Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв. - Маньков А.Г., Смирнов И.И., Мавродин В.В.

Автор: Маньков А.Г. Смирнов И.И. Мавродин В.В.

Теги: история феодализм крестьянские войны классовые битвы

Год: 1966

Похожие

Крестьянские войны в России XVII-XVIII веков: проблемы, поиски, решения

Крестьянская война в России

Первая крестьянская война в России

Крестьянские движения XVII-XVIII вв. Сборник документов и материалов

Текст

В.В.МАВРОДИН
КРЕСТЬЯНСКИЕ
ВОЙНЫвРОССИИ
х
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ИНСТИТУТА ИСТОРИИ
<£====^^^^^^5===^==^
И.И.СМИРНОВ, А.Г. МАНЬКОВ, Е.П.ПОЛЪЯ ПОЛЬСКАЯ,
В. В . МАВРОДИН
КРЕСТЬЯНСКИЕ
ВОЙНЫвРОССИИ
XVII -XVIII у
ИЗДАТЕЛЬСТВО •• НАУКА-
МОСКВА 'ЛЕНИНГРАД
I966
Редакционная коллегия:
И. И. Смирнов I (ответственный редактор),
Н, Е. Носов, А. И. Копанев
Иван Иванович Смирнов, Аркадий Георгиевич Маньков,
Елена Петровна Подъяпольская, Владимир Васильевич Мавроди
КРЕСТЬЯНСКИЕ ВОЙНЫ В РОССИИ XVII-XVIII вв.
Утверждено к печати Ленинградским отделением Института истории
Редактор издательства Р. К. Паэгле. Художник С. Н. Тарасов
Технический редактор Н. Ф. Виноградова
Корректоры И. С. Дементьева, Э. В. Коваленко и Н. М. Медведева
Сдано в набор 27/XI 1965 г. Подписано к печати 23/II 1966 г. РИСО
АН СССР № 52—111В. Формат бумаги 60 X 90 Vie- Бум. л. 10V2. Печ. л.
20’/2 + 4 вкл. (1/2 п. л.) = 21 усл. печ. л. Уч.-изд. л. 22.49. Изд. № 2758.
Тип. зак. № 614. М-26042. Тираж 2500. Бумага типографская № 1.
Цена 1 р. 42 к. переплет 20 к.
Ленинградское отделение издательства «Наука».
1_6-4 Ленинград, В-164, Менделеевская лин., д. 1
64-66 1-я тип. издательства «Наука». Ленинград, В-34, 9 линия, д. 12
Предисловие
Настоящее издание представляет собой коллективную моногра-
фию, посвященную крупнейшим классовым битвам в России
XVII—XVIII вв. — крестьянским войнам 1606—1607 гг. (восста-
ние Болотникова), 1667—1671 гг. (восстание Разина), 1707—
1709 гг. (восстание Булавина), 1773—1775 гг. (восстание Пуга-
чева).
Необходимость такого издания обусловливается самой темой
книги. Если воспользоваться для характеристики темы о кресть-
янских войнах в России знаменитыми словами «Коммунистиче-
ского манифеста», что «история всего предшествующего общества
есть история борьбы классов», то об истории борьбы классов в Рос-
сии XVII—XVIII вв. можно сказать, что это прежде всего исто-
рия четырех крестьянских войн, являющихся главными вехами,
через которые проходит основная линия борьбы классов в фео-
дально-крепостнической России XVII—XVIII вв.
Этим определяется и актуальность изучения истории кресть-
янских войн как центральной темы в истории борьбы классов
в России XVII-XVIII вв.
В таком понимании значения крестьянских войн в истории
России советская историческая наука противостоит как дореволю-
ционной русской дворянско-буржуазной, так и современной бур-
жуазной историографии, для которой при всем различии точек
зрения отдельных ее представителей общей чертой является резко
отрицательный взгляд на крестьянские войны как на «бунт бес-
смысленный и беспощадный».
Из взгляда на крестьянские войны как на главную магистраль,
по которой идет развитие борьбы классов, вытекает огромный
интерес советских историков к теме о крестьянских войнах, яв-
ляющейся одним из наиболее интенсивно изучаемых разделов
отечественной истории. И в этом отношении советская историо-
графия крестьянских войн, которую в равной мере характеризуют
и фундаментальные многотомные серии изданий источников о вос-
станиях Разина, Булавина и Пугачева (в сочетании с богатыми
открытиями новых источников о восстании Болотникова), и ин-
1*
3
тенсивное монографическое исследование истории всех крестьян-
ских войн от Болотникова до Пугачева, и, наконец, оживленные
споры, а порой и ожесточенные дискуссии по основным проблемам
истории крестьянских войн, представляет собой разительный кон-
траст по сравнению с дворянско-буржуазной историографией
крестьянских войн, для которой в равной мере характерны и резко
враждебное отношение к борьбе крестьян, и исследовательское
равнодушие, и абсентеизм к изучению истории этой борьбы.
Огромная работа по изучению крестьянских войн, проделан-
ная советской исторической наукой, создала предпосылки и для
написания обобщающего труда по истории крестьянских войн
в России, опирающегося на выводы специальных исследований,
но предназначенного не только для специалистов-историков, а и
для более широких кругов читателей. Предлагаемое издание яв-
ляется опытом создания именно такого труда.
Авторы искали решения стоявшей перед ними задачи на пу-
тях создания коллективной монографии как такого типа издания,
в котором сочетаются единство замысла и единство взглядов ав-
торов по основным принципиальным вопросам истории крестьян-
ских войн и авторская индивидуальность в характеристике кон-
кретной истории крестьянских войн. Такому замыслу соответство-
вал и состав авторов, троим из которых (В. В. Мавродину,
Е. П. Подъяпольской, И. И. Смирнову) принадлежат исследова-
ния о крестьянских войнах, а четвертый (А. Г. Маньков) яв-
ляется автором специального труда о развитии крепостного права
в России во второй половине XVII в., т. е. как раз эпохи, на ко-
торую падает восстание Разина.
Тип книги определил и ее структуру: четыре конкретных
главы-очерка о крестьянских войнах и завершающая книгу пятая,
обобщающая глава, содержащая историографический обзор лите-
ратуры и рассматривающая основную проблематику истории
крестьянских войн.
Наконец, следует отметить еще одну черту данной книги. Ав-
торы (и редакция) считали возможным сохранить в характери-
стике крестьянских войн и спорные, и дискуссионные моменты
в тех случаях, когда тот или иной вопрос истории крестьянских
войн не имеет принимаемого всеми решения.
Такие дискуссионные моменты есть во всех главах книги —
начиная от дискуссионное™ характеристики восстания Болотни-
кова как крупнейшей крестьянской войны, самого факта отнесе-
ния к крестьянским войнам Булавинского восстания и кончая
определением хронологических рамок обеих крестьянских войн
XVII в. Дискуссионными являются и трактовка вопроса о харак-
тере непосредственного воздействия крестьянских войн на даль-
нейшее историческое развитие России в XVII и XVIII вв., и
тезис о двух возможных путях развития в случае победы кре-
стьянской войны: путь феодального перерождения верхушки
4
крестьянского войска и путь свободного развития в направлении
капитализма.
Сохраняя в книге эти дискуссионные моменты, авторы (и ре-
дакция) руководствовались соображениями двоякого рода: во-пер-
вых, они не считали возможным брать на себя роль арбитра
в спорах, решение которых может быть достигнуто лишь в ходе
дальнейшего развития науки; во-вторых, они считали, что надо
предоставить читателю возможность самому разобраться в спор-
ных и дискуссионных моментах истории крестьянских войн
в России.
ГЛАВА I
Крестьянская война 1<эО<э—1(эО7 гг.
Россия завершает XVI в. и вступает в «новый период» 1 своей
истории в обстановке нарастающего социального кризиса. Мас-
штабы и характер этого кризиса были видны уже современникам.
Одному из них, английскому дипломату Джилсу Флетчеру, по-
бывавшему в Русском государстве в 1588 г. со специальной мис-
сией от королевы Елизаветы, принадлежат знаменитые слова, что
«всеобщий ропот и непримиримая ненависть», царящие в русском
обществе, свидетельствуют, что, «по-видимому, это должно окон-
читься не иначе, как гражданской войной». Этот исторический
прогноз, сделанный Флетчером в его сочинении «О государстве
Русском», опубликованном в Лондоне в 1591 г., блестяще подтвер-
дился дальнейшим развитием событий. И в начале 1607 г. дру-
гому английскому дипломату, Джону Мерику, уже пришлось по-
слать из Москвы в Лондон специальный доклад английскому
правительству о «Состоянии Русского государства» с описанием
самого разгара бушевавшей тогда в России «гражданской
войны» — восстания Болотникова.
Предпосылки
Восстание Болотникова, открывающее собой историю Русского
государства XVII в., явилось закономерным выражением борьбы
основных классов феодальной Руси: борьбы крепостного крестьян-
ства против феодалов-крепостников. Корни этой борьбы крылись
в самих основах общественного строя Русского государства, в его
экономическом базисе.
Период в истории России, предшествующий восстанию Болот-
никова, характеризуется в области экономического развития даль-
нейшим расширением и укреплением экономики феодального об-
щества. Образовавшееся в XV—XVI вв. Русское централизованное
государство, будучи порождено изменениями в экономических ус-
1 В. И. Л ени н, Поли. собр. соч., т. 1, стр. 153.
в
ловиях феодальной Руси, в свою очередь способствует дальней-
шему развитию и укреплению основ феодальной экономики.
Укрепление экономического базиса феодального строя в Рус-
ском государстве XVI в. находит свое выражение прежде всего
в росте феодального землевладения.
Оборотной стороной этого процесса было уменьшение и в ряде
районов даже почти полное исчезновение «черных» крестьянских
земель.2
Раздавая в огромных количествах земли в поместья, москов-
ское правительство черпало потребные для этого земли прежде
всего и главным образом из фонда черных крестьянских земель.
О масштабах земельной политики московского правительства мо-
жет дать представление такое мероприятие, как испомещенпе
в 1550 г. вокруг Москвы тысячи помещиков («лучших слуг»), по-
требовавшее для своей реализации более 150 тыс. десятин пахот-
ной земли.
Еще более крупное значение для развития феодального земле-
владения имела общая перепись земель, предпринятая прави-
тельством Ивана IV в начале 50-х годов и растянувшаяся на целое
тридцатилетие. Эта перепись сопровождалась массовой раздачей
земель помещикам на всей территории Русского государства.
Не менее щедро раздавались черные земли и монастырям. Мос-
ковские государи жаловали монастырям черные деревни целыми
десятками. Монастырские власти в свою очередь активно способ-
ствовали расширению монастырских вотчин за счет черных зе-
мель, не останавливаясь перед прямыми захватами крестьянской
земли.
Количественный рост феодального землевладения в Русском
государстве на протяжении XVI в. сопровождался весьма важ-
ными изменениями внутри самой феодальной вотчины, в собствен-
ном хозяйстве феодала, — ростом барской запашки во второй по-
ловине XVI в.
Рост собственной барской запашки в XVI в. стоит в прямой
связи с ростом внутреннего рынка.
Характерной чертой экономики Русского государства XVI в.
являлось развитие товарно-денежных отношений, товарного про-
изводства.
Рост общественного разделения труда, находивший свое выра-
жение в развитии ремесла, городов и торговли; усиление рыноч-
ных связей; расширение сферы рыночных отношений — все это
создавало новые условия хозяйственного развития и не могло не
коснуться хозяйства феодалов и тесно связанного с ним крестьян-
ского хозяйства.
2 «Черные земли» — земли, не принадлежавшие частным землевладель-
цам-феодалам. Крестьяне, жившие на этих землях, были обложены пода-
тями и повинностями в пользу феодального государства.
7
Развитие товарно-денежных отношений, рост рыночных свя-
зей, создавая условия для обмена продуктов через куплю-про-
дажу, давали, таким образом, феодалам возможность не только
потреблять продукты труда крепостного крестьянина в их нату-
ральной форме, но и получать через посредство рынка, рыночных
связей в обмен на эти продукты любые другие продукты. Тем са-
мым резко повышалась заинтересованность феодалов в максималь-
ном увеличении размеров прибавочного продукта, извлекаемого
ими путем эксплуатации труда крепостных крестьян.
Но для того чтобы реализовать те возможности, которые раз-
витие товарного производства создавало для класса феодалов, тре-
бовалось соответственно перестроить собственное хозяйство фео-
далов, приспособив его к новым экономическим условиям. Однако
различные группировки класса феодалов по-разному реагировали
на изменившиеся экономические условия.
Феодальная знать — бояре и князья, в вотчинах которых весь
хозяйственный уклад покоился на натуральных повинностях кре-
стьян, — оказалась бессильной приспособиться к новым условиям
жизни. Показателем этой неспособности феодальной знати пере-
строить свое хозяйство в условиях развития товарно-денежных
отношений, товарного производства, в условиях резкого повыше-
ния роли денег может служить такое неоднократно отмечавшееся
исследователями характерное явление, как колоссальный рост
в XVI в. задолженности князей и бояр, стремившихся добывать
деньги любой ценой, вплоть до заклада (или продажи) обычно
монастырям своих вотчинных земель.
Иначе реагировали па изменившиеся условия хозяйственной
жизни другие группы феодальных землевладельцев — дворяне-по-
мещики и монастыри. Приспособление к новой экономической об-
становке выражалось у этой части феодалов в стремлении увели-
чить количество материальных ценностей, получавшихся ими от
крестьян в виде феодальных повинностей, и в изменении самого
характера этих повинностей в направлении, дававшем возмож-
ность извлекать наибольший эффект из эксплуатации труда кре-
стьянина.
Разрешение этих задач и достигалось феодалами путем рас-
ширения барской запашки в своих владениях и усилением кре-
постнической эксплуатации крестьянства.
Не менее существенные перемены произошли во второй поло-
вине XVI в. и в крестьянском хозяйстве. Если для собственного
хозяйства феодальных землевладельцев важнейшей чертой его
экономического развития во второй половине XVI в. был, как от-
мечено выше, рост барской запашки, то для крестьянского хозяй-
ства второй половины XVI в., напротив, характерным является
резкое уменьшение размеров запашки на крестьянский двор.
В наиболее сильной степени это уменьшение размеров крестьян-
ской запашки на двор имело место в центральных уездах Русского
я
государства и в Новгородской и Псковской областях, т. е. в райо-
нах с наибольшим удельным весом феодального землевладения.
Нетрудно уяснить социальный смысл этих явлений в области
земельных отношений. И рост барской запашки, и уменьшение
запашки крестьянской означали перераспределение земель между
основными классами русского общества XVI в. — между феода-
лами и крестьянами, — перераспределение, сущность которого за-
ключалась в захвате феодалами-землевладельцами крестьянских
земель.
В прямой связи с ростом феодального землевладения в XVI в.
стоят перемены в характере крестьянских повинностей. Растущая
барская пашня сопровождалась ростом крестьянских повинностей
по обработке этой пашни — ростом барщины. Увеличение удель-
ного веса барщины в составе крестьянских повинностей — одно из
самых характерных явлений экономического развития России
в XVI в. Заинтересованные в расширении барской запашки зем-
левладельцы усиленно вводили барщину для крестьян, живших
на их землях. Рост барщины означал вместе с тем и рост степени
эксплуатации крестьян землевладельцами.
Процессы в области взаимоотношений между феодалами и
крестьянами, развивавшиеся в XVI в., нашли свое юридическое
выражение и закрепление в законодательстве по вопросу
о крестьянах. Государственная власть, выражая в своей политике
интересы господствующего класса феодалов, активно вмешивалась
в сферу социальных отношений и законодательством по крестьян-
скому вопросу создавала юридическую базу для притязаний фео-
далов на землю и труд крестьянина.
Новым этапом в развитии крепостничества явилась эпоха оп-
ричнины (1565—1572 гг.).
Можно отметить три момента, характеризующих изменения
в положении крестьянина в связи с опричниной: захват крестьян-
ских земель, обострение борьбы за крестьянина как рабочую силу,
рост крестьянских повинностей.
Конфискация в годы опричнины огромной массы боярских и
княжеских земель сопровождалась захватами феодалами и
крестьянских земель. Отмеченное выше резкое уменьшение разме-
ров крестьянской запашки на двор падает как раз на годы оприч-
нины.
Вместе с захватами крестьянских земель опричнина привела
к огромному разорению крестьянского хозяйства. Современные
документы сохранили яркие факты разорения крестьянского хо-
зяйства опричниками и их насилий над крестьянами. Вот офи-
циальный акт-описание одной из новгородских деревень, где по-
бывали опричники: «В деревне в Кюлакше лук (участок, — И. С.)
пуст Игнатка Лутьяпова, запустел от опричнины — опричники
живот (имущество, — И. С.) пограбили, а скотину засекли, а сам
умер, дети безвестно сбежали; хоромишек избенцо да клетишко.
9
В той же деревне лук пуст Еремейка Афанасова, запустел от
опричнины — опричники живот пограбили, а самого убили, детей
у него нет; хоромишек избенцо да хлев; в той же деревне лук
пуст Мелентейка, запустел от опричнины — опричники живот по-
грабили, скотину засекли, сам безвестно сбежал». Таков типичный
образец деятельности опричников!
Крестьянин интересовал опричников не только как объект гра-
бежа. Еще важнее и ценнее он был для феодалов как рабочая
сила. Именно этим объясняется та степень остроты борьбы за ра-
бочую силу, которая характеризует эпоху опричнины. В годы
опричнины право крестьянского перехода еще больше, чем прежде,
приобретает вид права помещиков перевозить на свои земли нуж-
ных им крестьян.
Опричнина принесла с собой повое усиление феодальной
эксплуатации крестьянства, резкое увеличение размеров крестьян-
ских повинностей. По свидетельству современников — иностранцев
Таубе п Крузе, опричники-помещики увеличили размер крестьян-
ских повинностей в несколько раз. «Бедный крестьянин уплачи-
вал за один год столько, сколько он должен был платить в тече-
ние десяти лет». Другой современник, русский писатель Зиновий
Отенский, говорит о том, что «владущие» стали «на подвластных
истязовать множайшие дани паче прежних».
Опричнина сильнейшим образом отразилась на всем хозяйстве
Русского государства. В прямой связи с опричниной стоит важ-
нейшее явление экономической истории России второй половины
XVI в. — так называемый «хозяйственный кризис» 70—80-х го-
дов XVI в. Ломка княжеско-боярского землевладения, огромные
размеры мобилизации земель, насаждение массы новых поместий,
резкое ухудшение положения крестьянства в результате усиления
эксплуатации и разорения крестьянского хозяйства — все это в со-
четании с отрицательным влиянием на экономику страны много-
летней Ливонской войны привело к резкому ухудшению экономи-
ческого положения Русского государства и вылилось в 70—80-х го-
дах XVI в. в настоящий хозяйственный кризис огромной силы.
Кризис 70—80-х годов сказался во всех областях экономической
жизни: и в упадке торговли, и в расстройстве государственных
финансов, и т. д. Но главной формой проявления кризиса было
так называемое «запустение Центра», т. е. массовое запустение
центральных районов Русского государства в результате бегства
городского и сельского населения, забрасывавшего свои дворы и
«запустошавшего» (т. е. перестававшего обрабатывать) землю,
обращавшуюся в «перелог» и зараставшую «лесом». Размеры
этого запустения достигали в некоторых районах (Новгородская
область) четырех пятых всей обрабатывавшейся земли. Не менее
сильно было выражено «запустение» и в городах, зачастую сохра-
нявших лишь незначительную часть населения.
Массовое бегство крестьян (против которого не помогали и
10
такие меры, как посылка московскими приказами специальных
лиц «сыскивать и вывозитп за государя беглых крестьян») поста-
вило класс феодалов и выражавшую их волю государственную
власть перед необходимостью новых решительных мероприятий
по крестьянскому вопросу, которые гарантировали бы землевла-
дельцам возможность беспрепятственной эксплуатации труда
крестьянина и вместе с тем усилили бы власть феодалов над лич-
ностью крестьянина.
Мероприятия эти, приведшие к коренным переменам в со-
циальном и правовом положении крестьянства, падают на послед-
нее двадцатилетие XVI в. Сущность их состояла в окончательном
закрепощении крестьян путем ликвидации права крестьянского
выхода.
Вопрос о юридическом оформлении крепостнической зависи-
мости крестьянства в систему крепостного права в общегосудар-
ственном масштабе — вопрос, привлекавший внимание русской
исторической науки на протяжении более 200 лет, начиная с Та-
тищева, — можно считать успешно разрешенным в результате ра-
бот советских историков.
Решающим мероприятием в вопросе о ликвидации права
крестьянского выхода явилось издание в 1581 г. закона о «запо-
ведных годах». Этот закон отменил право крестьянского выхода,
установив «заповедные годы», т. е. годы, в которые «заповедова-
лись» (запрещались) крестьянские выходы. Есть основание пола-
гать, что форма, в какой была осуществлена ликвидация крестьян-
ского выхода (установление «заповедных лет», а не прямо запре-
щение выхода), объяснялась чисто тактическими соображениями:
стремлением избежать взрыва борьбы крестьянства против кре-
постнического законодательства. Декларированные как времен-
ное мероприятие, «заповедные годы» фактически означали ликви-
дацию права крестьянского выхода вообще, несмотря па толки
современников о том, что «государь изволит крестьянам выходу
быть».
Одновременно с изданием закона о «заповедных годах» прави-
тельство Ивана IV приступило к закреплению результатов этого
закона путем организации новой общей переписи земель в Рус-
ском государстве. Целью этой переписи, продолжавшейся в тече-
ние 1581 —1592 гг., являлась запись в писцовые книги крестьян
на тех землях, где их застали «заповедные годы». Эти писцовые
книги должны были стать основным документом, удостоверяющим
права землевладельца на живших на его землях крестьян.
Третьим крупнейшим мероприятием в области законодатель-
ства по крестьянскому вопросу явилось издание в 1597 г. закона
о сыске беглых крестьян. Этот знаменитый закон являлся логи-
ческим завершением двух предшествующих актов: введения «за-
поведных лет» и составления писцовых книг. Закон 1597 г. уста-
навливал, что крестьяне, бежавшие от землевладельца не позднее
11
чем за 5 лет до издания закона, т. е. после 1592 г., должны были
возвращаться их старому владельцу. Напротив, крестьяне, бежав-
шие «лет за шесть и за семь и за 10 и болыпи» до издания закона,
оставались у нового владельца и не подлежали возврату (за исклю-
чением тех случаев, когда иск о возврате таких крестьян был уже
предъявлен до издания закона 1597 г.). Двоякий подход закона
1597 г. к беглым крестьянам объясняется тем, что именно в 1592 г.
была закончена работа по составлению писцовых книг, начатая
в 1581 г.
Таким образом, крестьяне, бежавшие после 1592 г., были за-
писаны в писцовых книгах за старыми владельцами, а крестьяне,
бежавшие до 1592 г., оказывались занесенными в писцовые книги
уже за новыми владельцами, что и создавало юридическую основу
для закрепления беглых крестьян в тех местах, где их застали
писцы в «заповедные годы».
На будущее закон 1597 г. вводил, по-видимому, общее правило
«урочных лет», устанавливая пятилетний срок для сыска беглых
крестьян.3
Особую группу феодально-зависимого населения Русского го-
сударства XVI в. составляли холопы. Будучи одной из разновид-
ностей крепостнической зависимости, холопство обладало рядом
особенностей, отличавших холопа от крестьянина и по объему
гражданских прав, присущих каждой из этих двух групп населе-
ния, и в экономическом отношении.
XVI век занимает важнейшее место в истории холопства
в России. Развитие холопства в XVI в. характеризуется двумя
главными моментами: отмиранием полного холопства и массовым
распространением холопства кабального.
Уходя своими корнями в глубокую древность, кабальное хо-
лопство, однако, представляло собой новое явление в социально-
экономических отношениях Русского государства XVI в. Разви-
тие кабальной зависимости стоит в непосредственной связи с теми
новыми явлениями в экономике России XVI в., которые заключа-
лись в развитии товарно-денежных отношений, растущем товар-
ном обращении и усилении в связи с этим роли денег. Кабальное
холопство и являлось тем институтом, в форме которого фео-
дально-крепостническая зависимость распространялась па новые
слои свободного населения, оказывавшиеся неспособными в новых
хозяйственных условиях сохранить экономически самостоятельное
собственное хозяйство и вынужденные идти в кабалу, беря денеж-
ную ссуду и давая вместе с тем обязательство «за рост служити»,
т. е. работать на своего господина-кредитора.
Кабальное холопство, облегчая для феодалов возможность во-
3 Ссылки на то, что «по государеву указу велено в крестьянском вла-
денье давати суд и крестьян отдавать назад за пять лет, а за кем кре-
стьяне живут больше пяти лет, и тех крестьян назад не давати», встре-
чаются уже в документах 1594 г.
12
влечения в сферу феодальной эксплуатации еще не закрепощен-
ных слоев населения (сохранением у кабального человека иллю-
зии возможности вернуть себе свободу), вместе с тем делало труд
кабального человека более производительным по сравнению с тру-
дом полных холопов (ибо создавало у кабального холопа, стремив-
шегося собрать деньги, необходимые для погашения долга, момент
личной заинтересованности, отсутствующий у полного холопа).
Но кабальное холопство имело, с точки зрения феодалов, и ряд
уязвимых мест. Главным из них было недостаточно прочное за-
крепление кабального человека за его господином. Поэтому именно
проблема закрепления кабального человека за его господином
явилась центральной в борьбе вокруг вопроса о холопах во второй
половине XVI в.
Борьба по вопросу о кабальном холопстве являлась одним из
выражений общего процесса усиления крепостничества в Русском
государстве во второй половине XVI в. Одинаковы были и итоги
этой борьбы, зафиксированные в Уложении царя Федора Ивано-
вича от 1 февраля 1597 г. Этому Уложению принадлежит в исто-
рии холопства та же роль, что и законам 80-х годов XVI в. о «за-
поведных годах» в истории крестьянства.
Закон 1597 г. произвел коренной переворот в положении ка-
бального холопа, лишив кабального человека возможности разор-
вать свою зависимость путем погашения долга и установив прин-
цип службы кабального человека до смерти его господина.
Так кабальный холоп подобно крестьянину оказался к исходу
XVI в. лишенным права перехода и прикрепленным к своему
господину.
Законы 80-90-х годов XVI в. окончательно оформили кре-
постное право в России в общегосударственном масштабе. Но, на-
неся удар по самым коренным интересам крестьянства, они на-
столько накалили социальную атмосферу, что сделали неизбеж-
ным открытый взрыв борьбы крестьянства против растущего
феодального гнета.
Предвестники
Корни восстания Болотникова надо искать в той обстановке,
которая сложилась в русской деревне конца XVI—начала XVII в.,
в тех явлениях, которые характеризуют взаимоотношения между
крестьянами и феодалами в эпоху «заповедных лет» и уничтоже-
ния Юрьева дня.
Наступление феодалов на крестьянство во второй половине
XVI в. развивалось по двум основным направлениям: расхищение
крестьянских земель и усиление эксплуатации крестьянства. Это
и определило характер социальных противоречий между крестьян-
ством и землевладельцами: крестьяне боролись за землю и против
усиливающегося крепостничества.
13
Земля являлась одним из главных объектов борьбы между
крестьянством и феодалами. Такое значение вопроса о земле
в феодальной Руси вытекало из самого характера феодального
общественного строя. Собственность класса феодалов на землю —
решающее средство производства в эпоху феодализма — обеспечи-
вала помещикам-крепостникам право на эксплуатацию труда
крепостного крестьянина. Именно поэтому крестьянство в своей
борьбе против феодалов стремилось к тому, чтобы уничтожить
феодальную собственность на землю, захватить в свои руки земли
феодалов-крепостников.
Сохранившиеся от конца XVI в. многочисленные жалобы
землевладельцев подробно знакомят нас с формами борьбы
крестьян за землю. Помещики и монастыри жалуются па то, что
крестьяне «поместье пустошат, хлеб травят и сено косят насиль-
ством, и сады, яблони и вишни, секут и ломают»; «лес секут и
сено косят, и хмель в болотах дерут, и рыбу ловят, и хлеб толочат
(т. е. вытаптывают, — И. С.), и животиною травят, и всякими
угодьи владеют насильством» и т. д. В одном из документов
(1587 г.) рассказывается, как крестьяне Купалинской волости
Гороховецкого уезда захватили силой монастырский починок, в ко-
тором «жили старцы и люди монастырьскпе для рыбные ловли»;
крестьяне под предводительством старосты силой «выметали» из
починка монастырского «человека», а «старцов и ватажок збили,
и стан сожгли, и поставили... на том месте деревню и назвали ее
Мостища». Другой монастырь бил челом о том, что крестьяне
одной из волостей Двинского уезда захватили остров, принадле-
жавший монастырю, и «тот прпсадной остров пашут насильством
одни», а монастырю «в том острову их монастырской земли...
пахати не дадут». Во Владимирском уезде в 1597 г. помещик Ва-
силий Соболев жаловался па то, что «крестьяне всею волостью
лес секут насильством... хоромы рубят на продажу, и межи в двух
местах переорали»; по словам этого помещика, «крестьяне хва-
лятся, что им вашу же поместную землю к своей земле припахи-
вати». Помещик обвинял крестьян в том, что ему «прожити от
их насильства не мочпо».
Наряду с попытками захвата помещичьих и монастырских зе-
мель крестьяне стремятся всеми способами сделать эту землю
свободной от феодальных повинностей. Яркий факт, иллюстри-
рующий эту форму борьбы крестьянства, дает Иоспфо-Волоко-
ламский монастырь.
В 1593 г. монастырские власти оштрафовали одного крестья-
нина «за то, что он на стороне, за волостью пашет, а монастыр-
ских пустошей со своими товарищи из снопа не пашет». Какой
остроты достигала здесь борьба, показывает другой случай, имев-
ший место в Арзамасском уезде в 1601 г. Когда во время дозора
губным старостой пашенных земель деревни Пастьяновой один из
крестьян хотел сообщить властям о землях, которые обрабатывали
14
Крестьяне XVII в.
Из книги: Olearius Adam. Offt Beschreibung der Newen Orientalischen Reise.
Schlesswig, 1656.
на себя крестьяне этой деревни и которые они тщательно скры-
вали от уездных властей, то он едва не поплатился за свое пре-
дательство головой: крестьяне «высказати» ему про те земли «не
дали, а его, Ваську, хотели убити».
Но борьба крестьян в 90-х годах XVI в. принимает и более вы-
сокие формы, доходя порой до открытых массовых выступлений
против землевладельцев. Наиболее ярким фактом здесь как по
длительности (октябрь 1594 г.—февраль 1595 г.), так и по формам
борьбы являются волнения крестьян в вотчине Иосифо-Волоко-
ламского монастыря в 1594—1595 гг.
Начало крестьянских волнений в монастыре падает на осень
1594 г. 21 октября 1594 г. в монастырь приехала царская комис-
сия в составе Андрея Яковлевича Измайлова и подьячего Каза-
рина Петрова «обыскивати и сыскивати и дозирати всяких мона-
стырских дел».
Приезд А. Я. Измайлова и К. Петрова послужил толчком к от-
крытому выступлению крестьян против монастырской админи-
страции: «Ив кои поры Андрей был в Осифове монастыре, и в те
поры по науку того Антона крестьяне монастырские не почели
15
слушати приказщиков и ключников монастырских и монастырских
дел никаких не почели делати: хлеба молотити и в монастырь во-
зити, и солодов растити, и даней монастырских давати». Итак,
монастырские крестьяне восстали против крепостнической эксплуа-
тации. Они перестали слушаться монастырскую администрацию,
отказались нести барщину и давать оброк монастырю.
Волнения крестьян побудили монастырские власти обратиться
за помощью к представителям царской администрации. Как и сле-
довало ожидать, Измайлов и Петров попытались восстановить по-
рядок в монастырских селах: «И Андрей и Казарин велели
крестьянам всякие монастырские дела делати и крестьян за то ве-
лели смиряти, что они не слушают, и пени за них имати». Но, не-
смотря на то что Измайлов и Казарин пробыли в монастыре целый
месяц (с 21 октября по 21 ноября), им не удалось ликвидировать
волнения крестьян; напротив, стоило им уехать из монастыря,
как движение крестьян приняло еще больший размах: «И как
Андрей и Казарин из монастыря поехали, и крестьяне монастыр-
ские почели пуще того не слушати, и прикащчиков и ключников
учели бити и дел монастырских не почели делати, и леса мона-
стырские заповедные почели сечи». Волнение крестьян продолжа-
лось до февраля 1595 г., когда монастырю удалось, наконец,
«крестьян острастпти и смирпти».
Приведенные материалы о борьбе между крестьянами и феода-
лами в Русском государстве в конце XVI в. показывают, какой
остроты к этому времени достигли противоречия между основ-
ными классами Русского государства — крестьянами и феодаль-
ными землевладельцами.
Мощным ускорителем всех социальных процессов, развивав-
шихся в Русском государстве, явился голод 1601 — 1603 гг. Начало
голоду было положено страшным неурожаем 1601 г. Запоздавший
в созревании из-за ливших все лето дождей хлеб, стоявший «зелен
аки трава», был побит на корню необычайно ранним морозом,
ударившим 15 августа. В 1602 г. неурожай повторился: на полях,
засеянных недозревшими и подмороженными семенами, «ничто
не взошло: все погибло в земли». По свидетельству современника,
«хто сеял сто мер жита, и он собрал едину меру». Голод принял
потрясающие размеры. «И много людей с голоду умерло, а иные
люди мертвечину ели и кошки; и люди людей ели; и много мерт-
вых по путем валялось и по улицам; и много сел позапустело; и
много иных в разные грады разбрелось и на чужих странах пом-
роша...; и отцы чад своих и матери их не взведаша, а чады отец
своих и матерей».
Эти годы характеризуются важнейшими сдвигами в области
социальных отношений. Разоренное голодом крестьянство стано-
вится объектом новой борьбы между землевладельцами, стремив-
шимися использовать голодные годы для увеличения числа
крестьян па своих землях. Идя навстречу этим притязаниям зем-
16
левладельцев, прежде всего помещиков, Борис Годунов осенью
1601 г. издает новый указ о крестьянах.
Новый закон как бы восстанавливал право крестьянского вы-
хода, уничтоженное законом о «заповедных годах», но делал это
в очень своеобразной форме, разрешая лишь вывоз крестьян зем-
левладельцами, а не свободный выход крестьянина по его соб-
ственному желанию.
Борис Годунов, однако, изображал свой указ как акт, имеющий
целью облегчить положение крестьянства. Эта демагогическая
окраска закона 1601 г. объясняется остротой обстановки, создав-
шейся осенью 1601 г. в результате неурожая и угрозы голода.
Указ 1601 г. не достиг ни одной из стоявших перед ним целей.
В среде землевладельцев указ 1601 г. вызвал лишь «бои и гра-
бежи» из-за крестьян, в то же время он не устранил «волнения»
среди крестьян, что являлось официально провозглашенной целью
указа. Напротив, он еще более обострил отношения между
крестьянами и помещиками.
Сохранились документы, из которых видно, что крестьяне по-
своему истолковывали указ 1601 г.: на 1601 —1602 гг. падают мно-
гочисленные выходы крестьян от землевладельцев, причем власти
санкционировали эти самовольные выходы крестьян как за-
конные.
Еще более массовый характер в голодные годы носило бегство
крестьян.
Положение крестьянства в голодные 1601 —1603 годы характе-
ризуется не только борьбой землевладельцев вокруг вопроса о вы-
возе крестьян на свои земли и не только бегством крестьян
от помещиков. Во время голода массовые размеры принял
процесс «похолопления» крестьян — превращения их в кабальных
холопов.
В голодные 1601—1603 годы резко возросло количество ка-
бальных холопов в целом; в составе кабальных холопов увеличи-
лось число бывших крестьян и бобылей, которых голод заставил
дать на себя кабалу; в составе кабальных холопов повысился
удельный вес бывших свободных людей (самых различных слоев),
только что потерявших свободу.
Ударив всей своей тяжестью по народным массам и еще более
обострив противоречия между феодалами и крестьянством, голод
переводит борьбу классов в Русском государстве на новую, более
высокую ступень.
Если в 90-х годах борьба крестьян против феодалов шла в по-
давляющем большинстве случаев внутри феодальной вотчины или
поместья и носила характер разного рода выступлений крестьян
против своего господина — боярина, или помещика, илп монастыря
(или, что одно и то же, против соседа-феодала), то теперь борьба
классов выходит далеко за рамки отдельных ячеек феодального
общества и ведется уже в масштабах целых районов страны.
2 Крестьянски^ войны
17
Не менее существенное изменение претерпевают и формы борьбы:
она принимает вид открытых вооруженных выступлений, настоя-
щих восстаний крестьян и холопов против своих господ.
Наиболее мощным из этих восстаний явилось восстание Хлопка
в сентябре 1603 г. По своим движущим силам оно являлось холоп-
ским восстанием, восстанием боярских и дворянских холопов, воз-
мутившихся против своих господ.
Исаак Масса4 прямо говорит о том, что в сентябре 1603 г.
«возмутились» и «соединились вместе» «крепостные холопы, при-
надлежавшие различным московским боярам п господам». Эти
слова Исаака Массы являются ключом к пониманию материалов
о восстании Хлопка, содержащихся в русских источниках, где
восстание Хлопка тенденциозно и враждебно квалифицируется
как «разбой», а его участники называются «разбойниками».
Основные сведения о восстании Хлопка сообщает «Новый Ле-
тописец».5 Именно «Новый Летописец» называет Хлопка «старей-
шиной», т. е. вождем возмутившихся холопов. Здесь же даны и
общая картина восстания, его ход и исход. Масштабы восстания
Хлопка ярко выступают в словах «Нового Летописца» об умно-
жении «разбойства в земле Рустей» настолько, что «не токмо что
по пустым местом проезду не бысть, ино и под Москвою быша
разбои велицы», и в свидетельстве о том, что воеводы, которых
«многижды» посылал против «разбойников» Борис Годунов, «ни-
чего им не можаху сотворити».
Сохранившиеся документы называют и города, куда посыла-
лись против «разбойников» воеводы: Владимир, Волок Ламский,
Вязьма, Можайск, Медынь, Ржева, Коломна, Малый Ярославец,
Рязань. Города эти образуют как бы кольцо вокруг Москвы, при-
чем такие города, как Коломна или Можайск, находятся в непо-
средственной близости от Москвы.
Перечень городов, куда посылались воеводы, дает возможность
конкретно представить себе территорию, охваченную восстанием.6
Большое число воевод, брошенных правительством Годунова
на подавление восстания Хлопка, показывает, насколько крупные
силы оказались вовлеченными в борьбу.
Таким образом, уже на начальном этапе восстание Хлопка
выступает перед нами как движение исключительно крупных
масштабов, таящее в себе реальную угрозу для самых основ со-
циального строя Русского государства.
4 Исаак Масса — голландский купец, живший в Москве, автор записок
о Русском государстве конца XVI — начала XVII в.
5 «Новый Летописец» (название летописи) составлен в 1630 г.
6 Скудость источников о восстании Хлопка не позволяет выяснить,
в какой мере восстание Хлопка затронуло основные массы крепостного
крестьянства тех районов, где действовали отряды Хлопка. Можно лишь
высказать предположение, что среди участников восстания Хлопка наряду
с холопами были и крестьяне,
18
Борису Годунову не удалось подавить движение в самом его
начале, и восстание приближалось к Москве.7 Это заставило Бо-
риса Годунова придать ему особо важное политическое значение
и сделать вопрос о борьбе с восстанием предметом обсуждения
Боярской думы.
В этой обстановке решение Боярской думы — послать против
Хлопка воевод во главе с Иваном Басмановым, «с многою
ратью» — является вполне закономерным и попятным. Своевре-
менность его с точки зрения защиты интересов феодалов показала
борьба между Хлопком и ратью Ивана Басманова. Сражение
между восставшими холопами и царскими воеводами произошло
«близ Москвы», в самом центре Русского государства, у стен его
столицы.
Битва под Москвой носила ожесточенный характер. Хлопко
показал себя искусным руководителем. По свидетельству Исаака
Массы, отряд Басманова попал в засаду, устроенную Хлопком.
Иван Басманов был убит, и, несмотря на явное неравенство сил
отряда Хлопка и годуновской «большой рати», восставшие чуть
пе одержали победы над царскими воеводами. Однако сам Хлопко
был тяжело ранен («изнемог от многих ран») и взят в плен.
Несмотря на то что восставшие бились «не щадя голов своих»,
все же победа осталась за годуновской ратью.
Годуновская помещичья рать дралась с войском восставших
холопов с беспощадной жестокостью. По выразительному рассказу
«Нового Летописца», «едва возмогоша их окаянных осилить, мно-
гих их йобиша: живи бо в руки не давахуся, а иных многих и
живых поимаша». Но части войска Хлопка удалось спастись от
разгрома и уйти на южные окраины Русского государства, в ук-
раинные города.
Движение Хлопка явилось наиболее грозным предвестником
восстания Болотникова.
Но нарастание классовой борьбы шло и по другим направле-
ниям. Существенным элементом в общем процессе развития со-
циального кризиса в Русском государстве в конце XVI—начале
XVII в. являлась классовая борьба в городах.
Особенно острый характер принимает борьба в городах в годы
голода (1601 —1603). Сохранился рассказ одного современника
о том, что он был очевидцем настоящего восстания в Москве, во
время которого «много богатых домы грабили и разбивали и за-
жигали; и бысть страхование великое». Правительство Бориса
Годунова беспощадно расправилось с участниками восстания («ко-
торые люди насилие творяху, и тех имаху казняще, ових жгли,
а иных в воду сажали и всякими смертьми кончали их»).
7 Положение внутри Москвы было очень острым, и Борису Годунову
приходилось принимать решительные меры против тех, кто «богатых домы
грабили и разбивали и зажигали».
2*
19
Голодные волнения в Москве показывают, насколько острыми
были противоречия внутри самого городского населения: между
«богатыми» и городскими низами. Дальнейшее нарастание со-
циального и политического кризиса в стране еще более усиливает
классовые антагонизмы в городах, подготовляя ту позицию, кото-
рую города заняли в ходе восстания Болотникова.
Разгром восстания Хлопка правительством Бориса Годунова
означал, что борьба классов па этом этапе закончилась победой
феодалов.
Однако уже в следующем, 1604 г. правительство Бориса Году-
нова оказалось перед лицом новой угрозы. В октябре 1604 г. на-
чался поход Лжедмитрия I на Москву.
Поход Лжедмитрия I открывает собой иностранную интервен-
цию в Русском государстве — сначала со стороны Польши, а за-
тем и Швеции. Польско-шведская интервенция в начале XVII в.
представляла собой попытку использовать внутренний кризис
в Русском государстве для захвата русских земель и ликвидации
национальной самостоятельности русского народа.
Правящие классы шляхетской Польши настороженно следили
за развертыванием событий в Русском государстве, рассчитывая
использовать внутренний кризис в нем для осуществления своих
агрессивных планов. Но сложное внутреннее и международное по-
ложение самой Польши, равно как и «опыт» предшествующей
борьбы с Русским государством, делало открытое выступление
против Русского государства слишком рискованным для Польши
предприятием. Именно этим объясняется то, что на первом этапе
польская интервенция носит замаскированный характер.
Формой реализации политических планов правящих классов
Польши явилась организация и поддержка движения Лжедмит-
рия I — авантюриста-самозванца, выдававшего себя за спасшегося
от смерти младшего сына Ивана Грозного, царевича Димитрия,8
и предъявлявшего «законные права» на московский престол.
Идея использования самозванства в качестве орудия полити-
ческой борьбы впервые возникает, по-видимому, в кругах бояр-
ских группировок, враждебных Борису Годунову. Во всяком слу-
чае старые связи Лжедмитрия I с московским боярством не под-
лежат сомнению. Но очень скоро руководящая роль в подготовке
и организации авантюры Лжедмитрия I переходит в руки поль-
ских магнатов во главе с Сапегами, Вишневецкими и Мнишками
8 15 мая 1591 г. в городе Угличе, по одной версии, закололся сам но-
жом в припадке падучей болезни, а по другой — был убит царевич Ди-
митрий, младший брат и законный наследник царя Федора (не имевшего
детей). Обстоятельства смерти царевича, как и несомненная политическая
выгодность для Бориса Годунова смерти Димитрия, последнего представи-
теля правящей династии, были использованы враждебными Борису Году-
нову боярскими кругами для обвинения Бориса в «цареубийстве», т. е.
сознательном устранении законного наследника престола, чтобы захва-
тить этот престол самому.
20
при негласной, но активной поддержке самого короля Сигиз-
мунда III.
В течение 1603—1604 гг. в Польше происходит военная и ор-
ганизационная подготовка похода Лжедмитрия I. Одновременно
оформляется и политическая сторона дела дачей Лжедмитрием I
королю Сигизмунду III секретного письменного обязательства, по
которому Лжедмитрий 1 обязывался уступить Польше Смоленск
и Северскую Украину; заключить вечный союз Русского государ-
ства с Польшей (что фактически превращало Россию в вассала
Польши); предоставить свободу действий католической церкви и
способствовать ее распространению в Русском государстве; содей-
ствовать Сигизмунду III в приобретении шведской короны.
План организаторов похода Лжедмитрия I был построен из
расчета использования «уже начавшихся смут» в Русском госу-
дарстве (письмо Юрия Мнпшка Я. Замойскому от 10 мая 1604 г.).
Возможность для Самозванца использовать в своей борьбе за
московский престол борьбу антифеодальных элементов русского
общества против крепостнического государства, поддержка угне-
тенными массами холопов и крестьян Лжедмитрия I в его борьбе
с Борисом Годуновым объясняются тем, что в глазах народных
масс Борис Годунов являлся олицетворением политики роста фео-
дального гнета и ликвидации остатков крестьянской свободы.
Именно это делало имя Бориса Годунова — царя-боярина, царя-
узурпатора — ненавистным в глазах народных масс. И в этом же
заключались источники того обаяния и магической силы воздей-
ствия naf народные массы, которыми обладало противопоставлен-
ное Борису Годунову «Димитрия воскреснувшее имя» (Пушкин).
Ибо с именем Димитрия в наивных воззрениях народных масс
связывалось не только представление о «законном» царе, должен-
ствовавшем занять место, захваченное узурпатором, но и мечты
о хорошем царе, который ликвидирует крепостной гнет, прине-
сенный царем-боярином Борисом Годуновым.
Попытка правительства Бориса Годунова оказать сопротивле-
ние Лжедмитрию I кончилась крахом.
Юго-западные области Русского государства (Северская и
Польская Украина), через которые проходил маршрут похода
Лжедмитрия I, представляли собой места скопления беглых
крестьян и особенно холопов, бежавших сюда в большом количе-
стве из центральных районов страны. Здесь же укрылись от пре-
следования остатки разбитых отрядов Хлопка.
Все это делало здесь социальную атмосферу особенно напря-
женной, и армии Годунова приходилось иметь дело не столько
с войсками Самозванца, первоначально очень немногочисленными,
сколько с населением тех районов, в которых велись военные
действия.
С наибольшей силой такой характер борьбы проявился в Кома-
рицкой волости. Когда Лжедмитрий I появился в Комарицкой
21
волости, то, по свидетельству Исаака Массы, все жители волости
«перешли к нему и присягнули ему».
Борис Годунов ответил на измену комаричан приказом своим
воеводам о разорении Комарицкой волости. Это было осуще-
ствлено годуновскими войсками со страшной жестокостью.9 Однако
такие действия годуновских воевод лишь усиливали озлобление
населения. Этим объясняется то, что города Северской Украины
один за другим переходили на сторону Лжедмитрия I.
Смерть Бориса Годунова (13 апреля 1605 г.) в самый разгар
борьбы с Лжедмитрием I ускорила исход борьбы. Враждебные
Борису боярские круги использовали создавшуюся обстановку для
сведения счетов с Годуновыми. 7 мая 1605 г. на сторону Лже-
дмитрия I перешли вместе с войском годуновские воеводы Басма-
нов и Голицыны. А 1 июня боярский заговор в Москве (душой
которого был Василий Шуйский) закончился свержением царя
Федора Годунова (сына Бориса), а затем умерщвлением его и
его матери.
20 июня 1605 г. Самозванец вступил в Москву.
Одиннадцатимссячное правление Лжедмитрия I характери-
зуется господством в Москве польской шляхты, фактически опре-
делявшей деятельность правительства Самозванца. Лжедмитрий I
произвел массовую раздачу земель и денег полякам, равно как
и допустил приезд в Москву множества иностранных купцов.
Выявляя покровительством польской шляхте и иностранным куп-
цам антинациональную линию своей политики, Лжедмитрий I от-
талкивал этим от себя те слои русских помещиков и торговцев,
которые па первых порах поддерживали его.
Вместе с тем в вопросах внутренней политики позиция Лже-
дмитрия I была глубоко чуждой и враждебной антифеодальным
9 Современники оставили потрясающие рассказы о расправе Бориса Го-
дунова с комарицкими мужиками: «Посылает воинских людей на Ко-
марицкую волость, повелевает безмилостивым пленом плепити без остатка,
не щадити... ни жен, ни детей, сосущих млеко, мужеска пола и женска
всех до конца истребити и положити в запустение место, еже и бысть.
Пришедше же тип послании в Комарицкую волость и начата яко траву
жати или класие (колосья) зрелое и зеленое, от старец и до юных, не
щадити ни честный седины, пи красноцветущия юности, ни лепоты не-
вест, не познавших ложа мужеска, пи матерей доящих младенец, но вкупе
матери убиваеми со младенцы сулицами и мечи прободаеми, инии же мла-
депци от пазух материних отторгаемы, на копиях возиицаеми, и о помост
и о пороги и о стены за ноги емше убиваеми, красноцветущии девицы
и жены поруганием великим поругающеся и убивающе, и мужие честние
различными муками. Что много глаголати! Всяк возраст человеческ и скот
бессловесный мечу и огню предаша и здания их в прах и в пепел превра-
тиша» (Хронограф); «Они так разорили Комарицкую волость, что в ней
не осталось пи кола, пи двора; и они вешали мужчин за ноги на деревья,
а потом жгли, женщин, обесчестив, сажали па раскаленные сковороды,
также насаживали их на раскаленные гвозди и деревянные колья, детей
бросали в огонь и воду, а молодых девушек продавали за 12 стейверов»
(И. Масса).
22
элементам русского общества. Правда, во время иохода на Москву,
стремясь использовать в своих целях недовольство народных масс
правительством Бориса Годунова и борьбу угнетенных классов
против крепостнического государства, Лжедмитрий I не только
щедро сулил всяческие милости, обещая после воцарения в Москве
«все православное христианство в тишине п в покои и в благо-
денственном житии житп учинити», но и осуществлял отдельные
мероприятия демагогического характера вроде освобождения на-
селения Путивля и других южных уездов Русского государства
«от всех налогов и податей в течение 10 лет» (о чем упоминает
Джон Мерик в своем донесении английскому правительству).
Однако, захватив московский престол, Лжедмитрий I уже сбра-
сывает демагогическую маску и показывает свое истинное лицо —
откровенного защитника крепостнических порядков.
Классовый характер внутренней политики Лжедмитрия I от-
четливо выступает в таком мероприятии, как предпринятое им
«переверстание» служилых людей, сопровождавшееся массовой
раздачей земель и денежного жалованья служилым людям — по-
мещикам. Вместе с тем одной из задач этого переверстания явля-
лась чистка армии от всех недворянских элементов — «посадских
людей», «пашенных крестьян» и «холопей боярских» — с возвра-
том «попрежнему в холопство» обнаруживаемых в составе служи-
лых людей бывших холопов (и соответственно в прежнее состоя-
ние — крестьян и посадских людей).
Еще более ярко характеризует внутреннюю политику Лже-
дмитрия I его законодательство о крестьянах и холопах, проник-
нутое тенденцией усилить крепостнический гнет и имевшее целью
восстановить крепостнический «порядок», нарушенный в обста-
новке глубокого кризиса и резкого обострения классовой борьбы.
Законодательство Лжедмитрия I по крестьянскому вопросу —
приговоры 7 января 1606 г. о кабальных холопах и 1 февраля
1606 г. о беглых крестьянах — находится в русле основного кре-
постнического законодательства по крестьянскому вопросу конца
XVI—начала XVII в. Оно частично развивает дальше, а частично
и восстанавливает старые правовые нормы указов 1597 г. о холо-
пах и о сыске беглых крестьян.
Об этом наиболее отчетливо свидетельствует закон от 1 февраля
1606 г., принятый в ответ на челобитье «бояр, и дворян, п детей
боярских», и представителей церковных и монастырских властей
по вопросу «о суде в беглых крестьянех» и имеющий прямую
ссылку на «старый приговор» 1597 г. о сыске беглых крестьян
(«А па беглых крестьян по старому приговору дале 5 лет суда
не давати»). Правовые нормы «старого приговора» составляли
принципиальную основу приговора от 1 февраля 1606 г., который
по сути дела восстанавливал и подтверждал основные положения
закона 1597 г. — о пятилетием сроке сыска беглых крестьян.
Однако закон 1 февраля 1606 г. не просто подтвердил правило
23
о пятилетнем сроке сыска. Дело в том, что непосредственным
предшественником закона от 1 февряла 1606 г. является не закон
1597 г., а годуновские указы 1601 —1602 гг. Это обстоятельство
имеет решающее значение для понимания закона от 1 февраля
1606 г. Есть все основания утверждать, что ко времени издания
закона от 1 февраля 1606 г. действенность закона 1597 г. была
сильно подорвана, если не ликвидирована вообще.
Издание указов 1601 — 1602 гг. имело непредвиденные для пра-
вящих классов последствия. Они послужили толчком для массо-
вых самовольных выходов крестьян, истолковавших демагогиче-
ский жест правительства Бориса Годунова как восстановление
права крестьянского выхода. Исследователи (Б. Д. Греков) счи-
тают, что годуновское правительство «пе в силах было справиться
со стихией» крестьянских выходов и что только правительство
Самозванца «задним числом» решило разобраться в вопросе
о крестьянских выходах. Закон 1 февраля 1606 г. и явился итогом
рассмотрения этого вопроса правительством Лжедмитрия I, при-
чем рассмотрения с позиций защиты классовых интересов кре-
постников-феодалов, провозглашавшего восстановление нормы
«старого приговора» (1597 г.) о пятилетием сроке сыска беглых
крестьян и тем самым создававшего правовую основу для борьбы
феодалов за возврат крестьян, бежавших в 1601 и последующие
годы.
Таким образом, указ 1 февраля 1606 г. был обращен своим
острием прежде всего против самовольных выходов (с точки зре-
ния действовавших тогда норм — побегов) крестьян в голодные
1601 —1603 годы, что и раскрывает его политическое существо и
классовую направленность как акта, стремящегося восстановить
крепостнический «порядок».
Столь же ярко закон 1 февраля 1606 г. характеризует и поли-
тику Лжедмитрия I в отношении холопов, запрещая (специальной
статьей) освобождать от холопства тех, кто попал в него во время
голодных 1601 — 1603 годов.10
Мероприятия Лжедмитрия I в области внутренней политики,
обращенные своим острием против крестьян и холопов, показы-
вали социальным низам лживость его обещаний, лишая Лжедмит-
рия I опоры в массах.
Рост недовольства Лжедмитрием I еще больше усиливался его
открытым и демонстративным пренебрежением русскими обы-
чаями, приездом в Москву представителей католической церкви
и бесчинствами польской шляхты, державшей себя в Москве как
в завоеванном городе.
10 Другой закон Лжедмитрия I о холопах — указ от 7 января 1606 г. —
уточняет процедуру заключения служилой кабалы, установленную зако-
ном 1597 г.’ о холопах, запрещая писать служилые кабалы одновременно
на имя отца с сыном.
24
Хотя реальный носитель имени «царя Димитрия» — первый са-
мозванец— не имел ничего общего с идеальным образом «царя
Димитрия», созданного народной психологией, тем не менее один-
надцатимесячное пребывание Лжедмитрия I на московском пре-
столе было слишком коротким сроком для того, чтобы акты реаль-
ной политики Лжедмитрия I — при всей их крепостнической опре-
деленности в плане объективном — могли успеть разрушить
народный образ идеального «царя Димитрия» и вытеснить его из
сознания народных масс реальной фигурой Гришки Отрепьева.11
И лишь те, кто находился в самой гуще событий, изо дня
в день наблюдая поведение Лжедмитрия I и вместе с тем непо-
средственно испытывая на себе бесчинства польской шляхты, —
москвичи, московский «мир», «народ» — постепенно начали ме-
нять свое отношение к Лжедмитрию I — от активной поддержки
ко все возрастающему недовольству, становясь все более воспри-
имчивыми к слухам и разговорам о том, что новый царь — само-
званец.
Все это недовольство, однако, носило чисто стихийный харак-
тер. Это позволило захватить в своп руки руководство движением
против Лжедмитрия I и воспользоваться его результатами мос-
ковскому боярству во главе с Василием Шуйским.
Московское боярство рассматривало Лжедмитрия I лишь как
средство в борьбе за власть со своими политическими противни-
ками — Годуновыми. Этим объясняется то, что сразу же после
прихода Лжедмитрия I к власти боярство в лице Василия Шуй-
ского начинает борьбу против Самозванца. Эта борьба вылилась
в форму заговора, во главе которого стояли Василий Шуйский и
другие виднейшие московские бояре.
К весне 1606 г. недовольство Лжедмитрием I и окружавшей
его польской шляхтой охватывало уже самые широкие слои на-
селения столицы и принимало все более активную форму назре-
вающего народного восстания.
Нужен был лишь толчок для того, чтобы поднять массы на
открытое восстание. Таким толчком явилась свадьба Лжедмит-
рия I с Мариной Мнишек 8 мая 1606 г., устроенная с небывалой
роскошью и великолепием ( но вместе с тем с грубым нарушением
национальных обычаев и религиозных обрядов) и сопровождав-
шаяся новыми бесчинствами польской шляхты.
17 мая на рассвете по тщательно разработанному плану заго-
ворщики подняли москвичей на восстание против Лжедмитрия I
и поляков. Под набатный звон всех московских церквей воору-
женные заговорщики ворвались в Кремль. Лжедмитрий I был
убит. А на улицах Москвы народ расправлялся с польской
шляхтой.
11 Самые яркие по своей крепостнической направленности акты этой
политики — законы о крестьянах и кабальных холопах — падают на ян-
варь-февраль 1606 г., т. е. на конец правления Лжедмитрия I.
25
Так закончилась «Московская свадьба», которую по масшта-
бам расправы москвичей с польской шляхтой современник и оче-
видец Конрад Буссов метко сравнил с «Парижской свадьбой»
Генриха Наваррского и Маргариты Валуа в 1572 г., закончив-
шейся кровавой «Варфоломеевской ночью», когда в Париже
в ночь на 25 августа 1572 г. было убито около 2000 съехавшихся
туда гугенотов.
Падение и смерть Лжедмитрия I означали ликвидацию за-
силья польской шляхты в Москве и крах планов шляхетской
Польши использовать правление Лжедмитрия I как замаскиро-
ванную форму интервенции в дела Русского государства. Это
была победа русского народа.
Однако результатами этой победы, решающая роль в дости-
жении которой принадлежала низам городского населения Мос-
квы, воспользовались не народные массы, а боярство. Место Лже-
дмитрия I на московском престоле занял признанный политиче-
ский лидер княжат и бояр и глава боярского заговора против
Самозванца князь Василий Иванович Шуйский.
Василий Шуйский пришел к власти как выразитель интересов
наиболее реакционных княжеско-боярских кругов и сам являлся
живым олицетворением боярской реакции, во главе которой род
князей Шуйских стоял на протяжении всего XVI в. — от времен
боярского правления 30—40-х годов и вплоть до заговора Шуй-
ских 1587 г. против Бориса Годунова.
Это обстоятельство с точки зрения логики.классовой борьбы,
развертывавшейся в Русском государстве, являлось решающим
для оценки нового царя народными массами и для определения
их позиции в отношении правительства Василия Шуйского.
Первым мероприятием нового царя было приведение населе-
ния к присяге на свое имя. Василий Шуйский попытался исполь-
зовать процедуру крестоцелования для укрепления своих пози-
ций и придать ей характер широкой политической кампании.
Однако вся эта кампания кончилась полным крахом.
По лаконичной, но красноречивой записи в разрядных книгах,
«... а как после Розстригп сел на государство царь Василей, и
в Польских, и в Украиных, и в Северских городех люди смути-
лись и заворовалп, креста царю Василыо не целовали, воевод
почали и ратных людей побивать и животы их грабить, и затеели
бутто тот вор Рострига с Москвы ушел, а в его место бутто
убит иной человек».
Это было начало восстания Болотникова. То, что воцарение
Василия Шуйского вызвало новый взрыв классовой борьбы, при-
нявшей грандиозные масштабы и вылившейся в формы крестьян-
ской войны, было совершенно закономерно.
Приход к власти Василия Шуйского не мог не восприниматься
народными массами как возврат к власти боярского царя, подобно
«царю-боярину» Борису Годунову. И если с именем «царя Димит-
26
рия» народные массы связывали надежды, пусть наивные и
тщетные, на ликвидацию крепостного гнета, который им принес
Борис Годунов, то падение Лжедмитрия I — «царя Димитрия»
в представлении народных масс — и воцарение Василия Шуй-
ского рассматривались ими как угроза восстановления крепост-
нических порядков времен Бориса Годунова.
Это делало нового царя с самого начала неприемлемым для
народных масс, что и нашло свое выражение в отказе от цело-
вания креста царю Василию Шуйскому: «Люди смутились и за-
воровали и креста царю Василью не целовали». Но другой сто-
роной этой позиции являлась верность «царю Димитрию», что
вылилось в форму версии о новом чудесном спасении «царя Ди-
митрия», на этот раз уже от Василия Шуйского: «... затеели
бутто тот вор Рострпга с Москвы ушел, а в его место бутто убит
иной человек».
Так начало правления Василия Шуйского как бы возродило
ситуацию времени конца правления Бориса Годунова. Однако
сходство ситуации 1606 г. с ситуацией 1604 г. было чисто внеш-
ним: в обоих случаях фокусом развертывающихся событий яв-
ляется «царь Димитрий». Но именно это внешнее сходство делает
особенно наглядным коренное отличие того, что происходило
в 1606 г., от того, что было в 1604 г. В 1604 г. в роли «царя
Димитрия» выступало вполне реальное лицо — Гришка Отрепьев,
политический авантюрист, ставленник и проводник политики
шляхетской Польши, и поход «царя Димитрия», т. е. Лжедмит-
рия I, являлся замаскированной формой польской интервенции.
Угнетенные же народные массы — крестьяне, холопы и городские
низы — с их борьбой против феодального гнета были лишь ис-
пользованы Лжедмитрием I в качестве орудия в борьбе с Борисом
Годуновым за московский престол.
В 1606 г., напротив, отсутствовала самая основа ситуации
1604 г. — не было ни носителя имени «царя Димитрия» (ибо
Лжедмитрий I, вопреки тому, что «затеели» народные массы, был
действительно убит в Москве 17 мая 1606 г., и новый реальный
претендент на имя «царя Димитрия» — Лжедмитрий II — впер-
вые объявился лишь в июле 1607 г.), ни, что еще более сущест-
венно, Польши, главного организатора и вдохновителя движения
под флагом «царя Димитрия» (ибо вспыхнувшая в Польше
в 1606 г. гражданская война — восстание шляхты против короля,
так называемого Рокош Зебжидовского — парализовала внешне-
политическую активность Польши и лишила правительство Си-
гизмунда III в данный момент возможности продолжать свои
интервенционистские планы в отношении России).
Но все это означало, что противопоставляемое в 1606 г. царю
Василию Шуйскому имя «царя Димитрия» окончательно отор-
валось от исторических носителей этого имени — царевича Димит-
рия Углицкого и Лжедмитрия I (Гришки Отрепьева), превра-
27
тившись тем самым в чисто идеологическую категорию, своего
рода лозунг, содержание которого составляли наивные мечты
народных масс о «хорошем царе» в противоположность реальным
царям-крепостникам, царям-боярам Борису Годунову и Василию
Шуйскому.
Превращение имени «царя Димитрия» в олицетворение «хоро-
шего царя» и вместе с тем в политический лозунг, под которым
развертывалось движение против царя Василия Шуйского, стояло
в прямой связи с самым характером этого движения. В проти-
воположность движению Лжедмитрия I в 1604 г. против Бориса
Годунова — движения, представлявшего собой, как сказано выше,
замаскированную форму польской интервенции, движение 1606 г.
против Василия Шуйского с самого начала выступает как дви-
жение угнетенных классов против крепостнического государства,
как восстание холопов, крестьян и городских низов против фео-
дального гнета.
Начало
Местом зарождения восстания против Шуйского и его перво-
начальным центром явился город Путивль. Вряд ли это можно
считать случайным. В нашем сознании Путивль ассоциируется
обычно с поэтическим образом плачущей Ярославны из «Слова
о полку Игореве». Но Путивль начала XVII в. был совершенно
не похож на Путивль конца XII в., превратившись из малень-
кого городка — резиденции одного из удельных черниговских
князей — в крупнейший город Северской Украины, с каменной кре-
постью, единственной на юге России, и большим торгово-ремес-
ленным посадом: «Бе убо Путивль град велик и преизобилен и
множество людей в нем».
Путивль сыграл важную роль в борьбе Лжедмитрия I с Бо-
рисом Годуновым. За каменными стенами Путивля Самозванец
укрылся после поражения от годуновских воевод в битве при
Добрыничах. «Ис Путимля», по свидетельству разрядных запи-
сей, Лжедмитрий I еще до прихода в Москву назначал воевод по
городам (в частности, из Путивля был послан «на время» воево-
дой в Белгород знаменитый князь Григорий Шаховской). И позд-
нее, во время восстания Болотникова, Путивль сохраняет значе-
ние одного из политических центров восстания.
Все это делает понятным, почему эхо майских событий в Мос-
кве отозвалось прежде всего в Путивле.
По-видимому, толчком к началу восстания в Путивле послу-
жила предпринятая царем Василием Шуйским замена в городах
старых воевод новыми. Смысл этой смены воевод заключался
в стремлении Шуйского расправиться со своими политическими
противниками путем рассылки их по городам воеводами. К числу
таких противников Шуйского относился и князь Г. П. Шахов-
ской, посаженный Шуйским воеводой в Путивль. Шаховской
28
принадлежал к числу наиболее активных сторонников Лжедмит-
рия I. Этим, очевидно, и следует объяснить стремление Шуйского
удалить Шаховского из Москвы путем назначения в Путивль
воеводой. Но, направившись в Путивль представителем Шуйского,
Шаховской поднял там борьбу против нового царя.
Старый путивльский воевода князь Бахтеяров-Ростовский,
оставшийся верным Шуйскому, был убит путивльцами, а власть
в городе перешла в руки восставших.
Наряду с Шаховским видную роль в событиях, относящихся
к начальному моменту восстания Болотникова, сыграл другой по-
литический авантюрист — Михаил Молчанов. Подобно Шахов-
скому Молчанов во время правления Лжедмитрия I находился
в числе наиболее доверенных и приближенных лиц Самозванца.
После переворота 17 мая 1606 г. Молчанову удалось бежать из
Москвы сначала в Путивль, а оттуда в Польшу. Дорогой Мол-
чанов распространял слухи о «чудесном» спасении Лжедмитрия I
и призывал к выступлению против Шуйского. В Польше же, по-
видимому, даже пытался сам изображать «царя Димитрия» (впро-
чем, в дальнейшем он от этого отказался и выступал уже под
своим собственным именем).
Подымая массы против Шуйского, и Молчанов, и Шаховской
оставались теми же, кем они были п раньше, — политическими
авантюристами, ведущими борьбу за власть.
Дав толчок восстанию против Шуйского, Шаховской и Молча-
нов не только не сумели овладеть движением масс, но были от-
теснены ходом событий на задний план, оказавшись сами погло-
щенными мощным потоком восстания. При этом Шаховской еще
продолжает участвовать в восстании до самого конца, хотя и не
играет уже той роли, как в начальный период. Молчанов же
вообще выпадает как реальная величина из восстания и, оста-
ваясь в Польше, ограничивает свое участие в событиях лишь под-
держанием связе!! с восставшими.
Подлинным вождем восстания становится Болотников.
Источники сохранили очень немного данных из биографии
вождя восстания.12
Русский по национальности, Иван Исаевич Болотников яв-
лялся холопом одного из видных московских бояр, князя Теля-
тевского. Однако еще в молодости он бежал от своего господина
и отправился в степь, к казакам. Там, в Диком Поле, Болот-
ников был захвачен в плен татарами (очевидно, во время одного
из казачьих походов) и затем продан в рабство в Турцию, где
12 Нам неизвестна дата рождения И. И. Болотникова. Но можно ду-
мать, что во время восстания 1606—1607 гг. он был уже в зрелом возрасте,
вероятно даже немолодым человеком. К такому заключению приводит со-
поставление свидетельств Массы и Буссова, что Болотников бежал от
своего господина, князя Телятевского, «в молодости», и английской
записки, называющей Болотникова «старым разбойником с Волги».
29
в течение нескольких лет плавал на галере. Из плена и турец-
кого невольничества Болотников был освобожден в результате
поражения, нанесенного туркам на море «немецкими кораблями»
(deutsche Schiffe), и привезен в Венецию. Этот момент в биогра-
фии Болотникова совпал по времени с развертыванием политиче-
ского и социального кризиса в Русском государстве. Именно в Ве-
неции Болотников услышал о событиях, происходивших на его
родине, и через Германию пришел в Польшу, чтобы оттуда дви-
нуться в Россию.
По некоторым сведениям,13 Болотников имел в Польше встречу
с Михаилом Молчановым, выдавшим ему себя за «царя Димит-
рия», якобы спасшегося от рук убийц, и пожаловавшим Болот-
никова званием «большого воеводы». С грамотой «царя Димит-
рия» Болотников и пришел в Путивль, где к тому времени вое-
воды Шуйского были свергнуты и власть находилась в руках
восставших.
Грамота «царя Димитрия» (если опа была) о назначении Бо-
лотникова «большим воеводой», однако, могла иметь некоторое
значение лишь для первых шагов деятельности Болотникова
в России. Но никакое звание «большого воеводы» не смогло бы
превратить Болотникова в вождя восстания без наличия у самого
Болотникова тех индивидуальных качеств, которыми должен об-
ладать вождь всякого массового народного движения.
Эти качества выдающегося народного вождя, отмечаемые
всеми без исключения источниками, выступают во всей деятель-
ности Болотникова в ходе восстания, и именно они и превратили
Болотникова в вождя восставших крестьян и холопов. Но к тому,
чтобы быть способным стать вождем восстания, Болотникова
подготовила его предшествующая бурная жизнь.
В биографии Болотникова есть два примечательных момента.
Первым из них является бегство Болотникова от своего господина
(о чем сообщает Исаак Масса) и уход к казакам. Этот факт
свидетельствует о том, что холоп Болотников еще в молодости
пытался разорвать путы крепостничества, чтобы завоевать себе
свободу.
Жизнь с казаками, годы невольничества в Турции, освобожде-
ние из плена, скитания по Европе закалили Болотникова и обо-
гатили его жизненный опыт. Именно в эти годы Болотников
прошел путь, превративший его из непокорного холопа в вождя
народного восстания. Именно в эти годы сложилось то мировоз-
зрение Болотникова, которое привело его к решимости поднять
всеобщее восстание крепостных крестьян и холопов против фео-
дального гнета. Именно в эти годы Болотников вынашивал те
лозунги, с которыми он в годы восстания обращался в своих
13 Конрад Буссов — иностранец мемуарист, немец по происхождению,
очевидец многих событий восстания Болотникова.
30
«листах» к крестьянам и холопам. Только такое осмысление
периода жизни Болотникова за границей делает понятным второй
решающий момент в его биографии — возвращение в Россию,
когда он узнал о развернувшейся там борьбе, воспринятой им как
«удивительные перемены» (К. Буссов) в жизни его родины.
И русские, и иностранные источники единодушны в призна-
нии за Болотниковым значения вождя восстания. Несмотря на
резко отрицательные топа, в которые окрашены высказывания
о Болотникове русских публицистов, принадлежавших к враж-
дебному восстанию крепостническому лагерю, все они подчерки-
вают, что именно Болотников стоял во главе восставших крестьян
и холопов, называя Болотникова «начальником» и «полководцем»
восставших, «большим заводчиком всей беде», «начальником
сонму сему лукавому» и т. д.14
С такой оценкой русскими источниками роли Болотникова
в восстании вполне согласуются и характеристики, даваемые Бо-
лотникову иностранными наблюдателями.
Особенно высокую оценку личных качеств Болотникова дает
Исаак Масса, называющий Болотникова «удальцом», «отважным
витязем», «отважным воином» и подчеркивающий, что Болотни-
ков «отважен и храбр на войне». Высокие моральные качества
Болотникова отмечает п Буссов, рисующий Болотникова мужест-
венным, энергичным вождем, человеком своего слова, способным
пожертвовать жизнью за дело, которому он себя посвятил.
Даже такой наблюдатель, далекий от тех общественных слоев,
вождем которых был Болотников, как архиепископ Елассонский
Арсений, резко отрицательно относившийся к борьбе народных
масс, говорит о Болотникове с глубоким уважением, называя его
«достойнейшим мужем и сведущим в военном деле», резко осу-
ждая при этом Василия Шуйского за расправу с Болотниковым.
В отзывах современников о Болотникове имеется одна очень
важная и характерная черта. Все они подчеркивают высокие
качества Болотникова как полководца. Сами приложения «пол-
ководец», которым наделяет Болотникова автор «Иного Сказа-
ния»,15 или «высший военачальник» —у Буссова содержат в себе
высокую оценку Болотникова как стратега. «Сведущим в воен-
ном деле» считает Болотникова и Арсений Елассонский. Исаак
Масса, отмечая высокие военные качества войск Болотникова
(«они были искусные воители и отважные воины, свободные и
вольные»), дает восторженную оценку самому Болотникову как
«предводителю восстания».
14 Особенно ярко роль Болотникова в восстании выступает в поздней-
ших документах, где при ссылках на события, связанные с восстанием
1606—1607 гг., неизменно употребляется формула: «Как приходил под
Москву Ивашко Болотников».
15 «Иное Сказание» — публицистическое произведение 20-х годов
XVII в.; важный источник по истории восстания Болотникова.
31
Частичным объяснением такого исключительного явления, как
превращение Болотникова из беглого холопа в главнокомандую-
щего огромной армии восставших крестьян и холопов, может
служить принятие предположения, что Болотников был не просто
холоп, а военный холоп.16 В этом случае, еще будучи холопом
своего господина, Болотников мог приобрести некоторые профес-
сиональные навыки и знание военного дела.
Известный военный опыт могло дать Болотникову и его пре-
бывание у казаков (вероятнее всего, что Болотников был взят
в плен татарами в одном из казачьих походов). Но ни гипотети-
ческие походы Болотникова в качестве военного холопа князя
Телятевского, ни участие в казачьих походах на татар не могли
иметь значения большего, чем создание некоторых предпосылок
для развертывания военных талантов Болотникова, раскрывшихся
во всем блеске и полноте лишь во время восстания.
С самого момента зарождения восстание Болотникова имеет
ярко выраженный социальный характер, характер восстания
угнетенных классов Русского государства против феодального
гнета.
Первое место в восстании Болотникова бесспорно принадле-
жало холопам. Об этом свидетельствуют прежде всего сами масш-
табы участия холопов в восстании: современники (Авраамий Па-
лицын) определяли число бывших холопов в составе армии
Болотникова в 20 тыс. Но значение холопов в восстании Болот-
никова определялось не только одним количественным моментом —
удельным весом их в общей массе восставших. Холопы — участ-
ники восстания Болотникова — обладали рядом качеств и черт,
дававших им возможность играть роль наиболее активного эле-
мента в среде восставших.
Само положение холопов в общественном строе Русского госу-
дарства стимулировало их политическую активность и толкало
на борьбу против своих господ. Отношения крепостнической экс-
плуатации были для холопа гораздо обнаженнее, а формы ее зна-
чительно более грубыми и тяжелыми, чем у крестьянина. С другой
стороны, холопы ближе, чем крестьяне, соприкасались с центрами
политической и культурной жизни Русского государства. Не го-
воря уже о холопах — военных слугах и тех, которые составляли
дворы бояр и дворян в Москве и других городах; они также в ка-
кой-то степени приобщались к культурным условиям своего вре-
мени. Следует, наконец, отметить и ту черту в положении холо-
пов, которая заключалась в меньшей изолированности их друг
от друга, чем крестьян. И общие условия городской жизни, и
скопление большого количества холопов во дворах феодальной
знати создавали возможность для холопов общаться друг с другом.
16 В XVI в. бояре служили в армии вместе со свитой из своих холо-
пов.
32
Крестьянская война 1606—1607 гг.
1 — поход И. Болотникова к Москве; 2 — поход И. Пашкова к Москве; 3 — поход «царевича» Петра;
4 — походы И. Болотникова после отступления от Москвы.
Зак. Na 614.
К этим общим моментам, характеризующим положение рус-
ского холопа начала XVII в., следует добавить то, что конец
XVI в. и начало XVII в. знаменуют собою увеличение в составе
холопов людей, недавно закабаленных, только что потерявших
свою свободу. Эти элементы должны были особенно остро пере-
носить свое холопское состояние и поэтому стремились и пыта-
лись вернуть себе свободу любой ценой. С другой стороны, годы,
предшествующие восстанию Болотникова, характеризуются мас-
совым бегством холопов от своих господ. Эти беглые холопы
в условиях восстания становились наиболее активным элементом
в рядах восставших. И недаром наиболее выдающиеся деятели
восстания — Болотников и «царевич» Петр — были холопами
(«Ивашко Болотников, князя Ондрея Телятевского холоп»;
«Илейка, что назвали его царевичом Петром, сына боярского Гри-
горьевский холоп Елагина»), как холопом, очевидно, был и пред-
водитель восстания 1603 г. Хлопко.
Наряду с холопами основной движущей силой восстания
Болотникова являлось крестьянство. Крестьяне, подобно холопам,
выступают как инициаторы и активные участники борьбы уже
в самый момент зарождения восстания. При этом роль крестьян-
ства в восстании Болотникова все возрастает по мере развития
восстания и охвата им основных, центральных районов госу-
дарства.
Говоря о крестьянстве в начальный момент восстания Болот-
никова, следует в первую очередь указать на крестьянство Кома-
рицкой волости.17
Выше мы видели, что Комарицкая волость стала местом от-
крытой борьбы крестьянства против феодалов еще в царствова-
ние Бориса Годунова, подвергшего «изменившую» и восставшую
против него волость разорению и со страшной жестокостью рас-
правившегося с мятежными комарицкпми мужиками. Таким об-
разом, уже накануне восстания Болотникова население Комариц-
кой волости было озлоблено против крепостнического государства.
Другим обстоятельством, способствовавшим активному участию
Комарицкой волости в восстании Болотникова, было наличие
здесь большого числа бывших «даточных людей»,18 вернувшихся
к себе в волость после распада годуновской армии в 1601 г.
17 Комарицкой волостью в начале XVII в. назывался обширный район,
расположенный между Путивлем и Кромами. Административным цент-
ром Комарицкой волости являлся г. Севск. В источниках начала XVII в.
Комарицкая волость характеризуется как «волость многолюдная и боль-
шая». О размерах территории Комарицкой волости можно судить по дан-
ным переписи 1707 г., когда в Комарицкой волости насчитывалось 117 сел
со 126 деревнями и слободами.
18 «Даточные люди» несли службу в войске. Поставка в войско даточ-
ных людей являлась повинностью, которую несло сельское и городское
черное тяглое население.
3 Крестьянские войны
33
Будучи населена по преимуществу черными тяглыми крестья-
нами,19 Комарицкая волость, насчитывавшая свыше двух с поло-
виной тысяч крестьянских дворов, явилась одним из основных и
главных центров восстания Болотникова.
Вслед за холопами и крестьянами источники называют в со-
ставе участников восстания Болотникова казаков, стрельцов п
посадских людей.
Активное участие в восстании Болотникова перечисленных
социальных групп обусловливалось особенностями состава насе-
ления южных и юго-западных районов Русского государства:
Польских, Украинных и Северских городов.
Украины (т. е. окраинные районы) Русского государства яв-
лялись местами устремления беглых крестьян и холопов. Сюда же
на Поле уходили и разорявшиеся элементы из посадского насе-
ления. Все они вместе с переменой жительства меняли и свое
социальное лицо, превращаясь из «беглых холопей» и крестьян
в вольных людей — казаков, а в глазах московских властей —
в «воров» и «разбойников».
Наиболее ярким представителем такого мятежного казачества
является Илейка Муромец, выходец из городских низов,
затем казак и, наконец, самозванный «царевич Петр». Но и в био-
графии самого Ивана Исаевича Болотникова период жизни
у казаков сыграл важную роль, так как именно с бегства к ка-
закам холоп Болотников начал свою борьбу против феодального
гнета.
Московские власти проводили по отношению к казачеству
политику беспощадной борьбы против казачьего «воровства» и
«разбоев», регулярно устраивая карательные экспедиции, завер-
шавшиеся (в случае успеха) казнями захваченных в плен каза-
ков и казачьих атаманов. Однако борьба с «воровством» и «раз-
боем» казаков представляла собой лишь одну сторону в политике
московских властей по отношению к казачеству. Другой стороной
этой политики являлось использование казачества как боевой
силы, привлечение казаков на «государеву службу» в системе
обороны южных границ Русского государства.
Оборонительная система на южных границах Русского госу-
дарства представляла собой сочетание укрепленных линий, или
«черт», с подвижными пунктами наблюдения и разведки. Вся эта
грандиозная военно-стратегическая система протяжением в не-
сколько сот километров требовала для своего нормального функ-
ционирования огромного количества людей — и для гарнизонов
«городов», и для защиты засечных линий, и для обслуживания
подвижных звеньев обороны—«сторож» и «станиц».
19 Есть сведения, что царем Федором Ивановичем Комарицкая волость
со всеми доходами была пожалована Борису Годунову.
34
Основную массу служилых людей русского Поля составляли
служилые люди «по прибору»:20 стрельцы, казаки, ездоки, вожи,
пушкари, затинщики, воротники, кузнецы, плотники и т. д.
Именно они и определяли общее лицо Польских и Северских го-
родов.
В отличие от верхнего слоя служилых людей южных городов
и от служилых людей центральных уездов служилые люди по
прибору в экономическом отношении не являлись представите-
лями феодального землевладения, основанного на эксплуатации
труда феодально-зависимых крестьян и бобылей, но, напротив,
сами являлись в той или иной степени объектом феодальной
эксплуатации, только в отношении служилых людей по
прибору в роли эксплуататора их труда выступали не отдель-
ные представители феодального класса, а само феодальное го-
сударство.
Помимо собственно «службы» — военной или по строительству
военно-оборонительных сооружений, — служилые люди по при-
бору были обложены еще повинностью пахать «государеву деся-
тинную пашню».
Назначением «десятинной пашни» являлось производство
хлеба для раздачи хлебного жалованья служилым людям и ка-
закам.
История «десятинной пашни» в конце XVI—начале XVII в.
раскрывает пути вовлечения низших слоев служилых людей юж-
ных городов в сферу феодальных отношений, в феодальную зави-
симость, принимавшую для них форму обработки «государевой
десятинной пашни».
Облагая «тутошних служилых и жплецких людей» своеобраз-
ной барщиной в виде обработки «государевой десятинной пашни»,
московское правительство выступает в своей политике по отно-
шению к населению южных районов как выразитель интересов
класса феодалов-крепостников, и эта политика, несшая служилым
и жилецким людям русского Поля феодальный гнет и насилие,
не могла не вызывать со стороны населения этих районов недо-
вольства крепостническим государством, не могла не толкнуть
их на борьбу против крепостнического государства.
Это и явилось главной причиной, сделавшей население южных
городов — казаков, стрельцов, посадских людей, словом «тутош-
них служилых и жплецких людей» — активными участниками и
одной из движущих сил восстания Болотникова.
20 Свое название служилые люди «по прибору» получили оттого, что
они «прибирались», т. е. вербовались, на службу из различных слоев насе-
ления, начиная от «гулящих людей» и кончая беглыми холопами и кре-
стьянами.
3*
35
Поход на Москву
Характерной чертой начального периода восстания Болотни-
кова является быстрота распространения движения и расшире-
ния района восстания.
Правительство Шуйского ответило на восстание Болотникова
посылкой войск для подавления восстания. Но это была явно
непосильная задача для воевод Шуйского. В то время как они со-
бирались разгромить и уничтожить восставших крестьян и холо-
пов, Болотников уже начал поход на Москву.
Болотников начал свой поход па Москву из Путивля, двинув-
шись через Комарицкую волость на Кромы. Кромы вместе с Ель-
цом и явились важнейшими центрами борьбы между восставшими
и войсками Шуйского в первый период восстания.
Стратегическое значение Кром заключалось в том, что они за-
крывали (или открывали) путь на Москву с юга. Между тем
Кромы оказались в числе первых городов, поднявших восстание
против Василия Шуйского. Этим следует объяснить спешность
посылки Шуйским войск под Кромы, равно как и решение Болот-
никова двинуться на поддержку восставших Кром. Воеводе Шуй-
ского князю Трубецкому не удалось взять Кромы и пришлось
перейти к их осаде.
Другим центром развернувшихся военных операций был Елец.
Подобно Кромам Елец с самого начала примкнул к восстанию,
на что Шуйский ответил посылкой под Елец крупных военных
сил под командованием князя Воротынского. Однако и Воро-
тынскому не удалось взять Елец, и он также вынужден был пе-
рейти к осаде Ельца.
Осада Кром и Ельца означала, что первоначальный план пра-
вительства Шуйского (подавить восстание Болотникова в самом
зародыше) потерпел неудачу. В то время как князь Воротынский
и другие воеводы Шуйского безуспешно стояли под Ельцом и
Кромами, Болотников готовился к переходу в решительное на-
ступление. Первый удар был нанесен Болотниковым в направле-
ни на Кромы.
В бою под Кромами войска воевод Шуйского потерпели пол-
ное поражение: они потеряли несколько тысяч убитыми и вы-
нуждены были снять осаду Кром и отступить к Орлу.
Кромская победа Болотникова полностью изменила всю страте-
гическую обстановку и способствовала дальнейшему распростра-
нению восстания вплоть до Калуги, к которой отошли остатки
войска князя Трубецкого после безуспешной попытки задержать
наступление Болотникова под Орлом.
Отступление воевод Шуйского от Кром сразу же сказалось п
на обстановке под Ельцом. Стоявший во главе отрядов восстав-
ших, находившихся в Ельце, Истома Пашков воспользовался
успехом Болотникова под Кромами для нанесения удара по вто-
36
рой важнейшей группировке войск Шуйского — под Ельцом. Под
Ельцом восставшие одержали не менее блестящую победу, чем
под Кромами. Воротынский был наголову разбит Истомой Паш-
ковым и отступил от Ельца по направлению к Туле.
Таким образом, в итоге сражений под Кромами и Ельцом обе
армии воевод Шуйского оказались разбитыми и отступили к Мос-
кве, в то время как восставшие двигались по следам отступающих
войск Трубецкого и Воротынского, преследуя их по двум направ-
лениям: Кромско-Калужскому, где действовали отряды восстав-
ших во главе с самим Болотниковым, и Елецко-Тульскому, по
которому двигались отряды Истомы Пашкова.
Победы под Кромами и Ельцом (август 1606 г.) завершают
первый этап похода Болотникова на Москву.
Сентябрь 1606 г. характеризуется лихорадочной деятельностью
правительства Шуйского по восстановлению боеспособности своих
деморализованных поражениями полков и по мобилизации новых
сил против Болотникова.
Местом, избранным правительством Шуйского для сосредото-
чения своих основных сил против Болотникова, явилась Калуга,
представлявшая собой центр системы укрепленных городов в вер-
ховьях Оки, так называемых «береговых городов», прикрывавших
Москву с юга. К Калуге отступали (через Лихвин) воеводы от
Кром и Орла. В Калугу же было послано и новое войско во
главе с братом царя князем Иваном Шуйским.
23 сентября 1606 г. в нескольких верстах от Калуги, при впа-
дении в Оку реки Угры, произошло сражение между Болотни-
ковым и войсками князя Ивана Шуйского, закончившееся новой
победой Болотникова и отступлением воевод Василия Шуйского
от Калуги к Москве.
Непосредственным результатом битвы под Калугой и от-
ступления царских войск к Москве явилось распространение
восстания Болотникова на весь район «береговых городов».
К этому же, по-видимому, времени следует отнести распростране-
ние восстания на область Брянска и Карачева, а также проник-
новение восстания в смоленские города (где на сторону восстав-
ших переходит Вязьма) и дальше на весь район городов, примы-
кавших к Москве с юго-запада и запада (Боровск, Верея, Борисов,
Можайск, Волок Ламский).
Здесь действовали отряды казака Соломы и холопа Василия
Шестакова, посланные Болотниковым из Калуги и уже к 13 ок-
тября дошедшие до Волока Ламского.21
21 Источники сохранили сведения о трагической судьбе Соломы и Ше-
стакова, павших жертвой коварства властей Иосифо-Волоколамского мо-
настыря, сначала усыпивших бдительность болотниковских атаманов круп-
ными денежными «дарами», а затем, «как one пришли в Осипов мона-
стырь, и тут их, Оманом перепоя, старец Деонисей Голицын велел по-
бити». Характерно, что в монастырских приходо-расходных книгах с при-
37
Продвижение второй группы отрядов восставших во главе
с Истомой Пашковым также имело своим результатом дальней-
шее расширение района восстания на область Заречных городов,
т. е. на Тульско-Рязанский район. На сторону восставших пере-
ходит и Тула, что вынудило Воротынского отступить к Москве.
Примкнув к восстанию осенью 1606 г., тульские и рязанские
города в процессе дальнейшего развития восстания превратились
в один из наиболее активных районов восстания Болотникова,
причем в борьбе тульских и рязанских «мужиков» против своих
господ с особой отчетливостью выступает основная сущность вос-
стания Болотникова как восстания крепостных крестьян против
феодального гнета.
Наибольший размах эта борьба приобретает уже в 1607 г.
В начальный период восстания, во время похода Болотникова на
Москву, участие тульских и рязанских городов в восстании Бо-
лотникова характеризуется рядом своеобразных черт и особен-
ностей. Своеобразие состояло в том, что в это время к восстанию
примкнули и приняли в нем активное участие тульские и ря-
занские дворяне-помещики во главе с Прокофием Ляпуновым.
В факте участия тульских и рязанских помещиков в походе
Болотникова на Москву нашла свое выражение борьба тульского
и рязанского дворянства против Василия Шуйского как пред-
ставителя реакционных боярских кругов.
Присоединившись к отрядам восставших крестьян и холопов,
двигавшимся на Москву, рязанские и тульские помещики несом-
ненно преследовали цель захватить в свои руки руководство дви-
жением и использовать восставших крестьян и холопов в каче-
стве ударной силы в борьбе против боярского правительства
Василия Шуйского.
Однако Ляпунов оказался столь же бессилен овладеть и под-
чинить своим классовым целям движение крестьян и холопов,
как и Шаховской. Напротив, отряды рязанских и тульских дво-
рян-помещиков были захвачены мощным потоком двигавшегося
на Москву войска восставших и, помимо своей воли, оказались
на некоторое время своеобразными «попутчиками» восставших
крестьян и холопов (с тем, чтобы позднее порвать все связи с ла-
герем восставших и объединиться с Шуйским в борьбе против
Болотникова).
Победа Болотникова над Иваном Шуйским 23 сентября 1606 г.
и переход на сторону восставших Тулы и Заречных городов от-
крывают собой последний этап похода Болотникова на Москву.
И на этом этапе борьбы силы восставших продолжают оста-
ваться объединенными в две главные группировки, ведшие на-
ступление на Москву по двум различным направлениям: Калуж-
сущей им точностью записаны под 22 октября 1606 г. «дары» Соломе
и Шестакову, однако с умолчанием о кровавой расправе с ними.
38
ско-Серпуховскому (Болотников) и Тульско-Коломенскому (Ис-
тома Пашков).
Поражение войск Шуйского под Калугой и дальнейшее
продвижение Болотникова, занявшего Алексин и Серпухов, к Мос-
кве резко ухудшили положение правительства Шуйского, застав-
ляя его принимать все новые и новые меры для отпора насту-
павшему Болотникову.
Первой и, видимо, экстренной мерой правительства Василия
Шуйского после взятия Болотниковым Серпухова была посылка
против него отряда князя В. В. Кольцова-Мосальского. Однако
Болотников разбил Кольцова-Мосальского на реке Лопасне, обра-
зующей естественный рубеж на дороге от Серпухова к Москве.
Поражение Кольцова-Мосальского вынудило Шуйского по-
слать против Болотникова новые силы во главе с князем М. В. Ско-
пиным-Шуйским, родственником царя. Поход Скопина-Шуйского
имел своим результатом новый бой с Болотниковым на реке
Пахре. На этот раз проигравшей стороной оказался Болотников.
По разрядным записям, «князю Михаилу был бой с воровскими
людми на Похре, и воровских людей побили». Однако эта офици-
альная оценка результатов боя на реке Пахре слишком усиливает
успех войск Скопина-Шуйского. Привлечение других источников
заставляет прийти к заключению, что сражение на реке Пахре
не дало решающего успеха ни одной из сторон. Тем не менее
можно считать бесспорным, что Скопину-Шуйскому удалось за-
держать наступление Болотникова по Серпуховской дороге и даже
заставить его отойти назад. Это позволило правительству Шуй-
ского использовать полки Скопина-Шуйского для усиления дру-
гой группы войск — во главе с князьями Ф. И. Мстиславским и
Д. И. Шуйским, двинутой в направлении на Коломну против
наступавшего здесь Истомы Пашкова.
Несмотря на то что для отпора наступавшему Истоме Пашкову
Шуйский мобилизовал все имевшиеся у него силы — «посла всех
бояр своих и служилых людей, которые были на Москве, и по-
садских людей» («Новый Летописец»), воеводам Шуйского не
только не удалось разбить войско Истомы Пашкова, но, напро-
тив, они сами в сражении у села Троицкого были наголову раз-
биты Истомой Пашковым.
Посылка войск против Истомы Пашкова была последней по-
пыткой правительства Шуйского не допустить отряды восставших
крестьян и холопов к Москве. Поражение царских войск под
селом Троицким создало обстановку, в которой правительству
Шуйского не оставалось другого выхода, как запереться в стенах
Москвы, чтобы выиграть этим время и попытаться собрать силы
для продолжения борьбы.
Отступившие к Москве воеводы Шуйского «град Москву за-
твориша и крепко утвердиша». Преследуя их, отряды Истомы
Пашкова около 7 октября 1606 г. подошли к Москве и осадили ее.
39
Хотя Болотников вынужден был после сражения на реке
Пахре отойти к Серпухову, тем не менее правительство Шуйского
могло ожидать в любой момент возобновления наступления его
войска на Москву. Поэтому оно было вынуждено даже в обста-
новке непосредственной угрозы от стоявших под Москвой отря-
дов Истомы Пашкова сделать еще одну попытку не допустить
к Москве основное ядро войска восставших крестьян и холопов.
С этой целью правительство Шуйского в 20-х числах октября
предприняло новый поход против Болотникова, выделив для этого
часть войска, находившегося в Москве, во главе с Федором Мсти-
славским и Дмитрием Шуйским и направив его по Серпуховской
дороге.
Однако второй (Серпуховский) поход Мстиславского и Шуй-
ского оказался еще более неудачным, чем первый (Коломенский).
Болотников вновь перешел в наступление и в сражении на Сер-
пуховской дороге наголову разбил войска Мстиславского и Шуй-
ского. Этот новый удар, нанесенный Болотниковым воеводам
Шуйского, открыл ему путь к Москве, и около 28 октября 1606 г.
Болотников соединился с отрядами Истомы Пашкова, став лаге-
рем в селе Коломенском.
К моменту прихода войска восставших к Москве территория,
охваченная восстанием, насчитывала около 70 городов, включая
в себя почти все южные и юго-западные города Русского госу-
дарства, а также значительную территорию Среднего Поволжья,
между Нижним Новгородом и Казанью. Кроме этой основной
территории, охваченной восстанием, влияние восстания Болот-
никова сказалось еще на трех районах, которые, не будучи непо-
средственно связаны с основной территорией восстания, тем не
менее являли собой картину открытой и острой борьбы классов.
Этими районами были Вятка и Пермь — на северо-востоке,
Псков — на северо-западе и Астрахань — на юго-востоке.
Общей чертой всех трех названных районов является то, что
в борьбу оказываются втянутыми широкие массы городского на-
селения. При этом идеологической оболочкой борьбы служит ло-
зунг «царя Димитрия», сторонниками которого провозглашают
себя черные посадские люди, в то время как зажиточные посад-
ские круги сохраняют верность Шуйскому.
В Пскове противоположность низов и верхов городского на-
селения— «больших» и «меньших», по характеристике современ-
ного псковского летописца, — выступает особенно отчетливо, что
придает борьбе исключительно острый характер. Начало открытой
борьбы между «большими» и «меньшими» в Пскове падает на вто-
рую половину 1606 г., когда в ответ на попытку псковских
«гостей» расправиться с наиболее активными представителями
«меньших» людей «восстали всем Псковом на гостей». Эта оже-
сточенная борьба продолжается вплоть до 1612 г., то принимая
характер «смердов самовластия», когда власть оказывается в ру-
40
ках «меньших» людей, то, напротив, проявляясь в виде крова-
вого террора по отношению к псковским «меньшим» людям со
стороны псковских «больших» людей, когда власть переходила
к ним.
Вместе с тем борьба в Пскове носит локальный характер и
долгое время не выходит за рамки чисто псковских дел и отно-
шений, так что в Пскове вплоть до конца 1608 г. даже продол-
жает оставаться воевода Шуйского Петр Шереметев, а в псков-
ских тюрьмах — участники восстания Болотникова, посаженные
туда Василием Шуйским, причем псковичи и не пытались вме-
шаться в судьбу пленников Шуйского, ограничиваясь лишь вы-
ражением своего сочувствия их участи: «Поили и кормили и
одевали и плакали на них смотря».
В Астрахани, напротив, борьба с самого начала принимает
характер открытого восстания против Шуйского, которое вспы-
хивает уже через месяц после воцарения Шуйского—17 июня
1606 г. Астрахань явилась одним из самых стойких центров
борьбы против Шуйского. Интенсивность борьбы здесь объяс-
няется самим характером Астрахани, одного из крупнейших го-
родов Русского государства.
Состав населения Астрахани — наличие мощной городской
верхушки, состоявшей из дворян и купцов, и существование мно-
гочисленного населения, принадлежавшего к городским низам,
к которым в значительной степени относились и стрельцы, тесно
связанные с ремесленниками, — с неизбежностью порождал острые
классовые конфликты между городскими верхами и низами.
Восстание в Астрахани приняло ярко выраженный антикре-
постнический характер. Силами, враждебными восстанию, явля-
лись дворяне и купцы, движущей же силой астраханского вос-
стания были городские низы — от стрельцов до холопов, а также
казаки, как терские, так и волжские и даже яицкие.
Наиболее существенным выражением антикрепостнической
природы астраханского восстания являлось освобождение холо-
пов восставшими астраханцами, сопровождавшими расправу
с дворянами и купцами уничтожением дворянских и купеческих
подворий, роспуском кабальных холопов на свободу и выдачей
им на руки кабал, определявших отношения холопов к их госпо-
дам.
В отличие от Пскова в Астрахани в течение всего восстания
власть находилась в руках восставших городских низов, причем
восставшие астраханцы создали в какой-то форме свои органы
власти, в том числе суд и тюрьму для политических против-
ников.
Наконец, у восставшей Астрахани имелся и свой самозван-
ный «царевич» Иван-Август, выдававший себя за сына Ивана
Грозного и называвший себя братом «царя Димитрия». «Новый
Летописец», сообщая о царевиче Иване-Августе и других «астра-
41
ханских царевичах», указывает на холопское и крестьянское про-
исхождение этих «царевичей»-самозванцев: «Иной боярский че-
ловек, а иной — мужик пашенной». Это известие раскрывает со-
циальный смысл мечты городских низов Астрахани о «хорошем
царе». Борьба в Астрахани, равно как и в Пскове, и в северо-
восточных городах, не могла не оказывать своего действия и на
основные центры борьбы, в том числе и на ход борьбы под
Москвой.
Осада Москвы
Двухмесячный период осады Болотниковым Москвы (около
7 октября—2 декабря 1606 г.) является кульминационным пунк-
том восстания Болотникова.
Приход к Москве армии крестьян и холопов не только ста-
вил под удар восставших политический центр государства, но
вместе с угрозой захвата Болотниковым Москвы нес в себе угрозу
и для самых основ власти господствующего класса Русского го-
сударства — класса феодалов-крепостников.
Наиболее наглядным и ярким выражением этого может слу-
жить то, что загородная резиденция московских царей — село
Коломенское — оказалась в руках восставших крестьян и холо-
пов, превратившись не только в место расположения войск Бо-
лотникова, но и в политический центр восстания, противостоя-
щий политическому центру крепостнического государства —
Москве.
К этому новому центру тянула огромная территория (свыше
70 городов), перешедшая под власть восставших крестьян.
И если на первом этапе восстания Болотникова — во время по-
хода на Москву — роль политического центра восстания в ка-
кой-то степени сохранялась за Путивлем (где остался сидеть
воеводой Шаховской, но уже не от Шуйского, а от «царя Ди-
митрия»), а деятельность Болотникова (как и Истомы Пашкова)
сосредоточивалась на руководстве военными действиями, то те-
перь в Коломенском не только сосредоточивалось руководство
военными действиями по осаде Москвы, но туда стягивались
нити из районов, охваченных восстанием. Из Коломенского же
руководители восстания осуществляли разного рода мероприятия
политического характера.
К сожалению, эта сторона истории восстания Болотникова —
то, что можно назвать его внутренней историей, — почти не от-
ражена в источниках. Такое положение дел объясняется тем,
что основной фонд источников по истории восстания Болотни-
кова по своему происхождению принадлежит к крепостниче-
скому лагерю — к лагерю врагов восстания, и историю восста-
ния приходится поэтому изучать по материалам, относящимся
к борьбе с восстанием. В этих материалах факты, характери-
42
Виды оружия XVI—XVII в.: коса,
бердыш, совка.
Военно-исторический музей артиллерии
и ^инженерных войск.
зующие действия восставших крестьян и холопов, естественно,
изображаются с позиций крепостников-феодалов — тенденциозно,
в искаженном свете.
Очень ценна поэтому находка (В. И. Корецким) источников,
происходящих из лагеря восстания. Источниками этими явля-
ются 5 фрагментов грамот (отписок) руководителей отрядов
восставших, действовавших в Поволжье (см. стр. 79). Все отписки
датируются ноябрем—первой половиной декабря 1606 г., т. е. па-
дают как раз на время осады Москвы Болотниковым и его пе-
рехода в Калугу. Это счастливое обстоятельство и позволяет
через посредство поволжских отписок познакомиться с тем, что
происходило в это время в политическом центре восстания,
так сказать, проникнуть в центральный штаб восставших холо-
пов и крестьян.
43
Самос главное, что дают отписки для вопроса о политиче-
ском центре восстания, это то, что они сообщают относительно
«царя Димитрия». Все эти сообщения носят, можно сказать, сен-
сационный характер, заключающийся в том, что о «царе Ди-
митрии» в отписках говорится как о реально существующем
лице, находящемся в войске восставших и осуществляющем свои
прерогативы верховной власти.
Поволжские отписки раскрывают важнейшую черту полити-
ческой обстановки в Коломенском во время нахождения там Бо-
лотникова. Болотников в своих политических актах, обращенных
к населению Москвы и других городов, не только действовал
именем «царя Димитрия», по и изображал дело так, будто сам
«царь Димитрий» находится в Коломенском лагере и грамоты
«царя Димитрия» «за красной печатью» рассылались самим «ца-
рем Димитрием».22
Такая политическая тактика Болотникова в огромной степени
усиливала воздействие на народные массы рассылавшихся из
Коломенского «листов» и «грамот» (хотя вместе с тем и имело
уязвимые места, ибо Болотников не мог подтвердить свои заяв-
ления, что «царь Димитрий» в Коломенском, показом реального
носителя этого имени).23
В свете этого становится понятной убежденность посадских
людей вятского города Котельнича в ноябре 1606 г. в том, что
«царь Димитрей» «Москву взял, а с ним де пришло многое мно-
жество людей». Очевидно, источником этой убежденности были,
сведения о нахождении «царя Димитрия» в Коломенском, полу-
ченные ими непосредственно от Болотникова или через поволж-
ские города (например, через касимовского царя).
Наконец, наполняются конкретным содержанием знаменитые
слова грамоты патриарха Гермогена о том, что пришедшие в Ко-
ломенское «воры» (т. е. восставшие) «стоят и розсылают воров-
ские листы по городом», причем в этих «листах» «велят целовати
крест... Ростриге» (т. е. «царю Димитрию»), «а сказывают его
проклятого жива».
Раскрывая активную политическую деятельность Болотникова
в Коломенском, обращенную к населению Русского государства,
поволжские отписки вместе с тем позволяют составить некоторое
представление о характере реальной власти, так сказать, прави-
тельства «царя Димитрия», т. е. Болотникова, в отношении горо-
дов и районов, восставших против царя Василия Шуйского.
22 Ср. заявление участников восстания Разина относительно умершего
сына царя Алексея Михайловича, царевича Алексея Алексеевича, и низ-
ложенного и заключенного в монастырь патриарха Никона, что с ними
«идет Нечай — царевич Алексей Алексеевич да Никон патриарх» (Кре-
стьянская война под предводительством Степана Разина, т. II, ч. 1, М.,
1957, стр. 101).
23 Как известно, второй самозванец — Лжедмитрий II—впервые по-
является 12 июня 1607 г. в г. Стародубе.
44
Ярче всего реальная власть правительства «царя Димитрия»
в отношении восставших городов Поволжья выступает в вопросе
об осаде Нижнего Новгорода. Центральным вопросом отписок
из-под Нижнего Новгорода был вопрос о военной помощи осаждав-
шему Нижний войску восставших. Именно об этом и ждали
«указа от государя» руководители осады Нижнего. Это ожидание
имело под собой вполне реальные основания. Отписки сохранили
такой замечательный акт действий правительства «царя Дими-
трия», как указ о посылке ратных людей из Арзамаса под Ниж-
ний Новгород. Сообщая руководителям осады Нижнего Новго-
рода о посылке под Нижний ратных людей в составе двух сотен
детей боярских, а также татар, мордвы и 30 человек стрельцов
«с вогняным боем», власти восставшего Арзамаса с не оставляю-
щей сомнений ясностью говорят, что эта посылка осуществляется
«по государеву цареву и великого князя Дмитрея Ивановича всеа
Русии указу».
Осада Нижнего Новгорода — крупнейшее событие восстания
в Поволжье — осуществлялась под непосредственным руковод-
ством и контролем Коломенского центра восставших, куда руко-
водители войска, осаждавшего Нижний Новгород, обращались за
директивами («указом от государя») и без санкции которого
(«без указу») не имели права снять осаду.
Не менее выразительно демонстрирует характер власти цен-
трального «правительства» «царя Димитрия» в отношении По-
волжья то, что говорится в поволжских отписках о касимовском
царе. Прежде всего отписки раскрывают самый факт активной
политической деятельности касимовского царя на стороне вос-
ставших, рисуя Ураз-Мухаммеда в качестве одного из руководи-
телей восставших в Поволжье, а город Касимов — как один из
политических центров района восстания в Поволжье. Во-вторых,
и это главное, они раскрывают, в чем выражалась эта деятель-
ность, демонстрируя наличие двусторонней связи между каси-
мовским царем и «царем Димитрием», т. е., иными словами,
политическим центром восстания и его руководителями, действо-
вавшими от имени «царя Димитрия». Если со стороны касимов-
ского царя действия носят, так сказать, разведывательно-ориента-
ционный характер (посылка «на Коломну» людей «проведыватп»
про «царя Димитрия»), то действия Болотникова в отношении
Ураз-Мухаммеда носят активно-оперативный характер (посылка
касимовскому царю «царевой грамоты», наделявшей касимовского
царя полномочиями командующего объединенной ратью из слу-
жилых людей из городов, примкнувших к восстанию).
Материалы о касимовском царе не менее ярко, чем данные
об осаде Нижнего Новгорода, свидетельствуют о реальных свя-
зях отдельных районов восстания с его политическим центром
в Коломенском и о власти, которой обладало Коломенское в от-
ношении этих районов.
45
Но из материалов о касимовском царе, содержащихся в по-
волжских отписках, следует и еще более важный вывод: восста-
ние Болотникова сохранило и свой политический центр, и власть
над районами, охваченными крестьянской войной, и после от-
ступления Болотникова из-под Москвы в Калугу в декабре
1606 г.
При этом если все, связанное с «царем Димитрием», носило и
в Калуге, подобно тому как это было в Коломенском, характер
идеологический и символический, то роль Калуги как политиче-
ского центра восстания оказывается вполне реальной, причем не
только в местах, непосредственно примыкающих к Калуге, но и
в таких районах, как Поволжье.
Таковы материалы о «царе Димитрии», извлекаемые из по-
волжских отписок.
Отразив в себе деятельность политического центра восста-
ния— «правительства» «царя Димитрия», причем в самый важ-
ный период восстания, поволжские отписки свидетельствуют
о том, что в октябре и ноябре 1606 г. не только противостояли
друг другу под стенами Москвы два войска — крепостнического
государства и восставших крестьян и холопов, но и существовал
в Коломенском политический центр восстания, не менее грозно
противостоящий самой Москве. Последнее обстоятельство имело
определяющее воздействие на ход военных действий во время
осады Москвы Болотниковым.
Современники определяют размеры войска Болотникова, оса-
дившего Москву, в 60, 100 и даже 187 тыс. человек. Нет возмож-
ности проверить, насколько точны эти цифры, но они во всяком
случае позволяют составить представление о масштабах войска
Болотникова под Москвой.
Основную массу войска Болотникова составляли крестьяне и
холопы.
Иван Тимофеев24 в своем «Временнике» даже прямо назы-
вает войско Болотникова войском холопов («своевернии раби ра-
тию прпшедше»). В действительности войско Болотникова не
было однородным по своему классовому составу: помимо холо-
пов и крестьян, в нем имелись казаки, стрельцы, а также дво-
ряне и другие разряды служилых людей.
Эта социальная неоднородность войска восставших сказыва-
лась и на его организационном устройстве. Будучи под верхов-
ным начальством Болотникова, оно в то же время включало
в свой состав ряд в какой-то степени обособленных, самостоя-
тельных отрядов, из которых самыми крупными были три: под
начальством Г. Сумбулова и П. Ляпунова, под начальством
Истомы Пашкова и под начальством Ю. Беззубцева.
24 Иван Тимофеев — писатель-публицист начала XVII в., находился
в Москве во время осады ее Болотниковым. Сочинение И. Тимофеева на-
зывается «Временник».
46
Наиболее отчетливо выступает социальное лицо отряда Сум-
булова и Ляпунова, состоявшего из рязанских дворян-помещиков.
Отряд Истомы Пашкова, в отличие от рязанских полков, не яв-
лялся единым в социальном отношении. Основу его составляло
то войско, которое шло к Москве от Ельца, Тулы, Коломны. Но
наряду с тем в составе отряда Истомы Пашкова имелась значи-
тельная группа дворян-помещиков, преимущественно тульских
и примыкающих к Туле районов. Наконец, отряд Беззубцева,
по-видимому, состоял из казаков.
Обособленность отрядов Сумбулова—Ляпунова, Истомы Паш-
кова (в его дворянско-помещичьей части) и других обусловлива-
лась самой природой этих отрядов, бывших в классовом отноше-
нии чуждыми и даже прямо враждебными основному ядру
войска Болотникова — холопам, крестьянам и городским низам.
Примкнув к Болотникову в ходе восстания, в обстановке расту-
щих успехов восставших, дворянские отряды временно усилили
Болотникова, но вместе с тем явились источником противоречий
и борьбы в лагере восставших, оказавшись в конечном счете
фактором, не укрепляющим, а разлагающим и дезорганизующим
ряды восставших.
Что касается казачьего отряда Беззубцева, то его обособлен-
ность в войске Болотникова обусловливалась, конечно, иными
причинами, чем обособленность дворянских отрядов. Тем не ме-
нее в этом проявлялись известные отлпчия социальной природы
казачества от таковой холопов и крестьян (хотя в составе каза-
ков и имелось немало бывших «холопей боярских»).
Несмотря на серьезные и глубокие противоречия внутри,
войско Болотникова представляло собой огромную силу, непо-
средственно угрожавшую Москве.
Иван Тимофеев, определяя положение, в каком оказался
Василий Шуйский в начальный период осады Москвы, ирони-
чески говорит о том, что «новоцарюющему во граде, яко перна-
тей в клетце, объяту сушу и затворене всеродно». Положение
Шуйского действительно очень напоминало положение птицы
в клетке.
Решение правительства Шуйского закрыться в Москве и сесть
в осаду явилось результатом полного разгрома армии Шуйского
Болотниковым. В такой обстановке правительству Шуйского не
оставалось никакого иного выхода, кроме как запереться в сте-
нах Москвы, чтобы выиграть этим время и попытаться собрать
силы для продолжения борьбы.
Но и в самой Москве положение было исключительно
острым. Один из современников-очевидцев, некий Иван Садов-
ский, говоря об обстановке в Москве во время осады Москвы
Болотниковым, отмечает следующие моменты: «На Москве был
хлеб дорог», «Государь не люб бояром и всей земли, и меж бояр
и земли рознь великая», «Казны нет и людей служилых».
47
Таким образом, Садовский отмечает три основных момента,
характеризующих обстановку внутри Москвы: отсутствие служи-
лых людей и казны, т. е. отсутствие военной силы и финансовых
ресурсов для организации войска, тяжелое экономическое
положение («хлеб дорог») и напряженную социальную ат-
мосферу, причем противоречия и борьба развертывались в
двух плоскостях — недовольство бояр и «всей земли» царем
Василием Шуйским и «рознь великая» между боярами и
«землей».
То, что к моменту осады Москвы Болотниковым Шуйский
остался без служилых людей, отнюдь не было неожиданным. Рас-
пад войска Шуйского нарастал параллельно успехам Болотни-
кова, и процесс распада становился все более быстрым по мере
приближения Болотникова к Москве. Отсутствие служилых людей
у Шуйского означало невозможность активной борьбы против
восставших. «Иное Сказание» свидетельствует, что запершиеся
в Москве воеводы Шуйского «на брань противу их (т. е. восстав-
ших,— И. С.) не исходиша, войские силы ждаху». Это ожида-
ние «войской силы» не было пассивным. Напротив, правитель-
ство Шуйского стремится любыми средствами сосредоточить
в своих руках воинскую силу для активных действий против
Болотникова.
Источники позволяют дать лишь самую общую характери-
стику тем военным силам Шуйского, которые противостояли
войску Болотникова под Москвой. В соответствии с тактикой
того времени войска Шуйского в Москве были разделены на две
группы. Первая под начальством «осадного воеводы» князя
Д. В. Туренина имела целью защищать городские укрепления.
Вторая группа войск, напротив, являлась подвижной и, находясь
под начальством «вылазного воеводы» князя М. В. Скопина-
Шуйского, имела своей задачей «вылазки» отрядов против оса-
ждавших город войск.
Одновременно с приведением в боевую готовность наличных
в Москве сил правительство Шуйского принимает меры к моби-
лизации нового войска. Во главе этого дела был поставлен брат
царя князь Иван Шуйский. Насколько можно судить по сохра-
нившимся данным, план Шуйского заключался в том, чтобы по-
пытаться опереться в своей борьбе против Болотникова на север-
ные и северо-восточные районы, где и предполагалось набрать
новые контингенты войск взамен разбежавшихся служилых пол-
ков. Однако, несмотря на все усилия, правительству Шуйского
никак не удавалось добиться сколько-нибудь серьезного увели-
чения войска в Москве, и современники расценивали положение
в Москве прямо как отчаянное: «Тогда во граде вси людие в раз-
мышлении велицем быше и во отчаянии о помощи, понеже мно-
гие грады царю изменили и приложплися к вором и разбойни-
ком».
48
К третьей группе военных мероприятий Шуйского относились
военные действия за пределами Москвы. Эти действия продол-
жались и во время осады Москвы, причем местом их являлся
район Можайска и Волока Ламского.
Стратегическое значение Можайска и Волока Ламского
состояло в том, что они открывали дорогу от Москвы к запад-
ным областям Русского государства, и прежде всего к Смо-
ленску, сильнейшей военной крепости, на чью помощь Шуйский
мог рассчитывать в своей борьбе с Болотниковым, а также
к Твери.
Посылка войск «под Можайск» и «под Волок» преследовала
цель привести в покорность эти города, находившиеся в руках
восставших, и вместе с тем открыть дороги, по которым «смоль-
няне», верные Шуйскому, могли бы прийти к Москве. Это меро-
приятие сыграло важную роль в борьбе между Болотниковым и
Шуйским в период осады Москвы. Воеводам Шуйского князю
Мезецкому и Крюку-Колычеву удалось очистить район Мо-
жайска п Волока Ламского от восставших и восстановить здесь
власть Шуйского. В Можайске же произошло соединение дворян-
ских отрядов из Смоленска и его пригородов с ратью Крюка-
Колычева. Однако эффект от этих событий сказался на ходе
борьбы под Москвой лишь в самом конце осады Москвы, когда
объединенная рать смольнян и Крюка-Колычева пришла
к Москве.
Наряду с чисто военными факторами в ходе борьбы во время
осады Москвы Болотниковым не менее существенное значение
имели обстановка внутри Москвы и положение внутри лагеря
Болотникова.
Обстановка в Москве во время осады ее Болотниковым
характеризуется крайним обострением борьбы классов. Прояв-
ления этой борьбы имели место уже в самые первые дни цар-
ствования Шуйского. Характерной особенностью этой борьбы
было то, что она протекала под лозунгом «царя Димитрия».
Стихийные вспышки борьбы народных низов Москвы характе-
ризуют и все последующее время, вплоть до прихода войска Бо-
лотникова к Москве. Осада Москвы еще более обострила обста-
новку, и с этого момента борьба внутри Москвы развивается
в прямой и непосредственной связи с общим ходом борьбы между
Болотниковым и Шуйским.
И для Болотникова, и для Шуйского вопрос о позиции насе-
ления Москвы представлял исключительную важность. Этим
объясняется то, что одновременно с военными действиями между
войсками Болотникова и Шуйского велась непрерывная и оже-
сточенная борьба за население Москвы. Болотников активно
стремился привлечь московские городские низы, прежде всего
холопов, на свою сторону в борьбе против Шуйского. Шуйский
со своей стороны всеми средствами и любой ценой старался удер-
4 Крестьянские войны
49
жать власть над населением Москвы, не допустить открытого
взрыва борьбы городских низов и соединения их с Болотниковым.
Одним из главных и наиболее действенных средств борьбы,
применявшихся Болотниковым, была рассылка прокламаций
(«листов», как они названы в источнике) в Москву и по другим
городам к городским низам с призывом к восстанию против бояр
и за «царя Димитрия». Самый факт их рассылки засвидетель-
ствован как в русских, так и в иностранных источниках.25
Основное содержание «листов» Болотникова составляли при-
зывы к «боярским холопам» и городским низам «побивати своих
бояр. . . гостей и всех торговых людей» «и животы их грабитп»
(известные нам в такой редакции по грамотам патриарха Гермо-
гена), призывы к московским холопам, «чтобы те взялись за
оружие против своих господ и завладели их имениями и добром»
(о чем сообщает английская записка). Это были призывы к рас-
праве с феодалами и к ликвидации феодальной земельной соб-
ственности и крепостнической зависимости крестьян и холопов.
Таким образом, центральным пунктом программы восстания Бо-
лотникова, главным лозунгом, под которым проходило восстание,
являлось уничтожение крепостнических отношений, ликвидация
феодального гнета.
Источники сообщают и о другого рода призывах Болотникова.
В грамоте патриарха Гермогена указывается, что восставшие «ве-
лят целовати крест мертвому злодею и прелестнику Ростриге,
а сказывают его проклятаго жива». По свидетельству английской
записки, «мятежники написали в город письма, требуя по имени
разных бояр и лучших горожан, чтобы их выдали как главных
виновников в убийстве прежнего государя». Эти сообщения источ-
ников не менее важны для характеристики программы восстания
Болотникова. Если призывы Болотникова к холопам подняться
с оружием в руках против их господ характеризуют социальную
сущность восстания, то призывы целовать крест «царю Дими-
трию» и требования расправы с боярами и «лучшими горожа-
нами» — виновниками убийства «царя Димитрия» (точнее, по-
пытки убийства, так как в представлении участников восстания
Болотникова Димитрий спасся от смерти) — раскрывают полити-
ческую программу восстания Болотникова, характеризуют идео-
логическую оболочку восстания.
Борясь за привлечение народных масс на свою сторону, Бо-
лотников не ограничивался одной рассылкой прокламаций, он
направлял в города своих агентов, задачей которых было подни-
мать народ на восстание. В источниках сохранилось несколько
упоминаний об этих представителях Болотникова. Замечательны
25 Этими источниками являются грамоты патриарха Гермогена, в ко-
торых излагается содержание «листов» Болотникова, а также анонимная
английская записка — донесение одного из английских дипломатических
агентов (Д. Мерика) своему правительству о восстании Болотникова.
50
глубокая убежденность этих люден и их стойкость. Исаак Масса
называет и имя одного из таких агентов Болотникова — «ата-
мана Аничкина», «который разъезжал повсюду с письмами от
Димитрия и возбуждал народ к восстанию». Захваченный Васи-
лием Шуйским в плен, Аничкин до конца остался верен своему
делу и, уже будучи посажен на кол, стремился «возбудить
в Москве новое волнение в пароде». Об аналогичном случае со-
общает и английская записка, рассказывая о том, как одного из
«захваченных в плен мятежников» «посадили на кол, а он, уми-
рая, постоянно твердил, что прежний государь Димитрий жив и
находится в Путивле».
Наконец, В. Диаментовский26 рассказывает о том, как по-
ляки, находившиеся в ссылке в Ростове, встретили там «донского
казака, который был посажен в заключение за то, что провозил
в Москву и подбрасывал письма от Димитрия». И этот казак
в разговоре с поляками «утверждал определенно, что Димитрий
жив и что он видел его своими глазами».
Наиболее сильное воздействие на москвичей оказывали не
«листы» и не агенты Болотникова, а самый факт нахождения
восставших под стенами Москвы. Именно это ставило перед
каждым москвичом во всей конкретности вопрос, на чьей стороне
он должен быть: на стороне Василия Шуйского или на стороне
«царя Димитрия», под лозунгом которого вело свою борьбу при-
шедшее к Москве войско Болотникова.
В записках Буссова имеется интереснейший рассказ о по-
сылке москвичами делегации к Болотникову — смотреть «царя
Димитрия». Было бы ошибочно рассматривать рассказ Буссова
как точный отчет о действительно имевшей место беседе делега-
ции москвичей с Болотниковым. Однако основа рассказа Буссова:
посылка делегации москвичей к Болотникову и переговоры
между Болотниковым и москвичами по вопросу о том, к какой
из сторон должны примкнуть москвичи, — представляется до-
стоверной. Очевидно, москвичи, находясь в непосредственной
близости от Коломенского, посылкой такого рода делегации пре-
следовали цель воочию убедиться в истинности заявлений в гра-
мотах Болотникова, что царь Димитрий находится «ныне в Коло-
менском».
Во всех действиях Болотникова в отношении населения
Москвы обнаруживается определенная, сознательная политика,
рассчитанная на то, чтобы вызвать восстание внутри Москвы и,
таким образом, поставить власть Василия Шуйского под двойной
удар: извне и изнутри. Такая политика Болотникова вполне со-
ответствовала той обстановке, которая была в Москве, и призывы
Болотникова к восстанию находили благоприятную почву в мо-
сковских городских низах.
26 В. Диаментовский — польский шляхтич, находился вместе с Юрием
Мнишком в Ярославле в плену, автор дневника о событиях 1606—1609 гг.
4*
51
Оценка положения в Москве, содержащаяся в показаниях оче-
видцев, бывших в столице во время осады ее Болотниковым, за-
ставляет признать угрозу восстания в Москве весьма реальной.
Так, в английском донесении прямо указывается, что особую
опасность для Москвы во время ее осады Болотниковым создало
то, что в самой Москве «простой народ» «был очень непостоянен
и готов к мятежу при всяком слухе, надеясь вместе с мятежни-
ками участвовать в разграблении города».
Совершенно так же расценивает положение дел в Москве и
Паэрле,27 считающий, что лишь измена Истомы Пашкова спасла
Василия Шуйского от назревавшего в Москве восстания.
Особенно интересно и существенно свидетельство Исаака
Массы, у которого мы находим не только характеристику поло-
жения в Москве, но который прямо связывает планы самого
Болотникова с борьбой внутри Москвы: «Болотников нимало не
сомневался, что отправленные им войска займут Москву. . . это
могло случиться по причине великого смущения и непостоянства
народа в Москве».
Успехи Болотникова в борьбе за привлечение на свою сторону
«простого народа» Москвы заставляли правительство Василия
Шуйского принимать меры к тому, чтобы парализовать действие
на население Москвы призывов Болотникова к восстанию, и
в свою очередь попытаться оказывать на москвичей воздействие.
Методы идеологической борьбы, применявшиеся Василием
Шуйским, коренным образом отличались от методов Болотникова.
Главной силой, использованной Шуйским для идеологического
воздействия на массы, была церковь. Особенно непримиримую
позицию по отношению к восстанию Болотникова занимал па-
триарх Гермоген, грамоты которого, рассылавшиеся патриархом
из Москвы во время осады ее Болотниковым, являются ярким
памятником борьбы церкви против восстания. В этих грамотах,
призывавших «всех православных христиан» на борьбу с Болот-
никовым, делалась попытка изобразить участников восстания
Болотникова как людей, которые «отступили от бога и от право-
славные веры и повинулись сатане и дьяволским четам», а Васи-
лия Шуйского — как «воистину свята и праведна истиннаго кре-
стьянского (т. е. «христианского») царя».
Политический смысл такой трактовки восстания Болотникова
заключался в том, чтобы использовать всю силу влияния церкви
па массы для дискредитации движения Болотникова и для при-
влечения на сторону Шуйского как можно более широких слоев
населения. Эта цель лучше всего могла быть достигнута именно
изображением участников восстания «злыми еретиками».
На борьбу против Болотникова был мобилизован весь арсе-
нал духовного оружия, имевшегося в распоряжении церкви: про-
27 Георг Паэрле — аугсбургский купец, приехавший в Москву в мае
1606 г., автор «Записок» о событиях в Русском государстве в 1606—1608 гг.
поведи, церковные церемонии, религиозные обряды и, наконец,
церковно-политическая литература, публицистика.
Наибольшего размаха идеологическая деятельность церкви
достигла к середине октября 1606 г., когда положение внутри
осажденной Москвы было особенно острым. Именно в этот мо-
мент появляется написанная протопопом Благовещенского собора
в Кремле Терентием «Повесть о видении некоему мужу духов-
ному», изображавшая восстание Болотникова как проявление
божьего гнева, как наказание, посланное богом за грехи обще-
ства, и объявлявшая единственным путем спасения всенародное
покаяние, прекращение «межусобной брани» и объединение
всего народа вокруг царя. «Повесть» протопопа Терентия была
16 октября «по царскому велению» зачтена в Успенском соборе
«вслух, во весь народ» — «перед всеми государевыми князи, и
бояры и дворяны, и гостьми, и торговыми людьми и всего Мо-
сковского государства православных христпян» — и использована
правительством Шуйского для развертывания грандиозной аги-
тационной кампании с церковными церемониями и молениями
о том, чтобы «господь бог отвратил свой праведный гнев и по-
слал бы милость свою на град свой святой и на люди своя во граде
сем, не предал бы в руце врагом и злым разбойником и кровоядцем».
Наряду с использованием церкви правительство Шуйского
применяло и другие формы и средства воздействия на массы;
важное место среди них занимали политический обман и интриги.
Терпя одну неудачу за другой, теряя территорию и войско, Шуй-
ский пытался скрыть от широких масс растущую слабость своих
позиций, сознательно извращал факты и изображал ход борьбы
против Болотникова в гораздо более благоприятном свете, чем
это было на самом деле, то распуская ложные слухи о воинских
силах, якобы идущих на помощь царю, то рассылая по городам
грамоты с извещением о мнимых победах над Болотниковым.
Особое место в политике Шуйского занимала борьба за раз-
ложение сил восставших изнутри путем политической интриги.
Возможность такой интриги крылась в самом составе лагеря
Болотникова. Наличие в войсках Болотникова столь разнород-
ных в социальном отношении групп, как крепостные крестьяне
и холопы, с одной стороны, дворянско-помещичьи отряды — с дру-
гой, делало неминуемым рост классовых противоречий и борьбы
внутри войска. Эти противоречия становились все более острыми
по мере того, как расширялось восстание Болотникова и опреде-
лялась его социальная программа. Грамоты Болотникова с при-
зывом к холопам восстать против господ были столь же неприем-
лемы для дворянских элементов внутри лагеря Болотникова, как
и для дворян вообще.
Все это создавало благоприятную почву для завязывания
тайных сношений Шуйского с отдельными военачальниками из
войска Болотникова — сношений, имевших целью подготовить
53
разрыв этих лиц с Болотниковым и переход их в лагерь Шуи-
ского. Итогом действий Шуйского по разложению лагеря Болот-
никова явились «измены» 28 сначала Сумбулова и Ляпунова, пе-
решедших со своим отрядом на сторону Шуйского, а затем
Истомы Пашкова, также «изменившего» Болотникову и превра-
тившегося из одного из руководителей восстания в его врага.
Переход Ляпунова и Пашкова на сторону Шуйского отразил
в себе процесс классового размежевания среди участников вос-
стания Болотникова, процесс разрыва между Болотниковым и
примкнувшими к нему дворянско-помещичьими элементами.
Вместе с тем в «изменах» Ляпунова и Пашкова нашел свое вы-
ражение поворот дворян-помещиков, прежде всего рязанских и
тульских, от политики борьбы за власть против Шуйского как
выразителя интересов боярства к политике блока с ним против
восставшего крестьянства.
Раскол в лагере Болотникова означал крупный успех Шуй-
ского в его борьбе против восстания. Такое изменение в соотно-
шении сил боровшихся сторон неизбежно должно было отра-
зиться на ходе и исходе военных действий под Москвой.
Основным районом сосредоточения войск Болотникова, оса-
ждавших Москву, были южные и отчасти юго-восточные окрест-
ности Москвы.
Центр войска Болотникова находился в селе Коломенском.
Именно здесь был устроен укрепленный лагерь, называемый
в русских источниках «острогом», а в иностранных источниках —
«шанцами», или «обозом».
Другим центром сосредоточения войск восставших было село
Заборье (точное местонахождение села Заборья пока не уста-
новлено). Исаак Масса подробно рассказывает о том, как был
устроен лагерь в селе Заборье. После занятия войском Болотни-
кова села Заборья его «тотчас укрепили шанцами». Кроме того,
у войска восставших «было несколько сот саней, и поставили
их в два и в три ряда одни на другие, и плотно набили сеном и
соломою, и несколько раз полили водою, так что все смерзлось,
как камепь». По-видимому, и лагерь в селе Коломенском пред-
ставлял собой сочетание земляных укреплений («шанцев»)
с «обозом» в собственном смысле слова, т. е. укреплением, обра-
зованным из повозок или саней, поставленных рядами вокруг
лагеря и преграждавших доступ в него.
Современники очень высоко оценивали военные достоинства
«острога» Болотникова, отмечая, что он был устроен «в земле
28 Я беру в кавычки слово «измены», чтобы подчеркнуть, что переход
Ляпунова и Истомы Пашкова означал не столько «измену» делу восстания
Болотникова, цели которого были всегда глубоко чуждыми как Ляпунову,
так и Истоме Пашкову, сколько признание Ляпуновым и Истомой Пашко-
вым своего бессилия овладеть движением и подчинить своим классовым
целям движение холопов и крепостных крестьян.
54
крепко». И это высокое фортификационное искусство строителей
лагеря было наглядно продемонстрировано на заключительном
этапе борьбы под Москвой, когда Болотникову пришлось отра-
жать атаки воевод Шуйского (см. далее).
Начальный этап осады Москвы (до прихода второй группы
войск восставших во главе с Болотниковым), охватывающий три
недели, можно рассматривать как период накопления сил восстав-
шими и период выжидания со стороны Шуйского. Такое относи-
тельное затишье имело временный характер, и дальнейший ход
осады Москвы характеризуется острой борьбой между осаждав-
шими и осажденными.
Источники отмечают два главных района военных действий
во время осады Москвы — под Даниловским монастырем и за
Яузой. Главные силы Шуйского были сосредоточены в Замоскво-
речье, у самой внешней из московских стен, у так называемого
«Скородома», или Деревянного города (нынешний Земляной вал).
Именно здесь, у Серпуховских и Калужских ворот, и находились
полки «осадного воеводы» — князя Д. В. Туренина и воевод «на
вылазке» — кпязя Скопина-Шуйского «с товарищи».
Стратегическое значение данного района определялось тем,
что он непосредственно противостоял основным силам войска
Болотникова, сосредоточенным в лагере в селе Коломенском.
Поэтому отсюда удобнее всего было делать «вылазки» против
осаждавших, и вместе с тем именно сюда было вероятнее всего
ожидать удары со стороны Болотникова и его воевод.
Второй район боев — за Яузой — отмечается в источниках на
протяжении всей осады Москвы. В этом районе роль опорного
пункта для Шуйского играл Симонов монастырь.
Переломным моментом в осаде Москвы явилась измена «ря-
занцев» во главе с Сумбуловым и Ляпуновым 15 ноября 1606 г.
Измена рязанцев укрепляла позиции Шуйского, причем не
столько даже в чисто военном плане (отряд рязанцев насчитывал
всего 500 человек), сколько политически, свидетельствуя о круп-
ных противоречиях в лагере Болотникова.
С другой стороны, явившись своего рода сигналом об опасных
процессах, развивавшихся внутри осаждавшего Москву войска,
измена рязанцев заставила Болотникова активизировать свою
тактику, пойти на решительные шаги для скорейшего достиже-
ния главной цели — взятия Москвы.
Важнейшим моментом, определявшим стратегическую обста-
новку под Москвой во время осады ее Болотниковым, являлось то,
что осадившие Москву войска не блокировали полностью город,
а это давало возможность правительству Василия Шуйского полу-
чать подкрепления войсками п припасами. Новый план Болотни-
кова заключался в том, чтобы перерезать дорогу, ведшую из
Москвы в Ярославль, замкнуть окружение Москвы с севера и та-
ким образом установить ее полную блокаду.
55
Осуществление этого плана началось 26 ноября, когда отряды
восставших перешли через Москву-реку и продвинулись к Рогож-
ской слободе, а другой отряд под начальством Пашкова, послан-
ный для захвата Ярославской и Вологодской дорог, занял Красное
Село.
Наступление, предпринятое Болотниковым, побудило Шуй-
ского нанести ответный удар, бросив для этого в бой все име-
вшиеся в его распоряжении силы. Главное сражение развернулось
27 ноября на правом берегу Москвы-реки — в Замоскворечье.
План Шуйского заключался в том, чтобы нанести удар по основ-
ным силам Болотникова, сосредоточенным в Коломенском. Вместе
с тем этот удар ставил под угрозу и отряды Болотникова, на-
ходившиеся на левом берегу Москвы-реки — в районе Рогожской
слободы и Красного Села.
Сражение 27 ноября закончилось победой Шуйского. Болотни-
ков потерял много убитыми и пленными и вынужден был отсту-
пить в свой укрепленный лагерь — «острог» в селе Коломенском.29
Одной из причин поражения Болотникова в сражении 26—27 ноя-
бря была измена Пашкова, в самый разгар сражения 27 ноября
перешедшего па сторону Шуйского и повернувшего свой отряд
против Болотникова. Правда, Пашкову не удалось увлечь в своем
предательстве весь отряд, находившийся под его начальством, и
на сторону Шуйского перешла лишь небольшая часть его от-
ряда — «дворяне и дети боярские» (в том числе и «касимовские
бояре»), но тем не менее самый факт измены Пашкова не мог не
подействовать дезорганизующим образом на войско Болотникова.
Другим фактором, благоприятствовавшим Шуйскому в сраже-
нии 26—27 ноября, было общее укрепление положения Шуйского,
в частности приход в Москву отряда стрельцов с Двины. Итоги
сражения 26—27 ноября еще более изменили соотношение сил
в пользу Шуйского и создали исключительно благоприятную об-
становку для нанесения решающего удара по Болотникову с целью
ликвидации осады Москвы. Этот удар и последовал 2 декабря
1606 г.
Наиболее крупным событием за неделю, отделявшую 2 декабря
от сражения 26—27 ноября, был приход к Москве на помощь
Шуйскому смоленских и ржевских полков. Это новое усиление
войск Шуйского ускорило развязку событий.
29 Яркое представление о сражении 27 ноября дает рисунок на плане
Москвы начала XVII в., сделанный русским художником-миниатюристом,
очевидцем и современником восстания Болотникова. Перед нами картина
ожесточенной битвы под стенами Москвы — в Замоскворечье: стреляют
пушки, бьются всадники, поле боя усеяно трупами. Участвующий в сра-
жении царь традиционно изображен на коне, в венце и со скипетром
в руке. Фигура царя помещена в центре особого сооружения, которое
может быть отождествлено с «обозом» — укреплением, устроенным воево-
дами Шуйского «перед самыми городскими воротами» (И. Масса). В книге
И. И. Смирнова «Восстание Болотникова» это изображение было отнесено
к сражению 2 декабря. (Прим, редакции).
56
Бой И. Болотникова с войсками В. Шуйского в Замоскворечье 27 ноября. Деталь плана
Москвы Исаака Массы.
Государственный Исторический музей.
Войска Шуйского, участвовавшие в сражении 2 декабря, со-
стояли из двух группировок: одну составили «смольняне» (640 че-
ловек), к которым был присоединен, вероятно, со своим полком
Иван Шуйский, занявший как брат царя место первого воеводы
этого сводного полка; другой полк во главе со Скопиным-Шуй-
ским составили войска, бывшие в Москве во время осады. План
воевод Василия Шуйского состоял в том, чтобы, объединившись,
ударить совместными силами по Коломенскому, куда 27 ноября
отступил Болотников.
Болотников, однако, не захотел быть в положении осажден-
ного и сам вышел навстречу воеводам, решив дать встречный бой.
Местом сражения между царскими воеводами и Болотниковым
явилась деревня Котлы, расположенная по Тульской дороге,
между Даниловским монастырем и селом Коломенским.
Битва в Котлах закончилась победой царских воевод. Болот-
ников был разбит и вынужден был вновь отступить в Коломен-
ское, преследуемый воеводами Шуйского. Острог, сооруженный
Болотниковым в Коломенском, оказался настолько прочным, что
воеводы Шуйского «по острогу их биша три дни, разбити же ос-
трога их не могоша». Взять острог удалось лишь после того, как
воеводы Шуйского через «языка» раскрыли характер укреплений,
начали обстреливать острог особыми зажигательными ядрами и
в конце концов «острог их огненными ядрами зажгоша», что и
вынудило Болотникова оставить Коломенское и отступить по на-
правлению к Серпухову и затем дальше, к Калуге и Туле.
Другим местом, где укрылась часть разбитой 2 декабря армии
Болотникова, явилось село Заборье. В отличие от Коломенского,
где Болотникову удалось вырваться и тем самым спасти остав-
шуюся часть войска от гибели,30 засевшие в Заборье отряды, со-
стоявшие из казаков, сдались воеводам Шуйского и «добили че-
лом» царю.
Падение Заборья было последним этапом сражения, начавше-
гося 2 декабря. Сражение это было наиболее крупной и по мас-
штабу, и по значению операцией в ходе военных действий под
Москвой. Буссов определяет размеры войска Шуйского в сраже-
нии 2 декабря в 100 тыс. человек; русские источники, говоря
о потерях Болотникова, называют 21 тыс. пленных и 500 или
1 тыс. убитых. По польским данным, число одних убитых в войске
Болотникова превышало 20 тыс.
Участие в сражении 2 декабря артиллерии еще больше под-
черкивает масштабы этого боя.
30 Расходная книга Разрядного приказа сохранила важный факт: 5 де-
кабря из Москвы «под Коломенское» возили «языки», т. е. взятых в плен
болотниковцев, «смотрить в трупу, в побитых людех, которые побиты под
Коломенским на деле, Ивашка Болотникова да Юшка Беззубцова з детьми».
Однако надежды Шуйского найти среди убитых вождя восстания оказа-
лись тщетными!
58
Сражение 2 декабря коренным образом изменило общую стра-
тегическую обстановку в стране. Поражение Болотникова озна-
чало снятие осады Москвы, передавало инициативу в руки воевод
Шуйского и превращало Болотникова из осаждавшего в осажден-
ного. Шуйский использовал свою победу прежде всего для рас-
правы с побежденными. Массовые избиения начались еще на
поле сражения. Та же участь постигла и пленных, которых сот-
нями «сажали в воду», т. е. топили в реке Яузе.
Все эти казни имели своей целью не только физическое ис-
требление попавших в руки Шуйского участников восстания.
В немепьшей степени они преследовали цель воздействовать устра-
шающим образом на неустойчивые элементы как в лагере Болот-
никова, так и среди социальных низов Москвы и других городов,
заставить их отойти от борьбы и стать на путь покорности царю.
Но один террор сам по себе не мог разрешить задачу ликви-
дации восстания. Подавления восстания можно было добиться
лишь путем уничтожения основного его ядра — армии Болотни-
кова. Поражение Болотникова под Москвой создавало исключи-
тельно благоприятную обстановку для этого и, казалось, давало
Шуйскому возможность покончить с Болотниковым одним ударом.
Правительство Шуйского и попыталось добиться этого посылкой
новой армии против Болотникова. Однако события развернулись
совсем не так, как предполагал Шуйский.
Калужский период
В грамотах Василия Шуйского, рассылавшихся по городам
после сражения 2 декабря, победа над Болотниковым под Москвой
изображалась как окончательное поражение восстания.
Действительность, однако, очень мало походила на то, чего
так хотелось правительству Шуйского. Армия Болотникова суще-
ствовала и представляла собой серьезную силу. Что же касается
района, охваченного восстанием, то он не уменьшился, но, напро-
тив, включил в себя еще новые центры, в частности города При-
волжья.
Таким образом, обстановка и после поражения Болотникова
под Москвой оставалась достаточно грозной. Впрочем, правитель-
ство Шуйского и само это понимало достаточно хорошо. Грамоты
о победе и лживые утверждения о покорности городов имели чисто
агитационное значение и предназначались для воздействия па на-
селение тех городов, которые оставались на стороне Шуйского,
но где вместе с тем было далеко не спокойно. Одновременно с рас-
сылкой грамот и торжественными молебнами по случаю победы
правительство Шуйского предпринимает новую военную кампа-
нию против Болотникова.
Основные силы Болотникова после отступления от Москвы
59
были сосредоточены в Калуге, где, по данным «Карамзинского
хронографа»,31 имелось «всяких людей огненного бою болши де-
сяти тысячи», и в Туле, где также были «многие же люди с во-
гненным боем».
Новая кампания, начатая правительством Шуйского, ставила
своей задачей уничтожить оставшиеся еще у Болотникова силы
и таким образом добиться окончательного подавления восстания.
Первым актом в этой кампании, по-видимому, было преследо-
вание отступившего от Москвы Болотникова войсками под началь-
ством одного из братьев царя — князя Д. И. Шуйского. Шуйский
не только не сумел добить Болотникова, а, напротив, сам был
дважды разбит Болотниковым — сначала под Калугой, а затем
под Серпуховым.
Неудача Дмитрия Шуйского заставила Василия Шуйского на-
править под Калугу более крупные силы в составе трех полков и
артиллерии под начальством Ивана Шуйского. Однако Иван Шуй-
ский был в своих действиях под Калугой не более удачлив, чем
его брат, и хотя и осадил Калугу и приступил к ней «приступом»,
но «ничего им не учиниша» («Новый Летописец»).
Безуспешность осады Калуги Иваном Шуйским вынудила Ва-
силия Шуйского предпринять еще одну попытку решить исход
борьбы под Калугой в свою пользу посылкой туда в январе 1607 г.
нового войска во главе с князьями Ф. И. Мстиславским, М. В. Ско-
пиным-Шуйским и Б. П. Татевым.
Новые воеводы попытались применить более эффективные
средства борьбы против осажденного города. Наиболее уязвимым
местом в системе укреплений Калуги было отсутствие в ней ка-
менного кремля. Калуга являлась важной крепостью Русского
государства. Но ее «острог» был деревянным. Новая тактика вое-
вод Шуйского и состояла в том, чтобы разрушить деревянный
калужский «острог» при помощи стенобитных орудий и артилле-
рийского обстрела из «огненных великих пищалей», а также
путем поджога деревянных стен Калуги посредством особого
соружения, так называемого «примета», или «подмета».
Из всех этих средств борьбы наиболее опасным для осажден-
ных явилась подвижная «древняя гора», или «подмет». Автор
одной из современных повестей о восстании Болотникова так
описывает маневр воевод: «Ведется подмет под градцкие стены,
вал дровяной. Сами идущие ко граду за туры, пред собою же ве-
доша множество дров, аки стену градную, на сожжение граду,
созади убо емлюще дрова и наперед бросающе, и тако впредь ко
граду идуще; самих же их со града за дровы ничем вредити не
могут. И тако един конец дровяного валу уже и под стену при-
двигнуша, другаго же конца того дни не успеша придвигнути. . .;
31 «Карамзинский хронограф» — произведение летописного типа, один
из важнейших источников по истории восстания Болотникова.
60
а того не повели нощи ради, отложиша до утра, нридвигнув и за-
жетчи в утре дрова» («Иное Сказание»). Исаак Масса дополняет
этот рассказ рядом реалистических подробностей: воеводы Шуй-
ского «согнали крестьян из окрестностей, и они были принуж-
дены каждый день рубить деревья в окрестных лесах, колоть
дрова и возить их в лагерь на санях, которых было несколько сот,
так что сложили целые горы дров вокруг Калуги, намереваясь
придвигать примет с каждым днем все ближе и ближе к Калуге,
чтобы при благоприятном случае зажечь его, когда ветер будет
дуть на Калугу, и таким образом погубить осажденных».
Приведенных свидетельств современников вполне достаточно
для того, чтобы составить представление как об устройстве «под-
мета», так и об эффективности этого средства борьбы. Следует
признать, что «подмет» являлся очень грозным оружием. Подвиж-
ной дровяной вал, составлявший его основу, не только угрожал
стенам Калуги, но и делал неэффективным огонь осажденных,
так как использовался осаждающими войсками в качестве укры-
тия, позволяя им приближаться к стенам калужского «острога».
Вряд ли можно поэтому сомневаться в том, что если бы воеводам
Шуйского удалось довести до конца свое «хитроумие» (как назы-
вает эту операцию «Иное Сказание») и поджечь «подмет», то ги-
бель осажденных, попавших в кольцо огня, была бы неизбежной.
Болотников и на этот раз показал себя блестящим полковод-
цем: он не только сумел отвести от осажденных смертельную
опасность, но в свою очередь предпринял контрманевр, оказав-
шийся в конечном счете гораздо более успешным, чем операция
с «подметом».
Маневр Болотникова состоял в том, чтобы, определив направ-
ление движения «подмета», уничтожить «подмет» и наступавшие
под его защитой войска путем устройства подкопа за пределами
стен калужского острога и закладки туда пороха, с тем чтобы
в нужный момент взорвать мину.
Эта смелая операция, требовавшая обширных инженерных зна-
ний, точного расчета и соблюдения тайны, была блестяще осу-
ществлена Болотниковым, и в последнюю ночь перед предпола-
гаемым поджогом «подмета» он был взорван. Взрыв был исклю-
чительно сильным. По словам «Иного Сказания», «от лютости
зелейные подписи земля и з дровы, и с людми, и с туры, и со
щиты, и со всякими приступивши хитростьми. И бысть беда ве-
лика, и много войска погибоша, и смятеся все войско».
Эффект от взрыва «подмета» Болотников еще более усилил
тем, что «вышед со всеми людми» из Калуги «и на приступе мно-
гих людей побиша и пораниша».
Таким образом, приход под Калугу Мстиславского и Скопина-
Шуйского не только не привел к падению Калуги, но, напротив,
ознаменовался одной из самых блестящих побед Болотникова над
царскими войсками.
61
Столь «фатальные» неудачи войска Шуйского под Калугой не
могут быть объяснены только неспособностью царских воевод.
Если некоторые из них, как Дмитрий Шуйский, действительно
могут служить образцом бездарного воеводы, то наряду с этим
в составе воевод Шуйского под Калугой были такие бесспорно
талантливые военачальники, как Скопин-Шуйский.
Правильнее поэтому искать объяснение хода борьбы под Ка-
лугой в общей обстановке, сложившейся в это время в стране.
Калуга являлась после снятия осады Москвы главным фоку-
сом борьбы между Болотниковым и Шуйским. Но она не была
единственным местом борьбы. Напротив, в той или иной степени
борьба охватила большую часть территории страны.
Можно выделить два района, где положение было особенно
напряженным, а формы борьбы — наиболее острыми. Одним из
этих районов была полоса городов к югу и юго-западу от Мос-
квы — от Рязани до Брянска. Другим районом являлось Среднее
Поволжье— «Арзамасские и Алатырские места». Каждый из этих
районов имел свои особенности, которыми и определялись специ
фическис черты борьбы здесь.
Наконец, был еще один фактор, являвшийся существенным
элементом общей обстановки, — движение, возглавлявшееся само-
званным «царевичем» Петром, именно к началу 1607 г. перерос-
шее рамки чисто казацкого движения и слившееся с восстанием
Болотникова.
Города к югу и юго-западу от Москвы, бывшие главными
центрами восстания Болотникова на первом его этапе, во время
похода Болотникова на Москву, сохранили это свое значение и
после поражения Болотникова иод Москвой и отступления его
в Калугу.
План правительства Шуйского заключался в том, чтобы пода-
вить все центры и очаги восстания. Осуществление этого плана
выразилось в посылке Шуйским воевод «под городы на воровских
людей». При этом основные силы были обрушены против главного
района восстания, Подмосковного, под города: Серпухов, Алексин,
Михайлов, Калугу, Венев, Козельск. Однако, за исключением Сер-
пухова, который к весне 1607 г., по-видимому, уже находился
в руках Шуйского, воеводам Шуйского не удалось захватить ни
одного города к югу и юго-западу от Москвы.
Борьба в Подмосковном районе не ограничивалась одними го-
родами, она охватила и деревню. Особенно широкий размах при-
обрела борьба в Рязанском уезде, представлявшем собой картину
почти всеобщего восстания рязанских «мужиков».
Иной характер носила борьба в Приволжском районе. При-
волжский район восстания охватывал (считая лишь уезды, о кото-
рых имеются прямые данные источников) Кадомский, Касимов-
ский, Муромский, Гороховецкий, Арзамасский, Курмышский, Яд-
ринский, Чебоксарский, Алатырский, Свияжский и частично
62
Нижегородский уезды. Таким образом, он включал в себя значи-
тельную часть территории Среднего Поволжья.
Характерной особенностью Приволжского района восстания
являлось то, что это был район многонациональный по составу
населения. Наряду с русскими большой удельный вес в нем имели
марийцы, мордва, чуваши, татары. Второй существенной чертой
этого района являлось то, что это был район интенсивной русской
помещичьей и крестьянской колонизации.
Эти черты Приволжского района придавали особый характер
и борьбе, развернувшейся в этих местах. Движение в Приволж-
ском районе было очень сложным по составу участников, харак-
теру и формам борьбы. С одной стороны, мы видим в числе его
участников русских крестьян, холопов, бортников,32 что свиде-
тельствует об антифеодальном характере движения. С другой сто-
роны, крупную роль в движении играла борьба поволжских наро-
дов: мордвы, марийцев, чувашей, татар — борьба, носившая на-
ционально-освободительный характер. При этом обе отмеченные
струп в движении приволжских уездов не являлись обособлен-
ными, а были тесно связаны как в плане идеологическом, ибо дви-
жение шло под лозунгом «царя Димитрия», так и в процессе са-
мой борьбы. Наконец, в Приволжье, как и в других местах, к дви-
жению угнетенных низов примкнули известные элементы из числа
русских помещиков, а также отдельные представители феодаль-
ных верхов поволжских народов.
Участие представителей социальной верхушки народов По-
волжья представляло собой попытку использования благоприят-
ной обстановки для восстановления своих социальных привилегий.
Однако реакционные устремления представителей местной знати
парализовались активным участием в борьбе широких масс мор-
довского, марийского, чувашского и татарского населения При-
волжья.
Отличительной чертой восстания в Приволжье следует счи-
тать значительно более низкий уровень борьбы, чем в основных
центральных районах восстания Болотникова; идеологически дви-
жение и в Приволжье шло под лозунгом «царя Димитрия».
Наиболее крупным событием в борьбе в Приволжье являлся
поход на Нижний Новгород и осада его объединенным войском из
русских холопов, крестьян, бортников и отрядов мордвы. Этот
поход и двухмесячная (конец октября—вторая половина декабря
1606 г.) осада Нижнего Новгорода — главного административно-
политического центра Поволжья —- как бы повторяют в местном
масштабе поход и осаду Болотниковым Москвы. И несомненно
эти события прежде всего имеет в виду князь Черкасский
в 1617 г., говоря о том, что «в смутное время была в Нижегород-
32 Бортники — русские крестьяне, занимавшиеся бортничеством, т. е.
промыслом по сбору меда диких пчел в бортных лесах.
63
ском уезде война великая от мордвы и от черемис и от воров-
ских казаков».
Период активного участия Приволжского района в восстании
Болотникова охватывает конец 1606—начало 1607 г., момент наи-
большего подъема восстания Болотникова. Правительство Шуй-
ского первоначально, по-видимому, не представляло себе масшта-
бов движения в Приволжье и намеревалось подавить его силами
местных гарнизонов. Однако из этого плана ничего не получилось,
и движение в Поволжье продолжало все более разрастаться.
После поражения Болотникова под Москвой правительство
Шуйского, стремясь довершить разгром восстания и восстано-
вить «порядок» во всей стране, посылает специальную каратель-
ную экспедицию и в Приволжье.
В течение декабря 1606 г.—января 1607 г. воеводам Шуйского
Г. Пушкину и С. Ододурову удается освободить Нижний Новгород
от осады и привести в покорность жителей Арзамаса и Алатыря.
Еще до этого жители Мурома и Свияжска «добили челом» Шуй-
скому.
Таким образом, поход Пушкина и Ододурова увенчался несом-
ненным успехом. Следует, правда, отметить относительность и
непрочность этого успеха, что выявилось уже в следующем,
1608 г. в новом подъеме движения в Поволжье. Тем не менее
Шуйскому все же удалось устранить непосредственную опасность
восстания в Поволжье и тем самым укрепить свои позиции
в борьбе против Болотникова.
Третьим моментом, определившим наряду с борьбой в Под-
московном районе и в Приволжье обстановку в стране в посло-
московский период восстания Болотникова, было, как мы отме-
чали, движение «царевича» Петра.
Начало этого движения относится к 1605/06 г., когда у зимо-
вавших на Тереке казаков возникло «воровское умышленно» про-
возгласить казака Илейку Муромца «царевичем» Петром.
Характерной чертой начального периода движения «царевича»
Петра было то, что в нем еще можно наблюдать проявления «раз-
бойных» тенденций казачьих походов за добычей. Самое возник-
новение его было связано с тем, что во время зимовки «стали де
казаки думать всем войском, чтобы итти на Кур реку, на море,
громить Турских людей на судах, а будет да и там добычи не
будет, и им де было казаком х Кизыльбашскому шах Аббасу
служить» (показания «царевича» Петра). Однако движение все же
не пошло по этому разбойному пути. Победила другая, социаль-
ная тенденция. В противовес предложению идти громить суда на
Каспии, чтобы в случае неудачи похода отправиться служить
персидскому шаху, «меж казаков» были произнесены такие слова:
«Государь де нас хотел пожаловати, да лихи де бояре, переводят
де жалованье бояря да не дадут жалованья» (те же показания).
Смысл этого заявления состоял в том, чтобы вместо похода «на
64
море» и в Персию идти против «лихих бояр» как главных врагов
казаков, стоявших между казаками и «государем».
Это предложение вызвало нечто вроде раскола среди казаков,
и отколовшаяся часть «казаков человек с триста» провозгласила
казака Илейку Муромца «царевичем» Петром, сыном (не сущест-
вовавшим!) царя Федора Ивановича.
Илейка Муромец был типичным представителем «молодых»
казаков, казачьей «голытьбы».
Биография Илейки с замечательной наглядностью показывает
путь превращения в казака выходца из низов посадского населе-
ния. Илейка происходил из посадских слоев Мурома, однако, как
«прижитый» его матерью «без венца», оказался вне тех правовых
норм, которые определяли положение посадского человека. Это
обстоятельство способствовало опусканию Илейки вниз по соци-
альной лестнице, вплоть до превращения в настоящего «гуля-
щего» человека на Волге. Именно из гулящего человека Илейка
превращается в казака и в течение нескольких лет участвует в по-
ходах казаков из Астрахани на Терек. Во время одной из зимовок
с казаками на Тереке Илейка даже «приказался во двор» сыну
боярскому Григорию Елагину, т. е. стал кабальным холопом. Од-
нако «холопство» Илейки продолжалось всего лишь одну зиму,
а на лето он уже ушел опять в Астрахань, чтобы из Астрахани
вновь отправиться на Терек и там превратиться в «царевича».
Таких выходцев из холопов и городских низов было немало
среди казачества начала XVII в., когда «в казаках были холоди
боярские и всякие воры ерыжные и зерщики» («Карамзинский
хронограф»).
В качестве типичного представителя казачьей «голытьбы»
Илейка и возглавил движение против «лихих бояр».
Поход казаков начался с плавания вниз по Тереку. Затем
Илейка, к которому присоединилась и остальная часть казаков,
бывших па Тереке, двинулся под Астрахань, а оттуда казаки «по-
шли вверх Волгою к Гришке Ростриге к вору» (показания «царе-
вича» Петра).
Восстание 17 мая 1606 г. в Москве и убийство Лжедмитрия I
застали отряд «царевича» Петра в районе Свияжска, где казаки
узнали от ехавшего из Москвы казака, что «на Москве Гришку
Розстригу убили миром всем» (показания «царевича» Петра).
Эта «весть» заставила «царевича» Петра повернуть назад, вниз
по Волге. С Волги казаки по речкам Камышенке и Иловле «пере-
гребли на Дон» и пошли сначала Доном, а затем Донцом по на-
правлению к Украинным городам.
Еще до наступления зимы, когда казаки «Донцом вверх по-
гребли верст со сто», к ним приехал из Путивля гонец с грамотой
«от князя Григорья Шаховского да от путимцов ото всех», где
сообщалось, что «царь Дмитрей жив, идет из Литвы со многими
людми в Путивль», и предписывалось казакам и «царевичу» Петру
5 Крестьянские войны
65
идти «наспех» в Путивль. «По той грамоте» казаки и «царевич»
Петр «пришли з Донца на Украйну во Царев город, а из Царева
города пришли в Путивль».
Уход казаков с Волги явился переломным моментом в разви-
тии движения «царевича» Петра. Сущность этого перелома заклю-
чалась в том, что с этого времени устанавливается прямая связь
движения «царевича» Петра с восстанием Болотникова. Из чисто
казачьего, локального движение «царевича» Петра превращается
в составную часть восстания Болотникова.
Отступление Болотникова к Калуге и Туле явилось моментом,
ускорившим объединение движения «царевича» Петра с основ-
ными силами восстания Болотникова. Теперь отряды «царевича»
Петра начинают принимать непосредственное участие в борьбе
против войск Шуйского.
Безуспешность попыток Василия Шуйского одним ударом за-
вершить разгром Болотникова после его поражения в битве в Ко-
ломенском показала, что, несмотря на это поражение, силы Бо-
лотникова были далеко не сломлены.
В то же время общая обстановка в стране оставалась исклю-
чительно напряженной и сложной. Поэтому правительство Васи-
лия Шуйского, продолжая борьбу против основных сил Болот-
никова, должно было одновременно принимать решительные меры
и для подавления восстания в других районах.
Исход борьбы в этих районах — ив Подмосковном, и в При-
волжье — был далеко не везде в пользу Василия Шуйского.
Все это не могло не сказаться на ходе борьбы под Калугой.
Осада Калуги войсками Василия Шуйского продолжалась свыше
четырех месяцев. По интенсивности борьбы, по масштабам воен-
ных действий, наконец, по количеству участников борьбы этот
период может быть отнесен к числу моментов наибольшего подъема
восстания Болотникова.
Характерной чертой военных действий в рассматриваемое
время является то, что пассивной тактике воевод Шуйского,
осаждавших Калугу, противостоит активная тактика восставших,
сущность которой заключалась в том, чтобы путем наступатель-
ных действий добиться снятия осады Калуги и освобождения бло-
кированных там войск Болотникова. В осуществлении этой так-
тики главную роль, роль активной силы, чаще всего играли войска
«царевича» Петра.
Одним из наиболее ранних фактов такого рода действий войск
«царевича» Петра явилось сражение под Веневом в конце января
или начале февраля 1607 г., когда воевода «царевича» Петра князь
Телятевский33 разбил воеводу Шуйского князя Хилкова.
33 Роль князя Телятевского (бывшего господина Болотникова), по-ви-
димому, аналогична роли Шаховского и других политических авантюри-
стов.
66
Непосредственным продолжением Веневского сражения была
битва на реке Вырке (конец февраля 1607 г.).
После сражения под Веневом участвовавшие в нем войска
«царевича» Петра разделились надвое, причем одна часть под на-
чальством Телятевского направилась к Туле, а другая — под ко-
мандованием князя Василия Масальского — к Калуге, на помощь
осажденному Болотникову.
Приближение Масальского к Калуге заставило воевод Шуй-
ского, осаждавших город, двинуть навстречу Масальскому войска
и дать ему бой. Местом боя явилась речка Вырка, «за семь верст
от Калуги».
Отряд Масальского насчитывал 26 тыс. человек и имел в своем
составе артиллерию. Со стороны воевод Шуйского в сражении на
Вырке участвовали не менее крупные силы в составе трех полков.
Сражение продолжалось целые сутки («день да ночь») и отлича-
лось исключительной остротой. Стремясь укрепить свои позиции,
отряды восставших (по свидетельству современника), «огради-
шася санми, бе бо зима настоящи, и связаша кони и сани друг за
друга, дабы никто от них не избег».
Тем не менее воеводам Шуйского удалось одержать победу
над восставшими. Однако они не смогли сломить стойкость и му-
жество войска восставших, и когда поражение войска князя Ма-
сальского стало очевидным, а сам он, раненый, попал в плен, то,
но словам «Нового Летописца», «достальные ж воры многие на
зелейных бочках сами сидяху и под собою бочки с зельем заж-
гоша и злою смертию помроша», предпочтя, таким образом, смерть
плену.
Вслед за битвой на Вырке в первых числах марта Василий
Шуйский нанес Болотникову и другое поражение — в Веневском
уезде, в Серебряных Прудах. В отличие от сражения на Вырке,
в котором инициатива принадлежала войску князя Масальского,
шедшего «на проход» в Калугу, в сражении под Серебряными
Прудами наступающей стороной являлись воеводы Василия Шуй-
ского.
Серебряные Пруды представляли собой укрепленный пункт —
«острог», входивший в оборонительную систему, защищавшую
южные районы Русского государства от татар. Во время восстания
Болотникова Серебряные Пруды вместе со всем Тульским райо-
ном оказались на стороне восставших и оставались в их руках и
после отступления Болотникова из-под Москвы. Стратегическое
значение Серебряных Прудов заключалось в том, что они, подобно
Алексину, Веневу и Дедилову, прикрывали подступы к Туле.
Естественно, что правительство Василия Шуйского в своей борьбе
против Болотникова не могло не учитывать Серебряные Пруды
как один из опорных пунктов восстания. Поэтому под Серебряные
Пруды также были посланы войска. Осаду Серебряных Прудов
начали войска князя Хилкова. Разбитые князем Телятевским под
5*
67
Веневом и отступившие «на Каширу», они затем были направлены
к Серебряным Прудам.
Однако осада князем Хилковым Серебряных Прудов была не
более успешна, чем его действия под Веневом. Этим надо объяс-
нить то, что, когда в распоряжении Василия Шуйского оказались
силы, освободившиеся после похода в Приволжье, они были во
главе с воеводами Пушкиным и Ододуровым направлены к Се-
ребряным Прудам. Усиленные отрядами Пушкина и Ододурова,
войска Шуйского получили возможность активизировать борьбу и
от осады Серебряных Прудов перейти к приступу. Несмотря на
упорную оборону («не Прудов воровские люди многих ратных лю-
дей переранили, а иных побили»), осажденные вынуждены были
сдаться, «видя свою погибель, что им не отсидетца», «и в острог
пустили царя Васильевых людей и крест целовали царю Василью».
Столь быстрая капитуляция Серебряных Прудов была большим
успехом воевод Шуйского, ибо уже «назавтрее здачи пришли
многие воровские люди с Украйны на выручку Серебряным Пру-
дам» во главе с воеводами князем Масальским и «иноземцем лит-
вином Иваном Сторовским». Помощь осажденным опоздала, и
вместо «выручки» Серебряных Прудов Масальский и Сторовский
сами попали под удар царских войск. Произошел новый бой
«от Серебряных Прудов версты за четыре», закончившийся также
победой воевод Шуйского: «Воровских многих людей побили, и
языки многие поймали, и воровских воевод князя Ивана Масал-
скова и Ивана Сторовскова взяли».34
Сражения на Вырке и под Серебряными Прудами вновь резко
ухудшили положение Болотникова, причем теперь под ударом
наряду с Калугой оказывалась вторая важнейшая база войск
восставших — Тула.
Стремясь использовать благоприятную обстановку, правитель-
ство Василия Шуйского направляет из-под Алексина под Тулу
войско под командованием князя Воротынского (вторая половина
марта).
К этому моменту в Туле уже находился «царевич» Петр,
перешедший туда из Путивля. Организацией похода на Тулу пра-
вительство Шуйского преследовало цель разбить второй важней-
ший центр восстания и захватить в плен «царевича» Петра.
Однако Воротынский потерпел полную неудачу, был разбит воево-
дой Петра князем Телятевским и «едва ушел в Олексин».
Столь же неудачным для Шуйского был и предпринятый тогда же
поход воевод Хилкова, Пушкина и Ододурова от Серебряных Пру-
дов к Дедилову. Под Дедиловым поражение воевод Шуйского
было настолько полным, что источники называют его прямо «раз-
громом».
34 В записи от 8 марта в расходной книге Разрядного приказа среди
«изменников-языков», которые «присланы из-под Прудов» в Москву, зна-
чится и «литвин Иван Сторовский».
68
Поражение князей Воротынского и Хилкова свело на нет ре-
зультаты побед воевод Шуйского на Вырке и под Серебряными
Прудами. Теперь положение изменилось вновь, но уже в пользу
Болотникова. Руководители восстания воспользовались этим, пред-
приняв новые активные операции против войск Шуйского, закон-
чившиеся битвой на Пчельне 3 мая.
Сражение на Пчельне явилось результатом второго похода
войск восставших на Калугу, предпринятого «царевичем» Петром
с целью оказать помощь осажденному Болотникову. Во главе
войска, шедшего к Калуге, был князь Телятевский, только что
одержавший победу над Воротынским.
Правительство Шуйского, учтя уроки недавних поражений
под Тулой и Дедиловым, мобилизовало для отпора Телятевскому
не только 3 полка из состава войск, стоявших под Калугой, но
также и «всех людей» из полков князя Воротынского, стоявших
под Алексином. Но, несмотря па это, войска Шуйского, вышедшие
«на встречю» Телятевскому, были наголову разбиты им «в селе
на Пчельне», недалеко от Калуги: «Государевых воевод воровские
люди побили многих, а иных живых поймали». В числе убитых
были князья Татев и Черкасский. Разбитые войска были совер-
шенно дезорганизованы и «в страхе» отступили «в свой лагерь
под Калугой» (Буссов). Существенную роль в столь роковом для
воевод Шуйского исходе сражения на Пчельне сыграл переход из
армии Татева и Черкасского на сторону восставших «заборских
казаков», т. е. отрядов, состоявших из казаков, попавших в плен
в Заборье в декабре 1606 г. и включенных затем правительством
Шуйского в состав войск, осаждавших Калугу.
Битва на Пчельне решила судьбу и Калуги. Болотников за-
вершил разгром войск Шуйского, начатый на Пчельне, произведя
со всеми своими силами вылазку на боярские станы, в результате
которой воеводы Шуйского «устрашишася и бегству вдашася, и
все воинство такожде вослед их побегоша, кто елико можаше»
(«Иное Сказание»).35
Что касается войска князя Телятевского, то после победы
на Пчельне оно, по-видимому, не пошло под Калугу, а вернулось
обратно в Тулу. Болотников также перешел со своими силами из
Калуги в Тулу, где и произошло соединение его с «царевичем»
Петром.
Отступлением воевод Шуйского от Калуги к Москве завер-
шается тот этап в истории восстания Болотникова, который на-
чался отступлением Болотникова от Москвы к Калуге.
35 О степени дезорганизации войска Шуйского свидетельствует запись
от 8 мая в расходной книге Разряда о выдаче писчей бумаги «головам
и диаком, которые стояли в городцких воротех, записывали дворян и де-
тей боярских, и стрельцов, и всяких ратных людей, которые розбежались
из-под Колуги».
69
Источник успехов Болотникова в период осады воеводами
Шуйского Калуги крылся в дальнейшем развитии восстания как
территориально, так и вглубь — в смысле охвата более широких
масс населения. В общую равнодействующую, которой определя-
лась мощь сил лагеря Болотникова, входили все формы и прояв-
ления борьбы против феодального гнета рязанских мужиков,
псковских и астраханских городских низов, русских крестьян и
бортников вместе с нерусскими народностями Поволжья, донских
и волжских казаков.
Этот подъем борьбы угнетенных масс, охватившей большую
часть территории страны, объясняет то, что Болотников оказался
в состоянии восстановить свои силы, ослабленные поражением,
понесенным им в Коломенском; Шуйский же, напротив, потерял
то преимущество в силах, которое дала ему победа над Болотни-
ковым под Москвой.
Болотников, однако, не использовал исключительно благопри-
ятную обстановку, создавшуюся для восставших после сражения
на Пчельне, и не пошел на Москву, дорога на которую была вновь
открыта успехами его оружия под Калугой, а ограничился тем,
что оставил Калугу и перешел в Тулу, где соединился с «царе-
вичем» Петром.
Как и чем можно объяснить этот шаг Болотникова? В источ-
никах нет прямых данных относительно мотивов, которыми ру-
ководствовался Болотников в своем отказе от немедленного дви-
жения к Москве. Можно высказать предположение, что, поступая
так, Болотников стремился объединить силы восставших (как
находившиеся в Калуге, так и бывшие в Туле). Возвращение
князя Телятевского в Тулу после битвы па Пчельне вынуждало
и Болотникова следовать туда же. Надо иметь в виду и то, что
Тула с ее каменным кремлем имела как крепость все преиму-
щества по сравнению с Калугой.
Наконец, известное влияние на Болотникова в его решении
идти к Туле могло оказать то формальное положение, какое при-
давал Илейке (Петру) в лагере восставших его сан «царевича».
С этой точки зрения Болотников — «боярин» царевича Петра —
должен был, освободившись из осады, идти на соединение с Пет-
ром. Таковы возможные мотивы, которые определили собой пове-
дение Болотникова после сражения на Пчельне. К сожалению,
мы ничего не знаем о действительном характере взаимоотношений
между самим Болотниковым и «царевичем» Петром.
Источники позволяют говорить лишь о том, что между «ца-
ревичем» Петром и Болотниковым не было разногласий или
борьбы (типа той борьбы, которую вел против Болотникова, на-
пример, Истома Пашков). Вместе с тем активная поддержка
Болотникова отрядами из войска «царевича» Петра во время
осады Калуги воеводами Василия Шуйского может служить дока-
зательством единства целей Болотникова и «царевича» Петра.
70
Но этим и исчерпывается то, что можно извлечь из источников
по данному вопросу.
Формально положение, которое занимал в лагере восставших
«царевич» Петр, было более высоким, чем положение Болотни-
кова — «боярина» царевича Петра, по данным разрядов. Но, с дру-
гой стороны, Болотников как «гетман» или «большой воевода»
представлял в своем лице (в глазах участников восстания) «царя
Димитрия», являлся носителем его власти, и с этой точки зрения
«царевич» Петр как «племянник» царя Димитрия также должен
был подчиняться власти «царя Димитрия», следовательно и Бо-
лотникова.
Эта двойственность взаимных отношений между Болотнико-
вым и «царевичем» Петром могла быть использована советниками
«царевича» Петра, в первую очередь Шаховским и Телятевским,
не склонными, конечно, отказываться от власти в пользу Болот-
никова. С такой точки зрения Шаховскому и Телятевскому было
выгоднее, чтобы соединение между Болотниковым и «царевичем»
Петром произошло не в Калуге, а в Туле.
Но как бы то ни было — независимо от того, на кого падала
ответственность за переход Болотникова из Калуги в Тулу
(вместо того чтобы объединенными силами идти от Калуги
к Москве), —отказ Болотникова от немедленного похода на
Москву являлся, с позиций хода и перспектив борьбы, несом-
ненной ошибкой руководителей восстания.
Такая тактика Болотникова давала Шуйскому время, чтобы
оправиться от поражения и собрать силы. По верному замечанию
современника (Исаака Массы), если бы восставшие двинули свое
войско па Москву, «то овладели бы ею без сопротивления».
Но «так как они действовали медленно, то в Москве снова собра-
лись с духом п укрепились».
Объяснение того, каким образом Шуйскому удалось преодо-
леть состояние кризиса, в котором он оказался после поражения
его войск под Калугой, следует искать прежде всего в позиции
правящих классов.
Главным фактором, определявшим положение внутри лагеря
Шуйского, являлись взаимные отношения основных группировок
господствующего класса — боярства и дворян. Восстание Болот-
никова не уничтожило противоречий внутри господствующего
класса и не прекратило борьбы между его основными группиров-
ками, изменив лишь формы борьбы. Наглядной иллюстрацией
этого является активная борьба против Шуйского (как вырази-
теля и представителя княжеско-боярских интересов) дворян-по-
мещиков во главе с Ляпуновым. Развитие восстания Болотни-
кова и выявление его антикрепостнической сущности привели
к изменению позиции дворянства, показателем чего явился раз-
рыв Ляпунова и Пашкова с Болотниковым и переход их на сто-
рону Шуйского.
71
Правительство Шуйского стремилось усилить и ускорить про-
цесс консолидации господствующего класса. Это стремление
любыми средствами и способами добиваться перехода на свою сто-
рону как можно более широких слоев населения, в первую оче-
редь служилых людей — помещиков, составляет стержень всей
внутренней политики Шуйского в рассматриваемый период. Сле-
дует заметить, однако, что, несмотря на несомненное наличие
известной консолидации класса феодалов-землевладельцев и на
активную политику Шуйского, стремившегося усилить эту консо-
лидацию, размеры процесса сплочения сил господствующего
класса все же нельзя преувеличивать. Прежде всего далеко не все
дворяне-помещики перешли на сторону Шуйского, а известная
часть помещиков продолжала принимать прямое участие в борьбе
против него. Во-вторых, сам переход тех или иных групп дворян
на сторону Шуйского вовсе не означал установления их полного
единства с лагерем Шуйского, а участвуя вместе с Шуйским
в борьбе против Болотникова, дворянские представители продол-
жали занимать враждебную Шуйскому позицию в таких вопросах,
где сталкивались интересы боярства и дворянства.
Особенно острый характер борьба дворян-помещиков против
боярства и Шуйского, как выразителя интересов княжат и бояр,
носила в вопросе об армии. Политика Шуйского в вопросе об ар-
мии представляла собой сочетание щедрых земельных и денеж-
ных раздач служилым людям с репрессиями в отношении тех,
кто уклонялся от службы в армии.
Выдача земельного и денежного «жалованья» сопровождала
каждое крупное сражение с Болотниковым, каждый новый этап
борьбы. Источники сохранили многочисленные сведения о пожа-
ловании служилым людям — помещикам земель и денег за уча-
стие в сражениях «под Калугою на реке Угре», «на реке на
Похре», «как приходил под Москву Ивашко Болотников», за
борьбу «на Москве и в Заборье против воров на приступех»,
«за Калужскую службу и за Вырковский бой», за участие в битве
«на Пчельне», «за Тульскую службу». Эти данные достаточно ха-
рактеризуют те методы и средства, которыми правительство Шуй-
ского стремилось привлечь в армию и удержать в ней служилых
людей.
В этой политике необходимо специально отметить два мо-
мента. Особенно щедро раздавались Василием Шуйским земли и
деньги «за раны» и «кровь» служилого человека или «за смерть»
в бою его родственников. Второе, что квалифицировалось Шуй-
ским как особая заслуга и соответственно вознаграждалось, — это
«убитые мужики», т. е. те «мужики» из войска Болотникова, ко-
торых лично убил данный служилый человек. В пожаловании
служилых людей «за убитые мужики» (т. е. «за убитых мужи-
ков»), таким образом, особенно ярко выступают классовые мотивы
политики укрепления армии, проводившейся Шуйским.
72
Служилые люди — помещики составляли основной костяк ар-
мии Шуйского. Поэтому реальная сила того войска, которое Шуй-
ский мог бросить на борьбу с Болотниковым, определялась отно-
шением служилых людей — дворян к мобилизационным мероприя-
тиям Шуйского, к службе в войсках и их поведением во время
службы, в процессе военных действий. Правительство Шуйского
всеми средствами стремилось увеличить размеры войска путем
мобилизации новых слоев служилых людей, однако этот процесс
привлечения новых служилых людей в армию происходил с боль-
шим трудом. Значительная часть служилых людей уклонялась
от явки на службу, оказывалась в «нетях». Это массовое «нетство»
служилых людей отражает нежелание «дворян и детей боярских»
нести «государеву службу» в войске Шуйского. Правительство
Шуйского вело решительную борьбу против «нетства» служилых
людей, применяя по отношению к «нетчикам» различные репрес-
сии, вплоть до отписки у «нетчиков» их поместий «на государя».
Однако грамоты Шуйского говорят о «детях боярских, которые,
с нашие службы збежав, живут по домам», свидетельствуя, та-
ким образом, о широком распространении «нетства».
Наряду с мобилизацией служилых людей — помещиков другим
источником пополнения армии Шуйского являлся сбор «даточных
людей» с черного посадского и сельского населения, а также
с крестьян церковных и монастырских вотчин. Однако и в этой
недворянской части войска, среди «даточных людей», имели место
те же тенденции уклониться от службы в войске Шуйского, как
и среди дворянства. Позиция дворян-помещиков в вопросе
о службе в армии Шуйского, как и отношение населения посадов
и черных волостей к сбору «даточных людей», оказывала опреде-
ляющее влияние на боеспособность войска Шуйского, низкий уро-
вень которой являлся одной из основных причин бессилия воевод
Шуйского справиться с Болотниковым.
Другим крупнейшим вопросом внутренней политики прави-
тельства Шуйского, стоящим в прямой связи с мероприятиями
по борьбе с восстанием Болотникова, являлся финансовый вопрос.
Правительство Шуйского испытывало серьезнейшие трудности
финансового порядка. Раздача жалованья служилым людям —
помещикам и «даточным людям» требовала огромных средств.
Между тем в казне этих средств было очень мало. Такое состоя-
ние государственных финансов представляло собой прежде всего
результат хозяйничанья Лжедмитрия I, опустошившего казну
за время своего нахождения у власти. Финансовый кризис еще
более обострило то, что в условиях почти всеобщего восстания
нарушилось поступление в казну налогов с населения, тем самым
правительство Шуйского лишалось и тех доходов, которые в обыч-
ное время шли на жалованье служилым людям. Правительство
Шуйского стремилось всеми средствами добиться увеличения де-
нег в казне — от посылки специальных «сборщиков», наделенных
75
особыми полномочиями, до принудительного изъятия денег из
казны крупнейших монастырей и даже до такой чрезвычайной
меры, как повсеместная конфискация у церквей и монастырей
драгоценной церковной утвари и переплавка ее в металл для че-
канки серебряной монеты на уплату жалованья служилым людям.
Политический смысл всех финансовых мероприятий Шуйского
состоял в стремлении сосредоточить в своих руках достаточное
количество денег, чтобы иметь возможность, во-первых, щедрой
раздачей денежного жалованья привлекать на свою сторону слу-
жилых людей — помещиков, а во-вторых, нейтрализовать действие
на состояние армии такого явления, как «нетство» служилых
людей и «даточных», путем найма «охочих людей». Таким обра-
зом, финансовая политика Шуйского находилась в самой прямой
и непосредственной связи с его политикой в вопросе об армии.
Однако результаты ее были не более удовлетворительны, чем ре-
зультаты строительства армии, и отсутствие у Шуйского ратных
людей и денег давало основание современникам уподоблять его
«орлу бесперу и не имущу клюву и ногтей».
Третьим важнейшим вопросом внутренней политики Шуйского
в ее отношении к восстанию Болотникова являлась политика по
вопросу о крестьянах и холопах. Шуйский стремился использо-
вать законодательство о крестьянах и холопах как средство для
привлечения на свою сторону тех или иных слоев землевладель-
цев-феодалов, равно как и для внесения разложения в ряды участ-
ников восстания Болотникова.
В политике Шуйского по вопросу о холопах можно обнару-
жить самые противоречивые тенденции в зависимости от целей,
которые ставила себе эта политика на том или ином этапе борьбы.
Так, например, правительство Шуйского применяло в качестве
одной из форм вознаграждения дворян-помещиков за активное
участие в борьбе с Болотниковым предоставление им права брать
из тюрем «на поруки» холопов — участников восстания Болотни-
кова, которых затем их поручители превращали в своих холопов.
Но вместе с тем в качестве одного из средств для разложения ла-
геря восставших правительство Шуйского применяло и такую
меру, как выдача отпускных тем холопам — участникам восста-
ния Болотникова, — которые являлись с повинной.
Такой памятник законодательства Шуйского о холопах, как
указ 7 марта 1607 г. о «добровольных холопах», также должен
быть поставлен в связь с общим характером политики Шуйского
по вопросу о холопах и отнесен к той линии в этой политике,
целью которой являлось воздействие на холопские элементы. За-
кон 7 марта 1607 г. пытался достичь этого таким жестом, как
отмена статей закона 1597 г., установивших принцип принуди-
тельного превращения в кабальных холопов тех «добровольных
холопов», которые прослужили у данного лица свыше полугода.
В противоположность закону 1597 г. закон 7 марта 1607 г. пред-
74
писывал «в кабалах отказывати» холоповладельцам, требовавшим
от Приказа холопьего суда принудительной выдачи кабал на тех
добровольных холопов, которые «не похотели» дать на себя кабал.
В совершенно ином плане выступает в законодательстве Шуй-
ского крестьянский вопрос. В то время как политический смысл
законов Шуйского о холопах заключался в том, чтобы не допу-
стить присоединения Toil или иной группы холопов к восстанию
Болотникова пли оторвать от восстания холопские элементы,
законодательство Шуйского о крестьянах преследовало в первую
очередь цель консолидации господствующего класса путем устра-
нения борьбы из-за крестьян между отдельными группами земле-
владельцев.
Именно такой характер имеет главный акт законодательства
Шуйского о крестьянах — Уложение 9 марта 1607 г. Основной
предмет рассмотрения Уложения 9 марта 1607 г. составляет не-
законный переход крестьян от одного землевладельца к другому,
т. е. бегство крестьян.
Годы восстания Болотникова и непосредственно предшествую-
щий ему 1605 год характеризуются огромными размерами бегства
крестьян. Вместе с тем борьба землевладельцев против бегства
крестьян осложнялась тем, что вопрос о сыске беглых крестьян,
равно как и о законности или незаконности крестьянских пере-
ходов, находился в результате противоречивого законодательства
Бориса Годунова и Лжедмитрия I в исключительно запутанном
состоянии. Это вызывало острую борьбу между землевладельцами
из-за беглых крестьян, которая, конечно, ослабляла общие пози-
ции феодалов в борьбе против Болотникова.
Стремлением устранить эту борьбу между землевладельцами
и объясняется издание Уложения 9 марта 1607 г.
Преследовавшаяся Уложением 9 марта 1607 г. цель достига-
лась в нем путем установления 15-летнего срока для сыска бег-
лых крестьян и признания права на владение крестьянами за
теми землевладельцами, за которыми они были записаны в писцо-
вых книгах «101-го году» (т. е. 1592—1593 гг.). При этом все
землевладельцы получали право не позднее 1 сентября 1607 г.
возбудить иск о крестьянах, бежавших от них с 1592 г., равно как
признавались действительными все иски о беглых крестьянах,
возбужденные до издания Уложения 9 марта 1607 г.
Уложение 9 марта 1607 г. создавало широкую правовую базу
для урегулирования крестьянского вопроса на основе укрепления
крепостничества. Несомненно, что изданием этого закона ТПуй-
ский удовлетворял требования самых широких слоев землевла-
дельцев и в первую очередь помещиков, особенно заинтересован-
ных в охране государственной властью их прав на владение
крестьянами. Это позволяет рассматривать Уложение 9 марта
1607 г. как своего рода социальную программу, провозглашением
которой правительство Шуйского формулировало те принципы,
75
на основе которых должен был быть восстановлен «порядок», что
в условиях разгара восстания Болотникова означало призыв
к сплочению всех землевладельцев для подавления восстания Бо-
лотникова, угрожавшего основам крепостнического строя.
Поражение под Калугой имело для Шуйского двоякого рода
политические последствия. В определенных политических кругах
пытались сделать Шуйского ответственным за крах под Калугой
и даже требовали отказа его от власти. Но наряду с такого рода
настроениями поражение под Калугой усилило и противополож-
ную тенденцию. Чем сильнее и реальнее становилась угроза рас-
правы с господствующими классами со стороны восставших, тем
все больше отходили на задний план противоречия между от-
дельными группировками внутри господствующего класса и уси-
ливалась тенденция к объединению всех сил господствующих
классов для разгрома восстания Болотникова.
Обстановка, создавшаяся в Москве после поражения царских
воевод под Калугой, вынудила Шуйского пойти на такой шаг,
как созыв специального «съезда», чтобы «держать совет об успо-
коении земли». Диаментовский, сообщающий об этом «съезде»,
указывает, что о съезде «ходили слухи», что «пли намеревались
другого царя избрать, или двинуться всей силой на неприятеля и
на него ударить». Таким образом, «съезд» явился ареной острой
политической борьбы. В конечном счете правительству Шуйского
все же удалось преодолеть сопротивление враждебных ему кругов
и добиться поддержки мероприятий по дальнейшей борьбе с вос-
станием. Мероприятия эти состояли в организации похода на
Тулу, ставшую теперь местонахождением главных сил Болот-
никова.
Оборона Тулы
Тульский поход Шуйского начался 21 мая 1607 г. Правитель-
ство Шуйского с самого начала стремилось придать походу не-
обычный, чрезвычайный характер, что подчеркивалось фактом
личного участия в походе самого царя.
Первым этапом Тульского похода было формирование в Сер-
пухове войска, предназначенного для осады Тулы. Первоначаль-
ное ядро войск Шуйского в Серпухове составили войска, отсту-
пившие от Калуги. С приходом в Серпухов самого Шуйского
войска, находившиеся в Серпухове, образовали три группы пол-
ков. Первую из этих групп составляли полки, во главе которых
стоял М. В. Скопин-Шуйский; вторую — татарские отряды во
главе с князем П. Урусовым; наконец, третью группу — соб-
ственно царские, или «дворовые», полки во главе с «дворовыми»
воеводами Иваном Шуйским и князем М. С. Турениным.
Другим местом сосредоточения войск Шуйского являлась Ка-
шира, где находился «Каширской полк» князя А. В. Голицына
76
и на «сход» с которым были присланы из Рязани со своими вой-
сками Ф. И. Булгаков, Г. Ф. Сумбулов и Прокофий Ляпунов.
Участие Шуйского в походе на Тулу имело, помимо создания
«дворовых» полков царской группы войск, еще одно существен-
ное последствие. Вместе с царем в Серпухове (а затем и в даль-
нейшем походе) оказалась сосредоточенной значительная часть
чинов и учреждений центрального государственного аппарата, что
превращало походный стан Шуйского также л в политический
центр, способный решать все важнейшие вопросы, могущие встать
перед правительством Шуйского во время похода.
Готовя поход на Тулу и концентрируя силы в Серпухове и
Кашире, Шуйский не проявлял большой активности в военном
отношении. Такое поведение Шуйского можно поставить в связь
с тем, что Шуйскому долгое время оставались неясными поло-
жение в лагере восстания и планы его руководителей; и еще
17 мая, т. е. за четыре дня до начала Тульского похода, из москов-
ского Разряда в Серпухов, к стоявшему там И. М. Воротынскому,
отправлялись деньги на «жалованье» лазутчикам («лазучиком»):
«А дав им жалованье, велено их посылать проведывать, Ивашка
Болотников из Калуги на Тулу прошол ли и сколько с ним из Ко-
луги людей пришло. И что у Петрушки и у Ивашка у Болотни-
кова умышленье».
Эта пассивность Шуйского была использована Болотниковым,
сделавшим попытку снова взять инициативу в свои руки путем
организации похода против Шуйского. Во главе этого похода
стояли сам Болотников и его бывший господин, князь Телятев-
ский.
В основе нового похода Болотникова лежал смелый план —
воспользоваться выводом из Москвы войск Шуйского (в связи
с начатым Василием Шуйским походом на Тулу) для того, чтобы
повторить поход на Москву и захватить ее. По свидетельству
одного из сказаний о восстании Болотникова, руководители
«услыша..., яко царь, оставя Москву, пришол в Серпухов, и со-
вещаша, и послаша князя Андрея Телятевского и с ними мно-
жество злонравных вой, бе числом их 38 000, и повелевают им
инем путем итти, ошед убо царев полк, да возмут царьствующий
град Москву, и разделиша себе и домы вельмож коиждо себе».
Таким образом, Болотников рассчитывал «обойти» основные силы
Шуйского, его «царев полк», стоявший в Серпухове. В соответ-
ствии с этим, начав свой поход из Тулы по Серпуховской дороге,
Болотников свернул с Серпуховской дороги на Каширу, намере-
ваясь нанести удар по более слабой группировке войск Шуйского,
находившейся в Кашире, чтобы в случае успеха двинуться дальше
на Коломну и затем по Коломенской дороге на Москву.
Источники определяют численность войска Болотникова
в 30—38 тыс. человек, отмечая наличие у Болотникова «наряда»,
т. е. артиллерии, и ратных людей, вооруженных «огненным боем».
77
Все это превращало войска Болотникова в грозную силу не только
количественно, но и в качественном отношении.
Тактика Болотникова соответствовала далеко идущим целям
его похода. Это была тактика решительных действий, тактика
«прямого боя», по определению источников.
В ответ па движение Болотникова к Кашире Шуйский напра-
вил подкрепления своим каширским воеводам. Сами же воеводы
вышли из Каширы и стали «ждать» противника на речке Беспуте
(в том же Каширском уезде). Здесь, «на речке Восме, что впала
в Беспуту», и произошла 5—7 июня 1607 г. новая битва между
Болотниковым и воеводами Шуйского.
Битва на Восме состояла из двух моментов: генерального сра-
жения и осады воеводами Шуйского казацкого «городка». Перво-
начально исход битвы на Восме склонялся в пользу Болотникова,
войска которого начали «осиливати» воевод Шуйского. Однако
в конце концов воеводам Шуйского все же удалось одержать по-
беду над восставшими.36
Насколько можно судить по сохранившимся описаниям в источ-
никах, битва на Восме произошла где-то недалеко от впадания
Восмы в Беспуту. Воеводы Шуйского, двинувшиеся от реки Бес-
путы навстречу Болотникову, расположили основные силы своего
войска по правому, южному берегу Восмы, оставив за Восмой
лишь часть рязанцев (в качестве резерва?). В ходе боя одному
из отрядов войска Болотникова (1700 «казаков пеших с вогнен-
ным боем») удалось пробиться через «боярские полки» и перейти
Восму, заняв на противоположном берегу примыкавший к ней
«буерак», т. е. овраг, у которого стояли рязанцы. С этой новой
позиции казаки начали обстреливать рязанцев и своим «огненным
боем» наносили им потери («людей ранили и самих и лошадей
побивали»). Рязанским воеводам, однако, удалось ответить на
прорыв казацкого отряда за Восму маневром, оказавшимся весьма
успешным для войск Шуйского. Маневр этот заключался в том,
что рязанцы, невзирая на огонь казаков, засевших в буераке,
обошли буерак и, оставив казаков, находившихся в нем, у себя
в тылу, бросились к Восме, а затем, перейдя ее, вступили в бой
на противоположном берегу, где находились основные «боярские
полки».
Атака рязанцев, по-видимому, способствовала перелому в ходе
боя в пользу воевод Шуйского. К этому же моменту относится,
36 Современник-мемуарист Буссов объясняет такой исход битвы на
Восме изменой одного из воевод Болотникова: войска Шуйского и на этот
раз проиграли бы сражение, «если бы один воевода по имени Телетин
с 4000 имеющихся у пего людей не изменил тульским полкам, не ободрил
теснимых и не помог им биться против своих соотечественников, из-за
чего тульское войско обуял такой ужас, что они бросились бежать и снова
вернулись в Тулу».
75

г
М "
ГС «* / Ду ',•>

|£*<(И« c^emflpXf «4$^
,«»’W £ • -м » Ж£]
г? 2
ГМДС& < • Wt «ПИ- «<М1 (><МЛ ‘

• . 'Г-' '
М<ре
л - » А •

го
4«М
Письмо из Арзамаса участников восстания от 8 ноября
1606 г., содержащее сведения о «царе Димитрии».
Центральный государственный архив древних актов.
очевидно, и переход на сторону Шуйского отряда из войска Бо-
лотникова (если принять сообщение Буссова). Во всяком случае
удар рязанцев (в сочетании с изменой?) вызвал замешательство
в рядах войска Болотникова, что было использовано воеводами
Шуйского, бросившими в наступление на дрогнувшее войско
Болотникова «боярские полки». Это завершило наметившийся
успех и принесло победу войскам Шуйского, закончившим первый
день сражения организацией «погони» за «побежавшим» войском
Болотникова.
Второй этап битвы на Восме —- осада казаков в буераке — -
изображен в источниках с красочными и полными драматизма
подробностями. Окруженные со всех сторон казаки в течение
двух дней выдерживали осаду в своем «городке», сделанном ими
в «буераке», категорически отвергая многочисленные предложе-
ния о капитуляции, хотя воеводы и давали им обещания, что
в случае, если бы они «здалися, из боярака вышли», им была бы
«отдана их вина». По образному выражению «Карамзинского
хронографа», осажденные казаки «упрямилися», заявляя, «что им
помереть, а не здатца». Когда же на третий день осады воеводы
решили взять казачий городок штурмом и «велели всем полком
и всеми ратными людьми к тем вором приступать конным и пе-
шим», то казаки остались стойкими до конца («билися на смерть,
стреляли из ружья до тех мест, что у них зелья не стало»).
Лишь после этого войскам Шуйского удалось сломить сопротив-
ление ставших беззащитными казаков, после чего началась рас-
права с захваченными в плен участниками борьбы («тех на
завтрее всех казнили»).
Битва на Восме дает возможность составить себе представле-
ние о масштабах и характере борьбы на последнем этапе восста-
ния Болотникова. И число участников битвы на Восме со сто-
роны Болотникова, и состав войска восставших (в частности,
наличие у них «наряда» — артиллерии — и вообще «огненного
боя») свидетельствуют о том, что и на этом этапе Болотников
обладал очень крупными силами, притом, как это наглядно де-
монстрирует ход битвы на Восме, силами исключительно стойкими
и активными. Вместе с тем версия Буссова об «измене» части
войска Болотникова показывает, что и в послемосковский период
восстания в составе войска Болотникова еще оставались неустой-
чивые и колеблющиеся элементы, способные в острый момент
перейти на сторону врагов.
Победа войск Шуйского при Восме не только устраняла для
господствующих классов угрозу нового похода Болотникова на
Москву, но и резко увеличивала шансы на успех Тульского по-
хода Шуйского. Дальнейшее развертывание событий после битвы
на Восме обусловливалось, с одной стороны, стремлением Шуй-
ского использовать результаты своей победы для нанесения но-
вых ударов по Болотникову, а с другой — не менее закономер-
80
ними попытками Болотникова задержать движение царских войск
к Туле и не допустить осады ими города, являвшегося главной
военной базой восстания.
Несмотря на огромные потери, понесенные Болотниковым
в битве на Восме (достигавшие 20 тыс. человек), Василий Шуй-
ский и после этого не решался еще двинуть на Тулу все свои
силы, а ограничился лишь посылкой туда Каширского и Рязан-
ского полков, участвовавших в сражении на Восме, а также трех
полков из стоявших в Серпухове во главе с князем М. В. Скопи-
ным-Шуйским.
Продвижение воевод Шуйского привело к новому генераль-
ному сражению между ними и Болотниковым на речке Вороньей,
«за семь верст от Тулы», 12 июня 1607 г.
Сохранившиеся в источниках материалы дают возможность за-
ключить, что войска Болотникова были расположены вдоль всего
нижнего течения реки Вороньей — от самого устья вплоть до
Малиновой Засеки. Очевидно, план Болотникова и состоял в том,
чтобы использовать реку Воронью как выгодный рубеж, запи-
рающий подходы к Туле между рекой Упой (куда впадает река
Воронья) и Малиновой Засекой (откуда берет свое начало река
Воронья), расположенной к юго-западу от Тулы.
Такое расположение войск Болотникова вынудило воевод
Шуйского, наступавших на Тулу по Калужской дороге, отказаться
от того, чтобы атаковать войска Болотникова прямым ударом
в устье реки Вороньей. Вместо этого воеводы Шуйского пред-
почли совершить обходный маневр, свернув с Калужской дороги
и двинувшись от устья Вороньей вверх по течению, стремясь,
таким образом, обойти войска Болотникова с фланга и прорваться
к Туле между засекой и левым флангом войск Болотникова,
стоявших на реке Вороньей.
Битва на Вороньей продолжалась 3 дня и отличалась исклю-
чительной ожесточенностью. По свидетельству одного из сказаний
о восстании Болотникова, «бысть брань велика... в первый день
и во вторый», и лишь на третий день воеводы Шуйского «пре-
одолены врагов своих», причем воеводам удалось достигнуть этого
лишь потому, что пошел «дождь» и войска Болотникова «не воз-
могоша стати» на топких берегах Вороньей.
Общую и наиболее подробную картину битвы на реке Вороньей
дает рассказ «Карамзинского хронографа».
Бой начался на левом берегу Вороньей, где пешее и конное
войско Болотникова встретило наступавших на Тулу воевод Шуй-
ского. Позицию войск Болотникова усиливали укрепления («кре-
пости») по берегам Вороньей; в этих «крепостях» были располо-
жены пешие части войска Болотникова. Сама река Воронья также
представляла серьезное препятствие, будучи «топка и грязна»,
укрепленная «крепостями» и поросшая по берегам лесом. Все это
дало возможность войскам Болотникова биться «многое время».
6 Крестьянские войны 81
Однако воеводам Шуйского удалось отбить «от речки» отряды
Болотникова, «передовые сотни» войска Шуйского перешли «за
речку Воронью во многих местех», а затем через реку переправи-
лись и воеводы «со всеми полки». Форсирование реки Вороньей
войсками Шуйского означало для Болотникова проигрыш сраже-
ния, и войскам Болотникова не оставалось ничего иного, как от-
ступить под защиту стен Тульского города. Но тем самым Тула
попадала в осаду.
Почти четырехмесячная оборона Тулы Болотниковым состав-
ляет заключительную и наиболее трагическую главу в истории
восстания Болотникова.
Как крепость Тула имела несомненные преимущества по срав-
нению с Калугой. Тула имела два пояса укреплений: внешний,
состоявший из дубового острога, и внутренний — в виде камен-
ного кремля. Такая система тульских укреплений позволяла обо-
роняющему Тулу войску выдерживать осаду даже против очень
крупных сил.
Осаду Тулы начали войска, участвовавшие в битве на Во-
роньей. Этот начальный период осады продолжался до 30 июня,
когда под Тулу пришел сам Василий Шуйский с сопровождавшим
его двором и войсками.
С приходом Шуйского под Тулу осадившие город войска полу-
чили следующее расположение. Основные силы — Большой, Пе-
редовой и Сторожевой полки — находились на левом берегу реки
Упы и стояли под стенами внешней линии тульских укреплений
«острога». На левом же берегу Упы стоял и Рязанский «прибы-
лой» полк князя Лыкова, Ф. Булгакова и Л. Ляпунова. Сам Шуй-
ский находился также на левом берегу реки; можно думать (хотя
в источниках прямых данных нет), что тут же стояли и царские
«дворовые полки», пришедшие под Тулу вместе с царем.
На противоположном, правом берегу реки Упы стояли Кашир-
ский полк князя Голицына, а также татарские, чувашские, марий-
ские отряды князя Урусова.
По обе стороны реки была расставлена и артиллерия, что да-
вало возможность простреливать город с двух сторон.
Силы Болотникова в Туле были меньше, чем силы Шуй-
ского.37 Однако, несмотря на два имевших место друг за другом
поражения (на реке Восме и на реке Вороньей), войско Болот-
никова еще представляло собой крупную силу и, по данным со-
временников, достигало 20 тыс. человек.
Меньшая численность войска Болотникова по сравнению
с осаждавшими Тулу войсками Шуйского компенсировалась мощ-
ными тульскими укреплениями, а в еще большей степени —
высокими боевыми качествами войск восставших.
37 Достигавшие (по данным иностранных источников, правда, не под-
дающимся проверке) 100 и даже 150 тыс. человек.
82
Войска Болотникова вели борьбу с характерными для них
энергией и настойчивостью. По свидетельству «Карамзинского
хронографа», «ис Тулы вылоски были на все стороны на всякой
день по трожды и по четырежа, а все выходили пешие люди
с вогненным боем и многих московских людей ранили и поби-
вали». Именно такой характер борьбы позволил осажденной Туле
противостоять Шуйскому целых 4 месяца, отразив все попытки
царских воевод взять город штурмом.
Неудачи в главном пункте борьбы — под Тулой — Шуйский
пытался возместить на других участках посылкой отдельных
отрядов против городов прилегающего к Туле района, находив-
шихся в руках восставших. Цель посылки этих отрядов состояла
в том, чтобы изолировать Тулу от других районов восстания.
Местами посылки воевод «из-под Тулы» были города Козельск,
Белев, Волхов, Лихвин, Дедилов, Крапивна, Гремяч, Одоев и
Брянск. В результате этих экспедиций воеводами Шуйского были
взяты города Белев, Волхов, Лихвин, Дедилов, Крапивна, Одоев.
Что касается Брянска, то воеводам Шуйского не удалось захва-
тить его. Под Козельском они даже потерпели серьезное пораже-
ние. Наконец, осенью 1607 г. Шуйский потерял Дедилов и Кра-
пивну, а также Епифань, которые были взяты воеводами Лже-
дмитрия II.
Все же посылка воевод «из-под Тулы» имела определенный
эффект; хотя Шуйский и не мог удержать Белев и другие города,
тем не менее они находились в его руках вплоть до октября
1607 г., т. е. в течение всего самого критического периода осады
Тулы, и давали возможность Шуйскому изолировать Тулу от Се-
верских и Украинных городов, откуда Болотников мог рассчиты-
вать получить помощь.
Безуспешность попыток взять Тулу штурмом заставляла Шуй-
ского искать другие способы сломить стойкость защитников
осажденного города. Так возник проект «водного потопления»
Тулы путем устройства на реке Упе, протекающей через город, пло-
тины. Этот проект, предложенный неким «муромцем сыном бояр-
ским Иваном Суминым сыном Кровковым», был принят. В течение
двух месяцев была построена плотина по течению Упы, ниже го-
рода, и поднявшаяся в Упе вода вызвала в городе наводнение.
Однако и это не могло сломить мужества Болотникова. Не-
смотря на страшный голод и другие лишения, вызванные четырех-
месячной осадой и еще более усилившиеся после осуществления
проекта Кровкова, осажденные все еще не сдавались, надеясь,
как указывает Буссов, «что вода спадет и они получат возмож-
ность сделать вылазку, чтобы попытать счастья пробиться через
вражеское войско и таким образом уйти оттуда».
И на этом труднейшем этапе борьбы Болотников продолжает
оставаться вождем восстания. Помимо руководства военными
действиями, деятельность Болотникова в осажденной Туле раз-
6*
S3
вертывалась по трем основным направлениям: поддержание стой-
кости в осажденных, борьба против враждебных восстанию эле-
ментов внутри Тулы и, наконец, принятие мер к получению по-
мощи Туле извне.
Длительная осада, голод, особенно в сочетании с наводнением
после постройки плотины на Уне, не могли не вызвать внутрен-
ней борьбы среди «тульских сидельцев». Болотников, однако, ока-
зался в состоянии не только преодолеть колебания в рядах оса-
жденных, но и укрепить в них решимость продолжать борьбу
до конца. Яркая характеристика этой стороны деятельности Бо-
лотникова содержится в сочинении голландского писателя Элиаса
Беркмана «Историческое повествование о важнейших смутах в го-
сударстве Русском», вышедшем в свет в Амстердаме в 1625 г.
По словам Беркмана, когда в Туле начался голод, «народ начал
роптать и намеревался передаться царю. Однако Болотников, как
храбрый начальник, убеждал жителей не сдавать города. „Если, —
говорил он, — вам нечем будет питаться, то я лучше всего сделаю,
если предоставлю вам свой труп“. Таким образом, день за днем
он удерживал их, пока они, измученные голодом, не стали есть
вонючую падаль и лошадей, источенных червями».
Деятельность Болотникова по поддержанию стойкости в жите-
лях осажденной Тулы сочеталась с решительной борьбой против
классовых врагов восставших крестьян и холопов. Хотя в источ-
никах содержится весьма мало материалов о внутренней жизни
Тулы во время нахождения в ней Болотникова, тем не менее
имеющиеся данные позволяют составить себе известное представ-
ление о том, в чьих руках находилась и что представляла собой
власть в осажденной Туле.
Так, из челобитной Василию Шуйскому некоего темниковского
мурзы (помещика) Ишея Барашева, попавшего в плен к восстав-
шим (и затем бежавшего), мы узнаем о том, что его, «приведчи
на Тулу, били кнутом, и медведем травили, и на башню взводили,
и в тюрьму сажали, и голод и нужду терпел».
Из этого сообщения видно, что в Туле во время осады ее Шуй-
ским имелись такие органы власти, как суд, причем обращенные
своим острием против феодалов. Еще более красочный материал,
раскрывающий борьбу тульских «мужиков» против своих клас-
совых врагов, содержит «Послание дворянина к дворянину».38
Автор «Послания», тульский помещик Иван Фуников, подобно
Ишею Барашеву, попал в руки восставших, был доставлен в Тулу
и «вкинут» в тюрьму, где и просидел 19 недель, т. е., как можно
догадываться, до падения Тулы в октябре 1607 г. В своем «Посла-
нии» Иван Фуников, рассказывая о расправе с ним восставших
«мужиков», рисует яркую картину жизни в осажденной Туле:
38 «Послание дворянина к дворянину» — литературное произведение,
составленное, по-видимому, в 1608 г.; важный источник по истории вос-
стания Болотникова.
84
«Л мне, государь, тульские воры выломали на пытках руки и
нарядили, что крюки, да вкинули в тюрьму; и лавка, государь,
была уска и взяла меня великая тоска. А послана рогожа и спать
не погоже. Седел 19 недель, а вон ис тюрьмы глядел. А мужики,
что ляхи, дважды приводили к плахе, за старые шашни хотели
скинуть з башни. А на пытках пытают, а правды не знают:
правду де скажи, ничего не солжи. А яз им божился и с ног
свалился и на бок ложился: не много у меня ржи, нет во мне
лжи, истинно глаголю, воистинно не лжу. И они того не знают,
больше того пытают. И учинили надо мною путем, мазали кожу
дважды кожу кнутом».
Рассказ Ивана Фуникова о пытках, которым его подвергли
тульские «мужики», раскрывает нам лицо крепостника-феодала,
непримиримого врага восставших крестьян, для которого «му-
жики, что ляхи». С циничной откровенностью автор «Послания»
говорит о своих «старых шашнях», за которые он чуть было не
поплатился жизнью (характерно, что и по отношению к Фуникову
восставшие намеревались применить такую казнь, как сбрасыва-
ние с башни!).
Судя по воспроизводимым в «Послании» ответам Фуникова
во время его пытки («не много у меня ржи, нет во мне лжи»),
тульские власти подозревали попавшего им в руки помещика
в том, что у него где-то спрятан хлеб. Это делает понятной в усло-
виях осажденной и голодающей Тулы ту настойчивость, с кото-
рой восставшие «мужики» пытались добиться от Фуникова сведе-
ний о ржи. Но автор «Послания» предпочел, чтобы ему «выло-
мали руки», чем выдать сведения о спрятанном хлебе своим
классовым врагам, заявляя с торжеством, что все попытки до-
прашивавших его «мужиков» добиться от него правды не привели
ни к чему.
Субъективная цель рассказа Фуникова состояла в том, чтобы
описать все постигшие его «беды и разорения». Но, помимо своей
воли, автор «Послания» с исключительной силой раскрыл непри-
миримую противоположность классовых интересов крепостников-
помещиков и восставших «мужиков» и столь же ярко показал,
в чьих руках находилась власть в осажденной Туле, нарисовав
картину того, с какой настойчивостью «мужики», державшие
власть в Туле, осажденной Василием Шуйским, боролись за то,
чтобы добыть хлеб для голодающего народа — хлеб, укрытый от
них их бывшим господином.
С той же настойчивостью, с какой Болотников боролся с вра-
гами восстания, он стремился добиться помощи осажденной Туле
извне, со стороны «царя Димитрия». Буссов трижды сообщает
о посылке Болотниковым из Тулы гонцов к «царю Димитрию»
с требованием идти на выручку осажденной Тулы (трудно ска-
зать, куда в действительности направлялись эти посланцы Болот-
никова: источники не дают возможности ответить на этот вопрос).
85
Однако все попытки Болотникова установить связь с «царем Ди-
митрием» и добиться от него помощи остались безрезультатными.
В расчетах Болотникова на помощь со стороны «царя Димитрия»
ярко проявилась наивно-монархическая психология участников
восстания, идея «хорошего царя». Но как раз поэтому эти расчеты
были столь же утопичны, как и сама идея «хорошего царя».
Между тем к осени 1607 г. положение в стране стало вновь
складываться неблагоприятно для Василия Шуйского. Прежде
всего длительное стояние под Тулой не только ослабляло войско
Шуйского в результате потерь от военных действий, но и действо-
вало разлагающим образом на ратных людей, составляющих его
полки. Вторым моментом, определявшим обстановку в стране и
оказывавшим воздействие на положение Шуйского под Тулой,
была непрекращавшаяся борьба крестьян и холопов. Если Шуй-
скому и удалось запереть в Туле основное ядро восстания, то
отдельные отряды крестьян и холопов продолжали вести свою
борьбу против феодалов, в частности в непосредственной близости
от Тулы — в Рязанском уезде. Такое положение дел вынуждало
Шуйского выделять часть своих сил против «воюющих» мужиков,
что еще более ослабляло его аульский лагерь. К названным
факторам внутреннего порядка к осени 1607 г. прибавился еще
фактор внешний в лице нового самозванца, провозгласившего себя
в июле 1607 г. в городе Стародубе-Северском «царем Димитрием».
Авантюрист, выдвинутый враждебными Русскому государству
панскими кругами Польши, Лжедмитрий II широко использовал
в качестве оружия для достижения своих целей социальную дема-
гогию, а имя «царя Димитрия» привлекало к Самозванцу широ-
кие народные массы. Это делало особенно опасным для Шуйского
начатый Лжедмитрием II в сентябре 1607 г. поход из Стародуба
на Брянск с очевидной целью идти дальше, к Туле.
В данной обстановке, стремясь любой ценой добиться прекра-
щения военных действий под Тулой, Шуйский предпринимает
новый маневр в виде переговоров с Болотниковым об условиях
капитуляции Тулы. Если Шуйский видел в переговорах с Болот-
никовым дипломатический маневр, то Болотников в свою очередь
рассматривал переговоры с царем как определенный тактический
прием, как военную хитрость, имевшую целью обмануть царя и
ценой потери Тулы спасти свое войско и самого себя.
Основу этих переговоров составляло обещание Шуйского
в случае капитуляции Тулы сохранить жизнь и свободу участни-
кам восстания и их руководителям, в том числе самому Болот-
никову и «царевичу» Петру. Переговоры закончились заключе-
нием «контракта», который Шуйский скрепил торжественной
клятвой.
Шуйский, однако, не намеревался выполнить условия заклю-
ченного им договора. Одновременно с переговорами, ведшимися
Шуйским с Болотниковым, Шуйский имел тайные сношения с оп-
86
5 HI
Лист «Карамзинского хронографа» с вставкой в тексте
о судьбе Ивана Болотникова и «царевича» Петра.
Рукописный отдел Государственной Публичной библиотеки
им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.
ределенными кругами в Туле, причем целью этих тайных сноше-
ний был захват и выдача царю Болотникова и других руководи-
телей восстания.
В результате такой вероломной тактики Шуйского, когда
10 октября 1607 г., после заключения соглашения о капитуляции,
Тула открыла свои ворота воеводам Шуйского, Болотников и
«царевич» Петр были захвачены агентами Шуйского из числа
«тульских сидельцев» и привезены «в полки» к царю.
Однако расправа с попавшими в руки Шуйского вождями
восстания была затруднена наличием соглашения и «целования
креста» Шуйским с обещанием помилования Болотникова и «ца-
ревича» Петра. Прямое и открытое нарушение этого обещания
было слишком опасно для Шуйского, особенно если учесть то,
что вся основная масса капитулировавшего войска Болотникова
находилась на свободе и, очевидно, сохраняла и свое вооружение.
Выход Шуйским был найден в том, чтобы прежде всего как
можно скорее добиться ликвидации войска Болотникова как орга-
низованной силы и тем самым завершить ликвидацию восстания.
Этому мероприятию был придан вид жеста великодушия со сто-
роны царя, распустившего «восвояси» «тульских сидельцев».
Вслед за тем Шуйский вернулся в Москву, куда были достав-
лены «в оковах» и Болотников с «царевичем» Петром.
Падение Тулы означало конец восстания Болотникова.
Василий Шуйский провел кровавую черту под своей победой
в Крестьянской войне казнью ее вождей.
В январе 1608 г. под Даниловым монастырем был повешен
«царевич» Петр, а в марте того же года Болотников был тайно
отправлен из Москвы в Каргополь и там сначала ослеплен, а затем
утоплен.
Историческое значение
Восстание Болотникова является наиболее крупной как по
масштабам, так и по значению Крестьянской войной в России.39
Ни восстание Разина, ни Пугачевское восстание не могут идти
в сравнение с восстанием Болотникова ни по размерам террито-
рии, охваченной восстанием, ни по числу участников восстания,
ни по силе того удара, который был нанесен каждым из названных
движений по основам социального и политического строя фео-
дально-крепостнической России.
Объяснение того размаха и исключительной мощи, которые
отличают восстание Болотникова, следует искать в особенностях
исторической обстановки, в условиях которой протекало вос-
стание.
39 М. Н. Тихомиров называет восстание Болотникова «величайшим
крестьянским восстанием средневековья» (Истор. архив, т. VI, 1951,
стр. 81).
88
Эпоха восстания Болотникова — это эпоха крупнейших изме-
нений в положении крестьян и холопов в Русском государстве,
эпоха резкого усиления крепостнической эксплуатации крестьян-
ства, эпоха лишения крестьянства последних остатков свободы,
эпоха оформления крепостного права в общегосударственном
масштабе.
Усиление крепостнической эксплуатации крестьянства, юри-
дически закрепленное законодательством конца XVI—начала
XVII в., имело своим результатом все нарастающее обострение
классовых противоречий между крестьянами и феодалами и рост
классовой борьбы крестьянства, высшей точкой подъема которой
явилось восстание Болотникова.
Центральным пунктом программы восстания Болотникова,
главным лозунгом, под которым проходило восстание, являлось
уничтожение крепостнических отношений, ликвидация феодаль-
ного гнета. Именно в этом состоял объективный смысл тех при-
зывов, с которыми Болотников обращался в своих «листах»
к «боярским холопам» и городским низам Москвы и других го-
родов.
Если по своей объективной сущности восстание Болотникова
было восстанием крепостных крестьян против феодального гнета,
то идеологической оболочкой восстания Болотникова был лозунг
«царя Димитрия».
Основным политическим лозунгом восстания Болотникова
было свержение Василия Шуйского и провозглашение царем
«царя Димитрия». Именно «царь Димитрий» в представлениях
участников восстания Болотникова являлся идеалом «хорошего
царя». Этот идеальный «царь Димитрий» не имел ничего общего
с историческим «царем Димитрием», т. е. с Лжедмитрием I. В гла-
зах народных масс «царь Димитрий» являлся жертвой бояр, по-
мешавших ему использовать свою власть на благо народных масс.
Подобный взгляд на «царя Димитрия» создавал легкую возмож-
ность для возникновения легенды о чудесном спасении «царя
Димитрия», которого легенда изображает вторично избежавшим
в мае 1606 г. смерти от бояр.
Лозунг «хорошего царя», представляя собой своеобразную кре-
стьянскую утопию, является наиболее ярким выражением стихий-
ности крестьянских восстаний в России эпохи феодализма. Поды-
маясь против феодального гнета, крестьяне были не в состоянии
выдвинуть сколько-нибудь определенную программу борьбы,
сформулировать задачи борьбы за установление такого полити-
ческого строя, который соответствовал бы интересам крестьянства.
Стихийный характер борьбы крестьянства обусловливался
самим положением крепостных крестьян в общественном строе
Русского государства XVII в. «Крестьяне не могли объединиться,
крестьяне были тогда совсем задавлены темнотой», — такими
чертами определяет Ленин положение крестьян в России при
89
крепостном праве, подчеркивая, что крестьяне «боролись, как
умели и как могли».40
Стихийный характер восстания Болотникова определил и
формы борьбы в процессе восстания, и самый его исход. Именно
в стихийном характере борьбы крепостных крестьян следует
искать главные причины поражения восстания Болотникова.
История восстания Болотникова полна примерами блестящих
действий восставших и их руководителей. Достаточно назвать
поход Болотникова на Москву осенью 1606 г., когда рядом следо-
вавших один за другим ударов Болотников подавил все попытки
Василия Шуйского не допустить войско восставших крестьян и
холопов к Москве. Не менее выдающимся примером может слу-
жить оборона Болотниковым Калуги от осадивших ее воевод
Шуйского, превратившаяся в подлинный триумф военного искус-
ства Болотникова и закончившаяся разгромом и бегством воевод
Шуйского. Самый факт более чем годичной продолжительности
восстания свидетельствует о том, с каким упорством и мужеством
вели борьбу Болотников и его сторонники.
Современники высоко оценивали военные качества армии Бо-
лотникова, и это вполне подтверждается анализом объективных
данных.
Наконец, выдающейся личностью являлся и руководитель вос-
стания Иван Исаевич Болотников, обладавший качествами под-
линного народного вождя.
Однако ни мужество участников восстания Болотникова, ни
таланты его руководителей не могли устранить его слабых сторон,
обусловленных самой природой восстания.
Среди этих слабых и уязвимых сторон восстания Болотникова
на первое место следует поставить отсутствие сколько-нибудь
прочной и постоянной связи отдельных мест п районов восстания
с центром восстания и его руководителями.
Разобщенность отдельных районов восстания, отсутствие руко-
водства их действиями со стороны руководителей восстания
в огромной степени ослабляли эффект борьбы восставших кре-
стьян, холопов, городских низов, создавая вместе с тем возмож-
ность для Василия Шуйского посылать свои войска против отдель-
ных городов и районов и подавлять восстание по частям (именно
в этом состоял план подавления восстания Болотникова, провоз-
глашенный Шуйским после поражения Болотникова под Москвой
в декабре 1606 г.).
Стихийность, характеризующая борьбу восставших крестьян
и холопов, наложила свой отпечаток и на самое ядро восстания
Болотникова — на его войско. При всем мужестве и стойкости,
которые проявляли крестьяне и холопы в боях с воеводами Шуй-
ского, войско Болотникова не было единой и целостной военной
40 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 7, стр. 194.
90
организацией. Холопы, черные и владельческие крестьяне, мелкие
посадские люди, казаки, стрельцы, определенные группы служи-
лых людей (дворян) и даже отдельные бояре и князья — таков
неполный перечень социальных элементов и групп, представлен-
ных в войске Болотникова. Этой множественности социальной
соответствовала и организационная раздробленность, превращав-
шая войско Болотникова в совокупность отдельных отрядов и
групп со своими «начальниками» и «воеводами», далеко не всегда
склонными подчиняться «большому воеводе» — Болотникову.
Такой характер войска Болотникова являлся источником его
слабости. Если в моменты успехов и побед все эти мелкие и
крупные военные единицы еще удерживались в рамках войска
Болотникова, то осложнение обстановки сразу же вызывало
к жизни центробежные тенденции, приводившие к разрыву с Бо-
лотниковым отдельных частей его войска и переходу их на сто-
рону Василия Шуйского («измены»). Вместе с тем такая струк-
тура войска Болотникова создавала возможность для проникнове-
ния в лагерь восстания политических авантюристов. Среди
сохраненных источниками имен активных участников восстания
Болотникова мы находим немало стойких и верных до конца
участников борьбы, как Ю. Беззубцев, Нагиба, Федор Берсень
(«смутивший» Вязьму и Можайск), Лаврентий Кологрпвов (быв-
ший воеводой в восставшем Алексине), «атаман Аничкин» (о ко-
тором сообщает Исаак Масса) и др. Наряду с этими в лагере Бо-
лотникова подвизались такие лица, как князья Шаховской и
Телятевский, авантюристический характер деятельности которых
очевиден.
Всем этим политическим авантюристам, пытавшимся исполь-
зовать восстание Болотникова для достижения своих целей, инте-
ресы восставших крестьян и холопов были глубоко чужды, по-
этому они, примыкая на определенном этапе к восстанию и
выдвигаясь в «воеводы» и «начальники» в войске Болотникова,
затем с легкостью изменяли Болотникову и порывали с восста-
нием в тот момент, когда считали это выгодным, превращаясь
из участников восстания в его врагов.
Природа восстания Болотникова как стихийного восстания
крестьян и холопов определила собой и тактику его руководите-
лей в борьбе против Василия Шуйского.
Тактика Болотникова не может быть понята и правильно
оценена вне лозунга о «хорошем царе» — «царе Димитрии».
С идеей «хорошего царя» восставшие крестьяне и холопы связы-
вали свои мечты и надежды на будущую свободную жизнь; успех
в борьбе против Василия Шуйского Болотников и другие руково-
дители восстания также связывали с «царем Димитрием», при-
хода которого «из Литвы со многими людмп» убежденно, но
тщетно Болотников ждал и осаждая Москву и в осажденной Туле,
отражая приступы воевод Василия Шуйского.
91
Эти черты тактики Болотникова особенно ярко демонстрируют,
какое значение для хода и исхода восстания Болотникова имела
идея «хорошего царя». Расчеты Болотникова на приход «царя
Димитрия» являлись выражением и проявлением именно этой
идеи. Но как раз поэтому они были столь же утопичны, как и
сама идея «хорошего царя».
Психология наивного монархизма, присущая руководителям
восстания Болотникова, сковывала их активность, заставляя их
мечтать о приходе «царя Димитрия», вместо того чтобы исполь-
зовать с максимальной активностью те силы, которыми обладали
они сами.
Отрицательное действие идеи «хорошего царя» сказывалось
особенно сильно в последнем этапе восстания Болотникова. Если
на первых порах лозунг «царя Димитрия» являлся одним из
средств вовлечения в восстание новых слоев и групп населения,
то по мере дальнейшего развития восстания это мобилизующее
значение лозунга «царя Димитрия» все больше отступало на
задний план, а на передний план выступали те моменты, которые
превращали лозунг «хорошего царя» в реакционную утопию,
создавая и укрепляя иллюзии о том, что освобождение от «лихих
бояр» и Василия Шуйского крестьянам и холопам принесет «царь
Димитрий», а не их собственная борьба против своих господ.
В борьбе между Болотниковым и Шуйским решающее преиму-
щество феодалов по сравнению с восставшими крестьянами и
холопами состояло в том, что феодалы опирались в этой борьбе
на крепостническое государство и могли использовать против
восставших всю мощь государственной машины с ее армией и
тюрьмами, финансами и чиновниками, церковью и прочими сред-
ствами идеологического воздействия на массы.
Этой политической организованности феодалов, выражавшейся
в мобилизации ими всей мощи крепостнического государства для
подавления восстания Болотникова, противостояла одна лишь
стихийная сила восставших крестьян и холопов.
Будучи первой попыткой стихийного восстания крестьянства
против феодального гнета, восстание Болотникова потерпело по-
ражение и было подавлено феодалами.
Однако восстание Болотникова нанесло сильнейший удар по
основам социального строя Русского феодально-крепостнического
государства. Показателем силы этого удара может служить то,
что оформленные законодательством 80—90-х годов XVI в. о за-
поведных годах и о сыске беглых крестьян нормы крепостного
права, заключавшиеся в окончательном закрепощении крестьян за
теми феодалами, на чьих землях они сидели, и дававшие феодалам
право розыска беглых крестьян «без урочных лет», т. е. не огра-
ниченного каким-либо сроком давности, потеряли свою силу и
уступили в 10-х годах XVII в. место принципу «урочных лет».
Этот принцип, по которому феодал сохранял право на иск о воз-
02
врате беглых крестьян лишь в течение определенного, ограничен-
ного отрезка времени, первоначально в течение 5 лет, действо-
вал в течение всей первой половины XVII в., и лишь Уложение
1649 г. отменой «урочных лет» восстановило принцип крепости
крестьян их владельцам «без урочных лет».
Таким образом, феодалам понадобилось почти полвека для
того, чтобы ликвидировать последствия того удара, который на-
несло феодальному строю восстание Болотникова!
Однако историческое значение восстания Болотникова не ис-
черпывается его прямыми и осязаемыми последствиями, как бы
они важны ни были сами по себе.
Основное историческое значение восстания Болотникова за-
ключается в том, что это была первая гражданская война на
феодальной Руси, первый предвестник той крестьянской бур-
жуазной революции,41 которая должна была в конце концов
смести крепостной строй.
41 В. И. Л е ни н, Поли. собр. соч., т. 20, стр. 20.
ГЛАВА II
Крестьянская война 16&7—1&71 гг.
Предпосылки
Вторая крестьянская война XVII в. явилась, как и другие
крестьянские войны, закономерным выражением основного проти-
воречия феодального общества — противоречия между земле-
владельцами-крепостниками и крепостными крестьянами. Даль-
нейшему обострению этих противоречий и новым формам их про-
явления способствовали процессы экономического, социального и
правового порядка 10—60-х годов XVII в. Экономическое разви-
тие России в эти годы характеризуется интенсивным ростом фео-
дального крепостного хозяйства, феодальной собственности на
землю преимущественно в форме дворянского землевладения.
Источником этого роста были черносошные земли центральных
уездов, частью дворцовые земли и обширный фонд земель, за-
пущенных в результате событий начала XVII в. Характерным
для крепостнического землевладения было его распространение
главным образом на южных и юго-восточных окраинах государ-
ства. В итоге к 70-м годам на огромной территории между Окой
и Белгородской засечной чертой,1 включая Среднее Поволжье,
утвердилось крепостническое землевладение, поглотившее частью
земли, принадлежавшие поволжским народам, а частью (по Бел-
городской черте) земли приборных служилых людей. Позицию
последних в событиях второй половины XVII в. определила
прежде всего ненависть к крупному крепостническому земле-
владению. Немаловажным обстоятельством было и то, что хозяйст-
венное и правовое положение служилых людей по прибору все
более эволюционировало в сторону сближения их с феодально-
зависимыми крестьянами.
Больших успехов феодально-крепостническое землевладение
достигло в Заволжском крае и в Западной Сибири, где основным
феодальным собственником земли выступало Русское самодержав-
ное государство.
1 Укрепленная пограничная полоса па юге государства, созданная
в 30—50-х годах XVII в.
94
Наряду с развитием феодального землевладения вширь
в XVII в. происходило укрепление феодальной собственности на
землю. Оно получило выражение в росте преимущественно вот-
чинного землевладения в процессе слияния поместья с вотчиной.
Этим процессам сопутствовал весьма интенсивный рост фео-
дально-зависимого крепостного населения в стране. По данным
переписных книг 1678—1679 гг., составленных 7 лет спустя после
подавления Крестьянской войны, насчитывалось 833 603 тяглых
двора, из них 49.9% крестьянских дворов принадлежало светским
феодалам, 16% — духовным; дворы ясашных людей, черносошных
крестьян и посадских составляли 34.1%. Сюда следует добавить
небольшое число холопов и дворовых людей, не учтенных пере-
писью. Помимо основной массы тяглых людей, т. е. обязанных
нести повинности по отношению к государству и непосредствен-
ному господину (для черносошных крестьян и посадских это
совпадало в одном лице государя), в русском обществе было не-
которое количество людей, временно стоявших за чертой крепост-
ных отношений. Источником их существования был вольный
наем на работу в речном транспорте, соляных и рыбных про-
мыслах, мануфактурах, ремесленных мастерских и т. п. Вольный
наем, однако, по условиям эксплуатации и оплаты труда носил
феодальный характер.
Господствующим, количественно преобладающим в народном
хозяйстве XVII в. был крепостной труд — труд сотен тысяч кре-
стьян поместий и вотчин дворян, бояр, монастырей, церквей, епи-
скопов, митрополитов, патриарха, дворца. Основным источником
роста частновладельческого крепостного труда были государствен-
ные пожалования и отказы в вотчины и поместья дворцовых,
черносошных и вновь присоединенных земель вместе с населяв-
шими их крестьянами. Существенным пополнением крепостных
были и пленные, захваченные в ходе войн России с Польшей и
Швецией и в результате военных столкновений с калмыками,
татарами и другими народами восточных и южных окраин. Ши-
роко распространенное насильственное похолопливание и превра-
щение в крепостных мелких служилых людей, выходцев из-за
рубежа и ряда других лиц в свою очередь увеличивали ряды
крепостных. Самое грубое насилие всегда стояло у колыбели кре-
постного права и сопутствовало ему на протяжении всего его
пути. Крепостной труд переживал в XVII в. пору своего интен-
сивного развития.
Существенной чертой экономики Русского государства в
XVII в. было усиление процесса общественного разделения труда,
выражавшееся в бурном росте мелкотоварного производства, воз-
никновении мануфактуры и в связанном с этим начальном этапе
образования всероссийского рынка. Усиление позиций торгового
и ростовщического капитала подрывало натурально-замкнутый
характер помещичьего и крестьянского хозяйства, все более при-
95
общая к рынку и феодала и крестьянина. Для посадских людей и
крестьян усиление связи с рынком влекло углубление в их среде
имущественной дифференциации, выделение предпринимателей и
купцов, прибегавших к дешевому труду беднейших односельчан
и горожан. Так в городе и деревне обостряется внутренний со-
циальный антагонизм. У подавляющей массы мелких и средних
феодальных хозяйств развитие товарно-рыночных отношений со-
провождалось ростом крестьянских повинностей в форме бар-
щины и денежного оброка. Крупнейшие из крепостных хозяйств
(бояр Морозова, Черкасского, Милославского) вставали на путь
предпринимательства, организации в вотчинах производства по-
таша, металла и т. п., на которых использовался принудительный
труд крепостных крестьян. В значительных количествах труд
приписных крестьян применялся и на первых мануфактурах.
Из посадской среды выделялся узкий слой крупных купцов-
предпринимателей, некоторые из которых становились феодалами
типа Строгановых. История Строгановых ярко символизирует
процесс врастания торгового капитала в феодализм, что в нема-
лой мере способствовало упрочению феодального строя и расши-
рению его социальной базы.
Другим следствием тех же процессов развития мелкотовар-
ного производства был рост численности работных людей на раз-
ных промыслах. Последнее обстоятельство было наиболее харак-
терным для северных окраин и для Среднего и Нижнего
Поволжья. Работные люди становились заметной социальной
силой русского общества XVII в.
Указанные процессы влекли за собой усложнение социальной
структуры феодального строя и закладывали необходимые пред-
посылки для развития капитализма в будущем. Однако основной
чертой социальной эволюции Русского государства XVII в. был
процесс консолидации его основных классов: господствующего
под эгидой дворянства и подчиненного — в лице крепостного кре-
стьянства и все более сливавшихся с ним холопов, приборных
людей, однодворцев и т. п.
Суть изменений в составе господствующего феодального класса
состояла в том, что если в XVI в. боярство противопоставляло
себя дворянству, как своей меньшей и худородной братии, то
в XVII в., по замечанию В. В. Мавродина, боярство «было дворян-
ской знатью, его верхушкой и по положению, и по политическим
интересам, и часто по происхождению». Экономически дворянство
все более становилось монополистом феодальной собственности
на землю. И политически оно вытесняло родовитое боярство, до-
биваясь повышения своей роли в государственном аппарате и
в армии. Именно дворянство вышло победителем из бурных собы-
тий начала XVII в. Рост дворянского землевладения в первой
половине столетия влек за собой повышение политической актив-
ности дворянства, важнейшим проявлением чего была подача
96
коллективных челобитных царю об окончательном закрепощении
крестьян за их владельцами без ограничения права сыска кре-
постных в случае их побегов (без «урочных лет»).
Дворянские челобитные 30-х и 40-х годов XVII в. отражали
остроту противоречий в борьбе за крестьянские руки как между
дворянством п боярством, представлявшим крупное феодальное
землевладение, так и между различными прослойками дворян-
ства — городовым, московским и окраинным.
Удлинение срока сыска беглых крестьян с 5 до 10 и даже
до 15 лет (в случае увоза крестьян), предпринятое правитель-
ством в 40-е годы в ответ на требование основной массы дворян
о ликвидации урочных лет, не устранило того, что урочные годы
противоречили давно установившемуся признанию писцовых книг
решающим документом в делах о крепостной зависимости кре-
стьян. Данное противоречие и было снято Уложением 1649 г.,
принятым вслед за восстаниями 1648 г. в Москве и в ряде других
городов.
Удовлетворяя требование дворянства, Уложение 1649 г, про-
возгласило постоянное и наследственное крепостное состояние
крестьян по писцовым и переписным книгам и другим актам и
в силу этого отменило урочные годы сыска беглых крестьян.
Сыск беглых стал бессрочным. Уложение, кроме того, включало
нормы, расширявшие владельческие права феодалов на крепост-
ных крестьян. Вотчинники и помещики становились ответствен-
ными перед судом за своих крестьян. К своим земельным наде-
лам прикреплялись и черносошные крестьяне, а посадские
люди — к тяглу и посаду. Хотя посад и получил удовлетворение
своих сословных требований в форме ликвидации феодального
землевладения и частновладельческих слобод на территории го-
родов, однако Уложение еще более вводило развитие городов
в рамки крепостнических отношений и подчинило это развитие
интересам феодального государства.
Уложение 1649 г. закрепило существенные перемены в юриди-
ческой природе поместья, приблизив его к вотчине. В интересах
дворян допускалось наследование поместий, разрешалась мена
поместий на вотчины, т. е. перевод одного вида владения в другой
с обязательной регистрацией сделки в Поместном приказе. По-
земельная собственность закреплялась как привилегия класса
феодалов.
Уложение 1649 г. явилось, таким образом, крупной вехой на
пути укрепления господства феодальной земельной собственности
и крепостного права. Отстаивая феодальный общественный поря-
док, укрепляя власть господствующего класса и усиливая кре-
постной гнет, Уложение еще более обострило классовые противо-
речия. Острота этих противоречий выразилась прежде всего
в Псковском и Новгородском восстаниях 1650 г.
7 Крегтьяшъие войны
97
На эти шаги феодального государства крестьянство ответило
усилением побегов. Наибольшего размаха побеги достигли в 50-е
и 60-е годы, в тяжелые годы войны России с Польшей и Шве-
цией. Неизбежным спутником войн явились усиление эксплуа-
тации крепостного крестьянства и ослабление контроля за ним
в связи с массовым отвлечением феодалов в полки.
В таких условиях, используя эпизодические сборы в Москве
перед походами, дворяне прибегали к обычному приему подачи
коллективных челобитных царю. Указывая в них на разоритель-
ные последствия побегов крестьян, обычно сопряженных с за-
хватом и уничтожением господского имущества, дворяне просили
царя узаконить в качестве постоянной функции государственной
власти сыск крестьян, поручив его лицам, назначенным из среды
дворянства.
Дворяне поднимаются до принципиального обоснования задач
классовой политики в крестьянском вопросе. Подчеркивая в чело-
битной 1660 г. мысль о побегах крестьян как обстоятельстве,
наносящем урон политическому единству господствующего класса,
в результате чего возникала борьба между отдельными его груп-
пами, дворяне давали тенденциозную оценку существа крестьян-
ских движений: «Крестьяня наши не хотят от твоей государевы
службы нимало лишния тяготы при прежних летех понести,
а иные похотели воровать, красть, разбивать и без трудов пить и
есть сладко и одеватися, обуваться чужими животами».2 Более
того, широкая программа требований правительству, изложенная
в челобитной, была увенчана яркой формулой крепостного права:
«... и чтоб в твоей государевой державе вси люди божии и твои
государевы, коиждо от великих и четырех чинов, освященный и
служивый и торговый и земледелательный в своем уставе и
в твоем царском повелении твердо и непоколебимо стояли, и пи
един бы ни от единого нпчим же обидим был, и кийждо людие
по заповеди божии от своих прямых трудов питалися». Четкая
картина сословно-классового деления общества, при котором
эксплуатируемому большинству отведена участь кормить и оде-
вать остальных, а этим остальным — духовенству, служилым
людям и купечеству — охранять и освящать наличный порядок,
увенчана требованием к правительству блюсти неподвижное со-
стояние крепостного устава.
В ответ на требования дворянства правительство предприняло
новые шаги на пути усиления крепостного права. Законодательно
вводилось наказание крестьян кнутом и батогами за сам факт
побега; усиливалось материальное взыскание за прием и держа-
ние беглых. Таким путем пытались лишить беглых крестьян убе-
жища. В законодательстве прослеживается смыкание холопского
права с крестьянским, что было отражением реального процесса
2 Животы — имущество.
98
слияния различных категорий феодально-зависимого населения
в единую крепостную массу. Расширение владельческих прав
феодалов на крестьян повлекло за собой возросшую во второй
половине XVII в. практику сделок между землевладельцами,
объектом которых были крестьяне и их имущество. В таких усло-
виях заметно возросла роль крепостных актов, оформлявших
право собственности на крестьян.
Передача крестьян из одних рук в другие фиксировалась в
ноступных записях. Во второй половине века получили распро-
странение поступные записи на крестьян без земли за долг и
в качестве заклада под взятую сумму денег. Наконец, следующей
ступенью реализации владельческих прав феодалов на крестьян
явилась продажа вотчинных крестьян без земли с оформлением
купчей записи. Права феодалов на поместных крестьян формально
были меньшими — допускалось их отчуждение лишь через по-
ступные записи.
Однако наиболее важным ио значению обстоятельством на
пути укрепления крепостного режима в общегосударственном
масштабе было введение государственно-организованного массо-
вого сыска беглых крестьян как постоянной функции органов
государственной власти. Ни в одной акции русского феодального
государства не раскрывается с такой полнотой его крепостниче-
ский характер, как в сыске бежавших от крепостной неволи кре-
стьян и холопов!
Наличие урочных лет в первой половине XVII в. предполагало
порядок разрозненного индивидуального сыска беглых с учетом
срока сыска в каждом отдельном случае. Ликвидация урочных
лет по Уложению 1649 г., естественно, создавала условия для
сыска массового и бессрочного. В итоге обширной законодатель-
ной деятельности, ставившей целью создание правового обоснова-
ния новой системы сыска беглых, в Поместном приказе как раз
в год начала Крестьянской войны (1667 г.) была составлена спе-
циальная записная книга указов, в которую вошли важнейшие
законодательные материалы 50—60-х годов о сыске беглых кре-
стьян и холопов.
Царское правительство пустило в ход законодательный пресс
для предотвращения восстания крестьянства, усилив сыск беглых
крестьян и репрессии против них к концу 60-х годов XVII в.
Основными звеньями сыска беглых были: деятельность спе-
циально назначаемых правительством лиц — сыщиков и их сыск-
ных приказов в уездах; непосредственное участие крупнейших
приказов в сыске путем посылки приставов на места и в виде
разбора дел о беглых в стенах самих приказов; деятельность вое-
вод в уездах; полицейские функции слежки за пришлым населе-
нием выборных чинов местной администрации. Наконец, в общую
систему органически входил частный сыск, предпринимаемый
самими феодалами и получавший санкцию органов власти и
7*
99
военно-административную помощь с их стороны. Так на почве
борьбы с побегами крестьян к 60-м годам XVII в. складывается
своеобразный единый фронт от помещика до царя.
Советские историки пришли к заключению, что «сыск 50—
60-х годов XVII в. был грандиозным предприятием, захватившим
огромные пространства. Были пойманы и возвращены прежним
владельцам десятки тысяч людей». В одном только Рязанском
уезде сыщик Заболоцкий с 1663 по 1667 г. сыскал и насильно
вернул владельцам около 8 тыс. беглых крестьян и холопов.
В Тамбовском уезде сыщик Еропкин за четыре месяца 1665 г.
выявил свыше 3 тыс. беглых крестьян. Тот же Еропкин в Коз-
ловском уезде сыскал свыше 1200 беглых. Тысячи беглых были
сысканы Плещеевым в Нижегородском и Балахнинском уездах.
Правительственный сыск и насильственное возвращение беглых
заметно обострили классовые противоречия на окраинах России
и особенно в Поволжье. Историки единодушны в выводах о том,
что наиболее массовые потоки беглых, главным образом из под-
московных уездов, направлялись на южные и восточные окраины
государства. В середине века здесь было завершено строитель-
ство Белгородской и Симбпрско-Корсунской укрепленных полос.
Население этих мест состояло из пришлых вольных людей и
в значительной мере из беглых крепостных крестьян и холопов.
Интересы обороны южных рубежей вынуждали правительство ис-
пользовать пришлый элемент как служилых людей по прибору —
стрельцов, казаков, пушкарей, воротников и др. Часть пришлых
пспомещалась в качестве детей боярских или становилась одно-
дворцами. Это обстоятельство особенно усиливало тягу крепост-
ных людей из центра в южные уезды.
В Поволжье беглые крестьяне, помимо стрелецких гарнизо-
нов, пополняли ряды работных людей на речном транспорте и на
соляных и рыбных промыслах Нижнего Поволжья. В Среднем По-
волжье часть из них поглощалась бурно растущим крепостниче-
ским землевладением.
Массовые побеги и сыск крестьян в 50—60-е годы XVII в.
явились непосредственной предпосылкой Крестьянской войны,
а беглое крестьянство — той социальной средой, которая в замет-
ной мере питала восстание. Допросы повстанцев в лесном За-
волжье показали, что большинство из них принадлежало к бег-
лым крестьянам. Доказательством того же служат совпадения
центров движения в период восстания Степана Разина с местами
наибольшего сосредоточения беглых крестьян, как например это
было в Нижнем и Среднем Поволжье.
Поволжье было центром не только классовых, но и глубоких
национальных противоречий. Подавляющая часть народов По-
волжья находилась в феодальной зависимости от Русского госу-
дарства. Основной формой повинностей мордвы, чувашей, татар,
мари и других был ясак. Однако развернувшаяся в XVII в. уси-
100
ленная колонизация земель Среднего Поволжья русскими феода-
лами повлекла за собой значительную экспроприацию земель,
принадлежавших местному крестьянству. В Нижегородском,
Арзамасском и других уездах огромные пространства захваты-
вались и затем закреплялись в форме пожаловании от имени царя
за крупной феодальной знатью: Морозовыми, Черкасскими, Одо-
евскими и Милославскими. Обширные земли и богатые промысло-
вые угодья переходили в руки церковных феодалов — монастырей
и высшего духовенства.
Следствием колонизации Среднего Поволжья явилось закре-
пощение большей части населения этого края. Тяжесть коло-
ниального гнета усиливалась жестоким религиозным гнетом, пре-
следованием местных языческих культов и насильственным
насаждением христианства. Форпостами и очагами политики
христианизации местного населения были такие крупные духов-
ные феодалы, как Макарьевский Желтоводский монастырь. В от-
ношении мордовского населения практиковалось насильственное
крещение. Рязанский архиепископ Мисаил таким путем крестил
мордовских крестьян в Шацком и Тамбовском уездах. Процесс
феодализации в Поволжье получал со стороны царизма и русских
феодалов активную поддержку. В лице местной знати царизм
стремился иметь союзника и опору. Князья и мурзы держали
землю на вотчинном праве, освобождались от податей и повин-
ностей и получали жалованье от правительства.
Национальный гнет тесно переплетался с гнетом классовым
не только со стороны пришлых феодалов, по и местных. Понятно
поэтому, что еще до Крестьянской войны Поволжье стало ареной
крупных волнений среди местных народов. В 1655 г. мордовскими
крестьянами был убпт архиепископ Мисаил. В 1662 г. подняли
восстание мари на Каме, а в 1662—1664 гг. — башкиры.
Немалый поток беглых крестьян проникал за «черту» госу-
дарства в бассейн Дона и его верховых притоков — рек Хопра,
Медведицы и др. На Руси знали, что на Дону и без бояр живут.
Здесь бежавшее от крепостной неволи крестьянство обретало из-
вестную свободу, хотя и сопряженную с опасностями походной
и боевой жизни. Основную группуtпереселенцев на Доп состав-
ляли русские крестьяне. Немалая часть пришлых приходилась на
долю крестьян и казаков Украины, которые бежали от жестокого
крепостнического и национального гнета польских панов. Обостре-
ние социальных и национальных противоречий на Украине, при-
ведшее в конце 30-х годов XVII в. к разгрому поляками кре-
стьянско-казацких восстаний Ивана Сулимы, Павлюка и Остря-
нина, завершилось новым большим переходом запорожцев на
Дон. Очередная волна украинских переселенцев связана с освобо-
дительной войной 1648—1654 гг. Бегство русских крестьян на
Дон усилилось в 50—60-е годы в связи с проникновением кре-
постнического землевладения в юго-восточные районы страны,
101
войной России с Польшей и организацией массового сыска бег-
лых. В результате этих процессов численность донского казаче-
ства значительно возросла: в 1637—1642 гг., когда Азов был
в руках казаков, на Дону насчитывалось 7—8 тыс. человек,
а в 70-х годах — уже примерно 20—30 тыс. человек.
Область Дона находилась в составе Русского государства на
автономном положении. В первой половине XVII в. там сложи-
лась военная организация казачества в форме Войска Донского.
Главной его обязанностью была охрана юго-восточных границ
государства и содействие послам при переговорах русского прави-
тельства с Крымом и Турцией. В результате этого и потому, что
военные силы царизма были удалены от территорий казаков, пра-
вительство было вынуждено допустить существование казачества
на далекой окраине государства.
Поскольку основную массу казаков составляли бежавшие от
крепостного гнета, казачество становилось социальной силой,
опасной для феодально-крепостнической России. Казаки отстаи-
вали свою независимость и сопротивлялись попыткам русских
царей подчинить их своей власти. Решительный отказ получало
стремление правительства возвращать беглых с Дона. Донцы
твердо придерживались принципа «с Дона выдачи не бывает».
Желая прибрать «домовитое» (зажиточное) казачество к ру-
кам, русское правительство определило казакам жалованье день-
гами, хлебом и оружием за службу по охране границ. Царское
жалованье доставалось главным образом «домовитым» казакам.
Это резко обострило ранее сложившийся на почве имуществен-
ного неравенства антагонизм между «домовитыми» казаками и
«голытьбой», составлявшей главную массу населения городков
верховьев Дона и его притоков. Ряды «голутвенных» казаков не-
прерывно пополнялись за счет беглых крестьян. Недостаток про-
довольствия и эксплуатация со стороны «домовитых» толкали
беднейшую часть казачества к организации разбойных походов
на Волгу и к берегам Каспийского моря. Былой возможности со-
вершать походы к берегам Черного моря, к селениям крымских
татар и турок, не существовало: под Азовом на Дону стояли
преграждавшие путь казачьим стругам мощные турецкие укрепле-
ния, и «домовитое» казачество, блюдя наказы русского царя, тоже
стремилось преграждать «голытьбе» путь к черноморскому берегу.
Жертвой походов «голутвенных» казаков на Волгу и Каспий
нередко становились караваны торговых судов, идущие из Рос-
сии. Страдали от этого и мирные отношения России с Персией.
В таких условиях неизбежно обострялись противоречия между
Доном и Россией и внутри самого казачества, поскольку зажи-
точная часть его, не желая портить отношений с царем, нередко
выступала против походов «голытьбы» на Волгу и Каспий.
Мощным фактором, предельно обострившим противоречия
общественной жизни, явились войны России с Польшей и Шве-
102
цией (1654—1667 гг.). Эти войны вызвали крайнее напряжение
народных сил. Крестьяне и посадские люди испытывали на себе
феодальный гнет в форме непрерывно растущего налогового бре-
мени. Значительно возросли ямские деньги, взимаемые с населе-
ния поместий и вотчин. Стрелецкие деньги, шедшие на содержа-
ние армии, уже в 40-х годах увеличились в 7 раз, а в начале
60-х годов снова были удвоены. Посадские и приборные служи-
лые люди платили чрезвычайные сборы — «пятую», «десятую»
деньгу и т. п. Возросли повинности и в натуральной форме. Кре-
стьяне ряда местностей были обязаны поставлять в полки сукна,
холсты, продукты питания. Необычайно возросла и стала непо-
мерно тяжелой в военное время подводная повинность.
В значительных размерах протекала мобилизация крестьян
в войско. Например, в два солдатских набора в 60-е годы в Устюж-
ском уезде, имевшем по переписным книгам 1646 г. 9524 кре-
стьянских, бобыльских и посадских двора, было взято в войско
6 тыс. человек.
В поисках выхода из материальных затруднений, вызванных
военным временем, царское правительство ввело в обиход медную
монету, что повлекло резкий подъем цен, больно ударивший по
интересам народа. Возникший новый кризис получил разрешение
в восстании посадских людей Москвы 25 июля 1662 г. Жестоко
подавив его, правительство было вынуждено отменить медные
деньги.
В таких экономических, социальных и политических условиях
массовое бегство крестьян, холопов и посадских людей привело
к скоплению беглых на Дону, главным образом в верховых город-
ках. Последнее обстоятельство усилило на Дону угрозу голода,
когда в обстановке военного времени доставка продовольствия
из России сократилась, а походы казацкой «голытьбы» к берегам
Турции и Крыма были невозможны.
В результате подавления восстаний 1648, 1650 и 1662 гг. гос-
подствующий класс укрепил государственную машину и право-
вой режим крепостничества, но возмужал и народ, накопивший
опыт борьбы для последующей, более решительной схватки
в 1667—1671 гг.
Восстание 1662 г. было последним взрывом народной бури
перед Крестьянской войной. Еще в 30-х годах XVII в. укрепление
феодального хозяйства за счет усиления эксплуатации крестьян
и налоговое бремя войны 1632—1634 гг. вызвали обострение клас-
совой борьбы, наглядным проявлением которого были «мятеж-
ные» отряды Ивана Балаша, Анисима Чертопруда и других, дей-
ствовавших на Смоленщине. В 30-е годы крепостные крестьяне
помещиков и монастырей западных уездов сомкнулись с донскими
и яицкими казаками. Затем последовали новые волны народного
штурма твердыни крепостничества — восстания 1648 г. в Москве
и других городах, 1650 г. — в Пскове и Новгороде, и через вос-
103
стание 1662 г. эта волна превратилась в подлинный девятый
вал — Крестьянскую войну под предводительством Степана Тимо-
феевича Разина.
Начальный этап. Поход на Яик и в Каспийское море
В обстановке назревания недовольства широких масс населе-
ние Дона выдвинуло своего предводителя и вождя. Им стал уро-
женец станицы Зимовейской, выходец из среды «домовитого»
казачества Степан Тимофеевич Разин. Отец Разина, по всей веро-
ятности, не был потомственным казаком, а переселился на Дон
и вошел в среду «домовитых» казаков через кумовство с войско-
вым атаманом К. Яковлевым. Дядя Разина по отцу, Никита Чер-
той, был жителем Воронежа и в разгар Крестьянской войны со-
шел на Дон, за что его жену и детей было велено арестовать и
отправить в Москву. Год рождения Степана Разина неизвестен,
по к 1670 г., по свидетельству одного из иностранцев, ему было
около 40 лет. «Я его несколько раз видел в городе и на струге, —
пишет голландец Я. Стрейс, находившийся в то время в Астра-
хани. — Это был высокий и степенный мужчина, крепкого сложе-
ния, с высокомерным прямым лицом. Он держался скромно,
с большой строгостью». Те же черты внешнего облика Разина
находим в «Летописи» Величка: «...Разин был росту высокого
и уроди красной, в силе и мужестве изобилен».
Сведения о Разине до начала Крестьянской войны незначи-
тельны, но известно, что и в этот период славный вождь восстав-
шего народа был популярен и на Дону, и в Москве. Дважды он
пересек всю страну с юга на север, направляясь на богомолье
в Соловецкий монастырь в 1652 и 1661 гг. Для этого надо было
иметь разрешение казачьего круга и царя. Оба пути шли через
Москву. Третье пребывание Разина в Москве связано с его уча-
стием в 1658 г. в «станице» 3 донского атамана Н. Васильева. За-
болев в пути, Разин лежал в Валуйках и затем один добирался
до столицы. Свидетельством авторитета Разина служит включе-
ние его в 1661 и 1662 гг. в состав в первом случае Донского, а во
втором Московского посольств для переговоров с калмыцкими
тайшами.
В лице калмыков казаки получали союзника, враждебно на-
строенного к нагайским татарам Малой Орды, находившимся
в вассальной зависимости от крымского хана. Миссия Ф. Будана
и С. Разина закончилась успешно. Из Москвы была прислана
царская грамота с одобрением договора, заключенного с калмыц-
кими тайшами. Наконец, в 1663 г. Разин выступил в качестве
предводителя казацкого отряда в битве с крымскими татарами
при Молочных Водах.
Таким образом, еще до Крестьянской войны Разин имел боль-
шой опыт военной и дипломатической деятельности, много ездил
3 Станица — посольство.
104
Портрет Степана Тимофеевича Разина.
Деталь современной гравюры из книги: A re-
lation concerning the Particulars of the Rebel-
lion lately raised in Moscovy by Stenko Razin,
1672.
по России, был в Москве и
Астрахани, хорошо знал нуж-
ды и чаяния народа. Для
своего времени он был све-
дущим человеком, вероятно,
владел несколькими языка-
ми, в том числе татарским
и калмыцким, что подтвер-
ждается его участием в пе-
реговорах с калмыцкими
тайшами.4 Знание жизни на-
ряду с мужеством, храбро-
стью, кипучей энергией и
острым природным умом по-
зволили Разину встать во
главе народного движения,
завоевать безграничный авто-
ритет и любовь народа.
Ненависть Степана Рази-
на к царским властям и боя-
рам питало не только его глу-
бокое понимание тяжкого по-
ложения народа, но и личные
мотивы, вызванные жестокой
расправой, учиненной над его старшим братом Иваном, пове-
шенным по приказу князя Ю. Долгорукого за самовольный уход
отряда казаков на Дон в дни русско-польской войны.
Непосредственно началу Крестьянской войны предшествовало
выступление казаков и крестьян под предводительством Василия
Уса. Очагом движения были те же верховые городки Дона.
Ввиду резкой нехватки продовольствия на Дону в период
войны России с Польшей среди «голутвенного» казачества за-
рождается мысль идти к царю на службу и просить жалованья.
Возглавил это движение Василий Ус, бывалый атаман и участник
первых лет русско-польской войны. В начале июня 1666 г. отряд
донских казаков в 500 человек во главе с Усом появился под сте-
нами Воронежа. Сам по себе такой шаг не был чем-то необычным.
Самовольный уход на службу стихийно возникавших отрядов
казачества как попытка найти выход из тяжелого материального
положения имел место, видимо, неоднократно. В том же 1666 г.,
например, ушли на службу к украинскому гетману И. Брюховец-
кому отряды донских казаков, предводительствуемые И. Авер-
киевым и А. Наумовым Эти отряды не были приняты на службу,
их задержали и разоружили. Иначе сложилась судьба отряда Уса.
4 Секретарь шведского посольства в Персии Кемпфер указывает, чго
Разин знал 8 языков. Вероятно, это преувеличение.
105
Воевода Уваров задержал отряд в Воронеже, но отправил в Москву
«станицу» из 6 казаков и отписку в Разрядный приказ с изло-
жением хода событий. Из Приказа обязывали казаков вернуться
на Дон и ждать царского указа о выезде на службу. Однако ка-
заки из-под Воронежа тайно пошли к Москве. Уже в начале пути
к ним примкнули солдаты и драгуны Белгородского полка, кото-
рых переводили из Воронежа в Белгород. Более существенное
воздействие на ход событий оказала реакция помещичьих и двор-
цовых крестьян тех уездов, по которым проходили казаки. Пер-
вым забил тревогу воевода Скопинского уезда Л. Мерчуков.
В отписке, адресованной в Приказ тайных дел, воевода сооб-
щал, что большая группа крестьян села Хворощова и деревни
Горловой, забросив государеву пашню, бежала к казакам.5 Не-
сколькими днями позднее в Разрядный приказ поступила чело-
битная помещиков Дедпловского и Тульского уездов о бегстве
крестьян и дворовых людей их владений к Василию Усу. Тенден-
циозно называя крестьян «ворами»,6 помещики жаловались царю
па грабежи и просили защиты. Вступление отряда Уса на террито-
рию развитого феодального землевладения подняло крепостное
крестьянство на борьбу с угнетателями. В силу этого движение
Уса приняло ярко выраженный антифеодальный характер и охва-
тило все Подмосковье, включая Козловский, Скопинский, Деди-
ловский, Тульский, Лебедянский, Московский и Серпуховский
уезды. Возросший отряд Уса в начале июля расположился лаге-
рем в 8 верстах от Тулы на противоположном берегу реки Упы.
Отсюда в Москву была направлена вторая «станица» из 13 чело-
век во главе с Василием Усом. Посланцы подали царю челобит-
ную, прося определить казачий отряд на государеву службу.
В Разрядном приказе Ус и его спутники были допрошены. Ус под-
черкнул большую нужду казаков, их искреннее стремление идти
на государеву службу и лояльный характер похода.
Между тем лагерь под Тулой, во главе которого казацкий круг
поставил атамана Парфена Еремеева, есаулов Ивана Хорошева и
Онфирия Кузнеца, стал центром сосредоточения беглых кре-
стьян и дворовых людей ближайших уездов, не исключая самой
Москвы. По правительственным данным, численность лагеря на
реке Упе к началу июля достигала 1500 человек. Если принять
показания Уса на допросе в Москве, что к первоначальному ядру
отряда в 500 человек в Воронеже добавилось пришедших с Дона
еще 200 человек, то получается, что на пути к Туле и под ней
5 Эти селения после смерти бездетного дяди царя, Н. И. Романова,
были переданы дворцу и затем вошли в состав земель Приказа тайных
дел.
6 Под официальным термином того времени «воровать» понимались,
помимо разбойных действий, и акты классовой борьбы крестьянства и по-
садских людей.
106
отряд вырос более чем вдвое. К концу июля, по приблизительным
данным, численность лагеря под Тулой превышала 3 тыс. человек.
Среди казаков оказались бывшие крестьяне некоторых сел и
деревень, расположенных в районе деятельности отряда Уса. При-
казчик князя И. Голицына Я. Герасимов доносил тульскому вое-
воде, что в голицынские села Дедиловского уезда приезжал «бег-
лой крестьянин государя моего донской казак Игнат Жариков,
а на Дону прозвище Заворуй, с ыными казаками». Эти иные ка-
заки тоже оказались крестьянами Воронежского уезда. «Да
оне ж, — писал далее Герасимов, — казаки, приезжают государя
моего в вотчину, крестьян подговаривают.. . и вотчину государя
моего разоряют, и похваляютца начным приездом государя моего
вотчину разорить без остатку».
В такой ситуации нетрудно увидеть классовый характер вы-
ступления крестьян, поддержанных казаками, многие из которых
в недавнем прошлом также принадлежали к крепостным.
Понятна и реакция дворян, бежавших с семьями из районов
следования отряда Уса под укрытие крепостных сооружений
Тулы: «И ныне, государь, тульские помещики и вотчинники мно-
гие, поместье свои и деревни покинув, прибежали на Тулу,
з женами и з детьми, и вдовы, бояся разаренья и насильства».
По челобитной дворян Тульского, Дедиловского, Веневского и
других уездов, воевода И. Ивашкин посылал в стан казаков на-
ряд пушкарей и стрельцов с требованием вернуть беглых кре-
стьян и холопов. Повстанцы ответили отказом. Местная воевод-
ская власть была не в силах противостоять напору народа.
Многочисленные челобитные дворян о том, что казаки пере-
манивают к себе «людей наших и крестьян», а затем беглые
«приезжают в деревнишки наши и разоряют всяким разорением,
животину отнимают и насилование чинят», и отписки воевод
о том же вскрыли перед правительством серьезность обстановки,
сложившейся в районе Тулы. Из Москвы 20 июля была направ-
лена карательная экспедиция во главе с князем Ю. Н. Барятин-
ским. Ее ударную силу составлял «выборный» солдатский полк
полковника М. Кравкова, насчитывавший около 1000 человек.
Другую часть боевых сил Барятинского должны были составить
служилые люди Тулы, Каширы, Крапивны и Дедилова. Готовясь
к военному разгрому повстанческого лагеря, правительство ре-
шило прибегнуть к политике кнута и пряника. Успех этой поли-
тики должна была обеспечить ставка на атаманов, есаулов, старых
казаков и «лутчих» людей. Именно с вызова этих лиц к себе
должен был начать Барятинский свою деятельность под Тулой.
В случае их отказа вступить в переговоры и выдать беглых Ба-
рятинскому предписывалось окружить лагерь на Упе, трех чело-
век из «пущих заводчиков» казнить, а остальных «бить кнутом
нещадно, смотря по их винам, и разослать их в городы, в преж-
ние службы и в тягло, а боярских холопей и крестьян отдать
107
помещиком их и вотчинником по крепостям с расписками, и напи-
сать то все в книги имянно». Городовым воеводам от Тулы до
Воронежа надлежало бдительно следить за передвижением каза-
ков и выделять служилых людей в помощь Барятинскому для
поимки беглых крестьян.
Еще с дороги на Тулу Барятинский направил к казакам пра-
порщика Домановского с требованием отобрать для переговоров
делегацию из атаманов и лучших людей. Вернувшись в Тулу
26 июля, Домановский доносил, что атаман П. Татарин и есаулы
«государевой милости обрадовались» и выразили готовность при-
быть в Тулу для переговоров. Однако события приняли иной
оборот. Несколькими днями ранее из Москвы в ставку Барятин-
ского под конвоем направили Василия Уса и двух казаков. Из
остальных участников «станицы» трех казаков в качестве залож-
ников задержали в Москве. После переправы через Оку Ус и
двое казаков ночью тайно ушли из-под конвоя под Тулу. Еще
до них в казачий лагерь прибыли два казака, ушедшие из Москвы.
Сообщенные ими сведения о походе «государевых ратных людей»
изменили намерение атамана и есаулов вести переговоры. Лагерь
повстанцев перешел на берег притока Упы реку Уперту. Прибы-
тие Уса и его товарищей подняло боевой дух отряда и усилило
решимость отстаивать беглых крестьян и холопов, примкнувших
к отряду. Все, имевшие оружие, зачислялись в казаки. Именно
в этот момент Барятинский направил в отряд другого парламен-
тера — капитана П. Шатилова. Сторожевой отряд казаков прегра-
дил ему путь словами: «Ехать де тебе за нами не по што, а будет
де поедешь и тебе быть убиту». Так окончилась попытка Баря-
тинского изолировать верхушку повстанческого отряда и пара-
лизовать движение. В последних числах июля казаки и крестьяне
покинули лагерь на реке Уперто и поспешно, ночами не слезая
с седел и кормя лошадей из рук, под охраной арьергарда двину-
лись в обратный путь. Посланный вдогонку отряд каширских
дворян не смог настичь казаков, однако выяснил, что они раздели-
лись на три отряда: один пошел по Лебедянской дороге, другой —
на Елец по Воронежской дороге, а третий — прямо степью к Бел-
городу.
Новая попытка правительства догнать казаков потерпела
поражение.
Василий Ус оказался твердым и неподкупным вожаком на-
рода. Революционная настроенность верхового казачества, подхва-
ченная и умноженная ненавистью крестьян к крепостному гнету,
привела к результатам, противоположным тем, которых добивалось
правительство. Отряд Уса увел на Дон не одну тысячу крестьян
и холопов Подмосковья. Посольский приказ направил в Черкасск
грамоты, требуя наказать Уса и верховых казаков и выдать бег-
лых служилых людей и крестьян. Войсковой атаман К. Яковлев
сообщил о наказании «без пощады» Уса и его товарищей, но
108
о возвращении беглых с Доиа не могло быть и речи. В условиях,
когда на Дону продолжал действовать принцип «с Дону выдачи
нет», возврат беглых мог быть осуществлен только с помощью
воинской силы. Такие угрозы были со стороны царя Алексея Ми-
хайловича, но осуществить их, видимо, помешала незавершен-
ность войны против Полыни. Нет сомнения, что перешедшие на
Дон с Усом крестьяне и холоны влились вскоре в ряды повстан-
цев Разина, как и сам Ус стал одним из предводителей Крестьян-
ской войны.
Движение Василия Уса, отличавшееся ярко выраженным со-
циальным характером, послужило определенной ступенью к вос-
станию Степана Разина, было своеобразным предвестником Кре-
стьянской войны подобно тому, как восстание Хлопка явилось
предвестником восстания Ивана Болотникова.
Весной 1G67 г. в верховьях Дона, в районе Паншина и Кача-
линского городков, на холмах, окруженных полой водой, собрался
отряд «голутвенных» казаков и беглых крестьян. Царицынский
воевода А. Унковский, державший связь с «домовитыми» каза-
ками и неоднократно посылавший лазутчиков в верховые городки,
располагал сведениями, что в районе Паншина городка собрались
«многие воровские казаки, а чаять де, их будет с 2000 человек».
Уже одно это говорит о том, что новое движение обездоленных
масс Дона отличалось от прежних походов «за зипунами» своими
масштабами. Обычно численность казацких отрядов, ходивших за
добычей на Волгу и Каспийское море, не превышала двух сотен
человек («более двухсот человек не бывало»). Помимо того, но-
вое движение оказалось более сложным по происхождению. Его
истоком были не только ставшие обычными походы казаков на
Волгу, но и принципиально отличное от них движение Уса. Если
походы казаков, имея известный элемент социального движения,
носили преимущественно разбойный характер, то движение Уса
имело определенно выраженный классовый характер. К следую-
щей особенности нового движения надо отнести его сложный со-
циальный состав. Уже на первом этапе наряду с казачеством
значительный удельный вес составляли «беглые боярские люди и
крестьяне з жопами и з детьми».
В официальных документах под термином «казаки» подразу-
мевались как собственно донские казаки, так и примкнувшие
к ним крестьяне. Источники позволяют установить более сложные
элементы организации похода и подготовки к нему. Существен-
ную помощь в снабжении оружием и боеприпасами оказали
повстанцам посадские люди Воронежа. Они продавали в Паншине
городке порох и свинец, скупая у повстанцев «рухлядь». В записи
Малороссийского приказа о сношениях воронежцев с казаками
109
Разина особо выделена роль посадских людей Ивана Горденева
и Трофима Хрипунова.
Походу на Волгу предшествовала попытка отряда казаков во
главе с Разиным проникнуть к Азовскому морю за добычей.
Этому воспрепятствовали «домовитые» казаки во главе с атама-
ном К. Яковлевым. Тогда Разин, организовав разведку пути на
Волгу, установил связь с казаками Яицкого городка (Гурьев).
Один из них, донской казак Федор Сукнин, в письме к Разину
давал совет собираться «большими людьми», взять Яицкий горо-
док, «сесть в том городе, и, выходя ис того городка, на море и
на Волге воровать». В подобных действиях не было ничего но-
вого. И в прошлые годы отдельные отряды казаков выходили на
Волгу и Каспийское море и, опираясь на Яицкий городок, гра-
били проходившие суда.
Теперь, однако, задача была сложнее. Яицкий городок,
обнесенный каменной стеной, представлял внушительную кре-
пость, в которой находился гарнизон стрельцов. Несомненно боль-
шее сопротивление следовало ожидать от гарнизонов волжских
городов, включая Астрахань. Воеводам Нижнего Поволжья много-
численные царские грамоты указывали «жить с великим береже-
пием и от воровских казаков оберегатца».
От войскового атамана Яковлева Посольский приказ требовал
препятствовать походу казаков, собравшихся в Паншинском го-
родке. Достаточных сил для этого у Яковлева, однако, не было.
Не оказалось их и у воеводы Царицына, гарнизон которого был
немногочисленным, а подкреплений из Астрахани не поступало.
Разин не стал ждать, когда воеводы соберут силы. В мае 1667 г.
отряд казаков, имевший, по некоторым данным, до 2 тыс. человек,
выступил к Волге и, достигнув ее берегов, спустил струги на
воду выше Царицына. Не следует думать, что разницы не встре-
тили сопротивления. Отдельные бои были даны им на реке
Иловле и в районе Волги. Часть отрядов, потерпев поражение,
была отброшена к Дону, за что правительство выдавало стрелец-
ким головам награды заморскими сукнами и деньгами.
На Волге, вблизи урочища Каравайные горы, повстанцы раз-
били караваны торговых стругов и насадов патриарха, гостя
Шорина и царя. На части стругов везли ссыльных из Казани
в Астрахань и па Терек. Казаки сбили с арестантов кандалы.
Большинство ссыльных работных людей и стрельцов «охотою
своею» перешло на сторону казаков. Начальствующие лица кара-
вана и купцы были перебиты.
В ночь на 25 мая Разин на 35 стругах достиг Царицына и
обстрелял город. Перетрусивший воевода А. Унковский заперся
в крепости с небольшим гарнизоном. Не задерживаясь под Цари-
цыном, Разин отплыл вниз по Волге, стремясь скорее выйти
в море. Навстречу казакам из Астрахани двигалось два отряда
стрельцов и юртовских татар. Встреча их с разницами произошла
U0
у Черного Яра, но Разин уклонился от боя и отплыл к Астра-
хани. Однако ниже Черного Яра казаки наткнулись на отряд
стрельцов во главе с воеводой С. Беклемишевым. Завязался бой.
Казаки разбили Беклемишева и в первых числах июня, минуя
Астрахань по одному из рукавов Волги (Бузану), вышли в Кас-
пийское море. Встревоженный этим астраханский воевода И. Хил-
ков направил в погоню отряд стрельцов, солдат и «государевых
ратных людей» под командованием полуполковника И. Ружин-
ского. Стрелецкому голове И. Яцыну была послана наказная
память об усилении обороны Яицкого городка и преграждении
пути казакам в море. Отряды, посланные догонять Разина, насчи-
тывали 1700 человек. Преследователи действовали разрозненно,
но главной причиной их неудачи было то, что в составе их отря-
дов было немало стрельцов из ссыльных, беглых крестьян и
холопов, сочувствовавших казакам.
Между том на Дону появились новые отряды казацкой «го-
лытьбы», стремившейся перекинуться на Волгу для соединения
с Разиным. Источники упоминают отряды И. Серебрякова
(свыше 200 человек) и М. Мызникова. Посольский приказ тре-
бовал от Яковлева принятия решительных мер против казачьих
отрядов, включая отряд Разина на Волге. Бездействие Яковлева
объяснялось тем, что значительная часть верхового «голутвен-
пого» казачества вышла из повиновения атаману и старшинам
Войска Донского.
Разбив в устье Яика стрелецкий отряд и пополнив свои ряды
пленными стрельцами, Разин подошел к Яицкому городку. Укрыв
отряд, Разин приблизился к городским воротам в сопровождении
всего 40 человек и попросился у стражи войти в город «к церкве
помолиться». С разрешения головы И. Яцына казаков пустили
в город. Тогда, овладев городскими воротами, Разин и его казаки
впустили в город весь отряд. Сопротивления почти не было,
и Яицкий городок перешел в руки разинцев. Часть городского
гарнизона бежала и переправилась в Астрахань. Легкость, с кото-
рой Разин сумел захватить Яицкий городок, объясняется нали-
чием в составе гарнизона приверженцев Разина, которые тайно
сносились с ним и ждали его прихода. Такой оборот дела встре-
вожил правительство и вынудил его отказаться от расчета на
силы астраханского воеводы. В Астрахань из Москвы направили
новых воевод во главе с И. С. Прозоровским. С ним шли значи-
тельные военные силы — 4 приказа7 московских стрельцов, «сал-
датского строя полковник с начальными людьми» и служилые
люди Симбирска, Самары и Саратова — «ратные люди с пушки и
з гранаты и со всеми пушечными запасы». Воеводу И. А. Хилкова
царь отозвал в Москву. Комплектование новых отрядов, их смотр
7 Приказ стрельцов соответствовал полку. В 1681 г. приказы были
переименованы в полки.
U1
в Москве и медленное передвижение затянули время. Прозоров-
ский прибыл в Астрахань лишь в середине 1668 г.
Вместе с тем правительство спешило предпринять и диплома-
тические шаги к изоляции Разина. К персидскому шаху, на Терек
и к калмыцким тапшам были посланы сообщения об антиправи-
тельственном характере движения казаков с выражением просьбы
«тем ворам пристани нигде не давать» и их «побивать». И на этом
пути результаты были далеко не блестящими. Разницам удалось
завязать оживленные связи с окрестным кочевым населением.
Стремясь использовать большие силы калмыков под стенами
Яицкого городка, воевода Хилков в феврале 1668 г. направил
туда трехтысячный отряд во главе с Я. Безобразовым. Расчеты
на поддержку со стороны калмыков не оправдались. Не удалось
Безобразову и уговорить Разина «бить челом царю». Пришлось
принять бой, в котором незадачливый воевода потерпел пораже-
ние. Попытки царского правительства дипломатическим путем
добиться ликвидации движения казаков не ограничились перего-
ворами Безобразова. По требованию Москвы в ноябре 1667 г.
в Яицкий городок прибыла делегация казаков с Дона. Она при-
везла с собой «милостивую» грамоту царя, призывавшую казаков
Разина «отстать от воровства» и вернуться на Дон. Разин радушно
принял посланцев Дона, собрал круг,8 на котором потребовал
второй подтвердительной грамоты царя. Этим маневром Разин,
очевидно, хотел выиграть время. Следующее предложение о лик-
видации конфликта мирным путем исходило зимой 1667/68 г. от
воеводы Прозоровского, который на пути в Астрахань задержался
в Саратове. Реакция разинцев в данном случае была иной: глава
делегации — сотник московских стрельцов Сивцов — был «поса-
жен в воду».
Перезимовав в Яицком городке, отряд казаков во главе с Ра-
зиным 23 марта вышел в Каспийское море. Казаки забрали с со-
бой легкие пушки, а тяжелые утопили в море. В крепости был
оставлен небольшой отряд казаков. Однако удержать ее как опор-
ный пункт не удалось. Часть отряда во главе с Г. Андреевым
отправилась догонять Разина. После их ухода правительственные
войска заняли Яицкий городок. Попытка казаков вновь захва-
тить его летом 1668 г. ие имела успеха. Любопытно, что отряд
Разина не сразу пошел к персидским берегам, а сначала напра-
вился к устью Волги и имел стоянку недалеко от Астрахани.
Возможно, что в планы разинцев уже в это время входило идти
вверх по Волге. Но разведав о прибытии в Астрахань правитель-
ственных войск, разницы направились к Тереку, где рассчитывали
получить подкрепление. На Тереке и Куре к этому времени
сосредоточилось несколько небольших отрядов казаков в четыре-
пять сот человек, пришедших с Дона для соединения с Разиным.
8 Круг — общая сходка казаков,
11'4
Крестьянская война 1667—1671 гг,
Зак. м 614.
Сюда же Волгой мимо Астрахани пробился отряд казачьего ата-
мана Сергея Кривого в 700 человек. Кривой разбил у Карабузана
преследовавший его отряд стрелецкого головы Г. Аксентьева.
До сотни стрельцов перешло на сторону казаков.
Следствием недовольства астраханских стрельцов своим поло-
жением и их явного сочувствия разинцам явились последующие
события в Яицком городке. Стрельцы отряда, занявшего городок,
подняв восстание, «посадили в воду» стрелецкого голову Б. Сак-
мышева, а сами, покинув крепость, ушли в море на поиски
отряда Разина. Направленный в погоню за стрельцами воевода
С. Львов настиг их на Кулалинском острове. Сражение не при-
несло ему полной победы. «За великим боем» Львову удалось
занять городок беглых стрельцов, взять в плен свыше 100 чело-
век, но большая часть стрельцов (130 человек) ушла «сыскивать
Стеньку Разина».
Между тем в конце 1668 г. Разин соединился под Тарками
с Кривым, который стал правой рукой атамана в персидском по-
ходе. По данным выписей Приказа Казанского дворца, составлен-
ных па основе воеводских донесений, силы повстанческого войска
под Тарками превышали 2 тыс. человек. Нуждаясь в продоволь-
ствии и боеприпасах, казаки предприняли попытку обратиться
к князю К. М. Черкасскому, выходцу из кабардинских князей,
ведавшему нерусским населением Терского города, «с просьбой
прислать к ним ... запасу, и зелья, и свинцу, и вина». Однако
Черкасский был к тому времени в тесном контакте с терским и
астраханским воеводами. В таких сложных условиях казаки для
добычи «зипунов» направились в Персию.
После заметного подъема в XVI в. и первых десятилетиях
XVII в. Персия, находившаяся под властью Сефевидов, пере-
живала упадок, вызванный усилением межфеодальпых распрей.
Первые удары казачьих отрядов Разина пришлись на населен-
ные пункты между Дербентом и Шемахой, а затем и далее до
Баку. Едва ли казакам удалось взять такие крупные города, как
Дербент и Баку. Свидетельств источников на этот счет не имеется.
Зато нет недостатка в указаниях о нападении казаков на деревни,
окрестности и посады городов. Казаки забирали скот, продоволь-
ствие, одежду, ткани и часть местного населения «в полон». «Кы-
зылбашский полон» предназначался для обмена па русских, то-
мившихся в неволе у местных феодалов, купцов и правителей.
Казаки «имали за одного кызылбашенина» по 2—4 русских.
С деятельностью Разина в Персии связана, таким образом, опре-
деленная освободительная миссия. Она имела не только нацио-
нальный аспект, но и социальный. Поскольку удары казаков были
направлены главным образом против зажиточной части населе-
ния, это не могло не встречать сочувствия и даже поддержки
у низов Персии. Недаром в показаниях одного русского толмача,9
9 Толмач — переводчик.
8 Крестьянские войнц
113
прибывшего из Персии, отмечалось, что к казакам «пристали ...
иноземцы скудные многие люди». Освобожденные русские неволь-
ники и примкнувшая к казакам местная беднота пополняли ка-
зачьи отряды, редевшие от болезней и от потерь в боях.
Продвигаясь далее по побережью, отряды Разина грабили
населенные пункты в районе Шемахи, а затем прошли к провин-
циям Гилян и Мазандеран. Под Рештом их ожидали крупные
силы персов. Определенных сведений об исходе первых сражений
нет. Видимо, обе стороны понесли значительные потери, что и
вынудило Разина в сложившейся тяжелой обстановке начать
переговоры с персидским шахом.
Сообщая о посылке Разиным в резиденцию шаха трех казаков,
источники того времени, а за ними и некоторые историки интер-
претируют смысл просьбы Разина как стремление поселиться
на территории Персии и перейти в подданство шаха. Между тем
вновь опубликованные свидетельства представителя армянской
торговой компании Г. Лусикова говорят о том, что шах предоста-
вил было казакам место для поселения, по Разин «па то место
притти не похотел, а просил себе иного крепкого острова, на ко-
тором взять было ево, Стеньку, не мочпо». Отсюда очевидна несо-
стоятельность попыток приписать Разину стремление перейти
в подданство к персидскому шаху. В качестве подданного персид-
ского шаха Разину незачем было бы искать недоступное укреп-
ленное место для расположения своих отрядов. В момент перего-
воров персидское правительство получило грамоту русского царя,
который уведомлял об уходе в Каспийское море «воровских
людей», просил шаха «остереганье учинить», не давать казакам
пристанища и бить их без пощады. Для оказания помощи в борьбе
с «воровскими людьми» царь Алексей Михайлович направил
в Персию наемного рыцаря полковника Пальмара. Так русский
царь пытался подавить крамолу чужими руками.
Царская грамота прекратила колебания шаха. Он затравил
собаками одного из послов Разина, а других заковал в кандалы.
Между тем, продвигаясь вдоль южного побережья, разницы
взяли город Решт. Отсюда они проплыли в Мазандеран, где по-
грабили «многие шаховы городы и уезды». Я. Стрейс передает,
что Ферабат разницы взяли хитростью, выдав себя за торговых
людей, скупавших товары. Совершив затем удачный набег на
Астрабад, Разин обосновался к зиме в шахском заповеднике па
полуострове Миян-Кале. Персы оттеснили разинцев на песчаную
оконечность полуострова, где казакам пришлось провести тяже-
лую зиму 1669 г. в условиях нездорового климата.
Весенний поход разинцев на восточное побережье Каспия,
в район кочевья туркмен, дал возможность пополнить запасы
продовольствия и одежды, но завершился гибелью соратника Ра-
зина Сергея Кривого. С восточного побережья разницы вновь
подались в Гилянскую область, где обосновались невдалеке от
114
Баку на Свином острове. Сюда-то и подошел в июне 1669 г.
вновь выстроенный с помощью иностранцев, в том числе прислан-
ного из России полковника Пальмара, большой персидский флот
в составе 50 плоскодонных судов (сандаль) под командованием
Менеды-хана.
Персы, как сообщает секретарь шведского посольства в Пер-
сии Кемпфер, «соединили свои бусы 10 цепями, надеясь захватить
врага как бы в сети», но этиле лишили себя маневренности. Под-
вижные казацкие отряды на малых судах наголову разбили шах-
скую флотилию в абордажном бою. Менеды-хану едва удалось
бежать, а его сын был схвачен казаками.11 Но и потери разинцев
были немалыми. Недостаток продовольствия, тяготы походной
жизни и болезни заметно ослабили их боевые силы. Было оче-
видно, что, потерпев поражение, персидский шах вышлет против
них новое карательное войско. Забрав с собой большую добычу и
немалое число пленных, разницы отбыли под Астрахань. Близ
устья Волги казаки совершили набег на митрополичий учуг12
Басаргу и на две купеческие бусы, находившиеся в море, в одной
из которых забрали товары персидского купца, а в другой —
шаховых коней, направляемых на Русь в качестве «любительских
поминков» для русского царя.
Весть о приближении Разина быстро достигла Астрахани.
Воевода И. С. Прозоровский направил ему навстречу отряд
С. Львова в составе 3 тыс. стрельцов более чем на 50 стругах.
Разницы, имевшие, по данным Стрейса, всего 600 человек на
22 стругах, хотя и заняли выгодную позицию на труднодоступном
скалистом острове Четыре Бугра, не решились вступить в бой
с превосходящими силами Львова и спешно отплыли в море. Львов
преследовал их на протяжении 20 верст, но безуспешно. Тогда,
имея предписание вручить казакам царскую милостивую грамоту
и привести их к покорности, Львов направил в стан разинцев
стрельца Н. Скрипицына.
Предложение мирных переговоров как нельзя лучше отвечало
положению Разина, боевые силы которого, основательно подор-
ванные изнурительным походом, не смогли бы выдержать на-
тиска царского войска, а бегство в море угрожало потерей отряда
от голода и болезней. Еще Н. И. Костомаров отметил, что царя и
астраханских воевод «располагало к такому великодушию» не-
сколько причин: растущее движение «голутвенного» казачества
на Дону, сочувствие и тяготение к разницам стрельцов и город-
10 Буса — большая морская лодка, однодеревка с округлым дном
и мелкой посадкой, что придавало ей устойчивость на волнах.
11 Широко известная из фольклора персидская княжна, якобы взятая
в плен Разиным, по всей вероятности, есть лицо вымышленное. В городе
Ашрефе есть устное предание, что именно отсюда была похищена плен-
ница Разина.
12 Учуг — деревянный забор поперек русла реки с ловушкой для
рыбы посредине.
8*
115
ского люда Астрахани и, наконец, корыстолюбивые расчеты вое-
вод поживиться за счет богатой добычи казачества, прибывшего
из Персии. Таким образом, соглашение с казаками было выну-
жденным маневром, а принятие его условий разницами отнюдь
не было результатом победы над ними царских войск, как тенден-
циозно сообщают об этом выписки из дел Разрядного приказа.
Переговоры велись как со Львовым, так и через посланцев Разина
с первым воеводой Прозоровским. Разин показал себя при этом
искусным дипломатом. Л. Фабрициус,13 один из иностранцев,
находившихся в это время на царской службе в Астрахани, пи-
шет, что хотя Разии незадолго до этого насмехался над царским
прощением, теперь, приняв грамоту царя, поцеловал ее и сунул
за пазуху, после чего одарил посланца Львова и направил дорогие
подарки — жемчуг и дорогое седло — самому Львову. В ответ на
это Львов «принял Стеньку как сына и по русскому обычаю пода-
рил ему золотую икону Богородицы». Дарящий икону становился
отцом, а лицо, принимающее дар, — сыном.
Соглашение предусматривало мирное возвращение отряда
Разина на Дон при условии сдачи в Астрахани пушек и другого
оружия, захваченного на Волге, в Яицком городке и в Персии,
освобождения из плена сына персидского купца и возврата иму-
щества шаха, в том числе оставшейся части персидских скакунов.
Вслед за отрядом Львова 21 августа к Астрахани на своих
стругах подошли разницы. Флот Львова и Разина был встречен
салютом, на что разинцы ответили тем же. Они расположились
на острове вблизи города и группами появлялись в городе. «Ка-
заки были одеты, как короли, в шелк, бархат и другие одежды,
затканные золотом, — сообщает об этом Я. Стрейс. — Стеньку
нельзя было бы отличить от остальных, ежели бы он не выде-
лялся по чести, которую ему оказывали». Разин сдал в астрахан-
ском приказе символ своей власти — бунчук, знамена и часть
пленных. Однако из оружия он передал воеводам лишь 13 стру-
гов с 5 медными и 16 железными пушками. 20 наиболее легких
пушек он оставил себе, объяснив это необходимостью иметь ору-
жие «для охраны от татар» на пути от Волги до Дона. Сопротив-
ление встретили воеводы и при попытке изъять у казаков приве-
зенную из Персии богатую утварь. Казаки упорствовали,
чувствуя за собой явную поддержку населения Астрахани. Реши-
тельный отказ получил Прозоровский и в ответ на требование
переписи участников персидского похода. Скрытой целью пере-
писи было выявление беглых. В качестве предлога отказа Разин
сослался на то, что «ни на Яике, ни па Дону такого обычая не
повелось». Толки о многих победах, бесстрашии и мужестве Ра-
зина и его казаков, сказочные богатства, привезенные из похода,
13 S. Konovalov. Ludvig Fabritius’s account of the Razin rebillion.
Oxford Slavonic papers, v. VI, 1955, Oxford, 1956, pp. 72—94.
116
во многом объясняют открытое сочувствие разницам со стороны
большинства стрельцов и городских низов Астрахани. Однако
в формировании опасного, с точки зрения воевод, настроения
городского люда («Астраханцы шатки и к воровству склонны», —
доносил Прозоровский в Москву) значительную роль сыграла
агитация казаков и самого Разина среди населения. Револю-
ционный смысл такой агитации вскрывает свидетельство Л. Фаб-
рициуса: Разин обещал простым людям «освободить от боярского
ига и освободить рабов». Народ, говорит Фабрициус, «радостно
слушал его и обещал ему помощь, что было в его силах, как
только Стенька будет готов к выступлению». Не приходится удив-
ляться поэтому сознанию своей силы и враждебности к воеводам,
которые проявил Разин, внешне приняв и частично удовлетворив
условия перемирия. Когда Прозоровский потребовал от Разина
возвращения перешедших на его сторону астраханцев, то посла-
нец воеводы, полковник Видерос, услышал гордый отказ атамана:
«Должен я предать своих друзей и тех, кто последовал за мной
из любви и преданности? Добро же, передай своему начальнику
Прозоровскому, что я не считаюсь ни с ним, ни с царем, что
в скором времени явлюсь к ним предъявить свои требования».
Пусть Разин не говорил именно таких слов, но в существе самой
ситуации, переданной Стрейсом, как и в свидетельстве Фабри-
циуса, едва ли приходится сомневаться, поскольку оба автора,
резко враждебно настроенные к повстанцам, изображавшие их
разбойниками и негодяями и спасшиеся бегством от них, менее
всего были склонны превозносить доблесть и силу духа восстав-
ших и их предводителя.
Не случайно поэтому в начале сентября 1669 г., когда отряд
Разина покинул Астрахань и направился вверх по Волге для
перехода на Дон, к нему примкнуло значительное число гулящих
и работных людей, беглых крестьян и стрельцов как самой Астра-
хани, так и окрестных селений. Попытка Прозоровского вернуть
беглых через полковника Видероса не имела успеха. С большими
новыми силами Разин прибыл в Царицын. И, не взирая на сопро-
вождавший его отряд Леонтия Плахова, посланный Прозоровским
для наблюдения за разницами, чтобы «людей не грабили и с со-
бою на Доп не подговаривали», Разин у тюрьмы в Царицыне
«замки сбил», выпустил тюремных сидельцев, а воеводу А. Ун-
ковского «бранил и за бороду драл», «на воровство похвалялся».
Из-под Царицына отряд Разина переволокся на Дон. Так
закончился первый поход казацкой «голытьбы», беглых крестьян,
работных людей под водительством Степана Разина.
Каспийский поход Разина по масштабам и характеру вышел
далеко за рамки обычного похода донского казачества «за зипу-
нами». И хотя разбойные элементы и разбойные действия за-
метны па протяжении всего похода, ведущими и определяющими
характер движения были отнюдь не они. Перед нами несомнен-
117
ная, хотя и не во всех своих звеньях одинаково четко прослежи-
ваемая цепь антифеодальных и антиправительственных выступле-
ний. Различное отношение разинцев к командному и рядовому
составу разбиваемых ими торговых судов и карательных отрядов;
действия в Яике; классовый характер диверсий в Каспийском
море, определивший отношение к разницам социальных низов
Персии; агитация среди населения Астрахани и открытая вер-
бовка в свои отряды беглых и всех обездоленных; наконец, отно-
шение к воеводам Астрахани и Царицына самого Разина и его
ответ Прозоровскому, переданный через полковника Видероса, —
все это и многое другое объясняет нам, с одной стороны, сочув-
ственное и нередко восторженное отношение к разницам низов
населения Нижнего Поволжья и переход значительной части этих
элементов к Разину и, с другой стороны, ненависть верхов, вое-
вод и царя, хорошо понимавших и подчеркивавших в отписках и
грамотах антиправительственный и враждебный к боярам и дво-
рянам характер движения. Такая природа первого похода Разина
может быть понята лишь с учетом обострения классовой борьбы
в стране во второй половине 60-х годов и как определенное след-
ствие похода Уса. Кроме того, каспийский поход создал необхо-
димые предпосылки для второй, более высокой ступени Крестьян-
ской войны. Участники похода приобрели военные навыки и
накопили боевой опыт. Была создана материальная база (запасы
имущества, продовольствия, оружия п боеприпасов), необходимая
для нового похода. Наконец, стало складываться боевое ядро
будущего повстанческого войска. Для последующих событий су-
щественное значение имел огромный резонанс каспийского похода,
в частности агитационная деятельность рядовых его участников и
предводителей, прежде всего самого Степана Разина. Как можно
заключить па основе свидетельств иностранцев, Разии и в Астра-
хани, и на пути в Царицын до переправы на Дон апеллировал
к народу с теми же идеями освобождения от рабства, которые
составят основу его замечательных «прелестных» писем в период
наивысшего подъема Крестьянской войны в 1670—1671 гг. Итак,
вопреки мнению некоторых историков, волжско-каспийский поход
под предводительством Степана Разина следует рассматривать
как закономерный начальный этап Второй крестьянской войны
в России.
Поход на Волгу. Взятие Астрахани
В начале ноября 1669 г. Степан Разин привел на Дон отряд
в 1500 человек и расположил его на зимовку на острове Прорва
в районе Кагальницкого городка. Здесь был возведен укреплен-
ный земляной городок, выставлены сторожи. За короткий срок
городок стал политическим и хозяйственным центром Дона,
затмив собой Черкасск, место сосредоточения «домовитого» каза-
118
чества. Торговые люди, приходившие на Доп, задерживались
в Кагальнике, где вели энергичную торговлю, скупая привезен-
ные казаками заморские товары и снабжая их оружием, боепри-
пасами и продовольствием. Накопленные таким образом средства
дали разницам возможность начать строительство новой флоти-
лии. Многие источники отмечают, что в городок под Кагальник
непрерывно группами и в одиночку прибывали «голутвенные»
казаки верховых городков, беглые крестьяне и холопы из южных
и центральных уездов страны. Сюда же приходили и украинцы,
недовольные политикой гетмана Многогрешного.
Готовясь к новому походу, Разин настойчиво стремился найти
союзников. С этой целью он возобновил переговоры с гетманом
Правобережной Украины П. Дорошенко, начатые еще в Яике,
кошевым атаманом запорожского войска И. Серко и запорожским
гетманом М. Ханснко.
Эти три политические фигуры, выражая интересы старшины
и зажиточных кругов казачества, в классовом отношении и по
политической ориентации хотя и в разной мере были антиподами
Разина, но в свою очередь стремились использовать его мощь и
авторитет для достижения определенных политических целей.
Такой контакт складывался еще и на той основе, что сношения
донских казаков с Запорожской Сечью были постоянными. Доро-
шенко направил к Разину казацкую станицу, но она уже не
застала его на Дону. Более года переписку между Разиным и
Дорошенко передавал кременчугский сотник М. Карачевский,
пока не был задержан на днепровском перевозе в конце 1670 г.
и казнен. И хотя сношения Разина с Дорошенко продолжались
и позднее, по сближения между ними так и не произошло. Не
случайно Дорошенко, ведя в 1671 г. переговоры с Россией о при-
соединении Правобережной Украины, пытался поднять свой
престиж обещанием Разина «вновь в подданство наговорить и
привесть».
Социальная общность донского и запорожского казачества и
постоянные связи между тем и другим объясняют определенные
сношения между Разиным и Серком, лавировавшим между Рос-
сией, Польшей и Турцией с целью отстоять свободу и независи-
мость Запорожской Сечи.
Если из отписок воевод городов Поволжья и Белгородской
укрепленной черты правительство имело представление о непре-
рывном притоке беглых крестьян и «голутвенных» казаков к Ра-
зину, росте его силы и влияния, то о его намерениях и направ-
лении возможного нового похода необходимых сведений не было.
Именно с этой целью в марте 1670 г. правительство послало
в Черкасск Герасима Евдокимова. В Наказной памяти Евдоки-
мову предписывалось выведать местонахождение Разина, со-
стоят ли в сговоре с ним низовые атаманы и казаки «и куды его
на весну чаять походу». Евдокимов прибыл в Черкасск в апреле
219
1070 г. и был хорошо принят «домовитыми» казаками и войско-
вым атаманом К. Яковлевым. В ответ на прочтение царской гра-
моты «атаманы и казаки на его, государской, милости челом
ударили». На другой день в Черкасск прибыл Разин со своими
казаками. Яковлев собрал новый круг для выбора «станицы»
сопровождать Евдокимова до Москвы. Воспользовавшись этим,
Разин вошел в круг с верными ему казаками и открыто бросил
Евдокимову обвинение в том, что он прибыл на Дон в качестве
лазутчика и «учал ево, Герасима, бранить и бить, и, бив до полу-
смерти, посадил в воду в Дон реку». Вместе с Евдокимовым были
убиты и многие из «домовитых» казаков. Попытка войскового
атамана осудить убийство Евдокимова вызвала угрозу со сто-
роны Разина в адрес Яковлева и гордый ответ: «Ты де владей
своим войском, а я де владею своим войском».
Становилось очевидным, что сопротивление «домовитых» и
их атамана было парализовано. Разин стал полновластным пред-
водителем казачества на Дону. Дней десять спустя он покинул
Черкасск и отбыл в верховые городки.
Не имея собственных сил в районе Кагальнпка, царское пра-
вительство пытается натравить на Разина феодальные верхи
калмыков во главе с тайшой Аюком. Последний зимой 1670 г.
дважды нападал на казаков, но неизменно терпел поражение.
Одновременно воеводы принимали меры к усилению застав
в районе пограничных городов на пути движения беглых кре-
стьян на Дон.
Правительство спешило и с мобилизацией военных сил.
Однако эти мероприятия запоздали. К маю 1670 г. у разинцев
уже были необходимые экономические, военные и идейные пред-
посылки для нового выступления под флагом антифеодальной
борьбы. Из-под Кагальника войско Разина перебазировалось
в Паншин городок. Сюда прибыл из Вышнего Чира с отрядом
донских и запорожских казаков опытный и закаленный в боях
атаман Василий Ус, ставший правой рукой Разина в новом по-
ходе. Приток беглых крестьян, «голутвенных» казаков и работ-
ных людей с донских и волжских судов шел непрерывно.
Направление и задачи нового похода решил собранный еще
в Черкасске круг. Среди участников движения не было полного
единства. На вопрос есаулов, идти ли под Азов, участники круга
ответили молчанием. На другой вопрос — «на Русь ли им на бояр
иттить?» — «любо» молвили «небольшие люди», т. е. меньшин-
ство. И лишь предложение идти на Волгу вызвало бурную реак-
цию подавляющего большинства («и они де про Волгу заво-
пили»).
В противовес стихийному стремлению значительной части ка-
зачества поживиться на Волге Разин и его ближайшее окружение
выдвинули призыв «итти па бояр», т. е. лозунг антифеодальной
борьбы. Вот почему для Разина характерно скрытое, еще не до
120
конца им самим осознанное стремление как можно быстрее дви-
нуться в центр, к Москве. Наиболее подходящим он считал путь
через Слободскую Украину. Его переговоры с Дорошенко и Серко
ставили целью получить союзников и с их помощью поднять вос-
стание украинского народа как раз на случай похода к Москве
через Слободскую Украину.
Настроение большинства казацко-крестьянской массы участ-
ников восстания определило движение основных сил повстанцев
на Волгу. Но это, во-первых, не означало полного отказа от дейст-
вий в направлении Слободской Украины и, во-вторых, не изменило
социальной направленности движения. Интересны показания кур-
ского попа Н. Иванова о слышанной им речи Разина в Пан-
шине на войсковом круге: «Любо ль де им всем итти з Дону на
Волгу, а с Волги итти в Русь против государевых неприятелей
и изменников, чтоб им из Московского государства вывесть из-
менников бояр и думных людей и в городех воевод и приказных
людей?». В доказательство измены бояр Разин сослался на после-
довавшие одна за другой смерти царицы Марии Ильиничны и
царевичей Алексея и Семена. Свое выступление Разин завершил
призывом: «И им бы де всем постоять и изменников из Москов-
ского государства вывесть и чорным людем дать свободу».
И все же в Паншине наметился план похода на Москву с двух
сторон — с Волги и с Хопра. Ведущим направлением стало волж-
ское. Но одновременно с выходом основных сил повстанцев на
Волгу к Цареву-Борисову отбыл небольшой отряд в 200 человек,
возглавляемый запорожцем Черкашенином Леско. Позднее на Сло-
бодскую Украину направились отряды Фрола Разина и других
атаманов.
В начале мая 1670 г. Степан Разин с основными силами, до-
стигавшими, по некоторым данным, 7 тыс. человек, выступил
с Дона к Волге. Степью шли пешком и на конях. Суда пере-
двигали волоком. Достигнув Волги, повстанцы спустили лодки на
воду чуть выше Царицына, в месте, указанном царицынским
посадским человеком С. Дружинкиным, бежавшим от произвола
воеводы.
К Царицыну шли двумя путями: берегом и водой. Во главе
сухопутных сил стоял Разин, а стругами командовал Ус. И хотя
царицынский воевода Т. Тургенев «велел на городе бить в ве-
стовой колокол» п из пушки стрелял, само появление разинцев
под стенами города решило его судьбу. От перебежчиков Разин
узнал о стремлении жителей сдать город. Оставив под городом
Уса, Разин с частью сил выступил против едисанских татар,
стоявших ниже Царицына и действовавших на стороне царя.
Татары могли перехватить пути на Дон, откуда непрерывно по-
ступало пополнение.
По указанию Уса жители Царицына сбили замок с городских
ворот, и между ними и казаками Уса установилось свободное
121
общение. Тургенев с небольшим отрядом стрельцов и ближайшим
окружением заперся в башне. Тремя днями позднее его выбил
оттуда Разин, вернувшийся после разгрома отряда едисанских
татар. Воеводу утопили, стрельцов перебили, а племяннику вое-
воды и некоторым его «людям» «Разин велел быть у себя в полку».
На городском круге был избран царицынский атаман и ряд
других административных лиц. Л. Фабрициус сообщает, что «все
добро, принадлежащее царю, офицерам и купцам, было конфиско-
вано и роздано». Такими действиями разницы открыли целую
серию больших и малых дуванов 14 своего нового похода, в ре-
зультате которых осуществлялось перераспределение материаль-
ных благ, сосредоточенных в руках господствующего класса в ре-
зультате многовековой эксплуатации народа. Немалую долю этих
дуванов составляли товары купеческих, патриарших и царских
судов, пытавшихся пройти мимо Царицына к Астрахани. Фабри-
циус подметил, что осуществленный Разиным перехват на Волге
всех судов с хлебом и продовольствием, шедших в ее низовья,
был сознательно установленной блокадой, в результате которой
наносился урон снабжению Астрахани и торговле с восточными
купцами.
Укрепив город, Разин собрал войсковой круг, на котором
вновь встал вопрос о направлении и целях движения повстан-
ческого войска. По словам очевидца попа Н. Иванова, Разин
«в кругу говорил всем своим казаком, чтоб им итти вверх по
Волге под государевы городы и воевод из городов выводить или б
де итти к Москве против бояр».
Повторив в Царицыне программу похода, предложенную
в Паншине, Разин и в данном случае не удержался от формули-
ровки двух возможных направлений движения.
Прямой путь на Москву продолжал занимать его самым реши-
тельным образом. Но вопрос о направлении движения был все же
вопросом подчиненным. Куда важнее было определение цели вос-
стания, которая понималась Разиным как единая для всего дви-
жения. Цель состояла в нанесении удара «государевым измен-
никам» — воеводам и боярам, независимо от того, где бы они не
находились. В силу этого программа Разина, как и в Паншине,
получила поддержку большинства участников круга.
Для осуществления задуманного плана Разин продолжал
искать союзников. Готовя суда к походу, он ждал в Царицын
«ис черкаских городов на помочь многих черкас с полковником
с Серком». Однако привходящие обстоятельства, связанные с на-
ступлением правительственных войск, несколько изменили цели
похода и усложнили его планы.
В Москве узнали о гибели Евдокимова в Черкасске после
того, как поступили сведения о выходе больших сил Разина
14 Дуван — раздел казаками добычи, взятой при набегах.
122
с Дона на Волгу. В ответ на выступление повстанцев царское
правительство принимает решительные меры одновременно в раз-
ных направлениях: оно прекращает высылку жалования на Дон,
запрещает сношения с Доном, проводит усиленную религиозно-
идеологическую дискриминацию разинцев и, наконец, организует
формирование и посылку вооруженных сил для подавления вос-
стания.
Тяжелые последствия для Дона были связаны главным обра-
зом с экономической блокадой. Специальными грамотами по
украинным городам правительство запретило торговлю с Доном и
доставку туда хлеба. На линии Тамбов—Царицын устраивались
заставы. Нарушение запрета торговли с Доном, допущенное коро-
тоякским воеводой Ф. Вындомским, вызвало указ о наказании
его кнутом на козле и о переводе в стрельцы.
Однако классовый характер политики проступал и в данном
случае. Блокируя экономически Дон, правительство разрешало
пропускать в русские города для промыслов «добрых» казаков,
требуя от них проезжие грамоты, заверенные войсковым ата-
маном.
В арсенале средств правительства, пущенных в ход против
повстанцев, видную роль играла агитация. Почти в каждой гра-
моте, касающейся любого вопроса, связанного с восстанием,
будь то экономический, политический или военный, предприни-
мались попытки религиозно-идеологической дискриминации пов-
станцев. Движение Разина увязывалось с сектантством. Самому
Разину приписывалось возведение хулы на Христа, отрицание
церкви и церковного пения, расправа со священниками и прак-
тика языческого обряда венчания «около вербы».
Официальные документы полны утверждений о кровожадно-
сти разинцев. Великий Разин изображался как «сосуд дьявола»,
который «не насытясь тех невинных кровей и самых младенцев
не щадил». По городам рассылались грамоты с призывом к насе-
лению не присоединяться к восстанию. Грамоты зачитывались
с церковных амвонов.
Основа борьбы с восстанием состояла в отправке вооружен-
ных сил в районы действия повстанческих отрядов. В июне 1670 г.
последовали указы о посылке дворян и детей боярских в полк 15
воеводы П. Урусова, центром базирования которого назначался
Саранск. Прежде всего правительство стремилось укрепить ли-
нию пограничных городов Белгородской черты. В Москве допу-
скали опасность возможного соединения сил Разина и Дорошенко.
В Воронеж, Коротояк, Тамбов и другие города были посланы
солдаты и стрельцы с начальными людьми. Туда же для ново-
15 Поднятого времени был общевойсковым соединением, равноценным
современной дивизии или корпусу.
123
прибывших стрельцов отсылалось оружие. На низовую службу
по Волге под общее командование Урусова был направлен сол-
датский полк А. Шепелева численностью в 2600 солдат. Одной
из мер была отправка по Волге для обороны Царицына тысяч-
ного отряда стрельцов под командованием головы И. Лопатина.
Лопатин не знал о взятии Царицына Разиным, а Разин, пере-
хватив царских посланцев с грамотами по городам, узнал о при-
ближении Лопатина.
Выступив берегом и водой навстречу стрельцам, Разин умело
использовал прием внезапного нападения. Стрельцы Лопатина,
не привыкшие к действиям на воде, понесли большие потери
и устремились к Царицыну в надежде найти защиту за его сте-
нами. Но здесь их встретили огнем пушек, после чего они при-
чалили к берегу, где стояли «стенькины конные солдаты». Сотни
три стрельцов, взятые в плен, перешли па сторону повстанцев.
Разин и есаулы допросили пленных об отношении к ним началь-
ных людей полка. Стрельцы отметили хорошее отношение только
со стороны полуголовы Ф. Якшина. Тогда Разин «голову (Лопа-
тина,— Л. М.) и сотников побил и в воду вкинул, а полуголову
отдал для береженья царицынскому жителю Дружпнке».
Расправившись с московскими стрельцами, Разин принимает
решение спешно идти против большего войска С. Львова, послан-
ного из Астрахани навстречу повстанцам. Сведения об этом он
получил от своих разведчиков. Данное решение заметно меняло
цели и направление похода, а потому требовало санкции войско-
вого круга.
Перед походом был собран новый круг, на котором Разин,
объявив о выступлении Львова, предложил «итить в Астрахань
всем грабить купчин и торговых людей: не дороги де им бояря,
дороги де им купчин и торговых людей животы». При таком
крутом повороте дела можно было бы заподозрить источник
в крайней тенденциозности, если бы сведения о кругах в Паншипе
и в Царицыне не исходили от одного и того же лица — попа
Н. Иванова. В таком случае вероятнее всего предположить, что
в новых, неожиданно сложившихся условиях Разин использовал
определенный тактический маневр. Соблазняя войско перспекти-
вой легкой добычи, Разин отнюдь не менял основных задач дви-
жения. Он завершил свой призыв идти под Астрахань такими
словами: «Быв де под Астраханью, итить им вверх по Волге под
Казань и под иные государевы городы».
У Разина были все основания рассчитывать на успех: об этом
говорили полученные им сведения о благоприятном для него на-
строении жителей и стрельцов Астрахани, а следовательно, и
значительной части войска Львова, наконец, его прошлые отно-
шения с самим Львовым.
Оставив в Царицыне около 500 человек во главе с атаманом
П. Шумливым, Разин 5 июня отбыл по направлению к Астра-
124
Черный Яр.
Из книги: Olearius Adam. OHt Beschreibung der Newell Orientalischen Reise.
Schlesswig, 1656.
хани с войском не менее чем в 7 тыс. человек. Войско Львова
(до 5 тыс. человек) находилось уже в Черном Яре.
Основные силы во главе с Разиным и Усом двигались на судах
по Волге. По берегу П. Еремеев и Ф. Шелудяк вели отряд кон-
ных казаков. Разин и в данном случае применил излюбленный
прием упреждения врага и внезапного перед ним появления. Раз-
ведке Львова не удалось своевременно получить сведения о при-
ближении разинцев Фабрициус сообщает, что 10 июня в Черном
Яре Львов собрал военный совет, который вынес решение идти
вперед и искать Разина. Однако утром следующего дня прибе-
жали разведчики с тревожной вестью, что казаки следуют за
ними по пятам. «Генерал князь С. И. Львов,—пишет Фабри-
циус, — прошел по рядам и напоминал всем выполнить свой долг
и помнить клятву, которую они дали царю... После чего все
воскликнули: „Мы отдадим нашу жизнь за царя и будем биться
до последней капли крови“». Последующие события показали
обратное. Разин, по словам Фабрициуса, «готовился к битве на
широком фронте». Значительная часть его войска, не имевшая
ружей, держала в руках длинные шесты с обожженными концами
и с прикрепленными к ним тряпками. Так создавалось впечатле-
ние множественности знамен и достигался необходимый эффект
устрашения врага.
Враждебно настроенные к офицерам и начальникам, давно
сочувствовавшие разницам стрельцы и солдаты перешли к «не-
приятелю». От Фабрициуса не ускользнул величайший пафос
этой встречи: «Они начали целоваться и обниматься и поклялись
жизнью быть заодно, уничтожить предательских бояр, скинуть
иго рабства и стать свободными людьми». Если наемный слуга
125
царя сумел уловить и передать в столь определенной форме на-
строение войска, полностью и моментально перешедшего на сто-
рону повстанцев, то легко себе представить, сколь велики были
боевой дух народа и осознание им поставленных перед собой
целей борьбы.
Царские командиры остались без войска. В панике они броси-
лись к лодкам, чтобы бежать в Астрахань. Тем временем стрельцы
Черного Яра, стоявшие на стенах крепости, открыли по ним огонь,
а некоторые, выбежав из крепости, отрезали путь к лодкам.
С тыла подошли разинцы. Офицеры и «начальные люди» стрелец-
ких полков были схвачены. «Нас было человек 80, — пишет
Фабрициус, — офицеров, дворян, чиновников». Участь арестован-
ных решал суд народа в форме привычного для казачества круга.
«Круг был созван, — сообщает Фабрициус, — и Стенька спросил
через своих начальников, как относились генерал и его офицеры
к солдатам. На это стрельцы и солдаты закричали, что ни один
из них не заслуживает остаться в живых, и они все просили
своего батюшку С. Т. Разина дать приказ об уничтожении всех.
Это было разрешено, за исключением генерала князя С. И. Львова,
которого Стенька пощадил». Но и решение судьбы Львова не
было актом произвола самого Разина. Из одного русского источ-
ника известно, что «князь Семена де Львова казаки ево Стень-
кины хотели посадить в воду, и он де, Стенька, в кругу казаков
об нем, князь Семене, бил челом, чтоб ево в воду не сажать, и
козаки де ево в воду не посадили».
Если вслед за Фабрициусом связывать сохранение Разиным
жизни Львову с прошлым фактом дарения иконы и проистекав-
ших из него отношений между ними, то нельзя не видеть в этом
шаге Разина акта крупного политического значения: переход на
сторону повстанцев князя и видного военачальника имел большое
агитационное значение. Разин прекрасно использовал это об-
стоятельство, немедля сообщив в Царицын, что «идет под Астра-
хань вскоре со князем Семеном Львовым».
Офицеров и начальных людей, брошенных накануне в кре-
пость со связанными руками и ногами, освободив от веревок,
выстроили в ряд перед кругом. «Каждый, — пишет Фабрициус,—
горел желанием нанести своему бывшему начальнику первый
удар, один саблей, другой — копьем, молотком, так что как только
офицера выталкивали в круг, его моментально убивали, нанося
массу ран».
Картина народного суда в Черном Яре красноречиво подтвер-
ждает глубокий смысл основной пружины организации власти
в разинском войске и на захваченной пм территории: воля вос-
ставшего и вооруженного народа претворялась через санкцию его
вождя.16 Другим важным событием в Черном Яре был войсковой
16 В Черном Яре были убиты все иностранные офицеры, находившиеся
в войске Львова, за исключением Фабрициуса, тогда совсем молодого офи-
126
круг, йа котором решался вопрос, куда держать следующий
путь — идти ли на север в глубь страны или сперва укрепить
Астрахань. Было принято последнее решение. «Укрепив Астра-
хань, они беспрепятственно смогут идти по Волге до Казани».
В Паншине и Царицыне вопрос о взятии Астрахани не стоял.
И лишь перед выходом из Царицына Разин пытался соблазнить
участников похода богатствами этого города. Впервые с чисто
стратегической точки зрения — с целью укрепить тыл для похода
но городам Средней и Верхней Волги — решение о взятии Астра-
хани было принято на круге в Черном Яре.
Переход войска Львова и гарнизона Черного Яра на сторону
Разина значительно укрепил его силы не только количественно,
но и качественно. В армию разинцев влилось 40 насадов, оснащен-
ных 50 пушками, и несколько сот хорошо обученных и вооружен-
ных солдат регулярного строя. Большую часть новых сил Разина
составляли московские, астраханские и черноярские стрельцы.
Армия повстанцев насчитывала более 10 тыс. человек и непре-
рывно росла по пути к Астрахани. 19 июня 1670 г. разницы на
300 больших и малых судах, а конные и пешие по берегу появи-
лись на подступах к городу. Астрахань была сильной военной
крепостью и большим внешнеторговым центром на юго-восточных
окраинах Русского государства. Здесь находились русский гос-
тиный двор и гостиные дворы восточных стран — индийский, ар-
мянский, персидский, бухарский и другие. Восточные купцы по-
селялись в городе целыми слободами. Голландец Я. Стрейс назы-
вал Астрахань «отличным торговым городом». По определению
А. Олеария, Астрахань играла роль «рассадника культуры среди
народов востока». Существенную статью экономики города состав-
ляли рыбный и соляной промыслы. Многочисленные учуги и со-
ляные варницы по берегам реки окружали город. Здесь же раз-
мещались сады, огороды, бахчи. Малые и крупные торговые и
рыболовецкие суда стояли у причалов. Одни суда приходили через
Каспийское море из восточных стран, другие — с верховьев
Волги. Из центра страны сюда привозили главным образом хлеб,
а увозили соль, рыбу и предметы восточной торговли.
На судах, учугах, соляных варницах, бахчах и огородах рабо-
тали наемные гулящие люди, среди которых было немало беглых
крестьян и холопов из центральных уездов страны. Одним из рай-
онов их поселения в городе была Слобода нищих. В Астрахани
и окрестностях широкое распространение получило ремесло, и
ремесленники составляли значительную часть населения посада.
Многие тысячи стрельцов насчитывал гарнизон города.
Работные люди, беглые крестьяне, ремесленники и астрахан-
ские стрельцы, вербовавшиеся главным образом из этих же слоев
цера. Его спасли один солдат и польский офицер Вансовский, еще ранее
перешедший на сторону казаков.
127
населения, составляли мощную социальную базу движения, горю-
чий материал, готовый вспыхнуть при первом призыве к вос-
станию.
Астрахань как военная крепость состояла из трех оборони-
тельных поясов. Центр города, каменный кремль, имел форму из-
ломанного треугольника с 6 воротами и 10 башнями. К кремлю
примыкал Белый город, окруженный каменными стенами и мощ-
ными башнями. Высота стен доходила до 8V2 м, толщина — до
3 м. Внешний пояс составлял земляной вал с возведенной на
нем деревянной стеной. Он окружал посад. У подножия земля-
ного вала пролегал глубокий ров. В башнях имелись запасы по-
роха, оружия, артиллерийского снаряжения; на случай осады хра-
нились запасы зерна, муки, сухарей.
Гарнизон города состоял из солдат, астраханских стрельцов,
служилых юртовских татар и московских стрельцов, присылаемых
в Астрахань на «годовалую» службу. Гарнизон значительно уси-
лился за счет прибывших летом 1668 г. вместе с новым воеводой
И. Прозоровским крупных сил московских стрелецких и солдат-
ских полков нового строя во главе с опытными иностранными
офицерами. С ними же прибыла большая артиллерия. Год спустя
Астрахань увидела первый русский военный корабль «Орел», при-
сланный для усиления гарнизона на случай военных действий
с казаками Разина. На борту корабля было 13 пушек и 200 муш-
кетов. Командный состав от капитана и ниже состоял из ино-
странных офицеров и специалистов морского дела.
Итак, к лету 1670 г. Астрахань была мощной военной кре-
постью, со стен которой врагу угрожало до 500 различных пушек,
а численность гарнизона достигала 12 тыс. человек. По словам
Стрейса, оснащение крепости было таково, что против нее не
смог бы «устоять и 1 млн человек». И тем не менее Астрахань
пала с необычайной легкостью в самом начале осады ее плохо
вооруженной и слабо организованной армией численностью не-
многим более 10 тыс. человек.
Уже при первом пребывании Разина в Астрахани в 1669 г.
народ, в том числе значительная часть стрелецкого гарнизона, не-
двусмысленно показал свое сочувствие антибоярской настроен-
ности казачества. Новые вести о появлении разинцев на Волге
усилили брожение среди народных масс Астрахани. Капитан ко-
рабля «Орел» Д. Бутлер сообщает, что в момент отправки войска
Львова к Царицыну «жители Астрахани стали безбоязненно роп-
тать и вели одни только бунтовские и мятежные речи против гу-
бернатора (воеводы И. Прозоровского, — А. А/.)». Тем больший
накал получило подобное настроение, когда города достиг слух
о переходе солдат и стрельцов Львова и самого князя на сторону
разинцев под Черным Яром. «Слух этот, — сообщает Стрейс, —
привел простой народ в такую гордость и неистовство, что он без
всякого страха открыто проклинал, поносил и оскорблял намест-
J28
пика и даже плевал в лицо начальству со словами: „Пусть только
все повернется и мы начнем"».
В Астрахани определилась четкая размежевка классовых сил:
с одной стороны были правящие лица, поддерживаемые дворя-
нами, приказными и торговыми людьми, иностранными купцами
и офицерами, с другой — низы посада, работные люди промыслов,
стрельцы и солдаты.
Недовольство стрельцов усугублялось длительной задержкой
жалованья. Прозоровский, не имея средств, получил в долг у ми-
трополита Иосифа и из казны Троицкого Архангельского мона-
стыря 2600 руб. Жалованье стрельцам за прошедший год было
роздано за четыре дня до осады Астрахани. Однако это мало что
изменило в их настроении.
Видя кругом «шатость» и явные симпатии в народе и в стре-
лецком войске к разницам, ожидание их прихода, воевода тот-
час же по получении известий о поражении Львова под Черным
Яром приступил к организации обороны города силами иностран-
цев. С помощью капитана Бутлера он перевел в крепость команду
корабля «Орел» и приказал офицерам расставить пушки по
стенам крепости. Меж тем часть иностранных матросов, опасав-
шаяся за свою жизнь, бежала из города. Оставшиеся были
расставлены в городе на крепостной стене. У каждой бойницы
круглосуточно стояло по два человека. За состояние укреплений
отвечали капитан Бутлер и английский полковник Бейли. От
г.оеводы Бутлер получил в награду желтый атласный кафтан,
две пары штанов, две рубахи, милостивое приглашение пользо-
ваться воеводским столом и, наконец, был произведен в подпол-
ковники.
Персидский посол, находившийся в Астрахани на пути в Мос-
кву и произведенный Прозоровским в полковники, был занят со
своей свитой формированием отрядов из персов, калмыков и чер-
касских татар. Они, сообщает Бутлер, «маршировали каждый
день в добром порядке вокруг валов, подбадривали солдат тан-
цами, пением, литаврами и дудками». Тем временем «волнение
в городе все время росло, и казалось, что жители собирались вос-
стать». Об этом говорят и русские источники: как только пов-
станцы появились под городом, «астраханцы, служилые и жилец-
кие люди меж себя говаривали, хотели боярина и. воевод и на-
чальных людей побить».
Ежедневно у Разина появлялись перебежчики, чтобы заверить
его, что как только он появится у стен города и начнет штурм,
осаждающие будут радостно приняты жителями города. От пере-
бежчиков Разин знал наиболее уязвимые места обороны города и
об участии в пей иностранных офицеров и солдат. В городе по
указу воеводы казнили жителей Слободы нищих Тимошку Без-
ногого с товарищем за то, что они бегали к Разину и обещали
поджечь Белый город в момент осады его разницами.
9 Крестьянские войны ]2(,)
22 июня от лагеря повстанцев к городу подошло два струга
с парламентерами, предложившими от имени Разина переговоры
о сдаче города. Они имели письмо на немецком языке к капитану
Бутлеру, в котором давали совет иностранцам не оказывать со-
противления, если они хотят сохранить свою жизнь. Прозоров-
ский порвал это письмо, велев заткнуть кляпом глотку парламен-
теру попу Василию Маленькому и бросить его в каменную тем-
ницу. Другой парламентер, слуга князя Львова, был казнен на
крепостной стене у Никольских ворот на виду у повстанцев.
Фабрициус, находившийся среди них, сообщает, что казнь по-
сланцев вызвала «возмущение среди разбойников, и они начали
открыто говорить, что владычество бояр придет скоро к концу и
тогда они узнают, как отомщается невинно пролитая кровь».
Жребий был брошен, и воевода предпринял последние приго-
товления к обороне. Сожгли татарскую слободу, по совету Бут-
лера разнесли в щепки множество рыбацких лодок на подступах
к городу; с согласия митрополита Иосифа из прудов на его ого-
родах спустили воду, затопив солончаки вокруг города. Наиболь-
шие силы сосредоточили у Вознесенских ворот, откуда, как стало
известно из пытошных речей «языков», ожидался главный при-
ступ разинцев; городские ворота дополнительно укрепили кирпи-
чом, проверили пушки на стенах и развели людей по бойницам и
стрельницам.
Митрополит со всем освященным собором устроил крестный
ход вдоль крепостных стен, служа молебны у каждых ворот.
В митрополичий двор собрали пятидесятников, «старых лучших
людей, Ивашку Брасулю с товарищи». Однако эта ставка на за-
житочную часть астраханского посада не оправдала себя. В мо-
мент осады города, по словам митрополичьего сына боярского
П. Золотарева, эти люди, забыв обещание свое, «учинпшася тип
первии изменники, аки хищники».
Последнему акту подготовки к обороне был придан вид тор-
жественной церемонии. Воевода Прозоровский, его брат Михаил
и старший сын Борис, приказные дьяки, стрелецкие головы, об-
лачившись с дворовыми людьми в ратную амуницию и получив
благословение митрополита, направились во главе дворян, детей
боярских и стрелецких сотников от воеводского двора до Вознесен-
ских ворот. Слуги вели перед ними коней под дорогими покро-
вами, били «тулумбасы», трубы играли поход. Это шествие со-
провождалось призывами духовенства постоять за царя и хри-
стову веру.
Между тем Разин начал штурм крепости. Стрельцы и сол-
даты, перешедшие к Разину в Черном Яре, подойдя вплотную
к городской стене, «стали кричать, что если их братья, отцы или
дети осмелятся защищаться, то они не пощадят их и изрежут
всех на куски». Они требовали открыть ворота и «радостно встре-
тить и принять их отца и спасителя Стеньку». С помощью астра-
130
ханцев А. Лебедева и С. Куретникова разинцы по протокам окру-
жили Астрахань и стали готовить лестницы к штурму.
Штурм города начался в ночь на 24 июня с Вознесенских
ворот. Одновременно под прикрытием садов и виноградников пов-
станцы начали атаки с противоположной, наименее защищенной
стороны. Стрельцы, стоявшие здесь на стенах, помогли им про-
никнуть в город.
Показания источников не оставляют сомнения в том, что на-
чало штурма послужило сигналом к восстанию в городе. Золота-
рев сообщает, что астраханские жители «дворян и сотников, бояр-
ских людей и пушкарей начали сещп, прежде казаков сами». Еще
красноречивее описание этих событий у Бутлера. Уже в начале
штурма к нему пришел полковник Бейли с проколотой щекой и
раной в ноге. «Эти раны нанесли полковнику наши государевы
солдаты, когда он их убеждал отступиться от казаков как от мя-
тежников и верно защищать город, на что ему ответили, „чтобы он
заткнул свою глотку“». Бутлер убедил полковника вернуться на
место и еще раз воздействовать на солдат. Однако «новая измена
была хуже первой, ибо все они были убиты своими подчинен-
ными». Итак, ненависть и оружие низов города и гарнизона ока-
зались обращенными против поработителей и их иностранных на-
емников. В таких условиях штурм города прошел молниеносно.
Воевода и часть иностранных офицеров отбивали с лучшими
силами атаки па Вознесенские ворота, в то время как часть пов-
станцев, приставив лестницы к городским стенам с противопо-
ложной стороны, проникла в город с помощью стрельцов и жите-
лей. «Астраханские жители, проклятые изменники, — сетует Зо-
лотарев,— тех воров на градную степу начаша приимати».
Повстанцы оказались в тылу отборного войска воеводы. В свалке
был убит брат воеводы, Михаил, а сам воевода получил рану в жи-
вот. Его отнесли в соборную церковь. Туда же скрылась часть
дворян, приказных людей и стрелецких начальников. Движимые
отчаянием и не рассчитывая на пощаду, наибольшее сопротивле-
ние оказали иностранцы. Голландцы оборонялись в одном из квар-
талов города, а персы засели в крепостном бастионе. Когда у них
кончились пули, они стреляли мелкой монетой. Иностранцы дер-
жались не более часа и вскоре капитулировали. Оставшиеся в жи-
вых голландцы были уничтожены, а персов, включая посла, его
свиту п купцов, Разин помиловал, рассчитывая обменять их па
пленных казаков, участников персидского похода.
Решетчатая железная дверь астраханского собора оказалась
слабой преградой. Ее разбили выстрелами из пищали и пушки.
Всех находившихся в соборе вывели на площадь, связали и по-
садили перед колокольней. Утром 24 июня перед собором со-
стоялся круг, на котором оказавшие сопротивление дворяне, стре-
лецкие начальники, дьяки и в том числе воевода были пригово-
рены к смертной казни. Воеводу Прозоровского Разин сбросил
9*
131
с высокой крепостной башни, получившей название раската.
По некоторым данным, перед тем как столкнуть воеводу с
раската Разин шептал ему что-то на ухо, возможно, предлагая
перейти на сторону повстанцев, на что воевода отрицательно
качал головой.
Всего, согласно Золотареву, в день взятия Астрахани было
казнено около 66 ненавистных народу правителей города и на-
чальников войска. Общее число погибших при штурме города,
включая казненных, составило 441. Все они были захоронены
в одно!! могиле у Троицкого монастыря.
В иностранных и русских официальных источниках усиленно
муссируется вакханалия убийств, жестокостей, аморального по-
ведения и разгула повстанцев, якобы особенно проявившаяся
после взятия Астрахани. Буржуазная историография охотно вос-
производила эти сюжеты, не жалея красок на изображение дикой
народной стихии, способно!! только разрушать, а не созидать.
В свете таких явно необъективных оценок особое значение при-
обретает свидетельство Фабрициуса, отнюдь не друга парода, но
довольно тонкого наблюдателя, об укреплении определенного пра-
вопорядка в рядах повстанцев. «Несмотря на то, — пишет он, —
что разбойники тиранили таким неслыханным образом, они тем
не менее настаивали на строгом порядке среди них самих». Разии
решительно пресекал воровство, аморальность, «клятвы и разные
дикие слова». Виновные подвергались наказанию вплоть до смерт-
ной казни. Если кто-либо из людей Разина «крал что-нибудь
у другого стоимостью хотя бы с иголку, ему завязывали рубашку
на голове, наполняли песком и бросали в воду». Фабрициус ви-
дел одного казака, повешенного за ноги за то, что он «случайно
дотронулся до живота» одной молодой женщины. Все эти сведе-
ния бесспорно ценны для уяснения степени организованности,
сознательности Крестьянской войны. Без элементарных основ
правопорядка было бы невозможно существование новой государ-
ственности. А она была. В Астрахани на обломках самодержавно-
воеводской системы управления была создана новая форма прав-
ления, ставшая оплотом интересов народа.
Население Астрахани было поделено на тысячи, сотни, десятки
с выборными атаманами, сотниками и десятниками. Высшим орга-
ном власти был круг. Круг судил феодалов, их слуг и выносил
смертные приговоры. Тех из них, кого обелял народ, миловали.
Так, жизнь подьячего Поместного приказа Н. Колесникова была
сохранена по просьбе вывезенных им из Персии шести русских,
находившихся там в плену. Просьбы Фабрициуса, который владел
русским языком и приобрел внешний вид казака и был вхож
к Разину, сохранили жизнь иностранцу Бутлеру. По слову митро-
полита младшего сына Прозоровского передали его матери. Ми-
трополит Иосиф как глава церкви и его окружение остались не-
132
Взятие Астрахани С. Т. Разиным.
Из книги: J. Strays. Les voyages en Moscovie, en Tartarie, en Perse. Amsterdam. 1681.
тронутыми. Более того, по свидетельству Колесникова, Разин
с сотней есаулов и казаков был у митрополита в гостях по поводу
именин царевича Федора Алексеевича. Во всем этом сказалась
непоследовательность повстанцев и самого Разина. Преклонение
перед авторитетом царя и церкви мешало подчас расправе с клас-
совым врагом с необходимой решительностью.
В духе царистской же программы движения, популярной в на-
роде, Разин приводил жителей города «ко кресту», требуя от них
клятвы, «что им за великого государя стоять и ему... Стеньке
и всему войску служить, а изменников выводить».
Другой существенной функцией новой власти была конфиска-
ция имущества феодалов, купцов и казны. Собственно государева
казна Астраханской приказной палаты была взята под контроль
и не тронута. Дела текущего делопроизводства были уничтожены.
Однако значительная часть архива Астраханской приказной па-
латы сохранилась до наших дней. Имущество бояр, дворян, стре-
лецких голов, приказных людей, купцов, включая русский, пер-
сидский, индийский и бухарский гостиные дворы, было конфис-
ковано и свезено в район Астрахани под названием Ямгурчеев
городок. Здесь состоялся дележ имущества, в котором участвовало
все население Астрахани, не подвергнутое репрессиям. Фабри-
циус указывает на полный демократизм и равноправие дележа,
подчеркивая право каждого на долю добычи — «было приказано,
чтобы все явились под угрозой смерти получить свою долю». Даже
митрополит был обязан принять свою долю добычи. Получил ее
и Фабрициус, по поводу чего не без лицемерия заметил: «Каково
было мое чувство, знает один бог».
Управление в городе до ухода Разина из Астрахани было со-
средоточено в его руках. Он правил от имени народа и во имя
народа. Его авторитет был высок и непререкаем. Фабрициус, ко-
торый более других иностранцев находился среди восставших, от-
мечает, что Разин «очень почитался его подчиненными и как
только он давал приказания, они немедленно выполнялись». Фа-
брициус живописует даже некую сцену, показывающую неудер-
жимый гнев Разина, если его приказание выполнялось не сразу.
«Стенька свирепел как одержимый. Он бросал свою шапку на
землю, топтал ее, вытаскивал саблю и швырял ее перед окружа-
ющими, крича изо всех сил: „Я не могу больше быть атаманом,
выбирайте другого!“. Тогда его люди падали на колени и умоляли
его взять снова саблю п быть не только их атаманом, но и отцом
и что они будут его беспрекословно слушаться». Нарочитое
выпячивание слепого животного страха приближенных Разина
перед крайностями его деспотической натуры, как себе пред-
ставляет ее Фабрициус, показывает неприязненное отношение
иностранца к восставшему народу и его предводителю, но
не в состоянии скрыть несомненный факт высокого авторитета
Разина.
134
Оказавшись на далекой окраине России и готовясь к пред-
стоящему походу в центральные районы, Разин поддерживает
связь с Доном. Он посылает в Черкасск «лист», указывая, чтобы
«донские казаки жили со всяким береженьем и горотков берегли,
а он де пришлет к ним для береженья на Дон татар 5000». Отряд
казаков был послан для взятия города Терки, но встретил сильное
сопротивление. В Царицын отправили «станицу» с извещением
о предстоящем выходе Разина из Астрахани. Все это говорит
о том, что Разин был озабочен осуществлением своего генераль-
ного плана — похода в центр страны против бояр-изменников.
С этой целью он предпринял попытку расширить территорию вос-
стания, заручиться союзниками, укрепить связь с Доном. Сообще-
ния о мобилизации правительственных карательных сил требо-
вали ускорить выступление. Между Волгой и Доном отряд кал-
мыцкого тайши Мончака нападал на казацкие курени и
препятствовал притоку новых сил в ряды повстанцев. На самой же
Волге обстановка была благоприятной. В нескольких волжских
городах народ уже был на стороне разинцев. Пробыв в Астра-
хани около месяца, Разин в начале июля 1670 г. с войском
в 13 тыс. человек отбыл вверх по Волге.
Оставленный в Астрахани гарнизон доходил до 4 тысяч. Его
возглавляли назначенные Разиным талантливые атаманы Васи-
лий Ус, Федор Шелудяк и Иван Терский. Еще при Разине стала
налаживаться хозяйственная жизнь города: возобновлялась дея-
тельность учугов и солеварен, восстанавливалась торговля. Чтобы
возродить экономическую жизнь города, Ус и Шелудяк разре-
шили беспошлинную торговлю иностранным купцам, однако по-
следние саботировали ее, пе желая «торговать с плутами и во-
рами».
В то же время и местные русские враги восстания подняли
голову. Недели через две после ухода Разина в Астрахани про-
изошло восстание, смысл которого состоял в новой вспышке анти-
феодальной борьбы народных масс против оставшихся в городе
враждебных народу элементов, центром которых становился двор
митрополита Иосифа.
Важной стороной деятельности атаманов были внешние связи.
В результате посылки по распоряжению Уса в Терский городок
группы казаков там произошло восстание. Терчане свергли
воеводу и держали его «за караулом». Чтобы склонить на
сторону повстанцев или добиться нейтралитета, руководители
Астрахани вели переговоры с крымскими татарами, нагаями
и калмыками.
Так на далекой окраине самодержавной России в ходе оже-
сточенной войны народа за свою свободу родилась своеобразная
форма народной власти, созданная по образцу казацкой военной
общины. Активной силой и основной опорой этой власти стали
городские низы, работные люди, беглые крестьяне и стрельцы.
135
Война в Среднем Поволжье, на Слободской Украине
и в других районах России
Вверх по Волге войско Степана Разина, как обычно, двигалось
двумя путями: большая часть шла на стругах по реке, мень-
шая — на конях по берегу.
В Царицын прибыли 29 июля. Здосе> задержались недолго, ио
царицынский этап движения и на пути от Астрахани имел круп-
ное значение. В Царицыне, по словам стрельца Свешникова,
«были круги многие». Основной их целью, как и прежде, было
определение пути движения в центр страны. Если все основные
круги повстанцев, начиная от Черкасска и Паншина весной
1670 г., затем в Царицыне, Черном Яре, Астрахани и снова в Ца-
рицыне, рассматривать как звенья одной цепи, то мы получим
довольно яркое представление о процессе выработки социальной
и политической программы восстания. Если наивный монархизм
повстанцев и их руководства объясняет, почему антифеодальные
цели борьбы в плане социально-политическом были сформулиро-
ваны в виде единой задачи борьбы с изменниками-боярами, то
в определении путей движения и направления главного удара та-
кого единства не было.
Особенно ярко расхождение мнений сказалось на новых цари-
цынских кругах в августе 1670 г. Разин вновь поставил перед
собравшимися вопрос: «Куда де им в Русь птить лутче, Волгою
или рекою Доном». Настойчивая постановка вопроса с подобной
альтернативой вскрывает стремление Разина идти на Русь через
верховья Дона и Слободскую Украину. С этим связаны упорные
поиски Разиным союзников среди украинских гетманов и запо-
рожских атаманов и его виды на поддержку восстания со стороны
украинского крестьянства и запорожского казачества. Бесспорно,
что линия восстания в данном случае пролегла бы через районы,
в значительной мере подверженные антикрепостническому движе-
нию и вкусившие уже от запретного плода борьбы за свободу в по-
ход Василия Уса.
Но что же произошло на круге в Царицыне? На вопрос Разина
большинство его участников ответило: «Итить де им рекою Доном
на Русь и на украинные городы не мочно, потому что де Доп река
коренная, и как де запустошить украинные городы, которые
к Дону блиско, и у них де на Дону запасов не будет». Другой
аргумент отказа от данного пути состоял в том, что в Тамбове,
Козлове и других городах по черте было много служилых людей,
столкновение с которыми могло оказаться не в пользу повстан-
цев. Отвергнут был и путь степью ввиду отсутствия в войске
достаточного числа лошадей п продовольствия.
Опасение за судьбу родного Дона вскрывает локальные тен-
денции в движении, узость и ограниченность, присущие подав-
ляющей массе участников восстания, мешавшие ей подняться до
136
глубокого понимания революционных целей борьбы и наиболее
эффективных средств ее осуществления. Так, в Крестьянской
войне даже в период ее наиболее зрелого этапа причудливо пере-
плеталось передовое с отсталым, связанным лишь с узким пони-
манием своих непосредственных интересов.
Разин уступил, но не вполне. Его стремление поддержать и
осуществить поход на Русь с Дона сказалось, во-первых, в от-
правке на Дон трехтысячного отряда Якова Гаврилова с 10 пуш-
ками, большими запасами продовольствия и государевой казной
в 40 тыс. рублей; во-вторых, в вызове с Дона в Царицын брата
Фрола, которого несколько позднее из-под Саратова он отправит
с отрядом па Дон, «а велел де ему итить вверх по Дону под Ко-
ротояк». Основная армия Разина двинулась вверх по Волге к Са-
ратову.
С Волгой был связан ряд несомненных преимуществ. Обладая
богатейшими экономическими ресурсами, она одновременно пре-
доставляла в руки повстанцев огромные массы русских крестьян
и народов Среднего Поволжья. Состояние оборонительной черты
на юго-востоке страны было слабее, чем в южной части, обращен-
ной к Дону и Крыму. Будучи крупнейшей водной магистралью,
Волга давала возможность Разину использовать многочисленные
кадры, хорошо подготовленные для военных действий на воде.
Это сохраняло силы восставших, оставляло за ними оперативно-
тактическую инициативу, позволяло использовать внезапность и
применять десанты. Именно Разин умело использовал совместные
действия сухопутных войск с речными судами. Если к этому до-
бавить стремление наиболее отсталой части казачества погулять
и поживиться на Волге в стороне от родного Дона, то все вместе
взятое объясняет выбор волжского направления для наступления
на Москву.
При подходе войска Разина к Саратову стало извест-
но, что в городе произошло восстание, воевода К. Лутохин
арестован и находится под караулом. 15 августа саратовцы во
главе с игуменом Богородицкого монастыря встретили повстан-
цев хлебом-солью. Не задерживаясь в Саратове, Разин
прошел к Самаре. Здесь, как и в Саратове, местное население
свергло царскую администрацию и передало город в руки пов-
станцев.
Взятие Астрахани повстанцами дало возможность обезопасить
тыл, но отняло половину лета и тем самым предоставило в руки
царского правительства нужное время для мобилизации больших
военных сил. Разин понимал необходимость скорейшего выхода
с войском в районы с густым крестьянским населением до того,
как там появятся царские войска. Расчеты повстанцев на под-
держку крестьян землевладельческих районов очевидны из слов
самих разпнцев о том, что «в русские де городы по та места не
пойдем, покамест.. . хлеб с поля не спрячут». Тем временем цар-
137
ские войска к моменту выхода Разина в район Симбирска были
уже приведены в действие.
Убедившись в том, что местные гарнизоны не в силах проти-
востоять напору повстанцев, правительство стало спешно гото-
вить главные силы.
С конца июня 1670 г. началось формирование полка воеводы
П. Урусова из дворян поволжских уездов. В него входили также
московские служилые чины, солдатские выборные пехотные
полки полковников А. Шепелева и М. Кровкова и 5 московских
стрелецких приказов с их головами. Главным воеводой назна-
чался князь П. С. Урусов, а товарищами его воеводы князья
Ю. Н. и Д. А. Барятинские. Урусову и Д. Барятинскому с боль-
шей частью сил, с пехотными полками и стрелецкими приказами,
надлежало идти водным путем до низовых 17 городов, а Ю. Ба-
рятинскому — сухим путем до Саранска. Такое рассредоточение
войск предусматривало возможность преградить путь повстанцам
в случае их движения в центральные районы двумя путями —
Волгой и городами по черте. «Наказная память» (инструкция)
Разрядного приказа, уделив значительное место тенденциозному
изложению хода и целей восстания, сообщала Урусову запозда-
лые сведения о том, что повстанцы собираются идти от Цари-
цына к Черному Яру. В действительности Разин находился уже
в Астрахани и готовился к походу в верховья Волги.
Запаздывание с информацией, связанное с дальностью рас-
стояния до Москвы и неповоротливостью приказного и командного
аппарата, крайне характерно для действий правительства в те-
чение Крестьянской войны. Разин через своих лазутчиков, насе-
ление и перебежчиков располагал нередко куда более своевремен-
ной информацией о действиях и местонахождении правительствен-
ных войск, чем царские командиры о действиях повстанцев.
Присылка дворян из поволжских городов в полк Урусова про-
ходила крайне медленно из-за нерадивости служилых людей уез-
дов, которых военные действия непосредственно не касались. Мно-
гие из дворян значились в списках неявившихся в полки. Неза-
дачливым был и полковой воевода Урусов. Добравшись до Казани,
он прочно застрял в пей, по существу бездействуя. Ю. Барятин-
ский стоял в Саранске, ожидая прибытия отрядов городовых
дворян.
Между тем сведения о взятии Астрахани и дальнейшем раз-
витии восстания вынудили правительство начать формирование
нового полка. Указ о нем 1 августа 1670 г., торжественно провоз-
глашенный на Постельном крыльце Кремлевского дворца в форме
обращения к московским и городовым служилым чинам, квали-
фицировал выступление Разина как измену царю, государству и
17 Низовые города — города Средней и Нижней Волги, в том числе
Казань, Тетюши, Алатырь, Самара. Царицын и др.
138
христианской вере и призывал дворян постоять за царя, государ-
ство и «свои домы» «со всяким усердием». Указ угрожал служи-
лым людям, которые уклонятся от похода против Разина, кон-
фискацией поместий и царской опалой. Во главе нового полка
царь поставил видного государственного деятеля и крупного
полководца русско-польской войны Ю. А. Долгорукого. Товари-
щем воеводы был назначен князь О. Щербатов, пожалованный
из стольников в окольничие. Включению в полк подлежали слу-
жилые люди замосковных, заоцких, украинных и рязанских го-
родов, в связи с чем в эти города были посланы грамоты. Вместе
с поволжскими уездами, служилые люди которых были призваны
в полк Урусова, мобилизация дворян для борьбы с восстанием
охватила к сентябрю 1670 г. все центральные, восточные и юж-
ные уезды страны. Долгорукому придали 5 полков нового строя
и 6 приказов московских стрельцов.
В Москве, оповестив население через Земский приказ об «из-
мене» Разина, организовали сбор средств с тяглых людей на жа-
лованье ратным людям. Долгорукому и его свите 28 августа был
дан официальный прием у царя — он был «у руки на отпуске»,
что подчеркивало особое значение похода. 1 сентября, за четыре
дня до осады Разиным Симбирска, войско выступило из Москвы.
Местом назначения его был определен Алатырь, но Долгорукому
не удалось дойти до Алатыря и пришлось остановиться в Арза-
масе. Свыше 2 тыс. служилых людей Долгорукого не явились на
службу. Наличные силы его к моменту остановки полка в Арза-
масе не достигли 5 тыс. человек. Между тем обстановка в районе
восстания резко изменилась.
Беспрепятственно миновав Самарскую Луку, Разин вышел
в район развитого феодального землевладения, значительную
часть населения которого составляло крепостное крестьянство.
Другой социальной средой этих мест, на поддержку которой рас-
считывал Разин, были угнетенные народы Поволжья: татары,
мордва, чуваши, марийцы и др.
Заметный подъем народных движений в Среднем Поволжье
начался с 50-х годов XVII в. Появление в этих краях повстан-
ческой армии Разина сыграло огромную роль, буквально подлив
масла в огонь. Мощное восстание в короткий срок (с августа
1670 г. по январь 1671 г.) охватило все Среднее Поволжье, рас-
пространившись на территорию междуречья Волги и Оки и к югу
до городов Белгородской черты. Здесь оно получило поддержку
встречных движений соседних районов верховьев Дона и Слобод-
ской Украины.
В новых условиях Разин и его сподвижники применяют и
новую тактику. По деревням рассылались казаки-агитаторы,
всюду распространялись «прелестные» письма, которыми Разин
«прельщал» трудовой народ на борьбу против «мирских крово-
ппйцев и изменников» — бояр, дворян, воевод и приказных лю-
139
дей. Отдельные воззвания к народу писались от имени умершего
в январе 1670 г. царевича Алексея, который якобы бежал от
бояр, и опального патриарха Никона, в представлении разинцев
тоже пострадавшего от боярства. По свидетельству иностранца,
в составе разинской флотилии находились две лодки. В одной из
них, обитой красным бархатом, будто бы помещался царевич
Алексей Алексеевич (в действительности один из пленных кав-
казских князей), а во второй, покрытой черным бархатом, под-
ставной патриарх Никон.
Разговоры о Никоне усиленно муссировались в лагере пов-
станцев. В Царицыне, по свидетельству стрельца Свешникова,
казаки «похваляют бывшего Никона патриарха, что де он, Никон,
будет на Москве патриархом по-прежнему, так де и все будет
смирно».
Оба имени, царевича Алексея и Никона, в разгар Крестьян-
ской войны имели большое агитационное значение. Царю, кото-
рый дал себя обмануть боярам, противопоставлялся сын — невин-
ная жертва боярского произвола. А в отношении Никона события
не ограничились использованием только его имени. Из следствен-
ного дела о Никоне известно, что еще в 1668 г. в Ферапонтов мо-
настырь, где был заключен низложенный патриарх, приходили
казаки — посланцы Разина с предложением Никону перейти на
их сторону, разорить Кирилло-Белозерский монастырь и уйти на
Волгу. Разин, упорно подыскивая союзников, пытался найти его
и в лице Никона. Но опального патриарха, несмотря на возмож-
ные в данном случае колебания, разумеется, не могла прельстить
такая перспектива.
В обстановке нарастающего движения крепостного крестьян-
ства и народов Поволжья Разин 4 сентября 1670 г. на 200 стру-
гах подошел к Симбирску.
В районе Симбирска поместное землевладение усиленно на-
саждалось и развивалось с момента основания города в 1648 г.
В Симбирском уезде получило землю 170 помещиков от 75 до 200
десятин каждый. Сам Симбирск представлял собой крупный
стратегический пункт — крепость в составе Симбирско-Корсун-
ской укрепленной черты, созданной в середине столетия для ох-
раны границ государства от нашествия кочевников.
Расположенный на крутом нравом берегу Волги, Симбирск
был окружен двумя поясами стен. На вершине горы, в центре,
находился кремль, или рубленый город, четырехугольник из вы-
соких бревенчатых стен с башнями по углам. Второй укреплен-
ный пояс состоял из рва, вала и бревенчатых степ. Он окружал
посад, расположенный ниже кремля. Составной частью второго
пояса был острог — крепость, защищавшая город со стороны
Волги. Воевода И. Б. Милославский хорошо подготовился к обо-
роне. Он отремонтировал стены, укрепил их мешками с землей,
мукой и солью, собрал большие запасы продовольствия и воды.
140
Гарнизон города состоял из трех приказов московских стрельцов,
солдатского полка и стрелецкого гарнизона острога. За стенами
города укрылось несколько сот дворян, бежавших от повстанцев
с низовьев Волги. Милославский, однако, не был уверен в населе-
нии города, опасался его измены по примеру жителей низовых
городов. В отписке от 28 августа он просил ускорить присылку
правительственных войск. Из Казани к нему вышел Урусов, но
застрял в предместьях города. Зато Ю. Барятинский, вышедший
из Саранска, подошел к Симбирску 31 августа. В составе его от-
ряда наряду с московскими и городовыми служилыми людьми
были поволжские мурзы, что закономерно вызвано процессами
классовой дифференциации среди народов Поволжья.
Овладение Симбирском и Спмбирско-Корсунской оборони-
тельной чертой открыло бы Разину выход к центральным уездам
страны, в места наибольшего скопления крепостного крестьян-
ства. В этих же районах Среднего Поволжья повстанцев ожидала
серьезная поддержка со стороны мордвы, чувашей, марийцев и
татар. Наконец, преодоление оборонительной черты открыло бы
разницам прямой путь па Москву. Всего этого и опасалось цар-
ское командование. Ю. Барятинский объяснял свой приход под
Симбирск, невзирая на малую явку служилых людей в его полк,
именно тем, чтобы «Симбирска не потерять, а в черту б вора не
пропустить».
Высадив свое войско на полуострове не доходя 3 км до го-
рода, с целью отвлечь внимание противника, разницы под покро-
вом следующей ночи на судах обошли город п высадились рано
утром 5 сентября на полкилометра выше Симбирска. Отсюда они
поднялись на гору к старому городищу и повели наступление.
Попытка Ю. Барятинского отбить натиск не имела успеха. В ходе
ожесточенного боя, длившегося весь день, царские полки были
потрепаны и потеснены. За ночь повстанцы через лазутчиков по-
лучили подтверждение, что посадские люди и гарнизон острога
на их стороне. Утром 6 сентября они возобновили атаку и с по-
мощью жителей и части гарнизона овладели острогом и посадом.
Милославский с отрядами дворян, московских стрельцов и сол-
датским полком укрылся за крепкими стенами кремля. Общая
численность его сил не превышала 5 тысяч.
Барятинский предпринял попытку выбить повстанцев из ост-
рога, но, встретив ожесточенное сопротивление и понеся большие
потери, включая обоз, спешно отступил к Тетюшам.
Так завершился первый этап борьбы за Симбирск, принесший
восставшему народу новую славную победу. Взять тотчас рубле-
ный город — кремль — не удалось. Пришлось приступить к осаде
этой крепкой цитадели и заняться подготовкой ее последующих
штурмов. Повстанцы спешили сокрушить кремль до прихода
правительственных войск.
Осада Симбирска — сентябрь—начало октября 1670 г. — была
141
периодом наивысшего подъема Крестьянской войны. Этот этап
непосредственно связан с руководящей ролью самого Разина.
Основной движущей силой восстания стало крепостное крестьян-
ство. Огромный успех повстанцев и размах крестьянских локаль-
ных восстаний имели первым следствием быстрый и значитель-
ный рост повстанческого войска под Симбирском. Общая числен-
ность его достигала 20 тыс. человек. Ввиду нехватки оружие
стали изготовлять собственными силами. Были призваны все
к} знецы и плотники для поделки бердышей, осадных сооружении.
Не теряя времени, Разин предпринял шаги к распростране-
нию восстания вширь: он посылает в разные направления пов-
станческие отряды во главе с наиболее испытанными соратни-
ками и атаманами.
К западу, к городам Симбирско-Корсунской черты, вышел от-
ряд атамана М. Харитонова. На пути он встречал поддержку
служилых людей по прибору — стрельцов, пушкарей, воротников,
составлявших значительную часть гарнизонов этих городов. Пе-
реход вооруженных и в какой-то мере организованных сил на
сторону повстанцев сыграл существенную роль в накоплении
потенциала для последующей борьбы. Взяв штурмом Саранск,
отряд Харитонова повернул на юг к Пензе, где соединился с при-
шедшим из Саратова отрядом В. Федорова. Саранск и Пенза
стали основными опорными пунктами восстания. Отсюда легко
осуществлялась связь с донскими и хоперскими казаками и Ниж-
ним Поволжьем. Освобожденный из саранской тюрьмы атаман
Ф. Сидоров с небольшим отрядом занял г. Темников.
Михаил Харитонов, донской казак, принадлежал к наиболее
энергичным и боевым атаманам разинского войска. Его самостоя-
тельные действия в районе Симбирско-Корсунской черты отли-
чают большая оперативность, быстрота передвижения отрядов,
энергия и напористость. В арсенале средств Харитонова видное
место занимали «прелестные» письма, которые атаман использо-
вал не только как идейное, но и как тактическое оружие. По гар-
низонам рассылались письма, содержавшие нарочито преувели-
ченные сведения об успехах повстанческих сил, о поражении
царских отрядов, о составе и количестве вооружения у повстан-
цев и т. п., чтобы таким бескровным путем склонить гарнизоны
на сторону восстания.
Харитонов понимал необходимость единения повстанческих
сил и действовал в тесном контакте с отрядом видного атамана
В. Федорова. В начале октября отряды Харитонова и Федорова
из Пензы продвинулись на запад, заняв Наровчат, Нижний Ло-
мов, Верхний Ломов, Керенск и ряд других городов, и подошли
к Шацку.
Василий Федоров, в прошлом солдат Белгородского полка,
бежавший на Дон и ставший казаком, был участником похода
Разина до Астрахани. Заболев на обратном пути, он остался
142
в Саратове, а затем с отрядом саратовцев пошел на Пензу, где
был выбран в атаманы. Вторично он был избран атаманом жите-
лями Керенска, перешедшего на сторону повстанцев. В схватке
с войсками Долгорукого под Троицким острогом Федоров потер-
пел поражение, был пленен и после допроса и пытки повешен
в декабре 1670 г.
Отряд под командованием атамана М. Осипова, вышедший
из-под Симбирска в составе всего 30 человек, быстро вырос
в пути, направляясь на северо-запад, к Алатырю и Нижнему
Новгороду (значительную часть населения этих мест составляла
мордва). В середине сентября Осипов штурмом взял Алатырь, за
которым последовали Курмыш, Ядрин, Васильсурск и другие
города. В начале октября отряд появился на берегах Волги и
держал путь вверх по ее течению.
Из донских казаков происходил и предводитель отряда пов-
станцев, направленного из-под Симбирска, известный сподвижник
Разина Прокофий Иванов (Шумливый). Впервые он получил
ответственный пост при втором походе Разина па Волгу, когда
был оставлен в Царицыне в качестве атамана повстанческого гар-
низона. Иванов решительно поддержал дело Разина и на обрат-
ном пути вверх по Волге. Не случайно он упомянут в тексте цер-
ковного апафемствования, составленного в конце XVII в., как
крупнейший «советник» и «пособник» Разина. Отряд Иванова
ушел из-под Симбирска вверх по Волге. Он занял ряд городов,
в том числе Козьмодемьянск, ставший перевалочным пунктом
для борьбы в Заволжье.
Несокрушимая сила наступления повстанцев, решительно под-
держанных крестьянством, посадским людом и угнетенными на-
родами Поволжья, привела к тому, что во многих городах сопро-
тивление правительственных войск п господствующего класса
оказалось парализованным. Из Алатыря отошли, не приняв боя,
500 служилых людей, следовавших в полк Урусова. Настроение
городовых воевод и всей местной правящей верхушки характери-
зуют заключительные слова отписки нижнеломовского воеводы
А. Пекина, адресованной тамбовскому воеводе Я. Хитрово в мо-
мент, когда повстанцы подходили к Нижнему Ломову: «Поминай
меня, убогово, и великому государю извести, чтоб указал в сена-
дик написать з женою п з детьми».
Дворяне, уцелевшие от расправы со стороны своих крестьян,
в панике бежали из поместий еще до прихода повстанцев и искали
убежища за стенами крепостей. Дворянство Алатырского и ряда
других уездов укрылось в Арзамасе — центре сосредоточения ка-
рательных войск Долгорукого.
Из-под Симбирска Разин рассылал по уездам специальных
«посылыциков», которые убивали помещиков, а лошадей, продо-
вольствие и крестьян забирали с собой. В том же духе действо-
вали и атаманы. Красноречив такой факт. Повстанцы, перехватив
U*
казака Кирюшку, посланного в Саранск нижнеломовским воево-
дой, «привели его ко кресту», чтобы он служил повстанцам, а за-
тем наказали ему убить приказчика в Наровчатском городище и
в его одежде и на его коне приехать в лагерь повстанцев.
В результате действия отрядов, посланных Разиным и опи-
равшихся па крестьян, приборных и посадских людей, значитель-
ная часть городов Среднего Поволжья перешла в руки повстанцев.
Многие из них сдались без всякого сопротивления. В промышлен-
ных селах Мурашкине и Лыскове незадолго до прихода повстан-
цев произошло восстание посадских людей и крестьян, вследствие
чего местные воеводы бежали в ставку Долгорукого. Вхождение
этих сел в орбиту восстания связано с тем обстоятельством, что
в результате распада вотчины Б. И. Морозова Мурашкпно и Лыс-
ково стали дворцовыми селами с тягостной для крестьян госу-
даревой пашней. Наконец, торгово-промышленная деятельность
крестьян этих сел натолкнулась на противодействие крепостни-
ческих порядков. Вот почему восстанием было охвачено все насе-
ление Мурашкина и Лыскова.
В захваченных селениях повстанцы уничтожали воеводское
и приказное управление, а па их место ставили из своей среды
выборных лиц. Так, в городе Атемаре в качестве старшин были
выбраны из посадских Семен Кузнец, Иван Сычегов и Назар
Кузьмин. В освобожденных городах уничтожались крепостные и
долговые акты, выпускались тюремные сидельцы, казна и иму-
щество воевод, высшего духовенства, дворян и крупных купцов
делились между участниками восстания и городскими жителями.
В такого рода разделах имущества со всей очевидностью высту-
пал социальный, а не разбойный характер движения.
В селах и деревнях восставшие крестьяне убивали или изго-
няли помещиков и приказчиков, уничтожали усадьбы, отказыва-
лись от феодальных повинностей, выбирали общиной новую мир-
скую власть. Крестьяне сел Алатырского уезда, идя на Арзамас,
«села и деревни разоряли по присылкам и по прелестным пись-
мам... Стеньки Разина». Восставшими крестьянами были раз-
граблены поместья в Шацком и Тамбовском уездах. В сентябре
1670 г. крестьяне убили в с. Никольском Ломовского уезда детей
боярских Трофима Невежина, Федора и Ульяна Мещериновых.
В Кадомском уезде было уничтожено поместье Я. Вышеславцева.
В Корсунском уезде повстанцы «по селам и по деревням поме-
щиков и жен их и детей побивали и домы их разоряли». Подоб-
ные действия крестьян в Шацком, Рижском, Ломовском и Кадом-
ском уездах вызвали бегство местных дворян, которые искали
пристанища в местах базирования правительственных войск.
Существенной стороной действий Разина и его атаманов была
рассылка по городам, селам и деревням своеобразных проклама-
ций — «прелестных» (от прельщать) грамот, основное назначение
которых состояло в призыве населения к восстанию. Официаль-
144

«Прелестное» письмо С. Т. Разина. Оригинал.
Центральный государственный архив древних актов.
нал правительственная документация называет их «воровскими
письмами». «Прелестных» грамот известно пока всего несколько,
они в виде копий с донесениями воевод были отправлены в мо-
сковские приказы. Из них всего одна сохранилась в подлиннике.
Вот текст этого замечательного документа, написанного в начале
сентября 1670 г.: «Грамота от Степана Тимофеевича от Разина.
Пишет Вам Степан Тимофеевич всей черни. Хто хочет богу да
государю служить, да и великому войску, да и Степану Тимофе-
евичи), и я выслал казаков и вам бы за одно изменников вывадить
и мирских кравапивцев вывадить. И мои казаки како промысь
станут чинить и вам бы итить к ним в совет и кабальный и
апальныя шли бы в полк к моим казакам».
Есть неоспоримые свидетельства, что «прелестных» грамот
распространялось значительное количество. Об этом говорится
10 Крестьянские войны
145
в грамоте патриарха Иосафа, разосланной по всем городам с при-
зывом к духовенству и населению «никаким его (Разина) воров-
ским прелестным письмам ... ни в чем не верити». Очень ценно
указание грамоты патриарха на «прелестные» грамоты «от духов-
ного чина», что говорит об участии в восстании низшего духовен-
ства.
Рассылка грамот населению и в царские полки инкриминиро-
валось Разину в приговоре, публично зачитанном перед его
казнью. Ярче всего, однако, свидетельство главного карателя Дол-
горукого, который перехваченные им «воровские письма» напра-
вил царю в мешке, запечатав его «своею печатью». Обширна тер-
ритория, на которую проникали «прелестные» грамоты повстан-
цев. В шведских курантах 70-х годов XVII в. сообщалось
о появлении «прелестных» грамот Разина в Карельской и Ижор-
ской земле. С другой стороны, «прелестные» грамоты распростра-
нялись в Слободской Украине. В Харьков в октябре 1670 г. была
прислана грамота повстанческого атамана Лески Черкашенина.
Широко расходились грамоты по городам Белгородской черты.
Однако наибольшее их число приходится на территорию Среднего
Поволжья. Рассылка «прелестных» грамот началась здесь в момент
продвижения Разина к Симбирску. Разин и его атаманы учиты-
вали особенности той среды, для которой предназначались «пре-
лестные» грамоты. Направленная от имени Разина и служилого
татарина А. Карачурина к казанским татарам с призывом при-
соединиться к восстанию, грамота 1670 г. проникнута идеей веро-
терпимости и единения сил независимо от вероисповедных разли-
чий: «Буди вам ведомо, казанским посадцким бусурманом и
абызом начальным, которые мечеть держат, бусурманским веро-
держцам... для бога и пророка и для государя и для войска быть
вам заодно».
В другой грамоте, адресованной населению Цивильского
уезда, призыв к единению сил затрагивал не только местные на-
циональные группы (русских, татар, чувашей и мордву), но и
распространялся на низшие слои господствующего класса. Гра-
мота призывала «чернь» не разорять домов тех дворян, детей
боярских, мурз и татар, которые захотят с народом стоять «за
дом пресвятые богородицы» и за «великого государя». Любо-
пытно, что грамота в Цивильск была послана от имени Разина
и с его печатью. Отряд под Цивильском, следовательно, был свя-
зан с Разиным, находившимся под Симбирском. Разин прекрасно
учитывал и использовал силу национального гнета на окраинах
государства и противоречия между дворянством окраин и центра
России.
«Прелестные» грамоты посылались в полки Долгорукого
с призывами к стрельцам и солдатам перейти на сторону народа.
В отношении городов, оказывавших сопротивление, повстанцы
не ограничивались агитационными мерами, но выдвигали в гра-
146
мотах ультимативное требование о сдаче, угрожая расправой.
«Прелестные» грамоты писались от имени Разина, но нередко
и от имени царевича Алексея и опального патриарха Никона.
В агитационных целях указывалось, что Разин или Войско Дон-
ское идет «по указу великого государя» к Казани и под Москву,
чтобы «побить на Москве и в городах бояр и думных и всяких
приказных людей и дворян... за измену».
В «прелестных» грамотах Разина бояре-изменники противо-
поставлялись при этом царю. Подобный тактический прием давал
наибольший эффект, поскольку отражал царистские настроения
народных масс, их слепую веру в непогрешимость царя.
Обращения к народу с призывом к восстанию не составляли
особенности только второго этапа Крестьянской войны. Из сви-
детельств иностранцев (Стрейса, Фабрициуса) известно, что с по-
добными призывами Разин обращался к населению Астрахани
по возвращении из Персии в 1669 г. Не ясна для той поры форма
обращения, возможно, что и тогда это делалось путем распростра-
нения «прелестных» грамот. Любопытно отметить, что один из
англичан, прибывший в Россию на корабле «Царица Эсфирь»,
в своем Известии о восстании Разина, которое касается событий
в Среднем Поволжье в 1670 г., точно так же умалчивает о форме
обращений Разина к народу, ограничиваясь передачей их общего
смысла: «Он всюду обещал уничтожение рабства, освобождение
от ига бояр или дворян, которые, по его словам, притесняют
простой народ». Эти слова совпадают с тем, что пишут по этому
поводу Стрейс и Фабрициус, и в то же время передают основную
мысль «прелестных» грамот Разина. Свидетельство англичанина
вскрывает перед нами важнейший пункт социальной программы
восстания — уничтожение феодального строя и его носителей как
угнетателей парода. Что практически именно к этому сводились
действия повстанцев, видно из множества документов. В одном
из них это выражено обобщенной, но четкой формулой: «А ездя
де они, воровские казаки, по уездам, рубят помещиков и вотчин-
ников, за которыми крестьяне, а чорных де людей, крестьян и
боярских людей, и казаков, и иных чинов служилых людей, пи-
ково не рубят и не грабят». Такой социальный смысл действий
повстанцев в одном из множества частных случаев воплотился
в убийстве сына помещицы Клоковой и в отпуске на все сто-
роны находившегося при нем крестьянина Ивана Федорова. Осво-
божденному крестьянину повстанцы дали напутствие «молить
бога за Нечая, царевича Алексея Алексеевича да за патриарха
Никона, да за Стеньку Разина». В захваченных повстанцами се-
лениях народ «целовал крест» царевичу Алексею Алексеевичу
как хорошему царю. Последнее обстоятельство придавало дви-
жению черты определенной легальности, снимая ответственность
прежде всего со служилых людей в нарушении присяги, данной
царю Алексею Михайловичу.
10*
147
«Прелестные» грамоты сыграли видную роль в мобилизации
Народных масс, прежде всего широких кругов крепостного кре-
стьянства. Последнее к моменту осады Симбирска становится
главной и ведущей силой восстания, определяющей его характер
как крестьянской войны.
Размах восстания в Среднем Поволжье в результате деятель-
ности отрядов, направленных из-под Симбирска, охват им огром-
ной территории определили насущную задачу момента — воз-
можно более скорое взятие симбирского кремля, оставление кото-
рого в тылу восстания представляло бы определенную угрозу.
К тому же обстановка для осады была благоприятной: воевода
Ю. Барятинский, потерпев поражение под Симбирском, отступил
к Казани. Стоявшие под Казанью основные силы князя Урусова
были изолированы и бездействовали. Активными действиями
повстанцев был парализован и полк Долгорукого в Арзамасе.
Под Симбирском Разин пробыл весь сентябрь, успев пред-
принять четыре штурма крепости. В первый приступ повстанцы
подкатывали к стенам кремля телеги с сеном и соломой, поджи-
гали их и одновременно шли на штурм. Атака была отбита. Вто-
рой приступ предприняли 3 дня спустя под покровом ночной тем-
ноты. К стенам крепости метали хворост и зажженные дрова.
И эта попытка не дала успеха. Для третьего штурма Разин пред-
принял большую подготовку. С северной стороны кремля, вблизи
его стены, в течение двух недель был возведен земляной вал дли-
ной около 100 м и высотой в уровень со стенами крепости. Такое
сооружение позволяло видеть происходящее в городе, создавало
благоприятные условия для штурма, а в случае подхода прави-
тельственных войск давало возможность держать оборону. Перед
новым штурмом и в ходе его пространство между валом и крем-
левской стеной забрасывалось дровами с тем, чтобы облегчить
переход на стену. Одновременно в кремль метали зажженные
поленья и драницы, облитые горящей смолой. Однако с городской
стены, отбивая атаку, поджигали дрова у стены, а там, где
огонь был велик, завешивали стену парусами и поливали их
водой. И третий штурм был отбит с тяжелыми для повстанцев
потерями.
Пополнение рядов повстанцев в Среднем Поволжье за счет
русского крестьянства и народов Поволжья, лишенных оружия
и каких-либо военных навыков, не создавало необходимого преи-
мущества над пятитысячным хорошо вооруженным и обученным
гарнизоном, сидящим за крепкими стенами кремля. Все же в ре-
зультате трех штурмов силы гарнизона были основательно подор-
ваны. Не хватало воды и боеприпасов. Симбирский воевода Ми-
лославский позднее признал, что только своевременный приход
отряда Ю. Барятинского спас его гарнизон от неминуемого пора-
жения. Что падение гарнизона было не за горами, понимали пов-
станцы, а потому деятельно готовились к новому штурму. Однако
148
с приближением отряда царских войск во главе с князем 10. Ба-
рятинским обстановка изменилась.
Ю. Барятинский, получив под Казанью свежие силы хорошо
вооруженных солдат «иноземного строя», в середине сентября
направился к Симбирску на выручку Милославского. На пути
ему пришлось выдержать четыре сражения с повстанцами, от-
ряды которых составляли русские крестьяне, татары, чуваши и
мордва. А в городке Тагае, лежащем на пути отряда, не оказа-
лось ни одного жителя: все ушли к Разину под Симбирск.
1 октября, не доходя до реки Свияги, Барятинский остано-
вился против города. Разин и в данном случае предпочел напасть
первым. С небольшим отрядом конных казаков он переправился
через Свиягу и атаковал конницу Барятинского. Пехота и пуш-
кари с 4 пушками оставались под стенами кремля, продолжая
его осаду. Отступив под натиском конницы Разина, кавалерия
Барятинского поставила ее лицом к лицу с хорошо вооружен-
ными пехотой и артиллерией, которых она прикрывала. Сильный
огонь из пушек и мушкетов нанес большой урон отряду повстан-
цев. Удар завершила кавалерия. Разин отступил к Свияге и под-
тянул сюда главные силы.
В новом ожесточенном бою, когда «люди в людех мешались
и стрельба на обе стороны из мелкова ружья и пушечная была
в притпн», перевес оказался все же на стороне более сильной
царской артиллерии. Потери повстанцев были огромны. Враже-
ская пуля пробила ногу Разину, а когда он упал с лошади, то
получил ранение саблей в голову. В таком состоянии ему угро-
жало пленение, но верные соратники вызволили его из рук од-
ного дворянина, схватившего бесстрашного атамана. Бой, длив-
шийся весь день, затих только к вечеру. Повстанцы отступили.
3 октября Ю. Барятинский, наведя мосты через Свиягу, про-
бился с южной стороны к стенам кремля и установил контакт
с осажденным гарнизоном. Повстанцы занимали позиции с север-
ной и волжской стороны кремля, опираясь на ранее возведенный
ими земляной вал. В их руках был симбирский острог. Струги и
обоз разинцев находились выше на Волге под стенами Спасского
монастыря.
Несмотря на некоторую деморализацию, вызванную ранением
Разина и большими потерями, повстанческое войско представляло
еще грозную силу. Оно сумело сдержать первые атаки объеди-
ненных сил воевод Милославского и Барятинского, начавшиеся
с вечера 3 октября. Одновременно, используя то обстоятельство,
что большая часть вражеского гарнизона вышла из кремля, пов-
станцы предприняли еще одну героическую попытку взять штур-
мом город. В штурме участвовали донские и симбирские казаки
и до 3 тыс. свияжских мари и татар. В этот серьезный для города
момент Ю. Барятинский прибег к неожиданному для повстанцев
149
тактическому маневру. В обход позиции разпнцев по Свияге
среди ночи был послан рейтарский полк полковника А. Чубарова,
которому было приказано продвигаться с шумом, чтобы отвлечь
повстанцев от города. Видимо, у Чубарова была и другая цель.
Один из перебежчиков к Разину сообщил, что ратные люди соби-
раются отбить у повстанцев суда. Ранение Разина, большие по-
тери и опасность оказаться отрезанными от Волги посеяли панику
средн руководителей восставших. Группа близких к Разину ка-
заков тайно перенесла его па судно. Утром 4 октября они отплыли
вниз по Волге. В тот же день повстанцам было нанесено реши-
тельное поражение. Правительственные войска взяли и сожгли
острог. Лишь части разинцев удалось спастись на стругах и
укрыться в лесах. Подавляющая масса их была опрокинута
в Волгу и истреблена.
Тяжелое поражение основному войску Разина было нанесено
в тот момент, когда Крестьянская война еще шла на подъем.
Временем наиболее энергичных действий повстанческих отрядов
в Среднем Поволжье была вторая половина сентября и октябрь
1670 г. За это время, по источникам, насчитывается до 30 сраже-
ний между повстанцами и правительственными войсками. Ко вто-
рой половине октября в руках восставших находилось 15, т. е.
большая часть, крупных городов края (Алатырь, Саранск, Пенза,
Курмыш, Корсунь, Темников и др.).
Развиваясь и ширясь, восстание охватило обширную террито-
рию западнее Волги вплоть до Оки. В итоге создалась непосред-
ственная угроза распространения восстания на центральные
уезды страны. Сам ход восстания отличался исключительной
остротой, а сражения — упорством и ожесточенностью. Все это
крайне встревожило царя и господствующий класс, заставив уско-
рить мобилизацию карательных сил и направить основную их
часть в район Среднего Поволжья.
Па первых порах царских войск, прибывших в сентябре
под командованием воеводы Долгорукого, оказалось недостаточно
для разгрома повстанческих отрядов. Более того, к октябрю
восстание достигло такой силы, что войско Долгорукого оказа-
лось фактически блокированным в районе Арзамаса. Долгорукий
немалое время был лишен возможности установить контакт е «по-
низовой армией» Урусова. Повстанцы нарушали коммуникации
войска Долгорукого и держали под своим контролем многие
переправы через Оку, особенно те, которые кратчайшим образом
связывали Арзамас е Москвой.
В таких условиях Долгорукому вначале пришлось вести обо-
ронительную войну. Основной целью повстанцев был поход на
Арзамас и разгром войска Долгорукого. Эта общая задача при-
вела к известной консолидации повстанческих сил, к объедине-
нию отдельных мелких отрядов в более крупные под предводи-
тельством наиболее видных атаманов.
150
Первый поход на Арзамас начался с Алатыря. На этом пути
собралось до 10 тыс. человек, часть из которых имела огнестрель-
ное оружие. В распоряжении повстанцев было несколько пушек.
28 сентября под селом Путятином произошел жаркий бой с нео-
жиданно появившимся перед восставшими отрядом воеводы Леон-
тьева. Повстанцы потерпели поражение, потеряв не только часть
своего состава, но и атамана Семена Савельева. Однако дальней-
шее наступление отряда Леонтьева было приостановлено. Из
Арзамаса немедленно выслали новый отряд царских войск под
командованием воеводы Щербатого. Появление последнего ре-
шило исход сражения Леонтьева с повстанцами в районе села
Панове, где ведущая роль принадлежала отряду атамана Петра
Семенова. Потерпев неудачу на Алатырском направлении, пов-
станцы развернули наступление на Арзамас с трех сторон —
с юга, юго-востока и северо-востока. Соответственно местами
сосредоточения их сил на подступах к Арзамасу были села Вад
и Кременки, города Темников и Саранск.
В селе Вад, где основную часть сил составляли крестьяне и
бобыли промысловых сел Лыскова и Мурашкина, русские кре-
стьяне и мордва ряда селений Нижегородского уезда, атаманом
был Михаил Семенов, житель Мурашкина. Выдержав упорное
сражение у Юсуповки, группа повстанцев отступила под напо-
ром получившего подкрепление отряда воеводы Щербатого.
В селе Кременки Кадомского уезда значительную часть собрав-
шихся составляли татары, мордва и русские крестьяне Арза-
масского уезда. Отряд в 3 тыс. человек возглавил атаман Федор
Сидоров. Сумевший упредить завершение сбора повстанцев, вое-
вода Леонтьев, подойдя к селу Кременки, нанес им тяжелое
поражение.
Саранский отряд повстанцев в 6 тыс. человек, состоявший
из казаков и стрельцов пограничной Симбирско-Саранской черты,
татар, мордвы и марийцев, под предводительством казака Тимо-
фея Белоусова в середине октября подошел к селу Мамлеево.
Из Арзамаса навстречу спешно выслали большой отряд воеводы
Щербатого, имевший сильную артиллерию. Перевес сил на сто-
роне царских войск определил исход сражения — повстанцы ото-
шли в лес, понеся большие потери.
Следующим моментом восстания па территории Среднего По-
волжья в октябре 1670 г. была борьба восставших за город Шацк
как пункт на пути к Москве. Сбор повстанцев для этой цели был
объявлен от имени Разина. Широкую поддержку движение полу-
чило среди помещичьих крестьян Кадомского и Керенского уез-
дов и крестьян дворцовых сел Шацкого уезда. По мирским при-
говорам на сборные пункты направляли «с двора по человеку».
Весь Шацкий уезд был охвачен восстанием. Поместья дворян и
мурз были разграблены и сожжены, а помещики, не успевшие
бежать, «побиты до смерти».
151
Ударную силу повстанческого войска составляли закаленные
в боях отряды М. Харитонова, В. Федорова и М. Семенова. Ме-
стом их сбора стало село Конобеево недалеко от Шацка. Обес-
покоенное за судьбу города правительство перебросило в Шацк
два рейтарских полка войска Долгорукого и большой отряд вое-
воды Я. Хитрово из Тамбова. Сражения повстанцев с царскими
войсками произошли 14—17 октября. Особенно крупным было
последнее из них, протекавшее непосредственно под стенами
Шацка. Победили лучше организованные и сильнее вооруженные
царские войска. Повстанцы отступили и укрепились в лесах. Их
опорным пунктом стала деревня Зарубкина. Царские же войска
использовали Шацк как опорный пункт для дальнейшей борьбы
с восстанием.
Стихийная ненависть восставшего крестьянства к местным
феодалам получила наиболее яркое воплощение в осаде отрядами
атаманов М. Осипова, Л. Никитского и других Макарьевского
Желтоводского монастыря. Окруженный высокой каменной сте-
ной с башнями по углам и вооруженный артиллерией, монастырь
был форпостом царской власти в Поволжье. Крупный землевла-
делец-феодал, ростовщик и торговец, Макарьевский Желтовод-
ский монастырь был центром насильственной христианизации
края, вызывая лютую ненависть местного населения. После
10-дневной упорной осады повстанцы добились победы. Игумен и
монастырские старцы бежали из монастыря, а меньшая братия
и служки открыли повстанцам ворота.
Падение Макарьевского Желтоводского монастыря сыграло
роль важной посылки для консолидации сил повстанцев с целью
похода на Нижний Новгород. Местом сбора повстанческих отря-
дов стало село Мурашкино. Вокруг него собралось до 15 тыс. рус-
ских крестьян, марийцев, чувашей, татар и мордвы. В руках по-
встанцев находилось свыше 20 пушек, большое количество ядер
и пороха. Отдельные отряды сосредоточивались в других местах
Нижегородского уезда.
Обстановку, сложившуюся в уезде, характеризуют строки из
отписки воеводы Долгорукого в приказ Казанского дворца:
«...Нижегородского уезду розных сел и деревень крестьяне
взбунтовались и переложились к воровским казаком, и дороги
к Нижнему и к Курмышу застали, и учинили засеки и сторожи
большие и никаких людей к нам, холопем твоим, в полки не
пропущают».
Долгорукий решил пробить заслон силой. Из Арзамаса в Му-
рашкино было направлено два больших отряда воевод Леонтьева
и Щербатого. Бой произошел 22 октября на подступах к Мураш-
кину. Головной отряд повстанцев предпринял маневр, целью ко-
торого было подвести карателей под удар главных сил повстан-
ческой артиллерии. Завязался упорный бой. Выучка, организо-
ванность и лучшее вооружение царских войск в конечном итоге
152
решили исход боя. Это не исключает, однако, того, что опреде-
ленная часть стрельцов и рейтар в составе царских войск могла
сочувствовать повстанцам. Любопытный случай имел место при
попытке выбить повстанцев из Керенска. Тамбовские казаки и
рейтары в составе полка, посланного воеводой Я. Хитрово, отка-
зались биться против «воровских казаков» Керенска, называя их
«своей братией». Разгромив повстанцев 22 октября, воеводы Ле-
онтьев и Щербатый заняли Мурашкипо и затем Лысково. Му-
рашкине было жестоко разгромлено и долго еще не могло опра-
виться. После этих событий восстание в Арзамасском и Нижего-
родском уездах пошло на убыль.
В руководстве повстанческими силами Мурашкина и Лыскова
видную роль играл славный разпнский атаман Максим Осипов.
Донской казак имел на своем счету немало побед с того часа, как
во главе небольшого отряда покинул лагерь под Симбирском и
направился в верховья Волги. И не случайно, потерпев пораже-
ние под Симбирском, Разин прежде всего направил гонца к Оси-
пову с повелением идти на помощь. То обстоятельство, что Ниже-
городский уезд стал ареной борьбы с царскими войсками, поме-
шало Осипову оказать поддержку Разину. Но он до конца был
верен делу восстания. Авторитет Осипова в народе был огромен.
Когда в Лыскове произошло восстание, Осипов находился в Кур-
мыше. Восставшие лысковцы пригласили атамана к себе и
устроили ему торжественную встречу с иконами и колокольным
звоном, «честь вору творяше», как говорит одно сказание, вышед-
шее из кругов, враждебных восстанию. После этого лысковцы
п мурашкинцы во главе с Осиповым пошли на штурм Макарьев-
ского Желтоводского монастыря. Уже позднее, в июле 1671 г.,
когда очаги движения в Среднем Поволжье и на Украине
были подавлены, Осипов с отрядом в 300 человек пытался
пройти в мятежную Астрахань, но, встретив сопротивление цари-
цынского гарнизона, перешедшего на сторону правительства,
был разбит, схвачен, а затем выдан атаману Донского Войска
Л. Семенову.
Поражение повстанческого войска 17 октября под Шацком и
22 октября 1670 г. под Мурашкином положило конец распростра-
нению восстания на запад (в направлении центральных уездов),
локализовав его по линии реки Оки.
Среднее Поволжье явилось основным плацдармом Крестьян-
ской войны. Именно здесь число сражений повстанцев с цар-
скими войсками было наибольшим (в сентябре и октябре их
было 30), территория, охваченная восстанием, самой обширной,
время, в течение которого повстанцы удерживали города и дру-
гие населенные пункты, наиболее продолжительным.
Одной из основных движущих сил восстания в Среднем По-
волжье было местное крестьянство (особенно мордвы, чувашей
и марийцев). Районы наибольшего их поселения — Козьмодемь-
153
янский, Курмышский, Цивильский и Чебоксарский уезды — были
полностью охвачены движением. Однако по всему Поволжью
борьба русских и нерусских крестьян теснейшим образом пере-
плеталась на базе общности классовых интересов и целей. Тяже-
лое бремя феодальной эксплуатации в форме ясачных поборов,
десятинной пашни, посопного хлеба, поставки аманатов (залож-
ников), ложившееся на плечи нерусского населения, дополнялось
крайним произволом царской администрации, в основе которого
лежало национальное и религиозное угнетение. Население многих
сел и деревень Поволжья по национальному составу было сме-
шанным, а русские и нерусские села во многих уездах распола-
гались чересполоспо. В силу этого в любом более или менее
крупном выступлении и сражении на территории Среднего По-
волжья русский крестьянин выступал в тесном единении с кре-
стьянином мордвином, чувашом, татарином и марийцем.
С другой стороны, те же явления вызвали сложные процессы
размежевания сил среди феодальной верхушки народов По-
волжья — князей и мурз. Подавляющая часть их, находясь на
государевой службе, обычно содействовала воеводам в подавлении
восстания. Некоторая же часть примкнула к восстанию, стремясь
вызвать национальную вражду нерусских народов к русскому
с целью восстановления своего былого господствующего поло-
жения. Но были такие, главным образом из мелкой служилой
среды, которые решительно перешли на сторону своего народа,
активно участвуя в восстании. К их числу следует отнести ата-
мана Акая Боляева, мордовского станичного служилого мурзу,
известного в источниках под именем Мурзакайки. Впервые он
выступил на стороне разипцев в районе Корсунп в 1670 г. и был
активнейшим участником восстания на протяжении всей войны
в Среднем Поволжье. Попав в руки царских карателей в декабре
1670 г., Акай Боляев ио приказу Долгорукого был подвергнут
мучительной казни — четвертован.
Из случайно сохранившегося отрывка показаний Разина под
пыткой известно, что под Симбирском на его сторону перешел
служивший в полку воеводы Ю. Барятинского татарин мурза
Асан Карачурин, высокого роста, чернобородый, с боевым руб-
цом на щеке. Он звал Разина под Казань, обещал переход жите-
лей Казани на сторону повстанцев. Именно Асан Карачурин
переводил на татарский язык «прелестную» грамоту Разина к ка-
занским татарам с призывом «быть за одно», сообщая в ней, что
сам состоит «при Степане Тимофеевиче». Карачурин, невзирая на
то что имел владения и крепостных крестьян, решительно встал
на защиту интересов обездоленного татарского народа. Оказав-
шись не в силах схватить скрывавшегося Асана, царское прави-
тельство конфисковало его владения в Кадомском и Керенском
уездах и передало их в 1672 г. голове московских стрельцов Гер-
могену Вешнякову.
154
Известны имена марийца Мирона Мумарина, сыгравшего вид-
ную роль в восстании на территории Заволжья; мордвина Са-
ранского уезда Павла Елашева, энергично сражавшегося с вой-
ском Ю. Барятинского в районе Симбирско-Саранской черты.
Отряды чувашей и татар возглавляли татарин Алмакай, чу-
ваши Алгилда Атимов и Пахтемей Ахтубаев, принявшие участие
в осаде города Цивильска — наиболее ярком эпизоде восстания
народов Поволжья в Крестьянской войне 1667—1671 гг. В той же
осаде участвовали и русские крестьяне во главе с посадским
человеком Михаилом Бородиным, ставшим главным предводи-
телем повстанческих сил в районе Цивильска. В октябре движе-
ние охватило всю основную территорию расселения чувашей —
Цивильский, Чебоксарский и Ядрпнскпй уезды. Повстанцы, оса-
див Цивильск, ввиду недостатка вооружения и слабой организации
не смогли взять город, но держали его в осаде на протяжении
всего октября. Если Цивильск оказал сопротивление, то жители
Ядрина добровольно перешли на сторону восставших. Послед-
ним удалось продержаться в Ядрине до конца ноября. В начале
октября повстанцы укрепились в Козьмодемьянске. Местная
власть Козьмодемьянска была свергнута, избрана новая власть
в составе посадского человека И. Шуста, ямского охотника 3. Лап-
тева, стрельца Д. Холелева, донских казаков И. Сороки и Пронки.
Из Козьмодемьянска повстанцы поддерживали связь с Ядри-
ном, Курмышем и другими восставшими городами, чтобы объе-
диненными усилиями «дворян и начальных людей и подьячих
побивать» и биться «заодно» с царскими войсками. Именно
в Козьмодемьянске сформировался небольшой отряд во главе
с «тюремным сидельцем» Ильей Пономаревым и старшиной из
приставов Мироном Мумарпным.
Отряд Пономарева перешел в ближайшую Ветлужскую во-
лость Галицкого уезда, чтобы подпить восстание крестьян для
поддержки повстанцев Козьмодемьянска. Так началось движение
в лесном Заволжье. Падение Козьмодемьянска в начале ноября
1670 г. под ударами отрядов Д. Барятинского и М. Баркова при-
вело к обособлению восстания в Галицком уезде. Поместное и
вотчинное землевладение с его крепостническими порядками
утвердилось здесь сравнительно недавно. Крестьяне помнили еще
о тех временах, когда они были черносошными. В результате
крестьяне Заволжья активно поддержали отряд Пономарева и
выступили против помещиков и их приказчиков.
Уничтожая помещичью администрацию, крестьяне выбирали
на сходах новых старшин. Выплата налогов и оброка была пре-
кращена. Пономарев распространял «прелестные» письма, посы-
лая «загонщиков» с предписанием попам встречать его «с обра-
зами, а крестьяном з хлебами». Это не было выражением только
обрядности. Крестьяне снабжали отряд Пономарева хлебом и дру-
гими продуктами. Первым под ударом повстанцев оказалось село
155
Никольское, принадлежавшее оружейничему Б. М. Хитрово. По-
полнив отряд в селах Никольском и Баках, Пономарев пошел
вверх по Ветлуге. В отдельных станах Ветлужской волости при-
казчикам вотчин и поместий при поддержке зажиточных крестьян
удалось нанести поражение отряду Пономарева. Центром восста-
ния становится Лапшангский стан, население которого оказало
полную поддержку повстанцам. В таких условиях приказчики
многих сел и деревень покинули поместья и бежали в ближайшие
города и в Москву. Восстание вновь охватило значительный район
и открыло отряду Пономарева путь на Упжу. Преодолев немало
препятствий, отряд Пономарева и Мумарина вступил в Упжу
в начале декабря 1670 г. Занятие Унжи явилось кульминацион-
ным пунктом Крестьянской войны в лесном Заволжье. Как выяс-
няется из показаний участников восстания, отряд Пономарева
имел цель идти далее па Тотьму, Устюг Великий и Соль Выче-
годскую. Таким путем пожар Крестьянской войны мог переки-
нуться в Поморье и Сибирь. Узнав о приближении царских войск
под командой воеводы В. Нарбекова, Пономарев покинул Унжу
и ушел в леса. Каратели настигли повстанцев и нанесли им тя-
желое поражение. Пономарев был схвачен близ Тотьмы и казнен.
За этим последовала жестокая расправа над восставшими крестья-
нами Лапшангского и других станов. Один из карателей «тех во-
ровских людей многих казнил смертью, а иным сек персты и бил
кнутом».
Для устрашения тело атамана Пономарева было повешено на
торговой площади Галича, а в январе 1671 г. перевезено на Лап-
шангу. Как показывает роспись участников восстания, казнен-
ных в Галиче и Чухломе, значительную часть из них составляли
беглые крестьяне. Уцелевшие от разгрома повстанцы перекину-
лись в Сибирь. В январе 1671 г. тобольский воевода И. Репнин по-
лучил грамоту о розыске повстанцев в Сибири.
Другим очагом восстания в тот же период (август—сентябрь
1670 г.) был район Белгородской черты, непосредственно примы-
кавший к Дону. Напор казаков верховых городков на Белгород-
скую черту составлял важную особенность событий этих мест.
Встречное движение в Тамбовско-Козловском крае мелких служи-
лых людей — городовых казаков, пушкарей, воротников и сол-
дат — усилило размах антифеодальной борьбы. Для этого были
особые причины. Одна из них состояла в запрете торговли с об-
ластью Дона начиная с мая 1670 г. Экономическая блокада уда-
рила по интересам как донцов, поставив их под угрозу голода,
так и посадской верхушки и служилых людей городов Белгород-
ской черты, в руках которых сосредоточивалась большая часть
торговли с Доном. Страдали и низы населения, лишенные зара-
ботка на торговых и рыбных судах. Успех войска Разина в Сред-
нем Поволжье и разинскпх атаманов в ближайших городах имел
решающее действие па подъем движения в Тамбовско-Козловском
156
крае, определив участие в нем широких слоев крестьянства и
городской бедноты. Наконец, вблизи этих мест пролегал славный
путь отряда Уса, революционизирующее действие которого еще
жило в памяти широких кругов населения.
Наиболее крупные события развернулись здесь в октябре
1670 г., когда восстали казаки и солдаты Тамбовского полка. Под
предводительством атамана Т. Мещерякова они укрепились под
Шацком в селе Алгасово, получив поддержку крестьян окрестных
сел и деревень. Восставшие крестьяне Верхоценской волости Там-
бовского уезда приняли «приговор... под заповедью: итить им
всем, волостным крестьяном, изо всех домов в собранье под Тон-
бов, что в коим дому ни есть людей и ружья». В селах Питерском
и Корелы крестьян собралось свыше 3 тысяч. Отсюда они напра-
вились к Тамбову, имея целью «побрав в Тонбове пушки, итить...
в Шацкой, и хотят де побить бояр». Разбитые большими
силами воеводы Хитрово, повстанцы вновь организовали отря-
ды и, получив поддержку атамана М. Харитонова, 11 ноября
снова осадили Тамбов, продержав его в осаде до начала декабря
1670 г.
К Белгородской черте примыкала территория Слободской Ук-
раины, ставшая ареной крупных боев крестьянства и казачества
против феодального гнета. Через Белгородскую черту и Слобод-
скую Украину Степан Разин намечал повести основные силы пов-
станцев с Дона на Москву, рассчитывая на поддержку украин-
ского, прежде всего запорожского, казачества, атаманов и гетма-
нов обоих берегов Днепра. То обстоятельство, что большинство
разинцев высказалось за поход на Русь по Волге, не исключало
того, что именно Слободская Украина стала вторым вслед за
Волгой очагом Крестьянской войны. Острота классовых противо-
речий и антиправительственных настроений создала на Слобод-
ской Украине благоприятную почву для движения.
Недаром Разин при подходе к району Средней Волги напра-
вил из-под Саратова на Дон отряд казаков, во главе которого по-
ставил своего брата Фрола Разина. Еще ранее на Дон был отправ-
лен атаман Яков Гаврилов. Ближайшей целью казацких отрядов,
шедших на украинные города, было уничтожение застав, препят-
ствовавших доставке продовольствия на Дон. Но конечная и ос-
новная цель борьбы была та же, что и у повстанцев Среднего
Поволжья. Повстречавшийся на Дону в июле 1670 г. с отрядом
Ф. Разина воронежский сын боярский П. Савастьянов так пере-
давал на допросе слышанные нм разговоры казаков о целях по-
хода: идут они «в Русь х Коротояку и к Воронежу и под иные
твои в. г. городы, выводить твоих государевых бояр и воевод и
приказных людей». И не случайно, что боевые действия отрядов,
действовавших на территории Слободской Украины, развернулись
в сентябре 1670 г. Первым выступил в начале сентября небольшой
отряд Федора Колчева, участника астраханского похода Разина.
157
Целью его похода было установить связь с острогожским полков-
ником И. Дзиньковским и с его помощью захватить Острогожск.
На Слободской Украине идеи Разина находили поддержку в со-
циальных низах, а идеи гетмана П. Дорошенко, с которым Разин
вел переговоры о совместном выступлении против Москвы, среди
старшин. Видимо, этим следует объяснить переход Дзиньковского
на сторону Разина и его предварительную связь с повстанцами.
При содействии Дзиньковского и при поддержке низов города
9 сентября 1670 г. Колчев занял Острогожск. Воевода и приказ-
ные люди города были перебиты. Казна и имущество убитых па
этот раз не были поделены между повстанцами, а отнесены во
двор к Дзиньковскому, который опечатал их своей печатью. Затем
был собран круг. На нем зачитали «прелестное» письмо Разина
ко «всей черни» с призывом «изменников выводить и мирских
кравапивцов выводить». Эффект был огромен. Тут же образовался
из посадских людей и казаков острогожского полка отряд
в 400 человек, который во главе с Колчевым пошел в Олыпанск
и захватил его. Один из источников подчеркивает, что зажиточная
часть казачества устранилась от похода в Олыпанск, а бедней-
шие казаки, гулящие люди и батраки были наиболее активны.
Видное место в движении принадлежало работным людям с Тор-
ских соляных озер. Однако переплетение классовой борьбы на
Украине было сложным. Помимо Дзиньковского, на сторону ра-
зинцев перешел острогожский сотник Чекмез.
С другой стороны, новая власть в Острогожске вскоре пала
в результате выступления против разинцев верхов посада во главе
с протопопом Троицкого собора Андреем. Они «тех воровских
казаков переимали и Ивашка Дзиньковского и его советников . . .
отдали за приставы». Задержка основных сил повстанцев, шед-
ших с Дона во главе с Ф. Разиным, не дала возможности оказать
решительное сопротивление правительственным отрядам и ме-
стным контрреволюционным силам. И тем не менее восстание
охватило города Землянск, Чугуев, Змиев.
В середине октября атаман Леско Черкашенин писал из Зми-
ева в Харьков, обращаясь к городским жителям и к полковнику
Грицко с призывом примкнуть к восстанию и выступить против
изменников-бояр. Ответ Харькова на этот призыв нам неизвестен.
Но с деятельностью отряда Черкашенина связан переход на сто-
рону повстанцев городов Маяцкого, Царева-Борисова, Балаклеи,
Мерефы и др.
Алексей Григорьев, он же Леско Черкашенин, Леско Хромой,
вероятно, был выходцем из Слободской Украины. На Дону он
сблизился с Разиным и стал его названным братом. В качестве
атамана Крестьянской войны Черкашенин начал деятельность
в верховьях Дона, а затем на своей родине в Слободской Украине.
Благодаря энергии, мужеству и оперативности он стал наиболее
видным атаманом повстанцев. Оп рассылал грамоты по городам
158
с призывами к украинскому казачеству выступать против из-
менников-бояр. Царское правительство расценивало Черкашенина
как крупного предводителя восстания, выделив действия его отря-
дов в особый вопрос в переговорах с крымскими послами. Гетману
Д. Многогрешному в конце октября 1670 г. было предписано пой-
мать Черкашенина. Вопрос о поимке атамана вызвал значитель-
ную переписку, но не достиг цели. После поражения Крестьян-
ской войны на Слободской Украине и в Среднем Поволжье Черка-
шенин перекинулся на Волгу. В декабре 1670 г. он пытался удер-
живать Самару, будучи во главе ее повстанческого гарнизона, но
был вынужден бежать на Дон, в Кагальник, где и был убит во
время сражения в первый приход отрядов К. Яковлева из Чер-
касска.
Отряды Черкашенина на Слободской Украине активно поддер-
жали работные люди Торских соляных промыслов во главе с ата-
маном П. Ивановым. В захваченных ими городах уничтожалась
царская администрация, а власть переходила в руки выборных
атаманов.
Менее удачны и решительны были действия Фрола Разина.
Его отряд численностью около 2 тыс. человек, поднимаясь по
Дону, 27 сентября осадил Коротояк. Кроме местного гарнизона,
в Коротояке находились отряды рейтарского полковника Г. Пол-
тева и казаков сумского полковника Г. Кондратьева. Бой длился
с утра до полудня. Приход из Острогожска отряда полкового
воеводы Г. Г. Ромодановского решил исход боя в пользу царских
войск. Часть разинцев погибла, а часть в стругах и бударах бе-
жала вниз по Допу.
Помимо низов местного населения, действия разинцев на Сло-
бодской Украине получили поддержку днепровских казаков. Обео
покоенное этим русское правительство еще в августе 1670 г. по-
требовало от гетмана Левобережной Украины Многогрешного при-
нятия мер к прекращению перехода казаков в отряды Степана
Разина. Такие переходы, однако, имели место и позднее. Ромо-
дановский доносил в октябре царю, что «Запорожские... многие
казаки пошли в степи и чаять их соединения с воровскими ж
казаками». А месяцем ранее запорожские казаки писали Разину,
чтобы он «шол великого государя на низовые городы безопасно,
и от него бы, гетмана, не опасался, что он... над ним, Стенькою,
промысл чинить не будет». Речь идет здесь о гетмане Многогреш-
ном. В разгар Крестьянской войны он, видимо, занимал выжида-
тельную позицию. По требованию царя Многогрешный направил
на помощь Ромодановскому в сентябре 1670 г. всего тысячу ка-
заков вместо требуемых 10 тысяч, сославшись на угрозу возмож-
ного нападения крымцев на Украину. Но как только перевес
в борьбе с восстанием определился на стороне самодержавия,
Многогрешный оказал царю активную поддержку: он задержи-
вал повстанцев (например, казака Н. Самбулепко) и направил
159
в Слободскую Украину своего брата В. Многогрешного, который
действовал против разпнцев совместно с царским полковником
Г. Косаговым.
Изменилась позиция и гетмана Правобережной Украины До-
рошенко. Стремясь использовать Разина в своих целях, он дли-
тельное время держал с ним связь, предлагая совместное выступ-
ление, но когда Разин, потерпев поражение под Симбирском,
прислал к нему письмо о помощи, Дорошенко, по словам грека
Мануйлы, то письмо на раде в Корсуни «прочетчи, изодрал».
А в апреле 1671 г. при встрече с греческим архиепископом Ма-
насием Дорошенко заявил о своей готовности воздействовать на
Разина, если того захочет московский царь.
Огромный размах Крестьянской войны не мог не затронуть
центральные уезды страны. Для уездов, ближайших к Москве,
характерно выступление крестьян против отрядов ратных людей,
посланных в станы царского войска для участия в подавлении
восстания. Тем самым крестьянство центра оказывало сущест-
венную помощь повстанцам южных и восточных уездов.
Другой формой борьбы в Подмосковье были открытые выступ-
ления крестьян против помещиков, сопровождавшиеся убийством
помещиков. В наибольшей мере волнения крестьян охватили Ко-
ломенский уезд. По этой причине воевода В. Извольский не смог
даже направить к реке Плове необходимого числа ратников про-
тив отряда повстанцев, шедшего под Тулу. В материалах посоль-
ства Кунраада фан Кленка содержатся сведения о действии под
Москвой отрядов повстанцев. Нидерландский посланник в России
Н. Гейн в письме на родину от 28 июля 1670 г. сообщал о казнях
тех лиц «низкого звания», которые стремились проникнуть
в район действия разинских отрядов.
Третьей формой борьбы в центре страны было распростране-
ние слухов о необычайных успехах Разина, переходе на его сто-
рону городов и поражении царских войск. В конце 1670 г. воз-
никли слухи о возможном приходе восставших под Псков. В са-
мой Москве, как говорится в английском Известии о восстании
Разина, «некоторые открыто начали хвалить его, как человека,
заботящегося об общем благе и свободе народа». Всякие слухи
и толки о Разине пресекались жестокими репрессиями.
Подавление восстания
Ни одно событие внутриполитической жизни России XVII в.
не привлекло столь пристального внимания зарубежных госу-
дарств, как Крестьянская война 1667—1671 гг.
По словам одного современника, восстание Степана Разина по-
вергло в ужас и ожидание не только Московское государство, но и
всю Европу. Напряженное выжидание развязки сопровождалось
160
попыткой некоторых государств вмешаться во внутренние дела
России под предлогом военной помощи правительству.
Запроса о помощи со стороны русского царя ожидали
в Польше, уже подготовив для этого специальное войско. В ок-
тябре 1670 г. военную помощь предложили крымские послы. Эти
предложения были отклонены русским правительством, тем более
что в Москве стало известно через румынского ученого Н. Снафа-
рия, что крымский хан в переписке с турецким султаном выска-
зывал намерение в момент успехов Разина на Волге «с астрахан-
скими и ногайскими татарами и со всем Крымом ударить на Мо-
сковское государство войною».
Большой интерес за рубежом к восстанию Разина получил
отражение и в ряде мемуаров иностранцев, находившихся в Рос-
сии по торговым и дипломатическим делам или служивших в цар-
ском войске.
Стремясь нейтрализовать повышенный интерес иностранных
держав к Крестьянской войне, русское правительство обязывало
своих послов говорить за рубежом о силе царского войска и его
успехах в борьбе с Разиным. Для показа устойчивого положения
в стране был устроен под Москвой в конце октября 1670 г. смотр
царских войск. Число участников смотра доходило до 4*/г тысяч.
Смотр поразил своей пышностью и церемониальностыо. На нем
были иностранцы, в том числе Я. Рейтенфельс, оставивший
в составе сказания герцогу Тосканскому красочное, но с явными
преувеличениями описание этого смотра. Смотр должен был по-
казать народу силу правительства и явиться демонстрацией един-
ства дворян и царизма в борьбе с восстанием. Как раз на конец
октября 1670 г. приходится начало спада Крестьянской войны на
основном плацдарме ее развития — Среднем Поволжье.
Именно к этому времени царскому правительству удалось
в наибольшей мере мобилизовать дворян в карательную армию.
Повысилась активность и самого дворянства, напуганного ходом
Крестьянской войны. Количество неявок в полки («нетей»), кото-
рое на первом этапе событий было велико, теперь резко сократи-
лось. Туда же направлялись новые стрелецкие, солдатские и рей-
тарские полки.
Сосредоточив большую ударную силу, правительство осущест-
вило на территории Среднего Поволжья централизацию командо-
вания войском. П. Урусов получил отставку, а его «понизовая
армия» была подчинена Ю. Долгорукому. В качестве главного
воеводы карательных войск Среднего Поволжья Долгорукий уста-
новил контакт с воеводами Ю. Барятинским, действовавшим
от Симбирска по черте, Д. Барятинским, продвигавшимся от Ка-
зани вверх по Волге к Козьмодемьянску, и Я. Хитрово, наступав-
шим от Шацка к Керенску. Так началось решительное наступле-
ние царских войск против повстанцев.
И Крестьянские войны
1G1
Опорными пунктами карательных войск были Казань,
Симбирск, Арзамас и Шацк, а повстанцев —- Козьмодемьянск, Ала-
тырь, Ядрин, Курмыш, Саранск, Пенза и другие города.
Повстанцы оказывали царским войскам упорное сопротивле-
ние, устраивая «завалы», «засеки», прячась в лесах и осуществ-
ляя внезапные нападения. На такое именно сопротивление
наткнулся отряд Д. Барятинского, когда шел от Казани к Козь-
модемьянску. На реке Сундыре ему нанес немалый урон отряд
атамана Прокофия Иванова. В самом Козьмодемьянске Д. Баря-
тинский встретил решительное сопротивление и взял город
2 ноября только в результате жестокого штурма, в ходе которого
потерял немалую часть своих сил.
Снятие осады Цивильска и падение Козьмодемьянска означали
ликвидацию центра и связующего звена для восстания в лесном
Заволжье. Повстанцы предприняли героическую попытку сформи-
рованным в Ядрине отрядом в 10 тыс. человек (преимущественно
из чувашей и марийцев) вернуть Козьмодемьянск. Отряд был
разбит в открытом бою с хорошо вооруженным и организованным
противником. За Козьмодемьянском последовал переход в руки
царских войск Васильсурска (5 ноября), Ядрина (28 ноября) и,
наконец, Курмыша (5 декабря).
По Симбирско-Саранской черте действовал отряд воеводы
10. Барятинского. Уровень повстанческого движения здесь был
довольно высок, и Барятинскому пришлось встретить сильное
сопротивление. У речки Барыш в начале ноября он вступил в сра-
жение с 15-тысячным отрядом во главе с атаманом и мурзой
Акаем и Романом Тимофеевым. Одержав победу, Барятинский,
однако, смог пройти только до реки Суры, а затем повернул
к Алатырю и занял его. Большое и упорное сражение за Ала-
тырь, предпринятое 20-тысячным отрядом повстанцев, прибывшим
из Саранска под предводительством атаманов мурзы Акая, Я. Ни-
китинского, А. Савельева и П. Леонтьева, не изменило положе-
ния. Алатырь остался в руках царских войск, что определило
дальнейшее подавление восстания в бассейне Суры. 16 декабря
10. Барятинский занял Саранск. К этому времени в северной
части Среднего Поволжья в руках повстанцев оставался
одни Курмыш, поэтому ставка основных сил Долгорукого
была переведена из Арзамаса в Красную Слободу Темников-
ского уезда.
Отряду воеводы Лихарева с большим трудом удалось преодо-
леть огромные лесные засеки, устроенные отрядом атамана С. Бе-
лоуса. Только после этого и то при помощи верхов города Лихарев
в конце ноября овладел Кадомом. На пути к Темникову Лихарева
неожиданно атаковал отряд во главе с атаманом Ф. Сидоровым.
Повстанцы покинули Темников только при подходе к нему голов-
ных сил Долгорукого. Одновременно из Шацка к Керенску про-
двигался воевода Хитрово. В середине декабря Керенск был занят
162
царскими войсками. Затем в их рукп перешли города Нижний
Ломов и Верхний Ломов.
Царские отряды встречали всюду ожесточенное сопротивле-
ние. Но лучшее вооружение, военная подготовка и более высокая
организация ведения боя в конечном итоге обеспечивали победу.
Даже в период спада движения нередко возникали новые повстан-
ческие отряды. К их числу принадлежит оставивший большой
след в источниках, не исключая иностранных свидетельств, отряд
старицы Алены, по происхождению крестьянской дочери. Ее отряд
наряду с другими отстаивал г. Темников. В английском Известии
о восстании Разина сообщается, что «в числе пленных к князю
Юрию Долгорукому была приведена одна монахиня в мужском
платье, надетом поверх ее монашеской одежды. Эта монахиня на-
чальствовала над семью тысячами мужчин и храбро дралась
до своего пленения. Она осталась совершенно спокойной и не вы-
казала ни малейшего страха смерти, когда ей объявили приговор
о сожжении ее живою».
Горы трупов, сотни искалеченных казнями людей оставляли
за собой отряды Долгорукого. Говоря о районе Арзамаса, главной
ставки карательного войска, английский автор пишет, что «на это
место было страшно смотреть: оно походило па преддверие ада.
Кругом стояли виселицы; на каждой из них висело человек сорок-
пятьдесят. В другом месте валялось множество обезглавленных,
плавающих в крови. В разных местах находились посаженные
на кол, из коих немало оставалось живыми до трех суток, и
слышны были их голоса». Обычно в массе казнили повстанцев
па месте сами полковые и городовые воеводы. Наиболее же вид-
ных участников восстания отсылали в Москву, где их подвергали
дополнительным допросам под пыткой, а затем устраивали
показные казни «воров», соответственным образом обставленные,
когда публично зачитывались специальные сказки с изложени-
ем вины казнимых и тенденциозным освещением хода и целей
восстания.
Деревни и села, принявшие участие в восстании, обычно сжи-
гались в ходе военных действий. На пути следования карателей
население часто покидало деревни и скрывалось в лесах. Однако
в силу логики вещей, по которой крестьянин не нуждался в по-
мещике, а помещик нуждался в крестьянине, полковым воеводам
по наказам правительства приходилось обещать населению
отпущение вины и всякие царские милости в случае прекра-
щения восстания. Обычно усмирение завершалось массовым при-
ведением населения «к вере» и «ко кресту». Зажиточная часть
населения многих городов при подходе крупных правительствен-
ных сил выходила навстречу с иконами и хоругвями, пода-
вая челобитные о помиловании от лица всего города, нередко
тут же выдавая карателям наиболее активных участников
восстания.
11*
163
Так протекало подавление восстания в Среднем Поволжье.
30 декабря пала Пенза — последний оплот повстанцев. К весне
1671 г. восстание на территории Поволжья было подавлено.
Если на территории Поволжья, подчиненной Приказу Казан-
ского дворца, во главе карательных войск стоял Долгорукий,
то на территории городов Белгородской черты и Слободской
Украины, находившихся в ведении Разряда, царскими войсками
командовал полковой воевода Г. Ромодановский. При всей важ-
ности этого района восстание не достигло здесь такой глубины и
размаха, как в Среднем Поволжье. Поэтому и подавление восста-
ния в южных районах и на Украине происходило значительно
быстрее. Восстание в Острогожске и в Ольшанске было подавлено
карательными войсками буквально через несколько дней. Атамана
Ф. Колчева четвертовали, а полковника И. Дзиньковского и
подчиненных ему лиц расстреляли.
Успех карательных войск на Слободской Украине объясняется
тем, что местная старшина, зажиточная верхушка посада, духо-
венство п часть приборных служилых людей, вначале лояльно
отнесшиеся к восстанию или даже частично поддержавшие его,
перешли на сторону правительства и оказали ему активную под-
держку. Немалую помощь войскам Ромодановского оказал своими
отрядами гетман Д. Многогрешный.
Во второй половине октября царские войска, беря город за го-
родом, теснили повстанческие отряды к Дону. Сильное поражение
на реке Донце атаману Л. Черкашенину нанес отряд воеводы
Г. Косагова. Однако так было не всюду. Даже в период спада
Крестьянской войны боевые действия повстанцев в отдельных
случаях кончались победами над карателями. К числу наиболее
крупных из них относится победа повстанцев над отрядом воеводы
А. Еропкина 4 декабря 1670 г.
Начав осаду Тамбова И ноября, повстанцы угрожали городу
до тех пор, пока объединенными усилиями воевод И. Бутурлина
и С. Хрущева они не были рассеяны. Бутурлин почил на лаврах.
Повстанцы между тем вновь сосредоточили силы в размере 3—
4 тысяч у деревни Бойкино и у села Кузьмина Гать. На помощь
им прибыл отряд хоперских казаков, которым командовал атаман
Михаил Чертка (Чертенок). Бутурлин направил против повстан-
цев отряд Еропкина в 2 тыс. человек. Повстанцы, засевшие в Бой-
кино, навязали Еропкину сражение. Воевода, узнав от пленных,
что основные силы повстанцев находятся в селе Кузьмина Гать,
решил отступить к укреплениям — «за надолбы», но сделать этого
не успел. За короткое время к месту боя прибыли основные силы
повстанцев. В жестоком бою отряд воеводы был разбит. Потери
убитыми и ранеными составили немногим менее половины отряда.
Такого поражения карательные войска еще не знали. Встревожен-
ное правительство выслало в Тамбов следственную комиссию
стольника Д. Давыдова.
164
Нанеся поражение отряду Еропкина, повстанцы вновь подо-
шли к Тамбову и заняли Покровскую слободу, вынудив царские
отряды уйти в острог. И лишь в феврале 1671 г. царским войскам
удалось нанести окончательное поражение повстанцам у Кузьми-
ной Гати. Атаман Чертенок ушел на Хопер. В событиях под Там-
бовом в декабре 1670 г. повстанцы показали большую организо-
ванность, гибкость и умение использовать ошибки врага, благо-
даря чему в ходе боев добились ряда тактических преимуществ.
Основную линию борьбы с восстанием правительство видело
в мобилизации военной мощи страны. Наряду с этим весьма су-
щественное значение придавалось агитации против повстанцев,
на службу которой ставился весь государственный и церковный
аппарат страны. Наиболее распространенным приемом была рас-
сылка грамот из приказов Казанского дворца и Разряда по горо-
дам и уездам Среднего Поволжья и Белгородской черты к людям
«всяких чинов» с призывом оставаться верными правительству.
По городам, не охваченным Крестьянской войной, рассылались
грамоты с похвалой за неприсоединение к восстанию. В отдель-
ных случаях пеприсоединившимся к восстанию давались льготы
в платеже разных сборов. Даже поражения отрядов Разина
использовались в агитационных целях и широко оповещались
грамотами.
Массовым переходом народа па сторону Разина в период наи-
высшего подъема Крестьянской войны в сентябре 1670 г. была
вызвана грамота патриарха Иосафа духовенству, служилым лю-
дям и всему населению с призывом не присоединяться к вос-
станию.
Важное значение придавалось похвальным грамотам царя, ко-
торые направлялись в войско в случаях победных сражений
с повстанцами. Все царские и патриаршие грамоты содержали
официальную тенденциозную и открыто клеветническую версию
целей и хода восстания народа. В них обычно принижались воен-
ные успехи повстанцев и непомерно возвеличивались успехи ка-
рателей.
Предмет особых забот правительства составляло участие
в восстании народов Поволжья. К марийцам, чувашам и другим
народам направляли специальных правительственных лиц с уве-
щевательными грамотами. Любопытно, что даже в январе 1671 г.
марийцы Ядринского, Курмышского, Цивильского и Чебоксар-
ского уездов отказались слушать эти грамоты, идти «к шертп» 18
и выступили против правительственных войск.
Для борьбы с восстанием использовалась дипломатическая
деятельность, продиктованная стремлением нейтрализовать связи
Разина с гетманами обоих берегов Днепра, крымским ханом и
калмыцкими тайшами. Правительство ставило целью использо-
18 Шерть — присяга нерусских пародов на верность царю.
165
вать правителей Украины для предотвращения перехода на сто-
рону повстанцев жителей Украины, в том числе запорожских
казаков. В задачу дипломатии входило также смягчить впечатле-
ние от восстания за рубежом и предотвратить возможные вме-
шательства соседних государств во внутренние дела России.
Такими путями и прежде всего в итоге большой войны само-
державию удалось подавить к 1671 г. лишь основные очаги
Крестьянской войны в Среднем Поволжье и на Украине. В руках
повстанцев оставалось еще Нижнее Поволжье с центром восста-
ния в Астрахани. На Дону действовал Разин, бежавший из-под
Симбирска. Он собирал здесь новые силы для похода на Москву.
Однако обстановка на Дону изменилась. Поддержанные царским
правительством экономически и вооружением, «домовитые» ка-
заки вновь подняли голову. Поражение Разина толкнуло в их
сторону колеблющиеся элементы Допа. Войсковой атаман
К. Яковлев и старшины, стремясь очистить Черкасск от сторонни-
ков Разина, убили в декабре 1670 г. атамана Я. Гаврилова и дру-
гих разинцев, а остальных казаков привели к крестному целова-
нию на верность царю. После этого большой отряд понизового
казачества ходил к Кагальнику, но, не застав там Разина, который
ездил за пушками в Царицын, «побил» разпнских старшин, в том
числе атамана Л. Черкашенина, и, захватив казну, оружие и жеп
Степана и Фрола Разиных, вернулся в Черкасск.
В январе 1671 г. Яковлев направил царю унизительную
отписку: «Согрешили, государь, мы, холопи твои, перед богом и
пред тобою...». В отписке сообщалось, что те из казаков («наша
братия»), которые были с Разиным, ныне встали «па истинный
путь и в чювство пришли». В ответ на верноподданнические заве-
рения «домовитых» казаков царь выслал грамоту о прощении
вины казакам при условии борьбы с восставшими и поимки Сте-
пана и Фрола Разиных.
В начале января 1671 г. Разин вторично после симбирской
эпопеи пришел в Кагальник. Несмотря на всю сложность обста-
новки, опираясь на верховые города, он сколачивает отряд не
менее чем в 3 тыс. человек. Попытка взять цитадель «домовитого»
казачества — Черкасск — не имела успеха. Черкасские казаки
отбили нападение отряда Разина. Вернувшись в Кагальник, Разин
собрал новые силы. Еще ранее он заключил соглашение с кал-
мыцким тайшой Аюком, сыном Мончака, о совместном выступ-
лении против государевых украинных городов. Выполнению этих
планов помешали «домовитые» казаки. В апреле 1671 г. во главе
с Яковлевым они осадили Кагальницкий городок и сожгли его.
Степан Разин, а затем и его брат Фрол были схвачены и в цепях
отправлены в Москву.
С Дона великого пленника конвоировала «станица» в составе
76 человек во главе с войсковым атаманом Яковлевым. По дороге,
в Курске, а затем в Серпухове конвой был значительно увеличен.
166
С. Т. Разина и его брата Фрола везут в Москву.
Из книги: A relation concerning lhe Particulars of the Rebellion lately
raised in Moscovy by Stenko Razin, 1672.
В Москву Разина ввезли под виселицей, стоящей на повозке, по-
зади которой прикованный цепью шел его брат. По свидетель-
ству одного иностранца, при въезде Разина в Москву было вы-
ставлено 2 тыс. стражников. Разин мужественно перенес на до-
просах жестокие пытки. Его поднимали на дыбу, били кнутом,
жгли раскаленным железом. В суде над Разиным принимал уча-
стие царь Алексей Михайлович. Им были написаны пункты до-
проса, касавшиеся таких важных статей, как связь Разина с Ни-
коном, князьями Черкасскими, отправка «прелестных» грамот
в Карелию и на Ижору и др.
О суде над Разиным сообщал в письме в Вологду проживав-
ший в июне 1671 г. в Москве Акинфий Горяйнов: «...бояре
ныне беспрестанно за тем сидят. С двора съеждяют на первом
часу дни, а разъезждяются часу в тринадцатом дни.19 По два дни
пытали. На Красной площади изготовлены ямы и колы вострены».
В итоге боярского суда был написан приговор, зачитанный пуб-
лично перед казнью. Он заканчивался словами: «...по указу ве-
ликого государя бояре приговорили казнить злою смертью — чет-
вертовать».20
19 Примерно с 6 часов утра и до 6 часов дня по современному счету
часов.
20 Подлинник приговора вместе с сыскным делом о Разине сгорел при
кремлевском пожаре 1701 г. Долгое время полный текст его был известен
лишь из английского и французского изданий «Известия о восстании Ра-
зина», написанного английским моряком. И только после Октябрьской ре-
волюции, в 30-х годах, была найдена и опубликована русская копия пол-
ного текста приговора. Хотя п в тенденциозной оценке, но приговор дает
все этапы восстания, называет имена сподвижников Разина, сообщает важ-
нейшие события.
167
Степан Разин был четвертован 6 июня 1671 г. на Красной
площади в Москве.21 К месту казни стеклись огромные толпы на-
рода. По словам очевидца Рейтенфельса, «дабы предупредить вол-
нения, которых царь опасался со стороны уцелевших заговорщи-
ков, площадь была окружена тропным рядом преданнейших сол-
дат, и только иностранцы допускались в середину окруженного
места, а на перекрестках по всему городу стояли отряды войск».
Степан Разин поклонами распрощался с народом и мужест-
венно перенес жестокую казнь. Рейтенфельс сообщает:
«А Стенька, выслушав сперва длинный перечень своих преступле-
ний и смертный приговор, во всеуслышанье объявленный судьею,
перекрестился, лег на смертную плаху и последовательно был
лишен правой и левой рук и ног и, наконец, головы». Царские
палачи надругались и над останками великого сына народа. Части
тела Разина были «растыканы по колью» на Болоте.22
Смерть вождя Крестьянской войны не означала конца самого
восстания. Более того, на весну 1671 г. падает некоторое его
оживление. В мае большой отряд повстанцев собрался под Пензой
для похода через Саранскую и Ломовскую черту на Москву.
Ввиду новой вспышки восстания воевода Ю. Барятинский в июне
«наспех» пошел из Тамбова в Симбирский уезд.
Очагом и центром восстания после казни Разина оставалась
Астрахань. Этот период связан с резким обострением классовой
борьбы внутри города. Оплотом реакционных сил стал двор мит-
рополита Иосифа, крупнейшего феодала, владельца больших про-
странств земли и промысловых угодий. Во время восстания мно-
гое из принадлежавшего митрополиту было отобрано народом.
Чувствуя поддержку митрополита, подняли головы оставшиеся
феодалы и купцы. Ввиду похода к Астрахани татар, угрожавших
Ф. Шелудяку, последний бежал в Царицын. В Астрахани управ-
ление возглавил Василий Ус и несколько новых выборных лиц
из посадских.
Сложным стало экономическое положение повстанческого го-
рода. Недостаток хлеба (сверху и с Дона доставка его прекрати-
лась) вызвал рост дороговизны. Митрополит Иосиф, державший
тайно связь с Москвой, стал призывать казаков и посадских
людей отказаться от восстания. Заметно усилилась враждебная
восстанию деятельность митрополита и оставшегося в живых
князя С. Львова после поражения повстанцев в Поволжье и пле-
нения Разина.
В таких условиях весной 1671 г. возник новый поход к Сим-
бирску, в котором приняли участие повстанцы городов от Астра-
21 К смерти был приговорен и Фрол Разия, который, однако, испугав-
шись казни, выкрикнул «государево слово», желая показать, что он знает
государственную тайну. Его снова заточили в тюрьму и казнили 5 лет
спустя, в 1676 г.
22 Район старой Москвы.
168
хани до Царицына. Во главе похода были атаманы Ф. Шелудяк и
И. Константинов. Поход сопровождался новой заметной вспыш-
кой восстания в Поволжье. Идя па Симбирск, Шелудяк послал
в Астрахань С. Кочановского с письмом, в котором он требовал
казни митрополита Иосифа и князя Львова за изменнические
сношения с царскими воеводами. По этим вестям астраханский
круг судил митрополита и приговорил его к казни. Был казнен и
Львов, а с ним «нарочитые люди», знать.
Для понимания классовой природы и социальной направлен-
ности этих событий большое значение имеют приговорные записи,
составленные по инициативе Уса. Текст одной такой записи
(май 1671 г.) дошел в отрывках и восстанавливается приблизи-
тельно: «Атаманы и все казаки... и пушкари, и затинщики и по-
садские люди, и гостина двора торговые люди написали меж со-
бою письмо, что жить здсся в Астрахани в любви и в совете, и
никого в Астрахани не побивать и стоять друг за друга едино-
душно и итти де им вверх и побивать и выводить изменников
бояр». Социальная и политическая программа повстанцев Астра-
хани совпадала с программой Степана Разина.
9 июня 1671 г. начался второй штурм Симбирска. Два при-
ступа помощников Шелудяка были отбиты воеводой П. Шере-
метьевым. Во время третьего приступа ударил по тылу повстан-
цев подошедший к Симбирску полковник Н. Колобов. Зажатые
с двух сторон, повстанцы, неся потери, отступили вниз по Волге.
За это время от тяжелого кожного заболевания умер Василий Ус.
В лице Уса восставший народ потерял второго после Разина му-
жественного, стойкого и талантливого предводителя.
Атаманом Астрахани был избран Ф. Шелудяк, вернувшийся
из симбирского похода. В конце августа город осадило 30-тысяч-
пое войско И. Б. Милославского, присланного для подавления вос-
стания. Милославскому помогал терский князь К. М. Черкасский.
Осада затянулась. Астраханцы оказали сопротивление, но силы
их таяли. Несмотря на голод и тяжелое положение, многие астра-
ханцы «в кругах учинили меж собою крепость, что сидеть в Астра-
хани до весны». Милославский принимал меры к подрыву внут-
реннего единства лагеря восставших. Не отличился устойчиво-
стью и Шелудяк. Он стал жертвой двойной игры, затеянной пер-
сидскими купцами, сидевшими в Астрахани. Персы писали из
Астрахани Милославскому, что Шелудяк якобы «государю слу-
жит верно» и склонен сдать город под условием спасения жизни,
а потому советовали, не проливая крови, добиваться победы
путем переговоров с Шелудяком и обещанием ему царской ми-
лости. В то же время персы, как это видно пз письма персид-
ского посла царю, убеждали Шелудяка сдать Астрахань, обещая
выговорить ему и повстанцам помилование у воеводы и царя.
Шелудяк пошел на переговоры с врагом, дав заманить себя
В стан Черкасского. Под условием царской милости для астрахан-
169
цев и для себя он сдал Астрахань, предварительно разорвав на
кругу «приговорную» запись, составленную Усом в мае 1671 г.
27 ноября Милославский, «точа слезы» от радости, вступил с вой-
ском в город.
В пользу предположения о наличии соглашения с Милослав-
ским о прощении участников восстания говорит факт их безна-
казанности за время пребывания Милославского в Астрахани.
Сыск по делу о восстании и жестокие казни повстанцев начались
с июля 1672 г. с приходом в Астрахань на смену Милославскому
нового воеводы Я. Н. Одоевского. Л. Фабрициус, осуждая режим
свирепого террора, установленный Одоевским, живописует в его
лице некоего вампира: «Он так привык мучить людей, что не мог
есть по утрам, не побывав на лобном месте, где людей били кну-
том и сжигали. А затем он мог пить и есть за троих». Одоевский
одних четвертовал или сжигал живыми, другим вырезал языки
или заживо зарывал. «Таковы были судьбы виновных и невинов-
ных», — сообщает Фабрициус.
Не избежал тяжелой участи и Шелудяк. Он был выдай Одоев-
скому, пытан, а затем отправлен в Москву. Правительство и после
сдачи Астрахани не изменило своего отношения к Шелудяку как
к одному из видных предводителей восстания. В официальной
переписке и следственных делах Шелудяк сплошь и рядом упо-
минается наряду с Разиным. Помимо обычного определения
«вор», по отношению к нему нередко употреблялись выражения,
как «тьмо-начальник», «сосуд дьяволь», «угодник дьяволь», «со-
беседник Июдин», чего нет в документах даже в отношении Уса
и самого Разина.
Восстание в Астрахани было буквально потоплено в крови.
В других местах карательные отряды правительства таким же
образом подавляли очаги восстания. Множество виселиц с казнен-
ными медленно плыло по Волге.
С падением Астрахани и подавлением новой вспышки восста-
ния в Среднем Поволжье Крестьянская война потерпела оконча-
тельное поражение. Победа царизма над народом стала известна
в европейских государствах. Царя Алексея Михайловича с подав-
лением восстания поздравили английский король Карл II Стюарт
и персидский шах Сулейман. Однако отголоски Крестьянской
войны сказывались еще ряд лет. Крупнейшим из них было Соло-
вецкое восстание 1668—1676 гг. Первоначально во главе восста-
ния стояли монахи, противники никоновской церковной реформы.
Но так как среди рядового монашества имелись выходцы из
крестьян и посадских людей, а внутрь самого монастыря проникла
группа участников Крестьянской войны во главе с Кожевниковым
и Сарафановым, Соловецкое восстание приобрело антифеодальный
характер.
До середины 70-х годов в верховьях Допа действовали отряды
казацкой «голытьбы» соратников Разина — Ивана Миюски и Се-
770
мена Буянки. Крупнейшего размаха волнения крестьян южных
уездов России достигли в конце 70-х—начале 80-х годов XVII в.
Прямым следствием подавления Крестьянской войны явилось
значительное разрушение производительных сил в районах вос-
стания. Это сказалось прежде всего в массовой убыли населения
в результате боевых действий и многочисленных казней и ссылок
в ходе подавления восстания. Те же причины объясняют огром-
ное уничтожение средств производства и других материальных
ценностей. Ужасающую картину в этом смысле дают переписные
книги 1671 г. по крупному промысловому селу Большое Мураш-
кпно, которое было видным очагом восстания: «После приходу
великого государя ратных людей и пожарнова времени» «всего
в Мурашкине пашенных крестьян ... в остатке 7 дворов; и те все
дворы оббожепы, па них стоят только одни избенки. Да крестьян-
ских горелых дворовых 256 мест». А всего в Мурашкине, включая
не только крестьянские дворы, осталось в 1671 г. «12 дворов да
394 места дворовых, которые дворы поезжены без остатку». В Му-
рашкине и в уезде ратные люди забрали 778 лошадей, 360 коров,
450 овец, около 400 четвертей хлеба и т. п. Убито под Мурашки-
ном, бежало и казнено около 300 человек.
Последствия и историческое значение
Годы, отделяющие Первую крестьянскую воину XVII в. от
Второй, не прошли бесследно.
Процессом, определившим остроту классовых противоречий,
которые привели к Крестьянской войне 1667—1671 гг., был интен-
сивный рост феодального землевладения, сопровождавшийся рас-
пространением крепостничества на южные и восточные окраины
государства, слиянием поместья с вотчиной и заметным ростом
численности крепостного труда в хозяйстве страны. Уложение
1649 г., явившееся крупной вехой на пути торжества крепостного
права, провозгласило постоянное и наследственное крепостное
состояние крестьян и отменило урочные годы сыска беглых. От-
мена урочных лет повлекла создание постоянно действующей,
государственно организованной системы сыска беглых крестьян.
В обстановке длительной и тяжелой русско-польской войны
1654—1667 гг. крепостнический гнет, тяжелое положение народа
и острота общественных противоречий достигли апогея и выли-
лись в грандиозную Крестьянскую войну под предводительством
Степана Разина.
Заметные сдвиги на пути оформления дворянства, крестьян-
ства и горожан как классов-сословий феодального общества и
усиление роли социальных слоев, связанных с развитием мелко-
товарного производства, обусловили изменения в составе участни-
ков восстания.
171
В гораздо более четкой форме роль застрельщика и руководи-
теля Крестьянской войны определилась за казачеством. Генети-
чески и социально связанное с крестьянством, донское казачество
к середине XVII в. выработало свою общинную и военную орга-
низацию, в силу чего привнесло в движение определенное орга-
низующее начало. Однако восстание смогло перерасти в Крестьян-
скую войну огромных масштабов лишь при поддержке массы рус-
ского и нерусского закрепощенного крестьянства и работных
людей Поволжья. Закрепощенное крестьянство и явилось основ
ной движущей силой Крестьянской войны. На первом ее этапе
(1667—1669 гг.) носителем крестьянского начала были казацкая
«голытьба», беглые крестьяне и работные люди Нижнего По-
волжья.
На высшем этапе Крестьянской войны (1670—1671 гг.) анти-
феодальный и антикрепостнический характер борьбы обусловил
выступление в районах, охваченных восстанием, всей массы
крестьян, включая и торгово-ремесленную зажиточную часть. Про-
тив феодальных порядков выступили и посадские люди. Однако
в условиях спада движения и его подавления зажиточные эле-
менты оказались наименее устойчивыми и нередко, спасая свои
«животы и статки», переходили на сторону правительства, «доби-
вали ему челом», выдавая при этом наиболее активных участни-
ков восстания.
К русскому крепостному крестьянству теснейшим образом
примыкали огромные массы крестьянства угнетенных народов По-
волжья. Больший охват и большая активность народов Поволжья
в Крестьянской войне 1667—1671 гг., чем это имело место в собы-
тиях начала века, объясняются двумя причинами: возросшим со-
циальным и национальным гнетом и обострением борьбы трудо-
вых слоев нерусских народов против своей феодальной верхушки.
На Слободской Украине в тесном единении против общего врага
выступили русские и украинцы.
В отличие от восстания под предводительством Ивана Болот-
никова, когда холопство играло одну из ведущих ролей, в собы-
тиях 1667—1671 гг. холопы, в значительной мере слившиеся
с крестьянством, не выступали в качестве самостоятельной силы.
Зато роль служилых людей по прибору (стрельцов, пушкарей,
воротников и др.) южных и поволжских крепостей была весьма
заметной. Происходя в большинстве из беглых крестьян, испыты-
вая сближение с податным сословием и усиление феодальной
эксплуатации, служилые люди по прибору стали надежным союз-
ником крестьянства. Приборные люди выступили в качестве наи-
более организованной и подготовленной в военном отношении
силы. Но это верно лишь для приборных людей южных городов.
Московские стрельцы в большинстве враждебно относились к вос-
станию, участвуя на стороне правительственных войск. За это
повстанцы называли их презрительно «мясниками».
172
Известную роль в восстании играло и низшее духовенство,
экономическое положение которого сближало его с народом. Наи-
более заметно участие низшего духовенства в восстании на тер-
ритории лесного Заволжья.
В отличие от Болотникова Разину противостояли гораздо более
сильная государственная власть и более сплоченный господствую-
щий класс, не раздираемый внутренними противоречиями в такой
мере, как это было в начале XVII в. Поэтому мелкое дворянство
не выступило на стороне восставших в качестве самостоятельно
организованной силы подобно отрядам II. Ляпунова, Г. Сумбулова
и частью отряда И. Пашкова, действовавших на стороне Болот-
никова. Однако участие в отрядах Разина небольших групп пред-
ставителей из низших слоев служилых людей по отечеству, глав-
ным образом из числа беспоместных и мелкопоместных детей
боярских южных городов, хорошо известно. Участие их в восста-
нии определяло недовольство проникновением на юг крупного
крепостнического землевладения. В целом силы повстанцев 1667—
1671 гг. по сравнению с силами таковых в начале века отличаются
большей социальной однородностью.
Определенная степень зрелости феодальной системы, высокое
развитие феодальной государственности выдвигали перед повстан-
цами задачу борьбы против феодально-крепостнической системы
в общегосударственном масштабе. Если в «прелестных» письмах
Разина нет еще четкого требования «черного передела», как это
было в лозунгах Пугачева, то в плане социальном и политическом
призывы Разина куда более определенны, чем лозунги Болотни-
кова. Антифеодальная и антикрепостническая направленность вос-
стания, как и в других случаях, сочеталась с элементами наивного
монархизма. Повстанцы боролись против феодальной собствен-
ности на землю и ее представителей — феодалов, за более спра-
ведливый социальный строй, но представляли его по образцу су-
ществующих общественных отношений — с царем во главе. Но и
здесь наметилась определенная эволюция взглядов, когда в более
поздних «прелестных» письмах имя царя Алексея Михайловича,
попавшего под влияние бояр, заменялось именем царевича Алек-
сея, якобы бежавшего от бояр к Разину. Сам Разин не благоволил
к царю. По словам одного повстанца, он обещал «передрать все
дела в верху», т. е. в Москве.
В ходе Крестьянской войны заметно проявились тенденции
к преодолению локальности и разобщенности в действиях отдель-
ных отрядов. Это сказалось прежде всего в определенной идейной
общности движения — «прелестные» письма, исходившие от от-
дельных атаманов (М. Харитонова, Л. Черкашенина и др.),
в идейном и политическом плане тождественны письмам Разина.
Существовала переписка между отдельными атаманами. Наконец,
в действиях отрядов на территории Среднего Поволжья наблю-
дается тенденция к объединению сил для решения важнейших
173
задач (походы па Арзамас, Макарьевский Желтоводскпй мона-
стырь, Тамбов и др.).
Крестьянская война выдвинула из народной среды мужествен-
ных и талантливых военных предводителей и организаторов но-
вой власти и жизни на местах — В. Уса, Ф. Шелудяка, М. Хари-
тонова, Л. Черкашенина, М. Осипова, Акая Боляева, Асапа Ка-
рачурипа, И. Пономарева, М. Семенова, В. Федорова и многих
других. Эта славная когорта имен значительно отличает Вторую
крестьянскую войну от Первой, знаменуя собой более зрелый
этап борьбы, рост творческих, революционных возможностей на-
рода.
Причины поражения Крестьянской войны 1667—1671 гг.
кроются в стихийном и разобщенном характере восстания. Сама
по себе стихийность восстания объясняется исторической незре-
лостью, низким уровнем экономического и политического разви-
тия крестьянства. Выступая против феодального гнета, крестьяне
по той же причине не были в состоянии выработать достаточно
определенную программу борьбы и будущего политического строя,
который мог бы соответствовать их классовым интересам.
Наивный монархизм повстанцев был идеологической формой
проявления той же стихийности и классовой незрелости крестьян-
ства. Стихийность проявлялась в отсутствии единства действий
против общего врага. Это обстоятельство не укрылось от глаз со-
временников. Автор английского «Известия о восстании», отмечая
с удовлетворением поражение восставших, тут же замечает, что
«если бы эта армия бунтовщиков, состоящая из двухсот тысяч
человек, была бы сплочена и единодушна, то войскам царя
было бы трудно противодействовать ей и одолеть ее». Эти особен-
ности крестьянского восстания объясняются положением крестьян
в производстве, которое характеризуется крайней разобщенностью
производителей, их угнетенным состоянием. Не было у крестьян
помощников и братьев по классу, которые могли бы возглавить
их восстание. Такой силой в XVII в. мог быть только город,
но русский город (посад) в ту пору был еще очень слаб экономи-
чески п политически и так опутан феодальными отношениями, что
о его передовой роли в восстаниях не могло быть и речи. Посад-
ские люди южных городов приняли участие в Крестьянской
войне, но ни по характеру, ни по идеологии их движение ничем
не отличалось от движения крестьян. Наоборот, стихийной и
разобщенной силе восставшего крестьянства противостоял поли-
тически организованный, опирающийся па мощь крепостнического
государственного аппарата класс феодалов. Силы были неравны.
И крестьяне потерпели поражение.
Поражение Крестьянской войны привело к еще большему
укреплению феодальной собственности па землю. К концу века
установилось заметное преобладание вотчинного землевладения
над поместным. Крепостническое хозяйство окончательно утвер-
174
дплось на южных окраинах страны. Другим следствием того же
явления было массовое закабаление и закрепощение дворянами
крестьян-повстанцев, как русских, так и из народов Поволжья.
Ускорился процесс слияния отдельных групп сельского населения
в единую закрепощенную массу. Важным этапом на этом пути
было введение подворного обложения в 1679—1681 гг. Усиление
крепостного права в 70-е и последующие годы, завершившееся
в правовой сфере выработкой обширного крепостнического ко-
декса — Наказа сыщикам 1683 г., — очевидное следствие торже-
ства дворянства и его правительства в грандиозной схватке с на-
родом. К концу столетия заметно расширились владельческие
права помещиков на крестьян. Была узаконена продажа вотчин-
ных крестьян без земли и введена регистрация поступпых и куп-
чих записей па крестьян в Поместном приказе.
Господствующий класс — дворяне — еще более резко обосо-
бился от остальных слоев населения страны. Класс феодалов
в значительной мере преодолел внутренние противоречия. Было
упразднено местничество. Государственный строй заметно про-
двинулся па пути к абсолютной монархии, ставшей позднее орга-
ном диктатуры дворянства.
Все перечисленные следствия были результатом не самой
Крестьянской войны, а ее поражения. Но и потерпев поражение,
Крестьянская война 1667—1671 гг. сыграла видную роль в исто-
рии борьбы русского и других народов России против эксплуата-
торов. Заслугой восставших является то, что они поставили исто-
рически прогрессивную задачу уничтожения феодального гнета.
И хотя в силу объективных условий эта задача не была решена
в ту пору, Крестьянская война 1667—1671 гг. явилась все же
крупным звеном в цепи революционной борьбы крестьянства про-
тив крепостничества. И шире — Крестьянская война 1667—
1671 гг. стала крупнейшим историческим актом многовековой
борьбы угнетенных народов России за свободу, важным этапом
в формировании их революционных традиций. В ходе восстания
окрепла дружба народов России, совместно боровшихся за свое
освобождение от феодального гнета.
Огромно воздействие Крестьянской войны на формирование и
развитие передовой русской и мировой общественной мысли. К со-
бытиям п урокам Крестьянской войны, к ее героям, прежде всего
к Степану Разину, были обращены взоры многих революционных
мыслителей России — от А. Н. Радищева до В. И. Ленина.
К. Маркс внимательно изучал восстание Разина, оставив деталь-
ные конспекты наиболее полного для той поры его описания, при-
надлежащего перу историка Н. Костомарова. Неувядаемый след
легендарного героя оставил Разин в народной памяти. Народ
создал о нем много песен, в них Разин наделен чертами богатыря,
мстителя за обиды народа и бесстрашного вождя, сложившего
голову в борьбе за свободу.
ГЛАВА III
Крестьянская война 1707—1709 гг.
Новым звеном в истории крестьянских войн и восстаний фео-
дальной России явились события 1707—1709 гг., возникшие на
Дону, захватившие часть Украины и большую территорию Рус-
ского государства — от южных и центральных уездов до Нижнего
Поволжья, известные под названием Булавинского восстания.
Участники новой народной войны осознавали преемственную
связь поднятой ими борьбы с народной войной, которую в XVII в.
возглавил Степан Разин.
Сохранился рассказ о горячих речах Булавина и повстанче-
ского полковника Лоскута, бывшего разница, в Старом Боров-
ском городке 12 октября 1707 г. Повстанцы призывали населе-
ние городка примкнуть к движению. Булавин нарисовал
широкие перспективы восстания с участием Запорожья, Астра-
ханского края и Северного Кавказа (город Терки). Осторожный
атаман Старого Боровского городка напомнил, видимо, о судьбе
Разина. Тогда Лоскут заявил, что опыт разинцев будет учтен и
повстанцы сумеют избежать ошибок разинского восстания.
Современники-феодалы также сопоставляли восстание Була-
вина с восстанием Разина. Когда в Москву пришла весть
о гибели Булавина, «министры» Ближней канцелярии немед-
ленно собрались обсудить это известие. Многие из них говорили,
что необходимо сделать исторический экскурс «о прежде бывших
бунтовщиках, таких же, ему (т. е. Булавину, — Е. П.) подоб-
ных», в частности справиться: «Разин как был?».
Предпосылки и предвестники
Предпосылки Булавинского восстания были те же, что и
в восстании Степана Разина: укрепление феодально-крепостни-
ческого строя, усиление крепостного права и эксплуатации
крестьян, рост государственных налогов п повинностей, возра-
стающий произвол феодальной администрации. В то же время
в социально-экономической жизни страны все отчетливее про-
ступали новые явления, признаки буржуазных отношений, вы-
176
Крестьянская война 1707—1709 гг.
Зак. № 614
званные ростом производительных сил, развитием товарного
производства, возникновением мануфактурной промышленности,
складыванием всероссийского рынка.
Оба процесса коснулись той территории, на которой развер-
нулись бои угнетенного населения с войсками, защищавшими
крепостной строй. Это юг и юго-восток Русского государства
с прилегающими с севера уездами центра, а с запада — районами
Слободской Украины и Запорожьем. Несмотря на своеобразие
экономики каждого из названных районов, всюду царил фео-
дально-крепостнический строй. Но не только он объединял угне-
тенное население в желании облегчить свое тяжелое положение.
Существовали общие экономические интересы, которые связы-
вали и сближали между собой население этих районов. Южно-
русские уезды, расположенные за Окой, доставляли в центр хлеб
и рыбу по Оке. Пунктами сбора хлеба и хлебной торговли явля-
лись города Коротояк, Воронеж, Орел. Помимо земледелия,
в южнорусских уездах бытовало рыболовство и лесные про-
мыслы (звероловство, бортничество). Рыбная ловля, охота, борт-
ничество роднили население южнорусских уездов с населением
Донского войска, которое, помимо указанных промыслов, добы-
вало соль, занималось коневодством и степным скотоводством.
Рыба, звериные шкуры, соль, мед являлись предметами торговли.
Была и еще одна крепкая связь между населением этих районов:
шел непрекращающийся поток беглецов из центральных уездов
па юг, оттуда на Дон, в вольные, как казалось, донские степи.
Воля была относительной. Светские и духовные феодалы, обо-
сновавшиеся в южнорусских уездах к началу XVIII в., начали
теснить Донское войско. Шаг за шагом отхватывали они в Дон-
ском поле самые лакомые участки с богатыми угодьями, закреп-
ляя их за собой с помощью царских жалованных грамот. Тщетно
рядовые донские казаки доказывали, что «искони» владели теми
или другими землями. Судебное разбирательство считалось лишь
с письменными документами, игнорируя показания старожилов.
Ущемляла рядовое казачество и донская казацкая старшина,
которая, с одной стороны, превращалась в постоянную царскую
администрацию, с другой — в донских помещиков, жаждавших
захватить лучшие земли и промыслы.
Угнетенное положение сближало рядовое казачество с угне-
тенным населением соседних районов и с беглыми крестьянами.
Юго-восток (Нижнее Поволжье) был заселен слабо. Здесь, как и
на Дону, развивались рыболовство, степное скотоводство, охота,
добыча соли и торговля. Волжский торговый путь был связан
с Доном. Эта связь сохранялась и зимой: караваны с товарами
ходили от Нижнего Новгорода через Паншин на Царицын и
Астрахань.
В конце XVII и начале XVIII в. в южных районах России
наблюдались те или иные формы протеста, направленные против
Крестьянские войцы
177
феодального гнета; они выражались в стремлении ослабить фео-
дальную эксплуатацию и переходили в открытую борьбу с фео-
далами. До поры до времени такие вспышки происходили в раз-
ных местах без связи друг с другом.
В 1682 г. оседлые казаки с войсковым атаманом Фролом
Минаевым разбили повстанцев, состоявших из беглых крестьян,
донских и запорожских казаков, и казнили в Черкасске 15 руко-
водителей восстания. Вместе с беглыми крестьянами и мелким
служилым людом против войсковой старшины выступала казац-
кая беднота.
В 1688—1689 гг. при активном участии того же Фрола
Минаева были разбиты раскольники, бежавшие от преследова-
ний за «старую веру» на реку Медведицу, взят и разрушен до
основания их оплот — Заполянский городок, а население, севшее
в осаду, истреблено.
В 1698 г. было жестоко подавлено восстание крестьян и ра-
ботных людей, изнемогавших от непосильного труда над соору-
жением Таганрогской гавани.
В 1704—1705 гг. одновременно в разных местах разгоралось
недовольство средн населения.
В 1704 г. казаки Пристанского, Беляевских и Григорьевских
городков с оружием в руках защищали богатые угодья по рекам
Хопру и Савале. Земли эти, которыми издавна пользовались вер-
ховые казаки, были отданы тамбовскому епископу Игнатию.
В 1700 г. епископ Игнатий, замешанный в политическом деле
переписчика книг Григория Талицкого, был расстрижен и
сослан в Соловецкий монастырь. Пользуясь этим обстоятель-
ством, верховые казаки снова захватили богатые тамбовские и
хоперские вотчины епископа — Коренную и Савальскую. Однако
правительство отписало епископские вотчины на государя и
в 1703 г. отдало их на оброк гостю Ивану Анкудинову, который
не замедлил появиться в качестве хозяина на Хопре. Казаки
встретили его с оружием. Они требовали отъезда Анкудинова,
угрожали расправиться с ним, а когда он отказался выполнить
их требования, выбранные из их среды 10 человек порубили
в спорных вотчинах леса, выдрали пчелиные улья, сожгли лоси-
ные стойла; начавшийся лесной пожар разогнал зверей и погубил
звериные ловы.
В результате роста поборов и гнета царизма развернулось
стихийное движение народных масс Башкирии, длившееся
с 1705 по 1711 г. Движение возглавили башкирские феодалы,
что придало ему реакционный характер. Однако трудящиеся
массы Башкирии тяготели к булавинскпм повстанцам, а царское
правительство весьма опасалось этого и всеми мерами препятст-
вовало такому сближению.
В 1705 г. вспыхнуло восстание в Нижнем Поволжье, в самой
отдаленной части его — в Астрахани, вызванное ростом налогов
178
и произволом местных властей. Оно длилось 8 месяцев (1705—
1706 г.). Восстание охватило укрепленные городки Черный Яр
и Красный Яр, затем перекинулось в устье Яика в город
Гурьев и на Северный Кавказ в Терки. Отсутствие единства
в рядах повстанцев способствовало тому, что восстание было по-
давлено.
Наконец, в 1705 г. на Бахмутских соляных промыслах про-
изошло столкновение между изюмскими служилыми казаками,
стремившимися захватить монополию добычи соли на Бахмуте,
и вольной казацкой «голытьбой», которую возглавил Кондрат
Булавин. Столкновение сопровождалось неповиновением цар-
ским властям: Булавин не допустил присланного из Воронежа
дьяка Алексея Горчакова к переписи бахмутских спорных
земель, держал некоторое время Горчакова под арестом и сжег
соляные заводы. Этот эпизод явился прологом Крестьянской
войны 1707—1709 гг.
Движущие силы
В конце 1707 г. на реках Айдаре и Хопре началось воору-
женное восстание, которое вскоре охватило Дон с прилегающими
к нему Поволжьем, частью Украины, центральными уездами Рос-
сии. Движение длилось около двух лет, в течение которых по-
встанцы не выпускали оружия из рук, и было подавлено в 1709 г.
Однако в 1710-м и в последующие годы отголоски этих событий
продолжали волновать крестьянские массы Средней России.
Массовый характер, охват большой территории, непрерывные
вооруженные столкновения классовых врагов позволяют считать
восстание 1707—1709 гг. Крестьянской войной начала XVIII в.
Главной движущей силой ее были крестьяне. В самом начале вос-
стания, как можно судить по числу участников вооруженного
нападения в Шульгинском городке, казаки составляли не больше
трети повстанцев. И позже, когда на основе сохранившихся
источников станет возможным определить контингент восстав-
ших, казаки оказываются в меньшинстве: по свидетельству
Ю. В. Долгорукого, их было только 16% среди пленных, захва-
ченных в сражении на реке Курлак, а Желябужский, современ-
ник и автор «Записок», указывал, что 3Д пленников являлись
беглыми крестьянами.
По существу участие крестьян было несравненно большим,
ведь к восстанию примкнули не только крепостные крестьяне,
принадлежавшие светским и духовным феодалам, но и вчераш-
ние крестьяне, оторванные от земли и переброшенные в катего-
рию работных и дворовых людей, взятые из крестьян в солдаты
и матросы, укрывшиеся под именем «казака» беглые помещичьи,
дворцовые и монастырские крестьяне. Значительную часть бег-
772
12*
лых составляли «новопришлые», т. е. пришедшие на Дон после
1694 г., еще не оформившиеся в казаки. Новопришлым, прибыв-
шим на Дон до 1695 г., разрешалось оставаться на донских
речках, а прибывших после 1695 г. в соответствии с указом
1704 г. власти возвращали на места прежнего жительства, под-
вергая их при этом наказаниям: «...чтоб отнюдь пикаков чело-
век пришлой в тех местах с того вышеписаипого 203-го году не
был». Решение о сроке — 1695 г. — было принято в связи с пере-
писью, проведенной па Дону и Северном Донце Максимом Коло-
1ривовым и Михаилом Пушкиным. Перепись эта породила много
спорных вопросов, потребовала ряд разъяснений, в результате
чего Посольский приказ разослал указ: «...всем на Дону стоя-
щим городкам... быть в прежнем состоянии... Только больши
того на Дону реке и в иных окрестных тамошних местах, как
сверху, так и снизу, иных городков и поселений без имянпого
его, великого государя, указу строить... не велено и впредь
никаких пришлых людей отнюдь не принимать». Однако приня-
тые правительством меры не приостановили потока беглых на Дон.
Значительной движущей силой в восстании являлись бедней-
шие казаки, составлявшие ядро повстанческого войска. Казаче-
ство представляло собой разнородную массу. Низовые казаки,
издавна обосновавшиеся на Дону и глубоко пустившие хозяйст-
венные корни, были зажиточнее верховых казаков, среди кото-
рых находилось много «голытьбы», и именно верховые казаки
вместе с новопришлыми играли большую роль в восстании. Низо-
вое зажиточное казачество активно поддерживало правительство
в Крестьянской войне 1707—1709 гг. Богатые низовые казаки
захватили в свои руки не только лучшие земли, угодья, торговые
промыслы, но также административные должности, что было
санкционировано правительством, для которого оказалось удоб-
ным иметь дело лишь с войсковым атаманом и казацкой старши-
ной. Бедняки, бывшие среди низового казачества, и обслуживав-
шие богачей батраки смыкались с «голытьбой» верхового каза-
чества и пополняли ряды восставших.
В восстании принимали участие станичные атаманы некото-
рых верховых городков, выбиравшиеся на 3 года из рядового
казачества. Их не следует смешивать с войсковым атаманом,
избранником казачьей старшинской группы.
Наконец, в восстании участвовали мелкие служилые люди,
стрельцы и городские низы.
Восстание 1707—1709 гг. можно разбить на три периода.
Первый период обнимает три месяца 1707 г. (октябрь—де-
кабрь), включает подготовку восстания, вооруженный разгром
отряда царского полковника Ю. В. Долгорукого (разгром начался
8/9 октября и продолжался до ноября включительно) и отход вос-
ставших в малодоступные районы.
Следует отметить, что в вооруженном восстании 8/9 октября,
180
которое послужило сигналом к повстанческой войне, беглых кре-
стьян было значительно больше, чем казаков.
Второй период (первая половина 1708 г.) характеризуется
накоплением повстанческих сил, которые в основном черпаются
из русских и украинских беглых крестьян и работных людей,
походом их на центр Донского войска — Черкасск, широким раз
махом восстания, разлившимся на громадной территории и захва-
тившим широкие народные массы, расправой повстанцев с клас-
совыми врагами. Восстание перерастает в грозную крестьянскую
войну. Кульминационная точка второго периода — казнь вой-
скового атамана с ближайшими ему влиятельными казацкими
старшинами и избрание повстанческого атамана Булавина в ата-
маны Войска Донского (события 6 и 9 мая). Таким образом,
Крестьянская война выдвинула главой громадной территории,
где находило приют угнетенное население, своего повстанческого
войскового атамана и осуществила (пусть не надолго!) мечту
о казацкой обетованной земле. Завершается второй период пре-
дательским убийством Булавина 7 июля 1708 г.
Третий период Крестьянской войны (вторая половина 1708 г.
и 1709 г.), протекавший после гибели Булавина, характеризуется
следующими чертами: героическая борьба повстанцев, сжатых
кольцом царских войск, разгром движения, жестокая расправа
с повстанцами и вспышки локальных крестьянских восстаний
в центре России.
Первый период
В 1707 г. из Москвы на Дон отправился отряд Ю. В. Долго-
рукого, состоявший из 200 человек. Задачей Долгорукого было
выявить беглецов из южных и центральных уездов, осевших
в казачьих городках после 1695 г., и выслать «новопришлых»
вместе с их семьями в те населенные пункты, откуда они пере-
брались на Дон.
Войсковые старшины оказали активную поддержку Долгору-
кому в переписи новопоселенцев по верхнему Допу и его при-
токам и этой ценой сумели отклонить выявление беглого населе-
ния в Черкасске, административном центре Донского войска.
Войсковой атаман Лукьян Максимов прикомандировал
к Долгорукому старшин, казаков и писарей, благодаря чему не-
большой отряд Долгорукого вырос с 200 до 350 человек. Однако
Долгорукий вскоре разбил этот отряд на 6 групп и разослал их
по разным речкам верхнего Дона.
Долгорукий действовал с необычайной жестокостью и требо-
вал того же от подчиненных. Испуганное население разбегалось,
не дожидаясь появления переписчиков. От тех, кто не успел
скрыться, добивались признания о других новопришлых беспо-
щадными мерами — избивали кнутом, резали носы, вешали; не
181
щадили женщин и детей. Разоренные, обесчещенные, обреченные
на высылку семьи новопришлых ожидали с трепетом и ужасом
своей участи.
Долгорукий и его помощники обнаружили много беглых. Они
высылали их на прежние жилища. И скоро не стало хватать лю-
дей для сопровождения новопришлых на старые места.
Перепись началась в первых числах сентября. И в том же
месяце стали собираться в Ореховом буераке, близ Повоайдар-
ского городка, казаки, беглые крестьяне, бурлаки, батраки, рабо-
тавшие па казацкую старшину. Их возглавил казак Трехизбен-
ского городка Кондрат Афанасьевич Булавин, бывший 3 года
назад станичным атаманом в Бахмуте и руководивший тогда
борьбой за бахмутские соляные промыслы, которые правитель-
ство решило передать казакам Изюмского полка.
Недовольные действиями властей собрались в Ореховом буе-
раке и уговорились напасть на отряд Долгорукого; по-видимому,
тогда же была решена участь Максимова с его ближайшими по-
мощниками.
В первые ряды восставших, кроме Булавина, выдвинулись
бывший разинец Иван Лоскут, казак Григорий Банников, зачис-
ленный Долгоруким в список беглых, и казаки Семен Драный
и Никита Голый. Показательно, что 2/з отряда Булавина со-
стояло из русских беглецов и новопришлых и только 7з — из ка-
заков. В отряде Булавина казаков было около 70, а «многих гу-
лящих русских людей человек з 200 со излишним». Уцелевшие
офицеры из карательного отряда Долгорукого свидетельствовали,
что убийцами были «новопришлые люди, которые бежали из раз-
ных городков от розыску».
В ночь с 8 па 9 октября отряд Булавина в 200—250 человек
напал на отряд Долгорукого, ночевавший в Шульгинском го-
родке, и уничтожил его. Погиб и сам Долгорукий.
В ту же ночь Булавин с повстанцами покинули Шульгин-
ский городок. Они призывали население казачьих городков при-
соединиться к восстанию и расправиться с теми офицерами из
отряда Долгорукого, которые были заняты переписью новоприш-
лых в других городках.
Повстанческие силы росли. Когда казачьи старшины, бежав-
шие из Шульгинского городка от расправы повстанцев, сумели
собрать отряд казаков в 200 человек и попытались сразиться
с Булавиным, войско повстанцев оказалось вдвое многочисленнее,
и старшины бежали.
Сохранилось известие о том, как Булавин обращался к на-
роду в Староборовском городке и призывал население перейти
на свою сторону. Выступление мятежного атамана имело успех.
Эпически изложил острогожский полковник Тевяшов его итоги:
«И боровский атаман со всею станицею склонились и передались
к ним, Булавину с товарыщи, и пошли за ним в Новой Боров-
752
ской. И новоборовской атаман с казаками ему, Булавину, стретя,
склонились и пошли за ним же. Л передались ему, Булавину, их
казачьи городки по Донцу: Трехизбенской. . . да Новой Ойдар,
Шульгин, Белянск, и пошли за ним же».
Между тем враги повстанцев стали готовиться к отпору.
Старшины, сопровождавшие Долгорукого, опомнились от паники,
охватившей их в Шульгинском городке, когда пролилась первая
кровь и повстанцы с оружием в руках искали предавших их
старшин. Страх погнал старшину Ефрема Петрова п его товари-
щей ночью, полуодетых, на неоседланных лошадях в степь пря-
таться в буераках. Днем они отсиделись в оврагах, а ночью до-
брались до Староайдарского городка, откуда дали знать об убий-
стве Долгорукого в Черкасск и Азов. Петрову удалось даже со-
брать небольшой отряд из казаков, оставшихся верными царю.
Отряд с атаманом Петровым двинулся по Айдару, по первая же
встреча с многолюдным войском Булавипа вынудила старшин
снова обратиться в паническое бегство, на этот раз к Черкасску.
На их счастье оттуда шел против повстанцев войсковой атаман
Лукьян Максимов с казаками и калмыками. Старшины примк-
нули к этому войску.
Столкновение повстанцев с войском Максимова произошло
18 октября па реке Айдар близ Закотенского городка. Повстан-
ческое войско, состоявшее в основном из беглых крестьян, не вы-
держало натиска и было рассеяно. Булавин с преданными ему
товарищами бежал на Хопер и некоторое время скрывался в ле-
сах на Хопре, Бузулуке, Медведице и Терсе.
В октябре в хоперских, медведицких и бузулукских городках
повстанцы продолжали уничтожать отдельные группы из отряда
Долгорукого, которые переписывали новопришлых. Сперва была
истреблена группа князя Тенебекова, а в конце октября — группа
капитана Хворова. И здесь действовали новопришлые, в основном
беглые крестьяне; они расправлялись не только с отрядами Дол-
горукого, но и с сопровождавшими их старшинами, а также
с теми станичными атаманами, которые помогали переписи бег-
лого населения.
В ноябре в районе Правоторовской станицы понес поражение
повстанческий отряд Кузьмы Акимова Табунщикова, «атамана,
которой у них назывался Булавин»; казаки, верные правитель-
ству, утопили несколько десятков пленных повстанцев, а шесте-
рых, в том числе атамана, отправили в Москву для расследования.
Булавин, после того как были уничтожены отряды Тенебе-
кова и Хворова, ушел в Запорожскую Сечь.
Лукьян Максимов от имени Войска Донского писал в Москву,
что «воровство Кондрата Булавина они искоренили, и почело
быть во всех казачьих городках смирно».
Заявление это было слишком поспешным. В Казань в начале
января 1708 г. прислали партию пленных «воров», которые были
183
«взяты боем», вероятно, в декабре; пленные назвались казаками;
где произошла боевая схватка, документ умалчивал; он скупо
сообщал, что предводитель был четвертован, остальные 16 чело-
век повешены, но прибавил при этом, что «такие же воры» на-
ходятся в Урюпинском городке, в урочище близ Борисоглебска,
и на Хоперской пристани. Таким образом, волнения на Хопре
ширились, охватив район Борисоглебска и вбирая в ряды по-
встанцев хоперских работных людей.
Второй период
В Запорожской Сечи, где укрылся Булавин, в течение зимних
месяцев накапливались силы повстанцев. Булавин рассчитывал
привлечь к восстанию запорожцев и не ошибся в этом.
В Сечи происходила бурная борьба между запорожской стар-
шиной, с одной стороны, и рядовыми казаками и «гультяями»
(т. е. «гулящими», «шаткими» людьми) — с другой.
Булавин неоднократно выступал в Сечи на раде с призывом
примкнуть с оружием в руках к начавшейся народной войне,
подчеркивая, что поход не ограничится Доном, но распростра-
нится на «великороссийские города». Известны его выступления
в декабре 1707 г., в январе и феврале 1708 г. Воззвания Була-
вина, устные и письменные, находили горячий отклик у рядовых
казаков и «гультяев». В рядах «гультяев» несомненно были
беглые крестьяне. Выражая желание принять участие в по-
ходе Булавина, «гультяи» предлагали начать этот поход захватом
пушек в городках по реке Орели и расправой с панами и арен-
даторами.
Собрания в Сечи проходили бурно, шла борьба старшинской
группы с «гультяями», казачьи круги, или рады, созывались одна
за другой; дважды кошевому Финенко удавалось отклонить пред-
ложения Булавина. Особенно бурным было собрание, на котором
зачитали грамоту гетмана Мазепы с предложением арестовать
Булавина и выдать его московским властям. Тимофей Финенко
со старшинами сумел добиться на войсковой раде решения о вы-
даче Булавина русскому правительству. На следующий день
собралась новая войсковая рада, на которой «гультяи» одержали
верх и отменили это решение. «В Войску Запорожском Низовом
никогда того не бывало», кричали они, чтобы выдавать «таковых
людей» (т. е. повстанцев), и изорвали гетманскую грамоту. Не-
сговорчивого Финенко «скинули» с атаманства и вместо него
избрали Константина Гордеенко, который разрешил «охотникам»
(т. е. желающим) объединяться в отряды для похода вместе
с Булавиным.
Уже в январе 1708 г. на речке Калмиус и в урочище Кле-
новце, между Тором, Маяками и Изюмом, собралось не менее
1500 запорожцев, вооруженных артиллерией и пылавших жела-
184
нием «иттить на Русь бить бояр». А в 20 верстах от Новобогоро-
дицкой крепости выросла повстанческая «крепосца» и стояло
большое войско. Не только донские речки, но и уезды, гранича-
щие с Донской землей, были охвачены движением. Очень скоро
крестьянские восстания с участием бурлаков и работных людей
распространяются в Тамбовском, Козловском, Воронежском, Бел-
городском, Борисоглебском, Валуйском, Верхне- и Нижнеломов-
ском уездах. Локальные восстания крестьян и другого населения
были тесно связаны с повстанческими отрядами Булавина. С од-
ной стороны, восстания происходили вблизи пунктов, занятых
войском Булавина (так было в деревнях неподалеку от Пристан-
ского городка), с другой — повстанческие отряды развивали уст-
ную и письменную агитацию среди уездного населения и содейст-
вовали его присоединению к восставшим (так было, например,
с жителями деревни Михайловки). Наконец, повстанческие от-
ряды приезжали в восставшие села и деревни, вербуя там участ-
ников походного войска и организуя остальных в казацкую об-
щину: они помогали населению выбирать из своей среды ата-
мана, подстригали жителей «в кружок» — этот обряд превращал
подневольных людей в свободных казаков. Многие жители волно-
вавшихся уездов спешили в Пристанский городок, где был назна-
чен сбор повстанцев и происходило «крестоцелование».
В конце марта (22—23-го числа) в Пристанском городке
состоялся многолюдный «съезд» повстанцев, от имени которого
рассылались листовки «в русские города ... села и деревни» и
воззвания к казакам по Дону, Хопру, Медведице и Бузулуку.
Попытка войскового атамана Максимова остановить поход
восставших на Черкасск окончилась неудачей. 9 апреля семиты-
сячное войско Булавина одержало крупную победу над состояв-
шим из низовых казаков походным войском, к которому присое-
динились калмыцкая конница и конный отряд из Азова. Путь
к Черкасску был открыт. 28 апреля повстанческое войско подошло
к столице Войска Донского.
Черкасск представлял собой почти неприступную крепость и
был, кроме того, охвачен кольцом из 6 станиц, расположенных
на Черкасском острове. Артиллерия Черкасска (с 6 станицами)
насчитывала 44 пушки и 7 мортир. Впрочем, Булавину не при-
шлось брать Черкасск силой. Атаманы 5 станиц с Черкасского
острова предупредили его, что будут только для видимости «бить
пыжами из мелкова ружья» по повстанцам. В это время в дон-
ской столице вспыхнуло восстание. Сторонники Булавина выдали
ему пятерых знатных старшин. Черкасск сдался 1 мая; 6 мая
арестованные старшины были казнены, а 9 мая войсковой круг
избрал Булавина атаманом Войска Донского.
Имущество казненных и церковную казну конфисковали.
20 тыс. рублей церковных денег распределили между восстав-
шими, исключив из дележа черкасских казаков.
185
В Черкасске было неспокойно. Непрерывно один за другим
собирались войсковые круги, где в пламенных речах и в реше-
ниях ярко сквозила классовая рознь между черкасскими зажи-
точными казаками и «голытьбой». Свыше 20 знатных старшин
сидели под арестом. «Голытьба» высказывалась па собраниях за
то, чтобы казнить арестованных и завладеть их имуществом. Но
в городе было много сторонников царского правительства, при-
таившихся до поры до времени. Им удалось добиться того, что
помощниками Булавина оказались Илья Зерщиков, Тимофей Со-
колов, Степан Ананьин, которые уже в мае пытались бороться
с Булавиным, организовали против него заговор, завязали тайные
сношения с главой карательных войск В. В. Долгоруким и азов-
ским губернатором И. А. Толстым, сумели сохранить жизнь аре-
стованным старшинам, а через 2 месяца после избрания Була-
вина осуществили переворот, предательски убив его и Хохлача и
арестовав активных деятелей восстания.
Став войсковым атаманом, Булавин пытается закрепить свое
положение как перед правительством, так и перед казачеством
и в то же время стремится продолжать и расширять начатое вос-
стание.
Укрепляя свою позицию войскового атамана, он рассылает
грамоты и отписки царю Петру, в Посольский приказ, воеводам,
царским военачальникам, двигавшимся к мятежному Черкасску,
а также шлет обращения к донским казакам. Всем он сообщает и
разъясняет случившиеся важные события: казаки сменили стар-
шин за их неправды и «воровство», одних отставили, других «по
их вине казнили», «от великого государя мы ... не отклады-
ваемся», заверяет он, в украинных городах «нашествие и разоре-
ния не чинили и ... не будем и не помышляем, и желаем ему,
великому государю, служить по прежнему», «неправды у пас
и разорения ... не было», «мы ему, великому государю, нарек-
лися не бунтовать, только служить верно» и т. д. Клятвы вер-
ности перемежаются с угрозами: если Петр I не отзовет свои
полки, если царские полководцы станут разорять казачьи го-
родки, «мы вам будем противптца всеми реками» да еще с по-
мощью кубанцев; «мы войском реку Дон тебе, великому госу-
дарю, уступим и на иную реку перейдем».
Как рачительный войсковой атаман, Булавин старался, чтобы
казачье жалование поступало из Москвы на Дон по-прежнему
и отправил соответствующее распоряжение в Воронеж (Екиму
Филатьеву). Он требовал от азовского губернатора, чтобы тот
прислал «пожитки» казненных Максимова и Петрова, потому что
имущество их подлежит конфискации в казну Войска Донского.
С уверенностью законного войскового атамана он требует у губер-
натора князя Д. М. Голицына вернуть в Черкасск свою жену,
незаконно арестованную и высланную в Белгород прежним вой-
сковым атаманом Максимовым. В этой переписке прорываются
186
План г. Черкасска.
Из книги А. Ригельмаиа.
угрозы со стороны нового войскового атамана: если азовский гу-
бернатор Толстой не пришлет имущества казненных в Черкасск,
то Булавин сам пойдет с войском под Азов и Троицкий; если
Голицын не освободит жену Булавина, Войско Донское направит
«в Белегород» 40 или 50 тыс. человек «и больше».
Одновременно с верноподданническими письмами к царю и
попытками остановить поход правительственных войск на Дон,
уверениями в своей лояльности Булавин продолжал собирать под
своп знамена людей, недовольных крепостническими порядками,
и отдал приказ о выступлении в поход против царя и царских
воевод.
Большинство писем к царю, воеводам и полководцам относится
к 12 мая; видимо, тогда же булавинцы составили первое майское
письмо запорожцам, так как уже 13 мая его читали па раде
в Сечи. К этому же времени относится указ Великого войска
донского о выступлении повстанцев против надвигавшихся цар-
ских полков.
Письмо Булавина в Запорожскую Сечь привез «русский чело-
век»; он же, по-видимому, огласил его на раде. Письмо не сохра-
нилось, но о содержании его можно судить по письмам Булавина
к запорожцам от 16 и 17 мая. Булавин снова, как в конце 1707-
начале 1708 г., обращался за помощью в Сечь, напоминая запо-
рожцам об их обещании идти на Русь против полководцев, «ранда-
рей» и всяких начальных людей; кроме того, Булавин призывал
запорожцев сразиться с царскими полками, посланными на Дон
против повстанцев. Письмо Булавина вызвало страстные прения
и даже «битву великую» на раде, которая длилась три дня.
Тщетно кошевой и куренные атаманы удерживали запорожцев
от похода. Тогда атаман Константин Гордеенко заявил: «Как
хотите, пойдите для себя». И из Сечи к Булавину потянулось
множество рядовых казаков, пеших и конных. Они уходили на
Дон группами в 200, 300, 500 человек, переплывали Днепр «в ду-
бах». Петр I считал, что Сечь дала Булавину около 3 тыс. пов-
станцев. Усердский воевода Вердеревский имел сведения, что еще
к первой половине мая на Бахмуте собралось 4 тыс. человек,
пришедших из Сечи. Между тем они продолжали идти оттуда
к Булавину в большом количестве, и во второй половине мая, и
в июне число их значительно превысило цифру, названную Вер-
деревским.
13 мая из Черкасска выступило три походных войска на
Хопер, Изюм, Волгу. Игнат Некрасов и Семен Драный отправи-
лись против московских полков на Хопер и Изюм. Третье поход-
ное войско, состоявшее из бурлаков, двинулось на Волгу; по-ви-
димому, возглавил это войско Иван Павлов, который в июне
осаждал Царицын. Осада продолжалась до 17 июля включительно,
когда Царицын целиком оказался в руках повстанцев. После
взятия Царицына Павлов стал его атаманом.
188
Поход на Хопер не состоялся, так как Булавин отозвал Не-
красова в связи с открывшимся в Черкасске заговором старшин
против повстанцев и попыткой их схватить Булавина. В конце
мая Некрасов отправился с 5 тыс. человек на Волгу, «под аюки-
ных калмык», и участвовал в осаде и взятии Царицына с Ива-
ном Павловым.
Булавин и его товарищи правильно оценивали опасность, ко-
торая угрожала повстанцам.
Воевода С. П. Бахметев временно, до приезда В. В. Долгору-
кого, возглавлявший борьбу с восставшими, соединился 23 апреля
на речке Битюг с острогожским полковником И. И. Тевяшовым и
воронежским полковником В. А. Рыкманом; ему удалось, таким
образом, собрать войско от 27г до 3 тыс. человек, т. е. вдвое
больше того, чем располагал повстанческий атаман Л. М. Хохлач,
который находился в районе той же реки Битюг, организуя вол-
новавшихся дворцовых крестьян и заготовителей корабельного
леса. За неделю до встречи с Бахметевым Хохлач потерпел пора-
жение на той же речке Битюг от Рыкмана. Отряд Хохлача со-
стоял тогда из 500 человек. За короткий срок его отряд вырос
до Р/г тыс. человек, по противник снова превосходил его чис-
ленностью. Хохлач пытался предотвратить столкновение с пра-
вительственными войсками п обратился к ним с воззванием.
«Чтобы... не пролить напрасно крови христианские», — писал он
в миролюбивом письме, в котором пояснял, что повстанцы идут
против «немцев», «неправедных судей» и тех, кто их поддержи-
вает. Повстанцам «нет дела ни до бояр, ни до торговых людей,
ни до черни, ни до солдат, ни до драгун; только им нужды —
немцы и прибыльщики». Обращение Хохлача не дошло до рядо-
вых, Бахметев его игнорировал. Сражение состоялось, повстанцы
потерпели поражение.
Грамоты Булавина, рассылавшиеся от имени всего Донского
войска, скрепленные войсковой печатью, адресованные царю и
его слугам, также оставались без внимания: правительство не
признало избранного повстанческого атамана и мятежную дон-
скую столицу. Исключение составил бригадир Шидловский. От-
вечая Булавину 25 мая, он заверял, вопреки истине, что у вое-
вод и полковников нет царского указа о разорении казачьих
городков.
Вероятно, повстанческой разведке стало известно, что В. В. Дол-
горукий, заменивший Бахметева, прибыл 12 мая в Воронеж и
начал стягивать туда военные силы против «бунтовщиков». Он
повернул на Воронеж курского воеводу Андрея Гагарина, кото-
рый шел к Тамбову с двумя полками, драгунским и пехотным, и
с 400 человек полковой службы. Туда же, к Воронежу, Долго-
рукий приказал идти Бахметеву с отрядом царедворцев (т. е. слу-
жилых людей высших чинов) и Рыкману с его 1000 драгун. Он
разослал указы о концентрации сил командирам полков, шедшим
189
из Москвы и Вязьмы, а именно драгунским полковникам
фон Делдину и Гулицу и пехотному майору Давыдову.
Бригада Шидловского, в которую входили харьковский, ах-
тырский, сумский полки и Чугуевские казаки, стояла вместе
с калмыками под Маяками.
Сведения о концентрации правительственных войск в Воро-
неже послужили толчком для новых обращений Булавина к царю
и его полководцам. Но и эта попытка примириться с царем по-
терпела неудачу.
Восставшие возлагали большую надежду на запорожских пов-
станцев. Булавин направил к ним письма 16 и 17 мая с призывом
присоединиться с повстанческому войску. Через 10 дней, 26 мая,
ко «всему великому Войску запорожскому» обратился за по-
мощью походный атаман С. А. Драный.
Булавин и другие предводители восстания намечали следую-
щий план действий: если Некрасов и Драный разобьют госуда-
ревы полки, то следует идти «под Азов и под Троицкий», а оттуда,
имея обеспеченный тыл, двинуться «па Русь, по городам, до Мос-
квы»; если же правительственные войска разобьют повстанцев,
собираться по ДонувЦимле, а «собрався», идти па Кубань. С воз-
можным для повстанцев вариантом ухода на Кубань связаны письма
Булавина к кубанским казакам, кубанским мурзам, ачуевскому
Хосяну-паше и даже турецкому султану Ахмеду III. Булавин
стремился сохранить с ними дружеские и торговые отношения.
Историки Булавинского восстания обычно винят Булавина и
его товарищей в распылении сил. Однако волей-неволей приходи-
лось расходовать силы на несколько фронтов, отчего их, естест-
венно, не хватало. Надо было защищать Черкасск извне и из-
нутри. Чтобы противодействовать орудовавшим в Черкасске тай-
ным п явным противникам, Булавину пришлось там остаться.
И все же его врагам удалось отогнать казачьи конные табуны
к Азову и лишить Булавина средств передвижения.
Остановить наступление правительственных полков отправи-
лись войска Драного (11 тыс. человек) и Голого (8 тыс. человек).
Обезопасить Черкасск со стороны Азова направился отряд Хох-
лача. В случае неудачи необходимо было подготовить возможное
отступление повстанцев, а для этого сделать свободным волжский
путь от Саратова к Астрахани. Такую задачу пыталось осуще-
ствить войско, состоявшее из бурлаков, которое выступило еще
в мае из Черкасска. Бурлаки предлагали идти Волгою «па Низ,
на Хвалынское море, а морем на Аракан». Поход бурлаков по
Волге сулил присоединение волжских городов к восстанию, а сле-
довательно, и пополнение рядов восставших свежими силами.
Пока Долгорукий был занят сбором армии в Воронеже, пока
его большое войско медленно двигалось от Воронежа к Остро-
гожску и Валуйкам, пока весь июнь он стоял в Валуйках и близ
них, повстанческие войска одержали не одну победу.
190
13 мая Хохлач овладел городком Дмитриевском на Камы-
шенке (ныне Камышин). 7 июня Иван Павлов взял Царицын,
именно «старый город», и осадил «малую крепость», куда пере-
шел царицынский воевода Турчанинов (или «Турчешш»); эта
осада, длившаяся 40 дней, также увенчалась успехом. 8 июня
повстанческие полковники Драный, Голый и Беспалый разбили
около Валуек входивший в бригаду Шидловского Сумский полк
из 1200 человек. Погибли сумский полковник А. Г. Кондратьев,
много сотников, старшин, урядников и рядовых казаков; копи,
ружья и обоз были захвачены повстанцами.
Однако июль принес повстанцам и поражения. Следует ого-
ворить, что неудачи у восставших бывали и раньше, но повстанцы
быстро оправлялись от них и даже удваивали свои силы. Напри-
мер, в ночь с 26 на 27 мая отряды Некрасова и Хохлача начали
«жестокий приступ» на Саратов. Саратовцы с воеводой Бекле-
мишевым во главе отбили приступ. 29 мая повстанцы вновь при-
ступили к Саратову. По-видимому, саратовцы готовы были
сдаться, но 4 тыс. калмыков, присланные ханом Аюкой, заста-
вили булавинцев отступить и отказаться от намерения завладеть
городом. Неудача повстанцев под Саратовом не сопровождалась
большими потерями и не являлась еще поражением.
Первое жестокое поражение повстанцы потерпели под Тором.
Одержав победу над Сумским полком, Драный, Беспалый и Го-
лый двинулись на Тор, Маяки и Изюм. Приблизившись к ним,
они не раз обращались к жителям с речами и письменными воз-
званиями, предлагая выдать без боя бригадира Шидловского и
овладеть его казной; в противном случае они грозили непокорным
жителям участью Сумского полка, т. е. полным разгромом. Об
общих задачах восстания повстанцы говорили несколько туманно:
«Стали они за правду, идут к Москве ... для ускромлениябояр».
Кроме Шидловского, они питали большую ненависть и к Мень-
шикову, «их воровские бредни» о последнем Шидловский даже
не решился передать.
30 июня Драный с 67г тыс. человек (в том числе 1500 пов-
станцев из Запорожья) осадил Тор. Жители не сдавались и сели
в осаду. На помощь им подошли регулярные полки Ушакова, Гу-
лица, Кропотова (3600 человек) и бригада Шидловского (3—
4 тыс. человек). 2 июля в урочище Кривая Лука произошло
жаркое сражение. Бой длился 5 часов. Драный был убит, пов-
станцы разгромлены. Победители не удовлетворились кровавой
расправой под Тором. Тысячный отряд казаков Шидловского на-
правился в Бахмут — место соединения повстанцев с запорож-
цами. 3 июля войско Шидловского сожгло и разорило Бахмут до
тла. «Наши возвратились в целости», — рапортовал Шидловский.
Это было не удивительно, так как жители Бахмута сдавались без
сопротивления. «Есть нам что и не без греха, — признавался
Шидловский, — здавались они нам, еднак ... вое прияли по начи-
191
нанию своему», т. е. карательные войска уничтожили мирное
население, состоявшее главным образом из крестьян. Так Шпд-
ловскпй огнем и мечом разрешил давний спор за бахмутские
угодья.
Второе тяжелое поражение в июле повстанцы понесли под
Азовом. В конце июня из Черкасска в Азов выступило войско во
главе с атаманом Хохлачом. Пехоту возглавил Иван Гайкпи,
конницу — Карп Казанкин; имя судового атамана не сохрани-
лось. 5 июля пятитысячное повстанческое войско подошло к реке
Каланче и начало переправу. Попытка азовского полковника
Н. В. Васильева с отрядом конных казаков остановить переправу
закончилась неудачей. 6 июля войско повстанцев заняло в Азове
Деловой двор, где находились избы, амбары и кораблестроитель-
ные материалы. Повстанцы под защитой «лесных припасов» ка-
зались неуязвимыми. Но вскоре подошла пехота из Азова,
а главное — вступила в бой артиллерия, которая осыпала ядрами
Деловой двор. Повстанцы мужественно защищались, но, не вы-
держав артиллерийского огня, бросились к переправе, многие пы-
тались перебраться через Каланчу вплавь и гибли под градом
пуль и ядер. Поражение было полное.
Разбитые под Тором, Бахмутом п Азовом, булавинцы воз-
вращались в Черкасск. Туда же спешили гонцы сообщить Була-
вину о поражении. Первым прискакал М. С. Драный, сын погиб-
шего под Тором атамана. Печальные известия, привезенные им,
несомненно вызвали смятение среди неустойчивого элемента
в Черкасске и наполнили радостью сердца противников Була-
вина. О поражении под Азовом едва ли не первый сообщил на-
чальник конницы азовского похода Карп Казанкин. По-види-
мому, он сразу оказался среди противников Булавина, которых
возглавлял Зерщиков. Заговорщики немедленно созвали тайный
совет, на котором, вероятно, шла речь о том, что положение
Булавина пошатнулось, что восставшие терпят неудачи:
два походных повстанческих войска разбиты: из 12 тыс. пов-
станцев погибла во всяком случае четвертая часть (3 тысячи),
остальные рассеяны; московские полки обложили Черкасск,
подходят все ближе. Что делать? Надо спасать свою шкуру,
отгородиться от повстанцев таким актом, который бы оправдал
все предыдущее сомнительное поведение. Таким актом могла
явиться выдача правительству главного «вора», государ-
ственного преступника Булавина. Действительно, заговорщики
решили схватить Булавина и его ближайших единомышлен-
ников.
Хорошо вооруженные, с пушками они подступили 7 июля
к куреню Булавина. Он сел в осаду со своими приверженцами.
Нападавшие стреляли, рубили топорами двери и окна, ворвались
в избу и застрелили Булавина, а товарищей его — примерно
50 человек — схватили, заковали в цепи и посадили под арест.
192
Среди них находились участники двух последних сражений, близ-
кие сподвижники Булавина и его родные.
Тогда же был избран новый войсковой атаман — И. Г. Зер-
щиков, который в войсковой грамоте оповестил все Донское
войско: «Убили мы войском, всею рекою, Кондратья Булавина».
Тот же Зерщиков, извещая Петра I и азовского губернатора
Толстого о перевороте, писал, что Булавин покончил самоубий-
ством. Двуличное, противоречивое свидетельство Зерщикова
о смерти Булавина породило путаницу в этом вопросе, тем бо-
лее что версия о самоубийстве народного вождя проникла в офи-
циальную печать. Но правительство знало истину, как можно
убедиться из «Гистории», редактированной Петром I, который
собственноручно записал: «Главного вора бунтовщика в Чер-
касске казаки убили».
Через два дня после гибели Булавина был убит его верный
сподвижник Хохлач, находившийся под арестом вместе с дру-
гими сторонниками Булавина, схваченный 7 июля во время пе-
реворота в Черкасске.
Третий период
Гибель Булавина вызвала большую радость в правительствен-
ных кругах. Петр I, находившийся в Могилевской губернии на
театре военных действий, узнав о разгроме двух повстанческих
походных войск и о смерти предводителя восстания, ознаменовал
радостные известия молебном и салютом в Горках. Министры,
обсуждавшие в Москве те же важные вести, в свою очередь хо-
тели устроить «молебствие» и праздничную «пушечную стрельбу»,
однако не рискнули этого сделать, опасаясь народных волнений
в столице.
Очень скоро правительству стало очевидным, что борьба с вос-
станием далеко не закончена, что оно является не простым «дон-
ским делом», как называли восстание в переписке царь и его
корреспонденты, но подлинной антифеодальной войной, в которой
основными участниками были крестьяне. Не утихали волнения
в земледельческих районах с русским населением, граничивших
с Донской землей, — Тамбовском, Козловском, Борисоглебском.
На Волге хозяйничали повстанцы, захватившие Дмитриевск на
Камышенке и «старый город» Царицын, упорно осаждавшие «ма-
лую царицынскую крепость», где оборонялся воевода Турчани-
нов. Походное бурлацкое войско Ивана Павлова, стоявшее под
Царицыном, поддерживало связь с камышницами и получало от
них помощь. Царицын пал 17 июля, воевода Афанасий Турчани-
нов был казнен.
Повстанцы двигались также к Средней Волге, захватывая
торговые суда с товарами, привлекая вд свою сторону судовых
работных людей.
13 Крестьянские войны
193
В Казанском уезде продолжали волноваться башкиры. Наи-
высшего подъема восстание башкир достигло в 1707—1708 гг.
Правительство, у которого были сведения, что «башкиры.. . со-
гласие имеют с казаками... и с донскими воровскими людьми»,
принимало все меры к тому, чтобы башкирское восстание не
сомкнулось с булавинским. Тогда же были охвачены волнениями
пароды Поволжья и Приуралья (татары, марийцы, удмурты) и
Северного Кавказа.
Был момент, когда смерть Булавина породила раскол среди
его атаманов. После взятия Царицына атаманом его стал Иван
Павлов. Он остался с тысячным отрядом в Царицыне, а Некра-
сов с 400 человек покинул Волгу и отправился на Дон, в Голу-
бинский городок. Дорогой Некрасов узнал о гибели Булавина,
Хохлача, Драного, о поражениях восставших под Тором и Азо-
вом, о перевороте в Черкасске. Некрасов немедленно вернулся
в Царицын, где 19 июля был созван круг, на котором повстанцы
обсуждали вопрос о дальнейших совместных действиях. Мнения
на круге разделились. Некрасов предлагал, захватив артиллерию,
идти к Черкасску; по-видимому, он считал очень важным сохра-
нить столицу вольного Дона в руках восставших. Но бурлаки
с Иваном Павловым предпочитали остаться в Царицыне, дорожа
свободным волжским путем, который гарантировал повстанцам
выход в море. Словесный спор перешел в рукопашную схватку.
Бурлаки одолели, и Некрасов снова покинул Царицын.
Между тем к Царицыну подошли правительственные полки из
Астрахани, плавный и конный, под командой полковника Левинг-
стона, и 20 июля повстанческий Царицын пал. Преследуемый
астраханцами, Иван Павлов с товарищами бежал вверх по Волге
в лодках, потом затопил их, и уже пешими повстанцы достигли
Паншина. По дороге отряд вырос, и Павлов привел с собой
3 тыс. человек.
В Паншине был созван совет, на который явился Некрасов со
своим отрядом.
Тем временем из Казани прибыл с войском воевода Хован-
ский и приближался отряд драгунского полковника И. В. Бол-
тина. 3 августа губернатор П. М. Апраксин писал Петру I:
«И ныне, государь, на Волге путь и проезд от тех воров начал
быть свободной». Окончательно «освободился» волжский путь
после ухода повстанцев из Дмитрпевска на Камышенке.
В Дмитриевске повстанцы, возглавляемые атаманом Хохла-
чом, заняли воеводский двор, захватили пороховой погреб, денеж-
ную казну, соляные запасы, которые стали продавать по басно-
словно дешевой цене — 8 денег за пуд; арестовали воеводу Ти-
това, казнили нескольких офицеров, бурмистра и целовальников,
останавливали проходившие по Волге торговые и рыбопромысло-
вые суда. Атаманом Дмитриевска был избран камышинский жи-
тель Трофим Трофимов. Через две недели повстанческий отряд,
194
взявший Дмитриевой, отправился на Саратов. Как известно,
взять Саратов не удалось и часть повстанцев вернулась в Дми-
триевен. В городе было неспокойно. По-видимому, неудача под
Саратовом, уход повстанческого отряда из Дмитриевска и изве-
стия о приближении войска воеводы П. И. Хованского обусло-
вили раскол между восставшими и приверженцами царского
правительства. Трофимова посадили в тюрьму, потом, правда,
выпустили. Камышинцы — Трофимов, Иван Земин и другие «то-
варыщи» — послали за помощью к Булавину. Он прислал отряд
атамана Кондратия Носова и распорядился, чтобы казаки, бежав-
шие из-под Саратова и с Камышинки, вернулись в Дмитриевен.
Булавин разослал воззвания на Хопер и Бузулук, призывая по-
мочь камышницам. Выборные от повстанцев атаман Семен Ка-
торжный и саратовский отставной солдат рыболов Макар Те-
рентьев «пригоняли» рыболовов с рыбных промыслов на Камы-
шенку. Камышинские жители помогали повстанцам, осаждавшим
Царицын, снабжали их инструментами для осады. Когда заня-
тый повстанцами Царицын был возвращен правительственными
полками, началось бегство камышпнцев в Паншин. Иван Земин
забрал все медные пушки и порох и увлек за собой бурлаков.
Правительственные войска вошли в Камышин. Начались
аресты. Сохранились расспросные речи саратовца Макара Те-
рентьева, солдата Андрея Мартынова и резальщика рыбного про-
мысла С. Г. Колчина. Надо полагать, что репрессии на Камы-
шенке продолжались долго, так как еще в ноябре 1708 г. там на-
ходился казанский губернатор и воевода П. М. Апраксин.
С потерей волжского пути район восстания начал сокращаться
и основные бои развернулись на земле Войска Донского.
26 июля близ городка Ровенки в степи был почти полностью
уничтожен пятисотенный повстанческий отряд атамана Ефима
Ларионова; уцелело всего восемь десятков бойцов. Атаман погиб.
В тот же день по пути к Ровенкам был разбит отряд бурлаков
в 350 человек.
27 июля В. В. Долгорукий пришел под Черкасск. Он с гор-
достью живописал унизительную для казаков сцену своего вступ-
ления на берег реки Аксая, когда предатель Зерщиков с есаулами
и покорной казацкой старшиной, сложив знамена, распростер-
лись ниц перед ним, майором Преображенского полка. Зерщиков
со старшинами привели в обоз к Долгорукому 26 пленных пов-
станцев— особо важных государственных «преступников», участ-
ников сражений под Тором п Азовом, родню К. А. Булавина и
сына повстанческого атамана Драного.
28 июля в Черкасске состоялось торжественное крестоцелова-
нпе. Казаки клялись впредь не бунтовать и никого не «прель-
щать» к возмущению.
В Черкасске, в Рыковских и других станицах у станичных
изб вешали повстанцев. То место в Черкасске, где обычно про-
13*
195
исходил казачий круг, было окаймлено кольями, на которых
«ростыкали» голову, руки и ноги Булавина.
Но повстанцы не сдавались.
Некрасов рассылал «прелестные» письма, собирая новые от-
ряды и назначая местом сбора Паншин.
Повстанческие отряды были раздроблены и отрезаны друг от
друга правительственными войсками. Задача повстанцев состояла
в том, чтоб объединить свои силы на борьбу с феодалами, тогда
как Долгорукий ставил своей целью не допустить объединения
восставших.
Долгорукий и азовский губернатор Толстой разработали план
совместных действий.
Между тем Некрасов стягивал восставших в Паншин. Туда
стекались повстанцы из Черкасска и соседних станиц, с донец-
ких, айдарских и других «запольных» речек. К нему шел с двух-
тысячным отрядом атаман Никита Голый. Долгорукий сумел
преградить Голому путь к Паншину и отрезать от других по-
встанческих отрядов отряд, стоявший в Есаулове, где находились
и семьи повстанцев.
Тщетно пробивался к Есаулову Некрасов со своими атама-
нами и полковниками Иваном Павловым, Иваном Лоскутом и
Сергеем Беспалым.
Долгорукий осадил Есаулов 22 августа. Городок, где собра-
лось 3 тыс. повстанцев, находился на острове, окруженный стрех
сторон «великой водой», открытый сухой путь к нему повстанцы
укрепили «шанцами» (окопами). Первый приступ регулярного
полуторатысячного войска был отбит, но на другой день пов-
станцы все же сдались. Долгорукий казнил каждого десятого —
всего свыше 200 человек — и взял с собой 10 «пущих воров и
завотчиков». На плотах по Дону плыли виселицы с казненными.
Из Есаулова Долгорукий и Хованский направились к Пан-
шину. Узнав об этом, повстанцы, собравшиеся там (4 тыс. чело-
век, не считая жен и детей), двинулись берегом вниз по Дону
в Голубинский городок к Некрасову. Обоз в 1500 телег с женщи-
нами и детьми двигался медленно. Этим воспользовались
отряды воеводы Дмитриева-Мамонова и саратовского дворянина
А. Т. Шахматова и напали на повстанцев. «Была баталия вели-
кая», — писал воевода Хованский, отмечая, что «крепко стояли
беглые драгуны... и солдаты». Все же повстанцы были разбиты.
Победители разграбили обоз с их «пожитками», захватили в плен
женщин и детей. В ревизских сказках XVIII в. появилась но-
вая категория крепостных — «булавинки».
Некрасов и его соратники с 2 тыс. повстанцев, с женщинами
и детьми переправились под Нижним Чиром за Дон и бежали
на Кубань.
Голый, отрезанный от товарищей, не мог следовать за ними.
Теперь Долгорукому оставалось только покончить с трехтысяч-
196
ным отрядом Голого — единственным уцелевшим от разгрома
большим отрядом, к которому тянулись разрозненные повстанче-
ские группы и отдельные беглецы. Долгорукий шел буквально
по пятам Голого, почти настигая его то в одном, то в другом
пункте — Облив, Новый Айдар, Богучар, Донецкий. Голому уда-
валось покидать эти городки за несколько дней до прихода Дол-
горукого. Наконец, один из отрядов Долгорукого догнал Голого
ночью на Богучаре, в 20 верстах от Донецкого городка. Обесси-
ленные преследователи ждали восхода солнца, чтобы схватить
Голого, но он ночью ускользнул к Донецкому. Не все жители
Донецкого соглашались пустить отряд Голого с большим обозом
в крепость. Но сторонники восставших одержали верх. В полночь
Голый с войском, обозом, женщинами и детьми, со скотиной и про-
довольствием переправился через Дон в бударах и стал «в крепи»
под горой. Его преследователи отступили к Острогожску.
В Донецком повстанцы одержали последнюю крупную победу.
Они захватили большой хлебный караван из 170 будар, сопрово-
ждаемый полуторатысячным отрядом полковника Ильи Бильса.
Полковник и офицеры были схвачены хитростью и казнены, мно-
гие солдаты и работные люди перешли на сторону повстанцев.
Восставшим досталась денежная и пороховая казна, хлеб и дру-
гое продовольствие. Голый и донецкий атаман Микола Колычев
переправились через Дон и решили идти «на Ойдар, к Ровенкам
и под украинные городы». Решение это было вызвано тем, что
путь, которым Некрасов ушел на Кубань, был для них закрыт,
как были закрыты пути к Волге и Азовскому морю. Голый рас-
сылал письма, призывая к себе рассеянных всюду повстанцев.
Отряд его продолжал расти.
Долгорукий догнал Голого в Решетовой станице, где атаман
стоял с войском в 772 тыс. человек. 4 ноября произошло ожесто-
ченное сражение, и войско Голого было разбито наголову. По-
встанцев рубили «без милосердия», свыше 372 тыс. было убито
или утонуло во время переправы под градом пуль, сотни погибли
на виселицах. Голому удалось уйти с горсткой соратников. По-
гоня за ним не прекращалась. Она сопровождалась угрозами
к населению: Долгорукий грозил покарать каждого, кто окажет
помощь Голому или даст ему приют.
Вместе с Миколой Колычевым и другими повстанцами Голый
был схвачен 2 февраля 1709 г. Всех их доставили в Воронежскую
походную канцелярию для допросов, пыток и казней.
Карательные войска продолжали свое победное шествие по
территории Донского войска. Долгорукий и Хованский разоряли
и сжигали казачьи городки «без остатка». Все новопоселенные
станицы были уничтожены. Отряду Хованского помогали
«аюкины калмыки». Они выжгли городки Иловлю, Перекоп,
Паншин п многие другие. Аюка хвалился, что вверх по Дону
«казаков нпкого не осталось».
197
Начальник приказа Казанского дворца Б. А. Голицын с не-
доумением спрашивал Петра: «Напред сего изволил мне прика-
зывать, чтобы зделать у Илавлы. . . чертежи, которые. .. и подне-
сены тебе, государю. А ныне по отписке князь Петра Хованского
Паншин и Илавлинской выжжены».
Долгорукий в своих воспоминаниях называет чудовищные
цифры убитых и казненных повстанцев — 2872 тыс. душ.
За усмирение повстанцев каратели были щедро вознагра-
ждены. Долгорукому пожаловали целую волость в Можайском
уезде, приносившую 17г тыс. рублей годового дохода. Большие
денежные награды получили войсковой старшина Василий Фро-
лов, помогавший губернатору Толстому в борьбе с Булавиным,
атаманы Извалов и Федосеев, которые участвовали в преследо-
вании Голого и ликвидации восстания на Айдаре. Не были за-
быты наградами офицеры и рядовые карательной армии.
Дон был усмирен. Теперь он перестал манить своими воль-
ностями беглых.
Но побеги крестьян продолжались, как продолжались и дру-
гие протесты против крепостного гнета. Не случайно районы, от-
куда ранее двигался главный поток беглецов па Дон, в 1708—
1710 гг. стали ареной локальных крестьянских восстаний. В По-
волжье в 1708 г. появился «воровской» атаман Гаврила Старче-
нок. Его отряды действовали на Унже, в Ветлужской волости,
в Нижегородском, Кинешемском, Лухском уездах. Старченок
разбивал приказные избы, тюрьмы, богатые посадские дома и
помещичьи вотчины. Его отряды успешно сражались с прави-
тельственными войсками. Еще в 1710 г. он ездил по Волге на
крашеном струге во главе каравана других судов и останавливал
вооруженные пушками государевы суда. Другой атаман — Сече-
ный — был грозою в Галичском уезде. Крестьянские волнения не
утихали, а росли. В 1708 г. они отмечены в 43 уездах, в 1709—
1710 гг. — в 60.
Крестьянские волнения 1709—1710 гг. до сих пор остаются
не изученными. Нам неизвестна доля участия в них «булавин-
цев». Однако можно указать на отдельные восстания 1709 г.,
в которых булавинцы принимали непосредственное участие. Так,
в саратовской степи близ г. Петровска воевода Александр Жма-
кин разбил «воров», которые оказались жителями верхних ка-
зачьих городков с Медведицы и Терсы; среди них были крестьяне
и пушкарский сын со стругов полковника Бильса. На той же
реке Терсе были захвачены булавинцы — атаман Василий
Булакин-Мельников и есаул Родион Туменок, которые брали
городки по рекам Бузулуку и Хопру и богатое село Карай.
В 1709, 1710 и даже 1718 гг. атаман Некрасов засылал агитато-
ров на Дон к уцелевшим от карателей казакам, «разжигая» их
на борьбу с царским правительством.
198
Л»л«ш* н^чяхл***» '^i
tt»w «м««пто |»a« Gaxlt
* Л ^и^А<Н»эл*>МЗх, l^tJwR«Z<
)<*"““U'Ke G*«Awwuurtt*<Rax*

<*НММЬиА1
Heetl
-ГН*** H
иЗ«тч
u<m^ Л&гщи' &&8сто нйпм«Ыг^
|пл^ м^У^дХЗ
^€ш<яди ^ет^адеу <?jV
-иал- £<ипдн> itMb_*t-m£S»««*
Х€млЛ ^5ь_ <лЛЛ $>
«Прелестное» письмо Никиты Голого 1708 г.
Оригинал.
Центральный государственный архив древних антов.
Историческое значение
Восстание, возглавленное Булавиным, было после восстания
Разина крупнейшим антифеодальным восстанием и по своему
значению стоит в ряду крестьянских войн феодальной России. Мы
наблюдаем в нем и широкий территориальный размах, и широ-
кий охват угнетенных народных масс. Основное ядро этих масс
составляло крестьянство: беглые крепостные крестьяне (поме-
щичыг, дворцовые, монастырские) и «повопришлые» (из тех же
крестьян), пытавшиеся легализировать свое положение на Дону
в качестве казаков; к ним примыкали «верховые казаки», имев-
шие небольшой казачий «стаж», тоже происходившие из беглых
крестьян; тут были и такие выходцы из крестьянской среды, как
дворовые, солдаты, матросы и работные люди.
Удельный вес верховых казаков по отношению к прочим
повстанцам составлял около 30%. Вооруженное восстание в ночь
с 8 на 9 октября 1707 г. показывает соотношение казаков с дру-
гими повстанцами: среди напавших на отряд Ю. Долгорукого
2/з состояли из русских беглецов и новопришлых и только Уз —
из казаков. В дальнейшем наряду с казаками в повстанческие
ряды вливается все больше и больше крестьян. Создается впе-
чатление, что соотношение 2/з и Уз не только сохраняется, но
число повстанцев-крестьян растет. Действительно, среди пленных
булавинцев, взятых в сражении 28 апреля 1708 г., беглые кре-
стьяне составили 75%.
Число повстанцев было очень велико. Уже современники пы-
тались определить цифру восставших. Так, австрийский посол
Плейер доносил своему правительству в Вену 17 июня 1708 г.,
что на Дону в восстании участвуют 20 тыс. человек; Плейер не
указал числа повстанцев на Нижней Волге, которых было не
менее 15 тысяч; таким образом, в июне 1708 г. в восстании
участвовали минимум 35 тыс. человек. Вероятно, их было зна-
чительно больше, так как в мае у Драного с Беспалым и запо-
рожцами было 11 тысяч, у Голого — 8 тысяч, у Некрасова —
5 тысяч, у Павлова — 3 тысячи, у Хохлача — IV2 тысячи, в Чер-
касове у Булавина оставалось не менее 7 тысяч, судя по тому,
что в июле он направил пятитысячное походное войско на Азов,
т. е. только вооруженных повстанческих сил, находившихся
в Черкасске и выступивших оттуда в поход, насчитывалось в мае
35 тысяч. А мы знаем о многих локальных восстаниях, происхо-
дивших в то же время, причем число участников в них неиз-
вестно.
Сколько же было казаков?
Напомню, что накануне восстания казачье население на
Дону исчислялось примерно в 30 тысяч (28 820 человек). Однако
далеко не все казаки принимали участие в восстании: многие
являлись активными противниками его и примкнули к каратель-
но
ным войскам, другие отсиживались на местах, не присоединяясь
ни к повстанцам, ни к карателям, часть сражалась со шведами.
Предположим, что из 30 тыс. донских казаков в восстании
участвовало 10 тысяч, и зададим себе вопрос: кто же составил
основную массу повстанцев, которых в июне, не считая казаков,
было по крайней мере 25 тысяч? Вероятно, основной класс фео-
дального периода, т. е. крестьяне.
Общее число участников Крестьянской войны 1707—1709 гг.
значительно превышает цифру восставших.
Попытка подсчитать число повстанцев, участвовавших в сра-
жениях с правительственными войсками за июль—ноябрь 1708 г.,
дает нам цифру в 50 с лишним тысяч человек, причем цифра
эта преуменьшена, так как в ряде случаев цифровые показатели
или вовсе отсутствуют, или их заменяют слова «многое число».
Наконец, можно судить о приблизительном количестве пов-
станцев, используя имеющиеся цифры понесенных ими жертв.
Майор В. В. Долгорукий, каратель восстания, действовавший
на Дону примерно с июня 1708 г., приписывал лично себе за-
слугу уничтожения 28 V2 тыс. повстанцев. Эта цифра совпадает
с числом казачества накануне восстания. Но не вырезал же Дол-
горукий всех казаков поголовно! Он назвал всего 6 населенных
пунктов, где происходили бои и казни, в которых он сам прини-
мал участие, и где уцелело от плена и гибели меньше половины
повстанцев (48%). Известно еще 6 городков и урочищ, где про-
исходили жестокие схватки повстанцев с правительственными
войсками, в них уцелело повстанцев немногим больше поло-
вины (54%).
Вправе ли мы, исходя из цифры потерь повстанцев, делать
заключение, что число их было значительно большим? Потери
эти далеко не всегда известны. Однако подсчет некоторых сохра-
нившихся данных дает сильно преуменьшенный итог: 40 тыс.
человек — итог, который позволяет говорить о том, что по край-
ней мере 60 тыс. повстанцев принимали участие в Крестьянской
войне 1707—1709 гг.
Каково же значение Булавинского восстания?
Нанесло ли оно чувствительные удары феодально-крепостни-
ческому строю? Прошло ли оно бесследно для двух враждующих
сторон (угнетателей и угнетенных) или, несмотря на великие
героические жертвы, принесенные повстанцами, привело к еще
более безудержной эксплуатации порабощенного населения?
С уверенностью можно сказать, что восстание не могло пройти
и не прошло бесследно для враждующих сторон.
Десятки тысяч убитых трудового взрослого мужского насе-
ления являлись безвозвратной потерей не только основного
класса производителей, но феодалов и государства в целом; при
этом государство потеряло еще тысячи людей, ушедших
с семьями на Кубань. Вероятно, в пути у переселенцев были
201
немалые жертвы, но все же Игнат Некрасов сумел вырвать ты-
сячи жизней из карающих рук феодалов. А повстанцы сумели
создать вольную казацкую республику, пусть не на родной
земле, пусть в меньших размерах, чем они предполагали, но все
же нм удалось осуществить свою мечту о казацком государстве
с атаманом во главе.
Правительство не добилось прекращения побегов крестьян и
других тяглецов. Ему удалось лишь закрыть доступ беглых на
Дон, но сопротивление крестьян против феодалов продолжалось,
только восстания крестьян и посадской бедноты переместились
в другие районы страны. Если центральные уезды России
в конце XVII—начале XVIII в. поставляли основной контин-
гент беглецов и повстанцев, то с конца 1708 г. эти районы ока-
зываются ареной локальных крестьянских восстаний. Явление
это далеко не случайно. Превращение земли Войска Донского
после подавления Булавинского восстания в один из админи-
стративных районов страны стало препятствием на пути массо-
вых крестьянских побегов на юг и тем самым обостряло классо-
вые противоречия, активизируя крестьянские восстания на ме-
стах. Правительство на время приостановило сыск беглых на
территории Донской земли. Прекратились строгие указы, до сей
поры запрещавшие земледелие на Дону. Эти акты формально
являлись уступкой крестьянам, бежавшим па Дон ради свобод-
ного занятия сельским хозяйством, но фактически, так как по-
ток беглецов на Дон был прерван, результаты победы пожинали
не те беглецы, которых манил вольный Дон своими широкими
просторами и которые своею кровью оплатили эту победу,
а предшественники их, осевшие на Дону, а также, быть может,
кое-кто из прежних новопришлых.
Общий подъем классовой борьбы трудящихся в России в бли-
жайшее время после подавления Булавинского восстания несом-
ненен.
Хотя Булавинское восстание не облегчило положения
крестьян и других групп населения, оно противодействовало без-
граничной эксплуатации, нанесло весьма чувствительные удары
феодально-крепостническому строю и способствовало развитию
и росту классового сознания крестьян.
В восстании вынашивались туманные политические идеалы
казацкой обетованной земли, т. е. государства со свободным
развитием производительных сил, со свободным занятием земле-
делием, с вольной торговлей избытками, полученными в резуль-
тате труда. Такой обетованной землей представлялась Область
Войска Донского, входившая в состав Русского государства.
Атаманом ее повстанцы избрали Булавина. Возможно, этим ак-
том они пытались уберечь своего вождя от печальной участи
Разина. Повстанцы верили в «доброго царя», который санкцио-
нирует и их казацкие порядки, и избранного ими войскового
202
атамана. Жизнь быстро разрушила эти наивные иллюзии, и Бу-
лавин запретил думать о примирении с царем.
Можно проследить, как развивалось далее это едва брезжу-
щее политическое сознание. Оно пошло в двух направлениях:
1) уцелевшие повстанцы ушли за пределы России и основали
там казацкую республику во главе с атаманом Игнатом Некра-
совым;
2) участники Крестьянской войны 1773-—1775 гг. мечтали и
пытались всю Россию превратить в казацкое государство со спра-
ведливым монархом (Пугачевым) во главе.
ГЛАВА IV
Крестьянская война 1773—1775 гг.
Накануне Крестьянской войны
Трудно представить себе всю остроту классовых противоречий,
колоссальный размах Крестьянской войны, возглавленной Пуга-
чевым, силу удара, который обрушил трудовой люд России на
крепостническую систему в памятные 1773—1775 годы, не учи-
тывая той обстановки, которая сложилась в стране накануне вос-
стания Пугачева.
Историческое развитие России с середины XVIII в. характе-
ризовалось двумя противоречивыми процессами: дальнейшим
ростом феодальной эксплуатации и усилением крепостного права
и одновременно началом разложения крепостнической системы
под влиянием развития в стране капиталистического уклада.
Возникали и росли предприятия капиталистического типа,
принадлежавшие купцам и крестьянам и основанные на вольно-
наемном труде. Вторая половина XVIII в. проходит под знаком
развития всероссийского рынка. Увеличивается число ярмарок,
местных торгов, торжков и базаров, лавок и магазинов. В то-
варно-денежные отношения все больше и больше втягивается и
помещичье хозяйство, и хозяйство крестьян. Только богатые,
«первостатейные» крестьяне торгуют с целью обогащения,
а большинство крестьян продавало хлеб п другие сельскохозяй-
ственные продукты отнюдь не потому, что они были у них в из-
лишке, а для того, чтобы получить деньги, необходимые для
уплаты оброка, подушной подати, «для покупки соли и иного
домашнего харча». Поэтому, продав хлеб, крестьяне нередко го-
лодали, причем так бывало и в урожайные годы. Появление и
развитие капиталистического уклада обусловили усиление фео-
дальной эксплуатации и обострение классовой борьбы.
Развитие ремесел и крупного промышленного производства,
рост городского населения создавали условия для развития сель-
ского хозяйства, получившего непрерывно растущий внутренний
рынок. Помещики стремятся, не изменяя социальной структуры
своего имения и сохраняя старые крепостнические устои,
204
повысить доходность имений, ищут новые источники обогащения.
Они торгуют хлебом и другими сельскохозяйственными продук-
тами, занимаются винокурением, строят сукноделательные за-
воды, пытаются ввести новые культуры и т. д., но так как осно-
вой производства оставался труд крепостных крестьян, то
фактически все дворянское предпринимательство, даже самых
передовых помещиков, сводилось лишь к усилению эксплуатации
крестьян. Поэтому доходы с поместий либо росли очень мед-
ленно, либо оставались на прежнем уровне. Л между тем потреб-
ности дворян непрерывно возрастали. Не только крупные поме-
щики, вельможи, знать, но п дворянство средней руки все больше
и больше отказывалось от стародедовских браги и меда, домотка-
ных сукон и полотен, домашних солений и копчений. В обиход
дворянства вошли «заморские» вина, пряности, привозные тонкие
сукна и полотна, парфюмерия, так называемые «колониальные
товары» и пр. Дорого стоила жизнь в Петербурге или «первопре-
стольной» Москве, недешево обходилась служба в гвардии,
поездки за границу, балы и маскарады, усадьбы и парки, театры
и хоры, псовые охоты. На все это нужны были деньги. И деньги
брали с крестьян. Правда, на помощь дворянству приходило го-
сударство, раздавая ему государственные и дворцовые земли
вместе с крестьянами, ссужая деньгами через особые банки и
кассы. Но этого было недостаточно.
Источники второй половины XVIII в. рисуют мрачную кар-
тину чудовищного бесправия, произвола, нищеты, забитости, без-
удержной эксплуатации крестьян. Особенно трудно жилось по-
мещичьим крестьянам. Непрерывно росли барщина и оброк,
в первую очередь денежный. Барская запашка поглощала все
большее количество крестьянских земель, и крестьянские наделы,
особенно в черноземных уездах, сокращались. Крестьянин тру-
дился на барской запашке обычно 3—4 дня в неделю, но иногда
барщина доходила до 6 дней в неделю, а для работы на своем
клочке земли у него оставались лишь ночи и праздничные дни.
Часть барщинных крестьян, пока что небольшую, помещики пе-
ревели на «месячину». Такие крестьяне не имели ни своих наде-
лов, ни рабочего скота, работали все время на барина и полу-
чали месячное содержание продуктами либо вовсе находились
на «застольной пище» у господ. Немало крестьян помещики
переводили в число дворовых и домашних слуг. «Дворня» жила
в «людской», находясь все время на глазах у своих бар и под-
вергаясь всяческим надругательствам. Крестьяне теряют остатки
своих прав. Специальные указы разрешали помещикам по сво-
ему усмотрению ссылать крестьян на поселение (1760 г.), на
каторгу (1765 г.) и запрещали крестьянам жаловаться на своих
господ (1767 г.). Крестьяне превращались в «крещеную собст-
венность». Их дарили, продавали и покупали, проигрывали
в карты, меняли на породистых собак и курительные трубки.
205
Крестьянки пополняли крепостные гаремы, кормили грудью ще-
нят из псовой охоты барина, «услаждали» господ, участвуя
в крепостных хорах и театрах. Крестьян травили борзыми, истя-
зали на конюшнях. «Господа» вмешивались в личную жизнь
своих «людей», разрушали семьи, отделяли родителей от детей,
жен от мужей, препятствуя бракам или заключая их против воли
крестьян. Жестокость и самодурство помещиков не знали предела.
Такие звери, как знаменитая помещица Дарья Салтыкова («Сал-
тычиха»), обвиненная даже царскими властями в смерти 75 своих
«людей» и собственноручно замучившая 38 человек, или орлов-
ский помещик Шеншин, имевший целый штат палачей и разно-
образные орудия пытки, отнюдь не были редким исключением.
Ф. Энгельс отмечает непрерывный рост крепостничества в Рос-
сии «пока Екатерина не сделала этого угнетения полным и не
завершила законодательства. Но это законодательство позволяло
помещикам все более притеснять крестьян, так что гнет все бо-
лее и более усиливался».1
Вторая половина XVIII в. явилась периодом усиления дво-
рянской диктатуры, временем расцвета крепостного хозяйства и
крепостного права, когда последнее, по определению В. И. Ле-
нина, «ничем не отличалось от рабства».2
Конечно, не все крестьяне так бедствовали. Если у крестьян-
бедняков нередко хлеба до «новины» не хватало, па дворе стояла
измученная лошаденка, бродили свинья и несколько кур, а у не-
которых и того не было, то среди крестьян, отпущенных барином
на оброк, встречались «первостатейные», «прожиточные», «капи-
талистые», «которые между мужиками богачами почесться могут
и богаче многих дворян». Большесемейные, богатые владели ста-
дами крупного и мелкого рогатого скота, десятками лошадей,
отарами овец и т. п. Они арендовали земли, нанимали работни-
ков, а порой даже имели своих крепостных, торговали, занима-
лись промыслами, ростовщичеством, заводили свои предприятия
и пр. Они объективно становились на буржуазный путь разви-
тия. Но и их душило крепостное право, связывало им руки, ско-
вывало их хозяйственную инициативу.
Вот почему в эпоху крепостничества вся масса крестьян боро-
лась с помещиками.
Мало чем отличалось положение и других категорий крестьян-
ства: монастырских, дворцовых, государственных, в том числе
ясачных (так называемых «инородцев», т. е. нерусских, платив-
ших особый налог — ясак). Вместо старых, натуральных мо-
настыри вводили различные денежные повинности и увеличивали
денежный оброк, захватывали крестьянские пашни, сенокосы,
леса, пустоши и т. п.
1 К. Маркой Ф. Энгельс, Соч., т. 20, стр. 645.
2 В. И. Л е н и н, Поля. собр. соч., т. 39, стр. 70.
206
Государственные крестьяне зависели от одного «господина» —
самого крепостного государства. Среди них были формально сво-
бодные потомки черносошных крестьян, наиболее многочисленные
на Севере, ясачные крестьяне (татары, мордва, чуваши, марийцы,
удмурты и др.), а также однодворцы, потомки мелких служилых
людей по прибору (стрельцов, пахотных солдат, пушкарей).
Большая часть государственных крестьян несла различные по-
винности в пользу государства, платя сравнительно небольшую
подать, и их хозяйственная инициатива была менее стеснена, чем
помещичьих и монастырских крестьян, но многие государственные
крестьяне были приписаны к казенным и частным заводам.
Работный люд второй половины XVIII в. не был пролета-
риатом. На крупных промышленных предприятиях России вольно-
наемных рабочих, не принадлежавших никакому феодалу, насчи-
тывалось очень мало. Но наемных рабочих было много. Все дело
в том, что наемный по отношению к предпринимателю работный
человек был крепостным ио отношению к своему барину, отпу-
скавшему его на оброк, хотя в официальных источниках той поры
он п именовался «вольнонаемным». Все больше работные люди
отрываются от сельского хозяйства или ремесла, и заработная
плата для многих из них становится источником существования.
Приписанных к частным заводам государственных крестьян, ра-
нее лишь часть времени работавших на предприятиях, начинают
насильственно переводить на заводы. Растет число крепостных
работных людей: вотчинных, посессионных, купленных, переве-
денных на заводы, отданных заводам по особым указам и т. д.
Так пополнялись ряды мастеровых и работных, составлявших
кадры квалифицированной рабочей силы. Этот процесс особенно
характерен для Урала, являвшегося в XVIII в. центром метал-
лургии России. В. И. Ленин подчеркивал, что «крепостное право
служило основой высшего процветания Урала.. .».3
Приписанные к заводам Урала крестьяне трудились на заводе
от 60—70 до 110—160 дней в году, отрабатывая внесенную за
них государству заводчиком подушную подать. Заводская адми-
нистрация заставляла отрабатывать за больных и престарелых,
брать хлеб в заводских лавках по высокой цене, отвечать за
инструменты, выплачивая нищенскую «плакатную плату». Рабо-
чий день продолжался от 10 часов зимой до 14—15 часов летом
(«от зари до зари»). Принудительным путем использовали труд
женщин и детей. Мальчики 7—8 лет выделывали медную посуду,
а 10—12-летние работали в кузницах. Условия труда были очень
тяжелыми: холодные, грязные, полутемные помещения, страшная
жара в литейных и кузницах, сквозняки и угар. Цены на все
непрерывно росли, а оплата труда десятки лет оставалась неиз-
менной. Существовала целая система жестоких наказаний: ба-
3 Там же, т. 3, стр. 485.
207
тоги, кнуты, палки, плети, кандалы, тюрьмы, карцеры. Все это
не могло не обострить на. Урале, как и по всей стране, классовые
противоречия между работным людом и владельцами предприя-
тий. Но это еще не была борьба пролетариата с капиталистами:
работные люди мало, а то и вовсе ничем не отличались от кре-
стьян, а предприниматель часто выступал как феодал, даже если
и был выходцем из купечества. Еще в худшее положение попали
ясачные — трудовой люд нерусских народностей Поволжья, При-
уралья п Зауралья. У мордовских, удмуртских, марийских, чу-
вашских и татарских крестьян помещики, заводчики, монастыри
отбирали земли и угодья, покосы и леса. Многие из них были
приписаны к заводам, к Казанскому Адмиралтейству и трудились
плечом к плечу со своими русскими социальными собратьями.
Па нерусское население Приволжья и Приуралья падали различ-
ные повинности: строительная, подводная, постойная и др. Оно
вынуждено было содержать чиновников, охранять леса, рубить и
доставлять корабельный лес, платить подушную подать, постав-
лять рекрутов. Произвол властей, взяточничество, незаконные
поборы, грабеж, надругательства ухудшали и без того тяжелое
положение «ясачных инородцев». От светских властей не отста-
вали и церковные. Православная церковь действовала очень энер-
гично, притесняя «иноверных» и грабя «новокрещеных». Духо-
венство бесчинствовало, уничтожая языческие святилища и клад-
бища, мусульманские мечети, вымогая и грабя, преследуя
«новокрещеных» за недостаток «усердия» и отбирая последнее
за церковные «требы». Тяжело пришлось и трудовому населению
Башкирии. Строительство заводов, крепостей, появление помещи-
чьих владений сильно сократили башкирские земли. В. И. Ленин
писал: «...„колонизаторы44 сводили корабельные леса и превра-
щали „очищенные44 от „диких44 башкир поля в „пшеничные фаб-
рики44».4 На рядовых башкир падали различные денежные и
натуральные повинности. Злоупотребления чиновников способст-
вовали разорению башкир. Царское правительство наложило свою
тяжкую дань и на калмыков, оттесняя их с кочевий и подчиняя
особой, специально выработанной системе управления. И если
башкирские, татарские, калмыцкие и прочие феодалы находили
общий язык с русским дворянством, с царизмом, то трудовой
«ясачный» люд пришел «в разорение и крайнюю гибель», в «край-
нее изнеможение». Естественно, что ему оказалось по пути с рус-
ским трудовым народом, а не со своей единоверной, единоязыч-
ной социальной верхушкой.
Добралось царское правительство и до казачества. Донское и
украинское, яицкое и волжское, терское и сибирское казачество
явилось порождением простого народа, в первую очередь кре-
4 Там же, стр. 253.
208
стьянства. Казаки — это «витязи-мужики, странствующие рыцари
русского черного народа».5
Подавляющее большинство казаков — потомки беглых кре-
стьян, уходивших на вольные, хотя и полные опасности земли.
Не каждый беглый, стремившийся на Тихий Дон или в Запорож-
скую Сечь, на Яик или Терек, достигал этих обетованных в его
представлении земель, не каждый становился казаком. Для этого
нужны были решительность, отвага, энергия, здоровье, сила и
удача. Но когда беглый становился казаком, он, казалось, дости-
гал своего идеала — вольный человек на вольной земле. Но при-
ходило время, и он понимал, что жестоко ошибся. Из Петербурга
на Дон и Яик, на Волгу и Терек надвигалось «регулярство» с его
постоянной и трудной службой, ограничениями и притеснениями,
постоянной ликвидацией старинных, добытых кровью и саблей
казачьих прав. Казацкая старшина теснила казацкую бедноту,
подчиняла ее своей власти, ревниво берегла свои привилегии,
верой и правдой служила царизму, стремясь получить чины и
дворянское звание и превратиться в феодалов, в казачье дво-
рянство. Так по всей стране назревали условия для социального
взрыва огромной силы, для крестьянской войны.
Классовая борьба в России XVIII в. принимала самые различ-
ные формы и характер. Одной из наиболее распространенных форм
сопротивления крестьянства явилось массовое бегство. Массовое
бегство крестьян становилось для помещиков настоящим социаль-
ным бедствием. Правительство издавало указы и манифесты,
призывавшие крестьян, бежавших «за рубеж», возвратиться
в Россию, строго преследовало беглых и лиц, их укрывающих,
а созванная Екатериной II в 1767 г. Комиссия по составлению
нового уложения в основном занималась вопросом о беглых кре-
стьянах. И тем не менее побеги крестьян не прекращались, а, на-
оборот, росли.
Классовая борьба крестьян проявляется в убийстве помещиков
и приказчиков, поджогах, нападениях на помещичьи усадьбы,
действиях вооруженных отрядов беглых (крестьян, дворовых, сол-
дат, рекрутов, бурлаков, работных людей), которые в официаль-
ных документах именуются отрядами «воровских людей», «раз-
бойными партиями». Но этот официальный термин не должен
вводить нас в заблуждение, с точки зрения царизма и дворянства
«ворами» и «разбойниками» были и Разин, и Пугачев.
Вооруженные копьями и саблями, ружьями и пистолетами, не-
редко даже небольшими пушками, отряды беглых в несколько
десятков человек действовали повсюду, но особенно активны они
в Поволжье, прославленном краю «понизовой вольницы». Отряды
беглых были неуловимы, так как им во всем всегда помогали кре-
стьяне, снабжая пищей и одеждой, укрывая от преследований.
5 А. И. Герцен, Соч., т. XII, М., 1957, стр. ПО.
14 Крестьянские войны
209
Всюду горели «дворянские гнезда», истреблялись помещики и
приказчики, а нередко и «первостатейные» крестьяне. Помещиков
охватили ужас и «крайнее уныние». Особенно опасными для поме-
щиков оказались действия отрядов беглых, возглавляемых яицким
казаком Романом Кармановым (1766—1767 гг.), посадским Ива-
ном Колпиным (1768 г.) и Рощиным (1769—1775 гг.). Отряд
Рощина впоследствии принял активное участие в восстании Пуга-
чева. Среди пугачевцев были и другие атаманы «понизовой
вольницы»: Константин Дудкин (Кулага), Наум Филиппов, Иван
Кирпишников, Дмитрий Посконнов (Легионный).
Сила движения беглых заключалась в том, что их питательной
средой было крестьянство, непрерывно пополнявшее их отряды.
Действия беглых отражают ту форму классовой борьбы кре-
стьян, когда они не могут и не умеют удержать имущество своего
классового врага, изгнать его, «когда воюющий мстит врагу, не
имея силы уничтожить, раздавить врага».6
Наиболее опасной для феодалов формой классовой борьбы
крестьян являлись восстания. Они охватили всю европейскую
часть России. С 1762 по 1772 г. произошло свыше 160 восстаний
только помещичьих и государственных крестьян. В десятках сел
вооруженные кольями и рогатинами, косами и топорами кре-
стьяне «творили непослушание и противности». Нередко в руках
крестьян оказывались и ружья. Далеко не всегда воинским коман-
дам удавалось быстро справиться с восставшими. Разгорались
бои. Так, например, восставшие крестьяне в имениях Татищева
и Хлопова в Тверском и Елинском уездах (1762 г.), возглавляе-
мые Иваном Собакиным, разбили воинскую команду и захватили
в плен 64 солдата. На подавление восстания пришлось бросить
целый кирасирский полк. В 1765 г. вспыхнуло восстание крестьян
в селе Ивановском Пензенского уезда — одно из наиболее выдаю-
щихся событий в истории классовой борьбы той поры. Руководи-
тели его Терников, Глотов и Громов создали военную и выборную
организации, разделили войско на три отряда, хорошо вооружили
его «огненным» и холодным оружием, организовали охрану и под-
готовили село к обороне. Им помогали крестьяне соседних сел,
укрывавшие имущество и скот восставших и всячески препят-
ствовавшие воинской команде, а также отряд беглых, состоявший
из крестьян, солдат, дворовых и работных людей. Вынужденные
после жестокого боя отступить, крестьяне сожгли церковь, свои
дворы, барскую усадьбу и ушли в лес.
В 1771 — 1772 гг. волнение охватило пензенские вотчины Кура-
киных — села Архангельское и Борисоглебское. Восставшие
куракинские крестьяне летом 1774 г. влились в отряды пуга-
чевцев.
6 В. И. Лени и, Поли. собр. соч., т. 13, стр. 319.
210
Восстания охватили села и деревни, принадлежавшие мона-
стырям. Особенно сильными и длительными были восстания кре-
стьян Саввин-Сторожевского (Звенигородский и Рузский уезды),
Новоспасского (Шацкая провинция) и Далматовского (Урал)
монастырей («дубпнщина»). Крестьяне собирались на сходы, из-
бирали своих «выборных», старост и «челобитчиков», посылали
челобитные, создавали и вооружали отряды, организовывали обо-
рону, вели борьбу с «прожиточными» крестьянами, изменявшими
«мирскому делу», связывались с соседями, получая и оказывая им
помощь. Их руководители, грамотные, энергичные, стойкие (Ми-
хаил Мирзин, Петр Батицын, Кузьма Мерзляков), упорно и му-
жественно боролись. В 50-е—начале 70-х годов имело место более
60 восстаний монастырских крестьян, охвативших всю Россию
от Подмосковья до Западной Сибири. Движение монастырских
крестьян побудило правительство отнять их у монастырей и пере-
дать в ведение Коллегии экономии (1764 г.).
Усиливается классовая борьба работных людей. В 1752 г. вос-
стали крестьяне Ромодановской волости, работавшие на желе-
зоделательных заводах Н. Демидова. Восстание перебросилось на
мануфактуры Гончарова и Лугинина, на окрестные села, нашло
отклик в Калуге, отразилось на деятельности отрядов беглых
(«партий»), с которыми восставшие установили связь. Восстав-
шие использовали все способы борьбы: посылку ходоков, подачу
челобитных, уход с работы, т. е. стачку, и, наконец, вооруженное
восстание. Они были упорны в своей борьбе, настойчивы и энер-
гичны. Не случайно посланный в Ромодановскую волость воевода
писал о работных людях: «Оные люди против крестьян со мно-
гим преимуществом к дракам весьма склонны».
Среди руководителей восставших работных людей выделяются
Воробьев, Алфимов, Горелый, Моисеев, Соловьев. В 1761 г. нача-
лись волнения работных людей Липецкого, Козьминского и Ко-
рейского заводов под Воронежом, длившиеся 5 лет. На севере
вспыхнуло возглавляемое Климом Соболевым восстание работных
людей, центром которого стал Кижский погост (1769—1771 гг.).
Но особенной остроты достигла классовая борьба в 60-х годах
XVIII в. на металлургических заводах Прикамья, Урала и Запад-
ной Сибири. Волнения охватили Ижевский и Воткинский заводы
(1761 г.), Барневскую слободу и Масленский острог (1760,
1765 гг.), Нижне-Тагильский, Невьянский, Авзяно-Петровский,
Вознесенский, Полевский, Сылвенский, Сысертский, Северский,
Гороблагодатский, Алапаевский, Юговский и другие заводы. Вос-
ставшие работные люди создавали свое выборное управление —
«мирские избы», собирали сходы, сносились с соседями, выносили
«мирские приговоры», посылали ходоков с челобитными, бросали
работы, ломали инструменты (на Кунавинской фабрике в 1762 г.),
оказывали вооруженное сопротивление. Среди работных людей
Урала были такие выдающиеся руководители, как Панфил Сте-
14*
211
панов, Андрей Катков и будущий пугачевский полковник Карп
Карасев.
Восставшие работные люди стремились к тому же, к чему стре-
мились крестьяне — к земле и воле. Они хотели избавиться от
«тяжелых заводских работ» и вернуться в свое исходное, кре-
стьянское состояние. Они чувствовали себя крестьянами, и для
них характерна идеология крестьянства, ибо в ту эпоху «о выде-
лении рабочего класса из общей массы крепостного, бесправного,
„низшего44, „черного44 сословия не могло быть и речи».7 Но так
как все время возрастало число работных людей, вынужденных
порвать с землей, для которых заработная плата была единствен-
ным источником существования, то в их требования включаются
повышение расценок, улучшение условий труда, снижение норм,
что является уже профессиональным требованием. Профессио-
нальной является и одна из форм борьбы рабочего люда — за-
бастовка. В. И. Ленин писал: «Стачки бывали в России и в 70-х
и в 60-х годах (и даже в первой половине XIX века) ...»,8 т. е.
в феодальной России.
Крестьяне и работные люди по-своему, как умели и как могли,
боролись с крепостничеством.
Рука об руку с русским трудовым людом против крепостни-
ческого гнета, сочетавшегося с национальным угнетением, боро-
лись чуваши, татары, удмурты, мордва и башкиры. В 1759 г.
вспыхнуло восстание в Башкирии, через 3 года волнения охва-
тили удмуртские деревни, в 1763—1767 гг. волновались чуваши.
Нарастали грозные события. Екатерина II предчувствовала
«грядущую беду» и ожидала, что «бунт всех крепостных вос-
последует».9
«Шатость» охватила и казачьи городки на Дону и Яике. Яиц-
кое казачество раскололось на два враждебных лагеря. За спиной
«послушной стороны» (старшины) стояло правительство. Рядо-
вое казачество составляло «войсковую», «непослушную сторону».
Казачество страдало от тяжелой службы, от притеснений и гра-
бежа со стороны старшин. Волнения на Яике начались в 1762 г.
Они то затихали, то вновь усиливались. Правительство «тянуло
руку» старшины, посылало на Яик комиссию за комиссией, угро-
жало, расправлялось с «непослушными». В 1772 г. в Яицком
городке вспыхнуло восстание. Казаки убили атамана Тамбовцева
и генерала Траубенберга. В восстании активное участие приняли
казаки Андрей Витошнов, Максим Шигаев, Афанасий Пер-
фильев — будущие пугачевцы. «Войсковая партия» потерпела по-
ражение. Казаки ждали суровой расправы. Но казачество не сми-
рилось. Немало казаков «войсковой стороны» продолжало оста-
7 Там же, т. 25, стр. 93.
8 Там же, т. 6, стр. 29.
9 Сборник Русского исторического общества, т. X, стр. 381; «Семнад-
цатый век», кн. III, СПб., 1869, стр. 390.
212
ваться «непослушными» и только ждало случая, чтобы взяться за
оружие. И такой случай быстро представился. На Яике появился
«набеглый царь» — Пугачев, порожденный казачеством и возгла-
вивший его движение.
Полная нужды и забот, тяжелого труда и испытаний, обид и
тревог жизнь Пугачева проходила в борьбе не столько за старые
казацкие, по прежде всего за элементарные человеческие права
трудового люда. Испытания, выпавшие на долю Пугачева, ото-
рвали его от казацкой среды и бросили в пучину народного горя.
Пугачев по праву мог говорить, что «во всей России чернь бедная
терпит великие обиды и разорения», ибо он прошел большую
часть своего жизненного пути как один из представителей этой
«черни», обобранного и бесправного многомиллионного трудового
люда. «Где да где уж я не был и какой нужды не потерпел!
Был холоден и голоден, в тюрьмах сколько сидел — уж только
одному богу вестимо»,—говорил Пугачев. Вот почему он так
хорошо знал и понимал нужды, горести и чаяния крестьян и ка-
заков, работных людей и «ясачных инородцев», а его манифесты
и указы, написанные простым и образным языком, будили в серд-
цах простых людей самые чувствительные струны. G «чернью
бедной» свела Пугачева его судьба рядового казака. Он стал
частью ее, и эта же «чернь бедная» нарекла его, умного, деятель-
ного, ищущего правды, света, вольной жизни, настойчивого дон-
ского казака, не только Петром III, но и «батюшкой», своим,
крестьянским «хорошим» царем.
Емельян Иванович Пугачев родился в 1742 г. в «доме деда
своего» в станице Зимовейской на Дону, где за сто лет до него
родился Степан Тимофеевич Разин. Отец и дед Пугачева были
рядовыми, бедными казаками. С детства Пугачев «боронил за от-
цом землю», в 17 лет он начал казацкую службу, а через год
женился. Пугачев принял участие в войне с Пруссией, где
проявил «отменную проворность». Но это не спасло его от пле-
тей: Пугачев был бит «нещадно плетью» за упущенного в битве
коня. Так впервые столкнулся с «неправдой» будущий предводи-
тель Крестьянской войны. В 1762 г. Пугачев вернулся к семье —
жене Софье Недюжевой и сыну Трофиму. Выполняя приказ на-
чальства, он ездил в Ветку (Белоруссия), входившую тогда
в состав Польши. В Ветке скопилось много русских беглецов,
в первую очередь староверов. Из Польши Пугачев вернулся до-
мой, прожил здесь несколько лет, по приказу начальства ездил
«в партиях» в разные места. Затем Пугачев участвовал в войне
с Турцией, где за храбрость и смелость получил младший каза-
чий офицерский чин хорунжего. Вскоре Пугачев заболел и вер-
нулся домой. Бедность, тяжелая служба, бесправие рядового
казака побудили Пугачева искать выход в бегстве на Терек. По-
213
бег не удался, и Пугачев был арестован, по уже на третью ночь
бежал на Терек, куда и пришел в январе 1772 г. Терское каза-
чество уполномочило его ходатайствовать в Петербурге о жало-
ванье, и Пугачев отправился в путь. В Моздоке он был схвачен,
но уговорил караульного солдата и бежал. Затем Пугачев опять
дома, на Дону, снова арест и новое бегство. Так «рожак» Зи-
мовейской станицы казак Емельян Иванович Пугачев стал в гла-
зах властен и старшин одиозной фигурой, беглецом, бунтарем.
И снова скитания, странствия, поиски вольных земель, свободной
жизни. Стародубская слобода, Ветка, Добрянский форпост на
границе с Польшей, где русские власти встречали реэмигрантов.
Здесь, в доме у купца Кожевникова, как показывал позднее на
следствии Пугачев, он впервые узнал, что «Яик помутился»;
здесь впервые заговорили всерьез о принятии Пугачевым имени
Петра III.
Имя Петра III было довольно популярно, что отнюдь не обус-
ловливалось его личными качествами. Этот «случайный гость
русского престола, умственный и нравственный урод» (В. О. Клю-
чевский), внук Петра Великого, голштинец по происхождению
и пруссак по симпатиям, презирал и ненавидел Россию и все
русское. Это стоило ему и престола, и жизни. Свергнутый дво-
рянством, посадившим па престол его жену Екатерину II, он был
убит в Ропше летом 1762 г.
Чем же объяснить популярность имени Петра Федоровича?
Чем он мог заставить народ вспоминать о себе?
Некоторые мероприятия правительства в царствование
Петра III могли создать впечатление заботы о простом народе.
Секуляризация (конфискация) церковных земель и передача их
бывшим монастырским крестьянам, переходившим в ведение Кол-
легии экономии (так называемые экономические крестьяне), за-
прещение предпринимателям покупать крестьян к заводам без
земли или с землей, прекращение преследований раскольников,
разрешение староверам возвращаться в Россию, ликвидация
Тайной канцелярии (тайной полиции) — все это могло иметь не-
которые последствия и обусловило известную популярность
Петра III.
Народ ненавидел Екатерину II, олицетворявшую в представле-
нии народа все горести и беды, обрушившиеся на него за послед-
ние годы, а она была врагом Петра III, ею свергнутого с пре-
стола, «обиженного». Все это способствовало распространению
слухов, которые могли быть использованы предприимчивым,
энергичным и смелым человеком, как Пугачев.
Самозванство в России было одной из форм социальной, клас-
совой борьбы. Слухи о том, что Петр III жив, стали распростра-
няться вслед за его убийством. Один за другим появились само-
званные Петры III: Гаврила Кремнев, Петр Чернышев, Федот
Богомолов и др. Обещая льготы и вольности, они имели успех
214
Портрет Е. И. Пугачева.
Из собрания Государственного Исторического музея.
среди солдат и офицеров, крестьян и казаков. Пугачев был не
первым и не последним самозванным Петром III. О роли само-
званства в классовой борьбе русского крестьянства Ф. Энгельс
писал: «Русский народ ... устраивал, правда, бесчисленные раз-
розненные крестьянские восстания против дворянства и против
отдельных чиновников, но против царя — никогда, кроме тех слу-
чаев, когда во главе народа становился самозванец и требовал
себе трона. Последнее крупное крестьянское восстание при Ека-
терине II было возможно лишь потому, что Емельян Пугачев
выдавал себя за ее мужа, Петра III, будто бы не убитого женой,
215
а только лишенного трона и посаженного в тюрьму, из которой
он, однако, бежал».10 Это та особенность социального движения,
которую В. И. Ленин назвал наивным монархизмом.11
На следствии, желая облегчить свою участь, Пугачев вначале
подчеркивал, что мысль о самозванстве ему внушили, но потом
отказался от этих показаний. Вряд ли мысль назваться «импера-
тором Петром Федоровичем» была кем-то навязана Пугачеву.
Стремление «быть отличным» от других проявлялось у него еще
во время войны с Турцией, когда он как-то хвастался своей саб-
лей, якобы подаренной ему крестным отцом... Петром Великим.
Теперь крестник Петра I готов был стать Петром III. Из Добрян-
ского форпоста Пугачев едет в Поволжье, в Малыковку, Мечет-
ную слободу, где связывается с раскольниками. Старец Филарет
поддержал в нем мысль назваться Петром Федоровичем и идти
на Яик, где «казаки этому поверят, потому что ныне им худо
жить». Вскоре Пугачев появился на Яике, на Таловом умете,
у пахотного солдата Степана Оболяева по прозвищу «Еремина
Курица». На умете (постоялом дворе) у Оболяева Пугачев впер-
вые установил связь с яицкпми казаками братьями Закладновыми.
Оттуда он поехал в Яицкий городок, где остановился у старовера
Данилы Пьянова. Здесь он услышал впервые о выступлении
«Петра III» — Богомолова. Он заявил Пьянову, что слух об аресте
Петра III не верен, и, наконец, «объявился» Пьянову, сообщив,
что он и есть Петр III. На вопрос изумленного Пьянова, как же
он спасся, Пугачев ответил, что его взяла под караул гвардия,
а капитан Маслов отпустил. Решили, что Пьянов осторожно свя-
жется «с хорошими людьми» из казаков и призовет казаков «от
несносной жизни» к уходу на Кубань, па реку Лабу в Турцию.
Пугачев вернулся на Таловый умет. Вскоре в Малыковке он был
вновь схвачен и в январе 1773 г. заключен в Казани в тюрьму.
29 мая Пугачев бежал из «черной тюрьмы» и в августе снова ока-
зался у старого знакомого Оболяева на Таловом умете.
Пугачев приехал в кибитке, запряженной парой лошадей.
«Платье на нем было крестьянское, кафтан сермяжный, кушак
верблюжий, шляпа распущенная, рубашка крестьянская, холстин-
ная, у которой ворот вышит был шелком, наподобие как у вер-
ховых мужиков, на ногах коты и чулки шерстяные, белые». Сред-
него роста, крепкого сложения, широкоплечий, русоволосый,
с черной, с проседью бородой, смуглый, с быстрым взором темно-
карих глаз — таким запомнили Пугачева современники.
На этом кончается биография Пугачева до возглавленной им
Крестьянской войны. Пугачев ищет настоящей воли, благодатную
землю. Они ему мерещатся за «польским рубежом» в Ветке, на
Тереке, на Кубани и Лабе, в «туреччине». Этими своими стрем-
10 К. Маркой Ф. Энгельс, Соч., т. 18, стр. 547.
11 См.: В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 12, стр. 374.
216
Крестьянская война 1773—1775 гг.
Зак. № 614.
лениями и скитаниями он отдал дань той форме социального
протеста, которая выражается в уходе от крепостной системы.
Теперь Пугачев стал отчетливо представлять, что уйти некуда
и надо не уходить от мира гнета, нищеты, несправедливости,
а бороться с ним.
Первый период
Слухи о том, что на Таловом умете скрывается государь, по-
ползли по Яику. Они нашли благодатную почву: по приговору
Военной коллегии яицкие казаки — участники восстания —
должны были быть жестоко наказаны, а на все казачье войско
накладывалась громадная контрибуция. Яик ждал «беды». К Пу-
гачеву стали тайно стекаться казаки. Пришли Иван Зарубин-
Чика, Тимофей Мясников, Максим Шигаев, Борис Караваев и
др. Пугачев показал им «царские знаки» — шрамы от перенесен-
ной болезни, обещал восстановить казацкие права, просил «под-
править сизому орлу крылья». Пугачев «жаловал» казаков «ре-
кою Яиком и всеми притоками, рыбными ловлями, землею и
угодьями, сенными покосами безданно и безпошлинно; я распро-
страню соль на все четыре стороны, вези кто куда хочет, и буду
вас жаловать так, как и прежние государи, а вы за то мне по-
служите верою и правдою».
Близкие к нему казаки знали, что Пугачев простой казак, но
продолжали уверять других в противоположном и выдавали его
за императора Петра Федоровича. Мясников и Горшков впослед-
ствии показывали, что «вздумали» назвать Пугачева «покойным
государем Петром Федоровичем, дабы он нам восстановил все
прежние наши обряды..., а бояр всех истребить, надеясь и на
то, что сие наше предприятие будет подкреплено и сила наша
умножится от черни, которая тоже вся притеснена и в конец
разорена». Караваев говорил Зарубину-Чике: «Это де не госу-
дарь, а донской казак, и вместо государя за нас заступит, — нам
де все равно, лишь быть в добре».
С самого начала казаки понимали, что успех их борьбы за
«прежние обряды» заключается не в имени Петра III, а в той
поддержке, которую они надеялись получить со стороны «черни»,
выступив против «бояр». Это прекрасно понимал и сам Пугачев,
познавший за время своих скитаний и мытарств, что «во всей
России чернь бедная терпит великие обиды и разорения». «Для
нее-то я хочу теперь показаться, и она ко мне пристанет»,—
говорил Пугачев.
В самом Пугачеве произошел перелом. Он уже не был горе-
мыкой-скитальцем, упорно, но в одиночку боровшимся с кре-
постнической системой, с царскими властями. Он чувствовал
за собой силу «черни» и казачества и готовился к решительной
борьбе. К нему съезжались «верные» казаки — Иван Почиталин,
217
Иван Харчев, Кузьма Фофанов, Сидор Кожевников и др., та-
тары — Идыр Баймеков (Идорка), его приемный сын Болтаи,
Барын Мусаев, калмык Сюзюк Малаев.
В Яицком городке шла молва об «объявившемся» в степи
«надеже — государе». «Старики» из «войсковой стороны» совето-
вали ему подождать до начала багренья (рыбной ловли).
Но не дремали и власти. Комендант Яицкого городка полков-
ник И. Д. Симонов усиленно разыскивал самозванного «госу-
даря». Пришлось уехать с реки Усихи, где одно время обоснова-
лись Пугачев и его казаки. По дороге Пугачев приказал своему
первому секретарю Ивану Почиталину: «Ну-ка Почиталин, на-
пиши хорошенько». И 15 сентября Почиталин написал первый
манифест, основным содержанием которого были те вольности,
которые Пугачев обещал яицким казакам. Манифест до нас не
дошел. Неграмотный Пугачев приказал Почиталину подписать
за него манифест, так как ему «подписывать невозможно до самой
Москвы для того, что не надобно казать мне свою руку, и есть,
де, в оном великая причина».
Всем казакам, слушавшим написанный Почиталиным мани-
фест, он «пондравился больно», и они в один голос говорили,
«што Почиталин горазд больно писать».
17 сентября с хутора казаков Толкачевых двинулся в поход
на Яицкий городок отряд из 80 казаков. Во главе его шел Пу-
гачев.
Так начался первый этап грандиозной Крестьянской войны.
В тот же день казак Иван Почиталин написал первый дошедший
до нас пугачевский манифест, по содержанию близкий или даже
совпадающий с манифестом, написанным за два дня до этого.
В манифесте, обращенном к яицкому войску, Пугачев жаловал
казаков «рякою с вершин и до устья, и землею, и травами, и де-
нижным жалованьем, и свиньцом, и порахам, и хлебным пра-
виянтом». Сила этого, как и последующих пугачевских мани-
фестов, заключалась в том, что он знал стремления народных
масс и обещал им то, о чем они мечтали и за что вели ожесто-
ченную борьбу.
Восставшие двинулись на Яицкий городок. Впереди ехали
знаменосцы. Началась Крестьянская война. Отряд Пугачева
быстро рос: через день он насчитывал уже 200 человек.
Пугачев вел переговоры с казахским ханом Нуралы (Нур-
Али), требовал от него помощи, но хитрый хан выжидал.
К вечеру 18 сентября пугачевцы заняли Бударинский форпост
(5 верст от Яицкого городка). Навстречу восставшим комендант
Яицкого городка Симонов выслал отряд пехоты и казаков под ко-
мандованием секунд-майора Наумова и казацкого старшины Оку-
тана. Пугачев избегал кровопролития, и по его приказу Почита-
лин написал новый именной указ, в котором Пугачев жаловал
казаков «крестом и бородою, реками и морями, денежным жало-
218
Одно из знамен армии Е. И. Пугачева.
Государственный Исторический музей.
ваньем и всякою вольностью». Окутин отказался прочесть мани-
фест, и в ответ более 50 казаков, в том числе Андрей Овчинников,
Яков Почиталин, Кузьма Фофанов, ускакали к Пугачеву.
Перешел к Пугачеву и отряд Андрея Витошнова из 100 каза-
ков. Это уже становилось опасным для Симонова, и он пригрозил
казакам Яицкого городка, что если «непослушные» уйдут, то он
расправится с их женами и детьми, как с «сущими злодеями».
Угроза подействовала, но не настолько, чтобы предотвратить
уход казаков к Пугачеву поодиночке.
Гарнизон Яицкого городка более чем вдвое превышал отряд
восставших. Кроме того, у них не было ни одного артиллерий-
ского орудия. Поэтому Пугачев не стал брать Яицкий городок
штурмом, а двинулся вверх по Япку, ставя своей целью захват
Оренбурга. У озера Белые Берега, чтя старые казацкие обычаи,
собрали круг, на котором избрали Овчинникова атаманом, Лы-
сова — полковником, Витошнова — есаулом. Принесли присягу.
Пугачев шел по Яику без сопротивления. Казаки и солдаты
переходили на его сторону, гарнизоны и жители встречали его
хлебом-солью, колокольным звоном. В руках восставших во вто-
рой половине сентября—начале октября оказались Илецкий горо-
док, Рассыпная, Нижне-Озерная, Татищева крепости, где на их
219
сторону перешел отряд Тимофея Подурова, Гниловский, Рубеж-
ный, Генварцовский, Кирсановский, Иртекский форпосты и Сак-
марский городок.
Успехи Пугачева объясняются тем, что командиры крепостей
«в оных местах имеют свои хутора», на которых работали казаки
и солдаты. Отношения между командиром и солдатом напоминали
отношения между барином и крепостным. Солдат поднимал руку
не просто на офицера — на барина. Солдат пугачевцы «верстали»
в казаки и стригли по-казацки. В Илецком городке во время мо-
лебна в церкви Пугачев впервые публично заявил о своем отно-
шении к крестьянам и дворянам: «А у бояр де села и деревни
отберу, а буду жалость их деньгами». Чьей собственностью должны
были стать отобранные у «бояр» земли, было совершенно оче-
видно — собственностью тех, кто на них жил, т. е. крестьян. Пока
что Пугачев компенсировал дворян жалованием. Придет пора и
он призовет крестьян «ловить, казнить и вешать» дворян.
Пугачев обращался с манифестами к татарам, калмыкам, каза-
хам, башкирам, награждая их «землями, водами, лесами, житель-
ствами, товарами, реками, рыбами, хлебами, законами, пашнями,
телами, денежным жалованием, свинцом и порохом, как вы же-
лали ... и даю волю детям вашим и внучатам вечно». «Мухаме-
танцов» он награждал «землею, водою, солью, верою и молитвою,
пажитью и денежным жалованьем».
Путь к Оренбургу был свободен, но Пугачев имел неверную
информацию о готовности города к обороне и вместо того, чтобы
ударить сразу по Оренбургу, 1 октября вступил в татарскую
Сеитовскую слободу (Каргалу), где был принят с честью, азатем
отправился в казачий Сакмарский городок. Сеитовские татары и
сакмарские казаки в течение всей Крестьянской войны сопро-
вождали Пугачева, составляя один из наиболее боеспособных от-
рядов повстанческого войска. 3 октября пугачевцы заняли Пре-
чистенскую крепость, а 4 октября появились под городом, в сло-
боде Берде.
Основным содержанием Крестьянской войны на первом этапе
явился исключительно быстрый рост ее вширь, когда огромное
пространство от Яицкого городка и до Башкирии, от Поволжья
до Западной Сибири оказалось охваченным восстанием, но очень
важные события развернулись в районе Оренбурга. Осада Орен-
бурга, продолжавшаяся с 5 октября 1773 г. по 23 марта 1774 г.
(боевые действия в районе Берды и Каргалинской слободы имели
место вплоть до 28 марта), составляла смысл действий возглав-
ленного самим Пугачевым Главного войска восставших. Здесь,
под Оренбургом, сражалась Главная армия восставших, заседала
Военная коллегия, сюда сходились из разных мест крестьяне и
заводские работники, башкиры и татары, казаки и беглые служить
«Петру III»; здесь, в слободе Берде, была ставка самого Пугачева.
220
Оренбург был оплотом царизма на юго-востоке страны, глав-
ным городом огромной губернии, большой и сильной крепостью,
предназначенной к тому, чтобы вечно висеть дамокловым мечом
над головами казаков и башкир, казахов и калмыков. Оренбург
был обнесен крепостным валом, достигавшим в высоту в среднем
12 футов (примерно 3.6 м), и рвом глубиной до 12 футов и ши-
риной до 35 футов (примерно 11 м). Крепостные сооружения
Оренбурга имели 10 бастионов и 2 полубастиопа. В город вело
четверо ворот: Самарские, Сакмарские, Орские и Яицкие. На кре-
постных стенах стояло 68 пушек, 1 гаубица и 1 мортира.
И современников, и историков восстания Пугачева интересо-
вал вопрос о том, какую роль в Крестьянской войне сыграла
осада Оренбурга.
Вопрос этот сложный и спорный. Одни считали осаду Пугаче-
вым Оренбурга ошибкой, грубым просчетом с его стороны, другие
придавали ей в ходе Крестьянской войны большое значение,
третьи не отводили осаде Оренбурга сколько-нибудь существенной
роли ни для той, ни для другой стороны. Сама Екатерина II
полагала, что «можно почесть за счастье, что сие канальи (пуга-
чевцы,— 5. М.) привязались целых два месяца к Оренбургу и
не далее куда пошли». Считая это признание Екатерины II отра-
жением оценки данного события правящим лагерем, многие исто-
рики расценивали осаду Оренбурга как ошибку Пугачева. В то же
самое время возглавлявший в январе 1774 г. действия правитель-
ственных войск против Пугачева генерал-аншеф А. И. Бибиков
полагал, что Пугачев многое выиграл, сосредоточив свои силы
под Оренбургом.
На самом деле осада Оренбурга не была ни результатом осу-
ществления Пугачевым заранее намеченного им плана, ни ошиб-
кой предводителя Крестьянской войны. Когда Пугачев начал
восстание, он еще не знал, пи куда он двинется, ни как развер-
нутся события. Сказывалась та стихийность, которая присуща
крестьянским войнам. Намерения руководителей восстания не-
редко бывали неопределенны и противоречивы, а их поступки
обусловливались самим объективным развертыванием войны. Еще
готовясь к восстанию, Пугачев говорил, что, «взяв Оренбург, пой-
дет на Москву». Такой план вполне понятен: интересы яицкого
казачества, усматривавшего в Оренбурге источник всех своих
злоб и бед, — а только они, яицкие казаки, могли «подправить»
ему «крылья», — побуждали его обрушить свой удар па Орен-
бург. Что же касается той «черни бедной», а ее было «как песку»,
ради которой он «поднялся», то она ждала похода своего «царя»
па Москву. Но «чернь бедная» была завтрашним днем восстания,
а яицкие казаки — сегодняшним. Поэтому и надо было, пройдя
по яицкой линии, двигаться на Оренбург. И только оттуда «Тре-
тий император» собирался идти на Казань и Москву или прямо
на Москву, а потом уже «забраться» в Петербург. Во всяком слу-
221
чае первым стоял на пути Пугачева камнем преткновения Орен-
бург, и под стены ненавистного им Оренбурга привели Пугачева
яицкие казаки.
В Оренбурге длительное время не знали о событиях, развер-
нувшихся под Яицким городком. Оренбургский губернатор
И. А. Рейнсдорп по приказу Петербурга еще безуспешно искал
бежавшего из казанской тюрьмы Пугачева, а вчерашний «утек-
лец», сегодняшний «Петр III» уже стремительно продвигался
к Оренбургу. Более того, когда 21 сентября илецкий казак привез
Рейнсдорпу весть о появлении «Петра III» и о переходе его на
сторону казаков, это известие сочли фантазией и для успокоения
оренбургских дворян, купцов, чиновников и Петербурга 22 сен-
тября Рейнсдорп по случаю дня коронации Екатерины II устроил
бал. Но во время бала пришли письменные подтверждения о про-
движении Пугачева к Оренбургу. Рейнсдорп понял, что страусова
политика пагубна, надо действовать и направил навстречу Пуга-
чеву отряд бригадира Билова в 700 человек при 6 орудиях.
27 сентября под Татищевой крепостью пугачевцы разбили отряд
Билова. Сам Билов погиб в бою. Путь на Оренбург был открыт.
В Оренбурге стали лихорадочно готовиться к обороне города.
Выделили специальные дистанции и команды, укрепляли вал,
очищали ров, жгли мосты, кроме моста у Сакмарского городка.
Гарнизон Оренбурга насчитывал 2988 человек, из которых пехо-
тинцев, кавалеристов, казаков, артиллеристов и саперов было 1104.
Остальные защитники города были «нерегулярными»: отстав-
ными солдатами, гарнизонными служителями, рекрутами. 4 ок-
тября в Оренбург сумел прорваться весьма боеспособный отряд
майора Наумова (около 700 человек при 3 орудиях), значительно
усиливший гарнизон Оренбурга. Что же касается продовольствия
н фуража, то в Оренбурге его было мало, а губернские власти не
сумели подвезти в город хлеб из соседних селений. Все это тя-
жело сказалось на осажденном городе.
Большое беспокойство оренбургским властям причиняли плен-
ные поляки-конфедераты. И в ходе Крестьянской войны, и позд-
нее нередко пленным польским конфедератам придавали большое
значение. Некоторые считали их даже зачинщиками восстания
Пугачева. Эти предположения очень далеки от истины. На самом
деле в восстании Пугачева участвовали только отдельные шлях-
тичи (Заблоцкий, Дунин-Барковский и др.). Что касается конфе-
дератов из мещан, надворных казаков и пр., то они действи-
тельно в течение всей Крестьянской войны продолжали волно-
ваться, отказывались вступать в ряды правительственных войск,
действовавших против Пугачева, и нередко переходили на сто-
рону восставших. Так, еще 28 сентября в Оренбурге имели место
волнения польских конфедератов, которые «согласились к содей-
ствию с злодейскими шайками Пугачева». Четырех наиболее
активных участников «бунта» повесили. Поляков-конфедератов
222
Из числа надворных казаков, мещан и мелкой шляхты разослали
из Оренбурга но крепостям и форпостам, но это не только не
помешало, по помогло им перейти к пугачевцам. 22 декабря
1773 г. поляки во главе с Кульчицким, Раткевичем и Чужевским
подняли восстание в Таиалыкской крепости; в январе неодно-
кратно переходили па сторону восставших башкир поляки из
батальона, оборонявшего Кизилскую крепость; под Оренбургом
несколько поляков-конфедератов, перешедших в стан Пугачева,
обслуживали орудия, стрелявшие по городу; но участие поляков-
конфедератов в восстании, обусловленное и ненавистью к цар-
скому правительству, и социальной близостью к участникам
Крестьянской войны, отнюдь не было решающим. Более того,
оно не могло оказать сколько-нибудь существенного влияния на
ход восстания. Поляки, участвовавшие в восстании, по словам
самих пугачевцев, «не исполняли должностей, а служили наряду
с прочими казаками».
Оренбургские власти, переоценивая возможности пленных
поляков и явно опасаясь их, прежде всего стремились избавиться
от конфедератов.
А между тем «брожение» все больше и больше охватывало
жителей Оренбурга. Немалое «смущение» внес в их умы пугаче-
вец сержант Иван Костицын, пробравшийся в Оренбург, чтобы
склонить его жителей на сторону «Петра III».
Не отставал от Пугачева и Рейнсдорп. Он тоже послал своих
лазутчиков в лагерь Пугачева. Выбор его пал на сидевшего
в оренбургской тюрьме А. Т. Соколова — Хлопушу. Полагая, что
за обещанные свободу и деньги скитавшийся по тюрьмам и катор-
гам, битый плетьми и клейменый Хлопуша сделает все, Рейн-
сдорп отправил его навстречу двигавшемуся к Оренбургу Пуга-
чеву, дал ему указы, адресованные яицким, илецким, оренбург-
ским казакам и самому Пугачеву, и приказал, если удастся,
«свесть Пугачева в город Оренбург». Но явившийся к Пугачеву
Хлопуша, опознанный своим старым знакомым яицким казаком*
Максимом Шигаевым, с которым они вместе сидели в оренбург-
ской тюрьме, сам все чистосердечно рассказал и отдал Пугачеву
указы Рейнсдорпа. Пугачев пожаловал его деньгами. Как «бед-
ного» и «проворного» человека Пугачев приблизил к себе этого
будущего «над заводскими крестьянами полковника».
Замысел Рейнсдорпа не удался. Пугачев с отрядом в 2460 ка-
захов, солдат, башкир, калмыков и татар при 20 орудиях двигался
к Оренбургу. С пути он отправил Рейнсдорпу письмо, предлагая
сдать город без боя, но получил отказ. 5 октября пугачевцы
стояли уже у слободы Берды, в 5 верстах от Оренбурга. Началась
осада Оренбурга.
Пугачев не был достаточно осведомлен о подготовленности
города к обороне и действовал нерешительно. Но и Рейнсдорп
был не более решительным. Видя это, Пугачев еще раз попытался
223
избежать кровопролития и направил в город манифест. В ответ
со стен Оренбурга грянули первые орудийные выстрелы. Пуга-
чевцы не ответили и отошли. На следующий день отряд под ко-
мандованием майора Наумова попытался предпринять вылазку.
Двухчасовой бой вселил в солдат «робость и страх» и вынудил
Наумова к «ретираде». Тогда Пугачев решился на штурм города.
В ночь с 6 на 7 октября пугачевцы открыли по городу интен-
сивный артиллерийский огонь, пытаясь калеными ядрами вызвать
пожар. Пугачевцы подъезжали к валу и открывали частый и мет-
кий ружейный огонь. Крепость энергично сопротивлялась, артил-
лерийский и ружейный огонь вынудил пугачевцев отойти. Уста-
новилось своеобразное равновесие сил.
7 октября военный совет, собранный Рейнсдорпом, решил
перейти к обороне, но сочетать ее с вылазками, долженствую-
щими подорвать силы осаждающих. Со своей стороны Пугачев
принимал меры к полной блокаде города. Крепость и редуты
вокруг города занимались восставшими, гарнизоны их присягали
«Петру III». Положение осажденных ухудшалось, что не могло
не отразиться на настроении гарнизона. Среди солдат наблюда-
лось «роптание и великая робость», что заставляло Рейнсдорпа
все время переносить срок большой вылазки. Наконец 12 октября
оренбургский гарнизон предпринял вылазку с целью прорвать
кольцо осаждающих. Но пугачевцы, заранее получившие сведения
о готовящейся вылазке, заняли высоты, окружающие город, уста-
новили на них орудия и сильным артиллерийским огнем рас-
строили ряды отряда Наумова. Отряд вернулся в город, потеряв
150 человек убитыми, ранеными и перебежчиками. После неудач-
ной вылазки Рейнсдорп окончательно перешел к обороне, ожидая
помощи извне. Инициатива перешла к пугачевцам. Правда, им
не удалось полностью изолировать Оренбург, и осажденные по-
сылали из города фуражиров под охраной немногочисленных
разъездов. Стычки между ними и пугачевцами не прекращались.
Но они не могли повлиять на ход военных действий под Орен-
бургом, все больше и больше принимавших характер артилле-
рийской дуэли.
Зима в том году наступила рано. Морозы начались уже в се-
редине октября. 18 октября Пугачев приказал перенести лагерь
между Бердой и Маячной горой, в 5 верстах от Оренбурга, разме-
ститься по домам и сараям и вырыть землянки.
Зная, что на выручку к Оренбургу идут правительственные
войска, Пугачев спешил. 22 октября начался сильный артилле-
рийский обстрел города. Пугачевские артиллеристы произвели
по Оренбургу более 1000 выстрелов. Осажденные в свою очередь
ответили интенсивным огнем. И на этот раз действия артиллерии
восставших не дали должного результата: вызвать пожар в го-
роде, который должен был послужить началом общего штурма,
не удалось. Сказалось неумение восставших штурмовать кре-
224
Кости* Но Пугачев не унывал. Восставшие стремились затянуть
кольцо вокруг города, еще решительнее боролись с фуражирами,
открывая по ним артиллерийский огонь. Одновременно готовился
штурм: подвозили лопаты, кирки, топоры, возводили шанцы.
Пугачев обещал в случае успешного штурма всех щедро одарить
и отпустить на все четыре стороны.
2 ноября пугачевцы начали решительный штурм. Вел восстав-
ших на приступ сам Пугачев, чья храбрость служила примером
для осаждающих. Пугачевцы ворвались на вал. Началась руко-
пашная схватка. Штурм сорвала егерская команда. Прекрасные
стрелки-егеря зашли в тыл к пугачевцам и открыли убийствен-
ный огонь. Одновременно осажденные ринулись с вала в штыко-
вую атаку. Пугачевцы отошли.
Установилось известное затишье. Морозы крепчали. 5 ноября
Пугачев увел свое войско в Берду, оставив на старом месте лишь
башкир и калмыков.
Сам «Третий император» поселился в доме Ситникова, где
висел на стене портрет его «сына» — царевича Павла Петровича,
дежурил Яким Давилин и нес караул отряд яицких казаков,
«называемых гвардией». Во время этого относительного затишья
в Берду и Оренбург пришла весть о движении отрядов прави-
тельственных войск под командованием генерала Кара и полков-
ника Чернышева.
14 октября Государственная военная коллегия получила пер-
вые сведения о восстании на Яике. В тот же день доложили об
«оренбургских замешательствах» Екатерине II. Первое время
в Петербурге и Москве в правящих кругах еще плохо представ-
ляли себе размах движения, возглавляемого Пугачевым, считая
его «искрой» казацкого «бунта» и не больше. Но понимая, что
«искра» может разжечь пламя, правительство Екатерины стара-
лось держать в «наивысшем секрете» и от русских людей, и от
иностранных дипломатов размеры народного восстания. «Глупая
казацкая история» (так называла восстание Пугачева императ-
рица) выходила за рамки «оренбургских замешательств», грозя
превратить юго-восточную окраину России в очаг крестьянской
войны. Но шила в мешке не утаишь, и не только по Москве
пошли тревожные для дворян слухи об успехах «самозванца»;
«разглашатели» распространяли «возмутительные слова» о Пуга-
чеве на Смоленщине и под Калугой, в Воронежской провинции
и в Невской столице. Весть о начале восстания дошла до Петер-
бурга и проникла в прессу. Вначале правительственные круги не
придавали большого значения начавшемуся на Яике движению,
а потом сознательно старались приуменьшить размах движения
и опасность его для дворянства. И хотя Петербург был далек от
тех областей страны, где развернулось восстание Пугачева, тем
не менее оно нашло отклик в столице. Так, например, находив-
45 Крестьянские войны 225
шиеся в разных местах страны солдаты гвардейских и иных пол-
ков, ранее расквартированные в Петербурге и переведенные
в другие районы, «разглашали» весть о Пугачеве. Солдаты петер-
бургских полков, проходившие через Москву, поговаривали
о «Петре Федоровиче», «настоящем государе», заявляя, что если
«он сюда будет», то «оне драться не станут и ружья положат».
Вельможный Петербург нервничал. По малейшему подозрению
«разглашатели» попадали в Тайную экспедицию к знаменитому
кнутобойцу Шешковскому, который, по выражению Екатерины II,
и «возился с ними».
Английский посол Роберт Гуннинг сообщал, что в Петербурге
многие арестованы за то, что пили за здоровье самозванного
«Петра Федоровича» — Пугачева. Еще раньше, 23 октября, заме-
щавший его поверенный в делах Ричард Оке писал, что восстание
очень опасно для правительства. Правительство и само стало со-
знавать, что восстание Пугачева отнюдь не «глупый фарс».
На восток стягивались войска, командование которыми было
поручено генерал-майору В. А. Кару. Кар находился в блаженном
неведении о силе пугачевцев, о размахе восстания. Он опасался
только «того, что сии разбойники, сведав о приближении команд,
не обратились бы в бег, не допусти до себя оных». Кар рассчи-
тывал со своим трехтысячным отрядом легко и быстро распра-
виться с Пугачевым. 30 октября Кар прибыл в Кичуевский
фельдшанец, расположенный в 432 верстах от осажденного пуга-
чевцами Оренбурга. По мере приближения к Оренбургу Кар все
отчетливее представлял себе сложившуюся обстановку. Он видел
«колеблемость» не только жителей, целыми семьями уходивших
к Пугачеву, но и солдат местных команд и все больше убеждался
в том, что «весь здешний край в смятении». Войска оказались
очень ненадежными: калмыки, посланные ему па помощь, «раз-
бежались врознь», мещеряки находились в «колеблемости», баш-
киры готовы были «пристать» к Пугачеву, да и татары могли
ему «предаться»; солдаты из числа гарнизонных команд и посе-
ленцы из отставных солдат, а также экономические и дворовые
крестьяне были плохо обучены. Увещевательный манифест Ека-
терины II не оказывал на население никакого действия, так как
все были убеждены в том, что «их (восставших, — В. М.) мани-
фесты правее». Кар видел, что «люди не тверды», но все еще
продолжал рассчитывать на легкую победу. 6 ноября Кар дошел
до деревень Мустафиной и Сарманаевой, где решил дождаться
прибытия артиллерии и роты 2-го гренадерского полка. К Орен-
бургу стягивались войска бригадира Корфа, Деколонга, фон Феге-
зака и других с целью окружить осажденный Оренбург и превра-
тить пугачевцев из осаждающих в осажденных. К Татищевой
крепости двигался отряд полковника Чернышева, стремившегося
отрезать пугачевцам путь к отступлению. Кар плохо разбирался
в обстановке и но имел сведений не только о пугачевцах, но и
226
о правительственных войсках. Попытки его послать разведчиков
к пугачевцам приводили только к тому, что посланные перехо-
дили к восставшим. Через день Кар все же получил сведения,
что посланный Пугачевым на Урал Хлопуша поднял Авзяно-
Петровскпй завод и идет к Оренбургу с большим отрядом и ору-
диями. Кар решил перехватить Хлопушу, и авангард его отряда
занял деревню Юзеевку в 92 верстах от Оренбурга.
Что же в это время происходило в лагере восставших?
В отличие от Кара Пугачев располагал хорошей информацией.
Он знал и о выступлении Кара, и о состоянии и передвижении
его войск. Добровольных информаторов у него было много. Так
и на этот раз «незнаемо откудово приезжий мужик» сообщил
войсковому атаману А. А. Овчинникову, что «к Сакмаре идет
генерал Кар с командою». На вопрос Овчинникова — «велика ли
команда» — он ответил, что и не велика, и не мала. Овчинников
немедленно сообщил об этом Пугачеву. Навстречу Кару Пугачев
выслал разведывательный отряд под командованием казака
Я. Пономарева. Определив численность правительственных войск,
Пономарев попросил «на подмогу людей». Навстречу Кару дви-
нулся отряд в 500 человек под командованием Овчинникова и
И. Н. Зарубина-Чики. Отряд имел 4 пушки и 2 единорога. По до-
роге к отряду присоединились башкиры под командованием Идыра
Баймекова и горнозаводские рабочие из отряда Хлопуши, встре-
ченного ими у деревни Биккуловой. Вскоре пугачевцы заняли
Биккулову, откуда они двинулись к Юзеевке. У Юзеевки аван-
гард Кара был неожиданно атакован отрядом Зарубина-Чики.
В бою на сторону пугачевцев перешло много татар. Зарубин ото-
шел, и 8 ноября в Юзеевку вошел отряд Кара. Вскоре он полу-
чил известие, что к нему должна присоединиться рота 2-го гре-
надерского полка. Но об этом узнал и Овчинников, и той же
ночью пугачевцы окружили роту гренадер, безмятежно спавших
в санях, и склонили их перейти на свою сторону. Перешли на
сторону Пугачева и два офицера, в том числе поручик
М. А. Шванович, игравший впоследствии видную роль *и вы-
ступавший в роли «атамана» и переводчика. Гренадер привели
к Пугачеву в Берду, и здесь они принесли ему присягу. Двое
гренадер даже «признали» в Пугачеве «императора Петра
Федоровича», что было для пего очень важно, так как «мужики
верят более солдатам, чем казакам». На рассвете Зарубин-HiiKa
вернулся в Биккулово. Ночью, услышав ружейные выстрелы
у себя в тылу и опасаясь быть отрезанным от Казани, Кар при-
казал утром 9 ноября покинуть Юзеевку и идти на соединение
с ротой гренадер. Генерал не знал, что гренадеры уже потеряны
для него. По выходе в поле он был окружен восставшими в коли-
честве до 1000 человек при 9 орудиях и атакован. Пугачевцы под
командованием Овчинникова и Зарубина-Чики действовали стре-
мительно и умело. Их артиллерия превосходила артиллерию Кара
15*
227
и подавила ее метким огнем. Иван Шишка, канонир из горноза-
водских рабочих, вывел из строя единственный единорог Кара.
Энергичные атаки пугачевской конницы, артиллерийский огонь,
переход на сторону восставших экономических и дворцовых
крестьян, угрозы солдат, что и они «бросят ружья», убежденность
восставших в своей правоте сделали свое дело — Кар был разбит
и отступил. Восемь часов пугачевцы преследовали его и «упу-
стили» только потому, что, по словам Овчинникова, «не достало
у нас картузов» (зарядов). Кар требовал подкреплений и не
в виде команд, а целых полков. Понял он и основную причину
своих неудач — «люди не тверды». 10 ноября Кар отправил при-
каз полковнику Чернышеву, но курьер был перехвачен пугачев-
цами. О движении Чернышева к Оренбургу, кроме того, сообщил
Пугачеву один казак. 13 ноября у самого города отряд Черны-
шева был окружен войсками под командованием самого Пугачева.
Ставропольские калмыки и казаки сразу же перешли на сторону
восставших, а через четверть часа их примеру последовали
и солдаты. Чернышев пытался скрыться в одежде простого
извозчика, но был опознан и повешен вместе с другими
офицерами.
Видя, что весь край в «генеральном колебании», Кар передал
командование, а сам, сославшись па болезнь, уехал в Казань,
а затем в Москву, чем вызвал страшное смятение и переполох
среди дворян.
Правительство уже не могло скрывать, что «оренбургские
замешательства» дамокловым мечом нависли над господствую-
щим классом. Так закончилась полным провалом первая попытка
правительства одним концентрированным ударом разгромить Пу-
гачева.
Кар не оправдал доверия правительства и напуганного дво-
рянства и не только не «изловил» Пугачева, но сам бежал от
него.
29 ноября командование войсками, действовавшими против
Пугачева, Екатерина II возложила на образованного и энергич-
ного, боевого генерала и дипломата, искушенного и в политике
лавирования, свойственной «просвещенному абсолютизму», и
в подавлении волнений заводских крестьян А. И. Бибикова.
Бибиков был облечен неограниченной властью. В его ведение
поступала особая Секретная комиссия, а самое главное — войска.
В середине января в распоряжении Бибикова было около
3 тыс. солдат и офицеров при 16 орудиях, отряд Фреймана, насчи-
тывавший 1754 человека при 11 орудиях, отряд Деколонга, со-
стоявший из 2 полевых легких команд, 3 гарнизонных, одной
губернской роты и 150 казаков, 500 донских казаков под коман-
дованием Грекова, Казанское, Сибирское, Пензенское п другие
дворянские ополчения и местные гарнизоны.
Правительство готовило наступление.
228
Власти шли на все, чтобы задушить движение. Из Петербурга
под Оренбург направили яицких казаков Петра Герасимова и
Афанасия Перфильева для того, чтобы уговорить казаков схва-
тить или убить Пугачева. Но Перфильев перешел на сторону
Пугачева.
В бессильной злобе Екатерина П приказала расправиться
с семьей Пугачева. Жена и дети Пугачева, сын Трофим и дочери
Аграфена и Христина, «по бедности» бродившие «между двор»,
были арестованы и отправлены в тюрьму в Казань. Дом Пуга-
чева, купленный одним казаком и свезенный в другую станицу,
перевезли на старое место в Зимовейскую станицу, сожгли вместе
с плетнем и садом и развеяли пепел по ветру. Место, где стоял
дом Пугачева, окопали рвом «для оставления на вечные времена
без поселения». Конечно, семья Пугачева не представляла для
«власть предержащих» никакой угрозы. Более того, сам Бибиков
великолепно понимал, что даже «не Пугачев важен», важно
«всеобщее негодование». А «всеобщее негодование» росло, и Кре-
стьянская война охватывала все новые и новые районы.
Получив известие о разгроме войска Кара и Чернышева,
Рейнсдорп одновременно узнал о продвижении к Оренбургу кор-
пуса бригадира Корфа.
Узнал о марше отряда Корфа и Пугачев. Рейнсдорп очень
беспокоился о судьбе Корфа, боясь, что его постигнет участь
Чернышева, и выслал на помощь ему отряд. Пугачев в свою оче-
редь послал «для разведывания» численности отряда Корфа За-
рубина-Чику с 5 казаками. Когда Корф появился на виду у раз-
ведчиков, они дали весть в Берду, но пришла она с опозданием.
«Пооплошал» и сам Пугачев, дав приказ своим людям обедать.
Когда спохватились, было уже поздно: отряд Корфа под прикры-
тием полевой гарнизонной команды, отстреливаясь от разрознен-
ных групп пугачевцев, входил в город.
Окрыленный успехом, Рейнсдорп на следующий же день
(14 ноября) предпринял вылазку отрядом в 2500 человек при
22 орудиях, ставя целью захват Берды, прорыв блокады Орен-
бурга и разгром войска восставших. Но в Берде подготовились
к вылазке противника.
Утром 14 ноября войска под командованием генерал-майора
Валленштерна вышли из города, но сразу же натолкнулись на
отборные отряды пугачевцев из казаков, заводских работных лю-
дей и башкир. 40 пугачевских пушек открыли огонь по правому
флангу противника. Валленштерн приказал построиться в каре
и отступить. На помощь отряду Валленштерна Рейнсдорп бросил
казаков во главе со старшиной Бородиным. Замелькали копья.
Началась рукопашная. Потеряв много убитыми и ранеными, Вал-
ленштерн вернулся в город.
229
Разгром войска оренбургского гарнизона во время всех трех
вылазок окрылил восставших. 17 ноября Пугачев направил Рейн-
сдорпу указ с требованием сдать город. Одновременно Пугачев
решил во избежание потерь больше штурмов не предпринимать,
а голодной блокадой поставить осажденных на колени. С этой
целью пугачевцы повели еще более решительную борьбу с фура-
жирами и отрядами, высылаемыми из Оренбурга. Кроме того,
ожидая подхода войск, спешащих на выручку осажденного Орен-
бурга, Пугачев начал укреплять подступы к городу. Прежде всего
Пугачев и Государственная военная коллегия решили овладеть
Ильинской и Верхне-Озерной крепостями и этим самым отрезать
Оренбург от Сибири. Кроме того, Пугачев рассчитывал на пушки,
порох, ружья, ядра, продовольствие и деньги, хранившиеся в этих
крепостях.
18 ноября отряд илецких казаков, заводских работных людей
иод командованием Хлопуши, присоединив по пути ногайских
татар и башкир, выступил в поход. 20 ноября с ходу пугачевцы
овладели Ильинской крепостью. 23 ноября восставшие подошли
к Верхне-Озерной, обороняемой отрядами правительственных
войск под командованием полковника Демарина, по штурм со-
рвался. Хлопуша донес о неудаче в Берду. Пугачев с отрядом
поспешил к Верхне-Озерной и 26 ноября пошел на штурм. И па
этот раз пугачевцев постигла неудача. Пришлось отступить.
В это время Пугачеву стало известно о продвижении прави-
тельственных войск. Пугачев поспешил им навстречу, но
батальон под командованием секунд-майора Заева уже вступил
в Ильинскую крепость. 29 ноября Пугачев вновь овладел кре-
постью. Батальон Заева потерял 200 человек убитыми, погиб и
сам Заев, а остальных солдат постригли по-казацки и увели
в Берду.
Победы пугачевцев имели огромное значение. Весть о раз-
громе Билова, Кара, Чернышева, Заева, осаде Оренбурга набат-
ным звоном прокатилась по Прикамью, Башкирии, Уралу, Запад-
ной Сибири.
Воспользовавшись прекращением активных боевых действий
под Оренбургом, Пугачев решил овладеть Яицким городком, за
стенами крепости которого отсиживался полковник И. Д. Си-
монов.
В сентябре 1773 г. Пугачеву не удалось с ходу овладеть
Яицким городком и он двинулся вверх по Яику к Оренбургу.
Но яицкие казаки не могли смириться с тем, что в центре их
земли, в Яицком городке, засел ненавистный им комендант пол-
ковник Симонов — олицетворение того «регулярства», того гнета
и тяжкой службы, который несли на «Седой Яик» царские власти.
Находясь под большим влиянием яицких казаков, Пугачев дол-
жен был пойти им навстречу и овладеть Яицким городком — важ-
ным опорным пунктом Нижнеяицкой укрепленной линии, протя-
230
нувшейся более чем на 500 верст до Гурьева, расположенного
па берегу Каспийского моря. Пока Пугачев осаждал Оренбург,
Симонов деятельно готовился к обороне. Подновили обветшалые
укрепления Яицкого городка, построили окруженный валом и
рвом ретраншемент, в церкви и под колокольней устроили склад
пороха и снарядов и подняли на особые помосты, поставленные
на колокольне, 2 трехфунтовые пушки. В конце декабря 1773 г.
на Яицкий городок из-под Оренбурга, присоединяя к себе каза-
ков и гарнизонных солдат, двинулся отряд Михаила Толкачева.
Узнав о движении пугачевцев вниз по Яику, перешли на правый
берег реки казахи, державшие под ударом все крепости «от Ко-
тельного форпоста на низ далее до Гурьевского редута». Погова-
ривали о скором присоединении к пугачевцам отряда восставших
башкир.
В ночь на 30 декабря произошло первое столкновение между
казаками Толкачева и отрядом старшины Н. Мостовщикова, вы-
сланным Симоновым навстречу пугачевцам. Большинство казаков
перешло на сторону восставших, и только 4 человека во главе
с Мостовщиковым вернулись в крепость. Симонов приказал уда-
рить в набат, но казаки «остались при своих домах». Симонов
должен был рассчитывать только на гарнизон крепости. Рано
утром 30 декабря пугачевцы появились на виду у города и, ра-
душно встреченные яицкими казаками, на всем скаку ворвались
в Яицкий городок, за четверть часа заняли его и приступили
к штурму крепости. Несмотря на меткий огонь казаков, штурм
не увенчался успехом. Пришлось перейти к осаде. Осаждающие
возводили баррикады и завалы, пристраивали к избам
вторые стены, непрерывно обстреливали крепость, держа ее
«во всегдашней атаке». Но результаты ее не были обнадеживаю-
щими — не хватало артиллерии. Осада затягивалась. Между тем
в Яицком городке была создана «бунтовщичья канцелярия» во
главе с Иваном Харчевым и Андреем Кожевниковым. Пугачев
не оставался равнодушным к судьбам Яицкого городка. Вначале
он прислал на помощь Толкачеву отряд А. А. Овчинникова
с 3 пушками и единорогом, а 7 января 1774 г. сам прибыл в Яиц-
кий городок. Видя, что все же орудий мало, Пугачев решил
прибегнуть к подкопу и мине. Руководили работой Я. Кубарь и
М. Ситников. 20 января рано утром произвели взрыв, но взрыв
оказался неудачным: только в одном месте осел вал и засыпало
ров. Сюда-то и ринулись на штурм. Осажденные яростно сопро-
тивлялись. Ядра, картечь, пули, горящая смола вынудили пуга-
чевцев отступить. Девятичасовой штурм не увенчался успехом
и стоил пугачевцам 400 человек одними убитыми.
Но пугачевцы не унывали. В тот же день Пугачев собрал
казачий круг, на котором избрали атаманом Н. Каргина, а сотни-
ками — А. Перфильева и Н. Фофанова. Осаждающие стали рыть
второй подкоп, под колокольню.
231
Между тем 26 января Овчинников вступил в Гурьев городок.
Он назначил атаманом Е. Струняшева и, взяв с собой пушки, ядра
и порох, влив в свой отряд много гурьевских казаков, через не-
сколько дней вернулся в Яицкий городок. Пугачев в эти дни ездил
в Берду, откуда вскоре вернулся. В это время Пугачев задумал
жениться. Решение это было результатом нажима со стороны
яицких казаков, стремившихся упрочить свое положение в на-
стоящем и будущем. Теперь «Петр Федорович» должен был стать
не только их казацким царем, но и породниться с яицкими каза-
ками. «Ты как женишься, так войско яицкое все к тебе при-
лежно будет», — говорили ему приближенные казаки. Пугачев
торопился. Выбор пал на молодую казачку Устинью Петровну
Кузнецову. Свадьбу «сыграли» быстро. Молодые отправились на
парадный обед в дом Толкачева, где присутствующие поздравили
«благоверную императрицу».
Женитьба Пугачева на Устинье Кузнецовой вызвала брожение
умов. Во-первых, осуждали Пугачева — «Петра Федоровича» —
за женитьбу при «живой» жене, во-вторых, сильно сомневались
в том, чтобы подлинный император женился на простой
казачке.
17 февраля Пугачев собрал круг, на котором приняли реше-
ние произвести на следующий день второй взрыв и броситься
на штурм. Но Симонова предупредили о готовящемся взрыве, и
он приказал вынести порох из колокольни, разобрать кирпичный
пол, прорыть борозду. Все эти меры должны были ослабить силу
взрыва. Так и произошло. Колокольня тихо осела. Потери регу-
лярных войск составили только 55 человек. Пугачевцы на штурм
не пошли. Получив сведения о движении правительственных
войск к Оренбургу, 19 февраля Пугачев уехал из Яицкого го-
родка, оставив в доме старшины Андрея Бородина «всеавгустей-
шую, державнейшую великую государыню императрицу Устинью
Петровну», сомневавшуюся в императорском происхождении
своего супруга.
Отъезд Пугачева не прекратил осаду. Восставшие под руко-
водством атамана Каргина выстроили новую батарею, вели земля-
ные работы, окружая крепость окопами и завалами. Положение
осажденных становилось крайне тяжелым: не было пищи, дров,
свирепствовали болезни. Пугачевцы пытались уговорить Симо-
нова сдаться. С этой целью казаки пустили в крепость бумажного
змея с письмом. Но Симонов держался упорно. 13 марта солдатам
в последний раз выдали съестные припасы. Начался страшный
голод. Пугачевцы готовились к новому штурму. Но разгром Пу-
гачева под Татищевой и снятие осады Оренбурга резко изменили
обстановку. На помощь Симонову спешил генерал Мансуров.
15 апреля он разбил вышедший ему навстречу отряд Овчинникова
и Перфильева. 16 апреля правительственные войска вступили
в Яицкий городок.
232
Между тем положение осажденных в Оренбурге становилось
все более и более тяжелым. Приход корпуса бригадира Корфа
усилил гарнизон, достигший 6095 человек, но скудные запасы
продовольствия стали таять все быстрее и быстрее. С декабря
стали выдавать хлеб не только солдатам, но и населению, опа-
саясь волнений в городе. Эти опасения заставили Рейнсдорпа
увеличивать казакам, солдатам и рекрутам денежное жалование и
выдачу мяса. Затем пришлось предпринять те же шаги по отно-
шению к чиновникам и разного рода служителям. Но голод уси-
ливался. Конину ели все. Недовольство жителей и гарнизона
росло. Росло и дезертирство, особенно во время вылазок за фу-
ражом. Рейнсдорп решился на отчаянный шаг. Воспользовавшись
отъездом Пугачева в Яицкий городок и ослаблением лагеря пу-
гачевцев в Берде, откуда многие ушли к Яицкому городку, за-
хватив боеприпасы, осажденные начали готовить решающую вы-
лазку. «Поутру рано» три колонны войск в 2 тыс. человек при
26 орудиях вышли из Оренбурга. Их вели Валленштерн, Корф
и Наумов. Кроме того, в Оренбурге поставили под ружье всех
на это способных мужчин, а из безлошадных казаков, калмыков
и разночинцев сколотили отряд в 400 человек под командованием
атамана Могутова для обеспечения тыла всех трех колонн. На-
чался бой. В начале сражения Наумов пробился вперед, но пу-
гачевцы, вновь установив орудия на высотах, открыли сильный
огонь и бросились навстречу противнику. Валленштерн и
Корф, боясь быть отрезанными от Оренбурга, приказали
повернуть. Отход войск вызвал «расстройство и замешательство»,
превратившееся в паническое бегство. Солдаты оренбург-
ского гарнизона спасались бегством «без всякого порядка, не
слушая своих предводителей». Вылазка обошлась Оренбургу
в 271 человек убитыми и пленными, 123 человека ранеными.
В руки пугачевцев попало 13 орудий. Надежда на снятие осады
исчезла.
Голод принимал угрожающие размеры. Цены на продукты
росли катастрофически быстро. В пищу пошли кожа, кора. Орен-
бургские власти принимали решительные и действенные меры.
Нищих собрали в одно место и начали кормить. Все продукты
взяли на учет и конфисковали на нужды гарнизона и населения.
Больным, раненым, ослабевшим воинские команды отдавали часть
своего пайка. Соль раздавали бесплатно. Строго распределяли
дрова, которых не успели заготовить, разбирали деревянные по-
стройки — зима стояла исключительно суровая. Наконец, с сере-
дины февраля Рейнсдорп разрешил тем, кто не участвовал в обо-
роне Оренбурга, покидать город, но только без денег, имущества
и провианта. Из города стали уходить татары, башкиры, меще-
ряки, калмыки, семьи казаков из Чернореченской крепости и
Берды. Принятые меры дали возможность властям Оренбурга
удержать в повиновении его гарнизон и жителей.
%33
После последней неудачной вылазки Пугачев был уверен
в скором падении Оренбурга. Для укрепления своих позиций он
отправил Хлопушу занять крепость Илецкую защиту. 16 февраля
Хлопуша с отрядом в 400 человек при 2 пушках почти без со-
противления овладел Илецкой защитой, где присоединил к себе
сакмарских казаков и каторжников, работавших на соляных ко-
пях. Трофеями Хлопуши стали порох и пушки.
Пугачев считал, что Оренбург доживает последние дни, и на
27 или 28 февраля назначил штурм города, но штурм не со-
стоялся.
Не желая проливать кровь, Пугачев еще раз 23 февраля
обратился с письмом к Рейнсдорпу, именуя его «бестией» и «мо-
шенником», «сатаниным внуком» и «дьявольским сыном» и угро-
жая (в случае если он не сдаст город) повесить на мочальной
веревке.
Но к Оренбургу уже двигались правительственные войска. Пу-
гачев выступил им навстречу.
Как брошенный в воду камень вызывает концентрические
круги расходящихся волн, так и действия Главной армии Пуга-
чева, осаждавшей Оренбург, обусловливали распространение вос-
стания на север и юг, на запад и восток от эпицентра Крестьян-
ской войны, заливавшей неудержимым валом Поволжье и При-
камье, Урал и Западную Сибирь.
Восстание, поднятое Пугачевым, не могло не найти отраже-
ния в степях Казахстана: кочевья казахов начинались совсем
недалеко от Усихи и хутора Толкачевых, от Талового умета и
Яицкого городка, где начал свою деятельность «Петр III» из
Зимовейской станицы. До нас дошли известия о том, что еще до
начала восстания Пугачев побывал у хана казахского Младшего
Жуза Нуралы и вел с ним какие-то переговоры. Уже 18 сентября
Пугачев в манифесте, обращенном к казахам, жаловал их
«землею, водою и травами», обещая «волю» и требуя присылки
«двух сот человек военных людей». Но Нуралы колебался, вел
переговоры с Пугачевым и с его противниками, только брат его
Дусалы-султан прислал к Пугачеву отряд джигитов во главе со
своим сыном Сейдалы-султаном, принявшим участие в действиях
восставших против правительственных войск. Между тем казахи
«пришли в смятение», начали набеги на окраинные форпосты,
которые не «склонились» на сторону «Петра III», с целью за-
хвата пленных и угона скота. Видя, что «злодейский разврат»
охватил рядовых казахов, и опасаясь роста социального брожения
среди своих единомышленников, Нуралы, а за ним и другие
ханы стали откочевывать в глубь степей, подальше от районов
Крестьянской войны. И тем не менее Нуралы жаловался, что
234
подданные его не слушают, «а причиною тово злодей, именую-
щий себя императором Петром III».
Огромную роль в Крестьянской войне сыграли башкиры. Уже
«по исхоте сентября» Пугачев своим манифестом жалует башкир
«всем тем, что вы от единаво бога просите». В первые же дни
осады Оренбурга к Пугачеву пришли многочисленные башкир-
ские отряды, в том числе отряд Кинзи Арсланова, верного сорат-
ника Пугачева, возглавившего башкир, входивших в состав пуга-
чевского войска, осаждавшего Оренбург. В начале ноября у де-
ревни Юзеевки на сторону восставших перешел большой отряд
под начальством Салавата Юлаева, направленного Пугачевым
для набора башкир Сибирской дороги. Вскоре поднялась вся Баш-
кирия. Часть старшин осталась в лагере правительства, часть
колебалась, часть под влиянием народных масс Башкирии
примкнула к восстанию. Колебания одних и враждебность других
старшин наложили отпечаток на ход восстания в Башкирии.
Ощущалась и национальная вражда. Башкиры нередко нападали
на русские поселения и заводы, убивали, жгли, грабили. Русские,
башкирские и мещерякские отряды действовали разрозненно. Все
это побудило Пугачева направить в Башкирию яицкого казака
Ивана Никифоровича Зарубина-Чику. Зарубин сделал своей став-
кой деревню Чесноковку под Уфой. Здесь он развернул энергич-
ную деятельность. Всюду «устраивалась» новая власть, избира-
лись атаманы и есаулы. Они должны были выполнять приказы
Пугачева и Зарубина, пополнять ряды войска, ведать казной,
творить суд и т. д. Во всем чувствовалась твердая рука «графа
Чернышева», как именовал себя Зарубин-Чика. Отряды Салавата
Юлаева, мишарского старшины Канзафара Усаева, Батыркая Ит-
кинова стали действовать по его распоряжениям. Назначив та-
бынского казака Ивана Степановича Кузнецова «главным рос-
сийского и азиатского войска предводителем», Зарубин направил
его в район Красноуфимска, подчинив ему все русские и башкир-
ские отряды. Иван Никифорович Грязнов, «главной армии полков-
ник», получил приказ идти в Исетскую провинцию. Грабежи
трудового люда, притеснения и «несогласия» карались. Красно-
уфимский есаул Матвей Чигвинцев получил приказ, чтобы «обы-
вателям никаких обид, притеснений ... грабительства чинено
не было». За грабеж и произвол Кузнецов арестовал Канзафара
Усаева. Башкирия стала одним из наиболее значительных очагов
Крестьянской войны.
Трудно переоценить значение участия различных групп работ-
ных людей, в первую очередь Урала, в Крестьянской войне. Юж-
ный Урал поднялся в первые же ее дни. Пугачев только подо-
шел к Оренбургу, как 12 октября поднялись работные люди
Воскресенского завода, затем к восстанию примкнули Богоявлен-
ский, Златоустовский и другие заводы. Посланный Пугачевым
на Урал Хлопуша поднял Авзяно-Петровский завод. Заводские
235
крестьяне и работные люди чаще всего восставали по своей ини-
циативе, едва услышав о появлении «Петра Федоровича», обе-
щающего им волю и все «крестьянские выгоды». Заводы поднима-
лись порой задолго до того, как на них появлялись манифесты
«Третьего императора». Работные люди и заводские крестьяне
выбирали из своей среды атаманов, есаулов, урядников и прочих
«выбранных». На заводах функционировали станичные избы,
сносившиеся с другими заводами, ведавшие казной и продоволь-
ствием, снабжавшие всем необходимым войска пугачевских пол*
ковников, собиравшие и вооружавшие отряды, направлявшиеся
либо в Берду к самому Пугачеву, либо под Уфу в Чесноковку
к Зарубину-Чике, либо под Челябинск к Грязнову. Заводские
отряды нередко были весьма многочисленными. Часть обслужи-
вавших заводы рабочих, особенно заводские крестьяне и наемные
люди, покидала заводы и расходилась по домам, выступая в роли
зачинателей восстания в своих краях. Наоборот, переселенные
на завод приписные и крепостные крестьяне, а нередко и масте-
ровые были самыми активными участниками восстания. Среди
них особенно выделяются Григорий Туманов, Дорофей Загумеп-
нов, Иван и Яков Рыловы, Нефед Голдобин, Василий Баженов,
Петр Колесников и Терентий Жаринов. Всех «заводских жите-
лей» манили призывы Пугачева, обещавшие им самое дорогое,
самое заветное — волю.
В начале октября весть о восстании дошла и до Среднего
Урала. Власти Екатеринбурга, центра Уральского горного ведом-
ства, пытались организовать оборону, но уже в январе 1774 г.
на западе края действовали отряды восставших под руководством
И. Н. Белобородова и Канзафара Усаева. Один за другим Бело-
бородов занимает Суксунский, Бисертский, Ревдинский заводы,
Ачитскую крепость. Призывы Пугачева делали свое дело. Завод-
ские крестьяне «всем миром» переходили на сторону пугачевцев.
Уничтожались конторские книги и бумаги, конфисковывались
деньги и хозяйское имущество, выбирались «править заводами»
новые власти, все заводские крестьяне и работные люди станови-
лись пугачевскими «казаками». Вскоре на Кыштымском и Каслин-
ском заводах появились манифесты «Третьего императора»,
а 3 января пришел отряд восставших со Златоустовского завода
(Косотурского). Заводы поднялись. Восставшие избрали «прави-
телями» завода Ивана Селезнева и Андрея Наседкина. Вскоре
набранный из «охотников» на обоих заводах отряд в 400 человек
действовал под Челябинском. Положение Екатеринбурга стало
угрожающим. Но отряды восставших прошли мимо города. Они
двигались на северо-запад, в район Билимбеевского и Шайтан-
ского заводов, вскоре занятых Белобородовым. После нескольких
приступов 11 февраля отряд Белобородова штурмом овладел
Уткинским заводом. К этому времени восстание охватило 20 за-
водов Екатеринбургского горного ведомства, а отдельные отряды
236
пугачевцев появились в 5 верстах от Екатеринбурга. Больших
успехов добились отряды Оски Оскина, Семена Варенцова (Верхо-
ланцева) и Егафара Азбаева. Но с середины февраля, накопив
силы, правительственные войска под командованием секунд-
майоров Гагрина и Фишера переходят в наступление. Ожесточен-
ные бои развернулись за Уткинский и Каменский заводы и Ба-
гарякскую слободу. 12 марта Белобородов вынужден был от-
ступить от Каслинского завода и уйти на Саткпиский завод.
Слухи о «Петре Федоровиче», призывавшем к борьбе за волю,
быстро дошли и до далекого от Яика Пермского края. Повсюду
ждали «царя». Поднимались работные люди, заводские, дворцо-
вые и экономические крестьяне, пахотные солдаты, казаки, та-
тары, башкиры под Кунгуром, па Тулве, у Красноуфимска.
На этот раз восстание башкир рассматривалось как «приподня-
тие российского знамя». Посланных из-под Чесноковки Зару-
биным-Чикой и Губановым башкир русские встречали хорошо,
как войска «Третьего императора». Башкиры строго придержи-
вались наказа, данного им Губановым, делавшим все возможное,
чтобы избежать столкновений башкир с русскими. Центром дви-
жения в декабре 1773 г. становится Осинская волость. За Осин-
ской поднялись Сарапульская и Сивинская волости, Рождествен-
ский и Аннинский заводы. В Осу вступили пугачевские полков-
ники Батыркай Иткипов и Абдей Абдулов. Осинская земская
изба восставших развернула кипучую деятельность. Она ведала
продажей вина и соли, доходами «государя», приводила к при-
сяге ему, судила, рапортовала в Главную армию, поставляла
в «походное войско» провиант и фураж, создавала вооруженные
отряды, выдавала «билеты», контролировала дорогу на Казань,
«берегла» свою волость от правительственных войск, опираясь
на местные повстанческие отряды, помогала и наставляла другие
«мирские избы» Кунгурского уезда и т. д. В конце декабря отряд
русских мастеровых и работных людей с Юговского, Иргинского,
Ашанского и других заводов, приписных крестьян, башкир, татар
во главе с Батыркаем Иткиновым в тысячу человек подошел
к Кунгуру. Оплотом «походного войска», стоявшего под Кунгу-
ром, стал Юговский завод, возглавляемый Гаврилой Ситнико-
вым. Как и на Южном Урале, работные люди добывали ядра и
картечь, ковали копья и сабли, делали рогатины. Всюду на заво-
дах набирали в «казаки», в повстанческое войско. Как правило,
рабочие не уходили с заводов, считая, что заводы прекратили
работу только «до указу».
Батыркай Иткипов обратился к кунгурцам с манифестом, обе-
щая землю и волю, и вступил в переговоры о сдаче с властями
города. Когда увещевания не помогли, 4, 5 и 9 января последовали
один за другим приступы. Овладеть городом не удалось, вскоре
и Иткинов, и Абдулов ушли. Начались репрессии. К середине
января в Кунгурском уезде действовали другие отряды: Канза-
237
фара Усаева, Ивана Васева, Ивана Наумовича Белобородова и
Салавата Юлаева. Последний занял Красноуфимск и под Кунгу-
ром присоединился к Усаеву и Васеву. 19 января в село Троиц-
кое под Кунгуром вошел со своим отрядом «главный российского
и азиатского войска» предводитель Иван Степанович Кузнецов.
Кузнецов тоже обращался с увещеваниями к жителям Кунгура,
обещая им всякие милости, а сам одновременно стягивал войска.
Ему энергично помогал Гаврила Ситников. К 23 января войско
Кузнецова под Кунгуром насчитывало 3400 человек. В ночь на
23 января Кузнецов и Салават Юлаев пытались взять город
штурмом, но боеприпасов было мало (под конец боя стреляли
из пушек ... палками). Гарнизон Кунгура под командованием
Гагрина ожесточенно сопротивлялся. 24 января штурм не возоб-
новился. Вскоре Кузнецов уехал в Чесноковку, а раненый Са-
лават Юлаев — в Башкирию. Через несколько дней Гагрин раз-
бил пугачевцев под селом Ордой.
Весть о восстании на Янке и о «Петре III» быстро достигла
Сибири, где «разгласителями» выступили яицкие казаки, сослан-
ные в Сибирь за участие в восстании 1772 г. Первым поднялось
население Исетской провинции. За ним в январе и феврале 1774 г.
восстали Ялуторовский и Краснослободский дистрикты, Тюмен-
ский, Туринский и Верхотурский уезды. Во главе движения
стояли местные крестьяне А. Тюленев, Я. Кудрявцев, С. Новго-
родов, Ф. Завьялов. Они установили связь с Пугачевым, Зару-
биным-Чикой и Грязновым, стоявшим под Челябинском. В фев-
рале Грязнов прислал на помощь восставшим отряд русских,
башкир, татар и мещеряков во главе с Иликаевым. Иликаев за-
нял Утецкую и Иковскую слободы под Кунгуром. Поднялись и
другие селения. Особенно активно действовали жители Багаряк-
ской и Заиковской слобод, повстанческие отряды Паклина, Око-
нишникова, Мурзина, Таскаева, Сергеева и др. В ожесточенных
многодневных боях у Иковской слободы восставшие потерпели
поражение. Отряд Иликаева ушел, Новгородова и многих других
руководителей отрядов повстанцев схватили. Упорные бои
развернулись в районе Челябинска. Еще в конце декабря на Сат-
кинский завод прибыл Грязнов, посланный туда Государствен-
ной военной коллегией Пугачева для того, «чтоб собрать команду»
и идти на Челябинск. С отрядом из русских и башкир, с артил-
лерией в начале января Грязнов подошел к Челябинску. 5 ян-
варя крестьяне, горожане и казаки во главе с Михаилом Уржум-
цевым и Наумом Невзоровым подняли в Челябинске восстание,
но неудачно. 8 января Грязнов начал обстрел Челябинска. Первый
неудачный штурм города имел место 10 января. Вскоре Грязнов
отошел от Челябинска. Восставшие блокировали Щедринск, оса-
дили Далматов монастырь, но только 8 февраля овладели Челя-
бинском. 25 февраля пугачевцы вошли в Кунгур. В середине
октября весть о воле, которую несет «Третий император», дошла
238
до Казанской губернии. Слухи о нем, его манифесты распростра-
нялись на сходах, базарах, в трактирах, церквах. В ноябре в Ка-
занской губернии все чаще и чаще стали появляться пугачевские
отряды. Крестьяне толпами уходили к Пугачеву в Берду и
в Чесноковку к Зарубину-Чике. Всюду действовали отряды вос-
ставших крестьян и заводских людей: русских, татар, удмуртов.
После разгрома правительственных войск Кара и Чернышева
в начале декабря в Казанском крае появляются местные повстан-
ческие отряды. Восстание охватило Мамадышский, Сарапульский,
Чистопольский и большую часть Казанского уезда. Наиболее
крупным из местных отрядов был отряд приписного к Адмирал-
тейству татарина Мясогута Гумерова. За какие-нибудь три недели
отряд вырос с 30 до 3 тыс. человек и даже смог по приказу
Пугачева выделить часть своих сил для похода на Мензелинск и
Елабугу. В окруженной лесом деревне Камышлы Гумеров создал
укрепленный лагерь, откуда он думал двинуться на Казань. На
примере отряда Гумерова можно установить одну характерную
особенность, присущую всем крестьянским войнам. Когда отряд
действовал в своем краю, он непрерывно и быстро рос, но когда
восставших крестьян оторвали от своих сел и деревень и отпра-
вили под Мензелинск, они стали разбегаться, уходить домой, и
отряд растаял — сказывалась локальность крестьянского восста-
ния. Второй крупный отряд в 1700 человек, действовавший в Ка-
занском крае, состоявший главным образом из крестьян, при-
писных к Ижевскому заводу, возглавил Андрей Носков. 1 ян-
варя Носков занял Ижевский завод. 6 января восстал Воткин-
ский завод, вскоре занятый отрядом Носкова и Федора Калабина
(Шмоты). Работные люди и приписные крестьяне присягали
«Петру Федоровичу», слушали его манифесты, жгли конторские
книги, избирали из своей среды атаманов и есаулов, создавали
свое повстанческое управление. Всюду действовали отряды вос-
ставших: в Елабуге — Кузьмы Ишменева, в Мамадышском уезде —
Абзелима Сулейманова, в Казанском -- солдата Андрея Сомова
и удмурта Ильи Богданова и др.
Широко распространялись слухи о «Третьем императоре»
в Пензенско-Воронежском крае. К Пугачеву потянулись ходоки
«осведомиться о нем», но пробиться в оренбургские степи было
нелегко. В марте под влиянием слухов, что «царь Петр Федоро-
вич» «у помещиков крестьян отнимает и дает волю», вспыхнуло
восстание крестьян села Кавресс Арзамасского уезда, во главе
которого стояли крестьяне Макар и Аврам Алексеевы и Никита
Ефимов. В Шацком уезде крестьяне запахивали помещичьи земли,
рубили заповедные леса, заявляя «все теперь наше, царь жалует
нам всю землю». Повсюду говорили, что «государь Петр Федо-
рович .. . крестьян хочет от бояр отобрать».
«Приклонилось» к Пугачеву и трудовое население Нижнего
Поволжья и Заволжья. В октябре—ноябре 1773 г. в районе Са-
239
мары и Ставрополя «поднялась ... чернь» и «дворян разоряет».
17 октября в село Ляховку в Заволжье прибыл отряд пугачев-
цев — казаков, калмыков и чувашей. Началось восстание, охватив-
шее много сел. Повстанцы направили к Пугачеву ходоков во
главе с Леонтьем Травкиным, вскоре вернувшимся с «милости-
вым указом». Стали возникать местные отряды. Восстали казаки
и солдаты Бузулукской крепости. Поднялись ставропольские
православные калмыки. Много калмыков во главе с Федором
Ивановичем Дербетевым давно уже сражалось в составе Главной
армии. Вскоре на Волге появились отряды калмыков Федора
Дербетева и беглого крестьянина Ильи Федоровича Арапова, на-
правленные пугачевской Государственной военной коллегией на
Самарскую укрепленную линию.
В отряд Арапова устремилось множество крестьян. Арапов
занял Бузулук, 25 декабря вступил в Самару, но долго удер-
жаться в ней не смог. 29 декабря правительственные войска
под командованием майора Муфеля вынудили пугачевцев оста-
вить город. В ночь на 20 января калмыки Дербетева вступили
в Ставрополь, главный город края, но тоже вскоре покинули его
и ушли к Пугачеву в Берду. Правительство очень боялось, что
с низовьев Волги восстание перебросится на Доп. Для изоляции
донского казачества оно предприняло ряд мер. Действия властей
умели успех: в первые месяцы войны, возглавленной их земля-
ком, донцы оставались «верными и усердными». Но и на Дон
проникли слухи о «государе», а кое-где казаки стали «сумне-
ваться» в правоте своего начальства и «обольщаться» призывами
Пугачева.
Крестьянская война охватила обширный край от Гурьева на
берегу Каспийского моря и до Кунгура, Екатеринбурга и Ир-
бита, от Шадринска до Самары и Ставрополя. «Чернь бедная»
разных народностей и вероисповеданий с оружием в руках добы-
вала себе волю и землю.
В январе 1774 г. правительство предприняло новое наступле-
ние на обширной территории. Одна группа правительственных
войск вела наступление на Оренбург от Самарской укрепленной
линии до Елабуги. Войска, действовавшие от Мензелинска до
Сарапула, шли на Уфу, а расположенные между Кунгуром и
Красноуфимском направили свой удар в район Екатеринбурга.
Муфель и Гринев оттеснили пугачевские отряды из Ставро-
поль-Самарского края, К). Бибиков разбил восставших при Каю-
ках и Тубе. 17 января под ударами войск Бибикова и Кардашев-
ского пал Заинек. За ним правительственные войска заняли Мен-
зелинск, Елабугу, Нагайбак. Восставшие потерпели поражение
под Кунгуром, Красноуфимском, Бугурусланом, Бузулуком.
240
Новому наступлению правительственных войск Пугачев не
мог противостоять. Его отряды были разбросаны на огромных
пространствах. Осада Оренбурга отняла у Пугачева самое доро-
гое — время. Это отметила Екатерина, назвав осаду Оренбурга
«счастьем». Правительство стягивало войска.
Главнокомандующий войсками, действовавшими против Пуга-
чева, генерал-аншеф А. И. Бибиков наделен был неограничен-
ными полномочиями. Бибиков не походил па Кара. Он прекрасно
понимал, какой огромной мощи народное движение охватило
Поволжье, Приуралье, Сибирь. Не доверяли солдатам и крестья-
нам, горожанам и «инородцам», даже сельскому духовенству.
Надежда была только на регулярную армию. К концу января под
командованием Бибикова против восставших действовали отряды
Фреймана, Деколонга, Муфеля, Кардашевского, 10. Бибикова,
Гагрина, Голицына, Мансурова, Михельсона. На восставших дви-
галась армия, которая могла помериться силами с армией любого
государства. Дворянство, купечество, татарские феодалы, мурзы
и купцы формировали надежные отряды. Восставшие отходили
к Чесноковке, где стоял Зарубин-Чика, под Оренбург, в Берду,
к Пугачеву. Вести приходили в Берду все более и более тревож-
ные. В начале марта Пугачев перешел в наступление, но потерпел
поражение от войск Голицына у деревни Пронкиной. Войска
восставших, насчитывавшие около 9 тыс. человек, концентрирова-
лись у Татищевой крепости, где Пугачев намеревался дать гене-
ральное сражение. Ошибка Пугачева заключалась в том, что, имея
значительное превосходство в силах, он рассредоточил свои
войска. Оставив под Оренбургом большую часть своей артилле-
рии и войска, он не смог собрать под Татищевой достаточно войск
для того, чтобы, используя численное превосходство, нанести
удар по противнику.
Пугачев отдал приказ подготовить крепость к обороне, насы-
пать снежный вал, вкатить на него пушки. Все дистанции были
измерены, намечены цели, наведены пушки. Крепость замерла.
Пугачев рассчитывал на то, что Голицын посчитает крепость не-
занятой и поставит свои войска под губительный огонь 36 орудий
пугачевских артиллеристов. Но разведка Чугуевских казаков со-
рвала план Пугачева. Два уцелевших в стычке чугуевца донесли,
что Татищева готова к обороне. Вскоре началась артиллерийская
дуэль, продолжавшаяся почти 4 часа. Войска Голицына начали
штурм крепости, но пугачевцы предприняли вылазку. Долгое
время шло ожесточенное сражение. Голицын ввел в бой части
Долгорукого, Аршеневского, Ю. Бибикова, Мансурова, Фреймана.
Пугачевцы бились мужественно и упорно. В первых рядах сра-
жался сам Пугачев. Но натиск регулярных войск трудно было
сдержать. 22 марта в бою под Татищевой крепостью восставшие
были разбиты. Пугачев уехал в Берду. 23 марта Пугачев ушел
из Берды, а через несколько дней войска Голицына вступили
Щ Крестьянские войны
241
в Оренбург. Овчинников и Дехтерев со своими казаками и завод-
скими рабочими отошли в Яицкий городок. Пугачевцы потеряли
2 тыс. убитыми, 400 ранеными и пленными, орудия и обоз. Бой
у Татищевой крепости был первым крупным поражением вос-
ставших. 24 марта под Чесноковкой были разбиты Зарубин-Чика
и Салават Юлаев. Под Екатеринбургом потерпел поражение Бело-
бородов. Бой под Сакмарским городком 1 апреля закончился но-
вым поражением Пугачева.
Потери восставших были велики. Пушки достались врагу.
По приказу Пугачева сожгли дела его Военной коллегии. В сра-
жениях с правительственными войсками попали в плен Зарубин-
Чика, Почиталин, Подуров, Мясников, Кожевников, Толкачевы,
Горшков. Пропал без вести Витошнов. Схватили Хлопушу, пытав-
шегося спасти свою семью. Сотни бойцов повстанческой армии
были захвачены в плен.
Второй период
С отрядом в 500 казаков, работных людей и заводских кре-
стьян, башкир и татар Пугачев ушел на Урал. Начался второй
этап восстания. Пугачев не унывал. Он говорил: «Народу у меня,
как песку, и я знаю, что вся чернь меня с радостью примет».
Движение отнюдь не было разгромлено. В Оренбургском крае
действовали калмыки; Салават Юлаев с 3 тыс. башкир шел на
помощь к Пугачеву; Белобородов занял Саткинский завод. На но-
вом этапе базой восстания становятся заводы Южного Урала и
Башкирия. Пугачев не ошибся, «чернь» его поддержала.
В первой половине апреля Пугачев пришел на Вознесенский
завод, откуда двинулся на Авзяно-Петровский завод, где к нему
присоединилось 400 заводских работных людей. Так начался поход
Главной армии по Уралу. Около трех недель Пугачев оставался
на Белорецком заводе. На заводах Южного Урала он развернул
кипучую деятельность. Возродилась Государственная военная кол-
легия, секретарями которой были назначены исетский казак Иван
Шундеев и «заводской работник» Григорий Туманов. Большую
помощь оказал Пугачеву Кинзя Арсланов. Башкирские старшины
и заводские приказчики отовсюду присылали Пугачеву вооружен-
ных людей, и вскоре Главная армия восставших, стоявшая на
Белорецком заводе, выросла до 2 тыс. русских и башкир. Пугачев
собирал силы. Еще 4 апреля Белобородов, стоявший на Саткин-
ском заводе, получил от «его величества» приказ собирать из
русских, башкир и марийцев «многотысячную команду». 2 мая
Пугачев ушел из Белорецкого завода и направился к Магнитной,
куда приказал явиться и Белобородову. 6 мая, не имея ни одной
пушки, Пугачев с четырехтысячным войском штурмом овладел
Магнитной. Исетские казаки и солдаты, составлявшие гарнизон
Магнитной, перешли на его сторону. В кровопролитном бою Пу-
242
Пушка из армии Е. И. Пугачева.
Военно-исторический музей артиллерии и инженерных войск.
гачев сражался в первых рядах и получил ранение картечью
в правую руку. 7 мая в Магнитную пришли с отрядом в 500 ка-
заков и «заводских мужиков» Перфильев и Овчинников, разби-
тые в середине апреля под Яицким городком войсками генерала
Мансурова. Через день явился со своим отрядом в 700 человек
Белобородов. Пугачев пытался восстановить связи с казахами,
писал Аблай-хану, стремился привлечь на свою сторону даже
откочевавших в далекую Джунгарию калмыков. Силы восставших
быстро росли. Выйдя из Магнитной, обойдя Верхне-Яицкую кре-
пость, где стояли войска Деколонга, 8 мая вечером Пугачев дви-
нулся по Оренбургской укрепленной линии. За 10 дней восстав-
шие овладели Карагайской, Петропавловской, Степной и Троиц-
кой крепостями. Пугачев шел, присоединяя к себе казаков и
солдат, забирая пушки, порох, провиант, деньги и оставляя после
себя пожарища; чтобы затруднить преследование, восставшие
жгли крепости, разрушали мосты и запруды. 21 мая под Троиц-
кой крепостью войска Деколонга разбили восьмитысячную Глав-
ную армию Пугачева. Погибла артиллерия, попали в плен Шун-
деев и Туманов. Новым секретарем Государственной военной
коллегии Пугачев назначил Алексея Дубровского (Трофимова).
Главная армия Пугачева была плохо вооружена: в желающих
«служить государю» не было недостатка, но только исетские ка-
заки имели хорошее вооружение; «заводские мужики» имели
лишь холодное оружие; пушек было мало, и они часто станови-
16*
243
лись добычей врага. Пугачев взял и сжег Чебаркульскую кре-
пость, Саткинский и Златоустовский заводы. Стараясь оторваться
от царских войск, Пугачев шел быстро, поэтому долгое время
(с апреля) сведения о нем у правительства были самые неопре-
деленные. Только один Михельсон упрямо, решительно и настой-
чиво шел по пятам Пугачева. У деревни Лягушиной Михельсон
разбил Пугачева. Через несколько дней в деревне Киги к Глав-
ной армии восставших присоединился трехтысячный отряд
башкир во главе с Салаватом Юлаевым, выдержавшим уже не
один бой с Михельсоном. Пожаловав Салавата Юлаева чином бри-
гадира, а отца его Юлая Азналихова назначив «главным атаманом
над всеми жителями Сибирской дороги», Пугачев двинулся
к Красноуфимску. По всей Башкирии распространялись мани-
фесты «Петра Федоровича», обещавшего всем «свободную воль-
ность», освобождение от податей и «великих тягостей», от кре-
постной зависимости, призывавшего истреблять «бояр и зависцов
несытого богатства», набирать «достаточное число войск», кото-
рое должно смело и решительно действовать «противу злодей-
ских партий», как он именовал правительственные войска, на-
граждая их тем же эпитетом, каким в крепостническом лагере
называли отряды восставших.
Манифесты и указы, составленные в Государственной воен-
ной коллегии Иваном Твороговым, секретарем Алексеем Дубров-
ским и повытчиком заводским крестьянином Герасимом Степа-
новым, направлялись «главному полковнику» «над мещеряками»
Канзафару Усаеву, башкирскому старшине Магдею Менарову,
марийскому старшине Юкею Егорову и др. Пугачев призывал их
народу «напрасно никаких бед не чинить», не допускать «при-
теснениев», не облагать налогами, беречь и охранять собствен-
ность простых людей, «собирать армию», а уж если кто-нибудь
окажется «в противлении и ослушании», не пойдет на службу
«государю» или окажется повинным «в худых поступках», тех
не жалеть, поступать с ними как с изменниками, «ограбить име-
ние их и домы зажечь».
Восстание продолжало нарастать, охватывая все новые и но-
вые районы Прикамья. Отряды Салавата Юлаева и мишарского
полковника Бахтиара Канкаева 4 июня овладели Бирском.
11 июня под Красноуфимском Белобородов разбил и вынудил
отступить правительственные войска под командованием подпол-
ковника Попова. Но за Главной армией неотступно и упорно
следовал Михельсон, нанося ей один за другим чувствительные
удары. Пугачев терял артиллерию, оставляя на поле сражения
много убитых, немало восставших оказывалось в плену у Ми-
хельсона. И все же размах Крестьянской войны в Прикамье рас-
строил планы командования правительственных войск. Михель-
сон потерял след самого Пугачева и повернул к Уфе. Главная
армия оторвалась от противника и двинулась к Осе. 18 июня
244
Пугачев подошел к городу. Он обратился к осажденным с мани-
фестом, но, видя, что увещевания не помогают, приказал начать
штурм города. Приступы прошли неудачно. В бою были ранены
Белобородов и Салават Юлаев, отпущенный Пугачевым «для из-
лечения» в Башкирию, где отчаянно бились башкирские отряды
и горели подожженные ими заводы. Казаки и башкиры, гарце-
вавшие у стен Осы, предлагали открыть ворота крепости и тем
самым избежать кровопролития. Это подействовало. Подейство-
вала и новая попытка пугачевцев овладеть крепостью, «пустя
на переди себя навьюченные сеном и соломою телеги». Из Осы
в стан Пугачева убедиться в том, государь ли он, явился направ-
ленный властями старик — отставной гвардеец. Пугачев решил
воспользоваться случаем, овладеть Осой без боя и одновременно
укрепить свой авторитет «подлинного императора». Он переоделся
в простое казачье платье и встал в одну шеренгу с другими ка-
заками. Привели старика. Отставной гвардеец, знавший в лицо
Петра III, стал обходить выстроившихся казаков, внимательно
изучая черты лица каждого. Дошла очередь и до Пугачева. Он
решил взять инициативу в свои руки. «Што, старик, узнал ли
ты меня?». — «Бог знает, — отвечал он. — Как теперь признаешь!
В то время был ты помоложе и без бороды, а теперь в бороде и
постарел». Пугачев продолжал психическое наступление: «Смотри,
дедушка, хорошенько, узнавай, коли помнишь!». Старик долго
глядел на него и, наконец, произнес: «Мне де кажется, што вы
походите на государя». Тогда, облегченно вздохнув, Пугачев ска-
зал старому гвардейцу: «Ну так смотри ж, дедушка! поди, скажи
своим-то, штоб не противились мне, а то я всех предам смерти».
Смелость и находчивость Пугачева, поставившего на карту свое
имя подлинного «третьего императора», возымели действие. Ста-
рик вернулся на следующий день и заявил во всеуслышание:
«Теперь я узнаю, што ты подлинна наш надиожа-государь».
21 июня Оса сдалась без боя, а майора Скрипицына, командо-
вавшего гарнизоном, Пугачев назначил «главным командиром».12
Дорога на Казань была открыта, и Главная армия Пугачева ла-
виной двинулась на запад.
22 нюня Главная армия стояла уже на берегу Камы у Ро-
ждественского завода. Пугачев еще 19 июня ездил к Каме для
того, чтобы найти место переправы. По его приказу через болото
настилали гати, чинили мосты и дороги, а жители села Сундырь
получили распоряжение готовить лодки и плоты для переправы
войск «Петра Федоровича» через Волгу. Пугачев использовал
и отрыв своих войск от неутомимого и настойчивого Михельсона,
сдерживаемого отрядами восставших башкир; и ошибку прави-
12 За измену и попытку выдать властям планы Пугачева Скрипицына
повесили.
245
тельства, перебросившего войска в Башкирию и иа Урал и обна-
жившего Казань; и популярность своих призывов к народу, что
обеспечивало постоянное пополнение его Главной армии. 23 июня
заводские крестьяне переправили войска «государя» на другой
берег Камы. Пугачев двинулся дальше. Разбив высланные против
него отряды, 24 июня он занял Воткинский завод, а 27-го —
Ижевский, сожженные по его приказу дотла. К нему присоедини-
лись русские и татары, марийцы и удмурты. Шли работные люди
и заводские крестьяне, мастеровые и помещичьи крестьяне, ясач-
ные и экономические крестьяне. Пугачева всюду встречали коло-
кольным звоном, хлебом-солью. Если под Осой у Пугачева было
около 8 тыс. человек, то па пути от Осы до Казани к нему «при-
стало татар и русских мужиков до семи тысяч человек». Отряды
восставших взяли Сарапул, Елабугу, Агрыз, Мензелинск, Заинек,
Мамадыш. В сражениях у села Новокрещенского и под Казанью
Пугачев разбил правительственные войска. Новый главнокоман-
дующий войсками, действовавшими против Пугачева, Ф. Ф. Щер-
батов, сменивший умершего в апреле Бибикова, пытался скон-
центрировать свои силы в одном месте и преградить восставшим
путь на Казань. Отряды Голицына, Попова, Жолобова, Оберни-
бесова, Гагрина и Михельсона спешили к Казани. Но восставшие
башкиры своими действиями отвлекали правительственные войска
от решения, главной задачи, и даже энергичный Михельсон был
задержан военными действиями башкир. Несколько дней Михель-
сон не имел никаких сведений о Пугачеве п переправился через
Каму только 3 июля.
В Казани царила паника. Дворянство разбегалось, а остав-
шиеся в городе дворяне, чиновники, духовенство, купцы лихора-
дочно готовились к обороне города. Гарнизон Казани насчитывал
около 1500 человек. До 6 тыс. вооруженных жителей Казани и
окрестностей должны были усилить гарнизон. Под ружье встали
дворяне, чиновники, купцы и даже гимназисты. Согнали окрест-
ных татар и чувашей. Но не все это воинство было «надежным».
Не приходится говорить о дворовых, ремесленниках, мастеровых,
с нетерпением ожидавших прихода пугачевцев. Город укреплялся.
Ставили рогатки, возводили полевые укрепления, земляные бата-
реи, ретраншементы. Оборонительные сооружения разделили на
три части. Каждому указали место, где он должен был стоять
в случае нападений. Оборону Казани возглавил П. С. Потемкин.
Тем временем Главная армия, насчитывавшая уже около 20 тыс.
человек при 12 орудиях, подходила к Казани. 10 июля пугачевцы
разбили высланный против них отряд правительственных войск
под командованием Толстого, а утром И июля Пугачев уже стоял
лагерем у Троицкой мельницы, в 7 верстах от города. Вечером
он отправил в Казань три своих манифеста, требуя «покориться»,
а сам с 50 казаками объехал город для осмотра его укреплений.
12 июля Пугачев собрал совет, на котором присутствовали Бело-
246
бородов, Перфильев, Идыр (Идорка) Баймеков, Чумаков, Творо-
гов, Давилин и Леонтьев. На совете обсуждали план штурма.
После взятия Казани Пугачев намеревался «пройти в Москву
и тамо воцариться и овладеть всем Российским государством».
Пройдя Арское поле, где был разбит пугачевский лагерь, восстав-
шие ринулись на Казань одновременно четырьмя колоннами, ко-
торыми командовали Пугачев, Овчинников, Белобородов и Ми-
неев. Использовав возы с сеном и соломой, пугачевцы вначале
овладели двумя батареями, прорвались через рогатки, потом в не-
скольких местах подожгли форштадт, через овраги и сады ворва-
лись в город и овладели им. Часть солдат, татары и чуваши пере-
шли на сторону Пугачева. Только в Кремле отстреливался гарни-
зон, отсиживались перепуганные дворяне и чиновники. Пугачевцы
выпустили колодников из тюрем. Среди освобожденных оказа-
лась и семья Пугачева: жена Софья и дети Трофим, Аграфена
и Христина. Увидя отца, Трофим крикнул: «Матушка, смотри,
батюшка ездит!». Пугачев приказал посадить их в телегу,
а изумленным казакам сказал, что это семья его друга, ка-
зака Пугачева, замученного за него в тюрьме. Пугачевцы вместе
с примкнувшими к ним жителями Казани начали расправу
с «лихоимцами» и «боярами». Город горел. Огонь приближался
к Кремлю. Пугачевские пушки, установленные в гостином дворе
и Покровском монастыре, вели обстрел Кремля. Загорелись и де-
ревянные дома крепости. Казалось, вот-вот должна была пасть
под натиском пугачевцев и эта последняя твердыня, но в разгар
боя Пугачев получил известие, что у Казани появились войска
Михельсона. Пришлось отложить штурм Казанского кремля. Про-
быв в городе всего 6 часов, Пугачев отошел через Арское поле
к селу Царицыну. Начался бой. В ожесточенном пятичасовом
бою с правительственными войсками пугачевцы потерпели по-
ражение, потеряв 800 человек убитыми и 737 плененными. Пуга-
чев отошел за реку Казанку и стал на поле в 20 верстах от Ка-
зани. Пополнив свое войско окрестными крестьянами и доведя
его численность до 25 тыс. человек, 15 июля Пугачев вновь
двинулся на Казань, по словам Михельсона, «с таком отчаянием,
коего только в лутчих войсках найти надеялся», но на Арском
поле снова потерпел сокрушительное поражение от войск Ми-
хельсона и Потемкина. Потеряв 2 тыс. убитыми и до 10 тыс.
пленными, среди которых был и Белобородов, пушки, зарядные
ящики, знамена, Пугачев бежал вверх по течению Волги.
Третий период
18 июля у села Сундаря на Кокшайском перевозе Главная
армия Пугачева переправилась через Волгу. Трудно сказать,
какова была ее численность. Сам Пугачев говорил на следствии
247
разное. Вначале он утверждал, что когда перешел Волгу, то у него
насчитывалось «людей сот пять», а позднее показывал, что «толпы
его собралось на первый стан человек до тысячи конных». Боль-
шинство пугачевцев показывали, что через Волгу переправилось
300—400 человек и то «только верхи на лошадях». Вот и все,
что оставалось от Главной армии Пугачева, насчитывавшей под
Казанью до 25 тыс. человек.
Начался третий этап Крестьянской войны.
Уже меньше было в Главной армии «Третьего императора»
уральских горнозаводских рабочих, почти не осталось башкирской
конницы. Теперь большинство воинства «набеглого царя» состояло
из вооруженных топором или дубиной, рогатиной пли косой рус-
ских, татарских, чувашских и мордовских крестьян.
Если раньше самозванный «Петр III» шел по землям казаков
и работных людей, башкир и мещеряков, то теперь возглавленное
им восстание охватило крестьянский край, край мужицких изб и
помещичьих усадеб, нищих деревень и дворянских гнезд. На
передний край восстания вышел крестьянин. Это усилило в пуга-
чевском восстании на третьем его этапе черты, типичные для
крестьянских войн: стихийность, неорганизованность, локальность.
На смену полкам Главной армии с их более пли менее четкой
структурой все чаще и чаще приходили отряды бесчисленных
«пугачей». Установить какой-то порядок в повстанческой армии
было трудно еще и потому, что, преследуемый по пятам прави-
тельственными отрядами, Пугачев совершал большие переходы
и ему просто не хватало времени на проведение каких-либо ме-
роприятий, направленных на сколачивание войска и приведение
его в порядок. По этой же причине Пугачев вынужден был на-
чиная от Алатыря всех приходивших к нему пеших крестьян
отсылать назад.
Переправив свое войско через Волгу, Пугачев двинулся на
запад, на Цивильск. После поражения под Казанью казаки гово-
рили Пугачеву: «Ваше величество! помилуйте, долго ли нам так
странствовать и проливать человеческую кровь! Время вам итти
в Москву и принять престол!». Пугачев отказывался, заявляя:
«Нет, детушки, нельзя! потерпите! А когда будет, так я и сам
без вашего зову пойду. Но я де теперь намерен итти на Дон, —
меня тамо некоторые знают и примут с радостью».
Почему же Пугачев, еще в сентябре заявлявший, что, «взяв
Оренбург, пойдет па Москву, примет там престол», и снова в июле
под Казанью подтвердивший свое намерение после взятия Ка-
зани «пройти в Москву и там воцариться и овладеть всем Рос-
сийским государством», теперь, выйдя на дорогу к Москве, от ко-
торой его отделяло 650 верст, путь, не намного больший, чем
от Красноуфимска до Казани, не пошел на Москву?
Сказалось нарастающее сопротивление правительственных
войск, ослабление войсца восставших, угроза голода после не-
248
урожая и, наконец, невысокая оценка, которую дал Пугачев своей
армии. Он отдавал себе отчет в том, что его воинство — «люд
нерегулярный», «с такой ратью ничего не поделаешь, хоть бы и
совсем ее не было», ибо «расейский народ не воин».
И Пугачев двинулся на юг, па Дон, к казакам.
Когда вести о боях иод Казанью и о взятии Пугачевым Кур-
мыша дошли до Москвы, дворянская и купеческая, чиновная и
поповская «первопрестольная», давно уже с тревогой следившая
за Крестьянской войной, замерла в ужасе.
Правительство полагало, что «Пугачев прокрадывается
к Москве». Потемкин писал: «...приближение его к Москве
весьма опасно». Английский посол Роберт Гуннинг сообщал, что
«московские тюрьмы положительно переполнены огромным коли-
чеством бунтовщиков, арестованных в последнее время». Хотя мо-
сковские власти «употребляли надежных людей» для подслуши-
вания, но в кабаках простой люд пил за здоровье «Петра III» —
Пугачева, а в оглашаемых манифестах Екатерины II «О бунте
казака Пугачева» выискивал лишь то, что его интересовало. Хва-
тали всех подозрительных и неосторожных. В тюрьму посадили
приверженцев «Петра III» — дворовых людей Пустынина, Чи-
жова, Данилова и др.
Андрей Болотов вспоминал о Москве тех дней: «Мысли о Пу-
гачеве не выходили у всех нас из головы, и мы все уверены были,
что вся подлость и чернь, и особливо все холопство и наши слуги,
когда не вьявь, так в тайне сердцами своими были злодею ему
преданы, и в сердцах своих вообще все бунтовали и готовы были
при малейшей возгоревшейся искре произвести огнь и полымя».
Опасались волнений тульских оружейников. Чтобы предупре-
дить их выступление, Екатерина II заказала им 90 тыс. ру-
жей — «работы года на четыре».
В Москве готовились к обороне: ввели военное положение,
установили усиленные дозоры, у правительственных зданий по-
ставили орудия, выставили охрану у дома генерал-губернатора.
Екатерина II подчеркивала единение самодержавия с дворянст-
вом, объявив себя «Казанской помещицей» и подчеркнув тем са-
мым, что ей близки горести и беды, обрушившиеся на казанских
помещиков.
Казанское, нижегородское, пензенское и московское дворян-
ство формировало из своих дворовых отряды «улан». Создавали
в помощь правительственным войскам свои отряды и купцы.
Но дворянские «уланы» были не надежны. Тот же Болотов, в те
времена управлявший имением Бобринского в селе Красавке Мо-
сковской губернии, рассказывает о том, как, произведя смотр
этим «выбранным людям» — «дворянским уланам», он обратился
«к самому ряжему и бойкому из всех» со словами: «Вот этакому
как бы не драться, один десятерых может убрать». В ответ оше-
ломленный Болотов услышал: «Да! Стал бы я бить свою братью?
249
А разве вас, бояр, так готов буду десятерых посадить иа копье
сне». Не рассчитывая на «улан», правительство направляло
в Москву драгунские и пехотные полки, «верных» казаков, артил-
лерию. Наперерез Пугачеву спешил самый опасный его против-
ник, обласканный и пожалованный Екатериной II после казан-
ских боев и произведенный в чин полковника Михельсон.
Правительство готовилось к решающим боям. 10 июля в Кю-
чук-Кайнарджи был заключен мир с Турцией, что дало
возможность перебросить войска в Поволжье против «внутреннего
врага». Против Пугачева направили 7 полков п 3 роты пехоты,
9 легких полевых команд, 18 гарнизонных батальонов, 4 полка
донских казаков, 1000 украинских казаков. 30 июля Екатерина II
писала Панину: «Противу воров столько наряжено войска, что
едва не страшна ли такая армия и соседям была». Но ничто не
могло остановить лавину Крестьянской войны.
18 июля Пугачев обратился к народу с манифестом, в котором
жаловал «всех, находящихся прежде в крестьянстве и в поддан-
стве помещиков» (крестьян) «быть верноподданными рабами соб-
ственной нашей короне» и награждал «вольностью и свободою
и вечно казаками, не требуя рекрутских наборов, подушных и
протчих денежных податей, владением землями, сенокосными
угодьями и рыбными ловлями, и соляными озерами без покупки
и без оброку и свобождает всех прежде чинимых от злодеев
дворян и градцких мздоимцев-судей крестьяном и всему народу
налагаемых податей и отягощениев». Манифест призывал всех
дворян в их поместьях как «разорителей крестьян ловить, каз-
нить и вешать» и сулил народу «тишину и спокойную жизнь».
Этот манифест, по справедливости названный «Жалованной
грамотой крестьянству», обнародовался неоднократно.
Весть о том, что по Волге идет «Третий император», обещаю-
щий всем волю и землю и призывающий к расправе с ненавист-
ными дворянами и чиновниками, опережала движение Главной
армии Пугачева. Навстречу ему посылали ходоков и целые от-
ряды, добивались манифестов и указов, готовили торжественные
встречи с колокольным звоном, хлебом-солью, просили прислать
им «полковников», везли дворян на суд «Петра III», чинили
мосты, заготовляли провиант и фураж. Отряды пугачевцев, рас-
сыпавшиеся по Поволжью, несли в села и деревни Арзамасского,
Курмышского, Свияжского, Алатырского, Симбирского, Ядрин-
ского уездов пугачевские манифесты, а с ними вместе долгождан-
ную волю. Всюду поднимался крестьянский люд и возникали от-
ряды «пугачей». В Арзамасском уезде действовали пугачевские
полковники А. Суходольский, А. Разуваев и работный человек
Петр Рощин, отряды которых состояли из русских, мордовских,
чувашских и татарских крестьян.
Появление пугачевцев в Арзамасском уезде, вынудившее Ми-
хельсона устремиться туда, чтобы прикрыть им путь на Москву,
250
страшно напугало нижегородское дворянство. Нижегородский гу-
бернатор с ужасом писал в Москву, что город «готовится к участи
Казани». Но Пугачев не пошел дальше на запад, а в начале
августа в бою у Сучкино Хорин разбил пугачевцев, действовав-
ших в Арзамасском уезде. Зато огнем восстаний была охвачена
вся Чувашия. Чувашские отряды Мирона Негея, Матвея Ма-
мутьки, Мпхаяра, Тимофея Томейды, Полоха сражались энер-
гично и мужественно, вместе с русскими и татарами громя поме-
щиков, чиновников, духовенство, стражников, сотников и богатых
крестьян. Но в Чувашии Пугачев пе задерживался. 20 июля он
уже был под Курмышем. На берегу реки Суры, не доезжая Кур-
мыша, Пугачева ожидала многотысячная толпа горожан и окрест-
ных крестьян, встречавшая «Третьего императора» хлебом-солью.
В Курмыш Пугачев въехал под колокольный звон. Здесь Главная
армия задержалась недолго. Раздав тысячи пудов соли и много
медных денег и оставив в городе воеводой казака Ивана Яковлева
с 60 горожанами, записавшимися в казаки, Пугачев уже вечером
вышел из города и двинулся к Алатырю. За ним гало много рус-
ских, чувашских, марийских крестьян. Всюду действовали отряды
восставших русских крестьян и «скопища бунтующих чуваш»,
подымавшихся против бар и властей.
Под селом Оринино произошел большой бой между прави-
тельственными войсками и отрядом восставших. У деревни Мор-
гауши двухтысячный отряд чувашских и русских крестьян под
руководством Тодерека и Резвана бился с командой капитана
Дурново. Возглавляемые Герасимом Васянкой сражались кре-
стьяне-чуваши под селом Пандиково. Отряды восставших подхо-
дили к Ядрину, но взять город не смогли. Плохо вооруженные,
сражавшиеся нестройными толпами, крестьяне терпели пораже-
ние за поражением. 23 июля Пугачев занял Алатырь. Здесь, как
и в Курмыше, он раздавал соль и медные деньги. В Алатыре
Пугачев задержался. Крестьяне приводили к нему помещиков и
приказчиков на суд, советовались, как поступить с барским доб-
ром, обращались с челобитными. 26 июля Пугачев выступил из
Алатыря и направился к Саранску.
Дворянством Поволжья овладел ужас.
На подходе к Саранску у Пугачева было 8 сотен казаков
Главной армии и 7 тысяч кое-как вооруженных крестьян. Состав
этой «толпы», как называют войско восставших, не входившее
в состав Главной армии, правительственные документы, непре-
рывно менялся. Изменения в составе этого воинства были обус-
ловлены тем, что очаги крестьянских восстаний то включались,
то выключались из района действий Главной армии Пугачева,
а отряды восставших крестьян то вливались в войско «Третьего
императора», то возвращались в свои деревни. Ядром этого аморф-
251
ного и текучего крестьянского воинства, доходившего до 10—
13 тыс. человек, оставалась Главная армия, возраставшая за счет
«охочих» и «набираемых» в «казаки» и по-прежнему делившаяся
на полки. Снова развернула свою деятельность Военная колле-
гия, занимавшаяся набором войска и снабжением его лошадьми,
хлебом, фуражом, пушками, порохом, ядрами и пр.
27 июля хлебом-солью, колокольным звоном встретил Пуга-
чева Саранск. Зачитали манифест Пугачева, составленный
18 июля, а затем стали приводить к присяге. Пугачев сидел
в кресле, слева и справа от него стояли казаки, один с топором,
другой с булавой. Ночью 30 июля Пугачеву стало известно, что
к городу подходят правительственные войска под командованием
секунд-майора Меллина, и Главная армия сразу же покинула
город.
В полдень 1 августа казаки прискакали в Пензу и зачитали
указ «самодержца», а спустя некоторое время пугачевцы всту-
пили в город. На следующий день Пенза торжественно встречала
Пугачева.
В Саранске и Пензе пугачевцы забрали казну, часть которой
поступила в распоряжение Военной коллегии, а часть была роз-
дана. «Набежавшей... черни» роздали соль, захватили имущество
бежавших дворян, чиновников, освободили колодников, открыли
кабаки. Отовсюду вели на суд «Петру III» своих «укрывающихся
господ» окрестные крестьяне. Так восставшие крестьяне претво-
ряли в жизнь призывы своего «царя» — чинить своим господам и
чиновникам то, что они в свое время, «не имея в себе христиан-
ства, чинили с ... хрестьянами».
Крестьяне были убеждены в том, что дворян «время прошло»
и «нет им прощения».
Забирая с собой «охочих» и «набранных», пушки, порох и
ядра, Главная армия, оставляя города, двигалась все дальше и
дальше на юг. 3 августа Пугачев покинул Пензу и 5 августа
под колокольный звон вступил в Петровск. Здесь он впервые
встретил своих земляков: 60 донских казаков «по своей воле»
перешли к нему. Пугачев пожаловал медалями сотника Мели-
хова и хорунжего Калабродова, а всех казаков наградил день-
гами.
Восстание на правобережье Волги разрасталось.
Керенский, Арзамасский, Алатырский, Нижнеломовский, Верх-
неломовский, Темнпковскпй, Моршанский, Чебоксарский, Кирса-
новский, Борисоглебский и другие уезды Нижегородской и Ка-
занской губерний, Шацкая, Пензенская и Тамбовская провинции
Воронежской губернии были охвачены восстанием. Крестьянское
восстание начиналось до того, как в данный район приходила
Главная армия Пугачева. Оно катилось волной перед войском
«набеглого царя». «Третий император» был еще далеко, а уже
брались за рогатины и топоры русские и мордовские, татарские
252
и чувашские крестьяне, православные и язычники, «новокре-
щены» и мусульмане. В Поволжье действовало множество отря-
дов восставших русских, татарских и мордовских крестьян: Зи-
новьева, Акаева, Маркова, Родиона Филиппова, Петра Львова,
Мусая Ишмаметова, Аделяева, Степана Репина, Мартына Анд-
реева, Марка Петрова и др.
Дворовый человек из Инсара Петр Евсевьев (Евстафьев, Ев-
стигнеев) со своим многочисленным отрядом взял Троицк, Наров-
чат, Краснослободск и Темников. Савелий Мартынов, литейщик
Писарского железоделательного завода, во главе почти трехтысяч-
ного отряда занимал один за другим железоделательные заводы
(Сивинский, Рябкинскпй, Атарскпй и др.) и, присоединяя к себе
рабочих, уходивших к нему в отряд в «казаки самовольно», вы-
звал «великое возмущение» в Поволжье. Четырехтысячный отряд
писарского однодворца Михаила Евстратова (Елистратова) дей-
ствовал успешно и долго и был разбит только 3 сентября в оже-
сточенном бою у Наровчата, самом крупном сражении из всех
тех, которые давали отдельные отряды восставших. Отряд двор-
цового крестьянина Якова Иванова занял Нижний и Верхний
Ломов, где он соединился с отрядом Михаила Евстратова. По-
терпев поражение под Нижним Ломовом, где в сражении погиб
Яков Иванов, отряд ушел на юг, к Дону. Здесь у Баланды дей-
ствовал отряд, насчитывавший 2 тыс. русских и украинцев.
Им командовал украинец из Острогожска И. Каменский. К Ка-
менскому на Дон, Ворону и Хопер стекались остатки отрядов мно-
гих «пугачей», разбитых на севере, в Поволжье. Трехтысячный
отряд крепостного крестьянина Ивана Иванова, располагавший
15 орудиями, вел боевые действия у Пензы, а затем у Саратова.
В августе п сентябре 1774 г. все Поволжье было охвачено
восстанием. Отряды «пугачей» брали и отдавали города для того,
чтобы снова овладеть ими, сходились и расходились, возникали,
росли и распадались, одерживали победы и терпели поражения.
По дорогам Поволжья разъезжали «казаки» и «набранные»
в отряды пугачевских полковников и атаманов крестьяне, «поня-
тые» п «подводчики», помогавшие «казакам» и составлявшие
сопровождавший их обоз. «Казаки», состоявшие главным образом
из крестьянской бедноты, молодых крестьян, дворовых, батраков,
низшего церковного причта и др., провозглашали крестьянам
свободу, «чтобы они не были у господ своих в послушании,
а были бы вольные».
Возглавлявшие отряды полковники пытались как-то организо-
вать движение: назначали новые власти, проводили реквизиции,
вели переписку, требовали ответов на свои бумаги, заводили кан-
целярии, имели своих секретарей, как например Иван Безгин
в отряде Якова Иванова, но попытки эти были малоуспешны
хотя бы потому, что стремительный натиск правительственных
войск не давал возможности укрепить органы власти восставших.
253
Расправляясь с дворянами и чиновниками и захватывая их
имущество, отряды восставших не только не трогали крестьян и
свято блюли неприкосновенность крестьянской собственности,
но громили отряды псевдо-«пугачей», грабившие крестьян. Так,
например, Иван Иванов расправился с «полковником» Саврасо-
вым, беглым канцеляристом, грабившим крестьян.
Летом 1774 г. в Поволжье действовало много десятков отря-
дов повстанцев, очень плохо вооруженных, не имевших никакого
представления о бое, слабо или вовсе не связанных друг с другом
п с Главной армией Пугачева. Они не выдерживали сражения не
только с регулярными войсками, но даже с «уланами» дворян-
ских ополчений. И все же следует отметить, что если отряды
мятежного крестьянства составляли большинство воинства вос-
ставшего народа, то ядром его оставались Главная армия, Госу-
дарственная военная коллегия и т. д., т. е. все то, что являло
собой известные элементы организованности, а во главе Кре-
стьянской войны оставался «Петр 111» Пугачев, крестьянский
«хороший царь», к которому стихийно тянулось все крестьянство
независимо от национальной принадлежности и вероисповедания.
Размах Крестьянской войны в Поволжье обусловил выступле-
ние крестьянства и в других районах страны. Волновалось и
ждало «Петра Федоровича» рязанское, калужское, курское кре-
стьянство. Крестьяне не выполняли распоряжений властей, не
высылали «уланов», не доставляли подвод, продовольствия и фу-
ража. Зная это, Пугачев пытался поднять восстание западнее
Поволжья, для чего посылал своих людей в Корочанский, Рыль-
ский, Старооскольский уезды.
Неспокойно было и на Украине.
Первыми вестниками Великой крестьянской войны на Украине
выступили пугачевские «разгласители». В августе 1774 г. украи-
нец Утвенко и другие «разгласители» в разных местах Левобе-
режной Украины, на Гетманщине и Слободской Украине призы-
вали идти под знамена «Петра Федоровича», суля всем волю.
Отряды восставших крестьян, предводительствуемые запорожской
«серомахой», гайдамаками, беглыми «хлопами», повсеместно гро-
мили усадьбы, изгоняли помещиков и старшину, расправлялись
с феодалами. Нередко предводители отрядов, особенно под конец
Крестьянской войны, именовали себя «Пугачевым»: подлинное
имя «хорошего царя», «Третьего императора», «Петра Федоро-
вича» стало не менее популярным, чем истинного Петра III,
убитого в Ропше.
Летом 1774 г. группы беглых украинских крестьян через
Курск и Козлов пробивались в Поволжье, где вспыхнул грандиоз-
ный пожар Крестьянской войны и шел с Главной армией сам Пу-
гачев. Долгое время после разгрома Главной армии на Украине
действовал пугачевский полковник Василий Журба, привезший
на Украину как святыню пугачевское знамя.
254
Взяв Петровок, Пугачев вступил на территорию Нижнего По-
волжья и с трехтысячным войском двинулся па Саратов. Боль-
шая армия включала 13 отрядов («полков»); артиллерийский —
под командованием Ф. Чумакова или А. Овчинникова; казацкие
полки А. Перфильева, И. Казмина и И. Федулова; крестьянские
«полки» Е. Медведева, П. Тимофеева и И. Курочкина; «полк»
Л. Тюрина, отряд Кинзи Арсланова, полк Загуменного; полк
уральских работных людей Ходина, догнавший Пугачева.
6 августа трехтысячная Большая армия с 13 орудиями подхо-
дила к Саратову. Навстречу ей направились волжские казаки и
перешли на сторону восставших. Неспокойно было в самом го-
роде и его окрестностях, где многие давно уже ожидали Пуга-
чева. Ждали русские и украинские крестьяне, поселившиеся в По-
волжье, в частности в слободах под Саратовом, ждали бурлаки,
низшее духовенство и колонисты — немцы (их было большин-
ство), швейцарцы, французы, шведы, занимавшиеся земледелием
и ремеслами. Комендант города полковник Бошняк пытался ока-
зать сопротивление пугачевцам. Пугачевцы подошли к Саратову
по московской дороге, поставили батареи на Соколовой горе; и
не столько военные действия, сколько указы «Петра Федоровича»
сделали свое дело: казаки и солдаты, ремесленный люд и купе-
чество, знаки внимания к которому Пугачев оказывал в Поволжье,
повсеместно перешли на сторону Пугачева, и бой под Саратовом
кончился в его пользу.
В 7 часов вечера в город вошла вся Главная армия Пугачева,
а на следующий день саратовцы торжественно присягали
«Петру III». Полковником в Саратове Пугачев назначил своего
старого знакомого купца Я. Уфимцева. Пугачевцы раздавали на-
селению муку, соль, медные деньги, казнили дворян и чиновни-
ков, набирали «по спискам» и «охотников» в свое войско. Войско
Пугачева росло быстро: шли крестьяне из помещичьих и дворцо-
вых сел, бурлаки, колонисты, саратовские и волжские казаки. Мно-
гие крестьяне просили у Пугачева «указов о наборе в его толпу
людей», и он давал такие указы. Украинец Михаил Гузенко при-
вел в Большую армию около 900 человек конных и пеших пз
населенной украинцами Покровской слободы (ныне город Эн-
гельс). 8 августа пришел в Саратов полк П. Тимофеева. Обраще-
ния Пугачева с указами к колонистам дали результаты — прихо-
дили в Саратов и «саксоны». 9 августа, забрав много лошадей,
повозок, карет и т. п., Главная армия выступила из Саратова.
Войско Пугачева шло по селениям колонистов, где богатые и
«знатные» колонисты и «начальствующие» либо изгонялись, либо
истреблялись и где «охотников.. . набралось в его толпу пять
сот человек», по станицам волжского казачества, самого бедного и
угнетенного из всех казачьих войск, которое все без исключения
«пристало» к Пугачеву. Около тысячи пугачевцев, главным обра-
зом бурлаки и колодники, плыли по Волге на судах. На борту
255
судов установили пушки. Во главе повстанческой флотилий
стояли Д. Закомлистов и пугачевский полковник Андрей Иванов.
В Саратовском уезде действовало много мелких повстанческих
отрядов (Никиты Ленина, Ефима Иванова, Михаила Иванова,
Фирса Иванова) и множество других «партий», чьи атаманы оста-
лись неизвестны.
11 августа Главная армия, не встречая сопротивления, всту-
пила в Дмитриевск (ныне Камышин). Украинцы («черкасы»,
«малороссияне») Николаевской слободы поднялись «всею грома-
дою» и во главе с Михаилом Молчаном присоединились к Пуга-
чеву. 13 августа Большое войско вышло из Дмитриевска и на-
правилось далее вниз по течению Волги, где все волжские казаки
«принимали его с великой охотой».
Недалеко, между Волгой и Доном, лежали уже кочевья кал-
мыков-буддистов. Пугачев стремился поднять калмыков, ждал
калмыцкого князя Банбура. Калмыцкие орды князя Дундукова
действовали против пугачевцев, но часть калмыков перешла на
сторону восставших. Тихий Дон был уже совсем близко. 15 ав-
густа Пугачев в первый раз обратился к своим землякам. В ма-
нифесте казакам Березовской станицы, обращаясь к «природному
Донскому казачьему войску», Пугачев указывал на «крайнее
разорение и истребление» яицкого, донского и волжского казачьих
войск, на то, что «христианский закон совсем нарушен и пору-
ган», на введенные в России «немецкие обычаи», заявлял о своем
намерении всех от «злодейского тиранства освободить и учинить
во всей России вольность» и обещал милости и пожалования.
В манифесте, обращенном к донцам, Пугачев не прибегал
к обычным преувеличениям и к подчеркиванию своего подлинного
«императорского звания». С земляками он держался осторожно,
а для казаков «подлинность» «царя» имела весьма существенное
значение. Донцы то присоединялись к Пугачеву, то сразу же,
через день-два, уходили от него. Дон колебался. И колебания
эти были обусловлены неудачами Главной армии, слухами о том,
кем является на самом деле «Петр III», верностью старшины,
зависимостью от поставок хлеба властями, и, что было очень
важно, надвигался второй неурожайный год.
Утром 16 августа Большая армия, которая насчитывала более
4 тыс. человек и имела много орудий, подошла к реке Пролейке.
В бою на берегу реки восставшие разбили правительственные
войска и калмыков Дундукова, овладели 9 пушками, казной и
лошадьми. Сотни донских и волжских казаков, калмыков и сол-
дат перешли на сторону восставших. Пугачев поверстал их в «ка-
заки» и «конницу». Это была последняя победа восставших.
17 августа Пугачев занял Дубовку — центр волжского ка-
зачьего войска, где и простоял три дня. Здесь к нему присоеди-
нилось 3 тыс. калмыков под начальством Цедена. Калмыки
256
пробыли в Главной армии недолго. Они стали проситься домой,
и Пугачев отпустил их «на срочное время». Войско Пугачева
росло. Подходили отряды казаков, «партии» бурлаков.
20 августа Большая армия двинулась к Царицыну. По дороге,
на реке Мечетной, она дала бой, не принесший победы восстав-
шим, хотя им удалось захватить много пленных донских каза-
ков во главе с полковником Кутейниковым. 21 августа вось-
митысячное Главное войско Пугачева подошло к Царицыну. Пе-
ред городом Пугачев встретился с донскими казаками и вступил
с ними в переговоры, стремясь побудить их перейти на сторону
восставших. Переговоры шли вяло, а тут еще какой-то казак
крикнул Пугачеву: «Здорово, Емельян Иванович!». — «И сын его
здеся!» — нашелся Пугачев, построив фразу так, что земляки не
могли его упрекнуть в самозванстве. И все же только 5 казаков
перешли к Пугачеву. Пришлось начинать бой.
С высоты Мамаева кургана 6 пугачевских батарей открыли
огонь по городу. 5 часов продолжался артиллерийский обстрел,
но в разгар сражения Пугачеву сообщили, что подходят войска
Михельсона. Так и не овладев Царицыном, Главная армия
в спешке отошла. 22 августа к Царицыну подошли суда пугачев-
цев. На больших судах стояли пушки. 2 тыс. пугачевцев, глав-
ным образом бурлаков и работных людей Ахтубинских заводов и
мануфактур, завязали бой, продолжавшийся до 25 августа, когда
последние повстанцы из отряда А. Иванова ушли на левый берег
Волги.
В поселении колонистов Сарепте, покинутом жителями и раз-
громленном повстанцами, чтобы поднять дух войска, Пугачев
«пожаловал» Овчинникова чином генерал-фельдмаршала, Перфи-
льева — генерал-аншефа, Чумакова — генерал-фельдцехмейстера,
Дубровского — обер-секретаря, но было поздно.
24 августа у Сальниковой ватаги, близ Черного Яра, Главная
армия Пугачева в 9—10 тыс. человек потерпела жестокое и по-
следнее поражение. На поле боя осталось 2 тыс. убитых пугачев-
цев. 6 тыс. пленных и 24 орудия оказались в руках правитель-
ственных войск. В три раза малочисленнее Большой армии, войска
Михельсона одержали победу, потеряв всего 16 человек убитыми
и 74 ранеными. Сказалось превосходство в вооружении, органи-
зации, тактике. Главная армия погибла.
Идеология, органы власти восставших,
их войско и вожди
Чего хотел восставший трудовой люд, в первую очередь кре-
стьянство?
В этой связи стоит и вопрос о социальных чаяниях и стрем-
лениях восставших, нашедших отражение в пугачевских мани-
17 Крестьянские войны 257
фестах, указах и т. д. Анализ материалов, вышедших из лагеря
пугачевцев, сколь они ни малочисленны, имеет огромное значе-
ние для характеристики Крестьянской войны 1773—1775 гг.
Говоря о классовой борьбе крестьянства России в крепост-
ную эпоху, В. И. Ленин указывал: «Когда было крепостное
право, — вся масса крестьян боролась со своими угнетателями,
с классом помещиков, которых охраняло, защищало и поддержи-
вало царское правительство». Крестьяне, подчеркивает далее
В. И. Ленин, «боролись, как умели и как могли».13 Главной целые
восставшего крестьянства являлось «изгнание помещиков и за-
хват помещичьих земель».14
Эту цель ставили перед собой и народные массы, поднявшиеся
на борьбу под предводительством Е. И. Пугачева.
Уже в период осады Оренбурга четко определился антикре-
постнический характер восстания. И хоть застрельщиком восста-
ния явились яицкие казаки, уже тогда стало ясным, что основным
требованием восставших будут социальные чаяния крестьянства.
Еще за год до того, как Пугачев появился на Яике, в 1772 г.,
во время восстания яицкого казачества («войсковой», «непослуш-
ной стороны») некоторые казаки стремились «возмутить» кре-
постных крестьян и принять их в свое войско. Испытавший не-
мало горя в годы своих скитаний и хорошо знавший тяжелую
долю «черни бедной», Пугачев еще в сентябре 1773 г. говорил
яицким казакам о необходимости совместной с крестьянством
борьбы против гнета и насилий. Это понимали и многие казаки
из окружения Пугачева, отчетливо сознавая, что «сила» их
«умножится от черного народа», с которым у них общие враги —
«бояре», «какие больше всего в сем деле умничают п нас разо-
ряют».
Но все-таки в первые дни восстания на авансцену выступили
казаки.
В первом дошедшем до нас манифесте от 17 сентября, обра-
щенном к яицкому казачеству, Пугачев жалует казаков рекой,
землей, травами, денежным жалованием, свинцом, порохом и
хлебом, т. е. всем тем, чего добивались яицкие казаки, той самой
вольностью, которую отстаивали казаки «войсковой партии». Пу-
гачев обещал «любить и жаловать яицкое войско» и «оставить^
его «при прежней .. . вольности», «жаловать всякой вольностью и
деньгами», а когда сядет в России на престол, то «япцкпх казаков
производить будет в первое достоинство». Они станут «первыми
людьми» в государстве, «и не истечет» их «слава казачья от ныне
и до веку».
В пугачевских манифестах, которые первый историк восста-
ния Пугачева А. С. Пушкин назвал «удивительным образцом на-
13 В. И. Л е н и н, Поли. собр. соч., т. 7, стр. 194.
14 Там же, т. 13, стр. 319.
258
родного красноречия»,15 казачество получало все то, за что оно
энергично, но безрезультатно боролось.
Пугачев обращался ко всем угнетенным. Он жалует «киргиз-
ское войско» «землею, водою и травами, и ружьями, и провиан-
том, реками, солью и хлебом, и свинцом». Обращаясь к башкирам,
он жалует их «землями, водами, лесами, жительствами, травами,
реками, рыбами, хлебами, законами, пашнями, денежным жало-
ваньем, свинцом и порохом, как вы желали, так пожаловал
по жизнь вашу. И пребывайте так, как степные звери ... И даю
волю детям вашим и внучатам вечно». В манифесте Пугачева,
адресованном башкирам и калмыкам, говорится, что он жалует
их «землею, водою, солью, верою и молитвою, пажитью и денеж-
ным жалованием». Зная приверженность к «старой вере» и ста-
ринным обычаям многих яицких казаков и наличие многочислен-
ных «старолюбцев» в Заволжье, на Урале, по Иргизу, в Зауралье,
он обещает им «крест и бороду», «древний крест и молитву»,
если «бог велит мне царством владеть», «старую веру держать,
платье носить русское, бород брить не велю и прикажу волосы
стричь по-казачьи».
При этом не следует преувеличивать роль раскола (старо-
обрядчества) в восстании Пугачева. Сам Пугачев не был старо-
вером. Хотя «крест и борода» встречаются в его манифестах не
так уж редко, но это объясняется тем, что он обращался к на-
селению тех районов, где раскол имел известное распространение.
«Старая вера» была для Пугачева средством привлечь на свою
сторону, а свободной «верой» он жаловал и мусульман-башкир, и
буддистов-калмыков и др. Религиозные мотивы не играли сколько-
нибудь заметной роли ни в Крестьянской войне, ни в манифестах
ее предводителя. Борьба Пугачева против церкви и духовенства
была борьбой против духовных феодалов и верных слуг прави-
тельства, но отнюдь не за утверждение «старой веры». Что ка-
сается яицкого и донского казачества, среди которого было немало
приверженцев «старой веры», то для них раскол был не столько
вероучением, сколько символом их «старых» казацких прав. Стре-
мясь расширить социальную базу восстания, Пугачев пытался,
и не без успеха, привлечь на свою сторону низшее духовенство.
Бесправное, нищее сельское духовенство нередко встречало
Пугачева хлебом-солью и молилось за «царя Петра Федоровича»,
чем и были вызваны репрессии по отношению к священникам,
примкнувшим к пугачевцам, и грозные обращения Святейшего
Синода.
Первое время Пугачев еще готов был сохранить дворянство,
но лишить его феодальной земельной собственности, превратить
в служилое сословие. Перед началом восстания он собирался
у дворян «деревни ... отнять, а определить им хотя большое жа-
15 А. С. Пушки н, Соч., т. 9, Л., 1938, стр. 371.
17* 259'
лование». Еще в конце сентября в Илецком городке он говорил:
«У бояр ... села и деревни отберу и буду жаловать их деньгами».
Но неумолимая логика Крестьянской войны, не знавшей компро-
миссов, жестокость враждебного мятежному пароду лагеря кре-
постников побудила Пугачева отказаться от своего первоначаль-
ного мягкосердечия по отношению к дворянству и призвать всех
дворян «ловить, казнить и вешать».
Пугачев скоро понял, что невозможно сохранить дворянство
и одновременно дать крестьянам волю. Уже 24 сентября 1773 г.,
т. е. через три дня после выступления в Яицком городке, Пуга-
чев жаловал «всякого звания людей», прежде всего крестьян,
«вечной вольностью». Все чаще и чаще в манифестах Пугачева
говорится о всех «крестьянских выгодах», в первую очередь
о «вечной вольности». Атаманы пугачевцев, разъясняя крестьянам
манифесты и указы «Третьего императора», говорили, чтобы
«крестьяне помещиков своих не слушали, ибо им дается воля».
Обращаясь к крестьянам, пугачевские атаманы требовали, чтобы
они «отнюдь на помещика» не работали и «никаких податей ему»
не платили.
Свою борьбу с помещиками крестьяне понимали как их физи-
ческое истребление. Говорили, что от Пугачева исходил указ,
по которому «ежели кто помещика убьет досмерти и дом его ра-
зорит, тому дано будет жалованья денег сто рублей, а кто десять
дворянских домов разорит, тому тысяща рублев и чин генераль-
ской». Конечно, физическое уничтожение класса помещиков авто-
матически передавало в руки крестьянства все земли и угодья,
усадьбы и леса, все имущество помещиков.
Сочетание «вечной вольности» с истреблением помещиков
привело бы к ликвидации всех форм феодального землевладения
и передаче всех видов земель и угодий в руки крестьянства.
Но не представляя себе воли без земли, крестьянство даже в та-
ком случае считало необходимым заявлять устами Пугачева, его
полковников и атаманов свои права на землю.
В этом отношении очень характерен манифест Пугачева
от 1 декабря 1773 г. Манифест прежде всего подчеркивает, что
крестьянство жалуется землями и водами, лесами и угодьями,
причем все это является крестьянским по праву, ибо все земли
обрабатывались трудом крестьян. А раз так, то они и составляют
«крестьянский кошт». Было время, когда вся жизнь крестьян
была сплошным «отягощением и разорением», зато помещикам
«было ... веселие». Теперь настает время «разорения» для поме-
щиков и «веселия» для крестьян, которые вправе за все свои стра-
дания «лишать ... жизни» помещиков, «а домы и все их имение
брать себе в вознаграждение».
И, наконец, настоящей «жалованной грамотой крестьянству»
(В. И. Семевский) являлся манифест Пугачева от 18 июля 1774 г.,
много раз переписанный и широко распространявшийся среди
260
крестьян, в котором он жаловал «всех, находившихся ранее в Кре-
стьянстве и в подданстве помещиков, быть верноподданными ра-
бами собственной нашей короне и награждаем древним крестом и
молитвой, головами и бородами, вольностью и свободою и вечно
казаками, не требуя рекрутских наборов, подушных и прочих
денежных податей, владением землями, лесными, сенокосными
угодьями и рыбными ловлями, и соляными озерами без покупки
и без оброку и освобождаем всех прежде чинимых от злодеев дво-
рян и градских мздоимцев — судей крестьяном и всему народу
налагаемых податей и отягощениев».
В этом указе отразилась идеология крестьянства, его социаль-
ные чаяния и помыслы — освобождение от крепостного права,
передача крестьянам всех земель и угодий, освобождение от всех
повинностей и податей, вольное самоуправление на казацкий лад.
Интересно отметить, что до нас не дошел ни один манифест,
обращенный Пугачевым к различного рода категориям рабочих
(приписным государственным, партийным и переселенным на за-
вод, купленным крепостным, посессионным рабочим, работным
людям и мастеровым, вольнонаемным) и заключающий в себе
пожелания, отличные от тех, которые были в манифестах, адре-
сованных крестьянам. И это вполне понятно, «...о выделении ра-
бочего класса из общей массы крепостного, бесправного, „низ-
шего44, „черного44 сословия не могло быть и речи».16 Идеология
работных людей той поры почти ничем не отличалась от идеоло-
гии крестьян, которыми продолжали оставаться те, кто жег уголь
на заводах или сверлил канал орудийного ствола. Поэтому, когда
Пугачев обещал горнозаводскому люду Урала «все крестьянские
выгоды», т. е. все ту же «вечную вольность», следовательно осво-
бождение от тяжелых работ на заводе, это полностью соответство-
вало его социальным чаяниям и стремлениям. Дело другое, что
пока «Петр III» воевал с ненавистными заводчиками и властями,
нужно было лить пушки и ядра, доставлять казну и порох, ско-
лачивать отряды и посылать их в Главную армию или в войска
полковников «Третьего императора», но когда не станет «бояр»
и заводчиков, можно будет использовать обещанные «все кре-
стьянские выгоды». Поэтому, придя в октябре 1773 г. на Авзяно-
Петровский завод, «над заводскими крестьянами полковник»
А. Т. Соколов (Хлопуша) привез «всему миру» манифест Пуга-
чева, где говорилось не о рабочем дне и «задельной» плате, не
о расценках и условиях труда, а провозглашалась все та же «вся-
кая вольность» и обещались земли и реки, травы и моря, т. е.
«прямые крестьянские выгоды», в одинаковой мере составлявшие
социальный идеал и помещичьего крестьянина, возделывавшего
барские земли, и переведенного на завод крепостного крестьянина,
стоявшего у плавильной печи.
16 В. И. Л о и и н, Поли. собр. соч., т. 25. стр. 93.
261
На Рождественском заводе все работные люди были уверены
в том, что «Третий император» приказал «заводы все запечатать».
На Аннинском казенном заводе крестьяне-пугачевцы Тарасов и
Кухтин говорили другим, что «заводы все постановятца и вы ра-
ботать не станете де, и будет вам вольность».
Но, конечно, работа плечом к плечу, под одной крышей, по-
вседневная и ежедневная борьба за свои права с заводским на-
чальством, организующая роль самих заводских работ делали
горнозаводских рабочих после казаков наиболее стойкой частью
войска восставших. За 20 лет до Крестьянской войны под пред-
водительством Пугачева воевода Хвощинский писал о восставших
работных людях фабрики Гончарова: «Оные люди против крестьян
со многим преимуществом к дракам весьма склонны». Теперь
Оренбургская секретная комиссия сообщала императрице: «Что
касается до заводских крестьян, то они были всех прочих крестьян
к самозванцу усерднее, потому что им от него также вольность
обещана, тож и уничтожение всех заводов, кои они ненавидят
в рассуждении тягости работ и дальних переездов».
Не забывал Пугачев и солдат. Он обращался к «рядовым и
чиновным солдатам регулярной команды», обещая им денежное и
хлебное жалованье, чины и «первые выгоды ... в государстве».
Трудовому населению России — независимо от национальности
и вероисповедания — Пугачев обещал волю и землю, ко многим
его слоям он обращался с особым указом, учитывая в какой-то
мере конкретные нужды, национальные особенности, специфиче-
ские формы хозяйственной жизни и т. п. В каждом человеке ма-
нифесты Пугачева затрагивали «самую чувствительную струнку»
(В. И. Семевский). Лозунги Пугачева более четки и зрелы, чем
у Болотникова, Разина и Булавина.
Крестьянская война была борьбой за власть, но сама форма
власти в представлении восставшего крестьянства должна была
оставаться старой. И в этом сказывался присущий крестьянам
наивный монархизм.
Что же касается государственного устройства России после
победы восставших, то в манифестах Пугачева мы встречаемся
с очень туманными представлениями о нем. Будущее России
представлялось Пугачеву в виде какого-то идеального казацкого
государства, где все население стало бы казаками. В этом вольном
казацком государстве — социальном идеале казачества, крестьян-
ства, работных людей и др. — не должно быть ни неправедного
суда, ни «градцких мздоимцев-судей». Не будет ни подушных,
ни «протчих» податей, не будет ненавистного рекрутского набора.
Как при таких порядках может просуществовать государство?
Пугачев, хотя и весьма неопределенно, отвечал на этот вопрос.
Он считал, что средства найдутся, ибо «казна сама собой доволь-
ствоватца может». Как это будет происходить, откуда будут
браться деньги, оставалось неизвестным. Что касается войска, то
262
на смену рекрутам придут «вольно желающие», как приходили
они в Берду и Чесноковку, в войска «Петра III» — Пугачева и
«графа Чернышева» — Зарубипа-Чики, в отряды Белобородова и
Салавата Юлаева. Конечно, достичь это возможно лишь тогда,
когда «каждый восчувствует прописанную вольность и свободу».
Государственная монополия, в частности на соль, будет ликвиди-
рована и установится свободная торговля — «вези кто куда хо-
чет». Таким представляли себе восставшие грядущее «мужицкое
царство» во главе с «хорошим царем» — «Петром III».
Но возможен ли был этот социальный идеал крестьян? К чему
могло привести в условиях России XVIII в. осуществление ло-
зунга «земля и воля»?
Конечно, могло иметь место феодальное перерождение пов-
станческой верхушки, но не надо забывать того, что Пугачевское
восстание имело место в период разложения феодальных отноше-
ний и возникновения капиталистического уклада в России.
В своей классовой борьбе, ярчайшим и сильнейшим проявле-
нием которой была Крестьянская война 1773—1775 гг., крестьян-
ство стремилось «смести до основания и казенную церковь, и по-
мещиков, и помещичье правительство, уничтожить все старые
формы и распорядки землевладения, расчистить землю, создать
на место полицейски-классового государства общежитие свобод-
ных и равноправных мелких крестьян.. .».17
Смутные мечты о мире равенства и справедливости, воли и
труда, выражавшие заветные чаяния крестьянства, нашли отра-
жение в пугачевских манифестах и указах, в обращениях его
полковников и атаманов, в пугачевском фольклоре. В них гово-
рилось о «равных» для всех «пожалованиях», о нетерпимости
«худых дел», о помощи всем «заблудившимся» и «изнуритель-
ным», «нуждным» и «печальным». Все равны: «рядовые казаки» и
«деревенские старики», «малые и большие», «обыватели» и «ре-
гулярные солдаты, рядовые и чиновные», «все находившиеся
прежде в крестьянстве и в подданстве помещиков», «содержа-
щиеся в тюрьмах и у прочих хозяев имеющиеся в невольности
люди» и «прочия все», «вся чернь бедная». А сам Пугачев —
«больших и меньших в одном классе почитатель, скудных обо-
гатейших государь и милостивый царь». Все равны, все дети
«Третьего императора», «как россияне, так и иноверные ...
вровне»: «мухаметанцы и калмыки», «киргисцы» и башкиры, та-
тары, мещеряки и «поселенные на Волге саксоны», все «на-
роды разного звания».
В пугачевских манифестах отражалось стремление трудового
люда стать полным собственником того, что обрабатывалось его
трудом: земель и лесов, лугов и рек, озер и степей. И Пугачев
17 Там же, т. 17, стр. 211.
263
гп/спти! ^rrtzamcv^
(scf/aQi utim
A fcr/ew* Jrtf&tw* мп/oaax
о
у/юнл^ АШ VtOJ^HHOx ОС
соло* бла т» и<5д^гг''оп
4Q »н>а tT™ "
HH>I^ Qr^ 0/wSre^
a««« om£/ otiwninrgr cqtEcJ'jax^,.
П^'н^ JOCair^
£ f ПТ1Ш Д totгггол *»6\§Ja<> n^cРг^чши'3
I fi<<K TrO-nzM нСза-Ллчл. Q
0Ннб v4U^ JlAtOfTIfK tf&n. J?ta »HO
0iio3a*t»y»c eiict^omec /*^л4?l*,,
||рМ<о/5У«> ^^re«eo<Zr<3L^p KJjte^X? ШО*/?
уаш& цоног^ю oi/^.i^ QauoTrrofiHt norf
((X® fifau'Ec^' ц^аионГн»# Tr*.ja-Qfi C^‘
OH1 МОНК n»^x»«o»' JrrOHOfwe/
Ita&H* ' OHatto Оаиг^ноРнад-' у9ненс
тОм»ал®т^ mifta/iSo Аптоне всУ7
£1Г О ^И^(ЯЬл^4^ ft ЛТПГв ЛхЗ
ПТ-РЗтгяггг^ ОвсСи Ос/2^?гггно ?»вттгео
fQ^Qtaizi njctirr.rm.^ &o
0Л» Н<&н$~ HaOiMBmuu
n .oTm Л ®4ТГ74 trnfrrre
{(б(Сгтги<»*’ наЗи* Hotim <л4ОГту* fta^
i-ГГГо--Had ггоя^?ггг^ кв^и
<*Л/* J rroz. ГЛ а ПТХ-
w<alt ^a^./xrrrr^Tn-Oufaft» nT\fripft"(a
(вой» t'«W»x«>XLtt:a?e MOHO/ra
Манифест Пугачева 1774 г. Оригинал.
Центральный государственный архив древних актов.
жаловал всем этим, обещая «спокойную в свете жизнь», «общий
покой» без какого бы то ни было «отягощения».
Так крестьянство собиралось заменить существующий нена-
вистный феодальный строй обществом свободных и равноправных
крестьян.
Колоссальный размах Крестьянской войны, обширность охва-
ченной ею территории, мощь ударов, нанесенных восставшими
правительству и всей крепостнической системе, объяснялись не
только и не столько слабостью этих последних, сколько энергич-
ными действиями восставших, их ненавистью к своим классовым
врагам, их способностью противопоставить военной организации
дворянского государства свою военную организацию, оружию
противника — свое оружие.
Войско восставших, особенно на первом этапе Крестьянской
войны — от начала восстания до марта 1774 г., — не было просто
механическим соединением отдельных отрядов. Конечно, и на
первом этапе Пугачевского восстания немалая часть повстанче-
ского войска состояла из отдельных отрядов, слабо связанных
друг с другом. Тем более это характерно для третьего этапа —
для лета 1774 г. Но связующим и цементирующим началом в Кре-
стьянской войне, основной военной силой восставшего народа
было Главное войско, или Главная, Большая армия, во главе ко-
торой стоял сам Пугачев.
Главная армия имела довольно стройную структуру, в основу
которой была положена казацкая военная организация. Армия
делилась на полки, возглавляемые полковниками. Полки («части»)
делились на роты, примерно по 100 человек, во главе которых
стояли сотники, есаулы и по два хорунжих на роту. Командиры
избирались на круге (сходе) «с общего согласия». Пугачев или
кто-либо из высших командиров только предлагал кандидатуру,
которая или принималась, или отвергалась.
Полки и подразделения, из которых они состояли, подбира-
лись по социальному, национальному или территориальному
признаку. Так, например, Андрей Афанасьевич Овчинников, «вой-
сковой атаман», командовал полком яицких казаков; Тимофей
Иванович Подуров — полком из оренбургских казаков и казаков
из взятых Пугачевым крепостей и форпостов. Муса Алиев и Са-
дык Сеитов возглавляли полк сеитовских (каргалинских) татар,
Кинзя Арсланов — башкирский полк, Федор Иванович Дербе-
тев — полк ставропольских крещеных калмыков, Афанасий Ти-
мофеевич Соколов (Хлопуша) — «над заводскими крестьянами
полковник».
Во всем войске устанавливались казацкие порядки. Солдаты,
перешедшие на сторону восставших, объявлялись «государствен-
ными казаками» п стриглись по-казацки. Уходили «в казаки» за-
водские работные люди и крестьяне.
266
Точный учет состава отсутствовал, хотя в некоторых частях
имелись «именные списки», но в силу текучести состава пол-
ностью попадали в списки только командиры. Как ни старались
Пугачев и его полковники установить в Главном войске строгую
дисциплину и пресечь дезертирство, но их успехи в этом направ-
лении мало ощущались и слабая дисциплина оставалась больным
местом. Так, например, лагерь пугачевцев под Оренбургом был
окружен пикетами, дозорами и караулами, но «ни пароля, ни ло-
зунга нет; и когда по пикетам в ночное время разъезжают дозоры,
и их окликают, то они не больше отвечают, что ,,казаки“».
Обучение в Главном войске велось, но оно больше напоминало
соревнование в «воинском искусстве» — стрельбе, скачках, рубке
и т. п. Войско получало денежное жалование, но нерегулярно.
У Пугачева была сдоя гвардия — «непременный караул» из
25 яицких казаков. Кроме Главной армии, войско восставших со-
стояло из больших отрядов, длительное время действовавших
почти самостоятельно и возглавлявшихся деятельными и способ-
ными военачальниками. Среди них особенно выделялись полков-
ник Иван Никифорович Зарубин-Чика, командир «сибирского
корпуса» Иван Наумович Белобородов, «главный российского и
азиатского войска предводитель» бригадир Иван Степанович Куз-
нецов, «походный полковник» и бригадир Салават Юлаев, вождь
восставших башкир, полковник Иван Никифорович Грязнов, пол-
ковник Афанасий Тимофеевич Соколов (Хлопуша).
Среди командного состава войска восставших были казаки
(52 чел.) и крепостные крестьяне (38 чел.), заводские кресть-
яне и работные люди (35 чел.), украинцы, башкиры, татары,
калмыки, мещеряки, чуваши.
На первом этапе Крестьянской войны связь между Главной
армией и отдельными отрядами была более или мепее постоян-
ной и регулярной, на втором и особенно на третьем этапах Кре-
стьянской войны она все больше и больше нарушается.
Войско восставших было основано на добровольных началах.
Зная отношение народа к ненавистной и страшной рекрутчине,
Пугачев в своих манифестах объявлял о ликвидации рекрутских
наборов. В армию Пугачева, в войска его полковников, в отряды
«пугачей» шли добровольно. «В службу» Пугачеву набирали
«охотников». Народ шел в войско «Третьего императора» «охо-
тою», «самопроизвольно», «вседушно», «стар и млад». Остава-
лось только собрать в отряды и вооружить. Это уже было труд-
нее. Пугачев на следствии говорил: «Я и так столько людей
имел, сколько для меня потребно, только люд нерегулярный»
(т. е. необученный, невоенный, плохо вооруженный). Лишь в от-
дельных случаях прибегали к принудительному набору, что
отнюдь не являлось насилием по отношению к крестьянам и ра-
ботным людям, так как в представлении восставших за народное
дело должны были сражаться все способные носить оружие.
267
Нередко к крестьянам и работным людям, «самовольно» ухо-
дившим «в казаки», предъявлялись определенные требования.
Брали «молодых людей», «хороших доброконных и вооруженных
ребят», «хорошего состояния, которые могли в руках большой
провор и ружейных». Кроме «казаков», активных пугачевцев из
крестьян, работных людей, солдат, которых правительство отли-
чало от «подлинно воинских казаков», в войсках восставших при-
нимали участие «понятые» и «подводчики», которых набирали
или для предания законного характера действиям «казаков» («по-
нятые»), или для перевозки имущества («подводчики»). По мере
того как летом 1774 г. Большая армия вынуждена была-все стре-
мительнее уходить от противника, в нее могли вступать лишь
конные или имеющие повозки.
Так «самопроизвольно» создавалось войско восставшего на
рода. Большое значение имели знамена. В представлении Пуга-
чева и пугачевцев наличие знамен как в Главной армии, так и
в отдельных отрядах придавало им характер подлинного войска,
войска «императора». Знамена, «регалии», чины как бы подтвер-
ждали и утверждали права войска Пугачева на звание «армии»,
«войска» и ставили его выше обычных отрядов восставших кре-
стьян. Вот почему еще готовясь к выступлению, Пугачев забо-
тился о знаменах. Их привозили из Яицкого городка, шили из
закупленной материи вначале яицкие казаки, затем жены работ-
ных и посадских людей. Одно из таких знамен более 100 лет
назад в арсенале Преображенского полка видел академик живо-
писи П. П. Соколов: «Это была простая длинная, толстая палка . . .
с навернутым на нее грубым куском полотна довольно широких
размеров, походившим скорее на простыню, чем на знамя. На
этой-то простыне были написаны толстой кистью, обмокнутой.
вероятно, в жидко разведенный деготь, слова, из смысла которых
нетрудно догадаться, что это была одна из тех прокламаций, ко-
торые высылал вперед Пугачев, когда приходил к какому-нибудь
городу или крепости перед их штурмом».
Конечно, агитационное значение этого знамени было очень
велико. В Государственном историческом музее в Москве хра-
нится пугачевское знамя, представляющее собой холстинное по-
лотнище, прикрепленное к черному древку. Полотнище четырех-
угольное, в середине из темно-красного, более тонкого холста,
пересеченного двумя перекрещивающимися полосами серого, гру-
бого холста, из которого сделана и кайма. На большинстве пуга-
чевских знамен «на полотнах ничего другого не было нашито,
один крест раскольничий».
В Главном войске Пугачева были учреждены награды за от-
личия и заслуги. Пугачев «дарил» медалями. Медали делались
из рублевиков с портретом Петра III. К медалям приделывали
ушки, в которые вдевали ленты. Были медали серебряные и по-
золоченные, «поменше» и «поболше». 50 лет назад в Саратове
268
у одного коллекционера хранилась медаль Пугачева с изображе-
нием восьмиконечного раскольничьего креста и надписью: на од-
ной стороне — «Божиею милосью мы Петр Г», а на другой —
«Жалую сию полтину за верность». Наградой был и восьмиконеч-
ный латунный крест с надписью: «Царь Петр Федорович жалует
тебя крестом, бородой и волей казацкой. 1774». Эта надпись под-
тверждает лозунги пугачевских манифестов. Медали делали мас-
тера пз Саранска, Пензы, Алатыря. Кроме того, Пугачев «жало-
вал» медалями «за Франкфрутскую и Пальцигскую баталии»,
учрежденными еще при Елизавете Петровне во время войны
с Пруссией.
Очень важным является вопрос о вооружении войска восстав-
ших. Большое значение имела артиллерия. Артиллерийские ору-
дия разных калибров, систем и назначения появились в войске
Пугачева либо в результате захвата в форпостах, крепостях, на
заводах и у полевых войск в качестве трофеев, либо изготовления
на заводах, работавших на Пугачева. Пугачев прекрасно по-
нимал значение артиллерии. Отсутствие артиллерии не дало ему
возможности овладеть Яицким городком, а огонь 70 орудий Орен-
бурга помешал ему «с хода» взять город и вынудил приступить
к осаде. Поэтому пугачевцы прежде всего стремились овладеть
пушками, отремонтировать их (у первых захваченных орудий
часто не было лафетов), обеспечить себя боеприпасами. Обстоя-
тельства вынудили Пугачева налаживать производство орудий,
в первую очередь тяжелых, осадных, и боевых припасов к ним.
Так появились орудия «злодейского литья» из «красной меди»
(бронза с малым содержанием олова), изготовленные на Воскре-
сенском заводе, среди них семи- и трехпудовые мортиры, «дро-
бовики» с конической каморой (для стрельбы «дробом» — кар-
течью), орудия с эллипсоидным каналом ствола («в дуле раздав-
ленный циркуль или наподобие мушкетона»). «Дробовики»
«злодейского литья» «с каморами отрезным конусом» стрелял]!
отнюдь не только картечью, но «ядрами» «с ушами», «ченеными»,
т. е. гранатами. Что касается орудий Пугачева овального сечения,
то в них следует усматривать «голубицы» (гаубицы) или «сек-
ретные голубицы» «злодейского литья». Они были сконструиро-
ваны по принципу знаменитых шуваловских «секретных гаубиц».
Сущность этой артиллерийской системы заключалась в том, что
орудийный ствол имел эллипсоидный, расширяющийся к вылету
канал, что должно было способствовать разлету картечи веером
больше по горизонтали, чем по вертикали, чем значительно уве-
личивалась площадь поражения по сравнению с картечным вы-
стрелом полевых гаубиц с обычным круглым сечением канала
ствола. Введенные в армии совсем недавно, во времена войны
с Пруссией, эти гаубицы были засекречены и на ствол надевалась
кожаная покрышка. Отсюда и произошло их название. Высокие
качества «секретных гаубиц» были хорошо известны и Пугачеву.
269
и его артиллеристам, и мастерам уральских заводов. Их произ-
водство п наладили мастера Воскресенского завода. Всего было
произведено 15 орудий «злодейского литья» из «красной меди».
Кроме того, на Авзяно-Петровском заводе была отлита семппудо-
вая чугунная мортира. На заводе изготовляли и боеприпасы:
бомбы, ядра, гранаты, картечь («дроб»).
Пугачев посылал на заводы своих полковников Хлопушу, За
рубина-Чику, Максима Шигаева, но они были только организато-
рами, а «умельцами», изготовлявшими боеприпасы и лившими
орудия на Урале, выступали Павел Колесников, Терентий Жари-
нов, Дмитрий Попов, Давыд Федоров и др. В Берде орудийной
мастерской руководил Степан Калмыцкий.
Память о том, как работные люди лили пушки Пугачеву, со-
хранил фольклор рабочих Урала. В песне «Уж ты, ворон сизокры-
лый» поется о девушке, которой ворон отвечает на вопрос о ее
милом:
А твой милый на работе,
на литейном на заводе,
не пьет милый, не гуляет,
медны трубы выливает,
Емельяну помогает.
Старики-рабочие Белорецкого и Баймакского районов Башки-
рии еще в 1938 г. вспоминали о временах Пугачева и о своих
предках — работных людях, «непослушных» Авзяно-Петровского
завода, которые лили ему пушки и ядра. Но большинство артил-
лерийских орудий восставших было трофейными или доставлялось
с заводов. На третьем этапе Крестьянской войны вся пугачевская
артиллерия была трофейной. Численность орудий была велика.
Только под Оренбургом у Пугачева к концу декабря 1773 г. на-
считывалось около 100 орудий. Имели немало орудий и другие
отряды восставших. У Зарубина-Чикп под Уфой и у Грязнова под
Челябинском было по 25 орудий. В многочисленных отрядах пу-
гачевцев насчитывалось от 2 до 18 пушек. Всего в разное время
в руках у пугачевцев побывало до 400 орудий разных калибров.
Несколько пугачевских пушек дошло и до наших дней. В Артил-
лерийском историческом музее хранятся три «пугачевские
пушки». Одна из них двухфунтовая, отлита в 1724 г., другая (ка-
либра фунта) установлена на самодельном деревянном лафете
с санными полозьями. Вторая такая же пушка хранится в Орен-
бургском краеведческом музее. Третья «пугачевская пушка» Ар-
тиллерийского музея представляет длинную восьмигранную пи-
щаль.
Пугачевцы изготовляли и переделывали лафеты, укорачивая
их для установки на санях (зима 1773/74 г. была очень снежная),
приделывали к саням колесо с вертлюгом, на котором устанавли-
вался орудийный ствол, и добивались таким образом кругового
270
обстрела. «Умельцы» из работных людей изготовляли даже пушки
из чугунных «сопл» (труб) и окованных железом деревянных
труб. Пугачевские артиллеристы умело пользовались мешками
с песком, плитняком, устраивали снежные валы, укрепляли под-
ступы рогатками, укрывали орудия в лощинах, при наступлении
на крепости использовали возы с сеном и соломой. По отзываем
генералов Екатерины II, пугачевцы-артиллеристы, «действуя
весьма проворно», мастерски стреляли, нанося большие потери
противнику. В роли артиллеристов выступали перешедшие к вос-
ставшим солдаты-канониры, казаки и «заводские люди». Число
артиллеристов доходило до 600. Прекрасными артиллеристами
были И. Н. Белобородов, в прошлом канонир, Соколов (Хлопуша),
Степан Калмыков (Калмыцкой), Тимофей Коза, но «лутче всех
знал правило, как в порядке артиллерию содержать» сам Пугачев.
Во главе артиллерии Главной армии стоял яицкий казак полков-
ник Федор Федорович Чумаков.
На втором и особенно на третьем этапах Крестьянской войны
артиллерия по-прежнему играла большую роль, но сам характер
боевых действий — стремительный «марш» Пугачева — исключал
как возможность регулярного снабжения орудиями и боеприпа-
сами, так и длительную осаду городов. На Урале и в Поволжье
пугачевцы легко и быстро приобретали пушки, но так же быстро
и легко теряли их в боях, вновь захватывали и снова теряли.
В большинстве своем это были орудия небольшого калибра, а то
и вовсе легкие и даже салютные пушки, захваченные в барских
усадьбах.
Отличительной особенностью войска восставших была мало
численность ручного огнестрельного оружия. Ружья имели ка-
заки, солдаты, перешедшие на сторону Пугачева, и ставрополь-
ские православные калмыки. У яицких казаков и ставропольских
калмыков, кроме гладкоствольных кремневых ружей, были еще
сравнительно малокалиберные (10—12 мм) ружья и винтовки
персидской и турецкой работы («турки») с дамасковыми ство-
лами. Они отличались относительной дальностью и меткостью
огня. Винтовки заряжались медленно, но зато из гладкоствольных
ружей казаки стреляли быстро. Казаки, особенно «гулебщпки»
(охотники), были меткими стрелками. Они не признавали бумаж-
ных патронов с порохом и пулей, распространенных в регуляр-
ной армии, и носили порох в пороховницах. У казаков были и пи-
столеты, как казенные, так и турецкой, персидской и кавказской
работы. Некоторые отряды пугачевцев не могли пожаловаться на
недостаток ручного огнестрельного оружия, но большинство пов-
станцев имело лишь холодное оружие. Луки, стрелы, сабли, копья,
бердыши, тесаки, рогатины, топоры, косы, вилы, ножи, кистени,
обитые железом цепы, палки со штыками, колья, обожженные для
крепости на огне, просто дубины — таково было оружие большин-
ства пугачевцев. Особое распространение получили копья разной
271
величины и назначения: «длинные копья», «пики», «дротики».
Это было «язвительное оружие», с которым пугачевцы шли в бой
с прекрасно вооруженными правительственными войсками, но
многие, «окромя дубин, ничего при себе не имеют». Такое оружие
имелось чуть ли не в каждой русской, чувашской, татарской избе,
в башкирской и калмыцкой юрте, легко изготовлялось в каждой
деревне. Кое-где делали такое оружие на заводах, в мастерских.
Так, например, на Ижевском заводе переделывали на сабли казен-
ные косы, в Дубовке — копья и дротики. Это оружие, грозное
в рукопашном бою, делало пугачевцев мишенью для ружей и
пушек регулярных войск. В арсенале Преображенского полка бо-
лее столетия назад еще хранилось оружие пугачевцев. «Эти вещи
представляли собой пеструю смесь топоров, дреколий с наконеч-
никами наподобие пик и, наконец, попросту дубин». В Историче-
ском музее в Москве хранится подобного рода оружие восставших
крестьян. Исключение представляли лишь лук со стрелами, кото-
рыми башкиры п калмыки владели мастерски, посылая прицель-
ную стрелу на 100—150 м. От оружия противника башкир защи-
щали панцири из холста и жестяные латы.
Тактика пугачевского войска в значительной мере определя-
лась его составом, идеологией восставших, их моральными качест-
вами, вооружением.
Ядром Главной армии было казачество, хорошо вооруженное,
умело владеющее оружием, имевшее боевой опыт и свою истори-
чески сложившуюся военную организацию. Оно представляло со-
бой прежде всего прекрасную конницу. В бою казаки шли лавой.
Казацкая лава — действия конницы рассыпным строем, но дей-
ствовали казаки и массой. При таком строе каждый воин сражался
в отдельности, применяя все виды оружия и все приемы боя.
Башкирская конница стреляла на скаку, засыпала противника
тучей стрел, сходилась вплотную, рубилась на саблях. Нападая
внезапно на противника, нанося ему большие потери, «чиня вся-
кие пакости и смертные убивства», башкиры «как ветер по степи
рассеиваются».
Ставропольские калмыки отличались «воинскими добродете-
лями» и превосходили «храбростью башкиров».
Пугачевская артиллерия выработала свою тактику. Очень под-
вижная, она обычно быстро открывала огонь по неприятелю, рас-
страивала его порядки, после чего казаки шли в атаку. В бою
пугачевцы часто меняли боевые позиции своей артиллерии, не
допуская атаки на орудия. Генерал Кар рапортовал о непрерыв-
ных маневрах пугачевских артиллеристов, «что весьма проворно
делают и стреляют не так, как от мужиков ожидать должно
было». Ему вторит полковник Михельсон, сообщавший, как пуга-
чевцы встретили правительственные войска такой артиллерийской
я ружейной «стрельбою, какой я, будучи против разных неприя-
телей, редко видывал».
272
На втором и третьем этапах Крестьянской войны большое зна-
чение в сражениях против правительственных войск приобрели
боевые действия отдельных отрядов, в большинстве состоявших из
крестьян и работных людей. Многие из этих отрядов по харак-
теру своих боевых действий ничем не отличались от обычных от-
рядов восставших крестьян, которыми они, по сути дела, являлись.
На тактике пугачевцев не могло не сказаться прогрессивное
ухудшение вооружения восставших на третьем этапе Крестьян-
ской войны. Под конец Крестьянской войны, под Царицыном,
имела хоть какое-то оружие лишь треть пугачевцев. Это обстоя-
тельство сыграло огромную роль, так как исход боя решали не
ядра и гранаты, а личное оружие, выучка и боевой опыт. Ружьям,
штыкам, саблям, пистолетам регулярных войск, их линейной так-
тике восставшие могли противопоставить рогатины, топоры и ду-
бины, действия вооруженной толпы и свою неистребимую нена-
висть к господам.
Таково было войско «набеглого царя» — Пугачева, его полков-
ников, бесчисленных «пугачей», войско восставшего народа.
Одной из важнейших черт, отличающих Крестьянскую войну
1773—1775 гг. от крестьянских войн под предводительством Бо-
лотникова и Разина, было то, что в ней проявились значительно
сильнее, чем когда-либо ранее, элементы порядка и организован-
ности. Это объясняется в первую очередь тем, что действия вос-
ставших до некоторой степени направлялись единым центром,
а именно Государственной военной коллегией восставших, создан-
ной в самом начале Крестьянской войны Пугачевым и его сорат-
никами и просуществовавшей до последних дней восстания.
Впервые в истории Крестьянской войны был создан руководящий
и направляющий повстанческий центр, который выполнял функ-
ции главного штаба и верховного суда, ведал снабжением войска
восставших и выступал в качестве органа управления властью на
территории, освобожденной от помещиков, чиновников и царских
войск. Создание Государственной военной коллегии было обуслов-
лено размахом Крестьянской войны, требовавшей руководства
действиями отдельных отрядов восставших со стороны единого
центра движения, разнообразными и сложными задачами, которые
стояли перед Пугачевым и его ближайшим окружением, необхо-
димостью замены во время отлучек «особы государя» — Пуга-
чева, интересами яицких казаков, усматривавших в Государствен-
ной военной коллегии орган коллективного руководства восста-
нием и надзора за Пугачевым, наконец, стремлением создать
вместо ненавистной казакам Государственной военной коллегии
Екатерины II свою коллегию с тем же названием. Казаки, в том
числе и сам Пугачев, прекрасно понимали необходимость созда-
V2 18 Крестьянские войны
273
ния штаба и органа власти восставших. И он был создан. Учреж-
дение Военной коллегии имело место в Берде, где обосновался
Пугачев, 6 ноября 1773 г. В состав ее вошли возглавлявший кол-
легию казак Андрей Витошнов, войсковой атаман, первый заме-
ститель Пугачева по командованию Главным войском, «словесные
судьи» яицкий казак Максим Шигаев, второй заместитель Пуга-
чева, илецкий казак и пугачевский полковник Иван Творогов,
единственный грамотный из судей пугачевской Государственной
военной коллегии, яицкий казак Данила Скобычкин. Секретарем
Государственной военной коллегии Пугачев назначил Максима
Горшкова, думным дьяком — Ивана Почиталина, автора первых
манифестов, а в качестве повытчиков (делопроизводителей) вы-
ступали казаки Семен Супонев, Иван Герасимов, Игнатий Пусто-
ханов и заводской писарь Иван Григорьев. Составлением доку-
ментов на иностранных языках ведал взятый в плен и перешед-
ший на сторону восставших прапорщик Михаил Шванович.
Идыр Баймеков и его сын Болтай несли обязанности
толмачей (переводчиков). Болтай составлял манифесты на араб-
ском, персидском и турецком (тюрки) языках и переводил до-
кументы с русского языка на восточные.
Кроме Государственной военной коллегии, у пугачевцев дей-
ствовала Походная канцелярия, во главе которой стоял главный
атаман Главного войска казак Андрей Овчинников. Она непосред-
ственно руководила боевой деятельностью Главного войска в пе-
риод походов отдельных его частей, покидавших лагерь пугачев-
цев под Оренбургом.
Государственная военная коллегия развила кипучую деятель-
ность. Она давала «наставления» командирам отдельных отрядов
восставших, рассылала именные указы Пугачева и свои распоря-
жения, заботилась о провианте и фураже, творила суд и рас-
праву, создавала на местах органы власти восставших, заботи-
лась о снабжении Главного войска пушками, порохом, снаря-
дами, ружьями и холодным оружием, ведала конфискованным
имуществом и казной и т. п.
Естественно, что и в отдельных отрядах восставших имелись
своп повытчики и писари. Войсковой писарь был у Ивана Кузне-
цова, а в «корпусе» Ивана Белобородова всем делопроизводством
ведал повытчик Максим Негодяев. В отрядах пугачевцев, состояв-
ших из башкир, татар и др., чаще всего роль писарей играли
муллы. В деревнях и на заводах, в слободах и городах обязан-
ности писцов брали на себя грамотные крестьяне и работные
люди, низшее духовенство, а нередко в городах — офицеры, чи-
новники и купцы, по разным причинам и в силу разных обстоя-
тельств примыкавшие к восстанию.
Прежде всего Государственная военная коллегия стремилась
расширить район восстания, поднять на борьбу новые слои тру-
дового люда разных народностей. С этой целью во все стороны
274
направлялись именные указы и повеления «Петра III»—Пуга-
чева, указы «Из Государственной Военной коллегии», ее поста-
новления и увещевательные письма и т. п. Эти указы имели
самое широкое распространение в народе. Содержание их не
только передавали из уст в уста, но чаще всего их переписывали,
размножали и в свою очередь рассылали в разные места.
Назначенный после Кара командующим правительственными
войсками, действовавшими против восставших, Бибиков вынуж-
ден был признать, что «Пугачевские дерзости и его сообщников
из всех пределов вышли: всюду посылают манифесты, указы, при-
водя тем самым в возмущение население». Всем бумагам, дан-
ным как от имени «императора Российского», «самодержавного
императора», «великого государя Петра Федоровича», так и «ука-
зам его императорского величества самодержавца Всероссийского
из Государственной военной коллегии» придавался вид официаль-
ных бумаг того времени. Они скреплялись подписями и специаль-
ными печатями, которыми пугачевцы обзавелись в декабре 1773 г.
Печатями в пугачевском войске служили фамильные дворянские
и заводские печати, а также печати из серебра и меди, специально
сделанные для скрепления манифестов и указов Пугачева и Го-
сударственной военной коллегии. Эти печати наряду с внешним
оформлением пугачевских бумаг являются подтверждением стрем-
ления и самого Пугачева, и лиц, возглавлявших отдельные отряды
восставших, придать всем своим действиям законный, государст-
венный характер.
Обязанности, падавшие на Государственную военную колле-
гию, были многочисленны и разнообразны. Они не были одина-
ковыми на отдельных этапах войны.
Но на первом ее этапе, во время осады Оренбурга Главным
войском Пугачева, Государственная военная коллегия была шта-
бом и административным центром на территории, освобожденной
восставшими, органом снабжения войска и высшей судебной ин-
станцией. Она занималась распространением призывов и идей
восставших, комплектовала войско, ведала казной и имуществом,
отобранным у классовых врагов, стремилась установить в войске
порядок и дисциплину. Прежде всего надо было начинать с орга-
низации Главного войска.
Повытчики Государственной военной коллегии и писцы от-
дельных отрядов стремились завести реестры, т. е. списки лич-
ного состава. В реестрах «служивых казаков», кроме имен, встре-
чаются указания на то, откуда прибыл тот или иной «казак», кто
«выбежал из плена», кто «пошел в службу охотно», кто ранен
или болен.
Все вступавшие в войско приносили присягу: «Я ... обещаюсь
и клянусь всемогущим богом, перед святым его евангелием, в том,
что хощу и должен всепресветлейшему, державнейшему, вели-
кому государю Петру Федоровичу служить и во всем повино-
18* 275
ваться, не щадя живота своего до последней капли крови, в чем
да поможет мне господь всемогущий».
Присяге придавали большое значение. Пугачев считал, что,
кто «моей присяге не верит, тот злодей», и тем надлежит, как
и неприятелям, «головы рубить и пажить разделить». Пугачев и
Государственная военная коллегия стремились установить и под-
держивать строгую дисциплину: за непослушание командирам
наказывали плетьми, за дезертирство угрожали смертной казнью
и нередко приводили свою угрозу в исполнение, вводили для от-
лучающихся «отпускные билеты», требовали «вернуть всех отлу-
чившихся без билетов» и т. д.
С мародерством и грабежом боролись решительно. Пугачев
говорил: «От меня никакого приказа такого не было, чтоб делать
обывателям обиду». За мародерство и убийство по приказу Пуга-
чева был казнен полковник Лысов. Кроме наград медалями л
крестами, Пугачев «жаловал» отличившихся воинов деньгами,
одеждой, сукном, а местных жителей, имевших семьи, хлебом,
чтобы они «на предбудущее время в оном хлебе никакого недо-
статку не имели».
Главное войско нуждалось в хлебе, мясе, фураже. Государст-
венная военная коллегия взяла на себя организацию снабжения
войска всем необходимым. Она установила надежную охрану про-
вианта и фуража, захваченных в крепостях. Более того, некото-
рые крепости, как Ильинская и Илецкая защита, были заняты глав-
ным образом для овладения большими запасами продовольст-
вия, в них сосредоточенных. Для питания Главного войска, стояв-
шего у Оренбурга, наладили выпечку хлеба в Сеитовской слободе
(Каргале) и в Чернореченской крепости. Каждые два дня в Берде
раздавали хлеб — по два каравая и одному солдатскому пайку
на 10 человек. Кроме того, на рынке в Берде хлеб продавался
по ценам, бывшим здесь до восстания. Сюда же сгоняли скот.
Но так как окрестности Оренбурга не могли прокормить Главное
войско, начиная с декабря 1773 г. из Берды в разные стороны
посылались отряды для захвата хлеба у помещиков, в городах,
на воинских складах и заводах. Система обеспечения Главного
войска провиантом дала определенные результаты. Даже когда
Пугачев вынужден был снять осаду Оренбурга, в Берде, Сак-
марском городке и в Чернореченской крепости оставалось много
хлеба.
Отдельные повстанческие отряды питались тем, что отбирали
у помещиков и захватывали в городах, на заводах и в крепостях.
Если не хватало, то атаманы требовали для своего отряда с на-
селения («с каждого тягла») муку, мясо, овес, сено пли перехо-
дили на крестьянский «харч», чаще всего «безденежно». Но если
У пугачевцев денег хватало, они за все расплачивались «по обык-
новенной цене». «Во всех почти жптельствах ... безоговорочно
276
давали на службу людей, так и провиант и фураж». Поддержка
отрядов восставших крестьянами обусловила то, что они, как
правило, не испытывали нужды ни в продовольствии, ни в
фураже.
Государственная военная коллегия ведала и финансами — «го
сударственной казной», находившейся в распоряжении Максима
Шигаева. Деньги в нее поступали из касс заводов, правительст
венных учреждений, крепостей, воинских команд. Их брали в го-
родах, помещичьих усадьбах; наконец, получали от продажи соли
и вина населению, что было монополией «казны» Пугачева.
Деньги были нужны для уплаты войску жалованья, покупки хлеба
и прочих съестных припасов, выплаты «заработной платы» ра
ботным людям, пожалований и т. п. Войска получали различное
жалованье: канониры по 5 копеек, а яицкие и илецкие казаки по
3 копейки в день, все прочие и «пленники», перешедшие на сто-
рону Пугачева, — по рублю в год. «Казакам» из крестьян и ра-
ботных людей полагалось «на конных по шести рублей, а на пе-
ших по пяти рублей каждому». Но в отдельных отрядах пугачев-
цев никакого положения о жалованье не было и выдавали его,
«как деньги случаются». Выдавая «заработную плату» работным
людям уральских заводов, И. Н. Зарубин-Чика, самозванный
«граф Чернышев», приказывал заводским атаманам и есаулам
деньги «разделить по ровному количеству». Если до создания Го-
сударственной военной коллегии Пугачев сам судил своих «не-
приятелей», то после ее учреждения функции суда перешли к ней.
Специальным указом запрещался суд на местах и вменялось всем
в обязанность «впредь никому смертной казни не чинить, но по-
сылать виновных в Берду». Нарушающих указ предписывалось
посылать в «Государственную военную коллегию за караулом».
Судили «словесным судом».
По мере того как расширялась территория, охваченная вос-
станием, и росло число отрядов восставших, появилась острая
потребность в установлении связи с ними и с отдаленными от
Берды районами Крестьянской войны. Кроме ямской связи, была
создана «подводная гоньба» и «нарочная связь», или «нарочная
почта». Связь была быстрой и надежной — гонцы делали 60—
70 верст в день.
После поражения Пугачева под Татищевой крепостью, под
Каргалой и Сакмарским городком в марте—апреле 1774 г. начи-
нается второй этап Крестьянской войны. Днп поражений и не-
удач пугачевского войска были днями испытаний и для Государ-
ственной военной коллегии. В бою под Татищевой погиб судья
Данила Скобычкин, а после поражения под Сакмарским городком
в плен к правительственным войскам попали почти все ее дея-
тели: главный судья Витошнов, судья Шигаев, думный дьяк По~
читалин, секретарь Горшков, повытчик Пустоханов. Пропали без
вести повытчики Супонев, Герасимов, Григорьев. Сдался в плен
Крестьянские войны
271
Шванович. Уцелел один Творогов, судья Государственной воен
ной коллегии, впоследствии ставший изменником и предателем,
выдавшим Пугачева правительственным войскам.
1 апреля 1774 г. Государственная военная коллегия с ее слож-
ными и разнообразными функциями перестала существовать.
Но прошло немного времени, и она возродилась на Урале на вто-
ром этапе Крестьянской войны. Теперь круг ее обязанностей су-
зился, и она больше напоминала Походную канцелярию первого
периода Крестьянской войны. Уменьшилось число судей и повыт
чпков. Главным судьей стал Творогов, секретарем — Шундеев,
повытчиком — Седачев, которого вскоре сменил Григорий Тума
нов, бывший крестьянин заводчика Твердышева, умный, энергич-
ный человек, хорошо знавший русскую и татарскую письменность,
один из видных атаманов, возглавлявший отряд, действовавший
у Миасса и Челябинска. В бою у Троицкой крепости Шундеев и
Туманов были взяты в плен. После их пленения секретарем Го-
сударственной военной коллегии Пугачев назначил Ивана Трофи-
мова (Алексея Дубровского), а повытчиком — Герасима Степа
нова. В последнем бою пугачевского Главного войска Дубровский
был схвачен правительственными войсками, а Степанов пропал
без вести.
В условиях маневренной войны под натиском непрерывно на-
ступающих правительственных войск Государственная военная
коллегия на втором и третьем этапах Крестьянской войны занп
малась главным образом мобилизацией сил и средств для укреп-
ления Главного войска. Она еще могла на пути создавать мест
ные органы повстанческого управления, но руководить ими,
а также действиями отдельных отрядов была не в состоянии.
И тем не менее рассылаемые ею манифесты и указы, отражавшие
чаяния народа, подняли весь Урал, Башкирию и правобережье
Волги. Именно на этом этапе Крестьянской войны был издан не
однократно подтверждаемый манифест от 18 июля 1774 г., наи-
более ярко отразивший чаяния и стремления крестьянства, со-
циальную сущность и направленность Крестьянской войны.
Но Крестьянская война шла на спад. Правительственные войска
одерживали победу за победой. В августе Главная военная кол-
легия издала свои последние указы казакам и калмыкам, а вскоре
под Сальниковой ватагой прогремели последние выстрелы пуга-
чевского Главного войска.
До нас дошло немного документов Государственной военной
коллегии: Пугачев «сжег все бывшие в злодейской его коллегии
дела». Но и сохранившихся материалов достаточно для того,
чтобы высоко оценить ее деятельность. Государственная военная
коллегия была тем важнейшим руководящим органом власти вос-
ставших, создание и деятельность которой свидетельствуют о на
личин известных элементов организованности в Крестьянской
войне 1773—1775 гг.
278
В. И. Ленин писал: «...„стихийный элемент" представляет и:т
себя, в сущности, не что иное, как зачаточную форму сознатель-
ности. И примитивные бунты выражали уже собой некоторое про-
буждение сознательности .. .».18
Люди делают историю. И мы не можем пройти мимо тех, кто
возглавил народные массы в грозные дни Крестьянской войны.
Среди многочисленных полковников и атаманов войска мятеж-
ного народа выделяются руководители Главной армии Пугачева
и предводители отдельных отрядов. Одно из первых мест среди
них занимает пугачевский атаман и походного войска полковник,
яицкий казак из «войсковой», «непослушной стороны» Иван Ни-
кифорович Зарубин-Чика. Смелый, решительный, стойкий, горя-
чий и беззаботный, лихой наездник и хороший организатор, чей
лагерь в Чесноковке под Уфой копировал пугачевскую Берду,
умевший смотреть правде в глаза, прямой и несгибаемый, без-
заветно служивший восставшему народу и его вождю, казацкое
происхождение которого ему было известно еще до начала вос-
стания, Зарубин-Чика был «любимцем и первым пособником Пу-
гачева». Он мужественно перенес испытания одиночного заклю-
чения, повергнув своих палачей в изумление твердостью и силой
духа. Царский полководец П. С. Потемкин писал Екатерине II,
что Зарубин сидел в страшной темноте, где ничего не было видно,
кроме иконы с горящей лампадой. Три дня увещевал его Потем-
кин, «но ничего истинного найти не мог».
Во главе восставших башкир стоял пугачевский бригадир,
стойкий, энергичный батыр и поэт двадцатилетний Салават
Юлаев, чьи песни и память о котором башкирский народ сохра-
нил по сей день.
Особого внимания заслуживает «над заводскими крестьянами
полковник» Афанасий Тимофеевич Соколов (Хлопуша). Хлопуша
прошел тяжелую жизнь, полную горя и испытаний. Крестьянин
тверского архиерея, он жил в извозчиках в Москве. Уличенный
в соучастии в воровстве, он назвался беглым солдатом Чернигов-
ского полка и был прогнан сквозь строй, получив 6 тыс. ударов.
Сосланный в команду, он бежал домой, где прожил 3 года. Ого-
воренный и несправедливо обвиненный, он был высечен кнутом
и выслан в Оренбургскую губернию. Хлопуша поселился в Берде,
женился, имел сына. Затем Хлопуша работал на медеплавильном
заводе. За «дорожный ... грабеж» и «воровской налет» его снова
подвергли пыткам со «зжением огнем», наказанием кнутом с вы-
рыванием ноздрей, «поставлением указных знаков» на лбу и ще-
ках. Затем каторга в Тобольске, бегство, попытка пробраться
к семье в Берду, арест в Сакмарском городке, опять кнут, Омская
крепость, еще одно бегство, второй арест в Сакмарском городке,
четвертое наказание кнутом и, наконец, заключение в кандалах
18 Там же, т. 6, стр. 29—30.
19*
27»
в оренбургскую тюрьму. Испытав на себе всю тяжесть крепост-
ной неволи, самодурство и жестокость властей, Хлопуша всей ду-
шой возненавидел господ и целиком отдался борьбе с ними. Эта
ненависть привела его, «рыцаря большой дороги», в ряды повстан-
ческого войска. Неподкупный, умный, энергичный, обладавший
большими организаторскими способностями, в то же время любя-
щий муж и отец, в самую трудную минуту (после поражения под
Татищевой крепостью) не забывший о семье, Хлопуша стал од-
ним из виднейших полководцев Крестьянской войны и верным
соратником Пугачева.
В одном ряду с Хлопушей стоит Иван Наумович Белобородов.
Сын заводского крестьянина, рабочий, солдат, затем мелкий тор-
говец, человек исключительной выдержки и прекрасный органи-
затор, скромный, честный, правдивый, отзывчивый, преданный
до конца делу восстания и очень популярный в народе, Белобо-
родов был выдающимся атаманом мятежного войска. Он поздно
научился грамоте, но это не помешало его письмам и обращениям
носить характер образцов народной мудрости, ясной и простой
народной речи. «Главный атаман и походный полковник» Бело-
бородов умел сплотить людей, подчинить их одной цели — раз-
грому классового врага, превращать толпы восставшей «черни»
в дисциплинированные отряды.
Иван Никифорович Грязнов, строгий и требовательный к себе
и к другим, из отдельных разобщенных отрядов создавал «войско»,
боролся с недисциплинированностью в войске восставших, с про-
явлением национальной вражды. Его обращения, представляю-
щие выражение социальных чаяний народа, сочетающихся
с «книжностью», навеянной наивными представлениями о добре
и зле в духе христианского учения, выразительны и четки. Гряз-
нов является не только одним из выдающихся военачальников и
руководителей «мятежного крестьянства», но и одним из идейных
вождей, идеологов Крестьянской войны, чьи воззвания по силе и
яркости, по своей убежденности нисколько не уступают манифе-
стам самого «Третьего императора» — Пугачева. Так, в своем воз-
звании «находящимся в городе Челябинску всякого звания лю-
дей», датированном 8 января 1774 г., Грязнов подчеркивает, что
дворяне обращаются со своими крестьянами отнюдь не по-хри-
стиански, ценя их ниже своих охотничьих собак, а заводчики
«утрудили своих крестьян работой так, что и в ссылках тово ни-
когда не бывало, да и нет». Ссылаясь на авторитет христиан-
ского учения, он считает, что полное освобождение всех от «пга
работы» (крепостничества), уничтожение носителей зла — поме-
щиков и «компанейщиков» (заводчиков) — было бы осуществле-
нием «божьего предначертания», т. е. социальной справедливости.
Возможно, что некоторые воззвания, подписанные Грязновым,
были написапы походным атаманом и «предводителем письмен-
ных дел походной канцелярии» его войска Григорием Тумановым.
280
Туманов, крепостной крестьянин Воскресенского завода, пуга-
чевский атаман, а с мая 1774 г. секретарь Государственной воен-
ной коллегии восставших, смелый, деятельный и умный, хорошо
знавший и «российскую грамоту», и татарский язык, во время
боевых действий под Челябинском был «вящще Грязнова пред-
водителем» и «Пугачеву важным сообщником».
Среди предводителей восставшего народа выделяется Иван
Степанович Трофимов (он же Алексей Дубровский), вольнонаем
ный рабочий на Златоустовском заводе. Высокий, стройный, русо-
волосый, с небольшой бородкой, он выделялся своей энергией.
Дубровский начал борьбу за волю в башкирском отряде и завер-
шил свой путь секретарем пугачевской Государственной военной
коллегии, о котором П. И. Панин писал Екатерине II, что «он
был всех умнее».
Выдающимся полководцем Крестьянской войны являлся баш-
кирин Кпнзя Арсланов. Кинзя Арсланов был муллой, но не ду-
ховным лицом, а абызом, т. е. учителем, хорошо знающим рус-
ский язык, образованным и умным человеком. Он пользовался
большой популярностью и у башкир, и у русских как «главный
полковник» Пугачева. Хороший военачальник, он брал на себя
сложные поручения, как например переговоры с казахами, с боль-
шим успехом обращался к народу с призывом к борьбе («возму-
тительными письмами») и оставался верен Пугачеву до послед-
них, трагических дней.
«Главный российского и азиатского войска предводитель»
Иван Степанович Кузнецов, действовавший в районе Кунгура и
Красноуфимска, автор замечательных «увещеваний» и «наставле-
ний», преисполненных народной мудрости и красноречия, пере
плетающихся с христианскими нравоучениями, четких и ясных
«приказаний», также является одним из выдающихся вождей Кре-
стьянской войны.
Среди пугачевских полковников был украинец Василий Журба.
Высокий, смуглый брюнет с длинным чубом, одетый в нацио-
нальный костюм, хорошо говоривший по-русски, он выделялся
среди окружающих своей силой и энергией. Придя на Слободскую
Украину, он свято хранил пугачевское знамя и портрет «Петра
Федоровича» и, скрываясь по деревням, призывал русских и
украинских крестьян продолжать борьбу.
Немалую роль в начале Крестьянской войны сыграл атаман
ставропольского калмыцкого казачьего войска Федор Дербетев,
возглавивший восставших православных калмыков. Он действовал
смело и решительно в Ставрополь-Самарском крае, помогал Пу-
гачеву под Оренбургом.
И, наконец, сам Емельян Иванович Пугачев, признанный
предводитель Крестьянской войны, «хороший царь» мятежного
крестьянства. Пугачев был среднего роста (по паспорту «рост
два аршина четыре вершка с половиной», т. е. 164.5 см), крепкий,
281
плотного телосложения, узкий в талии и широкий в плечах. Лицо
продолговатое, широкое, с небольшой окладистой, черной с про-
седью бородой, с острым, выразительным взглядом карих глаз,
небольшим с горбинкой носом. Пугачев щурил левый глаз и
часто им моргал. Он был силен, ловок, подвижен, вынослив. Пу-
гачев любил поговорить. Его речь, яркая и образная, пересыпа-
лась поговорками, пословицами, аллегориями. Говорил он на на-
речии донских казаков («робяты», «погоди трохи», «откель ты?»,
«сюды» и т. п.). Ум его, легко возбудимый и живой, склонен был
к фантазиям, некоторым из них он начинал верить сам. Так, на-
пример, он со слезами смотрел на портрет «сына» Павла Пе-
тровича. В Пугачеве сочетались исключительная храбрость и
осторожность, смелость и умение выжидать. Сын Тихого Дона,
лихой казак, он видел страдания всего народа огромной Россий-
ской империи и нашел в себе достаточно силы воли и мудрости,
чтобы возглавить грандиозную классовую битву. Герой устного
творчества русского народа, он поражал воображение и совре-
менников, и потомства. К нему нельзя было относиться равно-
душно. О нем либо пели песни, складывали сказы, передавали
предания, либо предавали анафеме, проклинали, сжигали его изо-
бражения, стремились заставить всех позабыть даже его имя,
оставив грядущим поколениям лишь трафаретную казенную
кличку «известный вор», «злодей», «самозванец». Но в памяти на-
родной навсегда сохранился светлый облик «Емельяна-батюшки»,
борца за землю и волю, желанного и долгожданного предводителя,
наделенного мудростью и силой, стойкого и верного трудовому
люду. Даже враги должны были признать его мужество, реши-
тельность, редкую храбрость, энергию, предприимчивость и пыл-
кость ума.
Таковы были «неладно скроенные, но крепко сшитые фигуры
Великой крестьянской войны».19 Им свойственны были недостатки
и слабости, ошибки и заблуждения, но «Исторические заслуги
судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравни-
тельно с современными требованиями, а по тому, что они дали
нового сравнительно с своими предшественниками».20
Поражение восставших и историческое значение
Крестьянской войны
В кровопролитном сражении у Сальниковой ватаги пропали
без вести Андрей Овчинников, Идыр Баймеков, попали в плен
Алексей Дубровский, полковник Акаев, «дежурный» Давплин и
др. Среди 6 тыс. пленных пугачевцев оказались и обе дочери
19 К. Маркой Ф. Энгель с, Соч., т. 7, стр. 345.
20 В. И. Л е н и н, Поли. собр. соч., т. 2, стр. 178.
282
Пугачева. Сам Пугачев с двумя сотнями яицких казаков, среди
которых были Чумаков, Федульев, Творогов, Бурнов, с предан-
ными ему до конца татарином Садыком Сеитовым и башкиром
Кинзей Арслановым, с женой Софьей и сыном Трофимом
в 17 верстах от Черного Яра вплавь переправился на остров,
а затем на левый берег Волги, в безлюдные степи. В голове
у Пугачева роилось много планов. Он не считал свое дело без-
надежным. Окружавшим его яицким казакам Пугачев предлагал
идти на Терек, к терским казакам, у которых он побывал в свое
время, или на Яик, чтобы потом уйти «через Трухменский кряж
в Персию», к запорожским казакам, в Сечь пли на море «поды-
мать орды», в Сибирь или к калмыкам Бамбура. Яицкпе казаки
отказались. «Нет, ваше величество! — заявили казаки. — Воля
ваша, хоть головы руби, мы не пойдем в чужую землю! Что
нам там делать?», ссылались на оставленных дома жен и звали
его уходить на Яик.
Яицкие казаки Бурнов, Федульев, Чумаков, Творогов, Же-
лезнов и другие не случайно отказывались уходить куда-либо,
чтобы продолжать борьбу, заявляя: «Мы не хотим теперь воевать,
а пойдем лутче в наш город». У них уже давно зрел план спа-
сти свои жизни ценой выдачи правительству Пугачева. Эти ка-
заки пользовались большим влиянием, а Творогов был богат.
Они считали себя и только себя руководителями Главной армии,
стремились держать Пугачева под своим контролем, высоко-
мерно относились к неказакам и «чернь содержали в презрении».
Примкнули они к восстанию, и более того, даже начали его
с единственной целью стать «первым сословием в государстве»,
а отнюдь не из стремления возглавить мятежную «чернь бед-
ную». Теперь уже не могло быть и речи о «первом сословии»,
о «казацком царстве». Впору было сохранить собственные го-
ловы.
Заговор зрел.
Между тем Пугачев со своим отрядом шел па Узени, кото-
рых и достиг на 12-й день тяжелого пути. Заговорщики стреми-
лись изолировать Пугачева, так как далеко не все казаки были
с ними «в сговоре». Улучив момент, Творогов, Чумаков, Фе-
дульев, Бурнов и Железнов напали па Пугачева. Пугачев отча-
янно сопротивлялся, пытался бежать, но заговорщики «скопом»
схватили и связали его. В дороге он снова пытался освободиться,
схватил шашку и пистолет, но курок дал осечку, казаки окру-
жили Пугачева, сбили его с ног и связали.
14 сентября на Бударинском форпосте заговорщики выдали
Пугачева сотнику Харчеву. В ночь на 15 сентября он был до-
ставлен в Яицкий городок. Бесследно пропали Садык Септов и
Кинзя Арсланов. Возможно, что их убили заговорщики, как
чуть не убили они защищавшего Пугачева казака Моденова.
В руки властей попали жена и сын Пугачева.
283
16 сентября капитан Савва Маврин начал допрос Пугачева.
1 октября в специальной клетке его доставили в Симбирск.
В пути Пугачева охраняли целые воинские части. 2 октября
в Симбирск прибыл Панин. На вопрос Панина — «Как же смел
ты, вор, назваться государем?» — Пугачев, играя словами, отве-
тил: «Я не ворон, а вороненок, а ворон-то еще летает». Панин
набросился на Пугачева, избил его в кровь и вырвал клок бо-
роды.
В октябре состоялась встреча в тюрьме Пугачева с Михель-
соном. Михельсон вошел в темную камеру. «Емельян, знаешь
ли ты меня?» — спросил он. — «А кто ваша милость?» — «Я, Ми-
хельсон». Пугачев молчал, но когда Михельсон пошел к выходу,
он бросил ему вслед: «Попросить мне было у него одну шубу,
ему много их досталось», а затем в сердцах сказал: «Где бы
этому немцу меня разбить, если б не проклятый Чумаков тому
причиной».21
В ноябре Пугачева привезли в Москву и посадили в Монет
ном дворе, находившемся в Охотном ряду. Здесь Пугачева до-
прашивал знаменитый кнутобойца и «тайных дел выведчик»
Шешковский. 9 января вынесли приговор: Пугачева и Пер-
фильева четвертовать; Шигаева, Торнова и Подурова повесить;
Зарубину-Чике отрубить голову и «взоткнуть ее на кол» в Уфе;
Почиталина, Горшкова, Караваева, Закладнова, Канзафара Уса-
ева высечь кнутом, выжечь на лице «воровские знаки», вырвать
ноздри и сослать на каторгу; Оболяева, Толкачева, Кожевни-
кова и еще 7 человек высечь кнутом, вырвать ноздри и отпра-
вить на поселение.
10 января в Москве на Болотной площади состоялась казнь
Пугачева и его верных соратников. По тайному приказу Екате-
рины II палач сразу же отрубил Пугачеву голову. Предатели
удостоились «высочайшего помилования»* и были сосланы в Лиф-
ляндскую губернию.
В Уфе казнили Зарубина-Чику. Еще раньше, в июне 1774 г.,
в Оренбурге был казнен Хлопуша, а в сентябре — Белобородов,
Салавата Юлаева и его отца Юлая Азналина нещадно били
кнутом и с вырванными ноздрями сослали в Рогервик.
Правительство торжествовало победу. Тысячи пугачевцев
были казнены, запытаны или умерли в тюрьмах, тысячи под-
верглись телесным наказаниям. Тюрьмы были забиты до отказа.
Всюду стояли виселицы, свистели кнуты. Станицу Зимовепскую
переименовали в Потемкинскую, реку Яик — в Урал, а япцкое
казачество — в уральское. Волжское казачество было ликвидиро-
вано и переведено на Кавказ. Та же участь постигла Запорож-
21 Пугачев обвинял в поражении под Сальниковой ватагой командовав
шего артиллерией Чумакова: «Если б Чумаков расположил лагерь за рыт-
виною. то утер бы я нос у этого немца».
284
Е. И. Пугачев в клетке. Современный рисунок
Государственный Исторический мукой.
скую Сечь. Запретили упоминать даже имя Пугачева, предан
ного церковной анафеме.
В старой крепости в Кексгольме угасала семья Пугачева:
Софья, сын Трофим, дочери Аграфена и Христина п вторая
жена Устинья Кузнецова.
Когда Николай I в январе 1834 г. узнал о том, что
А. С. Пушкина интересует Пугачев, он сказал ему, что недели три
назад умерла сестра Пугачева (царь ошибся, речь шла не
о сестре, а о дочери Пугачева). Она была узником Кексгольмской
крепости почти 60 лет.
В далекой Прибалтике, в Рогервике, на тяжелых каторж-
ных работах гибли медленной смертью герои башкирского на-
рода Салават и его отец Юл ай. Они были живы еще в 1797 г.
Но сломить мятежный дух пугачевцев не могли ни каторга, ни
ссылка.
285
Арест и казнь Пугачева и его ближайших соратников — ру-
ководителей Крестьянской войны — отнюдь не означали прекра-
щения борьбы народных масс со своими классовыми врагами.
Правительство свирепствовало. Повсюду, где еще недавно дей-
ствовали отряды пугачевцев, расквартировывались войска и ору-
довали секретные комиссии. Справиться с мятежным крестьян-
ством правительству помогли неурожай и голод, охватившие
весь восток и юго-восток европейской части России. И тем не
менее везде еще полыхало пламя Крестьянской войны.
Только в первой половине ноября были разбиты и схвачены
пугачевские полковники братья Иван и Алексей Ивановы и
Фире Иванов. Вплоть до апреля—мая 1775 г. между Елатьмой
и Касимовым действовал отряд Петра Рощина. В Нижегород-
ской губернии еще весной и летом 1775 г. насчитывалось около
120 очагов крестьянских «неповиновений» и «разбоев».
В мае 1775 г. повсюду в Поволжье действовали «разбойниц-
кие партии», небольшие отряды крестьян в 10—12 человек. Но
встречались и «немалые воровские шайки» в несколько десят-
ков человек. Они по-прежнему наводили страх на местных поме-
щиков и чиновников в Царицынском и Саратовском уездах,
у Петровска и Пензы, под Шацком и Тамбовом, на Волге и Ах-
тубе. По Хопру, Вороне и Медведице появились «мятежники и
разбойники, которые, так же как и в минувший мятеж, уже
дворян вешают и угрожают». «Разбойные партии», состоявшие
из казаков и беглых крестьян, имели ружья, пистолеты, копья.
В Золотовской волости Саратовского уезда, близ Разина Бугра,
действовала «партия» восставших, у которой была даже пушка.
Эту пушку «носил один мужик на плече, а толщиною не
меньше, как с руку». Там же в Саратовском уезде развернулись
действия крестьянских повстанческих отрядов Ефима Иванова
и Никиты Ленина. Одним из крупных отрядов была «партия»
И. Заметаева, появившаяся в Поволжье в 1775 г. Летом 1775 г.
у Астрахани действовало «немалое число в больших партиях
разъезжающих в лодках воровских шаек», с которыми долгое
время не могли справиться даже многочисленные воинские ко-
манды. В течение всего 1775 г. в устье Волги продолжали вести
борьбу отдельные повстанческие отряды. Полыхала пожарищем
Башкирия. Восставшие башкиры во главе с Салаватом Юлаевым
решили «до самой погибели находиться в беспокойстве и не
смиряться». Ожесточенные бои продолжались всю осень 1774 г.,
пока, наконец, 25 ноября Салавата Юлаева не схватили прави-
тельственные войска. Ушел на Слободскую Украину пугачев-
ский полковник Василий Журба, где он продолжал сколачивать
повстанческие отряды. «Смущали» народ на Украине пугачевцы
Емельянов и Стодола. В 1776 г. батрак Дмитрий Попович и ка-
зак Рыбченко, выступая от имени Пугачева, пытались поднять
восстание пикинеров в Новороссии, а через год в Острогожской
286
Казнь Е. И. Пугачева. Акварельная зарисовка 1931 г. по карандашному рисунку Л. Болотова
Государственный Исторический музей
провинции Чеботков хотел поднять мятеж, выдавая себя за пу
гачевского полковника.
Отголоски Крестьянской войны докатились до Петербурга.
И здесь появились «разглашатели». Среди солдат распространя-
лись «возмутительные слова» о Пугачеве. «Вранье о Пугачеве»
очень тревожило императрицу, и немало неосторожных «разгла-
шателей» попало в Тайную экспедицию к Шешковскому, кото-
рый «возился» с ними. Солдат петербургской роты Иван Бе-
шенцев, «команды Академии Художеств» Иван Гаврилов вме-
сте с единомышленниками, будучи убеждены в том, что у Пуга-
чева «лучше и вольнее здешнего», хотели бежать к Пугачеву
под Казань. За «вракп» о Пугачеве в Петербурге схватили сол-
дат Татаринцева и Карцова и сержанта Шелешпанова. Летом
1774 г. мелкопоместный дворянин Старков уговорил нескольких
рекрутов бежать из-под Петербурга к Пугачеву в Поволжье.
Даже сосланные на каторжные работы пугачевцы не сдава-
лись. 8 сентября 1775 г. «партии Пугачева казаки» Скоркин,
Лошкарев, Мартынов, подговорив примкнувших к ним работных
людей и арестантов, бежали со Змеиногорского рудника на Ал-
тае и пытались пробраться в «киргизскую землю, а оттуда
в Оренбург», в «толпу» к Пугачеву.
Как среди пугачевцев оказалось немало руководителей мя
тежных народных масс, действовавших до Крестьянской войны,
например работный человек Карп Карасев, вожак «разбойной
партии» Рощин, казак Слудников (Алтынный глаз), герои «ду-
бинщины» Лобов и Жернаков, так и среди повстанцев второй
половины 70—80-х годов было немало «пугачей». Долгое время
еще слухи о «Петре Ш» — Пугачеве волновали умы крестьян
и солдат, однодворцев и казаков, заводских крестьян и дворовых,
казаков и мещан, русских и татар, башкир и украинцев. Долгое
время не верили в то, что не стало «хорошего» царя
«Петра III». Многие свято верили в то, что «Третий император»
жив, вернется с большим войском и «будет великое попрежнему
в России замешательство». Еще в 1786 г. из Ялуторовска бе-
жали к озерам Чаны Копейкин, Хрипунов и Алексеев, потому
что якобы там «стоит лагерем ... великая команда, при коей и
государь Петр Федорович». С 1774 по 1793 г. Тайная экспеди
цпя завела 44 дела на «распространителей врак» и «слухов»
о Пугачеве — «Петре III». Ходили упорные слухи, что Пугачев
только «попугал» дворян, а придет Метлин или Заметайло и
выметет их всех/"
Крестьянская война кончилась, но хоть и в иных формах
классовая борьба продолжалась.
22 Прообразом Заметайло был пугачевский атаман Игнат Заметаев.
288
Восстание Пугачева было последней в истории России кре-
стьянской войной. Объяснение этому следует прежде всего
в укреплении военно-полицейского бюрократического аппарата
царизма, в результате чего на смену крестьянским войнам при-
шли разрозненные локальные крестьянские восстания. Нельзя
не учитывать и эволюции крестьянства, среди которого идет
процесс имущественного и социального расслоения. Выделяю-
щаяся деревенская верхушка отрывается от своих бедных одно-
сельчан. Казаки перестали быть застрельщиками крестьянских
войн, их руководящей силой и начали эволюцию к <<царским оп-
ричникам». Крестьянство само не могло одержать победу над
крепостничеством. Оно могло выйти победителем из борьбы
только под руководством либо буржуазии, либо пролетариата.
Пролетариата в России той поры еще не было, а слабая, опекае-
мая царизмом малочисленная буржуазия не могла быть руково-
дителем крестьян.
Каково место Крестьянской войны под предводительством
Пугачева в истории России?
Подводя итоги восстания Пугачева, следует отметить, что оно
характеризуется наличием обширной территории, освобожденной
от феодалов и царских властей, лозунгами, общими для всего
движения, известной сплоченностью восставших, наличием ос-
новного войска (Главного войска, или Главной армии), имев-
шего довольно четкую структуру, руководящего центра (Госу-
дарственная военная коллегия), четкими и ясными лозунгами
(манифесты, указы, обращения полковников и атаманов), от-
ражающими социальные чаяния трудового люда, известными
элементами организованности и сплоченности.
Социальные лозунги восстания Пугачева четче, чем лозунги
Болотникова, Разина и Булавина, элементы сознательности,
сплоченности больше, чем в предыдущих крестьянских восста-
ниях. Но и Крестьянской войне 1773—1775 гг. присущи те же
стихийность и локальность, тот же наивный монархизм, что и
восстаниям Болотникова, Разина и Булавина.
Войско восставших было распылено, отдельные отряды были
слабо, а то и вовсе не связаны друг с другом. Единства их дей-
ствий достичь было невозможно. Силы восставших нередко рас-
трачивались на мелкие объекты. Действовали вразброд, на свой
страх и риск.
В этом были отрицательные стороны Крестьянской войны
иод предводительством Пугачева.
Вместе с тем в ней ярко проявилась общность интересов тру-
дового люда независимо от языка, культуры и религии. В борьбе
против крепостнической системы и гнета царизма объединились
горнозаводские рабочие Урала и запорожцы, волжские бурлаки,
и башкиры, яицкие казаки и калмыки, русские, чувашские, мор-
довские, марийские, татарские, удмуртские и мещерские кре
289
стьяне. В Крестьянской войне под предводительством Пугачева
восставший трудовой люд боролся не за реформы и уступки со
стороны феодалов, а против всей крепостнической системы, про
тив феодализма в общегосударственном масштабе, т. е. боролся
за власть. При этом, конечно, сама форма организации власти
в государстве в представлении восставшего крестьянства должна
была сохраниться старой, привычной, самодержавной. Борьба шла
не против царизма, не за республику, а за самодержавный строй,
но во главе со своим «хорошим», «мужицким» царем. Это были
типичным проявлением крестьянского наивного монархизма,
основой которого являются патриархальные устои русской де-
ревни.
К чему же стремилось восставшее крестьянство? К «земле
и воле». Но «Лозунг черного передела или земли и воли, -
этот распространеннейший лозунг крестьянской массы, забитой и
темной, но страстно ищущей света и счастья, — буржуазен».23
Как же этот лозунг осуществлялся в ходе восстания Пугачева?
Крестьянская война была яркой, сильной, но кратковременной
вспышкой народного гнева, поэтому трудно представить себе
эволюцию общественных отношений на территории победившего
парода. Все материалы, имеющиеся в нашем распоряжении, го-
ворят о том, что на землях, освобожденных восставшими от фео-
далов, чиновников и регулярных войск, осуществлялся кре-
стьянский идеал — вольный человек на вольной земле, управля-
емой по старым казацким обычаям. Не оставалось феодалов,
а следовательно, и феодальной собственности. Но социальный
идеал крестьян — общество свободного крестьянства, — стремле-
ние к которому характеризует всю историю крестьян, в жизни
неосуществим.
В каком направлении стали бы в дальнейшем развиваться
социальные отношения на земле, освобожденной от крепостни-
ков, — в сторону ли своеобразного варианта феодализма, когда
казацкая и прочая «старшина» сложилась бы в господствую-
щую феодальную верхушку, но не аристократического проис-
хождения, вынужденную считаться с былой «вольностью» своих
бывших социальных событий, или в сторону развития буржуаз-
ных отношений, сказать трудно. Но в любом случае Крестьян-
ская война, сокрушая существующую феодальную систему,
объективно создавала условия для роста и развития буржуазных
отношений.
В ходе Крестьянской войны намечались обе эти тенденции.
Непосредственным следствием восстания Пугачева была дворян-
ская реакция.
Но значение Крестьянской войны 1773—1775 гг. нельзя све-
сти только к ее непосредственным следствиям.
23 В. 1Г. Ленин. Ноли. собр. соч., т. И. стр. 102.
290
Оно прежде всего заключалось в том, что под влиянием гран-
диозного крестьянского движения в России развивалась передо-
вая общественно-политическая мысль, революционное мировоззре-
ние. Классовая борьба крестьян в период «пугачевщины» ока-
зала влияние на А. Н. Радищева, на дворян-революционеров —
декабристов. Все тот же призрак грозной «пугачевщины»
вставал перед умственным взором русского дворянства и в со-
четании с реальной угрозой освобождения крестьян «снизу»
в 1859—1861 гг. в конечном счете побудил его начать освобо-
ждение крестьян «сверху».
В этом заключалось историческое значение классовой борьбы
крестьян в крепостной России, самым ярким проявлением
которого было восстание Пугачева.
Г J А В \ V
Советская историческая наука
о крестьянских войнах в России
Грандиозные крестьянские войны, охватившие в XVII —
XVIII вв. крепостную Россию, привлекли к себе внимание дво-
рянских и буржуазных историков. В. Н. Татищев и М. М. Щер-
батов, Н. М. Карамзин и Н. И. Костомаров, С. М. Соловьев и
В. О. Ключевский, А. К. Попов и Н. Ф. Дубровин, П. К. Шебаль-
ский и В. И. Семевский ввели в научное обращение много цен-
ного материала, сделали ряд интересных наблюдений, порой
приходили к заслуживающим внимания отдельным выводам, но
не смогли объективно оценить проявления справедливого народ-
ного гнева.
Подлинно научное изучение крестьянских войн в России стало
возможным лишь на основе исторического материализма.
К. Маркс и Ф. Энгельс создали и развили теорию классовой
борьбы крестьянства во всемирной истории, посвятив ей целые
работы и отдельные разделы трудов, уделив ей внимание в своей
обширной переписке. Не приходится говорить о значении такого
исследования Ф. Энгельса, как «Крестьянская война в Германии».
В «Немецкой идеологии» К. Маркс и Ф. Энгельс дали принципи-
альную оценку классовой борьбы крестьянства в эпоху феода-
лизма: «Все крупные восстания средневековья исходили из де-
ревни, но и они, из-за раздробленности и связанной с ней край-
ней отсталости крестьян, также оставались совершенно безрезуль
татными».1 К. Маркс подчеркивает присущую крестьянству ло-
кальность, отсутствие связи между крестьянством в национальном
масштабе, общей политической организации, что не мешает кре-
стьянству в силу тождества интересов, умственного их развития,
общности экономической обстановки и образа жизни выступать
в качестве единого класса.2
Основоположники научного социализма уделили внимание и
крестьянским войнам в России. В «Хронологических выписках»
К. Маркс отмечает, что к Лжедмитрию I «примкнуло много рус-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 52.
2 Там же, т. 8, стр. 208.
292
ских крестьян».3 Маркс конспектировал книгу Н. И. Костома-
рова «Бунт Стеньки Разина». Выписки из этой работы, замеча-
ния по поводу отдельных мест и тому подобное говорят о том,
с какой симпатией, с каким интересом Маркс относился к Разину.
Наибольшее внимание Маркса привлекли социальные предпо-
сылки восстания.4
К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали также слабые стороны кре-
стьянских войн в России, в частности присущий им, особенно
характерный для восстания Пугачева, наивный монархизм, от-
ражавший мировоззрение крестьян той поры.5
Огромное внимание уделял классовой борьбе крестьян в фео-
дальной России В. И. Ленин.6
В своих работах В. И. Ленин останавливается на восстаниях
Разина и Пугачева, подчеркивая громадную роль мятежного
крестьянства и его вождей, страх, внушаемый правящим кру-
гам пореформенной России при простом упоминании их имен.7
Труды К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина явились теоре-
тической основой исследований советских историков, занимав-
шихся и занимающихся крестьянскими войнами в России XVII—
XVIII вв. Но произошло это не сразу, пе в первые дни Советской
власти. Марксизм-ленинизм завоевывал науку отечественной исто-
рии так же, как завоевывал он множество других отраслей гума-
нитарных наук.
Уже в первые годы после Великой Октябрьской социалистиче-
ской революции рабочие и крестьяне отдали должное своим дале-
ким предшественникам. Именами Степана Разина и Емельяна
Пугачева были названы полки и бригады Красной Армии, города
и улицы. Им ставили памятники и открывали экспозиции в му-
зеях. Тема восстания Разина и Пугачева завоевывала сцену и
экран, широко распространялась в изобразительном искусстве,
музыке, художественной литературе. Все это обусловило возра-
стающий интерес к крестьянским войнам в исторической литера-
туре и прежде всего в научно-популярных работах.8
3 Архив Маркса и Энгельса, т. VIII, стр. 168.
4 К. Маркс. Стенька Разин. Молодая гвардия, 1926, № 1, стр. 104—
125.
5 К. Маркси Ф. Энгельс, Соч., т. 18, стр. 547.
6 См.: В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 1, стр. 306; т. 4, стр. 228:
т. 5, стр. 80; т. 6, стр. 29—30; т. 7, стр. 194; т. 9, стр. 217; т. И, стр. 102;
т. 17, стр. 210—211; т. 20, стр. 174; т. 34, стр. 41; т. 47, стр. 229.
7 Там же, т. 2, стр. 79; т. 38, стр. 326.
8 См.: А. А. Зимин и А. А. Преображенский. Изучение в со-
ветской исторической науке классовой борьбы периода феодализма в Рос-
сии (до начала XIX века). Вопр. истории, 1957, № 12; В. В. Мавродин.
1) Советская историческая литература о крестьянских войнах в России
XVII—XVIII веков. Вопр. истории, 1961, № 5; 2) Крестьянская война
в России в 1773—1775 гг. Восстание Пугачева. Л., 1961; 3) Основные проб-
лемы крестьянской войны в России в 1773—1775 гг. Вопр. истории, 1964,
№ 8; Е. П. Подъя польская. Восстание Булавина. 1707—1709. М., 1962,
293
Вооруженные марксистско-ленинской методологией, критиче-
ски восприняв все лучшее, что было в дореволюционной исто-
риографии народных движений в крепостной России, советские
историки по-своему подошли к истории крестьянских войн
XVII-XVIII вв.
Однако правильные научные представления по этому вопросу
утвердились не сразу. В первые годы Советской власти появи-
лись работы, по идейным позициям далекие от марксизма-лени-
низма. Так, Н. А. Рожков считал, что хотя восстания Болотни-
кова, Разина и Пугачева были взрывами социального протеста,
но их природа глубоко реакционна, так как восставшие «желали
возврата назад, к порядкам ... Киевской Руси».9 Эти меньшевист-
ские взгляды на крестьянское движение В. И. Ленин назвал
«чудовищным извращением марксизма».10
Огромную роль в развитии советской исторической науки,
в частности в области истории классовой борьбы в России, сыграл
выдающийся ученый большевик М. Н. Покровский. Воинствую-
щий историк-марксист, он боролся за утверждение исторического
материализма в советской исторической науке. Все время рабо-
тая над вопросами истории классовой борьбы в России, М. Н. По-
кровский выдвигал свои положения, отстаивал свои формули-
ровки и характеристики, иногда неточные, даже неверные, но по
мере введения в научное обращение новых материалов и моно-
графической разработки отдельных проблем истории феодальной
России изменял определения и характеристики, не цепляясь за
отжившие тезисы, охотно прислушивался к замечаниям. «Я при-
вык заниматься самоисправлением в течение ряда лет и глубоко
благодарен всем, кто мне в этом помогает», — писал М. Н. По-
кровский в феврале 1931 г.11
В 1920 г. М. Н. Покровский издал первые две части «Рус-
ской истории в самом сжатом очерке». В. И. Ленин высоко
оценил этот первый марксистский учебник отечественной исто-
рии.12 В «Русской истории в самом сжатом очерке» Покровский
расценил восстание Болотникова как «крестьянскую револю-
цию». Вместе с тем он раздвинул хронологические рамки кре-
стьянского восстания начала XVII в., включив в него и выступ-
ления «противодворянского» царя Лжедмитрия I и Лжедми-
стр. 3—53; В. И. Кириллов. Новейшая советская литература о крестьян-
ских и городских движениях в России (XI—XVIII вв.). Вопр. истории,
1965, № 3.
9 Н. А. Рожков. 1) Методика преподавания истории и история
XIX века. Пгр., 1918, стр. 23; 2) Русская история в сравнительно-историче-
ском освещении (основы социальной динамики), т. 4, ч. II, Пгр., 1922,
стр. 3—5; т. 7, Пгр., 1923, стр. 77—78.
10 В. И. Л е н и н, Поли. собр. соч., т. 47, стр. 229.
11 О. Соколов. Об исторических взглядах М. Н. Покровского. Ком-
мунист, 1962, № 4, стр. 75.
12 В. И. Л ен ин, Соч., 4-е изд., т. 36, стр. 488.
294
трия II, которого он характеризовал то как казацкого и дворян-
ского, то как казацко-крестьянского царя.13
Восстание Разина он рассматривал тоже как «казацко-кре-
стьянскую революцию», обусловленную развитием торгового ка-
питала.14
Отметив, что восстание Пугачева было ответом на усилив-
шуюся эксплуатацию крестьян, связанную с расцветом хлебной
торговли, Покровский писал, что сила движения состояла во «все-
общем черни волнении». Подчеркивая большую роль «уральских
горнорабочих и горнозаводских крестьян», что, по его мнению,
придавало восстанию Пугачева известные элементы организован-
ности, а также роль нерусского населения Приуралья, он все
больше и больше выдвигал на первый план крестьянство, отмечая,
что казачество в восстании Пугачева имело меньшее значение,
чем в восстании Разина.15 Манифесты Пугачева рассматривались
им как «полная программа освобождения крестьян не только
с их землей», но и со всеми угодьями и освобождения их от госу-
дарственных поборов, а Пугачев — как «смелый и ловкий агита-
тор, искусный военный предводитель».16
Признавая Пугачева «одним из крупнейших (а может быть
самым крупным) вождей крестьянских движений в России»,
М. Н. Покровский подчеркивал, что выступление Пугачева было
«типичным восстанием феодальных крестьян», а говоря о восста-
нии Пугачева как о безнадежной по объективным условиям по-
пытке настоящей «буржуазной революции эпохи торгового капи-
тала», он имел в виду то усиление феодальной эксплуатации
крестьян, которое было продиктовано ростом торговли и обусло-
вило восстание. Крестьянские восстания ставят целью ликвиди-
ровать дворянское и насадить крестьянское землевладение,
а последнее, как известно, рождает буржуазию. Вот в таком
«очень высоком теоретическом стиле и к „крестьянским восста-
ниям44 приложим эпитет „буржуазных44 (с оттенком «антифео-
дальных»)».17
13 М. Н. Покровский. 1) Русская история в самом сжатом очерке.
М.—Л., 1931, стр. 44—51; 2) Историческая наука и борьба классов, т. II.
М.— Л., 1933, стр. 228.
14 М. И. П о к р о в с к и й. 1) Русская история в самом сжатом очерке,
стр. 60—61; 2) Пугачевщина, т. I. М.—Л., 1926, стр. 4; 3) Историческая
наука и борьба классов, т. I. М.—Л., 1933, стр. 90.
15 М. Н. Покровский. 1) Русская история в самом сжатом очерке.
М., 1934, стр. 107—109, 214; 2) Новые данные о пугачевщине. Вести. Ком-
мунистической академии, кн. XII, 1925, стр. 220, 229; 3) Пугачевщина, т. I,
стр. 4. 9—12.
16 М. Н. Покровский. Русская история в самом сжатом очерке,
стр. 107, 109, 214.
17 М. Н. Покровский. 1) К вопросу о пугачевщине. Историк-
марксист, 1932, № 1—2, стр. 76—77; 2) Новые данные о пугачевщине,
стр. 229, 235.
295
М. Н. Покровскому была свойственна модернизация. Он гово-
рил, например, о том, что «совместная борьба уральских горно-
рабочих ... и крестьян напоминает нам о той политической
смычке пролетариата и крестьянства, которая в тех же местах
в 1919 г. помогла нам отбить и разбить Колчака».18 Подобного
рода модернизация имела место и в другой работе М. Н. Покров-
ского, в которой он отмечал, что это «движение ... было не ка-
зачье, а рабоче-крестьянское».19
М. Н. Покровскому советская историческая наука обязана
организацией публикации источников, в частности по его ини-
циативе началась публикация документов по истории крестьян-
ских войн.20
Труды М. Н. Покровского оказали большое влияние на мно-
гих советских историков.21 Однако источниковедческая основа
18 Там же.
19 М. Н. Покровский. Неправда об историках-марксистах. Рец. на
кп.: Н. Чужак. Правда о Пугачеве. Историк-марксист, 1927, № 3,
стр. 219.
20 Крестьянство и националы в революционном движении 1666—
1671 гг. Разинщина. М.—Л., 1931; Пугачевщина, т. I, М.—Л., 1926; т. II,
1929; т. III, 1931; С. Н. В ал к. Советская археография. М.—Л., 1948,
стр. 167—169.
21 В. И. П и ч е т а. История крестьянских волнений в России. Минск,
1923; Ю. В. Г о т ь е. Смутное время. Очерки истории революционных дви-
жений начала XVII столетия. Госиздат, 1921; С. И. Тхо ржевский.
1) Стенька Разин. Исторический очерк. Серия «Образы человечества»,
СПб., 1923; 2) Пугачевщина в помещичьей России. Восстание на правой
стороне Волги в июне—октябре 1774 года. М., 1930; 3) Крестьянство и пу-
гачевщина. К вопросу о социальном содержании пугачевщины. Зап.
научи, общ. марксистов, 1928, № 4; 4) Социальный состав пугачевщины.
Труд в России, кн. I, 1925; Н. Н. Фирсов. 1) Разин и разиновщина. Пу-
гачев и пугачевщина. Казань, 1930; 2) Народные движения в России до
XIX века. М., 1924; 3) Крестьянские волнения до XIX века. О народных
движениях в России в XVII веке. Исторические характеристики и эскизы,
т. I. Казань, 1922; 4) Крестьянская революция на Руси в XVII веке.
М.—Л., 1927; Б. Н. Тихомиров. Разинщина. М.—Л., 1930; С. Г. Том-
синский. 1) Крестьянские движения в феодально-крепостной России.
М., 1932; 2) Очерки истории феодально-крепостной России, т. I. М.—Л.,
1922; 3) Крестьянство в колониях Московского государства накануне вос-
стания Разина. Сб. «Крепостная Россия», Л., 1930; С. А. Пионтков-
ский. Историография крестьянских войн в России. Историк-марксист,
1933, № 6 (34); С. Симонов. Пугачевщина. Харьков, 1931; Г. Е. Меер-
сон. 1) Ранняя буржуазная революция в России (Пугачевщина). Вести.
Коммунистической академии, 1925, кп. XIII; 2) К историко-социологиче-
скому спору о пугачевщине. Уч. зап. лед. факультета Саратовск. унив.,
т. VII, вып. III, 1929; М. II. Мартынов. 1) Пугачевцы в ссылке на Се-
вере. Борьба классов, 1924, № 1—2; 2) Пугачевское движение на ураль-
ских заводах. Зап. научи, общ. марксистов, 1928, № 1; 3) Пугачевское вос-
стание на заводах Южного Урала. Зап. научн. общ. марксистов, 1928, № 2;
4) Пугачевское движение на заводах Прикамского края. Сб. «Крепостная
Россия», Л., 1930; 5) Против буржуазной тенденции в советской историче-
ской пауке (по поводу книги С. И. Тхоржевского «Пугачевщина в по-
мещичьей России»). Проблемы марксизма, 1930, № 5—6; 6) История клас-
совой борьбы в России в материалах и документах, т. I. Л., 1926.
296
их работ далеко не одинакова. Некоторые исследователи
(С. И. Тхоржевский, М. Н. Мартынов, Б. Н. Тихомиров) делали
достоянием науки многочисленные архивные материалы, другие
довольствовались новой интерпретацией старых материалов.
Главное внимание уделялось оценочной стороне явлений, общей
характеристике крестьянских войн в России XVII—XVIII вв.,
полемике, дискуссионной стороне проблемы, формулировкам и
определениям. Некоторые историки придерживались того взгляда,
что даже в случае успеха крестьянские войны не изменили бы
существующего в России общественного строя и привели бы
к тому, что их организаторы и руководители (казаки) перероди-
лись бы в помещиков и «тогда бы началась старая песня сна-
чала» — остались бы и феодализм, и монархия, и церковь, ибо де-
леж захваченного имущества и убийства исчерпывали «револю-
ционное творчество восставших»,22 что в крестьянских войнах
XVII в. «дело должно было ограничиться только перемещением,
так сказать, жителей нижнего этажа в верхний и обратно», что
восстание Пугачева «смотрело не вперед, а назад».23 В работах
историков 20-х—начала 30-х годов встречались утверждения
о реакционности восстания Пугачева, которое должно было в слу-
чае успеха «стереть с лица земли зародыши русского капита-
лизма»,24 о решающей роли «голытьбы» в восстании Разина, так
как крестьянин в XVII в. якобы не стремился к борьбе с крепо-
стничеством.25 Ряд историков усматривал в крестьянских войнах
тенденции к буржуазному развитию,26 некоторые считали воз-
можным называть восстание Пугачева «ранней буржуазной ре-
волюцией».27 Для многих работ того времени характерна крайняя
модернизация. В них можно встретить утверждения об «элемен-
тах коммунистических лозунгов» в крестьянских войнах
(С. Г. Томсинский), о «казацком», «примитивном коммунизме
восставших» (Н. Н. Фирсов), «стихийном социализме масс»
(Г. Ладоха), причем в термин «социализм», «коммунизм» вкла-
22 М. Я. Феноменов. Разинщина и Пугачевщина. М., 1923, стр. 11,
30, 88, 135—145, 163, 235.
23 С. И. Тхоржевский. 1) Народные волнения при первых Рома-
новых. Пгр., 1924, стр. 11—13; 2) Крестьянство и пугачевщина, стр. 171,
178-179.
24 М. Я. Феноменов. Разинщина и Пугачевщина, стр. 158, 220—221.
25 В. Фирсов. Стенька Разин — вольный атаман. М., 1919.
26 С. И. Тхоржевский. 1) Стенька Разин, стр. 127; 2) Крестьянство
и пугачевщина, стр. 73, 171, 178, 179; С. Г. Томсинский. 1) Роль ра-
бочих в пугачевском восстании. Красная новь, 1932, № 2, стр. 180—181;
2) Крестьянские движения в феодально-крепостной России, стр. 159;
3) О характере пугачевщины. Историк-марксист, 1927, № 6; Б. Тихоми-
ров. Разинщина; Г. Ладоха. Разинщина и Пугачевщина. М.—Л., 1928,
стр. 35—37; С. А. Пионтковский. Очерки истории России в XIX—
XX вв. М., 1928, стр. 12-15.
27 Г. Е. Меерсон. 1) Ранняя буржуазная революция в России (Пуга-
чевщина); 2) К историко-социологическому спору о пугачевщине; С. С и-
м о н о в. Пугачевщина, стр. 5.
20 Крестьянские войны
297
дывались любые идеи и стремления к «экспроприации экспро-
приаторов», дележу, равенству и т. и., о крестьянских воинах как
«революциях» («заводская революция», «крестьянская револю-
ция»), о «смычке рабочих и крестьян» в процессе восстания Пу-
гачева, о крестьянской войне 1773—1775 гг. как «прототипе»,
«прологе» Великой Октябрьской социалистической революции,
о «красных» и «белых», «революционной армии», «пролетариате»
Урала во времена восстания Пугачева и действовавших против
пего «белогвардейцах» — Михельсоне, Бибикове и др.28
Вместе с тем надо отметить огромное значение той работы,
которая проводилась в 20-х—начале 30-х годов в области изу-
чения крестьянских войн в России. Труды советских историков
той поры (Б. Д. Грекова, Н. С. Чаева, Б. Н. Тихомирова,
Д. Е. Кравцова, Н. Ржиги, А. А. Гераклитова, С. Пионтков-
ского, М. Н. Мартынова, С. А. Голубцова, А. П. Чулошникова,
С. И. Соколова, А. И. Заозерского, А. Н. Филиппова, О. Е. Корни-
лович, Д. Кашинцева, А. Губайдулина, В. Забирова, П. Ф. Ище-
рикова, А. Ф. Резанова и др.) сделали достоянием науки огром-
ное число документов и способствовали научной разработке проб-
лемы крестьянских войн в России.
К серьезным достижениям советской исторической науки в дан-
ной области следует отнести прежде всего появление самого по-
нятия «крестьянская война» (М. Я. Феноменов — 1923 г.,
С. М. Дубровский — 1925 г., М. В. Нечкина — 1934 г., С. Г. Том-
синский— 1934 г),29 в чем следует усматривать влияние работы
Ф. Энгельса «Крестьянская война в Германии». Тенденциозному
освещению крестьянских войн, характерному для дворянских и
буржуазных историков, советская историческая наука противо-
поставила изучение истории крестьянских войн XVII—XVIII вв.
как одного из важнейших факторов в жизни трудящихся масс
крепостной России.
28 С. Г. Т о м с и п с к и й. Крестьянские движения в феодально-крепо-
стной России, стр. 89; Н. Н. Ф и р с о в. 1) Крестьянские волнения до
XIX вока. О народных движениях в России в XVII веке, стр. 119; 2) На-
родные движения в России до XIX века, стр. 35—36; Г. Л а д о х а. Разин-
щина и Пугачевщина, стр. 35—37; А. А. Савич. 1) Пугачевщина на
Урале. Экономика, 1925, № 4; 2) Очерки истории крестьянских движений
на Урале в XVII—XX вв. М., 1931.
29 М. Я. Феноменов. Разинщина и Пугачевщина; С. М. Дубров-
ский. 1) Крестьянские войны в России в XVII—XVIII вв. Сб. «Крестьян-
ские войны в России», М., 1925; 2) Крестьянские войны в России XVII в.
Крестьянский Интернационал, 1925, № 3—5 (нельзя не отметить, что
в этих номерах журнала под заголовком «К четырехсотлетию крестьян-
ских войн», кроме статьи С. М. Дубровского о «крестьянских револю-
циях» в России XVII—XVIII вв., что свидетельствует об употреблении ав-
тором понятий «крестьянская война» и «крестьянская революция» альтер-
нативно, помещены статьи о крестьянской войне в Германии, восстании
Уота Тайлера, восстании Георгия Дожа в Венгрии); М. В. Нечкина.
Как жили и боролись крестьяне в крепостное время. М., 1934; С. Г. Т ом-
си п с к и й. Очерки истории феодально крепостной России. М.--Л., 1934.
298
В 20-х—начале 30-х годов имели место первые попытки со-
здания историографических и библиографических работ, посвя-
щенных крестьянским войнам в России. Впервые крестьянские
войны стали рассматриваться как совместная борьба трудовых
масс русского и других народов России.30
Постановление GHK СССР и ЦК ВКП(б) от 16 мая 1934 г.
об историческом образовании послужило стимулом к дальней-
шему развитию исторической науки. Во второй половине 30-х—
начале 50-х годов советская историческая наука обогатилась ря-
дом ценных публикаций и исследований.31 Они значительно про-
двинули изучение проблемы крестьянских войн, но среди этих
исследований нет обобщающих работ. Исключением является
монография И. И. Смирнова «Восстание Болотникова. 1606—
1607».32 Смирнов рассматривает это движение как стихийное
восстание крестьян, холопов, «черного» посадского люда, каза-
ков, стрельцов и др., направленное против феодального гнета,
против всей системы крепостничества. В восстании принимали
участие также некоторые группы детей боярских и дворян, хотя
у них не могло быть ничего общего с социальными требованиями
и стремлениями народных масс. Социальная неоднородность двп-
30 В. В. Мавродин. Советская историческая литература о крестьян-
ских войнах в России XVII—XVIII веков, стр. 24—37; О. Д. Соколов.
1) Об исторических взглядах М. Н. Покровского. Коммунист, 1962, № 4;
2) В. И. Ленин о формировании большевистских взглядов М. Н. Покров-
ского. Вопр. истории, 1963, № 8; 3) Революционер, ученый, государствен-
ный деятель. Вопр. истории КПСС, 1964, № 5; М. Е. Н а й д е п о в.
М. Н. Покровский и его место в советской историографии. История СССР,
1962, № 3.
31 М. Н. М а р т ы н о в. 1) Восстание Емельяна Пугачева. Л., 1935;
2) Воскресенский завод во время восстания Емельяна Пугачева. После-
словие к книге: Т. Богданович. Горный завод Петра III. М.—Л., 1936;
3) Пугачевский атаман Иван Белобородов. Исторический журнал, 1943,
№ 5—6; С. А. Пионтковский. 1) Крестьянские выступления 1775—
1798 гг. по данным Тайной экспедиции. Историк-марксист, 1935, № 10 (50);
2) Архив Тайной экспедиции о крестьянских настроениях 1774 г. Историк-
марксист, 1935, № 7 (47); 3) Предисловие к допросу Е. Пугачева в Москве
в 1774—1775 гг. Красный архив, 1935, № 2—3 (69—70); Д. К а ш и н ц е в.
Горнозаводская промышленность Урала и крестьянская война 1773—
1774 гг. Историк-марксист, 1936, № 1; М. Н. Тихомиров. Новый источ-
ник по истории восстания Болотникова. Истор. архив, 1951, № 6; Г. Н. Би-
биков. Новые данные о восстании Болотникова. Истор. архив, 1936,
кн. 1; А. А. Зимин. К истории восстания Болотникова. Истор. записки,
т. 24, 1947; В. Н. Вернадский. Конец Заруцкого. Уч. зап. Пед. инет,
им. А. И. Герцена, т. XIX, 1939; Сб. «Разгром разинщины», Л., 1934;
К. Н. Сербина. Несколько новых документов из истории восстания С. Ра-
зина. Истор. архив, т. I, 1936; И. В. Степанов. Гулящие работные люди
в Поволжье в XVII в. Истор. записки, т. 36, 1951; С. Петров. Пугачев
в Пензенском крае. Пенза, 1950; А. В. Пруссак. Заводы, работавшие на
Пугачева. Истор. записки, т. 8, 1940; Э. С. Коган. Крестьяне пензенской
вотчины А. В. Куракина во время движения Пугачева. Истор. записки,
т. 37, 1951.
32 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607. Л., 1949;
2-е изд., М., 1951.
20*
299
женин, раздробленность, стихийность, отсутствие единой и це-
лостной военной организации обусловили слабость восстания
Болотникова и были наряду с верой в «хорошего царя», сковывав-
шей активность крестьян и укреплявшей в них иллюзии об отсут-
ствии связи между крепостничеством и самодержавием, причиной
поражения восставших. Повстанцы могли противопоставить фео-
далам, располагавшим войсками, государственным аппаратом, фи-
нансами, имеющим опыт управления страной и ведения войн,
лишь свою неистребимую ненависть к ним. Историческое значение
восстания Болотникова состояло в том, что ойо поставило задачу
уничтожения феодального гнета. Таковы основные выводы
И. И. Смирнова.
XX съезд КПСС создал условия для свободного развития
исследовательской мысли в области истории. Так, например,
только между XX и XXII съездами КПСС было опубликовано
много новых документов о крестьянских войнах.33 В ряде работ
(И. В. Степанова, Е. В. Чистяковой, И. П. Панькова, Н. Р. Рома-
нова) освещались важные вопросы истории Крестьянской войны
1667 — 1671 гг., а также Крестьянской войны 1773—1775 гг.
(М. Н. Мартынов, И. Ф. Ушаков, Н. И. Сергеева, Е. И. Глаза-
това, А. И. Андрущенко, М. Д. Курмачева, А. А. Кондрашенков,
В. Н. Степанов, П. А. Вагина, Н. Е. Гребенюк, Е. Т. Сидоренко,
И. Г. Рознер и др.).34 Нет необходимости подробно останавлп-
33 Крестьянская война под предводительством С. Т. Разина. Сост.
Е. А. Швецова. Т. II, ч. 1, М., 1957; ч. 2, М., 1959; И. П. Паньков. Новые
материалы о крестьянской войне под предводительством Степана Разина.
Уч. зап. Чарджоуского пед. инет., вып. 1, 1956; Дон и Нижнее Поволжье
в период крестьянской войны 1773—1775 гг. Под ред. А. П. Пронштейна.
Ростов-на-Дону, 1961; А. П. Пронштейн, К истории крестьянского дви-
жения в России в 1775 году. Истор. архив, 1960, № 1; А. П. Пронштейн
и Р. В. Овчинников. Новые документы об участии донских казаков
в крестьянской войне под предводительством Емельяна Пугачева. Изв.
Ростовск. обл. музея краеведения, № 1, 1959; Р. В. Овчинников
и Л. Н. Слободских. Новые документы о крестьянской войне 1773—
1775 гг. в России. Истор. архив, 1956, №4; Р. В. Овчинников. 1) О по-
беде отрядов Е. И. Пугачева под Оренбургом. Истор. архив, 1960, № 1;
2) Автографы Е. И. Пугачева. Вопр. архивоведения, 1959, № 6; Л. А. Г о л ь-
денберг, Р. В. Овчинников. 1) Картографические материалы 70-х
годов XVIII века как новейший источник по истории крестьянской войны
под руководством Е. И. Пугачева. Вопр. истории, 1958, № 4; 2) Горноза-
водские карты и планы 70-х годов XVIII века как источник по истории
крестьянской войны под руководством Е. И. Пугачева. Пробл. источнико-
ведения, вып. VIII, М., 1959; В. Г. Филов. Отклики пугачевского движе-
ния на Алтае. Краеведческие записки, вып. 1, Барнаул, 1956; Н. Ф. Д е-
м и д о в а. Ведомости об участии нерусского населения Башкирии в кре-
стьянской войне 1773—1775 гг. Матер, по истории СССР, т. V, М., 1957.
Е. П. П о дъ я п о л ь с к а я. 1) Новые материалы о восстании на Дону
и в Центральной России в 1707—1709 гг. Матер, по истории СССР, т. V,
М., 1957; 2) Новое в восстании К. Булавина. Истор. архив, 1960, № 6.
34 Б. Б. К а ф е н г а у з, А. А. П р с о б р а ж е н с к и й. Проблемы исто-
рии России XVII—XVIII вв. в трудах советских ученых. Сб. «Советская
300
ваться на многочисленных и разнообразных изданиях, посвящен-
ных крестьянским войнам в России в XVII—XVIII вв., за послед-
ние двадцать с лишним лет.35 Вместе с тем следует подчеркнуть
оживленные и плодотворные дискуссии. Наиболее спорным ока-
зался вопрос о Крестьянской войне в России в начале XVII в.
Характер, движущие силы, хронологические рамки и истори-
ческая роль Первой крестьянской войны в России рассматрива-
лись А. А. Зиминым, по мнению которого Крестьянскую войну
начала XVII в. ни в коем случае нельзя ограничивать только со-
бытиями, связанными с восстанием Болотникова. Последнее было,
с его точки зрения, лишь кульминационным моментом Кресть-
янской войны. Причины поражения Крестьянской воины он
усматривает в слабости русского посада, в незрелости крестьян-
ства, в отсутствии у него четко выраженной социальной про-
граммы. Ослаблялось движение и участием в нем дворянских по-
путчиков, становившихся на путь измены.36 Проблема борьбы
классов в Русском государстве в начале XVII в. вызвала в по-
следнее время оживленную дискуссию на страницах журнала
«Вопросы истории». В ней приняли участие, кроме И. И. Смир-
нова и А. А. Зимина, Р. В. Овчинников, И. М. Скляр, В. И. Ко-
рецкий, в основном разделявшие взгляды А. А. Зимина.37 Спе-
циальное заседание, посвященное проблемам Крестьянской войны
в России в начале XVII в., провело Ленинградское отделение
Института истории АН СССР.38 Дискутировался прежде всего
вопрос о том, можно ли свести Крестьянскую войну только к вос-
станию Болотникова или она началась до него и закончилась
после разгрома Болотникова. Многие исследователи считают, что
понятие «Крестьянской войны начала XVII в.» шире понятия
историческая наука от XX к XXII съезду КПСС. История СССР», М., 1962,
стр. 143-145, 168, 173.
35 См.: А. А. Зимин и А. А. Преображенский. Изучение в со-
ветской исторической науке классовой борьбы периода феодализма в Рос-
сии (до начала XIX века); В. В. Мавродин. 1) Советская историческая
литература о крестьянских войнах в России в XVII—XVIII вв.; 2) Об от-
кликах в России и за рубежом на восстание Пугачева. «Проблемы обще-
ственно-политической истории России и славянских стран», М., 1963;
3) Крестьянская война в России в 1773—1775 гг. Восстание Пугачева,
стр. 168—181.
36 А. А. 3 и м и н. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в России в начале XVII века. Вопр. истории, 1958, № 3.
37 Там же; И. И. Смирнов. О некоторых вопросах истории борьбы
классов в Русском государстве начала XVII века. Вопр. истории, 1958,
№ 12; В. И. К о р е ц к и й. Из истории крестьянской войны в России на-
чала XVII века. Вопр. истории, 1959, № 3; И. М. Скляр. О начальном
этапе первой крестьянской войны в России. Вопр. истории, 1960, № 6:
Р. В. Овчинников. Некоторые вопросы крестьянской войны начала
XVII века в России. Вопр. истории, 1959, № 7; О крестьянской войне в Рус-
ском государстве в начало XVII века. Обзор дискуссии. Вопр. истории,
1961, № 5.
38 О некоторых спорных вопросах классовой борьбы в Русском госу-
дарстве начала XVII века. Вопр. истории, 1958, № 12.
301
«восстания Болотникова» и не укладывается в его хронологиче-
ские рамки. Подводя итоги обсуждению, редакция журнала «Во-
просы истории» отмечала, что дискуссия не смогла охватить все
стороны Крестьянской войны в России в начале XVII в., и выра-
зила надежду, что дискуссия даст толчок к новым творческим
поискам и исследованиям.39
По отдельным вопросам истории Крестьянской войны начала
XVII в. вышел ряд публикаций и работ.40 Об истории Крестьян-
ской войны под предводительством Степана Разина публикова-
лись новые материалы, исследования и работы научно-популяр-
ного характера.41 Вышли в свет труды, посвященные предпосыл-
кам, отдельным периодам этой войны.42 Для правильного пони-
мания специфических особенностей восстания Разина большое
39 О крестьянской войне в Русском государстве в начале XVII века.
Обзор дискуссии; О некоторых спорных вопросах классовой борьбы в Рус-
ском государстве начала XVII века.
40 М. Н. Тихомиров. Псковские летописи о крестьянской войне
в России начала XVII века. «Из истории социально-политических идей.
К 70-летию академика В. П. Волгина», М., 1955; Восстание И. Болотни-
кова. Документы и материалы. Вост. Л. И. Копанев, А. Г. Мапьков, М.,
1959; И. С. Шепелев. Освободительная и классовая борьба в Русском
государстве в 1608—1610 гг. Пятигорск, 1957; В. Д. Коро люк. Москва
в первые годы крестьянской войны и интервенции. История Москвы, т. I;
С. В. Бахрушин и Л. А. Зимин. Москва в годы восстания Болотни-
кова. История Москвы, т. I; Л. И. Копанев, Л. Г. Мапьков, Н. Е. Но-
сов. Очерки истории СССР. Конец XV—начало XVII вв. JI., 1957; Очерки
истории СССР. Период феодализма. Конец XV—начало XVII вв. М., 1955;
С. С. Лурье. 1) К вопросу о восстании Хлопка. История СССР, 1958, № 4;
2) О дате разгрома восстания Хлопка. Вопр. истории, 1963, № И.
41 В. И. Лебедев. Крестьянская война под предводительством
С. Т. Разина. М., 1955 (Рецензия И. В. Степанова в «Вестнике ЛГУ», 1959,
№ 14); Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII век. М., 1955
(разделы о Разине написаны А. А. Новосельским и Н. С. Чаевым);
И. В. Степанов. 1) Степан Разин. Л., 1950; 2) Крестьянская война под
предводительством С. Т. Разина. М., 1957; Е. В. Чистякова. Василий
Ус — сподвижник Степана Разина. М., 1963.
42 И. В. Степанов. 1) Крестьянская война под предводительством
С. Т. Разина в Среднем Поволжье. Уч. зап. ЛГУ, № 205, серия истор. наук,
вып. 24, 1956; 2) Социально-политическая обстановка на Дону накануне
крестьянской войны под предводительством С. Т. Разина. Уч. зап. ЛГУ,
№ 270, серия истор. паук, вып. 32, 1959; 3) К истории крестьянской войны
под предводительством С. Разина. Вести. ЛГУ, 1961, № 2; 4) Из истории
крестьянской войны 1670—1671 гг. История СССР, 1964, № 2; 10. А. Ти-
хонов. Крестьянская война 1670—1671 гг. в Лесном Заволжье. «Проб-
лемы общественно-политической истории России и славянских стран.
Сборник статей к 70-летию М. Н. Тихомирова», М., 1963; В. А. Несторов.
1) Чувашия накануне крестьянской войны под предводительством С. Ра-
зина. Труды Чувашек, сельскохоз. инет., т. V, вып. II, Чебоксары, 1962;
2) К вопросу о характере крестьянской войны 1670—1671 г. в Чувашии.
Труды Чувашек, сельскохоз. инет., т. V, вып. II, Чебоксары, 1962;
Е. В. Чистякова. 1) Крестьянское движение в Подмосковье и поход
Василия Уса. Вопр. истории, 1953, № 8; 2) Астрахань в период восстания
Степана Разина. История СССР, 1957, № 5.
303
значение имеют исследования об участии в нем трудового люда
нерусских народностей Поволжья и Украины.43
Труды советских историков показали, что главной движущей
силой восстания Степана Разина явилось крестьянство. Сколь ни
велика была роль в Крестьянской войне 1667—1671 гг. посад-
ских «черных людей», «гулящих работных людей», мелких слу-
жилых людей «по прибору» и особенно казачества, выступав-
шего в роли вдохновителя и организатора Крестьянской войны,
все же решающее значение в движении принадлежало крестьян-
ству. Для восстания Разина по сравнению с движением Болотни-
кова характерны более ясное размежевание боровшихся классов,
большая четкость социальных стремлений восставших, нашедшая
выражение в «прелестных» письмах. В исторических работах
последнего времени много внимания уделено активным участни-
кам Крестьянской войны 1667—1671 гг.: Василию Усу, Федору
Шелудяку, Максиму Осипову, Михаилу Харитонову, Федорову,
Ивану Дзиньковскому, Илье Иванову, крестьянке Алене, Проко-
пию Шумилову, Ивану Гладкову и др. Если дореволюционная
историческая наука стремилась показать Разина на фоне безли-
кой толпы «бунтующих» казаков, крестьян, «гулящих» и «ино-
родцев», то советские историки выяснили истинную роль разин-
ских атаманов, выходцев из народа.44
Большое внимание советские историки уделили восстанию
Булавина в 1707—1709 гг.45 По сути дела восстание Булавина
подверглось серьезному монографическому изучению только со-
ветскими учеными. Если еще в 1934 г. исследователи Булавин-
43 Участие марийцев в движении Степана Разина (по материалам
МрПИИ). Сб. «Марийская автономная область», Йошкар-Ола, 1936, № 7—8;
М. М. Каликаев и Н. А. Мартынов. Участие народа мари в кре-
стьянской войне под руководством Степана Разина в 1670—1671 гг. Труды
Марийск. н.-иссл. инет. соц. культуры, вып. 2, Козьмодемьянск, 1940;
И. Воронин. Сподвижник Степана Разина. Зап. Н.-иссл. инет, при Совете
Министров Мордовской АССР. История и археология, № И, Саранск, 1949;
М. И. Зевак и и. К вопросу об участии мордовского народа в крестьян-
ской войне под руководством Разина. Зап. Н.-иссл. инет, при Совете Ми-
нистров Мордовской АССР, История и археология, № И, Саранск, 1949;
И. И. Паньков. Новые материалы о крестьянской войне под предводи-
тельством Степана Разина; В. А. Дядиченко. Антифеодальш повстання
в Pocii i на Украш! в XVII- ст. Ки!в, 1954; К. И. Стецюк. Вплив пов-
стания Степана Разша на Украшу. Киш, 1947.
44 И. В. Степанов. О некоторых вопросах крестьянской войны
1670—1671 годов в России. Вести. ЛГУ, 1959, № 14, стр. 122—124.
45 В. И. Лебедев. 1) Булавинское восстание (1707—1708 гг.). Исто-
рик-марксист, 1933, № 3; 2) Из истории Булавинского восстания (1707—
1708). «Борьба классов», 1938, № 1; 3) Булавинское восстание. М., 1934;
Н. С. Чаев. 1) Булавинское восстание. Вести. АН СССР, 1934, № 6;
2) Булавинское восстание. М., 1934; Очерки истории СССР. Период фео-
дализма. Россия в первой четверти XVIII века. Преобразования Петра I.
М., 1954 (авторы В. И. Лебедев, Е. П. Подъяпольская); Е. И. Подъ-
япольская. Восстание Булавина 1707—1709. М., 1962; А. П. Про п-
штейн. Земля Донская в XVIII веке. Ростов-на-Дону, 1961.
303
ского восстания именовали его «мощной крестьянской войной»
(В. И. Лебедев), «одним из крупнейших крестьянско-казацких
восстаний» (Н. С. Чаев), то позднее оно стало выступать как
«казацко-крестьянское движение», оторванное от происходивших
одновременно крестьянских восстаний в центре России.46 В этом
нельзя не усматривать влияния взглядов И. В. Сталина, который
в беседе с немецким журналистом Э. Людвигом (1931 г.) назвал
лишь три крестьянские войны — восстание Болотникова, Разина
и Пугачева. Между тем восстание Булавина имеет много общего
с восстаниями Болотникова, Разина, Пугачева (крестьянство как
основная сила восстания, антифеодальные лозунги восставших,
наличие центра движения, обширная территория, казачество как
застрельщик восстания, борьба за власть и т. п.), хотя некоторые
явления отличают его от других крестьянских войн. Определение
восстания Булавина как крестьянской войны является несом-
ненно достижением советских историков.
Советские историки стремились изучить Крестьянскую войну
под предводительством Пугачева на основе привлечения огром-
ного архивного материала, разработки частных вопросов и в то же
время постановки проблемы в целом. Основным достижением со-
ветской исторической науки последних лет является глубокое
изучение причин, обусловивших Крестьянскую войну второй по-
ловины XVIII в. Были разработаны вопросы экономического
развития страны в 50-х—начале 70-х годов XVIII в., развития
буржуазных элементов, возникновения и развития капиталисти-
ческой мануфактуры, роста наемного труда, расширения внутрен-
него рынка и других факторов, свидетельствующих о начале раз-
ложения крепостнической системы. Последняя с характерными
для нее во второй половине XVIII.в. ростом феодального земле-
владения, барщины и оброка и эволюцией феодальной ренты, раз-
витием крепостного права и крепостнического государства вре-
мен «просвещенного абсолютизма» также подверглась детальному
изучению, что дало возможность правильно поставить вопрос
о причинах восстания Пугачева, о характере классовой борьбы
накануне восстания, о специфике самой Крестьянской войны
1773-1775 гг.
Среди книг о Крестьянской войне 1773—1775 гг. особо сле-
дует выделить работы, посвященные участию в ней трудовых
масс нерусских народностей. К ним относятся публикации, со-
ответствующие разделы в сборниках документов, в монографиях,
учебниках и общих курсах истории союзных и автономных рес-
публик, специальные исследования и т. д.
В борьбе против крепостнической системы и гнета царизма
объединялись горнозаводские рабочие Урала и запорожцы, волж-
46 Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия в первой че-
тверти XVIII века. Преобразования Петра I, стр. 252—253, 270—279.
304
ские бурлаки и башкиры, яицкие казаки и калмыки, русские,
украинские, чувашские, мордовские, марийские, удмуртские, ме-
щерякские крестьяне. В научное обращение был введен ряд ма-
териалов о совместной борьбе русских горнозаводских рабочих и
восставших башкир, которую дореволюционные историки не
только отрицали, но вообще считали, что все действия башкир
были направлены лишь на разорение заводов, истребление и из-
гнание русского населения Башкирии независимо от его классо-
вой принадлежности. Заслуга советских историков состоит в том,
что они, основываясь на огромном фактическом материале, пока-
зали общность интересов трудящихся масс всех народностей Рос-
сии, принявших участие в Крестьянской войне 1773—1775 гг.
Достижением советской исторической науки является также
то, что исследователи проанализировали положение народных
масс и их классовую борьбу накануне восстания Пугачева, изу-
чили предпосылки Крестьянской войны, формы борьбы, социаль-
ные чаяния п стремления трудового люда, вопрос об откликах
на восстание Пугачева, о его последствиях и месте в истории на-
родов нашей страны, о характере этой Крестьянской войны.
О развитии советской исторической науки в области изучения
крестьянских войн в России можно судить по двум совещаниям,
проведенным в Ленинграде и посвященным этому вопросу. Одно
имело место 9—И декабря 1933 г., а другое через 30 лет —
23—27 декабря 1963 г. Первое совещание проводили Историко-
археографический институт АН СССР совместно с Институтом
истории Ленинградского отделения Коммунистической академии.
В нем приняли участие историки Москвы, Ленинграда, Баку, Са-
ратова и Архангельска. Научную сессию 1963 г. организовали
Исторический факультет Ленинградского университета и Ленин-
градское отделение Института истории АН СССР. В работе сес-
сии участвовали историки Москвы, Ленинграда, Киева, Алма-
Аты, Свердловска, Волгограда, Ростова-на-Дону, Пскова, Львова,
Ужгорода, Ивана-Франковска, что уже говорит о возросшем вни-
мании советских исследователей к проблеме крестьянских войн
в России. Если совещание 1933 г. заслушало 3 доклада
(С. Г. Томсинского — «Основные проблемы истории крестьян-
ских движений феодально-крепостнической России», Б. Н. Тихо-
мирова— «Крестьянская война в начале XVII века», С. Симо-
нова— «Пугачевщина»), то на научной сессии 1963 г. было за-
слушано и обсуждено 29 докладов и сообщений, из которых
5 пленарных [А. Л. Шапиро — «О тезисе „Крестьянские войны
расшатывали феодальный строй“», А. А. Зимина—«Основные
этапы и формы классовой борьбы в России в конце XV—XVI вв.»,
В. В. Мавродина — «Основные проблемы исследования Крестьян-
ской войны 1773—1775 гг.», Е. И. Индовой, А. А. Преображен-
ского и Ю. А. Тихонова — «Об идеологии и организации народ-
ных движений в России XVII—XVIII вв.», И. Г. Рознера—
305
«Антифеодальные образования государственного типа (казацкие
области) XVI—XVIII вв. и их роль в крестьянских войнах»].47
Но дело не только в развертывании работы в области изучения
крестьянских войн в России, а в самом характере этой работы.
Среди выступавших в прениях в 1933 г. только 7 человек имели
научные или чаще всего научно-популярные работы, посвящен-
ные крестьянским войнам, 14 участников обсуждения никогда
не занимались исследовательской работой в данном аспекте или
тогда еще не занимались.
Следует выделить доклад Б. Н. Тихомирова, являющийся
результатом серьезной работы и представляющий интерес и по
сей день. Доклады С. Г. Томсинского и С. Симонова не имели
серьезной источниковедческой базы, а высказанные ими положе-
ния (неоднократные «кризисы» феодализма как причины кре-
стьянских войн, локализация войн в «колониях» Московского
государства, развитие «торгового капитала» как предпосылка вос-
стания Пугачева, дворовые люди как организующая его сила,48
политическая реакционность Крестьянской войны 1773—1775 гг.
и др.), а также некоторые формулировки выступавших в пре-
ниях («ярко выраженные революционные тенденции» старооб-
рядцев, крестьянские войны как «крестьянские революции», от-
рицание борьбы за власть в ходе крестьянских войн, «плебс»
как гегемон крестьянских войн, действия нижегородского ополче-
ния как апогей Крестьянской войны начала XVII в.) не могут
приниматься как научные гипотезы.
Конечно, на совещании 1933 г. высказывались интересные
мысли и выдвигались обоснованные предположения: о причинах,
целях и начале Первой крестьянской войны, предшественником
которой является классовая борьба конца XVI в., а первым эта-
пом восстание Хлопка, о движении Болотникова как апогее Кре-
стьянской войны начала XVII в., о продолжении ее даже после
распада Тушинского лагеря Лжедмитрия II (Б. Н. Тихомиров),
об антикрепостнической направленности восстания Пугачева и
буржуазных тенденциях борющегося крестьянства (С. Симонов,
Г. Меерсон, А. Малышев), роли нерусских народностей в кре-
стьянских войнах (В. Забиров, Г. Минкин, А. Чулошников), но
47 Совещание по истории крестьянских войн. Исторический сборник,
т. I, Л., 1934, стр. 285—302; В. М. П а н е я х. Научная сессия по истории
крестьянских войн в России. Вопр. истории, 1964, № 9, стр. 140—144.
48 Следует отметить ошибочность утверждения С. Симонова, что во
время восстания Пугачева именно в среде дворовых людей оформилось
требование «черного передела», т. е. раздела земли. Нам известен только
один источник, отражающий идеологию дворовых людей того времени, —
«Плач холопов», анонимный автор которого, петербургский дворовый че-
ловек, говорит, что если бы им «учинилась воля», то «мы б себе не взяли
ни земли, ни поля», и мечтает о «дружбе» и «солдатской службе». См.:
Плач холопов прошлого века. С предисловием Н. С. Тихомирова. Сб. «По-
чин», М., 1895.
306
многие из них остались только гипотезами, так как авторам не
пришлось вернуться к интересующей их тематике.
Успехи советской исторической науки за 30 лет, прошедших
со времени первого совещания, придали научной сессии 1963 г.
по истории крестьянских войн в России совсем иной характер.
Участники сессии, много лет работавшие над различными во-
просами и аспектами крестьянской войны и сделавшие достоя-
нием пауки огромное число документов, извлеченных ими из
архивов, авторы большого числа различного рода опубликован-
ных исследований подвели не только некоторые итоги изучению
истории крестьянских войн в России, но и обсудили важные
проблемы, наметили круг вопросов, которые должны привлечь
внимание исследователей в ближайшем будущем. К ним следует
отнести конкретные причины каждой крестьянской войны, идео-
логию крестьянских движений, соотношение стихийности и орга-
низованности, социальную направленность движения и стремле-
ний восставших, движущие силы крестьянских войн, формы
государственной власти восставших, историческое значение кре-
стьянских войн.49
Проблема крестьянских войн в России подверглась широкому
обсуждению на страницах журналов, в ходе дискуссий, научных
сессий и конференций.50 Результатом этого обсуждения явилось
49 В. М. П а н е я х. Научная сессия по истории крестьянских войн
в России, стр. 144.
50 В. И. Лебедев. К вопросу о характере крестьянских движений
в России в XVII—XVIII вв. Вопр. истории, 1954, № 6; В. В. Мавродин,
И. 3. К а д с о н, Н. И. Сергеева, Т. П. Р ж а н и к о в а. Об особенно-
стях крестьянских войн в России. Вопр. истории, 1956, № 2; А. А. Зимин.
Некоторые вопросы истории крестьянской войны в России в начале
XVII века; В. И. Корецкий. Из истории крестьянской войны в России
начала XVII века; Р. В. Овчинников. Некоторые вопросы крестьян-
ской войны начала XVII века в России; И. М. Скляр. О начальном этапе
первой крестьянской войны в России; О некоторых спорных вопросах
классовой борьбы в Русском государстве начала XVII века; А. А. Зи-
мин и А. А. Преображенский. Изучение в советской исторической
науке классовой борьбы периода феодализма в России (до начала XIX
века); В. В. Мавродин. Советская историческая литература о крестьян-
ских войнах в России в XVII—XVIII вв.; О крестьянской войне в Русском
государстве в начале XVII века. Обзор дискуссии; Е. И. И н д о в а,
А. А. Преображенский, Ю. А. Тихонов. 1) Народные движения
в России в XVII—XVIII вв. и абсолютизм. «Абсолютизм в России», М.,
1964; 2) Буржуазное расслоение крестьянства в России XVII—XVIII вв.
История СССР, 1962, № 3; 3) Классовая борьба крестьянства и становле-
ние буржуазных отношений в России. Вопр. истории, 1964, № 12;
В. В. Мавродин. К вопросу о роли классовой борьбы в истории фео-
дализма в России. Вести. ЛГУ, 1950, № 2; В. М. Папеях. Научная сессия
по истории крестьянских войн в России; В. В. Мавродин. Основные
проблемы крестьянской войны в России 1773—1775 гг.; В. И. Корецкий.
1) Борьба крестьян с монастырями в России XVI—начала XVII в. Вопр.
истории религии и атеизма, т. VI, М., 1958; 2) Из истории закрепощения
крестьян в России в конце XVI—начале XVII в. История СССР, 1957,
№ 1; С. С. Лурье. К вопросу о восстании Хлопка. История СССР, 1958,
307
определение самого понятия «крестьянская война». Крестьянская
война является гражданской войной.51 Она направлена против
всей крепостнической системы, не против отдельных феодалов
и чиновников, а всего класса феодалов и выражающего его инте-
ресы крепостнического государства. Крестьянским войнам в Рос-
сии не свойственны ни переговоры восставших с феодалами
по поводу форм и содержания уступок, ни компромиссы; в ходе
их ставился вопрос о самом существовании феодального строя.
Крестьянская война предполагает единый центр, она характери-
зуется более или менее общими лозунгами, отражающими
социальные чаяния и стремления восставших, большей или мень-
шей степенью их сплоченности. Для крестьянской войны харак-
терно наличие обширной территории, освобожденной от феода-
лов и феодальных властей.52 Самой важной чертой, отличающей
ее от других проявлений классовой борьбы крестьянства, в том
числе от локальных его восстаний, является то обстоятельство,
что во время такой войны крестьянство ведет борьбу не за
уступки, а за слом всей крепостнической системы, поднимается
против господствующего класса феодалов в масштабе всей страны.
Крестьянская война, как война гражданская, — это борьба за
власть, но в ее старой, привычной, самодержавной форме.53
Борьба шла не против царизма, а за него, но во главе со своим,
«хорошим», «мужицким» царем. Это было типичным проявлением
наивного монархизма, в основе которого лежали патриархальные
устои русской деревни, а вовсе не «царистская» дворянская
идеология.54 Отражением наивномонархических представлений
русского крестьянства явилось и широкое распространение само-
званства, характерного для крестьянских войн в России, осо-
бенно Крестьянской войны начала XVII в., во время которой
крестьянство поддерживало самозванных «царей» Лжедмитрия I
№ 4; И. В. Степанов. О некоторых вопросах крестьянской войны 1670—
1671 гг. в России; Е. И. Антонов. Обсуждение статьи Е. И. Индовой,
А. А. Преображенского и Ю. А. Тихонова «Классовая борьба крестьянства
и становление буржуазных отношений в России». Вопр. истории, 1965,
№ 1.
51 См.: В. И. Л е н и н, Поли. собр. соч., т. 39, стр. 77.
52 Высказано было и другое мнение, сводящееся к тому, что наличие
обширной территории, охваченной восстанием, не может служить одним
из признаков крестьянской войны, «поскольку ни одно сколько-нибудь
заметное восстание крестьян немыслимо вне определенной, пусть самой
незначительной по своим размерам территории, на какое-то время пере-
ходящей под власть повстанцев» (Вопр. истории, 1961, № 5, стр. 103). Но
речь идет именно об обширной территории, по существу о части страны,
выпадавшей, хоть и на короткое время, из крепостнической системы, а не
о двух-трех деревнях.
53 М. П. Вяткин считает, что нискольку борьба за власть характеризует
революцию, а крестьянские войны не были революциями, то следует при-
знать, что они не ставили своей целью захват власти в стране (Вопр.
истории, 1958, № 12, стр. 206). Эта точка зрения не получила признания.
54 В. И. Л е н и н, Поли. собр. соч., т. 5, стр. 80.
308
и Лжедмитрия II, «Петра Федоровича», «воеводу» «царя Дими-
трия» — Болотникова, и Крестьянской войны 1773—1775 гг., во
главе которой стоял самозванный «царь Петр III»—донской
казак Емельян Иванович Пугачев.
Для крестьянских войн в России характерно наличие единого
военно-политического руководства, вносящего известные эле-
менты организованности в стихийное крестьянское движение.
Это единое руководство возглавляло основное войско восставших,
пыталось сплотить их отдельные отряды, создавало центральные
и местные органы власти восставших на территории, освобо-
жденной от феодалов, правительственных войск п властей, стре-
милось к осуществлению социальных идеалов крестьянства, взяв
за основу принципы казацкой вольности, казавшейся крестьян-
ству осуществлением наяву его заветной мечты о воле, что (учи-
тывая огромную роль в крестьянских войнах казачества, высту-
павшего их инициатором) является вполне естественным. В то же
самое время нередко мятежные народные массы, создавая органы
своей власти, копировали существующие государственные органы
врагов (например, пугачевская Государственная военная колле-
гия) ,55
Борьба за власть в общегосударственном масштабе, когда дви-
жением охвачена значительная часть территории страны, делает
крестьянскую войну высшей формой классовой борьбы крестьян-
ства крепостной России.
В крестьянских войнах России религиозный момент сущест-
венного значения не имел.56 В Крестьянской войне начала
XVII в. религиозные мотивы совершенно отсутствуют, а в восста-
ниях Разина, Булавина и Пугачева хотя нередко выступает
лозунг «старой веры», раскольничьего старообрядческого «креста»
и «бороды», но у Разина он мирно уживается с попытками прив-
лечь на свою сторону ярого противника «старой веры» опального
патриарха Никона, ненавистного «старолюбцам» за свои новше-
ства, с борьбой за «дом пресвятой богородицы» и сохранение по-
луязыческих народных обрядов, а у Пугачева «древний крест
и молитва» сочетались с торжественным богослужением и коло-
кольным звоном, которыми встречали «набеглого царя» — Пуга-
чева в «никонианских» церквях.57
55 В. Я. Чирки н. Об изучении государственных образований, возни-
кавших в ходе восстаний рабов и крестьян. Вопр. истории, 1955, № 9.
56 В. Г. Белинский писал о русском народе: «... это по натуре своей
глубоко атеистический народ. В нем еще много суеверия, но нет и следа
религиозности... Мистическая экзальтация вовсе не в его натуре; у него
слишком много для этого здравого смысла, ясности и положительности
в уме: и вот в этом-то, может быть, и заключается огромность историче-
ских судеб его в будущем. Религиозность не привилась в пем даже к ду-
ховенству...» (Поли. собр. соч., т. X, М., 1956, стр. 215).
57 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607. М., 1951;
И. 3. Кадсон. 1) Церковь — активный участник подавления крестьян-
ского восстания под руководством Е. Пугачева. Ежегодн. Музея истории
309
Существенной особенностью крестьянских войн в России было
слияние классовой борьбы русских крестьян, посадских людей,
холопов, работных людей, казаков с классовой и освободительной
борьбой трудового люда нерусских народностей, что было обу-
словлено многонациональностью Русского государства. При этом
следует отметить сложный характер движения нерусских народ-
ностей, национально-освободительная борьба которых переплета-
лась с антифеодальной. Нередко феодальная или феодализирую-
щаяся верхушка стремилась использовать выступление народных
масс в своих интересах для того, чтобы, оторвав народ от России,
утвердить монополию на эксплуатацию своих соплеменников и
единоверцев. Это характерно в первую очередь для Башкирии и
Казахстана, для калмыков, где феодальная верхушка стремилась
натравить трудовые массы своего народа на русских, независимо
от их социального положения, и отторгнуть их от России.58
Вместе с тем следует иметь в виду, что чувашские, мордовские,
марийские, татарские, удмуртские, мишарские крестьяне (частно-
владельческие, приписные и пр.) находились в таком же положе-
нии, как и русские, но только усугубляемом национальным угне-
тением.59 По мере усиления крепостнического гнета и социаль-
ного расслоения от одной крестьянской войны к другой классо-
вые интересы трудового люда русской и нерусских народностей
все больше и больше сближались и социальные моменты стали
превалировать над национальными — крестьянство всех групп и
народностей объединилось в общей борьбе против русских и не-
русских феодалов.
Все крестьянские войны в России имели общие черты. Все
они носили стихийный характер, всем им был присущ наивный
монархизм, но наряду с этим каждая из них имела свои особен-
ности. Если в 20—40-х годах советские исследователи стремились
установить то общее, что объединяет все крестьянские войны
в России и придает им своеобразные п характерные черты, то
в 50-х—начале 60-х годов четко наметилось стремление выяс-
нить специфические особенности каждой из них. И прежде всего
встает вопрос, почему крестьянские войны в России начинаются
только в XVII в.
религии и атеизма, вып. VI, М.—Л., 1962; 2) Восстание Пугачева и раскол.
Ежегодн. Музея истории религии и атеизма, вып. IV, М.—Л., 1960.
58 Очерки по истории Башкирской АССР, т. I, ч. 1, Уфа, 1956; История
Казахской ССР, Алма-Ата, 1949; А. Н. Усманов. Кинзя Арсланов — вы-
дающийся сподвижник Пугачева. Истор. записки, т. 71, 1962; Т. И. Бели-
ков. Участие калмыков в крестьянской войне под предводительством
Е. И. Пугачева. Зап. Калмыцкого н.-иссл. инет, языка, литературы и исто-
рии, вып. 2, Элиста, 1962; Е. Б. Бекмаханов, Г. И. Семенюк. Ка-
захи в крестьянской войне 1773—1775 гг. Уч. зап. Казахск. гос. унив.
им. С. М. Кирова, т. LIV, серия истор., вып. 12, Алма-Ата, 1963.
59 Очерки по истории Башкирской АССР, т. I, ч. 1, Уфа, 1956;
История Татарской АССР, т. I, Казань, 1957; Очерки истории Мордовской
АССР, ч. 1, Саранск, 1955.
310
Классовая борьба крестьян в феодальной России принимала
различные формы, присущие разным этапам развития феода-
лизма в России,60 но крестьянские войны характерны только для
определенного периода ее истории. Крестьянские войны присущи
относительно высокому этапу развития феодального общества и
государства в России. Период феодальной раздробленности, вре-
мена образования Русского централизованного государства
(XV—XVI вв.) не знают подобной формы классовой борьбы кре-
стьянства. Не случайно первая в истории России крестьянская
война имела место лишь в начале XVII в. Она связана с установ-
лением экономической, политической и культурной общности
страны в целом. Это был период, когда законодательство 80—
90-х годов XVI в. оформило повсеместно в России крепостное
право, ухудшило положение всего феодально-зависимого люда,
усилило эксплуатацию и личную зависимость различных групп
крестьян и холопов, сблизило их, способствуя их консолидации
в единый класс, противопоставленный классу феодалов.61
Крестьянская война — самый высокий этап и самая совер-
шенная и мощная форма классовой борьбы крестьянства в кре-
постной России — вспыхивает только в XVII в. Лишь в «новый
период русской истории», с XVII в. крестьянство начинает осо-
знавать свои социальные чаяния, социальные стремления в мас-
штабах всей страны, в масштабе складывающейся русской на-
ции.62 Складывание в «новый период русской истории» всерос-
сийского рынка В. И. Ленин рассматривает как создание «нацио-
нальных связей», что «было не чем иным, как созданием связей
буржуазных».63
Конечно, степень развития буржуазных элементов различна
на разных этапах истории крепостной России XVII—XVIII вв.
Накануне Первой крестьянской войны в России в начале XVII в.
они были неизмеримо слабее, нежели перед последней крестьян-
ской войной. В этой связи в литературе о крестьянских войнах
и об экономическом развитии России в XVII—XVIII вв. был по-
ставлен вопрос, в какой мере крестьянские войны были обуслов-
лены крепостным правом и крепостнической эксплуатацией,
в какой степени они явились производным от развивающихся
в стране буржуазных элементов. Решение этой проблемы свя-
зано с характеристикой расслоения крестьянства в России
60 В. В. М а в р о д и н. К вопросу о роли классовой борьбы в истории
феодализма в России.
61 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси. М.—Л., 1946, стр. 781—885;
В. И. Корецкий. Из истории закрепощения крестьян в России в конце
XVI—начале XVII в.; Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец
XV—начало XVII в. М., 1955.
62 В. В. Мавродин. Экономические предпосылки складывания рус-
ской нации. Сб. «Начальный этап формирования русского национального
языка». Л., 1961, стр. 10—11.
63 В. И. Ленин, Полп. собр. соч., т. 1, стр. 153—154.
311
в XVII—XVIII вв.: носило ли это расслоение капиталистический
характер или ничем не отличалось от того разделения на бедных
п богатых крестьян, которое имело место и в XV , и в XVI вв.,
и ранее; касалось расслоение лишь тех крестьян, которые зани-
мались торговлей, промыслами и пр., или охватило и крестьян,
единственным или главным занятием которых было земледелие;
если можно говорить о буржуазном расслоении крестьянства, то
с какого времени — с XVII в., с начала или со второй половины
XVIII в.?
Одни (Е. И. Индова, А. А. Преображенский, Ю. А. Тихонов,
Н. В. Устюгов) буржуазное расслоение крестьянства датировали
XVII в., другие в русской деревне XVII в. не усматривали прин-
ципиально новых явлений, а буржуазное расслоение относили ко
второй половине XVIII в. и даже к XIX в. (В. К. Яцунский,
А. Л. Шапиро, Н. Л. Рубинштейн, Л. В. Милов).64
В. И. Ленин в лекции «О государстве» говорил: «Крепостное
общество всегда было более сложным, чем общество рабовла-
дельческое. В нем был большой элемент развития торговли, про-
мышленности, что вело еще в то время к капитализму».65 Эта
мысль побуждает исследователей внимательно изучать истоки бур-
жуазных отношений, зарождавшихся в недрах крепостной России.
Поскольку средневековое крестьянство и горожане являются
«предшественниками современной буржуазии»,66 которые боро-
лись против всех и всяческих феодальных ограничений, феодаль-
ных форм господства и эксплуатации, поскольку мелкое крестьян-
ское хозяйство имело тенденцию к превращению в мелкое товар-
ное производство, в крестьянских войнах проявлялась борьба за
буржуазные тенденции в развитии крестьянского хозяйства.67
64 Е. И. Индова, А. А. Преображенский, Ю. А. Тихонов.
Буржуазное расслоение крестьянства в России XVII—XVIII вв.; 2) Проб-
лема буржуазного расслоения крестьянства в период позднего феодализма
в свете трудов В. И. Ленина о развитии капитализма в России. Ежегодн.
по аграрной истории Восточной Европы за 1961 г., 1963; Н. В. Устюгов.
К вопросу о социальном расслоении русской черносошной деревни XVII в.
История СССР, 1961, № 6; В. К. Яцунский. 1) Еще к вопросу о возник-
новении капиталистического расслоения земледельческого крестьянства
в дореформенной России. История СССР, 1963, № 1; 2) Генезис капита-
лизма в сельском хозяйстве России. Ежегодн. по аграрной истории стран
Восточной Европы за 1959 г., М., 1961; А. Л. Шапиро. 1) Об опасности
модернизации экономической истории русского крестьянства XVII—первой
половины XVIII в.; 2) Об имущественном неравенстве и социальном рас-
слоении русского крестьянства в эпоху феодализма. Вопр. генезиса ка-
питализма в России, Л., 1960; Н. Л. Рубинштейн. О разложении кре-
стьянства и так называемом «первоначальном накоплении» в России. Вопр.
истории, 1961, № 8; Л. В. М и л о в. К постановке вопроса о расслоении кре-
стьянства в России XVII в. История СССР, 1963, № 3.
65 В. И. Л е н и н, Поли. собр. соч., т. 39, стр. 76.
66 К. Маркой Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 450.
67 Е. И. Индова, А. А. Преображенский, Ю. А. Тихонов.
Классовая борьба крестьянства и становление буржуазных отношений
312
В крепостной России XVII—XVIII вв. одновременно идут
два противоречивых процесса: 1) дальнейшего развития крепост-
нической системы во всех ее формах и проявлениях, дальней-
шего роста феодальной эксплуатации и крепостного права,68 эво-
люционировавшего во второй половине XVIII в. в такую форму
(появление «месячины»), когда оно «ничем не отличалось от
рабства»; 69 2) возникновения и роста буржуазных элементов,
обусловивших во второй половине XVIII в. начало разложения
крепостнической системы в России.70 Последние явления услож-
няют классовые противоречия в России, так как наряду с борь-
бой всего крестьянства, а с ним вместе и других групп трудового
люда страны против крепостничества имеет место борьба неиму-
щего, «третьестатейного» крестьянства против «прожиточных»,
«первостатейных», «капиталистых» элементов деревни. На аван-
сцену выступали противоречия, обусловленные первым процес-
сом, но по мере зарождения и распространения буржуазных эле-
ментов тенденции, свойственные второму процессу, также стали
играть заметную роль.
Чего же добивался восставший трудовой люд, в первую оче-
редь крестьянство? Каковы были социальные чаяния и стремле-
ния восставших?
Анализ документов, вышедших из лагеря восставших, позво-
лил советским исследователям прийти к выводу, что все кре-
стьянские войны в России носили антикрепостнический характер,
причем антифеодальные лозунги мятежного крестьянства стано-
вились все более и более яркими и отчетливыми. В своих «воров-
ских письмах» Болотников призывал холопов и «шпыней» «по-
бивать своих бояр . . . гостей и всех торговых людей» и «жи-
воты их грабить», обещал им «вотчины и поместья», «боярство,
и воеводство, и околничество, и дьячество». Правда, социальные
стремления восставших под предводительством Болотникова на-
родных масс дошли до нас в интерпретации представителей вра-
ждебного им феодального лагеря. Ослепленные классовой нена-
вистью к восставшим крестьянам, холопам, посадским «черным
людям» и прочим категориям угнетенного и эксплуатируемого
люда, поднявшегося на борьбу с крепостничеством, в народном
в России, стр. 28. См. также: Очерки истории СССР. Период феодализма.
XVII в., М., 1955, стр. 31—220; Очерки истории СССР. Период феодализма.
Россия в первой четверти XVIII в. Преобразования Петра I, стр. 44—229;
Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй четверти
XVIII в., М., 1957, стр. 33—200; Очерки истории СССР. Период феодализма.
Россия во второй половине XVIII в., М., 1956, стр. 26—165; Всемирная исто-
рия, т. V, М., 1958, стр. 634—651.
68 Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси; А. Г. М а н ь к о в. Развитие кре-
постного права в России во второй половине XVII в. М.—Л., 1962.
69 В. И. Л е н и н, Поли. собр. соч., т. 39, стр. 70.
70 Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй поло-
вине XVIII в., стр. 26—165. Всемирная история, т. V, стр. 634—647.
21 Крестьянские войны
313
движении феодалы усматривали лишь стремление овладеть их
собственностью и занять их место в обществе.71
В своих «прелестных» письмах, поднимая на борьбу «чернь»,
«кабальных и анальных», Разин призывал их «изменников вы-
водить и мирских кравапивцев выводить», выступить то «за всю
чернь потому, чтобы нам всем от них, изменников бояр, в конец
не погибнуть», то «за дом пресвятые богородицы, за всех свя-
тых», что не могло иметь успеха у неправославного населения
Поволжья, где развернулась Крестьянская война.72 Правда,
в «прелестной» грамоте к казанским татарам Разин вспоминает
«бога и пророка». Антикрепостническая направленность «преле-
стных» писем Разина не вызывает сомнений, но социальные ло-
зунги восставших не сформулированы достаточно отчетливо.
Булавин и его атаманы обращаются к «атаманам-молодцам»,
«голи кабацкой», «голытьбе непокрытой», «дорожным охотни-
кам», «ворам и разбойникам», «всяким черным людям», маня их
обещанием «погулять по чисту полю, красно походить, сладко
попить да поесть, на добрых конях поездить», суля коней, ружья,
платье и денежное жалование.73 Булавинскпе «письма» призы-
вают истреблять всех, «кто неправду делает»: князей и бояр, вот-
чинников и «рандарей» (арендаторов), воевод и «начальных лю-
дей, прибыльщиков и неправедных судей», «худых людей» и «су-
постатов», мстить им «за их злое дело», «не молчать и не слу-
шать». Булавин, Никита Голый и другие атаманы обращаются
в русские города, села и деревни к крестьянам, посадским торго-
вым и «всем черным людям», призывая расправиться со своими
классовыми врагами, «пахать на себя», обещают встать «за всю
чернь». В то же самое время булавинские «прелестные» письма,
написанные казаками, в первую очередь отражают интересы
казачества, недовольного тем, что «злые супостаты старое поле
все перевели», т. е. посягнули на старинные казацкие права, на
«казачью обыкность». Казаки стремятся восстановить на Дону
все так, как было «при дедах и отцах», и прежде всего сохра-
нить старый закон — «с Дону выдачи нет». «Прелестные» письма
выделяют «своих людей посадских и торговых», которых нельзя
обижать, «начальных добрых людей», к которым они обращены.
Сам Булавин и некоторые его атаманы неоднократно обращались
71 Восстание И. Болотникова. Документы и материалы. Сост. А. И. Ко-
панев и А. Г. Маньков. М., 1959, стр. 197—201; И. И. Смирнов. Восста-
ние Болотникова. 1606—1607, стр. 282, 495. Примерно такую же оценку со-
циальным стремлениям восставших заключают в себе свидетельства ино-
странных очевидцев и современников Крестьянской войны начала XVII в.
72 Крестьянская война под предводительством Степана Разина, т. I,
М., 1954, стр. 8; т. II, ч. 1, М., 1957, стр. 52, 65, 91, 152; т. II, ч. 2, М., 1959,
стр. 74—75.
73 Крестьянские и национальные движения накануне образования Рос-
сийской империи. Булавинское восстание (1707—1708 гг.). М., 1935, стр. 450,
466.
Л4
к Петру I, его воеводам и полководцам, пытаясь приостановить
наступление правительственных войск на Дон и примириться
с царем. Только позднее Булавин запретил даже вспоминать
о царе и у восставших казаков зародилась мысль «милости про-
сить ... у турецкого царя». В Булавинском восстании сильны
раскольнические, старообрядческие элементы и лозунг борьбы «за
дом пресвятой богородицы и за крест животворящий и за истин-
ную веру» был весьма популярен.74 Если этот же лозунг во вре-
мена Разина был несколько неопределенным и не был обяза-
тельно раскольничьим, то ко временам Булавина он стал уже
старообрядческим. Все это, как мы видели, в значительной мере
привело к тому, что одно время Булавинское восстание ошибочно
перестало рассматриваться как крестьянская война.
Манифесты, именные указы и обращения Пугачева, его Госу-
дарственной военной коллегии, полковников и полководцев Глав-
ной армии и отдельных отрядов четко определяют цели восстания.
Пугачев жалует яицких казаков рекой Ликом и землями, денеж-
ным жалованием, оружием, хлебом и казацкой вольностью. Каза-
хов, башкир и калмыков он жалует «землею, водою и травами»,
солью и хлебом, ружьями, порохом и свинцом, «жительствами,
травами, реками, рыбами... законами... пажитью и денежным
жалованием... верою и молитвою» и обещает «волю детям вашим
и внучатам вечно». Крестьян Пугачев жаловал «владением зем-
лями, лесными, сенокосными угодьями и рыбными ловлями и
соляными озерами», обещал им волю, освобождение от «всяких
податей и отягощениев», от рекрутской повинности, сулил казац-
кую жизнь без «злодеев дворян и городских мздоимцев». Пугачев
не забывает старообрядцев, обещая им «крест и бороду», «древний
крест и молитву».75 Лозунги Пугачева более четки и зрелы, чем
лозунги Болотникова, Разина и Булавина. В них ярко отражалась
идеология крестьянства: освобождение от крепостного гнета, пе-
редача всех земель и угодий, вольное самоуправление.
Итак, крестьянство стремилось заменить существующий фео-
дальный строй общежитием «свободных и равноправных мелких
крестьян».76 Но это было только субъективное стремление
крестьянства. Каково же было объективное содержание крестьян-
ских войн? К чему они вели? Нельзя смешивать возможные
объективные последствия крестьянской войны с ее непосредствен-
ным социальным содержанием. Крестьянские войны направлены
против крепостнической системы, и в этом их социальная сущ-
ность. Но поскольку не существует особого общественного строя
мелких производителей — крестьян, поскольку мелкий производи-
74 Там же, стр. 230, 450, 452, 455, 457, 461, 463; Е. П. П о д ъ я и о л ь-
с к а я. Восстание Булавина, стр. 101—118.
75 Пугачевщина, т. I, М.—Л., 1926, стр. 25—41, 47, 75, 77. Восстание
Емельяна Пугачева. М.—Л., 1935, стр. 35—37.
76 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 17, стр. 211.
21*
315
тель в тенденции, в своем стремлении переродиться в товаропро-
изводителя идет по определенному пути и поскольку «Лозунг чер-
ного передела или земли и воли, — этот распространеннейший
лозунг крестьянской массы, забитой и темной, но страстно ищу-
щей света и счастья, — буржуазен»,77 крестьянские войны в той
или иной мере ведут к расширению и утверждению капиталисти-
ческих элементов, и чем глубже влияние крестьянской войны на
историю страны, тем больше эта война способствует развитию
буржуазных отношений. К. Маркс подчеркивал, что «Феодализм
тоже имел свой пролетариат — крепостное сословие, заключавшее
в себе все зародыши буржуазии».78 Конечно, уровень развития ка-
питалистических элементов в России накануне и в период Пер-
вой крестьянской войны, падающей на начало XVII в., и во вре-
мена Крестьянской войны 1773—1775 гг. — величины несоизме-
римые.79 80
Борясь за ниспровержение феодального строя, за «землю и
волю», крестьянство боролось за новый общественный строй. Этот
идеал ему мыслился осуществленным на казацких землях. Здесь
сложился социальный и политический строй, оставшийся в на-
следство от первых казаков и отражавший крестьянский идеал:
вольный человек на вольной земле. Именно казачий строй, казац-
кая вольница на Дону и на Днепре, на Яике и Тереке, «хри-
стианская казацкая республика»^ стали идеалом крестьянства.81
Но и на казацких землях, все усиливаясь, шел процесс дальней-
шего классового расслоения. «Дюжему», «домовитому» казачеству
Дона противостояли «голутвенные казаки», «голытьба», «дукам»
Запорожья—«нетяги», «голота», «серомаха». Среди самого каза-
чества, особенно во второй половине XVIII в., шла борьба двух
начал: феодального и буржуазного.82 Создавая зимовники и ху-
тора, применяя наемную рабочую силу, торгуя и занимаясь про-
мыслами, казачья старшина вступала на буржуазный путь раз-
вития, но, находясь в системе крепостнического хозяйства и го-
сударства крепостников, обзаводилась собственными крепостными,
эксплуатировала труд приписных крестьян, пользовалась феодаль-
77 Там же, т. И, стр. 102.
78 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 143. Ф. Энгельс
и В. И. Ленин считали крестьянскую войну и реформацию в Германии
в XVI в. буржуазной революцией (В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 17,
стр. 46).
79 Вопросы генезиса капитализма в России. Л., 1960; О первоначаль-
ном накоплении в России (XVII—XVIII вв.), М., 1958.
80 Архив Маркса и Энгельса, т. VIII, стр. 154.
81 Доклад И. Г. Рознера, см.: В. М. Панеях. Научная сессия по исто-
рии крестьянских войн в России, стр. 142; В. В. Мавродин. Крестьян-
ская война в России в 1773—1775 гг. Восстание Пугачева, т. I. Л., 1961,
стр. 503—505.
82 В. А. Г о л о б у ц к и й. 1) Запорожское казачество. Киев, 1957;
2) Черноморское казачество. Киев, 1956; А. П. П р о н ш т е й н. Земля
Допекая в XVIII веке. Ростов-на-Дону, 1962.
316
пыми привилегиями, получала чипы и дворянское звание п пре-
вращалась в казачье дворянство, в феодалов.83 Следовательно,
п то «показаченье», которое имело место в крестьянских войнах,
особенно во время восстания Пугачева, могло развиваться по двум
путям. Первый путь — это путь, по которому пошло крестьянство
и казачество в период освободительной войны на Украине под
руководством Богдана Хмельницкого и в следующие после нее
десятилетия. Он характеризовался утверждением казацкого строя,
установлением своеобразной формы феодализма, определяемой
неродовитым, «старшинским» происхождением феодалов, выкри-
сталлизовывавшихся из среды самого казачества, ослаблением
крепостнической зависимости и эксплуатации. Это был путь фео-
дального перерождения верхушки восставших. Второй путь вел
к развитию и укреплению буржуазных отношений. Тенденция
к развитию последних заложена в самой природе крестьянства,
по возможность превращения из тенденции в действитель-
ность обусловлена уровнем развития капитализма в стране в це-
лом, который во времена Пугачева, конечно, был гораздо выше,
чем во времена Болотникова и Разина.
Развитие России могло пойти по тому или по другому пути.
Произойдет ли феодальное перерождение верхушки восставших,
а идеология крепостничества оказывала определенное влияние и
на само крестьянство, и, следовательно, сохранится феодальная
система, но только видоизмененная, или утвердится буржуазный
общественный строй, зависело от уровня развития капитализма
в стране. Таким образом для определения проявлявшихся
в крестьянских войнах социальных тенденций эволюции обще-
ственного строя в России большое значение приобретает вопрос
о развитии и роли буржуазных элементов в России в XVII—
XVIII вв.84
Внимание советских исследователей привлек вопрос о движу-
щих силах крестьянских войн, об участниках восстаний Болотни-
кова, Разина, Булавина, Пугачева. Во всех крестьянских войнах
главной движущей силой выступает крестьянство, во всех за-
стрельщиком является казачество, но в Крестьянской войне на-
83 А. П. Пронштейн. 1) Земля Донская в XVIII в., стр. 120, 135,
182—183; 2) Усиление крепостного гнета на Дону в XVIII веке. Вопр.
истории, 1955, № 6; М. Н. К о р ч и н. Донское казачество. Ростов-на-Дону,
1948; И. Г. Рознер. 1) Социально-экономические отношения на Яике
накануне крестьянской войны 1773—1775 гг. под руководством Е. Пуга-
чева. Научн. зап. Киевского фин.-эконом. инет., вып. 7, 1958; 2) Яицкое
казачество накануне крестьянской войны 1773—1775 гг. Вопр. истории,
1958, № 10; А. И. Андрущенко. Классовая борьба яицких казаков на-
кануне крестьянской войны 1773—1775 гг. История СССР, 1960, № 1;
А. С. Минский. Терское линейное казачество в середине XVIII века.
Уч. зап. Курганск. пед. инет., вып. 2, 1959.
84 В. В. Мавродин. Основные проблемы крестьянской войны в Рос-
сии в 1773—1775 гг., стр. 64—67.
317
чала XVII в. на авансцену выходят многочисленные в те времена
холопы; во время восстания Разина весьма активную роль играют
беглые; Булавинское восстание характеризуется тем, что почти
все руководители восстания — казаки; в восстании Пугачева
весьма важную роль сыграл работный люд, в частности рабочие
Урала.85
Состав участников крестьянской войны становится все более
и более однородным в классовом отношении.
Дворяне и дети боярские составляли немалую часть войска
Болотникова. Не будем говорить о Лжедмитриях и тех, кто стоял
за их спиной, использовавших крестьянское движение в своих
целях. У Болотникова были даже князья Шаховской, Телятев-
ский. Восстание Болотникова было наиболее пестрым по своим
движущим силам, наименее монолитным в классовом отношении,
наименее сплоченным. Более однородными были восстания Ра-
зина и Булавина. Не приходится говорить о Пугачеве, который
только в начале восстания заявлял о своем намерении у дворян
«деревни... отнять, а определить им хотя большое жалование»,
а затем призывал всех помещиков «как сущих приступников за-
кона и общего покоя, злодеев и противников против воли моей
императорской лишать их всей жизни, то есть казнить смертию,
а дома и все их имение брать себе в награждение».86 Поэтому
у Пугачева если и были «вельможи» («граф Панин», «граф Ор-
лов», «граф Воронцов», «граф Чернышев»), то это были казаки
Овчинников, Чумаков, Шигаев, Зарубин-Чика, а дворяне-офицеры,
как Шванович, в рядах восставших были единицами.87
Не может не обратить на себя внимание то обстоятельство,
что восстание Болотникова охватило центр Московского государ-
ства, Разин «гулял» по Дону и Волге, Булавинское восстание
распространилось па Дон и прилегающие земли, на Нижнюю
Волгу, а Крестьянская война под предводительством Пугачева
охватила Волгу, Яик, Каму, Урал и Западную Сибирь. Район
крестьянских войн как бы перемещался все дальше и дальше на
восток, и дело не в том, что крестьянские войны были борьбой
«колоний», на которые надвигалось крепостничество, с «метропо-
лией» (С. Г. Томсинский). Причину этого явления следует искать
в укреплении власти феодалов в центре, ибо крестьянская война
начиналась не там, где народным массам жилось хуже всего,
а там, где они могли встретить наименьшее сопротивление со сто-
роны государства.
85 Доклад И. В. Степанова, см.: В. М. П а н е я х. Научная сессия по
истории крестьянских войн в России, стр. 142—143; Е. И. Индова,
Л. А. Преображенский, Ю. Л. Тихонов. Народные движения
в России XVII—XVIII вв. и абсолютизм, стр. 53, 54, 61—63, 68, 77, 79.
86 Пугачевщина, т. I, стр. 40—41; т. II, стр. 135.
87 В. В. Мавродин. Основные проблемы крестьянской войны в Рос-
сии в 1773—1775 гг., стр. 70.
318
Одной из важнейших задач исследований, посвященных
крестьянским войнам, является решение вопроса о том, как пре-
творялись в жизнь социальные лозунги восставших на террито-
рии, освобожденной от феодалов, каковы были формы политиче-
ской жизни, складывающейся на землях, освобожденных мятеж-
ным крестьянством от своих классовых врагов.
На всей территории, занятой крестьянами в 1773—1774 гг., не-
укоснительно осуществлялся лозунг «земли и воли». Повсюду
в деревнях и селах уничтожались помещики и их приказчики, хо-
зяевами заводов становились заводские крестьяне и работные
люди, в городах пугачевцы сажали «своих» воевод. Все феодаль-
ные повинности и крепостнические отношения уничтожались.
Нигде не оставалось ни одного чиновника, ни одного офицера,
ни одного священника, которые отказались бы признать «царем»
Петра Федоровича — Пугачева и признать социальное и полити-
ческое содержание его манифестов. Всюду устанавливалось ка-
зацкое устройство, но оно причудливо сочеталось с попыткой
создать копию существующего государственного управления
в виде Государственной военной коллегии, Главной армии и пр.,
с убеждением в необходимости сохранить привычные формы под-
данства государю, хотя государем этим и был «свой» крестьян-
ский царь.
Гораздо труднее сказать, как лозунг «земли и воли» претво-
рялся в жизнь на всей территории, охваченной Крестьянской
войной в начале XVII в. По характеру источников невозможно
выяснить, как осуществлялись лозунги «листов» Болотникова по-
всеместно.88 Некоторые «письма» Разина призывали к сохранению
жизни и собственности тех феодалов, которые примкнули к вос-
станию: «Которые... дворяня и дети боярские и мурзы... похотев
заодно тоже стоять за дом пресвятые богородицы» «и вам бы,
чернь, тех дворян и детей боярских и мурз и татар ничем не тро-
нуть и домов их не разорять».89 Ничего подобного не было
в Крестьянской войне 1773—1775 гг., что подчеркивает ее боль-
шую зрелость.
Если советские историки 20—30-х годов отмечали только не-
организованность, стихийность крестьянских войн, то сейчас, па-
мятуя указание В. И. Ленина о том, что «„стихийный элемент44
представляет из себя, в сущности, не что иное, как зачаточную
форму сознательности», что даже «примитивные бунты выражали
уже собой некоторое пробуждение сознательности»,90 исследова-
тели поставили своей целью выяснить сущность тех элементов
организованности, которые характеризуют классовую борьбу тру-
дового люда феодальной России. Стихийность и пеорганизован-
88 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607, стр. 495.
89 Крестьянская война под предводительством Степана Разина, т. II,
ч. 1, М., 1957, стр. 91.
90 В. И. Л е и и п, Поли. собр. соч., т. 6, стр. 29—30.
319
ность, присущие крестьянским войнам, не следует понимать как
полное отсутствие у восставших представления о цели и задаче
своей борьбы, отсутствие какого бы то ни было порядка, каких-то
наметок боевых действий и т. п. Когда речь идет о неорганизо-
ванности и стихийности крестьянского восстания, имеется в виду
та организованность и сознательность, которые присущи рабочему,
пролетарскому революционному движению и которые, есте-
ственно, отсутствовали в крестьянских войнах.
Не случайно, говоря о крестьянстве, К. Маркс подчеркивает,
что «Они (крестьяне, — В, М.) не могут представлять себя, их
должны представлять другие».91
Кто же был носителем тех элементов организованности, кото-
рые присущи крестьянским войнам? Прежде всего таким сплачи-
вающим началом выступало казачество, имевшее свои веками
складывающиеся казачьи формы управления, свою военную орга-
низацию, боевой опыт и т. п. Но в ходе Крестьянской войны на-
чала XVII в. роль некоего организующего элемента наряду с ка-
заками сыграли холопы, принесшие в войско восставших некоторые
черты воинской организации, а в восстании Пугачева — заводские
крестьяне и работные люди.92 Рабочие крепостной России внесли
в классовую борьбу крестьянства, частью которого они оставались,
некоторые новые качества, придающие восстаниям крестьян ха-
рактер большей сплоченности, организованности, обусловленные
спецификой их труда на больших предприятиях, вырабатывающей
«чувство локтя», взаимной поддержки, солидарности.93 И если
во время движений работных людей в XVII в. восставшие стре-
мились только к одному — сжечь заводы, «пепел разъвеять» и
вернуться в свою деревню к крестьянскому труду, то в Крестьян-
ской войне 1773—1775 гг. восставшие заводские крестьяне, ра-
ботные люди и мастеровые по-иному относились к заводам.94
Они прекращали работу, хотя и не всегда (государь «Петр Федо-
рович» требовал для своей Главной армии пушки, ядра и прочее
вооружение), расправлялись с заводской администрацией, но за-
воды не разрушали и не жгли. Заводы являлись опорными пунк-
тами восстания и базой снабжения войск Пугачева оружием,
боеприпасами и людскими резервами. Заводские крестьяне далеко
не всегда уходили с заводов в деревни, а массами вливались в от-
91 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 8, стр. 208.
92 И. И. Смирнов. Восстание Болотникова. 1606—1607, стр. 499—506;
Е. И. И н д о в а, Л. А. Преображенский, Ю. Л. Тихонов. Народ-
ные движения в России XVII—XVIII вв. и абсолютизм, стр. 53.
93 В. В. Мавродин. Крестьянская война в России в 1773—1775 гг.
Восстание Пугачева, стр. 451—453.
94 Крепостная мануфактура в России, ч. 1, JI., 1930, стр. 328—345;
Н. Б. Бакланов, В. В. Мавродин, И. И. Смирнов. Тульские и Ка-
ширские заводы в XVII веке. Л., 1934, стр. 20; А. П. Гудзинская. Вол-
нения приписных крестьян Вышегородской волости во второй половине
XVII века. Истор. архив, 1960, № 2.
320
ряды Пугачева, распространяли его манифесты. Следует отметить,
что к рабочим Пугачев не обращался с особыми, только для них
предназначенными манифестами, которые заключали бы в себе
какие-либо социальные требования, отличные от требований
крестьян; по своей идеологии работный люд не отличался от
крестьян и его привлекали крестьянские «пожалования».
Весьма важным является вопрос о причинах поражения
крестьянства в ходе гражданских войн в крепостной России.
Объяснить поражение крестьян просто стихийностью и неоргани-
зованностью крестьянства, его «царистской» идеологией, как это
имело место в нашей литературе недавнего времени, вряд ли воз-
можно. Надо объяснить сами понятия «стихийность», «неоргани-
зованность» и, как мы уже говорили ранее, вложить в эти поня-
тия определенное содержание.
В. И. Ленин писал: «...организованность, политическую со-
знательность выступлений, их централизацию (необходимую для
победы), все это в состоянии дать распыленным миллионам сель-
ских мелких хозяев только руководство ими либо со стороны бур-
жуазии, либо со стороны пролетариата».95
Во времена крестьянских войн в России не было пролетариата,
а нарождавшаяся буржуазия была далека от того, чтобы возгла-
вить классовую борьбу крестьян, «...все попытки мелкой бур-
жуазии вообще, крестьян в частности, осознать свою силу, по-
своему направить экономику и политику кончались крахом».96
До недавнего времени в советской исторической науке, как
правило, рассматривалась лишь одна сторона вопроса о причинах
поражения крестьянских войн, заключавшаяся в самом крестьян-
стве. Но надо учитывать и другую сторону — силу сопротивления
господствующего класса. В. И. Ленин отмечал прямую связь
между поражением восставшего народа и силой господствующего
класса: «Начиная с средневековой „крестьянской войны44 в Герма-
нии. .. мы видим бесчисленные примеры тому, как более органи-
зованное, более сознательное, лучше вооруженное меньшинство
навязывало свою волю большинству, побеждало его».97
Достижением советской исторической науки является периоди-
зация крестьянских войн, хотя периодизация Крестьянской войны
начала XVII в. является спорной в зависимости оттого, возможно
или невозможно свести ее только к восстанию Болотникова.98
Относительно датировки Крестьянской войны, возглавленной Ра-
95 В. И. Лепи п, Поли. собр. соч., т. 34, стр. 41.
96 Там же, т. 43, стр. 136—137.
97 Там же, т. 34, стр. 40.
98 И. И. Смирнов делит восстание Болотникова на 3 этапа; А. А. Зи-
мин на 3 этапа делит все события классовой борьбы в России начала
XVII в., которые он и считает Крестьянской войной (И. И. Смирнов.
Восстание Болотникова. 1606—1607. М., 1952; Вопросы истории, 1961, № 5.
стр. 104—105).
321
энным, в литературе высказаны две точки зрения: 1667—1671 гг.
(В. И. Лебедев, Е. В. Чистякова, В. В. Мавродин, Л. Г. Маньков)
и 1670—1671 гг. (И. В. Степанов, А. А. Новосельский). Более
четкой и определенной является периодизация восстания Була-
вина и Пугачева."
Чрезвычайно большую роль в изучении крестьянских войн
в России призвано сыграть устное народное творчество. М. Горь-
кий писал, что «подлинную историю трудового народа нельзя
знать, не зная устного народного творчества», так как оно яв-
ляется «отражением социальной жизни в широких художествен-
ных обобщениях».99 100
Если советские фольклористы внесли большой вклад в соби-
рание и изучение устного народного творчества о крестьянских
войнах в России XVII—XVIII вв.,101 то исследование устного на-
родного творчества историками только начинается.102
А между тем невольно напрашивается вопрос, почему народ,
хорошо запомнив Пугачева и сделав Разина едва ли не наиболее
яркой фигурой своего устного творчества, уделив внимание Була-
вину, не запомнил Болотникова. Одними репрессиями со стороны
правительства объяснить это нельзя, так как для преследования
фольклора у Алексея Михайловича и Екатерины II средств было
не меньше, а больше, чем у Михаила Федоровича.103 Возможно,
что это объясняется сложным составом его войска, социальной
99 Крестьянскую войну 1773—1775 гг. обычно делят на 3 этапа, но за
последнее время были высказаны мнения о необходимости ее деления
и на 2, и на 4 этапа (Н. Е. Гребенюк. Артиллерия в крестьянской войне
под предводительством Е. И. Пугачева. Об. исследований и материалов
Лртиллерийск. истор. музея, вып. III, Л., 1958, стр. 127; История Отечест-
венной артиллерии, ч. II. М., 1960, стр. 443; Л. Ф. Захарова. Борьба
помещичьих крестьян против крепостного гнета во второй половине
XVIII века. Труды Горьковск. пед. инет., т. XVIII, Горький, 1956, стр. 17;
Е. П. П о д ъ я п о л ь с к а я. Восстание Булавина, 1707—1709, стр. 119—121).
100 А. М. Горький. О литературе. М., 1937, стр. 456.
101 А. Н. Лозанова. 1) Песни и сказания о Разине и Пугачеве. Aca-
demia, 1935; 2) Предания и легенды о пугачевщине. Язык и литература,
т. VIII, Л., 1932; В. П. Адрианова-Перетц и Б. И. Путилов. На-
родное поэтическое творчество времени крестьянских и городских восста-
ний XVII в. Со. «Русское народное поэтическое творчество», т. I, М.—Л.,
1953; А. Н. Лозанова. Песни и предания о Степане Разине в XVIII—
первой половине XIX века. Сб. «Русское народное поэтическое творчество»,
т. II, кн. 1, М.—Л., 1955; Б. Н. Путилов. Отражение в народном творче-
стве крестьянской войны под руководством Емельяна Пугачева. Сб. «Рус-
ское народное поэтическое творчество», т. II, кн. 1; В. К. Соколова.
Песни и предания о крестьянских восстаниях Разина и Пугачева. Сб. «Рус-
ское народно-поэтическое творчество», М., 1953; Русские народные песни
о крестьянских войнах и восстаниях. М.—Л., 1956.
102 В. В. Мавродин. Крестьянская война в России в 1773—1775 гг.
Восстание Пугачева, стр. 201—226.
103 В. П. А д р и а н о в а - II е р е т ц и Б. Н. Путилов. Народное по-
этическое творчество времени крестьянских и городских восстаний XVII в.,
стр. 357—365.
322
разнородностью, распыленностью. Советские историки поставили
вопрос о том, почему в России прекратились крестьянские войны,
почему восстание Пугачева было последней крестьянской войной.
Ответ на этот вопрос следует искать и в социальном, буржуазном
расслоении крестьянства, нередко побуждавшем «капиталистых»,
«первостатейных» крестьян выступать против своих «третьеста-
тейных» односельчан, объективно помогая таким образом помещи-
кам и властям в усилении военно-бюрократического аппарата ца-
ризма, что исключало возможность длительного накопления сил,
необходимых для крестьянской войны, и в эволюции казачества,
«умирение» которого ознаменовало начало его превращения
в замкнутое привилегированное военное сословие, в царских
опричников, душивших крестьянские восстания.104
Очень важным является вопрос об откликах за рубежом па
крестьянские войны в России, о их международном значении.
Вопрос этот в исторической литературе далек от разработки.105
Крестьянская война в России начала XVII в. вошла составной
частью в историю Польши и Швеции, предпринявших далеко
идущую интервенцию в Россию, что расшатало централизованное
управление страной, расчленило государство, угрожало самому его
существованию и наложило глубокий отпечаток на характер клас-
совой борьбы в начале XVII в. Крестьянская война начала XVII в.
нашла отклик в Англии, Германии, Голландии.106
Крестьянская война под предводительством Разина также не
прошла бесследно. Она была отмечена в Персии, за ней при-
стально следили в Англии. И не случайно во времена английской
революции в 1649 г. царь Алексей Михайлович лишил английских
купцов их былых привилегий в России на том основании, что они
«недоброе дело сделали и доброго короля своего Карлуса до смерти
убили». Ответной любезностью английского короля Карла II, сына
казненного, которому Алексей Михайлович оказывал материаль-
ную и моральную поддержку, было его приветственное послание
104 Е. И. И н д о в а, Л. Л. Преображенский, 10. А. Тихонов.
1) Буржуазное расслоение крестьянства в России XVII—XVIII вв.,
стр. 104—105; 2) Народные движения в России XVII—XVIII вв. и абсолю-
тизм, стр. 76—79, 84—91; В. В. Мавродин. Основные проблемы крестьян-
ской войны в России в 1773—1775 гг., стр. 71; В. Ф. Ж у л у д к о в. 1) Кресть-
янская война под предводительством Е. И. Пугачева и подготовка губерн-
ской реформы 1775 года. Вестн. ЛГУ, 1963, № 8; 2) Введение губернской
реформы 1775 года. Уч. зап. Пед. инет. им. Герцена, т. 229, Л., 1962;
М. П. Павлова-Сильванская. 1) Создание в 1775 году сословных
судов для крестьян. Вестн. МГУ, 1963, № 3; 2) Социальная сущность об-
ластной реформы Екатерины II. Сб. «Абсолютизм в России», М., 1964.
105 При этом мы не имеем в виду сообщения иностранцев — свидетелей
крестьянских войн.
106 И. И. Смирнов. 1) Восстание Болотникова. 1606—1607, стр. 30—
31; 2) Английское известие 1607 года и восстание Болотникова. Истор.
записки, т. 13.
323
русскому царю 1673 г. в связи с разгромом восстания Разина.107
Восстание Булавина втянуло в свою орбиту Крым и Турцию
и привело даже к появлению на территории, подвластной Турции,
русских подданных турецкого султана — казаков, уведенных
в «туреччину» Игнатием Некрасовым («некрасовцев»). Ф. Энгельс
подчеркивал, что «Революция 1525 г. была местным делом Гер-
мании».108 В связи с этим Е. В. Тарле замечал: «Но сравните
крестьянскую войну — единственную по своему размаху в Гер-
мании — с пугачевщиной и вам покажется, что это можно сделать
только для неуместной насмешки, до такой степени ничтожным
было крестьянское восстание в Германии исторически. Оно
сыграло большую роль для Германии, но сравнить его масштабы
и географический охват с Пугачевским восстанием никак нельзя.
Пугачевское восстание было гражданской войной, длившейся не
месяцы, а годы, и достигло такого размаха и успехов, о которых
в Германии и речи не было».109
Определение Е. В. Тарле страдает преувеличением, но нет
сомнения в том, что Крестьянская война под предводительством
Пугачева нашла самый широкий отклик за рубежом. За ней сле-
дили дипломаты, стремясь возможно подробнее информировать
Лондон и Берлин, Париж и Стокгольм. На основе этой информа-
ции государственные деятели строили планы в отношении воз-
можного использования затруднительного положения, в котором
оказалось правительство Екатерины II. О восстании Пугачева пи-
сали в газетах; оно отразилось в современной зарубежной лите-
ратуре и драматургии. Оно привлекло к себе внимание предста-
вителей передовой и консервативной общественно-политической
мысли за рубежом, а самое главное — нашло отклик среди широ-
ких народных масс; не приходится говорить о том, что восстание
Пугачева имело место во времена русско-турецкой войны, что не
могло не отразиться на ее исходе. Эти вопросы поставлены в ли-
тературе, но они еще далеки от детальной разработки.110 Следует
107 М. П. Алексее в. Англия и англичане в памятниках московской
письменности XVI—XVII вв. Уч. зап. ЛГУ, серия истор., вып. 15, № 95,
1948, стр. 84—109.
108 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 7, стр. 437.
109 Е. В. Тарле. Пушкин как историк. Новый мир, 1963, №9, стр. 218.
110 О. Е. К о р н и л о в и ч. Общественное мнение Западной Европы
о пугачевском бунте. Анналы, т. III, Пгр., 1923; Г. Блок. Пушкин в ра-
боте над историческими источниками (часть вторая, Критическая работа
Пушкина над сочинениями о Пугачеве на иностранных языках), М.—Л.,
1949; В. В. Мавродин. 1) Крестьянская война в России в 1773—1775 гг.
Восстание Пугачева, стр. 261—262; 2) Об откликах в России и за рубежом
на восстание Пугачева. Сб. «Проблемы общественно—политической исто-
рии России и славянских стран», М., 1963; 3) Die Teilnahme deutscher An-
siedler des Volgegebiets am Pugacevaufstand. Jahrbuch fur Geschichte der
UdSSR und der Volksdemokratischen Lander Europas, Bd. 7, Berlin, 1963;
E. И. Дружинин а. Кючук-Кайнарджийский мир 1774 года. M., 1955,
стр. 258—259; В. А. С п и р к о в. Участие пленных польских конфедератов
в крестьянской войне в России в 1773—1775 гг. Вести. ЛГУ, 1963, № 4.
324
отметить появившиеся недавно труды зарубежных историков, по-
зволяющих продвинуть изучение данной проблемы.111
В течение длительного времени в исторической литературе
господствовала точка зрения на крестьянские войны, сводившаяся
к тому, что последние подрывали, расшатывали феодальный
строй.112 Этот взгляд на крестьянские войны был обусловлен те-
зисом И. В. Сталина о «революции крепостных крестьян», которая
«ликвидировала крепостничество и отменила крепостную форму
эксплуатации». Но при всем желании разыскать революцию
крепостных крестьян, которая ликвидировала бы крепостничество,
историкам феодализма в России не удалось, в отличие от их кол-
лег — античников, которые все же обнаружили в истории рабо-
владельческого общества (древних Греции и Рима) революции
рабов, положившие конец античному рабовладельческому обще-
ству. А так как реформу 1861 г., которая носила превентивный
характер, нельзя признать «революцией крепостных крестьян»
без весьма основательной гиперболизации, то таковой оказалась
вся цепь крестьянских войн в России, которые в целом расшаты-
вали и подрывали крепостной строй.
Первую крестьянскую войну от реформы 1861 г. отделяют два
с половиной столетия — время, более чем достаточное для того,
чтобы сбросить феодальный гнет усилиями самих крестьян.
250 лет феодализм противостоял крестьянским войнам и устоял.
Следовательно, широко распространенное утверждение о крестьян-
ских войнах, которые подрывали и расшатывали крепостничество
в России, следует пересмотреть. Это, в частности, сделал в своем
докладе «О тезисе „Крестьянские войны расшатывали феодальный
строй44» А. Л. Шапиро. Вместо традиционного определения значе-
ния крестьянских войн А. Л. Шапиро усматривает их историче-
скую роль прежде всего в том, что они обостряли противоречия
крепостнической системы, а расстановку классовых сил делали
111 I. Vavra. 1) Prazsky zurnalist, dramatik a herec v Moskve pred
150 lety. Slovansky prehled. roc. XVII, 1956, № 5, стр. 159—162; 2) Protifeo-
dalni povstani sedmdesatych let 18 stoleti v ceskych zemich a v Rusky ve
svetle diplomatickych relaci a soudobecho tisky. Acta Universitas Carolinae.
Philosophica et Historica, 1962, № 3, стр. 65—124; 3) К otaza samozvanectvi
v. Cechach roku 1775. Slovansky Prehled, roc. L, 1964, № 6, стр. 148—154;
P. Hoffman. Der Pugacev Aufstand in zeitgenossischen deutschen Be-
richten. Jahrbuch fur Geschichte der UdSSR und der volksdemokratischen
Lander Europas, Bd. 6, Berlin, 1962; G. Mulpfort. Ein Deutscher Russland-
kenner des 18 Jahrhunderts. Berlin, 1954. Zygmunt Mlinarski. Udzial konfe-
deratow barskich w powstanii Pugaczowa. Kwartalnik instituty Polsko-Rad-
zieckiego, 1952, № 1, стр. 69—80. Неопубликованные материалы из дипло-
матической переписки английского посла в Петербурге Роберта Гуннинга
лорду Суффольку хранятся в Рукописном отделе Британского музея
в Лондоне, о чем сообщил в своем докладе, прочитанном в декабре 1964 г.
на заседании Сектора феодализма Кафедры истории СССР Ленинградского
университета, Дж. Т. Александер.
112 См.: История СССР, т. I, 1947, стр. 467, 573; Крестьянская война под
предводительством Степана Разина, т. I, М., 1954, стр. 10.
325
более четкой и определенной, способствовали накоплению боевых
традиций, зарождению революционной идеологии.113
Каково же историческое значение крестьянских войн, каково
их место в истории России? Этот кардинальный вопрос не может
не интересовать исследователей. Если бы крестьянские войны
сколько-нибудь существенно поколебали бы устои феодальной
системы в России, то их следствием по меньшей мере были бы
какие-то уступки крестьянам со стороны господствующего класса.
На самом деле мы таких уступок не видим. О них, быть может,
еще можно что-то сказать в отношении последствий Крестьянской
войны в России в начале XVII в., когда в царствование Михаила
Федоровича было несколько смягчено крепостническое законода-
тельство и кое-где облегчены феодальные повинности.114 Но и эти
явления некоторые исследователи (не без основания) не связы-
вают с Крестьянской войной.115 Восстания Разина и Булавина
не ознаменовались даже временным смягчением крепостнического
законодательства и феодальной эксплуатации.116 Непосредствен-
ным следствием Крестьянской войны 1773—1775 гг. была дворян-
ская реакция. Она вылилась в разгром Запорожской Сечи и гу-
бернскую реформу 1775 г., в репрессии по отношению к яицкому
казачеству и в Жалованную грамоту дворянству, превратившую
дворянство в сословие, имеющее все права и никаких обязан-
ностей. И все же правительство Екатерины II в поисках каких-то
новых путей и способов решения основных социальных проблем
в своей экономической политике вынуждено было пойти навстречу
определенным элементам деревни— «каппталистым», «первоста-
тейным крестьянам». Но значение крестьянских войн следует
усматривать не в непосредственных их результатах, следовавших
за крестьянскими войнами и отразившимися в правительственных
документах, в политике самодержавия. Классовая борьба крестьян
накапливала у них «горы ненависти, злобы и отчаянной реши-
мости».117 Она «научила его (крестьянина, — В. М.) ненавидеть
113 Вопр. истории, 1964, № 9.
114 А. А. Зимин. Некоторые вопросы истории крестьянской войны
в России в начале XVII века. Вопр. истории, 1958, № 3, стр. 107, 108, ИЗ;
А. А. Новосельский. К вопросу о значении «урочных лет» в первой
половине XVII в. Сб. «Академику Б. Д. Грекову ко дню 70-летия», М.,
1952; В. А. Фигаровский. Крестьянское восстание 1614—1615 гг. Истор.
записки, кн. 73; А. X. Горфункель. К вопросу об историческом значе-
нии крестьянской войны начала XVII в. История СССР, 1962, № 4;
Е. И. II н д о в а, А. А. Преображенский, Ю. А. Тихонов. Народ-
ные движения в России XVII—XVIII вв. и абсолютизм, стр. 80—82.
115 Л. В. Данилова. К истории изучения основных проблем раннего
и развитого феодализма в России. Сб. «Советская историческая наука от
XX к XXII съезду КПСС. История СССР», М., 1962, стр. 64.
116 Вопр. истории, 1964, № 9, стр. 140; Е. П. Подъяпольская. Вос-
стание Булавина. 1707—1709, стр. 198.
117 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 17, стр. 211.
326
барина и чиновника»,118 научила бороться за «землю и волю»,
вспоминать о Разине и Пугачеве, мечтать о том времени, когда
он начнет с оружием в руках «черный передел». Как ни стара-
лись «верхи» террором, преобразованиями государственного ап-
парата и армии заставить «низы» смириться, они не смирились.
Классовая борьба крестьянства оказала огромное влияние на
развитие передовой русской общественно-политической мысли.
В конечном счете именно она породила первого русского револю-
ционера-республиканца Радищева, декабристов, революционных
демократов, революционеров-разночинцев. «Идейное движение ...
свидетельствует о том, что глубоко в низах происходит броже-
ние, — писал К. Маркс. — Умы всегда связаны невидимыми ни-
тями с телом народа...».119
Призрак «грозной пугачевщины», затмивший образы не только
Булавина и Болотникова, но и Разина, никогда не перестававший
беспокоить помещиков, на фоне массовых крестьянских волнений
50-х годов XIX в., в период революционной ситуации, снова встал
во весь свой исполинский рост перед умственным взором дворян-
ства и напомнил ему о страшном времени «набеглого царя».
И знаменитые слова Александра II о необходимости освобожде-
ния крестьян «сверху» для того, чтобы они не стали освобож-
даться «снизу», в конечном счете были порождены страхом перед
новой «пугачевщиной».
В. И. Лепин писал: «Мы всегда учили и учим, что классовая
борьба, борьба эксплуатируемой части народа против эксплуата-
торской лежит в основе политических преобразований и в конеч-
ном счете решает судьбу всех таких преобразований».120
В этом заключается историческое значение крестьянских войн
в России, в частности последней пз них — Крестьянской войны
1773-1775 гг.
118 Там же.
119 К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, Госполитиздат,
1948, стр. 256.
120 В. И. Л е н и и, Поли. собр. соч., т. 9, стр. 333—334.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие .................................................... 3
Глава 1. Крестьянская война 1606—1607 гг. (И. И. Смирнов) . . 6
Предпосылки............................................... —
Предвестники.............................................. 13
Начало.................................................... 28
Поход на Москву........................................... 36
Осада Москвы.............................................. 42
Калужский период.......................................... 59
Оборона Тулы.............................................. 76
Историческое значение..................................... 88
Глава II. Крестьянская война 1667—1671 гг. (Л. Г. Маньков) . . 94
Предпосылки................................................ —
Начальный этап. Поход на Яик и в Каспийское море . . . 104
Поход на Волгу. Взятие Астрахани..............118
Война в Среднем Поволжье, па Слободской Украине и в дру-
гих районах России.................................... 136
Подавление восстания.......................................160
Последствия и историческое значение........................ 171
Глава III. Крестьянская война 1707—1709 гг. (Е. П. Подъяполь-
ская)........................................................ 176
Предпосылки и предвестники................................. —
Движущие силы..............................................179
Первый период.........................................*. 181
Второй период ............................................. 184
Третий период..............................................193
Историческое значение...................................... 200
Глава IV. Крестьянская война 1773—1775 гг. (В. В. Мавродин) . . 204
Накануне Крестьянской войны................................ —
Первый период..............................................217
Второй период ............................................. 242
Третий период..............................................247
Идеология, органы власти восставших, их войско и вожди . . 257
Поражение восставших и историческое значение Крестьянской
войны..................................................282
Глава V. Советская историческая наука о крестьянских войнах
в России (В. В. Мавродин).....................................292