нолыка/
ВОПРОС
ФРЛН1П/
Е.И.Федосова
нольсш
ВОПРОС
ВО ВНЕШНЕЙ
ПОЛИТИКЕ
ПЕРВОЙ
ИМПЕРИИ ВО
ФРЛНЦЛ/
Издательство Московского университета
1980
Печатается по постановлению
Редакционно-издательского совета
Московского университета
Ответственный редактор
доктор исторических наук А. В. Адо
Рецензенты:
доктор исторических наук Л. А. Бендрикова
доктор исторических наук В. В. Гармиза
10603—061
Ф----~“ 65—80	0504030000
077(02)—80
© Издательство Московского университета, 1980 г.
ВВЕДЕНИЕ
Среди внешнеполитических проблем
наполеоновской эпохи, в международных отноше-
ниях начала XIX в. важное место занимал поль-
ский вопрос.
Проблема Польши (в том виде, как мы ее
знаем для XIX в.) как фактор международных
отношений возникла в Европе со времени разде-
лов Речи Посполитой. В конце XVIII в. ее тер-
ритория была поделена между тремя государ-
ствами. Большая часть польских земель вместе
с Варшавой отошла к Пруссии; юго-западные
земли, прилегающие к Карпатам (населенные
поляками и украинцами), отошли к Австрии;
Литва, Курляндия, белорусские и большая часть
украинских земель, входивших в состав Речи
Посполитой, — к России. Мощное в прошлом го-
сударство, с сильными политическими и культур-
ными традициями прекратило существование.
Польский народ никогда не мог смириться со
своим порабощением и уже в конце XVIII в. под-
нялся на борьбу с захватчиками. Именно благо-
даря неустанной и самоотверженной борьбе по-
ляков за свободу родины возрождение независи-
3
мой Польши стало не только внутренней про-
блемой, но и европейской.
Польский вопрос оказывал серьезное влияние
и на международные отношения. Разделы Поль-
ши привели к сближению трех государств —
участников разделов, союзы и противоречия меж-
ду которыми стали важными факторами между-
народных отношений в XIX в. Отвечая на вопрос,
что же объединяло Россию, Пруссию и Австрию,
Ф. Энгельс писал: «Линия раздела, которую эти
три державы провели через Польшу, является
цепью, приковывающей их друг к другу; совмест-
ный грабеж связал их узами солидарности»1.
Вместе с тем польский вопрос (судьба поль-
ской государственности, национально-освободи-
тельное движение польского народа) могли ис-
пользовать и другие европейские державы, и
прежде всего Франция и Англия, в своих внешне-
политических интересах. Вопрос был настолько
сложным и острым, что давал возможность для
различных международных комбинаций в зави-
симости от исторической обстановки в каждый
данный момент.
Особое значение приобрела польская пробле-
ма во время наполеоновских войн, когда карта
Европы неоднократно перекраивалась, а между-
народные отношения были крайне хрупкими и
неустойчивыми. Географическое положение поль-
ских земель, их стратегическое значение, полити-
ческая роль, какую могла бы играть независимая
Польша в те годы, — все это учитывалось евро-
пейскими державами, и в первую очередь Фран-
цией, в обстановке военно-политических столкно-
вений начала века.
Польский вопрос не был узловой проблемой
во внешнеполитической деятельности наполеонов-
4
ского правительства, но он привлек к себе внима-
ние Наполеона Бонапарта уже в конце XVIII в.,
а в 1806—1812 гг., с выходом французской импе-
рии на восток Европы, место польской проблемы
во внешней политике и дипломатии Франции
было уже довольно значительным.
Характерно, что две крупные войны, одна из
которых знаменовала кульминацию могущества
наполеоновской империи (война 1806 г.), а дру-
гая— начало ее конца (война 1812 г.), были де-
магогически названы Наполеоном первой и вто-
рой «польскими воинами».
В центре внимания настоящей работы нахо-
дится выяснение того значения, какое имел поль-
ский вопрос во внешней политике Первой импе-
рии во Франции, в международных отношениях
того времени. Вместе с тем для всестороннего
рассмотрения этих проблем нам казалось необхо-
димым учитывать и те внутренние процессы, кото-
рые происходили на польских землях, вошедших
в орбиту непосредственного влияния Франции, и
оказывали определенное воздействие на внешне-
политические акции наполеоновского правительства
в польском вопросе.
К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин в своих
работах неоднократно останавливались на анали-
зе внешнеполитической деятельности Наполеона
Бонапарта2.
Особый интерес для данной темы представ-
ляют рукописи К. Маркса за 1863—1864 гг., в ко-
торых много места уделено анализу дипломати-
ческой борьбы по польскому вопросу в XIX в.
Часть этих рукописей посвящена именно поль-
ской проблеме во внешней политике Наполеона
Бонапарта. К. Маркс подчеркивал, что Франция
всегда использовала поляков для достижения
5
своих целей, а затем бросала своих союзников
на произвол судьбы, Анализируя, в частности,
политику Директории и Наполеона I, Маркс при-
шел к выводу, что Франция, так многим обязан-
ная революционным событиям в Польше, факти-
чески предала ее3.
Большое значение для осмысления темы дан-
ного исследования имеет глубокая историческая
оценка европейских войн этого периода, данная
В. И. Лениным: «Империалистские войны Напо-
леона продолжались много лет, захватили целую
эпоху, показали необыкновенно сложную сеть
сплетающихся империалистских отношений с на-
ционально-освободительными движениями. И в
результате история шла через всю эту необычно
богатую войнами и трагедиями (трагедиями це-
лых народов) эпоху вперед от феодализма —
к «свободному» капитализму»4.
Указывая на революционизирующее значение
войн буржуазной Франции с феодально-монархи-
ческими государствами Европы, В. И. Ленин
в то же время подчеркивал тот факт, что с уста-
новлением наполеоновской империи окончательно
меняется и характер этих войн — национальные
войны французской революции превращаются в
«империалистские»5.
Вместе с тем В. И. Ленин неоднократно отме-
чал большое значение польского национально-
освободительного движения в период буржуазных
революций и становления буржуазных государств
в Европе XIX в., указывая, что оно имело «перво-
степенное значение с точки зрения демократии
не только всероссийской, не только всеславян^
ской, но и всеевропейской»6.
Выводы классиков марксизма-ленинизма, осно-
ванные на глубоком анализе истории междуна-
6
родных отношений, имеют огромное значение для
исследования внешнеполитических аспектов евро-
пейской истории XIX в., в том числе и ди-
пломатической борьбы вокруг польского воп*
роса.
Внешней политике Первой империи во Фран-
ции посвящена обширнейшая литература. В ряде
работ так или иначе затрагивается и узел проти-
воречий, связанный с польским вопросом. Русской
буржуазной, советской, французской и польской
историографией накоплен определенный материал
по данной проблеме. Однако специально внешняя
политика Франции в польском вопросе в 1804—
1812 гг. во всей ее сложности и многоплановости
не была предметом исследования. Эта проблема
затрагивалась главным образом в общих трудах,
посвященных Первой империи, ее внешней поли-
тике в целом. Рассмотрение польского вопроса
в международных отношениях начала XIX в. огра-
ничивается, как правило, рамками дипломатии,
деятельностью двух монархов — Наполеона и
Александра I, без связи с внутренними процесса-
ми, происходящими в этот период на польских
землях.
С таких, в частности, позиций написаны труды
русских дореволюционных историков — С. М. Со-
ловьева, А. Н. Попова, Н. К. Шильдера, А. С. Тра-
чевского7.
Советская историческая наука много сделала
для изучения истории внешней политики Первой
империи во Франции. В работах крупных совет-
ских историков — Е. В. Тарле, А. 3. Манфреда,
А. Л. Нарочницкого — была вскрыта буржуазная
классовая сущность диктатуры Наполеона I, по-
казаны основные направления и характерные
черты ее внешней политики8.
7
В академическом издании «Истории Польши»
советским полонистом У. А. Шустером написана
глава о Княжестве Варшавском9. Основное вни-
мание автор уделяет внутренней истории Княже-
ства, его экономическому положению, законода-
тельству, положению крестьян. В главе дан так-
же интересный обзор политики Франции в Кня-
жестве Варшавском.
В 1966 г. вышла работа В. Г. Сироткина
«Дуэль двух дипломатий», в которой во многом
по-новому рассматриваются тильзитские перегово-
ры 1807 г. и в целом русско-французские отноше-
ния начала XIX в.
В работах французских буржуазных историков
польский вопрос в период наполеоновских войн
также не стал объектом специального исследова-
ния, хотя, конечно, затрагивался в общих трудах,
посвященных империи Наполеона 110.
В трудах французских ученых в большинстве
случаев смягчается агрессивный захватнический
характер войн Наполеона I, преувеличивается
значение наполеоновских преобразований в Евро-
пе, в том числе и на польских землях.
Значительно большее внимание уделено поль-
ской проблеме в международных отношениях на-
чала XIX в. в работах польских исследователей.
Однако польские буржуазные историки зани-
мались в основном периодом от разделов Речи
Посполитой до Тильзитского мира 1807 г. (труды
Ш. Аскенази, М. Хандельсмана и др.) н.
Польская буржуазная историография накопила
большой материал по истории Польши начала
XIX в., однако осмыслить процесс в целом и дать
научную концепцию польского вопроса в между-
народных отношениях в период наполеоновских
войн она не смогла. Это проявилось прежде всего
8
в определенной идеализации Наполеона и его
«заслуг» перед Польшей, в непонимании классо-
вого характера политики Наполеона в Княжестве
Варшавском.
Современные польские авторы разрабатывают
главным образом проблемы, связанные с внутрен-
ней историей Княжества Варшавского, — М. Кал-
лас, В. Собосиньский, М. Сенковская-Глюк 12.
Следует назвать также работы С. Кеневича,
Э. Халича, Б. Грохульской, Е. Сковронека, в ко-
торых затрагиваются и внешнеполитические ас-
пекты истории Княжества Варшавского13.
Источники по данной теме весьма разнообраз-
ны. Прежде всего это законодательные акты,
конвенции, договоры, заключенные Францией
с иностранными государствами. Большую цен-
ность для выяснения значения польского вопроса
в международных отношениях начала XIX в.
представляют материалы франко-русской, фран-
ко-польской дипломатической переписки 1806—
1812 гг., документы внутригосударственной пере-
писки, мемуарная литература русского, француз-
ского и польского происхождения.
Среди изученных нами архивных документов
наибольшую ценность представляют материалы
дипломатической переписки из Архива внешней
политики России (МИД СССР). Были просмотре-
ны донесения русских дипломатических предста-
вителей из Парижа, Вены, Берлина, Стокгольма,
Копенгагена, Данцига и Дрездена (фонд Канце-
лярии МИД), дающие представление о междуна-
родной конъюнктуре и политических коллизиях
наполеоновского времени и месте в них польской
проблемы. Кроме того, в работе использованы
материалы фонда «Особенной канцелярии мини-
стерства внутренних дел», который находится
9
в Центральном государственном архиве Октябрь-
ской революции (ЦГАОР); личных фондов
А. Я. Будберга (ЦГАОР, ф. 860), П. А. Строга-
нова (ЦГАДА, ф. 1278), Н. К. Шильдера (рук.
отд. Государственной публичной библиотеки
им. Салтыкова-Щедрина).
Были также использованы материалы фран-
цузских архивов (микрофильмы), предоставлен-
ные автору профессором исторического факульте-
та МГУ А. В. Адо14, за что автор приносит глу-
бокую благодарность.
Из числа имевшихся в нашем распоряжении
материалов Архива внешней политики Франции
наиболее интересны документы, связанные с фран-
ко-австрийской войной и мирными переговорами
1809 г.: записки министра иностранных дел Шам-
паньи и других крупных чиновников Министер-
ства иностранных дел Франции, проекты догово-
ров, отражающие различные варианты решения
вопроса о Западной (Новой) Галиции француз-
ским правительством в 1809 г. В Национальном
архиве Франции хранятся донесения французского
посла в России А. Коленкура Наполеону и Шам-
паньи.
Историк, занимающийся внешней политикой
Франции и международными отношениями нача-
ла XIX в., располагает обширными материалами
документальных изданий.
В первую очередь необходимо отметить фун-
даментальную советскую публикацию по истории
внешней политики России XIX — начала XX в.,
в которую вошли документы дипломатической
переписки, конвенции и договоры России с ино-
странными государствами и другие документы15,
а также сборник, содержащий все важнейшие
трактаты, договоры, заключенные наполеоновской
10
Францией с различными государствами, в том
числе и с Княжеством Варшавским16.
Весьма разнообразный комплекс источников
по внешней политике Франции изучаемого перио-
да (главным образом переписка французских и
русских дипломатов) был опубликован русскими
буржуазными историками А. С. Трачевским,
Н. К. Шильдером, а также вел. кн. Николаем Ми-
хайловичем 17.
Ценные материалы для исследования политики
французского правительства в Княжестве Варшав-
ском содержат донесения французских резидентов
из Варшавы и инструкции им из Парижа18.
Одним из основных источников для нас была
переписка самого императора Наполеона, а также
его маршалов Даву и Мюрата19.
В работе используется обширная мемуарная
литература — русская, французская и польская.
Особенно многочисленны воспоминания предста-
вителей польской аристократии, непосредственных
участников всех политических событий этого пе-
риода — А. Чарторыйского, Ю. Выбицкого,
К. Козьмяна, Ю. Немцевича и др.
Из записок французских и немецких авторов
в первую очередь следует отметить мемуары
К. Меттерниха — канцлера Австрийской империи,
А. Коленкура — посла Франции в Петербурге и
французских представителей в Варшаве — Бинь-
она и Прадта.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
«ПЕРВАЯ ПОЛЬСКАЯ ВОЙНА»
НАПОЛЕОНА БОНАПАРТА.
ОБРАЗОВАНИЕ КНЯЖЕСТВА
ВАРШАВСКОГО
В 1804 г. Наполеон Бонапарт был
провозглашен императором Франции. В пыщном
поздравлении Сената говорилось: «Движение
привело корабль Республики к гавани». Однако
это была уже не республика, а монархия, лишь
сохранявшая некоторое время республиканскую
фразеологию, а «гавань» оказалась открытой всем
ветрам и бурям. Возрождение монархии во Фран-
ции— закономерный итог развития контрреволю-
ции и утверждения господства в стране крупной
буржуазии. Термидорианская реакция, режим Ди-
ректории, Консулат — звенья единой цепи, завер-
шившейся установлением империи, при которой
контрреволюционность французской крупной бур-
жуазии приняла наиболее агрессивный характер
как внутри страны, так и за ее пределами. Фран-
цузский историк А. Васт писал: «...в глазах Евро-
пы со словом «империя» связывалось представле-
ние о римской державе, господствовавшей над
всем миром. Именно такое историческое представ-
ление имел Наполеон, и это представление он пы-
тался осуществить на деле, став императором»1.
Характеризуя эволюцию внешней политики
Франции этого времени, В. И. Ленин отмечал:
12
«...войны французской революции начались как
национальные и были таковыми. Эти войны были
революционны: защита великой революции про-
тив коалиции контрреволюционных монархий.
А когда Наполеон создал французскую империю
с порабощением целого ряда давно сложившихся,
крупных, жизнеспособных, национальных госу-
дарств Европы, тогда из национальных француз-
ских войн получились империалистские, породив-
шие в свою очередь национально-освободительные
войны против империализма Наполеона»2.
Польский вопрос во внешней
политике Франции в конце XVIII —
начале XIX в.
Уже в конце XVIII в. Франция втя-
нулась в борьбу с Англией, и эта борьба стала
основным стержнем международных отношений
в ближайшие десятилетия. Однако ее внешняя по-
литика еще не ставила перед собой глобальных,
общеевропейских и мировых целей: она ограничи-
валась рамками Западной Европы — решала за-
дачи, связанные с необходимостью борьбы с анти-
французскими коалициями на границах Франции
или в граничащих с нею государствах.
Именно поэтому польский вопрос в этот период
возникал перед французским правительством
лишь эпизодически и, как правило, по инициативе
самих поляков.
Разделы Речи Посполитой и угроза самому
национальному существованию польского народа
вызвали уже в конце XVIII в. сильную волну на-
ционально-освободительного движения. Кульмина-
цией его было восстание 1794 г. под руководством
Т. Костюшко, которое подняло на борьбу за на-
13
циональное возрождение Польши значительные
силы польского народа. Восстание было разгром-
лено, наиболее активные его участники уничтоже-
ны или оказались в ссылке. С этого времени поль-
ская шляхта, самая организованная часть обще-
ства, не видя в самой Польше возможностей для
новой борьбы, все свои надежды возложила на
иностранную помощь и международные комбина-
ции, в результате которых, по ее расчетам, будет
восстановлена независимая Польша. Традицион-
ная ориентация на Францию, освободительные
лозунги Французской республики и особенно вой-
ны Франции с участниками разделов Речи Поспо-
литой— все это привлекало поляков именно
к Франции. Этому способствовало и то, что многие
представители польской шляхты оказались в эми-
грации, центром которой стал Париж.
Адам Чарторыйский, польский аристократ и
деятель освободительного движения, в своих ме-
муарах так писал о настроениях поляков, близких
к нему в эти годы: «...мы радовались невероятным
успехам Бонапарта; в них мы видели зарождение
надежды на восстановление Польши... Каждая
победа, одерживаемая над французами, казалась
нам ударом кинжала по нашему отечеству»3.
Все силы польского общества были сконцентри-
рованы на подготовке военного выступления, тесно
связанного с политикой Франции в Европе. Совре-
менный польский историк Е. Сковронек отмечает
следующие черты польского национально-освобо-
дительного движения этого периода: 1) выдвиже-
ние на первый план проблемы борьбы за незави-
симость и ослабление внимания к проблемам бу-
дущего устройства Польши; 2) особое внимание
придавалось международной ситуации и политике
великих держав, в первую очередь Франции;
14
3) большая роль отводилась созданию польских
военных соединений за границей, которые в пер-
спективе должны были содействовать возрожде-
нию Польши4.
Надежды польских патриотов на восстановле-
ние их родины с помощью Франции разжигали и
заявления французского правительства. Сам На-
полеон, в то время генерал Директории, многообе-
щающе говорил своему адъютанту — поляку Сул-
ковскому: «Я люблю поляков и придаю им огром-
ное значение. Раздел Польши — это акт несправед-
ливый, который не имеет права на длительное
существование. После окончания войны в Италии,
я сам пойду во главе французов, чтоб разбить
Россию и восстановить Польшу. Но поляки не
должны рассчитывать только на иностранную по-
мощь, они должны сами вооружаться... прекрасны-
ми словами ничего не достичь. Нация, уничтожен-
ная своими соседями, должна быть с оружием
в руках»5.
В 1794—1795 гг. в Париж переехали видные
польские политические деятели Ф. Барсе, К. Про-
зор, Ю. Выбицкий и др. Ю. Выбицкий приготовил
и передал французскому правительству мемориал,
в котором, пытаясь заручиться его поддержкой
в деле национального возрождения Польши, соб-
лазнял Францию большими богатствами польских
земель. В 1795 г. Барсе представил два проекта
создания польских военных частей (легионов) из
эмигрантов и поляков, бежавших из армий про-
тивников Франции6.
Были и другие проекты, мемориалы, в которых
содержались планы восстановления польского го-
сударства с помощью Франции. Все они, однако,
не получили поддержки со стороны французского
правительства. Более того, первый удар ждал по-
15
ляков уже в 1795 г., когда Франция заключила
в Базеле мир с Пруссией и не потребовала от по-
следней уступок в польском вопросе.
Однако идея создания польских легионов не
была оставлена. В октябре 1796 г. генерал Дом-
бровский, участник восстания 1794 г., представил
французскому правительству проект создания
легионов.
Указывая на то, что создание польских легио-
нов приведет к деморализации и поражению
австрийской армии, поскольку на службе у Авст-
рии находилось много солдат польского происхож-
дения, Домбровский доказывал необходимость
возрождения польского государства для восста-
новления равновесия в Европе.
В условиях войны с Австрией за преобладание
в Италии Директория приняла предложения поля-
ков. Современный польский исследователь Я. Па-
хоньский считает, что французское правительство
опасалось создания сильной итальянской армии,
которая могла обратить свое оружие против
Франции, поэтому оно предпочло организовать
польские легионы7.
Формально, однако, поляки принимались на
службу не Францией, а Ломбардской республикой.
9 января 1797 г. Домбровский подписал соглаше-
ние с Ломбардской республикой об образовании
польского легиона. Несколько позднее был сфор-
мирован второй легион. Польские части выглядели
весьма своеобразно: мундир польский, эполеты
в итальянской расцветке, французская кокарда.
Легионеры получали ломбардское гражданство, но
с разрешением возвращения на родину, если этого
потребуют «польские дела»8.
20 января 1797 г. Домбровский обратился ко
всем полякам с призывом к оружию: «Поляки!
16
Появилась надежда... Победоносная Франция
бьется за дело народов, постараемся же ослабить
ее врагов! ... Будем же биться за дело всех наро-
дов, за свободу вместе с доблестным Бонапартом,
победителем Италии»9.
Известие об образовании польских легионов
произвело сильное впечатление не только среди
эмигрантов, но и на польских землях. В течение
трех месяцев в легионы влилось 3600 человек10.
Среди офицеров и солдат легионов царило убежде-
ние, что они вступят в Галицию, ибо Франция на-
ходилась в состоянии войны с Австрией, и станут
ядром восстания, которое приведет к возрождению
Речи Посполитой.
Несмотря на поддержку французским прави-
тельством идеи создания легионов, польский во-
прос был лишь каплей в море внешней политики
Франции того периода. Перед Францией стояла
задача попытаться расколоть фронт коалиции и
привлечь на свою сторону одно из европейских го-
сударств. Достичь же этого, возбудив вопрос о
восстановлении польского государства, было не-
возможно, так как Австрия, Пруссия и Россия
были участниками разделов Речи Посполитой. Ни
одна из этих держав не пошла бы на восстановле-
ние Польши, особенно в условиях военно-полити-
ческих столкновений с Францией начала XIX в.,
так как это могло привести к ликвидации тради-
ционных союзов между Россией, Австрией и Прус-
сией и системы европейского равновесия, которые
сложились в конце XVIII в. на основе участия
в разделах Польши. Поэтому французское прави-
тельство не поддержало и тем самым обрекло на
поражение выступление небольшого польского от-
ряда, который в начале лета 1797 г. перешел
австро-турецкую границу, пытаясь создать острую
17
международную обстановку и вызвать восстание
в Галиции.
В октябре 1797 г. в Кампо-Формио Наполеон
заключил мирный договор с Австрией. Договор
этот ни одним словом не обмолвился о польских
делах. Он вызвал глубокое разочарование поля-
ков. Один из легионеров П. Томашевский писал:
«...боль пронзила наши сердца, когда мы увидели,
как далеки мы от исполнения нашей надежды»11.
Обдумывая планы египетского похода, Напо-
леон предполагал использовать там и польские
легионы. Однако позднее пришлось отказаться от
этих замыслов, так как польские военные части
были необходимы для поддержания французского
господства в Италии. Поэтому в египетском похо-
де участвовали лишь некоторые польские офицеры.
Мир, заключенный в 1797 г., оказался непроч-
ным, в 1798 г. складывается вторая коалиция про-
тив Франции, в которую входили Англия, Россия
и Австрия.
Военная сила польских легионов вновь приоб-
рела значение для Франции. В январе 1798 г. бли-
жайший соратник Наполеона генерал Бертье вел
разговоры с Домбровским о планах Бонапарта,
связанных с проблемами возрождения Польши.
Снова всплыл на поверхность план вторжения
польских легионов в Галицию.
Еще в 1793—1794 гг. поляки планировали соз-
дание армии на Рейне, которая бы с тылу ударила
по австро-прусским войскам, а затем вместе
с французской армией осуществила бы план воз-
рождения польской государственности. К этим на-
мерениям вернулись в 1798—1799 гг. Летом 1799 г.
генерал Князевич представил Бернадотту, тогда
военному министру Франции, мемориал о создании
нового польского корпуса на Рейне.
18
В конце августа 1799 г. это предложение было
вынесено на рассмотрение французского прави-
тельства, а 6 сентября Совет Пятисот одобрил
проект создания нового польского легиона. Одна-
ко, чтобы не дразнить Пруссию, было решено на-
звать его не Рейнский легион, а Дунайский. 8 сен-
тября это решение было окончательно утвержде-
но 12. Причем этот легион входил официально во
французскую армию, находился на жалованья
французского правительства 13.
Таким образом, к двум существующим легио-
нам прибавился третий. В 1799—1800 гг. на долю
польских легионов выпали тяжелейшие бои в Ита-
лии с армией Суворова и австрийскими войсками,
в которых они понесли огромные потери 14.
В 1801 г. Наполеон Бонапарт, одержав несколь-
ко крупных побед над Австрией, заключил мирные
договоры с Австрией и Россией. Польский вопрос
опять не получил своего разрешения. Более того,
Россия и Франция давали друг другу взаимные
обещания не оказывать покровительства политиче-
ским эмигрантам и не помогать им в действиях,
направленных против существующих в их стране
порядков. Положение это имело в виду роялистов,
но относилось также и к полякам. Адам Чарто-
рыйский, безусловно, прав, утверждая, что это
«было необходимым следствием сближения между
Россией и Францией»15. Аналогичное положение
было включено и в мирный договор с Австрией.
Использовав польские легионы, французское пра-
вительство утратило теперь интерес к ним; легионы
были расформированы. А вскоре польских солдат
отправили подавлять народные восстания на
Гаити. Из 6 тыс. человек, участвовавших в этой
экспедиции, уцелело лишь 30016. Трагедия поль-
ских легионов заключалась не только в их физи-
19
ческой гибели: созданные польскими патриотами
для освобождения своего угнетенного народа, они
оказались орудием подавления и порабощения
других народов.
Таким образом, с самого начала своей полити-
ческой карьеры Наполеон Бонапарт охотно исполь-
зовал и польский вопрос, и польских солдат в сво-
их интересах. Уже тогда определилась характер-
ная черта политики Бонапарта: используя нацио-
нальные чаяния поляков, их военные силы, он
полностью подчинял решение польской проблемы
своим внешнеполитическим планам.
Хотя борьба легионов не принесла тех резуль-
татов, на которые рассчитывали польские пат-
риоты, сам факт их создания имел определенное
политическое значение. Они заставили вновь инте-
ресоваться польской проблемой европейские пра-
вительства, а правительство Франции, пойдя на
создание легионов и приняв помощь со стороны
поляков, тем самым уже взяло на себя определен-
ные, хотя и несформулированные обязательства.
В новой международной ситуации, которая
сложилась в Европе после заключения договоров
1801 —1802 гг., Наполеон, не желая нарушать до-
стигнутой, как казалось на этот раз, стабилизации,
демонстративно и решительно отказался от воз-
буждения польского вопроса. Все свои силы он
сосредоточил в основном на решении двух задач:
на укреплении своей личной власти и нормализа-
ции внутреннего положения во Франции, а также
на окончательном установлении французской геге-
монии в Западной Германии и в Италии17.
«Стабилизация была относительной и скоро-
течной. Амьенский мир 1802 г. оказался кратко-
временной передышкой. Уже весной 1803 г. возоб-
новилась война с Англией, а в 1804 г. начали
20
складываться новые военные коалиции против
Франции в составе Англии, Австрии, Пруссии и
России, завершившиеся поражением Австрии в
1805 г. и разгромом прусских войск в 1806 г. Одна-
ко и во время этих военных кампаний, очень ко-
ротких и сравнительно легких для Наполеона,
польская проблема еще не стала насущной для
французского императора.
Для Наполеона еще было достаточно того, что
многие польские солдаты сражались за его инте-
ресы. В мирном договоре с Австрией, после ее раз-
грома в 1805 г., также не нашлось места для по-
становки польской проблемы. И только после
разгрома Пруссии, когда французские войска на-
ходились у порога польских земель и перед На-
полеоном встала перспектива большой войны вда-
ли от Франции, эта проблема встала перед ним во
всей ее сложности и противоречивости. Войны
французской империи к этому времени окончатель-
но изменили свой характер. Из революционных,
оборонительных войн периода революции они пре-
вратились в захватнические, «империалистские».
Наполеона интересовали уже не народы, а их пра-
вители. «Союз с народами, — как образно пишет
А. 3. Манфред, — он заменял союзами с королями,
общность интересов антифеодальной борьбы он
заменял общностью интересов монархов, скреплен-
ных брачными узами» 18.
21
Политика Наполеона Бонапарта на
польских землях в период военной
кампании 1806—1807 гг.
В конце октября 1806 г., после раз*
грома прусской армии под Иеной и Ауэрштедтом»
Наполеон вошел в Берлин. Поверженная Пруссия
лежала у его ног. Он добился таких блестящих
военных успехов, какими не мог похвастаться ни
один из его предшественников на французском
троне.
Была образована громадная империя, напоми-
нающая о временах Карла Великого. Власть На-
полеона I утвердилась между Рейном и Эльбой.
Влияние Габсбургов в Германии было окончатель-
но подорвано. «Священная Римская империя гер-
манской нации» прекратила свое существование,
за Габсбургами оставался лишь титул императоров
Австрии. Шестнадцать германских государств об-
разовали Рейнский союз, протектором которого
стал французский император. К этому времени
Наполеон Бонапарт окончательно подчинил себе
Италию; влияние Франции распространилось на
Балканы и Средний Восток. Эта политика могла
проводиться лишь благодаря поддержке молодой
французской буржуазии, стремившейся упрочить
свое положение путем эксплуатации подвластных
государств и народов.
Очевидно, к этому времени Наполеон оконча-
тельно уверовал в свою «счастливую звезду» и на-
чал терять чувство реальности и перспективы.
Каждая новая победа ставила перед ним новые,
еще более грандиозные задачи, и остановиться на
этом пути он уже не мог.
Здесь, в Берлине, он провозгласил континен-
тальную блокаду, с помощью которой пытался
22
экономически удушить Англию. Но эта задача
была не под силу одной Франции; решение ее с не-
избежностью требовало подчинения всей континен-
тальной Европы новому претенденту на мировое
господство, объединения ее под эгидой Франции и
во имя интересов французской буржуазии. Между
тем обстановка была сложной. Разгром Пруссии
не привел к окончанию войны. Россия продолжала
войну, и Наполеон понимал, что эта новая война
будет труднее и кровопролитнее. Поэтому ему
было необходимо мобилизовать все силы для ее
победоносного завершения. Французскому импера-
тору предстояло вести военные действия на поль-
ской территории, вдали от Франции, в условиях
возросших трудностей восполнения и снабжения
армии. В этой ситуации использование польской
земли и польского населения стало для него на-
сущной военной и политической задачей, одним из
средств достижения военной победы над грозным
противником.
И первым актом Наполеона перед решительной
схваткой с основными силами русской армии было
провозглашение предстоящей военной кампании
1807 г. «польской войной». Уже само название
было двусмысленным, но многообещающим для
поляков, рассчитанным на разжигание их патрио-
тических настроений.
К себе в Берлин Наполеон вызвал польских
политических деятелей Ю. Выбицкого и Я. Г. Дом-
бровского и поставил перед ними тот вопрос, ко-
торый его более всего интересовал.
Выбицкий вспоминал об этой встрече: «Он го-
ворил, что хочет возродить Польшу, но ему надо
знать, найдет ли французское войско там продо-
вольствие и все ему необходимое. Я ответил: если
он войдет в страну как победитель, может все при-
23
казать, но если будет нашим освободителем, мы
ему все сами отдадим... ибо поляк кровь и состоя-
ние свои отдаст для возрождения своей независи-
мости и независимости отчизны» 19.
Наполеон оставил без комментариев вторую
часть ответа Ю. Выбицкого, свидетельствующего
о том, что надежды поляков шли гораздо дальше
его планов, но принял все меры для мобилизации
сил поляков на борьбу с Россией.
Еще в сентябре 1806 г. Наполеон поручил гене-
ралу Ю. Зайончку создать на Рейне северный ле-
гион из польских солдат — дезертиров прусской
армии. Конкретная организация польского войска
была поручена Я. Г. Домбровскому.
Готовясь к войне с Россией, французский импе-
ратор пытался использовать польский вопрос и
в дипломатическом плане. Он всеми силами стре-
мился натравить Турцию на Россию. 1 декабря
1806 г. он писал из Познани турецкому султану
Селиму III: «Нет больше Пруссии, которая была
в союзе с Россией. Мои армии на Висле, и Вар-
шава в моей власти. Прусская и русская Польша
объединяются и создают армии, чтобы завоевать
свою независимость. Это благоприятный момент,
чтобы отвоевать и твою...»20. А Талейран тогда же
писал французскому представителю в Константи-
нополе генералу Себастиани: «Порта потеряла
свою независимость только после уничтожения
Польши; она может обрести ее только тогда, ког-
да восстановится эта монархия»21.
Подогревая патриотические надежды поляков,
Наполеон вместе с тем о судьбе самой Польши
высказывался хотя и многозначительно, но очень
осторожно, загадочно, ограничиваясь неопределен-
ными и условными обещаниями, когда приходилось
отвечать на восторженные призывы поляков.
24
В бюллетене Великой Армии от 1 декабря
1806 г. он писал: «Вернет ли себе великий народ
существование и независимость? Вернется ли он
к жизни? Один только бог сможет разрешить эту
великую политическую проблему»22. Вероятно,
в это время у него не было каких-либо определен-
ных планов в отношении будущего Польши.
Положение для Наполеона осложнялось тем,
что он хотел не допустить присоединения Австрии
к коалиции, а следовательно, не мог трогать поль-
ские провинции Австрии. 1 декабря 1806 г. он пи-
сал французскому послу в Вене: «И хотя я не
признаю разделов, я не хочу трогать Гали-
цию» 23.
В перспективе Наполеон стремился к миру
с Россией, так как понимал, что сил для сокруше-
ния этой державы у него нет. Как видим, фран-
цузский император действительно не рассматривал
как самостоятельную проблему польский вопрос.
«Наполеон, — писал Н. К. Шильдер, — щадил Ав-
стрию в настоящем и Россию в будущем»24.
Осторожность Наполеона в подходе к польской
проблеме особенно четко проявилась в инциденте
с Т. Костюшко, которого он пытался привлечь на
свою сторону, предложив ему возглавить польские
войска.
Наполеон был так далек от мысли, что Т. Ко-
стюшко откажется от его предложения, что в при-
зыве к полякам, который был подписан 3 ноября
Ю. Выбицким, говорилось о скором приезде Ко-
стюшки в Польшу. Однако Костюшко весьма скеп-
тически отнесся к предложению Наполеона. 22 ян-
варя 1807 г. он написал письма, где поставил
французскому императору свои условия: 1 — фор-
ма правления по английскому типу, то есть либе-
ральная конституция; 2 — освобождение крестьян
25
с землей; 3 — восстановление Польши в прежних
границах25.
Наполеон ответил решительным и грубым отка-
зом — он не желал связывать себя какими-либо
обещаниями26.
Тем не менее, несмотря на сдержанность На-
полеона в польском вопросе, приближение фран-
цузской армии к русским границам вызывало
у русских дипломатов опасение за судьбу бывших
восточных областей Речи Посполитой, и их тревога
не была безосновательной.
По мнению русского дипломата князя А. Б. Ку-
ракина, «пребывание огромной военной силы на
границе польских областей России возбудит меч-
тательность независимости. И тогда вместо одной
войны наружной присовокупится другая война,
с нашими собственными подданными, для укроще-
ния их мятежного волнения»27. Такого же мнения
придерживался министр внутренних дел России
граф Кочубей28.
Министр иностранных дел России с 1806 г.
Будберг в своих инструкциях полковнику
К. О. Поццо-ди-Борго 26 ноября 1806 г. писал:
«Закрепление французской армии на Одере и ее
продвижение к Висле, интриги, имеющие целью
сеять смуту в Польше, связи с недовольными,
прием, оказываемый беженцам из этой страны, и
расточаемое им внимание ясно показывают, что
Бонапарт намерен вырвать Польшу из-под власти
ныне владеющих ею государств и создать из нее
в какой бы то ни было форме державу, зависимую
от него и постоянно и неизменно враждующую
с Россией и Австрией»29.
В ноябре началось продвижение французских
войск на польские земли, одновременно происхо-
дили отвод прусских войск и ликвидация прусской
26
администрации. 4 ноября французские войска во
главе с Даву вошли в Познань. В ночь на 26 нояб-
ря прусская армия оставила Варшаву, передав
власть крупнейшему магнату, племяннику бывшего
короля Ю. Понятовскому. К началу декабря 1806 г.
все польские земли, отошедшие по разделам к
Пруссии, были заняты французской армией. Весь
декабрь в Варшаву стекались французские вой-
ска— численность их составляла 60 тыс. солдат30.
Современники — и французы и поляки — отмечали,
что везде они были встречены польским населе-
нием с восторгом.
Познанская газета по поводу прибытия фран-
цузских военных частей писала: «Только теперь
могут поляки надеяться, что гений Великого На-
полеона поставит их в ряд с независимыми наро-
дами. Польский народ... будет бороться теперь
только за свою свободу и покроет новым блеском
свою военную славу. Для польского народа начи-
нается прекрасное время. Через несколько меся-
цев герой французов вернет его к временам Кази-
мира Великого и Яна Собеского»31.
Один из современников этих событий барон
де Барант так описывал в своих мемуарах впечат-
ления французов: «Патриотическое чувство, сохра-
нившееся спустя 30 лет после разделов, желание
существовать, царившее среди поляков... востор-
женный прием освободителей, победоносно про-
шедших по всей Европе, — это прекрасное зрели-
ще, которое невозможно описать...»32.
27 ноября Наполеон прибыл в Познань. Сюда
съехались польские делегации со всех областей.
Познаньская газета сообщала, что с пяти часов
утра дорогу^ по которой должен был проехать На-
полеон, заполнили горожане; улицы и дома были
освещены; были приготовлены четыре триумфаль-
27
ные арки: первая с надписью — Победитель Марен*
го, вторая — Победитель Аустерлица, третья —
Победитель Иены, четвертая — Избавитель Поль*
ши33.
Энтузиазм польского населения удивил фран*
цузов. Де Барант, который был свидетелем этих
событий, вспоминал, что «императора везде ветре*
чали с восторгом». «Было в этих манифестациях,—
писал он, — что-то столь необдуманное, чрезмер*
ное, что французы прониклись состраданием к та*
кому неблагоразумию и легкомыслию»34.
Этот энтузиазм, казавшийся французскому
современнику «неблагоразумием и легкомыслием»^
вызывался, конечно, не тем, что 60 тыс. наполео-
новских солдат прибыли на постой и полное содер-
жание местного населения, а надеждой на близкое
возрождение Польши. Раздавались воинственные
призывы к походу на Россию, молодежь добро-
вольно записывалась в армию.
Наплыв желающих вступить в польскую армик*
был так велик, что в течение нескольких недель
Домбровскому удалось сформировать в одном
Познанском департаменте 4 пехотных полка 3\
«Поляки, — писал Даву 5 ноября 1806 г., — готовы
взяться за оружие»36. «Все верили в счастливую
звезду Наполеона»37.
Однако планы Наполеона не шли так далеко,
и поэтому эти восторги поляков вызывали тревогу
и опасения у его соратников. Правда, отдельные
энтузиасты, очевидно, искренне считали, что На-
полеон готовит восстановление независимой Поль-
ши. Так, например, один из старейших адъютантов
французского императора генерал Ле Маруа в раз-
говоре с де Барантом говорил: «Император хочет
восстановить польское королевство; мы свергнем
с престола прусского короля, а возможно и авст-
28
рийского». Впрочем, в конце беседы он добавил:
«...разве император знает, что он будут делать
завтра. Это зависит от обстоятельств»38. Анало-
гичное суждение содержалось в письме военного
министра Франции Бертье Даву от 17 ноября
1806 г.: «Я должен вам сказать и вы должны это
знать, что в намерение императора входит восста-
новление Польши, если она сможет ему предоста-
вить 40 тыс. солдат»39. Но большинство прибли-
женных Наполеона, светивших, как правило, его
отраженным светом, негативно относились к пла-
нам поляков.
Маршал Ланн писал Наполеону 7 ноября
1806 г.: «Многие говорят здесь о походе в Россию.
Я... утверждаю, что невозможно восстановить на-
цию, которая находится в состоянии возмутитель-
ной анархии, и если вооружить поляков, не будет
тут провинций, которые бы не сражались одна
против другой... Кажется, что здесь на Висле на-
ходится самая нищая страна, которая только мо-
жет быть. Это настоящая пустыня»40. Не менее
категорическую позицию выразил в своих воспо-
минаниях и де Барант: «Мы считали, что если
Польша допустила до разделов, то только она
сама, своими силами может возродиться из руин»41.
Де Барант отмечал, что полякам не хватало ориен-
тации в том, что Наполеон мог и хотел для них
сделать. Сам же Наполеон, как справедливо писал
де Барант, «высказывался сдержанно... То, что он
искал, — это послушание, преданность и скорее
более постоянство, чем пыл»42.
В ноябре 1806 г. Наполеон рекомендовал Даву
постоянно напоминать полякам, что он хочет ви-
деть их вооруженными и организованными43.
19 ноября 1806 г. французский император торже-
ственно принял в Берлине польскую депутацию.
29
В ответ на речь польского депутата он заявил:
«Судьба ваша — в ваших руках»44 — и потребовал
организовать 30—40-тысячную армию.
28 ноября 1806 г. Наполеон принял познанских
депутатов, которые вручили ему ключи от города.
Французский император в своей речи к ним в при-
поднятом тоне говорил о том, что война эта вели-
кая и святая и что он хочет вернуть полякам неза-
висимость, но поляки должны быть достойны его
замыслов, они должны создать войско, которое бы
сражалось рядом с его солдатами45.
Таким образом, Наполеон и здесь не сказал
ничего нового, но, как пишет польский историк
Б. Грохульская, в первый и, пожалуй, последний
раз он обратился к полякам в совершенно ином
стиле — отступил от своего обычного сдержанного
тона и, к удивлению современников французов,
долго и высокопарно говорил о том, как приятен
ему горячий патриотизм поляков46. Очевидно, вос-
торг поляков увлек и его, но выразилось это толь-
ко в многословии и высокопарности. А на приеме
депутации из Варшавы в Познани он даже разоча-
ровал поляков. Правда, есть и весьма идилличе-
ское описание этого приема свидетелем его Ф. Лу-
беньским47. Но в своих мемуарах Ф. Лубеньский
писал другое: «Гутаковский произнес речь. Импе-
ратор ... почти перебил его и, обратясь ко мне,
спросил — вы варшавяне? — Я ответил — мы поля-
ки.— На что он сказал — да, да, но ведь вы варша-
вяне. Признаюсь, — писал далее Лубеньский, —
что сразу же исчезли у меня надежды на восста-
новление независимости Польши. Император не
желал произнести слово Польша»48.
Как видим, осторожность Наполеона заходила
так далеко, что он воздерживался даже от произ-
несения слов поляки и Польша и постоянно требо-
30
вал в обмен на свои туманные обещания создать
польскую армию.
И даже после сражения у Пултуска, когда На-
полеон в декабре 1806 г. вернулся в Варшаву по-
бедителем и поляки смотрели на него с надеждой
и упованием, французский император на все их
призывы отвечал весьма уклончиво. Он не мог
молчать, но его речам в Варшаве, как отмеча-
ли многие современники, не хватало определен-
ности.
Анна Потоцкая записала в своих мемуарах:
«Говорил много, однако не сказал ничего смелого,
требовал жертв, крови... но среди этого потока
слов не вырвалось ни одного, которое могло бы
походить на обещание... с этой минуты говорили
только об организации войска»49.
«Польша — это трудный вопрос, — заявлял На-
полеон в конце 1806 г., — допустили разделы, пере-
стали быть народом, лишены общественного духа,
шляхта играет там слишком большую роль. Это
труп, в который надо вдохнуть сначала жизнь,
прежде чем я начну думать о том, что с ним де-
лать... Я извлеку из нее солдат, офицеров, а потом
посмотрю»50. Восстановление Польши и в это вре-
мя не входило в планы Наполеона. Более того,
энтузиазм польского народа пугал его. 2 января
1807 г. он писал Даву: «Ставьте патриотов на
место»51. Он не хотел развития национально-осво-
бодительного движения в Польше, боялся, чтобы
Австрия и Россия не заподозрили его в желании
возродить польское государство. 18 мая 1807 г.
в своих замечаниях министру внутренних дел по
поводу подготовки «Отчета о ситуации в Империи»
Наполеон писал: «Не говорите о независимости
Польши и сдерживайте всех, кто стремится пока-
зать императора как освободителя, принимая во
31
внимание то, что он никогда ничего по этому во-
просу не высказывал»52.
Между тем комплектование армии после пер-
вых взрывов энтузиазма поляков пошло медлен-
нее. Генерал Марбо писал в своих мемуарах:
«Император был разочарован, так как, идя в Поль-
шу, чтобы ее восстановить, он рассчитывал, что
все поляки как один поднимутся на борьбу при
приближении французской армии; но никто даже
не шевельнулся. Более того, чтобы возбудить энту-
зиазм поляков, император Наполеон вынужден
был обратиться к знаменитому генералу Костюш-
ке... Однако никто не взялся за оружие, поляки
пополнят армию только после того, как Наполеон
провозгласит их независимость. Император же,
в свою очередь, не хочет брать никаких обяза-
тельств до тех пор, пока поляки не поднимутся на
борьбу против своих угнетателей»53.
Марбо, безусловно, сгущает краски. Однако
доля правды в его суждении была: поляки были
недовольны неопределенными высказываниями
Наполеона. Особенно это касалось польской ари-
стократии, которая заняла выжидательную пози-
цию, так как не хотела компрометировать себя
в глазах Пруссии и России, где оставались ее име-
ния, не получив соответствующей компенсации.
Еще 18 ноября 1806 г. Даву писал Наполеону:
«Я ищу средства поднять поляков на борьбу... дух
у буржуазии, мелкой шляхты и народа приподня-
тый. Крупные же магнаты дали зарок верности, но
они болтливы и нерешительны...»54. Мюрат доно-
сил из Варшавы 3 декабря 1806 г.: «Польские
магнаты ко всему присматриваются и ждут, когда
Ваше Величество выскажется по поводу будущей
судьбы их страны»55. Между тем именно магнат-
ство, по представлениям Наполеона в 1806 г., было
32
основной политической силой на землях бывшей
Польши.
Источником этих представлений были не толь-
ко прочитанная Наполеоном книга Рульера по
истории Польши, в которой магнатство выглядит
основной политической силой, или рапорты Даву,
в которых последний сообщал, что Домбровский,
Выбицкий, Зайончек, бывшие легионеры и эми-
гранты, а также так называемые польские «яко-
бинцы» не имели серьезного влияния в обществе,
но главным образом то, что сам Наполеон изме-
нился и от его «якобинства» уже ничего не оста-
лось. «Я не хочу, — говорил он в Познани Выбиц-
кому, — чтобы была вооружена только толпа кре-
стьян, я хочу, чтобы вся нация и ваши магнаты
вооружались»56. Таким образом, Наполеон пони-
мал, что для борьбы с таким грозным соперником,
как Россия, и для осуществления политики господ-
ства в Центральной и Восточной Европе недоста-
точно создать 3—4 дивизии, а нужно мобилизовать
всю нацию и сделать ее своим оплотом на востоке
Европы, и надеялся добиться этого с. помощью
польских феодалов.
Все большее укрупнение политических задач и
осложнение международной обстановки заставили
Наполеона проводить на польских землях такую
политику, которую он, очевидно, первоначально не
предполагал и во всяком случае какую он не вел
ни на одной из оккупированных территорий.
Своеобразие отношения Наполеона к занятой
им польской территории определялось сложностью
задач. С одной стороны, земли эти были бывшей
прусской территорией, а следовательно, неприя-
тельскими. И они эксплуатировались в экономиче-
ских и военных интересах Франции: накладыва-
лась контрибуция, было расквартировано войско
2 Е. И. Федосова
33
и т. д. С другой стороны, Наполеон стремился до-
стичь здесь не только послушания: во имя собст-
венных интересов он надеялся поднять весь поль-
ский народ на добровольную борьбу и жертвы.
Отсюда возникала необходимость в такой адми-
нистрации, которая создавала бы иллюзию само-
стоятельности Польши, но послушно исполняла бы
волю французского императора.
В составе Пруссии польские департаменты
Познанский, Варшавский, Калишский составляли
единое целое и назывались Южной Пруссией.
Каждый из этих департаментов имел свои прусские
административные органы — «камеры». Судебную
власть осуществляли так называемые «регенции».
Все три департамента подчинялись центральным
властям в Берлине. Продвижение французских
войск, естественно, отрывало их от центральных
органов управления.
Еще 7 ноября 1806 г. под руководством Ю. Вы-
бицкого в Познани была создана комиссия, зани-
мающаяся вопросами, связанными с удовлетворе-
нием потребностей французской армии и решением
некоторых административных вопросов. В Познани
была установлена центральная касса пожертвова-
ний для обмундирования и вооружения войска57.
1 декабря 1806 г. Мюрат, командовавший вой-
сками, занявшими Варшаву, издал постановление,
разрешающее создание временных административ-
ных органов на бывшей прусской территории Поль-
ши в связи с «необходимостью удовлетворения
потребностей французской армии»58. Прусские
«камеры» и «регенции» сохранялись, но под другим
названием. Должности в них занимали поляки, не-
мецкие же служащие были оставлены в качестве
советников. Так в Познани и Калише возникли
под польскими названиями «Палаты военные и
34
административные» (бывшие «камеры») и «Пала-
ты правосудия» (бывшие «ретенции»), В Варшаве
они получили название «Верховная военная и ад-
министративная палата» и «Верховная палата пра-
восудия» с правом держания польской печати,
герба и приобрели характер высших органов
власти.
Важнейшей задачей, которая стояла перед но-
выми административными властями, была органи-
зация военных сил. Еще раньше «Познанская ко-
миссия» установила систему набора рекрутов —
один солдат с 10 домов. Сначала польское войско
набиралось из добровольцев и входило в состав
французского, но такая вербовка солдат под чужой
флаг не могла дать желаемых результатов. Поэто-
му решили использовать старый обычай. Гнезнен-
ский воевода Ю. Радзиминский издал универсал,
призывающий к народному ополчению. Все спо-
собные к военной службе по «посполитому руше-
нию» должны были вступить в войско.
«Первые две недели, — писал в своих воспоми-
наниях Ф. Скарбек, — после занятия французами
Варшавы, ничем больше не занимались, как от-
правлением молодежи в войско и поставкой рядо-
вых солдат из крестьян»59.
Польские административные органы создава-
лись поляками самостоятельно, но под наблюде-
нием Мюрата, все акты шли от имени Наполеона.
Организация местной польской администрации
с неизбежностью должна была подвести к созда-
нию единого центрального правительственного
органа, который бы сумел объединить деятельность
местных властей.
Работа по созданию такого органа проходила
в очень напряженной атмосфере. Всякую мысль
о правительстве поляки связывали с устройством
2*
35
будущего польского государства. Польские магна-
ты выступили за введение в Польше конституции
3 мая 1791 г. Ю. Понятовский писал Наполеону
5 января 1807 г.: «Конституция 3 мая 1791 г. да-
вала удовлетворение всей стране, всем жителям
без исключения. Она бы решила моментально все
сложности» 60.
От польских радикалов («якобинцев») выступил
Зайончек. По его мнению, будущее польское госу-
дарство должно быть устроено по типу Франции
и решить более эффективно, чем конституция 3 мая
1791 г. крестьянский вопрос; он предостерегал На-
полеона от польской аристократии61. Однако
Наполеон, очевидно, вообще не предполагал воз-
рождения польского государства.
На данном этапе французскому императору
нужно было не национальное польское правитель-
ство, даже полностью зависимое от него, а орган
для обслуживания нужд французской армии.
Именно поэтому и было решено создать на за-
нятой польской территории временное правитель-
ство.
14 января 1807 г. под присмотром государствен-
ного секретаря Наполеона Маре в Польше была
образована «Правительственная комиссия». Комис-
сия состояла из 7 представителей польской ари-
стократии Ст. Малаховского, Ст. Потоцкого, Ф. Бе-
линского, Л. Русаковского, К. Дзялынского, В. Со-
болевского и Ю. Выбицкого. Она должна была
решать вопросы правосудия, внутренней админи-
страции, финансовые и военные дела.
Таким образом, Наполеон уже определенно
делал ставку на польскую аристократию, и магна-
ты, до сего времени приглядывавшиеся к Напо-
леону, теперь охотно пошли на сотрудничество
с ним62.
3G
«Правительственная комиссия» не имела зако-
нодательной власти в разработке основ будущего
государства и не могла проводить самостоятельно
внешней политики. Президентом комиссии был
Ст. Малаховский. Исполнительная власть была
отдана в руки 5 директоров: дирекция правосу-
дия — Ф. Лубеньский, дирекция внутренних дел —
Ст. Вреза, военная — Ю. Понятовский, дирекция
полиции — Ал. Потоцкий, финансов — Ян Мала-
ховский 63.
При «Правительственной комиссии» Наполеон
назначил французского представителя — сначала
Талейрана, после него Венсена. «Правительствен-
ная комиссия» была временной институцией; она
должна была действовать до окончательного ре-
шения польского вопроса на мирных переговорах
после окончания войны.
Страна под управлением этого нового прави-
тельства не получила никакого названия. Совре-
менники ее называли «Польской страной, осво-
божденной Великим Наполеоном, императором
Франции и королем Италии». Так называлась и
карта этой части Польши, составленная И. Ра-
довскнм64.
«Правительственная комиссия» создавалась для
управления польской территорией, на которой бы-
ли расквартированы французские войска, и для
обслуживания нужд этих войск. Однако это был
не только оккупационный орган. Природа его зна-
чительно сложнее. Наполеон отступил от своего
правила установления на оккупированной терри-
тории военной диктатуры — он создал власть кол-
легиальную и притом из одних поляков: члены
«Правительственной комиссии» были выбраны пу-
тем голосования в среде приближенных к Мюрату
поляков65. Эти обстоятельства возводят «Прави-
37
тельственную комиссию» в ранг суррогата нацио-
нального правительства.
Формально постановления «Правительственной
комиссии» не должны были утверждаться ни На-
полеоном, ни его представителями в Варшаве,
хотя, конечно, французские власти определяли на-
правление ее деятельности. Государственный се-
кретарь Франции Маре до 2 июня 1807 г. получал
после каждого заседания «Правительственной ко-
миссии» протокол ее решений6б.
Таким образом, Наполеон отступил от своего
обычного пути управления захваченными террито-
риями, так как ему был нужен такой администра-
тивный орган, который мог бы быть органом поли-
тической демагогии — средством мобилизации сил
поляков в интересах Франции. Поляки восприни-
мали его как начало политического возрождения
Польши.
Если не считать командования француз-
ской армии, «Правительственная комиссия» была
юридически единственной властью на польских
землях, оккупированных французским импера-
тором.
«Правительственная комиссия» должна была
сама определить объем своей деятельности.
26 января 1807 г. вышла резолюция «Принципы
правления «Правительственной комиссии» и дру-
гих властей, ей подчиняющихся»67. Согласно этой
резолюции создавался непредусмотренный декре-
том 14 января Генеральный директориум, в состав
которого входили все директоры. «Правительствен-
ная комиссия», — писал Ф. Лубеньский в воспоми-
наниях, — представляла собой королевскую власть,
директориум был что-то вроде сейма, он представ-
лял проекты на утверждение «Правительственной
комиссии»68.
38
Декрет от 14 января разделил польские земли,
занятые французской армией, на шесть департа-
ментов: Варшавский, Познанский, Калишский,
Быдгощский, Плоцкий и Белостокский.
Во главе департаментов стали «Палаты обще-
ственной администрации», а во главе уездов —
«Исполнительные комитеты». Первые состояли из
президента и 12 советников. Президент назначал-
ся «Правительственной комиссией».
Все вопросы должны были решаться колле-
гиально, а рапорты представляться директорам,
«Исполнительные комитеты» в уездах состояли из
президента и 4 советников. Их выбирали админи-
стративные избы департаментов, а утверждались
они «Правительственной комиссией». Это положе-
ние не касалось городов, которые и дальше сохра-
няли свои средневековые привилегии. О сельской
общине в резолюции от 26 января 1807 г. ничего
не сказано, старая патриархальная система оста-
лась нетронутой.
Таким образом, была создана централизован-
ная система управления. Наполеон предоставил
«Правительственной комиссии» некоторую само-
стоятельность во внутренних делах. «Правитель-
ственная комиссия» воспользовалась этим для
того, чтобы придать своему правлению чисто на-
циональные черты: искоренить все прусское, ввести
в делопроизводство польский язык, привлечь
польских служащих, возродить польское право.
В центре внимания «Правительственной комиссии»
были военные вопросы: снабжение всем необходи-
мым французской армии и организация польской.
С января 1807 г. существовало регулярное поль-
ское войско (народное ополчение было распуще-
но), состоящее >из 3 легионов под командованием
Ю. Понятовского и генералов Домбровского и
39
Зайончка. К концу деятельности «Правительствен-
ной комиссии» польское войско насчитывало
39 018 солдат69.
Парижские газеты писали: «...трудно поверить,
что возможно создать в такой короткий срок ар-
мию, кажется, что это произошло по мановению
волшебной палочки»70. На содержание войска
требовалось 11 млн. злотых в год, кроме того,
очень дорого обходилось содержание французской
армии.
Постановлением от 24 апреля 1807 г. в Варшаве
была создана Национальная гвардия. Собственно
говоря, это постановление легализировало и упо-
рядочило гвардию, которая начала создаваться
сразу после ухода прусских частей. С июня 1807 г.
Национальные гвардии создавались во всех горо-
дах Декретом от 29 января 1807 г. Наполеон пре-
доставил «Правительственной комиссии» право
собирать налоги с польских земель71, отобранных
у Пруссии. Государственный аппарат получил, та-
ким образом, и материальную основу. Кроме того,
Наполеон выделил полякам ссуду—1 млн. фран-
ков; 6 февраля Выбицкий писал Домбровскому:
«Император показывает, что он хочет, чтобы поль-
ское правительство совершенно ни от кого не за-
висело, он отозвал интендантов, упразднил все
прежние налоги и позволил установить новые;
одолжил миллион франков»72.
Наполеон разрешил «Правительственной ко-
миссии» выпуск польской монеты. В июне 1807 г.
был открыт монетный двор. Всего было выпущено
3 млн. злотых.
Дирекцией внутренних дел была упорядочена
система снабжения французской и польской армий.
В руках дирекции внутренних дел была статисти-
ка. К концу своего правления «Правительственная
40
комиссия» составила статистическую таблицу, ко-
торая давала сведения о количестве населения,
находившегося под ее управлением, — всего
2 323 611 человек73.
В период деятельности «Правительственной ко-
миссии» возобновила свою работу Эдукационная
палата, ведавшая делами образования. Главное
внимание она уделяла созданию народных школ.
В 1812 г. Эдукационная палата представила отчет
о своей деятельности за пять лет существования.
Отчет этот свидетельствовал о большом росте ко-
личества начальных школ. До возрождения Эдука-
ционной палаты их было 147, а к концу 1811 г.
число школ возросло до 641 74.
Дирекции (военная, финансов, внутренних дел,
полиции) должны были всю свою деятельность
подчинять военным нуждам. Организационная
структура и методы административной деятель-
ности этих органов в значительной степени копи-
ровали старые прусские институты. И только ди-
рекция правосудия могла посвятить себя выработ-
ке новой юрисдикции.
В январе 1807 г. на территории, подвластной
«Правительственной комиссии», была установлена
новая организация правосудия.
Создавались: мировые суды, суды патримони-
альные, доминиальные, городские, дворянские —
первой инстанции; затем шли суды апелляционные
и трибунал. Особое значение «Правительственная
комиссия» придавала созданию мировых судов,
так как существование таких судов польское на-
селение связывало с возвращением к старым поль-
ским традициям и внедрением польского права.
Судебный процесс должен был производиться
гласно, открыто, в присутствии свидетелей, уста-
навливалась адвокатура.
41
Кроме организации судов «Правительственная
комиссия» занималась и выработкой нового пра-
ва — гражданского и уголовного.
В феврале 1807 г. вводился временный порядок
проведения судебного процесса. Дела, оставшиеся
с прусских времен, должны были решаться на ос-
нове прусского права, новые же дела — по поль-
скому праву.
Деятельность членов «Правительственной ко-
миссии» была практически бесплатной. «Прави-
тельственная комиссия», — писал Ю. Выбицкий, —
обладая такой обширной властью, ею не злоупо-
требляла. Наполеон позволил, чтобы члены «Пра-
вительственной комиссии» установили себе месяч-
ное вознаграждение, но казна была пуста, и мы
этого не делали, чему французы очень диви-
лись» 75.
За время своего существования «Правитель-
ственная комиссия» провела определенную работу:
было учреждено единое управление провинциями
(образовано шесть департаментских палат и
60 уездных); упорядочена система снабжения, за-
ложены основы судопроизводства; создана военная
организация.
Однако значение «Правительственной комис-
сии» определяется не практическими результатами
ее деятельности — они были невелики, — а самим
фактом ее возникновения и функционирования как
политического органа. Ко времени тильзитских пе-
реговоров сложилась исключительно своеобразная
ситуация. Не было польского государства, однако
на части польской территории с населением
в 2,3 млн. человек существовали польская адми-
нистрация, польское судопроизводство и армия.
Была, наконец, видимость национального прави-
тельства.
42
Однако создание польского управления на
части территории бывшей Речи Посполитой еще
не означало, что французским правительством был
взят курс на восстановление польской государ-
ственности. Для Наполеона в данной ситуации
речь шла не о восстановлении Польши, а о все-
мерном использовании людских и материальных
ресурсов этой территории накануне новой войны
с Россией. Вместе с тем в это же время француз-
ский император был готов пожертвовать поляками
и польской территорией для достижения своих
внешнеполитических целей. Так, в феврале, после
кровопролитного сражения при Прейсиш-Эйлау,
в котором французы понесли большие потери, На-
полеон попытался использовать Польшу как раз-
менную монету и с ее помощью расколоть коали-
цию. С целью привлечения Пруссии на свою сто-
рону он обратился к ней с мирными предложени-
ями, как делал это и накануне войны. «Перед
окончательным разрывом отношений с Пруссией,—
писал он в своих мемуарах на острове св. Еле-
ны,— моя первая мысль была добиться тесного
союза с прусским королем и даровать ему поль-
скую корону»76.
Наполеон послал генерала Бертрана к прусско-
му королю и дал ему инструкцию, в которой отно-
сительно Польши было сказано следующее: «Ге-
нерал Бертран дает понять, что с тех пор как
император узнал Польшу, он не придает ей более
никакого значения»77.
Победа под Фридландом (14 июня 1807 г.) сде-
лала излишней эту циничную сделку. Она при-
несла, наконец, Наполеону долгожданный мир.
Это была трудная победа для французской армии.
Сокрушить русскую армию не удалось, но путь
для мирных переговоров был открыт.
43
Польский вопрос в Тильзите
Победа французской армии под
Фридландом решила судьбу четвертой антинапо-
леоновской коалиции. Начались переговоры о мире.
Тильзитские переговоры неоднократно описаны
в исторической литературе. Очень интересный ана-
лиз их дан в работе В. Г. Сироткина «Дуэль двух
дипломатий»78. Поэтому мы восстановили лишь
общую канву переговоров, сосредоточив внимание
на польской проблеме в Тильзите, и главным обра-
зом на позиции Наполеона в этом вопросе.
Соглашение о перемирии на один месяц было
подписано 19 июня 1807 г. Вслед за этим была
достигнута договоренность по инициативе Напо-
леона о личной встрече двух императоров, во вре-
мя которой должны были быть обсуждены условия
мирного договора.
В беседе с представителем русского императора
кн. Лобановым-Ростовским Наполеон заявил, что
взаимные интересы России и Франции диктуют
необходимость союза этих держав, и подчеркнул,
что Висла должна являться подлинной и естествен-
ной границей России79. Таким образом, уже в этой
беседе Наполеон изложил свою программу мир-
ного договора и союза с Россией, идею которого
он давно вынашивал, на основе раздела между
Францией и Россией всей континентальной Евро-
пы80. Другим державам самостоятельного места
в Европе не оставалось. Не было места и польской
проблеме — территория Польши механически дели-
лась по Висле между двумя союзниками. Програм-
ма простая, очень выгодная Наполеону, так как
он становился властелином всей Западной и Цен-
тральной Европы, но нереальная, так как соотно-
шение сил не позволяло ему осуществить эту гран-
44
диозную перестройку Европы. Тильзитские пере-
говоры, продолжавшиеся с 25 июня по 6 июля
1807 г., были сложными, ибо должны были прими-
рить крайне острые противоречия. Победившая
Франция стремилась к миру и союзу с Россией.
Россия, хотя и потерпела поражение, не была в по-
ложении бессильной страны, готовой пойти на лю-
бые уступки: ее военный потенциал оставался
весьма значительным. Необходимо было искать
компромиссное решение наиболее сложных во-
просов.
Чтобы понять характер той политической сдел-
ки по польскому вопросу, которая была заключена
в Тильзите, надо рассмотреть проблему в трех ас-
пектах: 1) с какой программой по этому вопросу
обе стороны пришли в Тильзит, 2) как они пыта-
лись ее осуществить и 3) кому было выгодно имен-
но такое решение польской проблемы.
Крупнейший французский историк, исследовав-
ший эту эпоху, А. Вандаль так излагал план На-
полеона в Тильзите: Наполеон хотел создать на
месте Германии во всю ее длину, от Рейна до
Вислы, ряд государств, зависящих от Франции.
Сперва Бергское великое герцогство, которому он
собирался отдать вестфальские земли, затем Сак-
сония... далее отнятая у Пруссии Силезия, отдан-
ная французскому принцу; наконец, в конце этой
непрерывной линии — великое Княжество Варшав-
ское— из польских провинций Пруссии. Княжество
Варшавское Наполеон хотел «приклеить» к Сак-
сонии и Силезии8I.
Трудно сказать, был ли такой четкий и опреде-
ленный план у французского императора к момен-
ту тильзитских переговоров. Одно несомненно:
Наполеон стремился к миру и союзу с Россией на
таких условиях, которые сохраняли бы за ним все
45
преимущества победителя, но вместе с тем тесно
привязали бы к нему союзника и делали бы этот
союз достаточно прочным и стабильным. Несомнен-
но также, что одним из важнейших элементов его
программы было ослабление Пруссии, превраще-
ние ее в государство, не играющее серьезной роли
на политической арене Европы. Это было для него
средством установления своей гегемонии в Запад-
ной Европе.
С какой же политической концепцией прибыл
в Тильзит Александр I? Положение у него как
у побежденной стороны было трудное, и главной
его задачей являлось максимальное сохранение
той расстановки сил в Европе, которая существо-
вала до войны, поддержание старой системы сою-
зов, а для этого необходимо было сохранить Прус-
сию как более или менее сильное независимое
государство, как возможного союзника в будущей
борьбе с Наполеоном. Александр I прекрасно по-
нимал, что Наполеону для борьбы с Англией ну-
жен был не только мир, но союз с ним. Он готов
был пойти на этот вынужденный и временный
союз, но собирался выторговать за него как мож-
но больше уступок.
По вопросу о судьбе польских земель, как нам
представляется, ни у французской, ни у русской
сторон конкретного плана не было. Во всяком слу-
чае нет ни одного документа, в котором бы фран-
цузская или русская дипломатия пыталась наме-
тить, накануне тильзитских переговоров, возмож-
ное решение польской проблемы. Это было свобод-
ное поле для торговли.
Судя по «Проекту дополнения к инструкциям»,
опубликованному в третьем томе «Внешней поли-
тики России XIX — начала XX в.», в ходе бесед
Александра I с Наполеоном 25 и 26 июня Напо-
46
леон повторил свое предложение от 22 июня, еде-
ланное Лобанову-Ростовскому, о том, что граница
по Висле «во многих отношениях была бы выгод-
ной для России», но сделал уточнение, что если
Александр I возьмет «эту часть бывшей Польши,
то он (Наполеон. — Е. Ф.) завладеет остальной
частью территории Польши, ранее принадлежав-
шей Пруссии и, присоединив к ней Силезию, соз-
даст из нее независимое государство во главе со
своим братом Жеромом»82.
Александр I не только не принял это предло-
жение, но и занял непримиримую позицию по во-
просу о территории Пруссии. Князь Куракин писал
матери царя Марии Федоровне 30 июня 1807 г. из
Тильзита, что от самого Александра I «зависело
присоединить к своим обширным владениям все
польские провинции Пруссии и принять титул ко-
роля польского. Наполеон предлагал его государю,
но он имел великодушие не пожелать этого»83.
Александр I, в свою очередь, поручил своим
дипломатам сделать другое предложение: Россия
получает границу по Висле, а Наполеона надо убе-
дить отказаться от планов относительно части
прусской Польши и Силезии, кроме того, дать Прус-
сии в качестве возмещения равноценные и подхо-
дящие территории где-либо в Германии84. В дан-
ных условиях это было такое же фантастиче-
ское предложение, как и предложение Наполео-
на. Оно предусматривало, односторонние уступ-
ки Наполеона и было, конечно, неприемлемо для
него.
Видя, что по прусскому вопросу Александр I
занял твердую позицию, Наполеон согласился со-
хранить Силезию для Пруссии, но за это потребо-
вал земли на левом берегу Эльбы для увеличения
Вестфальского королевства и Бергского герцогст-
47
ва85. Александр I не хотел мириться с потерей
Пруссией земель на левом берегу Эльбы.
Пытаясь выговорить для Пруссии как можно
больше территорий (в частности, земли на левом
берегу Эльбы), Александр I пытался соблазнить
Наполеона польскими землями. Он предложил от-
дать его брату Жерому не Вестфалию, а польские
земли, захваченные Пруссией, исключая Силезию,
и открыть ему через династический брак путь на
саксонский престол. Таким образом, Александр I,
по существу, возвращается к первому предложе-
нию Наполеона с некоторыми поправками: Прус-
сия сохраняет Силезию, но Жерому открывается
перспектива на саксонский трон. Однако и Напо-
леон принять полностью это предложение не мог.
Он писал в своей ноте от 4 июня 1807 г.: «Призвать
принца Жерома на саксонский и варшавский пре-
стол было бы почти равносильно мгновенному
перевороту во всех наших отношениях... из-за од-
ной этой политической ошибки мы порвали бы
договор союза и дружбы...
Политика императора Наполеона заключается
в том, чтобы его непосредственное влияние не пе-
решагнуло через Эльбу; он принял эту политику
потому, что она одна может согласоваться с систе-
мой искренней и постоянной дружбы, которую он
желает заключить с великою северною империею...
Земли, расположенные между Неманом и Эльбою,
будут служить преградою, которая отделит друг
от друга великие империи и ослабит булавочные
уколы, предшествующие пущенным выстрелам
между народами»86.
Французский император внес свою поправку:
польская территория, отторгнутая у Пруссии, пере-
давалась не принцу Жерому, как предлагал Алек-
сандр I, а королю саксонскому.
48
В чем же причины такого «великодушия» двух
императоров? Решение польского вопроса ни для
Наполеона, ни для Александра I не было само-
целью. Предлагая польские земли России, Напо-
леон оговаривал это крайним ослаблением Прус-
сии. Пруссия сбрасывалась со счетов международ-
ной политики и не могла уже играть какой-нибудь
роли как союзник России и враг Наполеона. Пере-
ход польских земель (отошедших по разделам
к Пруссии) к России привел бы к ухудшению рус-
ско-прусских отношений. Кроме того, Наполеон,
очевидно, рассчитывал, что сосредоточение поль-
ских земель в руках России делало бы виновником
уничтожения польского государства единственно
одну Россию и привело бы Россию в состояние
постоянной борьбы с польским народом. Между
тем влияние Наполеона в этих землях не только
не ослабло бы, но усилилось, и он мог бы исполь-
зовать этот вопрос как постоянный фактор между-
народной политики. Этот «дар» привязывал Рос-
сию к колеснице наполеоновской политики.
Однако, Наполеон не мог согласиться с пред-
ложением Александра I. Во-первых, потому, что
Александр свое любезное предложение оговаривал
сохранением сильной Пруссии. Во-вторых, возве-
дение на варшавский престол Жерома Бонапарта
ставило бы Наполеона лицом к лицу с польским
народом, сохранившим свои национальные тради-
ции. Такое решение не могло усилить позиции
французского императора. И в-третьих, оно надол-
го поставило бы Францию во враждебные отноше-
ния и к России, и к Австрии, и к Пруссии. Напо-
леон как реальный политик, для которого в данных
условиях главным были мир и союз с Россией,
отбрасывал все другие проблемы, которые мешали
ему решить основную. В Тильзите, по существу,
49
решали вопрос не о польском государстве, а о том,
в чьей политической орбите будет данная террито-
рия, какова будет форма ее организации и на-
сколько приемлема она и для одной и для другой
стороны. Причем обе стороны не могли не учиты-
вать того, что на польской территории, оккупиро-
ванной французами, уже были созданы и реально
действовали польская администрация и довольно
многочисленная армия. На наш взгляд, в истори-
ческой литературе до сих пор не обращалось долж-
ного внимания на то, что к этому времени сама
Польша уже становилась реальной политической
силой, которая не могла не играть определенной
роли в данной очень сложной и напряженной об-
становке. Этот фактор, конечно, не был достаточно
крупным, чтобы привести к возрождению незави-
симой Польши. Однако с ним нельзя было не счи-
таться.
Для Наполеона было чрезвычайно важно,
в условиях сохранения независимой Пруссии, упро-
чить свои позиции на востоке Европы и сохранить
симпатии польского населения путем создания хо-
тя бы маленького, вассального польского княже-
ства. Александр I, в свою очередь, думал о буду-
щем: такое решение вопроса сохраняло для него
возможность борьбы за Польшу при изменении
международной ситуации.
Тильзитским договором декларировались созда-
ние Княжества Варшавского из «провинций, вхо-
дивших в Пруссию», и переход их в «полную соб-
ственность и обладание е. в-ва короля саксонско-
го». Гданьск с округом объявлялся вольным горо-
дом под протекторатом Пруссии. Белостокский
округ отходил к России. Силезия была возвраще-
на Пруссии, которая, таким образом, сохраняла
значительную часть польских земель87.
50
«В результате этого свидания (Наполеона и
Александра I в Тильзите. — Е. Ф.),— писал А. По-
годин,— в июне 1807 г. возникает новое польское
государство — Варшавское Герцогство — нечто
столь неопределенное, что историкам пришлось
употребить массу усилий, чтобы выяснить, кому,
собственно, Наполеону или Александру I, оно было
нужно, кто выступил с инициативой его образова-
ния»88. Действительно, спор об этом продолжается
до сих пор.
Долгие годы после Тильзитского трактата мно-
гие историки высказывали тезис, что творцом Кня-
жества Варшавского был исключительно Наполеоц.
Он поставил этот вопрос в Тильзите, он серьезно
его рассматривал и добился какого-то решения89.
Только в последние годы прошлого столетия рус-
ский историк Н. К. Шильдер высказал мнение, что
действительным создателем Княжества Варшав-
ского был Александр I, а не Наполеон. Шильдер
делал свой вывод на основании начального ва-
рианта 5-й статьи франко-русского договора. Эта
статья начиналась так: «Вследствие желания, изъ-
явленного в предыдущей статье, его величество
император Наполеон согласен...»90 на создание
Княжества Варшавского. «Не подлежит сомне-
нию,— писал Шильдер, — что если бы в эпоху
тильзитских переговоров император Александр I
заявил решительный протест против создания
Герцогства, то эта своеобразная политическая ком-
бинация никогда бы не осуществилась бы на де-
ле» 91.
Далее Шильдер считал, что создание польского
государства — это старая, заветная мечта Алек-
сандра I. Роль Наполеона он видел лишь в том,
что тот подхватил эту идею русского императора:
«В сущности для Наполеона, — писал Шильдер,—
5k
вопрос сводился к тому, чтобы по инициативе и
даже с одобрения русского государя создать на
Висле удобный базис для удержания России на
пути тильзитского соглашения»92.
Статья 5 в первоначальном виде, считал Шиль-
дер, должна была показать, что Наполеон хотел
оставить след того, кому принадлежала инициати-
ва создания Княжества Варшавского. Свою точку
зрения Шильдер аргументировал словом «согла-
сен», которое в конечном варианте было вы-
черкнуто.
Мнение Шильдера поддерживается некоторыми
исследователями. Польский буржуазный историк
.М. Лорет считал, что Княжество Варшавское — это
компромисс между Александром I и Наполеоном
и что «...действительньпм его творцом был не На-
полеон, а император Александр»93.
Финский историк Лехтонен также высказывал
предположение, что идея создания Княжества Вар-
шавского принадлежала русскому императору94.
П. Томила, современный финский ученый, считает,
что нет достаточно фактов, опровергающих кон-
цепцию Шильдера, а следовательно, «идея созда-
ния независимой зоны, очень возможно, принадле-
жала Александру I, тем более, что она хорошо
согласуется с политикой русского императора
в польском вопросе»95.
Советский исследователь И. И. Кяйвяряйнен
придерживается этой же точки зрения. Он пишет,
что при всей парадоксальности мысль о том, что
идея создания Княжества Варшавского принадле-
жала Александру I, «не кажется очень невероят-
ной, так как польский вопрос был тесно связан
с прусским»96. Кяйвяряйнен отмечает: «Отстаивая
суверенитет Пруссии и ее неприсоединение к Рейн-
скому союзу, Александр I автоматически отказы-
52
вался от польских земель... Сохранение в руках
прусского короля земель между Одером и Эльбой
создавало определенный барьер против наполео-
новской угрозы и не позволяло Франции стать
твердой ногой на Балтийском море. В этом заклю-
чался единственный способ в тогдашней обстанов-
ке отстаивать русские интересы»97. Аналогичная
точка зрения высказывается и в академическом
издании «Истории Польши»98.
Концепция Шильдера подвергалась критике со
стороны русских, французских и особенно польских
ученых.
Крупный польский историк М. Хандельсман
считал, что Шильдер прав только в том, что Алек-
сандр I дал санкцию на создание Княжества Вар-
шавского. Наполеон не потребовал бы создания
польского княжества, если бы русский император
был решительно против этого. «Княжество Вар-
шавское, в конечном счете, было компромиссом,
результатом различных династических интересов
и дипломатической действительности. Но отцом
этого образования был Наполеон и никто дру-
гой» ".
Этот вопрос интересует и современных польских
авторов. Э. Халич в книге «Образование Княже-
ства Варшавского» предпринимает детальное рас-
смотрение этой проблемы и критикует концепцию
Шильдера. «Княжество Варшавское, — пишет Ха-
лич,— это результат франко-русского компромисса
при решительно недоброжелательном отношении
Александра I» 10°.
Советский историк В. Г. Сироткин придержи-
вается той точки зрения, что инициатором создания
Княжества Варшавского был исключительно фран-
цузский император. В. Г. Сироткин считает, что
Александр I сохранил Пруссию,. Наполеон же
53
в обмен выторговал у царя согласие на создание
Княжества Варшавского101.
На основании вышеизложенного материала
о ходе обсуждения польской проблемы в Тильзите
можно, как нам представляется, подвести следую-
щий итог этому спору по сравнительно частному,
но важному вопросу.
Дать однозначный ответ на вопрос: кто же вы-
ступил инициатором создания Княжества Варшав-
ского --- просто невозможо. Это был, если можно
так сказать, результат «коллективного» творче-
ства, политический компромисс между двумя им-
ператорами. Однако, определенную роль в таком
решении проблемы, как нам представляется, сы-
грал сам польский народ; его героическая борьба
за свободу, активность в организации польской
администрации и армии в короткий срок привели
к фактическому возрождению национальной поль-
ской государственности, хотя и на очень ограни-
ченной территории.
И Наполеон и Александр I рассматривали
Польшу как разменную монету, однако эта мо-
нета имела свою внутреннюю ценность, и ее
выражением было образование Княжества Вар-
шавского.
Создание Княжества Варшавского, несомненно,
давало некоторые преимущества Наполеону. Он
получал средство давления на Россию, Австрию и
Пруссию с целью удержания их в системе Тильзит-
ского договора. Создание этого Княжества каза-
лось полякам началом возрождения польского го-
сударства, что еще больше привязывало их
к французскому императору и делало орудием
в его руках. Король саксонский, получивший теперь
титул «князя Варшавского», был союзником и
вассалом Наполеона. Таким образом, Франция
54
получала вассальную территорию, которая могла
стать форпостом для новой агрессии.
Александр I пошел на такое решение вопроса,
так как только таким путем ему удавалось сохра-
нить Пруссию как действенную политическую силу
и как своего потенциального союзника. Кроме то-
го, создание маленького польского княжества не
лишало его возможности использовать в будущем
польскую проблему в своих интересах.
Характерно, что некоторые современники пред-
угадывали именно такой исход тильзитских пере-
говоров для Польши. Так, А. Чарторыйский писал
еще 23 мая 1807 г. П. Строганову: «Я думаю, что
Бонапарт, скорее всего, сейчас будет настаивать
на мире и восстановит Польшу возможно только
из прусской части во главе с курфюрстом сак-
сонским» 102.
Создание Княжества Варшавского не решало
польскую проблему — это было временное, непроч-
ное, эфемерное образование, каких немало возни-
кало в ту бурную эпоху. И лучшие люди Польши
понимали это. Герой польского национально-осво-
бодительного движения, вождь восстания 1794 г.,
Т. Костюшко говорил в конце 1807 г.: «Не думаю,
чтобы он (Наполеон. — Е. Ф.) восстановил Поль-
шу. Он не думает ни о чем, кроме себя. Он- нена-
видит всякое национальное самосознание и еще
больше дух независимости. Это тиран — его един-
ственная цель удовлетворение своего собственного
честолюбия. Он не создаст ничего, что будет дли-
тельно — в этом я уверен» 103.
Тильзитский трактат, установивший мир и союз-
ные отношения между Францией и Россией, был
подписан 7 июля 1807 г. Тильзитский договор —
вершина внешнеполитических успехов наполеонов-
ской Франции, он привел к полной перестройке
55
всей системы международных отношений в Евро-
пе. Наполеон становился властелином Западной и
Центральной Европы, хотя и вынужден был пойти
на сохранение Пруссии и определенные уступки
России в Восточной Европе. Договор декларировал
господство в Европе двух сильнейших держав при
значительном преобладании Франции. Практически
в Тильзите был произведен раздел сфер влияния:
Западная и Центральная Европа — сфера господ-
ства Наполеона, Восточная Европа — сфера инте-
ресов Александра I. Однако русский император
вынужден был присоединиться к континенталь-
ной блокаде и стать союзником Франции в борьбе
против Англии. Это больно ударило по экономи-
ческим интересам и политическому престижу
России.
В целом равновесие, созданное в Тильзите, ока-
залось непрочным, а компромисс носил временный
и скоротечный характер. Наполеон не мог согла-
ситься с тем, что абсолютного господства в Европе
ему установить не удалось. Однако и правитель-
ство России не могло смириться с ослаблением
своих позиций в Европе, экономическими потерями
и постоянной угрозой со стороны воинственного
властелина Франции.
Существование в Европе непобежденной Англии
с огромным экономическим потенциалом усугубля-
ло непрочность и хрупкость системы, санкциони-
рованной Тильзитским договором.
«Тильзит, — по словам А. Сореля, — по-види-
мому, все определивший, в сущности не решает
ничего... он больше ставит вопросов, чем решает
их»104. И именно поэтому Тильзитский мир был
с самого начала непрочным. М. Сперанский писал
в 1811 г.: «Вероятность новой войны между Рос-
сией и Францией возникла почти вместе с Тиль-
56
зитским миром. Самый мир заключал в себе почти
все элементы войны» 105.
Созданная Тильзитским договором международ-
ная ситуация на востоке Европы не могла быть
стабильной, а новое государственное образова-
ние — Княжество Варшавское — стало одним из
элементов этой нестабильности.
ГЛАВА /ВТОРАЯ
ПОЛЬСКИЙ ВОПРОС ВО ВНЕШНЕЙ
ПОЛИТИКЕ ФРАНЦИИ В 1807—1809 гг.
Тильзитский мир не решил польской
проблемы. Однако, стремясь поддержать союз
с Россией и обеспечить ее участие в континенталь-
ной системе, французский император, как и преж-
де, избегал каких-либо обещаний и заявлений по
польскому вопросу. Не случайно новое государ-
ственное образование получило название Княже-
ство Варшавское, которое не содержало, как пра-
вильно отмечал французский историк А. Вандаль,
«ни воспоминаний, ни обещаний»1.
Тильзитский мир придал польской проблеме
иное звучание: маленькое, вассальное, но чисто
польское Княжество стало реальным фактором
международных отношений.
Политика французского
правительства в Княжестве
Варшавском
Тильзитским трактатом было лишь
декларировано образование Княжества Варшав-
ского и в общих чертах определен его политиче-
ский статус — личная уния с Саксонией: король
саксонский становился и князем варшавским.
58
Однако не для саксонского короля, хотя и за-
висимого от него, и не для поляков старался На-
полеон в Тильзите — он получил вассальную тер-
риторию с двухмиллионным населением, которая
должна была стать одним из рычагов его внешней
политики и опорным пунктом на востоке Европы.
А для этого предстояло конституировать новое
государственное образование, то есть решить все
вопросы, связанные с политическим бытием нового
княжества. Наполеон занялся этим буквально на
второй день после Тильзита. Опыт такой деятель-
ности у него был богатый. Основные принципы
политики были им сформулированы еще в 1802 г.,
вскоре после заключения Амьенского мира: «Необ-
ходимо, чтобы или форма правления, окружающих
нас государств, приблизилась к нашей, или чтобы
наши политические институты, насколько это воз-
можно, гармонировали бы с их политическими
институтами. Всегда существует дух войны между
старыми монархиями и новой республикой»2.
Наполеон стремился создать в Европе блок
государств со сходным политическим устройством,
отражающим, в свою очередь, формы политиче-
ской власти французской империи. Возглавить этот
блок должна была Франция. Современники пред-
ставляли себе эту систему категориями междуна-
родного права — система тяготения или федера-
ции, а французскую империю называли «федера-
тивным союзом суверенных государств, на деле
полностью зависимых от Франции»3.
Польский политический деятель Г. Коллонтай
представлял «западную империю» как солнечную
систему, где Франция — солнце, а другие государ-
ства— планеты первой и второй величины. «Тяготе-
ние «и взаимное притяжение, — писал он, — поддер-
живают одинаково и порядок среди этих держав,
59
вынужденных следовать за центральной силой»4.
Французский император приехал из Тильзита
в Дрезден 17 июля 1807 г. Сюда были вызваны
члены временной «Правительственной комиссии».
Существует много версий о тех обстоятельствах,
в которых создавалась конституция. «Конституция
для этого маленького княжества, — писал поль-
ский политический деятель Каетан Козьмян, —
была написана Станиславом Потоцким на колене
и наспех,, под диктовку Наполеона»5. Ю. Выбиц-
кий эту сцену описывает иначе. Перед поездкой
в Дрезден «Правительственная комиссия» решила
подготовить проект конституции для представления
его Наполеону. Такой проект, несмотря на разно-
гласия ее членов, был составлен. «Наполеон вы-
звал к себе Выбицкого и Потоцкого и спросил:
Имеется какой-нибудь проект будущей вашей кон-
ституции? Потоцкий начал читать то, что удалось
составить. Не дал кончить, прервал: сейчас вам
нужна другая конституция. Позвал герцога Бас-
сано... и начал диктовать конституцию, диктовал
ее быстро, шагая по комнате, герцог Бассано едва
успевал записывать, сокращал...»6.
Аналогичную сцену описывает в своих мемуарах
и Феликс Лубеньский: «Наполеон диктовал кон-
ституцию своему секретарю герцогу Бассано в при-
сутствии саксонского короля и «Правительствен-
ной комиссии». Когда окончил в час ночи, король
сказал герцогу Бассано: Сознаюсь, император так
быстро диктовал конституцию, что я ее не понял.
Герцог Бассано ответил: Я должен упорядочить
мысли императора и переписать начисто, это по-
требует времени у меня до 5 ч. утра. В 6 ч. утра
он уже был у короля»7.
Французские мемуаристы мало уделили внима-
ния этому моменту. Талейран, например, вообще
60
ничего не пишет об этом событии. Биньон, участник
наполеоновских кампаний 1806—1807 гг., а затем
французский резидент в Варшаве в 1811 —1813 гг.,
писал, что «редакция конституционного статута
была проведена «Правительственной комиссией»
и саксонским королем, а затем подтверждена На-
полеоном»8. Маре отмечал, что конституционный
проект был согласован с членами «Правительст-
венной комиссии»9. Ф. Скарбек сомневался даже
в том, что «Правительственная комиссия» пред-
ставила какой-либо проект конституции и вообще
не верил, что поляки могли оказать влияние на
Наполеона в момент составления им польской
конституции, так как он считал, что «не было та-
кого поляка, который бы мог как-то влиять на
мнение Наполеона при введении нового прави-
тельства» 10. Современный польский историк Ма-
риан Каллас считает, что нет оснований думать,
будто не существовало проекта конституции, со-
ставленного «Правительственной комиссией». Он
полагает, что такой проект был составлен, но имел
характер предложений членов «Правительственной
комиссии» Наполеону по вопросам будущей поль-
ской конституции. Кроме того, он считает, что в
целом роль членов «Правительственной комиссии»
при составлении Наполеоном польской конституции
была довольно значительной11.
Несмотря на эти расхождения в деталях, все,
и особенно польские мемуаристы, сходились в од-
ном: конституция создавалась наспех, поляки
в счет не брались, их участие в создании польской
конституции было фикцией. И эта оценка, очевид-
но, правильна, если учесть довольно пренебрежи-
тельное отношение Наполеона к подобным доку-
ментам и его знаменитый совет их составителям:
«Пишите кратко и неясно».
61
Конституция была переписана на пергаменте.
Наполеон подписал ее 22 июля и в этот же день
уехал из Дрездена. На следующий день на засе-
дании «Правительственной комиссии» Маре зачи-
тал текст конституции Княжества Варшавского.
Члены «Правительственной комиссии» попытались
сделать замечания по некоторым пунктам консти-
туции, на что Маре ответил: «это составлено и под-
писано императором и никаким изменениям под-
вергаться не может» 12.
Началась шестилетняя история нового государ-
ственного образования Княжества Варшавского.
Каково же политическое устройство этой новой
«планеты» в «солнечной системе» Наполеона?
Конституция Княжества Варшавского состояла
из 12 разделов, разбитых, в свою очередь, на 89 па-
раграфов. Она схематически определила общие
основы устройства Княжества Варшавского, но
почти каждый параграф требовал пояснения и
уточнения. Поэтому на протяжении всего периода
существования Княжества ее дополняли, вносили
в нее изменения. Конституция объявила Княже-
ство Варшавское наследственной монархией во
главе с саксонской династией. Саксонский король
должен был отныне носить и титул князя варшав-
ского. Князь являлся главой исполнительной вла-
сти, назначал министров и других высших долж-
ностных лиц. Кроме того, ему принадлежала так-
же и законодательная инициатива, вплоть до права
дополнять конституцию.
Правительство Княжества, или Совет Минист-
ров, состояло из 6 министров и было ответственно
только перед князем.
Члены «Правительственной комиссии» почти
в полном составе вошли в Совет министров. В его
заседаниях участвовали 5 министров: военный ми-
£2
нистр, министр финансов, правосудия, внутренних
дел и министр, ведавший делами полиции, шестой
министр — государственный секретарь — должен
постоянно находиться в Дрездене при саксонском
короле. Княжество Варшавское было лишено пра-
ва на самостоятельную внешнюю политику: от
имени польского правительства ее проводил ми-
нистр иностранных дел Саксонии.
Органы исполнительной власти представляли
собой иерархическую систему. Они были строга
централизованы, подчинены одному лицу — князю
варшавскому.
Законодательная власть принадлежала сейму.
Сейм состоял из 2 палат — сената и посольской
избы, как во времена Речи Посполитой. Все сена-
торы (их было 18 — епископы, воеводы, каштеляны)
назначались князем пожизненно. Министры в се-
нат не входили.
Посольская изба состояла из 60 представителей
шляхты, выбираемых, как и раньше, на поветовых
сеймиках, и 40 депутатов, выбираемых на тминных
собраниях. В основе права участия в тминных соб-
раниях был положен новый принцип — буржуазно-
цензовый. Юридически в тминных собраниях мог
участвовать каждый мужчина, достигший 21 года
и владевший недвижимой собственностью или ка-
ким-либо предприятием ценностью в 100 тыс. зло-
тых. Кроме того, могли участвовать люди, имею-
щие какие-либо заслуги: например, отличившиеся
офицеры, католические священники. Практически
это нововведение не принесло значительных ре-
зультатов: среди депутатов на сейме 1809 г. было
лишь несколько представителей мещан.
Сейм должен был собираться раз в два года и
рассматривать законопроекты, вносимые новым
органом — Государственным советом, который вы-
6&
полнял к тому же обязанности посредника между
Советом министров, князем и сеймом.
Полномочия сейма были ничтожны по сравне-
нию с теми, которые давала сейму конституция
3 мая 1791 г. Сейм собирался князем и длился
15 дней. По конституции же 3 мая сейм собирался
тогда, когда наступал срок, определенный консти-
туцией, даже если король его и не созывал. Срок
заседаний — 70 дней, и он мог быть продлен самим
сеймом, если это требовалось. В Княжестве Вар-
шавском сейм целиком зависел от князя: князь
мог распустить сейм, назначить новые выборы
в случае, например, если посольская изба не при-
ходила к единому мнению. Кроме того, сейм не
обладал правом законодательной инициативы. За-
конодательная деятельность сейма ограничивалась
единственно налоговым обложением, денежной си-
стемой. Сейм мог вносить изменения в граждан-
ское и уголовное право. Вопросы решались боль-
шинством голосов. Законопроекты, дебатировав-
шиеся в посольской избе, шли на утверждение
в сенат. Но в случае, если сенат их не утверждал,
достаточно было утверждения князя.
Таким образом, по конституции 1807 г. в руках
князя Варшавского была сосредоточена вся пол-
нота власти. В этом отношении она резко отлича-
лась от польской конституции 3 мая 1791 г., но
отвечала общей концепции Наполеона. Эта кон-
цепция основывалась на создании Великой Импе-
рии путем федеративной организации Европы
с Францией во главе, что предусматривало сход-
ство в устройстве государств, входящих в состав
этой федерации. Моделью была французская си-
стема централизованного государства. «Конститу-
ция княжества, — писал польский историк Стани-
слав Кутшеба, — принадлежит к тем многочислен-
64
ным конституциям 1805—1810 гг., которые либо
были составлены самим Наполеоном, либо прави-
телями, от него зависящими и вынужденными счи-
таться с его волей. Все они приняли за основу
французскую организацию, а основной принцип —
сильная монархическая власть, хотя предусматри-
валось также расширение гражданских прав»13.
Конституция 1807 г. вводила конституционную
монархию, или, скорее, как это заметил Ф. Скар-
бек, абсолютизм, прикрытый конституционными
формами 14.
В организации Сейма и системы выборов депу-
татов заключается самое большое отличие консти-
туции Княжества Варшавского от других наполео-
новских конституций. Кроме того, что сохранялся
сенат, куда могли войти только представители
польской крупной аристократии, существовали от-
дельные выборные собрания для шляхты (sejmiki)
и не шляхты (zgromadzenia gminne), в то время
как другие наполеоновские конституции вводили
курии, основанные не на сословном принципе, а на
цензовом. Как видим, Наполеон сохранил старый
сословный характер политического строя польско-
го государства, возникший в феодальном средне-
вековье. Очевидно, такой строй уже не противоре-
чил его политической концепции и той государ-
ственной системе, которую он строил во Франции.
Какие же изменения внес Наполеон в социаль-
ную организацию общества и правовое положение
различных слоев населения?
Конституция декларировала установление но-
вых правовых норм. Объявлялось, что все населе-
ние отныне должно пользоваться гражданскими
правами, то есть личной свободой и равенством
перед законом и судом. Этими правами пользова-
лись граждане, достигшие 21 года и вписанные
3 Е. И. Федосова
65
в специальные книги. Но для шляхты существо-
вали особые книги.
На польских землях вводилось французское
гражданское право — кодекс Наполеона — и ча-
стично сохранялось прусское уголовное право.
(Кодекс Наполеона и новая организация судов
были введены в мае 1808 г.)
Система судопроизводства была изменена в
корне. Правда, организация судов в конституции
только намечалась. Суд стал общим для всех жи-
телей Княжества.
В каждом уезде создавался мировой суд, в каж-
дом департаменте — один гражданский суд, особый
— для дел уголовных (один на 2 департамента) и
один на все Княжество Варшавское — Апелляци-
онный суд.
Необходимо отметить, что по части права и
суда французский император был наиболее после-
дователен. В 1809 и 1810 гг. были изданы специаль-
ные декреты, утверждавшие нормы нового кодекса.
В области права Наполеон не склонен был
к компромиссу. Распространение французского
гражданского права в подчиненной ему Европе он
считал существенным элементом ее унификации.
Однако, для того чтобы новое право вошло
в жизнь и быт народа, необходима коренная ломка
старой структуры общества, ликвидация феодаль-
ных отношений, личной зависимости крестьян от
помещиков. Именно этого более всего опасались
польские помещики.
Член «Правительственной комиссии» Ф. Лу-
беньский поехал в Дрезден, где Наполеон готовил
полякам конституцию, со специальным мемориа-
лом, в котором обосновал положение, почему не
надо вводить в Польше кодекс Наполеона, причем
в центре его рассуждений был вопрос о незыбле-
66
мости крепостного права. Он выделял три возра-
жения против введения кодекса Наполеона: 1) ко-
декс Наполеона подходит для нации, которая
прошла через революцию, в Польше же есть клас-
сы привилегированные, что приводит к необходи-
мости существования сословной системы судопро-
изводства; 2) кодекс Наполеона несовместим с той
ролью, какую играет в Польше католическая цер-
ковь. А так как каноническое право было принято
народом и так как это право никому не мешало,
то менять его время еще не наступило; 3) кодекс
Наполеона превосходен для Франции и любой
другой страны, где крестьяне владеют землей, ибо
миллионы крестьян должны быть под опекой пра-
вительства. В Польше же все иначе. Земля в основ-
ном собственность шляхты, а крестьяне являются
ее держателями. Шляхтич заботится о крестьяни-
не, дает ему все, что необходимо, помогает в случае
болезни или несчастья. За это крестьянин работает
на помещичьей земле. Причем помещик никогда
не злоупотребляет своей властью, ибо если кре-
стьянин его покинет, земля утратит свою ценность.
Польша — страна абсолютно иная, чем Франция.
Ее единственное богатство — продукты сельского
хозяйства. Одним росчерком пера можно лишить
страну значительной части ее доходов, а следова-
тельно, лишить ее единственного богатства. Это
может привести не только к упадку Польши, но и
нанести вред южной части Европы, которой она
поставляет продукты сельского хозяйства 15.
Страх перед тем, что крестьянам отдадут зем-
лю, заставлял Лубеньского даже грозить Европе.
Однако опасения польских магнатов скоро рас-
сеялись.
В конституции несколько лаконичных фраз по-
священо феодальной зависимости. Параграф 4 гла-
3*	67
сит, что «уничтожается неволя; все граждане равны
перед законом». Таким образом, декларировалось
уничтожение личной зависимости. Однако, провоз-
глашая ликвидацию «неволи», конституция не за-
тронула главного вопроса — о земле. Наполеон
отдал решение этой проблемы в руки польской
шляхты. Этим вопросом занялось министерство
правосудия, которое 21 декабря 1807 г. издало
специальный декрет, разъясняющий этот параграф
конституции. Земельная собственность, по декрету,
объявлялась собственностью помещиков. Кресть-
янин, который хотел переехать в другую деревню,
должен был оставить помещику и движимое и
недвижимое имущество. Помещик получал право
сгонять крестьян с земли, а крестьянин мог поки-
нуть помещика лишь по его разрешению после
исполнения всех повинностей.
Таким образом, этот пункт конституции был
интерпретирован так, чтобы он отвечал интересам
польских феодалов. «Они получили, — как совер-
шенно справедливо пишет современный польский
историк Б. Грохульская, — все привилегии, какие
можно было вытянуть из французского права, а
крестьяне были лишены выгод старого, польского
права, которое давало им значительно большее
чувство стабильности»16. Декабрьский декрет со-
хранил барщину. Таким образом, фактически кон-
ституция не затронула феодальных отношений.
Ф. Лубеньский, поехавший в Дрезден с протестом
против введения кодекса Наполеона, стал впослед-
ствии наиболее рьяным его проводником, поняв,
насколько выгодна помещикам та интерпретация,
какую кодекс получил в Княжестве.
И. Лелевель считал, что параграф конституции,
касавшийся крестьян, никакого практического зна-
чения не имел 17.
68
Необходимо отметить также, что в конституции
1807 г. ни слова не было сказано о предоставлении
населению таких элементарных буржуазных прав,
как свобода слова, печати, собраний и т. п. Об этих
правах начали забывать уже и во Франции.
Подводя итоги, можно согласиться с мнением
польского историка Б. Лесьнодорского, что по
форме правления Княжество Варшавское было
цензовой монархией. Однако «форма не могла
преодолеть государственный тип, который остался
типом феодальным»18. Б. Лесьнодорский считает,
что устройство Княжества было переходным от
феодализма к капитализму: феодальная система
раскрывается и выступает под маской буржуаз-
ной, феодализм вбирает в себя буржуазные эле-
менты, а буржуазия, наоборот, вбирает в себя фео-
дальные черты 19.
К. Маркс очень точно подметил, что «...за пре-
делами Франции он (Наполеон. — Е. Ф.) всюду
разрушал феодальные формы в той мере, в какой
это было необходимо, чтобы создать для буржуаз-
ного общества во Франции соответственное, отве-
чающее потребностям времени окружение на евро-
пейском континенте»20. В Княжестве Варшавском
эта «мера» была весьма незначительной.
С этим выводом связан ответ и на другой во-
прос: какие же социальные слои должны были
стать опорой Наполеона в новом Княжестве? Нуж-
но сказать, что по данному вопросу в стане фран-
цузского императора не было единодушия.
Первые французские резиденты в Княжестве,
а также командующий французской армией мар-
шал Даву пытались поддержать так называемых
польских радикалов, или, как их называли, «яко-
бинцев» — Зайончка, Шанявского и др. Они убеж-
дали императора в целесообразности опираться
69
на мелкую шляхту. Даву даже составил 9 октября
специальную записку для Наполеона, в которой
писал, что не следует рассчитывать на искреннюю
поддержку польской аристократии, так как этот
класс продаст Францию при первом удобном слу-
чае. Он подчеркивал, что аристократы не пожелают
расставаться со своими привилегиями, а следова-
тельно, их взгляды обращены не на Францию, а
на Россию21. Далее Даву писал, что главная опора
Наполеона в Польше — это народ, причем под на-
родом он понимал мелкое дворянство и буржуа-
зию. Даву отмечал, что именно эти средние слои
поддерживали французскую революцию, служили
в Италии, это от них французская армия в Поль-
ше увидела помощь, «когда двери дворцов были
закрыты»22. Он не понял, что взгляды Наполеона
к этому времени уже претерпели значительную
эволюцию,, а наполеоновские войны коренным об-
разом изменили свое социальное и политическое
содержание.
В своем ответе на записку Даву Наполеон пи-
сал 22 октября 1807 г., что маршал попал под
влияние польских «якобинцев», которые хотят
оболгать польскую аристократию, и просил не
вступать в близкие контакты с отдельными груп-
пировками. Кроме того, Наполеон подчеркнул, что
именно магнаты оказывают истинную поддержку
Франции23. Так, французский император раз и на-
всегда определил свои симпатии в Княжестве, те
социальные слои, с которыми он желал сотрудни-
чать и во имя интересов которых проводил свою
политику.
Каким же было международное положение
Княжества Варшавского?
22 июля 1807 г. в Дрездене Саксония и Фран-
ция заключили конвенцию о передаче Княжества
70
Варшавского саксонскому королю. По этой кон-
венции Фридрих-Август обязывался содержать
30-тысячную армию в Княжестве, которая в слу-
чае войны должна была составить часть армии
рейнской конфедерации. Кроме того, саксонский
король дал согласие на присутствие 30 тыс. фран-
цузских солдат до окончательного устройства дел
в Княжестве (то есть до выработки права и соз-
дания армии).
Из статьи 10 дрезденской конвенции следова-
ло, что французский император имеет право по-
слать резидента в Княжество Варшавское, причем
подчеркивалось, что такое право имеет только он
один 24.
Любопытно, что эта статья конвенции вызвала
разговоры, слухи и подверглась сомнению. Так,
например, франкфуртские газеты весной 1808 г.
сообщали, что и русский двор посылает в Княже-
ство Варшавское своего уполномоченного25. Фор-
мально французский резидент подчинялся француз-
скому посланнику при саксонском дворе, а на деле
был независимым.
Тот факт, что французское правительство, ого-
ворило в конвенции присутствие в польском кня-
жестве только своего резидента, показывает, что
Наполеон придавал довольно большое значение
этой территории, которая, по его мнению, нужда-
лась в специальном французском наблюдателе
в Варшаве. Кроме того, данный факт свидетель-
ствовал о непосредственной зависимости Княже-
ства Варшавского от Наполеона. Характерно, что,
несмотря на невысокий дипломатический титул,
представители Франции в Варшаве имели хорошее
материальное обеспечение, не меньшее, а подчас
и большее, чем посланники, аккредитованные при
европейских дворах26.
71
Французский резидент, помимо того, что охра-
нял интерес французов, находившихся на террито-
рии Княжества, был в то же время орудием влия-
ния Франции в Княжестве Варшавском, а также
источником информации о нем. Задачи резидента
не были четко определены, они менялись от вре-
мени и обстоятельств.
Первоначально представителем Франции в Кня-
жестве Варшавском был Этьен Венсен, бывший
комиссар при «Правительственной комиссии».
Официально перед Венсеном стояла довольно
скромная задача: отображать в своих депешах
ситуацию в Княжестве, характеризовать общест-
венное мнение, впечатления поляков о Тильзитском
мире, заботиться о снабжении армии и не вме-
шиваться во внутренние дела, за исключением
вопросов о пожалованиях Наполеона в Княже-
стве27.
Вместе с тем ему предписывалось способство-
вать введению в Княжестве новых государственных
институтов и порядков, укреплять престиж Фран-
ции, а для этого заводить знакомства со всеми
значительными лицами без различия партий и
группировок и объединять всех, имея в центре
общие политические интересы Франции. С самого
начала перед резидентом были поставлены задачи
и чисто разведывательного характера: он должен
держать «глаза открытыми» на военное состояние
соседних с Княжеством государств, пытаться вы-
яснить их военный потенциал, позиции, перемеще-
ние войск и т. д.28.
У Венсена сложились очень напряженные отно-
шения с правительством Княжества. В своих де-
пешах он даже подчеркивал, что не следует дове-
рять польским магнатам и Варшавскому прави-
тельству 29.
72
Резидент не был единственным представителем
Франции в польском Княжестве в 1807—1808 гг.
Огромную фактическую власть имел маршал Да-
ву, оставшийся в Княжестве с французским вой-
ском. И Даву и Венсен были втянуты самим ходом
событий во все внутренние дела нового Княжества
и играли в них активную, если не определяющую
роль.
Таким образом, Княжество Варшавское, свя-
занное с Саксонией личной унией, было поставле-
но в прямую политическую и военную зависимость
от Франции. Оно было не только вассалом Фран-
ции, но и территорией, оккупированной француз-
скими войсками. Эта зависимость наиболее резко
проявилась в двух вопросах.
Прежде всего в вопросе о так называемых «по-
жалованиях» Наполеона.
Одной из черт политики Наполеона по отноше-
нию к подчиненным государствам в этот период
являлось закрепление за Францией части их зе-
мель. Земли эти были предназначены для пожало-
ваний военным и государственным деятелям Фран-
ции и вассальных от нее государств. Величина
подобных «даров» была разной — от нескольких
сот франков годовой ренты до миллионных дохо-
дов. Статус же их был одинаковый — они пред-
ставляли собой майораты и подчинялись француз-
скому законодательству о майоратах. Такая си-
стема использования завоеванных земель служила
выкачиванию богатств из зависимых стран для
создания новой, преданной Наполеону аристокра-
тии и обеспечения ее средствами, необходимыми
для укрепления общественного престижа30. Этой
же линии придерживался Наполеон и в Княже-
стве Варшавском. Сохранилась записка Наполеона
от 30 июля 1807 г., содержащая программу созда-
73
ния новой аристократии, с указанием источников
ее обеспечения. Французский император намере-
вался дать 50 княжеских титулов и 600 баронских.
На обеспечение этой новой аристократии ему было
необходимо 8 млн. франков ежегодно, которые он
рассчитывал получить из завоеванных стран. Поль-
ские земли, предназначенные для этого, были оце-
нены в 30 млн., приносящие ежегодно 1500 тыс.
франков31. Особенно интересовали Наполеона
в Польше большие комплексы земель, имеющие
названия княжеств — Ловицкое, Северское и др.32.
Еще 4 июня 1807 г. Наполеон потребовал от «Пра-
вительственной комиссии» предоставить в его рас-
поряжение государственные земли ценностью на
20 млн. франков (а позднее, в 1809 г. еще на
10 млн.). Земли эти, как гласил декрет, предназна-
чены для заслуженных военных деятелей33.
В Тильзите французский император серией декре-
тов от 30 июня 1807 г. передал эти земли 27 мар-
шалам и генералам французской армии, а также
2 польским генералам — Домбровскому и Зайон-
чеку. Причем французские военные получили уже
определенные Наполеоном земли, а полякам дол-
жна была их выделить «Правительственная комис-
сия» (ценностью 1 млн. франков каждому) 34. Уже
эта серия пожалований сильно ударила по казне
Княжества Варшавского, хотя полностью декрет
от 4 июня 1807 г. не был выполнен. Польское пра-
вительство старалось убедить Наполеона оставить
еще не розданные владения казне и не награждать
больше польских военных. Наполеон «поддался»
на эти уговоры: наградив французских военных, он
утратил интерес к делу поляков. Новых пожало-
ваний полякам в Княжестве не было сделано.
Самое крупное земельное владение получил
маршал Даву — Ловицкое княжество, приносящее
74
200 тыс. франков годового дохода; маршал Ланн —
Северское княжество (100 тыс. франков годового
дохода). Остальные пожалования давали доходы
от 10 до 60 тыс. франков ежегодно. В результате
этих «даров» государственные доходы с нацио-
нальных владений уменьшились на 20% 35.
Декрет от 30 июня запрещал продавать даро-
ванные земли без разрешения императора. В слу-
чае, если такое разрешение будет получено, вла-
делец этой земли должен был купить на выручен-
ные от продажи деньги новое имение в пределах
империи.
Введение французских военных во владение
польскими землями было сопряжено не только
с экономическими трудностями, но и ударяло по
престижу правительства этого Княжества. Вопрос
о земельных пожалованиях был одним из самых
болезненных пунктов отношений Княжества Вар-
шавского с Францией. Французский резидент до-
могался скорейшего введения французских граж-
дан в права владения, а также, выполняя указания
своего государя, хотел создать для них исключи-
тельное положение — требовал освобождения их от
репарационных платежей и признания за ними
права собственности на прилегающие леса. Таким
образом, права правительства Княжества полно-
стью игнорировались, ущемлялись его экономиче-
ские интересы. Правительство же Княжества Вар-
шавского надеялось, что новые владельцы земель
будут поставлены в те же условия, что и местная
аристократия, на них будут распространяться все
налоги, связанные с владением земли. Кроме того,
оно рассчитывало, что леса останутся в ведении
государства, а влияние старост и духовенства рас-
пространится и на эти земли. Между французским
резидентом и польскими властями завязался оже-
75
сточенный диалог, и обе стороны вынуждены были
апеллировать к французскому императору. Сак-
сонский король поддержал польскую сторону.
Венсен, «имея поддержку маршала Даву, писал
министру иностранных дел Саксонии Бозе в Дрез-
ден 4 октября 1807 г., что император знаком с по-
ложением вещей и считает, что эти области рас-
сматриваются как территории французской импе-
рии и не должны подчиняться порядкам, установ-
ленным в данной стране36.
В связи с земельными пожалованиями Напо-
леона в Княжестве возникало много частных про-
блем и конфликтов. Так, например, маршал Ланн
занял с помощью своих войск не только положен-
ное ему княжество Северское, но и соседние тер-
ритории, а генерал Удино без согласия местных
властей назвал один из городов своим именем37.
31 октября Фридрих-Август лично обратился
к Наполеону с просьбой ответить, какими принци-
пами следует руководствоваться в данном деле.
Наконец, в декабре 1807 г. Наполеон решил этот
спор в пользу польской стороны. 18 декабря был
издан указ императора Наполеона, в котором го-
ворилось, что земли, дарованные Наполеоном в
Княжестве Варшавском, будут облагаться такими
же налогами, как и другие частные владения; леса
оставались во владении государства, а духовенство
сохраняло те права, какие оно имело раньше38.
Престижные соображения правительства Княже-
ства были удовлетворены, но земли остались в ру-
ках наполеоновских генералов.
Гораздо более значительными для экономики
маленького Княжества были последствия конти-
нентальной блокады. Присоединение Княжества
Варшавского к блокаде привело к тому, что резко
сократился экспорт зерна, основным покупателем
76
которого была Англия. Для аграрной страны, где
40% зерна шло на экспорт, а внутренний рынок
был неразвитым, это означало в ближайшем буду-
щем упадок сельского хозяйства. Цены на зерно и
землю стали падать, многие помещики в короткий
срок полностью разорились. Все это приводило
к перепроизводству сельскохозяйственной продук-
ции и в результате к разорению многих зерновых
районов. Кроме того, Княжество Варшавское пере-
живало острый финансовый кризис. Доходы казны
с налогов и таможенных пошлин были значитель-
но меньше расходов. Государственный долг с каж-
дым годом возрастал. Правительство пыталось
предпринимать меры к поощрению развития про-
мышленности в стране и расширению внутреннего
рынка. Однако в целом, как отмечает советский
историк У. А. Шустер, преодолеть это кризисное
состояние не удалось, и успехи, которые наблюда-
лись в развитии некоторых отраслей промышлен-
ности, были «весьма скромными»39.
Польская экономика, вовлеченная в орбиту на-
полеоновской политики, была подвержена тем же
экономическим потрясениям, какие переживала и
вся наполеоновская империя. Ухудшение отноше-
ний между Францией и Россией в 1811 г. и обло-
жение русским правительством французских това-
ров высокими таможенными пошлинами ударили
и по экономике Княжества, так как Россия почти
прекратила торговлю с ним. Аналогичные меры
приняла и Пруссия: были повышены пошлины на
польский хлеб, что привело к обострению сельско-
хозяйственного кризиса в Княжестве Варшавском,
сокращению торговли, обесцениванию и девальва-
ции денег. Содержание французской армии, рас-
квартированной в Княжестве, комплектование и
содержание собственной армии, строительство и
77
укрепление крепостей, содержание большого бюро-
кратического аппарата — около 9 тыс. человек —
все это было непосильно для маленького, неустро-
енного Княжества с аграрной натуральной эконо-
микой. Правительство его неоднократно прибегало
к помощи Наполеона. Наполеон иногда шел на-
встречу этим просьбам, но делал это осторожно,
скупо, с максимальной выгодой для себя.
В этом плане показательна история так назы-
ваемого «Байонского соглашения». Французское
правительство выдвинуло ряд финансовых претен-
зий к Княжеству, и прежде всего оно претендова-
ло на проценты по долгам польских помещиков
прусским банкам. Кроме того, интендант француз-
ской армии Дарю предъявил дополнительный иск
правительству Княжества: 1) за снабжение поль-
ской артиллерии оружием; 2) 1 млн. франков, дан-
ных в долг еще «Правительственной комиссии»;
3) за гербовую бумагу, оставленную французами
в Польше, и др.40. В сумме это составляло 43 млн.
франков. Польское правительство стало доказы-
вать свои права на задолженности прусским бан-
кам. Переговоры по этому вопросу закончились
подписанием 10 мая 1808 г. «Байонского соглаше-
ния». По нему Наполеон «жертвовал» правитель-
ству Княжества Варшавского проценты по долгам
польских помещиков прусским банкам для «улуч-
шения состояния» казны Княжества. Взамен Вар-
шавское Княжество должно было выплатить в три
приема 20 млн. франков41.
Теоретически правительство Княжества полу-
чило 43 млн. франков, которые оно, однако, должно
было собрать у польских помещиков. Как отмечал
Скарбек, «байонские» суммы были тяжким даром
Наполеона польскому Княжеству и в конечном
итоге стали причиной окончательного «истощения
78
казны», так как, несмотря на многочисленные де-
креты правительства (8 января 1808 г., 4 января
1809 г. и т. д.), взыскать с помещиков эти деньги
не удалось42. 20 млн. франков были выплачены
Наполеону правительством Княжества без практи-
чески равноценных вкладов в казну. Причем было
оговорено, что доходы, получаемые польским пра-
вительством, должны идти на формирование и со-
держание польского войска, строительство укреп-
лений на территории Княжества.
«Байонское соглашение» рекламировалось
французским правительством как большой дар
Наполеона полякам. Министр иностранных дел
Франции Шампаньи, посылая копии «байонских»
конвенций французскому резиденту в Варшаве
Серра, подчеркивал, какое огромное участие при-
нимает император Наполеон в судьбе поляков43.
Однако отношение польских политических деятелей
к этим «дарам» было отрицательным. Ю. Выбиц-
кий, который занимался делами, связанными
с «байонскими» суммами, представил саксонскому
королю доклад о том, как невыгодно полякам это
соглашение44. И даже в строительстве вооружен-
ных сил Княжества, а этому вопросу французский
император придавал особое внимание (в Княже-
стве была введена всеобщая воинская повинность,
6-летний срок службы), он проявлял расчетливость
и скупость, стараясь переложить всю тяжесть со-
держания армии на само Княжество. В ответ на
неоднократные просьбы Даву помочь полякам
в снабжении армии Наполеон еще в августе 1807 г.
ответил, что польские войска должны быть одеты
и накормлены поляками, что это ни в коей мере
не должно касаться Франции, так как ее склады
обслуживают своих солдат45. Правда, он охотно
брал польских солдат на свою службу, когда ему
79
нужно было «пушечное мясо». Своему брату, вест-
фальскому королю, он рекомендовал создать силь-
ную армию путем привлечения на службу поля-
ков46. «Широкий» жест сделал Наполеон и на
переговорах в Байоне, где было решено, что Фран-
ция берет на свое содержание 8-тысячный поль-
ский корпус. Поэтому в мае 1808 г. в Княжестве
был проведен рекрутский набор и организован
«Надвисленский легион», который уже в августе
1808 г. был выведен из Княжества Варшавского и
стал частью французской действующей армии47.
23 августа 1808 г. Наполеон писал Даву, что хочет
закончить этой зимой покорение Испании48. По-
мочь ему сделать это должны были польские сол-
даты. Уже осенью 1808 г. три польских полка при-
были в Испанию. По этому поводу русский послан-
ник в Саксонии В. В. Ханыков писал Н. П. Румян-
цеву: «Перспектива, что польские войска перейдут
на содержание французского правительства, не
нравится полякам-патриотам. Они предвидят, что
польских войск скоро не окажется в стране»49.
Таким образом, можно выделить две основные
черты политики Наполеона в отношении нового
государственного образования — Княжества Вар-
шавского.
1. Стремление дать ему такую политическую
организацию, которая соответствовала бы государ-
ственному устройству Франции, чтобы прочнее
привязать его к своей империи, заставить служить
своим интересам, превратить его в свой форпост
на востоке Европы.
Новое Княжество было поставлено в прямую
политическую зависимость от французского пра-
вительства, агенты которого — резиденты, француз-
ские военные — были подлинными хозяевами поло-
жения.
80
2. Стремление максимально использовать люд-
ские и экономические ресурсы этой территории
в интересах Франции для утверждения своего гос-
подства на Европейском континенте.
Что касается социальной политики Наполеона
в Польше, то она носила консервативный характер
и не привела к ликвидации феодальных отноше-
ний, однако, как отмечают современные советские
и польские историки, создавала некоторые предпо-
сылки для развития буржуазных отношений в бу-
дущем50. Так как по планам Наполеона Княжество
Варшавское должно было стать восточным ба-
стионом Франции и военным лагерем, он не захо-
тел далеко идущими реформами оттолкнуть от себя
польское магнатство, в котором видел единствен-
ную политическую силу. Все мероприятия в Кня-
жестве носили временный характер, диктовались
условиями данного момента и не были рассчитаны
на далекую перспективу.
Вместе с тем, стараясь укрепить свой союз
с Россией и стабилизировать политическую обста-
новку в Европе, Наполеон избегал каких-либо
обещаний или действий, направленных на превра-
щение этого княжества в ядро национального госу-
дарства и укрепления авторитета и независимости
его правительства. В инструкции резиденту указы-
валось, что сам факт существования Княжества
Варшавского может возбудить в соседних странах
страх, а у поляков — надежды на возрождение их
родины. Резиденту предписывалось «развеять страх
и умерить надежды», постоянно заявлять о том,
что император Наполеон находится в мире с Рос-
сией и Австрией51.
Для того чтобы более полно оценить политику
Наполеона на польских землях, необходимо рас-
смотреть реакцию польского общества на образо-
81
вание Княжества Варшавского и политику Напо-
леона в нем.
Прежде всего необходимо отметить, что поля-
ков разочаровало решение Тильзитским трактатом
польского вопроса. Каетан Козьмян писал в вос-
поминаниях, что создание Княжества Варшавского
по Тильзитскому мирному договору вместо ожи-
даемого возрождения Польши удивило, огорчило
поляков и поколебало их доверие к слову Напо-
леона 52.
Один из мемуаристов этого периода Ф. Дмо-
ховский писал: в Княжестве Варшавском часто
рассказывали, что приехавший какой-то иностра-
нец спросил:
— «Что это за страна?
— Герцогство Варшавское.
— Кто же здесь правит?
— Король Саксонский.
— Какое же тут войско?
— Польское.
— А право?
— Французское.
— А какие деньги?
— Прусские.
Это какая-то вавилонская башня, — ответил
приезжий»5з.
Ф. Лубеньский доносил «Правительственной
комиссии» в Дрезден 13 июля 1807 г.: «Обществен-
ное настроение ухудшается. С одной стороны, на-
смешки, а с другой — отчаяние...»54.
17 августа 1807 г. Кароль Прозор писал Выбиц-
кому: «Надеялись мы на прекрасное будущее от-
чизны нашей, поклонялись мы той руке, которая
должна была ее возродить. Сегодня мы все в от-
чаянии» 55.
82
М. Огинский в своих мемуарах отмечал: «Тиль-
зитский трактат рассматривали как крах всех на-
дежд на восстановление Польши»56.
Анна Потоцкая, горячая поклонница Франции
и Наполеона, с сожалением записала в своих вос-
поминаниях: «Результатом переговоров было для
нас лишь создание скромного Княжества Варшав-
ского. Было это меньше, чем предсказывали нам
наши надежды и усилия. Мы думали о будущем,
чтобы выдержать настоящее»57.
В некоторых польских записках дан более глу-
бокий анализ политики Наполеона. В 1808 г. не-
известным автором польского происхождения была
составлена записка для Александра I, в которой
подчеркивалось, что Польша, если и будет восста-
новлена Наполеоном, никогда не станет независи-
мой, так как Наполеон «не делает никакого исклю-
чения между теми народами, коими повелевает»58.
Далее автор записки отмечал, что Франция, бу-
дучи уверенной в том, что польская нация может
быть полезна в достижении господства, всегда
старалась удерживать в поляках естественное же-
лание получить политическое существование; На-
полеон в этих же целях, по мнению автора, воз-
двиг Княжество Варшавское59.
Общего настроения разочарования не изменила
и прокламация, изданная польским правительством
18 июля 1807 г.: «Будем доверять ему (Напо-
леону.— Е. Ф.), как до сих пор, если хотим сохра-
нить его доброжелательность, будем спокойны и
терпеливы, а время мира отдадим учению и на-
укам, чтобы стать для страны полезными»60.
Французский резидент был крайне обеспокоен
таким положением вещей, писал о росте влияния
«русской партии». В Варшаве ходили слухи о про-
кламации Александра I к полякам, в которой обе-
83
щалось возрождение Польши за военную помощь
русской армии61.
Однако наполеоновское правительство воспри-
няло эти сведения не так трагически, как француз-
ские представители в самом Княжестве—Венсен
и Даву, которые даже считали, что Франция окон-
чательно теряет свое влияние в Польше.
Для Наполеона Княжество Варшавское было
лишь одной из карт в его большой европейской
игре. Кроме того, он понимал, что в данных усло-
виях полякам надеяться было не на кого.
12 сентября 1807 г. министр иностранных дел
Шампаньи писал Венсену: совершенно естествен-
но, что несбывшиеся надежды породили недоволь-
ство поляков и не следует придавать этому боль-
шого значения, поляки недовольны Тильзитом, да-
же добро им кажется злом, поскольку они ждали
большего; время и размышления успокоят это вре-
менное возбуждение62.
Кодекс Наполеона, конституция 1807 г., новые
порядки, установившиеся в Княжестве Варшав-
ском, вызывали недовольство, по разным мотивам,
среди шляхетских кругов польского общества.
Польских, магнатов, в руках которых находилась
власть в Княжестве, беспокоила возможность но-
вых буржуазных, либеральных реформ. Поэтому
особенно беспощадной критике со стороны консер-
вативных кругов подвергся кодекс Наполеона63.
Польские радикалы («якобинцы»), отражавшие
интересы известной части мелкопоместной шляхты
и определенных кругов буржуазии, были недоволь-
ны отстранением их от политической власти в стра-
не, но положительно оценивали буржуазные пре-
образования в Княжестве Варшавском, рассматри-
вая его как начало возрождения польского госу-
дарства.
84
Характерна брошюра польского политического
деятеля этого направления Гуго Коллонтая «Наб-
людения над сегодняшним положением той части
польской земли, которую со времени Тильзитского
мира стали называть Княжеством Варшавским»
со знаменитым эпиграфом «Nil desperandum» —
«Ничто не потеряно»64. Г. Коллонтай доказывал,
что Княжество не может долго оставаться в союзе
с Саксонией, оно будет или присоединено к какому-
либо другому государству, или послужит началом
восстановления прежней Польши. Не решаясь ка-
тегорически высказываться в пользу последнего
предположения, он находит все-таки, что Франция
позаботится о Польше: «Маленькое это княжество,
как бы случайно созданное среди великих держав,
является началом великого дела. Не зря он (На-
полеон.— Е. Ф.) его так опекает, не зря охраняет
французскими войсками. Польша должна возро-
диться в своем прежнем величии»65.
Значительная часть польского населения, не-
смотря на первое чувство разочарования и горечи,
с которыми было встречено известие о Тильзитском
мире, продолжала видеть в Наполеоне единственно
возможного спасителя Польши.
Польский политический деятель того времени
Ю. Немцевич писал по этому поводу: «...пришли
к выводу, что хотя и не получили того, что хоте-
ли, однако создано хоть из части польских земель
независимое государство, возвращен родной язык,
дан желанный монарх, есть национальное войско,
герб — все это давало пищу для надежд на бу-
дущее» 66.
Французскому императору удалось преодолеть
барьер, который был между ним и польскими маг-
натами. Они получили возможность самим решить
вопрос о практических мерах по освобождению
85
крестьян от личной зависимости, чем и воспользо-
вались, лишив крестьян земли.
Русский посол в Париже с 1807 г. П. А. Тол-
стой сообщал министру иностранных дел Н. П. Ру-
мянцеву 7 августа 1808 г., что в его руки случайно
попали письма крупных польских магнатов (Мала-
ховского, А. Сапеги и Батовского) к соотечествен-
никам, в которых они выражали надежды, что
«Наполеон никогда их не оставит и не даст рух-
нуть делу их жизни»67.
Большинство польских политических деятелей
того времени придерживались мнения, высказан-
ного саксонским королем в разговоре с одним из
них: «...поляки могут получить независимость толь-
ко с помощью, при поддержке и протекции импе-
ратора Наполеона»68.
Несмотря на двусмысленность политики Напо-
леона в польском вопросе и на некоторое разоча-
рование поляков его действиями, в целом своей
политикой в Княжестве Варшавском он достиг тех
целей, которые перед собой ставил: Княжество
стало хотя и зависимым, но верным союзником
Франции. Наполеон мог использовать это малень-
кое вассальное государство в своей большой поли-
тике в Европе. Не случайно польский вопрос с это-
го времени не сходил с повестки дня международ-
ных отношений.
Польский вопрос в
русско-французских отношениях
1807—1809 гг.
Компромисс, достигнутый в Тильзи-
те, как отмечалось ранее, не был прочным. Разно-
гласия между Францией и Россией, в которых
определенную роль играл и различный подход
86
императоров к польской проблеме, стали обнару-
живаться очень скоро. Уже осенью 1807 г. развер-
нулась довольно острая борьба вокруг двух вопро-
сов, которые выдвигались как наиболее важные
в общей сумме противоречий между Францией и
Россией в рамках сложившейся к 1807 г. европей-
ской системы: вопрос о судьбе Пруссии, остро
стоявший еще в Тильзите, и ближневосточный во-
прос, конкретно — вопрос о присоединении к Рос-
сии Дунайских княжеств — Молдавии и Валахии,
которые были освобождены от турок и заняты рус-
скими войсками. Решение той и другой проблемы
французский император тесно связал с вопросом
о дальнейшей судьбе польских земель. В данном
случае предметом торга оказалось не Княжество
Варшавское, а другая польская территория —
«прусская» Силезия.
Разгром Пруссии в 1806—1807 гг. привел к то-
му, что она, как и другие германские государства,
на ряд лет попала в зависимость от Франции.
По условиям франко-прусского мирного договора,
заключенного в Тильзите, Пруссия уменьшалась
по территории и населению почти вдвое, должна
была примкнуть к континентальной блокаде и
уплатить большую контрибуцию. Однако в резуль-
тате вмешательства России Наполеону не удалось
добиться превращения Пруссии в государство, не
играющее никакой роли на международной арене.
Решение этой проблемы стало одной из задач
французской дипломатии в послетильзитский
период.
Стремясь восстановить Пруссию как реальную
политическую силу, Александр I настоятельно тре-
бовал выполнения условий кенигсбергской конвен-
ции от 12 июня 1807 г. о выводе французских войск
из Пруссии.
87
Однако французское правительство не только
не выполнило этих условий, но и предъявило Прус-
сии ряд новых требований. 5 августа 1807 г. прус-
ский поверенный в делах в Санкт-Петербурге Лен-
дорф сообщил министру иностранных дел России
об этих требованиях французского правительства.
Первое из них состояло в том, чтобы военная до-
рога, проходившая через территорию Пруссии и
соединявшая Саксонию и Княжество Варшавское,
была открыта для торговых сношений; второе —
вывод французских войск из Пруссии ставился
в зависимость от выплаты контрибуции; третьим
были новые территориальные претензии к Прус-
сии, требование передачи Княжеству Варшавскому
земель, присоединенных к «прусской» Силезии
после 1772 г.69. Россия решительно выступила про-
тив новых территориальных притязаний по отно-
шению к Пруссии и добилась отказа Франции от
этих требований70.
В том же 1807 г. русский посол в Париже
П. А. Толстой получил указания прозондировать
в Париже почву относительно возможности при-
соединения Молдавии и Валахии71. Не возражая
в принципе против плана присоединения к России
Дунайских княжеств, Наполеон потребовал ком-
пенсации. Русское правительство предложило
в качестве компенсации Албанию и Морею72. Од-
нако французский император отклонил этот ва-
риант.
В октябре 1807 г. П. А. Толстой сообщал в Пе-
тербург, что Наполеон не заинтересован в расчле-
нении Турции, даже в случае передачи ему Алба-
нии и Морей, и требует компенсацию в Пруссии73.
А. Коленкур, назначенный французским послом
в России в ноябре 1807 г., получил инструкцию из
Парижа, в которой ему предписывалось не согла-
88
шаться на занятие русскими войсками Дунайских
княжеств, если Россия не предоставит Франции
эквивалентную компенсацию. В инструкции уточ-
нялось, что в качестве компенсации Францию мо-
гут удовлетворить лишь прусские провинции. Бо-
лее того, французское правительство связывало
вывод своих войск из Пруссии с положением рус-
ских войск в Валахии и Молдавии74. Вопрос, та-
ким образом, ставился так: если Россия присоеди-
няет к себе Дунайские княжества, то Франция
получает одну из прусских провинций, в противном
случае Россия должна княжества возвратить
Оттоманской империи.
В январе 1808 г. Наполеон определил и провин-
цию, которую желал получить — «прусская» Силе-
зия 75. Царское правительство категорически от-
клонило предложение Наполеона договориться за
счет Пруссии. Еще 6 декабря 1807 г. временный
французский представитель в России, Р. Савари,
которого вскоре сменил А. Коленкур, сообщал На-
полеону, что Александр I не хочет расчленения
Пруссии, даже если бы ему предложили за это
все турецкие владения76.
А. Коленкур считал, что интересы Пруссии лишь
второстепенны в данном конфликте, а все ослож-
няется из-за того, что Силезия находится рядом
с Княжеством Варшавским, а следовательно, в этом
требовании русское правительство увидело опас-
ность возрождения Польши77. «Требование Берли-
на,— писал он 17 февраля 1808 г., — быть может
встревожило бы менее»78. П. А. Толстой писал из
Франции, что требование Силезии — это новый шаг
Наполеона в деле восстановления Польши79.
Действительно, если русское правительство во-
обще не устраивали территориальные требования
Наполеона к Пруссии, то в данном районе тем
89
более, так как это укрепляло позиции Франции на
востоке Европы. Император Александр I в беседах
с французским послом более всего интересовался
будущей судьбой Силезии: будет ли она объеди-
нена с Княжеством Варшавским.
Кому же предназначались, по замыслам Напо-
леона, земли «прусской» Силезии? Этот вопрос,
как нам представляется, не был решен и самим
императором Наполеоном, который категорически
уклонялся от более точного определения своих ви-
дов относительно Силезии. Министр иностранных
дел Франции Шампаньи 15 января 1808 г. заявил
П. А. Толстому, что Силезия будет отдана какой-
либо граничащей с ней державе80. То же самое
сказал П. А. Толстому и Наполеон 6 февраля
1808 г., заверив его, что делается это лишь для
того, чтобы уменьшить мощь Пруссии81.
Ответа на этот вопрос Наполеон не дал ни
в 1807, ни в 1808 г., так как он оставался на почве
тильзитских соглашений и стремился сохранить и
укрепить мир с Россией. Вопрос о Силезии был,
очевидно, выдвинут с целью блокировать требова-
ния России на Балканах и шантажировать Прус-
сию возможностью нового сокращения ее террито-
рии. Как видим, вопрос о Силезии возбуждался
Наполеоном не во имя интересов, преданных ему
поляков, а для маневра, как средство осуществле-
ния своих внешнеполитических планов. Переговоры
затягивались. А. Коленкур передал Александру I,
что «император Наполеон просит не торопить его,
равно как и он не торопит Вас»82. В конечном ито-
ге вопрос о Силезии вообще был снят.
Аналогичный характер имели внешнеполитиче-
ские акции в отношении другой территории бывшей
Речи Посполитой — Галиции, входившей в состав
Австрии.
90
В мае 1808 г. во французских газетах появилась
статья, явно рассчитанная на международный ре-
зонанс, в которой сообщалось, что Порта готова
передать Австрии несколько провинций и что сде-
лает это в обмен на Галицию, которая якобы будет
присоединена к Княжеству Варшавскому83. Это
фантастическое сообщение французской прессы
вызвало большой энтузиазм среди поляков как
Княжества Варшавского, так и Галиции84. Русский
посол в Вене А. Б. Куракин беседовал на эту тему
с министром иностранных дел Австрии, и тот его
заверил, что австрийский двор не пойдет никогда
на такой обмен, так как географически, стратеги-
чески и экономически ничто не заменит ему этой
территории 85.
Русский дипломатический представитель в Сак-
сонии В. В. Ханыков сообщал, что в Княжестве
Варшавском все считают, что в случае войны Га-
лиция будет отнята у Австрии86. Из Вены русско-
му правительству также сообщали о стремлении
Наполеона якобы присоединить Галицию к Кня-
жеству Варшавскому87.
Как видим, статья, появившаяся, на наш взгляд,
не без ведома французского министерства ино-
странных дел, не осталась незамеченной и должное
впечатление произвела. С какой же целью была
предпринята данная акция? Австрийская монархия
оправилась после разгрома 1805 г., и ее отношения
с Францией начали осложняться. Между тем фран-
цузский император завяз в Испании и не был готов
к новым серьезным международным конфликтам.
Угроза, прозвучавшая в статье, была адресована
и Австрии и России. Наполеоновские политики, как
нам думается, рассчитывали, что угроза увеличе-
ния Варшавского Княжества заставит Россию
активно повлиять на Австрию и ее военные планы,
91
а в случае же войны выступить на стороне Фран-
ции. Эти расчеты не оправдались.
К осени 1808 г. отношения и между Францией
и Россией были уже достаточно напряженными.
Все спорные вопросы было решено обсудить в Эр-
фурте, в конце сентября 1808 г. на новом свидании,
которое в условиях осложнения международной
обстановки было необходимо Наполеону как де-
монстрация дружбы между двумя императорами.
Военные неудачи в Испании, вооружение Ав-
стрии и ее явная подготовка к новой войне с Фран-
цией заставили Наполеона пойти в Эрфурте на
уступки русскому императору. Наполеон дал со-
гласие на присоединение Дунайских княжеств
к России, а вопрос о территориальных компенса-
циях в Пруссии был снят.
Польский вопрос был поставлен в Эрфурте
отдельно.
В исторической литературе существуют две
точки зрения на то, как был решен польский во-
прос в Эрфурте. Первая: Наполеон уступил Алек-
сандру I и принес в жертву свои «польские инте-
ресы», хотя и отказался включить в союзную
конвенцию заключенную в Эрфурте статью о своих
обязательствах по вопросу о Княжестве Варшав-
ском88. Вторая (это точка зрения советского иссле-
дователя В. Г. Сироткина): Наполеон оказался
особенно твердым именно в прусском и польском
вопросах89.
Имеющиеся материалы позволяют, как нам
представляется, считать, что польский вопрос и
в Эрфурте получил компромиссное решение. Алек-
сандр I откровенно высказал свои опасения по
поводу восстановления Польши под эгидой Фран-
ции и требовал гарантии в этом вопросе. Наполеон
категорически отрицал наличие у него каких-либо^
92
планов возрождения Польши и, как отмечают
большинство исследователей этой проблемы, дал
обещание вывести свои войска из Княжества Вар-
шавского и не занимать его более90.
Однако это обязательство французского импе-
ратора не было односторонним. Русский посол
в Париже с 1808 г. А. Б. Куракин отмечал, что
аналогичное обещание было дано не только Напо-
леоном, но и Александром I, который обязался не
подвергать военной оккупации Княжество Варшав-
ское и Галицию91, чего, впрочем, он не собирался
и не мог в данных условиях сделать. Формально
во всяком случае речь шла о взаимных уступках
в целях укрепления русско-французского союза.
Это была новая попытка продемонстрировать ре-
шение польской проблемы в рамках русско-фран-
цузского союза. О том, что это была только демон-
страция, свидетельствует тот факт, что Наполеон,
являвшийся инициатором принятия в Эрфурте
взаимных обязательств, наотрез отказался вклю-
чить в союзную конвенцию статью по польскому
вопросу, заявив, что «слово Наполеона крепче вся-
ких письменных актов»92.
Эта осторожность была вызвана, как нам пред-
ставляется, не только сознанием непрочности тиль-
зитских соглашений, но и боязнью потерять свое
влияние в Княжестве Варшавском, которое в бу-
дущем могло стать серьезным фактором во внеш-
неполитических комбинациях Наполеона.
В целом в период между Тильзитом и Эрфур-
том франко-русские противоречия по польскому
вопросу не приобрели еще острого звучания: оба
союзника стремились оставаться на «почве Тиль-
зита». Наполеон не только не делал каких-либо
реальных шагов к восстановлению польского госу-
дарства, но и избегал всяких обещаний о расши-
93
рении территории Варшавского Княжества93. Тем
не менее в Эрфурте союз Франции с Россией под-
вергся первому серьезному испытанию. Наполеону
удалось его сохранить только ценой признания
прав России на Молдавию и Валахию, а также и
на Финляндию, которая принадлежала тогда еще
Швеции. Но Наполеон так и не добился от Алек-
сандра I четкой позиции по отношению к Австрии
в случае нового франко-австрийского конфликта.
Поэтому, несмотря на внешне дружественную
атмосферу, в которой проходило свидание двух
императоров в Эрфурте, действительного укрепле-
ния русско-французского союза не произошло.
Союз России и Франции вступил в полосу кризиса,
а проблема Польши вскоре зазвучала с новой си-
лой во внешнеполитических планах Наполеона.
Характерно, что мысль наполеоновских полити-
ков именно в это время начала входить в русло
традиционной внешнеполитической концепции, со-
гласно которой Франция в Восточной Европе дол-
жна опираться на Польшу, поддерживать ее и
использовать в своих интересах. Наличие Княже-
ства Варшавского и пронаполеоновские настроения
поляков, надеявшихся с помощью Наполеона воз-
родить Польшу, давали основания для таких
планов.
7 марта 1809 г. русский посол во Франции
с 1808 г. А. Б. Куракин отправил Александру I
записку неизвестного автора, составленную для
Наполеона и, по-видимому, по его указанию, в де-
кабре 1808 г. В этом документе отмечалось, что
франко-русский союз якобы союз фальшивый, про-
тивоестественный, французское влияние в Швеции,
Дании, Польше и Турции имеет и всегда будет
иметь первостепенное значение для Тюильрийского
кабинета, ибо это обеспечивает стабильность на-
94
полеоновской династии. Автор считал, что главная
задача Франции — отстранить Россию от герман-
ских дел и разбить Австрию, а основной принцип —
отделение России от Австрии, а затем укрепление
Вестфальского королевства, Турции, Польши и
Швеции94. В марте же 1809 г. по приказу Напо-
леона была составлена другая записка о польских
делах, в которой доказывалась возможность вос-
становления Польши в ее прежних границах95.
8 апреля 1809 г. А. Б. Куракин послал русскому
императору новую записку, составленную для На-
полеона графом А. де Монгайяром. В ней говори-
лось, что интересы Франции требуют восстановле-
ния Польши и лишения России политического
влияния к западу от Двины и Днепра96.
Таким образом, аппетиты французских дипло-
матов росли. Вряд ли высказанные в записках рас-
суждения можно полностью принимать за чистую
монету; для Наполеона они скорее были средством
политического шантажа. Легкость, с которой эти
документы попадали в руки русского посла, за-
ставляет думать об этом. Тем не менее можно
утверждать, что в недрах наполеоновской дипло-
матии зарождалась идея создания вассальной
Польши как традиционного оплота на востоке Ев-
ропы. Подобные планы еще не стали реальной по-
литикой, однако они знаменовали собой определен-
ный симптом поисков наполеоновским правитель-
ством нового внешнеполитического курса.
Франко-австрийская война 1809 г.
Присоединение Западной Галиции
к Княжеству Варшавскому
Война 1809 г. (апрель — октябрь
1809 г.) между Францией и Австрией, закончив-
95
шаяся новым разгромом последней, привела к не-
которым изменениям в подходе наполеоновского
правительства к польской проблеме. Эта война
с Австрией, одной из участниц разделов Польши,
в руках которой продолжала находиться часть
польской территории с центром в древней польской
столице — Кракове, назревала уже с конца 1808 г.
Какое же место занимали Княжество Варшавское
и польский вопрос в целом в военных и диплома-
тических планах французского императора нака-
нуне войны с Австрией?
Незадолго до франко-австрийской войны Кня-
жество Варшавское было практически лишено
военных сил. Уже с осени 1808 г. французский
император начал перегруппировку войск. В сен-
тябре 1808 г. корпус маршала Даву, насчитывав-
ший около 100 тыс. солдат, а также саксонские
военные части были выведены из Княжества Вар-
шавского. Часть польских войск была отправлена
на усиление обороны Данцига. В Княжестве оста-
лось войско численностью около 15 тыс. солдат
под командованием Ю. Понятовского. Надо отме-
тить, что Наполеона неоднократно предупреждали
о возможном нападении австрийских войск именно
на Княжество.
Так, например, в марте 1809 г. французский
полковник Сонье писал из Варшавы, что, по его
сведениям, 6 апреля австрийские войска двинутся
к границам Княжества Варшавского97. Такие же
сведения Наполеон получал от Ю. Понятовско-
го, Даву и др.98. Более того, Ханыков сообщал
в Петербург в феврале 1809 г., что, по сведениям
французской миссии в Саксонии, австрийские
войска движутся из Моравии в Галицию и их удар
очень возможно будет направлен против Княжест-
ва Варшавского99.
96
Даже когда 40-тысячная австрийская армия уже
была сосредоточена на границе с Княжеством Вар-
шавским, Наполеон считал, что Княжеству ничего
не угрожает, что оно обладает большими силами,
чем те, которые ему необходимы 10°.
Такие действия французского императора, оче-
видно, объяснялись прежде всего его излюбленной
военной тактикой: распылить силы противника,
собрать собственные силы в один кулак и, создав
значительное превосходство, разгромить неприяте-
ля. Он рассчитывал, очевидно, также на то, что
русская армия скует силы австрийцев на востоке.
Однако, вероятно, определенную роль играли и
другие факторы: нам думается, что Наполеон не
предполагал использовать в предстоящей войне
с Австрией Княжество Варшавское ни как вспомо-
гательную ударную силу, ни как плацдарм для
нападения на Австрию, чтобы не осложнять отно-
шений с Россией; рассчитывал он, по-видимому,
и на то, что польские земли станут яблоком раз-
дора между Австрией, Россией и Пруссией.
Таким образом, начиная войну с Австрией, На-
полеон стремился избежать нового возбуждения
польского вопроса, не думал о территориальном
увеличении польского княжества.
В то же время французский император пони-
мал, что в предстоящей войне польские земли мо-
гут сыграть определенную роль.
В январе 1809 г. в Княжество был послан На-
полеоном польский офицер Хлаповский. Он полу-
чил задание изучить ситуацию в Княжестве Вар-
шавском и Галиции, подробно доносить не только
о том, что там происходит, но и что поляки думают
и говорят 101.
23 февраля 1809 г. Шампаньи послал инструк-
цию французскому посланнику в Саксонии, в кото-
4 Е. И. Федосова
97
рой ему поручалось вместе с Серра создать разве-
дывательную службу и отводилось на это 5 тыс.
франков ежемесячно. Предусматривалась органи-
зация двух центров — в Варшаве и Дрездене102.
В январе 1809 г. австрийский посол во Франции
Меттерних сообщил Румянцеву, что в Галиции по
наущению и под покровительством Наполеона го-
товится восстание и что в Варшаве исключительно
с этой целью создан особый комитет. Кроме того,
Меттерних считал, что Галиция, восставшая про-
тив своего государя, потребует присоединения ее
к Княжеству Варшавскому и будет присоедине-
на 103. То же самое писал Александру I и Куракин
9 января 1809 г., причем подчеркивал, что влияние
этого комитета не ограничивается Галицией, а рас-
пространяется на русские провинции 104.
18 марта 1809 г. была заключена конвенция
между Саксонией и Францией об увеличении армии
Княжества Варшавского — расходы брал на себя
французский император 105.
Наполеон ничего не делал, чтобы рассеять бес-
покойство правительства России и Австрии по во-
просу о будущем польских земель. В Варшаве
царило всеобщее воодушевление, поляки считали,
что война — благоприятный шанс для восстановле-
ния их родины.
Французский посланник в Саксонии Бургуэн
писал Шампаньи весной 1809 г., что газеты Прес-
бурга и Кракова уже в течение долгого времени
помещают статьи, усиливающие энтузиазм поля-
ков, и что он не понимает, как император Напо-
леон, уверяющий, что не желает войны, терпит эти
косвенные провокации106. Подобные статьи и вы-
сказывания, хотя и не имели официального харак-
тера, подводили к мысли, что франко-австрийская
война приведет к воссоединению польской нации,
98
и еще более увеличивали опасения русского и
австрийского правительств. Русский дипломат
Поццо-ди-Борго писал из Вены Александру I
в феврале 1809 г.: «Окончательная цель Напо-
леона— это очевидно из его системы — разгром
Австрии и Пруссии, восстановление польского ко-
ролевства, порабощение Турции и низвержение
России»107. Саксонский представитель в Вене со-
общал 1 марта 1809 г., что все говорят в Вене
о том, что Россия работает на свою собственную
погибель, идя на разгром Австрии, так как немед-
ленным последствием нового потрясения будет
восстановление Польши 108.
Министр иностранных дел Н. П. Румянцев еще
в январе 1809 г. предсказывал русскому прави-
тельству объединение Галиции с Княжеством Вар-
шавским в результате войны Австрии и Фран-
ции109. 16 апреля 1809 г. А. Коленкур доносил
Наполеону, что русский царь неоднократно ему
подчеркивал, какое большое значение русское пра-
вительство придает тому, чтобы Галиция целиком
или частично не перешла к Варшавскому Кня-
жеству 110.
Какую же цель преследовало французское пра-
вительство, инспирируя статьи в прессе и бесчис-
ленные разговоры о Галиции? Нам представляется,
что, не думая возбуждать и широко использовать
польский вопрос, Наполеон в то же время хотел
с его помощью заставить Александра I активно
выступить против военных приготовлений Австрии.
Характерно, что идею возрождения Польши пы-
тались использовать и австрийские дипломаты.
Перед войной 1809 г. Меттерних строил планы
привлечения поляков на сторону антинаполеонов-
ской коалиции путем провозглашения восстановле-
ния польского государства; в награду за военную
4*
99
помощь Австрии Княжество Варшавское должно
было быть увеличено за счет Галиции, а польская
корона предназначалась Ю. Понятовскому111.
Планы Меттерниха не получили поддержки ав-
стрийского правительства. Несмотря на это, Мет-
терних во время всей франко-австрийской кампа-
нии не терял надежды на помощь поляков и пы-
тался завязать переговоры с Понятовским.
Военные действия между французской и
австрийскими армиями развернулись в 1809 г.
иначе, чем предполагал Наполеон.
14 апреля 1809 г. австрийские войска перешли
границу Княжества Варшавского. Планы австрий-
ского командования были следующими: занять
Княжество и передать его Пруссии как «закон-
ному» его правителю с целью привлечения Прус-
сии, а затем и России на свою сторону. Таким
образом, Австрия встала на путь непризнания
Тильзитского договора и изменений, навязанных
Европе Наполеоном.
Несмотря на то что Княжество было факти-
чески лишено военных сил, уже первый бой под
Ратином между австрийской и польской армиями
был совершенно неожиданным для австрийского
командования. Сопротивление польской армии
было настолько сильным и самоотверженным, что
сломить его не удалось. Но сил для обороны Вар-
шавы у поляков не было и ее решено было сдать
австрийцам. Польские войска переправились на
правый берег Вислы и предприняли в мае 1809 г.
рейд в Галицию. На защиту страны поднялось все
население Княжества. Домбровский был отправ-
лен в великопольские департаменты, где сформи-
ровал новые отряды.
Русское правительство неоднократно выражало
беспокойство по поводу событий в Галиции.
100
В ответ на это Наполеон в мае 1809 г. обра-
тился к нему с просьбой скорее начать военные
действия в Галиции, с тем, чтобы Россия стала там
единственной страной, обладающей влиянием112.
А. Коленкур заверял русское правительство, что
скрытых замыслов в отношении Польши нет, един-
ственное желание французского императора — дать
Александру I доказательства его привязанности и
особого доверия 113.
Русская армия, которая могла в короткий срок
занять всю Галицию, фактически уклонилась от
военных действий против австрийцев. Александр I
не хотел разгрома своего бывшего союзника —
Австрии и нового усиления Франции. Этой ситуа-
цией превосходно воспользовались поляки.
В мае 1809 г. польская армия, преодолев сопро-
тивление австрийских частей в Галиции, заняла
Седльце, Люблин, Сандомир, а через некоторое
время Краков и Львов, причем Ю. Понятовский
как главнокомандующий войсками Княжества
Варшавского занимал эти территории от своего
имени.
Продвижение польского войска к Люблину пре-
вратилось, благодаря поддержке местного населе-
ния, в триумфальный поход. Было издано воззва-
ние к полякам Галиции, призывающее их вступать
в польское войско. Польская армия быстро росла.
Галиция напоминала весной 1809 г. Варшаву
в 1807 г. Энтузиазм царил повсюду, ждали скорого
присоединения Галиции к Княжеству Варшавскому.
Население встречало польскую армию как осво-
бодителей. 18 мая Серра доносил в Париж, что
Галиция проявляет огромный энтузиазм по поводу
вступления войск Понятовского, однако подчерки-
вал, что он был бы еще больше, если бы было
соответствующее воззвание французского импе-
101
ратора114. Нам представляется целесообразным
привести большие выдержки из ноты русского
правительства французскому правительству от
27 июня 1809 г., поскольку этот документ ярко
рисует ситуацию, сложившуюся в Галиции: «Вой-
ска Княжества Варшавского играют двойную роль.
Они вели себя не просто как войска саксонской
армии, они называли себя поляками; издавали
прокламации от имени родины; говорили о ее вос-
становлении; вербовали солдат даже за границей,
обращаясь с патриотическими воззваниями. Герб
бывшего королевства польского вновь появился
на границах империи. Поляки считают, что они
ведут войну и против русских. Мысль о восстанов-
лении королевства польского зреет в умах тех, кто
населяет Княжество Варшавское. Это не тайное
желание, это открыто высказываемая надежда; она
провозглашается как идея крестового похода»115.
Нота заканчивалась предостережением, что эта
идея «осуществиться может лишь в том случае,
если предположить, что удастся разъединить двух
императоров» 116.
Таким образом, успешные действия польской
армии сначала в Княжестве Варшавском, а затем
и в Западной Галиции создали неожиданную и
новую для Наполеона ситуацию, которая неми-
нуемо должна была вновь выдвинуть польский
вопрос как международную проблему.
Польский вопрос остро зазвучал уже в ходе
войны, и прежде всего в отношениях Франции и
России.
Русское правительство протестовало против та-
кого развития событий, однако активных действий
против Австрии не предпринимало.
В каждом донесении французского посла в Рос-
сии за июнь — июль 1809 г. отмечалось, что русское
102
правительство снова и снова поднимает вопрос
о Польше117. 26 июля 1809 г. Коленкур доносил
Наполеону, что Александр I требует письменных
разъяснений по польскому вопросу118.
Русское правительство настаивало, чтобы На-
полеон взял обязательства не рассматривать про-
блему Галиции на мирных переговорах с Австрией.
Вместе с тем русское правительство, несмотря на
некоторые обещания, данные Александром в Эр-
фурте, фактически уклонилось от военных действий
против австрийской армии.
Развитие событий в Галиции было неожидан-
ным и, очевидно, не очень приятным и для Напо-
леона, так как осложняло его отношения с Рос-
сией. Еще не определив будущей судьбы Галиции,
Наполеон принимает, однако, решение, что Гали-
ция должна быть занята польскими войсками от
имени императора ФранцииП9. Это, во-первых,
должно было несколько успокоить русское прави-
тельство, а во-вторых, давало ему возможность
использовать этот успех исключительно в собствен-
ных интересах.
Шампаньи в инструкции Коленкуру 12 июня
1809 г. указывал на необходимость в беседах с рус-
ским царем подчеркивать, что Галиция — это за-
воевание Франции, а не Княжества Варшавского 12°.
В Западной (Новой) Галиции в июне было
образовано временное «центральное правительство»
(председатель Станислав Замойский). В июле
Галиция была объявлена под французским протек-
торатом, к Наполеону была послана депутация во
главе с Игнатием Потоцким 121.
В начале июня 1809 г. австрийские войска от-
ступили из Княжества Варшавского. Таким обра-
зом, Княжество Варшавское, благодаря успешным
военным действиям польской армии, а затем и на-
103
циональному подъему на занятой ею территории
Галиции, стало не только военным, но и политиче-
ским фактором, который должен был приниматься,
в расчет при любом дальнейшем, то есть после-
военном, решении польского вопроса.
Русское правительство в ответ на такое разви-
тие событий предприняло быстрый рейд русской
армии в сторону Кракова, причем между русскими
и польскими военными частями имели место кон-
фликты местного значения. Так, например, в июне
1809 г. Серра доносил, что «польская армия не
знает, кого ей больше опасаться — врагов или
союзников» 122.
Французский император стремился предотвра-
тить возможность серьезного конфликта между
русскими и польскими армиями. Шампаньи писал
своему резиденту в Варшаве 28 июля 1809 г., что-
бы тот довел до сведения польского командования,
что информация о недоброжелательности России
неверна, имеют место ошибки командования, но
их не следует преувеличивать 123.
На протяжении всей войны Александр I требо-
вал от Наполеона гарантий по польскому вопросу.
Коленкур писал Шампаньи 25 июня 1809 г.: «Страх
России, что мы предполагаем восстановление
Польши, может иметь плохие последствия для
союза»124. А 17 июня он доносил, что Александр I
настаивает на откровенном объяснении по поль-
ским делам и по вопросу о будущем Галиции, за-
явив, что никогда не допустит «создания у своих
границ французской провинции»125. Франко-рус-
ские отношения становились чрезвычайно напря-
женными.
Некоторые русские политические деятели счи-
тали, что России необходимо воспользоваться сло-
жившейся ситуацией и решить польскую проблему
104
в свою пользу. Куракин еще в мае 1809 г. писал
Румянцеву: «Присоединение Галиции к Княжеству
Варшавскому, возможно, уже обещано полякам;
так как мы не можем спасти Австрию, и она будет
разделена, необходимо, чтобы этот раздел был
произведен исходя из наших интересов» 126. Поэто-
му Куракин предлагал занять польские земли, вос-
становить королевство польское и присоединить
его к России, как Италия была присоединена
к Франции; Моравию и часть Богемии отдать сак-
сонскому королю127. Куракин неоднократно под-
черкивал, что настоящий момент крайне удобен
для того, чтобы отодвинуть границу России до
реки Сан 128.
Часть галицийской аристократии, не верившая
Наполеону и поэтому не желавшая присоединения
Галиции к Княжеству Варшавскому, стремилась
к возрождению Польши под скипетром Алексан-
дра I. Очевидно, эти настроения части польской
аристократии и послужили основанием записки
главнокомандующего русской армией в Галиции
С. Ф. Голицина от 16 июня 1809 г. Александру I,
в которой он предлагал занять польские земли и
создать королевство в рамках Российской им-
перии 129.
Однако правительство Александра I сочло эту
акцию несвоевременной и не пошло на это. Румян-
цев, излагая точку зрения правительства, ответил
Голицину 27 июня 1809 г.: «Сколь ни лестно ка-
жется приобретение Польши во всем пространстве
ее, государь император... изволит обращать особое
внимание на последствия сего события в отноше-
нии России». Румянцев подчеркивал, что присоеди-
нение Польши к Российской империи приведет
к разрушению связи с давними союзниками Рос-
сии— Австрией и Пруссией130. Поэтому император,
105
«довольствуясь уделом от бывшей Польши,^ нам
доставшийся, желает предпочтительно видеть ее
в настоящем ее положении и присоединения Поль-
ши в прежнем состоянии ее не изволит признать
полезным для империи»131.
Такая осторожная позиция, на наш взгляд,
объяснялась и тем, что русское правительство по-
нимало, что в данных условиях Наполеон не пой-
дет на восстановление Польши. Румянцев писал
Александру I 30 августа 1809 г.: «...я сомневаюсь,
чтобы в теперешней обстановке, когда Франция
должна опасаться за собственные территории,
когда англичане уже высадились в Голландии, она
заключит мир с Австрией на таких условиях, ко-
торые немедленно приведут ее к новой войне про-
тив Порты, Пруссии или е. в-ва, если Франция
порвет союз с Россией, предпочтя ему выгоды от
восстановления польского королевства»132.
Победа французской армии под Ваграмом ре-
шила исход франко-австрийской войны 1809 г.
В ходе нее, как мы проследили, наступил явный
кризис в отношениях Франции и России, а следо-
вательно, и во всей международной политической
системе, созданной Тильзитским договором.
Осенью 1809 г., после окончания войны, вопрос
о занятой польскими войсками Западной Галиции
встал очень остро не столько на франко-австрий-
ских переговорах о мире, сколько во взаимоотно-
шениях Франции с Россией. И не только потому,
что данная территория являлась важным страте-
гическим районом у границ Австрии и России.
Проблема Галиции была значительно шире, чем
просто вопрос о судьбе этой территории. Галиция
в известной мере оказалась тем узлом, в котором
сосредоточились основные для этого момента про-
блемы внешнеполитического курса Франции в Во-
106
сточной Европе, ибо вопрос о судьбе этой земли
был тесно связан с судьбой русско-французского
союза.
В период войны 1809 г. Наполеон занимал вы-
жидательную и осторожную позицию в польском
вопросе, воздерживаясь от каких-либо официаль-
ных заявлений. И дело не только в том, что он
не имел заранее подготовленного плана и ждал
развертывания событий, но и в том, что он был
обеспокоен возможностью выступления России на
стороне Австрии и еще более судьбой франко-рус-
ского союза, который был ему еще нужен. Выска-
зывая неоднократно недовольство медлительностью
русской армии, он долго не отвечал на дипломати-
ческие демарши русского правительства, однако в
то же время Наполеон стремился успокоить его и
развеять подозрения Александра I насчет будущей
судьбы польских земель 133.
Только после победы под Ваграмом, 9 июля
1809 г., Наполеон направил письмо русскому импе-
ратору, в котором объяснял причину своего молча-
ния тем, что хотел написать из Вены. Он ничего
не говорил об условиях будущего мира с Австрией
и предложил Александру прислать своего предста-
вителя на переговоры о мире 134. Александр I, как
известно, отказался от этого предложения, но
в своем письме (от 21 августа 1809 г.) напоминал
о заинтересованности России в польском вопросе 135.
С августа — сентября 1809 г. Наполеон начал
конкретно обсуждать с Шампаньи проблему Гали-
ции. 4 августа 1809 г. в министерстве иностранных
дел Франции была составлена записка о возмож-
ном увеличении Княжества Варшавского за счет
Новой Галиции. В записке подчеркивалось, что
данная провинция была «похищена» Австрией
у Польши по третьему разделу Речи Посполитой
107
1795 г.136, присоединение же Новой Галиции испра-
вит эту несправедливость и укрепит Княжество
Варшавское, что выгодно Франции. Причем автор
считал, что, проводя границу между Австрией и
польским государством, следует руководствоваться
чисто военными соображениями: «...то, что имеет
стены, рвы и укрепления, должно остаться в Поль-
ше» 137. Он обращал особое внимание на крепость
Замостье, Краковский округ и соляные копи Ве-
лички. Однако, отмечалось в записке, необходимо
учитывать то, что трудно будет добиться согласия
России на увеличение Княжества Варшавского,
если не пожертвовать в ее пользу одной из про-
винций Галиции. Исходя из этого предположения,
автор видел три возможных варианта раздела Га-
лиции: I — первый, самый желанный поляками —
Россия получает небольшое вознаграждение между
реками Днестром, Саном и округом Замостье, а
вся остальная Галиция переходит к Княжеству
Варшавскому; II — Россия получает то же, что и
по первому плану, а Княжество приобретает Но-
вую Галицию с Краковом и округ Замостье, все
остальные земли Галиции возвращаются к австрий-
скому дому; III — дать России большую область
Галиции, расположенную между Венгрией, рекой
Сан и округом Замостье, все остальные земли —
отдать Княжеству Варшавскому 138.
В конце автор замечает, что какая бы часть
Галиции ни была присоединена к Княжеству Вар-
шавскому, эти земли должны будут играть ту же
роль в системе Наполеона, что и само Княжество.
Население получит те же законы, что и в Княже-
стве, а все их устремления будут направлены на
соблюдение преданности и вечной благодарности
их протектору, который, дав им национальное су-
ществование, выполнил все их пожелания 139.
108
Министр иностранных дел Шампаньи также
представил Наполеону различные возможные ва-
рианты мирного договора с Австрией. Первый
проект Шампаньи основывался на первоначальных
планах самого французского императора, согласно
которым у Австрии отбиралась Галиция и на ее
территории создавалось новое королевство во гла-
ве с герцогом Вюртембергским, который дал на
это согласие. К Княжеству Варшавскому Наполеон
думал присоединить совсем незначительную тер-
риторию 140. Шампаньи со своей стороны считал,
что подобный план невыгоден Франции, поскольку
независимая Галиция не укрепит положение фран-
цузской империи, а само положение Галиции оста-
нется шатким и неопределенным 141.
В 1810 г. французский император в беседах
с русскими дипломатами неоднократно говорил,
что Австрия предлагала ему в 1809 г. всю Галицию
в обмен на немецкие владения, но он, якобы идя
навстречу пожеланиям императора Александра I,
отклонил это предложение142. Такое предложение
действительно было сделано австрийскими пред-
ставителями в сентябре 1809 г.143. Однако от сво-
его первоначального плана создания из Галиции
отдельного королевства Наполеону пришлось отка-
заться. Шампаньи писал Наполеону 13 сентября
1809 г., что немецкие и итальянские провинции для
Франции значительно важнее в данный момент,
чем приобретение всей Галиции144. Кроме того,
создание такого королевства не укрепило бы по-
ложение Франции в Восточной Европе, поскольку
это оттолкнуло бы от Наполеона поляков и умень-
шило его влияние на польских землях. Между тем
победы польских войск и поддержка их населе-
нием Галиции стали серьезным фактором, с кото-
рым Наполеон не мог не считаться. С другой сто-
109
роны, присоединение всей Галиции к Княжеству
Варшавскому неминуемо привело бы к серьезному
конфликту с Россией, чего в 1809 г. французский
император старался также избежать. Таким обра-
зом, мы видим, что отказаться от всей Галиции
Наполеона заставил целый комплекс обстоятельств,
а не только желание угодить русскому прави-
тельству.
Французский министр предложил другой ва-
риант: Австрия уступает Западную (или Новую)
Галицию, которую следует отдать Княжеству Вар-
шавскому. Шампаньи писал, что подобная комби-
нация усилит княжество, а главное, стабилизирует
его положение, ибо «все течение Вислы будет при-
надлежать Княжеству Варшавскому, а обе поль-
ские столицы снова станут польскими». «Польша,—
заключал Шампаньи, — начала бы свое возрожде-
ние, а время доделает все остальное» 145. Шампаньи
наметил, таким образом, правда, еще довольно
неопределенно, план создания вассальной Польши
(а не маленького княжества) как орудие борьбы
в перспективе военного конфликта с Россией. Точ-
ку в обсуждении этого вопроса поставил сам На-
полеон, продиктовав своим дипломатам решение
проблемы Галиции.
1 октября 1809 г. Наполеон послал Шампаньи
карту, где было окрашено все, что должно будет
принадлежать по мирному договору с Австрией
Княжеству Варшавскому, — вся Западная Гали-
ция, Замойский округ и район Велички 146.
14 октября 1809 г. был заключен Шенбруннский
мир между Францией и Австрией. Австрия переда-
вала Варшавскому княжеству Западную (Новую)
Галицию, Замойский округ -и небольшую полосу
земли на правом берегу Вислы против Кракова.
Княжество Варшавское становилось, кроме того,
НО
совладельцем Величских соляных копей. Оно по-
лучило территорию около 50 тыс. кв. км с населе-
нием до 1,5 млн. человек. Россия же получила по
Шенбруннскому договору лишь небольшой Тарно-
польский округ.
Таким образом, территория Княжества Вар-
шавского и его население были значительно уве-
личены. Вопрос о Галиции Наполеон решал уже
исходя из военных и экономических ресурсов Поль-
ши в будущих столкновениях 147.
Несмотря на обилие мнений и проектов по во-
просу о судьбе Галиции, логика событий привела
к единственному возможному его решению. Явно
уклончивая позиция Александра I в период фран-
ко-австрийской войны, успехи польских войск и
поддержка их населением Западной Галиции, сде-
лавшие Княжество Варшавское военно-политиче-
ским фактором в данной международной обстанов-
ке, с неизбежностью диктовали французскому
императору передачу Западной Галиции польскому
княжеству как единственное средство усиления его
позиций в Восточной Европе.
Решение Наполеоном проблемы Галиции
крайне обострило русско-французские отношения.
Однако в 1809 г. французский император не толь-
ко не хотел разрыва с Россией, но и стремился
упрочить свое положение в системе европейских
монархов путем брака с русской принцессой.
Попытка заключения
франко-русской конвенции о
Польше в 1810 г.
В конце 1809 — начале 1810 г. На-
полеоном была предпринята последняя попытка
торга по польскому вопросу, в известной мере
111
в духе Тильзита. Он попытался обменять свои
уступки в польском вопросе на брак с русской
принцессой, переговоры о котором велись еще
со времени Эрфуртского свидания. Путем этого
брака Наполеон надеялся войти в семью «леги-
тимных» монархов Европы и основать свою дина-
стию. Александр I занял уклончивую позицию и
затягивал переговоры, ссылаясь на упрямство
своей матери. Исход франко-австрийской войны
еще более затруднил это затянувшееся сватовство.
Вопрос о неудавшемся «русском» браке Напо-
леона I неоднократно освещался в исторической
литературе148. Мы коснемся только «польской»
стороны этой проблемы.
Русское правительство было недовольно и
обеспокоено итогом переговоров в Вене, особенно
по вопросу о Галиции. 21 октября 1809 г. Колен-
куру была вручена нота, в которой требовалось
заключение специальной конвенции по польскому
вопросу149. Куракин писал из Парижа, что увели-
чение Княжества Варшавского — это вызов Рос-
сии, поскольку польское княжество стало «государ-
ством громадным» 15°. Коленкур доносил в Париж,
что наиболее сложным объектом обсуждения с рус-
ским правительством в данный момент являются
польские дела, и считал, что не следует из-за Вар-
шавы «жертвовать Мадридом и Лондоном»151.
20 октября 1809 г. Шампаньи из Вены напра-
вил письмо Румянцеву, в котором говорилось, что
французский император не только «не желает
вызвать мысль о восстановлении Польши, которая
так далека от его видов, но он готов содействовать
императору Александру I во всех тех мерах, кото-
рые могли бы истребить навсегда воспоминания
о ней и ее прежнем населении»152. Далее Шам-
паньи писал, что Наполеон согласен на то, чтобы
112
слова «Польша и поляки не только бы исчезли из
всех политических договоров, но даже из исто-
рии» 153.
Однако в письме намекалось, что переговоры
по этому вопросу должны вестись с саксонским
королем. То же самое сказал и Наполеон Кура-
кину в ноябре 1809 г. Александр I выразил удов-
летворение письмом Шампаньи и считал, что оно
может послужить основой конвенции по польскому
вопросу154. Однако от предложения Наполеона
вести переговоры с саксонским королем Куракин
отказался, подчеркнув, что протектором Саксонии
является император Наполеон 155.
7 ноября 1809 г. Коленкур в рапорте Наполеону
сообщал об основных требованиях, выдвинутых
русским царем: 1 — обязательство, что не встанет
никогда вопрос о восстановлении Польши, и гаран-
тии, что не изменится никогда настоящее положе-
ние Княжества Варшавского; 2 — упразднение
слов «Польша и поляки» из всех государственных
документов; 3 — упразднение старых польских
орденов и чинов, им соответствующих; 4 — обяза-
тельство, что русские подданные не будут прини-
маться на службу к саксонскому королю; 5 — рас-
сматривать Княжество Варшавское и присоединен-
ную часть Галиции лишь как провинцию саксон-
ского короля156. Последнее положение означало,
что русское правительство настаивало на том,
чтобы Княжество Варшавское было лишено авто-
номной политической власти 157.
25 ноября 1809 г. Коленкур получил от Шам-
паньи полномочия на заключение конвенции с ого-
воркой, что конвенция не должна содержать ниче-
го, противоречащего достоинству французского
императора 158.
113
31 декабря 1809 г. министр внутренних дел
Франции граф Монталиве в речи в Законодатель-
ном корпусе заявил, что император Наполеон «ни-
когда не имел в виду восстановление Польши;
предоставляя Западную (Новую) Галицию Вар-
шавскому Княжеству, император действовал не
столько из видов политики, сколько удовлетворяя
требования чести» 159.
Таким образом, Наполеон пошел на значитель-
ные уступки царскому правительству в польском
вопросе. 4 января 1810 г. в Петербурге была под-
писана А, Коленкуром и Н. П. Румянцевым фран-
ко-русская конвенция о Польше 16°.
Первая статья этой конвенции гласила, что Ко-
ролевство Польское никогда не будет восстанов-
лено; во второй статье оговаривалось, что на-
звания «Польша» и «поляки» никогда не присвоят-
ся ни каким-либо областям, входившим в состав
бывшего польского королевства, ни для обозначе-
ния ее жителей, ее войск, вплоть до того, чтобы
они исчезли навсегда из всех официальных доку-
ментов161. Остальные статьи касались уничтоже-
ния польских орденов, воспрещения принимать
русских подданных на службу в Княжестве Вар-
шавском и обязательства не увеличивать террито-
рию Княжества Варшавского за счет областей,
некогда принадлежащих Польше.
Чтобы понять этот любопытный документ, ни-
когда, впрочем, не ратифицированный и противо-
речащий взглядам обоих императоров, необходимо
учитывать, что переговоры о браке Наполеона
с сестрой Александра I достигли в это время своей
кульминации и, казалось, были близки к заверше-
нию. Очевидно, только поэтому Коленкур получил
разрешение на подписание таких условий, которые
компрометировали наполеоновское правительство
114
в глазах поляков. А именно эту цель, как нам
представляется, и преследовал русский император.
Ведь, по существу, обязательства никогда не вос-
станавливать Польшу принимал только Наполеон,
так как большая часть польских земель находи-
лась в его власти. Ратификация этой конвенции
Наполеоном на какой-то срок могла бы, конечно,
упрочить союзные отношения между Россией и
Францией. Однако переговоры о браке снова на-
чали затягиваться, и Наполеон понял, что беско-
нечные ссылки на упрямство матери и молодость
принцессы не сулят ему ничего хорошего. Его пла-
ны круто изменились. Австрия, разгромленная
в войне 1809 г., оказалась более сговорчивой и
охотно предоставила свою принцессу в жены импе-
ратора Франции.
Необходимость в таких крупных уступках, на
которые пошел А. Коленкур, уже отпала, но сохра-
нение хотя бы видимости союза с Россией было
все еще необходимо Наполеону, и переговоры
о конвенции продолжались еще несколько месяцев.
Наполеон отказался ратифицировать конвен-
цию в той редакции, которая была подписана Ко-
ленкуром, и предложил новый вариант, который
был составлен по его указанию 9 февраля 1810 г.
Французский император возражал против слова
«никогда», так как считал, что он не может обе-
щать, что королевство польское никогда не будет
восстановлено, ибо это потребует от него в случае,
если кто-то когда-то его восстановит, немедленно-
го военного вмешательства, а это «противоречит»,
как писал Наполеон Шампаньи 6 февраля 1810 г.,
«его достоинству» 162. Поэтому он предлагает иную
формулировку—«не создавать благоприятных ус-
ловий для восстановления королевства Польского»,
не оказывать ни прямой, ни косвенной поддержки
115
какой-либо державе или внутренним силам, стре-
мящимся к восстановлению Польши 163.
Вторую статью Наполеон назвал «смешной и
абсурдной» и предлагал иной вариант — не упо-
треблять в политических актах слова «Польша и
поляки» для обозначения той или иной части быв-
шего польского королевства или его жителей в
«их нынешнем состоянии» 164.
Такой редакции, иногда совсем незначительной,
были подвергнуты почти все статьи конвенции.
Французский император, кроме того, потребовал,
чтобы переговоры о конвенции держались в пол-
ном секрете 165.
В июле 1810 г. Наполеон говорил в связи
с конвенцией: «Я не хочу восстанавливать Поль-
шу, но я и не хочу запятнать память обо мне,
подписавшись под этшм актом политики, достойной
Макиавелли, так как провозгласить, что Польша
никогда не будет восстановлена, это больше, чем
признать ее разделы»166.
Текст конвенции даже с этими поправками
свидетельствовал о том, что Наполеон готов на
уступки в польском вопросе, чтобы сохранить союз
с Россией, что судьба Польши как государства его
мало интересовала, но он, конечно, беспокоился
о том общественном резонансе, который произве-
дет данная конвенция, и стремился сохранить сво-
боду рук в будущем.
В конце концов обе стороны поняли, что этот
документ уже не может иметь принципиального
значения и что дальнейшие переговоры ни к чему
не приведут. Обвиняя русское правительство в
«догматизме», сам французский император твердо
стоял на формуле, гласившей, что он «не хочет
проливать французскую кровь ни за, ни против
поляков» 167.
116
В беседах с Куракиным 19 и 20 июня 1810 г.
Наполеон предложил вместо конвенции о Польше
заключить русско-французское соглашение о вза-
имной гарантии существующих границ обеих им-
перий 168. Однако и эти переговоры были прерваны.
19 сентября 1810 г. Н. П. Румянцев предписал
Куракину прекратить всякие демарши по поль-
скому вопросу 169.
А. Б. Куракин правильно считал, что вопрос
о конвенции не имел принципиального значения.
Он писал в Петербург: «Пока у нас мир с Фран-
цией, она не начнет восстановление Польши, а
когда начнется война, конвенция не помешает ей
это сделать. Восстановление Польши не следует
рассматривать как цель Наполеона; это сильное
средство он прибережет для достижения успеха
в новой войне на севере, целью которой будет
ослабление России» 17°.
Длительные и безрезультатные переговоры
о конвенции являются убедительной иллюстрацией
агонии той международной системы, которая была
сконструирована в Тильзите. В случае брака На-
полеона с русской принцессой конвенция, вероят-
но, была бы ратифицирована. Однако уже сама
связь этих переговоров с матримониальными дела-
ми Наполеона свидетельствует о том, что пробле-
ма Польши была для Наполеона не принципиаль-
ным вопросом, а предметом торга и внешнеполи-
тических сделок.
Франко-австрийская война стала, таким обра-
зом, рубежом и в подходе наполеоновского пра-
вительства к польской проблеме. До войны Напо-
леон придерживался тильзитских соглашений и
использовал польский вопрос для давления на
Россию, Пруссию и Австрию с целью удержания
их в тильзитской системе и обеспечения своей ге-
117
гемонии в Европе. События военного времени —
успехи польских войск в Галиции и явная пассив-
ность русской армии, показавшая Наполеону, что
превратить Россию в послушную защитницу его
интересов не удалось, — заставили его самого
стать на путь нарушения если не буквы, то духа
Тильзитского договора и искать нового решения
польской проблемы.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПОЛЬСКИЙ ВОПРОС в политике
ФРАНЦИИ В 1810—1814 гг.
Французская дипломатия и
проблема Польши накануне
войны 1812 г«
Франко-австрийская война 1809 г.
нанесла серьезный удар по той хрупкой и неустой-
чивой системе, которая была определена Тиль-
зитским договором 1807 г.
Новое поражение Австрии (а она была одним
из элементов этой системы) привело к дальнейше-
му уменьшению ее роли в международных отно-
шениях и к превращению ее в недалеком будущем
в послушного сателлита наполеоновской Франции.
Еще более упала роль Пруссии: Наполеон факти-
чески перестал с ней считаться.
Расширение территории Княжества Варшав-
ского делало реальной угрозу отторжения Силезии
от Пруссии, создавало опасность для западных
русских земель — Белоруссии и Украины, на кото-
рые претендовала польская шляхта.
В 1810—1811 гг. последовали новые захваты
Наполеона: к Франции были присоединены Гол-
ландское королевство, части королевства Ганно-
верского, герцогство Ольденбургское и т. д.
Таким образом, от тильзитского «равновесия»
уже ничего не оставалось, сохранялась лишь ви-
димость его. Наполеоновская политика принимала
все более агрессивный характер и влекла Фран-
119
цию к новой европейской войне. И хотя эта поли-
тика отражала интересы крупной французской
буржуазии, она все более начинала носить личный
характер и приобретать «химерические» черты1.
Наполеон Бонапарт создал империю путем по-
рабощения целого ряда жизнеспособных, нацио-
нальных государств Европы. Эта безудержная
агрессия неизбежно привела к тому, что против
Франции стали подниматься не только феодально-
монархические правительства — она вызвала
огромную силу народного сопротивления. Начал
эту неравную, но героическую борьбу народ
Испании.
Беспредельное расширение империи Наполеона
создавало непосредственную угрозу России —
единственной могущественной державе, оставшей-
ся на континенте Европы. Франко-русские отноше-
ния стали быстро ухудшаться. В 1810 г. станови-
лось очевидным, что тильзитская система изжи-
вает себя и что новая европейская война может
вспыхнуть именно на востоке Европы.
Разработка французским правительством ново-
го внешнеполитического курса началась, очевидно,
сразу после окончания войны 1809 г. и получила
законченные очертания в докладе Шампаньи
«Взгляд на дела континента и сближение России
с Великобританией», представленном Наполеону
16 марта 1810 г.2.
Главная идея этого доклада сводилась к тому,
что союз с Россией вступил в свою последнюю
фазу — война неминуема. В этой перспективе
Шампаньи считал Польшу одним из самых вер-
ных союзников Франции. Поэтому в докладе выд-
вигалось положение о необходимости объединения
всех частей Польши, так как это позволит создать
на Висле первый «оппозиционный барьер» против
120
России. Причем Шампаньи считал, что сама Поль-
ша должна быть использована как звено в тради-
ционном для французской внешней политики бло-
ке— Турция, Швеция, Польша. Этот доклад на-
метил, по существу, программу дипломатической
подготовки к войне, в которой вопрос о Польше
был поставлен очень широко.
Таким образом, те идеи, которые уже после
Эрфурта высказывались наполеоновскими полити-
ками, получили теперь вполне четкую формули-
ровку в докладе министра иностранных дел
Франции.
Было бы неправильным утверждать, что этот
доклад уже с 1810 г. стал конкретной программой
деятельности наполеоновского правительства. Бо-
лее того, нам представляется правильным мнение
В. Г. Сироткина, что предложенное решение поль-
ской проблемы было отклонено Наполеоном3. Но
бесспорно и другое: доклад наметил реальную
перспективу во взаимоотношениях между Фран-
цией и Россией и подчеркнул важность польской
проблемы в свете этой перспективы. С 1810 г.
Наполеон вел активную дипломатическую подго-
товку предстоящей войны. В этой дипломатиче-
ской игре французского императора определенное
место занимала и польская проблема.
Из наиболее крупных акций внешнеполитиче-
ского характера необходимо выделить попытку
французского правительства ввести Варшавское
Княжество в систему европейских союзов, направ-
ленных против России.
24 апреля 1810 г. Наполеон одобрил решение
Шампаньи послать французскому представителю
в Копенгагене Дидло секретное письмо с изложе-
нием намерений французского императора о соз-
дании тайного союза между Швецией, Данией и
121
Княжеством Варшавским4. Шампаньи писал Дид-
ло по этому вопросу 2 мая 1810 г.: «Швеция уже
опасается России. Дания — испытывает ли она по-
добный страх?.. Общие интересы должны заста-
вить Швецию, Данию и Княжество Варшавское
объединиться в тайный союз, что абсолютно
реально и могло бы быть гарантировано Фран-
цией». Причем он поспешил добавить — «все это
не более чем планы»5.
Таким образом, французским правительством
была сделана попытка реализовать ту политиче-
скую программу, которая была намечена Шам-
паньи в его докладе от 16 марта 1810 г.
М. Огинский, крупный польский магнат, жив-
ший до 1811 г. в Париже, очень верно подметил
в своих мемуарах истинный характер этих планов
Наполеона. Он писал, что французский император
стремился к созданию северной конфедерации на-
подобие Рейнской, причем сам хотел стать ее про-
тектором 6.
Дидло не сделал по этому вопросу официаль-
ного предложения датскому правительству, но по-
святил его в планы французского императора.
Эти осторожные шаги стали известны русскому
правительству.
А. Б. Куракин сообщал в мае — июне 1810 г.
русскому императору, что Франция восстанавли-
вает постепенно свою старую политику — союз со
Швецией7, и подчеркивал особую активность
французского правительства в Швеции и Польше8.
В военном министерстве России в 1811 г. была
составлена записка о положении дел в Княжестве
Варшавском по донесениям русских агентов, в ко-
торой подчеркивалось, что план Наполеона якобы
состоит в том, чтобы создать на севере два коро-
левства— Шведское и Польское, присоединить их
122
к Рейнскому союзу, образовав, таким образом,
заслон от России9.
Однако идея союза не имела продолжения.
Швеция и Дания не хотели ввязываться в «слиш-
ком большую авантюру», они опасались, что им
навяжут определенные обязательства перед Кня-
жеством Варшавским, положение которого было
крайне неустойчивым, опасным и географически
неопределенным 10.
Правда, осенью 1811 г. Франция вновь предло-
жила Швеции тройственный союз как «пробный
шар»11. Но и в 1811 г. предложение Наполеона
было отвергнуто. Швеция предпочла союз с Рос-
сией. Эта неудача стала одним из звеньев в цепи
неудач Наполеона в дипломатической подготовке
войны с Россией.
Другие акции аналогичного плана носили бо-
лее мелкий характер и скорее походили на заку-
лисную игру, в которой трудно отличить правду
от домыслов. Так, в дипломатических кулуарах
снова начинает мелькать название Силезии.
В ноябре 1809 г. русский посланник в Саксо-
нии В. В. Ханыков сообщал Н. П. Румянцеву, что
Наполеон хочет добиться для Саксонии Силезии
цли части этой провинции в обмен на шведскую
Померанию. Новость эта исходила из дома графа
Марколини, близкого саксонскому королю12.
А 25 марта 1810 г. русский дипломатический дея-
тель К. Нессельроде сообщал из Парижа, что сле-
дует ожидать новых наступлений французского
императора на прусские земли. Наполеон, по его
сведениям, хочет отнять у Пруссии Силезию и от-
дать ее саксонскому королю в качестве компенса-
ции за Княжество Варшавское, а затем приступить
к возрождению польского королевства 13. Из Вены
в Пруссию и Россию также шли сведения о воз-
123
можности новых территориальных требований На-
полеона к Пруссии — в Силезии14. Однако ника-
кого реального продолжения эти разговоры и
планы не имели.
Аналогичный характер имели сведения, шед-
шие из Вены, по проблеме Галиции.
Министр иностранных дел Австрии К. Меттер-
них сообщал в своих мемуарах, что в сентябре
1810 г. между ним и французским императором
состоялся «доверительный» разговор (Наполеон
просил держать его в тайне!), во время которого
Наполеон предложил австрийскому министру на-
чать переговоры, имеющие целью обмен Иллирий-
ских провинций на австрийскую Галицию15. Мет-
терних в своих мемуарах подчеркнул, что Напо-
леон заметил ему о необходимости этого обмена
для Франции с целью приобретения «могуществен-
ного и значительного союзника в лице польского
короля»16. Кроме того, французский император
якобы заметил, что и для Австрии такая комби-
нация выгодна, поскольку Австрия все равно ли-
шится Галиции в случае победоносной войны
Франции с Россией, так как «Княжество Варшав-
ское должно приобрести достойное место среди
европейских держав»; более того, из этого раз-
говора следовало, что триумф французской армии
повлечет за собой присоединение к польскому го-
сударству провинций, входящих в состав Россий-
ской империи 17. В рапорте о своей миссии в Па-
риже 1810 г. Меттерних писал: «Наполеон посвя-
тил нас в свой план действий против России. Это
перед нами он впервые произнес имя Польши, и
по моему, в частности, убеждению, эта позиция
французского императора в польском вопросе уси-
ливает гарантии будущей победы Франции над
Россией... День, когда война с Россией станет
124
неизбежной, восстановление Польши станет целью
Наполеона, которую он будет преследовать в пер-
вую очередь. В этом не следует даже сомне-
ваться» 18.
Вряд ли, однако, Наполеон всерьез рассчиты-
вал на «тайну» переговоров. Скорее это было
средством шантажа и политической демагогии.
Одно бесспорно — политика французского импера-
тора принимала все более антирусский характер;
он переставал скрывать это.
При оценке данных сведений необходимо учи-
тывать, что сам Меттерних был сторонником сбли-
жения Австрии с Францией и стремился всеми
силами разорвать русско-французский союз, а от-
сюда и всемерное раздувание французской опас-
ности для России. К- Нессельроде, выполнявший
дипломатическую миссию в Париже и находив-
шийся под влиянием Меттерниха, сообщал рус-
скому правительству 11 октября 1810 г. аналогич-
ные сведения о том, что Наполеон готовится вос-
становить Польшу и для достижения этого он по-
жертвует сначала Пруссией, отняв у нее Силезию,
и отдаст последнюю Саксонии как компенсацию
за Княжество Варшавское; Галиция же, находя-
щаяся у Австрии, будет обменена на Иллирийские
провинции и присоединена к польскому госу-
дарству 19.
Характерно, что Австрия не торопилась с отве-
том на предложение французского правительства,
а Наполеон и не настаивал на нем. Ему, видимо,
было важнее продемонстрировать свою готовность
заняться польским вопросом и таким путем моби-
лизовать польский народ на борьбу с Россией, чем
сделать что-либо реальное. На аудиенции, данной
австрийскому послу 17 декабря 1811 г., Наполеон
заверил его, что Австрия может сохранить Гали-
125
цию. Более того, французский император гаран-
тировал неприкосновенность австрийских вла-
дений 20.
Создается впечатление, что неоднократное «ку-
луарное» возбуждение польского вопроса француз-
ским правительством в 1810—1812 гг. предприни-
малось главным образом для того, чтобы исполь-
зовать его как средство давления и шантажа:
угроза восстановления польского государства дол-
жна была удержать Австрию, Пруссию и русское
правительство от враждебных действий в отноше-
нии Франции, причем острие этих акций было на-
правлено против России.
Русский посол в Париже А. Б. Куракин разга-
дал эту игру и еще в мае 1810 г. писал, что шум
об обмене Галиции и увеличении польского кня-
жества производится с целью «нас (Россию.—
Е. Ф.) испугать и обеспокоить»21. Он отмечал, что,
во-первых, весь этот план не соответствовал си-
стеме Наполеона и вел к усилению Австрийской
империи, а во-вторых, восстановление Польши не
было в интересах Австрии22. Вместе с тем с этого
времени французский император рассматривал
вопрос о территории Княжества Варшавского
исключительно исходя из значения, какое она
могла иметь в предстоящей войне с Россией.
Показательны в этом плане официальные пере-
говоры между Россией и Францией о вознаграж-
дении ближайшего родственника русского царя
герцога Ольденбургского, владения которого были
в феврале 1811 г. захвачены Наполеоном. Русский
посол в Париже в беседе с французским мини-
стром иностранных дел предложил вознаградить
герцога за счет Княжества Варшавского23. Пере-
говоры по вопросу о компенсации носили дли-
тельный характер.
126
Русское правительство неоднократно повторяла
это предложение. Наполеон категорически отверг
его. Давая инструкцию 5 апреля 1811 г. новому
послу в России Лористону, Наполеон подчеркивал,,
что он не желает войны из-за Польши, однако не
потерпит «никаких присвоений земель Княжества
Варшавского и никаких действий, наносящих ему
ущерб»24. Он повторил это же в беседе 17 июня
1811 г. с полковником А. И. Чернышевым, выпол-
нявшим дипломатические поручения Александра I:
«...отдать Княжество Варшавское за Ольденбург-
ское было бы верхом безумия. Какое впечатление
произвела бы на поляков уступка хотя бы на один
шаг земли их, когда Россия нам (Франции. —
Е. Ф.) угрожает»25. На другой аудиенции, данной
Чернышеву, французский император заявил, что
согласен на компенсацию герцогу Ольденбургско-
му, но не за счет польского княжества и Данцига26.
Своему новому министру иностранных дел
(Маре) Наполеон писал 21 июня 1811 г.: «Не
желая восстанавливать Польшу, император не со-
гласится на уступку ни одной пяди земли в этой
стране»27. Он отстаивал эту позицию до конца.
Пытаясь как-то разрядить обстановку, Наполеон
предложил в августе 1811 г. начать переговоры
об урегулировании спорных вопросов28.
В феврале 1812 г. Чернышев доносил, что На-
полеон готов начать переговоры на основе: 1) со-
блюдения Россией континентальной блокады;
2) заключения торгового договора с Францией;
3) компенсации герцогу Ольденбургскому (но не
за счет Княжества Варшавского) 29. Румянцев
8 апреля писал Маре, что Россия готова начать
переговоры, но ставил условие—очищение Прус-
сии от французских войск30. Наполеон отклонил
это требование русского правительства, так как
127
оно было равносильно отказу от военных приго-
товлений, которые зашли очень далеко.
В условиях, когда приближалась минута воен-
ного столкновения с Россией, Наполеон не мог и
не хотел терять тех преимуществ, которые могли
ему дать польские земли. Более того, уже в конце
1811 г. Наполеон думал об использовании патрио-
тических чувств поляков. В письме к своему па-
сынку 30 декабря 1811 г. он впервые демагоги-
чески назвал готовящуюся новую агрессию «поль-
ской войной»31.
В целом же проблема Польши так и не была
поставлена Наполеоном. В военном договоре меж-
ду Францией и Пруссией (24 февраля 1812 г.) эта
проблема вовсе не затрагивалась, а в союзном
договоре с Австрией (14 марта 1812 г.)—весьма
осторожно. В этом договоре отмечалось, что
«в случае, если в ходе войны между Францией и
Россией будет восстановлено Королевство Поль-
ское, то Наполеон гарантирует Австрии ее владе-
ния в Галиции»32. Правда, делалась оговорка, что
если император Австрии выразит согласие на
обмен Галиции, которая будет присоединена
к Польскому королевству, на Иллирийские про-
винции, то Наполеон тотчас же произведет этот
обмен33. Позднее на о. Св. Елены Наполеон писал,
что со времени женитьбы на австрийской прин-
цессе его первой мыслью была мысль об обмене
Галиции на Иллирийские провинции34. Однако
обмен так и не состоялся.
Ограниченность ц узость в постановке Напо-
леоном польской проблемы в международном пла-
не объяснялись не только отсутствием условий,
но и прежде всего тем, что у французского импе-
ратора не было в этом вопросе какой-либо про-
граммы. Это ясно проявилось в той борьбе между
128
Францией и Россией за польский народ, которая
особенно обострилась в предвоенные годы.
Франко-русские отношения в период 1810—
1812 гг. неуклонно ухудшались, и хотя не польская
проблема была в центре разногласий и противо-
речий, она как бы незримо присутствовала при
обсуждении любых внешнеполитических вопросов.
Как и прежде, Наполеон занимал в польском
вопросе весьма сдержанную и уклончивую пози-
цию, воздерживаясь от каких-либо официальных
заявлений. При любом случае Наполеон стремил-
ся успокоить русское правительство относительно
своих польских планов. В инструкции Коленкуру
от 1 июня 1810 г. он писал: «Я не желаю восста-
навливать Польшу... ничего после Тильзита не
изменилось»35. Французский посланник в Саксо-
нии уверял Ханыкова, что император Наполеон
слишком «дорожит системой мира на континенте,
чтобы давать надежды полякам»36.
Особенно «откровенен» Наполеон был в част-
ных беседах с русскими дипломатами, в которых
развивал перед ними целую концепцию в подтвер-
ждение якобы своего нежелания восстанавливать
Польшу или даже увеличивать территорию Кня-
жества Варшавского. Наполеон убеждал русских
дипломатов в том, что увеличение Княжества Вар-
шавского произошло не в результате симпатий
его к полякам или каких-либо политических пла-
нов, а как следствие «обстоятельств», «дела че-
сти».
Полковник А. И. Чернышев доносил о своей
беседе с Наполеоном 23 октября 1810 г.: «Он мне
сказал, что... очень жалел, что Галиция присоеди-
нена к Княжеству Варшавскому, ибо это было
одним из обстоятельств, способствовавших холод-
ности двух империй. Это присоединение вовсе не
5 Е. И. Федосова
129
было в его расчетах и что к этому обстоятельства
принудили его; если бы русские в 1809 г. действо-
вали решительнее, то этого не произошло бы»37.
Почти то же самое Наполеон говорил А. Б. Кура-
кину в 1811 г.: «Почему Александр I отказался
от моего плана в Тильзите, он не имел бы теперь
беспокойства по поводу Княжества Варшавского.
Почему в 1809 г. русская армия действовала так
нерешительно? Если бы она поспешила занять
Галицию, как должна была сделать, Галиция до-
сталась бы императору Александру I»38.
Аргументируя эти утверждения, Наполеон не-
однократно подчеркивал в беседах с Чернышевым,
что «ему гораздо более выгодно, чтобы Княжество
Варшавское оставалось таким, как оно есть, чем
видеть его сделавшимся большою державой, с ко-
торой ему пришлось бы вести переговоры и заклю-
чать трактаты»39.
В разговоре с русским генерал-адъютантом
П. А. Шуваловым 15 мая 1811 г. Наполеон вы-
сказался еще более откровенно: для него «гораздо
лучше... это государство (Княжество Варшав-
ское.— Е. Ф.) слабое, тогда как Польша может
ускользнула бы от меня, как другие страны»40.
Какими же соображениями руководствовался
Наполеон, настойчиво повторяя утверждение о
своем нежелании восстанавливать Польшу? Что
это — тактический маневр с целью предотвраще-
ния преждевременного (по его расчетам) конфлик-
та с Россией или у него были и другие веские
мотивы?
Нам представляется, что одной из причин
«осторожности» Наполеона являются отсутствие
четкой, определенной программы в польском во-
просе и прагматизм в подходе к польской
проблеме.
130
Политическая аморфность Княжества, неопре-
деленность его отношений с Саксонией и еще бо-
лее с Францией нисколько не уменьшились за все
пять лет истории этого весьма своеобразного госу-
дарственного образования, князем которого был
король Саксонии, а фактическим хозяином —
французский император.
Политическая нестабильность Княжества вы-
зывала множество разговоров, слухов, сплетен
о будущем польского государства во всей Европе.
Чаще всего эти слухи рождались на польских
землях. В марте 1810 г. Ханыков сообщал из
Дрездена, что поляки считают, будто бы брак На-
полеона с австрийской принцессой может иметь
благоприятные последствия для возрождения
Польши, они надеются иметь королем или брата
Наполеона, или австрийского принца, а границы
отодвинуть до Балтики и до Двины41.
Полковник Турский сообщал в военное мини-
стерство России из Белостока в январе 1810 г., что
вскоре будет создано польское королевство для
Жерома42, а в марте доносил, что Австрия хочет
посадить на польский трон эрцгерцога Фердинан-
да43. В апреле Турский дает новый вариант —
Польша будет отдана саксонскому принцу44.
Ё августе Польша уже предназначалась голланд-
скому королю, брату Наполеона Люсьену45, а в
сентябре — маршалу Даву46.
Шампаньи писал французскому представителю
в Вене в 1810 г.: «Говорят, что Франция хочет
перестроить по-новому Европу — короля Иоахима
сделать польским королем, натравить Швецию
против России или Дании, завоевать Финляндию
и все Балтийское побережье, окончательно лишить
трона прусского короля. Необходимо разоблачать
эти слухи и предупреждать их влияние на обще-
5*
131
ственное мнение»47. Однако предотвратить распро-
странение этих бесчисленных слухов не удавалось,
и прежде всего потому, что демагогия наполеонов-
ского правительства сама порождала эти слухи.
В марте 1811 г. саксонский посол в Париже
доносил, что в министерстве иностранных дел
Франции его спросили: будет ли Силезия доста-
точной заменой для Саксонии в случае изменений,
которые могут произойти в результате «непокор-
ности поляков», причем подчеркивалось, что этот
вопрос может стать через 6 месяцев актуальным48.
В Саксонии многие считали, что император Напо-
леон преследует три цели: 1) отбросить Россию
от портов Балтики; 2) восстановить Польшу;
3) захватить Константинополь49. А в мае 1811 г.
во время съезда императорской семьи в Париже
пошли слухи, что Наполеон уговаривал Мюрата
поменять неаполитанский трон на польский. Мю-
рат якобы отказался50.
Думал Наполеон и о кандидатуре своего брата
Жерома — вестфальского короля. Он говорил Ко-
ленкуру: «Посажу на трон Иеронима, создам для
него милое королевство, но надо, чтобы он что-
нибудь совершил, поляки любят славу»51. То же
самое он говорил, когда назначал Жерома коман-
дующим французской армией, в которую входил
30-тысячный корпус Ю. Понятовского. Наполеон
не соединил все польские силы в одну армию, а
рассеял их по французской армии. Французский
резидент не раз сообщал, что поляки возлагали
на Жерома огромные надежды. Биньон считал,
что изменения в Княжестве Варшавском — дело
ближайшего будущего, даже писал в Париж о том,
какой король нудсен Польше52. Французский по-
сланник в Варшаве аббат Прадт отмечал, что
Жером надеялся стать польским королем 53. Одна-
132
ко в конечном счете император Наполеон откло-
нил и этого претендента54. Даже в 1812 г. фран-
цузский император ничего конкретного так и не
сказал. В инструкции Прадту Наполеон заметил,
что он еще не знает, кому он отдаст польское ко-
ролевство55. Позднее на острове Св. Елены Напо-
леон сказал, что «настоящий король Польши —
Понятовский» 56.
Эта неопределенность и разноречивость выска-
зываний и планов Наполеона давали возможность
его основному сопернику на востоке Европы Алек-
сандру I активизировать свою политику в поль-
ском вопросе. В 1810—1812 гг. русским правитель-
ством разрабатывался план возрождения поль-
ского государства под эгидой русского царя, при-
чем к этой работе усиленно привлекались предста-
вители польской аристократии, пользовавшиеся
влиянием в шляхетских кругах. Основной смысл
этой закулисной деятельности — привлечь на свою
сторону поляков, что в перспективе надвигающей-
ся войны было очень важно57.
Однако все эти планы и заигрывание с поль-
скими патриотами успеха не имели. Тем более,
что, ведя свою «польскую» игру, Александр I не
сделал ни одного публичного заявления и не толь-
ко потому, что был верен Тильзитской системе, но
и потому, что он не был бы понят ни Австрией, ни
русскими влиятельными кругами, так как разговор
неизбежно пошел бы о судьбе западнобелорусских
и западноукраинских земель.
Кроме того, несмотря на недовольство поляков
неопределенным положением Княжества Варшав-
ского и его тяжелым экономическим состоянием,
политический вес Наполеона на польских землях
был весьма значительный: ореол непобедимости,
реальные меры по расширению территории Кня-
133
жества (присоединение Галиции), укрепление
польской армии, умелая демагогия, рассчитанная
на национальные чувства поляков, традиционное
недоверие последних к политике русского прави-
тельства— все это делало бесперспективными за-
игрывания Александра I с поляками. Польское
дворянство все свои надежды на возрождение
своей родины связывало с Наполеоном или во вся-
ком случае с предстоящей войной между Фран-
цией и Россией.
Ханыков сообщал из Саксонии, что в Княже-
стве Варшавском много недовольных и поляки
страшно жаждут войны, так как если выиграет
Франция, то Россия потеряет свои польские про-
винции и Польша будет восстановлена, если же
победит Россия, то Княжество перейдет под ски-
петр русского царя, а они (поляки) предпочтут
такое решение вопроса настоящему положению
вещей58.
Настроения недовольства, по мере того как
приближалась война с Россией, исчезали, и на-
дежды на возрождение своего государства «непо-
бедимым» Наполеоном возрастали. И это пра-
вильно учитывалось русским правительством.
В записке, составленной А. А. Столыпиным
в 1810 г., отмечалось, что, несмотря на недоволь-
ство поляков результатами войны 1809 г., «взоры
всех поляков обращены на Княжество Варшавское
как на залог, им данный Наполеоном»59. Алек-
сандр I, оценивая настроения поляков, писал Ку-
ракину в 1812 г., что надежды поляков на воз-
рождение их родины увеличивались вместе с ро-
стом территории Княжества Варшавского, но что-
бы добиться своей окончательной цели, им необ-
ходимо разорвать союз России и Франции. «Вой-
на,— считал император Александр I, — стала их
134
первой необходимостью, их самым большим инте-
ресом» 60. Поляки ждали, доносил французский
резидент из Варшавы, когда Наполеон произнесет
«святое слово — Польша»61. Однако слова этого
он так и не произнес.
Княжество Варшавское — военный
бастион Франции
Наряду с активной дипломатической
подготовкой войны с Россией, Наполеон вел воен-
ные приготовления, направленные на превращение
Княжества Варшавского в военный плацдарм.
Рассматривая политику французского прави-
тельства в польском княжестве в 1810—1812 гг.,
прежде всего необходимо отметить расширение
военно-политических задач, которые ставились
перед французскими резидентами.
В инструкции французскому резиденту в Вар-
шаве Э. Биньону (был назначен в декабре
1810 г.) говорилось, что главная забота резиден-
та — это армия Княжества Варшавского, укрепле-
ние ее боеспособности и т. п., а главная цель —
это налаживание еще более тесного контакта меж-
ду Францией и польским княжеством; резиденту
предписывалось использовать всевозможные слу-
чаи, чтобы повторить еще и еще раз, что импера-
тор Наполеон неустанно заботится о Княжестве
Варшавском 62.
Перед французским резидентом ставятся и кон-
кретные военно-политические задачи: 1) укрепле-
ние боеспособности Княжества Варшавского;
2) налаживание разведывательной службы для
сбора информации о пограничных районах Рос-
сии; 3) усиление наполеоновской пропаганды
в польском государстве, налаживание нужных
контактов с людьми63.
Г35
Французский император требовал от резидент
тов большой активности, оперативности, точных и
обстоятельных сведений о состоянии вооруженных
сил Княжества. В июле 1810 г. французский импе-
ратор поручил Шампаньи дать распоряжение ре-
зиденту, чтобы тот ежемесячно представлял сле-
дующие сведения: 1) состояние армии Княжества
Варшавского со всеми подробностями (число во-
енных частей, склады оружия, госпитали и т. д.);
2) количество оружия; 3) боеспособность крепо-
стей— Прага, Сероцк, Модлин64. 1 сентября Шам-
паньи послал такое распоряжение, причехМ просил
собирать эти сведения скрытно, не делая из этого
сенсации, «ибо Польша — это страна, где из всего
делают шум»65. Таким образом, Наполеона инте-
ресовала прежде всего армия Княжества.
10 июля 1810 г. Наполеон дал секретное пору-
чение своему военному министру Кларку прояв-
лять большое внимание к армии Княжества Вар-
шавского. Он писал: «Мое желание — иметь в этой
стране как можно больше оружия для того, чтобы
в случае необходимости население могло воору-
житься»66. Французский император не только вы-
сказывал пожелания, но и принимал энергичные
меры по организации армии, увеличению ее чис-
ленности и усилению боеспособности.
Еще 30 ноября 1809 г. была заключена кон-
венция между Францией и Саксонией об увеличе-
нии армии Княжества Варшавского до 60 тыс. сол-
дат. Кроме того, вторая статья этого договора
гласила, что для французского императора выде-
лялись земли в Галиции (стоимостью 10 млн.
франков) для новых пожалований67.
В октябре 1810 г. французский император по-
дарил саксонскому королю 30 тыс. ружей с целью,
чтобы тот передал его польскому княжеству68,
136
Не желая, чтобы его действия рассматривались
как подготовка к войне, Наполеон просил Шам-
паньи, чтобы этому его «подарку» был придан вид
«покупки» оружия саксонским королем69.
Тогда же по указанию Наполеона была со-
ставлена записка о расположении военных сил
в Польше на случай войны. Планировалось затра-
чивать на военные нужды и постройку укреплений
в Княжестве Варшавском 1 млн. франков в год,
Французский император подчеркивал при этом,
что необходимо, чтобы каждый год вооружение
польского княжества ставилось на «новую сту-
пень» 70.
Чем ближе к 1812 г., тем приказы и распоря-
жения Наполеона принимали все более грозный
характер, не оставляя сомнений о его намерениях.
Весной 1810 г. Наполеон отдал приказ привести
армию Саксонии в боевую готовность71, а в нояб-
ре 1811 г. сообщал Даву, что его войска, воз-
можно, будут переведены на Вислу, а главный
штаб — в Данциг72.
Французский император неоднократно выра-
жал свое недовольство состоянием армии Княже-
ства Варшавского, считая, что ресурсы поляков
позволяют обеспечивать 70-тысячную армию73.
В декабре 1811 г. он замечал маршалу Даву:
«Как это более 4 млн. жителей не могут обес-
печить свои войска, несмотря на все выгоды,
которые я им предоставляю... Я не понимаю,
как эта страна может еще претендовать на то,
чтобы стать нацией»74.
Много внимания уделяло французское прави-
тельство укреплению крепостей Княжества Вар-
шавского.
В августе 1810 г. Наполеон писал саксонскому
королю, что необходимо начать фортификацию
137
Варшавы; он просил прислать план города и его
окрестностей75.
В течение 1811—1812 гг. из Парижа в Варшаву
постоянно шли инструкции о необходимости уско-
рения фортификационных работ76. 31 декабря
1811 г. Наполеон отдал приказ о строительстве
новых конюшен в Варшаве и покупке 3 тыс. ло-
шадей; он подчеркивал, что необходимо воору-
житься и подготовиться «как перед Фридландской
кампанией»77. В конце же 1811 г. французский
император просил прислать ему какое-нибудь де-
тальное описание кампании Карла XII в Польше
и России78. Таким образом, вопрос о войне с Рос-
сией был к концу 1811 г. уже фактически делом
решенным.
С начала 1812 г. начинаются размещение
в Княжестве Варшавском французских войск,
снабжение их боеприпасами, оружием, строитель-
ство госпиталей и т. п. Из Франции были присла-
ны военные специалисты, инструктирующие поль-
ское войско. Франция взяла на себя обеспечение
всем необходимым нескольких польских частей.
Кроме того, 4 февраля 1812 г. Наполеон отдал
приказ об увеличении численности польской пе-
хоты. Маре приготовил проект соответствующей
конвенции по этому вопросу и послал ее француз-
скому резиденту в Варшаве. Конвенция, заклю-
ченная 25 февраля 1812 г., вводила новые баталь-
оны за счет Франции 79. Из Испании были возвра-
щены польские войска. В Княжестве Варшавском
провели новый рекрутский набор, и к началу
войны 1812 г. польская армия насчитывала уже
около 90 тыс. человек80. К началу войны 1812 г.
на территории Княжества Варшавского размеща-
лись крупные военные силы Франции и Саксонии.
«Варшава, — писал известный русский историк
138
А. И. Михайловский-Данилевский, который проез-
жал через Княжество Варшавское летом 1811г.,—
уподоблялась крепости, находившейся в осаде;
в ней видны были одни солдаты и учения; всюду
раздавался барабанный бой. Подготовляя наше-
ствие на Россию, Наполеон успел обратить Поль-
шу в военный лагерь»81.
Не меньшее внимание уделялось разведке.
Одной из важнейших задач французского рези-
дента в 1810—1812 гг. были организация разведы-
вательного бюро в Варшаве и сбор точных све-
дений о России. В 1810 г. в Варшаве была созда-
на, по указанию Наполеона, специальная комис-
сия для составления военно-стратегических карт
западных областей России82.
До конца 1810 г. Серра не сумел организовать
постоянную разведслужбу. Это было одной из при-
чин его отставки. 31 декабря 1811 г. Маре дал
Биньону детальную инструкцию о тех функциях^
которые должно было выполнить разведыватель-
ное бюро, и подчеркивал важность их и необхо-
димость выполнить «со всем усердием». Маре
ставил и конкретные задачи: послать агентов на
дороги: Петербург — Вильно, Петербург — Рцга,
Рига — Мемель, Москва — Петербург и др.; раз-
решал тратить на нужды разведки 10—12 тыс. фр.
ежемесячно83. Э. Биньону удалось заинтересовать
варшавский генеральный штаб, при котором были
введены высшие должности для разведслужбы84.
В результате этой деятельности была создана
разветвленная сеть агентов. Париж требовал не
только сведений о военных силах России, но и
информацию об истории Российской империи и
Речи Посполитой, о населении и т. д. Биньон за-
вязал тесные отношения с Ю. Немцевичем, от ко-
торого получал сведения по истории Польши,
139
эпохе ее упадка и разделов. Резидентом были
просмотрены всевозможные литературные издания
времени упадка Польши; работал он даже над
частными бумагами85. Все полученные материалы
пересылались в Париж.
Такая форсированная и интенсивная подготов-
ка к войне всей своей тяжестью ложилась на пле-
чи народа. Экономическое положение Княжества
было крайне тяжелым, казна истощена, росли
налоги, связанные с нуждами военного времени.
Характеризуя обстановку в польском княжестве
в 1810—1812 гг., Ф. Скарбек писал: «Жители стра-
ны смотрели с отчаянием на свои поля, на кото-
рых их плодородная земля, иссушенная чрезвычай-
ной засухой, не дала положенного урожая.;, и
предвидели нужду и голод. Правительство, под
нажимом распоряжений тогдашнего властелина
Европы, хваталось за всевозможные способы спа-
сения... однако все его действия были безрезуль-
татными, так как не было в стране никаких ре-
сурсов и никакой кредитной базы, чтобы обеспе-
чить государственный заем. ...Поэтому началось
настоящее банкротство правительства, которое
выразилось в огромных задолженностях по теку-
щим счетам, как то жалованье солдатам, служа-
щим. Не было уже веры в обязательства прави-
тельства, ибо не было пополнения казны и на-
дежды на то, что оно будет в будущем; пока
жители находятся под тяготами континентальной
блокады, военных реквизиций и природных бед-
ствий, они обречены на еще более тяжкие испы-
тания»86.
В 1811 г. в Варшаве ходили по рукам стихи
неизвестного автора под заглавием «Изображение
герцогства Варшавского». В русском переводе они
звучали так:
140
«В княжестве (герцогстве) царствует король-
немец,
А поляк в отечестве своем чужеземец.
Солдат польский, а гульден прусский;
Правление, законы и кодекс французский.
Большая в отечестве мешанина,
И каждый день иная новина.
Имения от всех отобрали,
Дворян в рекруты записали.
Жиды, крестьяне и мещане
В одном с дворянами стане.
Пахарь свободен, но только голый;
Солдат без жалованья, но веселый.
По принужденью чужие края измеряет,
В чужом деле жизнь теряет.
А в правлении — Серра глава,
Чиновников нет числа.
Наш чиновник не крушится,
Что с тьмою народа бранится;
Но казна довольно его награждает,
За то, что он свою братью угнетает:
Дерет, грабит всех без меры,
Чтобы войску дать мундиры.—
Какое непонятное заблужденье!
Совершенное торговли пресечение. —
И остатки старины отнять
Умел Бонапарте способ дать.
Миряне, духовенство притворствуют очень живо
И кричат все счастливо:
Польша возобновлена от Наполеона»87.
Государственный долг Княжества Варшавского
к 1811 г. вырос до 55 500 тыс. злотых, что равня-
лось доходам казны за год88. Положение пытались
спасти путем выпуска бумажных денег, однако
141
ощутимых результатов эта мера не дала. Полу-
чить заем за границей также не удалось89.
В связи с таким финансовым положением
в Княжестве Варшавском ширились нарекания на
политику правительства, его деятельность, законо-
дательство и т. п. Ответом на эти нарекания было
создание в декабре 1810 г. комиссии для выработ-
ки реформ в системе администрации и законода-
тельства. Однако работа этой комиссии не дала
больших результатов90.
На сейме 1811 г. были довольно серьезные вы-
ступления шляхетских депутатов против налоговой
политики правительства. Однако, как считает со-
ветский историк У. А. Шустер, эти разногласия
носили частный характер, а оппозиция польского
магнатства была весьма умеренной и не приобре-
ла организованных форм91.
В целом своей непосредственной цели — моби-
лизовать все материальные ресурсы Княжества
к предстоящей решительной схватке с Россией —
политика Наполеона достигла: была создана ар-
мия численностью 90 тыс. человек, проведены фор-
тификационные работы, налажена разведыватель-
ная служба.
Политика Наполеона Бонапарта в
польском вопросе в 1812—1814 гг.
К началу 1812 г. противоречия меж-
ду Францией и Россией настолько обнажились,
а военные приготовления зашли так далеко, что
война представлялась неминуемой. Уже стала
известной крылатая фраза Наполеона о том, что
ему предстоит «вторая польская война».
Перед войной по поручению французского пра-
вительства графом Монгайяром была написана
142
пропагандистская брошюра «Вторая польская вой-
на или наблюдения о мире на континенте»92.
Автор доказывал, что «вторая польская война»—
это борьба с варварством, она знаменует наступ-
ление самой значительной и счастливой эпохи
в истории человечества, поскольку это будет война
разума, мира, цивилизации с варварской разру-
шительной силой93.
В книге подчеркивалось, что именно Россия
стремится к мировому господству, и задача Фран-
ции состоит в том, чтобы сдержать ее экспансио-
нистскую политику. Разделы Польши, писал ав-
тор,— это дело не Пруссии и Австрии, а только
России.
В противоположность русско-польским фран-
ко-польские отношения рисовались самыми ра-
дужными красками, причем связи Польши и
Франции прослеживались начиная с IX в. В за-
ключение автор писал, что настоящее положение
дел в Европе таково, что мир на Европейском
континенте и свобода морей связаны с восстанов-
лением польского королевства (причем преду-
сматривалось вывести Польшу к Черному морю,
присоединив к ней Очаков и Херсон) и защитой
Оттоманской империи94.
Так, прикрываясь лозунгом «второй польской
войны», то есть войны за интересы поляков и мира
в целом, Наполеон пытался оправдать себя в гла-
зах общественного мнения Франции и Европы,
переложить вину за развязывание новой агрессив-
ной войны на русского императора и мобилизо-
вать силы европейских народов на борьбу с Рос-
сией.
Автор брошюры мог давать, конечно, любые
обещания полякам, сам же Наполеон воздерживал-
ся от обещаний и в это время.
на
В мае 1812 г. министр иностранных дел Фран-
ции Маре сообщал Биньону, что Наполеон отдал
приказ об организации посольства в Варшаве и
уже назначил туда посланника. Это был крупный
дипломатический жест, свидетельствующий о том,
что конфликт с Россией близок. Маре писал:
«Учитывая современную обстановку и готовящиеся
великие события, император желает иметь в Вар-
шаве агента первого ранга, нового для страны и
достаточно импозантного не только характером,
но и своим рангом и положением для влияния не
только на французских генералов и администра-
цию, но и на министров и крупных политических
деятелей Княжества Варшавского»95. Посланни-
ком в Варшаве стал аббат Прадт. Давая ему
28 мая 1812 г. инструкцию, Наполеон ставил перед
ним чисто военные задачи: организовать, в случае
необходимости, в Княжестве Варшавском всеоб-
щее повстанческое движение против России и во-
влечь в него подданных русских провинций. Фран-
цузский император подчеркивал, что необходимо
везде, где будет находиться русская армия, за-
жечь огонь восстания, поставить ее в условия,
похожие на те, в которых находилась француз-
ская армия в Испании и армия республики во
времена Вандеи96.
В инструкции отмечалось также, что необхо-
димо инспирировать в сейме выступления депу-
татов, но выступления эти должны были быть на-
правлены исключительно против России без на-
падок на Австрию и Пруссию97. Кроме того, по-
сланнику поручалось наладить секретную службу
в разных точках границы, на дорогах в рус-
ских провинциях и т. д.; Варшава должна была
стать центром, куда бы сходились все сведе-
ния98.
144
Приезд Прадта в Варшаву в июне 1812 г. про-
извел большое впечатление на поляков. Ф. Скар-
бек писал: «Они склонны были делать благоприят-
ные для страны выводы, рассматривали установ-
ление посольства в Варшаве как довод того, что
этот город станет скоро столицей большого само-
стоятельного государства...»99.
В мае 1812 г. министр Княжества Варшавского
Матушевич был принят Наполеоном. Матушевич
предложил Наполеону обратиться с воззванием
к полякам и призвать все население Княжества
Варшавского на борьбу против России, а затем
распространить его и на те провинции бывшей
Речи Посполитой, которые находились в составе
России. Однако, как писал Ф. Скарбек, француз-
ский император пожелал, чтобы это сделали сами
поляки 10°. Тогда и было достигнуто соглашение
о создании Генеральной конфедерации Королев-
ства Польского, которая должна была мобилизо-
вать все польское население на войну с Россией 101.
Матушевич сразу же по возвращении в Вар-
шаву стал готовить созыв чрезвычайного сейма
для провозглашения Генеральной конфедерации и
начала восстановления польской государствен-
ности. «Наполеон, — писал Скарбек, — разрешил,
а скорее приказал самим полякам сделать первый
шаг к собственному освобождению»102.
Таким образом, и накануне войны Наполеон
вел себя весьма осторожно в польском вопросе.
Предоставляя инициативу полякам, стремился,
с одной стороны, не брать на себя ответственность
за польские дела, а с другой —направить все их
силы на предстоящую войну с Россией.
Именно эту цель преследовал декрет саксон-
ского короля от 26 мая 1812 г. о предоставлении
Совету министров Княжества Варшавского особых
6 Е. И. Федосова
145
полномочий: вся власть фактически передавалась
польскому правительству103. Совет министров Кня-
жества в тот же день издал декрет о созыве
сейма 104.
24 июня 1812 г. началось вторжение француз-
ской армии в Россию. 26 июня в Варшаве открыл-
ся сейм.
По мнению Скарбека, «всю деятельность сей-
ма... расценивать следует как выполнение высшего
приказа, а не как самостоятельную деятельность
поляков, и надо помнить... что все... вдохновлялось
высшей и отчасти невидимой властью и поляки
не причастны абсолютно ни к ошибкам и комиз-
мам, ни к достоинствам той политической драмы,
которую им приказано было сыграть перед Ев-
ропой» 105.
Польский историк и мемуарист очень верно
уловил несамостоятельность сейма, его служебную
для Наполеона роль.
В Варшаве была создана комиссия по состав-
лению документа, который должен был провозгла-
сить восстановление Польши и создание Генераль-
ной конфедерации Королевства Польского. Исходя
из указаний наполеоновского правительства, весь
этот документ был направлен исключительно про-
тив России. «Россия, — объявлялось в нем, — ви-
новница всех несчастий наших»106. Поляки призы-
вались к тому, чтобы порвать «оковы» России и
восстановить Польшу в границах 1772 г. Любо-
пытно, что ни одним словом в этом документе не
упоминалось о тех землях, которые находились
у союзников Наполеона, — Австрии и Пруссии.
28 июня сейм объявил себя «Генеральной кон-
федерацией Королевства Польского» и провозгла-
сил восстановление Польши. Кроме того, было
решено послать к Наполеону депутацию, «дабы
146
Он соизволил принять под Свое Высокое покрови-
тельство колыбель возрождающейся Польши»107.
7 июля 1812 г. было издано «Воззвание к поля-
кам», находившимся в России, которое обраща-
лось к жителям западных губерний России с при-
зывом оставить службу и повернуть свое оружие
против Российской империи 108.
Близость, как казалось полякам, осуществления
их надежд на возрождение Польши поднимала
энтузиазм в Княжестве Варшавском. Ф. Лубень-
ский писал, что все ждали от Наполеона лозунга
«Польша живет» 109.
Еще во время пребывания Наполеона в Дрез-
дене в июне 1812 г. Серра, бывший резидент На-
полеона в Варшаве, представил ему мемориал
о будущем устройстве Польши110. Однако фран-
цузский император ничего определенного о буду-
щей судьбе Польши не сказал. Вместе с тем, он
не хотел связывать инициативу поляков. Мелочная
опека Прадта над деятельностью польского пра-
вительства ~ он вносил поправки в прокламации
к польскому населению, в манифесты, указы
и т. п. — вызвала недовольство Наполеона, кото-
рый считал, что такое вмешательство может отри-
цательно повлиять на патриотический подъем
польского народа.
6 июля 1812 г. Маре писал Прадту: «Его вели-
чество мне предписал Вам сказать, что он не
желает, чтобы Вы занимались редакцией прокла-
маций... Вы были посланы в Варшаву не для
того, чтобы заниматься литературой, а для того,
чтобы заниматься политикой»111.
Летом 1812 г. французская армия быстро про-
двигалась по направлению к Москве. Дорога на
Москву лежала через Литву. По планам Напо-
леона эта территория должна была сыграть такую
6’
147
же роль, какую сыграли польские земли в период
кампаний 1806—1807 гг. В Могилеве Даву гово-
рил, что Наполеон желает от поляков только трех
вещей: «хлеба, хлеба и хлеба»112.
28 июня в Вильно вошли французские войска
под командованием Мюрата, встреченные с энту-
зиазмом польским населением.
1 июля 1812 г. указом Наполеона в Литве
было создано свое правительство — Временная
правительственная комиссия Великого Княжества
Литовского, — под управление которого были от-
даны Виленская, Гродненская, Минская губернии
и Белостокский округ. Французским комиссаром
при правительстве стал Э. Биньониз.
Литовское правительство было создано прика-
зом французского императора и действовало не-
зависимо от варшавских властей. Таким образом,
Наполеон не решился даже декларировать при-
соединение западных земель Российской империи
к Княжеству Варшавскому.
Этот шаг Наполеона произвел тяжелое впечат-
ление на поляков, принес им очередное разочаро-
вание, заставил снова сомневаться в искренности
намерений Бонапарта восстановить Польшу.
К. Козьмян записал в своих воспоминаниях, что
Наполеон «или имел другие планы (в отношении
Польши. — Е. Ф.), или не имел еще никаких, или
же сомневался в силе Княжества»114.
Скорее всего у Наполеона не было никаких
определенных планов в этот период, а «саксонский
король и польский народ, — по выражению Козь-
мяна, — были лишь игрушкой воли Наполеона»115.
Одно несомненно, что французский император, как
и прежде, не желал связывать себе руки в поль-
ском вопросе, который мог серьезно осложнить
его отношения с Пруссией и с Австрией, а впо-
148
следствии мог стать препятствием к миру с Рос-
сией. Ю. Немцевич отмечал в своих мемуарах, что
Наполеон как будто боялся большой Польши,
думал о разделе ее на части для своих мар-
шалов П6.
В Вильно к французскому императору была
послана польская делегация с адресом от конфе-
дерации, в котором провозглашалось восстановле-
ние Польши. 11 июля 1812 г. Наполеон принял
депутатов из Княжества Варшавского. Глава де-
путации Выбицкий произнес речь, в которой вы-
разил просьбу поляков о провозглашении Поль-
ского Королевства и принятии его под покрови-
тельство французского императора117. В очень
короткой ответной речи Наполеон снова подчерк-
нул свою расположенность к полякам, призвал их
к борьбе и уклонился даже от обещаний. «Пусть
Литва, Самогития, Витебск, Полоцк, Могилев,
Волынь, Украина и Подолия, — говорил он, — оду-
шевляются тем же духом, который встретил я в
Великой Польше — и Провидение увенчает успе-
хом святое ваше дело» 118.
Таким образом, снова, как и в 1806 г., вся
ответственность была переложена на «Провиде-
ние». Причем характерно, что в этой же речи
французский император предупредил поляков, что
обещал австрийскому императору неприкосновен-
ность его польских владений, входящих в австрий-
скую империю. Козьмян отмечает в своих мему-
арах^ что «на все просьбы Выбицкого и Генераль-
ной конфедерации дал Наполеон известный ответ,
окрашенный словами доброжелательности к поля-
кам, обещаниями поддержки с добавлением если,
если, если»119. «Не было в этом ответе, — писал
Скарбек, — не только обещаний, что в случае побе-
доносной войны с Россией Польша будет восста-
149
новлена, но даже и упоминания о намерении
исполнить это великое дело» 120.
Такая уклончивая позиция Наполеона вызвала
отрицательную реакцию у поляков. Графиня Шуа-
зель-Гуафье заметила в своих мемуарах: «Фран-
цузский Магомет не удостоил их (поляков. —
Е. Ф.) даже надеждою за веру в него и все по-
жертвования» 121. В Варшаве начали сомневаться
в целесообразности своей конфедерации. Ст. Ста-
шиц считал, что политика французского императора
в польском вопросе напоминает «политическое шар-
латанство» 122.
Деятельность временного правительства была
целиком подчинена военным задачам Наполеона.
Литва являлась тылом французской армии. По
всей Литве создавались склады боеприпасов и про-
довольствия, устраивались военные госпитали.
Кроме того, Литва сама должна была создать зна-
чительную армию123. «Вильна,— писала графиня
Шуазель-Гуафье, — казалась военным центром: че-
рез нее постоянно тянулись войска этой бесконеч-
ной армии; солдаты располагались бивуаком по-
среди улиц; всюду раздавались бряцанье оружия,
звуки труб, ржание лошадей и смесь всевозможных
языков» 124. На пост губернатора Литвы был назна-
чен генерал Холендр, а на пост губернатора Виль-
но— военный теоретик Швайцар. Таким образом,
поляки не были допущены на эти важные посты.
И только минским губернатором был назначен ге-
нерал Брониковский. В некоторых городах, напри-
мер в Ачинске, создавались самостоятельные пра-
вительства, чтобы, как писал Ф. Скарбек, поднять
национальный дух польского населения 125.
11 июля 1812 г. в бюллетене «Великой армии»
была провозглашена отмена крепостного права
в Литве. Землю, однако, крестьяне не получили.
150
Вся Литва и западные губернии Российской им-
перии покрылись сетью сеймиков. Были даже раз-
работаны правила о созыве и устройстве сеймиков
и о присоединении к Генеральной конфедерации.
Повсюду загремели воинственные речи о воссоеди-
нении Литвы с Польшей, о возрождении польского
государства. Все силы Литвы и западных губерний
России должны были, по замыслу Наполеона, отда-
ны войне с Россией. Правительство Литвы обру-
шило на своих жителей серию воззваний, призы-
вающих к жертвам на «благо своего отечества».
«Граждане! — говорилось в одном из них. — Нет
меры приношениям и самопожертвованиям, когда
дело идет об освобождении Отечества. ...будем же
достойными покровительства Героя Нашего
Века» 126.
Однако, как свидетельствуют современники, не-
смотря на определенное воодушевление населения
и оживление политической жизни, Литва оказалась
менее склонной к жертвам на благо наполеонов-
ского дела, чем земли Центральной Польши. При-
чин для этого было много. На Литву, а затем и на
другие западные провинции была возложена тяже-
лая обязанность снабжать, кормить и даже лечить
колоссальную армию. Часть продуктов оплачива-
лась французским правительством, однако основ-
ную массу провианта армия получала в результате
принудительных поставок от местного населения.
Временное правительство должно было вводить все
новые и новые налоги и повинности. Так, например,
в августе 1812 г. было принято постановление
о сборе со всех жителей налога под названием
«личное единовременное пожертвование» («личное
пожертвование» вносилось один раз в год) 127. На
оккупированной территории шел набор рекрутов.
Инструкция, полученная минским губернатором
151
10 июля 1812 г. от французского правительства,
четко определяла задачи властей, исходя из того,
что французский император рассматривает эти
земли прежде всего как «военную дивизию»128.
Продвижение французской армии в глубь Россий-
ской империи сопровождалось разгулом грабежа.
Все это вызывало ненависть местного населения,
иногда даже вооруженные выступления. В записке
минского губернатора русскому правительству так
характеризовалось состояние дел в губернии в
1812 г.: «...французское войско не только разоряло
везде жителей самопроизвольными и непомерными
поборами, но грабило даже имущество частных
лиц, дозволяя себе при сих случаях всевозможные
злоупотребления и насилия в такой степени, что
Наполеон был вынужден отдать .... приказ по ар-
мии ... о поимке и наказании мародеров» 129.
Чтобы смягчить как-то впечатление о разбоях
и грабежах, правительство вынуждено было изда-
вать воззвания к помещикам, успокаивая их, уве-
ряя, что виновные будут наказаны, а наградой им
будет возрожденное Отечество 13°.
Сильнее, чем в Княжестве Варшавском, прояви-
лись здесь и классовые антагонизмы. Ф. Скарбек
назвал отмену крепостного права в Литве «опро-
метчивым шагом» Наполеона, так как в конечном
итоге недовольными оказались и помещики и кре-
стьяне, не получившие земли131. По краю прокати-
лась волна крестьянских выступлений, нередки
были случаи нападений на помещичьи дома. Армия
была вынуждена взять помещиков под свою опеку.
Литва и западные губернии России не оправдали
ожиданий Наполеона. Войско формировалось край-
не медленно — эти территории дали французскому
императору чуть больше 20 тыс. солдат132. «...Рус-
ская Польша, — писал А. Вандаль, — поднялась
152
только наполовину и не оказывала ему (Напо-
леону.— Е. Ф.) решительного содействия»133.
Во французской служебной переписке часто от-
мечалось, что «за польской границей отношение
народа совершенно иное, враждебное» 134. Наполеон
был крайне недоволен отношением к его армии на-
селения Белоруссии. В Витебске он заявил: «Вижу,
что нет тут поляков, страна эта не польская»135.
Однако своему комиссару наказывал трактовать
Белоруссию все же не как завоеванную страну, а
как союзническую 136.
Политика французского правительства в Литве
и Белоруссии, нежелание Наполеона идти на декла-
рирование, хотя бы формальное, возрождения
Польши вызывали недовольство в Княжестве Вар-
шавском, которое росло вместе с поражениями
французской армии в России. Уже пожар в Москве
вызвал опасения и сомнения в исходе войны На-
полеона с Россией. К. Козьмян написал в честь
побед Наполеона оду. Однако Ст. Сташиц считал,
что публиковать ее рано. «Поджог русскими такой
огромной и богатой столицы — проблема слож-
ная, — говорил он Козьмяну, — но кажется мне,
что не является это триумфом Наполеона, подо-
ждем, что дальше будет, подождем, может вы-
яснятся его действительные намерения в отноше-
нии Польши» 137.
В конце осени 1812 г. началось стремительное
отступление французской армии из России. 10 де-
кабря Наполеон был уже в Варшаве. Он вызвал
к себе Прадта, Потоцкого и Матушевича и коротко
проинформировал их о ситуации; кроме того, были
составлены новые проекты пополнения армии.
В декабре же в Варшаву вошли остатки польских
войск с Ю. Понятовским во главе. Войско состояло
из 800 человек пехоты и 900 — кавалерии 138. Это
153
все, что осталось от 35-тысячного польского кор-
пуса.
Понятовский попробовал организовать оборону
страны, однако поддержки со стороны правитель-
ства Княжества Варшавского не получил. Един*
ственное, что ему удалось добиться, — это издать
20 декабря 1812 г. воззвание о «посполитом руше-
нии» (всеобщем ополчении). В нем говорилось:
«Дворяне-поляки! На коней! К оружию! Вопрос
идет о жизни и смерти, о существовании Родины,
о нашем быте, о судьбах наших потомков» 139. Воз-
звание это не получило большого отклика. Поляки
отдавали себе отчет в размерах поражения, а из-
вестия о победах французских войск, которые уси-
ленно распространялись французскими представи-
телями в Варшаве, встречались с недоверием. Так,
Козьмян в своих мемуарах приводит высказывание
генерала Кнопиньского о «победах» Наполеона:
«Я в это не верю, обманывают нас. ...Наполеон не
захотел создать Польшу, когда мог, теперь может
и хотел бы, да не может. Австрия ему союзник
неверный, Пруссия сбросит его ярмо, а мы будем
принесены в жертву во имя безопасности Фран-
ции» 14°. Кроме того, как отмечал Козьмян, возму-
тило и само обращение: почему «шляхта», а не
«польский народ» 141.
В январе 1813 г. на территорию Княжества Вар-
шавского вступили русские войска. А в начале
февраля 1813 г. Варшава была покинута польским
правительством и польской армией142. Ю. Понятов-
ский отступил с войском из Варшавы и вскоре со-
единился с армией Наполеона на территории Сак-
сонии.
Поражение наполеоновской армии и ее бегство
из России создавали новую ситуацию, которая от-
крывала перспективу возрождения Польши уже
154
под эгидой Александра I. Симпатии польских маг-
натов и шляхты снова повернулись к России. (Это
подтверждает, по верному замечанию польского
историка Е. Сковронека, «конъюнктурный харак-
тер» всей пронаполеоновской ориентации 143.) Этому
способствовала и политика русского правительства,
которое еще накануне войны, как отмечалось выше,
разрабатывало планы привлечения поляков на сто-
рону России. Не были оставлены эти планы и в
ходе войны 144.
В декабре 1812 г. вышел манифест Александра I,
в котором объявлялась амнистия полякам, участво-
вавшим в походе Наполеона на Россию, за исклю-
чением тех, кто будет продолжать служить Фран-
ции 145. Русское правительство заняло благожела-
тельную позицию по отношению к польскому насе-
лению. Княжество Варшавское не рассматривалось
как оккупированная страна.
Такая политика Александра I в Польше, в свою
очередь, осложнила его отношения с Австрией и
Пруссией, а позднее и с Англией. Вновь замаячил
призрак возрождающейся Польши, теперь под эги-
дой России. Польский вопрос снова становится,
в который уже раз за сравнительно небольшой пе-
риод, острейшей международной проблемой, объек-
том дипломатической борьбы европейских дер-
жав 146.
Польская проблема на некоторое время затруд-
нила создание 6-й коалиции против Наполеона, так
как Россия не хотела согласиться на возвращение
всех земель Княжества Варшавского Пруссии и
Австрии, а когда коалиция сложилась, польский
вопрос оставался яблоком раздора между союз-
никами.
Эти разногласия пытался использовать Напо-
леон, стремясь заключить сепаратный мир с Рос-
155
сией и не допустить создания новой коалиции про-
тив Франции.
В середине мая 1813 г. А. Коленкур прибыл на
французские аванпосты. Он просил у русского
командования свидания с русским императором.
Александр I отказал, сославшись на то, что обсто-
ятельства не позволяют ему вести сепаратные пе-
реговоры с Францией147. Тем не менее Коленкур
вновь обратился с настойчивыми просьбами о встре-
че. Он пытался войти в контакт с царем, чтобы
выполнить данные ему инструкции, в которых
развивались мысли Наполеона о создании между
Россией и Францией «буфера» шириной в 300 миль.
С этой целью предлагалось ликвидировать поль-
ское княжество 148.
Таким образом, в критический для себя момент
Бонапарт снова начинает торг польскими землями,
который будет продолжаться вплоть до вступления
Австрии в 6-ю коалицию в августе 1813 г.
Расчет французского императора на сепаратный
мир с Россией оказался неверным. Александр I со-
гласился начать лишь чисто военные переговоры
о перемирии между русско-прусской и французской
армиями. Такое перемирие было заключено 4 июня
1813 г. Эту передышку Наполеон попытался ис-
пользовать для привлечения Австрии на свою сто-
рону— он охотно идет навстречу пожеланиям
Австрии о новом разделе территорий Польши меж-
ду Австрией, Пруссией и Россией. Австрийское
правительство, стремившееся использовать войну
в своих интересах и претендовавшее на роль ар-
битра, выступило летом 1813 г. инициатором кон-
гресса в Праге с участием Франции, России, Прус-
сии и Австрии, который должен был привести
к заключению всеобщего континентального мира.
Однако Наполеон, не потеряв еще надежды попра-
156
вить свои военные дела, стремился затянуть пере-
говоры и не шел на уступки. Практически фран-
цузский император соглашался вести переговоры
лишь по поводу территорий Пруссии и Княжества
Варшавского. Австрии он обещал возвращение
польских земель и Иллирийских провинций 149. По-
этому уже в начале августа обнаружилась вся
несостоятельность деятельности конгресса.
После разгрома наполеоновской армии под
Лейпцигом в октябре 1813 г. была сделана еще
одна попытка договориться. Инициатива вновь
исходила от Австрии. Формальным предлогом для
начала мирных переговоров послужила беседа На-
полеона с захваченным в плен австрийским гене-
ралом Мерфельдтом (17 октября 1813 г.). Напо-
леон заявил во время этой беседы, что согласен на
некоторые уступки, и прежде всего согласен усту-
пить польское княжество. Однако французский
император выдвигал требование возврата Англией
захваченных у Франции колоний150. В феврале —
марте 1814 г. состоялся новый мирный конгресс
в г. Шатильоне-на-Сене. Нежелание Наполеона
идти на территориальные уступки привело к тому,
что не удалось договориться и на этот раз.
Таким образом, на переговорах с европейскими
державами в 1813—1814 гг. польские территории
были практически единственными землями, кото-
рые легко жертвовались Наполеоном.
В то же время французский император стремил-
ся удержать польскую армию, заставить ее сра-
жаться в интересах Франции до конца. После гибе-
ли Ю. Понятовского151 командование польской
армии приняло решение сопровождать Наполеона
до Рейна. Ф. Скарбек писал, что генерал Сулков-
ский на военном совете дал слово польским солда-
там отступать только до Рейна 152.
157
Тогда Наполеон решил еще раз продемонстри-
ровать свою расположенность к полякам и «заботу»
об их судьбе. В конце октября он прибыл в поль-
скую армию и произнес пламенную речь, подчерки-
вая свои заслуги перед поляками и уговаривая их
не падать духом, не терять надежду на победу 153.
Бонапарт уверял польских солдат, что «последняя
война с русскими велась за Польшу...», подчерки-
вал, что он «единственный, на кого они (поляки.—
Е. Ф.) могут рассчитывать»154.
Французский император отметил заслуги Поня-
товского: 15 октября 1813 г. он получил звание мар-
шала Франции; после гибели Понятовского его
сестре, графине Тышкевич, была назначена пожиз-
ненная ежегодная пенсия из казны Франции —
50 тыс. франков 155.
Войска Княжества Варшавского до самого кон-
ца военной кампании оставались во французской
армии, а гвардейские полки были свидетелями по-
следних дней Наполеона в Фонтенбло 156.
Война Франции с 6-й коалицией близилась
к концу. В марте 1814 г. союзные армии уже под-
ходили к Парижу, а 31 марта вступили на улицы
французской столицы. 6 апреля Наполеон Бона-
парт отрекся от престола в пользу своего сына.
Девятнадцатый пункт этого документа гласил, что
польское войско, находящееся на службе у Фран-
ции, может вернуться на родину с оружием, под
своими знаменами, а офицеры и солдаты сохранят
свои чины и жалованье, которое им полагается.
Биньон в своих воспоминаниях назвал этот шаг
Наполеона свидетельством того, что французский
император даже в тяжелейшую минуту своей жиз-
ни остался верным полякам и стремился защитить
их интересы 157. Ф. Скарбек с иронией отмечал, что
этот документ был скорее свидетельством «благо-
458
родства нового пана поляков» (Александра I.—
Е. Ф.), чем благодарностью старого158, так как бу-
дущая судьба поляков, верно служивших Напо-
леону, целиком зависела от русского императора.
Уже на острове Св. Елены Наполеон с пафосом
говорил, что рано или поздно более счастливые
обстоятельства позволят Франции исполнить свой
долг по отношению к своей несчастной сестре Се-
вера 159. Однако не обстоятельства помешали фран-
цузскому императору исполнить «долг». Для Напо-
леона было чуждым такое понятие, как националь-
ная независимость народов, он перекраивал карту
Европы, не считаясь ни с какими национальными
интересами, и в этом глава буржуазной по своей
сути империи выступил прямым наследником фео-
дальных монархов. Проблема Польши, возрожде-
ние ее как европейского государства, на что так
надеялись поляки, Наполеона мало интересовали.
Польский вопрос он всегда использовал для тор-
гов с европейскими государствами, прежде всего
с Россией.
* * *
Окончательно разрешить все сложнейшие поли-
тические и территориальные вопросы, связанные
с победой над наполеоновской Францией, должен
был международный конгресс, который проходил
в Вене с октября 1814 г. по июнь 1815 г.
Польская проблема, так остро звучавшая на
протяжении многих лет и усложнявшая отношения
между Россией и Францией, переместилась в сферу
русско-австрийских, русско-прусских и русско-анг-
лийских отношений. Французская дипломатия очень
умело использовала эту проблему для разжигания
159
противоречий между странами-победительницами и
облегчения судьбы Франции.
В конце концов Венский конгресс переделил
всю Европу, не принимая во внимание, как отмечал
К. Маркс, «ни пожелания, ни интересы, ни нацио-
нальные различия населения» 1Ю. Территория Поль-
ши снова была поделена между тремя государ-
ствами.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В сложной и многоплановой внешней
политике наполеоновского правительства, задачи
которой с каждым годом, с каждым новым успе-
хом становились все более грандиозными, опреде-
ленную, а на некоторых этапах и очень важную
роль играл польский вопрос.
В условиях военно-политических катаклизмов
конца XVIII — начала XIX в., когда карта Европы
неоднократно перекраивалась, а международные
отношения были неустойчивыми, вопрос о судьбе
польского государства, недавно прекратившего са-
мостоятельное существование и поделенного между
Пруссией, Австрией и Россией, не мог не встать
как международная проблема и особенно в связи
с географическим положением польских земель, их
стратегическим значением, материальными и люд-
скими ресурсами.
В подходе французского правительства к поль-
ской проблеме можно выделить ряд этапов.
Первый этап — последние годы XVIII — начала
XIX в. до первой «польской войны» Наполеона Бо-
напарта в 1806 г. В целом польский вопрос в это
время еще не играл существенной роли для фран-
цузской дипломатии. Однако освободительные ло-
161
зунги Французской революции, под которыми Ди-
ректория, а затем и Наполеон в начале своей
деятельности вели войны, а также тот факт, что
Франции пришлось воевать с государствами, разде-
лившими Польшу, оказали значительное влияние
на различные социальные слои поляков, особенно
в среде польской эмиграции. Создание польских
легионов, которые боролись на стороне француз-
ской армии и были в конечнохм счете использованы
французским правительством для подавления на-
родных движений в Италии и на Гаити, было пер-
вой попыткой буржуазной Франции использовать
польский вопрос, а вернее, патриотические настро-
ения поляков в своих интересах. Однако польская
проблема не стала еще для французского прави-
тельства актуальной, политически насущной.
Второй этап— 1806—1807 гг. — от начала войны
Франции с 4-й коалицией до Тильзитского мира и
образования Княжества Варшавского.
В конце 1806 г. французские войска после раз-
грома прусской армии оказались у порога поль-
ских земель, а затем и вступили на их территорию.
В результате французский император, по существу,
впервые вплотную столкнулся с польской пробле-
мой. Стремясь поднять польский народ на добро-
вольную борьбу и жертвы во имя интересов Фран-
ции, чтобы максимально использовать польские
земли и ресурсы для достижения военной победы
над еще непобежденной русской армией, Наполеон
пошел в начале 1807 г. на создание на занятой им
польской территории польской администрации
(«Правительственная комиссия») и армии. Эта за-
дача облегчалась для французского императора
тем, что приход французской армии, все еще ове-
янной в глазах поляков ореолом освободительных
идей Французской революции, воспринимался боль-
162
шинством польского населения как начало возрож-
дения Польши.
По существу, события на территории Польши,
вызванные самим Наполеоном Бонапартом, в из-
вестной степени вышли из-под его контроля, крайне
осложнили его будущие отношения с державами,
поделившими Речь Посполитую, и оказывали боль-
шое влияние на подход европейских правительств
к польской проблеме в последующем.
Ко времени тильзитских переговоров между
Францией и Россией (июнь — июль 1807 г.) на
польских землях сложилась исключительно своеоб-
разная ситуация: не было польского государства,
но на части польской территории с населением
2,3 млн. человек существовали польское управление
и армия, создание которых было санкционировано,
а отчасти и прямо вызвано (в особенности органи-
зация армии), Бонапартом.
Однако такая политика Наполеона вовсе не
означала, что французский император взял курс на
возрождение польского государства. Еще в ходе
войны с Россией, накануне Тильзита, Наполеон
предлагал вернуть польские земли Пруссии, чтобы
заставить ее выступить против России. Позднее, во
время переговоров в Тильзите, он готов был усту-
пить их русскому императору, рассчитывая оконча-
тельно ослабить Пруссию, поссорить Австрию и
Пруссию на «польской почве» с Россией с тем, что-
бы теснее привязать последнюю к себе, лишив воз-
можных союзников.
Заключить эту сделку французскому императору
не удалось. И не только потому, что Александр I
не согласился на окончательное ослабление Прус-
сии. Обе договаривавшиеся в Тильзите стороны
не могли не учитывать того, что на части польской
территории существовали польское национальное

управление, судопроизводство, армия, то есть эта
часть Польши сама становилась фактором между-
народных отношений. Пойти на ее ликвидацию
означало бы для Франции полную потерю влияния
на польских землях. Итогом явилось принятое
в Тильзите решение о создании Княжества Вар-
шавского — политический компромисс, более или
менее приемлемый в данных исторических условиях
и для России и для Франции. Для Наполеона Кня-
жество Варшавское должно было стать опорой
в его политике на востоке Европы, а при необходи-
мости сыграть роль восточного бастиона Великой
французской империи. Александр I пошел на этот
компромисс, так как он позволял ему сохранить
Пруссию, решить свои непосредственные внешне-
политические задачи и не закрывал ему возмож-
ности борьбы за Польшу в будущем.
Третий этап— 1807—1809 гг. — от Тильзитского
мира до франко-австрийской войны 1809 г.
Период 1807—1809 гг. можно считать временем,
когда наполеоновское правительство пыталось осу-
ществить тильзитскую систему, использовать союз
с Россией для экономического удушения Англии и
установления собственного господства в Европе.
Тильзитский мир не решил польской проблемы,
он придал ей иное звучание, так как было создано
маленькое, вассальное, но чисто польское княже-
ство. Стремясь упрочить союз с Россией, француз-
ский император избегал какого-либо возбуждения
польского вопроса в международной политике, со-
средоточив внимание на внутренней организации
Княжества Варшавского.
Считая польское магнатство главной политиче-
ской силой на польских землях и пытаясь опереть-
ся на него, Наполеон стремился как можно прочнее
привязать польское княжество к Франции, превра-
164
тить его в восточный форпост французской империи
путем создания в нем сходных с Францией полити-
ческих порядков.
Русско-французские противоречия по польскому
вопросу в это время не приобрели еще острого ха-
рактера, но уже проявлялись. С самого начала
Княжество Варшавское было, по выражению
А. Вандаля, «болезненно-чувствительным пунктом
русско-французского союза начала XIX века»1,
что, в частности, наглядно проявилось в ходе Эр-
фуртских переговоров.
На свидании в Эрфурте (сентябрь 1808 г.), ко-
торое нужно было Наполеону как демонстрация
прочности своего союза с Россией, ему пришлось
заверить Александра I в том, что Франция не стре-
мится -к возрождению польского государства, и обя-
заться вывести свои войска из Княжества Варшав-
ского.
Однако уже в это время в недрах наполеонов-
ской дипломатии рождалась идея о создании вас-
сальной Польши, а наполеоновские политики, пред-
видя возможность военного столкновения с Рос-
сией, начали разрабатывать внешнеполитическую
программу, одним из пунктов которой была ориен-
тация на Польшу как на традиционную союзницу
Франции.
Война с Австрией, в руках которой находилась
еще значительная часть польских земель, вновь
выдвинула польский вопрос как сложную между-
народную проблему. Начиная войну, Наполеон не
думал о новом возбуждении польской проблемы и,
тем более, о территориальном увеличении Княже-
ства Варшавского. Однако военные события в
1809 г. развернулись во многом иначе, чем пред-
полагал французский император.
165
Во-первых, Россия заняла в войне осторожную
позицию, всячески уклонялась от военных действий
против Австрии, что показало всю непрочность
русско-французского союза и той политической си-
стемы, которая была сконструирована в Тильзите.
Во-вторых, создавшимся положением превосходно
воспользовались поляки. Армия Ю. Понятовского,
опираясь на широкую поддержку и патриотический
подъем местного польского населения, в короткий
срок заняла значительную часть Западной Галиции.
В результате этого возникла новая и неожиданная
для Наполеона ситуация, напоминающая события
1807 г. на тех польских землях, из которых затем
было создано Княжество Варшавское.
Логика событий привела Наполеона Бонапарта
к единственно возможному решению вопроса о За-
падной Галиции, большая часть которой была за-
нята польскими войсками. На мирных переговорах
между Францией и Австрией в октябре 1809 г. ее
передали по Шенбруннскому договору Княжеству
Варшавскому. Такое решение проблемы Галиции
почти вдвое увеличило территорию Княжества Вар-
шавского, укрепило позиции Франции в Восточной
Европе, но в то же время нанесло серьезный удар
по франко-русскому союзу.
Однако в это время Наполеон еще не пол-
ностью отказался от своих расчетов на сохранение
союза с Россией и для достижения этой цели ис-
пользовал и польский вопрос. Во время переговоров
о «русском 'браке» (конец 1809 — начало 1810 г.)
он дал разрешение А. Коленкуру, в случае успеш-
ного сватовства, подписать конвенцию о Польше,
в которой торжественно обязывался никогда не
Восстанавливать польское государство.
Четвертый период—1810—1812 гг. — от завер-
шения австро-французской войны до войны 1812 г.
166
с Россией, которую Наполеон демагогически назвал
«второй польской войной», — это период обостре-
ния франко-русских отношений и складывания
новой расстановки сил на европейской политиче-
ской арене.
В перспективе войны с Россией польская про-
блема должна была встать и для Франции и в об-
щем международном плане крайне остро и сложно,
так как было очевидно, что в войну окажутся втя-
нуты так или иначе, с одной стороны, все участни-
ки разделов Речи Посполитой, а с другой — поляки,
поддержка которых в предстоящей войне была
чрезвычайно важна для Наполеона.
В 1810—1812 гг. особое значение французский
император придавал укреплению боеспособности
Княжества Варшавского, усилению его армии, на-
лаживанию разведывательной службы, то есть пре-
вращению его в аванпост нападения на Россию.
Вместе с тем польская проблема была поднята
французским правительством и в связи с диплома-
тической подготовкой предстоящей войны с Россий-
ской империей. В докладе Шампаньи (16 марта
1810 г.), в котором намечались основные положе-
ния нового внешнеполитического курса Франции,
был выдвинут вопрос о необходимости объединения
всех частей Польши с целью использования ее как
«оппозиционного барьера» против России, который
должны были составить Турция, Швеция и Польша.
Продолжением этой линии была неудавшаяся по-
пытка включить Княжество Варшавское в систему
союзов против России (Швеция, Дания, Польша),
предпринятая французским правительством в
1810—1811 гг.
Однако французский император и в этот период
не пошел на возрождение Польши. В 1810—1812 гг.
перед Наполеоном встала задача заключения союз-
167
ных договоров с Австрией и Пруссией — участника-
ми разделов Польши против России.
Отсюда та двусмысленность позиции в польском
вопросе, которую занял Наполеон. С одной сторо-
ны, туманные обещания и планы, с помощью кото-
рых он хотел заставить польскую армию воевать
против России, а с другой — стремление не связы-
вать себе руки прямыми обещаниями.
1812—1814 гг. можно выделить в особый период
отношения Наполеона к польской проблеме^
содержание которого определялось военными
кампаниями этого времени и теми конкретными за-
дачами, которые вставали перед армией Бонапар-
та. Казалось бы, что в 1812 г., когда французская
армия далеко продвинулась в глубь России, Напо-
леон должен был провозгласить, наконец, создание
польского государства, на что так надеялись поля-
ки. Французский император делал все, чтобы моби-
лизовать людские и материальные ресурсы поль-
ского населения на борьбу с Россией, но он не ре-
шился не только декларировать создание незави-
симой Польши, но уклонился и от официального
признания Генеральной конфедерации и подчине-
ния ей бывших областей Речи Посполитой, окку-
пированных французской армией.
Французский император сохранил возможность
различного трактования польского вопроса. Про-
блема Польши нужна была ему нерешенной, он
рассматривал ее как козырную карту, которую
можно было пустить в ход на будущих мирных
переговорах с Россией.
В 1813—1814 гг. Наполеон снова использовал
польскую проблему для торга со своими противни-
ками, пытаясь сначала предупредить создание но-
вой коалиции против него, а когда она была соз-
дана—для того, чтобы расколоть ее, демонстрируя
168
тем самым свой старый тезис о том, что проблема
Польши для него не была принципиальной. Праг-
матизм Наполеона в подходе к польской проблеме
выразился в его собственных словах: «Я не Дон
Кихот в польском вопросе»2.
Еще более откровенно эту идею высказал ми-
нистр иностранных дел Франции Маре: «Если Ко-
ролевство Польское и будет когда-нибудь восста-
новлено, оно должно быть таким, чтобы по первому
сигналу 60 тысяч польских солдат на лошадях
могли стать в авангард французской армии, без
подобной кавалерии мы не сможем атаковать и
победить Россию»3.
Однако необходимо отметить, что постановка
польской проблемы наполеоновским правительством
имела большое значение для пробуждения нацио-
нального самосознания поляков, а создание Кня-
жества Варшавского расценивалось ими как нача-
ло возрождения польской государственности. Актив-
ность и инициатива самих поляков шли значитель-
но дальше намерений самого Наполеона и в ряде
случаев заставляли французского императора вы-
ходить за рамки его эгоистической программы.
Все это сыграло большую роль в формировании
«наполеоновской легенды», которая долго суще-
ствовала в определенных кругах польского обще-
ства и в польской историографии. Но это была
именно легенда. Видный деятель польского и меж-
дународного рабочего движения Ю. Мархлевский
с горечью писал: «Есть своеобразный трагизм
в этой преданности поляков Наполеону»4.
В своей политике по отношению к Польше На-
полеон всегда исходил из того значения, которое
в каждый момент приобретал польский вопрос в ре-
шении его главной задачи — достижение господства
в Европе. «Я всегда смотрел на Польшу, — говорил
169
французский император в 1813 г., — как на сред-
ство, и никогда как на принципиальное дело»5.
Наполеон получал определенные преимущества
от использования польской проблемы в своей внеш-
ней политике: французский император приобрел
вассальную территорию, которая стала важным
средством давления на Россию, Пруссию и Ав-
стрию, форпост для размещения своих войск и на-
падения, при необходимости, на Россию, наконец,
100-тысячную польскую армию, которая мужествен-
но сражалась за его интересы.
Однако эти преимущества носили временный
характер и могли иметь значение лишь при опре-
деленной расстановке международных сил.
Международная система, созданная Наполеоном
Бонапартом в Европе, основанная на военной силе
и поддерживаемая только силой, была крайне не-
прочной, нестабильной, и его политика в польском
вопросе была одним из проявлений этой неста-
бильности.
ПРИМЕЧАНИЯ
Введение
1	Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 5, с. 35|1.
2	Маркс К. Революционная Испания.— Маркс К- и Эн-
гельс Ф. Соч., т. 10; М а р к с К- Восемнадцатое брю-
мера Луи Бонапарта.— Маркс К. и Энгельс Ф.
Соч., т. 8; Энгельс Ф. Положение в Германии.—
Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 2; Ленин В. И.
О брошюре Юниуса.— Поли. собр. соч., т. 30; Ле-
нин В. И. Несчастный мир.— Поли. собр. соч., т. 35;
и др. работы.
3	Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. 14. М., 1973.
4	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 35;, с. 382—383.
5	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 30, с. 5—6.
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 25, с. 297.
7	С о л о в ь е в С. М. Император Александр I. Политика.
Дипломатия. Спб., 1877; Попов А. Н. Сношения Рос-
сии с европейскими державами перед войной 1812 г.
Спб., 1876; Шильдер Н. К- Император Александр I,
его жизнь и царствование, тт. 1—3. Спб., 1897—1898;
Трачевский А. С. Франко-русский союз в эпоху На-
полеона I. Исторический вестник, т. 44. Спб., 189'1.
8	Тар ле Е. В. Наполеон. М., 1941; Он же. Континен-
тальная блокада. Соч., т. 3. М., 1958; Манфред А. 3,
Наполеон Бонапарт. М„ 1971; Нарочницкий А. Л.
Об историческом значении континентальной блокады.—
«Новая и новейшая история», 1965, № 6.
9	История Польши, т. I. М., 1956.
10	Vandal A. Napoleon et Alexandre I-er, v, 1—3. Paris,
1891—1893; Driault E. Napoleon et VEurope. Le Grande
empire, v. 4, Paris, 1924; Histores des relations interna-
1Z1
tionales. Pub), sous la direction de Renouvin P., v. 4.
Paris. 1955; Lefebvre G. Napoleon. Paris, 1935.
11	A skenazy S z. Napoleon a Polska. Warszawa—Kra-
kow, 1918; Hand el sm an M. Napoleon et la Pologne.
Paris, 1909.
12	К a 11 a s M. Konstytucja Ksi§stwa Warszawskiego. Toruri,
1970; So b о ci n ski W. Historia ustroju i prawa Ksi§stwa
Warszawskiego. Toruri, 1964; S e n к о w s к a - G 1 u с к M.
Donacje napoleoriskie w Ksi§stwie Warszawskiem. War-
szawa, 1968.
13	Kieniewicz S. Historia Polski 1795—1918. Warszawa,
1969; Halicz E. Geneza Ksi^stwa Warszawskiego. War-
szawa, 1962; Grochulska B. Ksi^stwo Warszawskie.
Warszawa, 1966; Skowronek J. Antynapoleoriskie kon-
cepcje Czartoryjskiego. Warszawa, 1969; Он же. Sprawa
polska.— В kh.: Europa i swiat w epoce napoleoriskiej.
Red. M. Senkowska-Gluck. Warszawa, 1977.
14	Archives Nationales (carton AF-1V); Archives des affaires
etrangeres (fonds de la correspondance politique—Russie,
vv. 146, 147, 148, 150; Autriche, v. 384; Saxe, v. 78).
15	Внешняя политика России XIX—начала XX в. Докумен-
ты Российского министерства иностранных дел, -серия
первая, тт. 3—6. М., 1962—1967. (Далее —ВПР).
16	С 1 е г с q A. de. Recueil des traites de la France, v. 2. Pa-
ris, 1864.
17	Tp а чев ск и й А. С. Дипломатические отношения Рос-
сии и Франции в эпоху Наполеона I (1800—1808).—
В кн.: Сборник Русского исторического общества (да-
лее— Сб. РИО), тт. 82, 88. Спб., 1890—1893; Шиль-
дер Н. К. Посольство графа П. А. Толстого в Пари-
же.— Сб. РИО, т. 89. Спб., 1893; Николай Михай-
лович, вел. кн. Дипломатические сношения России и
Франции по донесениям послов Александра I и Напо-
леона (1808—1812 гг.), тт. 1—7. Спб., 1907—1914; Мис-
сия генерала Савари в Петербурге в 1807 г.— Сб. РИО,
т. 38. Спб., 1892.
18	Н a n d е 1 s m a n М. Instrukcje i depesze rezydentdw
francuskich w Warszawie. Tt. 1—2. Warszawa, 1914 (Да-
лее — Handelsman M. Instrukcje i depesze...).
19	Correspondance de Napoleon I, publiee par 1’ordre de Na-
poleon III, vv. 15—23. Paris, 1860—1868 (Далее —Cor-
respondance de Napoleon I); Correspondance du marechai
Davout, vv. 1—2. Paris, 1885; Lettres et documents pour
servir a 1’histoire de J. Murat. 1767—1815, vv. 4—5. Pa-
ris, 1910.
172
Глава I
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
История XIX века. Ред. Лависс и Рамбо, т. I. М., 193В,
с. 117.
Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 30, с. 5—6.
Мемуары кн. А. Чарторыйского и его переписка с импе-
ратором Александром I, т. 1. М., 1913, с. 165.
Skowronek J. Sprawa polska, s. 347.
Memoires de M. Oginski, v. 2. Paris, 1826, p. 229—230.
Pachonski J. Legiony polskie, t. 1. Warszawa, 1969,
s. 75—78.
Ibid., s. 169.
Kieniewicz S. Op. cit., s. 26.
Moscicki H. Dzeje porozbiorowe Polski (w aktach i
dokumentach), t. 1. Warszawa, 1923, s. 62.
Kieniewicz S. Op. cit., s. 29.
Цит. no: Pachonski J. Op. cit., t. 1, s. 451.
Ibid., t. 3. Warszawa, 1971, s. 83—84.
В решении по этому вопросу подчеркивалось, что кон-
ституция Франции не запрещает принимать на службу
иностранцев, которые уже выступили на стороне Фран-
ции хотя бы в одной военной кампании (Ibid., s. 84).
Drzewiecki J. Pami^tniki 1772—1802. Wilno, 1858,
s. 187; Dqbrowski J. H. Pami^tniki wojskowe. War-
szawa, 1908.
Чарторыйский А. Указ, соч., т. 1, с. 251.
Kieniewicz S. Op. cit., s. 29.
Гибель легионов и полное равнодушие Наполеона к
польской проблеме при заключении мирных трактатов
на время ослабили его популярность среди поляков.
Именно в этот период идею возрождения Польши пыта-
лись использовать в своей политике русский император
Александр I и те круги польской аристократии, которые
ориентировались на Россию. Профранцузская ориента-
ция не была единственной на польских землях. Для мно-
гих крупных польских магнатов и шляхты она была не-
приемлема. Имея земли в русских областях, они не мог-
ли доверить свою судьбу революционной Франции и свя-
зывали возрождение Польши с Россией. С 1801 г. поли-
тика русского самодержавия на западных землях была
весьма осторожной и либеральной в отношении поляков.
Еще Павел I не только освободил из плена Костюшку
и его товарищей, но и приказал отменить все нововведе-
ния Екатерины II в присоединенных губерниях: он вос-
становил здесь прежние административные учреждения
Речи Посполитой, высказывал интерес к нуждам униат-
173
ской и католической церквей. Вступление на трон но-
вого царя Александра I, известного своими либеральны-
ми настроениями,, еще больше подогревало надежды по-
ляков. «Засветил он,— писал свидетель этих событий,
польский политический деятель Каэтан Козьмян в своих
воспоминаниях,— как звезда, а скорее как солнце, осве-
щая не только мрачный горизонт Польши, но всего че-
ловечества» (Kozmian К. Pami^tniki 1795—1815, t. 1.
Poznan, 1858, s. 243).
Будучи великим князем, Александр I в разговорах с
польским аристократом А. Чарторыйским заявлял, что
не одобряет политику своей бабки, что он на стороне
Польши и ее славной борьбы. В 1802 г. Александр I на-
значил Адама Чарторыйского товарищем министра
иностранных дел, а в 1804 г.— исполняющим обязанно-
сти министра иностранных дел России. В Вильне был
открыт университет (вернее, старая Виленская Академия
была преобразована в университет), был создан Вилен-
ский учебный округ, а А. Чарторыйский стал его кура-
тором. Александр I вернул свободу многим ссыльным
полякам. Эмигранты, служившие во Франции и. в легио-
нах, могли спокойно вернуться домой. Последнее имело
большое значение для расширения лагеря симпатизи-
рующих русскому императору. К. Козьмян о причинах
роста пророссийских настроений говорил: «Надежды
росли в результате следующих обстоятельств: это было
время, когда антинаполеоновские настроения были са-
мыми сильными из-за истории с легионами. Царь же
Александр разрешил легионерам свободно вернуться на
родину» (Ibid., t. 2, s. 65).
Для позиции Александра I в этот период очень харак-
терна инструкция, данная им Новосильцеву в 1804 г.
накануне его поездки в Лондон для переговоров с ан-
глийским правительством: «Самое могучее оружие, ка-
ким пользовались до сих пор французы и которым они
еще грозят всем странам, это общее убеждение, которое
они сумели распространить, что их дело есть дело сво-
боды и счастья народов. Стыдно было бы за человече-
ство, если бы дело, столь прекрасное, приходилось рас-
сматривать как собственность правительства, которое ни
в каком отношении не заслуживает быть его защитни-
ком,, было бы опасно для всех государств оставлять до-
лее за французами явную выгоду казаться таковыми.
Благо человечества, истинный интерес законных властей
и успех предприятия, задуманного обеими державами,
требуют, чтобы они вырвали из рук французов это
174
страшное оружие и, завладевши, воспользовались им
против них самих» (Цит. по: Окунь С. Б. Очерки
истории СССР конца XVIII — первой половины XIX в.
Л., 1956, с. 119).
Однако практически вопрос о восстановлении Польши
так и не был им поставлен. Постановка этого вопроса
затронула бы слишком большой комплекс проблем, ин-
тересы ряда европейских держав и привела бы к изме-
нению всей международной ситуации, что в данный мо-
мент было крайне невыгодно для русского императора.
Князь А. Чарторыйский прекрасно отдавал себе отчет в
сложности польской проблемы и не имел до 1803 г. еще
никакого конкретного плана действий в польском во-
просе. Лишь в 1804 г. сложилась такая международная
ситуация, которая позволила Чарторыйскому предло-
жить свой план решения польского вопроса.
Дело в том, что отношения с Наполеоном, стабилизиро-
вавшиеся в первые месяцы царствования Александра I,
уже к концу 1801 г. стали портиться. Захватническая
политика Наполеона не могла не вызвать опасения в
России. Окончательный разрыв между Францией и Рос-
сией был ускорен расправой Наполеона над одним из
отпрысков Бурбонского дома — герцогом ЭнгиенСким.
Разрыв дипломатических отношений между Россией и
Францией ускорил создание 3-й коалиции европейских
держав против наполеоновской Франции. Третья анти-
наполеоновская коалиция начала складываться весной
1805 г. В эту коалицию входили Россия, Англия и Ав-
стрия. Пруссия первоначально не входила в нее. Но в
данной международной обстановке сохранить нейтрали-
тет в назревающей общеевропейской войне она уже не
могла. Министр иностранных дел России Чарторыйский
исходил из предположения, что военный конфликт меж-
ду Россией и Пруссией, то есть странами, участвовав-
шими в разделах Польши, неизбежен. На этой предпо-
сылке Чарторыйский и построил свой план восстановле-
ния независимого польского государства, который вошел
в историю под названием «пулавского» (Пулавы — име-
ние Чарторыйских, где в 1805 г. был проездом Алек-
сандр I). План предусматривал возрождение Речи Пос-
политой под скипетром русского императора.
Александр I не возражал против этого плана и поощрял
деятельность Чарторыйского. Такая позиция ему была
необходима для решения своих внешнеполитических за-
дач. Ой использовал «пулавский план» как средство дав-
ления на Пруссию с целью привлечения ее в днтинапо-
175
-леоновскую коалицию. Летом 1805 г., когда все уже
было готово к войне с Наполеоном, военный конфликт
между Россией и Пруссией представлялся неминуемым
в случае, если Пруссия не присоединится к коалиции. На
возможности военного столкновения и держался весь
«пулавский план» А. Чарторыйского. Однако осенью
1805 г. Пруссия присоединилась к коалиции, и возмож-
ность реализации этого «плана» отпала.
Надежды А. Чарторыйского и всей «русской партии» в
Польше на возрождение Речи Посполитой с помощью
русского императора рухнули, а с ними ослабло и ее
влияние среди поляков. Пронаполеоновская ориентация
стала господствующей, и наполеоновская пропаганда в
недалеком будущем будет иметь огромный успех на
польских землях. Имел ли «пулавский план» какие-либо
основания? Нам думается, что для Александра I «пу-
лавский план» был вполне допустимым решением поль-
ского вопроса при определенных политических условиях.
18	Манфред А. 3. Указ, соч., с. 478.
19	Wybicki J. Zycie moje. Krakow, 1927, s. 262.
20	D r i a u 11 E. La politique orientale de Napoleon. Paris,
1904, p. 72.
21	Ibid.
22	Correspondance de Napoleon I, v. 14, p. 13.
23	Ibid., v. 14, p. 7.
24	Шильдер H. К. Указ, соч., т. 2, с. 198.
25	Moscicki Н. Op. cit., s. 109.
26	Correspondance de Napoleon I, v. 14, p. 157.
27	Сб. РИО, т. 82. Спб., 1892, c. 221.
23 Там же, с. 236.
29 ВПР, т. 3, с. 378.
30Szczypiorski A. Cwirc wieku Warszawy 1806—1830.
Warszawa, 1964, s. 9.
31	«Gazeta Poznanska», 1806, N 91.
32	Souvenirs du Baron de Barante 1782—1866, v. 1. Paris,
1890, p. 203.
33	«Gazeta Poznanska», 1806, N 100.
34	Souvenirs du Baron de Barante, v. 1, pL 199.
35	«Gazeta Warszawska», 1806, N 96, s. 1495.
36	Correspondance du marechai Davout, v. 1, p. 317.
37	Potocka A. Pami§tniki. Warszawa, 1898, s. 86.
38	Souvenirs du Baron de Barante, v. 1, p. 201.
39	Цит. no: Handeism an M. Napoleon et la Pologne. Pa-
ris, 1909, p. 11.	. 1OOO
*&Foucart P. Campagne de Pologne, v. I. Paris, 1882.
p. 70.
176
41
42
43
44
45
46
47
46
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
Souvenirs du Baron de Bar ante, v. 1, p. 203.
Ibid., p. 199.
F о u с a r t P. Op. cit., v. 1, p. 94.
Moscicki H. Op. cit., s. 88.
«Gazeta Poznanska», 1806, N 102.
Grochulska B. Op. cit., s. 31.
Skalkowski A. Slowa Napoleona о Polsce. Poznan
1928, s. 4.
Lubienski F. Pani^tniki. Warszawa, 1890, s. 27.
Potocka A. Op. cit., s. 95—96.
Цит. по: Любавский M. К. История западных сла-
вян. M., 19'18, с. 366.
Correspondance de Napoleon I, v. 14, p. 14.
Шильдер H. К. Указ, соч., т. 2, с. 295.
Memoires du general Marbot, v. 2. Paris, 1892, p. 316.
Correspondance du marechai Davout, v. 1, p. 345.
Lettres et documents pour servir a 1’histoire de J. Murat
1767—1815, v. 4, p. 509.
Цит. по: H a n d e 1 s m a n M. Op. cit., s. 54.
«Gazeta Poznanska», 1806, N 97.
Chodzko L. Recueil des traites convention et actes di-
plomatique concernant la Pologne. Paris, 1862, p. 454.
Skarbek F. Pami$tniki. Poznan, 1878, s. 24.
Korespondencja Ks. P. Poniatoswiego z Francjq, t. L
Poznan, 1921, s. 3.
Skalkowski A. О czesc imienia polskiego, s. 312.
Весьма любопытно, что этому декрету предшествовал
другой., сохранившийся в рукописях Ю. Выбицкого
(Archiwum Wybickiego, t. 2. Gdansk, 1950, s. 95). «Пра-
вительственная комиссия» должна была состоять из
И человек. Декрет от 14 января сократил ее числен-
ность, причем, изменения шли по пути усиления влияния
польской аристократии. Так, например, Домбровский не
вошел в «Правительственную комиссию», хотя по перво-
му проекту был ее членом. Интересно, что сначала пер-
вый параграф в декрете от 14 января 1807 г. звучал
так: «До тех пор, пока судьба прусской Польши не бу-
дет окончательно решена в мирном договоре воюющих
стран, она будет управляться временным правитель-
ством». На следующий день «Правительственная комис-
сия» получила на имя своего президента письмо от
Маре, где он писал, что произошла ошибка, и слова
«прусская Польша» необходимо заменить на «Польша,
отвоеванная у прусского короля», так как это выраже-
ние правильнее, оно показывает, что Франция никогда
не признавала разделов Польши и для нее не было
7 Е. И. Федосова
177
«прусской Польши». И уже в этом варианте декрет был
опубликован (Archiwum Glowny aktow dawnych (AGAD),
akta Komisji Rz^dz^cej, sek. 8, v. 85).
63	Moscicki H. Op. cit., s. 108.
64	К о n i с H. Komisja Rz^dz^ca. Warszawa, 1904, s. 1.
65	Rostworowski M. Materyaly do dziejdw Komisji
Rz^dz^cej z r. 1807. Krakow, 1918, s. XI.
66	Organizacja administracyjna Komisji Rz^dz^cej. Wyd.
Handelsman M. Warszawa, 1917, s. IX.
67	Ibid., s. 7—8.
68	LubienskiF. Op. cit., s. 143.
69	Konic H. Op. cit., s. 13.
70	«Gazeta Warszawska», 1807, N 7, s. 112.
71	Rostworowski M. Op. cit., s. 506.
72	Archiwum Wybickiego, t. 2, s. 103.
73	К о n i с H. Op. cit., s. 58.
74	L i p i n s k i J. Sprawa pi§cioletniego urz^dowania izby
edukacyjnej. Warszawa, 1812, s. 23—24.
75	W у b i c k i J. Op. cit., s. 274.
76	Цит. no: Loret M. Mi^dzy Jen$ a TylzQ. Warszawa,
1902, s. 34.
77	Шильдер H. К. Указ, соч., т. 2, с. 295.
78	Сироткин В. Г. Дуэль двух дипломатий. М., 1966.
79	ВПР, т. 3, с. 618.
80	Манфред А. 3. Указ, соч., с. 500.
81	Вандаль А. Наполеон и Александр I, т. 1. Спб., 1910,
с. 88.
82	ВПР, т. 3, с. 756—757.
83	«Русский архив», 1868, № 2, с. 205.
84	ВПР,, т. 3, с. 758; см. также: Архив внешней политики
России (далее — АВПР), ф. Канцелярия, д. 1289, л. 18.
85	Сб. РИО, т. 88, с. 57—58.
86	Там же, с. 64—85.
87	ВПР, т. 3, с. 638.
88	Погодин А. История польского народа в XIX в. М.,
19'15, с. 53.
89	Skarbek F. Dzieje Ksi^stwa Warszawskiego, t. 2. War-
szawa, 1897, s. 9—ilO; Соловьев С. M. Указ, соч.,
с. 154; Вандаль А. Указ, соч., т. 1, с. VI.
90	Шильдер Н. К. Указ, соч., т. 2„ с. 296. Окончательный
вариант 5 статьи Тильзитского договора: «Провинции,
которые 1 января 1772 г. составляли часть прежде быв-
шего королевства Польского и после того перешли в
разные времена во владение Пруссии, поступят, за ис-
ключением земель, в предыдущей статье наименованных
или означенных, и тех, которые ниже сего в X статье
178
означены будут, в полную собственность и обладание
е. в-ва короля саксонского под названием Варшавского
герцогства и будут управляемы по таким конституциям,
чтоб, охраняя свободу преимущества обитателей сего
герцогства, согласны они были со спокойствием держав
соседственных» (ВПР, т. 3, с. 638).
91	ВПР, с. 199'.
92	Там же.
93	L о г е t М. Op. cit., s. 76.
9	4Кяйвяряйнен И. И. Международные отношения на
севере Европы в начале XIX в. и присоединение Фин-
ляндии к России в 1809’ г. Петрозаводск* 1965, с. 84.
95	Т о m m i 1 а Р. La Finlande dans la politique europeenne
en 1809—1815. Helsinki, 1962, p. 269.
96	Кяйвяряйнен И. И. Указ, соч., с. 84.
97	Там же.
98	История Польши, т. 1, с. 474.
99	Н a n de Ism a n М. Op. cit., s. 190.
100	Halicz Е. Op. cit., s. 190.
101	Сироткин В. Г. Указ, соч., с. 100. Так же считает и
Н. И. Казаков (Внешняя политика России перед войной
1812 г.—В кн.: 1812 г. М., 1962).
102	Цит. по: Handelsman М. Op. cit., s. 133.
103	С h 1 а р о w s k i D. Pami^tniki 1806—1813. Poznan, 1896,
s. 29.
104	С о p e л ь А. Европа и французская революция, т. 7.
Спб., 1908, с. 155.
105	«Русская старина», 1900, т. 10)1, январь, с. 57.
Глава II
1	ВандальА. Указ, соч., т. I, с. 101.
2	Цит. по: Senkowska-Gluck М. Op. cit., s. 44.
3	ВПР„ т. 4. М., 1965, с. 71.
4	К о 11 q t a j Н. Uwagi nad terazniejszem polozeniem tej
cz§sci ziemi polskiej ktora od pokoju Tylzyckiego zacz^to
zwac Ksigstwem Warszawskiem. Lipsk, 1808, s. 99.
5	Kozmian K. Op. cit., t. 2, s. 3.
6	Wybicki J. Op. cit., s. 292.
7	Lubienski F. Op. cit., s. 148.
8	Big non E. Souvenirs d’un diplomate. La Pologne 1811—
1813. Paris, 1864, p. 19.
9	E r n о u f, baron. Maret — due de Bassano. Paris, 1878,
p. 243.
10	Skarbek F. Op. cit., t. 2, s. 14.
11	К a 11 a s M. Op. cit, s. 37.
7*
179
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
Rostworowski M. Op. cit., s. 308.
Kutszeba S. Historia ustroju Polski, t. 3. Lwow, 1920,
s. 39—40.
Skarbek F. Op. cit., t. 3, s. 11.
Konic H. Nowy przyczynek do dziejow Kodeksu Napo-
leona w Polsce.— «Gazeta s^dowa», 1903.
Grochulska B. Op. cit., s. 90.
Lelewel J. Trzy konstytucje polskie. Poznan, 1861, s. 92.
Lesnodorski B. Elementy feudalne i burzuazyjne w
ustroju i prawie Ksi^stwa Warszawskiego.— «Gzasopismo
prawno-historyczne», 1951, s. 309.
Ibid., s. 317.
Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 8, с. 120.
Correspondance du marechai Davout, v. 2, p. 78—79.
Ibid., v. 2, p. 80.
Correspondance de Napoleon I, v. 16, p. 110—111.
C 1 e r c q A. de. Op. cit., v. 2, p. 226.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 3028, л. 64.
Русское правительство, хотя и не имело своего предста-
вителя в Варшаве, внимательно следило за политикой
Наполеона в Княжестве. Русский дипломатический пред-
ставитель в Данциге Л. Трефурт и посланник России в
Саксонии В. В. Ханыков получали постоянно распоря-
жения от русского правительства уделять польским сю-
жетам особое внимание и постоянно сообщать о поло-
жении дел в Княжестве (АВПР, ф. Канцелярия,
д. 2672)«. Так, например, Ханыков 4 февраля 1808 г.
представил Н. П. Румянцеву полный отчет о том, что
происходит в польском княжестве, какие государствен-
ные акты принимаются, сколько департаментов., кто пре-
фекты., содержались даже сведения о планах Эдукаци-
онной комиссии. Ханыков делал вывод, что саксонский
король, а следовательно, и Наполеон придают огромное
значение состоянию дел в Княжестве Варшавском (там
же, д. 3028, л. 7—12).
Handelsman М. lustrukcje i depesze..., t. 1, s. 22.
Ibid., s. 50.
Ibid., s. 26.
Senkowska-Gluck M. Op. cit.
Ibid., s. 33—34.
Ibid., s. 78.
Ibid.
Ibid., s. 84.
Ibid., s. 88.
Handelsman M. Instrukcje i depesze..., t. 1, s. 52.
Senkowska M. Les majorats frangais dans le Duche
180
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
de Varsovie.— «Annales historique de la revolution Iran-
?aise», 1964, p. 38.
Handelsman M. Instrukcje i depesze..., t. 1, s. 58.
История Польши, т. 1, с. 481.
Correspondance de Napoleon I, v. 16, p. 372.
С 1 e r c q A. de. Op. cit., v. 2, p. 250—252.
Skarbek F. Op. cit., t. 2, s. 86.
Handelsman M. Istrukcje i depesze..., t. 1, s. 85.
Wybicki J. Pami^tniki. Poznan, 1840, s. 171.
Correspondance du marechai Davout, v. 2, p. 18.
Correspondance de Napoleon I, v. 16, p. 297—298.
Handelsman M. Instrukcje i depesze..., t. 1. s. 103.
Correspondance de Napoleon I, v. 17, p. 464.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 3028, л. 62 об.
Шустер У. А. Польский вопрос в 1804—1807 гг. Кня-
жество Варшавское.— В кн.: История Польши, т. 1. М.,
1956„ с. 478.
Handelsman М. Instrukcje i depesze..., t. 1, s. 53.
К о z m i a n K. Op. cit., t. 2, s. 53.
В рукописном отделе Ягеллонской библиотеки сохрани-
лось сатирическое описание Княжества Варшавского од-
ним из современников. Оно составлено в плане вопросов
и ответов. Приводим некоторые из них:
— Что мы получили за все наши жертвы? Цивилиза-
цию!
— Что такое цивилизованный? Голый, но имеющий при-
вилегии.
— Какие привилегии? Свобода и равенство.
— Что такое свобода? Свобода кражи и убийства-I-сво-
бода разврата.
— А король что на все это говорит? Вздыхает только,
руки-то у него связаны.
— Кто ему их связал? Освободитель!
[Bibl. Jagiel. RKPs. 3379, s. 5—33 (выборка)].
Dmochowski F. Wspomnienia od 1806 do 1813. War-
szawa, 1858, s. 68.
Archiwum Wybickiego, t. 2, s. 224.
Ibid.
Oginski M. Op. cit., v. 2, p. 345.
Potocka A. Op. cit., s. 138.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 7741, л. 4.
Там же, л. 3.
Handelsman М. Instrukcje i depesze..., t. 1. s. 3.
Ibid., s. 13.
Ibid., s. 26.
181
63
64
65
66
€7
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
В политической сатире консервативного направления ему
дана следующая характеристика: «Конституция принесла
полякам два красивых слова: «свобода и равенство». Но
и до конституции тут существовала свобода кражи и
убийств. Кодекс же обе эти свободы подтвердил и до-
полнил еще третьей свободой разврата и прелюбодеяния
под другой крышей. Кодекс — это дело, которого никто
не понял, которое было навязано, в практике удобное,
с совестью идущее вразрез. Он позор для народа, имею-
щего свое собственное право» (Bibl. Jagiel. RKPs. 3379,
s. 3).
К о 11 § t a j H. Op. cit.
Ibid., s. 148.
Эта брошюра Г. Коллонтая была переведена в 1808 г.
на русский язык (выборочно), перевод хранится в архи-
ве министерства иностранных дел (АВПР, ф. Канцеля-
рия, д. 7740).
Niemcewicz J. Pami$tniki о czasach Ksi^stwa War-
szawskiego (1807—1809). Warszawa, 1902, s. 13.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 8996, л. 447.
Correspondance du marechai Davout, v. 2, p. 124.
ВПР, t. 4. M., 1965, c. 568.
Сб. РИО, т. 89. Спб., 1893, c. 180.
ВПР, t. 4, c. 81.
Эту компенсацию Наполеон себе сам назначил в Тиль-
зите.
Сб. РИО, т. 8'9, с. 177.
Вандаль А. Указ, соч., т. 1, с. 513.
Сб. РИО,, т. 89, с. 338—341.
ВПР, т. 4, с. 131.
Николай Михайлович, вел. кн. Дипломатические
сношения России и Франции по донесениям послов
Александра I и Наполеона. 1808—1812 гг.., т. 1. Спб.,
1907, с. 129.
Там же, с. 130.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 8996, л. 250.
Сб. РИО, т. 89, с. 354.
Там же, с. 399.
Цит. по; В а н д а л ь А. Указ, соч., т. 1, с. 287.
Correspondance du marechai Davout, v. 2, p. 201.
Ibid.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 11563, л. 47.
Там же, д. 3028, л. 146.
Там же, д. 9008, л. 14 об.
Вандаль А. Указ, соч., т. 1, с. 431; Мартенс Ф. Со-
брание трактатов и конвенций, заключенных Россией с
182
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
ПО
111
112
113
114
иностранными державами, т. 14. Спб., 1905., с. 67; Тра-
чевский А. С. Указ. соч.„ с. 584.
Сироткин В. Г. Указ, соч., с. 126. В. Г. Сироткин от-
мечает здесь же, что в Эрфурте Наполеон отказался
прекратить военные поставки в Княжество Варшавское.
Мартенс Ф. Указ, соч., т. 14, с. 67; Вандаль А.
Указ, соч., т. 1, с. 431; Трачевский А. С. Указ, соч.,
с. 584.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 9018, л. 237 об.
Мартенс Ф. Указ, соч., т. 14, с. 67.
Поляки возлагали большие надежды на Эрфуртское сви-
дание. Серра сообщал из Варшавы, что все думают
только об Эрфурте, надеются,, что французский импера-
тор улучшит их положение (Handelsman М. 1п-
strukcje i depesze..., t. 1, s. 114—115). Поэтому результа-
ты свидания, естественно, разочаровали поляков. Во
время пребывания саксонского короля в Варшаве (про-
ездом из Эрфурта) в ноябре 1808 г. распространился
слух, что Княжество Варшавское будет переименовано в
Восточную Саксонию (АВПР, ф. Канцелярия, д. 3028,
л. 194).
ВПР, т. 4, с. 687—-4588.
Мартенс Ф. Указ, соч., т. 14, с. 91.
ВПР, т. 5, с. 651.
Fedorowicz W. 1809. Campagne de Pologne. Paris,
1911, p. 228.
Correspondance du marechai Davout, v. 2, p. 447.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 3030, л. 230 об.
Correspondance de Napoleon I, v. 18, p. 437.
Ibid., p. 224.
Handelsman M. Instrukcje i depesze..., t. 1, s. 144.
ВПР, t. 4, c. 460.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 8999, л. 63—65.
Fedorowicz W. Op. cit., p. 183—185.
Archives des affaires etrangeres. Foods de la correspon-
dence politique— Saxe, v. 78. p. 36.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 11582, л. 5 об.
Там же, д. 11576, л. 52 об.
ВПР, т. 4, с. 460.
Там же, т. 5, с. 25.
D е n t е г L. Ksiqze J. Poniatowski a sprawa polska па
przelomie 18 w. i 19 w. Warszawa, 1928, s. 92—93.
Николай Михайлович, вел. кн. Указ, соч., т. 3»
с. 320.
Там же.
Handelsman М. Instrukcje i depesze..., t. 1, s. 162.
183
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
.125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
138
139
ВПР, т. 5, с. 118—119-.
Там же.
Николай Михайлович, вел. кн. Указ соч., т 4
с. 349—388.
ВПР^ т, 5, с. 1115.
Handelsman М. Instrukcje i depesze..., t. 1. s. 188.
Николай Михайлович, вел. кц. Указ, соч., т 7,
с. 141.
Handelsman М. Instrukcje i depesze..., t. 1, s. 183.
Ibid., s. 182.
Ibid., s. 200.
Archives des affaires etrangeres. Fonds de la correspon-
dance politique — Russie, v. 148, p. 418.
ВПР, t. 5, c. 101.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 9018, л. 237.
Там же.
Там же, д. 9019, л. 75—75 об.
ВПР, т. 5, с. 76.
Там же, с. 86.
Там же, с. 85—80.
Там же, с. 169.
Определяя задачи своих дипломатов на мирных перегово-
рах с Австрией, Наполеон писал Шампаньи 13 сентября
1809 г., что главные интересы Франции в Средиземно-
морье, а на Балтике и в Польше у нее нет интересов
(Correspondance de Napoleon I, v. 19, p. 461). Русский
поверенный в делах в Пруссии сообщал Румянцеву
И октября 1809 г., что Наполеон говорил австрийскому
генералу Бубне о своем намерении раздарить ту часть
Галиции, которую он получит по мирному договору,
дабы тем самым устранить подозрение в том, что он
желает восстановить Польшу (ВПР, т. 5, с. 242). Ту же
цель преследовал Наполеон и в своем письме к Шам-
паньи от 23 сентября 1809 г.: «Напишите моему послан-
нику в Дрездене, что беспокойство дрезденского двора
о судьбе Княжества Варшавского для меня оскорбитель-
но. Княжество Варшавское никогда не покинет саксон-
ский дом» (Correspondance de Napoleon I, v. 19, p. 461).
Correspondance de Napoleon I, v. 19, p. 234—235.
Ibid., p. 411.
Archives des affaires etrangeres. Fonds de la correspon-
dance politique — Autriche, v. 384, p. 441.
Ibid.
Ibid., p. 441a.
Ibid.
184
Были и другие предложения. В августе 1809 г. была
составлена записка следующего содержания: саксонский
король уступает Княжество Варшавское, Австрия усту-
пает Западную Галицию, Россия уступает свои польские
земли, а затем — герцог Веймарский становится поль-
ским королем, саксонский король получает Веймар, а
Россия — Валахию и часть Болгарии (Ibid., р. 459).
140	Ibid., р. 371.
141	Ibid.
142	Ibid., р. 373.
143	Ibid., р. 313—314.
144	Ibid., р. 313.
145	Ibid., р. 373.
146	Correspondance de Napoleon I, v. 19, p. 539.
147	Присоединение Галиции к Княжеству Варшавскому поро-
дило у поляков новые надежды на скорое возрождение
Речи Посполитой с помощью Наполеона.
В декабре 1809 г. в кабинете императора Наполеона
была составлена любопытная записка о польских делах
(АВПР, ф. Канцелярия, д. 1836, л. 2, 3, 4). Писалась
она поляком,, но, очевидно, из окружения Наполеона.
Интересна она тем, что кроме громких заверений в вер-
ности поляков Франции содержала конкретное изложе-
ние, чем поляки могут быть полезны французскому им-
ператору. Так, например, отмечалось, что если Польша
будет бороться за свою независимость, то она сможет
дать Наполеону в войне «против России» постоянную
армию 200 тыс. человек.
В записке много внимания обращалось на те земли, ко-
торые перешли по разделам к России, то есть на укра-
инские и белорусские земли. Таким образом, речь шла о
восстановлении Польши, искусственно сдвинутой на во-
сток. В Варшаве была даже составлена таблица, по ко-
торой стоимость этих восточных земель оценивалась в
3 млн. франков. Исходя из этого автор записки делал
вывод, что поляки, в случае их национального возрож-
дения в прежних границах, много могли бы дать Фран-
ции и в финансовом отношении.
В записке подчеркивалось, что французскому императо-
ру не найти союзника более верного и сильного, более
тесно связанного с его политической системой и с буду-
щим его династии. Кроме того, отмечалось, что в случае
возрождения Польши поляки стали бы инструментом
гения Наполеона, «авангардом его армии, охраной его
границ».
148	См., напр.: Вандаль А. Указ, соч., т. 2.
185
149	ВПР, т. 5, с. 253. Были еще ноты от 3 ноября и 10 де-
кабря.
150	АВПР, ф. Канцелярия, д. 9016, л. 194 об.
151	Николай Михайлович, вел. кн. Указ, соч., т. 4,
с. 152.
152	Там же, т. 1, с. 100.
153	Там же.
Шесть дней спустя после письма Шампаньи в Вене
была подписана военная конвенция между Францией и
Австрией о выводе французских войск с австрийской
территории, в которой войска саксонского короля назы-
вались польскими войсками (С 1 е г с q A. de. Op. cit.,
v. 2, р. 299—303), а в «Гамбургской газете» появилось
заявление, что дочь саксонского короля выходит замуж
за Ю. Понятовского, который, «вероятно, предназна-
чается носить корону Польши» (ВПР, т. 5, с. 310).
154	ВПР, т. 5, с. 269.
155	АВПР,, ф. Канцелярия, д. 9016, л. 206.
156	Николай Михайлович, вел. кн. Указ, соч., т. 4,
с. 165.
157	При заключении конвенции русскому правительству при-
шлось отказаться от этого требования, так как француз-
ская сторона настаивала на неизменности положений,
выработанных в Тильзите.
158	Николай Михайлович, вел. кн. Указ, соч., т. 7,
с. 171—172.
159	«Русская старина», 189'3, т. 78., с. 352.
160	О конвенции см.: Попов А. Н. Вопрос польский 1806—
1809.— «Русская старина», 1893, т. 78.
161	Там же, с. 354.
162	Correspondance de Napoleon I, v. 20, p. 149.
163	Ibid.
164	Ibid., p. 150.
165	Ibid., p. 152.
166	Цит. по: E r n о u f, baron. Op. cit., p. 266.
167	«Русская старина»,, 1893, т. 78, с. 367.
168	ВПР, т. 5, с. 471.
г69	Там же, с. 694.
J7°	АВПР, ф. Канцелярия, д. 9038, л. 52 об.
Глава III
1	Манфред А. 3. Указ, соч,, с. 594.
2	См.: Шильдер Н. К. Указ, соч., т. 3, с. 477—483. Дан-
ный документ анализируется в работе В. Г. Сироткина
(Указ, соч., с. 164—166).
186
3	Сироткин В. Г. Указ, соч., с. 167.
4	Correspondance de Napoleon I, v. 20, p. 305.
5	Цит. по: В i g n о n E. Histoire de France sous Napoleon,
v. 8. Paris, 1838, p. 230.
6	Oginski M. Op. cit.. v. 3, p. 123.
7	АВПР, ф. Канцелярия, д. 9026, л. 166 об.
8	Там же, л. 37 об.
9	Отечественная война 1812 г. Материалы Военно-ученого
архива. Изд. Главного управления Генерального штаба,
т. 7. Спб., 1900, с. 161—162.
10	Т о m m i 1 а Р. Op. cit., р. 99.
11	Ibid., р. 100.
12	АВПР, ф. Канцелярия, д. 3030, л. 514.
13	Lettres et papiers du chancelier comte de Nesselrode, v. 3.
Paris, 1901, p. 203.
14	АВПР,, ф. Канцелярия, д. 11593, л. 47 об.
15	Metternich. Memoires, documents et ecrits divers,
v. 1. Paris, 1880, p. 109.
16	Ibid.
17	Ibid., p. 111.
18	Ibid., v. 2, p. 411—413.
19	Lettres et papiers du chancelier comte de Nesselrode, v. 3,
p. 304—305.
20	Metternich. Memoires, documents et ecrits divers, v. 2,
p. 441.
21	АВПР, ф. Канцелярия, д. 9025, л. 439.
22	Там же, л. 434 об.
23	Там же, д. 9О38„ л. 128.
24	Correspondance de Napoleon I, v. 22, p. 30.
25	Сб. РИО, т. 21. Спб., 1877, с. 84.
26	Там же, с. 1391—140.
27	Correspondance de Napoleon I, v. 22, p. 267—268.
28	ВПР, t. 6. M., 1962, c. 146.
29	Там же, с. 288.
30	Там же, с. 331.
31	Margueron. Campagne de Russie, v. 2, p. 468.
32	Clercq A. de. Op. cit., v. 2, p. 371.
33	Ibid.
34	Las-Case s. Memorial de Sainte-Helene, v. 5. Paris,
1823, p. 90.
35	Correspondance de Napoleon I, v. 20, p. 159.
36	АВПР, ф. Канцелярия, д. 3034, л. Г10 об.
37	Сб. РИО, т. 21, с. 10—11.
38	АВПР, ф. Канцелярия, д. 9036, л. 33.
39	Сб. РИО, т. 21, с. 89.
40	Там же, с. 416.
187
41	АВПР, ф. Канцелярия, д. 3034, л. 63 об.
42	Отечественная война 18*12 г. Материалы Военно-ученого
архива. Изд. Главного управления Генерального штаба,
т. 1, ч. I. Спб.., 1900, с. 17—18.
43	Там же, с. 59.
44	Там же, с. 69.
45	Там же, с. 150.
46	Там же, с. 249.
47	АВПР, ф. Канцелярия, д. 11593, л. 124.
48	Kukiel М. Wojna 1812, t. 1. Krakow, 1937, s. 71.
49	АВПР, ф. Канцелярия, д. 3037, л. 116 об.
50	М a s s о n F. Napoleon et sa famille, v. 7. Paris, 1903,
p. 292.
51	Цит. по: К u к i e 1 M. Op. cit., t. 1, p. 74.
52	Handelsman M. Instrukcje i depesze..., t. 2, s. 101.
53	P r a d t D. de. Histoire de I’ambassade dans le Grande
Duche de Varsoyie en 1812. Paris, 1916, p. 27.
54	Masson F. Op. cit., v. 7, p. 445.
55	P r a d t D. de. Op. cit., p. 56.
56	Las-Case s. Memorial de Sainte-Helene, v. 7, p. 388.
57	В конце 1809 г. Александр I возобновил беседы с
А. Чарторыйским о польских делах. Так, 26 декабря
1809 г. он говорил своему бывшему министру иностран-
ных дел о том, что хорошо бы привлечь поляков на
свою сторону и «...устроить наш план старый — дать
конституцию и самостоятельное существование царству
польскому, взяв на себя титул короля польского»
(Чарторыйский А. Указ, соч., т. 2, с. 204).
В апреле 1810 г., когда еще велись переговоры о поль-
ской конвенции, Александр I высказал Чарторыйскому
мысль о возможности объединения под особым управ-
лением восьми западных губерний, с целью привлечения
польской шляхты на свою сторону. А. Чарторыйский с
самого начала не верил в возможность воплощения в
жизнь проектов русского императора, так как считал,
что в данный момент нельзя противопоставлять «кумир
кумиру», ибо это не даст никакого результата.
Александр I в беседах с А. Чарторыйским высказал
даже мысль о возможности начать фиктивную войну с
Княжеством Варшавским, с тем, чтобы поляки перешли
на сторону России и вместе с ней выступили против На-
полеона, при этом Александр I учитывал и «раздраже-
ние умов во всей Германии». А. Чарторыйский просил
у русского царя разъяснений его взглядов на устрой-
ство польских дел. 31 января 1811 г. император Алек-
сандр I изложил ему свои замыслы: 1) Россия желает
188
взять на себя восстановление Польши; 2) под восста-
новлением понимается объединение всех трех бывших
частей Речи Посполитой, в том числе и русских провин-
ций; 3) конституция будет либеральной, удовлетворяю-
щей поляков (Александр I просил Чарторыйского при-
слать ему конституцию 3 мая 1791 г.). За это поляки
должны были выставить в войне с Францией 50-тысяч-
ный корпус. Говорил Александр I даже о выступлении
России против Франции, но только в том случае, если
поляки окажут содействие (см.: Чарторыйский А.
Указ, соч., т. 2, с. 210—256).
В феврале 1811 г. А. Чарторыйский по просьбе царя от-
правился в Княжество Варшавское, чтобы выяснить на-
строение польского шляхетского общества и привлечь на
сторону России главнокомандующего польской армией
Ю. Понятовского. Миссия Чарторыйского не имела ус-
пеха.
В 1811—1812 гг. разрабатывался другой план — план
создания автономного Великого княжества Литовского.
В апреле 1811 г. состоялась беседа Александра I с поль-
ским аристократом М. Огинским, находившемся на рус-
ской службе, в ходе которой русский император под-
черкнул, что хочет создать Литовское княжество, и про-
сил Огинского высказать свои соображения («Русский
архив», 1874, № 3, с. 641). Александр I так излагал
свои планы: «Одно из двух: или в случае войны я об-
разую польское королевство в такой же связи с Рос-
сийской империей, как Венгрия и Богемия с Австрией,
или же, если войны не будет, приведу в исполнение наш
великий план относительно Литвы» (Там же, с. 662).
Такое Литовское княжество нужно было Александру 1
и как «приманка», с помощью которой можно было бы
склонить общественное мнение Княжества Варшавского
на сторону России, и как барьер против империи Напо-
леона. С этой целью в западных губерниях России рас-
пространялись слухи о создании Литовского княжества
как ядра будущей Польши. Почва же для положитель-
ного отношения к агитации в пользу России среди шлях-
ты западных областей была. Западные губернии России
находились в лучшем экономическом положении, чем
Княжество Варшавское, ряд правительственных распоря-
жений благоприятствовал землевладельцам (История
Польши, т. 1, с. 489).
В 1811 г. М. Огинским было написано три мемориала о
создании Великого Литовского княжества, он составил
также проект указа о новой организации западных гу-
189
берний. Однако в мемориале, представленном 1 декабря
1'811 г., Огинский предлагал русскому царю провозгла-
сить себя польским королем и аргументировал это тем,
что проще провозгласить себя королем Польши, чем соз-
давать Литовское княжество, где нет администрации,
органов управления и т. д. (Oginski М. Op. cit., v. 3,
р. 108).
Осенью 1811 г. Александр I поручил Армфельту (прези-
денту комитета по делам Финляндии) составить консти-
туцию для Литвы и Польши. Финский историк Томила
считает, что Александр I хотел иметь проект, основан-
ный на финском примере (Т о m m i 1 а Р. Op. cit.,
р. 271). К этой работе был привлечен и М. Огинский.
В январе 1812 г. был готов проект конституции,, по ко-
торому польское королевство должно было иметь внут-
реннее устройство, национальную армию и независимую
администрацию. Кроме того, Армфельт считал, что необ-
ходимо провести и социальные реформы (Т о m m i 1 а Р.
Op. cit., р. 272).
Однако и от этого плана Александру I пришлось отка-
заться, и не только потому, что он боялся развязать
войну с Францией. Пропаганда в пользу России в поль-
ском княжестве не имела успеха, и общая атмосфера,
которая царила в нем, не благоприятствовала проведе-
нию в жизнь планов Александра I.
Но это была не единственная причина, которая застави-
ла русского императора отказаться от своих «польских»
планов. Здесь следует указать еще на одно важное об-
стоятельство — крайне отрицательное отношение к пла-
нам Александра I со стороны правительств Австрии и
Пруссии. Накануне войны с Францией русский импера-
тор не мог пойти на обострение отношений с этими дер-
жавами. Характерно, что наполеоновское правительство,
понимавшее бесперспективность этих планов, относилось
к ним довольно равнодушно, но использовало слухи о
них для разжигания антирусских настроений.
А. Вандаль на основании этих слухов и разговоров
утверждал, что в 1811 г. Россия готовила вторжение в
Княжество Варшавское (Вандаль А. Указ. соч.„ т. 3,
с. 145). Такого же мнения придерживается Б. Грохуль-
ская. Она пишет, что первой решилась на войну Россия
и в 1811 г. готовила наступление на Княжество Вар-
шавское (Grochulska В. Op. cit., s. 187).
Однако подобных планов у русского правительства не
было и не могло быть; дальше разговоров Александра I
с А. Чарторыйским дело не шло. Правда, некоторые ге-
190
нералы выдвигали подобные предложения, но они не
были одобрены русским царем (ВПР, т. 6, с. 694). В це-
лом в России велся курс на оборонительную войну,
чему способствовало также сближение Австрии и Прус-
сии с наполеоновской Францией накануне войны 1812 г.
58	АВПР, ф. Канцелярия, д. 303S, л. 318 об.
59	Центральный государственный архив Октябрьской рево-
люции (далее — ЦГАОР), ф. Особенной канцелярии ми-
нистерства внутренних дел (далее — ОК МВД), ф. 1165,
оп. 3, ед. хр. 37, л. 21.
60	АВПР,, ф. Канцелярия, д. 9050, л. 68—68 об.
61	Handelsman М. Instrukcje i depesze..., t. 2, s. 51.
62	Ibid., t. 1, s. 290—293.
63	Ibid.
64	Correspondance de Napoleon I, v. 20, p. 554.
65	Handelsman M. Instrukcje i depesze..., t. 1, s. 248.
66	Correspondance de Napoleon I, v. 20, p. 457.
67	С 1 e г c q A. de. Op. cit., v. 2, p. 303—304.
68	Correspondance de Napoleon I, v. 21, p. 166.
69	Ibid.
70	Ibid.,	p.	187.
71	Ibid.,	v.	22,	p.	70—71.
72	Ibid.,	v.	23,	p.	34.
73	Ibid.,	p.	36.
74	Ibid.,	p.	44.
75	Ibid.,	v.	21,	p.	19.
76	Handelsman M. Instrukcje i depesze..., t. 1, s. 388—
389.
77	Correspondance de Napoleon I, v. 23, p. 149—150.
78	Ibid., p. 95.
79	Handelsman M. Instrukcje i depesze..., t. 2, s. 46.
80	История Польши, т. 1, с. 489.
81	«Русская старина», 1891, т. 9, с. 486.
82	ВПР, т. 5, с. 696.
83	Handelsman М. Instrukcje i depesze..., t. 1, s. 485—
487.
84	Handelsman M. Rezydenci napoleonscy w Warszawie.
Krakow, 1915, s. 225.
88	Ibid., s. 227.
88	Skarbek F. Op. cit., t. 3, s. 33.
87	«Русская старина», 1902, т. 112, с. 20—21.
88	Grochulska В. Op. cit., s. 176.
89	История Польши, т. 1, с. 486.
90	Grochulska В. Op. cit., s. 183.
S1 История Польши, т. 1, с. 487.
Значительно серьезнее была в это время оппозиция
191
92
93
94
95
95
97
98
99
100
101
102
103
польских «якобинцев». Они выступили в конце 1810 г.
в контакте с министром иностранных дел Саксонии
Сенфтом, который был, по выражению Б. Грохульской,
«скрытым и решительным врагом Наполеона» (Gro-
chulska В. Op. cit., 9. 185). Ссылаясь на воспомина-
ния Сенфта,, Ф. Скарбек писал, что в 1810—1811 гг. име-
ла место попытка создания тайной антинаполеоновской
организации, которая якобы начала, под руководством
Сенфта и Ф. Потоцкого, подготовку восстания против
Наполеона. Их план предусматривал равноправный союз
Саксонии и Княжества Варшавского. Они надеялись
получить поддержку Австрии, Англии и Швеции и счи-
тали, что проведению в жизнь их замыслов благоприят-
ствует то, что многие прусские крепости имели поль-
ские и саксонские гарнизоны. Сенфт связался с польски-
ми генералами Домбровским, Фишером, Рожнецким.
Ф. Потоцкий, имея владения на Украине, намеревался
и там поднять восстание (Skarbek F. Op. cit., t. 3,
s. 25—26). Польские «якобинцы» якобы намеревались
также вызвать Т. Костюшко (Grochulska В. Ор.
cit., s. 186).
Организация эта скоро распалась, однако сам факт ее
существования говорит о недовольстве политикой Напо-
леона в Княжестве Варшавском и о недоверии некото-
рых кругов к его обещаниям о восстановлении Польши.
Montgaillard. Seconde guerre de Pologne ou consi-
deration sur la paix publique du continent. Paris, 1812.
Ibid., p. 6.
Ibid., p. 228.
Handelsman M. Instrukcje i depesze..., t. 2, s. 91.
Ibid., s. 118.
Ibid.
Ibid., s. 120.
Skarbek F. Op. cit., t. 3, s. 56—57.
Ibid., s. 55.
Ibid., s. 56.
Ibid., s. 60.
Сб. РИО, т. 128, c. 3 (все декреты, акты, постановления
Варшавского сейма, Генеральной конфедерации, акты
литовского правительства, а также документы и мате-
риалы, относящиеся к событиям в западных губерниях
России, опубликованы в Сб. РИО, т. 128. Спб., 1'909);
См. также: Дундулис Б. Политика Наполеона в
Литве по вопросу о восстановлении Польского королев-
ства в 1812 г.—В кн.: Научные труды вузов ЛитССР.
История, т. 16, вып. 1. Вильнюс, 1976 (на литовском
192
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
языке, резюме на русском).
Там же, с. 5.
Skarbek F. Op. cit., t. 3, s. 60.
Сб. РИО, т. 128, с. 26.
Там же, с. 39—43.
Там же, с. 58—61.
Handelsman М. Rezydenci napoleonscy w Warszawie,
s. 233.
Ibid., s. 328.
Сб. РИО, т. 128, с. XXX.
Там же, с. XXV.
Президентом стал Ст. Солтан, а членами — А. Сапега,
Ф. Йельский, Ю. Сераковский, К. Прозор. Позднее
вошли Я. Шнядецкий и А. Потоцкий. Все они происхо-
дили из старых, аристократических родов.
Kozmian К. Op. cit., t. 2, s. 370.
Ibid.
Niemcewicz. Pami^tniki czasow moich, t. 2. Warsza-
wa, 1957, s. 274.
Сб. РИО, т. 128, с. 91—95.
Там же, с. 99.
Kozmian К. Op. cit., t. 2, s. 312.
Skarbek F. Op. cit., t. 3, s. 70.
«Русская старина», 1877, т. 20, с. 597.
Kozmian К. Op. cit., t. 2, s. 226.
Литва должна была создать армию численностью
100 тыс. солдат (Grochulska В. Op. cit., s. 197).
«Русская старина», 1877, т. 20, с. 597.
Skarbek F. Op. cit., t. 3, s. 88.
Сб. РИО, т. 128, с. 147.
Там же, с. 170—471.
Там же, с. 353.
Там же, с. 461.
Там же, с. 152.
Skarbek F. Op. cit., t. 3, s. 78.
Grochulska B. Op. cit., s. 200.
Вандаль А. Указ, соч., т. 3, с. 523.
Kukiel М. Op. cit., t. 2, s. 11.
Ibid., s. 12.
Ibid.
Kozmian K. Op. cit., t. 2, s. 378—379.
Grochulska B. Op. cit., s. 208.
Сб. РИО, т. 128, с. 73.
Kozmian К. Op. cit., t. 2, s. 389.
Ibid., s. 383.
193
142	Удалось организовать войско численностью 28 тыс. че-
ловек (Grochulska В. Op. cit, s. 209).
143	Skowronek J. Sprawa polska, s. 381.
144	Особенно активную деятельность развернули в этот пе-
риод М. Огинский и А. Чарторыйский. М. Огинским
были составлены по поручению Александра I «Проект
обращения к полякам» и «Проект письма Александра I
к М. И. Кутузову». Согласно этим документам русский
император обещал польскому населению восстановление
их отечества, присоединение к нему всех провинций,
отошедших по трем разделам, и введение конституции
1791 г. (ВПР, т. 6, с. 775). Несмотря на то, что Алек-
сандр I не один раз обсуждал с Огинским «польские»
проблемы, обнародовать эти документы он отказался.
А. Чарторыйский в октябре 1812 г. выдвинул план вос-
становления Польши и предоставления польской короны
младшему из русских великих князей — Михаилу (ВПР,
т. 6, с. 587). Очевидно, что уже тогда через А. Чарто-
рыйского правительство Княжества Варшавского начало
переговоры с АлександрОхМ I. Министрами Матушеви-
чем, Мостовским и другими был выработан проект вос-
становления Польши под скипетром русского императо-
ра (ВПР, т. 7, с. 69—700).
Великий князь Константин Павлович в одном из своих
писем от 14 июля 1812 г. писал о необходимости убе-
дить поляков в том, что возрождение Польши возмож-
но лишь при условии выступления их на стороне Рос-
сии (ВПР, т. 6, с. 428). Главнокомандующий Дунайской
армией П. б. Чичагов в письме Александру I от 3 ав-
густа 1812 г. отмечал, что провозглашение Польши кон-
ституционным королевством, а Александра I королем
Польши может принести большие выгоды России и спо-
собствовало бы успешному окончанию войны (ВПР,
т. 6, с. 524).
145	ВПР, т. 6, с. 636.
146	Позиция Александра I в польском вопросе беспокоила и
русских дипломатов. К. В. Нессельроде в январе 1813 г.
составил даже записку русскому императору, в которой
старался убедить Александра I не осложнять отноше-
ния с европейскими державами возбуждением польского
вопроса. «Нынешние проекты восстановления королев-
ства Польского под скипетром русского императора,
писал он,— приведут к потере Россией нескольких про-
винций, а получит она слабое подспорье в борьбе с На-
полеоном; поляки все равно будут стремиться к незави-
симости, создание королевства восстановит против Рос-
194
сии многие государства, и прежде всего Австрию»
(ВПР, т. 7, с. 11).
Действительно, еще в декабре 1812 г. негласный пред-
ставитель Пруссии в Санкт-Петербурге Шелер послал
Александру I письмо, в котором излагал тревогу прус-
ского правительства в отношении намерений России в
польском вопросе. Шелер писал, что Россия не должна
допустить, «чтобы колокольный звон стал для ее сосе-
дей набатом, предвещающим для них новую опасность
с той стороны, откуда они ждали освобождения» (ВПР,
т. 6, с. 783—784). Кроме того, Шелер подчеркнул, что
Пруссия претендует на возвращение всех польских зе-
мель, захваченных ею при разделах Речи Посполитой.
Это письмо во многом проливает свет на причины про-
медления вступления Пруссии в 6-ю антинаполеонов-
скую коалицию.
В середине февраля 1813 г. начались переговоры о за-
ключении русско-прусского союза. Прусская сторона на-
стаивала на возвращении Пруссии земель в Германии и
Польше, то есть почти всей территории Княжества Вар-
шавского. Александр I не пошел на такое решение во-
проса, но и не стал вступать в объяснения по польским
делам. Пруссии был вручен контрпроект, не предусмат-
ривавший передачу Пруссии земель Княжества Варшав-
ского. Патриотический подъем в Пруссии заставил прус-
ского короля пойти на уступки, и 28 февраля 1813 г. в
г. Калише был подписан союзный договор между Рос-
сией и Пруссией. По этому договору Пруссия отказыва-
лась от принципа возвращения к границам 1806 г., то
есть от возвращения ей польских земель и соглашалась
на «„.восстановление (Пруссии.— Е. Ф.) в статистиче-
ском, географическом и финансовом отношении в раз-
мерах, соответствующих ее положению до вышеуказан-
ного времени (1806 г.— Е. Ф.)» (ВПР, т. 7, с. 68).
Таким образом, было положено начало 6-й коалиции
против Франции. Австрийское правительство в это вре-
мя стремилось сыграть роль арбитра, выступить в каче-
стве посредника в деле заключения мира между враж-
дующими сторонами на выгодных для Австрии усло-
виях, поэтому оно не спешило менять союзника и заня-
ло выжидательную позицию.
147	ВПР, т. 7, с. 728.
148	Там же.
149	Там же, с. 741, 754.
150	Там же, с. 758.
195
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
1
2
3
4
5
Ю. Понятовский погиб 19 октября 1813 г., прикрывая от-
ход наполеоновских войск в битве под Лейпцигом.
Skarbek F. Op. cit. t. 3, s. 131.
En marge de la correspondance de Napoleon I. Varsovie—
Paris, 1911, p. 74.
Ibid., p. 75—76.
Ibid., 76.
Skowronek J. Sprawa polska, p. 385.
Big non E. Souvenirs d’un diplomat. La Pologne 1811—
1813. Paris, 1864, p. 434.
Skarbek F. Op. cit., t. 3, s. 135.
В i g n о n E. Op. cit, p. 434.
Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 16, с. 159.
Заключение
Вандаль А. Указ, соч., т. 1, с. 102.
Correspondance de Napoleon I, v. 22, p. 17.
АВПР, ф. Канцелярия, д. 11593, л. 57 об. (донесение рус-
скому правительству из Вены).
Мархлевский Ю. Соч., т. 6, с. 174.
Шильдер Н. К. Указ, соч., т. 2, с. 295.
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Адо А. В. 2, 10
Александр I 7, 46, 56, 83, 87, 89, 90, 92, 94, 98,
99, 101, 103, 107, 109, 111, 114, 127, 130,
133, 134, 155, 156, 159, 1163—165, 171—176,
178, 182, 188—190, 194, 195
Армфельд Г. М. 190
Аскенази П. 8, 172
Барант де 27—29, 176, 177
Барсе Ф. 15
Белинский Ф. 36
Бендрикова Л. А. 2
Бернадотт Ж.-Б. 18
Бертран 43
Бертье А. 18, 29
Биньон Э. 11, 61, 132, 135, 139, 144, 148, 158,
179, 187, 196
Бозе 76
Бонапарт Жером 47—49, 131, 132
Бонапарт Луи 171
Бонапарт Люсьен 131
Бреза Ст. 37
Брониковский 150
Будберг А. Я. 10, 26
Бургуэн 98
Вандаль А. 45, 58, 152, 165, 171, 178, 179, 182,
185, 190, 193, 196
Васт А. 12
197
Веймарский, герцог 185
Венсен Э. 37, 72, 76, 84
Выбицкий Ю. 11, 15, 23—25, 33, 34, 36, 40, 42,
60, 79, 82, 149, 176—179, 181
Гармиза В. В. 2
Голицин С. Ф. 105
Грохульская Б. 9, 30, 68, 172, 177, 180, 190—
193
Гусаковский Л. 36
Гутаковский 30
Даву Л.-Н. 11, 27—29, 31, 33, 69, 70, 73, 74, 76,
79, 80, 84, 96, 131, 137, 148, 172, 177, 180—
183
Дарю 73
Дентер Л. 183
Джевецкий Ю. 173
Дзялынский К. 36
Дидло Д. 121, 122
Дмоховский Ф. 82, 181
Домбровский Я. Г. 16, 18, 23, 24, 28, 33, 39, 40,
100, 173, 177, 192
Дрио Э. 171, 176
Дундулис Б. 192
Екатерина II 173
Замойский Ст. 103
Зайончек Ю. 24, 33, 36, 40, 69
Казаков Н. И. 179
Каллас М. 9, 61, 172, 179
Карл XII 138
Кеневич С. 9, 172, 173
Кларк А. 136
Клерк А. 172, 180, 181, 186, 187, 191
Кнопиньский 154
Князевич К. 18
Козьмян К. И, 60, 82, 148, 149, 153, 154, 174,
179, 181, 193
Коленкур А. 10, 11, 88, 89, 90, 99, 101, 103, 104,
112, 114, 115, 129, 132, 156, 166
Коллонтай Г. 59, 85, 179, 182
Кониц X. 178, 180
198
Константин Павлович (вел. кн.) 194
Костюшко Т. 13, 25, 32, 55, 173, 192
Кочубей В. П. 26
Кукель М. 188, 193
Куракин А. Б. 26, 47, 91, 93—95, 105, 112,
117, 122, 126, 130, 134
Кутузов М. И. 194
Кутшеба Ст. 64, 180
Кяйвяряйнен И. И. 52, 179
Лависс Э. 173
Ланн Ж. 29, 75, 76
Лас-Каз 187, 188
Лелевель И. 68, 180
Ле Маруа 28
Лендорф 88
Ленин В. И. 5, 6, 12, 171, 173
Лесьнодорский Б. 69, 180
Лефевр Ж. 172
Лехтонен 52
Липиньский Ю. 178
Лобанов-Ростовский Д. И. 44, 47
Лорет М. 52, 178, 179
Лористон 127
Лубеньский Ф. 30, 37, 38, 60, 66—68, 82,
177—179
Любавский М. К. 177
Макиавелли 116
Малаховский Ст. 36, 37
Малаховский Я. 37
Манфред А. 3. 7, 21, 171, 176, 178, 186
Марбо 32, 177
Маре 36, 38, 60—62, 127, 138, 139, 144, 147,
177, 179
Маржерон 187
Марколини 123
Маркс К. 5, 6, 69, 160, 171, 180, 196
Мартенс Ф. 182, 183
Мархлевский Ю. 169, 196
Массон Ф. 188
Матушевич Т. 145, 153, 194
Мерфельд М. 157
Меттерних К- И, 98—100, 124, 125, (187
Михайловский-Данилевский А. И. 138
113,
147,
169,
199
Монгайяр де А. 95, 142, 192
Монталиве 114
Мостовский 194
Мосчицкий X. 176—178
Мюрат 11, 32, 34, 35, 37, 131, 132, 148, 172, 177
Наполеон III 172
Нарочницкий А. Л. 7, 171
Немцевич Ю. 11, 85, 139, 149, 182, 193
Нессельроде К. В. 123, 125, 187, 194
Николай Михайлович (вел. кн.) 11, 172, 182, 183,
184, 186
Новосильцев Н. Н. 174
Огинский М. 83, 122, 173, 181, 187, 189, 190, 194
Окунь С. Б. 175
Павел I 173
Пахоньский Я. 16, 173
Погодин А. 51, 178
Понятовский Ю. 27, 36, 39, 96, 100, 101, 132,
133, 153, 154,- 157, 158, 166, 177, 186, 189,
196
Попов А. М. 7, 171, 186
Потоцкая А. 31, 83, 176, 177, 181
Потоцкий А. 37, 193
Потоцкий И. 103
Потоцкий Ст. 36, 60, 153
Потоцкий Ф. 192
Поццо-ди-Борго К. О. 26, 99
Прадт де 11, 132, 133, 144, 145, 147, 153, 188
Прозор К. 15, 82, 193
Радзиминский Ю. 35
Радовский И. 37
Рамбо А. 173
Ренувен П. 172
Рожнецкий 192
Ростворовский М. 178, 180
Рульер 33
Румянцев Н. П. 80, 86, 98, 99, 105, 106, 112,
114, 117, 123, 127, 180, 184
Савари Р. 89, 172
Сапега А. 193
Себастиани 24
Селим III 24
200
Сенковская-Глюк М. 9, 172, 179, 180
Сенфт 192
Сераковский Ю. 198
Серра 79, 98, 101, 104, 139, 147, 183
Сироткин В. Г. 8, 44, 53, 92, 121, 178, 179, 183,
187
Скалковский А. 177
Скарбек Ф. 35, 61, 65, 78, 140, 145, 146, 149,
150, 152, 157, 158, 177—181, 191—193, 196
Сковронек Е. 9, 14, 155, 172, 173, 196
Соболевский В. 9, 172
Соловьев С. М. 7, 171, 178
Солтан Ст. 193
Сонье 96
Сорель А. 56, 179
Сперанский М. М. 56
Сташиц Ст. 150, 153
Столыпин А. А. 134
Строганов П. А. 10, 55
Суворов А. В. 19
Сулковский Ж. 15, 157
Талейран 24, 37, 60
Тарле Е. В. 7, 171
Толстой П. А. 86, 88—90, 172
Томашевский П. 18
Томила П. 179, 187, 190
Трачевский А. С. 7, 11, 171, 172, 183
Трефурт Л. 180
Турский 131
Тышкевич 158
Удино 76
Федорович В. 183
Фишер 192
Фридрих-Август 71, 76
Фукар П. 176, 177
Халич Э. 9, 53, 172, 179
Хандельсман М. 8, 53, 172, 176—181, 183, 184,
188, 191—193
Ханыков В. В. 80, 91, 96, 123, 129, 131, 134, 180
Хлаповский Д. 97, 179
Ходьзко Л. 177
201
Холендр 150
Чарторыйский А. 11, 14, 19, 55, 173, 174—176,
188—190, 194
Чернышев А. И. 127, 129
Чичаков П. В. 194
Шампаньи 10, 79, 84, 90, 97, 98, 103, 104, 107,
109, ПО, 112, 113, 115, 120—122, 131, 136,
137, 167, 184, 186
Шанявский 69
Швайцар 150
Шелер 195
Шильдер Н. К. 7, 10, 11, 25, 51, 52, 171, 172,
176—178, 186, 196
Шипёрский А. 176
Шнядедкий Я. 193
Шуазель-Гуафье 150
Шувалов П. А. 130
Шустер У. А. 8, 77, 142, 181
Энгельс Ф. 4, 5, 171, 180, 196
Энгиенский, герцог 175
Эрнуф А. 179, 186
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение ..................................... 3
Глава первая. «Первая польская война» Напо-
леона Бонапарта. Образование Княжества Варшав-
ского ...........................................12
Польский вопрос во внешней политике Франции в
конце XVIII—начале XIX в......................13
Политика Наполеона Бонапарта на польских зем-
лях в период военной кампании 1806—1807 гг. .	22
Польский вопрос в Тильзите................44
Глава вторая. Польский вопрос во внешней по-
литике Франции в 1807—1809 гг....................58
Политика французского правительства в Княже-
стве Варшавском...............................58
Польский вопрос в русско-французских отношениях
1807—1809 гг..................................86
Франко-австрийская война 1809 г. Присоединение
Западной Галиции к Княжеству Варшавскому .	95
Попытка заключения франко-русской конвенции о
Польше в 1810 г...............................111
Глава третья. Польский вопрос в политике Фран-
ции в 1810—1814 гг..................... .	.	.	119
Французская дипломатия и проблема Польши на-
кануне войны 1812 г........................119
Княжество Варшавское — военный бастион Фран-
ции .......................................135
Политика Наполеона Бонапарта в польском во-
просе в 1812—1814 гг.......................142
Заключение....................................161
Примечания................................ .	.	171
Именной указатель .	.	.	.	.	.	.	.	197
Федосова Е. И.
Польский вопрос во внешней политике
Первой империи во Франции. М., Изд-во
Моск, ун-та, 1980, 205 с.
Монография посвящена изучению внешней политики на-
полеоновской Франции в польском вопросе в период 1804—
1814 гг. Польский вопрос был одним из сложных узлов в
международных отношениях в начале XIX в., а политика
Франции этих лет по отношению к Польше положила нача-
ло «наполеоновской легенде», которая заняла значительное
место в последующей французской и польской публицистике
и историографии. В работе освещается двойственная, проти-
воречивая политика Наполеона Бонапарта по отношению к
Польше, всегда исходившая из того значения, которое в
каждый данный момент приобретал польский вопрос в реше-
нии его главной цели — достижении мирового господства.
Автор анализирует отношение к наполеоновской политике
различных кругов польского общества. Показывается, что
активность польского народа в борьбе за государст-
венное возрождение, оказывала определенное влияние на про-
водимую в Польше политику Наполеона и заставляла в
ряде, случаев выходить за рамки его эгоистической программы
в польском вопросе.
ф
10603—061
077(02)—80
65—80
0504030000
Елена Ивановна Федосова
ПОЛЬСКИЙ ВОПРОС
ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ
ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ
ВО ФРАНЦИИ
Заведующая редакцией
Н. М. Сидорова
Редактор С. П. Костриков
Художник Р. X. Абрамов
Художественный редактор
Б. С. Вехтер
Технический редактор
К. С. Чистякова
Корректоры Л. А. Костылева,
Г. В. Зотова
Тематический план 1980 г. № 65
ИБ № 868
Сдано в набор 30.01.80. Подписано к пе-
чати 16.04.80. Л-49880. Формат 70Х100‘/32
Бумага тип. № 1. Гарнитура литератур-
ная. Высокая печать. Физ. печ. л. 6,5
Усл. печ. л. 8,45 Уч.-изд. л. 8,81 Ти-
раж 1200 экз. Зак. 281. Цена 1 р. 50 к.
Изд. № 825.
Издательство
Московского университета.
Москва, К-9, ул. Герцена, 5/7.
Типография Изд-ва МГУ.
Москва, Ленинские горы
В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ
московского
УНИВЕРСИТЕТА
ВЫХОДЯТ ИЗ ПЕЧАТИ
СЛЕДУЮЩИЕ КНИГИ:
Бондарчук В. С. Итальянское кресть-
янство в XVIII в.: (Аграрные отношения
и социальное движение в Сардинском
королевстве). Объем 13 л., цена 2 р. 30 к.
В монографии предпринята первая в
советской исторической науке попытка
исследования истории Италии XVIII в.,
прежде всего одного из итальянских го-
сударств — Сардинского королевства
(Пьемонта), сыгравшего ведущую роль
в национальном движении за объедине-
ние страны. Рассматриваются процессы
глубокой ломки традиционного аграрно-
го строя, формирования сельского про-
летариата и земельно-аграрной буржуа-
зии. Воссоздана история крестьянских
движений в Пьемонте, Сардинии и Са-
войе.
Для студентов, аспирантов, препода-
вателей, научных работников.
В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ
московского
УНИВЕРСИТЕТА
ВЫХОДЯТ ИЗ ПЕЧАТИ
СЛЕДУЮЩИЕ КНИГИ:
Моряков В. И. Из истории эволюции
общественно-политических взглядов про-
светителей конца XVIII в.: (Рейналь и
Радищев). Объем 12 л., цена 1 р. 80 к.
В монографии исследуются пробле-
мы, связанные с развитием и особенно-
стями просветительства во Франции и в
России; раскрывается влияние француз-
ской передовой просветительской мысли
на формирование революционных взгля-
дов А. Н. Радищева; рассматривается
вопрос о преломлении идей «Истории
обеих Индий» Рейналя в произведениях
Радищева и анализируется отношение
Радищева и Рейналя к Великой фран-
цузской революции 1789—1794 гг.
Для преподавателей и научных ра-
ботников, историков и филологов.
В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ
московского
УНИВЕРСИТЕТА
ВЫХОДЯТ ИЗ ПЕЧАТИ
СЛЕДУЮЩИЕ КНИГИ:
Патрушев А. И. Неолиберальная
историография ФРГ (формирование,
методология, концепции). Объем 10 л.,
цена 1 р. 50 к.
В монографии дается критический
анализ ведущего в буржуазной истори-
ческой науке ФРГ неолиберального на-
правления, прослеживается история его
формирования, рассматриваются его ме-
тодологические основы и главные исто-
рико-политические теории. Автор выяв-
ляет антинаучный характер и несостоя-
тельность буржуазных концепций исто-
рического процесса, выдвинутых в за-
падногерманской историографии в по-
следние годы.
Для научных работников, преподава-
телей и аспирантов.