ДКТГИ’З. 1046
P-24
ШКОЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА
ДЛЯ НЕРУССКИХ школ
РАССКАЗЫ
О МУЖЕСТВЕ
Рисунки Л. МИЛЬЧИНА
Государственное Издательство Детской Литературы Министерства Просвещения РСФСР
Москва 1946 Ленинград
Государственное издательство детской литературы Министерства просвещения РСФСР, просит, учителей! нерусских школ сообщить, свои отзывы а данной книге по адресу: Москва, Малый. Черкасский пер., д, 1, Цетгиз.

Российская государственная детская библиотека
А. ГАЙДАР
МОСТ
..Прямой и узкий, как лезвие штыка, лёг через реку • •
железный мост. И на нем высоко, между водой и нёбом, через каждые двадцать-тридцать метров стоят наши часовые.
Вправо по берегу, за камышами — а где точно, знают только болотные куликй да длиннонбгие цапли,— спрятан прикрывающий мост батальон пехоты. На другом берегу, на горё, в кустарнике, — артиллеристы-зенитчики.
3
По мосту к линиям боя беспрерывно движутся ма-шйны с войсками, оружием и боеприпасами. По мосту проходят и проезжают в город на рынок окрестные колхозники.
Внизу по реке в челнйх1 туда и сюдй плавают ры-бакй, вылавливая оглушённую ббмбами немецких «хёйнкелей» рыбу.
По песчаной косё1 маленький колёсный трактор, зацепйв верёвкой за ногу, тянет, оставляя глубокий след, случайно убитого осколком вола.
Перед изъеденной, как оспой, осколками избой-караулкой возникает связной от пехбтного батальона, красноармеец Фёдор Ефимкин. Он пробрался напрямйк, топью. Поэтому нйжняя половина его тела почти до пбяса мокрая и чёрная, гимнастёрка же и пилотка на сблнце выгорели и покрылись сухой светлосерой пылью. Рыжий ремень до того густо увешан ручными гранатами, что при быстрых поворотах Ефймкина онй отходят и топорщатся во все стороны. Он останавливается возле старшины Дворникова, который пытлйво исследует дыры смятого, пробйтого котелка, и, козырнув, спрашивает:
1 В челнах (чёлн) — в лодках.
’ По песчаной косе — по узкой песчаной отмели.
4
— Разрешите, товарищ старшин^, обратиться? Котелок, который имеет все попадания от полутбнной фугасной бомбы, вследствие сжатия образует тре'щи-ны, а также различные дыры, и его можно выбросить в реку. Но если вы, товарищ старшина, на час-два одолжите мне вон ту плетёную корзйнку, то, вот моё слбво, пойду назбд, принесу вам котелок новый, трофейный, крашенный во всё голубое.
Старшина Дворников оборачивается:
— На что тебе корзина?
— Не могу сказать, товарищ старшина: военная тайна.
— Не дам корзины, — заявляет старшина. — Вы у нас мешок взяли и не вернули.
— Мешбк, товарищ старшин^, готов был к возврату. Но тут случился факт, что наши захватили в плен трёх немцев, а в сумках у них был обнаружен грабленый материал: четйре колоды игральных карт, трусы для обоего пбла, полотенца, кбфты, какао и кружевные пододеяльники. Всё означенное, крбме какао, было сложено в ваш мешбк и отправлено как доказательств во в. штаб дивизии, откуда вполне мбжно мешок затребовать по закону.
— Ты мне зубы не заговаривай, — невольно улыбнувшись, сказал старшина. — Ты мне лучше скажи,
5
зачем столько гранат на пояс повесил. Что у тебя тут — арсенал \ цейхгауз?2
— Ходил вчера в разцбдку, товарищ старшинб, шесть бросил, двух даже нехватило. У меня ещё пара . круглых лимбнов лежйт в кармане. Хорошая это штука для ночнбй разведки: огбнь яркий, звук резкий. Который немец и не помрёт, так всё равно от стрбха обалдбет. Дайте, товарищ старшинб, корзину. Вот как нужно! Иначе срывается вся мо4 операция.
— Какая операция? — недоумевает старшинб. — Ты, друг, что-то заболтался.
Старшина смбтрит на Ефимкина.
Ох, и хитёр, задорен! Но молодбц бтот парень. Всегда он мокрый или пыльный,- промасленный, но глянешь на ег<? прямые, угловатые плбчи, на егб' добро-душную, лукбвую улыбку, на то, как он стоит, как ловко скручивает тугую махорочную цыгарку, и сразу скажешь: бто боевой парень.
— Возьми, — говорит старшина. — Да скажи вашему лейтенанту: что же, мол, нас бомбят, а вы, на самом деле, внизу себе рыбу лбвите, и попроси у не-
1 Арсенал-склад оружия.
3 Цейхгауз — склад вещей1.
’ Круглых лимбнов —круглых ручных гранат.
6
го — пусть и на нашу долю пришлёт на уху щурят или ершёй.
— Вот ещё! Из-за каких-то там ершей буду я лейтенанта беспокоить! — поспешно забирая корзйку, говорит Ефймкин. — Вас, навёрное, сегодня опйть бомбить будут, так я к вёчеру за пропуском приду — целую корзйну свёжих лещёй принес^. Высокий у вас пост, товарищ старшина! — со вздёхом добавляет Ефимкин. — Мне что — у нас травё, канёвы, землё, кустарники. А вы... стойте на глазах у всего света.
Ефимкин берёт корзинку и, грязно-сизый снизу, пыльный сверху, побрякивая своими нацёпленными гранатами, идёт чёрез мост мймо ряда часовых, которые молча провожают его любопытными взглядами. Многих из них он знает уже по фамилиям. Вот Несте-рёнко, Курбётов. Мблча, сощурив узкие глаза, стоит туркмён Бекетов. Этого человёка вначале назначили было в развёдку. Ночью в лес^ он отстёл, растерялся, запутался. На слёдующий раз то же сёмое. Ужё решили было, что он трус. Командование хотёло наложить дисциплинарное взысканиех. Но комиссёр быстро понял, в чём дело. Бекётов вырос и жил в бескрайных песках Туркмёнии и лёса никогда не видел. А сейчас
Наложить дисциплинарное взыcksSние — наказать.
7
он гордо стоит на самом опасном посту. Тридцать метров над водбй! На сймой середйне моста. На той самой точке, кудЯ с вбем и рёвом вот уже три недели ожесточённо, но неудачно бьют бомбами фашистские самолёты.
Ефимкину нравится спокбйное, невозмутимое лицо этого часового. Он хотел бы сказать ему что-нибудь приятное по-туркмбнски, но, крбме русского языкй и нужных в разведке немецких слов: «хальт» (стой), «хенде хох» (руки вверх), «ваффен хйндеген» (бросай оружие), Ефимкин ничего не знает, и поэтому он, прищёлкнув языком, подмигнув, хлбпает одобрительно рука об руку и, оставив туркмена в пблном недоумении, хватает на руки маленькую девчурку, сажает её в корзину и мймо улыбающихся часовых, покачивая, несёт её до самого конца моста7.
Там он отдаёт ребёнка на руки матери, а сам, осторожно оглядываясь, ле'зет под крутбй откбс, к болбту.
Старшине Двбрникову, который наблюдает за Ефимкиным в бинокль, теперь ясны и военная тайна и вся операция Ефимкина. Утром снарядом разбило фургон 1 со сливами. По дороге шли бойцы и подобрали, но часть ели® осталась, и Ефимкин набирйет в корзину,
1 Фургон — к;рыта я телега, повозка.
8
чтобы отнести их своим товарищам и командирам. Старшина оглядывается. Кругам ширь и покой. Правда, за холмами где-то идёт война, гудят взрывы, но это далёкая и неопасная для моста музыка.
Старшина ещё раз смотрит на помятый, продырявленный котелок и решительно швыряет его через перила.
Но, прежде чем котелок успевает пролететь и бухнуться в тёплую сонную вбду, раздаётся отрывистый, хватающий за сердце вой ручной сирены, и от конца к концу моста летит тревожный окрик: «Воздух!»
Стремительно мчатся прочь застигнутые на мосту машйны, повозки; люди. Они прячутся под нйсыпь, в •	’	Ч	’
канавы, сворачивают на луга к стогам сбна, ползут в ямы, скрываются в кустарнике.
Ещё однй, две... три минуты! И вот он, как сверкающий клинбк, острый, прямой, безмолвно зажат над водой, грбзный железный мост.
Честь и слава смелым, мужественным часовым все£ военных дорог нйшего великого советского края — и тем, что стоят в дремучих лесах, и тем, что на высоких горах, и тем, что в селениях, в больших городах, у ворот, на углах, на перекрёстках, — но йрче всех горит суровая слава часовбго, стоящего на том мосту, через который идут груженные патрбнами и снарядами поез-10
дй и шагйют запылённые мужественные войскё, направляясь к решительному ббю.
Он стойт на узкой и длинной полбске железа, и над его головой открытое, ревущее гулом моторов и грозящее смертью небо. Под его ногами тридцать метров пустоть!, а ещё ниже блещут тёмные волны. В волнах рев^т сбрбшенные с самолётов бомбы, по нёбу грохочут взрывы зениток, и с визгом, скрежетом и лязгом вкривь и вкось летят раскалённые оскЯлки.
Два шага направо, два налёво.
Вот и весь ход у часового.
Луга — пехота— молчат и напряжённо наблюдают за боем. i
Но гора — зенитчики — в гневе. Гора защищает мост всей мбщью и силой своего огневого шквала *.
Протяжно воют «мессершмйтты». Тяжело ревут бомбардировщики. Они бросаются на мост стаями. Их много: тридцать, сорок. Вот они один за другим ложатся на боевой курс. И кажется, что уже нет силы, которая помешает им брОситься вниз и швырять бомбы на самый центр моста, туда', где, прислонившись спиной к железу и сдвинув на лоб тяжёлую кёску, молча
1 Огневого шквала-—сильного обстрела.
11
стоит часовбй Бекетов, но горЯ яростно вздымает к небу грозную завесу из огня и стЯли.
. Один вражеский самолёт покачнулся, подпрыгнул, зашатался и кЯк-то тяжел<5 пошёл вниз, на луг, а там обрадованно егб подхватила на свой станковый пулемёт пехота.
И тбтчас же соседний самолёт, который стремительно ринулся на цель, поспешно бросает бомбы р&ыпе, чем надо, выравнивается, ложится на крыло и уходит.
Ббмбы летят, как каменный дождь, но они падают
*•
в воду, в песок, в болбто, потому что строй самолётов разбит и разбрван.
Несколько десятков ярко светящих «зажигалок»1 падают на настил моста, но, не дожидаясь пожарников, ударом тяжёлого, окованного железом носкЯ, прикла-дом винтовки часовые сшибают их с мостЯ в воду.
Преследуемые подоспевшим «ястребкбм», самолё-ты противника беспорядочно отходят.
И вот, прежде чем связисты успевЯют наладить порванный воздушной волной полевой провод, прежде чем начальник охраны моста • лейтенант Меркулов донесёт по телефону в штаб о результатах бомбёжки,
«Зажигалок» — зажигательных бомб.
12
много-много людей, заслонив ладонью глаза от солнца, напряжённо смбтрят сейчас в стброну моста.
Семьсот «самолётоналётов» сделал уже противник и больше пятй тысяч бомб брбсил за неделю в районе -мост£
Проходят долгие, томительные минуты — пять, де* сять, — и вдруг...
Сверху вниз, с крыш, из окон, с деревьев, с заборов, несутся радостные крики:
— Пошли, пошли!
— Наши тронулись!
Это обрадованные люди увидели, что трбнулись и двйнулись чёрез мост наши машины.
— Значит, всё в порядке!
К старшине Дворникову, который стоит вОзле группы красноармейцев, подхбдит связнбй Ефимкин. Он протягивает. старшинб нбвый желбзный котелбк. Ставит на землю корзину со свежей, оглушённой немецкими бомбами рыбой и говорит:
— .Добрый вечер! Все целы?
Ему напереббй сообщают:
— Акимов рОнен, Емельянов толкал ббмбу, прожёг сапбг, обжёг ногу.
Старшина берёт корзину, ведёт Ефимкина в помещение и получает у лейтенанта ночной пропуск.
13
Перед тем как спуститься под насыпь, оба они оборачиваются.
Далеко на горизонте вспыхивает и медленно плывёт по нёбу голуббя ракета.
Налево из деревушки доносится хоровая песня. Да, песня. Да, здесь вскоре после огня и гула громко поют девчбта.
фимкин удерживает старшину за рукав.
— Высокий у вас пост, товарищ старшина! — опять повторяет он. — Днём на двадцать километров вокруг видно, нбчью — на десять всё слышно...
Л. ЕАССПЛЬ
АЛЕКСЕЙ АНДРЕЕВИЧ *
У Алексея Андреевича должны быть большие у ей, голос грубый, плечи широкие... Так думал командир войсковбй части, которая расположилась у берега реки Н. Командир никогда не видел в глаза Алексея Андреевича, но слышал о нём каждый день. Неделю назад бойцы, возвращаясь из разведки, доложили, что в лесочке их встретил босбй мальчуган, вывернул из кар
15
манов семь белых камешков, пять чёрных, потом вытянул верёвку, завязанную четырьмя узелками, и в конце концов вытряхнул три щёпочки. И, глядя на добытое из карманов добро, неизвестный мальчуган сообщил шбпотом, что на том берег^ реки замечены семь миномётов, пять танков, четйре орудия и три пулемёта про-тйвника. На вопрос, откуда он взйлся, мальчонка ответил, что егб прислал сам Алексей Андреевич.
Пришёл он к разведчикам и на другой день и на третий. И каждый раз дблго р&лся в карманах, вытаскивая разноцветные кймешки, щепочки, считал узлы на бечёвке и говорил, что егб прислал Алексей Андреевич. Кто такбв Алексей Андреевич, мальчонка не сказал, как его ни расспрашивали. «Время военное — болтать много нбчего, — объяснил он, — да и сам Алексей Андреевич не приказывал ничегб говорить о нём». И командир, ежедневно получйя очень важные сведения в лес$, решил, что Алексей Андреевич — бто какбй-то храбрый заречный партизан, могучий богатырь с тугими усйми и низким гблосом. Именно таким почему-то казался командиру Алексей Андреевич.
Однажды вечером, когда с широкой реки потянуло теплом и водй стйла совсем гладкой, как в бльбдце, командир проверил посты охранения и собрался поужинать. Но тут ему доложйли, что к часовым застйвы
16
прибыл какой-то парнйшка и прбсится к командиру. Командйр разрешйл пропустйть мальчйшку.
Чёрез несколько минут он увйдел перед собой невысокого паренька лет тринадцати-четырнадцати. Ничего особенного в нём нё было. Мальчйшка с виду казйлся простоватым и даже немного непонятливым. Он шёл слегка разболтанной похбдкой, и слишком короткие штанйны мотались из сторонй в сторону над / •
его босЫми ступнями. Но командйру показалось, что мальчйшка только прикидывается такйм простачком. Командир почуял какую-то хйтрость. И действйтельно, как только паренёк увйдел командйра, он тбтчас перестал зевать по сторонам, выпрямился, сдёлал четЫре твёрдых шага, вытянулся, отдал пионерский салют и отчеканил:
— Разрешйте доложйться, товарищ командйр? Алексёй Андрёевич...
— Ты?! — не повёрил командйр.
— Я самый. Заведующий перепрёвой.
— Чем? Чем заведующий? — переспросйл командйр.
— Переправой! — раздалось из-за куста, и сквозь листву просунулся мальчбнка лет девятй. *
— А ты кто такбй? — спросйл командйр.
Мальчуган вЫлез из куста, вйтянулся и, поглйды-
2 Рассказы о мужестве	1 7
вая то на командира, то на своего старшего товарища, старательно выговорил:
— Я— для особых поручёниев.
Тот, что назвался Алексеем Андреевичем, грозно покосился на него.
— Для поручений, — поправил он малыша. — Сто 
раз сказано! И не лезь, покуда старший говорит. Сыз-« нова вас учить надо?
Командир скрыл улыбку и внимательно оглядел оббих. И старший и маленький стояли пёред ним навытяжку.
— Это Валёк, помощник мой, посыльный, — пояснил первый, — а я завёдующий перепрёвой.
У маленького «посыльного» от волнения всё врёмя шевелйлись пальцы босйх запылённых ног, аккуратно сдвинутых пятками вместе.
— Завёдующий? Переправой? — удивился командир.
— Так точно.
— Где же это твоя переправа?
— В известном месте, — сказал паренёк и посмотрел на маленького; тот тблько нбсом шмйгнул: понимаем, мол, не бойсь.
— А ты откуда явился?
— Из посёлка. Вон там, за лесом.
18
— А по фамилии как тебя? — допытывался командир.
— А по фамилии — я потом, только вам скажу, а то может семейству моему вред получиться. Нёмцы узнёют — плбхо нёшим за меня сдёлают.
— За что же нёмцы тебё мстить будут?
— Как за что? За переправу. — Паренёк даже обиделся.. -
— Да что это за переправа такая? — рассердился командир. — Крутит тут мне гблову: «переправа, пере-прёва», а ничего толком не объяснит.
— Можно стоять вольно? — спросил паренёк.
— Да стой вольно, стой, как хбчешь, только скажи толком: чегб тебё от меня надо?
Ребята стали «вбльно». Маленький при этом старательно отстёвил в стброну нбгу и смешнб вывернул пятку.
— Обыкновённая перепрёва, — неторопливо нёчал старший. — Имёется, знёчит, плот. Под названием «Гроб фашистам». Сёми связёли. Нас цёлых восемь человёк. А я завёдующий. И мы с того бёрега, где нёмцы, трёх рёненых нёших на бту стброну переправили. Онй вон там,}в лес^. Мььих там укрйли, маскировку сделали. Тблько дёльше-то их тащйть тяжело. Вот мы к вам и прйбыли. Их нёдо в посёлок унести, раненых.
2*
19
— Что ж, немцы вас не заметили? Как же вы у них под нбсом на своём плоту путешествуете?
’’ — А мы всё под бережком, под бережком, а потбм там у нас корйга есть, мы от неё ужё на ту стброну переваливаем. Тут у речки изгиб. Вот и не вйдно нас. Онй заметили бЫло, стрелйть начали, а мы ужё к мёсту назначения прибыли.
— Ну, если правду говоришь, молодёц, Андрей Алексёевич! — сказал командйр.
— Алексей Андрёевич, —тйхо поправил паренёк, скрбмно глйдя в стброну.
Чёрез полчаса Алексей Андреевич и его «поручё-нец» Валёк привелй командйра и санитаров к раненым, которые были спрятаны в лесу, там,'где река промйда глубокую щель в береге и тблстые корни дерёвьев пе-реплелйсь, как шалаш.
— Вот тут, — указал Алексей Андреевич.
Из-под корней выскочили, карйбкаясь по берегу, чётверо ребйт.
— Смйрно! — скомандовал Алексей Андрёевич и повернулся к командйру: — Команда пионерской переправы в сббре. Раненые как раз тут, у судна выставлена охрана. Переправа к выполнению боевых заданий готбва.
20
— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался командир.
Ребята дружно ответили; только из-за дерева, нависшего над берегом, с некоторым опозданием прозвучало: «Здравствуйте». Й Алексей Андреевич объяснил, что это двбе дежурных, котбрые охранйют спрятанный плот.
Вскбре трбе тяжелб раненных красноармейцев бйли уложены санитарами на носилки. Двое из раненых бойцов были в забытьй и только йзредка тихо стонали; трётий, схватйв ослабевшей рукой командира за локоть, тяжелб двйгая губами, всё старался сказАть что-то. Но у негб выходйло тблько:
— Пионёры-то... ребятйшки... бчень благодарны... бойцов... пионёры... Пропали бы... А они вот...
Санитары унесли раненых в посёлок, а командир пригласил ребят поужинать к себе. Но Алексей Андреевич заявйл, что подхбдит сАмое врёмя для раббты и он отлучйться не мбжет.
На следующий день Алексей Андреевич принёс командйру бумажку, на которой был нарисбван план расположения немцев. Он сам нарисовал его, пробравшись на тот бёрег.	! .
— А скблько у них пулемётов и орудий, не заме-.; тил? — спросил командйр. 4
21
— Сейчас получите всё в точности, — ответил Алексёй Андреевич и свистнул.
Тотчас из кустов высунулся долговязый парень в очках.
— Это при нашем плоте счетовёд, Калька, — пояснил Алексёй Андреевич.
— Не счетовбд, а булгахтер, — мрачно 1юпрёвил долговязый.
— Бухгалтер! Сто раз сказано! — сказал Алексёй Андрёевйч.
У «бухгалтера» оказался тбчный, завязанный узелками на верёвке, сббранный из камешков и палочек а
список всех пулемётов и орудий, которые нёмцы установили на другбм берег^.
— А как насчёт броневиков? Не видали?
— Это уж надо у Серёжки спросить, — отвечал Алексёй Андреевич. — Я нарочно дал поручёния всем, чтобы у каждого понемножку было. А по кёмешкам да щёпочкам нёмцы не узнают, Это у каждого в кармёне бывёет. Если кто и попадётся, остальные своё додё-лают... Эй, Серёжка! — крикнул он, и тотчас из-за кустов вйшел нёроло стрйженный и загорёлый пёрень; у негб был десяток ракушек, обозначающих немёцкие броневикй и танки. - •
22
— Может, вам винтовки нужны? — вдруг сурбво спросил Алексей Андреевич.
Командйр рассмейлся:
— А вы что, не тблько плотй мастерйте, но и вин-т6вкй1, выходит, произвбдите? Так, что ли?
— Нет, — отвечал, не улыбаясь, Алексей Андрёе-вич. — У нас готовые, немёцкого произвбдства. Присылайте вёчером за нйми к перепрёве, в ноль часбв пятнадцать минут. Тблько чтоб тбчно.
Чётверть пёрвого, как было условлено, к мёсту перепрёвы пришёл сам командйр. Егб сопровождали нёсколько бойцов.
Командйр стал спускаться к воде и споткнулся вдруг обо чтб-то железное и тяжёлое. Он нагнулся и. нащупал мокрую винтовку.
— Принимайте оружие, — зашептал Алексей Ан-дрёевич.
Вбсемьдесят немецких винтовок передали пионёры в бту ночь красноармейцам. Алексей Андреевич аккуратно пересчитал их, отмётил у себя в записной кнй-жечке кёждую и велёл своему «бухгалтеру» получйть распйску с командйра.
«Данб сиё завёдующему переправой Алексею Ан-дрёевичу в том, что мнбю полечено вбсемьдесят пе-мёцких винтовок, захваченных пионёрами у протйвни-
23
ка. Выражаю всей команде плота «Гроб фашистам» благодарность».
И комацдйр расписался.
— Как же бто вы ухитрйлись всё-таки? — спросйл он у ребйт.
— А они там пьяные. Вот мы подползли и утянули. Очень прбсто. Три раза тудй плавали. Один раз в вбду было упустйли. Нырять пришлбсь.
— Бблыпе никаких приключёниев не было,— вдруг пбдал гблос Валёк.
Все думали, что он уже заснул.
— Ты'уж молчй: «приключёниев»!.. Сто раз сказано: приключёний!
— Ну, вы прбсто молодцы, ребята! — с искренним восхищёнием сказал командир. — Здорово работаете! Этак вы, пожёлуй, и пушку притащить можете.
— И пушку мбжем, — спокойно согласился Але-ксёй Андрёевич.
Оказалось, что на том берегу в болбтной грязй накануне завязла немецкая пушка. Ребята высмотрели это мёсто. Днём .нёмцы пытались вытянуть орудие на бёрег, на сухое мёсто, но у них ничего не вь'ипло.
Командйр послал семерых бойцов в помощь ребятам. Команда Алексея Андрёевича занялй свой места на бревенчатом плоту. Ребята и бойцы стали грести
24
руками, досками и лопатами. И плот «Гроб фашйстам» тихо поплыл по ночной реке.
Командйр должен был вернуться к своей части, но он не мог заснуть. Несколько раз он выходил на берег, вглядывался в темноту и прислушивался. Но ничего не было слышно.
Ужё начинало светать, когда вдруг с того бёрега раздалйсь беспорйдочные выстрелы. Нёмцы замётили плот и открыли огонь по нему. Но было ужё поздно. Командйр увйдел, что плот завернул за изгйб бёрега, и бросился туда.
’ К утру в расположёние части были доставлены вытащенные из грязи, оставленные фашистами пушка и миномёт.
Командйр уложйл ребят в своёй па лётке. Алексёй Андрёевич хотёл оставить дежурных у плотй, но командйр поставил там своегб чадовйго. Настойщий часовбй охранйл в бту ночь слбвный пионёрский плот «Гроб фашистам», а заведующий переправой и семеро егб помбщников, укрытые шинёлями, сладко посапывали в командйрской палатке.
Утром часть уходйла на нбвые позиции. Ребйт раз-будйли, накормйли вкусным завтраком. Командир подошёл к Алексёю Андреевичу и положйл ему руку на плечо.
26
— Ну, Алексей Андреевич, — сказал он, — спасибо тебе за службу. Пригодйлась нам твоя переправа. Что ж тебё подарйть на память?
— Да что вы! Мне ничегб не надо.
— Погодй, — остановйл его командйр. — Вот, Алексей Андреевич, друг, получай от меня. Носи с почётом. Зря из негб не бей, попусту не грозйсь. Оружие боевое. — И, отстегнув свой наган, он протянул его заведующему переправой.
У ребяТ загорелись глаза от восторженной зависти. Алексей Андреевич взял обёими руками револьвёр. Вот она, сбылась его мечта!.. Настоящий наган, боевёе оружие, тяжёлый, стальндй, семизарядный, лежал у него в руке, принадлежал ему.
Все молчали. Алексей Андреевич хотел что-то сказать. Он уже открыл рот, но вздохнул и промолчал.
Потом он вздохнул ещё раз и протянул наган обратно командиру.
— Нельзя, — тйхо проговорил он, — нельзя мне его при себе... Попадёшься ещё немцам, обыщут, вот и узнают, что мы разведчики.
— Что ты, Лёшка! — не выдержал Валёк-поручё-нец. — Бери!
— Я тебе не Лёшка, сто раз сказано! Я же не за себя опасаюсь. А через это всех нас пострелять могут.
27
Мы должнй тайно действовать. Как будто совсем простое, вольные ребята. А тут сразу поймут, что мы разведчики. Нет уж, возьмите, товарщц командйр.
И, не глйдя на командира, он сунул ему револьвер.
Командйр не раз вспоминал в тот день маленького заведующего переправой. Очень важные сведения да-, ли командиру ребята. Фашистский батальон с танками и двумя взводами мотоциклистов был разгромлен в этот день. Вечером командйр составлял спйсок бойцов, представляемых к награде, и первым он поставил ймя пионера Алексея, заведующего перепрйвой через реку Н., славного командйра плота «Гроб фашистам».
Н. ТИХОНОВ
<Я ВСЁ ЖИВУ»
Это был первый случай, что ег<5 послали представителем от завбда. Шдо было вйступигь на одном небольшом собрании и рассказать о своей работе.
— Я не умею говорить много,—сказал он серьёзно.
— Иди, иди! — отвечали ему. — Ты у нас передовой, ты корбтенько расскажи, как ты, «работая по
29
третьему разряду, выполняешь раббту пятого, как слесарем стал, — ну, и ещё что-нибудь.
Собрание было коротким.
*— Время военное, — говорил он солидно, как бывалый произвбдственник, и даже вйзвал улыбки у присутствующих, когда сказал басом: — Из старых рабочих на моём участке осталось тблько двое: я да Степанова. Все на фронт ушли, или заболели, или пбмерли, йли эвакуированы. Степанова старше меня. Ей примерно девятнадцать-двадцать, а мне примерно пятнадцать-шестнадцать...
Собрание ему понравилось, потому что на нём выступали очень интересные люди, из которых каждый смог рассказать много любопытного о своёй профессии, о днях осады, о зиме, о пережйтых опасностях.
Возвращаясь, он шёл, слегка задумавшись, по набережной небольшой реки; деревья ужё были в зелёном уборе, набережная была чистая, как вймытая, город ничем не напоминал мрачные зимние дни. Он сел на скамейку и с удовольствием стал смотреть по сторонам. Целую зиму ему нёкогда было думать о себе, а теперь собрание и всё, что он услышал там, вызвало в нём целый поток воспоминаний. Он видел себя в родной деревне, видел сестру, шедшую с вёдрами по дво-30
ру, видел братьев: одногб, маленького, верхом на кол-хбзной лошади; другого в гимнастёрке и в сапогах со • • *
шпорами — он пришёл тогда из армии. Теперь брат дерётся с немцами. Из дому писем не пйшут. Верно, тоже работают на оборону, как он: днями и ночами. Вспомнились первые месяцы в Ленинграде в ремесленном, потом слесарный цех, каким он его увидел в первый раз: с брызжущими металлическими стружками, с ворчаньем и стуком станков, с прохладой большого зада.
Всё ему нравилось, всё шло гладко, р^ки как будто понимали без указаний, как и что надо делать. Он дй-же с каким-то изумлением смотрел, как выходят из-под егб рук детали, сделанные им. И то, что это было сделано именно им, наполняло егб гбрдостью. Он ни за что не покинул бы завода, не уехал бы в деревню домбй, как сдёлали его маленькие товарищи, не переменил бы город. Гброд был такой огромный, что каждый раз можно было увйдеть новое, скблько бы в нём ни ходйть. Затём он увйдел егб, как в каком-нибудь страшном кинофйльме, когда началась война и ночами горёли дома, пйдали ббмбы, прожекторы освещали нёбо, непрерывно гремёли зенйтки. Он помогал вытаскивать из-под развалин засйпанных обломками. Это была трудная и опасная раббта< С ним работал и тот мастер,
i
31
добрый Парфёний Иванович, который прозвал его, Тимофея Скббелева, странным йменем: «Я всё живу».
Случилось это так. Парфёний Иванович пришёл в общежитие и говорил с ребятами об их жйзни. На Тимофея находйли припадки застенчивости, и он путал слова. Волнуясь, он на вопрос: «Ну, как живёшь?», отвётил не как хотёл: «Я хорошо живу», а чегб-то заробел, спутался и сказал: «Я всё живу». Все засмеялись. Потбм онй подружились с Парфёнием Ивановичем, и тот шутливо спрашивал, приходй в общежитие:
— А как этот, «Я всё живу»? Жив ещё?
— Жив, — отвечали ему и тащйли к нему Тимо-фёя.
Он сидёл на зелёной скамёйке, напротив пышного весённего сада, и вспоминал. Зимой кончился ток,' за-вёд стал. Он таскал вбду в ббчках между сугрббами, ел хрен в столбвой, спал под полушубком, разбирёл стёрые деревянные дома на дрова. Потбм завод снова зараббтал, стал, как повелбсь говорйть, дёлать «секрё-ты» для фронта. Как Тимофей выжил \ он сам не знал. Бйло и хблодно и гблодно, но он терпёл всё отлйчно и, когдй пахнуло пёрвым весённим теплбм, ожил со-всём. »
1 Выжил—остался жив.
. 32
— Ну как? — спрашивал в ту зйму Тимофея, вйдя его обычно с топорбм в рукйх, Парфёний Иванович, закутанный до глаз: шарфом. — Всё живёшь, брат?
Всё живу, — отвечал он простуженным голосом. — А что мне сделается?
— Терпи, казйк, атаманом будешь! — говорил Парфений Иванович.
Атаманом — не атаманом, а он стал самым умелым рабочим слесарного цбха, и у негё уже были подручные х.
Всё Ято вспомнилось Тимофею как-то сразу, пока он сидёл на зелёной скамёйке. Он устОл от мыслей, от их множества и пестротй. Он перестал думать и стал смотрёть на деревья, на рёчку, на прохбжих. ЖЯзнь была странной. Он посмотрел на себй. Чисто одетый опрйтный, аккуратно раббтающий, не считаясь со временем, иногда по два дня не оставляющий цёха, он чувствовал себй счастлйвым. • •
' Но ведь в нескольких километрах от гброда сидёли нёмцы, в воздухе гудели сторожевйе самолёты или вдруг с непонятной быстротбй начинали сыпаться снаряды...
1 Подручные — помощники, ученика.
/8. Рассказы о мужества
Мимо него проходили по-весённему одетые люди, какбй-то мальчик ловил рыбу. Он стал смотреть на мальчика.
Мальчик был худбй, остронбсый, в сёрой куртке. Тимофей сначала рассеянно следил за этим рыболбвом, но потом, когда мальчик встал и, взяв удочку на плечё, посвистывая, пошёл к зелёной скамёйке, Тимофёя словно чтб-ro толкнуло в бок. По мере того как мальчик подходил ближе к нему, Тимофей всё яснёе видел на егб щеке' коричневое большое пятно, как будто на щеке егб застыл большёй кофейный натёк. • •
Когда мальчик находился ужё совсём близко, Тимо-фей окликнул егб:
— Эй, паренёк, погоди минуточку!
Мальчик обернулся, оглядёл Тимофёя с головы до ног и сказал:
— Чегб тебе?
— Присядь-ка на минутку, — сказал Тимофей, — если не торопишься.
Я не тороплюсь,.— отвётил мёльчик и сел на скамейку.
Тимофёй молча разглядывал его. И мальчику это надоело.
— Что я тебе, картина? — сказал он. — Йли говори что-нибудь, или я пойду...
34
— Вот быстрый какой! — сказал Тимофей. — А я вот медленно д^маю.
— А ты думай быстрей.
Мальчик засмеялся, и тогдё Тимофей спросил:
— Слышь, а где ты зимой жил? *
— Где жил? — Мальчик свистнул. — Там сейчас ни однё крыса не живёт. Наш дом разбомбйли вчистую. Меня самогб чуть не пришибло.
— Вот-вот, это я и спрашиваю, — сказал радостно Тимофёй.— Дом с балконами, четырехэтажный, на углу вон там...
— Правильно. А что, ты тоже там жил. Или кого оттуда знаешь?
— Я там не жил, — сказал Тимофёй. — А как тебя зовут?
— Шура Никитин.
— А скажй, Шура, что ты сейчас дёлаешь-то? Учишься или что?
— Мать померла, отец мобилизован, я у тётки жи-в^. Работать хочу, да не знаю, куда и как, мал я...
— А скблько тебё?
— Пятнадцать будет.
— Чего мал? Ничего не мал! Хбчешь, устрою тебя?
— Ты? — спросил недоверчиво Ш^ра, во все глаза рассматривая Тимофея.
з*
35
— Ну а кто же! — сказал гордо Тимофей. — Я те-бё сейчас запйску напишу к одному человеку.
— А ты кто сём-то?
— Я, брат, слесарь, и ты будешь слесарем. Теперь не смотри на лета. Ты из зимьнто в&лез ничегб?
— Ничего, как тепло стёло — бег^, и ноги не ватные х...
— То-то, значит будешь работать. Ты завод у моста знёешь?
— Знаю.
— Вот там я и работаю. Сейчас я напишу тебе запйску.
Он вынул записную книжку, котброй очень гордился, послюнил карандаш и написал крупными прямйми буквами: «Милый Парфёний Иванович. Надо устроить ко мне Шуру Никитина. Я всё вам расскажу, почему. А он тоже расскажет».
Он передал запйску Ш^ре, и тот сказал удивлённо:
— Как это ты подписался: «Я всё жив£»! Что ёто такое?
— Это для секрета. У нас с Парфёнием Ивановичем свой секрет. Не ббйся, не подведу. Я тебё расска-*
Не ватные — неслабые.'
36
ж^. Только, смотри, обязательно! Придёшь? Не обманешь?
— А что мне обманывать? Конечно, приду. Меня отёц нёмнбго слесарному учил. А ты мне скажи, почему мен^. остановйл? Ты меня знаешь, что ли?
— Немнбго знбю, — сказал, вдруг смутившись, Ти-мофёй. — Я тут живу недалёко, мнбго раз видел...
— И ты мне чтб-то знакбм, ей-богу знакбм, — сказал Шура, -— а вот не припбмню. У менй, знаешь, пб-сле тогб, 'как засйпало в доме, голова болит чёстр. «
А тебА я где-то вйдел, правда, правда...
— Да, наверно вйдел, — сказал уклончиво- Тимофей. — Блйзко друг от др^га живём, так как не вй-деть? Так приходй, смотрй!..
Тимофёй рассказал ем£ где найтй Парфения Ива-новича.
— Прид£, — сказал Шура прощаясь, взмахнул удочкой и пошёл по набережной..
Тимофёй смотрёл ему вслед и никёк не мог понйть, почем^ он не открылся ем^ с самого начала. В первую минуту’ он усомнился, тот ли это мальчик, но ймя и пятнб на щекё подтвердйли, что бто тот.
В одн£ зймнюю ночь, когдб осббенно свирбпо пйда-ли ббмбы с тёмного, закрытого тяжёлыми енёжными тучами нёба, команду, где раббтал Тимофёй, вйзвали
37
к дбму, котбрый тблько что обвалился. Бомба попала в сёмую середину, и тепёрь в темноте чернбл какбй-то фантастический бстов со мнбгими перепутанными же-лёзными балками, и люди, с фонарями рылись в градах в мусора, искали засыпанных.
Сначала Тимофёй раббтал наверху завбла, но потбм егб позвали вниз, и комиссйр штёба райбна, внимательно посмотрев на негб при свете «летУчей мыши»1, спросйл, решйтся ли он отрйть заваленного в нйжнем этажё мальчика. Они подошлй к чёрной дыре, откуда был слышен далёкий слабый голос. Взрослому лаз * был слишком узок. Тимофёй надёл к/ску, взял пилу-ножовку, молоток, зубило, топбр и карманный электрический фонёрь.
Он полез в дыру. Он твёрдо знал, что вернётся с мальчиком, но для оставшихся это было вопрбсом. Завал стал оседать. Комиссйр приказал прекратйоъ верхние раббты, и люди столпйлись внизу, возле лбза, по которому отправился на пбиск Тимофбй. Онй ходили пёред лазом, снег скрипел под их ногами, онй переговаривались тйхими голосами, и тблько комиссар с фонарём врёмя от времени кричал в дырУ, окликая Тимофея.
1 «Летучей мыши» — керосинового ручного фонаря. в Л а з — проход, дыра.
38
Три час А шаг за шагом полз Тимофей по узкому проходу, обдираясь о полбманную приволоку, гвозди и бстрые кирпичй. Он дополз до мальчика; лёжа на спине, разобрал над ним кирпичи, освободил ем£ руку, дал ему фляжку с водой. Сил у Тимофёя больше не осталось. Он посветйл фонариком вокруг себй, чтобы точнее запомнить местоположение и все приметы, и пустйлся в обратный путь. -Когдй он вйбрался из завала, он был мбкрый от пбта, как крыса под дождём.
Он отдышался и снова полёз отрывйть мальчика. Так он работал ещё шесть часов. И он отрыл мальчика. Когдй он снова появйлся на край) лаза, выволакивая за собой спасённого, он не мог сказать ни слбва от изнеможёния *. Он только слушал, как гудёли вокруг - люди, как ктб-то сказал, хлопа# егб по плечу:
— А и силён ты, батюшка! Молодёц!
Он сльидал, что мальчика называют Шурой Никитиным. Он набрался сил подойти к нем$ только тогдё, когдА егб ужё положили на носйлки, чтобы увезти в больнйцу, иг при свете фонаря он увидел блёдное лицо с большйм кофёйным пятном на щеке. Тблько это он и запбмнил. Надо бйло продолжать работу, имёлись другйе, ещё не извлечённые из-под -облбмков. И ужё
От изнеможения — от утомления, усталости.
40
мельком Тимофёй увидел сквозь пролбм в стенё, как санитарный автомобйль завернул за угол дома и скрйлся из вйду.
И сегодня здоровый Шура Никитин прошёл мимо негб с удочкой. Тимофёй не мог не остановить его.
...Прошло несколько дней. Во врёмя перерыва Тимофея позвёли в контору цёха. Едвй переступив порог, он заметил Парфёния Ивановича с тблстой самокруткой в зубёх.
При виде Тимофёя тот широко улыбнулся и сказал:
— Всё живёшь, старина! Принимай пополнёние.
Позадй негб, прикрываясь егб ширбкой спинбй, стойл UJtypa Никитин. Тимофёй отлйчно его видел.
— Спасйбо, Парфёний Иванович, — сказал Тимофёй. — Я всё живу, вёрно. Лополнёние приму.
И тут же, при людях, наполнявших контору, Шура сказал:
— А что же ты скрыл, что ты Скббелев, котбрый \ меня от смёрти спас? Я ведь тебя не узнал. Простй, чёстное слбво! Тогда видел тебй в потёмках, а полом мы с тоббй так изменились с зимы-Yo. Ты вот узнал меня, а я нет. Как вот ты менй на улице узнёл?
Но Тимофею было стыдно сказать, что узнал он егб по кофёйному пятну на щекё. Он застеснялся, что-
41
то пробормотал в ответ и пошёл из цеховой конторы. За ним шли Шура и Парфёний Иванович.
И когда онй вошли в цех и перед ними раскрйлся прохладный свётлый зал, наполненный-отсветами стан-г
кёв и блёстками металлических стружек, Тимофёй сказал Шуре:
— Что было, то прошло. А вот тут, брат, уж мы поработаем вдвоём! — И он жёстом хозяина и мастера положил свою маленькую крепкую руку на холбдную сталь станка.
СОДЕРЖАНИЕ
Л. Гайдар. Мост.........................3
Л. Кассиль. Алексей Андреевич ... 15
Н. Тихонов. «Я всё живу». ...... 29
Для V, •—VII классов
Ответственный редактор Г. Каримова.
Художественный редактор С. Содомская.
Технический редактор В, Артамонов.
Подписано к печати 31/VIII 1946 г. 2°^ п. л. (1,5 уч.-изд, л.).- 18 800 зн. в п. л. Тираж 30 000 экз. А01690.’ Заказ № 2779.
Цена 1 руб.
Фабрика детской книги Детгиза.
Москва, Сущевский вал, 49.
Цена I руб.
/рр -