АКАДЕМИЯ НАУК СССР
СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ, ФИЛОЛОГИИ И ФИЛОСОФИИ
Н. М. КУЧЕМКО
УКРЕПЛЕНИЕ
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ
ЗАКОННОСТИ
В СИБИРИ
в первые годы нэпа
(1921—1923)
Ответственный редактор
д-р ист. наук проф. А. С. Московский
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
Новосибирск-1981

Кучемко Н. M. Укрепление социалистической
законности в Сибири в первые годы нэпа
(1921—1923).—Новосибирск: Наука, 1981.
В монографии исследуется деятельность партийных и советских
органов Сибири по перестройке и укреплению
правоохранительных учреждений в связи с переходом страны от войны к миру, когда
встала задача не только контроля за исполнением новых законов,
но и разъяснения массам демократического характера политики
Коммунистической партии. Автор объясняет, какие проблемы
приходилось решать правоохранительным органам, раскрывает формы и
методы привлечения трудящихся к укреплению социалистической
законности. Он показывает борьбу с остатками контрреволюции в
Сибири, уголовной преступностью, детской беспризорностью и
правонарушениями несовершеннолетних.
Книга рассчитана на историков, юристов, пропагандистов и всех
интересующихся историей нашей страны.
Николай Миронович Кучемко
УКРЕПЛЕНИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЗАКОННОСТИ
В СИБИРИ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ НЭПА (1921-1923)
Ответственный редактор
Алексей Степанович Московский
Утверждено к печати Институтом истории,
филологии и философии СО АН СССР
Редактор издательства Л. В. Островская. Художник В. И. Шумаков.
Технический редактор Г. И, Шмакова. Корректоры В. К. Гришина,
Е. Н. Зимина.
ИБ № 10329
Сдано в набор 13.10.80. Подписано в печать 18.06.81. МН05574.
Формат 84X108V32. Бумага типографская № 2. Обыкновенная гарнитура.
Высокая печать. Усл. печ. л. 14,3. Усл. кр.-отт. 14,3. Уч.-изд. л. 14,4.
Тираж 2000 экз. Заказ 3131. Цена 2 р. 20 к.
Издательство «Наука», Сибирское отделение.
630099, Новосибирск, 99, Советская, 18.
Типография изд-ва «Советская Сибирь».
630048, Новосибирск, 48, ул. Немировича-Данченко, 107.
10604—842
042(02)—8130-8!.0505030103> © Издательство «Наука», 198L

ВВЕДЕНИЕ
Развивая и обогащая великое теоретическое
наследие основоположников марксизма, В. И. Ленин
исключительное значение придавал марксистскому учению о
государстве и праве, важнейшей составной частью которого
является идея революционной социалистической
законности. В. И. Ленину принадлежит выдающаяся роль в
разработке и практическом решении вопросов
укрепления социалистической законности и советского
правопорядка. В этом он видел важнейший принцип
деятельности Советского государства, составную часть нашей
демократии.
С первых дней после победы Великой Октябрьской
социалистической революции В. И. Ленин неустанно
боролся за внедрение революционной законности во все
области государственной, хозяйственной и социально-
культурной жизни советского общества. Он раскрыл
сущность, основные принципы, классовую природу,
назначение социалистической законности, заключающиеся
в охране важнейших завоеваний пролетарской революции,
жизни, здоровья, прав, свобод и интересов трудящихся.
В. И. Ленин видел в социалистической законности
важнейшее средство борьбы за проведение социалистических:
преобразований.
Строительство социализма в нашей стране проходила
в острой борьбе с капиталистическими элементами.
«Право на свое освобождение,—указывал К. Маркс,—
рабочий класс должен завоевать на поле битвы» Ч Историче-
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 17, с. 438.
3.

скую миссию ликвидации остатков эксплуататорских
классов была призвана осуществить диктатура
пролетариата. В статье «О „демократии" и диктатуре» В. И.
Ленин писал: «Только диктатура пролетариата в состоянии
освободить человечество от гнета капитала, от лжи,
фальши, лицемерия буржуазной демократии, этой
демократии для богатых, в состоянии установить демократию
для бедных, т. е. сделать блага демократии доступными
фактически для рабочих и беднейших крестьян...»2. В
работе «Детская болезнь „левизны" в коммунизме»
В. И. Ленин дал классическое определение диктатуры
пролетариата: «Диктатура пролетариата есть упорная
борьба, кровавая и бескровная, насильственная и
мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и
администраторская, против сил и традиций старого общества»3.
Однако В. И. Ленин никогда не сводил задачи
диктатуры пролетариата лишь к уничтожению остатков старого
строя. В ней он видел орудие построения социализма.
С установлением политического господства
пролетариата он связывал прежде всего успешное решение задач
создания материально-технической базы социализма,
воспитания человека нового общества, всемерного
развития социалистической демократии.
Один из важных методов осуществления диктатуры
пролетариата в условиях социализма — законность. Она
означает неуклонное исполнение законов и
соответствующих им иных правовых актов органами государства,
должностными лицами, гражданами и общественными
организациями. Основными путями ее укрепления
являются убеждение, профилактика правонарушений,
общественное воздействие на правонарушителей.
Социалистическое государство не отрицает и государственного
принуждения. Для осуществления последнего Советской
властью были созданы специальные органы охраны
законности и правопорядка. К их числу относились
Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК), милиция,
революционные трибуналы, народные суды, прокуратура.
Работа правоохранительных учреждений по укреплению
социалистической законности осуществлялась под
руководством партийных органов и партийных организаций,
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 37, с. 390.
3 Там же, т. 41, с. 27.
4

соответствующих исполкомов Советов; они были
полностью поднадзорны органам государственного
контроля, а затем Рабоче-крестьянской инспекции и тесно
связаны с общественными организациями.
Вся деятельность ВЧК—ГПУ, милиции, суда и
прокуратуры в первые годы нэпа была подчинена задачам
обеспечения условий для социалистического
строительства. В обстановке ожесточенной классовой борьбы,
огромных трудностей, которые переживала тогда наша
страна, правоохранительные органы диктатуры
пролетариата раскрывали контрреволюционные заговоры,
подавляли кулацкие мятежи, обеспечивали последовательное
проведение мероприятий новой экономической политики.
Они стояли на страже общественного порядка, боролись
с детской беспризорностью, осуществляли санитарный
надзор, искореняли спекуляцию, мошенничество,
взяточничество, самогоноварение, пресекали должностные
преступления и бюрократизм. Своей деятельностью органы
охраны революционной законности и правопорядка
способствовали успехам Советской власти в правовом
воспитании населения, формировании норм социалистического
общежития.
Правоохранительные органы являлись неотъемлемой
составной частью государства диктатуры пролетариата.
Их деятельность была направлена на защиту интересов
трудящихся. Они выражали, защищали, проводили в
жизнь волю рабочего класса, осуществляя функцию
подавления остатков эксплуататорских классов. «Чтобы
привести в исполнение эту всеобщую волю,— писали
К. Маркс и Ф. Энгельс,— требуются... принудительные
мероприятия и публичная власть»4.
В условиях, когда, говоря ленинскими словами,
«хватали за горло Советскую власть»5, когда шла борьба не
на жизнь, а на смерть, правоохрнительным органам
приходилось применять жесткие меры против
контрреволюционеров, уголовно-бандитствующих элементов,
спекулянтов, взяточников и других врагов молодого
Советского государства. Однако эти меры не применялись к той
части лиц, которые совершили преступление
неосознанно, под влиянием или по принуждению врагов революции.
4 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 3, с. 399.
5 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 328.
5

Вопросы классовой борьбы, развития советской
демократии и укрепления социалистической законности в
первые годы нэпа в стране широко освещены в трудах
советских историков6. В специальных разделах
многотомных «Истории Коммунистической партии Советского
Союза» и «Истории СССР», работах Э. Б. Генкиной,
И. И. Каторгина, Ю. С. Кукушкина, П. Г. Софинова,
И. Я. Трифонова и других проанализирована
деятельность Коммунистической партии и Советского
государства по созданию советского законодательства, борьбе
с контрреволюцией, совершенствованию
организационной структуры и изменению задач правоохранительных
органов.
Общие работы раскрывают сущность и процесс
становления новой экономической политики. Однако, на
наш взгляд, необходим критический подход к выводам и
обобщениям, содержащимся в некоторых трудах, Так,
нельзя согласиться, например, с утверждением И. И.
Каторгина и В. М. Курицына о том, что к осени 1921 г.
с мятежами и бандитскими налетами в стране было в
основном покончено7. На азиатских окраинах
вооруженная борьба с остатками белогвардейщины и байско-на-
ционалистическими мятежами закончилась на несколько
6 Исторический опыт КПСС в осуществлении новой
экономической политики. М., 1972; История Коммунистической партии
Советского Союза в 6-ти т., т. 4, кн. 1. М., 1970; История СССР. С
древнейших времен до наших дней, в 12-ти т., т. 8. М., 1967; Советская
прокуратура. История и современность. М., 1977; Суд в СССР. М.,
1977; Генкина Э. Б. Переход Советского государства к нэпу (1921 —
1922 гг.). М., 1954; Она же. Ленин В. И.— председатель Совнаркома
и СТО. М., 1960; Она же. Государственная деятельность В. И.
Ленина (1921—1923 гг.). М., 1969; Донков И. П. Антоновщина.
Замыслы и действительность. М., 1977; Каторгин И. И. Исторический опыт
КПСС по осуществлению новой экономической политики (1921—
1925 гг.). М., 1971; Кукушкин Ю. С. Сельские Советы и классовая
борьба в деревне (1921—1932 гг.). М., 1968; Лацис М. И. (Судрабс).
Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. М., 1921;
Мамай Н. П. Коммунистическая партия в борьбе за
идейно-политическое воспитание масс в первые годы нэпа. М., 1954; Поляков Ю. А.
Переход к нэпу и советское крестьянство. М., 1967; Софинов П. Г.
Очерки истории ВЧК- М., 1960; Трифонов И. Я. Классы и классовая
борьба в СССР в начале нэпа (1921—1925 гг.), ч. I. Л., 1964; ч. II.
Л., 1969; и др.
7 См.: Каторгин И. И. Исторический опыт КПСС..., с. 35;
Курицын В. М. Переход к нэпу и революционная законность. М., 1972>
с. 82.
6

лет позднее. Известны опасные для Советской власти
бандитские действия Кайгородова на Алтае (1922 г.),
кулацко-националистический бандитизм и «поход»
генерала Пепеляева в Якутии (1921—1922 гг.) и
последующие там мятежи в 1924—1925 и 1927—1928 гг., кулацко-
меньшевистское восстание в Грузии (1924 г.),
басмаческое движение в Средней Азии (1917—1926 гг.). Чтобы
представить опасность бандитизма, с которым
правоохранительным органам после перехода к нэпу пришлось
вести борьбу, можно сослаться на данные Ф. Э.
Дзержинского. Органами ГПУ в 1924 г. было убито в бою
205 главарей и 2132 рядовых бандита, расстреляно 26
главарей и 869 рядовых, захвачено и арестовано 229
главарей и 8463 рядовых, добровольно сдались 221 главарь
и 2361 рядовой бандит. В ходе операций было захвачено
у бандитов 34 пулемета, 1776 револьверов, 23 308
винтовок и обрезов, 193 бомбы8. О напряженной обстановке
в стране говорит и тот факт, что во второй половине
1922 г. сохранялось военное положение в 9 губерниях и
было введено ВЦИКом и СТО еще в 29 губерниях,
областях, автономных республиках, отдельных районах
страны9. Неоднократно вспыхивали локальные кулацкие
мятежи в период сплошной коллективизации.
Трудно согласиться с характеристикой социально-
политической обстановки в стране в период перехода от
войны к мирному социалистическому строительству,
предложенной В. М. Курицыным, который пытается
оспорить мнение Э. Б. Генкиной о том, что переход к нэпу
неизбежно означал обострение классовой борьбы. В
качестве аргумента он выдвигает тезис о быстрой
ликвидации политического кризиса в стране весной 1921 г. Но во-
первых, политический кризис весны 1921 г. не
характеризует полностью классовую борьбу в рассматриваемый
период, а скорее убеждает в необходимости
решительного поворота от политики военного коммунизма к новой
экономической политике, что вскоре и было сделано.
Во-вторых, классовая борьба в период нэпа не ограни-
8 Тишков А. В. Первый чекист. М., 1968, с. 119—120.
9 ЦГАСА, ф. 4, оп. 3, д. 1830, л. 18. И. Я. Трифонов приводит
данные о том, что военное положение до конца 1922 г. сохранялось
в 36 губерниях, областях и автономных республиках (см.:
Исторический опыт КПСС в осуществлении новой экономической политики.
М., 1972, с. 150).
7

чивалась ликвидацией политического бандитизма, а
включала в себя и борьбу трудящихся с нарождавшейся
буржуазией, остатками партий меньшевиков и эсеров,
саботажниками в государственном аппарате,
уголовными элементами, спекулянтами, взяточниками и т. д. Эта
борьба была чрезвычайно трудной, порой более трудной,
чем с открытыми врагами Советской власти. Не
случайно В. И. Ленин в октябре 1921 г. говорил: «...борьба есть
и будет еще более отчаянная, еще более жестокая, чем
борьба с Колчаком и Деникиным»10.
Особенностям осуществления нэпа в Западной
Сибири посвящена значительная литература. В плане
рассматриваемой нами проблемы общие работы о новой
экономической политике в Сибири имеют то значение,
что в них дается анализ общественно-политической
обстановки в начале 20-х гг., показываются особенности
классовой борьбы в этом обширном регионе страны11.
Так, после ликвидации колчаковщины в Сибири по-
прежнему сохранялась сложная военно-политическая
обстановка. На Дальнем Востоке и вблизи границ
бесчинствовали или были готовы к нападению крупные
контрреволюционные силы из числа японских
интервентов и белогвардейцев. Они подстрекали на активную
борьбу против Советской власти сибирское кулачество,
остатки контрреволюционных партий меньшевиков и
эсеров, пытались сорвать проведение мероприятий,
жизненно важных для молодой Республики Советов,
проводили политику террора против партийных и советских
работников.
Сибири была присуща малочисленность
промышленного пролетариата при относительно высоком удельном
10 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 162.
11 Боженко Л. И. Соотношение классовых групп и классовая
борьба в сибирской деревне (конец 1919—1927 гг.). Томск, 1969;
Гущин Н. Я. Особенности осуществления нэпа в сибирской
деревне.— В кн.: Новая экономическая политика. Вопросы теории и
истории. М., 1974; Демидов В. А. Октябрь и национальный вопрос в
Сибири. 1917—1923 гг. Новосибирск, 1978; Могила Н. Л.
Осуществление новой экономической политики партийными организациями
Сибири в 1921 году.— В кн.: Из истории партийных организаций
Сибири. Новосибирск, 1971; Хенкин Е-. М. Продналог 1921—1922 гг.
и политические настроения сибирского крестьянства.— В кн.:
Общественно-политическая жизнь советской сибирской деревни.
Новосибирск, 1974; и др.
8

весе кулачества, деклассированных контрреволюционных
и уголовных элементов, большом количестве беженцев
из голодных губерний, сравнительно пестром
национальном составе. Все это служило питательной почвой для
повышенной преступности и предопределило введение
чрезвычайного, полноправного органа гражданского и
военного управления — Сибревкома, который обладал
полномочиями центральной Советской власти в Сибири
и имел право вводить здесь военное положение,
применять решительные меры по наведению порядка и даже
видоизменять и дополнять правительственные
распоряжения.
Общирность территории Сибири и неразвитость
средств пропаганды затрудняли своевременную
информацию населения не только о принятии всероссийских
законов, но и о решениях местных властей. Эти
обстоятельства использовали контрреволюционные элементы
для дезинформации рабочих и крестьян,
распространения вредных слухов. Эти условия накладывали
отпечаток на формы и методы деятельности партийных
организаций и советских органов по укреплению
социалистической законности.
Л. И. Боженко, Н. Я. Гущин, Н. Л. Могила и
другие авторы в своих исследованиях отмечают, что Сибирь
относилась к районам с излишками хлеба,
сконцентрированными в основном у кулаков, при том, что
беднейшее и среднее крестьянство и здесь испытывало нужду
в продовольствии и в значительной части жило за счет
внутреннего перераспределения конфискованного у
кулаков хлеба. В процессе введения в Сибири с марта по
август 1921 г. продналога бедняки и середняки постепенно
лишались этого источника существования, а кулаки
временно оказались в выигрыше, так как, имея запасы хлеба,
могли принимать активное участие в товарообмене и в
условиях ограниченных экономических ресурсов
Советского государства лучше других удовлетворяли свои
потребности. Все это обостряло классовую борьбу, приводило
к появлению фактов самочинных расправ,
партизанщины, анархизма. В литературе отмечается и то
обстоятельство, что часть буржуазных специалистов, ставших
служащими советских учреждений, была политически
неблагонадежна. В Сибири это положение усугублялось
тем, что опытных партийных и советских кадров из числа
9

рабочих и крестьян здесь было значительно меньше, чем
в Центральной России, и это создавало дополнительные
трудности с проведением в жизнь советских законов,
осложняло укрепление правоохранительных органов.
Проблема укрепления социалистической законности
в Сибири в первые годы нэпа изучена пока
недостаточно. В довоенные годы деятельность центральных и
местных партийных и советских органов по укреплению
социалистической законности в первые годы нэпа
специально не изучалась. В статьях и брошюрах партийных
и советских работников, воспоминаниях чоновцев и
других участников борьбы с бандитизмом в Сибири12
содержатся некоторые сведения о деятельности партийных
органов и Советов по ликвидации бандитизма, других
правонарушений. Однако в совокупности они не
отражают комплекса мероприятий по установлению основ
социалистической законности. Большинство из них
посвящено выяснению политической обстановки,
разоблачению предательства остатков контрреволюционных
партий, воспроизведению хроники борьбы с отдельными
бандами, судебных процессов над нарушителями
советских законов. В работах этого периода нет анализа таких
важных проблем становления социалистической
законности в Сибири, как правовое воспитание населения,
участие трудящихся масс в борьбе с правонарушениями,
забота об укреплении кадров правоохранительных органов.
12 Байкалов К. К. Разгром банды Кайгородова. Иркутск, : 1932;
Денисов Н. Сибирский бандитизм.— Красная Армия, 1921, № 9;
Корушин Т. Д. Дни революции и советского строительства в Ишим-
ском округе (1917—1926 гг.). Ишим, 1926; Павлуновский И. П.
'Обзор бандитского движения, по Сибири с декабря 1920 по январь
1922 гг. Новониколаевск, 1922; Он же. Сибирский крестьянский
союз.— Сиб. огни, 1922, № 2, с. 124—131; Померанцев П. Западно-
Сибирское восстание 1921 г.— Красная Армия Сибири, 1922, № 2,
с. 37—42; Он же. Красная Армия Сибири на внутреннем фронте
(борьба с восстаниями в тылу за 1920—1922 гг.).— Там же, 1923,
№ 3—4, с. 84—95; Сидоров П. Курганское восстание в январе
1921 г. (по личным воспоминаниям).—Пролетарская революция,
1926, № 6, с. 93—109; Филимонов А. Мелкобуржуазная
контрреволюция при переходе к нэпу.— Исторический журнал, 1938, № 4,
с. 40—52; Хейфец К. Белый бандитизм. Советы без коммунистов.
(История Нарымско-Сургутского бандитизма).— Былое Сибири,
Томск, 1923, № 2, с. 86—91; Ярославский Е. М. По Сибири
(внутреннее обозрение).— Сиб. огни, 1922, № 3, с. 132—145; Он же.
Третья сила. М„ 1932; и др.
10

Научная значимость этих работ снижается тем, что они
написаны без использования документов. В то же время
многие из них, написанные по следам событий их
участниками и современниками, представляют для нас
ценность как источники.
Из работ этого периода наиболее ценны в научном
отношении труды Е. М. Ярославского и И. П. Павлунов-
ского. Видный деятель Коммунистической партии Е. М.
Ярославский уделял большое внимание разоблачению
контрреволюционной деятельности врагов Советской
власти. В статье обзорного характера «По Сибири»
(1922 г.), в других статьях, объединенных в сборнике
«Третья сила» (1932 г.), он дает характеристику ряда
сложных явлений, происходящих в Сибири после
гражданской войны, разоблачает якобы внеклассовый
характер белого бандитизма, дает оценку событиям 1921—
1923 гг. в Якутии, как борьбе Советской власти с
буржуазно-националистическим мятежом и «пепеляевщи-
ной», подвергает критике антиреволюционную
деятельность остатков мелкобуржуазных партий; раскрывает
социальную природу так называемого красного
бандитизма, рассказывает о вредительской пропаганде
духовенства. Автор справедливо подчеркивает, что в борьбе
против Советской власти недобитые элементы из числа
помещиков и буржуазии, видя неизбежный конец,
готовы были опираться на кого угодно, ибо знали, «что эти
„кто угодно4' бессильны к самостоятельному
государственному творчеству, что у власти станут они, бароны
Унгерны, если б только удалось свергнуть Советскую
власть»13.
Ход борьбы с контрреволюцией в Сибири нашел
отражение в работах полномочного представителя ВЧК—
ГПУ—ОГПУ по Сибири И. П. Павлуновского. В его
публикациях сообщаются факты преступной деятельности
различного рода бандитских групп, показана связь
бандитизма с политикой мелкобуржуазных партий,
объединивших свои усилия в борьбе с Советской властью на
территории Сибири, путем создания «Сибирского
крестьянского союза». Опираясь на документы судебного
процесса над главарями этой организации, И. П. Павлу-
новский убедительно показывает, что меньшевики и эсе-
13 Сиб. огни, 1922, № 3, с. 132.
11

ры в первые годы Советской власти окончательно
предали интересы рабочих и крестьян и скатились на позиции
защитников отжившего строя.
В послевоенный период, особенно с середины 50-х гг.,
историки Сибири уделяют значительное внимание
изучению деятельности партийных и советских органов по
укреплению социалистической законности в период
перехода к нэпу. Литературу по этой проблеме тематически
можно разделить на три группы: 1) работы,
характеризующие процесс становления правоохранительных
органов и укрепления правопорядка с момента освобождения
Сибири от колчаковцев до начала осуществления новой
экономической политики; 2) работы, в которых
рассматривается деятельность партийных и советских органов
по совершенствованию структуры и изменению задач
правоохранительных учреждений в соответствии с
потребностями нэпа, а также деятельность
правоохранительных органов по борьбе с контрреволюцией и
уголовной преступностью; 3) работы о деятельности партийных
и советских органов в области агитационно-массовой и
культурно-воспитательной работы, что имеет
непосредственное отношение к правовому воспитанию населения.
Первую группу составляют труды Д. И. Горбунова,
Г. Г. Пензина, Р. Л. Хачатурова, В. И. Шишкина,
Р. С. Штейман и других авторов14. Историографический
анализ работ этих авторов дан В: И. Шишкиным в статье
14 Горбунов Д. И. Организация и структура милиции Иркутской
губернии в первые годы Советской власти (1917—1920 гг.).— В кн.:
Вопросы теории и истории государства и права. Иркутск, 1971; Пен-
зин Г. Г. Борьба партийных организаций Сибири за революционную
законность после разгрома колчаковцев и интервентов.— В кн.: Из
истории партийных и советских организаций Сибири в годы
восстановления народного хозяйства. Новосибирск, 1976; Хачатуров Р. Л,
К вопросу о восстановлении советского судебного аппарата в
Восточной Сибири.— В кн.: Вопросы теории и истории государства и
права, т. 58. Иркутск, 1969; Он же. Создание революционных
трибуналов в городе Иркутске.— В кн.: Вопросы теории и истории
государства и права, т. 45. Иркутск, 1971; Шишкин В. И.
Продовольственная кампания 1920—1921 гг. в Сибири.— В кн.: Проблемы
истории советского общества Сибири, вып. 3. Новосибирск, 1970; Он же.
О социальной природе антисоветских вооруженных выступлений в
сибирской деревне (конец 1919 — начало 1921 г.).— В кн.: Вопросы
истории социально-экономической и культурной жизни. Новосибирск,
1975; Штейман Р. С. Органы юстиции Сибири в 1920 г. Правовые
исследования. Новосибирск, 1971; и др.
12

«Советская историография революционных комитетов
Сибири периода гражданской войны»15. Для нас эти
работы важны тем, что относительная изученность
первоначальных мероприятий партийных и советских
органов по установлению революционной законности после
изгнания с территории Сибири колчаковцев дает
возможность глубже понять взаимосвязь этих процессов в новых
исторических условиях, когда осуществлялся переход от
политики военного коммунизма к новой экономической
политике.
Вторую группу составляют публикации о перестройке
работы правоохранительных органов в соответствии с
задачами нэпа, их борьбе с контрреволюцией и
правонарушениями общественного порядка на территории
Сибири16. Среди них представляет интерес монография
И. А. Абрамекко, в которой наряду с историей
коммунистических формирований — частей особого назначения
Сибири — имеется обширный материал о политической
обстановке в этом районе после гражданской войны,
особенностях борьбы с бандитизмом, о боевых действиях
частей Красной Армии, внутренних войск и
коммунистических отрядов особого назначения по ликвидации
бандитизма. Автор анализирует ряд важнейших партийных
документов, характеризующих руководство укреплением.
15 См.: Вопросы историографии социалистического и
коммунистического строительства в Сибири. Новосибирск, 1977.
16 Абраменко И. А. Коммунистические формирования — части
особого назначения (ЧОН) Западной Сибири (1920—1924 гг.).
Томск, 1973; Богданов М. А. Разгром кайгородовщины. (О борьбе
с контрреволюцией на Горном Алтае 1920—1922 гг.).— Вопросы
истории, 1972, № 7, с. 134—149; Бударин М. Были о чекистах. Омск,.
1976; Заподовникова А. Г. Сибирское крестьянство в ходе борьбы
с кулацкой контрреволюцией в 1920—1922 гг.— В кн.: Советское
крестьянство — активный участник борьбы за социализм и
коммунизм. Барнаул, 1969; Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири?
(1917—1922 гг.). Омск, 1967; Новокрещенова О. Г. Революционная
законность — важное средство осуществления ленинской
продовольственной политики в Сибири (1921—1922 гг.).— В кн.: Труды
кафедры истории КПСС НГУ, вып. 3. Новосибирск, 1969; Она же.
Партийная и советская печать — важное средство внедрения
революционной законности в Сибири (1921—1925 гг.).— В кн.: Вопросы
истории советской Сибири. Новосибирск, 1970; Халецкая А. А.
Экспедиция Ф. Э. Дзержинского в Сибирь (1922 г.). Омск, 1963; Ян-
цен Л. А. Первые партийные ячейки в милиции Сибири (1919—
1922 гг.). — В кн.: Пятьдесят лет СССР и развитие Советского
государства и права. Омск, 1972; и др.
ia

социалистической законности, раскрывает формы и
методы воспитательной работы среди чоновцев, привлекает
некоторые данные об участии ЧОН в правовом
воспитании населения.
Большой вклад в изучение истории милиции в
первые годы нэпа внес П. Ф. Николаев. В его монографии
всесторонне рассматривается история создания и
деятельности милиции Сибири с 1917 по 1922 г. В работе
исследованы основные формы партийно-политической
работы среди сотрудников милиции, подробно освещена
деятельность партии по укреплению
политико-административных органов, партийных организаций
милицейских формирований. П. Ф. Николаев показал
результаты партийного руководства, его влияния на вклад
милиции Сибири в решение важнейших задач Советской
власти по установлению революционного порядка в
стране. Он описывает борьбу милицейских подразделений с
контрреволюцией и уголовной преступностью, их участие
в борьбе за хлеб. Однако автор в ряде случаев допустил
неточности. Так, он утверждает, что «на территории
Сибири уездные чрезвычайные комиссии не создавались,
так как постановлением ВЦИК от 26 января 1919 года в
европейской части Советской России, в целях более
рациональной борьбы с контрреволюцией, они были
упразднены»17. Внимательное изучение архивных документов,
периодической печати Сибири того периода убеждает в
том, что именно в Сибири, Поволжье и других районах,
где особенно острой была борьба с контрреволюцией,
уездные ЧК были созданы и действовали вплоть до
преобразования ВЧК в ГПУ. Недостаточно четко в работе
П. Ф. Николаева дано толкование причин и сущности
«красного бандитизма» в Сибири, который он
представляет как «самочинные расправы с кулаками и
контрреволюционерами» 18.
Интерес вызывает документальная книга М. Е. Буда-
рина о коммунистах и комсомольцах — чекистах Сибири.
Особый интерес представляет описание деятельности
Ф. Э; Дзержинского в начале 1922 г. по вывозу
заготовленного в Сибири хлеба в голодающие районы страны.
17 См.: Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири..., с. 133.
18 Там же, с. 180.
14

Значительное место в истории этого периода занимает
проблема «красного бандитизма»19. Он представлял
собой проявление мелкобуржуазного анархизма, вопросы
борьбы с которым наиболее обстоятельно и объективно
нашли отражение в работах Л. И. Боженко, пришедшего
к выводу о глубоко контрреволюционном характере этого
явления20. Однако в некоторых работах дана явно
неправильная оценка левацко-анархистского действия. Так,
в брошюре А. А. Халецкой утверждается, что в «красном
бандитизме» смешались подлинно революционная
(красная) тенденция с контрреволюционными (бандитскими)
действиями21. Между тем еще Е. М. Ярославский в
статье «Мариинское дело» назвал чудовищным сочетание
слов «красный», «революционный» со словом
«бандитизм»22. И это не случайно. Высокие цели, поставленные
революцией перед трудящимися, несовместимы с
антинародными средствами их достижения.
Вызывает недоумение, что в общем правильная
оценка мелкобуржуазного анархизма, данная О. Г. Но-
вокрещеновой в публикациях, в совершенно
противоположном виде представлена в автореферате ее
кандидатской диссертации, где проводится мысль о том, что
«красный бандитизм» не являлся контрреволюцией и что
партийные организации Сибири эту революционность
разорившихся слоев «успешно использовали в интересах
разрешения коренного вопроса — борьбы с
эксплуататорами, внешней и внутренней контрреволюцией»,
направляя его в «нужное русло»23. Этот тезис не верен по суще-
19 Термин «красный бандитизм» в 1921—1922 гг. широко
употреблялся, в том числе и в официальных документах. Мы согласны с
мнением П. Ф. Николаева, что он не выражает сущности явления и
его нецелесообразно применять в научной литературе (см.:
Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири..., с. 180). Его употребление мы
допускаем лишь в случаях, когда излагаем или цитируем
документы или публикации.
20 См.: Боженко Л. И. Об одной из форм классовой борьбы в
Сибири накануне и в первые годы новой экономической политики.—
В кн.: Вопросы истории Сибири, вып. 4. Томск, 1969.
21 Халецкая А. А. Экспедиция Ф. Э. Дзержинского в Сибирь,
с. 16.
22 Сов. Сибирь, 1922, 7 февр.
23 См.: Новокрещенова О. Г. Борьба партийных организаций'
Сибири за укрепление социалистической законности в деревне в свя*
зи с осуществлением нэпа. Автореф. канд. дис. Новосибирск, 1975,
с. 13.
15'

ству. Партия систематически вела борьбу против
проявлений мелкобуржуазной революционности, анархизма,
«левого» экстремизма. В. И. Ленин считал, что эти
явления очень опасны для революции. Нельзя не видеть,
указывал он, «как близоруко и малодушно анархистское
отчаяние»24.
Попытку показать процесс создания и укрепления
партийных ячеек в милиции Сибири предпринял Л. А. Ян-
цен. Он кратко охарактеризовал особенности и
трудности партийной работы в милиции в период ее
возрождения после изгнания колчаковцев, проследил роль
местных партийных комитетов в укреплении партийного
ядра милиции, обобщил некоторые итоги этой работьи
Однако автор не реализовал свой замысел
последовательно. Претендуя на освещение проблемы с 1919 по
1922 г., он приводит итоговые данные лишь на март
1921 г. Если учесть, что число коммунистов в милиции
в связи с частыми тогда реорганизациями, а также
читкой партии менялось, то для показа эффективности
проведенной работы количественный анализ должен быть
дополнен качественным (лишь тогда в определенной
степени можно судить о действенности партийного
влияния на работу милиции).
Две небольшие статьи — К. Алгазина и И. X.
Мариной посвящены становлению прокурорского надзора в
Сибири25. Статья К. Алгазина представляет собой лишь
тезисы, в которых сжато характеризуются процесс
возникновения и основные направления деятельности
сибирской прокуратуры. И. X. Мариной эти вопросы
рассматриваются несколько подробнее. Привлекая архивные
данные, она освещает организационные мероприятия по ,
созданию и укреплению прокурорских органов, приводит
данные об итогах работы управления сибирской и
губернских прокуратур, отмечает большую заботу Сиббю-
ро ЦК РКП (б), Сибревкома и местных Советов об
укреплении новых органов охраны социалистической
законности.
24 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 3.
25 Алгазин К. Становление прокуратуры в Сибири.— Соц.
законность, 1967, № 8, с. 21; Марина И. X. Становление прокурорского
надзора за расследованием преступлений в Сибири.— В кн.:
Пятьдесят лет СССР и развитие Советского государства и права, Омск,
1972.
16

Вопросы правового воспитания населения в первые
годы нэпа затрагиваются Ю. Г. Марченко, А. С.
Московским, Р. В. Рыбкиной, В."Л. Соскиным и другими26. Ими,
в частности, раскрываются содержание, формы,
методы и средства агитационно-пропагандистской и
культурно-массовой работы среди трудящихся; рассматриваются
проблемы формирования новой социалистической
культуры. Поскольку культурный уровень населения связан
с его правосознанием, то повышение культурности
B. И. Ленин считал важнейшим условием укрепления
социалистической законности27. Анализ работ,
посвященных культурному строительству в Сибири начала
20-х гг., дан в статьях В. Л. Соскина, О. Б. Войцеховской,
C. Б. Калинского и А. Л. Романенко, А. Л. Посадского,
Ю. Г. Марченко, А. Н. Соскиной28. Наиболее
обстоятельно вопросы развития культуры в Сибири периода
перехода к нэпу изложены в монографии В. Л. Соскина29.
Для нас.особый интерес в его книге представляют
материалы об организации культурного шефства города над
деревней, идейно-политического просвещения
коммунистов и всех трудящихся. Это одна из немногих
монографий, в которых предпринята успешная попытка выделить
правовую пропаганду как самостоятельное направление
агитационно-пропагандистской работы.
Анализируя работы по культурному строительству в
Сибири, следует отметить отсутствие среди специалистов
единого мнения о роли массовых кампаний как метода
агитационно-пропагандистской работы. Ю. Г. Марченко
подвергает критике точку зрения И. С. Куликовой о том,
что уже при переходе к нэпу массовые кампании усту-
26 Баннова Р. Г. Изба-читальня — центр
политико-воспитательной работы в деревне (1922—1925 гг.).— В кн.: Из истории Западной
Сибири, вып. 1. Новосибирск, 1961; Боженко Л. И.
Культурно-просветительная работа в Сибири (1921—1925 гг.). Томск, 1967;
Марченко Ю. Г. Очерки истории культурного развития рабочих Сибири.
Новосибирск, 1977; Московский А. С. Рост культурно-технического
уровня рабочих Сибири (1920—1937 гг.). Новосибирск, 1979; Рывки-
на Р. В. Партийное просвещение в сибирской партийной
организации (1921—1923 гг.).— В кн.: Деятельность Сиббюро ЦК РКП (б) и
Спбревкома в 1919—1925 гг. Новосибирск, 1960; и др.
27 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 201.
28 См.: Историография культуры и интеллигенции советской
Сибири. Новосибирск, 1978.
29 Соскин В. Л. Культурная жизнь Сибири в первые годы нэпа
(1921—1923 гг.). Новосибирск, 1971.
17

пали место планомерной воспитательной работе. Он
считает, что в 1920—1928 гг. кампания была основным
методом агитационно-пропагандистской работы30.. Мы
солидарны с мнением В. Л. Соскина, считающего, что
кампании и после гражданской войны оставались
типичной формой работы, хотя «все шире внедрялись
кружковые методы, индивидуальное просвещение и т. п.»31. Эта
точка зрения, во-первых, выражает динамизм форм и
методов агитационно-пропагандистской работы,
во-вторых, учитывает новую конкретно-историческую
обстановку в стране.
Думается, в годы гражданской войны метод
агитации населения путем проведения кампаний преобладал,
что было обусловлено чрезвычайным характером
возникавших задач. По мере укрепления экономического и
политического положения страны, задач чрезвычайного
характера становилось все меньше и кампании, хотя и
оставались типичными методами
агитационно-пропагандистской работы, не носили уже чрезвычайного
характера, а проводились в рамках планомерной и
систематической работы. Постепенно в воспитательной работе с
населением повышалась роль лекций, бесед, докладов,
индивидуальных собеседований, политсудов, живой
газеты и т. п. Кстати, эта мысль ясно подчеркивается в
отчете агитационно-пропагандистского отдела ЦК партии
(за март 1922—март 1923 г.): «...массовая ударная
агитация,— говорится в нем,— начала терять свое
первенствующее значение, явно уступила свое место задачам
компросвещения. Одновременно наметился переход от
массовой агитации к массовой пропаганде»82.
Таким образом, наиболее разработанными аспектами
интересующей нас проблемы можно назвать общий
анализ политической обстановки в Сибири в первые годы
нэпа; мероприятия по укреплению милиции, ее борьба
с политическим бандитизмом и уголовной преступностью;
вопросы правовой пропаганды, особенно разъяснение
населению Сибири исторических решений X съезда РКП (б)
и декретов ВЦИК о замене продразверстки продналогом.
30 Марченко Ю. Г. Очерки истории культурного развития
рабочих Сибири, с. 28.
31 Соскин В. Л. Культурная жизнь Сибири в первые годы
нэпа..., с. 136.
32 ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 60, д. 415, л. 1.
18

Однако проблема укрепления социалистической
законности в Сибири в первые годы нэпа комплексно еще
не исследована. В научных трудах лишь в самом первом
приближении рассмотрены такие важные вопросы, как
забота партии об укреплении правоохранительных
органов и повышении эффективности их работы; привлечение
широкой общественности к укреплению законности;
воспитание у населения уважения к новому праву. В прямой
постановке не рассматривались вопросы усиления
партийного руководства сибирскими органами ВЧК—ГПУ,
судами и прокуратурой, работа партийных и советских
органов по повышению правовой культуры населения;
борьба с детской беспризорностью и преступностью. Все
это и предопределило задачи и содержание данной
работы, в которой ставится задача воспроизведения цельной
картины деятельности партийных и советских органов
Сибири по укреплению социалистической законности в
период крутого поворота в жизни молодой Советской
Республики — первые годы нэпа. На наш взгляд,
решение этой общей задачи требует: 1) анализа деятельности
партийных организаций и Советов Сибири по
укреплению правоохранительных органов; 2) рассмотрения
проблемы правового воспитания населения; 3) показа роли
общественности в борьбе за укрепление
социалистической законности и правопорядка; 4) освещения борьбы
против нарушителей социалистического правопорядка —
остатков организованных сил контрреволюции и
уголовных преступников.
Выбранный нами хронологический период (1921 —
1923 гг.) представляет собой сравнительно
самостоятельный этап в становлении .и развитии социалистической
законности. Первая дата — 1921 г.— начало перехода к
нэпу, перевода страны на мирные условия жизни. Успех
этого процесса во многом зависел от установления
прочных основ социалистической законности.
Коммунистическая партия и Советское правительство, местные
партийные и советские органы Сибири должны были принять
срочные и действенные меры по решительной
ликвидации остатков организованных сил сибирской
контрреволюции, усилить борьбу с уголовной преступностью,
организовать планомерное правовое воспитание населения,
привести в соответствие с Конституцией и новыми
задачами действовавшее законодательство, а также органи-
19

зационную структуру, формы и методы работы
правоохранительных органов — основного инструмента
Советского государства по претворению законодательных актов
в жизнь. В основе своей данные задачи применительно к
Сибири были решены к концу 1923 г., что дает нам
основание этот год считать этапным в укреплении
социалистической законности.
Географические рамки работы охватывают всю
территорию Сибири, подведомственную в то время Сибрев-
кому. Основной фактический материал взят по
Алтайской, Енисейской, Иркутской, Новониколаевской, Омской
и Томской губерниям. Материалы по территориям,
населенным национальными меньшинствами, использованы
лишь частично. Это объясняется тем, что процесс
укрепления социалистической законности в этих районах имел
ряд принципиальных особеннностей, поэтому требует
специального исследования.
Методологической основой данного исследования
явились произведения К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И.
Ленина, в которых всесторонне обоснована историческая
миссия диктатуры пролетариата, ее задачи по подавлению
свергнутой буржуазии, удесятеряющей «свои атаки на
социализм в международном масштабе»33.
Труды В. И. Ленина являются также одним из
важнейших источников по данной проблеме. Его
классические работы, доклады на съездах партии и съездах
Советов, письма, телеграммы, служебные записки,
относящиеся к 1921 —1923 гг., раскрывают сущность и основные
направления новой экономической политики,
характеризуют сложность, важность исторического момента,
который переживала наша страна в первые мирные годы
Советской власти. Они служат ярким примером высокой
требовательности к кадрам, внимания и уважения к
людям труда и страстной ненависти к классовым врдгам.
В. И. Ленин показал связь между действиями
белогвардейцев и интервентов, разработал методы борьбы с
ними в зависимости от политической обстановки. В. И.
Ленину принадлежит историческая заслуга в создании и
развитии советского права, раскрытии сущности и
значения социалистической законности, а также в
разработке принципов ее обеспечения в условиях нового строя.
Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 10.
20 г

Важнейшим источником по данной теме являются
материалы X—XII съездов РКП (б); X—XII партийных
конференций, пленумов ЦК партии, а также постановления
и циркулярные письма ЦК РКП (б). Эти документы,
кроме вопросов общепартийной работы, содержат
конкретные указания по всемерному развитию советской
демократии, укреплению социалистической законности,
определяют формы и методы правового воспитания населения,
раскрывают требования к государственному аппарату,
стилю, методам работы.
Содержание и особенности деятельности сибирских
партийных организаций и Советов по укреплению
социалистической законности нашли некоторое отражение в
опубликованных документах и материалах партийных и
государственных архивов34.
Конкретный материал по совершенствованию
структуры и улучшению деятельности правоохранительных
органов содержится в решениях съездов Советов
РСФСР, постановлениях Совнаркома и СТО РСФСР,
материалах сессий ВЦИК 1920—1923 гг., большинство
из которых опубликовано в сборниках узаконений и
периодической печати.
Важным источником являются работы видных
деятелей партии и государства: Ф. Э. Дзержинского, М. И.
Калинина, Н. В. Крыленко, Д. И. Курского, П. И. Стучки и
других35, помогающие изучить методы работы
правоохранительных органов, тактику борьбы с
контрреволюцией, уголовной преступностью, ощутить огромное
напряжение, с которым приходилось работать сотрудникам
ЧК, работникам милиции, суда и прокуратуры.
34 Алтай в восстановительный период. Сб. документов.
Барнаул, 1960; Иркутская партийная организация в восстановительный
период (1920—1926 гг.). Документы и материалы. Иркутск, 1960;
Культурное строительство в Сибири (1917—1941 гг.). Сб.
документов. Новосибирск, 1979; Сибревком (август 1919 — декабрь 1925).
Сб. документов и материалов. Новосибирск, 1959; Спасенные
революцией. Борьба с беспризорностью в Иркутской губернии и
округе (1920—1931 гг.). [Сб. документов]. Иркутск, 1977.
35 См.: Дзержинский Ф. Э. Избр. произв., т. 1. М., 1967;
Калинин М. И. Вопросы советского строительства (1919—1946 гг.). М.,
1958; Он же. О социалистической законности. М., 1958; Курский
Д. И. Избр. статьи и речи. М., 1958; Крыленко Н. В. Органы
судоустройства СССР и союзных республик. М., 1927; Стучка П. И.
Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права.
Рига, 1964; и др.
21

За последние 20 лет изданы сборники документов и
материалов, позволяющие охарактеризовать деятельность
правоохранительных органов в первые годы нэпа36. В них
отражена политическая жизнь страны после
гражданской войны, содержатся данные по расстановке классовых
сил в первые послевоенные годы, показана специфика
деятельности ВЧК, милиции и прокуратуры как важнейших
органов диктатуры пролетариата. Многие документы этих
сборников свидетельствуют об огромном внимании,
которое партия уделяла укреплению партийных
организаций правоохранительных органов, совершенствованию
партийно-политической, культурно-массовой работы,
подготовке кадров, совершенствованию стиля и методов их
работы. Определенным препятствием в изучении данной
темы является отсутствие специальных сборников
документов по истории и деятельности народных судов и
революционных трибуналов.
Вопросам укрепления социалистической законности в
Сибири много внимания уделяла центральная и местная
периодическая печать, из которой нами извлечен
значительный фактический материал. Видное место в
материалах газет и журналов первых лет нэпа правомерно
принадлежало пропаганде новых законов, их выполнению в
процессе проведения первых продналоговых кампаний.
«Беднота», «Известия ВЦИК», «Правда», «Советская
Сибирь», губернские и уездные газеты, «Еженедельник
Советской юстиции», «Советское право», «Известия ЦК
РКП (б)», «Жизнь Сибири», «Известия Сиббюро ЦК
РКП (б)», многочисленные «Известия» и «Бюллетени»
губкомов РКП (б) и губисполкомов сибирских губерний
систематически публиковали материалы о преступности
в стране и регионе, укреплении правоохранительных
органов и их деятельности по предупреждению и
пресечению правонарушений, раскрывали положительный опыт
работы политорганов и партийных ячеек правоохрани-
36 Из истории войск ВЧК и пограничной охраны. Документы и
материалы. 1917—1921. М, 1958; Из истории ВЧК. 1917—1921. Сб.
документов. М., 1958; Внутренние войска Советской Республики.
1917—1922 гг. Документы и материалы. М., 1972; Внутренние войска
в годы мирного социалистического строительства. 1922—1941 гг.
Документы и материалы. М., 1977; Советская прокуратура. Сб.
важнейших документов. М., 1972; В. И. Ленин и ВЧК- Сб. документов
(1917—1922 гг.). М., 1975.
22

тельных учреждений и критиковали недостатки в их
деятельности, бичевали взяточничество, спекуляцию,
самогоноварение и другие пережитки, доставшиеся молодой
Советской Республике в наследство от капитализма.
Материалы периодической печати не всегда в одинаковой
степени достоверны, требуют дополнительной проверки,
сопоставления с другими источниками, но польза от них
несомненна.
Большая часть источников, использованных при
написании данной работы, почерпнута из фондов
центральных и местных архивов. Так, в ЦПА ИМП нами
просмотрен фонд ЦК РКП (б), где сосредоточены протоколы
партийных конференций, пленумов и заседаний президиумов
местных партийных организаций, указания ЦК РКП (б)
Сибирскому бюро ЦК, отчеты и доклады о работе губко-
мов партии и их отделов, их переписка с ЦК партии,
письма секретарей Сиббюро ЦК РКП (б) и губкомов
партии в адрес секретарей ЦК РКП (б) и т. п. В этих
документах содержатся ценные сведения о руководстве
партии деятельностью правоохранительных органов
Сибири по укреплению социалистической законности в
первые годы нэпа. Они ярко свидетельствуют о том, что,
осуществляя переход от войны к мирному социалистическому
строительству, партия придавала первостепенное
значение укреплению кадров правоохранительных
учреждений, правовому воспитанию населения, борьбе с
фактами нарушений социалистической законности и
правопорядка.
Богатый фактический материал по теме имеется в
ЦГАОР СССР, особенно в фонде Народного
комиссариата внутренних дел РСФСР. Здесь хранятся
постановления центральных органов государственной власти, акты
обследования правоохранительных учреждений,
ведомственные приказы, статистические и аналитические обзоры
и сводки о работе милиции, суда, прокуратуры и других
правоохранительных органов. Эти документы позволяют
более или менее полно охарактеризовать содержание
работы правоохранительных учреждений, успехи и
трудности, которые им пришлось преодолеть в процессе своего
становления и развития. На основании статистических
сведений из материалов фонда удалось определить
некоторые итоговые показатели деятельности милиции по
укреплению социалистической законности.
23.

Ценные сведения о внутренних войсках и милиции
Сибири, организации политического и специального
воспитания воинов и милиционеров, а также политическом
положении и борьбе с бандитизмом в Сибири извлечены
из фондов Управления делами Революционного военного
совета Республики, Политического управления при
Революционном военном совете Республики и Штаба
войск Сибири в Центральном государственном архиве
Советской Армии (ЦГАСА). Среди
многочисленных документов этих фондов особый интерес
представили Отчет о деятельности Народного
комиссариата по военным и морским делам за 1922 г., где
имеются разделы о войсках ГПУ и конвойной
страже, доклад начальника сибирской милиции в
Реввоенсовет войск Сибири, отчет о
партийно-политической работе в частях войск ГПУ Сибири за 1923 г.
Автор ознакомился с документами, захваченными при
разгроме банды Кайгородова, и частично использовал
их в работе, считая, что они убедительно
свидетельствуют об авантюристическом, антинародном характере
бандитизма, его вдохновителей и организаторов — остатков
партии меньшевиков <и эсеров.
Материалы фондов Народного комиссариата Рабоче-
крестьянской инспекции и Народного комиссариата
юстиции, хранящиеся в ЦГА РСФСР, дают сведения о кадрах
сибирских правоохранительных учреждений, истории
воссоздания и деятельности губернских отделов юстиции
Сибири.
Часть используемого материала выявлена в
партийных архивах Иркутской, Новосибирской, Омской,
Томской областей, Алтайского и Красноярского краев. В
документах партийных архивов (протоколы Сибирских и
губернских партийных конференций, заседаний Сиббюро
ЦК РКП (б), пленумов и президиумов губкомов,
совещаний руководящих партийных работников и партийных
собраний) имеются не только сведения о работе
правоохранительных органов Сибири, но и содержится
определенный анализ их деятельности. Партийные
документы явились основным источником данных о партийном
руководстве правоохранительной деятельностью
советских органов, борьбе коммунистических формирований—
ЧОН с бандитизмом, о содержании и итогах проделанной
24

в первые годы нэпа работы по разъяснению населению
Сибири новых законодательных актов.
В государственных архивах Сибири (Иркутском,
Новосибирском, Омском и Томском областных, Алтайском
и Красноярском краевых) почерпнут основной
фактический материал по исследуемой проблеме. В фондах
отделов Сибревкома и губисполкомов, которые ведали
правоохранительной деятельностью, отложилось много
документов, свидетельствующих о напряженной работе
советских органов по укреплению законности и правопорядка
в Сибири. Особую ценность представляет фонд
Сибревкома (ГАНО), где собраны протоколы заседаний
президиума и пленумов Сибревкома, подготовительные
материалы к ним, протоколы заседаний президиумов и
пленумов губисполкомов и уисполкомов, доклады, справки,
отчеты, переписка по вопросам борьбы с нарушениями
правопорядка, информационные сообщения об
экономическом и политическом состоянии губерний Сибири и
другие материалы. В этом фонде встречаются и
некоторые документы обобщающего характера, что в известной
мере облегчает исследование проблемы в масштабах
всей Сибири. Трудность работы с документами состоит в
том, что большинство из них фрагментарны как по
содержанию освещаемой проблемы, так и с точки зрения
полноты собранных в них статистических данных.

Глава I
ОРГАНИЗАЦИЯ И УКРЕПЛЕНИЕ
ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ
СИБИРИ
1. СОЗДАНИЕ И СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ
ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ.
РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ КАДРОВ
В результате победоносного завершения Великой
Октябрьской социалистической революции рабочий класс
России взял власть в свои руки. К весне 1918 г.
Советская власть установилась на всей территории Сибири.
Взятие власти Советами сопровождалось сломом старой
государственной машины и созданием нового аппарата
власти и управления.
Новое законодательство предусматривало
формирование при Советах пролетарских органов правосудия, а
также органов, которые могли бы обеспечить
административные функции государства, выполнение правовых
актов, защитить население от происков контрреволюции,
предоставить юридические гарантии трудящимся.
В Сибири к лету 1918 г. была создана стройная
система органов юстиции, возглавляемая Комиссариатом
юстиции Сибири, который работал под руководством НКЮ
РСФСР и ЦИК Советов Сибири. Ему подчинялись
комиссариаты юстиции исполкомов Советов Западной и
Восточной Сибири. Отделы юстиции имелись в составе
губернских, городских и уездных Советов. Органы
юстиции создавали и возглавляли работу губернских
(городских) революционных трибуналов, городских, окружных,
участковых, уездных народных судов, городских съездов
народных судей. Для производства следствия
повсеместно учреждались следственные комиссии, а для
осуществления защиты и обвинения — коллегии правозаступников
и обвинителей. В 1918 г. в Сибири начали возникать
также военные суды.
26

В каждой губернии строительство учреждений
советской юстиции имело некоторые особенности. Эти
учреждения возникали иногда до выхода общих декретов
Советского правительства, имели различные названия,
создавались разновременно — от декабря 1917 г. (Омск)
до марта 1918 г. (Иркутск и Томск). Эти особенности
объяснялись удаленностью Сибири от центра,
трудностями налаживания связей, отсутствием оперативной
информации о принятых декретах, своеобразием политической
обстановки в различных районах.
Вместе с органами правосудия в Сибири создавался
новый административный аппарат охраны
революционного порядка и законности. Вначале эти функции
выполняли военно-революционные комитеты, которые имелись
во всех городах. Однако по мере их ликвидации в связи
с передачей власти Советам начинается формирование
военно-революционных штабов, органов новой милиции,
губернских органов и летучих отрядов ВЧК. В Омске,
Томске, Красноярске, Иркутске до начала 1918 г.
действовали губернские народные комиссариаты, функции
которых во многом были схожи с задачами,
выполнявшимися органами ВРК1. Первая губернская Чрезвычайная
комиссия возникла в Омке в марте 1918 г. Ей был придан
вооруженный отряд из 400 чел.2 Енисейский губисполком
утвердил состав ЧК 2 апреля 1918 г.3.
В марте—апреле 1918 г. чрезвычайные комиссии по
борьбе с контрреволюцией и спекуляцией были созданы
во всех городах Сибири. Всесибирскую чрезвычайную
комиссию возглавил член Центросибири большевик И. С.
Постоловский4. Чекистский аппарат в уездах
формировался медленнее и к началу гражданской войны не везде
был создан.
Сибирская милиция начала создаваться сразу после
установления Советской власти в городах. Ее основу
составляла рабочая милиция, возникшая после
Февральской революции 1917 г. Однако эти формирования нахо-
1 Пензин Г. Г. Деятельность партийных организаций Сибири по
установлению и укреплению революционной законности в 1917—
1920 гг. Канд. дис. Новосибирск, 1973, с. 61.
2 Бударин M. E. Были о чекистах. Омск, 1976, с. 24.
3 Очерки истории Красноярской партийной организации, ч. I.
Красноярск, 1967, с. 304.
4 История Сибири в 5-ти т., т. 4. Л., 1968, с. 68.
27

дились под контролем органов Временного
правительства, чиновники которого принимали все меры, чтобы
вооруженная милицейская масса стала опорой буржуазии.
В этих условиях большевики стремились оказать свое
влияние на милицию, добивались «уничтожения всех
родов прежней полиции и замены ее контролируемой
народом милицией»5.
Огромная работа, проведенная партийными
организациями Сибири в период перехода от
буржуазно-демократической революции к революции социалистической,
привела к тому, что после победы Октября абсолютное
большинство милиционеров, особенно рядовых, встало на
сторону Советской власти. Уже в первые месяцы после
победы Октября милиция сыграла важную роль в
упрочении Советской власти в Сибири, обеспечении
выполнения хозяйственных задач, охране революционного
порядка, борьбе с контрреволюцией и уголовной
преступностью.
Таким образом, до лета 1918 г. в Сибири, как и в
других районах страны, под руководством ЦК РКП (б),
местных партийных организаций и Советов была
проделана большая, сложная работа по созданию новых
правоохранительных органов. Важную роль в их
организации и становлении сыграли представители центральных
наркоматов, а также отделы управления Советов
(исполкомов), деятельность которых направлял
Комиссариат советского управления Центросибири под
председательством Ф. М. Лыткина.
Летом 1918 г. советское строительство в Сибири было
прер&ано белочешским мятежом. Началась гражданская
война. Революционные завоевания трудящихся
повсеместно были ликвидированы. В первую очередь
уничтожались Советы и их органы защиты революционного
порядка.
Однако народ, познавший, радость жизни без
эксплуататоров, не мог мириться с потерей своих завоеваний.
Он поднялся на борьбу за освобождение Сибири от
интервентов и белогвардейцев. Огромную роль в этой
борьбе сыграло партизанское движение. Отряды и
целые армии партизан успешно боролись против врагов
5 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и
пленумов ЦК. 8 изд., т. 1. М., 1970, с. 470.
28

Советской власти. Еще до прихода Красной Армии им
удалось освободить значительные районы Сибири и
восстановить на этих территориях Советскую власть. Вновь
воссоздавалась та система правоохранительных органов,
которая начала складываться в Сибири после Великой
Октябрьской социалистической революции.
Государственное строительство в Сибири после
освобождения ее от интервентов и белогвардейцев вплоть до
начала 1921 г. по своей сущности представляло переход
от. доконституционных форм управления к созданию
советских органов, в основном соответствовавших
Конституции РСФСР 1918 г. Вместе с тем это строительство
имело некоторые особенности. Оно осуществлялось под
руководством чрезвычайных органов Советской
власти— ревкомов, созданных в Сибири ввиду сложности
ее политического положения и отдаленности от центра.
Ревкомы сыграли важную роль в ликвидации
последствий колчаковщины, собирании и воспитании кадров
советских работников, упрочении исполнительного
аппарата советских учреждений. В течение августа 1920 —
января 1921 г. они были расформированы и заменены
Советами.
Таким образом, местные органы власти и управления
Сибири (исключая Сибревком, который продолжал свою
деятельность до декабря 1925 г.) ко времени перехода
страны на рельсы новой экономической политики стали
соответствовать политической системе Советского
государства, определенной Конституцией РСФСР.
В организационной структуре ревкомов и Советов
Сибири важное место занимали правоохранительные
органы. Такие отделы ревкомов и Советов, как
управления, военные, чрезвычайных комиссий,
продовольственные и юстиции, были предметом пристального внимания
партийных организаций, поскольку от их
работоспособности зависела прочность позиций Советской власти
в Сибири.
Посте освобождения Сибири от колчаковцев ЦК
РКП (б), Всероссийская чрезвычайная комиссия,
местные партийные и советские органы уделили огромное
внимание формированию полномочного
представительства ВЧК по Сибири, губотделов ЧК и уездных
чрезвычайных комиссий. Кадры для сибирских чрезвычайных
комиссий подбирались из числа работников Особого отде-
29

ла Восточного фронта, а также из числа коммунистов,
посланных на этот ответственный участок работы
местными партийными организациями. По предложению
Ф. Э. Дзержинского полномочное представительство
ВЧК по Сибири возглавил И. П. Павлуновский,
работавший до этого заместителем начальника исооого отдела
ВЧК6. Губернские отделы ЧК возглавили: Омский —
П. В. Гузаков, Томский — М. Д. Берман, Иркутский —
С. Г. Чудновский, Семипалатинский — В. Ф. Тиунов,
Енисейский — Р. К. Лепсис (вначале был назначен В. И.
Вильгрубе, однако с работой не справился). Все они
имели опыт борьбы с контрреволюцией, были хорошими
организаторами советской работы.
Несмотря на имевшееся к рассматриваемому периоду
постановление ВЦИК «Об упразднении уездных
чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией,
спекуляцией и преступлениями по должности» (опубликовано
3 января 1919 г.)7, в Сибири, как и в других районах
страны, где продолжала оставаться сложная
политическая обстановка, при уездных управлениях милиции
были созданы уездные ЧК, которые летом и осенью 1920 г.
были реорганизованы в политические бюро и выделены
как самостоятельные органы губЧК в уезде.
Одновременно с уездными ЧК создаются отделения районных
транспортных (железнодорожных и водных)
чрезвычайных комиссий (ОРТЧК).
Составной частью чрезвычайных комиссий были
войска ВЧК, предназначавшиеся для обеспечения ВЧК
вооруженной силой. По решению I Всероссийской
конференции чрезвычайных комиссий (11 —14 июля 1918 г.) для
6 Г. Г. Пензин полагает, что И. П. Павлуновский до назначения
полномочным представителем ВЧК в Сибири работал начальником
Особого отдела Восточного фронта (см.: Пензин Г. Г. Деятельность
партийных организаций Сибири по подбору и расстановке кадров
правоохранительных органов (конец 1919—1920 гг.).— В кн.: КПСС
в борьбе за осуществление ленинского плана построения социализма.
Новосибирск, 1977, с. 28). В действительности И. П. Павлуновский
в 1918 г. был направлен на Восточный фронт в качестве начальника
Особого отдела 5-й армии, но после освобождения Уфы был,
назначен председателем Уфимской губЧК. В 1919 г. работал заместителем
начальника Особого отдела ВЧК, затем направлен для работы в
Сибирь (см.: В. И. Ленин и ВЧК. Сб документов (1917—1922 гг). М.,
1975, с. 322^-323, 625).
7 Из истории ВЧК. 1917—1921 гг. Сб. документов. М., 1958,
с. 243—244.
30

защиты Советской власти от внутренних врагов был
создан Особый корпус войск ВЧК в составе 35 батальонов8.
Одновременно в стране создавались войска
вспомогательного назначения, обслуживавшие различные
ведомства. По предложению Ф. Э. Дзержинского Совет
обороны с 1 июня 1919 г. подчинил все войска
вспомогательного назначения (за исключением войск
железнодорожной и пограничной охраны) Народному
комиссариату внутренних дел через штаб войск ВЧК, который
одновременно был переименован в Штаб войск
внутренней охраны (ВОХР) 9. Централизация войск
вспомогательного назначения была завершена в сентябре 1920 г.
Образовалась единая система войск внутренней службы
(ВНУС) при НКВД РСФСР.
После окончания гражданской войны
Коммунистическая партия и Советское правительство произвели
значительное сокращение вооруженных сил и усилили
централизацию в их руководстве. СТО 19 января 1921 г.
принял решение передать войска- ВНУС в распоряжение
военного ведомства. Исключение составляли части и
отряды бывших войск ВНУС, обслуживавшие
чрезвычайные комиссии, отряды особых отделов ВЧК, войска по
охране границ, железнодорожная, водная милиция. Эти
формирования были сведены в особый вид войск—
войска ВЧК. Во всех отношениях они были подчинены
Всероссийской чрезвычайной комиссии. При войсках ВЧК
было оставлено управление железнодорожной и водной
милиции. 29 января 1921 г. Ф. Э. Дзержинский утвердил
Положение о войсках ВЧК Республики и назначил В. С.
Корнева командующим этими войсками10. Задачи войск
заключались в обслуживании местных чрезвычайных
комиссий, особых отделов войсковых частей военного
ведомства и особых отделов по охране границ п.
На территории Сибири внутренние войска начали
создаваться по мере освобождения ее от белогвардейцев и
интервентов. Кадры для этих войсковых формирований,
как правило, готовились в прифронтовых районах.
Начальник войск Республики К. М. Волобуев 14 июля
8 Из истории войск ВЧК и пограничной охраны. Документы и
материалы. 1917—1921. М., 1958, с. 6.
9 Там же, с. 68—69.
J° В. И. Ленин и ВЧК..., с. 429.
11 Из истории войск ВЧК и пограничной охраны..., с. 298.
31

1919 г. отдал приказ о создании Восточного сектора
войск ВОХР на территории Пермской,
Екатеринбургской, Уфимской и Оренбургской губерний 12. Начальнику
сектора И. X. Аргиру 5 сентября 1919 г. было
предписано «для закрепления занятой частями Красной Армии
территории... немедленно приступить к формированию
в нижеследующих пунктах: гг. Ирбите, Туринске,
Тюмени, Камышлове, Ялуторовске, Шадринске, Кургане,
Троицке, Верхнеуральске, Орске — по одной роте
пехоты и в г. Челябинске — одного отдельного стрелкового
батальона» 13. В последующем созданные роты должны
были быть сведены в батальоны. Девятого сентября
создается Управление Восточного сектора войск ВОХР и
отдается распоряжение приступить к формированию
отдельных стрелковых бригад войск внутренней охраны 14.
Резервы для формирования новых бригад войск
готовились заранее, из них на освобожденной от врага
территории создавались части и подразделения ВОХР, которые
вслед за Красной Армией продвигались в Сибирь, брали
под свой контроль тыловые города и сельские районы 15.
К концу 1919 г. значительная часть территории
Сибири была освобождена от врага. В связи с этим был
создан Западно-Сибирский сектор войск ВОХР, на который
возлагались задачи охраны порядка в тылу Восточного
фронта, железных дорог, водных путей, борьбы с
контрреволюционными мятежами, помощи Народному
комиссариату продовольствия в обеспечении выполнения
продразверстки, обеспечении охраны общественного порядка.
Начальником штаба сектора назначили члена партии
с 1918 г., активного участника первой мировой и
гражданской войн Н. И. Фомина. Он также временно
исполнял обязанности начальника сектора 16. К апрелю 1920 г.
в секторе насчитывалось 3983 военнослужащих,
абсолютное большинство которых — 2282 человека
—занималось обслуживанием чрезвычайных комиссий, 379
человек участвовали в подавлении восстаний, 1062 человека
12 Внутренние войска Советской Республики. 1917—1922 гг.
Документы и материалы. М., 1972, с. 119.
13 Там же, с. 127.
14 Там же, с. 128.
15 Там же, с. 129.
16 Там же, с. 138—139.
32

были заняты заготовками продовольствия и 200 человек
охраняли железнодорожные пути сообщения 17.
Жизненно важное значение для восстановления и
упрочения Советской власти, утверждения основ
революционной законности в Сибири имело возрождение на ее
территории органов юстиции, а также судебно-следствен-
ного аппарата. Эту работу возглавил отдел юстиции
Сибревкома (Сибюст), который начал формироваться
еще. в августе 1919 г. в Москве. Фактически он
функционировал с 5 сентября 1920 г.18 Для организации работы
Сибюста и органов юстиции на местах ЦК РКП (б)
направил вначале Ф. С. Бондарь-Диброва, а затем видного
советского юриста А. Г. Гойхбарга.
Первый период работы Сибюста, продолжавшийся
до сентября — октября 1920 г., характеризовался тем,
что его аппарат из-за отсутствия квалифицированных
кадров сформирован не был. В штатах отдела состояли
8 инструкторов и канцелярия, фактически работало 4—5
инструкторов. Как отмечал А. Г. Гойхбарг, такими
силами невозможно было обслужить всю Сибирь, поэтому
влияние, отдела распространялось в основном на Омскую
и соседние с ней губернии. Туда чаще выезжали
инструкторы, и там они нередко оставались для работы в
качестве заведующих губюстами (Семипалатинская,
Томская губернии)19.
Большую работу партийные и советские органы
провели пр формированию губернских и уездных органов
юстиции, а также судебно-следственной системы Сибири.
В губерниях создавались отделы юстиции губревксщов,
а затем губисполкомов, которые возглавили коммунисты:
Омский —И. Д. Панафидин (ноябрь — декабрь 1919 г.),
затем М. А. Готлиб, Томский — А. М. Зильберман
(январь — апрель 1920 г.), Алтайский — А. М. Шалаев,
Красноярский — В. И. Локуциевский, Иркутский — С. Я-
Наркевич и т. д.20. При уездных исполкомах постепенно
сложились юридические бюро.
17 Внутренние войска Советской Республики. 1917—1922 гг.
Документы и материалы. М., 1972, с. 165.
18 Сов. Сибирь, 1921, 5 окт.
19 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 420, л. 2.
20 Пензин Г. Г. Деятельность партийных организаций Сибири...»
с. 24—25.
33

По мере их создания органы юстиции на практике
осуществляли работу ревкомов и Советов по
формированию установленной законом судебно-следственной
системы Сибири и ее руководству. К лету 1920 г. повсеместно
были созданы участки народных судов, народных
следователей и губернские Советы народных судей.
Наряду с народными судами судебно-следственную
деятельность на территории Сибири вели чрезвычайные
органы —революционные трибуналы и органы ВЧК. При
Сибревкоме работало отделение Верховного трибунала
ВЦИК РСФСР. Для рассмотрения особо важных дел,
имеющих общегосударственное значение, при
Сибревкоме функционировал также Чрезвычайный Сибирский
революционный трибунал в составе его председателя и
двух членов. Во всех губернских городах к середине
марта 1920 г. ревкомами и съездами Советов были
образованы губернские революционные трибуналы.
Таким образом, в Сибири за короткий срок органы
юстиции были в основном приведены в соответствие с
общей системой Советского государства. Они взяли на
себя большую часть работы по укреплению
социалистической законности и обеспечению правопорядка, которую,
как отмечал М. И. Калинин на IV съезде работников
юстиции в 1922 г., в первые моменты революции
выполняла непосредственно вооруженная сила, а затем
чрезвычайные органы21.
Известный период восстановления после изгнания
Колчака с территории Сибири прошла и советская
милиция. Этот процесс осуществлялся под непосредственным
руководством партийных и советских органов, особенно
отдела управления Сибревкома, отделов управления
губернских, уездных ревкомов, а затем исполкомов
Советов, в составе которых были образованы управления
советской рабоче-крестьянской милиции.
Создание милиции Сибири имело большое значение
для укрепления правопорядка, оказания помощи
Красной Армии, войскам ВОХР — ВНУС, чрезвычайным
комиссиям. Тем не менее к началу нэпа в организационном,
и особенно в качественном отношении, она не отвечала
предъявляемым требованиям. Организационная
структура милиции была недостаточно совершенной, а матери-
21 Беднота, 1922, 1 февр.
34

альное положение милиционеров — чрезвычайно
тяжелым, ее кадровый состав в большинстве —
малограмотным, засоренным случайными элементами. Все это в
последующем потребовало значительных усилий пс
дальнейшему укреплению милиции Сибири.
Победоносное завершение гражданской войны,
разгром Красной Армией основных сил интервентов и
внутренней контрреволюции значительно упрочили
международное положение молодой Советской Республики.
Разработанная В. И. Лениным, утвержденная на X съезде
РКП (б) и повсеместно внедрявшаяся в жизнь новая
экономическая политика постепенно позволила также
несколько стабилизировать внутриполитическую
обстановку в стране. Однако относительная стабилизация
внутреннего и внешнего положения молодой Советской
Республики вовсе не означала ослабления классовой
борьбы. Наступление капиталистов продолжалось. Они
вынуждены были лишь менять тактику борьбы против
советского строя, переходить от методов прямой
военной интервенции к методам экономического и
дипломатического давления, организации и поддержки
контрреволюционных мятежей внутри Советского государства.
Эти обстоятельства требовали всемерного укрепления,
демократизации и совершенствования форм и методов
работы правоохранительных органов. Необходимо было
усилить партийное влияние на эти органы, помочь
организовать их работу по-новому.
В период гражданской войны в ответ на белый
террор. Советская власть вынуждена была применять
красный террор. Этим объясняется наделение
чрезвычайными полномочиями ВЧК, революционных трибуналов,
органов милиции. После отказа империалистов от
прямых военных действий и подавления в значительной
степени внутренней контрреволюции назрела
необходимость правомерной и тщательно контролируемой работы
правоохранительных учреждений. Советские органы,
переходя на мирные условия работы, должны были
отвечать перед законом в точно установленном и известном
всему населению порядке. Они должны были твердо
встать на защиту интересов трудящихся, обеспечивая,
однако, развитие в известных пределах частной
собственности.
В соответствии с новыми задачами совершенствуется
35

структура, изменяются функции и характер деятельности
правоохранительных органов. В годы гражданской
войны ВЧК сосредоточила в своих руках функции разведки,
следствия и суда по всем вопросам. После войны
необходимость такой концентрации власти отпала. Появилась
возможность передать судебные функции в ведение
других органов, а основное внимание ВЧК обратить на
вопросы политического характера, прежде всего на
обеспечение государственной безопасности.
В соответствии с решениями IX съезда Советов,
декретом ВЦИК от 6 февраля 1922 г. ВЧК была упразднена
и на ее основе создано Государственное политическое
управление (ГПУ) при НКВД РСФСР. Вместо органов
ВЧК на местах, в том числе и в Сибири, были
образованы политические отделы при губисполкомах, имевшие
своих уполномоченных в уездах. На ГПУ и его органы
на местах возлагались следующие задачи: подавление
открытых контрреволюционных выступлений; борьба с
контрреволюционными преступлениями, шпионажем,
бандитизмом; политическая охрана границ; борьба с
контрабандой; охрана железнодорожных и водных
путей сообщения; охрана революционного порядка в
соответствии со специальными поручениями Президиума
ЦИК или СНК.
В связи с преобразованием ВЧК в ГПУ и
ограничением сферы деятельности последнего в основном функцией
обеспечения политической безопасности страны главная
тяжесть задач борьбы с преступностью и укрепления
социалистической законности ложилась на органы суда,
милицию и прокуратуру.
В новых условиях встал вопрос о реформе всей
судебной системы в целях установления единого народного
суда и повышения роли судебных учреждений в борьбе
с правонарушениями. В этой связи партия и Советское
правительство приняли комплекс мер по
совершенствованию работы суда. В ходе их осуществления было
значительно сокращено число революционных трибуналов,
а оставшиеся декретом ВЦИК от 23 июня 1921 г.
сводились в одну систему, возглавляемую трибуналом при
ВЦИК22. Реформа народных судов, начавшаяся в 1922 г.,
преследовала цель положить конец развившейся за вре-
22 СУ РСФСР, 1921, № 51, статья 294.
36

мя резолюции пестроте судебных учреждений. В
принятом ВЦИК И ноября 1922 г. «Положении о
судоустройстве РСФСР» устанавливалась единая система судебных
учреждений: народный суд (он действовал в пределах
уездного или городского района), губернский суд и
Верховный суд РСФСР.
Таким образом, в результате реформы судов в конце
1922 г. в стране сложились две системы судебных
органов: общие суды, состоящие из народных судов и
внешнего судебного контроля в лице Народного комиссариата
юстиции, и революционные трибуналы, подчиняющиеся
Верховному революционному трибуналу при ВЦИК23.
В губерниях Сибири судебная система была приведена в
соответствие с общей системой судебных учреждений в
стране. Новая судебная система была более
демократичной, расширяла возможности привлечения трудящихся
к деятельности судов посредством выборности судей и
. участия в судебных заседаниях народных заседателей.
Она надежно обеспечивала защиту завоеваний
революции, интересы государства рабочих и крестьян, права
трудящихся и их объединений.
Важным фактором укрепления социалистической
законности явилось создание в 1922 г. советской
прокуратуры. Она была призвана обеспечить внедрение единой
законности на территории всей страны, повысить
контроль и ответственность населения, государственных
органов и должностных лиц за выполнением законов, других
правовых актов.
Срок введения прокуратур был назначен на 1 августа
1922 г. Фактически в Сибири они начали создаваться с
первых чисел сентября (только Иркутская начала
работать с 1 августа) 2'\ Губернские прокуратуры
создавались в составе трех подотделов: общего надзора за
законностью и наблюдения за местами заключения; по
организации обвинения и надзора за органами следствия
и дознания; секретариата.
В связи с созданием прокуратуры 26 июля 1922 г.
Народный комиссариат юстиции издал циркуляр о
порядке упразднения губернских отделов юстиции25. На
23 Суд в СССР. М-, 1977, с. 75.
24 ГАНО, ф. 20, оп. 3, д. 1, л. 5.
25 Советская прокуратура. История и современность. М., 1977,
с. 47.
37

основании этого циркуляра в первых числах сентября
1922 г. все губернские отделы и уездные бюро юстиции в
Сибири были ликвидированы, их обязанности переданы
частью прокуратуре, частью совнарсудам, а
освободившиеся кадры направлены для укрепления
правоохранительных учреждений.
В связи с активизацией работы народных судов,
требованием большей революционной законности в
деятельности всех советских органов, повышением
гарантий прав и свобод личности в условиях мирного времени,
а также учитывая, что 68,1% населения страны было
неграмотным26 и затруднялось в самостоятельном
толковании законов, в 1922 г. встал вопрос об организации на
новых началах советской адвокатуры. (До 1922 г.
защиту в суде выполняли на общественных началах все
граждане, способные выполнять эту обязанность, по спискам
исполнительных комитетов местных Советов рабочих,
крестьянских и красноармейских депутатов.) Третья
сессия ЦИК РСФСР (май 1922 г.) приняла Положение
об адвокатуре, которое предусматривало утверждение
коллегий защитников при губернских отделах юстиции27.
Организация коллегий адвокатов активизировала
пропаганду среди населения правовых знаний и
привлекла к защите прав граждан в суде квалифицированных
юридических работников. Так, из 32 членов
коллегии защитников, утвержденных Новониколаевским губ-
исполкомом в начале 1923 г., 15 работали ранее в
юридических органах, 10 из них имели высшее юридическое
образование28.
Окончание гражданской войны и введение нэпа
сказалось на деятельности органов советской милиции.
Новая обстановка в стране обусловила изменение задач
и перестройку организационной структуры и службы
милиции: отпали военные функции милиции и, наоборот,
значительно усилились ее функции по обеспечению
революционного порядка и законности, охране народного
достояния, борьбе с преступностью.
В рассматриваемый период совершенствовалась
организационная структура и сибирской милиции, при этом
26 Данные взяты из таблицы (см.: Ленин В. И. Поли. собр. соч.,
т. 45, с. 363).
27 СУ РСФСР, 1922, № 36, статья 425.
28 ГАНО, ф. 878, оп. 2, д. 20, л. 4.
38

основной упор был сделан на укрепление ее губернских
и уездных органов. Сиббюро ЦК РКП(б) 2 мая 1922 г.
рассмотрело постановление состоявшегося накануне
совещания заведующих отделами управления губиеполко-
мов Сибири о расформировании управления Сибмили-
ции и предложило Сибревкому провести это
постановление в жизнь. Сибревком 5 мая своим решением
упразднил Сибирское управление милиции29. Для руководства
милицией Сибири в мае 1922 г. были созданы инспекции
милиции и уголовного розыска с общим штатом
инспекторов 10 чел.30 Однако инспекции не смогли оказать
существенного влияния на работу губернских милиций и в
ноябре 1922 г. были упразднены31. Руководство
губернскими милициями и уголовными розысками в Сибири,
как и в других районах страны, стало полностью
осуществляться Главным управлением милиции и отделами
управления соответствующих исполкомов Советов.
Состоявшийся в апреле 1923 г. XII съезд РКП (б)
принял важное решение по вопросам дальнейшего
совершенствования, удешевления государственного
аппарата, укрепления его связей с трудящимися массами.
Решения съезда легли в основу реорганизации НКВД, в
том числе его ведущего аппарата — милиции. Органы
НКВД были освобождены от функций по руководству
Советами, что обусловило изменения в их структуре.
В августе 1923 г. вместо Главного управления милиции
создается Центральное административное управление
(ЦАУ) НКВД РСФСР в составе четырех отделов:
административного, милиции, уголовного розыска и
канцелярии. Начальник ЦАУ являлся одновременно
начальником милиции Республики. На местах были созданы
административные управления (в областях, губерниях,
краях) и административные отделы (в городах, округах,
уездах и районах). В соответствии с новой системой были
перестроены и органы милиции Сибири.
Таким образом, в первые годы нэпа партия провела
огромную работу по организационной перестройке,
определению новых задач, приведению форм и методов
деятельности правоохранительных органов в соответствие с
новыми условиями жизни Советского государства. За ко-
» ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 31, л. 23; ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 776, л. 15.
30 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 14, л. 11—12.
31 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 31, л. 231.
39

роткое время были созданы правоохранительные органы
несравненно более демократичные, чем в годы войны,
тесно связанные с трудящимися, защищавшие их права
и свободы, обеспечивавшие гарантии законности и
правопорядка, позволявшие на практике осуществлять
диктатуру пролетариата, укреплять ее политическую
основу— союз рабочего класса и крестьянства.
В 1921 —1923 гг. правоохранительные органы Сибири
по организационной структуре, характеру выполняемых
задач значительно приблизились к общей структуре и
задачам этих учреждений в целом по стране. Вместе с
тем сложность социально-экономической и политической
обстановки в этом регионе, усиление политического и
уголовного бандитизма вынуждали Сиббюро ЦК
РКП (б), Сибревком, губкомы партии и губисполкомы
сохранять в ряде случаев чрезвычайные
правоохранительные органы или временно наделять
конституционные учреждения (ГПУ, ревтрибуналы) чрезвычайными
полномочиями.
Успех работы правоохранительных органов Сибири
во многом зависел от подбора, расстановки,
политического воспитания кадров. «Политика ведется через
людей...», поэтому,— говорил В. И, Ленин,— «гвоздь
положения — в людях»32.
Задача качественного улучшения государственного
аппарата, в частности правоохранительных органов,
была чрезвычайно сложной. После гражданской войны в
их работе имелись серьезные недостатки и
бюрократические извращения. «...В нашем аппарате,—отмечал
В. И. Ленин,— много несовершенства, безобразия,
потому что в него много проникло бюрократизма.*.»'33.
Советские учреждения, в том числе правоохранительные, были
засорены буржуазными элементами, которые порождали
волокиту, бюрократизм, мелкобуржуазный
революционизм и другие чуждые новому строю явления.
Сибирские органы ВЧК—ГПУ, милиции, судов к
тому же ощущали острую нехватку кадров. В июне
1921 г. в милиции Сибири было неукомплектовано 25,1%
должностей командного и рядового состава34, к августу
32 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 45, с. ПО, 123.
33 Там же, т. 42, с. 363.
34 ЦГАСА, ф. 16, оп. 1, д. 24, л. 22.
40

1922 г. некомплект сократился до 20% 35, однако он все
же оставался на 3,5% выше, чем в среднем по стране50.
В уголовном розыске Сибири на 1 августа 1922 г. не
было замещено 16% штатных должностей37. Даже в
губернских правоохранительных учреждениях дефицит
кадров был значительным. Так, некомплект штатов по
Алтайским губернским правоохранительным
учреждениям из 1 января 1921 г. составил: по губотделу
управления — 28%, губотделу юстиции — 68% 38.
Имевшиеся кадры в большинстве своем не отвечали
возросшим требованиям. В правоохранительные органы
Сибири нередко приходили случайные люди, искавшие
место, где можно получить освобождение от
чрезвычайных' налогов. Они, как правило, приносили мало пользы
и долго на одном месте не засиживались. Выходцы из
крестьян часто с наступлением весенне-полевых работ
уходили из органов. Некоторых работников, особенно в
милиции и органах юстиции, не устраивало их матери*
альное положение.
Весьма серьезной была проблема
повышения/деловой квалификации имевшихся кадров. Работники
губернских и уездных чрезвычайных комиссий, милиции и
судов, как правило, не имели специальной подготовки и
практического опыта работы в органах. В Омской
губернии в апреле 1921 г. при общей потребности только
по консультационному отделению в 85 юристах со
специальным образованием имелось 1039. Учреждения
уголовных розысков Сибири в 1922 г., по докладам
губернских отделов РКИ, были крайне бедны подготовленными
кадрами. Лишь Томский, отчасти Омский и
Новониколаевский губрозыски имели небольшое число лиц,
технически подготовленных для борьбы с преступностью.
Томский отдел РКИ в своем докладе, в частности, отмечал:
«Скудностью получаемого содержания объясняется
низкий процент специалистов в составе технических
работников. В общем штат губрозыска количественно доста-
35 Ульданов М. О милиции Сибири.— Жизнь Сибири, 1922, № 2,
с. 170.
36 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 1, л. 1 (данные без Украины,
Туркестана и Азербайджана).
37 ГАНО, ф. 20, оп. 1, д; 21, л. 1 об.
38 Бюл. Алтайского стат. бюро, 1921, № 6, с. 30:
39 Сов. Сибирь, 1921, 28 апр.
41

точен, но слаб качественно, что не могло не отразиться
на его работе»40. Это отчасти объясняет как случаи
нарушений сотрудниками губрозыска социалистической
законности, так и рецидивы принятия
неквалифицированных решений.
Учитывая важность роли правоохранительных
органов в осуществлении на практике начал новой
экономической политики, партийные и советские органы Сибири
в период перехода к нэпу проделали огромную работу
по укомплектованию штатов, улучшению качественного
состава работников ВЧК — ГПУ, милиции, суда и
прокуратуры. В. И. Ленин указывал, что строить социализм
предстоит «...не из фантастического и не из специально
нами созданного человеческого материала, а из того,
который оставлен нам в наследство капитализмом. Это
очень „трудно", слов нет, но всякий иной подход к
задаче так не серьезен, что о нем не стоит и говорить»41.
Ленинское положение в полной мере относится к
формированию правоохранительных органов Сибири.
Партия, ее ЦК и Советское правительство приняли
все меры, чтобы в короткий срок обеспечить решение
этой важной задачи. Вся работа по укреплению кадров
правоохранительных органов на местах строилась на
основе указаний В. И. Ленина и директив ЦК РКП (б),
которые в 1921—1923 гг. неоднократно требовали от губ-
комов и губиоюлкомов укрепления ВЧК—ГПУ,
милиции, судов, прокуратуры.
Коммунистическая партия на практике показывала,
как надо подбирать кадры органов, стоящих на страже
революционной законности. Она направляла для
руководства центральными правоохранительными
учреждениями своих лучших представителей, выдающихся
политических деятелей и умелых организаторов масс. В
первые годы нэпа во главе НКВД и ВЧК — ГПУ стоял
пламенный рыцарь революции Ф. Э. Дзержинский.
Народным комиссаром юстиции и первым прокурором
Республики был видный большевик Д. И. Курский. Большой
вклад в укрепление правоохранительных органов в
рассматриваемый период внесли также В. А. Аванесов,
А. Г. Белобородое, И. И. Батраков, И. Ф. Владимирский,
40 ГАНО, ф. 20, оп. 1, д. 21, л. 1—2 об.
41 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 33.
42

В. С. Корнев, Н. В. Крыленко, В. Р. Менжинский,
Я. X. Петере, А. И. Свидерский, П. И. Стучка, И. С. Унш-
лихт и другие.
В. И. Ленин постоянно и непосредсавенно занимался
юридической деятельностью. «Юрист по образованию, он
сохранил глубочайший интерес к этому делу»42,— писал
о нем А. В. Луначарский. Будучи гениальным
теоретиком, Ленин в то же время был непревзойденным
практиком государственного строительства. Его деятельность
имела решающее значение для разработки новой
экономической политики, ее законодательного закреплений и
претворения в жизнь. Он занимался подбором и
расстановкой кадров, определил принципы их выдвижения,
внимательно следил за работой правоохранительных
учреждений, своевременно поправлял ошибки руководителей,
заботился о них, строго спрашивал за порученный
участок работы.
Выполняя указания ЦК партии, СиббюроЦКРКП(б),
губкомы и укомы партии постоянно держали в поле
зрения вопросы комплектования правоохранительных
органов кадрами. На заседаниях президиумов губкомов
партии утверждались составы коллегий губЧК, командный
и политический состав милиции, руководящие работники
органов суда, ревтрибуналов, прокуратуры. Только в
1923 г. к вопросам подбора и утверждения кадров для
работы в правоохранительных органах Томский губком
РКП (б) обращался 18 раз, а Алтайский—21 раз43. При
этом партийные органы внимательно, строго отбирали
для руководящей работы в правоохранительных органах
преданных делу революции людей, способных
обеспечить проведение законов Советского государства в
жизнь.
Так, И. П. Павлуновского, полномочного
представителя ВЧК по Сибири, члена партии с 1905 г., активного
участника трех революций, борьбы против интервентов и
белогвардейцев, Сиббюро ЦК РКП (б) характеризовало
так: «В политической обстановке ориентируется легко и
быстро. Марксистская подготовка достаточная.
Выдержан и устойчив. В отношении парторганов дисцйплини-
42 Луначарский А. В. Ленин как ученый и публицист. М., 1924,
с. 17.
43 Подсчитано нами по протоколам заседаний Томского и
Алтайского губкомов РКП (б). — ПАНО, ф. 1.
43

рован. Энергичен и настойчив. С точки зрения
коммунистической этики безупречен»44. И. П. Павлуновскому
принадлежит большая заслуга в борьбе с заговорами и
мятежами, политическим бандитизмом, уголовной
преступностью на территории Сибири, а также по заготовке
и вывозу хлеба.
Большой вклад в становление советских органов
юстиции Сибири внес С. В. Александровский. Он получил
высшее юридическое образование в Петербургском-
университете, до революции служил присяжным
поверенным в Томске; в период Февральской революции встал
на сторону народа, был выборным прокурором Томского
окружного суда. При захвате Томска белочехами (1
июля 1918 г.) С. В. Александровский за работу с
большевиками и организацию в 1918 г. народного суда был
заключен в тюрьму, а после освобождения города Красной
Армией в январе 1920 г. назначен заведующим отделом
юстиции Томского губисполкома и председателем
Томского губернского революционного трибунала. Еще через
год, уже будучи членом РКП (б), Александровский
заведует отделом юстиции Сибревкома, а затем становится
первым прокурором Сибири45.
В ноябре 1922 г. Сиббюро ЦК РКП (б) направило на
должность начальника Новониколаевской губернской
милиции П. П. Бивейниса. Он был кадровым армейским
командиром, в период войны командовал батальоном, в
послевоенное время получил опыт партийной работы на
постах секретаря уездного комитета партии и
помощника начальника Новониколаевской губернской милиции
по политчасти. Обладая высокими
морально-политическими качествами и организаторскими способностями,
П. П. Бивейнис с честью справился с поручением партии.
За короткий срок он сумел значительно укрепить
дисциплину в милиции, обеспечить ее материально, наладить
обучение милиционеров, что позволило милиции
Новониколаевской губернии успешно справляться с
возложенными задачами.
Сотни посланцев партии возглавляли тогда
сибирские областные, губернские и уездные
правоохранительные органы. Среди них П. Г. Алимов, Б. А. Бак, П. П.
44 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 34, л. 217.
45 ГАНО, ф. 467, оп. 1, д. 115, л. 27—28.
44

Верщинин, Б. M. Гурович, M. Ю. Дзелтынь, А. А. Звез-
дов, М. В. Кожевников, И. С. Кондурушкин, В. М.
Косарев, В. В. Мокеев, С. Г. Пилипенко, Д. Павловский,
А. А. Палкин, И. И. Цитович, С. Г. Чудновский и другие.
Предметом постоянной заботы сибирских партийных
и советских органов было улучшение качественного
состава кадров правоохранительных органов путем
пополнения их за счет призыва молодежи, передачи
подлежащего сокращению личного состава из Красной Армии в
милицию и войска ВЧК — ГПУ, направления в органы
рабочих от станка, членов РКП (б) по мобилизациям и
добровольному найму. Характерно, что мобилизации для
пополнения и укрепления правоохранительных органов
проводились как первоочередные. ЦК партии особое
внимание уделял укреплению коммунистами советских
органов отдаленных районов страны, где кадры были слабее,
а внутриполитическая обстановка сложнее. Эта задача
решалась путем мобилизации и переброски части
коммунистов из центра страны. Первым опытом в этом
отношении была мобилизация 500 членов партии
40-тысячной Московской партийной организации в 1921 г.
В 1922 г. XI съезд партии обязал ЦК в двухмесячный
срок провести переброску не менее 1000 коммунистов из
центральных учреждений в отдаленные районы страны с
целью укрепления местных партийных органов46.
Многие из прибывших на места коммунистов и
рабочих направлялись в правоохранительные органы. Так, на
основании решения Сиббюро от 21 апреля 1921 г. из
числа работников, направленных в Сибирь ЦК партии,
были откомандированы в Сибмилицию—Г. П. Высокое,
в ГПУ—В. П. Мартынов, Г. Н. Мазов, И. Ф. Обшаров,
Г. Ф. Дорофеев^7. Значительная часть из 5 тыс, рабочих,
посланных в Сибирь в начале 1921 г.
военно-продовольственным бюро при ВЦСПС на продработу, влилась в
войска внутренней службы Республики (ВНУС) и
милицию48 В войска ВЧК—ГПУ Сибири в январе-феврале
1922 г. было направлено 170 членов РКП(б) из числа
мобилизованных для укрепления партийных организа-
*9 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и
пленумов ЦК, 8-е изд., т. 2. М., 1970, с. 345.
<7 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 31, л. 75.
48 Изв. ВЦИК, 1921, 20 февр.
45

ций Красной Армии49. С сентября 1921 по февраль
1922 т. из 130 коммунистов, прибывших из центра,
Новониколаевский губком партии направил в губернский
отдел юстиции 14 чел., в губЧК— 16 чел.50
Основным источником пополнения и обновления
кадров правоохранительных органов были местные силы.
Сибирские партийные организации в течение 1921—
1923 гг. провели несколько мобилизаций коммунистов и
беспартийных в ВЧК — ГПУ, милицию, прокуратуру,
органы юстиции. Нередко план мобилизации выполнить
не удавалось, что являлось следствием общей нехватки
кадров в Сибири, большими запросами других важных
советских и хозяйственных органов, а также нежеланием
ряда участников войны заниматься будничной работой.
Секретарь Алтайского губкома партии А. В. Перимов
писал: «Если сейчас кликнуть клич на фронт, то у нас
будут тысячи партийных добровольцев, которые пойдут
и погибнут за Советскую власть, но пригласите
ответственных партийных работников спуститься в уезд или
волость для длительной мелкой черной работы, и вы
найдете очень мало охотников. От эпохи военного
коммунизма у многих осталось презрение к будням и житейским
мелочам»51. Тем не менее руководящие работники Сиб-
бюро ЦК РКП (б) постоянно обращали внимание на
необходимость притока сил для укрепления
правоохранительных органов. В начале 1922 г. Е. М. Ярославский
писал: «...Этим людям (сотрудникам милиции.— Я. /С.)
пришлось и приходится нести чрезвычайно важные
обязанности. Если сейчас надо особенно большое внимание
уделить Красной Армии, то не меньшее внимание
уделить надо милиции, иначе, конечно, трудно будет
обеспечить стойкий, доброкачественный состав ее»52. Секретарь
Сиббюро ЦК РКП (б) И. И. Ходоровский отмечал, что
необходимо «обратить исключительное внимание на
органы юстиции, как проводников начал революционной
законности». «Парторганизациям,— указывал он
далее,— необходимо озаботиться тщательным подбором
судебных работников для деревни в целях поднятия в
49 ЦГАСА, ф. 16, оп. 1, д. 24, л. 115.
50 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 799, л. 10.
51 Перимов А. От обороны к наступлению.— Изв. Сиббюро ЦК
РКП (б), 1922, № 51—52, с. 20.
52 Сов. Сибирь, 1921, 7 февр.
46

Глазах крестьянства авторитета суда, а через него и
Советской власти вообще»53.
Сиббюро ЦК РКП(б) и Сибревком, губернские и
уездные парткомы и исполкомы Советов неоднократно
занимались изучением положения дел с кадрами
правоохранительных органов, заслушивали доклады
соответствующих руководителей, принимали по результатам
этой работы конкретные решения. Так, 2 ноября 1921 г.
Сибревком принял развернутое постановление об
укреплении милиции, которым начальнику Сибмилиции
предлагалось принять меры для пополнения рядов милиции
служащими путем добровольного найма, в месячный
срок пересмотреть ее состав, удалив тех, кто не отвечает
предъявляемым требованиям; всем губисполкомам
предписывалось прекратить отзывы или переводы
сотрудников милиции на другие участки работы,
предусмотреть меры по усилению централизации
руководства милицией, повышению уровня военной подготовки
милиционеров, улучшению их материального
положения54. Сиббюро ЦК РКП (б), рассмотев 31 октября
1922 г. вопрос «О кампании по укреплению милиции»,
главное внимание предположил уделить укреплению
кадров55. Состоявшаяся в сентябре 1922 г. V
Омская губпартконференция в связи с предстоящей
кампанией сбора продналога обратила особое
внимание на усиление работы отделов управления, органов
милиции и юстиции и предложила президиуму губкома
«мобилизовать вполне ответственных товарищей в
качестве руководителей сессий совнарсуда и ревтрибунала»56.
Томский губком РКП (б) в августе 1923 г. признал
необходимым пополнить аппарат губсуда коммунистами и
предложил укомам партии обратить внимание на
качественный подбор народных заседателей57. Подобные
примеры легко продолжить58.
В большинстве случаев принимаемые решения
выполнялись. Алтайский губком РКП (б) только за июнь-
август 1922 г. послал для работы в милицию 19, губерн-
53 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 31, л. 149.
54 Сов. Сибирь, 1921, 6 ноября.
55 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 31, л. 227.
56 Итоги пятой Омской губпартконференции. Омск, 1922, с. 26.
57 ПАТО, ф. 1, оп. 1, д. 132, л. 85 об.
58 См., например: ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 279, л. 38.
47

ский отдел юстиции 8, губрозыск 4, ГПУ 12 и губернский
ревтрибунал 5 членов РКП (б)59. Иркутский губком с
апреля по сентябрь 1921 г. направил в
правоохранительные органы 34 коммуниста. С марта по сентябрь 1922 г.
этим же губкомом было откомандировано для работы в
милицию 78 коммунистов60. Томский губком во втором
полугодии 1921 г. мобилизовал 25 членов партии для
работы в ЧК61, Барнаульский уком партии с марта по
август 1923 г. послал для работы в милицию 37
коммунистов 62.
Важным источником привлечения новых сил в
милицию была Красная Армия, численность которой в связи
с окончанием гражданской войны значительно
сокращалась. Только в сентябре — ноябре 1921 г. сибирская
милиция пополнилась 6 тыс. красноармейцев, которые в
последующем составили ее костяк63. К концу 1921 г.
65,9% состава сибирской милиции прошли школу
армейской службы в качестве красных командиров и
рядовых64.
Основной состав милиции комплектовался в
соответствии с «Положением о милиции», утвержденным 8 июня
1920 г., которое в течение 1921—1923 гг.
корректировалось ВЦИКом и НКВД в зависимости от конкретной
обстановки65. Согласно этим правилам все, состоящие на
службе милиции, считались мобилизованными, а вновь
поступающие обязаны были прослужить не менее двух
лет. К ним предъявлялись повышенные требования: они
должны были иметь общее образование и политическое
развитие не менее чем в объеме трудовой школы первой
ступени, пользоваться избирательным правом, как
правило, отслужить в армии, быть годными по состоянию
здоровья.
В связи с повышением требовательности к кадрам
милиции из ее рядов решительно изгонялись чуждые
элементы. Этому способствовали проводившиеся в
59 Коммунар (Барнаул), 1922, № 8, с. 18—19.
60 Коммунист (Иркутск), 1921, № 10—11, с. 41; 1922, №9, с. 42.
61 Красная Звезда (Томск), 1922, № 7—8, с. 23.
62 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 660, л. 92 об.
63 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 493, л. 133 об.
64 ЦГАСА, ф. 16, оп. 1, д. 24, л. 22.
65 Власть Советов, 1920, № 8, с. 11—16; Там же, 1922, Я* 3,
с. 63; ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 3, л. 140.
48

'21 — 1923 гг. кампании по чистке милиции. Совет труда
и обороны 24 августа 1921 г. принял постановление,
которым обяза^ Главное управление милиции Республики
проверить численный и качественный состав милиции до
15 ноября, однако в связи с очередным сокращением
штатов милиции срок проверки был отодвинут на 15
декабря 1921 г.66 В августе 1921 г. Ленин подписал
циркулярную телеграмму, которой Главное управление
милиции, партийные и советские органы на местах
обязывались организовать проведение проверки состояния
милиции с одновременным набором новых штатов, при
этом предписывалось добиться сокращения численности
милиции и более рационального ее использования67.
Вторая чистка была начата в ноябре 1922 г. Она
проводилась на основании решения и под руководством
ЦК РКП (б). Оргбюро ЦК создало Центральную
комиссию по пересмотру личного состава милиции.
Секретарем ее был назначен начальник политсекрегариата
Управления милиции Республики И. И. Батраков68.
Губернские и уездные комитеты партии внимательно
подошли к проведению этой кампании. Были созданы
губернские и уездные проверочные комиссии, в которые
вошли представители партийных, советских и
профсоюзных органов и организаций. Например, в комиссию под
руководством представителя отдела управления губ-
исполкома Б. А. Бака, назначенную приказом
Иркутского губисполком/а от 10 августа 1922 г., вошли
заместитель начальника губотдела ГПУ Никифоров,
представитель губкома РКП (б) Диев и другие. В уездах, как
правило, в состав комиссии входили заведующий
отделом управления уисполкома, представитель укома
РКП (б) и уполномоченный ГПУ69.
Работа комиссий проходила при широкой гласности,
активном участии всех членов партии, рабочих и
крестьян. В приказе Новониколаевского губисполкома от
11 января 1923 г. подчеркивалось, что «комиссии могут
успешно справиться со своей задачей лишь при условии
полной поддержки и активной помощи им со стороны
66 Власть Советов, 1922, № 1—2, с. 52; ЦГАОР, ф. 393, оп. 37,
д. 2, л. 20, 32.
67 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 535, л. 24.
68 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 13, л. 308.
69 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 891, л. 33.
49

рабочих и крестьян, на страже интересов которых
должна стоять милиция»70. Проверялись все должностные
лица милиции, причем всем желающим обеспечивалась
возможность высказывать свое мнение о проверяемом.
Так, комиссия, созданная в ходе второй чистки милиции
Новониколаевской губернии, определила такой порядок
своей работы, при котором уполномоченные созывали
коммунистическую ячейку при районе71 и выясняли на
этом собрании нравственные и деловые качества
милиционера, учитывая материалы ГПУ, а также заявления
от организаций и граждан72.
Одновременно с проверкой кадров органы
прокуратуры принимали меры по обеспечению милиции и
уголовного розыска специальной литературой, устраивали с
сотрудниками милиции индивидуальные собеседования,
организовывали краткосрочные курсы по повышению их
квалификации73.
В ходе второй чистки 11 декабря 1922 г. ЦК РКП (б)
направил губернским комитетам партии письмо,
рекомендуя партийным организациям принять участие в
доукомплектовании милиции РСФСР. Парткомам было
предложено внимательнее относиться к подбору членов
комиссий, создававшихся для проверки кадров милиции
в городах и уездах, осуществлять постоянное
руководство и контроль за работой этих комиссий,
способствовать подъему авторитета милиции среди населения путем
широкой агитационной кампании. Губкомам
предписывалось выделить определенное количество
ответственных и рядовых партийных работников для замены
командного состава, намечавшегося к увольнению из
рядов милиции74. Письмо способствовало дальнейшему
повышению качества проверки и чистки милиции.
В результате проверки ряды сибирской милиции
были в значительной степени очищены от чуждых
элементов и лиц, не способных выполнять сложные задачи
охраны общественного порядка. Только в результате
первой чистки с 1 сентября 1921 по 1 марта 1922 г.
70 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 1054а, л. 41.
71 Имеются в виду районы милиции, на которые разбивался уезд..
72 См.: ГАНС, ф, 1, оп. 1, д. 1054а, л. 42.
73 Там же, ф. 20, оп. 4, д. 1, л. 29 об.
74 Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири (1917—1922 гг.).
Омск, 1967, с. 181; ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 14, л. 36.
50

было уволено 3500 сотрудников милиции, из них 1400—
за нарушение советских законов75. Процент уволенных
по губерниям был различным: от 30 по Енисейской76 до
40 по Новониколаевской губернии77. Количественно
милиция уменьшилась, однако улучшился ее качественный
состав, возросла рабочая и партийная прослойка,
укрепились низовые милицейские звенья. Пленум Сибревко-
ма 4 апреля 1923 г. отметил, что в результате чистки
Новониколаевской милиции ее состав улучшился, все
командные должности замещены коммунистами.
Деятельность милиции и уголовного розыска значительно
активизировалась78. Примерно такое же положение
былой в других губерниях Сибири79. Социальный состав
милиции Сибири также значительно улучшился
(табл. 1).
Таблица 1
Социальный состав милиции Сибири
на декабрь 1922 г., %*
Губерния
Алтайская . ,

Новониколаевская . . .
Енисейская .
Омская . . .
Крестьяне
69
70
75
49
Рабочие
22
20
16
40
Прочие
9
10
9
11
* Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири..., с. 182.
Однако нельзя не отметить, что принятые в 1921—
1923 гг. меры по укреплению кадров милиции не смогли
тогда привести к желаемому результату. Парткомы и
Советы Сибири по-прежнему отмечали, что в ряде губер-
75 Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири..., с. 179. (У
автора эти данные взяты за период с сентября 1921 г. по февраль 1922 г.
Однако в докладе отдела управления Сибревкома указывается
период с 1 сентября 1921 г. по 1 марта 1922 г. См.: ГАНО, ф. 1, оп. 1,
д. 887, л. 5).
70 Отчет о работе Енисейского губернского комитета РКП (б).
Красноярск, 1923, с. 53.
77 Сов. Сибирь, 1923, 6 апр.
78 Сов. Сибирь, 1923, 6 апр.
79 ГАИО, ф. 145, оп. 1, д. 338, л. 60 об.; ГААК, ф. 10, оп. 1,
д. 988, л. 89; ПАОО, ф. 1, оп. 4, д. 9, л. 116.
51

ний и уездов милиция укреплена недостаточно. На
пленуме Томского губкома РКП (б) 16 марта 1923 г., где
рассматривался вопрос «О чистке и укомилектовании
милиции», отмечалось, что задачу укрепления милиции
следует считать первоочередной и неотложной, что
необходимо усилить авторитет милиции среди масс,
увеличить прослойку коммунистов в ней80. Начальник
управления Новониколаевской губернской милиции П. П. Би-
вейнис в октябре 1923 г. на губернском совещании по
борьбе с преступностью отмечал, что низшие и средние
звенья командных кадров требуют укрепления за счет
лиц, окончивших милицейские курсы и школы81. Тарский
уком партии Омской губернии в отчете за март 1923 г.
также признавал необходимость дальнейшего
укрепления следственных органов и милиции82. Это требовало
от партийных и советских органов Сибири и в
дальнейшем проявлять неослабное внимание к вопросам
укрепления кадров милиции как важнейшего условия ее
успешной работы.
В конце 1922—начале 1923 г. на основании решения
ЦК РКП (б) и указаний Народного комиссара юстиции
РСФСР была проведена чистка органов юстиции. В 36
губерниях и областях страны в результате чистки было
уволено из органов юстиции 1146 чел., в том числе
986 ответственных работников (председатели и члены
губсудов и особых сессий, народные судьи, народные
следователи, секретари судов) и 206 рядовых
(коменданты, судисполнители, помощники секретарей,
делопроизводители). Количество уволенных составляло от 11%
в Иркутской до 35—45 в Томской губернии83.
В результате в ряде районов Сибири удалось
добиться существенного улучшения качественного состава
участковых народных судей и следователей. В Енисейской
губернии в апреле 1923 г. 36,5% из них имели высшее и
среднее образование, 44,6 были с опытом работы более
года, 43,2% являлись членами РКЩб)84. В Новонико-
80 ПАТО, ф. 1, оп. 1, д. 103, л. 86 об.
81 ГАНО, ф. 878, оп. 2, д. 11, л. 26.
82 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 643, л. 39.
83 Зенькович В. Итоги работы по проверке и чистке личного
состава в органах юстиции.— Еженедельник сов. юстиции, 1923, № 17,
с. 396.
м ГАКК, ф. 49, оп. 1, д, 8, л. 557 об.
52

лаевской губернии в начале 1923 г. все И членов губсуда
были коммунистами, а 8 из них — выходцами из
рабочих85. Вместе с тем в Томской губернии на 1 января
1924 г. из 129 судебных работников лишь 44 были
членами РКП (б), 41—представителями рабочих, только
7 имели высшее и 31 чел.— среднее образование86.
Вторая Бурят-Монгольская областная конференция РКП (б)
16 марта 1923 г. также отмечала, что судебный аппарат
области пока не на высоте; в судах «сидят старые судьи,
которым чужды классовые интересы крестьян»87.
Подобные факты имели место в других губерниях Сибири. Они
были обусловлены прежде всего невозможностью за
короткий срок подготовить квалифицированных судей из
рабочих и крестьян, поэтому партийным организациям и
советским органам Сибири предстояла длительная
работа по дальнейшему улучшению кадров юристов.
ЦК РКП (б) и местные партийные организации
большое значение придавали повышению квалификации
кадров. В связи с усложнением характера решаемых задач,,
введением новых кодексов законов и всемерным
укреплением революционной законности от сотрудников
правоохранительных органов, особенно от
командно-административного и руководящего политического ' состава
требовалось глубокое знание дела, профессиональная
подготовка, поэтому были приняты меры по улучшению
качества обучения руководящего состава в специальна
созданных школах и на курсах. В начале 1921 г. в
Москве были организованы трехмесячные центральные курсы
ВЧК, на которые всем губкомам к 10 апреля 1921 г.
предлагалось прислать по 5—6 товарищей, безусловно
преданных партии, закаленных и прошедших ряд
испытаний на практической работе, абсолютно ничем себя не
скомпрометировавших, политически грамотных,
имеющих не менее года партийного стажа и опыта
административной или хозяйственной работы88. Курсы ВЧК в
первые годы нэпа сыграли значительную роль в пополнении
губЧК подготовленными кадрами.
В рассматриваемый период была создана широкая
сеть командных курсов и школ милиции. На курсах пре-
85 ГАНО, ф. 878, оп. 2, д. 17, л. 33 об.
86 ГАНО, ф. 20, оп. 1, д. 14, л. 42.
«7 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 703, л. 3.
«* ЦП А ИМ Л, ф. 17, оп. 65, д. 43, л. 26.
53

подавались общеобразовательные, политические и
специальные предметы, что позволяло учащимся не только
повышать свою грамотность, но и более обстоятельно
знакомиться с Советской Конституцией и
законодательством Советской Республики, судопроизводством,
изучать нормативные акты о работе милиции.
Комплектование школ и курсов командного состава производилось
за счет лучших сотрудников милиции89.
Сеть милицейских курсов и школ в 1921—1922 гг.
непрерывно расширялась. Если в январе 1921 г. в стране
насчитывалось 5 губернских школ, то в июле 1922 г. их
стало уже 5790. Поскольку милицейские школы и
курсы содержались за счет местных бюджетов, в
зависимости от состояния последних срок обучения
иногда сокращался до 1—1,5 мес. или увеличивался до
6—8 мес.91
В Сибири первые милицейские курсы со сроком
обучения от 1,5 до 7 мес. были открыты 17 мая 1920 г. при
Сибмилиции92. Выпускники курсов направлялись для
укрепления командных кадров всех сибирских милиций.
Так, закончившие курсы в конце апреля 1921 г. курсанты
направлялись в Омскую, Томскую, Алтайскую,
Семипалатинскую, Енисейскую, Иркутскую, Якутскую милиции,
а также в линейные подразделения Омской, Томской и
Забайкальской железных дорог93.
Однако областные курсы не могли полностью
удовлетворить потребности милиции в комсоставе, поэтому
стали открываться кратковременные курсы при
отделах управления (затем административных отделах) губ-
исполкомов. В Енисейской губернии курсы начали
функционировать с 25 августа, в Омской —с 11 декабря, в
Алтайской— с 15 июля, в Томской — с 10 августа 1921 г.94
89 ЦП А ИМЛ, ф. 17, оп. 65, д. 43, л. 33.
90 ЦГАОР, ф. 6935, оп. 7, д. 226, л. 9—10.
91 Там же, ф. 393, оп. 37, д. 3> л. .78.
92 Там же, л. 82.
*3 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 661, л. 151.
»4 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 3, л. 82.
54

Как правило, на них одновременно обучались 30—
50 чел., реже — до 100 чел.95
Губернские школы носили временный характер,
создавались по мере необходимости и исходя из местных
возможностей. Они готовили командиров низшего и
среднего звена губернских милиций. Руководящий
состав губернских управлений, начальники уездных
милиций должны были быть подготовлены более
основательно. В связи с этим встал вопрос о необходимости
создания единой стабильной системы подготовки и
переподготовки милицейских кадров. Начало такой подготовке
было положено формированием областных школ
милиции. Одна из них — Высшие сибирские курсы советской
милиции — была открыта в Омске в августе 1921 г.
Программа курсов сначала была восьмимесячной, а затем
двухгодичной93. Курсы имели военную организацию:
состояли из двух рот пехоты и одного эскадрона кавалерии,
сведенных в батальон; курсанты занимались по
специально разработанной программе, включавшей
общеобразовательную, профессиональную и военную подготовку в
объеме командных курсов Красной Армии. Учитывая это,
Сибревком поручил организацию учебного процесса и
воспитание курсантов военкому курсов, который
подчинялся Сибирскому управлению военно-учебных
заведений Красной Армии. Управление милиции лишь
комплектовало курсы постоянным и переменным составом,
обеспечивало их в материальном отношении97. Воинский
порядок на курсах способствовал повышению уровня
обучения и воспитания курсантов.
Большое значение для развития средних
двухгодичных школ милиции98 имел их перевод с 1923 г. на
содержание за счет средств государственного бюджета, что
позволило организовать работу школ без перерывов,
улучшить обеспечение учебно-воспитательного процесса,
создать необходимые предпосылки для подготовки более
квалифицированных специалистов. Однако в годы вос-
95 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 1046, л. 84; д. 1043, л. 2; оп. 2, д. 876,
л. 46 об.; ф. 20, оп. 3, д. 3, л. 170.
96 Там же, ф. 19, оп. 1, д. 11, л. 78.
97 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 634, л. 92—93, 95.
98 В 1923 г. их было три: 1-я Петроградская, 2-я Омская и 3-я
Новочеркасская.
55

становления народного хозяйства страны эта задача
решена не была. По данным статистического бюро НКВД,
к концу 1925 г. в милиции РСФСР окончивших школу
среднего комсостава было всего 0,81%, а выпускников
школ младшего комсостава—4,45%".
Недостаток квалифицированных кадров
начальствующего состава милиции в значительной степени
восполнялся лицами командного состава Красной Армии,
подлежавшими увольнению в бессрочный отпуск по
возрасту, оставшихся при формировании частей в резерве и
уволенных, но состоявших на учете в военкоматах.
О масштабах помощи, оказанной Красной Армией
милиции Сибири в комплектовании ее начальствующего
состава, свидетельствует тот факт, что только в конце
1922 г. на командные должности в органы милиции
Сибири было передано из армии 274 командира, в том
числе на должности начальников уездных милиций —
41 чел., начальников отделений — 26, начальников
районов — 207 чел.100
Приток в милицию обученных военному делу лиц
позволил партийным и советским органам Сибири
принять меры к некоторой стабилизации милицейских
кадров, уменьшению замен и перестановок, имевших
особенно широкое распространение в 1921 г.
Младший командный состав и милиционеры
готовились в губернских школах и на курсах милиционеров с
трехмесячным сроком обучения. В Иркутской губернии
в конце 1922 — начале 1923 г. на таких курсах прошли
переподготовку 155 милиционеров 101. В этой же губернии
работал кружок милицейского воспитания, ставивший
целью изживать политическую и правовую
неграмотность сотрудников милиции 102. Функционировали также
курсы милиционеров в Енисейской, Новониколаевской,
Омской и других губерниях. Однако повсеместно
регулярное обучение милиционеров в школах и на курсах
наладить не удавалось. По состоянию на 25 февраля
99 Николаев П. Ф. Развитие сети школ милиции в РСФСР
(1917—1927 гг.).— В кн.: Вопросы истории, философии,
политэкономии, вып. 2. Омск, 1968, с. 100.
100 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 14, л. 37—39.
101 Крымов А. Больше внимания милиции и розыску.—
Коммунист, 1923, № 3, с. 10.
102 ГАИО, ф. 145, оп. 1, д. 388, л. 60 об.
56

1922 г. более или менее регулярно занятия с
милиционерами проводились лишь в 27 губерниях РСФСР, в 36 —
проводились нерегулярно или не проводились вообще 103.
С ноября 1922 г., когда содержание милиции было
переведено на местный бюджет, многие школы, курсы
младшего начальствующего состава и подготовки
милиционеров ввиду недостатка средств были закрыты. Эти
категории сотрудников стали готовить на местах, где каждый
милиционер должен был ежегодно проходить курс
двухнедельного обучения 104.
Местными цартийными и советскими органами была
проведена большая работа по повышению
профессиональной подготовки работников органов юстиции и
прокуратуры.
Главным источником пополнения
квалифицированными кадрами народных судов, прокуратуры и
адвокатуры явились работники отделов юстиции губиспол-
KOM.QB, которые освободились от служебных
обязанностей в результате ликвидации этих отделов в сентябре
1922 г.. в связи с созданием прокуратуры. Часть кадров
освободилась в ходе реорганизации ВЧК в ГПУ. Они
также в большинстве своем пополнили другие
правоохранительные органы, Предпринимались меры по возвращению
в суд и прокуратуру юристов, особенно членов РКП (б),
работавших в других учреждениях. Однако тяжелое
материальное положение сотрудников
правоохранительных органов существенно тормозило эту важную
кампанию. Несмотря на то, что губкомы партии и губисполко-
мы создавали комиссии по регистрации лиц, имевших по
закону о судоустройстве право занимать должности в
правоохранительных учреждениях, которые
рекомендовали кандидатуры для комплектования судов, желаемых
результатов в ходе этой работы достигнуть не удалось.
Так, в Омской губернии к концу сентября 1921 г. лишь
6 юристов возвратились на работу по специальности 105,
а из проживавших в Иркутской губернии 166
юристов удалось привлечь для работы в суде лишь
23 чел.106
103 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 3, л. 78.
»м ГАСО, ф. 393, оп. 1, д. 369, л. 1.
105 ГАОО, ф. 32, оп. 1, д. 21, л. 104.
106 ГАНО, ф. 467, оп. 1, д. 38, л. 3.
57

На работу в суды пришло значительное количество
передовых рабочих и крестьян, преданных делу
революции, но не имевших специальной подготовки. В связи
с этим перед местными партийными и советскими
органами встала задача организации профессиональной
подготовки и переподготовки работников юридических
учреждений. Первоначально в решении этой задачи в
Сибири важную роль сыграла «курская практика»
подготовки судей, заключавшаяся в прохождении
кандидатами на судебные должности стажировки в качестве
запасных судей на участках с хорошо поставленной
работой. Подобная практика подготовки кадров
осуществлялась и в высшем звене судов и трибуналов 107.
Такая практика обучения кадров судов была
обусловлена отсутствием специальных курсов для массовой
подготовки юридических работников. Принятие
уголовного и уголовно-процессуального кодексов,
необходимость их строгого соблюдения в судебной практике
потребовали более глубокой подготовки народных судей
и народных следователей, которую можно было
осуществить путем создания постоянно действующих
юридических школ и курсов с привлечением в качестве
преподавателей квалифицированных кадров. Учитывая это,
осенью 1922 г. СНК, а затем IV сессия ВЦИК решили
вопрос о создании на территории РСФСР 10 юридических
школ и курсов 108. Областные юридические курсы для
Сибири были созданы в Иркутске на базе юридического
факультета университета. Их работа началась в конце
1923 г.109 Ранее, летом 1922 г., в Томске начали
работать курсы по подготовке работников прокуратуры, где
преподовали лучшие юристы-марксисты Томского
университета ио
В некоторых губернских городах работали созданные
по инициативе губсудов и прокуратур кратковременные
юридические курсы. Так, в 1923 г. Томский губернский
суд организовал двухмесячные юридические курсы для
судебных работников и четырехмесячные для лиц,
командированных на судебные должности партийными
107 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 634, л. 60.
108 Изв. ВЦИК, 1922, 12 ноября.
»w ГАНО, ф. 20, оп. 1, д. 24, л. 6.
110 Сов. Сибирь, 1922, 15 июня.
68

организациями. Здесь же проходили курс обучения
подобранные коллегией защитников юристы, которые
готовились к работе по оказанию юридической
помощи населению111. В отчете Прокурору Республики за
первый год работы сибирской прокуратуры отмечалось,
что губернские прокуроры и их помощники в уездах
устраивали курсы для народных судей и народных
следователей, вели собеседования с работниками судов, давали
им рекомендации по различным вопросам юридической
практики 112.
Прокуратуры, призванные осуществлять постоянный
надзор и контроль за исполнением законов всеми
государственными учреждениями и гражданами, среди
правоохранительных органов заняли особое место.
Учитывая задачи прокуратуры, Сиббюро ЦК РКП (б), губкомы
партии направили для работы в них лучших
представителей партийных организаций, наиболее опытных
юристов, способных поставить дело укрепления
социалистической законности на уровень новых задач и оказать
помощь другим правоохранительным органам в борьбе за
революционную законность.
Первым сибирским прокурором стал бывший
заведующий отделом юстиции Сибревкома С. В.
Александровский. Он провел основную работу по открытию
губернских прокуратур, затем был назначен прокурором при
Сибирском отделении Верховного трибунала с
обязанностью надзора за законностью действий сибирских
областных органов пз. Вместо С. В. Александровского
областную сибирскую прокуратуру возглавил его
помощник Дебрев. После слияния в феврале 1923 г. Сибирской
областной и Новониколаевской губернской прокуратур
обязанности Сибирского областного прокурора были
возложеы на губпрокурора Новониколаевской губернии
П. Г. Алимова 114. Губпрокурорами сибирских губерний
были назначены: Алтайской — П. Н. Вишняков (с 19
марта 1923 г. — И. И. Цитович), Омской — В. В. Мокеев,
Иркутской — М. В. Кожевников, Енисейской — Б. М. Гу-
111 ГАТО, ф. 173, оп. 1, д. 888, л. 25 об.
112 ГАНО, ф. 20, оп. 3, д. 1, л. 30.
113 Там же, л. 27.
114 Там же, оп. 1, д. 7, л. 7; д. 9, л. 3.
59

рович, Томской — Ф. Е. Орлов115. Все они были членами
РКП (б), работали ранее заведующими отделами
юстиции, председателями губернских срвнарсудов или
ревтрибуналов. Таким образом, можно сделать вывод, что
кадры губпрокуроров Сибири имели необходимую
подготовку и компетенцию для успешного осуществления
возложенных на них обязанностей. В целом по стране,
как сообщала газета «Правда», абсолютное большинство
прокуроров было выдвинуто на эти должности
партийными организациями, 43% из них имели высшее, 26 —
среднее и 30% — начальное образование П6.
Следует отметить, что отдельные губкомы партии на
первых порах недооценивали значение прокурорских
органов, мало внимания уделяли организации их работы,
допускали перегрузку обязанностями, непосредственно
не связанными с исполнением должности, производили
необоснованные перестановки кадров прокурорских
работников. Так, Томский губком РКП (б) возложил на
прокурора губернии Ф. Е. Орлова обязанности
заведующего губпартшколой и заместителя заведующего
агитационно-пропагандистским отделом губкома. Учитывая
распространенность подобных фактов, Сиббюро дало
директиву на места о более внимательном отношений губ-
комов к организации и налаживанию работы
прокуратуры 117.
Одновременно с созданием губернских прокуратур
комплектовались кадрами и уездные прокурорские
участки. Так, в Новониколаевской губернии губернская
прокуратура начала функционировать в первой декаде
сентября 1922 г., и сразу же были назначены помощники
губернского прокурора по общему надзору, а также по
надзору за органами следствия и дознания в уездах. Ими
стали В. Ф. Тихомиров, Ф. В. Шумятский, Е. М. Сташ-
кевич, И. Л. Яблонский, В. С. Грызунов, В. В. Панов-
ский118. Таким образом, под руководством партии в
первые годы нэпа была проведена большая работа по
формированию кадров правоохранительных органов и
повышению их профессиональной подготовки.
Для улучшения состава правоохранительных
органов огромное значение имела забота партийных орга-
"5 ЦГА РСФСР, ф. 353, оп. 6, д. 1, л. 12.
' п6 Правда, 1922, 21 окт.
117 ГАНО, ф. 20, оп. 3, д. 1, л. 12, 28.
118 Там же, ф. 873, оп. 2, д. 3, л. 16.
60

тшзаций и советских органов Сибири об улучшении
материального положения их работников. Абсолютное
большинство работников правоохранительных
учреждений сразу после гражданской войны были обеспечены
недостаточно, и это особенно относилось к милиции.
Месячная норма довольствия милиционера включала:
хлеба— 45 фунтов или муки взамен хлеба — 33 фунта,
рыбы — 8 фунтов крупы — 6,25 фунта, соли — 1 фунт,
масла (жиров) — 1,75 фунта, сахара— 1,5 фунта, чая —
0,25 фунта, спичек —2 коробка, мыла — 0,25 фунта119.
Однако этот скудный паек часто полностью не
выдавался. В октябре 1921 г. Омская милиция получила 50, а
Иркутская 30% продовольствия. В августе 1921 г. милиция
Сибири получила всего 7% положенного
продовольственного пайка 120. Прокормить семью таким
количеством продуктов было нелегко. Денежное довольствие
из-за отсутствия денег часто не выдавалось по 3—4 мес.
Не лучше обстояло дело с обеспечением милиции
вещевым имуществом. В ноябре 1921 г. милиция Сибири
была обмундирована лишь на 14% ш. В Томской
губернской милиции в конце 1922 г. не хватало шинелей —
38%, валенок — 68, гимнастерок летних — 95, кожаной
обуви — 66, полушубков — 71 % 122. Работники других
правоохранительных органов были также обеспечены
недостаточно, и это вело к снижению активности части
сотрудников правоохранительных учреждений, отвлекало их
от выполнения своих служебных обязанностей, порой
приводило к взяточничеству и другим нарушениям
социалистической законности, создавало текучесть кадров.
Коммунистическая партия, Советское правительство
принимали необходимые меры по улучшению снабжения
правоохранительных органов продовольствием и
вещевым имуществом, оказывали материальную помощь
семьям погибших в борьбе с бандитизмом сотрудников
ЧК,..воинов и милиционеров. Политбюро ЦК РКП(б)
18 мая 1922 г. рассмотрело вопрос «О материальном
положении работников ГПУ» и приняло решение:
«Признавай возможность сокращения штатов ГПУ до пределов,
т ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 127, л 10.
120 РАНО, ф. 1, оп. 1, д. 497а, л. 131.
121 Там же.
ж ГАТО, ф. 173, оп. 1, д. 947, л. 49.
61

полагаемых выполнением возложенных на него задач...»,
считать «необходимым твердое и достаточное
обеспечение сотрудников его продовольственным, материальным
и денежным довольствием» 123.
В 1922 г. Совет Народных Комиссаров установил
льготы для милиции по уплате единого натурального
налога 124 и принял постановление, в котором в
качестве временной меры предусматривалось 10—15%
отчисления от стоимости разысканного похищенного
имущества для создания отделами управления губисполко-
мов фондов премирования милиционеров и сотрудников
уголовного розыска. Важную роль в улучшении быта
работников юстиции сыграло постановление Комиссии
Большого Совнаркома об обязательном полном
обеспечении народных судей, народных следователей
и работников прокурорского надзора, о чем были даны
указания Народному комиссару финансов и другим
советским учреждениям 125.
Действенные меры по улучшению материального
положения сотрудников правоохранительных органов
принимали партийные и советские организации Сибири.
По всем губерниям прошли недели помощи красному
милиционеру и кампании содействия милиции, в ходе
которых в фонд помощи милиции коллективы
предприятий и учреждений выделяли денежные средства и
товары. В апреле 1922 г. Новониколаевский губисполком
создал специальную комиссию по улучшению быта
милиции 126. В июле Иркутский губисполком образовал
комиссию по проведению Недели достояния милиционера,
отпустил средства для улучшения материального
положения работников милиции, принял шефство над
управлением губернской милиции и обязал уисполкомы взять
шефство над уездными милициями127. Президиум
Алтайского губисполкома 15 августа решил ежемесячно
отпускать из местных средств 100 пуд. муки для губ-
милиций и уголовного розыска. В Барнауле для более
успешного несения административной службы было
решено отпустить 500 аршин брезента на плащи постовой
123 В. И. Ленин и ВЧК..., с. 565.
124 Изв. ВЦИК, 1922, 27 сент.
125 Правда, 1922, 22 июля, 14 окт.
126 Сов. Сибирь, 1922, 22 апр.
127 Жизнь Сибири, 1922, № 1, с. 81.
62

милиции, 200 пар сапог, 30 постовых тулупов, 200
полушубков, 100 пар валенок и теплых рукавиц, 250
подсумков и 250 поясных ремней 128.
Широкую программу улучшения материального
положения милиции наметил Сибревком. Своим
постановлением от 2 ноября 1921 г. он предложил Реввоенсовету
войск Сибири снабжать с 1 декабря наружную милицию
и уголовный розыск при ней наравне со строевыми
частями Красной Армии, организовывать милицейские
кооперативы, улучшить снабжение нетрудоспособных
членов семей служащих милиции и искалеченных или
убитых милиционеров 129.
Организованный характер в этот период приобретает
шефство со стороны партийных, советских и
хозяйственных органов над воинами ВЧК — ГПУ, милицией и
работниками суда. Шефские связи трудовых
коллективов, партийных и советских органов над
правоохранительными учреждениями начали складываться сразу
после гражданской войны. Организованное шефство над
частями и подразделениями войск ВЧК — ГПУ,
милицией и другими правоохранительными органами началось
с ноября 1921 г. и носило характер пролетарского
попечительства. В губерниях из представителей
государственных и общественных организаций создавались бюро,
основные функции которых заключались в организации
шефства, прикреплении воинских частей и
правоохранительных учреждений к хозяйственным органам,
координации попечительской деятельности.
Шефство получило широкое распространение и имело
огромное значение для улучшения материального
положения сотрудников правоохранительных органов.
Шефами войск ГПУ Сибири стали Сибпродком, Сибпром-
бюро, губсовнархозы, губсоюзы, гублескомы и другие
советские учреждения 130. Всего в 1922 г. по 40
губерниям Республики насчитывалось 260 шефов милиции,
которые оказывали материальную помощь 30% милицейских
формирований 131.
)28 Красный Алтай (Барнаул), 1922, 9 сент.
129 Сов. Сибирь, 1921, 6 ноября.
130 Сов. Сибирь, 1922, 29 окт.
131 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 42, л. 40.
63

Шефствовавшие над правоохранительными органами
советские учреждения брали на себя оплату
коммунальных услуг и некоторых видов налогов, предоставляли
помещения под общежития для милиции, оказывалц
содействие в работе школ и курсов, выделяли денежные
средства, одежду, обувь, продовольствие. Так, Сйбпрод-
ком к октябрю 1922 г. выдал подшефным частям войск
ГПУ 1438 пуд. продовольствия, 950 пуд. фуража, 152
пары сапог, 678 м мануфактуры, 75 комплектов летнего
обмундирования, 722 025 руб. (в денежных знаках
1922 г.) 132. Только в январе 1923 г. от Сибсовнархоза —
шефа милиции Новониколаевской губернии — для
пошива форменной одежды было получено разной
мануфактуры и полотна около 3000 м ш. Шефствующие
организации Омской губернии с 1 мая 1922 г. по 1 июля
1923 г. оказали материальную помощь губернской
милиции, 75-му дивизиону ГПУ, 2-й Омской школе среднего
комсостава милиции и воено-политическим курсам на
сумму 37 373 руб. золотом 134. Всего по 20 губерниям
страны милиция получила от шефов материальную помощь в
денежном исчислении на сумму 16 780 213 руб. (в
денежных знаках 1922 г.) 135, что по примерным подсчетам
равно выдаче денежного содержания всей милиции страны
за 1,5 мес.
Партийные органы на местах направляли работу
шефов, требовали от них постоянного внимания к своим
подшефным организациям и учреждениям. Пятая
Сибирская партийная конференция (февраль 1922 г.) в
резолюции по докладу «О Красной Армии» обязада «всех
красных шефов в своем пролетарском попечительстве не
ограничиваться оказанием случайной помощи, а
проявлять неустанную заботу о приписанных частях» 136.
Шефство над правоохранительными органами стало
не только могучим средством улучшения материального
положения их кадров, но и важным стимулом
повышения уровня работы ЧК, милиции и судов. Вместе стем
вскоре выявились факты снисходительности милиции и
некоторых органов уголовного розыска к нарушениям
132 Сов. Сибирь, 1922, 25 окт.
133 ГАНО, ф. 1141, оп. 1, д. 324, л. 4.
134 ПАОО, ф. 1, оп. 4, д. 134, л. 298—299.
>Э5 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 42, л. 40.
130 Изв. Сиббюро ЦК РКП (б), 1922, № 46—47, с. 14.
64

советских законов в попечительской организации.
Учитывая это, с февраля 1923 г. шефство над милицией и
уголовным розыском стали осуществлять
вневедомственные организации: губкомы РКП (б), губисполкомы и
губпрофсоветы 137.
Важное значение для улучшения материального
положения кадров правоохранительных органов имела
организация военных и милицейских промышленных и
сельскохозяйственных кооперативов, повсеместно
создававшихся при активном содействии партийных и
советских органов. Войска ВЧК — ГПУ принимали активное
участие в военно-кооперативных объединениях Красной
Армии. В Сибири к февралю 1922 г. образовалось 78
военно-кооперативных объединений, членами которых
стали 34 370 красноармейцев и командиров. На 1 Сибирской
военно-кооперативной конференции в Новониколаевске в
январе — феврале 1922 г. подчеркивалась образцовая
постановка военно-кооперативного дела в войсках ВЧК.
Так, делегат от Томского военно-кооперативного
объединения Хмелев отмечал, что из всех военных
кооперативов наиболее жизнедеятельным является кооператив
батальона ВЧК, объединявший до 500 воинов. Получив
первоначальный кредит от губсоюза на 5 млн. руб.
(денежные знаки до 1922 г.), кооператив сумел восстановить
и наладить работу гончарного завода на 18 станков,
колесной мастерской и мастерской по выделке сапожной
шпильки. Кооператив не только быстро окупил затраты,
но и приносил прибыль 138.
Во всех губерниях были организованы и успешно
действовали милицейские кооперативы. В Енисейской
губернии при поддержке губисполкома был создан
кооператив под названием «Эконом», арендовавший в
Красноярске крупный завод, принадлежавший ранее Прохас-.
ко, и оборудовавший там мельницу, которая давала от
30 до 50 пуд. муки в день 139. В Томске 18 мая 1922 г. на
общем собрании милиции было положено начало
организации милицейского кооператива и избрано его
правление. Производственная деятельность этого кооператива
строилась на базе создания шишковальных артелей и
137 ГАНО, ф. 1, оп. 2, д. 116, л. 32.
138 Отчет о работе первой Сибирской военно-кооперативной
конференции. Новониколаевск, 1922, с. 41, 73, 75.
139 Ульданов М. О милиции Сибири, с. 170.
65

рыболовецких бригад 140. В уездах, где не было
отдельных милицейских кооперативов, милиция вливалась в
местные рабочие кооперативы и потребительские
общества. Своей деятельностью милицейские кооперативные
объединения оказывали значительную помощь партии и
Советскому правительству в решении задач
восстановления народного хозяйства.
Принимавшиеся в 1921 — 1922 г. партийными и
советскими органами Сибири меры по организации шефской
помощи, созданию кооперативов, выделению
единовременных пособий способствовали улучшению
материального положения работников правоохранительных
учреждений, однако решить проблему в целом не могли. В связи
с тем, что до 1923 г. местные бюджеты, за счет которых
содержалось большинство правоохранительных органов,
были небольшими, не имели устойчивых источников
пополнения, Советы не могли выделить достаточных
средств для своевременной и полной выплаты
содержания работникам правоохранительных учреждений, а тем
более увеличить оплату их труда. Это положение стало
коренным образом меняться к лучшему после 1922 г., с
преодолением голода и оживлением экономической
жизни. Во время второй продналоговой кампании сибирские
губернии не только выполнили, но и перевыполнили
задания по сбору продналога, и сверхплановый сбор
позволил увеличить накопления на местные нужды. В
марте 1923 г. на VI Томской уездной партийной
конференции отмечалось, что доход от перевыполнения налога на
16% полностью использован уисполкомом, прежде всего
на поддержание советского аппарата 141. В
Новониколаевской губернии с ноября 1922 г. и денежное, и
продовольственное обеспечение милиции также значительно
улучшилось. Был повышен с 4-го до 6-го разряда
денежный оклад милиционеров, половина которого
выплачивалась деньгами, половина обеспечивалась
продовольствием по твердым заготовительным ценам 142. В конце 1923 г.
Сибревком принял решение о содержании судебного
аппарата на местах за счет губернского бюджета 143. Реади-
140 Красное знамя, 1922, 2 июня.
141 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 643, л. 68 об. .
î42 ГАНО, ф. 1141, оп. 1, д. 324, л. 4.
143 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 637, л. 123.
66'

зация этого постановления значительно повысила ста*
бильность материального обеспечения работников
юстиции.
Таким образом, важнейшим направлением
деятельности партийных организаций и Советов Сибири по
укреплению социалистической законности была забота об
укомплектовании штатов, улучшении качественного
состава и материального положения работников ВЧК —
ГПУ, милиции, судов и прокуратуры.
Правоохранительные органы постоянно пополнялись коммунистами,
лучшими представителями рабочего класса,
крестьянства, демобилизованными из Красной Армии воинами,
имевшими богатый жизненный опыт. Повсеместно была
организована подготовка и переподготовка командно-
политического и административного состава ВЧК —
ГПУ, милиции, работников органов юстиции на курсах,
в специально созданных для этих целей школах.
Принципиальное значение для улучшения
качественного состава кадров правоохранительных учреждений
имели проводившиеся по решению Коммунистической
партии и Советского правительства чистки милиции,
переаттестация руководящих работников народного
суда, революционных трибуналов, привлечение к работе в
органах лиц, имеющих юридическое образование.
Вся эта работа была направлена на создание
качественно новых кадров правоохранительных органов,
повышение их квалификации, выработку у них классового
сознания, внимательного отношения к трудящимся и
непримиримости к тем, кто препятствовал
социалистическому строительству Однако сформировать полностью
отвечающий требованиям момента государственный
аппарат за короткий срок было невозможно. «Годы и годы
должны пройти,— писал В. И. Ленин,— чтобы мы
добились улучшения нашего государственного аппарата,
подъема его — не в смысле отдельных лиц, а в полном
его объеме — на высшие ступени культуры»144. Задача
состояла в том, чтобы и дальше всемерно способствовать
совершенствованию деятельности правоохранительных
органов, направленной на обеспечение
социалистического правопорядка и законности.
Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 251.
67

2. УСИЛЕНИЕ ПАРТИЙНОГО РУКОВОДСТВА
И ПЕРЕСТРОЙКА РАБОТЫ
ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ СИБИРИ
ПРИМЕНИТЕЛЬНО К НЭПУ
В стране постепенно создавались необходимые
политические, экономические и юридические гарантии
строгой законности. Они были заложены в
прогрессивном характере общественного и государственного строя,
в социалистических общественных отношениях и
взаимопомощи свободных от эксплуатации людей, широком
демократизме, неустанной заботе Коммунистической
партии и Советского правительства о соблюдении принципов
революционной законности в деятельности всех
государственных и общественных организаций, должностных
лиц и граждан.
Социалистическое государство устанавливает особую
систему правовых гарантий и создает учреждения,
призванные обеспечить проведение в жизнь требований
законности. Роль этих учреждений в укреплении диктатуры
пролетариата многократно возрастала в переломные
периоды истории нашей страны, особенно в первые годы
социалистического строительства. Вот почему
укреплению этих органов, повышению своего влияния на все
стороны их деятельности Коммунистическая партия, в
том числе сибирская партийная организация, уделяла
пристальное внимание.
В деятельности партийных организаций Сибири по
осуществлению руководства правоохранительными
органами в рассматриваемый период можно выделить
следующие основные направления: 1) забота о росте
партийной прослойки среди работников правоохранительных
органов, о повышении роли политорганов и партийных
ячеек в работе правоохранительных учреждений; 2)
выработка обоснованной законами и решениями партии
карательной политики и обеспечение ее реализации через
кадры правоохранительных органов; 3) установление
правильных взаимоотношений между партийными и
правоохранительными органами; 4) борьба партийных
организаций с проявлениями мелкобуржуазного
революционизма в деятельности части работников
правоохранительных учреждений.
6S

Коммунистическая партия осуществляла руководство
правоохранительными учреждениями через работавших
в них коммунистов, поэтому естественна ее постоянная
забота об усилении партийной прослойки в ВЧК — ГПУ,
милиции, судах и прокуратуре. Увеличение численности
коммунистов в правоохранительных органах
происходило за счет членов РКП (б), направленных по партийным
мобилизациям, а также за счет приема в партию
лучших беспартийных работников.
Партийная прослойка среди сотрудников
правоохранительных органов была достаточно высокой. Так, на
1 января 1922 г. в милиции Сибири насчитывалось 30%
членов и кандидатов в члены партии 145t a в тех
губерниях, где шла борьба с бандитизмом, свирепствовал голод
(что неизбежно приводило к росту преступности),
обеспечивалась еще более высокая партийная прослойка
среди милиционеров. В Алтайской губернии, например,
она составляла 51,6%, Омской — 43,
Новониколаевской— 36% 146. Эти показатели примерно в 2,5 раза
выше, чем в целом по милиции Республики, где процент
коммунистов к общему числу работников милиции к
концу 1922 г. составлял 12,8147.
Значительной была партийная прослойка среди
работников советской юстиции. К началу 1923 г. щ> 46
губерниям РСФСР 54% народных судей были
коммунистами. Партийная прослойка среди народных
следователей составляла 38%, членов губернских судов—77,
председателей губернских судов—100% ш. К -середине
1923 г. 63,6 % народных судей в 60 губерниях РСФСР
были членами партии149. Иркутский губком судебные
органы губернии к сентябрю 1922 г. заполнил
коммунистами почти на 100% 15°. Однако в некоторых районах
Сибири судебные органы были укрелленщ
недостаточно.
145 ЦГАСА, ф. 16, оп. 1, д. 24, л. 23.
146 Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири..., с. 186—187.
147 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 127, л. 6.
148 Бранденбургский Я. О социальном составе советского суда —
Еженедельник сов. юстиции, 1923, № 24, с. 554.
149 Сводный отчет о деятельности губернских и областных судов
РСФСР за I полугодие 1923 г.—Там же, № 51-52, с. 1187.
150 Иркутская партийная организация в восстановительный
период (1920—1926 гг.). Документы и материалы. Иркутск, 1960,
с. 166.
69

В Новониколаевской губернии, например, на октябрь
1923 г. из народных судей и народных следователей
лишь 21,6% были членами РКП (б) ш.
Те правоохранительные органы, которые в
рассматриваемый период коренным образом перестраивались
или создавались вновь (ГПУ, прокуратура), на
основании указаний ЦК РКП (б) сразу укреплялись
достаточным количеством коммунистов. Так, губернские
прокуроры и их помощники, ответственные работники
губернских отделов ГПУ в большинстве своем были членами
партии. Удельный вес коммунистов среди сотрудников
правоохранительных учреждений был намного выше,
чем в народном хозяйстве, а также других органах
Советской власти. Так, в ноябре 1922 г. в Иркутске только в
ячейках ГПУ, уездно-городской милиции и ЧОН
состояло 16,7% членов и кандидатов в члены РКП(б) от
общей численности городской партийной организации152.
На 1 января 1922 г. правоохранительные учреждения
Вокзального района Омска объединяли 21,5% членов и
кандидатов в члены РКП (б) от общего количества
коммунистов района. В Тайгинской уездной партийной
организации Томской губернии в сентябре 1921 г. 16,7 %
членов ее работали в правоохранительных органах153. Для
сравнения следует отметить, что в целом по стране в этот
период среди лиц, занятых непосредственно на
производстве, коммунисты составляли лишь 3,5% 154. Даже среди
транспрртников Сибири партийная прослойка
составляла от 4,5 до 5,9% 155.
Постоянный рост численности коммунистов в
правоохранительных органах Сибири, быстрое увеличение в
них партийной прослойки имело огромное значение для
укрепления социалистической законности. Большинство
прибывших по мобилизации коммунистов, а также
вступавших в партию беспартийных сотрудников высоко
несли звание члена партии и оправдывали его
самоотверженным служением народу. Однако быстрый рост
партийной прослойки в правоохранительных органах,
151 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 614, л. 224.
152 Там же, д. 453, л. 224.
153 Там же, д. 192, л. 53; д. 236, л. 7.
154 Итоги партийной работы за год. 1922—1923 гг. М., 1923,
с. 118.
1Й ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 36, л. 6.
70

специфика выполняемых ими задач, их организационная
структура породили и некоторые трудности и недостатки
в партийном руководстве милицией, судами,
прокуратурой, уездными политбюро ЧК.
Партийные ячейки в правоохранительных органах
были сравнительно немногочисленны. В среднем по
РСФСР к концу 1922 г. количество их в милиции на
губернию составляло 11,3156. В милиции Сибири в начале
1921 г. этот показатель был значительно выше. К марту
этого года здесь работало 5272 коммуниста, имелось
228 самостоятельных милицейских ячеек157, т. е. в среднем
38 ячеек на губернию, но уже к началу 1922 г. их
осталось лишь 81, или в среднем 13,5 ячейки на губернию158.
Во всех отделах ВЧК — ГПУ и подразделениях их войск,
многих уездных политбюро ЧК, прокуратурах также
имелись самостоятельные партийные ячейки.
Значительная часть коммунистов
правоохранительных органов, особенно в уездах, работала в одиночку
либо -небольшими группами и состояла на партийном
учете в местных партийных ячейках, чаще всего
крестьянских. В типичной крестьянской партийной
ячейке с. Минино Енисейской губернии в начале
1923 г. состояло всего 4 члена партии и 3 кандидата:
председатель волисполкома, учитель и милиционер,
остальные — крестьяне150. В этих условиях
коммунисты правоохранительных органов большую часть
времени были предоставлены самим себе. Партийный
стаж коммунистов, пополнивших правоохранительные
органы, их идейная закалка были недостаточными. Так,
среди сотрудников милиции Омской губернии на 1
декабря 1921 г. коммунистов со стажем с 1918 г. и ранее
было 5%, 1920 г.—60, 1921 г.—35% 16°. Аналогичное
положение было в милиции большинства губерний.
Коммунистическая партия с первых дней перехода к
нэпу принимала действенные меры по закреплению
партийных кадров в правоохранительных учреждениях.
156 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 127, л. 6.
157 Янцен Л. А. Первые Партийные ячейки в милиции Сибири
(1919—1922 гг.).— В кн.: Пятьдесят лет СССР и развитие
Советского государства и права. Омск, 1972, с. 189.
15а ЦГАСА, ф. 16, оп. 1, д. 24, л. 23.
159 Изв. ЦК РКП(б), 1923, № 1, с. 27, 60.
160 Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири..., с. 187.
71

Этой цели служили указания ЦК РКП (б) о запрещении
мобилизаций и перемещений партийных кадров без
особых на то причин и согласия начальников. Так, 25 марта
1921 г. всем губкомам было направлено циркулярное
распоряжение с указанием на недопустимость без
согласия соответствующих административно-политических
органов отзыва из войск ВЧК, железнодорожной и
водной милиции ответственных партийных работников.
«Такое явление,— указывалось в телеграмме,— ЦК считает
недопустимым, ввиду малого процента коммунистов и
подрыва политической работы...» ш. Указания ЦК были
продублированы циркулярными письмами губкомов в
адрес укомов партии и уисполкомов и в большинстве
случаев неукоснительно выполнялись.
Проводя работу по улучшению руководства
деятельностью правоохранительных органов, партия уделяла
неослабное внимание повышению роли их партийных ячеек
и политорганов. В этом она исходила из указаний В. И.
Ленина, который считал партийные ячейки
представителями нашей партии во всех советских органах и
подчеркивал, что немыслимо вести борьбу с классовым врагом,
если на местах не имеется ячеек для борьбы, что «во
всех без изъятия организациях, союзах, объединениях, в
первую голову пролетарских... должны быть созданы
группы или ячейки коммунистов...»162. Руководствуясь
указаниями вождя революции, X съезд РКП (б) в
резолюции «По вопросам советского строительства»
отмечал, что «работа комячеек должна быть предметом
особого внимания губернских и уездных комитетов»163.
Партия заботилась об укреплении своих низовых
звеньев прежде всего потому, что в результате нэпа
усилилась мелкобуржуазная стихия, представлявшая
серьезную угрозу диктатуре пролетариата и самой партии.
Мелкобуржуазные элементы, проникая в партийные
ячейки, ослабляли их работоспособность, подрывали
авторитет коммунистов среди беспартийных. В первую
очередь контрреволюционеры стремились подорвать
партийную основу тех органов, которые призваны были сто-
* 161 Внутренние войска Советской Республики..., с. 396.
162 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 121; т. 42, с. 191; т. 41,
с. 191.
163 Десятый съезд РКП (б). Стеногр. отчет. М., 1963, с. 567.
72

ять на страже строгого выполнения законов Советской
власти.
Для укрепления партийных ячеек ГПУ и милиции в
1922 г. по решению ЦК РКП (б) была произведена их
организационная перестройка: ячейки органов ГПУ были
объединены с ячейками прикрепленных к ним воинских
частей с общим партийным бюро из 3 или 5 чел. Кроме
общепартийных функций на объединенную партячейку
возлагалась обязанность оказания всемерного
содействия в работе органам и войскам ГПУ и
укрепления единства между работниками органов и
красноармейцами войск ГПУ. Объединенная ячейка
подчинялась местному партийному комитету, а в отношении
работы по содействию органам и войскам ГПУ в
выполнении ими служебных функций полунала указания от
соответствующего политического секретариата войск
ГПУ. Объединенные ячейки отчитывались в своей
деятельности перед местным партийным комитетом и
давали сведения о своей работе окружному Политическому
секретариату войск ГПУ164. Было произведено также
укрупнение ячеек милиции, которое;, как правило,
сливались по территориально-производственному признаку.
Для оказания помощи объединенным ячейкам в
организации работы губкомы партии;прикрепляли к ним
руководящих партийных работников, : выполнявших роль
партийных наставников, которые обязаны были активно
участвовать в общих воспитательных мероприятиях,
проводить политзанятия с коммунистами ячейки. Некоторые
партийные комитеты закрепляли по два наставника и
более за одной ячейкой. Так, Вокзальный райком партии
Новониколаевска вынес решение, утвержденное губко-
мом, о закреплении за каждой ячейкой
правоохранительных органов идейного руководителя и ответственного
работника. В качестве идейного руководителя
партийной ячейки линейно-транспортного отделения ГПУ
работал Е. М. Ярославский, секретарь Сиббюро ЦК
РКП (б)166.
Укомы и райкомы партии заслушивали отчеты
партийных ячеек, оказывали им помощь в налаживании и
ведении работы. Положительный опыт в этом отношении
164 Внутренние войска в годы мирного социалистического
строительства (1922—1941 гг.). Документы и материалы. М, 1977, с. 132.
165 Сов. Сибирь, 1922, 13 авг.
73

накопили райкомы РКП (б) Омска, где работа ячеек
правоохранительных органов находилась под
постоянным контролем партийных органов, всех коммунистов
района; им оказывалась своевременная конкретная
помощь, обобщался, распространялся передовой опыт. Так,
6 февраля 1923 г. на общем собрании членов и
кандидатов в члены партии I райкома РКП (б) Омска был
заслушан доклад «О состоянии милиции в Омской губернии»,
в ходе обсуждения которого выявились существенные
недостатки в ее работе. Одной из причин такого положения
было названо слабое влияние коммунистов управления
на служебную деятельность губмилиции, упущения в
работе его партийной ячейки. Опытные партийные
работники оказали ячейке помощь в планировании и проведении
партийных мероприятий, и 18 апреля 1923 г. на
заседании президиума райкома был заслушан доклад ячейки о
ходе устранения отмеченных ранее недостатков. В
решении по докладу было записано: «Райком признает, что в
работе ячейки заметно оживление,. которое необходимо
углубить»166.
Отчеты ячеек ГПУ и милиции систематически слушал
2-й райком РКП (б) Омска. Так, 27 февраля 1923 г. он
заслушал доклад о работе ячейки губотдела ГПУ,
признав работу удовлетворительной и указав на некоторые
упущения. В мае райком проверил работу ячейки ком-
курсов милиции и, подводя итоги проверки, отметил, что
«работа в ячейке ведется нормально, все кампании
проводятся с успехом». В октябре состоялось собрание
секретарей комячеек района, на котором слушались отчеты
всех ячеек. Лучшей из них была названа ячейка Сибокта
ГПУ167.
Объединение ячеек, меры по активизации их работы
дали положительные результаты. Многие ячейки стали
подлинными помощниками командиров и начальников в
решении всех вопросов в жизни и деятельности
правоохранительных органов. Благодаря постоянному
вниманию политсекретариата губернского управления
милиции и наставников за короткое время была налажена
партийная работа в коммунистической ячейке резерва
Новониколаевской губернской милиции. Здесь стали ре-
166 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 628, л. 47, 105.
167 Там же, д. 629, л. 43, 80.
74

гулярно, два раза в неделю, проводиться партийные
собрания, открылась библиотека и школа политграмоты;
коммунисты вовлекались в общественную жизнь. В
газете «Советская Сибирь» эта ячейка называлась одной из
лучших в Центральном районе Новониколаевскат.
В отчете о работе Иркутского губкома РКП (б) за
январь 1923 г. отмечалось, что партийные ячейки губотдела
ГПУ и губмилиции работают удовлетворительно; в них
регулярно проводятся партдни, партийные собрания,
занятия марксистских кружков169.
Нельзя, однако, не отметить, что в процессе работы
по объединению ячеек были допущены и существенные
ошибки. Некоторые уездные и районные комитеты
партии объединяли ячейки правоохранительных органов с
ячейками советских учреждений, не учитывая разницы в
характере их работы. Так, Анжеро-Судженский райком
РКП (б) принял решение «в общепартийном отношении
членов милицейских ячеек влить на Анжерке в
комячейку строительно-хозяйственного отдела, на Судженке —в
комячейку механической мастерской». Ойротский обком
РКП (б) объединил ячейку 87-го дивизиона войск ГПУ с
Майманской волостной ячейкой РКП (б)170. Подобного
рода факты имели место не только в Сибири, но и в
других районах страны171.
ЦК РКП (б) своевременно поправил эти ошибки.
В декабре 1922 г. он указал на безосновательность
слияния милицейских ячеек с советскими и предложил
сохранить самостоятельное существование милицейских
ячеек172. Не всегда себя оправдывало слияние мелких
ячеек милиции, так как при объединении зачастую
ухудшалась связь коммунистов с беспартийными
милиционерами, менее конкретно решались служебные вопросы, и
в последующем эта практика была признана
нецелесообразной173.
Важное значение в усилении партийного влияния на
работу милиции имело создание в ней политико-админи-
138 Сов. Сибирь, 1922, 4 авг.
169 ПАИО, ф. 1, оп. 1, д. 1388а, л. 27.
170 ПАНО, ф. 1. оп. 1, д. 238, л. 5; д. 714, л. 13 об.
171 ЦП А ИМЛ, ф. 17, оп. 14, д. 968, л. 111; ПАСО, ф. 27, оп. 5,
д. 445, л. 17.
172 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 13, л. 727.
173 ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 1, д. 147, л. 39.
75

стративных органов (политсекретариатов). Еще в
январе 1920 г. III Всероссийский съезд заведующих отделами
управления губисполкомов высказался за организацию
в милиции РСФСР органов политического назначения174.
В апреле 1921 г. в качестве подотделов управления
милиции были введены губернские и уездные политические
секретариаты. Одновременно в милиции вводился
институт комиссаров и политических руководителей
(политруков), положение о которых было утверждено
Наркомом внутренних дел РСФСР и Главполитпросветом 7
апреля 1921 г.175
На территории Сибири, за исключением Якутии и
некоторых уездов Иркутской губернии, создание
политсекретариатов было завершено к марту 1922 г. По
рекомендации Сиббюро ЦК РКП (б) начальником политсек-
ретариатд Сибмилиции был назначен А. А. Палкин, а
после ликвидации областных управлений милиции, в том
чрсле Сибирского, наблюдение за работой
политсекретариатов управлений милиции сибирских губерний в
июне 1922 г. было возложено на старшего инспектора
Инспекции милиции при отделе управления Сибревкома
Ю. В. Эйсмонта 176.
Обязанности политических органов в милиции
заключались в наблюдении за политическим состоянием и
политработой в органах милиции, поддержании связей с
Главполитпросветом, учете коммунистов и комиссаров
милиции177. Ведение политической работы было, как уже
отмечалось, возложено на органы Главполитпросвета,
однако в силу целого ряда объективных условий —
слабости местных органов Главполитпросвета, специфики
службы милиции (территориальная разбросанность) и
т. п.— местные^ политсекретариаты выполняли не только
функции наблюдения, но и непосредственно вели
политработу.
Комиссары и политруки назначались при отделах
милиции, губрезерве, командных курсах и школах для
ведения политического контроля за правильностью работы
командного и хозяйственно-административного состава,
поднятия боеспособности и укрепления революционной
т Власть Советов, 1920, № 2-3, с. 4.
175 Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири..., с. 192—193.
176 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 887, л. 5; д. 583, л. 186; д. 10, л. 76.
177 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 42, л. 23.
76

дисциплины в органах милиции, развития и усиления
классового самосознания милиционеров. Комиссары и
политруки отвечали за политическое состояние части или
управления милиции, руководили
политико-просветительной работой, принимали активное участие в
деятельности комячеек, вели занятия с милиционерами по
политическим вопросам, организовывали групповые чтения
газет и другой политической литературы, лекции по
разным отраслям знаний, проводили индивидуальные и
групповые беседы.
С введением политсекретариатов, созданием
института политруков и комиссаров партийное влияние на
милицию усилилось, политическая работа в ней стала
проводиться организованнее, обогатились ее формы и
методы. Однако в ряде мест Сибири, особенно в уездах,
политсекретариаты милиции не удалось укомплектовать
подготовленными кадрами. К началу 1922 г. вместо
90 политработников, положенных по штатам сибирских
губернских милиций, фактически работало лишь 49,
многие из которых, даже занимая руководящие должности в
губернских политсекретариатах, не имели достаточного
огГыта организации партийно-политической работы178,
что отрицательно сказывалось на политическом
воспитании сотрудников милиции. Так, в Омской губернии к
концу 1921 г. хорошо работал лишь политсекретариат
Омской уездной милиции, остальные работу вели слабо179:
Заместитель заведующего отделом управления
Иркутского губисполкома Б. А. Бак, проверив 18 октября
1922 г. состояние дел в милиции Тулуновского уезда,
отмечал, что политическое руководство милицией слабое, а
начальник политсекретариата — беспартийный 18°.
В связи с сокращением штатов, упрощением
советского аппарата, недостатком квалифицированных
работников, а также выводом милиции из подчинения
военного ведомства в 1923 г. политсекретариаты в милиции
были ликвидированы. Организация политической и
культурной работы среди работников милиции и уголовного
розыска возлагалась на губкомы, губполитпросветы и
культотделы. В связи с этим в состав гуфкомов партии
178 ЦГАСА, ф. 16, оп. 1, д. 24, л. 23.
179 ПАОО, ф. 1, оп. 3, д. 457, л. 1.
180 ГАНО, ф. 1. оп. 1, д. 876, л. 74.
! U
77

были введены инструкторы по работе в милиции и
уголовном розыске, в обязанность которых входили
выяснение политического воспитания в милиции и уголовном
розыске и своевременная информация о нем губкома,
губполитпросвета и губотдела профсоюза совработ-
ников.
Одновременно с ликвидацией политсекретариатов
милиции губкомы РКП (б) направили циркулярные
письма укомам, в которых обратили внимание
последних на необходимость усиления политического
воспитания милиционеров и дали конкретные указания по
организации партийно-политической работы в милиции. Так,
Томский губком партии в циркуляре от 18 октября 1923 г.
рекомендовал укомам прикрепить к милиции одного из
ответственных работников уезда, возложив на него
ответственность за проведение милицейскими партийными
ячейками и месткомами профсоюзов
политико-просветительной работы, а месткомам и бюро ячеек осуществлять
контакты в работе путем взаимного представительства,
наладить строгую отчетность и учет
политико-воспитательных мероприятий 181.
Тесным деловым связям партийных организаций и
Советов Сибири с политическими органами войск
ВЧК—ГПУ способствовало то, что ЦК РКП (б) только
на протяжении 1921 г. издал четыре циркулярных
распоряжения (от 25 марта, 22 апреля, 1 и 21 июня) о
недопустимости отзыва партийных кадров без согласия
командования и о мобилизации партийных работников в
войска ВЧК, железнодорожную и водную милицию.
Политработа в войсках ВЧК в этот период
регламентировалась Положением от 14 июля 1921 г. о политико-
просветительной работе в частях войск ВЧК внутренних
округов, в котором нашли отражение решения X съезда
партии о сосредоточении всей политико-просветительной
работы в системе Главполитпросвета с сохранением
армейского партийно-политического аппарата182. В
Положении указывалось, что вся политико-просветительная
работа в войсках ВЧК, как и в милиции, ведется
органами Главполитпросвета, а для выполнения
административно-политических функций, инспектирования и оказа-
181 ПАЮ, ф. 1, оп. 1, д. 527, л. 14.
182 Внутренние войска Советской Республики..., с. -15, 398—399.
78

ния помощи партячейкам и политсоставу при
управлениях военных округов и батальонах создаются политсекре-
тариаты, работой которых руководят военные комиссары
или помощники по политчасти соответствующих
начальников управлений или командиров батальонов. В функции
политсекретариатов входило наблюдение за
максимальным использованием партийных сил, поддержание
контактов в работе с органами Главполитпросвета, точный
учет проводимой в части политработы и личного состава
политработников и коммунистов, распределение
партийных и культурных сил.
Политические секретариаты и партийные ячейки
войск проводили партийно-политическую работу в
тесном контакте с местными партийными органами,
которые изучали положение дел в войсках, посылали
партийных работников в коммунистические ячейки войск для
оказания им помощи. В свою очередь, начальники
политсекретариатов заблаговременно информировали местные
парткомы о предполагающихся общих собраниях,
конференциях, совещаниях. Все это создавало необходимые
условия для укрепления связей политорганов, партийных
ячеек войск с местными партийными организациями.
Однако практика показала, что Главполитпросвет и его
органы на местах не имели достаточных сил и средств для
организации политико-просветительной работы в войсках
ВЧК, а затем ГПУ, а главное — не могли учитывать
специфику этих частей и выполняемых ими заданий,
поэтому в августе 1922 г. руководство политической
работой в войсках ГПУ было передано Политическому
управлению Реввоенсовета Республики. В связи с этим Полит-
секретариат войск был преобразован в Политотдел войск
ГПУ Республики (ПОРЕСП). В июне 1923 г. политсек-
ретариаты войск округов стали именоваться
политическими отделами.
Таким образом, с переходом к нэпу партийные
организации Сибири, руководствуясь решениями X —XII
съездов РКП (б), указаниями ЦК партии, провели
большую работу по увеличению партийной прослойки в
правоохранительных органах, укреплению их партийных
ячеек и политических органов. Проявляя постоянную
заботу об усилении своего влияния на деятельность
правоохранительных органов, партия и ее организации на
местах уделяли огромное внимание выработке обоснованной
79

законами карательной политики по отношению к
классовым врагам и правонарушителям и обеспечению ее
реализации в практике работы правоохранительных
учреждений. Для успешного перехода к новой экономической
политике надо было «...приспособить к этому наше
законодательство, нашу администрацию,— в этом состояла
главная наша работа за отчетный 1921 год»183,— говорил
В. И. Ленин на XI съезде партии.
На первый план теперь выдвигались задачи
воспитательной работы с массами. Выступая на VIII
Всероссийском съезде Советов, В. И. Ленин указывал: «...Мы
должны все наши средства пропаганды, все наши
государственные возможности, все наше образование, все
наши партийные средства и силы, все это ударным
порядком направить на то, чтобы убедить беспартийного
крестьянина, и только тогда под наш аграрный законо-.
проект... нами будет подведена настоящая база»184.
Подчеркивая важность убеждения, В. И. Ленин считал
неизбежным в тех условиях применение методов
принуждения: «Диктатура пролетариата не боится принуждения и
резкого, решительного, беспощадного выражения
государственного принуждения, ибо передовой класс, более
всего угнетавшийся капитализмом, имеет право
осуществлять это принуждение, ибо он осуществляет его во
имя интересов всех трудящихся и эксплуатируемых и
обладает такими средствами принуждения и
убеждения, которыми не располагал ни один из прежних
классов...»185.
Методы и принципы работы карательных органов
царского самодержавия и Временного правительства,
которые в интересах господствующих классов творили
массовые беззакония, на первый план ставили голое
принуждение, администрирование, были идейно и
политически чужды новому строю, защищавшему интересы
трудящихся, строго стоявшему на страже революционной
законности. «...Советские органы,— говорил М. И.
Калинин на II сессии ВЦИК VIII созыва 19 марта 1921 г.,—
молодые органы, которые несомненно в области
государственного законодательства и в области управления от-
183 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 305.
184 Там же, т. 42, с. 146—147.
185 Там же, с. 139;
80

крывают новую эру. Эти органы несут нечто новое и
совершенно несвойственное старым парламентским
учреждениям» т.
ЦК РКП (б) очень внимательно следил за работой
правоохранительных учреждений в стране, оказывая им
яомощь и поддержку. В августе 1921г. ЦК РКП (б)
обратился ко всем партийным организациям с циркулярным
письмом «О партийной работе среди, милиционеров».
В письме указывалось на слабость милиции на местах и
определялись конкретные направления деятельности
партийных комитетов по улучшению партийной работы в
милиции: укрепление связей партийных организаций с
коммунистическими ячейками милиционеров, повышение
роли политико-административных органов милиции (по-
литсекретариатов), активизация деятельности полит-
просветов в милицейских формированиях, выделение
губкомами и укомами партии специальных
организаторов для инспектирования, инструктирования и
объединения работы в милицейских партийных ячейках,
правильное распределение коммунистов, особенно среди
комсостава, запрещение необоснованных отзывов и
перемещений коммунистов-милиционеров, использование в
милиции опыта политико-просветительной работы,
накопленного в Красной Армии187.
В тех случаях, когда нарушения советского
правопорядка в отдельных районах страны принимали особо
опасный характер или выливались в кулацкие мятежи,
ЦК партии через своих представителей внимательно
изучал положение дел на местах, заслушивал
информацию секретарей партийных органов и разрабатывал
конкретную программу борьбы с контрреволюцией188.
Указания и методы работы ЦК служили руководством к
действию для партийных и советских органов Сибири.
На заседаниях Сиббюро ЦК РКП (б), пленумов и
президиумов губкомов и укомов партии, собраниях партийных
ячеек регулярно рассматривались вопросы советского
строительства, в том числе укрепления социалистической
законности, определялись конкретные меры по
совершенствованию карательной политики и работы право-
186 Калинин М. И. Статьи и речи. 1919—1935, М., 1936, с. 3.
187 Изв. ЦК РКП(б), 1921, № 33, с. 31.
188 Донков И. П. Антоновщина: замыслы и действительность.
М., 1977, с. 53—54.
81

охранительных органов на местах. По данным Орготдела
ЦК РКП (б), в 30 губерниях РСФСР на заседаниях губ-
комов только в сентябре 1921 г. 534 раза
рассматривались вопросы советского строительства, а в октябре —
583 раза189. Так, Сиббюро ЦК РКП(б) за 1921 — 1922 гг.
на своих заседаниях рассмотрело 48 вопросов (кроме
организационных и кадровых), касающихся укрепления
социалистической законности, в том числе о борьбе с
бандитизмом, карательной политике, руководстве политорга-
нами и партийными организациями правоохранительных
учреждений, укреплении милиции, ВЧК — ГПУ, судов,
прокуратуры. Обсудив 29 апреля 1921 г. вопрос о
карательной политике, Сиббюро приняло решение, в котором
отмечалось, что аппарат Чрезвычайной комиссии
является органом насилия, направленным против врагов
рабоче-крестьянской власти, поэтому против врагов он
полномочен применять строгие меры, вплоть до расстрела,
но вместе с тем должен строго соблюдать
социалистическую законность190.
Учитывая необходимость принятия эффективных мер
по укреплению милиции, 8 октября 1921 г. Сиббюро
заслушало доклад начальника Сибмилиции И. Кондуруш-
кина «О милиции» и наметило широкую программу ее
укрепления. В частности, решением предусматривались
меры по улучшению материального положения
милиционеров и членов их семей, пополнению кадров милиции за
счет демобилизованных из Красной Армии
военнослужащих, очистке милиции от негодных элементов путем их
увольнения и пополнения ее партийными силами,
прекращению отзыва парткомами коммунистов на
немилицейскую работу. Губкомы партии обязывались
обратиться к укомам с разъяснением необходимости усиления
милиции и потребовать более внимательного отношения к
ней. Сиббюро ЦК РКП (б) возбудило ходатайство перед
ЦК партии о подчинении милиции Сибири военному
командованию в строевом и инспекторском отношении191.
Настойчивую и последовательную работу по
укреплению социалистической законности и правоохранительных
органов проводили губкомы РКП (б). Омский губком в
189 История Коммунистической партии Советского Союза в
6-ти т., т. 4, кн. 1. М., 1970, с. 54.
190 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 22, л. 37.
191 Там же, л. 112.
82

1921 г. рассмотрел и решил 122 вопроса, касающихся
административной стороны советской работы, при этом
главное внимание он уделил органам Чрезвычайной
комиссии и юстиции. Как отмечалось в отчете губкома за
1921 г., с ЧК и судами партийные органы установили
самую тесную связь. Представитель ЧК входил в состав
президиума губкома, а на заседаниях ее коллегии всегда
присутствовал член президиума губкома (обычно
секретарь губкома). Губком поставил задачу усилить
правоохранительные органы коммунистами, в частности, было
намечено мобилизовать 50 членов партии для работы в
ЧК. В связи с реорганизацией ревтрибунала была
утверждена его новая коллегия, которая регулярно
отчитывалась о своей работе перед президиумом губкома192.
Президиум Алтайского губкома с марта по октябрь
1922 г. 103 раза решал вопросы советского
строительства, а президиум Алтайского губисполкома из 388
вопросов, рассмотренных в 1923 г., 41 решал по губсуду,
79—по отделу управления и 118—по другим
административным органам ш.
Большое значение в плане руководства
правоохранительными органами и усиления партийного контроля за
их деятельностью имели циркулярные письма губкомов,
в которых разъяснялась карательная политика
Советской власти, показывалась необходимость укрепления
социалистической законности, давались конкретные
рекомендации по работе среди коммунистов и беспартийных
сотрудников правоохранительных учреждений. В ряде
случаев губкомы партии разрабатывали и давали свои
рекОхМендации и указания совместно с губернскими
правоохранительными органами. Так, в июне 1922 г. в связи
с ликвидацией чрезвычайных комиссий и передачей
значительного количества дел в суды Томский губком
партии и губотдел юстиции разослали всем уездным
комитетам РКП (б) губернии совместное письмо, в котором
подчеркивалось, что «сейчас, в момент мирного
строительства, не считаться с советскими законами, нарушать
их, хотя бы и ссылаясь при этом на какие-либо местные
соображения, значит, безусловно, дезорганизовать нала-
Î92 Отчет Омского губернского комитета РКП (б) за 1921 г.
Омск, 1922, с. 5—6, 42.
]93 ПААК, ф. 2, оп. 3, д. 3, л. 4; ГААК, ф. 10, оп. 1, д. 975, л. 69.
83

живающуюся экономическую и политическую жизнь
страны». Уездным комитетам РКП (б) предлагалось
усилить суды за счет замены чуждых элементов
представителями рабочих; вопрос о роли и задачах органов
юстиции в связи с нэпом обсудить на собраниях
партийных ячеек; провести переаттестацию работников суда,
предъявляя максимум требований к занимающим
должность судьи; добиться, чтобы судьи, как правило, были
коммунистами; оказывать полное содействие органам
юстиции в осуществлении революционной законности и
в привлечении к ответственности виновных в ее
нарушениях. Предлагалось также улучшить материальное
положение юристов и установить строгий партийный и
советский контроль за их работой. Перед судом четко
ставилась задача не только карать за правонарушения, но
и быть «первым и ближайшим советчиком местной
власти (волисполкома и сельсовета), помогать рабочим и
крестьянам разбираться в существе правоотношений при
социализме» 194.
О том, что подобные указания носили
систематический характер, свидетельствует статистика. Иркутский
губком РКП (б) с февраля по сентябрь 1922 г. разослал в
адрес уездных комитетов партии 112 циркулярных
писем, из которых 11 были посвящены усилению
партийного влияния на правоохранительные органы и
правовому воспитанию населения195.
Выполняя директивные указания губкомов, уездные,
комитеты партии, партийные ячейки и уездные
исполкомы Советов вели систематическую работу по укреплению
правоохранительных органов, помогали им выполнять
задачи обеспечения правопорядка, укрепляли кадры,
всячески поднимали их авторитет. Об интенсивности
этой работы свидетельствует краткая хроника
деятельности президиума Тарского укома Омской губернии за
первое полугодие 1923 г. В январе уком занимался
вопросами быта милиции, принял решение провести
Неделю улучшения быта милиционера, с этой целью
создал специальную комиссию; одновременно
орготделу укома было поручено подобрать и направить
6 коммунистов для замещения командных должностей в
194 Изв. Томского губкома РКП(б), 1922, № 11-14, с. 35с
195 Коммунист, 1922, № 9, с. 39—41.
84

милиции и 2—для замены сотрудников ГПУ. В феврале
уком заслушал уполномоченного ГПУ Узликова, отметив
при этом недостаточную профессиональную подготовку
ряда сотрудников ГПУ, и решил просить губком об
увеличении штатов, открытии 20-дневных курсов и
улучшении материального положения сотрудников. В марте
уком заслушал доклад комиссии по борьбе со
взяточничеством и пьянством и наметил конкретные меры
организационного и воспитательного характера по
быстрейшему изживанию этих явлений; решал кадровые вопросы;
подобрал и направил по 2 коммуниста в уездные
органы ГПУ и суда. В апреле был заслушан доклад
помощника губернского прокурора по Тарскому уезду и
уполномоченного ГПУ о состоянии работы в этих органах.
В июне укомом слушались доклады «О состоянии и
деятельности уголовного розыска» и «О работе Омского
губернского суда»196. Таким образом, уком систематически
держал в поле зрения вопросы руководства всеми
правоохранительными учреждениями, отмечал положительные
стороны и вскрывал недостатки в работе органов,
оказывал помощь в их устранении. Аналогичные
мероприятия практиковались в других уездах и городских
районах Сибири.
Сиббюро ЦК, губкомы и укомы РКП (б),
вышестоящие политсекретариаты установили партийный контроль
за работой правоохранительных органов и требовали от
них действовать строго в рамках закона, проявляя
классовый, партийный подход к решению всех вопросов.
Руководители этих органов систематически
отчитывались на заседаниях партийных комитетов о своей работе.
Как правило, накануне их докладов состояние дел
изучалось инструкторами губкома или укома партии. Для
ознакомления с работой местных Советов по укреплению
социалистической законности и оказания им помощи
практиковались выезды руководящих партийных и
советских работников в города, сельские уезды. Только с
20 августа по 20 ноября 1921 г. руководящие работники
Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома выезжали:
Е. М. Ярославский — в Омск, Иркутск и Томск; И. И. Хо-
доровский — в Красноярск и Анжеро-Судженск; С. Е.
Чуцкаев — в Томск и Красноярск; А. Ломов — в Анжер-
196 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 634, л. 8, 31, 41, 49, 77, 115.
85

ку и Томск; А. А. Ширямов — в Иркутски Красноярск197.
Работники Алтайского губкома партии с февраля по
июнь 1921 г. совершили по губернии 154 поездки198.
Партийные органы постоянно ориентировали суды,
органы ВЧК — ГПУ и милицию на необходимость
классового подхода к рассмотрению дел о преступлениях.
В Программе партии, принятой на VIII съезде РКП (б),
подчеркивалось, что новые суды «уже привели к
коренному изменению характера наказания, осуществляя в
широких размерах условное осуждение, введя как меру
наказания общественное порицание, заменяя лишение
свободы обязательным трудом с сохранением свободы,
тюрьмы воспитательными учреждениями и давая
возможность применять практику товарищеских судов»199.
О строгом выполнении правоохранительными
органами этих указаний партии свидетельствуют данные
судебной статистики. Из всех осужденных в Алтайской
губернии в 1922 г. наказание в виде лишения свободы было
применено лишь к 49,6% преступников, а в первой
половине 1923 г.— к 25,2%, причем сроки лишения свободы у
большинства осужденных были незначительными: в
1922 г. были лишены свободы на срок до 6 мес.—31,6%, в
первой половине 1923 г.—31,3% от общего числа
осужденных к отбыванию наказания в местах изоляции200.
Подлинно гуманный характер Великого Октября
подтверждается и тем, что даже чрезвычайные судебные
органы — ЧК и революционные трибуналы — применяли
суровые меры лишь к открытым и злостным врагам
Советской власти. Так, в первом квартале 1922 г. из 6264
подсудимых, прошедших через Томский губернский
революционный трибунал, jmnib 37 были приговорены к
высшей меры наказания, 584 чел.— лишены свободы, 1174—
лишены свободы условно, остальные 4360 чел. получили
наказания, не связанные с лишением свободы201.
Оказывая всестороннюю помощь
правоохранительным органам, партийные комитеты предъявляли
высокую требовательность к морально-политическим каче-
197 Изв. Сиббюро ЦК РКП (б), 1921, '№ 39, с. 6.
198 Коммунар (Барнаул), 1921, № 3-6, с. 23.
199 КПСС в резолюциях..., т. 2. М., 1970, с. 47—48.
200 Локтин А. Преступность в Алтайской губернии.— Бюл.
Алтайского стат. бюро, 1924, № 16, с. 6.
201 Красное знамя, 1922, 22 июня.
66

ствам их работников. В отношении тех, кто допускал
отступления от принципов социалистической законности,
личную недисциплинированность, пьянство и т. п.,
принимались строгие меры партийного и административного
воздействия. «Раз политика требует решительной
перемены, гибкости, умелого перехода,— говорил В. И.
Ленин,— руководители должны это понять. Твердый
аппарат должен быть годен для всяких маневров. Если же
твердость аппарата превращается в закостенелость,
мешает поворотам, тогда борьба неизбежна. Поэтому
нужно все силы употреблять на то, чтобы безусловно
добиться своего, добиться полного подчинения аппарата
политике»202. Ленинское требование партийными органами
последовательно проводилось в жизнь.
Особую значимость эта работа приобрела в условиях
Сибири, где, как и на других окраинах, «всего меньше
был налажен советский аппарат»203 и наиболее ярко
среди отдельных работников проявлялись «партизанские»
замашки. Между тем в 1921 —1922 гг. именно Сибирь
являлась главным поставщиком хлеба для страны. Вот
почему Сиббюро ЦК РКП (б) иСибревком, губкомы партии
и губисполкомы сибирских губерний решительно
искореняли факты беззакония в деятельности
правоохранительных органов. Так, получив в сентябре 1921 г.
сведения о фактах нарушений советских законов милицией
Енисейской губернии, нередко приводивших к усилению
бандитизма, Сиббюро ЦК сразу приняло решение
создать комиссию под председательством С. Е. Чуцкаева
для изучения состояния дел в милиции. Комиссия
установила, что в некоторых губерниях под видом
милиционеров появляются контрреволюционные элементы,
которые компрометируют Советскую власть и
восстанавливают население против милиции. Комиссия совместно с
Енисейским губкомом РКП (б) предложила уездным
комитетам партии обратить особое внимание на милицию,
заменить до 25% ее состава членами партии, принять
меры к укреплению командных кадров и улучшению их
подготовки путем создания специальных курсов,
добиться усиления воспитательной работы среди милиционе-
202 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 72.
203 Там же, с. 14.
Ы

ров204. В феврале 1922 г., получив информацию о
противозаконных действиях отдельных должностных лиц в
Новониколаевской губернии, Сиббюро сделало запрос в
губком, потребовало перепроверить эти факты и
доложить, какие меры по ним приняты 20&.
Партийные организации предъявляли высокие
требования к личному поведению работников
правоохранительных органов, справедливо считая, что пьяницам,
грубиянам, взяточникам, карьеристам нет места среди тех,
кто должен бдительно стоять на страже революционных
законов и завоеваний трудящихся, кто своим личным
поведением должен воспитывать массы. Руководствуясь
ленинским требованием «усилить судебную
ответственность коммунистов»206, в марте 1922 г. президиум Ново-
ликолаевского губкома рассмотрел вопрос о привлечении
к ответу коммунистов, находившихся на продфронте и
применявших на этой работе репрессивные меры. Было
решено «предать суду всех коммунистов, которые,
находясь на продработе, допускают действия, подрывающие
авторитет Советской власти и Коммунистической
партии»207. Сиббюро ЦК РКП (б), продублировав это
решение для всех губкомов партии, предложило материалы
лроцессов и приговоры широко публиковать в местной
печати. Так же решительно партийные комитеты
искореняли беззаконие и в других подобных случаях.
В решении задач борьбы с контрреволюцией и
укрепления социалистической законности партия считала
правоохранительные органы, особенно чрезвычайные,
неотъемлемой частью не только советского, но и партийного
аппарата, постоянно была в курсе их деятельности,
контролировала и направляла их работу. «Губкомы и губ-
чека,— говорилось в Письме ЦК РКП (б) губернским
комитетам от 4 апреля 1921 г.,— должны составлять одно
целое в деле своевременного предупреждения и
пресечения контрреволюционных выступлений в обслуживаемом
ими районе. Только при такой тесной связи как между
собой, так равно и с центром, можно будет считать успех
обеспеченным»208.
204 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 22, л. 65, 67.
205 Там же, ф. 10, оп. 1, д. 204, л. 3.
206 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 243.
207 ГАНО, ф. 2140, оп. 2, д. 2, л. 3, 6.
208 Из истории ВЧК-, с. 437.
-88

Для осуществления тесной связи в деятельности
партийных и правоохранительных органов руководящие
работники—члены РКП (б) ВЧК—ГПУ, прокуратуры,
судов и милиции — на очередных партийных конференциях
избирались в состав губкомов, укомов, приглашались на
их заседания с целью взаимной информации о
положении дел, представляли в партийные органы
информационные материалы, справки, отчеты о проделанной работе.
Так, полномочный представитель ВЧК — ГПУ по Сибири
И. П. Павлуновский с 1921 г. входил в состав Сиббюро
ЦК; в состав Иркутского губкома на VIII губпартконфе-
ренции были избраны начальник губотдела ГПУ, член
партии с 1917 г. М. Д. Берман, губпрокурор, член партии
с 1920 г. М. В. Кожевников, начальник
секретно-оперативной части губотдела ГПУ Никифоров209. Работники
правоохранительных учреждений были в составе всех
укомов партии.
Осуществляя тесную связь с правоохранительными
органами, Сиббюро ЦК РКП (б), губкомы партии и губ-
исполкомы требовали от партийных комитетов уездов,
партийных ячеек и советских учреждений не допускать
прямого вмешательства в специфические функции
работы правоохранительных органов, а от государственных
учреждений — строго соблюдать решения, принятые
правоохранительными органами в соответствии с
действующим законодательством. Этот вопрос был
поднят в связи с тем, что как докладывал в ЦК
партии секретарь Сиббюро ЦК РКП (б) С. В.
Косиор, в «отношении партийной работы сибирские
организации значительно отстали, здесь еще до сих пор
смешение партийной и советской работы, начиная от Сиббюро
и кончая ячейками. Очередные советские кампании
приостанавливают партработу...»210. Алтайский губком в
апреле 1921 г. отмечал, что некоторые ячейки от своего
имени издают приказы и распоряжения населению,
производят самостоятельно, без ведома соответствующих
органов Советской власти обыски, аресты, конфискации,
выселения из квартир и т. п. В специальном
циркулярном письме губком напомнил, что все подобные незакон-
209 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 665, л. 44.
210 Чаплик В. Е. Новониколаевская губернская парторганизация
в борьбе за восстановление и развитие народного хозяйства (1920-—
1925 гг.), Новосибирск, 1964, с. 52.
89

ные действия идут не на пользу Советам, а служат
контрреволюционерам, черносотенцам, кулакам211. Эти
отрицательные явления были характерны не только для
Сибири, но и для других районов страны212.
В нормализации отношений между партийными и
советскими органами важную роль сыграли решения
XI съезда РКП (б), который признал необходимым обя'-
зать партийные комитеты «провести гораздо более
отчетливое разграничение между своей текущей работой и
работой советских органов, между своим аппаратом и
аппаратом Советов»213. Установки партийного съезда были
конкретизированы в ряде циркулярных писем ЦК.
В частности, 16 июля 1922 г. в местные партийные
организации было разослано письмо ЦК «О
взаимоотношениях парткомов с судебными и следственными
учреждениями РСФСР», в котором подчеркивалось, что
принадлежность к Коммунистической партии не дает ее членам
каких-либо привилегий, более того «ЦК считает
безусловно необходимым усилить ответственность членов
руководящей партии в случае совершения ими проступков,
подлежащих ведению суда гражданского.... Каждый
коммунист за все свои поступки, нарушающие законы
Республики, подсуден и суду общегосударственному и суду
партийному»214. В духе этих указаний народными
судами Иркутской губернии .с января по апрель 1922 г.
осуждено за различные преступления 29 членов партии. В
октябре— декабре 1922 г. было предано суду 10
должностных лиц органов юстиции Сибири. Партийное
руководство настойчиво боролось с попытками низовых
организаций взять под защиту своих провинившихся
членов215.
ЦК РКП (б) разъяснил порядок взаимоотношений
прокуратуры с местными партийными органами.
Подчеркнув исключительное значение вновь созданных
прокурорских органов в деле установления единой
революционной законности в стране, ЦК указал губкомам пар-
211 Коммунар, 1921, № 3-6, с. 42.
212 ГАСО, ф. 521, оп. 1, д. 784, л. 22; ПААО, ф. 1, оп. 1, д. 36,
л. 74.
213 Одиннадцатый съезд РКП(б). Стеногр. отчет. М., 1961, с. 525.
214 Справочник партийного работника, вып. 2. М., 1922, с. 177.
215 ГАНО, ф. 467, оп. 2, д. 107, л. 4—5; ф. 878, оп. 1, д. 5, л, 3;
ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 643, л. 95.
90

тии, что деятельность прокуратуры в этом направлении
должна встречать всемерное содействие и поддержку, и
пояснил, что в случаях разногласия с прокуратурой губ-
комы, не вмешиваясь в действия прокурора
непосредственно, обращаются для разрешения спорных вопросов
в ЦК РКП (б)216. Указания ЦК партии помогли наладить
правильные взаимоотношения местных партийных
организаций и правоохранительных органов.
Важное значение в деле усиления партийного
руководства правоохранительными органами имела
бескомпромиссная борьба партийных организаций Сибири с
мелкобуржуазным анархизмом части работников
милиции и уездных чрезвычайных комиссий, вместе с
отдельными анархистски настроенными коммунистами и даже
партийными ячейками, приносивш-ими огромный вред
авторитету Коммунистической партии и Советского
государства. Это явление в тот период получило название
«красный бандитизм». Он возник значительно раньше
перехода к нэпу, примерно в конце 1920 г., и,
видоизменяясь по форме в зависимости от конкретной обстановки,
в сущности был проявлением, мелкобуржуазного
анархизма- Как правильно отмечает Л. И. Боженко, это был
«самочинный образ действий отдельных групп населения,
берущих на себя самовольно... функции власти, право
судить и наказывать»217.. Объективно «красный
бандитизм» сводился к отрицанию всякой революционной
законности и простому бандитизму. «Советская Сибирь»
4 октября 1921 г. в передовой статье подчеркивала, что в
мелкобуржуазном анархизме сосредоточена
органическая ненависть к централизованному советскому
государственному аппарату и его представитетелям, проводящим
волю центра на местах, нежелание подчиняться воле и
законам центра, что, по существу, такое понимание
Советской власти является отрицанием диктатуры
пролетариата.
Наиболее характерными формами проявления
«красного бандитизма» в Енисейской губернии, по
определению V Ачинской горуездной конференции РКП (б)
(ноябрь 1921 г.), были: 1) расправа без суда и следствия
216 ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 11, д. 100, л. 241.
217 Боженко Л. И. Об одной из форм классовой борьбы в
Сибири накануне и в первые годы новой экономической политики.— В кн.:
Вопросы истории Сибири, вып. 4. Томск, 1969, с. 226.
91

отдельных групп населения, часто революционно
настроенных, с другими группами, которые казались им
вредными для общества и контрреволюционными;
2) убийство специалистов, ответственных работников,
которые по тем или иным причинам казались им
контрреволюционерами; 3) самостоятельные реквизиции хлеба
у крестьян, везущих его на товарообмен; 4) проведение
внутриволостного перераспределения, несмотря на его
отмену218.
Особенностью мелкобуржуазного анархизма в
период перехода к нэпу было то, что он- стал приобретать
своеобразную форму классовой борьбы, способствуя
осуществлению контрреволюционных целей кулаков и
белогвардейцев, питая кадрами белые банды. Как указывала
секретарь Сиббюро ЦК РКП (б) В. Н. Яковлева,
«красный бандитизм заслуживает тем более серьезного
внимания, что им оказываются захваченными в ряде случаев
аппараты наших политбюро ЧК и милиции, через
которые группы краснобандитов держат связь между собой и
которые являются иногда активными участниками крас-
нобандитоких выступлений» 219.
Наибольшее распространение мелкобуржуазный
анархизм имел место в тех районах, где в период войны было
наиболее развито партизанское движение, а после
войны — белогвардейский, кулацкий бандитизм. К числу
таких районов относились Енисейская, Алтайская
губернии, район Черемховских копей Иркутской губернии,
Кузнецкий, Щегловский и Томский уезды Томской
губернии. Относительно широкое распространение
мелкобуржуазного анархизма на территории Сибири
обусловливалось рядом объективных обстоятельств, связанных с
социально-политической и экономической обстановкой,
сложившейся в этом обширном регионе к концу
гражданской войны. Рабочий класс Сибири к 1921 г. в
значительной мере изменился по социальному составу. Часть
кадровых рабочих была мобилизована в армию, другая
часть в связи с экономической разрухой
деклассировалась, ушла в деревню или занялась
кустарно-ремесленным производством. Если в 1920 г. на предприятиях
государственной промышленности Сибири среднемесячное
218 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 281, л. 72 об.
219 Там же, оп. 3, д. 22, л. 86.
92

число рабочих составляло 87 460 чел., то в 1922/23
хозяйственном году их осталось лишь 33 237 т9 причем
среди них было значительное число выходцев из
крестьянской среды, трудармеицев, переселенцев, уволенных
в запас военнослужащих и набранных по трудовым
мобилизациям, а многие передовые рабочие были
выдвинуты в управленческий аппарат (к концу 1920 г. в среднем
в органах управления участвовало 61,6% рабочих)221.
Все это создавало благоприятные условия для влияния
на рабочий класс мелкобуржуазной идеологии.
В значительной степени факты мелкобуржуазного
революционизма объяснялись недопониманием частью
рабочих и крестьян политики Коммунистической партии
и Советского государства, их стремлением быстрее
покончить с врагами революции. Этому особенно
способствовала массовая неграмотность и малограмотность
трудящихся, доставшаяся в наследство от царской
России. Процент неграмотных в Сибири был значительно
выше, чем в центре страны. Так, в 1920 г. среди
городского населения Сибири процент неграмотных мужчин
достиг 38,9, а женщин 53,5, против соответственно 32,4 и
44,6 европейской части страны. Еще выше был процент
неграмотных среди сельского населения: мужчин—76,6,
женщин— 90,9 я*.
Развитию мелкобуржуазного анархизма бедноты и
батрачества в какой-то мере способствовали суровые
меры, применявшиеся органами Советской власти к
неплательщикам налога. Хлеб в Сибири, особенно у
кулаков, зачастую приходилось брать силой, а, применяя
принудительные меры, некоторые профработники иногда
нарушали социалистическую законность, вызывая
недовольство населения. Подобные факты имели место со
стороны профработников Алтайской, Новониколаевскюй
и других губерний223. Их противозаконные действия
служили примером некоторым анархистски настроенным
220 Московский А. С. Рост культурно-технического уровня
рабочих Сибири (1920—1937 гг.). Новосибирск, 1979, с. 36.
221 Соскин В. Л. Ленин, революция, интеллигенция.
Новосибирск, 1973, с. 98.
222 Московский А. С. Формирование и развитие рабочего класса
Сибири в период строительства социализма. Новосибирск, 1968,
с. 122.
223 См.: История Сибири, т. 4, с. 179.
93

бывшим партизанам, партийным и советским
работникам, которые жили представлениями периода
гражданской войны и не желали признавать изданные законы.
Как отмечал М. И. Калинин, гражданская война создала
большой слой работников, для которых управлять
«значит распоряжаться вполне самостоятельно, не
подчиняясь регламентирующим статьям законов» 224.
Важной причиной мелкобуржуазной неустойчивости
некоторой части партийного и советского аппарата в пе^
риод перехода к нэпу было наличие в Советах, местных
продкомах, органах юстиции, милиции, ЧК случайных
людей, кулаков, бывших царских чиновников,
белогвардейцев, колчаковцев и других реакционеров. Используя
тяжелое положение бедняков и батраков и слабую
политическую активность середняцкой части крестьянства,
они стремились внедриться в деревенские Советы, чтобы
скомпрометировать их деятельность. Пробравшиеся в
советские органы контрреволюционеры, анархистски
настроенные элементы нередко нарушали социалистическую
законность, совершали преступления, провокации и были
активными участниками противозаконных действий.
В качестве иллюстрации можно сослаться на так назьь
ваемое Ачинское дело. В Ачинском уезде Енисейской
губернии известный партизан, беспартийный Перевалов,
прослужив 2 мес. в уисполкоме, бежал из города и
выпустил воззвание к комячейкам милиции и партизанам
«встать под ружье и идти на белых бандитов и на гадов,
примазавшихся к коммунистам, очищать Советскую
власть и Коммунистическую партию от примазавшихся».
У Перевалова собралось до 150 чел.225, из них 80
коммунистов. Когда о случившемся стало известно губкому
РКП (б), в Ачинск выехали член президиума губкома За-
сульский и заместитель председателя губЧК Вигранд.
Перевалову в ультимативной форме было предложено
распустить отряд и выехать в Красноярск в
распоряжение губисполкома. Перевалов подчинился требованиям
партийных и советских органов, а комячейки, примкнув-
224 Калинин М. И. О социалистической законности. М., 1959,
с. 116.
225 Данные С. В. Косиора. По другим сведениям — до 300 чел.
(см.: ПАКК, ф. 1, оп. 1, д. 253, л. 3).
94

шие к нему, признали свои заблуждения и заявили о
верности партии226.
Левоанархистским настроениям части трудящихся
способствовала антисоветская деятельность остатков
партий анархистов, эсеров, меньшевиков, которые после
поражения в открытом бою изменили тактику борьбы
Против Советской власти, стали рядиться в тогу
защитников Советов без коммунистов. Они пытались
использовать советскую легальность в своих
контрреволюционных интересах и держали курс на «врастание» в
советский режим, который надеялись постепенно изменить в
духе буржуазной демократии.
ЦК РКП (б), Сиббюро и губкомы хорошо понимали
опасность мелкобуржуазного анархизма для Советской
власти, поэтому приняли решительные меры по его
искоренению. Когда факты бесчинств отдельных продработ-
ников стали известны В. И. Ленину, он дал указание
вести с ними беспощадную борьбу. Узнав о расстреле за
порзш, пытки, изнасилования и другие уголовные
преступления ряда тюменских продовольственных
работников, В. И. Ленин одобрил эти меры, считая, что в
обстановке, в которой проходит продовольственная работа,
подобные факты «требуют кары свыше
обыкновенной» 227.
Сиббюро ЦК РКП (б) на одном из заседаний
поручило своему секретарю В. Н. Яковлевой «информировать
ЦК РКП (б)... о «красном бандитизме» и о принятых
мерах»228. Выполняя это указание, в октябре 1921 г. в ЦК
был направлен доклад «О красном бандитизме», в
котором в общих чертах прослеживалось возникновение и
развитие этого негативного явления от 1920 до осени
1921 г., а также содержалась просьба оказать помощь
в укреплении местных органов государственной власти.
Доклад был рассмотрен на Пленуме ЦК партии
(октябрь 1921 г.), который обязал Оргбюро ЦК принять
меры по укреплению партийных организаций Сибири и
îSS ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 67, д. 184, л. 112; ПАКК, ф. 1, оп. 1,
д. 273, л. 25; Изв. Сиббюро ЦК РКП (б), 1921, № 38, с. 15.
217 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 74.
228 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 22, л. 70.
S»

углублению партийной работы среди трудящихся229.
Сиббюро разработало план работы в деревне и
предложило местным партийным и советским органам
конкретные рекомендации по борьбе с левацко-анархистскими
извращениями социалистической законности230.
Важную роль в координации деятельности губкомов
сыграло совещание Сиббюро ЦК РКП (б) с участием
секретарей губкомов 19 августа 1921 г., обсудившее
вопрос «О проявлении „красного бандитизма" и мерах
борьбы с ним». На совещании выступили секретарь Сиббюро
В. Н. Яковлева, член Сиббюро И. Н. Смирнов, местные
партийные работники В. М. Косарев (Новонйколаевск),
Я. Р. Елькович (Алтай), К. Машкин (Красноярск),
В. И. Строганов (Томск) и другие. Их выступления
позволили реально оценить размеры и опасность
мелкобуржуазного анархизма и выработать конкретные меры по
борьбе с ним. Совещание ориентировало местные
партийные организации на необходимость усиления
воспитательной работы, повышения политической грамотности
работников, укрепления партячеек, особенно в деревне,
очистки аппарата от чуждых элементов, улучшения
материального положения беднейшей части населения и
советских работников,-чуткого отношения к жалобам и
заявлениям трудящихся. В то же время
рекомендовалось принимать самые строгие меры к тем, кто продолжает
заниматься «красным бандитизмом»231. В соответствии с
этими рекомендациями губкомы разработали свои
мероприятия по пресечению должностных преступлений.
Так, президиум Алтайского губкома РКП (б). 23 августа
1921 г. создал комиссию в составе секретаря губкома
Перимова А. В., председателя губисполкома Полюдо-
ва Е.- В. и председателя губЧК Щербак X. П., которой
поручил «составить детальный план... борьбы с „красным
бандитизмом"»232. Пленум Иркутского губкома,
рассмотрев 30 августа 1921 г. вопрос о политическом положении
в губернии, предложил укомам партии строго следить за
развитием «красного бандитизма» и красного террора,
229 Боженко Л. И. Соотношение классовых групп и классовая
борьба в сибирской деревне (конец 1919—1927 гг.). Томск, 1969,
с. 135—136.
230 ПАНО, ф. 1,оп. 1, д. 230, л. 7.
231 Там же, оп. 3, д. 22, л. 86.
232 ПААК, ф. 2, оп. 2, д. 38, л. 46.
96

своевременно информировать вышестоящие партийные
органы о фактах самочинных расправ, реквизиций и
конфискаций со стороны партийных ячеек, волисполкомов,
сотрудников милиции и уездных чрезвычайных комиссий
и принимать решительные меры по их искоренению. В
постановлении рекомендовалось усилить партийную работу
в коммунистических ячейках, особенно в деревне,
широко поставить разъяснение крестьянам новой
экономической политики233.
Сиббюро ЦК РКП (б), губкомы партии систематически
интересовались ходом борьбы с проявлениями
анархизма, преступлениями должностных лиц и членов партии,
определяли степень их опасности; давали по фактам
нарушения законов конкретные указания укомам
партии, партийным ячейкам и органам юстиции; в
необходимых случаях решением партийных органов назначались
специальные комиссии для расследования и принятия
мер на месте234.
Важную роль в ликвидации левацко-анархистеких
извращений политики партии, в разоблачении мнимых
защитников революции и Советской власти сыграло
проведение в 1921—первой половине 1922 г. серии
публичных судебных процессов над должностными лицами,
допускавшими самосуды, реквизиции и конфискации без
решений органов правосудия. Эти процессы, как правило,
проводились выездными сессиями ревтрибуналов или
народных судей по месту жительства преступников; в,
качестве обвинителей на них выступали видные партийные
и советские работники, руководители юстиции. Так, на
выездную сессию Новониколаевского ревтрибунала по
делу об убийстве группой работников милиции во главе
с В. Макаровым в с. Спасском Каннского уезда судьи
Д. А. Осипова, в качестве общественного обвинителя был
назначен председатель Сибюста С. В. Александровский.
Преступники были приговорены к высшей мере
наказания235. То же наказание понесла и группа сотрудников
Мариинского политбюро ЧК и служащих милиции Ма-
риинского уезда Томской губернии, без суда и следствия
убивших несколько человек, якобы занимавшихся контр-
233 ПАИО, ф. 1, оп. 1, д. 605, л. 124.
234 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 34, л. 38; ПАТО, ф. 1, оп. 1, д. 36, л. 12.
235 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 22, л. 89, 99, 105.
97

революционной деятельностью. После публичного
процесса, проведенного Томским губревтрибуналом, 7
февраля 1922 г. в газете «Советская Сибирь» выступил со
статьей Е. М. Ярославский, показав, что между
самочинством и революционной законностью нет ничего общего,
что «...всякий, кто становится на путь расправы...
наносит... революционному порядку во много раз больший
вред, чем какая бы то ни была контрреволюция, ибо эти
факты подрывают веру в возможность революционного
порядка, революционной законности вообще».
Подобные судебные процессы, публичные заявления
и выступления в печати деятелей партии, представителей
партийных и советских органов повышали авторитет
Советской власти в глазах трудящихся, способствовали
правовому воспитанию должностных лиц и населения в
целом, установлению- прочной революционной
законности. Однако применение карательных санкций было не
единственным и не главным методом борьбы партийных
организаций Сибири с левоанархизмом. Определяющая
роль в утверждении прочных основ революционной
законности в деятельности государственного аппарата
принадлежала профилактическим мерам, позволявшим
устранить причины негативных явлений. К числу таких мер,
относились изменение экономической политики партии,
укрепление низовых Советов, усиление политического
воспитания кадров, забота о росте их культурного уровня
и профессиональной подготовки, чистка
правоохранительных органов и всего государственного аппарата
управления от случайных людей, повышение партийного влияния
на его деятельность.
Таким образом, партия, ее местные организации
своевременно разглядели серьезную опасность в
проявлениях «левизны» в практике действий некоторых
партийных и советских работников, прикрывавших фразами
об интересах революции факты уголовно наказуемых
отступлений от советских законов. Принятие решительных
мер по ликвидации опасных явлений позволило в
короткий срок укрепить диктатуру пролетариата, защитить
социалистическую собственность и обеспечить ее
господствующее положение, ограничить частный капитал,
обеспечить регулирующую роль Советского государства во
всех сферах жизни и укрепить руководящую роль
Коммунистической партии.
98

Высокие требования партии к кадрам
правоохранительных органов, к стилю и методам работы вполне
понятны. Новые условия жизни, новые задачи, решаемые
партией и народом в начале нэпа, потребовали новых
методов и форм работы правоохранительных органов.
Таким образом, партийные организации Сибири в
рассматриваемый период приняли действенные меры по
усилению руководства и перестройке работы
правоохранительных органов в соответствии с новой обстановкой,
которая возникла в связи с переходом страны от войны
к миру, введением новой экономической политики. На
основе этих мер формировался новый тип советского
административного работника — уважающего людей и
законы, компетентного, сознательно и добросовестно
выполняющего свои обязанности.
3. ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ
СОТРУДНИКОВ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ
И ВОИНОВ ВОЙСК ВЧК—ГПУ
Осуществляя руководство правоохранительными
органами, партия в период перехода к нэпу уделяла
неослабное внимание идейному воспитанию, политической
закалке и повышению общеобразовательного уровня их
кадров.
С победой Великой Октябрьской социалистической
революции марксизм-ленинизм стал государственной
идеологией. Вместе с тем идейное влияние
капиталистического мира и белой эмиграции, оживление
капиталистических элементов внутри страны, активизация
деятельности контрреволюционных партий меньшевиков,
эсеров, анархистов, буржуазных националистов, а
также усиление проповеднической работы церкви
неизбежно влекло за собой активизацию идеологической
борьбы.
Нападки буржуазных идеологов были направлены
против Советской власти, правовых гарантий свободы
личности, социалистического общества, против органов,
непосредственно осуществлявших диктатуру
пролетариата. Иностранные белогвардейские газеты давали
многочисленные рекомендации о приемах идеологической ди-
99

версий против большевиков, в полный голос трубили о
том, будто с легкой руки Ленина Россия стала на
капиталистический путь, старались доказать, что нэп — это
не временная тактика, а неизбежный идеологический
поворот. Многие из них «скорбили» о «бедной России»,
которая «не может возродиться» под властью
большевиков.
С началом нэпа буржуазия, скомпрометировавшая
себя в глазах всего мира интервенцией и белогвардей-
щиной, стала выступать с позиций мелкой буржуазии,
т. е. в завуалированной форме протаскивать буржуазную
идеологию в сознание трудящихся. Очередным
мелкобуржуазным лозунгом явился лозунг беспартийности.
Видя, что идеи Советской власти прочно укоренились в
сознании абсолютного большинства трудящихся,
белоэмигрантская газета «Голос России», заигрывая с
рабочими и крестьянами, писала о Советской власти как о
выражении «державной воли народа», но предлагала
рекомендации по отмене диктатуры пролетариата, для чего,
в частности, рекомендовала при выборах Советов
стремиться провести в них депутатов мелкобуржуазных
партий, либо бойкотировать выборы на основании якобы
отсутствия их свободы. Вину за тяжелую экономическую
обстановку в стране предлагалось свалить на
коммунистов, чтобы убедить народ не голосовать за их
представителей.
Рядом буржуазных изданий настойчиво проводилась
мысль о том, что партии, якобы, являются придатком
войны и борьбы, поэтому рабочим рекомендовалось от
вступления в партию воздерживаться. В статьях
буржуазной и белоэмигрантской прессы доказывалось, что время
классовой борьбы прошло и все силы необходимо бро
сить на восстановление народного хозяйства; что
«рабочему нужно дать кусок хлеба, а поскольку Советская
власть не может этого сделать», нужно покончить с этой
властью и коммунистами и передать управление страной
беспартийным Советам и интеллигенции, которая, хотя и
имеет в руках плетку, «кусок хлеба» рабочему дать
может. В поле зрения буржуазных пропагандистов и
эмигрантов особое место занимало крестьянство. Известный
эсер В. М. Чернов из-за рубежа вещал, что коммунисты,
якобы, не сумели овладеть крестьянством. Эсеры, по его
мнению, могут привлечь его на свою сторону через по-
100

нов и агрономов, что и следует настойчиво делать236.
В фарватере буржуазных идеологов шли остатки
контрреволюционных партий меньшевиков и эсеров, о
чем красноречиво свидетельствуют решения их
руководящих партийных органов. В августе 1921 г. на X съезде
Совета партии социалистов-революционеров было
принято «Обращение Центрального организационного бюро
партии социалистов-революционеров», содержащее
призыв к преодолению раскола в партии для борьбы с
революцией. Для достижения этой цели меньшинство
социалистов-революционеров, придерживавшееся лозунга
созыва Учредительного собрания, на съезде из
тактических соображений сняло свой лозунг и присоединилось
к лозунгу большинства, выступающего за «свободное
избрание Советов». Съезд принял тезисы о работе среди
пролетариата. В них указывалось, что, хотя пролетариат
находится в стадии деклассации, он представляет собой
важную общественную силу, которая, по мнению эсеров,
в будущей революции против коммунистов сыграет
выдающуюся роль. Чтобы привлечь пролетариат на свою
сторону, съезд выдвинул лозунги: «Раскрепощение
труда», «Завоевание фабзавкомов», «Свободное проведение
делегатских и общих собраний профсоюзов и
беспартийных конференций» и т. д. Кроме легальных форм борьбы
с Советской властью на съезде были намечены и
нелегальные: предполагалось создать тайные общеклассовые
и партийные организации рабочих, которые в
последующем должны были быть превращены в микроцентры
контрреволюции.
В принятой съездом резолюции «О работе в деревне»,
предлагалось направлять крестьянское движение в
«правильное русло», устанавливать связи между городом и
деревней, вести крестьянские массы на борьбу с
Советами под лозунгами: социализация земли, право на полный
продукт труда, «независимая» кооперация, борьба с
коммунами и посевкомами. На съезде было одобрено
обращение меньшевистской группы «Народ», тактика которой
была еще более демагогической, в то же время близкой
тактике эсеров, что свидетельствовало о консолидации
сил контрреволюции. Меньшевики по-прежнему считали,
что революция в России не победит без победы ее в дру-
236 См.: ПАСО, ф. 27, оп. 5, д. 5, л. 33—36.
191

гих странах, заявляли о своей готовности в борьбе с
большевиками пойти на союз со всеми контрреволюционными
силами237.
Установки X съезда Совета партии эсеров были
положены в основу деятельности эсеро-меныиевистских
организаций на местах. Показательно в этом отношении
письмо Сибирского бюро краевого комитета эсеров
(Сибкрайкома) в адрес всех сибирских эсеровских
организаций. Поскольку эсеровская тактика борьбы против
Советской власти в Сибири путем организации
крестьянских восстаний в 1920—1921 гг. по существу потерпела
поражение, в принципе не отказываясь от нее полностью,
Сибкрайком эсеров ориентировал свои местные
партийные организации на идейную и организационную работу
по охвату масс, постоянное накопление вооруженных сил,
на руководство крестьянскими восстаниями. В письме
отмечалась нецелесообразность создания крестсоюзов
в Сибири в данный момент ввиду возможного
проникновения туда чекистов и отмежевания значительной части
крестьянства от политики эсеров и предлагалось пока
создавать в деревне партячейки, а для работы среди
рабочих — «центральные рабочие группы из строго
партийных товарищей»238.
Документы эсеров и меньшевиков показывают, что
они, потеряв надежду на успех в открытой борьбе с
Советами, приспособились к тактике международной
контрреволюции. Оценивая политику
контрреволюционных партий, В. И. Ленин в 1921 г. говорил, что она
«отвечает вполне той политике, которая должна скинуть
партию большевиков» 239.
Сотрудники правоохранительных органов и воины
ВЧК—ГПУ подвергались усиленной идеологической
обработке со стороны буржуазной пропаганды и
контрреволюционных элементов. Это не случайно.
Правоохранительные органы были орудием диктатуры пролетариата,
стояли на переднем крае борьбы за укрепление
социалистической законности.
Известны многочисленные случаи,. когда
контрреволюционеры пытались использовать советский, аппарат,
237 ПАНО, ф. 10, оп. 2, д. 297, л. 3—4.
238 Там же, л. 25.
239 Протоколы десятой Всероссийской конференции РКП (б). М.>
1933, с. 78.
102

в частности авторитет правоохранительных учреждений,
в своих целях, прекратить или ослабить их деятельность
путем заполнения своими людьми, прикрываясь званием
работника правоохранительного учреждения, привлечь на
свою сторону крестьян для борьбы с Советской властью.
Так, пробравшись в 1921 г. вначале в партию, а затем в
руководство районной милицией Мариинского уезда,
бывший потомок румынского княжеского рода Калиняк,
его помощник Бойченко и другие белогвардейцы начали
чинить беззакония, арестовывать и без вины наказывать
людей, прикрывая свои преступные действия
революционной демагогией. Им помогали подобные «блюстители
закона» из Мариинского уездного политбюро ЧК-
Томский губернский революционный трибунал сурово
наказал виновников нарушений революционной законности,
однако действия последних нанесли серьезный ущерб
авторитету Советской власти и правоохранительных
органов. В статье «Мариинское дело» Е. М. Ярославский
отмечал, что, когда преступники были арестованы, по уезду
разнеслась весть о свержении прежней власти настоящей
Советской властью, не допускающей беззаконий, и в
Томск стали приходить добровольно сдаваться
разбежавшиеся в леса «бандиты», весь бандитизм которых
выражался в том, что они боялись незаслуженных обвинений
и бессудных расправ 240.
Секретарь Сиббюро ЦК РКП (б) И. И. Ходоровский
в середине 1922 г. отмечал, что Советы в деревне «в
значительной степени находятся в руках чуждых нам
социально и по духу слоев деревни... Слабая материальная
обеспеченность коммунистов приводит к тому, что они
сами уходят из органов Советской власти в деревне... а
эти органы переходят в руки тех, кто может там
работать без оплаты, т. е. кулаков... Все это приводит к
повышению политической активности кулачества и тех
политических группировок, которые это кулачество идейно
питают, т. е. прежде всего эсеров» 241.
. О масштабах подрывной работы меньшевиков, эсеров
и белогвардейцев в Сибири свидетельствуют
многочисленные факты. Например, в апреле 1922 г. сотрудники
Омского губотдела ГПУ арестовали до 60 эсеров и мень-
240 Сов. Сибирь, 1922, 7 февр.
241 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 31, л. 149.
103

шевиков во главе с Омским губбюро и горкомом партии
эсеров, которые работали в губкустпроме, на фабрике
«Энергия», на железной дороге и в других хозяйственных
организациях, где занимались антисоветской
деятельностью. В Таре была раскрыта организация эсеров,
существовавшая под видом «домашнего университета» и
ставившая своей задачей изыскание способов борьбы с
существующей властью 242. В Томской губернии на почве
экономических трудностей к началу 1922 г. проявилась
усиленная агитация эсеров и меньшевиков, пытавшихся
восстановить рабочих и крестьян против Советской
власти. Следствием этой контрреволюционной деятельности
явился ряд забастовок и собраний рабочих предприятий
кожевенной промышленности, работников Всемедико-
сантруда и транспорта, принимавших резолюции с
требованием полной выдачи пайка 243. На V Сибирской
партийной конференции (март 1922 г.) приводились данные
об исключении в ходе чистки партии из числа членов
РКП (б) сибирской партийной организации 230 чел.,
ранее состоявших в других партиях, 267 чел. — за
проникновение в ряды партии с контрреволюционной целью и
303 бывших полицейских и карателей 244.
Чтобы противостоять натиску буржуазных идей, надо
было воспитывать кадры правоохранительных
учреждений и воинов войск ВЧК—ГПУ в духе марксизма-
ленинизма, учить их разбираться в вопросах политики
Коммунистической партии, формах и методах подрывной
работы контрреволюции, повышать
идейно-теоретический и общеобразовательный уровень. Всю политико-
воспитательную и культурно-массовую работу
партийные организации правоохранительных органов
проводили под руководством ЦК РКП (б), местных партийных
комитетов, своих вышестоящих политорганов. При этом
первостепенное значение отводилось разъяснению
коммунистам и беспартийным сотрудникам решений X
съезда партии о нэпе, а также постановлений партии и
правительства. Эта линия полностью соответствовала
требованиям ЦК РКП (б) и местных партийных органов. В
обращении мартовского (1921 г.) Пленума ЦК РКП (б)
242 ГАОО, ф. 32, оп. 1, д. 94, л. 62.
243 ПАТО, ф. 1, оп. 1, д. 94, л. €2.
244 Сов. Сибирь, 1922, 23 марта.
104

к партийным организациям и всем членам партии
главной задачей называлось доведение до масс решений
X съезда РКП (б) 245. Областные и губернские комитеты
партии продублировали это указание ЦК всем уездным
комитетам и партийным ячейкам. Так, 27 марта 1921 г.
Сиббюро ЦК РКП (б), заслушав доклад А. А. Ширямова
о X съезде РКП (б), признало в качестве ударной задачи
«разъяснение местам нового отношения партии к
крестьянству». Было решено «наметить тезисы и написать
циркулярное письмо местам, рязъясняющее постановление
X съезда о продналоге»246.
ЦК партии и лично В. И. Ленин руководили и
внимательно следили за ходом разъяснительной кампании на
местах, так как партии было «чрезвычайно важно учесть
отношение населения, и в первую очередь различных
слоев крестьянства, к последним мероприятиям
Советской власти (декреты о продналоге, кооперации
и др.)» 247- Нужно было довести суть решений съезда и
новых законов до сотрудников правоохранительных
органов. При проведении этой работы политорганы милиции
и войск ВЧК, партийные ячейки правоохранительных
органов руководствовались указаниями X съезда РКП (б)
по вопросам пропаганды нэпа, резолюциями губернских
конференций, которые в Сибири повсеместно состоялись в
апреле — июле 1921 n, a также указаниями Сиббюро
ЦК РКП (б), губкомов и укомов партии, вышестоящих
политсекретариатов, рекомендациями проведенных после
съезда совещаний ответственных работников. В Томске,
например, такое совещание губкомом РКП (б) было
проведено 18 марта 1921 г. Присутствовавшие на нем
ознакомились с решениями X съезда и задачами
парторганизаций по пропаганде нэпа 248.
Руководящий состав правоохранительных органов
принял участие в работе партийных конференций,
пленумов губернских и уездных комитетов партии, собраний
партийных активов, где с докладами о работе X съезда
и его решениях выступили делегаты съезда. Во всех пар-
245 Изв. ЦК РКП (б), 1921, № 31, с. 9.
240 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 22, л. 26.
247 Изв. ЦК РКП(б), 1921, № 31, с. 11.
248 Соскин В. Л. Культурная жизнь Сибири в первые годы нэпа
(1921-1923 гг.). Новосибирск, 1971, с. 123.
405

тийных ячейках правоохранительных органов были
проведены партийные собрания, состоялись совещания
политсостава, съезды работников губернской и уездной
милиции, представительные беспартийные конференции.
Задачи по организации политико-просветительной
работы в войсках ГПУ Сибири определил проходивший в
январе 1922 г. съезд военкомов и начальников политсекре-
тариатов войск ГПУ Сибири. В качестве ближайших
задач этой работы ставились ликвидация неграмотности,
организация систематического проведения политзанятий,
развитие клубной работы, библиотечного и
экскурсионного обслуживания, внедрение новых форм агитации и
пропаганды, чекистское воспитание и ликвидация
политической неграмотности среди коммунистов 249.
Работники правоохранительных органов одобрили
новую экономическую политику и взяли обязательство
активно претворять ее в жизнь. Так, губернский съезд
Омской милиции (ноябрь 1921 г.) по докладу
председателя губисполкома К- А. Попова принял резолюцию, в
которой одобрил введение продналога и обязал милицию
губернии «проводить в жизнь новые методы советского
строительства». Милиция Рубцовского, уезда Алтайской
губернии, собравшись на съезд (ноябрь 1921 г.), решила
«...отдать все свои силы проведению в жизнь
распоряжений и декретов, изданных центром и местной властью».
Обсудив вопрос «О продналоге», съезд приветствовал
мероприятия партии и заявил, что алтайской милицией
будут приняты все меры по претворению продналога
в жизнь250.
Однако, несмотря на правильное понимание новой
экономической политики большинством сотрудников
правоохранительных органов, актуальность систематической
и целенаправленной работы партийных организаций по
политическому воспитанию была очевидна в связи с тем,
что в 1921—1923 гг. происходила реорганизация
милиции, ВЧК, органов юстиции, кадры которых быстро
обновлялись в большинстве своем за счет молодых
коммунистов, беспартийных рабочих и крестьян. Значительная
часть крестьянства в ряде районов страны новый курс
249 Политработник Сибири, 1922, № 9, с. 52.
250 ПАОО, ф. 1, оп. 1, д. 35, л. 48; ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 249,
л. 202.
m

партии восприняла нигилистически. В Сибири, например,
около 400 тыс. крестьян-бедняков сразу не приняли
новые законы и высказались за продразверстку. Только в
Алтайской губернии за продразверстку высказались
100—150 тыс. беднейших крестьян, что приводило к на-
рушению нового законодательства на практике251. В мае
1921 г. продинспекторы Енисейской губернии оценивали
отношение крестьян к продналогу следующим образом:
отрицательно—50%, безразлично— 37,5%,
положительно—12,5 %252. Высказывания в пользу продразверстки
имели место среди отдельных коммунистов и даже ячеек
партии. Констатируя это положение, секретарь
Алтайского губкома РКП (б) А. Перимов писал: «Очень много
в нашей политике непонятно деревенскому коммунисту.
Это состояние дезорганизованности бедноты очень
опасно потому, что может быть использовано кулаками и
белогвардейскими элементами»253.
Крестьяне не могли сразу поверить в выгоду
продналога, так как его реальные результаты могли быть видны
лишь по прошествий некоторого времени. В период
военного коммунизма часть конфискованного у кулаков
хлеба перераспределялась в пользу беднейшего
крестьянства. Отмена продразверстки лишила последнего этого
источника существования, в то время как кулаки
временно оказались в выгодном положении, стали
спекулировать хлебом и закабалять крестьян. Кроме того,
введение продналога встречало трудности в районах действия
банд. Для преодоления отмеченных препятствий
требовалось известное время и наступательная пропаганда и
агитация, в том числе среди молодых сотрудников
органов милиции, юстиции, чекистов и воинов внутренних
войск.
После окончания гражданской войны в формах
организации пропагандистской и агитационной работы
произошли существенные перемены. Наряду с традиционным
митингованием огромный интерес трудящихся вызывали
251 Новокрещенова О. Г. Революционная законность —: важное
средство осуществления ленинской продовольственной политики в
Сибири (1921—1922 гг.).— В кн.: Труды кафедры истории КПСС
НГУ, вып. 3. Новосибирск, 1969, с. 123.
252 Там же, с. 111.
253 Перимов А. О партийной работе в деревне.— Изв. Сиббюро
ЦК РКП(б), 1921, Ко 38, с. 14.
JK>7

новые формы агитации и пропаганды: собрания, лекции
и доклады, беспартийные конференции, политические
суды, живые газеты, вечера вопросов и ответов,
индивидуальные и групповые беседы, собеседования на
политические темы и т. д. Так, интересной и действенной
формой агитации стал политический суд, обличавший
отрицательные явления в жизни сотрудников
правоохранительных органов, боровшийся с недостатками быта,
критиковавший враждебные советскому строю
идеологические концепции и их апологетов. Он представлял
своеобразный спектакль, однако с той особенностью, что
публика была не пассивным созерцателем
происходящего, а активным его участником. Политический суд как
форма агитации полностью оправдал себя в тот период.
При хорошей подготовке внимание слушателей надолго
сосредоточивалось на избранной теме,
Политорганам иполитсекретариатам воинских частей
внутренних войск и правоохранительных учреждений
вместе с местными органами Главполитпросвета
удалось обеспечить высокий уровень политической
пропаганды и агитации. Так, в войсках ГПУ и конвойных
командах Сибири в августе 1923 г. было проведено 103
собрания личного состава (включая партийные, большинство
из которых были открытыми), 24 митинга, 4 политсуда,
5 устных газет, 65 лекций, 73 собеседования254. Не менее
интенсивно проводилась эта работа и в милиции. Только
по Алтайской губернской милиции с 1 января-по 15 мая
1922 г. было проведено 16 партийных собраний, 69
митингов, 184 лекции, 155 собеседований и кружковых
чтений 255, Политсекретариат Новониколаевской милиции
в 1922 г. провел 25 митингов на политические темы.
За это же время в 15 милицейских партийных ячейках
Новониколаевской губернии состоялось 650 собраний,
которые в то время служили не только основным видом
партийной работы, но и важнейшей формой
политического воспитания сотрудников правоохранительных
органов256.
Огромную помощь в организации и проведении
политико-воспитательной работы с сотрудниками право-
254 ЦГАСА, ф. 9, оп. 5, д. 182, л. 52, 54.
255 ГААК, ф. 10, оп. 1, д. 710, л. 132.
256 ГАНО, ф. 878, оп. 2, д. 3, л. 112об.
)<*8

охранительных учреждений и воинами внутренних войск
оказывали местные партийные организации. Так, 15
марта 1921 г. Сиббюро ЦК РКП (б) рассмотрело вопрос «Об
усилении работы в войсках ВЧК». Было решено обратить
внимание всех партийных органов и партячеек на
качество политической работы в войсках ВЧК: Сибполитпро-
свету, совместно с военкомом бригады ВЧК поручалось
разработать план ведения политработы в войсках и
представить его на утверждение Сиббюро в недельный
срок257.
Работники правоохранительных органов в силу
своего служебного положения принимали активное участие
в обеспечении общественного порядка при проведении
различных мероприятий политического характера среди
населения, становясь тем самым их непосредственными
участниками. Политическое влияние этих мероприятий
на сотрудников милиции, ВЧК—ГПУ, прокуратуры,
органов юстиции трудно переоценить. В силу
разбросанности сотрудников правоохранительных органов мелкими
группами по губернии далеко не всегда удавалось
собирать.их регулярно в полном составе. Так, по РСФСР
в 1922 г. среднее количество участников милицейских
митингов составляло лишь 42,7 чел., а доля
участвовавших в них к общему числу сотрудников милиции
Республики составляла всего 10,5%258. В то же время местные
органы обеспечивали высокую активность
партийно-политической работы с населением как в городах, так и в
сельской местности.
Коммунисты, работавшие в правоохранительных
органах, повышали свою идейную закалку и
совершенствовали знания марксистско-ленинской теории в сети
партийного просвещения. Они изучали программу азбуки
коммунизма, посылали своих представителей в
совпартшколы, коммунистические университеты, участвовали в
работе политкружков при местных партийных комитетах.
Активизации этой работы способствовали указания ЦК
РКП(б), а также центральных правоохранительных
учреждений и их политсекретариатов. Под руководством
ЦК партии в 1921—1922 гг. были проведены
Всероссийские совещания военкомов и начальников политсекрета-
257 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 24, л. 19.
25* ЦГАОР, ф. 393, оп. 38, д. 148, л. 30.
109

риатов внутренних и пограничных войск округов и
окраин, подчеркнувшие необходимость усиления идейной
закалки воинов ВЧК—ГПУ и повышения их
политической грамотности.
Основными формами политического воспитания
военнослужащих, наряду с лекциями, докладами, митингами
теперь стали новые, более действенные формы
политической учебы красноармейцев: политические занятия,
школы ликвидации политнеграмотности и политкружки.
Их появление обусловливалось улучшением общей
политической обстановки в стране, изменением характера
решаемых войсками и органами ГПУ задач, более
«оседлым» образом жизни воинских частей в связи с
ликвидацией основных сил контрреволюции.
Созданная система политического просвещения и
воинского воспитания позволила систематически и
планомерно формировать у воинов внутренних войск высокие
морально-политические качества, охватив этой работой
максимальное число военнослужащих. Так, в январе
1923 г. в войсках ГПУ и конвойных командах Сибири
было проведено 334 политчаса, на которых
присутствовал 1561 военнослужащий, а в августе этого же года —
560 политчасов с охватом 15 730 чел.259. В приказе по
76-му отдельному дивизиону войск ГПУ от 18 февраля
1923 г. (Красноярск) отмечалось, что политзанятия
власти проводились регулярно 2 раза в неделю260. В
календаре-расписании партийно-политической работы Томской
конвойной команды на ноябрь 1923 г. указывалось, что
с воинами ежедневно с 8 до 9 ч утра проводился
политчас, с 16 до 17—политчтение, с 21 до 22 ч для. них
читались лекции- на политико-воспитательные темы261.
В феврале 1922 г. в Вокзальном районе Новониколаев-
ска была открыта 3-я образцовая школа в красных
казармах при 202-м отдельном батальоне ВЧК, в.
которой регулярно 2 раза в неделю слушали лекции до
200 чел.262.
В системе политического воспитания воинов и
сотрудников органов ГПУ важное значение имело так называе-
259 ЦГАСА, ф. 9, оп. 5, д. 182, л. 2, 52.
260 ГАКК, ф. 241, оп. 1, д. 1113, л. 18 об.
251 ПАТО, ф. 17, оп. 1, д. 71, л. 105.
262 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 383, л. 5.
МО

мое чекистское воспитание, план которого был
разработан на основании решения ЦК РКП (б). По указанию
Ф. Э. Дзержинского и в соответствии с планом
чекистским воспитанием должен был быть охвачен весь
личный состав войск, а особенно политсостав, коммунисты
и комсомольцы. Ф. Э. Дзержинский требовал, чтобы
каждая воинская часть стала настоящей школой
будущих активных работников органов ГПУ и воспитателем
идейных, сплоченных и квалифицированных сил для
борьбы с еще «не выдохнувшейся контрреволюцией и
попытками подорвать путем экономических подвохов
нашу возрождающуюся промышленность и вообще
советское хозяйство». В итоге политической работы это
должен был уяснить себе каждый красноармеец. Без
этого, подчеркивал Ф. Э. Дзержинский,— мы не сможем
выполнить задачу по борьбе с контрреволюцией263.
План чекистского воспитания активно проводился в
жизнь. Так, состоявшийся в январе 1922 г. съезд
военкомов и начальников политсекретариатов войск ВЧК
Сибири в качестве ближайшей задачи в области политико-
просветительной работы, наряду с другими, выдвинул
задачу чекистского воспитания военнослужащих. В мае
того же года на состоявшемся съезде начальников
особых отделов губотделов ГПУ Сибири, был поставлен
вопрос о совместной работе органов ГПУ Сибири и
политсекретариатов частей войск ГПУ в деле чекистского
воспитания. На основе выработанных на съезде
рекомендаций была подготовлена программа, которую выслали
в части. Съезд рекомендовал создать во всех частях
кружки чекистского воспитания, для проведения занятий
в которых активно привлекать ответственных работников
губотделов ГПУ264.
Организация и работа кружков были предметом
пристального внимания коммунистических ячеек войск ГПУ.
Для примера приводим протокол партийного собрания
комячейки 30-й отдельной стрелковой роты войск ГПУ
Сибири (Томск) от 24 мая 1922 г.
«Повестка дня: «Чекистское воспитание (доклад тов.
Стулова).
263 Служим Отчизне. М., 1968, с. 45.
264 Политработник Сибири, 1922, № 9, с. 53.
111

В докладе отмечено, что каждый красноармеец
должен быть воспитан как сотрудник ЧК (переименована в
ГПУ) и мог бы исполнять их обязанности в любое
время. Для работы в ГПУ из роты будет выделено 5 чел.
О функциях сотрудников ГПУ будет прочитан ряд
специальных лекций.
Принято к сведению и исполнению»265.
Кружками чекистского воспитания была охвачена
значительная часть военнослужащих войск ГПУ.
Например, кружок, созданный при объединенной партячейке
Иркутского губотдела ГПУ, 20-го и 57-го батальонов
войск ГПУ посещало до 90 военнослужащих266.
В 1922 г. чекистское воспитание лишь налаживалось,
искались его основные формы и методы. Работа
проводилась в основном на добровольных началах, в форме
организации кружков при партийных ячейках. Служба в
войсках ГПУ требовала профессиональных знаний,
поэтому с 1923 г. в войсках были введены обязательные
занятия по спецвоспитанию267. Подчеркивая важность
этих занятий, заместитель председателя ГПУ И. С. Ун-
шлихт в своем приказе № 573 от 6 декабря 1922 г.
указывал: «Каждый политработник должен запомнить, что
подготовка наших войск в специальном отношении
имеет такое же значение, как строевое обучение и
политическое воспитание их, а поэтому в деле спецподготовки
должно быть проявлено максимум внимания,
вдумчивости и энергий»268. Большую роль в налаживании этой
работы сыграл журнал «Гвардия пролетариата» — орган
политотдела войск ГПУ Республики, первые номера
которого вышли в конце 1922 г. В журнале публиковались
приказы, циркуляры, инструкции войскам ГПУ по
вопросам спецвоспитания, программы учебы и тезисы по
отдельным вопросам спецподготовки, статьи
методического характер-a, очерки по вопросам истории, работы
ВЧК и ГПУ, информация о различных
контрреволюционных партиях и группировках, обзоры операций ГПУ
265 ПАТО, ф. 17, оп. 1, д. 70, л. 189.
265 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 680, л. 107.
267 Так стали называть чекистское воспитание.
268 Внутренние войска в годы мирного социалистического
строительства..., с. 134.
112

по борьбе с контрреволюцией, воспоминания участников
этой борьбы и т. д. ***.
В 1921—1923 гг. произошел некоторый качественный
сдвиг в политическом воспитании работников других
правоохранительных органов. Сотрудники ВЧК — ГПУ,
милиции, суда, прокуратуры, Рабоче-крестьянской
инспекции повышали свой политический уровень в общей
системе политического просвещения, созданной партией
после X съезда РКП (б). Формы политической учебы
были разнообразными. Первоначально ликвидация полит-
неграмотности осуществлялась через партийные ячейки,
которые превращались в своеобразную школу
политграмоты под руководством секретаря ячейки и
прикрепленного к ней ответственного работника. Однако пассивная
форма политического обучения не могла дать желаемого
результата, поэтому было решено перенести центр
тяжести работы по ликвидации политнеграмотности в
кружки, политшколы, политкурсы, марксистские клубы,
совпартшколы. Последние одновременно выполняли
функции политического просвещения и подготовки кадров
для правоохранительных учреждений.
Губкомы партии, губисполкомы, политсекретариаты
милиции Сибири обратились с циркулярными письмами
к укомам и уисполкомам, местным партийным ячейкам,
указывая на необходимость уделить особое внимание
ликвидации политической неграмотности сотрудников
правоохранительных органов. «Задача укомов и уиспол-
комов,— говорилось в письме Омского губкома партии,
губисполкома и политсекретариата губернской
милиции,— подготовить из милиционера не только честного и
твердого администратора, могущего неуклонно следить
за революционным порядком и быть исполнителем воли
Советской власти, но и дельного агитатора,
поднимающего влияние Советской власти среди населения и
разъясняющего ему действия и распоряжения таковой»270.
Важную роль в усилении политической подготовки
милиции сыграли указания Главного управления
милиции, которыми обращалось внимание на необходимость
повышения политической подготовки в первую очередь
ответственных работников милиции, а через посредство
269 Там же, с. 130.
270 ГАОО, ф. 1, оп. 1, д. 131, л. 75.
113

их — всего состава милиции. Предлагалось привлекать
милиционеров к учебе на вечерних курсах политграмоты,
в марксистских кружках, совпартшколах I и Л ступени
и коммунистических университетах271.
Партийные органы Сибири проделали большую
работу по повышению политической подготовки
сотрудников правоохранительных учреждений. Так, агитотдел
Иркутского губкома РКП (б) в мае-июне 1922 г. открыл
курсы по ликвидации политнеграмотности при губотделе
ГПУ и отделе транспортной ГПУ, которые посещали
соответственно 109 и 150 чел. На курсах лекторы губкома
регулярно читали лекции и проводили собеседования.
Уже к 15 сентября 1922 г. на курсах губотдела ГПУ была
прочитана 71 лекция (105 ч), на курсах отдела
транспортной ГПУ—83 лекции (130 ч). Курсы значительно
повысили уровень политической подготовки сотрудников
ГПУ, усилили их тягу к знаниям, а это, в свою очередь,
позволило организовать при губотделе ГПУ постоянно
действующий марксистский кружок272. Агитотдел
Алтайского губкома РКП (б) организовал подобные курсы для
120 работников милиции. Занятия на них проводились
тремя лекторами по 10 ч в неделю273. Для ликвидации
политической и правовой неграмотности милиции
Омской губернии в 1923 г. проводился месячник. При уезд-
но-городских отделах милиции чаще всего
функционировали школы политграмоты. Одна из них в ноябре 1923 г.
была создана при Барнаульской уездно-городской
милиции. Школу посещало до 50 милиционеров; занятия со
слушателями проводились 2 раза в неделю по «Книжке
политической грамоты» П. Коваленко методом бесед274.
В постоянно действующих учебных подразделениях и
школах милиции, а также в некоторых милицейских
подразделениях регулярно проводились политчасы и
политзанятия по типу занятий в войсках ВЧК—-ГПУ275.
Регулярность, качество занятий и результаты
политической учебы воинов войск ВЧК—ГПУ, сотрудников
правоохранительных учреждений местные партийные
органы оценивали, как правило, положительно. В отчете
271 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 13, л. 722.
272 ПАКК, ф. 1, оп. 1, д. 382, л. 24, 85.
273 ПААК, ф. 1, оп. 1, д. 209, л. 29.
274 Там же, ф. 2, он. 2, д. 214, л. 5.
275 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 658, л. 42 об.
114

агитотдела Алтайского губкома РКП (б) указывалось,
что из организованных в Бийской городской партийной
организации 7 кружков политграмоты регулярно
работало 5, в том числе в милиции и лагере принудработ276.
Иркутский губком партии в 1922 г. выделял как
наиболее работоспособные кружки политграмоты при губот-
дел.е ГПУ, отделе транспортной ГПУ, 6-м батальоне
войск ГПУ и 9-й пехотной школе. Этот же губком в
качестве положительного примера отметил развитие в
частях войск ГПУ «парткрестничества», т. е.
индивидуальной подготовки коммунистами беспартийных с целью
привлечения их к партийной работе277.
Работа кружков по ликвидации политнеграмотности
завершалась проверкой качества политических знаний
их членов. Представляют интерес результаты проверки,
проведенной в апреле 1923 г. Закаменским райкомом
РКП (б) Новониколаевска. Из 491 члена 18 кружков,
сведения о проверке знаний которых были получены
агитотделом губкома, 306 получили удовлетворительную
и 185 (37,3%)—неудовлетворительную оценку. В то же
время в ячейках полномочного представительства ГПУ
по Сибири и губотдела ГПУ, территориально
относившихся к этому району, из 104 проверенных
неудовлетворительную оценку получили 18 чел. (17,3%). В отчете
агитационно-пропагандистского отдела губкома РКП (б)
эти партийные ячейки назывались показательными278.
Тем же губкомом в декабре 1922 г. была признана
вполне удовлетворительной работа политкружков 7, 70 и 2-го
железнодорожного дивизионов войск ГПУ279.
Определенный вклад в дело политического
просвещения и профессиональной подготовки кадров
правоохранительных органов Сибири внесли
советско-партийные школы. Работники правоохранительных органов
обучались в партийно-советских секциях школ. При губ-
партшколах, а в последующем совпартшколах II и III
ступени, создавались также специальные отделения
политруков. Однако ввиду недостатка кадров и
нестабильности штатов правоохранительных органов, необходи-
ПААК, ф. 2, оп. 3, д. 5, л. 44.
ПАИО, ф. 1, оп. 1, д. 1285, л. 30; д. 1518, л. 9.
ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 60, д. 620, л. 12—13.
ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 383, л. 102.
115

мости частых выездов в командировки для выполнения
служебных заданий, а также в связи с ограниченным
количеством мест в губпартшколах и коммунистических
университетах сотрудников правоохранительных органов
в советско-партийных школах высшего звена было не-
много.Так, во второй половине 1922 г. из числа команд^
ного состава Томской губернской милиции училось в
совпартшколе лишь 15 чел.280. Сиббюро ЦК РКП (б),
рассмотрев 30 июля 1921 г. просьбу политсекретариата
при штабе начальника войск ВЧК Сибири, выделило для
войск ВЧК лишь 3 места в Сибпартшколу281.
Таким образом, количество руководящих работников
правоохранительных органов, окончивших совпартшколу,
было сравнительно невелико. К концу 1922 г., например,
обучалось в совпартшколах 5,4% коммунистов —
командиров милиции Республики. Среди командиров,
работавших к этому времени в милиции, обучение в
совпартшколах прошло лишь 9%282. Количество милиционеров
среди слушателей совпартшкол увеличилось в 1923 г., когда
с бандитизмом было в основном покончено и в. Сибири
сложились нормальные условия для мирной
общественно-политической деятельности трудящихся, установились
более постоянные штаты правоохранительных органов.
В целях политического воспитания сотрудников
правоохранительных органов губернские, уездные комитеты
партии совместно с политсекретариатами широко
использовали центральную и местную печать. Почти в
каждом номере газет печатались материалы о работе,
политическом просвещении, нуждах и заботах
правоохранительных органов. «Из зала суда», «Кого и за что
карает Советская власть», «На страже пролетарской
революции», «Как работает уголовный розыск» — эти и
другие рубрики стали постоянными в центральных,
губернских и уездных газетах.
Газеты регулярно публиковали материалы о
героических подвигах и ратных делах воинов-чекистов,
работников советской милиции, суда и прокуратуры, об их
беспредельной преданности Коммунистической партии и
Советской власти. В номере от 12 ноября 1922 г. «Прав-
280 ГАТО, ф. 173, оп. 1, д. 947, л. 47.
281 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 21,-л. 36.
282 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 42, л. 29.
116

да» сообщала о героическом подвиге начальника 5-го
района Горно-Алтайской уездной милиции А. В.
Чернова, начальника обороны Упманского края, который
вовремя вторжения банды Кайгородова провел
наступление на селение Усть-Консу. Немногочисленный отряд под
его командованием занял село с боя, а сам командир
уничтожил главаря бандитов, изъяв у него три
бандитских знамени, за что был представлен к награждению
орденом Красного Знамени. «Советская Сибирь» 26
августа 1922 г. в статье «На страже пролетарской
революции» отмечала, что воины войск ГПУ в борьбе с врагами
Республики проявляют «примеры истинного героизма».
Эта же газета сообщала о патриотических делах воинов
24-го особого стрелкового полка войск ГПУ, которые с
1 февраля по 1 августа 1922 г. отчислили в помощь
голодающим из своего пайка 122 пуда муки, 31 пуд крупы,
31 фунт сахара, собрали 18 245 730 руб.283 Партийные и
советские органы Сибири через печать давали
исключительно высокую оценку деятельности
правоохранительных учреждений, особенно ВЧК—ГПУ и милиции,
которые принимали непосредственное участие в борьбе с
контрреволюцией. Так, в середине декабря 1922 г.,
отмечая 5-летие ВЧК—ГПУ, все газеты Сибири отвели
специальные полосы, посвященные этим органам.
«Советская Сибирь» 17 декабря 1922 г. посвятила почти все
корреспонденции истории ВЧК—ГПУ и подвигам
чекистов. Заголовок газеты гласил: «Зоркому оку
пролетарской диктатуры, грозному врагу подпольной, явной,
белогвардейской, демократической и экономической
контрреволюции, мародеров, взяточников, преступников —
органам Государственного политического управления,
бесстрашным и храбрым чекистам — трудящиеся Сибири
шлют пламенный привет в день пятилетия ВЧК (ГПУ)».
В то же время печать гневно осуждала тех работников
правоохранительных органов, которые допускали сделки
с совестью, нарушения законности, пытались
использовать свое служебное положение в личных интересах.
Такие публикации в периодической печати помогали
воспитывать у воинов внутренних войск и сотрудников
милиции высокие морально-политические качества:
преданность делу революции, идейную убежденность, муже-
083 Сов. Сибирь, 1922, 27 авг.
117

ство, честность, неподкупность, непримиримость к
проявлениям буржуазной идеологии и морали, революционную
бдительность против происков империалистических
разведок. Поэтому партячейки и политсекретариаты
уделяли большое внимание работе с газетой.
В первые годы нэпа печать, особенно местная,
переживала серьезные трудности. Вследствие недостатка
денежных средств, дороговизны бумаги и типографских
работ, нехватки квалифицированных журналистских
кадров количество газет уменьшилось, сокращались их
тиражи. В начале 1923 г. в РСФСР издавалось 548
газет и журналов, из них уездные газеты
составляли 42%284. «Мы до сих-пор еще снабжаем газетами
население до смешного мало,— писал Д. Тумаркин.— Наш
средний губернский тираж отстает на 28% от среднего
тиража губернских газет в Европейской России. В деревню
газета почти что не проникает. Арифметически одна наша
сибирская газета приходится на 106 душ крестьянского
населения. На самом деле эта цифра выше — около 300.
Это означает 1 газета на 50—60 крестьянских дворов»285.
Фактически в отдельных губерниях Сибири снабжение
газетами и журналами было поставлено еще хуже. На
VI партийной конференции Енисейской губернии
(сентябрь, 1923 г.) отмечалось, что в городе одна газета
приходится на 46, а в деревне — на 1002 чел.286 Большие
расстояния и слабо развитые средства связи не
способствовали своевременной доставке периодических изданий
читателям.
Недостаточно газет поступало и к сотрудникам
правоохранительных органов, а также частей внутренних
войск. По табелю НКВД одна газета полагалась на
8—10 милиционеров, фактически во 2-м полугодии 1923 г.
милиция Томской губернии получила в среднем в день
11 экз. центральных и 17 экз. местных газет, что на
850 сотрудников, числившихся в это время по-списку,
составляло по одной газете на 30 чел.287. В части войск
ГПУ и конвойные команды Сибири в августе 1923 г.
284 Сов. Сибирь, 1923, 5 мая.
285 Тумаркин Д. Вопросы пропаганды и агитации на партийном
совещании.— Изв. Сиббюро ЦК РКЩб), 1923, № 59, с. 13.
286 ПАКК, ф. 1, оп. 1, д. 435, л. 36.
2S7 ЦГАОР, ф. 393, оп. 38, д. 148, л. 30; ГАТО, ф. 173, оп. 1,
д. 947, л, 47.
118

поступило 4426 экз. центральных и 2281 экз. местных
газет. Если учесть, что в составе войск в это время было
3099 чел. личного состава, то простой подсчет
показывает: одна газета приходилась на 14 военнослужащих288.
Поэтому в работе с газетой основное внимание
приходилось уделять коллективным читкам. Читки проводились
регулярно, забота об их проведении возлагалась на
административных и политических работников. Подборка
статей для чтения вслух производилась целенаправленно;
материалы из различных газет подбирались так, чтобы
вызвать живой интерес к событиям политической жизни
или фактам из жизни и деятельности органов.
Совершенствуя формы и методы
политико-воспитательной работы, партия в первые годы нэпа обратила
серьезное внимание на улучшение культурного
обслуживания работников правоохранительных органов. В этот
период складывается сеть культурно-просветительных
учреждений правоохранительных органов. В ноябре
1921 г. Главполитпросветом и политсекретариатом
Главного управления милиции Республики было утверждено
Положение о клубах милиции289, перед которыми
ставились задачи воспитания у милиционеров пролетарского
мировоззрения, социалистической гражданственности,
подъема культурного уровня работников милиции,
приобщения их к советскому строительству, развития у
милиционеров чувства коллективизма и товарищеского
сотрудничества, борьбы с религиозными предрассудками и
мелкобуржуазной идеологией. В Положении
определялось, что основными формами работы в клубе должны
быть лекции, беседы, диспуты, концерты, спектакли,
живая газета. При клубах организовывались кинематограф,
оркестры» проводились спортивные мероприятия290.
Вся работа в клубах организовывалась и проводилась
под руководством местных политпросветов, политических
секретариатов и партийных ячеек на общественных
началах. Штатных клубных работников не было, но это не
помешало клубам сразу после их создания сыграть
большую роль в организации и проведении
культурно-массовой работы среди работников правоохранительных
органе ЦГАСА, ф. 9, оп. 5, д. 182, л. 55.
289 Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири..., с. 201.
™ ГАТО, ф. 173, оп. 1, д. 289, л. 38 об.
119

нов, вовлечении их в активную общественную
деятельность. В милиции Сибири к концу 1921 г. насчитывалось
8 клубов; все они были активными очагами культуры и
политического воспитания милиционеров. В клубах
проводились лекции и беседы на политические темы,
работали кружки, ставились пьесы и инсценировки,
провозглашавшие торжество нового общественного строя,
бичевавшие недостатки быта милиционеров, звавшие на
борьбу за новый общественный порядок. Омский клуб
милиции «Пролетарий» обслуживал в культурном
отношении всю городскую милицию. В нем была
организована работа драматического, хорового, спортивного,
детского кружков, кружка политграмоты и школы для
детей милиционеров; регулярно, дважды в неделю,
ставились пьесы, вызывавшие большой интерес у зрителей.
В Иркутском клубе милиции работало 9 кружков, в
которых занимались 104 милиционера. Только в январе
1923 г. в этом клубе состоялись 9 спектаклей и 2
концерта291. В уездах специальных милицейских клубов не
было, но создавались красные уголки. В культурном
отношении уездно-городская милиция, работники других
правоохранительных органов обслуживались культурно-
просветительными учреждениями политпросветов и
профсоюзов.
В войсках ГПУ к августу 1923 г. клубы были созданы
при 7 дивизионах из 10, дислоцированных на территории
Сибири. В остальных частях и всех 8 конвойных
командах функционировали красные уголки и избы-читальни.
Как и в милиции, в клубах и красных уголках
внутренних войск активно действовали разнообразные кружки:
в августе 1923 г. их насчитывалось 48 с количеством
членов 1155. Только за один этот месяц клубы поставили
своими силами 20 спектаклей и концертов, провели
17 киносеансов, 4 политсуда, 5 устных газет, 15
экскурсий, 65 лекций, охватив 9125 чел. К концу 1923 г. при
клубах войск ГПУ начали создаваться духовые
оркестры, сыгравшие важную роль в эстетическом воспитании
военнослужащих 292.
Большую роль в политическом просвещении
сотрудников правоохранительных органов и воинов внутренних
291 ГАОО, ф. 1, оп. 1, д. 131, л. 69 об.; ГАИО, ф. 145, оп. 1,
д. 388, л. 62.
292 ЦГАСА, ф. 9, оп. 5, д. 182, л. 54.
120

войск играли библиотеки. В милиции они, как правило,
создавались при губернских и уездно-городских
управлениях, а также учебных школах милиционеров.
Библиотеки в основном были передвижными и комплектовались
книгами из фондов политпросветов. По данным полит-
секретариата Главного управления милиции, читателями
состояло около 30% сотрудников милиции и в среднем
на губернскую милицию приходилось от 15 до 25
библиотек с количеством книг на библиотеку от 400 до
700 экз.293. Книжный фонд сибирских милицейских
библиотек в 1922 г. в большинстве случаев был значительно
беднее. Так, в Новониколаевской горуездной милиции
насчитывалось 7 библиотек, совокупный книжный фонд
которых составлял лишь 378 томов. В Томской
губернской милиции к началу 1923 г. насчитывалось 9 читален-
библиотек с книжным фондом в 2508 экз. Особенно не
доставало книг в уездных милицейских библиотеках.
Например, в библиотеке Бийской уездной милиции
в мае 1922 г. имелось лишь 29 книг, в библиотеке Чере-
пановской уездной милиции — до 50 книг, а у Каннской
уездной милиции библиотеки вообще не было294. Между
тем библиотеки были основным источником получения
необходимой литературы, ибо книг в стране для
продажи населению издавалось мало и были они относительно
дороги. На Красноярском рынке, например, средняя
стоимость книги к ноябрю 1922 г. оценивалась в 16 коп.
золотом, а к октябрю 1923 г. она выросла до 48 коп.
золотом, что пропорционально к средней заработной плате
рабочего относилось как 1:200295.
В силу отмеченных обстоятельств, работа
милицейских библиотек велась недостаточно активно. Важную
роль в ее оживлении сыграло циркулярное письмо Глав-
политйросвета от 13 июня 1922 г. за подписью Н. К.
Крупской, в котором всем губполитпросветам предлагалось
обратить серьезное внимание на комплектование
книгами передвижных библиотек, обслуживающих
учреждения милиции296.
293 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 127, л. 5.
*" ГАНО, ф. 1141, оп. 1, д. 185, л. 26, 44, 53; ГАТО, ф. 173,
оп. 1, д. 947, л. 47; ГААК, ф. 10, д. 710, л. 132.
295 Отчет о работе Енисейского губернского комитета РКП (б).
Красноярск, 1923, с. 34.
296 Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири.,., с. 200.
121

Значительно лучше, чем в милиции, было поставлено
библиотечное дело в частях внутренних войск Сибири.
Количество библиотек здесь только с января по сентябрь
1923 г. выросло с 7 постоянных и 14 передвижных до
18 постоянных и 29 передвижных, а книжный фонд
увеличился с 17 961 до 36 676 экз. В августе 1923 г.
библиотеки войсковых частей ГПУ и конвойных команд выдали
читателям 4100 книг и было зарегистрировано 7060
посещений библиотек-читален297.
В повышении действенности
политико-воспитательной, культурно-массовой работы важное значение имели
мероприятия партийных организаций по ликвидации
неграмотности и малограмотности среди сотрудников
правоохранительных органов. В докладе на II
Всероссийском съезде политпросветов 17 октября 1921 г. В. И.
Ленин говорил: «...Пока у нас есть в стране такое явление,
как безграмотность, о политическом просвещении
слишком трудно говорить. Это не есть политическая задача,
это есть условие, без которого о политике говорить
нельзя. Безграмотный человек стоит вне политики, его
сначала надо научить азбуке. Без этого не может быть
политики, без этого есть только слухи, сплетни, сказки,
предрассудки, но не политика»298.
Среди сотрудников правоохранительных органов
необходимо было ликвидировать неграмотность в короткие
сроки, ибо неграмотный милиционер, воин-чекист,
работник юстиции не могли качественно исполнять свои
функции по укреплению законности. Между тем в войсках
ВНУС к цонцу 1920 г. 18,7% воинов были малограмотны
и 9,2%— неграмотны. В январе 1922 г. в войсках ВЧК
неграмотных насчитывалось 5,1, малограмотных—32,6%.
В органах милиции к началу 1921 г. работало 33%
малограмотных и неграмотных милиционеров299. В
органах юстиции и прокуратуры грамотных
сотрудников было несколько больше, однако уровень
образования этой категории работников также был
невысок. По неполным данным, в 46 губерниях
297 ЦГАСА, ф. 9, оп. 5, д. 182, л. 5, 55.
298 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 174.
299 Из истории войск ВЧК и пограничной охраны..., с. 280;
Внутренние войска в годы мирного социалистического строительства,
с. 150; ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 127, л. 294.
122

РСФСР лишь 27,5% народных судей имели высшее
и среднее образование, остальные 72,5%
получили только начальное образование. Даже среди членов
губсудов 62% имели лишь начальное образование300.
Уровень образования работников
правоохранительных органов Сибири был не выше указанных средних
данных по Республике. По данным политсекретариата
войск ГПУ Сибири на 1 марта 1922 г., в войсках было
10% неграмотных воинов. В общей милиции Сибири на
январь 1922 г. лишь 5,2% человек имело высшее и
среднее образование, 66,8 — начальное, малограмотных было
21,6 и неграмотных—6,4%. В Енисейской губернии из
82 судебных работников (на декабрь 1922 г.), 25 имели
высшее и 15 среднее образование, 45—начальное или
были самоучками301.
В этих обстоятельствах необходимо было приложить
максимум усилий к тому, чтобы как можно быстрее
покончить с неграмотностью и значительно уменьшить
количество малограмотных сотрудников
правоохранительных учреждений. Основная тяжесть этой работы легла
на политические органы и партийные ячейки войск
ВЧК—ГПУ и милиции. Они повсеместно создавали
школы и курсы ликбеза, которые обязаны были посещать
воины и сотрудники правоохранительных учреждений.
Политсекретариат войск ГПУ Сибири сообщил, что уже
к маю 1922 г. через школы прошли все неграмотные
воины и неграмотность среди них в основном
ликвидирована. В мае в войсках началась кампания по ликвидации
малограмотности. С этой целью во всех частях были
созданы школы для малограмотных, а в некоторых из
них даже начали функционировать школы повышенного
типа ®ь.
Школы по ликвидации неграмотности и
малограмотности повсеместно работали и в милиции Сибири. В
декабре 1921 г. в Енисейской губмилиции их было 4.
Столько же было создано школ для работников милиции
и уголовного розыска Иркутской губернии, в которых
к маю 1923 г. обучалось 96 чел. В двух школах, располо-
300 Бранденбургский Я. О социальном составе советского суда,
с. 554.
301 Политработник Сибири, 1922, N° 9, с. 52; ЦГАСА, ф. 16,
оп. 1, д. 24, л. 23; ГАНС, ф. 20, оп. 3, д. 3, л. 4 об.
302 Политработник Сибири, 1922, JSfe 9, с. 53.
123

женных в Иркутске, в качестве преподавателей работали
студенты Иркутского университета. В Славгородском
уезде Омской губернии для милиции была открыта
школа, которую посещали от 20 до 40 милиционеров303.
Нередко инициаторами открытия школ выступали сами
милиционеры. Кое-где в уездах милиционеры, как и
работники других правоохранительных органов, посещали
общие школы304.
За короткий срок полностью ликвидировать
неграмотность и малограмотность среди сотрудников
правоохранительных органов было невозможно, однако
правоохранительные органы внесли немалый вклад в дело борьбы
Коммунистической партии за социалистические
культурные преобразования в стране. К началу 1921 г. в войсках
ВНУС работало 315 школ I ступени, 92—II ступени и
6—III ступени, в которых обучалось 14 046 чел. В целом
по РСФСР только с января по октябрь 1922 г. было
обучено грамоте 8778 милиционеров, и неграмотность в
милиции Республики была в основном ликвидирована305.
Таким образом, руководствуясь указаниями В. И. Ле-,
нина, ЦК и местные партийные организации совместно
с органами политпросвета, политсекретариатами и
партийными ячейками правоохранительных органов в
первые годы нэпа проявляли постоянную заботу об идейно-
политическом воспитании, повышении культурного
уровня работников органов охраны правопорядка. Большое
значение имели обучение сотрудников
правоохранительных учреждений в совпартшколах и коммунистических
университетах, мероприятия по ликвидации
неграмотности, создание специальных клубов и библиотек,
обеспечение сотрудников своевременной информацией о
политических событиях внутри страны и за рубежом.
303 ПАКК, ф. 1, on. 1, д. 113, л. 145; ГАИО, ф. 145, оп. 1, д. 388,
л. 60, 62; ПАОО, ф. 1, оп. 2, д. 174, л. 25.
304 ПАНО/ф 1, оп. 1, д. 82, л. 38; д. 706, л. 25.
305 Из истории войск ВЧК и пограничной охраны..., с. 281;
ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 42, л. 33.

Глава II
ПРАВОВОЕ ВОСПИТАНИЕ НАСЕЛЕНИЯ
1. ПОВЫШЕНИЕ ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЫ
В деле укрепления законности Коммунистическая
партия первостепенное место отводила правовому
воспитанию населения, как важнейшей части идеологической
работы, направленной на утверждение социалистического
правосознания. Трудность этой работы заключалась
в том, что далеко не все граждане, даже из числа
трудящихся, соблюдали законы Советского государства по
внутреннему убеждению. И это естественно, так как
рабочие и крестьяне молодой Советской Республики не
могли еще почувствовать в полной мере преимущества
социалистической законности, ее пролетарской
направленности. Отношение трудящихся к законам
буржуазного государства было основано на выработанном в течение
всей жизни поколения понятии, что закон для рабочего —
«кнут, сплетенный буржуазией, и потому он прибегает
к закону только в том случае, когда его к этому
вынуждают» 4. Принудительное подчинение чуждым интересам
трудящихся масс законам, с одной стороны,
вырабатывало стремление рабочих и крестьян «поставить на место
буржуазного закона закон пролетарский»2, с другой —
порождало привычку противодействия всякому закону,
стремление обойти его. Преодолеть эту, в сущности
мелкобуржуазную, привычку сразу было нелегко. В. И,
Ленин указывал, что «сила привычки миллионов и десятков
миллионов — самая страшная сила»3. Потребовались
* Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 2, с. 451.
2 Там же.
9 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 27.
125

годы, чтобы трудящиеся, до сих пор угнетавшиеся,
задавленные нуждой и темнотой, освоились с новым
положением, поняли неоспоримые преимущества
социалистического права, закона перед буржуазным.
Известно также, что общество переходного периода
характеризуется многоукладностью экономики, а значит,
и наличием сложной классовой структуры. В этих
условиях социалистическое правосознание передовой части
пролетариата и его партии стало лишь ядром
революционного народного правосознания. Сознание крестьянства,
других непролетарских слоев населения, части
самого пролетариата было подвержено влиянию
мелкобуржуазной стихии, что неизбежно приводило к
возрождению буржуазной идеологии в целом и буржуазного
правосознания в частности.
Учитывая отмеченные обстоятельства, после
гражданской войны Коммунистическая партия поставила задачу
постепенно, прежде всего на основе правового
воспитания, превратить социалистическое правосознание в
духовную основу нового правопорядка и законности,
убедить людей в необходимости соблюдения советских
законов, решений правосудия, поднять понимание и оценку
новых правовых явлений массой до уровня сознания
передовых рабочих и крестьян. «Прежде всего,— отмечал
В. И. Ленин,— мы должны убедить, а потом принудить.
Мы должны во что бы то ни стало сначала убедить;' а
потом принудить»4.
В. И. Ленин рассматривал внедрение нового
правосознания как политическую меру. Он писал, что «закон
есть мера политическая, есть политика», а проведение в
жизнь задач Советской власти «ее методами, на
основании ее законов, является необходимым и достаточным
для окончательной победы социализма». Подчеркивая
важное значение новых правовых актов для
установления социалистического правопорядка, В. И. Ленин
указывал: «...не впадая в утопизм, нельзя думать, что,
свергнув капитализм, люди сразу научатся работать на
общество без всяких норм права, да и экономических
предпосылок такой перемены отмена капитализма не
дает сразу»5. Вместе с тем, учитывая значение законода-
4 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 54.
5 Там же, т. 30, с. 99; т. 36, с. 174; т. 33, с. 95.
126

тельных актов для правового воспитания населения,
В. И. Ленин требовал составлять их так, чтобы они
«били каждой своей фразой»6, имели ясную структуру,
четкий и понятный язык. Образцом юридических актов
Советской власти явились законы, выразившие сущность и
содержание новой экономической политики. Перед
Наркоматом продовольствия, готовившим проекты декретов
о введении продналога, партия поставила задачу «на
основании... общих признаков... в отношении каждого
продукта в отдельности вырабатывать соответствующие
нормы и придать им такую внешнюю форму, которая делала
бы сам закон понятным тому, кто будет собирать налог,
и тому, кто будет налог платить». В законах с
продналоге нашли отражение все директивы партии.
Одновременно они «получили конкретные формы, понятные и
доступные пониманию как самого отсталого крестьянина, так
и малоразбирающегося сборщика налога»7.
Указания В. И. Ленина, Коммунистической партии
нацеливали местные партийные и советские органы на
осуществление комплексного подхода к делу правового
воспитания населения. С одной стороны, необходимо было
с учетом конкретной обстановки, особенностей отдельных
групп населения разнообразными формами и методами
проводить широкую разъяснительную работу среди
трудящихся. Эта работа способствовала бы пропаганде со»
ветеких законов, пониманию их роли и значения для
социалистического строительства, повышению правовой
культуры населения. С другой стороны, предстояло
осуществлять контроль за точным соблюдением
государственными органами, общественными организациями и
всеми гражданами советских законов, беспощадно карая
тех, кто умышленно пытался помешать претворению
их в жизнь.
Вся работа по повышению правовой культуры
населения проводилась под руководством ЦК партии местными
партийными организациями, Советами, органами Глав-
политпросвета, политорганами Красной Армии, войск
ВЧК—ГПУ и милиции. Активное участие в ней принима-
6 См.: Свердлов Я. М. Избр. произв. в 3-х т., т. 2. М., 1959,
с. 174.
7 Протоколы десятой Всероссийской конференции РКП (б). М.,
1933, с. 37—38.
127

ли органы печати, агитаторы, пропагандисты. Важная
роль в этом отношении принадлежала работникам
правоохранительных органов, которые не только по призванию,
но и по долгу службы были обязаны заниматься
популяризацией советских законов путем выступлений в печати
и с докладами на собраниях трудящихся, участвовать в
работе секций Советов, решительно пресекать
нарушения правовых актов, привлекать широкие массы
трудящихся к участию в борьбе за охрану общественного
порядка.
Первостепенную роль в пропаганде принятых законов
X съезд партии отводил партийным ячейкам, перед
которыми была поставлена задача на открытых собраниях
обсуждать «выходящие декреты, постановления и
распоряжения Советской власти, вводя таким образом
беспарные организации, все население страны уважали и
через это вступая в руководство массой в деле ее
-советского воспитания»8. Партийные организации и
партийные органы в процессе правового воспитания
добивались, чтобы государственные учреждения и
общественные организации, все население страны уважали и
сознательно исполняли советские законы, принимали
меры к реализации на практике прав и свобод граждан,
не допуская произвола, следили за строжайшим
исполнением гражданами своих правовых обязанностей перед
обществом и государством. Только на основе правового
воспитания можно было преодолеть, говоря ленинскими
словами, «море беззаконности»9, воцарившееся в стране
после гражданской войны.
По принятии Советским государством законов о нэпе
ЦК в сентябре 1921 г. обязал местные партийные
организации провести работу по разъяснению этих законов
среди широких масс трудящихся. В письме «Всем об-
ласткомам, губкомам и укомам РКП (б)» ЦК партии
предложил организовать самое широкое обсуждение
новой экономической политики на собраниях партячеек,
делегатских собраниях, совещаниях и т. п.; рекомендовал
привлекать на эти собрания рабочих — членов
профсоюзов— и крестьян; обращал внимание на правильное ос-
8 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и:
пленумов ЦК- 8-е изд., т. 2. М., 1970, с. 215.
9 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 199.
128

вещение нового курса партии. В письме предлагалось
при проведении разъяснительной работы использовать
документы X съезда РКП (б), брошюру В. И. Ленина
«О продналоге», циркуляр СТО, ряд конкретных
материалов периодической печати10.
ЦК РКП (б) внимательно следил за ходом этой
работы, выяснял состояние дел и давал конкретные указания
партийным органам. Проанализировав работу
партийных организаций по разъяснению крестьянским массам
новых законов, регулирующих трудовое
землепользование, ЦК партии отметил недостатки в этой работе. Всем
губкомам было предложено усилить популяризацию
новых законов, используя для этого осеннюю посевную и
продналоговую кампании. Губкомам предстояло донести
новые законы до крестьянства, используя для их
разъяснения агитаторов и работников продналоговой и
посевной кампаний. Основное внимание при разъяснении
новых законов о земле обращалось на их цель —
придание устойчивости складывающимся после революции
единицам землепользования для дальнейшего подъема
сельскохозяйственного производства и.
Указания ЦК партии об усилении правовой
пропаганды^ большим энтузиазмом были встречены в партийных
организациях Сибири. Сиббюро ЦК РКП (б), губернские
и уездные комитеты партии, партийные ячейки обсудили
свои задачи по пропаганде и претворению в жизнь
решений X съезда РКП (б), постановлений VIII—X съездов
Советов. С докладами на собраниях по этим вопросам
выступали, как правило, делегаты съездов, руководящие
партийные и советские работники. Партийные комитеты
дали конкретные указания по формам и методам этой
работы, обратили внимание на ее исключительную
важность.
Сибирские партийные организации главные усилия
сосредоточили на проведении кропотливой работы по
разъяснению решений X съезда партии, новых законов и
постановлений советских государственных органов.
Особое внимание уделялось пропаганде и разъяснению
декрета ВЦИК «О замене продовольственной и сырьевой раз-
10 Изв. ЦК РКП (б), 1921, № 33, с. 31.
11 Справочник партийного работника, вып. 3. М., 1923, с. 171—
172.
Î29

верстки натуральным налогом», постановления ВЦИК
«Об обеспечении за крестьянским населением правильного
и устойчивого пользования землею», постановления
Совнаркома РСФСР «Об обмене», принятых в марте—мае
1921 г., а в последующем — принятых в 1922 г.
Земельного, Уголовного и Гражданского процессуального
кодексов. Теоретической основой разъяснения
пропагандистами и агитаторами декретов о нэпе явились доклад о
замене разверстки натуральным налогом, сделанный
Лениным 15 марта 1921 г. на X съезде партии, его работа
«О продовольственном налоге» и т. д.
Сиббюро ЦК РКП (б) 27 марта 1921 г. приняло
постановление о разъяснительной работе в связи с
решениями X съезда партии12, которое телеграфно было
доведено до всех губкомов РКП (б) Сибири. В
телеграмме указывалось, что «...главнейшей задачей всех
парторганизаций является самое исчерпывающее
разъяснение широким рабочим и крестьянским массам
содержания декретов о переходе к натуральному налогу, как
главного условия укрепления прочного союза между
пролетариатом и крестьянством»13.
На основании этих указаний губкомы разработали
детальные планы проведения кампаний по пропаганде
законов о нэпе. Так, Алтайский губком признал
необходимым начать кампанию не позднее 4 июня как в
губернском центре, так и в уездах. Кампания должна была
проходить поэтапно: сначала планировалось провести
общие собрания и конференции коммунистов, затем
митинги, собрания и конференции беспартийных. С 9 июня
еженедельно устраивались политдни, в которые
одновременно во всей губернии по единой тематике различными
формами и методами разъяснялся новый курс партии.
Для инструктирования сельского актива о проведении
этой работы с крестьянами намечалось с 1 по 20 июля
созвать уездные совещания представителей волостных и
сельских исполкомов Советов и коммунистических ячеек.
По всем принципиальным вопросам нэпа агитотдел губ-
кома разработал и выслал на места подробные тезисы14.
12 Сибревком (август 1919 — декабрь 1925). Сб. документов и
материалов. Новосибирск, 1959, с. 341.
13 ПАТО, ф. 1, оп. 1,д. 27, л. 54.
14 ПААК, ф. 2, оп. 2, Д. 3, л. 83.
130

Примерно такое же решение 11 апреля 1921 г. принял
президиум Омского губкома РКП (б). Кроме того, губком
дал укааания редакциям газет развернуть широкую
печатную агитацию и пропаганду по этому вопросу15.
Подобные решения приняли и другие губкомы РКП (б)
Сибири.
Проведенная в первые месяцы после X съезда
РКП (б) и выхода в свет законов о продналоге кампания
имела основной целью разъяснить трудящимся сущность
нэпа, обеспечить поворот основной массы сибирского
крестьянства к новому курсу партии и таким образом
подготовить необходимые условия для практического
осуществления продналога осенью 1921 г. Кампания
характеризовалась многообразием форм и методов
партийно-политической работы и огромным количеством
проведенных мероприятий. В Омской губернии только
за март—апрель 1921 г. было прочитано 347 лекций (для
15 312 чел.), проведены 1391 митинг (с участием
127 002 чел.) и 2402 беседы (с 210 696 чел.)16.
Показательны данные о партийно-политической работе,
проведенной Барнаульской уездной партийной организацией
(табл.2).
Таблица 2
Количество мероприятий, проведенных в Барнаульской уездной
партийной организации в марте—июне 1921 г.*
Мероприятия
Март
Апрель Май Июнь Всего
Митинги
Лекции
Беседы
Беспартийные
конференции
Волостные партийные
конференции .
Заседания президиумов
партячеек ....
Субботники
199
159
201
251
655
125
210
174
218
15
334
724
136
294
326
354
14
148
284
212
174
219
54
873
146
915
883
992
15
653
2400
691
Итого
1590
1811
1420 1678 6499
ПААК, ф. 2, оп. 2, д. 1а, л. 3.
15 ПАОО, ф. 1, оп. 2, д. 23, л. 91.
16 Соскнн В. Л. Культурная жизнь Сибири в первые годы нэпа.
Новосибирск, 1971, с. 125—126.
131

С осени 1921 г. особенностью агитационно-массовой
работы по пропаганде законов о нэпе и последующих
решений съездов Советов РСФСР и декретов ВЦИК было
сочетание пропаганды с практической деятельностью
партийных и советских органов по реализации
продналога, что имело немаловажное значение для повышения
действенности проводимых мероприятий, для убеждения
трудящихся в правильности нового курса партии.
Правовая пропаганда среди населения проводилась
под руководством и при непосредственном участии
ответственных партийных и советских работников. Во
главе этой важной работы стоял секретарь ЦК РКП (б)
Е. М. Ярославский, на которого 21 марта 1921 г. ЦК
возложил руководство агитацией за продналог17.
Ведущие деятели партии и государства С. М. Киров,
М. И. Калинин, А. В. Луначарский, С. К- Орджоникидзе,
Ф. Э. Дзержинский, Д. И. Курский и другие выезжали в
самые отдаленные районы страны, посещали крупные
промышленные центры, выступали на крестьянских
сходках. По примеру ЦК РКП (б) губкомы партии и губис-
полкомы Сибири посылали в уезды своих ответственных
работников (как правило, коммунистов), способных
донести слово партии до трудящихся. Политбойцами-про-
пагандистами, агитаторами и организаторами к 15
октября 1921 г. в Сибирь было послано 1070 членов
РКП (б) 18. В июле 1921 г. Омский губком партии
мобилизовал 18 ответственных работников (по 3 чел. на уезд),
которым было поручено организовать и возглавить
агиткампанию по продналогу19. Для разъяснения населению
важности товарооборота Алтайский губком партии
мобилизовал 160 коммунистов, большей частью
ответственных работников различных учреждений20. Нередко для
участия в разъяснении массам новых законов в уезды
выезжали непосредственные участники их принятия.
Например, в январе 1923 г. Новониколаевский губком
17 Каторгин И. И. Исторический опыт КПСС по осуществлению
новой экономической политики (1921—1925 гг.). М., 1971, с. 113.
18 Дудукалов В. И. К истории товарообмена в Сибири в начале
нэпа (1921 г.).— В кн.: Сибирь и Дальний Восток в период
восстановления народного хозяйства, вып. 8. Томск, 1976, с. 124.
19 Отчет Омского губернского комитета РКП (б) за 1921 г.
Омск, 1922, с. 26.
20 Дудукалов В. И. К истории товарообмена..., с. 122.
132

РКП (б) принял решение командировать делегатов
X съезда Советов А. Я. Будкевича в Камень, Н.
Д.Мартынова — в Каргат для выступлений с докладами о съезде.
Укомам РКП (б) было предложено кроме районных
беспартийных конференций провести сельские сходы, на
которых информировать население о земельной и
финансовой политике Советского государства. Агитотделу губ-
кома было предложено опубликовать речи делегатов
съезда и резолюции проведенных собраний и разослать
их всем партийным ячейкам для обсуждения на
открытых партийных собраниях21.
Для активизации участия в этой работе кадров
руководящего звена уездов и волостей губкомы и укомы
партии проводили с ними семинары, инструктажи. Например,
Горно-Алтайский уком в апреле 1921 г. провел семинар
инструкторов партийных и советских органов, секретарей
волкомпартов, на котором были даны конкретные
установки по разъяснению населению новой экономической
политики. В результате в уезде сразу развернулась
широкая агитационно-пропагандистская работа. Только за
первые 4 мес. 1921 г. в уезде состоялись 32 беспартийные
крестьянские конференции, 206 митингов, уездная
женская конференция, десятки диспутов и лекций. В
феврале— июне 1921 г. во всех уездах Алтайской губернии под
руководством представителей губкома были проведены
съезды районных инструкторов и волостных
организаторов. В апреле агитотдел губкома провел губернский
съезд инструкторов, на котором были заслушаны
доклады: «О продналоге и товарообмене», «О X съезде
РКП (б)» и другие. Съезд разработал и принял
специальную памятку районным инструкторам по проведению
агитационно-пропагандистской работы по вопросам
новой экономической политики2Z.
В пропаганде решений партии, законов о нэпе весной
и летом 1921 г. важную роль сыграли агитпароходы,
агитпоезда, возглавлявшиеся, как правило, видными
партийными и советскими работниками. Значительную
работу по разъяснению постановлений, распоряжений и
декретов Советской власти провел в Кузбассе агитацион-
21 ПАНО, ф. 10, оп. 1, д. 199, л. 37—38.
22 Очерки истории Горно-Алтайской областной организации
КПСС. Горно-Алтайск, 1971, с. 50; Коммунар (Барнаул), 1921,
№ 3—6, с. 23.
133

но-просветительный поезд Главполитпросвета. В
обращении агитационно-пропагандистской группы указывалось,
что «задача поезда — обслужить рабочих Кузбасса как
со стороны разъяснения различных декретов,
постановлений Советской власти, так и для работы в области
просветительной путем постановки концертов,
спектаклей, лекций, сеансов кинематографа... путем...
инструктирования местных политпросветительных аппаратов»23.
За короткий срок работники поезда провели
значительную работу. Еще в пути они организовали 50 митингов и
концертов. Непосредственно в Кузбассе ими было
проведено 30 митингов и концертов, 20 киносеансов, 8
партийный собраний, 2 беспартийные конференции, 19
совещаний со школьными работниками и другие мероприятия24.
В поезде издавалась газета «Рабочий и крестьянин», где
помещалась подборка материалов по законам о нэпе,
были напечатаны «Закон о налоге» от 21 марта 1921 г.
и все 10 декретов, изданных ВЦИК во исполнение этого
закона25.
По заданию Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома
с 19 июля была организована специальная экспедиция по
разъяснению нэпа на пароходах «Урицкий», «III
Интернационал» и «Павлодар», которая в течение трех
месяцев работы посетила 44 крупных населенных пункта,
организовав в них лекции, беседы и митинги для 78 655 чел.
Кроме того, членами экспедиции было
проинструктировано 17 партийных, 38 комсомольских организаций и
31 исполком26.
Большое внимание вопросам разъяснения сущности
нэпа, законов и постановлений Советской власти,
уделяла партийная и советская печать. Газеты и журналы
систематически помещали статьи и подборки материалов
о нэпе, с которыми выступали лучшие партийные
публицисты, видные партийные работники, наиболее
квалифицированные юристы. Только в сибирских газетах и
журналах с июля по ноябрь 1922 г. о нэпе было
опубликовано 300 статей, в том числе в «Советской Сибири» —141,
23 Снбревком.., с. 440.
24 Соскин В, Л. Культурная жизнь Сибири..., с. 128.
25 ПАНО, ф. 1, оп, 1, д. 1363, л. 52.
26 Могила H. J1. Осуществление новой экономической политики
партийными организациями Сибири в 1921 году.— В кн.: Из истории
партийных организаций Сибири. Новосибирск, 1971, с. 51.
134

«Сельской правде»—60, «Известиях Сиббюро ЦК
РКП (б)»—19, «Трудовом пути»—80 ^ Многие статьи,
даже в местных изданиях, были написаны на высоком
теоретическом уровне, а их авторы, раскрывая сущность
новых законов, показывали политический характер при*
нимаемых правовых актов, вносили предложения по
совершенствованию советского законодательства и
правового воспитания населения. Активное участие в
пропаганде требований новых законов через центральную и
местную печать принимали работники
правоохранительных учреждений, о чем свидетельствует публикация
только в первой половине 1923 г. на страницах газет и
журналов 743 материалов, подготовленных
прокуратурами Республики28.
Во главе этой работы стояла газета «Правда»,
которая с марта 1921 г. систематически помещала передовые
статьи и материалы, посвященные переходу от
продразверстки к продналогу, а также различным вопросам
правовой работы, Центральный орган партии призывал
трудящихся не только внимательно изучать, выполнять
новые законы, но и активно участвовать в их создании.
Совместно с Наркоматом труда газета призывала
трудящихся «принять активное участие в окончательной
выработке нового кодекса законов о труде путем присылки
своих возражений и отзывов о проекте его»29. Она
клеймила позором нарушителей законов, тех, кто не
освободился еще от пережитков прошлого и продолжал жить
не в ногу с волей трудящихся, выраженной в законах.
Большое пропагандистское значение имело
опубликование в официальных отделах газет законов и
постановлений Советской власти, наиболее важные из которых
комментировались в последующих номерах.
Несмотря на трудности с бумагой, большими
тиражами издавались листовки, плакаты, брошюры. Так, к
началу первой продкампании в Сибири были изданы и
направлены в деревню 41 тыс. плакатов, 15 тыс. брошюр,
27 Шеин В. М. Деятельность партийных организаций Западной
Сибири по разъяснению новой экономической политики среди
коммунистов (1921—1922 гг.).— В кн.: Из истории партийных
организаций Сибири. Новосибирск, 1972, с. 82.
28 Лаговиер Н. Прокуратура и печать в 1925 году.—
Еженедельник сов. юстиции, 1926, jfe 18, с. 558.
29 Правда, 1922, 19 июля.
135

300 тыс. листовок. В Иркутской губернии с 1 октября
1921 г. по 1 сентября 1922 г. на места было разослано
32 414 экз. плакатов, листовок, брошюр и бюллетеней.
Енисейский губком партии с 1 июня по 15 сентября
1922 г. издал тиражом 33 тыс. экз. десять названий
листовок по продналогу30, объяснявших в доходчивой форме
новый курс партии. Для примера можно сослаться на
листовку «О продналоге», подготовленную Енисейским
губкомом партии и отпечатанную 9-тысячным тиражом.
В ней в форме беседы с крестьянами содержались
ответы на вопросы: что такое натуральный налог; почему
натуральный налог выгоднее для крестьянского
хозяйства, чем разверстка; как лучше и выгоднее
распорядиться излишками; как самому крестьянину вычислить налог;
как долго будет существовать налог и т. д.31.
Значительное количество листовок издавалось в уездах. Так, только
в июне 1921 г. в Канском уезде Енисейской губернии
было отпечатано и разослано по проблемам продналога
«Письмо к членам ячеек Канской организации РКП (б)»
тиражом 300 экз., 3 листовки по 300 экз., переиздано
и разослано 700 экз. брошюры В. И. Ленина «О
продналоге»32.
Поскольку в Сибирь доходило очень мало изданной
в центре юридической литературы, местные
издательства восполняли ее дефицит путем перепечатки
важнейших правовых актов Советского правительства и
выпуска брошюр, которые рассылались в уезды для изучения
и руководства. В Омске, например, был напечатан
трехтысячным тиражом «Земельный кодекс» и
разъяснительная записка к нему. Тиражом 25 тыс. экз. был издан
сборник инструкций и распоряжений Сибпродкома,
который получал каждый инспектор, партийный и
советский работник, занимавшийся продработой. Агитотдел
Иркутского губкома РКП (б) совместно с Поармом-5
в мае 1921 г. направили в уезды 9081 брошюру
центральных и местных изданий по продналогу, в том числе
брошюру Е. М. Ярославского «О продналоге», других
авторов — «Что надо знать деревне», «Задачи текущего
30 Дуберг. Сибирский продфронт в условиях нэпа.— Изв. Сиб-
бюро ЦК РКП(б), 1921, № 36, с. 9; ГАИО, ф. 145, оп. 1, д. 193,
л. 33 об.; ПАКК, ф. 1, оп. 1, д. 382, л. 86.
31 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 272, л. 76.
32 Там же, д. 1347, л. 8.
136

момента». После окончания работы X съезда Советов
РСФСР по заданию Сиббюро ЦК РКП (б) были
подготовлены и отпечатаны брошюры А. Евстигнеева «Основы
земельного кодекса», П. Гурова «Земельный кодекс в
вопросах и ответах», Н. Попова «Итоги X съезда
Советов», две брошюры О. Поповой о налогах и сборник
материалов для волостного агитатора. Большую помощь
в правильном понимании и толковании должностными
лицами вопросов гражданского права оказала изданная
в 1922 г. книга заведующего Сибюстом С. В.
Александровского «Пособие к изучению основных вопросов
гражданского права и действующего гражданского права
РСФСР». Ввиду пестроты национального состава
Сибири подобные издания иногда печатались на нескольких
языках33.
Однако печать, как уже отмечалось, в первые годы
нэпа переживала серьезные трудности. Дело не только
в том, что издавалось мало газет и тиражи их были
недостаточны, но не хватало также квалифицированных
литературных работников, в результате чего многие
газеты, особенно уездные, были маловыразительны,
публиковали в основном общие материалы, не отражали жизни
населения губернии или уезда. Имелись случаи
затруднений с доставкой печати, а иногда она совсем не
доходила до читателя. В отчетах прокурору Сибири
прокуроры Енисейской, Томской и Алтайской губерний
указывали, что целый ряд номеров «Еженедельника советской
юстиции», в которых опубликованы важные циркуляры и
постановления, ими не получен34.
Отмеченные трудности имели серьезные последствия
для внедрения правовой культуры в широкие слои
населения. Не случайно часть трудящихся не смогла быстро
разобраться в сущности законов о нэпе и даже
противодействовала его осуществлению на практике. Обстоятельства
побуждали партийные и советские органы изыскивать
такие средства информации, которые без больших
денежных затрат позволяли бы оперативно доносить
информацию до населения. В этом направлении наряду с
33 Дуберг. Сибирский продфронт в условиях нэпа, с. 9; ПАНО,
ф. 1, оп. 1, д. 298, л. 94; д. 1574, л. 2; Жизнь Сибири, 1922, ■№ 4,
с. 228—229; Изв. Сиббюро ЦК РКП(б), 1923, № 57—58, с. 33.
34 ГАНО, ф. 20, оп. 3, д. 1, л. 5.
137

различными формами устной пропаганды и агитации
важную роль играли стенные газеты РОСТА. В
Енисейске и Минусинске, например, такие газеты в 1921 г. стали
главными центрами печатного слова35.
Огромную роль в пропаганде новых законов играли
беспартийные конференции, проводившиеся как в
городах, так и в сельских уездах. «Практика создала у нас,
в ходе революции, и мы стараемся всецело поддержать,
развить, расширить такое учреждение, как беспартийные
рабочие и крестьянские конференции, чтобы следить за
настроением масс, сближаться с ними, отвечать на их
запросы, выдвигать из них лучших работников на
государственные должности и т. д.»,— писал В. И. Ленин
в 1920 г.36 Беспартийные конференции в сравнении с
другими формами агитационно-пропагандистской работы
имели то преимущество, что охватывали основную массу
трудящихся, причем на конференциях их участники
могли не только слушать доклад или сообщение по
конкретному вопросу, но и свободно высказывать свое мнение.
Беспартийные конференции прочно вошли в практику
агитационно-пропагандистской работы. В январе —
марте 1921 г. при обсуждении решений VIII съезда Советов в
стране, по неполным данным, состоялось 999
беспартийных конференций (с 82 875 участниками)37.
После X съезда РКП (б), особенно после X
Всероссийской конференции партии (май 1921 г.), которая в
резолюции «Об экономической политике» подчеркнула
особую значимость усвоения, точного проведения всеми
партийными и советскими работниками новой
экономической политики, выдвинула вопрос о пропаганде нэпа
как коренную политическую задачу38, беспартийные
крестьянские конференции вошли в широкую практику
работы всех партийных организаций. С июня 1921 г: по
февраль 1922 г., по неполным данным, в Енисейской
губернии были проведены 142 беспартийные конференции,
на которых присутствовало 16 230 чел. В Щегловском
уезде Томской губернии с июня по октябрь 1921 г. состоя-
35 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 670, л. 1.
36 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 31—32.
37 Сталь А. Один из методов работы среди широких слоев
трудящихся (опыт беспартийных конференций на местах).— Вести,
агитации и пропаганды ЦК РКП (б), 1921, № 11—12, с. 81.
38 КПСС в резолюциях..., т. 2, с. 268.
138

лось 19 беспартийных конференций, т. е. по 4—5 в це-
сяц39. Большое внимание уделялось в это время
проведению беспартийных конференций в национальных
районах Сибири. В Томской губернии в течение 1921 г.
проводились 2 татарских, 1 чувашская, 1 украинская,
2 эстонских, 2 латышских, 1 немецкая беспартийные
губернские конференции и большое количество уездных40.
Не менее активно на беспартийных конференциях
обсуждались другие законы Советской власти. Так, по
указанию Сиббюро ЦК РКП (б) во всех уездах Сибири на
беспартийных конференциях в январе — феврале 1923 г.
были обсуждены решения X Всероссийского съезда
Советов. Много крестьян было вовлечено в обсуждение
вопросов государственного масштаба — новых земельных
законов, финансовой политики Советской власти. В
результате проведения конференций поднялось настроение
крестьян, что оказало положительное влияние на ход
налоговой кампании41.
Беспартийные конференции являлись барометром
отношения трудящихся к новым законам, к Советской
власти. В связи с этим нельзя не отметить, что абсолютное
большинство рабочих и крестьян горячо поддерживало
и одобряло мероприятия Коммунистической партии и
Советской власти. Так, 1-я Горно-Алтайская
беспартийная конференция 23 марта 1921 г. приняла резолюцию,
в которой подчеркивалось, что крестьяне от души
приветствуют законы о продналоге. «...Мы уверены,—
отмечалось в ней далее,— что придем под руководством РКП (б)
к радостной, довольной жизни, к царству труда»42.
Состоявшаяся 17 июля 1921 г. в поселке Сибирском Тю-
калинского уезда Омской губернии беспартийная
конференция 5 волостей в принятой резолюции отмечала:
«Заслушав доклад о продналоге, районная беспартийная
конференция признает, что переход от продразверстки к
продналогу весьма облегчает крестьянство.
Приветствуем Советскую власть, а также партию коммунистов,
39 ПАКК, ф. 1, оп. 1, д. 380, л. 2; ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 243, л. 70.
40 Голишева Л. А. Деятельность национальных отделов по
вовлечению нерусских народностей Сибири в восстановление народного
хозяйства (1921—1922 гг.).— В кн.: Вопросы истории Сибири, т. 177,
вып. I. Томск, 1964, с. 132.
41 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 612, л. 6.
42 Соскин В. Л. Культурная жизнь Сибири..., с. 127.
139

которые позаботились об облегчении крестьян»43. В
обзоре-сводке о деятельности укомов и райкомов
Енисейской губернии за февраль 1923 г. указывалось, что
беспартийные крестьянские конференции одобряют Кодекс
законов о земле44.
Резолюции подобного содержания принимались
повсеместно. Это свидетельствует о том, что
кратковременный период сомнений части сибирского крестьянства в
отношении продналога был сравнительно быстро
преодолен. Факты недовольства крестьян некоторыми законами
Советской власти носили одиночный характер и, как
правило, объяснялись сугубо местными причинами, которые
легко устранялись. Например, в 1923 г. в Енисейской
губернии при обсуждении на беспартийных крестьянских
конференциях вопроса о введении единого денежного
налога часть делегатов отдаленных таежных волостей
высказалась в пользу прежней формы уплаты налога —
натуральной45. Объяснялось это тем, что отсутствием
рынка в этих волостях могли воспользоваться кулаки и
спекулянты, которые стремились скупить хлеб за
бесценок.
Центрами пропаганды советских законов стали
культурно-просветительные учреждения: клубы, народные
дома, избы-читальни, библиотеки, театры. Положение
культурно-просветительных учреждений в
рассматриваемый период было чрезвычайно тяжелым ввиду перевода
их содержания на счет местных бюджетов, и это привело
к значительному сокращению их числа. В РСФСР сеть
культурно-просветительных учреждений уменьшилась
на 75, а по отдельным губерниям даже на 90 ^о46. Этот
процесс в полной мере затронул Сибирь, где с июля
1921 г. по начало 1923 г. в 5 губерниях количество изб-
читален сократилось с 2417 до 176, клубов — с 296 до
194 и т. д.47. Однако уже со второй половины 1922 г.
процесс сокращения культпросветучреждений вначале
замедлился, а затем прекратился, они укреплялись кадра-
43 Хенкин Е. М. Первая продналоговая кампания в Сибири.—
В кн.: Вопросы истории Сибири, т. 177, вып. 1. Томск, 1964, с. 114.
44 ПАНО, ф. 1, оп..1, д. 687, л. 16.
45 Там же.
46 Крупская Н. К. Педагогические сочинения, т. 7. М., 1959,
с. 164.
47 Сибревком..., с. 475—476.
140

ми; богаче и разнообразнее стала
политико-просветительная деятельность, в том числе по вопросам
пропаганды права.
В культурно-просветительных учреждениях
проводились лекции, беседы, читки законов; проходили заседания
народных и товарищеских судов, выездные сессии
революционных трибуналов. Суды не только пресекали
нарушения законов, но играли важную роль в правовом
воспитании населения. «Советская Сибирь» справедливо
отмечала, что «ревтрибунал не только мера наказания,
но и агитационный аппарат, разъясняющий населению
как смысл самих судов, так и продовольственных
законов, выраженных в декретах, инструкциях и т. д.»48.
Снббюро ЦК РКП (б) обязало губкомы партии перед
выездом сессий судов читать для их состава не менее
трех часов лекций по новым законам. Вместе с тем им
вменялось в обязанность популяризировать закон о
трудовом землепользовании на местах своего пребывания
путем собеседований с крестьянами. Партийные и
советские работники, выезжавшие в деревню, обязывались
«иметь постоянно при себе текст закона наравне с парт-
книжкой»49.
В сельской местности важную роль в пропаганде
законов должны были сыграть избы-читальни, которые
XI съезд РКП (б) поставил задачей сделать «центром
правильной и регулярной информации широких масс
крестьянства о политической жизни страны»50. Во
исполнение решений XI съезда партии ЦК РКП (б) 24 мая
1922 г. разослал на места специальный циркуляр «О
восстановлении изб-читален», рекомендуя ставить перед
последними простейшие задачи: «чтение и разбор
декретов и т. п.». В циркулярном письме «О пропаганде новых
земельных законов» (август 1922 г.) ЦК потребовал от
всех партийных организаций размножить их в таком
количестве, чтобы обеспечить каждую деревню, всемерно
использовать агитаторов, работников продовольственной
и посевной кампании для популяризации нового
законодательства в деревне, а при избах-читальнях провести
специальные собеседования по разъяснению земельных
48 Сов. Сибирь, 1921, 18 дек.
49 Изв. Сиббюро ЦК РКП (б), 1922, № 53, с. 40.
50 КПСС в резолюциях.., т. 2, с. 364—365.
141

законов51. Трудящиеся с большой охотой посещали
культурно-просветительные учреждения. «Советская Сибирь»
1 июля 1921 г. сообщала, что «отношение крестьян к
избам-читальням самое теплое. Они посещают их,
заботятся о помещении, просят новой литературы».
Активная работа по пропаганде новых законов
встречала упорное сопротивление остатков эксплуататорских
классов. Свое влияние на трудящихся они пытались
оказать путем опоры на религиозные чувства верующих и
распространения различного рода слухов.
Контрреволюционеры стремились таким образом исказить сущность
законов, посеять у крестьян недоверие к новой
экономической политике. Известно, что в связи с голодом и
отсутствием средств для оказания срочной материальной
помощи крестьянству 23 февраля 1922 г. Президиум
ВЦИК принял решение изъять из церквей «все
драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие
которых не может существенно затронуть интересы
самого культа»52. Мероприятие должно было
осуществляться особыми комиссиями исполкомов. Идя на такой
шаг, Советское правительство проявляло заботу о
спасении миллионов голодающих, ибо за те богатства,
которыми владели 600 тыс. церквей, 600 монастырей и 4
лавры, по приблизительным подсчетам, можно было купить
525 млн. пуд. хлеба58.
Против этой справедливой акции Советского
государства выступили церковники во главе с патриархом
Тихоном (В. И. Белавиным), который обратился к
верующим с призывом не подчиняться представителям власти
и не сдавать ценности для помощи голодающим." Этот
призыв сопровождался антисоветской агитацией,
нашедшей отклик среди отсталой части населения и приведшей
к ряду кровавых беспорядков в стране54.
Население Сибири также испытывало влияние
церкви. Достаточно сказать, что в 1923 г. по 5 сибирским
губерниям—Енисейской, Иркутской, Новониколаевской, Ом-
61 Справочник партийного работника, вып. 3, с. 171—172.
52 СУ РСФСР, 1922, № 19, статья 217.
53 Боженко Л. И., Хенкин Е. М. Из истории классовой борьбы в
Сибири в начале нэпа.— В кн.: Вопросы истории Сибири, вып. 3.
Томск, 1967, с. 226.
54 Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР
<1917—1925 гг.). М., 1975, с. 647.
142

ской, Алтайской—насчитывалось 1552 церк&и55.
Сибирское духовенство было крайне реакционно настроено по
отношению к Советской власти, имело широкие связи
с контрреволюционными организациями и группами, к
тому же изъятие церковных ценностей происходило после
завершившейся продналоговой кампании, которая до
известной степени обострила классовую борьбу в деревне.
В этих условиях партийные организации и Советы
Сибири должны были решить сложную задачу: выполнить
закон об изъятии церковных ценностей, не оттолкнув от
себя верующих трудящихся.
Партийные и советские органы, руководствуясь
указаниями ЦК РКП (б), изложенными в циркулярном
письме «О постановке антирелигиозной пропаганды»
(февраль 1922 г.), приняли меры по разъяснению широким
массам рабочих и крестьян размеров голода, характера
контрреволюционных действий церковников56. По этим
вопросам повсеместно прошли партийные собрания,
беспартийные конференции, митинги, собрания
женщин-делегаток, а в ряде городов Сибири — многочисленные
демонстрации. Особое внимание партийные организации
Сибири уделили антирелигиозной пропаганде в Томске,
который в то время был центром церковного управления,
а также Иркутске, где духовенство во главе с епископом
Иркутским и Верхоленским Анатолием особенно
активно выступало против реализации постановления ВЦИК
об изъятии церковных ценностей.
Агитационная кампания в целом достигла цели.
Абсолютное большинство трудящихся Сибири, как и всей
страны, в том числе верующие, активно поддержали
мероприятия по изъятию церковных ценностей. Так, из
33 собраний, состоявшихся в первом районе Томска, на
30 были приняты резолюции в поддержку декрета
ВЦИК57. На одном из митингов, где присутствовало
400 чел., была принята резолюция, в которой отмечалось:
«Весь трудящийся люд не может не одобрить декрет об
изъятии ценностей из храмов всех вероисповеданий.
Мы громко заявляем о необходимости скорейшего про-
55 Марченко Ю. Г. Очерки истории культурного развития
рабочих Сибири (1920—1928 гг.). Новосибирск, 1977, с. 50.
56 Боженко Л. И., Хенкин Е. М. Из истории классовой борьбы
в Сибири,.:, с. 228.
57 Там же, с. 229.
143

ведения этого декрета и сдачи церковных ценностей.
Мы уверены, что все верующие люди поймут свой долг
перед голодающими братьями и заставят
сопротивляющихся духовников — руководителей церкви не мешать
великому делу помощи»58. Подобные документы
принимались повсеместно. В результате поддержки основной
массой народа мероприятий партии по изъятию ценностей
из церквей духовенство оказалось расколотым. Наибо-'
лее реакционные из них, в том числе патриарх Тихон и
члены синода, группы церковников в Томске и
Иркутске во главе с епископом Томским Виктором, Иркут-^
ским и Верхоленским Анатолием, за контрреволюцией-*
ную деятельность были преданы суду.
Кампания по изъятию церковных ценностей
увенчалась успехом. Она дала 33 пуда золота, 23 997 пуд.
серебра, 14 пуд. жемчуга, 35 тыс. алмазов и бриллиантов,
71 тыс. других драгоценных камней и на 29 тыс. руб.
золотых и серебряных монет59. Изъятые ценности
оценивались в огромную сумму—8 трлн. руб. в денежных
знаках того времени60, что позволило Советскому
правительству закупить за границей и направить в голодающие
районы 3 млн. пуд. хлеба. Внесла свой вклад в это
большое дело и Сибирь, где, по данным финансовых органов,
в результате изъятия церковных ценностей в фонд
помощи голодающим поступило более 2 пуд. золота, более
622 пуд. серебра, золотых монет на сумму 16 714 р. 77 к.,
большое количество бриллиантов, алмазов и других
драгоценностей 61.
Поддержка трудящимися мероприятий по изъятию,
части церковных ценностей, борьба против реакционного
духовенства — свидетельство огромного авторитета
правовых актов Советского государства, высокой
эффективности агитационно-пропагандистской работы партийных
организаций, роста правосознания рабочих и крестьян.
Правоохранительным органам приходилось бороться
с распространением всевозможных слухов, извращавших
реальные события, подстрекавших трудящихся не
выполнять принятые Советской властью законы и другие пра-
58 Красное знамя, 1922, 13 апр.
59 Калинин М. И. Статьи и речи. 1919—1935. М., 1936, с. 442.
60 Изв. ВЦИК, 1922, 16 сент.
61 Боженко Л. И., Хенкин Е. М. Из истории классовой борьбы
в Сибири..., с. 238.
144

вовые акты. Чтобы вызвать недовольство политикой
Советской власти, в январе 1921 г. в Татарском уезде
Омской губернии сеятели слухов пропагандировали мысль,
что тяготы продразверстки вызваны якобы не
объективной обстановкой борьбы с внешними и внутренними
врагами, а субъективными действиями органов Советской
власти. По этой причине часть населения уезда оказалась
настроенной к советским органам враждебно62. В
Томской губернии накануне проведения продовольственной
кампании 1922 г. контрреволюционеры распространили
слух о замене натурального налога денежным. При этом
расчет был прост: побудить крестьян продать хлеб по
низким ценам, что было выгодно спекулянтам. В конце
сентября 1922 г., когда среди арестованных Томским
губернским отделом ГПУ оказалось несколько человек,
имевших отношение к «Комитету по оказанию помощи
студентам», созданному в Томске организацией доктора
Ф. Нансена, злонамеренные лица распространили слух
о разгроме Советской властью указанного комитета63.
Борьба с подобными действиями контрреволюции
была исключительно сложной. Она проводилась путем
оперативного разъяснения населению подлинных фактов
и событий, связанных с возникновением слухов,
последовательного проведения в жизнь законов и постановлений
Советской власти, а также путем принятия
административных мер к распространителям измышлений. Томский
губисполком неоднократно публиковал приказы,
разъяснявшие в связи с распространением тех или иных слухов
истинное положение дел. Так, приказом от 3 октября
1922 г.. губисполком и губернский отдел ГПУ доводили до
сведения граждан города и губернии, что никакого
разгрома «Комитета по оказанию помощи студентам» не
было, деятельность этой организации не противоречит
декретам. «Слухи же,— указывалось далее в приказе,—
распространяются с целью дискредитации Советской
власти, за что их распространители будут привлекаться к
ответственности». Приказом от 11 августа 1922 г.
Томский губисполком предписал отделу ГПУ, милиции, прод-
инспекторам, волисполкомам и сельским Советам
предавать суду по ст. 73 УК РСФСР лиц, распространяющих
62 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 672, л. 1.
63 Там же, д. 896, л. 153—154.
145

контрреволюционные слухи о замене продовольственного
налога денежным64.
Таким образом, в период перехода к нэпу
проводилась значительная работа по пропаганде новых законов,
но одними общими мероприятиями нельзя было
полностью решить задачу повышения правосознания масс.
Здесь требовалась также настойчивая, повседневная
индивидуальная работа с населением, особенно с
должностными лицами.
Известно, что правовая помощь населению с первых
дней Советской власти была построена на самой
демократической основе. К оказанию этой помощи в форме
защиты и обвинения на суде допускались все
трудящиеся, пользовавшиеся гражданскими правами. Однако
такая постановка дела в условиях гражданской войны
потребовала внесения существенных изменений, поэтому
уже в марте 1918 г. было принято решение об
организации при Советах рабочих и крестьянских депутатов
коллегий правозаступников, только членам которых
предоставлялось право за определенную плату оказывать
помощь по защите и обвинению в суде. После
гражданской войны Наркомюст пришел к выводу о
необходимости создания при губернских отделах юстиции
консультационных подотделов, призванных оказывать помощь
государственным учреждениям и населению и проводить
работу по кодификации постановлений местных-органов
власти. В их компетенцию входило наблюдение за тем,
чтобы распоряжения и решения губернских, уездных
советских органов не противоречили общесоюзному
законодательству. Консультационные подотделы
просуществовали до ликвидации губернских отделов и уездных бюро
юстиции в связи с организацией в 1922 г. органов
прокуратуры и сыграли заметную роль в укреплении
социалистической законности. Губернские консультационные
подотделы отделов юстиции губисполкомов имели своих
представителей, в обязанность которых входило
наблюдение за законностью и согласованностью местных
распоряжений и постановлений с декретами и
постановлениями центральной власти, при других отделах
губисполкомов. К сентябрю 1921 г. Омский губотдел юстиции,
например, имел своих консультантов при губисполкоме,
64 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 896, л. 154.
146

отделе управления, коммунотделе, губпродкоме, губсов-
нархозе, губземотделе, губрабкрине, губнаробразе65.
Большую работу по оказанию юридической помощи
населению проделали консультационные бюро при
уездных бюро юстиции. Так, из отчета о деятельности судеб-
но-следственного подотдела Енисейского губисполкома
за II квартал 1922 г. видно, что в Красноярске и во всех
уездных городах функционировали «бюро справок и
консультаций для населения». На консультантов, кроме
оказания юридической помощи трудящимся,
возлагалась также обязанность выступать в судебных
учреждениях в качестве защитников. Активно
действовали бюро юридической помощи в Омской
губернии, которые только за июль — сентябрь 1921 г. дали
населению 1052 устных совета, помогли составить 647
письменных жалоб, прошений и заявлений. Бийское бюро
юридической помощи населению в апреле 1921 г.
посетили 152 чел.66.
К концу 1922 г. постепенно складывается система
юридической помощи рабочим и служащим по линии
профсоюзов: на местах создаются бюро юридической
помощи при губпрофсоветах и уездных бюро
профессиональных союзов. В их задачу входила юридическая
защита рабочих и служащих, объединенных в профсоюзы:
разъяснение им законов и постановлений Советской
власти, защита интересов трудящихся перед судом,
установление фактов нарушений законов о труде и привлечение
к ответственности нарушителей, составление жалоб,
прошений, деловых бумаг и другие функции. Например,
бюро юридической помощи при Бийском упрофбюро, начав
работу 20 декабря 1922 г., менее чем за месяц приняло
к рассмотрению 37 дел, по которым были даны
исчерпывающие советы, составлены необходимые для их
разрешения заявления, прошения, жалобы67. По мере
создания и укрепления в Сибири прокурорских органов
последние брали на себя значительную часть функций
по разъяснению населению юридических актов и их роль
в решении этой задачи заметно возросла в последующие
годы.
65 ГАОО, ф. 32, оп. 1, д. 21, л. 104 об.
66 ЦГА РСФСР, ф. 353, оп. 5, д. 33, л. 28; ГАНО, ф. 467, оп. 1,
д. ПО, л. 196; д. 86, л. 35.
67 Красный Алтай, 1922, 20 дек.; Звезда Алтая, 1923, 12 янв.
147

Итак, руководствуясь указаниями В. И. Ленина, ЦК
РКП (б), партийные организации и советские органы
власти Сибири в первые годы нэпа в вопросах повышения
правовой культуры населения сосредоточили свое
внимание на разъяснении содержания советских законов
широким трудящимся массам, пропаганде правовых
знаний, оказании юридической помощи населению.
По мере наращивания усилий по пропаганде новых
законов совершенствовались и обогащались формы и методы
этой работы. Агитационно-пропагандистскую,
просветительную работу партийные и советские органы Сибири
стремились подкрепить созданием необходимых условий
и предпосылок для выполнения населением всех
нормативных актов, регламентировавших социалистические
общественные отношения.
2. МЕРОПРИЯТИЯ СОВЕТСКИХ ОРГАНОВ
ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ ТОЧНОГО
И НЕУКЛОННОГО СОБЛЮДЕНИЯ НОВЫХ ЗАКОНОВ
Организация юридической помощи населению,
особенно государственным служащим, должна была
способствовать выработке у широких масс трудящихся
социалистического правосознания, уважения к новому
праву, закону, постепенно приучать всех должностных
лиц исполнять законы Советской власти в силу
понимания необходимости соблюдения государственной
дисциплины. В. И. Ленин 19 сентября 1921 г. писал по этому
поводу: «Мне думается, что неправильно давать все...
телеграммы на подпись мне. Надо — может быть,
постепенно, но все же переходить и перейти к тому, чтобы
научить людей (в том числе губисполкомы) слушаться
и без моей подписи — нормально слушаться, а не только
экстраординарно слушаться»68. В то же время В. И.
Ленин требовал строго контролировать деятельность
должностных лиц по исполнению законов и распоряжений
Советской власти, не оставлять без наказания ни одного
правонарушения.
'В деле контроля за исполнением государственными
органами и населением постановлений Советской власти
65 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 53, с. 201.
148

важнейшая роль принадлежала правоохранительным
органам диктатуры пролетариата, которые в первые годы
нэпа провели значительную работу в этом направлении.
Отделы юстиции губисполкомов постоянно
контролировали деятельность других отделов, визируя
подготовленные ими проекты постановлений. Те проекты
постановлений отделов губисполкома, которые не получили визы
в губюсте, изданию не подлежали, т. е. предупреждался
выход в свет решений, не соответствующих
общереспубликанскому законодательству.
В случаях выхода не согласующихся с законами
центральной власти решений и постановлений местных
Советов по представлению органов юстиции (с сентября
1922 г.— органов прокуратуры) такие факты тщательна
расследовались, а незаконные нормативные акты
немедленно отменялись. Так, постановление Сибревкома а
приостановке вывоза коровьего масла из Сибири ввиду
тяжелого положения с жирами Советом труда и
обороны было отменено. Сибревком 14 января 1922 г. отменил
как незаконное постановление Енисейского
губисполкома от 29 ноября 1921 г. «Об образовании уездной
городской милиции», так как во всех городах существовали
уездно-городские управления милиции, а разделение
уездной и городской милиции привело бы к увеличению
штата на 97 чел.69. За первые полгода работы
Сибирская областная прокуратура и прокуратуры губерний
Сибири опротестовали как незаконные 174 решения
областных органов. За год существования Новониколаевской
губпрокуратуры ею было опротестовано 38 приказов и
постановлений губисполкома и губернских учреждений,.
23 правовых акта уездных учреждений. Томская губпро-
куратура с 1 сентября 1922 г. по 1 июля 1923 г.
опротестовала 38 различных приказов и постановлений местных
органов70. В 1923 г. прокуроры страны внесли
представления об отмене или изменении 2483 постановлений
губисполкомов. Отклонено было лишь 16%
представлений. Из поступивших в прокуратуру 17 746 жалоб на
решения местных органов и действия должностных лиц не
69 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 779, л. 105; д. 780, л. 48 об.
70 Там же, ф. 20, оп. 3, д. 1, л. 29; д. 5, л. 36 об.—38 об.;
Красное знамя, 1923, 26 июля.
149

было удовлетворено только 31277l. С целью приведения
местных правовых актов в соответствие с действующим
республиканским законодательством губисполкомы
образовали комиссии в составе заведующих отделами
юстиции, управления и РКИ с задачей пересмотра всех
обязательных постановлений губернских и уездных властей
и отмены тех, которые противоречили действующим
узаконениям.
Большое значение для строгого соблюдения
социалистической законности, повышения организованной
деятельности государственных органов, должностных
лиц, общественных организаций, всего населения еимел
пересмотр действовавших законов и постановлений.
Начало этой работы было положено ВЦИКом, который в
течение 1921—1923 гг. регулярно пересматривал
предыдущее законодательство, систематически публикуя
списки устаревших и утративших силу документов.
Например, в связи с введением с 1 февраля 1923 г. Земельного
кодекса «Еженедельник советской юстиции» опубликовал
54 названия постановлений, утративших силу72.
Аналогичная работа была проведена в связи с принятыми в
1922 г. новым Кодексом законов о труде, Уголовным и
Уголовно-процессуальным кодексами, Гражданским
кодексом, Положением о судоустройстве, декретами об
организации прокуратуры и адвокатуры.
В Сибири подобная работа проводилась вначале
отделами юстиции губисполкомов, а затем губернскими
прокуратурами. Как сообщал прокурору Республики
прокурор Новониколаевской губернии П. Г. Алимов, по
согласованию с губисполкомом в ноябре—декабре
1922 г. им была проверена законность всех приказов и
постановлений губисполкома за 1921 —1922 гг. В
результате его проверки губисполком своим приказом,
опубликованным в печати, признал утратившими силу 37
приказов и 9 обязательных постановлений за 1921 г., 26
приказов и 8 обязательных постановлений за 1922 г.73.
Одновременно с кодификацией законодательства
партийные, советские органы принимали меры по усилению
требовательности к строгому, точному выполнению пра-
71 Советская прокуратура. История и современность. М., 1977,
<с. 54.
72 Еженедельник сов. юстиции, 1923, № 7—8, с. 179—180.
73 ГАНО, ф. 878, оп. 2, д. 3, л. 40, 53.
150

вовых актов Советской власти всеми должностными
лицами и гражданами, проводили большую
профилактическую работу.
Практика показала, что прежде всего следовало
укрепить местные Советы, в ряде случаев захваченные
кулаками и в силу этого не принимавшие должных мер
к реализации декретов Советской власти. Под
руководством ЦК РКП (б) местными партийными организациями
были приняты меры по укреплению Советов. В период
выборов 1922 г. партийные организации провели
огромную агитационную работу, призывая сельское
население изгонять из Советов кулаков и избирать в эти органы
коммунистов и беспартийных крестьян, преданных делу
революции. Для руководства избирательной кампанией
на места выехали партийные и советские работники.
В результате этих мер в большинстве мест выборы
прошли успешно. В Сибири, где в 1921 г. засилие кулачества в
сельских Советах было особенно заметно, уже в 1922 г.
удалось обеспечить проведение в эти органы
большинства депутатов из коммунистов, представителей
бедняков и середняков.
Сиббюро ЦК РКП (б) в сентябре 1922 г. отмечало,
что кампания по перевыборам Советов в Алтайской и
Иркутской губерниях дала хорошие результаты. Более
половины членов волисполкомов было избрано из числа
коммунистов, 10—12% депутатов сельских Советов
также являлись членами или кандидатами в члены
Коммунистической партии74.-Для сравнения можно
отметить, что в целом по стране удельный вес коммунистов в
сельских Советах в это время составлял 6,1% 75.
Хозяином в местных Советах Сибири стала бедняцко-середняц-
кая часть крестьянства. Крестьяне-бедняки и
большинство середняков, познавшие в период разгула бандитизма
опыт так называемых «свободных советов», поняли, что
без их участия сельские Советы превращаются в органы
власти кулачества со всеми вытекающими отсюда
последствиями: перекладыванием тяжести повинностей на
наименее состоятельные слои населения, закабалением
их путем ростовщических ссуд, несправедливым
распределением семенной ссуды и т. д. Резкое уменьшение
* ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 31, л. 2Î2—213.
73> Советы, съезды Советов и исполкомы. М., 1924, с. 62.
151

влияния кулаков наблюдалось в Советах и других
районов страны.
Решения X съезда партии, принявшего ленинскую
резолюцию о замене продовольственной разверстки
натуральным налогом, последовавшие затем
постановления II сессии ВЦИК (март 1921 г.), ряд специально
принятых декретов и решений руководящих органов
Советской власти привели к отмене государственной
хлебной монополии, вызвали к жизни частное
предпринимательство и вольный рынок. Резкий перелом в
условиях экономической жизни страны, создавая новые
правоотношения, неизбежно порождал ряд новых
правонарушений. Вследствие этого на Советы, органы ВЧК —
ГПУ, милиции, суд, прокуратуру возлагалась
ответственность за строгое исполнение законов государства и
обязательных постановлений местных властей.
Правоохранительные органы активно боролись за
качественное выполнение возложенных на них новых
задач. Так, Иркутской губернской милицией в первые 9 мес.
1921 г. было составлено 10 275 протоколов о
нарушении законов и постановлений Советской власти. На
основании этих протоколов наиболее злостные нарушители
были отданы под суд, другие подвергались
административным взысканиям и штрафам. Милиция Алтайской
губернии в 1923 г. выявила 3167 нарушений обязательных
постановлений. По Новониколаевской губернии за
нарушение обязательных постановлений губисполкома в
декабре 1922 г. были наложены денежные штрафы на 559
граждан и 13 чел. арестованы76. Большинство
нарушений было связано со спекуляцией и незаконной торговлей,
нарушениями советских законов о труде владельцами
частных предприятий, должностными преступлениями и
бюрократизмом.
Новая экономическая политика создала на первых
порах благоприятную почву для роста частного капитала
в промышленности и торговле, увеличения количества
мелких предприятий, кустарных промыслов. Сибирь не
представляла в этом отношении исключения. Из общего
числа национализированных в 1920 г. 1640 предприятий
в течение 1921—1922 гг. 739 были возвращены прежним
76 ГАИО, ф. 145, оп. 1, д. 187, л. 5; ГАКК, ф. 10, оп. 1, д/245,
л. 32 об.; ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 1043, л. 4.
1S2

владельцам и кустарям77. На 1 февраля 1922 г. в Сибири
были сданы в аренду 163 предприятия, 55% которых
арендовали бывшие владельцы и частные
предприниматели. Особенно быстро росли частные торговые
предприятия. К концу операционного 1922/23 г. по Сибири их
насчитывалось уже 22 532, из которых предприятия
I разряда (разносчик) составляли 5671, II разряда
(базарная палатка) —11 489, III разряда (розница и
мелкий опт)—4378, IV и V разрядов (оптово-розничная
торговля, рестораны, бильярдные и т. п.)—64478.
Владельцы частных промышленных предприятий и
торговых заведений насаждали на своих предприятиях
дореволюционные порядки, эксплуатировали рабочих и
служащих, грубо нарушая советские законы. Комиссией
Енисейского губотдела РКИ 17 октября 1922 г. был
обследован механический чугунолитейный завод
товарищества «Поставщик», который производил и
ремонтировал детали сельскохозяйственных машин. В
результате проверки были выявлены грубейшие нарушения
условий труда и трудового законодательства. Завод
размещался в бывшей полуразрушенной бане с
выбитыми стеклами, в помещении царили мрак, сырость,
сквозняк. Коллективный договор администрация завода с
рабочими не заключила, поэтому правила внутреннего
распорядка никем не были установлены. Рабочие
нанимались помимо биржи труда, работали днем и ночью,
в праздничные и выходные дни, отпусками не
пользовались. Техника безопасности во время работы не
соблюдалась, с законодательством по труду рабочие не
знакомились 79.
Этот пример не единичен. В докладах и отчетах
ВЦСПС большинство губпрофсоветов высказывали
тревогу по поводу чудовищной эксплуатации трудящихся
на капиталистических предприятиях. С октября 1922 по
сентябрь 1923 г. Омским губотделом труда было
выявлено 87 случаев обхода биржи труда при найме рабочей
77 Московский А. С. Формирование и развитие рабочего класса
Сибири в период строительства социализма. Новосибирск, 1968, с. 22-
78 Сов. Сибирь, 1922, 21 марта; Корягина Т. А. К вопросу о
государственном регулировании торговли в Западной Сибири в первые
годы нэпа (1921—1923 гг.).—В кн.: Вопросы истории Сибири, т. 226,
вып. 6. Томск, 1973, с. 160.
76 ГАКК, ф. 241, оп. 1, д. 903, л. 3—4.
15а

силы, в том числе 61 случай —на частных предприятиях.
С 1 января по 1 августа 1923 г. по Иркутску
зарегистрировано 35 нарушений трудового законодательства на
частных предприятиях, владельцы которых были
оштрафованы на 8155 руб. золотом. Комиссия при Томском
губпрофсовете в 1922 г. обследовала 32 частных
предприятия, в 11 из которых были обнаружены серьезные
нарушения законов о труде; 8 владельцев предприятий
были отданы под суд80.
Зажиточная часть крестьянства нередко нарушала
земельные законы. «Известия ВЦИК» 7 мая 1922 г.
сообщали, что в Омской губернии участились случаи купли-
продажи земли. Формой протеста кулачества и
несознательной части крестьянства Сибири против продналога
как в первой, так и во второй продкампании было
сокрытие объектов обложения. На 20 июля 1922 г. по
Барнаульскому уезду Алтайской губернии было обнаружено
23 757 дес. скрытых посевов, по Рубцовскому уезду той
же губернии — 7685 дес. посевов и 1295 голов скота.
Примерно такое же положение было и в других уездах
губернии. Работа проверочных комиссий по обнаружению
скрытой от обложения налогом пашни в уездах
Енисейской губернии показала, что в Ачинском уезде было не
показано продовольственным органам 41 223 дес.,
Красноярском—21 293, Минусинском—47 531, Енисейском —
620 дес. В Иркутской губернии на 20 июля 1922 г. было
выявлено 412 315 дес. скрытой пашни81.
Необходимо было принять действенные меры по
ликвидации нарушений законов. Партия решала эту задачу,
опираясь на правоохранительные органы в центре и на
местах, с широким привлечением рабочих и крестьян.
В. И. Ленин требовал держать «...капитализм... под
контролем, под надзором государства»82. Выполняя его
указания, IX Всероссийский съезд Советов потребовал от
правоохранительных органов, прежде всего судов,
«строго следить за деятельностью частных торговцев и
предпринимателей, не допуская ни малейшего стеснения их
80 Белкин Г. Рабочий класс в частной промышленности. М., 1926,
с. 9—10, 12; ГАОО, ф. 32, оп. 1, д. 211, л. 294; ГАИО, ф. 11, оп. 1,
д. 611, л. 63; Проф. движение, 1922, № 9, с. 81.
81 Красный Алтай, 1922, 2 авг.; Красноярский рабочий, 1922,
3 марта; Сов. Сибирь, 1922, 2 авг.
82 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 160.
154

деятельности, но вместе ç тем строжайше карая
малейшие попытки отступления от неуклонного исполнения
законов республики и воспитывая широкие массы
рабочих и крестьян в деле самостоятельного, быстрого,
делового участия их в деле надзора за соблюдением
законности». Съезд потребовал также, чтобы «народные суды
обратили больше внимания на судебное преследование
бюрократизма, волокиты, хозяйственной
нераспорядительности» 83.
На основании решений IX съезда Советов СНК в ряде
постановлений определил конкретные меры наказания
за нарушение законов о частном предпринимательстве.
Так, 27 апреля 1922 г. СНК принял постановление «О
наказаниях за нарушение постановлений об охране труда»,
согласно которому суду предоставлялось право за
подобные нарушения накладывать штраф от 100 млн. до
1 млрд. руб., либо приговаривать к принудительным
работам на срок не менее 3-х мес, либо лишать свободы на
срок до одного года. Дела об этих нарушениях должны
были рассматриваться в недельный срок, а в случаях
явных нарушений — в порядке судебного приказа84.
Решения об усилении борьбы с нарушениями законов
принимали также местные советские органы85.
Правоохранительные органы активно включились в
борьбу с нарушениями новых законов. В 1922 г. при
отделах управления губернских и уездных исполкомов
Советов были открыты столы административных взысканий и
урегулирования торговли, в функции которых входило
рассмотрение протоколов, составленных милицией,
другими правоохранительными органами, и принятие
административных мер по правонарушениям, выдача патентов
на право открытия частных торговых точек, разрешений
на право ввоза и торговли оружием и огнеприпасами,
а также на проведение массовых мероприятий. В
Алтайской губернии столы начали действовать с 8 февраля
1922 г. и уже к апрелю их сотрудники сделали 4 обхода
рынка с целью проверки документов у торгующих, в
результате чего было обнаружено до 250 случаев незакон-
83 Съезды Советов РСФСР. М„ 1939, с. 236.
84 Изв. ВЦИК, 1922, 9 мая.
85 Пожарова В. И. Борьба Сибирской партийной организации за
укрепление Советов в восстановительный период. Новосибирск, 1961,
с 54-55.
155

ной торговли, а нарушители оштрафованы на 685 млн.
руб. Этот же стол в 1923 г. зарегистрировал 1492
патента, рассмотрел и принял решения по 1652 протоколам,
составленным милицией, принял 839 постановлений о
наложении взысканий, выдал 409 разрешений на
проведение массовых мероприятий и т. д.86.
Большую работу по борьбе со спекуляцией
проводили органы ВЧК. В декабре 1920 г. при губернских ЧК
были организованы особые межведомственные
комиссии— губмежкомы, в задачи которых входили изучение
источников спекуляции и изыскание средств борьбы с
нею, а также борьба с хищениями социалистической
собственности. Губмежкомы взяли на учет бывших
владельцев предприятий, членов акционерных компаний и
обществ, управляющих, инспекторов, поставщиков и других
должностных лиц социалистических предприятий, ранее
работавших на предприятиях капиталистов в составе
управленческого аппарата, и установили контроль за их
деятельностью. Губисполкомы устанавливали перечень
запрещенных для продажи на рынках товаров и
возлагали на милицию обязанность осуществлять строгий
контроль за выполнением своих постановлений. Случаи
спекуляции решительно пресекались 87. Принятые меры
позволяли значительно сдерживать рост спекуляции.
Советская власть активно защищала права
трудящихся. На частнокапиталистических предприятиях была
усилена партийная работа. Партийные организации
использовали все ситуации, где возникала необходимость
защиты труда от эксплуатации капитала в целях
воспитания у рабочих классового самосознания и понимания
необходимости классовой борьбы. Были проведены
мероприятия по ознакомлению рабочих
частнокапиталистических предприятий с законодательством о труде, на
практических примерах разъяснена разница в правовом
положении рабочего до революции и при Советской
власти. В случаях явных нарушений трудового
законодательства члены партии всячески содействовали профсоюзам
в привлечении частных предпринимателей к суду.
Большое значение имело проведение серии судебных
процессов над эксплуататорами, нарушившими закон о труде.
86 ГААК, ф. Ю, оп. 1, д. 710, л. 93; д. 987, л. 4 об.
87 Сов. Сибирь, 1922, 5 апр.
156

Так, в Иркутске был проведен судебный процесс над
предпринимателями, нарушившими
санитарно-гигиенические условия труда рабочих. Предприниматели были
приговорены к штрафу в 150 руб. золотом каждый или
к 10 мес принудительных работ88.
Центральной задачей партийных организаций и
органов Советской власти Сибири в рассматриваемый период
была задача реализации законов и постановлений о
продналоге. «Целый ряд декретов и постановлений,
громадное количество статей, вся пропаганда, все
законодательство с весны 1921 г. было приспособлено к
поднятию товарообмена»89.
Крестьянство в массе своей повсюду с одобрением
встречало введение продналога. Не только на словах, но
и на деле крестьяне в большинстве районов Сибири, как
и по всей стране, стремились выразить свое
положительное отношение к новым законам добровольной и
активной сдачей продналога. Крестьяне Новоалтайской
волости Змеиногорского уезда Алтайской губернии только за
3 дня собрали 50 тыс. пуд. хлеба в счет продналога и,
кроме того, 70 возов хлеба собрали в фонд голодающего
Поволжья. С красными флагами и лозунгами везли они
хлеб на ст. Рубцовка. Борисовская волость
Барнаульского уезда к 25 октября 1921 г. полностью выполнила все
виды продналога. Крестьяне Коуракской волости
Новониколаевского уезда октябрьский план ссыпки хлеба
выполнили на 128%90. Правда, в первой продналоговой
камлании подобные факты были сравнительно редкими,
что объясняется более поздним введением продналога
в Сибири, его значительно большими размерами, чем
в других районах страны, слабостью кадров продработ-
ников, ожесточенным сопротивлением кулачества. Тем
не менее уже первая продналоговая кампания в целом
явилась поворотным пунктом в изменении
правосознания крестьян в сторону новых советских законов.
Подводя ее политические итоги, Е. М. Ярославский
писал: «Политическое состояние Сибири гораздо
лучше, чем за все время существования Советской власти
в Сибири... Крестьянство нигде не поддержало попыток
88 Сов. Сибирь, 1922, 5 авг.
ад Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 207.
90 Хенкин Е, М. Первая продналоговая кампания в Сибири,
с. Î20.
167

поднять восстание против Советской власти. Этот
перелом, конечно, связан прежде всего с проведением в жизнь
новой экономической политики...»91. В следующих прод-
налоговых кампаниях абсолютное большинство
сибирского крестьянства выполняло продналоговые
задания досрочно. В Новониколаевской губернии в 1923 г.
продналог был выполнен в январе на 225%,
феврале— на 175, марте — на 220, апреле — на 83%. В
Томском уезде к 1 февраля 1923 г. продналог был
выполнен на 114,6%. В сентябре 1923 г. в Барабинске до 200
рабочих с флагами и музыкой встречали хлебные обозы
численностью 65 подвод из Верхне-Каинской, Нижне-
Каинской и Кожурлинской волостей. После
торжественной встречи крестьянам был показан спектакль. В
ноябре этого же года в Барабинске состоялась торжественная
встреча 160 подвод красного обоза с хлебом в счет
продналога. Крестьяне высказывали желание сдать
продналог к 6-й годовщине Октября 92,
Сказанное, однако, вовсе не означает, что сбор
продналога повсеместно проходил спокойно. В Сибири
кулацкие элементы всячески противились сдаче
продналога и проводили контрреволюционную работу среди
крестьянства, организовывали бандитские шайки,
всевозможными путями стремились скрытъ скот и пашню
от обложения налогом, поощряли самогоноварение,
мешочничество, спекуляцию, убивали продагентов,
партийных и советских работников. Только в 1921 г. в Сибири
было зарегистрировано более 100 случаев убийств прод-
работников93. Не случайно первую продовольственную
кампанию в Сибири называли «продовольственным
фронтом». Нередко он превращался в настоящий фронт
борьбы с кулацкими бандами и недобитой колчаковской
контрреволюцией.
Учитывая подобные факты, В. И. Ленин говорил, что
«взимание налога добровольно не пройдет, без
принуждения мы не обойдемся...»94. Сложная политическая
обстановка, засилие кулачества в сибирской деревне,
91 Правда, 1922, 23 апр.
02 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 622, л. 33; д. 643, л. Зоб.; д. 610,
л. 74, 208.
93 Алтай в период восстановления народного хозяйства.
Барнаул, 1961, с. 60.
&1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 313.
158

необходимость быстрого сбора продовольствия для
помощи голодающим вынуждали партийные и советские
органы как в первой, так отчасти и во второй продкампа-
нии ориентироваться не только на
массово-разъяснительную работу, но и на меры принуждения. Так, в
резолюции V Омской губернской партийной конференции
РКП (б) (сентябрь 1922 г.) по докладу губпродкомис-
сара давалось указание всем партийным органам и
партийным ячейкам «решительно освободиться от
всяких иллюзий о легкости выполнения налога и не
ожидая того, что хлеб пойдет самотеком, с самого начала
кампании пустить в деревню все необходимые к
проведению кампании силы и средства, в т. ч. сессии
ревтрибунала и вооруженную силу в кулацкие районы,
упорствующие уплате налога»95. В Сибири накануне первой
продналоговой кампании в распоряжении губпродкомов
находились 42 отдельные части продармиичисленностью
10 Î02 штыка и сабли. Большинство из них — 8639 чел.—
занималось взиманием продразверстки, 913 охраняли
ссыпные пункты и склады, 339 действовали в
составе заградительных постов и 201 чел. сопровождал
продовольственные грузы. В первой продналоговой
кампании работали 101 ревтрибунал и 15 народных
судов 96.
Выездные сессии судов проводили огромную работу.
Е. М. Ярославский в выступлении на V Алтайской
губернской конференции (февраль 1922 г.) отмечал, что
«в некоторых местах мы посылали по 4—5 сессий в
один уезд. Работу этих сессий нужно признать
громадной. Сессии вполне оправдали надежду в выполнении
возложенных на них обязанностей»97. В Енисейской
губернии в общей сложности работало 26 сессий
революционного трибунала и 8 сессий нарсуда. К 25 февраля
1922 г. общее число административных взысканий здесь
составило свыше 7 тыс. К различным срокам лишения
свободы было приговорено 1100 чел., произведено 912
конфискаций и 98 выселений кулаков. В Томской гу-
83 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 396, л. 46.
90 Шишкин В. И. Продовольственная армия в Сибири (1920 —
начало 1921 г.).— В кн.: Проблемы истории советской сибирской
деревни. Новосибирск, 1977, с. 46; Николаев П. Ф. Советская милиция
Сибири (1917—1922 гг.). Омск, 1967, с. 221.
97 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 435, л. 13.
159

бернии на неплательщиков налога в 1921 г. было
наложено 24 тыс. взысканий, в 1922 г.— 10 тыс. Однако уже
в 1923 г. количество взысканий сократилось до 99, что
характеризует полное признание крестьянством
губернии новой экономической политики98.
Признавая необходимость при определенных
условиях репрессий, партия подчеркивала, что «партийные
организации... должны твердо памятовать, что только
в сочетании со всеми остальными... мерами репрессий
будут достигать цели»99. Эта линия партии
осуществлялась на практике. Так, уже накануне второй проднало-
говой кампании по всей Сибири ревтрибуналами было
сформировано 29 выездных сессий, в том числе в
Омской губернии — 5, Томской — 8, Новониколаевской —5,
Иркутской — 5, Алтайской — 4, Енисейской — 2
выездные сессии 10°. По мере необходимости количество
выездных сессий судов увеличивалось или уменьшалось.
Выступая на совещании продработников Сибири 26 мая
1923 г., Сибпродкомиссар Р. И. Эйхе указал на
необходимость строго ограничить круг лиц, имеющих право
применять административные взыскания, и передать эти
функции народным судам101. Постепенно отпадала
необходимость в организации постоянно действующих
выездных сессий судов. Бюро Каннского укома РКП(б)
18 июля 1923 г. рассмотрело вопрос «О выездных
сессиях и продотрядах при сборе единого
сельскохозяйственного налога в 1923—1924 гг.», в решении по
которому было отмечено, что в связи с улучшением
экономического положения крестьян и полным признанием ими
Советской власти отпадает необходимость организации
при сборе сельскохозяйственного налога выездных
сессий и продотрядов. Основной упор бюро предлагало
делать на широкое использование метода агитации и
разъяснительную работу102.
Советские органы должны были применять
репрессии в отношении неплательщиков налога строго в
соответствии с действующим законодательством, не допус-
98 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 465, л. 32—33; ПАТО, ф. 1, оп. 1, д, 132,
л. 1 об.
99 КПСС в резолюциях..., т. 2, с. 396.
100 Сов. Сибирь, 1922, 30 авг.
101 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 606, л. 15.
102 Там же, д. 611, л. 144.
160

кая извращений социалистической законности. Эта
проблема постоянно находилась в центре внимания ЦК
РКП (б), Советского правительства, местных партийных
и советских органов. Учитывая важность хлебных
заготовок в Сибири, В. И. Ленин постоянно держал под
личным контролем ход этой работы. В 1921 г. он более
00 раз обращался к сибирским делам, особенно к
заготовке продовольствия, охране хлебных маршрутов,
фактам нарушений социалистической законности103.
Президиум ВЦИК также внимательно следил за ходом
хлебозаготовок и принимал меры к вовлечению
населения в борьбу с нарушителями закона. Когда стало
известно, что в уездах и губернских городах отдельные
лица, недовольные действиями местных властей,
встречают препятствия и даже подвергаются репрессиям при
попытках выехать в центр для подачи жалоб, ВЦИК
30 июня 1921 г. разослал губисполкомам циркулярное
постановление, в котором указывал, что подобная
практика «противоречит приемам управления Советской
власти»104. Принимали меры к укреплению законности и
местные органы власти. Так, президиум Алтайского губ-
исполкома в специальном постановлении (октябрь
1921 г.) указывал, что твердо установившийся на всем
пространстве РСФСР советский строй и переход к
мирному строительству, а также введение нэпа
настоятельно требуют строжайшего согласования деятельности
всех органов Советской власти и должностных лиц с
действующими законоположениями. «Более чем когда-
либо, в настоящее время советские органы и
население,— отмечалось в этом документе,— должны глубоко
проникнуться сознанием, что проведение в жизнь начал...
революционной законности является одной из самых
насущных потребностей Советской Республики»105.
Однако, как показала первая продналоговая
кампания, продовольственные работники, служащие
правоохранительных учреждений, представители партийных
и советских органов нередко допускали самочинные
действия. Этому в значительной степени способствовала
103 Шорников M. M. В. И. Ленин о крестьянстве Сибири.—В кн.:
Из истории партийных организаций Сибири. Новосибирск, 1971, с. 13.
104 Елистратов А. Об утверждении законности в советском
строительстве.—Сов. право, 1922, № 1, с. 129.
105 ГА НО, ф. 1, оп. 1, д. 590, л. 153.
161

слабость сельских партийных ячеек, особенно в
местностях, захваченных ранее интервентами и
белогвардейцами. С началом нэпа члены их, как отмечал Е. М.
Ярославский, «целиком устремляются на укрепление своего
единоличного хозяйства»106.
Некоторые представители власти, прибыв на места,
допускали превышение своих полномочий,
самостоятельно объявляли на военном положении целые волости,
производили аресты и смещения членов исполкомов и
сельсоветов, т. е, единолично вмешивались в функции
местных Советов, подрывая их авторитет перед
населением. На заседании Сибревкома 10 января 1922 г.
отмечалось, что в Иркутской губернии имели место 3930 аре^
стов налогоплательщиков, в Алтайской же — 291 случай,
в то время как в Иркутской губернии было 82 тыс.
хозяйств, а в Алтайской — 47 тыс. Помощник прокурора
Новониколаевской губернии по Каменскому уезду В. В.
Пановский в ноябре 1922 г. дважды объехал уезд с
целью контроля за деятельностью налоговых сессий
ревтрибунала и народного суда и в результате проверки
2017 дел о неплательщиках налога изъял из судов,
передав их в уисполком для принятия мер
административного характера107.
Для проверки соблюдения социалистической
законности в первой продовольственной кампании Сиббюро
ЦК РКП (б) в апреле 1922 г. создало комиссию, поручив
ей проанализировать характер злоупотреблений,
допущенных судебными органами и агентами власти.
Комиссия пришла к выводу, что наиболее характерными
нарушениями при сборе продналога были неправомерная
конфискация имущества, превышение продналоговых
норм и неправильное вынесение приговоров108.
Отмеченные недостатки в той или иной степени были
характерны и для других районов страны. ЦК РКП (б),
правительство, местные партийные и советские органы
летом 1922 г. приняли меры к недопущению подобных
явлений во второй кампании. СНК РСФСР 21 июля
1922 г. принял специальное положение об ответствен-
106 Правда, 1922, 23 апр.
107 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 448, л. 25; д. 960, л. 18об.; ф. 878, оп. 1,
д. 2, л. 36.
108 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 34, л. 65.
162

ности за нарушение декрета о едином натуральном
налоге и о порядке возбуждения, направления и
рассмотрения дел об этих нарушениях. Постановление
предусматривало меры борьбы как с неплательщиками
налога, так и с теми, должностными лицами, которые
допускали отступления от установленных порядков
сбора продналога109.
Продовольственным органам, от работоспособности
которых зависело решение многих важных
политических и хозяйственных проблем в стране, партийные и
советские органы уделяли особое внимание. С
введением продналога необходимо было перестроить старый
аппарат продорганов, усилив его новыми работниками,
прежде всего из числа коммунистов и других лиц,
способных не только обеспечить сдачу крестьянами
продналога, но и умело разъяснить массам политику партии,
довести до сознания трудящегося крестьянства
сущность нэпа и его социальное значение. Для обеспечения
выполнения этих задач Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибрев-
ком провели ряд важнейших мероприятий. Вопросы
подбора кадров, стиля и методов их работы систематичесюг
обсуждались на заседаниях Сиббюро ЦК. Только с
16 марта 1922 г. по 1 марта 1923 г. (между V и VI
областными партконференциями) вопросы, касающиеся
формирования советского аппарата, обсуждались на
заседаниях Сиббюро 197 раз. Продовольственный
аппарат был значительно сокращен. Как отмечалось в
тезисах доклада Сибпродкомиссара Р. И. Эйхе,
утвержденных на заседании Сиббюро ЦК РКП (б) 15 июня
1922 г., «в прошлую продкампанию в аппарате
продорганов работало всего с мобилизованными партийными
организациями, профсоюзами и присланными рабдру-
жинами 33 709 чел., в нынешнюю кампанию вступаем
со штабом 10269 чел.». Из этого числа 1047 чел.
составляли мобилизованные коммунисты110.
На основании указаний ЦК РКП (б) о борьбе с
укрыванием частью крестьянства пашни и других объектов
от обложения налогом 21 июля 1922 г. Сиббюро ЦК
РКП (б) обратилось ко всем губпродкомиссарам с
циркулярным письмом, в котором подчеркивалась важность
>w СУ РСФСР, 1922, № 46, статья 575.
,w ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 31, л. 153; Сов. Сибирь, 1922, 10 марта.
163

своевременного сбора продналога, предписывалось
сосредоточить внимание на правильном составлении
списков налогоплательщиков и учете всех объектов
обложения, проведении широкой агитационной кампании среди
населения. Сиббюро призвало губкомы и укомы партии
сосредоточить все свое внимание на борьбе с
укрывательством и развить для этой кампании исключительную
энергию, вовлечь в нее местные партийные организации
и весь советский аппарат, поставить эту работу
партийных организаций как ударную.
Для подготовки продаппарата, детального
ознакомления его с действующим законодательством Сиббюро
поставило задачу до начала продкампании подготовить
всех продработников, особенно инспекторов, на продкур-
сах. К середине июня 1922 г. половина из них такие
курсы закончила ш.
Большая работа была проведена по подготовке к
продналоговой кампании работников
правоохранительных учреждений. Сиббюро ЦК РКП (б) 8 сентября
1922 г. приняло решение о созыве совещания
представителей губернских революционных трибуналов и
председателей совнарсудов по вопросам всестороннего
инструктирования о карательной политике продсессий. Вслед
за тем Сиббюро утвердило тезисы «О налоговой
карательной политике», в которых подчеркивалось, что
«задачей органов юстиции в предстоящей налоговой
кампании, наряду с содействием органам продкомов во
взыскании в срок 100% налога, является, с одной стороны,
обеспечение для крестьянства наиболее безболезненных
форм этого взыскания, с другой же — укрепление в
сознании крестьянских масс и советских работников начал
революционной законности»112. Совещание
представителей губревтрибуналов и совнарсудов сыграло важную
роль в обеспечении единства действий продналоговых
сессий по всей Сибири.
Партийные и советские органы предъявляли строгие
требования к работе своих сотрудников, требовали от
них высокой ответственности за проведение в жизнь
мероприятий партии и законов Советского государства.
Сиббюро 21 марта 1922 г. обратило внимание всех губ-
111 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 31, л. 153.
112 Там же, д. 34, л. 165, 174—175.
164

комов на то, что в случае обнаружения продтрибунала-
ми преступных способов взыскания продналога следует
предавать виновников публичному суду. Вслед за этим
указанием V Сибирская областная партийная
конференция (март 1922 г.) дала директиву всем губкомам
«выработать меры борьбы со злоупотреблениями
властью, взяточничеством, карьеризмом» ш. Партийные
органы указали подотчетным организациям на
необходимость повышения спроса за нарушения законности
коммунистами.
В случае выявления фактов беззакония со стороны
должностных лиц к последним принимались
соответствующие меры наказания независимо от служебного
положения. Пример в этом показывало Сиббюро ЦК
РКП (б), на заседаниях которого неоднократно
рассматривались факты нарушения законов, трудовой
дисциплины, этики поведения должностных лиц и принимались
действенные меры по их наказанию. Так, 18 января
1921 г. Сиббюро ЦК приняло решение снять с поста
начальника Сибмилиции Малиновского за недостаточную
дисциплинированность, необоснованную отдачу
приказов, затрагивающих другие отрасли работы, проявление
невоздержанности по отношению к ответственным
работникам. Получив акт проверки Новониколаевского губ-
здрава инспектором Сибирской РКИ,
обнаружившим факты грубого нарушения финансовой дисциплины,
неправильной выдачи продуктов, незаконных торговых
операций и другие нарушения социалистической
законности, 8 сентября 1922 г. Сиббюро ЦК РКП (б)
предложило губкому партии принять меры по смене
руководства губздрава114.
Наряду с органами юстиции большую помощь
населению в осуществлении на практике нового
законодательства оказывала милиция. Ее участие в сборе
продналога было обусловлено сопротивлением кулачества,
необходимостью охраны ссыпных пунктов,
железнодорожных и водных маршрутов с хлебом, борьбой с
хищениями, самогоноварением. Эти негативные моменты
послужили одной из главных причин трудностей в сборе
продналога в первой, а частично и во второй продкампа-
113 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 34, л. 38; Сов. Сибирь, 1922, 24 марта.
114 Там же, д. 20, л. 8; д. 34, л. 165, 168—172.
165

нии. Первая продналоговая кампания не дала
желаемых результатов. В РСФСР удалось собрать 96,1%
хлеба от плана, на Украине — 75%; не был выполнен план
заготовок хлеба и в порядке товарообмена. Вторая
продналоговая кампания прошла более успешно. В 1922—
1923 гг. было заготовлено 361 млн. пуд. хлеба против
233 в предыдущем115. Однако во второй продналоговой
кампании по-прежнему имелись многочисленные случаи
невыполнения кулаками обязательств по сдаче хлеба.
Отрицательно сказывались на выполнении планов
заготовок продовольствия спекуляция и мешочничество.
Достаточно сказать, что только из Омской губернии
мешочники и спекулянты за июль—август 1921 г. вывезли
около 500 тыс. пуд. хлеба116.
Учитывая необходимость обеспечения Наркомпрода
вооруженной силой, Совет труда и обороны 7 июля
1921 г. принял постановление о выделении в
распоряжение продорганов на местах отрядов рабоче-крестьянской
милиции. В тот. же день СТО принимает постановление
о возложении на милицию охраны грузов на железных
дорогах (за исключением грузов военного ведомства) и
организации с этой целью железнодорожной милиции.
На основании указанных постановлений НКВД 29 июля
1921 г. дал всем губернским отделам управления
директиву «О содействии продорганам в деле взимания
продналога», в которой предписывалось «...в случае
необходимости принятия предусмотренных законом мер
понуждения и принуждения плательщиков к внесению
налога милиция должна быть готовой к быстрому,
срочному и тактичному выполнению возложенных на нее
заданий»117.
В период разверстки основную роль в осуществлении
принудительных мер, где они требовались, играли
вооруженные отряды рабочих, а также специально
предназначенные для этой цели подразделения Красной
Армии и войск ВЧК. После введения продналога его
своевременный сбор зависел главным образом от
результатов воспитательной работы и деятельности
административных органов, их способности оперативно и
1,5 Каторгин И. И. Исторический опыт КПСС..., с. 355, 358.
nG Дудукалов В. И. К истории товарообмена..., с. 127.
117 Изв. ВЦИК, 1921, 31 мая; Власть Советов, 1922, №1—2, с. 51;
ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 2, л. 8, 15.
166

правильно привести в исполнение меры воздействия на
неплательщиков, поэтому Секретариат ЦК РКП (б)
8 июля 1922 г. обратил внимание всех губкомов,
обкомов, национальных ЦК, областных бюро ЦК на
улучшение качественного состава милиции, ее способность
быстро и решительно выполнять требования продор-
гаиов118.
Выполняя указания Коммунистической партии и
Советского государства, милиция Сибири оказывала
помощь продовольственным учреждениям в своевременном
и полном сборе налогов, охране собранного хлеба,
других продуктов сельского хозяйства от воров, грабителей,
бандитствующих элементов. Она выполняла законные
требования и распоряжения продорганов, приводила в
исполнение административные взыскания и приговоры
ревтрибуналов, предупреждала и пресекала
укрывательство продуктов, подлежащих сдаче. Отряды милиции
были выделены в распоряжение всех губпродкомов.
В период первой продналоговой кампании управление
милиции Енисейской губернии сформировало отряды
милиционеров по 15—20 чел. и направило их в каждый,уезд.
Новониколаевская губернская милиция с 1 января по
1 декабря 1922 г. затратила на продовольственную
работу 2971 чел.-день. В целом по Сибири в течение
первой продкампании к злостным неплательщикам налога
было применено 50543 административных взыскания ш,
что налагало большие обязанности на милицию по
приведению их в исполнение.
Таким образом, уже в первые годы нэпа благодаря
настойчивым усилиям ЦК РКП (б), сибирских
партийных организаций и Советов по улучшению
качественного состава, стиля и методов работы советского
государственного аппарата значительно улучшилась его
деятельность. Советский аппарат Сибири, прежде всего
правоохранительные органы, в большинстве своем
строго выполняли советские законы, последовательно
боролись за воспитание у населения уважения к новому
праву, к социалистической законности. За короткий срок
и8 Правда, 1922, 9 июля.
л9 Отчет Енисейского губернского экономического совещания
Совету труда и обороны с мая по октябрь 1921 г. Красноярск, 1922,
с 214; ГАНО, ф. 878, оп. 2, д. 3, л. ПО; Николаев П. Ф. Советская
милиция Сибири..., с. 221.
167

в этой работе был достигнут определенный перелом, о
чем свидетельствовало успешное осуществление
намеченных партией мер по переходу к нэпу.
3. РОЛЬ ОБЩЕСТВЕННОСТИ
В УКРЕПЛЕНИИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЗАКОННОСТИ
И ПРАВОПОРЯДКА
С первых дней своего существования Советское
государство как орган диктатуры пролетариата
выражало интересы абсолютного большинства рабочих и
крестьян. Именно поэтому народ встал на защиту
завоеваний революции в годы гражданской войны,
отстоял молодую Советскую Республику от нашествия
иностранных интервентов и происков внутренней
контрреволюции. С переходом к мирной жизни
Коммунистическая партия перенесла центр тяжести своей
деятельности в область организации управления страной,
осуществления новых экономических и
социально-политических задач. Хозяйственная и социальная политика
партии нашла отражение в законах Советского
государства, строгое и точное выполнение которых всеми
государственными органами, общественными
организациями и гражданами было непременным условием успеха в
решении новых задач.
Победа социалистической революции создала
прочные объективные основы для утверждения
социалистической законности: она установила социалистический
общественный и государственный строй, передала
государственную власть трудящимся, обеспечила
невиданную ранее демократию, дала простор развитию
социалистической собственности на средства производства.
Все эти обстоятельства предопределили глубокую
взаимосвязь и взаимообусловленность между
демократией и законностью. Социалистический демократизм мог
получить последовательное развитие в условиях
осуществления принципа законности, а законность может
быть прочной только тогда, когда она стимулируется
демократическим общественным и государственным
строем.
В рассматриваемый период Коммунистическая
партия всей своей деятельностью способствовала развитию
168

субъективных основ укрепления социалистической
законности: росту уровня сознательности трудящихся,
преданности их своей Родине и делу социализма,
активизации революционного энтузиазма масс. Укреплению
законности служила также успешная
хозяйственно-организаторская и культурно-воспитательная работа
партии, забота о материальном обеспечении трудящихся,
правовое воспитание населения, подбор и расстановка
кадров, стоящих на страже правопорядка, привлечение
к ответственности нарушителей законов.
Важнейшим условием обеспечения
социалистической законности партия считала вовлечение широких
масс трудящихся в активную политическую жизнь
страны. Участие масс в государственной жизни
предопределялось социально-классовой структурой нового
строя, основанного на принципе демократического
централизма. «Демократический принцип организации,—
писал В. И. Ленин,—... это значит, что каждый
представитель массы, каждый гражданин должен быть
поставлен в такие условия, чтобы он мог участвовать и в
обсуждении законов государства, и в выборе своих
представителей, и в проведении государственных законов
в жизнь»120.
Народные массы через Советы принимали
непосредственное участие не только в правотворческой
деятельности, но и в контроле за выполнением принятых
постановлений. Рабочие и крестьяне, избирая своих
представителей в Совет, наказывали им настойчиво бороться
за социалистическую законность и правопорядок. Так, в
проекте наказа депутатам Томской губернии
подчеркивалось, что депутат должен «неуклонно охранять нашу
революционную законность, изучая тщательно все
декреты центральной власти, постановления и
распоряжения губернских органов власти, разъясняя их
населению и следя за их точным выполнением»121. Ежегодно
тысячи рабочих и крестьян Сибири через Советы
вовлекались в правоохранительную деятельность. В целом по
Сибири, по нашим подсчетам, в 1922 и 1923 гг. в состав
Советов ежегодно избиралось свыше 90 тыс. чел.122.
120 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 156—157.
121 Изв. Томского губкома РКЩб), 1923, № 17, с. 22—23.
122 Съезды Советов РСФСР. М., 1939, с. 219.
169

Важным средством вовлечения трудящихся в
активную правоохранительную деятельность служил
демократический характер работы Советов. Восьмой
Всероссийский съезд Советов РСФСР (22—29 декабря
1920 г.) в постановлении «О советском строительстве»
потребовал «на заседания Советов привлекать
возможно большее количество рабочих и крестьян, устраивая
эти заседания в рабочих кварталах и, по возможности,
на крупных фабриках и заводах». Съезд предписал
исполкомам Советов «принять меры к наиболее
широкому осведомлению рабоче-крестьянского населения о
всех мероприятиях Советской власти, для установления
наибольшей связи советских работников с рабоче-
крестьянской массой, давать регулярные отчеты о своей
деятельности рабоче-крестьянскому населению»123.
Требования съезда нашли отражение в практической
деятельности Советов Сибири. Большинство из них
важные вопросы политической и хозяйственной жизни
стали решать с помощью и при активном участии
рабочих и крестьян. Так, в феврале 1921 г. пленум Омского
горсовета проходил в малом зале театра, в присутствии
представителей различных общественных организаций
и горожан. В апреле этого же года на пленуме,
проводившемся на Атамановском хуторе, обсуждались
вопросы о мартовской сессии ВЦИК и об улучшении быта
рабочих. В Новониколаевске открытые заседания
проводились еженедельно в Рабочем дворце, в
железнодорожном клубе, в рабочих кварталах. На заседаниях
волостных съездов Советов в Иркутской губернии
присутствовало в 1922 г. более 877, в 1923 г.— более 789
крестьян 124.
Большие возможности для привлечения
трудящихся к государственному управлению, в том числе в
области укрепления социалистической законности,
представляли секции Советов, которые начали создаваться
в 1921 —1922 гг. При некоторых Советах были
образованы военные, административно-судебные, администра-
123 Съезды Советов РСФСР. M., 19â9, с. 179.
124 Шишкин В. И. Городские Советы Сибири в конце 1920
—начале 1921 года.— В кн.: Рабочие Сибири в борьбе за
социалистическую революцию и построение социализма, вып. 2. Новосибирск, 1976,
с. 58—59; ГАИО, ф. 145, оп. 1, д. 851, л. 39.
170

тивно-правовые секции, непосредственно занимавшиеся
вопросами правопорядка и социалистической
законности. Кроме депутатов в работе секций принимали
участие работники отделов исполкомов Советов,
представители фабрично-заводских комитетов, комсомола,
Рабоче-крестьянской инспекции, других общественных и
государственных организаций. (Однако первые секции
в большинстве случаев активную деятельность развить
не смогли125. Некоторое оживление в работе секций
Советов Сибири началось лишь с 1924—1925 гг.).
Важной предпосылкой широкого участия масс в
борьбе за социалистическую законность явилось то, что
правоохранительные органы по своему социальному
составу отражали классовую структуру нового общества,
а по сути работы защищали интересы рабочих,
крестьян и трудовой интеллигенции. Их решения и
действия были близки людям труда, организационная
структура и методы работы создавали необходимые условия
для привлечения трудящихся к правоохранительной
деятельности.
Работники правоохранительных учреждений вместе
с народом переживали трудности экономической
разрухи. Они были активными участниками восстановления
народного хозяйства, помогали бороться с голодом и
детской беспризорностью, чутко откликались на нужды
безработных и пострадавших. Единство
правоохранительных органов и народа скреплялось практическими
делами. Когда в 1921 г. в связи с неурожаем начался
голод в Поволжье, на Украине, в других районах
страны, призыв партии принять активное участие в
преодолении последствий неурожая нашел широкий отклик
среди работников правоохранительных учреждений и
воинов войск ВЧК—ГПУ. Несмотря на скудность
пайков, они отчисляли часть выдаваемых им продуктов и
денежного содержания в пользу голодающих. Войска
ВЧК Сибири к ноябрю 1921 г. в пользу голодающих
Поволжья собрали 1863 пуда продовольствия и
62 786 610 руб. денег (в старых знаках). Кроме того,
части 32-й бригады войск ВЧК отчислили месячный
оклад, провели 4 субботника, средства от которых также
125 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 453, л. 222об.; ГАОО, ф. 1, оп. 1,
а. 131, л. 2.
171

были направлены в фонд голодающих. Общее собрание
красноармейцев, командного и политического состава
7-го особого кавалерийского дивизиона войск ГПУ
Сибири приняло решение отчислить в помощь
безработным Женщинам с красноармейцев двухдневный, с
командного и политического состава — четырехдневный
паек; дать в своем клубе несколько платных
спектаклей, сбор от которых использовать на те же нужды.
Барнаульский батальон ВЧК 25 декабря 1921 г. провел
воскресник, перечислив заработанные средства в фонд
помощи голодным детям126. Все это объединяло
правоохранительные органы с трудящимися в борьбе за
укрепление социалистической законности и
правопорядка.
Укреплению тесной связи правоохранительных
органов и народа способствовало то, что воины войск
ВЧК—ГПУ, подавляющее большинство милиционеров,
не щадя своей крови и самой жизни, защищали
интересы рабочего класса и трудового крестьянства,
выражали готовность стойко стоять на страже завоеваний
революции. «Мы, красноармейцы войск ГПУ — гвардия
пролетариата,— указывалось в резолюции общего
собрания воинов 70-го Новониколаевского дивизиона войск
ГПУ,— заявляем, что ежеминутно стоим на страже
Советской власти и в любой момент готовы к ликвидации
авантюр белогвардейцев и нэповской буржуазии.
Будем и впредь на страже»127. Рабочий класс,' трудовое
крестьянство выражали полное доверие своим
защитникам, всячески способствуя выполнению
правоохранительными органами их задач. Например, рабочие
электростанции в Барнауле, собравшись на митинг,
постановили: «выразить пролетарское спасибо ГПУ и
одобрить ее беспощадную борьбу с внешней и
внутренней контрреволюцией...»128.
Единство правоохранительных органов с народом
служило гарантией их успешной работы. «...Когда
Советская власть переживает трудные минуты,— говорил
В. И. Ленин,— когда среди буржуазных элементов
организуются заговоры и когда в критический момент
126 Сов. Сибирь, 1922, 4 янв.; Красное знамя, 1922, 28 окт.;
Красный Алтай, 1922, 6 янв.
127 Сов. Сибирь, 1922, 29 сент.
128 Красный Алтай, 1922, 24 дек.
172

удается эти заговоры открыть, то — что же, они
открываются совершенно случайно? Нет, не случайно.
Они потому открываются, что заговорщикам приходится
жить среди масс, потому что им в своих заговорах
нельзя обойтись без рабочих и крестьян, а тут они в конце
концов всегда натыкаются на людей, которые идут... в
ЧК и говорят: „А там-то собрались эксплуататоры"» 129.
Опираясь на поддержку народа, партийные и
правоохранительные органы в трудные моменты борьбы с
нарушителями правопорядка всегда обращались за
помощью к рабочим и крестьянам. Об этом
свидетельствуют воззвания Советов, ревкомов, органов ГПУ,
революционных трибуналов и народных судов к трудящимся
с просьбой выявлять преступные элементы, передавать
их правоохранительным органам для справедливого
наказания, а также помогать следствию выяснять
обстоятельства совершения преступлений. Так, в июне 1923 г.
Иркутский губком РКП (б) через укомы партии
обращался ко всем коммунистам губернии с просьбой
оказать помощь ГПУ в расследовании преступлений
бывшего при Колчаке управляющим Иркутской губернией
Яковлева в связи с предстоящим над ним судом180.
Революционный военный трибунал Томской железной
дороги в газете «Красный Алтай» 26 января 1922 г.
опубликовал объявление о рассмотрении в Барнауле
12 дел о кражах, должностных преступлениях,
агитации против Советской власти и других нарушениях
социалистической законности и предложил «...всем
честным гражданам, политическим и ответственным
работникам, организациям и учреждениям... сообщить...
имеющиеся сведения о... (нарушителях.— Н. /(.) для
вынесения справедливого приговора».
Обращения партийных и советских органов к
трудящимся с призывами строго соблюдать законы, вести
непримиримую борьбу с нарушителями правопорядка
активно поддерживались большинством населения. Это
позволяло предотвращать не только отдельные
преступления, но и организованные выступления против
Советской власти. В качестве примера можно привести лик-
}29 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 418.
130 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 451, л. П.
173

видацию заговора на Томской железной дороге летом
1921 г.
В связи с продовольственными трудностями,
возникшими по причине неурожая, летом 1921 г. часть
населения, в том числе служащие учреждений, были сняты со
снабжения государственными пайками. При этом
рабочие и служащие железной дороги, как транспортники,
продолжали получать пайки в первую очередь. Но
нехватка продовольствия привела к перебоям и в их
снабжении. Этот момент саботажники решили
использовать для начала забастовки.
Третьего августа 60 служащих-путейцев подали
администрации заявление с требованием немедленной
информации о продовольственном положении и созыва
общего собрания, Собрание было разрешено и проведено
в тот же день. Управленцы выдвинули заведомо
невыполнимые требования: поставить их на повышенные
нормы снабжения, по которым снабжать и членов их
семей, предоставить ежемесячно 3—4 дня отпуска для
поездок за продовольствием в села. Они приняли меры к
распространению своих требований по всей дороге, для
чего разослали агитаторов. К путейцам
присоединились служба эксплуатации дороги, отдел учета
перевозок и служба сборов. Попытки администрации и
профсоюзного комитета урегулировать конфликт не дали
результатов. На назначенное дорпрофсожем 9 августа
собрание саботажники не явились, а когда 11 августа
дорпрофсож повторно назначил собрание во Дворце
труда, зачинщики пропустили на него лишь своих
сторонников. Ими был избран «свой» президиум во главе
с начальником паровозного отдела службы движения
Вороновым, взявший инициативу в свои руки.
Собравшимися было заявлено, что собрание созвано не
дорпрофсожем, а по инициативе служащих.
Попытавшимся выступить председателю Томского губисполкома
Н. П. Теплову и другим представителям партийных и
советских органов была устроена обструкция. В стенах
Дворца во всеуслышание прозвучало забытое
обращение «господа». Собрание явилось бурным протестом
против коммунистов и Советской власти. В его
резолюции содержался явный ультиматум: в случае
неудовлетворения требований управленцев будет объявлена
забастовка.
174

Учитывая опасность обстановки, тот ущерб, который
могла нанести забастовка перевозке важнейших
грузов, отделение дорожно-транспортной Чрезвычайной
комиссии после собрания арестовало 34 зачинщика.
Вслед за этим 14 августа на ст. Томск-II было проведе
но собрание рабочих и служащих, на котором
присутствовало до 500 чел. С докладом выступил
представитель губпродкома Микульский. Он охарактеризовал
продовольственную политику партии, показал
трудности момента, призвал рабочий класс поддержать
Советскую власть в борьбе против провокаторов. Собрание
рабочих и служащих станции гневно осудило
зачинщиков антисоветского выступления и решило «клеймить
позором и презрением ту часть представителей рабочих
и управленцев, которые предъявляли Советской власти
в столь тяжелое, грозное время невыполнимые
требования продовольственного пайка...». Собрание
обратилось с призывом к честным и сознательным служащим
управления дороги добросовестно выполнять
возложенные на них обязанности и потребовало от
профсоюзного комитета исключить из членов союза
железнодорожников зачинщиков забастовки. В резолюции
содержался призыв ко всем рабочим дороги «не слушать и не
поддаваться подстрекателям, старающимся сорвать в
это тяжелое время мирное строительство страны и
темными слухами посеять еще большую смуту и ужас
среди населения, а также сплоченнее и сознательнее
пережить наступивший продовольственный кризис...».
Собрание решило провести по всем службам сбор
средств в пользу голодающих.
Собрание рабочих ст. Томск-Н дало предметный
урок тем, кто пытался посягнуть на Советскую власть
и ее правопорядок. Его резолюции и требования
оказали положительное воздействие на обманутую часть
трудящихся. Служащие отделов управления дороги 16
августа провели повторные собрания, на которых осудили
свое поведение, отвергли резолюции от 11 августа и
выразили готовность принять все меры для оказания
помощи в налаживании работы на дороге. «Считаясь с
переживаемым тяжелым моментом,— говорилось в
новой резолюции собрания
служащих-эксплуатационников,— т. е. постигшим нашу Родину голодом, в силу
чего на железнодорожный транспорт, а в частности на
175

Томскую железную дорогу, возложено огромной
важности задание по снабжению продовольствием
голодающих губерний и перевозки до 15 000 вагонов хлеба... мы,
беспартийные, протягиваем руку нашим партийным
товарищам для совместной, дружной, братской и
честной работы по оказанию помощи голодному»131.
Расследование показало, что во главе заговора
стояли контрреволюционеры из числа бывших кадетов,
анархистов, уголовных элементов. Все они понесли
заслуженное наказание. Таким образом, поддержка рабочих
сыграла главную роль в успешной борьбе партийных
и советских органов Томской губернии против попытки
контрреволюционеров спровоцировать антисоветское
выступление и тем самым парализовать работу
важной железнодорожной магистрали.
Обеспечению тесной связи правоохранительных
органов с широкими трудящимися массами
способствовало также то, что эти органы систематически
информировали рабочих и крестьян путем постановки докладов
на партийных и профсоюзных собраниях, а также
через центральную и местную печать о характере
решаемых задач, результатах своей работы, мерах по
предупреждению и пресечению правонарушений. Второй
Омский губернский съезд народных судей (декабрь
1921 г.) в резолюции «Приближение суда к населению,
распространение среди населения правовых знаний»
указал, что «проведение в жизнь задачи приближения
органов юстиции к организованному в союзы
пролетариату должно сопровождаться широкой отчетностью
этих органов перед профессиональными союзами путем
докладов на всех съездах, собраниях, конференциях и
т. п...»132. Живую связь с трудящимися поддерживали
работники прокуратуры. В 1923 г. в целом по РСФСР
они выступили на собраниях трудящихся 3632 раза и в
печати —743 раза133.
В результате последовательной защиты
правоохранительными органами классовых интересов трудящихся
рабочие и крестьяне не только помогали им решать
поставленные задачи, но и обращались с жалобами и за-
131 ГАНО, ф. 467, оп. 1, д. 86, л. 268—285.
132 ЦГА РСФСР, ф. 353, оп. 5, д. 18, л. 52.
133 Обзор деятельности прокуратуры за 1-е полугодие 1925 г: М.,
1926, с. 31.
176

явлениями на тех лиц, которые нарушали советские
законы. Доступность подачи жалоб и заявлений сразу
после гражданской войны обеспечивалась созданием
при органах Рабоче-крестьянской инспекции бюро
жалоб. В июне 1921 г. ВЦИК РСФСР разослал всем губ-
исполкомам циркулярное письмо о работе бюро жалоб,
которым всем гражданам в случае получения в
местном органе РКИ не удовлетворяющего их ответа по
жалобе или заявлению предоставлялось право
обратиться в вышестоящие инстанции, в том числе в центр. Этим
постановлением на губисполкомы возлагалась
обязанность всячески содействовать подобным обращениям
трудящихся134. Предоставленное право рабочие и
крестьяне активно использовали. По имеющимся
сведениям, только за 9 мес 1921 г. в центральные и местные
бюро жалоб РКИ поступило 54 468 жалоб135. В течение
1920—1921 гг. в Иркутскую губернскую РКИ поступило
2500 жалоб и заявлений по вопросам о реквизициях,
конфискациях, незаконных арестах, разверстке,
трудовой повинности и т. д.136 Однако, констатируя
поступление в органы РКИ в 1920—1921 гг. большого числа
жалоб, следует иметь в виду, что большинство из них
отражали частноправовые и имущественные
домогательства буржуазии, теснимой Советской властью. Не
случайно многие жалобы органами РКИ не
удовлетворялись. Так, за первый год работы бюро жалоб Канско-
го уездного отделения РКИ Енисейской губернии
рассмотрело 514 дел, из которых было передано в суд
12, решены полностью 67, частично 129, переданы в
другие учреждения для расследования 60, остальные
признаны неосновательными137. Вскоре бюро жалоб стали
решительно отказывать в приеме заявлений нетрудовым
элементам.
С введением прокуратуры бюро жалоб РКИ
прекратили работу. Однако органы прокурорского надзора
сумели не только сохранить преемственность тесных
связей РКИ с трудящимися, но и значительно упрочить
13* Изв. ВЦИК, 1921, 5 июля.
135 краткий отчет о деятельности Народного комиссариата
Рабоче-крестьянской инспекции за 1921 г. (по 1 декабря). М., 1921, с. 13.
136 Власть труда (Иркутск), 1923, 13 ноября.
137 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 288, л. 46; Красная звезда (Канск),
1921, 20 ноября.
177

их. За первый год работы Сибирской прокуратуры в ее
губернские органы поступило 7824 жалобы и
заявления138.
Сказанное свидетельствует о том, что с переходом
от гражданской войны к мирному строительству на
основе развития демократизма в деятельности
правоохранительных органов были созданы необходимые условия
для активного участия трудящихся в борьбе за
укрепление законности. Вместе с тем партия выработала
конкретные формы участия рабочих и крестьян в
правоохранительной деятельности, наиболее важными из
которых были: создание актива милиции и ВЧК—ГПУ;
формирование добровольческих отрядов из рабочих и
крестьян для борьбы с бандитизмом и уголовной
преступностью; привлечение масс к работе народных судов
в качестве народных заседателей и общественных
обвинителей; организация деятельности товарищеских
дисциплинарных судов при профсоюзах.
Актив милиции и ВЧК—ГПУ создавался путем ца-
значения или выборов городских и сельских караульных
из числа жителей населенных пунктов, организации
деятельности домовых и квартальных комитетов,
вовлечения трудящихся в дело охраны правопорядка и
социалистической собственности через привлечение их к
дежурству в ночное время на улицах городов и сел,
путем создания групп содействия ВЧК—ГПУ при
профсоюзных комитетах, в учреждениях и на
предприятиях.
Состоявшийся в марте 1922 г. I Всероссийский съезд
работников милиции выработал общие рекомендации об
организации института сельских караульных для
выполнения обязанностей милиции139. Сельские
караульные должны были назначаться местными исполкомами,
быть им подотчетными, а по службе подчиняться
старшему волостному милиционеру. На каждый сельский
населенный пункт должен был назначаться 1 старший
караульный и на каждые 15 дворов — караульный.
Сельскими караульными могли быть назначены лица
мужского пола в возрасте 21—50 лет, грамотные, не
138 Данные по Новониколаевской, Томской, Омской, Енисейской,
Иркутской губерниям.—Жизнь Сибири, 1923, № 9—10, с. 150.
м ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 3, л. 100 в, 311.
178

имеющие физических недостатков, пользующиеся
правом выборов в Советы, не состоящие под судом и
следствием. Караульные были призваны следить за
порядком, имели право задерживать виновных в совершении
преступления, а в случае отсутствия милиции проводить
предварительное дознание, наблюдать за соблюдением
правил торговли, участвовать в привлечении населения
к выполнению трудповинности. В большинстве
сибирских губерний сельские караульные назывались
сельскими исполнителями. Как правило, они не назначались
исполкомами Советов, а избирались на собраниях
/грудящихся, после чего утверждались либо начальниками
уездных милиций, либо на районном совещании
волостных милиционеров. Полномочия и функции сельских
исполнителей в Сибири были примерно такими же, как
и по всей стране140.
Институт сельских исполнителей существовал
повсеместно и был хорошим подспорьем в борьбе с
правонарушениями. Вместе с тем большую помощь милиции,
особенно в профилактике преступности, оказывали домовые
и квартальные комитеты, а также квартальные старосты,
избиравшиеся гражданами для оказания помощи
советским органам в решении хозяйственных и
административных вопросов. В докладе о работе Новониколаевской
губернской милиции в 1923 г. отмечалось, что «по
инициативе милиции губисполкомом создан по губернии в селениях
институт сельских исполнителей, а в городах —
квартком, как подсобный орган милиции, находящийся в
прямом подчинении и ведении последней». На сельских
исполнителей и квартком возлагалась административная
служба, которую они исполняли по поручению и под
руководством милиции. По губернии насчитывалось
250 сельских исполнителей и 150 кварткомов 141. Отдел
управления Иркутского губисполкома в начале 1923 г.
констатировал, что аппарат квартстарост, горисполни-
телей и сельисполнителей образован по всей губернии,
что значительно облегчило работу милиции 142. Роль
добровольных помощников милиции трудно переоценить,
если учесть, что в связи с сокращением штатов милиции
ш См.:ХАНО, ф. 1, оп. 1, д. 771, л. 33; ГАКК, ф. 863, оп. 1,
д. 31, л. 13; ГАИО, ф. 145, оп. 1, д. 492, л. 12.
141 ГАНО, ф. 1141, оп. 1, д. 323, л. 115.
142 ГАИО, ф. 145, оп. 1, д. 492, л. 122 об.
179

в Сибири на волость приходилось, как правило, по
одному милиционеру, который должен был порой
обслуживать 40 и более селений 143.
После гражданской войны в связи с переходом к нэпу
формы связей ВЧК—ГПУ с трудящимися получили
дальнейшее развитие. Особое внимание стало уделяться
созданию рабочих групп при профсоюзах, в учреждениях
и на предприятиях. Идея создания рабочих групп
содействия ВЧК принадлежала Ф. Э. Дзержинскому, который
18 марта 1921 г. в записке члену коллегии ВЧК
С. А. Мессингу писал: «Для того чтобы привлечь
рабочих к работе в ЧК и чтобы нам содействовать рабочим,
считаю, было бы очень полезным образовать при
правлениях профсоюзов чекистские группы — скажем тройки
(двух от них при нашем согласии и одного от нас).
Задачи этих троек: борьба с злоупотреблениями,
замеченными профсоюзом» 144.
Создание рабочих групп происходило в июле 1921 г.
Выдвигая кандидатов в них, участники собраний
одобряли бескомпромиссную борьбу ВЧК с
контрреволюцией, выражали полную готовность оказывать всяческое
содействие органам ВЧК в осуществлении поставленных
перед ними задач. В дальнейшем в связи с
реорганизацией в феврале 1922 г. ВЧК в ГПУ состав рабочих групп
был обновлен. В марте 1922 г. Сиббюро ЦК РКП (б)
предложило фракциям коммунистов при советских
учреждениях принять меры к организации бюро
содействия ГПУ 145. В Красноярске, например, с июля по
сентябрь 1922 г. на предприятиях и в учреждениях было
создано 25 бюро содействия ГПУ с 56 членами 146.
Широкое участие трудящихся в работе ВЧК—ГПУ
явилось залогом ее успехов. «Только доверие рабочих и
крестьян,—указывал Ф. Э. Дзержинский,—дало силу
ВЧК и затем ГПУ выполнить возложенную революцией
на них задачу — сокрушить внутреннюю
контрреволюцию, раскрыть все заговоры низверженных помещиков,
капиталистов и их прихвостней. Это доверие пришлось
завоевать долгой, упорной, самоотверженной, полной
143 ГАНО, ф. 1141, оп. 1, д. 323, л. 116.
144 Из истории ВЧК. 1917—1922 гг. Сб. документов. М., 1958,
с. 436.
145 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 34, л. 45.
146 ПАКК, ф. 1, оп. 1, д. 299, л. 109.
180

жертв борьбой, в результате которой ВЧК стала грозной
защитницей рабоче-крестьянской власти...» 147.
Победа над иностранными интервентами и
внутренней контрреволюцией укрепила веру рабочего класса и
крестьянства Сибири в незыблемость Советской власти.
Новая экономическая политика создала необходимые
условия для активного участия трудящихся в
политической и хозяйственной жизни страны. Однако процессу
укрепления диктатуры пролетариата, успешного
восстановления народного хозяйства мешали многочисленные
банды, терроризировавшие население, уничтожавшие
партийный и советский актив, грабившие и разорявшие
крестьян. Это вызвало резко отрицательное отношение
населения к бандитам и уголовным элементам,
проявлявшееся не только в форме протеста против бесчинств,
но и в форме активного участия рабочих и крестьян в
борьбе с бандитизмом и уголовной преступностью.
Рабочие и крестьяне оказывали помощь партийным
и советским органам в их правоохранительной
деятельности, участвуя в общественных организациях по охране
порядка: в добровольческих отрядах, дружинах
содействия милиции, комиссиях общественной помощи милиции.
В Горном Алтае 500 коммунистов, желающих принять
активное участие в борьбе против банды Кайгородова,
были зачислены в кадры ЧОН. В связи с большим
количеством желающих принять участие в борьбе с
бандитизмом 31 июля 1922 г. президиум Алтайского губкома
партии принял специальное решение «О добровольческих
отрядах», по которому в отряды принимались те, кто
получал рекомендацию профсоюзной организации или
партийной ячейки 148. Президиум Якутского обкома РКП (б)
на своем заседании 3 июля 1923 г. рассмотрел вопрос
«Об организации добровольческого отряда для
самоохраны в Бутурусском улусе», где бесчинствовали
бандитские шайки численностью по 5—6 чел. Было принято
решение разрешить организацию временного отряда
самоохраны в составе 10 местных жителей149.
Вопросы борьбы с бандитизмом нередко становились
предметом обсуждения сельских сходов. В январе 1923 г.
147 Дзержинский Ф. Э. Избр. произв., т. 1. М., 1967, с. 371.
148 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 34, л. 40; оп. 1, д. 436, л. 111.
149 Там же, д. 702, л. 39.
181

собрание крестьян Евсеевской волости приняло
постановление о всеобщей мобилизации лиц мужского пола
1397—1899 гг. рождения для ликвидации белобанд и
просило выдать для этой цели 60 винтовок. Иркутский
губком партии поддержал инициативу крестьян,
предложил Балаганскому укому РКП (б) отпустить Евсеевско-
му волисполкому на период борьбы с бандой
необходимое количество оружия150. Представители населенных
пунктов Усть-Фыркальской волости Минусинского уезда
Енисейской губернии, собравшись на съезд 3 сентябри
1922 г., решили: «активно выступить на борьбу с
бандитизмом, выделив известное количество добровольцев, и
влить их в красные отряды». Чрезвычайный волостной
съезд Кизильской волости этого же уезда наметил
систему мер борьбы с бандитизмом, которая
предусматривала: давать своевременные сведения органам Советской
власти о появлении банд, для чего в каждом селении
иметь пост и верховую лошадь, сформировать
добровольческие отряды, выделить для войсковых отрядов
проводников и разведчиков, выявлять и разоблачать
сообщников бандитов 151.
Подчеркивая всеобщий характер участия крестьян в
борьбе с контрреволюцией, VIII Иркутская губернская
партийная конференция (март 1923 г.) констатировала:
«если крестьянство еще летом прошлого года оказывало
поддержку белобандитам, укрывая их от преследования
советских отрядов, снабжая продовольствием, то теперь
мы имеем совсем обратное, когда крестьяне принимают
сами активное участие в ликвидации бандитизма,
создавая вооруженные отряды из добровольцев, оказывая
всяческую помощь нашим отрядам в борьбе с бандами.
И при помощи крестьян уже ликвидирован ряд мелких
шаек, до этого неуловимо действовавших на территории
губернии» 152.
Горожане также сами принимали меры по
пресечению преступлений и способствовали наказанию
виновных в их совершении. Например, «Советская Сибирь»
сообщала, что в закаменской части Новониколаевска
активизировались хулиганствующие элементы. Помощь
150 ПАИО, ф, 1, оп. 1, д. 1388а, л. 17.
151 ГАКК, ф. 49, оп. 1, д. 8, л. 85-86.
152 ПАИО, ф. 1, оп. 1, д. 1011, л. 140 об.
182

милиции в наведении порядка оказывали сами жители
района. Когда 8 апреля группа пьяных хулиганов
напала на прохожего и, ранив его ножом, пыталась скрыться,
собравшиеся граждане задержали их и передали в
милицию. В связи с усилением краж в ночное время в
Томске силами жителей была организована ночная охрана
города. После двух месяцев дежурства жителей кражи
были сведены до минимума 153.
Партийные и советские органы Сибири, всемерно
поощряя активное участие трудящихся в борьбе за
социалистическую законность, заботились о том, чтобы эта
деятельность рабочих и крестьян проходила
организованно, в рамках советских законов. Случаи бесчинства,,
самоуправства, анархистских действий решительно
осуждались и пресекались. В резолюции II
Новониколаевской губернской партийной конференции перед
партийными организациями была поставлена задача
«повести энергичную борьбу против всякой самочинщины,
ставя на конференциях и собраниях комячеек на повестку
дня вопрос о вреде для партии всяких самостоятельных
действий, хотя бы даже под революционными
лозунгами» *54. Исполком Ачинского горуездного Совета
Енисейской губернии в сводке по отделу управления за март
1921 г. указывал, что «в связи с ликвидацией банд и
вылавливанием остающегося от них преступного элемента в
уезде... приняли большие размеры случаи
непосредственной расправы, что особенно невыгодно отзывается на
престиже Советской власти среди населения. Отделом
управления приняты радикальные меры к устранению этих
крайне нежелательных явлений» 155.
Таким образом, органы ВЧК—ГПУ и милиция
решали задачи укрепления социалистической законности при
активной опоре на трудящихся, что свидетельствовало
о глубоко демократическом характере советских
законов, выражавших политику Коммунистической партии»
направленную на удовлетворение коренных потребностей
рабочих и крестьян.
В деле привлечения широких масс трудящихся к
государственному управлению В. И. Ленин огромное
>53 Сов. Сибирь, 1922, 14 апр.; Красное знамя, 1922, 1 авг.
154 Изв. Новониколаевского губкома РКП(б), 1921, № 2, с. 13.
155 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 674, л. 19.
№

значение придавал суду, считая его органом
«...привлечения именно бедноты поголовно к государственному
управлению...», органом «власти пролетариата и
беднейшего крестьянства...», орудием «воспитания к
дисциплине»1™. Эти ленинские установки нашли свое закрепление
в Программе РКП (б), принятой на VIII съезде партии.
«РКП(б)... должна стремиться к тому, чтобы все
трудящееся население поголовно привлекалось к отправлению
судейских обязанностей...», — записано в этом
документе 157.
Трудящиеся принимали непосредственное участие в
работе народного суда, прежде всего в качестве
народных заседателей. Согласно «Положению о
судоустройстве РСФСР», утвержденному ВЦИК 11 ноября 1922 г.,
в списки народных заседателей вносились лица, имевшие
право избирать и быть избранными в Советы. Народные
заседатели избирались сроком на 6 мес рабочими
организациями, а также волостными и сельскими Советами.
Каждый народный заседатель мог участвовать в работе
заседания суда не более 6 дней в полугодие с отрывом
от основной работы и сохранением заработной платы 158.
Это Положение давало возможность привлекать к
работе народных судов в среднем по судебному участку
25—30 чел., по уезду — 200—250, по городу —до
400 чел. и более 159. Выборы народных заседателей
проводились как важная политическая кампания. Они
сопровождались организацией мероприятий, направленных
на всемерное разъяснение трудящимся политики
Коммунистической партии и законов Советской власти, роли
и значения народных судов в борьбе с
правонарушителями, прав и обязанностей народных заседателей.
В 1922 г. при прокуратурах из числа членов РКП (б) и
профсоюзов был создан институт общественных
обвинителей. Однако количество последних было значительно
меньшим, чем народных заседателей. Например, при
Новониколаевской губернской прокуратуре в I квартале
1923 г. в списке общественных обвинителей состояло
16 чел., с участием которых было проведено 8 судебных
156 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 197.
157 КПСС в резолюциях..., т. 2, с. 48.
158 Изв. ВЦИК, 1922, 12 ноября.
159 ГАТО, ф. 173, оп. 1, д. 772, л. 54; ПАОО, ф. 1, оп. 4, д. 134,
л. 10; ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 588, л. 34, 56, 58.
184

процессов. Практика показала, что такого количества
общественных обвинителей недостаточно. Во II квартале
1923 г. их число было увеличено до 41, из них 22
участвовали в судебных процессах 160. Помощь прокуратурам в
широком привлечении рабочих и крестьян в качестве
общественных обвинителей в суде оказывали партийные
органы. Так, пленум Новониколаевского губкома РКП (б)
26 августа 1923 г. заслушал доклад губпрокурора
П. Г. Алимова о деятельности губпрокуратуры и принял
по этому вопросу резолюцию, в которой отмечалось:
«Участие в работе по укреплению законности и правовых
норм рабочих и крестьян путем привлечения их в
качестве общественных обвинителей пленум признает не
только желательным, но и считает необходимым
поручить бюро губкома и укомам оказывать в этом
отношении прокуратуре необходимое содействие. Пленум также
признает нужным постановку докладов прокуратуры о
своей работе на уездных и губернских съездах
Советов» 161.
В целом по стране в 1923 г. состоялось 2420
выступлений в судах общественных обвинителей 162. Нередко на
судебных процессах, имевших большое политическое и
воспитательное значение, общественными обвинителями
выступали видные работники партийных и советских
органов 163.
Важной формой вовлечения рабочих и служащих в
дело укрепления законности явились дисциплинарные
товарищеские суды, созданные при профсоюзах на
основании декрета СНК «О рабочих дисциплинарных
товарищеских судах», принятого 14 ноября 1919 г.164 Их
функции, компетенция и порядок образования были
уточнены в принятом СНК 5 апреля 1921 г. новом
«Положении© дисциплинарных товарищеских судах», в
котором указывалось, что суды создаются в целях поднятия
трудовой дисциплины и повышения производительности
труда при губпрофсоветах и уездных профбюро. Ком-
160 ГАНО, ф. 878, оп. 2, д. 17, л.. 8, 26 об.
161 ПАНО, ф. 10, оп. 1, д. 194, л. 90.
162 Лаговиер Н. Деятельность прокуратуры по организации
общественных обвинителей за 1925 год. (Итоги и очередные задачи).—
Еженедельник сов. юстиции, 1926, № 21, с. 653.
w3 ЦГА РСФСР, ф. 353, оп. 5, д. 33, л. 28.
** СУ РСФСР, 1919, № 56, статья 537.
185

петенция судов распространялась на все без исключения
предприятия и учреждения РСФСР. Дисциплинарные
товарищеские суды при губпрофсоветах являлись
судами второй инстанции, избирались сроком на 6 мес. Они
состояли из председателя, избираемого губпрофсоветом,
представителя от губсовнархоза и переменного
представителя от судов первой инстанции. С правом
совещательного голоса в заседаниях суда принимал участие
также представитель губернского совета народных судей.
Заседания дисциплинарных товарищеских судов
проводились периодически, открыто, в нерабочее время; их
решения объявлялись коллективам предприятий или
учреждений. Суды рассматривали проступки рабочих и
служащих, связанные с нарушением трудовой
дисциплины, трудового законодательства и правил охраны труда,
хулиганством, грубым и невнимательным отношением к
посетителям и. т. д. В качестве наказаний суд имел
право выносить замечания, выговоры, принимать решения
о снижении или лишении премий, присуждать к разного
рода дополнительным работам, в том числе сверхурочно,
перемещать нарушителя на низшую должность сроком
до 3 мес, запрещать занимать выборные и ответственные
должности на данном предприятии или в учреждении на
срок до 6 мес, увольнять с предприятий с лишением
избирательных прав в союзных организациях на срок до
полугода, переводить рабочего на более тяжелые работы
и даже выносить приговор о лишении свободы на срок
до 6 мес. Вся работа дисциплинарных товарищеских
судов проходила под руководством ВЦСПС и под
надзором Народного комиссариата юстиции 165.
Столь широкие права, предоставленные
дисциплинарным товарищеским судам, объясняются рядом
обстоятельств: загруженностью народных судов, нередко не
успевавших рассматривать в установленные сроки все
дела и сосредоточивавших свое внимание лишь на
преступных действиях; наличием большого количества
нарушений трудовой дисциплины на предприятиях и в
учреждениях; повышением роли профсоюзов в
восстановлении народного хозяйства и защите интересов
трудящихся. Однако они не дублировали народные суды.
Будучи общественными организациями трудящихся, дис-
165 СУ РСФСР, 1921, JSfe 23—24, статья 142.
186

суды, как указывал В. И. Ленин, должны были
«неуклонно повышать дисциплину труда и культурные
формы, борьбы за нее и за повышение производительности,
отнюдь не вмешиваясь в функции нарсудов вообще и в
функции управления» 166.
Дисциплинарные товарищеские суды проделали
значительную работу по укреплению трудовой дисциплины.
Так, в 18 товарищеских судах Енисейской губернии с
1 ноября 1921 г. по 1 апреля 1922 г. было рассмотрено
197 дел, из них 50,3% —о невыходах на работу, 16 —о
недобросовестном отношении к работе, 14% —о
нарушении правил внутреннего распорядка, остальные — о
других нарушениях167. За октябрь — ноябрь 1921 г.
товарищеский дисциплинарный суд при Омском губпрофсовете
рассмотрел 98 дел, а суды при профсоюзах Омской
железной дороги только за ноябрь—декабрь 1922 г.
рассмотрели 1630 дел 168. О важной роли дисциплинарных
товарищеских судов в укреплении трудовой дисциплины
и борьбе с нарушениями внутреннего распорядка на
предприятиях и в учреждениях говорит тот факт, что за
9 мес. 1921 г. 81 дисциплинарный товарищеский суд при
губернских отделах профсоюзов и 35 судов при уездных
профбюро привлекли к ответственности 25 706 чел., в
том числе суды при губотделах профсоюзов — 18 054 чел.
Больше половины — 61,6% дел — приходилось на случаи
невыхода на работу. Товарищеский спрос был
достаточно строг. По 84,6% дел были вынесены обвинительные
приговоры, в том числе по 39,7% дел было назначено
наказание в виде лишениясвободы 169.
В 1922 г. деятельность дисциплинарных товарищеских
судов была временно приостановлена, по ряду причин.
Во-первых, с введением нэпа количество государственных
предприятий резко сократилось, уменьшились их штаты,,
был введен хозрасчет, расширены права администрации.
Все это положительно сказалось на укреплении трудовой
дисциплины и сокращении количества поступающих в
товарищеские суды дел. Во-вторых, с связи с нэпом до-
16в Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 347.
167 ГАНО, ф. 467, оп. 1, д. 104, л. 46; ПАКК, ф. 1, оп. 1, д. 113,
л. 147.
to» Отчет Омского губернского экономического совещания на
1 апреля 1922 г.. Омск, 1922, с. 118; ГАНО, ф. 512, оп. 1, д. 183, л. 20.
169 Правда, 1922, 16 марта.
187

пускалась частно-предпринимательская деятельность.
На частные предприятия нормы закона о
дисциплинарных товарищеских судах не распространялись,
поскольку было бы политическим абсурдом проявлять заботу о
повышении трудовой дисциплины на предприятиях
частных владельцев. В-третьих, в деятельности
дисциплинарных товарищеских судов имели место бюрократические
извращения, проявлявшиеся в применении групповых
наказаний. Были случаи, когда суды одновременно
рассматривали дела о 150—200 нарушителях 170, что не
способствовало воспитанию рабочего класса.
Несмотря на сравнительно короткий период
деятельности дисциплинарных товарищеских судов, они сыграли
положительную роль в привлечении общественности к
обеспечению строгого выполнения трудового
законодательства в стране.
Таким образом, в первые годы нэпа
Коммунистическая партия заложила прочные основы укрепления
социалистической законности и правопорядка в стране,
вручив дело защиты народных интересов в руки самого
народа. В этом ярко проявился глубоко демократический
характер государства диктатуры пролетариата. Всей
системой работы партийные и советские органы создали
необходимые условия для активного вовлечения рабочих
и крестьян в правоохранительную деятельность. Формы
и методы этой деятельности были разнообразны и
внедрялись с учетом конкретно-исторической обстановки.
17° ТАНО, ф. 467, оп. 1, д. 106, л. 7.
166

Глава III
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ
ОРГАНОВ СИБИРИ ПО УКРЕПЛЕНИЮ
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ПРАВОПОРЯДКА
1. ЗАВЕРШЕНИЕ РАЗГРОМА ОРГАНИЗОВАННЫХ СИЛ
СИБИРСКОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ
После окончания гражданской войны серьезную
угрозу для молодой Советской Республики представлял
кулацкий бандитизм. Это была новая попытка
внутренней и внешней контрреволюции подорвать основы
Советской власти и реставрировать капиталистические
порядки в стране. В этом смысле кулацкий бандитизм был,
по существу, продолжением гражданской войны. Он
проявлялся, во-первых, в форме политического бандитизма,
в основу которого были положены восстания
контрреволюционных элементов в лице белогвардейцев и
кулачества, а также части обманутого среднего и даже
беднейшего крестьянства. Политический бандитизм включал в
себя террор против партийных и советских работников,
преследовавший цель запугать местные органы
Советской власти и население и в конечном итоге путем
внесения анархии в управление создать предпосылки для
дальнейшей подрывной работы против советского строя
вплоть до замены его капитализмом. Во-вторых, он
проявлялся в форме уголовного бандитизма. Как правило,
подстрекателями кулацкого бандитизма были остатки
полностью обанкротившихся, но не желавших сложить
оружие в борьбе против Советов партий эсеров,
меньшевиков, анархистов.
В Сибири в период, предшествовавший переходу к
нэпу, произошли крупные восстания против Советской
власти. В мае 1920 г. вспыхнул антисоветский мятеж на
Алтае, который подняли бывшие партизанские
командиры Рогов, Новоселов и Леонов. Это был первый кулац-
189

кий мятеж в Западной Сибири. Численность
мятежников достигала 2 тыс. чел.1 Вслед за этим мятежом на
территории Алтайской, Семипалатинской и Томской
губерний произошли контрреволюционные выступления,
руководство которыми осуществляли правый эсер
Плотников, казачий есаул Шишкин, кулаки Козырь,
Березовский и другие; вспыхнули колыванское, бухтарминское и
лубковское антисоветские восстания. Борьба с
мятежниками, общая численность которых составляла 15—20
тыс. чел.2, носила упорный характер, отнимала много сил
и средств. Активными действиями частей Красной
Армии, войск внутренней охраны Республики (ВОХР),
коммунистических отрядов особого назначения, милиции
эти выступления к августу 1920 г. были подавлены.
В начале 1921 г. классовая борьба на территории
Западной Сибири вновь резко обострилась. Сибирский
крестьянский союз, враждебная деятельность которого,
по свидетельству Е. М. Ярославского, была тесно
связана «с самыми правыми белогвардейскими элементами» 3,
готовил мятеж на территории всей Западной Сибири,
однако органы ВЧК раскрыли его организации в Омске,
Новониколаевске, Барнауле и Красноярске, обезвредили
их руководство и арестовали многих членов союза.
Белокулацкий мятеж, могущий охватить все губернии
Западной Сибири, был предотвращен. Но на
территории Тюменской губернии, в ряде прилегающих к
ней уездов Омской, Екатеринбургской и Челябинской
губерний он принял широкий размах и организованный
характер. Десятки тысяч обманутых людей были
втянуты в эту авантюру эсеров и белогвардейцев. Только
в Ишимском уезде мятежники мобилизовали до 60 тыс.
крестьян4. Лишь к концу лета 1921 г. мятеж был
ликвидирован.
1 Абраменко И. А. Коммунистические формирования — части
особого назначения (ЧОН) Западной Сибири (1920—1924 гг.). Томск,
1973, с, 214.
2 Шишкин В. И. Революционные комитеты Сибири в годы
гражданской войны. 1919—1921 гг. Новосибирск, 1978, с. 108.
3 Ярославский Е. М. Третья сила. М., 1932, с. 128.
4 См.: Корушин Т. Д. Дни революции и советского
строительства в Ишимском округе. Ишим, 1926, с. 47; Трифонов И. Я. Классы и
классовая борьба в СССР в начале нэпа (1921—1925 гг.), ч. 1. Л.,
1964, с. 372.
>90

Переход к нэпу способствовал значительному спаду
политического бандитизма в Сибири, как и по всей
стране. С апреля 1921 г. крупные силы бандитов сохранились
лишь на территории Алтайской губернии, в частности в
Горном Алтае, и в Якутии. В августе 1921 г. в Горный
Алтай из Монголии вторглась банда численностью 700
4CVL, возглавляемая есаулом Кайгородовым, которому
удалось объединить под своим руководством местные
банды Тырышкина, Пьянкова, Кусургашева, Орлова,
Колесникова, К. Чугуракова и других. К зиме в
подчинении Кайгородова находилось 11 банд численностью до
3300 чел., вооруженных винтовками, при 8 пулеметах 5.
Борьба с кайгородовщиной продолжалась до августа
1922 г. и завершилась полным разгромом мятежников.
Попытку оказать помощь Кайгородову предпринял
недобитый генерал Бакич, который после гибели в
Китае атамана Оренбургского казачьего войска А. И.
Дутова стал командовать его белогвардейским сборищем.
В августе 1921 г. Бакич с отрядом до 2 тыс. чел.
при 2 орудиях и 12 пулеметах с территории Монголии
начал наступать через Зайсан на Семипалатинскую
губернию, пытаясь соединиться с Кайгородовым. Путь
Бакича был кровавым. Народ не поддержал
ставленника контрреволюции, и его банда была разгромлена, а
сам он с небольшой группой приспешников вновь
бежал в Монголию, где был взят в плен и передан
советским властям 6.
Одним из крупных политических выступлений
контрреволюции, организованных врагами Советской власти
на территории Сибири в начале 1922 г., было
повстанческое движение в Якутии. К концу марта численность
бандитов здесь составила свыше 1500 чел., а к сентябрю
того же года — до 2500 чел.7 Белогвардейцы,
возглавляемые генералом Пепеляевым, сумели обманным путем
поднять на борьбу часть коренного населения, что ос-
5 Очерки истории Горно-Алтайской областной организации
КПСС. Горно-Алтайск, 1971, с. 53; Абраменко И. А.
Коммунистические формирования..., с. 249.
6 Абраменко И. А. Коммунистические формирования..., с. 255—
256.
7 ЦГАСА, ф. 16, оп. 3, д. 128, л. 2; ПАИО, ф. 1, оп. 1, д. 1410,
л. ie.
191

ложняло подавление мятежа. Однако к концу 1922 г. и
это выступление было ликвидировано.
Кроме крупных бандитских формирований в Сибири
бесчинствовали сотни мелких бандитских шаек и
отрядов, вносивших дезорганизацию в советское управление,
терроризировавших и грабивших население, убивавших
коммунистов и активистов. По данным И. П. Павлунов-
ского, в 1921 г. в Алтайской, Томской, Енисейской и
Иркутской губерниях действовало до 250 бандитских шаек,
в которых участвовало примерно 20 тыс. чел.8 Как
правило, число мелких шаек бандитов возрастало в
результате разгрома крупных формирований мятежников.
Они быстро становились на путь совершения уголовных
преступлений. Наиболее затяжной характер приняла
борьба с мелкими группами бандитов, действия которых
носили политическую окраску, на территории Иркутской
и Енисейской губерний. Здесь на 1 сентября 1922 г.
действовала 21 банда общей численностью 1224 чел.9
Большинство этих банд группировалось вокруг банды
Соловьева, возникшей в 1920 г. s Ачинском уезде.
Первоначально у банды Соловьева не было своих лозунгов
и политических целей. Будучи немногочисленной, она
занималась грабежами местного населения. Однако
после объединения в феврале 1921 г. с остатками банды
Олиферова начала постепенно расти и приобретать
политическую окраску. К осени 1921 г. в ней
насчитывалось 200 сабель; она присвоила себе наименование
«Горно-партизанский отряд имени великого князя
Михаила Александровича» и провозгласила целями
борьбы «освобождение инородцев», создание «советов
без коммунистов» и созыв Учредительного собрания 10.
С бандитизмом в Ачинско-Минусинском районе удалось
покончить лишь к осени 1923 г., что было обусловлено
прежде всего трудностями проведения воспитательной
работы ввиду незнания партийными и советскими работ-
8 Павлуновский И. П. Обзор бандитского движения по Сибири
с декабря 1920 г. по январь 1922 г. (приложение). Новониколаевск,
1922; Гущин Н. Я. Развитие сельскохозяйственного производства в
Сибири (1920—-1927 гг.).—В кн.: Проблемы истории советской
сибирской деревни. Новосибирск, 1977, с. 79.
9 ПАИО, ф. 1, оп. 1, д. 1410, л. 10.
10 ПАКК, ф. 1, оп. 1, д. 311, л. 10.
192

пиками языка местного населения и особенностей
его быта п.
Враги Советской власти сочетали организацию
бандитизма с созданием различного рода
контрреволюционных организаций и групп. По неполным данным, с
15 апреля 1921 г. по 1 января 1923 г. в Сибири было
раскрыто 136 организаций контрреволюционного
характера 12. Деятельность многих из них
финансировалась белогвардейскими и
буржуазно-националистическими центрами, расположенными в Париже и
Харбине 13.
Питательной средой бандитизма была
мелкобуржуазная стихия. Бандитские формирования политического
характера вдохновлялись какой-либо
контрреволюционной партией и нарождались в процессе борьбы
политических партий и контрреволюции против Советской
власти. Социальный состав банд не был стабильным.
Если до 1921 г. участие крестьян в бандах носило, как
правило, случайный характер, то в первой половине
1921 г. часть крестьян, недовольных мерами по изъятию
излишков хлеба и других продуктов по продразверстке,
сознательно вступали на путь борьбы против Советской
власти. Этим объясняется массовый характер
алтайского мятежа в январе 1921 г., западно-сибирского и
некоторых других восстаний. Замена продразверстки
продналогом способствовала тому, что крестьянство
Сибири в своем абсолютном большинстве сразу
отшатнулось от контрреволюционеров. Уже в марте —
апреле 1921 г. Сиббюро ЦК РКП (б) отмечало, что
крестьянство «начинает переходить в нейтральное
положение...»14. Однако некоторая часть сибирского крестьянства
после издания декретов не выражала доверия Совет-
» ПАКК, ф. 1, оп. 1, Д. 606, л. 8 об.
12 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 326, л. 2—4, 10—11, 13, 26, 28, 36,
40, 47, 52, 58, 62а; д. 327, л. 24, 29, 33, 38, 43.
13 Костенко Н. А. Реакционная роль идеологии и деятельности
протестантских организаций в Сибири (1917—1925 гг.).— В кн.: Из
истории партийных организаций в Сибири, вып. 2. Новосибирск,
1971, с. 91.
14 Шишкин В. И. О социальной природе антисоветских
вооруженных выступлений в сибирской деревне (конец 1918 — начало
1921 г.).— В кн.: Вопросы истории социально-экономической и
культурной жизни Сибири. Новосибирск, 1975, с. 108.
193

ской власти до тех пор, пока не убедилась в
преимуществах новой экономической политики.
Участию крестьян в бандах способствовала
антисоветская пропаганда духовенства. «Святые отцы»,
используя темноту и безграмотность, слепую веру
большинства крестьян в бога, призывали их на вооруженную
борьбу против коммунистов, Советской власти. Например,
в одном из воззваний сибирского духовенства приход
большевиков сравнивался со «страшным
опустошительным нашествием татар, намеревавшихся
уничтожить православную веру», с «великой смутой и засили-
ем поляков». Церковники встречали бандитов
колокольным звоном, преподносили им хлеб-соль; внушали
крестьянам, что «надо объявить беспощадную борьбу
большевикам», которые «не признают бога и ничего
святого» 15. Часть крестьян вступала в банды под влиянием
этой агитации.
На путь бандитизма встала некоторая часть
партизан времен гражданской войны, потерявших связь с
регулярной армией. Они, как правило, выступали с
революционным лозунгом «экспроприации экспроприаторов»,
который своими анархистскими действиями
извращали коренным образом. Бандитские отряды
пополнялись за счет демобилизованных из Красной Армии
воинов, не нашедших возможности применить свои силы в
народном хозяйстве. В. И. Ленин писал по этому
поводу, что «...демобилизация порождает продолжение
войны, только в новой форме. Когда десятки и сотни тысяч
демобилизованных не могут приложить своего труда,
возвращаются обнищавшие и разоренные, привыкшие
заниматься войной и чуть ли не смотрящие на нее, как
на единственное ремесло, — мы оказываемся
втянутыми в новую форму войны, новый вид ее, которые можно
объединить словом: бандитизм»16.
Середняцкая часть крестьянства в большинстве
случаев вступала в банды, поддавшись агитации эсеров и
меньшевиков, которые, используя тяжелое экономическое
положение страны, утверждали, что якобы только
Учредительное собрание может избавить от материальных
15 Сидоров П. Курганское восстание в январе 1921 г. (По
личным воспоминаниям).— Пролетарская революция, 1926, ,№6(53},
с. 99.
16 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 10.
194

затруднений. Значительную часть многих банд
составляли крестьяне-бедняки. Не получив в годы
гражданской войны материальной поддержки со стороны
Советской власти, небольшая часть бедняков решила
улучшить свое положение грабежами. Большинство же
бандитов-бедняков мобилизовались в банды их главарями
путем запугивания и обмана. В ряде случаев причиной
вступления бедняков в банды была неправильная
политика, проводившаяся в отношении различных прослоек
крестьянства. Именно это обстоятельство явилось
основной причиной повстанческого движения в Якутии в
1921 — 1922 гг. Как отмечалось в. отчете Сиббюро
ЦК на VII Иркутской губернской партийной
конференции (ноябрь 1922 г.), «якутское восстание явилось
результатом того, что местные якутские власти неправильно
усвоили нэп и предприняли попытку провести резкое
классовое разграничение»17. Во всех случаях банды
возглавлялись кулацкими элементами или
белогвардейцами. Они привлекали к себе различные
деклассированные элементы — уголовных преступников,
дезертиров, шкурников и бывших колчаковских офицеров,
которых в Сибири находилось до 40 тыс.18
К концу 1922 г. основные силы политического
бандитизма в Сибири были ликвидированы, а оставшиеся
мелкие шайки окончательно перерождались в
уголовные 1$:
Бандитизм, по выражению М. И. Калинина, разорял
и терзал и без того уже бедную и истерзанную
Советскую Россию20. Эти слова в полной мере относились
к Сибири. Бандитизм сопровождался огромными
человеческими жертвами. Только в Тюменском округе от
рук бандитов погибло почти 20 тыс. крестьян21, много
честных работников советских органов, коммунистов
и комсомольцев, членов их семей. В Енисейском уезде
только за лето и осень 1921 г. было убито 50 членов
партии. В с. Сереж Ачинского уезда 38 коммунистов и
17 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 447, л. 32.
18 Кукушкин Ю. С. Сельские Советы и классовая борьба в
деревне (1921—1932 гг.). М., 1968, с. 29.
19 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 412, л. 7.
20 Калинин М. И. Статьи и речи. 1919—1935. М., 1936, с. 42.
21 Гущин Н. Я. Развитие сельскохозяйственного производства...,
с. 79.
195

сельских активистов были изрублены на глазах всех
жителей. В с. Сарала Минусинского уезда бандиты
расстреляли около 30 коммунистов и активистов, в с. Чеба-
ки — более 100 чел.22
Материальный ущерб, нанесенный бандитами, не
поддается учету. Не случайно В. И. Ленин в «Директиве
Политбюро для печати» указывал: «Ухудшение
продовольственного положения надо всецело приписать
действиям банд, оперировавших до последнего времени в
Тамбовской губернии, в некоторых Заволжских районах
и в Сибири. Организованные и руководимые эсерами,
банды, действуя по заранее намеченному плану,
грабили государственные ссыпные пункты и маршрутные
поезда с продовольствием, портили железнодорожные
пути, имеющие продовольственное значение, и, наконец,
систематически истребляли продовольственную
агентуру. По неточным данным, эсеровскими бандами
разграблено 6 млн. пудов хлеба; в действительности
количество расхищенного бандами хлеба значительно
больше»23. Только в первой половине 1921 г. бандиты
разворовали на ссыпных пунктах около 20 млн. пуд. хлеба,
что было равно годовой потребности в продовольствии
Москвы и Петрограда24. Приведенные данные можно
иллюстрировать примерами преступных действий банд
Сибири. В районах, охваченных бандитизмом, весенний
сев в 1921 г. был, по существу, сорван. В Горном Алтае,
по приблизительным подсчетам/только в Туектинской
волости было уничтожено до 1000 голов крупного рогатого
скота, 500 голов мелкого скота, угнано 3500 лошадей25.
В конце июля 1922 г. объединенная банда Соловьева,
Кулакова и Мотыгина напала на Кыштымский ссыпной
пункт Минусинского уезда Енисейской губернии.
Разгромив его, банда направилась на Абаканский солейа-
ренный завод, где забрала 120 пуд. хлеба, 15 лошадей
и другие материальные ценности. В октябре 1921 г. в
22 Очерки истории Красноярской партийной организации.
Красноярск, 1970, с. 17; История Красноярского края. Красноярск, 1967,
с. 172.
23 Ленинский сборник, XXXIV. М., 1942, с. 411.
24 Генки на Э. Б. Переход Советского государства к нэпу (1921—
1922 гг.).Ж,-1954, с. 54.
25 Очерки истории Горно-Алтайской областной организации
КПСС, с. 54.
196

Марийнском уезде бандиты разобрали
железнодорожный путь, чем нанесли значительный материальный
ущерб и. сорвали движение поездов26. В июле 1922 г,
систематические грабежи и разбойные нападения
отмечались в ряде районов Енисейской и Алтайской
губерний27. Бандитизм нанес большой ущерб культурному
строительству в Сибири. Бандиты не только громили
избы-читальни, сжигали клубы, но и физически
расправлялись с работниками культурного фронта.
Бандиты не скрывали своих намерений уничтожить
Советскую власть. Их главным лозунгом был лозунг
«Советы без коммунистов». Некоторые главари банд
выдвигали лозунги монархистского и анархистского
характера. В Енисейской губернии, например, в 1921 г.
в стане бандитов наблюдалось три течения: «Советы
без коммунистов», «власть народа, какую он захочет»
и «единоличная власть»28. В январе 1921 г. в
Барнаульском уезде Алтайской губернии вспыхнуло кулацкое
восстание. Образовались две банды в несколько тысяч
человек: одна из них выступала под флагом анархистов,
другая — под лозунгами Учредительного собрания29.
Ликвидированное в марте — апреле 1921 г. восстание
крестьян в Кокчетавском уезде Омской губернии
проходило под лозунгом «чистая советская власть»30, Все эти
лозунги демонстрируют лишь идейный крах
мелкобуржуазных партий, отсутствие у них четко
выработанной программы действий. «Все они, — говорил
В. И. Ленин на X съезде РКП (б),— приходили с
лозунгами равенства, свободы, учредилки, и они не один
раз, а много раз оказывались простой ступенькой,
мостиком для перехода к белогвардейской власти»31.
В. И. Ленину принадлежит историческая заслуга в
разработке четкой тактики борьбы с внутренней
контрреволюцией и бандитизмом. В письме Бакурской
волостной организации РКП (б) Сердобского уезда
Саратовской губернии В. И. Ленин предлагал ликвидировать
* ПАКК, ф. 1, оп. 1, д. 299, л. 94; ПАНО, ф. 1, оп. 1,
д. 1356, л. 8.
27 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 1, л. 9—10.
2» ГАНО, ф. 1, оп. 2, д. 28, л. 22.
29 Там же, оп. 1, д. 4076, л. 16.
30 Там же, ф. 15, оп. 2, д. 50, л. 132.
31 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 25.
197

контрреволюцию, опираясь прежде всего йа собственные
силы. «Бороться всеми своими силами на местах с
контрреволюцией, это,— писал он,— одна из самых
главнейших задач местных партийных организаций...»32 В. И.
Ленин призывал к всенародной борьбе с различного
рода авантюристическими элементами, которые мешают
мирному социалистическому строительству. «...Если
авантюристские шалости с бандами,— писал он в декабре
1921 г.,— вроде прежних савинковских, не прекратятся,
если нашей мирной работе будут продолжать мешать, то
мы поднимемся на всенародную войну, и те, кто
участвует в авантюре и бандитизме, будут до конца
раздавлены»33.
В. И. Ленину принадлежит также и разработка
конкретных методов борьбы с бандитизмом. В целях
быстрейшей ликвидации банды Сапожкова он потребовал от
ревкома Уральской области и Саратовского губисполко-
ма: «1) обязать все ревкомы и исполкомы оставаться на
местах до последней возможности, энергично ведя
агитацию против изменника и всячески препятствуя его
агитации среди населения; 2) направить в распоряжение Авк-
сентьевского (командующего 6-й армией Южного
фронта.— Н. К.) ряд серьезных работников; 3) установить
самую тесную связь между подчиненными вам
ревкомами и исполкомами и воинскими отрядами, обеспечив
согласованность действий, принять меры к охранению
технической связи: 4) вести самое тщательное наблюдение
за движением отрядов Сапожкова, используя местных
жителей, сообщая результаты наблюдения ближайшим
войсковым начальникам; 5) пресекать в корне всякое
проявление сочувствия и тем более содействия местного
населения Сапожкову, используя всю полноту
революционной власти; в тех случаях, где содействие имело место,
потребовать выдачу виновных главарей; от селений,
лежащих на пути следования отрядов Сапожкова,
брать заложников, дабы предупредить возможность
содействия» 34.
В. И. Ленин требовал самых суровых мер наказания
контрреволюционеров и бандитов. «Малейшее усиление
32 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 52, с. 52.
33 Там же, т. 44, с. 287.
34 Там же, т. 51, с. 347—348.
198

бандитизма и т. п., — писал он в письме И. G. Уншлих-
ту,— должно влечь военное положение и расстрелы на
месте»35. Уничтожению бандитизма Коммунистическая
партия и Советское государство придавали
исключительно важное значение.
Указания В. И. Ленина, Центрального Комитета
партии легли в основу деятельности Советов Сибири,
местных партийных организаций и правоохранительных
органов в борьбе с контрреволюцией и бандитизмом.
Основная тяжесть борьбы с бандитизмом легла на части
Красной Армии, войска ВЧК — ГПУ, ЧОН, милицию,
суды. Общее руководство этой борьбой осуществлял ЦК
партии через местные партийные и советские органы.
Ходом борьбы с бандитизмом и ее результами постоянно
интересовался В. И. Ленин36.
Для повседневного оперативного руководства
оказания помощи местным партийным организациям в
ликвидации бандитизма по решению ЦК РКП (б) была
создана Центральная межведомственная комиссия по борьбе
с бандитизмом, наделенная чрезвычайными
полномочиями. В ее состав входили представители ЦК РКП (б),
СТО, Реввоенсовета Республики, ВЧК, ЧОН, НКПС,
Главного командования РККА. Комиссия работала под
руководством ЦК РКП (б), Совнаркома и В ЦИК37. При
Сибревкоме 1 сентября 1921 г. также была создана
Комиссия по борьбе с бандитизмом, в которую вошли Чуц-
каев, Давыдов, Ходоровский, Афанасьев, Павлунов-
ский38.
Губкомы РКП (б) и губисполкомы в 1921—1923 гг.,
наряду с выполнением огромной хозяйственной работы,
фактически руководили борьбой с контрреволюционными
элементами. Их решениями в районах, где бандитизм
представлял наибольшую опасность, создавались
ревкомы, которые наделялись чрезвычайными полномочиями.
Вопросы борьбы с бандитизмом не сходили с повестки
дня президиумов и пленумов. Как отмечалось в отчете
Алтайского губкома РКП (б) за 1921 г., не было «ни
одного протокола губкома, где бы не был поставлен вопрос
35 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 54, с. 144.
36 Там же, т. 52, с. 66.
37 Трифонов И. Я. Классы и классовая борьба в СССР..., ч. 1,
с. 210.
38 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 22, л. 92.
199

о бандитских шайках и мерах борьбы с ними»39. В
первых рядах на борьбу с бандитизмом шли коммунисты.
Основной организационной формой их привлечения к
этой борьбе были части особого назначения, массовому
формированию которых положила начало изданндя в
марте 1918 г. директива ЦК РКП (б) партийным
организациям о вооружении коммунистов и обучении их
военному делу40.
После изгнания колчаковцев из Сибири роль частей
особого назначения особенно возросла в связи с тем, что
контрреволюционные мятежи и бандитские выступления
порой начинались внезапно, в различных районах, что в
условиях разрухи транспорта затрудняло быструю
передислокацию частей Красной Армии и войск ВЧК — ГПУ.
Поэтому в состав ЧОН входили местные коммунисты,
часть комсомольцев и беспартийных рабочих; они
пополнялись также за счет демобилизованных из Красной
Армии и бывших партизан. В январе 1923 г. части особого
назначения Сибири насчитывали 43 840 чел., из них
командного состава — 2524 и милиционного — 41 316 чел.
Милиционный состав ЧОН подразделялся по очередям
призыва. Призыв первой очереди составлял 22 768 чел.,
второй — 8127, третьей — 4124 чел.41.
Местные партийные организации придавали
первостепенное значение обучению коммунистов военному
делу, выработке у них высоких морально-боевых качеств,
способности смело и решительно с оружием в руках
защищать завоевания социалистической революции от
банд, заговоров и мятежей. В отчете Омского губкома
РКП (б) за 1921 г. указывалось, что «сплочению
коммунистов в боевые единицы... пришлось уделить особое
внимание: с этой целью летом еще произведено
поголовное обучение коммунистов военному искусству
посредством мобилизации их в лагерный сбор. Обучение прошло
удачно, и в настоящее время в лице омской организации
мы имеем хорошо сплоченную и подготовленную боевую
силу»42. Весной 1921 г. в Алтайской губернии в связи с
39 Алтай в период восстановления народного хозяйства (1921—
1925 гг.). Исторический очерк. Барнаул, 1961, с. 17—18.
40 Кротов В. Л. Чоновцы. М., 1974, с. 8.
41 Абрамснко И. А. Коммунистические формирования..., с. 140.
42 Отчет Омского губернского комитета РКП (б) за 1921 год.
Омск, 1922, с. 9.
200

активизацией бандитизма две трети, коммунистов стали
под ружье43. Сиббюро ЦК РКП (б) отмечало, что
«моральная и идейная стойкость членов ячеек во время
контрреволюционных выступлений достаточная. Почти
все члены ячеек идут первыми на борьбу с бандитами и
организованной белогвардейщиной»44.
Части особого назначеия внесли огромный вклад в
дело разгрома бандитизма в период перехода к нэпу.
С конца 1921 г. в связи с передислокацией большинства
частей Красной Армии на Дальний Восток для
окончательного разгрома остатков интервентов и
белогвардейцев ЧОН являлись главной силой, противостоявшей
сибирской контрреволюции.
История хранит многочисленные примеры героизма
чоновцев в борьбе с бандитами. Вот некоторые из них.
В апреле 1921 г. при разгроме банды Кайгородова
отличились 1-й и 2-й истребительные отряды под командой
И. И. Долгих, сформированные из частей 3-го Бийскога
и 4-го Алтайского кавалерийских дивизионов особого
назначения и 3-го Алтайского отдельного эскадрона. В
декабре 1921 г. банда Кайгородова, потерпев поражение
в Бийском уезде, отступила и укрылась в
труднодоступном районе Горного Алтая. Бандиты численностью до
1500 чел. перерезали Уймонский и Чуйский тракты,
которые были окружены почти неприступными горами. Как
отмечалось в приказе командования войсками Красной
Армии Сибири, отряды И. И. Долгих, «совершив
поистине суворовский сорокаверстный переход через Теректин-
ский хребет при глубине снега в три аршина, потеряв
при подъемах и спусках через крупные утесы до 100—150
лошадей и таща на своих плечах пулеметы и седла,
спустились на рассвете в долину реки Катанда и внезапным
ударом захватили весь бандитский гарнизон, в том числе
самого Кайгородова и его штаб»45. Президиум
Алтайского губкома РКП (б) выразил всем коммунарам отряда
благодарность, И. И. Долгих был награжден орденом
Красного Знамени46. Или другой пример. Командир 1-го
43 Поляков Ю. А. Переход к нэпу и советское крестьянство. М.,
1967, с. 418.
" ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 177, л. 7 об.
49 Борьба трудящихся Горного Алтая за установление Советской
власти. Горно-Алтайск, 1957, с. 160—161.
<в ПАКК, ф. 2, оп. 3, д. 13, л. 25.
201

батальона 4-го полка особого назначения В. В. Кочкин
в течение полугода участвовал в 30 крупных боях с
бандами на территории Горного Алтая. При этом он
обнаружил редкое хладнокровие, умелый расчет,
стойкость, инициативу и храбрость, благодаря чему было
убито 260 бандитов и 100 взято в плен, захвачены 110
лошадей и другие трофеи47. Подобные примеры легко
умножить48.
Героическую борьбу с бандитизмом в Сибири к
апрелю 1922 г. вели 2584 чоновца. В целом по стране с 1
января по 1 августа 1922 г. в боях участвовало свыше
20 тыс. бойцов частей особого назначения и 13 тыс. чел.
находились в состоянии боевой готовности49.
Большую роль в борьбе с бандитизмом сыграли
создававшиеся решениями партийных и советских органов
на местах тройки, в состав которых включались
представители губернских или уездных исполкомов Советов,
губернских или уездных партийных комитетов и
представители соответствующих правоохранительных органов.
Тройки наделялись широкими административными
полномочиями; иногда при них формировались
экспедиционные отряды из подразделений Красной Армии, войск
ВЧК — ГПУ и милиции. Им придавались также
оперативные работники чрезвычайных комиссий и
специальные сессии революционных трибуналов.
Карательная политика троек строилась
исключительно на основе действующего законодательства и
полученных инструктивных указаний вышестоящих партийных и
советских органов. Так, в феврале 1921 г., получив
известие о повстанческом движении на железнодорожной
линии Екатеринбург — Челябинск, Сиббюро ЦК РКП (б)
решило организовать тройку при Сибревкоме в составе
его председателя И. Н. Смирнова, помглавкома по
Сибири В. И. Шорина и полномочного представителя ВЧК
по Сибири И. П. Павлуновского. Тройке было поручено
принять решительные меры по ликвидации восстания,
не дав ему распространиться вширь. Решено было свя-
47 См.: Софинов П. Г. Очерки истории ВЧК. М., 1960, с. 227.
48 Подробнее о борьбе ЧОН с бандитизмом в Сибири см.: Абра-
менко И. А. Коммунистические формирования..., с. 213—-282;
Кротов В. Л. Чоновцы, с. 89—96.
49 Кротов В. Л. Чоновцы, с. НО.
202

заться с повстанцами для выяснения причин восстания.
Уездные комитеты партии в полосе восстания были
усилены руководящими работниками, преобразованы в
политические отделы и проинструктированы, была
организована посылка в восставшие районы работников Сиб-
ревкома для приема жалоб от крестьян, выпущен ряд
воззваний к населению. На случай необходимости
решительных действий были укреплены воинские части,
расквартированные в непосредственной близости от очага
контрреволюции. В то же время совместным циркуляром
Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома всем губкомам
партии и губисполкомам предлагалось создать особые
полномочные комиссии во главе с членами президиума губ-
исполкома, в состав которых включить представителей
губкома РКП (б), губернских органов РКИ, ЧК и прод-
кома. Комиссиям предписывалось провести ревизионные
поездки по уездам с целью обследования работы
местных органов власти и партячеек, укрепления их
кадрами, инструктирования и оказания реальной помр-
щи в работе50.
В 1922 г. в борьбе с бандитизмом в Ачинско-Мину-
синском районе успешно работала карательная тройка,
созданная Енисейским губкомом РКП (б) и губисполко-
мом. В «Краткой инструкции чрезвычайной тройке по
борьбе с бандитизмом», подписанной председателем губ-
исполкома, командующим вооруженными силами
Енисейской губернии, начальником губернского отдела ГПУ
и командующим ЧОН губернии, предписывалось
действовать совместно с военными отрядами, ведущими
борьбу с бандами, и с их помощью осуществлять
карательные меры по отношению к бандитам и их сообщникам;
не вмешиваться в оперативную деятельность военных
отрядов и работу выездной сессии ревтрибунала;
работать в тесном контакте с уполномоченными ГПУ уездов;
широко информировать население о принятии
карательных мер 51.
С 15 июля по 15 октября 1922 г. тройка объехала
Ачинский и Минусинский уезды. Она проверила
законность арестов 376 бандитов и их пособников, из которых
164 были освобождены ввиду незначительности или не-
50 ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 22, л. 11; оп. 1, д. 4076, л. 16.
si ГАКК, ф. 49, оп. 1, д. 8, л. 72, 79, 80—81.
203

доказанности вины. В то же время по постановлениям
тройки было расстреляно 40 наиболее активных
участников бандитизма. В ходе рейда тройка провела большую
воспитательную работу с населением. С участием членов
тройки в населенных пунктах состоялись собрания
крестьян и волостные съезды, на которых населению
пояснялась сущность карательной политики Советской власти
против бандитов, принимались резолюции, осуждающие
бандитизм, намечались конкретные меры участия
местного населения в борьбе с бандами. Состоявшийся в
феврале 1923 г. пленум Енисейского губкома партии
подчеркнул, что «чрезвычайная тройка по борьбе с
бандитизмом в Ачинско-Минусинском районе справилась со своей
задачей, сумев отвлечь симпатии населения от
бандитизма»52.
Наряду с карательными мерами партийные и
советские органы провели огромную профилактическую
работу по искоренению бандитизма. В частности, в этих
целях на основании постановления Народного
комиссариата земледелия о способах охоты, опубликованного
в «Известиях ЦК Всероссийского союза охотников» от
15 марта 1922 г., была проведена перерегистрация
оружия, хранившегося у населения. Право иметь оружие
предоставлялось лишь лицам военного ведомства,
сотрудникам ВЧК и милиции, членам РКП (б), охотникам
(охотничьи ружья) и некоторым другим категориям
трудящихся. Разрешение на право ношения и хранения
оружия выдавалось военнослужащим частями и
учреждениями, в4 которых они состояли на службе,
остальным — губЧК. В печати было объявлено, что лица, не
перерегистрировавшие или не сдавшие оружие, будут
подвергнуты суровым наказаниям как враги
рабоче-крестьянского правительства, борющиеся против
него-с оружием в руках.
Во исполнение этого постановления на местах были
созданы комиссии по изъятию оружия, хранившегося на
руках незаконно, которые провели большую работу.
Только комиссия Щегловского уезда Алтайской
губернии к маю 1923 г. изъяла 133 винтовки, 85 револьверов
и пистолетов, 26 бомб, 21 шашку, 440 винтовочных пат-
52 ГАКК, ф. 49, оп. 1, д. 8, л. 72, 79, 80-81; ПАКК, ф. 1 оп. 1,
д. 262, л. 8 об.
204

ронов, 137 охотничьих ружей53. У лиц, отказывавшихся
сдать оружие, оно изымалось принудительно. По
примерным подсчетам, милицией Сибири с 15 апреля 1921 г.
по 1 января 1923 г. было отобрано у бандитов и изъято
у населения 1729 винтовок, 84 пулемета, 781 револьвер,
173 штыка54. В 1922 г. и в первой половине 1923 г.
ЧОНы Сибири изъяли у населения 2592 единицы
огнестрельного, 212 единиц холодного оружия, 10 275
патронов 55.
Для разоблачения истинных целей бандитизма, его
связи с остатками партий меньшевиков и эсеров
использовалась партийная и советская печать. В центральных
и местных газетах публиковались материалы, которые
помогали населению увидеть социальную сущность и
антинародную направленность бандитизма, разоблачали
звериное лицо главарей бандитских шаек,
антисоветский характер их борьбы, призывали крестьян,
втянутых в бандитское движение обманным или
насильственным путем, вернуться к мирной хозяйственной
деятельности.
Авторами статей и заметок, бичевавших бандитизм,
были рабочие и крестьяне, профессиональные
журналисты, работники партийного и советского аппарата,
видные деятели Коммунистической партии и Советского
государства: М. И: Калинин, Ф. Э. Дзержинский, Е. М.
Ярославский, И. П. Павлуновский, Ю. М. Стеклов, Д. В.
Тумаркин, А. В. Перимов, В. Д. Вегман, Т. Дмитриев и
другие.
В их статьях вскрывалась связь сибирского
бандитизма с политикой партий меньшевиков и эсеров,
которые, питая ненависть к пролетариату, делали ставку
taa «третью силу» в лице кулака, что, естественно,
сближало организаторов бандитизма с остатками открытой
контрреволюции; подвергался критике
мелкобуржуазный анархизм, обосновывалась политика
Коммунистической партии и Советского государства. Особой
убедительностью отличались речи и статьи М. И. Калинина,
который неоднократно бывал на местах, в том числе
53 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 645, л. 88.
5* ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 326, л. 2—4, 10—11, 13, 26, 28, 36,
40, 47, 52, 58, 62а; д. 327, л. 24, 29, 33, 38, 43.
65 ПАНО, ф. 302, оп. 1, д. 702, л. 135.
205

в Сибири, встречался с рабочими и крестьянами,
глубоко знал их психологию, беседовал с главарями
бандитов.
Сравнительно многочисленные по составу, но
социально крайне неоднородные, созданные с целью
грабежа, легкой наживы, банды могли быть
уничтожены не только вооруженным путем, но и путем их
разложения изнутри. Это обстоятельство учитывалось
партией при определении форм и методов борьбы с
бандитизмом.
Мероприятия по борьбе с голодом, реальные*
результаты введения продналога, гуманный подход к
обманутой бандитами части населения изменили отношение
крестьянства к Советской власти, деморализовали силы
банд. Добровольная явка их членов в органы
Чрезвычайной комиссии и милиции стала массовым явлением.
Так, в конце 1921 г. в Горном Алтае более 500 чел.
добровольно порвали с бандитами, столько же
добровольно сдались в начале 1922 г.56 Подобных фактов
была немало.
Учитывая начавшийся процесс разложения
бандитизма, местные советские органы по согласованию со
ВЦИК сочли возможным объявить помилование тем
бандитам, которые добровольно явятся с повинной.*
На заседании Сибревкома 11 октября 1922 г. было
принято обращение к участникам вооруженных отрядов,
выступавшим против Советской власти на территории
Ойротской автономной области. В этом документе,
в частности, говорилось: «Сибирский революционный
комитет знает, что многие из попавших в бандитскую
среду вследствие несознательности, поддались на
удочку уголовных провокаторов — вожаков, сейчас уже
погибших в борьбе с Советской властью, и остаются
в рядах банд, только опасаясь за свою жизнь». Далее
Сибревком от имени верховной власти Советской
России обращался ко всем, продолжавшим вести на
территории Ойротской автономной области борьбу с
Советской властью, с призывом заявить о своем полном
раскаянии в преступлениях перед рабоче-крестьянским
государством и гарантировал прощение всем бандитам,
58 Очерки истории Горно-Алтайской областной организации
КПСС, с. 56; ПАНО, 6. 1, оп. 1, д. 435, л. 9.
206

пожелавшим к i декабря вернуться к мирному труду57.
Воззвания с призывами к добровольной сдаче
бандитов неоднократно публиковали в местной печати губис-
полкомы, военные и правоохранительные органы.
Например, 20 сентября 1921 г. командующий войсками
5-й армии и Восточно-Сибирского военного округа
И. П. Уборевич издал приказ, предложив бандитам
сдаваться добровольно, гарантируя всем, сложившим
оружие, сохранение жизни 58.
Характерно, что в 1922 г., видя безвыходность
положения, желание добровольно порвать с бандитизмом
стали проявлять не только рядовые бандиты, большей
частью выходцы из беднейших крестьян, но и некоторые
главари банд. В отчетном докладе Томского губкома
РКП (б) на V губернской партийной конференции
(январь 1922 г.) сообщалось, что в последнее время из лесу
выходят целые группы вооруженных бандитов и
добровольно сдаются властям 59. В Верхоленском уезде
явился с повинной главарь банды Яковлев, с ним 3 офицера
и несколько рядовых бандитов60.
Однако, как показывала действительность, некоторые
главари банд вели переговоры о добровольной сдаче
с целью выиграть время для объединения мелких групп
бандитов и продолжения борьбы против Советской
власти61. Они, пытаясь противодействовать процессу
разложения банд и привлечь на свою сторону
отшатнувшихся от бандитов крестьян, изменили тактику по
отношению к местному населению: стремились проявлять
показной гуманизм к крестьянам и пленным
красноармейцам, дезинформировать местное население и
более мелкие банды об истинном положении Советской
власти. Об этом свидетельствуют документы,
захваченные в штабе банды Кайгородова. Чтобы поддержать,
дух своего сообщника Тырышкина, в марте 1922 г. Кай-
городов писал ему, что якобы имеет достоверные
сведения о действиях в районе Красноярска некоего
«главнокомандующего Болдырева» с «партизанскими
57 Сибревком. (Август 1919 —декабрь 1925 г.). Сб. документов^
Новосибирск, 1959, с; 68—69.
5в ПАИО, ф. 1, оп. 1, д. 605, л; 190.
59 ПАТО, ф. 1, оп. 1, д. 71, л. 26.
G0 ПАИО, ф. 1, оп. 1, д. 1013, л. 141 об.
61 ЦГАСА, ф. 16, оп. 1, д. 30, л. 116 об.— M7.
20?

отрядами» численностью до 120 тыс. чел., которые
дошли уже до Новониколаевска, и что в район Читы в
ближайшее время ожидается приезд Керенского* Потерпев
сокрушительное поражение от частей Красной Армии,
Кайгородов тем не менее пытался уверить Тырышкина
и его сообщников, что он не отступает, а отводит банду
«на отдых»62.
Сказанное свидетельствует о том, что, агонизируя,
кулацко-белогвардейская верхушка банд продолжала
осознанное сопротивление Советской власти. Учитывая
это, советские органы наряду с мерами, дававшими
возможность раскаявшимся бандитам вернуться к
мирному труду, вынуждены были применять жесткие формы
борьбы против оставшихся банд и контрреволюционных
организаций.
Огромную роль в борьбе с контрреволюцией и
политическим бандитизмом в период перехода к нэпу
сыграли правоохранительные учреждения; органы и
войска ВЧК — ГПУ, милиции, уголовный розыск, суды. Их
деятельность была сопряжена с преодолением
значительных трудностей в связи с тем, что многие
руководящие должности в советских учреждениях, на
промышленных предприятиях, в кооперативных организациях
и т. д. были заняты бывшими членами других партий,
среди которых имелись антисоветчики, подпольно
боровшиеся против Советской власти. Только в губернском
аппарате Омска состояло 110 выходцев из партий
меньшевиков и эсеров63.
Контрреволюция плела сети заговоров против
Советской власти, поэтому ЦК РКП (б), губернские
партийные комитеты и Советы потребовали от органов
ВЧК — ГПУ активных мёр по пресечению деятельности
контрреволюционных элементов. Политбюро ЦК,
обсудив 4 июня 1921 г. вопрос «О работе меньшевиков»,
отметило активизацию их контрреволюционной
деятельности, усиление связей с эсерами для борьбы против мер
по укреплению Советской власти, проводимых на
местах. ВЧК была дана директива усилить борьбу против
^меньшевиков ввиду активизации их контрреволюционной
деятельности. В свою очередь, ВЧК 25 и 30 июня 1921 г.
62 ЦГАСА, ф. 16, оп. 3, д. 223, л. 28—29.
63 Отчет Омского губернского комитета РКП (б) за-1921 г., с. 30.
;208

направила телеграммы местным ЧК с требованием
обратить внимание на подпольную антисоветскую
деятельность. Губернским ЧК вменялось в обязанность
инструктировать уездные политбюро о порядке работы
по пресечению антисоветской деятельности
меньшевиков и эсеров64.
Выполняя указания партийных и советских органов,
весной 1921 г. Енисейская губЧК раскрыла и
ликвидировала контрреволюционную организацию численностью
120 чел., состоявшую из бывших офицеров, кулаков,
представителей реакционной части казачества.
Руководители организации сумели внедрить своих членов в
учреждения и воинские части, которые готовили
восстания против Советской власти65. Тогда же органами
ВЧК в Иркутске была раскрыта тайная
белогвардейская организация «Возрождение России»66.
В мае 1921 г. была выявлена и своевременно
ликвидирована на Анжеро-Судженских копях в Томской
губернии контрреволюционная организация, ставившая
целью под предлогом борьбы с бюрократизмом
уничтожить ответственных советских работников —
коммунистов, а также старых специалистов, работавших на
копях. Число заговорщиков достигало 150 чел., которые
были разбиты на ячейки. Начало их выступления
приурочивалось к празднованию 1 Мая 67.
Крупным заговором против Советской власти в
Сибири, раскрытым органами ГПУ, была Незнамовско-
Базаровская организация. Эта организация охватила
Каинский и Каргатский уезды Новониколаевской
губернии и Томскую, Алтайскую, Семипалатинскую, Омскую
губернии. Программу организации отражал лозунг:
«Автономия Сибири. Долой коммунистов. Да здравствует
республика»68. По данным секретаря Сиббюро ЦК
РКП (б) С. В. Косиора, по этому делу было арестовано
** В. И. Ленин и ВЧК. Сб. документов (1917—1922 г.). М., 1975,
с. 4ба-469.
69 Обзор бандитского движения по Сибири с декабря 1920 г. по
январь 1922 г. Новониколаевск, 1922, с. 52.
« Петрухина M. M. Из истории классовой борьбы в городах
Сибири (1921—1923 гг.).—В кн.: Некоторые вопросы истории
Сибири, вып. 2. Томск, 1973, с. 188.
67 ГАНО, ф. 1, оп. 2, д. 49, л. 112.
68 Там лее, ф. 878, оп. 2, д. 17, л. 17 об.
209

около 500 активных участников заговора. Среди
преданных суду 95 заговорщиков было 25 кулаков и бывших
землевладельцев, 21 офицер, 9 священников и дьяконов,
7 представителей сельской интеллигенции, остальные —
служащие и крестьяне. Состав подсудимых ярко
свидетельствует о том, на кого опирались заговорщики69.
В Иркутске летом 1922 г. органы ГПУ раскрыли
контрреволюционную деятельность группы священников
под руководством архиепископа Иркутского и Верхолен-
ского Анатолия. «Святые отцы» поддерживали самые
тесные связи с бандитами, снабжали их оружием и
боеприпасами, скрывали церковные ценности от сдачи в
помощь голодающим, совершали другие
контрреволюционные действия. Глава заговорщиков архиепископ
Анатолий и церковный староста Стефановский были
приговорены к расстрелу, остальные участники
заговора — к лишению свободы на различные сроки 70.
Приведенные примеры не исчерпывают и малой доли
той огромной работы сибирских органов ВЧК — ГПУ,
которую они провели по борьбе с контрреволюционной
деятельностью, по защите завоеваний Октября.
«Длинной шеренгой тянутся раскрытые заговоры и
восстания,— говорил Ф. Э. Дзержинский в беседе с
корреспондентом «Правды» 13 декабря 1922 г. — Зоркий глаз ВЧК
проникал всюду. ВЧК была орудием диктатуры
трудящихся»71.
Карательная политика органов ВЧК — ГПУ носила
строго классовый характер. Репрессии направлялись в
первую очередь против тех, кто сознательно пытался
посягнуть на завоевания революции. Объектом
пристального внимания органов ВЧК—ГПУ были прежде всего
остатки эксплуататорских классов, а также
белогвардейцы, представители контрреволюционных партий,
деклассированные элементы. Так, из 417 арестованных в
1922 г. Омским губотделом ГПУ 210 были
представителями буржуазии. Из 337 дел, находившихся с 1 сентября
1922 г. по 1 ноября 1923 г. в производстве Енисейского
69 Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР
(1917—1925 гг.). М., 1975, с. 629; ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 67, д. 184,
л. 114.
70 Правда, 1922, 18 июля.
71 Дзержинский Ф. Э. Избр. произв., т. 1. М., Ш7, с. 370.
210

губотдела ГПУ, 112 были заведены на
контрреволюционеров, 73 — на бандитов, 19 — на лиц, совершивших
тяжкие должностные преступления, 107 — на
допустивших крупные растраты и хищения и 86 — на прочих 72.
Например, Енисейский губотдел ГПУ в 1922 г.
рассмотрел дело по обвинению Соломатова, Козина, Ленкова,
Кириленко, Терентьева и других по обвинению в
бандитизме. Банда Соломатова, действовавшая с осени 1921 г.
в Красноярском уезде, совершила множество тяжких
преступлений. Восемь главарей банды было расстреляно,
остальные приговорены к разным срокам лишения
свободы. В 1923 г. губотдел ГПУ рассмотрел дело 143
обвиняемых, принимавших активное участие в банде
Соловьева, оперировавшей с большой интенсивностью в Ачин-
ско-Минусинском районе с марта 1920 г. Наиболее
активные бандиты также были сурово наказаны.
В 1923 г. было рассмотрено дело по обвинению 12
бандитов в вооруженном ограблении детского дома имени
III Интернационала с применением насилия над
администрацией. Пять бандитов были расстреляны73.
Сурово карая сознательных врагов революции, лиц,
умышленно совершивших тяжкие преступления, органы
ВЧК—ГПУ применяли минимальные наказания либо
ограничивались воспитательной работой по отношению к
тем, кто в силу принуждения или неосознанно встал на
путь нарушения законов Советского государства. Из
2404 подследственных, прошедших через Иркутский
губотдел ВЧК в первом полугодии 1921 г., лишь 218 были
осуждены с лишением свободы, остальные переданы по
подсудности или освобождены74. В ноябре 1921 г.
Иркутский губком РКП (б) рассмотрел вопрос об амнистии
бурятам-бандитам, большинство из которых попали в
банды по несознательности ,или были принудительно
мобилизованы бароном Унгерном. Губком одобрил
примененную губотделом ВЧК амнистию по отношению к
этой группе лиц 75.
Славную страницу в историю борьбы с политическим
бандитизмом и контрреволюцией вписали внутренние
7* ГАОО, ф. 32, оп. 1, д. 94, л. 63; ГАКК, ф. 49, оп. 1, д. 8,
л. 1048.
73 Там же, л. 1050.
мТАИО, ф. 145, оп. 1, д 139, л. 2.
■« ПАИО, ф. 1, оп. 1, д. 525, л. 187 об.
211

войска, действовавшие в непосредственном контакте с
частями Красной Армии и коммунистическими
формированиями — частями особого назначения. Документы
хранят многочисленные примеры самоотверженности
воинов внутренних войск при выполнении воинского
долга. Так, сформированная в декабре 1921г. в Иркутске
33-я Якутская рота сразу была направлена в Якутск,
окруженный сплошным кольцом контрреволюционных
банд. Четыре месяца совершала она трудный марш,
ведя смелые бои с бандитами. Вот один из эпизодов ее
боевых действий. Перед выступлением роты из деревни
Тит-Амирской (в 163 верстах от Якутска) командиром
роты Мизиным и военкомом Толстых было получено
сомнительное по достоверности распоряжение, содержащее
требование ускорить движение в Якутск. Так как
телеграфная связь с Якутском была нарушена, командир
роты принял решение выслать группу красноармейцев из
6 чел. для исправления связи, однако они были
захвачены бандой. Трое из них были расстреляны, один
остался в плену, двоим удалось бежать. Получив сведения
о банде, командир роты утром 22 марта 1922 г. выслал
конную разведку, которая была обстреляна бандитами
у д. Еланской, где находились главные силы банды
поручика Николаева численностью до 300 чел. Командир
роты обходным маневром по берегу Лены вывел роту
в район Еланской и смело атаковал банду, по
численности в 3 раза превосходившую роту. После
трехчасового боя банда была разгромлена, остатки, ее бежали.
Рота продолжала выполнять боевой приказ76.
Со 2 по 9 марта 80-й Якутский дивизион одержал ряд
блестящих побед над бандами Пепеляева, в результате
чего была взята Амгинская,. захвачено более 200
пленных, много продовольствия и вооружения, личная
и штабная переписка Пепеляева и других офицеров.
Дивизион действовал в составе экспедиционного отряда
К. Байкалова, выступившего 20 февраля 1923 г. из
Якутска для ликвидации главных сил Пепеляева. Отряд
Байкалова (320 бойцов при 2 орудиях и 12 пулеметах)
с присоединившимся к нему по пути гарнизоном д. Бе-
76 Внутренние войска в годы мирного социалистического
строительства. 1922—1941 гг. Документы и материалы. М., 1977, с. 44—45;
ПАНО, ф. 302, оп. 1, д. 155, л. 58.
212

тюндях (75 бойцов при 3 пулеметах) 1 марта
сосредоточились в 12 верстах севернее Амгинской, где была
произведена перегруппировка сил. Часть отряда
(300 чел.) под руководством Михайлова была
отправлена на выручку отряда Строда, находившегося в осаде
банд в Сасылхане, вторая часть — 80-й дивизион войск
ГПУ и 120 коммунаров 9-го особого назначения
Якутского батальона была выделена для разгрома банды
белогвардейского полковника Андерса, державшей
оборону в слободе Амгинской. Трудность выполнения
задачи состояла в том, что банда Андерса состояла
из 150 кадровых белогвардейских офицеров и солдат,
хорошо обученных военному делу и оборудовавших
оборонительный рубеж инженерными сооружениями,
к тому же наступавшим предстояло преодолеть
значительный участок открытой местности.
На рассвете 2 марта батальон ГПУ и коммунары
перешли в наступление. Тяжелый бой длился 14 ч. Не
помогли бандитам и заранее построенные
укрепления— их сопротивление было сломлено. Не
увенчалась успехом попытка бандитов задержать
наступление и в уличном бою. Остатки разгромленной банды,
бросив убитых, раненых и все имущество, вынуждены
были бежать77.
Ведя борьбу против банд Кайгородова на Алтае,
30 ноября 1921 г. 2-я рота ЧОН и отряд ВЧК под
командованием Силаева в 7 верстах западнее д. Кабезень
вступили в бой с бандой Славорецкого и разгромили
ее. Потеряв 6 чел. убитыми и 30 ранеными, остатки
банды обратились в бегство в направлении д. Ардыбаш.
Пытаясь спастись от преследования, они после
переправы через Бию уничтожили мост, однако с помощью
местных жителей переправа была быстро восстановлена
и преследование продолжалось. В бою с бандой
геройски погиб командир отряда Силаев78.
Войска ВЧК — ГПУ народ называл гвардией
пролетариата. Это была высшая оценка рабочими и
крестьянами самоотверженных защитников советского строя.
77 Внутренние войска в годы мирного социалистического
строительства, с. 60, 62—63; ПАНО, ф. 302, оп. 1, д. 702, л. 50.
7а ПАКК, ф. 2, оп. 2, д. 23, л. 73.
213

Активное участие в борьбе с бандитизмом
принимала советская милиция. Будучи хорошо знакомой с
местной обстановкой и настроением населения, она наиболее
успешно решала задачи разведки, обеспечения тыла
воинских частей, несения гарнизонное службы, борьбы
с остатками банд и одиночными проявлениями
бандитизма. В ряде случаев советская милиция действовала как
части особого назначения, сведенные в строевые
подразделения. Вклад милиции в ликвидацию бандитизма
в период перехода к нэпу был весьма значительным.
За 1921 г. и первое полугодие 1922 г. отряды милиции
вступали в вооруженные схватки с
контрреволюционерами и бандами 3096 раз, задержав 4 тыс.
контрреволюционеров, около 16 тыс. бандитов, свыше 35 тыс.
воров-рецидивистов 79.
Успешно решала задачи борьбы с бандитизмом
милиция Сибири. Только с 1 сентября 1921 г. по 1
января 1923г., по приблизительным подсчетам, ею было
ликвидировано 188 организаций бандитского
'характера, задержано 489 контрреволюционеров, 1046
бандитов. При задержании бандитов и контрреволюционеров
произошли 343 вооруженных схватки 80.
В этой борьбе многие милиционеры проявили
мужество и героизм, заслужили награды, почет и
уважение местного населения. Например, в период кулацкого
мятежа в Западной Сибири в борьбе с бандитами
милиция принимала непосредственное участие как в составе
подразделений Красной Армии и войск ВЧК, так и в
качестве самостоятельных отрядов. После захвата
мятежниками Тобольска тобольская группа войск перешла
к обороне, а после соответствующей подготовки 17
марта 1921 г. начала наступление, в котором активное
участие приняла сформированная из работников милиции
отдельная ударная рота под командованием И.
Морозова. Наступающим пришлось преодолевать сильно
укрепленные позиции врага. Особенно ожесточенным
и длительным был бой у д. Аксурской. Участник боя,
член РКП (б) А. Семаков 23 марта 1921 г. сообщал
в Сиббюро ЦК РКП (б): «...как старый солдат, имею-
79 На боевом посту, 1977, № 8, с. 29.
» ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 326, л. 10—11, 13, 26, 28, 36, 40, 47,
52, 58, 62а; д. 327, л. 24, 29, 33, 38, 43.
214

щий несколько ранений, заявляю, что. такого боя, как
был 18 марта под Аксурской с беспримерной атакой,
я не видел». Милиция потеряла в этом бою 25
сотрудников, в числе которых были А. Давыдов, члены
РКП (б) милиционеры У. Утагулов, ' М. Писецкий,
A. Шулинин и другие81. В борьбе с бандитами только
в 1921 г. пали 1340 милиционеров Республики82.
Отмечая заслуги милиции в борьбе с бандитизмом, 16
октября 1922 г. ВЦИК принял декрет «О награждении
орденом Красного Знамени работников милиции»83.
Народные суды и революционные трибуналы также
сыграли важную роль в искоренении контрреволюции
и бандитизма в Сибири. Часто судебные процессы
проводились при большом стечении народа, с участием
общественных обвинителей. Только в декабре 1921 г.
уголовное отделение Омского совнарсуда в публичных
процессах рассмотрело 208 дел 84. Такие судебные
процессы показывали населению антисоветский,
антиреволюционный, антинародный характер бандитских
выступлений.
Особое значение партийные организации уделяли
разоблачению белогвардейских наемников, кулаков,
бандитов, чьи действия наносили особо тяжелый ущерб
Советскому государству. Так, выездная сессия
Омского губернского революционного трибунала 17 апреля
1921 г. рассмотрела дело по обвинению в создании
в Баженовской волости контрреволюционной
организации под названием «Красная звезда» жителей с.
Баженова кулаков Г. Дмитриева, И. Тюкалова, И. Семенова,
B. Федорова, А. Федорова и других, организовавших
с целью избавиться от продразверстки так называемую
«трудовую артель». Местные коммунисты, зная о
существе «трудовой артели», пытались разоблачить кулаков
и отобрать у них спрятанный хлеб. Тогда кулаки
приняли все меры к избавлению от коммунистов, в частности,
стали писать анонимные письма в уездное политбюро
ЧК, обвиняя коммунистов в создании
контрреволюционной организации. Работники уездного политбюро ЧК,
81 Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири (1917*—1922 гг.).
Омск, 1967, с. 245—246.
82 Рабоче-крестьянская милиция, 1922, № 1, с. 14.
83 СУ РСФСР, 1922, № 65, статья 845.
8* ГАНО, ф. 467, оп. 1, д. ПО, л. 58.
215

поверив полученным письмам, арестовали
оклеветанных коммунистов, однако вскоре, разобравшись в
существе дела, освободили их и арестовали кулаков. Все
клеветники предстали перед судом и были наказаны85.
Большое политическое значение имели, публичные
процессы по рассмотрению в Сибирском отделении военной
коллегии Верховного революционного трибунала дел
белогвардейца-монархиста Бакича и 16 его
соучастников, а также барона Унгерна и белогвардейского
генерала Пепеляева 86.
Таким образом, на основе ленинских указаний
и директив ЦК партийные организации, Советы,
правоохранительные органы Сибири осуществляли
конкретные меры по разъяснению рабочим и крестьянам
политической сущности, антисоветской направленности
и объективного вреда бандитизма. Эти меры сыграли
решающую роль в подавлении и окончательной
ликвидации уже в первые годы нэпа такого сложного по
степени борьбы с ним антисоветского движения, как
политический бандитизм. С главными силами бандитов
успешно боролись части Красной Армии, ЧОН,
внутренние войска. В подавлении мелких, разрозненных
группировок больших успехов добились органы милиции,
уголовного розыска, суды и революционные трибуналы.
Классовый характер судебной политики партии и
Советского государства, осуществлявшейся нарядными
судами и революционными трибуналами, во многом
способствовал разоблачению истинных целей бандитизма,
разъяснению рабочим и крестьянам подлинно народной
сущности советских законов.
Последовательно проводимый партией курс на
улучшение материального благосостояния и культурного
уровня народа явился тем фундаментом, который
подорвал надежды контрреволюции, используя экономические
и политические затруднения первых послевоенных лет,
добиться реставрации капиталистических порядков в
нашей стране. Враги Советского государства потерпели
еще одно поражение. Борьбу с мелкими бандами в
последующем завершили правоохранительные органы.
*5 Сов. Сибирь, 1921, 17 апр.
80 Толинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья..., с. 536;
ПАНО, ф. 1, оп.З, д. 34, л. 57.
2*6

2. РОСТ АКТИВНОСТИ ПАРТИЙНЫХ
И СОВЕТСКИХ ОРГАНОВ СИБИРИ
В ДЕЛЕ ИСКОРЕНЕНИЯ УГОЛОВНОЙ ПРЕСТУПНОСТИ
Первые годы осуществления новой экономической
политики характеризовались острой классовой борьбой.
В период глубокого переворота, переживаемого страной,
все элементы разложения старого общества не могли не
«показать себя», а сделать это они «не могут иначе, как
увеличением преступлений, хулиганства, подкупа,
спекуляций, безобразий всякого рода»,— говорил В. И.
Ленин87. Росту преступности способствовал жесточайший
голод, вызванный неурожаем 1921 г. в ряде районов
страны. Жертвой неурожая стал каждый пятый
гражданин Республики88.
Несмотря на то, что Коммунистическая партия и
Советское правительство принимали чрезвычайные меры
по оказанию помощи голодающим, разруха и нехватка
продовольственных ресурсов в стране не позволяли
существенно улучшить материальное положение населения.
Голод и безработица приводили к резкому увеличению
числа беженцев, быстро заполнявших вокзалы, пристани
и другие общественные места городов. В Сибирь только
организованных переселенцев из голодных губерний к
ноябрю 1922 г. прибыло 102 470 чел., в том числе в
Новониколаевскую губернию 4221 чел., в Омскую — 5799,
Алтайскую — 33 626, Томскую—19 736, Енисейскую —
26 598 и Иркутскую губернию— 12 490 чел. Кроме того,
по приблизительным подсчетам, стихийно в Сибирь
прибыло более 100 тыс. чел.89. В Сибирь же по сведениям
губэвака с 1 по 15 ноября 1920 г. было эвакуировано из
ДВР 4714 чел.90.
Местные партийные и советские органы принимали
все возможные меры по оказанию помощи прибывающим
людям. На железнодорожных станциях были
организованы врачебно-питательные пункты. Только при ст. Но-
вониколаевск с 1 ноября 1921 г. по 1 января 1922 г. такой
87 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 195.
88 Поляков Ю. А. 1921-й: победа над голодом. М., 1975, с. 20.
* Жизнь Сибири, 1922, № 3, с. 66.
90 Там же, 1920, № 4, с. 25.
217

пункт обслужил 27 450 беженцев91. Прибывшие по
возможности обеспечивались жильем, работой и
продовольствием. В сентябре 1921 г. Комитет государственных
сооружений изъявил готовность принять на работу 6200
беженцев и переселенцев; железные дороги Сибири дали
заявку на 7537 чел.; Сибирский лесной комитет готов
был принять 28 780 чел.; 9500 чел. были определены на
уборку урожая92. Однако взять на полное попечение всю
массу переселенцев было невозможно. Не получив
достаточной материальной поддержки и морального
удовлетворения на новом месте, часть беженцев становилась
на путь совершения преступлений.
Росту преступности способствовала также
неналаженность паспортной системы. Произведенная милицией
Иркутска проверка населения на предмет прописки и
выписки граждан показала, что на начало 1923 г. в
городе проживало без прописки 31 500 чел. и выехало без
выписки 20 тыс. чел.93. Затрудняли успешную работу
милиции продажа и скупка скота без оформления
надлежащих документов, тайный убой скота, отсутствие
освещения на улицах городов, налаженной службы
дворников, недостаток опытных кадров
правоохранительных органов. Кроме того, в сельской местности Сибири
значительная часть кулаков проживала в населенных
пунктах хуторского типа. Жители хуторов нередко
являлись пособниками бандитствующих элементов,
предоставляя им пищу, одежду и укрытие.
При всем многообразии причин роста уголовной
преступности в начале нэпа главная из них заключалась
в сохранении социальной почвы для совершения
уголовных преступлений. Серьезные пережитки
капиталистического строя, наличие остатков эксплуататорских
классов и появление так называемой «новой буржуазии»,
распространение мелкобуржуазной идеологии, наличие
враждебного окружения — все это не могло не
способствовать активизации деятельности уголовных элементов.
Используя трудности Советской власти, преступники
занимались бандитизмом, убийствами, грабежами, хйще-
91 II Новониколаевский губернский съезд Советов рабочих,
крестьянских и красноармейских депутатов. Новониколаевск, 1922,
с. 15.
92 Беднота, 1921, 10 сент.
93 ГАНО, ф. 20, оп. 3, д. 4, л. 67.
216

Таблица 3
Динамика преступности
по РСФСР в 1920-
полугодии 1922
Год,

полугодие
1920,1
1921,1
1922,1
II
II
Поступило
а народные
суды уго- !
ловных дел
100
112
127
1.38
132
— первом
гг., %*
Число
осужденных
народными
судами
100
118
119
175
213
* Данные по 41 губернии,
Москве и Петрограду.— Еженедельник
сов. юстиции, 1923, № 7—8, с. 153.
ниямй общественной и
личной собственности граждан,
самогоноварением,
взяточничеством. С переходом к
нэпу число преступлений в
целом по стране резко
возросло (табл. 3).
Таблица показывает, что
наибольший рост
преступности наблюдался во втором
полугодии 1921 г. и первом
полугодии 1922 г. Известно,
что это был период
обострения голода. Начиная со
второй половины 1922 г.
наметилась тенденция к
снижению преступности. Число
подсудимых, прошедших перед народными судами и
революционными трибуналами за второе полугодие 1922 г.,
было на 15% меньше, чем в первом полугодии, а общее
число осужденных теми же судами сократилось на 13%94.
Количество уголовных преступлений было велико и
в Сибири. Наибольшее их число падает на весну и лето
1922 г. К осени 1922 г. в Сибири, как и в целом по стране,
преступность начала заметно снижаться. По видам
преступлений преобладали мелкие кражи, удельный вес
которых к общему числу краж и грабежей составлял
53,8%. В общей массе преступлений около 4%
составляли особо опасные — убийства уголовного характера и
вооруженные ограбления, что свидетельствует о тесной
связи уголовного и политического бандитизма94а.
Подлинным бедствием в Сибири стало
самогоноварение. В условиях голода самогонщики, как правило из
числа кулацких элементов, перегоняли на самогон
большое количество продуктов, спекулировали им,
способствуя росту пьянства. В Омской губернии в 1922 г. 17%
населения(248 781 чел.) занимались выгонкой самогона.
Из 28 626 650 пуд. урожая этого года на выгонку
самогонки было затрачено 4 812 088 пуд. «... В деревне ку-
94 Бранденбургский Я. О нашей уголовной репрессии —
Еженедельник сов. юстиции, 1923, № 15, с. 337. '.
94а Подсчитано нами по материалам: ЦГАОР, ф. 393, оп. 37,
д. 326, л. И, 13, 26, 36, 40, 47, .52, 58, 62а; д. 327, л. 24, 29, 33, 38, 43.

лацкое население,— отмечал Омский губком РКП (б),—
располагая свободными хлебными злаками, нередко
объединяясь в «ячейки», устраивает «фабрику» (по
производству самогона.— Н. К) и постепенно усиливает
свое производство»95. По подсчетам, произведенным на
основании милицейских протоколов, в Томской губернии
за 1923 г. на самогон было израсходовано до 28 тыс. пуд.
хлеба, из которого произведено до 96 тыс. ведер
самогона. По подсчетам же профессора Лебедева, на самогон
было потрачено в губернии до 350 тыс. пуд. хлеба.
С 1 апреля 1923 г. по 1 марта 1924 г. в губернии было
зафиксировано 12 853 случая самогоноварения и
пьянства 96.
Серьезную тревогу у партийных организаций и
советских органов вызывало развитие взяточничества.
В учреждениях и на предприятиях, особенно на
железных дорогах, находилось немало лиц, которые брали
взятки за выполнение должностных обязанностей.
Взяточничество было социально опасным явлением;
подрывавшим авторитет Советской власти и веру населения
в новый строй.
Сказанное свидетельствует о том, что в первые годы
нэпа борьба с уголовной преступностью выдвигалась как
важнейшая задача партийных и советских органов
Сибири. Без решительного пресечения действий
преступников было немыслимо укрепление диктатуры
пролетариата и успешное построение социалистического общества.
В деле правового воспитания населения было очень
важно, «...чтобы ни один случай преступления не
проходил нераскрытым»97.
Огромная работа по выявлению преступников и
раскрытию преступлений выпала на долю органов
ВЧК—ГПУ, милиции, уголовного розыска, а со второй
половины 1922 г. и прокуратуры. Все уголовные дела
рассматривали на основе действовавшего
законодательства народные суды, революционные трибуналы, органы
ВЧК—ГПУ.
ЦК РКП (б), местные партийные органы, проявляя
неустанную заботу об укреплении правоохранительных
95 Мокеев. Самогонка в цифрах.— Изв. Омского губкома
РКП (б), 1922, №6, с. 89.
90 Ï1ATO, ф. 1, оп, 1, д. 106, л. 2.
97 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 412.

органов, в то же время требовали от них
осуществления действенных мер по борьбе с преступностью.
Партийные и советские органы Сибири принимали решительные
меры по ликвидации бандитизма, вплоть до введения
военного положения. Так, в связи с развившимся в Ново-
николаевске уголовным бандитизмом с 21 марта по
14 апреля 1922 г. Реввоенсовет войск Сибири по
согласованию с Президиумом ВЦИК вводил военное
положение в городе и его окрестностях в радиусе 25 верст98.
В 1921—1922 гг. для принятия решительных мер против
уголовного бандитизма военное положение объявлялось
в ряде уездов Омской, Иркутской, Енисейской губерний.
Там, где уголовный бандитизм был широко развит, губ-
комы РКП (б) организовывали кампании по борьбе с
ним, привлекая к этому делу общественность, в первую
очередь коммунистов. В отчете Томского губкома за июнь
1922 г. отмечалось, что для участия в проведении
кампании по борьбе с уголовным бандитизмом было выделено
до 50 коммунистов". Благодаря энергичным мерам, в
ходе кампании была раскрыта и ликвидирована крупная
уголовная шайка, занимавшаяся в 1921—1922 гг.
грабежами и убийствами. По этому делу Томский ревтрибунал
привлек к ответственности 40 бандитов, 22 из них были
расстреляны 10°.
В борьбе с преступностью правоохранительные
органы принимали меры по охране предприятий, торговых
заведений, складов и т. п. Для охраны наиболее важных
объектов и грузов, несения административной службы
милицией выставлялись постоянные посты и выделялись
наряды. Новониколаевская милиция, например, в 1922 г.
выставляла 77 постоянных постов. На 1 апреля 1922 г. в
Омской губернии в городах и сельских населенных
пунктах имелось 153 внешних и внутренних поста милиции101.
В июне 1922 г. среднесуточная занятость милиции по
несению административной службы в Тюменской,
Омской, Семипалатинской, Алтайской, Енисейской и
Иркутской губерниях составила 770 чел., а в целом по стране
98 ГАНО, ф. 1, оп. 2, д. 98, л. 23, 80; оп. 1, д. 763, л. 30.
99 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 415, л. 31.
и» Красное знамя (Томск), 1922, 17 и 22 мая.
101 Отчет Омского губернского экономического совещания н-а
1 апреля 1922 года. Омск, 1922, с. 131; ГАНО, ф. 1141, оп. 1, д. 323,
л. 18.

патрульно-постовой службой было занято 10 187
милиционеров, охранявших 3542 поста102. Эта служба
обеспечивала выявление и задержание преступников. В 1922 г.
милицией было задержано 371716 лиц, нарушивших
общественный порядок. В 1923 г. это количество почти
удвоилось и составило 661 183 чел.103.
Определенную работу по* искоренению преступности
проводил уголовный розыск.
Более успешно боролись с преступностью
Новониколаевский, Иркутский и Томский уголовные розыски, в
которых раскрываемость преступлений в 1922 г.
составила соответственно 75,9; 63,0 и 52,0% 103а. В них полнее
были укомплектованы штаты, работали более опытные
сотрудники. Однако средняя раскрываемость по видам
преступлений в угрозысках Сибири была относительно
невысокой, так как штаты их были немногочисленны и
далеко не полностью укомплектованы, работники не
специализировались в области раскрытия определенных
видов преступлений; большинство уголовных розысков
не имело служебных собак, не использовало технические
средства раскрытия преступлений (на всю Сибирь не
было ни одного кабинета научно-судебной
экспертизы) 104. Все это вынуждало работников уголовного
розыска в первую очередь обращать внимание на
раскрытие особо опасных преступлений, с чем они и
справлялись довольно успешно. Так, Омский уголовный розыск в
1921 г. ликвидировал 75 шаек бандитов численностью
до 500 чел., в том числе была ликвидирована банда
«короля сибирских преступников» Кучерова. Группе
сотрудников розыска, которой руководили Ф. В. Фильрозе и
102 ЦГАОР, ф. 393, оп. 37, д. 1, л. 7.
103 Тарновский Е. Движение преступности за 1922—23 гг.
(Сводка данных органов дознания и НКЮ).— Еженедельник сов. юстиции,
1924, № 28, с. 648.
,03а ГАНО, ф. 20, оп. 1, д. 22, л. 2 об.
104 В 1912—1914 гг. в России было создано четыре кабинета
научно-исследовательской экспертизы, из которых в 1922 г.
действовали два — в Киеве и Одессе, и в 1923 г. был открыт подобный кабинет
в Харькове. В мае 1922 г. в Центральном управлении уголовного
розыска был создан самостоятельный научно-технический отдел во
главе с первым советским криминалистом профессором В. Л. Русецким.
Подробнее см.: Крылов И. Ф. Два года из истории советской
криминалистики (1922 и 1972).— В кн.: Актуальные проблемы советского
права, вып. 6. Иркутск, 1973, с. 121—127.
999

К. А. Маковский, удалось завлечь Кучерова в засаду
и арестовать. Иркутский губрозыск с сентября 1921 г. по
сентябрь 1922 г. раскрыл 5345 преступлений, в том
числе 80 убийств, 175 грабежей, 755 краж, 328 краж скота,
50 преступлений по должности. Государству и
трудящимся было разыскано и возвращено имущества и денег на
сумму 3 419 336 руб. (в денежных знаках 1922 г.). За
приведенными цифрами стоит огромный
самоотверженный труд: в розыске было лишь 34 сотрудника (без
технических работников), значит на каждого из них
приходилось в месяц 13 раскрытых преступлений105.
Активную помощь работникам милиции в борьбе с
уголовной преступностью оказывали местные органы
ВЧК—ГПУ. Обладая следственными и судебными
функциями, губЧК вскрывали и ликвидировали очаги
преступлений, сурово наказывали тех, кто продолжал
заниматься бандитизмом или старался нажиться за счет
государства. Органы ГПУ непосредственно не
занимались борьбой с уголовной преступностью, однако в
случаях острой необходимости им ставились задачи по
решительному искоренению наиболее опасных проявлений
преступности и предоставлялись широкие полномочия.
Так, в целях скорейшего искоренения бандитских
налетов и вооруженных ограблений Президиум ВЦИК на
заседании 16 октября 1922 г. предоставил ГПУ право
внесудебной расправы вплоть до расстрела в отношении
всех лиц, взятых с поличным на месте преступления при
бандитских налетах и вооруженных ограблениях 106. Это
право губотделы ГПУ Сибири применяли по решению
партийных и советских органов 107.
Органы ВЧК—ГПУ сыграли большую роль в борьбе
с хищениями грузов на транспорте. В 1921—1922 гг.
транспорт находился в тяжелом положении: не хватало
паровозов, вагонов, топлива; поезда долго простаивали
на станциях. Этим пользовались нечестные люди,
похищая грузы. С января по сентябрь 1921 г. на Омской и
Томской железных дорогах имели место 1528 случаев
хищения 108. В 1922 г. по всем железным дорогам страны
105 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 876, л. 53, 55 об.
106 Беднота, 1922, 18 окт.
107 ПАНО, ф. 10, он. 1, д. 204, л. 35; ГААК, ф. 30, оп. 2, д. 28,
л. 12.
108 ПАНО, ф. 1, оп. 2, д. 156, л. 54.
223

было похищено 8,6 млн. пуд. багажа и груза стоимостью
примерно на 27 млн. руб. золотом, что равнрзначно 8600
полногрузным вагонам, или примерно 183 поездам109.
Необходимы были экстренные меры борьбы с
расхитителями грузов. В решении этой задачи
правоохранительным органам Сибири большую помощь оказал Ф. 3f
Дзержинский, выехавший в первых числах января 1922 г.
в качестве особоуполномоченного ВЦИК и СТО РСФСР
в Сибирь во главе специальной экспедиции, которая
должна была обеспечить вывоз заготовленного здесь
продовольствия-и семян в центральные районы страны
и голодавшее Поволжье. По прибытии в Омск 10 января
1922 г. Ф. Э. Дзержинский издал приказ № 6 «Всем
рабочим и служащим железной дороги Сибири»,
потребовав обеспечить революционный порядок как важнейшее
условие работы транспорта110. По рекомендации Ф. Э.
Дзержинского в январе 1922 г. Сибревком издал приказ
«О чрезвычайных мерах по охране путей сообщения и о
борьбе с хищениями топлива и грузов». Согласно
приказу было введено военное положение на 19
железнодорожных станциях (Омск, Ачинск, Барнаул,
Красноярск, Зима, Иркутск и др.)111. На всех крупных станциях
сибирской магистрали были проведены митинги рабочих
и» служащих, на которых обсуждались задачи
повышения организованности, порядка, трудовой дисциплины
на дороге. Губкомы РКП (б) укрепили коммунистами
органы уголовного розыска и транспортных ЧК112.
По указанию Ф. Э. Дзержинского многие опытные
чекисты, прибывшие с ним в составе экспедиции, а также
работавшие в губернских органах ЧК, выехали в
качестве уполномоченных Наркома путей сообщения на места,
где возглавили работу по ускорению движения поездов и
усилению их охраны. Каждому чекисту Ф. Э.
Дзержинский дал советы, как обеспечить порученное дело.
Вручая мандат В. Н. Чайванову, начальнику следственного
и экономического отделов Новониколаевской губЧК, он
говорил: «Вы получили большие права, но у вас ничего
не выйдет, если люди не поймут ваших прав, вашего
задания, если они не осознают, что вся наша работа в инте-
109 Еженедельник сов. юстиции, 1923, № 29, с. 665.
110 Дзержинский Ф. Э. Избр. произв., т. 1, с. 316.
111 Сов. Сибирь, 1922, 26 янв.
112 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 415, л. 6.
224

ресах народа, в интересах укрепления первого в мире
государства рабочих и крестьян. Не отрывайтесь от
людей. Опирайтесь на коллектив»113.
На крупных станциях дороги органы ВЧК—ГПУ
совместно с милицией провели облавы, задержав
заподозренных в хищениях в Новониколаевске — 252 чел., Каин-
ске иБарабинске — 40, Черепанове — 49 чел. и выслав их
из полосы отчуждения114. Наиболее злостные грабители
подвергались аресту и суду. Так, окружной
железнодорожный трибунал, заслушав дело 22 куломзинских
железнодорожных рабочих, уличенных в систематическом
хищении грузов, троих приговорил к расстрелу,
остальных — к лишению свободы 115.
В начале 1923 г. во всех сибирских губерниях были
образованы специальные комиссии по борьбе с
хищениями на транспорте, в состав которых включались
представители органов ГПУ. Они приняли меры к
улучшению организации перевозки грузов и их охраны,
ускорению расследования фактов хищений и наказанию
расхитителей, повышению персональной
ответственности железнодорожных агентов, причастных к
перевозкам, к улучшению их материального положения.
В результате количество хищений на железных дорогах
страны пошло на убыль: если с января по май 1922 г.
было похищено багажа и грузов 3026 тыс. пуд., то за
этот же период 1923 г.—466 тыс. пуд., в том числе в
январе—216, феврале—142, марте—73, апреле—23,
мае — 6 тыс. пуд116.
Непосредственное участие в борьбе с преступностью
вместе с органами ВЧК—ГПУ принимали воины
внутренних войск. Они осуществляли патрульную службу,
помогали ликвидировать остатки бандитских групп,
охраняли грузы на железной дороге и водных путях.
В охране железнодорожных грузов особо важную роль
сыграли войска ВЧК по охране железнодорожных
грузов.
Партия и правительство поставили перед милицией,
судами, ревтрибуналами, органами ВЧК—ГПУ задачу
мз о феликсе Эдмундовиче Дзержинском. Воспоминания, статьи,
очерки современников. М., 1977, с. 132.
114 ГАНО, ф. 20, оп. 3, д. 5, л. 25 об.
115 Сов. Сибирь, 1922, 23 марта.
116 Еженедельник сов. юстиции, 1923, Щ 29, с. 665.
225

нс оставлять ни одного известного случая
взяточничества без сурового наказания. «Где бы негодяй не сМ
дел: в кабинете ли за зеленым столом или в сторожевой
будке,— он будет извлечен и представлен перед лицом
революционного трибунала, карающий молот которога
опустится со всей сокрушительной мощью и гневом, на;
которые он способен, так как нет пощады смертельным
врагам нашего возрождения. Никакие обстоятельства
не будут учитываться при вынесении приговора
взяточнику. Самая суровая кара ждет его»117.
В начале -мая 1922 г. агитационно-пропагандистский
отдел ЦК РКП (б) провел совещание по вопросу
постановки агиткампании по борьбе со взяточничеством, в
работе которого приняли участие представители
правоохранительных органов. Итогом совещания было
принятие решения о выработке плана конкретных
мероприятий агитационно-пропагандистского характера,
направленных на разоблачение взяточничества118.
Второго сентября 1922 г. Совет труда и обороны
создал специальную комиссию по борьбе со
взяточничеством, в состав которой вошли Ф. Э. Дзержинский и
3. Б. Кацнельсон от ГПУ, А. И. Свидерский от Нар-
компрода, Н. В. Крыленко от НКЮ и И. Н. Смирнов
от ВСНХ. Комиссия работала под председательством
Ф. Э. Дзержинского. Она имела право привлекать к
уголовной ответственности всех, кто брал или давал
взятки, кто, зная взяточников, не разоблачал их;
должна была организовывать показательные процессы над
взяточниками, контролировать договоры и подряды,
проводить совместно с РКИ ревизии.
Повсеместно при губернских прокурорах и их
помощниках в уездах были созданы специальные комиссии по
борьбе со взяточничеством, при советах народных
судей— специальные камеры для публичного
рассмотрения наиболее крупных дел о взяточничестве. При
ревтрибуналах создавались особые отделения для
рассмотрения дел о взяточничестве в порядке сокращенного
судопроизводства. На участках железной дороги
создавались специальные тройки. Для всех ведомственных
комиссий и органов борьбы со взяточничеством на
117 Дзержинский Ф. Э. Избр. произв., т. 1, с. 309.
118 ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 60, д. 283, л. 121.
226

заседании СТО 24 ноября 1922 г. была утверждена
«Краткая инструкция ведомственным комиссиям по
борьбе со взяточничеством о порядке проверки личного
состава в государственных учреждениях». В ней
указывалось, что проверке подлежат все сотрудники
учреждения, в первую очередь лица, которые по характеру
своей деятельности могут брать взятки. В инструкции
рекомендовалось особое внимание уделять привлечению
к проверке широкой общественности, опираясь на
партийные и профсоюзные организации119.
На основе этих указаний губкомы партии, губиспол-
комы, губернские правоохранительные органы Сибири
обратились ко всем укомам, райкомам, волкомам
РКП (б), уисполкомам, волисполкомам, помощникам
прокуроров, органам суда и следствия, всем честным
гражданам с призывом: «Все на борьбу со
взяточничеством!» «Все те, кому дороги завоевания Октябрьской
революции, кто не на словах а на деле стремится к
укреплению основ советского строя, кто стремится к
укреплению мощи рабочего класса... все честные
граждане Республики должны оказать суду свое содействие
в борьбе со взяткой»,— говорилось в обращении
Томского губкома, губисполкома и губернской
прокуратуры 120. Президиум Новониколаевского губкома РКП (б)
принял постановление, в котором указывал всем
партийным организациям на необходимость беспощадной
борьбы со взяточничеством. В ноябре 1922 г.
обсуждение этого вопроса было вынесено на пленарное
заседание губкома. Пленум отметил, что в целях организации
борьбы со взяточничеством в губернии проведено
совещание ответственных работников, издан циркуляр
губкома, организованы ведомственные комиссии по
борьбе со взяточничеством 121. В феврале 1923 г.
Новониколаевский отдел ГПУ разослал этим комиссиям
план работы, в котором определялся порядок создания
и состав уездных и ведомственных комиссий,
указывалось, что в своей работе они должны опираться на
ячейки связи, создаваемые на крупных предприятиях,
а также на членов партии и честных беспартийных сот-
119 В. И. Ленин и ВЧК, с. 573—574.
120 ГАНО, ф. 20, оп. 1, д. 23, л. 3.
121 ПАНО, ф. 10, оп. 1, д. 194, л. 2S.
227

рудников122. Специально циркулярные письма с
указанием конкретных мер борьбы со взяточничеством
разослали в местные правоохранительные органы Народный
комиссариат юстиции и прокуратура.
Представители партийных организаций и органов
борьбы со взяточничеством на всех предприятиях и в
учреждениях провели собрания рабочих и служащих.
Трудящиеся горячо поддержали мероприятия партии по
искоренению взяточничества. В авангарде этой борьбы
шли коммунисты. Собрание
коммунистов-железнодорожников ст. Томск-Н 18 сентября 1922 г., заслушав
доклад представителя тройки по борьбе со
взяточничеством и хищениями на транспорте, приняло решение:
«1) считать работу по борьбе со взяточничеством и
хищениями на транспорте ударной работой, преследующей
цели немедленного прекращения творящегося
безобразия и зла, бросающего грязное пятно на всех
транспортников; 2) обязать всех коммунистов все свободное
время посвятить делу беспощадной борьбы и изъятия с
транспорта взяточников и хищников» 123.
Правоохранительные учреждения через местные газеты обращались
к населению с призывом сообщать о случаях
вымогательства взяток должностными лицами. Периодическая
печать широко освещала ход этой кампании.
С 10 октября 1922 г. в стране начался месячник
искоренения взяточничества, переросший затем в ударную
кампанию, продолжавшуюся до апреля 1923 г. За это
время был проведен ряд открытых судебных процессов
над взяточниками. Широкую известность получил
проведенный в ноябре 1922 г. в Москве процесс по
обвинению 133 служащих московских вокзалов, продававших
билеты на поезда по завышенным ценам. Все они были
наказаны тюремным заключением до 5 лет каждый 124.
Подобные процессы были проведены и в Сибири. В
ноябре 1921 г. выездная сессия военного трибунала Омской
железной дороги в Петропавловске рассмотрела дело
по обвинению должностных лиц ст. Петухово в
систематическом взяточничестве при перевозках пассажиров и
грузов. Из привлеченных к суду 8 чел. были приговоре-
122 ГАНО, ф. 878, оп. 2, д. 12, л. 1.
123 Красное знамя, 1922, 15 сент.
124 Правда, 1922, 22 ноября.
99Я

иы к высшей мере наказания 4, остальные — к
принудительным работам125. Проехавшая по всей линии
Томской железной дороги экспедиция по борьбе со
взяточничеством во главе с заведующим транспортным
подотделом губкома РКП (б) раскрыла крупную
организацию взяточников в Топкинской заготконторе. По делу
было арестовано и предано суду 20 чел. Всего к
декабрю 1922 г. по Томской железной дороге было привлечено
к ответственности за взяточничество до 200 чел.126.
С 20 октября 1922 г. по март 1923 г. Енисейской губпро-
куратурой было проведено 16 судебных процессов над
взяточниками, понесшими заслуженное наказание127.
Суровому наказанию подвергались работники
правоохранительных органов, которые сами допускали эта
позорное деяние. Только за декабрь 1922 г. в
Новониколаевской городской милиции за взяточничество под
суд были отданы 2 начальника и 4 помощника
начальников районов, ряд старших и младших милиционеров.
По неполным данным, в Енисейской губернской
милиции в январе 1923 г. за взяточничество были преданы
суду 6 сотрудников и 1 служащий. С октября 1922 г. па
январь 1923 г. было осуждено 10 должностных лиц
органов юстиции Новониколаевской губернии128. Те
работники правоохранительных органов, которые, честно
выполняя свой долг, с негодованием отвергали взятку,
всемерно поощрялись. Партийные организации Сибири
строго спрашивали с тех коммунистов, которые
допускали взяточничество. Об этом свидетельствует факт
исключения из партии во время чистки по этим
причинам 219 чел.129
Борьба со взяточничеством давала положительные
результаты. Уже 31 октября 1922 г. Сиббюро ЦК РКП (б)
отмечало, что «взяточничество на транспорте
уменьшается» 130. Только во время ударной кампании в целом па
стране суды рассмотрели 4763 уголовных дела о
взяточничестве. Было осуждено 595 ответственных работников.
125 Сов. Сибирь, 1921, 24 ноября.
>2* ПАТО, ф. 1, оп. 1, д. 547, л. 21.
*27 ГАКК, ф. 49, оп. 1, д. 8, л. 556.
12* ГАНО, ф. 1, оп. 2, д. 98, л. 97; ГАКК, ф. 185, оп. 1, д. 9, л. 57;
ГАНО, ф. 878, оп. 1, д. 5, л. 3.
т Сов. Сибирь, 1922, 23 марта.
*» ПАНО, ф. 1, оп. 3, д. 31, л. 232.
229

советского аппарата, 1050 служащих, 780 земледельцев,
361 рабочий и ремесленник, 523 торговца,
промышленника и посредника 131.
Коммунистическая партия и Советское
правительство поставили перед правоохранительными органами
задачу вести решительную борьбу с самогоноварением,
которое являлось не только источником пьянства, роста
преступности, но и затрудняло борьбу, с голодом,
мешало нормальному развитию народного хозяйства.
Алкогольные напитки использовались антисоветскими
элементами для одурманивания рабочих и крестьян,
разжигания вражды к коммунистам, Советской власти.
Томский губком РКП (б) отмечал прямую связь пьянства
с уголовным бандитизмом. Имелись случаи, когда
пьяные толпы избивали и даже убивали коммунистов,
советских активистов, работников правоохранительных
органов132. В Алтайской губернии с декабря 1922 г. по
февраль 1923 г. неоднократно случались нападения на
работников милиции, партийных и советских активис-
трв, разоблачавших самогонщиков. Так, в Барнаульской
волости во время исполнения служебных обязанностей
был убит самогонщиками младший милиционер; в Пар-
феповской волости имело место нападение с
причинением тяжелых увечий на члена волисполкома, секретаря
волкомпарта и члена РКП (б) в то время, когда они
производили обыск у самогонщиков; в Шаховской волости во
время обыска был убит член комячейки ш.
Для предупреждения самогоноварения и пьянства
принимались конкретные меры. В сентябре 1922 г.
Народный комиссариат юстиции и прокуратура
Республики издали циркуляр «Об усилении репрессий за
незаконное приготовление и хранение спиртных напитков»134.
В октябре 1922 г. IV сессия ВЦИК приняла специальное
постановление «Об изменениях и дополнениях к
уголовному кодексу», на основании которого карательные
меры, применявшиеся по отношению к самогонщикам,
131 Зенькович В. К итогам борьбы со взяточничеством.—
Еженедельник сов. юстиции, 1923, № 21, с. 492.
132 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 416, л. 4.
133 Палькин. Некоторые итоги по борьбе с самогонкой в
Алтайской губернии.— Власть Советов, 1923, № 3, с. 93.
134 Власть Советов, 1922, № 7—9, с, 75.
230

значительно увеличивались135. СНК в декабре 1922 г.
своим постановлением создал необходимые предпосылки
для материальной заинтересованности работников
правоохранительных органов и населения в борьбе с
самогонщиками; в частности, был установлен порядок
распределения штрафных сумм, взыскиваемых в судебном
и административном порядке за незаконное
приготовление, хранение и сбыт спиртных напитков, по
которому 50% этих сумм предназначались для премирования
работников милиции, 25 — для вознаграждения лиц,
способствовавших обнаружению мест производства,
хранения и сбыта самогона, и 25% передавалось в
доход местных исполкомов136.
Правоохранительные учреждения Сибири
координировали свою работу по борьбе с этим злом, намечали
совместные мероприятия, направленные на решительное
пресечение самогоноварения. Так, состоявшееся 9
декабря 1922 г. в Новониколаевске губернское совещание по
борьбе с преступностью, рассмотрев вопрос о борьбе с
самогоноварением, признало целесообразным считать
борьбу с ним ударной кампанией, для проведения
которой была создана специальная четверка из
представителей прокуратуры, губсовнарсуда, губотдела ГПУ и
милиции. Совещание признало целесообразным издание
специального постановления губисполкома по борьбе с
самогоноварением и возложение ответственности за эту
борьбу в сельской местности на председателей
сельских Советов, волисполкомов и милицию, в городах —
на милицию, домкомы, кварткомы и уголовный розыск.
Народйому суду было предложено рассматривать дела
о самогонщиках в трехдневный срок и организовать не
менее 5 выездных сессий для рассмотрения дел о
самогоноварении на местах ш.
Подобные мероприятия проводились и в других
губерниях. В Енисейской, например, с января по май
1923 г. к борьбе с самогоноварением были привлечены
многие партийные, советские и профсоюзные работники,
проведена усиленная агитационно-пропагандистская
работа, в уезды высланы милицейские отряды, организо-
135 Изв. ВЦИК, 1922, 23 ноября.
136 Беднота, 1922, 27 дек.
™ ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 888, л. 21.
231

вано проведение открытых судебных процессов над
злостными самогонщиками. Этот же губком 13 апреля
1923 г. принял решение провести месячник по борьбе с
самогоноварением. Укомам и райкомам партии было
дано указание оказывать всемерное содействие
правоохранительным учреждениям в этой работе138.
Действенным средством борьбы с самогоноварением
была организация общественного обличения пьянства и
алкоголизма путем проведения общих собраниий
трудящихся и политических судов. Состоявшийся 9 айреля
1923 г. в рабочем клубе ст. Томск-П политсуд над
алкоголиком вынес ему суровый общественный приговор,
единогласно одобренный на собрании 500 коммунистов
и беспартийных рабочих этого района Томска139.
Обнаруженные факты самогоноварения и
систематического пьянства незамедлительно рассматривались в
судебном порядке. Так, особая сессия народного суда в
Мариинском уезде Томской губернии только 10 и 11 мая
1922 г. рассмотрела 30 дел о тайном винокурении,
строго наказав виновных140.
О размерах работы правоохранительных органов по
•борьбе с самогоноварением свидетельствуют следующие
данные: в Новониколаевской губернии с 1 января по
1 декабря 1922 г. в обнаружении очагов самогоноварения
принимало участие 1470 чел. комсостава милиции и 3640
милиционеров141. С 25 декабря 1922 г. по 15 февраля
1923 г. Томской губмилицией у самогонщиков было
отобрано 923 аппарата, уничтожено 10 969 ведер барды.
Алтайская губмилиция за январь — март 1923 г.
конфисковала 2510 самогонных аппаратов, уничтожила 2858
ведер самогонки и 16 133 ведра барды. В народный суд на
самогонщиков было передано 6301 дело, 274
самогонщика наказаны в административном порядке142. В Омской
губернии только с 15 января по 15 февраля 1923 г.
милицией было произведено на предмет обнаружения
очагов самогоноварения 3415 обысков, отобрано 840 аппа-
138 ГАКК, ф. 185, оп. 1, д. 9, л. 84; ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 687,
,л. 14 об.
139 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 642, л. 47.
140 Сов. Сибирь, 1922, 2 июня.
141 ГАНО, ф. 878, оп. 2, д. 3, л. ПО.
142 ГАТО, ф. 173, оп. 1, д. 947, л. 46 об.; ГААК, ф. 10, оп. 1,
Л- 238, л. 55 об.
232

ратов, 480 ведер самогона, задержано 1129 чел.143. В
целом по Сибири за 10 месяцев 1923 г. было изъято 9723
самогонных аппарата и 35 546 ведер самогона144.
Борьба с самогоноварением и пьянством имела
определенный успех, чему способствовало хозяйственное
укрепление деревни. Отдел управления
Новониколаевского губисполкома в отчете за декабрь 1922 г. отмечал:
«Усиление борьбы с пьянством дает положительные
результаты. Со всех уездов поступают сведения о
сокращении пьянства и выгонки самогонки»145. Подводя итоги
четырехнедельника борьбы с пьянством и
самогоноварением в Иркутске, журнал «Власть Советов»
информировал: «Месячник в Иркутске прошел в общем
удовлетворительно, и даже в дни «Великой пасхи» мы редко
видели пьяных на улице. Этот факт говорит за то, что
принимаемые меры.... дают реальные результаты»146.
Однако эта работа требовала дальнейших усилий
партийных и советских органов.
Борьба с преступностью поднялась на новую
ступень после создания прокуратуры. Губернские
прокуратуры стали выступать как координирующие органы.
Под руководством губпрокуроров во всех губерниях
Сибири была организована работа постоянно
действующих совещаний по борьбе с преступностью в составе
начальника губотдела ГПУ, заведующего отделом
управления губисполкома, председателя губсовнарсуда,
заведующего губрабкрином и председателя губревтри-
бунала. Цель совещаний заключалась в сближении
органов, работающих в области борьбы с преступностью,
координации их работы. Совещаниям вменялось
разрабатывать инструкции для органов следствия и
дознания, наиболее целесообразные меры борьбы с
определенными видами преступлений, мероприятия по
укреплению правоохранительных органов. Совещания за
короткий срок провели значительную работу. Так, с 7
сентября 1922 г. по 1 октября 1923 г. подобные совещания
мэ Мииятов Н. Работа губисполкомов Сибири в 1923 году (па
протоколам Г. И. К. и Губэкосо).— Жизнь Сибири, 1923, № 4—5,
с. 190:
144 Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири..., с. 269.
"5 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 1043, л. 4; ПАКК, ф. 1, оп. 1, д. 606, л. 8.
ш Бак С. Итоги четырехнедельника борьбы с пьянством и
самогоном вт. Иркутске.—- Власть Советов, 1923, № 5, с. 147.
233

при прокуроре Новониколаевской губернии созывались
14 раз. Только с сентября по декабрь 1922 г.
оно.обсудило вопросы об органах дознания и следствия, о
преступлениях малолетних, о местах заключения и другие.
На совещаниях были заслушаны доклады о
деятельности уголовного розыска, милиции, народных
следователей. Принимались конкретные меры по устранению
выявленных недостатков147.
Таким образом, в первые годы нэпа
правоохранительные органы Сибири провели значительную работу
по борьбе с уголовной преступностью. Однако изжить
или хотя бы значительно уменьшить количество
совершаемых преступлений существенно не удалось. Эта
задача успешно решалась позднее. Но уже в первые
мирные годы Советской власти деятельность
правоохранительных органов была исключительно полезна и крайне
необходима, поскольку она ограждала трудящихся от
преступных посягательств, обеспечивала успешное
проведение крупных народнохозяйственных кампаний,
способствовала укреплению первого в мире государства
рабочих и крестьян.
3. БОРЬБА С БЕСПРИЗОРНОСТЬЮ
И ПРАВОНАРУШЕНИЯМИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
Одним из важнейших направлений деятельности
Коммунистической партии в описываемый период была
борьба с детской беспризорностью и преступностью,
забота об охране детства. В наследство от старой
России Советскому государству досталась огромная
армия беспризорных детей и детей-правонарушителей.
Только за десять предреволюционных лет детская
преступность увеличилась более чем в 2 раза. В годы
империалистической войны преступность
несовершеннолетних возросла в 7 раз. К октябрю 1917 г. удельный
вес несовершеннолетних в общем числе осужденных
преступников составлял 8,6%, что почти в 2 раза
превышало данные 1910 г. и почти в 3 раза — данные L901 г.
В первые послевоенные годы процент
несовершеннолетних преступников в общей массе лиц, осужденных
147 ГАНО, ф. 878, оп. 2, д. 17, л. 89; Сов. Сибирь, 1922, й дек.
234

за преступления, оставался высоким: в 1920 г. он был
равен 8/ в 1921 — 10, в 1922 г.— 9. Характерно, что в эти
годы преступность несовершеннолетних относительно
преступности взрослых возрастала от западных губерний
к восточным, а также к окраинам европейской части
страны. Исключение составляли Москва и Петроград,
где процент несовершеннолетних правонарушителей
был еоответственно 13 и 10148.
По далеко неполным данным комиссий по делам о
несовершеннолетних, по РСФСР с января 1921 г. по
июль 1923 г. было заведено 131 039 дел на
несовершеннолетних правонарушителей149. Росту преступности
несовершеннолетних способствовала массовая
беспризорность детей, которых после гражданской войны
насчитывалось 5,5 млн.150.
В этих условиях Коммунистическая партия и
Советское государство с первых дней победы революции
боролись за охрану детства, за спасение молодого
поколения -во имя будущего страны. Сразу после Октября
была создана правовая основа борьбы с детской
беспризорностью и преступностью несовершеннолетних.
Началу законодательства в этой области положил
подписанный В. И. Лениным декрет СНК РСФСР от
14 (27) Января 1918 г.151, которым провозглашалось
создание комиссий по делам о несовершеннолетних,
определялись их задачи и функции. Главной особенностью
этого и последующих правовых актов Советского
государства об охране детства и борьбе с
правонарушениями несовершеннолетних является прежде всего то, что
они определили принципиально новый подход к
несовершеннолетним правонарушителям, сущность
которого заключалась в применении к ним не судебных мер
принуждения, а мер воспитательного, педагогического
характера.
Новым законодательством были определены органы
по охране детства и борьбе с правонарушениями
несовершеннолетних. Вначале эти задачи были возложены
на созданный 31 октября 1918 г. Наркомат государст-
1Л Власть Советов, 1923, № 5, с. 162—163.
149 Куфаев В. И. Юные правонарушители. М., 1924, с. 89.
*» Из истории ВЧК. 1917—1921. Сб. документов. М., 1958, с. XVL
15ï СУ РСФСР, 1918, JSfe 16, статья 227.
23&

венного призрения, во главе которого стояла А. М. Кол-
лонтай 152. При наркомате учреждался отдел по
обеспечению несовершеннолетних, обвиняемых в общественно
опасных деяниях153, в ведении которого находились все
учреждения по охране детства, в том числе
учреждения для несовершеннолетних правонарушителей. В
последующем этими вопросами одновременно ведали
также Наркомпрос, Наркомздрав, Наркомюст, что
отрицательно сказывалось на организации борьбы с
правонарушениями несовершеннолетних. Поэтому 4 января
1919 г. постановлением СНК РСФСР создается
чрезвычайный орган — Совет защиты детей, которому было
поручено координировать деятельность всех
учреждений, занимающихся вопросами охраны детства. Совету
предоставлялось право налагать «вето» на
распоряжение любого ведомства, если оно наносит явный ущерб
интересам детей154.
В первые годы Советской власти к охране детства
активно привлекалась общественность. Главной
формой этой работы являлось создание комиссий по делам
о правонарушениях несовершеннолетних. Их
деятельность, как было указано ранее, началась в 1918 г.,
однако должной результативности она тогда не имела.
Комиссии действовали разобщенно, имели слабое
представление о своих полномочиях. Лишь с 4 марта 1920 г.,
когда СНК РСФСР принял постановление «О делах о
несовершеннолетних, обвиняемых в общественно
опасных действиях», в котором на первый план в отношении
несовершеннолетних правонарушителей в возрасте от
14 до 18 лет выдвигались меры медико-педагогического
характера, работа комиссий несколько улучшилась,
увеличилось их число. Этому способствовала также
принятая 19 июня 1920 г. Инструкция комиссиям по делам о
правонарушениях несовершеннолетних. Инструкция
определяла, что комиссии должны организовываться
повсеместно губернскими и уездными отделами
народного образования при секциях правовой защиты детей
152 С апреля 1918 г. на этот наркомат были возложены почти
все функции социального обеспечения, и он был переименован в
Наркомат социального обеспечения.
153 СУ РСФСР, 1918, № 22, статья 321.
154 Там же, 1919, № 3, статья 32.
236

или при подотделах охраны детства, права и
обязанности комиссий были четко определены.
После окончания гражданской войны и иностранной
военной интервенции деятельность комиссий
улучшилась, они стали учреждениями «вполне
жизнеспособными»155. Декретом СНК РСФСР от 23 октября 1921 г. при
комиссиях были учреждены специальные детские
инспекции156, в задачу которых входила борьба с детской
беспризорностью, нищенством и преступностью.
Инспекторы дежурили в общественных местах, выявляли
и задерживали несовершеннолетних правонарушителей
и беспризорных и направляли их в приемные пункты
Инспекторы занимались также организацией
патронажной помощи.
Переход к нэпу совпал с новыми испытаниями для
молодого Советского государства. Засуха 1921 г., затем
неурожай в ряде районов страны в 1922—1924 гг.
породили массовый голод, привели к миграции населения,
в том числе детей. В этих условиях Коммунистическая
партия и Советское правительство принимают
дополнительные меры борьбы с детской беспризорностью и
преступностью. По решению ВЦИК создается Комиссия
по улучшению жизни детей, положение о которой и ее
состав были утверждены 10 февраля 1921 г.
Инициатором создания комиссии, ее председателем был Ф. Э.
Дзержинский. Нарком просвещения А. В. Луначарский
вспоминал: «Феликс Эдмундович вошел ко мне, как
всегда, горящий и торопливый... „Я хочу бросить
некоторую часть моих личных сил, а главное, сил ВЧК, на
борьбу с детской беспризорностью, — сказал мне
Дзержинский... — Я пришел к этому выводу, — продолжал
он, — исходя из двух соображений. Во-первых, это же
ужасное бедствие! Ведь когда смотришь на детей, то не
можешь не думать — все для них! Плоды революции—
не нам, а им! А между тем сколько их искалечено
борьбой и нуждой. Тут надо прямо-таки броситься на помощь,
как если бы мы видели утопающих детей. Одному Нар-
компросу справиться не под силу. Нужна широкая
помощь всей советской общественности. Нужно создать
155 Первый Всероссийский съезд пенитенциальных работников.
M 1922 с 37
" 156 СУ РСФСР, 1921, № 66, статья 506.
237

при ВЦИК, конечно, при ближайшем участии Нарком-
проса, широкую комиссию, куда бы вошли все
ведомства и все организации, могущие быть полезными в этом
деле. Я уже говорил кое с кем; я хотел бы стать сам во
главе этой комиссии; я хочу реально включить в работу
аппарат ВЧК. К этому меня побуждает второе
соображение: я думаю, что наш аппарат один из наиболее
четко работающих. Его разветвления есть повсюду.
С ним считаются. Его побаиваются. А между тем даже в
таком деле, как спасение и снабжение детей,
встречается и халатность и даже хищничество!"» 157.
Вместе с разработкой и принятием правовых актов
об охране детства и борьбы с нарушениями
несовершеннолетних, формированием специальных органов для их
осуществления постепенно создавались детские
учреждения, в которые помещались несовершеннолетние
правонарушители и беспризорные дети. В наблюдательно-
распределительные приюты поступали по направлению
комиссий по делам о несовершеннолетних дети,
нуждавшиеся в применении длительных мер
воспитательного характера. В приютах они обследовались врачами и
педагогами, после чего распределялись по специальным
учреждениям, приспособленным для перевоспитания.
Однако вначале тип детских учреждений четко
определен не был, и несовершеннолетние осужденные,
освободившиеся из тюрем, помещались в существующие
приюты и колонии.
После создания детской социальной инспекции и
комиссий по делам о несовершеннолетних были
организованы приемные пункты для помещения задержанных
на улице несовершеннолетних правонарушителей,
беспризорных и безнадзорных детей, где в течение 2—8
нед. проводился первоначальный опрос задержанных
детей и выносилось решение о направлении их в
комиссии по делам о несовершеннолетних, наблюдательно-
распределительные пункты или возвращении
родителям. Детские приемники и
наблюдательно-распределительные пункты, поскольку функции их переплетались,
слились в единое учреждение — детский
приемник-распределитель.
О Феликсе Эдмундовиче Дзержинском..., с. 149—150.
238

Но "недостаток материальных средств, отсутствие в
советском законодательстве четкого определения
нового типа этих учреждений, подчинение их различным
ведомствам, между которыми существовали
разногласия по вопросу о характере и организационных формах
этих учреждений, тормозили дело. Предпринимались
попытки создания колоний для несовершеннолетних
правонарушителей, реформаториев, однако эти
учреждения оказались недолговечными.
Начало созданию более стабильных детских
учреждений было положено Комиссией по улучшению жизни
детей при ВЦИК. Такими учреждениями стали детские
колонии для несовершеннолетних и беспризорных
правонарушителей, которых имелось несколько видов, а
также созданные в системе Наркомпроса детские дома
и трудовые колонии и коммуны. В ведении
Наркомпроса имелись также учреждения закрытого типа15^. На
основе использования опыта детских трудовых колоний
в 1921 г. в системе НКВД стали создаваться новые
учреждения для несовершеннолетних правонарушителей—
трудовые дома, которые также сыграли определенную
роль в перевоспитании подростков.
Из сказанного видно, что, несмотря на тяжелое
положение страны в первые годы Советской власти,
Коммунистическая партия и Советское правительство
принимали экстренные меры по охране детства, проявляли
постоянную заботу о ликвидации беспризорности,
безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних.
Особое внимание этой работе уделял В. И. Ленин. Ему
принадлежит заслуга в выработке принципиальных
положений политики партии по охране детства и
боепитанию молодого поколения. В. И. Ленин считал, что «нет
детей — преступников» 159, есть дети Советской
Республики, волею событий попавшие в исключительно трудные
условия. От Советской власти им в первую очередь
требуется материальная помощь. «Мы взрослые,—
говорил В. И. Ленин, — можем и поголодать, но последнюю
158 Соловьева М. Г. Организация борьбы с правонарушениями
несовершеннолетних в первые годы Советской власти (1917—
1921 гг.).—В кн.: Труды высшей школы МВД СССР, вып. 31. М.,
197L с. 305.
i59 Калинина А. Д. Десять лет работы по борьбе с детской
беспризорностью. М., 1928, с. 24.
239

щепотку муки, последний кусок сахара отдадим
детям» 16°. От советских учреждений он настойчиво
требовал имеющиеся запасы продуктов расходовать на
питание детей. Узнав о наличии фруктовых консервов и
сыра в Крыму, он по телеграфу предложил отправить их
«исключительно для питания больных детей севера Ве-
ликороссии...» 161. В октябре 1921 г. В. И. Ленин
обратился к рыбакам Аральского моря с просьбой уделить
часть улова для «пухнущих с голоду стариков и старух,
для 8 миллионов обессиленных тружеников... для
7000000 детей, которые прежде всех могут
погибнуть»462. В. И. Ленин заботился, чтобы всякий ребенок
имел «бутылку хорошего молока...»163. При подготовке
декрета «О введении трудового продовольственного пайка»
он требовал сделать «особые изъятия для детей и
больных» 464. Нередко в его адрес поступали посылки с
продуктами от рабочих, крестьян, красноармейцев. Он не
забывал ответить за заботу о нем благодарностью, в то
же время сообщал отправителям, что продукты
переданы детям. В. И. Ленин призывал применять к
несовершеннолетним прежде всего меры воспитательного
характера, «к молодости... быть снисходительным»165. Его
постоянно волновал вопрос о том, чтобы «...еще
что-либо... сделать для детей...»166. В поле зрения В. И.
Ленина было положение детей и подростков не только в
центре, но и в отдаленных районах страны. Характерна в
этом отношении его записка сибирским советским
учреждениям, выданная И. Д. Путинцеву: «Прошу
оказывать всякое содействие подателю..., — писал он, —
для организации детского сада и других подобных
предприятий в его местности, Семипалатинской губернии,
Павлодарском уезде»167.
Беспокойство В. И. Ленина о детях в Сибири было
не случайным. Здесь детская беспризорность и
преступность были более высокими, чем в большинстве губер-
160 Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970, с. 435.
101 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 50, с. 388.
162 Там же, т. 53, с. 247—248.
rG3 Там же, т. 31, с. 44.
** Там же, т. 40, с. 328.
165 Там же, т. 50, с. 48.
16в Там же, с. 244.
167 Там же, т. 51, с. 223.
246

ний центра, что явилось следствием длительной и
ожесточенной классовой борьбы, миграции населения,
безработицы и голода в ряде мест региона. В Сибирь,
кроме того, организованным путем прибыло около 200 тыс.
детей из голодающего Поволжья и других районов
страны168.
С весны 1921 г. множество детей прибывало в
Сибирь неорганизованным путем. На IX Всероссийском
съезде Советов РСФСР делегат от Сибири Е. М.
Ярославский говорил: «Каждый день с Омского вокзала
идут по 20—30—40 детей в детские учреждения, их
подбирают, им находят приют. Каждый день в Барнаул
приходят 30—40—50 детей»169. В циркуляре Сиббюро
ЦК РКП (б) от 5 апреля 1922 г. отмечалось, что «с
наступлением весны усиливается самотек голодающих
детей из Поволжья, а вместе с ним увеличивается
количество беспризорных детей...»170. В 1923 г. в
Новониколаевской губернии было до 3 тыс. беспризорных, а в
Омской — до 10 тыс.171. Примерно такое же положение
было и в других губерниях Сибири.
С беспризорностью тесно связана преступность
несовершеннолетних. Бедственным положением детей
нередко пользовались уголовные элементы, вовлекая их в
преступления: Но прежде всего преступления
несовершеннолетних были обусловлены
социально-экономическими факторами. Не имея пищи и одежды, подростки
в большинстве случаев совершали кражи. Это
подтверждается данными комиссий по делам о
несовершеннолетних: в среднем по РСФСР из каждых 100
несовершеннолетних, поступивших в комиссии, привлекались
за так называемые имущественные преступления в
1921 г.—68,1, в 1922 г.— 80,4 172.
Первостепенным делом партийных и советских
органов Сибири стали забота о приеме детей из
голодающих губерний страны и их размещение. В связи с
усилением голода в Поволжье Советское правительство при-
168 Спасенные революцией. Борьба с беспризорностью в
Иркутской губернии и округе (1920—1931 гг.). [Сб. документов]. Иркутск,
1977, с. 32.
169 IX Всероссийский съезд Советов. М., 1922, с. 39.
170 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 1586, л. 5.
»71 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 714, л. 45 об.; ГАОО, ф. 27, оп. 1, д. 537,
л. 72.
172 Куфаев В. И. Юные правонарушители, с. 107.
241

няло решение о плановой эвакуации детей. На 92
санитарных поездах и нескольких пароходах к концу 1921 г.
было вывезено из голодающих районов 50 тыс. ребят173.
Сибирь изъявила желание принять не менее 10 тыс. чел.,
однако обстановка требовала увеличить это
количество многократно. К ноябрю 1922 г. Сибирь приняла
30 тыс. детей, прибывших в плановом порядке174.
В этих условиях Сиббюро ЦК РКП (б), Сибревком
дело приема и размещения детей восприняли как
ударное задание. Непосредственное руководство этой
работой осуществляла Сибирская чрезвычайная комиссия по
улучшению жизни детей (Сибчекадет), созданная
постановлением Сибревкома от 28 июля 1921 г. из
представителей Сибнаробраза, Сибздрава, Сибпродкома, Сиббюро
ВЦСПС, Сибрабкрина. Возглавлять комиссию было
поручено полномочному представителю ВЧК по Сибири
И. П. Павлуновскому 175,
Большинство детей прибывало вначале в Омск, где
был организован головной приемник-изолятор на 800
мест, из которого они направлялись по всем губерниям
Сибири. По железнодорожной магистрали в Новонико-
лаевске, Барабинске, Красноярске, Нижнеудинске, Ту-
луне, Иркутске были созданы питательные и
изоляционные пункты 176.
Для размещения прибывавших детей в срочном
порядке организовывались детские учреждения. Эти
работы возглавляли местные партийные организации.
Например, уже в начале 1921 г. в с. Юдихе Каменского уезда
Алтайской губернии местная партийная ячейка
организовала детский дом, в котором воспитывалось до 50
детей-сирот. В дальнейшем инициатором этого важного
дела стал Змеиногорский район Алтая, в августе 1921 г.
взявший на себя заботу о 320 детях 177. Почин змеино-
горцев был подхвачен по всей Алтайской губернии. За
173 Борьба с детской беспризорностью, вып. 4. М., 1932, с. 7.
174 Чудинов Д. Организационные вопросы народного
просвещения.—Жизнь Сибири, 1922, № 3, с. 66.
175 Сибревком..., с. 329.
176 Спасенные революцией, с. 329; ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 497а,
л. 23 об.
177 Алтай в период восстановления..., с. 20; Сов. Сибирь, 1921,
19 окт.
242

короткое время здесь было создано 23 детских дома на
850 детей 178.
Большая работа по приему прибывших из Поволжья
детей проводилась в Томской губернии. Первые 2
детских дома на 350 чел. были организованы здесь уже к
октябрю 1921 г. В это же время в Томск прибыл первый
санитарный поезд. Поскольку большинство детей
оказались больными, срочно были созданы 5 карантинных
пунктов, после прохождения которых дети размещались
в детских учреждениях. В результате напряженной
работы губчекадета к весне 1922 г. в Томске было
размещено 918, а в уездах—185 детей из голодающих
губерний 179.
Эта работа успешно проводилась и в других
губерниях. К маю 1921 г. в Сибири насчитывалось 379 детских
домов (без дошкольного воспитания), в которых
содержалось 24 048 детей, а уже к ноябрю 1921 г. только по
Сибирскому отделу народного образования числилось
52 355 детей. Кроме того, в учреждениях охраны
материнства и младенчества содержалось государством 8575
детей, в детских больницах — 2090, и 3325 круглых сирот
находились в детских яслях и содержались за счет
местных бюджетов 180. За счет государственного и местных
бюджетов содержалась основная масса прибывших в
Сибирь детей.
Вопросам материального положения детских
учреждений Сиббюро ЦК РКП (б), Сибревком, парткомы и
Советы Сибири придавали первостепенное значение. В
сентябре 1922 г. Енисейский губком партии, рассмотрев
вопрос «О детдомах», поручил губисполкому принять
меры по улучшению питания детей, ремонту помещений
детских домов, снабжению их топливом ш. В наказе
депутатам Омского горсовета было записано, что «дети
должны быть предметом особой заботы горсовета и их
жизнь в приютах должна быть обстановлена так, чтобы
они могли всесторонне развиваться и крепнуть, для чего
необходимо поставить знающих и любящих дело
воспитателей, снабдить приюты инвентарем, игрушками,
"8 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 440, л. 39.
»• ГАТО, ф. 173, оп. 1, д. 708, л. 61—64.
■м» ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 169, л. 34—36; д. 437, л. 79.
ш ПАКК ф. 1, оп. 1, д. 259, л. 108.
243

одеждой и достаточным количеством продовольствия» 182.
Однако выполнить принимаемые решения ввиду
недостатка средств удавалось далеко не всегда.
Значительная часть детей не могла получить централизованным
путем необходимое материальное обеспечение. В Омской
губернии было дано 8 тысяч пайков для детей, однако их
не хватало. В Алтайской губернии к маю 1923 г. в
детских домах было 2917 детей, прибывших из Поволжья,
из них на государственном содержании находились
2064 183.
Это обусловило активное участие в оказании
материальной помощи детям со стороны хозяйственных
организаций, государственных органов, общественных
организаций и всего населения Сибири. В Томской губернии,
например, к 10 августа 1922 г. на снабжении
государственных, хозяйственных и общественных органов и
организаций находился 31 детский дом с 2324 детьми, что
составляло 40,2% всех находившихся в детских домах 184.
В Алтайской губернии на содержании хозяйственных
учреждений в мае 1923 г. было 1109 детей185. Воинскими
частями Сибири к ноябрю 1921 г. было взято на полное
иждивение 1129 детей и предполагалось взять еще 750 186.
Забота об оказании материальной помощи детям
стала всенародным делом. Партийные органы направляли и
организовывали эту работу, изыскивали формы и методы
сбора материальных средств. Так, в июне 1922 г.
Алтайский губком РКП (б) дал указание всем укомам партии
провести агитацию по оказанию помещи детям
Поволжья. Реализуя это указание, Бийский уком партии
принял решение провести агиткампанию на всех крупных
предприятиях и в учреждениях об отчислении части
заработка в пользу детей, силами воинов и комсомольцев
поставить спектакли и организовать лотереи, сбор от
которых передать в фонд помощи детям Поволжья 187.
Коллективы трудящихся нередко по собственной
инициативе брали попечительство над сиротами и
беспризорными детьми. Так, общее собрание женщин деревень
182 ГАОО, ф. 32, оп. 1, д. 67, л. 81 об.
183 ПАОО, ф. 1, оп. 3, д. 1, л.* 11; ГААК, ф. 10, оп. 1, д. 194, л. 76.
184 ГАТО, ф. 173, оп. 1, д. 708, л. 68 об., 70.
185 ГААК, ф. 10, оп. 1, д. 194, л. 76.
186 ЦГАСА, ф. 16, оп. 2, д. 85, л. 227.
187 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 443, л. 14.
244

Заледеева, Емельянова, Установая и Арейская
Красноярского уезда Енисейской губернии в апреле 1923 г.,
заслушав доклад о защите детского труда, постановило
«обратить самое серьезное внимание на то, дабы дети-
сироты указанных выше деревень находились в более
сносных- человеческих условиях, а равно оказать им
материальную поддержку и следить за условиями их
быта» 188. Многие рабочие и крестьяне изъявили желание
взять прибывших из Поволжья, а также беспризорных
детей для содержания и воспитания в свои семьи.
Учитывая возможность эксплуатации детей в семьях
нэпманов и кулаков, на заседании Центральной комиссии пом-
гола, проходившем 9 ноября 1921 г. под
председательством М. И. Калинина, было принято решение допускать
частный патронат обязательно под надзором опекунских
органов 189.
Большую роль в улучшении материального
обеспечения детей сыграли правоохранительные органы. Они
следили за правильностью расходования средств,
отпущенных или собранных для детей, принимали
решительные меры по пресечению действий преступных элементов,
которые иногда пытались наживаться за счет средств,
предназначенных детям. Чекисты обследовали детские
учреждения и немедленно принимали меры по
устранению выявленных недостатков. Результаты обследований
нередко рассматривались партийными и советскими
органами. Так, на заседании Сибревкома 14 июня 1922 г. в
качестве одной из причин тяжелого положения в
детских домах называлось расходование части детских
фондов не по назначению. Председатель Сибчекадета
И. П. Павлуновский потребовал провести расследование
этих фактов и предать виновных суду 190. Вместе с тем
многие правоохранительные органы, особенно губернские
отделы ГПУ, организовали и содержали за свой счет
детские дома и другие детские учреждения. Например,
Новониколаевский губотдел ГПУ содержал детский дом,
в котором находилось 55 детей 191.
188 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 689, л. 196.
189 ЦП А ИМЛ, ф. 17, оп. 60, д. 39, л. 56.
190 ГАНО, ф. 1, оп. 1, д. 784, л. 63 об.
191 Жданов В. Помощь детям голод-беженцам.— Жизнь Сибири,
1922, № 4, с. 79.
245

В Сибири, как и по всей стране, неоднократно
проводились недели ребенка, дни помощи голодающему
ребенку и другие подобные мероприятия, цель которых
заключалась в привлечении трудящихся к делу
всесторонней помощи детям, детским учреждениям и школам,
в пропаганде идей социального воспитания и охраны
здоровья детей 192. Эти мероприятия давали
значительные средства. Достаточно сказать, что в объявленный
25 декабря 1921 г. День помощи голодающему ребенку
все производственные предприятия Сибири работали в
пользу детей. Сибуголь в этот день выработал для детей
550 тыс. пуд. угля; Центросоюз выделил всевозможных
продуктов на 2 тыс. руб. золотом; сибирский Внешторг
отпустил для детских учреждений по 10 пуд. сахара и
какао, 1 пуд чая, 1000 пуд. варенья; Сибпродком
выделил из своих фондов 10 тыс. аршин сукна; все члены
профессиональных организаций отчислили в пользу
детей свой однодневный заработок 193.
Наряду с мерами по улучшению материального
положения детей и подростков партийные и советские
органы Сибири проявляли заботу об обучении и
воспитании будущих строителей нового общества. В решении
этих задач приходилось преодолевать огромные
трудности. В связи с переводом школ на местный бюджет их
количество сократилось более чем в 2 раза. В 1921—
1923 гг. большая часть детей не обучалась. Даже в
первой половине 1923 г. общеобразовательные нужды
Сибири удовлетворялись лишь на 25% 194. Но в детских
домах, трудовых колониях и коммунах обучение детей
было строго обязательным. Даже в
наблюдательно-распределительном приюте Омска, где в декабре 1922 г.
временно содержались 17 подростков, совершивших
правонарушения, и 39 задержанных беспризорных, работала
школа по ликвидации безграмотности 195. Созданные в
системе НКВД в 1921 г. трудовые дома для
несовершеннолетних, лишенных свободы, также являлись Мёдико-
192 Спасенные революцией, с. 30.
193 Беднота, 1922, 3 янв.
т Соскин В. Л. Культурная жизнь Сибири в первые годы нэпа
(1921—1923 гг.). Новосибирск, 1971, с. 255; Сов. Сибирь, 1923,
22 мая.
195 ГАОО, ф. 443, on. 1, д. 12, л. 2.
Ж

педагогическими учреждениями. В трудовых домах
создавались школы не ниже.1 ступени.
Многие дети, содержавшиеся в детских домах, по
достижении ими определенного возраста переводились в
специально открывавшиеся для них школы или другие
учебные заведения. Так, в 1922 г. в Иркутске 40
воспитанников детских домов были направлены на учебу в
сельхозтехникум. Здесь же для 150 подростков из
детских домов открыта была профессиональная школа 196.
В детских учреждениях проводилась активная
воспитательная работа, в процессе которой ставилась задача
формировать у будущих строителей социализма и
коммунизма высокие идейно-политические и нравственные
качества. Большое внимание уделялось трудовому
воспитанию.
Кроме штатных сотрудников активное участие в
воспитательной работе с детьми принимали шефы,
сотрудники правоохранительных учреждений, работники
культурного фронта. В качестве примера можно привести
данные из материалов агитационно-просветительного
поезда им. В. И. Ленина. С 7 июля по 3 сентября 1921 г.,
когда поезд находился в Кузнецком каменноугольном
району Томской губернии, его сотрудники обследовали
4 приюта, провели 7 бесед и 6 детских праздников, в
которых приняло участие 6482 ребенка 197.
Определенную роль в воспитании подрастающего
поколения сыграло пионерское движение. В Сибири оно
начало возникать в конце лета 1922 г. и быстро
приобрело авторитет среди детей, оказало положительное
влияние на их воспитание. К концу 1923 г. в Сибири уже
насчитывалось 6 тыс. юных пионеров 198. Для детей
младшего возраста при пионерских отрядах стали
создаваться особые группы — прообраз будущих ок-
тябрятских 199. Для детей, уже привыкших жить и
работать коллективно, пионерское движение открывало
новые возможности, обогащало жизнь ребят в детском
доме новыми яркими впечатлениями. Н. К. Крупская
отмечала, что «начавшее развиваться в 1922 году пио-
196 Спасенные революцией, с. 48, 61.
W- ПАНОг ф. 1, оп. 1, д. 1363, л. И.
19S; Там же, ф. 187, оп. 1, д. 237, л. 80.
193 Соскин В. Л. Культурная жизнь Сибири..., с. 282.
247

нерское движение вносило очень много положительного
в жизнь детдомов и трудкоммун» 20Э.
Комсомол в Сибири был организован позже, чем
в центре Советской Республики. Зарождение
комсомольских организаций шло по мере освобождения
территории Сибири от колчаковцев, т. е. с конца 1919—1920 гг.
К концу 1920 г. в Сибири насчитывалось свыше 40 тыс.
комсомольцев, объединенных в 1480 организаций201.
С переходом к нэпу количество комсомольцев
значительно уменьшилось (к ноябрю 1922 г. до 15464 чел.),
что было вызвано прежде всего чисткой рядов РКСМ202.
Но с 1923 г. вновь отмечается постепенное
увеличение числа комсомольцев. Так, только с 1 января по
1 марта 1923 г. комсомольские организации Сибири
выросли с 16 679 до 18 883 чел., т. е. на 13%203.
Комсомольские организации Сибири активно претворяли
в жизнь заветы В. И. Ленина — воспитывали молодежь
в духе коммунизма, принимали участие в строительстве
новой жизни. Большую работу, например, проводили
комсомольские ячейки 1-го и 2-го детских домов
Иркутска, где содержались дети татар. Они вовлекли детей
в художественную самодеятельность, учили правильно,
петь революционные песни, преподавали азы
грамоты 204.
Важную роль в профилактике беспризорности и
правонарушений несовершеннолетних партийные и
советские органы отводили обеспечению подростков работой
и охране их законных прав на предприятиях. С января
по август 1923 г. по Сибири было трудоустроено около
2 тыс. подростков. Однако отсутствие рабочих мест
приводило к тому, что примерно 85%
зарегистрированных безработных подростков оставались
нетрудоустроенными 205. Часть подростков устраивалась на работу
на частные предприятия, где нередко допускались
нарушения законодательства о труде. Их выявлением и
пресечением занимались не только специально созданные
200 Детский дом. М., 1932, с. 5.
201 Золотарев В. А. Ленин, Сибирь, комсомол. Кн. 1.
Новосибирск, 1975, с. 195.
202 Сибирская советская энциклопедия, т. 3, 1931, с. 898—899.
203 Изв. Сиббюро ЦК РКП (б), 1923, № 60, с. 39.
204 ПАИО, ф. 1, оп. 1, д. 1285, л. 71.
205 ПАНО, ф. 187, оп. 1, д. 237, л. 54.
J248

органы охраны труда, но и комсомольские
организации 206.
Большая работа как в целом по стране, так и в
Сибири проводилась с подростками, допустившими
правонарушения. Ею занимались комиссии по делам о
несовершеннолетних, детские инспекции,
обследователи-воспитатели, сотрудники детских учреждений и
правоохранительных органов. За короткий срок в стране
была создана достаточно широкая сеть учреждений
и органов охраны детства. В 1922 г. только по линии
Наркомпроса в Сибири работало 245 комиссий по делам
о несовершеннолетних, 1252 детских инспекции, 490
обследователей-воспитателей, было открыто 160
распределителей, 237 приемников, 241 стационарное
учреждение, предназначенное для перевоспитания
несовершеннолетних правонарушителей 207.
Материальные затруднения и проводившиеся в
начале перехода к нэпу перестройки советского
государственного аппарата вызвали некоторое ослабление
внимания к работе комиссий по делам о несовершеннолетних
и особенно детских инспекций, численность которых
в Сибири резко сократилась. Учитывая недопустимость
подобного положения, Сиббюро ЦК РКП (б) в апреле
1922 г. в циркулярном письме в адрес губкомов партии
дало указание принять меры к восстановлению при
органах народного образования детских инспекций208.
Выполнение этого циркуляра сыграло важную роль
в воссоздании органов охраны детства и усилении
их деятельности.
«Воротами» Сибири была Омская губерния, где
собралось наибольшее количество несовершеннолетних
правонарушителей, поэтому Омская комиссия по делам
о несовершеннолетних приложила особенно много
усилий в своей работе. На 1 января 1921 г. в комиссии
оставалось 258 нерассмотренных дел, по которым
проходило 282 несовершеннолетних правонарушителя.
В 1921 г. в комиссию поступило, 1011 дел (на 1362
несовершеннолетних). В течение года состоялось 81
заседание комиссии, на которых было рассмотрено 680 дел
зоб ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 665, л. 26.
207 Изв. ВЦИК, 1922, 11 авг.
208 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 1586, л. 5.
249

(932 несовершеннолетних) и по различным причинам
приостановлено 481 дело (584 несовершеннолетних).
С 1 января по 1 октября 1922 г. в комиссию поступило
509 дел о преступлениях несовершеннолетних в возрасте
до 18 лет, 376 из которых были рассмотрены, а 189
приостановлены по причине побега подростков209.
Напряженную работу проводили комиссии других губерний
Сибири. Так, в Иркутскую комиссию в 1922—1923 гг.
поступило 828 дел, по которым проходило 1094
подростка, в Томскую —689 дел (938 подростков)210.
В зависимости от тяжести правонарушения и
состояния подростка комиссии применяли к ним различные
меры воздействия: ограничивались беседой, внушением,
разъяснением; учреждали опеку; отдавали под присмотр
обследователей-воспитателей или под ответственный
присмотр родителей или родственников; определяли на
работу или в школу; отправляли на родину; помещали в
детдом, в одну из лечебнб-воспитательных колоний или
в специальные изоляционные отделения психиатрических
лечебниц. В отношении старших подростков,
допустивших повторное или тяжкое преступление, применялись
и более строгие меры воздействия, вплоть до изоляции
в местах лишения свободы. В некоторых губерниях
Сибири для рассмотрения подобных дел создавались
специальные суды по делам о несовершеннолетних,
содержавшиеся на средства губоно. Такой суд, например, в конце
1922 г. был создан в Томской губернии 2И.
Значительная часть дел о несовершеннолетних
правонарушителях рассматривалась в народных судах. В
связи с этим Народный комиссариат юстиции разработал
новый единый порядок рассмотрения таких дел и довел
его циркулярно до всех народных судов. В циркуляре
указывалось, что обвиняемые в преступлениях подростки
с 14-летнего возраста должны направляться в суд,
который определяет, к кому из них должно быть применено
наказание, а к кому возможно применить меры
педагогического воздействия. По делам, оставленным для
рассмотрения в суде, обязательно предусматривалось уча-
209 ГАНО, Ф- 467, оп. 1, д. ПО, л. 88 об.; ф. 20, оп. 3, д. 6, л. 6.
210 Куфаев В. И. Юные правонарушители. 2-е изд. М-, 1925,
с. 129.
211 ПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 416, л. 13.
250

стие врачей и педагогов. Дела о подростках, не
подлежавших рассмотрению суда, направлялись в комиссии
по делам о несовершеннолетних212.
За короткое время перехода к нэпу полностью
решить «детский вопрос» не удалось. Но те меры, которые
были приняты, имели огромное значение для молодого
поколения, будущих строителей социализма и
коммунизма. Это отмечали ужс современники. Иркутская газета
«Власть труда» 3 июля 1921 г. писала, что только с
октября 1920 г. по июль 1921 г. «для детей в Иркутской
губернии сделано столько, сколько не было выполнено в
течение всего последнего столетия. Такая успешность
работы, говорящая об активном проявлении заботы о
детях, определенно доказывает, что советское
строительство детской жизни у нас налаживается».
В те трудные для страны годы, когда не была снята
опасность реставрации капитализма, забота о детях
являлась, говоря словами Ф. Э. Дзержинского, «лучшим
средством борьбы с контрреволюцией». «Поставив на
должную высоту дело обеспечения и снабжения детей,—
писал он,— Советская власть приобретает в каждой
рабочей и крестьянской семье своих сторонников и
защитников, а вместе с тем широкую опору в борьбе с
контрреволюцией» 213.
212 Беднота, 1923, 14 янв.
213 Из истории ВЧК.., с. 424—425.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Задачи укрепления социалистической законности
в первые годы новой экономической политики имели
исключительную важность. Выступая на IX съезде Советов
в декабре 1921 г., В. И. Ленин говорил: «Чем больше мы
входим в условия, которые являются условиями прочной
и твердой власти... тем настоятельнее необходимо
выдвинуть твердый лозунг осуществления большей
революционной законности...» К
В. И. Ленин, Коммунистическая партия выступали
вдохновителями и созидателями социалистической
законности, решительными сторонниками использования ее
организующей силы во всех областях государственного
строительства. С именем В. И. Ленина неразрывно
связано рождение социалистической законности и ее
утверждение в качестве одного из важнейших принципов
государственного руководства советским обществом,
метода осуществления советской демократии.
Важнейшим орудием государства в борьбе за
социалистическую законность явились правоохранительные
органы диктатуры пролетариата: ВЧК—ГПУ, милиция,
суд, прокуратура. В рассматриваемый период перед
ними была поставлена задача вести решительную борьбу
с контрреволюцией, преступностью и другими
нарушениями революционной законности, проводя в то же время
широкую работу по правовому воспитанию трудящихся.
Правоохранительным органам Сибири пришлось
действовать в особо сложной обстановке: ожесточенная
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 329.
252

классовая борьба, выраженная прежде всего в форме
кулацкого бандитизма, оживление капиталистических
элементов в связи с переходом к нэпу, тяжелые
экономические и социальные последствия колчаковщины,
активная миграция населения — эти и другие факторы не
могли не привести к резкому росту нарушений
социалистической законности. В этих условиях твердой
гарантией успешной деятельности советских учреждений,
стоявших на страже закона, была руководящая и
направляющая роль ЦК РКП (б) и местных партийных
организаций.
В рассматриваемый период партийные организации
и советские органы Сибири, руководствуясь указаниями
В. И. Ленина, ЦК РКП (б), приняли действенные меры
по укреплению органов ВЧК—ГПУ, милиции, судов, по
организации успешной деятельности местных органов
прокуратуры. Они проделали огромной важности и
масштабов работу, в которой необходимо выделить
следующие основные направления. Во-первых, в кратчайшие
сроки была проведена организационная перестройка
правоохранительных органов, определены их новые
функции и задачи, а формы и методы деятельности
приведены в соответствие с мирными условиями жизни
Советского государства и необходимостью выполнения
.мероприятий партии в связи с новой экономической
политикой.
Во-вторых, благодаря усилиям Сиббюро ЦК РКП (б)
и губкомов в начале нэпа были укреплены политические
органы в частях внутренних войск Западно-Сибирского
и Восточно-Сибирского секторов, созданы политические
секретариаты милиции, возросли боевитость и авторитет
их партийных ячеек, усилилось влияние партии
коммунистов на деятельность правоохранительных учреждений.
В-третьих, был резко усилен контроль за
деятельностью губернских и уездных ЧК, органов милиции, су-
да, прокуратуры, с тем чтобы они неустанно стояли на
страже законности и не допускали необоснованного
применения мер принуждения в отношении граждан, чтобы
проводили классово выраженную политику, защищали
интересы трудящихся.
В-четвертых, сибирские партийные организации и
Советы обеспечили тесную связь всей деятельности
правоохранительных органов с борьбой трудящихся за
253

социалистический правопорядок и законность, что
приобрело исключительное значение в условиях перехода от
войны к миру.
В-пятых, партийные организации и Советы Сибири
уделяли неослабное внимание укреплению
правоохранительных органов преданными делу революции кадрами,
повышению их идейно-политической закалки, увеличению
партийной прослойки среди работников
правоохранительных учреждений. Предметом особой заботы партии
и государства явилось улучшение социального состава
чекистов, сотрудников милиции, работников суда и
прокуратуры, повышение их общеобразовательного и
культурного уровня, улучшение материального положения.
Все это подготовило быстрое создание необходимых
предпосылок для успешной деятельности
правоохранительных органов, повысило их активность и
боеспособность в борьбе за обеспечение социалистического
правопорядка и революционной законности.
Органы ВЧК—ГПУ, части и подразделения
внутренних войск, милиция, народные суды и революционные
трибуналы внесли достойный вклад в подавление
сибирской контрреволюции, уничтожение политического
бандитизма, борьбу с уголовной преступностью, которые
в начальный период нэпа представляли смертельную
опасность для Советской власти, а борьба с ними была,
по сути, продолжением гражданской войны.
В первые годы нэпа в деятельность
правоохранительных органов активно внедрялись принципы
социалистической демократии и революционного гуманизма.
Несмотря на то, что органы ВЧК, революционные
трибуналы были органами специальными и чрезвычайными,
несмотря на суровость мер, которые они применяли
против контрреволюционеров, бандитов и уголовных
элементов, именно они могут служить образцом
нравственной чистоты пролетарской революции, примером
демократичности советских учреждений. Их история, очевидно,
ярче всего раскрывает подлинно народный характер
советского строя.
В рассматриваемый период значительные успехи
были достигнуты в правовом воспитании населения.
Широкое разъяснение всеми доступными для трудящихся
формами и методами законов о нэпе, организация стройной
системы оказания юридической помощи населению,
254

контроль за исполнением законов, борьба с хищениями
социалистической и личной собственности,
взяточничеством, должностными преступлениями, другими
нарушениями законов, совершенствование стиля работы
государственного аппарата и борьба с бюрократизмом — все
это позволило в короткий срок добиться значительного
повышения правосознания населения.
Буржуазная историография в прошлом и теперь
пытается представить дело так, будто в России после
Октября отсутствовала демократия и социалистическая
законность, будто большевики, придя к власти, всю свою
деятельность осуществляли насильственными методами.
Об этом неоднократно писали Т. Арнольд, Р. Конквест,
Б. Мейснер, Г. Солсбери и многие другие2. Они
преднамеренно извращают сущность и роль аппарата
диктатуры пролетариата, стремятся противопоставить его
народовластию, приписывают несвойственные ему функции.
Так, буржуазный « специалист» по советскому праву
Д. Хазард пытается доказать, что в Советской России в
первые годы революции господствовала «анархическая
юстиция» и ни о какой законности речи не могло быть.
Деятельность ВЧК, например, Хазард расценивает не
иначе, как совокупность чрезвычайных мер по
укреплению режима «личной власти»3.
Однако все вышесказанное убеждает в том, что нет
никаких оснований для нигилистического отношения к
месту в политической системе Республики Советов, к
государственному значению, характеру и особенностям
задач, выполнявшихся в первые послереволюционные
годы специальными органами охраны законности и
правопорядка. Исследование процессов, происходивших в
рассматриваемый период, убеждает любого непредвзятого
человека в антинаучности и лживости утверждений
буржуазных фальсификаторов, пытающихся через
извращение роли и значения правоохранительных органов
исказить историческую деятельность Коммунистической
партии Советского Союза в области развития советской
демократии и укрепления социалистической законности.
2 См.: Мнкешин Н. П. История против антиистории. М., 1973,
с. 129—130.
3 См.: Меймескулов Л. Н., Рогожин А. И., Сташис В. В. Всеук-
раинская чрезвычайная комиссия (1918—1922 гг.). Харьков, 1971»
с. 4.
255

Тщетны потуги буржуазных фальсификаторов,
советологов, ревизионистов всех мастей умалить значение
исторического опыта и политики Коммунистической иартии,
ее руководящей и направляющей роли в борьбе за
укрепление социалистической законности и развитие
советской демократии. Опыт этой деятельности и поныне
служит повышению правосознания граждан СССР,
укреплению законности, государственной дисциплины и
правопорядка в стране, воспитанию политической
бдительности всех советских людей и особенно сотрудников
органов охраны безопасности страны и укрепления
общественного порядка. Его используют также братские
партии социалистических стран в борьбе с попытками
империалистов разложить изнутри социалистический
строй. «... Мы, коммунисты, оглядываемся назад не
только для того, чтобы с законной гордостью отметить
масштабность, историческую значимость сделанного. Мы
воспринимаем прошлое как богатейший резервуар опыта,
как материал для раздумий, для критического анализа
собственных решений и действий. Мы черпаем из
прошлого вдохновение для нынешних и грядущих дел»,—
говорил Л. И. Брежнев 4.
Верная заветам В. И, Ленина, Коммунистическая
партия Советского Союза проявляет постоянную заботу
об упрочении законности. Принципиальная линия на
укрепление социалистической законности получила
дальнейшее развитие в Программе КПСС, документах
XXIV—XXVI съездов КПСС, в Конституции СССР,
докладах, статьях и речах руководителей партии и
государства.
Выступая перед избирателями Бауманского
избирательного округа, Л. И. Брежнев отметил, что на основе
Конституции СССР в стране проводится огромная
работа как по дальнейшему обновлению советского
законодательства, так и по усилению контроля за исполнением
законов. «Хорошая, продуманная система законов плюс
их неукоснительное исполнение,— говорил он,— это и
есть законность, это и есть правопорядок, без которых
немыслимы социалистический образ жизни,
социалистическая демократия»5.
4 Брежнев Л. И. Ленинским курсом, т. 6. М., 1976, с. 345.
5 Там же, т. 7. М., 1979, с. 616.
256

В современных условиях, когда коренным образом
изменились внешнеполитическое положение и
обстановка в нашей стране, когда советский народ успешно
строит коммунистическое общество, формы и методы
укрепления социалистической законности стали значительно
шире и разнообразнее, чем в первые годы Советской
власти. Повсеместно действуют добровольные народные
дружины, опорные пункты правопорядка, советы по
профилактике правонарушений, школы социалистической
дисциплины труда, широко практикуются
наставничество и шефство над так называемыми «трудными детьми»,
функционируют народные университеты и факультеты
правовых знаний, активно влияют на правонарушителей
товарищеские суды, правовые знания постоянно
пропагандируются средствами массовой информации. Все это
вполне правомерно, так как искоренение
правонарушений, непримиримость к антиобщественным поступкам,
всемерное содействие охране общественного порядка
стало делом всего народа, всех государственных
органов. Соблюдение законности в условиях социализма —
это не только юридическая, но и политическая,
социальная проблема.
Работа по укреплению социалистической законности
приносит положительные результаты. С 1922 г.
население в нашей стране увеличилось на 120 млн. чел., в то же
время преступность сократилась в 3,5 раза, а количество
осужденных за уголовные преступления за последние
25 лет сократилось в 2,5 раза. Ушла в прошлое
организованная преступность, полностью искоренена
преступность по расовым и национальным причинам6. Налицо
успехи в борьбе с преступностью и в других
социалистических странах. Так, в ГДР уровень преступности в
5 раз ниже, чем в ФРГ; в Польше и Венгрии — в 2 раза
ниже, чем при буржуазном строе7. Резкому снижению
преступности в странах социализма в решающей
степени способствовали политические и
социально-экономические преобразования, утверждение и развитие новых
6 Щелоков Н. А. Вопросы укрепления правопорядка и
законности в условиях развитого социализма.— Вопросы философии, 1978,
№ 11, с. 7.
7 Щелоков Н. А. Строительство коммунизма и укрепление
правопорядка.—Коммунист, 1972, № 8, с. 53—54.
257

общественных отношений, новой социалистической
идеологии и морали.
Вместе с тем пока еще не отпала необходимость в
правоохранительных органах, потому что советские
законы непримиримы к правонарушителям, посягающим
на порядок в социалистическом обществе, на честь и
достоинство советских граждан. Тот, кто не считается
с волей народа, выраженной в законе, не должен
избегнуть наказания. Эту задачу и призваны решать
правоохранительные органы, проводя одновременно
большую работу по правовому воспитанию трудящихся.
Поэтому Коммунистическая партия проделала большую
работу по улучшению деятельности советских
правоохранительных органов. В частности, укреплены органы
милиции и внутренние войска МВД СССР, приняты
меры по улучшению надзора за соблюдением советских
законов органами прокуратуры, по дальнейшему
совершенствованию исправительно-трудовой политики в
местах лишения свободы и т. д. По направлениям
партийных организаций и трудовых коллективов на работу в
правоохранительные органы пришли тысячи
коммунистов и комсомольцев.
Партия, государство высоко ценят нелегкий и
почетный труд работников правоохранительных органов, за^
ботятся об их профессиональной подготовке, воспитании
у них гражданского мужества, неподкупности,
справедливости. Вместе с тем, как отметил XXVI съезд КПСС,
советский народ вправе требовать от органов юстиции,
суда, прокуратуры, советской милиции, «чтобы каждое
преступление должным образом расследовалось и
виновные несли заслуженное наказание»8. Вся проводимая
партией в этом отношении работа направлена на то,
чтобы повысить эффективность борьбы с
правонарушениями, ибо для коммунистов это — дело принципа. «В
обществе, строящем коммунизм,— говорится в Программе
КПСС,— не должно быть места правонарушениям и
преступности. Но пока имеются проявления преступности,
необходимо применять строгие меры наказания к лицам,
совершающим опасные для общества преступления,
нарушающим правила социалистического общежития, не
желающим приобщаться к честной трудовой жизни.
е Правда, 1981, 24 февр.
258

Главное внимание должно быть направлено на
предотвращение преступлений»9.
Коммунистическая партия обращает в этой связи
особое внимание органов юстиции, органов и войск
Министерства внутренних дел СССР на устранение
имеющихся в их работе недостатков, на необходимость
постоянного совершенствования организаторской
деятельности по применению советского законодательства,
строгого соблюдения социалистической законности,
умелого сочетания профилактики и мер административного,
общественного воздействия в отношении тех, кто
нарушает правовые нормы нашего государства.
Вопрос о работе партийных и советских органов по
укреплению социалистической законности, в том числе
в первые годы Советской власти, имеет международное
значение. События послевоенного периода в
большинстве стран, ставших на путь социализма, показывают,
что утверждение диктатуры пролетариата в них, как и
в нашей стране, явилось закономерным результатом
развития революции и окончательного разгрома
буржуазии. Коммунистическим и рабочим партиям
социалистических государств пришлось проводить большую
работу по правовому воспитанию населения, опираясь на
армию и правоохранительные органы нового
государства, бороться с контрреволюцией, политическим
бандитизмом, уголовной преступностью. В этой борьбе,
например, в Польской Народной Республике в первые
послевоенные годы пало более 20 тыс. коммунистов и других
демократических деятелей. К концу 1948 г. в Польше в
контрреволюционном подполье находилось около
1000 чел., хотя к этому времени оно уже утратило свой
политический характер 10.
Буржуазные партии Румынии после поражения на
парламентских выборах 1946 г. выродились в
заговорщицкие организации, деятельность которых носила
антинародный характер. Руководство национал-цара-
нистской партии вступило в преступный сговор с
английской и американской разведками, имевшими целью под-
9 Материалы XXII съезда КПСС. М., 1962, с. 400.
10 Гура В. Двадцать пять лет Народной Польши.—■ Вопросы
истории КПСС, 1969, № 7, с. 55.
259

готовку и осуществление государственного переворота
в стране. Летом 1947 г. заговор был раскрыт, а
заговорщики преданы народному суду11.
В Чехословакии более чем через 20 лет после
социалистической революции «нашлись силы прошлого,
которые при активной поддержке международной реакции
пытались перечеркнуть завоевания февраля
(февральской революции 1948 г.— Н. /С.), лишить
коммунистическую партию ее руководящей роли в обществе,
подорвать самые основы социализма... повернуть вспять ход
истории» 12. Характерно, что в борьбе против сил
социализма чехословацкая реакция, как подчеркнул Пленум
ЦК КПЧ в декабре 1970 г., постепенно подорвала
«деятельность органов власти социалистического
государства, органов безопасности, юстиции, армии...» 13.
Борьба с контрреволюцией ведется ив
освободившихся странах. Как отмечалось на XXVI съезде КПСС,
«империалистов не устраивает укрепление независимости
освободившихся стран. Тысячами путей и способов они
пытаются привязать к себе эти страны, чтобы свободнее
распоряжаться их природными богатствами,
использовать их территории в своих стратегических замыслах.
При этом широко используется давний метод
колонизаторов „разделяй и властвуй!"» и. Правительства
ведущих капиталистических стран в осуществлении своих
реакционных целей большие надежды возлагают как на
наемников извне, так и на контрреволюционные,
преступные элементы внутри борющихся за свободу и
независимость государств.
Таким образом, ленинское учение о
социалистической демократии и законности, практическая
деятельность Коммунистической партии и Советского
государства по укреплению социалистической законности в
нашей стране в первые годы новой экономической политики
являются неиссякаемым источником опыта как для
КПСС, так и для братских коммунистических и рабочих
партий других стран.
11 История зарубежных стран после второй мировой войны. М.,.
1964, с. 201.
12 Брежнев Л. И. Ленинским курсом, т. 3. М., 1973, с. 359.
13 Правда побеждает. М., 1971, с. 359.
14 Правда, 1981, 24 февр.

БИБЛИОГРАФИЯ*
Маркс Км Энгельс Ф. Немецкая идеология.— Маркс К., Энгельс Ф.
Соч. 2-е изд., т. 3, с. 7—544.
Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии.—
Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 4, с. 419—459.
Маркс К. Критика Готской программы.— Маркс К-, Энгельс Ф. Соч.
2-е изд., т. 19, с. 9—32.
Энгельс Ф. Положение рабочего класса в Англии.— Маркс К-,
Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 2, с. 231—517.
Энгельс Ф. Эльберфельдские речи. Речь 8 февраля 1845 г.— Маркс К.,
Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 2, с. 532—545i.
Маркс К., Энгельс Ф., Ленин В. И. О диктатуре пролетариата. М.:
Политиздат, 1978. 320 с.
Ленин В. И. Случайные заметки.— Поли. собр. соч., т. 4, с. 401—428.
Ленин В. И. Государство и революция.— Поли. собр. соч., т. 33,
с. 1—120.
Ленин В. И. Как организовать соревнование? — Поли. собр. соч.,
т. 35, с. 195—205.
Ленин В. И. О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности.— Поли,
собр. соч., т. 36, с. 283—314.
Ленин В. И. Очередные задачи Советской власти.— Поли. собр. соч.,
т. 36, с. 165—208.
Ленин В. И. Набросок тезисов постановления о точном соблюдении
законов.— Поли. собр. соч., т. 37, с. 129—130.
Ленин В. И. I конгресс Коммунистического Интернационала. Тезисы
и доклады о буржуазной демократии и диктатуре
пролетариата 4 марта.— Поли. собр. соч., т. 37, с. 491—509.
Ленин В. И. Тезисы по продовольственному вопросу.— Поли. собр.
соч., т. 37, с. 31—33.
Ленин В. И. VIII съезд РКП(б) 18—23 марта 1919 г. Доклад о
работе в деревне 23 марта.— Поли. собр. соч., т. 38, с. 187—205.
Ленин В. И. Первый абзац пункта программы о суде.— Поли. собр.
соч., т. 38, с. 115.
Ленин В. И. О диктатуре пролетариата.— Поли. собр. соч., т. 39,
с. 259—268.
Дается в сокращенном виде.
261

Ленин В. И. Письмо к рабочим и крестьянам по поводу победы над
Колчаком.— Поли. собр. соч., т. 39, с. 151—159.
Ленин В. И. О суде над несовершеннолетними. Заметки и поправки к
проекту декрета.— Поли. собр. соч., т. 40, с. 194.
Ленин В. И. Речь на IV конференции губернских чрезвычайных
комиссий 6 февраля 1920 г.—Поли. собр. соч., т. 40, с. 113—121.
Ленин В. И. VIII Всероссийский съезд Советов 22—29 декабря 1920 г.
Речь на фракции РКП (б) VIII съезда Советов в связи с
обсуждением доклада Всероссийского Центрального
Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров о внешней
и внутренней политике 22 декабря.—Поли. собр. соч., т. 42,
с. 162—171.
Ленин В. И. X Всероссийская конференция РКП(б) 26—28 мая 1921 г.
Доклад о продовольственном налоге 26 мая.— Поли. собр.
соч., т. 43, с. 299—316.
Ленин В. И. Заседание коммунистической фракции ВЦСПС 11
апреля 1921 г. Доклад о концессиях.— Поли. собр. соч., т. 43,
с. 165—182.
Ленин В. И. Планы брошюры «О продовольственном налоге».— Поли,
собр. соч., т. 43, с. 379—389.
Ленин В. И. IX Всероссийский съезд Советов 23—28 декабря 1921 г.
О внутренней и внешней политике Республики. Отчет ВЦИК и
СНК 23 декабря.—Поли. собр. соч., т. 44, с. 291—329.
Ленин В. И. IX Всероссийский съезд Советов 23—28 декабря 1921 г.
Наказ по вопросам хозяйственной работы, принятый IX
Всероссийским съездом Советов 28 декабря.— Поли. собр. соч.,
т. 44, с. 335—338.
Ленин В. И. О задачах Наркомюста в условиях новой экономической
политики. Письмо Д. И. Курскому.— Поли. собр. соч., т. 44,
с. 396—400.
Ленин В. И. О «двойном» подчинении и законности.— Поли. собр.
соч., т. 45, с. 197—201.
Ленин В. И. Тезисы письма «О «двойном» подчинении и
законности».— Поли. собр. соч., т. 45, с. 427—428.
Ленин В. И. О социалистической законности (1917—1922). М.: Гос-
политиздат, 1961. 558 с.
Алтай в восстановительный период. Сб. документов. Барнаул: Алт.
кн. изд-во, 1960. 462 с.
В. И. Ленин и ВЧК. Сб. документов (1917—1922). М.: Политиздат,
1975. 679 с.
Внутренние войска Советской Республики. 1917—1922 гг. Документы
и материалы. М.: Юридическая литература, 1972. 712 с.
Внутренние войска в годы мирного социалистического строительства.
1922—1941 гг. Документы и материалы. М.: Юридическая
литература, 1977. 640 с.
Десятый съезд РКП (б). Март 1921 года. Стенографический отче г.
М.: Госполитиздат, 1963. 915 с.
Из истории ВЧК. 1917—1921 гг. Сб. документов. М.: Политиздат,
1958. 512 с.
Из истории войск ВЧК и пограничной охраны. Документы и
материалы. 1917—1921. М.: Воениздат, 1958. 522 с.
.Иркутская партийная организация в восстановительный период
262

(1920—1926 гг.). Документы и материалы. Иркутск: Иркуп
кн. изд-во, 1960. 314 с.
Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и
решениях съездов, конференций и пленумов ЦК- 8-е изд. Т. 2.
1917—1924. М.: Политиздат, 1970. 543 с.
Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических
Республик. М.: Политиздат, 1978. 62 с.
Культурное строительство в Сибири (1917—1941). Сб. документов.
Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1979. 367 с.
Материалы XXIV съезда КПСС. М.: Политиздат, 1972. 320 с.
Материалы XXV съезда КПСС. М.: Политиздат,'1976. 256 с.
Материалы XXVI съезда КПСС. М.: Политиздат, 1981. 223 с.
Об улучшении работы по охране правопорядка и усилении борьбы с
правонарушениями. Постановление ЦК КПСС—Правда, 1979„
11 сент.
О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной
работы. Постановление ЦК КПСС от 26 апреля 1979 года. М.:
Политиздат, 1979. 15 с.
Одиннадцатый съезд РКП (б). Март—апрель 1922 г.-
Стенографический отчет. М.: Госполитиздат, 1961. 873' с.
Программа Коммунистической партии Советского Союза. Принята
XXII съездом КПСС. М.: Политиздат, 1974. 144 с.
Протоколы десятой Всероссийской конференции РКП (большевиков).
Май 1921 г. М.: Партийное издательство, 1933. 128 с.
Сибирский революционный комитет (Сибревком). Август 1919
—декабрь 1925. Сб. документов и материалов. Новосибирск: Ново-
сибир. кн. изд-во, 1959. 658 с.
Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-Крестьянского
правительства РСФСР, издаваемое НКЮ. М., 1918—1923.
Советская прокуратура. Сборник важнейших документов. М.:
Юридическая литература, 1972. 408 с.
Спасенные революцией. Борьба с беспризорностью в Иркутской
губернии и округе (1920—1931 гг.). [Сб. документов]. Иркутск:;
Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1977. 103 с.
Съезды Советов РСФСР в постановлениях и резолюциях. Сб.
документов. М.: Изд-во Ведомостей Верховного Совета РСФСР,,
1939. 540 с.
Тринадцатый съезд РКП (б). Май 1924 года. Стенографический отчет.
М.: Госполитиздат, 1963. 883 с.
Брежнев Л. И. Актуальные вопросы идеологической работы КПСС.
В 2-х т. Т. 1. М.: Политиздат, 1978. 631 с; т. 2. М.:
Политиздат, 1978. 606 с.
Андропов Ю. В. Коммунистическая убежденность — великая сила
строителей нового мира. Доклад на торжественном собрании
в Москве, посвященном 100-летию со дня рождения Ф. Э.
Дзержинского. М.: Политиздат, 1977. 30 с.
Дзержинский Ф. Э. Избранные произведения. В 2-х т. Т. 1. 1897—
1923. М.: Политиздат, 1977. 494 с.
Калинин М. И. Вопросы советского строительства. Статьи и речи:
(1919—1946). М.: Госполитиздат, 1958. 712 с.
Калинин М. И. О социалистической законности. М.: Известия, 1959..
187 с.
26а

Крупская Н. К. Педагогические сочинения. Т. 7. Основы политико-
просветительной работы. М.: Изд-во АПН, 1959. 751 с.
Крыленко Н. В. Революционная законность и наши задачи. Речь на
торжественном заседании в Комакадемии по поводу 10-летия
советской прокуратуры. М.: Советское законодательство, 1932.
32 с.
Курский Д. И. Избранные статьи и речи. 2-е изд., доп. М.: Госюриз-
дат, 1958. 330 с.
Свердлов Я. М. Избранные произведения. В 3-х т. Т. 2. М.:
Политиздат, 1959. 329 с.
Ярославский Е. М. По Сибири (внутреннее обозрение).— Сиб. огни,
1922, № 3, с. 132—145.
Ярославский Е. М. Третья сила. М.: Партиздат, 1932. 272 с.
Абраменко И. А. Коммунистические формирования — части особого
назначения (ЧОН) Западной Сибири (1920—1924 гг.). Томск:
Изд-во Том. ун-та, 1973. 304 с.
Алгазин К. Становление прокуратуры в Сибири.— Соц. законность,
1967, №8, с. 21.
Алимов П. Три года советской -юстиции в Сибири.— Жизнь Сибири,
1923, № 6-7 (10—11), с. 74—86.
Алтай в период восстановления народного хозяйства (1921—1925 гг.).
Исторический очерк. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1961. 331 с.
Байкалов К. К. Разгром банды Кайгородова (Западная Монголия).
Воспоминания начальника экспедиционного отряда. Москва-
Иркутск, 1932. 44 с.
Белимов И. Т. Разгром сургутского кулацкого мятежа в 1921 г.—
Учен. зап. Тюмен. пед. ин-та, Тюмень, 1958, т. V, вып. 2,
с. 77—95.
Богданов М. А. Разгром кайгородовщины (о борьбе с
контрреволюцией в Горном Алтае. 1920—1922).— Вопросы истории, 1972,
№ 7, с. 134—149.
Боженко Л. И. Соотношение классовых групп и классовая борьба в
сибирской деревне (конец 1919—1927 гг.). Томск: Изд-во Том.
ун-та, 1969. 210 с.
Боженко Л. И. Об одной из форм классовой борьбы в Сибири
накануне и в годы новой экономической политики.— В кн.:
Вопросы истории Сибири. Вып. 4. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1969,
с. 226—236.
Боженко Л. И., Хенкин Е. М. Из истории классовой борьбы в
Сибири в начале нэпа.— В кн.: Вопросы истории Сибири. Вып. 3.
Томск: Изд-во Том. ун-та, 1967, с. 225—240.
Бранденбургский Я. О нашей уголовной репрессии.— Еженедельник
сов. юстиции, 1923, № 15, с. 337—339.
Бранденбургский Я. Революционная законность, прокуратура и
адвокатура.— Сов. право, 1922, № 2, с. 3—16.
Бранденбургский Я. О социальном составе советского суда.—
Еженедельник сов. юстиции, 1923, № 24, с. 553—554.
Бударин М. Были о чекистах. Омск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1976. 352 с.
Буйский А. Красная Армия на внутреннем фронте. Борьба с
белогвардейскими восстаниями, повстанчеством и бандитизмом. 3-е
изд. М.— Л.: Госиздат, 1929. 95 с.
Васильева В. Организация труда в детских домах РСФСР.—
Народное просвещение, 1924, № 9-10, с. 53—60.
264

Генкина Э. Б. Государственная деятельность В. И. Ленина (1921
1923 гг.). М.: Наука, 1969. 520 с.
Глущенко И. В. Укрепление законности — закономерность развития
социалистического общества.— В кн.: Проблемы государства и
права. Вып. 10. М.: изд. Ин-та гос-ва и права, 1975, с. 30—36.
Годовая работа сибирской прокуратуры.— Жизнь Сибири, 1923
№ 9-10, с. 146—150.
Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. 2-е изд.
М.: Политиздат, 1975. 335 с; 3-е изд. М.: Политиздат, 1980
399 с.
Горбунов Д. И. Организация и структура милиции Иркутской
губернии в первые годы Советской власти (1917—1920).—В кн.:
Вопросы теории и истории государства и права. Иркутск: Изд-
во Иркут. ун-та, 1971, с. 77—87.
Денисов Н. Сибирский бандитизм.— Красная Армия, 1921, № 9,
с. 68—71.
Донков И. П. Антоновщина: замыслы и действительность. М.:
Политиздат, 1977. 127 с.
Елистратов А. Об утверждении законности в советском
строительстве.—Сов. право, 1922, № 1, с. 128—131.
Зенькович В. К итогам борьбы со взяточничеством.— Еженедельник
сов. юстиции, 1923, №21, с. 492.
Зенькович В. Итоги работы по проверке и чистке личного состава в
органах юстиции.— Еженедельник сов. юстиции, 1923, № 17,
с. 396—397.
Зубов Н. Ф. Э. Дзержинский. Биография. М.: Политиздат, 1971.
423 с.
Исторический опыт КПСС в осуществлении новой экономической
политики. М.: Политиздат, 1972. 328 с.
История Коммунистической партии Советского Союза. В 6-ти т. Т. 4,
кн. 1. М.: Политиздат, 1970. 663 с.
История Красноярского края. Красноярск: Краснояр. кн. изд-во,
1967. 312 с.
История Сибири. С древнейших времен до наших дней. В 5-ти т. Т. 5.
Сибирь в период завершения строительства социализма и
перехода к коммунизму. Л.: Наука, 1969. 470 с.
История советского государства и права. В 3-х кн. Кн. 2. Советское
государство и право в период строительства социализма
(1921—1935 гг.). М.: Наука, 1968, 622 с.
История СССР. С древнейших времен до наших дней. В 12-ти т. Т. 8-
Борьба советского народа за построение фундамента
социализма в СССР. 1921—1932 гг. М.: Наука, 1967. 726 с.
Каторгин И. И. Исторический опыт КПСС по осуществлению новой
экономической политики (1921—1925 гг.). М.: Мысль, 197L
431 с.
Копяткевич Ал. О советском управлении.—Жизнь Сибири, 1922, № I
(сентябрь), с. 15—17.
Корушин Т. Д. Дни революции и советского строительства в Ишим-
ском округе (1917—1926 гг.). Ишим: Изд-во Серп и молот,.
1926. 76 с.
Кротов В. Л. Чоновцы. М.: Политиздат, 1974. 128 с.
Крылов И. Ф. Два года из истории советской криминалистики (1922
и 1972).—В кн.: Актуальные проблемы советского права.
265

Межвузовский тематический сборник. Вып. 6. Иркутск, 1973
с. 121—127.
Кукушкин Ю. С. Сельские Советы и классовая борьба в деревне
(1921—1932 гг.). М.: Изд-во Москов. ун-та, 1968. 294 с.
Куфаев В. И. Юные правонарушители. М.: Изд-во Новая Москва,
1924. 238 с.
Кучемко H. M. Борьба Коммунистической партии за укрепление
социалистической законности и правопорядка в стране в первые
годы нэпа (1921—1922 гг.). Новосибирск: Изд-во Сов. Сибирь,
1974. 62 с.
Кучемко H. M. Из опыта работы партийных организаций по
руководству Рабоче-Крестьянской инспекцией в первые годы нэпа.—
В кн.: Сборник работ аспирантов кафедры истории КПСС.
Вып. И. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1974, с. 46—53.
Кучемко H. M. Партийное руководство деятельностью органов
охраны революционной законности и правопорядка в первые годы
нэпа.— В кн.: Вопросы историографии партийных организаций
Сибири. Новосибирск: изд. Новосибир. гос. пед. ин-та, 1974,
с. 91—101.
Лаговиер Н. Деятельность прокуратуры по организации
общественных обвинителей за 1925 год (итоги и очередные задачи).—
Еженедельник сов. юстиции, 1926, № 21, с. 653—655.
Лаговиер Н. Прокуратура и печать в 1925 году.— Еженедельник сов.
юстиции, 1926, № 18, с. 558—562.
Лацис М. И. Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией.
М.: Госиздат, 1921. 62 с.
Марина И. X. Становление прокурорского надзора за
расследованием преступлений в Сибири (1922—1925 гг.).— В кн.:
Пятьдесят лет СССР и развитие советского государства и
права. (Материалы научно-практической конференции,
состоявшейся в декабре 1972 г.)- Омск: изд. Омской высшей школы
милиции МВД СССР, 1973, с. 196—204.
Марченко Ю. Г. Очерки истории культурного развития рабочих
Сибири. (1920—1928 гг.). Новосибирск: Наука, 1977. 176 с.
Меймескулов Л. Н., Рогожин А. И., Сташис В. В. Всеукраинская
Чрезвычайная комиссия (1918—1922). Харьков. 1971. 251 t.
Могила Н. Л. Борьба партийных организаций Сибири за классовую
линию в налоговой политике (1921—1929 гг.).— В кн.: Из ис-
~ тории партийных и советских организаций Сибири в годы
восстановления народного хозяйства. Новосибирск: изд.
Новосибир. гос. пед. ин-та, 1976, с. 42—75.
Московский А. С. Рост культурно-технического уровня рабочих
Сибири (1920—1937 гг.). Новосибирск: Наука, 1979. 350 с.
Николаев П. Ф. Советская милиция Сибири (1917—1922). Омск: изд.
Омской высшей школы милиции МВД СССР. 1967. 292 с.
Новокрещенова О. Г. Партийная и советская печать — важное
средство внедрения революционной законности в Сибири (1921—
1925 гг.).— В кн.: Вопросы истории советской Сибири.
Новосибирск: изд. Новосибир. гос. ун-та, 1970, с. 107—135.
Новокрещенова О. Г. Революционная законность — важное средство
осуществления ленинской продовольственной политики в
Сибири (1921—1922 гг.).—Труды кафедры истории КПСС
Новосибир. гос. ун-та, Новосибирск, 1969, вып. 3, с. 105—136.
2т

Общий обзор деятельности прокуратуры в 1923 г.— Еженедельник
сов. юстиции, 1923, № 51—52, с. 1192—1198.
Отчет о деятельности Сибирского революционного комитета с 1
января по 1 августа 1921 года. Новониколаевск, 1921. 73 с.
Отчет Омского губернского комитета РКП (большевиков) за 1921
год. Омск, 1922. 35 с.
Отчет Омского губисполкома Пятому губернскому съезду Советов.
' Омск, 1923. 183 с.
Отчет о работе Енисейского губернского комитета РКП (б). К 7-й
губернской конференции (с дек. 1922 г. по сент. 1923 г.).
Красноярск, 1923. 114 с.
Отчет о работе первой Сибирской военно-кооперативной
конференции. Новониколаевск, 1922. 77 с.
О Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. Воспоминания, статьи,
очерки современников. М.: Политиздат, 1977. 303 с.
Павлов А. С. Правовое воспитание. М.: Советская Россия, 1972.
270 с.
Павлуновский И. Сибирский крестьянский союз.—Сиб. огни, 1922,.
№ 2, с. 124—131.
Пензин Г. Г. Борьба партийных организаций Сибири за
революционную законность после разгрома колчаковцев и интервентов.—
В кн.: Из истории партийных и советских организаций Сибири
в годы восстановления народного хозяйства. Новосибирск:
изд. Новосибир. гос. пед. ин-та, 1976, с. 26—41.
Пензин Г. Г. Октябрь и становление аппарата охраны
революционного порядка и законности в Сибири (конец 1917 — начало
1920 гг.).— В кн.: Установление и упрочение Советской власти
в Сибири (1918—1925 гг.). Новосибирск: изд. Новосибир. гос.
пед. ин-та, 1574, с. 3—16.
Плюсин Б. А. Правонарушения несовершеннолетних и их причины.—
Народное просвещение, 1924, № 9-10, с. 50—53.
Политико-просветительная работа в войсках ГПУ
Сибири.—Политработник Сибири, 1922, № 9, с. 50—53.
Поляков Ю. А. Переход-к нэпу и советское крестьянство. М.: Наука/
1967. 511 с.
Поляков Ю. А. 1921-й: победа над голодом. М.: Политиздат, 1975.
112 с.
Поляков Ю. А., Чугунов А. И. Конец басмачества. М.: Наука, 1976.
183 с.
Померанцев П. Западносибирское восстание 1921 г.—Красная Армия
Сибири, 1922, № 2, с. 37—42.
Попова Н. А. К вопросу о борьбе с детской беспризорностью и
преступностью.— Власть Советов, 1923, № 1-2, с. 57—64.
Портнов В. П. В. И. Ленин и становление революционной
законности в первые годы Советской власти (1917—1920
гг.).—История СССР. 1980,, № 2, с. 46—55.
Преступность несовершеннолетних (по новым данным).— Власть
Советов, 1923, N° 5, с. 161—166.
Придорогин Я. Конференция военкомов н начполитсекретариатов
войск ГПУ Сибири.—Красная Армия Сибири, 1922, № 1,
с. 83----87.
П&онуратура и революционная законность (ло материалам годового
Ж

отчета).— Еженедельник сов. юстиции, 1923, № 51-52, с. 1198—
1203.
Сводный отчет о деятельности губернских и областных судов РСФСР
за 1-е полугодие 1923 г.— Еженедельник сов. юстиции, 1923,
№ 51-52, с. 1177—1192.
Сидоров П. Курганское восстание в январе 1921 г. (по личным
воспоминаниям).— Пролетарская революция, 1926, № 6 (53). с. 93—
109.
Скляр Л. Преступность в РСФСР в первых четвертях 1921 —
1923 гг.—Власть Советов, 1923, № 6-7, с. 123—130.
Служим Отчизне. М.: Воениздат, 1968. 416 с.
Советская прокуратура. История и современность. Сб. статей. М.:
Юридическая литература, 1977. 287 с.
Соловьева М. Г. Организация борьбы с правонарушениями
несовершеннолетних в первые годы Советской власти (1917—1921).—
Труды высшей школы МВД СССР, М., 1971, вып. 31, с. 152—173.
Соскин В. Л. Культурная жизнь Сибири в первые годы нэпа.
Новосибирск: Наука, 1971. 350 с.
Софинов П. Г. Очерки истории ВЧК (1917—1922 гг.). М.:
Политиздат, 1960. 248 с.
Справочник партийного работника. Вып. 2. М.: Изд-во ЦК РКП (б),
1922. 336 с.
Справочник партийного работника. Вып. 3. М.: Красная новь, 1923.
302 с.
Справочник партийного работника. Вып. 4. М.: Красная новь, 1924.
331 с.
СССР в период восстановления народного хозяйства (1921—1925 гг.).
Исторические очерки. М.: Политиздат, 1955, 596 с.
Суд в СССР. Сб. статей. М: Юридическая литература, 1977. 283 с.
Тарновский Е. Движение преступности за 1922—1923 гг. (сводка
данных органов дознания и НКЮ).—Еженедельник сов. юстиции,
1924, №28, с. 647—651.
Тарновский Е. О преступности несовершеннолетних.— Еженедельник
сов. юстиции, 1923, № 29, с. 658—661.
Тарновский Е. Преступность в 1920—1922 гг.— Еженедельник сов.
юстиции, 1923, № 7-8, с. 153—154.
Тимофеев Н. И. Коммунистическая партия — организатор и руково-
. дитель идейно-политического воспитания работников милиции
в период восстановления народного хозяйства (1921 —
1925 гг.).— Труды Киевской высшей школы МВД СССР,
Киев, 1976, вып. 10, с. 18—27.
Тишков А. В. Первый чекист. М.: Воениздат, 1968. 136 с.
Томская губернская прокуратура.— Еженедельник сов. юстиции,
1923, № 36, с. 831—832.
Трифонов И. Я. Классы и классовая борьба в СССР в начале нэпа
(1921—1923 гг.). Ч. 1. Борьба с вооруженной кулацкой
контрреволюцией. Л.: Изд-во Ленинград, гос. ун-та, 1964. 311 с.
Трифонов И. Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М.:
Политиздат, 1975,. 406 с.
Федоров M. M. Развитие советской государственности в Якутии
(1918—1937). Якутск: Якут. кн. изд-во, 1968. 339 с.
Феликс Эдмундович Дзержинский. Биография. М.: Политиздат,
1977. 494 с.
268

Филимонов А. Мелкобуржуазная контрреволюция при переходе к
нэпу.— Исторический журнал, 1938, № 4, с. 40—52.
Халецкая А. А. Экспедиция Ф. Э. Дзержинского в Сибирь. Омск:
Омское кн. изд-во, 1963. 70 с.
Хачатуров Р. Л. Создание революционных трибуналов в городе
Иркутске.— В кн.: Вопросы теории и истории государства и
права. Иркутск: изд. Иркут. гос. ун-та, с. 88—94.
Хейфец К. Белый бандитизм. Советы без коммунистов (история На-
рымско-Сургутского бандитизма).— Былое Сибири (Томск),
1923, №2, с. 86—91.
Хенкин Е. М. Первая продналоговая кампания в Сибири.— В кн.:
Вопросы истории Сибири. Вып. 1. Томск: Изд-во Том. гос.
унта, 1964, с. 110—124.
Чаплик В. Е. Сибревком — орган диктатуры пролетариата.— В кн.:
Деятельность Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома в 1919—
1925 гг. Новосибирск: изд. Новосибир. гос. мед. ин-та, 1960,
с. 3—43.
Чикнаворян С. О детской преступности.— Еженедельник сов.
юстиции, 1924, № 39-40, с. 923—924.
Шапко В. М. В. И. Ленин — создатель социалистической законности.
М.: Политиздат, 1965. 143 с.
Шинкарюк Н. И. Рабоче-Крестьянская инспекция и воспитание
социалистической трудовой дисциплины в рабочем классе Сиби-
• ри в 1921—1925 гг.— В кн.: Сибирь и Дальний Восток в период
восстановления народного хозяйства. Вып. 1. Томск: Изд-во
Том. гос. ун-та, 1963, с. 69—90.
Шишкин В. И. О социальной природе антисоветских вооруженных
выступлений в сибирской деревне (конец 1919 — начало
1921 гг).— В кн.: Вопросы истории социально-экономической
и культурной жизни Сибири. Сб. статей Новосибирск: изд.
Ин-та истории, филологии и философии СО АН СССР, '1975,
с. 96—109.
Шишкин В. И. Революционные комитеты Сибири в годы гражданской
войны (август 1919 — март 1921 гг.). Новосибирск: Наука,
1978. 334 с.
Шишкин В. И. Советская историография революционных комитетов
Сибири периода гражданской войны.— В кн.: Вопросы
историографии социалистического и коммунистического
строительства в Сибири. Новосибирск: изд. Новосибир. гос. ун-та, 1977,
с. 55—93.
Штейман Р. С. Органы юстиции Сибири в 1920 году.— В кн.:
Правовые исследования. Вып. 6. Материалы конференции
Новосибирского факультета Свердловского юридического института
по итогам научно-исследовательской работы. Новосибирск,
1971, с. 24—36.
Щелоков Н. А. Вопросы укрепления правопорядка и законности в
условиях развитого социализма.— Вопросы философии, 1978,
№ 11, с. 3—17.
Щелоков Н. А. Советская милиция. М.: Знание, 1971. 80 с.
Щелоков Н. А. Строительство коммунизма и укрепление
правопорядка.— Коммунист, 1972, № 8, с. 51—63.
Яковенко Д. Т. Ф. Э. Дзержинский о строгом соблюдении социали-
269

стической законности в деятельности ВЧК.— Труды Киевской
высшей школы МВД СССР, 1977, вып. 11, с- 49—60.
Якубсон В. Несовершеннолетние правонарушители в местах
заключения.— Еженедельник сов. юстиции, 1923, № 18, с. 414—415.
Янцен Л. А. -Первые партийные ячейки в милиции Сибири (1919—
1922 гг.).— В кн.: Пятьдесят лет СССР и развитие советского
государства и права (материалы научно-практической
конференции, состоявшейся в декабре 1972 г.). Омск: изд- Омской
высшей школы милиции МВД СССР, 1973, с. 181—189.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ НАЗВАНИИ
АРХИВОВ
ГААК—Государственный архив Алтайского края
ГАВО—Государственный архив Волгоградской области
ГАИО — Государственный архив Иркутской области
ГАКК — Государственный архив Красноярского края
ГАНО — Государственный архив Новосибирской области
ГАОО — Государственный архив Омской области
ГАСО — Государственный архив Саратовской области
ГАТО — Государственный архив Томской области
ПААК — Партийный архив Алтайского крайкома КПСС
ПАИО — Партийный архив Иркутского обкома КПСС
ПАКК — Партийный архив Красноярского крайкома
КПСС
ПАНО — Партийный архив Новосибирского обкома
КПСС
ПАОО — Партийный архив Омского обкома КПСС
ПАСО — Партийный архив Саратовского обкома КПСС
ПАТО — Партийный архив Томского обкома КПСС
ЦГАОР — Центральный государственный- архив
Октябрьской революции, высших органов
государственной власти и органов государственного управления
СССР
ЦГА РСФСР — Центральный государственный архив
РСФСР
ЦГАСА — Центральный государственный архив
Советской Армии
ЦПА ИМЛ — Центральный партийный архив Института
марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение 3
Глава I. Организация и укрепление правоохранительных
органов Сибири 26
1. Создание и совершенствование
правоохранительных органов. Решение проблемы кадров —
2. Усиление партийного руководства и
перестройка работы правоохранительных органов
Сибири применительно к нэпу 68
3. Идейно-политическое воспитание сотрудников
правоохранительных органов и воинов войск
ВЧК-ГПУ 99
Глава II. Правовое воспитание населения 125
1. Повышение правовой культуры —
2. Мероприятия советских органов по
обеспечению точного и неуклонного соблюдения новых
законов • 148
3. Роль общественности в укреплении
социалистической законности и правопорядка .... 168
Глава III. Деятельность правоохранительных органов
Сибири по укреплению социалистического
правопорядка 189
1. Завершение разгрома организованных сил
сибирской контрреволюции • . . —
2. Рост активности партийных и советских
органов Сибири в деле искоренения уголовной
преступности .217
3. Борьба с беспризорностью и
правонарушениями несовершеннолетних ... 234
Заключение ........ 252
Библиография 261
Список сокращений • 271