¬
вить легенду на географо-генетической основе, последовательно выдер¬
жанную для всех типов растительности при картировании
в м. 1:2500 000.
Наибольшую сложность при этом представят таксоны, формирую¬
щиеся из элементов разного происхождения (тундры, луга); большие
трудности возникнут и в тех случаях, когда внутри фратрии отдельные
подразделения будут иметь большую генетическую общность со сход¬
ными подразделениями других фратрий (болота бореального и тундро¬
вого типов растительности), чем внутри фратрии. Все это значительно
осложняет использование такого подхода при составлении обзорной карты
относительно крупного масштаба и вынуждает нас на первом этапе
остановиться на регионально-типологическом принципе построения ле¬
генды, развивая те основные положения, которые были выдвинуты при
создании «Геоботаническо’л карты СССР>> м. 1:4000000. Постепенное
накопление новых данных по географии и генезису растительности по¬
зволит в дальнейшем расширить и углубить содержание легенды за счет
использования географо-генетических крргтериев для расчленения карти¬
руемых типологических единиц по фратриям формаций.
Одним из основных принципов, положенных в основу составляемой
карты, должен явиться динамический подход при отражении раститель¬
ного покрова — показ антропогенных и естественных смен. Как и на пре¬
дыдущих картах, будет осуществлен одновременный показ современного
и восстановленного растительного покрова, но при этом предполагается
достигнуть значительно большей степени детализации при изображении
производной растительности. В лесной зоне это может быть достигнуто
за счет вычленения рядов трансформащш основных зональных лесных
группировок. В рядах производных сообп1;еств, обусловленных пожарами,
рубками, распашкой, были выделены наиболее устойчивые и широко
распространенные звенья. Так, например, на месте еловых южнотаеж¬
ных зеленомошных травяио-кустарничковых лесов на карте по условиям
масштаба оказалось возможным показать:
а)	елово-сосновые зелономошные травяно-кустарничковые;
б)	березовые и березово-осиновые травяно-кустарничковые и травя¬
ные, местами в сочетании с сероольшатниками;
в)	сельскохозяйственные земли (панши, луга, кустарники).
Для степных районов на этой карте впервые предполагается разде¬
лить массивы сохранившихся или мало нарушенных степей л пахотных
земель. При этом в легенде осуществляется строгое подчинеиие произ¬
водных подразделений растительности коренным. Таким образом, на
карте отчетливо должны выступить на фоне естественных закономер¬
ностей растительности также и ее антропогенные динамические со¬
стояния.
На карте м. 1 : 2 500 ООО имеется возможность показывать динамиче¬
ские явления, обусловленные не только антропогенными воздействиями,
но и вызванные естественным ходом развития растительного покрова:
серии растительных ассоциаций или спонтанные ряды развития в поймах
рек, на болотах, в горных районах. В этих услодиях растительность очень
динамична, и выделить в данном масштабе преобладающие сообщества не
представляется возможным, поэтому единственно правильным путем
является показ серий, образованных всей совокупностью сменяющих
друг друга в пространстве и во времени растительных сообществ. Опыт
показа серий спонтанных ассоциаций осуществлен для растительности
пойм на мелкомасштабно!] карте бассейна Амура (Сочава, 1962; Грибова,
Карпенко, 1964).
22

Составление новой карты растительности м. 1 : 2 500 ООО, так же как
и любой другой геоботаническо11 карты, начинается с разработки ее ле¬
генды — систематизированного списка подразделений растительного
покрова, которые могут быть показаны в данном масштабе. В связи с об¬
ширностью территории и неодинаковой степенью ее изученности принят
путь предварительного составления легенд и разработки макетов карт
на отдельные крупные части страны —блоки. Такими блоками являются
европейская часть с Кавказом, Средняя Азия, Казахстан, Восточная Си¬
бирь, юг Дальнего Востока, Западная Сибирь. В первую очередь удалось
разработать легенду и составить карту на р>щ областей северо-запада
европейской территории СССР. В качестве примера для дальнейшего об¬
суждения помеш,аем эту легенду в конце статьи. По мере составления
других макетов карт было бы желательным широкое обсуждение в пе¬
чати их легенд.
При составлении легенд по отдельным регионам должны быть мак¬
симально учтены флористические, стр)гктурные, динамические особен¬
ности растительности. Это позволит в будущем правильно и полно отра¬
зить в единой легенде карты провинциальные черты растительного по¬
крова страны, причем суш;ественным моментом является проверка
региональных легенд в процессе составления блоков карты с точки зре¬
ния возможностей их осуществления в процессе картирования.
На карте растительности СССР м. 1 : 2 500 ООО по сравнению с послед¬
ней обзорной геоботанической картой (м. 1:4 ООО ООО) предполагается
достигнуть значительно большой детализацшЕ в показе растительного
покрова. Основная картируемая единица на карте растительности СССР
м. 1 : 2 500 ООО по объему чаще всего должна соответствовать классу
ассоциаций, реже группе. Однако этот принцип не удастся последова¬
тельно выдержать, поскольку объем основных таксономических категорий
в разных типах растительности существенно различается и они имеют
различную выраженность в пространстве. В частности, в горах в связи
с быстрой сменой экологических режимов растительные группировки
занимают небольшие площади и быстро сменяют друг друга, что вынуж¬
дает при картировании прибегать к показу более обобщенных единиц,
чем на равнинах. Кроме того, неодинаковая изученность растительного
покрова страны также приводит в некоторых случаях к вынужденным
обобщениям.
Детализация показа растительности осуществляется не только за счет
картирования более дробных таксономических единиц, но также путем
отражения на карте разного типа неоднородности растительного по¬
крова — наиболее характерных и занимающих значительные площади
комплексов и сочетаний. Они имеют особенное распространение в арид¬
ных и арктических районах.
Комплексы и сочетания на карте следует показывать по-разному.
При этом надо очень строго подходить к отбору и генерализации тех ком¬
плексов и сочетаний, которые должны быть отражены на карте
м. 1 : 2 500 ООО. Комплексы картируются в тех случаях, когда в расти¬
тельном покрове нет явно преобладающих сообществ, а имеет место частое
чередование их фрагментов на разных формах нано- и микрорельефа, как
например в полупустыне, на засоленных местообитаниях степной зоны,
в полигональных тундрах. В этих случаях названия типов комплексов
вводятся в легенду, а сами типы комплексов являются единицами карти¬
рования. Число сочетаний растительных сообществ, обусловленных че¬
редованием форм мезо- и макрорельефа, очень велико; однако в мас¬
штабе карты рекомендуется изображать лишь те, которые занимают
большие площади и являются характерными д.ия ландшафта. В отличие
от комплексов, сочетания следует показывать комбинацией цветов и
23

внемасштабных знаков и вводить их в легенду самостоятельными номе¬
рами лишь в тех случаях, когда они занимают большие площади и имеют
ландшафтное значение, например долгомошные и сфагновые сосновые
леса в сочетании с верховыми и переходными болотами. Введение в ле¬
генду всех сочетании значительно осложняет ее, лишает четкости,
сама же карта теряет наглядность и из типологической превращается
в карту районирования. Число показываемых сочетаний на карте в раз¬
ных районах будет разным в зависимости от преобладающего типа ра¬
стительности, а также от характера рельефа. Так, например, па северо-
западе европейской части СССР возникла необходимость отразить на
карте сочетания в районе Карельского перешейка с хорошо выражен¬
ным сельговым и камовым типами рельефа, для которого характерно
сочетание еловых и сосновых лесов. В аридной зоне неоднородность ра¬
стительного покрова выражена значительно ярче, поэтому и потребность
показа сочетаний возрастает (Борисова и др., 1960; Исаченко и др., 1960;
Исаченко, 1962).
При составлении карты растительности СССР м. 1 : 2 500 ООО одним
из основных этапов работы является создание карты промежуточного
масштаба, роль которой в данном случае выполняет среднемасштабная
геоботаническая карта. Составление карты промежуточного масштаба
вызвано тем, что подавляющая часть исходных картографических мате¬
риалов (планы и карты лесоустройства, землеустройства и др.) являются
крупномасштабными. Их обобщение непосредственно до масштаба ито¬
говой карты (1:2 500 000) связано с большими техническими трудно¬
стями и привело бы к серьезным ошибкам.
При составлении карты промежуточного масштаба нельзя ограни¬
читься лишь сбором всех сведений о растительном покрове и нанесением
их на общегеографическую основу. Наиболее ответственным моментом
этого этапа является увязка всех контуров растительности с рельефом
и другими факторами среды. Поэтому уже при составлении карты про¬
межуточного масштаба очень важно провести полное согласование ее
геоботанического содержания со специальными картами природы (поч¬
венной, гипсометрической, геоморфологической, геологической) соответ¬
ствующего масштаба. Анализ и сопоставление этих карт друг с другом
помогут проверить правильность изображения растительного покрова.
Фрагмент легенды «Карты растительности СССР» м. 1; 2 500 ООО
(Ленинградская, Псковская и Новгородская области)
Еловые леса и производные сообщества на их месте
1.	Еловые [из Picea abies (L.) Karst.^] среднетаежные зеленомошные кустарнич-
ковые (черничные, брусничные, чернично-брусничные).
62. Березовые кустарничковые и травяно-кустарничковые.
в2. Сельскохозяйственные земли (пашни, залежи, луга, кустарники).
2.	Еловые среднетаежные долголмошные и сфагновые.
3.	Еловые южнотаежные зеленомошные травяно-кустарничковые (кисличные,
кислично-черничные и черничные), местами с неморальными элементами.
а2. Елово-сосновые и сосновые зеленомошные травяно-кустарнич¬
ковые.
б.	Березовые и березово-осиновые травяно-кустарничковые it травя¬
ные, местами с сероольшатниками.
в.	Сельскохозяйственные земли (пашни, залежи, луга, мелколесья).
^ В Ленинградской, Псковской и Новгородской областях все еловые леса обра¬
зованы Picea abies (L.) Karst., поэтому в дальнейшем для упрощения текста ле¬
генды видовое название ели не указывается.
2	Буквенными пгафрами показаны производные сообщества и сельскохозяй¬
ственные земли на месте коренных, обозначенных цифрами: «а» — длительнопро¬
изводные, «б» — кратковременнопроизводные, «в» — сельскохозяйственные земли.
24

4.	Еловые южнотаежные долгомошные и сфагновые.
б. Березовые долгомошные и сфагновые.
5.	Еловые подтаежные неморальнотравяные, сложные (с лещиной, липой, кле¬
ном) и ельники с единичной примесью широкЬлиственных пород.
б.	Осиновые и березовые неморальнотравяные, местами с неморально¬
травяными сероольшатниками.
в.	Сельскохозяйственные земли (пашни, залежи, луга, мелколесья)^
Сосновые леса и производные сообщества на их месте
6.	Сосновые южнотаежные зеленомошные, лишайниково-зеленомошные (бруснич¬
ные, местами с участием южноборовых элементов) и производные вереско¬
вые и бруснично-вересковые сосняки.^
б.	Березовые и сосново-березовые бруснично-вересковые и бруснично¬
травяные.
в.	Сельскохозяйственные земли (пашни, залежи, кустарники).
7.	Сосновые южнотаежные долгомошные и сфагновые в сочетании с верховыми.
и переходными болотами.
б.	Березовые долгомошные, сфагновые и осокюво-сфагновые.
Широколиственные леса и производные сообщества
на их месте
8.	Дубовые с участием других широколиственных пород.
в.	Сельскохозяйственные земли (пашни, залежи, луга, кустарники)..
Болота и луговая растительность
9.	Болота верховые: к) комплексные (грядово-мочажинные и грядово-озерково-мо-
чажинные) кустарниково-травяно-сфагновые, местами с сосной; н) неком¬
плексные сосново-кустарничково-сфагновые.
10.	Болота переходные травяно-сфагновые, местами облесенные сосной и березой.
11.	Болота низинные: т) травяные и травяно-моховые в сочетании с заболочен¬
ными лугами, зарослями кустарников и лесами; л) лесные болота (еловые,,
березовые, местами с участками черноольховых лесов).
12.	Лугово-кустарниково-мелколиственно-широколиственный пойменный ряд.
В н е м а с ш т а б н ы е знаки
Сосновые леса по береговым дюнам.
Сосновые лишайниковые и лишайниково-зеленомошные леса по вершинам сельг..
Широколиственно-еловые и елово-широколиственные неморальнотравяные леса.^
Черноольховые заболоченные леса, местами с заболоченными березняками и ивня¬
ками.^
Осваиваемые торфяники.
ЛИТЕРАТУРА
Борисова И. В., Е. И. Р а ч к о в с к а я, Т. И. Исаченко, А. В. Кали¬
нина, 3. В. Карамышева. 1960. Карта растительности Северного Казахстана^
Приложение к кн.: Природное районированпе Северного Казахстана. М.—Л. —Г с о-
ботаническая карта СССР. 1954. Под ред. Е. М. Лавренко и В. Б- Соча вы.
М. 1:4 ООО ООО. Г^’ГК. — Грибова С. А и Л. С. Карпенко. 1904. «Карта расти¬
тельности бассейна Амура» м. 1:3 000 000 и методы ее (’OCTaiB^eJMiH. В кн.: Геобота-
ничоское картографирование. 1964. М.—Л. — Г р о с с г е й м А. А. 1930. Карта
растительного поирова Закфедерации: Азербайджана, Армении и Грузии. Тифлис. —
Исаченко Т. И. 1962. Принципы и методы генерализации при составлении гео¬
бота нических карт крупного, среднего и мел1Кого масштаба. В кн.: Принципы и*
методы геобота.ни1ческо1Ч) картогра|фировакия. М.—Л. — Исаченко Т. И.,,
И. В. Борисова, А. В. Калоннина, 3. В. Карамышева и Е. И. Рачкои-
с к а я. 1960. Опыт составления карты растительности Северного Казахстана. Бот.,,
журн., т. 45, № 5. — К а р т а растительности европейской части СССР. М. 1:2 500 ООО-
1948. Л.— Карта раютительноста европейокой части СССР. М. 1:2500000. Пояс¬
нительный текст. 1950. М.—Л.— Карта растительности Союза Советских Социали¬
стических Республик. 1939. Отв. ред. Е. М. Лавренко. М. 1:5 ООО ООО. Л. — К о р-
жинский С. И. 1899. Карта ботанических областей Российской империи. В ки :
3	По условиям масштаба производные сосновые леса не могли быть показаны
самостоятельными контурами и включены в коренные.
^ По условиям масштаба эти леса в Ленинградской, Псковской и Новгород¬
ской областях могут быть показаны лишь внемасштабными знаками.
2S

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. 27А. СШ. — Коровин Е. П.
Ш2. Карта растительности Ореднва)зиа'тск!их республик. М. 1:3000 000. В кн.:
Е. П. Коровин. Растительность Средней Азии и Южного Казахстана. 1934.
М.—Ташкент. — К у 3 н е цо в Н. И. [Редактор]. 1927—'1932. Геобота'ническая карта
европейской части СССР. М. 1: 1050 000- Л. 5 (1930); л. 6 (1930); л. 7 (1932); л. 9
(1932); л. 10 (1929) + плюр (1930); л. 14 (1927) + плюр (1927); л. 15 (1928); л. 16
(1928). Л.— Кузнецов Н. И. 1928. Карта растительности европейской части СССР.
М. 1:4000 000. В кн.: В. В. Тал ало®. Районы сорто(в яровой и озимой пше¬
ницы СССР и их качество (по данным сортосетей Союза). Л. — Лавр ей ко Е. М.
1940. Обзорные карты растительности СССР. Изв. Всесоюзн. геогр. общ., т. 72,
вып. 3. — Лукичева А. Н. 1964. Раютительностгь [СССР]. Под ред. В. Б. Сочавы.
М. 1:15 000 000. В кн.: Физико-географический атшас мира. М. — По я с н и т е л ь-
н ы й текст к карте растительности СССР в м. 1:5 ООО ООО. 1941. М.—Л. — Прозо¬
ровский А. В., Н. И. Рубцов и А. А. Дмитриева при участии М. Н. А в-
р а м ч и к а. 1933. Геоботатаичеокая карта Казахстана. Алма-Ата. — Раститель¬
ный покров СССР, тт. I, II. 1956. М.—Л. — С о ч а в а В. Б. 1957. Пути построения
единой системы раотительного покрова. В кн.: Делегатский съезд Всесоюзного
ботанического общества (май 1957). Тез. докл. IV. Секция флоры и растительности,
вьгп. 2. Л. — Сочава В. Б. 1961. Вопросы классификации растительности, типо¬
логии физико-географических фаций и биогеоценозов. Тр. Инст. биолог. Уральск,
фил. АН СССР, 27. — С о ч а в а В. Б. 1962. Вопросы картографирования в геобота¬
нике. В кн.: Принципы и методы геоботанического картографирования. М.—Л. —
Сочава В. Б. 1964. Макет новой карты растительносш мира. В кн.: Геоботаниче-
ское картографирование. 1964. М.—Л. — Танфильев Г. И. 1900. Ботанико-гео¬
графическая карта Российской империи. М. 1 :25 200 ООО. В кн.: Полная энцикло¬
педия русского сельского хозяйства, 2. СПб. — Физико-географический
атлас мира. 1964. М.
А. А. КРАУКЛИС, Ю. О, МЕДВЕДЕВ
ПОКАЗ РАСТИТЕЛЬНОСТИ В СЕРИИ КРУПНОМАСШТАБНЫХ КАРТ
В СВЯЗИ С КАРТОГРАФИРОВАНИЕМ ДИНАМИКИ
ПРИРОДНОЙ СРЕДЫ
Исследование растительного покрова — очень пластичного, изменчи¬
вого компонента географической среды -- занимает одно из ведущих
мест в комплексном картографировании хгрироды. Карта растительности
в сочетании с другими картами природы, составляющими единую серию,
позволяет ставить и решать как чисто геоботанические, так и более об¬
щие вопросы теоретического и прикладно]'о порядка. В то же время со¬
ставление карты растительности одновременно с другими карталш при¬
роды (геоморфологической, почвенной, ландшафтной и др.) имеет ряд
методических преимуществ, вытекающих из возможности всестороннего
анализа связей растительных сообществ с факторами среды. Это дает
возможность обогатить и углубить содержание геоботанической карты.
В последнее время проявляется настойчивое стремление повысить
научную ценность геоботанических карт (особенно составляемых в круп¬
ном масштабе) путем насыщения их динамическим содержанием. Этот
вопрос уже обсуждался в нашей литерату])е, в частности С. А. Грибовой
и Г. Д. Самариной (1963) опубликован фрагмент крупномасштабной
геоботанической карты, составленной с учетом динамики растительного
покрова. На ней удачно отражены смены растительных сообществ, вы¬
званные антропогенными влияниями. Это только одна сторона вопроса,
так как определенные динамические тенденции, обусловленные факто¬
рами среды и развитием самой растительности, присущи также ненару¬
26

шенным растительным сообществам. Этими спонтанными тенденциями
в той или иной мере определяются характер и направленность антропо¬
генных смен растительности в соответствующих геосистемах. Учитывая
слабую разработанность этой проблемы, целесообразно при изложении
опыта составления геоботанической карты более подробно остановиться
на вопросах показа на крупномасштабной карте связи между условиями
среды, спонтанными динамическими тенденциями и антропогенными сме>
нами растительности.
Прилагаемая к настоящему (юобщению карта растительности входит
в серию крупномасштабных карт, составленную в 1964 г. на один из клю¬
чевых участков Среднесибирскою южнотаежного стационара Института
географии Сибири и Дальнего Востока СО АН СССР. Назначение этой
серии карт — обеспечить правильный выбор на местности стационарно
изучаемых объектов (эталонных фаций) для последующей экстраполя¬
ции получаемых количественных данных. Такое назначение серии карт
требует особо внимательного анализа экологичс^ских связей и динамиче¬
ских тенденций растительных сообществ.
Основные особенности применявшейся нами методики полевой съемки
и анализа фактического материала сводятся к следующему.
1.	Составление карты основано на массовом сборе фактического ма¬
териала, что позволяет использовать некоторые статистические прин¬
ципы в выделении и характерис тике картографируемых единиц.
Для выделения и обоснования контуров на закартированном участке
сделано более 900 описаний равномерно и регулярно расположенных
по всему участку площадок (])асстояния между точками наблюдений
100 м). Кроме того, в целях болое детального изучения переходов между
сообществами заснято три комплексных физико-географических профиля
общей протяженностью около 7 км. По детальности описания эти про¬
фили близки к трансектам.
2.	Учет экологических условий при выделении ассоциаций обеспе¬
чивался сопряженным описанием всех компонентов географической
среды, выполнявшимся на каждой точке наблюдения соответствующими
специалистами. Геоботаническая съемка являлась, таким образом, частью
комплексной полевой съемки.
3.	Для анализа сравнительно большого объема фактического мате¬
риала использованы преимущественно графические и картографические
способы, а также некоторые приемы статистической обработки. Главные
показатели, учитывавшиеся при съемке, изображены на отдельных а п а-
литических картосхемах, которые вм(‘сте с остальными графи¬
ческими материалами будут воспроизведены нами в других работах.
По показателям растительного покрова составлено около 20 таких карто¬
схем (сомкнутость отдельных ярусов, участие древесных пород в древо¬
стое, подросте, сухостое, валежнике, встречаемость характерных впдов
травяно-кустарничкового покрова и др.). Аналогичные картосхемы со¬
ставлены также по показателям рельефа, геологического строения, поч¬
венного покрова и микроклимата. Накладывание одной картосхемы на
другую позволяет выявлять взаилгосвязи между отдельными показателями
и закономерности их распределения в пространстве.
На физико-географических профилях совмещенно показываются
рельеф (по данным топографич(‘ской нивелрхровки), мощность и состав
рыхлых отложений, морфологическая структура почвы и состав фито¬
ценозов. При этом каждый ярус фитоценоза изображается в виде диа¬
грамм, на которых высота столбца соответствует проективному покрытию
или сомкнутости яруса, а структура столбца отражает обилие отдельных
видов или их групп. Так как во всех столбцах, соответствуюпщх отдель¬
ным точкам наблюдения, виды растений изображаются в одной и той же
27

последовательности, то между ними можно провести линии, показываю-
щие изменение обилия отдельных видов по профилю.
На основе анализа картосхем и профилей уточнялась легенда карты
й проводились границы между ассоциациями. Достоверность выделения
ассоциаций и степень их однородности проверялись путем статистиче¬
ского анализа. Для ассоциаций, насчитывающих большое количество опи¬
саний (не менее 50), составлены статистические таблицы, в которых
подсчитана встречаемость в каждой ассоциации тех признаков, которые
принимались за основу при различении ассоциаций.
4.	Легенда геоботанической карты согласована с легендами других
карт этой же серии, в первую очередь ландшафтной, которая дает, в част¬
ности, обобщенную картину условий среды, влияющих на развитие расти¬
тельности. Как известно, основными единицами картографирования на
крупномасштабных ландшафтных картах являются физико-географиче¬
ские фации — элементарные подразделения географической среды. В про¬
странстве, по нашему мнению, они адекватны растительным ассоциа¬
циям, которые поэтому можно рассматривать как фитоценотические ха¬
рактеристики фаций. Для удобства сопоставления на ландшафтной и
геоботанической картах сохранена одинаковая в главных чертах система
обозначений. Так, основные картографируемые единицы — фации и соот¬
ветствующие им ассоциации имеют одну и ту же нумерацию п цветовое
оформление.
Используя результаты структурно-динамического анализа фаций,
представляется возможным по общности экологических связей и выте¬
кающей отсюда общности динамических тенденций, сгруппировать ассо¬
циации в эколого-динамические ряды, соответствующие та¬
ким же рядам фаций. Эти ряды и положены в основу легенды. На карте^
ассоциации, относящиеся к одному ряду, показаны близкими цветами.
Разными шрифтами в легенде выделяются основные динамические
категории в растительном покрове: коренные (прямой в разрядку), мни¬
мокоренные (прямой) и серийные ассоциации (курсив). Как следует из*
определения этих понятий (Сочава, 1963, 1964), названные категории
отражают тенденции изменчивости, обусловленные взаимодействием
растительности с условиями среды. Так, коренная ассоциация соответ¬
ствует понятию о зональном типе растительной группировки и представ¬
ляет собой в условиях данного ландшафта наиболее долговечный тип:
сообщества. Мнршокоренными являются сообщества, структура которых
обусловлена, помимо зональных особенностей, превалирующим воздей¬
ствием какого-либо эдафического фактора, в той или иной мере затуше¬
вывающего зональные черты. Это относительно долговечные сообщества.
Серийные — быстро сменяющие друг друга сообщества — обусловлены
особенностями режима того или другого компонента, оказывающего
поэтому исключительно сильное влияние на развитие данного сообще¬
ства.
Производные сообщества, возникшие преимущественно под влиянием?
антропогенных факторов на месте исходных коренных и мнимокоренных
ассоциаций, в экспликации подчинены последним. Кратковременнопроиз¬
водные варианты, а также возрастные стадии древостоев на карте пока-
Карта растительности Сосновского ключевого участка. (Легенда помещена в тексте).
Дополнительные обозначения: возрастные стадии и нратковременнопроиз-
водные варианты от спонтанных темнохвойных лесов: I — спелые, II —
приспевающие, III — молодые, IV — перестойные мелколиственно-темнохвойные, V — мелколист¬
венно-темнохвойные, VI — темнохвойно-мелколиственные. Возрастные стадии от дли¬
тельнопроизводных светлохвойно-темпохвойных лесов: VII — приспе¬
вающие темпохвойные, VIII — молодые темнохвойпые, IX — перестойные листвепнично**темно-
хвойные. X — спелые лиственнично-темнохвойные, XI —границы между ассоциациями, XII —
границы между возрастными стадиями и кратковременнопроизводными вариантами.
28

1заны различной штриховкой на фоне цвета исходной ассоциации. До¬
полнительно на карте и в экспликации они обозначаются добавлением
зс порядковому номеру исходной ассоциации буквенного индекса. Дли¬
тельнопроизводные сообщества обозначаются в Легенде карты и в экспли¬
кации порядковым номером со штрихом. На самой же карте они
даны различной штриховкой красного цвета. Во многих случаях исход¬
ные сообщества, которым подчинены длительнопроизводные, отсутствуют
на ключевом участке. В легенде они отмечены звездочкой.
Таким образом, воспроизведенный фрагмент геоботанической карты
содержит лишь самые главные сведения о растительном покрове: основ¬
ные фитоценотические и экологические связи и спонтанные динамические
тенденции (группировка сообществ в эколого-динамические ряды), при¬
надлежность ассоциаций к основным динамическим категориям (шрифто¬
вые выделения в легенде) и динамические состояния производных сооб¬
ществ (индексы в легенде, штриховка на карте). Показана также связь
возрастных и кратковременно- и длительнопроизводных вариантов с ис¬
ходными ассоциациями (одинаковый цветовой фон). Особенности видо¬
вого состава и структуры сообществ в легенде геоботанической картьг
охарактеризованы лишь в самых общих чертах. Более детальная харак¬
теристика этих показателей выносится в экспликацию и на аналитиче¬
ские картосхемы. В экспликации дается также перечисление и соподчи¬
нение производных сообществ и возрастных стадий исходным. Этплт
достигается лаконичность легенды карты, что является необходимым
условием для эффективного ее использования, прежде всего — сопостав¬
ления с другими картами той же серии.
Представление Ъ структуре нашей карты растительности дает поме¬
щенная ниже легенда и данные для примера образцы экспликации (на¬
бранные петитом). При оформлении карты отдельным листом эксплика¬
ция выносится на поля.
ПИХТОВЫЕ КУСТАРНИЧК0Г>0-ТРАВЯН0-ЗЕЛЕН0М0ШНЫЕ
ЛЕСА (ВОДОРАЗДЕЛЬНЫ П ЦИКЛ)
А. Пихтачи мелкотравно-зеленомошные (плакорный ряд).
1.	Пихтачи линнеев о-м и т е л л о в о-к и с л ]i ч н ы е.
1. Плхтачп линнеево-мптелломо-кисличные (Abies sibirica—Linnaea
borealis + Mitella nuda + Oxalis acetosella—Hylocomium splendens).
Ic. Спелые пихтачи (8—9П ед.—IKE, II—III ]{л. бонитета, сомкнутост!.
0.7—0.8) с разновысотным подростом пихты (8—9П ед.—1КЕ, сомкну¬
тость 0.4—0.5), мелкотравные (проективное покрытие 20—40%). От¬
дельные пихты входят в стадию перест01т}[0сти и выпадают. Встре¬
чаются травянистые микрогруппировки с Viola uniflora L., Anemonr
reflexa Steph., Equisetum pratense Ehrh., Stellaria Bungeana Fenzl, Cu-
lamasrostis Lan^sdorffii Triii.
In. Приспевающие пихтачи (8—9П ед.—IKE, ]II кл. бонитета, сомкну¬
тость 0.7—0.8) со слабо развитым подростоуг из пихты (сомкнутост!,
0.1—0.3) мелкотравные с пятнами Equisetum pratense Ehrh., Cala-
magrostis Langsdorffii Trin., Aconitum excelsum Rchb. (проективно(‘
покрытие 20—60%).
1м. Молодые пихтачи (8—9П ед.—IKE, сомкнутость 0.7—0.9) одновысотные,
в куртинах с остатками древостоя, состоявшего из пихты и осины
и небольшого количества кедра, ели, лиственницы и осины, мелко¬
травные с пятнами Calamagrostis Langsdorffii Trin., Equisetum pra¬
tense Ehrh., Stellaria Bungeana Fenzl (проективное покрытп(‘
5-80%).
Inp. Перестойные осиново-пихтовые (3—6П 3—;50с ед.—2КЕБ, II—III кл.
бонитета, сомкнутость 0.2—0.5) с разновысотпыми куртинами пихто¬
29

вого подроста (сомкнутость 0.3—0.8) мелкотравно-разнотравные*
[Majanthemum bifolium (L.) F. Schmidt, Trientalis europaea L., Ane¬
mone reflexa Steph., Rubus saxatilis L.; проективное покрытие
20-60%].
1 мт. Осиново-пихтовые (4—6П 2—50с ед.—2БЕК, II—III кл. бонитета, сом¬
кнутость 0.6—0.8, осина высотой 26—27 м, пихта 20—26 м) с под¬
ростом пихты (сомкнутость 0.2—0.4) вейниково-осочково-мелко-
травные с разнотравьем (Viola uniflora L., Anemone reflexa Steph.,
Rubus saxatilis L. и др., проективное покрытие 50—70%).
il тм. Пихтово-ошнавые (2—Ш 3—70с в'Д.—2БЕК, II—III кл. бонитета, сом¬
кнутость 0.7—0.8, осина высотой 25—27 м, пихта 15—23 м) с под¬
ростом пихты и незначительного количества осины (сомкнутость
0.2—0.5) разнотравные (проективное покрытие 20—60%) с разре¬
женным моховым покровом [Hijlocomium splendens (Hedw.) Вг.,
Pleurozium Schreberi (Brid.) Mitt, Rhytidiadelphus triquetrus (Hedw.)
Warnst. (проективное покрытие 10-40%)].
2.	Пихтачи (с примесью кедра и ели) мелкотравные с хвощом и ако¬
нитом.
3.	Пихтачи (с примесью кедра и ели) мелкотравные с плауном.
Б. Пихтачи (с примесью кедра, ели и лиственницы) хвощово-зеленомош-
ные (гидроморфный ряд).
4.	Пихтачи мелкотравно-хвощовые.
4.	Пихтачи мелкотравно-хвощовые (Abies sibirica-Equisetum pratense—Liniiaea
borealis + Mitella nuda -f Oxalis acetosella—Hylocomium splendens H- Pleuro¬
zium Schreberi).
4c. Спелые пихтачи (7—8П ед.—2ЕКЛ, III кл. бонитета, сомкнутость
0.6—0.7) с разновысотным подростом пихты (7—9П ед.—2ЕК, сомкну¬
тость 0.3—0.5) мелкотравно-хвощовые с аконитом (проективное по¬
крытие 30—50%). Отдельные пихты и небольшие группы пихт вхо¬
дят в стадию перестойности и выпадают. Нередко встречаются ми¬
крогруппировки вейником и зв(5здчатк0й.
4п. Приспевающие пихтачи (7—8П ед.—ЗЕК, III кл. бонитета, сомкну¬
тость 0.6—0.9) со слабо развитым подростом из пихты (сомкнутость
0.1—0.3) мелкотравно-хвощовые с вейциком и звездчаткой (проек¬
тивное покрытие 30—80%).
4м. Молодые пихтачи (7—8П ед.—ЗЕК, сомкнутость 0.4—0.9) одновысот¬
ные в куртинах, с остатками древостоя, состоявшего из темнохвой¬
ных, мелколиственных пород и лиственницы сибирской (Larix sibirica
Ldb.) хвощово-мелкотравные с фрагментами вейниковых п хво¬
щово-аконитовых луговин (проективное покрытие 10—100%)-
4пр. Перестойные осиново-пихтовые (3—5П 2—50с ед.—5КЕЛБ, сомкну¬
тость 0.2—0.5) с разновысотными и разновозрастными куртинами
пихтового подроста (сомкнутость 0.3—0.8) разнотравно-хвощовые
с фрагментами вейниковых и травяных луговин (проективное по¬
крытие 20—1007о).
4мт. Осиново-пихтовые (3—6П 2—50с ед.—4КЕБЛ, III кл. бонитета, сом¬
кнутость 0.6—0.7, осина высотой 24—26 м, пихта 20—25 м) с подро¬
стом темнохвойных пород (6—911 1—4КЕ. сомкнутость 0.2—0.5) мел-
котравно-хвощовые с разнотравьем (проективное покрытие 30—70%).
4тм. Пихтово-осиновые (2—5П 4—70с ед.—4КЕБЛ, сомкнутость 0.6—0.8,
осина высотой 23—26 м, пихта 15—23 м) с подростом темнохвойных
пород (6—8П 1—4КЕ, сомкнутость 0.2—€.5) разнотравно-хвощовые
(проективное покрытие 30—50%) и с разреженным моховым покро¬
вом [Hylocomium splendens (Hedw.) Br., Pleurozium Schreberi (Hedw.)
Warnst.; проективное покрытие 30—70%].
5.	Пихтачи аконитово-мелкотравно-хвощовые.
6.	Пихтачи мелкотравно-хвощовые с брусникой.
7.	Пихтачи и березняки хвощово-аконитовые с крупнотравно-вейнико-
выми луговинами.
30

в.	Пихтачи (с примесью кедра, ели и лиственницы) плауново-зелено-
мошные (литоморфный ряд).
8.	Пихтачи плауново-мелкотравно-осочковые.
9.	Елово-кедрово-пихтовые мелкотравно-плауново-осочковые с черникой
и брусникой леса.
Б—В. Елово-кедрово-пихтовые плауново-травяно-зеленомошные леса
(переходный ряд, гидроморфно-литоморфный).
10.	Елово-кедрово-пихтовые плауново-мелкотравно-осочковые.
И. Елово-кедрово-пихтовые плауново-мелкотравно-хвощовые с аконитом.
ЕЛОВО-КЕДРОВО-ПИХТОВЫЕ КУСТАРНИЧКОВО-ТРАВЯНЫЕ
ДОЛГО МОШНО-ЗЕЛЕНОМОШНЫЕ ЛЕСА (ПОДСКЛОНОВЫЙ
ЦИКЛ)
Г. Елово-кедрово-пихтовые плауново-грушанковые долгомошно-зелено-
мошные (литоморфный ряд).
12*. Елово-кедрово-пихтовые хвощово-мелкотравные с грушанкой.
12'. Лиственнично-елово-кедрово-пихтовые хвощово-мелкотравные с гру¬
шанкой.
12'. Лиственнично-елово-кедрово-пихтовые хвощово-мелкотравные с грушанкой
(Abies sibirica Н- Pinus sibirica Н- Picea obovata Н- Larix sibirica — Equisetum
pratense H- Linnaea borealis H- Mitella nuda H- Oxalis acetosella — Hylocomium
splendens H- Pleurozium Schreberi H- Polytrichum commune).
12'n. Приспевающие елово-кедрово-пихтовые (4—6П 2—5К 1—ЗЕ, 111 кл.
боиитета, сомкнутость 0.7—0.8) со слабо раэвитым подростом темло-
хвойных (сомкнутость 0.1—0.2), с лиственницей, сохранившейся от
старого древостоя (сомкнутость 0.1—0.2), хвощово-мелкотравные
с грушанкой (проективное покрытие 20—40%).
12'м. Молодые елово-кедрово-пихтовые (5—7П 2—5К 1—ЗЕ, сомкнутость
0.6—0.9) с остатками древостоя, состоявшего из темнохвойных пород
и лиственницы (ед. — ЗП 2—6К 2—4Е 3—5Л ед.—2Б, сомкнутость 0.2—
0.3) мелкотравные с хвощом и грушанкой (проективное покрытие
10—30%).
12'пр. Перестойные лиственнпчно-елово-кедрово-пихтовые (2—4П 2—5К 2—
4Е 2—4Л ед.—2Б, сомкнутость 0.4—0.5) с разновысотными и разновоз¬
растными куртинами подроста темнохвойных пород (4—6П 2—4К 1—
ЗЕ, сомкнутость 0.3—0.9) хвощово-разнотраино-мелкотравные с плау¬
ном, грушанкой и вейником (проективное покрытие 10-80%)-
12'с. Спелые лиственнично-елово-кедрово-пихтовы(} (3—5П 3—4Е 1—ЗК 1—
ЗЛ, III кл. бонитета, сомкнутость 0.7—0.8) с разновысотным подро¬
стом темнохвойных пород (4—6П 2—4К 2—ЗЕ, сомкнутость 0.1—0.4)
хвощово-мелкотравные с грушанкой и плауном (проективное по¬
крытие 40—60%).
13*. Елово-кедрово-пихтовые бруснично-мелкотравные с грушанкой.
13'. Лиственнично-елово-кедрово-пихтовые бруснично-мелкотрав¬
ные с грушанкой.
14*. Елово-кедрово-пихтовые бруснично-грушанково-мелкотравные с хво¬
щом.
14'. Сосново-лиственнично-елово-кедрово-пихтовые бруснично-гру-
шанково-мелкотравные с хвощом.
15*. Елово-кедрово-пихтовые грушанково-брусничные.
15'. Сосново-лиственнично-елово-кедрово-пихтовые грушанково-
брусничные.
16*. Елово-кедрово-пихтовые грушанково-хвощово-брусничные.
16'. Сосново-лиственнично-елово-кедрово-пихтовые грушанково-
хвощово-брусничные.
31

д. Елово-кедрово-пихтовые хвощовые долгомошно-зеленомошные леса
(гидроморфный ряд).
17*. Елово-кедрово-пихтовые грушанково-мелкотравно-хвощовые.
17'. Лиственнично-елово-кедрово-пихтовые грушанково-мелкотравно-
хвощовые.
18*. Елово-кедрово-пихтовые мелкотравно-грушанково-хвощовые с плау¬
ном.
18'. Лиственнично-елово-кедрово-пихтовые мелкотравно-груп1анково-
хвощовые с плауном.
ПИХ10В0-КЕДР0В0-ЕЛ0ВЫЕ
КУСТЛРНИЧКОВО-ТРАВЯНЫЕ
ДОЛГОМОШНЫЕ ЛЕСА (ДОЛИННЫЙ ЦИКЛ)
Е. Кедрово-еловые долгомошные леса (долинный ряд).
19.	Пихтово-кедрово-еловые осоково-хвощовые с брусникой п черникой.
20.	Калужницевые и травяно-хвощовые заросли в понио/сениях, боль¬
шую часть лета заполненные водой^ хвощово-влажнотравно-вейни-
ковые и вейниковые луговины.
21.	Черемухово-ольховниковые влажнотравно-осоковые заросли и ель¬
ники ольховниковые осоково-влажнотравно-хвощовые.
22.	Каменистые обнажения с куртинами вейника, влажпотравъя и
папоротников, влажнотравно-папоротниковые луговины.
Надо отметить, что на данном участке лес на протяжении последних
200 лет не подвергался ;шметным антропогенным воздействиям и пожа¬
рам. В настоящее время на участке нет большого разнообразия произ¬
водных вариантов. Поэтому изучение рядов трансформации, свойствен¬
ных каждой ассоциации, и закономерш1стей антропогенных смен весьма
затруднительно. Все же по ряду признаков, в том числе и по характеру
сукцессий, можно заметить основные тенденции современного развития
в каждом эколого-динамическом ряду и в некоторой мере предсказывать,
какие изменения произойдут в разных рядах ассоциаций под влиянием
наиболее распространенного в настоящее время антропогенного фак¬
тора — лесных пожаров. Для этого коротко охарактеризуем особенности
экологических условий, привлекая некоторые данные из ландшафтной
карты.
В фациальном составе ландшафта в пределах ключевого участка вы¬
деляются три цикла, различия между которыми обусловлены типом
водно-теплового режима, — водораздельный, подсклоновый и долинный.
Фации водораздельного цикла по тепловому режиму близки к зональным
условиям. Благодаря глубокой расчлененности поверхности водный ре¬
жим характеризуется хорошими условиями стока, приводящими в опреде¬
ленных условиях к значительному развитию денудации. К этому циклу
относятся зеленомошные ассоциации (ряды А, Б, В).
Долинный цикл характеризуется менее благоприятным водно-тепло¬
вым режимом, заметно отличающимся от зонального типа. Безморозны!!
период (по наблюдениям за температурой воздуха) здесь сокращен бо¬
лее чем на 1.5 месяца, до середины лета сохраняется сезонная мерзлота
в почве и в течение всего вегетационного периода почвы на Я—7"^ холод¬
нее при повышенной их влажности. Этим условиям соответствуют дол¬
гомошные леса (ряда Е).
Подсклоновый цикл с долгомошно-зеленомошными лесами (ряды Г
и Д) является переходным.
Основную часть ключевого участка занимает водораздельный цикл,
в котором, как уже отмечалось, видную роль в современной динамике
играет денудация. Она проявляется преимущественно в двух видах —
32

либо в образовании начальных звеньев гидрографической сети (водосбор¬
ные понижения), либо в плоскостном сносе, преобладающем на выпуклых
поверхностях. В первом случае растительность ра^звивается под влиянием
увеличивающегося увлажнения [гидроморфный ряд (Б)—пихтачи
с кедром и елью хвощово-зеленомошные], во втором случае главную
роль играет возрастающая примесь а рыхлых отложениях щебенки пло г-
ных коренных пород [литоморфный ряд (В) — пихтачи с кедром, елью,
лиственницей плауново-зеленомошные]. Аналогично выделяются ряды
также в подсклоновом цикле, однако на фоне иных показателей водно¬
теплового режима и других геоморфологических процессов здесь фор¬
мируются следующие группировки; елово-кедрово-пихтовые плауново-
грушанковые долгомошно-зеленомошные (подсклоновый литоморфный
ряд — Г) и елово-кедрово-пихтовые хвощовые долгомошно-зеленомошные
(подсклоновый гидроморфный ряд —Д). Водораздельные участки с суг¬
линистыми материнскими породами, на которых ни тот, ни другой процесс
денудации заметно не сказывается, составляют плакорный ряд — А.
В растительности ему соответствуют пихтачи мелкотравно-зеленомошные.
Центральная ассоциация этого ряда — пихтачи линнеево-мителлово-
кисличные (1) — в наибольшей мере соответствует приводившемуся выше
определению коренной ассоциации. С динамической точки зрения надо
отметить сравнительно короткий восстаноБительный цикл этой ассоциа¬
ции; кратковременные березняки и осинники непосредственно переходят
в пихтачи, по структуре и видовому составу существенно не отличаю¬
щиеся от исходных сообществ. Восстановительный цикл не оставляет
также заметных изменений в других компонентах фации. Вместе с тем,
видимо, при современном антропогенно-природном ])ежиме и в плакорном
ряду имеется слабо выраженная тенденция к гидроморфизации и лито-
морфпзации, на что указывают ассоциации 2 и 3, представляющие собой
переходы плакорного ряда соответственно в гидроморфный и литоморф-
ныр1 ряды. Антропогенные воздействия ускоряют этот процесс, обуслов¬
ленный природной обстановкой.
Более динамичны условия местообитания в гидроморфном ряду (Б).
Об этом свидетельствует, например, 7-п номер легенды, включающий
несколько серийных группировок (пихтовые и березовые хвощово-акони¬
товые леса с крупнотравно-вейниковыми луговинами), под которыми раз¬
виваются своеобразные темноцветньк^ почвы. Эти сообщества приурочены
к наиболее активным ложбинам стока — характерному элементу микро¬
рельефа водосборных понижений.
В постоянном возникновении и деградации таких ложбин проявляется
процесс формирования начальных явепьев гидрографической сети, уси¬
ливающийся после лесных пожаров. Обилие и степень развития такого
рода чуть заметных в рельефе ложбин в известно1[ мере характеризуют
интенсивность этого процесса. Разным степеням интенсивности процесса
соответствуют определенные ассоциации, различающиеся по степени
гидроморфности и динамичности. В современных условиях менее гидро-
морфиые начальные ассоциации этого ряда постепенно переходят в более
гидроморфные.
Набор производных ассоциаций и гидроморфном ряду во многом на¬
поминает плакорный ряд. Но вместе с тем в производных березняках и
осинниках, как это показала статистическая обработка, возрастает уча¬
стие лесного влаголюбивого крупнотравья и появляются даже луговины,
как например в ассоциациях 4 и 5. Это указывает на то, что в гидроморф¬
ном ряду развитие растительности идет преимущесгвенно в сторону уве¬
личения луговых элементов. В других случаях (6-я ассоциация) в стадии
молодняка замедляется рост деревьев, развивается мощный моховой по¬
кров (с небольшим участием Sphagnum L.), появляются пятна мерзлоты
3 Геоботаничесьое картографирование	33

и начинаетея слабое заболачивание. Такие тенденции заболачивания
свойственны ассоциациям, знаменующим переход этого ряда в долинный
или нодсклоновый циклы.
Наиболее ярко динамические тенденции ассоциаций литоморфного
ряда отражаются в производных вариантах зеленомошных елово-кедрово¬
пихтовых мелкотравно-плауново-осочковзлх с черникой и брусникой ле¬
сов (9), обычно приуроченных к острым вершинам останцовых траппо-
вых холмов. В результате плоскостного сноса подзолистые почвы имеют
здесь укороченные профили, а часто это даже неразвитые скелетные
почвы. Среди сообществ этого типа встречаются отдельные пятна без
древесной растительности, занятые шиповником и спиреей, или даже без
растительного покрова. Как и в предыдущем ряду, денудация активизи¬
руется после лесных пожаров. При этом хсроисходит иссушение, появление
в травяно-кустарничковом покрове более сухолюбивых элементов, а в дре¬
востое усиливается позиция светлохвойных пород. Возврат к исходной ас¬
социации в ряде случаев становится практически невозможным. В мень¬
шей мере это сказывается! в другой асс(щиации литоморфного ряда (8),
тем не менее последовательность послепожарных смен показывает ту же
тенденцию. При большей повторности пожаров и здесь можно ожидать
такое же иссушение и замену темнохвойных лесов светлохвопными.
Не рассматривая сейчас тенденций развития в остальных рядах, отме¬
тим различие между охарактеризовашшми коренной и мнимокорен¬
ными ассоциациями. Учитывая все сказанное, можно допустить, что
рассмотренные ассоциации в одинаковой степени подвергаются периоди¬
ческому воздействию пожаров. В таком случае очень вероятно предиоло-
жение, что сравнительно быстро проходящий восстановительный цикл
в коренной ассоциации значительно меньше изменяет соотношение между
компонентами географической среды, н(зжели это происходит в мнимо¬
коренных гидроморфных и литоморфных ассоциациях. Для того чтобы
произошли необратимые смены в мнимокоренной ассоциации, требуется
внешнее воздействие меньшей интенсивности, чем в коренной. Корен¬
ную ассоциацию в этом отношении можно рассматривать как более устой¬
чивую и долговечную по сравнению с мнимокоренными.
Таким образом, для показа на геоботанической карте динамических
явлений необходимо на основе всестороннего экологического анализа
выявить прежде всего спонтанные тенденции развития в растительном
покрове, обусловленные взаимодействием его с совокупностью факторов
средьх. Эти тенденции являются фоном, на котором протекают смены,
вызванные антропогенными факторами. Последние могут, как это было
показано на примерах, ускорять спонта1[ный процесс развития, а также,
видимо, замедлять его или при большой интенсивности воздействия —
придавать несколько другую направленность. Связь антропогенных смен
с естественными сукцессиями является одним из важнейших показателей
современной динамики растительных сообществ.
Роль картографирования растительности при составлении серий
крупномасштабных карт природы определяется в первую очередь тем,
что в ней запечатлено наибольшее количество показателей, отражающих
современную динамику географической среды. Поэтому на геоботаниче-
ских картах с особой тщательностью надо показывать те признаки, по
которым можно улавливать современные процессы. В то же время одной
только геоботанической карты недостаточно для трактовки динамических
явлений, в том числе и тех, которые происходят в растительном покрове.
Оптимальные условия для удовлетворительного решения этой проблемы
создаются при сопряженном картографировании природы.
С методической точки зрения наиболее целесообразно обеспечить не¬
посредственное взаимодействие разных специалистов при полевой съемке.
34

Приемы совместной работы разных специалистов должны еще разраба
тыватъся. При этом особое значение приобретает правильность выбора
участков, на которых производятс>[ полевые описания. Обычно карты
отдельных компонентов среды составляются на основе сравнительно не¬
многочисленных описаний, сделанных на так называемых типичных
участках. Между тем одна из главных целей комплексного картографиро¬
вания — систематизация взаимосвязей. В этой об:[асти сделано еще не
очень многое, поэтому выбор участков с типичными взаимосвязями в ряде
случаев может оказаться поверхностным или предвзятым. В то же время
на практике оказывается, что выбрать участки, типичные с точки зрения
всех специалистов, участвующих в полевой съемке, весьма затрудни¬
тельно. Наш опыт показал, что более целесообразно при первой полевой
съемке придерживаться принципа массового сбора фактического мате¬
риала, описания как «типичных» так и «нетипичнь[х» участков, располо¬
женных равномерно, в определенной последовательности и достаточно
часто по всей картографируемой площади. Это даст возможность в выде¬
лении картографируемых единиц и систематизации взаимосвязей исполь¬
зовать статистические методы, что повышает объективность выводов.
Хорошие результаты дает также олисание трансект. Выбор типичных,
или эталонных, участков в таком случае является одним из peзyльтaтoli
картографирования, необходимым для дальнейшего углубленного иссло
дования явлений природы, в частности динамики географической среды,
с использованием более точных методов, требующих длительных наблю¬
дений и экспериментов.
ЛИТЕРАТУРА
Грибова С. А. и Г. Д. Самар и if а. 1963. Составление детальной крупно¬
масштабной карты с учетом динамики растительного покрова. В кн.: Геоботаниче-
ское картографирование. 1963. М.—Л. — Сочава В. Б. 1963. Перспективы геобота-
нического картографирования. В кн.: Гооботаническое картографирование. 1963.
М.—Л. — Сочава В. Б. 1964. Онон-Аргунская степь как объект стационарных
физико-географических исследований. В кн.: Алкучанский Говин. М.—Л.
Б. В. ВИНОГРАДОВ
КАРТИРОВАНИЕ КОМПЛЕКСОВ ФРАГМЕНТОВ РАСТИТЕЛЬНЫХ
АССОЦИАЦИИ В ПОЛУПУСТЫНЕ (М. 1:3000-1:100000)
Составление крупномасштабных геоботанических каст комплексной
растительности производится в первую очередь для обоснования ноч-
венно-мелиоративных и ботанико-кормовых карт обширных территорий
полупустынь. Вместе с тем методика крупномасштабного картирования
комплексов до сих пор почти не разработана.
В 1961 г. автором совместно с геоботаниками Е. И. Кудрявцевой и
Т. А. Поповой было произведено геоботаническое картирование низменной
части Сарпинского района Калмыцкой АССР на площади 4000 км^
Б м. 1 :100 ООО и на площади 800 км^ в м. 1:25 ООО. Для детального изу¬
чения комплексов на отдельных кл]очевых участках общей площадью
22 км^ составлены карты м. 1:10 000 и карты м. 1:3000 на площади
4.4 км^. Ниже приведен пример сравнительного анализа карт комплекс¬
ной растительности разного масштаба для определения объема единиц
картирования.
3*	35

в зависимости от масштаба на картах показываются отдельные фраг¬
менты ассоциаций, структурные части (звенья) комплексов, элементар¬
ные виды комплексов и обобщенные группы и сочетания комплексов. Для
выяснения соотношения между масштабом карты и объемом единиц кар¬
тирования нами было про1[зведено сопоставление карт масштабов 1 : ЛООО,
1	: 10 ООО, 1 : 25 ООО, 1 : 100 ООО одной и той же местности.
Под элементарными («келлеровскими») комплексами автор понимает
устойчивые комбинации экологически сопряженных фрагментов рас ги-
тельных сообш;еств. Эти фрагменты имен)т протяженность меньше мини¬
мальной площади выявления ассоциаций. В статье используется следую¬
щая типологическая субординация комплексов. Вид к о л[ п л е к с а
является элементарной единицей полевого изученгш и детального карти¬
рования комплексов. Он объединяет колшлексы с одинаковым составом
фрагментов ассоциаций (:’,а исключениелг фрагментов, занимающих мло-
щади менее 5—10%), близким количественным соотношением (с откло¬
нениями до ±5 -г 10%) и пространственно сходным их распроде;геи1тсм.
В группы комплексов объединяются виды комплексов, сходные по
экологическому составу эдификаторов преобладающих в комплексах фраг¬
ментов ассоциаций. Тип комплекса (наиболее крупная ]чласс1|фпка-
ционная единица) определяется общей совокупностью факторов,
формирующих комплексь[. Наиболее универсальна фитоэкологическая
классификация типов комплексов, построенная по относительной интен¬
сивности ведущих экологических факторов — засоления и увланатеипя.
Согласно этой классификации выделяются три ряда типов комплексов:
от мезоморфного ксероморфному, галбморфному и гидроморфпому и
переходные между ними: ксерогаломорфные, галомезоморфпые тт др.
Кроме типологической, используется географическая классификация ком
плексов. На детальных картах выделяются элементарные комплексы
[микрокомплексы Ф. Я. ^"[евиной (1964)], а на обобщенных — сочетания
растительности урочищ и местностей (мезо- и макрокомплексьт), в кото¬
рых элементарные комплексы объединяются по признаку ландшафтной
сопряженности.
На детальных крупномасштабных картах м. 1 : 1000—1 :5000 по]ча:5апы
все фрагменты ассоциации, размеры которых превышают 2—Г) лг на мест¬
ности и 1—2 мм на карте. Картирование комплексной растителт,]и)сти
в этих масштабах производится по аэроснимкам того же масигтаба или
по увеличенным в 2—3 раза отпечаткам с аэроснимков м. 1 :5000—
1:10 000. По аэроснимкам м. 1:1000—1:2000 дешифрироваппе произ¬
водится до ассоциаций, по аэроснимкам м. 1 : 3000—1 : 5000 — до ассоциа¬
ций и групп ассоциаций (рис. 1, А, Б). На детальных картах комплексов
инструментальным путем можно определить соотношение компоггеитов
комплексов с ошибкой ±2 3%. Карти]ювание комплексов с целью изу¬
чения их структуры в этих масштабах наиболее рациональпо, так как
в этом масштабе не производится географическая генерализацтги и карти¬
руются все контуры фрагментов ассоциаций.
На детальных картах провести границы комплексов можно лпигь
условно в виде переходной полосы, поскольку границы между комплс'кч амп
мозаичные, и вдоль них происходит взаимное проникновение к()лшопе1гтов
соседних комплексов. Так, на границах д]{ух галомезоморфных комплексов
(2КфПч^ X ШыПс X ШыРзкм X 4ЖгТПа X 2ТП6) (рис. 4, 7) и (1 Кф X
1 Расшифровку сокращенных названий эдификаторов фрагментов ассоциаций
см. в подписи к рис. 2. Цифры перед названиями фрагментов ассоциаций и ком¬
плексе обозначают количественное соотношение компонентов. Отсутствие числа
перед названием фрагмента в формуле комплекса указывает на то, что фрагмент
занимает менее 5—7% площади комплекса. Знак « + » используется для соедппения
36

Я" а
Я-
О
2^	5
С	я
а	S
0	I

li
?« R j
’S+1
iislsla»
- 5 g-i: e о g
lif'
I 3^'''’ '
i ьр?
^	^ uu I
a'gfsgssi
?“Isi sal
g=^?b§§”
25I§&«e3
=22
S-25
H Д55
о rt Й
О |2 с °
i^lsis-gi
B=|gS||§
§е"2д2 I«
£Зёи&£-1
« ®'SLS ” «■^
= ”&g.g = Sb
II iisi
^ СЯ g ё g Л rt-j
Sa
^ cc^UD.«C^co
О 2 о — В Д
:22"SS,-2o|„-
В22«*<§§"3
IS“«S
4
Sx^SsgSI
SS«„ggSa
^ О CO 0< ^ c^
^ ap § о
2§l
§e<i^®|ES*
SS+IS+&.
^32»gS™S
+ |Sg«s,= g
|““S-5-S§
^Si“g+i
•^«З^О^ди
sis«§g“g
I §и^5'&
"l"i|i|2
is§i“r
■-П о ,
e я о г
'"ilsisi
8 = 5^Гб|?
О Я U 5* 3 о,
^ 2«"
.^SaS^ и
_ "Г^ Ф о я «
.Щ^\Ц
£'si|+si§
s‘i|ls£s2
ls§ili°&
я 2 о о я

X 2Пч X ШгПыТПа X ЗЖгТПа X ЗТПб) (рис. 4, 6) 2 компонента, за¬
нимающие 60% площади, являются общими. На границах мезоксеро-
морфного (ЖгПыПа X КлТРзмк X 1ТПа X 2ТР X ШбЖп X 2ТП6 X
X ЗПч) (рис. 4, 4) и галоксероморфного (ШлТПа X 1ТПа X 2ТР X
X 2ПбЖпТ X 2ПбПч X 2Пч) (рис. 4, 1) комплексов 4 компонента, за¬
нимающих 70—80% площади, переходят из одного в другой.
Детальные карты элементарных комплексов растительного покрова
наземным способом обычно составляют в м. 1:400—1:1500. На таких
картах показывают все фрагменты ассоциаций и отдельные контуры с ми¬
нимальными размерами 0.(S—1 м (Новиков, 1936; Момотов, 195,4; Рачков-
ская, 1963; Левина, 1964, и др.). Сравним по детальности с этими кар¬
тами карты, составленные с помощью аэроснимков м. 1 : 3000.
Некоторые ассоциации по прямым признакам надежно не отличаются
друг от друга даже по таким крупномасштабным аэроснимкам, 1;ак
м. 1:3000. Таковы асс. Festuca sulcata 4-Artemisia Lercheana ii acc.
Festuca sulcata 4- Tanacetum achilleifolium; acc. Agropyrum pecliiiiformo -f-
-f- Festuca sulcata 4- Artemisia austriaca и acc. Stipa Lessingiana + T'cstuca
sulcata -h Artemisia austriaca и некоторые другие. Однако эти ассоциации,
трудно распознаваемые в отдельности, хорошо различаются по приуро¬
ченности к различным т][пам комплексов: первые (ТПб и ЖгТ11а) —
к галомезоморфным, а вторые (ТР и КлТПа) — к галоксероморфным.
В тех случаях, когда ассоциации плохо различаются в пределах одного
комплекса, они объединяются с ассоциациями того же комплекса, наи¬
более близкими по эколого-морфологичесгшм признакам и обобщаются до
групп ассоциаций. Таковы асс. Artemisia Lercheana + Festuca sulcata и
acc. Artemisia Lercheana + Agropyrum dcsertorum, acc. Festuca sulcata +
4- Artemisia Lercheana и acc. Festuca sulcata 4- Kochia prostrata. Однако
эти трудно распознаваемые ассоциации, как правило, образуют мелкие
контуры, имеют спорадическое распространение и не играют индикацион¬
ной роли. Занимая меньше 5% площади комплекса, они не входят
в формулу комплекса, и следовательно, для определения и картирования
видов комплексов не имеют значения.
Некоторые фрагменты других ассоциаций, размеры которых меньше
3 м, также могут быть не показаны на картах в результате геометриче¬
ской генерализации. Таколы фрагменты асс. Artemisia pauciflora 4- Ancu-
rolepidium ramosum, представляющие узкие пояса шириной менее 0.8--1 м
вокруг солонцов; Festuca sulcata 4- Tanacetum achilleifolium h Artemisia
Lercheana вокруг польшково-типчаковых и ромашииково-тппчаковых
микрозападин. Площадь мелких геомет1)ически генерализованных фраг¬
ментов ассоциаций на карте м. 1:3000 также значительно меньше 5%.
Таким образом, карты комплексов, (юставленные по аэроснимкам и
увеличенным отпечаткам м. 1 : 1000—1 : 5000, по детальности показа фраг¬
ментов ассоциаций практически не уступают картам, составленным на¬
земным методом с посещением каждого контура. По точности же прове¬
дения границ контуров и производительности картирования карты т.омп-
лексов, составленные методом эталонщ)Ования и дешифрирования, на¬
много их превосходят.
На детальных, но уже несколько’ обобщенных картах комплексов
м. 1:7500—1:15000 выделяют контуры, размеры которых на местности
больше 10—20 м. Отдельные фрагменты ассоциаций, имеющие в комп¬
лексах размеры обычно меньше 10—20 м, следовательно, в этом масштабе
отражены быть не могут. С другой стороны, некоторые комплексы имеют
эдификаторов в ассоциащ1ях п ассоциаций в сочетаниях п т. д., знак «X»—для
написания элементарных комплексов фрагментов ассоциаций, знак «:»— для на¬
писания мозаичности; запятая используется при простом перечислении как со¬
четающихся, так и не связанных между собою ассоциации.
38

слишком большие размеры, чтобы их изображать в этом масштабе само¬
стоятельными контурами. Таким образом, при картировании комплексов
в м. около 1:10 000 обнаружились большие затруднения, так как для
изображения компонентов комплексов он слишком мелкий, а для целых
комплексов — слишком крупный. В связи с этим встала необходимость
расчленения комплексов на несколько рядов ассоциаций, экологически и
территориально связанных друг с другом в пределах комплекса. Taraie
структурные части комплексов нами были названы звеньями.
Для выделения звеньев анализируют топоэкологические ряды фраг¬
ментов ассоциаций того или иного комплекса. Так, мозаично-поясной
галомезоморфный лугово-солонцовый комплекс фрагментов ассоциа цпп
(рис. 4, 7) 2 [Camphorosma moiispeliacum + Artemisia pauciflora] на
корковых лугово-степных солонцах X 1 [Agropyrum repens + Artemisia
monogyna] на глубоких луговых солонцах X 1 [Agropyrum repens + Her-
bae xeromesophyticae] на, луговых солонцеватых почвах X 4 {Agropyrum
pectiniforme + Festuca sulcata + Aitemisia austriaca] на лугово-каштано¬
вых почвах X 2 [Festuca sulcata + Artemisia Lerctieana] на светлокашта¬
новых почвах, выделенный на карте м. 1 : 25 ООО в виде отдельного кон¬
тура, на карте м. 1:10 ООО дифференцируется на ряд звеньев.
Топоэкологический профиль (рис. 2, А) этого комплекса расчленяется
на три звена. Первое занимает верхнюю, «пустынно-степную» часть про¬
филя. Это звено состоит из фрагментов ассоциаций: 1 [Camphorosma
monspeliacum -I- Artemisia pauciflora] X 1 [Artemisia pauciflora] X [Ag¬
ropyrum pectiniforme -f- Agropyrum repens -f Festuca sulcata -h Artemisia
austriaca] X 3 [Agropyrum pectiniforme + Festuca sulcata + Artemisia
austriaca X 4 [Festuca sulcata + Artemisia Lerchoana] (рис. 1, Б, 12, 6,
5,10, 4\ рис. 3, 4).
Второе звено включает «лугово-степную» часть профиля. Оно отли¬
чается увеличениехМ участия фрагментов луговых ассоциаций: 1 [Agro¬
pyrum pectiniforme + А. repens + Festuca sulcata + Artemisia austriaca | X
X 6 [Agropyrum pectiniforme + Fostuca sulcata -f- Artemisia austriaca] X
X 3 [Festuca sulcata + Artemisia L('rcheana] (рис. 1, Б, 9, 10, 4; рис. 3,5).
Нижнюю часть топоэкологического ряда занимает «солонцовое» звеьо,
которое специфично для данного ]хОмплекса. Оно состоит из фрагментов
ассоциаций: 5 [Camphorosma monspeliacum + Artemisia pauciflora] X
X 1 [Artemisia monogyna + Agropyrum repens] X 1 [Agropyrum repens -h
+ Herbae xeromesophyticae] X 2 [Agropyrum pectiniforme + A. repens +
+ Festuca sulcata -f Artemisia austriaca] X 1 [Agropyrum pectiniforme +
+ Festuca sulcata + Artemisia austriaca] (рис. I, 12, 11, 8, 9, 10;
рис. 3, 1).
Объектами картирования в м. 1: 10 ООО послужили именно эти звенья
комплексов (рис. 3). Число таких звеньев в каждом комплексе неве¬
лико— 2—4. Ксероморфные, ксерогаломорфные комплексы имеют болое
простой состав звеньев, мезогаломорфные, галоморфные — сложный, при¬
чем в разных комплексах могут быть выделены одинаковые звенья,
что упрощает легенду при картировании в этом масштабе. Таким обра¬
зом, сложные контуры, состоящие из комбинаций нескольких фрагментов
ассоциаций, при картировании комплексов выделяются уже начиная
см. 1:5000-1:10 000.
Картирование комплексов в м. 1:7500—1:15 000 производится по
аэроснимкам того же масштаба или несколько более крупного (до
1:5000—1 :3000). По этим аэроснимкам состав растительности дешифри¬
руется преимущественно до групп ассоциаций, но иногда и до ассоциаций.
На картах м. 1:20000—1:40 000 показывают элементарные комп¬
лексы, т. е. виды комплексов (рис. 4). Виды комплексов характеризуются
единством состава компонентов, их количественного соотношения и рас¬
39

пределения (структуры и ландшафтного положения). При картировании
комплексов в этих масштабах состав компонентов комплексов доста¬
точно детализировать до групп ассоциаций. В легенде показывают все
компоненты комплекса, за исключением тех, которые занимают менее
5% площади, если они не имеют индикал;ионного значения.
Кроме состава компонентов, виды комплексов подразделяют но соот¬
ношению компонентов. Детальность определения соотношения агожно
принять равной 10% в малочленных комплексах и для крупных контуров,
5% —в многочленных и для мелких контуров. После тренировки опреде¬
ления соотношения компонентов инструментальным методом на каргах
ключевых участков с точностью до 2—3% соотношение может быть
определено визуально по аэроснимкам с ошибкой до 5—10%.
Третьим критерием для выделения видов комплексов является их
структура и ландшафтное положение. По этому признаку распознаются,
например, мозаичные, мозаично-поясные, перисто-дендритовые, парал¬
лельно-полосчатые и другие морфографические типы комплексов. Для
одних комплексов характерна нормальная дисперсия компонентов со
случайным их распределением, для других — сверхнормальная с неравно¬
мерным распределением. К последнему типу относится мозаично-поясной
галомезоморфный лугово-солонцовый комплекс (рис. 4, 7). В этом комп¬
лексе солонцовые фрагменты Camphorosma monspeliacum + Artemisia
pauciflora тяготеют к центральной части комплексного контура, где за¬
нимают до 60% плош;ади нри среднем участии в комплексе 20%. Луго¬
вые и лугово-солонцовые фрагменты Agropyrum repens + Artemisia mono-
gyna, Agropyrum repens + HerLae xeromesophyticae приурочены к поясу
вокруг солонцового центра комплексного зюнтура. Периферический пояс
составлен преимуш;ественно лугово-степными компонентами (Agropyrum
pectiniforme -|- Festuca sulcata + Artemisia austriaca; Festuca sulcata -f-
-f-Artemisia Lercheana), где они занимают 80% при среднем участии
в комплексе 60%. Кроме дисперсии, виды комплексов дифференцируются
по ландшафтному положению на плакорные, склоновые, прилнманные
и другие типы.
Картирование комплексов в м. 1 : 20 ООО — 1 : 40 ООО производится по
аэроснимкам м. 1:10 000—1:25 000. Состав группировок при этом де¬
шифрируется до групп ассоциаций при внутриландшафтной экстрахюляции
и обеспеченности ключевыми участками. Комплексы дешифрируются по
тону и внутренней текстуре контуров, структуре и сочетанию компо¬
нентов, ландшафтному положению.
Количественная генерализация звеньев в комплексы произво¬
дится в соответствии с долей участия каждого звена в комплексе
п долей участия каждой ассоциации в звене. Так, например, пла-
Рис. 2. Обобщенные топоэкологические профили комплексов с выделенными на
них звеньями.
А — мозаично-поясной галомезоморфный лугово-солонцовый комплекс (I звено — рис. 3, II—
рис. 3, 3, III — рис. 3, i); Б — галоксероморфный солонцово-степной комплекс (I звено — рис. И, б,
II	— рис. 3, 5). Сокращенные обозначения эдификаторов растительных ассоциаций: Ат—Ле1и-
ropus litoralis (Gouan) Pari.; Бр — Anaba^iis salsa (G. A. Mey.) Benth.; Жг—Agropyrum pectiniforme
Roem. et Schult.; Жп —Agropyrum drsertorum (Fisch.) Scliult.; Же — Agropyrum sibiiicum (Willd.)
Beauv., Злкс — Festuca sulcata HAck., Agropyrum desertorum (Fisch.) Schult.; Кл — S^ipa Lcssin-
giana Trin.; Kt—Slipa capillata L.; Кф — Camphorosma Tnonspeliacum Li.; Осч — Carvx uralensis
C. B. Clarke, C. supina WiUd. ex Wahl.; Ост — AneuroIepidium ramosum (Trin.). Kevski; Ha—
Artemisia austriaca Jacq.; U6 — Arteynisia Lercheana Web. ex Stechm.; U.c — Artemisia monogyna
Waldst. et Kit.; Пч — Artemisia pauciflora Web.; Пы — Agropyrum repens (L.) Beauv.; Пр — Koc/iia
prostrata (L.) Schrad.; P— Tanacetum achilleifolium (M. B.)Sch. Blp.; Рзг — разнотравье галофиль-
ное ILimonium Gmelinii (Willd.) Kuntze, Lythrum rumum Kar. et Kir., Linosyris villo^ia (L.) DC.
и T. n.I; PSKM — разнотравье ксеромезофильное (Galium verum L., Inula britannica L., Gypsophila
muralia L,., Hieracium umbellatum L. и т. п.); Рзмк — разнотравье мезоксерофильное {Artemisia
austriaca Jacq., Phlomis pungens WiUd., PotentiLla argentea L., Galium ruthenicum Willd., Vero¬
nica spicata L. и т. п.); G — Eleocharis euuniglumis Zinserl.; Сл — Salsola foliosa (L.) Schrad., S.
brachiata Pall.; Слд — Glycyrrhiza glabra L.; T — Festuca suLcata Hack.; Эф — Lepidium perfoliatum L .,
Eremopyrum orientale (L.) Jaub. et Spach.
40

корный галоксероморфный комплекс (рис. 4, 1) состоит из двух
звеньев (рис. 2, Б; рис. 3, 5, 6), Соотношение «солонцового» и
«степного» звена 6:4, состав комплекса вычисляется по составу
звеньев следующим образом: 6 (1ТР X 1ТП6 X ШбЖп X ЗПбПч X
X 4Пч) +4(2КлТПа X ЗТПа X 4ТР X 1КфПч) = 8КлТПа X 12ТПа X
X 22ТР X бТПб X бПбЖп X 18ПбПч X 2411ч X 4КфПч, что после деле¬
ния на 10 и округления до целых дает: ШлТПа X 1ТПа X 2ТР X
X 1ТП6 X ШбЖп X 2ПбПч X 2Пч. При этом осуществляется генерали¬
зация контуров, занимающих площадь 5% и менее (например,
КфПч).
На картах в м. 1 :50 ООО—1 : 100 000 показывают группы комплексов.
В группы комплексов объединяются виды комплексов, сходные по эколо¬
гическому составу эдификаторов преобладающих фрагментов ассоциа¬
ций. Группы комплексов обозначаются в виде дроби, в числптеле
которой указываются господствующие фрагменты, а в знаменателе —
подчиненные, и показываются на карте только для контуров плакорных
групп комплексов, занимающих больпхие площади (рис. 5). Среди пла-
корных типов комплексов па карте м. 1 : 100 ООО (рис. 5, 1) могут быть
показаны группы комплексов с преобладанием фрагментов ксорогало-
фитных эдификаторов, включающие такие комплексы, как
2ПбЖпХ4Пч	5ПчХ2П6ТХ ШбПч
ШлТРзмк X 1ТПа X 2ТР ’	1ТПа X 1ТР “
а также группы комплексов с преобладанием фрагментов галоксерофит-
ных эдификаторов (рис. 5, 2), включающие:
ШбЖп X 1П6Т X 2ПбПч X 2Пч	2ПбЖп X ЗПб X ШбПч X 2Пч
ШлТПа X 1ТПа X 2ТР ’	1ТПа X 1ТР
При генерализации содержания и соотношения фрагментов ассоциа¬
ций большое значение имеет показ компонентов-детерминантов. Эти ком¬
поненты специфичны для групп комплексов и слулшт индикаторами
почвенно-гидрологических условий. Они являются критериями для выде¬
ления и разграничения групп комплексов. Как правило, эти детерминанты
хорошо дешифрируются на аэроснимках. Так, при картировании гало-
мезоморфных прилиманных комплексов такими компонентами-детерми¬
нантами служат ксеромезофитноразнот равно-пырейные, сол онча ково-
полынно-пырейные, Me30J аломорфных присолончаковых — однолетне-
солянковые и камфоросмовые фрагменты ассоциаций.
Рис. 3. Карта звеньев элементарных комплексов м. 1 : 10 ООО.
1 — «солонцовое» звено галомезоморфиого комплекса (гервый вариант): 5 [Gamphorosma monspe-
liacum + Artemisia pauciflora] x 1 [Artemisia monogyna + Agropyrum repens] X 1 [Agropyrum
repenS-h Herbae xeromesophyticae] X 2 [Agropyrum peciinllorme-j-A. re pens-h Fes I uc a sulcata-j-
Artemisia austriaca] x 1 [Agropyrum pectiniforme-f Festuca sulcata-j-Artemisia austrlaca]; 2—
4Солонцовое» звено галомезоморфпого комплекса (второй лариант): 6 [Gamphorosma monspeliacum -j-
Artemlsia pauciflora] xl [Agropyrum pcctlnlforme + A. repens + Festuca sulcata + Artemisia ausfc-
trlaca] X 3 [Agropyrum pectinlforme -h Festuca sulcata + Artemisia austriaca]; 3 — «лугово-степное*
авено галомезоморфиого комплекса (первый вариант) : 1 [Agropyrum pectinlforme — А. repens -h
Festuca sulcata + Artemisia austriaca] X 6 [Agropyrum pectinlforme + Festuca sulcata + Artemisia
austriaca] X 3 [Festuca sulcata + Artemisia Lercheana]; 4 — «пустынно-степное» звсчю галомезо-
морфного комплекса: 1 [Gamphorosma monspeliacum + Artemisia pauciflora] X 1 [Artemisia pau¬
ciflora] X 1 [A^opyrum pectinlforme + A. repens Festuca sulcata + Artemisia austriacaj X 3 [Ag¬
ropyrum pectiniforme 4-Festuca sulcata-j-Artemisia austriaca] x 4 [Festuca sulcata + Artemisia
Lercheana ; 5 — «солонцовое» звено галоксероморфного комплекса : 1 [Festuca sulcata -f- Taiiacetum
achilleifolium] X 1 [Festuca sulcata Artemisia Lercheaaa] X i [Artemisia Lercheana -f Agropyrum
desertorum] X 3 [Artemisia Lercheana + A. pauciflora] X 4 [Artemisia pauciflora]; 6 — «степное»
звено галоксероморфного комплекса: 2 [Stipa Lessingiana + Festuca sulcata -j- Artemisia austriacaj x
X3 [Festuca sulcata + Artemisia austriaca] x 4 [Festuca sulcata + Tanacetum achilleifoliuml xl [Gam¬
phorosma monspeliacum-h Artemisia pauciflora]; 7 — некомплексный выдел —acc.: Agropyrum
pectinlforme ^ Festuca sulcata -f Artemisia austriaca.
42

Помимо генерализации состава, на карте м. 1 : 100 ООО осуществляется'
генерализация соотношений компонентов. Она заключается в том, что
на карте этого масштаба по1хазываются сочетания различных колшлоксов
и сочетания некомплексных контуров с комплексами. Они соответствуют
сочетаниям растительности урочищ. Особенно часто в сочетания объеди¬
няются комплексы, располо;кенные в ложбинах, западинах, лиманах по-
разным элементам рельефа. Плакорные комплексы в меньше!’! степени
образуют сочетания.
Сочетания комплексов на карте м. 1 : 100 000 характеризуются отдель¬
ными топоэкологическими профилями. Так, например, показапноо на
карте сочетание комплексов с преобладанием или значительным участием
фрагментов ассоциаций мезогаломорфных эдификаторов (рис. 5, 8) со¬
стоит из трех комплексов: лугово-солончакового мезогаломорфного мо¬
заично-поясного комплекса на дне ложбин с преобладанием однолетне-
солянковых фрагментов (рис. 4, 9), лугово-степного мезоксероморфного,
также мозаично-поясного комплекса, на окраинах дна ложбин с преобла¬
данием типчаковых фрагментов (рис. 4, 5) и склонового галоксеро-
морфного мозаично-струйчатого комплекса на склонах ложбин с преобла¬
данием белополынных фрагментов (рис. 4, 3). Соотношение этих комп¬
лексов в сочетании ложбинного урочища 4:5:1. Состав ассоциаций
в сочетании вычисляется исходя из состава и соотношения сле¬
дующим образом: 4 (4Сл X 111ыС X 2ПсПы X 1ЖгПыРзкм X 2ТП6) -Ь
+ 5(1ЖгКлТРзмк X 2ТПа X 2ТР X 2ПбЖпТ X ЗПчПб) + 1(2ТПаХ
X 2ТР X ЗПбЖпТ X ЗПчПб) = 16Сл X 4ПыС X 8ПсПы X 4ЖгПыРзкм X
X 8ТП6 X 5ЖгКлТРзмк X ЮТПа X 13ПбЖпТ X 12ТР X 18ПчПб =
= 2Gji X ШсПы X ПыС X ЖгПыРзкм X 1ТП6 X ЖгКлРзмк X 1ТПа, X
X 1ТР X ШбЖпТ X 2ПчПб.
Картирование в м. 1 : 100 ООО производят по аэроснимкам м. 1 : 15 ООО-'
1:30 000. По этим аэроснимкам состав отдельных компонентов дешифри¬
руют до групп и классов ассоциаций, а комплексов — до групп комп-
1 Под вариантами автор понимает близкие или одинаковые по фитоценотиче-
скому составу компонентов и экологическим условиям комплексы, различающиеся
главным образом по количественному соотношению и размещению компонентов.
Рис. 4. Карта видов комплексов растительности м. 1 : 25 ООО.
i — плакорный галоксероморфный комплекс: 1 [Stipa Lessingiana + Festuca sulcata + Arleinisia
austriaca] X 1 [Festuca sulcata-f-Artt inisia austrlaca] X - [b"(’stuc;i sulcata + Tanacetuin achillei-
foliuni] X 2 [Artemisia Lercheana + A^ropyruni desertorum-f Festuca sulcata] X 2 [Artemisia Ler-
cheana + A. pauciflora] x 2 [Artemisia pauciflora]; 2 — плакорный галоксероморфньп! комплекс:
|Stipa Lessingiana 4-Festuca sulcataHerbae mesoxeropliyticaejx 1 [Festuca sulcataArtemisia
austriaca] x 2 [Festuca sulcata + Tanacetiim achilleifoliuirj] X 2 [Artemisia Lerclieana-i- Agropyruin.
desertorum] X 4 [Artemisia pauciflora]; — склоновый галоксероморфный комплекс: 2 [Festuca.
sulcata 4-Artemisia austriaca] X2 [Festuca sulcata-f Tanacetum achilleifolium] X H [Artemisia
Lercheana 4-Festuca sulcata-f Agropy rum desertorum] X[Artemisia pauciflora-f-A. Lerclieana];
^-лугово-степной мезоксероморфны1'1 комплекс; [Agropyrum pectiniforme + A. repens ^ Artemisia,
austriaca] x [Stipa Lessingiana -f Festuca sulcata -f Herbae mesoxerophyticae] X 1 [Festuca sulcata 4-
Artemisia austriaca] X 2 [Festuca sulcata 4- Tanacetum achilleifolium] X 1 [Artemisia Lorcheana -j-
Agropyrum desertorum] x2 [Festuca sulcata 4-Artemisia Lercheana] X 3 [Artemisia pauciflora];
5 — лугово-степной мезоксероморфнып мозаично-поясной комплекс: 1 [Agropyrum pectiniforme +
Stipa Lessingiana 4-Festuca sulcata 4-Herbae mesoxerophyticae J X 2 [Festuca sulcata-r Artemisia,
austriaca] X 2 [Festuca sulcata 4-Tanacetum achilleifolium] X^ [Artemisia Lercheana 4-Festuca
sulcata 4- Agropyrum desertorum] X 3 [Artemisia pauciflora 4- A. Lercheana]; 6 — лугово-солонцовый'
галомезоморфный мозаичный комплекс: 1 [Camphorosma monspeliacum] x 2 [Artemisia pauciflora] x
1 [Agropyrum pectiniforme 4-A. repens 4-Festuca sulcata 4-Artemisia austriaca] X H [•'Agropyrum.
pectiniforme -f Festuca sulcata 4-Artemisia austriaca] X 3 | Festuca sulcata 4-Artemisia Lercheana];
7 — лугово-солонцовый галомезоморфный мозаично-поясной комплекс (первый вариант): * 2 [Cam¬
phorosma monspeliacum 4-Artemisia pauciflora] x 1 [Agropyrum repens4-Artemisia monogyna] XI [Ag¬
ropyrum repens 4-Herbae xerom^sopliyticae] X 4 [Agropyrum pecliniforme4-Festuca sulcala-fAr-
temisia austriaca] x 2 [Festuca sulcata4-Artemisia Lercheana]; Л — лугово-солонцовый галомезо-
морфный мозаично-поясной комплекс (второй вариант): 1 [Artemisia pauciflora] X 2 [Camphorosma
monspeliacum] x 2 [Artemisia monogyna-f Agropyrum repens] X 1 [Festuca sulcata4-Artemisia aust¬
riaca] X 4 [Festuca sulcata4*Artemisia Lercheana]; 9 — лугово-солончаковый мезогаломорфный
мозаично-поясной комплекс: 4 [Salsola foliosa] X 1 [Agropyrum repens4-Eleocharis euuniglumis] X
X 2 [Artemisia monogyna4-Agropyrum repens] X 1 [Agropyrum pectiniforme4-A. repens-hHerbae xero-
mesophyticae] x 2 [Fcstuca sulcata+Artemisia Lercheana]; 10 — не комплексный контур — acc..: Agro¬
pyrum pectinifoniie f Festuca sulcata-^Artemisia austriaca.
44

лексов. Основным является дешифрирование границ между контурами
и идентификация сочетаний как комплексной, так и некомплексной;
растительности. Применение более мелкомасштабных аэроснимков для
дешифрирования комплексной растительности нецелесообразно.
Картирование комплексной растительности по аэроснимкам прово¬
дится в пять этапов.
1.	Предварительное дегиифрирование. В процессе предваритель¬
ного дешифрирования аэроснимков, аэровизуальных наблюдешпг и
рекогносцировочных объездов производ^гт ландшафтное районирова¬
ние территории и подразделение контуров по морфологическим при¬
знакам.
2.	Полевое эталонирование. В пределах каждого типа местности Или
района закладываются ключевые участки с таким расчетом, чтобы они
характеризовали состав комплексов или их сочетаний всей исследуемой
территории. Ключевые участки занимают около 20—40% картируемой
площади. На ключевых участках сосредоточиваются основные полевые
работы. На них изучают состав фрагментов ассоциаций комплексов, топо-
экологические ряды распределения растительности, приуроченность фраг¬
ментов ассоциаций к почвам и микроформам рельефа, признаки (эталоны)
дешифрирования комплексов на аэросним1^ах. Ключевые участки карти¬
руют поконтурно, что позволяет проверить устойчивость признаков де¬
шифрирования. Для выяснения структуры комплексов на ключевых
участках составляют карты в более крупном Л1асштабе, чем масп1та5
картирования всей территории. При масштабе картирования 1:100 000
всей территории ключевые участки нами картировались в масштабе
1:25 000, при масштабе 1 : 25 ООО — соответственно в масштабах 1 : 10 000
и 1:3000.
Размер минимальной плош;ади выявления состава и количественного
соотношения компонентов того или иного вида комплекса с определен¬
ной величиной допустимой неточности (А) и степенью вероятности (Р)
может быть вычислен с помош;ью формулы для определения минималь¬
ной выборки (п^) при генеральной совокупности, равной со.
Д2
где ti — критерий Стьюдента для степени вероятности 0.95, S^, - среднее
квадратичное отклонение и А — допустимая неточность (в нашем случае
5% количественного соотношения компонентов). Так, например, вы¬
численные по этой формуле минимальные илош;ади выявления плакорных
мозаичных комплексов колебались около 1 — 1.7 га.
3.	Дешифрирование. Остальная часть территории картируется путем
дешифрирования по признакам (эталонам), выявленным на ключевых
участках. Эти признаки экстраполируют с ключевого участка на террито¬
рии аналогичных урочищ и местностей по ландшафтно-типологической
карте более мелкого масштаба.
4.	Контроль дешифрирования. Далее с:гедует небольшой объем работ
по уточнению сомнительных выделов и неясных границ и тчонтролю
дешифрирования в соответствии с принятой достоверностью картиро¬
вания.
5.	Окончательное дешифрирование и картосоставление. Производится
окончательная разработка легенды карты, составление точной плановой
основы карты, трансформирование карты в окончательный масштаб.
46

E3' ES3»
\з СТЗ* I* «у IVok
\ш ttb|// B59/Z
Рис. 5. Фрагмент карты растительности м. 1:100 000.
Группы комплексов и сочетания групп
комплексов; 1 — плакорныо с преобладанием з'руппы ксеро-
галофитных компонентов (чернополынные, белополынно-чернопо-
лынные, камфоросмовые, прутняково-чернополынные фрагменты
ассоциаций занимают 50% и более площади комплекса); 2 — пла-
корные с преобладанием группы галоксерофитных компонентов
(белополынные, прутняковые, чернополынно-белополынные фраг¬
менты ассоциаций занимают 50% и более площади комплекса);
3	— плакорные с преобладанием ксерофитнозлаковых и полуку¬
старничковых компонентов (белополынно-типчаковые, пустынно-
житняково-белополынные фрагм(шты ассоциаций занимают 50®/,, и
более площади комплекса); 4 — склоновые галоксероморфные с
преобладанием белополынных, ромашниковых и типчаковых
фрагментов ассоциаций; 5 — лугово-солонцовые в сочетании с
лугово-степными с преобладанием лугово-солонцовых компонентов
(камфоросмовых, солончаковополынно-пырейных, типчаково-греб-
невидножитняковых, белополынно-типчаковых фрагментов ассо¬
циаций); 6 — лугово-солончаковые мозаично-поясны(> в сочетании:
с лугово-степными с заметным участием лугово-солончаковых
компонентов (однолетнесолянковых, пырейно-солончаковопо-
лынных, типчаково-полынковых, ситнягово-пырейных); 7 — лу¬
гово-степные с преобладанием как мезоксерофитноразнотравно-
типчаково-ковыльных, гребневидножитняковых, полынково-тип-
чаковых, так и чернополыниых, острецово-чернополынных
фрагментов ассоциаций; в — мезоксерофитноразнот;авно (полын-
ково)-типчаково-гребневидножитняковые ассоциации в сочетании
с мезогаломорфными группами комплексов с o6ntHM преобла¬
данием белополынно-полынково-типчаковых, пыройно-солонча-
ковополынных и галофитноразнотравно-камфоросмовых фрагмен¬
тов ассоциаций. Некомплексные выдел ы: Р—сочета¬
ние мезоксерофитноразнотравно-типчаково-ковыльной, полынко-
во-типчаковой, ромашниково-типчаковой ассоциаций (6КлТРзмк+
2ТПа-1-2ТР); 10 — мозаичная ассоциация белополыано-пырейно-
полынково-типчаково-гребневидножитняковая в остопненных ли¬
манах (Шб : Шы : 2Па : ЗТ : ЗШг); 11 — сочетание нсеромезофи-
тноразнотравно-пырейной, мозаичной белополынно-пырейно-
полынково-типчаково-гребневидножитняковой п полынково-
типчаковой ассоциаций (8Р8кмПы+Шб : Пы: Па : Т : Жг+1ТПа);
12	— сочетание галофитноразнотравно-типчаково-пырейной моза¬
ичной (4Пы : 4Т : 2Рзг), мезоксерофитноразнотравно-типчаково-
пырейной, полынково-типчаковой, белополынно-типчаковой ас¬
социаций (7Пы : Т : Рзг+ 1ПыТР8МК-1-1ТПб-|-1ТПа).

Заключение
Для крупномасштабного картирования комплексной растительности
можно установить следующее соотношение между масштабами картирова¬
ния, таксономическими единицами растительности и масштабами аэро¬
снимка:
Масштаб карты Таксономические единицы Масштаб аэроснимков
1 : 3000—1 : 2000 Фрагменты ассоциаций. 1 : 3000 и крупнее
и крупнее
1 : 10 ООО	Звенья комплексов. 1 : 5000 —1 : 10 000
1	: 25 ООО	Виды комплексов.	1 : 10 000—1 : 17 500
1	: 100 000	Группы комплексов. 1 : 20 000—1 : 30 000
ЛИТЕРАТУРА
Виноградов Б. В. 1966. Аэрометоды изучения растительности аридных
зон. М.—Л. — Виноградов Б. В., Е. Н. Кудрявцева. 1964. Опыт дешифри¬
рования и картирования кормовых угодий пустынь и полупустынь по аэросним¬
кам. В кн.: Опыт картирования растительности и почв по аэроснимкам. М.—Л.—
Левина Ф. Я. 1964. Растительность полупустыни Северного Прикаспия и ее кор¬
мовое значение. М.—Л. — Момотов И. Ф. 1953. Растительные комплексы Усть-
Урта. Ташкент. — Новиков Г. Н. 1936. Растительно-почвенные комплексы ceiiop-
ной части Прикаспийской равнины, их типы и происхождение. В кн.; Раститель¬
ность Прикаспийской низменности, т. I. М.—Л. — Рачковская Е. И. 1963. Типы
комплексов растительного пок])ова сухой степи Северного Казахстана и их клас¬
сификация. Тр. Бот. инст. АН СССР, сер. П1, геобот., вып. 15.
Г. И. КОЗЛОВА
НЕКОТОРЫЕ МЕТОДИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ГЕОБОТАНИЧЕСКОГО
РАЙОНИРОВАНИЯ НА ОСНОВЕ КАРТИРОВАНИЯ
ТАЕЖНОЙ ТЕРРИТОРИИ
Межвузовская конференция по геоботаническому районированию
СССР (Тезисы..., 1964) показала, что сузцествует ещ;е много неясного и
спорного в отношении принципов районирования, таксономргческих одп-
пиц районирования, особенно низшего ранга (округ, район, подрайон),
а также практических методов и приемов, используемых при выделоппи
геоботаническпх подразделений разного порядка.
Вопросы методики гооботанического районирования вообпде, а на
основе карт растительного покрова в частности, освещены в литературе
в очень слабой степени.
В настоящей статье излагаются методы и приемы геоботаничос1хого
районирования и составления карт природных регионов в том виде, JxaK
они применялись нами при исследованиях в центральной и восточной
части Вологодской области.
Эти исследования являлись частью комплексного изучения природы
и хозяйства Вологодской области, проводимого коллективом сотрудников
Научно-исследовательского географо-экономического института (НИГЭИ)
и Географического факультета Ленинградского университета в период
1956-1960 гг.
Геоботаническое районирование проводится по признакам самой расти¬
тельности (Шенников, 1940; Лавренко, 1947; Сочава, 1952, и др.).
В основу геоботанического районирования при выделении районов и под¬
48

районов нами положен современный растительный покров с учетом исто¬
рии его развития и динамических процессов, происходящих под влиянием
хозяйственной деятельности человека. Ввиду то^о что растительный по¬
кров тесно взаимосвязан с условиями среды, те дши иные таксономиче¬
ские единицы геоботанического районирования естественно будут отра-
н^ать и физико-географические особенности территории.
Работу по геоботаническому районированию можно разбить на 3 пе¬
риода — подготовительный, полевой и камеральный.
Подготовительный период включает знакомство с литератур¬
ными и картографическими материалами по растительному покрову и
другим компонентам природного комплекса и составление схемы предва¬
рительного геоботанического районирования.
Геоботаническое районирование центральной и восточной частей Во¬
логодской области с выделением геоботанических районов ранее было
произведено А. П. Шенниковым (1933). Более крупные единицы райони¬
рования — округа были выделены в «Геоботаническом районировании
СССР» (1947) и Р. В. Бобровским (1957). Границы многих геоботанп-
ческих районов, как считал сам А. П. Шенников (1933), были проведены
условно из-за отсутствия необходимых сведений по растительному по¬
крову территории.
В подготовительный период потребовался сбор и анализ всех суще¬
ствующих опубликованных и фондовых материалов по растительному
покрову, а также по другим компонентам природного комплекса.
Для составления предварительной схемы геоботанического райониро¬
вания, особенно для малоизученных территорий, как вспомогательный
материал используются по возможности все имеющиеся карты природы —
геоморфологические, почвенные, гидрологические, климатические и др.
Наибольший интерес для предварительного районирования и составления
карты растительности представляют данные лесоустройства (лесные
планы, таксационные описания, некоторые сведения из отчетов леспром¬
хозов и т. д.) с привлечением материалов аэрофотосъемки, почвенно!!
и геоморфологических карт.
Предварительная схема районирования необходима для более пра¬
вильного выбора маршрутов в период полевых исследований, т. е. во
время второго этапа работы. Для составления такой схемы и подтвержде¬
ния правильности выделяемых единиц геоботанического районирования
наряду с использованием существующих карт составлялась серия карто¬
схем по материалам лесоустройства и данным земельного баланса об¬
ласти.^
Заслуживают внимания картосхемы, дающие хотя бы относительную
оценку производительности естественного растительного покрова терри¬
тории и благодаря этому выявляющие своеобразие физико-географиче¬
ских условий среды. Оценка земель с этой точки зрения имеет большое
народнохозяйственное значение, особенно для перспективного планиро¬
вания. При геоботаническом районировании эти материалы могут под¬
тверждать правильность проведения зональных рубежей, границ тех или
иных геоботанических подразделений (районов, подрайонов и т. д.).
По данным лесоустройства составлялись картосхемы: 1) распределе¬
ния лесов по породам (в % от лесопокрытой площади лесничества или
лесхоза); 2) распределения лесов по классам бонитета по лесничествам и
лесхозам [например, в случае преобладания еловых лесов давалась карто-
^ Сбор и обработку материалов для картосхем лучше производить по более мел¬
ким территориальным подразделениям (например, не по площадям лесхозов, а по
лесничествам; для территорий значител1,но освоенных — не по административным
районам, а по землепользованиям хозяйств).
4	Геоботаническое картографирование	49

схема распределения еловых спелых (VI—VII класса возраста) лесов:
по классам бонитета] 3) среднего запаса древесины в м^ на 1 га в спе¬
лых еловых лесах эксплуатационного фонда по лесхозам или лесничест¬
вам; 4) среднего запаса древесины в м^ на 1 га в спелых лесах (еловых,
сосновых и других, всех вместе) по эксплуатационной хозяйственной
части по лесничествам или лесхозам; 5) среднего прироста ели в на
1	га покрытой ельниками площади по лесничествам или лесхозам; ^
6) распределения заболоченных и заболачивающихся лесов (в % от лесо¬
покрытой площади лесничества или лесхоза) 7) распределения болот
(в % от площади лесничества).
По данным земельного баланса области составлялись картосхемы, на
которых показывались (в % от площади административного района или
землепользования хозяйства) следующие категории угодий: 1) леса;
2)	лесные пастбища и в'ыгоны; 3) открытые (луговые) пастбища п вы¬
гоны; 4) сенокосы (естественные луга); 5) пашни, залежи и перелоги;
6) болота.
Леса, лесные пастбища и выгоны можно дать на одной картосхеме
с помощью разных условных обозначений. Точно так же совмещаются
данные о сенокосных угодьях и открытых пастбищах и выгонах. Жела¬
тельно составлять картосхемы и по более дробному разделению сенокос¬
ных угодий и открытых (луговых) пастбищ на основании имеющихся
статистических материалов агрообследоваыия хозяйств (заливные, сухо¬
дольные, заболоченные, закустаренные и другие сенокосы). Распределе¬
ние сенокосов по таким группам следует также показать в % от пло¬
щади всех сенокосных угодий и от площади землепользований колхозов
и совхозов.
Сведения о средней урожайности естественных сенокосов и тем более
культур на пахотных землях на основашш статистических отчетов хо¬
зяйств как за один год, так и за ряд лет не являются показательными
для оценки земель района. Это объясняется тем, что указанная урожай¬
ность их в значительной мере обусловлена не природными, а организа¬
ционно-хозяйственными факторами. Несколько больший интерес для рай¬
онирования представляют сведения о динамике урожайности с выявле¬
нием лет с максимальной и минимальной урожайностью (например, для
многолетних сеяных трав за период 6—10 лет по административным
районам или хозяйствам) из ежегодных статистических отчетов. Колеба¬
ния урожайности по годам в значительной мере связаны с климатиче¬
скими факторами. Следовательно, группируя районы или хозяйства со
сходным ритмом урожайности, можно до некоторой степени косвенно
судить и об относительном сходстве в ритме колебаний продуктивности
фитоценозов тех или иных территорий.
2	В связи с тем что бонит('т леса, запасы древесины п другие показател15 из¬
меняются с возрастом древостоя, на всех картосхемах лучше отражать сведения ио^
спелым лесам.
3	В случае, если не представится возможным получить данные о приросте дре¬
весины ели, например, VI—VII классов возраста, надо указывать средний возраст-
древостоя лесов. Хорошо подобные картосхемы по приросту составлять такнхе для
сосны и березы.
^ К заболачивающимся лесам отнесена серил долгомошных типов леса, а к за¬
болоченным — леса (еловые, сосновые, березовы(з) сфагновые, сфагново-багулышко-
вые, сфагново-осоковые, сфагново-хвощовые и др. (по материалам лесоустрой¬
ства). «Леса (сосна) по болоту», выделяемые хсри лесоустройстве, следует указы¬
вать на картосхеме особо. Наиример, процент занимаемой ими площади показы¬
вается цифрами по цветовому фону, отражаюп^ему процентное соотношение пло¬
щадей, занятых заболоченными и заболачивающимися лесами. Можно дополни¬
тельно на цветовом фоне штриховкой показать процент площади, занятой забола¬
чивающимися лесами.
50

Исследования виолевой период необходимы для уточнения пред¬
варительно составленной схемы районирования, и в первую очередь
установления закономерностей распределения растительного покрова и
его связей со средообразующими факторами, а также выяснения динами¬
ческих процессов. Наиболее эффективными, как показали исследования
НИГЭИ ЛГУ территорий южной Карелии, Карельского перешейка и Во¬
логодской области, являются работы по геоботаническому районирова¬
нию, проводимые параллельно с картированием растительного покрова
п в комплексе с другими исследованиями по природному районированию
и картированию. Этот опыт как положительный был отмечен и в реше¬
нии совещания по вопросам картографии растительности в 1960 г. (Ре¬
шение. .., 1960).
Полевые работы осуществлялись путем рекогносцировочных и более
детальных маршрутных исследований с составлением экологических, а по
существу — ландшафтных профилей.^ На них нагляднее всего улавли¬
ваются взаимосвязи растительности с почвами, рельефом, характером
почвообразующих пород, уровнем грунтовых вод и т. д.
Во время исследований уделялось внимание и изучению флоры,
в частности уточнению границ распространения, например, сибирских и
европейских (неморальных) видов, их фитоценотической и экологической
приуроченности, обилию. Маршруты выбирались с таким расчетом, чтобы
иак можно полнее охватить все разнообразие и 1юзможные сочетания
растительных сообществ исследуемой территории.
Предварительная схема геоботанического районирования помогла
более правильно выбрать не только маршруты, но и места ключевых
участков. Материалы по ним приобретают первостепенное значение для
характеристики геоботанических районов. Ключевые участки могут впо¬
следствии стать базами для стационарных или полустационарных ис¬
следований не только растительного покрова, но и всего природного
комплекса.
На исследуемой территории Вологодской области почти во всех геобо¬
танических районах в наиболее типичных местах были заложены клю¬
чевые участки. По степени детальности работ их можно разбить на
2 типа. На одних ключевых участках (их было 18, площадью от 100
до 600 га) работа проводилась в течение нескольких дней и завершалась
составлением карты в м. 1 : 100 ООО и ландшафтных профилей с подроб¬
ными описаниями растительного покрова, почв и отбором образцов для
последующих анализов. Ключевые участки другого типа — детальные
участки (их было 8, площадью от 2 до 9 тыс. га) являлись территориями
землепользований колхозов. Они выбирались в пределах подлежащей
исследованиям территории по предварительной схеме районирования
и с учетом пожеланий районных или областных организаций. На деталь¬
ных участках работа проводилась весь полевой сезон. Здесь изучалось
все разнообразие растительных сообществ и их свянь с экологическими
условиями среды; выявлялись смены, происходящие в растительном
покрове под влиянием разных факторов; изучалась флора, в том числе
и сорнополевая; определялась продуктивность фитоценозов и ее измене¬
ния за вегетационный период и т. д. Работа завершалась составлением
крупномасштабной карты растительности (1 : 10000 или 1 : 15 000). Мате¬
риалы, полученные на этих участках, в отличие от ключевых участков
первого типа имеют не только подсобное, но и самостоятельное значение.
5 Ландшафтные профили, как показали практика, могут составляться бота-
кико-географами и без других специалистов-географов, но при условии достаточ¬
ного у них опыта предшествующих работ в составе комплексных географических:
экспедиций в пределах определенного географического региона.
4*	51

Результаты работы на них в виде составленных карт и отчетов с хо¬
зяйственными рекомендациями передавались затем колхозам для дальней¬
шего использования.
Уже в поле вносились коррективы в предварительную схему райони¬
рования и накапливались конкретные данные для характеристики геобо-
танических районов. Собранные в поле материалы использовались и для
составления карты растительности.
В камеральный период производились обработка и анализ ма¬
териалов, собранных в маршрутах и на ключевых участках. На их основе
1\ля каждого геоботанического района устанавливались закономерности
распределения растительного покрова, тонкие соотношения между расти¬
тельностью и физико-географическими факторами, стадии смен для раз¬
личных типов леса и лугов под влиянием пожаров, вырубок, выпаса
скота и т. д. По данным конкретных экологических профилей п выявлен¬
ных закономерностей раслределения растительного покрова составлялись
для геоботанических районов обобщенные экологические профили, харак-
теризуюш,ие связь растительности со средой и пространственные соотно¬
шения наиболее характерных для района растительных сообпдеств, вклю¬
чая как коренные, так и наиболее устойчивые производные сообщества.
Эти профили помогают подойти к решению вопроса о необходимости
выделения того или иного геоботанического района. Но только карта
растительности, причем более крупного масштаба, чем карта районирова¬
ния, может обеспечить проведение относительно правильных рубеже!’! раз¬
ного ранга при геоботаническом районировании. Установленные рубежи
должны быть согласованы с другими специальными картами природы,
а имеющиеся расхождения — объяснимы. Наиболее тесно растительный
покров связан с почвами, поэтому геоботаническое район]1рование и
почвенное, например в Вологодской области, для единиц низших рангов
в основном совпадают.
Следующим этапохМ работы при составлении карты геоботанического
районирования является «насыщение» ее количественными показателями.
Сетка геоботанических районов накладывается на составленную карту
растительности. В пределах районов производится подсчет площадей
контуров, выделенных по легенде карты растительности. Абсолютные
величины площадей пересчитываются в % от площади геоботанического
района. Полученные данные затем в в]ще круговых диаграмм (или ка¬
кими-нибудь другими условными обозначениями) помещаются в контур
геоботанического района или выносятся за его пределы. На карте в круго¬
вых диаграммах показаны процентные соотношения площадей естест¬
венной растительности и сельскохозяйственных угодий на примере геобо¬
танических районов 5, 9, 10 и 12 (см. рисунок).
Мы рекомендуем также определенное оформление карт геоботаниче¬
ского районирования. Фоновым цветом выделяются районы с иреоблада-
ним тех или иных категорий растительного покрова.^ Например, районы
с господством еловьк лесов — сиреневым цветом, а оттенками цвета —
разные группы типов ельников: светлее — незаболоченные (зеленомош-
ные) и темнее — заболачивающиеся и заболоченные (долгомоншые, сфаг¬
новые, болотно-травяные и др.).
Различной штриховкой по цветовому фону района можно показывать
приуроченность растительного покрова к тому или иному типу или соче¬
танию типов рельефа и литологическому составу четвертичных отложе¬
ний. Дополнительными знаками можно показать некоторые данные
о	продуктивности растительного покрова (бонитете лесов, запасах дре¬
весины, урожайности лугов и т. д.).
® В случае черно-белого оформления карты (см. рисунок) цветовой фон заме¬
няется буквенными обозначениями.
52

А X X«X / 	2	3 	« 	S
Off a б	a 6 в
0ПШ7 Me
2
йМ]^ 07
фрагмент карты геоботанического районирования Иологодской области.
А. Условные обозначения к карте. Границы: 1 — подзон; 2 — гео-
ботанических районов, относительно четкие; 5 — то же расплывчатые; 4 — подрайо¬
нов; 5 — Вологодской области. Растит г лъностъ. Леса: Е — еловые; С —сосновые;
Б — березовые. Серии типов незаболоченных лесов: з — 3(шеномошных и переход¬
ных к сложным (последние встречаются в южнотаежпой подзоне). Серии типов
заболоченных и заболачивающихся лосов: д — долгомошпых; т — травяных и бо¬
лотно-травяных; с —сфагновых. Буквы, обозначающие с<‘рии типов леса и стоя¬
щие после перечисления всех лесных формаций, относя'.ся ко всем формациям.
Более распространенные формации лесов и серии типов леса показаны на первом
месте. Т — болота разных типов. П — луга и посевы сельскохозяйственных культур.
Рельеф и почвообразующие породы: 6 — моренная равнина с участками озерно-лед¬
никовой и озерной равнин (а —суглинки и супеси валунные; б — то же карбонат¬
ные); 7 — моренная равнина с участками холмистого моренного и камового рельефа
(а — суглинки и супеси валунные и пс ски, участками — суглинки и пески пыле¬
ватые с редким щебнем и валунами, — то же карбона']ные); 5 — холмистый и
увалистый моренный рельеф с участками холмистого камового и равнинного
озерно-ледникового и моренного рельефа; суглинки и су неси, нередко валунные,
и пески; 9 — озерно-ледниковая равнина с участками озе!»ной и моренной равнин
(а — пески и супеси; б — суглинки и супеси, изредка — п(ски; в — суглинки и су¬
песи валунные); iO — холмистый камоиый и моренный рельеф, водноле.чникоиые
и моренные равнины; суглинки и супесн, в том числе валунные. Римские цифры —
округа, арабские — районы.
Б. Условные обозначении к круговым диаграммам. Леса:
i — еловые; 2 — березовые; 5 — осиновые и сероольховые; 4 —сосновые; 5 —болота:
б — луга (сенокосы) и пастбища, в том числе: а — суходол1.ные, б — низинные, в —
суходольные и низинные (без разделения); 7 — посевы сельскохозяйственных куль¬
тур и луга (залежи) на пахотных землях. Серии типов леса обозначаются теми Hie
буквами (3, д, т, с), как и на карте, и разделяются прерывистой линией внутри
сектора, обозначающего ту или другую формацию.

Врезками к карте показываются (в %) сельскохозяйственная освоен¬
ность районов, заболоченность, распределение лесов по формациям, пло¬
щади естественных кормовых угодий и некоторые дрзпгие показатели,
представляющие научный и практический интерес/
Проведенное дробное разделение территории Вологодской области до
районов и подрайонов, объединенных в округа, позволило уточнить гра¬
ницы районирования более крупных рангов, установленных ранее
(Геоботаническое районирование СССР, 1947).
Граница между средней и южной тайгой в Вологодской области ока¬
залась очень «расплывчатой». Это обусловлено постепенными измене¬
ниями растительного покрова в связи с «расплывчатостью» зонально¬
климатической границы и относительной однородностью геоморфологиче¬
ских условий (преобладание равнинного моренного рельефа). По
растительному покрову выделяется переходная полоса от южной к сред¬
ней тайге, включающая ряд геоботанических районов или их частей —
подрайонов. Отнесение того или иного из этих районов к средней или
южной тайге является сложным вопросом, особенно при отсутствии ста¬
ционарных исследований растительности, подробных материалов о почвен¬
ном покрове и при ограниченном числе метеостанций. Если и удается
все же по растительности установить,® что данный район больше тяготеет,
например, к южной тайге, то будет ли проводимая граница являться и
ландшафтным рубежом — остается не вполне ясным. Большую сложность
представляют также районы распространения карбонатных почвообразую¬
щих пород по которым южнотаежная растительность продвигается далеко
на север. В этом случае при проведении севернс^й границы южнотаежной
подзоны по растительности нет уверенности, яв; яется ли она также кли¬
матической границей, или здесь уже решающее значение имеет эдафи-
ческий фактор. В связи со сказанным, очевидно, целесообразно в легенде
карты отмечать районы, типичные для данной подзоны, и переходные,
разбив последние на две группы — районы, тяготеющие к средней и
к южной подзонам. На исследованной территории области в «переход¬
ную полосу» попадает 8 геоботанических районов, входящих главным
образом в Илезско-Среднеюгский и Кубеноозерско-Верхнесухонский
округа (Абрамова и Козлова, 1964). Почти все они более близки к южной
тайге, чем к средней. Поэтому северная граница южнотаежноп подзоны
проведена по северным границам этих районов.
Границы геоботанических округов, районов или подрайонов, совпа¬
дают с границами разных рангов геоморфологического, почвенного и
другого частного природного районирования, особенно в случае четких,
не расплывчатых рубежей. Так, например, в пределах Вологодской об¬
ласти довольно четко выделяется Вожский геоботанический округ забо¬
лоченных сосняков и болот (см. рисунок, 1-1), занимающий понижен¬
ную равнину вокруг озера Воже, сложенную песчаными и супесчаными
озерно-ледниковыми и озерными отложениями. Этот округ простирается
далее к северу в Архангельскую область. Здесь же он представлен одним
районом — Вожским. Границы его совпадают с границей почвенного
района и западной и восточной границами геоморфологического (Сави¬
нов, Романова, 1962; Абрамова и Козлова, 1964; Дворникова, 1964). Там,
где природные рубежи неясно выражены, границы геоботанических рай¬
онов расплывчатые, например граница между двумя районами в Харов-
^ На прилагаемой карте из-за мелкого масштаба не представляется возмож¬
ным показать всю указанную выше нагрузку. Это возможно сделать на карте
м. 1:1 500 ООО и крупнее.
® В данном случае приходится использовать материалы по относптельнорг про¬
дуктивности ценозов — бонитет леса, запасы древесины, прирост древесины па 1 га
и некоторые другие данные.
54

ско-Вожегодском округе (см. рисунок, II-3, П-4). В пределах этого
округа нами ранее было выделено 2 района (Абрамова и Козлова, 1964).
Они объединяли 5 подрайонов, причем один из. них, занимающий запад¬
ную часть Вожегодского района, к району был отнесен условно. Даль¬
нейшие исследования показали, что этот подрайон представляет собой
часть другого геоботанического района, выходящего за пределы области.
Геоботанические районы, округа и другие единицы районирования
пространственно неповторимы. Это не исключает типологическую груп¬
пировку, например, районов, по тем или иным признакам или их сочета¬
ниям в зависимости от поставленных задач.
Название геоботанического района двойное. Первая часть названия —
географическая (по названию рек, озер, неселенных пунктов), вторая —
1фатко раскрывает его специфику (например, для лесных районов указы¬
ваются преобладающие типы или группы типов лесов). Ввиду краткости
статьи приводятся названия лишь тех районов, для‘которых даны диа¬
граммы (см. рисунок).
В пределах Кубеноозерско-Верхнесухонского геоботанического округа
(V) выделен Верхнедвиницко-Леденгский подокруг зеленомошно-травя-
ных березняков и ельников с тремя районами —9, 10, И. Эти районы
расположены в переходной полосе от южной к средней тайге, но больше
тяготеют к южной. Район 9 — Верхнедвиницкий — березняков и ельников
кислично-черничных, черничных и травяных с небольшим участием дуб¬
равных видов; лугов суходольных (разнотравно-мелкозлаковых, влажно¬
разнотравных) и низинных (щучковых, осоковых). Район 10 — Леденг-
•ский — березняков бруснично-черничных и травяных с небольшим уча¬
стием дубравных видов; ельников и сосняков бруснично-черничных,
долгомошных и сфагновых. К округу V относится и район 12 — Авниг-
ский, значительно освоенный (за счет сведения зеленомошных ельни¬
ков), — березняков бруснично-черничных и чернично-травянистых с уча¬
стием дубравных видов; суходольных лугов (мелкозлаковых, злаково¬
влажноразнотравных). В III округе — Тотемско-Кулойском (средняя
тайга) приведена диаграмма для района 5 — Верхневажско-Кулойского —
ельников и березняков травяно-ягодниковых (бруснично-черничных) и
долгомошных, сосняков сфагновых и болот. Л(^сообразующей породой
еловых лесов в II—V округах являются ель европейская и сибирская
и переходные между ними формы, причем последние более распростра¬
нены; изредка встречается здесь и пихта сибирская.
ЛИТЕРАТУРА
А б р а м о в а Т. Г. и Г. И. К о з л о в а. 1964. Геоботаническое ^ районирование
Вологодской области. Бот. журн., т. 49, № 10. — Атлас Вологодской области. 1965.
М. — Б о б р о в с к и й Р. В. 1957. Растительный покров Вологодской области. В кн.:
Природа Вологодской области. Вологда. — Геоботаническое районирование
СССР. 1947. М.—Л. — Дворникова Л. Л. 1964. Почвенный нокров и почвенное
районирование Вологодской области. Ыаучн. докл. высшей школы, биол. науки,
JNi» 4. — Л а в р е н к о Е. М. 1947. Принципы и единицы геоботанического районирова¬
ния. В кн.: Геоботаническое районирование СССР. М.--Л. — Н е ш а т а е в Ю. Н.
1964. Материалы к геоботаническому районированию центральной части Вологод¬
ской области. Вестн. Лен. унив., № 9, серия биол., вып. 2. — Решение совеш,ания
по вопросам картографии растительности. 1960. М. — Савинов Ю. А., В. П. Ро¬
манова. 1962. Геоморфологическое районирование Вологодской области. Вестн.
Лен. унив., № 24, серия геол. и геогр., вып. 4 —Сочава В. Б. 1952. Основные по¬
ложения геоботанического районирования. Бот. журн., т. 37, № 3. — Т е з и с ы док¬
ладов на межвузовской конференции по геоботаническому районированию СССР,
21—24 декабря 1964 г. 1964. М. — Шенников А. П. 1933. Геоботанические районы
Северного края и их значение в развитии производительных сил. В кн.: Мате¬
риалы И конференции по изучению производительных сил Северного края, 2. Ар¬
хангельск. — Шенников А. П. 1940. Доклад. Принципы геоботанического райони¬
рования (Дискуссия при БИНе АН СССР 27—28 марта 1935 г.). Тр. Бот. инст.
АН СССР, сер. П1, геобот., вып. 4.

РЕЦЕНЗИИ И ИНФОРМАЦИИ
А.	Н. ЛУКИЧЕВА
СОВЕЩАНИЕ ПО МЕТОДИЧЕСКИМ И ПРОГРАММНЫМ ВОПРОСАМ
КАРТОГРАФИРОВАНИЯ РАСТИТЕЛЬНОСТИ
В КРУПНОМ МАСШТАБЕ
С 9 по 13 февраля 19G5 г. в Новосибирске состоялось первое совеща¬
ние по крупномасштабному геоботаническому картографированию. Сове¬
щание организовано по плану Сибирского отделения Академии наук
СССР Центральным Сибирским Ботаническим садом. В нем принимали
участие научные (Институт географии Сибири и Дальнего Востока, 13ота-
нический институт АН СССР, Лаборатория аэрометодов, Институт био¬
логии Уральского филиала АН СССР, Петрозаводский, Тартускпй универ¬
ситеты и др.) и проектно-изыскательские организации (Центральная
гчомилексная экспедиция КазССР, Лесироект, Сибирский филиал Рос-
гипрозема и др.). Общее число участников достигало 80 человек.
Целью совещания было обсудить различные разделы методики и
наметить программу исследований но крупномасштабному геоботаниче¬
скому картированию. На совещании заслушаны доклады по вопросам:
1)	объективные методы выделения и картирования в крупном масштабе
низших таксономических единиц растительности; 2) аэрометоды при со¬
ставлении карт растительности; 3) методзл показа динамических процес¬
сов на крупномасштабных картах и прогнозирования изменени]! в расти¬
тельном покрове; 4) методы составления обобщенных крупномасштаб¬
ных карт; 5) методика составления специальных геоботанических карт.
Совещание открылось докладом В. Б. Сочавы «Крунномасштабное
картирование растительности». В этом докладе были освещены главней¬
шие современные проблемы крупномасштабного картирования, большин¬
ство которых нашло отражение в статье автора в «Геоботаничоском
картографировании. 1965» (стр. 3—10).
Кроме того, докладчик в связи с картографированием динамических
явлений растительного покрова касался некоторых общих вопросов дтша-
мики растительности и их освещения в советской и зарубежно!! литера¬
туре. Заключительная часть доклада была посвящена картографированию
растительных ассоциаций как компонентов геосистем. В связи с этим
уточнялись и сопоставлялись некоторые понятия и термины геоботаники^
биогеоценологии и ландшафтоведения.
Некоторые положения, поставленные в докладе В. Б. Сочавы, были
развиты в следующих двух докладах.
А.	А. Крауклис и Ю. О. Медведев сде;[али доклад «Роль карты расти¬
тельности в серии крупномасштабных карт природы». Содержание пх
56

сообщения, касающееся картографирования растительности, публикуется
в настоящей книге. Кроме того, в докладе излагались принципы построе¬
ния ландшафтных крупномасштабных карт, которые сопоставлялись
с геоботаническими. Авторы показали, что составление карт раститель¬
ности в серии природных карт имеет большие преимущества и позволяет
глубже познать закономерности растительного покрова.
В.	Г. Волкова в докладе «Опыт картографирования данных градиент¬
ного анализа растительности методом фотокамеры» показывает пример
картирования покрытия основаниями растений и количественного соот¬
ношения видов на трансекте (в степях юго-восточного Забайкалья).
Применение фотокамеры значительно ускоряет съемку и улучшает ка.-
чество планов, на которых показано размещение отдельных растений
в сообществе. Данные по структуре растительности накладываются на
показатели влажности и богатства почв. На qchobcj сопоставления данных
градиентного анализа автор делает вывод, что плавные границы (конти¬
нуум) наблюдаются внутри одно11 формации. Более резкие границы
отмечены между формациями.
В докладе Ю. Н. Нешатаева «Выборочно-статистический метод в де¬
тальном крупномасштабном картировании лесостепных дубрав» рассмат¬
ривается опыт случайного и регулярного способов закладки пробных
площадей. Картирование производится по реперным точкам (со сбором
на реперах данных по разным показателям). Обработка данных произво¬
дится с помощью перфокарт. Предлагается размещение реперов по квад¬
ратам, которое дает более полноценную характеристику растительности
по сравнению со случайной разброской.
Т. К. Юрковская в докладе «Опыт крупномасштабного картирования
растительности болот северной Карелии» ставит вопрос о необходимости
разработки классификации типов комплексов на генетической основе
для целей картирования. Под комплексами автор понимает динамически
связанные серии ассоциаций. Ассоциации на ве])ховых болотах карти¬
руются лишь в м. 1 : 1000.
А.	В. Куминова в докладе «Опыт крупномасштабного картирования
района Новосибирского академического городка>> обосновывает метод
картирования в м. 1 : 1000 с составлением аналитических картограмм
эдификаторов и соэдификаторов, а также по другим показателям: града¬
ции обилия видов, видовой насыщенности, наз(‘.мной продуктивности.
Синтез данных картограмм использовался для классификации, на основе
которой строилась легенда. В заключение докладчик обращает внимание
на необходимость учета (при классификации) как признаков раститель¬
ности, так и факторов среды.
М. Л. Рейталу сделала доклад на тему «Опыт детального крупно¬
масштабного картирования растительности заповедников и заказников
Эстонской ССР». Показаны особенности картирования растительности
в заповедниках и заказниках с учетом особенност(‘.й этих объектов, охра¬
няемых и используемых для отдыха и туризма.
В следующих докладах освещаются вопросы использования аэромето¬
дов при крупномасштабном картировании. Известно, что аэрометоды в на¬
стоящее время широко применяются при геоботаническом картировашпг.
Однако, к сожалению, на совещании не было поставлено доклада, который
подытожил бы все достижения в этой области; не были проанализированы
и суммированы необходимые рекомендации по использованию аэрофото¬
снимков в зависимости от особенностей растительности, факторов среды,
масштабов залета и т. д. Большинство заслушанных докладов носило
региональный характер. В них обращалось внимание на необходимость
ландшафтного подхода при дешифрировании, экономическую эффектив¬
ность применения снимков, возлгожность предварительной типологии
57

растительности, объективность данных, получаемых на основе использо¬
вания снимков и т. д.
В докладе А. М. Березина «Использование лесной растительности
как индикатора при дешифрировании и крупномасштабном картировании
почвогрунтов в лесной зоне» рассматриваются возможности картирования
почв и четвертичных отложений на основе карт растительности, состав¬
ленных с использованием аэрофотоснимков (на примере лесной зоны
европейской части СССР).
Г. Г. Яснопольская в докладе «Применение аэрофотоснимков при
картировании болот» дает пример картирования Васюганского болотного
массива. Рассматриваются дешифровочные признаки различных типов
болот. При составлении карт залежей дешифрирование проводилось как
по прямым, так и по косвенным признакам.
Е. Д. Романова в докладе «Дешифрирование аэрофотоснимков и со¬
ставление крупномасштабных карт болот Западной Сибири» обобш;ила
опыт картирования на большом фактическом материале. Дешифровочные
признаки, использованные при типологическом картировании болот, раз¬
работаны на ландшафтной основе и проверены наземно. Составленные
по аэроснимкам карты нашли практическое применение для расчета
ч:тока и баланса влаги, для проектирования дорог, линий электропередач
п т. д.
Ряд докладов касался вопросов картирования динамических процес-
ч:ов. В известной мере онп были в центре внимания Совеш;ания. Некото¬
рые аспекты картографирования растительности в динамике освеш,ались
в уже упомянутых докладах В. Б. Сочавы, А. А. Крауклиса и Ю. О. Мед¬
ведева, Т. К. Юрковской. Специально этой проблеме был посвящен доклад
В.	Я. Балаганова «Некоторые вопросы показа динамических явлений на
картах растительности». На примере ключевого участка Верхоленья
автор разработал схему соотношения рядов естественных и антропоген¬
ных смен. Для анализа динамических процессов вводится понятие при¬
родно-антропогенных режимов. Показ разнокачественных динамических
смен предлагается осуш,ествлять системой штрихово-цветовых обозна¬
чений.
С. А. Грибова, Т. И. Исаченко, А. С. Карпенко в докладе «Принципы
показа динамики растительности на крупномасштабных картах» обобш;или
опыт картирования динамических процессов на ключевых участках степ¬
ной и таежной растительности. Выявлены разнокачественные ряды
естественных (серийные ряды) и ант])опогенных смен (ряды транс¬
формации). Серийные ряды выделяются чаш;е всего, когда превалирует
действие какого-либо ведуш;его природного фактора, определяющего те
или иные динамические тенденции растительности. Рассматриваются ме¬
тоды картирования серийных рядов и рядов трансформации. На крупно¬
масштабных картах единицами картирования являются отдельные серий¬
ные сообщества, звенья серий или суммарные серийные ряды (в случае
комплексного растительного покрова). Название суммарных рядов в ле¬
генде дается по сообществам, которые наиболее полно вскрывают их
экологическую сущность. Для отображения динамических процессов на
карте используется принцип показа коренных сообществ цветной залив¬
кой, а серийных — штриховыми обозначениями того же цвета. Густота
штриховки обозначает степень сформированности сообществ. Для рядов
трансформации метод показа не унифицирован. Так, в одних случаях
(возрастные смены) используются значки, в других — различные комби¬
нации штриховок.
Б. А. Богоявленский в докладе «Индикационные свойства раститель¬
ности при выявлении географических процессов» показывает метод изу¬
чения динамики ландшафта на основе анализа аэрофотоснимков разных
.58

лет залета (1939 и 1953 гг.). Сопоставление снимков при одновременном
использовании индикаторных признаков растительности позволило уста¬
новить участки растущей дельты р. Селенги,, а также определить на¬
правление роста.
В докладе А. В. Марвет «Выявление динамики растительности прп
детальном крупномасштабном картировании» рассматривается методика
картирования первичных и вторичных сукцесси1[ на примере ключевых
участков в Эстонской ССР. При картировании первичных (естественных)
смен за основу брались главнейшие типы местообитаний с соответствую¬
щими им коренными (или узловыми) сообществами. Узловые сообще¬
ства связаны промежуточными сообществами. Па карте узловые сооб¬
щества показываются цветной заливкой. Для промежуточных сообществ
разработана система комбинаций цветового фона со штриховками, ко¬
торая отражает различные комбинации растительности на промежуточ¬
ных ступенях.
Вторичные сукцессии рассмотрены на примере восстановительных
смен от старых залежей и культурных фитоцено^юв до мало измененных
сообществ (лесов). На карте ряды вторичных сукцессий показываются
цветом основного коренного сообщества. Разным стадиям восстановления
соответствует определенная штриховка.
Доклады, касавшиеся вопросов динамики растительности, показали,
что объем работ в области картирования динамических процессов пока
очень небольшой. В связи с этим в настоящее в])емя еще нет унифици¬
рованных методов изучения динамических процессов, отсутствует единая
система показа динамики на крупномасштабных 1хартах. В порядке заме¬
чания можно отметить, что метод показа серийных рядов штриховым
способом, по-видимому, не во всех случаях перспективен, однако оконча¬
тельное решение этого вопроса возможно лишь на большом фактическом
материале.
Следующая группа докладов посвящена методам составления обобщен¬
ных крупномасштабных карт растительности.
Е. И. Лапшиной был подготовлен к совещанию доклад «Особенности
составления обобщенных крупномасштабных карт южной тайги Средней
Сибири». В нем отмечаются особенности географической и геометричес¬
кой генерализации содержания карт, построения красочной шкалы и
возможности использования материалов лесоустройства.
В докладе А. Н. Лукичевой «Некоторые вопросы методики крупно- п
среднемасштабного геоботанического картографирования в условиях
севера Средней Сибири» рассматривается соотношение факторов среды
(литологии, геоструктур, неотектопики, степени расчлененности рельефа,
характера четвертичных отложенай), обусловливающих то или иное
сочетание растительности, используемое в качестве единиц геоботаничо-
ского картографирования для условий севера Средней Сибири. На при¬
мере серии разномасштабных карт проиллюстрирована связь единиц гео¬
ботанического картографирования разного ранга с таксонами разного по¬
рядка геоморфологической, литологической, геоструктурной и других карт.
Г. А. Зверева в докладе «Применение метода ключей при изучении
растительности района новой железной дороги Абакан—Тайшет» рассмат¬
ривает опыт картирования ключевых участков в степи, лесостепи, под-
тайге, в горнотаежных районах. По крупномасштабным картам был про¬
изведен расчет процентного соотношения площадей, занятых теми или
иными формациями и сельскохозяйственными землями (весовым мето¬
дом и планиметрированием). На основе процентного соотношения пло¬
щадей формаций оценивалась зональная принадлежность территории.
Обращается внимание на целесообразность закладывания ключей боль¬
ших размеров.
59

в порядке замечания к зтрршятому методу следует отметить, что опре¬
деление зональной принадлежности по преобладающей формации не
всегда себя оправдывает (если иметь в виду комплекс признаков, а также
возможные зональные отклонения растительности). Размеры ключе11 и
сеть их размещения также не являются постоянными единицами, а .за¬
висят от особенностей ландшафта.
Ряд докладов посвящен методике составления специальных карт.
А.	В. Куминова в докладе «Использование геоботанических карт при
планировании кормовой базы животноводства в хозяйствах колхозов п
совхозов» рассматривает опыт геоботанического картографировапия
140 хозяйств. Первоначально составляется универсальная геоботанпчо-
ская карта. На ее основе создаются серии прикладных карт (картограмм)
по различным пастбищным показателям, на основе которых плани¬
руются хозяйственные мероприятия.
К этой же группе относятся заявленные, но не состоявшиеся доклады
К. Д. Степановой, Т. Г. Абрамовой и Г. И. Козловой.
В следующих двух докладах — «Опыт зшртирования типов леса в про¬
цессе лесоустройства на Среднем Урале» Р. С. Зубаревой, а также «Мето¬
дика крупномасштабного типологического картирования лесов Челябин¬
ской области» Е. М. Фильрозе — отражены принципы и методы лесоти¬
пологического картирования, принятые на Урале по предложению
проф. Б. П. Колесникова. Показан опыт внедрения в практику лесо¬
устройства специализированного картографирования. Полевое картирова¬
ние проводится производственными организациями при обеспечении их
со стороны научных учрен^йений консультациями, инструкциями, разра¬
ботанной классификацией. Критерием для выделения типов леса служит
тип лесорастительных условий. Каждый тип леса включает и возрастные
стадии (или типы насаждений: короткопроизводные, длительно- и устой¬
чивопроизводные и т. д.). В докладе Е. М. Фильрозе приводится схема
соотношения типов леса с тинами насаждений и типами лесорасттгтель-
ных условий. На карте ти]гы леса показываются фоновой окраско1г (за¬
ливка). Усиление тональности символизи]эует ряд типов леса но увели¬
чению влажности почв. Система штриховых обозначений используется
для отображения рядов возрастных смен. Цвет штриховок и фоновая
окраска соответствуют общепринятым в лесной типологии цветам.
В докладе В. П. Фирсовой «Использование карт типов леса для
составления почвенных карт лесных территорий» показан пример поч¬
венного картирования (на Южном Урале) с использованием данных ле¬
сотипологических карт, в частности индикаторных признаков лесов.
Определенные бонитеты древостоя используются для оценки бонитировоч-
ных свойств почв, контуры типов леса —для оконтуривания ночвенных
подразделений и т. д.
С.	Н. Козьяков в докладе «Метод многослойных структурных карт для
изучения приуроченности насаждений к элементам рельефа» рассматри¬
вает опыт составления картограмм отдельных структурных элементов
леса (видов деревьев, возрастных групп и т. д.) на основе планов лесона¬
саждений и топокарт. Эти карты имеют азгалитическое значение, а также
практическое (например, при планировании пчеловодства и т. д.).
Большинство заслушан! [ых докладов подверглись обстоятельтюму об¬
суждению. В нем принималп участие Ю. Н. Нешатаев, С. Н. Козьяков,
С.	Н. Тюремнов, А. А. Юнатов, Е. М. Фильрозе, В. Б. Сочава, Т. И. Иса¬
ченко, А. М. Березин, А. А. Запятова, Е. И. Баканач и др. Показательно,
что обсуждались не столько отдельные доклады, сколько те или иные
проблемы общего характера, затронутые прямо или косвенно частиым[1
докладами. В процессе обсуждения обращалось внимание на ряд недо¬
статков совещания, а именно: отсутствовал доклад, анализирующий со¬
60

стояние крупномасштабного картирования в производственных организа¬
циях; не были обсуждены итоги использования аэрометодов при
крупномасштабном картировании; недостаточно были представлены до¬
клады по картированию кормовых угодий; не получил специального об-
суялдения на широком материален «опрос о едзтницах картирования и
критериях их выделения в зависимости от масштабов карты и всего раз¬
нообразия условий среды.
Заслушанные доклады и аспект их обсуждения показали, что в про¬
блеме крупномасштабного картирования методика находится на пути
поисков. В настояш;ее время мы пока не можем предложить унифициро¬
ванной методики, обоснованной большим фактическим материалом.
Не разработана также и единая система изобразительных средств, приме¬
нимая для всего разнообразия ра;зличных категорий растительности. Все
это можно объяснить тем, что по крупномасштабному картированию ве¬
дется очень небольшой объем работ и фактический материал еш,е недо¬
статочен.
В целом совещание принесло несомненную пользу. На нем обсужда¬
лись некоторые перспективные ][аправления и подымались новые во¬
просы: картирование динамическ1[х процессов, закономерностей распре¬
деления растительности, выявленных ординацией, более широкое исполь
зование аэрометодов. В качестве положительного методического приема
следует отметить составление демонстрированнь[х на совеш;ании анали¬
тических карт по разным показателям среды и растительности, как путь
к более углубленной оценке различных закономерностей. Совеш;ание по¬
казало актуальность совершенствования методов крупномасштабного кар¬
тирования как основы для решения различных вопросов фитоценологии,
комплексных географических проблем, разработки принципов средне¬
масштабного картирования, а также практического использования геобо-
танических карт.
На совещании была принята ])езолюция. В ней отмечается необходи¬
мость расширения работ по методике крупномасштабного картирования,
а также совершенствования универсальных и специализированных при¬
кладных карт. Особо указывается на ценность создания сопряженных
карт природы как пути наиболее глубокого изучения взаимосвязи между
факторами среды и растительностью.
Принято целесообразным опубликовать труды совещания в виде от¬
дельного сборника.
А.	С. КАРПЕНКО
ДОКЛАДЫ ПО КАРТОГРАФИИ РАСТИТЕЛЬНОСТИ
НА КОНФЕРЕНЦИИ, ПОСВЯЩЕННОЙ 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ
РОЖДЕНИЯ ПРОФЕССОРА П. И. КУЗНЕЦОВА
Н. и. Кузнецов — наиболее крупный ботаншш-географ первых деся¬
тилетий XX в. Он отличался широким кругом научных интересов, но
с самого начала своей деятельности уделял внимание картографии: еще
в 1891 г. вышла его «Карта Черноморского округа» с границами распро¬
странения древесных пород, в 1909 г. — «Карта ботанико-географических
провинций Кавказского края», в 1910 г. — «Ботанико-географическая
карта нагорного Дагестана». Он является основателем геоботанического
картографирования в СССР. Хотя и до его трудов составлялись отдель¬
ные карты растительности России в целом или некоторых ее частей, но
61

лишь с 1922 г. под руководством Н. И. Кузнецова было начато система¬
тическое картирование растительности нашей страны. Деятельность соз¬
данного в 1922 г. Геоботанического отдела Главного ботанического сада
СССР (ныне Ботанического института им. В. Л. Комарова АН СССР)
он направил в основном на картографирование. Первым крупным вкла¬
дом этого возглавляемого Н. И. Кузнецовым коллектива в отечественную
науку явилась «Геоботаническая карта европейской части СССР;>
м. 1 : 1050000. За период с 1922 по 1932 i'. Н. И. Кузнецовым и сотруд¬
никами Геоботанического отдела было составлено 18 листов этой карты,
из них опубликовано 8.
Н.	И. Кузнецов был неутомимым популяризатором и пропагандпстом
идеи картографирования растительности среди агрономов и почвоведов.
Его мысли об использовании геоботаничес1Шх карт при решении различ¬
ных агрономических проблем при поддержке Н. И. Вавилова нашли
отражение в деятельности Института прикладной ботаники (впоследст¬
вии Всесоюзного института растениеводства).
Не случайно поэтому на конференции в ознаменование 100-летия
со дня рождения Н. И. Кузнецова, состоявшейся в Тарту в декабре
1964	г., специальное заседание было посв>1ш;ено проблемам геоботаничо-
ского картографирования.
О	научном наследии Н. И. Кузнецова в области геоботанической кар¬
тографии был прочитан доклад Е. В. Шифферс «Н. И. Кузнецов как осно¬
ватель геоботанического картирования в СССР».
Из всех современных проблем геоботанического картографирования
наиболее актуальной является проблема отражения на картах динами¬
ческих явлений в растительном покрове. Ей было посвяш;ено 3 доклада:
А.	С. Карпенко — «Развитие идей Н. И. Кузнецова по отражению дина¬
мики растительного покрова на современных геоботанических картах»,
А.	В. Марвет — «О некоторых возможностях отображения динамики ра-
растительности при детальном крупномасштабном картировании»,
Т. И. Исаченко — «Изучение динамики ))астительности юго-восточного
Забайкалья в связи с крупномасштабным геоботаническим картирова¬
нием».
А.	С. Карпенко в своем докладе показала, что под руководством
Н.	И. Кузнецова на листах «Геоботанической карты европейской части
СССР» м. 1:1050 000 впервые в истории отечественной геоботанической
картографии осуш;ествлен совмещенный показ современного раститель¬
ного покрова и существовавшей ранее (восстановленной) растительности.
Благодаря этому на карте получает отражение хозяйственная деятель¬
ность человека в использовании растительного покрова и степень освое¬
ния территории под сельскохозяйственные угодья. Отражение на картах
ныне существующей растительности во всем ее многообразии, природном
и обусловленном хозяйственной деятельностью человека, дает возмож¬
ность судить о растительных ресурсах наигей страны, а показ восстанов¬
ленной растительности позволяет выявить потенциальные возможности
территории и правильно планировать хозяйственные мероприятия на них.
Такое совмещение статического и динамического подходов к раститель¬
ности является одной из основных черт современной геоботанической
картографии. Теперь на геоботанических картах всех масштабов (не
только для сельскохозяйственных земель) показывается, на месте каких
исходных подразделений растительности данные производные сообщества
возникли.
При картировании в средних и мелких масштабах в настоящее время
представляется возможным отразить динамические явления двух поряд¬
ков: во-первых, смены растительных сообществ, связанные с антропоген¬
ными воздействиями; во-вторых, динамику растительных сообществ, обу¬
62

словленную естественным ходом их развития в условиях быстро транс¬
формирующейся среды. Различают три основных группы сообществ по их
динамическому состоянию: коренные, длительнопроизводные и кратко¬
временнопроизводные.
Крупномасштабные карты позволяют значителтэно подробнее картиро¬
вать современную растительность в динамике. На них еще детальнее,
чем на среднемасштабных и мелкомасштабных картах, можно показывать
разные типы коренных (например, различать абсолютно коренные,
практически коренные и условно коренные) и производных сообществ.
Для последних особенно важно устанавливать связи с коренными и выяв¬
лять основные направления антропогенных смен в зависпмости от фак¬
торов воздействия (рубки, пожары, выпас и т. д.), т. е. ряды трансфор¬
мации.
Доклад А. В. Марвет был посвящен методическим вопросам картиро¬
вания динамики растительности в крупном масштабе в условиях Эстон¬
ской ССР. На примере ключевых участков рассмотрено отображение па
картах естественных смен растительных сообществ и восстановительныv
смен нарушенной человеком лесной растительности. Собственно естест¬
венные смены А. В. Марвет называет первичными, они происходят при
изменении среды с переходом от данного типа местообитаний к другому,
например в процессе зарастания озер, заболачивания водоразделов и т. д.
Естественными же она называет и те смены, которые идут в растител!^-
ном покрове действительно естественным путем, но после прекращения
воздействия на него со стороны человека. Это вторичные, восстановитель¬
ные смены, относимые большинством советских геоботаников к антропо¬
генным; они происходят, как правило, внутри одного типа местообитании
или в близких местообитаниях. Единицами картирования служат типы
местообитаний, для каждого из них существует одно ему присущее корен¬
ное растительное сообщество. На карте естественные (первичные) смены
обозначаются путем комбинации сплошной заливки соответствующей ко¬
ренной растительности, цветной штриховки, цифровых и буквенных ин¬
дексов. Антропогенная динамика отражается с помощью фоновой заливки
и штриховок — для сообществ, уже не подвергающихся воздействию че¬
ловека; штриховками и значками iro фону бумаги —для культурных и
нарушенных фитоценозов, находящихся под воздействием человека.
В докладе Т. И. Исаченко обсуждались вопросы картирования дина¬
мических явлений степной растительности в крупном масштабе. Осо¬
бенно подробно рассмотрены возможности картирования широко распро¬
страненной в забайкальских степях серийной растительности по камени¬
сто-щебнистым склонам и вершинам. Автором на карте показаны стадии
смен или звенья, объединяемые в легенде в серии. Серийные сообщества
и заключающее их коренное показываются одним цветом (коренное —
заливкой, а серийные — сеткой разпой густоты). В случае, если невоз¬
можно показать на крупномасштабной карте распространение не только
отдельных стадий, но даже и целых серий, выделяются участки, характе¬
ризующиеся типичными обобщенными серийными рядами, под которым!г
подразумевается вся закономерная совокупность сообществ, формирую
щихся на различных местообитаниях с учетом возможных отклоненин
под влиянием изменений условий как в пространстве, так и во времени.
К этой группе докладов, посвященных вопросам отражения динамикн
растительности на картах, примыкает также доклад Е. И. Рачковской
«Опыт составления легенды к карте растительности в условиях пустынио-
степной полосы Казахстана». В нем рассмотрены вопросы картирования
территорий с однородным растительным покровом, для которых испол1>-
зуются единицы фитоценотической г^лассификации, и территорий с неод¬
нородным покровом. Докладчик различает три формы проявления неодно¬
63

родности: а) комплексность, при которой отдельные небольшие участки
ассоциаций или их фрагментов многократно и относительно закономерно
чередуются на генетически однородной территории; б) серии раститель¬
ных сообществ — совокупность сообществ, представляющих собой после¬
довательные стадии развития растительности (от начальных несформи-
ровавшихся к относительно устойчивым зональным типам растительно¬
сти); в) экологические ряды сообществ (микропоясность). При построе¬
нии легенды для территорий с неоднородным растительным покровом
использованы классификации типов комплексов и типов экологических
рядов; серийные сообщества подчинены тому климаксовому, с которым
они связаны сукцессионным рядом разв1[тия.
М. С. Боч в докладе «К вопросу об изображении болот на геоботани-
ческих картах» рассмотрела, как показываются болота на ранее изданных
картах. Обьшно в основу легенды для характеристики болот бывает по¬
ложена одна из следующих классификаций: эколого-топологическая (по
условиям залегания, форме поверхности и характеру водно-миперального
питания), геоботаническая (по составу господствующего растительного
покрова), ландшафтная (по комплексу признаков) или их сочетание.
Докладчица считает, что в основу построения легенд для болот следует
положить ландшафтную классификацию болот, а для л^арт среднего и
крупного масштабов в пределах единых болотных ландшафтов дальней¬
шее подразделение осуществлять исходя из геоботанического принципа.
Два доклада были посвящены состоянию картирования раститель¬
ности за рубежом: С. А. Грибова рассказала об основных направлениях
геоботанического картирования в странах Европы, А. М. Семенова-Тян-
Шанская — о картах растительности Северной Америки.
Во многих странах Европы картографический метод исследования
в геоботанике становится одним из ведущих. В настоящее время выде¬
ляются две крупных школы в области картографирования растительно¬
сти: французская и западногерманская. Геоботаническое картографиро¬
вание во Франции ведется в двух маспгтабах: 1:20 000 и 1:200 000; на
картах большое внимашхе уделяется показу динамики растительности.
Помимо естественной растительности, на них обозначаются возделывае¬
мые культуры и их количественные производственные показатели.
В ФРГ картирование растительности ведется в основном в м. 1 : 10 ООО
и 1 : 20 ООО; характерен также динамический подход, основанный па уче¬
нии о потенциальной растительности. Немецкие геоботанические карты
отражают три категории сообществ: 1) коренные, 2) современные
(актуальные), представляюпще собой антропогенные модификации есте*
ственных растительных сообществ, 3) естественные потенциальные.
В докладе С. А. Грибовой освещено также состояние картирования расти¬
тельности в Чехословакии, ГДР, Румынии и других европейских странах.
Доклад Л. Р. Лаасимер касался прикладного значения геоботаниче-
ских карт («Использование карт растительности разного масштаба при
преобразовании ландшафта»). Архитектурное преобразование ландшафта,
перспективы развития сельского и лесного хозяйства, обеспечонио требо¬
ваний охраны природы и здравоохранения, планирование эстетического
преобразования интенсивно окультуренных областей в значительной мере
основываются на картах растительности. Для этого последние должны
отражать: а) распространение современных растительных сообществ,
б) их связь с природными условиями, в) коренной растительный покров
областей, занятых в настоящее вре:мя культурными угодьями. Доклад¬
чица рассмотрела возможности использования карт растительности раз¬
ных масштабов для планирования преобразования ландшафта.
В прениях по этим докладам выступили Е. М. Лавренко, Т. А. Работ-
нов, Н. В. Дылис, Ю. Н. Нешатаев, А. А. Юнатов. Почти все они под¬
«4

черкнули важность отражения на современных гсзоботанических картах
ныне существующей растительности на фоне исходной. Е. М. Лавренко
считает важным при показе антропогенных сообществ в красочной шкале
подчеркивать особенности современного их состояния и лишь значками —
исходную растительность. Н. В. Дылис обратил внимание на существова¬
ние естественных возрастных смен в темнохвойных лесах с заменой
древесных пород. Такого родасменяющие друг друга леса должны показы¬
ваться особо. Он напомнил также о недостаточном использовании карто-
составителями полей отечественных геоботанических карт для помеще¬
ния на них дополнительной информации, как это делают французские
геоботаники-картографы. Н. В. Дылис считает неправильным синоними-
рование терминов «картирование» и «картографирование», он предлагает
первым называть съемочные работы, а вторым — процесс составления и
оформления карт преимущественно на основе обобщения различных мате¬
риалов, в котором гораздо большую роль играет генерализация.
Г. И, ИСАЧЕНКО, 3. В. КАРАМЫШЕВА, Е. И. РАЧКОВСКАЯ
МЕЖВУЗОВСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ НО ГЕОБОТАНИЧЕСКОМУ
РАЙОНИРОВАНИЮ СССР
С 21 по 24 декабря 1964 г. в Московском университете состоялась
межвузовская конференция по геоботаническому районированию СССР,
созванная Научно-методическим бюро по геоботаническому районирова¬
нию, Комиссией по координации работ вузов по районированию СССР
для сельского хозяйства. Министерством высшего и среднего специаль¬
ного образования РСФСР.
Развитие и совершенствование геоботанического районирования как
одного из аспектов науки о растительном покрове неразрывно связано
с рядом других направлений, и в первую очередь с геоботаническим
картографированием. Как известно, геоботаническое районирование наи¬
более совершенно и объективно лишь в том случае, если оно базируется
на геоботанических картах. С другой стороны, данные геоботанического
районирования существенно дополняют и углубляют геоботаническую
карту. Особую ценность для уточнения и детализации контуров геобота-
нической карты представляет сетка дробного районирования с разделе¬
нием на районы и подрайоны. Районирование же более высоких рангов
(с выделением провинций, зон, подзон и областей) дает необходимые
сведения для построения легенды, уточнения ряда рубежей и других во¬
просов.
На конференции было прочитано 27 докладов, главным образом со¬
трудниками университетов и педагогических вузов, которые начали про¬
водить исследования с 1956 г., когда по заданию Министерства сельского
хозяйства развернулись работы по естественно-историческому райониро¬
ванию СССР. Естественно-историческое районирование включало физико-
географическое, почвенное, геоботаническое, зоологическое, экономико¬
географическое и районирование морей. Материалы по районированию
предназначались для использования союзными и республиканскими орга¬
низациями в целях перспективного планирования сельского хозяйства и
рационального использования земель. Руководящая и координационная
роль была возложена на Московски11 университет. Созыв настоящей кон¬
ференции был очень своевременным, так как на конференции должны
5	Геоботаническое картографирование	65

были быть подведены итоги проделанных работ и четко сформулированы
основные положения и принципы геоботанического районирования.
Доклады, прослушанные на конференции, можно распределить в сле¬
дующие 3 группы:
I.	Сообщения по общим вопросам. т(зории геоботанического райониро¬
вания.
II.	Обсуждение соотношения геоботанического и других видов райони¬
рования (физико-географического, почвенного, кормовых угодий и т. д.).
III.	Изложение частных схем районирования отдельных администра¬
тивных областей.
I.	Доклад В. Б. Сочавы (Сибирское отделение АН СССР) «Развитие
теоретических положений геоботанического районирования на его совре¬
менном этапе» в основном был посвящен перспективным вопросам раз¬
вития теории геоботанического районирования как аспекта общего при¬
родного районирования. В. Б. Сочава считает, что основным недо¬
статком современного районирования является субъективизм. В целях
объективизации исследований он предлагает особое внимание уделять
получению количественных показателе!! и созданию математических мо¬
делей, отражающих взаимосвязь факторов среды в пределах района.
В.	Б. Сочава подчеркивает значение геоботанических карт, аэроснимков,
стационарных работ, особенно при внутрирайонном разделении, указывая
на особую роль дробного внутрирайонного разделения для целей прак¬
тики.
В.	Б. Сочава, как и прежде, придерживается точки зрения о единстве
геоботанического и природного районирования в случае, если границы
проводятся не по одному, а по комплексу признаков. Подчеркивая значе¬
ние флористических критериев при геоботаническом районировании, до¬
кладчик предостерегает от выбора случайных флористических объектов,
считая наиболее перспективным опираться на виды индикаторного зна¬
чения и в особенности — на экологические группы видов.
Текст доклада С. Н. Тюремнова и П. П. Жудовой (МГУ) «Принципы
геоботанического районирования, проводимого вузами в помощь народ¬
ному хозяйству», напечатанного и розданного участникам, состоит из
2	частей. В первой части дано обоснование народнохозяйственного зна¬
чения геоботанического районированное и заострено внимание на неко¬
торых основных теоретических положениях данной проблемы. Вторая,
меньшая часть, представляет проект инструкции по геоботаническому
районированию отдельных республик, областей и краев СССР.
Основными теоретическими предпосылками геоботанического райони¬
рования, по мнению авторов, является неразрывная связь с комплексным
природным районированием и необходимость исторического подхода при
выделении тех или иных таксономических единиц районирования. Был
обсужден также вопрос о соотношении между масштабами геоботаниче-
ской карты и карты районирования, созданной на ее основе.
Авторы предлагают использовать следующие таксономические еди¬
ницы районирования: область, зона, подзона, провинция, округ и район,
придерживаясь отчасти определений, данных в «Геоботаническом райо¬
нировании СССР» (1947). Авторами доклада поставлен вопрос о соотно¬
шении таксономических единиц районирования и классификации, но
определения таксономических единиц классификации даны не совсем
удачно.
В докладе Л. В. Шумиловой (Томский ГУ) «Ботанико-географическое
районирование Западной и Средней Сибири» были высказаны крайне
оригинальные взгляды по общим принципиальным вопросам районирова¬
ния. Высшие единицы ботанико-географического районироватш, по ее
мнению, совпадают с единицами природного районирования, однако по¬
66

нятия «зоны» и «подзоны» она предлагает исключить из систем таксоно¬
мических единиц.
В коллективном докладе украинских ботаникон из Львовского госу¬
дарственного университета и Института ботаники АН УССР М. А. Го¬
лубца, Г. В. Козия, К. А. Малиновского, С. М, Стойко «Геоботаническое
районирование Украинских Карпат» обосновывается типологический
принцип районирования горных стран. Вопреки утвердившимся в послед
нее время мнениям, высказанным и разработанным на примере Кавказа
Е. В. Шифферс ^ и И. И. Тумаджановым,^ предлагающим использовать
секторальный принцип при выделении единиц всех рангов, авторы
доклада считают возможным сохранить этот критерий только для высших
единиц районирования. Более же дробные категории выделяются ими
внутри поясов, что, по-видимому, справедливо в условиях слабо расчле
ненного рельефа невысоких горных стран типа Карпат. Однако этот
принцип может быть выдержан не для всех поясов. Так, например, по
районированию авторов высокогорная растительность отдельных разоб¬
щенных вершин входит в один район. Последнее является нарушением
основного принципа районирования — территориальной целостности
и неповторимости отдельных регионов.
II.	Н. А. Гвоздецкий (МГУ) посвятил свой доклад «Геоботаническое
и комплексное районирование СССР» соотношению этих видов райониро¬
вания. Геоботаническое районирование, по его мнению, представляет
одно из звеньев естественно-исторического районирования. Для того
чтобы все виды отраслевых районирований дополняли друг друга, каж¬
дое из них должно строиться исходи из специфики своего объекта (гео¬
ботаническое— на признаках самого растительного покрова). Привлече¬
ние других критериев служит только для увязки отдельных видов при¬
родного районирования друг с другом. Докладчик подчеркивал также
особое значение геоботанического районирования для построения сетки
комплексного районирования и в особенности для проведения зональных
рубежей, а также разработки прикладного районирования для целей сель¬
ского хозяйства.
Доклады И. В. Ларина (Ленинградский сельскохозяйственный ин¬
ститут) и Н. Н. Пельта (СОПС) были посвящены принципам использо¬
вания геоботанического районирования для прикладных специализиро¬
ванных районирований.
И. В. Ларин в своем докладе «Значение геоботанического райониро¬
вания для изучения кормовой базы» подчеркивал роль такового для учета
кормовых угодий СССР и необходимость получения точных количествен¬
ных показателей продуктивности по геоботаническим районам.
Н. Н. Пельт в докладе «Районирование кормовой базы СССР» обосно¬
вывал необходимость связать обширные работы по геоботаническому
районированию с инвентаризацией кормовых угодий и определением их
современного хозяйственного состояния, которое характеризуется край¬
ним неблагополучием. Докладчик п})едложил схему районирования кор¬
мовой базы (принимая во внимание и кормодобывание). Намечено
50 районов. Несмотря на то что при выделении их он основывался па
комплексных природных и хозяйственных показателях (степень освоен¬
ности территории, характер сенокосов и пастбищ и т. д.), районы получи¬
лись довольно схематичные. Докладчик считает спецификой кормового
районирования «адресность» его (рубежи кормовых районов не должны
^ Е. В. Шифферс. Растительность Северного Кавказа и его природные кор¬
мовые угодья. М.—Л. 1953.
2	И. И. Т у м а д ж а н о в. Опыт дробного геоботанического районирования се¬
верного склона Большого Кавказа (на примере Карачая). Тбилиси. 1963.
f) Геоботаническое картографирование	07

нарушать административных границ областей, краев, республик). Естест¬
венно, это положение было воспринято критически.
Доклад Г. В. Добровольского (МГУ), П. А. Летунова (СОПС) и
Н.	Н. Розова (Почвенньп! институт) «Опыт разработки сводной карты
почвенного районирования СССР» был интересен тем, что позволил су¬
дить о работах по почвенному районированию, проводимому объединен¬
ными усилиями сотрудников вузов и уч])еждений АН СССР. Высшие и
средние единицы районирования (пояса, области, зоны, провинцпи и
отчасти округа) были приняты вышеназванными авторами в том объеме
и границах, которые обоснованы в «Почвенно-географическом райони¬
ровании СССР» (1962). Низшие единицы — районы и подрайоны — вы¬
делены на основании конкретных материалов, полученных в результате
работ университетов и вузов. Был предложен очень наглядный графиче¬
ский способ изображения структуры почвенного покрова района и под¬
района.
III.	Большая часть докладов была юосвяш;ена обсуждению частных
схем районирования отдельных административных областей. Наиболее
содержательными из этой группы докладов являются доклады Т. Г. Аб¬
рамовой и Г. И. Козловой (ЛГУ), П. П. Жудовой (МГУ), Н. С. Камы¬
шева (Воронежский ГУ), М. С. Хомутовой (Московский пединститут),
К. К. Полуяхтова (Горьковский ГУ), Л. Р. Лаасимер (Институт ботаники:
и зоологии АН Эстонской ССР) и др.
В докладе Т. Г. Абрамовой и Г. И. Козловой «Геоботаническое райо¬
нирование некоторых областей Северо-Запада европейской части СССР»
предложено районирование, созданное на основе карты растительности
с использованием других специальных карт и районировашп! (почвен¬
ного, геоморфологического, геологического), что дало возможтгость избе¬
жать субъективизма в выделении районов. Очень подробно (с приведе¬
нием профилей, карт ключевых участков и т. д.) характеризуется
растительность выделенных районов. Эта работа является одним из не¬
многих примеров использования карты растительности и общего комп¬
лексного подхода при составлении схемы районирования.
В докладе П. П. Жудовой «Геоботаническое районирование Башкир¬
ской АССР» не были затронуты теорет1[ческие положения геоботаниче-
ского районирования, поскольку они были изложены в ее совместном до¬
кладе с С. Н. Тюремновым. Доклад посвящен характеристике выделенных
регионов на территории Южного Урала. Частная схема районирования,
предложенная П. П. Жудовой, представляет несомненный интерес, так
как основывается на глубоких знаниях о закономерностях растительного
покрова этой территории.
В докладе Н. С. Камышева «О принципах и итогах ботанико-географи¬
ческого подразделения Центрального Черноземья» содержатся некоторые
новые положения по теоретическим вопросам геоботанического райони¬
рования. Он считает необходимым создавать ботанико-географическое
районирование с учетом особенности флоры. Конкретная схема райони¬
рования Центрального Черноземья вносит существенные уточнения по
сравнению с существующими ранее.
В докладе К. К. Полуяхтова «Геоботаническое районирование Горь¬
ковской области» была предложена схема районирования, построенная
на основе карты растительности. К сожалению, автор не обсудил поло¬
жение исследуемой территории в общей системе районирования.
М. С. Хомутова в докладе «Геобота1[ические районы Калужско!! об¬
ласти» представила схему районирования области, построенную па ос¬
нове карты восстановленного растител1.ного покрова. При выделении
районов ею учитывались типы лесорастительных условий (по Погреб¬
няку) .
68

л. p. Лаасимер в своем дош[аде «Опыт детального геоботанического
районирования Эстонской ССР» дает пример предельно дробного райони¬
рования, которое может послужить хорошей основой для мероприятий
по преобразованию и охране природы.
На остальных докладах мы не останавливаемся, так как их содержа¬
ние сводилось к общему описанию растительности отдельных регионов.
Развернувшиеся после докладов обсуждения не носили целенаправ¬
ленного характера, поскольку в большинстве ии прослушанных докладов
не были четко сформулированы дискуссионные вопросы теории геобо¬
танического районирования. Почти по любому поднятому вопросу выяви¬
лись противоречивые мнения. Изложим некоторые из них.
А.	А. Ниценко (ЛГУ) считает методически неправильным находить
соответствие между единицами районирования и классификации.
И. X. Блюменталь (ЛГУ), Н. С. Камышев (Воронежский ГУ), 3. В. Ка-
рамышева (ВИН АН СССР) высказали мнение, что каждая единица
районирования может быть охарактеризована системой таксономических
единиц растительности.
В выступлениях А. В. Кумитшвой (ЦСБС, Новосибирск), Л. В. Шу¬
миловой и других очень четко и определенно проводилась мысль о том,
что геоботаническое и комплексное районирование едино и что геобота¬
ники и физико-географы должны использовать одни и те же единицы
районирования. В выступлениях же А. А. Юнатова, 3. В. Карамьппевой
(ВИН АН СССР) и Н. А. Гвозд('цкого (МГУ) отстаивалась мысль о спе¬
цифике геоботанического райони])ования, отличии самого объекта райони¬
рования — растительности и возможности несовпадения рангов некоторых,
рубежей в различных частных схемах районирования.
А.	А. Юнатов высказал мнение о возможности создания единого бо¬
танико-географического районирования, если геоботаники в своих регио¬
нальных построениях будут учитывать особенности флоры, а флористы —
принимать во внимание не только распространение видов, но и их це-
нотическую роль. И. X. Блюменталь, К. К. Полуяхтов, А. В. Куминова
отстаивали мысль о различии геоботанического и флористического райо¬
нирования. Были подняты также вопросы о положении горных стран
в системе районирования (М. А. Голубец, А. В. Куминова), о необходи¬
мости выработки более четких критериев выделения таксономических
единиц районирования (И. X. Блюменталь), о методических приемах и
об учете антропогенного фактора при выделении районов (А. А. Ниценко^
ТТ др.
Суммируя впечатления о совещании, можно сказать, что в большин¬
стве докладов было уделено недостаточно внимания общим вопросам тео¬
рии геоботанического районирования. Не была обсуждена предложенная
в инструкции С. Н. Тюремнова п П. П. Жудовой система таксономи¬
ческих единиц и принципов их выделения. Отсутствие нового рабочего
проекта общей схемы геоботанического районирования СССР (с учетом
современных картографических материалов, в том числе и «Геоботапи-
ческой карты СССР» м. 1 : 4 ООО ООО) не позволило докладчикам, имею¬
щим большие конкретные матер! галы по растительности отдельных адми¬
нистративных областей, прокорректировать границы, внести изменение
в толкование объема тех или иных единиц.
Несмотря на то что основная часть докладов была посвящена райони¬
рованию на низших рангах, в них не нашли освс^щения вопросы об обт^еме
и содержании «района» как основной единицы районирования, а также
внутрирайонных подразделений. Оценивая частные схемы районирова¬
ния, предложенные в докладах, необходимо отметить, что большинство
ил них не основывалось на геоботанических картах и не было согласовано
со схемами районирований более крупных территорий.
5*

На совещании были приняты некоторые организационные решения —
расширен состав Научно-методического бюро по геоботаническому райо¬
нированию, в которое включены представители учреждений Академии
наук СССР и союзных республик. Это будет способствовать установлению
контакта между всеми исследователями, работающими по данной про¬
блеме. Созыв следующего совещания намечен на 1967—1968 гг. в Сибири.
Для более успешного развертывания дальнейших работ и проведения
совещания следует пожелать Научно-методическому бюро организовать
на страницах печати широкую дискуссию по всем вопросам теории гео-
ботанического районирования, а также создать проект разделения терри¬
тории СССР на крупные регионы (области, провинции, полосы).
В.	в. ВИНОГРАДОВ
АЭРОФОТОСЪЕМКА И КАРТОГРАФИЯ РАСТИТЕЛЬНОСТИ
НА МЕЖДУНАРОДНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ В ТУЛУЗЕ
В г. Тулузе (Франция) с 21 по 28 сентября 1964 г. проходила Между¬
народная конференция по принципам и методам аэросъемки и комплекс¬
ного изучения природных ресурсов для оценки возможностей освоения.
Конференция была созвана Департаментом развития науки ЮНЕСКО.
Практическую организацию Конференции взял на себя Национальны!!
центр научных исследований Франции (C.N.R.S.). Активное участие
в организации Конференции приняла (Служба карты растительности
Франции (S.C.V.) и особенно ее директор проф. П. Реи. Президентом
Конференции был почетный профессор Г. Госсен.
На конференции присутствовало свыше 150 представителей из
45 стран. Было сделано около 70 докладов и сообщений. Доклады груп¬
пируются по следующим темам:
1)	общие вопросы методики комплексных съемок;
2)	примеры комплексных съемок.
3)	отраслевые исследоваргия при комплексных съемках: а) расти¬
тельности и лесных ресурсов, б) почв и сельскохозяйствен пых
угодий, в) геологического и геоморфологического строения.
4)	новые виды аэросъемок.
Ряд обзорных докладов по предложению ЮНЕСКО сделали: Шер-
мерхори (W. Schermerhorn, Голландия) — «Фотограмметрия для дешнф-
ровщиков»; Гюи (М. Guy, Франция) — «Фотогеология»; Миллер и Шумм
(V. С. Miller, S. А. Schum, Великобритания) — «Аэрофотография форм
рельефа». Рей (Р. Key, Франция) — «Аэрофотография и растительность»,
В.	Б. Комаров (СССР) — «Аэрофотосъемка в изучении природных ре¬
сурсов в СССР», Винк (А.Р.А. Vink, Голландия) — «Аэрофотография и
почвоведение»; Крисчен (С. S. Christian, Австралия) — «Методология
комплексных съемок».
Основная группа докладов была посвящена вопросам комплексных
съемок с использованием аэрометодов. Комплексная съемка представлпх*т
собой многоотраслевое исследование и картирование территории, харак¬
теризующее все основные и хозяйственно важные компоненты ланд¬
шафта, основанное на выделении морфологических природных комплек¬
сов, направленное на всестороннее освоение природных ресурсов терри¬
тории и сбалансированное развитие экономики. В наше время, когда тех¬
ническая специализация исследований приводит к ведомственному раз¬
70

рыву топографических, геолого-поисковых, инженерно-геологических,
лесохозяйственных, сельскохозях’ютвенных и других работ, вопрос ком-
плексирования стоит очень остро буквально во всех странах мира.
Авторы докладов по комплексным съемкам исходили из следующего:
а)	комплексные съемки (integrated surveys), осуществляемые совме¬
стной работой группы специалистов, экономичнее серии параллельных
специальных съемок (separated surveys) и обеспечивают быстрое и все¬
стороннее обследование значительных террито])ий для их комплексного
освоения и планирования развития.
б)	использование аэрометодов, проведенное на достаточно высоком
техническом и методологическом уровне, обеспечивает успешное выполне¬
ние комплексных съемок.
Наибольший интерес представляют комплексные съемки (land system
surveys, integrated surveys), выполняемые на основе изучения и карти¬
рования морфологических ландшафтных комплексов. В процессе ком¬
плексных съемок сначала производится морфогенетическое дешифриро¬
вание аэроснимков, которое заключается в выделении на аэроснимках
всех типов рисунков, соответствующих определенным типам местностей.
Эти природные комплексы изучаются на ключевых участках группой
специалистов в одно и то же время и на одних и тех же точках. Разра¬
ботанная система позволяет по характеристикам природных комплексов,
распознаваемым на, аэроснимках, делать заключение о свойствах компо¬
нентов ландшафта, которые не изображаются непосредственно. Типоло¬
гия морфологических ландшафтных единиц обеспечивает дешифрирова¬
ние территорий, расположенных вне ключевых участков. Опыт ландшафт¬
ной комплексной съемки освещен на примерах исследований в Северной
Австралии (Christian), Средней Азии и Казахстане (Виноградов), Новой
Гвинее (Haantjens), Бечуаналенде (Bawden) и других странах. Подоб¬
ная методика применяется в зарубежных работах уже давно, однако
первой съемкой, выполненной на основе ландшафтных единиц, за грани¬
цей считают комплексные исследования, проведенные Крисченом и
Стюартом в районе Кетерин-Дарвин (Северна>[ Австралия) в 1946 г.
(Christian, Stewart, 1953). Поэтому нередко этот метод называется ав¬
стралийским. В обпщх чертах он соответствует ландшафтному методу,
разрабатываемому в СССР Лабораторией аэром(^тодов и другими органи¬
зациями. Даже используемая система ландшафтных единиц соответствует
системе, разработанной советскими ландшафтоведами: site — географи¬
ческая фация, land unit — урочище, land system — местность, land¬
scape— ландшафт (Christian, 19()1; Виноградов и др., 1961).
Среди докладов об отраслевых исследованш1х на Конференции наи¬
более многочисленными были доклады по применению аэрофотосъемки
для изз^ения растительности. Вообще вопросы дешифрирования и изу¬
чения растительности занимают ведущее место в обсуждении методики
комплексных съемок. Об этом свидетельствует как содержание докладов,
так и состав докладчиков Конференции.
В ярко и темпераментно сделанном докладе «Аэрофотосъемка и расти¬
тельность» Рей (Р. Key) осветил актуальные вопросы разработки и при¬
менения аэрометодов для изучения растительности. Методология дешиф¬
рирования рассматривается автором с трех позиций: элементы раститель¬
ного покрова как объекты распознавания, дешнфровочные признаки и,
наконец, логическая последовательность распознавания. По категориям
распознавания виды дешифрирования подразделяются согласно тому,
в каком аспекте рассматривается растительность: а) физиономическое
(или структурное) дешифрирование состоит в общей характеристике
растительности ландшафтных единиц; б) специфическое дешифрирова¬
ние включает определение видового состава наиболее характерных расте-
71

НИИ в растительных группировках; в) измерительное депшфрирование
представляет простое фотограмметрическое измерение площадеч!, libicor,
запасов; г) экологическое дешифрироваю1е заключается в изучении ме¬
стообитаний (sites) по всей совокупности дешифровочных признаков;
д) историческое дешифрирование касается реконструкции дивамикя
растительности, выявления хозяйственных модификаций разного порядка
или изучения стихийных явлений.
Дешифровочные признаки, используелсые для распознавания перечис¬
ленных выше характеристик, подразделяются на две группы: а) фото¬
грамметрические признаки, отражаюш;ие свойства изображения объекта
дешифрирования, включают форму (границы изображения), структуру
(природа изображения), ])ельеф (стереоскопический эффект), а иногда
цвет (тон) и тень; б) экологические признаки содержат характеристики
окружаюицего ландшафта, которые опреде ляются по корреляции с крутиз¬
ной склонов, экспозицией, освеш;енностью, почвой, дренажем, увлажне¬
нием и др. Стадии дешифрирования автор подразделяет в обш,ем па сле-
дуюш;ие: а) предварительное изучение, при котором разграничиваются
зоны однородного изображения, и б) наземное обоснование, при котором
дается выборочное описание растительности и ландшафтов рисунков этих
гомогенных зон. Могут быть использованы три формы раснределепия
пробных площадей: случайная, систематическая и избирательная.
Для совершенствования методики дешифрирования большое значение
имеет систематизация дешифровочиой информации в форме таблиц (ди¬
хотомических или иных), используемых для определения ландшафтов,
типов растительности, лесных пород. Коллекции фотоключей легко до¬
ступны каталогизированию и систематизации. Совершенствование тех¬
ники аэрофотосъемки Peit (Rey) видит в расширении ассортимента мас¬
штабов и пленок. Масштаб 1 : 12 000—1 : 15 000 удовлетворяет наиболее
суш;ественным требованиям дешифрирования растительности. Вместе
с тем обрисовываются две тенденции: к уменьшению масштабов (вплоть
до космических снимков) и к укрупнению масштабов (снимки с аэро¬
статов и вертолетов). Отмечается интерес ботаников к использованию
цветных и спектрозональных (панхроматических -|- инфракрасных) аэро¬
пленок. Основными направлениями картирования растительности П. Рей
считает физиономическое, флористическое, экологическое и динамическое.
Аэрофотосъемка широко используется ври картировании растительности,
инвентаризации лесов и сельскохозяйственных угодий.
Тематические сообш;ения касались разнообразных направлении разра¬
ботки и применения аэрофотосъемки для изучения растительности.
Росетти (Ch. Rossetti, Франция) сделал интересный доклад об иссле¬
дованиях структуры и состава растительных группировок гарриги Лан¬
гедока с помош;ью специальной низковысотной аэросъемки в м. 1 : 100—
1	: 5000 на различных типах аэропленок, подобных тем, которые он про¬
вел ранее в саваннах Африки. Клоз-Арседю (А. Clos-Arceduc, Франция)
привел ряд примеров концентрических и полосчатых геометрических
форм размещения растений саванны Нигера, выявленных по аэросним¬
кам. Дюбуа (А. Dubois, Франция) представил сообщение о дешифриро¬
вании аэроснимков подводной растительности, которое основано на ис¬
пользовании связи растительности с литологией и батиметрией и разгра¬
ничением гомогенных и гетерогенных рисунков. Вотрубек (С. Votrubec,
Чехословакия) сделал сообщение об изучении по аэроснимкам ущерба,
наносимого пожарами в саваннах. Дапзеро (Р- Dansereau, США) изло¬
жил опыт картографирования структуры растительности Пуэрто-Рико по
аэроснимкам. Сатианарайян и Друванарайян (Y. Satyanarayan и
V. V. Dhruvanarayan, Индия) привели данные о дешифрировании расти¬
тельности аридных районов Индии и использовании ее как индикатора
72

трунтовых вод. Дювинье (Р. Duvigneaud, Бельгия) сделал интересное со¬
общение о методике экологического картирования территории.
Специально вопросам картирования растительности посвящено не¬
много докладов: Ленгдейл-Браун (L. Langdale-Brown, Англия) о съемке
растительности Уганды в м. 1 : 250 ООО, а также отмеченные выше темати¬
ческие сообщения Данзеро и Дювинье. Вместе с тем вопросы геоботанп-
ческого картирования рассматривались во всех без исключения докладах
по комплексным съемкам: при картировании района Кетерин-Дарвпн
(С. S. Christian и G. А. Stewart, у\.встралия), при комплексном изучении
аридных зон СССР (Б. В. Виноградов), при изз'ченип районов влияния
Нигерских плотин (J. van den Berg, Нидерланды), при всестороннем изу¬
чении бассейна Жак-дель-Сюр в Доминиканской Республике (М. Guy,
Франция), при изучении и реконструкции территории Чили после земле¬
трясения (А. Q. Quinn, США), ири изучении сельскохозяйственных ре¬
сурсов Бечуаналенда (М. G. Bawden, Великобритания), при комплексном
изучении аллювиальной равнины Инда (А. G. Asghar, Пакистан) и др.
Выше перечисленные исследователи производят картирование по аэросним¬
кам разного масштаба, но преимущественно среднего (1:20 000—
1:40 000). Широко используется метод ключевых участков, выполняется
большой объем предварительного дешифрирования и дешифрирования
методом экстраполяции. Необходимо еще раз подчеркнуть, что, судя по
докладам, в большинстве стран геоботаническо(^ картирование произво¬
дится не изолированно, а входит в состав комплексных съемок и прово¬
дится совместно с топографическими, почвенными, геоморфологическими,
гидрологическими, инженерными и другими видами картирования. Эта
координация способствует повышению качества содержания и скорости
изготовления как геоботанических, так и других карт природных условий.
Ряд докладов осветил состояние применения аэрофотосъемки при изу¬
чении растительных ресурсов лесов и пастбищ. Штеллингверф
(D. А. Stellingwerf, Голландия) дал общий обзор состояния аэрофото-
<^ъемки лесов в разных странах мира. Даффи (Р. J. В. Duffy, Канада)
представил доклад, который характеризует тенденции лесной службы
Альберты: построение статистических зависимостей для таксационного
дешифрирования, с одной стороны, и регионализация рекомендаций —
с другой. В содержательном докладе Лашоссе (М. Lachaussee, Франция)
осветил основные принципы применения аэрофотосъемки для инвента¬
ризации лесов Франции. Баллейдье и Гальмиш (R. Balleydier и Р. Gal-
miche, Франция) остановились на методике составления карты лесов
Франции в м. 1 : 100 ООО, основанной на дешифрировании типов место¬
обитаний, состава и структуры лесных группировок и запаса древесины.
Ионеско и Селод (Т. Ionesco и Y. Selod, Марокко) изложили свой первый,
но весьма успешный опыт дешифрирования по «фото-тестам» формаций
маторрали, степи, полупустыни, ерма (ашеба) и культурных земель пря
изучении пастбищ Марокко.
Необходимо отметить вызвавшие большой интерес доклады Лаумена
(Lowman, США), Берда, Морисона (J. В. Berd, А. Morrison, Канада)
о	сверхмелкомасштабных фотографиях, производимых с исследователь¬
ских ракет и спутников. Американские исследователи предлагают ис¬
пользовать фотографии Земли в м. 1 :500000—1 : 1500 000 для изучения
региональной структуры природных комплексов, обзорного картографи¬
рования лесов, инвентаризации форм землепользования, изучения фено¬
логии растительности и т. п.
На конференции была организована выставка, на которой демонстри¬
ровались средне- и крупномасштабные карты растительности Франции,
составленные Службой карты растительности (Тулуза), и карты зару¬
бежных территорий, составленные Геотехнипом (Geotechnip, Париж).
73

Выставка была иллюстрирована аэроснимками разнообразных ландишфтов
мира на разных типах пленок и в различных масштабах. Большой инте¬
рес представляет демонстрированное нам периодическое издание «Phota
interpretation», которое выходит 6 раз в год и содержит по 8 прекрасна
напечатанных аэроснимков с развернутой аннотацией на французском,
английском и испанском >1зыках. В этом издании широко представлены
примеры дешифрирования растительности (Cabaussel, 1964; Poissonnet,
Guillem, 1964, и др.). В программу Конференции было включено также
краткое знакомство с работой Службы карты растительности Франции,
Нет необходимости останавливаться на характеристике карт, издаваемых
Службой, поскольку она уже была неоднократно приведена в русской
публикации (Лавренко, 1955; Сочава, 1964, и др.).
В заключение обзора нужно сделать следующие выводы.
1.	Наиболее эффективной методикой картирования растительности,
как крупно-, так и среднемасштабного, признана методика, основанная
на использовании материалов аэрофотосъемки с широким применением
метода ключевых участков, аэрофотографических эталонов, предваритель¬
ного дешифрирования, дешифрирования методом экстраполяции и т. п.
2.	В настоящее время расширяется технический диапазон аэрофото¬
съемки. Аэрофотосъемка становится «многомасштабной» (т. е. охваты¬
вает большой диапазон масштабов: от снимков с аэростатов м. 1 : 100 до
космических снимков м. 1:1 000 000), «многозональной» (т. е. охваты¬
вает диапазон разных зон спектра, простираясь до тепловых волн).
3.	Четко выражена тенденция комплексирования геоботанических
съемок со всеми другими видами картирования (почвенным, гидрогеоло¬
гическим, геологическим, топографическим и др.) с целью всестороннего
изучения и создания единого плана освоения и развития территории.
Расширяется круг вопросов, решаемых с применением аэрофотосъемки,
и диапазон отраслей ее применения.
Список докладов по дешифрированию и картографии
растительности на конференции в Тулузе (1964)
Asghar А. G. Integrated surveys in the ladus plains, West Pakistan.
Balleydier R. et P. G a 1 m i с h e. Un exemple d’utilisation des photographies
aeriennes. La carte forestiere de la France au 1/10 ООО.
Bawden M. G. Methods used in an assessment of the land resources in Eastern
Bechuanaland.
Berg J. van den. The role of air surveys in the investigation of the Niger dam
multipurpose development project.
Christian C. S., G. A. Stewart. Sample survey. Survey of the Katherine-
Darwin region. 1946.
ClosArceducA. La geomotrie des associations vegetales en zone aride.
Dansereau P. Cartographic des structures de vegetations a Porto Rico.
Dubois A. Les possibilites de la photograpliie et de I’observation aoriennes pour
I’etude des peuplements marins.
Duvigneaud P. Cartographic ecologique et amenagement du territoiro.
Guy M. L’etude du bassin du Yaque del Sur (Republique Dominicaiiie).
Haantjens H. A. Practical aspects of land system survays in New Guinea.
Hausknecht J. J. Etudo d’un paysage pour la recherche du site de barrages.
Hurault J. Les effets du surpaturage sur les hauts plateaux de I’Adamaoua
(Cameroun): le lamidat de Banyo.
Selod Y. Reconnaissance des milieux pastoraux du Maroc par la photo-interpre¬
tation; situation actuelle.
Lachaussee M. Inventaire forestier national en France.
Langdale-Brown I. The Uganda vegetation survey.
Quinn A. Q. Aerial surveys provide natural resources inventory in Chile.
Rey P. Photographie aerienne et vegetation.
Rossetti Ch. Utilisation de la photograpfiie aervenne a grande ochelle pour
1 etude de vegetations ouvertes.
Satyanarayan Y., V. V. Dhruvanarayan. Use of aerial photos in sur¬
veying ground water and vegetation resources in India’s arid zone.
74

S t е 11 i n g w е г f D. A. Foresty requirements in inte<^rated surveys.
Vinogradov B. V. Les enquetes generales sur I’elaboration et I’application dos
methodes d’integration des etudes, par exploration aerienne, de zone aride en URSS.
ЛИТЕРАТУРА
Виноградов Б. В., К. И. Геренчук, А. Г. И с а ч е и к о, К. Г. Р а м а н,
Ю. Н. Цесельчук. 1961. Основные принципы ландшафтного картирования.
Pi кн.: Материалы к V Всесоюзному совещанию по вопросам ландшафтоведения.
М. — Лавренко Е. М. 1955. Обзор французских геоботанических карт, показан¬
ных на VIII Международном ботаническом конгрессе в Париже. Бот. журн., т. 40,
№ 1. —Соча в а В. Б. 1964. Бюллетень Службы картографии растительности в Ту¬
лузе. В кн.: Геоботаническое картографирование. 1964. М.—Л. — Cabaussel G.
1964. Methode biogeographique de photo-interpretation appliquee aux problemes de
mise en valeur des moyennes montagnes. Photo-interpretation, № 2. — С h r i-
s t i a n C. S. 1961. The concept of land units and land systems. К кн.: Ninth Pacific
sciences congress. Proceedings, v. 20. — С h r i s t i a n C. S., G. A. Stewart. 1953.
General report on survey of Katherine-Darwin region. 1946. CSIRO. Austr. Land Res.
Ser., № 1. — P 0 i s s 0 n n e t P., J. L. Guillem. 1964. Cartographic phyto-ecologi-
que. Photo-interpretalion, № 4.
B.	Б. СОЧАВА
ПЕРВЫЙ ОПЫТ МЕЖДУНАРОДНОЙ СТАНДАРТИЗАЦИИ КАРТ
РАСТИТЕЛЬНОГО ПОКРОВА
В программе деятельности ЮНЕСКО некоторое место занимают во¬
просы научной и технической стандартизации, в частности ставится за¬
дача подготовки и стандартизации научных карт Земли, из которых
отдельные уже изданы. В истекшее время большое внимание было уде¬
лено геологическим картам: ведется работа над составлением геологи¬
ческого атласа мира, геологических, тектонических и геохимических
карт континентов.
Совместно с ФЛО (Food and Agriculture Organization of the United
Nations) уже несколько лет обсуждается вопрос о подготовке почвенных
карт мира. Картам растительности до сих пор уделялось меньше внима¬
ния, но вопросы, связанные с их выполнением, также возбуждались.
X Международный ботанический конгресс в Эдинбурге в августе
1964	г., имея в виду по существу те же задачи, принял решение о созда¬
нии специальной комиссии по вопросам картографирования раститель¬
ности в мелком масштабе, поручив проф. Г. Госсепу (Франция) куриро¬
вать ее деятельность.
При содействии ЮНЕСКО (Департамент развития науки, Сектор изу¬
чения природных ресурсов) созыв комиссии был осупцествлен 8—10 июня
1965	г. в Париже в здании конференций ЮНЕСКО. В ее работе участво¬
вали Г. Будовский (Budovski) — Коста-Рика, Г. Госсен (Gaussen) —
Франция, А. Кюхлер (Kiichler) — США, Ж. Лебрен (Lebrun) — Бель¬
гия, М. Пур (Poore) — Англия, В. Сочава — СССР, К. Троль (Troll) —
ФРГ, Г. Элленберг (Ellenberg) — Швейцария и представитель Сектора
изучения природных ресурсов Департамента развития науки ЮНЕСКО
О. Френцль (Franzle).
Основное внимание собрания, которое по программе ЮНЕСКО имено¬
валось Собранием по проблеме стандартизации карт растительности, было
обраш,ено на обсуждение принципов и методов картографирования.
На эту тему был зачитан доклад Г. Госсена, по существу представлявший
75-

собою проект решения собрания, о том, что и как классифицировать и
в дальнейшем изображать картографически. Этот проект обсуждался и ре¬
дактировался в течение двух дней последовательно, раздел за разделом.
Предметом обсуждени>1 служили принципы классификации раститель¬
ности (физиономический, флористический, фитоценотический, экологиче¬
ский и другие критерии) и возможность их совместного примопенпя при
классификации.
Подверглись обсуждению определения ряда понятий в учении о расти¬
тельном покрове (тип растительности, климакс, потенциальная раститель¬
ность, динамические серии, спонтанная и субспонтанная растительность,
природные и антропогенные сукцессии и пр.). Очень много внимания
было уделено значению физиономических черт растительности для ее
классификации и картографирования. Большинство участников собрания
склонялось к мысли, что удобные во МН0ГР1Х отношениях физиономические
наименования должны обозначать экологические и фитоценотические
понятия. Классификация растительност1[ и построенная на ее основе
карта должны характеризовать экологическую среду. В дискуссии о кли¬
максе и потенциальной растительности преобладало мнение, что эти
понятия не должны смешггваться. Для теории картографирования расти¬
тельности представление о потенциалы сой растительности более суще¬
ственно, чем о климаксе. У нас осталось при этом впечатление, что во¬
просы эти недостаточно ])азработаны и оба понятия требуют уточнения
на основе анализа динамических проявлений растительных ассоциаций
в различных эколого-геог])афических условиях и при различных антропо¬
генных режимах.
Большое внимание привлек вопрос о сериях растительных группиро¬
вок как основных категориях, находящих отражение на картах раститель¬
ного покрова. В докладе Г. Госсена позштие о сериях выдвигалось как
определяющее построение классификации растительности в целях ее кар¬
тографирования. Растительная группировка прежде всего является этапом
(стадией) той или иной серии, а далее может рассматриваться в различ¬
ных аспектах: физиономическом, флористическом, экологическом и др.
Основные замечания, направленные в адрес «концепции серий», своди¬
лись к тому, что во многих случаях установление серий основано на ги¬
потетических построениях. Кроме того, вызывает трудности установление
серий с одновременным учетом спонтанных и антропогенных динамиче¬
ских проявлений.
Экологическая трактовка растительных группировок и тенденция
выявить через посредство карты растительности экологический потен¬
циал местности вызывает необходимость разграничить понятия фитоце¬
ноза и экосистемы. Совещание признало необходимость раздельных клас¬
сификаций растительности и экосистем.
Специально обсуждались методы и способы картографического по¬
каза растительности (красочная шкала, применение знаков и пр.),
в частности на землях, находящихся под посевами и посадками. Боль¬
шинство участников совещания не согласилось с опытом французской
геоботанической картографии оставлять эти земли на картах неокрашен¬
ными. Высказывались о необходимости показывать сельскохозяйствен¬
ные земли как таковые, но относить их к определенному типу экологи¬
ческой среды, соответствующему той или иной спонтанной растительной
группировке.
Участникам совещания были розданьг также тексты трех докладов по
вопросам классификации и картографирования. Доклады эти не чита¬
лись и не обсуждались, но были приняты во внимание участниками
совещания при ведении дискуссии по основному докладу проф. Г. Гос¬
сена.
76

Наиболее значргтельный по объему текст А. Кюхлера был озаглавлен
«Методы классификации растительности мира для целей картографиро¬
вания» (А method to classify the vegetation of the World for purpose of
mapping it). Большая его часть посвящена принципам физиономической
классификации, которые автор разрабатывает уже около двадцати лет,
неоднократно выступая по этому поводу в печат1[. Однако в настояш;ее
время А. Кюхлер считает необходимым дополнить физиономический ме¬
тод классификации флористическим. Практически это сводится к приве¬
дению названий растений, наиболее типичных для того или иного физио¬
номического типа в соответствующем регионе. Так построена выполнен¬
ная А. Кюхлером карта растительности США (опубликована в 1964 г,).
Докладная записка Г. Будовско1Ч) называлась <(К соглашению в клас¬
сификации растительности мира» (Towards ап agreement in vegetation
classification on a world wide basis). Она содержала текст статьи автора,
посвященный принципам классификации растительности мира, выдвигас'-
мым Л. Гольдрпджем (Holdridge).
Г. Элленберг представил три схемы распространения растительности
в зависимости от микроэкологичес ких условий. Они предназначались
в качестве подтверждения тезиса, что на картах масштаба меньиге
1	: 500 ООО практически показывается не какой-либо таксон фитоценот1[-
ческой классификации, а экологический ряд.
На картах очень мелкого масштаба возможен показ лишь потенциаль¬
ной растительности, но с обозначением тем или иным способом и видо¬
изменений иод влиянием человека. Эти положения Г. Элленберг обосно¬
вывал в своих неоднократных выступлениях в дискуссии по докладу
Г. Госсена.
Результаты обсуждения основного доклада представляют текст, ;ia-
ключающий формулировки по ряду теоретических и методических вопро¬
сов, касающихся стандартизации подхода к картографированию расти¬
тельности. После редакционного просмотра всем1[ участниками совеща¬
ния этот текст в качестве рекомендуемого будет предложен вниманию
занимающихся картографированием растительного покрова в разных
странах.
Основной доклад касался также перспектив стандартизации карт
растительности крупного масштаба. Единодушно было решено, что та¬
ковая в международном плане преждевременна. В области картографи¬
рования в крупном масштабе нужно предоставить полную свободу поиска
рациональных принципов и форм картографического показа.
Вторым вопросом, решавшимся на совещании, обсуждение которого
потребовало меньше времени, был проект создания обзорной карты
растительности мира. Участникам совещания был роздан текст доклада
В.	Б. Сочавы «Предложения по подготовке и стандартизации междуна¬
родной карты растительного покрова» (Les propositions sur la preparation
et la standardisation de la Carte Internationale du tapis vegetal). Основ¬
ное содержание этого доклада следующее.
В порядке международного сотрудничества должна быть составлена
универсальная мировая геоботаническая карта. Назначение этой карты —
показать распределение по земной поверхности подразделений расти¬
тельного покрова, сложившихся в процессе исторического его развития
с учетом тех изменений, которым они подверглись под влиянием че¬
ловека.
Мы можем рассчитывать на исполнение тако1[ карты в относительно
короткий срок, если масштаб ее не будет превышать 1:4000000—
1	: 3000 000.
Вопрос должен ставиться о таком масштабе карты не только по со¬
ображениям времени, но и потому, что карта растительности
77

м. 1:3 000 000—1:4000 000 явится необходимой ступенью для карты
растительности мира в м. 1 : 1000000. Без такой промежуточной ступени
мы можем создать (и уже создали) ли1пь отдельные листы карты мил¬
лионного масштаба, но не цельное картографическое произведение, охва¬
тывающее в единой научной концепции весь земной шар.
На карте красочно-штриховым способом необходим показ корепиой
растительности с учетом современного динамического состояния. Это
достижимо путем использования уже имеюш,егося опыта картографиро¬
вания серий (рядов трансформаций) растительных группировок, пред¬
ставляющих различное динамическое состояние одной и той же корен¬
ной формации или группы формаций.
Динамическое состояние растительности найдет отражение на карте
ввиду ее мелкого масштаба в очень обобщенной форме. Кроме того, при
современной, все еще недостаточной изученности растительного покрова
Земли придется допускать для различных крупных подразделений расти¬
тельного покрова (например, фратрий формаций) не всегда равноценные
по точности принципы в],1деления серш'с. В процессе составления карты
растительности мира возникнет необходимость для ряда природных ре¬
гионов создать систему к.гимаксовых формаций и подчиненных им серий.
В этой творческой работе авторам будущей карты окажет большую по¬
мощь опыт французской ботанико-картографической школы, а также ре¬
гиональной картографии растительности в Советском Союзе.
Принцип показа растительности в динамической трактовке значи¬
тельно осложняет вопросы подготовки и стандартизации международной
карты растительности. Однако этот принцип существенно обогащает
карту не только в теоретическом плане, но также и в аспекте использо¬
вания ее для различных :жономических целей. Поэтому геоботаники раз¬
ных стран должны применить усилия для разработки обобщенной дина¬
мической концепции растительного покрова для всей земной поверхности.
Речь идет о мировой карте растительности, где число формаций и
подчиненных им серий даже при укрупненном их понимании должна
быть очень велико. Поэтому важно установить самые высшие таксоны:
растительности, объединяющие картируемые формационные серии. В об¬
щей легенде карты эти крупные таксоны должны определить ее струк-
туру, «организовать» отдельные части карты, составленные в разных:
странах и одновременно обеспечить Bcei'i карте единую ботанико-геогра¬
фическую концепцию и практическую направленность.
В качестве таких высших подразделений растительности могут быть
приняты типы растительности и составляющие их территориальные ком¬
плексы (фратрии) формаций. Разделешге растительного покрова Земли
на типы растительности, а последних на фратрии формаций показано на
мировой карте растительности в «Физико-географическом атласе мира»
(М., 1964). В связи с перспективами составления международной карты
это разделение может быть пересмотрено и корректировано. Однако ос¬
новной принцип его должен быть сохранен, так как он обеспечивает од¬
новременно генетическую и географическую трактовку растительного
покрова.
Типы растительности п фратрии растительных формаций так, как она
выделены на картах в «Физико-географическом атласе мира», представ¬
ляются относительно однородными по качественному составу присущих:
им растительных ресурсов. Кроме того, они довольно полно характери¬
зуют экологический режим районов своего распространения.
В последнее время особо выдвигается значение изучения экосистем
как определяющих актуальные возможности и потенциал природной
среды. Картографировать экосистемы по их интегральным параметрам:
мы нока не имеем возможности, но типы растительности и фратрии
78

4>ормаций лучше, чем категории растительности, установленные по дру¬
гим принципам, характеризуют экосистемы высшего ранга. Поэтому пред¬
лагаемая нами для международной карты систелга высших таксономиче¬
ских единиц оправдывает себя, если иметь в виду и прикладные цели,
в первую очередь связанные с учетом мировых природных ресурсов и
планированием их использования.
Карта растительности при рациональной ее структуре может дать
нужную информацию для восстановления и увеличения продуктивности
естественных ресурсов. Необходимым условием для этого является по¬
строение легенды на основе классификации, отражаюш;ей главнейшие зако¬
номерности растительного покрова, обусловленные его локальными гео¬
графическими и широкими географическими связями. Из числа последних
должна быть принята во внимание планетарная зональность, на осноне
которой типы растительности объединяются в системы (система северных
внетропических типов растительности, система тропических типов расти¬
тельности, система южных внетропических типов растительности). В не¬
разрывной связи с планетарной зональностью находится полярная анти¬
симметрия.
Принцип объединения типов растительности в поясные системы jro
зволяет одновременно отразить и зональную принадлежность типа расти¬
тельности, и его антисимметричное положение по отношению к типам
растительности, развиваюш;имся в другом полушарии. Для примера ска¬
жем, что важно выделить как особые типы растительности тропические
и внетропические пустыни, отличать степной комплекс формаций (Не¬
верного полушария от южных внетропических травяных ксерофитыых
формаций, которые иногда также причисляют к степям; суш;ествуют и
другие аналогичные соотношения. При установлении, типов растите.и,-
ности, показанных на карте в «Физико-географическом атласе мира/>,
этот принцип соблюдается полностью.
Таким образом, легенда международной карты растительности
в м. 1:4 ООО ООО или 1 : 3 ООО ООО должна заключать 4 ступени (4 сопод¬
чиненных иерархических подразделения растительного покрова): си¬
стемы типов растительности, типы растительности, фратрии раститель¬
ных формаций, серии, относяш;иеся к климаксовьсм формациям или груп¬
пам формаций.
Последние из названных подразделений показываются на карте кон¬
турами с соответствуюш;ими красочно-штриховы]\[и обозначениями. В кя-
честве образца для показа серий может служить лпст «Мадрас» Между¬
народной карты растительности (Н. Gaussen, Р. Legris, М. Viart. Carte
Internationale du Tapis Vegetal et des Conditions Ecologiques a 1 : 1000 000.
Le feuille Madras. 1964).
Возникает необходимость приспособить этот метод показа cepni'[
к техническим возможностям и географическим требованиям более мел¬
кого масштаба. Целесообразно также создать иредварительно-эксперп-
ментальные макеты фрагментов карт растительности с показом серий ио
способу листа «Мадрас» для районов, где господствует спонтанная pacTii-
тельность бореального типа (Сибирь в СССР, север Манитобы в Канаде).
Типы растительности и фратрии формаций фигурируют в легенде
(внутри рамки карты), а на самой карте выявляются посредством под¬
бора цветов, который производится с таким расчетом, чтобы серии, вхо¬
дящие в один тип растительности, обозначались красками одного Toira.
В отношении некоторых (но не всех) типов рас'тительности эта задача
решена на картах в «Физико-географическом аъгасе мира».
В настояш;ее время господствует стремление многих авторов поло¬
жить в основу подбора красок для карт растител1.ности эколого-географ!1-
ческий прпнидш с тем, чтобы каргы наиболее наглядно показывали осо¬
79

бенности природной среды. Эти особенности должны находить отражение
в классификации растительности, и цветовые обозначения для гсобота-
нических карт следует подбирать так, чтобы они показывали экологиче¬
скую приуроченность подразделений растительности и положение их
в классификационной системе.
Очень существенны вопросы показа па карте растительности культи¬
вируемых земель.
На белом фоне, обозначающем сельскохозяйственные земли, целесо¬
образно давать штриховкл цвета, символизирующего коренную формацию,
которая была свойственна этой террито])ии в доагрокультурный период.
Это будет характеризовать экологически!! потенциал культурных земель,
что и является важной функцией геоботаническоп карты.
При таком способе показа культивируемые земли распределяются по
сериям (рядам трансформации), в каждой серии они займут место край¬
него звена — где спонтанпая раст1[тельность не только видоизменена че¬
ловеком, но и заменена культурной. Это последний этап трансформации
растительности в серии.
По техническим условиям при м. 1 : П ООО ООО вряд ли представляется
возможным на контурах, занимаемых культивируемыми землями, ста¬
вить значки, обозначающие отдельные культуры. Здесь возможны два
пути — обозначгкгь только главнейшие культивируемые растения или
условными знаками отмечать тип использования земель. Второй способ
требует специальной классификации культурных земель по типам ис¬
пользования. Классификация эта должна быть обобщенной, отражающей
типические черты местного сельского хозяйства.
Главнейшим условием рациональной стандартизации международной
карты растительности, как это следует из сказанного, является система¬
тический список крупных подразделений растительного покрова Земли.
Таким списком мы по существу располагаем, если произвести интегра¬
цию легенд карт растител1>ности мира и карт растительности континентов,
опубликованных в «Физико-географическом атласе мира». Все эти карты
составлены по единой программе и подчинены общей концепции. На них
показано более 500 подразделений растительного покрова, объединенных
во фратрии и типы растительности. Сводный список этих подразде¬
лений — это наиболее детальный перечень крупных таксонов раститель¬
ного покрова Земли, представленных в единой системе.
Для новой международной карты растительности этот список должен
быть дополнен и откорректирован в порядке международного сотрудни¬
чества.
Проф. Г. Госсен, открывший дискуссию по вопросу о международной
карте растительности мира, высказал свое согласие с основными поло¬
жениями этого доклада.
В результате дальнейших обсуждени!! большинство участников Сове¬
щания высказалось за желательность составления карты растительности
мира в м. 1 : 5 000 000, для чего в течение ближайших лет должна быть
проведена основательная подготовительная работа.
В резолюции Совещания, помимо постановки перед ЮНЕСКО вопроса
о создании международной карты растительности, признана идея показа
на этой карте природной потенциальной растительности посредством
красочной шкалы, подобранной с учетом экологических факторов. Отме¬
чена но предложению Г. Элленберга желсательность разработки иерархии
подразделений растительности на физиономической основе. Составление
доклада на эту тему взял на себя Г. Элленберг при участии М. Пура.
Следующее Совещание при ЮНЕСКО по классификации и картогра¬
фии растительности решено созвать в том же составе в Париже в ян¬
варе 1966 г.
80

с. А. ГРИБОВА
КАРТЫ РАСТИТЕЛЬНОСТИ В «ФИЗИКО ГЕОГРАФИЧЕСКОМ
АТЛАСЕ МИРА»
Выход в свет «Физико-географического атласа мира» (1964) пред¬
ставляет крупнейшее событие не только в отечественной, но и в миро¬
вой картографии.
Новый атлас содержит современную сводку материалов по различ
иым отраслям географии Земли, материков и нашей страны. .
Атлас продолжает традиции в области обзорного комплексного карто¬
графирования, возникшие в СССР более четверти века назад изданием
«Большого Советского атласа мира» (1937, 1939).
«Физико-географический атлас мира» насчитывает 245 карт, сгруппи¬
рованных в 3 раздела: карты Земли (76), континентов (112) и СССР
(57). Каждый раздел содержит серию сопряженных друг с другом
карт природы. Большинство карт природы Атласа, в отличие от других
подобных изданий, характеризуется оригинальностью построения и но¬
визной положенных в их основу научных концепций.
Важное место в серии карт прпроды принадлежит ботаническим кар¬
там. В Атласе представлены два типа ботанических карт: карты расти¬
тельности и карты ареалов отдельных видов ])астений. Карты сопро¬
вождаются подробными легендами и пояснительным текстом,^ в кото¬
ром изложены основные принципы их построения и дан анализ важней¬
ших географических закономерностей растительного покрова, выявлен¬
ных на картах.
Типологические карты растительности Земли м. 1 : 60000 000 (В. Б. Со-
чава), отдельных материков: Европы м. 1:10000 000 (А. Н. Лукичева),
Азии м. 1:25 000 000 (А. Н. Лукичева), Африки м. 1:20 000 000
(А. И. Зубков), Северной Америки м. 1:20 000 000 (А. М. Семенова-
Тян-Шанская), Южной Америки м. 1 : 20000 000 (Л. Е. Родин), Австра¬
лии м. 1 : 25 000 000 (А. А. Корчагин) и территории СССР м. 1 : 15 000 000
(А. Н. Лукичева) выполнены под редакцией В. Б. Сочавы по одной
программе и образуют единую серию.
Геоботанические карты Атласа представляют собой самостоятельные-
оригинальные произведения. Они основаны на новейших литературных
и картографических источниках (Сочава и др., 1965).
В основу легенд этих карт положена классификация растительного
покрова Земли, разработанная В. Б. Сочавой (1957, 1961).
Последнее коренным образом отличает Атлас от многих зарубежных
изданий, где изображение растительного покрова на картах часто строи¬
лось исходя из систем конца прошлого и начала этого столетия.
На геоботанических картах нового Атласа показаны следующие три
высших классификационных категории: системы типов растительного
покрова, типы растительности и фратрии растительных формай;ий, кото¬
рые выделены с учетом как современных эколого-географических кри¬
териев, так и генетических связей растительных сообш;еств.
Системы типов растительного покрова: северная внетропическая, тро¬
пическая п южная внетропическая дифференцированы на основе группы
признаков (физиономических, экологических, флористических, истори •
ческих) и образуют самые крупные подразделения легенд карт мира и
материков. Каждая из трех названных систем типов растительного по¬
крова расчленяется на типы растительности.
*	Объяснительный текст и легенды к картам Атласа полностью изданы на
английском языке в Америке (Physical-geographic Atlas of the World, 1965).
81

Объем типа растительности как высшего подразделения легенды на
картах Атласа существен1[о отличается от широко принятой трактовки
этого понятия. Обычно к типу растительности относят формации, обра¬
зуемые одной жизненной формой независимо от структурных, динами¬
ческих и эколого-географргческих особенностей слагаюш,их их расти¬
тельных сообш,еств. Тип растительности, показанный на картах Атласа,
характеризуется набором ценотически связанных друг с другом биоморф,
сходством структурных черт, динамических рядов и эколого-географиче-
ских связей растительных сообш;еств. Всего легенда насчитывает 22 раз¬
дела: 19 типов растительности и 3 подразделения высокогорной расти¬
тельности, по объему соответствующих типу.
Типы растительности в свою очередь подразделяются на фратрии
формаций, которые трактуются как структурно-генетические л динами¬
ческие сочетания растительных сообществ, локализованные террито
риально.
Несмотря на то, что фратрии объединяют растительные формации,
связанные специфическим типом физико-географической среды, они
не являются аналогами единиц геоботанического районирования. От^
дельные компоненты фратрий, в отличие от категорий районирования,
в особых экологических нишах могут встречаться на фоне других фрат¬
рий, в первую очередь в условиях контакта растительных сообществ
<:оседних фратрий.
Введение в легенду карт трех названных классификационных единиц
позволило в единой системе закартяровать растительный покров Земли,
детализировав его показ на картах разных континентов в зависимости
от возможностей масштаба и степени изученности территории.
Для того, чтобы наиболее четко вскрыть географические закономер¬
ности растительного покрова в горах, высокогорная растительность в ле¬
гендах не сгруппирована по фратриям, а объединена по территориаль¬
ному признаку в особые разделы, равнозначные типу растительности.
На картах показана коренная растительность. Лишь саванны, часть
из которых представляет собой длительнопроизводные сообщества на
месте разного типа лесов и ксерофитных редколесий, из-за недостатка
материала не восстановлены до коренной растительности.
Карта растительности мира м. 1 :60 ООО ООО дает наиболее полное
ло сравнению с имеющимися картами Земли изображение растительного
покрова. Легенда карты насчитывает 96 номеров против 21 в «Большом
Советском атласе мира» (1937) или 39 на карте растительности
в «Оксфордском атласе» (The Oxford atlas, 1951).
Основной картируемой единицей является фратрия формаций. Всего
в легенде карты названы 102 фратрии. Подчинение фратрий формаций
соответствующим типам растительности, а последних — системам типов
обеспечивается структурой легенды, а на самой карте достигается си¬
стемой красочных обозначении (Сочава, 1964а, 19646, 1964в).
Составляющие фратрию подразделения растительности низшего так¬
сономического ранга показаны в более крупном масштабе на картах ма¬
териков. Геоботаническая карта мира по сравнению с картами матери¬
ков отличается не упрощенным содержанием, а на ней показаны данные
этих карт на уровне более высоких таксономических категори1г.
Широкая трактовка высших подразделений растительного покрова
на основе многомерной и многоступенчатой классификации позволила
выявить на карте мира наиболее крупные ботанико-географические ру¬
бежи. Карта растительности мира отчетливо вскрывает зональность ти¬
пов растительности, их положение но отношению к типам растптель
ности, свойственным другому полушарию, а также региональные особен¬
ности.
82

На картах растительности материков по сравнению с мировой картой
достигнута значительно большая детализация в показе растительности.
На них закартированы группы формаций, формации, а в горных стра¬
нах — классы формаций. Все эти категории подчинены фратриям форма¬
ций. В некоторых случаях, правда, допущены отступления от этого
принципа. Например, бореальные сфагновые болота, пойменные гало-
фитнолуговые и солончаковые сообщества не отнесены к определенным
фратриям, а подчинены непосредственно соответствующим типам расти¬
тельности.
Принятая система показа растительности при хорошей читаемости
карт обеспечила такую степень дробности в отражении растительного по¬
крова всех материков, какой еще не было достигнуто в данном мас¬
штабе. Например, легенда карты растительности Северной Америки
м. 1 : 20 ООО ООО насчитывает 64 номера, тогда как на обзорных картах,
помещенных в ранее изданных атласах (Goode’s world atlas. Grosser
Herder Atlas), показаны 24—30 подразделений растительного покрова
Северной Америки (Семенова-Тян-Шанская, 1964). Из всех карт Атласа
наибольшей дробностью показа растительности и наиболее сложной ле¬
гендой, насчитывающей 139 знаков, отличается карта растительности
Азии.
Карты растительности материков дополняют карту мира и значи¬
тельно конкретизируют региональную характеристику растительного
покрова.
В целом на картах 6 континентов в сопоставимой форме показано
около 500 подразделений растительности земного шара. Таким образом,
карты Атласа являются не только значительным шагом вперед в области
геоботанической картографии, но и представляют серьезный вклад в клас¬
сификацию растительности мира.
На карте СССР м. 1:15 000000 растительность показана более де¬
тально, чем на картах Европы и Азии. По сравнению с ранее публико
вавшимися картами Советского Союза в легенде новой карты более
последовательно выдержаны генетический и географо-типологический
принципы. Благодаря этому карта содержит богатую информацию о про¬
винциальных особенностях всех типов растительности, встречающихся
на территории страны.
Красочная шкала карт Атласа, разработанная с учетом эколого-фито-
ценотических черт картируеАшх подразделений растительного покрова
и их географических связей, удачно подчеркивает те принципы, которые
положены в основу легенд и способствует хорошей читаемости карт.
Принятая система красочно-штриховых обозначений, на картах, несмотря
на большую геоботаническую нагрузку последних, помимо общих бота¬
нико-географических закономерностей, позволяет выявить в соответствии
с избранным масштабом и поместные особенности растительного покрова.
Подробный анализ прршципов, использованных при построении кра¬
сочной шкалы карт растительности в Атласе, дан А. Н. Лукичевой
(1962).
Помимо типологических карт, в Атлас включены карта ботанико-гео¬
графических доминионов земного шара и карты ареалов растений мате¬
риков и территории СССР.
Карта ботанико-географических доминионов выполнена Е. М. Лав-
ренко (1964). На ней изображены 6 ботанических регионов (раститель¬
ных царств) Земли: Голарктический, Палеотропический, Неотропиче-
скш1. Австралийский, Капский и Антарктический доминионы, а также
ареалы 7 семейств растений {Gramineae, Betulaceae, Palmae и др.), харак¬
терных для соответствующих доминионов. Каждому доминиону свойствен
определенный набор типов растительности и флор. На основании сход¬
8а

ства флоры и растительности доминионы сгруппированы в легенде в три
объединения: Голарктическое, представленное одним доминионом, Пан¬
тропическое, включающее Палеотропический и Неотропический доми¬
нионы, и Голантарктическое, состоящее из Австралийского, Капского и
Антарктического доминионов. Эти объединения в целом совпадают с си¬
стемами типов растительности, показанными на геоботанической карте
мира.
Названная карта выявляет самые крупные ботанико-географические
рубежи и характеризует основные ботанические регионы земного шара.
Карты ареалов растений составлены авторами соответствующих карт
растительности под руководством и общей редакцией Е. М. Лавренко.
На этих картах показано географическое распространение отдельных
видов, выступающих доминантами в растительных сообществах соответ¬
ствующих природных зон и ландшафтов. В отдельных случаях указаны
ареалы некоторых реликтовых видов, выявляющих те или иные бота¬
нико-географические рубежи. Всего приведено 180 ареалов растений
(158 видов, 10 родов, 12 семейств). Наиболее полно представлены ареалы
растений Европы (23), Азии (37), Австралии (27) и СССР (27).
В целом по богатству содержания и детальности ботанических карт
Атласа и глубине научной концепции, положенной в их основу, назван¬
ные карты не имеют равных в мировой картографической практике и
представляют выдающееся ботанико-географическое и картографическое
произведение.
Помимо ботанических карт, в Атлас включена целая серия сопряжен¬
ных с ними специальных карт природы (геоморфологических, геологи¬
ческих, почвенных, гидрографических, климатических, зоогеографпче-
ских), а также карты природного районирования. Анализ и сопоставле¬
ние геаботанических карт с другими специальными картами позволят
выявить новые связи и ботанико-географические закономерности.
Таким образом. Атлас не только дает новейшую сводку огромного ко¬
личества фактических материалов о природе Земли, но и является объек
том дальнейших камеральных исследований.
ЛИТЕРАТУРА
Большой Совеиский атлас мира. 1937, 11Ш. тт. 1, 2. М. — Л а в р е н к о Е. М.
1964. Ботанико-географические доминионы. 15 кн.: Физико-гографическип атлас
мира. М. — Л у к и ч е в а А. Н. 1962. Принципы подбора цветовых обозначений для
мелкомасштабных геоботаничоских карт. В кн.: Принципы и методы геоботаниче-
ского картографирования. М.—Л. — Семенова-Тян-Шанская А. М. 1964.
Мелкомасштабное обзорное картирование растительного покрова Северной Америки.
Тр. Бот. инст., сер. 3, геобот., вып. 16. — Сочава В. Б. 1957. Пути иостроения
единой системы растительного покрова. В кн.: Делегатский съезд Всесоюзного бо¬
танического общества. Тез. докл., вып. 4. Секция флоры и растительности, 2.
М.—Л. — Сочава В. Б. 1961. Вопросы классификации растительности, типологии
физико-географических фациЛ и биогеоценозов. Тр. Инст. биол. Уральск, фпл.
АН СССР, вып. 27. — Сочава В. Б. 1964а. Макет новой карты растительности
мира. В кн.: Геоботаническое картографирование. 1964. М.—Л. — Сочава В. Б.
19646. Классификация и картографирование высших подразделений растительности
Земли. В кн.: Современные проблемы географии. М. — С о ч а в а В. Б. 1964в. Ра¬
стительность. В кн.: Физико-географический атлас мира. М.— Сочава В. Б.,
А.	Н. Л у к и ч е в а, А. И. Зубков, А. А. Корчагин, Л. Е. Родин, А. М. Се¬
менова-Тян-Шанская. 1965. Главнейшие этапы развития обзорного карто¬
графирования растительности континентов. Бот. журн., т. 50, № 9. — Ф и и к о - г е о-
графический атлас мира. 1964. М. — The Oxford atlas. 1951. Oxford University
Press. — P h у s i с a 1 - g e о g r a p h i с Atlas of the World. 1965. Sovic4 geography:
Reviiew and translation, v. VI, Nk 5—6.
84

г. и, ИСАЧЕНКО
«КАРТА РАСТИТЕЛЬНОСТИ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ССР
(СОВРЕМЕННЫЙ НОКРОВ)»
Среди последних картографических произведений следует отметит1>
совсем недавно вышедшую в свет «Карту растительности Азербайджан¬
ской ССР (современный покров)» м. 1:1000 000 (1965), автор —
проф. Л. И. Прилипко. Она относится к числу среднемасштабных ре¬
гиональных карт. В последние годы внимание к изданиям отдельных
карт несколько ослаблено и основная часть публикаций идет по линии
создания большей частью обзорных мелкомасштабных карт в атласах.
Однако следует подчеркнуть, что очень важное и ценное дело по изда¬
нию карт для атласов ни в коей мерс не снимает необходимости состав¬
ления и публикования более подробных геоботанических карт на отдель¬
ные регионы. Эти карты благодаря! большей деталйзации показа растрх-
тельного покрова имеют значительно более широкую сферу практиче¬
ского использования. Они имеют и большой научный интерес, так как
содержат богатую и разнообразную информацию о растительности того
или иного района и могут быть использованы при разработке класси¬
фикации растительности и районировании.
Рассматриваемая карта растительности очень подробна по содержа¬
нию, легенда ее насчитывает 73 номера и 4 внемасштабных знака, с по¬
мощью которых передается все разнообразие и слолшость растительного
покрова Азербайджана. Территория республики очень неоднородна
по природным условиям: туда входит восточная часть горной системы
Большого Кавказа, хребты и нагорья Малого Кавказа, Кура-Араксин
ская низменность и Ленкоранская ]1изина с примыкающим к ней Талыш-
ским хребтом. На карте чере:^ растительность хорошо показана
специфика природных районов республики, отличие горных и равнин¬
ных территорий, вертикальная поясность в горах и спектры поясов в раз¬
ных горных системах. Легенда построена по типологическому принципу.
Однако в пределах крупных типологических подразделений выделяются
более дробные категории по региональным и географическим принципам
(гирканские реликтовые леса, низинные лиственные леса, высокогорные
альпийские луга и т. д.). Типологические подразделения, показываемые
на карте, довольно дробные, таксономический ранг их в различных
типах растительности разный.
На карте дается в первую очередь современный растительный покров,
отступлением в этом отношении является лишь характеристика культур¬
ной растительности но восстановленному растительному покрову, па
месте которого она образовалась. Последнее следует считать не отступле
нием, а существенным дополнением к карте современной растительности,
обогащающим ее содержание. Принцип одновременного показа современ¬
ной и восстановленной растительности и осуществляется на большинстве
современных геоботанических карт. В этом отношении следует лишь
пожалеть, что этот подход не был выдержан для других вторичных сооб¬
ществ (виды шибляка, заросли кустарников смешанного состава и др.).
Легенда к карте, учитывая требования масштаба, достаточно подробна
и содержательна, вместе с тем она довольно однородна для разных типов
растительности. С нашей точки зрения, лишними и большей частью фор¬
мальными являются подзаголовки первого ранга (леса, кустарники, луга
и лугостепи и т. д.). В одних случаях они стоят над очень небольшим
числом подразделений и могут быть заменены подзаголовками следую¬
щего ранга, в других они искусственно объединяют совершенно разные
типы растительности, которые даже невозможно объединить каким-то
6	Геоботаническое картографирование	85

одним заголовком (например, эфемеровую субтропическую раститель¬
ность нет смысла включать в «полупустыни и пустыни»). Более удачно
построены подзаголовки более низкогр ранга. Они объединяют типологи¬
ческие подразделения, близкие по составу биоморф (полынные пустыни,
солянковые мелкокустарниковые пустыни и др.) или, большей частью,
по общности растительного покрова близких типов местообитаний, т. е.
по регионально-типологическому принципу (высокогорные альпийские
луга, среднегорные злаково-разнотравные и разнотравные степи и др.)*
Такая группировка подразделений для легенд карт очень полезна, в осо¬
бенности в тех случаях, когда легенда составляется для обширных тер¬
риторий или сложного по природным условиям региона.
Научное содержание основных подразделений легенды значительно
пострадало за счет того, что в них не приводятся латинские наименова¬
ния растений. Это особенно необходимо для луговой и степной части
легенды, где сходные русские наименования характеризуют очень раз¬
ные таксоны (злаковые и злаково-разнотравные луга, лугостепи; №№ 21,
27, 29). То же самое можно сказать и в отношении подразделений «по
льшная полупустыня», «полынная пустыня», в которых видовой состав
полыней разный.
В этом отношении хорошим примером может служить легенда
к «Карте растительности Дагестана»,^ в которой наряду с упрош,енным
русским названием, выделенным более темным шрифтом, дается рас¬
шифровка научного содержания каждого номера с латинскими наимено
ваниями основных доминирующих видов растений.
Следует сделать некоторые замечания и по поводу искусс^тагат^оета
отнесения отдельных подразделений к тому или иному типу [например,
приморской песчаной растительности (№ 55) к полынным полупусты¬
ням; растительности скальных обнажений в полупустыне и пустыне
(№ 71) к эфемеровой субтропической растительности и др.].
Оформление карты очень удачное, цвета достаточно контрастные,
но вместе с тем не резкие, хорошо читаются. Несколько пестрят лишь
фоновые внемасштабные значки, употребляемые в качестве дополнения
к цветовой гамме, как например красные и черные точки.
Небольшие замечания и пожелания, высказанные в рецензии, пи
в коей мере не умаляют большого научного и практического значения
новой карты растительности Азербайджанской ССР. Эта карта без сомне¬
ния найдет большой спрос и будет высоко оценена природоведами и
практиками разной специализации.
В.	В. ЛИПАТОВА
КАРТОГРАФИРОВАНИЕ РАСТИТЕЛЬНОСТИ В США
После второй мировой войны в США, как и во многих других стра¬
нах, усилилось внимание к картографии растительности. Значение ее
пропагандируется в ряде статей американских ученых, касающихся
методов составления геоботанических карт и анализа зарубежного
ботанико-географического опыта (Kiichler, 1949, 1951а, 19516, 19536,
^Л. Н. Чиликина и Е. В. Шифферс при участии И. И. В о л к о в о п
и Н. А. Яруллиной. Карта растительности Дагестанской АССР. М.—Л. 1962.
86

1953b, 1955, 1956, 1957, 1959, 1960; Fosberg, 1959, 19616, 1961b; Major,
1959, 1963).^
Из числа теоретических вопросов американскими учеными особое
внимание уделяется разработке принципов классификации
растительности для целей картографирования (КйсЫег,
1949; Fosberg, 1959, 1961а).
Фосберг (Fosberg, 1961а, 1961в), анализируя существующие карты
и схемы классификации растительности, приходит к выводу, что в боль¬
шинстве из них при выделении таксономических единиц, помимо призна¬
ков самой растительности, попользуются также факторы условий суще¬
ствования и таким образом картируются и классифицируются по су¬
ществу экосистемы.
Автор обращает внимание, что согласованность таких карт расти¬
тельности е картами других компонентов географической среды (климата,
почв и др.) не всегда отражает реальные связи этих компонентов, а яв¬
ляется следствием соответствующей методики их составления. Таким
образом, корреляция различных карт природы и геоботанической карты
не может служить свидетельством точности и правильности построения
как тех, так и других карт.
Не отвергая ценности подобных классификаций экосистем, автор по¬
лагает, что для целей картирования необходима классификация, по¬
строенная строго по признакам самой растительности. Этому требованию
отвечает классификация Браун-Бланке, но она применима только при
крупномасштабном картировании.
Фосберг предлагает свою систему классификации, основанную только
на признаках растительности и пригодную, по мнению автора, для карт
всех масштабов, а особенно для мелкомасштабных. Основными крите¬
риями при выделении категорий классификации принимаются структура
(пространственное расположение компонентов) и функциональные черты
растительности. Под последними автор понимает те черты, которые по¬
являются как приспособления под влиянием внешних факторов — сезон¬
ность вегетации, жизненная форма, защитные приспособления (сукку-
лентность, ксероморфизм и т. п.). Им установлено пять классификацион¬
ных категорий: главная структурная группа (major structural group),
формационный класс (fornjation class), формационная группа (formation
group), формация (formation), субформация (subformation). Выделение
высших единиц (major structural groups) основывается на степени
сомкнутости покрова [сомкнутая (closed) растительность, несомкнутая
(open) растительность, редкая (sparse) растительность]. При выделении
следующей категории — формационных классов — принимается во вни¬
мание физиономичность и структура (лес, кустарники, травы); для уста¬
новления формационных групп — наличие или отсутствие сезонного пе¬
риода покоя (вечнозеленые, листопадные) и, наконец, при выделении
формаций и в некоторых случаях субформаций — доминирующие жиз
ненные формы. Более низкие единицы должны выделяться по флористи¬
ческим признакам, и, таким образом, они будут соответствовать низшим
таксономическим единицам, принимаемым большинством авторов в раз¬
ных странах.
Автор продолжает разрабатывать и совершенствовать эту классифи¬
кацию, но нам неизвестны пока карты, составленные на ее основе.
Принципы классификации растительности для целей картографирова¬
ния уже около 20 лет разрабатывает один из наиболее видных иредста-
*	В настоящей статье реферируются работы ученых Соединенных Штатов Аме¬
рики по теоретическим вопросам картографирования растительности; подробный об¬
зор мелкомасштабных карт растительности Северной Америки дан А. М. Семеновой-
Тян-Шанской (1964).
6*	87

вителей ботанической картографии в США проф. Кюхлер. Первоначально
автор придерживался строго физиономических принципов классифика¬
ции, которые были положены им в основу построения ряда карт (Kuch-
1ег, 1948, 1950, 1953а). При этом автор развивал мысль о том, что класси¬
фикация, используемая для составления карт, должна строиться на при¬
знаках, которые могут быть применены к любым типам растительности
и любым масштабам карт. Кроме того, они должны быть просты по со¬
держанию, наглядны и легко регистрироваться при полевых иссле¬
дованиях специалистами любой квалификации. Кюхлер считает, что
физиономйчность растительного покрова отвечает всем этим требова¬
ниям.
Согласно физиономической классификации Кюхлера, растительность
делится на древесную и травянистую. В древесной растительности выде¬
ляются пять классов по признакам строения и длительности жизни
листвы — вечнозеленая широколиственная, листопадная широколиствен¬
ная, вечнозеленая хвойная, листопадная хвойная, без листвы. Травяная
растительность делится на два класса: злаковидная и разнот1эавиая;
особо выделяются мхи и лишайники. Эти классы в легенде и на карте
обозначаются прописными буквами.
Для более детальной дифференциации растительности используются
три группы категорий (qualified categories). Первая группа характери¬
зует высоту растительности (высокая, средняя, низкая, кусты, кустар¬
нички). Вторая группа указывает характер пространственного разме¬
щения растительности: сомкнутый покров; растения не соприкасаются,
но растут достаточно тесно и создают впечатление сомкнутого покрова;
растения растут обособленно или образуют несвязанные пятна; редкая
растительность; растительность отсутствует. Как видно из перечисле¬
ния, категории этой группы нечеткие, расплывчатые. Это признает
и сам автор. Третья группа отражает специфические особенности расте¬
ний, образующих покров: эпифиты, суккуленты, растения-подушки,
пальмы, бамбуки, водная растительность, древовидные папоротники. Все
перечисленные категории обозначаются строчными буквами.
Прописные и строчные буквы, символизирующие признаки раститель¬
ности, составляют формулу растительного покрова. В зависимости от мас¬
штаба и назначения карты растительность может быть изображена при
помощи таких формул с различной степенью подробности. Так, на кар
тах очень мелкого масштаба растительность может быть дифференциро¬
вана только до классов и обозначена одной прописной буквой. При уве¬
личении масштаба к этим буквам прибавляются строчные буквы, ука¬
зывающие на высоту, сомкнутость покроьа. При необходимости в формулу
включаются и соответствующие обозначения примеси пород, вто¬
рого яруса древостоя, подлеска, травяного покрова и т. д. Таким образом,
цри помощи формул можно дать довольно подробное описание физионо-
мичности и структуры сообщества. Однако единицы, выделенные по фи¬
зиономическим признакам, не дают представления ни о видовом составе
сообществ, ни о динамическом их состоянии.
При создании карты растительности Соединенных Шта¬
тов Америки^ (Potential natural vegetation of the conterminous United
2	До появления этой карты наиболее подробной и сравнительно крупномасштаб¬
ной была карта естественной растительности Шанца и Зона (Shanz а. Zon, 1924)
м. 1:8 ООО ООО, составленная для Атласа американского сельского хозяйства в 1923 г.
и опубликованная предварительно отдельным выпуском в 1924 г. (Атлас вышел
в свет в 1936 г.). Эта карта в более мелком масштабе и с упрощенной легендой
воспроизводилась не раз как приложение к различным книгам.
В этом же Атласе помещена карта травянистой растительности США (Shanz,
1924), на которой, несмотря на ее более мелкий масштаб (1:17 870 000), содержа¬
ние выделов карты растительности раскрыто значительно подробнее.

States м. 1:3168 000) Кюхлер (Kiichler, 19646) отказался от использо--
вания исключительно физиономической классификации. В низших катч*;-
гориях растительности он вводит флористические характеристики, а объ¬
единение выделов в высшие ]{атегории делает по географическому
принципу.
При составлении этой карт1>1 пспользованы данные, накопленные
с 1924 г., а также опыт и знания многих американских фитоценологов.
Она сопровождается пояснительпым текстом (Kiichler, 1964а), в кото¬
ром излагаются принципы построения легенды и приводятся более под¬
робные, чем на карте, характеристики подавляюш;его большинства выде¬
лов легенды, а также фотографии их.
На новой карте, как это явствует из ее названия, показана потен¬
циальная естественная растительность (Tiixen, 1956). Под потенциаль¬
ной естественной растительностью Кюхлер понимает растительность,
которая возникла бы при условии прекращения антропогенных воздей¬
ствий. При этом предполагается, что все изменения после прекращения
деятельности человека, происходят в условиях действующих в момент
составления карты. Такое допущение устраняет необходимость учета
влияния климатических колебаний. Поэтому Кюхлер считает, что каж¬
дая карта естественной потенцтгальной растительности должна иметь
дату. Разумеется, что не для всех территорий может быть одинаково
достоверно определена их потенциальная растительность; о характере
последней имеется много разногласий, но, по мнению автора, для мелко¬
масштабных карт современный уровень знаний позволяет определить
ее достаточно точно. Созданная Зчарта повысит интерес к изучению сущ¬
ности потенциальной растительности, сведения о которой очень важны,
так как они выявляют биологический потенциал биотопов.
При составлении легенды карты Кюхлером были приняты в качестве
основных критериев при выделении картируемых единиц преобладающие
жизненные формы и флористический состав сообществ. Эти черты ра¬
стительного покрова являются основными и могут быть учтены при выде¬
лении единиц разного ранга в любом типе растительности. Категории ра¬
стительного покрова устанавливаются по преобладанию одной жизненной
формы, но допускаются и типы с преобладанием двух или нескольк1[х
жизненных форм, нанример кустарниковые саванны (shrub savannes).
Флористический состав характеризуется родами доминирующих расте¬
ний, причем при большом число доминантов в легенде их приводится
не больше семи. Использование родовых названий недостаточно для раз¬
граничения типов растительности, и потому автор прибегает к дополни¬
тельным географическим определениям (аппалачские дубовые леса, ду¬
бовые леса Орегона).
Типы фитоценозов, выделенные на карте, не являются, как под¬
черкивает Кюхлер, единицами иерархической классификации: их объ¬
единение в легенде в широкие физиономические категории [хвойные
Карте Шанца и Зона предшествовала карта растительных областей США
м. 1:9600000, составленная Шриве (Shreve, 1917) с целью изучения влияттпя
климата на распространение главнейших типов растительности. Легенда ее по¬
строена по признакам растительности (длительность жизни и строение листвы).
После 1924 г. было опубликовано несколько карт растительности, но в очень мел¬
ком масштабе (1 : 20 000 и мельче) и с очень обобщенными легендами.
Имеются и лесные карты на всю территорию Соединенных Штатов Америки.
Среди них представляет интерес карта, изданная в 1949 г. Лесной службой Соеди¬
ненных Штатов Америки в относительно крупном масштабе (1:5 000 000).
Легенда этой карты состоит из 24 номеров, но построена она в основном по
признакам хозяйственной значимости леса. Некоммерческие леса не дифференци¬
руются.
89

леса (needleleaf forests), широколиственные леса (broadleaf forests),
кустарники (shrub), травянистая растительность (grassland), комбина¬
ции кустарников и травянистой растительности (shrub and grassland
combinations), комбинации травянистой растительности и лесов (gras¬
sland and forest combinations)] сделано только для удобства пользования
картой. Объединение на более высоком уровне произведено по географи¬
ческому принципу [западные леса (western forests), западные кустар¬
ники и травянистая растительность (western shrub and grassland), цен¬
тральная и восточная травянистая растительность (central and eastern
grassland), восточные леса (eastern forests)].
Как уже упоминалось, каждый номер легенды характеризуется пре¬
обладающей жизненной формой и доминирующими родами растений.
Названия этих номеров очень краткие и состоят из двух частей:
английского названия тииа (часто народного) и латинских родовых
названий доминантов. Например: Spruce-cedar-hemlock forest (Picea-
Thuja-Tsuga); Caparral (Adenostoma-Arctostaphylos-Ceanothus); Foothills
prairie (Agropyron-Festuca-Stipa); Sagebruch steppe (Artemisia-Agropy-
ron).
В пояснительном тексте приводится более подробное описание, со¬
ставленное для всех номеров легенды по одному плану с указанием на¬
звания, физиономичности, доминантов, сопутствующих видов и местона¬
хождения. В этих описаниях приводятся латинские видовые названия
как доминантов, так и сопутствующих растений.
Детали дифференциации растительности показываются на данной
карте в ограниченной степени из-за мелкого масштаба. На ней отражены
особыми номерами легенды переходы между отдельными типами и мо¬
заика сообществ только тогда, когда этого нельзя было избежать, не
допустив искажений.
Переходом автор считает как бы слияние двух типов растительности,
существующих в одном биотопе, причем виды одного сообщества посте¬
пенно заменяются видами другого, так что четкая граница отсутствует.
В мозаике каждый из двух типов, образующих ее, сохраняет свою инди¬
видуальность и четко отграничен от другого.
При выборе красок для оформления карты Кюхлер не принимает ни¬
какой системы. Допускаются даже одинаковые цветовые обозначения
для разных номеров легенды, разобщенных на карте территориально.
Автор объясняет это тем, что нет никакой общепринятой цветовой шкалы
для мелкомасштабных карт, несмотря на большое количество существую-
ищх по этому вопросу рекомендаций. Он считает, что предложение, вы¬
двинутое на коллоквиуме в Тулузе в 19(30 г., показывать разной силой
тона высоту растительности не может быть применено на карте мелкого
масштаба. Метод Госсена, состоящий в использовании цвета для отра¬
жения климатической характеристики мс^стообитаний, по мнению Кюх-
лера, также трудно применить на карте мелкого масштаба столь обшир¬
ной территории, как Соединенные Штаты Америки. Необходимо принять
во внимание и то, что распространение растительности зависит не только
от климатических условий, но в США, в частности, большую роль
играют геологические факторы. Кроме того, он особенно подчеркивает,
что новая карта является картой только растительности и использование
цветовой шкалы Госсена внесло бы в нее новые черты и изменило бы
характер, приблизив к экологическим картам.
В области картографирования растительности в съе¬
мочных масштабах опубликовано немного работ. Крупномасштаб¬
ное картографирование растительности в Соединенных Штатах Аме¬
рики получило развитие в связи с требованиями практики, главным об¬
разом при решении экономических задач в лесном хозяйстве.
90

Давно ведутся работы по составлению крупномасштабных карт расти¬
тельности в Калифорнии (Wieslander, 1935, 1961; Gamier а. Wieslander,
1957; Major, 1963). Они входят в программу исследований Службы почв
и растительности Калифорнийско!! лесной и пастбищной эксперимен¬
тальной станции и ведутся при участии Калифорнийского университета.
Цель Службы — получить основные сведения о растительности и почвах,
их распространении, а также взаимосвязях в целях рационального ис¬
пользования земель.
Первоначально Служба имела название Службы растительности и
деятельность ее была полностью подчинена коммерческим интересам
лесного хозяйства. Картировались только леса; нелесные земли в пер¬
вые годы работ на картах даже не дифференцировались.
В послевоенное время благодаря энергии Висландера (Wieslander) ра¬
боты были поставлены на более высокий научный уровень. Этому способ¬
ствовало и совершенствование техники аэрофотосъемки. Растительность
стала картироваться в связи с почвами; постепенно почвенные исследо¬
вания начали преобладать, а с 1947 г, обследование и картирование почв
стало основной задачей Службы, картирование же лесной растительности
стало носить подчиненный характер. Это объясняется большей изучен¬
ностью почв США по сравнению с растительностью. Типология почв
Соединенных Штатов разработана значительно лучше типологии расти¬
тельных сообш;еств и поэтому на современном уровне знаний почвенные
данные дают более точные показатели продуктивности земель.
Почвы картируются согласно государственным стандартам, давно
используемым для почвенных исследований сельскохозяйственных земель
по всем Соединенным Штатам; высшие категории классификации со¬
гласованы с международными видами (типами) почв. Имеется ключ для
определения почвенных разностей Калифорнии (Storie а. Weir, 1953).
Только с 1953 г. Служба начала изучать и картографировать травя¬
нистую растительность. В последующие годы в программу обследования
введены также экспериментальные лабораторные исследования плодоро¬
дия почв и потребности их в удобрениях.
В настоящее время в Калифорнии почвенное и ботаническое картиро¬
вание проводятся одновременно и :шачительная часть почвенных границ
определяется по границам растительности, так как почвенная разность
обыкновенно связана с определенной категорией растительного покрова.
Специальные исследования (Wieslander а. Storie, 1953) показали, что
на Калифорнийском планшете 80% почвенных границ идентичны гра¬
ницам растительности.
Совместное изучение и картирование растительности и почв имеет
большое значение для более глубокого познания растительности, ее взаи¬
мосвязей с почвами, а также для определения бонитета (site index clas¬
ses) земель.
После обследования какой-либо территории Службой составляются
карты трех типов.
1)	Карты, показывающие физиономические типы лесного покрова и
их ценность для лесного хозяйства (Timber-Stand maps).
2)	Почвенно-растительные карты, на которые наносятся типы почв,
основные (доминирующие) виды растений и кл!ассы бонитета земель
(timber site index classes).
Эти два типа карт составляются в м. 1:31680 и оформляются как
черно-белые. Они сопровождаются легендами и таблицами, оцениваю¬
щими продуктивность растительности и почв.
3)	Генерализованные цветные карты округов м. 1:125 000, показы¬
вающие почвы, сгруппированные согласно физиономическим типам
растительности.
91

При картировании почв и растительности используются аэроснимки
м. 1 : 20 ООО. Камерально проводятся предварительные границы классов
растительного покрова, что позволяет правильно планировать полевую
работу. Последняя состоит в определении состава доминантных видов
(видовых типов растительности — species types), бонитета и типов почв.
Для хвойных насаждений, представляюзцих коммерческий интерес, опре¬
деляется также возрастной состав, полнота (density of timber stand) и
сомкнутость крон.
Во всех картируемых типах растительности закладываются пробные
площади, размер которых зависит от степени неоднородности типа. Все
сведения, полученные при детальном описании этих площадей, не могут
быть отражены на основной карте. Важные характеристики почв и
растительности (способность отдельных видов к отрастанию после по¬
жара, пригодность для пастьбы, оценка продуктивности растптельпостп
и почв и т. п.) помещаются в таблицах на полях карт; по другим дан¬
ным составляются дополнительные непубликуемые карты. Последние
вместе с полевыми описаниями, гербарием и фотографиями как отдель¬
ных видов, так и типов растительности являются ценным материалом
для регионального изучения растительности, для познани>[ псторип
растительного покрова и оценки его практического значения.
В довоенный период п работах Службы использовалась физиономиче¬
ская классификация растительности, созданная на основе полового опыта
картирования и опубликованная в 1935 г. Висландером. Крупные под¬
разделения этой классификации (классы растительного покрова) следую¬
щие: «травянистая растительность», «кустаршши», «нестроевой лес»
(woodland), «строевой лес» (commercial timber), «субальпийские де¬
ревья». Более дробные подразделения выделялись главным образом
по доминирующим видам, например леса из Sequoia sempervirens, заро¬
сли кустарниковой полытти. Травянистая растительность дифференциро¬
валась только на болота ir луга.
С 1947 г. принята классификация растительности Дженсона (Jenson),
которая основывается также на физиономических признаках. Подразде-,
лениями более высокого ранга — классами растительного покрова (vege¬
tation cover classes) — являются такие, как «коммерческие хвойные»,
«некоммерческие хвойные», «твердые лиственные древесные породы»,
«кустарники», «полукустарники», «травы», «болота» и т. д. В этих клас¬
сах широкого объема выделяются видовые тины растительности (species
types) по доминирующим видам.
На картах, построенных как по принципам классификации Вислан-
дера, так и Дженсона, выделяются контуры, соответствующие классам
растительного покрова, а внутри них условными знаками (сочетанием
начальных букв родового и видового названия древесной породы) указы¬
ваются доминирующие виды в порядке уменьшения обилия. Домини¬
рующими видами считаются виды, составляющие 20 и более процентов
полога. В результате показывается очень большое число сочетаний раз¬
личных видов, которые по физиономическим признакам объединяются
в классы слишком широкого объема, так что в один класс попадают
сообщества, различные по ироисхождению, экологии, структуре п т. п.
В классификации растительности Калифорнии, предложепной Мант-
цем и Кеком (Muntz а. Keck) в 1950 г., при выделении единиц высшего
ранга в основу положены также физиономические признаки, по при вы¬
делении категорий низшего ранга используется не только критерий до¬
минирования видов, но в отдельных случаях и другие — экологический,
ландшафтный, географический. Например, прибрежные засоленные бо¬
лота отделяются от незасоленных болот; различаются прибрежные пре¬
рии и травяная растительность долин; среди «лесных саванн» выде¬
92

ляются северные, южные и предгорные; отдельно показываются субаль
пийские леса. Однако пспользование и этой классификации в работах
Службы почв и растительности не исключало бы основного недостатка
карт, т. е. показа на них слишком широких физиономических типов
растительности, неоднородных по содержанию. Поэтому на Симпозиуме
по картированию растительности 1з Штольценау (ФРГ) Мейджер (Major,
1963) предложил отказаться от высших категорий Мантца и Кека, а низ¬
шие сгруппировать согласно флористическим провинциям, которые отра¬
жают и зональное деление Калифорнии.
Несмотря на слабо разработанную классификацию растительности,
карты, издаваемые Службой почв и растительности Калифорнии, имеют
большое значение как первый этап в развитии крупномасштабного кар¬
тографирования растительности, Зхоторый в большинстве других штатов
еш;о не начат. Эти карты показали значение растительности при оценке
земель, а в связп с этихМ необходимость изучения растительности, а также
систематики, экологии и биологии отдельных видов, что очень важно
для создания естественной классификации. Работы но составлению карт
выявили также валшость изучен]гя мирового опыта картографирования
растительности.
Для решения некоторых методических вопросов картирования инте¬
ресен опыт сравнения карт растительности, построенных
по разным принципам, предпринятый Кюхлером (КйсЫег, 1956) с целью
выяснения наиболее рационального типа карт для тех или иных практи¬
ческих целей. Поскольку растительность очень сложна и может быть
характеризована с нескольких томек зрения, карты растительности раз¬
ного типа показывают только отдельные стороны ее и не могут быть
использованы при решении всех практических задач.
Так как трудно сравнивать карты разных масштабов или карты раз¬
личных территорий, то автором на одну и ту же территорию, в одном
масштабе было составлено несколько карт, построенных по разным прин¬
ципам. Закартированная территортгя площадью 49 кв. миль разнообразна
но природным условиям и растительности, мало освоена, но изменена
пожаром и местами послепожарпой эрозией. Картирование проводилось
в м. 1 :25 ООО. Крупный масштаб обусловлен небольшой территорией,
необходимостью детального показа растительности и возможно меньшей
генерализацией ее, имея в виду сравнение карт.
При составлении карт автором были применены физиономическая,
флористическая классификации и комбинация этих двух классификаций
(физиономическо-флористическая).
Физиономическая классификапяя, разработанная автором, была вы¬
брана потому, что она легко может быть использована при составлении
карт любого масштаба и на любую территорию. Большинство физионо¬
мических типов растительности, по мнению автора, отражает и струк¬
туру растительного покрова. Анализируя физиономичность и структуру
растительности, можно составить детальное ее описание. Из флористиче¬
ских классификаций была выбрана классификация Гюка (К. Ниеск),
использующая доминирование видов по массе и числу особей.
При составлении карты по физиономическо-флористическому прин¬
ципу была принята классификация Висландера, применяемая Калифор¬
нийской лесной и пастбищной экспериментальной станцией.
Рассматривая ценность составленных карт растительности и возмож¬
ность их применения для разлотных практических целей (например,
для экологической оценки территории, для целей лесоэксплуатацип,
для картирования почв), автор приходит к выводу, что определенным
практическим требованиям лучше всего отвечает одна из сравниваемых
карт. Так, например, для целей лесозаготовок наибольший интерес пред¬
93

ставляет карта, построенная по физиономическо-флористическому прин¬
ципу, на которой показаны как массивы, достигшие эксплуатационного
возраста, так и распределение пород. На карте, которая отражает физио-
номичность растительного покрова, видны местонахождения массивов
строевого леса, но нет указания на породы, а на карте, учитывающей
флористические признаки, можно видеть распространение экономически
важных видов, но нет сведений, достигли ли они эксплуатационного
возраста.
При картировании почв, по мнению автора, наиболее полезна карта,
отражающая сочетания видов (флористическая), связанных обычно с оп¬
ределенным типом почв.
В то же время сравнение и анализ всех составленных карт показал
необходимость их совершенствования.
Обсуждая принципы картографирования растительности, исполь¬
зуемые другими авторами в разных странах, Кюхлер не рассматривает
карты, построепные на основе принципов фитосоциологической школы
Браун-Бланке, так как для их составления требуются подробные сведе¬
ния о растительности, имеющиеся далеко не для всех континентов. Автор
также не считает возможным рассматривать «экологические» карты
растительности (работы Госсена, Рюбеля, Троля), полагая, что они
не являются собственно картами растительности. Кроме того, по мнению
автора, трудно сравнивать карты, на которых растительность показана
во взаимосвязи с различными факторами среды (на одних с температу¬
рой и осадками, на других с экспозицией и высотой над уровнем моря
и т. п.). Однако в заключение он признает, что эти карты часто оказы¬
ваются наиболее полезными для практики и призывает изучать опыт
составления таких карт.
На картах растительности, исполненных в США в последние 10—
15 лет, динамика растительных сообществ, как правило,
не находит отражения, но в методическом аспекте вопрос этот обсу¬
ждается. Ему был посвящен доклад А. Кюхлера на коллоквиуме в Ту¬
лузе (КисЫег, 1961). Он касался в основном отражения динамики на
крупномасштабных картах. Главные положения этого доклада следу¬
ющие.
Динамические явления могут найти отражение в построении легенды
карты путем подчинения вторичных сообществ климаксовым. Для
познания процесса изменения растительности важно установить полный
ряд (серию) последовательно сменяющих друг друга сообществ от ис¬
ходного (климаксового) до наиболее измененного под воздействием
какого-либо фактора. Таким образом, выявляется место каждого про¬
изводного сообщества в сукцессионном ряду. Автор предлагает в ле¬
генде и шкале карты помещать все сообщества (стадии) сукцессионного
ряда независимо от того, встречаются они на данной закартированной
территории или нет: кубики шкалы, соответствующие отсутствующим
стадиям серии, не окрашивают. Это позволяет видеть, какие из стадий
серии встречаются и какова их близость к исходному сообществу. Если
на карте отсутствует коронная растительность данного ряда, то в ле¬
генде и шкале делается соответствующее примечание.
В легенде желательно отразить и направленность смен, что можно
сделать стрелками. Стрелки, направленные вверх, связывают отдельные
стадии прогрессивного развития растительности. Резкая регрессивная
смена сообществ, например после вырубки или распашки, обозначается
стрелкой, направленной вниз. Естественные смены, например наступле¬
ние леса на прерии, можно показывать на карте с помощью стрелок
цвета внедряющегося сообщества. Длина и ширина этих стрелок озна¬
чают степень инвазии.
94

Использование цвета облегчает показ динамики на картах. Большпя-
€тво авторов в разных странах климаксовую растительность показывает
сплошной заливкой. Для показа производных сообществ существует не¬
сколько путей: 1) различные штриховки цвета коренного сообщества,
причем нарастание густоты штриховок означает увеличение сформиро-
ванности сообщества; 2) наложение штриховок другого цвета по цвету
исходного сообщества; 3) различная сила топа определенного цвета,
символизирующего климаксовое сообщество, и в этом случае увеличение
силы тона отражает большую близость производного сообщества к ис¬
ходному. Кюхлер полагает, что эти пути могут быть использованы на
одной карте для отображения различных динамических процессов, на¬
пример один для антропогенных трансформаций, другой — для естест¬
венных смен. Все эти приемы позволяют дать более полное представле¬
ние о динамике растительного покрова.
В заключение следует упомянуть важный труд — International
bibliography of vegetation maps, первый том которого опубли¬
кован в 1965 г. (КйсЫег а. McCormik, 1965). Это издание одобрено
решением Международного симпозиума по картографии растительности
в Тулузе в 1960 г. Первый том его содержит библиографию карт Север¬
ной Америки.
В библиографию включены опубликованные карты естественной и
полуестественной (seminatural) растительности. Кроме того, учитыва¬
ются карты, показывающие гипотетическое распространение типов расти¬
тельности в исторические периоды или период до открытия и колониза¬
ции материка. Специализированные карты (карты использования земель,
карты насаждений и т. п.) приводятся только в том случае, если они
содержат сведения о растительных сообществах.
Материал каталога распределяется по государственной принадлеж¬
ности закартированной территории. Карты Соединенных Штатов Аме¬
рики и Канады группируются далее по штатам. Внутри каждого терри¬
ториального (государственного) ])аздела карты помещаются в хроноло¬
гическом порядке согласно дате составления (а не публикации) или
согласно периоду, к которому относится показанная на карте раститель¬
ность.
Для каждой карты сообщаются следующие сведения: название карты,
масштаб, дата составления, дата публикации, автор, сведения о том, где
карта опубликована, и указывается цветная карта или черно-белая.
Очень ценно, что в описываемом каталоге приводятся полностью легенды
карт. Это позволяет судить о принципах построения легенд и детальности
показа растительности.
В разделе каталога, посвященном Соединенным Штатам Америки,
приводится около тысячи карт, из них 17 показывают распространение
растительности на всей территории страны. Как уже упоминалось, боль¬
шинство этих карт очень мелкого масштаба. Наибольшее число карт
имеется для штатов Мичиган ж Калифорния; очень мало их составлено
в штатах Кентукки, Род-Айленд, Северная Дакота.
Основная часть карт, цитируемых в каталоге, опубликована в XX в.
Карт, изданных до 1900 г., очень немного, это главным образом карты,
показывающие распространение некоторых хозяйственно ценных лесов
по отдельным штатам. Собственно карты растительности XIX в. известны
только для штата Висконсин, изданные в масштабе, близком
к 1 : 1 ООО ООО. Как уже было сказано, интерес к работам по картографи¬
рованию растительности в Соединенных Штатах Америки возрос после
второй мировой войны; об этом свидетельствует также и то, что более
трети всех карт, учтенных в каталоге, издано после 1945 г.
95

ЛИТЕРАТУРА
Семенова-Тян-Ша некая А. М.. 1964. Мелкомасштабное ()Г):юрпоо кар¬
тирование растительного покрова Северной Америки. Тр. Бот. инст. АИ СССР,
сер. 3, геобот., вып. 16. — Fosberg F. R. 1959. Structural-functional classification of
vegetation for small-scale mapping. В кн.: Proceedings of the IX International bota¬
nical congress, V. 2. Toronto. — Fosberg F. R. 1961a. Introduction to a new classifi¬
cation of vegetation for small-scale mapping. В кн.: Recent advances in botany, v. 2.
Toronto. — Fosberg F. R. 19616. The study of vegetation in Europe. A. I. B. S.
Bulletin, June. — Fosberg F. R. 1961b. What schould we map? В кн.: Methodes
de la cartographie de la vegetation. Paris. — Gamier R. A. and A. E. W i e s 1 a n-
der. 1957. The soil-vegetation survey in California. Soil Sci. Soc. America Proc.,
V. 21. — Kiichler A. W. 1948. A new vegetation map of Manchuria. Ecology, v. 29,
M 4.— Kiichler A. W. 1949. A physiognomic classification of vegetation. Ann.
Assoc. Amer. Geographers, v. 39, № 3. — К ii с h 1 e r A. W. 1950. Die phisiogiiomische
Kartierung der Vegetation. Petersmanns geogr. Mitt, Jg. 94, H. 1. —Kiichler A. W.
1951a. The relation between classifying and mapping vegetation. Ecology, v. 32,
№ 2. — К ii с h 1 e r A. W. 19516. Some new vegetation maps of part of Europe. Gcogr.
Rev., V. 41, № 2. — Kiichler A. W. 1953a. Natural vegetation of the United States
and southern Canada. 1 : 14 000 ООО. В атласе: Goode’s Avorid atlas. 9-th erl. New York.—
Kiichler A. W. 19536. Some uses of vegetation maps. Ecology, v. 34, № 3. — К ii с h-
1 e r A. W. 1953b. Vegetation mapping in Europe. Geogr. Rev., v. 43, Д» 1. — К ii с h-
ler A. W. 1955. A comprehensive method of mapping vegetation. Ann. Assoc. Amer.
Geographers, v. 45, № 4. — К ii с h 1 e r A. W. 1956. Classification and purpose in
vegetation maps. Geogr. Rev., v. 46, № 2.-Kiichler A. W. 1957. TJie new soviet
vegetations maps. Ecology, v. 38, № 4.— Kiichler A. W. 1959. Ve^reiation maps
in geographical research. Profess. Geographer, v. 9, № 6. — К ii с h 1 e r A. W. I960,
Vegetation mapping in Africa. Ann. Assoc. Amer. Geographers, v. 50, Ni 1. — К ii с h-
ier A. W. 1961. Mapping the dynamic aspects of vegetation. В кн.: MiHhodes de la
cartographie de la vegetation. Paris. — К ii с h 1 e r A. W. 1964a. Manual to accompany
the map potential natural vegetation of conterminous United States. New York. —
Kiichler A. W. 19645. Potential natural vegetation of the conterjuiiious llnited
States. 1:3 168 000. New York. — К u с h 1 e r A. W. and J. McCormik. 1965. Vege¬
tation maps of North America. Lawrence (International biobliography of vegetation
maps, V. 1). —Major J. 1959. A comparision of two different schemes for mapping
vegetation. Ecology, v. 40, № 3. — M a j о r J. 1963. Vegetation mapping in California.
H кн.: Bericht iiber das Internationale Symposion fiir Vegetationskartiernng vom 23—
20 III 1959 in Stolzenau/Weser. Weinheim. — S h a n z H. L. 1924. Grassland of the
United States. 1 :17 870 ООО. В атласе: Atlas of American agriculture. I. The physical
basis of agriculture. 1936. Washington. — S h a n z H. L. and R. Z о n. 1924. Natural
vegetation. 1:8000 000. В атласе: Atlas of American Agriculture. I. The physical
basis of agriculture. 1936. Washington. — S hr eve F. 1917. A map of vegetation of
the United States. Geogr. Rev., v. 3, № 2. — Storie R. E. and W. W. Weir. 1953.
Soil series of California. Barkeley. — T ii x e n R. 1956. Die heutige potentielle natiir-
liche Vegetation als Gegensland der Vegetationskartiernng. Angew. Pilanzensoziol.
(Stolzenau/Weser), 13. — Wie slander A. E. 1935. A vegetation type map of Cali¬
fornia. Madrono, V. 3, № 3. — W i e s 1 a n d e r A. E. 1961. California’s vegetation maps.
В кн.: Recent advances in botany, v. 2. Toronto. — Wieslander A. E. and
R. E. Storie. 1953. Vegetational approach to soil servey in wild land areas. Soil Sci.
Soc. America. Proc., v. 17.

СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
B.	Б. С 04 а в а. Районирование и картография растительности	3
Г. Г о с с е н. Мелкомасштабные карты растительности	J 4
C.	А. Грибова, Т. И. Исаченко, А. С. К а р и е н к о, А. А. Ю н а т о в.
О «Карте растительности СССР» м. 1:2500 000 	 J8
А. А. К р а у к л и с, Ю. О. Медведев. Показ растительности в серии
крупномасштабных карт в связи с картографированием динамики при¬
родной среды	26
Б. В. Виноградов. Картирование комплексов фрагментов растительных
ассоциаций в полупустыне (м. 1: 3000—1 : 100 ООО)	 35
Г. И. Козлова. Некоторые методические вопросы геоботанического райо¬
нирования на основе картирования таежной территории .... 48
Рецензии и информации
А.	Н. Лукич ева. Совеш;ание по методическим и программным вопросам
картографирования растительности в крупном масштабе .... 56
A.	С. Карпенко. Доклады по картографии растительности на конферен¬
ции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора Н. И. Куз¬
нецова 	61
Т. И. Исаченко, 3. В. Карамышева, Е. И. Рачковская. Межвузов¬
ская конференция по геоботаническому районированию СССР . . . 65
Б. В. Виноградов. Аэрофотосъемка и картография растительности на
международной конференции в Тулузе	70
Б. Б. С о ч а в а. Первый опыт международной стандартизации карт расти¬
тельного покрова	75
С.	А. Грибова. Карты растительности в «Физико-географическом атласе
мира»	81
Т. И. Исаченко. «Карта растительности Азербайджанской ССР (современ¬
ный покров)» ...	85
B.	В. Липатова. Картографирование растительности в США	86

CONTENTS
Page
V. В. Sochava. Subdivision of a territory («rayonization») and vegetation
cartography
И. Gaussen. Small-scale vegetation maps	14
S. A. Gribova, T. I. Isachenko, A. S. Karpenko, A. A. Yunatov.
On «The Vegetation map of the USSR» (1:2 500 000) 	IS
A.	A. Krauklis and Yu. 0. Medvedev. The principles of showing vegeta¬
tion in series of large-scale maps in connection with mapping dynamics
of natural environment	25
B.	V. Vinogradov. Mapping of complexes of plant association fragments
in semi-desert (1:3 000—1:100000)	 35
G. 1. Kozlova. Some methodical problems of geobotanical subdivision on
basis of mapping some territories of taiga	 48
Reviews and informations
A. N. L u к i с h e V a. Symposium on methods and programms of a large-scale
vegetation cartography	56
A.	S. Karpenko. Papers on vegetation cartography on a conference dedi¬
cated to the 100th anniversary of prof. N. I. Kuznetzov	61
T. I. Isachenko, Z. V. Karamysheva, E. I. R a с h к о v s к a j a. An in¬
tercollege conference on geobotanical subdivision of the USSR ... 65
B.	V. Vinogradov. Airphotography and cartography of vegetation on tlie
international conference in Toulouse	70
V. B. Sochava. The first essay of an international standartisation of ina])s
of the vegetational cover	75
S. A. Gribova. Vegetation maps in the «Physical-geographie atlas of tlie
world».-	81
T. I. Isachenko. Vegetation map of Azerbaidjan SSR (contemporary cover). 85
V. V. Lipatova. Vegetation cartography in USA	 86

Геоботанпческое картографирование. 1966
Утверждено к печати
Ботаническим институтом им. В, Л. Комарова
Академии наук СССР
Редактор издательства Е. А, Чекулаева
Художник М. И. Разулевич
Технический редактор Г. П. Арефьева
Корректор Е, В, Вивчар
Сдано в набор 12/V 1966 г. Подписано к печати 25/VIII
1966 г. РИСО АН СССР ;Ne 6 = 92В. Формат бумаги
70xl08Vie- Бум. л. 3^'4. Печ. л. 6V4 + 2 вкл. (V4 печ. л.)
=9.10 уел. печ. л. Уч.-изд. л. 9. Изд. № 2831. Тип. зак.
JV5 962. М-52666. Тираж 1700. Бумага, типографская
JVe 2. Цена 62 коп.
Ленинградское отделение издательства «Наука*
Ленинград, В-164, Менделеевская лин., д. 1
1-я тип. изд. «Наука*. Ленинград, В-34, 9 лин., д. 12